автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Становление и развитие советской системы политического контроля в 1917-1953 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Становление и развитие советской системы политического контроля в 1917-1953 гг."

На правах рукописи

ВОЛОДИНА НАТАЛЬЯ АНАТОЛЬЕВНА

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНТРОЛЯ В 1917-1953 гг. (на примере Среднего Поволжья)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

1 8 МАР 2010

Москва-2010

003493750

Работа выполнена на кафедре истории факультета социологии, экономики и права Московского педагогического государственного университета

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор

ХАУСТОВ Владимир Николаевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

ЗДАНОВИЧ Александр Александрович

доктор исторических наук, профессор ЧЕРНОБАЕВ Анатолий Александрович

доктор исторических наук ШИНИН Олег Васильевич

Ведущая организация: Московский государственный университет

им. М.В. Ломоносова

Защита состоится 19 апреля 2010 г. в 11.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.01 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 117571, Москва, проспект Вернадского, д. 88, кафедра истории факультета социологии, экономики и права МПГУ, ауд. 817.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, ГСП-2, Москва, ул. Малая Пироговская, d.i.

Автореферат разослан «"У» ¡^(^^щу/УХ'^' 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Ml—*-

Киселева Л.С.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ Актуальность темы исследования.

Современные глубокие общественные преобразования в России требуют переосмысления исторического прошлого страны и, прежде всего, советского этапа истории, наложившего беспрецедентный по своим масштабам отпечаток на отечественную государственность, общество и массовое сознание. Тщательный и непредвзятый анализ специфики советской истории, с ее приоритетом политико-идеологических факторов над всеми остальными, со стремлением правящей партии и сросшегося с ней государства максимально контролировать все стороны жизнедеятельности общества и человека позволит выявить, оценить факторы, затрудняющие или прямо дестабилизирующие развитие страны.

Политический контроль является неотъемлемой характеристикой любого государства. Решающее значение имеют масштабы, формы и методы его реализации. По всем этим параметрам, по своей цельности и разветвленное™ советская система политконтроля не имела исторических прецедентов. Резкой интенсификации процесса становления политического контроля в советскую эпоху и обретению им своих качественно новых характеристик способствовал ряд факторов. Среди них, прежде всего, стоит отметить большевистскую идеологию, требовавшую максимальной мобилизации всех сил и ресурсов страны для строительства социализма и технический прогресс, расширивший возможности контроля, манипулирования информационным пространством.

Весьма злободневным представляется изучение исторического опыта политического контроля и с точки зрения определения пределов допустимого воздействия государства средствами политического контроля на общество.

Еще одним аспектом, определившим актуальность исследования данной проблемы, является международный. В XX в. влияние масс на социально-политические процессы существенно усилилось. В связи с этим возрос интерес к методам политического контроля (и, в частности, советского), применение которых за короткий период позволяет приблизить систему ценностей подавляющего большинства людей к нормам, желательным или прямо определяемым властями. Стремительное развитие средств массовой коммуникации и информационного общества создали благоприятные условия для реализации политического контроля путем манипуляций с представлениями и образами, как уходящими своими корнями в далекое прошлое, так и вновь создаваемыми властью. Эти методы использовались внутри стран и на международной арене. 18 августа 1948 г. Совет национальной безопасности США утвердил директиву 20/1 «Цели США в отношении России», в которой были заложены основы нового вида войны, где оружием служила информация, а борьба шла за целенаправленное изменение массового сознания. После завершения холодной войны информационные войны остаются в арсенале внешней политики ведущих держав.

Актуальность исследования определяется и отсутствием обобщающих работ, посвященных деятельности властей в сфере политического контроля как в регионах, так и по всей стране.

Разработка исторического опыта становления и развития советской системы политического контроля позволяет не только существенно уточнить механизмы управления Советской Россией, СССР, способы создания массовой опоры режиму, но и приблизится к пониманию глубинных факторов развития отечественной истории в советский период. В частности, найти новые аргументы для ответа на давно дискутируемый в западной, а с середины 1980-х гг. - и в отечественной историографии вопрос о соотношении объективных и субъективных начал в советской политике.

Создание советской модели государственности, ее институтов, а также их последующая эволюция является одной из узловых проблем отечественной и зарубежной историографии, которая, несмотря на довольно длительную, интенсивную разработку, сохраняет свою актуальность и поныне. Данная работа посвящена одному из принципиальных и все еще относительно малоисследованных аспектов советской политической и социальной истории -политическому контролю.

Степень изученности темы. Историография политического контроля рассматривается в первой главе диссертации, поэтому здесь мы сосредоточимся лишь на основных проблемах научного освоения данной темы.

Историография становления и развития системы политического контроля в Советской России, СССР имеет две ключевые особенности. Первая из них, обусловленная, прежде всего, спецификой объекта исследования, - заключается в чрезвычайном многообразии работ, которые в той или иной мере затрагивали отдельные аспекты этой многогранной проблемы. Вторая особенность, порожденная длительной монополией «марксистско-ленинской методологии» в отечественной исторической науке, определила крайне ограниченное число исследований, непосредственно посвященных данной теме.

В годы перестройки появилось множество работ, большей частью скорее публицистических, чем научных, в которых предпринимались попытки по-новому взглянуть на российскую историю. Их количество довольно быстро перешло в качество, и в результате была разрушена господствовавшая в СССР официальная историческая концепция. В связи с этим стало возможным изучение «закрытых» ранее тем, в том числе и различных аспектов политического контроля.

Примерно с середины 1990-х гг. открытость архивов и отказ от излишней эмоциональности в оценках стали благоприятными условиями для создания объективной исторической картины, а также позволили оценить условия и причины формирования советской идеологии. Настоящий этап развития исторической науки характеризуется более взвешенными подходами к советской истории и реальным стремлением извлечь исторические уроки, как из негативного, так и из позитивного опыта.

Объект настоящего исследования - становление и развитие советской системы политического контроля.

Предмет исследования - деятельность партийных и государственных органов по созданию и совершенствованию организации и содержания политического контроля в 19171953 гг.

Целью диссертационного исследования является системный анализ факторов, сущности, организации и методов советской системы политического контроля, специфики ее становления и функционирования в 1917-1953 гг.

Реализация данной цели предполагает решение следующих задач:

- выявление предпосылок, а также объективных и субъективных факторов, обусловивших становление и укрепление советской системы политического контроля;

- изучение основных тенденций и этапов развития советской системы политического контроля в 1917-1953 гг.;

- определение институционной структуры политического контроля и роли партийных, государственных органов и, в частности, органов государственной безопасности;

- анализ методов советского политического контроля и их эволюции;

- выявление и характеристика основного содержания деятельности институтов политического контроля в 1917-1953 гг.;

- определение итогов действия системы политического контроля к 1953 г.

Хронологические рамки исследования - 1917-1953 гг. - охватывают сложный,

насыщенный историческими событиями период отечественной истории. Нижний, исходный пункт диссертации обусловлен Октябрьской революцией, в ходе которой были заложены основы советской государственности в целом и системы политического контроля в частности.

Верхняя хронологическая рамка исследования связана со смертью И.В. Сталина, которая имела серьезные последствия для государства и содержания системы политического контроля. На наш взгляд, уже с весны 1953 г. начинается новый этап в истории деятельности властей в этой сфере. После смерти Сталина активизировалась борьба в высших эшелонах власти, начались перемены в структуре управления страной и в системе политического контроля, прежде всего, в его методах.

Территориальные рамки исследования. Диссертационное исследование охватывает территорию трех областей, составляющих исторически сложившееся ядро Среднего Поволжья - Самарской (до января 1991 г. - Куйбышевской), Пензенской и Ульяновской, имевших

административно-территориальную и социально-экономическую общность. Несмотря на то, что в 1928-1939 гг, территория исследуемого региона подверглась серии изменений, на протяжении большей части рассматриваемого периода существовало административное единство территории'. Среднее Поволжье является крупным регионом, по площади (более 134 тыс. кв. км.), превосходящим средние европейские государства (такие, как, например, Греция, Болгария, Венгрия, Португалия и др.), а по населению (свыше б млн. человек), сопоставимым с такими странами, как Швейцария, Дания и Финляндия. При этом, что особенно важно, Среднее Поволжье являлось типичным аграрно-индустриальным регионом европейской части России. Анализ материалов рассматриваемой в диссертации территории предоставляет возможность не только для местных, региональных, но и для общероссийских выводов и обобщений.

Методология исследования анализируется в первой главе диссертации, что обусловлено спецификой объекта исследования и важностью системного подхода для достижения поставленной цели.

Источниковая база исследования также специально исследуется в первой главе диссертации. Главными проблемами, с которыми пришлось столкнуться при формировании источникового фундамента работы, явились, во-первых, многообразие источников, во-вторых, недоступность части наиболее важных официальных документов сталинского режима, т.к. многие из них находятся в архиве ФСБ РФ, доступ куда закрыт.

Научная новизна исследования заключается в комплексном исследовании советской системы политического контроля в 1917-1953 гг. (на примере Среднего Поволжья), до сегодняшнего дня не являвшейся предметом специального изучения.

В диссертации впервые с привлечением новых архивных документов, материалов печати, воспоминаний проводится системный анализ политического контроля в контексте конкретно-исторических условий становления и развития советского государства в 1917-1953 гг.

Впервые в комплексе рассматриваются вопросы, связанные с содержанием, методами и результатами деятельности советской системы политического контроля и их изменениями.

С современных позиций проанализирован комплекс предпосылок и факторов, обусловивших становление и развитие политического контроля. Причем, не умаляя важность субъективных обстоятельств, обусловивших становление и ужесточение политического контроля, выявляются, анализируются и объективные факторы.

Впервые определены этапы развития советской системы политического контроля в 19171953 гг.

Выявлены основное содержание и структура политического контроля, роль партийных, государственных органов и, в частности, органов государственной безопасности.

В диссертации впервые дан обобщающий анализ механизма действия системы политического контроля и ее эффективности.

В методологическом плане относительно новым моментом является исследование политического контроля как системы, с позиций целостной авторской концепции.

Положения, выносимые на защиту:

1. Некоторые предпосылки советского политического контроля сложились в дореволюционный период. Стремление властей царской России контролировать поведение, а отчасти даже и сознание своих подданных с помощью церкви и государственного аппарата, привело к созданию некоторых структур (в частности, органов политического сыска, цензуры)

1 В 1928-1939 гг. территория исследуемого региона подверглась серии сложных административных изменений. 14 мая 1928 года на основе Самарской, Оренбургской, Пензенской и Ульяновской губерний была создана Средне-Волжская область с центром в Самаре. 22 октября 1929 г. Средне-Волжская область была переименована в Средне-Волжский край. 7 декабря 1934 года из состава Средне-Волжского края была выделена Оренбургская область. 27 января 1935 года Средне-Волжский край был переименован в Куйбышевский край, а 5 декабря 1936 года в связи с выходом из него Мордовской АССР - в Куйбышевскую область. 27 сентября 1937 года была образована Тамбовская область, объединившая северо-восточные районы Воронежской области и западные районы Куйбышевской области, в т.ч. Пензу. 4 февраля 1939 года была образована Пензенская область, объединившая восточные районы Тамбовской области, западные районы Куйбышевской области и северные районы Саратовской области.

и методов работы, которые в какой-то мере (а многие методы и кадры цензуры - прямо) были использованы затем большевиками.

2. Создание советской системы политического контроля было обусловлено комплексом причин. Объективными факторами явились, во-первых, ожесточенная гражданская война и наличие (вплоть до середины 1920-х гг.) организованной оппозиции большевистскому режиму; во-вторых, конфронтация с внешним миром и почти постоянное наличие внешнеполитической угрозы; в-третьих, периодическое и резкое ухудшение социально-экономического положения, низкий уровень жизни населения; в-четвертых, разрушение многих социальных институтов, традиций, деклассирование и маргинализация значительной части общества после Октябрьской революции, а затем в ходе массовой коллективизации, форсированной индустриализации, Великой Отечественной войны и послевоенной разрухи. К субъективным факторам относятся, во-первых, стремление большевистской партии, ее руководства любыми средствами завоевать и сохранить свою монополию на власть, обеспечить политическую лояльность населения и его мобилизацию на решение доктринальных, модернизационных и военных, геополитических задач; во-вторых, широкое недовольство населения действиями центральных и местных властей, порой несущее угрозу самому существованию власти; в-третьих, психологическое состояние общества после Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн, когда насилие стало восприниматься как норма; в-четвертых, сохранявшееся, несмотря на усилия властей, а с Великой Отечественной войны и вновь возросшее влияние религии, представляющей опасность для монопольной государственной идеологии. Совокупность этих факторов, характеризовавших развитие страны на всем протяжении исследуемого периода, обусловило стремление власти к самосохранению путем создания эффективной системы политического контроля.

3. В исследуемый период советская система политического контроля прошла три основных этапа. Первый этап - во многом стихийное, «импровизационное» формирование основ политического контроля (1917 - 1921 гг.). Второй этап - оформление системы политического контроля, его основных направлений (1921 - 1936 гг,). Третий этап, на протяжении которого система политического контроля изменялась не столь существенно, методы политического контроля оставались в основном неизменными (1936 - март 1953 гг.).

4. В создании и совершенствовании советской системы политического контроля определяющее значение имела деятельность правившей коммунистической партии, направленная на утверждение, монополизацию и сохранение своей власти, решение доктринальных, модернизационных и геополитических задач. Партия являлась системообразующим элементом советской системы политического контроля, подчинившим себе все сферы общественной жизни.

5. Беспрецедентно мощные органы государственной безопасности под непосредственным руководством коммунистической партии позволили утвердить и укрепить систему политического контроля.

6. Институты цензуры, средств массовой информации, образования, культуры и искусства были включены в систему политического контроля, осуществляли свою деятельность под надзором и при непосредственном участии партийного государственного аппарата и спецслужб.

7. В процессе становления и эволюции советской системы политического контроля сформировалась совокупность его методов. Основными методами, применявшимися в 19171953 гг., являлись: масштабные и многообразные репрессии; периодическая проверка «чистоты» социального происхождения и политической лояльности; массовая индоктринация населения; выработка и насаждение новых правовых, а также моральных норм и ценностей, часто идущих вразрез с общечеловеческими; политизация быта, публичность частной жизни; новояз.

8. Основное содержание деятельности институтов советской системы политического контроля определяла советская идеология, периодически корректируемая высшим политическим руководством страны.

9. Система политического контроля была иерархична, замыкалась на ЦК РКП(б)-ВКП(б)-КПСС и лично Ленине (в период формирования основ системы), а затем Сталине, нисходя на

уровни края, области, района, предприятия и организации. Системный характер политического контроля заключался в неизбежном включении любого носителя информации в общую схему, жесткий контроль над информацией обеспечивал эффективность системы. Случаи отклонения от заданных норм решительно пресекались. Характеристиками советского политического контроля являются системность, которая позволяла задействовать любой вид воздействия; координированность - система обладала единым центром управления; монологичность - все остальные источники, кроме официальных, подавлялись; многоканальность, когда все структурные элементы системы имели единые задачи или производили однотипные сообщения.

10. Деятельность центральных и местных властей по формированию и укреплению советской системы политического контроля являлась успешной с точки зрения тех задач, которые ставила коммунистическая партия. Главная цель - укрепление власти и формирование подконтрольного ей общества - была достигнута. Вместе с тем, это лишило советское общество важных элементов саморазвития и в исторической перспективе обрекло его на стагнацию и системный кризис.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использовать его положения в обобщающих трудах по истории советского политического контроля, политической истории, в учебных курсах по отечественной истории, и, в той или иной мере, в работах краеведческого характера. Кроме того, поскольку в диссертации вскрываются причины, механизмы и результаты деятельности советской системы политического контроля на протяжении довольно длительного и исторически насыщенного периода, то некоторые положения работы, определенные выводы и предостережения в какой-то мере созвучны отдельным проблемам современности и могут быть использованы в работе государственных органов.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования докладывались на кафедре истории Московского педагогического государственного университета, а также на Всероссийской научной конференции «Реформы и революции в России: Х1Х-ХХ вв.» в Москве (2005 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Власть и воздействие на массовое сознание» в Пензе (2006, 2009 гг.), Всероссийской научно-практической конференции «Власть. Общество. Личность.» в Пензе (2006, 2008 гг.), V Межрегиональной научно-методической конференции «Культурное и историческое наследие в образовании и науке» в Пензе (2009 г.).

Содержание диссертации отражено в трех монографиях, семи статьях, опубликованных в периодических научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ, прочих публикациях общим объемом 79 п.л.

Структура диссертации подчинена достижению цели и решению поставленных задач. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных архивных фондов, источников и литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность избранной проблемы, определяются объект, предмет, территориальные и хронологические рамки исследования, дается оценка степени изученности темы, показываются научная новизна и практическая значимость работы, формулируются цель и задачи исследования, а также приводятся общие сведения об апробации полученных результатов.

Первая глава - «Историография, источники и методология изучения советского политического контроля» - посвящена анализу отечественной и зарубежной историографии, характеристике источниковой базы и методологии исследования.

В первом параграфе анализируется историография советского политического контроля. За длительный период изучения различных аспектов советской истории 1917-1953 гг. накоплен определенный фактический материал, и весь массив работ, прямо или косвенно связанных с исследуемой проблемой, можно разделить на два этапа: с 1930-х гг. до конца 1980-х гг., и с начала 1990-х гг. по настоящее время.

Для первого этапа характерно то, что исследователи не ставили напрямую задачу изучения системы политического контроля, да и практически не использовали эту категорию в исторических исследованиях, что объясняется жесткими идеологическими рамками. В

советский период в исторических исследованиях, как правило, преобладали вопросы партийного руководства теми или иными отраслями, сферами, регионами, т.е., по сути, всеми процессами, происходившими в государстве и обществе, и лишь в этом контексте рассматривались отдельные аспекты проблем, так или иначе относящихся к истории политического контроля. Прежде всего, это характерно для трудов тех историков, которые занимались исследованием политико-идеологической деятельности РКП(б)-ВКП(б)2.

Ученые, занимавшиеся проблемами коллективизации, также в той или иной степени затрагивали изучаемую тему3. Обращают на себя внимание сами названия исторических трудов, которые свидетельствуют о существовавших методах политического контроля4. Сведения о решающей роли партийно-государственных органов в осуществлении политического контроля в сфере культуры и искусства содержатся в некоторых исследованиях, посвященных вопросам культурной политики в 1930-х гг. Тема культурного строительства «под руководством партии» нашла широкое освещение в отечественной историографии5.

Проблемы использования печати в системе политического контроля также нашли довольно одностороннее освещение в советской историографии. Хотя роль печати в идеологической работе отнюдь не была обойдена вниманием. Это не удивительно, поскольку большевики традиционно придавали ей большое значение6. В то же время, лишь огромная роль, сыгранная печатью в годы войны и расширение сети газет заставили исследователей осмыслить этот опыт. С 1950-х гг. началось активное изучение средств массовой информации. Работы, посвященные СМИ военных лет, дали материал для сравнительного анализа и основания для оценки их последующей динамики. Особое место в средствах массовой информации как инстигуте политического контроля занимала «Правда» . Роль военной печати в системе политического контроля также была объектом анализа многих диссертационных исследований8.

2 Брейтман А. О выдвижении рабочих в государственный аппарат. - Л., 1929; Белькович H.H. Социально-культурное строительство в РСФСР. - М., 1938; Богомолов Н. О постановке распределительной работы II Известия ЦК ВКП (б). - 1927. - № 209; Деборин Л. Марксизм и культура // Революция и культура. - 1927. - №3-4; Кравченко А.Г. Деревенские ячейки партии и культурная работа в деревне. - М., 1925; Лебедь Д. Партия в борьбе с бюрократизмом. - М.-Л., 1928; Фрид Л.Е. Очерки по истории культурно-просветительской работы в РСФСР (1917-1929 гг.).-М., 1941 и т.д.

3 Кукушкин Ю.С. Сельские советы и классовая борьба ъ деревне (1921 - 1932). - М., 1968; Вылцан М.А. Советская деревня накануне Великой Отечественной войны (1938 - 1941). - М, 1970; Сидоров В.А. Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921 - 1929 гг. - М., 1978; Данилов В.П. Советская доколхозная дерення: социальная структура, социальные отношения. - М., 1979; Ивницкий H.A. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929 - 1932).- М., 1972.

4 Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. - М., 1975.

5 Куманев В.А. Некоторые вопросы историографии культурной революции в СССР / Очерки по историографии советского общества. - М., 1965; его же. Социализм и всенародная грамотность. - М„ 1967; его же. Революция и просвещение масс. - М., 1973; Зак Л.М. Строительство социалистической культуры в СССР (1933-1937). - М., 1966; ее же. История изучения советской культуры. - М., 1981; Федюкин С.А. Партия и интеллигенция. - М., 1983; Кривиун Д.В. Актуальные проблемы региональных историко-партийных исследований процесса культурной революции в СССР. - Свердловск, 1983; его же. Деятельность Коммунистической партии по осуществлению культурной революции в СССР в годы довоенных пятилеток. - М., 1981; Митяева О.И. Коммунистическая партия - руководитель культурного роста крестьянства в годы коллективизации. - М., 1978; Веселов А.Я. Борьба Коммунистической партии за проведение культурной революции в деревне в годы коллективизации. - Л., 1978; Чуиаков A.B. Коммунистическая партия в борьбе за культурное строительство деревни (1927-1937). - М., 1981; Бордюгов Г.А., Борисов Ю.С., Ермаков В.Т. История советской культуры: теоретико-методологические и конкретно-исторические проблемы изучения. - М., 1987 и др.

6 Смирнов В.П. Ленинские принципы партийного руководства печатью. - М., 1975; Евсеев В.Е. Партийное воздействие прессы. - М., 1980; Средства массовой информации в социалистическом обществе. - М., 1989.

7 Балуев Б.П. Газета «Правда» в годы Великой Отечественной войны». - М., 1970; Лисицына М.Б. Роль газеты «Правда» в организации и развертывании агитационной работы в тылу в период Великой Отечественной войны // Труды Воронежского университета. Т. 60. - Воронеж, 1957; Меримкина М.М. Роль «Правды» в постановке политической агитации иа предприятиях в 1941-1942 гг. // Известия Крымского педагогического института. Т. 27. -Симферополь, 1957.

8 Селиванов Н.И. Печать - могучее оружие Коммунистической партии в мобилизации воинов и трудящихся на оборону Севастополя. 1941-1942 тт. Дисс. ... канд. ист. наук. - Киев, 1962; Соболев Н. Роль печати в идеологической работе партии в тылу врага в годы Великой Отечественной войны (1941-1943 гг.). - М., 1964; Демьянчук И.Л. Оружие слова. Печать партизанского подполья и партизанских формирований периода Великой

Проблемы системы политического контроля затрагивались в работах, посвященных агитационной, пропагандистской или, как стали писать в научных исследованиях с 1970-х гг., идеологической деятельности партии4. Первым исследованием идеологической работы партии, написанным на общесоюзном материале и вышедшем на исходе «оттепели», стала монография Г.Д. Комкова10. Позже вышел еще целый ряд работ, посвященных этой теме". В целом, во всех этих работах красной нитью проходит утверждение о безошибочности партийного руководства средствами массовой информации, в том числе и в послевоенный период12. В историографии 1970 - 1980-х гг. в рамках анализа идеологической деятельности партии большое внимание уделялось средствам массовой информации13. Для нас эти исследования представляют интерес с точки зрения изучения доминирующей роли партии в формировании институтов советской системы политического контроля и руководства ими.

Не пользовалась популярностью у советских историков печать 1937-1938 гг. и 1945-1953 гг., что объяснялось «сложностью» указанных периодов, с их «неудобными» в политическом плане проблемами массовых репрессий, борьбы с космополитизмом, голодом и т.д. Кроме того, было не принято открыто говорить о цензуре, ее как бы официально не существовало. Сам термин «цензура» стал использоваться лишь в отношении дореволюционной России или капиталистических стран. Если сам факт существования цензуры замалчивался, то ее история вообще не анализировалась.

Подводя итог, отметим, что практически вся масса исследований советского времени, так или иначе затрагивающих проблемы политического контроля, была жестко построена на идеологических клише той эпохи. Содержавшийся во многих работах значительный фактический материал был дан зачастую без анализа, простым перечислением. Истинной целью большинства трудов был не столько научный анализ конкретных проблем, сколько тенденциозная подборка фактов, помогающих формулировать «верные» выводы. Проблемы политического контроля затрагивались лишь вскользь, в скрытом виде и односторонне, а данный термин вообще не использовался. Все это резко сужает возможности для историографического анализа и позволяет нам избежать более подробной характеристики данных работ.

Даже в период горбачевской «перестройки» (1985-1991 гг.) по инерции продолжали появляться исследования, хотя и содержащие критический материал в адрес партийных организаций и партийного руководства, или называвшиеся несколько иначе, чем прежде, но в целом сохранявшие характерные черты работ предыдущего периода. Так, вместо «идеологической работы» появляются такие синонимы, как «деятельность по развитию социальной активности масс»14.

Вместе с тем, со второй половины 1980-х гт. все более набирала силу тенденция к переосмыслению накопленного опыта и выработке новых подходов к исследованию сталинской

Отечественной войны. Дисс.... канд. ист. наук. - Киев, 1966; Ревуцкий М.И. Фронтовая печать сибирских дивизий

в битве за Ленинград (декабрь 1941-август 1944 гг.). Дисс. ... канд. ист. наук. - Томск, 1973; Слободянюк И.П.

Славные страницы истории. Печать подполья и партизан в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. - М., 1962; Коваль А.Е., Соседов С.В. Партийная подпольная и партизанская печать в тылу врага (1941- 1944 гг.) //

Вопросы истории КПСС. - 1962. - №2; Жуков С.И. фронтовая печать в годы Великой Отечественной войны. - М,,

1968.

' Заруцкая Е.В. Массово-политическая работа КПСС в советском тылу в годы Великой Отечественной войны. Автореф. дисс.... канд. ист. наук. - М., 1955.

10 Комков Г.Д. Идейно-политическая работа КПСС в 1941-1945 гг. - М., 1965.

" Кондакова Н.И. Идеологическая победа над фашизмом. 1941-1945 гг. - М., 1982; Комков Г.Д. На идеологическом фронте Великой Отечественной. - М., 1983.

" См., например; Смирнов В.П. Ленинские принципы партийного руководства печатью. - М., 1975; Евсеев В.Е. Партийное воздействие прессы. - М., 1980; Средства массовой информации в социалистическом обществе. - М., 1989.

13 Кондакова Н.И. Идейно-полнтическая работа Коммунистической партии в освобожденных районах РСФСР. 1941-1945. - Воронеж, 1971; Киселев В.П. Идеологическая работа партийных организаций среди тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны. - Горький, 1975; Силой большевистского слова: Идеологическая деятельность Коммунистической партии в условиях Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). - М., 1985; Очерки истории идеологической деятельности КПСС. 1938-1961. - М., 1986.

14 См., например; Жеребкин М.В. Деятельность печати по развитию социальной активности масс (на материалах газет «Правда Украины» и «Радянська Украина» 1986-1989 гг.). Дисс. ... канд. ист. наук. - М., 1990.

эпохи. Появилось множество работ, в которых предпринимались попытки по-новому взглянуть на советскую историю (правда, первую скрипку здесь играли не историки, а журналисты, философы, экономисты, филологи) . Несмотря на публицистический по преимуществу характер этих работ, в них, тем не менее, затрагивались некоторые специфические черты, свойственные советской идеологии, рассматривались и отдельные аспекты системы политического контроля16. О.В. Волобуев и С.В.Кулешов'7 предприняли одну из первых попыток взвешенно проанализировать объективные предпосылки формирования тоталитарного режима. Это было важно в силу того, что в конце 1980-х гг. многие исследователи делали акцент на субъективном моменте - личности Сталина, появился даже термин - «сталинщина». В результате такого подхода советская идеология, которая являлась основным содержанием системы политического контроля, рассматривалась, главным образом, как продукт «сталинщины», что означало, по сути, отказ от признания целого ряда причин и предпосылок для ее формирования18. Отличительной особенностью работ, появившихся в 1990-х гг., является отказ от бытовавших годами идеологических штампов и догм, поиск новых подходов, концепций, стремление переосмыслить сложные и противоречивые процессы". Наступил своеобразный период накопления и в обществе в целом, и в исторической науке свежих, «перестроечных» идей. В целом работы периода перестройки подготовили новый этап развития отечественной историографии.

В постсоветскую эпоху интерес к истории политического контроля существенно возрос, а главное, отпали жесткие идеологические, цензурные ограничения, качественно расширился круг источников. Излишняя эмоциональность, стремление к перемене «знаков» на противоположные, примерно с середины 1990-х гг. начинают исчезать, уступая место более взвешенному подходу. Это создало благоприятные условия для появления качественно новых, интересных исследований. Их отличительной особенностью явился не только отказ от бытовавших десятилетиями штампов, поиск новых концепций, но и широкая фактологическая основа и стремление к спокойному, объективному исследованию.

Большой интерес представляет диссертационное исследование B.C. Измозика, положения которого нашли отражение в его монографии20. В ней впервые формулируется и на основе нового материала анализируется проблема политического контроля за населением в первые годы советской власти. Правда, автор главным образом исследует цензуру и перлюстрацию, не обращаясь к анализу прочих институтов и методов политического контроля.

Для изучения факторов формирования и функционирования советского политического контроля важна монография A.A. Данилова. Прослеживая историю советского инакомыслия, от которого властям, несмотря на все усилия, так и не удалось избавиться, автор показывает не только почти постоянное сопротивление режиму со стороны некоторой части населения, но, тем самым, и пределы влияния политического контроля на общество21.

Проблема сопротивления методам политического контроля вызывает растущее внимание исследователей22. В частности, значительный интерес представляет статья А.Ю. Ватлина23, который попытался вписать антисталинское сопротивление в широкий исторический контекст

15 Попов В., Шмелев Н. На развилке дорог. Была ли альтернатива сталинской модели развития // Осмыслить культ Сталина. - М., 1989; Шмелев Н. Либо сила, либо рубль//Знамя. - 1989. -№1; Бутенко А.П. О социально-классовой природе сталинской власти II Вопросы философии. - 1989. - № 3; его же. Откуда и куда идем: Взгляд философа на историю советского общества. - Л., 1990; Бестужев-Лада И.В. Аморальность и антинародность «политической доктрины» сталинизма// История СССР. - 1989. - №5.

16 Гордон JI.A., Клопов Э.В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось. - М., 1989.

17 Волобуев О.В., Кулешов C.B. Очищение: История и перестройка. Публицистические заметки. - M., 1989. " Зевелев А.И. Истоки сталинизма: Лекция к курсу политической истории XX века. - М„ 1990. С.94.

" Данилов A.A. История инакомыслия в России. Советский период. 1917-1991, - Уфа, 1995; Хлевнюк О.В.

Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. - М., 1996.

20 Иэмозик B.C. Глаза и уши режима. Государственный политический контроль за населением Советской России в 1918-1921 гг.-СПб., 1995.

21 Данилов A.A. История инакомыслия в России. Советский период. 1917-1991. - Уфа, 1995.

22 См.: Ломагин H.A. «Политический контроль и негативные настроения ленинградцев в период Великой Отечественной войны», Дисс... докт. ист. наук. - СПб., 2005.

33 Ватлин А.Ю. Сопротивление диктатуре как научная проблема: германский опыт и российская перспектива II Вопросы истории. - 2000. - №11-12.

и показать его динамику. Автор полагает, что невиданные темпы сталинской модернизации страны были бы невозможны без постоянного использования машины террора. Террор, репрессии мы рассматриваем как наиболее жесткие методы политического контроля в обществе.

Огромный интерес для исследования проблемы политического контроля, его методов, субъективных факторов формирования представляет работа В.Н. Хаустова и Л. Самуэльсона24. На богатейшей, засекреченной ранее архивной базе они рассмотрели развертывание массового террора в 1937-1938 гг., проанализировали факторы, влиявшие на ужесточение репрессий, роль

Сталина, партийных и государственных органов в организации и проведении карательного курса'

Этой же теме посвящен труд И. Баберовски . Уделяя немало внимания психологическим портретам Сталина и его окружения, автор рисует картину того, как осуществление идеи большевиков о новом человеке выродилось в кровавый террор. Осуществлению репрессивной политики государства посвящена статья В.И. Михеева2 , где автор затрагивает и проблему политического контроля, обращаясь к противостоянию власти и крестьянства. Эту же тему освещает А. Грациози, в очерке, представляющем собой переработанный вариант лекции, прочитанной в Гарвардском университете в марте 1995 г.27 Прослеживая развитие отношений молодого советского государства с основной частью его собственного населения - крестьянством, автор называет этот конфликт «величайшей европейской крестьянской войной» начала XX столетия. Считая войну с крестьянством симптомом и последствием социально-экономического и политического регресса, вызванного в Европе Первой мировой войной, автор в то же время указывает, что она была также самостоятельным источником регресса, и вскрывает поразительную близость сталинского режима к деспотизму прежних времен.

В трудах Р.Г. Пихоя для нашего исследования важен анализ механизма принятия важнейших для страны политических решений и деятельности высшего эшелона власти 28. Автор исследует внутреннюю политику Сталина, обращаясь, в том числе, и к репрессиям среди партаппарата, военных и руководителей промышленности Исследованию власти в СССР в период 1945-1985 гг., во время укрепления и кризиса сверхдержавы, посвящен еще один труд Р.Г. Пихоя30. Заметное место в книге заняло участие СССР в послевоенном устройстве мира, оказавшее влияние на систему политического контроля в стране.

Разрабатывая некоторые аспекты истории советского общества, В.Л. Соскин исследует генетические корни ряда советских идеологем31. Он утверждает, что предпосылки и причины появления советской идеологии, которая является содержанием политического контроля, лежат как в историческом прошлом, так и в теоретических доктринах большевизма. В работах другого сибирского историка, И.С. Кузнецова, отражена роль психологических факторов в развитии истории32. В этом ключе нами рассматриваются психологические особенности послевоенного общества как один из факторов политического контроля.

В ряде работ, посвященных проблемам культуры, частично затрагиваются многие аспекты политического контроля, его действие в различных социальных группах33.

24 Хаустов В., Самуэльсон J1.. Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. - М., 2009.

25 Баберовски Й. Красный террор. История сталинизма. - М., 2007.

26 Михеев В.И. Роль спецслужб в осуществлении репрессивной политики советской власти в 1920-х - начале 1930-х годов. Ü Отечественная история. - 2005. - №6.

27 Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1953 гг. - М., 2008.

28 Пихоя Р.Г. Советский союз. История власти. 1945-1991. - М„ 2000.

29 Его же. СССР. История великой империи. Под знаком Сталина. - СГ16-, 2009.

30 Его же. Москва. Кремль. Власть. 40 лет после войны. 1945-1985. - СПб., 2007.

31 Соскин В.Л. Об исторических корнях сталинизма как разновидности тоталитаризма // Международный научный семинар: Закономерность, угроза, вызов. - Новосибирск, 1995.

32 Кузнецов И.С. Генезис тоталитаризма в России. Социально-психологический аспект. - Новосибирск, 1993.

33 КуманевВ.Л. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции. - М., 1991; Дайч З.Г. Школьная политика в СССР: уроки партийно-государственного руководства, перспективы развития. - М., 1991; Красовицкая Т.Ю. Проблемы государственного руководства национально-культурным строительством в РСФСР. Дисс.... докт. ист, наук. - М., 1991; Галин С.А. Исторический опыт культурного строительства в Советской России. Дисс.... докт. ист. наук. - М., 1991.

В связи с тем, что создание системы политического контроля в обществе практически неизбежно сопровождается формированием образа врага как внутреннего, так и внешнего, большой интерес для нашего исследования представляют работы, посвященные исследованию этой проблемы. Мы согласны с мнением О.В. Волобуева о том, что образ врага имел огромное значение в идеологии советского государства3 , активно использовался институтами пропаганды и агитации, усиливая, на наш взгляд, действенность политического контроля в целом.35 В 2001 г, в Санкт-Петербурге состоялась международная конференция ««Наши» и «чужие» в российском историческом сознании»36, где затрагивались проблемы формирования и использования «образа врага» в системе политического контроля. Ряд докладов на этой конференции был непосредственно посвящен проблеме формирования «образа врага», правда, применительно только к периоду Великой Отечественной войны37. Не обошли вниманием историки и проблему послевоенной трансформации «образа врага» в официальной советской пропаганде38.

В последние годы возрос интерес исследователей к проблеме «бывших», «лишенцев», которые в полной мере ощутили на себе влияние политического контроля со стороны государства39. Т.М. Смирнова анализирует конкретно-исторические стратегии выживания и интеграции «бывших» в советское общество. Для нашего исследования особый интерес представляет та часть монографии, которая посвящена периоду конца 1920-х - первой половины 1930-х гг., когда метод лишения избирательных прав был действенным методом политического контроля, позволяя отстранить нелояльную к власти часть общества от активного участия в социально-политической жизни. Представляется обоснованной точка зрения автора о том, что «противоречивость и кажущаяся непоследовательность социальной политики в действительности имели хорошо организованный, спланированный характер -протягивая «бывшим» пряник, власть всегда держала наготове «кнут»40.

В этом аспекте для нас представляют интерес проблемы дискриминации «социально-чуждых элементов», например, в системе народного образования, которые рассматриваются в монографии А.Ю. Рожкова. Автор высказывает мысль о полной безнадежности положения в Советской России детей непролетарских социальных слоев, утверждая, что на них «уже в раннем возрасте была поставлена стигма «классово чуждых элементов», соответствовавшая статусу «прокаженных»»41. «Лишенцы» стали объектом изучения в трудах В.И. Тихонова, B.C. Тяжельниковой, И.Ф. Юшина42. Не была обойдена и проблема разрыва семейных и поколенных связей, что, несомненно, является одним из проявлений социальной конфронтации в обществе.

34 Тоталитаризм и личность. / Материалы Всероссийской конференции. - Пермь, 1994.

35 Багдасарян В.Э. Образ врага в исторических фильмах 1930-1940-х голов. // Отечественна* история. - 2003. - № 6.

36 Сенявский A.C. Проблема «свой» - «чужой» в историческом сознании: теоретико-методологический аспект; Сенявская Е.С. Проблема «свой» - «чужой» в условиях войны и типология образа врага; Морозов И.Л. Формирование в народном сознании «образа врага» как способ политической мобилизации в России; Кривенков С.Г. Об использовании искусственного противопоставления людей по принципу «свой» - «чужой» для управления общностями через психические состояния; Квакин A.B. Архетипы, ментальность и оппозиция «свой» - «чужой» в контексте истории I «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании: материалы Международной научной конференции. - СПб., 2001.

37 См.: Сомов В.А. Образ врага в сознании гражданского населения в годы Великой Отечественной войны. - СПб., 2001.

38 Фатеев A.B. Образ врага в советской пропаганде 1945 - 1954 гг. - Дисс.... канд. ист. наук. - М., 1998.

" Смирнова Т.М. «Бывшие люди» Советской России: стратегии выживания и пути интеграции.1917 - 1936 годы.-М., 2003; Тихонов В.И., Тяжельникова B.C., Юшин И.Ф. Лишение избирательных прав в Москве в 1920 - 1930-е годы. Новые архивные материалы и методы обработки. - М., 1998; Рожков А.Ю. Молодой человек в советской России 1920-х гг.; повседневная жизнь в группах сверстников (школьники, студенты, красноармейцы). Дисс. ... д.и.н. - Краснодар, 2003; его же. В кругу сверстников. Жизненный мир молодого человека в Советской России 1920-х годов. В 2 т. - Краснодар, 2002.

40 Смирнова Т.М. «Бывшие люди» Советской России: стратегии выживания и пути интеграции.1917 - 1936 годы. -М., 2003. С.223.

41 Рожков А.Ю. В кругу сверстников. Жизненный мир молодого человека в Советской России 1920-х годов. Т.1. -Краснодар, 2002. С.66-67.

42 Тихонов В.И., Тяжельникова B.C., Юшин И.Ф. Лишение избирательных прав в Москве в 1920 - 1930-е годы. Новые архивные материалы и методы обработки. - М., 1998.

Влияние Великой Отечественной войны на различные стороны жизни советского общества по-прежнему вызывает повышенный интерес историков и до сих пор порождает острые споры, в которых так или иначе - чаще всего в скрытом виде - затрагиваются отдельные стороны существовавшей системы политического контроля.

Необходимо особо остановиться на современной историографии институтов политического контроля в годы Великой Отечественной войны. В этот период эффективная деятельность сформировавшихся к тому времени институтов политического контроля играла особую роль, поэтому практически во всех трудах, посвященных войне, эта тема так или иначе затрагивалась. Нельзя огульно осуждать деятельность властей и, в частности, политический контроль в военный период, мы категорически против того, чтобы в качестве причин фронтового и военного героизма назывался казарменный режим, и считаем справедливым мнение Ю.Л. Полякова о роли коммунистической партии в войне: «Единая, массовая, хорошо организованная, построенная по принципу жесткого централизма, дисциплинированная, она стала, по существу, важнейшим государственным инструментом»43. Добавим - и инструментом политического контроля в том числе.

На наш взгляд, наиболее весомый вклад в изучение психологии военного и частично послевоенного советского общества, которая представляет для нас интерес в аспекте анализа факторов развития политического контроля, был внесен Е.С. Сенявской44.

