Структура и функции отрицательных высказываний в русской публицистике XVI века

Мачульская, Светлана Анатольевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Структура и функции отрицательных высказываний в русской публицистике XVI века

Год: 2004
Автор научной работы: Мачульская, Светлана Анатольевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Петрозаводск
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Структура и функции отрицательных высказываний в русской публицистике XVI века'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структура и функции отрицательных высказываний в русской публицистике XVI века"

ПЕТРОЗАВОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

МАЧУЛЬСКАЯ

Светлана Анатольевна

СТРУКТУРА И ФУНКЦИИ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ В РУССКОЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ XVI ВЕКА

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Петрозаводск 2004

Диссертация выполнена на кафедре русского языка ГОУВПО «Карельский государственный педагогический университет»

доктор филологических наук, профессор Л.В. Савельева доктор филологических наук, профессор ОА Черепанова (Санкт-Петербургский государственный университет) кандидат филологических наук Н.В. Маркова (Петрозаводский государственный университет) Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена

Защита состоится декабря 2004 г. в 15час. 15 мин. на заседании диссертационного совета К 212.190.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Петрозаводском государственном университете по адресу: 185610, г. Петрозаводск, пр. Ленина, 33, ауд. 317.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Петрозаводского государственного университета.

Автореферат разослан 19 ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Целесообразность и своевременность обращения к исследованию вопросов, связанных со стилистическими преобразованиями в истории русского литературного языка, обусловлена тем, что, несмотря на давний и устойчивый интерес к этой области науки, начиная с М.В. Ломоносова, и значительное количество позднейших специальных исследований (В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, А.И. Ефимов, М.Н Кожина, БН. Головин, СБ. Сиротинина, Б А Успенский, В.В. Колесов, В.М. Живов и др.), многие проблемы грамматической стилистики не получили достаточно, полного и четкого отражения или не были предметом специального обсуждения в лингвистической литературе.

В современном историческом языкознании стилистические исследования синтаксического строя, как уже справедливо отмечалось, представляют наибольшую методическую трудность. Обследование обширной группы памятников, способной убедительно отразить речевую практику эпохи, в этом случае, в, отличие от изучения морфологии или лексики, наименее поддается математическому моделированию и применению вычислительной техники для установления закономерностей функционального распределения синтаксических синонимов в различных жанрово-стилистических ответвлениях. Кроме того, сама специфика синтаксических изменений, по мнению исследователей, проявляется в том, что синтаксическая инновация обычно не заменяет собой устаревшую структуру, но длительно с ней сосуществует, по-разному используясь в различных жанрах и стилях языка, «распределяясь соответствующим образом по центру и периферии синтаксической системы, причем в центре сосредотачиваются активные, распространенные и широко употребительные синтаксические построения» (Тарланов З.К., 1983)

. Объективно существовавшие в письменных памятниках рече-стилевые синтаксические нормы заметно изменялись в истории русского языка от XII века к XVII, отражая и этапы становления синтаксического строя складывающегося литературного языка, и определенную специализацию грамматических средств в зависимости от содержания и прагматической направленности текстов.

Вместе с тем трудности стилистического изучения синтаксиса вытекают из сложности и неоднозначности самого понятия «стиль» по отношению к литературному языку донационального периода, не говоря уже о дискуссионных проблемах языковой ситуации в Киевской и Московской Руси, природы древнерусского литературного языка, его основы в разные исторические периоды и сфер употребления.

При этом все теоретические споры о терминах и дефинициях истории русского литературного языка упираются в очень слабую изученность конкретной языковой реальности в литературных текстах.

Правомерность изучения указанных проблем обусловлена и множеством непоследовательных и противоречивых теоретических установок, неясностей и очевидных пробелов, что вызвано либо односторонним, субъективным подходом к языковым показателям, либо неправомерным преувеличением роли формальных критериев, которые при историческом подходе к материалу обнаруживают изменчивость и подвижность, либо пренебрежением очевидными фактами, что неизбежно препятствует воссозданию объективной картины эволюции и становления общенациональной языковой нормы.

Существенным стимулом работы в этой области является наблюдающийся в последнее время спад интереса к историческому, в том числе историко-грамматическому и историко-культурному аспекту изучения русского литературного языка.

Введение в научный оборот новых материалов должно послужить определению жанрово-стилистической типичности синтаксических тенденций, а значит, и решению проблем становления публицистического стиля, языковой ситуации Московской Руси и происхождения русского литературного языка. Таким образом, малая функциональная изученность имеющегося корпуса письменных текстов в семантико-грамматическом и стилистическом аспектах, как и ряд теоретических проблем исторической «стилеологии» (в терминологии Б.Н. Головина), касающихся, в первую очередь, исторической динамики публицистического стиля, определила актуальность и основное направление предлагаемого диссертационного сочинения. Его цель - выявить структурно-семантические и коммуникативные типы отрицательных конструкций и специфику их жанрового функционирования в публицистике XVI века и тем самым способствовать созданию более четкой и объемной картины эволюции и становления жанрово-стилистических разновидностей русского литературного языка.

Достижению основной цели подчинено решение конкретных

задач;

- критически осмыслить специальную литературу по истории публицистического жанра старорусского языка, с одной стороны, и по проблемам изучения синтаксических форм отрицания - с другой;

- дать аналитическое описание и оценить степень регулярности семан-тико-структурных форм отрицательных высказываний в исследуемых текстах;

- установить закономерности функционирования отрицательных конструкций в анализируемых текстах и выявить их стилеобразующие составляющие;

- изучить негативные структуры в коммуникативном аспекте в контексте высказанной концепции Л.В. Савельевой о причинности их конструктивных изменений;

- сделать выводы, хотя и на тематически ограниченном синтаксическом материале, относительно восточно-славянского или церковнославянского происхождения русского литературного языка, сосредоточив при этом внимание на функциональном статусе мононегации.

Объектом настоящего исследования являются отрицательные предложения (=высказывания), которые рассматриваются как коммуникативные единицы, т.е. «линейно-динамические структуры, образованные единством определенного порядка слов и определенного места фразового ударения» (Адамец П., 1966). Вычленение данных высказываний из макроконтекста обусловлено тем, что динамическая структура одно-плановой функциональной перспективы первична и для наших целей более существенна.

Предмет исследования составили 5700 отрицательных высказываний старорусского языка, извлеченных из рукописных источников и печатных изданий памятников публицистики XVI в., в сопоставлении с фактами древнерусской проповеднической литературы (проанализировано 192 конструкции) и неполемических сочинений публицистов XVI в. Сопоставление с другими жанрово-стилистическими разновидностями русского языка донационального периода велось с привлечением раннее опубликованных данных.

Основными источниками послужили следующие публицистические памятники XVI века: 1) «Казанская история» («Казанский летописец»), написанная, по заключению Г.Н. Моисеевой, в 1564-1565 гг. Иоанном Глазатым, дошедшая до нас в двух редакциях второй половины XVI века (материал извлечен из I и II редакции по спискам XVI ве-

ка); 2) «Валаамская беседа» («Беседа валаамских.чудотворцев Сергия и Германа») - памятник русской публицистики сер. XVI века, сохранившийся в двух редакциях (выборка сделана из обеих редакций по спискам XVII века); 3) Переписка Андрея Курбского с- Иваном Грозным, датируемая 60-70-ми годами XVI века, по спискам XVII века; 4) памятники полемического характера Максима Грека по спискам XVI-XVII веков; 5) произведения публицистической направленности:: Ермолая-Еразма по сборнику-автографу и спискам XVI века; 6) Полная редакция сборника сочинений Ивана Пересветова, одного, из ярких публицистов XVI века, по спискам XVII века; 7) «История о великом князе Московском» - значительный памятник русской публицистики второй половины XVI века, автором которого является Андрей Курбский, по списку начала XVII века; 8) Послания и сочинения Иосифа Волоцкого. начала XVI века, посвященные проблеме монастырского, землевладения и вопросу о роли и значении самодержавной власти, по спискам середины XVI века; .9) Слова и послания митрополита Даниила, выдержанные в духе церковного назидания и направленные против еретических и нестяжательских воззрений Вассиана Косого Патрикеева (опубликованы В. Жмакиным по спискам XVI-XVII вв.); 10) публицистические сочинения «заволжского старца» Нила Сорского по спискам кон. XVI - нач. XVII в.; П) значительный по объему (более 1000 с.) полемический богословский трактат «стяжателя» Зиновия Отенского по списку XVII в. Хотя данные тексты достаточно разнородны, они объединяются такими характерными «обязательными» показателями, как критическое осмысление автором дейст? вителъности, полемическая направленность, активная социальная позиция автора, аппеляция к слушающему (читающему), пафос убеждения, риторика и др. В целях сопоставления привлечены ранняя русская гомилетика, «бытовые» послания Максима Грека, Ивана Грозного и Иосифа Волоцкого, а также неполемические редакции «Казанской истории» и

«Валаамской беседы».

Методы проведенного исследования определялись тем, что, историческая стилистика понимается автором как наука о комплексном анализе текста. Поэтому методическая база работы - разностороннее изучение отрицательных высказываний в условиях контекста на фоне функционирования изучаемых синтаксических конструкций в. разные периоды истории русского литературного языка.. В качестве ведущего при лингвистическом анализе и научном описании нами, принят диахронический подход и, как его частный случай - синхронно-типологический, что позволяет включить наш материал в общую динамику , языковых процессов.. Достаточно активно применяются метод

актуального членения и приемы трансформации. Что касается количественной оценки материала как одного из методов нашей работы, то он для нас приобретает принципиальную важность, так как активность синтаксических структур - один из существенных факторов, организующих СТИЛЬ

Научная новизна работы заключается в комплексном анализе структур с негативной модальностью высказывания (семантико-грамматическом, стилистическом коммуникативном) на материале публицистики XVI века, в том числе рукописных источников а также в аргументации генетической связи исследуемой жанрово-стилистической разновидности с восточнославянской гомилетикой

Теоретическая значимость.

Проведенное исследование позволяет выявить некоторые устойчивые стилеобразующие тенденции в синтаксическом строе формирующегося публицистического стиля и тем самым восполнить недостающие звенья в понимании исторического процесса становления современного литературного языка, способствуя созданию теоретических основ стилистической грамматики. Изучение важной составляющей в стилистической системе временного среза XVI века заметно уточняет реальную основу для построения исторической стилистики русского языка и вносит посильный вклад в решение дискуссионных проблем, касающихся происхождения русского литературного языка и языковой ситуации Московской Руси.

Практическая значимость.

Полученные результаты могут применяться в вузовских общих и специальных лекционных курсах по истории русского литературного языка, исторической грамматике, истории стилей русского языка, лингвистическому источниковедению и риторике. Материалы диссертации могут быть востребованы при оставлении учебных пособий по истории русского литературногр. языка По древнерусской литературе в ее жанровом мнргообразии и по лингвистическому анализу текста. Некоторые положения и иллюстративные материалы имеют выход в теорию и практику обученияпкультуре речи и тем самым могут стагь полезными для Совершенствования лингвометодических подходов.

Апробация работы.

Основные положения нашли отражение в пяти опубликованных научных статьях (общий объем 1,7 п л), в выступлениях на внутриву-зовских конференциях КГПУ, межвузовской конференций ПетрГУ и в выступлениях на Всероссийских конференциях «Русская историческая филология: Проблемы и перспективы. Памяти проф. Н.А. Мещерского»

(Петрозаводск, 2001) и «Историко-культурное освещение слова и языковая экология» (Липецк, 2002). Диссертационное исследование обсуждалось на кафедре русского языка Карельского государственного педагогического университета.

На защиту выносятся следующие основные положения предлагаемой диссертации:

1. В синтаксическом строе негации исследуемых текстов функционируют только три из четырех семантико-структурных типов облигаторного отрицания (моно- и полиструктуры абсолютного отрицания, бессубъектные бытийные и частно-отрицательные конструкции). Они реализуют достаточно устойчивую речестилевую тенденцию жанра.

2. Мононегативные построения и частноотрицательные конструкции с эксплицитным противопоставлением в исследованных текстах выступают актуализаторами жанрового инварианта, или (в терми-нахновейшей концептологии) базовыми синтаксическими концептами, обусловленными эстетическими задачами публицистического жанра и ориентацией авторов на прецедентные тексты учительного содержания.

3. Памятники публицистики XVI века являют собой активизацию номинативной схемы бытийных структур с отрицанием и, следовательно, высвечивают исторический процесс оттеснения личных высказываний со значением отсутствия неодушевленного субъекта в книжные жанры, язык которых в основе своей церковнославянский.

4. В коммуникативном отношении исследованные отрицательные структуры обнаруживают большую жанровую активность конструкций с регулярным нарушением параллелизма синтаксического и актуального членения, и это мы расцениваем как сознательную авторскую установку на архаизацию текста.

6. Историко-сопоставительный анализ функциональной стилистики негативных структур в изученном жанре с древнеславянскими проповедями, перекликающимися с ним содержательно и прагматически, позволяет заключить об их неоспоримой формально-грамматической преемственности.

многовековой традиции восточнославянской гомилетики (еще один аргумент для признания национальной самобытности русского литературного языка).

8. Поскольку в XVI веке синтаксическая структура православной гомилии в своих существенных чертах стала актуальной для грамматической организации назидательно-полемических произведений светского характера, то, видимо, именно этим временем следует датировать в истории русского литературного языка зарождение светского публицистического стиля - прямого наследника речестилевых тенденций церковной проповеди.

Структура работы.

Диссертация состоит из предисловия, введения, четырех глав, заключения, списка источников и библиографии на русском и иностранных языках.

Содержание работы.

В предисловии обосновывается актуальность темы исследования, формулируются цели и задачи работы, отмечаются новизна, теоретическая и практическая значимость, даются сведения об апробации диссертации, указывается степень изученности темы, определяются объект, предмет и основные источники фактического материала, излагаются методы лингвистического анализа и основные положения, выносимые на защиту.

Во введении критически осмысливается специальная литература, посвященная основным проблемам, во-первых, истории публицистического стиля, его языковой основы в старорусский период, во-вторых, теории отрицания, и определяются исходные позиции данного исследования.

1. Время возникновения и генетические истоки публицистического функционального стиля являются актуальными вопросами современной диахронической стилистики. Перспективным представляется мнение тех лингвистов, которые считают, что русская публицистика имеет многовековую историю и начинает оформляться в функционально-стилевом отношении в условиях Московского государства (XIV-XVI вв.) (Будовниц И.У., 1947; Михайлов М.М., 1968). Проблема генетических истоков изучаемой жанрово-стилистической разновидности до сих пор не была предметом специального исследования. На наш взгляд, экспрессивность публицистики как одна из ее основных особенностей, с одной стороны, тесным образом связана с живым разговорным языком, зафиксированные образцы которого в форме прямой речи встречаются в летописях. С другой стороны, экспрессивность в сочетании с направ-

ленностью на убеждение, внушение позволяет искать корни этого функционального стиля в гомилетике. Предтечей видится знаменитая художественно-политическая речь «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона (XI в.), представляющая образец проповеднического (а значит, публицистического) искусства

Не менее дискуссионным является и вопрос о языковой основе публицистики старорусского языка, по которому существует, несколько точек зрения

1. В основе языка полемических произведений этого периода лежат орфографические, лексические и грамматические, нормы, сложившиеся в деловой письменности, Наличие других языковых элементов объясняется стремлением авторов расширить свою языковую базу за счет не использованных в деловой письменности средств разговорной речи, некогорых элементов народно-поэтического -стиля и книжно-литературного языка

2. Публицистические памятники написаны в традициях книжно-славянского языка, а элементы деловой письменности лишь прив носятся в них (в контексты, оцисывающие быт, повседневную/ жизнь)

3. Естественным состоянием языка зарождавшейся в XV-XV1 в. пубЛ. лицистики признается контаминация книжно-славянского и народно-литературного типов языка и «делового языка».

2. Отрицание - одна из универсальных языковых категорий, служащая адекватному познанию и описанию действительности. Для лингвистики спорными оказываются такие вопросы, касающиеся отрицания, как его статус, отношение к модальности высказывания, различение эксплицитной и имплицитной, общей и частной негации и т.д.

Многими исследователями отрицание рассматривается как синтаксическая категория, функционирующая во взаимодействии с другими категориями этого уровня языка. Ученых особенно интересует вопрос о соотношении явлений отрицания и модальности предложения, который осложняется недостаточной изученностью содержания и специфики модальности. В целом исследование взаимоотношения этих синтаксических категорий идет в двух направлениях: включение или невключение значения отрицания в круг модальных отношений в предложении.

В своем теоретическом подходе к материалу в процессе осмыс: ления имеющейся( специальной литературы мы остановились, как на наиболее логически неуязвимой, на концепции отрицания, обоснованной в докторской диссертации, двух монографиях и ряде статей Л В» Савельевой: логико-грамматическая категория отрицания является мо-

дальностью высказывания, которая «представляет предельно обобщенный модус субъектно-предикатной структуры суждения (логемы) и функционирует во взаимодействии структурно-синтаксического И коммуникативно-синтаксического факторов», причем «ядро этой категории составляют высказывания с негативной модальностью, в которых отрицание констатирует разъединение темы и ремы, а значит, субъекта и предиката суждения» (Савельева Л.В., 1989). Такая концепция категории отрицания позволяет построить непротиворечивую систему взглядов на более частные проблемы: отражение - неотражение отрицания в синтаксической модели предложения, соотношение частной и общей негации, а также лексико-понятийного отрицания и конструктивно-синтаксического - и вместе с тем выстроить теоретическое обоснование развития синтаксических форм отрицания в русском языке. Для данного исследования также важно, что в русле этой концепции: 1) синтаксическое развертывание отрицательной ремы, включающее или исключающее сказуемое либо главный член односоставных предложений - это основное и постоянное различие общеотрицательных и частноотрица-тельных высказываний: если рему составляет сказуемое, его группа или все грамматическое ядро, то высказывание является общеотрицательным, если же рему составляет подлежащее или детерминант, высказывание является частноотрицательным; 2) становление особых синтаксических форм как релевантного признака категории отрицания происходит при однотипном и регулярном нарушении параллелизма актуально -го и синтаксического членения. Структурный сдвиг служит импульсом для нового цикла развития семантических, грамматических и коммуникативных свойств высказываний с негативной модальностью.

