автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Средства формирования иронической модальности в современном публицистическом дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Средства формирования иронической модальности в современном публицистическом дискурсе"

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

Орлова Галина Викторовна

СРЕДСТВА ФОРМИРОВАНИЯ ИРОНИЧЕСКОЙ МОДАЛЬНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (ЖАНР ОБОЗРЕНИЯ)

Специальность 10.02.01 - Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

V

Санкт-Петербург 2005

Работа выполнена на кафедре русского языка как иностранного и методики его преподавания Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный руководитель:

кандидат филологических наук Вознесенская Ирина Михайловна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Мартьянова Ирина Анатольевна кандидат филологических наук Пушкарева Наталия Викторовна

Ведущая организация: Кубанский государственный университет

Защита диссертации состоится №

200 ^ года в часов на заседании диссертационного совета К 212.232.03 по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу:

199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д.11, филологический факультет ауд. 240

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан " ' " ^^^ 72005г.

7«

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

доцент Т.А.ИВАНОВА

Актуальность исследования обусловлена ориентированностью современной лингвистики на функционирование языка, а также включенностью в антропоцентрическую научную парадигму. Интерес к изучению средств формирования иронической модальности как разновидности субъективной модальности в рамках публицистического дискурса несомненен. Прежде всего, это связано с возрастанием интереса к индивидуальному стилю автора, когда субъект выступает как личность со всеми особенностями ее менталитета, при этом стремление к самовыражению играет все большую роль. В то же время успешная реализация публицистикой своих основных функций - информации, воздействия и убеждения - возможна при условии прагматической компетенции автора, то есть «способности говорящего оперировать национально-культурными символами и стереотипами как эталонами «хороших» или «плохих» свойств (аксиологический аспект)» и «представлениями, вызывающими положительные или отрицательные эмоциональные реакции (эмотивный аспект)» (Телия.1991). Под этим подразумевается передача автором языковой картины мира, владение образно-ассоциативными нормами употребления слов, осведомленность о положении дел. о которых идет речь, и как результат -ценностное осмысление факта с позиций категорий общей культуры, предполагающее формирование индивидуально-личностного компонента модальности текста (Костомаров 1971, Алексеев, Рогова 1982, Лысакова 1989, Лазарева, 1993, Коньков 1995, Чепкина 2001 и др.). Важную роль посредника в диалоге с аудиторией на индивидуально-эмоциональной основе, в тональности, свойственной непринужденному общению, выполняет медиа-текст - результат работы журналиста над информационным фактом, сопровождающийся корректировкой материала с позиций авторских интенций, культурных традиций и языковых норм, актуальных в данный период (ср. Сметанина 2002). Но текст, по мнению многих исследователей, пред-

з

ставляет собой конечный результат дискурсивной деятельности, в изучении которой особый интерес представляет своеобразие используемых языковых средств (Демьянков 1982, Каменская 1990, Кубрякова 1996, 2004, Степанов 1995, Стернин 2003, Чепкина 2000, Шейгал 2000 и др.). Выбранный в работе подход к публицистическому дискурсу как совокупности текстов лингвокультурного пространства масс-медиа с комплексом экстралингвистических факторов, необходимых для их интерпретации, позволяет обратиться к многоаспектному анализу коммуникативной ситуации, определяемой ментальными, социо-этнокультурными и психологическими параметрами, правилами и стратегиями построения речевых высказываний и их восприятия реципиентом. Эффективность коммуникации при этом зависит от соотношения субъективного и общепринятого. имплицитного и эксплицитного компонентов в семантике высказывания (Эффективная коммуникация...2005).

Обращение к изучению иронической модальности связано с тем, что ирония стала особенным «способом мышления, незаметно возникшим как общая тенденция нашей жизни» (Мюкке 1969), она заняла определенные позиции в обыденной разговорной речи, в литературе и кино, в рекламе и на страницах газет (Земская 1996, Зенкин 1996, Корженкова 2004, Лаптева 1996, Сметанина 2002 и др.). Являясь отличительной чертой постмодернистского менталитета, иронический колорит становится характерным для многих типов текста. Основную функцию иронии - выражение сомнения, отрицательной оценки под видом насмешки, осмеяния, можно назвать наиболее актуальным в настоящее время инструментом критического осмысления действительности, принятом в журналистском дискурсе. Смысловая двойственность иронии способствует деканонизации, критическому переосмыслению прошлого, перекодированные элементы используются для создания того нового, что возникает в процессе изменения

общества. Подобная «преемственность» зафиксирована в основном постулате постмодернизма - «всегда уже» (Деррида 2000). Иронический текст относится к тому роду текстов, в которых «единицы хорошо знакомого языка получают необычную интерпретацию, а хорошо знакомые ситуации подводятся под несколько неожиданные категории» (Чуич 1994), при этом сигналы иронии могут содержать разноуровневые элементы коммуникативного контекста и выполнять в тексте определенные функции: функцию универсального компенсатора-скептика, противостоящего всякой догматичности, не признающего никаких абсолютистских мировоззренческих постулатов, функцию разрушения ценностей, оказавшихся «несостоятельными перед лицом реальности и переставшими выполнять свою основную функцию - ориентировать личность в мире» (Есин, Касаткина 1994).

Отличительной особенностью национальной коммуникации в России можно назвать усилившуюся апелляцию «к различным феноменам, принадлежащим либо когнитивной базе, либо культурному пространству» (Захаренко, Красных 1998). Поэтому обращение к исследованию механизмов «кодирования» национально детерминированной информации и формирования авторской иронической модальности занимает важное место в заполнении лакун синхронного уровня культурного фона, возникающих вследствие несовпадения знаний участников межкультурной коммуникации, способствует усвоению семиотической системы русского языка (Костомаров, Бурвикова 2001) и оптимизации общения в аспекте преподавания РКИ.

Выбор в качестве материала для исследования газетных публикаций в жанре обозрения обусловлен их ориентированностью на анализ и исследование происходящих событий, тем, что в них традиционно подводятся итоги определенного периода жизни, деятельности в той или иной сфере общественного бытия, позволяющие проследить причинно-следственные

связи отображаемых феноменов, выразить к ним свое отношение, дать оценку. Доя жанра обозрения характерно «единство наглядного освещения общественных событий и мысли обозревателя, глубоко проникающей в суть процесса, ситуации» (Тертычный 2000). В качестве специализации был выбран обзор телесобытий. Авторы - И.Петровская, а также А.Горбунов, М.Гуреев, А.Машкова, И.Свиблов, представляющие «Известия», «Литературную газету», «Культуру», «Общую газету» - авторитетные периодические издания. Ироническая окраска является существенной актуальной составляющей газетных публикаций названного жанра; определенная критическая заданность телеобозрений позволяет исследовать иронию как выражение неодобрительной оценки, сомнения под видом насмешки, отражающей ценностные ориентиры автора и способы воздействия на адресата. Всего было обработано более 120 публицистических текстов, опубликованных в период с 1998 по 2005 г., и проанализировано более 2000 примеров речевых реализаций иронии.

Объектом исследования является медиа-текст, маркированный колоритом иронии, в условиях современного публицистического дискурса в совокупности экстралингвистических, прагматических и социокультурных факторов.

Предмет исследования - языковые и речевые средства реализации иронического смысла и формирования иронической модальности газетного текста в жанре обозрения.

Цель работы - выявление механизмов формирования иронической модальности в газетном тексте с учетом особенностей выполняемых функций, направленных на эффективность процесса коммуникации.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) уточнить содержание основных понятий - «ирония», «иронический смысл»;

2) рассмотреть функциональный и социолингвистический аспекты проявления иронии как особой разновидности оценки в семантике публицистического текста;

3) выделить языковые и речевые средства создания иронии, охарактеризовать механизмы формирования иронического смысла в газетном тексте;

4) определить и описать процесс реализации иронией ее коммуникативно-прагматических и социально-эстетических функций в тексте;

5) показать разнообразие языковых средств, актуализирующих ироническую модальность в пространстве медиа-дискурса.

Методологической основой исследования послужила идея обусловленности реализации иронической модальности особенностями актуализации аксиологической сущности иронии в условиях публицистического дискурса с учетом установок жанра обозрения. Большое значение при разработке методологических оснований настояшего исследования послужили работы отечественных (И.В.Арнольд, М.М.Бахтина, В.В.Виноградова, Т.Г.Винокур, Е.А.Земской, Ю.Н.Караулова, Г.В.Колшанского,

B.Г.Костомарова, О.АЛаптевой, Ю.М.Лотмана, А.А.Масленниковой,

C.И.Походни, К.А.Роговой, С.И.Сметаниной, В.Н.Телия, Д.Н.Шмелева и др.) и зарубежных ученых (Р.Барта, Г.Грайса, Т. ван Дейка, А.Вежбицкой, Д.Мюкке, Р.Рорти, Дж.Серла и др.).

В соответствии с целью и задачами в диссертации применялись следующие методы исследования: системно-функциональный, структурный, семантический, дистрибутивный, описательный, метод синхронного лингвистического и текстового ассоциативного анализа, а также элементы

стилистического комментирования, словообразовательного, лингвостати-стического и компонентного анализа и др.

Научная новизна работы связана с исследованием языковых и речевых механизмов создания иронической модальности с учетом того, что ирония рассматривается как текстообразующий фактор газетного жанра, а ее коммуникативный аспект характеризуется формированием коннотатив-ной ассоциативности, возникающей при интерференции имплицитных

смыслов, знаковых образов и понятий и аксиологической сущности иронии. /

а также временным контекстом дискурса.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что она включена в круг работ по теоретической разработке смысловой структуры текста, при этом уточняются понятия иронии, иронического смысла, иронической модальности, расширяются представления об имплицитной природе иронической оценки, дается более полное представление о ее сущностных характеристиках и особенностях функционирования в публицистическом дискурсе.

Практическая значимость настоящей работы связана с возможностью использования ее результатов в практике преподавания современного русского языка как в русскоязычной, так и в иностранной аудитории, что послужит расширению языковой и культурной компетенции студентов, так как способствует презентации механизмов иронического «кодирования» речи и отражает многообразие стереотипов и особенностей русского менталитета.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1 .Ирония представляет собой прагмапингвистический феномен, состоящий в непрямом языковом выражении говорящим негативного отношения к предмету речи, иначе говоря, ирония - явление изначально прагматически

обусловленное, имеющее в своей основе разнообразную палитру оценок и эмоций, направленное на партнера по коммуникации с целью определенным образом воздействовать на его представления об окружающем мире и вызывать отклик (положительный или отрицательный) с его стороны.

2. Особенности функционирования иронии в условиях публицистического дискурса мотивируют специфику языковых и речевых средств создания иронического смысла и иронической модальности лишь при условии взаимодействия всех составляющих в структуре текста как единого целого. Понятия «микроконтекст», «мегаконтекст» как структурные компоненты при этом интегрируются: все элементы получают свою значимость в семантическом пространстве всего текста в совокупности с экстралингвистическими факторами.

3.Определенный жанр текста - обозрение, а также современные тенденции освоения новых аксиологических, парадигматических и синтагматических связей, объективируемых в тексте, обусловливают рассмотрение иронии не только как средства, но и как цели произведения, что определяет представление средств создания иронии в ключевых элементах композиции (сильных позициях), а также их конвергенцию и конденсированное употребление.

4. Активное использование прецедентных текстов и имен в качестве национально-культурных стереотипов при создании иронии обусловлено современными общественными процессами переоценки идеологических ценностей, что объективно связано с аксиологической сущностью иронии. Этим же объясняется и продуктивность словообразовательных, лексико-семантических транформаций языковых единиц, маркирующих текст колоритом иронии.

5. В основе языковых и речевых механизмов создания иронического смысла лежит коннотативная ассоциативность, которая возникает при интерфе-

ренции имплицитных смыслов, знаковых образов и понятий Ирония в публицистике по-своему исторична (в отличие от текстов художественной

литературы): характер иронии в публицистике обусловлен актуализацией /

временного контекста дискурса.

6. Ирония в пространстве медиа-дискурса выполняет функции, поддерживающие его коммуникативные задачи.