Проблемами послевоенной истории в настоящий период занимаются Е.С. Золина, В.Ф. Зима, Е.Ю. Зубкова, В.Т. Анисков, А.Ф. Беда и др.45. Подробный анализ послевоенному массовому сознанию был дан Е.Ю. Зубковой46, в трудах которой частично затрагивается структура системы политического контроля. Для нас огромный интерес представляет классификация источников исследования общественного мнения и их достоверности.

Особое внимание исследователей привлекает проблема сопротивления методам политического контроля47. Большой интерес представляет труд А.Ю. Ватлина48, который попытался вписать антисталинское сопротивление в широкий исторический контекст и показать его динамику. А.Ю. Ватлин считает, что невиданные темпы сталинской модернизации страны были бы невозможны без постоянного использования машины террора. Террор, репрессии мы рассматриваем как наиболее жесткие методы политического контроля в обществе.

Нельзя рассматривать систему политического контроля в отрыве от экономической политики. В ходе исследования мы обращались к работе В.П. Попова «Экономическая политика советского государства. 1946-1953 гг.», в которой содержится богатейший материал об уровне жизни людей, а, по сути, о его систематическом ухудшении, что влекло за собой ужесточение политического контроля49. Как работала советская командная экономика, проанализировано в монографии П. Грегори30. Ряд аспектов, связанных с темой нашего

43 Поляков Ю.А. Предисловие / Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма, 1941-1945. История и психология подвига. -М„ 2003. С. 19.

44 Сенявская Е.С. 1941 - 1945. Фронтовое поколение: историко-психологическое исследование. - М., 1996; ее же. Героические символы: реальность и мифология войны // Отечественная история. - 1995. - № 5; ее же. Человек на войне: опыт историко-психологической характеристики российского комбатанта// Отечественная история. - 1995. - №3; ее же. Проблема «свой-чужой» в условиях войны и типология образа врага / «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании: Материалы международной научной конференции - СПб., 2001; ее же. Литература фронтового поколения как исторический источник // Отечественная история. - 2002. - №1.

45 Золина Е.С. Концепции западных политологов о процессах десталинизации советского общества (50-80-е годы). Дисс.... канд. ист. наук. - М., 1992.; Зима В.Ф. Голод в СССР 1946-1947 гг.: происхождение и последствия. Дисс. ... доет. ист. наук. - М., 1996; Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 19451953. - М., 2000; Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. - М., 2003 и др.

46 Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953. М. 2000; ее же. Общественные настроения в послевоенной России. Дисс____д.и.н. - М., 2000.

47 Ломагин H.A. «Политический контроль и негативные настроения ленинградцев в период Великой Отечественной войны». Дисс____докт. ист. наук. - СПб., 2005.

41 Ватлин А.Ю. Сопротивление диктатуре как научная проблема: германский опыт и российская перспектива // Вопросы истории. - 2000. - №11-12.

45 Попов В.П. Экономическая политика советского государства. 1946-1953. - М.-Тамбов, 2000. я Грегори П. Политическая экономия сталинизма. - М., 2008.

исследования, затронут в монографии В.В. Кондрашина51, посвященной трагическим событиям в российской деревне. На основе широкого использования разнообразного комплекса источников (архивных материалов, воспоминаний очевидцев, опубликованной литературы) в монографии охарактеризованы причины, масштабы и последствия голода 1932-1933 гг. в крупнейших аграрных регионах страны.

Повседневная жизнь общества и место политического контроля в этой жизни также оказывается в центре внимания и отечественных исследователей5. Особо следует отметить работы Н.Б. Лебиной, посвященные изучению некоторых аспектов повседневной жизни советского общества53. Автор отметила неоднократные изменения в перечне явлений, которые советская система считала негативными, а также склонность властей оценивать любое отклонение от общепринятых норм с позиций политической конъюнктуры. Это приводило к репрессиям и лишало людей, склонных к девиации, возможности получения социальной помощи. В центре внимания Е. Осокиной - повседневная жизнь общества в условиях огосударствления экономики, разрушения и возрождения рынка54. Автор выявила, что государственная система распределения товаров и услуг, создававшая иерархию потребления, была важным каналом влияния властей на население.

Содержание и механизмы реализации советской жилищной политики рассматриваются в труде М. Мееровкча", который показал огосударствление жилища как средства управления людьми, как способа прикрепления к месту работы, принуждения к требуемому уровню производительности труда и предписываемому образу жизни.

Одним их средств формирования сознания советских людей власти рассматривали массовые праздники. М. Рольф прослеживает создание «красного календаря» и формирование специфической культуры этих праздников, с помощью которых «инсценирующая диктатура» демонстрировала свои, достижения, прививала обществу свои идеологические и культурные стандарты 6. Фактически речь шла о существенном элементе политического контроля в культуре.

Интерес представляет работа Н.Б. Барановой 57, посвященная исследованию воздействия властей на массовое сознание в 1930-е гг. В ней автором подробно анализируются основные мифологемы, их содержание, условия и способы их внедрения. Особое внимание уделяется роли народного образования, печати и культуры в этом процессе.

Изучение политического контроля невозможно без обращения к деятельности партии, комсомола, общественных организаций. Деятельности ВЛКСМ в 1920-1930-е гг. посвящены труды A.A. Слезина. Для нас особо важно, что автор ставит вопрос о существовании советской системы политического контроля, правда, не рассматривает ее в целом, а останавливается лишь на деятельности комсомола58.

Что же касается истории послевоенной цензуры, то эту тему, как уже отмечалось выше, исследователи советского периода не рассматривали, по сути, вообще. Специалистом по истории политического контроля в радиовещании 1920-х - 1930-х гг. является Т.М. Горяева59. Это объясняет ее повышенное внимание к данному периоду в составленных ею очерках истории советской цензуры60. В вышедшей в 2009 г. ее монографии говорится о том, что

я Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов. Трагедия российской деревни. - М„ 2008. я Российская повседневность. 1921-1941 гг. Новые подходы. - СПб., 1995. ° Левина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. - СПб., 1999.

51 Осокина Е. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения. - М., 1993; ее же. За

фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-

1941.-М., 2008.

55 Меерович М. Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми. 1917-1937. -

М.Д008.

56 Роаьф М. Советские массовые праздники. - М„ 2009.

57 Баранова Н.Б. Мифологизация массового сознания в 1930-е гг. - М., 1996.

58 Сле5ин A.A. «Легкая кавалерия» комсомола в системе политического контроля. // Вопросы истории. - 2001. - № 11-12.

*' Горяева Т.М. Радио России: Политический контроль радиовещания в 1920-х - начале 1930-х гг. - М. 2000; ее же. Радио России. Политический контроль советского радиовещания в 1920-х - 1930-х гг. Документированная история. -М., 2009.

м Исключить всякие упоминания... / Очерки истории советской цензуры. - М„ 1995.

становление и развитие радио как средства информации совпали с формированием советского тоталитарного режима, который различными методами стремился к созданию системы масс-медиа.

Послевоенная цензура в сфере радиовещания осталась вне поля пристального внимания исследователей. В то же время нельзя отрицать и определенного всплеска внимания ученых к этой проблеме. Интерес представляет исследование O.K. Валитова, где затрагиваются и вопросы истории цензуры в области средств массовой информации61. Единственными исследованиями, где объемно анализируется деятельность послевоенной цензуры, является работа Д.Л. Бабиченко62 (правда, посвященная цензуре так называемой крупноформатной литературы - цензура средств массовой информации в этом труде не рассматривается) и А. Блюма .

Близко к исследуемой нами проблеме подошел В.А. Тижов в своем труде, посвященном идеологическим кампаниям 1946-1953 гг.64, а также А.Л. Никифоров, проанализировавший феномен вождя в послевоенные годы65. О массовом сознании студенчества в исследуемый нами период пишет М.В. Силина в своей диссертации66. Непосредственно с темой нашей диссертации связана проблема становления «нового человека», нашедшая свое отражение в диссертации Е.М. Балашова67. Некоторые аспекты идеологии и пропаганды анализируются в исследованиях С,Н Ушаковой68. Частично исследуемая нами проблема затрагивается в работах, где объектом исследования выступают политика властей, социальные и экономические проблемы69.

Из работ историков, посвященных различным аспектам политического контроля, можно выделить работы А.И. Ломовцева70, O.A. Мусориной71, Е.В. Кочетовой72. Близка к нашему исследованию диссертация О.Г. Могило «Деятельность властей по воздействию на массовое

" Валитов O.K. Печать и цензура. - Уфа, 1995.

62 Бабиченко Д.Л. Писатели и цензоры. Советская литература 1940-х годов под политическим контролем ЦК. - М., 1994.

6! Блюм A.B. Советская цензура в эпоху тотального террора. 1929-1953. - М., 1993.

м Тижов В.А. Идеологические кампании 1946-1953 гг. в российской провинции (по материалам Саратовской и Куйбышевской областей). Автореф. дисс.... канд. ист. наук. - М., 2004.

м Никифоров А.Л. Феномен вождя в официальной пропаганде и обыденном сознании в 1945-1956 гг. Автореф. дис.... канд. ист. наук. - СПб., 2002.

66 Силина М.В. Настроения советского студенчества в послевоенный период (1945-1964). Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. - М., 2002.

67 Балашов Е.М. Школа в российском обществе 1917 - 1927 годов: становление «нового человека». - Дисс. ... докт. ист. наук. - СПб., 2005.

68 Ушакова С.Н. Идеолого-пропагандистские кампании как способ социальной мобилизации советского общества в конце 1920- начале 1940-х гг. (на материалах Западной Сибири). Дисс.... канд. ист. наук. - Новосибирск, 2001. " Конасов В.Б. Политика советского государства в отношении немецких военнопленных (1941-1956). Дисс. ...

докт. ист. наук. - М., 1999; Кузнецова Н.В. Нижнее Поволжье в 1945-1953 гг.: экономические и социальные проблемы восстановления и развития. Автореф. дисс, ... докт. ист. наук. - М., 2002; Новинская Т.Ю. Благосостояние населения Пензенской области (1946-начало 1960-х гг). Автореф.... канд. ист. наук. - Пенза, 2002; Свечников Е.Ю. Использование труда заключенных на стройках поелвоенных пятилеток (на примере строительства Волго-Донского канала: 1948-1953. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Р/Д, 2002; Иваницкий В.В. Исторический опыт и проблемы развития аграрного производства Нижневолжской деревни в 1-е послевоенное десятилетие: 1945-1955. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 2002; Кодинцев А.Я. Крестьянство Курганской

области в 1941-1953 гг. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 2002; Моисеева И.Ю. Социально-экономические взаимоотношения государства и крестьянства в 1946-1952 гг. (по материалам Горьковской области). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М„ 2001; Калтукин Д.О. Деятельность молодежной оппозиции в СССР 1945-1960 гг. Автореф. дис. ... докт. ист. наук. - М., 2002; Решнецкий А.И. Работники промышленности Поволжья (Демографический состав, образовательный и профессиональный уровень): 1946-1965 гг. Автореф. дис.... канд. ист. наук. - М„ 1997; Болотов H.A. Разработка партийно-государственной социальной политики и ее реализация в Нижнем Поволжье в 1928 - 1941 гг.- Дисс.... докт. ист. наук. - М„ 2005; Савельев С.И. Социальная политика советского государства в деревне 1917-нач. 1930-х гг. (на матер. Ниж. Поволжья). Дисс.... докт. ист. наук. - Саратов, 2005.

10 Ломовцев А.И. Средства массовой информации и их воздействие на массовое сознание в годы Великой Отечественной войны (на материалах Пензенского региона). Дисс.... канд. ист. наук. - Пенза, 2002. "Мусорина O.A. Язык как способ воздействия на массовое сознание в 1920 - 1930-е гг. (на примере Пензенского региона). Дисс.... канд. ист. наук. - Пенза, 2004.

2 Кочетова Е.В. Средства массовой информации и их воздействие на массовое сознание в послевоенные годы: 1945-1953 (на материалах Пензенской области). - Дисс____канд. ист. наук. - Пенза, 2006.

сознание в послевоенные годы: 1945-1953 (на материалах Пензенской области)»73. Что же касается осуществления цензуры в Среднем Поволжье, то эта проблема историками, по сути, не рассматривалась вообще, за исключением нескольких сюжетов в диссертации М.А. Никитиной и трудах А.И. Ломовцева и Е.В. Кочетовой74.

Хотя работы некоторых западных исследователей были уже упомянуты выше, стоит отметить некоторые особенности соответствующей зарубежной историографии. Многие ее представители уже довольно длительное время (по сравнению с отечественной историографией) рассматривают советскую цивилизацию сквозь призму повседневности. Среди американских историков можно выделить труды Ш. Фицпатрик, чьи исследования посвящены изучению социально-экономических и политических процессов, происходивших в СССР в 1920-1930-е гг.75. Поскольку автор уделяет большое внимание проблемам реакции на различные формы политического контроля, ее работы с уверенностью можно отнести и к историографии исследуемой проблемы. В работе «Повседневный сталинизм» много внимания уделено террору. Автор отмечает, что террор в 1930-е гг. «применялся столь часто, что его следует рассматривать как системную характеристику сталинизма 1930-х гг.»76. Изучению истории советской деревни Ш. Фицпатрик посвятила монографию «Сталинские крестьяне». Предметом исследования стали «стратегии сопротивления», которыми пользовалось крестьянство. По мнению автора, крестьяне так и не приняли колхозы, а их поведение принимало формы «повседневного сопротивления», характерные для «подневольного и принудительного труда»77.

Заслуживает внимания точка зрения, высказанная Р. Майером, исследователем стахановского движения. Он отмечал, что «все, у кого вызывали возмущение семейственность и заносчивость многочисленных коммунистических функционеров, одобряли выпады Сталина против троцкизма, сторонников Бухарина и просто бюрократии. Многим было, вероятно, безразлично, как называли притеснителей, главное, что с благословения «сверху» против них можно было принять меры» .

В массиве работ советологов есть и исследования, посвященные советским партийным и государственным деятелям сталинской эпохи79, представляющие интерес и для нашего исследования. Частично интересующая нас проблема была затронута в книге американского историка Р. Пайпса «Россия при большевиках»80. В частности, автор говорит об изменениях в языке и его роли в советской культуре81.

В 1976 г. вышла монография В. Данхэм, анализирующая систему ценностей советского среднего класса и особенности его взаимоотношений с властью (на примере художественной литературы), но эта во многом новаторская работа, к сожалению, довольно мало известна в

73 Могило О.Г. Деятельность властей по воздействию на массовое сознание в послевоенные годы: 1945-1953 (на материалах Пензенской области). Дисс.... канд. ист. наук. - Пенза, 2005.

74 Никитина М.Э. Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в в годы Великой Отечественной войны (на материалах Пензенской области). Дисс.... канд. ист. наук. - Пенза, 2005.

75 Fitzpatrick S. After NEP: The Fate of NEP Entrepreneurs, Small Traders, and Artisans in the "Socialist Russia" of the 1930s // Russian History. 1986 Vol. 13. № 2-3; Ascribing Class: The Constmcrion of Social Identity of Enlightenment. Soviet Organization of Education and the Arts under Lunacharsky, October 1917-1921. - Cambridge, 1970; The cultural Front. Power and Culture in Revolutionary Russia. - Ithaca, 1992: Education and Social Mobility in the Soviet Union, 1921-1934. - Cambridge, 1979: How the Mice Buried the Cat: scenes from the Great Purges of 1937 in the Russian Provinces // Russian Review. 1993. Vol. 52; Lives under Fire. Autobiographical Narratives and Their Challenges in stalin's Russia И De Russie et d'ailleurs. Melanges Marc Ferro. - Paris, 1995; Supplicants and Citizens. Public Letter-Writing in Soviet Russia in the 1930s // Slavic review. 1996. Vol. 55. №1; Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история советской России в 1930-е гг.: город. - М., 2001; ее же. Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 1930-е гг.: деревня. - М., 2001.

76 Фицпатрик 111. Повседневный сталинизм. Социальная история советской России в 1930-е гг.: город. - М., 2001. С.14.

77 Ее же. Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 1930-е гг.: деревня. - М., 2001. C.I2.

п Майер Р. О чудесах и чудовищах: Стахановское движение и сталинизм // Отечественная история - 1993. - №3 -С.57.

79 Такер Р. Сталин. Путь к власти: 1879 - 1929. История и личность. - М., 1991; Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888 - 1938. - М„ 1988; О'Коннор Т.Э. А. Луначарский и советская политика в области культуры. -М„ 1992.

80 Пайпс Р. Россия при большевиках. - М., 1997.

" Там же. С.394.

России. Вопреки мнению о системе страха и террора как главного регулятора общественных отношений в СССР, автор книги вышла на широкий спектр реальных ценностей и механизмов поведения, на которых строился советский режим. Данхэм назвала эту систему отношений (между средним классом общества и властью) «большой сделкой», которая придавала системе стабильность и устойчивость82.

Проблема политического контроля затрагивалась в трудах французского историка А. Безансона. К идеологии А. Безансон подошел как к определяющему фактору советской системы вообще. Но мы в корне не согласны с его утверждением, что идеология, как феномен, возникает лишь в исключительных обстоятельствах. Автор определяет основную функцию идеологии после прихода к власти: создание ирреальности, миража того, чего нет в реальности. По его определению, советская идеологическая система - это логократия - царство лжи83. Мы не склонны разделять полностью эту резкую оценку, поскольку существовали и объективные причины возникновения советской идеологии и политического контроля в исследуемый период.

Дж. Брукс анализирует процесс монополизации печатного слова в Советской России, что нами рассматривается как элемент политического контроля, образы, которыми власть представляла себя, а также образы, в которых она видела своих граждан. Мы согласны с выводом Дж. Брукса о том, что «пресса задавала норму для отношений в обществе в целом и практический шаблон общественного поведения для всех граждан»84.

В целом, уделяя исследованию отдельных элементов системы политического контроля большое внимание, западные ученые не предпринимали комплексного анализа этой системы в целом, не изучали соотношение и взаимодействие ее компонентов.

Подводя итог анализу историографии исследуемой проблемы, необходимо подчеркнуть, что, за длительный период изучения различных аспектов советской истории 1917-1953 гг. накоплен определенный фактический материал, созданы (особенно за последние полтора десятилетия) некоторые методологические, концептуальные заделы.

Тем не менее, в этих исследованиях проблема политического контроля затрагивается лишь косвенно. Работы, непосредственно посвященные данной теме, пока единичны, а главное, в них рассматриваются лишь те или иные аспекты, но не вся система советского политконтроля. Остаются малоисследованными и ряд конкретных вопросов: факторы, структура и методы системы политического контроля в широком смысле этого понятия; влияние массового террора на общественное сознание; реальная степень индоктринации советского общества, т.е. мера усвоения идеологии населением и ее роль как регулятора общественного поведения и т.д. Попытка ответить на некоторые из этих вопросов предпринята в данной диссертации.

Во втором параграфе приводится источниковая база исследования. Источниковая база диссертации определяется ее задачами и включает широкий спектр исторических источников: материалы фондов центральных и региональных архивов; опубликованные документы, законы и постановления правительства СССР и РСФСР; нормативные акты, партийные и советские циркуляры, постановления, приказы, отчеты, доклады и т.д.; материалы периодической печати, мемуары и воспоминания. Архивные документы составили ядро корпуса использованных источников. Системный характер исследования политического контроля обусловил привлечение разнообразных архивных материалов.

Документы высших органов коммунистической партии, государственной власти, по исследуемому периоду содержатся, в основном, в фондах центральных архивов - Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) и Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Материалы партийных съездов и конференций, решения пленумов ЦК партии, доклады и публикации руководящих членов партии и государства дают представление о взглядах и действиях руководителей партии и государства о сущности, динамике политического контроля и эволюции его методов в связи с изменениями

и Dunham V. In Stalin's Time. Middleclass Values in Soviet Fiction. - London-New York-Melboum, 1976.

83 Безансон А. Советское настоящее и русское прошлое. - M., 1998. С. 239-241.

84 Brooks J. Thank You, Comrade Stalin! Soviet Public Culture from Revolution to Cold War. Princeton University Press, 2000. XX, 320 p. с. XVIII.

внутренних и внешних факторов. Законодательные акты, постановления правительства, распоряжения органов власти, решения общественных организаций практически повторяют (за исключением цифр) установки, провозглашенные партийными чиновниками. Тем не менее, инструкции, письма и распоряжения из центра, материалы региональных органов власти дают более богатый материал для исследователя, чем источники первой группы. Они конкретизируют партийные декларации и показывают реальные проблемы, стоявшие перед властями в процессе становления и укрепления системы политического контроля в советском государстве.

Установки властей по формированию и развитию политического контроля, содержащиеся в вышеуказанных документах, во многом определялись решениями (к сожалению, зачастую лапидарно изложенными) Политбюро, Оргбюро, Секретариата, отделов, управлений центрального аппарата ЦК РКП(б) -ВКП(б), а также (особенно в начальный период советской власти) - Совета Народных Комиссаров и - в гораздо меньшей степени - ВЦИК. Поэтому в диссертации используются соответствующие постановления, протоколы заседаний, справки, докладные записки (РГАСПИ. Ф. 17 - фонд ЦК ВКП (б); ГАРФ. Ф. 5446 - Совет Народных Комиссаров СССР, Ф.1235 - Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет).

Важное значение для исследования имеет пласт документов названных центральных архивов, позволяющий оценить степень эффективности действия системы политического контроля: письма граждан в Центральный Комитет РКП(б) - ВКП(б) - КПСС и направленные в Приемную Президиума Верховного Совета СССР; письма из личных секретариатов представителей власти; письма в издательства газет, на радио и материалы по их разбору. В фондах органов государственной власти отложились и другие виды архивных документов, содержащих информацию о реакции населения на применяемые властями методы политического контроля: информационные .-.сводки отделов ЦК, докладные записки инспекторов ЦК о положении в регионах; информационные материалы и отчеты местных партийных органов (главным образом, обкомов); перечни вопросов, задаваемых слушателями во время лекций и собраний; материалы обсуждений партийных и правительственных решений среди населения (стенограммы собраний, информационные сводки, письма, сводки писем); информационные записки о настроениях населения, поступающие из других государственных ведомств и общественных организаций.

Доступные в настоящий момент для исследователя материалы хранящихся в РГАСПИ личных архивов Сталина (Ф. 558) и других советских руководителей, в частности, Н.И. Ежова (Ф. 671), в совокупности с другими документами позволяют оценить их личную роль в становлении и укреплении советской системы политического контроля. В частности, о роли Сталина и партийных руководителей в осуществлении цензуры свидетельствуют «Записки» Б.З. Шумяцкого - начальника Главного управления кинофотопромышленности и заместителя председателя Комитета по делам искусства (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 828). В течение нескольких лет Шумяцкий в стенографическом стиле вел записи разговоров и реплик, которыми обменивались Сталин и другие зрители «кремлевского» просмотрового зала, фиксировал стилистические особенности их речи, не отраженные в официальных документах. До настоящего времени сохранилось 63 записи бесед. Некоторые фрагменты из «Записок Шумяцкого» были опубликованы в журналах «Источник» (1995, № 3) и «Родина» (1995, № 9).

Деятельность партии по руководству цензурой в средствах массовой информации отражена также в документах Политбюро, хак, например, в проекте «Указаний редакции «Правды» корреспондентам «Правды» в капиталистических странах». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1624. Л. 148-150).

ГАРФ располагает и другими ценными источниками по теме исследования. К ним относятся сводки ВЧК, доклады инструкторов НКВД и уполномоченных ВЦИК и т.д. (Ф. 393).

В ходе исследования мы обращались к фонду Прокуратуры СССР (ф. 8131, опись 27), который содержит материалы, дающие представление о методах политического контроля, прежде всего, репрессиях, и о взаимодействии прокуратуры с органами государственной безопасности, их роли в системе политического контроля. Кроме того, в Государственном архиве Российской Федерации нами изучены фонды учреждений, осуществлявших контроль

над издательствами, полиграфической промышленностью и книжной торговлей, редакции газеты «Известия», государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию, Совинформбюро, что позволило проследить некоторые аспекты реализации политического контроля.

Для освещения вопроса о роли средств массовой информации в системе политического контроля мы изучили документы фонда Телеграфного агентства Советского Союза при Совете Министров СССР (ТАСС) (ГАРФ. Ф. - 4459, с 1925 г.). Анализ ежедневных вестников союзной информации и международной информации (в листах или в форме печатных бюллетеней), оперативных приказов и распоряжений по ТАСС; планов и отчетов о работе редакций и отделов; тематических планов редакций; обзоров иностранной печати, вестников ТАСС; протоколов совещаний у ответственного руководителя ТАСС; информационных сообщений, направленных в ЦК КПСС, Совмин СССР, МИД СССР (переводы статей, записи выступлений политических деятелей, радиоперехваты); дневников руководящих работников ТАСС и записей их бесед с иностранными представителями дает представление о формировании монологичного информационного пространства и единомыслия в процессе формирования системы политического контроля. (Опись 12). Наибольшее внимание среди документов фонда ТАСС мы уделили материалам редакции информации для местной печати, в частности вестникам провинциальной информации и вестникам крестьянской почтовой информации (Опись 7).

В Российском государственном архиве экономики (РГАЭ) изучена «Особая папка» Колхозцентра, в частности, письма крестьян.

Важнейший пласт использованных в диссертации источников составляют материалы архивов областей Среднего Поволжья: Государственного архива Самарской области (ГАСО); Самарского областного государственного архива социально-политической истории (СОГАСПИ); Государственного архива Пензенской области (ГАПО); Государственного архива новейшей истории Ульяновской области (ГАНИ УО) и Государственного архива Ульяновской области (ГАУО). Содержащиеся в данных фондах многочисленные и разнообразные документы позволяют конкретизировать тенденции развития и формы осуществления политического контроля, характерные не только для рассматриваемого региона, но и для страны в целом.

Среди сохранившихся материалов встречаются документы, посвященные настроениям населения, однако преобладает информация отчетного характера: о пленумах, партактивах, итогах выполнения планов или о сборе урожая. О настроениях в партийной среде наряду с информационными сводками дают представления и другие источники, например, материалы обсуждения различных политических решений (стенограммы собраний партийных организаций, письма в партийные органы, сводки предложений и замечаний на партийные документы).

Нами были изучены фонды краевого (Средневолжского), губернских (Симбирского (Ульяновского), Самарского (Куйбышевского), Пензенского), уездных, некоторых волостных исполкомов Советов, в которых содержатся протоколы губернских партийных съездов и заседаний президиума губкомов большевиков, отчеты секретарей первичных парторганизаций о своей работе, материалы различного рода совещаний ответственных работников края, периодические сообщения с мест о состоянии партработы, отчетные доклады агитаторов, протоколы общих собраний ячеек, парткомов различных уровней и их президиумов, циркулярные письма Центрального Комитета РКП(б), его запросы, ответы на них местных партийных руководителей и т.д.

В фондах революционных комитетов, профсоюзов, комбедов, губревтрибуналов, различных общественных организаций значительный интерес представляли документы, отражающие трудности и успехи реализации политического контроля на местах. Это, в частности: информационные бюллетени, доклады агитаторов, инспекторов, организаторов, отчеты ревизоров, телеграммы из Центра и ответные - с мест, протоколы заседаний ревкомов, отделов исполкомов, собраний, митингов, стенограммы разговоров «по прямому проводу» ответственных работников, разного рода постановления, решения, обращение к населению местных властей и пр.

В Государственном архиве Самарской области (ГАСО) несомненный интерес представляют регулярные информационные сводки ОГПУ - НКВД (ф.р-779 - Исполнительный

комитет Средневолжской области и Куйбышевского Краевого Совета рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов (Крайсполком). Информационные сводки ОГПУ-НКВД хранятся в ф.1 Самарского губкома ВКП(б) (СОГАСПИ).

Деятельность институтов политического контроля в областях Среднего Поволжья отражают различные группы документов.

Материал о роли пропаганды и агитации содержится в многочисленных справках, докладных записках о состоянии массово-политической, агитационно-пропагандистской работы, в агитационных делах, отчетах и справках инструкторов, соответствующей переписке с ЦК ВКП(б), докладах об идейно-политическом воспитании коммунистов, отчетах отделов пропаганды горкомов ВКП(б), докладах райкомов ВКП(б) о состоянии партийной пропаганды, справках и информациях о проведенных кампаниях.

Деятельность средневолжских средств массовой информации в системе политического контроля отражена в справках о работе печати, радиофикации, радиовещания и кинофикации, отчетах редакций и издательств областных и районных газет, тематических обзорах районных газет и обзорах материалов районного радиовещания, справках, информациях руководителей ведомств о подписке на периодическую печать, справках о работе областных книжных издательств, управлений кинофикации, комитетов радиоинформации. Сюжеты, связанные с ролью радио и кино в системе политического контроля, во многом основаны на документах Пензенского областного производственно-технического управления связи (Ф. 2477. Оп. 1,2) и Пензенской областной дирекции радиотрансляционной сети (Ф. 2132. Оп. 1,2).

Основой для исследования деятельности цензуры в рамках системы политического контроля стали приказы и информационные письма областных управлений по делам литературы и издательств, отчеты областных издательств обкомов ВКН(б), справки о состоянии и мерах по совершенствованию работы облитов, протоколы производственных совещаний обллитов и совещаний при начальниках обллитов, а также материалы книжных издательств и областных отделений книготоргового объединения государственного издательства (КОГИЗ).

Образование и просвещение, культура и искусство в системе политического контроля в Среднем Поволжье изучались нами на основе материалов отделов культурно-просветительской работы облисполкомов, управлений культуры и образования облисполкомов, отделов культуры горисполкомов.

Определенную ценность имели для нас документы из фондов личного происхождения и коллекций документов, хранящихся в ГАПО, например, из фондов Ф.П. Вазерского (Ф. 2389), И.С. Горюшкина-Сорокопудова (Ф. 2149), Г.В. Мясникова (Ф.2672), Ю.И. Нехорошева (Ф. 2772), М.Р. Полесских (Ф.2399), А.И. Смирновой (Ф. 2258); из коллекции рукописных, печатных и иллюстративных материалов по истории Пензы и Пензенского края (Ф. 2378). Весьма интересный материал мы обнаружили в фонде 6028 - «Воспоминания лектора ОК КПСС Владимира Петровича Грановского о Пензе военных лет «Увиденное, пережитое, проделанное»» (Опись 8).

Таким образом, в целом центральные и региональные архивы содержат богатейший материал по изучаемой нами проблеме. Однако при этом нельзя не сделать два существенных замечания.

Многообразный и ценный для исследования политического контроля корпус документов содержат Центральный и региональные архивы ФСБ, однако они остаются недоступными для нас, как и для подавляющего большинства исследователей.

Принадлежность того или иного источника к числу архивных отнюдь не является гарантией достоверности содержащейся в нем информации. В первую очередь, это относится к официальным идеологизированным и тенденциозным документам, которые широко применяются в нашем исследовании. Поэтому соотнесение информации, содержащейся в них, с современным уровнем исторического знания об эпохе стало необходимым условием их использования. Кроме того, подлинность содержащейся в официальном источнике информации мы сопоставляли, во-первых, с материалами других источников ведомственного происхождения; во-вторых, с тенденциями, отмечаемыми при анализе однородных источников, особенно массового характера. В целом, на наш взгляд, степень достоверности документов, которые предназначались для внутреннего, не выходящего за рамки правящих кругов

использования, значительно выше, чем у источников официального происхождения, подлежавших широкой огласке.

Важная группа источников, использованных в диссертации, - многочисленные документы, включенные в крупные тематические сборники85. Подавляющая их часть вышла в свст уже в постсоветскую эпоху. Они содержат богатейший, во многом закрытый ранее материал, который в целом все еще не получил адекватного осмысления в историографии.

В диссертации активно использовались различные статистические сборники и справочники, в т.ч. по Средневолжскому краю86. Это весьма сложный тип источников. Они содержат ценный, необходимый для данного исследования материал. Вместе с тем, известно, что статистические данные в рассматриваемый период содержали элемент пропаганды, зачастую подгонялись под победные рапорты, поэтому они требуют критического отношения87.

Специфика исследования политического контроля предполагает, что важную роль в качестве источника приобретают материалы центральной, местной и районной периодической печати. Разумеется, для советской периодической печати, полностью монополизированной коммунистической партией, приоритетом служила политическая пропаганда, отсюда -тенденциозность в подборе материалов, намеренное искажение информации. Многие исследователи справедливо критикуют средства массовой информации рассматриваемого периода за несоответствие реалиям жизни. Например, Ш. Фицпатрик писала: «Журналы 30-х гг. часто приносят разочарование. Можно перерыть годовую подшивку журнала «Социалистическая реконструкция сельского хозяйства», так и не встретив фигуры реального крестьянина»88. Однако нам ближе точка зрения С.Н. Носова: «Правды о себе эпоха лжи оставить не может, но это не значит, что документы, заведомо лживые, не способны быть историческими источниками - они много говорят о психологии власти ,..»89.

Для нашего исследования пресса той эпохи имеет важное источниковое значение, поскольку дает представление не только о языке власти, но и о целях политического контроля, методах его осуществления, роли средств массовой информации. Мы полагаем, что при анализе системы политического контроля можно и должно критически использовать и «заведомо лживые» источники, т.к. содержащаяся в них информация часто является образом желаемого для властей состояния общества.

85 КПСС о средствах массовой информации и пропаганды. - М., 1987; История советской радиожурналистики 1917-1945. Документы. Тексты. Воспоминания. - М., 1991; Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации, 1927 - 1932 гг. - М„ 1989; «Литературный фронт». История политической цензуры 1932 - 1946 гг. Сборник документов. - М., 1994; «Проклятья крестьян падут на вашу голову» (Секретные обзоры крестьянских писем в газету «Правда» 1928 - 1930 гг. // Новый мир. - 1993. - № 4; Письма во власть. 1917 -1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в гос. структуры и большевистским вождям. - М., 1998; Общество и власть в 1930-е гг.: Повествование в документах. - М., 1998; Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) - ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917 - 1953. - М„ 1999; Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. - М„ 2003; Письма во власть. 1928-1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям. - М., 2002; ЦК ВКП(б) и региональные партийные комитеты. 1945-1953. - М., 2004; Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. 1945-1953. - М. 2002; Сталин и космополитизм. Документы Агитпропа ЦК КПСС. 1945-1953. - М., 2005; Большая цензура: Писатели и журналисты в Стране советов. 1917-1956. - М., 2005; Цензура в Советском Союзе. 1917-1991. Документы. - М., 2004; Государственный антисемитизм в СССР. От начала до кульминации, 1938-1953. - М., 2005 и др.

86 Сборник статистических сведений по Самарской губернии. Вып. I. - Самара, 1924 г.; Средняя Волга: Социально-экономический справочник. - М.- Самара, 1934; Весь Симбирск. - Симбирск, 1923 г.; Пензенский край. 1917 -1977: Документы и материалы. - Саратов, 1982; Культурное строительство в Пензенском крае.1917-1938 гг. Документы и материалы. - Саратов, 1986; Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. - Куйбышев, 1983; Куйбышевская областная партийная организация в документах и цифрах (1902 - 1977). - Куйбышев, 1978; Самарское Поволжье в XX в.: Сборник документов и материалов. - Самара, 2000; Пензенская область в цифрах и фактах. - Саратов, 1987; Пензенская область за 50 лет Советской власти. Статистический сборник. - Саратов -Пенза, 1967; Пензенская партийная организация в цифрах и фактах. - Саратов, 1979; Куйбышевская областная партийная организация в документах и цифрах (1902 - 1977). - Куйбышев, 1978.

'7 См.: 3айончковская Ж.А. Демографическая ситуация и расселение. — М., 1991.

81 Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. - М., 2001. С. 361.

" Носов С.Н. Реанимация исторического познания II Звезда. - 1995. - №3. - С.52.

В процессе работы над исследуемой проблемой мы просмотрели ряд журналов: «Большевик» за 1925, 1933-1935, 1942 гг.; «Литература и искусство» за 1931 г.; «Красный библиотекарь» за 1932 г. и др. Были проанализированы публикации в центральных газетах: «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Литературная газета». Широко использовались материалы региональных газет и журналов: «Средневолжская коммуна» (с декабря 1929 г. «Волжская коммуна») - орган Средневолжского крайкома; «Средневолжский комсомолец» (с 1935 г. - «Волжский комсомолец») - орган Средневолжского обкома ВЛКСМ, Самарского окружкома и Самарского горкома ВЛКСМ; журнал «Коммунист» - орган Средневолжского областного, а затем краевого комитета ВКП (б), а с 1937 по 1941 гг. -Куйбышевского обкома партии; журнал «Под знаменем ленинизма» - орган Пензенского губкома ВКП(б), губисполкома (с 1928 г. выходит как журнал «Работай и учись»), «Рабочая Пенза», «Ульяновская правда», «Сталинское знамя» - орган Пензенского обкома и горкома КПСС и Пензенского областного Совета депутатов трудящихся. В диссертации использованы и материалы ряда номеров районных газет.

Мемуары в диссертации использовались довольно широко, причем не только опубликованные, но и хранящиеся в архивных фондах. Разумеется, многие из этих воспоминаний содержат неточности, отличаются субъективизмом. Но все же ценность мемуаров несомненна, так как они передают реакцию людей, общественного мнения на политико-идеологическое воздействие властей в исследуемый период, а также характеризуют специфику действия системы политического контроля90. В ходе исследования мы обращались к дневникам В.И. Вернадского91, М. Пришвина (1931-1932 гг.)92, К. Чуковского'3, а также к неопубликованным воспоминаниям И.С. Горюшкина-Сорокопудова, хранящимся в Государственном архиве Пензенской области94. По-своему интересен взгляд на советское общество 1930-х гг. со стороны, поэтому были использованы дневники и воспоминания Р. Роллана95, А. Жида и Л. Фейхтвангера96.

Специфика темы исследования продиктовала обращение к такому источнику, как литературные произведения и публицистика. Среди авторов использованных нами произведений классики социалистического реализма М. Горький, Н. Островский, М. Шолохов, Э. Багрицкий, И. Ильф, Е. Петров, М. Зощенко и многие другие, ставшие символами своей эпохи, творившие по законам времени и причисленные властями к «инженерам человеческих душ».

Таким образом, имеющиеся источники с различной степенью полноты и достоверности, но предоставляют в целом возможности для исследования большинства аспектов советской системы политического контроля. Вместе с тем, практическая недоступность для нас архивов ФСБ способствовала тому, что репрессии, как форма политического контроля, рассматриваются в диссертации, как правило, без детализации. Благо эта специфическая тема является предметом самостоятельного исследования многих историков.

Авангард. Воспоминания и документы питерских рабочих. - Л., 1990; Авдеенко А. Наказание без преступления. -М., 1991; Адамова - Слиозберг О. Пул,//Доднесь тяготеет: Записки вашей современницы. - М., 1989; Аджубей А. Те десять лет. - M., 1989; Александров Г. Эпоха и кино. - М., 1976; Ангелина П. Люди колхозных полей. - М„ 1948; Афанасьев C.B. Далекие тридцатые. - М„ 1999; Багаев М.А. Моя жизнь. - Иваново, 1949; Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. - СПб., 1992; Без ретуши: страницы советской истории в фотографиях, документах, воспоминаниях. - Л., 1991; Бусыгин А. Жизнь моя и моих друзей. - М., 1939; Василевский A.M. Накануне войны // Новая и новейшая история. - 1992. - №6; Вишневская Г. Галина. История жизни. - М., 1992; Гершберг С. Завтра газета выходит. - М., 1966; Гинзбург Е.С. Крутой маршрут. Хроника времен культа личности. - М., 1990; Коненков С.Т. Мой век. - М., 1971; Михалков C.B. От и до... - М., 1997; Стейнбек Дж. Русский дневник. - М„ 1999; Симонов К. Глазами человека моего поколения. - М., 1989; Фрейлих С. Фильмы и годы. - М., 1964; Из дневников О. Берггольц // Знамя. - 1991. - № 3; Долгое будущее (воспоминания Т. Лещенко-Сухомлиновой). 1945 г. // Согласие. - ] 991. - №2; Хрущев Н.С. Время. Люди, Власть. Воспоминания в 4-х книгах. - M., 1999; Эренбург И. Люди. Годы. Жизнь. - M., 1990 и т. д. " Дневник 1938 года. // Дружба народов. - 1991. - № 2-3. '2 Пришвин М. Дневники. //Октябрь. - 1990. -№1. "дневник. 1901 - 1929.-М., 1991.

44 ГАПО (Государственный архив Пензенской области). Ф. 2149. On. 1. Д. 4а. и Московский дневник. // Вопросы литературы. - 1993. - №3-5. % Два взгляда из-за рубежа. - М., 1990.

В третьем параграфе рассматривается методология исследования. Советский период в российской науке в силу политико-идеологических причин отличался единством научного метода, независимо от отраслевой принадлежности. В качестве такового выступала «материалистическая диалектика» или «диалектический материализм»'7. В настоящее время в отечественной науке наблюдается полифония подходов, направлений и концепций, т.е. методологический плюрализм. Об этом свидетельствует и содержание дискуссий на философских конференциях'8.

Методологической основой исследования стали традиционно применяющиеся в исторической науке принципы и методы. Прежде всего, это принципы историзма и научной объективности. Применение принципа историзма к изучению системы политического контроля предполагает анализ объективных и субъективных причин ее становления и развития, развития основных институтов и методов политического контроля в контексте социально-политического, экономического и культурного развития страны. Под научной объективностью понимается изучение предмета исследования максимально беспристрастно, с использованием широкого круга источников, вне зависимости от идеологических и иных субъективных наслоений, содержащихся как в источниках, так и в оценочных суждениях историков. Объективность подразумевает также и корректность в оценке фактов и явлений.

