автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Старообрядчество Верхнего Поволжья в конце XVIII - начале XX вв.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Прокофьева, Наталья Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Старообрядцы и православное окружение.

1.1. Состояние старообрядчества Верхнего Поволжья в конце XVIII - начале XX вв.

1.2. Старообрядцы и местная духовная и светская власть.

1.3. Старообрядцы и окружающее православное население.

ГЛАВА 2. Религиозная жизнь старообрядчества Верхнего

Поволжья конца XVIII - начала XX вв.

2.1. Основные принципы церковной организации, управления и деятельности старообрядческих религиозных общин.

2.2. Скиты и молельни как центры религиозной жизни старообрядцев.

ГЛАВА 3. Семья и семейный быт старообрядцев Верхнего

Поволжья конца XVIII - начала XX вв.

Введение диссертации2001 год, автореферат по истории, Прокофьева, Наталья Валерьевна

К главе 1.257

К главе 2.273

К главе 3.281

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 289

ПРИЛОЖЕНИЯ.318

ПРИЛОЖЕНИЕ 1.319

ПРИЛОЖЕНИЕ 2.329

ПРИЛОЖЕНИЕ 3.333

ПРИЛОЖЕНИЕ 4.337

ВВЕДЕНИЕ

Старообрядчество - уникальное явление в духовной жизни России. За три с половиной века существования оно оказало огромное влияние на духовную, экономическую и общественно-политическую сферы жизни российского общества. Старообрядчество, как одно из направлений в православии, возникает и развивается в неблагоприятных условиях оппозиционного положения по отношению к Русской Православной церкви и долгого периода преследований со стороны государства. Теоретическое обоснование необходимости «бегства от мира Антихриста» привело к возникновению компактных поселений старообрядцев как в центре Российской империи и на ее окраинах, так и за рубежом. Существование в условиях инонациональной, ино-конфессиональной и культурной среды способствовало возникновению различных старообрядческих групп («кержаки», «поляки», «бухтарминцы», «липоване» и др.), а старообрядчество в целом становится определенной социокультурной общностью развивающейся в значительной степени самостоятельно.

Именно стремление к сохранению неизменными обряда и образа жизни часто приводило к поиску новых религиозно-идеологических основ своего существования, а это, в свою очередь, к возникновению многочисленных толков и согласий, созданию оригинальных религиозно-догматических учений, появлению новых и трансформации ряда уже существующих явлений в религиозной жизни. Здесь уместно было бы привести фразу старообрядческого писателя А.Мельникова: «В своей истории. старообрядчество идет двумя параллельными путями. Внутри стелется полоса веры, а снаружи бьет жизнь во всех ее видах и проявлениях»1.

Последние годы отмечены возрождением Русской Православной церкви в России в целом и старообрядческой церкви, в частности, что напрямую связано с изменением государственной политики в отношении религии и церкви. Эти процессы в духовной жизни российского общества обусловили развитие новых направлений в исторических и социально-культурологических исследованиях. Очень недолгий период свободного развития старообрядчества (с 1905 г. по 1917 г.) был недостаточен для глубокого, независимого от идеологических установок изучения. Этот пробел не был восполнен и в советский период. Поскольку раскол не имел строгой территориальной локализации, особую научную значимость представляют исследования, выполненные на региональном материале, открывающие в дальнейшем широкие возможности как для сравнения полученных материалов, так и для обобщения на общероссийском уровне. Наиболее важным сегодня представляется изучение истории и культуры старообрядчества тех регионов, где в

XVII - XVIII вв. оно получило наибольшее распространение, и сегодня Старообрядческая церковь занимает прочные позиции. Одним из таких регионов является Верхнее Поволжье. Старообрядчество Верхнего Поволжья конца

XVIII - начала XX в., его состояние, общественно-религиозный, семейный и бытовой уклад еще никогда не были предметом специального комплексного исследования, что и определяет актуальность темы настоящей диссертации.

Основная цель данного исследования - изучение состояния старообрядчества Верхнего Поволжья конца XVIII - начала XX в. и его общественно-религиозного развития в условиях православного окружения. Представляется возможным рассмотреть различные стороны жизни старообрядцев в контексте взаимоотношений с окружающим православным населением, определив степень контактов и взаимного влияния представителей двух конфессиональных групп. Достижение данной цели становится возможным при постановке и решении следующих задач:

- составить общий обзор состояния старообрядчества;

- определить наиболее характерные формы обособления старообрядцев;

- рассмотреть проблему взаимоотношений старообрядцев с окружающим православным населением, местной духовной и светской власти;

- изучить основные принципы организации и функционирования старообрядческих общин;

- определить статус и круг обязанностей руководителей религиозных общин, выяснить возможность совпадения организационного и духовного лидерства;

- выявить основные формы организации и деятельности старообрядческих скитов и молелен и раскрыть значение молитвенных учреждений в религиозной и общественной жизни старообрядчества;

- рассмотреть основные принципы построения брачного союза старообрядцами и их религиозно-идеологическое обоснование;

- определить особенности семейной обрядности, присущие исключительно этой группе и черты, характерные для всего русского населения региона.

Хронологические рамки исследования определены периодом с конца XVIII в. до начала XX в. К концу XVIII в. в целом закончилось формирование старообрядческих центров на территории изучаемого региона; произошло выделение большинства наиболее значительных старообрядческих толков и согласий, а также намечается смягчение правительственной политики по отношению к старообрядчеству. Выбор верхней хронологической границы обусловлен тем, что в это время в истории России происходят события, изменившие положение всех конфессий. Речь идет о принятии важнейших законодательных документов о свободе вероисповедания: «Об укреплении начал веротерпимости» (17 апреля 1905 г.) , «О порядке образования и действия старообрядческих и сектантских общин» (17 октября 1906 г.)3. В соответствии с этими документами старообрядцы официально получают право образовывать религиозные общины, основывать скиты, церкви; исполнять религиозные требы. Браки, заключенные старообрядцами и православными, признавались законными, более того переход из официальной («никонианской») церкви в староверие не подлежал преследованию. Обнародование данных указов привело к подъему и активизации внутренней жизни старообрядчества4. Однако, в 1917 г. происходит отделение церкви от государства и начинается новый этап развития всех религиозных течений России.

Хронологические границы исследования включают время поэтапной легализации старообрядчества и наделения его приверженцев всей полнотой гражданских и политических прав, то есть признания этого религиозного течения со стороны государства. Фактически временные границы исследования охватывают важнейший период в развитии старообрядчества, который отмечен двумя взаимодополняемыми тенденциями: преодолением изоляции старообрядчества в экономической и социально-политической сферах, с одной стороны, и сохранение обособления в сфере религиозной, создание условий для продолжения «старой веры», с другой.

Выбор территориальных рамок исследования обусловлен уникальной ситуацией развития старообрядчества в центральных губерниях России. В XVII в. Москва - центр «старой веры» и отправная точка исхода старообрядцев в наиболее отдаленные, труднодоступные районы страны и за ее пределы. С изменением государственной политики в отношении раскола при Екатерине II начинается возвращение старообрядцев в центральные районы, обретение прочных позиций в экономической сфере; Москва становится центром двух главных направлений поповщины.

Территориальные рамки данного исследования определены естественными и природно-географическими границами Верхнего Поволжья. Традиционно под понятием Верхнее Поволжье понимается бассейн р.Волги от ее истоков до устья р.Оки. Данный регион обладает определенным географическим, природно-климатическим и культурным единством.

В XVIII - XIX вв. Верхневолжские губернии (Тверская, Ярославская, Владимирская и Костромская) воспринимались как районы центра России, где старообрядчество получило наибольшее распространение. Здесь были представлены фактически все крупные толки и согласия, существовали авторитетнейшие религиозные общины, а старообрядцы сыграли заметную роль в становлении экономической мощи данного региона.

Выбор территориальных рамок исследования во многом обусловлен уникальной ситуацией развития старообрядчества в центре России. Сохранение веры, традиций и культуры происходило в условиях достаточно однородного в конфессиональном и этническом плане окружения. Абсолютное большинство населения составляли русские, православные по вероисповеданию. Старообрядчеством Верхнего Поволжья были выработаны особые механизмы сохранения и наследования духовных ценностей, что препятствовало ассимиляции и исчезновению данной конфессиональной группы.

Особое внимание в работе уделено Ярославской губернии, что было обусловлено возможностью использовать обширный комплекс архивных документов. В качестве сопоставительного материала были привлечены материалы по Тверской, Владимирской и Костромской губерниям, а также данные по Нижегородской территории, где старообрядчество было широко распространено и его состояние нашло достаточно полное отражение в опубликованных источниках.

Старообрядчество является уникальной частью духовной истории России, имеющей генетические корни в Православии и развивающейся в значительной степени автономно после раскола Русской Православной церкви. Справедливым представляется изучение старообрядчества как единой культурной системы, отдельные элементы которой тесно взаимосвязаны. Независимость развития, многообразие старообрядческих толков, богатство религиозно-духовной жизни позволяют рассматривать отдельные проявления внутреннего развития старообрядчества как обособленно, так и в комплексе, выявляя общие закономерности. Иными словами тщательное изучение конкретных фактов в дальнейшем позволяет сделать общие выводы на теоретическом уровне.

При разработке темы диссертационного исследования широко использовались историко-генетический, историко-сравнительный и историко-типологический методы исследования. Благодаря им удалось дать общую характеристику состояния старообрядчества в регионе в изучаемый период, проследить эволюцию старообрядчества в контексте взаимоотношений с православным окружением, светскими и духовными властями, определить черты бытового и семейного уклада старообрядцев, присущие исключительно этой конфессиональной группе, и общие для всего русского населения региона.

За три с половиной века существования старообрядчества вопрос относительно терминологии, применимой к данному течению в православии, не было решен окончательно и до сих пор представляется одним из самых острых. Между тем дискуссия по проблеме отношения к церковно-обрядовой реформе патриарха Никона привела к расколу внутри русского православия. Последователей «старого обряда» представители «официальной» («никонианской») церкви стали называть «старообрядцами» или, чаще, «раскольниками», как бы возлагая на них вину за произошедшее разъединение. Приверженцы «древлего благочестия» считали термин «раскольники» уничижительным, и определяли себя как «старообрядцев» или «староверов» (подчеркивая в последнем случае приоритетность сохранения «старой веры», а не (более узко) обряда5). Иногда высказывалось убеждение, что хранимая ими вера не «старая», а «истинная», и термин «раскольники» более применим к приверженцам официальной церкви, как отрекшимся от древней богослужебной традиции. Эту позицию разделяют и некоторые современные исследователи старообрядчества, в частности, В.И.Малышев6.

Хотя еще в 1782 г. законодательно в официальных документах было запрещено употреблять слово «раскольник», оно продолжало использоваться как в религиозно-полемических сочинениях, так и в исследовательской литературе, наряду с определениями «старообрядец», «старовер». Постепенно в научный оборот входят все три термина как синонимичные, а слово «раскольник» теряет свое уничижительное значение. Возможно, это произошло потому, что в дореволюционной литературе термины «раскол» и «старообрядчество» отождествлялись, что не совсем правомерно. Как справедливо отмечает В.Ф.Миловидов, «раскол - явление конкретно - историческое, ограниченное рамками XVII столетия. Под термином следует понимать процесс разделения русского православия на два самостоятельных направления.»7. Старообрядчество - течение в русской православной церкви, характеризующееся сохранением приверженности дореформенному (дониконовскому) порядку богослужения и обряду.

Старообрядчество неоднородно, и за длительную историю своего существования распалось на два мощных внутренних направления - поповщину и беспоповщину, которые в свою очередь разделяются на многочисленные толки и согласия, различающиеся по своей догматике. Несмотря на это внутреннее многообразие, старообрядчество как религиозное движение имеет общее исходное основание неприятия церковно-обрядовой реформы патриарха Никона («никоновых новин»).

Разнообразие старообрядческих толков и согласий породило в отечественной историографии определенные трудности с их отождествлением: собственно со старообрядчеством или сектантскими течениями в христианстве. Так, в дореволюционной историографии термин «секта» применялся достаточно часто даже в отношении умеренных направлений в старообрядчестве (например, «поповщинская секта»); а Н.М.Никольский считал возможным атрибутировать такие радикальные направления в старообрядчестве как филипо повщину и странничество как секты . Как известно, секта - организованное общество людей, разномыслящих с господствующей церковью, но согласных друг с другом в религиозном отношении9. Исходя из этого определения становится понятным почему ряд исследователей относят старообрядческие течения к сектам. Однако наиболее взвешенным в решении этого вопроса представляется подход, предложенный В.Д.Бонч-Бруевичем, который полагал, что старообрядчество следует отличать от сектантства, поскольку старообрядцы не отрицают православного вероучения и догматики10.

Итак, учитывая все выше сказанное, следует подчеркнуть, что в настоящей работе старообрядчество рассматривается как течение в православии, возникшее в результате раскола Русской Православной церкви в середине XVII в. Термины «старообрядец», «старовер» и «раскольник» используются как синонимы и при применении последнего не вкладывается отрицательная оценка. В ряде случаев слово «раскол» (по причине сложившихся устойчивых речевых оборотов) употребляется для обозначения состояния старообрядчества в конкретном районе.

Старообрядчество как особое явление в русской истории и культуре всегда вызывало интерес исследователей. Традиционно в отечественной историографии принято выделять несколько направлений в дореволюционной исследовательской литературе о расколе: церковное, ведомственное и демократическое11.

J ty 13

Представители церковного направления (Д.Ростовский , А.Журавлев и др.) рассматривали раскол русской церкви как явление, порожденное религиозными противоречиями и корни его искали в ересях XIV-XV вв.; более того, вину за разъединение возлагали на «борцов за старый обряд». Примером такого подхода может служить работа митрополита Макария (Булгакова) «История русского раскола, известного под именем старообрядчества»14, изданная в 1854 г. Подробно рассмотрев корни и историю церковного раскола автор приходит к выводу, что старообрядцы, выступая в оппозиции к реформам патриарха Никона, слепо следовали «Стоглаву» (1551 г.) и в силу своего невежества не могли воспринять нововведений.

Позднее Макарий признал подлинность «Стоглава», а на рубеже XIX-XX вв. историки русской церкви Е.Е.Голубинский15 и Н.Ф.Каптерев16 впервые (в качестве представителей официальной церкви) высказали убеждение, что старообрядцы отстаивали обряды, унаследованные от древней греческой церкви, и отказывались принимать обряды измененные самими греками. Однако, Н.Ф.Каптерев, указывая, что «стоять за старый русский обряд в существе дела значило стоять за старое, чистое православное учение, перейти к новому обряду значило изменить строгому православию и усвоить себе новое, отступающее от него учение»17, и показывая возможные компромиссные пути выхода из сложившейся ситуации, в целом считал причину раскола не столь глобальной и полагал, что «старообрядчество. обречено в будущем на вымирание»18.

Итак, представители церковной историографии, изучая происхождение и историю раскола, рассматривали эту проблему в контексте религиозно-догматических противоречий, а не исторического развития русского государства, церкви и общества в целом. Существенное влияние на исследования, написанные представителями официальной церкви, оказывали и обличительные, миссионерские цели, стоявшие перед их авторами. Таким образом, сочинения, подготовленные в рамках религиозно-идеологической концепции к середине XIX в. уже не могли удовлетворить потребностей общества в осмыслении исторического явления19, они не затрагивали социальное и политическое значение старообрядчества и не видели в нем своеобразных, сложившихся к этому времени бытовых черт20.

Систематическое изучение старообрядчества начинается в середине XIX в. по инициативе правительства с целью разработки оптимального решения касающихся его проблем. В этот период зарождается ведомственное (официально-правительственное) направление в историографии раскола. Необходимость выработки правительственного курса в отношении оппозиционного религиозного течения в совокупности со слабым представлением российского общества относительно политических позиций старообрядчества оказывала серьезное влияние на формирование новой концепции в изучении раскола. Фактически, здесь мы наблюдаем попытки сбора данных о раскольниках и их анализа в соответствии с поставленной задачей.

В 1841 г. министром внутренних дел становится граф Л.А.Перовский, л | начавший работу по систематическому сбору и обобщению сведений . В 1850 г. он представляет императору Николаю I записку о расколе, подготовленную профессором московского университета и редактором журнала «Телескоп» Н.И.Надеждиным. Автор записки указывал на неточность и ограниченность сведений о расколе и численности его приверженцев. Познакомившись с этим отчетом, Николай I получает Л.А.Перовскому разработать программу сбора по возможности точных сведений о численности старообрядцев22. В принципе, такая работа проводилась Министерством внутренних дел уже с 1842 г.: из губерний доставлялись ведомости о численности старообрядцев, губернские совещательные комитеты знакомились с местными уело-виями распространения старообрядчества , - но с начала 1850-х гг. эта работа активизируется и становится более упорядоченной.

Так, в 1852 г. по поручению министра внутренних дел графа Л.А.Пе-ровского в губернии, где раскол получил «наиболее сильное развитие» (в том числе в Ярославскую, Костромскую, Нижегородскую губернии) направляются «статистические экспедиции» с целью изучения раскола24. Чиновники МВД, в большинстве своем, не углубляясь в тонкости старообрядческого учения об Антихристе и особенности старообрядческого мировоззрения, дали в своих отчетах картину опасного для государственного порядка явления, что способствовало усилению репрессивной политики правительства. Однако работа «статистических экспедиций» стала первым шагом в деле систематического собирания сведений о расколе и выявила слабую изученность проблем внутренней жизни старообрядчества.

В качестве чиновников особых поручений впервые знакомятся со старообрядчеством известные российские литераторы М.Е.Салтыков-Щедрин, Д.И.Писарев, Н.С.Лесков, И.С.Аксаков, П.И.Мельников (А.Печерский). Близкое знакомство с жизнью старообрядцев, внимательное и вдумчивое изучение их идеологии стало причиной изменения оценок старообрядчества у самих исследователей. Прежде всего эти слова относятся к взглядам И.С.Аксакова и П.И.Мельникова. Так, И.С.Аксаков, признающий необходимость секретного сбора сведений о расколе и полицейских мер борьбы с ним25, среди причин, влияющих на усиление раскола, указывает на «протест против правительства, невежество и корыстолюбие духовенства, корыстолюбие земской полиции и вообще жадность чиновнаго мира к раскольническим делам»26. Таким образом, в сознании исследователей старообрядчества происходит постепенно переход от обвинения старообрядцев в «косности, невежестве и неблагонадежности» к поиску объективных причин популярности этого религиозного течения в народе.

Один из участников экспедиций и наиболее видный представитель ведомственного направления в историографии старообрядчества - П.И.Мельников, который является автором серьезных исследований, посвященных истории старообрядчества и его изучению27, и литературных произведений, посвященных жизни и мировоззрению старообрядцев Нижегородского Заволжья и Приуралья28. Если в середине XIX в. П.И.Мельников, в ходе подготовки «отчета о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии» (1854 г.), рассматривал старообрядчество как явление опасное для государственного спокойствия, то в дальнейшем он изменяет свою оценку и свой

29 взгляд на старообрядчество . Его сын А.П.Мельников писал: «Когда благодаря целому ряду служебных командировок отец имел возможность подойти ближе к живью раскольничьего быта, проникнуть в самые тайники его. он открыл в быте раскольников в жизненном укладе много симпатичного и светлого. он резко изменил свой взгляд, из «гонителя» и «зорителя», как его

30 величали раскольники, стал их защитником.» .

Следует отметить, что изучение старообрядчества светскими исследователями второй половины XIX в. имело положительным результатом не только накопление знаний о старообрядцах и попытки анализа собранных материалов, но и подготовку условий для формирования новых концептуальных подходов при рассмотрении ряда проблем.

Основоположником демократического направления в изучении раскола принято считать А.П.Щапова31. Выпускник противораскольнического отделения Казанской духовной академии, А.П.Щапов еще в студенческие годы серьезно занимался вопросами церковного раскола, чему способствовала возможность работы с богатым источниковым материалом, собранном в противораскольническом отделении (книги и рукописи из библиотеки Синода, Соловецкого монастыря и Анзерского скита, Нильской пустыни, частных коллекций) . Результатом его научных изысканий стала магистерская дис

3 3 сертация «Русский раскол старообрядчества» , защищенная в 1858 г. В духе церковной историографии А.П.Щапов, трактуя старообрядчество как «окаменелый осколок отжившей Руси», однако, впервые попытался выявить не узко религиозные, а социальные и политические причины церковного раскола. В 1862 г. в «Отечественных записках» публикуется новое исследование А.П.Щапова «Земство и раскол»34. Концепция, предложенная здесь А.П.Щаповым была с интересом воспринята современниками, вызвала живое обсуждение в российском обществе35 и неоднократно привлекала внимание исследователей его творчества36. Поэтому, не рассматривая детально работу этого историка, определим ее основные положения. А.П.Щапов предложил рассматривать старообрядчество более широко: не как религиозное течение в православии, а как оппозиционное движение, обусловленное не только узко конфессиональными, но и, во многом, социальными и политическими противоречиями. Старообрядчество, по А.П.Щапову, есть «могучая, страшная общинная оппозиция податного земства, массы народной против всего государственного строя - церковного и гражданского»37.

Вслед за А.П.Щаповым, выдвинувшем тезис о старообрядчестве как оппозиционном движении против злоупотреблений государственных и духовных властей, и русскими эмигрантами в Лондоне (А.Герценом и Н.Огаревым), рассматривающими старообрядчество как мощную оппозиционную силу, которую можно использовать в антиправительственной борьбе, этой проблемой серьезно заинтересовались многие представители либерально-демократической интеллигенции (В.В.Андреев38, Ф.Фармаковский39, С.П.Мельгунов40, А.С.Пругавин41, И.Юзов42). В работах названных авторов прослеживается развитие идеи, высказанной А.П.Щаповым о расколе как социальном движении народного протеста (В.В.Андреев, С.П.Мельгунов) и намечается тенденция идеализации раскола (А.С.Пругавин).