Апробация работы: основные положения и результаты исследования обсуждались на XXVII межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов в Санкт-Петербургском государственном университете в 1998 году, а также на аспирантских семинарах в СПбГУ.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех научно-исследовательских глав, Заключения, списка использованной литературы и словарей (199), списка принятых в работе сокращений, списка используемых газетных материалов (127). Общий объем диссертационного исследования составляет 1/б страниц.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, формируются цели и задачи работы, указываются используемые методы и языковой материал исследования, формулируется новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, описывается структура диссертации.

В первой главе «Ироническая модальность и публицистический дискурс как сфера ее функционирования» представлены основные теоретические положения работы, описаны принципы исследования и классификации разноуровневых элементов создания иронической модальности.

ю

В разделе 1.1 «Место иронии в общей парадигме категорий комического» ирония рассматривается в рамках сложившейся эстетической системы Особое внимание уделяется трактовке иронии в условиях постмодернистской культуры.

Многие исследователи полагают, что в XX веке ирония столь существенно расширила свое действие за пределы комического, что вышла на уровень самостоятельной значимой категории. Этому способствовали предельно обострившиеся противоречия в культуре и цивилизации в целом, выявившие глобальную кризисность современного этапа жизни человеческого общества при одновременной переоценке всех ценностей культуры, начавшейся в последней трети XIX века (Борев 2005, Бычков 2002).

Раздел 1.2 «Основные тенденции исследования иронии в современной лингвистике» посвящен рассмотрению основных направлений в лингвистическом исследовании иронии. Прежде всего, это понимание иронии как стилистического приема, основанного на антифразисных отношениях: «Ирония - стилистический прием, посредством которого в каком-либо слове проявляется взаимодействие двух типов лексических значений: предметно-логического и контекстуального, основанного на отношениях противоположности (противоречивости)» (Гальперин 1986) Такая точка зрения поддержана в трудах И.В.Арнольд (1966), О.С.Ахмановой (1969), Н.К.Салиховой (1976) и др., где ирония понимается как «форма насмешки или иносказания», интерес исследователей обращен, главным образом, к «ироническому словоупотреблению», а также представлены попытки классификации лексических средств реализации иронии.

В результате изучения различных подходов к трактовке иронии в работе принято ее понимание как сложной философско-эстетической категории, которая служит раскрытию ценностного смысла предметов и явлений окружающего мира, что позволяет рассматривать ее как форму

и

мировосприятия, как элемент авторского мировоззрения и, следовательно, как текстовую категорию, индуцирующую в тексте имплицитные смыслы, которые связаны с намерением автора оценивать явления действительности (См.: Ермакова 1997, Лазарева 1999, Максименко 1983. Николина 1979. По-ходня 1988, Сергиенко 1995, Фомичева 1992 и др.). Зарубежные исследователи и раньше упоминали о наличии «лейтмотивной иронии» (leit-motiv irony, Muecke,1969), пытались рассмотреть иронию как «способ организации дискурса» (mode de discours, Allemann 1978).

Теоретическую значимость в определении научных основ работы имеют выводы исследователей об особом месте иронии в идейно-образной канве произведения, о существовании сложных текстовых форм иронии, о наличии иронического смысла как «сложных корреляций семантики слов со всей текстовой ситуацией в целом» (Походня 1988). Введение понятия иронический смысл позволяет выйти за рамки узкого понимания иронии как стилистического приема и открывает возможность более глубокого анализа текстового материала, характеризующегося градуальным приращением имплицитной информации. Ирония такого типа рассматривается как часть идиостиля писателя/автора, компонент его мировоззренческой позиции (Богданова 2001, Варзонин 1990, Желтухина 2000, Касаткина 1993, Лазарева, 1999, Походня, 1988, Сергиенко 1995, Снигирев 2000 и др.). Использование в работе понятия иронический смысл создает необходимость обращения к такому его важному аспекту, как имплицитность (раздел 1.2.1), в основе которой лежит несоответствие между планом выражения и планом содержания языкового знака. Обращение к прагматической природе иронии (раздел 1.2.2) стало возможным после анализа некоторых современных концепций иронии (Г.Грайс 1975, 1978, Дж.Лич 1983, Д.Спербер, Д.Вилсон 1991, Г.Кларк, Р.Герриг 1984 и др.). С позиций прагматики, которая включила в рассмотрение эмоции и всевозможные оценки, входящие в

содержание речи, ориентированной на конкретного партнера (Колшанский 1975), в работе ирония характеризуется как явление изначально прагматически обусловленное, имеющее в своей основе разнообразную палитру оценок и эмоций, направленное на партнера по коммуникации с целью определенным образом воздействовать на его представления об окружающем мире и вызвать отклик с его стороны.

С позиций языковой игры (раздел 1.2.3) как особого неканонического употребления языка, «которое вызывает возникновение второго плана, резко контрастирующего с первым» (Санников 1999), ирония рассматривается как отход от определенных правил, она вносит в коммуникацию оттенок условности, ассоциативности, формирующий у адресата необходимые автору «смысловые обертоны». Языковая игра в современном российском публицистическом дискурсе - это возможность в тонкой, доступной форме раскрыть общественные противоречия с современных ценностных позиций (Захарова 2004, Мокиенко 2003). При этом использование игровых ситуаций непременно вовлекает факты языка в игровой круг. Например, автор так комментирует рейтинговый проигрыш «Первого канала» каналу «Россия» в публикации «Деда Мороза отправили в Индию. Нашли время и место!» (обзор новогодних передач на телевидении, Известия 14 01 05): «Первый канал» из семейного, каким он себя одно время позиционировал, окончательно превратился в семейственный Даже в новогодних заставках между программами сняли семьи своих «звезд», уведомив зрителей «Новый год - семейный праздник» Ну, вот и надоела зрителям зга большая и дружная семейка, в которой они, видать, ощутили себя бедными племянниками, пошли к другому очагу, да там и задержались» (Известия, 14 01 05) Обыгрывание звуковой близости слов семейный (относящийся к семье, связанный с жизнью в семье, СРЯ, т IV, 74) и семейственный (неодобр характеризующийся семейственностью, СРЯ т IV, 74) изначально вносит в текст сему неодобрительной оценки (обозначенную в словарной статье), доминанта которой усиливается при реализации приемов лексического

повтора (семьи семейный, семейка) и тождественного повтора (очаг традиционно ассоциируется с ломом, семьей), а также приема контраста (дружная семейка - бедные племянники), имеющего еще и интертекстуальное происхождение (отсылка к сказке «Кошкин дом»), которое поддержано в тексте стилизованной сказочной концовкой. Очевидная включенность текста в семиотику культуры (фольклор), игра с семантикой слов, с их ассоциативностью способствуют возникновению сложных ассоциативных параллелей, сформированных взаимопересекающимися коннотативными значениями (явление, определяемое в работе как коннотативная ассоциативность), и актуализируют авторскую иронично-оценочную модальность.

При описании особенностей формирования иронической модальности в современном публицистическом дискурсе (раздел 1.3) особое внимание уделяется взаимосвязи между авторизацией современного журналистского дискурса, его ориентированностью на развитие аналитических жанров (раздел 1.3.1) и важнейшими коммуникативными категориями текста цельностью, связностью, модальностью (раздел 1.3), необходимыми для выполнения воздействующей функции в контексте массовой коммуникации и позволяющими автору так организовать свою речь (текст), чтобы добиться максимально возможного вовлечения когнитивного и эмоционального компонентов сознания адресата (Н.Арутюнова, Е.Зарецкая, Ю.Рождественский, Т.Шмелева и др.). Категорией, дополняющей категории связности и цельности в рамках одного текста, является модальность, дающая возможность восприятия представленного в нем мира как «увиденного глазами автора» (Кухаренко 1979) Вслед за В.В.Виноградовым (1950). модальность в работе определяется как выражение отношения говорящего к действительности, его отношения к содержанию речи, собеседнику, себе самому. Смысловую основу субъективной модальности образует понятие оценки (раздел 1.3.3) - «один из видов модальностей, которые накладыва-

ются на дескриптивное содержание языкового выражения» (Вольф 1985) В работе вводится понятие иронической модальности, категории, выражающей оценочно-ироничное отношение автора к описываемым событиям с определенных эстетических и этических позиций с помощью разноуровневых экспликаторов модальности, актуализирующих скрытую смысловую множественность высказывания. Каждое отдельное высказывание, в свою очередь, входит в цепочку формируя особую модальную рамку текста -иронический подтекст Подобный подход к пониманию иронии дает возможность наблюдения за механизмом ее создания на всех уровнях, включая текстовый, и таким образом «послужит мостиком, переброшенным от предложения к высказыванию, к тексту» (Гальперин 1981).

Ключевым моментом современного оформления коммуникации можно назвать использование постмодернистской мозаичной, фрагментарной стилистики, оказывающей идеологическое и эстетическое воздействие на лингвопрагматические установки автора, обусловленные полиадресатно-стью публицистического дискурса, необходимостью следования языковому вкусу эпохи, поиском собственных, неординарных средств и способов выражения личностных намерений (раздел 1.3.4). Ирония, в основе которой лежит создание двойного смысла, как компонент авторской мировоззренческой позиции в рамках публицистического дискурса выполняет свою основную функцию - выражение сомнения под видом насмешки, осмеяния, способствует обогащению смысловой вариантности текста при его восприятии адресатом, «помогает совершать трудную работу избавления от страхов, предрассудков, стереотипов, от нерассуждающего доверия к чьему бы то ни было слову» (Рорти 1997) (раздел 1.З.5.).

Во второй главе «Языковые механизмы формирования иронического смысла в тексте» рассматривается реализация иронии при помощи разноуровневых средств языка. Слово как основополагающий элемент в

сфере общения выступает в качестве строительного материала для создания новых словоформ, соединяющих в себе потребность социума в обновлении языковых ресурсов в связи с изменением окружающего мира и целенаправленных манипуляций автора, расширяющих смысловые границы слова. Рассмотрение формирования иронии на лексико-семантическом уровне (раздел 2.1) позволяет говорить о нарушении привычной сочетаемости '

слов, например: (заголовок) «Праздник «ТЭФИ» в террариуме единомышленников» (Известия, 01 02 03) «Представляете, как обидно, стоя на сцене и прижимая к груди вожделенного «Орфея», знать, что испытывает и что шипит сквозь приклеенную к лицу протокольную улыбку сообщество - террариум единомышленников», « сколько бы бронзовых статуэток (ТЭФИ) ни ушло к заклятым друзьям, церемония транслируется практически без купюр» В словосочетаниях террариум единомышленников и заклятые друзья преодоление границ смысловой сочетаемости происходит за счет разрушения привычных логических и ассоциативных связей (террариум > змей, заклятый > враг). Эти своего рода «семантические следы» необходимы автору для усиления имплицитной оценки и формирования иронического подтекста (раздел 2.1.1). Активное привлечение фразеологизмов в тексты публикаций (раздел 2.1.2) объясняется их способностью быть средством выражения оценки и обусловлено такими их лингвистическими признаками, как образность и экспрессивность, например: «Но вожакам КПРФ палец в рот не клади Они за десять лет в политике и демагогии не одну собаку съели И наскоки молодых ведущих - матерому Зюганову что семечки щелкать Словом, не по зубам оказался ведущим программы «Страна и мир» опытный партийный пропагандист» (Известия, 22 02 03) Интересный авторский прием, позволяющий совместить в одном абзаце целый каскад фразеологизмов. В трансформиро- 1

ванной идиоме не одну собаку съели, созданной за счет добавления уточняющего словосочетания не одну, достигается эффект не только усиления значения, но и оживления семантики слова собака, ассоциирующегося с журналистами, атакующими В.Зюганова. В контексте со словами собака, щелкать, зубы эпитет матерый вызывает ассоциацию со словом волк Соз-

данный в результате образный ряд вынуждает адресата интерпретировать элементы, служащие маркерами и позволяющими угадать истинный смысл высказывания. Интеграция ассоциативных связей текста и фразеологизмов дает возможность проявиться авторской иронии, выраженной в субъективно - оценочной подтекстовой модальности. Как следование продуманной авторской стратегии, ведущей к нарушению линейности текста, созданию многомерного смыслового пространства, формированию новых, ярких коннотаций, которые как стилистически маркированные языковые воплощения отношения субъекта к реалиям жизни создают экспрессивно-оценочный эффект, являются приемы использования полисемантики (раздел 2.1.3), перифрастической номинации (орденоносная примадонна (об А Пугачевой), наш главный мушкетер (о М Боярском)) (раздел 2.1.5) и анти-фразиса, когда при трансформации семантики позитивного содержания высказывания возникает имплицитная текстовая антонимия, позволяющая адресату угадать скрытый негативный смысл, диктуемый прагматической установкой автора' «Авангардист и новатор, сделавший ставку на ширпотреб, - еще одно творческое «достижениие» юбиляра, заставившего или убедившего многих (не одного Эрнста) наступить на горло собственной песне» (Известия, 08 04 2000) - о качестве работы К.Эрнста на «Первом канале». Автор дважды фокусирует внимание адресата на выделенном слове. Первый раз - выбирая слово с положительной семантикой из антонимической пары (ср.: достижение -провал, неудача). Далее отрицательная коннотация поддерживается кавычками, которые указывают на смысл, противоположный прямому, так как кавычки - это «знак своей непричастности данному слову или соединению слов. Подчеркнутая чуждость общепринятому толкованию» (Шмелева, 1983; 72). Возникающая в итоге ирония способствует реализации коммуникативных задач текста, эксплицируя иронический смысл авторских оценок (раздел 2.1.4).