Диалектический метод подразумевает, в частности, принципы динамичности, применяемый для анализа изменений социальных систем и диалогизма, согласно которому взаимодействие властных структур и членов общества рассматривается как диалог, в котором власть, создавая и развивая систему политического контроля, как правило, выступала инициатором, но, вместе с тем, по-своему нередко откликалась на процессы, происходившие в обществе.

Специфика объекта исследования обусловила особую роль в методологии диссертации системного метода, который предполагает целостное исследование сложных систем, состоящих из подсистем и элементов, и позволяет рассматривать общество как сложноорганизованную систему, элементами (подсистемами) которой являются, в частности, политические и социальные структуры. В рамках этого метода институты политического контроля рассматриваются как единство взаимосвязанных и взаимодействующих элементов, как части сложного целого - советского политического контроля. Кроме того, данный подход позволяет рассматривать взаимоотношения массового сознания и политического контроля как двух систем. При анализе деятельности властей по формированию политического контроля большое значение имеют способы взаимодействия его структурных элементов, а также роль процессов изменения и стабилизации системы. Немаловажную роль в методологии диссертации играет положение теории систем о влиянии изменений самой системы (государственной политики в целом) на элементы этой системы (направления политики), а также принцип целостности системы.

В качестве одного из основных методов исследования в данной работе используется историческая индукция, которая позволяет на основе конкретных фактов делать более или менее широкие обобщения, а также методы причинно-следственного анализа, описательный и сравнительный.

Относительная новизна проблемы изучения политического контроля в историографии требует остановиться на терминах, понятиях и категориях, использованных в исследовании.

В советскую эпоху термин не получил широкого распространения, несмотря на то, что фактически в СССР была создана самая мощная, разветвленная система политического контроля в мире. Она представляла собой и форму контроля за поведением индивида на предмет соответствия целям властей и идеологическим канонам, и способ воздействия на массовое сознание, т.е. массовую индоктринацию.

Идеология - это система взглядов и идей, в которых выражается отношение к действительности, интересы, цели, намерения, умонастроения людей, классов, партий,

" О различии понятий см.: Ойзерман Т.И. Опыт критического осмысления диалектического материализма // Вопросы философии. - 2000. - № 2. - С. 10.

98 Второй конгресс российских философов: некоторые итоги // Вопросы философии. - 2000. - № 5.

субъектов политики и власти". Роль идеологии велика, поскольку и отдельно взятый человек, и

общество в целом живут в идеологическом пространстве точно так же, как и в мире политики,

культуры, экономических отношений. По словам А. Амальрика, идеология - это «социально

значимая система идей, ...служащая закреплению или изменению общественных

отношений»100. Таким образом, идеология в значительной мере направляет жизнь общества и

человека, осуществляя организационные, регулятивные и контрольные функции. При этом она

непосредственно, функционально связана с политической системой общества, с политическим

режимом, государством, политической культурой. На идеологию возлагаются, в частности,

функции обоснования, легитимизации власти и формы правления. Через систему

политического контроля внедрялись идеологические установки, которые сознательно и

целенаправленно формировали властные структуры.

Массовая индоктринация - это целенаправленное распространение политической

доктрины, учения в обществе для формирования определенного массового сознания.

В настоящем исследовании используется понятие «институт». Под ним понимаются

исторически сложившиеся формы организации и регулирования общественной жизни.

Институты обеспечивают выполнение важных для общества и государства функций и

включают в себя совокупность норм, предписаний, образцов поведения, специальных

учреждений и систему контроля101.

Пропаганда служит одним из необходимых в XX в. атрибутов политической жизни, а в

советской системе политического контроля она являлась важнейшим инструментом. Под

пропагандой мы понимаем систематически осуществляемые усилия, направленные на то, чтобы

повлиять на сознание индивидов, групп, общества для достижения определенного, заранее

намеченного результата, например, распространение и популяризация определенных идей в

общественном сознании. В тоталитарном государстве, как отмечал Ф. Хайек, пропаганда

«подчинена одной цели и все ее инструменты тщательно скоординированы для решения 102

идеологических задач» .

Поскольку проблема политического контроля связана с проблемой массового сознания, остановимся на самом понятии и терминологии. Начиная с середины 1990-х гг., различным аспектам изучения теории массового сознания был посвящен целый ряд диссертаций'03. Исследователи предложили различные характеристики этого феномена. В обобщенном варианте в качестве основы для такой оценки выступает совокупность трех параметров: средний уровень развития сознания масс в обществе, включающий не только когнитивные элементы (объем знаний и суждений о тех или иных социально-политических явлениях и процессах), но и направленность чувств и фантазий, способность эмоционально реагировать на окружающую действительность; диапазон и направленность потребностей, интересов, запросов масс; диапазон информации, широко циркулирующей в обществе, в т.ч. специально направляемой властями через многочисленные каналы воспитательных и образовательных институтов и средств массовой информации. В целом массовое сознание, на наш взгляд,

w Политология. Энциклопедический словарь. - М„ 1993. С.114.

100 Амальрик А. Идеология в советском обществе // Погружение в трясину. - М„ 1991. C.67S.

101 Социологический энциклопедический словарь. - М., 1998. С.5.

102 Хайек Ф.А. Дорога к рабству. // Вопросы философии. - 1990. - №12. - С.103.

103 Кириллов Н.П. Массовое сознание как объект социологического анализа; вопросы теории и методологии. Автореф. дисс. ... докт. филос. наук. - Томск, 1995; Судас Л.Г. Массовое сознание современного российского общества: философско-политологический аспект исследования. Автореф. дисс. ... докт. филос. наук. - М., 1996; Васильева Е.Г. Массовое сознание и политика. Автореф. дисс. ... канд. филос. наук. - Волгоград, 1997; Романова М.С. Влияние качества информации на политическое массовое сознание. Автореф. дисс.... канд. политолог, наук. - М., 1999; Базиков Р.В. Социальные стереотипы: концептуальный аспект. Автореф. дисс. ...канд. филос. наук. -Р/Д, 1999; Трифанков Ю.Т. Формирование массового сознания рабочих центрального промышленного района России (вторая половина XIX - начало XX века). Автореф. дисс. ... докт. истор. наук, - М., 1999; Лобачева Г.В. Монархическая идея в массовом сознании россиян (1881 - 1917 гг.). Автореф. дисс. ... докт истор. наук. - М., 1999; Медведева С.М. Воздействие политических стереотипов на массовое сознание: опыт России, 1990-е годы. Автореф. дисс. ... канд. политолог, наук. - М., 2000; Столяренко Л.Д. Трансформация массового сознания российского общества: социально-философский анализ: Автореф. дисс. ... докт. филос. наук. - Р/Д, 2000; Ибрагимов A.M. Манипулирование массовым сознанием (социально-философский анализ). Автореф. дисс. ... канд. филос. наук. - Р/Д, 2001; Туркина В.Г. Мифологема героя и массовое сознание. Автореф. дисс. ... канд. филос. наук. - Саратов, 2001.

необходимо рассматривать как результат взаимодействия активности масс, направленной на свойственное человеку осмысление собственной жизни и тех социально-политических условий, в которых эта жизнь протекает.

В диссертации использовалось и понятие «общественное мнение», которое является основополагающим для ряда исследователей. Известный немецкий социолог Э. Ноэль-Нойман общественным мнением считает то, которое человек высказывает публично, вслух, в присутствии других людей, не боясь оказаться в изоляции104. Именно в такой интерпретации общественное мнение рассматривалось Е.Ю. Зубковой10'. Для нас публичность общественного мнения и является тем критерием, который отделяет его от более широкого по содержанию понятия «массового сознания».

Мы рассматривали политический контроль как функцию сросшегося с коммунистической партией советского государства. Политический контроль имманентно присущ любому государству, но тоталитарный режим многократно, на порядок усиливает его.

Первым отечественным исследователем, который ввел в научный оборот понятие «политический контроль», а также разработал ряд методологических подходов к его исследованию, стал петербургский историк B.C. Измозик'06. По его мнению, под «политическим контролем» следует понимать систему регулярного сбора и анализа информации различными звеньями государственного аппарата о настроениях в обществе, отношении различных его слоев к действиям властей, о поведении и намерениях экстремистских и антиправительственных групп и организаций. Политический контроль всегда включает несколько основных элементов: сбор информации, ее оценку, принятие решений, учитывающих настроения общественных групп и призванных воздействовать в нужном для властей направлении, а также политический сыск и репрессии при наличии угрозы (реальной или мнимой) государству и обществу107. H.A. Ломагин в своей докторской диссертации «Политический контроль и негативные настроения ленинградцев в период Великой Отечественной войны» воспользовался определением, сформулированным B.C. Измозиком108.

Данное B.C. Измозиком и поддержанное исследователями (практически всеми, мы не встречали никакой критики) определение политического контроля не отражает важнейшего, на наш взгляд, аспекта: формирования - всеми возмох ными способами - общественного мнения, т.е. воздействия на массовое сознание. На наш взгляд, изучение отдельных, пусть и очень важных аспектов, методов и институтов политического контроля не позволяет объективно оценить действие всей советской системы политического контроля, проанализировать ее объективные и субъективные причины становления, оценить развитие и взаимодействие ее институтов и методов, выявить причины столь высокой ее эффективности. Одна из ключевых особенностей советского режима заключалась в том, что власти не только выясняли характер настроений в обществе, но и активнейшим образом, в небывалых ранее масштабах их формировали, воспитывали «нового человека».

В связи с этим мы предлагаем следующее определение политического контроля. Политический контроль - это имманентно присущее любому, но в особенности тоталитарному государству качество, представляющее собой комплекс мероприятий власти, направленных не только на контроль поведения индивида, всех социальных групп, но и на формирование

|м Ноэль - Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. - М„ 1996.

105 Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953. - М., 2000.

106 Измозик B.C. Глаза и уши режима. (Государственный политический контроль за населением Советской России в 1918-1928 гг.). - СПб., 1995; его же. Перлюстрация в первые годы советской власти // Вопросы истории. - 1995. -№8; его же. Политический контроль и сыск: методологические аспекты. / Политический сыск в России: история и современность. - СПб., 1997. С.8-17; его же. Политический контроль в Советской России. 1918-1928 гг.// Вопросы истории. - 1997. - №7; его же. Первые советские инструкции по перлюстрации / Минувшее: Исторический альманах. - СПб, 1997. С. 155-159; его же. В «зеркале» политконтроля. Политический контроль и российская повседневность в 1918-1928 годах. // Нестор. - 2001. - №1.

107 Его же. Политический контроль и сыск: методологические аспекты. / Политический сыск в России: история и современность. - СПб., 1997. С. 10.

"" Ломагин H.A. «Политический контроль и негативные настроения ленинградцев в период Великой Отечественной войны». Автореф. дисс.... докт. ист. наук.-СПб., 2005. С.5.

мировоззрения и поведения основной массы населения на основе задаваемых идеологических канонов и практических потребностей режима.

Вторая глава - «Становление и сущность политического контроля в советском государстве» - состоит из трех параграфов.

В первом параграфе проводится анализ предпосылок формирования советской системы политического контроля. Система политического контроля, созданная в советском государстве, не является изобретением большевиков - опыт контроля государства над обществом накапливался веками. Безусловно, советская среда обитания, новые социальные и моральные ценности, новый образ жизни формировались властями на основе новой идеологии, однако определенные методы политического контроля были уже наработаны.

Еще в дореволюционные годы в царской России сформировались предпосылки возникновения этого феномена, выразившиеся в стремлении властей держать под наблюдением не только поведение, но и сознание своих подданных, что привело к созданию особых, предназначенных для этого структур. На наш взгляд, о предпосылках формирования всеохватной системы политического контроля, возникшей в советский период, можно говорить с эпохи Петра I, обязавшего священнослужителей нарушать тайну исповеди и доносить на своих прихожан, если те признавались в преступных умыслах против государства. Безусловно, речь идет лишь о процессе медленной кристаллизации предпосылок политического контроля, но с петровского периода ведет отсчет стремление властей поставить под контроль не только поведение, но и сознание своих подданных. Именно это стремление властей мы считаем первой предпосылкой формирования системы политического контроля.

С утверждением абсолютизма политическая полиция занимает прочное место в системе карательных органов Российского государства. Более ярко и четко желание власти контролировать все и вся в государстве проявилось в царствование Николая I, когда было создано Третье отделение императорской Канцелярии, которому, среди прочего, были переданы и функции цензуры. Доказательством намерения властей контролировать сознание своих граждан является так называемая теория официальной народности С.С. Уварова. Не ставя целью дать ей оценку, все же подчеркнем, что, несмотря на определенную роль в формировании системы политического ' контроля и создания единой общеобязательной идеологии, эта теория сыграла и позитивную роль. Очевидно, что идеологические концепции были объективной необходимостью развития не только государства, но и общества того времени. Необходимость некой универсальной государственной идеологии является еще одной предпосылкой возникновения системы политического контроля.

Радикальные революционные группировки, народнический и эсеровский террор подталкивали власти к усилению политического контроля. Число сочувствующих народникам постоянно росло. Увеличивалось и количество стремившихся к разрушению существующего строя. Это заставило власти стремиться к контролю не только поведения, но и сознания своих подданных. Правда, успеха на этом поприще достигнуто не было.

Показателем понимания властями необходимости политического контроля в охваченной беспорядками и революционными настроениями стране явился т.н. полицейский социализм, созданные в 1901 г. рабочие союзы C.B. Зубатова, призванные отсечь рабочих от радикалов. Идея была, по сути, сорвана его отстранением от должности в результате придворных интриг, а затем - Кровавым воскресеньем 9 января 1905 г.

Одной из характерных черт Российской империи практически на всем протяжении ее истории является мощный чиновничий аппарат: чиновничество было важнейшей частью государственной системы. На наш взгляд, этот феномен мог предопределять имманентность стремления властей к политическому контролю, поскольку разветвленность бюрократического аппарата сама по себе располагает к усилению контроля.

Богатый опыт дореволюционной цензуры был использован и обргащен большевиками, которые не только сохранили, но и во много раз усилили и расширили присутствие этого института в государственной и общественной жизни. Многие цензоры, перлюстраторы царской эпохи, используя свои навыки, продолжили свою работу в советское время109. Огромный опыт

105 Леонов C.B. Государственная безопасность Советской республики в пору Октябрьской революции и гражданской войны. ! Государственная безопасность России: история и современность. - М., 2004. С.352.

российского государства в сфере цензуры облегчил большевиками воссоздание этого института как элемента советской системы политического контроля.

Таким образом, еще в царской России сложился определенный тип политического контроля, который опирался на мощные традиции самодержавной государственности, препятствовавшей развитию гражданского общества, политических свобод и стремившейся к регламентации всех сфер жизни общества, несмотря на масштабные изменения, связанные с бурным развитием капитализма.

В дореволюционную эпоху сформировался целый ряд предпосылок, способствовавших в дальнейшем политике большевиков, направленной на тотальный контроль над обществом.

Во втором параграфе рассматриваются факторы формирования советской системы политического контроля. Необходимость действий власти, направленных на создание и укрепление системы политического контроля в советском государстве была продиктована совокупностью объективных и субъективных факторов, возникающих и развивающихся на протяжении 1917-1953 гг.

Объективным фактором становления советской системы политического контроля является наличие постоянной угрозы, исходившей со стороны внешнего мира, перманентное противостояние советского государства Западу. По словам Сталина: «Буржуазные страны... окружают Советский Союз, выжидая случая, для того чтобы напасть на него, разбить его или, во всяком случае - подорвать его мощь и ослабить его»110. В сталинском тезисе об обострении классовой борьбы нашла свое отражение не только внутренняя конфронтация, но и конфронтация с внешним миром. Рост напряженности на внешнеполитической арене, как считалось, неизбежно должен был привести к росту враждебных проявлений со стороны тех социальных слоев, чья лояльность советской власти подверг&тась сомнению. Ожидание новой войны создавало почву для роста конфронтации в обществе, подогревало ненависть к потенциальным врагам внутри страны, способствовало усилению политического контроля, оправдывало применение репрессивных мер. Вскоре после окончания войны, уже в 1946 г., возник новый аспект внешнего фактора, который предопределил главные критерии в работе государства, в правотворчестве и практике идеологических и репрессивных органов, -«холодная война».

Разрушение многих социальных структур традиционного общества и появление так называемого «массового общества» с присущими ему институтами и моделями поведения, социальная дезориентация многих людей являются непременным последствием всех революций и объективным фактором формирования советской системы политического контроля. «Государственность, вся социальная и экономическая структура России пережили небывалую трансформацию. Образно говоря, страна была «разделана» и «пропущена» через гигантскую «мясорубку» истории, и из этого кровавого «фарша» началось формирование новых государственных структур, классов и социальных групп»1". Придя к власти, большевики столкнулись с необходимостью управления обществом, большинство членов которого в результате военных и социальных катаклизмов были дезориентированы в социальном плане. Необходимо было практически вновь создавать социальную структуру общества, основой которой объявлялись рабочие и крестьяне. Однако в ходе индустриализации и коллективизации эти социальные группы по инициативе большевиков также претерпели значительное воздействие. Управление подобным обществом было возможно только при жестком контроле со стороны государства.

Объективным фактором формирования советской системы политического контроля были и постоянные экономические трудности в стране, возникшие вследствие революции, Гражданской войны, индустриализации и коллективизации, Великой Отечественной войны -характерные для всего рассматриваемого периода.

110 Сталин И.В. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. Доклад и заключительное слово на Пленуме ЦК ВКП(б) 3- 5 марта 1937 года. - М„ 1937. С.9.

111 Леонов C.B. Государственная безопасность Советской республики в пору Октябрьской революции и Гражданской войны (1917-1922 гг.) / Государственная безопасность России: История и современность. - М., 2004. С.334-335.

Субъективным фактором становления и укрепления советской системы политического контроля мы считаем недовольство действиями властей. Став во главе нового государства, большевики перестали признавать за рабочими право на отстаивание своих экономических интересов, тем более путем забастовок. Резко изменилась и позиция профсоюзов. Полностью огосударствленные, они тоже стали рассматривать стачечную борьбу как подрыв советской власти, ущерб народному хозяйству и нарушение дисциплины, т.е., наряду с другими общественными организациями были включены в систему политического контроля. Экономическое положение населения не улучшалось, что вызвало необходимость практического применения методов политического контроля к недовольным (начавшиеся аресты, увольнения, «чистки», лишение политических прав, которое неизбежно влекло за собой и экономические ограничения). Голод и его последствия обострили социальную ситуацию в Среднем Поволжье. В информационных сводках ОГПУ отмечалось, что среди населения в связи с голодом ведется антисоветская агитация, отношение к компартии и советской власти враждебное112. Информационное сообщение Пензенского губкома РКП(б) от 21 апреля 1921 г. констатировало начавшийся массовый выход населения из партии в связи с тяжелым материальным положением"3. Тогда же в информационном докладе о положении дел в Симбирской парторганизации сообщалось о том, что «голод, поразивший губернию, застал ...весь аппарат власти неподготовленным. Растерянность, граничащая с паникой, ослабление партийной работы, упадок энергии, рост расхлябанности среди власти повлекли за собой анархические попытки масс спасаться поодиночке и стихийным переселением среди крестьян, забастовки на заводах и т.п.»"4.

К субъективным факторам укрепления политического контроля мы относим и психологические особенности общества, вышедшего из войны. Война всегда оказывает негативное, разрушительное воздействие на человека, на его психику, формирует представления о необходимости и оправданности насилия во имя преобразования общества, присущие революционной традиции. Под ее влиянием меняются моральные установки и общественные идеалы. Именно Гражданская война приучила управлять посредством террора, создав тем самым предпосылку для репрессий: появилось стремление перенести радикальные формы борьбы времен революции и Гражданской войны в мирную жизнь. Например, в 1925 г. один из самарских комсомольцев заявил на заседании бюро ячейки ВЛКСМ: «Наша комсомольская работа встала на месте. Мне хотелось бы, чтобы комсомол был таким, как в 1918 году клеш, наган и т.д. Это тип комсомольца в моем понимании»"5.

Субъективным фактором, определившим динамику политического контроля после Победы, было увеличение популярности религии. Еще в 1944 г. ЦК ВКП(б) принял специальное постановление «Об организации научно-просветительной пропаганды»"6. В нем отмечалось, что «за последнее время партийные организации и наркомпросы союзных республик ослабили внимание к делу научно-просветительной пропаганды среди населения», которая «приобретает в нынешних условиях особо важное значение в деле дальнейшего подъема культурного уровня широких слоев трудящихся и преодоления пережитков бескультурья, суеверий и предрассудков»117. Это обусловило необходимость усиления антирелигиозной пропаганды и, следовательно, привело к возрастанию значения пропаганды и агитации в системе политического контроля.

В третьем параграфе определяются и обосновываются этапы развития советской системы политического контроля.

Первым этапом стал период с октября 1917 по марг 1921 гг. На его протяжении политический контроль формировался стихийно, поскольку к октябрю 1917 г. у большевиков не было конкретных планов строительства социализма и создания нового государства. Первая

"2 См.: Соколов A.C. Из истории становления и развития финансовой системы России в период новой экономической политики. - М., 1998. С.18.

113 РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории). Ф. 17. Оп.11. Д.78. Л.42.

114 Там же. Оп.12. Д.58. Л.36.

115 СОГАСПИ (Самарский областной государственный архив социально-политической истории). Ф.1. Оп.1. Д. 2203. J1.44.

116 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1970). - М., 1970. С. 521-523.

Там же.

советская Конституция, принятая 10 июля 191В г. V Всероссийским съездом Советов, не столько создавала новые формы правления, сколько закрепляла стихийно складывающиеся в ходе революции"8. Для сохранения власти большевикам пришлось отказаться от идеи отмирания государства и перейти к жесткой политике государственного строительства. Уже на первом этапе власти начали борьбу с оппозицией. В Постановлении Политбюро «О положении в Москве» от 28 февраля 1921 г. говорилось: «Меньшевиков не освобождать, поручить ЧК усилить аресты среди меньшевиков и С.Р., не исключая одиночек рабочих, особенно в тех случаях, когда они выдаются своей активностью. Срочно запросить ВЧК о деятельности анархистов и других несоветских партий в связи с теперешними контрреволюционными выступлениями» 9. Власти избрали путь откровенного устрашения. Призывы к уничтожению людей на месте, массовые казни по решениям властей и другие акты террора начались с 1917 г., невзирая на лозунги об уважении к личности: «тут нужна чистка террористическая, суд на месте и расстрел безоговорочно», «напрячь все силы ... навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти ... бывших офицеров и т.п.»120.

Большевики, как уже говорилось выше, не только не отказались от цензуры, но и многократно ее усилили. В проекте постановления ЦК о цензуре материалов на внешнеполитические темы от 31 декабря 1919 г. говорится: «На главных редакторов каждой газеты и на ответственного редактора «Роста» возлагается обязанность цензурирования всего, касающегося внешней политики... Наиболее строгою должна быть цензура речей известных советских деятелей и передовиц»'21. Было принято решение о прекращении доступа для буржуазных журналистов, а несколько позднее Наркоминдел и Особый отдел ВЧК сообща приняли решение о полном прекращении разрешений иностранцам въезда в Россию за исключением «особых случаев, подлежащих каждый раз строжайшему разбору»122.

Второй этап развития политического контроля - 1921 - 1936 гг. Его начало связано с введением новой экономической политики. Отметим сразу, что речь шла именно о временных уступках населению и об обязательном сохранении верховенства государства прежде всего в политике и в идеологии.

К середине 1930-х гг. завершается становление советской системы политического контроля, на которую существенное влияние оказала задача построения социализма в кратчайшие сроки в условиях международной изоляции и самоизоляции. В 1921 - 1936 гг. основные направления политического контроля и вся система контроля в целом, стихийно сложившиеся в первые послереволюционные годы, укрепились, а сам контроль ужесточился. Временная либерализация произошла в экономике, а в общественной жизни сохранялась и усиливалась диктатура партии.

Власти начали окончательное искоренение многопартийности. Резолюция X съезда РКП(б) «О единстве партии» поставила под запрет оппозиционные группы123, в стране насаждалось единомыслие. Прекратили свое существование партии левых и правых эсеров, началась борьба с интеллигенцией: «лучше, чтобы десятки и сотни интеллигентов посидели деньки и недельки, чем чтобы 10000 было перебито. Ей-ей, лучше»124. К концу второго этапа интеллигенция была поставлена под жесточайший политический контроль, чему способствовала изобретенная властями система творческих союзов, а также создание новой советской интеллигенции. Уже с конца 1920-х гг. в стране сворачивается весьма ограниченный плюрализм, под флагом консолидации культурных сил распускаются литературные и художественные группировки, научные и философские общества.

В начале второго этапа были изменены задачи и частично методы органов государственной безопасности, которые стали главным поставщиком секретной информации о политических настроениях населения. Кроме того, на них был возложен контроль над экономическими отношениями. Важнейшим каналом получения информации о настроениях в

1" Декреты Советской власти. Т. 2. - М., 1957. С. 558.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 117. Л. 4.

120 Ленин В.И. Поля. собр. соч. Т. 43. С. 234; Т. 50. С.142.

121 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д.24. Л. 4.

122 Там же. Ф. 2. Ол. 2. Д. 343. Фотокопия.

123 Десятый съезд РКП(б). Стенографический отчет. - М., 1963.

124 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 51 .С. 52.

обществе (помимо органов безопасности) были сводки и обзоры партийных органов: отделов ЦК; докладные записки инспекторов ЦК; информационные материалы, поступившие из регионов; перечни вопросов, заданных в ходе собраний или лекций; стенограммы собраний; сводки писем. Обкомы и горкомы получали материалы из райкомов партии, которые имели своих информаторов. В этой роли выступали секретари первичных парторганизаций и так называемые внештатные информаторы, которые работали «на общественных началах». Доносительство с самых первых лет советской власти стало неотъемлемой частью жизни, культивировалось, насаждалось, поощрялось. На крупном предприятии таких информаторов могло быть несколько. Как правило, они давали сведения не только о деятельности парторганизаций, но и о высказываниях, услышанных в частных разговорах, сообщали даже о слухах, сплетнях. Партийными информаторами выступали и сотрудники спецотделов, а иногда и внештатные сотрудники органов безопасности.

В первые годы советской власти существовала система перлюстрации, которая постоянно совершенствовалась и расширялась. Материалы, полученные с ее помощью, регулярно представлялись высшему руководству страны, эта практика была заведена еще В.И. Лениным125.

Распространение системы контроля из центра к периферии достигалось созданием во всех местных партийных организациях специальных отделов, подчиняющихся непосредственно сталинскому секретариату. В их задачу входило наблюдение за парторганизациями и представление регулярных отчетов о них. Обмен информацией между центром и периферией также велся по каналам спецотделов. Большое значение придавалось сбору информации, компрометирующей высших руководителей. В ведомствах содержались тысячи секретных сотрудников. Тайный сбор сведений для досье был обычной практикой126.

Формирование мощного репрессивного аппарата, используемого в целях политического контроля, было завершено в 1934 г. В это время речь уже идет не только массовых репрессиях в отношении крестьян, но и в отношении практически всех слоев населения. После первого наказания множество людей повергались репрессиям неоднократно. Так, в 1931-1932 гг. приказами и инструкциями ОГГ1У запрещалось освобождать без предварительного пересмотра дел. При необходимости срок изоляции продлевался или заменялся иной «мерой социальной

127

защиты» .

Большую роль в укреплении системы политического контроля на этом этапе сыграло введение в 1932 г. паспортной системы и обязательной прописки граждан. Начавшиеся индустриализация и массовая насильственная коллективизация села могли быть проведены только фактическим введением принудительного труда, невозможного при легитимационной системе. Поэтому 27 декабря 1932 г. ЦИК и СНК СССР издали постановление, которым в СССР вводилась паспортная система и обязательная прописка паспортов128. Колхозники были лишены паспортов, и это обстоятельство сразу ставило их в положение прикрепленных к месту жительства, к своему колхозу. Уехать в город и жить там без паспорта они не могли: согласно п. 11 постановления о паспортах такие «беспаспортные» подвергаются штрафу до 100 руб. и «удалению распоряжением органов милиции»12 . Повторное нарушение влекло за собою уголовную ответственность. Введенная 1 июля 1934 г. в УК РСФСР 1926 г. статья 192а предусматривала за это лишение свободы на срок до двух лет130. Ограничение свободы места жительства для колхозника стало абсолютным. Положение «паспортизованных» жителей городов было немногим лучше: выбор постоянного места жительства был ограничен необходимостью прописки, причем паспорт стал единственно допустимым для этого документом. Таким образом, механизм прописки стал мощным инструментом регулирования расселения граждан по территории СССР. При этом колоссально возросли возможности

125 Измозик B.C. Перлюстрация в первые годы советской власти. // Вопросы истории. - .1995. - № 8.

126 Орлов А. Тайная история сталинских преступлений //Огонек. - 1989. -№ 47. - С. 20.

127 Приказы ОГПУ 1931 г. №695-373; 1932 г. №480.

128 Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР, издаваемое Управлением Совета народного комиссариата Союза ССР и СТО. - М., 1932. Отд. 1. № 84. Ст. 516. С. 821 -822.

129 Там же.

130 Герцензон A.A., Грингауз Ш.С., Дурманов Н.Д., Исаев М.М., Утевский Б.С. История советского уголовного права.-М., 1947. С. 394.

политического контроля: возникла система «всесоюзного розыска» через сеть «паспортных столов», созданных в населенных пунктах.

В первой половине 1930-х гг. окончательно сложилась и система идеологии, ставшая содержанием политического контроля. Для ее внедрения в массовое сознание был создан мощный пропагандистский аппарат. К концу второго этапа была создана система общественных связей, которые в немалой степени обеспечивали политический контроль масс, то есть контроль за поведением людей в границах определенных общественных институтов, контроль за подчинением индивида государству и властвующей элите общества. Политический контроль к этому времени эффективно функционировал как система влияния на человека массы, как система регулирования отношений между «массовым» человеком и властью. Но интенсивный контроль над обществом, над массовым сознанием достигнет пика после полной ликвидации оппозиции.

В 1921 - 1936 гг. вся система контроля в целом, стихийно сложившаяся в первые послереволюционные годы, укрепилась, а сам контроль ужесточился и охватывал уже все сферы общества.

Третий этап развития системы политического контроля начался в 1936 г. и закончился со смертью Сталина. Мы относим начало третьего этапа именно к 1936 г., а не к концу 1930-х гг., когда завершилось формирование административно-командной системы, поскольку отправной точкой считаем пик небывалых репрессий. После августовских процессов второй половины 1936 г. происходит резкое ужесточение политического контроля. На первый взгляд, это слишком укрупненный подход - ведь в рамках этого периода - и Великая Отечественная война, и борьба с космополитизмом, и «дело врачей». Но сама система политического контроля в это время изменялась очень мало, да и формы и способы политического контроля оставались практически неизменными. Перемены касались интенсивности политического контроля и расширения подконтрольных сфер общественной и личной жизни. ОГПУ и его местные органы получили право использовать в своих целях их гласный состав и негласную агентурную сеть в рамках системы политического контроля. Значительную роль в необходимости выделения третьего этапа играет и тот факт, что в 1936 г. была принята Конституция, которая, пусть в завуалированной форме, но закрепила сращивание партийного и государственного аппарата, диктат партии и, по сути, окончательное формирование системы политического контроля. Кроме того, во второй половине 1930-х гг. было завершено создание громадной политико-просветительной сети.

Безусловно, можно говорить о послевоенном этапе - на первый взгляд, именно в это время меняется содержание политического контроля. Так, например, в насаждаемых идеологемах явственно звучат антисемитские нотки. Однако формирование латентной политики государственного антисемитизма началось гораздо раньше. Это убедительно показано в опубликованном корпусе документов «Государственный антисемитизм в СССР. От начала до кульминации. 1938 - 1953» . Во введении Г.В. Костырченко говорит о том, что «после середины 1930-х гг. ... сформировалась и новая национально-государственная доктрина» 32. Конечно, речь о борьбе с космополитизмом может идти только применительно к 1945 - 1953 гг., когда дело не ограничилось только антисемитизмом, но в рамках холодной войны началась кампания нагнетания антизападных настроений в обществе133. Смысл этой кампании не только и не столько в реакции на нападки США и в стремлении одержать верх в холодной войне, но и в стремлении подавить творческую самостоятельность интеллигенции. Однако такое стремление не является характерным лишь для послевоенного периода - система жесткого политического контроля над интеллигентской средой сформировалась к середине 1930-х гг. Это еще раз доказывает правомерность выделения столь продолжительного этапа вместо «нарезки» его на мелкие периоды с непринципиальными отличиями.

Характерной чертой третьего этапа является небывалый размах репрессий 1936 - 1937 гг. В ходе организованных властями процессов 1936 - ¡938 гг., когда соратники Ленина были обвинены во вредительстве, шпионаже и умышленных преступлениях, решалась задача

131 Государственный антисемитизм в СССР. От начала до кульминации. 1938 - 1953. -М., 2005. ш Там же. С.5.

135 См.: Сталин и космополитизм. 1945 - 1953. Документы Агитпропа ЦК. - М., 2005.

укрепления личной власти Сталина как вершины системы политического контроля134. Протестные настроения в то время не были выдумкой властей: террор, коллективизация, индустриализация, не ставившая целью улучшение материального благосостояния людей, были основой этих настроений. В то же время, согласно результатам исследований В.Н. Хаустова, органы государственной безопасности целенаправленно формировали у руководства страны убежденность в контрреволюционной вредительско-шпионской деятельности троцкистов и правых135 . 20 марта 1940 г. издается циркуляр НКВД СССР, согласно которому СНК СССР обязывал органы прокуратуры и суды освобождение арестованных по делам, ведущимся чекистами, предварительно согласовывать с органами НКВД. Ни один арестованный без согласия НКВД не освобождался. В случае вынесения оправдательного приговора, а также решения суда (или прокуратуры) о прекращении дела, с которыми НКВД не согласен, надлежало вносить протесты13 . Репрессии не останавливались и во время войны. 16 августа 1941 г. в период отступления советских войск, Сталин издал приказ № 270, согласно которому следовало «расстреливать на месте» дезертиров из начсостава, а попавшим в окружение - в плен не сдаваться, драться до последнего патрона137.

Задача восстановления разрушенной страны и противостояния Западу потребовала изменения форм и методов деятельности системы политического контроля применительно к мирным условиям. Другой серьезной проблемой в первые послевоенные годы явилось знакомство в годы войны большого количества советских людей с западным образом жизни. Уже в первые послевоенные месяцы были ликвидированы послабления, на которые власть пошла во время войны, и начались массовые идеологические проработки отечественной интеллигенции, направленные на поддержание и усиление атмосферы страха. Цель системы политического контроля осталась прежней - сохранение и укрепление существующей власти.

После войны под непосредственным руководством Сталина происходит «консервация» созданной в 1920-1930-х гг. системы политического контроля. В годы войны она обрела определенную завершенность и самодостаточность, способность успешно противостоять попыткам ее изменения. Десятилетия страха, чисток, репрессий, «железный занавес» создали в стране атмосферу единомыслия, конформизма. Подавляющая часть взрослого населения воспринимала сталинский режим как данность. Победа над фашизмом, распространение советской модели на ряд стран Восточной Европы и Азии, обретение Советским Союзом статуса «сверхдержавы» лишь подтверждали правильность выбранного пути. В этих условиях в стране не было и не могло быть реальной организованной оппозиции режиму. У Сталина после Победы не осталось не только политических соперников, но и оппонентов. В первое послевоенное десятилетие советская система обладала значительным запасом прочности.

Обоснованием политико-идеологических кампаний и сфабрикованных процессов послевоенного времени стала концепция соревнования «двух систем», трансформировавшаяся во времена холодной войны в концепцию «двух лагерей» (военный термин лишь подчеркивал конфронтационность).

С лета 1947 г. партийное и советское руководство принимало жесткие меры по предотвращению публикаций материалов, якобы представляющих государственную тайну. Началось глушение заграничных радиостанций, запрещались браки с иностранцами. В «целях содействия воспитанию работников государственных органов в духе советского патриотизма и преданности интересам Советского государства» вводятся суды чести138. Власть рассчитывала обрести новую форму воспитания советской интеллигенции, однако скрытое сопротивление партийной и государственной бюрократии парализовало работу судов, и к лету 1948 г. Сталин утрачивает к ним интерес. Тем не менее, суды чести вместе со всей кампанией за повышение бдительности создают в конце 1940-х гг. в стране общественно-политическую атмосферу, отчасти напоминающую ситуацию накануне «большого террора».

1И См.: Хаустов В.Н., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936 - 1938 гг. - М„ 2009.

155 Там же. С. 92.

136 ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации). Ф. 9401. Оп. 12. Д. 80. Л. 100.

137 Цит. по: Краснов В.Г. Жуков. Маршал Великой империи. Лавры и тернии полководца. - М., 2005. С. 225-228.

138 РГАСПИ. Ф.17. Оп.З. Д. 1064. Л.32,49-51.

Спецификой данного периода развития системы политического контроля стали откровенно репрессивные политико-идеологические кампании внутри страны наряду с усиливающейся конфронтацией с внешним миром; репрессии против творческой интеллигенции, антизападничество, особенно ярко проявившееся в кампании против космополитизма. Антисемитизм, по сути, был поднят на государственный уровень. Изменения в характере Сталина, частично вызванные его возрастом, очевидно, предопределили его возросшую подозрительность (и без того гипертрофированную) и инициировали Ленинградское дело (1949-1950) и дело о «сионистском заговоре» (1948- начало 1953 г.), ответвлением которого было дело врачей.

Безусловно, в рамках столь обширного' этапа развития советской системы политического контроля можно выделить подэтапы: 1936 - 1941 гг. - массовые репрессии. В предвоенные годы в общественно-политической и духовной жизни утвердилось полное господство идеологической и политико-воспитательной деятельности партии, установлен жесточайший политический контроль. Подчеркнем, что репрессии остались действенным методом системы политического контроля вплоть до смерти Сталина; 1941 - 1945 гг. - период приспособления системы политического контроля к военным условиям; 1945 - 1953 гг. - адаптация политического контроля к изменившемуся послевоенному миру, холодной войне, появление национальных оттенков в содержании политического контроля.

Третья глава - «Организация и методы советской системы политического контроля» - состоит из трех параграфов.

В первом параграфе освещается роль партийных органов в системе политконтроля.

Система политического контроля советского государства тесно связана с динамикой взглядов большевиков на сущность и роль в общественной жизни самого государства. В процессе становления советской системы политического контроля практически все социальные институты и организации оказались огосударствленными в явной или скрытой форме. Становление и развитие системы политического контроля происходило под непосредственным руководством и при непосредственном участии коммунистической партии на всем протяжении рассматриваемого периода. Особенно явно это прослеживается в утрате советами статуса органов полновластия трудящихся, чем они фактически являлись с момента своего возникновения. Партийное руководство местными органами управления официально ужесточилось уже в 1920-е годы: согласно Положению о горсоветах 1925 г., утвержденному ВЦИК РСФСР, контроль за их работой со стороны партийных комитетов был усилен13 . Деятельность советских органов регулярно обсуждалась на заседаниях горкомов ВКП (б) '40. Партийные органы занимались проблемой подбора и подготовки кадров аппарата горсоветов. Партия контролировала советы через своих кандидатов, занимавших основные посты в управленческом аппарате: в составе советских органов в большинстве оказывались члены и кандидаты в ВКП (б). В частности, в 1933 г. их число в составе Пензенского горсовета достигло 60,6%, в 1934 г. - 61,6% 141. В том же году в Ульяновском горсовете было 76,3% членов и кандидатов партии142. В целом контроль за государственным аппаратом осуществлялся партией по трем основным направлениям: определение политической линии деятельности государственного аппарата путем выработки директив по важным вопросам, подбор и выдвижение кадров для работы в государственных органах; контроль за исполнением партийных решений143. Краевые, городские, областные комитеты партии вмешивались в деятельность советов, которые стали полностью подконтрольными партии.

Особое внимание партия уделяла росту первичных партийных организаций. ЦК партии подробно инструктировал, каким образом следует создавать новые партийные ячейки: «вы пишете, что мало у вас большевиков, но пусть и эта малая часть организуется в нашу

139 Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР (СУ РСФСР). 1925 г. Х°91.

140 СОГАСПИ. Ф. 46. Оп.1. Д. 53. Л.10; ГАПО (Государственный архив Пензенской области). Ф.37. Оп.1. Д. 350.

Л. 254-255.

Там же. Ф.р-453. Оп.1. Д. 840. Л. 53. 112 ГАУО (Государственный архив Ульяновской области) Ф.р.-634. Оп. 1. Д.825. Л. 10.

143 Лесной В.М. Руководящая роль КПСС в Советском государстве. -М., 1966. С.21.