В свете сказанного большой интерес приобретает диахроническое изучение отрицания на материале неисследованных, в том числе рукописных, памятников публицистики старорусского языка, особенно динамических структур, в которых синтагматическая зависимость предопределяет нарушение коммуникативной нормы и порождает противоречие синтаксического и актуального членения.

Стилистические потенции системы отрицания в современном русском литературном языке находятся в стадии разработки. В диахроническом плане изученными являются следующие жанрово-стилистические разновидности русского языка древнерусского периода: церковно-книжная, собственно литературная, деловая; а также жанры старорусского периода: жанр исторического повествования, житийный, беллетристический и деловой. Функционирование негации в публицистике, таким образом, остается неисследованной областью.

В первой главе «Функционирование в публицистике XVI в. двух типов абсолютного отрицания» рассматриваются структурно-типологические модели и их функциональная стилистика.

Произведенный анализ, во-первых, приводит к заключению, что оба типа абсолютного отрицания продолжают быть актуальными в публицистике XVI в. Они достаточно развиты как в препозиции, так и в постпозиции, и это присуще всем пяти коррелирующим моделям в абсолютном большинстве рассмотренных авторских произведений. Памятники, занимающие центральное положение в исследуемом жанре, отражают приблизительно равное употребление моно- и полинегации, что сближает их с сочинениями конфессиональных жанров древнерусского языка, в первую очередь с гомилетикой.

Во-вторых, отмечаются различия в соотношении моно- и поли-негации в ядерных и периферийных произведениях жанра. Важно, что на функционирование двух типов абсолютного отрицания в границах изучаемой жанрово-стилистической разновидности влияет не тематика текста, а следование автором книжно-славянской языковой традиции. Так, ядро публицистики составляют творения и религиозных деятелей (М. Грека, Ермолая-Еразма, 3. Отенского, Н. Сорского, И. Волоцкого, митрополита Даниила), и представителей светской власти (И. Грозного, А. Курбского). Таким образом, принадлежность выносимого на обсуждение вопроса к христианскому культу, к догматам веры или к управлению государством, к царской власти не играет существенной роли в распределении моно- и полинегативных конструкций. Значимым оказывается соответствие сложившемуся книжно-славянскому литературному образцу. На периферии жанра оказались сочинения И. Пересветова. Это обусловлено рядом факторов: 1) принадлежностью автора к среде людей, воспитанных не на прецедентных текстах, 2) сильным влиянием на его язык народно-разговорного субстрата, 3) избранием в качестве литературной формы челобитных - жанра деловой письменности, в основе которого лежит живой великорусский язык.

В-третьих, в памятниках, .составляющих ядро жанра, синонимичные мононегативные структуры, по нашим наблюдениям, функционируют как более предпочтительные в следующих случаях:

1. В цитатах из Священного Писания и отцов церкви. Например, борьба «стяжателей» и «нестяжателей» за монастырское землевладение предопределяла использование сторонами в качестве убедительных аргументов, подтверждающих ту или иную точку зрения, огромного количества цитат из священных книг и творений первых христианских проповедников: апостол!» заьбид%тельствоу<т"ь, глаголи: человекоу

оутверженА завета никтоже отлу^тлету ниитоже приповел'ЪвАет'Ь (Отен., 22; 716); пишешь сылт-ыи Ьаннъ ЗлАТАоустии: ...никто же ко, рече, осоужленъ кисть (Нил С, 1, 8). Естественно, что в этих, фрагментах, как и в прямой речи евангельских и библейских персонажей, в качестве архаизированной традиции книжно-славянской литературы употребляются мононегативные обороты, составляющие экспрессивную основу полемического синтаксиса отрицательных высказываний. Другими словами, именно эти построения выступают риторическим образцом дня полемистов XVI века и обеспечивают успешную конкуренцию мононега-ции в рамках публицистического стиля.

2. В произведениях авторов, ориентирующихся на авторитет предыдущих «боговдохновенных» составителей прецедентных текстов и поддерживающих книжно-славянские традиции. Здесь моноструктуры выступают актуализатором жанрового инварианта. Так, в сочинениях М. Грека, 3. Отенского, Н. Сорского, митрополита Даниила, И. Волоц-кого, в переписке И. Грозного с А. Курбским данные конструкции употребляются прежде всего в патетических рассуждениях на высокие нравственные, дидактические и религиозные темы: ничтоже во ни единъ отъ нась свое что стгаждегь (М.Грек, 17, 114); Никтоже воули тоунеюдецъ. никтоже коуди прлчАен*ь (Дан., И, 38); Иже преже ниже САоууоку слишдщ в нашси зеллли ересь (Волоц., 6, 501).

В макроконтексте всей публицистики или в контексте целого произведения мононегация, таким образом, избирается в тематически однородных эпизодах. Что касается полинегации, то она активно и успешно конкурирует с нею только в постпозиции, где выступает обгце-языковой нормой: Не точите нас НИКако же оувити! (Каз.ист. -1,158); не поарбает осоужати ни еретикл ни отстоупнииА (Волоц., 1, 496; 5, 474); сов4тыика не держи ни единдго моудр'ЫшАго сока (Курб., 4, 266). Полинегативный тип всех пяти моделей с препозицией «маркированного» отрицательного члена выступает более всего в сниженных, конкретно-бьповых локусах, периферийных для публицистического стиля: о си^ъ ни чесоже не рече (Отен., 465); даром свшренник ни одное обедни ни (Волоц., 3, 434);

(Каз.ист.-1,84).

Стилистическая оппозиция моно- и полинегативных структур прослеживается не у всех авторов: в публицистических памятниках, атрибутируемых Ермолаю-Еразму, абсолютное отрицание включено в

систему противопоставления утвердительной и негативной модальности.

3. В полемических посланиях Ивана IV, М Грека и'И. Волоцко-го в сопоставлении с «бытовыми эпистолиями». Тот факт, что в публицистических текстах активно употребляются мононегативные структуры, а в посланиях, направленных на решение бытовых проблем, предпочитаются более свойственные разговорной речи полинегативные построения с препозицией обобщенно-отрицательного компонента, дополнительно свидетельствует о функционировании мононегации как актуа-лизатора жанрового инварианта.

4. В I редакции «Казанской истории», имеющей яркую полемическую направленность. Архаизирующее редактирование этого текста изменяет его жанрово-стилистическую отнесенность: II редакция по сути становится летописью. В ней происходит увеличение удельного веса мононегативных конструкций только в1 процентном-отношении, в то же время наблюдается резкое сокращение общего количества высказываний с абсолютной негацией, особенно в тех частях/ которые утрачивают публицистическую экспрессивность. Таким образом, очевидно прослеживается зависимость между жанрово-стилйстической принадлежностью редакции и степенью употребительности монопостроений.

Итак, наши материалы позволяют связать наивысшее проявле ние полемического накала русской публицистики XVI века с функционированием мононегативных структур. Тем самым ядерные, знаковые места публицистического жанра оказываются ориентированными на архаизирующую церковнославянскую традицию. Это позволяет предположить, что светский публицистический жанр генетически восходит к гомилетическим сочинениям древнеславянской литературы. Исключение составляет язык произведении И. Пересветова, в котором мононегативные структуры единичны и используются в повествовании, близком

/тт

ииоткоудоу ЧАЮцм (1, 131); Нелл\ожи гречески» при цдрс Константине Ивановиче цлрьстволл обладали и крестное целовАние ни во что же ставили

(2, 175), а полинегативные построения с препозицией обобщенно-отрицательного члена преобладают

доумают (6, 167); и т4 ни на един час пламенного ороужиа из роукъ своих

не въ1поуц1Ают (8,180) Тем самым публицистический накал в сочинениях Пересветова отражает, новое явление синтаксической стилистики жанра- внедрение .постпозитивного негируемого сказуемого.

Таким образом, основной закономерностью системы абсолютного отрицания, отраженной в изученных текстах, является развитие и усложнение стилистических функпий избыточных средств отрицания. В контексте литературного этикета эпохи XIV-XVII вв. явственно прослеживается: стилистическая значимость мононегации как актуализатора жанрового инварианта публицистических сочинений В этом, в частности, проявилась тенденция старорусского периода к переоценке многих архаических) структур как церковнославянских. Эта» стилистиче'ская переоценка, обусловила место хмононегативных предложений в высоком слоге в системе развивающихся трех стилей национального литературного языка.

Ориентированность писателей-полемистов на церковнославянскую языковую традицию, стремление создавать свои произведения с соблюдением канонов прецедентных текстов приводит в публицистике к архаизации языка. Под воздействием этой тенденции в исследуемом жанре сохраняется активное употребление мононегации, которая в других жанрово-стилистических разновидностях старорусского языка уходит на периферию системы.

Сохранению мононегации в наших материалах способствуют не только экстралингвистические факторы, но и некоторые собственно языковые причины, к числу которых, в первую очередь, следует отнести функционирование частицы при отрицательных место-

имениях. В изучаемых полемических сочинениях в мононегативных структурах отсутствие частицы почти не встречается; в полинегативных высказываниях с препозицией обобщенно-отрицательного компонента по отношению к глаголу-сказуемому пропуск этой частицы наблюдается довольно редко; в полинегативных предложениях с постпозитивными отрицательными членами же отсутствует только в 16,5% случаев, в отличие от других памятников старорусского языка, в которых, по данным Л В. Савельевой, конструкции без преобладают (свыше 60%). Это значит, что в публицистике превалирует полинегация с противоречием синтаксического и актуального членения.

Таким образом, наши материалы отражают начальный этап смены вариативного негативного строя полинегативным: утрату частицы в линейно-динамических структурах с наименьшей коммуникативной нагрузкой отрицательных местоимений, т е. в полинегативных.

Важным грамматическим фактором также является местоположение обобщенно-отрицательного компонента. Так, при его препозиции

по отношению к предикату в качестве нормы в публицистике выступает мононегация, а при его постпозиции - полинегация.

В связи с проблемой генезиса публицистического жанра обращают на себя внимание такие общие особенности функционирования I, названной нами дейктической, модели в исследуемых текстах и в древнерусской гомилетике, как одинаковая активность в обоих жанрах лексем ничтоже, никтоже (ста ни во что же полдгдеши (И.Гроз., 1, 48); престАвлив ати га никтоже сул\Ф,етг (М.Грек, 17,101) - штоже во законъ /ИоисеоБъ сьвгрши (К.Туров,, 6, 157); никтоже прюиеть пос^тити ллене (К.Туров., 5, 153) и продуктивность вин. падежа от местоимения ничто же в форме, омонимичной им. падежу (ид; ничто же на севе имеелу (Вал.бес. - I, 169); горшлго ьо цлрств% ничтоже лложет б-ыти! (Курб., 4, 278). Последний языковой факт также существенен как грамматическое явление, тормозящее процесс вытеснения мононегативного строя полинегативным.

Во второй главе «Общеотрицательные предложения и их употребление в публицистике XVI в.» впервые под пристальным исследовательским вниманием оказались общеотрицательные структуры немаркированной негации, не имеющие релевантных форм отрицания, которые практически не изучались фронтально. Они анализируются в данной работе в семантико-грамматическом и особенно стилистическом аспектах по предлагаемой нами методике.

В семантико-грамматическом плане наиболее показательны для публицистического жанра варианты постановки частицы не в предложениях с различными типами и видами сказуемого, а также интересны функционально-семантические параметры видовых форм глагола в стилистически маркированных имперагивных и инфинитивных конструкциях, где они вместе с контекстом определяют структурно-семантическую модель высказывания. Наши материалы обнаруживают следующие характерные особенности:

1. В предложениях с негацией сложного и составного сказуемого частица не в подавляющем большинстве случаев находится перед знаменательной частью:

еедма (И.Гроз., 1, 64); гако ецк в* не ирещснг (Каз.ист. -1, 166); и он в*ы не оставил цАреи и велики^ кнк^еи (Вал.бес.-1,175).

2. Употребление стяженных форм частицы не и глагола б-ыти в настоящем времени в качестве связки в составном именном сказуемом и в перфекте и структур с начальными

элементами в сослагательном наклонении, типич-

ное для церковно-книжного языка, позволяет дополнительно аргументировать генетическую связь публицистики с гомилетикой: видк несть чист пред Богом (Е.-Еразм, 1, 320); н4си то сл-ышил (Каз.ист. -

I,105); йщ не е*ы покавулш и... ацк не ви оумолил когл(Волод.,8,134).

3. Широкое использование частиц ни и не: в функции безличного предиката не только является отличительным признаком изучаемого жанра (не имеет аналогий на синхронном срезе), но и создает уникальную полемическую заостренность, восходящую к образщм древнерусского проповеднического искусства:

есмь (М. Грек, 7, 327-328); ,Скажи дли о ни^ь, ацк ли не, моуки к моукдм приложоуп» (Курб., 4, 344). Ср. у К. Туровского в полемике с еретиками: ни,БрАТ1е, не Хоулимъ БОГА (5,159).

4. Жанровая востребованность в публицистике XVI века общеотрицательных моделей с императивом и инфинитивом, как показывает их функциональный анализ, более всего связана с волеизъявлением как их общей модально-семантической направленностью:

скоеп на отрочифъ, ни с-ьтьори емоу ничтоже (Отен., 07.1863, 153); в келью рок1ДТ голооусых не поущлти. а кельи кез сош не топити (Волоц.,

II,312).

Стилистическая маркированность общеотрицательных структуры во многом определяется приемом диалогизации. Сопоставительный анализ функционирования этих конструкций позволил выявить ряд фактов, теснейшим образом сближающих старорусский жанр публицистики с его генетическим истоком - древнерусской гомилетикой. Их общие черты:

1) достаточно широкая распространенность риторических вопросов, содержащих отрицательную модальность:

подлежите моу'АРРсть сига? (И. Гроз., 1,48)- И клко ми не стенлти и не тоужнти, любимици мои? (Ф.Печер.,1,37);

2) наличие цепей вышеобозначенных структур;

3) употребление в них частицы ли, придающей высказыванию дополнительный модальный оттенок предположения: Не может ли еогъ кормить нас л\ллъ1ми хл+к-ы? (Каз.ист.-1,93)- и в-ы единъ цась не можете ли оулоучити Госполеви? (К.Туров;, 10,177);

4) построение отрицательных риторических вопросов по типу конструкций с частной негацией:

нл место се? (Волоц., 11,312)-Не аи ли Ьремпо клмежемь повисте?

. (К,Туров., 6,160);

5) функционирование вопросно-ответных единств, создающихся двумя способами: 1) вопросами с отрицательной модальностью и ответами с утвердительной модальностью; 2) вопросами с утвердительной модальностью и ответами с негативной модальностью;

6) использование в восклицательных предложениях негативной мо-дальносш книжно-славянского элемента да не, усиливающего экспрессивность речи:

(Курб., 4,332) - Да не л+нил\т, любимици л\ои, брдт1л и отци и чада доу^овнАА изврАННАл! (Ф.Печер., 3,41);

7) употребление в составе риторических вопросов и риторических восклицаний одиночных и распространенных обращений: О отче, отче, како ти н4сть срлмл! (Дан., 1, 5) - да не лишимскк того любид\ици! (Ф.Печер., 3,40).

Таким образом, языковая экспликация диалогичности речи на синтаксическом уровне свидетельствует о неразрывной связи публицистики XVI в. с ранней русской гомилетикой. Параллели использования экспрессивных синтаксических Моделей с общим отрицанием прослеживаются во всех рассмотренных приемах диалогизации: риторическом вопросе, вопросно-ответных единствах и обращениях. Видна явная ориентация авторов полемических памятников на прецедентные тексты, созданные первыми русскими проповедниками.

В третьей главе «Структура и функции бытийных отрицатель ных конструкций» выявляются жанровые особенности варьирования отрицательно-безличных и отрицательно-личных структур со значением существования и определяется тенденция, обусловившая такое варьирование. Для этого материалы анализируются в грамматическом, семантическом коммуникативном и стилистическом аспекте.

В обследованных нами текстах присутствуют элементы 1) сближающие язык произведений публицистики XVI века с древнерусским литературным языком;

в грамматическом аспекте - регулярное использование в бессубъектных структурах устойчивой стяженной формы настоящего времени №ксть' (несть), а также наличие ряда варьирующих форм н+тоу, м^т-ь продуктивность формы прошедшего времени в ка-

честве предикативного центра отрицательно-безличного предложения; ограниченное употребление форм мн. ч. дезактивированного субъекта существования;

в семантическом аспекте - широкое использование в безличных бытийных конструкциях субъектов со значением отсутствия состояния, действия или события при довольно низкой активности конкретных субъектов экзистенции (одушевленных и неодушевленных), преобладание субъектов, обозначающих предмет или лицо, в номинативных схемах,

в коммуникативном аспекте - регулярные нарушения параллелизма актуального и синтаксического членения в номинативных структурах, объединяющих в рамках ремы оба главных члена или использующих в функции темы личный глагол, преобладание линейно-динамических структур с препозицией безличного глагола (основной актуально-синтаксический тип бессубъектных негативных высказываний характеризующий 106 из 152 таких построений), маркирование нечленимых генитивных отрицательных конструкций с инверсированным порядком членов (схема (Gen +V)R) усилительной частицей или постпозитивными присловными атрибутами, функционирование субъектных отрицательно-бытийных предложений в качестве варианта языковой нормы,

2) соответствующие синхронному состоянию языка старорусского периода

в грамматическом аспекте - разнообразие способов распространения предикативной группы,

в семантическом аспекте - появление у экзистенциональных глаголов с изначальным значением небытия, несуществования новых смысловых оттенков,

в коммуникативном аспекте - непродуктивность речевых реализаций нейтрального варианта, имеющего схему (Gen +DT) - VR,

3) присущие только исследуемой жанрово-стилистической разновидности

в грамматическом аспекте - преобладание (хоть и незначительное) субъектных структур с усиленным отрицанием над их синтаксическими коррелятами, различное проявление конкуренции бессубъектных структур с абсолютной негацией и синонимичных субъектных построений у разных авторов-публицистов, употребление глаголов с суффиксом им-перфективации только в личных бытийных выска-

зываниях, значительное количество нераспространенных генитивных схем,

в коммуникативном аспекте - использование, как правило, генитивной схемы (70% всех безличных построений) при препозиции глагола и номинативной схемы (62% от общего числа личных структур) при его постпозиции, функционирование подавляющего большинства экспрес-

сивных коммуникативных вариантов, обусловленное жанровыми задачами, наличие в нечленимых отрицательно-безличных высказываниях элементов, придающих нейтральной схеме ^+веп.)Я экспрессивную окрашенность- однородных падежей объекта и/или постпозитивных по отношению к генитиву присловных атрибутов; употребление нечленимых номинативных негативных высказываний только в произведениях публицистов, следующих книжно-славянским традициям; абсолютное преобладание экспрессивных построений, организованных по схеме с прямым порядком компонентов глагольного словосочетания -^+веп )Я - БТ, - в которых налицо инверсия элементов актуального членения; значительный рост числа (по сравнению с древнерусским языком) речевых реализаций наиболее экспрессивных высказываний с субъективным (по В Матезиусу) порядком следования единиц коммуникативного членения (схема (веп+^Я - БТ); использование в речевой практике (только в повествовательных фрагментах полемических сочинений) нейтрального коммуникативного варианта высказывания, в котором смысловая направленность осознается говорящим от Б (темы) к глагольному словосочетанию ^+веп.) в функции ремы.