Активное вовлечение в текст иноязычных элементов, их трансформация (реалитимания, телешоу, само-РЯ, отпиарить себя) и нестандартное использование, актуализирующее формирование новых смысловых оттенков, расширяют коммуникативные и познавательные возможности текста, вовлекая читателей в диалог культур. Например: «Николай Сванидзе разразился в последнем «Зеркале» двенадцатиминутным спичем, в котором навесил всем и каждому» (ОГ, 12-18 04 01) Текстовая фраза, уже эмоционально окрашенная за счет семантического наполнения, получает дополнительный оценочный компонент, созданный трансформацией устойчивого словосочетания разразиться бранью путем замены русского слова речь на английское спич При этом слово спич приобретает в тексте форму мужского рода (по формальному признаку). Возникающий в результате эффект иронии расширяет семантические и стилистические рамки фразы, иноязычный элемент становится маркером иронической портретизации персонажа. Использование нового существительного, образованного от иноязычной аббревиатуры РЯ - пиар, в качестве основы для создания глагола отпиарить ((заголовок) «Пиар для офиса и дома» «Партийцы отпиарили себя по полной программе, в лучшее эфирное время да наверняка бесплатно» (Известия, 22 02 03)) способствует углублению негативной оценочности, поддерживаемой различными ассоциативными рядами текста (прием повтора) (пиариться, пиаровская акция, РЯ-мероприятие), интеграция которых, в свою очередь, делает возможным актуализацию иронического «модального качества мысли» (Ларин 1974).

Разнообразные словообразовательные варианты способствуют возникновению авторских окказионализмов (аллениана, региновые, оскароносец, выводилец), оживлению номинативной системы языка, расширению оценочной базы, когда производное слово в компрессивной форме обновляет прежний смысл, делая его более экспрессивным, внося тем самым элементы иронии в текст (разделы 2.2,2.3).

Вводные конструкции, вставки («Зрители в студии и впрямь «тремчат» - хохочут, свистят и бьют в ладоши По всему видать, Верка - любимица (или любимец7) публики» (Известия, 14 03 98) - о программе «СВ-шоу» на канале РТР) позволяют автору актуализировать избранный отрезок высказывания при помощи скобок (или тире), привлекая к ним внимание адресата, побуждая его к конкретным интеллектуальным действиям, к необходимому для автора прочтению и восприятию информации. Использование других семантико-синтаксических конструкций (парцеллятов, перечислений) также дает возможность аранжировать текст в соответствии с заданной автором интонацией - восклицательной или вопросительной, поддерживающей иронический смысл высказывания («Два медведя в одной берлоге Уживутся ли7а (Известия 24 05 03) - об аналогичных программах Л Парфенова и А Герасимова на канале НТВ) (раздел 2.4). Несомненный интерес представляют и другие средства формирования иронии, такие как многоточие, графические выделения: «Ну, и, наконец, главный рекламный слоган сезона, который по очереди выкрикивают звезды НТВ «Вы смотрите НОВОЕ ТЕЛЕ-ВИДЕНИЕ'» Вместе с тем рекламный слоган не обманывает это действительно НОВОЕ телевидение по сравнению с тем, что несколько лет существовало на четвертой кнопке» (ОГ, №39, 2001) Графическое оформление слова маркирует цитирование (рекламный слоган НТВ) и иронично-негативную оценку автора. За счет фоновых знаний устанавливаются контекстуально-смысловые отношения между элементами текста. Так, наречие действительно оказывается маркером иронического смысла слова новое, а графическое выделение этого слова наполняет фразу еще большей экспрессией за счет приращения смысла (раздел 2.5).

Наблюдения показали, что ирония, присущая современным медиа-текстам, в достаточной степени исторична, то есть связана с определенным этапом в жизни общества. Включенность мифологических, исторических, политических и социо-культурных прецедентов (имен и ситуаций) в канву текста определяется прагматической заданностью и социальной предназна-

ценностью «особой ментальное™» публицистического дискурса. Введение понятия историчности иронии в пространстве современного публицистического дискурса, обусловленного особенностями функционирования самого дискурса и стереотипами мышления в данный исторический период жизни общества, представляется важным моментом в последовательной цепи рассуждений о феномене иронии.

Лингвистическое и лингвокультурологическое исследование новых словоформ, смыслов, интонаций текста предполагает выход за границы его линейной организации, обращение к вертикальному контексту, что требует пропозиционных и фоновых знаний, адекватных тем, которые предполагает у своего читателя (а исследователь тоже читатель) автор. Только при «наложении» когнитивных полей адресата и адресанта возможна успешная коммуникация.

Эти особенности подробно рассматриваются в третьей главе «Текстовые средства актуализации иронической модальности» Особое внимание уделяется определению положения интертекстуальности в общей иерархии средств текстообразования с позиций постмодернистской культуры, в которой само слово текст становится культовым Жизнь общества представляется как огромный, непрерывный текст, дискурс, в котором все уже когда-то было сказано, а новое возможно только по принципу калейдоскопа - смешения отдельных элементов, дающих новые комбинации и интерпретации. Поэтому первой характерной особенностью текстов постмодернизм называет цитатность - как постоянный возврат к прошлому, уже когда-то состоявшемуся и имеющемуся в архиве текста (Фуко 1996). С цитатностью текста и мышления связана интертекстуальность - основополагающее понятие постмодернистской эстетики, под которым в работе (вслед за И. В. Арнольд) понимается «включение в текст целых других тек-

стов с иным субъектом речи, либо их фрагментов в виде цитат, реминисценций и аллюзий» (Арнольд 1992) (раздел 3.1).

Изучение готовых знаков «чужих» текстов с их уже сложившейся смысловой и языковой оформленностью - прецедентных феноменов (или текстов в пространстве принимающего текста) представляет несомненный интерес в рамках данной работы. Наиболее глубокую разработку явление прецедентности получило в трудах И В.Арнольд. Ю.Н.Караулова. В.В.Красных. Д.Б.Гудкова, И.В.Захаренко и др. К числу прецедентных феноменов исследователи относят прецедентный текст, прецедентную ситуацию, прецедентное имя, прецедентное высказывание (Захаренко и др., 1997, Красных и др.. 1997). Все перечисленные прецедентные феномены широко представлены в контексте рассматриваемой проблемы, участвуя в формировании оригинальной иронической модальности текста путем соединения ассоциативных рядов и контекстуальных смыслов, например: «Сводить оппонентов в одном помещении, как показал прежний телевизионный опыт, небезопасно нужно заранее убирать из студии стаканы, воду, колющие и режущие предметы - как бы чего не вышло» (Известия, 18 04 98) Обозначенная прецедентная ситуация связана с фоновыми знаниями экстралингвистического характера (поведение депутата В.Жириновского на теледебатах), которые позволяют верно декодировать скрытый смысл, актуализующий ироничность фразы. Обращение к литературной аллюзии (А.С.Грибоедов «Горе от ума») («Теперь вы поняли, почему программу «Намедни» смотреть интересно'' Она живая. и ее создатели, сочиняя комментарии и снимая сюжеты, думают о том, как удовлетворить самые разные запросы самых разных зрителей, а не о том, что будет завтра говорить княгиня Марья Алексеевна» - (ОГ, №15, 2001)) позволяет сохранить В высказывании аксиологический аспект текста - источника, его изначальную иронию, которая при переносе из XIX века в современность насыщается новыми смысловыми оттенками, актуализируя ироническую модальность текста (раздел 3.1.1).

Важным моментом привлечения прецедентных единиц в пространство текста является то, что структурные изменения в цитате (замена одного, двух и более слов), имеющие целью определенные авторские прагматические установки, неизменно ведут к обновлению смысла прецедентного текста или высказывания, обогащают создаваемый текст экпрессией текста-источника, разнообразят оценочную модальность текста формированием скрытой иронии: «Причины же своего желания уйти в отставку Чубайс обозначил примерно так президенту на выборах помог, потом его в болезни поддержал, потом отмылся от книжного скандала, отбил атаку олигархов - словом, Чубайс свое депо сделал, можно и уходить» (Известия, 04 04 98) Включение имени современного политика в прецедентный текст так выстраивает ассоциативный ряд, что способствует расширению образных рамок высказывания, появлению новой смысловой составляющей. Несовпадение поэтического стиля текста-источника (трагедия У.Шекспира) и прозаичности происходящего (снятие А.Чубайса с поста премьер-министра) поддерживает формирование иронической модальности текста и усиливает эстетическую функцию фразы в тексте. А также ср «Накануне больших майских торжеств все смешалось в отечественном телевизионном доме, сделав еще более очевидной абсолютную хаотичность программной политики большинства наших федеральных ТВ-каналов» (Культура. № 16, 2005). Отсылка к известной толстовской фразе из романа «Анна Каренина», ее трансформация, способствующая конкретизации ситуации и созданию образности - отечественный телевизионный дом, формируют ассоциативную параллель с шумным, неспокойным домом Облонских, внося оттенок ироничности в современный текст (раздел 3.1.2) Иронический смысл высказывания может быть поддержан элементами других дискурсов (религиозного, артистического, бытового), которые также служат экспликаторами ироничной модальности (раздел 3.1.4).

Обращение автора к прецедентным текстам как важнейшим и полноценным носителям культурной и лингвострановедческой информации, как

неотъемлемому компоненту речевого общения является элементом общей культуры личности, предопределяя зависимость смыслового объема высказывания от фоновых знаний адресата

К субъективным лингвистическим факторам текстообразования, определяющим разные способы представления информации, пути и средства воздействия на адресата, усиливающим прагматический эффект текста, относятся такие типы выдвижения как повтор (раздел 3.2) и использование сильных позиций текста - заголовка и концовки: заголовок «ТВ не пахнет (Известия, 31 07 04)- оформление прецедентной фразы в виде вопросительного предложения Ассоциативность, заданная заголовком, поддерживается в тексте размышлением о популярности игр на деньги на телевидении; концовка «Да, телевидение, конечно, великий манипулятор зрительскими умами и имитатор реальной жизни Но временами и до уровня примитивного лохотрона не гнушается опускаться А кому ж из зрителей понравится не только в жизни, но и в общении с любимым «ящиком» ощущать себя лохом7» (ОГ, 24 04 02). Риторический вопрос, предполагающий отрицательный ответ и продолжение дискуссии, является сигналом открытой сильной позиции и маркером иронии.

Функции иронии в газетном тексте нельзя определить однозначно как выражение отрицательной авторской оценки, они гораздо глубже и сложнее: это и общая гармонизация текста, подчинение ее заданной цели; развитие образной системы текста (глубже - дискурса). В единстве с авторской системой ценностей ирония в форме насмешки или сомнения характеризует те или иные ситуации, события, поступки героев, их речь; оказывает эмоциональное воздействие на адресата, привлекая его внимание к проблеме; индуцирует и аргументирует авторскую мировоззренческую позицию, используя неоднозначность создаваемых смыслов; снижает официальность сообщения, сокращая коммуникативную дистанцию;

воспитывает эстетический вкус читателя, обращаясь к культурным и историческим традициям социума.

