автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Стратагемно-тактические способы реализации речевой агрессии в политическом дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стратагемно-тактические способы реализации речевой агрессии в политическом дискурсе"

На правах рукописи

0Ы46Э9579

КАРЯКИН Александр Вячеславович

СТРАТАГЕМНО-ТАКТИЧЕСКИЕ СПОСОБЫ РЕАЛИЗАЦИИ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (на материале немецкого языка)

Специальность 10.02.04 - Германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3 О СЕН 2010

Волгоград-2010

004609579

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Шамне Николай Леонидович

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Малыгин Виктор Трофимович (Владимирский государственный гуманитарный университет)

кандидат филологических наук Соколова Марина Евгеньевна (Волгоградский государственный педагогический университет)

ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»

Защита диссертации состоится » 2010 г. в часов на

заседании диссертационного совета Д242.029.05 в Волгоградском

государственном университете по адресу: 400062, г. Волгоград, проспект Университетский, 100, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного университета.

Автореферат разослан «^7» д/^/У 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета »¿¿-г-^-" > М.В. Косова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая работа выполнена в русле исследований, посвященных изучению немецкого языка в политическом дискурсе как одном из базовых социальных видов коммуникации, и направлена на определение языковых средств, реализующих стратегии и тактики агрессивного речевого поведения политика в интервью.

Важность дальнейшего изучения воздействующего потенциала немецкого языка, функционирующего в рамках политического дискурса, обусловленная необходимостью распознавания, нейтрализации и предотвращения последствий деструктивного речевого поведения политика, а также оптимизации межкультурной политической коммуникации, определяет актуальность настоящего диссертационного исследования.

Объектом рассмотрения является речевая агрессия в немецкоязычном политическом дискурсе, предметом - стратегии, тактики и языковые средства объективации речевой агрессии в политических интервью бундесканцлера ФРГ А. Меркель.

Единицей анализа выступает реагирующая реплика немецкого политика или их совокупность, в рамках которой актуализируются избираемые политиком отдельные тактики и используются языковые средства реализации речевой агрессии.

В основу данного исследования положена следующая гипотеза: выбор языковых средств реализации речевой агрессии в немецкоязычном политическом дискурсе направлен на выражение интенций говорящего, заключающихся в дискредитации противника и повышении собственного статуса политика. Названным намерениям подчинены также коммуникативные стратегии и тактики объективации вербальной агрессии.

Цель работы заключается в выявлении и описании языковых средств, коммуникативных стратегий и тактик, используемых для выражения речевой агрессии в текстах политических интервью А. Меркель.

Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) рассмотреть имеющиеся в научной литературе подходы к изучению исследуемого аспекта речевого поведения политиков и уточнить дефиницию термина «речевая агрессия»;

2) установить релевантные характеристики немецкоязычного политического дискурса при выражении речевой агрессии;

3) охарактеризовать жанр политического интервью как пространство функционирования речевой агрессии;

4) определить превалирующие стратегии речевой агрессии в немецкоязычных политических интервью и наиболее релевантные тактики их реализации;

5) выявить средства актуализации установленных стратегий и тактик речевой агрессии в немецком языке.

Источником материала для анализа послужили 250 политических интервью А. Меркель за период с 2006 г. по 2009 г. объемом около 2000

страниц, размещенных на официальном сайте бундесканцлера ФРГ www.bundeskanzlerin.de.

Теоретическую базу исследования составили труды отечественных и зарубежных лингвистов в области теории дискурса [Р. Барт, Р. Водак, И.Р. Гальперин, Т. Ван Дейк, В.И. Карасик, M.J1. Макаров, A.B. Олянич], политической лингвистики [М.Р. Желтухина, H.A. Купина, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал], психолингвистики [JI.C. Выготский, И.Н. Горелов, Н.И. Жинкин, A.A. Леонтьев, К.Ф. Седов], теории воздействия [А.П. Баранов, И.А. Стернин], межкультурной коммуникации [Т.Н. Астафурова, O.A. Леонгович, Н.Л. Шамне].

Специфика объекта изучения предопределила использование следующих методов исследования: теоретического анализа (индуктивный, гипотетико-дедуктивный, описательный), метода интроспекции, риторического, контекстуального, семантического, дискурс-анализа, количественных подсчетов.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней охарактеризованы базисные стратегии и тактики проявления речевой агрессии в жанре «интервью» на материале политического дискурса бундесканцлера ФРГ А, Меркель, выявлены доминирующие стратегии и тактики в ответных репликах политика, позволяющие выразить его интенции, описаны и систематизированы языковые средства актуализации вербальной агрессии, выделены наиболее релевантные для установок говорящего единицы с положительной и отрицательной оценочной семантикой, определена роль контекста при репрезентации речевой агрессии в немецкоязычном политическом дискурсе.

Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшей разработке положений политической лингвистики, теории воздействия, уточнении дефиниции понятия «речевая агрессия», в расширении представлений о функциях речевой агрессии в жанре немецкоязычного политического интервью.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что его результаты могут найти применение в вузовских курсах немецкого языка как иностранного, лексикологии немецкого языка, риторики, в спецкурсах по теории дискурса, политической и коммуникативной лингвистике, психолингвистике, на практических занятиях по анализу и интерпретации текста.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Использование речевой агрессии как средства воздействия политика в политической коммуникации обусловлено агональным характером политического дискурса. Речевая агрессия осуществляется с помощью определенного выбора политиком коммуникативных стратегий и тактик. В .ответных репликах политика в немецкоязычных текстах интервью говорящим применяются стратегия дискредитации противника, реализуемая тактиками анализ-минус, обвинения, безличного обвинения, упрека, констатации ..некомпетентности противника, признания чужой точки зрения или действий неправильными, и стратегия повышения личного статуса и ее тактики: анализ-

плюс, самопрезентации, неявной самопрезентации, провозглашения собственной правоты.

2. Превалирующей при создании собственного положительного имиджа в немецкоязычных текстах политических интервью является тактика неявной самопрезентации, наименее частотной - тактика анализ-плюс. Для дискредитации противника тактика безличного обвинения и тактика анализ-минус оказываются наиболее релевантными, тактика прямого обвинения -наименее продуктивной, что свидетельствует о предпочитаемой опоре политика на широкий контекст и опосредованность оценок.

3. Релевантным для политического интервью является обусловленное эзотеричностью политического дискурса использование стратегии ухода от ответа, реализующей пассивную прямую речевую агрессию. Превалируют в рамках данной стратегии тактики игнорирования вопроса, указания на неактуальность вопроса, избегания комментирования, признания вопроса без последующего ответа на него, указания на общеизвестность ответа, ответа вопросом на вопрос, апелляции к более компетентному источнику.

4. При реализации речевой агрессии в немецкоязычных политических интервью говорящий использует преимущественно стратегию на повышение личного статуса, что свидетельствует о преобладающей установке политика на создание положительного представления о себе и собственной деятельности, а не на открытую критику противника и подрыв его авторитета.

5. Для создания своего положительного образа путем непосредственного или опосредованного оценивания в немецкоязычных текстах политических интервью говорящий использует определения со значением «очевидный / убедительный», «полученный / достигнутый», «верный / уверенный», «должным образом / по правилам», «благоприятный / позитивный», «важный / значимый / нужный», «интенсивный», «позитивный», «умелый / компетентный», «масштабный», «надежный / тщательный», «впервые», «совместный / единый», а также определения с положительной оценочной окраской richtig, überzeugt, wichtig, gut, groß, erfolgreich, bewusst, gelungen.

Для дискредитации противника в немецкоязычных текстах политических интервью говорящий в соответствии со своими установками выбирает определения со значением «прошлый / из прошлого», «негативный», «недостаточный», «с трудом», «непростой», «отсутствующий», «неправильный/ неподходящий», «недолжным образом», «неблагоприятный», а также определения с отрицательной оценочной семантикой falsch, schlecht, schwierig, kompliziert, fruchtlos, einseitig, kritisiert, andere.

6. Репрезентация речевой агрессии в текстах интервью А. Меркель характеризуется высокой степенью имплицитности, несвойственной в целом немецкой низкоконтекстной лингвокультуре, что проявляется как в наибольшей релевантности тактик неявной самопрезентации и безличного обвинения, так и в выборе языковых средств, а именно - в отказе от эмоционально-экспрессивной, стилистически окрашенной лексики.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования докладывались на международных

конференциях «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики» [Волгоград 2008], «Язык. Культура. Коммуникация» [Волгоград 2008], «Языковые и культурные контакты различных народов» [Пенза 2009], «Современная политическая коммуникация» [Екатеринбург 2009], межрегиональной конференции «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики» [Волгоград 2009], на заседаниях круглого стола «Пространство в языке и речи» [Волгоград 2007 - 2009], научно-методических семинарах кафедры немецкой филологии Волгоградского государственного университета. По теме диссертации опубликовано 8 работ общим объемом 2,65 п.л., в том числе 2 статьи в научном издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность, выбор объекта и предмета изучения, выдвигается научная гипотеза, излагаются цель и задачи исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определяются методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические и методологические основы изучения речевой агрессии в пространстве немецкоязычного политического дискурса» обобщаются способы интерпретации агрессии в лингвистике, социологии, психологии; дается определение речевой агрессии и выделяются ее виды; речевая агрессия трактуется с позиций теории речевого воздействия; описывается политический дискурс как сфера реализации вербальной агрессии, характеризующаяся атональностью.

Необходимость уточнения дефиниции понятия «речевая агрессия» обусловлена отсутствием его устоявшегося общепринятого определения, что связано со сложностью и многогранностью названного феномена. Понятие агрессии употребляется как в обыденном понимании, так и в различных значениях в отдельных научных дисциплинах, каждая из которых привносит свое видение данного явления [Buss 1961; Bandura 1983; Социология: Энциклопедия 2003; Психологический словарь 1997]. С нашей точки зрения, дефиниция данного явления должна учитывать как психологический аспект (мотивацию и намеренность), так и его социальную детерминированность. Для обозначения проявлений агрессии в языке в лингвистической литературе отсутствует единый общепринятый термин и применяются различные обозначения: языковая агрессия, речевая агрессия, вербальная агрессия, Словесная агрессия, языковое насилие, язык вражды, языковая демагогия и др., что свидетельствует, с одной стороны, о недостаточной разработанности темы, а с другой - о том, что «данный феномен нельзя считать единой формой поведения, отражающей какое-то одно побуждение. Этот термин употребляется применительно к самым разнообразным речевым действиям, весьма

неоднородным по мотивации, ситуациям проявления, формам словесного воплощения, интенциональной направленности» [Щербинина 2008, с. 14].

Сохраняющийся на протяжении нескольких десятилетий интерес лингвистов к речевой агрессии вызван тем фактом, что при отсутствии действенных сдерживающих механизмов в современном обществе речевая агрессия активно проникает в общественную, политическую сферу жизни общества, в СМИ. Она рассматривается в аспекте экологии языка как выражение антинормы [Скворцов 1996], как средство засорения речи [Сковородников 1993], как фактор, оказывающий отрицательное эмоциональное воздействие на адресата [Федосюк 1993], как коммуникативная стратегия в ситуации конфликта [Михальская 1996; Седов 1996]. Наиболее разработанным является психолингвистическое направление исследований речевой агрессии [JI.C. Выготский, A.A. Леонтьев, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, Я. Рейковский], в рамках которого описывается механизм возникновения агрессии в процессе мышления в результате преобразования внешних реакций на негативные раздражители во внутренние, связанные с речемыслительной деятельностью и находящие выражение в речевых реакциях, которые, являясь сложной нервно-психической деятельностью, опираются, в свою очередь, на интеллектуальные процессы [А.Р. Лурия]. Данный процесс может приводить к появлению репрезентирующих эмоции знаков, к перестройке структуры высказывания и приобретению им эмоциональной окраски [Рейковский 1979]. Обращение к анализу инвективной, ненормативной, некодифицированной, табуированной, непристойной, непечатной, нецензурной лексики позволяет исследовать социолингвистический аспект речевой агрессии [Н.Д. Голев, В.И. Жельвис, В.Н. Капленко, В.П. Коровушкин, К.Ф. Седов, Б.Я. Шариффулин и др.]. Вербальная агрессия с точки зрения ее языкового воплощения, правовой и этической оценки является предметом юрислингвистики [Юрислингвистика 1 - 10, Цена слова 2002].

