автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Способы вербальной репрезентации различных типов авторского сознания в постмодернистском тексте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Способы вербальной репрезентации различных типов авторского сознания в постмодернистском тексте"

На правах рукописи

САВИЦКАЯ Наталия Владимировна

СПОСОБЫ ВЕРБАЛЬНОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ РАЗЛИЧНЫХ ТИПОВ АВТОРСКОГО СОЗНАНИЯ В ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ ТЕКСТЕ (НА ПРИМЕРЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В. О. ПЕЛЕВИНА И Т. Н. ТОЛСТОЙ)

Специальность 10. 02. 01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 6 июн 2011

Омск-20 И

4850411

Работа выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Бутакова Лариса Олеговна ГОУ ВПО «Омский государственный университет имени Ф. М. Достоевского» Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Чувакин Алексей Андреевич ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

кандидат филологических наук, доцент Мусагитова Галш Ншьевна ГОУ ВПО «Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия» Ведущая организация: ГОУ ВПО «Хакасский государственный

университет им. Н. Ф. Катанова»

Защита диссертации состоится «27» июня 2011 года в /^часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.179.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при ГОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского: 644077, г. Омск, ул. Нефтезаводская, 11.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского»

Автореферат разослан «25» мая 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент Е. А. Никитина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тенденции становления когнитивного подхода к тексту находятся в центре современных научных интересов. Данный аспект исследования реализует ориентацию на субъект и его сознание. Одним из направлений подобного изучения являются способы вербальной репрезентации авторского сознания - всеорганизующего центра текста.

В процессе чтения и анализа художественного произведения происходит процесс коммуникации между автором и адресатом. Подобный процесс делают возможным, во-первых, общность информационного тезауруса и единство социальной сущности участников коммуникации, а во-вторых, знание языкового кода и умение применять его в речевой практике.

Постмодернизм - это обобщенное название сложного комплекса течений и направлений в культуре II половины XX в., особого состояния общества и мироощущения человека. Данному феномену присуще множество характерных черт, одной из которых, по мнению некоторых философов и литературоведов, является так называемая «смерть автора». Текст в постмодернизме приобретает автономный статус, фигура Автора рассеивается, исчезает.

Мы, однако, разделяем мнение М. Эпштейна о том, что на самом деле начало эпохи гиперавторства, размножения авторских и персонажных личностей. Проблема авторского сознания в постмодернистском тексте чрезвычайно сложна и представляет несомненный исследовательский интерес.

Именно это определило цель и задачи исследования.

Цель настоящей работы — выявление способов вербальной репрезентации двух различных типов авторского сознания в постмодернистском тексте.

В работе были поставлены следующие задачи, отражающие основные этапы исследования.

1. Характеристика постмодернизма как этапа развития историко-литературного процесса, выявление его литературных и лингвистических особенностей.

2. Рассмотрение проблемы специфики проявления авторского сознания в постмодернистском тексте.

3. Лингвосмысловой анализ способов вербальной репрезентации двух различных типов авторского сознания в постмодернистском тексте:

а) анализ интертекстуальных связей постмодернистского текста как способа выражения авторской модели мира;

б) анализ специфики пространственно-временной организации постмодернистского текста;

в) анализ структурно-семиотического состава постмодернистского текста как средства выражения авторского сознания.

При решении поставленных задач нами использовались следующие методы и методики исследования: метод лингвистического описания; методика компонентного анализа семантики слова и высказывания; историко-культурологический метод (при помещении постмодернистского текста в историко-культурный контекст); трансформационный метод, позволяющий выяснить, какого рода трансформации испытывает первичный (прецедентный) текст при преобразовании во вторичный (цитируемый); метод лингвистической рефлексии, распространенный при изучении языковых приемов автора, который заключается в толковании определенных языковых оборотов с точки зрения субъективной оценки исследователя.

Объектом исследования является прозаический текст постмодернистской литературы как целостная система (семиотическая, коммуникативная, эмотивная), отражающая специфику сознания его создателя.

Предмет исследования - способы вербальной репрезентации двух различных типов авторского сознания как всеорганизующего центра постмодернистского текста в аспекте лингвистического моделирования.

Материалом исследования являются прозаические тексты В. О. Пелевина (романы «Чапаев и Пустота», «Омон Ра», «Жизнь насекомых», «Generation «П», «Числа», повести «Желтая стрела», «Затворник и Шестипалый», рассказы «Миттельшпиль», «Бубен нижнего мира», «СССР Тайшоу Чжуань», «Хрустальный мир», «Вести из Непала», «Проблема верволка в верхней полосе», «Онтология детства», «Синий фонарь», «Мардонги», «Бубен верхнего мира», «Ухряб», «Иван Ку-блаханов», «Девятый сон Веры Павловны», «Зигмунд в кафе», «Ника», «Встроенный напоминатель», «День бульдозериста»), рассказы и очерки Т. Н. Толстой: «Соня», «Любишь - не любишь», «На золотом крыльце сидели...», «Милая Шура», «Круг», «Огонь и пыль», «Спи спокойно, сынок», «Ночь», «Вышел месяц из тумана», «Самая любимая», «Факир», «Петере», «Ночь», «Чужие сны», «Какой простор: взгляд через ширинку», «Художник может обидеть каждого», «Дедушка-дедушка, отчего у тебя такие большие статуи?», «90-60-90», «Надежда и опора», «На липовой ноге», «Лед и пламень», «Политическая корректность», «Женский день» (итого 3039 е.).

Новизна исследования состоит в том, что в настоящей работе впервые произведен лингвосмысловой анализ постмодернистского

текста как целостного когнитивно-конь.е пуального, коммун:« а ивного и семиотическое единства. Расширены ц оставления о кат^о,» и «авторское созна1пе > и способах его вер(>ал)>ной репрезентащ и, I также исследованы структурно-семантические особенности поетмэ; ернист-ского текста и опре делена специфика организации текста художественного произведения в связи с введением текстовых вставочных элементов (прецедентных культурных знаков)

На защиту выносятся следующие положения:

1. Специфика авторского сознания постмодернистского типа как организующего начала текста обнаруживается через главную эмоционально-смысловую стратегию — тотальную иронию, граничащую с сарказмом и профанацией сакрального. Для этого привлекается структурно-семиотический набор, в котором преобладают прецедентные единицы, вводящие языковую игру с прототекстом и реализующие стратегию де-сакрализации, а также узуальные собственные и нарицательные имена. Наряду с узуальными знаками нами отмечается значительное число окказиональных, которые выполняют в тексте различные функции: номинативную, аттрактивную, людическую, текстообразуюшую и др.

2. Разные типы авторского сознания имеют специфические особенности репрезентации в тексте, проявляющиеся в цитировании как способе обнаружения автора, пространственно-временной организации текста, наличии / отсутствии аксиологической шкалы.

3. Цитирование как способ представления постмодернистского авторского сознания в тексте в одном случае выступает основой миросозерцания (В. О. Пеле вин), в другом - является иллюстративным материалом к выражению фрагментов картины мира (Т. Н. Толстая).

4. Пространственно-временная организация текста реализуется в постмодернистской прозе по-разному и зависит от коммуникативной направленности авторского сознания. Авторское сознание, ориентированное на читателя, реализуется в намеренном нарушении пространственно-временных координат, невозможности идентифицировать пространство как единственно реальное, введением в текст игровых моментов (В. О. Пелевин). Авторское сознание, ориентированное в большей степени на самовыражение, реализуется через пространственно-временную структуру текста, в которой отсутствуют четкие ориентиры или их маркеры, происходит смещение событий, немотивированное изменение пространственно-временных точек зрения, замена реального пространства ментальным (Т. Н. Толстая).

5. Различия в организации и текстовой реализации авторского сознания определяются ценностным ядром. В одном случае размывание ак-

сиологического ядра проявляется в тотальной иронии, граничащей с профанацией, сарказмом. В тексте оно реализуется с помощью различных семиотических и смысловых стратегий: цитации, игры с прототексгом, окказиональных единиц. В другом случае ярко выраженная аксиологическая шкала формирует ведущие вспомогательные стратегии смысло-и текстообразования.

Необходимость концептуального объяснения общих принципов построения текста и специфики его понимания определили актуальность исследования, которая обусловливается следующими лингвистическими процессами:

- разносторонностью изучения проблем сознания в разных научных парадигмах и разделах науки о языке (Е. Ю. Артемьева, В. П. Белянин, Л. О. Бутакова, А. А. Залевская, В. П. Зинченко, Ю. Н. Караулов, Е. С. Ку-брякова, А. А. Леонтьев, А. Н. Леонтьев.);

-онтологической непроясненностью сознания индивида как когнитивного и психофизического феномена, многообразием моделей его описания, недостаточной приближенностью моделей к сущности феномена (М. Вартофский, Ф. Е. Василюк, Т. ван Дейк, В. 3. Демьянков, В. П. Зинченко, В. Кинч, А. В. Кравченко, Дяс. Лакофф и др.);

- отношением к тексту как продукту целенаправленной речевой деятельности индивида, отражающей сознание его создателя и потому выступающей основой для моделирования структуры сознания продуцента (В. П. Белянин, Л. О. Бутакова, А. А. Залевская, В. А. Пищальни-кова, Ю. А. Сорокин и др.);

-потребностью разработки лингвистической, когнитивной, психолингвистической теории и практики анализа художественного текста в аспекте установления роли субъективного фактора в его смысловой и структурной организации смыслоформирующей роли (Дымарский М. Я., 1999, Тер-Минасова С. Г., 2000, Чейф У., 2001; Аронов Р. А., 1999).

Актуальность исследования также обусловлена тем, что постмодернистский прозаический текст в целом и специфика вербальной репрезентации авторского сознания в частности представляет собой малоизученную область современного литературного процесса. Изучение лингвосмысловых особенностей постмодернистского текста имеет ценность для более глубокого понимания литературного процесса конца XX - начала XXI века.

Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена тем, что в нем осуществляется применение теории авторского сознания к исследованию русского художественного текста постмодернистского типа, традиционно представляемого в виде автономной

структурной композиции, и выявление в нем текстоструктурного начала. ?сбо;а вносит определи ный вклад в решение п,кблсмных вопросов современной лингвистниг структурной и смыслоеой организации художественного текста; лингвистического моделих втния авторского сознания; определения закономерностей вербальной репрезентации компонентов авторского сознания в художественном тексте.

Практическая значимость состоит в возможности использования материалов исследования в вузовских курсах стилистики русского языка и стилистики текста, семиотики, теории текста, специальных курсах по когнитивной, коммуникативной лингвистике, филологическому анализу художественного текста.

Апробация работы: по теме исследования опубликовано 7 статей. Основные положения диссертации обсуждались на различных конференциях: Первой международной конференции «Русская филология: язык-литература-кульгура», Омск, 13-14 декабря 2001 г., Первой региональной научно-практической конференции «Информатика и лингвистика», Омск, 17 мая 2001 г., Второй региональной научно-практической конференции «Информатика и лингвистика», Омск, 22 апреля 2003 г., научно-практической конференции 27 апреля 2006 г.

Структура работы определяется спецификой поставленных задач, характером объекта и предмета изучения. Диссертация состоит из введения, четырех глав, состоящих из ряда параграфов, заключения, библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, выявляются основные направления исследования вербальной репрезентации авторского сознания в постмодернистском тексте, определяются предмет, объект, цели и задачи исследования, формулируется практическая и теоретическая значимость, выделяются используемые методы и приемы анализа, характеризуется материал исследования, приводятся основные положения, выносимые на защиту.

Глава 1. Общая характеристика постмодернистского текста. Понятие «постмодернизм» противоречиво оценивается исследователями: «неизлечимый недуг» (А. Е. Чучин-Русов), «натужная игра на пустотах» (А. И. Солженицын), «объективная историко-культурная ситуация» (М. Эпштейн).

Основными чертами постмодернизма являются следующие: фрагментарность, принципиальный эклектизм, отказ от всеохватывающих

мировоззрений и повествований и от истины, ониричность, создание си-мулакра (искусственной рельности), «смерть автора» и появление так называемого Скриптора, активная включенность читателя в создание и интерпретацию текста, полисемантичность, инволюция, деконструкция.

Языковыми характеристиками постмодернистского текста выступают интертекстуальность, цитатность, бытование в нем прецедентных культурных знаков.

Н. А. Фатеева понимает под интертекстуальностью «установку на более углубленное понимание текста или разрешения непонимания текста за счет установления многомерных связей с другими текстами». М. Эпштейн говорит о том, что постмодернистский текст является игрой сознательных и бессознательных заимствований, цитат, клише. Н. А Кузьмина рассматривает интертекст как «объективно существующую информационную реальность, способную бесконечно самогенерировать по стреле времени». К особенностям интертекста Н. А. Кузьмина относит его пребывание в состоянии хаоса, безграничность во времени и пространстве, огсутствие аксиологической шкалы.

Интертекст обладает энергией, которая складывается из суммы энергии прототекста и автора. Процесс энергообмена между прототек-стом и метатекстом Н. А. Кузьмина называет цитацией. Постмодернистский текст соткан из цитат. H.A. Кузьмина говорит о стереоскопическом эффекте цитаты: она одновременно «моя» и «не моя», принадлежит автору-творцу и некоему Другому. Цитирование в целом можно рассматривать как бытование в метатексте прецедентных имен и высказываний. Данные знаки отражают соотнесенность с национальными фоновыми знаниями и активное включение в современный литературный процесс, обладают ценностной значимостью для определенной культурной группы.

Образ автора в художественном тексте, по мнению В. В. Виноградова, — это образ, созданный из основных черт творчества писателя, это «индивидуальная, словесно-речевая структура, пронизывающая строй художественного произведения и определяющая взаимосвязь и взаимодействие всех его компонентов». Автор и адресат выступают компонентами единой модели коммуникации. Н. С. Болотнова вводит понятие «сотворчества» автора и адресата. Языковая картина мира автора текста, как правило, богаче и шире языковой картины мира читателя.

Авторская картина мира, отражаемая в тексте, несет в себе черты языковой личности ее создателя. В коммуникативной ситуации нарратива аналогом говорящего является не сам автор, а образ автора, точнее сказать - повествователь.

Вышеперечисленные признаки составляют специфику постмодернистского текста как сложного уникального образования с полицитат ной структурой и «стереофоничным» содержа шем.