Однако, концепция А.П.Щапова, несмотря на восторженное ее принятие народническими историками 60-х - 70-х гг. не была абсолютно бесспорной. А.К.Бороздин в своей монографии «Протопоп Аввакум «Очерк из истории умственной жизни русского общества XVII в.»43, указывая, что «социальный протест направлялся не против правительства, признанного нечестивым»44, подчеркивал первичность религиозного протеста, а не социального.

Проблемы возникновения и развития старообрядчества попали в сферу научных интересов выдающихся русских историков Н.М.Костомарова, С.М.Соловьева, В.О.Ключевского, П.Н.Милюкова. Вопросы разработки истории церковного раскола в трудах С.М.Соловьева и В.О.Ключевского сегодня стали предметом специального изучения исследователей (А.В.Анто-щенко , В.В.Кучурин46), поэтому мы ограничимся лишь самой общей характеристикой.

Изучая церковную историю в контексте исторического развития России, С.М.Соловьев фактически обосновывал неизбежность кризиса русской церкви к середине XVII в. В противовес А.П.Щапову С.М.Соловьев указывал исключительно религиозные причины раскола русской церкви.

В.О.Ключевский рассмотрел проблемы церковного раскола в работах «Западное влияние и церковный раскол в России XVII в.» и «Курс русской истории». Историк прибегает к психологическому анализу в освещении побудительных мотивов действий старообрядцев47. Если в первой работе В.О.Ключевский показывает следование своим принципам старообрядцами как косность, слепое следование обрядовым формам («Старообрядчество есть привычка выражать известные душевные состояния в известных фор

48ч мах, завещанных преданием и хорошо разученных памятью» ), то во второй он особо подчеркивает важность обряда как выражение религиозного сознания верующего. В.О.Ключевский писал: «. обряды, тексты, правила. не составляют сущности вероучения; но по свойству религиозного понимания и воспитания срастаются с вероучением, становятся для каждого общества формами религиозного миросозерцания и настроения, трудно отделяемыми от содержания»49. Определив столь высоко роль обряда в религиозной жизни, В.О.Ключевский подверг критике резкую, необдуманную политику Никона по переустройству церкви50.

Старообрядчество как историко-культурное явление рассматривалось Н.М.Костомаровым и П.Н.Милюковым. Если Н.М.Костомаров считал, что в старообрядчестве особым образом проявилась духовная жизнь, где народ показал «своеобразную деятельность в области мысли и убеждения»51, то П.Н.Милюков полагал, что причины столь непримиримой борьбы по поводу «старого обряда» лежат в недостаточном развитии гибкости русского религиозного мышления. По мысли ПН.Милюкова, «Религия превращалась. в ряд молитвенных формул, а молитвенная формула превращалась в магический смысл. Выкинуть из нее или изменить в ней хотя бы малейшую подробность - значило для русского человека лишить всю формулу той таинст

52 венной силы, в которую он верил, не добираясь до ее источника» . Рассматривая вопрос о первопричинах раскола церкви, П.Н.Милюков склонялся к выводу, что социальный и политический протест, безусловно, имел место, но

53 первой и главной причиной раскола были вопросы совести» .

Итак, за два с половиной столетия своего существования старообрядчество становится объектом пристального внимания и изучения как со стороны церковных историков и государственных чиновников, так и представителей различных исторических школ. За это время был накоплен богатый ис-точниковый материал, разработан понятийно-терминологический аппарат, выделены главные направления исследований.

Это изучение было бы невозможно без активной деятельности по собиранию и изданию материалов по истории старообрядчества Я.Л.Барскова, С.Т.Веселовского, Н.И.Субботина, Е.В.Барсова, В.Д.Бонч-Бруевича, В.Г.Дружинина. Как писал С.Зеньковский, «.Н.И.Субботин собрал бесконечное количество документов, писем, биографий и «житий», полемических трактатов и исторических работ, написанных самими «раскольниками»54.

Одним из результатов исследования старообрядчества стало постепенное освобождение приверженцев «древлего благочестия» от абсолютной вины за раскол русской церкви. Причем эту позицию разделяли как светские историки (В.О.Ключевский), так и церковные (Н.Ф.Каптерев, Е.Е.Голубин-ский). По-прежнему дискуссионным оставался вопрос о первопричинах раскола и характере старообрядческого движения. По этой проблеме можно выделить две главных позиции: раскол - как порождение социально-политических противоречий, и, отсюда, старообрядчество - антифеодальное и антигосударственное движение (А.П.Щапов); и старообрядчество как явление чисто религиозного порядка, вызванное к жизни противоречиями внутри русской церкви (С.М.Соловьев, В.О.Ключевский). Ряд историков, не отрицая в целом концепции А.П.Щапова, считали возможным говорить о совокупности религиозных и социально-политических причин раскола единой церкви, давшего жизнь мощному религиозному течению в православии.

А.В.Карташов, в работе «Смысл старообрядчества», писал: «Макарий, Щапов, Субботин, Нильский, Голубинский, Каптерев, Ключевский, Ивановский, Смирнов, Гюббенет, Мельников, Филипов и др. - блестяще и добросовестно исчерпали задачу изучения раскола. Но самое содержание старообрядчества в лучшем случае рассматривалось с благожелательной снисходительностью, как явление невысокого культурного качества и в религиозном и в интеллектуальном отношении»55. Действительно, оценочный момент в исследованиях посвященных старообрядчеству занимал значительное место, но нельзя согласиться, что эта оценка была преимущественно негативной. В конце XIX в. историки неоднократно указывают на богатую внутреннюю жизнь старообрядческой церкви, богословскую грамотность и полемический талант виднейших ее представителей. Обретение поповщиной своей иерархии и восстановление всей полноты церковной жизни; разделение беспо-повщинского течения на множество толков и согласий делало чрезвычайно актуальным вопрос о перспективах дальнейшего развития старообрядчества. Таковы главные итоги исторического изучения старообрядчества к началу XX в.

Старообрядцами предпринимались серьезные шаги по осмыслению и изложению истории старообрядчества, однако в условиях существования жесткой цензуры авторы-старообрядцы не имели возможности легально издавать свои сочинения. Среди наиболее известных старообрядческих историков XVII-XVIII вв. можно назвать старца Евфросина, братьев Андрея и Семена Денисовых, И.Филиппова. Их сочинения увидели свет лишь во второй половине XIX в.

После ослабления цензурного гнета и провозглашения свободы вероисповедания наблюдается резкий подъем исследовательской и издательской деятельности старообрядцев56. Выходят в свет работы И.А.Кириллова57,

В.Г.Сенатова58, где предпринимаются попытки исторического и философского осмысления старообрядчества. Сегодня их литературно-философское

59 наследие становится предметом специального изучения .

Еще в XIX в. историки и этнографы обратили внимание на своеобразные черты семейного и бытового уклада старообрядцев. Сохранению традиционной культуры, патриархальности быта способствовало изолированное расселение и минимизация контактов с окружающим населением60. Приверженцы «гонимой веры» часто оказывались в условиях не только иноконфес-сионального, но и иноэтнического окружения. Длительное существование в условиях определенной культурной среды способствовало формированию региональных старообрядческих групп, обладающих особыми чертами материальной и духовной культуры («кержаки», «некрасовцы», «бухтарминцы», «поляки»). Иными словами, старообрядцы начинают восприниматься как часть русского этноса, которой присущи своеобразные черты культуры, а старообрядчество в целом не только как чисто религиозное, но и как церков-но-бытовое явление61.

В научной среде происходит осознание необходимости обстоятельного и скурпулезного изучения «уходящей старины», прежде всего, через сбор фактического материала. Так, в 1880 г. в Отделении этнографии Русского Географического общества А.С.Пругавиным была прочитана записка о необходимости полного и всестороннего изучения старообрядчества и сектантст

62 ва, а позднее подготовлен проект программы сбора сведений . С аналогичной программой в 1881 г. выступил Я.В.Абрамов . Однако, время послабления цензурной политики после 1881 г. закончилось, и дальнейшая разработка и осуществление данных проектов оказалась на время приостановлено64.

В конце XIX - начале XX в. в отчеты приходских священников включаются вопросы, посвященные особенностям бытового и семейного уклада старообрядцев65, появляются публикации, посвященные отдельным этнографическим проблемам66. Эти работы носят преимущественно описательный характер, а накопление фактологического материала не имеет четкой системы. В начале XX в. была предпринята очередная попытка изменить эту ситуацию. В.Д.Бонч-Бруевичем была предложена «Программа для собирания сведений по исследованию и изучению русского сектантства и старообрядчества» и представлена возможность дальнейшей публикации полученных материалов в редактируемых им «Материалах к истории и изучению русского сектантства и старообрядчества». К сожалению, попытка координации сбора данных и издания исследований не получила достаточного развития в 1910-е- 1920-е гг.

После 1917 г. не только сократилось количество издаваемых работ, посвященных старообрядчеству, но и сузилась их тематика, появилась определенная заданность в трактовке и оценке этого движения. Охарактеризуем основные направления и тематику исследований в этот период. Следует особо подчеркнуть, что если в дореволюционной историографии доминировали исторические исследования, посвященные старообрядчеству как религиозному течению в православии, то в историографии советского периода большее внимание уделяется изучению старообрядчества как социальному движению или как культурно-историческому феномену, который постепенно «сходит с исторической арены», что связывалось с утверждением атеистической идеологии в советском обществе. Подобная трактовка старообрядчества во многом была обусловлена историческими условиями, в которых существовала отечественная наука.

Интерес исследователей, по-прежнему, вызывают проблемы истории старообрядчества. Эпизоды, посвященные церковному расколу, занимают значительное место во всех наиболее важных работах по истории русской церкви68, издававшихся в это время. В силу сложившихся идейно-политических установок прослеживается приверженность исследователей определенным стереотипам. В частности, происходит оценка религиозного течения в православии с позиций его значения в антифеодальном движении, борьбе с официальной религиозной идеологией. Подобная трактовка имела свои корни в концепции А.П.Щапова и других историков демократического направления в дореволюционной историографии старообрядчества. В советской историографии церковно-обрядовая реформа патриарха Никона признается лишь «внешним поводом» раскола; основная причина развития движения -«борьба крестьян и посадских людей против феодальной эксплуатации, чем и объясняется живучесть раскола»69. Необходимо отметить, что не все историки полностью разделяли эту позицию. В частности, Н.И.Павленко считал, что раннее старообрядчество - явление чисто религиозное70. Однако, в целом, идеологическая заданность во многом определяла избираемую историками тематику своих исследований.

Проблемам ранней истории старообрядчества и его генетической связи с городскими ересями XIY-XY вв. посвящены исследования В.С.Румянце

7! 72 73 вой , А.И.Рогова , В.С.Шульгина . Большое внимание в этих работах уделяется личности старца Капитона и его учению, которое характеризуется как «противоцерковное», имеющее корни в ересях XIY-XY вв., с одной стороны, и открытое для влияния новых идей, с другой, что и определило сближение его учеников с расколом74. Особо подчеркивается оппозиционность Капитона по отношению к официальной церкви.

Серьезное внимание советские исследователи уделяют вопросам социальной структуры старообрядчества на различных этапах развития (Л.В.Ан-кудинова75, Н.В.Третьякова76 и др.) и роли старообрядчества в народных движениях XVII-XVIII вв. (Н.В.Устюгов77, Н.С.Чаев78, И.З.Кадсон79 и др.). Хотя по сравнению с предшествующим периодом именно это направление исследований получает наибольшее развитие, в историографическом очерке Ф.Е.Грекулова и Н.С.Курочкина «Исследования православия в советской литературы» (1967 г.) указывается на «недостаточное внимание» «расколу как

OA социальному явлению» , чем определяются дальнейшие перспективы для изучения.

81

В 60-80 гг. выходят в свет работы В.Ф.Миловидова и А.Е.Катунского , посвященные истории и эволюции старообрядчества, где особое внимание уделяется социально-экономическим и политическим аспектам проблемы. Так, эти авторы характеризуют раскол как ответную реакцию на усиление государства, феодальной системы, показывая тем самым прогрессивность этого явления лишь на определенном историческом отрезке. Однако, по их мнению, выполнив свою положительную роль в историческом процессе, старообрядчество начинает распадаться изнутри (посредством дробления на толки и согласия). Вопрос о взаимоотношениях с государственной властью решался также с позиций классового подхода: «поповщина стала выражением интересов буржуазных кругов, склонных к компромиссу с самодержавием»82, беспоповщина - выражением радикальных взглядов на государство и власть.

Особым направлением в изучении старообрядчества в советский период являются региональные исследования. По внутренней тематической специфике можно выделить две группы таких исследований: работы, посвященные религиозной жизни старообрядчества83 и труды, где особое внимание уделяется анализу социальной структуры старообрядчества и определению его места в экономической жизни страны. Яркими примерами такого рода работ можно назвать исследования В.Г.Карцова84, П.Г.Рындзюнского85 и др. Предметом серьезного изучения советских исследователей стали особенности политического, общественного и религиозного сознания старообрядцев; социальные утопии и их место в старообрядческой культуре; участие старообрядцев в народных движениях. Эти проблемы попали в сферу научных интересов Н.Н.Басилова86, Н.А.Миненко87, Р.Г.Пихоя88, Н.Н.Покровского89, Н.С.Гурьяновой90, А.И.Клибанова91, К.В.Чистова92. Активно изучаются попытки старообрядцев реализовать общественно-религиозный идеал в уеловиях становления общин в неблагоприятной природно-климатической среде и изоляции от окружающего населения (на примере старообрядцев Западной Сибири, Выго-Лексинского старообрядческого центра).

В советский период было возобновлено этнографическое изучение старообрядцев как особой конфессиональной группы русских. Старообрядчество отдельных регионов представляло особый научный интерес как часть русского этноса, сохранившая многие черты старинной русской культуры, с одной стороны, и испытавшая влияние инокультурного и иноэтнического окружения, с другой. Проявления процессов консервации традиционных элементов культуры и заимствований были неодинаковы у старообрядцев различных региональных групп. Так, «бухтарминцы» вступали в браки с казахами, а «поляки» в течение 200 лет поддерживали только внутрисемейные брачные связи; у них было более 90% браков с родственниками в 6-8 поколл лениях . Изучение старообрядчества отдельных регионов, определение особенностей религиозного сознания и уровня сохранности традиционной культуры в изменившихся исторических условиях - одно из основных направлений этнографических исследований в советский период. Примерами исследований такого рода могут послужить работы Н.В.Третьяковой94, А.К.Рабчевской95, И.А.Кремлевой96. С целью изучения старообрядчества как особой группы русских были организованы экспедиции в районы компактного проживания старообрядцев. В 50-е - 70-е гг. Институтом этнографии АН СССР полевые исследования проводились в Забайкалье, Пермской и Горьковской областях.

Необходимо отметить, что для большинства исследований не был характерен комплексный подход в изучении старообрядчества: этнографические работы были посвящены либо отдельным аспектам жизни и быта старообрядцев, либо в исследованиях, посвященных русскому населению отдельных территорий определялись особые черты свойственные старообрядческому населению (работы Е.В.Рихтер97, Т.А.Бернштам98, Н.А.Миненко",

В.А.Липинской100). На сегодняшний день наиболее полно изучены в этнографическом отношении старообрядцы Пермской области (труды Г.Н.Чагина101, С.А.Димухаметовой102, И.В.Власовой103, И.А.Кремлевой104) и Забайкалья105.

Долгое время этнографическое изучение старообрядческой культуры шло по отдельным направлениям. Так, изучением традиционного костюма старообрядцев отдельных регионов занимались в разное время Н.П.Грин-кова106, Л.М.Русакова, Е.Ф.Фурсова107, Г.И.Охрименко108, И.А.Кремлева109. Специфика проблем, связанных с костюмом старообрядцев, заключается в том, что здесь можно наблюдать слияние традиционных и новых (заимствованных) форм и отдельных компонентов. Вопросы традиционной обрядности (в том числе и у староверов) стали предметом исследований Т.А.Листовой1'0 и И.А.Кремлевой111. Эти авторы в своих работах достаточно часто прибегают к сравнительному анализу аналогичных явлений в духовной жизни православных и старообрядцев.

Трудно переоценить роль старообрядцев в сохранении традиционной книжности дониконовского периода, живописи, музыкальной культуры. Работа по переписыванию книг, созданию библиотек, обучению пению по крюкам явилась неотъемлемой частью жизни старообрядцев. Старообрядцы в неблагоприятных условиях развития культуры не только сохранили памятники древнерусской письменности, изобразительного и прикладного искусства «дониконовского времени», но и продолжили традицию, создали собственные оригинальные литературные произведения и художественные школы (например, поморские и гуслицкие традиции в художественном оформлении книг). Именно поэтому книжно-рукописная, изобразительная и музыкальная

112 традиции старообрядчества стали объектом изучения археографов и искусствоведов различных регионов России. Так, музыкальная культура старообрядцев стала предметом исследования Н.Г.Денисова113, Т.Г.Федоренко114, Рахмановой115 и других; старообрядческое иконописание - Т.Е.Гребенюк116,

117 118

М.В.Басовой ; декоративно-прикладное творчество - Э.К.Гусевой , М.Н.Принцевой119 и др.

Большой вклад в изучение книжно-рукописной традиции старообрядцев внесли археографы Томска, Новосибирска, Москвы (Археографическая лаборатория МГУ под руководством И.В.Поздеевой) и других научных центов. Благодаря исследовательской и публикаторской деятельности археографов выявлено и введено в научный оборот множество памятников (публикации В.И.Малышева120, Ю.А.Лабынцева121, А.И.Мальцева122 и др.), выделены главные книгоиздательские и рукописные центры, проанализирована их 1 деятельность , изучены особенности бытования книги в старообрядческой среде.

Археографические исследования (например, в Верхокамье) показали, что письменная традиция староверов не может быть детально изучена в отрыве от устной, и шире - традиционной культуры старообрядчества данного региона в целом. На сегодняшний день достигнуто осознание приоритетности комплексного подхода в изучении старообрядчества: «Сегодня целостность, синкретизм, полисемантичность традиционной культуры признаются всеми, а необходимость изучения любого культурного явления на фоне и в связи со взаимодействием всех компонентов - общегуманитарным принципом полевых работ», - пишет И.В.Поздеева124. В этой связи чрезвычайно перспективным является направление исследований, где предпринимается попытка рассмотрения взаимосвязи развития культурно-исторической среды

125 и формирования особого типа личности .

Старообрядческая диаспора весьма обширна: старообрядческие поселения в настоящее время есть в двадцати странах мира (Румынии, Польше, Болгарии, Турции, Японии, США, Австралии и др.). Старообрядцам в условиях иноэтнического и инокультурного окружения посвящены работы зару

126 127 128 бежных исследователей Р.Морриса , Р.Робсона , Д.Шеффела' , Р.Крамми129, Е.Накамура130, Э.Иванец131 и др. Направления исследований русской старообрядческой диаспоры разнообразны. Среди них выделяют следующие: изучение истории поселений, обзор развития религиозных общин в иноэтнической среде, изучение адаптационных и изоляционных процессов, степень сохранения традиционных сфер жизни, общины (степень общности религиозной обрядности, особенностей повседневного быта и языка); бытование старообрядческой книги (шире - книжно-рукописной тра

1 ЛЛ диции старообрядчества ). Определенный интерес, особенно для лингвистов, представляют языковые процессы в старообрядческих общинах, эмигрировавших из России в XIX - начале XX вв., где несколько поколений 1 сформировались в чужеродной языковой среде .

Несколько работ, посвященных истории старообрядчества, появились в среде российской эмиграции. Как наиболее значимые исследования можно назвать работы А.В.Карташова134 и В.П.Рябушинского136, где авторы вновь возвращаются к вопросу о истоках церковного раскола и особенностях религиозного мировоззрения старообрядцев. Большую научную значимость представляет собой монография С.Зеньковского: «Русское старообрядчество:

137 духовные движения XVII в.» , где автор, привлекая широкий круг источников, детально прослеживает глубинные причины религиозного кризиса XVII в., приведшие к расколу русской церкви, процесс разделения церкви, разрастания старообрядчества и разделение его на толки и согласия.

Последнее десятилетие отмечено резко возросшим интересом ученых и российского общества в целом к проблемам старообрядчества, что связано с изменениями, происходящими в духовной жизни России. В государственной политике в отношении религии и церкви происходит переход от декларативного провозглашения «свободы вероисповедания» (а действительного ущемления прав верующих и пропаганды атеистической идеологии) к реальному предоставлению гарантий реализации этого права гражданам России. Приня

1 \П тие Закона о свободе совести (1990, 1997 г.) и Постановления Правительства РФ «О порядке передачи религиозным объединениям культовых зданий и иного имущества религиозного назначения, относящегося к федеральной собственности (1994 г.)138 свидетельствовало о кардинальном изменении государственной политики и способствовало как возрождению традиционных для России конфессий, так и большой популярности религиозных течений никогда прежде здесь не представленных.

В этой связи большое значение приобретает духовно-просветительская деятельность религиозных организаций, что невозможно в отрыве от всестороннего изучения и анализа их культурно-исторического наследия. Процессы духовного возрождения существенным образом повлияли на всплеск исследовательского интереса со стороны старообрядцев к прошлому и современным проблемам старообрядчества, перспективам его дальнейшего развития (работы А.В.Панкратова139, М.О.Шахова140, Д.Канаева141, Д.Урушева142, И.М.Любимова143 и др.). Активизируется издательская и публикаторская деятельность старообрядцев, выпускаются региональные периодические издания144. Обращение к этим изданиям позволяет посмотреть по-новому на многие проблемы, принимая во внимание их трактовку самими старообрядцами, что помогает избежать односторонней оценки.