В Заключении формулируются основные выводы и намечаются направления дальнейших исследований.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Ирония в газетном тексте и ее интерпретация в иностранной аудитории // Материалы XXVI межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Выпуск 9, серия РКИ, часть I. СПб.,1998. С. 9 -12.

2. Некоторые характерные средства построения иронии в языке газеты // Теоретическая и прикладная семантика. Парадигматика и синтагматика языковых единиц. Краснодар, 1998. с. 57 - 62.

3. Повтор как способ создания иронического смысла // Теоретическая и прикладная семантика. Парадигматика и синтагматика языковых единиц. Краснодар, 2003. с.101 - 106.

4. Трансформация прецедентных единиц как средство создания иронии // Теоретическая и прикладная семантика. Парадигматика и синтагматика языковых единиц. Краснодар, 2005. с. 98 - 105.

\

i

I

I I

I

I ! I

I t

!

I

t

i

t 1

Подписано в печать 29.06.2005 г. Формат 60 \ 841/16. Объем 13 пл.

Тираж 100 эю. Заказ № 7/11

Отпечатано в издательстве «Геликон Плюс» 199053, Санкт-Петербург, В.0.1-ая линия, д. 28. Тел.: (812) 327-46-13

14528

РНБ Русский фонд

2006^4 8177

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Орлова, Галина Викторовна

Введение.

Глава I. Ироническая модальность и публицистический дискурс как сфера ее функционирования

1.1 Место иронии в общей парадигме категорий комического.

1.2 Основные тенденции исследования природы иронии в современной лингвистике.

1.2.1 Имплицитность и ирония: скрытый смысл как форма иронического тонирования текста

1.2.2 Прагматический феномен иронии.

1.2.3 Ирония в аспекте языковой игры

1.3 Особенности формирования иронической модальности в современном публицистическом дискурсе.

1.3.1 Тексты СМИ в условиях постмодернистской культуры.

1.3.2 Роль текстовых категорий цельности, связности, модальности в формировании текста.

1.3.3 Оценка как смысловая основа актуализации субъективно-иронической модальности.

1.3.4 Лингвопрагматические установки автора в организации публицистического текста.

1.3.5 Роль иронии в эффективном осуществлении коммуникативных стратегий автора.

Выводы.

Глава II. Языковые механизмы формирования иронического смысла в тексте

2.1 Лексико-семантический уровень формирования иронии в тексте

2.1.1 Создание иронического эффекта путем нарушения норм лексико-семантической сочетаемости слов.

2.1.2 Трансформация фразеологизмов как способ формирования иронического смысла.

2.1.3 Использование полисемии в создании иронического эффекта

2.1.4 Антифразисные отношения как традиционный способ формирования иронической оценки.

2.1.5Актуализация перифрастических отношений в реализации иронического смысла.

2.1.6 Использование иноязычных слов для актуализации эффекта иронии.

2.2 Авторские окказиональные новообразования и их роль в создании иронии.

2.3 Формирование иронии на словообразовательном уровне

2.4 Семантико — синтаксический уровень формирования иронического смысла.

2.4.1 Обособленные синтаксические конструкции (парцеллированные, вставные) и их роль в реализации иронической модальности.

2.4.2 Вопросительные и восклицательные предложения как средства иронической аргументации.

2.5 Второстепенные средства формирования иронического смысла.

Выводы.

Глава III. Текстовые средства актуализации иронической модальности

3.1 Интертекстуальность как проявление коммуникативной стратегии автора в создании медиа - текста.

3.1.1 Использование прецедентных феноменов (имя, ситуация, высказывание, текст) для реализации иронической модальности.1 Ю

3.1.2 Трансформация прецедентных единиц, ее роль в формировании иронии.

3.1.3 Авторская цитация как разновидность интертекста, ее значение и функции в семантике текста.

3.1.4 Своеобразие использования единиц разных стилей речи в формировании иронического смысла.

3.2 Повтор как организующий фактор иронической модальности текста.

3.3 Значение сильных позиций текста в актуализации иронической модальности текста.

Выводы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Орлова, Галина Викторовна

Современная лингвистическая наука выделяет различные способы репрезентации языка: 1) как системно-функционального образования; 2) как языковой компетенции каждого члена общества; 3) как совокупности текстов, созданных на этом языке. Текст как «исходная реальность филологии» (Аверинцев 1996; 544) является образцом функционирования языка. Следовательно, обращение к многоаспектному лингвистическому анализу текста, проблемам его кодирования и декодирования в рамках исследования функциональности языковых и речевых средств является одним из актуальных направлений в языкознании, а дальнейшая разработка системно-функционального и социолингвистического аспектов языка способствует решению кардинальной задачи науки - «более глубокому пониманию и объяснению человека и того мира, в котором он обитает» (Кубрякова 1996; 23). Но текст, по мнению многих исследователей, представляет собой конечный результат дискурсивной деятельности (Демьянков 1982, Каменская 1990, Кубрякова 2004, Шейгал 2000 и др.), в изучении которой особый интерес представляет своеобразие используемых языковых средств.

Актуальность исследования обусловлена ориентированностью современной лингвистики на функциональную интерпретацию языка и, как следствие, необходимостью изучения основных тенденций в публицистическом дискурсе, отражающем не только лингвистические, но и социальные, культурологические процессы, происходящие в обществе и в сознании носителей языка. СМИ в силу своей открытости для большой аудитории читателей - достоверный источник материала для анализа изменений в современной русской речи, так как отражает ее непосредственное участие в общем процессе развития. Определение дискурса как «речи, погруженной в жизнь» (Арутюнова 1997; 137) позволяет говорить о несомненной «привязанности» понятия дискурс к фактору времени, в существовании в режиме реального времени, on-line (Дымарский 1998,

Кибрик 1994, Кубрякова 2004). Поэтому подход к публицистическому дискурсу как совокупности текстов лингвокультурного пространства масс-медиа с комплексом экстралингвистических факторов, необходимых для их интерпретации (Демьянков 1982, Кубрякова 1996, Степанов 1995, Стернин 2003, Чепкина 2000, Шейгал 2000 и др.), позволяет обратиться к многоаспектному анализу коммуникативной ситуации, определяемой ментальными, социо-этнокультурными и психологическими параметрами, правилами и стратегиями построения речевых высказываний и их восприятия реципиентом. Эффективность коммуникации при этом зависит от соотношения субъективного и общепринятого, имплицитного и эксплицитного компонентов в семантике высказывания (Эффективная коммуникация. 2005).

Успешная реализация современной публицистикой своих основных функций - информации, воздействия и убеждения - посредством имплицитной передачи авторского восприятия мира, закодированного в лексических, синтаксических единицах и фигурах речи, усиливающих воздействие на адресата и предполагающих их адекватное восприятие, возможна при условии прагматической компетенции автора, то есть «способности говорящего оперировать национально-культурными символами и стереотипами как эталонами «хороших» или «плохих» свойств (аксиологический аспект)» и «представлениями, вызывающими положительные или отрицательные эмоциональные реакции (эмотивный аспект)» (Телия, 1991; 11, 21). Под этим подразумевается передача говорящим/пишущим языковой картины мира, владение образно-ассоциативными нормами употребления слов, осведомленность о положении дел, о которых идет речь: об участниках описываемого события и их роли в них, о социально-ролевом статусе адресата и т.д. Вовлеченность журналиста в процесс ценностного осмысления факта с позиций категорий общей культуры предполагает также формирование индивидуально-личностного компонента конкретного смысла. Признавая оценочность речи, остроту, полемичность изложения яркими отличительными признаками публицистики, практически все авторы указывают на необходимость использования разнообразных выразительных средств языка (А.Алексеев, К.Рогова 1982, М.Горбаневский, Ю. Караулов, В.Шаклеин 1999, Э. Лазарева 1993, В.Коньков 1991, В.Костомаров, Н.Бурвикова 2001, Г.Соловьев 2000, Э.Чепкина 2001 и др.).

Понимая под текстом «осмысленную последовательность словесных знаков, обладающую свойствами связности и цельности» (Васильева, Виноградов, Шахнарович 1995; 127), где цельность предполагает внутреннюю законченность, смысловое единство текста, а связность заключается в сцеплении элементов текста, расположенных контактно и дистантно, между собой (Николаева 1978, Филиппов 2003), необходимо отметить, что важную роль посредника в диалоге с аудиторией на индивидуально-эмоциональной основе, в тональности, свойственной непринужденному общению, выполняет медиа-текст — результат работы журналиста над информационным фактом, сопровождающийся корректировкой материала с позиций авторских интенций, культурных традиций и языковых норм, актуальных в данный период (ср. Сметанина 2002).

Особенным «способом мышления, незаметно появившимся как общая тенденция нашей жизни» (Мюкке 1969; 10), стала ирония. Своеобразный знаковый символ современной российской культуры, она заняла определенные позиции в обыденной разговорной речи, в литературе и кино, в рекламе и на страницах газет (Земская 1996, Зенкин 1996, Корженкова 2004, Лаптева 1996). Иронический текст относится к тому роду текстов, в которых «единицы хорошо знакомого языка получают необычную интерпретацию, а хорошо знакомые ситуации подводятся под несколько неожиданные категории» (Чуич 1994; 123), при этом сигналы иронии могут содержать разноуровневые элементы коммуникативного контекста - лингвистические, психологические, культурные, которые переводят активный диалог автора и читателя в общение с культурным контекстом - «явлением сложным и гетерогенным» (Лотман 1994; 205). Иронический текст (как и любой другой) вступает в определенные отношения с культурным контекстом: может переходить из одного контекста в другой, может выполнять роль описывающего механизма современного контекста, может включать в себя метатекстовые элементы. При этом текст, маркированный колоритом иронии, «интеллигентной оговоркой, которая резвится между контрастами и не спешит встать на чью-то сторону» (Манн 1954; 603), взаимодействуя с контекстом любой эмоционально-ценностной ориентации, выполняет определенные функции. Прежде всего, это функция универсального компенсатора-скептика, противостоящего всякой догматичности, не признающего никаких абсолютистских мировоззренческих постулатов. Другой функцией иронии можно назвать разрушение ценностей, оказавшихся «несостоятельными перед лицом реальности и переставшими выполнять свою основную функцию - ориентировать личность в мире» (Есин, Касаткина 1994; 17).

Являясь отличительной чертой современного постмодернистского менталитета, иронический колорит становится характерным для многих типов текста. Популярность иронической речи объясняется не столько приверженностью традиции поиска подтекста в подцензурных текстах, сколько развитием современной русской культуры в рамках тенденции «оформления адогматического сознания» (Липовецкий 1997; 298). Направленности всех видов современного творчества на создание «общества спектакля» (Debor G, 1992), в котором главное место занимает шоу -политическое, рекламное, театральное, способствовало становление постмодернизма как общекультурного феномена.

Влияние эстетики постмодернизма настолько велико, что не могло не коснуться практики журналистского текста. Сохраняя традиции в освещении актуальных общественных и природных событий во всем многообразии взаимосвязей, порождающих важные для общества в теоретическом и практическом отношении проблемы и конфликты, а также проблемы личности человека, журналистика активно перенимает манеру, стиль постмодернистского письма. Это приводит к тому, что в современной публицистическом дискурсе наблюдается редукция фактологической информации за счет возрастающей роли стилистического оформления текста. Многие современные исследования показывают, что важное значение приобретает социальная коннотация факта/события в симбиозе с имплицитной оценочностью, которая пронизывает все жанры публицистики (Граудина 2005, Виноградов 1996, Захарова, 2000 и др.).

Для нашего исследования важным моментом представляется включенность публицистического текста с определенной иронической модальностью в постмодернистскую концепцию культуры (Сметанина 2002), где основополагающими моментами выступают ироничность, аналитичность, философичность, языковая игра, дающие начало смысловым ассоциациям, оригинальной манере письма - способам реализации коммуникативных стратегий автора в дискурсе, изучение которых представляется актуальным в настоящий момент развития современной лингвистики.