Глава 2. Ингертекстуальные связи в постмодернистском тексте как средство выражения авторского сознания. Постмодернистский текст представляет собой уникальное авторское образование, пронизанное иронией и наполненное цитатами. Для обоих исследуемых типов авторского сознания характерно применение приема цитации, использование прецедентных культурных знаков, однако цели и задачи их использования кардинально различаются.

Лингвосмыеловой анализ позволяет выделить три вида цитат-ности в постмодернистском тексте.

1. Медиальный вид цитатности, то есть цитатное соотношение «литература —литература», «литература - фольклор».

2. Языковая игра с прототекстом, то есть игра с формой речи.

3. Интермедиальный вид цитатности, то есть соотношения «литература - кино», «литература - телевидение», «литература - музыка».

Цитирование прецедентных текстов в творчестве В. О. Пелевина позволяет создать емкие в смысловом и энергетическом соотношении тексты, вовлечь читателя в языковую и интеллектуальную игру, заключающуюся, как правило, в декодировании смыслов, скрытых в мета-тексте, создать пародию на культуру и эстетику предшествующих эпох и современного общества. Цитация для В. О. Пелевина является своего рода философией, основой мировоззрения. К особенностям цитации в творчестве данного автора можно отнести тотальную десакрализацию и профанацию всего существующего.

Медиальное цитирование иллюстрирует некоторые эмоционально-смысловые доминанты творчества В. О. Пелевина: взаимоотношения России и Запада, взаимопроникновение двух типов культур и языков; Россия в ее историческом пути, в том числе и на этапе Советского государства. К примеру, строки «Мисюсь! Где ты?» из рассказа А. П. Чехова «Дом с мезонином» получают новое истолкование в романе В. О. Пелевина «Чапаев и Пустота». Их произносит В. И. Ленин, и если в рассказе А. П. Чехова эти слова обращены к любимой девушке, то в романе В. О. Пелевина - к котенку. Это профанирует высокий смысл понятия любви. Сочетание понятий «Ленин» и «котенок» рождает мысль о несостоятельности такого грандиозного политического события, как революция, по сравнению с простыми человеческими чувствами.

Автор широко использует цитаты с лексическим и грамматическим и зменением прототекста, ведет с читателем тонкую ироничную языковую игру. Основной целью использования языковой игры с про-тотекстом в творчестве В. О. Пелевина является иллюстрация эмоционально-смысловой доминанты «взаимоотношения России и Запада, взаимопроникновение двух типов культур и языков», «Россия в ее историческом пути».

«И дым Отечества нам сладок и приятен. «Parliament» - таков рекламный слоган, созданный героем романа «Generation «П» - ко-пирайтером Вавиленом Татарским. Цитата из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума», нацеленная на пробуждение у читателя патриотических чувств, резко прерывается введением наименованием рекламного брэнда. Это создает своеобразный комический эффект и одновременно профанирует духовный смысл понятия «Отечество». Примечательно, что словосочетание «дым Отечества» у Грибоедова употреблено в переносном значении, у Пелевина же оно приобретает прямое значение: «дым Отечества» = «дым сигарет "Парламент"».

Лейтмотивом творчества Пелевина является создание пародии на культуру, философию, политическое устройство и эстетику Советского государства, что также выполняется с помощью цитации. «Муравей муравью - жук, сверчок и стрекоза» - эта фраза представляет собой пародию на один из основных постулатов морального кодекса строителя коммунизма «Человек человеку - друг, товарищ и брат». В смысловом поле произведения - речь идет о романе «Жизнь насекомых» - данный лозунг является средством характеристики вымышленного государства под названием Магаданский Муравейник. Эта фраза развенчивает устои Советского государства, построенного без учета психологии человека, для которого во многом характерны эгоизм и стремление к власти.

Особенностью произведений В. Пелевина также является создание пародий на известные советские газетно-публицистические клише и шаблоны. В данном случае мы можем говорить скорее не об интертекстуальности, а о цитировании формы.

«Семь сыновей подарила Родине Мария Ивановна Плаху та из села Малый Перехват» — эта фраза, пародирующая советские радиопередачи, демонстрирует бытование в СССР приоритета общественного над личным. Пародийным является и название села, показывающее активное насаждение господствующей идеологии даже в малых формах жизни.

«Седьмой год несут орбитальную вахту космонавты Армен Везиров и Джамбул Межелайтис» — автором обыгрывается типичный оборот речи, характерный для советского телевидения. Значимыми

в семантическом полг романа вступают антропонимы, звучащие абсурдно, поскольку предстаилшзт собой сочетание ну.ен и фамилий людей разных национальностей. Своеобразная компиляция является пародией на активно пропагандировавшуюся в СССР дружбу народов. Примечательными являются реминисценции с советскими поэтами Джамбулом Джабаевым и Эдуардасом Межелайтисом, воспевавшими господствовавший строй.

Таким образом, языковая игра с прототекстом в произведениях Пелевина выполняет ряд функций, заключающихся в создании иронического и пародийного эффекта. Сохранение синтаксической структуры про-тотекста позволяет читателю сопоставлять лексическое наполнение прецедентного текста и его измененной версии, что рождает дополнительные иронические смыслы, делает высказывание семантически двуплановым.

3. Широко распространенным видом цитатности в творчестве В. Пелевина является интермедиальная, то есть цитатность, в которой репрезентируются соотношения «литература - кино», «литература -телевидение», «литература — музыка». Для нее характерно изменение прототекста с сохраненными лексическими маркерами цитации. Этот вид цитатности также выступает иллюстративным материалом к эмоционально-смысловой доминанте «Россия в ее взаимоотношениях с Западом, взаимопроникновение двух типов культур».

Так, в тексте романа В. О. Пелевина «Generation «П» созданы рекламные слоганы, содержащие тонкую постмодернистскую иронию, которую способен уловить лишь проницательный читатель.«Спрайт. Не кола для Николы» - этот слоган отражает проблему столкновения западной и традиционно российской культур. Западную культуру олицетворяют понятия «Спрайт» и «Кола», а традиционно российская культура спроецирована в имени «Никола» - подчеркнуто народной форме имени «Николай». С помощью иронии автор утверждает насильственное внедрение западного образа жизни в русское национальное сознание.

«GUCCI FOR MEN. Будь европейцем. Пахни лучше» - этот слоган углубляет заявленную ранее проблему. В словах «будь европейцем» содержится призыв приобщиться к западной культуре. Смысл фразы «пахни лучше» становится ясным только при знакомстве со сценарием данного ролика, в котором «похмельный мужичок», рассуждающий об отношениях России и Европы, проваливается в отверстие деревянного общественного туалета. В данном примере показано сомнительное качество предлагаемого товара, имеющего ценность только по сравнению с вышеозначенным запахом.

Таким образом, можно сделать вывод, что для В. Пелевина цитация не частный художественный прием, не просто средство характеристики героев, а своего рода философия, основа мировосприятия.

Цитация в текстах Т. Н. Толстой, напротив, не является основой мировосприятия, а играет роль иллюстративного материала для анализируемых языковых или общественных явлений. В творчестве Толстой преобладает медиальное цитирование, при этом основным прототек-стом выступает русская классическая литература. Кроме того, авторская ирония направлена на отдельные стороны общественной жизни, в отличие от универсальной иронии Пелевина, поэтому языковая игра используется автором в относительно редких случаях.

Цитаты в произведениях Т. Н. Толстой играют роль иллюстративного материала для эмоционально-смысловых доминант творчества в целом, как-то: деградации современной культуры, обеднения русского языка в речи молодого поколения, взаимоотношения России и Запада и др. При этом названные общественные явления рассматриваются автором в ироническом ключе, а порой подвергаются безжалостной критике.

Автор с возмущением говорит о деградации молодого поколения, обнищании содержательной стороны русской культуры. Так, в рассказе «Какой простор: взгляд через ширинку» анализируются структура и содержание мужского глянцевого журнала «Men's Health». При этом автор вскрывает убожество, однообразие и низкое качество журнальных сгатей. Основным средством изображения пошлости и примитивности содержания и языка журнала выступает тонкая ирония. К примеру, фраза «Очень смешное слово - теща. Все еще без шуток не хожу» представляет собой реминисценцию с частушкой постсоветского времени: «Мимо тещиного дома / Я без шуток не хожу: / То ей серп в окошко суну, / То ей молот покажу». В этом случае подчеркивается типизация образа тещи как «врага народа». Тем самым автор акцентирует стандартность мышления создателей журнала.

Одним из аспектов заявленной эмоционально-смысловой доминанты является проблема деградации современного русского языка, немотивированного проникновения в него заимствованных слов.

Название рассказа «Надежда и опора» представляет собой неточную цитату из стихотворения в прозе И. С. Тургенева «Русский язык». Рассказ посвящен рассмотрению особенностей языка, на котором русские эмигранты разговаривают в Америке. Язык этот, по мнению автора, некий «эмигрантский волапюк», «языковая плазма», то есть стихийное, неоправданное перенесение английских корней в русскую

языковую систему, в связи с чем исчезают мощь, богатство и красота русского языка.

Анализируя названия современных телепередач и мультфильмов, выходящих в эфир на современных телеканалах, автор негодующе восклицает: «...там, где, казалось бы, уже никак не выпендришься по-западному, поднатужились и выпендрились: «Серый Волк энд Красная Шапочка». Для кого этот «энд» воткнут? Кто это у нас так разговаривает?». Отношение автора к данному явлению выражено, во-первых, с помощью глагола «выпендриться», имеющего негативную коннотацию, а во-вторых, с помощью риторических вопросов, обращенных к читателю, на чье понимание надеется автор. Поэтому микротема завершается следующим высказыванием: «Друзья мои! Прекрасен наш соединительный союз «и». Возьмем его с собой в третье тысячелетие». В этой реминисценции игра слов строится на омонимии. Если в стихотворении А. С. Пушкина слово «союз» употребляется в значении «тесное единение, связь классов, групп, отдельных лиц», то в тексте Т. Толстой имеется в виду союз как служебная часть речи.

Немаловажной чертой авторского сознания Т. Н. Толстой является четко сформированная ею система ценностей. В связи с этим использование прецедентных текстов - один из способов ее актуализации. Для Толстой неоспоримыми ценностями являются любовь, вера, чистота и нравственность человеческих взаимоотношений, русская классическая литература и искусство в целом, богатство и мощь русского языка и т. п. Использование приема цитации позволяет продемонстрировать их необходимость современному человеку и противопоставить им бездуховное состояние общества.

Таким образом, мы можем утверждать, что в данном аспекте исследования авторское сознание В. О. Пелевина более близко постмодернистской эстетике. Текстам данного автора свойственна не только цитация, но и связанная с ней фрагментарность, эклектичность, разрозненность. Авторское сознание Т. Н. Толстой, напротив, в большей степени тяготеет к классической литературной традиции, представляя собой более «цементированные» тексты с четко сформированной аксиологической шкалой, объединенные сюжетом, героями, эмоционально-смысловыми доминантами.

Глава 3. Пространственно-временная организация постмодернистского текста как способ выражения авторской модели мира.

Художественное пространство и время — важнейшие характеристики художественного образа, обеспечивающие целостное восприятие ху-

дожественной действительности и организующие композицию произведения. Ввиду знаковой, духовной, символической природы искусства слова пространственные и временные координаты литературной действительности не вполне конкретизированы, прерывны и условны.

Многомерность художественного времени связана с природой литературного произведения, имеющего автора и читателя, а также границы: начало и конец. В прозаическом произведении устанавливается настоящее время повествования, которое соотносится с повествованием о прошлом или будущем персонажей.

Данные особенности выражаются с помощью определенных языковых средств.

1. Наиболее характерным средством выражения описываемого временного отрезка в произведениях Пелевина являются наречия с темпоральной семантикой: «Как всегда, Андрея разбудило радио...»; «Такого Андрей не видел еще никогда».

2. В произведениях В. О. Пелевина обширно представлены лексические единицы и синтаксические конструкции, содержащие прямое указание на время описываемых событий: «И скоро мысль о предстоящем завтра утром (роено в пять тридцать) повороте всей жизни и судьбы перестала доставлять удовольствие».

3. Чрезвычайно актуальными для произведений В. О. Пелевина являются вторичные характеризующие предикаты времени, содержащие косвенное указание на время. «За одним из столиков Андрей заметил своего старого приятеля...». Временное значение выражено семантикой прилагательного: старый — «давний» по отношению к субъекту (старым приятель является именно для этого героя). «Еще при коммунистах он приторговывал по тамбурам сигаретами и пивом». Время здесь маркировано с помощью упоминания исторического отрезка времени.

Дискретность и обратимость являются важнейшими свойствами художественного времени в произведениях В. О. Пелевина. В постмодернистском тексте часто нарушается реальная последовательность событий, происходят временные смещения, переключение темпоральных регистров. Творчеству В. О. Пелевина свойственна также типично постмодернистская фрагментарность, следствием которой выступает дискретность времени и пространства.

Многие произведения В. О. Пелевина имеют так называемые «открытые финалы», выраженные с помощью концовки в виде последнего действия или последнего сообщения, заключающей в себе открытую перспективу повествования. Действие, завершающееся

внешне, содержит в себе богатый потенциал предполагаемых читателем дальнейших событий.

Анализ пространственно-временной организации рассказов Т. Н. Толстой позволяет говорить о концептуализации в них сферы воспоминаний. Смысловое поле «воспоминания» чрезвычайно актуально для многих героев рассказов Толстой. Компоненты данного поля представлены с помощью ключевых для их выражения и понимания знаков, играющих важную роль в установлении внутритекстовых семантических связей и организации читательского восприятия. .Ядро смыслового поля «воспоминания» в рассказах Толстой составляют смыслы непрочности, иллюзорности. Они репрезентированы определенными языковыми средствами.

1. Сравнительными оборотами и лексемами, имеющими семантику сравнения: «Платье похожее, как у Сони»; «...в голове остается только след голоса, бестелесного, как бы исходящего из черной пасти телефонной трубки».

2. Обилием глаголов и прилагательных с семантикой избирательности, остаточности, а также неуловимости и непрочности воспоминаний.

«Жил человек — и нет его. Только имя осталось - Соня». «А смеющаяся компания порхнула прочь и, поправ тугие законы пространства и времени, щебечет себе вновь в каком-нибудь недоступном закоулке мира...».