Итак, корреляции экзистенциональных отрицательно-безличных высказываний с отрицательно-личными отражают процесс их стилистической дифференциации: нейтральность безличных и оттеснение личных конструкций со значением отсутствия неодушевленного субъекта в книжные жанры, а в дальнейшей истории развития русского языка - в высокий стиль

В четвертой главе «Структура и функции частноотрицатель-ных высказываний» рассматривается жанровая специфика функционирования таких построений в полемических произведениях XVI века в связи с вопросом об истоках публицистического жанра и со структурно-синтаксической проблемой генезиса частноотрицательных высказываний старорусского языка.

В качестве гипотезы мы основываемся на концепции Л.В. Савельевой, согласно которой общенегативные предложения генетически первичны, а перенос не как маркера модальности, выполняющего ремо-выделительную функцию, произошел в связи с регулярным смещением коммуникативного центра с негируемого сказуемого на другие компоненты предложения (Савельева Л В., 1985).

Анализ собранного материала позволяет прийти к выводу о том, что в языке памятников публицистики XVI века достаточно прозрачно наблюдается генетическая близость частноотрицательных высказываний с общеотрицательными построениями. Это проявляется в следующих

особенностях функционирования форм частного отрицания:

1) наличие значительного количества переходных вариантов между формальной общей и формальной частной негацией (случаи нарушения параллелизма синтаксического и актуального членения). К их числу относятся такие предложения, в которых отрицательная частица еще не изменила синтаксическую позицию и стояла при глаголе-сказуемом, хотя семантически она уже была связана с другими членами предложения, негативные глагольно-именные и глагольно-адвербиальные комплексы с «распределенным» значением не, высказывания греческого происхождения, имеющие в начале компоненты ДА не, не во, распространяющие отрицательную модальность на все предложение в целом;

2) абсолютное большинство (80%) частноотрицательных конструкций с эксплицитно выраженными отрицательно-противительными отношениями, что позволило нам более детально осветить средства сочинительной связи;

3) подавляющее большинство препозиции негируемых второстепенных членов по отношению к сказуемому (как в предложениях с имплицитным противопоставлением, так и в предложениях с эксплицитным противопоставлением);

4) наличие негируемого прямого дополнения в форме род. падежа;

5) преобладание повторяющегося отрицательного союза ни при соединении однородных членов предложения, функционирующих в составе частноотрицателъного высказывания (вместо соединительного

союза и).

Перечисленные особенности отражают ранний этап формирования синтаксической структуры частноотрицательных высказываний, характерный для древнерусского периода. Синхронное сопоставление демонстрирует значительное отличие наших материалов от данных по другим старорусским жанровым разновидностям. Следовательно, рассматриваемые негативные конструкции в публицистике обладают экспрессивно-функциональной значимостью, т.е. являются актуализато-ром жанрового инварианта, или (в терминах новейшей концептоло-гии) базовым синтаксическим концептом этих текстов. А замедление основных процессов в историческом движении от общеотрицательных высказываний к частноотрицательным, связанное с регулярным смещением коммуникативного фокуса с негируемого сказуемого на компоненты, выполняющие функции подлежащего и второстепенных членов, вызвано теснейшим генетическим единством с древнерусскими гомилетическими традициями. В целом же гипотеза, выдвинутая Л.В. Савельевой

и рассмотренная ею в основных жанрах письменных памятников XIV-XVII вв. - житиях, исторических повествованиях, разнохарактерных литературных источниках и деловых документах, - подтверждается и на нашем материале.

В стилистическом плане яркой особенностью исследуемого жанра является система противопоставлений, в структуру которой входят высокочастотные «пульсирующие «пучки» контраста» (термин Т. Г. Бочиной). Полемическое начало заложенное в антитетической конструкции, в большинстве случаев усиливается'лексическими средствами: употреблением однокоренных' слов, речевых антонимических оппозиций, увеличением числа' коррелирующих антонимических пар, функционированием в качестве контекстуальных антонимов слов разных частей речи. Отрицание одного из членов антонимической оппозиции, с одной стороны, ведет к нагнетанию эмоциональной напряженности, а с другой стороны, создает внутреннюю диалогичность, свойственную как публицистике, так и гомилетике.

В заключении содержатся выводы и обобщения по исследованному материалу в соответствии с положениями, выносимыми на защиту.

Материал диссертации отражен в следующих публикациях:

1. Язык публицистики как предмет функционально-стилистических исследований // Филологические исследования: Сб. работ аспирантов и молодых преподавателей филологический) факультета ПГУ. Петрозаводск, 1998.-С. 198-205.

2. К истории публицистического стиля в русском литературном языке // Филологические штудии: Сб. работ студентов и аспирант©» филологического факультета КГПУ. - Петрозаводск, 2000. г- С.45-5!

3. Парадигматика отрицательных структур в полемических памятни ках XVI в.в аспекте генезиса публицистического стиля // Русская1 историческая филология: Проблемы и перспективы. - Петрозаводск1, 2001.-С.98-103. , . , .

4. Современная публицистика в контексте византийско-славянских культурных традиций //Историко-культурное освещение слова и языковая экология: Материалы Всероссийской научно-методической конференции. - Липецк, 2002. - С. 113-117.

5. Функционирование грамматического вида в отрицательно-инфинитивных высказываниях (на материале публицистики XVI в.) // Университеты в начале XXI века: Актуальные вопросы научных исследований: Сборник научных трудов преподавателей и аспирантов. - Петрозаводск: КГПУ, 2004. - С. 107-112.

Подписано в печать 16.11.04. Формат 60x841/16. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Печ. л. 1,00. Тираж 100 экз. Заказ №239.

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Карельский государственный педагогический университет» Республика Карелия. 185000, г. Петрозаводск, ул. Пушкинская, 17.

»24545

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мачульская, Светлана Анатольевна

ПРЕДИСЛОВИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.

Публицистика как проблема историко-функциональной стилистики.

Теоретические проблемы отрицания и исходные позиции исследования.

ГЛАВА 1. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ В ПУБЛИЦИСТИКЕ XVI ВЕКА

ДВУХ ТИПОВ АБСОЛЮТНОГО ОТРИЦАНИЯ.

Историографический очерк.

Структурно-типологические модели и их функциональная стилистика.

Выводы.

ГЛАВА 2. ОБЩЕОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ И ИХ

УПОТРЕБЛЕНИЕ В ПУБЛИЦИСТИКЕ XVI ВЕКА.

Вопрос о месте отрицательной частицы в предложениях с разными типами и видами сказуемого.

Функционирование частицы не с формирующейся видовой оппозицией глагола.

Стилистическая маркированность общеотрицательных структур.

Выводы.

ГЛАВА 3. СТРУКТУРА И ФУНКЦИИ БЫТИЙНЫХ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ

КОНСТРУКЦИЙ.

Историографический очерк.

Отрицательно-безличные предложения и их корреляция с личными негативными структурами.

1) грамматический аспект.

2) семантический аспект.

3) коммуникативный аспект.

Выводы.

ГЛАВА 4. СТРУКТУРА И ФУНКЦИИ ЧАСТНООТРИЦАТЕЛЬНЫХ

ВЫСКАЗЫВАНИЙ.

Предварительные замечания.

Формальная общая негация (нарушение параллелизма синтаксического и актуального членения).

Формальная частная негация с эксплицитным противопоставлением.

Жанровая специфика антитетических структур.

Формальная частная негация с имплицитным противопоставлением.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Мачульская, Светлана Анатольевна

Целесообразность и своевременность обращения к исследованию вопросов, связанных со стилистическими преобразованиями в истории русского литературного языка, обусловлена тем, что, несмотря на давний и устойчивый интерес к этой области науки, начиная с М.В. Ломоносова, и значительное количество позднейших специальных исследований (В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, А.И. Ефимов, М.Н. Кожина, Б.Н. Головин, О.Б. Сиротинина, Б.А. Успенский, В.В. Колесов, В.М. Живов и др.), многие проблемы грамматической стилистики не получили достаточно полного и четкого отражения или не были предметом специального обсуждения в лингвистической литературе.

В современном историческом языкознании стилистические исследования синтаксического строя, как уже справедливо отмечалось, представляют наибольшую методическую трудность1. Обследование обширной группы памятников, способной убедительно отразить речевую практику эпохи, в этом случае, в отличие от изучения морфологии или лексики, наименее поддается математическому моделированию и применению вычислительной техники для установления закономерностей функционального распределения синтаксических синонимов в различных жанрово-стилистических ответвлениях. Кроме того, сама специфика синтаксических изменений, по мнению исследователей, проявляется в том, что синтаксическая инновация обычно не заменяет собой устаревшую структуру, но длительно с ней сосуществует, по-разному используясь в различных жанрах и стилях языка2, «распределяясь соответствующим образом по центру и периферии синтаксической системы, причем в центре сосредотачиваются активные, распространенные и широко употребительные синтаксические построения»3.

1 Бирнбаум Г. К методике выделения синтаксических грецизмов в старославянском языке // IV Международный съезд славистов: Материалы дискуссии. - М., 1962. - С .251.

2 Гавранек Б. Основные методы изучения и проблемы праславянского синтаксиса // Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. - М., 1962. - Т.2. - С.213.

3 Тарланов З.К. О предмете исторического синтаксиса русского языка (К постановке проблемы) // Вестник ЛГУ. -1983.- №2. - С.67.

Объективно существовавшие в письменных памятниках речестилевые синтаксические нормы заметно изменялись в истории русского языка от XII века к XVII, отражая и этапы становления синтаксического строя складывающегося литературного языка, и определенную специализацию грамматических средств в зависимости от содержания и прагматической направленности текстов.

1 Об этом см., например, высказывания А.И. Горшкова (Теоретические основы истории русского литературного языка - М., 1983. - С.96) и В.В. Колесова (Критические заметки о «древнерусской диглоссии») // Литературный язык Древней Руси (Проблемы исторического языкознания) - JL, 1986. - Вып.З. - С.40).

Введение в научный оборот новых материалов должно послужить определению жанрово-стилистической типичности синтаксических тенденций, а значит, и решению проблем становления публицистического стиля, языковой ситуации Московской Руси и происхождения русского литературного языка. Таким образом, малая функциональная изученность имеющегося корпуса письменных текстов в семантико-грамматическом и стилистическом аспектах, как и ряд теоретических проблем исторической «стилеологии» (в терминологии Б.Н. Головина), касающихся, в первую очередь, исторической динамики публицистического стиля, определила актуальность и основное направление данного диссертационного сочинения. Его цель — выявить структурно-семантические и коммуникативные типы отрицательных конструкций и специфику их жанрового функционирования в публицистике XVI века и тем самым способствовать созданию более четкой и объемной картины эволюции и становления жанрово-стилистических разновидностей русского литературного языка.

Достижению основной цели подчинено решение конкретных задач:

- дать аналитическое описание и оценить степень регулярности семантико-структурных форм отрицательных высказываний в исследуемых текстах;

- изучить негативные структуры в коммуникативном аспекте в контексте высказанной концепции JI.B. Савельевой о причинности их конструктивных изменений;

- на основании анализа исследуемого материала и его сопоставления в горизонтальной проекции (с уже исследованным материалом других старорусских жанров, а следовательно, и соответствующих структурно-функциональных разновидностей языка Московского периода) и в вертикальной проекции, прежде всего с ближайшим содержательно и функционально гомилетическим жанром, решить вопрос о месте публицистического у стиля в системе развивающихся стилей литературного языка и аргументиро-\ вать формально-грамматическими доказательствами его происхождение; - сделать выводы, хотя и на тематически ограниченном синтаксическом материале, относительно восточно-славянского или церковнославянского происхождения русского литературного языка, сосредоточив при этом внимание на функциональном статусе мононегации.

Объектом настоящего исследования являются отрицательные предложения1, которые рассматриваются как коммуникативные единицы, т.е. «линейно-динамические структуры, образованные единством определенного порядка л слов и определенного места фразового ударения» . Вычленение данных высказываний из макроконтекста обусловлено тем, что динамическая структура од-ноплановой функциональной перспективы первична и для наших целей более существенна.

Предмет исследования составили 5700 отрицательных высказываний старорусского языка, извлеченных из рукописных источников и печатных изданий памятников публицистики XVI в., в сопоставлении с фактами древнерусской проповеднической литературы (проанализировано 192 конструкции) и неполемических сочинений публицистов XVI в. Сопоставление с другими жанро-во-стилистическими разновидностями русского языка донационального периода велось с привлечением раннее опубликованных данных.

1 Термины «предложение» и «высказывание» в данной работе используются как синонимы, поскольку предложение рассматривается и в коммуникативном аспекте.

2 Адамец П. Порядок слов в современном русском языке. - Praha, 1966. - С.20. сер. XVI века, сохранившийся в двух редакциях (выборка сделана из обеих редакций по спискам XVII века); 3) Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным, датируемая 60-70-ми годами XVI века, по спискам XVII века; 4) памятники полемического характера Максима Грека по спискам XVI-XVII веков; 5) произведения публицистической направленности Ермолая-Еразма по сборнику-автографу и спискам XVI века; 6) Полная редакция сборника сочинений Ивана Пересветова, одного из ярких публицистов XVI века, по спискам XVII века; 7) «История о великом князе Московском» - значительный памятник русской публицистики второй половины XVI века, автором которого является Андрей Курбский, по списку начала XVII века; 8) Послания и сочинения Иосифа Во-лоцкого начала XVI века, посвященные проблеме монастырского землевладения и вопросу о роли и значении самодержавной власти, по спискам середины XVI века; 9) Слова и послания митрополита Даниила, выдержанные в духе церковного назидания и направленные против еретических и нестяжательских воззрений Вассиана Косого Патрикеева (опубликованы В. Жмакиным по спискам XVI-XVII вв.); 10) публицистические сочинения «заволжского старца» Нила Сорского по спискам кон. XVI — нач. XVII в.; 11) полемический богословский трактат «стяжателя» Зиновия Огенского по списку XVII в. Хотя данные тексты достаточно разнородны, они объединяются такими характерными «обязательными» показателями, как критическое осмысление автором действительности, полемическая направленность, активная социальная позиция автора, апелляция к слушающему (читающему), пафос убеждения, риторика и др. В целях сопоставления привлечены ранняя русская гомилетика, «бытовые» послания Максима Грека, Ивана Грозного и Иосифа Волоцкого, а также неполемические редакции «Казанской истории» и «Валаамской беседы».

Методы исследования определяются тем, что историческая стилистика понимается автором как наука о комплексном анализе текста. Поэтому методическая база работы - разностороннее изучение отрицательных высказываний в условиях контекста на фоне функционирования изучаемых синтаксических конструкций в разные периоды истории русского литературного языка. В качестве ведущего при лингвистическом анализе и научном описании нами принят диахронический подход и, как его частный случай — синхронно-типологический, что позволяет включить наш материал в общую динамику языковых процессов. Достаточно активно применяются метод актуального членения и приемы трансформации. Что касается количественной оценки материала как одного из методов нашей работы, то он для нас приобретает принципиальную важность, так как активность синтаксических структур - один из существенных факторов, организующих стиль1.

Научная новизна работы заключается в комплексном анализе структур с негативной модальностью высказывания (семантико-грамматическом, стилистическом, коммуникативном) на материале публицистики XVI века, в том числе рукописных источников, а также в аргументации генетической связи исследуемой жанрово-стилистической разновидности с восточнославянской гомилетикой.

Теоретическая значимость.

Практическая значимость.

Полученные результаты могут применяться в вузовских общих и специальных лекционных курсах по истории русского литературного языка, истори

1 См.: Тарланов З.К. Методы и принципы лингвистического анализа. - Петрозаводск, 1995. - С. 162; Рылов С.А. Историческая стилеология и исторический синтаксис русского языка // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Сер. Филология. - Вып.1. - 1999. - С.9. ческой грамматике, истории стилей русского языка, лингвистическому источниковедению и риторике. Материалы диссертации могут быть востребованы при составлении учебных пособий по истории русского литературного языка, по древнерусской литературе в ее жанровом многообразии и по лингвистическому анализу текста. Некоторые положения и иллюстративные материалы имеют выход в теорию и практику обучения культуре речи и тем самым могут стать полезными для совершенствования лингвометодических подходов.