Отличительной особенностью национальной коммуникации в России можно назвать усилившуюся апелляцию «к различным феноменам, принадлежащим либо когнитивной базе, либо культурному пространству» (Захаренко, Красных 1998; 32). В преподавании РКИ, когда цель обучения должна быть связана с обеспечением максимального приближения процесса обучения к реальному процессу общения на русском языке, важное место в заполнении лакун синхронного уровня культурного фона, возникающих вследствие несовпадения знаний участников межкультурной коммуникации, принадлежит усвоению семиотической системы русского языка (Костомаров, Бурвикова 2001), способствующей оптимизации общения. Необходимым условием успешной презентации в иностранной аудитории современных публицистических текстов, в которых ирония выступает в качестве текстообразующей категории, определяющей смысловую структуру текста и обеспечивающей его контакт с внеязыковой действительностью, является исследование механизмов «кодирования» национально детерминированной информации и формирования авторской иронической модальности как категории, выражающей оценочно-ироничное отношение автора к описываемым событиям с позиций эффективности процесса коммуникации.

Следовательно, включенность настоящей работы в круг современных филологических исследований процессов формирования иронической модальности в рамках публицистического дискурса требует привлечения таких научных дисциплин как функциональная семантика, стилистика, когнитология, лингвокультурология, входящих в антропологическую парадигму современной науки, и определяет ее актуальность.

Языковым материалом послужили тексты газетных публикаций таких известных авторов, как И. Петровская, А. Горбунов, М. Гуреев, А. Машкова, И. Свиблов., представляющих газеты «Известия», «Литературную газету», «Культуру», «Общую газету» - авторитетные периодические издания. Всего было обработано более 120 публицистических текстов, опубликованных в период с 1998-го по 2005-й гг., и проанализировано более 2000 примеров речевых реализаций иронического смысла.

Выбор материала для исследования обусловлен, прежде всего, тем, что в настоящее время происходит «выдвижение на роль языкового авторитета средств массовой коммуникации» (Чернейко 2000; 82), влияющих на формирование языкового сознания. Во-вторых, актуальность выбора языкового материала связана с ориентированностью современных СМИ на анализ и исследование происходящих событий, способствующих развитию аналитических жанров.

Под журналистскими жанрами подразумеваются «устойчивые типы публикаций, объединенные сходными содержательно-формальными признаками - жанрообразующими факторами» (Тертычный 2000; 12). К жанрообразующим факторам традиционно относят предмет отображения, целевую установку отображения, метод отображения. Жанр обозрения возник задолго до возникновения периодической прессы, его основоположником считают Луиса Себастьяна Мерсье, опубликовавшего первые несколько глав из книги «Обозрения Парижа» (XVIII век) в газете. Для современного обозрения важен анализ процессов и событий, характерных для социальных отношений настоящего времени, иллюстрирующих конкретные авторские идеи, значимые для общества. Определяющим признаком лсанра обозрения можно назвать «единство наглядного освещения общественных событий и мысли обозревателя, глубоко проникающей в суть процесса, ситуации. Обозревать - значит наблюдать и обдумывать замеченное (но отнюдь не любоваться им)» (Тертычный 2000; 180). Обозрение относится к аналитическим жанрам, наиболее актуальным и востребованным в настоящее время в публицистике, в нем традиционно подводятся итоги определенного периода (день, неделя, месяц) жизни, деятельности в той или иной сфере общественного бытия, которые позволяют проследить причинно-следственные связи отображаемых феноменов и сделать процесс «добывания из фактов смысла» (Культура русской речи 2003; 374) наиболее эффективным. Для обозрения важны те процессы, которые симптоматичны для современных социальных отношений, автор обозрения выявляет их сущность, демонстрирует все противоречия действительности, привлекая читателей к осмыслению хода общественного развития (Кройчик 2000, Тертычный 2000, Шостак 1997 и др.). Обзор телесобытий (жанровая специализация настоящего исследования) позволяет читателю разобраться в современных тенденциях развития российского телевидения в новой коммуникативной ситуации. Четкая и определенная позиция автора, проявляющаяся в анализе сущностных процессов телевидения как отражения социальных трансформаций менталитета, в глубине и эмоционально-оценочной силе доказательств, влияет на формирование системы ценностей и совершенствование эстетического вкуса телеаудитории. По определению М.М. Бахтина, журналист - «прежде всего современник», а его поиски собственного слова - «это поиски жанра и стиля, поиски авторской позиции» (Бахтин 1986; 376). Авторы обозрений не только исследуют явления, объединенные временной связью (обзор телесобытий за неделю), представляя их в сравнении или в противопоставлении, но и проводят аналогии с жизнью общества в целом, анализируя эту взаимосвязь с жестких позиций профессионалов. Высокая культура речи, глубина воспроизведения мельчайших смысловых оттенков, творческий подход к преобразованию и нестереотипному использованию языковых единиц, дающие возможность актуализации оригинальной иронической модальности в пространстве современного публицистического дискурса, представляют несомненный интерес для филологического исследования.

Объектом исследования является медиа-текст, маркированный колоритом иронии, в условиях современного публицистического дискурса в совокупности экстралингвистических, прагматических и социокультурных факторов.

Предмет исследования - языковые и речевые средства реализации иронического смысла и формирования иронической модальности газетного текста в жанре обозрения.

Цель работы - определение механизмов формирования иронической модальности в газетном тексте с учетом особенностей выполняемых функций и эффективности коммуникации.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) уточнить содержание основных понятий - ирония, иронический смысл;

2) рассмотреть функциональный и социолингвистический аспекты проявления иронии как особой разновидности оценки в семантике публицистического текста;

3) выделить основные и факультативные механизмы создания иронии в газетном тексте;

4) определить и описать механизмы реализации иронией ее коммуникативно-прагматических и социально-эстетических функций в тексте;

5) показать разнообразие языковых средств, актуализирующих ироническую модальность в пространстве медиа-дискурса.

Методологической основой исследования послужила идея обусловленности механизмов реализации иронической модальности особенностями актуализации публицистического дискурса и установками жанра (обозрение). В анализе материала учитывалось существенное положение о том, что ирония является действенным инструментом критического осмысления действительности и помимо своей основной функции - сомнения под видом насмешки, выражения неодобрительной оценки, также способствует обогащению смысловой вариантности текста, пересмотру ценностных ориентиров, развитию языкового вкуса читателя. Большое значение при разработке методологических оснований настоящего исследования послужили работы отечественных (И.В.Арнольд, М.М.Бахтина, Н.Г.Блохиной, В.В.Виноградова, Т.Г.Винокур, Е.А.Земской, Ю.Н.Караулова,

B.Б.Касевича, Г.В.Колшанского, В.Г.Костомарова, О.А.Лаптевой, Б.А.Ларина, Ю.М.Лотмана, А.А.Масленниковой, С.И.Походни, К.А.Роговой,

C.И.Сметаниной, В.Н.Телия, Д.Н.Шмелева и др.) и зарубежных ученых

Р.Барта, Г.Грайса, Т. ван Дейка, А.Вежбицкой, Д.Мюкке, Р.Рорти, Дж.Серла и др.).

В соответствии с целью и задачами в диссертации применялись следующие методы исследования: системно-функциональный, структурный, семантический, дистрибутивный, описательный метод синхронного лингвистического и текстового ассоциативного анализа, а также элементы стилистического комментирования, словообразовательного, лингвостатистического и компонентного анализа и др.

Научная новизна работы связана с исследованием модальной специфики медиа-текста, выявлением и описанием языковых и речевых механизмов создания иронического смысла на материале современной публицистики, с учетом того, что ирония рассматривается как текстообразующий фактор газетного жанра. При этом акцент делается на то, что в основе языковых и речевых механизмов создания иронического смысла лежит коннотативная ассоциативность, которая возникает при интерференции имплицитных смыслов, знаковых образов и понятий и аксиологической сущности иронии. Новизна исследования связана также с недостаточной изученностью коммуникативного аспекта иронии и ее исторического характера, обусловленного временным контекстом дискурса.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что она включена в круг работ по теоретической разработке проблем исследования смысловой структуры текста в рамках функционального подхода, при этом уточняются понятия иронии, иронического смысла, расширяются представления об имплицитной природе иронической оценки, подробно освещаются разнообразные языковые и речевые механизмы реализации иронической направленности текста, дается более полное представление об их сущностных характеристиках и особенностях функционирования в публицистическом дискурсе, выявляются традиционные и окказиональные способы создания иронической модальности текста:

Практическая значимость настоящей работы связана с возможностью использования ее результатов в практике преподавания современного русского языка в русскоязычной и в иностранной аудитории, что послужит расширению языковой и культурной компетенции студентов, так как способствует презентации механизмов иронического «кодирования» речи, отражающих многообразие стереотипов и особенностей русского менталитета. Кроме того, материалы диссертации могут найти применение при чтении лекционных курсов и проведении практических занятий по лингвистическому анализу текста, стилистике и культуре речи, лингвокультурологии.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех научно-исследовательских глав, Заключения, списка литературы и словарей, списка используемых газетных материалов, списка сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Средства формирования иронической модальности в современном публицистическом дискурсе"

Выводы

В процессе современной текстовой деятельности в СМИ, реализующейся в условиях постмодернистской эстетики, наблюдается многообразие способов оформления текстового пространства при помощи разноуровневых средств языка, обусловленное интенцией автора и его языковой компетенцией.

Слово как основополагающий элемент в сфере общения выступает в качестве строительного материала для создания новых словоформ, соединяющих в себе потребность социума в обновлении языковых ресурсов в связи с изменением окружающего мира и целенаправленных манипуляций автора, расширяющих смысловые границы слова, создающих иной стилистический колорит текста, который направлен на диалог с читателем, на преодоление социальной разобщенности, на воспитание языкового вкуса.

Построение языковой картины мира в публикациях происходит с помощью интенсивного использования активного словарного запаса языка, фиксирующего специфику этносоциокультурных норм, поддерживающего преемственность и устойчивость этнического менталитета. Привлечение в контекст речевых вариантов гастрономического, политического, медицинского и др. дискурсов, нарушение привычной сочетаемости слов, использование приемов перифраза и антифразиса, полисемантики языковых единиц, как следование продуманной авторской стратегии, ведущей к нарушению линейности текста, созданию многомерного смыслового пространства, формированию новых, ярких коннотаций, которые как стилистически маркированные языковые воплощения отношения субъекта к реалиям жизни способствуют созданию экспрессивно-оценочного эффекта.

Активное вовлечение в текст иноязычных элементов, их трансформация, нестандартное использование, обыгрывание многозначности расширяют коммуникативные и познавательные возможности текста, вовлекают читателей в диалог культур.

Разнообразные словообразовательные варианты способствуют возникновению авторских окказионализмов, оживлению номинативной системы языка, расширению оценочной базы, когда производное слово в компрессивной форме обновляет прежний смысл, делая его более экспрессивным и должным образом тонирующим текст.

Семантико-синтаксические конструкции: парцелляты, вставки, вводные конструкции позволяют аранжировать текст в соответствии с необходимой автору интонацией — восклицательной или вопросительной, что способствует маркированию иронического смысла высказываний.

Расположение в сильных позициях текста нового слова или фразы, полученных в результате авторских преобразований, активизирует фатическую и воздействующую функции публицистического текста, дополнительно маркирует иронию.

Наблюдения показали, что ирония, присущая современным медиа-текстам в достаточной степени исторична, связана с определенным этапом в развитии общества. Антропоцентрический характер современного развития языка предполагает активное использование имен современных деятелей политики, экономики и культуры в качестве «основы» для создания оригинальных номинаций и образов, которые обогащают текст яркими красками, новыми коннотациями и, как следствие этого, реализуют глубинный иронический подтекст. Включенность исторических, политических и социо-культурных ситуаций в канву текста определяется прагматической заданностью и социальной предназначенностью «особой ментальности» публицистического дискурса. Смена культур и идеологий диктует необходимость лингвистического и исторического комментария. Поэтому введение понятия историчности иронии в пространстве современного публицистического дискурса, как связанной с особенностями функционирования самого дискурса, так и стереотипов мышления в данный исторический период развития общества, представляется важным моментом в последовательной цепи рассуждений о феномене иронии.