3. Употреблением глаголов несовершенного вида и обилием наречий со значением кратности, создающих ощущение растянутости процесса воспоминания во времени: «Соня хорошо готовила. Так что это всегда поручалось ей».

4. Неопределенными местоимениями, усиливающими ощущение нечеткости границ воспринимаемых объектов: [Она носила] «что-то синее, полосатое, до такой степени к ней не идущее!». «Соня служила каким-то там научным хранителем, что ли».

Обязательным компонентом смыслового поля «воспоминания» в рассказах Т. Н. Толстой является смысл постоянства незримой связи прошлого и настоящего. Он актуализируется на уровне коммуникативной организации текстов с помощью образа повествователя-медиатора, ведущего разговор о прошлом с неким собеседником. «Ну вообразите себе\ голова как у лошади Пржевальского...»; «Потом вот эту, знаете ли, требуху...». Кроме того, выражением вышеупомянутой связи служат лексические единицы, представляющие два условных временных блока

«тогда» - «теперь». «Должно быть, добавили и отчество, но теперь оно уже бе з шдежноутрачено)).

Одной из важных особе ш юстей анализируемого смыслового поля является чрезвычайная значимость воспоминаний дш. их носителя, окрашенная тоской по ушедшему. В некоторых случаях то, что существовало во временном блоке «тогда», в сознании носителя воспоминаний является гораздо более важным, значимым, чем во временном блоке «теперь». Данная особенность выражена с помощью следующих языковых средств.

1. Прилагательных и причастий, имеющих значение света, счастья, радости: «...на зеленых лужайках они играли в счастливейшие игры...». «Райские долины, колышущие на теплом ветру розовые травы...».

2. Ностальгия по ушедшему выражается также с помощью существительных и прилагательных, имеющих семантику разорения, смерти, тлена.

«Что же, вот это и было тем, пленявшим? Вот эта ветошь и рухлядь, обшарпанные крашеные комодики, топорные клеенчатые картинки, колченогие жардиньерки, вытертый плюш?..».

Смысловой состав поля «воспоминания» в рассказах Т. Толстой предельно широк и разнообразен.

Художественное пространство в произведениях В. О. Пелевина обусловлено сознанием субъекта его восприятия, в качестве которого выступает либо герой, либо читатель, воспринимающий и оценивающий героя. Особенно ярко это свойство проявляется в романе «Жизнь насекомых». Повествование строится на взаимодействии двух пространственных планов: мира людей и мира насекомых, объединенных общим пространством курортного города. Действующими лицами романа являются антропоморфные насекомые, которые в зависимости от ситуации становятся то людьми, то насекомыми. В зависимости от их пребывания в какой-либо ипостаси меняется воспринимаемое читателем пространство. В данном случае лексические единицы, называющие биологические признаки людей и насекомых, выступают маркерами принадлежности героев романа одновременно к обоим мирам: «Расправив полупрозрачные крылья, она сделала в воздухе прощальный круг. Посадка чуть не кончилась катастрофой, потому что в плитах попадались металлические решетки для стока воды, и Марина чудом не угодила в одну из них тонким каблуком».

Содержание многих рассказов Т. Н. Толстой организовано противопоставлением и сопоставлением хронотопов «мир реальный» — «мир идеальный». Реальный мир (настоящее) представляется героям ужасающе скучным, а мир идеальный (будущее) видится им, прекрас-

ным, наполненным каким-то важным смыслом. Данное противопоставление выражается в тексте рядом локальных бинарных оппозиций, каждый из компонентов которой представляет собой определенную сторону данных эмоционально-смысловых доминант.

Следует отметить, что для сопоставления реального и идеального миров в рассказах Т. Толстой частотна и психологически релевантна такая оппозиция, как «тьма - свет». «Шел себе и шел, с горки на горку, мимо сияющих озер, мимо светлых островов, над головой - белые птицы, а пришел вот сюда, а очутился вот здесь; сумрачно тут и глухо». В данном примере образ мира идеального представлен троекратным повторением причастий и прилагательных, содержащих сему «свет». Это создает образ идеального места, ассоциирующегося с Раем. Настоящее же в данном примере никак не названо, а обозначено местоименными наречиями «сюда» и «здесь». Данные лексемы могут считаться эвфемизмами, заменяющими понятия «настоящее».

В противопоставлении двух вышеназванных концептов автором часто актуализируется оппозиция «теснота, замкнутость» — «простор, бесконечность». Мир реальный представляется замкнутым на самом себе, на бытовых мелочах. Замкнутость и теснота мира реального актуализируются с помощью следующих смыслов:

• пустота, ограниченность-. «День был темный, пустой, короткий»;

• обреченность жизненного пути, невозможность вырваться из сетей земной жизни: «Все предрешено, и в сторону не свернуть...»; «Трехмерность бытия, финал которого все приближался, душила Василия Михайловича».

Кроме того, для пространственной организации рассказов Т. Толстой характерна оппозиция, которую можно условно обозначить существительными «город» - «сад», или «цивилизация» - «природа». Данные топосы представлены с помощью бинарной оппозиции «несчастье, болезнь» - «счастье, здоровье». Человек, живущий в городе, часто болеет, на него давят мрачные стены зданий и каменные своды мостов. На языковом уровне это выражается словами, имеющими семантику нездоровья, мрака, угнетенности: «черный», «чахоточный», «ядовитый», «кашлять» и т. п. «На исходе зимы сырым чахоточным вечером...»; «. ..а Петерсу кашлять здесь среди гранитов и плесени».

Топос сада, дачи является прямой противоположностью городскому пространству и наполнен светом, ощущением свободы и легкости бытия. Это создается с помощью слов «золотой», «теплый», «волшебный», «солнце», «Рай». «Детство было садом. Без конца и края, без

границ и юборов, в шуме и шелесте, золотой на солнце, сеетло-зе-леный в тл и, гысячеярусный...>. «Черный бревенчатый сруб... останавливался к д плавным клубничн >георгиновым спуск<>\, где дрожит теплый воздух и дробится солнце н откинутых стекляньых крышках волшебных коробок...». Для явлений природы, так же, как для городских реалий, характерен антропоморфизм, с той разницей, что в городе неживые предметы напоминают чудовищ, героев фильмов ужасов, а на даче все становится сказочным и волшебным («черные черепа счетчиков» и «огуречные детеныши»).

Эмоционально-смысловая доминанта «противопоставление реального и идеального миров» актуализируется в следующих смыслах, представляющих собой локальные бинарные оппозиции: «тьма - свет», «холод—тепло», «теснота - простор», «неустроенность—благополучие», «смерть, безысходность - счастливая жизнь», «бессмысленность - тайный смысл». Для топоса города характерно означивание таких смыслов, как «теснота», «непогода», «болезнь», «страх», «несчастье», «тягостное существование». Топос сада, напротив, характеризуется такими смыслами, как «неограниченный простор», «солнечный свет», «счастье», «полноценная жизнь».

Глава 4. Особенности структурно-семиотического состава постмодернистского текста. Одним из способов выражения в тексте авторского сознания являются имена собственные. Автор, присваивая персонажу какое-либо имя, тем самым вносит дополнительный штрих в его образ, обозначает свойства его характера. Антропонимы в произведениях Пелевина и Толстой являются оригинальными, порой окказиональными (Омон Кривомазов, Пхадзер Владиленович Пидоренко, Ва-вилен Татарский, Никсим Сколповский), но большинство имен входят в традиционный русский антропонимикон: Соня, Шура, Наташа, Сережа, Алексей Петрович и др. Изобретение новых и наполнение традиционных имен другим значением играет в текстах важную роль и служит для более четкой обрисовки образа героя. Иногда имя и его носитель находятся в контрастных отношениях: например, заглавная героиня рассказа Т. Н. Толстой Соня (имя Софья означает по-гречески «мудрость») характеризуется фразой: «Ясно одно — Соня была дура». А герой рассказа Толстой «Ночь» Алексей Петрович — душевнобольной человек, и употребление по отношению к нему двухчленной речевой формулы «имя + отчество» неуместно. Но тем самым автор утверждает его право на полноценную жизнь, уравнивает героя с его «здоровыми собратьями».

Окказионализмы, являющиеся одним из способов вербальной репрезентации авторского сознания, в текстах В. Пелевина выполняют следующие функции.

1. Аттрактивная (функция привлечения внимания): ухряб (контаминация слов «хребет» и «ухаб» является символом сумасшествия), вибрационализм (направление в авангардном искусстве, исходящее из того, что мир является совокупностью колебаний (вибраций).

2. Людическая (игровая): верволк (русификация немецкого слова «вервольф», означающего оборотня);

3. Экспрессивная: высерпить, трудипъник, однамайственно (слова, представляющие собой эвфемизмы ругательств и характеризующие быт и нравы жителей вымышленного города Уран-Батор);

4. Номинативная (все окказионализмы называют понятия и явления действительности);

5. Текстообразующая (окказионализмы являются органичной частью текстов В. Пелевина и неотъемлемой составляющей его авторского стиля).

Для вышеназванных авторов характерно бытование в текстах эмоционально-смысловых доминант - инвариантных смыслов, общих для всего их творчества. Таковыми в творчестве В. О. Пелевина являются следующие:

1. Сумасшествие (его причины; сумасшедший и его мировосприятие; психическое заболевание как гипертрофия одной из сторон внутреннего мира личности). Сумасшествие героев выражено с помощью лексических единиц, косвенно указывающих на психические отклонения:

• «выпасть из реального мира»: «У меня такое чувство, что ты из реального мира давно куда-то выпал»;

• идиот: «Вотидиот, Господи»;

• свихнуться: «От тебя, знаешь, свихнуться можно»;

• сойти с ума: «Так что же вы - с ума сошлиЪ>;

2. Поиск Бога - истинного и ложного. В целом большинству героев произведений Пелевина не свойствен поиск истинного Бога. Веру в Бога они заменяют различными верованиями в потусторонние силы, магические талисманы, восточные псевдоучения. Прозе Пелевина свойственны выдуманные доктрины и полурелигиозные идеологии («Желтая стрела», «Мардонги», «Жизнь насекомых»).

Догматы христианской религии чаще всего подвергаются профанации («Страшный Суп» в повести «Затворник и Шестипалый»; Иисус Христос в роли рекламного брэнда в романе «Generation «П»).

3. Взаимоотношение двух видов менталитета — российского и западного - своди хя у В. О. Пелевина к тэму, что Россия пытает с I перенять западные иямсвации и внедрить и: 5 зознание своих гралдан. Попытки эти неумелы и нелепы, а растущая американизация и европеизация российской кулыуры постепенно губит ее.

В творчестве Г. Н. Толстой также «зможно выделить некоторые эмоционально-смысловые доминанты.

1. «Одной из них является доминан ге «противопоставление истинной и ложной жизни».

Основным аспектом противопоставления быта и бытия является наполненность истинной жизни тайным, почти сакральным смыслом - и бессмысленность, пошлость жизни ложной. Это выражается с помощью слов, имеющих вышеозначенную семантику: «Василию Михайловичу открылось, чем чистить ложки и какова сравнительная физиология котлеты и тефтели; он знал месторождения мочалок и веников». В данном примере «удушающие подробности преходящего бытия» представлены иронически через слова с разной стилистической окраской или немотивированный антропоморфизм.

В противовес ложной, истинная жизнь, страстно ожидаемая героями, наполнена светом, счастьем, а главное - смыслом.

«С замиранием сердца он ощутил близкое присутствие чуда: за дерматиновой дверью, может быть, той самой, единственной дверью на свете, зияет провал в иную вселенную, дышит живал тьма и среди звезд парит, дрожа на стрекозиных крылышках, крошечный полупрозрачный эльф». Герою свойственно постоянное стремление вырваться из оков жизни ложной и обрести истину.

2. Для творчества Т. Н. Толстой актуальна эмоционально-смысловая доминанта «взаимоотношения России и Запада, взаимопроникновение двух типов сознаний и культур». Но, в отличие от В. О. Пелевина, интересующегося ментальным и социальным аспектами взаимоотношений, Т. Н. Толстая прежде всего рассматривает вопрос взаимодействия русского и американского варианта английского языков. При этом автор отстаивает самобытность, богатство и красоту русского языка и сожалеет по поводу засилья в нем американизмов. Искусственность подобного языка выражена с помощью следующих характеристик: «языковая плазма», «словесные обрубки». Автором актуализируется понятие нормы, нарушаемой большинством говорящих, а также указывается обеднение строя русского языка, немотивированно приближаемого к английскому.

Вышеназванная доминанта реализуется через семантическое поле «Советское государство». В данном вопросе воззрения Толстой

близки взглядам Пелевина: Советский период в развитии России является, мрачным, даже инфернальным. Это выражено в следующих смыслах:

• страх,ужас, тост. Лексемы: «страдать», «холодеть», «ужас», «испуганный».

• противопоставленность государственного личному, до-машнту: «принудительно-фальшивый», «массовый», «хождение», «кричать», «унижать», «мутные уроды».

• мертвенность, бездуховность: «мертвые орлята», «мертвая мимоза», «растение умирает».

Оба писателя иронизируют над отдельными сторонами жизни Советского государства в рассказах Т. Н. Толстой подвергаются иронии, как в творчестве В. О. Пелевина. Но если у В. Пелевина ирония доходит до абсурда, то у Толстой мы можем проследить четкое разграничение положительного и отрицательного.

Концептуализация многих сфер современной действительности является отличительной чертой обоих типов авторского сознания. Более того, можно увидеть много общего в тематике и средствах реализации вышеназванных доминант в тексте.

Различие состоит в том, что основой эмоционально-смысловых доминант для авторского сознания В. О. Пелевина выступает тотальная ирония, профанация сакральных сфер культуры, а в реализации авторского сознания Т. Н. Толстой мы можем увидеть четко сформированную и ясно выраженную систему ценностей.

В Заключении подводятся итоги работы, делаются обобщающие выводы, основными из которых являются следующие:

1. Авторское сознание в постмодернистском тексте имеет различные способы вербальной репрезентации: цитация, в том числе и языковая игра с прототекстом; специфика пространственно-временной организации текста; особенности знакового состава текста, включая окказиональные образования; концептуальная сфера, включающая эмоционально-смысловые доминанты; система собственных именований.

2. Авторское сознание В. О. Пелевина является более близким постмодернистской литературной традиции. Тексты В.О. Пелевина отличаются ониричностью, фрагментарностью, полисемантичностью, множеством созданных реальностей, интертекстуальностью, полици-татностью, принципиальным эклектизмом.