На защиту выносятся следующие основные положения:

2. Мононегативные построения и частноотрицательные конструкции с эксплицитным противопоставлением в исследованных текстах выступают акту ализаторами жанрового инварианта, или (в терминах новейшей концептоло-гии) базовыми синтаксическими концептами, обусловленными эстетическими задачами публицистического жанра и ориентацией авторов на прецедентные тексты учительного содержания.

5. Жанровая востребованность в публицистике XVI века общеотрицательных моделей с императивом и инфинитивом более всего связана с волеизъявлением как их общей модально-семантической направленностью. | 6. Историко-сопоставительный анализ функциональной стилистики негативных структур в изученном жанре с древнеславянскими проповедями, перекликающимися с ним содержательно и прагматически, позволяет заключить об их неоспоримой формально-грамматической преемственности.

7. Исходя из понятия стиль как «категории прежде всего структурно-синтаксической» (А.И. Ефимов), публицистический функциональный стиль русского литературного языка следует возводить к многовековой традиции восточнославянской гомилетики (еще один аргумент для признания национальной самобытности русского литературного языка).

8. Поскольку в XVI веке синтаксическая структура православной гомилии в своих существенных чертах стала актуальной для грамматической организации назидательно-полемических произведений светского характера, то, видимо, именно этим временем следует датировать в истории русского литературного языка зарождение светского публицистического стиля — прямого наследника речестилевых тенденций церковной проповеди.

ВВЕДЕНИЕ

1. Публицистика как проблема историко-функциональной стилистики.

Общепризнанно, что более полное познание сущности языка, в частности его функциональной природы, невозможно без изучения функционирования языковой структуры в историческом аспекте. В отечественном языкознании заслуга развития этого аспекта стилистики принадлежит прежде всего В.В. Виноградову1 и Г.О. Винокуру2.

Важную часть исследований по исторической стилистике составляют работы, посвященные описанию языка памятников с позиций той или иной концепции функциональной дифференциации литературного языка соответстл вующего периода. К ним относятся, например, монографии С.П. Обнорского , В.И. Борковского4, П.Я. Черных5, М.А. Соколовой6, М.В. Ивановой7, Lea Siilin8, аналитические разделы университетских курсов лекций А.И. Горшкова9, Б.А. Ларина10, Н.А. Мещерского11.

Становление стилей (в том числе и публицистического), как известно, неотделимо от условий и путей складывания литературного языка, на что спра

1 Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. - М., 1937; Он же. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка. — М., 1958; Он же. Избранные труды. Лексикология и лексикография. - М.: Наука, 1977; Он же. О задачах стилистики. Наблюдение над стилем Жития протопопа Аввакума // Виноградов В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы. - М., 1980. - С.З-41; Он же. О задачах истории литературного языка // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. - М., 1946. - Т. 5.-Вып.З.\/

2 Винокур Г.О. О задачах истории языка / Избр. раб. по рус. яз. - М., 1959; Он же. История русского литературного языка / Избр. раб. по рус. яз. - М., 1959.

3 Обнорский С.П. Очерки по истории русского литературного языка старшего периода. - M.-JL, 1946.

4 Борковский В.И. Синтаксис древнерусских грамот (Простое предложение). - Львов, 1946; Борковский В.И. Синтаксис древнерусских грамот (Сложное предложение). - M., 1958.

5 Черных ПЛ. Язык Уложения 1649 года. М.: Изд. АН СССР, 1953.

6 Соколова М.А. Очерки по языку деловых памятников XIV в. - Л., 1957.

7 Иванова M.B. Древнерусские жития кон. XV-XVI вв. как источник истории русского литературного языка. -М., 1998.

8 Lea Siilin. Отражение графико-орфографических норм церковно-славянского языка в житийной литературе второй половины XVI в. (житие А. Свирского). - Joensuu, 2001.

9 Горшков А.И. История русского литературного языка. - М., 1969.

10 Ларин Б .А. Лекции по истории русского литературного языка (X - сер. XVIII в.). - М., 1975.

11 Мещерский Н.А. История русского литературного языка. - М., 1981. ведливо указывал акад. В.В. Виноградов1.

В истории формирования и развития публицистики не все бесспорно. Общепризнанно лишь то, что в основных чертах русская публицистика складывается в XVI11-XIX вв. и к началу XX в. становится исторически сложившимся функциональным стилем литературного языка.

Наиболее актуален вопрос о времени возникновения этого стиля. Так, например, А.К. Панфилов утверждает, что «о существовании публицистического языкового стиля как единой и целостной языковой подсистемы применительно к дооктябрьскому периоду говорить нельзя», поскольку «в обществе с антагонистическими классами не было и не могло сформироваться системы средств л публицистического выражения общей для всех носителей языка» . Этот явно идеологизированный подход к истории формирования, развития и функционирования публицистического стиля не может в полной мере и адекватно отражать истинное положение вещей.

Более правдоподобным представляется мнение М.М. Михайлова, который считает, что русская публицистика имеет многовековую историю. Рассматривая стилистическую систему русского литературного языка в условиях Московского государства (XIV-XVI вв.), автор говорит о публицистике как о начинающем оформляться, качественно новом стиле, яркими примерами которого в XVI в. являются полемические произведения Ивана Пересветова, Максима Грека, а также переписка царя Ивана Грозного с князем Андреем Курбским3.

Эту точку зрения разделяют и другие исследователи русской словесности В.Д. Левин, А.Н. Кожин, А.И. Ефимов, А.Н. Горшков, Е.Г. Ковалевская, И.У. Будовниц. Они отмечают, что бурное развитие различных сфер общественной жизни в XTV-XVI вв. привело к созданию новых произведений, авторы кото

1 Виноградов В.В. О понятии «стиля языка» (применительно к истории русского литературного языка) / Изв. АН СССР. ОЛЯ. - М., 1955. - Вып. 4. - С.306.

2 Панфилов А.К. История становления публицистического стиля современного русского литературного языка. АДД.-М., 1974.-С.4.

3 Михайлов М.М. Стилистика русской речи. - Чебоксары, 1968. - С. 179. рых стали отступать от традиций церковного языка и смелее использовать элементы разговорной речи. А это, в свою очередь, послужило стимулом для начавшегося процесса сближения книжно-славянского и народно-литературного (по терминологии В. В. Виноградова) типов языка.

По мнению А.И. Ефимова, именно в XVI в. начинают складываться элементы публицистического стиля: гневно-обличительный или остро полемический тон повествования; употребление слов, получивших общественно-политический смысл (мзда, злоемство, богат 4апи от нечистого собрания, богат4апи от слез и от крови роду человеческого); в его состав привносятся также многие элементы церковно-богословских стилей: переносно-метафорическое употребление слов, многочисленные книжные сравнения и образы (скудоумными глаголы, яко на небо камениемъ меща, нелепая глаголеши; ядъ аспиденъ, души погубилъ, воздаяти честь), риторические вопросы (Како же не усрамишися раба своего Васьки Шибанова?)\

В энциклопедии «Русский язык», издании, ориентированном на ставшие традиционными взгляды, в качестве примеров публицистических произведений этого периода указываются челобитные И. Пересветова, переписка Ивана Грозного с А. Курбским, сочинения Г. Котошихина, Т. Посошкова .

Но количество полемических памятников XVI в., конечно, не ограничивается перечисленными произведениями. Политические вопросы, активно обсуждавшиеся в русском обществе того периода (вопрос о монастырском землевладении, о взаимоотношениях между церковью и царской властью, о должном государственном устройстве, об обязанностях и ответственности государя-самодержца, о роли и значении России в международных отношениях, о борьбе с человеческими пороками и др.), затрагивались многими публицистами. К их числу мы относим авторов «Валаамской беседы» и «Казанской истории»; пред

1 Ефимов А.И. История русского литературного языка. - 3-е изд. - М., 1971. - С.53-54.

2 Русский язык. Энциклопедия. - M.,' 1979. - С.243. ставителей противоборствующих лагерей: «стяжателей» Иосифа Волоцкого, митрополита Даниила, «нестяжателей» Пила Сорского, Зиновия Отенского, Вассиана Патрикеева; Ф.И. Карпова, старца Филофея и некоторых других.

Нам представляется важным разностороннее изучение языка всех перечисленных выше авторов, поскольку оно позволит продвинуться в решении вопроса о значении XVI века в истории формирования публицистического стиля. Тщательный анализ этих памятников особенно актуален и в связи с тем, что проблема истоков русского литературного языка и развития его в разные периоды до сих пор является предметом дискуссии. Решение этого научного спора возможно лишь при наличии основательной фактологической базы, которая поможет также определиться в неоднозначном вопросе о генетических источниках публицистики.

В настоящее время наиболее распространенные мнения исследователей о языковой основе публицистического жанра можно свести к следующим груп- ( пам суждений:

1. В основе языка полемических произведений XVI в. лежат лексические и грамматические нормы, сложившиеся в деловой письменности. Наличие других языковых элементов объясняется стремлением авторов расширить свою языковую базу за счет не использованных в деловой письменности средств разговорной речи (различных эмоциональных средств, народно-разговорной фразеологии и т. д.), некоторых элементов народно-поэтического стиля и книжно-литературного языка (например, причастий, форм превосходной степени прилагательных, фразеологических оборотов, книжных синтаксических конструкций, стилистических приемов)1.

1 Левин В.Д. Краткий очерк истории русского литературного языка. - М., 1964. - С.71-103; Абдульманова А.К. Общественно-политическая и военная лексика «Казанского летописца». АКД. - Куйбышев, 1966. - С.5; Рогова В.Н. Словообразовательная система русского языка в XVI в. (по материалам публицистических произведений). АКД. - Красноярск, 1972. - С.8-9.

2. Публицистические памятники написаны в традициях книжно-славянского языка, а элементы деловой письменности лишь привносятся в них (в контексты, описывающие быт, повседневную жизнь)1.

3. Естественным состоянием языка зарождавшейся в XVI в. публицистики признается контаминация книжно-славянского и народно-литературного типов языка и «делового языка»2. При этом «книжно-славянские языковые черты должны были подчеркнуть важность, значительность сочинения; народно-литературный тип языка был традиционно связан со светской тематикой; «деловой язык» был наиболее приспособлен для изложения вопросов государственно-административного, политического, экономического характера»3.

Некоторые лингвисты, ведущие «родословную» данного стиля от переписки Ивана Грозного с Курбским, лишь вскользь замечают, что элементы публицистической речи встречаются и в более ранних памятниках письменности, не конкретизируя эту мысль4.

Таким образом, существование нескольких точек зрения по вопросу о языковой основе старорусской публицистики вызывает необходимость подробного исследования языка полемических произведений на разных структурных уровнях.

1 Юркова В.Н. Синтаксис субстантивных словосочетаний в «Казанском летописце». АКД. - M., 1969. - С.9; Ларин Б .А. Лекции по истории русского литературного языка (X — сер. XVIII в.). - М., 1975. - С.251-254; Кожин А.Н. Литературный язык Московской Руси. - М., 1984. - С.45-50; Чеботарева А.Н. Особенности словарного состава публицистических сочинений Максима Грека. АКД. - Томск, 1984. - С.8-9; Буланин Д.М. Переводы и послания Максима Грека: Неизданные тексты. - Л., 1984. - С.117-123; Васильева С.П. Устойчивые сочетания в публицистике Ермолая-Еразма // Жанрово-стилевая специфика лексики русского языка XVI-XVI1I вв. -Красноярск, 1987.-С.20-31.

2 Лихачев Д.С. Иван Грозный - писатель // Послания Ивана Грозного / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. - М.-Л., 1951. - С.454-466; Он же. Иван Перес ветов и его литературная современность // Сочинения И. Перес вето ва. - М.-Л., 1956. - С.50; Он же. Стиль как поведение (к вопросу о стиле произведений Ивана Грозного) // Современные проблемы литературоведения и языкознания. - М., 1974. - С. 191-194; Он же. Сочинения царя Ивана Васильевича Грозного // Великое наследие. - M., 1975. - С.333-348; Еремин И.П. Иосиф Волоцкий как писатель // Послания Иосифа Волоцкого. - M.-JL, 1959. - С.4-6; Ефимов АЛ. История русского литературного языка. - M., 1961. - С.55-63; Горшков А.Н. История русского литературного языка. - M., 1969. - С.119, 121-137.

3 Горшков A.H. Указ. соч. С. 137.

4 Шмидт С.О. Заметки о языке посланий Ивана Грозного // Труды отдела древнерусской литературы. - М.-Л., 1958. - T.14. - С.256-265; Ефимов А.И. История русского литературного языка. - 3-е изд. - М., 1971. - С. 49-50.

На наш взгляд, экспрессивность публицистики XVI в. как одна из основных особенностей жанра, с одной стороны, тесным образом связана с живым разговорным языком, зафиксированные образцы которого в форме прямой речи встречаются в летописях. С другой стороны, экспрессивность в сочетании с направленностью на убеждение, внушение позволяет искать корни этого функционального стиля в проповеднической литературе. Предтечей этого стиля, тогда еще не дифференцированного с жанром, видится знаменитое «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона (XI в.).

Выявление связи гомилетики и публицистического стиля представляется достаточно сложным, поскольку изучение проповедей в дореволюционный период в целом носило преимущественно прикладной характер. Исследование гомилий шло в двух направлениях: либо рассматривались исключительно практические методы составления проповедей1, либо интересовала их нравственная сторона, условия и критерии истинности2. В советский же период высокая степень идеологизированное™ науки не позволяла исследователям адекватно относиться к древнейшему и существеннейшему пласту восточнославянской культуры - культуре церковной, в том числе и к проповеди. Последняя изучалась, как правило, в отрыве от сферы возникновения и существования, рассматривалась в теории красноречия, в одном ряду с риторическими произведениями и исследовалась только с точки зрения ее поэтики. Таким образом, жанровые признаки и законы этого рода словесности, а также лингвистические особенности до недавнего времени оставались почти неизученными. Следует отметить, что в последнее десятилетие появился целый ряд работ, направленных на устранение пробелов в этой области филологии, и интерес к

1 См., напр.: Иоанникий Галятовский Наука альбо способ зложеня казаня. - Юевъ, 1659; Чепик М. Опыт полного курса гомилетики. - М., 188S; Сперанский М. Н. Краткий курс риторики. - М., 1909 и др.

2 См., напр.: Самарин Ю, Степан Яворский и Феофан Прокопович как проповедники. - М., 1844; Амфитеатров Л.К. Чтения о церковной словесности, или Гомилетика. - М., 1846; Фаворов протоиерей. Руководство к церковному собеседованию, или Гомилетика. - Казань, 1867; Барсов Н.И. Лекции по православной гомилетике. - СПб., 1889; Барсов Н.И. Гомилетика // Энциклопедический словарь / Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Эфрон. - СПб., 1893. - T.9. - С. 161-162; Певницкий В.Ф. Из истории гомилетики: Средневековые гомилетики. - М., 1895; работы А. Говорова, А. Юрьевского, Н. Николаевского, М. Тареева, Г.И. Булгакова и др. проповеди как к феномену средневековой словесности значительно возрос1, хотя ее продолжают рассматривать и в русле риторики2.

По данным современных исследований, в основу восточнославянского проповедничества легла византийская традиция, представленная в древнерусских сборниках в основном именами Иоанна Златоуста, Василия Великого и Григория Назианзина. Принесенная на Русь из Византии вместе с христианским учением, эта традиция активно развивалась на восточнославянской почве в русле так называемого григорианского направления, получившего свое название от Григория Двоеслова. Византийская традиция господствовала на Руси приблизительно до второй половины XVI века, когда вместе с западноевропейской образованностью в Московское государство проникает и школьно-риторическая (или схоластическая) проповедническая традиция , которая в силу позднего усвоения древнерусской литературой не может являться генетическим источником публицистического жанра.

Как известно, первые древнерусские гомилии назывались поучениями, посланиями, словами. Их яркая полемическая направленность служила цели искоренения одних представлений о мире и человеке в нем (язычества) и замене их другими (христианской верой). Проповедь наставительного характера, в которой автор развивал идеи нравственного поведения христиан, обращенная к реальному лицу, называлась посланием. В течение времени жанр религиозного послания расширил свои границы, включив и чисто светские, бытовые эпистолии, но вплоть до XVII в. генетически первородная публицистичность

1 Левшун JI.B. Проповедь как жанр средневековой литературы. АКД. - М., 1992; Прохватилова О.А. Православная проповедь и молитва как феномен современной звучащей речи. - Волгоград, 1999; Кагарлицкий Ю.В. Риторические стратегии в русской проповеди переходного периода (1705 - 1775). АКД. - М., 1999; Кельманова О.В. Метатекстовые категории модуса в древнеславянских гомилиях: риторика и прагматика. АКД. - СПб., 2000; Маркасова E.B. Представления о фигурах речи в русских риториках XVII - нач. XVIII в. -Петрозаводск, 2002 и др.

2 Безменова Н.А. Очерки по теории и истории риторики. — М., 1991; Kycce X. Истина и проповедование. «Живое слово» архиепископа Амвросия (Юпочарева, 1820-1901) и соотношение между гомилетикой и риторикой // Логический анализ языка: Истина и истинность в культуре и в языке. - М.: Наука, 1995. - С.78-85.

3 Буланин Д.М. Античные традиции в древнерусской литературе XI-XVI вв.: АДД. - Л., 1989; Левшун Л.В. Проповедь как жанр средневековой литературы. АКД. - М., 1992. - С. 11-12; Епеонская А.Ф. Русская ораторская проза в литературном процессе XVII века. - М., 1990. - С.8-9; Аверинцев С.С. Византийская риторика. Школьная норма литературного творчества в составе византийской культуры // Риторика и истоки европейской этого жанра сохранялась. Так, в XVI в. многие полемические произведения оформлялись авторами именно в форме послания.