партийную ячейку.... Мы со своей стороны сделаем все, чтобы поддержать вас»144. Тенденция к постоянному расширению сети первичных партийных организаций оставалась неизменной на протяжении всего рассматриваемого периода. Например, в Куйбышевской партийной организации первичных организаций, в том числе и в сельском хозяйстве, в 1940 г. насчитывалось 1826, в 1947 г. - 3166, в 1953 г. их стало 4584, в том числе 826 колхозных145. Разветвленный аппарат позволял партийным властям внимательно следить за состоянием массового сознания, за состоянием общественного мнения. Главными источниками информации для обкомов были сведения, полученные от городских и районных комитетов партии. Те, в свою очередь, имели своих информаторов в низовых партийных организациях. Обычно о состоянии дел в той или иной партийной организации, на предприятии, в колхозе, в районе и городе вышестоящие партийные инстанции информировал секретарь партийного комитета. Например, в приказе №15 Кошкинского Военно-революционного комитета от 2 апреля 1921 г. говорилось: «Всем волсоветам и заведывающим военотделениями вменяется в обязанность два раза в неделю давать оперативные сводки о политическом настроении волости в Кошки на имя районного члена исполкома тов. Щипакина»146.

Партия постоянно контролировала исполнение своих решений государственными органами. Ни одно важное решение не принималось ими без соответствующих указаний со стороны ВКП (б). Одной из форм партийного руководства являлось принятие совместных решений партийными и государственными органами по наиболее значительным вопросам жизни страны 147.

Большое значение для усиления политического контроля имела проведенная в 1948 г. реорганизация аппаратов обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик, в результате которой обкомы ВКП(б) укрепили руководство горкомами и райкомами партии, а через них - и первичными организациями. Только в Пензенской области с 1946 по 1950 гг. их число возросло на 1,1 тысячу. Позже, в связи с укрупнением колхозов, сеть первичных организаций несколько сократилась ив 1952 г. составила 2,9 тысячи148. Первичные партийные организации, как и прежде, активно влияли на работу промышленных и сельскохозяйственных предприятий, учреждений и учебных заведений.

Как свидетельствуют архивные материалы, неподконтрольных партии областей жизни фактически не осталось. Подчеркнем, что абсолютное большинство вопросов, обсуждавшихся местными партийными организациями, имело, как правило, хозяйственный характер, хотя для партии было привычным контролировать и личную жизнь, о чем свидетельствуют многочисленные материалы личных дел и «разборов» жалоб на «аморалку». На партийных собраниях, заседаниях парткомов разбирали случаи супружеских измен, пьянства, бытового хулиганства. В частности, среди предложений, поступивших в ходе обсуждения проекта Устава партии, были и такие: «член партии обязан постоянно проявлять самообладание и самодисциплину в личной жизни, во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, максимальную серьезность и ответственность в деле строительства подлинно социалистической

149

семьи» .

Партийные власти контролировали состав и работу комсомольской организации. Комсомол активно привлекался к агитационно-пропагандистской деятельности. Расширившаяся в 1930-е гг. сеть культмассовых учреждений, в работе которых использовались, в первую очередь, устные и наглядные методы, сделала возможным политический контроль неграмотных и малограмотных слоев населения.

Не только комсомол был под пристальным контролем партии. Так, в ноябре 1948 года пленум Пензенского горкома ВКП (б) обсудил вопрос «О состоянии и мерах усиления партийного руководства профсоюзами» .

144 Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями. Т.2. - М., 1957. С. 160.

145 СОГАСПИ. Ф. 656. Оп.6. Д. 96. Л.55.

146 ГАСО (Государственный архив Самарской области). Ф. 4018. Оп. I. Д. 4. Л. 21, 21 об.

147 ГАПО. Ф.р.-2038. Оп.1. Д. 99. Л. 23-25.

,48 Там же. Ф. 148. Оп. 1. Д. 259. Л. 101.

145 РГАСПИ. Ф. 17.0ч. 131. Д. 291. Л. 31.

150 Там же. Д. 1222. Л. 59-60.

Еще одним вектором деятельности партии в процессе осуществления политического контроля было установление жесткого контроля над церковью. В начале 1920-х гг. активно продолжала свою деятельность Религиозная комиссия при Агитпропе151. На местах она делегировала свои полномочия организуемым «двойкам» и «тройкам» (в зависимости от местных условий), которые сосредотачивали в себе информацию обо всей антирелигиозной пропаганде в регионах и проведении планов религиозной комиссии в жизнь. 13 октября 1922 г. при Агитационно-пропагандистском отделе ЦК была создана Комиссия по антирелигиозной пропаганде, в состав которой были включены Менжинский от ГПУ и Смидович - председатель комиссии по сектантским делам152. Комиссия осуществляла полномочия «как по ведению дел церковной политики (связь с церковными группами, с ВЦУ)», так и «по выработке директив по печатной и устной пропаганде и агитации». Комиссия работала в тесной и постоянной связи с ГПУ, Церковным отделом Наркомюста и АПО ЦК153.

Создание громоздкой и эффективной пропагандистской машины играло огромную роль в процессе воздействия партийных органов на формирование массового сознания в системе политического контроля. Партия ставила своей целью «проводить в жизнь все декреты, выработанные Советом Народных Комиссаров, распространять учение партии и вести необходимую борьбу с партиями контрреволюционного направления, вести среди населения агитацию и пропаганду» 4. Активная пропагандистская и агитационная деятельность во многом обусловила формирование подконтрольного, идеологически стабильного, политически устойчивого, подготовленного к выполнению директив партии общества.

Во втором параграфе анализируется деятельность органов государственной безопасности в системе политического контроля. Опыт спецслужб Российской империи был в полной мере учтен большевиками после их прихода к власти. Непосредственно испытав на себе сильные и слабые стороны деятельности царской охранки, они создали мощнейшую систему политического контроля, одной из основ которой стали органы государственной безопасности. По справедливому утверждению C.B. Леонова, «система политического контроля за населением, заложенная в годы Гражданской войны, в целом смогла превзойти уже известную нам царскую»155.

Для защиты новой государственности объективно требовалось создание органов государственной безопасности, которые наряду с партией и под ее непосредственным руководством стали системообразующим институтом советской системы политического контроля. Советские спецслужбы с момента своего создания являлись, по сути, партийно-государственными. Главной и постоянной задачей чекистских органов было воплощение в жизнь господствующей идеологии. Как отмечалось в феврале 1919 г. в обращении ЦК РКП(б) к коммунистам - работникам чрезвычайных комиссий, «ЧК созданы, существуют и работают лишь как прямые органы партии под ее директивами и под ее контролем»156. Проблему политического руководства органами ВЧК-ОГПУ правящая партия рассматривала как возможность укрепления собственной власти, устранение оппозиции в любом ее проявлении157. Именно с помощью органов государственной безопасности большевикам удалось осуществить важнейшую функцию политического контроля - формирование массового сознания и общественного мнения. Политический контроль с самого начала был основан на устрашении и истреблении массы люден. Отряд ЧК упоминается всякий раз, когда в отчетах ГубЧК говорится о подавлении выступлений и волнений: восстание гарнизона в Чембаре послужившее началом волнений в Чембарском, Нижнс-Ломовском и Керенском уездах (Пензенская губерния - Н.В.),

151 Там же. Д. 29. Л. 40.

,S2 Там же. On. 112. Д. 378. Л. 3-4.

Там же. Оп. 60. Д. 624. Л. 111.

134 ГАНИ УО (Государственный архив новейшей истории Ульяновской области). Ф.57. Оп.1. Д. 129. Л.703.

'" Леонов C.B. Государственная безопасность Советской республики в пору Октябрьской революции и Гражданской войны (1917-1922). / Государственная безопасность России: история и современность. - М., 2004. С.375.

Переписка секретариата ЦК РКП(б) с местными партийными организациями.-М., 1971. С. 62.

157 См.: Хаустов В.Н. Некоторые проблемы деятельности органов госбезопасности в 1920-1930-е годы. / http: www. fsb. ru/history/read/1999/haustov.html.

подавлено отрядом ГубЧК158. Чекисты практиковали и взятие заложников. Так, в Инсарском уезде крестьяне оказали вооруженное сопротивление аресту помещицы Слепцовой, обыску и реквизициям в Яковлевском женском монастыре. Отряд ЧК расстрелял пять крестьян и 300 взял в заложники, наложив контрибуцию в 50 ООО рублей159. После того, как в селе Бакуры в ходе крестьянских волнений в марте 1919 г. были убиты председатель уездного исполкома Губин, его заместитель Федулов, милиционер Мидзяев и тяжело ранен начальник милиции, было расстреляно 60 человек160.

Вся страна покрылась сетью всесильных чрезвычайных комиссий. Губернские, городские, уездные (на первых порах — волостные, сельские и даже фабричные), железнодорожные, транспортные или особые отделы ЧК, «каждая первичная парторганизация, каждый райком, руководящий работник, все до едина должны держать «ухо востро», должны на каждом факте, на каждом случае делать соответствующие выводы, вовремя угадывать классового врага» 161.

Решение спецслужбами поставленных задач по защите советского строя в условиях правового закрепления и широкого распространения практики применения чрезвычайных внесудебных мер привело к значительным нарушениям законности. Такая практика полностью соответствовала установкам политического руководства страны и задаче установления тотального политического контроля. На всем протяжении своего существования происходило дальнейшее превращение органов государственной безопасности в орудие правящей партии, которые обеспечивали ей всеобъемлющий контроль над обществом.

Помимо штатных сотрудников, органы государственной безопасности включали в себя политическую составляющую — партийцев, и представительскую, которая образовывалась в силу возникающих конкретных обстоятельств. Параллельно с постоянным совершенствованием административной части, власти особое внимание уделяли общественно-политической структуре органов. Правящая партия предметно руководила всеми аспектами деятельности органов государственной безопасности, чему в немалой степени способствовала широкая сеть первичных партийных организаций. И агентурная сеть ЧК опиралась, в основном, на партийные организации и ответственных советских работников. Количество членов партии в органах государственной безопасности было больше, чем в других ведомствах162. Вообще, классовый подход и принцип партийности был главенствующим в подборе кадров с самого начала их существования: «Хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист» '63.

Важнейшим направлением деятельности органов государственной безопасности в советской системе политического контроля было информирование партийных комитетов и органов советской власти164 о состоянии общественного мнения. Созданными «тройками» подобные сведения поставлялись в губкомы и исполкомы каждые три дня 165. Использование органов государственной безопасности как одного из важнейших средств управления, контроля, проверки исполнения принятых решений и непосредственного принуждения стало важнейшей особенностью экономического строительства в СССР.

Поражения на фронте на первом этапе Великой Отечественной войны привели к резкому ужесточению политического контроля. С началом войны роль спецслужб в осуществлении политического контроля возросла, функции расширились. Не останавливаясь на моральном аспекте, отметим, что приобретенный опыт спецслужб в ситуации, когда существовала угроза самому существованию государства, и, следовательно, советской власти, оказался востребованным. В годы войны органы государственной безопасности вновь получили внесудебные полномочия для борьбы с дезертирами и некоторыми другими категориями преступников. Военно-политическое руководство страны как в годы Гражданской, так и

158 Подробнее см. хронику крестьянского движения в Поволжье в 1918-1923 гг., составленную В.В. Кондрашиным в книге «Крестьянское движение в Поволжье в 1918-1922 гг.».-М., 2001.

ГАРФ. Ф. 393. Оп. 4. Д. 27. Л. 238об.

160 Там же. Оп. 13. Д. 580. Л. 125об.

ГАПО. Ф.37. Оп.1. Д.482. Л.69.

162 Ф.Э. Дзержинский и охрана границ Советского государства. - М., 1977. С.292.

"3 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.40. С.279.

164 Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии. 1917-1921,- М„ 1958. С.418.

165ГАРФ. Ф. 1235. Оп.7. Д.7.Л.203.

Великой Отечественной войн привлекало для борьбы с рядом воинских преступлений органы государственной безопасности. Организуя борьбу с дезертирством, членовредительством, органы военной контрразведки выполняли, по сути, не свойственные спецслужбам функции военной полиции. Только за период с начала войны и до начала 1942 года было задержано более 710 тысяч дезертиров-военнослужащих, более 71 тысячи уклонистов от призыва по мобилизации166.

Партия и органы государственной безопасности стали основными элементами политического контроля в советской России. Именно система партийно-государственных органов в тесном взаимодействии со спецслужбами позволяла эффективно воздействовать на мысли и настроения граждан. На наш взгляд, «секрет» сталинской и большевистской школы управления и власти заключался именно в реальном (формально он существовал) отсутствии самого механизма принятия решений - вместо него был «волюнтаризм и субъективизм» Сталина. Одновременно существовал высокоэффективный механизм по реализации этих решений - репрессивные органы, комиссии партийного и советского контроля, профсоюзы, комсомол, творческие союзы, цензура, миллионная армия доносчиков, и т.д.

Третий параграф посвящен методам формирования подконтрольного общества. Путь к новому обществу вылился в идеологию перманентной борьбы, в ходе которой были созданы институты советской системы политического контроля, сформировалась совокупность его методов.

В процессе создания подконтрольного общества для удержания власти стала необходима высылка интеллигенции. В первые годы существования советской власти в эмиграции оказались свыше двухсот политических деятелей, ученых и писателей. Эта акция, получившая название «философский пароход» и ставшая своеобразным символом русской эмиграции, в значительной степени обеднила обшественную жизнь страны, ее науку и культуру, но спасла жизнь самим изгнанникам167. В отношении оставшихся на родине интеллигентов применялись жесткие репрессивные меры.

Одним из методов политического контроля стала проверка чистоты социального происхождения. На граждан возлагалась обязанность прохождения разного рода регистрации (учетов). Сначала в целях мобилизации проводилась регистрация специалистов168, учет бывших офицеров и военных чиновников. Затем учитывались граждане, лишенные избирательных прав16. Поводом для лишения избирательных прав могло стать не только социальное происхождение, но и род занятий. Например, в с. Тоцком Бузулукского уезда сельский избирком лишил голоса «одного бывшего члена ВКП (б), красноармейца лояльно относящегося к советской власти и партии, но временно торговавшего бакалейным товаром»170.

Термины «социально-чуждый», «социально-вредный» имели синоним в разговорной речи - «бывшие». В анкетах пункт о социальном положении был обязательным, в качестве одного из предлагавшихся вариантов фигурировал и такой: «бывшие люди и нетрудовой элемент»171. От человека требовали указать множество сведений о себе и родственниках в автобиографии и

166 Там же. Ф. 9478. On. 1. Д. 63. Л. 14.

167 См.: Хоружий С. Философский пароход: Как это было // Литературная газета. - 1990. - 9 мая (№ 19), 6 июня (№ 23); Геллер М.С. «Первое предупреждение» - удар хлыстом (к истории высылки из Советского Союза деятелей культуры в 1922 г.) // Вопросы философии. - 1990. - № 9; Рещикова В.А. Высылка из РСФСР // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 11. - СПб., 1992; Гак A.M., Масальская A.C., Селезнева И.Н. Депортация инакомыслящих в 1922 г. (позиция В.И. Ленина) // Кентавр. - 1993. - № 5; Коган Л.А. «Выслать за границу безжалостно» (Новое об изгнании духовной элиты) // Вопросы философии. - 1993. - № 9; Ленин В.И. Неизвестные документы. 1891 - 1922. - М., 1999; Артизов А.Н. Тот самый Семашко // Медицинская газета. - 2001. - № 99 - 100; Христофоров B.C. «Философский пароход»: Высылка ученых и деятелей культуры из России в 1922 г. // Новая и новейшая история. - 2002. 5; Макаров В.Г. «Власть ваша, а правда наша» (к 80-летию высылки интеллигенции из Советской России в 1922 г.) // Вопросы философии. - 2002. - № 10.

|ба Декрет СНК РСФСР от 11 мая 1920 г. «О регистрации лиц с высшим юридическим образованием». // СУ РСФСР. - 1920. - №47 (Ст. 211); Постановление Совета Труда и Обороны от 21 мая 1920 г. «Об обязательном учете статистических сил РСФСР». И СУ РСФСР. - 1920. - №49 (Ст. 217).

Циркуляр НКВД СССР от 12 августа 1930 г. «О порядке учета лиц, лишенных избирательных прав». Н Бюллетень НКВД СССР. - 1930. - № 26. С. 545-546.

170 СОГАСПИ. Ф. 1. On. 1. Д. 2383. Л. 122.

171 ГАПО. Ф.37. Оп.1. Д. 452. Л. 159.

иных документах. Личный листок по учету кадров и особенно анкета напоминают протокол допроса, а отдел кадров - сыскную службу. В результате, если человек позволял себе проявить строптивость, находили рычаги давления. Все это средства партийно-государственного шантажа, превращения людей в хорошо управляемых марионеток. Их деление на несколько «сортов» в зависимости от «хорошей анкеты», «чистой автобиографии» - способ изолировать человека от той или иной деятельности.

Официально в категорию граждан, «лишенных прав, которые используются ими в ущерб социалистической революции» (в соответствие с принятой 10 июля 1918 года «Декларацией прав трудящегося и эксплуатируемого народа РСФСР»), зачислялись торговцы, служители культа, бывшие помещики, служащие и агенты царской полиции, «иные классово чуждые и эксплуататорские элементы», на практике «лишенцем» мог оказаться кто угодно. Существовал и термин «социально-близкие» - так официально в сталинских лагерях именовались уголовники, в отличие от «социально-чуждых» политических. Однако слово это просуществовало недолго. В 1936 г. была принята «сталинская» конституция, в которой утверждалось, что в стране не осталось никаких «классово чуждых элементов», лишенных гражданских прав.

Следующий метод - насаждение новых моральных норм и ценностей, взамен прежних «буржуазных». Одним из наиболее ярких показателей трансформации моральных норм и нравственных ценностей стало изменение отношения к самому факту доноса. Власти поощряли доносительство: сотрудничество с властями в выявлении и подавлении «врагов народа» оценивалось как действие патриотическое и благородное. Именно так оценивали свой поступок и сами авторы доносов. Один из таких добровольных доносителей писал в Пензенский горком ВКП(б): «Считаю своим большевистским долгом сообщить Вам для принятии решительных мер ликвидации остатков гнезд контрреволюционного охвостья»172. Донос превратился в своеобразный канал, благодаря которому осуществлялась обратная связь народа и власти. Однако, донос некоторым образом можно рассматривать и как попытку самозащиты, поскольку, обвиняя другого, автор доноса демонстрировал собственную лояльность и благонадежность. Изменение отношения к доносам в обществе проявилось в том, что они перестали носить исключительно анонимный характер. Часто доносы принимали вид заявлений, направляемых в различные организации. Проводимая чистка партийных рядов вызвала целый поток подобных заявлений. Основная масса подобных заявлений-доносов содержит, прежде всего, просьбы проверить именно социальное происхождение, либо уже сообщают сведения об утаивании чуждого социального происхождения. Поводом для доноса могли стать и неосторожные высказывания. Так, например, один из доброжелателей сообщал властям о том, что «работница Мельникова контрреволюционно отзывалась о вождях партии»173. В то же время сохранялось значительное количество анонимных доносов, либо подписанных псевдонимами. Некто «Пензяк» сообщал, что на работу секретарем приняли Ходакову, «дочь бывшего губернатора, ранее уволенную за связь с чуждыми элементами, имеющую ограничения в работе»174.

Методом политического контроля стала политизация быта, окружающей среды. Советская эпоха стала эпохой переименований. Симбирск переименовали в Ульяновск, в честь В. Куйбышева Самара стала Куйбышевым, Сталина - Царицын-на-Волге стал Сталинградом, Юзовка в Донбассе - Сталино. Но и другие лидеры удостаивались чести дать свое имя городу или району. Город Владикавказ стал Орджоникидзе, Пермь - Молотовом, а Луганск -Ворошиловоградом, Улицам тоже присваивали имена политических лидеров или известных деятелей культуры. Так, главная улица Москвы Тверская стала улицей Горького, Мясницкая -улицей Кирова, Большая Лубянка - улицей Дзержинского.

Методом политического контроля мы считаем и утверждение принципа публичности частной жизни. Степень свободы человека от вмешательства в его частную жизнь со стороны государственных и общественных организаций, должностных и других лиц зависит от существующего в государстве и обществе политического режима. Коммунистический режим не

|7! Там же. Д. 510. Л. 80.

173 Там же. Д. 452. Л. 59.

174 Там же. Д. 439. Л. 26.

оставлял места для автономии частной жизни и безопасности человека. Не существовало закона, в котором детально регламентировался бы порядок проверки гражданином собранных о нем сведений. Не было и надежных гарантий от произвольных арестов, обысков, прослушивания телефонных разговоров и иного вторжения в частную жизнь.

Один из самых трагических и жестоких методов политического контроля - метод репрессий. Вся система политического контроля, установленная коммунистическим режимом, была основана на насилии - политическом, моральном и физическом.

Как показал исторический опыт, политический режим, установленный коммунистической партией, не мог существовать без репрессий, без широкого применения методов насилия в управлении страной. И до, и после 1917 г. Ленин подчеркивал: «Научное понятие диктатуры пролетариата означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть»175.

Власть легализовала право на уничтожение «вредных» социальных элементов, в числе которых неизбежно оказывались неугодные ей. Некоторые категории населения представляли опасность самим фактом своего существования. Чтобы придать «законность» превентивным мерам воздействия, им приписывались будущие преступления. Например, нередки были утверждения, что наличие «остатков кулацких элементов и кулацкое влияние на единоличные хозяйства и на отдельные прослойки колхозников указывают на неизбежность сопротивления кулацких элементов делу хлебозаготовок...»176.

Язык также является одним из эффективных методов политического контроля. Отмечая, что именно за словами идут массы, H.A. Бердяев писал: «Всякая агитация в значительной степени основана на власти слов, на гипнозе слов. Привычная фразеология скрепляется с инстинктами масс»177. Уже в 1920-е гг. язык становится политизированным. С одной стороны, он предельно обезличился и упростился. Сложные обороты речи практически исчезли из употребления, а с другой стороны, появился так называемый новояз, один из атрибутов новой жизни. Новояз активно использовался в пропаганде и агитации. Овладение новоязом помогало многим занять свое место в обществе, делало причастными власти и новой жизни. Использование военных терминов приобрело небывало широкий размах. Газетные материалы, какой бы теме они не были посвящены, больше напоминали фронтовые сводки: «Объявить беспощадную войну обезличке!», «Добьем классового врага на идеологическом фронте», «Сломить сопротивление хозяйственников», «Атака на засуху», «Борись за большое искусство большевизма»178.

Итак, в ходе становления и развития советской системы политического контроля сформировались следующие методы: проверка чистоты социального происхождения, практика лишения избирательных прав, выработка новых моральных норм и ценностей, политизация быта, публичность частной жизни, массовые репрессии, новояз. Каждый институт политического контроля, в свою очередь, оперировал специфическими методами. Например, в системе народного образования вводились жестко регламентированные методические программы, цензура «вымарывала» и запрещала к изданию и т.п. В своем исследовании мы рассматривали общие, универсальные методы, которые власти использовали во всех институтах советской системы политического контроля, и которые во многом позволили достичь цели -сформировать «подконтрольное» общество.

Четвертая глава - «Массовая индоктринация общества как средство осуществления политического контроля» - состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе анализируется роль средств массовой информации в формировании политического единомыслия.

Программа советской прессы изложена в ряде работ Ленина, написанных им вскоре после революции. К ним относятся: «Как организовать соревнование?», статья «О характере

175 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 41. С. 383.

176 ГАПО. Ф.37. Оп.1. Д. 300. Л,2об.

177 Бердяев H.A. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. - M., ! 990. С. 188.

171 По материалам газеты «Рабочая Пенза», 1926 - 1929 гг.

наших газет»"9, в которых настойчиво проводятся идеологические установки большевистской партии, определившие характер и содержание советской печати, превратившие ее в активного проводника воли административно-командной системы, сделавшие эффективным институтом политического контроля.

В процессе монополизации средств массовой информации, превращения их в институт советской системы политического контроля в стране складывается советская система издательств. Кроме издательств «Прибой» (Петроград) и «Волна» (Москва), созданных еще в дооктябрьскую пору большевиками, в ноябре-декабре 1917 г. начали функционировать издательские отделы ВЦИК, Московского и Петроградского Советов, Народного Комиссариата по делам национальностей, которые в течение первой половины 1918 г. выпустили около 200 названий различных книг, брошюр, плакатов и другой печатной продукции. В Симбирске за печатание «контрреволюционного» воззвания патриарха Тихона была конфискована типография Токарева. Самого Токарева арестовали'80.

Для расширения политического контроля большевикам требовались издания периодики для различных слоев населения. Местная пресса была организована по единой схеме: массовой рабоче-крестьянской политической и производственной газеты; партийного еженедельника или двухнедельника и «Известий» губисполкома. В уездах издавались популярные политические газеты для крестьянства. Первостепенной задачей было обеспечение максимального охвата широких слоев населения средствами массовой информации, ведь «сила большевистской печати заключается, прежде всего, в ее массовости»181. В эти годы партийные органы обязывают всех членов партии выписывать партийные и советские издания. Тиражи центральных газет становятся огромными. Разовый ежедневный тираж почти 10 тысяч газет этого времени составлял в 1936 г. 38 миллионов экземпляров. Если в первые дни основания (март 1923 г.) разовый тираж Ульяновской губернской газеты «Пролетарский путь» составлял 2465 экземпляров, то в сентябре он достиг 8400. Тираж Ульяновской крестьянской газеты «Красная жатва» в мае 1924 г. составлял 1825 экземпляров, в сентябре - 9380.18г

Важнейшими требованиями стали партийность периодической печати, действенность, наступательный и критический характер, непримиримость к врагам революции, народность. «В советском обществе нет и не может быть той грани, которая существует в буржуазном обществе между людьми, делающими газету и читающими ее. У нас пишут в газеты и читают эти газеты одни и те же люди - массы трудящихся, творцы нового общественного строя... »,м.

Средства массовой информации на всем протяжении 1917-1953 гт. были полностью подчинены партийному диктату, принимали активное участие в формировании культа личности Сталина, были средством проведения партийной идеологии, а также инструментом расправы над теми, кто не выполнял директив партии и подчиненной ей печати. Анализ протоколов заседаний и планов работы бюро обкомов показал, что работа печати была постоянным вопросом: рассматривались и утверждались планы работы газеты «Сталинское знамя»184, работа районных газет, проводились областные совещания редакторов газет и «отличников заочной учебы рабселькоров», «слушали вопрос» о работе с авторским коллективом газет, «о состоянии политической информации в области, передаваемой по радио», проверялись радиокомитет, радиоузлы, стенная печать185.

Методы, которые использовали СМИ в своей деятельности, позволяли максимально эффективно воздействовать на массовое сознание, формировать общественное мнение. Воздействие пропаганды многократно усиливалось путем навязчивого повторения. Этот метод продемонстрировал свою высокую эффективность. В местной прессе обязательно дублировались материалы, посвященные крупным политическим процессам. При этом, местная печать, перепечатывая материалы центральных изданий по этим процессам, не менее

Ленин В. Поли. собр. соч. Т. 35. С. 195-205; там же. Т. 37. С. 89-91. "°ГАНИУО. Ф. 57. Оп. I. Д. 125.Л.49.

181 Сталинское знамя. 1939.5 мая.

1.2 Очерки истории Ульяновской организации КПСС. Ч.И. - Ульяновск, 1972 г. С.54.

1.3 Сталинское знамя. 1939.5 мая.

184 ГАПО. Ф. 148.0п. 1. Д. 1425. Л. 2.

185 Там же. Д. 495. Л. 14, 15,26.

значительное место отводила публикациям, в которых разоблачались действия врагов на «местном уровне».

В связи с тем, что о полной радиофикации говорить было пока преждевременно, ведущая позиция в средствах массовой информации по-прежнему принадлежала печати. Однако уровень грамотности населения, особенно в сельскохозяйственных районах, был невысок. В 1920-е гг. неудачи в борьбе с неграмотностью, довольно слабое распространение средств массовой информации не позволяло властям в полной мере использовать этот элемент системы политического контроля. В этой ситуации радио в определенной степени компенсировало недостаток информационного воздействия.

1947 г. стал началом резкого повышения роли отечественного радиовещания не только в информировании масс и повышении их культурного уровня, но в рамках системы политического контроля. Каждый месяц секретарь райкома партии должен был присылать в обком отчет о работе местного радиовещания186. Наблюдение и контроль за работой местного радио был возложен на вторых секретарей райкомов, а редактирование материалов для радио -на редакторов районных газет18 . В результате материалы местного радио фактически копировали центральные и местные газеты18 .

Формирование системы однопартийной печати и жесткое ограничение свободы слова, идеологический и партийный диктат во всех сферах жизни, в том числе и в прессе, борьба с инакомыслием, закрытие всех оппозиционных и частных изданий, монополизация права издания, использование информации как инструмента политического воздействия на людей способствовало превращению СМИ в институт советской системы политического контроля.

Во втором параграфе анализируется социально-классовая направленность системы образования в системе политического контроля.

В связи с изменением после Октябрьской революции фундаментальных основ общественного строя на образование были возложены не свойственные ему прежде функции. Как призывала программа РКП(б), образование должно было стать «орудием» разрушения господства буржуазии, полного уничтожения деления общества на классы, проводником влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои «в целях воспитания поколения, способного окончательно осуществить коммунизм»189.

Для осуществления политического контроля возникла необходимость в установлении монополии государства и партии большевиков в народном образовании. Повышение образовательного уровня жителей страны - Советский Союз в середине 1920-х гг. занимал только девятнадцатое место в Европе по уровню грамотности населения190 - было обязательным условием эффективности действия политического контроля.

Практически с первых лет прихода к власти большевики приняли меры по установлению своей монополии в образовании. Декретом СНК от 20 января 1918 г. «О свободе совести, церковных о религиозных обществах» запрещалось преподавание религиозных вероучений во всех государственных, общественных, а также частных учебных заведениях. Создание новых органов управления народным образованием, несмотря на военные мобилизации, сопровождалось увеличением численности членов партии в них191. I Всероссийский съезд по просвещению наметил программу ознакомления всех учителей с принципами перестройки школы на новых, социалистических началах, распространения среди них знаний по важнейшим историко-социологическим дисциплинам. После постановления о введении всеобщего обязательного начального обучения в политике центральных властей делается акцент на системное и планомерное вовлечение в образовательный процесс подрастающего поколения. «Для проведения в жизнь настоящего постановления на родителей и ... опекунов, а так же на

186 Там же. Д. 853. Л. 65. 181 Там же. Л. 113.

|88ГАПО. Ф. 148. Оп. 1. Д. 1468. Л. 17.

185 Восьмой съезд РКП(б). Программа Российской коммунистической партии (большевиков) // КПСС в резолюциях

и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1970). 9-е изд. - М„ 1970. С.82.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. - Куйбышев, 1977. С. 151.

Известия. 1918.22 ноября.

учреждения и лица, на попечении которых находятся дети указанных возрастов (8-11 лет),

192

возложить ответственность за посылку детей в школы» .

Недопустимым явлением считался отход от установленной программы, любое проявление инакомыслия. Преподавание в школе должно было быть «поставлено таким образом, чтобы каждый урок был коммунистически направлен и пронизан воспитательными моментами»'93. На основе показа «героической борьбы в прошлом и настоящем рабочего класса с угнетателями», следовало «воспитывать интернациональное чувство и любовь к угнетенным всех национальностей»144. Установление монополии государства в книжном деле привело к тому, что ни один учебник, пособие, методическая рекомендация не могли быть использованы без одобрения соответствующего общегосударственного или губернского отдела народного образования. В условиях острой нехватки учебной литературы значительная часть ее была уничтожена по идеологическим принципам. Так, одно из первых решений Пензенского губоно от 23 ноября 1918 г. запрещало иметь в продаже книги духовного содержания. Все учебники предварительным решением были разделены на три категории: рекомендуемые, условно годные и вредные (их оказалось больше всего)'45.

Сами учащиеся также были объектом строгого политического контроля. Пионерской и комсомольской организациям отводилась немаловажная роль в процессе воспитания «нового человека». Особую роль в работе учебных заведений играли общественные организации. Улучшение работы этих организаций считалось «частью наступления на капиталистические элементы в нашей стране»196. Под пристальным вниманием как пионерской, так и комсомольской организаций оказывалась жизнь подрастающего поколения не только в стенах учебных заведений, но и вне них. За счет многочисленных мероприятий, организуемых пионерскими и комсомольскими активами, свободное время молодежи сводилось к минимуму.

Власти тщательно отслеживали качественный и количественный рост партийных рядов в системе образования. Например, за 5 послевоенных лет значительно выросла парторганизация Пензенского педагогического института. В марте 1946 г. в ней состояло 72 коммуниста, в январе 1948 г. - 117, в январе 1949 г. - 136. Рост рядов шел, прежде всего, за счет студентов. Одни из них вступили в ВКП (б) еще до института, другие - уже обучаясь в нем. В январе 1948 г. среди коммунистов было 44 преподавателя, 59 студентов; на январь 1949 г.; преподавателей -51,студентов - 69 человек.

Анализ содержания работы средневолжских отделов народного образования показывает, что все их решения определялись соответствующими постановлениями органов ВКП(б). Так решались не только вопросы утверждения бюджета ОНО197, но и кадровые назначения198, проведение различных месячников, кампаний199, итоги работы школы за отчетный период: «...в развитие постановления ЦИК Союза от 19 сентября крайисполком (Средневолжский - Н.В.) постановляет: Для постоянного руководства вузами, втузами и техникумами по техническому образованию, рассмотрению и утверждению планов, программ и методов преподавания ... и контроля за ходом учебных работ организовать при крайисполкоме комитет»2

Итак, в Среднем Поволжье, так же как и в других регионах, устанавливалась государственная монополия на руководство народным образованием, что обеспечивало деятельность образования как института советской системы политического контроля. К началу 1930-х гг. основная масса населения Среднего Поволжья (так же в целом по России) была включена в семиотическое пространство власти путем преодоления элементарной неграмотности, обязательного обучения для детей и возможности, а часто необходимости повышения уровня грамотности. Система народного образования была безальтернативна,

|,2ГАПО. Ф.р-515. Оп. 1. Д. 17. Л. 144-145.

193 СОГАСПИ. Ф. 1141. Оп.7. Д.57. Л.ЗЗ.

194 ГАПО. Ф. 1589. Оп. I. Д.2. Л.52.

195 Там же. Ф.253. Оп.1. Д.З. Л.72.

СОГАСПИ. Ф.655. Оп.4. Д.12. Л.177-179.

197 ГАПО. Ф. 36. Оп. I. Д. 418. ЛЛ. 31, 71.

Там же. ЛЛ. 30,38, 50,61.

'"'Там же. ЛЛ. 39-40.

100 ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 76. Л. 223-229.

благодаря чему стало возможным формирование единообразия мировосприятия, определенных моделей поведения.

В третьем параграфе проводится анализ цензуры и ее роли в системе политического контроля.

Деятельность цензуры как института советской системы политического контроля проходила под непосредственным руководством партийно-государственного аппарата и спецслужб. Главная функция института цензуры - контроль не только за образом мыслей людей, но и за самим его формированием путем недопущения «вредной» информации в общество и, в случае ее проникновения, немедленного изъятия. Постановлением Малого Совнаркома от 5 мая 1921 г. при ВЧК был создан специальный отдел под руководством Г.И. Бокия. В «Постановлении Политбюро «О военно-политической цензуре ГПУ»» от 22 марта 1922 г. признается «необходимым объединения всех видов цензуры в одном центре при Наркомпросе с выделением и оставлением под руководством ГПУ наблюдения за типографиями»201. Для объединения всех видов цензуры печатных произведений в июне 1922 г. государство учреждает Главное управление по делам издательств (Главлит) при Наркомпросе и его местные отделы при губернских отделах народного образования.

9 февраля 1923 г. при Главлите был создан Комитет по контролю за репертуаром и зрелищами (Главрепертком). Ему принадлежало право разрешать к постановке драматические, музыкальные, кинематографические произведения. С 1926 г. предварительной цензуре стали подвергаться афиши, плакаты, пригласительные билеты, почтовые конверты, спичечные наклейки, граммофонные пластинки и даже стенные газеты: «необходим просмотр стенных газет достаточно развитым партийным товарищем»202. В 1927 г. появились уполномоченные Глзвлита на радиостанциях.

Органы цензуры действовали в тесной связи со спецслужбами, а к концу 1920-х гг. стали им фактически подконтрольны. По мере окончательного формирования советской системы политического контроля, влияние ОГПУ на деятельность цензуры становится все более очевидным и всеобъемлющим. Практически все, касающееся деятельности ОГПУ, должно было проходить его собственную цензуру. Запрету подвергались даже сугубо исторические книги, повествующие о деятельности охранки в дореволюционное время. Очевидно, это связано с тем, что в них публиковались сведения о самом механизме, технике тайного политического сыска, взятые на вооружение советскими чекистами.

Не заставило себя ждать и законодательное оформление активно развивавшейся практики цензуры. В Уголовном кодексе РСФСР (редакция 1926 г.) пропаганда и агитация, направленные в той или иной форме против советской власти, «а равно распространение, изготовление и хранение литературы того же содержания влекут за собой - лишение свободы на срок не ниже шести месяцев»203. Если указанные действия приводили к массовым волнениям, применялась высшая мера социальной защиты - расстрел, либо конфискация имущества и высылка за пределы СССР. За «нарушение правил, установленных для размножения и выпуска в свет печатных произведений, а равно правил фото-кино-цензуры», а так же за «нарушение правил о порядке открытия и эксплуатации типографий, литографий и т.п. произведений» - принудительные работы на срок до шести месяцев или штраф до трехсот рублей204.

Таким образом, цензура являлась одним из институтов советской системы политического контроля. Органы цензуры возникли и развивались по инициативе, при непосредственном участии и под жестким контролем со стороны госпарторганов и спецслужб. Методы осуществления цензуры по мере формирования системы политического контроля в СССР все более ужесточались - от экономических мер воздействия (кредиты, заказы и т.п.) в начале 1920-х гг. до запрета издаваться за рубежом, административного и судебного преследования к концу десятилетия. Постепенно оформляясь и укрепляясь, цензура приобретала все новые дополнительные функции и, наряду с чисто контролирующими и

201 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 267. Л. П.

202 Цензура в Советском Союзе. 1917-1991. Документы. - М., 2004. С.83.

2Ю Уголовный кодекс РСФСР. - М., 1926 г. Ст.58-10.

204 Там же. Ст. 185, 190.

запретительскими, стала выполнять еще и карательные и доносительские задачи. Был достигнут всеохватывающий контроль над печатным словом, способствовавший формированию общества, где каждый гражданин был обречен стать жертвой контроля или его активным соавтором. Созданная система край-, обл- и райлитов фактически не оставляла возможности проникновения в общества какой-либо нежелательной и вредной с точки зрения властей информации.

Продолжалась практика изъятия книг - она использовалась властями еще в 1920-х гг.205 Обкомы ВКП(б) периодически обсуждали на заседаниях бюро вопрос об изъятии политически вредной литературы и в послевоенные годы.

Обллиты осуществляли контроль за радиовещанием206. Так, например, в протоколе производственного совещания Пензенского обллита от 24.11.1947 г. говорится: «Слушали: О нарушении, допущенном Радиовещанием (трансляция 23 ноября). Постановили: направить материал о нарушении в МГБ. Работников Радиокомитета, разрешивших трансляцию, привлечь к ответственности через МГБ»207.

Осуществлялся жесткий цензурный надзор за деятельностью учреждений культуры. В приказе начальника Пензенского обллита от марта 1950 г. отмечалось: «Большинство цензоров области ... разрешают к постановке запрещенные пьесы, песни и другое. На основании вышеизложенного требую: при регистрации приезжающих в районы на гастроли художественных коллективов требовать от последних: разрешение на исполнение репертуара, выданное Пензенским Облреперткомом, направление организации, от которой выступает исполнитель или коллектив»208. Цензоры осуществляли контроль над театрами, цирками,

209

концертными эстрадными площадками .

Цензура тщательно следила за тем, чтобы превращение партийного или советского руководителя, хозяйственника, ученого во врага обязательно повлекло за собой исчезновение его цитат из работ, а позже и упоминаний о нем из средств массовой информации210. Например, в связи с Ленинградским делом была проверена работа журнала «Большевик».2" В деятельности цензуры отразилась и борьба с космополитизмом. Мы не нашли в архивах подтверждения тому, что в Среднем Поволжье ярко проявились националистическая составляющая кампании борьбы с космополитизмом. Единственным ее отражением стали слабые попытки цензоров не допускать критических статей и высказываний в адрес пензенского облдрамтеатра212.

На наш взгляд, в послевоенное десятилетие ужесточение цензуры частично было оправдано. С началом холодной войны активизировались разведки бывших союзников, причем одним из основных источников была печать. Задача цензора состояла в том, чтобы «давать разрешение на печатание материала, дать его таким, чтобы противник при самом тщательном его изучении не мог получить сведений, представляющих для него ценность»213.

Итак, ни один источник информации и каналы, по которым она поступала в общество, не были в рассматриваемый период хоть в какой-то мере самостоятельными. Напротив, власти предпринимали целенаправленные действия по ее ужесточению, что обусловило превращению цензуры в один из основных и наиболее действенных институтов советской системы политического контроля.

В четвертом параграфе освещается политическая направленность культуры и искусства в развитии советского общества. Культура и искусство постепенно становились одним из институтов советской системы политического контроля, сформировавшимся, пожалуй, последним, что объясняется самой природой этих сфер жизнедеятельности социума. Власть эксплуатировала способность культуры и искусства воздействовать на поведение

205 ГАПО. Ф. 148. Оп. 1. Д. 1817. Л. 43.

206 Там же. Д.1468. Л.7.

207 Там же. Д. 217. Л. 24.

208 Там же. Д. 275. Л. 138.