3. Авторское сознание Т. Н. Толстой, несмотря на бесспорные признаки постмодернизма в текстах, во многом тяготеет к русской классической литературе. Данному авторскому сознанию свойственны напряженная рефлексия, философская глубина содержания, четко сфор-

мированная аксиологическая шкала, символизм, условность, аллегоричность, концептуализация многих сфер жизни, наличие ясно выраженных центра и периферии в структуре текста.

Вышеперечисленные признаки составляют специфику постмодернистского текста как сложного уникального образования с полицитатной структурой и «стереофоничным» содержанием.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки РФ изданиях:

1. Савицкая Н. В. Языковые особенности именований персонажей в рассказах Татьяны Толстой // Ом. науч. вестник. 2008. № 6 (74). С. 93-96.

2. Савицкая Н. В. Особенности языковой реализации смыслового поля «воспоминания» в рассказах Татьяны Толстой // Филология и человек. Барнаул : Изд-во Алт. гос. ун-та., 2009. № 4. С.133-139.

3. Савицкая Н. В. Семантика и структура вторичного текста в рассказах Татьяны Толстой // Вестн. Челяб. гос. ун-та. 2010. № 32 (213). С. 119-123.

4. Савицкая Н. В. Языковые особенности эмоционалъно-смыс-ловой доминанты «противопоставление реального и идеального миров» в рассказах Т. Толстой // Вестн. Ленинград, гос. ун-та. им. А. С. Пушкина. 2011. №1. Т. 1.С. 139-145.

Статьи, опубликованные в других изданиях:

5. Савицкая Н. В. Окказионализмы в произведениях В. О. Пелевина // Гуманитарное знание. Сер. «Преемственность». Ежегодник. Вып. 6: Сб. науч. тр. Омск, 2002. С. 178-181.

6. Савицкая Н. В. Антропонимы в произведениях В. О. Пелевина // Материалы Второй регион, науч.-практ. конф. «Информатика и лингвистика» (г. Омск, 22 апреля 2003 года): сборник статей // Ред. -сост. И. Ю. Морозов. Омск, 2004. С. 48-51.

7. Савицкая Н. В. Языковой образ-фрейм Советской эпохи в произведениях В. О. Пелевина // Человек и природа. Сб. материалов науч.-практ. конф. 27 апреля 2006 года. Омск, 2006. С. 48-51.

Подписано в печать 17.05.2011. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать ризография. Печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 120 экз. Заказ А11001

Издатель И. В. Аппель. Омск, ул. Добровольского, д. 4, кв. 41, тел.: (3812) 38-05-22

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Савицкая, Наталия Владимировна

Введение

Глава 1. Общая характеристика постмодернистского текста

§ 1. Постмодернизм как феномен развития литературного процесса конца XX- начала XXI вв.

§ 2. Языковые особенности постмодернистского текста

§ 3. Проблема автора и авторского сознания в тексте в целом и в постмодернистском тексте в частности

Выводы

Глава 2. Интертекстуальные связи в постмодернистском тексте как средство выражения авторского сознания

§1. Медиальный вид цитатности и его особенности в произведениях В. Пелевина

§ 2. Языковая игра с прототекстом как разновидность цитации в произведениях В. Пелевина

§ 3. Основные особенности и функции интермедиальной цитации в произведениях В. Пелевина

§ 4. Семантика и структура вторичного текста в произведениях Т. Толстой

Выводы

Глава 3. Пространственно-временная организация постмодернистского текста как способ выражения авторской модели мира

§ 1 .Особенности художественного времени в произведениях В. Пелевина

1.1. Многомерность и дискретность как ведущие свойства художественного времени в произведениях В. Пелевина

1. 2. Диалектическое единство конечного и бесконечного как доминанта художественного времени в произведениях В. Пелевина

1. 3. Временные переклички как своеобразная черта организации художественного времени в произведениях В. Пелевина 1.4. Индивидуализация художественного времени в произведениях В. Пелевина

§ 2. Особенности художественного времени в рассказах

Т. Толстой

§ 3. Специфика организации художественного пространства в произведениях В. Пелевина

3.1. Обусловленность художественного пространства в произведениях В. Пелевина субъектом восприятия

3. 2. Символизм, условность и аллегоричность пространства в 127 произведениях В. Пелевина

3. 3. Особенности организации художественного пространства 131 в романе В. Пелевина «Омон Ра»

§ 4. Специфика организации художественного пространства в 138 рассказах Т. Толстой

Выводы

Глава 4. Особенностируктурно-семиотическогостава 158 постмодернистского текста

§ 1. Антропонимы в произведениях В. Пелевина

§ 2. Особенности именования персонажей в произведениях

Т. Толстой

§ 3. Знаковыйстав текстов В. Пелевина

§ 4. Эмоционально-смысловые доминанты и особенности их языкового выраэ/сения в творчестве В. Пелевина

§ 5. Особенности языковой реализации эмоциональносмысловых доминант в творчестве Т. Толстой

Выводы

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Савицкая, Наталия Владимировна

Тенденции становления когнитивного подхода к тексту находятся в центре современных научных интересов. Данный аспект изучения реализует антропоцентрическую направленность лингвистического исследования, то есть ориентацию на субъект и его сознание. Одно из направлений подобного изучения — способы вербальной репрезентации всеорганизующего центра текста, то есть авторского сознания.

В процессе чтения и анализа художественного произведения происходит процесс коммуникации между автором и адресатом (читателем). Образ читателя присутствует в сознании автора на разных этапах создания текста, определяя коммуникативную стратегию произведения и определяя коммуникативный эффект. «Познавательная деятельность адресата направлена не просто на восприятие информации, заключенной в тексте., но и на «сотворчество», на то, чтобы продуцировать текст в меру своих возможностей и способностей, то есть выступить. в роли «соавтора» [Болотнова 2007, с. 13].

Подобный процесс делает возможным, во-первых, общность информационного тезауруса и единства социальной и национальной сущности участников коммуникации, а во-вторых, знание языкового-кода и умение применять его в речевой практике. Художественный текст представляет собой фрагмент коммуникативной модели, в которой он является центральным звеном, опосредующим соотношение автора и адресата. Автор разрабатывает особую коммуникативную стратегию текста, ориентируясь на потенциального читателя, в связи с чем текст, «являясь объектом вторичной коммуникативной деятельности адресата, . сам воздействует на читателя, побуждая его к дальнейшей деятельности. При этом читатель формирует свое представление как о тексте, так и об авторе, декодируя образ его создателя» [Арутюнова 1983, с. 13]. Таким образом, художественный текст является отражением действительности, входящей в языковую картину мира автора. Декодирование информации, заключенной в тексте, как правило, связано с раскрытием авторского отношения к изображаемому, которое достаточно редко находит отражение в прямых оценках, но проявляется на разных уровнях системы текста.

Постмодернизм — это обобщённое название сложного комплекса течений и направлений в культуре II половины XX в., особого состояния общества и мироощущения человека. Данному феномену присуще множество характерных черт, одной из которых, по мнению некоторых философов и литературоведов, является так называемая «смерть автора». Текст в постмодернизме приобретает автономный статус, не центрируется никаким надтекстовым детерминантом. В постмодернизме «фигура Автора в качестве «владыки Означаемого» («Истины») расщепляется, рассеивается, исчезает. Вместе с ней рассеивается идеология, которую способен навязать, читателю автор». [Скоропанова 2001, с. 17].

Мы считаем данную точку зрения не более чем абстрактной идеологической установкой и разделяем распространенное мнение о том, что «на самом деле это не конец, а начало эпохи гиперавторства, размножения авторских и персонажных личностей, странствующих по виртуальным мирам» [Эпштейн 2005, с. 468].

Проблема авторского сознания в тексте в целом и в постмодернистском тексте в частности чрезвычайно сложна и представляет несомненный исследовательский интерес. По мнению В. В. Виноградова, «образ автора — это индивидуальная, словесно-речевая структура, пронизывающая строй художественного произведения и определяющая взаимосвязь и взаимодействие всех его компонентов» [Виноградов 2005, с. 176].

Между сознаниями автора и читателя происходит процесс непрерывной коммуникации, опосредованный текстом. Н. С. Болотнова заявляет об активной роли читателя внутри модели коммуникации, вводя понятие сотворчества автора и адресата. Индивидуально-авторская картина мира, отражаемая в тексте, несет на себе черты языковой личности ее создателя. Именно это определило цель и задачи исследования.

Цель настоящей работы — выявление способов вербальной репрезентации двух различных типов авторского сознания в постмодернистском тексте, общих моментов и различий в их реализации в структуре текста.

В работе были поставлены следующие задачи, отражающие основные этапы нашего исследования:

1. Характеристика постмодернизма как этапа развития историко-литературного процесса, выявление его литературных и лингвистических особенностей.

2. Рассмотрение проблемы специфики проявления авторского сознания в постмодернистском тексте.

3. Лингвосмысловой анализ способов вербальной репрезентации двух различных типов авторского сознания в постмодернистском тексте: а) анализ интертекстуальных связей постмодернистского текста как способа выражения авторской модели мира; б) анализ специфики пространственно-временной организации' постмодернистского текста; в) анализ структурно-семиотического состава постмодернистского текста как средства выражения авторского сознания.

При решении поставленных задач нами использовались следующие методы исследования:

1. Метод лингвистического описания.

2. Метод компонентного анализа семантики слова и высказывания.

3. Историко-культурологический метод (при помещении постмодернистского текста в историко-культурный контекст).

4. Трансформационный метод, позволяющий выяснить, какого рода трансформации испытывает первичный (прецедентный) текст при преобразовании во вторичный (цитируемый). «Особое внимание уделяется функционально-семантическим преобразованиям первичного текста при его «включенности» в текст художественный» [Гавенко 2002, с. 5].

5. Модельное описание, которое позволяет «наглядно представить взаимоотношения первичного, вторичного текстов и текста художественного произведения» [Гавенко 2002, с.5].

6. Метод лингвистической рефлексии, распространенный при изучении языковых приемов автора, который заключается в толковании определенных языковых оборотов с точки зрения субъективной оценки исследователя.

Объектом исследования является прозаический текст постмодернистской литературы. Под текстом, с одной стороны, мы понимаем «отдельное, в высшей степени индивидуальное произведение художественной речи, написанное на данном языке, а также целостную единицу в системе подобных текстов» (Н. А Купина). С другой стороны, мы рассматриваем текст как «связную смысловую систему (семиотическую, коммуникативную, эмотивную), отражающую специфику сознания его продуцента» (Л. О. Бутакова).

Предмет исследования - способы вербальной репрезентации двух различных типов авторского сознания как всеорганизующего центра постмодернистского текста в аспекте когнитивного моделирования.

Материалом исследования являются прозаические тексты В. О. Пелевина (романы «Чапаев и Пустота», «Омон Ра», «Жизнь насекомых», «Generation «П», «Числа», повести «Желтая стрела», «Затворник и Шестипалый», рассказы «Миттельшпиль», «Бубен нижнего мира», «СССР Тайшоу Чжуань», «Хрустальный мир», «Вести из Непала», «Проблема верволка в верхней полосе», «Онтология детства», «Синий фонарь», «Мардонги», «Бубен верхнего мира», «Ухряб», «Иван Кублаханов», «Девятый сон Веры Павловны», «Зигмунд в кафе», «Ника», «Встроенный напоминатель», «День бульдозериста»), рассказы и очерки Т. Н. Толстой: «Соня», «Любишь - не любишь», «На золотом крыльце сидели.», «Милая Шура», «Круг», «Огонь и пыль», «Спи спокойно, сынок», «Ночь», «Вышел месяц из тумана», «Самая любимая», «Факир», «Петере», «Ночь», «Чужие сны», «Какой простор: взгляд через ширинку», «Художник может обидеть каждого», «Дедушка-дедушка, отчего у тебя такие большие статуи?», «90-6090», «Надежда и опора», «На липовой ноге», «Лед и пламень», «Политическая корректность», «Женский день» (всего 3039 с.)

Новизна исследования состоит в том, что в настоящей работе произведен лингвосмысловой анализ постмодернистского текста как целостного когнитивно-концептуального, коммуникативного и семиотического единства. При этом расширены представления о категории «авторское сознание» и способах его вербальной репрезентации в тексте, а также исследованы структурно-семантические особенности постмодернистского текста и определена специфика организации текста художественного произведения в связи с введением текстовых вставочных элементов (прецедентных культурных знаков).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Специфика авторского сознания постмодернистского типа как организующего начала текста обнаруживается через главную эмоционально-смысловую стратегию — выражение тотальной иронии, граничащей с сарказмом и профанацией сакрального. Для этого привлекается структурно-семиотический набор, в котором преобладают прецедентные единицы, вводящие языковую игру с прототекстом и реализующие стратегию десакрализации, а также узуальные собственные и нарицательные имена. Наряду с узуальными знаками отмечается значительное число окказиональных единиц и окказиональных значений, которые выполняют в тексте различные функции: номинативную, аттрактивную, людическую, текстообразующую и др.

2. Разные типы авторского сознания имеют специфические особенности репрезентации в тексте, проявляющиеся- в цитировании как способе обнаружения автора, пространственно-временной организации текста, наличии / отсутствии аксиологической шкалы.

3. Цитирование как способ представления постмодернистского авторского сознания в тексте в одном случае выступает основой миросозерцания (В. Пелевин), в другом — является иллюстративным материалом к выражению фрагментов картины мира (Т. Толстая).

4. Пространственно-временная организация текста как текстоорганизующая стратегия г реализуется в постмодернистской прозе по-разному, зависит от коммуникативной направленности авторского'сознания. Авторское сознание, ориентированное на читателя, реализуется в намеренном нарушении пространственно-временных координат, невозможности идентифицировать пространство как единственно реальное, введением в текст игровых моментов (в: Пелевин). Авторское сознание, ориентированное в большей степени на самовыражение, реализуется через пространственно-временную структуру текста, в которой отсутствуют четкие ориентиры или их маркеры, происходит смещение событий, немотивированное изменение пространственно-временных точек зрения, замена реального пространства ментальным (Т. Толстая).