Под речевой агрессией в нашей работе понимается «словесное выражение негативных чувств, эмоций, намерений в неприемлемой в данной речевой ситуации форме» [Щербинина 2008, с. 15]. Это определение представляется наиболее точным для нашего исследования, т.к. соотносит психологическую (чувства, эмоции, намерения), вербальную (словесное выражение) и социальную (ситуативный контекст) составляющие описываемого явления. Речевая агрессия рассматривается нами как способ речевого воздействия, активное обращение к изучению которого в лингвистике, психологии, социологии, теории коммуникации, логике, теории рекламы и политике обусловлено его проникновением во все сферы человеческой жизни как средства формирования ценностных ориентиров, идеологических установок и политических взглядов.

С точки зрения прагматики в основе речевой агрессии лежит однонаправленное эмоциональное негативизирующее речевое воздействие на адресата. Под речевым воздействием, вслед за И.А. Стерниным, мы понимаем «коммуникативное воздействие, осуществляемое средствами языка, при помощи языковых единиц. Релевантными для вербального речевого

воздействия являются выбор языковых средств для выражения мысли, само содержание речи - ее смысл, приводимая аргументация, расположение элементов текста относительно друг друга, использование приемов речевого воздействия и др. В результате речевого воздействия возникает подтекст -скрытый смысл сообщения, косвенно передаваемый текстом» [Стернин 2001, с. 77].

Особенностью речевой агрессии с точки зрения речевого воздействия является установка адресанта на безоговорочность собственной позиции и обусловленная этим ее безаргументативность [Воронцова 2006]. С коммуникативно-прагматической точки зрения речевая агрессия характеризуется «рассчитанным эффектом» [Л.Л. Федорова], что означает ориентацию на намерения говорящего, выраженные в речи, а не на результат воздействия. Большой воздействующий потенциал кроется в косвенных, непрямых видах речевой агрессии, когда мотивировка, намерения адресанта скрываются, его агрессивное состояние не отражается в высказывании, но языковые средства отбираются с целью оказать на адресата воздействие, что является следствием осуществления продуманной стратегии.

Специфика политики, в отличие от ряда других сфер человеческой деятельности, заключается в ее преимущественно дискурсивном характере, и интерес лингвистов к политической коммуникации выявляется, прежде всего, в системе когнитивно-дискурсивных приоритетов. Политический дискурс, являясь формой социально ориентированного и задающего общение в рамках социальных статусно-ролевых отношений институционального дискурса, создает определенные предпосылки и ограничения для реализации речевой агрессии. Он выступает носителем и ретранслятором смыслов, ценностей, идей, образов, мнений, интерпретаций и прочих ментальных и виртуальных образований, мощным властным ресурсом, средством саморепрезентации, легитимации и позиционирования в социокультурном и политическом пространстве. Цель политической коммуникации - борьба за власть, а содержание сводится к публичному обсуждению вопросов власти [Шейгал 2004]. Онтологическим свойством политического дискурса является агональность. Понятие агона (состязание, борьба двух идей) применяется по отношению к речи в политике, где борьба и победа составляют главную цель общения. Речь, служащая целям завоевания власти, использующая специальные аргументы, приемы защиты и нападения, является типом дискурсивного (речевого) оружия, речевая система - атональной, поскольку агон как первый принцип социальных и речевых структур власти определяет структуру социо- и логосферы, превращая речь в атональную демонстрацию [Михальская 1996, с. 74]. Данный факт детерминирует использование словесной агрессии. Речевая деятельность политика характеризуется намерениями и целями отправителя текста оказать определенное воздействие на получателя текста и осознанностью выбора отправителем коммуникативных стратегий и тактик, а также речевых средств их вербализации. Под стратегией понимается определенное количество решений говорящего, коммуникативных выборов речевых действий и языковых средств, а также реализация набора целей в

структуре общения [Макаров 2003, с. 198]; тактика представляет собой совокупность приемов, обусловливающих применение языковых средств.

Во второй главе «Реализация речевой агрессии в текстах политических интервью А. Меркель» рассматривается политическое интервью как жанр политического дискурса, выделяются стратегии и тактики речевой агрессии, анализируются языковые средства их актуализации.

Интервью понимается как «акт коммуникации, предполагающий диалогическое общение журналиста с респондентом в ситуации последовательного чередования вопросов и ответов, с целью получения информации, мнений и суждений, представляющих общественный интерес» [Ильченко 2003, с. 10]. «Политическое интервью» в широком аспекте обусловлено его политической тематикой, журналист может вести разговор о политике с любым человеком, мнение которого представляется ему интересным, актуальным. В узком плане политическое интервью-диалог - это разговор журналиста с политиком. Нас интересует именно политическое интервью в последнем, узком понимании. Интервью как жанр политического дискурса вызывает интерес, поскольку оно обладает высоким уровнем диалогичности, спонтанностью реакций, дает возможность раскрыть коммуникативную компетенцию.

Анализ текстов интервью А. Меркель позволил выделить три базисные стратегии речевой агрессии. Первая из них - стратегия дискредитации противника, вторая - стратегия повышения личного статуса, третья - стратегия ухода от ответа. Стратегия дискредитации реализуется с помощью следующих тактик: тактики анализ-минус, обвинения, безличного обвинения, упрека, констатации некомпетентности противника, признания чужой точки зрения или действий неправильными. Стратегия повышения личного статуса реализуется с помощью следующих тактик: тактики анализ-плюс, самопрезентации, неявной самопрезентации, провозглашения собственной правоты. Стратегию ухода от ответа реализуют следующие тактики: ухода от ответа из-за отсутствия информации, избегания комментирования, указания на общеизвестность ответа на вопрос, апелляции к более компетентному источнику, переадресации вопроса интервьюеру, ответа вопросом на вопрос, указания на неактуальность вопроса, ухода от ответа и требования прекратить коммуникацию, признания вопроса без ответа на него, ухода от ответа на вопрос частного характера, игнорирования вопроса (см. Таблицу 1).

Для того чтобы в ходе политической борьбы понизить статус оппонента, А. Меркель прибегает к стратегии дискредитации противника.

Под дискредитацией нами понимается подрыв доверия к кому-, чему-либо, умаление авторитета, значения кого-, чего-либо.

Рассмотрим тактики, реализующие данную стратегию.

А). Тактика анализ-минус - это основанное на фактах рассмотрение, разбор

у

Таблица Г.

Стратегии и тактики реализации речевой агрессии в текстах интервью А. Меркель

уход от ответа из-за

анализ-минус отсутствия информации

анализ-плюс уклонение от комментирования

указание на общеизвестность

обвинение ответа на вопрос

апелляция к более компетентному источнику

самопрезентация переадресация

В безличное обвинение вопроса интервьюеру Н

а ответ вопросом на > Я

н вопрос а я К

5Й н неявная указание на неактуальность

упрек вопроса

самопрезентация уход от ответа и требование прекратить коммуникацию

признание вопроса без

констатация ответа на него

некомпетентности противника провозглашение собственной правоты уход от ответа на вопрос частного характера

признание чужой точки зрения или действий игнорирование вопроса

неправильными

ситуации, предполагающее выражение отрицательного отношения к описываемому, а также к людям, их действиям и поступкам [Михалева 2004, с. 58]. Например:

Merkel: Wir werden Ergebnisse präsentieren. Wenn die Ergebnisse ihre Wirkung entfalten, werden die Menschen auch ein Stück Vertrauen bekommen. Sie vertrauen der Politik im Augenblick nicht, weil sie auch oft enttäuscht wurden in den vergangenen Jahren, in vielen Jahren (www.bundeskanzlerin.de).

На первый взгляд, в данном высказывании констатируется факт, что люди не доверяют политикам. Потеря людьми доверия к политикам связывается с тем, что в прошлом они много раз разочаровывались, их надежды не были оправданы. Однако за нейтральной констатацией факта кроется отрицательная оценка работы предшественников. В приведенном примере не называется, в ком люди разочарованы, для этого используется пассивная конструкция без агенса. Хрононимы in den vergangenen Jahren, in vielen Jahren указывают на объект дискредитации - предыдущие правительства.

Б). Тактика обвинения - это признание кого-либо виновным в чем-либо, приписывание кому-либо вины.

Merkel; Rot-Grün hat Deutschland in eine tiefe Krise gestürzt (www.bundeskanzlerin.de).

В приведенном высказывании бундесканцлер обвиняет красно-зеленую коалицию в том, что она ввергла Германию в кризис. Объект обвинения - RotGrün. Лексема Krise имеет значение «schwierige, unsichere oder gefährliche Situation od. Zeit». Компоненты толкования «schwierige», «unsichere», «gefahrliche» указывают на отрицательные признаки объекта, а компоненты «Situation» и «Zeit» на протяженность во времени. В сочетании с прилагательным tief данная лексическая единица способствует формированию негативного отношения к противнику, в результате действий которого страна оказалась надолго в сложной, нестабильной ситуации.

Merkel: Diese große Koalition hat bereits die Reflexe der Volksparteien überwunden, immer alles automatisch schlecht zu finden, was die andere Seite gerade vorschlägt (www.bundeskanzlerin.de).

В данной ответной реплике народные партии обвиняются в том, что они расценивают как плохое все то, что предлагают другие. Лексические единицы automatisch («ohne, dass man sich bewusst darauf konzentrieren muss»), schlecht, Reflexe («eine schnelle Reaktion des Körpers, die man nicht kontrollieren kann») содержат в своей семантике указание на отрицательную оценку говорящим политического противника, указывая на такие его характеристики, как неспособность сознательно концентрироваться или контролировать ситуацию. Грамматическая форма глагола überwinden, употребленного в перфекте, и наречие времени bereits показывают, что данное качество нехарактерно для партий, входящих сейчас в большую коалицию.

В). Тактика безличного обвинения.

В отличие от тактики обвинения, в данной тактике виновник осуждаемых действий эксплицитно не представлен, но выводим из контекста. Например:

Merkel: Ich will vielleicht noch mal darauf hinweisen, dass wir von keiner einfachen Ausgangssituation gestartet sind(www.bundeskanzlerin.de).

В этой реплике передаваемая придаточным предложением wir sind von keiner einfachen Ausgangssituation gestartet информация (ситуация к моменту прихода к власти А. Меркель была непростой), позволяет сделать вывод о негативном отношении бундесканцлера к ее предшественнику, на которого и возлагается ответственность за неблагоприятную «стартовую ситуацию» для нового правительства.

Анализ фактического материала показывает, что для тактик обвинения и безличного обвинения характерно имплицитное указание на обвинение и обвиняемых, использование сравнительных оборотов, лексических единиц с отрицательной оценкой, противопоставление по временному признаку.

Г). Тактика упрека. Упрек - это неудовольствие, неодобрение, высказанное кому-нибудь. Например:

Merkel: Das gilt, und dazu gehört, dass wir in den ersten acht Monaten mehr auf den Weg gebracht haben als viele andere Regierungen (www. bundeskanzlerin. de).