Как уже было сказано выше, изменения, происходящие в жизни российского общества, повлияли на резкое возрастание интереса со стороны научных кругов к проблемам религии и церкви и возможность их независимого глубокого изучения. В конце сентября 1990 г. в Новосибирске состоялся III Международный симпозиум по старообрядчеству (первый проходил в ФРГ, второй - в Югославии), где присутствовали в качестве «наблюдателей» представители нескольких согласий. Кроме советских ученых в симпозиуме приняли участие 15 ученых из 9 стран мира. На симпозиуме нашел свое подтверждение и одобрение комплексный подход в изучении старообрядчества. Доклады и сообщения участников легли в основу сборника145, посвященного проблемам, связанным с изучением старообрядчества: «Практически это первая попытка в русской и зарубежной историографии проанализировать одновременно самые разные стороны духовной и материальной культуры старообрядчества за все три века его существования, а также рассмотреть нынешнее состояние этой культуры в основных старообрядческих районах страны и зарубежья»146.

С 6 по 8 декабря 1990 г. в Боровском историко-краеведческом музее прошла научно-практическая конференция «Старообрядчество: история и культура». Одним из ее важнейших результатов стало создание оргкомитета по подготовке и изданию сборника «Старообрядчество: история, культура, современность», где публикуются работы по самым различным направлениям изучения старообрядчества. За период с 1994 по 2000 г. было подготовлено 8 выпусков этого издания, проведено пять научно-практических конференций, в которых приняло участие более 300 исследователей, а по итогам конференций издано четыре сборника материалов148. Несомненно, что на сегодняшний день конференции, организуемые оргкомитетом данного издания играют важнейшую роль в деле объединения и совместной работы ученых России и ближнего зарубежья, занимающихся изучением старообрядчества, а также представителей различных старообрядческих согласий.

Отметим, на наш взгляд, немаловажную деталь современного этапа в изучении старообрядчества: совместная работа старообрядцев и ученых в конференциях, участие в обсуждении ряда проблем. Более того, сегодня Старообрядческая церковь активно выступает и как организатор подобных конференций. Примером тому могут служить ставшие уже традиционными

1 Л Q

Аввакумовские чтения в Костроме . Безусловно, обсуждение проблем представителями научных кругов, Русской Православной церкви (РПЦ), различных старообрядческих толков и согласий создает определенные трудности из-за различных исходных трактовок, но сегодня именно такой подход представляется абсолютно оправданным. Невозможно изучать культуру старообрядчества в отрыве от ее носителей, не учитывая их мнения. Подобное сотрудничество необходимо и полезно всем заинтересованным сторонам.

Заметно возросший интерес исследователей к проблемам прошлого и настоящего русского старообрядчества проявляется и в расширении спектра изучаемых вопросов. Проблемы ранней истории раскола, его утверждения и развития в отдельных центрах, а также вопросы возникновения старообрядческих толков и согласий по-прежнему находятся в центре внимания историков. В настоящее время появляется широкий спектр исследований, посвященных различным аспектам проблемы формирования правительственной политики в отношении раскола и законодательства149. Вопросы старообрядческого предпринимательства и его теоретическое обоснование сегодня вызывают интерес как историков150, так и экономистов151. В последнее время в центре особого внимания историков и этнографов оказались проблемы семьи

152 153 и брака , воспитания и образования детей в старообрядческих семьях . Продолжаются экспедиционные исследования археографов, этнографов и лингвистов в районах компактного проживания старообрядцев и в этой связи чрезвычайно актуально стоит вопрос не только о изучении феномена старообрядческой культуры, но и ее сохранении.

В заключение историографического обзора необходимо определить степень изученности в исторической литературе старообрядчества Верхнего Поволжья. Следует отметить, что изучение старообрядчества данного региона историками шло по отдельным направлениям либо ставило перед собой целью осветить развитие старообрядчества в конкретных губерниях и центрах. Так, на настоящий период достаточно полно изучена ранняя история раскола на территории данного региона, что во многом было обусловлено интересам исследователей к фигуре старца Капитона. Обобщающей работой по этой проблематике можно назвать диссертацию А.В.Бородкина154. Неизменный интерес исследователей вызывает проблема самосожжений и анализ причин этого явления (А.Е.Виденеева155, И.Д.Боченкова156 и др.). Вопросы взаимоотношений старообрядцев и местной гражданской власти стали пред

1 57 метом исследования И.Д.Боченковой .

Возникновение страннического согласия в Ярославской губернии и его широкое распространение в других Верхневолжских губерниях обусловили подготовку ряда работ, где рассматривается история и идеология данного согласия, с привлечением регионального материала. В этой связи особо следует выделить исследование А.И.Мальцева «Староверы - странники в XVIII -первой половине XIX в.»158, вышедшее в свет в 1996 г.

Если говорить о изучении старообрядчества Верхневолжских губерний, то следует отметить, что на сегодняшний день наиболее детально рассмотрено тверское старообрядчество. Его изучением в 60-е - 70-е гг. активно занимался В.Г.Карцов159. Особо следует упомянуть его монографию «Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России», подготовленную преимущественно на материалах Тверской губернии с привлечением широкого круга источников (в том числе и неопубликованных). Автор проанализировал социальный состав старообрядцев и его эволюцию, определил различие социальной структуры поповщинских и беспоповщин-ских религиозных общин; подробно рассмотрел участие старообрядцев в народных движениях XVIII в. Наряду с этими проблемами В.Г.Карцов рассмотрел старообрядческую общину как экономическую и религиозную ячейку: он исследовал хозяйственную деятельность общин, их взаимодействие между собой, самосознание старообрядцев, отдельные аспекты духовной жизни. В заключении исследователь затронул проблемы семьи и семейной жизни старообрядцев, вопросы воспитания и образования.

В последние годы опубликован ряд работ Л.В.Бурдиной160, Ю.А.Иванова161, Е.И.Соколовой, А.Д.Тельчарова161, Е.Н.Староверовой163, А.М.Паше-нина164, В.И.Чичкиной165 и др., посвященных различным сюжетам истории развития старообрядчества на территории Верхневолжских губерний. Возрос интерес исследователей к проблемам старообрядческого предпринимательства в регионе, что проявилось в разработке данной тематики Н.В.Обнорской166, Т.В.Гулиной167, О.А.Моняковой168. По отдельным направлениям осуществлялась работа, связанная с изучением старообрядческой культуры: изучение книжно-рукописной традиции старообрядчества169, праздничной обрядности и фольклора170, прикладного искусства171.

Итак, старообрядчество Верхнего Поволжья неоднократно привлекало внимание исследователей, изучались различные аспекты его истории, культуры, роли в экономической жизни данного региона, однако до настоящего времени не подготовлено обобщающих работ. Старообрядчество Верхнего Поволжья конца XVIII - начала XX в., его состояние, общественно-религиозный, семейный и бытовой уклад еще никогда не были предметом специального комплексного исследования, что еще раз подчеркивает актуальность избранной темы научной работы.

При подготовке данного диссертационного исследования использован обширный комплекс неопубликованных и опубликованных источников, многие из которых впервые вводятся в научный оборот.

Изучение состояния старообрядчества конца XVIII - начала XX вв. определяет необходимость привлечения законодательных источников, поскольку в исследуемый период происходит процесс постепенной легализации раскола, предоставления старообрядцам комплекса гражданских и политических прав. Изменение правительственной политики по отношению к старообрядчеству было не всегда последовательно и однозначно, что нашло свое отражение в законодательстве. При работе привлекались наиболее значимые документы, характеризующие положение и права старообрядцев и фиксирующие их изменение, опубликованные в «Полном собрании законов Российской империи» . Привлечение в работе законодательных источников и их анализ позволяет как проследить изменение внутриполитического курса в отношении старообрядчества, так и выявить влияние конкретных законов и постановлений на положение старообрядчества на региональном уровне.

Важное значение при изучении состояния старообрядчества районов его наибольшего распространения имеют статистические данные. Однако, статистика раскола в Российской империи, по точному выражению А.С.Пру-гавина, «всегда была в самом жалком состоянии. можно даже сказать, что у

173 нас совсем не было никакой статистики раскола.» . Действительно, в России отсутствовала четкая, отлаженная система сбора и обработки статистических сведений о расколе. Статистические данные о численности старообрядцев, собранные местной администрацией и духовным ведомством имели существенные различия и не отражали реальной ситуации. Неточность сведений была обусловлена, главным образом, двумя обстоятельствами: во-первых, желанием священников и представителей местных гражданских властей преуменьшить истинное число приверженцев «старой веры», представить картину более «благополучной», и, во-вторых, стремлением многих старообрядцев скрыть свою конфессиональную принадлежность.

В середине XIX в. Министерством внутренних дел была предпринята попытка выработки общих правил сбора и обработки информации, инструкция по этому вопросу была опубликована в «Православном собеседнике». Результаты, полученные статистическими экспедициями, показали недостоверность прежних сведений, но и они вызывали критику исследователей старообрядчества174.

Располагая достаточно большим объемом статистических сводок и отчетов (архивные данные; отчеты, составленные по донесениям приходского духовенства; документы миссионерских Братств; результаты, полученные в ходе статистических экспедиций и их сопоставление с другими данными исследователей раскола) мы считаем возможным использовать их как документы в большей или меньшей степени реально показывающие соотношение численности старообрядцев в отдельных местностях и их распределение по толкам и согласиям. В качестве современных друг другу сведений о численности старообрядцев Верхневолжских губерний были привлечены данные, полученные в результате Первой всеобщей переписи населения и данные, обнародованные Духовным департаментом по состоянию на 1 января 1912 г.175.

Первая всеобщая перепись населения проводилась как однодневная, по состоянию на 28 января (9 февраля 1897 г.). В переписи учитывались три категории населения: наличное, постоянное и приписное. Программа переписи состояла из 14 вопросов, один из которых касался религиозной принадлежности. В 1901 г. Центральным статистическим комитетом было издано «Распределение старообрядцев и сектантов по толкам и сектам» по итогам пере

176 писи 1897 г. Данные переписи были опубликованы и при работе над дис

177 сертацией использовались именно опубликованные результаты переписи . Необходимо, однако, заметить, что^по мнению исследователей старообрядчества, данные о численности старообрядцев, полученные во время Первой всеобщей переписи населения, существенно занижены. Так, И.Виноградов сравнил результаты переписи и статистические сведения о старообрядцах и сектантах, собираемые духовным ведомством через приходских священников (в 1896 г.) по Тверской губернии. Сравнение этих данных показало, что расхождение между ними было весьма значительно (более чем на 9 тысяч человек), в распределении старообрядцев по толкам и отдельным уездам

178 также имелись существенные различия . Таким образом, используя данные Первой всеобщей переписи, необходимо учитывать не абсолютную достоверность полученных результатов Переписи и рассматривать их как материал для сопоставления численности старообрядцев в отдельных уездах и губерниях, выявления районов наибольшего распространения старообрядчества. Данные за 1897 г. и 1912 г. объединены в таблицы (См. приложения 1,2) и общие результаты отражены в диаграммах.

Возросший интерес российского общества к старообрядчеству обусловил публикацию отчетов государственных чиновников о состоянии раскола в отдельных губерниях. Как особо информативные источники такого рода можно назвать отчеты участников статистических экспедиций Арнольди

Липранди, Брянчанинова, Синицына, опубликованные В.Кельсиевым . Хотя трактовка приводимых фактов чиновниками особых поручений вызывала резкую критику исследователей старообрядчества (в частности, А.С.Пру-гавина180), которые указывали на непонимание и искажение описываемых ими событий, представляется возможным использовать отчеты официальных лиц при изучении старообрядчества. Безусловно, эти документы обладают рядом недостатков, обусловленных как обстоятельствами их появления, так и целями, преследуемыми их составителями (выявление степени лояльности старообрядцев по отношению к правительству, государству и церкви), но, с другой стороны, они представляют собой первую попытку изучения старообрядчества и описания его состояния, когда на первый план не выдвигаются религиозные разногласия и оспаривание взглядов противника.

Особо следует выделить отчет П.И.Мельникова о состоянии «раскола в

181

Нижегородской губернии в 1854 г.» . Отчет П.И.Мельникова представляет собой подробнейшее освещение всех сторон жизни нижегородского старообрядчества (экономической, духовно-религиозной, семейной) середины XIX в. П.И.Мельников не только перечисляет главные религиозные центры и описывает их состояние на 1854 г., но и рассматривает всю их предшествующую историю. Особое внимание он уделяет положению скитов после высылки из них значительного числа жителей в 1853 г. Работа П.И.Мельникова представляется чрезвычайно полным и информативным источником для изучения мировоззрения, обыденного сознания и нравственных норм старообрядцев. Изучение отчета П.И.Мельникова в совокупности с источни

182 ками конца XIX в. (например, путевыми заметками П.Усова ) позволяет проследить изменения, произошедшие за полвека в жизни старообрядцев Нижегородской губернии.

Большой научный интерес представляют документы, опубликованные

183

А.А.Титовым «Дневные дозорные записи о московских раскольниках» . Это издание неоднократно привлекало внимание исследователей и использовалось ими при работе . П.Г.Рындзюиский дал полный источниковедческий анализ этих материалов. По-видимому, составил этот документ Липранди, и задачи полицейского наблюдения, безусловно, отразились на качестве собранного материала («неполнота, тенденциозность и некоторая неточность»)185.

В задачи Липранди, а затем И.П.Сенявина входило наблюдение за старообрядцами Преображенского кладбища и отражение происходящих там событий, фиксация настроений старообрядцев по отношению к правительству и выяснение есть ли в старообрядчестве слои, готовые пойти с ним на компромисс. Как пишет ПГ.Рындзюнский, «задачи полицейского характера исключили возможности объективного изучения. главным источником сведений о событиях на кладбище были слухи, передаваемые подкупленными

-I о7

Липранди членами общины, по преимуществу мелкими ее служащими.» . Бумаги Липранди попали к П.И.Мельникову, а затем А.А.Титову, который опубликовал их.

Этот источник представляет собой небольшие ежедневные заметки, касающиеся различных сторон жизни Преображенской федосеевской общины, внутреннего уклада. Здесь содержатся разнообразные сведения о связях центральных и региональных общин, процессах социальной эволюции в старообрядческом обществе, духовной жизни федосеевцев центральных регионов России XIX в.

Серьезное изучение старообрядчества как религиозного течения, оппозиционного Русской Православной церкви, приверженцами которого являлась значительная часть населения России, начавшееся в середине XIX в., обусловило появление работ, посвященных истории утверждения и распространения раскола в отдельных уездах и населенных пунктах, и характеризующих процессы, происходящие в старообрядчестве на современном этапе

187 188 189 публикации В.Безобразова , И.Беллюстина , А.П.Мельникова , А.А.Титова190, Д.И.Скворцова191). Так, работы В.Безобразова192 о староверах Семеуезда Нижегородской губернии и И.Беллюстина о старообрядцах Корчев-ского уезда Тверской губернии представляют собой подробнейшие рассказы о социальной структуре старообрядческого общества, экономической деятельности, религиозной жизни и духовых исканиях старообрядцев этих районов в пореформенный период. Изучение отчета П.И.Мельникова и публикаций А.П.Мельникова позволяет проследить изменения, происходящие в жизни старообрядцев Нижегородского края на протяжении второй половины XIX в. - начала XX в.

В середине - второй половине XIX в. появляются изыскания, посвященные отдельным толкам и их учениям, особое место среди которых занимают работы о согласии странников или бегунов, получившем широкое распространение на территории Верхнего Поволжья (центр - с.Сопелки Ярославского уезда). Его популярность в народе, радикализм идеологии, резко негативное отношение к духовным и гражданским властям вызывал и серьезную обеспокоенность современников и желание выяснить корни, социальную базу и причины быстрого распространения учения Евфимия. Во второй половине XIX в. появляется ряд работ (И.С.Аксакова194, Л.Н.Трефолева195, А.И.Розова196, Н.И.Ивановского197 и др.), в которых авторы предпринимают попытку изучения и объяснения этих проблем. Фактически, публикации подобного рода являются промежуточным звеном между документом (источником) и научным изысканием, так как с одной стороны, в научный оборот вводится неизвестный прежде фактологический материал, а с другой предпринимается попытка его анализа, обобщения и на его основе формулируются определенные выводы.

Значительную группу источников представляют материалы периодической печати. При работе были привлечены материалы центральной и местной периодической печати, а также старообрядческой периодики. Необходимо заметить, что публикации на страницах периодических изданий, являясь, безусловно, важным источником по теме, различаются по степени достоверности, информативности и тематике представленного материала, что определяется целями, преследуемыми редакцией, приоритетной тематикой, цензурными соображениями и общей политической ситуацией в стране. Так, с начала 80-х гг. XIX можно наблюдать значительное увеличение публикаций, посвященных проблемам старообрядчества, на страницах центральной периодической печати. Подобное повышенное внимание характеризует не только интерес общества, но и необходимость отражения процессов в старообрядческом мире, вызванных как событиями во внутренней жизни (восстановление поповщинской иерархии), так и появлением ряда законов, расширяющих гражданские права старообрядцев.

На страницах изданий центральной периодической печати (газеты «Голос», «Русские ведомости», «Русский курьер» и др.) достаточно часто публиковались так называемые «корреспонденции с мест». Как правило, такие публикации очень небольшие по объему, содержат краткую информацию о старообрядцах определенной местности или событиях в их жизни (приезд наставников, религиозная жизнь, взаимоотношения окружающих с право

10Й славным населением и властями, обучение детей) . Поскольку подобные публикации редко имели продолжение, отклик, представляется возможным использовать их при работе как дополнительный материал. Хотя, иногда на страницах различных изданий в течение нескольких лет появлялись сообщения о жизни старообрядцев одного уезда или волости. В частности, существует целый ряд публикаций о старообрядцах Покровского уезда199 и Гус-лиц200. Наличие достаточно большого объема однородного материала открывает широкие возможности для его анализа и обобщения. Попытка такой ра

201 боты была предпринята еще в XIX столетии Я.Абрамовым на основании упомянутых выше публикаций. «Корреспонденции с мест» занимают значи

202 тельное место и на страницах старообрядческой печати начала XX в. , что позволяет привлекать их при работе в комплексе с другими источниками.

Богатейший материал для изучения раскола на территории губерний Верхнего Поволжья предоставляют издания местной периодической печати -губернских и, особенно, епархиальных ведомостей. Инициатива основания Епархиальных ведомостей принадлежит преосвященному Иннокентию, архиепископу Херсонскому; им была составлена и общая программа Ведомостей, утвержденная затем Св.Синодом. Первым получил разрешение на подготовку и издание ведомостей Ярославский архиепископ Нил, и Ярославские епархиальные ведомости начинают выходить в свет с 16 апреля 1860 г.203, ранее чем в других губерниях. Владимирские епархиальные ведомости выпускаются с 1865 г., Тверские - с 1876 г., Костромские - с 1885 г.204. (При изучении интересующих нас проблем были привлечены также публикации Московских, Нижегородских, Пензенских и Вятских епархиальных ведомостей).

Периодичность издания епархиальных ведомостей была различна: так Ярославские епархиальные ведомости были еженедельным изданием, в Владимирские и Костромские - выходили два раза в месяц. Епархиальные ведомости состояли из двух частей: официальной и неофициальной. В официальной части публиковались указы, постановления и распоряжения Св.Синода и епархиального начальства, списки награжденных, перемещенных в другие приходы священнослужителей, официальные сообщения. Неофициальная часть включала разнообразную информацию по истории русской церкви и событиям в епархии, исторические сведения о церквях и монастырях, материалы о духовном образовании, публиковались рукописи и отдельные отрывки из них, а также статьи, посвященные истории и этнографии края. Важное место на страницах епархиальных ведомостей занимают публикации, посвященные истории и состоянию старообрядчества. Материалы, представленные здесь, достаточно разнообразны: очерки, посвященные истории старообрядчества в губернии в целом и отдельных ее местностях205; статьи, авторами которых были приходские священники, рассказывающие о состоянии старообрядчества во вверенных им приходах, факторах, оказывающих влияние на его усиление, или напротив ослабления206, полемические

У (VI сочинения, направленные на выявление «раскольнических заблуждений» , воспоминания старообрядцев, перешедших в лоно Русской Православной церкви208. Значительную группу составляют материалы, посвященные миссионерской деятельности РПЦ: статьи, посвященные организации миссионерской деятельности в целом, основным направлением работы Православных миссионерских Братств209; публикации, посвященные конкретным состоявшимся беседам со старообрядцами210; рассказы миссионеров о порядке проведения бесед, взаимоотношениях миссионеров и старообрядцев; пове

211 дении представителей противоборствующих сторон , сообщения об обратившихся в православие212. Итак, публикации епархиальных ведомостей представляют богатый и разнообразный материал по изучению старообрядчества.

С конца XIX в. за рубежом начинают выпускаться старообрядческие периодические издания (например, «Старообрядец», «Слово правды», издававшиеся в Австрии). Главные задачи, которые ставились перед собой редакциями газет, были объединение старообрядцев вокруг печатного органа вне зависимости от особенностей вероучения (принадлежности к различным толкам), защита «древлеправославной веры», отражение жизни старообрядчества России и зарубежья. Информация, как правило, поступала от корреспондентов и читателей; отдельные статьи перепечатывались из светских и духовных российских изданий.