т Там же. Л. 175.

210 Там же. Д. 2203. Л. 43.

211 РГАСПИ.Ф. 17. Оп. 132. Д. 105. Л. 34-35.

212 ГАПО. Ф. 1733. Оп. 1. Д. 211. Л. 11-14.

2" Там же. Д. 290. Л. 190.

людей, влиять на их психологическое состояние, эмоции. Основы политизации культуры и искусства были заложены практически с первых дней существования советской власти. Множество стилей и направлений, существовавшее в предреволюционной России, никак не могло способствовать достижению главной задачи власти - установлению тотального контроля, укреплению новой политической системы. Стремление властей контролировать культуру и искусство выразилось, во-первых, в их организационном оформлении, что прослеживается уже с начала 1920-х гг., во-вторых, в целенаправленном формировании лояльной интеллигенции. Режим интересовало, прежде всего, установление тотального господства над литературой и искусством как над сферой производственной деятельности, создание механизма контроля с его системой принуждения и поощрений. Создание организаций работников культуры и искусства облегчало властям, во-первых, политический контроль над этой сферой, во-вторых, использование деятелей культуры в политических кампаниях. Формирование «марионеточной» интеллигенции было не менее эффективным способом политического контроля. В 1925 г., на встрече с советской интеллигенцией Н. Бухарин откровенно заявил: «Нам необходимо, чтобы кадры интеллигенции были натренированы идеологически на определенный манер. Да, мы будем штамповать интеллигентов, будем вырабатывать их как на фабрике»214.

В 1932-1934 гг. идет работа по формированию концепции соцреализма как унифицированного мировоззрения. Тогда же завершается перестройка художественной школы, которая была призвана гарантировать единое направление воспитания новых творческих кадров. «Самарская ассоциация пролетарских писателей» (АПП) возникла в 1927 г. ... В 1928 г. АПП насчитывала 32 члена. ... Ассоциация принимает меры к своему росту за счет рабочих, для чего создаются литкружки на предприятиях (завод им. Масленникова, СВ завод и союз строителей). Ассоциацией подготавливаются к выпуску альманах, литстраница, посвященная борьбе с правым уклоном в литературе»215. К числу недостатков своей работы руководство ассоциации относило: «... небольшой процент рабочего ядра, слаб, массовая работа (вечера в рабочих клубах)»216.

Репрезентация соцреализма сопровождалась конкретными указаниями форм и стилей искусства, неприемлемых властями. Шла глобальная селекция творческих кадров. Чиновник от литературы И.Лежнев на I Съезде писателей заявлял: «Многое дал писателю его идейный перелом 1931 г. Остальное ему дал своим постановлением ЦК в 1932 г.»211. Так появляется моностилистическая культура, к которой можно отнести слова М. Пришвина, сказанные им, правда, о литературе: «Нынешняя литература похожа на бумажку, привязанную детьми к хвосту кота: государственный кот бежит, а на хвосте у него бумажка болтается - эта бумажка, в которой восхваляются подвиги кота, и есть наша литература»*1 . Само название единого метода, провозглашенного властью -социалистический, скорее относилось не к искусству, а к пропаганде - «никто ведь не может отличить

219

социалистически изваянную ногу от империалистически изваяннои ноги» .

В самом начале 1930-х гг. был взят жесткий курс на организационные основы политического контроля над литературой. М. Горький на Первом съезде писателей говорил, что быть гуманистом - значит не только любить свой народ, партию, государство, Сталина; это значит еще - ненавидеть их врагов. Ему вторил А. Сурков, упрекая советских писателей в том, что они обходят стороной важную черту гуманизма, «выраженную в суровом и прекрасном понятии «ненависть»», и в качестве примера гуманизма нового человека привел знакомого ему председателя уездной ЧК, который 13 лет провел на работе в карательных органах, посылая на расстрел сотни людей220. Произошла аппаратизация культуры - аппарат руководил тем, какие идеи должны продуцироваться, а какие не должны, и, наконец, власти довели до конца борьбу со всеми стилями и тенденциями в искусстве, объявляя их реакционными221. О явлениях литературы говорили не в эстетических, а в политических категориях, внося в литературную

214 Бухарин Н.И. Судьбы современной интеллигенции. - М„ 1925. С. 27.

3,5 СОГАСПИ. Ф. 655. Оп. 4. Д. 2. Л. 22-25.

216 Там же.

211 Первый Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет. - М., 1934. С.175.

г" Пришвин М.И. Дневники 1931 - 1932.//Октябрь. - 1990.-№1.-С. 161.

219 Олеша Ю. Тема интеллигента. // Стройка. - 1930. - № 3. - С.43.

220 Первый Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет. - М. 1934. С. 315-316.

221 См.: Эренбург И. Люди. Годы. Жизнь. Т. 3.- М„ 1990.

критику на многие годы внеэстетические термины: «Споры наши с классовыми врагами на литературном фронте лучше всего вскрываются в зале советского суда»222.

Не остался без внимания властей и театр, сила его воздействия на мысли и эмоции людей. А. Глебов в статье «Театр сегодня» писал, что «театр - это фабрика идеологии», непосредственный возбудитель и проводник в массу идей и эмоций». Автор подчеркивал, что «роль театра, сильнейшего агитатора и пропагандиста, мощного рупора идей, будет расти и дальше... Театр сегодняшнего дня формирует общественную психологию, этику и эстетику, воздействуя на эмоции, повышает волю к борьбе и победе». Количество театров возрастало. Только в Куйбышевской области к началу 1940 г. было 10 театров224. Характерной фразой отчетов региональных театров того времени была следующая: «Из репертуара был изъят ряд пьес слабых по своему идейному значению»225.

Особое внимание уделялось кино, так как, являясь одним из самых эффективных методов транслирования идеологических установок, оно помогало привить населению желательные для власти взгляды. Осуществление художественно-идеологического руководства возлагалось на киноорганизации, тогда как политический контроль считался прерогативой Главрепеткома.226 Роль непосредственных творцов произведений киноискусства сводилась к строгому следованию обозначенной линии, которая выстраивалась в соответствии с главной задачей - «всемерно усилить руководство работой киноорганизаций и, обеспечивая идеологическую выдержанность кинопродукции, решительно бороться с попытками приспособления советского кино к идеологии непролетарских слоев».227

Политика властей по отношению к интеллигенции как к прослойке, для которой имманентно присущ индивидуализм, была характерной чертой политического контроля исследуемого периода. Кампании борьбы против космополитизма, низкопоклонства перед Западом усилили двойственное восприятие интеллигенции в массовом сознании. Кампания быстро охватила все творческие союзы и организации, научные учреждения, приняв откровенно антисемитский характер.

На всем протяжении исследуемого периода Центральный комитет партии периодически принимал постановления, направленные на усиление политического контроля, идеологизации культуры. Приведем строки из постановления от 27 октября 1952 г. о задачах Комиссии по идеологическим вопросам при Президиуме ЦК КПСС: «Возложить на Комиссию... проведение мер по повышению теоретического уровня статей по идеологическим вопросам, публикуемым в литературно-художественных журналах...»228. В ноябре этого же года было принято постановление о структуре и аппарате этой комиссии229.

Итак, культура и искусство были включены в систему политического контроля. Начало этого процесса - в 1932-1934 гг., активизация, на наш взгляд - начало 1935 г., кульминация -первая половина 1936 г.

Таким образом, основными институтами советской системы политического контроля мы считаем цензуру, средства массовой информации, образование, культуру и искусство, сформировавшиеся, в основном, в 1930-е гг. Основным содержанием деятельности институтов системы политического контроля была советская идеология.

В заключение работы подведены итоги исследования и сформулированы общие выводы, рекомендации.

Политический контроль над всеми сторонами жизни общества и человека является одной из характерных черт существования советской цивилизации. Политика, государство, власть традиционно играли ведущую роль в развитии российского общества в силу его исторических, культурных, территориальных, географических особенностей. Создание системы политического контроля стало результатом Октябрьской революции и проходило на фоне

222 Правда. 1937.25 сентября.

223 Глебов А. Театр сегодня. // Печать и революция. - 1929. - №10. - С. 92,94.

224 СОГАСПИ. Ф.656. Ол. 4. Д.78. Л. 715.

225 ГАПО. Ф.2355. Оп.1. Д. 80. Л. 34.

226 РГАСПИ. Ф.17. Оп. 113. Д. 692. Л. 2.

227 Там же. Л. 86-87.

228 РГАСПИ. Ф.83. Оп.1. Д.7. Л.75.

Там же. Ф.17. Оп.163. Д.1627. Л.25.

деклассации части общества, вызванной этим процессом миграции населения, низким уровнем общей культуры и грамотности, «усталостью» общества от политических, военных и экономических катаклизмов, готовностью массового сознания к введению жестких форм управления для наведения порядка. В XX в. Россия пережила несколько страшных войн. Самыми тяжелыми и кровопролитными были две мировые войны. Межвоенный период также был насыщен военными событиями - Гражданской войной и всевозможными военными конфликтами. Особенный отпечаток на общество наложила именно Гражданская война. Психологические основы эффективности политического контроля состоят в приобретенных массовым сознанием в предыдущие годы стереотипах, тесно связанных с военным прошлым.

Система политического контроля' вначале не была четко спланированной и всеобъемлющей. Однако с первых дней существования советской власти были заложены основы политизации науки, культуры, массового сознания (учение о буржуазной и пролетарской культуре, буржуазной и социалистической науке и т.д.), что послужило теоретическим основанием ликвидации (в интересах пролетариата) идеологического и политического плюрализма, явилось оправданием насильственного насаждения идеологического единомыслия.

Идеологизировав всю жизнь индивида, в том числе и духовную, подчинив себе средства массовой информации, создав разветвленную сеть политпросветительских и культмассовых учреждений, поставив себе на службу образование и искусство, власть получила неограниченную возможность политического контроля. Государство монополизировало все формы и средства художественной жизни России и создало аппарат контроля и управления искусством.

Воздействие системы политического контроля эксплуатировало естественные психологические потребности человека: потребность в безопасности; потребность принадлежать общности; потребность в уважении, признании; потребность в самореализации; потребность в положительных эмоциях. Власть, используя политический контроль и не прибегая к значительным материальным затратам, получала возможность решить целый ряд стоящих перед ней проблем. Прежде всего, это давало ей возможность мобилизовать население страны для достижения поставленных целей, позволяло дистанцироваться практически от любых негативных явлений, и, таким образом, сгладить внутригосударственный конфликт между властью и обществом. При этом власть была способна не только устранить возможный конфликт, но и получала при этом особые полномочия на применение чрезвычайных мер, вплоть до террора, аргументируя необходимость их применения наличием угрозы для общества.

Конфронтация с внешним миром существенно облегчала мобилизацию сил общества на проведение масштабных преобразований, осуществляемых в рассматриваемый период. Их реализация в условиях дефицита необходимых ресурсов была бы весьма затруднена, не будь всеобщей убежденности в неизбежности грядущей войны. В послевоенный период, не располагая реальными возможностями для соревнования с Западом в повышении жизненного уровня населения, в насыщении быта и труда техникой, руководство страны пришло к единственному решению - к «идеологической борьбе», к безудержному, зачастую голословному осуждению западного образа жизни, западной политики и к такому же восхвалению всего «социалистического», «советского». Выполнение этой задачи выпало не только на управление пропаганды и агитации, но и на средства массовой информации.

Функционирование системы политического контроля имело определенные последствия: формирование гомогенного общества; деиндивидуализация личности; равнение на усредненного человека; всесилие политической власти (особенно ее высших эшелонов) в решении всех проблем развития и функционирования общества; доведенная до предела интеграция различных систем власти в одних руках (политической, экономической и идеологической); приоритет власти исполнительной над властью законодательной; односторонняя связь в системе социальной иерархии, идущая сверху; субъективизм и волюнтаризм в управлении всеми делами общества; духовное производство стало функцией политической власти; роль общественных наук свелась в этих условиях к пропагандистской функции.

Значительное большинство населения было вполне лояльно режиму. Это было обусловлено тем, что режим держался не только на страхе и насилии, но в гораздо большей степени на системе идеологических иллюзий, которыми манипулировала власть. Внедрялась всеохватывающая мобилизационная идеология, обращенная, прежде всего, к чувствам, эмоциям и инстинктам человека, а не к его разуму.

Разгадка силы и опасности подобного типа управления страной кроется в факторе непредсказуемости, в постоянных метаморфозах, в демагогической мимикрии и во всесильном и не менее беспринципном бюрократическом аппарате, который мгновенно мог быть перестроен на проведение диаметрально противоположной политики.

В современном государстве также сохраняется функция политического контроля. На наш взгляд, меняются лишь его содержание, формы и интенсивность. По мере исторического прогресса должно формироваться гражданское общество, в котором отношения между частными лицами не опосредованы публичной властью и в котором все члены общества в равной мере формально свободны. Государство при этом не должно мешать реализации частных устремлений, конкурирующих в сфере гражданского общества. В современном демократическом правовом государстве отдельный человек, его права и свободы признаются высшей ценностью и имеют приоритет по отношению к общим, или государственным, интересам. Этому принципу соответствует формулировка ст. 2 Конституции РФ «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства».

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях

Монографии:

1. Володина H.A. Становление и развитие советской системы политического контроля: 1917-1953 гг. Монография. В 2-х частях. - Пенза: ПГПУ им. В.Г. Белинского, 2006. -Ч. I: 292с. (18 пл.); ч. II: 258 с. (13,5 п.л.).

2. Володина H.A., Мику Н.В. Политический контроль и формирование соииально-конфронтационных настроений в советском обществе в 1928-1941 гг. Монография. - Пенза: ПГУАС, 2008. - 220с. (13,8 п.л., авт. вклад - 6,9 п.л.).

3. Володина H.A. Политический контроль в советском государстве: 1917-1953 гг. -Пенза: ПГУАС, 2009. - 403 с. (25 п.л.)

Работы, опубликованные в периодических научных изданиях, рекомендованных в перечне ВАК Министерства образования РФ:

4. Володина H.A. Роль народного образования в становлении и укреплении советской системы политического контроля (1917-1941 годы) // Преподаватель XXI век. -2007. - №3. - С.54-61 (0,5 п.л.).

5. Володина H.A. Деятельность властей по формированию советской системы политического контроля в 1917 - 1941 гг. // Преподавание истории в школе (Спецвыпуск). - 2008. - №2. - С.70-73 (0,4 пл.).

6. Володина H.A. Советская система политического контроля в 1945-1953 гг. II Преподавание истории в школе (Спецвыпуск). - 2008. - №3. - С.39-42 (0,4 п.л.).

7. Володина H.A. Факторы развития советской системы политического контроля в 1945-1953 гг. II Преподаватель XXI век. - 2008. - №4. - С.131-136 (0,6 п.л.).

8. Володина H.A. Социально-экономические условия формирования советской системы политического контроля (1917 - начало 1930-х годов) II Преподавание истории в школе (Спецвыпуск). - 2008. - №5. - С.33-36 (0,4 п.л.).

9. Володина H.A. Пропагандистская и агитационная деятельность партии в системе политического контроля в СССР в 1930-е годы // Преподавание истории в школе (Спецвыпуск). - 2008. - №5. - С.37-41 (0,4 п.л.).

10. Володина H.A. Культура и искусство в советской системе политического контроля II Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. // 2009. - №111. - С.9-16 (0,7 пл.).

Статьи:

11. Володина H.A. Развитие средств массовой информации в 30-е rr, XX в. в СССР // Основные проблемы гуманитарного знания. Сборник научных трудов. - Пенза, 2005. - С.292-296 (0,3 п.л.).

12. Володина H.A. Некоторые аспекты идеологизации воспитания и образования в СССР в 1930-е гг. // Общество. Культура. Цивилизация. Сборник научных трудов. - Пенза,

2005. - С. 26-33 (0,5 п.л.).

13. Володина H.A. Власть и интеллигенция: проблема формирования «нового человека» в первые годы советской власти // Реформы и революции в России: XIX-XX вв. Сборник материалов Всероссийской научной конференции. - Москва: МПГУ, 2005. - С.20-26 (0,5 п.л.).

14. Володина H.A., Никитина М.Э. Идеология в СССР в начале Великой Отечественной войны // Социогуманитарные проблемы прошлого и настоящего. Сборник научных трудов. - Пенза, 2006. - С.41-46 (0,4 п.л., авт. вклад - 0,2 п.л.)

15. Володина H.A. Факторы усиления политического контроля в 30-е гг. XX в.: информационная диктатура, система образования, формирование «нового человека» // Финансовая стабилизация экономического развития: теория и практика. Коллективная монография. - Пенза, 2006. - С.27-36 (0,6 п.л.).

16. Володина H.A. Социально-конфронтационный характер советской идеологии в 1930-е гг. // Финансовая стабилизация экономического развития: теория и практика. Коллективная монография. - Пенза, 2006. - С.163-170 (0,55 п.л.).

17. Володина H.A. Деятельность властей по реализации политического контроля в годы Великой Отечественной войны // Известия ПГПУ: Научные и учебно-методические вопросы. - 2006. - №2(4). - С. 240-243 (0,6 п.л.).

18. Володина H.A. Формирование социальной конфронтации в советском обществе в 1930-е гг. (на материалах Среднего Поволжья) // Финансовая стабилизация экономического развития: теория и практика. Коллективная монография. - Пенза, 2006. - С. 155-163 (0,55 п.л.).

19. Володина H.A., Мику Н.В. Социально-исторические корни социальной конфронтации 1930-х годов // Основные проблемы гуманитарного знания: сборник научных трудов. Вып. 5.-Пенза, 2006. С.18-25 (0,5 п.л., авт. Вклад-0,3 п.л.).

20. Володина H.A. Специфика идеологической работы в СССР в 30-е гг. XX в. // Социогуманитарные проблемы прошлого и настоящего. Сборник научных трудов. - Пенза,

2006. - С.36-41 (0,35 п.л.).

21. Володина H.A. Идеология в СССР в 30-е гг. XX в. // Власть и воздействие на массовое сознание. Материалы второй Всероссийской научно-практической конференции. -Пенза, 2006. - С. 6-10 (0,25 п.л.).

22. Володина H.A. Система народного образования как способ политического контроля // Власть и воздействие на массовое сознание. Материалы второй всероссийской научно-практической конференции. - Пенза, 2006. - С. 21-26 (0,45 п.л.).

23. Володина H.A. Государственная политика воздействия на массовое сознание в послевоенный период (1945-1953) // Вопросы теории и практики российской правовой науки. Сборник материалов второй Международной научно-практической конференции. - Пенза, 2006. - С. 24-27 (0,2 п.л.).

24. Володина H.A. Основные характеристики советского общества первых послереволюционных лет: 1917-1921 // Нравственность и хлеб насущный. Научно-практическая конференция, посвященная 55-летию Пензенской государственной сельскохозяйственной академии и кафедры философии. Сборник материалов. - Пенза, 2006. - С. 108-113 (0,4 п.л.).

25. Володина H.A. Формирование системы политического контроля в СССР // Власть. Общество. Личность. Сборник статей Всероссийской научно-практической конференции. -Пенза, 2006. С.7-10 (0,3 пл.).

26. Володина H.A. Роль советской идеологии в становлении системы политического контроля II Материалы международной научно-технической конференции, посвященной 50-летию образования ПГУАС 23-25 апреля 2007 г. В 2-х ч. Ч. 2. - Пенза, 2007. С. 42-46 (0,4 п.л.).

27. Володина H.A., Панкратова E.B. Борьба за лидерство в высших эшелонах власти и советская система политического контроля в 1930-начале 1953 гг. // Социогуманитарные проблемы прошлого и настоящего: сборник науч. трудов. Вьга. 3. - Пенза, 2007. С.3-12 (0,6 п.л., авт. вклад 0,3 п.л.).

28. Володина H.A. Роль репрессий 1928-1941 гг. в советской системе политического контроля // Приволжский научный журнал. (Нижний Новгород) - 2007. - №4. - С. 181-185 (0,7 п.л.).

29. Володина H.A. Становление и структура советской системы политического контроля // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Серия «Гуманитарные науки». ПГУ. - 2007. - №2. - С. 35-43 (0,8 п.л.).

30. Володина H.A. Культмассовая и пропагандистская работа в 1945-1953 гг. // Власть. Общество. Личность. Сборник статей третьей Всероссийской научно-практической конференции. - Пенза, 2008. -С.42-44 (0,3 п.л.).

31. Володина H.A. Факторы формирования советской системы политического контроля в 1917-1941 гг. // Общество. Культура. Цивилизация: сборник научных трудов. Вып. 2. -Пенза, 2008. С.27-35 (0,5 п.л.).

32. Володина H.A. Пропагандистская и агитационная деятельность партии и ее роль в системе политического контроля // Социогуманитарные проблемы прошлого и настоящего. Сборник научных трудов. - Пенза, 2008. - С. 28-36 (0,5 п.л.).

33. Володина H.A. Средства массовой информации в советской системе политического контроля // Власть и воздействие на массовое сознание: сборник статей V Всероссийской научно-практической конференции. - Пенза, 2009. С. 30-33 (0,3 п.л.).

34. Володина H.A. Кино в системе политического контроля в условиях военного времени // Культурное и историческое наследие в образовании и науке: материалы V Межрегиональной научно-методической конференции. - Пенза, 2009. С. 79-84 (0,4 п.л.).

35. Володина H.A. Деятельность цензуры в 1920-1940-е гг. (на материалах Среднего Поволжья) // Общество. Культура. Цивилизация: сборник научных трудов. Вып. 3. - Пенза, 2009. С. 18-25 (0,5 пл.).

36. Володина H.A. Факторы формирования советской системы политического контроля // Человек и общество: на рубеже тысячелетий. Международный сборник научных трудов. - Воронеж, 2009. - С.304-312 (1 пл.).

Подп. к печ. 04.02.2010 Объем 3 п.л. Заказ №30 Тир 100 экз. Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Володина, Наталья Анатольевна

Введение.

Глава 1. Историография, источники и методология изучения советского политического контроля.

1.1 .Историография.

1.2. Источниковая база.

1.3. Методология исследования.

Глава 2. Становление и сущность советской системы политического контроля.

2.1 Политический контроль в царской России.

2.2 Факторы формирования советской системы политического контроля.

2.3. Этапы развития советского политического контроля.

Глава 3. Организация и методы советского политического контроля.

3 Л. Роль партийных органов в системе политконтроля.

3.2. Деятельность органов государственной безопасности в сфере политического контроля.

3.3. Методы формирования подконтрольного общества.

Глава 4. Массовая индоктринация общества как средство осуществления политического контроля.

4.1. Роль средств массовой информации в формировании политического единомыслия.

4.2.Социально-классовая направленность системы образования.

4.3.Цензура и ее роль в системе политического контроля.

4.4. Политическая направленность советской культуры и искусства.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Володина, Наталья Анатольевна

Актуальность исследования. В современную эпоху, как и в другие периоды глубоких общественных преобразований в России, решается вопрос о выборе модели государственности. Это требует переосмысления исторического прошлого страны и, прежде всего, предшествующего 74-летнего советского этапа истории, наложившего беспрецедентный по своим масштабам отпечаток на отечественную государственность, общество и массовое сознание. Тщательный и непредвзятый анализ специфики советской истории, с ее приоритетом политико-идеологических факторов над всеми остальными, со стремлением правящей партии и сросшегося с ней государства максимально возможно контролировать все стороны жизнедеятельности общества и человека, позволяет выявить, оценить факторы, затрудняющие или прямо дестабилизирующие развитие страны.

Создание в результате Октябрьской революции советской модели государственности в России, ее институтов, а также их последующая эволюция является одной из узловых проблем отечественной и зарубежной историографии, которая, несмотря на довольно длительную, интенсивную разработку, сохраняет свою актуальность и поныне. Данная работа посвящена одному из принципиальных и все еще относительно малоисследованных аспектов советской политической и социальной истории — политическому контролю.

Обобщающих работ, посвященных соответствующей деятельности властей как в регионах, так и по всей стране до сих пор нет. В имеющихся исследованиях, где затрагивалась проблема политического контроля, речь шла о сравнительно небольших исторических периодах - пятилетке, предвоенном десятилетии, войне, а чаще всего данные сюжеты рассматривались фрагментарно и проходили лишь фоном при анализе борьбы за власть, экономических, социальных или культурных преобразований.

Между тем политический контроль - понимаемый нами, как будет показано ниже, но только как собственно контроль за поведением, политической лояльностью индивидов, но и как способ нужного для властей воздействия на массовое сознание — является неотъемлемой характеристикой любого государства. Решающее значение имеют масштабы, формы и методы его реализации. По всем этим параметрам, по своей цельности и разветвленности, советская система политконтроля не имела исторических прецедентов. Резкой интенсификации процесса становления политического контроля в советскую эпоху и обретению им своих качественно новых характеристик способствовал ряд факторов. Среди них, прежде всего, стоит отметить большевистскую идеологию, требовавшую максимальной мобилизации всех сил и ресурсов страны для строительства социализма и технический прогресс, расширивший возможности контроля, манипулирования информационным пространством.

Разработка исторического опыта становления и развития советской системы политического контроля позволяет не только существенно уточнить механизмы управления Советской Россией, СССР, способы создания массовой опоры режиму, но и приблизится к пониманию глубинных факторов развития отечественной истории в советский период. И, в частности, найти новые аргументы для ответа на давно дискутируемый в западной, а с середины 1980-х гг. - и в отечественной историографии вопрос о соотношении субъективных и объективных начал в советской политике.

Резкое усиление контрольных функций современного российского государства придает особую актуальность научному анализу рассматриваемой проблемы и обуславливает выделение новых аспектов в ее исследовании. Весьма злободневным представляется изучение исторического опыта политического контроля с точки зрения определения пределов допустимого воздействия государства средствами политического контроля на общество.

Еще одним аспектом, определившим актуальность исследования данной проблемы, является международный. Во всем мире в XX веке влияние масс на социально-политические процессы существенно усилилось. В связи с этим существенно возрос интерес к методам политического контроля (и, в частности, советского), применение которых за короткий период позволяет приблизить систему ценностей подавляющего большинства людей к нормам, желательным или прямо определяемым властями. В связи со стремительным развитием средств массовой коммуникации и созданием информационного общества создались благоприятные условия для реализации политического контроля путем манипуляций с представлениями и образами, как уходящими своими корнями в далекое прошлое, так и вновь создаваемыми властью. Эти методы используются как внутри стран, так и на международной арене. 18 августа 1948 г. Совет национальной безопасности США утвердил директиву 20/1 «Цели США в отношении России», в которой были заложены основы нового вида войны, где оружием служила информация, а борьба шла за целенаправленное изменение массового сознания. После завершения холодной войны информационные войны остаются в арсенале внешней политики ведущих держав.

Территориальные рамки, Диссертационное исследование охватывает территорию трех областей, составляющих исторически сложившееся ядро Среднего Поволжья - Самарской (до января 1991 г. - Куйбышевской), Пензенской и Ульяновской, имевших административно-территориальную и социально-экономическую общность. Несмотря на то, что в 1928-1939 гг. территория исследуемого региона подверглась серии административных изменений, на протяжении большей части рассматриваемого периода существовало административное единство территории \

1 В 1928-1939 гг. территория исследуемого региона подверглась серии сложных административных изменений. 14 мая 1928 года на основе Самарской, Оренбургской, Пензенской и Ульяновской губерний была создана Средне-Волжская область с центром в Самаре. 22 октября 1929 г. Средне-Волжская область была переименована в Средне-Волжский край. 7 декабря 1934 года из состава Средне-Волжского края была выделена 5

Среднее Поволжье является крупным регионом, по площади (более 134 тыс. кв. км.), превосходящим средние европейские государства (такие, как, например, Греция, Болгария, Венгрия, Португалия и др.), а по населению (свыше 6 млн. человек), сопоставимым с такими странами, как Швейцария, Дания и Финляндия. При этом, что особенно важно, Среднее Поволжье являлось типичным аграрно-индустриальным регионом европейской части России. Анализ материалов рассматриваемой в диссертации территории предоставляет возможность не только для местных, региональных, но и для общероссийских выводов и обобщений.

Хронологические рамки исследования — 1917-1953 гг. охватывают сложный, насыщенный историческими событиями период отечественной истории. Нижний, исходный пункт диссертации обусловлен Октябрьской революцией, в ходе которой были заложены основы советской государственности в целом и системы политического контроля в частности.

Верхняя хронологическая рамка исследования связана со смертью И.В. Сталина, которая имела серьезные последствия для государства и для содержания системы политического контроля. На наш взгляд, уже с весны 1953 г. начинается новый этап в истории деятельности властей в этой сфере. После смерти Сталина активизировалась борьба в высших эшелонах власти, начались перемены в структуре управления страной и в системе политического контроля, прежде всего, в его методах.

Объект настоящего исследования - становление и развитие системы политического контроля в СССР.

Оренбургская область. 27 января 1935 года Средне-Волжский край был переименован в Куйбышевский край, а 5 декабря 1936 года в связи с выходом из него Мордовской АССР -в Куйбышевскую область. 27 сентября 1937 года была образована Тамбовская область, объединившая северо-восточные районы Воронежской области и западные районы Куйбышевской области, в т.ч. Пензу. 4 февраля 1939 года была образована Пензенская область, объединившая восточные районы Тамбовской области, западные районы Куйбышевской области и северные районы Саратовской области.

Предмет исследования - деятельность партийных и государственных органов по созданию и совершенствованию организации и содержания политического контроля в 1917-1953 гг.

Целью диссертационного исследования является системный анализ факторов, сущности, организации и методов советской системы политического контроля, специфики ее становления и функционирования в 1917-1953 гг.

Реализация данной цели предполагает решение следующих задач:

- выявление предпосылок, а также объективных и субъективных факторов, обусловивших становление и укрепление советской системы политического контроля;

- изучение основных тенденций и этапов развития советской системы политического контроля в 1917-1953 гг.;

- определение институционной структуры политического контроля и роли партийных, государственных органов и, в частности, органов государственной безопасности;

- анализ методов советского политического контроля и их эволюции;

- выявление и характеристика основного содержания деятельности институтов политического контроля в 1917-1953 гг.;

- определение итогов действия системы политического контроля.

Научная новизна исследования зшточается в том, что впервые предпринята попытка комплексного исследования советской системы политического контроля в 1917-1953 гг. (на примере Среднего Поволжья), до сегодняшнего дня не являвшейся предметом специального изучения.

В диссертации с привлечением новых архивных документов, материалов печати, воспоминаний предпринята попытка провести системный анализ политического контроля в контексте конкретно-исторических условий становления и развития советского государства в 1917-1953 гг.

Впервые в комплексе рассмотрены вопросы, связанные с содержанием, методами и результатами деятельности советской системы политического контроля и их изменениями.

С современных позиций проанализирован комплекс предпосылок и факторов, обусловивших становление и развитие политического контроля. Причем, не умаляя важность субъективных обстоятельств, обусловивших становление и ужесточение политического контроля, выявляются, анализируются и объективные факторы.

Определены этапы развития советской системы политического контроля в 1917-1953 гг.

Выявлены основное содержание и структура политического контроля, роль в ней партийных, государственных органов и, в частности, органов государственной безопасности.

В диссертации впервые дан обобщающий анализ механизма действия системы политического контроля и ее эффективности.

В методологическом плане относительно новым моментом является исследование политического контроля как системы, с позиций целостной авторской концепции.

Практическая значимость работы заключается в возможности использовать ее положения в обобщающих трудах по истории советского политического контроля, политической истории, в учебных курсах по отечественной истории, и, в той или иной мере, в работах краеведческого характера. Кроме того, поскольку в диссертации вскрываются причины, механизмы и результаты деятельности советской системы политического контроля на протяжении довольно длительного и исторически насыщенного периода;, то некоторые положения работы, определенные выводы и предостережения в какой-то мере созвучны отдельным проблемам современности и могут быть использованы в работе государственных органов.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в монографии и других научных публикациях автора, в выступлениях на научных конференциях. О результатах своего научного исследования соискатель докладывала на кафедре истории Московского педагогического государственного университета.

Положения, выносимые на защиту:

1. Некоторые предпосылки советского политического контроля сложились в дореволюционный период. Стремление властей царской России контролировать поведение, а отчасти даже и сознание своих подданных с помощью церкви и государственного аппарата, создали некоторые структуры (в частности, органы политического сыска, цензуры) и методы работы, которые в какой-то мере (а многие методы и кадры цензуры - прямо) были использованы затем большевиками.

2. Создание советской системы политического контроля было обусловлено комплексом причин. Объективными факторами явились, во-первых, ожесточенная гражданская война и наличие (вплоть до середины 1920-х гг.) организованной оппозиции большевистскому режиму; во-вторых, конфронтация с внешним миром и почти постоянное наличие внешнеполитической угрозы; в-третьих, периодическое и резкое ухудшение социально-экономического положения, низкий уровень жизни населения; в-четвертых, разрушение многих социальных институтов, традиций, деклассирование и маргинализация значительной части общества после октябрьского переворота, а затем в ходе массовой коллективизации, форсированной индустриализации, Великой Отечественной войны и послевоенной разрухи.

К субъективным факторам относятся, во-первых, стремление большевистской партии, ее руководства любыми средствами завоевать и сохранить свою монополию на власть, обеспечить политическую лояльность населения и его мобилизацию на решение доктринальных, модернизационных и военных, геополитических задач; во-вторых, широкое недовольство населения действиями центральных и местных властей, порой несущее угрозу самому существованию власти; в-третьих, психологическое состояние общества после первой мировой, гражданской и Отечественной войн, когда насилие стало восприниматься как норма; в-четвертых, сохранявшееся, несмотря на усилия властей, а с Великой Отечественной войны и вновь возросшее влияние религии, представляющей опасность для монопольной государственной идеологии. Совокупность этих факторов, характеризовавших развитие страны на всем протяжении исследуемого периода, обусловило стремление власти к самосохранению путем создания эффективной системы политического контроля.

3. В исследуемый период советская система политического контроля прошла три основных этапа. Первый этап — во многом стихийное, «импровизационное» формирование основ политического контроля (1917 — 1921 гг.). Второй этап — оформление системы политического контроля, его основных направлений (1921 - 1936 гг.). Третий этап, на протяжении которого система политического контроля изменялась не столь существенно, методы политического контроля оставались в основном неизменными (1936 г. — март 1953).

4. В создании и совершенствовании советской системы политического контроля определяющее значение имела деятельность правившей коммунистической партии, направленная на утверждение, монополизацию и сохранение своей власти, решение доктринальных, модернизационных и геополитических задач. Партия являлась системообразующим элементом советской системы политического контроля, подчинившим себе все сферы общественной жизни.

5. Беспрецедентно мощные, всепроникающие органы государственной безопасности под непосредственным руководством коммунистической партии позволили утвердить и укрепить систему политического контроля.

6. Институты цензуры, средств массовой информации, образования, культуры и искусства были включены в систему политического контроля, осуществляли свою деятельность под надзором и при непосредственном участии партийного государственного аппарата и спецслужб.

7. В процессе становления и эволюции советской системы политического контроля сформировалась совокупность его методов. Основными методами, применявшимися в 1917-1953 гг., являлись: масштабные и многообразные репрессии; периодическая проверка «чистоты» социального происхождения и политической лояльности; массовая индоктринация населения; выработка и насаждение новых правовых, а также моральных норм и ценностей, часто идущих вразрез с общечеловеческими; политизация быта, публичность частной жизни; новояз.

8. Основное содержание деятельности институтов советской системы политического контроля определяла советская идеология, периодически корректируемая высшим политическим руководством страны.

9. Система политического контроля была иерархична, замыкалась на ЦК РКП(б)-ВКП(б)-КПСС и лично Ленине (в период формирования основ системы), а затем Сталине, нисходя на уровни края, области, района, предприятия и организации. Системный характер политического контроля заключался в неизбежном включении любого носителя информации в общую схему, жесткий контроль за информацией обеспечивал эффективность системы. Случаи отклонения от заданных норм решительно пресекались. Характеристиками советского политического контроля являются системность, которая позволяла задействовать любой вид воздействия; координированность — система обладала единым центром управления; монологичность — все остальные источники, кроме официальных, подавлялись; многоканальность, когда все структурные элементы системы имели единые задачи или производили однотипные сообщения.

10. Деятельность центральных и местных властей по формированию и укреплению советской системы политического контроля являлась успешной с точки зрения тех задач, которые ставила коммунистическая партия. Главная цель - укрепление власти и формирование подконтрольного ей общества -была достигнута. Вместе с тем, это лишало советское общество важных элементов саморазвития и в исторической перспективе обрекало его на стагнацию и системный кризис.

Структура работы подчинена решению поставленных задач и состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Становление и развитие советской системы политического контроля в 1917-1953 гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Создание системы политического контроля стало результатом Октябрьской революции и победы большевиков, с их идеологией, нацеленной на построение социализма во что бы то ни стало. Оно проходило на фоне декласса-сирования и маргинализации значительной части общества; низкого уровня грамотности и падения уровня общей культуры; «усталости» общества от политических, военных и экономических катаклизмов; готовности массового сознания к введению жестких форм управления для наведения порядка.

Четкого плана построения системы политического контроля вначале не было. Он формировался отчасти импровизационнно, в результате попыток реализации доктринальных, модернизационных и собственно политических задач - прежде всего в качестве необходимого условия для укрепления и монополизации власти большевистской партии и сталинского руководства. Вместе с тем, уже с первых лет существования советской власти были заложены основы политизации науки, культуры, форм общественного сознания (учение о буржуазной и пролетарской культуре, буржуазной и социалистической науке и т.д.), что послужило теоретическим основанием ликвидации («в интересах пролетариата») идеологического и политического плюрализма, явилось оправданием насильственного насаждения идеологического единомыслия.

Деятельность властей как центральных, так и местных, по организации политического контроля в целом можно назвать успешной, хотя, как уже отмечалось, она не являлась с самого начала четко спланированной и всеобъемлющей. Власти находили новые эффективные методы и способы политического контроля в ходе «строительства социализма».

Значительное большинство населения в итоге оказалось вполне лояльной режиму. По крайней мере, с периода Великой Отечественной войны сталинский режим держался не только на страхе и массированном насилии, но в гораздо большей степени — на системе идеологических иллюзий, которыми манипулировала власть. Внедрялась всеохватывающая мобилизационная идеология, обращенная, прежде всего, к чувствам, эмоциям и инстинктам человека, а не к его разуму.

Важнейшими институтами политического контроля являлись: система образования и, прежде всего, школа. Сюда же мы включаем и систему политического просвещения; массовая культура; средства массовой информации; идеологизация бытовой жизни, вторжение в обыденную жизнь людей. Идеологизировав всю жизнь индивида, в том числе и духовную, подчинив себе средства массовой информации, создав разветвленную сеть политпросветительских и культмассовых учреждений, поставив себе на службу образование и искусство, власть получила почти неограниченную возможность политического контроля.

Предпринятый Сталиным на рубеже 1920-30-х гг. поворот в социально-экономической политике нашел определенную поддержку в партии и даже у части населения. В немалой степени это объясняется тем, что горизонты ожидания масс оставались теми же, что и в 1920-е гг. Население страны жило мечтами о мирной, светлой и зажиточной жизни, которую власти сулили в скором времени. Среди масс ощущалось стремление к сильному лидеру (чем и воспользовался Сталин). Многие твердо верили (или хотели верить), что светлое будущее мешают строить враги. Постоянные славословия в адрес Сталина настолько укрепили в массовом сознании образ непогрешимого вождя, что и в период репрессий многие считали, что Сталин не знает об их масштабах. В воспоминаниях 3. Немцовой есть рассказ о лагерном бараке для сумасшедших: «Когда я вошла в барак, я услышала гул. Абсолютное большинство разговаривали со Сталиным! «Дорогой товарищ Сталин, я же всегда был такой. Никогда. . Послушайте меня. .»1040.

Подобные иллюзии, несмотря на варварскую коллективизацию и невиданный голод 1932-1933 гг., разделяла даже часть крестьянства. «Тов. Сталин, я прошу Вас посмотреть, как в колхозе живут колхозники, — писал колхозник

1040 Немцова 3. Билет до Ленинграда. Воспоминания // Огонек. 1988. № 27.

349

Татищевского района Нижне-Волжского края. — У нас в Николаевском колхозе колхозники голодают. Хлеба не дают, а заставляют колхозников работать. Несмотря на голод, колхозники все же идут на работу. На общих собраниях нельзя говорить, если станешь говорить, то скажут, что ты — оппортунист»1041.

Все это создало благоприятную почву для деятельности системы политического контроля.

В XX веке Россия пережила несколько страшных войн, включая две мировые. «Межвоенный» период также был войнами и военными конфликтами. Особенный отпечаток на общество наложила гражданская война. В коллективизацию потери в людских и материальных ресурсах были вполне сопоставимы с потерями в крупномасштабной войне. Напряжение сил, экономических и моральных, в течение более трех десятилетий: с 1914 до 1945 (а с послевоенным лихолетьем - и до начала 1950-х гг.) привело к закреплению в массовом сознании ряда стереотипов, превратившихся фактически в архетипы. Психологические основы эффективности политического контроля во многом заключались в приобретенных массовым сознанием в предыдущие годы стереотипах, тесно связанных с войнами.

Преследуя цель создания гомогенного общества, которое относительно легко поддается управлению и нужной для властей трансформации, ленинское, а затем и сталинское руководство целенаправленно формировало социально-конфронтационные настроения в отношении «классово-чуждых элементов» в обществе посредством через систему политического контроля.