В данном высказывании бундесканцлер упрекает другие правительства в неэффективности их работы, она указывает, в чью сторону направлен упрек -viele andere Regierungen. Сравнительный оборот позволяет противопоставить себя и других wir - viele andere Regierungen, а использование маркера чуждости andere - другие обостряет это противопоставление, в результате чего складывается представление о положительной работе действующего правительства и о неэффективности деятельности предыдущих правительств.

Д). Тактика констатации некомпетентности противника, как и названные ранее, направлена в большинстве случаев против других партий, предыдущих правительств. При этом противники называются открыто, им дается оценка.

Merkel: Allerdings spüren sie, dass die SPD in der Frage des Umgangs mit der Linkspartei und deren Themen eine innerlich zerrissene Partei ist. Und die Sozialdemokraten sind unsicher, ob sie gemeinsame Erfolge der Bundesregierung herausstellen oder lieber Abstand halten sollen (www.bundeskanzlerin.de).

Конкурирующие партии характеризуются с помощью оценочной лексики: eine innerlich zerrissene Partei - раздираемая внутренними противоречиями партия, unsicher - неуверенные в принятии решений социал-демократы. Объекты дискредитации называются открыто: die SPD, Sozialdemokraten.

Е). Тактика признания чужой точки зрения или действий неправильными сопровождается отрицательной оценкой оппонентов, их деятельности. Например:

Merkel: Angesichts dieser Tatsache von einer schwierigen Zeit der deutschfranzösischen Beziehungen zu sprechen, halte ich für vollkommen falsch (www. bundeskanzlerin. de).

Merkel: Nur zu sanieren und keinerlei Investitionen in wichtige Zukunftsfelder durchzuführen, das hielte ich für falsch (www.bundeskanzlerin.de).

Релевантным средством лексического уровня для данной тактики является лексема falsch со значением «von der Situation oder Moral her nicht richtig, unangebracht, unangemessen», которая используется для определения объекта как неправильного, неуместного, несоответствующего.

Как показал количественный анализ отобранных немецкоязычных политических интервью, превалирующей тактикой для реализации рассматриваемой стратегии речевой агрессии, направленной на дискредитацию противника, в ответных репликах немецкого политика является тактика безличного обвинения (30,5%), релевантной для данной установки говорящего является также тактика анализ-минус (16,9%). Тактика прямого обвинения применяется реже всего, что свидетельствует о предпочтительности использования политиком широкого контекста, иносказательности, опосредованных оценок (см. Диаграмму 1 ).

Диаграмма 1.

Релевантность тактик, реализующих стратегию дискредитации

противника

35,0% 30,0% 25,0% 20,0% 15,0% : 10,0% 5,0% ; 0,0% i

У' тактика анализ-минус

111 обвинение

^ безличное обвинение

упрек

констатация неко мпетентно сти противника s признание чужих действий неправильными

В ходе исследования было установлено, что речевая агрессия используется А. Меркель не только с целью дискредитации противников, но и в речевых действиях, нацеленных на повышение личного статуса. Так как одной из важнейших задач в политике является создание положительного имиджа носителя власти, привлечение электората, А. Меркель прибегает в своих интервью к стратегии повышения личного статуса, которая отражает стремление говорящего максимально усилить собственную значимость.

Рассмотрим тактики актуализации стратегии повышения личного статуса, характеризующиеся использованием речевой агрессии.

А). Тактика анализ-плюс представляет собой основанное на фактах рассмотрение ситуации, предполагающее имплицитное выражение положительного отношения говорящего к описываемой ситуации. Например:

Super Illu: Viele haben Angst, dass das Ersparte seinen Wert verlieren könnte. Stehen wir am Vorabend einer gnadenlosen Geldentwertung, an deren Ende eine Währungsreform steht?

Merkel: Nein. Die Inflation, die mit großen Preissprüngen bei Öl und Gas voriges Jahr noch Anlass zu Sorgen gab, ist derzeit sehr gering. Deutschland steht, was die Schuldenaufnahme der öffentlichen Hand angeht, noch sehr solide da. Verglichen mit anderen Staaten auf der Welt. Auch die Kapitalmärkte bewerten uns besser als viele andere Staaten. Wichtig ist, dass wir weiter unser Ziel verfolgen, die Haushalte zu konsolidieren und auch international für Stabilität eintreten, (www. bundeskanzlerin.de)

В приведенном отрывке из интервью берлинскому журналу «Super Illu» А. Меркель говорит, что в условиях мирового кризиса Германия находится в лучших условиях по сравнению с другими государствами. Это положение дел оценивается как положительное, и в этом имплицитно содержится указание на признание заслуг А. Меркель, которая ставит своей целью сохранение стабильности в стране. С помощью лексических единиц solide («so, dass nichts Wichtiges fehlt, fundiert, gründlich»), besser, wichtig дается положительная оценка деятельности канцлера.

Б). Тактика самопрезентации имеет своей целью представление говорящим самого себя в выгодном свете.

Анализ интервью показывает, что А. Меркель, прежде всего, позиционирует себя как опытного политика:

Merkel: Ich bin ja nicht Ökonomieprofessorin im Hörsaal, sondern Politikerin (www.bundeskanzlerin.dej.

Merkel: Ich bin so lange in der Politik, dass ich weiß, dass solche Kurven natürlich rauf und runter gehen (www.bundeskanzlerin.de).

В приведенном контексте усилительная частица so в сочетании с наречием lange создают у реципиентов представление о долгом политическом пути бундесканцлера и ее опыте в данной сфере.

Для рассматриваемой тактики характерно также использование модального глагола wollen, выражающего твердые намерения, волеизъявление говорящего: Ich weiß, wo ich hin will. Ich weiß, was ich für Deutschland will (www. bundeskanzlerin. de).

На синтаксическом уровне демонстрации компетентности в речи А. Меркель способствует повтор однородных придаточных предложений, использующийся как средство убеждения: Die Hoffnung gibt mir, dass ich erstens für mich einen klaren Plan habe, dass wir Projekte haben in der Regierung, dass ich weiß, dass ich dabei von vielen, und zwar aus der Union und der SPD, unterstützt werde und dass wir viele, viele Schritte gehen müssen, um die Erfolge sichtbar zu machen (www.bundeskanzlerin.de). Лексические единицы Hoffnung («der starke

Wunsch oder Glaube, dass etwas geschehen wird»), klar («so, dass man genau versteht, was gemeint ist»), Erfolge («das positive Ergebnis oder Ziel, das man haben wollte und erreicht hat»), viel («in grossem Masse»), unterstützen («sich für eine Person oder Sache angagieren, damit sie Erfolg haben») создают положительное впечатление о политической обстановке.

При самопрезентации А. Меркель подчеркивает свою профессиональную компетентность с помощью глаголов überlegen, verantworten, verbinden, модального глагола können: Ich gehe meinen Weg, weil ich ihn mir gut überlegt habe und weil ich von ihm überzeugt bin (www.bundeskanzlerin.de); Bei dieser Bewertung bleibe ich. Alle Schritte, die ich bis jetzt gegangen bin, kann ich verantworten und sie sindjeweils miteinander verbunden (www.bundeskanzlerin.de).

Обращение к метафоре также является приемом самопрезентации. Например, в высказывании: Als Kanzlerin bin ich eher Kapitän einer Mannschaft, die Spielführerin (www.bundeskanzlerin.de). В данной реплике из интервью по поводу чемпионата мира по футболу журналу «Bild am Sonntag» канцлер называет себя капитаном команды, ведущим игроком. Футбольная метафора очень значима для Германии, так как в связи с проведением чемпионата мира в этой стране в 2006 году наблюдалась волна патриотизма и народного единения.

В). Тактика неявной самопрезентации определяется как выраженное косвенно, без прямого указания на объект позитивного оценивания представление говорящим себя в привлекательном, выгодном свете. Данная тактика заключается в якобы простой констатации фактов, однако содержит завуалированную положительную оценку собственной деятельности, и настоящее положение дел рассматривается как результат собственной работы. Например:

Merkel: Bei den Kosten für die Kinderkrankenversicherung ist nun mal die gesamte Gesellschaft gefordert. Das ist ein Novum, das ist ein Riesenfortschritt (www. bundeskanzlerin. de).

На первый взгляд, в данном высказывании просто констатируется факт, но при детальном рассмотрении можно обнаружить, что лексические единицы Novum, Riesenfortschritt («extrem gross» + «das positive Ergebnis von Bemühungen») указывают на результат деятельности говорящего.

На субъект косвенно может указывать инклюзивное местоимение wir. Солидаризирующее личное местоимение «мы» употребляется в значении объединения с народом, обществом в целом: Wir haben erstmals seit langem keinen dramatischen Rückgang der sozialversicherungspflichtig Beschäftigten mehr (www.bundeskanzlerin.de) и правительством: Wir sind erst 86 Tage im Amt. Dennoch haben wir Aufgaben angepackt, über die Jahrzehnte fruchtlos diskutiert wurde (www.bundeskanzlerin.de). Этот прием неявной самопрезентации также сопровождается положительной оценкой своих действий: мы занимаемся тем, что другие могли только обсуждать, мы решили проблемы, которые затрагивают всех. И в этом есть заслуга А. Меркель как бундесканцлера: Das ist im übrigen eines der schwierigsten Probleme aller westlichen Länder; und ich bin überzeugt, dass wir hier mit unseren Überlegungen eine gute Antwort gefunden haben (www.bundeskanzlerin.de).

Г). Тактика провозглашения собственной правоты заключается в положительном оценивании своей позиции. При этом используются такие лексические единицы, как richtig, mit Recht. Например:

Selbstverständlich war meine Kritik an Rot-Grün richtig.

Die Lage des Haushalts ist so dramatisch - ich habe mit Recht von einem

Sanierungsfall gesprochen.

Jeder ist der Meinung: Die Zusammenlegung von Arbeitslosen- und Sozialhilfe ist richtig.

Ich finde es richtig, dass Managergehälter jetzt veröffentlicht werden, sodass da mehr Transparenz herrscht.

Свои политические взгляды оцениваются как четкие, ясные:

Meine Positionen zu Themen wie Klimaschutz oder Europa sind klar und bekannt.

Констатируется профессиональная компетентность:

Ich weiß, wohin ich will.

Ich weiß, wo ich hin will. Ich weiß, was ich für Deutschland will. Und ich glaube, die Regierung insgesamt ist Willens, das auch zu schaffen.

Количественный анализ использования выделенных нами тактик, реализующих стратегию на повышение собственного статуса, позволяет сделать вывод о том, что наиболее часто для создания положительного

Диаграмма 2.

Релевантность тактик стратегии на повышение собственного статуса

45,0% 40,0% 35,0% 30,0% 25,0% 20,0% 15,0%

j

10,0% 5,0% 0,0%

А. Меркель

40,4%

23,6% 23,6% ==

12,4%

анализ-плюс самопрезентация ; признание собственной правоты : неявная сам о презентация

представления о собственной личности и деятельности в немецкоязычных текстах политических интервью А. Меркель использует тактику неявной самопрезентации (40,4%); это определяется целями и установками говорящего, а также требованиями жанра и рамками политического дискурса. К провозглашению собственной правоты и явной самопрезентации немецкоязычный политик прибегает намного реже (23,6%). Наименее релевантной тактикой, по данным проведенного анализа, является тактика анализ-плюс (см. Диаграмму 2).

При актуализации данной стратегии в текстах интервью А. Меркель наблюдается высокая степень имплицитности. Это связано с тем, что бундесканцлер не может прямо себя хвалить, рекламировать, давать положительную оценку. Имплицитность, скрытые смыслы, опосредованность оценок свидетельствуют о том, что немецкий политический дискурс характеризуется высоким контекстом, несмотря на то, что немецкая культура относится к низкоконтекстным [см. об этом: Шамне 2007]. Это положение уточняет классификацию Э. Холла и вносит определенный вклад в теорию межкультурной коммуникации.