Активное развитие старообрядческой периодики начинается со времени обнародования «Манифеста о свободе вероисповедания». Именно на страницах периодических изданий нашла наиболее полное отражение богатая внутренняя жизнь старообрядчества начала XX в.; открытие новых общин и закладка храмов; основание школ, воспитательных, средних и высших учебных заведений, беседы с миссионерами РПЦ и подготовка собственных миссионерских кадров. Большое место занимают исторические и научно-просветительские статьи. Изучение материалов старообрядческой периодической печати позволяет извлечь обширную и разнообразную информацию о жизни старообрядцев Верхневолжских губерний, получить представление о взглядах старообрядцев и их оценке происходящих перемен в обществе. История возникновения, финансирования, проблемы общественно-политической и конфессиональной ориентации старообрядческих периодических

01 *К изданий стали сегодня предметом специального изучения О.А.Комаровой .

В конце XIX - начале XX в. РПЦ активизирует свою миссионерскую деятельность. Появляются многочисленные издания православных миссионерских Братств, освещающие историю создания миссионерских организаций и основные направления деятельности214, в том числе вопросы развития системы духовного просвещения, организации «антираскольничьей пропаганды», сбора информации о расколе в епархии. Ряд изданий, опубликованных по инициативе православных миссионерских Братств, содержат подробнейшие отчеты о проведенных беседах215 или являются продолжением дискуссии уже на страницах печатных изданий216. Для изучения они важны прежде всего, как источники, освещающие уровень подготовленности старообрядцев, приемы старообрядческой полемики, круг чтения старообрядцев. При рассмотрении вопросов миссионерской деятельности РПЦ среди старообрядцев привлекались также публикации старообрядческих периодических изданий. Наиболее оправданным, на наш взгляд, представляется подход, учитывающий позиции обеих сторон при освещении вопросов идеологической борьбы.

Достаточно широкую группу источников представляют путевые замет

9 1 П ки и воспоминания о посещении святынь старообрядческого мира - Свет

21 8 лого озера в Нижегородской губернии . Личная заинтересованность (а не служебная необходимость) в знакомстве с особенностями старообрядческого быта, системой ценностей и мировоззрения старообрядцев во многом определяют характер повествования и даже, как нам кажется, большую достоверность нежели сведения из официальных источников и периодической печати. Эти источники выгодно отличают отсутствие заданности в оценке старообрядцев, обличительного тона. Путевым заметкам в большей степени чем другим источникам присущ бытоописательный характер повествования, и зачастую они являются единственными источниками, отражающими повседневную жизни и быт приверженцев «древлего благочестия». В этой связи следует упомянуть также литературные произведения В.Г.Короленко219, М.М.Пришвина220, П.И.Мельникова221, где мы встречаем интереснейшие описания жизни и нравов старообрядцев Поволжья.

Не менее интересными и важными источниками при изучении таких проблем как старообрядческая семья, воспитание и обучение детей, религиозные убеждения старообрядцев и их духовные искания выступают мемуары 2 старообрядцев, перешедших в лоно Православной церкви . (Большая часть этих мемуаров была опубликована в журнале «Братское слово» редактируемом известным исследователем старообрядчества Н.Субботиным). Мемуары старообрядцев представляют собой повествования о своей жизни и причинах, побудивших их перейти в Православие, а также обоснование правильности своего выбора. В своих воспоминаниях авторы, как правило, достаточно подробно рассказывают о своей семье, родителях, воспитании и обучении грамоте, религиозных убеждениях своих родственников и односельчан, их взаимоотношениях с приверженцами и других старообрядческих толков и «никонианам». Старообрядческие мемуары представляются нам достоверным источником, отражающим процессы в духовной жизни раскольников и семейный уклад старообрядцев. Необходимо также заметить, что воспоминания старообрядцев изучаемого периода широко ранее не использовались исследователями старообрядчества при работе.

Особую группу источников по истории старообрядчества Нижегородского Заволжья представляют изобразительные источники: рисунки, выполненные А.П.Мельниковым и фотографии М.П.Дмитриева (См. приложение 4). В конце XIX в. М.П.Дмитриев, установив контакт со старообрядческим начетчиком Борисовым, получил разрешение на проведение фотосъемок в заволжских скитах. Созданный фотоцикл был показан на заседании Нижегородской ученой архивной комиссии 1 февраля 1908 г., а затем представлен в качестве фотовыставки под названием «Из родной старины» . Фотографии М.П.Дмитриева и рисунки А.П.Мельникова позволяют представить состояние заволжских скитов на рубеже XIX-XX вв.: внутреннее устройство скитов и молелен, облик скитских жителей. Иными словами, указанные изобразительные источники служат наглядным дополнением к фактологическому материалу, представленному в путевых заметках П.С.Усова, литературных произведениях П.И.Мельникова (А.Печерского), М.М.Пришвина, В.Г.Короленко.

В качестве неопубликованных источников выступили архивные материалы из собраний Государственного архива Костромской области (ГАКО) , Государственного архива Ярославской области (ГАЯО) , Госу

ЛЛ/ дарственного архива Владимирской области (ГАВО) . Главным образом, внимание было уделено фондам Палат уголовного суда и документам фондов Духовных Консисторий.

Как известно, Палаты уголовного суда возникли в конце 70-х гг. XVIII в. согласно «Учреждения для управления губернией» (1775 г.) и были упразднены в конце 60-х гг. XIX в. В течение почти ста лет они являлись высшими судебными инстанциями губерний по уголовным делам, ведали судопроизводством и ревизией уголовных дел земских и уездных судов. В фондах Палат уголовного суда из архивных собраний Костромы и Ярославля отложились уголовные дела, возбужденные против старообрядцев, связанные с «отступлением от православной веры» (открытие молитвенных домов, исполнение обрядов «по старообрядчеству», «совращение в раскольничью веру», укрытие беглых старообрядцев и т.д.).

Документы судебного делопроизводства, как правило, имели одинаковую внутреннюю структуру: «экстракт» или «мнение уездного суда» по данному вопросу; описание состава преступления; показания подозреваемых, свидетелей, священников и клира РПЦ; список законов, которые были нарушены и извлечения из них, постановление суда. Иногда во время следствия запрашивалось мнение по данному делу Духовной Консистории.

Следует отметить, что ценность следственных дел, возбужденных против старообрядцев, как источника вызывала некоторое сомнение у исследователей. Так, П.И.Мельников писал: «архивными делами следует пользоваться с крайней осторожностью, потому что при формальных допросах и показаниях раскольники. не бывают откровенны и искренни. Вообще в архивных делах что-нибудь одно: или пристрастный, односторонний взгляд лица, чужого расколу, или умышленное несправедливое объяснение своего

9 "97 дела раскольниками» . Действительно, старообрядцы во время следствия старались либо преуменьшить масштабы религиозной жизни, либо утвердить ее полное отсутствие, либо выявить свое незнание и непонимание предмета I обсуждения. С другой стороны, представители следствия, полицейские чины часто высказывали обвиняющие суждения, не подкрепленные реальными фактами. Подобное поведение сторон во время следствия (вполне объяснимое с точки зрения религиозных разногласий и взгляда государства и церкви на раскол) наглядно характеризуют отношение старообрядцев к власти и осознание своей веры как «гонимой». Следственные дела, возбужденные против старообрядцев, и особенно решения, принятые по ним, тем не менее позволяют проследить изменение статуса старообрядцев в государстве на протяжении почти ста лет.

Учитывая указанные выше особенности данного источника, следует обозначить наиболее перспективные направления его изучения. Наиболее ценным для исследователя являются те части следственных дел, которые касаются описания совершенных преступлений, рассказа о молельнях (их описание), перечисления конфискованных при обысках книг, икон и церковных принадлежностей с указанием их владельцев. Заслуживают внимания также и зафиксированные отказы старообрядцев о переходе в лоно РПЦ и обоснование этих отказов. Таким образом, документы, отложившиеся в фондах Палат уголовного суда, позволяют изучать религиозную жизнь, быт, мировоззрение старообрядцев исследуемого региона.

При изучении состояния старообрядчества и проблем взаимоотношения старообрядцев с местной гражданской властью были привлечены дела,

228 отложившиеся в фондах Ярославского наместнического правления и Канцелярии Ярославского губернатора Государственного архива Ярославской

99Q области . Работа с документами указанных фондов позволяет рассмотреть проявление государственной политики в отношении старообрядчества на региональном уровне. В этой связи следует особо упомянуть архивные материалы середины XIX в. из фонда Канцелярии Ярославского губернатора. Усиление репрессивной политики государства выразилось здесь в документах о сборе подробнейших сведений о местах отправления старообрядцами религиозного культа; внутреннем и внешнем устройстве старообрядческих молелен; численности старообрядцев, надлежащих к «менее вредным сектам» (признающие браки и молящиеся за царя) и сектам «более вредным» непризнающие браки и отвергающие молитву за царя). Особую группу дел составляют документы, связанные «с обнаружением в Ярославской губернии страннической ереси» и работой следственной комиссии по этому делу. Изучение документов, отложившихся в данном фонде, позволяет реконструировать состояние старообрядчества в Ярославской губернии в XIX - начале XX в. (численность, главные центры, представленные здесь толки и согласия), особенности контроля над старообрядчеством, осуществляемого со стороны гражданской власти и меры, предпринимаемые с целью недопущения «усиления раскола» и ограничения его влияния на православное население.

Для решения постановленных задач при работе над диссертационным исследованием был привлечен обширный комплекс документов Владимирской, Костромской и Ярославской Духовных Консисторий. Консистории представляли собой церковно-административный и церковно-судебный орган, подконтрольный Сенату. В фондах Духовных Консисторий отложились разнообразные дела, отражающие жизнь епархий (отчеты о состоянии епархий, приходов и отдельных церквей и монастырей, документы о размежевании и нарезке земли, материалы церковного суда, дела о духовных учебных заведениях и др.). Значительную группу составляют дела о старообрядчестве:

- дела о переходе из раскола в православие и уклонение православных в раскол;

- документы, свидетельствующие о миссионерской деятельности РПЦ в среде старообрядческого населения;

- дела о старообрядческих скитах и молельнях, и о конфискации старообрядческих книг, икон и церковных принадлежностей;

- документы, посвященные исполнению старообрядцами обрядов семейного цикла (крещение, венчание) и захоронениям, совершенным «по старому обряду».

Структура подобных архивных материалов достаточно стандартна. Как правило, они включают в себя рапорт приходского священника по какому-либо конкретному факту, оценка его Духовной Консисторией и распоряжение о дальнейших действиях, мнение по данному вопросу полицейских органов, материалы расследования. Обычно в подобных делах одной из обязательной частей является выписка из исповедных росписей, о исполнении исповеди и святого причастия. По этим выпискам можно проследить конфессиональную принадлежность членов одной семьи, обоснование священником «небытия» у исповеди и причастия в течение нескольких лет подряд и дальнейшие объяснения почему люди, показываемые в исповедных росписях небывающими у исповеди «по отлучке», «нерачению», «опущению», но считающиеся православными, оказываются старообрядцами. «Обнаружение» приверженцев «старой веры» давало начало расследованию кем и когда они были «совращены в раскол». Примечательно, что в результате проведенного расследования достаточно часто оказывалось, что они принадлежали к старообрядчеству «с малолетства» и родители их были старообрядцами. Таким образом, архивные документы не только предоставляют разнообразный материал о религиозной жизни старообрядцев, но и показывают особенности сбора данных о старообрядцах, характеризуют действия духовных и светских властей по предупреждению усиления старообрядчества.

Среди всего комплекса архивных документов о старообрядчестве в фондах Духовных Консисторий, особо следует выделить ежегодные отчеты приходских священников «о состоянии раскола» во вверенных им приходах. Инициатором сбора и обобщения данных отчетов выступала либо Духовная Консистория, либо в (конце XIX - начале XX в.) Советы Миссионерских Братств. Были разработаны специальные программы для сбора сведений (с начала XX в. они были выполнены типографским способом), которые рассылались благочинным и священникам. Вопросы, включаемые в программу, касались численности старообрядцев в приходе, их принадлежности к определенным старообрядческим толкам и согласиям, связей со старообрядцами других религиозных центров, наставников и руководителей религиозных общин. Значительная группа вопросов была посвящена семейному быту, обучению детей, нравственному состоянию старообрядческого общества, отношению старообрядцев к православным соседям. Эти отчеты присылались священниками окружному Благочинному, который на их основании делал общий обзор состояния старообрядчества в округе и затем отправлял в Совет Братства. Обозначим различную информативность предоставляемых священниками отчетов: от очень подробных до отказа от предоставления каких-либо данных со ссылкой, что старообрядцы прихода ведут жизнь крайне

47 замкнутую, что делает невозможным сбор информации. Однако, в целом, отчеты священников, составленные по единой схеме, представляют собой массовый источник, позволяющий как охарактеризовать отдельные стороны жизни старообрядчества, так и проследить изменения, происходящие в жизни старообрядчества во второй половине XIX - начале XX в. Так, в частности, отчеты священников содержат разнообразную информацию об активизации религиозной деятельности старообрядцев после обнародования «Манифеста о свободе вероисповедания».

В качестве дополнительного материала при изучении миссионерской деятельности РПЦ были привлечены документы фонда Миссионерского православного Братства Св.Димитрия Ярославского областного архива . Среди материалов, характеризующих различные направления деятельности Братства, отложились дела, касающиеся состояния старообрядчества в различных частях епархии и мероприятиях, направленных на «борьбу с расколом» со стороны Братства.

В целом, источники, привлеченные при работе над диссертацией, предоставляют богатый и разнообразный материал для изучения общественной, религиозной и семейной жизни старообрядцев Верхнего Поволжья конца XVIII - начала XX в. и позволяют решать поставленные задачи.

1. СТАРООБРЯДЦЫ И ПРАВОСЛАВНОЕ ОКРУЖЕНИЕ

Заключение научной работыдиссертация на тему "Старообрядчество Верхнего Поволжья в конце XVIII - начале XX вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В конце XVIII - начале XX в. старообрядчество Верхнего Поволжья представляет собой особую конфессиональную группу русских изучаемого региона. Сохранение старообрядчеством традиционной культуры стало возможным в условиях постоянного воздействия как минимум двух внешних факторов. Во-первых, оппозиционное положение старообрядчества по отношению к официальной церкви, неполноправное юридическое положение поставило старообрядчество под угрозу преследования со стороны государственной власти по религиозным мотивам. И, во-вторых, существование в условиях достаточно однородного (русские, православные) многочисленного окружения создавало опасность растворения в результате неизбежных хозяйственных, общественных и родственных контактов. Таким образом, старообрядчество оказалось вынуждено выработать особые механизмы сохранения и передачи последующим поколениям основ дониконовской культуры. Традиционализм, консерватизм, присущие старообрядчеству, а также конфессиональные особенности, с одной стороны, и гибкость в восприятии изменяющихся условий существования, поиск компромиссных форм взаимодействия с государством, включенность старообрядчества в активную экономическую деятельность, с другой, сделали возможным решение данной задачи.

К концу XVIII в. значительная часть старообрядчества (поповщина и часть беспоповщины) прямо или косвенно высказывает свою готовность к компромиссу с государственной властью с целью обеспечения условий для беспрепятственной экономической деятельности и частично отправления веры «по старому обряду». Заинтересованность власти в экономически активной части общества и стремление предотвратить социальное недовольство приводят к постепенному расширению экономических и гражданских прав старообрядцев и переносе противостояния исключительно в сферу религиозную. Этот процесс не всегда был последователен: время правления Николая I стало одним из периодов открытого преследования старообрядчества, имеющем два основания: религиозное и политическое. Со второй половины XIX в. тенденция нарастания религиозной терпимости становится все более очевидной. В целом мы можем говорить о стремлении большинства старообрядческих общин Верхнего Поволжья к бесконфликтному сосуществованию с местной светской властью, что достигалось подчинением требованиям властей (если это не затрагивало религиозных убеждений), исполнением законов, уплатой налогов и повинностей. Однако, лишение старообрядцев всей полноты гражданских прав и свободы вероисповедания вплоть до конца XIX - начала XX в. открывало широкие возможности для злоупотреблений со стороны местных гражданских властей. С изменением религиозной политики в отношении старообрядчества со стороны государства, противостояние с РПЦ также переносится исключительно в сферу религиозную.

Один из аспектов проблемы взаимоотношений старообрядчества и окружающей православной среды - вопрос о старообрядческих общинах на территории православных приходов. В обязанности православного духовенства входила задачи недопущения уклонения в раскол паствы и обращения раскольников в Православие. Решение последней было значительно затруднено резко негативным отношением к служителям «безблагодатной церкви» представителей ряда радикальных толков, отказом от любого контакта со священниками, непринятием увещеваний. Однако нам удалось проследить эволюцию во взаимоотношениях старообрядческого общества и приходского православного духовенства: к концу XIX в. мы можем говорить о большей терпимости противоборствующих сторон по отношению друг к другу. Это, однако, не исключало пропаганды религиозных убеждений представителями данных направлений в Православии.

Основным институтом, способствующим сохранению «старой веры», стала религиозная община, которая обеспечивала возможность объединения старообрядцев, принадлежащих к одному толку в данной местности и отправления религиозного культа. Главными принципами построения и организации старообрядческих религиозных общин можно назвать прочную связь между отдельными общинами одного толка, их тесное взаимодействие, признание над собой главенства наиболее авторитетного центра и подчинение ему. Центрами религиозных общин старообрядчества Верхнего Поволжья конца XVIII - начала XX в. были скиты и молельни. Подобная организация по своей структуре во многом напоминала православный приход. Большую роль, как в организации религиозной общины, так и в ее функционировании, сыграло старообрядческое духовенство, причем независимо от статуса в религиозной иерархии. Деятельность религиозных общин старообрядчества не была замкнута исключительно рамками своей конфессиональной общности. Отправление службы, осуществление религиозных треб, обучение грамоте привлекали сюда и приверженцев РПЦ. Факты массовых переходов были отмечены в конце XIX - начале XX в., что связано с развитием веротерпимости России в целом и поэтапной легализацией старообрядчества. Этот процесс представлял собой не увеличение раскола как такового, а выход его наружу: значительную долю приверженцев «старой веры» в Верхнем Поволжье составляли так называемые «тайные раскольники», скрывающие свою истинную религиозную принадлежность. Стремление старообрядчества к полной бытовой и общественной изоляции от окружающего населения на практике оказалось неисполнимо. В изучаемом регионе в качестве знаковых средств, выделяющих старообрядчество из среды приверженцев «официального» православия, стали бытовые и религиозные особенности. Однако, к началу XIX в. консервативность старообрядческого быта начинает разрушаться, бытовые запреты и предписания выполняются уже не столь строго.

Изучение проблем семьи и семейной обрядности старообрядчества Верхнего Поволжья показывает, что, несмотря на изменение условий заключения брака и первоначальный отказ от брачного сожительства значительной части беспоповщины, в конце XVIII - начале XX в. институт брака, призна

242 ние необходимости его религиозной и общественной регистрации сохраняется. Исполнение обрядов семейного цикла у старообрядцев Верхнего Поволжья в целом соответствовало традициям русского населения данного региона. Незначительные изменения были обусловлены особенностями вероучения отдельных старообрядческих толков.

Таким образом, изучение старообрядчества Верхнего Поволжья в контексте взаимоотношений с окружающим православным населением показывает, что своеобразие старообрядческой культуры в изучаемом регионе заключалось преимущественно в религиозной плоскости. Особенности вероучения и догматики старообрядческих толков, в свою очередь, опосредованным образом, влияли на общественную, семейную и бытовую сферы жизни, что позволяет рассматривать старообрядчество как особую конфессиональную группу русских Верхнего Поволжья.

Список научной литературыПрокофьева, Наталья Валерьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. ИСТОЧНИКИ1. ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ

2. Высочайше утвержденные Правила о метрической записи браков, рождения и смерти раскольников // Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе (далее ПСЗ-П). Т.49. № 53391.

3. Манифест об усовершенствовании государственного порядка // Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье (далее ПСЗ-Ш). Т.25. 4.1. № 26803.

4. О взыскании особой подати с бородачей и о ношении им особаго платья // Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое (далее ПСЗ-I). Т.6. № 3944.

5. Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. № 240. С.284-292.

6. О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб // ПСЗ-Ш. Т.З. № 1545.

7. О дозволении выбирать раскольников в городовые службы на основании Городового Положения // ПСЗ-I. Т.22. № 16238.

8. О дозволении иностранцам, кроме жидов, выходить и селиться в России и о свободном возвращении в свое отечество Русских людей, бежавших за границу // ПСЗ-I. Т. 16. № 11720.

9. О дозволении старообрядцам строить церкви // ПСЗ-I. Т.26. № 19621.

10. О допущении раскольников к присяге и свидетельству по спорам с малороссийским владельцем о грунтах //ПСЗ-I. Т.16. № 13255. С.840-842.

11. О защите раскольников от чинимых им обид и притеснений и о взносе ими за раскол денег прямо в Раскольническую контору, а не Губернскую Канцелярию// ПСЗ-1. Т. 15. № 11435.110 обращении раскольников к православной вере //ПСЗ-I. Т.6. № 3925.

12. Об отобрании характерных старопечатных книг и о выдаче вместо их новоис-правленных печатных // ПСЗ-I. Т.6. № 3784.130 позволении раскольникам входить и селиться в России в местах означенных в прилагаемом у сего реэестре // ПСЗ-I. Т.16. № 11725.

13. О положении в сорокоалтынный оклад раскольников при крепости Святыя Елисаветы; о бытии им в ведомстве тамошней гарнизонной канцелярии и об исключительном их праве на торговлю // ПСЗ-I. Т. 16. № 11683.