Система политического контроля эксплуатировала естественные психологические потребности человека: в безопасности; потребность принадлежать общности; в уважении, признании; в самореализации; в положительных эмоциях. Используя политический контроль и не прибегая к значительным материальным затратам, власти получали возможность решить целый ряд стоящих перед ней проблем: мобилизовать население страны для достижения тех или

Ю41 рГАЭ «Особая папка» Колхозцентра.

350 иных целей; дистанцироваться практически от любых негативных явлений, и1 таким образом, сгладить внутригосударственный конфликт между властью и обществом и т.д. При этом власти не только были в состоянии устранить возможный конфликт, но и получали при этом своеобразные полномочия на применение чрезвычайных мер, вплоть до террора, аргументируя необходимость их применения наличием угрозы для общества.

Конфронтация с внешним миром существенно облегчала мобилизацию сил общества на проведение масштабных преобразований, осуществляемых в этот период. Их реализация в условиях дефицита ресурсов была бы весьма затруднена, не будь воспитанной большевистской партией едва ли не всеобщей убежденности в неизбежности грядущей войны. В послевоенный период, не располагая реальными возможностями для соревнования с Западом в экономике, повышении жизненного уровня населения, в насыщении быта и труда техникой, сталинское руководство пришло к единственному и уже проверенному решению - к «идеологической борьбе», к безудержному, зачастую голословному осуждению западного образа жизни, политики и к восхвалению всего «социалистического», «советского». Выполнение такой задачи выпало не только на управление пропаганды и агитации, но и на средства массовой информации, ставшие одним из самых действенных средств в годы холодной войны.

Уже с 1930-х гг. была тщательно отработана всеохватывающая система политического контроля, открывшего путь для дезинформации общества и манипулирования общественным мнением. Реальную действительность во многих случаях подменяли мифами, которые создавались и тиражировались официальной пропагандой. «Правда» была как бы дирижером, приводившим в движение не только систему средств массовой информации в стране, но и деятельность партийных организаций.

Хотя в истории еще не было государства без определенной организации цензурного режима, советская цензура достигла уникальных масштабов и эффективности. Без нее массовая индоктринация общества, эффективный политический контроль были бы невозможны. Не случайно, крушение социализма в СССР началось с существенного ослабления цензуры в годы горбачевской «гласности».

Политический контроль над всеми сторонами жизни индивидов является одной из характерных черт существования советской цивилизации. Политика, государство, власть традиционно играли ведущую роль в развитии российского общества в силу его исторических, культурных, территориальных, географических особенностей. Существование традиционно сильной, но разумной власти способно мобилизовать население и организовать его на проведение хозяйственных работ, защиту границ, колонизацию новых земель. Это требует поддержания в общественном сознании высокого авторитета государственной власти и ее носителей — князя, монарха, вождя и т. д. Политические идеи выступали важнейшим ресурсом государственной власти, создавая ее благоприятный образ в глазах населения.

Огромная многонациональная, многоконфессиональная страна с многоукладной экономикой в короткое время стала управляемой. Разгадка силы и опасности подобного типа управления страной во многом кроется в факторе непредсказуемости, в постоянных метаморфозах, в демагогической мимикрии и во всесильном и фактически беспринципном бюрократическом аппарате, который мгновенно может быть перестроен на проведение почти диаметрально противоположной политики. В полной мере это свое качество бюрократический аппарат продемонстрировал в период перестройки и последующие годы, когда в государственных управленческих структурах продолжали и продолжают работать чиновники, сменившие лишь риторику, но схожие с представителями советской бюрократии.

Как это ни парадоксально звучит, но кроме героизма советских людей в годы Великой Отечественной войны одним из факторов победы над фашизмом было и то, что война пришлась на период расцвета системы политического контроля в Советском Союзе. Это позволило руководству страны максимально использовать все людские и материальные ресурсы, поддерживать жестокую дисциплину; невзирая на колоссальные потери и лишения, вся страна работала на победу. Много копий сломано в спорах о тоталитаризме. Часть исследователей отрицают или саму эту концепцию или же то, что СССР был тоталитарным государством. Мы полагаем, что данная концепция не исчерпала своего потенциала, хотя бы потому, что она создает основу для компаративистских исследований. Среди признаков тоталитарного государства выделяются несколько, позволяющих отнести и к таковым и СССР (с середины 1930-х гг.): власть монопольно принадлежит одной партии; безраздельно господствует одна общеобязательная идеология; государство контролирует все сферы общественной жизни, включая средства массовой информации, образование и т.д., и создавая в результате всеобъемлющую систему политического контроля.

Речь шла не просто о контроле — соответствующие попытки предпринимались и раньше. Достаточно вспомнить, например, роль, которую отвел православной церкви Петр I, заставляя священников нарушать тайну исповеди, а своих поданных в обязательном порядке посещать церковные службы. В XX столетии мы имеем феномен гораздо более сложный — к собственно контролю добавляется внедрение идеологии, т.е. массовая индоктринация населения, формирование, моделирование массового сознания, стереотипов желаемого поведения,. Если в первой половине XX в. этот феномен был присущ главным образом тоталитарным режимам, то во второй половине века моделированием массового сознания в какой-то мере стали заниматься практически все развитые государства.

Исторический опыт доказывает, что необходима крайняя осторожность при создании системы политического контроля. Переход определенной грани неизбежно приводит к тому, что общечеловеческие нормы и нравственные ценности подвергаются забвению, формируется гипертрофированный образ врага, а это чревато насилием, различными потрясениями и человеческими жертвами.

В современной России поиск внутреннего врага ведется различными политическими силами, и это может привести к искусственному разжиганию социальной, национальной или иной конфронтации в обществе. В качестве одного из внутренних врагов все активнее фигурирует образ террориста. Терроризм - реальная и серьезная угроза. Однако наметилась опасная тенденция использования некоторыми политическими силами этнических и религиозных фобий, в частности, при создании того же образа террориста, либо при формировании еще одной ипостаси современного образа внутреннего врага — криминалитета. Можно наблюдать и стремление использовать в своих интересах противоречие между значительным социальным расслоением в обществе и по-прежнему достаточно сильной верой людей в возможность социального равенства. Используя конфронтационные настроения в качестве эффективного порой средства достижения поставленных целей, всегда важно помнить о том, что последствия этого могут носить катастрофический характер.

В исследуемый период государство объявило культуру орудием своей идеологии и средством борьбы за власть, сведя творчество к идеологии, затем из всего многообразия тенденций, существующих в данный момент в искусстве, выбрало одну, наиболее отвечающую его целям (и наиболее консервативную) и объявило ее единственной и официальной. Далее государство монополизировало все формы и средства художественной жизни России и создало мощный аппарат контроля и управления искусством.

В СССР была создана система, основанная на тотальном контроле партии-государства за всеми сферами жизни. Этот контроль неизбежно подразумевал массовую индоктринацию населения и был нацелен на формирование нужного властям «нового человека». Система строилась иерархично, замыкаясь на Генеральной секретаре, Политбюро, ЦК РКП(б)-ВКП(б)-КПСС, опускаясь оттуда на уровень области, района, а затем — каждого предприятия или учреждения. Ее системный характер выражался в том, что любой носитель информации (газета, плакат, радиопередача, кинофильм) включался в общую схему. Случаи отклонения от заранее заданных норм сурово пресекались. Деятельность средств массовой информации подтвердили современный закон информационных потоков: «Кто владеет информацией, тот управляет системой». Несмотря на недемократичность жесточайшего контроля информации, существовавшего в годы войны, он себя по большей части оправдал.

Проведенный анализ системы политического контроля позволил отметить ее относительную эффективность и выделить следующие ее особенности: координированность: система СМИ обладала единым центром управления; системность, которая позволяла задействовать любой вид воздействия; многоканальность, когда все СМИ производили однотипные сообщения. Максимальное увеличение каналов воздействия (пресса, плакаты, радио, кино, даже церковь) позволял идеологемам или конкретным сообщениям попадать в массовое сознание множеством путей; монологичность: все остальные источники, кроме официальных, подавлялись; сверхреальность» иллюзорной, созданной СМИ действительности.

Мы далеки от идеализации советской системы политического контроля. Ее создание преследовало цель монополизацию власти, формирование гомогенного общества и унификацию индивидуальности. Многие институты социализации и воспитания, находясь под прессом политического контроля, оказались не в состоянии развить творческие начала и индивидуальность человека. Негативную в целом роль играла и жесткая регламентация экономической деятельности, инициативы огромным числом формальных показателей, нацеливающих, главным образом, на вал, выполнение спущенного «сверху», формализованного «палана». Это существенного тормозило социально значимые проявлений индивидуальности, а также - саморазвитие системы.

Создание условий для проявления творческих возможностей людей, на наш взгляд, является важнейшим фактором устранения процессов деиндиви-дуализации личности, деформации ее социальных действий. Ускоренное, эффективное развитие общества происходит, когда каждый человек выступает носителем не безликой роли или статуса в определенной структуре, а индивидуальности, проявляющейся даже в самых неблагоприятных для этого условиях. Негативные явления обычно начинают развиваться там, где значительная часть людей, включенных в жесткую организационную структуру, полностью подчиняет свои способности ограничивающим нормам, официальным и неофициальным предписаниям, сознательно или бессознательно адаптируется к существующей ситуаций или объективным условиям, т.е. лишается своей индивидуальности.

Деиндивидуализация - это отказ от собственных взглядов, некритическое принятие норм поведения, присущих данной социальной группе или декретируемых «сверху». Принадлежность к сообществу формирует чувство солидарности и психологического комфорта, ощущение безопасности. Обычно это сочетается с враждебностью к реальным или воображаемым противникам.

Конфликт между социалистическими идеями и социальной практикой заложил основы формирования системы «тоталитарно-бюрократического социализма», опирающегося на насилие и жесткий политический контроль.

Функционирование системы политического контроля имело следующие последствия:

- развитие иерархии безличностных социальных структур, их расширенное самовоспроизводство; противоположность интересов управленческо-бюрократической системы и интересов народа; деиндивидуализация личности; равнение на усредненного человека; всесилие политической власти (особенно ее высших эшелонов) в решении всех проблем развития и функционирования общества, доведенная до предела интеграция различных систем власти в одних руках (политической, экономической и идеологической); приоритет власти «исполнительной» (аппаратной) над законодательной и судебной; вмешательство партийных комитетов в деятельность правоохранительных органов. не ограниченное никакими законами массированное насилие; односторонняя связь в системе социальной иерархии, идущая сверху и не нуждающаяся в информации снизу; субъективизм и волюнтаризм в управлении всеми делами общества; духовное производство стало функцией политической власти; роль общественных наук свелась в этих условиях к пропагандистской функции.

Умонастроения, психологические ориентации людей являются самостоятельным фактором политического или экономического развития, поскольку они влияют на особенности социального поведения и в значительной степени определяют механизм принятия решений, в том числе и во властных структурах. В то же время существует определенный стереотип восприятия советского общества сталинского периода как общества безмолвствующего или не имеющего своего мнения, отличного от того, что навязывалось официальной пропагандой. Этот стереотип действует не только в отношении России 19301950-х гг., но имеет и более широкое хождение.

Для огромной части населения идеологические приемы, использовавшиеся системой политического контроля, возымели существенный эффект. В меньшей степени это относится к крестьянству, которому имманентно присущ ' больший скептицизм, чем горожанам. К тому же после страшного голода 1932357

1933 гг. сталинский образ «доброго царя» уже не работал в деревне и зачастую вызывал насмешки среди адресатов. Такая игра словами вызывала к жизни, мягко говоря, неприязнь сельских жителей к городу.

Деятельность властей по формированию системы политического контроля значительно изменила жизнь советского общества и каждого человека. Одним из очевидных результатов этого, и в частности, развернутых властями кампаний по выявлению многообразных «врагов народа», «вредителей», «космополитов» и проч., явилось создание в обществе атмосферы всеобщего страха, подозрительности и недоверия. Это неизбежно вело к росту разобщенности, разрушению моральных норм и как следствие этого, распространению доносительства.

Веками существовавшая в России самодержавная монархия оставила глубокий след в массовом сознании. Канонизация и мифологизация вождей вошли в генетический код нашего социума. Для тоталитаризма же характерна потребность в харизматическом лидере. В результате «культовый» синдром уже в 1930-е гг. стал конститутивным признаком массового сознания, что облегчало действие системы политического контроля. Вера в «доброго царя» выступала политической разновидностью веры в справедливый мир. Парадоксальным образом эта вера обостряется, когда власть становится жесткой. В это время любовь к вождю становится как бы юридической категорией, а неуважением - криминалом.

Вторая часть дихотомии «герой — враг» таюке укоренилась в массовом сознании. Газеты и журналы в 1937 г. были буквально напичканы статьями с заголовками «Врагов народа к ответу»; «Врагов народа, предателей Родины разоблачать и уничтожать»1042.

Результатом деятельности пропаганды стало снижение способности к критическому анализу реалий современного мира, выработка одномерного подхода к объяснению окружающего мира по формуле «добро против зла»,

1042 Правда. 1937. 17 января; Творчество. 1937. № 6. С. 1.

358 при отсутствии золотой середины. Сознание стало мифологизированным, структурированным на оппозициях.

Таким же обычным явлением стала практика доносов, люди практически не задавалась вопросом о нравственности совершаемых действий. По сути - и это является еще одним итогом деятельности властей по формированию соци-ально-конфронтационных настроений в советском обществе в изучаемый период — произошла девальвация морально-нравственных норм, общечеловеческих ценностей, которые можно было не учитывать в отношении «врагов», «чужих».

К концу 1930-х гг. в сферу воздействия системы политического контроля оказались включены практически все социальные, возрастные и профессиональные группы. Политическая оппозиция была устранена, массовые репрессии, информационная истерия по поводу внутренних и внешних врагов, всеобщая атмосфера страха и недоверия, установление жестких цензурных ограничений и невиданно масштабная пропаганда позволили сформировать «послушное» общество.

Этому способствовало и то, что власть взяла под контроль подготовку кадров для всех институтов советской системы политического контроля: работников культуры и искусства, преподавателей вузов, журналистов, агитаторов и пропагандистов и т.д. Путей для проникновения в общество какой-либо альтернативной информации практически не осталось. В результате информация из официальных источников воспринималась некритично и формировала единообразие восприятия, делая общество легкоуправляемым.

К началу Великой Отечественной войны на советской идеологии выросло уже целое поколение, которое не знало альтернативы существующему строю и на котором были «опробованы» все методы политического контроля -от воздействия на массовое сознание до репрессий. Это помогло обеспечить невиданную консолидацию всех сил в годы войны и пережить колоссальные потери и лишения.

Действие системы политического контроля проявилась и в попытке внедрения новых систем ценностных ориентаций, установок и изменения норм социального поведения. Любое отклонение от навязываемых норм поведения могло расцениваться с позиций политической конъюнктуры. Даже с негативными социальными явлениями власть надеялась справиться, порой переводя их в разряд политических.

Несмотря на все усилия мощнейшего аппарата политического контроля, окончательно ликвидировать недовольство деятельностью властей в обществе не удалось. Значительную роль играли многочисленные повседневные, бытовые проблемы населения, а также несоответствие реальной жизни и официальной пропаганды.

Политический контроль создавался и функционировал в обстановке чрезвычайности. В какой-то степени это помогло сконцентрировать ресурсы и совершить рывок в развитии индустрии накануне второй мировой войны. Однако режим чрезвычайности приводил к поддержанию в обществе постоянной напряженности. Казалось, что врага практически невозможно было победить. Ведь разгром и ликвидация одних врагов, каждый раз неизменно приводили к появлению новых.

Послевоенные ожидания населения создавали особый психологический настрой. Многие из них, связанные прежде всего с надеждами на либеральную трансформацию сталинского режима, оказались иллюзорными. Но и эти иллюзии были реальностью послевоенного бытия, одной из составляющих стратегии выживания. Для многих советских людей мирный период в смысле выживания оказался почти столь же сложным, как и военный. Послевоенная ситуация вносила свои коррективы в. систему ценностей и ожиданий, которые сформировались в предшествующие годы, а также в приоритеты в реализации интересов различных категорий граждан. Люди, прошедшие от Волги до Шпрее с трудом мирились с бездушием чиновников и собственным бесправием.

Содержанием политического контроля в послевоенный период продолжала определять советская идеология. Однако акценты в сути и иерархии идеологем были расставлены несколько иначе.

В идеологеме «враг» произошли следующие изменения. В связи с послевоенным разгулом преступности к врагам были отнесены «уголовники» и «расхитители». Новым веянием была идентификация врагов по национальному признаку. В качестве внешнего врага продолжали рассматриваться все капиталистические страны. Но в связи с начавшейся «холодной войной» роль главного внешнего врага стали играть США. В идеологеме «герой» расширился спектр и изменилась иерархия: ее возглавили герои-воины и герои-труженники. Был сделан акцент на героях-представителей номенклатуры. Идеология «вождь», или, вернее, «Сталин» была серьезно подкреплена Победой, которую связывали с его «военным гением». Немалую роль здесь сыграла эффективная пропаганда.

Одной из ведущих вполне обосновано стала идеологема патриотизма. Интернационализм отошел на второй план.

После Победы в массовой психологии отчетливо проявилась ее имманентная характеристика — тяга к свободе. С развитием человеческой цивилизации проблема свободы выбора индивида, его духовной автономии приобретают все большее значение, возрастает потребность в философии индивидуального существования, могущей объяснить и отстоять уникальность, суверенность духовной жизни.

Несмотря на многие минусы советской системы СМИ и жесткий контроль со стороны властей, обратная связь, пусть в специфическом виде, но присутствовала всегда, особенно в региональных СМИ1043. Одним из свидетельством того, что народ все же не был полностью одурманен идеологией,

1043 См.: Справки работников обкома по письмам трудящихся в обком ВКП (б) и центральную печать о фактах нарушения норм партийными, советскими работниками. ГАПО. Ф. 148. Оп. 1. Д. 2838. являлись частушки, иногда очень живо реагировавшие на политическую ситуацию в стране. Очень часто частушки, связанные с темой колхозов, с оплатой труда и качеством работы были грубыми, матерными. Словесные штампы перефразировались, высмеивались, зачастую весьма жестоко. Существовал жанр пересмеивания лозунгов, а также новой расшифровки аббревиатур, который весьма близок к анекдоту. Мы считаем, что это было своеобразной пассивной формой сопротивления политическому контролю.

Мощнейший карательный аппарат активно участвовал в поддержании официальной идеологии, в борьбе против «опасных мыслей» путем массовых репрессий. Но они зачастую обрушивались на людей, вполне лояльных режиму. Это создавало устойчивую атмосферу всеобщей подозрительности. Страх так глубоко влиял на психику, что человек рефлекторно отталкивал даже мысли о противоречиях реальной жизни. — Подчеркнем, что лозунги масштабных общеполитических мероприятий зачастую находились в противоречии с действительностью .

Отмечая целостность, всеохватность системы политического контроля в СССР, превратившую ее в уникальный феномен, нельзя все же не отметить, что в иных формах, с иным содержанием, но политический контроль существовал и в других странах. Так, волне сталинских послевоенных репрессий в какой-то степени соответствовал маккаратизм в США, введению в учебные планы вузов научного коммунизма — курсы научного антикоммунизма в американских высших учебных заведениях и т.д.

В современном государстве также сохраняется функция политического контроля, меняется (пусть и весьма существенно") лишь ее содержание, формы, методы и интенсивность. По мере исторического прогресса уже в индустриальном обществе достигается разделенность политических и экономических отношений, сфер политической власти и собственности, публичного и частного права. Существенный сегмент общественных связей становится относительно независимой от государственного вмешательства, возникает феномен гражданского общества, в котором отношения между частными лицами не опосредованы публичной властью. В исторически развитом обществе функции государства предстают как публично-властная институция по отношению к гражданского обществу, точнее, к общности индивидов, социальных групп, ассоциаций, объединенных в гражданское общество. Государство не должно мешать реализации частных устремлений, конкурирующих в сфере гражданского общества. В современном правовом государстве отдельный человек, его права и свободы признаются высшей ценностью и по общему правилу имеют приоритет по отношению к общим, или государственным, интересам. Этому принципу соответствует формулировка ст. 2 Конституции РФ «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства». Однако в конкретных случаях коллизии прав человека и общих интересов могут разрешаться и в пользу последних.

Список научной литературыВолодина, Наталья Анатольевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

2. Российский государственный социально-политической истории1. РГАСПИ)

3. Фонд 1, опись 3. Фонд 2, опись 1. Фонд 5, опись 1.

4. Фонд 17, описи 2, 3, 11, 12, 21, 60, 88, 112, 113, 116, 119, 122, 125, 131, 132, 163.1. Фонд 19, опись 1.1. Фонд 76, опись 3.1. Фонд 77, опись 1.1. Фонд 78, опись 1.1. Фонд 83, опись 1.1. Фонд 142, опись 1.1. Фонд 558, описи 1, И.

5. Российский государственный архив экономики1. РГАЭ)

6. Особая папка» Колхозцентра. Фонд 396, опись 11.

7. Государственный архив Самарской области1. ГАСО)

8. Самарский областной государственный архив социально-политическойистории1. СОГАСПИ)

9. Фонд 1, описи 1, 162. Фонд 142, опись 1. , Фонд 565, опись 1. Фонд 655, описи 1, 2, 4, 5.

10. Фонд 656, описи 4, 6, 20, 33. Фонд 714, описи 2, 17. Фонд 1411, описи 7, 20, 41. Фонд 1683, опись 1. Фонд 2521, опись 1. Фонд 9388, описи 11, 12, 14.

11. Государственный архив Пензенской области1. ГАПО)

12. Фонд 2149, опись 1. Фонд 2355, опись 1. Фонд 2335, опись 1. Фонд 2356, опись 1. Фонд 2584, опись 1. Фонд 5527, опись 1.

13. Государственный архив новейшей истории Ульяновской области1. ГАНИ УО)

14. Фонд 1, опись 1. Фонд 3, опись 1. Фонд 8, опись 1,2. Фонд 13, опись 1. Фонд 55 а, опись 2. Фонд 57, опись 1.

15. Государственный архив Ульяновской области1. ГАУО)

16. Фонд 57, опись 1. Фонд р.- 634, опись 1.

17. Опубликованные документы, сборники документов

18. XVII съезд ВКП (б). 26 января 10 февраля 1934 г.: Стенографический отчет.-М., 1934.2. «Без ретуши: страницы советской истории в фотографиях, документах, воспоминаниях». Л., 1991.

19. Большая цензура: писатели и журналисты в Стране Советов. 1917-1956. М., 2005.

20. Бюллетень НКВД СССР. 1930. - №26.

21. Бюллетени официальных распоряжений и сообщений Народного Комиссариата Просвещения. 1922. - №1 (2 декабря).

22. Ведомости Верховного совета СССР. 1941. - №32.

23. В.И. Ленин и ВЧК: Сборник документов (1917-1922 гг) 2-е изд., доп. М., 1987.

24. ВКП (б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, 6-е изд. и доп., ч. 1,2. Ч. 1. 1889-1939 гг. -М., 1940.

25. Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917- 1953./ Сост. А. Артизов, О. Наумов. — М., 1999.

26. Декреты Советской власти. В 14 тт. Т. 1,2. -М., 1957.

27. Десятый съезд РКП (б). Стенографический отчет. М., 1963.

28. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам.1917-1957. -М., 1957-1958.

29. Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации, 1927 1932 гг./ Под ред. В.П. Данилова, H.A. Иваницкого. -М., 1989.

30. Известия Самарского Губсоюза. — Самара, 1922.

31. Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии. 1917-1921: Сб. документов. — М., 1958.

32. Инструктивное письмо Главполитпросвета «О пересмотре книжного состава массовых библиотек». Новосибирск, 1930.

33. Инструкция по пересмотру книг в библиотеках. — М-Л., 1926.

34. Инструкция по пересмотру книг в библиотеках и избах-читальнях Татарской Советской Социалистической республики. Казань, 1929.

35. История государства и права России в документах и материалах. 1930-1990-е годы. Минск, 2000.

36. История советской радиожурналистики 1917-1945. Документы. Тексты. Воспоминания. М., 1991.

37. Коммунистическая партия в период Великой Отечественной войны, июнь 1941-1945 гг.: Документы и материалы. -М., 1961.

38. Конституции и конституционные акты Союза ССР, 1922-1936. М., 1940.

39. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. В 2-х ч. Ч. 1.(1898-1925) — М., 1953.

40. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1970). 9-е изд., доп. и испр. М., 1970.

41. Кузнецов И.Н. История государства и права России в документах и материалах. 1930-1990. Минск. 2000.

42. Куйбышевская область в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) Документы и материалы. Куйбышев, 1974.

43. Куйбышевская областная партийная организация в документах и цифрах (1902-1977).- Куйбышев, 1978.

44. Культурное строительство в Пензенском крае. 1917-1938 гг. Документы и материалы. — Саратов, 1986.

45. Лаврентий Берия. 1953: сборник документов / Сост. В. Наумов, Ю. Сигачев. -М., 1999.

46. Ленин В.И. Неизвестные документы. 1891 1922. -М., 1999.33.«Литературный фронт». История политической цензуры 1932 1946 гг. Сборник документов. - М., 1994.

47. Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922-декабрь 1936. / Сост. В.Н. Хаустов, В.П. Наумов, Н.С. Плотникова. М., 2005.

48. Лубянка. Сталин и Главное управление безопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937-1938. / Сост. В.Н. Хаустов, В.П. Наумов, Н.С. Плотникова. М., 2005.

49. Материалы к отчету окружного комитета и окружной контрольно-ревизионной комиссии ВКП (б) 2-й окружной партконференции (август 1928 г. май 1930 г.). - Пенза, 1930.

50. Материалы по статистике профессионально-технического образования. Вып. IV.-М., 1928.

51. Общество и власть в 1930-е гг.: Повествование в документах. — М., 1998.390 партийной и советской печати. / Сб. документов и материалов М., 1954.

52. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Начало. Книга 1. 22 июня 31 августа 1941 г. - М., 2000.

53. Отчет Симбирского Губернского экономического совещания на 1 октября 1921 г.-Симбирск, 1921.

54. Отчет Симбирского Губернского экономического совещания №2. Октябрь 1921 март 1922 г. - Симбирск, 1922.

55. Отчет Средне-Волжского крайкома второй партийной конференции. — Самара, 1930.

56. Пензенский край. 1917 1977. Документы и материалы. - Пенза, 1982.

57. Пензенская партийная организация в годы Великой Отечественной войны. / Сб. документов и материалов. Саратов, 1964.

58. Первый Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет. -М., 1934.

59. Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями. В VIII тт. Т.П. М., 1957.

60. Переписка секретариата ЦК РКП(б) с местными партийными организациями: Сб. документов. М., 1971.

61. Письма во власть. 1917 — 1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в гос. структуры и большевистским вождям / Сост.: А.Я. Лившин, И.Б. Орлов. М., 1998.

62. Полиое собрание законов Российской империи. (ПСЗ РИ). Собрание второе. В 55 т. Т.6. (1720-1722 гг.). (CD). M., 2008.

63. Приказы ОГПУ 1931 1932 гг.-М., 1931.

64. Резолюции Самарской губернской партконференции (1-6 декабря 1925 г.). -Самара, 1925.

65. Самарская губерния в годы гражданской войны / Сб. документов. — Куйбышев, 1958.

66. Самарское Поволжье в XX веке: Сб. документов и материалов. Самара, 2000.

67. Сборник важнейших приказов и распоряжений ВЧК. М., 1919.

68. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. Ч. 1. Казань, 1992.

69. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917-1952)-М., 1953.

70. Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР, издаваемое Управлением Совета народного комиссариата Союза ССР и СТО. М., 1932.

71. Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР 1938-1961.-М., 1961.

72. Собрание постановлений и распоряжений Совета Министров СССР. -М. 1946-1949.

73. Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР (СУ РСФСР). 1918г. №18; 1920г. №№ 47,49; 1925г. №91.

74. Совершенно секретно. Лубянка Сталину о положении дел в стране. В 8 тт. Т. 4. Ч. 1.-М., 2001.

75. Советская культура: Сборник речей и выступлений советских и партийных деятелей. -М., 1939.

76. Советская печать в документах. М., 1961.

77. Сталин и космополитизм. 1945-1953. Документы Агитпропа ЦК / Сост. Д.Г. Наджаров, З.С. Белоусова. М., 2005.

78. Сталин И.В. Речь на пленуме ЦК КПСС 16 октября 1952 года // Слово товарищу Сталину / Сост. Р. Косолапов. М., 2002.

79. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы. В 5 тт. / Т. 5. 1937-1939. Кн.1. М., 2004.

80. Тридцатилетие победы советского народа в Великой Отечественной войне. Документы и материалы. М., 1975.

81. Уголовный кодекс РСФСР М., 1929.

82. Ф.Э. Дзержинский и охрана границ Советского государства: Сб. статей и документов. — М., 1977.

83. Цензура в Советском Союзе. 1917-1991. Документы / Сост. A.B. Блюм. М., 2004.

84. ЦК ВКП (б) и региональные партийные комитеты. 1945-1953 / сост. В.В. Денисов, A.B. Квашонкин, JI.H. Малашенко, А.И. Минюк, М.Ю. Прозуменщиков, О.В. Хлевнюк. -М., 2004.

85. Периодическая печать Центральные газеты и журналы1. Газеты

86. Известия. 1918 г., 22 ноября; 1922г., 10 августа; 1922 г., 30 августа.

87. Комсомольская правда. 1938 г., 2 августа, 9 августа, 12 августа, 16 августа, 21 августа, 2 сентября.

88. Литературная газета. 1934 г., 16 апреля.

89. Культура и жизнь. 1947 г., 23 октября. Журналы

90. Большевик. 1925 г., №15; 1942 г., №7-8; 1933 г., №4; 1934 г., №23; 1935 г., №3,№ 23-24.

91. Экономист, декабрь 1921 г. июнь 1922 г.

92. Под знаменем ленинизма, 1927 г., №18.

93. Красный библиотекарь. 1932 г., №4.

94. Литература и искусство. 1931 г., №1.

95. Социалистическая законность. 1951 г., №5.

96. Коммунистическая революция. 1928 г., №23-24.

97. Литература и искусство. 1931г., №1. И.Печать и революция. 1929, №10.15.Коммунист. 1938, № 11-12.

98. Региональные газеты и журналы1. Газеты

99. Волжская коммуна. 1930 г., 6 августа; 1931 г., 17 января; 1933 г., 12октября; 1935 г., 12 марта; 1936 г., 16 марта, 17 марта.

100. За революционный порядок. 1948 г., 1 октября.

101. Молодой ленинец. 1948 г., 10 марта; 1949 г., 17 февраля и др.

102. Ульяновская правда. 1967 г., 22 сентября.

103. Трудовая правда. 1922 г., 20-22 июня; 1927 1928 гг.; 1930 г., 1 января, 5 января, 8 января, 11 января; 1931 г., 5 мая, 21 мая.

104. Средневолжская коммуна. 1929 г., 9, 10, 12 апреля; 1930 г., 22 мая, 12 октября.

105. Сталинское знамя. 1939 г., 1 марта, 10 марта, 16 марта, 5 мая; 1946 г., 17 июля; 1947 г., 15 декабря; 1948 г., 14 февраля, 4 июля; 1949 г., 17 января, 27 января, 13 сентября.

106. Сталинец. 1948 г., 1 января.

107. Рабочая Пенза. 1926 1929 гг., 1933 г., 5 мая; 1937 г., 1 января; 1933 г., 12 января, 26 января.

108. Товарищ. 1917 г., 16 мая. Журналы

109. Творчество. 1937 г., № 11-12.

110. Экономический путь. 1921. 17 декабря.

111. Коммуна. 1927 г., 2 ноября; 1928 г., 30 марта.

112. Справочники, справочные издания, статистические сборники

113. ГРУ, КГБ и другие . Исторический справочник. — М., 1999.

114. Материалы по статистике профессионально-технического образования. Вып. IV.-М., 1928.

115. Пензенская область за 50 лет Советской власти. Статистический сборник. — Саратов Пенза, 1967.

116. Печать СССР за 40 лет. 1917-1957. Статистические материалы.- М., 1957.

117. Сборник статистических сведений по Самарской губернии. Выпуск 1. — Самара, 1924.

118. Сельское хозяйство СССР. Статистический сборник. М., 1998.

119. Справочник к отчетному докладу горкома ВКП (б) на VI Пензенской городской партконференции. Пенза, 1934.

120. Средняя Волга. Социально-экономический справочник. -М. Самара, 1934.

121. Статистический ежегодник. 1918-1921 гг. Выпуск 2.-М., 1921.

122. Труды Центрального статистического управления (ЦСУ). Вып. 1. М., 1929.1. Мемуары, воспоминания

123. Авангард. Воспоминания и документы питерских рабочих / Сост. Е.Р. Ольховский. Д., 1990.

124. Адамова — Слиозберг О. Путь / Доднесь тяготеет: Записки вашей современницы.- М., 1989.

125. Аджубей А. Те десять лет. М., 1989.

126. Александров Г. Эпоха и кино. М., 1976.

127. Ангелина П. Люди колхозных полей. М., 1948.

128. Афанасьев C.B. Далекие тридцатые. М., 1999.

129. Багаев М.А. Моя жизнь. Иваново, 1949.

130. Бажанов Б. «Воспоминания бывшего секретаря Сталина». СПб., 1992.

131. Бусыгин А. Жизнь моя и моих друзей. М., 1939.

132. Василевский А.М. Накануне войны. // Новая и новейшая история. 1992. -№6.

133. Вернадский В.И. Дневник 1938 года // Дружба народов 1991 -№ 2-3.

134. Вишневская Г. Галина История жизни. М, 1992.

135. Гершберг С. Завтра газета выходит. М., 1966.

136. Гинзбург Е.С. Крутой маршрут. Хроника времен культа личности. М., 1990.

137. Гроссман В. Жизнь и судьба // Октябрь 1988 - № 4.

138. Два взгляда из-за рубежа. М., 1990.

139. Дневник. 1901 1929. -М., 1991.

140. Долгое будущее (воспоминания Т. Лещенко-Сухомлиновой). 1945 г. // Согласие. 1991.-№2.

141. Из дневников О. Берггольц // Знамя. 1991. № 3.

142. Коненков С.Т. Мой век. М., 1971.

143. Кривицкий В. «Я был агентом Сталина». М., 1991.

144. Крюков П.А. Воспоминания политработника милиции / Наша служба и опасна и трудна. Сб. воспоминаний сотрудников милиции. М., 1985.

145. Михалков C.B. От и до. . М., 1997.

146. Московский дневник // Вопросы литературы. — 1993. №3-5.

147. Немцова 3. Билет до Ленинграда. Воспоминания. // Огонек. 1988. - №

148. Образцов С. Воспоминания. М., 1997.

149. Осоргин М. Как нас уехали // Последние новости. 1932. - 28 августа.

150. Симонов K.M. Глазами человека моего поколения. М., 1989.

151. Сорокин П. Дальняя дорога: Автобиография. М., 1922.

152. Стейнбек Дж. Русский дневник. М., 1999.

153. Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. СПб., 2000.

154. Стравинский И. Письма и воспоминания. М., 1998.

155. Пришвин М. Дневники // Октябрь 1990 - №1.

156. Роллан Р. Московский дневник // Вопросы литературы. 1989. - №5.

157. Фрейлих С. Фильмы и годы. М., 1964.

158. Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть. Воспоминания в 4-х книгах. . 1999.

159. Эренбург И. Люди. Годы. Жизнь. В 3-х тт. М., 1990.

160. Художественная литература, публицистика

161. Алексиевич С. У войны — не женское лицо. Минск, 1985.

162. Булгаков М. А. Собрание сочинений в 10-ти тт. М., 1995-2000.

163. Бунин И. А. Окаянные дни. М., 1993.

164. Бунин И. Великий дурман. М., 1997.

165. Галин Б. Первенец пятилетки. Куйбышев, 1937.

166. Горбатов Б. Мое поколение. Куйбышев, 1937.

167. Дудин М. Где наша не пропадала. М., 1965.8. Замятин Е. Мы. М., 1997.

168. Зощенко М. Рассказы, фельетоны, повести. М., 1958. Ю.Зощенко М. Избранное. - М. 1991.

169. Ильф И., Петров Е. Золотой теленок. М., 1998.

170. Ильф И., Петров Е. 12 стульев. М., 1990.

171. Ильф И., Петров Е. Неизданное. М., 1997.376

172. Карпов В. Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира. -М., 1992.

173. Кетлинская В. Строители Комсомольска. Куйбышев, 1937.

174. Коган П. Избранное. М., 1997.

175. Макаренко А. Педагогическая поэма / Макаренко А. С. Собрание сочинений в 7-ми тт. Т. 1. М., 1957.

176. Мы — молодая гвардия. Избранные произведения о комсомоле. М., 1958.

177. Пришвин М. Собрание сочинений в 8 тт. Т. 8. М., 1986.

178. Разоренова М. Как вам живется, сестренки ?. М., 1987.

179. Радзинский Э. Сталин. М., 1997.

180. Солженицын А. Публицистика. М., 1999.

181. Хаксли О. Прекрасный новый мир. М., 1992.

182. Шаргин Б.В. У песенных рек. -М., 1939.1. Словари, энциклопедии

183. Аберкроми Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь / Пер. с англ. / под ред. С.А. Ерофеева. Казань, 1997.

184. Бауэр А.И. др. Энциклопедия символов. М., 1995.

185. Большая советская энциклопедия. М., 1957.

186. Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона. М., 1999.

187. Керлот Х.Э. Словарь символов. М., 1994.

188. Пензенская энциклопедия: / Гл. ред. К.Д. Вишневский. Пенза - М.:, 2001.

189. Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост. Ю.И. Аверьянов. М., 1993.

190. Психологический словарь / Под ред. В.П. Зинченко, Б.Г. Мещерякова. — 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999.

191. Психология. Словарь. Под ред. A.B. Петровского. М., 1990.

192. Сарнов Б. Наш советский новояз. Маленькая энциклопедия реального социализма. М., 2002.

193. Словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. - М., 1981.

194. Советская военная энциклопедия. М., 1977.

195. Советская историческая энциклопедия. М., 1974 .

196. Советский энциклопедический словарь. / Гл. ред. A.M. Прохоров. 4-е изд. - М., 1988.

197. Стариков Н.В. Россия. XX век. Политика и культура. Факты. Имена. Понятия. Энциклопедический словарь. Ростов-на-Дону, 1999.

198. Фоли Дж. Энциклопедия знаков и символов. М, 1996.

199. Философия. Энциклопедический словарь / Под ред. A.A. Ивина. М., 2006.1. Монографии н исследования

200. Авдеенко А. Наказание без преступления. М., 1991.

201. Аврутин Ю.Е., Егоршин В.М., Сальников В.П., Шапиев С.М. Преступность, общество, государство: проблемы социогенеза. Опыт междисциплинарного теоретико-прикладного исследования. СПб., 2003.

202. Авторханов А. Загадка смерти Сталина (Заговор Берии). М., 1992. Аксенов И.А. Сергей Эйзенштейн. Портрет художника. - М., 1991.

203. Алексеев H.H. Русский народ и государство. М., 2000.

204. Алексеев И.С, Лукашевич В.З. Претворение ленинских идей в советском уголовном судопроизводстве. Л., 1979.

205. Алекта Л. История инакомыслия в СССР. Новейший период. -Вильнюс-Москва, 1992.

206. Александров В.А. Трудные годы биологии. СПб., 1992.

207. Амальрик А. Идеология в советском обществе // Погружение в трясину. -М., 1991.

208. Андреева Е. Генерал Власов и Русское освободительное движение. М.,1993.

209. Анфилов В. А. Провал блицкрига. М., 1971.

210. Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М., 2003.

211. Антонин Ю.М. Терроризм. Криминалистическое и уголовно-правовое исследование. М., 1998.

212. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993.

213. Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы великой Отечественной войны. -М., 1963.

214. Архивы раскрывают тайны. Международные вопросы: События и люди. -М., 1991.

215. Асмолов А.Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. М. 1996.

216. Ахиезер А. Россия: критика исторического опыта. М., 1992.

217. Баберовски Й. Красный террор. История сталинизма. М., 2007.

218. Бабиченко Д. Л. Писатели и цензоры. Советская литература 1940-х годов под политическим контролем ЦК. М., 1994.

219. Балуев Б. П. Газета «Правда» в годы Великой Отечественной войны. М., 1970.

220. Баранова Н.Б. Мифологизация массового сознания в 1930- гг. (на материалах Среднего Поволжья). М., 1996.

221. Баранова Н.Б., Куличенко А. Н. Концепция создания и становление региональной милиции: 1917-1927 гг. Саратов, 2001.

222. Батракова С. Искусство и утопия. М., 1990.

223. Барулин В. С. Российский человек в XX веке. Потери и обретение себя. -СПб., 2000.

224. Бахтин М.И. Союз рабочих и крестьян в годы восстановления народного хозяйства (1921 1925). -М., 1961.

225. Беда A.M. Советская политическая культура через призму МВД. От «московского патриотизма» к идее «Большого Отечества» 1946-1958. М., 2002.

226. Безансон А. Советское настоящее и русское прошлое. М., 1998.

227. Белади Л., Краус Т. Сталин. М., 1989.

228. Белая Г. Дон Кихоты 20-х годов: «Перевал» и судьба его идей. М., 1989.