Несмотря на то, что христианство к этому времени уже давно было принято широкими народными массами и стало официальной религией восточных славян, по-прежнему существовала угроза христианской вере со стороны еретиков1. Поэтому послания и слова, в которых разъяснялись те или иные догматы веры, развивалась полемика с ересью, были очень популярны (о чем свидетельствует большое количество списков таких памятников) и широко распространены в Московской Руси. Авторами подобных сочинений были свя

• 'ГЛ V' / t щеннослужители, воспитанные на церковнославянских и греческих образца^ В '' первую очередь это Максим Грек, Ермолай-Еразм, Зиновий Отенский, Нил Сорский, Иосиф Волоцкий, митрополит Даниил, старец Артемий и другие.

Полемические послания создавались проповедниками также в связи с обострением в кон. XV — XVI вв. вопроса о монастырском землевладении. В стремлении доказать свою правоту авторы очень часто прибегали к цитатам из библии и сочинений «отцов церкви», необходимость точной трактовки которых вела к безоговорочному следованию образцовым памятникам, несомненно имеющим греческие корни.

Наряду с религиозной тематикой в публицистике XVI в. появляются произведения, касающиеся общественно-политических проблем. Таким образом, по-прежнему сохраняющая актуальность гомилетика (как «пастырская педагогика») начинает распространять свое влияние на нецерковные сферы. Теперь круг вопросов, «обсуждающихся» в посланиях, расширяется за счет включения светских тем (о государственном устройстве, церковной власти и др.). Наиболее ярким примером произведений такого рода является переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Практически все исследователи отмечают орилитературной традиции. - М., 1996. - С.244-318; Хазагеров Г.Г. Введение в русскую филологию. -Екатеринбург, 2000. - С. 107-134.

1 Подробнее см.: Казакова Н.А., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - нач. XVI в. -М.-Л., 1955. ентированность этих авторов на книжно-славянские традиции, на прецедентные тексты византийско-славянской культуры1.

В жанровом плане публицистика XVI в. не ограничивается только посланиями и словами. Некоторые авторы, имеющие духовный сан, используют в качестве формы беседу-поучение (например, «Стязание о известном иноческом жительстве» Максима Грека, «Истины показание» Зиновия Отенского, «Валаамская беседа»). Такие тексты построены по типу диалога, по типу разговорной речи, но при этом гомилеты не выходят за рамки книжного языка. Они опираются на уже известные образцы не только в принципах построения текста своих произведений, но и в выборе грамматических форм.

Пользуясь терминологией Л.П. Жуковской, можно говорить о том, что в XVI в. у писателей наблюдались тенденции к архаизации и грецизации языка. В связи с этим нужно решить вопрос, на что опирался древнерусский книжник в своей работе, что послужило ему образцом. В исследованиях по истории русского литературного языка активно разрабатывается понятие нормы языкового, у в том числе стилистического, употребления . Мы исходим из того, что «норма» (некодифицированная) и «узус» — синонимы, которые обозначают общепринятое в данном языковом коллективе, стихийно исторически закрепившееся употребление языковых средств. И узус, и норма выражаются в текстах, признаваемых в данной культуре классическими, т. е. образцовыми. Создавая свои

1 См., напр.: Савицкая С.А. Особенности языка посланий Ивана Грозного. АКД. - Львов, 1953. - С.15-16; Помигалова М.И. Лексика посланий Ивана Грозного (синонимика имен существительных). АКД. - Л., 1954; Лихачев Д.С. Стиль произведений Грозного и стиль произведений Курбского // Переписка Ивана Грозного с А. Курбским. - Л., 1979. - С.183-213; Чичерин А.В. Очерки по истории русского литературного стиля. - М., 1985.

- С.43-46; Васильев А.Д. Лексика Посланий А.М. Курбского И. Грозному: традиционность и своеобразие. АКД.

- Томск, 1988. - С.12; Ольшевская Л.А., Травников С.Н. Древнерусская литература и русская литература XVIIIb. Теоретический курс. - М., 1993. - С.61-63; Калугин В.В. Литература и письменность в представлении древнерусского писателя (Иван Грозный и Андрей Курбский) // Филологические науки. - 1994. - №1. - С. 12-22.

2 См., напр.: Ляпон M.B. Об отношении языка Курбского к русской литературной норме XVI в. // Исследования по славянской филологии. - М., 1974. - С.227-233; Алексеев АЛ. Пути стабилизации языковой нормы в России XI-XV1 вв. // Вопросы языкознания. - 1987. - №2. - С.34-46; Колесов B.B. Древнерусский литературный язык. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. - С.10-15; Малевинский С.О. Древнерусские литературные нормы согласования сказуемого с подлежащим. АКД. - Краснодар, 1989; Ремнева МЛ. Бще раз о типах (видах, стилях) древнерусского литературного языка // Вестник Моск. ун-та. - Сер. 9. Филология. - М., 1995. - № 4. - С.99-104; Николаева Т.М. Семантико-стилистические преобразования в истории русского литературного языка. АДД. -Казань, 2002. произведения, древнерусский книжник ориентировался на образцовый текст1, в котором находил авторитетный обычай употребления языка.

Рассмотренные выше памятники составляют ядро публицистического жанра. Одна из тенденций, прослеживаемых в их языковой структуре, — это тенденция к сознательной архаизации авторами языка своих произведений. Но существуют также полемические сочинения (например, «Казанская история», челобитные Ивана Пересветова), которые в языковом отношении относятся к периферийным явлениям, поскольку они в меньшей степени или совсем не ориентированы на книжную традицию.

Таким образом, время возникновения публицистического функционального стиля до сих пор остается нерешенной проблемой, как и вопрос о его генетических истоках. Мы предполагаем, что время появления^гублицистики как светского жанра датируется XVI в., а ее корни следует искать в древнерусской проповеднической литературе, свидетельством чему — художественно-политическая речь «Слова о Законе и Благодати» Илариона, представляющая образец проповеднического (а значит, публицистического) искусства. Доказательством тому ряд факторов: 1) содержательная сторона - пафос убеждения, направленный на защиту праведности и преимущества Нового Завета над Ветхим, в рассуждении о величии Русской земли и деятельности русских князей, 2) наличие всей атрибутию^прие^в организации стиля публицистики - апелляция к слушателю, риторические вопросы, восклицания, антитеза, анафора, синонимические ряды, перифразы, создающие экспрессивную оценку, ритмическая организация текста2.

1 О понимании средневековой нормы как нормативного образца, т.е. обладающего идеологическим достоинством (способностью возвещать боговдохновенную истину) текста, см. в работе Р. Пиккио (цит. по Колесов B.B. Древнерусский литературный язык. - Л., 1989. - С. 11).

2 О стилистической специфике «Слова о Законе и Благодати» Иллариона см.: Николаева Т.М. Семантико-стилистическне преобразования в истории русского литературного языка: АДД. - Казань, 2002. - С.23-26.

2. Теоретические проблемы отрицания и исходные позиции исследования.

Отрицание - одна из универсальных языковых категорий, служащая адекватному познанию и описанию действительности.

Отрицание - сложное и далеко не периферийное явление, но важный фактор, ограничивающее и модифицирующее воздействие которого в той или иной мере имеет место на всех уровнях языковой структуры1.

2.1. В истории развития лингвистической науки известны многочисленные попытки описания сущности категории отрицания с различных позиций: логической, психологической, философской, формально-грамматической, при этом исследователи по-разному характеризуют объем и специфику этой кате

2 3 гории и определяют ее как «общеязыковую» , «логико-грамматическую» , «грамматическую»4, «синтаксическую»5. Хотя теоретические аспекты этого лингвистического явления разрабатывались в трудах К.Д. Дондуа, В.З. Панфилова, С.Р. Рахимова, В.Н. Бондаренко, Л.В. Савельевой, Г. Бернини, П. Рамати и др., проблема негации в общем языкознании до сих пор носит дискуссионный характер. Для лингвистики спорными оказываются такие вопросы, касающиеся отрицания, как его статус, отношение к модальности высказывания, раз

Кржижкова Е. Заметки о месте негации в языковой структуре // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. - М., 1969. - С.205.

2 Бахарев А. И. Отрицание в логике и грамматике. - Саратов, 1980. - С. 10.

3 Панфилов В.З. Отрицание и его роль в конституировании структуры простого предложения и суждения // Вопросы языкознания. - 1982. - №2. - С.44; Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке. АКД. - М., 1977. - С.З; Савельева Л.В. Развитие синтаксических форм отрицания в русском языке донационального периода. АДД. - Л., 1989. - С.6.

4 Дондуа К.Д. Грамматическое отрицание как проблема общего языкознания // Дондуа К.Д Статьи по общему и кавказскому языкознанию. - Л., 1975. - С.163; Толстой И.В. Грамматическое отрицание и его функционирование в простом повествовательном предложении (на материале публицистики). АКД. - М., 1972. - С.4; Андреева И.В. Грамматическая категория отрицания и ее стилистические потенции в современном английском языке. АКД. - М., 1974. - С.З.

5 Шендельс Е.И. Отрицание как лингвистическое понятие // Уч. зап. I МГПИИЯ. - 1959. - Т. 19. - С. 129; Васильева С .А. Постановка вопроса о так называемом отрицательном наклонении // Сборник работ Ленинградского технологического института пищевой промышленности. - Л., 1958. - С.164; Булах Н.А. Развитие грамматической категории отрицания в немецком языке. - Л., 1954. - С.8; Холодилова JI.E. Значение и строение конструкций с отрицательными словами. АКД. - Горький, 1967. - С.5; Толстой И.В. Актуальное членение предложения и правописание отрицательной частицы не с знаменательными словами // Русский язык за рубежом. - 1972. - №3. - С.85; Горкина Н.С. Отрицательные предложения с однородными членами в личение отрицания эксплицитного и имплицитного, разграничение общей и частной негации и т. д.

В целом исследование взаимоотношения этих синтаксических категорий идет в двух направлениях: включение или невключение значения отрицания в крут модальных отношений в предложении. Традиция признания отрицания

1 9 модальной категорией идет от работ А.М. Пешковского и В.Г. Адмони , идеи которых получили своеобразное преломление в теоретических разработках авj торов Пражской «Русской грамматики» . А.А. Шахматов связал употребление отрицательных частиц с выделенными им недействительным, предостерегательным и потенциальным «синтаксическими наклонениями»4. К модальным относил «синтаксические» отрицательные частицы акад. И.И. Мещанинов5. Раскрыв многообразие и богатство модальных отношений, акад. В.В. Виноградов ввел утверждение-отрицание в их состав6. В число субъективно-модальных значений, заключающих в себе отношение говорящего к сообщаемому, включила отрицание-утверждение Н.Ю. Шведова .

Эта точка зрения отражена и в лингвистической литературе последних десятилетий. Так, например, в целом ряде работ (в том числе в докторской диссовременном английском языке. АКД. - М., 1971. - С.4; Жигалин Н.С. Роль отрицания в структурной организации сложноподчиненного предложения. АКД. - M., 1973. - С.4-6 и др.

1 Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. - Изд.7-ое. - M., 1956. - С.387.

2 Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. - M., 1958. - С.163-164.

3 Барнетова В., Беличова-Кржижкова Е., Лешка О., Скоумапова 3., Стракова В. Русская грамматика. - T.2. -Прага, 1979. - С.836-845.

4 Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. - Изд.2-ое. - Л., 1941. - С.482-486.

5 Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. - Л., 1978. - С.375.

6 Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. - М., 1975. - С.66.

7 Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. - M., I960. - С.364-365. сертации) Г.П. Немец1 дает следующую оценку отрицания: «логически обоснованная языковая модальность в качественно новой функции реализаций, поскольку она может сочетаться с другими выразителями модальных значений (и не только с одним или двумя), как бы оправдывая закономерную сущность языковой модальности в выражении отношения к высказыванию в целом, высказываемому и к действительности»2. Как видно из определения, автор не предлагает нового понимания модальности отрицания, а высказывается в русле уже существующей концепции, признавая, что «выражение отрицательного значения модальности может быть сгруппировано в особый разряд модальности, поскольку это подтверждается наличием материальных средств для выполнения отрицания»3.

Функциональная семантика отрицания по-прежнему вводится в сферу модальных значений предложения многими современными исследователями4.

Полемизируя с В.Г. Адмони, И.П. Распопов попытался доказать, что утверждение - отрицание не является основной модальной категорией и предложил считать утверждение-отрицание «двумя противоположными полюсами повествовательного предложения, между которыми размещаются все остальные модальные оттенки значения»3.

Мнение В.Г. Адмони подверглось критике также со стороны В.З. Панфилова, сопоставившего утверждение — отрицание с логическим различением су

1 Немец Г.П. Семантика-синтаксические средства выражения модальности в русском языке. - Ростов-на-Дону, 1989; .Он же. Семантика-синтаксические средства выражения модальных отношений в русском языке. АДЦ. -Днепропетровск, 1990; Он же. Актуальные проблемы модальности в современном русском языке. - Ростов-на-Дону, 1991.

2 Немец Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальных отношений в русском языке. АДЦ. -Днепропетровск, 1990.-С.12-13.

3 Там же, С. 12.

4 См., напр.: Осетров ИТ. Аспекты семантической модальности // Средства выражения предикативных значений предложения. - М., 1984. - С.28; Бирюлин Л.А. О лингвистических аспектах модальности // Сопряженность глагольных категорий. - Калинин, 1990. - С.35-42; Кусова МЛ. Место отрицательных предложений в деривационной парадигме предложения // Функциональная семантика слова. - Свердловск, 1992. - С.66-73; Леонова Г.В. Парадигматика предложений с модальным значением невозможности // Структура, семантика и функционирование в тексте языковых единиц: Межвуз. сб. науч. тр. - М., 1995. - С.25-31; Hudin J. Negative modal constructions in Russian // Russ. linguistics. - Dordrecht; Boston, 1994. - Vol. 18. - N1. - P. 17-52

5 Распопов И.П. К вопросу о модальности предложения // Уч. зап. Благовещенского пед. ин-та. - Т.8. - 1957. -С.187-188. ждений по качеству и показавшего в своих работах немодальный характер этих языковых значений1.

Решая вопрос об инвариантном значении категории модальности, Г.А. Золотова отклоняет противопоставление утверждения-отрицания на том основании, что другие виды модальных характеристик в русском языке не соотнесены с ним как со стержневым2.

Ряд авторитетных исследователей исключают отрицание из круга модальных отношений, подчеркивая объективный характер лингвистической не-гации, выражающей разъединенность, имеющую место в реальности3.

Не считают утверждение-отрицание модальными деривациями Дж. Робинсон4, И. Пете5, К.В. Габучан6, И.В. Толстой7, Н.С. Жигалин8, В.Н. Бонда-ренко9 и некоторые другие авторы. Эта традиция отражена не только в «Грамматике современного русского литературного языка» 1970 и 1980 года издания10, но и в более поздней специальной литературе. Ее последователи не выдвигают новые аргументы в защиту своей концепции, а развивают взгляды

1 Панфилов B.3. Грамматика и логика. - M.-J1., 1963. - С.50; Он же. Взаимоотношение языка и мышления. - М., 1971. - С.175-181; Он же. Философские проблемы языкознания. Гносеологические аспекты. - М., 1977. - С.47-48; Он же. Отрицание и его роль в конституировании структуры предложения и суждения // Вопросы языкознания. - 1982. -№2. - С.32-48.

2 Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. - М., 1973. - С. 141-146.

3 Васильева С А. К вопросу о природе отрицания // Сборник работ Ленинградского технологического института пищевой промышленности. - Л., 1958. - С.137-157; Она же. Постановка вопроса о так называемом отрицательном наклонении // Там же, 1958. - С. 157-165; Она же. К вопросу о семантике отрицательных частиц // НДВШ. Филологические науки. - 1959. - №3. - С.78-85; Булах Н.А. Средства отрицания в немецком литературном языке. - Ярославль, 1962; Холодилова Л.Е. Значение и строение конструкций с отрицательными словами. АКД. - Горький, 1967; Бахарев А.И. Отрицание в логике и грамматике. - Саратов, 1980. - С. 18 и др.

4 Robinson J.Y. Case, Category and Configuration // J. of Linguistics. - L. - 1970. - v.6,1. - P.57-80.

5 Пете И. Типы синтаксической модальности в русском языке // Studia slavica. - 1970. - T.XV1. - S.220-222.

6 Габучан K.B. Отрицательные структурные схемы простого предложения в современном русском литературном языке. АКД-М., 1971.

7 Толстой И.В. Отрицание как синтаксическое явление и его функционирование в публицистическом стиле // Вестник МГУ. - 1972. - №4. - С.58-65.

8 Жигалин Н.С. Роль отрицания в структурной организации сложноподчиненного предложения. АКД. - М., 1973.

9 Бондаренко B.H. Виды модальных значений и их выражение в языке. АКД. - М., 1977.

10 Грамматика современного русского литературного языка. - М., 1970 (автор раздела Н.Ю.Шведова, С.545, 647-648); Грамматика современного русского литературного языка. - М., 1980 (автор раздела K.B. Габучан).

1 1 Л

В.З. Панфилова , И.П. Распопова , Г.А. Залоговой и С.А. Васильевой .

В своей последней опубликованной работе А.И. Бахарев продолжает отстаивать тезис о немодальном характере языкового отрицания, подчеркивая, что «утверждение и отрицание - если они истинны - определяются объективными факторами», в отличие от модальности, которая «предполагает отношение говорящего к сказанному (уверенность, сомнение, предположение, намерение, побуждение, вопрос и т. д.), то есть определяется, в основном, субъективными факторами»5.

В теоретическую основу докторской диссертации JI.B. Савельевой положена новая концепция синтаксического отрицания - логико-грамматической категории, являющейся модальностью не предложения как синтаксической единицы, а высказывания как единицы более высокого уровня6. Суммировав наиболее существенные аргументы авторов, отрицающих модальный характер негации, JI.B. Савельева последовательно доказывает их уязвимость. По ее мнению, категория отрицания (= модальность высказывания) «представляет предельно обобщенный модус субъектно-предикатной структуры суждения (логемы) и функционирует во взаимодействии структурно-синтаксического и коммуникативно-синтаксического факторов»7, причем «ядро этой категории1 составляют высказывания с негативной модальностью, в которых отрицание констатирует разъединение темы и ремы, а значит, субъекта и предиката суждения»8. Такая концепция категории отрицания позволяет построить непротиворечивую систему взглядов на более частные проблемы: отражение —

1 Ваулина С.С. Эволюция средств выражения модальности в русском языке. - Л., 1988; Она же. Языковая модальность как функционально-семантическая категория. - М., 1993; Трунова О.В. Природа и языковой статус категории модальности: (На материале английского языка). Учебное пособие. - Барнаул; Новосибирск, 1991.