14. О прекращении исследований о самосжигателях// ПСЗ-I. Т. 15. Ч.П. № 11434.

15. О распоряжениях по обращению раскольников к православной церкви // ПСЗ-1. Т.6. № 4009.

16. О распоряжении по поселению выходящих из Польши беглых раскольников и об отпуске их без обид и удержания в те места, кто куда для поселения идти пожелает // ПСЗ-1.Т.16. № 11738.

17. О сочинении особого положения для раскольников, которые удалясь за границу, пожелают возвратиться в отечество, с тем, чтобы им в отправлении закона по их обыкновению и старопечатным книгам возбранения не было // ПСЗ-I. Т. 15. 4.II. № 11420.

18. Об увольнении раскольников, обратившихся к православию особаго денежнаго побора и о наложении на тех, которые женятся тайно особливаго сбора // ПСЗ-I. Т.5. № 3340.

19. О учинении вновь переписи незаписавшихся потаенных раскольников и о положении их в оклад // ПСЗ-I. Т. 16. № 12067.

20. О хождении на исповедь повсегодно, о штрафах за неисполнение сего правила, и о положении на раскольников двойного оклада // ПСЗ-I. Т.5. № 2991.

21. Об укреплении начал веротерпимости // ПСЗ-1П. Т.25. 4.1. № 26126.

22. Правительственные распоряжения по делам раскольников при Николае и Александре // Сборник правительственных сведений о раскольниках, составленный В.Кельси-евым. Вып.2. Лондон, 1861. С. 171-220.

23. Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №4465. С.7666-7678.

24. ОТЧЕТЫ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ЧИНОВНИКОВ

25. Записка о Страннической или Сопелковской ереси и о мерах к преграждению ея влияния (Записка Алябьева, поданная в МВД) // Сборник правительственных сведений о раскольниках, составленный В.Кельсиевым. Вып.2. Лондон, 1861.С.41-75.

26. Из дневника Коллежского Ассесора Арнольди по исследованиям раскольников в Костромской губернии // Там же. С. 17-22.

27. Из дневника надворного советника Брянчанинова по исследованиям раскольников в Костромской губернии // Там же. С.23-27.

28. Из секретной записки статского советника Синицина о раскольниках в Ярославской губернии в 1852 г. // Там же. С. 1-15.

29. Липранди. Краткое обозрение существующих в России расколов, ересей и сект // Там же. С.91-169.

30. Мельников П. Отчет о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии 1854 года // Сборник Нижегородской Губернской Ученой Архивной Комиссии. T.IX. (в память П.И.Мельникова (А.Печерского)). Н.Новгород, 1910. С.З 327.

31. МАТЕРИАЫ К ПОЛЕМИКЕ СТАРООБРЯДЦЕВ С РПЦ; МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РПЦ

32. Алексий, архиепископ Владимирский и Суздальский. О безблагодатности таинств у еретиков и раскольников. Владимир, 1914, 21 с.

33. Историческая записка о деятельности Братства Св. владимирского князя Александра Невского в Первое Десятилетие 1879-1889. Владимир, 1889.

34. Комиссаров А.О. Вечная правда. Б.м., б.г. 392 л.

35. Косаткин Н.И. Ответы миссионера Ярославской епархии Н.И.Косаткина на двадцать вопросов. А.Комиссарова, руководителя старообрядцев Спасова согласия. Ярославль, 1898.

36. Наставления: Как правильно состязаться с раскольниками, сочиненное в Рязанской семинарии по предписанию покойного преосвященного Симона епископа Рязанского и Шацкого. Спб., 1826.

37. Нетовщина как дополнительный материал здания 1902 года на книге села Баку-ры крестьянина Шарова, возражение, христианского правдолюбца Льва Денисовича Пи-чугина 1902 года. Б.м., 1902. 398л.

38. О перекрещивании. Разговор православного со старообрядцем-беспоповцем. Ярославль, 1890.

39. Отчет братства Св. Александра Невского за 1882-83 год. Владимир, 1883.

40. Отчет о деятельности Братства Св. Благовернаго Великаго князя Александра Невского за 1889-90 год. Владимир, 1891.

41. Филарет, иеромонах. Разбор ответов на вопросы, поданные в старообрядческий «Духовный Совет» несколькими бывшими членами Белокриницкой иерархии чрез их присоединении к православной церкви. М., 1880.

42. Церковно-православное братство святителя Димитрия Ростовского в Ярославской епархии. Ярославль, 1884. 20 с.

43. Шурашов И.В. Так ли? (Ответ на клевету миссионера Зубарева). Балахна, 1910.20 с.4. СТАТИСТИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

44. Статистические сведения о старообрядцах к 1 января 1912 г. Б.м., б.г. 26 с.5. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ1. ГАЗЕТЫ

45. Владимирские губернские ведомости. 1906. Ч.неоф. № 45, 46, 47, 48.

46. Владимирские епархиальные ведомости (далее ВЕВ). 1876. Ч.неоф. № 7; 1880. Ч.неоф. № 16; 1887. Ч.неоф. № 15, 18, 19, 21, 23, 24; 1905. Ч.неоф. № 6, 12; 1906. Ч.неоф. № 18,19,20,22,23,24; 1911. Ч.неоф. № 2, 3.

47. Вятские епархиальные ведомости. 1867. Ч.неоф. № 16, 19. Голос. 1863. № 327; 1879. № 134; 1912. №23, 26.

48. Гражданин. 1875. № 3,4. Костромская жизнь. 1914. № 45, 46.

49. Костромские губернские ведомости (далее КГВ). 1882. Ч.неоф. № 40.

50. Московские епархиальные ведомости. 1872. Ч.неоф. № 8, 20.

51. Московский листок. 1885. № 7.

52. Московский телеграф. 1882. № 56.10. Наблюдатель. 1883. № 7.

53. Неделя. 1881. № 45,1883. № 34.

54. Нижегородские губернские ведомости (далее НГВ). 1894. Ч.неоф. №1,2.

55. Нижегородские епархиальные ведомости (далее НЕВ). 1865. Ч.неоф. № 14, 15, 16, 17, 18,19, 20; 1866. Ч.неоф. №2,3; 1867. Ч.неоф. № 15,16.

56. Пензенские епархиальные ведомости. 1880. Ч.неоф. № 3. С.33-41.

57. Русские ведомости. 1867. № 6; 1880. № 8; 1883. № 4,76, 81, 156.

58. Русский курьер. 1879. № 50; 1880. № 9, 122Ю 208, 240; 1881. № 39, 72, 108, 118,159.

59. Санкт-Петербургские ведомости. 1864. №294.

60. Северная пчела. 1862. № 74.19. Слово правды. 1897. № 9.

61. Современные известия. 1886. № 56.

62. Старообрядец. 1906. №1,5; 1907. № 7.

63. Старообрядческая мысль. 1915. № 7.

64. Старообрядческий вестник. 1905. № 1,4, 8.

65. Страна. 1881. № 142; 1882. № 72.

66. Церковь. 1909. № 15,16,28,45; 1911. №9,18, 25,47; 1913. №3, 6, 7. Ярославские губернские ведомости (далее ЯГВ). 1869. Ч.неоф. № 12,16.

67. Братское слово. 1875. № 4; 1883. Т.2. № 18; 1889. Т.2. № 18; 1890. Т.1. № 6; 1892. Т. 1. № 7, 8, 9; 1894. Т.2. № 19, 20.

68. Вестник Европы. 1872. № 11, 12; 1882. № 2; 1912. № 12.

69. Древняя и Новая Россия. 1877. №11; 1878. № 2, 5.

70. Домашняя беседа. 1868. № 30, 31, 32, 33,34.

71. Дух христианства. 1861-1862 гг.

72. Душеполезное чтение. 1870. 4.1. № 3.

73. Живая старина. 1899. Вып. 3-4.

74. Журнал министерства юстиции. 1897. № 6.

75. Ивановский архив. 1996. № 1.10. Истина. 1875.Кн.42.

76. Исторический архив. 1999. № 6.

77. Исторический вестник. 1881. № 12; 1883. № 9-12; 1897. № 2, 3, И; 1898. № 8; 1909. №8; 1915. №7.

78. Литературная библиотека. 1868. январь.14. Москвитянин. 1843. № 12.

79. Руководство для сельских пастырей. 1879. № 30, 31, 33.

80. Русская мысль. 1883.№ 11; 1887. №2, 3.

81. Русская старина. 1879. № 9.

82. Русский архив. 1864,1866. № 4.

83. Русский вестник. 1865. № 6, 8.

84. Русское богатство. 1905. № 6.

85. Русское слово. 1865. июнь.

86. Православный собеседник. 1866.4.1, 3.

87. Странник. 1871. Т.З. № 9; 1878. Т.22.

88. Современник. 1859. февраль.25. Устои. 1882. №5.

89. Церковный вестник. 1878. 4.неоф. № 28.

90. Церковно-общественный вестник. 1874. № 80

91. Христианские чтения. 1895. № 9-10.

92. МАТЕРИАЛЫ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ

93. Абрамов Я. Уголок раскольничьяго мира // Устои. 1882. № 5. С.73 89.

94. Аквилев Л. Два случая обращения из раскола // КЕВ. 1896. 4.неоф. № 9. С.222224.

95. Аксаков И.С. Краткие записи о странниках или бегунах // Русский архив. 1866.4.

96. Акципетров А. Секта бегунов во Владимирской губернии // ВЕВ. 1911. 4.неоф. № 2. С.27-30; № 3. 4.неоф. С.57-61.

97. Арсеньев А.В. Выгорецкие совратители. 4ерты из быта и новые факты из истории поморских раскольников // Исторический вестник. 1883. № 9-12. С.601-645.

98. Бабушкина вера // Страна. 1882. № 72.

99. Без названия (Сведения из Плеса) // Санкт-Петербургские ведомости. 1864.

100. Безобразов В. Семеновский уезд Нижегородской губернии и раскольничий мир // Русская мысль. 1883. №11. С.128-156.

101. Беллюстин И. Еще о движениях в расколе // Русский вестник. 1865. № 6. С.761776.

102. Беседа миссионера Братства Св.Петра А.Е.Шашина против раскольников-безпоповцев, говореная в городе Коврове 20 сентября 1887 года // ВЕВ. 1887. Ч.неоф. № 21. С.651-658; № 23. С.751-761; № 24. С.818-825.

103. Беседа священника В.Померанцева с раскольниками австрийского священника в дер.Семеновской прихода Воскресенской церкви поселка Пучежа 19 ноября 1896 г. // КЕВ. 1896. Ч.неоф. № 2. С.45-54.

104. Благовещенский Н.А. Бродяги странники. Очерки с натуры // Русское слово. 1865. июнь. С. 187-202.

105. Богомолье на Светлом озере // Московские епархиальные ведомости. 1872. № 8.1. С.64.

106. Вишняков А. Раскол, как церковно-бытовое явление // Литературная библиотека. 1868. январь. С.87-114.

107. Владимирская губерния // Церковь. 1911. № 9. С.212-214.

108. Гациский А.С. У невидимого града Китежа // Древняя и Новая России. 1877. № 11. С.267-278.

109. Голбечники // Неделя. 1883. № 34.

110. Голубков В. Состояние раскола в Ярославской епархии и деятельность братства святителя Димитрия в 1885 г. //ЯЕВ. 1885. Ч.неоф. № 47. С.739-752.

111. Гонение на самовар // Старообрядец. 1907. № 7. С.897.

112. Горский Н. Раскол в селе Пеньках Кинешемского уезда // КЕВ. 1899. Ч.неоф. № 17. С.338-342.

113. Гуслицы, Богородского уезда, 8 мая // Голос. 1879. № 134. С.З.

114. Гуслицы, Московской губернии. 8 октября // Русский курьер. 1879. № 50. С.З.

115. Гуслицы, 15 апреля // Русский курьер. 1881. № 108. С.З.

116. Д.Васильево, Новоторжокского уезда Тверской губернии // Церковь. 1909. № 16. С.535-536.

117. Д.Губинская, Владимирской губернии // Церковь. 1911. № 25. С.604.

118. Деньги и права// Старообрядческий вестник. 1905. № 4. С. 192-193.

119. Дер.Болыпое Сукино, Нижегородской губернии //Церковь. 1909. № 15. С.507.

120. Дер.Тоскуйки Семеновского уезда. Нижегородской губернии // Церковь. 1909. №45.С. 12-78.

121. Деревня Матвеевка, Нижегородской губернии // Церковь. 1913. № 3. С.68.

122. Добродушие крестьян и ненависть пастырей. Село Молвитино Костромской губернии // Церковь. 1909. № 28. С.872-873.

123. Донесение из Арзамаса о самосожжениях старообрядцев в деревнях Коваксе и Пасьяны Арзамасского уезда. 1675 г. (Публ. документа подготовил д.и.н. Н.Ф.Филатов) // Исторический архив. 1999. № 6. С.217-219.

124. Дугин А. Проказы миссионера Е.Николаева // Слово правды. 1897. № 9. С.140142.

125. Законы о расколе // Неделя. 1881. № 45. Стб.1476-1478.

126. Замечания на раскольническое учение о картофеле Н НЕВ. 1867. Ч.неоф. № 15. С.479-489.

127. Замечания на раскольническое учение о чае и кофе // НЕВ. 1867. Ч.неоф. № 16. С.518-527.

128. Зубарев Е. Беседы с раскольниками и сектантами // КЕВ. 1908. Ч.неоф. № 15. С.387-401; № 16. С.425-437; № 17. С.449-464.37.0н же. Беседы с раскольниками сектантами (Из дневника епархиального миссионера) // КЕВ. 1909. Ч.неоф. № 8. С.242-251.

129. Он же. Мои беседы со старообрядческим начетчиком австрийского толка Д.С.Варакиным // КЕВ. 1905. Ч.неоф. № 1. С.18-27.

130. Он же. Мои наблюдения над глаголемыми старообрядцами в Москве, на Нижегородской ярмарке и в Гуслицах // Братское слово. 1889. Т.2. № 18. С.627-632.

131. Он же. Отношения раскольников к миссионерам и православию (Из отчетов окружных миссионеров) // КЕВ. 1908. Ч.неоф. № 4. С. 159-162.

132. И-ский Н. Исторические очерки из жизни раскольников в Нижегородских пределах // НЕВ. 1866. Ч.неоф. № 2. С.62-73; № 3. С.74-82.

133. Ивановский Н.И. Экспедиция о секте странников // Журнал министерства юстиции. 1897. № 6. С.162-173.

134. Из Гуслиц // Русский курьер. 1880. № 122. С.З.

135. Из Гуслиц, Московской губернии // Русский курьер, 1880. № 9. С.З.

136. Из Гуслицких бесед со старообрядцами // Братское слово. 1875. № 4.

137. Из Даниловского уезда, Ярославской губернии // Церковно-общественный вестник. 1874. №80. С.З.

138. Из Зубцовского уезда, Тверской губернии // Старообрядец. 1906. № 1. С.89.

139. Из Корчевы, Тверской губернии // Московский телеграф. 1882. № 56.

140. Из Корчевы, Тверской губернии // Страна. 1881. № 142. С.З.

141. Из Лыскова // Старообрядческий вестник. 1905. № 1. С.55-56.

142. Из Нижегородского уезда// Русские ведомости. 1883. № 4. С.З.

143. Из Орехова-Зуева// Русские ведомости. 1883. № 156. С.1.

144. Из Покрова, Владимирской губернии // Русский курьер. 1881. № 72. С.З.

145. Из Покровского уезда, Владимирской губернии // Голос. 1879. № 220. С.З.

146. Из Покровского уезда // Порядок. 1881. № 356. С.З.

147. Из Покровского уезда Владимирской губернии // Русские ведомости. 1883. №156. С.1.

148. Из Покровского уезда Владимирской губернии // Русский курьер. 1881. № 118.С.З.

149. Из Покровского уезда, Владимирской губернии // Русский курьер. 1889. № 159.1. С.З.

150. Из Покровского уезда, Владимирской губернии // Современные известия. 1886. № 56. С.З.

151. Из раскольничьего сборника: Стих некоего человека о изменении предел его // Русская старина. 1879. Кн.9.С.163-167, С.170-171.

152. Из Ростова Ярославской губернии // Русские ведомости. 1883. № 76. С.З; № 81.1. С.З.

153. Из с.Городец Нижегородской губернии // Русский курьер. 1881. № 39. С.2.

154. Из Суздальского уезда Владимирской губернии // Русские ведомости. 1880. № 8.1. С.З.

155. Из Суздаля // Современные известия. 1886. № 56. С.З.

156. Иловайский Д.И. Некоторые подлинные черты из истории Рогожскаго и других старообрядческих кладбищ // Русский архив. 1864. Стб. 101-126.

157. Он же. Подлинные случаи из истории раскола 1792-1807 // Русский архив. 1864. Стб.127-141.

158. К истории раскола в Рыбинском уезде Ярославской губернии // ЯГВ. 1889. Ч.неоф. № 101. С.4.

159. К статистике раскола // Голос. 1863. № 327. С.З.

160. К-в. И. Участие православных в раскольничьем празднике // Московские епархиальные ведомости. Ч.неоф. 1872. № 20. С. 140.

161. Китицын П. Из прошлаго // Древняя и Новая Россия. 1879. № 5. С.86-88.

162. Он же. Старообрядческие скиты в Варнавинском уезде Костромской губернии // Древняя и новая Россия. 1879. № 2. С. 174-175.

163. Коготь. Окурки в церкви // Костромская жизнь. 1914. № 45. С.З.

164. Колин. Ярославские «странники христовы люди» // Голос. 1912. № 23, 26.

165. Кони А.Ф. Из области религиозных исканий // Вестник Европы. 1912. № 12. С.115-139.

166. Косаткин Н.И. Ответы на вопросы старообрядцев // Христианские чтения. 1895. №9-10.

167. Кострома (положение старообрядцев) // Старообрядческий вестник. 1905. № 4. С.195-198.

168. Л в Е. Несколько слов о раскольниках нижегородской епархии // Православный собеседник. 1866. Ч.З. С.263-264.

169. Лавров Н.Ф. Признание В.Г.Кочурихиным православия российской церкви и своих раскольнических заблуждений //ЯЕВ. 1872. Ч.неоф. № 23. С.181-183.

170. Лебедев Е. Начало и распространение раскола в пределах Нижегородских // НЕВ. 1865. Ч.неоф. № 14.С.19-26; № 15. С.11-21; № 16. С.26-33; № 17. С.36-44; № 18. С.33-46; № 19. С.33-43; №20. С.21-33.

171. Лесков Н. О сводных браках и других немощах // Гражданин. 1875. № 3. С.71-74. №4. С.88-91.

172. Лествицын В. Сорок лет назад //ЯЕВ. 1886. Ч.неоф. № 45. Стб.713-720.

173. Либеров А. Путешествие противораскольничьего миссионера А.Е.Шашина по Костромской Епархии //КЕВ. 1893. Ч.неоф. № 3. С.68-71; № 5. С.113-116; № 6. С.134-137; №7-8. С.149-155.

174. Ливанов Ф. Пророчица раскольничья, Устинья Никифоровна (Из острожных) // Отечественные записки. 1865. № 8. С.556-604.

175. М.И. Самосожигатель // Дух христианина. 1861-1862 гг. С.253-264.

176. М-ов Вл. Несколько слов о табаке и его употреблении // Старообрядец. 1906. № 5. С.480-497.

177. Майнов В. «Живые покойники» // Исторический вестник. 1881. № 12. С.747772.

178. Малышев И. Раскольничьи лестовки и подручники // Церковный вестник. 1878. Ч.неоф. № 28. С.6-7.

179. Максимов С.В. Два пустосвята // Русская мысль. 1887. № 2. С.18-42; № 3. С.1748.

180. Меледин. Китеж на Светлом озере // Москвитянин. 1843. № 12. С.507-511.

181. Мельников А. На Керженце // НГВ. 1894. Ч.неоф. № 1. С.2-3; № 2. С.2-3.

182. Мизеров А. Единоверие в г.Романово-Борисоглебске // ЯЕВ. 1883. Ч.неоф. №20. С.153-160.

183. Мисковская волость // КГВ. 1882. Ч.неоф. № 40. С.223-224.

184. Миссионерская деятельность по обращению раскольников в 1874 г. (По отчету г.Обер Прокурора Св. Синода за 1874 г.) // ВЕВ. 1876. Ч.неоф. № 7. С.323-333.

185. Морев Фл. Разбор мнений старообрядцев о православном крестном значении и Христовом на землю пришествии // ЯЕВ. Ч.неоф. 1880. № 28. С.217-224; № 29. С.232-238; №30. С.225-231.

186. Морошкин И.Я. О сопелковской вере// Странник. 1871. Т.З. № 9. С.187-211.

187. Нагорнов Ф. Почему в Шадринской церковно-приходской школе очень мало обучается детей раскольников? // КЕВ. 1905. Ч.неоф. № 3. С.97-100.

188. Наши внутренние дела // Наблюдатель. 1883. № 7. С.11-24.

189. Небольсин П. Рассказы проезжего о странствиях по Уралу, Заволжью и Волге // Отечественные записки 1853. № 2. С.75-109.

190. Несколько слов о расколе в Даниловском уезде // ЯГВ. 1869. Ч.неоф. № 14.1. С.2-3.

191. Нефедов Ф. От Ярославля до Костромы (Из путевых заметов и воспоминаний) // Русский курьер. 1880. № 240. С. 1-2.

192. Нечто о раскольниках с.Татищева Погоста Ростовского уезда // ЯЕВ. 1872. Ч.неоф. Кн. 13.

193. Нильский И. Рассказ старообрядца // Северная пчела. 1862. № 74. С.З.