Основными функциями, выполняемыми иронией в обозрениях, являются функция скрытого (имплицитного) выражения авторской оценки события, явления или иронической портретизации персонажа. Как составная часть мировоззрения автора-публициста ирония, используя неоднозначность создаваемых смыслов в качестве аргументов, выполняет также функцию воздействия на читателя, привлекая его внимание к проблеме, способствует созданию образных рядов в авторских дискурсах и дискурсе масс-медиа.

Всеобъемлющее лингвистическое, культурологическое исследование новых словоформ, смыслов, интонаций текста невозможно ограничить только рамками линейного контекста, необходимо привлечение вертикального контекста, владение препозиционными и фоновыми знаниями, иначе говоря, важным условием осуществления коммуникации является не только семантическая и синтаксическая реализация автором того или иного языкового средства, но и его прагматическая компетенция.

Глава III. Текстовые средства актуализации иронической модальности

3.1 Интертекстуальность как проявление коммуникативной стратегии автора в создании медиа - текста

Газетный текст представляет собой воплощение активного речевого взаимодействия между отдельными лицами и социальными группами, поэтому он весь, по определению М.М.Бахтина, пронизан «диалогическими отношениями». Понимая под диалогическими отношениями между разными семиотическими системами словесные и цитатные связи, определяя диалог как культурологическую категорию, он охарактеризовал диалогичность слова и высказывания в целом, раскрыв суть диалога на всех уровнях от диалога в слове до диалога разных эпох и наций. Существенное значение в диалогическом взаимодействии отводится активному ответному пониманию. Продолжателями идей М.М.Бахтина в русской филологии стали Ю.М.Лотман, создавший учение о семиосфере и интертексте, и С.С.Аверинцев.

Возросшее внимание к проблеме текста, его воздействия и восприятия связывается с влиянием идей постмодернизма, для которого само слово текст становится культовым. Как система знаков рассматривается весь мир, вся жизнь - это «пульсация памяти, текст», считал Ж.Деррида (цитируется по Ильин 2001; 12). Жизнь общества рассматривается как огромный, непрерывный текст, дискурс, в котором все уже когда-то было сказано, а новое возможно только по принципу калейдоскопа - смешения отдельных элементов, дающих новые комбинации и интерпретации. Поэтому первой характерной особенностью текстов постмодернизм называет цитатность — как постоянный возврат к прошлому, уже когда-то состоявшемуся и имеющемуся в архиве текста. Понятие «архива», связанное с цитатностъю активно разрабатывал М.Фуко, который считал, что сознание общества состоит из множественных по смыслу значений, что и составляет «архив» текста или сознание общества (Фуко 1996). Новое смысловое поле рождается в соприкосновении с коммуникативным полем прошлого, при этом используется «авторитет» первоисточника. Цитатность порождает так называемую мерцающую эстетику, как ее определил Д.А.Пригов: «Когда читатель не знает заранее, оригинальна или цитатна, искренна или пародийна та или иная часть текста, потому что степень авторской идентификации меняется от строчки к строчке» (цитируется по Эпштейн 1996; 34).

С цитатностью текста и мышления связано такое основополагающее понятие постмодернистской эстетики, как интертекстуальность, которое представляет собой «включение в текст целых других текстов, либо их фрагментов в виде цитат, реминисценций и аллюзий» (Арнольд 1999; 351). Проблема интертекстуальности привлекала многих теоретиков, в том числе Ж.Дерриду, Р.Барта, который считал, что «каждый текст является интертекстом, другие тексты присутствуют в нем на разных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т.д. - все они поглощены текстом и перемешаны в нем, поскольку всегда до текста и вокруг его существует язык» (Barthes 1973; 46). Сам термин интертекстуальность был введен в научный обиход Ю.Кристевой.

Для исследования материала текстовой интертекстуальности применялись разные подходы. Так, А.К.Жолковский делает вывод о привлечении знакомых литературных моделей на службу новым задачам (Жолковский 1994; 8). П.Х.Тороп в своей работе «Проблема интертекста», анализируя и сопоставляя генетический, семантико-прагматический и синтаксический аспекты интертекста, касается таких вопросов как значение интертекста в пространстве нового текста, их связи между собой и влияние на языковое, графическое и др. оформление текста (Тороп 1981; 44-45). И.В.Арнольд

разделяет интертексты по авторству, по точности и полноте воспроизведения, по функциям в принимающем тексте и т.д. (Арнольд, 1992; 56).

Специфика функционирования современных текстов СМИ обусловлена принципами коммуникативного подхода, обеспечивающего их актуальность, доступность, востребованность. Поэтому особый интерес представляет изучение готовых знаков «чужих» текстов с их уже сложившейся смысловой и языковой оформленностью как к прецедентным феноменам или текстам в пространстве принимающего текста. Наиболее глубокую разработку явление прецедентности получило в трудах И.В.Арнольд, Ю.Н.Караулова, В.В.Красных, Д.Б.Гудкова, И.В.Захаренко и др.

Обосновывая понятийную базу термина прецедентный феномен или прецедентный текст, Ю.Н.Караулов относит к ним «значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношении» тексты. Автор отмечает, что «хрестоматийность и общеизвестность прецедентных текстов обусловливает и такое их свойство, как реинтерпретируемость: как правило, они перешагивают рамки словесного искусства, где исконно возникли, воплощаются в других видах искусства» (Караулов, 1987; 216-217). В.В.Красных, говоря о прецедентных феноменах, интерпретирует это понятие как ядро определенных знаний и представлений о мире, хранящихся в сознании человека, и «не требующих каких бы то ни было объяснений и комментариев», относящихся к «национальной когнитивной базе» (Красных 1998; 50). К числу прецедентных феноменов исследователи относят прецедентный текст, прецедентную ситуацию, прецедентное имя, прецедентное высказывание (Захаренко и др., 1997, Красных и др., 1997 и др.).

3.1.1 Использование прецедентных феноменов (имя, ситуация, высказывание, текст) для реализации иронической модальности

Изучение прецедентных феноменов в тексте газеты показало целесообразность рассмотрения данного лингвистического объекта как сложной языковой сущности, характеризующейся разносторонними связями и отношениями, поэтому ее адекватное описание может осуществляться на основе трехстороннего — структурного, семантического и прагматического -изучения. Структурный аспект цитируемых текстов наиболее подвержен различным модификациям, так как испытывает влияние целого комплекса экстра- и интралингвистических факторов, определяющих также их семантические и прагматические характеристики в новом тексте.

Во всем многообразии разноаспектных характеристик цитации можно выделить фундаментальное свойство двойной принадлежности. Одновременная отнесенность цитации к двум текстовым системам формирует условия для интертекстуального диалога текстов. Свойство цитации быть знаком определенного текста дополняется рядом функций: 1) референционной - дополнение и детализация принимающего текста, 2) информативной - для выполнения определенных коммуникативных и экспрессивных заданий в тексте, 3) когнитивной - для закрепления, хранения и выражения итогов культурного опыта социума. Прагматические характеристики интертекста обусловлены структурными составляющими антропоцентрической модели коммуникации (автор цитации, цитирующий автор, адресат) и их взаимодействием в процессе общения.

Мотивы обращения к прецедентное™ лежат вне системы языка. Культурной практикой речевого общения выработана сложная поведенческая норма обращения к опыту и знаниям, зафиксированным в текстах, для обоснования определенной поведенческой нормы или пробуждения нужной поведенческой реакции. В этом отношении обращение к интертексту можно рассматривать как разновидность поведенческого стереотипа или, что касается текстов СМИ, следование постмодернистской манере письма. Итог исторического развития практики эксплуатации культурного опыта, заложенного в многочисленных текстах, выступает в виде взаимодействия и взаимопроникновения многочисленных национальных культур в рамках всемирного культурного сообщества.

Роль цитирования в процессе поддержания непрерывности передачи культурного опыта социума позволяет выделить два важнейших аспекта прагматической стороны цитирования - аксиологический и методологический. В первом случае используется ценностная сторона информации цитации. Во втором случае цитация может быть способом обоснования и интерпретации определенной части содержания газетного текста. Выбор того или иного типа цитации, который соответствует целям коммуникации, мотивирован целеустановкой автора. Интенция цитирующего автора материализуется посредством выбора необходимого типа речевого действия.

Приращение смысла наблюдается при использовании прецедентных текстов с ярко выраженным экспрессивно-воздействующим свойством. Чужая экспрессия становится источником появления смысловых изменений или добавлений в тексте газеты, при этом ««чужие» модальности, оценки, знания, вводимые автором в свой текст при передаче чужих мнений, впечатлений, речи и т. п., накладываются на основную авторскую модальность, создавая иерархическую структуру модальной рамки текста» (Откупщикова 1988; 91). Информативные возможности интертекста как носителя информации способствуют наращиванию информативного потенциала газетного текста. Данное свойство оптимизации процесса информирования позволяет рассматривать прецедентность в качестве важного источника тесно сплетенной семантической и прагматической информации.

Прецедентное имя - «индивидуальное имя, связанное либо с широко известным текстом, либо с прецедентной ситуацией; сложный знак, при употреблении которого в коммуникации осуществляется апелляция не собственно к денотату, а к набору дифференциальных признаков прецедентного имени» (Захаренко и др. 1997; 90). К дифференциальным признакам относят черты характера или внешности, позволяющие отличить данное лицо от другого.

Так, в «Итогах» г-н Березовский главной своей задачей на посту заместителя секретаря Совета безопасности назвал мирное урегулирование в Чечне. На следующий же день стало ясно: занимаясь мирным урегулированием, он в то же время продюссировал откровенно шовинистический фильм [«Чистилище»], разжигающий национальную рознь и провоцирующий новую волну ненависти к «инородцам» - чеченцев к русским, русских к чеченцам, а также к литовцам, неграм, афганцам. Не менее эффектно и столь же правдоподобно выглядели бы в этом интернационале Чингачгук, Большой Змей и другие представители племени «краснокожих», стреляющие в «наших» отравленными стрелами и снимающие с них скальп» (Известия, 28.03.98). Привлечение к участию в тексте аллюзии, отсылающей читателя к популярным некогда фильмам об индейцах, позволяет автору иронически продолжить ряд перечислений потенциальных «врагов» России и завершить его гротескным описанием «военных действий». Иронизм и субъективно-оценочная модальность, возникающие в результате, усиливаются благодаря пересечению ассоциативных полей имени-источника и ситуации, связанной с ним, и описываемой ситуации и имени современника.

Ведущий «Времени» с характерной и многозначной фамилией Клейменов похож теперь не на телеведущего, а на молодого, подающего надежды прокурора школы незабвенного Андрея Януаръевича Вышинского. Он не информирует, а уже заранее, еще до показа сюжетов, клеймит, выносит приговор» (Известия, 25.03.00). Столкновение в одном тексте двух стилей: нейтрального и высокого («незабвенный» - такой, что нельзя забыть, незабываемый (СРЯ, т II; 443)), аллюзия, связанная с именем известного в годы политических репрессий прокурора, маркируют имплицитно выраженную оценочность и иронию автора по отношению к телеведущему. Фоновые знания и вертикальный контекст, поддержанные лексикой последующего предложения (клеймить, выносить приговор), позволяют не только декодировать иронию, но и перенести негативную оценочность с имени-источника на характеристику современного телеведущего.

О чем говорить, если к настоящим событиям в стране «Время» подходит минуте на сороковой. А до этого либо «мочит» одного [кандидата в президенты], неправильного, либо превозносит другого, правильного -светлого и прохладного, как пиво «Бочкарев»» (Известия, 25.03.00). Взаимопересечение смысловых плоскостей двух прецедентных имен (одно -по слову мочить, имплицируюшее отсылку к уже ставшей прецедентной фразе В.В.Путина, другое - из рекламного слогана пива «Бочкарев»), их противопоставление по значимости (президент и название пива), поддержанное эксплицитно выраженным несоответствием стилей в одном тексте (мочить - грубое, разговорное: уничтожать, унижать), позволяют декодировать иронический смысл фразы, ее негативную оценочность.