Исследование речевой агрессии в текстах интервью А. Меркель позволило выделить стратегию ухода от ответа, которую мы определяем как пассивную прямую речевую агрессию.

Нами рассматривались случаи преднамеренного ухода от ответа. Анализ способов выражения данной стратегии в текстах интервью А. Меркель позволил установить набор реализующих ее тактик:

а) уход от ответа из-за отсутствия информации (признание в некомпетентности);

б) уклонение от комментирования;

в) уход от ответа посредством указания на общеизвестность ответа на него;

г) уход от ответа посредством апелляции к более компетентному источнику;

д) переадресация вопроса интервьюеру;

е) ответ вопросом на вопрос;

ж) уход от ответа посредством указания на неактуальность вопроса;

з) уход от ответа и требование прекратить коммуникацию;

и) тактика признания вопроса без последующего ответа на него; к) уход от ответа на вопрос частного характера;

л) игнорирование вопроса.

Количественный анализ отобранных методом сплошной выборки ответных реплик бундесканцлера, представляющих собой контексты объективации речевой агрессии, показал, что превалирующей в речевом поведении А. Меркель является стратегия повышения личного статуса (62%). Стратегия понижения статуса противника используется гораздо реже (23,5% реагирующих реплик). Данные наблюдения свидетельствуют о том, что для немецкого политика в выступлениях перед средствами массовой информации более важным является создание его положительного имиджа, стремление заручиться поддержкой электората, чем подрыв авторитета других

политических фигур с помощью открытой критики. Статистические данные убеждает также в том, что в рамках рассматриваемого жанра политического дискурса говорящий нечасто в репликах-реакциях по самым разным причинам прибегает к пассивной прямой речевой агрессии, проявлением которой является использование стратегии ухода от ответа (14%), поскольку злоупотребление данной стратегией может быть интерпретировано как косвенное признание в некомпетентности, в отсутствии собственной точки зрения или нежелании брать ответственность на себя (см. Диаграмму 3).

Диаграмма 3.

Релевантность выделенных стратегий речевой агрессии в текстах политических интервью А. Меркель

14,0% 23,5%

"II

III стратегия повышения

стратегия понижения

® стратегия ухода от ответа

Таким образом, речевая агрессия в немецкоязычной политической коммуникации является следствием атональности политического дискурса и реализуется с помощью языковых средств, коммуникативных стратегий и тактик, направленных на понижение статуса противников и на повышение собственного статуса.

В заключении делаются обобщающие выводы, намечаются перспективы развития исследования.

В работе доказано, что на выражение речевой агрессии в немецкоязычном политическом дискурсе направлены средства немецкого языка, коммуникативные стратегии и тактики, избираемые говорящим. Установлены стратегии реализации вербальной агрессии и их тактики, нацеленные на повышение собственного политического статуса бундесканцлера, на понижение статуса противников и на уход от ответа в интервью. В процессе анализа определены превалирующие стратегии и тактики, выявлены и описаны разноуровневые средства немецкого языка, используемые для выражения речевой агрессии политика.

В качестве перспективы исследования мы видим изучение речевой агрессии на материале других жанров политического дискурса,

сопоставительное рассмотрение проявления агрессии в речи политиков в тендерном аспекте, описание лингвокультурного типажа «Bundeskanzlerin».

Основные положения диссертации отражены в 8 опубликованных работах общим объемом 2,65 п.л. (без соавторов):

1. Карякин, A.B. Выражение речевой агрессии в дискурсивной практике А. Меркель / A.B. Карякин // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 2, Языкознание. - № 1 (9). - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2009. -С. 201 - 205 (0,5 п.л.). Статья опубликована в издании, рекомендованном ВАК РФ.

2. Карякин, A.B. Стратегия дискредитации как способ реализации речевой агрессии / A.B. Карякин // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 2, Языкознание. - № 2 (10). - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2009. - С. 163 - 167 (0,5 п.л.). Статья опубликована в издании, рекомендованном ВАК РФ.

3. Карякин, A.B. Пространство различных теорий в подходах к изучению речевой агрессии / A.B. Карякин // Пространство в языке и речи: лингвистические проблемы изучения и описания: Сборник научных статей. -Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2007. - С. 140 - 146 (0,4 п.л.).

4. Карякин, A.B. Тендерные исследования в лингвистическом аспекте / A.B. Карякин // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики: Материалы Международной научной конференции, г. Волгоград, 29 января 2008 г. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2008. - С. 384-387 (0,25 п.л.).

5. Карякин, A.B. Проявление речевой агрессии в текстах выступлений политиков / A.B. Карякин // Материалы 2-й Международной конференции «Язык. Культура. Коммуникация», г. Волгоград, 14 - 15 мая 2008 г. -Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2008. - С. 308 - 312 (0,3 пл.).

6. Карякин, A.B. Уход от ответа как выражение речевой агрессии и фактор снижения эффективности общения / A.B. Карякин // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики: Материалы Межрегиональной научной конференции, г. Волгоград, 4 февраля 2009 г. -Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2009. - С. 239 - 243 (0,3 п.л.).

7. Карякин, A.B. Языковая личность политика и феномен речевой агрессии / A.B. Карякин // Языковые и культурные контакты различных народов: сборник статей Международной научно-методической конференции. -Пенза: Приволжский Дом знаний, 2009. - С. 86 - 88 (0,2 п.л.).

8. Карякин, A.B. Речевая агрессия как результат атональности политического дискурса / A.B. Карякин // Современная политическая коммуникация: Материалы Международной научной конференции. Екатеринбург, 21-24 сентября 2009 г. / Урал. гос. пед. ун-т; Гл. ред. Чудинов А.П. - Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 2009. - С. 96 - 98 (0,2 п.л.).

Подписано в печать 20.07 2010 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. 1,1. Тираж 120 экз. Заказ 195.

Издательство Волгоградского государственного университета. 400062 Волгоград, просп. Университетский, 100.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Карякин, Александр Вячеславович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ В ПРОСТРАНСТВЕ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА.

1.1. Речевая агрессия в современной исследовательской парадигме.

1.1.1. Определение понятия «агрессия».

1.1.2. Основные подходы к изучению агрессии.

1.1.3. Определение речевой агрессии.

1.1.4. Виды речевой агрессии.

1.2. Речедеятельностный подход к пониманию речевой агрессии.

1.2.1. Речевая агрессия как способ речевого воздействия.

1.2.2. Коммуникативные стратегии и тактики как речевое действие в дискурсе.

1.3. Политический дискурс как сфера реализации речевой агрессии.

1.3.1. Определение базового понятия «дискурс».

1.3.2. Определение политического дискурса как ресурса власти.

Выводы.

ГЛАВА 2. РЕАЛИЗАЦИЯ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ В ТЕКСТАХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНТЕРВЬЮ А. МЕРКЕЛЬ.

2.1. Политическое интервью в жанровом пространстве политического дискурса.

2.2. Тактики и стратегии актуализации речевой агрессии в интервью

А. Меркель.

2.2.1. Стратегия дискредитации.

2.2.2. Стратегия повышения личного статуса.

2.2.3. Стратегия ухода от ответа.

Выводы.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Карякин, Александр Вячеславович

Настоящая диссертационная работа выполнена в русле исследований, посвященных изучению немецкого языка в политическом дискурсе как одном из базовых социальных видов коммуникации, и направлена на определение языковых средств, реализующих стратегии и тактики агрессивного речевого поведения политика в интервью.

Важность дальнейшего изучения воздействующего потенциала немецкого языка, функционирующего в рамках политического дискурса, обусловленная необходимостью распознавания, нейтрализации и предотвращения последствий деструктивного речевого поведения политика, а также оптимизации межкультурной политической коммуникации, определяет актуальность настоящего диссертационного исследования.

Объектом рассмотрения является речевая агрессия в немецкоязычном политическом дискурсе, предметом - стратегии, тактики и языковые средства объективации речевой агрессии в политических интервью бундесканцлера ФРГ А. Меркель.

Единицей анализа выступает реагирующая реплика немецкого политика или их совокупность, в рамках которой актуализируются избираемые политиком отдельные тактики и используются языковые средства реализации речевой агрессии.

В основу данного исследования положена следующая гипотеза: выбор языковых средств реализации речевой агрессии в немецкоязычном политическом дискурсе направлен на выражение интенций говорящего, заключающихся в дискредитации противника и повышении собственного статуса политика. Названным намерениям подчинены также коммуникативные стратегии и тактики объективации вербальной агрессии.

Цель работы заключается в выявлении и описании языковых средств, коммуникативных стратегий и тактик, используемых для выражения речевой агрессии в текстах политических интервью А. Меркель.

Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) рассмотреть имеющиеся в научной литературе подходы к изучению исследуемого аспекта речевого поведения политиков и уточнить дефиницию термина «речевая агрессия»;

2) установить релевантные характеристики немецкоязычного политического дискурса при выражении речевой агрессии;

3) охарактеризовать жанр политического интервью как пространство функционирования речевой агрессии;

4) определить превалирующие стратегии речевой агрессии в немецкоязычных политических интервью и наиболее релевантные тактики их реализации;

5) выявить средства актуализации установленных стратегий и тактик речевой агрессии в немецком языке.

Источником материала для анализа послужили 250 политических интервью А. Меркель за период с 2006 г. по 2009 г. объемом около 2000 страниц, размещенных на официальном сайте бундесканцлера ФРГ www.bundeskanzlerin.de.

Теоретическую базу исследования составили труды отечественных и зарубежных лингвистов в области теории дискурса (Р. Барт, Р. Водак, И.Р. Гальперин, Т. Ван Дейк, В.И. Карасик, M.J1. Макаров, A.B. Олянич), политической лингвистики (М.Р. Желтухина, H.A. Купина, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал), психолингвистики (J1.C. Выготский, И.Н. Горелов, Н.И. Жинкин, A.A. Леонтьев, К.Ф. Седов), теории воздействия (А.П. Баранов, И.А. Стернин), межкультурной коммуникации (Т.Н. Астафурова, O.A. Леонтович, Н.Л. Шамне).

Специфика объекта изучения предопределила использование следующих методов исследования: теоретического анализа (индуктивный, гипотетико-дедуктивный, описательный), метода интроспекции, риторического, контекстуального, семантического, дискурс-анализа, количественных подсчетов.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней охарактеризованы базисные стратегии и тактики проявления речевой агрессии в жанре «интервью» на материале политического дискурса бундесканцлера ФРГ А. Меркель, выявлены доминирующие стратегии и тактики в ответных репликах политика, позволяющие выразить его интенции, описаны и систематизированы языковые средства актуализации вербальной агрессии, выделены наиболее релевантные для установок говорящего единицы с положительной и отрицательной оценочной семантикой, определена роль контекста при репрезентации речевой агрессии в немецкоязычном политическом дискурсе.

Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшей разработке положений политической лингвистики, теории воздействия, уточнении дефиниции понятия «речевая агрессия», в расширении представлений о функциях речевой агрессии в жанре немецкоязычного политического интервью.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что его результаты могут найти применение в вузовских курсах немецкого языка как иностранного, лексикологии немецкого языка, риторики, в спецкурсах по теории дискурса, политической и коммуникативной лингвистике, психолингвистике, на практических занятиях по анализу и интерпретации текста.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Использование речевой агрессии как средства воздействия политика в политической коммуникации обусловлено агональным характером политического дискурса. Речевая агрессия осуществляется с помощью определенного выбора политиком коммуникативных стратегий и тактик. В, ответных репликах политика в немецкоязычных текстах интервью говорящим применяются стратегия дискредитации противника, реализуемая тактиками анализ-минус, обвинения, безличного обвинения, упрека, констатации некомпетентности противника, признания чужой точки зрения или действий неправильными, и стратегия повышения личного статуса и ее тактики: анализ-плюс, самопрезентации, неявной самопрезентации, провозглашения собственной правоты.