5. Различия в организации и последующей текстовой реализации авторского сознания* определяются ценностным ядром. В одном случае размывание аксиологического ядра проявляется в тотальной иронии, граничащей с профанацией, сарказмом; снижении и опошлении. В тексте оно реализуется с помощью различных семиотических и смысловых стратегий: цитации, игры с прототекстом, окказиональных единиц. В другом случае ярко выраженная аксиологическая шкала формирует ведущие вспомогательные стратегии смысло- и текстообразования.

Необходимость концепуального объяснения общих принципов построения текста и специфики его понимания определили актуальность исследования. Актуальность данного исследования также обуславливается следующими активно происходящими в современной лингвистике процессами:

- разносторонностью изучения проблем сознания в разных научных парадигмах и разделах науки о языке (Апресян Ю. Д., 1995; Залевская А. А., 1990, 2005, 2007; Жинкин Н. И., 1998; Журавлев А. П., 1991). Указанная проблема изучается в рамках философского подхода (Автономова Н. С., 1991; Потебня А. А., 1976; Радченко О. А., 2005;), с позиций герменевтики (Баранов А. Г., 2001; Барулин А. Н., 1994; Блумфильд Л., 2009; Демьянков В. 3., 1994; Руднев В. П., 1997), семиосоциопсихологии (Волохина Г. А., Попова 3. Д., 2004; Кузьменко-Наумова О. Д., 2002; Леонтьев А. Н., 2003; Выготский Л. С., 1998, 2008; Никитина Л. Б., 2003; Скрэг Г., 1983; Чесноков П. В., 1992), психолингвистики (Жинкин Н. И., 1998; Кузьменко-Наумова О.Д., 2002; Белянин В.П., 1988; Березович Е. Л., 1999; Болотов В. И., 1981; Горелов И. Н., Седов К. Ф., 1997; Фрумкина Р. М., 2001) и т.д.

- онтологической непроясненностью сознания индивида как когнитивного и психофизического феномена, многообразием моделей' его описания, недостаточной приближенностью моделей к сущности феномена (Белянин В. П., 1988; Гальперин И. Р., 2009; Герман А. С., 2000; Колшанский Г. В, 1990; Лотман Ю. М., 1970, 1972, 1999, 2000, Караулов Ю. Н., 2007; Кацнельсон С. Д., 1972; Сорокин Ю. А., 1985, Яковлева Е. С., 1994; Бутакова Л. О., 2001, 2002; Вартофский М., 1988; Вежбицкая А., 1982, 1997, 2007 и др.);

- отношением к тексту как продукту целенаправленной речевой деятельности индивида, отражающей сознание его создателя и потому выступающей основой для моделирования структуры сознания продуцента ((Белянин В. П., 1988; Гальперин И. Р., 2009; Герман А. С., 2000; Земская Е. Р., 1990; Колшанский Г. В., 1990; Копнина Г. А., 2005; Лихачева Л. С., 2004; Лотман Ю. М., 1970, 1972, 1999, 2000; Лукьянова Н. А., 1991; Лыков А. Г., 1976; Караулов Ю. Н., 2007; Сорокин Ю. А., 1985, Яковлева Е. С., 1994; Бутакова Л. О., 2001, 2002; Чувакин А. А., 2001; Мусагитова Г. Н., 2005; Вартофский М., 1988; Вежбицкая А., 1982, 1997, 2007 и др.);

- потребностью разработки лингвистической, когнитивной, психолингвистической теории и практики анализа художественного текста в аспекте установления его роли субъективного фактора в его смысловой и структурной организации смыслоформирующей роли (Дымарский М. Я., 1999; Пригожин И. Р., 1986; Тер-Минасова С. Г., 2000, Чейф У., 2001; Аронов Р. А., 1999; Журавлев А. П., 1981; Золян С. Т., 1989а и др.)

Актуальность исследования также обусловлена тем, что постмодернистский прозаический текст в целом и его структурно-семантические особенности, специфика вербальной репрезентации авторского сознания в частности представляют собой недостаточно изученную область современного литературного процесса. Изучение лингвосмысловых особенностей постмодернистского текста имеет ценность для более глубокого понимания литературного процесса конца XX — начала XXI в., а также для развития современного языкознания.

Теоретическая: значимость диссертационного исследования обусловлена тем, что в нем осуществляется применение теории авторского сознания к исследованию русского художественного текста постмодернистского типа, традиционно представляемого в виде автономной структурной" композиции, и выявление в нем текстоструктурного начала. Работа вносит определенный вклад в- решение проблемных вопросов современной лингвистики: структурной и смысловой организации художественного текста; лингвистического моделирования авторского сознания; определения закономерностей вербальной репрезентации компонентов авторского сознания в художественном тексте. Исследование расширяет и уточняет представления современной теории текста о сущности современного художественного текста и о способах реализации в нем авторского сознания.

Практическая значимость состоит в возможности использования материалов исследования в вузовских курсах стилистики русского языка и стилистики текста, семиотики, теории текста, специальных курсах по когнитивной, коммуникативной лингвистике, художественной речи, филологическому анализу художественного текста.

Апробация работы. По теме исследования опубликовано 7статей. Основные положения работы обсуждались на различных конференциях: Первой международной конференции «Русская филология: язык-литература-культура», г. Омск, 13-14 декабря 2001 года, Первой региональной научно-практической конференции «Информатика и лингвистика», г. Омск, 17 мая 2001 года, Второй региональной научно-практической конференции «Информатика и лингвистика», г. Омск, 22 апреля 2003 года, научно-практической конференции 27 апреля 2006 года.

Структура работы определяется спецификой поставленных задач, характером объекта и предмета изучения — авторского сознания и текста. Диссертация состоит из введения, четырех глав, состоящих из ряда параграфов, заключения, библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Способы вербальной репрезентации различных типов авторского сознания в постмодернистском тексте"

Выводы

Одним из способов выражения в тексте авторского сознания являются имена собственные, которые обладают свойством уникальной референции. Автор, присваивая герою своего произведения какое-либо имя, тем самым вносит дополнительный штрих в его образ, обозначает свойства его характера. Антропонимы в произведениях В. Пелевина и Т. Толстой являются оригинальными, порой окказиональными (Омон Ра, Пхадзер, Вавилен, Петере), но большинство имен входят в традиционный русский антропонимикон. Изобретение новых и наполнение традиционных имен другим значением играет в текстах важную роль и служит многим целям, в том числе и для более четкой обрисовки образа героя* и более емкой его характеристики, вызывая у читателя возрастающий интерес. Кроме того, именования героев отражают особенности характера героя, перипетии его судьбы, а в ряде случаев обладают космической и экзистенциальной символикой, в связи с чем функция номинации постепенно трансформируется в функцию предикации.

Окказионализмы как средства означивания компонентов авторского сознания, в текстах В. Пелевина выполняют следующие функции.

1. Аттрактивная (функция привлечения внимания): ухряб, вибрационализм;

2. Людическая (игровая): верволк;

3. Экспрессивная: высерпить, трудильник;

4. Номинативная (окказионализмы называют понятия и явления действительности);

5. Текстообразующая (окказионализмы являются органичной частью текстов В. Пелевина и неотъемлемой составляющей его авторского стиля).

Для творчества анализируемых авторов характерно бытование в текстах эмоционально-смысловых доминант — инвариантных смыслов, общих для всего творчества. Таковыми являются следующие:

• доминанта пути;

• поиск Бога;

• сумасшествие;

• взаимоотношения России и Запада, взаимопроникновение двух типов культур и взаимовлияние языков;

• взаимодействие истинной и ложной жизни;

• Россия в ее историческом пути, в том числе и на этапе Советского государства.

Концептуализация многих сфер современной действительности является отличительной чертой обоих типов авторского сознания. Усматривается много общего в тематике и средствах реализации вышеназванных доминант в текстах. Различие состоит в том, что, несмотря на серьезность заявленных воззрений, основой эмоционально-смысловых доминант для авторского сознания В. Пелевина выступает тотальная ирония, снижение, профанация даже сакральных сфер культуры. В реализации авторского сознания Т. Толстой мы можем проследить четко сформированную и ясно выраженную систему ценностей. Автор выражает сожаление по поводу утраты русским языком стилистического богатства и содержательной глубины, грусть из-за бесплодных попыток человека приоткрыть дверь в истинную жизнь и необходимости довольствоваться беспросветным прозябанием, мысль о том, что советские годы — один из мрачнейших и трагичнейших этапов исторического пути России и т.п.

Мы разделяем мнение многих исследователей о том, что эмоционально-смысловые доминанты, отражая когнитивную и эмотивную (в том числе оценочную) структуризацию мира, являются квинтэссенцией авторского смысла текста.

Заключение

Выполненная работа представляет собой исследование художественного текста с целью выявления способов вербальной репрезентации картины мира автора. Поскольку В! диссертации; мы рассматриваем.текст как продукт эстетической речевой-деятельности автора, отражающий особенности его восприятия окружающей действительности, в работе реализуется психолингвистический подход к художественному тексту, совмещённый с лингвистическим исследованием текста. Представленный в диссертационном исследовании когнитивный аспект I изучения речевой деятельности: человека реализует антропоцентрическую направленность лингвистического исследования.

Поставленные в работе цели обусловили обращение к категории «авторское сознание», позволяющей выявлять психофизические, ментальные, когнитивные механизмы восприятия, отражения; хранения и передачи информации в виде смысловых компонентов.

Мы исходили из того; что передача любой информации; в том числе и от автора к адресату (читателю), связана с вербальным оформлением. Для этого говорящим привлекаются значения вербальных компонентов когнитивных структур. При этом мы разделяли когнитивный подход психолингвистов к слову и трактовали его как способ доступа к существующей в сознании индивида системе знаний и представлений.

Для подтверждения всех теоретических положений с помощью методики когнитивного и концептуально-смыслового анализа были описаны прозаические постмодернистские тексты с точки зрения их семиотического и коммуникативного устройства.

Проведенные исследования позволили сделать следующие выводы.

Постмодернизм — это обобщенное название сложного: комплекса течений и направлений в культуре второй половины XX в. — начала XXI в., особого состояния общества и мироощущения^ человека.

С лингвистических позиций постмодернистский текст характеризуется такими признаками, как интертекстуальность, явное и скрытое цитирование, которое можно рассматривать как бытование в тексте прецедентных культурных знаков, активное включение в метатекст вторичного текста, языковая игра с прототекстом.

Использование этих приемов создает особое семиотическое пространство, в котором прецедентные культурные знаки соотносятся с фоновыми знаниями и активно включаются в современный коммуникативный процесс. Коммуникация между метатекстом и реципиентом, декодирующим его, представляет собой интертекстуальный коммуникативный акт, смысл которого состоит в создании нового текста путём включения в него элементов чужих текстов и способности адресата опознать знаки интертекстуальности в этом тексте.

Мы исходили- из положения, что проблема авторского сознания в тексте в целом и в постмодернистском тексте в частности чрезвычайно сложна и представляет несомненный исследовательский интерес. По мнению В. В. Виноградова, «образ автора - это индивидуальная, словесно-речевая структура, пронизывающая строй, художественного произведения и определяющая взаимосвязь и взаимодействие всех его компонентов» [Виноградов 2005, с. 176].

Специфика организации постмодернистского прозаического произведения обусловила соответствующий путь анализа концептуальной системы его создателя. Поликоммуникативная по речевому устройству, полифоничная по смысловому воплощению пространственно-линейная форма прозаического произведения требует приоритета анализа коммуникативной организации текста.

Между сознаниями автора и читателя происходит процесс непрерывной коммуникации, опосредованный текстом. Н. С. Болотнова заявляет об активной роли читателя внутри модели коммуникации, вводя понятие сотворчества автора и адресата. Индивидуально-авторская картина мира, отражаемая в тексте, несет на себе черты языковой личности ее создателя. Автор художественного текста как творческая личность привносит в представления о мире и свои частные, индивидуальные знания, анализ отдельных аспектов которых представляет несомненный исследовательский интерес.

Очевидно, что в коммуникативной ситуации нарратива аналогом говорящего является не сам автор, а образ автора: именно это является тем субъектом сознания, который непосредственно воплощен в тексте и с которым имеет дело читатель.

Специфика художественно-прозаической формы обусловила использование анализа следующих способов вербальной репрезентации авторского сознания в прозаическом постмодернистском произведении:

• анализ интертекстуальных связей постмодернистского текста;

• анализ специфики пространственно-временной организации-постмодернистского текста;

• анализ структурно-семиотического состава постмодернистского текста.

Исходя из утверждения о том, что цитация — один из способов вербальной репрезентации авторского сознания в постмодернистском тексте и проведя подробный лингвосмысловой анализ, мы смогли выделить три вида цитатности в постмодернистском тексте:

1. Медиальный вид цитатности, то есть цитатное соотношение «литература - литература», «литература - фольклор».

2. Языковая игра с прототекстом, то есть игра с формой речи — для усиления ее выразительности или же для создания комического эффекта».

3. Интермедиальный вид цитатности, то есть соотношения «литература - кино», «литература - телевидение», «литература - музыка».

Мы пришли к выводу о том, что цитирование прецедентных текстов в творчестве В. Пелевина позволяет создавать емкие в смысловом и энергетическом соотношении тексты, вовлекать читателя в языковую и интеллектуальную игру, заключающуюся, как правило, в декодировании смыслов, скрытых в метатексте, создавать пародию на культуру и эстетику предшествующих эпох и современного общества. Цитация для В. Пелевина является своего рода философией, основой мировоззрения, и, акцентируя связи с культурой прошлых эпох, утверждает «единство всего универсума» [Кузьмина 1999, с. 19].

Проведя сравнительный анализ способов вербальной репрезентации двух различных типов авторского сознания, мы сочли возможным утверждать, что цитация в текстах Т. Толстой, в отличие от В. Пелевина, не является основой мировосприятия, играя роль иллюстративного материала для анализируемых языковых или общественных явлений. В творчестве Т. Толстой преобладает медиальное цитирование, при этом основным прототекстом выступает русская классическая литература. Кроме того, авторская ирония направлена на отдельные, конкретные стороны общественной жизни, в отличие от универсальной, всеобъемлющей иронии В. Пелевина, поэтому языковая игра, граничащая со стебом, используется автором в относительно редких случаях. Таким образом, мы смогли предположить, что для авторского сознания В. Пелевина цитация является одним из способов выражения иронии как доминанты мировосприятия, снижения, профанации как основы авторского «я». Говорить о какой бы то ни было системе ценностей, выраженной с помощью интертекстуальных связей, сложно, так как языковая игра, пронизанная иронией и сарказмом, затрагивает все стороны жизни и культуры современного общества, включая религию. Реализация в тексте авторского сознания Т. Толстой позволила нам говорить о четко сформированной аксиологической шкале и о том, что цитирование текстов русской классической литературы имеет определенные цели, связанные с ее выражением. К примеру, цитирование стихотворений А. С. Пушкина в очерке, посвященном проблеме русского национального языка, призвано продемонстрировать контраст между богатым наследием и катастрофическим обеднением языка в речи современного поколения. Таким образом, мы смогли сделать заключение о том, что авторское сознание В. Пелевина в изучаемом аспекте является более близким постмодернистскому типу, авторское сознание Т. Толстой, напротив, тяготеет к классической литературной традиции.