229. Белый О. Тайны «подпольного человека». Художественное слово — обыденное сознание — семиотика власти. Киев, 1991.

230. Белькович H.H. Социально-культурное строительство в РСФСР. М., 1938.

231. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

232. Бердяев H.A. Избранное. М., 2000.

233. Бердяев H.A. Самопознание (опыт философской автобиографии). -Париж, 1949.

234. Бердяев H.A. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М., 1990.

235. Бессмертные подвиги. М., 1980.

236. Биленко С. В. На бессменном посту. М., 1959.

237. Блюм А. В. Советская цензура в эпоху тотального террора. 1929-1953. -М., 1993.

238. Боброва Е. Ю. Основы исторической психологии. СПб., 1997.

239. Боер В.М., Янгол Н.Г. Российская государственность: от тоталитаризма к правовому государству. СПб., 1997.

240. Большая ложь о войне. Критика новейшей буржуазной историографии второй мировой войны. М., 1971.

241. Бордюгов Г.А., Борисов Ю.С., Ермаков В.Т. История советской культуры: теоретико-методологические и конкретно-исторические проблемы изучения. М., 1987.

242. Бордюгов Г.А., Козлов В.А. История и конъюнктура. Субъективные заметки об истории советского общества. — М., 1992.

243. Борисова JI.В. Трудовые отношения в советской России (1918-1924 гг.). -М., 2006.

244. Борисов Ю.С. Изучение истории советской культуры: литература первой половины 80-х гг. /Вопросы становления и развития советского общества в отечественной историографии. -М., 1986.

245. Боффа Дж. История Советского Союза. В 2-х тт.- М.,1990.

246. Братский боевой союз народов СССР в Великой Отечественной войне. -М., 1975.

247. Брейтман А. О выдвижении рабочих в государственный аппарат. Л., 1929.

248. Бриляков Н. российское телеграфное . М., 1976ю

249. Бударин В., Фокин Ю. Уроки прошлого и уроки грядущего. М., 1998.

250. Бурджалов Э.Н., Шарова П.Н. СССР в период борьбы за социалистическую индустриализацию страны 1926 1929. -М., 1963.51 .Бутенко А.П. откуда и куда идем: Взгляд философа на историю советского общества. Л., 1990.

251. Бухарин Н.И. Ленинизм и проблемы культурной революции // Избранные произведения. — М., 1988.

252. Бухарин Н. И. Памяти Ильича / Избранные произведения. М., 1988.

253. Валитов O.K. Печать и цензура. Уфа, 1995.

254. Вайнрих X. Лингвистика лжи. М., 1987.

255. Ванчинов Д. П. Военные годы Поволжья. Саратов, 1980.

256. Васильева О. Ю. Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны. М., 1994.

257. Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: Синергетика и теория социальной самоорганизации. СПб., 1999.

258. Великая Отечественная война Советского Союза. Краткая история: М., 1984.

259. Великая Отечественная война. 1941-1945: Военно-исторические очерки. В 4-х тт. М:, 1998-1999.

260. Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. М., 1992.

261. Верт Н. История советского государства. 1900 1991. - М., 1995.

262. Веселов А .Я. Борьба Коммунистической партии за проведение культурной революции в деревне в годы коллективизации. Л., 1978.

263. Весь Симбирск. Симбирск, 1923.

264. Викторов Б.А. Без грифа «Секретно». М., 1990.

265. Виноградов А. Тайные битвы XX столетия. М., 1999.

266. Взгляды М.И. Туган-Барановского, A.B. Чаянова, Н.Д. Кондратьева, Л. Н. Юровского и современность. (Сборник обзоров). М., 1999.

267. Владимов Г. О разном. М., 1996.

268. Власть: криминологические и правовые аспекты. Российская криминологическая ассоциация. М., 2000.

269. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. -М., 1996.

270. Войтасик Л. Психология политической пропаганды. М., 1981.

271. Волков И.М. Трудовой подвиг советского крестьянства в послевоенные годы. Колхозы СССР в 1946-1950 гг. М., 1972 .

272. Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. В 2-х тт. М., 1989.

273. Волобуев О.В., Кулешов C.B. Очищение: История и перестройка. Публицистические заметки. -М., 1989.

274. Восленский М. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. -М., 1991.

275. В тисках идеологии. Антология / сост. К. Аймермахер. М., 1992.

276. Вторая мировая война. Итоги и уроки. М., 1985.

277. Вторая мировая война. Два взгляда. М., 1995.

278. Вылцан М.А. Советская деревня накануне Великой Отечественной войны (1938- 1941).-М., 1970.

279. Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. М., 1994.

280. Геллер М., Некрич А. История России. 1917 -1995. В 4-х тт. М., 1996.

281. Герцензон А.А., Грингауз Ш.С., Дурманов Н.Д., Исаев М.М., Утевский Б.С. История советского уголовного права. М., 1947.

282. Герцштейн Р. Э. Война, которую выиграл Гитлер. Смоленск, 1996.

283. Гефтер М. Я. Из тех и этих лет. М., 1991.

284. Годин B.C. Улицы Пензы. Пенза, 1983.

285. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону, 1996.

286. Горяева Т.М. Радио России. Политический контроль советского радиовещания в 1920-х 1930-х гг. Документированная история. - М., 2009.

287. Горяева Т.М. политический контроль советского радиовещания в 19201930-х гг. Документированная история. -М., 2009.

288. Голомшток И. Н. Тоталитарное искусство. М., 1994.

289. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было?: размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40 — е годы. М., 1989.

290. Государственная безопасность России: История и современность / Под общ. ред. Р.Н. Байгузина. М., 2004.

291. Гордон Л.А. Клопов Э.В. Что это было?: размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы. — М., 1989.93. Гранин Д. Эссе. М., 1998.

292. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1953 гг. М., 2008.

293. Грегори П. Политическая экономия сталинизма. Как работала советская командная экономика. М., 2008.

294. Трешневиков А. Информационная война. М., 1999.

295. Григорьев Н.Я. История нашего комбината. — Пенза, 1974.

296. Громов Е.С. Сталин: искусство и власть. М., 2003.

297. Грушин Б.А. Массовое сознание: Опыт определения и проблемы исследования. М., 1987.

298. Гуляков А.Д., Баранова Н.Б., Куличенко А.Н., Колемасов В.Н., Зимин Д.В., Шахназаров И .Я. На страже закона и порядка. Страницы истории пензенской милиции. Пенза, 2003.

299. Гуль Р.Б. Дзержинский (начало террора). — М., 1992.

300. Дайч З.Г. Школьная политика в СССР: уроки партийно-государственного руководства; перспективы развития. М., 1991.

301. Данилов A.A. История инакомыслия в России. Советский период. 1917-1991.-Уфа, 1995.

302. Данилов A.A., Пыжиков A.B. Рождение сверхдержавы. СССР в первые послевоенные годы. — М., 2001.

303. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. — М., 1979.

304. Два года развернутого социалистического строительства. Пенза, 1930.

305. Два взгляда из-за рубежа. М., 1990.

306. Дегтярев Е.Е., Егоров В.К. Интеллигенция и власть. М., 1993.

307. Дементьев Н.В. Общественный порядок охраняется народом. М., 1959. 1 Ю.Джилас М. Лицо тоталитаризма. - М. ,1992.

308. Дилигенский Г.П. Социально-политическая психология. М., 1996.

309. Дроздов В.В. Современная зарубежная историография советской экономики в 1940-е годы. -М., 1998.

310. Добренко Е. Метафора власти. Литература сталинской эпохи в историческом освещении. Мюнхен, 1993.

311. Доценко Е.П. Психология манипуляции. -М., 1996.

312. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М., 1980.

313. Дружба О.В. Политическая история советского общества. Вторая мировая война. Советское общество в годы Великой Отечественной войны. — Ростов-на-Дону, 1991.

314. Евсеев В.Е. Партийное воздействие прессы. М., 1980.

315. Елагин Ю. Укрощение искусств. М., 1997.

316. Есаков Е.Д., Левина Е.С. Дело KP. Суды чести в идеологии и практике послевоенного сталинизма. М., 2001.

317. Жаткин Д. История средств массовой информации Пензенского края. Учебное пособие. Пенза, 1998.

318. Желев Ж. Фашизм. Тоталитарное государство. -М., 1991.

319. Жирков Г.В. История советской цензуры: Материалы к лекционному курсу.-СПб., 1994.

320. Жирков Г.В. История цензуры в России XIX XX вв. - М., 2001.

321. Жуков С.И. Фронтовая печать в годы Великой Отечественной войны. -М., 1968.

322. Жуков Ю.Н. Тайны Кремля. Сталин. Молотов. Берия. Маленков. М., 2000.

323. Жуков Ю.Н. Сталин: Операция «Эрмитаж». М., 2005.

324. Жуков Ю.Н. Иной Сталин. М., 2005.

325. Жуков Ю.Н. Тайны власти. М., 2005.

326. Журналистика и война. Освещение в российских СМИ военных действий в Чечне. — М., 1995.

327. Жухрай В. Сталин: правда и ложь. М., 1996.

328. Забродина Н.И. Краеведческие записки. Пенза, 2003.

329. Загвоздкин Г.Г. Цена победы. Социальная политика военных лет. -Киров, 1990.

330. Зайончковская Ж.А. Демографическая ситуация и расселение. М., 1991.

331. Зак Л.М. Строительство социалистической культуры в СССР (19331937). -М., 1966.

332. Зак Л.М. История изучения советской культуры. — М., 1981.

333. Звезда и свастика. Большевизм и русский фашизм. — М., 1994.

334. Зевелев А.И. Истоки сталинизма: Лекция к курсу политической истории XX века.-М., 1990.

335. Зима В.Ф. Голод в СССР 1946-1947 гг. происхождение и последствия. -М., 1996.

336. Зимбардо Ф., Ляйппе М. Социальное влияние. СПб., 2000.

337. Зиновьев А. Гомо советикус. М., 1993.

338. Зубкова Е.Ю. Общество и реформы. 1945-1964 гг. М., 1993.

339. Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953. М. 2000.

340. Зубкова Е.Ю. После войны: Маленков, Хрущев и оттепель // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. -М., 1991.

341. Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953. М. 2000.

342. Зяблюк Н. Г. Индустрия управляемой информации. — М., 1971.

343. Иваненко В.А., Иваненко B.C. Социальные права человека и социальные обязанности государства. — СПб., 2003.

344. Иванова Г.М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. М., 1997.

345. Ивин A.A. Введение в философию истории. М., 1997.

346. Ивницкий H.A. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929 1932). - М., 1972.

347. Ивницкий H.A. Коллективизация и раскулачивание (начало 1930-х гг.) -М., 1994.

348. Изменения социальной структуры советского общества: 1921 середина 30-х гг. - М., 1979.

349. Измозик B.C. Глаза и уши режима. (Государственный политический контроль за населением советской России в 1918-1921 гг.). СПб., 1995.

350. Измозик B.C. Первые советские инструкции по перлюстрации / Минувшее: Исторический альманах. СПб., 1997.

351. Измозик B.C. Политический контроль и сыск: методологические аспекты. // Политический сыск в России: история и современность. СПб., 1997.

352. Изучение истории культуры как системы. — Новосибирск, 1983.

353. Илизаров Б.С. Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма. — М., 2002.

354. Ильин Е. П. Мотивация и мотивы. СПб., 2000.

355. Интеллигенция и революция. XX век. М., 1985.

356. Информационная война в Чечне. М., 1997.

357. Ионин JI. Г. Социология культуры. М., 1996.

358. Исаев С. И., Раманичев Н.М., Чевела П.П. Советский Союз накануне Великой Отечественной войны. М. 1990.

359. Исаев М. И. Языковое строительство в СССР. М., 1979.

360. Искандер Ф. Избаранные статьи и интервью. — М., 2000.

361. Исключить всякие упоминания. Очерки истории советской цензуры. / Сост. Т.М. Горяева. М., 1995.

362. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945. В 6-ти тт. -М., 1960-1965.

363. История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. M., 1945.

364. История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. -М., 1963.

365. История социалистических идей и стереотип массового сознания. М., 1990.

366. Казаков А.Ю., Винокуров Г.Ф., Семенов В.Б. и др. Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского. Пенза, 1999.

367. Как провести занятие по теме «Быть бдительным, строго хранить государственную и служебную тайну». М., 1954.

368. Как провести занятие по теме «Дисциплина и организованность — залог успеха в работе». М. 1953.

369. Канетти Э. Масса и власть. М., 1997.

370. Кара-Мурза С Т. Истмат и проблема Восток-Запад. М., 2002.

371. Кара-Мурза СТ. Советская цивилизация. От начала до Великой Победы. -М., 2002.

372. Кара-Мурза СТ. Манипуляция сознанием в России сегодня. М., 2001.

373. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2002.

374. Кара-Мурза СТ. Потерянный разум. М., 2005.

375. Карпов В.В. Генералиссимус. М., 2003.

376. Kapp Э. История Советской России. М., 1990.

377. Кашеваров А.Н. Государство и церковь: Из истории взаимоотношений советской власти и Русской православной церкви 1917 1945 гг. - СПб., 1995.

378. Керимов Д.А. Методология права. М., 2001.

379. Киселев В.П. Идеологическая работа партийных организаций среди тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны. — Горький. 1975.

380. Киселев А.Ф. Профсоюзы и советское государство. М., 1991.

381. Клемперер В. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога. М., 1998.

382. Книга о голоде. — Самара, 1922.

383. Кожевников М.В. История советского суда. М., 1956.

384. Кожинов В. Россия. Век XX (1939-1964). М., 2002.

385. Козлов В.А., Хлевнюк О.В. Начинается с человека. Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итоги и уроки 1930-х гг. — М., 1988.

386. Количественно-качественный анализ влияния информационных средств на ход и исход вооруженной борьбы. М., 1997.

387. Колпакиди А., Серяков М. Щит и меч. Руководители органов государственной безопасности Московской Руси, Российской империи, Советсткого Союза и Российской Федерации. М., 2002.

388. Комков Г.Д. Идейно-политическая работа КПСС в 1941-1945 гг. М., 1965.

389. Комков Г.Д. На идеологическом фронта Великой Отечественной . М., 1983.

390. Кондакова Н. И. Идейно-политическая работа Коммунистической партии в освобожденных районах РСФСР. 1941-1945. Воронеж, 1971.

391. Кондакова Н. И. Идеологическая победа над фашизмом. 1941-1945 гг. -М., 1982.

392. Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов. Трагедия российской деревни. -М., 2008.

393. В.В. Кондрашин. Крестьянское движение в Поволжье в 1918 -1919 гг. -М. 2001.

394. Конквест Р. Большой террор. — Рига, 1991.

395. Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. -М., 2001.

396. Коупленд Н. Психология и солдат. М., 1960.

397. Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888 1938. - М., 1988.

398. Коэн С. Переосмысливая советский опыт. Вермонт, 1986.

399. КПСС о средствах массовой информации и пропаганды. М., 1987.

400. Кравченко А.Г. Деревенские ячейки партии и культурная работа в деревне.-М., 1925.

401. Краснов В.Г. Жуков. Маршал Великой империи. Лавры и тернии полководца. М., 2005.

402. Кривцун Л.В. Актуальные проблемы региональных историко-партийных исследований процесса культурной революции в СССР. -Свердловск, 1983.

403. Кривцун Л.В. Деятельность Коммунистической партии по осуществлению культурной революции в СССР в годы довоенных пятилеток. -М., 1981.

404. Крупская Н.К. Педагогические сочинения в 10-ти тт. Т.2. М., 1957.

405. Крысько В.Г. Секреты психологической войны. Цели, задачи, методы, формы, опыт. Минск, 1999.

406. Кудрявцев В.Н., Трусов А.Н. Политическая юстиция в СССР. М., 2000.

407. Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. Куйбышев, 1983.

408. Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. Куйбышев, 1977.

409. Культурное строительство в Пензенском крае. 1917-1938. Саратов, 1986.

410. Кузнецов И.С. Генезис тоталитаризма в России. Социально-психологический аспект. — Новосибирск, 1993.

411. Кукушкин Ю.С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921 -1932).-М., 1968.

412. Кульков E.H., Ржешевский O.A., Челышев И.А. Правда и ложь о Второй мировой войне. -М., 1988.

413. Куманев В. А. Некоторые вопросы историографии культурной революции в СССР / Очерки по историографии советского общества. М., 1965;

414. Куманев В.А. 30-ые годы в судьбах отечественной интеллигенции. М., 1991.

415. Куманев В.А. Революция и просвещение масс. М., 1973.

416. Куманев В.А. Социализм и всенародная грамотность. М.,1967.

417. Купина H.A. Тоталитарный язык: словарь и речевые реакции. -Екатеринбург Пермь, 1995.

418. Курицын В.М. История государства и права России 1929-1940 гг. М., 1998.

419. Курашвили Б.П. Историческая логика сталинизма. — М., 1996.

420. Культурное строительство в Пензенском крае. — Саратов, 1986.

421. Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. М., 1986.

422. Лебедь Д. Партия в борьбе с бюрократизмом.- М.-Л., 1928.

423. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. СПб., 1999.

424. Левада Ю.А. Советский простой человек. — М., 1993.

425. Левицкий С.А. Сочинения. Том. 1: Трагедия свободы. Том 2: Очерки по истории русской философии. — М., 1995-1996.

426. Лейбович О. В городе М. Очерки социальной повседневности российской провинции. — М., 2009.

427. Лельчук B.C. Сменив мечи на орала. Рассказ о 4-й пятилетке. М., 1967. 231 Лельчук B.C., Пивовар Е.И., Нежинский Л.М. и др. СССР и холодная война. - М., 1995.

428. Ленин В. И. Полн. собр. соч. В 55 т. -М., 1967.

429. Ленин В.И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. — М., 1920.

430. Леонов C.B. Государственная безопасность Советской республики в пору Октябрьской революции и Гражданской войны (1917-1922). / Государственная безопасность России: история и современность. Коллективная монография. М.} 2004.

431. Леонов C.B. Рождение советской империи: государство и идеология. 1917-1922.-М., 1997.

432. Лесной В.М. Руководящая роль КПСС в Советском государстве. М., 1966.

433. Лиддел Г. Б. Вторая мировая война. М., 1976.

434. Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Глобальная империя зла. М., 2004.

435. Лихачева Л.Б., Соловей A.B. Энциклопедия заблуждений. СССР. М.Донецк, 2005.

436. Линдер И., Чуркин С. Красная паутина. Тайны разведки Коминтерна. 1919-1943.-М., 2005.

437. Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918 1922. - Казань, 1995.

438. Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. СПб., 1997.

439. Ломовцев А.И. Средства массовой информации в годы Великой Отечественной войны. — Пенза, 2003.

440. Лотман Ю. П. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Таллин, 1973.

441. Лурье Ф. Политический сыск в России. 1649 1917. - М., 2006.

442. Мазохии О.Б. Образование и организация деятельности ВЧК-ОГПУ. М., 2005.

443. Максакова Л.В. Культура Советской России в годы Великой Отечественной войны. М., 1977.

444. Малиничев С. Печать Среднего Поволжья в годы Великой Отечественной войны. — Куйбышев, 1969.

445. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. в 39 т. М., 1955-1966.

446. Марьямов Г.Б. Кремлевский цензор. Сталин смотрит кино. М., 1992.

447. Маслов Н.И. Идеология сталинизма: история утверждения и сущность (1929- 1956).-М., 1990.

448. Медведев Ж.А. Взлет и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1929-1966). М, 1993.

449. Медведев P.A. О Сталине и сталинизме. — М., 1990.

450. Меерович М. Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми. 1917-1937. — М., 2008.

451. Мельгунов С.П. Красный террор в России. 1918-1923. Берлин, 1924.

452. Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. Сталинизм и война: Из непрочитанных страниц истории (1930-1990-е). М., 1994.

453. Митрофанова A.B. Рабочий класс СССР в годы Великой Отечественной войны, М., 1971.

454. Миронов Б.Н.Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX вв.). Т. 2. СПб., 2003.

455. Митяева О.И. Коммунистическая партия руководитель культурного роста крестьянства в годы коллективизации. — М., 1978 .

456. Мишурис А. Печать, рожденная Октябрем. — М., 1968.

457. Могилевский В.Д. Методология систем: вербальный подход. М., 1999.

458. Морозов. Б.М. Партия и средства массовой информации. М., 1982.

459. Морозов Л.Ф. Решающий этап борьбы с нэпманской буржуазией (Из истории ликвидации капиталистических элементов города. 1926 1929). -М., 1960.

460. Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. — М., 1996.

461. Население России в XX веке: исторические очерки. В 3-х тт. Т. 2. 19401959 гг.-М., 2001.

462. Наше Отечество: опыт политической истории. М., 1991.

463. Невежин В.А. Синдром наступательной войны. Советская пропаганда в преддверии «Священных боев», 1939-1941 гг.-М., 1997.

464. Немцов A.B. Алкогольная ситуация в России. -М., 1995.

465. Николаева Т.М. Лингвистическая демагогия. М., 1998.

466. Николаевский Б.И. История одного предателя. Террористы и политическая полиция. М., 1991.

467. Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. -М., 1996.

468. Оболонский Л. Драма российской политической истории: система против личности. М., 1994.

469. Овсепян Р.П. В лабиринтах истории отечественной журналистики. -М., 1999.

470. Одинцов М.И. Государство и церковь в России. XX век. М.,1994.

471. О'Коннор Т.Э. А. Луначарский и советская политика в области культуры. М., 1992.

472. Ольшанский Д.В. Массовые настроения в политике. -М., 1995.

473. Ольшанский Д.В. Психология масс. СПб., 2001.

474. Они не молчали: О сопротивлении в годы культа личности Сталина. — М., 1991.

475. О партийной и советской печати, радиовещании и телевидении. М., 1972.

476. Орлов А.Я. Крах немецко-фашистской пропаганды в период войны против СССР.-М., 1985.

477. Орлов А.Я. Тайная история сталинских преступлений. М., 1991.

478. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. Эстетика, философия, культура. -М., 2003.

479. Осипов Г.В. Социальное мифотворчество и социальная практика. М., 2000.

480. Основы законодательства Союза ССР и союзных республик. М., 1971.

481. Основы радиожурналистики / Под ред. Э. Багирова и В. Ружникова. -М.5 1984.

482. Осокина Е.А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения. -М., 1993.

483. Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия» Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М., 2008.

484. Очерки истории идеологической деятельности КПСС. 1938-1961. М., 1986.

485. Очерки истории советского кино. Т. 1-2. М., 1956, 1959.

486. Очерки истории Куйбышевской организации КПСС. Куйбышев, 1967. 291.Очерки Мордовской организации КПСС. - Саранск, 1967.

487. Очерки истории Пензенской организации КПСС. — Пенза, 1974.

488. Очерки истории Ульяновской организации КПСС. В 2-х ч. Ч. 2. -Ульяновск, 1972.

489. Павлов Д.Б. Большевистская диктатура против социалистов и анархистов. 1917-середина 1950-х гг.-М., 1999.

490. Павлушина A.A. Теория юридического процесса: итоги • проблемы, перспективы развития. Самара, 2005.

491. Пайпс Р. Россия при большевиках. М., 1997.

492. Панкин Б. Четыре «я» Константина Симонова. М., 1999.

493. Паперный В. Культура «Два». Ardis/ Ann Arbor, 1985.

494. Партийное воздействие прессы. — М., 1980.

495. Пензенская область в годы Великой отечественной войны. — Пенза, 1985.

496. Пензенская область за 40 лет Советской власти. 1917 1957. - Пенза, 1957.

497. Пензенская область в цифрах и фактах. Саратов, 1987.

498. Пензенская партийная организация в цифрах и фактах. Саратов, 1979.

499. Перегудова З.И. Политический сыск России (1880 1917 г.). - М., 2000.

500. Петренко В.Ф., Митина О.В. Психосемантический анализ динамики общественного сознания. — М., 1997.

501. Петрухин И. Л. Человек и власть. — М., 1999.

502. Пиаже Ж. Теория Пиаже. / История зарубежной психологии. 30-60-е гг. XX в.: Тексты. М., 1986.

503. Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991. Изд. 2-е. -Новосибирск, 2000.

504. Пихоя Р.Г. Москва. Кремль. Власть. 40 лет после войны. 1945-1985. — Спб., 2007.

505. Пихоя Р.Г. СССР. История великой империи. Под знаком Сталина. -СПб. 2009.

506. Пламя «холодной войны»: Победы, которых не было. М., 2004.

507. Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии. Немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997.

508. Плимак Е.Г., Пантин И.К. Драма российских реформ и революций. М., 2000.

509. Победоносцев К.П. Сочинения. СПб., 1996.

510. Поволжье в Великой Отечественной войне. Куйбышев, 1980.

511. Политический сыск в России: история и современность. СПб., 1997.

512. Поляков Ю.А. Заметки на полях. -М., 2000.

513. Попов ВЛХ Крестьянство и государство (1945-1953). Париж, 1992.

514. Попов В.П. Экономическая политика советского государства. 1946-1953. М.-Тамбов, 2000.

515. Попов С.И. Социализм и оптимизм. М., 1981.

516. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1966.

517. Поппер K.P. Открытое общество и его враги. В 2-х тт. М., 1992.

518. Поспелов Е.М. Имена городов: вчера и сегодня (1917-1992). М., 1993.

519. Почепцов Г.Г. Тоталитарный человек. Очерки тоталитарного символизма и мифологии. Киев, 1994.

520. Почепцов Г.Г. Национальная безопасность стран переходного периода. -Киев, 1996.

521. Почепцов Г.Г. Имидж: от фараонов до президентов. — Киев, 1997.

522. Почепцов Г.Г. Психологические войны. М., 2000.

523. Почепцов Г.Г. Информационные войны. М., 2000.

524. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии XX века. М., 2000.

525. Пресса в обществе. 1959-2000. -М., 2000.

526. Прихожев A.A., Турко Н.И. Основы информационной войны. М., 1997.

527. Проэктор Д.-М. Фашизм: путь агрессии и гибели. М., 1985.

528. Психология и психоанализ власти. Самара, 1999.

529. Психология толпы: социальные и политические механизмы воздействия на массы. М.-СПб., 2003.

530. Психология человеческой агрессивности. Минск, 1999.

531. Психология экстремальных ситуаций. — Минск, 1999.

532. Пятигорский A.M. Мифологические размышления. Лекции по феноменологии мифа. — М., 1996.

533. Пятницкий В.И. Осип Пятницкий и Коминтерн на весах истории. -Минск, 2004.

534. Раазаков Ф. Бандиты времен социализма: Хроника российской преступности. 1917-1991.-М., 1997.

535. Радзинский Э. Сталин. М., 1997.

536. Разворотнева С. В. Язык власти, власть языка. М., 2001.

537. Расправа: Прокурорские судьбы. М., 1990,

538. Расторгуев С. П. Информационная война. М., 1998.

539. Реабилитация: Политические процессы 30-50-х годов. — М, 1991.

540. Режим личной власти Сталина. К истории формирования / Под ред. Ю.С. Кукушкина.-М., 1989.

541. Революция и человек. Быт, нравы, поведение, мораль / Под ред. П.В.Волобуева. -М., 1997.

542. Рогалина Н. Коллективизация: уроки пройденного пути. — М., 1989.

543. Рожков А.Ю. В кругу сверстников. Жизненный мир молодого человека в Советской России 1920-х годов. В 2 т. — Краснодар, 2002.

544. Рольф М. Советские массовые праздники. — М., 2009.

545. Романовский Н.В. Лики сталинизма. 1945-1953 гг. М., 1995.

546. Российское государство и общество. XX век. М., 1999.

547. Российская повседневность. 1921-1941 гг. Новые подходы. — СПб., 1995.

548. Россия у критической черты: возрождение или катастрофа. М., 1997.

549. Рощин С.К. Психология и журналистика. -М., 1989.

550. Русская Православная Церковь. 988 1988. Очерки истории. 1917 -1988 гг. - Вып.2. - М., 1988.

551. Русские: семейный и общественный быт. — М., 1989.

552. Русский язык и советское общество. В 4-х книгах. /Под ред М. В. Панова. -М., 1968.

553. Савин О. По следам героев и событий. Пенза, 1969.

554. Самсонов Р. Социальная психика и идеология. Ереван, 1970.

555. Cay нин В.П. Годы и люди. Очерки из жизни Спасска и Беднодемьяновска Беднодемяновск, 2005.

556. Саунин В.П. История Спасского края. Очерки по истории Богданова, Спасска, Беднодемьяновска — Беднодемьяновск, 2003.

557. Саунин В.П. На пределе сил. Рассказы. — Беднодемьяновск, 2000.

558. Селунская В.М. Социальная структура советского общества: История и современность. М., 1987.

559. Сенявская Е.С. 1941 — 1945. Фронтовое поколение: историко-психологическое исследование. -М., 1996.

560. Серебрянников В.В. Социология войны. — М., 1998.

561. Сидоров В.А. Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921 1929 гг. -М., 1978 .

562. Силой большевистского слова: Идеологическая деятельность Коммунистической партии в условиях Великой Отечественной войны (19411945 гг.). М., 1985.

563. Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М., 1996.

564. Синицын A.M. Всенародная помощь фронту. -М., 1975.

565. Синятников А.И. Основа взлета: к советской истории тридцатых годов». -М., 2000.

566. Системный подход в изучении социалистической культуры. -Новосибирск. 1985.

567. Слободянюк И.П. Славные страницы истории. Печать подполья и партизан в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М., 1962.

568. Смирнова Т.М. «Бывшие люди» Советской России: стратегии выживания и пути интеграции. 1917 1936 годы. -М., 2003.

569. Смирнов В.П. Ленинские принципы партийного руководства печатью. — М., 1975.

570. Советская внешняя политика в годы «холодной войны» (1945-1985). Новое прочтение. М., 1995.

571. Советская культура в реконструктивный период. 1928-1941. М., 1988.

572. Советская литература 40-х годов под политическим контролем ЦК. М., 1994.

573. Советские писатели и журналисты о газетном труде. -М., 1975.

574. Советское общество: будни холодной войны / Под ред.В.С. Лельчука, Г.Ш. Сагателяна. М., 2000.

575. Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х. -М., 1993.

576. Соколов A.C. Из истории становления и развития финансовой системы России в период новой экономической политики. — М., 1998.

577. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998.

578. Солсо Р.Л. Когнитивная психология. М., 1996.

579. Сомов В.А. Образ врага в сознании гражданского населения в годы Великой Отечественной войны. СПб., 2001.

580. Соскин В.Л. Революция и культура (1917-1920 гг.) Историко-теоретический аспект. Новосибирск, 1994.

581. Средства массовой информации в социалистическом обществе. — М., 1989.

582. СССР и холодная война. М., 1995.

583. Сталин И.В. Вопросы ленинизма. М., 1945.

584. Сталин И.В. Беседа с иностранными рабочими делегациями. М.-Л., 1927.

585. Сталин И.В. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. Доклад и заключительное слово на Пленуме ЦК ВКП(б) 3-5 марта 1937 года. М., 1937.

586. Сталин И.В. Сочинения в 13 тт. -М., 1953-1955.

587. Стецовский Ю.И. Право на свободу и личную неприкосновенность: Нормы и действительность. — М., 2000.

588. Судебный процесс над социалистами-революционерами (июль август): Подготовка. Проведение. Итоги. - М., 2002.

589. Такер Р. Сталин. Путь к власти: Путь к власти. 1879 1929. История и личность. - М, 1991.

590. Теория и практика риторики массовой коммуникации. М. 1989.

591. Тихонов В.И., Тяжельникова B.C., Юшин И.Ф. Лишение избирательных прав в Москве в 1920 1930-е годы. Новые архивные материалы и методы обработки. - М., 1998.

592. Троцкий И. III Отделение при Николае I. Л., 1990.

593. Томас Т. Л. Влияние информационных операций на систему предотвращения военных кризисов США. М., 1997.

594. Тоталитаризм и социализм. М., 1990.

595. Тоталитаризм как исторический феномен. — М., 1989.

596. Тоффлер Э. Третья волна. М., 1999.

597. Тридцатилетие победы советского народа в Великой Отечественной войне.-М., 1975.

598. Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М., 1990.

599. Троцкий Л.Д. Литература и революция. М., 1991.

600. Троцкий Л.Д. Новая экономическая политика Советской России и перспективы мировой революции. М., 1923.

601. Троцкий И. III Отделение при Николае I. Л., 1990.

602. Троцкий Л.Д. Терроризм и коммунизм. М., 1920.

603. Трифонов И .Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975.

604. Тумаркин Н. Ленин жив! Культ Ленина в Советской России. СПб., 1997.

605. Файнбург З.И. Не сотвори себе кумира.: Социализм и «культ личности»: (Очерки теории) — М., 1991.

606. Федотов М.А. Советы и пресса. -М., 1987.

607. Федюкин С.А. Партия и интеллигенция. — М., 1983.

608. Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история советской России в 1930-е гг.: город. -М., 2001.

609. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 1930-е гг.: деревня. — М., 2001.

610. Фомичева И. Д. Печать, телевидение и радио в жизни советского человека.-М., 1987.

611. Фрид JI.E. Очерки по истории культурно-просветительской работы в РСФСР (1917-1929 гг.). М., 1941.

612. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. — М., 1994.

613. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990.

614. Хаустов В., Самуэльсон JL. Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. -М., 2009.

615. Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е гг. -М., 1996.

616. Хлевнюк О.В. 1937 г.: противостояние. — М., 1991.

617. Хлевнюк О.В. 1937 г.: Сталин, НКВД и советское общество. -М., 1992.

618. Хоскинг Дж. История Советского Союза 1917 1993. -М., 1994.

619. Храмкова E.J1. Поволжье в годы Великой Отечественной войны. Проблемы историографии и источниковедения. Самара, 1993 г.

620. Храмков JI.B. Советы депутатов трудящихся Поволжья в годы Великой Отечественной войны, 1941-1945. Саратов, 1973.

621. Чамкина М. Художественная открытка. М., 1993.

622. Черная книга коммунизма. Преступления. Террор. Репрессии. М., 2001.

623. Чунаков A.B. Коммунистическая партия в борьбе за культурное строительство деревни (1927-1937). -М., 1981.

624. Чураков Д.О. Революция, государство, рабочий протест: Формы, динамика и п рирода массовых выступлений рабочих в советской России. 1917-1918 гг.-М., 2004.

625. Шамбаров В. Государство и революция. М., 2002.

626. Шапошникова А. П. Летопись мужества. М., 1978.

627. Шарошкин H.A. Промышленность и рабочие Поволжья в 1920-е годы -Пенза, 1997.

628. Шейнов В.П. Скрытое управление человеком. Москва - Минск, 2000.

629. Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. — М., 1973.

630. Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовой коммуникации. — М., 1973.

631. Шешуков С. Неистовые ревнители: из истории литературной борьбы 20-х годов. -М., 1984.

632. Шинкарук С.А. Общественное мнение в Советской России в 30-е гг. (По материалам Северо-Запада). СПб., 1995.

633. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М., 1980.

634. Шишкин В.Ф. Так складывалась революционная мораль: исторический очерк. М., 1967.

635. Шкуратов В.А. Историческая психология. М., 1997.

636. Шубин A.B. Вожди и заговорщики: политическая борьба в СССР в 1920 1930-х годах. - М., 2004.

637. Щербинина Н.Г. Политический миф России. Томск-Пеленг, 1997.

638. Щербинина Н.Г. Героический миф тоталитарной России. — Томск, 1998.

639. Экман П. Психология лжи. СПб., 2000.

640. Этнические стереотипы поведения. Л., 1985.

641. Юнг К.-Г. Диагностируя политиков. СПб., 1996.

642. Юнг К.-Г. Архетип и символ. М., 1991.

643. Юнг К.-Г.Душа и миф: шесть архетипов. К., 1996.

644. Юнг К.-Г. Синхронистичность. -М., 1997.

645. Юренев Р.Н. Советское киноискусство тридцатых годов. -М., 1997.

646. Ярославский Е.М. Великая Отечественная война советского народа против гитлеровской Германии (статьи из журналов и газет). — М., 1942.455. 80 лет от ВЧК до ФСБ. Хроника событий. Очерки. Интервью.

647. Фотодокументы. Пенза, 1998.

648. СТАТЬИ, МАТЕРИАЛЫ КОНФЕРЕНЦИЙ

649. Аверннцев С. Праздник слез. Поэтический мир Отечества // Родина — 1990. -№3.

650. Агитационно-пропагандистская работа КПСС в период Великой Отечественной войны: Историография. // Межвуз. сборник научных трудов. -Горький, 1985.

651. Адаскина Н. 30-е годы: контрасты и парадоксы советской художественной культуры // Советское искусствознание -25. М., 1989.

652. Ажгихина Н. Заложники легенды. // Огонек. 1990. - №44.

653. Алленов М. К вопросу о структуре понятия «соцреализм». // Искусство -1988.-№ 10.

654. Араловец Н.Д. Потери населения советского общества в 1930-е годы: проблемы, источники, методы изучения в советской историографии// Отечественная история — 1995 № 1.

655. Арендт X. Массы и тоталитаризм//Вопросы социологии 1992-№3.

656. Артизов А.Н. Тот самый Семашко // Медицинская газета. 2001. - № 99 — 100.

657. Ахиезер A.C. Мифология насилия в советский период // Общественные науки и современность. 1999. - №2.

658. Багдасарян В.Э. Образ врага в исторических фильмах 1930-1940 х годов // Отечественная история — 2003 - № 6.

659. Байрау Д. Интеллигенция и власть: советский опыт// Отечественная история 1994 - №2.

660. Барботько Л.М., Войтов В.А., Мирский Э.М. Тотальная идеология против тоталитарного государства. // Вопросы философии. 2000 -№11.

661. Баткин Л. Сон разума // Знание сила - 1989 - № 3.

662. Бекер Д. Понятие системного насилия // Проблемы теоретической социологии. СПб., 1994.

663. Белаш В. Соединенные Штаты Возмездия // Власть. 2001. - 25 сентября.

664. Бестужев-Лада И.В. Аморальность и антинародность «политической доктрины» сталинизма // История СССР. — 1989 №5.

665. Бовина И.Б. О феномене «группового духа» // Вестник МГУ. Серия «Психология» 1998. - №1.

666. Богомолов Н. О постановке распределительной работы. // Изветия ЦК ВКП(б). 1927. -№209.

667. Бордюгов Г.Д. Некоторые особенности формирования новой культуры быта в годы довоенных пятилеток // Советская культура. 70 лет развития (К 80-летию академика М. И. Кима). М.,1987.

668. Бордюгов Г. Д., Козлов В. Время трудных вопросов. История 20-30-х годов и современная общественная мысль // Правда. 1988. - 3 октября.

669. Борисов Ю.С. Изучение истории советской культуры: литература первой половины 80-х гг. / Вопросы становления и развития советского общества в отечественной историографии. М., 1986.

670. Борисов Ю.С., Голубев A.B. Тоталитаризм и отечественная история // Свободная мысль -1992. №14.

671. Бочаров А. Мчатся мифы, бьются мифы // Октябрь 1990 - № 1.

672. Буланкина О.Г. Формирование массового сознания после Победы в Великой Отечественной войне // Актуальные проблемы юридических наук. Ежегодный сборник научных трудов. Саратов. СЮИ МВД РФ -Пензенский филиал, 2001.

673. Буланкина О.Г. Советская система идеологем послевоенного времени: ее эволюция и элементы // Материалы I Всероссийской конференции «Власть и воздействие на массовое сознание» (Пенза. 27- 28 марта 2005). -Пенза, 2005.

674. Буланкина О.Г. Механизм воздействия на массовое сознание и его особенности в Пензенской области в послевоенные годы // Материалы I

675. Всероссийской конференции «Власть и воздействие на массовое сознание» (Пенза. 27- 28 марта 2005). Пенза, 2005.

676. Буланкина О.Г. Пропагандистская и агитационная деятельность советских властей и современный пиар // Актуальные проблемы экономической теории и менеджмента. Сборник научных работ. Пенза, 2001.

677. Бутенко А.П. Государство: его вчерашние и сегодняшние трактовки // Государство и право — 1993 № 7.

678. Бутенко А.П. О социально-классовой природе сталинской власти // Вопросы философии. 1989. - №3.

679. Бухарев В.М., Аккуратов Б.С. От неприятия скопидомства до борьбы с «контрреволюцией быта». // Отечественная история. — 2002. №1.

680. Вайскопф М. Рождение культа. Ленин как мифологический тип. // Балтийское время. 1990. - 27 ноября.

681. Ваксберг А. Процессы. // Литературная газета. 1988.- 4 мая.

682. Ваксберг А. Страницы одной жизни. // Знамя. 1990. - № 5.

683. Ватлин А.Ю. Сопротивление диктатуре как научная проблема: германский опыт и российская перспектива. // Вопросы истории. 2000 -№11-12.

684. Винер Н. Информация, язык и общество. // Техника молодежи. 1994. -№ 12.

685. Владимир Ильич Ленин: «Морали в политике нет». Из неопубликованного // Комсомольская правда. 1992. - 12 февраля.

686. Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. Пенза, 2001.

687. Волкогонов Д.А. Морально — политический фактор Великой Победы. // Вопросы философии. 1975.- №3.

688. Волков И.М. Сельское хозяйство и колхозное крестьянство первых послевоенных лет в советской исторической литературе // Очерки по историографии советского общества. М., 1967.

689. Воловик А.Ф., Невельский П.Б. Условия непроизвольного запоминания элементов наглядной агитации. // Речевое воздействие. Проблемы прикладной психолингвистики. М., 1972.