Прецедентная ситуация — по определению В.В.Красных и Д.Б.Гудкова это некая «эталонная, «идеальная» ситуация, связанная с набором определенных коннотаций, дифференциальные признаки которой входят в когнитивную базу всех членов национального сообщества (Красных, Гудков, Захаренко, Багаева 1997; 52). Очень сложно оценивать все прецедентные ситуации как «эталонные», так как критерий по которому они оцениваются, может зависеть от субъективных и социумных установок. Поэтому прецедентная ситуация будет оцениваться как любая общеизвестная ситуация, имевшая место в реальности или описанная в художественном произведении, фильме, песне, стихотворении, рекламном ролике и др.

Источники ситуаций могут быть самые разнообразные: - сказка:

Если мне не изменяет память, этот выпуск программы, посвященный бою быков, снимался задолго до появления ОРТ — еще в стенах компании «Останкино», у которой, как в сказке, была избушка лубяная, а у ОРТ — ледяная. Попросилось ОРТ погреться, да так и осталось хозяйничать в чужой избушке. От «Останкино» же пошли клочки по закоулочкам» (Известия, 08.04.2000). В канву русской народной сказки вплетаются новые имена и названия, известный сюжет позволяет автору тонко и иронично прописать современную ситуацию. Уже подготовленное, сформированное отношение читателя к героям сказки плавно перетекает на новых «героев». Контраст сказочного стиля и знакомого «бытийного» контекста (при их явной ситуативной аналогии) создает вполне определенную авторскую ироничную оценку, уведенную в подтекст, и формирующую ироническую модальность текста в целом.

- телепрограмма:

Сводить оппонентов в одном помещении, как показал прежний телевизионный опыт, небезопасно: нужно заранее убирать из студии стаканы, воду, колющие и режущие предметы — как бы чего не вышло» (Известия, 18.04.98). Эта аллюзивная ирония связана с фоновыми знаниями экстралингвистического характера (поведение депутата В.Жириновского на теледебатах), которые позволяют актуализовать иронический смысл фразы.

- особенности визового режима:

Разумеется, выход Доренко в эфир 3-го канала - это как разрешение на выезд в Монголию после долгих лет работы в Америке» (ОГ, №31, 2001). Иронизм фразы основан на обыгрывании несоответствия описываемой ситуации и реальности: обычно в Америку едут после работы в Монголии.

114

Знания экстралингвистического порядка помогают оценить ироничность сравнения ситуаций.

- история общества (в том числе и мифология):

Каналу же ТВЦ в новой предвыборной кампании остается предлагать желающим специальную технологию: «Как проиграть выборы за счет самого избирающегося». По исторической аналогии - технология «Троянский конь»» (Известия, 17.01.00). Общефоновые знания помогают оценить иронический смысл фразы: деревянный конь, подаренный троянцам, был заполнен воинами, которые под покровом ночи открыли ворота города для нападающих. Проведение аналогии: Ястржембский - Троянский конь в предвыборной кампании Лужкова - формирует ироническую модальность в тексте.

Список научной литературыОрлова, Галина Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Цитация выступает важнейшим эксплицитным сигналом интертекстуальной связи двух текстов или высказываний.

2. Источниками авторского цитирования могут выступать отдельные слова, словосочетания, реплики героев.

3. Дмитрий же Дибров, затевая «Апологию» в честь любимого себя, не только попел и поиграл на гитаре, но и пригласил на торжество друзей.

4. Сконцентрированные в одном абзаце, они служат для актуализации авторской субъективно-оценочной модальности, характеристики персонажа.

5. Повтор как организующий фактор иронической модальности текста

6. Структурно-стилистический вид повтора

7. Под структурным повтором мы будем понимать «значимое сходство, параллелизм абзацев, сверхфразовых единств, предикативно-релятивных комплексов как в плане построения, так и в плане использованных для этого средств» (Походня 1988; 74).

8. Значение сильных позиции текста в актуализации иронической модальности текста

9. Привлечение в контекст публикаций имен и событий, актуальных только для современников, позволяет сделать вывод об историческом характере иронии в публицистическом дискурсе, характеризующимся временной обусловленностью в их использовании.

10. Представленная работа позволяет также наметить перспективы исследования:дальнейшие

11. Список используемой литературы

12. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996.

13. Азарова JI.B. Прием уменьшения как средство создания комического эффекта. Автореф. дис . канд. филол. наук. Л., 1980.

14. Акимова Г.Н. Наблюдения над сегментированными конструкциями в современном русском языке // Синтаксис и стилистика. М., 1976.

15. Александрова Л.Н. Фразеология как средство создания языковой игры в прессе // Проблемы фразеологической и лексической семантики. Материалы межд. научн. конф. Кострома 18-20 марта 2004. М., 2004.

16. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М., 1974.

17. Арнольд И.В. Значение сильной позиции для интерпретации художественного текста (1978) // Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб. 1999.

18. Арнольд И.В. Тематические слова художественного текста (1971) //Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб. 1999.

19. Арнольд И.В. Интерпретация художественного текста: типы выдвижения и проблема экспрессивности (1975) // Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб. 1999.

20. Арнольд И.В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения / Вопросы языкознания, 1982, № 4.

21. Арнольд И.В. Проблемы интертекстуальности // Вестник СПбГУ, сер.2. История, языкознание, литературоведение. 1992. Вып. 4.

22. Арутюнова Н.Д. Номинация и текст // Языковая номинация (виды наименований). М., 1977.

23. Арутюнова Н.Д. Аномалия и язык (Проблема языковой «картины мира») // Вопросы языкознания, 1987, №3.

24. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

25. Ахманова О.С., Гюббенет И.В. «Вертикальный контекст» как филологическая проблема // Вопросы языкознания, 1977, вып. 3.

26. Багдасарян М.А. Языковые средства выражения иронии в современном французском языке. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1969.

27. Балл и Ш. Французская стилистика. М., 1961.

28. Барт Р. Основы семиологии // Структурализм: «за» и «против». М., 1975.

29. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках//Эстетика словесного творчества. М., 1979.

30. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963.

31. Бейлинсон JI.C. Характеристики медико-педагогического дискурса (на материале логопедических рекомендаций): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Волгоград, 2001.

32. Бельчиков Ю.А. О культурном коннотативном компоненте лексики // Язык: система и функционирование. М., 1988.

33. Бельчиков Ю.А. Взаимодействие функциональных разновидностей языка (Контаминированные тексты) // Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996.

34. Блохина Н.Г. Русский язык и современное общество // Язык и социум. 4.1. Минск, 1998.

35. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. JL, 1977.

36. Болотнова Н.С. Основы теории текста. Томск, 2000.

37. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л., 1984.

38. Бореев Ю.Б. Эстетика. М., 2005.

39. Бычков В.В. Эстетика. М., 2002.

40. Вайль X., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 1996.

41. Вайнштейн О. Постмодернизм: история или язык? // Вопросы философии, 1993. №3.

42. Варзонин Ю.Н. Личностные характеристики иронического говорящего / Язык, дискурс, личность. Тверь, 1990.

43. Варзонин Ю.Н. Риторическая модель: мировоззрение этика -коммуникация // Язык, культура и социум в гуманитарной парадигме. М. — Тверь, 1999.

44. Васильев А.Д. Слово в российском телеэфире. М., 2003.

45. Васильева Н.В., Виноградов В.А., Шахнарович A.M. Краткий словарь лингвистических терминов. М., 1995.

46. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. 1978, вып. 8.

47. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке / Тр. Института русского языка АН СССР, т. 2, Введение. M.-JI.,1950.

48. Виноградов С.И. Язык газеты в аспекте культуры речи // Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996.

49. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М., 1980.

50. Витгенштейн Л. Философские работы. М., 1972.

51. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985.

52. Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1982.

53. Гаврилова Е.И. Вставки в текстоцентрическом и антропоцентрическом аспектах. Автореф. дис. . канд.филол. наук. Барнаул, 2002.

54. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.

55. Горбаневский М.В., Караулов Ю.Н., Шаклеин В.М. Не говори шершавым языком. М., 1999.

56. Грайс Г. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике: лингвистическая прагматика. Под ред. Арутюновой Н.Д. , Падучевой Е.В. М., 1985, вып. 16.

57. Граудина Л.К. Введение // Культура русской речи. М., 2005.

58. Гридина Т. А. Языковая игра: стереотипы и творчество. Екатеринбург, 1996.

59. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.

60. Гунько Ю.А. Прецедентные высказывания в разговорной речи. Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 2002.

61. Дегтева Е.В., Ягубова М.А. Оценочное слово в языке газеты // Вопросы стилистики. Межвузовский сб. науч. тр. Вып 28. Саратов, 1999.

62. Дейк. Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

63. Демьянков В.З. Функционализм в зарубежной лингвистике конца XX в. // Дискурс, речь, речевая деятельность: Сб. обзоров. М., 2000.

64. Деррида Ж. О грамматологии / Пер. с фр. И вступ. Ст. Н.М.Автономовой. М., 2000.

65. Дымарский М.Я. Текст дискурс - художественный текст // Текст как объект многоаспектного исследования. Науч.-методол. Семинар «Textus» . Вып.З. 4.1. СПб., Ставрополь, 1998.

66. Ермакова О.П. Об иронии и метафоре // Облик слова. М., 1997.

67. Есин А.Б., Касаткина Т.А. Система эмоционально-ценностных ориентаций // Филологические науки, 1994, № 5 6.

68. Желтухина М.Р. Комическое в политическом дискурсе (на материале русского и немецкого языков). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2000.

69. Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. М., 1994.

70. Зарецкая Е.Н. Риторика. Теория и практика речевой коммуникации. М., 1999.

71. Захаренко И.В., Красных В.В., Гудков Д.Б., Багаева Д.В. Прецедентное имя и прецедентное высказывание как символы прецедентных феноменов // Язык, сознание, коммуникация: // Сб. статей / Ред. В.В.Красных, А.И.Изотов. М., 1997.

72. Звегинцев В.А. Предложение и его смысл. М. 1976.

73. Захарова Л.И. Типология экспрессивных сравнений в современной газетной публицистике. Автореф. дис. .канд. филол. наук. СПб., 2000.

74. Захарова Л.И. Феномен языковой игры в современной публицистике (на материале заголовков газет) // Проблемы фразеологической и лексическойсемантики. Материалы межд.научн. конф. Кострома 18-20 марта 2004. М., 2004

75. Зеленщиков А.В. Пропозиция и модальность. СПб., 1997.

76. Земская Е.А. Цитация и виды ее трансформации в заголовках современных газет / Поэтика. Стилистика. Язык и культура речи. М.,1996.

77. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.Н., Языковая игра // Русская разговорная речь. М., 1983.

78. Змиевская Н.А. Субъективно-оценочная модальность в художественном тексте // Лингвистические аспекты образности. М., 1981, вып. 174.

79. Зольгер К.В.Ф. Эрвин Четыре диалога о прекрасном и об искусстве. М., 1978.

80. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.

81. Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. М., 2001.

82. Имплицитность в языке и речи. Отв. Ред. Е.Г.Борисова, Ю.С.Мартемьянов. М., 1999.

83. Казанская Г.П. Некоторые стилистические приемы создания эффекта иронии в портретных характеристиках героев романа Ричардсона «Кларисса Гарлоу». // Вопросы стилистики английского языка. М., 1980, вып. 155.

84. Кайда Л.Г. Подтекст и методика его исследования в публицистике // Вестник Моск. ун-та XI, вып. 1. Журналистика, 1986.

85. Какорина Е.В. Новизна и стандарт в языке современной газеты (особенности использования стереотипов) // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. М., 1996.

86. Каменская Ю.В. Ирония как компонент идиостиля А.П.Чехова. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Саратов, 2001.

87. Карасик В.И. Речевое поведение и типы языковых личностей // Массовая культура на рубеже XX XXI веков: Человек и его дискурс. М.,2003.

88. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М., 2004.

89. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.,1987.

90. Карачина О.Е. Актуализация комического эффекта посредством использования книжной лексики и книжного стиля в двуязычной ситуации общения (на материале сравнения русского и английского языков). Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 2000.