В целом же семиотическое исследование феномена цитации в постмодернистском тексте позволило говорить о нем как об одном из способов означивания в тексте авторского сознания, авторской модели мира.

Проведенный анализ организации пространственно-временной структуры в постмодернистском тексте позволил сделать вывод о том, что она обладает рядом специфических особенностей, каковыми являются нижеследующие:

• обусловленность пространства и времени субъектом его восприятия, в качестве которого выступает либо герой, либо читатель;

• символизм, условность и аллегоричность пространства и времени. Пространство расширяется до космического масштаба, а также является условным, обобщённым, будучи организованным с помощью аллегорического изображения отдельных явлений жизни.

3. Пространство и время постмодернистского текста в целом фантасмагоричны, абсурдны, дискретны, обратимы и в некоторых случаях претерпевают неуловимые метаморфозы, являющие собой блестяще выполненную мистификацию читателя.

Было установлено, что художественные пространство и время постмодернистского текста органично вписываются в парадигму постмодернистского мировидения и представляют огромный исследовательский интерес. Пространственно-временная организация текста имеет много общих моментов в реализации обоих исследуемых типов авторского сознания. Таковыми являются концептуализация, иллюзорность, нечеткость пространства и времени, трудности в их распознавании, возникающие при прочтении текста. К различиям в выражении анализируемой структуры текста мы сочли возможным утверждать отнести большую ориентированность на читателя в авторском сознании В. Пелевина (намеренная мистификация, отсутствие смысловых маркеров пространства и времени, открытые финалы и т.п.). Авторскому сознанию Т. Толстой в меньшей степени свойственен подобный игровой момент, но в большей — концептуализация пространственно-временной организации текста. Кроме того, вновь возможно говорить о наличии аксиологической шкалы в реализации авторского сознания Т. Толстой и о ее намеренной профанации в реализации авторского сознания В. Пелевина, находящих отражение и в пространственно-временной структуре текста. Это подтверждает мысль о близости авторского сознания В. Пелевина к постмодернистской литературной традиции (фрагментарность, разрозненность, профанация, стеб), а сознания Т. Толстой — к классической литературе (рефлексия, концептуализация пространства и времени, символизм, ассоциативность).

Мы установили, что одним из способов выражения в тексте авторского сознания являются имена собственные, которые обладают свойством уникальной референции. Антропонимы в произведениях В: Пелевина и Т. Толстой являются оригинальными, порой окказиональными (Омон Ра, Пхадзер, Вавилен, Петере), но большинство имен входят в традиционный русский антропонимикон. Изобретение новых и наполнение традиционных имен другим значением играет в текстах важную роль и служит многим целям, в том числе и для более четкой обрисовки образа героя и более емкой его характеристики.

Нами выявлено, что окказионализмы в постмодернистском тексте выполняют следующие функции: аттрактивная (ухряб, вибрационализм); игровая (верволк); экспрессивная (высерппить, трудильник); номинативная; текстообразующая. Окказионализмы являются одной из черт выражения авторского мировосприятия и в большей степени свойственны авторскому сознанию В. Пелевина.

Мы пришли к выводу о том, что для творчества анализируемых авторов характерно бытование в текстах эмоционально-смысловых доминант

- инвариантных смыслов, общих для всего творчества. Таковыми являются следующие:

• доминанта пути;

• поиск Бога;

• сумасшествие;

• взаимоотношения России и Запада, взаимопроникновение двух типов культур и взаимовлияние языков;

• взаимодействие истинной и ложной жизни;

• Россия в ее историческом пути, в том числе и на этапе Советского государства.

Мы разделиляем мнение многих исследователей о том, что эмоционально-смысловые доминанты, отражая когнитивную и эмотивную (в том числе оценочную) структуризацию мира, являются квинтэссенцией авторского смысла текста.

Таким образом, авторское сознание в постмодернистском тексте имеет различные способы вербальной репрезентации, каковыми являются следующие:

• цитация, в том числе и языковая игра с прототекстом;

• специфика пространственно-временной организации текста;

• концептуальная сфера, включающая эмоционально-смысловые доминанты;

• система собственных именований.

• Специфика выражения двух различных типов авторского сознания имеет много вышеназванных общих черт. Основные различия возможно выразить в виде следующей таблицы.

Авторское сознание В. Пелевина Авторское сознание Т. Толстой

1. Цитация — основа мировоззрения. Преобладание 1. Цитация -иллюстративный материал для интермедиальной цитации и языковой игры с прототекстом. Стеб и тотальная ирония как основа авторского кредо выражения авторской картины мира и четко проявляемой аксиологической шкалы. Преобладание медиальной цитации.

2. Явная ориентация на читателя в реализации пространственно временной структуры текста: незримый диалог, мистификация, намеренное отсутствие лексических маркеров пространства и времени, создание трудностей в их идентификации 2. Отсутствие ярко выраженной ориентации на сознание читателя и аттрактивных игровых моментов. Концептуализация пространственно-временной сферы, ее выражение через систему эмоционально-смысловых полей и доминант

3. Активное создание окказиональных имен собственных и нарицательных, имеющее целью пародирование, снижение, стеб 3. Использование преимущественно общеупотребительных слов и традиционных имен, имеющее целью выражение авторского мировосприятия

4. Ирония как основной момент бытования в тексте эмоционально-смысловых доминант, отсутствие четкой системы ценностей 4. Явно выраженная аксиологическая шкала как средство реализации эмоционально-смысловых доминант

Таким образом, мы можем утверждать, что авторское сознание В. Пелевина по всем исследуемым признакам является более близким постмодернистской литературной традиции. В наибольшей степени тексты В. Пелевина отличаются >

• ониричностью;

• фрагментарностью;

• полисемантичностью;

• множеством созданных реальностей;

• интертекстуальностью;

• полицитатностью;

• принципиальным эклектизмом.

Авторское сознание Т.Толстой, несмотря на бесспорные признаки постмодернизма в текстах, во многом тяготеет к русской классической литературе. Данному авторскому сознанию свойственны

• напряженная рефлексия;

• философская глубина содержания;

• четко сформированная аксиологическая шкала;

• символизм; условность, аллегоричность;

• концептуализация многих сфер жизни;

• наличие ясно выраженных центра и периферии в структуре текста.

Вышеперечисленные признаки составляют специфику постмодернистского текста как сложного уникального образования с полицитатной структурой и «стереофоничным» содержанием.

Перспективным для дальнейшего изучения творчества анализируемых авторов можно считать усиление тендерного аспекта в исследовании. Возможно сопоставление особенностей вербального выражения в тексте мужского и женского типов авторского сознания. Кроме того, затронутые в настоящей работе вопросы анализа языка произведений авторов-постмодернистов с точки зрения образности, своеобразия синтаксической организации, репрезентации эмоционально-смысловых доминант, а также с точки зрения стилистики заслуживают отдельного и более глубокого изучения.

Список научной литературыСавицкая, Наталия Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Автономова, Н. С. Постструктурализм Текст. / Н. С. Автономова // Современная западная философия : словарь / Сост. В. С. Малахов, В. П. Филатов- М. : Наука, 1991. С. 27-28.

2. Апресян, Ю. Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира Текст. / Ю. Д. Апресян. // Избр. тр. М. : Языки рус. культуры, 1995. -Т. 2.-С. 650-715.

3. Арутюнова, Н. Д. Коммуникативная функция и значения слова Текст. / Н. Д. Арутюнова // Научн. докл. высшей школы. Филол. науки. - 1973.-С. 42-54.

4. Арутюнова, Н. Д. Русское предложение: бытийный тип (Структура и значение) Текст. / Н. Д. Арутюнова, Е. Н. Ширяев. М. : Рус. язык, 1983.- 198 с.

5. Арутюнова, Н. Д. Аномалии и язык (К проблеме языковой «картины мира») / Н. Д. Арутюнова // Вопр. языкознания. — 1987. — № 3. С. 3-20.

6. Бабенко, Л. Г., Филологический анализ текста. Практикум. Текст. / Л. Г. Бабенко, Ю. В. Казарин. Екатеринбург : Деловая книга, 2003. -400 с.

7. Бабенко, Н. Г. Окказиональное в художественном тексте. Структурно-семантический анализ Текст. / Н. Г. Бабенко. Калининград: Изд-во КГУ, 1997. - 81 с. URL: http://www.gumer.info/bibliotekBuks/Linguist/ Article/babenokk.php.

8. Баранов, А. Г. Введение в прикладную лингвистику Текст. / А. Г. Баранов. М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 360 с.

9. Баранов, А. Г. Функционально-прагматическая концепция текста Текст. / А. Г. Баранов. Ростов н/Д : изд-во Ростов, ун-та, 1993. - 182 с.

10. Барулин, А. Н. О структуре языкового знака Текст. / А. Н. Барулин// Знак. М. : Рус. учеб. центр MC, 1994. - С. 138-156.

11. Барт, Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика Текст. // Р. Барт. -М. : Прогресс, 1994. 615 с.

12. Бахтин, M. М. Эстетика словесного творчества Текст. / M. М. Бахтин. М. : Искусство, 1979. - 445 с.

13. Белянин, В. П. Психолингвистические аспекты художественного текста Текст. / В. П. Белянин. М. : Изд-во МГУ, 1988. - 121 с.

14. Белая, Г. А. Художественный мир современной прозы Текст. / Г. А. Белая. М. : Наука, 1983. - 191 с.

15. Беневоленская, Н. П. Историко-культурные предпосылки и философские основы русского литературного постмодернизма Текст. / Н. П.-Беневоленская. СПб. : СПбГУ, 2007. - 175 с.

16. Беневоленская, Н. 77. «Ника» Виктора Пелевина : науч. моногр. Текст. / Н. П. Беневоленская. СПб. : СПбГУ, 2009. - 94 с.

17. Беневоленская, Н. П. Татьяна Толстая и постмодернизм: (парадоксы творчества Т. Толстой) Текст. / Н. П. Беневоленская СПб. : СПбГУ, 2008. - 129 с.

18. Березович, Е. JI. Русская национальная личность в зеркале языка: В поисках объективной методики анализа- Текст. / Е. JI. Березович // Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург : Изд-во Урал, унта, 1999.-С. 78-111.

19. Библер, В. С. Нравственность. Культура. Современность Текст. / В. С. Библер. М. : Знание, 1990. - 64 с.

20. Блинова, О. И. Мотивология и ее аспекты Текст. / О. И. Блинова. -M. :URSS, 2010.-301 с.

21. Блумфилъд, Л. Язык Текст. / JI. Блумфильд. — M. : URSS : ЛИБРОКОМ, 2009. 606 с.

22. Болотнова, Н. С. Филологический анализ текста : учеб. пособие для вузов по специальности 032000 «русский язык и литература» Текст. / Н. С. Болотнова. М. : Флинта : Наука, 2007. - 520 с.

23. Болотов, В. И. Эмоциональность текста в аспектах языковой и неязыковой вариативности (Основы эмотивной стилистики текста) Текст. / В. И. Болотов. Ташкент : Фан, 1981. — 89 с.

24. Большая советская энциклопедия Электронный ресурс. . URL: http:// slovari.yandex.ru/dict/bse.

25. Будагов, Р. И. Язык и речь в кругозоре человека Текст. / Р. А. Бу-дагов. М.: Добросвет, 2000. - 203 с.

26. Булыгина, Т. В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) Текст. / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев. М. : Языки рус. культуры, 1997. - 576 с.

27. Бутакова, Л. О. Авторское сознание как базовая категория текста: когнитивный аспект: дис. . д-ра филол. наук Текст. / JI. О. Бутакова. Омск, 2001. — 458 с.

28. Вайнштейн, О. Б. Постмодернизм: история или язык? / О. Б. Вайн-штейн // Вопр. философии. — 1993. №3 . — С. 3—7.

29. Вайсгербер, Л. Родной язык и формирование духа Текст. / Л. Вайс-гербер. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993. - 224 с.

30. Волгина, Н. С. Теория текста Текст. / Н. С. Валгина. М. : Логос, 2003. - 280 с. URL: http://evartist.narod.ru/textl4/01.htm

31. Вартофский, М. Модели. Репрезентация и научное познание Текст. / М. Вартофский. -М. : Прогресс, 1988.

32. Вежбицкая, А. Дескрипция или цитация Текст. / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII : Логика и лингвистика (Проблемы референции). М. : Радуга, 1982. - С. 237-263.

33. Вежбицкая, А. Речевые жанры (в свете теории элементарных смысловых единиц) Текст. / А. Вежбицкая // Антология речевых жанров: повседневная коммуникация. — М., Лабиринт 2007. С. 68-80.

34. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая. — М. : Рус. словари, 1997.-411 с.

35. Википедия: свободная энциклопедия. URL: http://ru.wikipedia.org.

36. Виноградов, В. В. О теории художественной речи : учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по филол. специальностям Текст. / В. В. Виноградов. М. : Высшая школа, 2005. — 286 с.

37. Виноградов, В. В. О языке художественной прозы : избр. труды. М. : Наука 1980.-380 с.

38. Виноградов, В. В. Избранные труды. Поэтика русской литературы / В. В. Виноградов. М. : Наука, 1976. - 511 с.

39. Виноградов, В. В. Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Гоголя до Ахматовой / В. В. Виноградов. — М. : Наука, 2003. 390 с.

40. Виноградов, В. В. О языке художественной литературы / В. В. Виноградов. М.: Худ. лит., 1959. - 655 с.

41. Винокур, Г. О. О языке художественной литературы Текст. / Г. О. Винокур. — М.: Высшая школа, 1991. 447 с.