194. О книгах, наиболее чтимых раскольниками // Пензенские епархиальные ведомости. 1880. Ч.неоф. № 3. С.33-41.

195. О погребении раскольников и уклонившихся в раскол // КЕВ. 1903. Ч.неоф. № 16. С.232-233.

196. О расколе в епархии // КЕВ. 1893. Ч.неоф. № 2. С.17-20.

197. О состоянии раскола в приходе с.Середы-Упиной Нерехотского уезда (Извлечение из сведений, доставленных в духовную консисторию Благочинным 10 Нерехотского округа за 1887 год)// КЕВ. 1888. Ч.неоф. № 7. С.210-215.

198. Оглоблин Н.Н. Из ветлужских впечатлений // Исторический вестник. 1915. №7. С.157-173.

199. Оглоблин Н.Н. На озере Светлояр // Русское богатство. 1905. № 6. С.131-158.

200. Оглоблин Н.Н. Прудовские раритеты // Исторический вестник. 1909. № 8. С.476-493.

201. Один из обычаев раскольников поморян // Русские ведомости. 1867. № 6.

202. Озеров JI. Один из способов и приемов обращения с раскольниками // ЯЕВ.1901. №41. С.651-655.

203. С.Елховка (Спасской волости Васильевского уезда Нижегородской губернии // Старообрядец. 1906. № 5. С.586-587.

204. С.Коверино, Костромской губернии // Церковь. 1913. № 6. С.139-142.

205. С.Сергеевское Владимирской губернии // Церковь. 1911. № 18. С.435.

206. С. Споры о вере. Собеседование со старообрядцами // Костромская жизнь. 1914. №46. С.З.

207. Сахаров Ф. Федор Иванов Кривой, наставник секты бегунов, его сочинения и учения // ВЕВ. 1887. Ч.неоф. № 15. С.447-453; № 18. С.546-553; № 19. С.582-589.

208. Секта немоляков //ЯЕВ. 1875. Ч.неоф.№ 27. С.216.

209. Селезнев Ф. Старообрядчество. Его настоящее и прошлое в с.Борисоглебском Муромского уезда (Очерки бывшаго старообрядца) // ВЕВ. 1905. Ч.неоф. № 12. С.324-329.

210. Сковрцов Д. Заблуждения безпоповщинской секты странников-бегунов // КЕВ. 1896. Ч.неоф. № 10. С.260-265; № 11. С.287-295; № 12. С.307-315.

211. Собеседование с глаголемыми старообрядцами в духовной семинарии // КЕВ.1902. Ч.неоф. № 7. С.203-206.

212. Собеседование с именуемыми старообрядцами Костромского епархиального миссионера в Воскресенской на площади церкви г.Костромы // КЕВ. 1902. Ч.неоф. № 7. С.206-209.

213. Соколов А. Векоуши //ЯЕВ. 1874. Ч.неоф. № 1. С.6-8.

214. Старообрядчество и сектантство // ВГВ. 1906. Ч.неоф. № 45. С.1-4; № 46. С. 1-2; № 47. С.1-2;№48. С. 1-2.

215. Странники, их псалмы и канты // Руководство для сельских пастырей. 1879. № 30. С.338-348; № 31. С.369-380; № 33. С.399-410.

216. Стружин С. Новоторжокский уезд Тверской губернии // Церковь. 1913. № 7. С.167-168.

217. Субботин Н. Русская старообрядческая литература за границей // Русский вестник. 1868. № 8. С.325-352.

218. Пермезский Н. На Светлом озере // КЕВ. 1905. Ч.неоф. № 17. С.507-510.

219. Письмо в редакцию // Старообрядческий вестник. 1905. № 8. С.525-526.

220. Православные приходы и старообрядческие и сектантские общины // ВЕВ. 1906. Ч.неоф. № 18. С.265-268; № 19. С.600-606; № 20. С.631-637; № 22. С.680-687; № 23. С.729-737; № 24. С.783-790.

221. Присоединение из раскола к православию // ВЕВ. 1905. Ч.неоф. № 6. С.121122.

222. Присоединение к православию раскольника // КЕВ. 1901. Ч.неоф. № 18. С.519520.

223. Присоединение раскольника // КЕВ. 1901. Ч.неоф. № 11. С.327-328.

224. Покров, Владимирской губернии // Московский листок. 1885. № 7. С.З.

225. Покровский Н. Несколько слов о расколе в Татищевском Погосте Ростовского уезда//ЯЕВ. 1874. Ч.неоф. № 16. С.375-376.

226. Покровский уезд Владимирской губернии // Русский курьер. 1880. № 208. С.З.

227. Поспелов И. Беседы в обличение раскольников, произнесенные в Костромском кафедральном соборе за вечернями в воскресные дни Великого поста в 1895 г. // КЕВ. 1896. Ч.неоф. № 3. С.55-66; №4. С.91-97;№ 5. С.122-127;№ 6. С.158-166.

228. Потехин А. Река Керженец // Современник. 1859. февраль. С.473-504.

229. Потомки Сусанина// Церковь. 1913. № 7. С.156-158.

230. Поучение сельского священника в предохранении православных от раскола // ВЕВ. 1880. Ч.неоф. № 16. С.456-460.

231. Раскол в приходе с.Георгиевского, что при р.Лухе Юрьевецкого уезда // КЕВ. 1892. Ч.неоф. № 21. С.547-555. № 22. С.590-599.

232. Раскольническая переписка // Православный собеседник. 1866.4.1. С.263-278.

233. Религия и промышленность // Старообрядческая мысль. 1915. № 7. С.590-592.

234. Розов А.И. Странники или бегуны в русском расколе // Вестник Европы 1872. № 11. С.260 302; № 12. С.519 - 542.

235. Романовский О. Состояние раскола в Костромской епархии // КЕВ. 1905. Ч.неоф. № 2. С.57-66; № 6. С.171-182; № 22. С.684-689.

236. Румянцев Н. Обращение раскольницы девицы И.С. // КЕВ. 1890. Ч.неоф. № 22. С.592-605.

237. Твердынский Т. Краткие очерки из современного быта православных и раскольников // Домашняя беседа. 1868. № 30, № 31, № 32, № 33, № 34.

238. Титов А.А. Село Татищев Погост Ростов, уезда и забытая могила при сельском храме // Исторический вестник. 1897. Кн. 11.

239. Трефолев Л.Н. Странники // Русский архив. 1866. № 4.

240. Три старообрядческих стихотворения // Русский архив. 1864. Стб.99-103.

241. Троицкий И. Ереси, расколы и отступления от устава бывшие и существующие в Ярославской епархии // ЯЕВ. 1864. Ч.неоф. № 12. С.117-118; № 16. С.154-155; № 19. С.184-186; № 22. С.216-220; №23. С.224-229; № 24. С.234-239;№ 27. С.265-269.

242. Упавший престиж духовенства господствующей церкви // Старообрядческий вестник. 1905. № 4. С.202-219.

243. Уренские беседы // Церковь. 1911. № 47. С. 1232-1233.

244. Усов П.С. Среди скитниц // Исторический вестник. 1887. № 2. С.308-344; № 3. С.577-598.

245. Фармаковский Вл. Замечания об организации и сношениях раскольничьих общин // Вятские епархиальные ведомости. 1867. № 16. С.482-495; № 19. С.574-586.

246. Харламов И. Странники //Русская мысль, 1884. № 4. С.196-229; № 5. С.93-135; № 6. С.44-69.

247. Что дано старообрядцам указом 17 октября 1906 г. и чего можно ожидать от этого // КЕВ. 1906. Ч.неоф. № 22. С.886-889.

248. Январское крещение у раскольников // Странник. 1878. Т.22. С.94-96.

249. ИСТОЧНИКИ НАУЧНО-ОПИСАТЕЛЬНОГО ХАРАКТЕРА

250. Абрамов И. С. Поездка в Старо дубье // Материалы к изучению русского сектан-ства и старообрядчества / Под ред. В.Бонч-Бруевича. Вьш.З. Спб., 1910. С.283-298.

251. Архангелов С.А. Среди раскольников и сектантов Поволжья. Историко-бытовые очерки раскола и сектантства в Нижегородском крае. Спб., 1899. 176 с.

252. Бегунские стихи. Сообщил Срезневский В.И. // Материалы к истории и изучению русскаго сектантства и раскола / Под ред. В.Бонч-Бруевича. Вып.1. Спб, 1908. С.228-274.

253. Дмитревский В. Современный раскол в Ярославской епархии и борьба с ним. Ярославль, 1897. 137 с.

254. Зверев А.Д. Крестные ходы в селе Борисове православный и старообрядческий. М.: Русская печатня, 1911. 23 с.

255. Корнилий. Обозрение современного состояния раскола и сектантства в Ярославской епархии и положение миссионерского дела. Ярославль, 1909. 76 с.

256. Лесков Н.С. О похоронах раскольницы (Письмо в редакцию) // Лесков Н.С. Собр. соч. Т.З. М.: Экран, 1993. С.262-264.

257. Макарий. Город Семенов, Нижегородской губернии // Вестник Императорского русского географического общества. 1858. 4.23. С.З5-39.

258. Миндовский В. Вичугская фабричная старина (бытовые очерки и заметки). Отд. отт. из XIII вып. Тр. Костр. науч. о-ва. Кострома, 1919.

259. О материалах по этнографии Костромского края, собранных местной ученой архивной комиссией (Живая старина в Костромской губернии) Б.м., б.г.

260. Подробный рассказ и впечатления очевидца безпоповщинских похорон и сердечные размышления о заблуждениях и погибели сектантов. М.,1894. 44 с.

261. Суворов В. Религиозно-народные поверья и сказанья (Записаны в Калязинском уезде Тверской губернии) // Живая старина. 1899. Вып. 3-4. С.389-397.

262. Титов А.А. Дневные дозорные записи о московских раскольниках. 4.3-7. М., 1892. 224 с.7. МЕМУАРЫ

263. Белоцветов А. Козма Иванов, обращенный из раскола // Душеполезное чтение. 1870. 4.1. № 3. С.102-110.

264. Воробьев П.А. Рассказ о моей жизни в расколе и присоединении к святой соборной и апостольской церкви Христовой // Братское слово. 1890. Т. 1. № 6. С.449-472.

265. Из биографии краеведа Федора Гавриловича Журова // Ивановский архив. 1996. № 1. С.83-85.

266. Из тетради красносельского литейного мастера А.П.Серова (1899-1947) // Русское медное литье. Вып.2. М.: Сол Систем, 1993. С. 155-160.

267. Кореин К.И. Мои воспоминания о жизни в расколе и замечания о службах в Городецкой часовне // Братское слово. 1892. Т.1. № 7. С.516-532; № 8. С.598-614; № 9. С.707-720.

268. Косаткин Н.И. Повесть о моем уклонении в раскол и возвращении в Православную церковь // Братское слово. 1875. Кн.4. С.296-320.

269. Мартынов П.И. Повествование бывшего беглопоповца об его жизни в расколе // Братское слово. 1894. Т.2. № 19. С.589-598; № 20. С.670-683.

270. Матвеев Я. Повествование о моем обращении из раскола в православие // Братское слово. 1883. Т.2. № 18. С.617-627.

271. Статьин И.М. Рассказ об обращении к Православной Церкви безпоповского на-четника Ивана Маркова Статьина в Пучеже Костромской губернии // Истина. 1875. Кн.42. С.1-40.

272. Опочинин Е. Отщепенец (Страница из быта глаголемых старообрядцев) // Исторический вестник. 1898. № 8. С.520-537.8. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

273. Короленко В.Г. В пустынных местах (Из поездки по Ветлуге и Керженцу) // Короленко В.Г. Собр. соч. Т.З. М.: Изд-во худ. лит., 1954. С.110-208.

274. Он же. Река играет (Эскизы дорожного альбома) // Там же. С.209-236.

275. Ливанов Ф.В. На разсвете. Очерки и рассказы из быта раскольничьяго. М., 1875.319 с.

276. Мельников П.И. (А.Печерский) В лесах // Мельников П.И. (Андрей Печерский). Собр. соч. Т.2, 3, 4. М.: Правда, 1976.

277. Он же. На горах // Там же. Т.5,6,7.

278. Пришвин М.М. Светлое озеро (У стен града невидимого) // Пришвин М.М. Собр. соч. Т.2. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1956. С.393-475.

279. НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

280. Государственный архив Владимирской области (ГАВО)

281. Ф.556. Владимирская Духовная Консистория

282. Оп.1. Д.734, 1046, 1581, 1659, 1660, 1661, 1662, 1666, 1667, 1683, 2106, 2438, 2441,2443,2533, 2534, 2593, 2657, 2977, 2978.

283. Государственный архив Костромской области (ГАКО)

284. Ф.117. Костромская Палата уголовного суда Оп.1. Д.1348,1739,1740. Ф.130. Костромская Духовная Консистория Оп.1. Д.4507.

285. Оп.13. Д.54, 56, 60, 66, 68, 69,70,71,72, 73, 301, 302, 303.

286. Государственный архив Ярославской области (ГАЯО)

287. Ф.73. Канцелярия Ярославского губернатора.

288. Оп.4. Д. 1769,1770, 1804,1807,1868,1891,2097,2099,2136,2143,2152,2201,2320, 2321, 2354, 2468, 2582, 2706, 2798,2809,2815, 2879, 3022, 3066.

289. Ф.77. Ярославское наместническое правление.

290. Оп.1. Д.494, 653,810, 1513.

291. Ф.150. Ярославская Палата уголовного суда

292. Оп.1. Д.359, 360, 665, 666, 682, 796, 836, 887, 2053, 2055, 2056, 2057, 2058, 2304, 2305, 2306, 2464, 2466, 2467, 2649, 2657, 2798, 2801, 3345, 3914, 4522, 5165, 5300, 5301, 5873, 5877, 6135, 6390, 7184, 8829, 9652, 10470.

293. Ф.230. Ярославская Духовная Консистория

294. Оп.1. Д.9609, 10544, 10545, 10818, 10820, 11143, 11149, 12878, 12882.

295. Оп.5. Д.452, 805, 2994, 3592.1. Оп.8. Д.18.1. Оп.9. Д.83, 85.

296. Ф.625. Православное Братство Св.Димитрия Ростовского.

297. Оп.1. Д.4, 105, 106,107, 108, 109, 114, 116.1. ЛИТЕРАТУРА1. МОНОГРАФИИ

298. Андерсон В. Старообрядчество и сектантство. Спб.: Б.г. 459 с.

299. Аристов Н.Я. Устройство раскольничьих общин. Б.м., 1863. 32 с.

300. Андреев В.В. Раскол и его значение в русской народной истории. Спб., 1870.

301. Бернштам Г.А. Поморы: Формирование группы и система хозяйства. Л.: Наука, 1978. 176 с.

302. Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских Забайкалья. Новосибирск: Наука, 1978. 159 с.

303. Вернадский Г. Русская историография. М.: Аграф, 1998. 447 с.

304. Виноградов Н.Н. Галивонские алеманы. Условный язык галичан (Костромской губернии). Пг., 1915.

305. Он же.Народная свадьба в Костром, уезде. Отд. отт. из VIII вып. Тр. Костр. науч. о-ва по изучению местного края. Кострома, 1917.

306. Гагарин Ю.В. Старообрядцы. Сыктывкар, 1973 .

307. Голышов И. Богоявленская слобода Мстера Владимирской губернии Вязников-ского уезда. Владимир, 1865.

308. Громыко М.М. Мир русской деревни. М.: Молодая гвардия, 1991. 446 с.

309. Гуревич А.Я. Категории средневской культуры. М.: Искусство, 1984. 350 с.

310. Он же. Средневековый мир: культура безмолствующего большинства. М.: Искусство, 1990. 396 с.

311. Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в крестьянской старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск: Наука, 1988.

312. Действительное положение раскола в Нижегородской губернии. М., 1896. 15 с.

313. Дмитревский В. Раскол старообрядчества в Ростово-Ярославском крае перед временем Святителя Димитрия, Митрополита Ростовского. Издание Ярославскаго Свято-Димитревскаго Братства. Ярославль, 1909. 10 с.

314. Дурылин С.Н. Церковь невидимого града. Сказание о граде Китеже. М., 1914.69 с.

315. Журавлев А.И. Полное историческое известие о древних стригольниках, так называемых старообрядцах, о их учении, делах и разгласиях. Спб., 1799. 434 с.

316. Завойко В.В. В Костромских лесах по Ветлуге реке (Этнографические материалы, записанные в Костромской губернии в 1914-1916 гг.). Отд. отт. из XVIII вып. Тр. Костр. науч. о-ва по изучению места, края. Кострома, 1917.

317. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М.: Наука, 1987. 507 с.

318. Зеньковский С. Русское старообрядчество: духовные движения семнадцатого века. Репринтное воспроизведение. М.: Церковь, 1995. 527 с.

319. Иванов Ю.А. Шуйские раскольники. Шуя, 1997. 61 с.

320. Ивонин Ю.М. Старообрядцы и старообрядчество в Удмуртии. Ижевск: Удмуртия, 1973. 24 с.

321. История старообрядческой церкви: краткий очерк. Издание старообрядческой митрополии московской и всея Руси. М.: Церковь, 1991. 39 с.

322. Исторические очерки народнаго миросозерцания и суеверия (православнаго и старообрядческаго). Б.м., б.г. 73 с.

323. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. Пособие / И.Н.Данилевский, В.В.Кабанов, О.М.Медушевская, М.Ф.Румянцеыв. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1998. 702 с.

324. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. М.: Изд-во Спасо-Преображенского монастыря, 1996. Т.1. 524 с.

325. Карцов В.Г. Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России. Калинин, 1971. В 2-х ч. 4.1. 160 е.; Ч.Н. 208 с.

326. Катунский А.Е. Старообрядчество. М.: Политиздат, 1972. 120 с.

327. Клибанов А.И. История религиозного сектантства в России (60-е гг. XIX в. -1917 г.) М.: Наука, 1965. 348 с.

328. Ключевский В.О. Курс русской истории // Ключевский В.О. Соч. T.III. М.: Мысль, 1988.

329. Костомаров Н.И. Раскол. Исторические монографии и исследования. М.: Чарли, Смоленск: Смядынь, 1994. 608 с.

330. Он же. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей: В 4 томах. Т.З. М.: «РИПОЛ КЛАССИК», 1998. 576с.

331. Кудринский А.В. О мерах, предпринятых в 50-х 60-х гг. настоящего столетия для ослабления раскола в Нижегородской епархии. Н.Новгород, 1896. 70 с.

332. Липинская В.А. Русское население Алтайского края. Народные традиции в материальной культуре (XVIII XX вв.). М.: Наука, 1987.

333. Макарий, епископ. История русского раскола, известного под именем старообрядчества. Спб., 1858. 404 с.

334. Мальцев А.И. Староверы странники в XVIII - первой половине XIX в. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1996. 268 с.

335. Мельгунов С.П. Москва и старая вера. М.: Задруга, 1917. 32 с.

336. Он же. Старообрядцы и свобода совести. М.: Задруга, 1917. 18 с.

337. Мельников А.П. К трехсотлетию Смутного времени. Нижний Новгород и Нижегородский край. М., 1911.

338. Миловидов В.Ф. Современное старообрядчество. М.: Мысль, 1979.

339. Он же. Старообрядчество в прошлом настоящем. М.: Мысль, 1979.

340. Он же. Старообрядчество и социальный прогресс. М.: Знание, 1983.

341. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т.2. 4.1. М.: Издательская группа «Прогресс-Культура», 1994.

342. Миненко Н.А. Русская крестьянская община в Западной Сибири. XVIII первая половина XIX в. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1991. 261 с.

343. Она же. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII первой половины XIX в.) Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1979. 350 с.

344. На путях из земли Пермской в Сибирь (Очерки этнографии североуральского крестьянства XVII XX вв.) М.: Наука, 1989.

345. Наше Отечество: опыт политической истории. T.l. М.: «Терра» «Тегга», 1991.390 с.

346. Нижегородская свадьба. Пушкинские места. Нижегородское Поволжье. Вет-лужский край. Обряды, причитания, песни, приговоры. Спб.: Культ. Информ. Пресс, 1998. 311 с.

347. Нильский И. Семейная жизнь в русском расколе. Вып.2. Спб., 1869. 256 с.

348. Носова Г.А. Традиционные обряды русских: крестины, похороны, поминки // Российский этнограф. Вып. 6. М., 1993.

349. О материалах по этнографии Костромского края, собранных местной ученой архивной комиссией (Живая старина в Костромской губернии) Б.м., б.г.

350. Пихоя Р.Г. Общественно-политическая мысль трудящихся Урала (конец XVII -XVIII вв.) Свердловск: Сверд.-Урал. кн. изд-во, 1987. 272 с.

351. Плотников К. История русского раскола, известнаго под именем старообрядчества. Петрозаводск, 1898. 223 с.

352. Покровский Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск: Наука, 1974. 394 с.

353. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М.: Республика, 1995. 509 с.

354. Попов М. Сектантство в Ивановской промышленной области прежде и теперь. М. Иваново: ОГИЗ, 1931. 54 с.

355. Пругавин А.С. Неприемлющие мира. М.: Задруга, 1918. 180 с.

356. Он же. Раскол вверху. Спб., 1909. 266 с.

357. Он же. Программа для собирания сведений о русском расколе или сектантстве. М., 1881.20 с.

358. Он же. Старообрядческие архиереи в Суздальской крепости. Очерк из истории раскола по архивным данным. Спб, 1903. 31 с.

359. Он же. Старообрядчество во второй половине XIX в. Очерки новейшей истории раскола. М., 1904.280 с.

360. Реутский Н.В. Люди божьи и скопцы. Историческое исследование. М., 1872.229с.