91. Карцевский С.О. Об асимметричном дуализме лингвистического знака // Звегинцев В.А. История языкознания XIX XX вв. в очерках и извлечениях. М, 1965.

92. Касаткина Т.А. Эмоционально-ценностная ориентация иронии и ее воплощение в романе «Бесы» Ф.М.Достоевского (образ Н. Ставрогина). // Филологические науки, М., 1993, вып. 2.

93. КасевичВ.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988.

94. Кацнельсон С.Д. Общее и типологическое языкознание. М., 1986.

95. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. № 5. 1994.

96. Киселева K.JL, Пайар Д. Дискурсивные слова как объект лингвистического описания // Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания. М., 1998.

97. Ковриженко М.К. Креатив в рекламе. Постмодернистский облик моды. М., 2002.

98. Колесов В.В. «Как слово наше отзовется.» (Русский язык в современной России) // Современные языковые процессы. Межвузовский сб. СПб, 2003.

99. Кожина М.Н. Стилистика русского языка / Изд. 2-е. М., 1983.

100. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., 1975.

101. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980.

102. Коньков В.И. Речевая структура газетного текста. СПб., 1995.

103. Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе: Некоторые особенности языка современной газетной публицистики. М., 1971.

104. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа // Издание третье, испр. и доп. СПб., 1999.

105. Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Как тексты становятся прецедентными // Русский язык за рубежом, 1994, № 1.

106. Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Старые мехи и молодое вино. СПб., 2001.

107. Краже С.Г. Маркеры текстовой импликации. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1986.

108. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? М., 1998.

109. Красных В.В., Гудков Д.Б., Захаренко И.В., Багаева Д.В. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц в коммуникации // Вестник МГУ Сер.9 Филология 1999, №3.

110. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993, № 4.

111. Кройчик JLE. Система журналистских жанров // Основы творческой деятельности журналиста/ Под ред. С.Г.Корконосенко. СПб., 2000.

112. Кронгауз М.А. Речевые клише: энергия разрыва // Лики языка. М., 1998.

113. Кубрякова Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний в языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М., 2004.

114. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.

115. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. Л., 1979.

116. Лазарева М.А. «Смех» Михаила Булгакова (критерии художественности «Мастера и Маргариты»)//Филологические науки, М., 1999, вып.2.

117. Лазарева Э.А. Системно-стилистические характеристики газеты. Екатеринбург, 1993.

118. Лаптева О.А. Стилистические приемы создания языковой иронии в современном газетном тексте // Поэтика. Стилистика. Язык и культура речи. М.,1996.

119. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Л., 1974.

120. Лимарева Т.Ф. Функционально-семантическая сущность иронии (на материале русского и английского языков). Автореф. дис. . канд. филол. Наук. Краснодар, 1997.

121. Липовецкий М. Русский постмодернизм: Очерк исторической поэтики. Екатеринбург, 1997.

122. Лисоченко Л.В. Высказывание с имплицитной импликативной семантикой в дискурсе (языковой, логический, прагматические аспекты). Автореф. дис. . докт. филол. наук. Красноярск, 1993.

123. Лихачев Д.С., Панченко A.M. «Смеховой мир» Древней Руси. Л., 1976.

124. ИЗ. Лосев А.Ф. История античной эстетики. М., 1963.

125. Лотман Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста // Ю.М.Лотман и тартуско-московская школа. М., 1994.

126. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Новосибирск, 1986.

127. Майданова Л.М. Структура и композиция газетного текста: средства выразительного письма. Красноярск, 1987.

128. Майданова Л.М. Газетно-публицистический стиль: метаморфозы коммуникации // Культурно-речевая ситуация в современной России. Екатеринбург, 2000.

129. Манн Т. Собрание сочинений в 10-ти т. Т. 9. М., 1954.

130. Масленникова А. А. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов. СПб. 1999.

131. Мокиенко В.М. Депатетизация патетизмов в современном тексте // Современные языковые процессы. Межвузовский сб. СПб., 2003.

132. Мокиенко В.М. Образы русской речи. Л., 1986.

133. Молчанова С.Ф. Речевые приемы создания комического в лексике пьес А.Н.Островского//Межвузовский сб. науч. тр. Ярославль, 1978, вып. 170.

134. Москальчук Г.Г. Структура текста как синергетический процесс. М., 2003.

135. Неделяева С.И. Речевые средства иронии в театрологии Х.К.Лакснесса. Автореф. дис.канд. филол. наук. Л., 1965.

136. Николаева Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы (вступит, статья) // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8: Лингвистика текста / Сост., общ. ред и вступ. ст. Т.М. Николаевой. М., 1978.

137. Николина Н.А. К вопросу о речевых средствах иронической экспрессии и ее функции в художественном тексте // Русский язык в школе, 1979, вып. 5.

138. Олянич А.В. Гастрономический дискурс в системе массовой коммуникации (семантико-семиотические характеристики) // Массовая культура на рубеже XX XXI веков: Человек и его дискурс. М., 2003.

139. Откупщикова М.И. Модальный компонент семантики текста // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. Отв. Ред. В.В.Богданов. Л., 1988.

140. Панфилов В.З. Категория модальности и ее роль в конструировании структуры предложения и суждения // Вопросы языкознания, 1977, вып.4.

141. Полякова Ю.Г. Структура и особенности функционирования вставок в языке газеты. Автореф. дис.канд. филол. наук. Волгоград, 2001.

142. Походня С.И. Языковые виды и средства реализации иронии. Киев, 1989.

143. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб., 1997.

144. Почепцов Г.Г. Коммуникативные аспекты семантики. М., 1987.

145. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.-Киев, 2001.

146. Практическая стилистика русского языка. Функциональные стили / Под ред. В.А.Васильевой, К.А.Роговой. М., 1982.

147. Прокофьев Г.Л. Ирония как прагматический компонент высказывания. Киев, 1988.

148. Речевая агрессия и гуманизация общения в средствах массовой информации. Екатеринбург, 1997.

149. Рогожникова Р.П. Словарь эквивалентов слов. М., 1991.

150. Рождественский Ю.В. Теория риторики. М., 1997.

151. Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность. М., 1997.

152. Русский язык конца XX столетия (1985 1995). М., 1996.

153. Савранский И.Л. Коммуникативно-эстетические функции культуры. М., 1979.

154. Салихова Н.К. Языковая природа и функциональные характеристики стилистического приема иронии (на материале английской и американской литературы XVIII-XIXb.b). Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1976.

155. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 1999.

156. Сергиенко А.В. Языковые возможности реализации иронии как разновидности импликации в художественных текстах (на материале прозы Г.Гейне и Т. Манна и их переводов на русский язык). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1995.

157. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. Вып. 17: Теория речевых актов.

158. Скляревская Г.Н. Структура личности сквозь призму языковой метафоры // Russistic, 1991, №2.

159. Сиротинина О.Б. Лекции по синтаксису русского языка. М., 1980.

160. Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры. СПб., 2002.

161. Сорокин Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста. М., 1985.

162. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977.

163. Старовойтова И.А. Вставные конструкции как явление коммуникативного синтаксиса. Автореф. дис. .канд. филол. наук. СПб., 2000.

164. Степанов Ю.С. Изменчивый образ языка в науке XX века // Язык и наука 20 века. М., 1995.

165. Стернин И.А. Социальные факторы и публицистический дискурс // Массовая культура на рубеже XX — XXI веков: Человек и его дискурс. М., 2003.

166. Столович JI.C. Философия. Эстетика. Смех. СПб. Тарту, 1999.

167. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.

168. Телия В.Н. Фразеология // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

169. Телия В.Н. Культурно-национальные коннотации фразеологизмов (от мировидения к миропониманию) // Славянское языкознание. XI Международный съезд славистов./Под ред. Н.И.Толстого. М., 1993.

170. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996.

171. Тертычный А.А. Жанры периодической печати. М., 2000.

172. Тороп П.Х. Проблема интертекста // Труды по знаковым системам. Тарту, 1981. Т. 14: Текст в тексте.

173. Федосюк М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте. М., 1988. •

174. Филиппов К.А. Лингвистика текста. СПб, 2003.

175. Фокина М.А. Фразеологические единицы в коммуникативном пространстве художественного текста // Проблемы фразеологической и лексической семантики. Материалы межд.научн. конф. Кострома 18 20 марта 2004. М., 2004.

176. Фомичева Ж.Е. Интертекстуальность как средство воплощения иронии в современном английском романе. Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 1992.

177. Фуко М. Археология знания. Киев, 1996.

178. Чахоян Л.И. Синтаксис диалогической речи современного английского языка. М., 1979.

179. Чахоян Л.И., Дедикова О.Е. Личность адресата в высказывании о себе самом //Язык, дискурс, личность. Тверь, 1990.

180. Чепкина Э.В. Код иронии в журналистских текстах // Вопросы стилистики. Межвузовский сб. научных трудов. Вып. 28. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1999.

181. Чепкина Э.В. Русский журналистский дискурс: текстопорождающие практики и коды (1995 2000). Автореф. дис. . докт. филол.наук. Екатеринбург, 2001.

182. Чернейко Л.О. Русский литературный язык на современном этапе его развития: несколько оценочных суждений // Вестник МУ Серия 9 Филология. 2000, №2.

183. Чуич Н.Н. Парадоксы интерпретации «иронического текста» // Понимание и интерпретация текста. Тверь, 1994.

184. Шаховский В.И. О лингвистике эмоций // Язык и эмоции. Сб. науч. тр./ В ГПУ. Волгоград, 1995.

185. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: Монография. М.; Волгоград, 2000.

186. Шендельс Е.И. Многозначность и синонимия в грамматике. М., 1970.

187. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика. Т. 1. М., 1983.

188. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М., 1977.

189. Шмелева Т.В. Кодекс речевого поведения // Русский язык за рубежом, 1983, вып. 1.

190. Шостак М.И. Ироничный журналист//Журналист, 1997, № 5.

191. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.

192. Эпштейн М. Прото- или Конец постмодернизма // Знамя, 1996, № 3.

193. Эпштейн М. Слово как произведение: о жанре однословия // Новый мир. 2000, №9.

194. Ягубова М.А. Речь в средствах массовой информации // Хорошая речь. Саратов, 2001.

195. Якобсон Р. Язык в отношении к другим системам коммуникации. // Якобсон Р. Избранные работы. М., 1985.

196. Ямпольский М.Б. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф. М., 1993.

197. Вarthes R. Nexte //Encyclopaedia universalis. Paris, 1973.

198. Debor G. La societe du spectacle. Paris. 1992.

199. Clark H., Gerrig R. On the pretence theory of irony// Journal of Experimental Psychology. London, 1984, N113.

200. Kreuz R., Glucksberg S. How to be sacrastic: The echoic reminder theory of verbal irony. // Journal of Experimental Psychology. London, 1989, N 118.

201. Leech G. Principles of Pragmatics. London, 1983.

202. Muecke D. C. The compass of irony. London, Methuen and LTD, 1969.

203. Sperber D., Wilson D. On Grice's theory of conversation // Conversation and Discourse. London, 1981.

204. Список словарей и справочных пособий

205. Англо русский словарь. Под. ред. В.К.Мюллера. М., 1981.

206. Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник. / Под общ. рук. Л.Ю.Иванова, А.П.Сковородникова, Е.Н.Ширяева. М., 2003.

207. Русская грамматика. Под ред. Н.Ю.Шведовой, Н.Д.Арутюновой, А.В.Бондарко и др. М., 1982.

208. Словарь русского языка в четырех томах. Под ред. А.П.Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. М., 1981.

209. ИЗ. «Новейший зоологический патриотизм»//Известия, 17.12.04.114. «Свобода слова досталась «Аншлагу»» //Известия, 24.12.04.115. «Деда Мороза отправили в Индию. Нашли время и место!» // Известия, 14.01.05.

210. Список принятых сокращений

211. АГ Академическая Грамматика в 2-х томах АРС - Англо-русский словарь ЛГ - «Литературная газета» ОГ - «Общая газета»

212. СРЯ Словарь русского языка в 4-х томах ФСРЯ - Фразеологический словарь русского языка