42. Винокур, Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения Текст. / Т. Г. Винокур. — М. : Наука, 1993. 171 с.

43. Волохина, Г. А. Синтаксические концепты русского простого предложения Текст. / Г. А. Волохина, 3. Д. Попова. — Воронеж : ВГУ, 2004.-212 с.

44. Выготский, JI. С. Мышление и речь Текст. / Л. С. Выготский. М. : ACT : ХРАНИТЕЛЬ, 2008. - 668 с.

45. Выготский, Л. С. Психология искусства Текст. / Л. С. Выготский. -Ростов н/Д: Феникс, 1998. 479 с.

46. Гавенко, А. С. Вторичный текст как компонент художественного текста (на материале романа В. Пелевина «Generation "П") : дис. . канд. филол. наук Текст. / А. С. Гавенко. — Барнаул, 2002. — 22 с.

47. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И. Р. Гальперин. M. : URSS, 2009. - 137 с.

48. Герман, А. С. Лингвосинергетика Текст. / А. С. Герман. Барнаул : Изд-во Алтайской академии экономики и права, 2000. - 170 с.

49. Голякова, Л. Я. Подтекст и его экспликация в художественном тексте Текст. / Л. Я. Голякова. Пермь : Изд-во Перм, ун-та, 1996. - 382 с.

50. Горелов, И. Н. Основы психолингвистики Текст. / И. Н. Горелов, К. Ф. Седов. -М. : Лабиринт, 1997. 220 с.

51. Григорьев, В. 77. Поэтика слова: на материале русской современной поэзии Текст. / В. П. Григорьев. М. : Наука, 1979. - 343 с.

52. Гридина, Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество Текст. / Т. А. Гридина. Екатеринбург : Изд-во УрГПИ, 1996. - 256 с.

53. Гулыга, А. В. Что такое постсовременность? Текст. / А. В. Гулыга // Вопр. философии. 1998. - № 12. - С. 153-155.

54. Давлетъярова, А. Т. Особенности синтаксиса предложения в прозе русского постмодернизма: на материале произведений С. Соколова, Т.Толстой и В. Сорокина : дис. . канд. филол. наук Текст. /

55. A. Т. Давлетьярова. — СПб., 2007. — 275 с.

56. Дементьев, В. В. Непрямая коммуникация и ее жанры Текст. /

57. B. В. Дементьев. Саратов : Изд-во СГУ, 2000. - 248 с.

58. Демъянков, В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода Текст. / В. 3. Демьянков // Вопр. языкознания. 1994. - № 4 с. 22-30.

59. Дженкс, Ч. А. Язык архитектуры постмодернизма Текст. / Ч. А. Дженкс. — М. : Стройиздат, 1985. 136 с.

60. Дмитровская, М. А. Философия памяти Текст. / М. А. Дмитровская // Логический анализ языка. Культурные концепты. М. : Наука, 1991. -С. 78-85.

61. Дымарский, М. Я. Проблемы текстообразования и художественный текст: на материале русской прозы XIX — XX вв. Текст. / М. Я: Дымарский. -М.: Эдиториал УРСС, 2001. 326 с.

62. Емельянова, О. Н. Троп Текст. / О. Н. Емельянова // Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / под ред. А. П. Сковородникова. — М. : Флинта, 2005. С. 333-334.

63. Жинкин, Н. И. Язык — речь творчество : Исследования по семиотике, лингвистике, поэтике Текст] / Н. И. Жинкин. - М .: Лабиринт, 1998. -366 с.

64. Жолковский, А. К. Блуждающие сны: Из истории русского модернизма Текст. / А. К. Жолковский. М. : Совет, писатель, 1992. - 429 с.

65. Жолковский, А. К. В минус первом и минус втором зеркале. Татьяна Толстая, Виктор Ерофеев — ахматовиана и архетипы Текст. / А. К. Жолковский // Лит. обозрение. 1995. - № 6. - С. 45-50.

66. Жолковский, А. К. Работы по поэтике выразительности Текст. / А. К. Жолковский, Н. К. Щеглов. М. : Прогресс, 1996. — 344 с.

67. Журавлев, А. П. Звук и смысл : книга для внеклассного чтения учащихся старших классов Текст. / А. П. Журавлев: М. : Просвещение, 1991.- 155 с.

68. Залевская, А. А. Введение в психолингвистику : учебник Текст. / А. А. Залевская. М. : РГТУ, 2007. - 559 с.

69. Залевская, А. А. Слово. Текст: психологические исследования, избранные труды Текст. / А. А. Залевская. — М. : Гнозис, 2005. — 542 с.

70. Залевская, А. А. Слово в лексиконе человека. Психолингвистическое исследование Текст. / А. А. Залевская. — Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1990.-204 с.

71. Зализняк, А. А. Ключевые идеи русской языковой картины мира Текст. / А. А. Зализняк, И. Б. Левонтина, А. Д. Шмелев. М. : Языки славян, культуры, 2005. - 544 с.

72. Затонский, Д. В. Постмодернизм в историческом интерьере Текст. / Д. В. Затонский // Вопр. литературы. 1996. - №3. - С. 197.

73. Земская, Е. Р. Словообразование и текст Текст. / Е. Р. Земская // Вопр. языкознания. 1990. - № 6. - С. 13-23.

74. Зобов, Р. А. О типологии, пространственно- временных отношений в сфере искусства Текст. / Р. А. Зобов; А. М. Мостепаненко // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве / отв. ред. Б. Ф. Егоров. Л.: Наука, 1974. - С.11-26.

75. Золотова, Г. А. Коммуникативная грамматика русского языка Текст. / Г. А. Золотова, Н. К. Онипиенко, М. К. Сидорова. М. : Наука, 1998.-528 с.

76. Золян, С. Т. О семантике поэтической цитаты Текст. / С. Т. Золян // Проблемы структурной лингвистики. 1985-1987. М. : Наука, 1989. -С. 120-145.

77. Иванов, В. В. Категория времени в искусстве и культуре XX в. Текст. / В. В. Иванов // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве / отв. ред. Б. Ф. Егоров. Л. : Наука, 1974. - С. 39-67.

78. Иванова, Н. В полосочку, клеточку и мелкий горошек (перекодировка истории в современной русской прозе) Текст. / Н. Иванова // Знамя. -1999.-№2.-С. 176-185.

79. Ивбулис, В. Я. Модернизм и постмодернизм: идейно-эстетические поиски на Западе Текст. / В: Я. Ивбулис. М. : Знание, 19881 - 62 с.

80. Ивлева, С. В. Семантический абсурд / С. В. Ивлева. URL: http://vspu. ru/kaf/prepodavateli/ivleva-snezhana-valerevna/publicacii/semanticheskii-absurd

81. Ильин, И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа Текст. / И. П. Ильин. — М. : Интрада, 1998. — 255 с.

82. Ильин, И. П. Постмодернизм : словарь терминов Текст. / И. П. Ильин. -М. : Интрада, 2001.-384 с.

83. Ильин, И. 77. Проблема личности в литературе постмодернизма: Теоретические аспекты Текст. / И. П. Ильин // Концепция человека в современной литературе, 1980-е гг. -М. : Знание, 1990 С. 47-70.

84. Каган, М. С. Пространство и время в искусстве как проблема эстетической науки Текст. / М. С. Каган // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве / отв. ред. Б. Ф. Егоров. — Л. : Наука, 1974. — С.26-39.

85. Каменская, О. Л. Текст и коммуникация : учеб. пособие для ин-тов и факультетов иностр. языков Текст. / О. Л. Каменская. М. : Высшая школа, 1990.-151 с.

86. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. /

87. B. И. Карасик. M. : Гнозис, 2004. - 390 с.

88. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю. Н. Караулов. M. : URSS, 2007. - 261 с.

89. Кацнельсон, С. Д. Типология языка и речевое мышление Текст. /

90. C. Д. Кацнельсон. Л. : Наука (Ленинград. Отд-ние), 1972. - 216 с.

91. Ковтунова, И. И. Асимметрический дуализм языкового знака в поэтической речи Текст. / И. И. Ковтунова // Проблемы структурной лингвистики. 1983. М. : Азбуковник, 2003. - С. 461-463.

92. Кожевников, А. Феномен цитирования (на материале цитат из отечественных художественных фильмов) Текст. / А. Кожевников // Текст: Узоры ковра : сб. ст. науч.-метод. семинара «TEXTUS». СПб., Ставрополь, 1999. - Вып. 4. - С. 147-150.

93. Кожина Фатеева., H. А. Заглавие художественного произведения: структура, функции, типология. АКД [Текст] / Н. А. Кожина [Фатеева]. -М. : Наука, 1986. 151 с.

94. Кожинов, В. В. Статьи о современной литературе Текст. / В. В. Кожинов. М. : Совет. Россия, 1990. - 543 с.

95. Козловски, 77. Современность постмодерна Текст. / П. Козловски // Вопр. философии. 1995. - № 10. - С. 87-95.

96. Колесов, В. В. Философия русского слова Текст. / В. В. Колесов. — СПб. : Юна, 2002. 448 с.

97. Колшанский, Г. В. Коммуникативная функция и культура языка Текст. / Г. В. Колшанский. M. : URSS, 2005. - 173 с.

98. Колшанский, Г. В. Контекстная семантика Текст. / Г. В. Колшанский. M. : URSS, 2007. - 147 с.

99. Колшанский, Г. В. Объективная картина мира в познании и языке Текст. / Г. В. Колшанский. М. : Наука, 1990. - 103 с.

100. Корнилов, О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов Текст. / О. А. Корнилов. М. : ЧеРо, 2003.-349 с.

101. Кожевникова, Н. А. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. Текст. / Н. А. Кожевникова. М. : Ин-т рус. языка РАН, 1994. -336 с.

102. Корман, Б. О. Изучение текста художественного произведения Текст. / Б. О. Корман. М. : Просвещение, 1972. - 110 с.

103. Корман, Б. О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора / Текст. / Б. О. Корман // Страницы истории русской литературы. — М. : Наука, 1971.-С. 199-207.

104. Косиков, Г. К. От структурализма к постструктурализму Текст. / Г. К. Косиков. -М. : Рудомино, 1998.-225 с.

105. Косилова, М. Ф. Понимание предложения: знания о мире и средства языка / М. Ф. Косилова. URL: http:/mkosilova.narod.ru

106. Красных, В. В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность Текст. / В. В. Красных. -М.: Диалог-МГУ, 1998. 350 с.

107. Краткая литературная энциклопедия Текст. М.: Советская энциклопедия, 1962. - 1088 с.

108. Крутиков, Р. И. Творчество и память Текст. / Р. И. Кругликов // Интуиция, логика, творчество. М. : Наука, 1987. - С. 23-25.

109. Крысин, JT. П. Новый словарь иностранных слов: наиболее употребительные слова, вошедшие в русский язык в XVIII-XX и начале XXI' в. Текст. / Л. П. Крысин. М. : Эксмо, 2007. - 475 с.

110. Кубрякова, Е. М. Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / Е. М. Кубрякова. М. : Лев Толстой, 1996. - 245 с.

111. Кузъменко-Наумова, О. Д. Психолингвистика в свете теории отражения Текст. / О. Д. Кузьменко-Наумова. Самара : СамГПУ, 2002. - 143 с.

112. Кузьмина, Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка Текст. / Н. А. Кузьмина. — Екатеринбург ;Омск, 1999.-272 с.

113. Купина, Н. А. Смысл художественного текста и аспекты лингвистического анализа Текст. / Н. А. Купина. — Красноярск : Изд-во Краснояр. ун-та, 1983. — 160 с.

114. Курицын, В. Группа продленного дня Текст. / В. Курицын // В. Пелевин. Жизнь насекомых. М. : Вагриус, 1997. - С. 7-12.

115. Курицын, В. Русский литературный постмодернизм Текст. /

116. B. Курицын. М. : ОГИ, 2000. - 288 с.

117. Ларин, Б. А. Эстетика слова и язык писателя : избр. ст. Текст. / Б. А. Ларин. Л. : Худ. лит. (Ленинград, отд-ние), 1974. - 285 с.

118. Леонтьев, Д. А. Психология смысла Текст. / Д. А. Леонтьев. М. : Смысл, 2003.-487 с.

119. Лиотар, Ж.-Ф. Состояние постмодерна Текст. / Ж.-Ф. Лиотар. -М. : Ин-т эксперимент, социологии ; Спб. : Алетейя, 1998. 159 с.

120. Липовецкий, М. Н. Апофеоз частиц, или Диалоги с хаосом Текст. / М. Н. Липовецкий // Знамя. 1992. - №8. - С. 214-224.

121. Липовецкий, М. Н. Русский постмодернизм. Очерки исторической поэтики Текст. / М. Н. Липовецкий. — Екатеринбург, 1997.URL: http// www. philosophy, ru /library/ art/ lipovecky. html

122. Литературный текст: проблемы и методы исследования Текст. / отв. ред. И. В. Фоменко. Тверь : ТГУ, 2002. - 140 с.

123. Лихина, Н. Е. Актуальные проблемы современной русской литературы. Постмодернизм Текст. / Н. Е. Лихина. — Калининград : Изд-во КГУ, 1997. 59 с.

124. Лихачева, Л. С. Мораль. Нравы Текст. / Л. С. Лихачева // Современный философский словарь. М .: Академ. Проект, 2004.1. C. 408-409, 464-465.

125. Лобкова, Е. В. Языковой образ-фрейм любви в произведениях Бунина Текст. / Е. В. Лихина // «Язык. Время. Личность». Материалы Междунар. науч. конф. / под ред. Л. О. Бутаковой — Омск : Ом. гос. унт, 2002.-С. 487-493.

126. Лотман, Ю. М. Анализ поэтического текста. Структура стиха пособие для студентов. [Текст] / Ю. М. Лотман. — Л. : Просвещение (Ленинград, отд-ние), 1972. 271 с.

127. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера — история Текст. / Ю. М. Лотман. — М. : Языки рус. культуры, 1999. -447 с.

128. Лотман, Ю. М. Об искусстве Текст. / Ю. М. Лотман. СПб. : Искусство, 2000. - 702 с.

129. Лотман, Ю. М. Семиосфера: культура и взрыв. Статьи. Исследования. Заметки Текст. / Ю. М. Лотман. СПб. : Искусство, 2000.-703 с.