361. Рихтер Е. Русское население Западного Причудья (очерки истории материальной и духовной культуры). Таллин: Валгус, 1976. 292 с.

362. Ростовский Д. (Туптало). Розыск о раскольнической брынской вере, о учении и о делах их, в котором показано, что вера их не права, учение душевредно и дела их не богоугодны. М., 1846. 337 л.

363. Румянцева B.C. Народное антицерковное движение в России в XVII в. М.: Наука, 1986. 262 с.

364. Русские / Отв.ред. В.А.Александров, И.В.Власова, Н.С.Полищук, Ин-т этнографии им.Н.Н.Миклухо-Маклая. М.: Наука, 1997. 828 с.

365. Русское православие: вехи истории / Под ред. А.И.Клибанова. М.: Политиздат, 1989. 719 с.

366. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. Русский хозяин. Статьи об иконе. М. Иерусалим: Мосты, 1994. 239 с.

367. Секта странников или бегунов в Ярославской губернии и ее открытие в 1850 г. Ярославль, 1897.

368. Семейные обряды владимирской деревни. 4.1. / Сост. предисл., вводные статьи к разделам, примеч., подготовке текстов В.В.Дмитриева. Владимирской областной Центр народного творчества. Владимир, 1995. 118 с.

369. Синицын П.В. Преобреженское и окружающие его места, их прошлое и настоящее. М., 1895. 161 с.

370. Смуты или начало раскола. Историческое событие. Спб, 1902. 159 с.

371. Старообрядчество в России XVII XVIII вв.: Сб. научных трудов / Под ред. Е.М.Юхименко. Сер. Исследования по русской истории. Вып.2. М.: Изд-во «Археографический центр», 1994. 240 с.

372. Шахов М.О. Старообрядчество, общество, государство. М., 1998. 110 с.

373. Шахов М.О. Философские аспекты староверия. М., 1998. 208 с.

374. Скворцов Д. Очерки тверского раскола и сектантства. М., 1895. 116 с.

375. Шапиро А.Л. Историография с древнейших времен до 1917 года. М.: Ассоциация «Россия», Изд-во «Культура», 1993. 761 с.

376. Шмелева М.Н. Историко-этнографический очерк традиционной культуры. Вып. VI. Кн.2. М„ 1992.

377. Шустрова И.Ю, Очерки по истории русской семьи Верхневолжского региона в XIX начале XX века /Яросл. гос. ун-т. Ярославль, 1998. 119 с. + 11 ил.

378. Щапов А.П. Земство и раскол. Спб., 1862. 161 с.

379. Этнография восточных славян. Очерки традиционной культуры. М.: Наука, 1987. 556 с.1. СТАТЬИ

380. Абрамов Я.В. Программа вопросов для собирания сведений о русском сектантстве // Отечественные записки. 1881. № 4. С.255-280; № 5. С.123-169.

381. Александров В.А., Власова И.В. Семейный уклад и домашний быт крестьянства (середина XVIII 1860-е гг.) // Русские: историко-этнографические очерки. Сер. «Народы России». М., 1997. СЛОМ 13.

382. Анкудинова JI.E. Общественно-политические взгляды первых раскольников // Учен. зап. Ленинград, ун-та. Сер. ист. наук. Вып.32. № 270. Л., 1959. С.60-82.

383. Она же. Социальный состав первых раскольников // Вестн. Ленинград, ун-та. 1956. № 14. С.54-68.

384. Антощенко А.В. Ключевский В.О. о расколе Русской православной церкви в XVII в. // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1998. С.39-40.

385. Она же. Церковный раскол в оценках В.О.Ключевского // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып.8. М., 2000. С.2-27.

386. Аргудяева Ю.В. Создание семьи у дальневосточных старообрядцев // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 2000. С.449-467.

387. Б. Вл. «Душила» у русских раскольников (этнологический вопрос) // Этнографическое обозрение. 1904. № 2. С.160-161.

388. Басилов Н.Н. О происхождении культа невидимого града Китежа (монастыря) у озера Светлояр // Вопросы истории религии и атеизма. C6.XII. М.: Наука, 1964. С. 150-169.

389. Бекенева Н. К истории создания «Ярославских епархиальных ведомостей» // Путь в науку: Сборник научных работ аспирантов и студентов исторического факультета / Под ред. д-ра ист. наук А.М.Селиванова. Ярославль, 1995. Вып.2. С.33-36.

390. Бердова О.В. Конфессиональные вопросы на страницах местной периодической печати кон. XIX нач. XX вв. //Вестн. Костром, гос. пед. ун-та. 1997. № 2. С.30-32.

391. Блинкова Л.А., Бородько Р.Г., Одинцова И.И., Савушкикина Н.И. Китежская ленегнда и несказочная проза Заволжья //Советская этнография. 1973. № 4. С.113-122.

392. Бонч-Бруевич В.Д. Программа для собирания сведений по изследованию и изучению русского сектантства и старообрядчества // Материалы к истории и изучению русского сектантства / Под. ред. В.Бонч-Бруевича. Вып.4. Спб.: 1911. C.XI XVII.

393. Он же. Раскол и сектантство в России (доклад В.Д. Бонч-Бруевичу второму очередному съезду РСДРП) // Бонч-Бруевич В.Д. Избр. соч. Т.1. О религии, религиозном сектантстве и церкви. М.: Изд-во АН СССР, 1959. С. 153-189.

394. Он же. Сектантство и старообрядчество в первой половине XIX в. // Там же. С.265-307.

395. Бородкин А.В. К вопросу о духовных истоках самоубийственных смертей в русском расколе XVII в. // История и культура Волго-Вятского края. Тез. науч. докл. и сообщ. на межрегиональной науч. конф. Киров, 1994. С.119-121.

396. Он же. Рыбинцы «страдальцы и мученики за древлецерковное благочестие» (по материалам старообрядческих сочинений XVII в. из Ярославских архивных собраний) // VII Золотаревские чтения. Тез. докл. науч. конф. 21-22 января 1997 г. Рыбинск, 1996. С.38-39.

397. Она же. Правительственная политика в отношении староверов в конце XVIII века: проекты «просвещенного абсолютизма» // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1988. С.29-32.

398. Она же. Самосожжения в русском расколе конца XVIII в. (по документам Ярославского наместничества) // Страницы минувшего: VI Тихомировские краеведческие чтения / Под ред. А.М.Селиванова. Ярославль, 1997. С.86-88.

399. Она же. Тайные приверженцы «старой веры»: Ярославский городской голова купец Федор Афанасьевич Москательников // 1П Оловянишниковские чтения Тезисные материалы. Ярославль, 1998. (страницы не пронумерованы).

400. Бурдина JI.B. Старообрядчество в Костромском крае // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 2000. С.216-222.

401. Велецкая Н.Н. Народная драма старообрядческого Заволжья // Древняя Русь и славяне. М.: Наука, 1978. С.332-340.

402. Она же.Формы трансформации языческой символики в старообрядческой традиции // Традиционные обряды и искусство русских и коренных народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1987. С.78-99.

403. Велитченко Н.С. Российское законодательство о вере и положение религиозных конфессий в конце XIX в. // «Минувших дней связующая нить.». V Тихомировские чтения. Ярославль, 1995. С. 112-115.

404. Виденеева А.Е. К истории синодального указа о старообрядцах 1771 г. // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1998. С.27-28.

405. Она же. Содержание старообрядцев в монастырях Ростовской епархии // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып.4. М., 1995. С.22-25.

406. Виноградов И. К статистике старообрядцев и сектантов в Тверской губернии // Сб. Твер. о-ва любителей истории, археологии и естествознания. Вып. I. Тверь, 1903. С.181-183.

407. Он же. О самоистреблении в русском расколе // Там же. С. 127-146.

408. Винокурова Е.В. О характере занятий нижегородских старообрядцев // Мининские чтения. Н. Новгород, 1992. С.84 86.

409. Власова И.В. Размещение старообрядцев в Северном Приуралье и их контакты с окружающим населением // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. Новосибирск: Наука, 1992. С. 196-201.

410. Водолазко В.Н. Старообрядчество в царствование Николая I (по материалам «Собрания постановлений по части раскола» 1858) // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1998. С.33-36.

411. Вознесенский А.В. Древнерусская книжность и типографская деятельность старообрядца в конце XVIII начале XIX в. // Вестн. Санкт-Петербургского ун-та. Сер.2. История, язык, литература. 1992. Вып.1. С.85-88.

412. Грекулов Ф.Е., Курочкин П.К. Исследование православия в советской литературе // Вопросы научного атеизма. Вып.4. Победы научно-атеистического мировоззрения в СССР за 50 лет. М.: Мысль, 1967. С.287-326.

413. Громыко М.М. Духовная культура русского крестьянства // Очерки русской культуры 18 в. 4.4. / Под ред. академика Б.А.Рыбакова М.: Изд-во МГУ, 1990. С.299-359.

414. Она же. Культура русского крестьянства XVIII XIX вв. как предмет исторического исследования // История СССР. 1987. № 3. С.39-60.

415. Она же. Семья и община в традиционной культуре русских крестьян XVIII -XIX вв.'// Русские: семейный и общественный быт. М.: Наука, 1989. С.7-24.

416. Гулина Т., Обнорская Н., Данилов А. Тайны старого дома (О благотворительной деятельности Ярославских купцов Кузнецовых) // Золотое кольцо. 1997. 26 июля. С.14.

417. Гусева Э.К. Памятники старообрядческой живописи конца XVIII -XIX вв. // Русские письменные и устные традиции и духовная культура. М.: Изд-во МГУ, 1982.

418. Данилко Е.С. Обряды человеческого жизненного цикла у староверов Башкирии. Конец XIX нач. XX в. (По материалам полевых исследований) // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы. М., 1997. С. 166-168.

419. Димухаметова С.А. Материальная культура и ремесло русского старообрядческого населения Верхокамья // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. Новосибирск: Наука, 1992. С.167-173.

420. Дутчак Е.Е. Географическое пространство в картине мира старообрядцев-странников второй половине XIX XX вв. // Исторический источник: человек и пространство. М., 1997. С.95-97.

421. Она же. Современные подходы к изучению старообрядчества // Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск, 1994. В.2. С. 16-18.

422. Дронова Т. И. «Конфессиональный барьер» во взаимоотношениях «устьци-лемов» с русским и иностранным окружением // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 2000. С.380-387.

423. Зеленин Д.К. «Красная смерть» у русских старообрядцев // Этнографическое обозрение. 1904. № 3. С.67-68.

424. Ершова О.П. Некоторые аспекты состояния старооб. В России в середине XIX в. // Феномены истории. К 70-летию В.Л.Керова. М., 1996. С.174-187.

425. Она же. Некоторые проблемы развития старообрядчества после Манифеста 1905 г. // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып.6. М., 1998. С.2-9.

426. Она же. Старообрядчество и культура России конца XIX начала XX в. // II Культурологические чтения. М., 1997. С.65-67.

427. Иванов К.Ю. Отношение старообрядцев Томской епархии к семье и браку в конце XIX начале XX в. // Современные проблемы гуманитарных дисциплин. Вып.1. Кемерово, 1996. С.47-52.

428. Он же. Томские епархиальные ведомости как источник по истории Томского старообрядчества // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы. М., 1997. С.136-138.

429. Иванов Ю.А. Бегуны // Иванов Ю.А Шуйские раскольники. Шуя, 1997. С.58-60.

430. Он же. Документы Шуйского духовного правления о надзоре в религиозной сфере в первой половине XIX в. // Отечественные архивы. 1999. № 2. С.91-93.

431. Он же. «Кастратская ересь» // Иванов Ю.А. Шуйские раскольники. Шуя, 1997. С.55-57.

432. Он же. Метрические книги Всехвятской единоверческой церкви города Шуи как источник по истории местного старообрядчества // Там же. С.51-54.

433. Он же. Религиозный начетчик в русской провинции XIX в. (к типологии духовной интеллигенции) // Нравственный императив интеллигенции: прошлое, настоящее, будущее. Тез. докл. межд. научно-теорет. конф. 23-25 сент. 1998. Иваново, 1998. С.127-128.

434. Исакова В.Е. Образование и воспитание в XIX в. // Педагогическое наследие в контексте духовной культуры. Рязань, 1997. С.79-81.

435. Казаркин А. Старообрядческая община // Основа мира. «Научно-философские аспекты общины». Материалы I научной сессии. Томск: Знамя мира, 1996. С. 102-105.

436. Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви: В 2 томах. М.: «Терра» -«Тегга», 1992. Т.1. 685 е.; Т.2. 569 с.

437. Карташев А.В. Смысл старообрядчества // Север. Петрозаводск. 1996. № 7. С.152-156.

438. Карцов В.Г. Социальные основы и роль строобрядчества в антифеодальном движении // Из прошлого и настоящего Калининской области (историко-краеведческий сборник). М.: Моск. рабочий, 1965. С.86-124.

439. Касаткин JT.J1., Касаткин Р.Ф. Диалекты русских старообрядцев в Орегоне // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы. М., 1997. С.208-210.

440. Керов В.В. Духовность российской промышленности: конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства // Индустриализация в России. № 3. М., 1997. С.16-22.

441. Он же. К вопросу об эсхатологических факторах старообрядческого предпринимательства// Феномены истории; К 70-летию В.Л.Керова. М., 1996. С. 188-194.

442. Он же. Превращение Москвы в центр старой веры: к вопросу о соотношении духовного и экономического развития старообрядчества // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы: М., 1998. С.82-85.

443. Он же. Староверческое предпринимательство и «последние времена» // Россия XXI. 1998. №11-12. С.128-150.

444. Климовский А.В. Трансформация эсхатологических воззрений старообрядцев (Середина XVIII начало XX в.) // Проблемы освоения духовно-эстетического населения народов России. Сыктывкар, 1993. С.47-48.

445. Коковихина О.Н. Отношение к браку в старообрядчестве // Вестн. Удмуртского ун-та. Ижевск, 1996. № 5. С.72-75.

446. Козлова Н.В. К вопросу о численности купцов-старообрядцев в городах России в сер. XVIII в. // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1998. С.93-95.

447. Комарова О.А. Из истории старообрядческой периодической печати (газета «Старообрядец») // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. 1998. С.61-62.

448. Она же. Старообрядцы и война (по страницам старообрядческой периодики 1914-1917 гг.) // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы. М., 1997. С.74-76.

449. Она же. Старообрядческая периодическая печать 1905-1917 гг. // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып.6. М., 1998. С.10-16.

450. Кордаков А. Самокрутка // Нижегородский сборник. Т.Ш. Н.Новгород, 1870. С. 139-149.

451. Косаткин В. О бородачах и раскольниках, что за бороду пошлину платили и в указном платье ходили // Труды Владимирской Ученой Архивной Комиссии. Кн.1. Владимир, 1899. С.59-72.

452. Костомаров Н. История раскола у раскольников // Вестник Европы. 1871. Т.2. Кн.3-4. С.469-536.

453. Кострикина О.А. Личные библиотеки старообрядцев и их роль в сохранении традиционной культуры // Актуальные проблемы естественных и гуманитарных наук. Исторические науки: Тез. докл. межд. науч. юбил. конф. Ярославль, 1995. С.281-283.

454. Кострикина (Полетаева) О.А. Русское старообрядчество в исследованиях зарубежных вузовских центров II Высшее образование в России. Тез. докл. в межд. науч. конф. Ярославль, 1994. Вып.2. С.30.

455. Кремлева И.А. Об эволюции некоторых архаичных обычаев у русскх // Русские: семейный и общественный быт. М.: Наука, 1989. С.248-264.

456. Она же. Отмирание старообрядчества в заволжской деревне (Материалы этнографических исследований // Советская этнография. 1974. № 6. С.87-94.

457. Она же. Похоронно-поминальная обрядность русского населения Пермской области // Полевые исследования Института этнографии. 1978. М.: Наука, 1980. С.21-30.

458. Она же. Похоронно-поминальная обрядность у старообрядцев Северного Приуралья // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. Новосибирск: Наука, 1992. С.202-207.

459. Она же. Похоронно-поминальные обычаи и обряды // Русские. М.: Наука, 1997. С.517-532.

460. Куандыков JI.K. Развитие Выговского общежительства в 30-х гг. XVIII в. // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. Новосибирск: Наука, 1992. С. 102-107.

461. Куколевская О. Медное литье Красносельской волости Костромской губернии в кон. XIX нач. XX в. // Краеведческие записки. Вып.5. Кострома: Костромские ведомости, 1993. С.84-97.

462. Она же. Медное литье Красносельской волости Костромской губернии в конце XIX начале XX в. // Памятники культуры. Новые открытия: Письменность. Искусство. Археология: Ежегодник. 1993. М., Наука. 1994. С.373-385.

463. Кучурин В.В. С.М.Соловьев о церковном расколе XVII в. // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1997. С.48-49.

464. Лабынцев Ю.А. Памятники древнерусской книжности и литературы в старообрядческой Супрасльской типографии (XVIII) // Труды Отдела древнерусской литературы (далее- ТОДРЛ). T.XXXVI. М.-Л.: Наука, 1981. С.209-215.

465. Лазарь//Там же. T.XLV. Спб.: Наука, 1992. С.48-50.

466. Лебедева А. А. К истории формирования русского населения Забайкалья, его хозяйственного и семейного быта // Этнография русского населения Сибири и Средней Азии. М.: Наука, 1969. С. 104-188.

467. Левандовский А. А. Мистерия на Светлояр-озере в восприятии интеллигенции // Казань, Москва, Петербург: Российская империя взглядом из родных углов. М.: О.Г.И., 1997. С.202-212.

468. Лесков Н.С. Народники и расколоводы на службе (Nota bene к воспоминаниям П.С.Усова о П.И.Мельникове) // Исторический вестник. 1883. № 5. С.415-423.

469. Либрович С.Ф. Мнимые «Апостолы старообрядчества». История неизданного словаря по неопубликованным документам // Вестник литературы. 1914. № 1. Стб.5-12; № 2. Стб.46-51.

470. Лизунов В. Гуслицы старообрядческая Палестина // Наука и религия. 1994. №6. С. 18-20.

471. Липинская В.А. Конфессиональные группы православного населения Западной Сибири (вторая половина XIX начало XX в.) // Этнографическое обозрение. 1995. № 2. С.113-127.

472. Она же. Народные традиции в современных календарных обрядах русского населения Алтайского края // Русские: семейный и общественный быт М.: Наука, 1989. С.111-141.

473. Она же. Этнонимы и конфессионимы русского населения Румынии // Этнографическое обозрение. 1998. № 5. С.44-55.

474. Листова Т.А. Благословение, молитва, венчание в свадебном обряде // Живая старина. 1994. № 3. С. 12-14.

475. Она же. Кумовья и кумовство в русской деревне // Советская этнография. 1991. №2. С.37-51.

476. Она же. Обряды и обычаи, связанные с рождением детей // Русские. М.: Наука, 1997. С.500-516.

477. Она же. Ребенок в русской семье. Рождение, крещение. П-я половина XIX XX вв. // Обычаи и обряды, связанные с рождением ребенка. М., 1995. С.8-59.

478. Она же. Русские обряды, обычаи и поверья, связанные с повивальной бабкой // Русские: семейный и общественный быт. М.: Наука, 1989. С. 142-171.

479. Она же. Таинство крещения у старообрядцев Северного Приуралья // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. Новосибирск: Наука, 1992. С.207-212.

480. Лобанов В.Ф. «Незаконные» браки у старообрядцев Дальнего Востока (во второй половине XIX начале XX в.) // Семья и семейный быт в восточных регионах России. Владивосток: Дальнаука. 1997. С.62-71.

481. Он же. Отношение самодержавия к старообрядчеству в эпоху реформ второй половины XIX в. // Эволюция и революция и уроки мировой и российской истории: Матер. международ, науч. конф. Хабаровск. 1997. С.19-21.

482. Он же. Сельский мир и конфессия у крестьян старообрядцев Дальнего Востока (вторая половина XIX начало XX в.) // Этнос и культура. Сб. науч. тр. Владивосток: Дальнаука, 1994. С.39-47.

483. Лобачева Н.П. Что такое свадебный обряд? Опыт изучения содержания свадебной обрядности // Этнографическое обозрение. 1995. № 4. С.55-64.

484. Макаров И.Ю. Экспедиция Ю.К.Арсеньева в Новгородскую губернию 18531854 годов. (К вопросу о статистическом исследовании старообрядчества в России) // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып.З. М., 1995. С.2-8.

485. Макашина Т.С. Свадебный обряд // Русские. М.: Наука, 1997. С.466-469.

486. Она же. Свадебный обряд русского населения Латгалии // Русский народный свадебный обряд. Л.: Наука, 1978. С.138-158.

487. Малышев В.И. Собрание древнерусских рукописей Пушкинского дома (к 20-летию его организации) // ТОДРЛ. T.XXV. Памятники русской литературы X XVII в. М.-Л.: Наука, 1970. С.333-338.

488. Мальцев А.И. К вопросу о возникновении страннического согласия // Традиционная духовная и материальная культура старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. Новосибирск: Наука, 1991. С.З 12-318.

489. Он же. Неизвестное сочинение С.Денисова о Тарском бунте 1722 г. // Источники по культуре и классовой борьбе феодального периода. Новосибирск: Наука, 1982. С.224-241.

490. Он же. О взаимоотношениях старообрядцев филипповского и федосеевского согласий в XVIII в. // Гуманитарные науки в Сибири. 1995. № 1. С.55-61.

491. Он же. Странники безденежники // Христианская церковь в России феодального периода. Новосибирск: Наука, 1989. С.330-351.