690. Второй конгресс российских философов: некоторые итоги // Вопросы философии. 2000. -№5.

691. Всероссийская конференция РКП: Резолюция по докладу тов. Зиновьева об антисоветских партиях и течениях // Известия. — 1922. 10 августа. №178.

692. Вылцан М.А. Право и проповедь: способы мобилизации трудовых ресурсов. // Вопросы истории. 1995. - №3.44. «Вырабатываем хлеб и сидим без хлеба». Письма колхозников И.В Сталину // Источник. 1997. - № 1.

693. Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века. // Вопросы философии. 1992. - №2.

694. Гак A.M., Масальская A.C., Селезнева И.Н. Депортация инакомыслящих в 1922 г. (позиция В.И. Ленина). // Кентавр. 1993. - № 5.

695. Галиев А. Что оставалось за кадром. О конструкторе М.И. Кошкине // Эксперт. 1998. - 7 декабря.

696. Гараи Л. Психоэкономическая система большевистского типа. // Политические исследования. 1991. - №1.

697. Геллер М.С. "Первое предупреждение" удар хлыстом (к истории высылки из Советского Союза деятелей культуры в 1922 г.) // Вопросы философии. - 1990. - № 9.

698. Гефтер М. Апология слабого человека. // Российская провинция. 1994. - № 5.

699. Гилинский Я. Мифологизированное сознание и тоталитаризм // Радуга. -1990.-№9.

700. Гилинский Я. Девиантология: теория и реальность // Ученые записки Российской таможенной академии. 1998. - № 5.

701. Гилинский Я. Социальная патология в современной цивилизации // Криминология XX век. - СПб., 2000.

702. Гинцберг JI. И. Советско — германский пакт: замысел и его реализация // Отечественная история. 1996. - № 3.

703. Гишко Н.С. ГКО постановляет. // Военно-исторический журнал. 1992. -№2.

704. Глебов А. Театр сегодня // Печать и революция. 1929. - № 10.

705. Гозман Л.Я. Психология в политике — от объяснений к воздействию. Введение в практическую социальную психологию. // Вопросы психологии. 1992. -№1.

706. Голубев A.B. Запад глазами советского общества (Основные тенденции формирования внешнеполитических стереотипов в 30-х годах) // Отечественная история. 1996. - № 1.

707. Голубев A.B. «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен»: к вопросу о закрытости межвоенного советского общества // Отечественная история 2004 - №4.

708. Голубев A.B. Россия, век XX. // Отечественная история. 1997. - №5.

709. Горинов М.М. Будни осажденной столицы: жизнь и настроение москвичей (1941-1942) // Отечественная история. 1996.- №3.

710. Гордон A.B. Тип хозяйствования — образ жизни — личность // Крестьянство и индустриальная цивилизация. М., 1993.

711. Гошуляк В.В. военно-патриотическое воспитание рабочего класса в конце 20-х начале 30-х годов // Культура, быт и материальное благосостояние рабочих Поволжья второй половины XIX - XX вв.: Межвузовский сборник научных трудов . — Пенза, 1996.

712. Гринберг М.С. Уголовное право и массовые репрессии 20-х и последующих годов // Государство и право. 1993. - № 1.

713. Гройс Б. Соцреализм — авангард по-сталински // Декоративное искусство СССР. 1990. - №5.

714. Гройс Б. В поисках утраченной эстетической власти // Советское искусствознание-27. М., 1991.

715. Гройс Б. Стиль Сталин // Утопия и обмен. - М., 1993.

716. Гулыга А. Пути мифотворчества и пути искусства // Новый мир. 1969.- №5.

717. Гюнтер X. «Сталинские соколы» (Анализ мифа 1930-х гг.) // Вопросы литературы. 1991. - №11 - 12.

718. Гюнтер X. Железная гармония (государство как тотальное произведение искусства) // Вопросы литературы . — 1992. №1.

719. Деборин А. Марксизм и культура. // Революция и культура. 1927. -№1.

720. Денежная реформа 1947 г.: реакция населения. По документам из «Особой папки» Сталина // Отечественная история. 1997. - № 6;

721. Добкин А.И. Лишенцы. // Звенья: Исторический альманах. Вып. 2. М. -СПб., 1992.

722. Добренко Е. Грамматика боя — язык батарей: литература войны как литература войны // Волга. 1993. - № 10.

723. Добренко Е. «Правда жизни» как формула реальности // Вопросы литературы 1992 - №1.

724. Добренко Е. Левой! Левой! Левой!. Метаморфозы революционной культуры // Новый мир. 1992. - № 3.

725. Добренко Е. Преодоление социологии. Заметки о соц-арте // Волга. -1990. -№ 1.

726. Добренко Е. Стой, кто идет? У истоков советского манихейства // Знамя.- 1993. -№3.

727. Доброва О.В. Основные направления культурной работы в годы Великой Отечественной войны // Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. Пенза, 2001.

728. Добротворская К. «Цирк» Г. В. Александрова. К проблеме культурно-мифологических аналогий // Искусство кино. 1995. - №11.

729. Дрепа Г.Н. Мифы тоталитарного сознания: Опыт социально-психологического анализа // Российское сознание: Психология, феноменология, культура. Самара, 1994.

730. Дубов И. Г., Пантилеев С. Р. Восприятие личности политического лидера // Психологический журнал. 1992. - № 6.

731. Евгеньева Т.В. Архаическая мифология в современной политической культуре // Политая. 1999. - № 1 (11).

732. Евгеньева Т.В. Социально-психологические основы формирования политической мифологии // Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования. М., 1996.

733. Журавлев В. Об истоках и результатах конфликтности российского исторического процесса. Материалы шестой сессии международного симпозиума «Куда идет Россия?» (Москва, 15-16 января 1999г.). // Отечественная история. 1999. - № 6.

734. Замятин Е. Советские дети // Литературная учеба. 1990. Кн. 3.

735. Зевелев А.И. Истоки сталинизма: Лекция к курсу политической истории XX века. -М., 1990.

736. Зеленин И.Е. Коллективизация и единоличник (1933 пер. пол.1935 гг.) // Отечественная история. — 1993. - №3.

737. Земсков В. Политические репрессии в СССР (1917-1990 гг.) Россия. XXI. -1994. - № 1-2.

738. Земства и советы: исторический опыт и современные проблемы местного самоуправления. Сборник статей Ивановского университета. Иваново, 1995. — С.22-23.

739. Зима В.Ф. Послевоенное общество: голод и преступность (1946-1947 гг.) // Отечественная история. 1995. - № 5.

740. Зубкова Е.Ю. Мир мнений советского человека // Отечественная история. 1998. - № 4.

741. Зубкова Е.Ю. Кадровая политика и чистки в КПСС. 1945-1953 // Свободная мысль. 1999. - № 3,4,6.

742. Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание в начале 30-х годов / Кооперативный план: иллюзии и действительность. М., 1995.

743. Измозик B.C. Перлюстрация в первые годы советской власти // Вопросы истории. 1995. - №8.

744. Измозик B.C. Политический контроль в Советской России. 1918-1928 гг. // Вопросы истории. 1997. - №7.

745. Измозик B.C. В «зеркале» политконтроля. Политический контроль и российская повседневность в 1918-1928 годах // Нестор 2001 - №1.

746. Измозик B.C. Глаза и ужи режима // Московские новости. 1994. - №4.

747. Измозик B.C. Пишите письма их прочтут. // Аргументы и факты. -1995. - № 38.

748. Институты марксизма-ленинизма.//Красный библиотекарь. 1932. - №4.

749. Ионов И.Н. Мифы в политической истории России // Полития. 1999.- № 1 (11).

750. Ионова В.Я. Мероприятия советского государства по охране и защите детей. 1917-1953 // Ученые записки Омского педагогического института. -Омск, 1962.

751. Кавторадзе С. Хронотоп культуры сталинизма // Архитектура и строительство Москвы. 1990. - №11-12.

752. Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1990. - № 2.

753. В.И. Кашперский, Е.А. Степанова, М.Б. Хомяков, А.Н. Чумаков. Второй конгресс российских философов: некоторые итоги. // Вопросы философии. -2000. № 5.

754. Квакин A.B. «Архетипы, ментальность и оппозиция «свой» -«чужой» в контексте истории». // «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании: Материалы Международной научной конференции / Под ред. С.Н. Полторака. СПб., 2001.

755. Кемеров В.Е. О философской моде в России // Вопросы философии. -2000. -№ 11.

756. Кирьянов Ю.И. Об облике рабочего класса России // Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония. Сб. науч. статей М., 1970.

757. Кирьянов Ю.И. Менталитет рабочих России на рубеже XIX XX веков // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. 1861 - февраль 1917 г. - СПб., 1997.

758. Кларк К. Сталинский миф о «великой семье» // Вопросы литературы. -1992.- №1.

759. Клямкин И. Почему трудно говорить правду // Новый мир. 1989. -№2.

760. Книга на службе социалистического строительства.// Литература и искусство. — 1931. -№ 1.

761. Кнышевский П.Н. Государственный Комитет Обороны: методы мобилизации трудовых ресурсов // Вопросы истории. 1994. - №2.

762. Коваль А.Е., Соседов С.В. Партийная подпольная и партизанская печать в тылу врага (1941- 1944 гг.). // Вопросы истории КПСС. 1962. -№2.

763. Коган Л.А. «Выслать за границу безжалостно» (Новое об изгнании духовной элиты) // Вопросы философии. 1993.- № 9.

764. Кожурин B.C. Вождь генералиссимус: к эволюции образа харизматической власти // Отечественная история. - 1995. - №3.

765. Козлов В.А. Феномен доноса // Свободная мысль. 1998.- №4.

766. Кондратьев В. Оплачено кровью // Родина. 1991. №6-7.

767. Кондрашин В.В. Голод 1932/33 г. в деревне Поволжья // Вопросы истории. 1991 - №6.

768. Коржихина Т.П., Фигатнер Ю.Ю. Советская номенклатура: Становление, механизм действия //Вопросы истории. 1993. - №7.

769. Крестьянские письма послевоенного времени. 1948-1950 гг. // Советские архивы. 1991.- № 4.

770. Куликов Ю.Н. Образ врага в сознании участников Великой Отечественной войны / «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании: Материалы международной научной конференции/ Под ред. С.Н. Полторака. СПб., 2001 .

771. Кулешова Н.Ю. Военно-доктринальные установки сталинского руководства и репрессии в Красной Армии конца 1930-х гг. //Отечественная история.- 2001. №2.

772. Куромия X. Сталинская «революция сверху» и народ// Свободная мысль. 1992. - № 2.

773. Лабов У. Исследование языка в его социальном контексте // Новое в лингвистике. Вып. 7. Социолингвистика. М., 1975.

774. Лапицкий М.И. Взаимоотношения масс и власти // США. 1998. - № 4.

775. Ларин А. Реформа и контрреформа // Новое время. 1992. - № 22. - С. 48.

776. Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского города 20 30-х гг. // Вопросы истории. - 1994. - №2.

777. Лисицына М.Б. Роль газеты «Правда» в организации и развертывании агитационной работы в тылу в период Великой Отечественной войны // Труды Воронежского университета. Т. 60. -Воронеж, 1957.

778. Литвин А.Л. Красный и белый террор в России 1917 1922 // Отечественная история. - 1993. - №6.

779. Лосский Н.О. Воспоминания: Жизнь и философский путь // Вопросы философии. -1991. -№ 10 12;

780. Майер Р. О чудесах и чудовищах: Стахановское движение и сталинизм. // Отечественная история. 1993. - №3.

781. Маньковский Л.А. К вопросу о психологии культа Сталина // Вопросы философии. 1989. - №1.

782. Макаров В.Г. "Власть ваша, а правда наша" (к 80-летию высылки интеллигенции из Советской России в 1922 г.) // Вопросы философии. -2002. № 10.

783. Манхейм К. Идеология и утопия. К. Манхейм Диагноз нашего времени. - М., 1994.

784. Марплз Д.Р. Сталинизм в 1940-е гг.: взгляд с Запада // Россия в XX веке. Судьбы исторической науки. М., 1996.

785. Марушкин Б.И., Филатов A.M. О некоторых антикоммунистических концепциях истории советского общества послевоенного периода // Критика буржуазной историографии советского общества. М., 1972.

786. Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 г. // Вопросы истории. 1994 - №2.

787. Меримкина М.М. Роль «Правды» в постановке политической агитации на предприятиях // Известия Крымского педагогического института. Т. 27. — Симферополь, 1957.

788. Мирский М.Б. Процессы «врачей-убийц». 1929-1953 гг.// Вопросы истории. 2005. - № 4.

789. Михайлов Н.В. Самоорганизация трудовых коллективов и психология российских- рабочих в начале. XX в. // Рабочие и интеллигенция России вэпоху реформ и революций. 1861 февраль 1917 г. Сб. науч. трудов. - СПб., 1997.

790. Михеев В.И. Роль спецслужб в осуществлении репрессивной политики советской власти в 1920-х — начале 1930-х годов. // Отечественная история. -2005. №6.

791. Морозов И.Л. Формирование в народном сознании образа врага как способ политической мобилизации в России/ «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании: Материалы международной научной конференции/ Под ред. С.Н. Полторака. СПб., 2001.

792. Мочалов В. Пензенские «агитокна». Сура. - 2000. - №2.

793. Мочалов В.А. Своим оружием: пензенские художники в 1941-1945 гг. // Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной 60-летию Великой Отечественной войне. — Пенза, 2005.

794. Надточий Э. Друк, товарищ и Барт. Несколько предварительных замечаний к вопрошению о месте социалистического реализма в искусстве XX века //Даугава. 1989. - № 8.

795. Невежин В.А. Сталинский выбор 1941 года: оборона или . «лозунг наступательной войны»? // Отечественная история. 1996. - № 3.

796. Невежин В.А. Метаморфозы советской пропаганды в 1939 1941 гг.// Вопросы истории. - 1994. - №8.

797. Неграмотные пропагандисты. // Большевик. — 1935. №3.

798. Новикова-Грунд М.В. «Свои» и «чужие»: маркеры референтной группы в политическом дискурсе // Полис. 2000. - № 4.

799. Новинская М.И. Поиск «новой социальности» и утопическая традиция // Политические исследования. 1998. - №5.

800. Новоселов Д.С. Кризис ВЧК в конце 1918-начале 1919 годов // Отечественная история 2005 - №6.

801. Носов С.Н. Реанимация исторического познания // Звезда. 1995. -№3.

802. Ойзерман Т.Н. Опыт критического осмысления диалектического материализма // Вопросы философии. 2000 - № 2.

803. Олеша Ю. Тема интеллигента. // Стройка — 1930 №3.

804. Ольшанский Д.В. Социальная психология «винтиков» // Вопросы философии. 1989. - №8 .

805. Ольшанский Д.В. Слова, слова, слова. Массовые настроения переходного общества // Литературное обозрение. 1989. - № 8.

806. Орлов А. Тайная история сталинских преступлений // Огонек. 1989. -№47.

807. Ортега-и-Гассет. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. - № 4.

808. Осокина Е.А. Легенда о мешке с хлебом: кризис снабжения 1936/37 гг. // Отечественная история. 1998. - № 2.

809. Осокина Е. А. Люди и власть в условиях кризиса снабжения. 1939-1941 гг. // Отечественная история. 1995. - №3.

810. Осоргин М. Как нас уехали. // Последние новости. 1932. - 28 августа.

811. О повышении для колхозников обязательного минимума трудодней.// Большевик. 1942. - №7-8.

812. Павлова Н.В. Механизм политической власти в СССР в 20-30-е гг. // Вопросы истории. 1998.- №11-12.

813. Павлова Н.В. Современные западные историки о сталинской России 30-х гг. Критика «ревизионистского» подхода // Отечественная история. -1998.-№5.

814. Панарин A.C. «Сентиментальность тоталитаризма и жестокосердие демократии» // Вестник АН СССР. 1990. - №11.

815. Панарин A.C. Революция и реформация // Знамя. 1991. - №6.

816. Перечень приоритетных направлений и проблем развития историко-партийной науки // Вопросы истории КПСС. 1989. - №4.

817. Перцовский В. Сквозь революцию как состояние души: заметки о советской литературной истории // Новый мир. 1992. - № 3.

818. Петренко В.Ф., Сурманидзе Л.Д. Исследование стереотипов обыденного сознания // Этнографическое обозрение. 1994. - № 3.

819. Платонов О. Экономика русской цивилизации // Наш современник. -1994. -№4.

820. Поляков Ю.А. Предисловие / Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М., 2003.

821. Попов В.П. Государственный террор в советской России. 1923-1953 гг. // Отечественные архивы. 1992. - №2.

822. Попов В.П., Шмелев Н. На развилке дорог. Была ли альтернатива сталинской модели развития. // Осмыслить культ Сталина. М., 1989.

823. Пришвин М. Дневники. 1931-1932 // Октябрь. 1990. - №1.

824. Пригожин И. Философия нестабильности // Вопросы философии. -1991.-№6.183. «Проклятья крестьян падут на вашу голову» (Секретные обзоры крестьянских писем в газету «Правда» 1928-1930 гг.). // Новый мир. 1993. 4.

825. Пушкарев Л.Н. Что такое менталитет? Историографические заметки // Отечественная история. 1995. - №3.

826. Рейли Д.Дж. «Изъясняться по-большевистски», или как саратовские большевики изображали своих врагов» //Отечественная история. 2001.-№5.

827. Редель А.И. Российский менталитет: от политико-идеологических спекуляций к социологическому дискуссу // Социально-гуманитарные знания. 2000. - №5.

828. Рещикова В.А. Высылка из РСФСР // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 11.- СПб., 1992.

829. Розенталь С.И. Что и как «пропагандировать» // Советский музей. -1990.-№7.

830. Розин М., Давыдов Д. «Три кита» советской политической мифологии //Даугава. 1990. - №12.

831. Рощин С.К. Взаимосвязь и взаимовлияние внутренней и внешней политики в свете западной политической психологии // Взаимосвязь и взаимовлияние внутренней и внешней политики. Ежегодник Советской ассоциации политических наук. М., 1982.

832. Рыбакова JI.E. Цена и структура тоталитарной преступности // Актуальные вопросы гуманитарного и профессионального знания. Сб. научных трудов Вып. 4. В 2-х ч. Ч. 2. Вопросы правоведения. -Нижнекамск, 2000.

833. Рыбакова JI.E. Цена тоталитарной преступности для советского государства и общества // Актуальные вопросы экономики и права в современной России. Сб. научных трудов. Вып. 3. Нижнекамск, 1999.

834. Рычков С.М., Куликов Ю.Н. Образ врага в сознании советских людей в годы Великой Отечественной войны/ «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании: Материалы международной научной конференции/ Под ред. С.Н. Полторака. СПб., 2001.

835. Савельев А. Образ врага в политической теории // Политический маркетинг. 2000. - № 2.

836. Самохвалова В.И. Масскульт и маленький человек // Философские науки. 2001.-№1.

837. Самохвалова В.И. Массовый человек реальность современного информационного общества // Материалы научной конференции «Проблема человека - междисциплинарный подход». - М., 1998.

838. Сводка донесений местных органов НКВД об антисоветских и хулиганских проявлениях в период подготовки к выборам в Верховный

839. Совет Союза ССР за декабрь 1945 январь 1946 г. 27 января 1946 г. // Неизвестная Россия. XX век. Ч. IV. - М., 1993.

840. Сенявский A.C. Проблема «свой»-«чужой» в историческом сознании: теоретико методологический аспект. / «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании: Материалы международной научной конференции / Под ред. С.Н. Полторака. СПб., 2001.

841. Сенявская Е. С. Героические символы: реальность и мифология войны. // Отечественная история. 1995. - № 5.

842. Сенявская Е.С. Человек на войне: опыт историко-психологической характеристики российского комбатанта. // Отечественная история. 1995. -№3.

843. Сенявская Е.С. Проблема «свой-чужой» в условиях войны и типология образа врага / «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании: Материалы международной научной конференции / Под ред. С.Н. Полторака. СПб., 2001.

844. Сенявская Е. С. Литература фронтового поколения как исторический источник. // Отечественная история. 2002. - №1.

845. Сенявская Е.С. Образ врага в сознании участников I Мировой войны // Вопросы истории. 1997. - №3.

846. Сикевич З.В. Национальное самосознание русских // Русские: «образ» народа (Социологический очерк) СПб., 1996.

847. Синицын A.M. Забота о безнадзорных и беспризорных детях в СССР в годы Великой Отечественной войны //Вопросы истории. 1969. - № 6.

848. Сиротин О.В. Кино в годы Великой Отечественной войны. Пензенский край // Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. -Пенза, 2001.

849. Слезин A.A. «Легкая кавалерия» комсомола в системе политического контроля. // Вопросы истории. 2001. - №11-12.

850. Случ С.З. Сталин и Гитлер. 1933-1941: расчеты и просчеты Кремля. // Отечественная история. — 2005 №1.

851. Сомов В.А. Образ врага в сознании гражданского населения в годы Великой Отечественной войны // «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании. Материалы международной научной конференции. / Под ред. С.Н. Полторака. СПб., 2001.

852. Сорокин П.А. Основные черты русской нации в двадцатом столетии // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990 .

853. Соскин B.JI. Об исторических корнях сталинизма как разновидности тоталитаризма // Международный научный семинар: Закономерность, угроза, вызов. Новосибирск, 1995.

854. Спирин JI. М. Сталин и война. // Вопросы истории КПСС. 1990. - №5.

855. Сталин. Сталршизм. Советское общество. Сб. статей к 70-летию доктора ист. наук, профессора B.C. Лельчука. М., 2000.

856. Стецкий А.И. Об институтах красной профессуры. Большевик. -1935. -№23-24.

857. Тепцов Н.В. Правда о раскулачивании // Кентавр. 1992. - №3-4.

858. Тепцов Н.В. Ссыльные мужики. Правда о спецпоселенцах // Неизвестная Россия. М., 1992.

859. Тоталитаризм и личность. Материалы Всероссийской конференции. -Пермь, 1994.

860. Треплев А. Власть соловецкая. // Огонек. 1988. - № 50.

861. Тов. Троцкий об отношении Европы и Америки // Известия. 1922. — 30 августа.

862. Федосеева Л.Ю. Ликвидация неграмотности рабочих Поволжья во второй половине 1920-х — середине 1930-х годов // Исторические записки. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 6. Пенза, 2002.

863. Франк С. Философские предпосылки деспотизма. // Вопросы философии. 1992. - №3.

864. Хайек Ф. А. Дорога к рабству. // Вопросы философии. 1990. - №1112.

865. Хевеши М.А. Политика и психология масс. // Вопросы философии. -1999.-№12.

866. Хевеши М.А. Феномен «толпы» в трактовке философии XX в. // Философские науки. 1999. - №1-2.

867. Хевеши М.А. Массовое общество в XX веке. // Социологические исследования. 2001 .- №7.

868. Хевеши М.А. Социально-психологические стереотипы, иллюзии, мифы и их воздействие на массы // Философские науки. — 2001. №2.

869. Хлевнюк О.В., Кошелева Л.П., Роговая Л.А. Трагедия нетерпимости. Письма в ЦК ВКП (б) накануне «великого перелома» // Коммунист. 1990.5.

870. Хлевнюк О.В. Принудительный труд в экономике СССР. 1929 1941 гг. // Свободная мысль. - 1992. - №13.

871. Хлевнюк О.В. 30-е гг. Кризисы, реформа, насилие // Свободная мысль.- 1991.-№17.

872. Хлевнюк О.В. Л.П. Берия — пределы исторической реабилитации // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996.

873. Хоружий С. Философский пароход: Как это было // Литературная газета. -1990. 9 мая; 6 июня.

874. Христофоров B.C. «Философский пароход»: Высылка ученых и деятелей культуры из России в 1922 г. // Новая и новейшая история. 2002.- № 5.

875. Цаплин В.В. Статистика жертв сталинизма в 30-е гг. // Вопросы истории. 1989. - №4.

876. Черешкин Д.С., Смолин Г.Л., Цыгичко В.Н. Реалии информационной войны // Конфидент. 1996. - №4.

877. Черников В. СМИ: обучение человека и социума // Народное образование. 2002. - №1 .

878. Черников М. В. Концепты «истина» и «правда»» в русской культуре: проблема: проблема корреляции. //Политические исследования. 1999. - № 5.

879. Что было, то было. «Идея, во имя которой и смерть красна». Интервью с А. Авторхановым. // Век XX и мир.- 1990. № 9.

880. Шепилов Д.Т. Сталин и инженеры человеческих душ // Дуэль. 1988. №20.

881. Шмелев А. Г. и др. Психосемантический анализ стереотипов русского характера: кросскультурный аспект. // Вопросы психологии. 1993. - № 3.

882. Шмелев А.Г., Собкин B.C. Психосемантическое исследование актуализации стереотипов социального поведения // Вопросы психологии. -1986. -№ 1.

883. Шмелев Н. Либо сила, либо рубль. // Знамя. 1989. - №1.

884. Шмидт С.О. Памятники художественной литератуты как исторический источник. // Отечественная история. — 2002. №1.

885. Шрейдер Ю. Ценности, которые мы выбираем. // Новый мир. 1994. -№7.

886. Щербинин А.И. «С картинки в твоем букваре» или Аз, Веди, Глагол, Мыслите и Живете тоталитарной индоктринации. // Политические исследования. 1999. -№1.

887. Щербинин А.И. Тоталитарная индоктринация: у истоков системы (политические праздники и игры) // Политические исследования. — 1998. — №5.

888. Энценсбергер М. «Сказка и быль в советской музыкальной комедии» // Свободная мысль. 1992. - №2.

889. Юмашева О.Г., Лепихов И.А. Феномен «тоталитарного либерализма» (Опыт реформы советской кинематографии, 1939-1941 гг.) // Киноведческие записки. -1993. -№ 20.

890. Яковенко И.Г. Сталинизм. Границы явления. // Свободная мысль. -1993,- №3.

891. Яковлева Г. Массовое сознание и третья реальность. // Творчество. -1991.- №7.252. 50-летие Великой Победы над фашизмом: история и современность. // Материалы международной научной конференции. 27-30 сентября 1995 г. — Смоленск, 1995.

892. Монографии, статьи и исследования на иностранных языках

893. America and The Shaping of German Society, 1945—1955. Providence, Oxford, 1993.

894. Brooks J. Thank You, Comrade Stalin! Soviet Public Culture from Revolution to Cold War. Princeton University Press, 2000. XX, 320 p.

895. Clark T. Art and Propaganda in the Twentieth Century. N.Y. 1997.

896. Clark T. Art and Propaganda in the Twentieth Century. N.Y. 1997.

897. Childs H. Public Opinion: Nature, Formation and Role. Princeton, 1965.

898. Dunham V. In Stalin's Time. Middleclass Values in Soviet Fiction. London-New York-Melbourn. 1976.

899. Dunmore T. Soviet Politics. 1945-1953. London, 1984

900. Davies S. Popular Opinion in Stalin's Russia. Terror, Propaganda and Dissent, 1934-1941. Cambridge, 1997

901. Gunter H. The Culture of the Stalin Period. London, 1990

902. Frankel E.R. Novyi Mir. Case Study in the Politics of Literature. 1952-1958. Cambridge, 1981

903. Friedrich C. J. and Brzeinski Z. K. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. Cambridge. 1986.

904. Fitzpatrick Sh. Stalin's Peasants: The Resistance and Survival in the Russian Village after Collectivisation. New York, 1994

905. Fitzpatrick S. After NEP: The Fate of NEP Entrepreneurs, Small Traders, and Artisans in the "Socialist Russia" of the 1930s // Russian History. 1986 Vol. 13. № 2-3

906. Fitzpatrick S. Ascribing Class: The Construcrion of Social Identity of Enlightenment. Soviet Organization of Education and the Arts under Lunacharsky, October 1917-1921. Cambridge, 1970.

907. Fitzpatrick S. The cultural Front. Power and Culture in Revolutionary Russia. Ithaca, 1992.

908. Fitzpatrick S. Education and Social Mobility in the soviet Union, 1921-1934. Cambridge, 1979.

909. Fitzpatrick S. How the Mice Buried the Cat: scenes from the Great Purges of 1937 in the Russian Provinces // Russian Review. 1993. Vol. 52.

910. Fitzpatrick S. Lives under Fire. Autobiographical Narratives and Their Challenges in stalin's Russia // De Russie et d'ailleurs. Melanges Marc Ferro. Paris, 1995.

911. Fitzpatrick S. Supplicants and Citizens. Public Letter-Writing in Soviet Russia in the 1930s // Slavic review. 1996. Vol. 55. №1.

912. Fisher L. Russia' s road from Peace to War. Soviet Foreign Relations, 1917 — 1941. N. Y. 1969.

913. Intimacy and Terror. Soviet Diaries of 1930s. Ed. V. Garros. N. Korenevskaya/ T. Lahusen.

914. Jowett G. S., O" Donell. Propaganda and Persuasion. Newberry Park. 1992.

915. Hahn Werner O. Postwar Soviet Politics: the Fall of Zhdanov and the Defeat of Moderation. 1946-1953. London, 1982

916. Keep J. Last of the Empires. A History of the Soviet Union. 1945-1991. Oxford, New York, 1995.

917. Taylor P. M. Munition of the Mind. A History of Propaganda from the Ancient World to the Present Day. N.Y. 1995.

918. Taylor P. M. Paper Bullets or Magic Bullet? Leeds. 1999.

919. The Impact of World War II on the Soviet Union. Rowman and Allanheld, 1985.

920. Werth A. Russia: The Postwar Years. New-York, 1971.

921. World War II and the Soviet People. London, 1993.1. ДИССЕРТАЦИИ

922. Базиков P.B. Социальные стереотипы: концептуальный аспект: Дисс.канд. филос. наук. -Ростов-на-Дону, 1999.

923. Балашов Е.М. Школа в российском обществе 1917 1927 годов: становление «нового человека». Дисс. д-ра истор. наук. - СПб., 2005.

924. Баранова Н. Б. Власть и воздействие на массовое сознание в 30-е годы XX века. Дисс. . д. и. н. М., 1997.

925. Беда A.M. Партийно-политическая работа с кадрами милиции г. Москвы (1945-1960 гг.). Дисс. . к.и.н. М., 1990.

926. Болотов H.A. Разработка партийно-государственной социальной политики и ее реализация в Нижнем Поволжье в 1928 — 1941 гг.- Дисс. д-ра истор. наук. М., 2005.

927. Быкова В.А. Социалистическое соревнование в промышленности и на транспорте Поволжья в годы Великой Отечественной войны. Дисс. канд. истор. наук. — Саратов, 1979.

928. Васильева Е.Г. Массовое сознание и политика: Дис. . канд. Философе, наук. — Волгоград, 1997.

929. Володина H.A. Идеологема коллективизма и ее внедрение в массовое сознание в 1930-х гг. (на материалах Средне-Волжского края). Дисс. к.и.н. Пенза, 2002.

930. Габидуллина С.Э. Психосемантика городской среды. Дисс. . к.п.н. М., 1991.

931. Галин С.А. Исторический опыт культурного строительства в Советской России (1917-1925 гг.). Дисс. . д. и. н. -М., 1991.

932. Гомелаури М.Л. К вопросу о мотивационном значении социальных ожиданий. Дисс. . к.п.н. — Тбилиси, 1967.

933. Гусев Л.Н. Советская общественность в борьбе с массовой неграмотностью трудящихся деревни. (1917-1932 гг.) . Дисс. . к.и.н. Ярославль, 1986.

934. Демьянчук И.Л. Оружие слова. Печать партизанского подполья и партизанских формирований периода Великой Отечественной войны. Дисс. к.и.н. Киев, 1966.

935. Елина Е.Г. Литературная критика и общественное сознание в Советской России 1920-х годов: Дис. . д-ра филол. наук. — Саратов, 1996.

936. Жеребкин М.В. Деятельность печати по развитию социальной активности масс (на материалах газет «Правда Украины» и «Радянська Украина» 19861989 гг.). Дисс. к.и.н. М., 1990.

937. Заруцкая Е.В. Массово-политическая работа КПСС в советском тылу в годы Великой Отечественной войны. Дисс. к.и.н. М., 1955.

938. Зима В.Ф. Голод СССР 1946-1947 гг.: происхождение и последствия. Дисс. . д.и.н. М., 1996.

939. Зимин Д.В. Борьба с преступностью и охрана общественного порядка как основные направления деятельности милиции Пензенской области в послевоенные годы. Дисс. . к.и.н. Пенза, 2004.

940. Золина Е.С. Концепции западных политологов о процессах десталинизации советского общества (50-80-е годы). Дисс. . к.и.н. М., 1992.

941. Зубкова Е.Ю Общественные настроения в послевоенной России. Дисс. д.и.н. М., 2000.

942. Ибрагимов А.М. Манипулирование массовым сознанием (социально-философский анализ). Дисс. . к.ф.н.- Ростов-на-Дону, 2001.

943. Иваницкий В.В. Исторический опыт и проблемы развития аграрного производства Нижневолжской деревни в 1-е послевоенное десятилетие: 19451955. Дис. . к.и.н. М., 2002.

944. Камчугова И.Д. Печать активный помощник партии в мобилизации тружеников тыла на помощь фронту в годы Великой Отечественной войны (на примере Верхнего Поволжья). Дисс. . к. и. н. — Ярославль, 1974.

945. Калтукин Д.Л. Деятельность молодежной оппозиции в СССР 1945-1960 гг. Дис. . д.и.н.- М., 2002.

946. Кириллов Н.П. Массовое сознание как объект социологического анализа: вопросы теории и методологии. Дис. . д-ра философских наук. - Томск, 1995.

947. Кодинцев А .Я. Крестьянство Курганской области в 1941-1953 гг. Автореф. Дис. . к.и.н. -М., 2002.

948. Козлов Н.Д. Моральный потенциал народа и массовое общественное сознание в годы Великой Отечественной войны. Дисс. д.и.н. СПб, 1997.

949. Колемасов В.Н. Пензенская милиция в 30-е гг. XX в. Дисс. . к.и.н. -Пенза, 2002.

950. Конасов В.Б. Политика советского государства в отношении немецких военнопленных (1941-1956). Дисс. д.и.н. М., 1999.

951. Кондрашин В. В. Голод 1932-1933 гг. в деревнях Поволжья: Дисс. к.и.н. М., 1991.

952. Королева М.Л. Формирование культурного облика и общественно-политического сознания московских рабочих на рубеже XIX XX вв. Дисс. . к.и.н.-М., 1988.

953. Костырченко Г.В. Политическое руководство СССР и интеллигенция еврейского происхождения (1936-1953). Дисс. . д.и.н. — М., 2008.

954. Кочетова Е.В. Средства массовой информации и их воздействие на массовое сознание в послевоенные годы: 1945-1953 (на материалах пензенской области). — Дисс. . канд. ист. наук. — Пенза, 2006.

955. Красовицкая Т.Ю. Проблемы государственного руководства национально-культурным строительством в РСФСР. 1917-1925 гг. Дисс. д. и. н. М., 1991.

956. Кузнецова H.B. Нижнее Поволжье в 1945-1953 гг.: экономические и социальные проблемы восстановления и развития. Дисс. д.и.н. М., 2002.

957. Лобачева Г.В. Монархическая идея в массовом сознании россиян (1881 -1917 гг.). Дисс. д-ра истор. наук. - М., 1999.

958. Ломагин H.A. Политический контроль и негативные настроения ленинградцев в период Великой Отечественной войны. Дисс. д. ист. н. — СПб, 2005.

959. Ломовцев А.И. Средства массовой информации и их воздействие на массовое сознание в годы Великой Отечественной войны (на материалах Пензенского региона). Дисс. .к.и.н. Пенза, 2002.

960. Малинчев С.Н. Партийно-советская печать Среднего Поволжья — активный помощник партии в мобилизации сил народа на помощь фронту в годы Великой Отечественной войны. Дисс. . к .и. н. — М., 1970.

961. Медведева С.М. Воздействие политических стереотипов на массовое сознание: опыт России, 90-е годы: Дис. . канд. политологических наук. -М., 2000.

962. Моисеева И.Ю. Социально-экономические взаимоотношения государства и крестьянства в 1946-1952 гг.(по материалам Горьковской области). Дис. . к.и.н. М., 2001.

963. Могило О.Г. Деятельность властей по воздействию на массовое сознание в послевоенные годы: 1945-1953 (на материалах Пензенской области). Дисс. .к.и.н. Пенза, 2005.

964. Мусорина O.A. Язык как способ воздействия на массовое сознание в 1920 1930-е гг. (на примере Пензенского региона). - Дисс. канд. ист. наук. -Пенза, 2004.

965. Невежин В.А. Советская пропаганда и идеологическая подготовка к войне (вторая половина 1930- начало 1940-х гг.) Дисс. д.и.н. -М., 2000.

966. Никитина М.Э. Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны (на материалах Пензенской области). Дисс. . к.и.н. Пенза, 2005.

967. Никифоров А.Л. Феномен вождя в официальной пропаганде и обыденном сознании в 1945-1956 гг. Дис. . к.и.н. СПб., 2002.

968. Николаева И.М. Формирование мифологизированного образа СУЩА в советском обществе в первые годы холодной войны: 1945-1953. Дисс. 1с.и н М., 2001.

969. Новинская Т.Ю. Благосостояние населения Пензенской области (194б начало 1960-х гг). Дисс. . к.и.н. Пенза, 2002.

970. Панин С.Е. Повседневная жизнь советских городов: пьянство проституция, преступность и борьба с ними в 1920-е годы (на матер налах Пензенской губернии). Дисс. . к.и.н. Пенза, 2002.

971. Ревуцкий М.И. Фронтовая печать сибирских дивизий в бц-хчз^ з^ Ленинград (декабрь 1941-август 1944 гг.). Дисс. . к.и.н. Томск, 1973.

972. Решнецкий А.И. Работники промышленности Поволжья (Демографический состав, образовательный и профессиональный Уровень)-1946-1965 гг. Дис. . к.и.н. М., 1997.

973. Рожков А.Ю. Молодой человек в советской России 1920-х гг • повседневная жизнь в группах сверстников (школьники, студенты красноармейцы). Дисс. д-ра истор. наук. - Краснодар, 2003.

974. Романова М.С. Влияние качества информации на политическое Массовое сознание: Дис. . канд. политологических наук. — М., 1999.

975. Руденко И.Л. Стиль общения и его детерминанты. Дисс. . -кандидата психологических наук. М., 1988.

976. Савельев С.И. Социальная политика советского государства в деревне 1917 нач. 1930-х гг. (на матер. Ниж. Поволжья). - Дисс. д-ра истор. наук - Саратов, 2005.

977. Садовникова Н.В. Деятельность партийных организаций Урала по идейно-политическому воспитанию тружеников села в годы Великой Отечественной войны. Дисс. к.и.н. -Челябинск, 1990.

978. Свечников Е.Ю. Использование труда заключенных на стройках послвоенных пятилеток (на примере строительства Волго-Донского канала: 1948-1953. Дис. . к.и.н. Ростов-на-Дону, 2002.

979. Селиванов Н.И. Печать могучее оружие Коммунистической партии в мобилизации воинов и трудящихся на оборону Севастополя. 1941-1942 гг. Дисс. . к.и.н. -Киев, 1962.

980. Сенявская Е.С. Психология российских участников войн XX в. Сравнительно-историческое исследование. Дисс. д-ра истор. наук. - М.,1999.

981. Силина М.В. Настроения советского студенчества в послевоенный период (1945-1964). Дисс. к.и.н. М., 2002.

982. Соколов В.А. Массовое сознание и власть в условиях реформирования российского общества: социологический аспект: Дис. . канд. социологических наук. М., 1993.

983. Сомов В.А. Привлечение к труду и трудовая дисциплина в годы Великой Отечественной войны (по материалам Горьковской области). Дисс. к.и.н. -Н-Новгород, 1998.

984. Столяренко Л.Д. Трансформация массового сознания российского общества: социально-философский анализ. Дисс. . д.ф.н. Ростов-на-Дону,2000.

985. Судас Л.Г. Массовое сознание современного российского общества: философско-политологический аспект исследования: Дис. . д-ра филос. наук. М., 1996.

986. Тижов В.А. Идеологические кампании 1946-1953 гг. в российской провинции (по материалам Саратовской и Куйбышевской областей). Дисс. к.и.н. -М., 2004.

987. Трифанков Ю.Т. Формирование массового сознания рабочих центрального промышленного района России (вторая половина XIX начало XX века. - Дисс. д-ра истор. наук. - М., 1999.

988. Туркина В.Г. Мифологема героя и массовое сознание. Дисс. канд. филос. наук. — Саратов, 2001.

989. Ушакова С.Н. Идеолого-пропагандистские кампании как способ социальной мобилизации советского общества в конце 1920 начале 1940-х гг. (на материалах Западной Сибири). — Дисс. канд. истор. наук. -Новосибирск, 2001.

990. Фатеев A.B. Образ врага в советской пропаганде 1945-1954 гг. Дисс. . к.и.н.-М., 1998.

991. Черепанов В.В. Всенародная помощь фронту в годы Великой Отечественной войны. Историографическое исследование. Дисс. . д. и. н. — М., 1995.

992. Чичканова Т.А. Массово-политическая работа партийных организаций в годы Великой Отечественной войны (на материалах промышленных организаций Поволжья). Дисс. . к.и.н. Куйбышев, 1990.

993. Шимон И.Я. Отношения Советского государства и Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны 1941 1945 гг. Дисс. д. и. н.-М., 1996.