2. Превалирующей при создании собственного положительного имиджа в немецкоязычных текстах политических интервью является тактика неявной самопрезентации, наименее частотной - тактика анализ-плюс. Для дискредитации противника тактика безличного обвинения и тактика анализ-минус оказываются наиболее релевантными, тактика прямого обвинения - наименее продуктивной, что свидетельствует о предпочитаемой опоре политика на широкий контекст и опосредованность оценок.

3. Релевантным для политического интервью является обусловленное эзотеричностью политического дискурса использование стратегии ухода от ответа, реализующей пассивную прямую речевую агрессию. Превалируют в рамках данной стратегии тактики игнорирования вопроса, указания на неактуальность вопроса, избегания комментирования, признания вопроса без последующего ответа на него, указания на общеизвестность ответа, ответа вопросом на вопрос, апелляции к более компетентному источнику.

4. При реализации речевой агрессии в немецкоязычных политических интервью говорящий использует преимущественно стратегию на повышение личного статуса, что свидетельствует о преобладающей установке политика на создание положительного представления о себе и собственной деятельности, а не на открытую критику противника и подрыв его авторитета.

5. Для создания своего положительного образа путем непосредственного или опосредованного оценивания в немецкоязычных текстах политических интервью говорящий использует определения со значением «очевидный / убедительный», «полученный / достигнутый», «верный / уверенный», «должным образом / по правилам», «благоприятный / позитивный», «важный / значимый / нужный», «интенсивный», «позитивный», «умелый / компетентный», «масштабный», «надежный / тщательный», «впервые», «совместный / единый», а также определения с положительной оценочной окраской richtig, überzeugt, wichtig, gut, groß, erfolgreich, bewusst, gelungen.

Для дискредитации противника в немецкоязычных текстах политических интервью говорящий в соответствии со своими установками выбирает определения со значением «прошлый / из прошлого», «негативный», «недостаточный», «с трудом», «непростой», «отсутствующий», «неправильный/ неподходящий», «недолжным образом», «неблагоприятный», а также определения с отрицательной оценочной семантикой falsch, schlecht, schwierig, kompliziert, fruchtlos, einseitig, kritisiert, andere.

6. Репрезентация речевой агрессии в текстах интервью А. Меркель характеризуется высокой степенью имплицитности, несвойственной в целом немецкой низкоконтекстной лингвокультуре, что проявляется как в наибольшей релевантности тактик неявной самопрезентации и безличного обвинения, так и в выборе языковых средств, а именно - в отказе от эмоционально-экспрессивной, стилистически окрашенной лексики.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования докладывались на международных конференциях «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики» (Волгоград 2008), «Язык. Культура. Коммуникация» (Волгоград 2008), «Языковые и культурные контакты различных народов» (Пенза 2009), «Современная политическая коммуникация» (Екатеринбург 2009), межрегиональной конференции «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики» (Волгоград 2009), на заседаниях круглого стола «Пространство в языке и речи» (Волгоград 2007 - 2009), научно-методических семинарах кафедры немецкой филологии Волгоградского государственного университета. По теме диссертации опубликовано 8 работ общим объемом 2,65 п.л., в том числе 2 статьи в научном издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Стратагемно-тактические способы реализации речевой агрессии в политическом дискурсе"

Выводы

Анализ текстов интервью А. Меркель позволил выделить три базисные стратегии речевой агрессии. Первая из них - стратегия дискредитации противника, вторая - стратегия повышения личного статуса, третья — стратегия ухода от ответа. Каждая из стратегий реализуется в тексте интервью с помощью одной из тактик. Стратегия дискредитации реализуется с помощью следующих тактик: тактики анализ-минус, обвинения, безличного обвинения, упрека, констатации некомпетентности противника, признания чужой точки зрения или действий неправильными. Стратегия повышения личного статуса реализуется с помощью следующих тактик: тактики анализ-плюс, самопрезентации, неявной самопрезентации, провозглашения собственной правоты. Стратегию ухода от ответа реализуют следующие тактики: ухода от ответа из-за отсутствия информации, избегания комментирования, указания на общеизвестность ответа на вопрос, апелляции к более компетентному источнику, переадресации вопроса интервьюеру, ответа вопросом на вопрос, указания на неактуальность вопроса, ухода от ответа и требования прекратить коммуникацию, признания вопроса без ответа на него, ухода от ответа на вопрос частного характера, игнорирования вопроса.

Количественный анализ отобранных немецкоязычных политических интервью показал, что превалирующей тактикой для реализации стратегии речевой агрессии в ответных репликах немецких политиков, направленной на дискредитацию противника, является тактика безличного обвинения (30,5%), релевантной для данной установки говорящего является тактика анализ-минус (16,9%). Тактика прямого обвинения применяется реже всего, что свидетельствует о предпочитаемой опоре политика на широкий контекст, иносказательность, опосредованность оценок. Количественный анализ использования выделенных нами тактик, реализующих стратегию повышения личного статуса, позволяет сделать вывод, что наиболее часто для создания положительного представления о собственной личности и деятельности в немецкоязычных текстах политических интервью используется тактика неявной самопрезентации (40, 4%), что определяется целями и установками говорящего, а также требованиями жанра и рамками политического дискурса. К провозглашению собственной правоты и явной самопрезентации немецкоязычный политик прибегает намного реже (23,6%). Наименее частотной тактикой по данным проведенного анализа является тактика анализ-плюс. Для стратегии ухода от ответа менее частотны тактики признания в некомпетентности, переадресация вопроса самому спрашивающему, уход от ответа с требованием прекратить коммуникацию и уход от ответа на вопросы частного характера. Это связано с тем, что признание в некомпетентности нежелательно для бундесканцлера, так как вредит его имиджу главы государства, который должен быть, по представлению его избирателей, компетентен во всех вопросах. Уход от ответа с требованием прекратить коммуникацию является менее конвенциональным для подобной сферы общения, характеризует коммуниканта как грубого, необщительного собеседника, что негативно сказывается на имидже политика.

Анализ языкового материала убеждает в том, что для создания своего положительного образа путем непосредственного или опосредованного оценивания в немецкоязычных текстах политических интервью говорящий использует определения со значением «очевидный / убедительный», «полученный / достигнутый», «верный / уверенный», «должным образом / по правилам», «благоприятный / позитивный», «важный / значимый / нужный», «интенсивный», «позитивный», «умелый / компетентный», «масштабный», «надежный / тщательный», «впервые», «совместный / единый», а также определения с положительной оценочной окраской richtig, überzeugt, wichtig, gut, groß, erfolgreich, bewusst, gelungen.

Для дискредитации противника в немецкоязычных текстах политических интервью говорящий в соответствии со своими установками выбирает определения со значением «прошлый / из прошлого», «негативный», «недостаточный», «с трудом», «непростой», «отсутствующий», «неправильный/ неподходящий», «недолжным образом», «неблагоприятный», а также определения с отрицательной оценочной семантикой falsch, schlecht, schwierig, kompliziert, fruchtlos, einseitig, kritisiert, andere.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Речевая агрессия как явление современной действительности изучается с позиций лингвистики, социологии, психологии, философии. Речевая агрессия понимается нами как словесное выражение негативных чувств, эмоций, намерений в неприемлемой в данной речевой ситуации форме. Это определение представляется наиболее удачным, т.к. объединяет учет психологической стороны агрессии («чувства, эмоции, намерения»), выражение посредством языка («словесное выражение»), ситуативный контекст («в данной ситуации»).

В рамках нашего исследования мы рассматриваем речевую агрессию как способ речевого воздействия. С точки зрения прагматики в основе речевой агрессии лежит однонаправленное эмоциональное негативизирующее речевое воздействие на адресата. При использовании речевой агрессии отправитель высказывания делает ставку на эмоциональное воздействие. Спецификой речевой агрессии с точки зрения речевого воздействия, по мнению установка адресанта на то, что его позиция должна быть принята адресатом безоговорочно. Именно поэтому речевая агрессия как речевое поведение безаргументативна по определению. С коммуникативно-прагматической точки зрения воздействие речевой агрессией определяется как «рассчитанный эффект», что означает ориентацию на намерения говорящего, выраженные в речи, а не на результат воздействия.

Большой воздействующий потенциал кроется в косвенных, непрямых видах речевой агрессии. При имплицитных формах словесной агрессии мотивировка, намерения адресанта скрываются, его агрессивное состояние не отражается в высказывании, но при этом языковые средства отбираются таким образом, чтобы оказать на адресата воздействие. В таких случаях агрессия осуществляется в соответствии с продуманной стратегией.

Скрытые проявления вербальной агрессии возникают на манипулятивном уровне общения.

Политический дискурс представляет собой особую разновидность дискурса и имеет своей целью завоевание и удержание политической власти. Речь в политике — один из главных инструментов. Мы называем политикой то, что подразумевается под политикой самими людьми. Политика существует лишь в виде мышления, говорения, поведения. Ни один политический режим не может существовать без коммуникации. Язык нужен политикам для того, чтобы информировать, давать указания, проводить законодательные акты, убеждать т. д. Специфика политики, в отличие от ряда других сфер человеческой деятельности, заключается в её преимущественно дискурсивном характере: многие политические действия по своей природе являются речевыми действиями.

Борьба за власть является основной темой и движущим мотивом общения в политике. Интенция борьбы за власть находит отражение в таком свойстве политического дискурса, как атональность. В основе этого феномена лежит понятие агона, которое понимается как состязание, борьба двух идей. Речь в политическом дискурсе выступает как дискурсивное (речевое) оружие, служит целям завоевания власти, которая использует специальные аргументы, приемы защиты и нападения. Агон - первый принцип социальных и речевых структур власти, первый принцип структурирования и социо-, и логосферы. Такая речь понимается как демонстрация борьбы (атональная демонстрация). Борьба предполагает наличие агрессии, а борьба через речь осуществляется с помощью речевой агрессии.

Анализ текстов интервью А. Меркель позволил выделить три базисные стратегии речевой агрессии. Первая из них - стратегия дискредитации противника, вторая - стратегия повышения личного статуса, третья - стратегия ухода от ответа. Каждая из стратегий реализуется в тексте интервью с помощью одной из тактик. Стратегия дискредитации реализуется с помощью следующих тактик: тактики анализ-минус, обвинения, безличного обвинения, упрека, констатации некомпетентности противника, признания чужой точки зрения или действий неправильными. Стратегия повышения личного статуса реализуется с помощью следующих тактик: тактики анализ-плюс, самопрезентации, неявной самопрезентации, провозглашения собственной правоты. Стратегию ухода от ответа реализуют следующие тактики: ухода от ответа из-за отсутствия информации, избегания комментирования, указания на общеизвестность ответа на вопрос, апелляции к более компетентному источнику, переадресации вопроса интервьюеру, ответа вопросом на вопрос, указания на неактуальность вопроса, ухода от ответа и требования прекратить коммуникацию, признания вопроса без ответа на него, ухода от ответа на вопрос частного характера, игнорирования вопроса.