130. Лотман, Ю. М. Структура художественного текста Текст. / Ю. М. Лотман. М. : Искусство, 1970. - 384 с.

131. Лукин, В. А. Художественный текст. Основы лингвистической теории: аналитический минимум Текст. / В. А. Лукин. М. : Ось-89, 2005.-559 с.

132. Лукьянова, Н. А. Экспрессивность как семантическая категория Текст. / Н. А. Лукьянова // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе: межвуз. сб. науч. тр. — Новосибирск : Изд-во Новосибир. ун-та, 1991.-С. 3-23.

133. Лыков, А. Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово) Текст. / А. Г. Лыков. — М. : Высшая школа, 1976. 298 с.

134. Манъковская, Н. Б. Париж со змеями (введение в эстетику постмодернизма) Текст. / Н. Б. Маньковская. Спб. : Алетейя, 2000. -298 с.

135. Маслова, В. А. Лингвокультурология : учеб. пособие для вузов Текст. / В. А. Маслова. М. : Академия, 2001. - 204 с.

136. Мережинская, А. Ю. Русский литературный постмодернизм: Художественная специфика. Динамика развития. Актуальные проблемы изучения : учеб. пособие Текст. / А. Ю. Мережинская. — Киев : Изд-во Киев, ун-та, 2007. — 335 с.

137. Мифы народов мира. Энциклопедия Текст. М. : Совет, энциклопедия, 1991. —719 с.

138. Молчанов, В. В. Время как прием мистификации читателя в современной западной литературе Текст. / В. В. Молчанов // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве / отв. ред. Б. Ф. Егоров. Л. : Наука, 1974. - С. 200-209.

139. Мусагитова, Г. Н. Способы эксплицирования картины мира автора в прозаическом тексте: деятельностный аспект (на материале творчества Ю. К. Олеши) Текст. / Г. Н. Мусагитова. Омск, 2005. — 235 с.

140. Нагорная, Н. А. Сновидения в постмодернистской прозе Текст. / Н. А. Нагорная // Рус. словесность. 2003. - № 8. - С. 14 -23.

141. Никитина, Л. Б. Образ человека в русской языковой картине мира Текст. / Л. Б. Никитина. Омск : Изд-во ОмГПУ, 2003. - 76 с.

142. Николаева, Т. М. От звука к тексту: Человек и язык. Язык: разгадки и загадки. Язык и текст. Текст. / Т. М. Николаева. М. : Языки рус. культуры, 2000. - 679 с.

143. Николина, Н. А. Филологический анализ текста : учеб. пособие для студентов пед. вузов, обучающихся по специальности 032900 — Русский язык и литература Текст. / Н. А. Николина. М. : Академия, 2003.-254 с.

144. Новиков, Н. А. Семантика текста и ее формализация Текст. / Н. А. Новиков. -М. : Наука, 1983. 216 с.

145. Общая психология. Словарь Текст. / под ред. А. В. Петровского. -М.: ПЕР СЭ, 2005.-251 с. URL: http://slovari.yandex.ru/dict/psychlex2

146. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка Текст. / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М. : Азбуковник, 1997. - 943 с.

147. Падучева, Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: референциальные аспекты семантики местоимений Текст. / Е. В. Падучева. M. : URSS, 2008. - 29Г с.

148. Падучева, Е. В. О семантике синтаксиса (материалы к трансформационной грамматике русского языка) Текст. / Е. В. Падучева. М. : Наука, 1974. - 292 с.

149. Падучева, Е. В. Семантика нарратива Текст.,/ Е. В. Падучева. М. : Индрик, 2005.-700 с.

150. Пантин, В. И. Ритм общественного развития и переход к постмодерну Текст. / В. И. Пантин // Вопр. философии. 1998. -№ 7. — С. 3.

151. Пестерев, В. А. Постмодернизм и поэтика романа: Историко-литературные и теоретические аспекты Текст. / В. А. Пестерев. -Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2001. — 40 с.

152. Петров, М. К. Язык, знак, культура Текст. / М. К. Петров. М. : Эдиториал УРСС, 2004. - 328 с.

153. Пикулева, Ю. Б. Прецедентный культурный знак в современной телевизионной рекламе. Лингвокультурологический анализ : автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Ю. Б. Пикулева. Екатеринбург, 2003.

154. Пищалъникова, В. А. Психопоэтика. Текст. / В. А. Пищальникова// История и теория психолингвистики. М. : АСОУ, 2010. - Ч. 3. - 144 с.

155. Потебня, А. А. Эстетика и поэтика сб. [Текст] / А. А. Потебня. — M. : Искусство, 1976. 614 с.

156. Пригожин, И. Р. Порядок из хаоса Текст. / И. Р. Пригожин, И. Стенгерс. М. : Прогресс, 1986. - 432 с.

157. Приходъко, О. А. К проблеме интертекстуальности в романе В. О. Пелевина «Чапаев и Пустота» Текст. / О. А. Приходько // Текст. Узоры ковра : сб. ст. науч.-метод. семинара «TEXTUS». СПб., Ставрополь, 1999. - Вып. 4, ч. 1. - С. 24-32.

158. Радченко, О. А. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства Текст. / О: А. Радченко. — М. : История филос. мысли, 2005. — 312 с.

159. Руднев, В. П. Словарь культуры 20 века Текст. / В. П. Руднев. М. : Аграф, 1997.-384 с.

160. Рудъ, И. Д. О пространственно-временных преобразованиях в искусстве Текст. / И. Д. Рудь, И. И. Цуккерман // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве / отв. ред. Б. Ф. Егоров. Л. : Наука, 1974 - С. 262-274.

161. Савицкая, Н. В. Окказионализмы в произведениях В. О. Пелевина Текст. / Н. В. Савицкая // Гуманитарное знание. Сер.

162. Преемственность». Ежегодник. — Омск : Изд-во ОмГПУ, 2002. — Вып. 6 : сб. науч. тр. С. 178-181.

163. Савицкая, Н. В. Особенности языковой реализации смыслового поля «воспоминания» в рассказах Татьяны Толстой Текст. / Н. В. Савицкая // Филология и человек. 2009. - № 4. - С. 133-139.

164. Савицкая, Н. В. Семантика и структура вторичного текста в рассказах Т. Толстой Текст. / Н. В. Савицкая // Вестн. Челяб. гос. ун-та. 2010. -№32 (213).-С. 119-123.

165. Савицкая, Н. В. Языковой образ-фрейм Советской эпохи в произведениях В. О. Пелевина Текст. / Н. В. Савицкая // Человек и природа. Сб. материалов» студ. науч.-практ. конф. 27 апреля 2006 г. -Омск : Изд-во ОмГПУ, 2006. С. 48-51.

166. Савицкая, Н. В. Языковые особенности именований персонажей в рассказах Татьяны Толстой Текст. / Н. В. Савицкая // Омский научный вестник. -2008 № 6 (74). - С. 93-96.

167. Савицкая, Н. В. Языковые особенности эмоционально-смысловой доминанты «противопоставление реального и идеального миров» в рассказах Т. Толстой Текст. / Н. В. Савицкая // Вестн. Ленинград, гос. ун-та им. А. С. Пушкина.-2011.-№ 1.-Т. 1.-С. 139-145.

168. Санина, Г. Г. Русский именник XX века Текст. / Г. Г. Санина // «Язык. Время. Личность». Материалы Междунар. науч. конф. / под ред. Л. О. Бутаковой. Омск : Ом. гос. ун-т, 2002. - С. 202 -206.

169. Санников, В. 3. Русский язык в зеркале языковой игры Текст. \ В. 3. Санников. — М. : Языки рус. культуры, 1999. 541 с.

170. Сапаров, М. А. Об организации пространственно временного континуума художественного произведения Текст. / М. А. Сапаров // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве / отв. ред. Б. Ф. Егоров. Л. : Наука, 1974 - С. 85 -104.

171. Скоропанова, И. С. Русская постмодернистская литература : учеб. пособие для студентов филол. факультетов вузов Текст. / И. С. Скоропанова. М. : Флинта : Наука, 2001. — 607 с.

172. Скрэг, Г. Семантические сети как модели памяти Текст. / Г. Скрэг // Новое в зарубежной лингвистике. XII. — М. : Прогресс, 1983. — С. 228271.

173. Сорокин, Ю. А. Психолингвистические аспекты изучения текста Текст. / Ю. А. Сорокин. -М. : Наука, 1985. 168 с.

174. Степанов, Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования Текст. / Ю. С. Степанов. — М. : Академ. Проект, 2001. — 990 с.

175. Тер-Минасова, С. Г. Язык и межкультурная коммуникация Текст. / С. Г. Тер-Минасова. М. : Слово, 2000.

176. Терских, М. В. Реклама как интертекстуальный феномен : Дис. . канд. филол. наук. — Омск, 2003. — 198 с.

177. Топоров, В. Н. Пространство и текст Текст. / В. Н. Топоров // Текст: семантика и структура [Сб. ст.]. М. : Наука, 1983. - С. 227-284.

178. Устин, А. К. Текст. Интертекст. Культура Текст. / А. К. Устин. — СПб. : SuperMax, 1995. 112 с.

179. Фатеева, Н. А. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности Текст. / Н. А. Фатеева. — M. : URSS, 2007. 280 с.

180. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка. XXIII Текст. / Ч. Филлмор М. : Прогресс, 1988. - С. 52-90.

181. Флоренский, П. А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях Текст. / П. А. Флоренский. М. : Прогресс, 1993. - 220 с.

182. Фрумкина, Р. М. Психолингвистика Текст. / Р. М. Фрумкина. М. : Академия, 2001. - 320 с.

183. Фуко, M. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности Текст. / М. Фуко. — М. : Касталь, 1996. — 448 с.

184. Хартунг Ю. Гипертекст как объект лингвистического анализа Текст. / Ю. Хартунг, Е. Брейдо // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1996. - № 3 - С. 34 -39.

185. Чейф, У. Л. Память и вербализация прошлого опыта Текст. / У. JI. Чейф // Текст: аспекты изучения: поэтика, прагматика, семантика. M. : URSS, 2001. - С. 3 -42.

186. Чесноков, П. В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления Текст. / П. В. Чесноков. — Таганрог : Изд-во ТГПИ, 1992. 168 с.

187. Чувакин, А. А. Категория образа автора как инструмент интерпретации художественного текста Текст. / А. А. Чувакин // Проблемы интерпретационной лингвистики: автор — текст — адресат : межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск : Изд-во НГПУ, 2001. - С. 109-116.

188. Чувакин, A.A. Категория образа автора: новые аспекты старой проблемы Текст. / А. А. Чувакин // Русский язык: исторические судьбы и современность. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2001. - С. 292.

189. Чучин-Руссов, А. Е. Новый культурный ландшафт: постмодернизм или неоархаика? Текст. / А. Е. Чучин-Руссов // Вопр. философии. -1999.-№4.-С. 24—42.

190. Эйхенбаум, Б. М. О прозе. О поэзии : сб. ст. Текст. / Б. М. Эйхенбаум. JI. : Худ. литература (Ленинград, отд-ние), 1986. -453 с.

191. Эко, У. Заметки на полях «Имени розы» Текст. / У. Эко // Иностр. лит. 1988. - № 10. - С. 88-104.

192. Эко, У. Отсутствующая структура: введение в семиологию Текст. / У. Эко. СПб. : Simposium, 2004. - 538 с.

193. Эпштейн, М. Интернет как словесность Текст. / М. Эпштейн // Пушкин. 1998. - № 1. - С. 18-29.

194. Эпштейн, M. H. Постмодерн в русской литературе учеб. пособие для вузов. [Текст] / M. Н. Эпштейн. — М. : Высшая школа, 2005. 494 с.

195. Яковлева, Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) Текст. / Е. С. Яковлева. М. : Гнозис, 1994.-494 с.

196. Ямпольский, М. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф Текст. / М. Ямпольский. — М. : Культура, 1993. — 464 с.

197. Cognition and categorization Text. / Ed. By Rosch E., Lloyd B. — Hillsdale (N. J.) : Eribaum, 1978.-236 p.

198. Fillmore, C. Types of lexical information Text. / C. Fillmore // Studies in syntax and semantics. Dordrecht, 1969. P. 109 -137.

199. Problies de renonciation Text. / T. Todorov // Language, № 7, 1970.

200. Barthes, R. Le plaisir du texte Text. / R. Barthes. P., 1973.- 105 p.

201. Culler, G. The Per suit of Signs. Semiotics, Literature, Deconstruction Text. / G. Culler. London : Routledge, 1981. - 25 p.

202. Dällenbach, L. Intertexte et autotexte Text.,/ L. Dällenbach // Poétique. -1976.-N. 2.-P. 282-296.

203. Derrida, J. L'écriture et la difference Text. / J. Derrida. P., 1976. - 439 p.

204. Kristeva, J. Sémiotique: Recherches pour une sémanalyse Text. / J. Kristeva. P., 1969. - 319 p.

205. Kristeva, J. Le texte du roman Text. / J. Kristeva. P., 1970. - 209 p.

206. McHale, Brian. Postmodernist fiction Text. / В. McHale. N Y and London : Methuen, 1987. - 202 p.

207. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ, ИСПОЛЬЗОВАННОЙ КАК ИСТОЧНИК ЭМПИРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

208. Пелевин, В. О. Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда. Избранные произведения Текст. / В. О. Пелевин. М. : Эксмо, 2004.-384 с.

209. Пелевин, В. О. Желтая стрела Текст. / В. О. Пелевин. М. : Вагриус, 2000. - 496 с.

210. Пелевин, В. О. Жизнь насекомых Текст. / В. О. Пелевин. М. : Вагриус, 2001.-239 с.

211. Пелевин, В. О. Омон Ра Текст. / В. О. Пелевин. М. : Вагриус, 2001. -272 с.

212. Пелевин, В. О. Чапаев и Пустота Текст. / В. О. Пелевин. М. : Вагриус, 2000.-416 с.

213. Пелевин, В. О. Generation «П» Текст. / В. О. Пелевин. М. : Вагриус, 2002. - 336 с.

214. Толстая, Т. Н. Изюм Текст. / Т. Н. Толстая. М. : Эксмо, 2007. - 480 с.

215. Толстая, Т. Н. Ночь Текст. / Т. Н. Толстая. М. : Эксмо, 2008. - 416 с.