2 Шевякова И.А. Влияние частных модальных значений на оппозицию утверждения-отрицания // Функционирование языковых единиц современного русского языка. - Магнитогорск, 1995. - С.121-127.

3 Нагорный И.А. Роль частиц со значением недостоверности в выражении утверждения-отрицания // Структура, семантика и функционирование в тексте языковых единиц: Межвуз. сб. науч. трудов.-М., 1995.-С.31-41.

4 Парамонов ДА. Особенности грамматического выражения модальности в русском языке. АКД. - М., 1998.

3 Бахарев А.И. Категория отрицания в русском языке. - Ташкент, 1990. - С. 17.

6 Савельева Л.В. Развитие синтаксических форм отрицания в русском языке донационального периода. АДД. -Л., 1989. -С.6.

7 Там же. Там же, С. 12. неотражение отрицания в синтаксической модели предложения, соотношение частной и общей негации, а также лексико-понятийного отрицания и конструктивно-синтаксического - и вместе с тем выстроить теоретическое обоснование развития синтаксических форм отрицания в русском языке.

Вслед за Л.В. Савельевой мы рассматриваем отрицание как коммуникативно-синтаксическую категорию модальности высказывания, т.е. явления высшего коммуникативного уровня. «Диалектика отрицания как коммуникативно-синтаксической категории обусловливает динамику синтаксической структуры в данном участке языковой системы как на синхронном срезе, так и в плане диахроническом. Динамическим звеном выступают. периферийные отрицательные высказывания, т.е. те, в которых коммуникативный фокус смещен с негируемого члена»1.

2.2. Для выяснения границ и теоретического осмысления сущности категории отрицания также необходимо остановиться на вопросе разграничения частной и общей негации.

Сравнительно долгое время в языкознании существовала концепция «общего» и «частного» отрицания, выдвинутая А.М. Пешковским . Сущность ее сводилась к тому, что предложения с формально выраженным отрицанием делились на «общеотрицательные» и «частноотрицательные» в зависимости от положения отрицательной частицы при сказуемом или другом члене предложения. Данная классификация отрицательных высказываний длительное время

1 Савельева Л.В. Формы отрицания в русском языке донационального периода. - Л., 1989. - С.9.

2 Пешкове кий A.M. Русский синтаксис в научном освещении. - Изд.7-ое. - М., 1956. - С.З88-390. не вызывала возражений у синтаксистов1, более того, некоторые ученые продолжают опираться на нее в своих исследованиях2. Однако у этой концепции имеется целый ряд недостатков3.

В специальной литературе было высказано ошибочное, на наш взгляд, мнение о том, что объектом изучения в синтаксисе могут быть только общеотрицательные предложения, так как частноотрицательные носят «мнимоотрица-тельный характер»4 или же представляют собой «лексическое отрицание»5.

Впервые в славистике (на чешском и русском материале), используя понятия и методы трансформационно-порождающей грамматики, Е. Кржижкова объяснила общее и частное отрицание различием в поверхностной структуре s высказывания6. С тех же позиций, но иначе решает вопрос о взаимоотношениях частного и общего отрицания М.Н. Орлова. По ее мнению, общее отрицание принадлежит «глубинному уровню речемыслительного акта»; частное же отрицание является принадлежностью поверхностной структуры предложения7.

Анализируя семантическую структуру предложения с отрицанием при различных членах, используя при этом модальные операторы необходимости и возможности, М.Ф. Чикурова приходит к следующему (на наш взгляд, недоказуемому) выводу: «при наличии отрицательной частицы в предложении отри

1 См., напр.: Жирнцкий Л.В. Отрицательные и количественные предложения в русском языке // Известия Крымского педагогического института. - T.9. - Симферополь, 1940. - С.46; Галкина-Федору к E.M. Заперечш речения в россШсыай i украшсыай мовах // Украшська мова в пшш. — 1951. - №5. - С.21; Кочетков A.K. Выражение отрицания в современном русском языке // Вопросы синтаксиса и стилистики русского литературного языка. - Куйбышев, 1963. - С.98-99; Рыжкин Л.П. Отрицательные предложения в современном русском языке. АКД. - Алма-Ата, 1974. - С.1; Озерова Н.Г. Средства выражения отрицания в русском и украинском языках. - Киев, 1978. - С.69; Грамматика современного русского литературного языка. - T.2. - М., 1980. - С.408 (автор соответствующего раздела К.В. Габучан) и др.

2 См., напр.: Кривченко ЕЛ. Общеотрицательные предложения как единицы номинации // Способы именования ситуаций и их элементов. - Саратов, 1990. - С.5-37; Багаева Л.К. Отрицательные конструкции в английском, русском и осетинском языках. - Владикавказ, 1992.

См.: Савельева Л.В. Отрицательные конструкции в некоторых прозаических жанрах русского фольклора // Язык жанров русского фольклора. - Петрозаводск, 1977. - С.59-62; Бондаренко В.Н. Отрицание как логико-грамматическая категория. - М., 1983. - С.141-154.

4 Сухарева А .А. К вопросу об отрицательных предложениях в современном русском литературном языке // Уч. зап. Ташкентского пед. ин-та. - Вып.13. - 4.4. - 1958. - С.4. ' Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса. - Воронеж, 1973. - С.40.

6 Кржижкова Е. Указ соч. С.203.

7 Орлова M.H. Функции отрицания в речемыслительном и коммуникативном процессах // Синтаксис и пунктуация. - Уфа, 1976. - С.84. цание с необходимостью относится к сказуемому независимо от того, при каком члене предложения находится отрицание в поверхностной структуре высказывания. Поэтому не следует считать разными по качеству предложения с отрицательной частицей при сказуемом или при каком либо другом члене предложения»1.

Первостепенное значение для выявления различия общей и частной негации имеет вопрос о соотношении отрицания и актуального членения предложения, на что впервые обратил внимание П. Адамец, отметив: «В тесной связи с актуальным членением бесспорно находится вообще употребление так называемого общего и частного отрицания»2. Изучение отрицания в аспекте коммуникативного синтаксиса выступает как актуальная задача общего языкознания3. Начало разработки мысли П. Адамца на материале русского языка было положено И.В. Толстым, который убедительно показал, что отрицание^ помимо других свойств, обладает свойством «оформления коммуникативной направленности высказывания»4 и что утверждение и отрицание являются синтаксическими константами предложения как коммуникации5. В.А. Белошап-кова определила основную тенденцию во взаимодействии синтаксического и актуального членения при отрицании, высказав идею о факультативности ре-мовыделительной функции отрицательной частицы при сказуемом и обязательности этой функции при непредикативном члене6. По мнению JI.B. Савельевой, «синтаксическое развертывание отрицательной ремы, вюпочаю

1 Чикурова М.Ф. О логике как инструменте лингвистики // Логико-семантические аспекты языковых единиц. -Тула, 1989.-С.52.

2 Адамец П. Порядок слов в современном русском языке. - Прага, 1966. - С.25.

3 Родионова В.А. Отрицание и коммуникативное членение предложения // Лингвистика текста. - Куйбышев, 1976. - С.50-51; Муминов К., Рахимов С.Р. Отрицание и актуальное членение предложения // Сборник трудов Ташкентского университета. Вопросы романо-германской филологии. — Ташкент, 1979. - С.37; Бэбби Л. Порядок слов, падеж и отрицание в бытийных предложениях русского языка // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. XV. - М., 1985. - С.464-474 и др.

4 Толстой И.В. Грамматическое отрицание и его функционирование в простом повествовательном предложении (на материале публицистики). АКД. - М.,1972. - С.4.

5 Толстой И.В. Актуальное членение предложения и правописание отрицательной частицы не с знаменательными словами // Русский язык за рубежом. - 1972. - №3. - С.83-87; Он же. Об одном грамматическом средстве выражения актуального членения высказывания II Русский язык за рубежом. - 1978. -№3.-С.61-64.

6 Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. - М., 1977. - С. 152. щее или исключающее сказуемое либо главный член односоставных предложений - это основное и постоянное различие общеотрицательных и частноот-рицательных высказываний»1 и именно несомненная рематичность негируемых членов в русском языке является проявлением логико-грамматической сущности категории отрицания как модальности высказывания2. Такое обоснование разграничения двух видов отрицательных предложений нам представляется логически выдержанным, и вслед за JI.B. Савельевой мы считаем, что различие частноотрицательных и общеотрицательных предложений создается не за счет формальной позиции частицы не, а за счет различий в синтаксическом наполнении отрицательной ремы: если эту рему составляет подлежащее или детер- w минант, высказывание является частиоотрицательным; если же рему составляет сказуемое, его группа или все грамматическое ядро, то высказывание является общеотрицательным.

2.3. Если наиболее доступная формальная сторона отрицательных предложений уже подробно исследована и описана в многочисленных работах по синтаксису русского языка, то изучение стилистики отрицательных конструкций в языкознании находится пока на начальном этапе.

Внимание отдельных лингвистов привлекает функционирование негации в индивидуально-эстетической системе некоторых русских писателей. Анализируя особенности использования отрицательных высказываний в творчестве А.П. Чехова, А.К. Толстого, М.А. Шолохова, исследователи сходятся во мнении, что нейтральная в языковом узусе категория, отражая характер мироощущения автора, наполняется остроэкспрессивным звучанием, при этом организуются особые связи и взаимодействия синтаксической структуры с семантическим своеобразием художественного текста3.

1 Савельева Л.В. Отрицательные конструкции в некоторых прозаических жанрах русского фольклора // Язык жанров русского фольклора. - Петрозаводск, 1977. - С.61 -62.

2 Савельева J1.B.Эволюция синтаксических норм выражения отрицательной модальности в истории древнерусского и русского языков (по материалам письменности XI-XVII вв.) Нормы древнерусского и старорусского языков в диахроническом аспекте: Межвуз. сб. - Горький, 1988. - С.44-45.

3 Богуславская В.В. Экспрессивность отрицательных конструкций в романе «Они сражались за Родину» // Шолоховские чтения. - Вып.5. Проблемы изучения творчества М.А. Шолохова. - Ростов-на-Дону, 1997. -С.263-270; Гаврилова Г.Ф. Отрицательные высказывания в языке персонажей «Тихого Дона» // Там же, С. 271

Стилистические функции негативных построений в поэтической системе языка фольклора рассматриваются в ряде публикаций JI.B. Савельевой1. Изучая художественную роль отрицательных структур в различных жанрах русского фольклора (былине, пословице, сказке), она отмечает чрезвычайную употребительность данных высказываний, связывая это с художественным познанием окружающего мира, которое «шло от ахроматической палитры контрастных тонов черно-белого к красочному многообразию и многоцветию, от графического изображения стремительными и размашистыми чертами — к живописi ному и более конкретизированному» .

Специальному изучению функциональной стилистики древнерусского негативного строя посвящены работы JI.B. Савельевой , в которых выявляются семантико-стилистические особенности употребления моно- и полинегативных конструкций, отрицательно-безличных, в том числе безлично-инфинитивных, предложений и частноотрицательных структур4. Ею предложен оригинальный взгляд на поэтические функции негации в синтаксической системе выдающегося памятника древнерусской и мировой литературы - «Слове о полку Иго

276; Боброва Н.М. Фольклорное отрицание как стилистическое средство в поэтике А.К. Толстого // Историческая стилистика русского языка: Сб. науч. трудов. - Петрозаводск, 1998. - С.256-260; Фортуна О.Н. Разноуровневые средства выражения интенсивности и негации и их стилистические функции в языке прозы А.П. Чехова: АКД. - Ростов-на-Дону, 2001.

1 Савельева Л.В. Отрицательные конструкции в некоторых прозаических жанрах русского фольклора // Язык жанров русского фольклора. - Петрозаводск, 1977. - C.S8-7S; Она же. Поэтические функции отрицательных конструкций в русской былине // Язык жанров русского фольклора. - Петрозаводск, 1979. - С. 13-30; Она же. Архаичные формы отрицания в устнопоэтическом языке // Язык жанров русского фольклора. - Петрозаводск, 1983. - С.36-44; Она же. К историческому истолкованию двух видов негативной модальности в устнопоэтическом языке // Язык жанров русского фольклора. - Петрозаводск, 1985. - С.114-120; Она же. Развитие некоторых севернорусских форм отрицания // Лексика и грамматика севернорусских говоров. - Киров, 1986. - С.96-102; Она же. Полицентризм как архаическая черта синтаксического строя устнопоэтического языка // Язык русского фольклора. - Петрозаводск, 1988. - С.39-51.

2 Савельева Л.В. Поэтические функции отрицательных конструкций в русской былине // Язык жанров русского фольклора. - Петрозаводск, 1979. - С.30.

3 Савельева Л.В. Мононегативные и полинегативные конструкции в Изборнике Святослава 1076 г. // Проблемы исторического языкознания: История русского языка. - Вып. 1. - Л., 1976. - С. 146-156; Она же. Функциональная стилистика моно- и полинегативных структур в древнерусском литературно-письменном языке II Проблемы исторического языкознания- Вып. 3. Литературный язык Древней Руси. - Л., 1987. - С.158-168; Она же. Формы отрицания в русском языке донационального периода. - Л., 1989. - С.49-126; Она же. Развитие синтаксических форм отрицания в русском языке донационального периода: АДД. - Л., 1989; Она же. Стилистика синтаксических типов отрицания как отражение литературного этикета (на материале русской агиографии XIV-XVII вв.) // Историческая стилистика русского языка. - Петрозаводск, 1990. - С.37-49; Она же. Структура и функции частноотрицательных высказываний в памятниках древнерусского и старорусского периодов // Историческая стилистика русского языка: Сб. науч. трудов. - Петрозаводск, 1998. - С.52-66.

4 Подробный анализ соответствующих работ см. в предварительных замечаниях к главам I, 1П, IV данного исследования. реве». По интерпретации JI.B. Савельевой, художественный контраст, состав! ляющий основу построения «золотого слова», ! создается за счет чередования отрицательной и утвердительной модальности высказывания, и эта авторская техника наложения светотени утверждения - отрицания своими корнями уходит, с одной стороны, в народную поэзию, а с другой - в высокую культуру устной ораторской речи1.

Итак, стилистические потенции системы отрицания в современном русском литературном языке находятся в стадии разработки. В диахроническом плане изученными являются следующие жанрово-стилистические разновидности русского языка древнерусского периода: церковно-книжная, собственно литературная, деловая; а также жанры старорусского периода: жанр исторического повествования, житийный, беллетристический и деловой. Функционирование негации в публицистике, таким образом, остается неисследованной областью.

1 Савельева Л.В. Светотень утверждения - отрицания в поэтическом языке «Слова о полку Игореве» // ТОДРЛ АН СССР (Пушкинский Дом). - Т.43. - Л., 1990. - С. 148-152.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структура и функции отрицательных высказываний в русской публицистике XVI века"

Выводы

Таким образом, анализ собранного материала позволяет прийти к выводу о том, что в языке памятников публицистики XVI века достаточно прозрачно наблюдается генетическая близость частноотрицательных высказываний с общеотрицательными построениями. Это проявляется в следующих особенностях функционирования форм частного отрицания:

1) наличие значительного числа переходных случаев между формальной общей и формальной частной негацией;

2) абсолютное большинство (80%) конструкций с негацией частного аспекта информации, в которых отрицательно-противительные отношения имеют эксплицитное выражение;

4) наличие негируемого прямого дополнения в форме родительного падежа;

5) преобладание повторяющегося отрицательного союза ыи при соединении однородных членов предложения, функционирующих в составе частноотри-цательного высказывания (вместо соединительного союза и).

Перечисленные особенности отражают ранний этап формирования синтаксической структуры частноотрицательных высказываний, характерный для древнерусского периода. Синхронное сопоставление демонстрирует значительное отличие наших материалов от данных по другим старорусским жанровым разновидностям. Следовательно, своеобразное функционирование в публицистике рассматриваемых негативных высказываний выполняет жанрообразую-щую функцию. А замедление основных процессов в историческом движении от общеотрицательных высказываний к частноотрицательным, связанное с регулярным смещением коммуникативного фокуса с негируемого сказуемого на компоненты, выполняющие функции подлежащего и второстепенных членов, вызвано теснейшим генетическим единством с древнерусскими гомилетическими традициями. В целом же гипотеза, выдвинутая JI.B. Савельевой и рассмотренная ею в основных жанрах письменных памятников XIV-XVII вв. - житиях, исторических повествованиях, разнохарактерных литературных источниках и деловых документах, — подтверждается и на нашем материале.

В стилистическом плане яркой особенностью исследуемого жанра является система противопоставлений. Полемическое начало, заложенное в антитетической конструкции, в большинстве случаев усиливается лексическими средствами. Отрицание одного из членов антонимической оппозиции, с одной стороны, ведет к нагнетанию эмоциональной напряженности, а с другой стороны, создает внутреннюю диалогичность, свойственную публицистике.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, предметом диахронического анализа в настоящей работе стали отрицательные конструкции, функционирующие в структурном ядре предложения-высказывания (при актуализации информации в целом) и в словосочетании либо словоформе как компоненте предложения (при актуализации частного аспекта информации).