492. Мамсик Т.С. Ссыльные религиозные протестанты в Сибири в первой четверти XIX в. // Политические ссыльные в Сибири (XVIII начало XX в.) Новосибирск: Наука, 1983. С.177-197.

493. Махнач В. Культурология расколов (Доклад на состоявшейся в Москве в марте 1994 г. Первой Христианской Политической Конференции) // Грани. 1995. № 177. С.271-281.

494. Мельников А.П. Самобытность старообрядчества // Русская мысль. 1911. № 5. С.72-81.

495. Он же. Краткий исторический очерк Нижнего Новгорода // Памятная книжка Нижегородской губернии за 1895. Н. Новгород, 1895. С.25-62.

496. Он же. Этнографический очерк Нижегородской губернии // Памятная книжка Нижегородской губернии за 1895. Н. Новгород, 1895. С.70-89.

497. Мельников П.И. (Печерский А.). Письма о расколе // Мельников П.ЩАндрей Печерский). Собр. соч. Т.8. М.: Правда, 1976. С.5-62.

498. Он же. Раскольничьи секты в России // Исторический вестник. 1885. № 7. С.41-63.

499. Он же. Счисление раскольников // Русский вестник. 1868. № 2. С.403-442.

500. Менро Д.Л. Архаическая символика орнамента намогильных памятников «голубцов» // Коломенское: материалы и исследования. Вып.З. М., 1992. С.68-72.

501. Миненко Н.А. Ссыльные крестьяне «поляки» на Алтае в XVIII - первой половине XIX в. // Политические ссыльные в Сибири (XVIII - начало XX в.). Новосибирск: Наука, 1983. С.198-214.

502. Миловидов В.Ф. Исторические судьбы раскола и старообрядчества // Вопросы научного атеизма. Вып.25. М.: Мысль, 1980. С.99-117.

503. Михайлов А. По вопросу веротерпимости к расколу // Вестник Европы. 1882. Кн.2. С.70-92.

504. Молзинский В.В. Научно-историческое наследие старообрядчества начала XX в. // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 2000. С. 1325.

505. Монякова О.А. Ковровские староверы и их роль в социально-экономическом развитии государства в XIX начале XX вв. // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1998. С. 165-168.

506. Она же. Судьба староверов г.Коврова после установления Советской власти // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 2000. С.223-227.

507. Морохин А. Деятельность нижегородских «ревнителей» благочестия в первой половине XVII в. // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы. М., 1997. С.46-47.

508. Моррис Р. Старообрядцы в Орегоне // Живая старина. 1994. № 3. С.54-55.

509. Мошина А.Ю. К вопросу чему и как учили в «Выговском старообрядческом общежительстве» // Традиционное образование в Карелии. Петрозаводск, 1995. С.51-54.

510. Она же. Участие П.И.Мельникова в расследовании дела о пойманных в селе Иваново «раскольнических» иноках // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1998. С.58-60.

511. Некрасов А.А. Старец Капитон и церковный раскол в Ярославском крае // Культура. Образование. Православие: Сб. материалов региональной научно-практической конференции ЯрГУ. Ярославль, 1996. С.208-210.

512. Он же. Старец Капитон (к вопросу о начале церковного раскола XVI в. в Ярославском крае) // «Минувших дней связующая нить.» V Тихомировские чтения. Ярославль, 1995. С.79-82.

513. Нижегородское Поволжье. Из фондов Государственного архива Нижегородской области. 1890-1990-е гг. (Л.В.Пархаева, В.А.Харламов) //Исторический архив. 1999. №6. С.145-160.

514. Никитина С.Е. Духовные стихи в современной старообрядческой культуре: место, функции, семантика // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. XI Международный съезд славистов. Докл. рос. делегации. М.: Наука, 1993. С.247-259.

515. Никольский Н.М. История русской церкви. М.: Изд-во полит, лит. 1988. 445 с.

516. Нитобург Э.Л. Русские религиозные сектанты и староверы в США // Новая и новейшая история. 1999. № 3. С.34-55.

517. Обнорская Н.В. К вопросу о религиозной принадлежности ярославских купцов (представители страннического согласия) // Страницы минувшего: VI Тихомировские краеведческие чтения. Ярославль, 1997. С.79-81.

518. Осипов В.И. «Калужские епархиальные ведомости» (1862-1906 гг.) как источник по истории Калужской губернии // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы. М., 1997. С.139-142.

519. Островский А.Б. Моление о дожде в Нижегородском Заволжье 1930-1990 гг. // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 2000. С.468-479.

520. Остроумов А.И. К истории раскола в Нижегородской губернии // Нижегородский сборник. T.V. Н.Новгород, 1875. С.277-290.

521. Охрименко Г.И. Женский костюм семейских XIX XX вв. и его украшения // Этнография русского населения Сибири и Средней Азии. М.: Наука, 1969. С. 189-221.

522. Панина Н.В. «Ярославские епархиальные ведомости» как исторический источник // Путь в науку: Сборник научных работ аспирантов и студентов исторического факультета / Под ред. д-ра ист. наук А.М.Селиванова. Вып.З. Ярославль, 1997. 62 65.

523. Панченко A.M. Начало церковной реформы: идейная подоплека // Из истории русской культуры. Т.З. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. С.503-518.

524. Пашенин A.M. Владимирские староверческие деревни // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1998. С.120-122.

525. Пашков A.M. Старообрядчество Олонецкой губернии в середине XIX в. (опыт факторного анализа) // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы. М., 1997. С.158-162.

526. Петрова Е.В. К вопросу о роли конфессии в процессах адаптации забайкальского старообрядчества II Современное положение бурятского народа и перспективы его развития. Материалы научно-практической конф. Вып.З. Улан-Уде, 1996. С.76-84.

527. Плюханова М.Б. О национальных средствах самоопределения личности: самосакрализация, самосожжение, плавание на корабле // Из истории русской культуры. Т.З. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. С.380-459.

528. Поздеева И.В. Личность и община в истории русского старообрядчества // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы. М., 1997. С.24-26.

529. Она же. Русское старообрядчество в современном мире. Задачи и методы изучения // Религия, общество и государство XX в. Материалы конф. (Москва, 22-25 октября 1991 г.). М., 1991. С.75-78.

530. Она же. Русское старообрядчество как объект комплексного гуманитарного исследования // Традиционная народная культура населения Урала. Пермь, 1997. С.41-43.

531. Пругавин А.С. Алчущие и жаждущие правды // Русская мысль. 1881. № 9. С.119-139; № 12. С.274-315; 1882. № 1. С.255-288.

532. Он же. Братец Иванушка. Из современных религиозных исканий // Новое слово. 1910. №6. С.41-47.

533. Он же. Вредные секты. Очерки уральского сектантства по официальным данным //Русская старина. 1884. № 3. С.637-646; № 4. С.139-156.

534. Он же. Немоляки //Вестник Европы. 1883. №2. С.643-671.

535. Он же. Раскол и бюрократия // Вестник Европы. 1909. № 10. С.651-678; № 11. С.162-183.

536. Он же. Раскол и его исследователи // Русская мысль. 1881. № 2. С.332-357.

537. Он же. Религиозные гонения при обновленном строе II Вестник Европы. 1911. №8. С.121-136.

538. Он же. Религиозные кружки в Москве (из рассказов о привилегированных сектантах) // Северный вестник. 1887. № 2. С.1-12.

539. Он же. Русские сектанты до закона 3 мая 1883 года II Русская мысль. 1883. № 10. С.213-262; № 11. С.266-297.

540. Он же. Самоистребление (Проявления аскетизма и фанатизма в расколе) Очерки, аналогии и параллели // Русская мысль. 1885. № 1. С.77-111; № 2. С.129-155; № 7. С. 194-229.

541. Покровский Н.Н. Гусли, патефоны и телевизоры // ТОДРЛ. Т.48. Спб.: Дмитрий Буланин, 1993. С.446-450.

542. Он же. Скитские биографии: (Из истории русского пустынножительства) // Новый мир. 1992. № 8. С. 194-210.

543. Он же. Обзор сведений судебно-следственных источников о политических взглядах сибирских крестьян конца XVIII середины XIX в. // Политические ссыльные в Сибири (XVIII - начало XX в.) Новосибирск: Наука, 1983. С.48-79.

544. Принцева М.Н. К вопросу об изучения старообрядческого медного литья в музейных собраниях // Научно-атеистическое исследования в музеях. Л., 1986. С.50-68.

545. Пулькин М.В. Обряд самосожжения у старообрядцев Карелии в XVIII в. // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1998. С. 112-114.

546. Пушкарев Л.Н. Лубок как источник изучения менталитета русского народа // Этнографическое обозрение. 1998. № 3. С.48-56.

547. Пушкарев С. Историография старообрядчества // Журнал Московской Патриархии. 1998. № 7. С.62-72.

548. Расков Д.Е. Старообрядческое предпринимательство: попытки теоретического осмысления // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1998. С.86-90.

549. Рогов А.И. Народные массы и религиозные движения в России второй половины XVII в. // Вопросы истории, 1973. № 4. С.32-43.

550. Рощин М. Старообрядчество и труд // Грани. 1994. № 173. С.237-245.

551. Он же. Старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма // Вопросы истории религии и атеизма. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 188248.

552. Румянцева B.C. Ересь Капитона и православная церковь в 40-80-е гг. XVII в. // Религии мира. История и современность. Ежегодник. 1984. М.: Главная редакция вост. лит. изд-ва «Наука», 1984. С.95-113.

553. Русакова Л.М. Узоры поясов: к проблеме дешифровки // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. Новосибирск: Наука, 1992. С.229-247.

554. Русакова Л.М., Фурсова Е.Ф. Одежда бухтарминских крестьян: XIX начало XX века // Общественный быт и культура русского населения Сибири XIX - начало XX века. Новосибирск: Наука, 1983. С.68-104.

555. Русские письменные и устные традиции и духовная культура. М.: Изд-во МГУ,1982.

556. Сагнак И.В. А.Л.Кекин о семейном староверии // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. 1998. С.68-70.

557. Самсонов С. «Старообрядческий Иерусалим» в Заволжье // Волга. 1990. № 2. С.189-191.

558. Севастьянова А.А. Археографические экспедиции в Ярославской области в 1981-1982 гг. // Краеведческие записки. Вып. V, VI. Ярославль: Верх. Волжское кн. изд-во, 1984. С.90-92.

559. Семенова А.В. Национально-православные традиции в менталитете купечества // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы. М., 1997. С.53-55.

560. Смилянская Е.Б. О некоторых особенностях крестьян-старообрядцев Верхока-мья // Традиционная народная культура населения Урала. Пермь, 1997. С.119-124.

561. Смирнов В. Народные похороны и причитания в Костромском крае // Второй этнографический сборник. Кострома, 1920. С.21-126.

562. Смирнова Л.Л. Два неизвестных письма И.С.Аксакова // Традиции в контексте русской культуры: Сб. статей и материалов. Череповец: Изд-во ЧГПИ им.А.В.Луначарского. 1995. С.71-73.

563. Соколова Е.И., Тельчаров А.Д. «В расколе подобна Керженцу» (Вязниковская слобода. Из истории Ярополческой дворцовой волости Владимирского уезда) // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып. 7. М., 1999. С.17-23.

564. Стадников А.В. Роль московского старообрядчества в развитии Российской текстильной промышленности // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1998. С.91-92.

565. Староверова Е.Н. Старообрядчество в Ярославской епархии во втор. пол. XIX в. // Путь в науку: сборник научных работ аспирантов и студентов исторического факультета. Вып.З. Ярославль, 1997. С.37-39.

566. Старообрядцы: из истории отчего края // Старообрядческий вестник. 1993.1.

567. Тажуризина 3., Никонов К. Что такое старчество // Наука и религия. 1981. № 4. Происхождение и социальная сущность старчества. С.38-41; № 5. К чему ведет глубина смирения. С.24-27; № 6. Отношение к русской культуре. С.34-37.

568. Тульцева Л. Чернички // Наука и религия. 1970. №11. С.80-82.

569. Третьякова Н.В. Социально-правовой статус старообрядцев в дореформенной и пореформенной России // Вопросы истории СССР. Сб. ст. М.: Изд-во МГУ, 1972. С.476-492.

570. Трефолев Л.Н. Странники. Эпизод из истории раскола // Труды Ярославского статистического комитета. Вып.1. Ярославль, 1866. С. 155-268.

571. Усов П.С. Этнограф-беллетрист (П.И.Мельников) // Исторический вестник. 1884. №9. С.473-511; № 10. С.25-72;№ 11. С.301-362;№ 12. С.538-593.

572. Устюгов Н.В. Церковный раскол и народные движения // История Москвы. Т.1. М.: Изд-во АН СССР, 1952. С.597-602.

573. Федоров В.А. Крестьянин отходник в Москве (конец XVIII - первая половина XIX в.) // Русский город: Историко-методологический сборник. М.: Изд-во МГУ. С. 165180.

574. Фурсова Е.Ф. Одежда русских старообрядцев кержаков Каинского уезда Томской губернии во второй половине XIX - начале XX в. // Тез. докл. Всесоюз. науч. конф. «Этнографическая наука и пропаганда этнографических знаний». Омск, 1987. С.161-162.

575. Она же. Уникальные образцы рубах алтайских старообрядцев как источник изучения русской одежды // Гуманитарные науки в Сибири. 1995. № 3. С.75-81.

576. Хлебников М.Б. Священномученик Даниил Костромской // «Русь во веки не погибнет.» Мир старообрядчества: Книжность. Традиция. Культура. (Материалы Авва-кумовских чтений апрель 1997 года, ноябрь 1998 года, ноябрь 2000 года). Кострома. 2000. С.55-56.

577. Чагин Г.Н. Нижнетагильские старообрядцы на Урале в XVIII первой половине XIX века // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы. М., 1997. С.163-165.

578. Он же. Особо чтимые места старообрядцев Среднего Урала // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. М., 1998. С. 159-160.

579. Чаев Н.С. Церковный раскол и соловецкое восстание 1668-1676 // Очерки истории СССР. Период феодализмаXVII. М.: Изд-во АН СССР, 1965. С.312-325.

580. Чернышов Е. Революционный историк-демократ А.П.Щапов (1830-1876 гг.) II Вопросы истории. 1951. № 8. С.38-58.

581. Шамаро А. Часовня в заволжском селе II Наука и религия. 1971. № 3. С .90-92.

582. Он же. «Эпидемия гарей» // Наука и религия. 1983. № 12. С.34-37.

583. Шаповалова Г.Г. Материалы по обрядам и обрядовому фольклору русских Ярославской области // Полевые исследования Института этнографии. 1982. М.: Наука, 1986. С.60-68.

584. Шашков А.Т. Пошехонский дворянин-старовер Ф.Я.Токмачев и споры конца XVII в. вокруг еретических писем Аввакума II Источники по истории общественного сознания и литературы периода феодализма. Новосибирск: Наука, 1991.

585. Шевченко Т.Э. К истории церковного раскола (социальный аспект проблемы) // Религиозная культура и образование. Курган, 1996. С.83-88.

586. Шеффел Д. Старая вера и русский церковный обряд // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. Новосибирск: Наука, 1992. С.22-27.

587. Шульгин B.C. «Капитоновщина» и ее место в расколе XVII в. // История СССР. 1969. №4.С.130-139.

588. Щапов А.П. Миросозерцание, мысль, труд и женщина в истории русского общества с XVII и 40-х гг. XIX в. до настоящего времени // Отечественные записки. 1874. № 5-6. С.421-452.

589. Щапов Я.Н. Книга у старообрядцев как явление культуры // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. Новосибирск: Наука, 1992. С.12-17.

590. Юзов И. Политические воззрения староверия // Русская мысль. 1882. № 5. С.181-217.

591. Юмсунова Т.Б., Майоров А.Б. Обряжение и проводы покойников у семейских Забайкалья //Живая старина. 2000. № 1. С. 10-13.

592. Юрчикова А.Ю. Указ 17 апреля 1905 г. (Из истории свободы вероисповедания в России) // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып.З. М., 1995. С.16-19.

593. ДИССЕРТАЦИИ И АВТОРЕФЕРАТЫ ДИССЕРТАЦИЙ

594. Аксенова Г.В. Народная книжная культура Нижегородского Поволжья конца XIX начала XX вв.: Автореф. дисс. . канд. ист. наук / Рос. гос. библиотека. М., 1992. 19 с.

595. Басова М.В. Древнерусская традиция во мстерской иконописи конца XIX начала XX века.: Автореф. дисс. канд. искусствовед. Спб., 1997. 27 с.

596. Бородкин А.В. Религиозное сектантство в Верхнем Поволжье в 1619-1700 гг.: Автореф. дисс. . канд. ист. наук / Ярославский гос. пед. ун-т им. К.Д. Ушинского. Ярославль, 1998.

597. Бубнов Н.Ю. Старообрядческая книга в России во второй половине XVII в.: источники, типы, эволюция: Автореф. дисс. . докт. ист. наук / АН СССР. Ин-т истории СССР. Ленингр. отд-ние. Л., 1990. 39 с.

598. Васильев Ф.В. Материальная культура крестьян Нижегородского Заволжья во втор. пол. XIX нач. XX в. (хозяйство, поселения, усадьба): Дисс. . канд. ист. наук / АН СССР. Ин-т этнографии им.Н.Н. Миклухо-Маклая. Л., 1985. 188 с.

599. Вишленкова Е.А. Проблема церковного раскола в трудах А.П.Щапова: Автореф. дисс. . канд. ист. наук / Казанский гос. ун-т им. В.И. Ульянова-Ленина. Казань, 1992. 19 с.

600. Данилко Е.С. Старообрядчество на Южном Урале: историко-этнографическое исследование: Автореф. дисс. . канд. ист. наук / Центр этнологических исследований Уфимского научного центра РАН. Уфа, 2000. 23 с.

601. Денисов Н.Г. Устные традиции пения у старообрядцев: пение по «напевке», вопросы интерпретации: Автореф. дисс. . канд. искусствовед. М., 1996.

602. Дутчак Е.Е. Старообрядческое согласие странников (вторая половина XIX XX вв.): Дисс. канд. ист. наук / Том. гос. ун-т. Томск, 1994. 276 с.

603. Ершова О.П. Раскол и власть (отношения государства и старообрядчества в 5060-е гг XIX в.): Автореф. дисс. . канд. ист. наук / Ун-т дружбы народов им.П.Лумумбы. М., 1991. 17 с.

604. Куандыков Л.К. Старообрядцы-беспоповцы на русском Севере в XVIII первой половине XIX в.: Автореф. дисс. канд. ист. наук. Новосибирск, 1983. 17 с.

605. Мальцев А.И. Тема крестьянского побега в старообрядческой литературе в 60-х гг. XVIII в. 50-х гг. XIX в.: Автореф. дисс. . канд. ист. наук / АН СССР.Сиб. отд-ние. Ин-т истории, филологии, философии. Новосибирск, 1989. 16 с.

606. Починская И.В. Старообрядческое книгопечатание XVIII первой половины XIX в.: Дисс. . канд. ист. наук. Свердловск, 1991. 340 с.

607. Ряжев А.С. Иргизские старообрядческие общины во второй половине XVIII -первой половине XIX в.: Дисс. .канд. ист. наук / Рос. акад. наук. Ин-т Рос. истрии. М., 1995.299.

608. Третьякова Н.В. Социально-бытовой уклад и обыденно-религиозное сознание поморско-печерских старообрядцев: Автореф. дисс. . канд. ист. наук / Моск. гос. ун-т им.М.В.Ломоносова. М., 1974. 19с.

609. Федоренко Т.Г. Забайкальское старообрядчество: книжные традиции и современная певческая практика: Автореф. дисс. . канд. искусствовед. / Новосиб. гос. консерватория им. М.И. Глинки. Новосибирск, 1995. 20 с.

610. Хохлова Г.А. Старообрядчество и развитие рыночного уклада в России (XVIII -начало XX вв.): Автореф. дисс. . канд. экон. наук / Моск. гос. ун-т им.М.В.Ломоносова. М., 1997. 17 с.

611. Чащина Л.Ф. Русская старообрядческая эмиграция на территории юго-восточной Европы в 40-60-е гг. XIX в.: Автореф. дисс. . канд. ист. наук / АН СССР. Ин-т славяноведения и балканистики. М., 1982. 18 с.1. СПРАВОЧНИКИ

612. Государственный архив Ярославской области и его филиалы в городах Ростове, Рыбинске и Угличе. Ярославль: Верх.-Волжское кн. изд-во, 1980. 325 с.

613. История исторической науки в СССР. Дооктябрьский период. Библиография. М.: Наука, 1965. 703 с.

614. История исторической науки в СССР. Советский период. Октябрь. 1917-1967. Библиография. М.: Наука, 1980. 733 с.

615. Масанов И.Ф. Библиография Владимирской губернии. Т. 1. Владимир, 1905.

616. Пругавин А.С. Раскол-сектантство. Материалы для изучения религиозно-бытовых движений русского народа. Вып.1. Библиография старообрядчества и его разветвлений. М., 1887. 523 с.

617. Сахаров Ф.К. Хронологическая опись дел о расколе, хранящихся в архивах губернского Г.Владимира. 4.1. (1720-1855). Владимир, 1905. 363 с.

618. Старообрядчество. Лица, предметы, символы. Опыт энциклопедического словаря. М.: Церковь, 1996. 317 с.

619. Титов А.А. Ярославские епархиальные ведомости. Неофициальная часть. Список и указатель статей, помещенных в ведомостях за все время их существования 1860-1892 гг. Сергиев Посад, 1893. 203 с.

620. Христианство. Энциклопедический словарь. Т.2. М: Большая Российская Энциклопедия, 1995. 671 с.