Количественный анализ отобранных немецкоязычных политических интервью показал, что превалирующей тактикой для реализации стратегии речевой агрессии в ответных репликах немецких политиков, направленной на дискредитацию противника, является тактика безличного обвинения (30,5%), релевантной для данной установки говорящего является тактика анализ-минус (16,9%). Тактика прямого обвинения применяется реже всего, что свидетельствует о предпочитаемой опоре политика, на широкий контекст, иносказательность, опосредованность оценок. Количественный анализ использования выделенных нами тактик, реализующих стратегию повышения личного статуса, позволяет сделать вывод, что наиболее часто для создания положительного представления о собственной личности и деятельности в немецкоязычных текстах политических интервью используется тактика неявной самопрезентации (40, 4%), что определяется целями и установками говорящего, а также требованиями жанра и рамками политического дискурса. К провозглашению собственной правоты и явной самопрезентации немецкоязычный политик прибегает намного реже (23,6%>). Наименее частотной тактикой по данным проведенного анализа является тактика анализ-плюс. Для стратегии ухода от ответа менее частотны тактики признания в некомпетентности, переадресация вопроса самому спрашивающему, уход от ответа с требованием прекратить коммуникацию и уход от ответа на вопросы частного характера. Это связано с тем, что признание в некомпетентности нежелательно для бундесканцлера, так как вредит его имиджу главы государства, который должен быть, по представлению его избирателей, компетентен во всех вопросах. Уход от ответа с требованием прекратить коммуникацию является менее конвенциональным для подобной сферы общения, характеризует коммуниканта как грубого, необщительного собеседника, что негативно сказывается на имидже политика.

Анализ языкового материала убеждает в том, что для создания своего положительного образа путем непосредственного или опосредованного оценивания в немецкоязычных текстах политических интервью говорящий использует определения со значением «очевидный / убедительный», «полученный / достигнутый», «верный / уверенный», «должным образом / по правилам», «благоприятный / позитивный», «важный / значимый / нужный», «интенсивный», «позитивный», «умелый / компетентный», «масштабный», «надежный / тщательный», «впервые», «совместный / единый», а также определения с положительной оценочной окраской richtig, überzeugt, wichtig, gut, groß, erfolgreich, bewusst, gelungen.

Для дискредитации противника в немецкоязычных текстах политических интервью говорящий в соответствии со своими установками выбирает определения со значением «прошлый / из прошлого», «негативный», «недостаточный», «с трудом», «непростой», «отсутствующий», «неправильный/ неподходящий», «недолжным образом», неблагоприятный», а также определения с отрицательной оценочной семантикой falsch, schlecht, schwierig, kompliziert, fruchtlos, einseitig, kritisiert, andere.

В качестве перспективы исследования мы видим изучение речевой агрессии на материале других жанров политического дискурса, сопоставительное рассмотрение проявления агрессии в речи политиков в гендерном аспекте, описание лингвокультурного типажа «Випёезкап^епп».

Список научной литературыКарякин, Александр Вячеславович, диссертация по теме "Германские языки"

1. Агрессия и психическое здоровье - СПб., Юридический центр Пресс, 2002 - 464 с.

2. Азнабаева, Л.А. Принцип экспликации отношения в конвенциональном речевом поведении адресата / Л. А. Азнабаева // Филологические науки. 2002. - № 3. - С. 40 - 49.

3. Алфимова, М.В., Трубников, В.И. Психогенетика агрессивности // Вопросы психологии. 2000. - №6. - С. 112.

4. Апресян, Ю.Д. Избранные руды. Т. I. Лексическая семантика / Ю.Д. Апресян. М.: Языки русской культуры, 1995. - VIII е., 472 с.

5. Арнольд, И.В. Основы научных исследований в лингвистике / И.В. Арнольд. М.: Высш. Шк., 1991. - 140 с.

6. Арнольдов, А.И. Введение в культурологию / А.И. Арнольдов. М.: НАКиОЦ, 1993.-349 с.

7. Аронсон, Э., Пратканис, Э. Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения — повседневное использование и злоупотребление / Э. Аронсон, Э. Пратканис. СПб.: Прайм-Еврознак, 2002. - 384 с.

8. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1998. - 896 с.

9. Арутюнова, Н.Д. Дискурс/ Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1990.

10. Ю.Астафурова, Т.Н. Лингвистические аспекты межкультурной деловой коммуникации / Т.Н. Астафурова. Волгоград: Издательство ВолГУ, 1997.- 108 с.

11. Астафурова, Т.Н. Стратегии коммуникативного поведения в профессионально-значимых ситуациях межкультурного общения (лингвистический и дидактический аспекты). Автореф. дис. . докт. филол. наук / Т. Н. Астафурова. М., 1997. - 41 с.

12. Бабаева, Е. В. Концептологические характеристики социальных норм в немецкой и русской лингвокультурах: монография / Е. В. Бабаева. — Волгоград: Перемена, 2003. 171 с.

13. Баранов, А.Н. Языковые механизмы вариативной интерпретации действительности как средство воздействия на сознание/ А.Н. Баранов, П.Б. Паршин // Роль языка в средствах массовой коммуникации. М., 1986.

14. Бахтин, М. М. К методологии гуманитарных наук / М. М. Бахтин // Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. - С. 381 — 393.

15. Белянин, В.П. Основы психолингвистической диагностики. (Модели мира в литературе) / В.П. Белянин. — М.: Тривола, 2000. -248 с.

16. Белянин, В.П. Экспериментальное исследование психолингвистическ х закономерностей смыслового восприятия текста / В.П. Белянин. Автореф. канд. .дис.-М., 1983.

17. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист М., 1974. - 447 с.

18. Берковиц, JI. Агрессия. Причины, последствия и контроль / JI. Берковиц. СПб.: Прайм-Еврознак, 2001. - 510 с.

19. Блакар, Р. Язык как инструмент социальной власти / Р. Блакар // Язык и моделирование социального взаимодействия. Благовещенск: Благовещенский гуманитарный фонд им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998.-С. 88-125.

20. Брунер, Дж. Психология познания. За пределами непосредственной информации. Перевод с англ. под общ. редакцией и с предисловием действ, члена АПН СССР А.Р. Лурия М.: Прогресс, 1977. 412 с.

21. Булыгина, T.B. Языковая концептуализация мира / Т.В. Булыгина. М.: Языки славянской культуры, 1997. 576 с.

22. Бушев, А.Б. Автоматизации политического дискурса / А.Б. Бушев // Политический дискурс Электронный ресурс. 2002. - Режим flocTyna:http://center.fio.ru/method/resources/filippovma//english/pedsove t2002/avtomdiskyrs.doc.

23. Бэндлер, Р. Рефрейминг. Ориентация личности с помощью речевых стратегий / Р. Бэндлер Волгоград, 1995. - 358 с.

24. Бэрон, Р., Ричардсон Д. Агрессия / Р. Бэрон, Д. Ричардсон СПб.: Питер, 1997.-336 с.

25. Бюлер, К. Теория языка / К. Бюлер. М.: Прогресс, 1993. - 528 с.

26. Вайсгербер, И.Л. Родной язык и формирование духа / Й.Л. Вайсгербер. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1993. - 224 с.

27. Вацлавик П. Психология межличностных коммуникаций / П. Вацлавик и др. СПб, "Речь", 2000 - 299 с.

28. Вацлавик, П. Прагматика человеческих коммуникаций: изучение паттернов, патологий и парадоксов взаимодействия / П. Вацлавик, Д. Бивин, Д. Джексон. М.: Апрель-Пресс, Изд-во ЭСМО-Пресс, 2000. - 320 с.

29. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая / Пер. с англ. М.: Рус. словари, 1996. - 416 с.

30. Витгенштейн, JI. Философские работы (часть 1) / JI. Витгенштейн.-М., 1994.

31. Власова, Е.В. Речевая агрессия в печатных СМИ: На материале немецко- и русскоязычных газет 30-х и 90-х гг. XX века: Дис. . канд. филол. наук. Саратов, 2005. - 219 с.

32. Водак, Р. Язык. Дискурс. Политика. / Р. Водак. Волгоград, 1997. -139 с.

33. Волкова, Е.В. Скажем "нет" агрессии! / Е.В. Волкова // Психологическая газета. 2003. - № 5. - С. 17-21.

34. Воробьев, В. В. Лингвокультурология. Теория и методы / В.В. Воробьев. -М.: Изд-во РУДН, 1997. 331 с.

35. Воронцова, Т.А. Речевая агрессия: коммуникативно-дискурсивный подход / Т. А. Воронцова. Автореф. дис.док. фил. наук: 10.02.19. Челябинск, 2006. - 43 с.

36. Ворошилов, В.В. Журналистика / В.В. Ворошилов. СПб., 1999.

37. Газизов, Р. А. Коммуникативное поведение немецкой и русской лингвокультурных общностей (на материале речевого этикета). Дис. . канд. филол. наук / Р. А. Газизов. Уфа, 2001. - 221 с.

38. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. М.: Наука, 1981.

39. Гаспаров, Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: «Новое литературное обозрение», 1996. — 352 с.

40. Герасимов, В.И. Политический дискурс-анализ / В.И. Герасимов // Политическая наука. 2002. -№3. - С.61-71.

41. Голев, Н.Д. Юридический аспект в лингвистическом освещении / Н.Д. Голев // Юрислингвистика— 1: Проблемы и перспективы.— Барнаул, 1999. — С. 11 58.

42. Горелов, И.Н., Основы психолингвистики: Учеб. пособие / И.Н. Горелов, К.Ф. Седов М., 1997. - 224 с.

43. Городецкий, Б. Ю.,. К типологии коммуникативных неудач/ Б.Ю. Городецкий, И.М. Кобозева, И.Г. Сабурова // Диалоговое взаимодействие и представление знаний. Новосибирск, 1985.

44. Грайс, П. Логика и речевое общение / П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16.-М.: Прогресс, 1985. - С. 217 - 237.

45. Грушевицкая, Т. Г. Основы межкультурной коммуникации: Учебник для вузов / Т. Г. Грушевицкая, В. Д. Попков, А. П. Садохин / Под ред. А. П. Садохина. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. - 352 с.

46. Гудин, Р. Политики-манипуляторы / Р. Гудин М., 1980. - 480 с.

47. Гудков, Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации / Д.Б. Гудков. М.: Гнозис, 2003. - 288 с.

48. Гумбольдт, В. фон. Характер языка и характер народа / В. фон Гумбольдт // Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. - С. 370-381.

49. Данилина, О. А. Выражение типов поведения в письменной речи современного немецкого языка. Дис. . канд. филол. наук / O.A. Данилина. Н. Новгород, 2002. — 202 с.

50. Дейк, Т. А. Ван. Язык, познание, коммуникация / Т. А. Ван Дейк / Пер. с англ. / Сост. В. В. Петрова; под ред. В. И. Герасимова; вступ. ст. Ю.Н. Караулова и В. В. Прохорова. -М.: Прогресс, 1989. 312 с.

51. Дейк, Т.А. ван. К определению дискурса / Т.А. ван Дейк. Москва, 1998. Электронный ресурс.: http://www.nsu.ru/psych/internet/bits/vand ijk2.htm

52. Демьянков, В.З. Политический дискурс как предмет политологической филологии / В.З. Демьянков // Политическая наука. Политический дискурс: История и современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 2002. № 3. - С. 32^3.

53. Демьянков, В.З. Лингвистическая интерпретация текста: универсальные и национальные (идиоэтнические) стратегии / В.З. Демьянков // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. М.: Языки славянской культуры, 2001.-С. 309-323.

54. Долинин, К.А. Имплицитное содержание высказывания. // Вопр. языкознания, 1983, № 6.

55. Доценко, E.JI. Психология манипуляции .Феномены. Механизмы и защита Москва, Черо"Юрайт", 2000. - 344с.

56. Дридзе, Т.М. Язык и социальная психология. М., 1980.

57. Дридзе, Т.М. Социальная коммуникация как текстовая деятельность в семиосоциопсихологии статья. Общественные науки и современность. 1996. N 3. С. 145-152. [Электронный ресурс] //

58. Дридзе, T.M. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. Проблемы семиосоциопсихологии Электронный ресурс. / Ин-т социологии РАН. Электрон, текст, дан. — Режим доступа: http://www.isras.ru/files/16252-Dridze.pdf

59. Евсюкова, Т.В. Словарь культуры как проблема лингвокультурологии / Т. В. Евсюкова. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, гос. экон. ун-та, 2001. - 256 с.