Нами были выделены следующие семантико-структурные типы этих конструкций в исследуемом жанре: конструкции с маркированным отрицанием поли- и мономоделей, бытийные отрицательные конструкции номинативной и генитивной моделей, конструкции с немаркированным отрицанием, части ©отрицательные структуры. Как уже говорилось, грамматика и стилистика большинства этих типов как релевантных отрицательных синтаксических структур была подвергнута анализу в наиболее обширном и специальном исследовании истории негации Л.В. Савельевой. В этом случае наши задачи изучения новейших материалов в какой-то степени облегчались разработанной методикой и известными результатами фронтального функционального обследования смежных жанров (исторического, житийного, делового, беллетристического) старорусского языка. В целом, данные публицистики подтвердили выявленную в них семантико-структурную типологию отрицания, однако высветлили определенную специфику жанрового отбора семантико-грамматических типов. Так, в публицистике старорусского периода наблюдается значительно больший удельный вес частноотрицательных высказываний с эксплицитным противопоставлением, (и это позволило более детально осветить средства сочинительной связи), а также заметное преобладание, по сравнению с изученными жанрами, отрицательных субъектных структур существования на контрастном фоне негативных бессубъектных структур.

Что касается общеотрицательных структур немаркированной негации, не имеющих релевантных форм отрицания, то они практически не изучались фронтально, тем более в нашем жанре, а потому оказались под пристальным исследовательским вниманием в семантико-грамматическом и особенно стилистическом аспектах в предлагаемой работе впервые. В этом плане приходится подчеркнуть определенную сложность и, возможно, даже субъективность намеченных нами линий анализа исследуемого материала.

В ходе комплексного аналитического описания собранных материалов по публицистическому жанру не был также обойден вниманием коммуникативный аспект негативных построений. В целом, более частотное употребление конструкций с регулярным нарушением параллелизма синтаксического и актуального членения (особенно в случае мононегации и в случаях частного отрицания с эксплицитным противопоставлением) в публицистических текстах старорусского периода, в отличие от иных жанров этого времени, мы считаем формальным показателем авторской установки на архаизацию текста. Тем самым подтверждается концепция Л.В. Савельевой о механизмах взаимодействия коммуникативного и структурного факторов при вызревании структурных трансформаций в истории языка, то есть высказанное ею решение вопроса о причинности изменений синтаксических структур негации находит новые аргументы и в этом жанре.

В результате предпринятого нами разноаспектного анализа отрицательных конструкций публицистического жанра по памятникам старорусского периода была установлена специфика их функционирования в этом неизученном звене развивающейся стилистической системы русского литературного языка.

1. В конструкциях с абсолютным отрицанием:

- жанровые особенности варьирования I модели - функционирование лексемы ничеи же в полинегативном типе и широкая фиксация отрицательно-дейктиче-ских наречий ниоткуду же, никамо же, никуда же;

- достаточно высокая частотность II модели, имеющей в своей структуре обобщающее слово при группе однородных членов;

- возможность синтагматической зависимости расчлененного отрицательного компонента II модели не от предиката, а от дополнения, выраженного инфинитивом с частицей не, входящего в рему высказывания;

- наличие экспрессивных конструкций II модели с незамкнутым рядом однородных членов;

- построение II модели по типу «триады» (термин В.В. Колесова);

- существование вариантов III модели, в которых отрицательная частица ни и числительное единь в атрибутивной функции дистанцированы друг от друга посредством определяемого существительного;

- высокая активность IV структурной модели с обобщенно-отрицательным компонентом нимало (особенно в «Истории о великом князе Московском» А. Курбского и в «Казанском летописце»).

2. В общеотрицательных высказываниях:

- относительная закрепленность частицы не за знаменательной частью сложного и составного сказуемого;

- создание уникальной полемической заостренности высказывания за счет употребления ни и не в функции безличного предикатива нет;

- продуктивность общеотрицательных построений с императивом и инфинитивом волеизъявительной модальности.

3. В отрицательно-бытийных предложениях:

- в грамматическом аспекте - преобладание (хоть и незначительное) субъектных структур с усиленным отрицанием над их синтаксическими коррелятами; различное проявление конкуренции бессубъектных структур с абсолютной не-гацией и синонимичных субъектных построений у разных авторов-публицистов; употребление глаголов с суффиксом имперфектавации -ва- (бывает, бывало) только в личных бытийных высказываниях; значительное количество нераспространенных генитивных схем;

- в коммуникативном аспекте - использование, как правило, генитивной схемы (70% всех безличных построений) при препозиции глагола и номинативной схемы (62% от общего числа личных структур) при его постпозиции; функционирование подавляющего большинства экспрессивных коммуникативных вариантов, обусловленное жанровыми задачами; наличие в нечленимых отрицательно-безличных высказываниях элементов, придающих нейтральной схеме

V+Gen.)r экспрессивную окрашенность: однородных падежей объекта и/или постпозитивных по отношению к генитиву присловных атрибутов; употребление нечленимых номинативных негативных высказываний только в произведениях публицистов, следующих книжно-славянским традициям; абсолютное преобладание экспрессивных построений, организованных по схеме с прямым порядком компонентов глагольного словосочетания — (V+Gen.)r - Dt, в которых налицо инверсия элементов актуального членения; значительный рост числа (по сравнению с древнерусским языком) речевых реализаций наиболее экспрессивных высказываний с субъективным (по В. Матезиусу) порядком следования единиц коммуникативного членения (схема (Gen.+V)r - Dr); использование в речевой практике (только в повествовательных фрагментах полемических сочинений) нейтрального коммуникативного варианта высказывания, в котором смысловая направленность осознается говорящим от D (темы) к глагольному словосочетанию (V+Gen.) в функции ремы.

4. В частноотрицательных структурах:

- оформление противопоставления однородных членов как с помощью союза не.но, так и с помощью вариантов не токмо.но и, не точЬо.но и;

- способы сочинительной связи в частноотрицательных высказываниях имеют 3 варианта:

1) употребление союза ни (ниже), свойственного предложениям с отрицательной предикацией, при втором и последующих членах (в конструкциях с противопоставлением не.но, а не);

2) повторяющиеся отрицательные союзы ни(же).ни(же) (в структурах с противопоставлением не. но);

3) употребление соединительного союза и, свойственного предложениям с утвердительной предикацией, при втором и последующих членах (в построениях с противопоставлением не.но, не токмо (не точию) .но и, а не);

- появление новых союзов не так(о) .яко, не толико.якоже, не столико. сколико;

- объединение частиоотрицательных высказываний с эксплицитным противопоставлением в «пульсирующий «пучок» контраста» (термин Т.Г. Бочиной), высокочастотность таких построений;

- использование различных способов усиления воздействующей функции антитезы, к числу которых относится употребление однокоренных слов, речевых антонимических оппозиций, функционирование в качестве контекстуальных антонимов слов разных частей речи и увеличение числа коррелирующих антонимических пар;

- включение противопоставляемых членов в состав сравнительных оборотов и градации.

Исследованные материалы старорусского периода в целом отражают состояние системы негации, характерное для древнерусского языка XI-XIV вв., что вполне согласуется с нашей теоретической посылкой о сознательной архаизации жанра и об ориентации авторов на прецедентные тексты учительного содержания.

В формировании публицистической жанрово-стилистической разновидности особую роль играют мононегативные и частноотрицательные конструкции, изучение которых приводит к выводу об их экспрессивно-функциональной значимости, способствующей эстетической актуализации синтагмы и реализации потенциальных возможностей синтаксических вариантов. Мононегативные структуры и частноотрицательные построения, выражающие противопоставление, являются актуализаторами жанрового инварианта, или (в терминах новейшей концептологии) базовыми синтаксическими концептами этих текстов.

Корреляции экзистенциональных отрицательно-безличных высказываний с отрицательно-личными отражают процесс их стилистической дифференциации: нейтральность безличных и оттеснение личных конструкций со значением отсутствия неодушевленного субъекта в книжные жанры, а в дальнейшей истории развития русского языка - в высокий стиль.

До недавнего времени в силу причин экстралингвистического порядка памятники русской православной культуры, в том числе проповеди, оставались за пределами активного лингвистического изучения. Это в свою очередь не позволяло привлечь должное внимание к проблеме значимых для христианской культуры генетических истоков старорусской публицистики.

Нами были выделены следующие общие черты функционирования отрицательных высказываний в исследуемом жанре и в восточнославянских проповедях.

1. В конструкциях с абсолютным отрицанием:

- соотносительность двух типов структур четырех из известных пяти моделей в процентном отношении;

- продуктивность всех вариантов лексем ничтоже, никтоже в 1-ой, дейктиче-ской, модели;

- преобладание винительного падежа при отрицании в форме, омонимичной именительному падежу;

- наличие архаической черты - положительного члена в отрицательном обороте;

- устойчивое функционирование частицы же при отрицательном дейксисе;

- одинаковая семантико-стилистическая дифференциация вариантов II модели: использование в стилистически сниженных контекстах структур с одиночным союзом ни при однородных членах, а в речи риторически возвышенной употребление ни при каждом однородном члене;

- использование обобщенно-отрицательного компонента Ш модели в подавляющем большинстве случаев в книжно-славянском фонетическом варианте единъ;

- достаточно широкое распространение и экспрессивное употребление IV модели в обоих жанрах.

2. В общеотрицательных высказываниях:

- использование церковно-славянских стяженных форм наст.вр. нФсмь, н4си, нбсть, нАсмъ, н4сте;

- продуктивность книжных построений с начальными элементами аще не бы, яко не бы;

- стилистическая маркированность общеотрицательных структур, во многом определяющаяся приемом диалогизации, характерным как для публицистики, так и для гомилетики. При этом четко и однозначно прослеживается общие особенности функционирования данных конструкций:

1) достаточно широкая распространенность риторических вопросов, содержащих отрицательную модальность;

2) наличие цепей вышеобозначенных структур;

3) употребление в них частицы ли, придающей высказыванию дополнительный модальный оттенок предположения;

4) построение отрицательных риторических вопросов по типу конструкций с частной негацией;

5) использование в восклицательных предложениях негативной модальности книжно-славянского элемента да не, усиливающего экспрессивность речи;

6) употребление в составе риторических вопросов и риторических восклицаний одиночных и распространенных обращений.

3. В отрицательно-бытийных предложениях:

- в грамматическом аспекте - регулярное использование в бессубъектных структурах устойчивой стяженной формы настоящего времени н*стъ (несть), а также наличие ряда варьирующих форм Htmy, н%тъ (нет), ни есть; продуктивность формы прошедшего времени бысть в качестве предикативного центра отрицательно-безличного предложения; ограниченное употребление форм множественного числа дезактивированного субъекта существования;

- в семантическом аспекте - широкое использование в безличных бытийных конструкциях субъектов со значением отсутствия состояния, действия или события при довольно низкой активности конкретных субъектов экзистенции (одушевленных и неодушевленных); преобладание субъектов, обозначающих предмет или лицо, в номинативных схемах;

- в коммуникативном аспекте — регулярные нарушения параллелизма актуального и синтаксического членения в номинативных структурах, объединяющих в рамках ремы оба главных члена или использующих в функции темы личный глагол; преобладание линейно-динамических структур с препозицией безличного глагола (основной актуально-синтаксический тип бессубъектных негативных высказываний, характеризующий 106 из 152 таких построений); маркирование нечленимых генитивных отрицательных конструкций с инверсированным порядком членов (схема (Gen.+V)r) усилительной частицей или постпозитивными присловными атрибутами; функционирование субъектных отрицательно-бытийных предложений в качестве варианта языковой нормы. 4. В частноотрицательных структурах:

- наличие значительного числа переходных случаев между формальной общей и формальной частной негацией;

- абсолютное большинство (80%) конструкций с негацией частного аспекта информации, в которых отрицательно-противительные отношения имеют эксплицитное выражение;

- подавляющее большинство препозиции негируемых второстепенных членов по отношению к сказуемому;

- наличие негируемого прямого дополнения в форме родительного падежа;

- семантико-стилистические аналогии в употреблении антитетических построений.

Лингвостилистический анализ негативных структур в изученном жанре в сопоставлении с древнеславянскими проповедями приводит к заключению, что публицистический функциональный стиль русского литературного языка восходит к многовековой традиции восточнославянской гомилетики. Этот факт позволяет дополнительно аргументировать концепцию национальной самобытности русского литературного языка.

Что же касается времени зарождения публицистического стиля, то отправной точкой, видимо, следует считать XVI в., поскольку именно тогда языковые средства православной проповеди (как жанра религиозного) начинают использоваться для создания произведений светской тематики, освещающих проблемы общественно-политического характера.

Таким образом, негативный строй старорусской публицистики, обследованный с разных сторон - семантически, структурно-типологически, функционально-стилистически и функционально-коммуникативно, на фоне других жанров этого периода демонстрирует, за редкими исключениями, свою характерную обособленность в авторской ориентации на явную стилистическую архаизацию синтаксиса.

Список научной литературыМачульская, Светлана Анатольевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абдульманова А.К. Общественно-политическая и военная лексика «Казанского летописца»: АКД. - Куйбышев, 1966.

2. Аверинцев С.С. Византийская риторика. Школьная норма литературного творчества в составе византийской культуры // Риторика и истоки европейской литературной традиции. — М., 1996. С.244-318.

3. Адамец П. Порядок слов в современном русском языке. — Прага, 1966.

4. Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. -М.,1958. С.163-164.

5. Акимова Т.Г. Значение совершенного вида в отрицательных предложениях в русском языке //Вопросы языкознания. — 1993. — №1. С.75-86.

6. Алексеев А.А. Пути стабилизации языковой нормы в России XI-XVI вв. // Вопросы языкознания. 1987. - №2. - С.34-46.

7. Амфитеатров Я.К. Чтения о церковной словесности, или Гомилетика. М., 1846.

8. Андреева И.В. Грамматическая категория отрицания и ее стилистические потенции в современном английском языке: АКД. — М., 1974. 33с.

9. Арутюнова Н.Д. Бытийные предложения в русском языке // Изв. АН СССР. ОЛЯ. 1976. - №3. - С.229-238.

10. Ю.Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. — М., 1976. 384с.

11. П.Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Русское предложение. Бытийный тип. М.: Русск. язык, 1983. - 198с.

12. Багаева Л.К. Отрицательные конструкции в английском, русском и осетинском языках. — Владикавказ, 1992. 76с.

13. Барановская В.Г. О частице не в языке древнерусских памятников XI-XIV вв. // Исследования по словообразованию и лексикологии древнерусского языка / Отв. ред. Р.И. Аванесов. М., 1978. - С.116-139.

14. Барнетова В., Беличова-Кржижкова Е., Лешка О., Скоумалова 3., Стракова

15. В. Русская грамматика. Т.2. - Прага, 1979. - С.836-845.

16. Барсов Н.И. Лекции по православной гомилетике. СПб., 1889.

17. Барсов Н.И. Гомилетика // Энциклопедический словарь / Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Эфрон. СПб., 1893. - Т.9. - С.161-162.

18. Бахарев А.И. Отрицание в логике и грамматике. Саратов, 1980. - 77с.

19. Бахарев А.И. Отрицание и способы его выражения в русском языке XV-XVII вв. // Вопросы языкознания. 1981. - №2. - С.103-104.

20. Бахарев А.И. Категория отрицания в русском языке. Ташкент, 1990. — 84с.

21. Безменова Н.А. Очерки по теории и истории риторики. — М., 1991.

22. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. — М., 1977. — 248с.

23. Бернштейн С.Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков. — М., 1961. С.13-14.

24. Бирюлин JI.A. О лингвистических аспектах модальности // Сопряженность глагольных категорий. — Калинин, 1990. С.35-42.

25. Боброва Н.М. Фольклорное отрицание как стилистическое средство в поэтике А.К. Толстого // Историческая стилистика русского языка: Сб. науч. трудов. Петрозаводск, 1998. - С.256-260.

26. Богуславская В.В. Экспрессивность отрицательных конструкций в романе «Они сражались за Родину» // Шолоховские чтения. — Вып.5. Проблемы изучения творчества М.А. Шолохова. — Ростов-на-Дону, 1997. — С.263-270.

27. Бойко А.А. О роли вида в некоторых инфинитивных сочетаниях, содержащих отрицание // Ученые записки ЛГУ. — 1952. №156. - Серия филол. наук. - Вып. 15. - С. 139-154.

28. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке: АКД. -М., 1977.-16с.

29. Бондаренко В.Н. Отрицание как логико-грамматическая категория. — М., 1983.-212с.

30. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики. Л., 1983. — С. 160

31. Бондарко А.В. О значении видов русского глагола // Вопросы языкознания. 1990. - № 4. - С.9-42.

32. Борковский В.И. Синтаксис древнерусских грамот (Простое предложение). -Львов, 1946.

33. Борковский В.И. Синтаксис древнерусских грамот (Сложное предложение). -М., 1958.

34. Борковский В.И. Сравнительно-исторический синтаксис восточнославянских языков. Типы простого предложения. М., 1968. — 291с.

35. Борковский В.И. Отрицательное предложение // Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. Простое предложение / Под ред. В.И. Борковского. М, 1978. - С.З 19-344.

36. Бочина Т.Г. Стилистика контраста. — Казань, 2002. 196с.

37. Будовниц И.У. Русская публицистика XVI века. M.-JL, 1947.

38. Буланин Д.М. Переводы и послания Максима Грека: Неизданные тексты. — Л., 1984.

39. Буланин Д.М. Античные традиции в древнерусской литературе XI-XVI вв.: АДЦ.-Л., 1989.-44с.

40. Булах Н.А. Развитие грамматической категории отрицания в немецком языке. Л., 1954. - 47с.

41. Булах Н.А. Средства отрицания в немецком литературном языке. -Ярославль, 1962. 334с.

42. Булаховский Л. А. Русский литературный язык первой половины XIX в. — М., 1954.

43. Бэбби Л. Порядок слов, падеж и отрицание в бытийных предложениях русского языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХУ. - М., 1985. -С.464-474.

44. Васильев А.Д. Лексика Посланий A.M. Курбского И. Грозному: традиционность и своеобразие: АКД. — Томск, 1988.

45. Васильева С.А. К вопросу о природе отрицания // Сборник работ Ленинградского технологического института пищевой промышленности. — Л., 1958. С.137-157.

46. Васильева С.А. Постановка вопроса о так называемом отрицательном наклонении // Сборник работ Ленинградского технологического института пищевой промышленности. — Л., 1958. С.157-165.

47. Васильева С.А. К вопросу о семантике отрицательных частиц // НДВШ, -Филологические науки. — 1959. — №3. — С.78-85.