60. Ениколопов, С.Н. Понятие агрессии в современной психологии // Прикладная психология. 2001. - № 1. - С. 60-71.

61. Желтухина, М. Р. Комическое в политическом дискурсе конца XX века. Русские и немецкие политики: Монография / М. Р. Желтухина / Ин-т языкозн. РАН. М.-Волгоград: Изд-во ВФ МУПК, 2000. - 264 с.

62. Желтухина, М.Р. Функции масс-медиального дискурса / М.Р. Желтухина // Жанры и типы текста в научном и медийномдискурсе. Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 5 / Отв. ред. А. Г. Пастухов. -Орел: ОГИИК, ПФ «Картуш», 2007. С. 191 -201.

63. Жельвис, В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема. Серия: Русская потаенная литература. Ладомир, 2001. - 350 с.

64. Жельвис, В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема.-М., 1997.-330 с.

65. Зимняя, И.А. Лингвопсихология речевой деятельности / И.А. Зимняя.-Москва, "Модек", 2001 432с. 77.3убкова, Я. В. Концепт «пунктуальность» в немецкой и русской лингвокультурах: автореф. дис. . канд. филол. наук / Я. В. Зубкова.- Волгоград, 2003. 19 с.

66. Изард, К. Э. Психология эмоций / К. Э. Изард / Перев. с англ. СПб.: Издательство «Питер», 1999. - 464 с.

67. Ильченко, С.Н. Интервью в журналистском творчестве. СПб., 2003.

68. Имплицитность в языке и речи / Е.Г. Борисова, Н.Г. Брагина, Ю.С. Мартемьянов и др.; Отв. ред. Е.Г. Борисова, Ю.С. Мартемьянов. М.: Яз. рус. культуры, 1999. -200 с.

69. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О.С. Иссерс. — Омск: Омск. гос. ун-т, 2006. 285 с.

70. Кабаченко, Т.С. Методы психологического воздействия. — М.: Педагогическое общество России, 2000. — 544 с.

71. Кара-Мурза, С. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм, 2000. - 688 с.

72. Карасик, В.И. Иная ментальность / В. И. Карасик, О. Г. Прохвачева, Я.В. Зубкова, Э. В. Грабарова. -М.: Гнозис, 2005. 352 с.

73. Карасик, В.И. О типах дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. науч. тр. / Под ред. В. И. Карасика, Г. Г. Слышкина. Волгоград: «Перемена», 2000. - С. 5-20.

74. Карасик, В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. М.: Гнозис, 2002. - 333 с.

75. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

76. Карасик, В.И. Языковые ключи / В.И. Карасик. Волгоград: Парадигма, 2007. - 520 с.

77. Ким, М.Н. Жанровая характеристика интервью / М.Н. Ким // Жанры в журналистском творчестве: Материалы научно-практического семинара. Отв. ред. Б.Я. Мисонжников. СПб., 2004.

78. Киселева, Л.А. Вопросы теории речевого воздействия / Л.А. Киселева. Д.: Изд-во ЛГУ, 1978. - 159 с.

79. Киселева, JI.А. Язык как средство воздействия. Л.,1971. — 264 с.

80. Клакхон, К.К.М. Зеркало для человека: Введение в антропологию: Пер. с англ./ К.К.М. Клакхон. СПб.: Евразия, 1998. - 352 с. -(Психология. Антропология. Культурология).

81. Клаус, Г. Сила слова: гносеологический и прагматический анализ языка. М.: Прогресс. 1971 214 с.

82. Клюканов, И. Э. Динамика межкультурного общения: к построению нового концептуального аппарата. Дис. . докт. филол. наук / Н.Э. Клюканов Тверь, 1999. - 285 с.

83. Ковалев, П.А. Возрастно-половые особенности отражения в сознании структуры собственной агрессивности и агрессивного поведения / П. Ковалев СПб., 1996. -358с

84. Конецкая, В. П. Социология коммуникации / В. П. Конецкая. — М.: Междунар. ун-т бизнеса и упр., 1997. 304 с.

85. Корконосенко, С.Г. Основы журналистики: Учебник для вузовю М., 2001. Шостак М. Интервью. Метод и жанр. М., 1997.

86. Корконосенко, С.Г. Журналистика в мире политики: Исследовательские подходы и практика участия / Ред.-сост. С.Г. Корконосенко. СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2004. - 448 с.

87. Красавский, Н. А. Динамика эмоциональных концептов в немецкой и русской лингвокультурах. Автореф. дис. . докт. филол. наук / H.A. Красавский. Волгоград, 2001. - 40 с.

88. Красных, В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций / В. В. Красных. М.: ИТДГК «Гнозис», 2001.-270 с.

89. Куликова, Л. В. Коммуникативный стиль в межкультурной парадигме / Л. В. Куликова. Красноярск: Красноярский гос. пед. унт им. В.П. Астафьева, 2006. — 392 с.

90. Куницына, В.Н., Казаринова Н.В., Поголына В.М. Межличностное общение. Учебник для вузов. СПб,: Питер, 2001. - 544с.

91. Кунцевич, С.Е. Психологические аспекты политического дискурса / С.Е. Кунцевич // Вестник Минского гос. лингвист, ун-та. Сер. 1, Филология. 2005. - № 4 (20). - С. 37-50.

92. Левитов, Н.Д. Психическое состояние агрессии / Н.Д. Левитов // Вопросы психологии: восемнадцатый год издания / Ред.

93. A.A. Смирнов, O.A. Конопкин. Москва: Педагогика, 1972. - №6 ноябрь-декабрь 1972.-е. 168-174.

94. Леонтович, О. А. Введение в межкультурную коммуникацию / O.A. Леонтович. М.: Гнозис, 2007. - 368 с.

95. Леонтьев, A.A. Основы психолингвистики. М., 1997. - 287 с.

96. Леонтьев, A.A. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М.: Наука, 1969.

97. Леонтьев, A.A. Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969.

98. Леонтьев, А. А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации // Синтаксис текста. М., 1979.

99. B.Е. Чернявская. Санкт-Петербург, 2005. - С. 240-248.

100. Лоренц, К. Агрессия (так называемое зло). М.: Просвещение, 1994.

101. Лурье, С. В. Этнопсихология как наука об этнической самоорганизации Электронный ресурс. /

102. C.B. Лурье: www.ehtnopsyhology.narod.ru.

103. Майерс, Д. Социальная психология / Пер. с англ. СПб.: Питер, 1998. - С.483-531.

104. Макаров, М. Л. Основы теории дискурса / М. Л. Макаров. М.: Гнозис, 2003.-280 с.

105. Малыгин, В.Т. Австрийская фразеология в социокультурном аспект е: монография / В.Т. Малыгин; Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена. -СПб.: Образование, 1999. 198 с.

106. Масленникова, A.A. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов. Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербургского Университета, 1999. — 260 с.

107. Маслова, В. А. Лингвокультурология: учебное пособие / В.А. Маслова. М.: Издательский центр «Академия», 2001. - 208 с.

108. Межличностное общение: учебник для вузов / В.Н. Куницына, Н.В. Казаринова, В.М. Погольша. Санкт-Петербург : Питер, 2001. - 544 с.

109. Митягина, В.А. Менталитет как коммуникативная идентичность / В.А. Митягина // Актуальные проблемы коммуникации и культуры. Вып.2. Международный сборник научных трудов. Пятигорский государственный университет. -Москва-Пятигорск, 2005. С. 308-312.

110. Михалева, О.Л. Политический дискурс как сфера реализации манипулятивного воздействия / О.Л. Михалева. — Дис. . канд. фил. н. Иркутск, 2004. 220 с.

111. Михальская, А.К. Русский Сократ. Лекции по сравнительно-исторической риторике / А.К. Михальская. М., 1996. - 192 с.

112. Мухарямов, Н. М., Мухарямова Л. М. Политическая лингвистика как научная дисциплина // Политическая наука. 2003. № 3.

113. Мэй, Р. Проблема тревоги / Перевод с английского М.И. Завалова и А.И. Сибуриной

114. Нефёдова, Л.А. Когнитивно-деятельностный аспект имплицитной коммуникации / Челяб. гос. ун-т. Челябинск, 2001.

115. Новикова, Н. С. Коммуникативная норма и лингвистические проблемы межкультурной коммуникации / Н. С. Новикова // Филологические науки. 2006. - № 2. - С. 93 - 100.

116. Олянич, А. В. Презентационная теория дискурса / А. В. Олянич. М.: Гнозис. - 407 с.

117. Оптимизация речевого воздействия. М., 1990.

118. Остин, Дж. JI. Слово как действие / Дж. JI. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М.: Прогресс, 1986. — С. 22 -130.

119. Павлова, Е.К. Лексические проблемы глобального политического дискурса / Е.К. Павлова // Вестник Московского ун-та. Сер. 19, Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2005. - № 2 - С. 98112.

120. Павлова, Н. Д. Интерактивный аспект дискурса: подходы к исследованию / Н. Д. Павлова // Психологический журнал. 2005. -Т. 26.-№4. -С. 66-76.

121. Павлова, Н. Д. Психология дискурса / Н. Д. Павлова // Психология XXI века: Учебник для вузов / Под ред. В. Н. Дружинина. М.: ПЕР СЭ, 2003. - С. 396 - 415.

122. Пашковский В.Э., Пиотровская В.Р., Пиотровский Р.Г. Психиатрическая лингвистика. СПб., 1994.

123. Пименова, М. В. Концепт надежда в русской языковой картине мира / М. В. Пименова // Человек и его язык (К 75-летию проф. В.П. Недялкова). Кемерово: Графика, 2003. — Вып. 4. - С. 47-67.

124. Пименова, М. В. Совесть как составная часть внутреннего мира человека / М. В. Пименова // Этногерменевтика: фрагменты языковой картины мира. Кемерово: Кубассвузиздат; Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 1999. - Вып. 3. - С. 62-70.

125. Пирогова, Ю.К. Коммуникативные приемы дифференциации брендов / Ю.К. Пирогова // Маркетинговые коммуникации, № 4, 2002.

126. Плешаков, JI. Интервью начало всех начал // Профессия -журналист. 2000. № 10

127. Поршнев, Б.Ф. Социальная психология и история. Изд. 2-е, доп. и испр. М., 1979.

128. Почепцов, Г. Г. Семиотика / Г. Г. Почепцов. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2002. - 432 с.

129. Психология человеческой агрессивности: Хрестоматия / Сост. К.В. Сельченок. Минск: Харвест, 1999. - 656 с.

130. Ратмайр, Р. Прагматика извинения: Сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры / Р. Ратмайр / Пер. с нем. М.: Языки славянской культуры, 20.03. - 272 с.

131. Реан, A.A. Агрессия и агрессивность личности. СПб, 1995. - С.303-347.

132. Реан, A.A. Изучение агрессивности личности // Реан A.A. Психология изучения личности. СПб., 1999,- С. 216-251.

133. Реан, A.A. Социализация агрессии // Реан А.А, Коломинский Я.Л. Социальная педагогическая психология. СПб., 1999. - С. 36-43.

134. Ревзина, О.Г. Дискурс и дискурсивные формации // Критика и семиотика. Вып. 8. Новосибирск, 2005. С. 66 — 78.

135. Ревзина, О.Г. Язык и дискурс // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1999. № 1. С. 25-33.

136. Речевая агрессия и гуманизация общения в средствах массовой информации / В. М. Амиров, JI. В.Енина, Н. А. Купина и др. Екатеринбург : УрГУ, 1997. - 117 с.

137. Романов, A.A. Политическая лингвистика. Москва- Тверь, 2002. -С.425.

138. Румянцева, Т.Г. Агрессия // Социология: Энциклопедия / Сост. A.A. Грицанов, B.JI. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко 2003 г.

139. Румянцева, Т.Т. Понятие об агрессивности в современной и зарубежной психологии // Вопросы психологии. 1991. - №1. -С.81.

140. Русакова, О. Ф. Дискурс, политический дискурс, политическая дискурсология // Многообразие политического дискурса. Екатеринбург, 2004.

141. Садохин, А.П. Этнология: Учебное пособие. Изд. 3-е, перераб. и доп. - М.: Альфа-М; ИНФРА-М, 2004. - 352 с.

142. Самохина, Т. С. Эффективное деловое общение в контекстах разных культур и обстоятельств: Уч. пособие по профессиональной межкультурной коммуникации / Т. С. Самохина. М.: Р. Валент, 2005.-216 с.

143. Седов, К.Ф. Языковая личность в аспекте лингвистической конфликтологии Электронный ресурс. // Диалог-2002 : междунар. конф. М., 2002. - URL: http://www.dialog-21.ru/materials/archive.asp?id=7379&y=2002&vol=6077 (07.11.07).

144. Секун, В.И. Психология активности. 1996

145. Семенюк, JI.M. Агрессивность как проявление антигражданской активности-М., 2005, 4, 5 п.л.

146. Семенюк, JI.M. Психологическая сущность агрессивности и ее проявление у детей подросткового возраста М., 1991, 6 п.л.

147. Семенюк, Л.М. Психологические условия коррекции агрессивного поведения-М., 1991, 9 п.л.

148. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Э. Сепир. М.: Прогресс; Универс, 1993. - 656 с.

149. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. -М., 1993.

150. Сепир, Э. Коммуникация / Э. Сепир // Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс; Универс, 1993. - С. 210-215.

151. Сепир, Э. Коммуникация / Э. Сепир // Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс; Универс, 1993. - С. 210-215.

152. Серио, П. Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М.: Прогресс, 1999 Электронный ресурс. / П. Серио: http://www.znaika.org/?q=Kvadratura-smysla-Francuzskaja-shkola-analiza-diskursa.

153. Слышкин, Г. Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: Монография / Г. Г. Слышкин. Волгоград: Перемена, 2004. — 340 с.

154. Соловьева, C.JI. Агрессивность как свойство личности в норме и патологии: Дис. . д-ра психол. наук. СПб., 1996. - 600 с.

155. Соловьева, С.JI. Психология экстремальных состояний СПб, ЭЛБИ - СПб, 2003 - 128 с.168. ' Сорокин, Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста. М., 1985. .

156. Спивак, Д.JI. Лингвистика измененных состояний сознания. -Л., 1986.

157. Стернин, И. А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры / И. А. Стернин // Этнокультурная специфика языкового сознания / Отв. ред. Н. В. Уфимцева. М.: ИЯ РАН, 1996.-С. 97-112.

158. Стернин, И. А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры / И. А. Стернин // Этнокультурная специфика языкового сознания / Отв. ред. Н. В. Уфимцева. М.: ИЯ РАН, 1996.-С. 97-112.

159. Тахтарова, С.С. Категория коммуникативного смягчения (когнитивно-дискурсивный и этнокультурный аспекты). Автореф. . докт.ф.н./ С.С. Тахтарова. Волгоград, 2010. - 38 с.

160. Текст как явление культуры / Г. А. Антипов, О. А. Донских, И.Ю. Марковина, Ю. А. Сорокин. Новосибирск: Наука, 1989. - 194 с.

161. Тер-Минасова, С. Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учебное пособие / С. Г. Тер-Минасова. М.: Слово/Slovo, 2000. -624 с.

162. Тертычный, А.А.Жанры периодической печати/ A.A. Тертичный.1. М., 2000.

163. Федорова, JI. JI. Типология речевого воздействия и его место в структуре общения / Л.Л. Федорова // Вопросы языкознания. 1991. №6. С. 46-50.

164. Фонаги, П., Моран Дж.С., Таргет М. Агрессия и психологическая самость // Журнал практической психологии и психоанализа. 2004. - №2.

165. Фромм, Э. Анатомия человеческой деструктивности / Э. Фромм. М.: Республика, 1994. - 447 с.

166. Фуко, М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет / М. Фуко М. 1996. - 448 с.

167. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас. СПб.: Наука, 2000. - 379 с.

168. Харрис, Р. Психология массовых коммуникаций. — СПб.: Прайм-Еврознак, 2001.-448 с.

169. Хекхаузен, X. Агрессия. // Мотивация и деятельность. М., 1986, т. 1, с. 365-405.

170. Хрестоматия по психологии влияния. СПб.: "Питер", 1999.

171. Цуладзе, А. Политические манипуляции, или покорение толпы. М., 1999

172. Цымбурский, В.Л. Макроструктура повествования и механизмы его социального воздействия / Цымбурский В.Л. // Когнитивные исследования за рубежом. Идеи и методы искусственного интеллекта в изучении политического мышления. М., 1990

173. Чаковская, М.С. Текст как сообщение и воздействие. М.: Высш. шк.,1986.

174. Чалдини, Р. Психология влияния. — СПб.: Питер, 1999.

175. Черепанова, И. Дом колдуньи. Суггестивная лингвистика. СПб, 1996.

176. Чернова, O.E. Прагматическое значение слова как фактор коммуникативного влияния / О. Е. Чернова // Известия Уральского государственного университета. — 2003. № 28. - С. 192-198.

177. Чернявская Е.В. Дискурс как объект лингвистических исследований, СПб, 2001.

178. Шамне, Н.Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации: учеб. пособие / Н. Л. Шамне. Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2007. - 208 с.

179. Шамне, Н.Л. Семантика немецких глаголов движения и их русских эквивалентов в линговкультурологическом освещении /Н.Л. Шамне. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2000. - 392 с.

180. Шейгал, Е.И. Политический скандал как нарратив // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: Сб. науч. тр. / ВГПУ; СГУ. Волгоград: Перемена, 1998. - С. 55-68.

181. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса / Е.И. Шейгал. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. - 326 с.

182. Шейгал, Е.И. Вербальная агрессия в политическом дискурсе / Е.И. Шейгал // Вопросы стилистики: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 28. Антропоцентрические исследования. Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 1999.-С. 204-221.

183. Шейгал, Е.И. Культурные концепты политического дискурса // Коммуникация: теория и практика в различных социальных контекстах. Материалы Междунар. науч.-практ. конференции «Коммуникация 2002». - Пятигорск: изд-во ПГЛУ, 2002. С. 24-26.

184. Шейнов, В.П. Скрытое управление человеком (Психология манипулирования). — Мн.: Харвест, М.: ACT, 2000. 848 с.

185. Шенк, Р. Обработка концептуальной информации. М.: Энергия, 1980.

186. Шмелев, А.Г. Практикум по экспериментальной психосемантике / А.Г. Шмелев, В.В. Похилько. М., 1988.

187. Шостром, Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор / Э. Шостром. Мн.: ТПЦ "Полифакт", 1992. — 128 с.

188. Щербинина, Ю.В. Вербальная агрессия / Ю.В. Щербинина М.: Изд-во ЛКИ, 2008. - 360 с.

189. Щербинина, Ю.В. Вербальная агрессия в школьной речевой среде: Дис. . канд. пед. наук. / Ю.В. Щербинина. М., 2001. -300 с.

190. Щербинина, Ю.В. Обучение без огорчения: Спецкурс «Речевая агрессия как педагогическая проблема» / Ю.В. Щербинина // Дошкольное воспитание № 8, 2004. - С. 103 - 109.

191. Щербинина, Ю.В. Русский язык: Речевая агрессия и пути ее преодоления: Учебное пособие / Ю.В. Щербинина М.: Флинта: Наука, 2004. - 224 с.

192. Щуркова, Н.Е. Конфликтологический этюд для учителя / Н.Е. Щуркова.- М., 1998.

193. Юзефович, Н.Г. Политический дискурс и межкультурное общение / Н.Г. Юзефович // Интерпретация. Понимание. Перевод: сб. науч. ст. / Санкт-Петербургский гос. ун-т экономики и финансов; отв. ред. В.Е. Чернявская. Санкт-Петербург, 2005. - С. 231-240.

194. Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования. Тезисы докладов международной научной конференции. М.: Издательство МГУ, 2001.- 144 с.

195. Янко, Т.Е. Коммуникативные стратегии и коммуникативные структуры. Дис. . докт. филол. наук / Т. Е. Янко. М., 1996. - 372 с.

196. Bandura A. Human agency in social cognitive theory // American Psychologist. 1989. V. 44. P. 1175-1184.

197. Bandura A. Self-efficacy: the exercise of control. N. Y.: W.H. Freeman & Co, 1997.

198. Bandura, A. (2009). Social cognitive theory of mass communication. In J. Bryant & M. B. Oliver (Eds.), Media effects: Advances in theory and research(2nd ed., pp. 94-124). Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum.

199. Bolinger D. Language the Loaded Weapon: the Use and Abuse of Language Today. - London and New York: Longman, 1980. - 214 p.

200. Brown, S.C. Levinson. Politeness: some universals of language use. Cambridge,

201. Fairclough N. Language and Power. London: Longman, 1989. - 259 p.

202. Holt R. Freud, the free will controversy, and prediction in personology // Personality and the prediction of behavior. N. Y.: Academic Press, 1984. P. 179-208.

203. J. Dollard, L.W. Doob, N.E. Miller, O.N. Mowrer, R.R. Sears Frustration and aggression, New Haven: Yale University Press, 1939

204. Jay T. Cursing in America. Philadelphia / Amsterdam: John Benjamin's Publishing Company, 1992. - 340p.

205. Jensen J.V. Argumentation: Reasoning in Communication. New York: VanNostrand, 1981.-311 p.

206. Martel M. Political campaign debates. New-York. London: Longman, 1983.-62-67 p.

207. McDonnell D. Theories of discourse, Oxford, 1986.

208. Seidel G. Political Discourse Analysis // Handbook of Discourse Analysis. Vol. 4. Discourse Analysis in Society. London: Academic Press, 1985. P. 43-60.

209. Tannen D. Remarks on Discourse and Power // Power Through Discourse. Norwood, N. J.: Ablex Publishing Corporation, 1987.1. P. 3-10.

210. Лексикографические источники и словари

211. Большой словарь по социологии Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.rusword.com.ua

212. Головин С.Ю. Словарь практикующего психолога Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.ezolib.ru/Golovin-slovar-praktika-psihologa

213. Д. Дэвид, Джерри Дж. Большой толковый социологический словарь, В 2-х томах: Пер. с англ. Н.Н. Марчук. М.: Вече, ACT, 2001.

214. Краткий словарь системы психологических понятий / К.К.Платонв М. Высшая школа, 1984.

215. Культура русской речи: энциклопедический словарь-справочник. -М.: изд-во "Флинта", 2003. 838 с.

216. Ожегов, С. И., Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. -Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. 4-е изд., дополненное. -М.: Азбуковник, 2001. -944 с.

217. Психологический словарь / Под ред. В.П. Зинченко, Б.Г. Мещерякова. Педагогика-пресс 1997, 800 с.

218. Словарь иностранных слов: актуальная лексика, толкование, этимология / Н.С. Арапова, Р.С. Кимягарова и др. М., 1999.

219. Социология: Энциклопедия / Сост. A.A. Грицанов, B.J1. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. Мн.: Книжный Дом, 2003. - 1312 с.

220. Стилистический словарь немецкого языка: учебное пособие

221. В. Т. Малыгин, Г. В. Озеров, Л. Н. Хорев. СПб. , 1993. - 74 с.

222. Grosswörterbuch Deutsch als Fremdsprache. Langenscheidt, 2003. -1254 S.

223. Duden. Das große Wörterbuch der deutschen Sprache Электронный ресурс. Режим flocTyna:http://language4.me/DD/index.p hp?language=russian