48. Васильева С.П. Устойчивые сочетания в публицистике Ермолая-Еразма // Жанрово-стилевая специфика лексики русского языка XVI-XVI1I вв. -Красноярск, 1987. С.20-31.

49. Ваулина С.С. Эволюция средств выражения модальности в русском языке. — Л., 1988.

50. Ваулина С.С. Языковая модальность как функционально-семантическая категория. М., 1993.

51. Вечерка Р. Синтаксис беспредложного родительного падежа в старославянском языке // Исследования по синтаксису старославянского языка. Прага, 1963. - С.201-203.

52. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. М., 1937.

53. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М.-Л., 1947.-С.598, 663-676.

54. Виноградов В.В. О понятии «стиля языка» (применительно к истории русского литературного языка) / Изв. АН СССР. ОЛЯ. 1955. - Вып.4. -С.303-321.

55. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975. - С.53-87.

56. Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.:1. Наука, 1977.

57. Виноградов В.В. О задачах истории русского литературного языка // Виноградов В.В. Избранные труды. История русского литературного языка. -М, 1978. -С.152-177.

58. Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка // Виноградов В.В. Избранные труды. История русского литературного языка. М., 1978. — С.65-151.

59. Виноградов В.В. О задачах стилистики. Наблюдение над стилем Жития протопопа Аввакума // Виноградов В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы. — М., 1980. — С.3-41.

60. Винокур Г.О. История русского литературного языка / Избр. раб. по рус. яз. -М., 1959.

61. Винокур Г.О. О задачах истории языка / Избр. раб. по рус. яз. — М., 1959.

62. Габучан К.В. Отрицательные структурные схемы простого предложения в современном русском литературном языке: АКД. — М., 1971. — 24с.

63. Гаврилова Г.Ф. Отрицательные высказывания в языке персонажей «Тихого Дона» // Шолоховские чтения. Вып.5. Проблемы изучения творчества М.А. Шолохова. - Ростов-на-Дону, 1997. - С.271-276.

64. Галкина-Федорук Е.М. Заперечш речения в россшсысш i украшсысш мовах // Укракька мова в nnawri. — 1951. №5. - С.21.

65. Гловинская М.Я. Семантические типы противопоставлений русского глагола. — М., 1982.

66. Горкина Н.С. Отрицательные предложения с однородными членами в современном английском языке: АКД. — М., 1971. — 18с.

67. Горшков А.И. История русского литературного языка. — М., 1969.

68. Горшков А.И. Теоретические основы истории русского литературного языка. -М., 1983. 160с.

69. Дондуа К.Д. Грамматическое отрицание как проблема общего языкознания // Дондуа К.Д. Статьи по общему и кавказскому языкознанию. JL, 1975.1. С.149-173.

70. Елеонская А.Ф. Русская ораторская проза в литературном процессе XVII века. М., 1990.-317с.

71. Еремин И.П. Иосиф Волоцкий как писатель // Послания Иосифа Волоцкого. -М.-Л., 1959.

72. Ефимов А.И. История русского литературного языка. М., 1971. - 295с.

73. Жигалин Н.С. Роль отрицания в структурной организации сложноподчиненного предложения: АКД. М., 1973. - 16с.

74. Жирицкий Л.В. Отрицательные и количественные предложения в русском языке // Изв. Крымского пед. ин-та. Т.9. - Симферополь, 1940. - С.46.

75. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. — М., 1973.-352с.

76. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998. - 425с.

77. Иванова М.В. Древнерусские жития кон. XV-XV1 вв. как источник истории русского литературного языка. М., 1998.

78. Иоанникий Галятовский. Наука альбо способ зложеня казаня. — К1евъ, 1659.

79. Ипполитова Н. Б. Изобразительно-выразительные средства в публицистике. -Саранск, 1988.

80. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. Простое предложение/ Под ред. В.И. Борковского. М., 1978.

81. Казакова Н.А., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV нач. XVI в. - М.-Л., 1955.

82. Кагарлицкий Ю.В. Риторические стратегии в русской проповеди переходного периода: АКД. М., 1999. - 18с.

83. Калабухова Т. А. Наглядно-примерное значение совершенного вида при отрицании// Функциональный анализ грамматических единиц. Л., 1980.

84. Калугин В.В. Литература и письменность в представлении древнерусского писателя (Иван Грозный и Андрей Курбский) // Филологические науки.1994. -№1. С.12-22.

85. Канюхина Е. В. Риторические вопросительные предложения (на материале древнерусского языка) // Ученые записки 1-го Московского педагогического института иностранных языков. Труды кафедры русского языка. - Т. 41. -М., 1968.— С. 19-36.

86. Кельманова О.В. Метатекстовые категории модуса в древнеславянских гомилиях: риторика и прагматика: АКД. СПб., 2000.

87. Ковалевская Е.Г. История русского литературного языка. М., 1992.

88. Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. М., 1976. - 239с.

89. Кожин А.Н. Литературный язык Московской Руси. — М., 1984.

90. Колесов В.В. Древнерусский литературный язык. — Л., 1989. — 375с.

91. Кочетков А.К. Выражение отрицания в современном русском языке // Вопросы синтаксиса и стилистики русского литературного языка. — Куйбышев, 1963. С.98-99.

92. Кривченко Е.Л. Общеотрицательные предложения как единицы номинации // Способы именования ситуаций и их элементов. — Саратов, 1990. С.5-37.

93. Кржижкова Е. Заметки о месте негации в языковой структуре // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. — М.: Наука, 1969. С. 187-205.

94. Кривенко Б.В. Глагольное сказуемое в двусоставном и односоставном личном предложении по памятникам русской публицистики первой половины XVIII в.: АКД. — Воронеж, 1963.

95. Кусова М.Л. Место отрицательных предложений в деривационной парадигме предложения // Функциональная семантика слова. — Свердловск, 1992. С.66-73.

96. Куссе X. Истина и проповедование. «Живое слово» архиепископа Амвросия (Ключарева, 1820-1901) и соотношение между гомилетикой и риторикой // Логический анализ языка: Истина и истинность в культуре и в языке. — М.:1. Наука, 1995. — С.78-85.

97. Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (X—сер. XVIIIb.). М., 1975. - 324с.

98. Левин В.Д. Краткий очерк истории русского литературного языка. — М., 1964.

99. Левшун Л.В. Проповедь как жанр средневековой литературы: АКД. — М., 1992.

100. Леонова Г.В. Парадигматика предложений с модальным значением невозможности // Структура, семантика и функционирование в тексте языковых единиц: Межвузовский сборник научных трудов. — М., 1995. -С.25-31.

101. Лихачев Д.С. Иван Грозный — писатель // Послания Ивана Грозного / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. — М.-Л., 1951. С.454-466.

102. Лихачев Д.С. Иван Пересветов и его литературная современность // Сочинения И. Пересветова. М.-Л., 1956.

103. Лихачев Д.С. Стиль как поведение (к вопросу о стиле произведений Ивана Грозного) // Современные проблемы литературоведения и языкознания. — М., 1974.-С.191-194.

104. Лихачев Д.С. Сочинения царя Ивана Васильевича Грозного // Великое наследие. М., 1975. - С.333-348.

105. Лихачев Д.С. Стиль произведений Грозного и стиль произведений Курбского // Переписка Ивана Грозного с А. Курбским. Л., 1979. — С. 183213.

106. Ляпон М.В. Об отношении языка Курбского к русской литературной норме XVI в. // Исследования по славянской филологии. — М., 1974. — С.227-233.

107. Юб.Малевинский С.О. Древнерусские литературные нормы согласования сказуемого с подлежащим: АКД. Краснодар, 1989.

108. Маркасова Е.В. Представления о фигурах речи в русских риториках XVII — нач. XVIII в. Петрозаводск, 2002.

109. Матезиус В. О так называемом актуальном членении предложения // Пражский лингвистический кружок: Сборник статей. М., 1967. — С.239-245.

110. Мачульская С. А. К истории публицистического стиля в русском литературном языке // Филологические штудии: Сб. работ студентов и аспирантов филологического факультета КГПУ. Петрозаводск, 2000. — С. 45-51.

111. Ю.Мельничук А.С. Розвиток структури слов'янського речення. — Киев, 1966. — 324с.111 .Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. — JL, 1978. С.375.

112. Мещерский Н.А. История русского литературного языка. — Л., 1981. — 279с.

113. НЗ.Мирчев К. Историческа граматика на българския език. — София, 1955. — С. 147.

114. Михайлов М.М. Стилистика русской речи. — Чебоксары, 1968. 324с.

115. Мразек Р. Выступление по докладу И. Грицката // Славянска филология: Материали от V Международен конгрес на славистите: В 9 т. — Т. 7: Езикознание. София, 1965. - С. 174-175.

116. Пб.Муминов К., Рахимов С.Р. Отрицание и актуальное членение предложения // Сборник трудов Ташкентского университета. Вопросы романо-германской филологии. — Ташкент, 1979. — С.37-45.

117. Нагорный И.А. Роль частиц со значением недостоверности в выражении утверждения-отрицания // Структура, семантика и функционирование в тексте языковых единиц: Межвузовский сборник научных трудов. — М., 1995. -С.31-41.

118. Немец Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в русском языке. Ростов-на-Дону, 1989. - 144с.

119. Немец Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальных отношений в русском языке: АД Д. — Днепропетровск, 1990. — 38с.

120. Немец Г.П. Актуальные проблемы модальности в современном русскомязыке. Ростов-на-Дону, 1991. - С.48-95.

121. Николаева Т.М. Семантико-стилистические преобразования в истории русского литературного языка: АДЦ. Казань, 2002. - 43с.

122. Обнорский С.П. Очерки по истории русского литературного языка старшего периода. M.-JL, 1946.

123. Озерова Н.Г. Средства выражения отрицания в русском и украинском языках. Киев, 1978. - 118с.

124. Ольшевская JI.A., Травников С.Н. Древнерусская литература и русская литература ХУШв. Теоретический курс. М., 1993.

125. Орлова М.Н. Функции отрицания в речемыслительном и коммуникативном процессах // Синтаксис и пунктуация. — Уфа, 1976. — С.80-87.

126. Осетров И.Г. Аспекты семантической модальности // Средства выражения предикативных значений предложения. М., 1984. — С.22-32.

127. Падучева Е.В. Семантический анализ отрицательных предложений в русском языке // Труды СГПИИЯ им. Тореза. 1969. - Вып.12. - С 154-167.

128. Панфилов А.К. История становления публицистического стиля современного русского литературного языка: АДЦ. М., 1974. — 40с.

129. Панфилов В.З. Грамматика и логика. M.-JL, 1963. - 65с.

130. Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. — М., 1971. — С. 175181.

131. Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания. Гносеологические аспекты. М., 1977. - 287с.

132. Панфилов В.З. Отрицание и его роль в конституировании структуры простого предложения и суждения // Вопросы языкознания. 1982. — №2. -С.36-49.

133. Парамонов Д.А. Особенности грамматического выражения модальности в русском языке: АКД. М., 1998. - 24с.

134. Певницкий В.Ф. Из истории гомилетики: Средневековые гомилетики.1. М, 1895.

135. Пете И. Типы синтаксической модальности в русском языке // Studia slavica. 1970. - T.XVI. - S.219-236.

136. Пешкове кий A.M. Русский синтаксис в научном освещении. Изд.7-ое. — М., 1956.-511с.

137. Пигин М.И. Из истории отрицательных предложений в русском языке // Лингвистический сборник. Вып. I. - Петрозаводск, 1962. - С.3-45.

138. Помигалова М.И. Лексика посланий Ивана Грозного (синонимика имен существительных): АКД. — Л., 1954.

139. Попова З.Д. Бытийные предложения в русской письменности XVII в. // Материалы по русско-славянскому языкознанию. — Воронеж, 1983. — С. 8489.

140. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. М., 1968. — С.376-380.

141. Прохватилова О.А. Православная проповедь и молитва как феномен современной звучащей речи. Волгоград, 1999. - 362 с.

142. Прохоров Г. М. Послания Нила Сорского // Труды отдела древнерусской литературы. Т.29. - Л, 1974 - С.125-143.

143. Распопов И.П. К вопросу о модальности предложения // Ученые записки Благовещенского педагогического института. Т.8. - 1957. - С. 177-197.

144. Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса. Воронеж, 1973. - 200с.

145. Ремнева М.Л. Еще раз о типах (видах, стилях) древнерусского литературного языка // Вестник Моск. ун-та. — Сер. 9. Филология. — М., 1995. -№ 4. -С.99-104.

146. Рогова В.Н. Словообразовательная система русского языка в XVI в. (по материалам публицистических произведений): АКД. Красноярск, 1972.

147. Родионова В.А. Отрицание и коммуникативное членение предложения // Лингвистика текста. Куйбышев, 1976. - С.45-51.

148. Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка. М., 1987.

149. Русская грамматика. Т.П. Синтаксис. - М.: Наука, 1970. - С.545, 647-648.

150. Русская грамматика. Т.П. Синтаксис. - М.: Наука, 1980. - С.402-419.

151. Русский язык. Энциклопедия. М., 1979. — С.243.

152. Рыжкин Л.П. Отрицательные предложения в современном русском языке: АКД. Алма-Ата, 1974. - 30с.

153. Рылов С.А. Историческая стилеология и исторический синтаксис русского языка // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. -Сер. Филология. Вып.1. - 1999. - С.8-15.

154. Сабитова З.К. Отрицательные предложения в языке древнерусских памятников XI-XIV веков // Исследования по истории и диалектологии русского языка. Алма-Ата, 1990. — С.106-111.

155. Савельева Л.В. Мононегативные и полинегативные конструкции в Изборнике Святослава 1076 года // Проблемы исторического языкознания. История русского языка. Вып. I. - Л., 1976. — С. 146-156.

156. Савельева Л.В. Отрицательные конструкции в некоторых прозаических жанрах русского фольклора // Язык жанров русского фольклора. -Петрозаводск, 1977. -С.58-75.

157. Савельева Л.В. Поэтические функции отрицательных конструкций в русской былине // Язык жанров русского фольклора. Петрозаводск, 1979. -С.13-30.

158. Савельева Л.В. Архаичные формы отрицания в устнопоэтическом языке // Язык жанров русского фольклора. Петрозаводск, 1983. — С.36-44.

159. Савельева Л.В. К историческому истолкованию двух видов негативной модальности в устнопоэтическом языке // Язык жанров русского фольклора. Петрозаводск, 1985. - С.114-120.

160. Савельева Л.В. Развитие некоторых севернорусских форм отрицания // Лексика и грамматика севернорусских говоров. Киров, 1986. — С.96-102.

161. Савельева Л.В. Функциональная стилистика моно- и полинегативных структур в древнерусском литературно-письменном языке // Проблемы исторического языкознания — Вып. 3. Литературный язык Древней Руси.1. Л., 1987. С.158-168.

162. Савельева Л.В. Отрицательно-безличные предложения в истории русского языка.-Л, 1988.

163. Савельева Л.В. Полицентризм как архаическая черта синтаксического строя устнопоэтического языка // Язык русского фольклора. — Петрозаводск, 1988.-С.39-51.

164. Савельева Л.В. Развитие синтаксических форм отрицания в русском языке донационального периода: АДД. Л., 1989.

165. Савельева Л.В. Формы отрицания в русском языке донационального периода. Л., 1989.

166. Савельева Л.В. Светотень утверждения отрицания в поэтическом языке «Слова о полку Игореве» // Труды отдела древнерусской литературы. — Т.43. -Л, 1990.-С. 148-152.

167. Савельева JI.B. Стилистика синтаксических типов отрицания как отражение литературного этикета (на материале русской агиографии XIV-XVII вв.) // Историческая стилистика русского языка. Петрозаводск, 1990. -С.37-49.

168. Савельева Л.В. Структура и функции частноотрицательных высказываний в памятниках древнерусского и старорусского периодов // Историческая стилистика русского языка: Сб. науч. трудов. Петрозаводск, 1998. — С.52-66.

169. Савицкая С.А. Особенности языка посланий Ивана Грозного: АКД. — Львов, 1953.

170. Самарин Ю. Степан Яворский и Феофан Прокопович как проповедники. -М., 1844.

171. Самедов Г.С. О функционировании видов глагола при отрицании // Филологические науки. 1962. - №4. - С.38-46.

172. Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 17. М., 1991.

173. Собинникова В.И. Безличные отрицательные предложения с глаголом быть, словом нет и их эквивалентами в восточнославянских языках // Материалы по русско-славянскому языкознанию. — Воронеж, 1979. — С. 128133.

174. Соколова М.А. Очерки по языку деловых памятников XIV в. — Д., 1957.

175. Сперанский М. Н. Краткий курс риторики. М., 1909.

176. Сравнительно-исторический синтаксис восточнославянских языков. Типы простого предложения. М.: Наука, 1968. - С.113-119, 153-154.

177. Стеценко А.Н. Исторический синтаксис русского языка. Изд. 2-ое. - М., 1977.-352с.

178. Сухарева А.А. К вопросу об отрицательных предложениях в современном русском литературном языке // Уч. зап. Ташкентского пед. ин-та. Вып. 13. -4.4. -1958.-С.4.

179. Тарланов З.К. Инфинитивные предложения в русском литературном языке XVIH столетия (на материале басен и комедий): АКД. ЛГУ, 1964. — 20с.

180. Тарланов З.К. Об основных проблемах изучения инфинитивных предложений в русском языке // Учен. зап. Карельского пед. ин-та. — Т. 16. -Петрозаводск, 1964. С. 126-138.

181. Тарланов З.К. Об одном способе объективизации повествования в «Слове о полку Игореве» // Труды отдела древнерусской литературы. Т.43. - Д.: Наука, 1990. - С.143-147.

182. Тарланов З.К. Методы и принципы лингвистического анализа. -Петрозаводск, 1995.

183. Тарланов З.К. Становление типологии русского предложения в ее отношении к этнофилософии. — Петрозаводск, 1999. 207с.

184. Тимофеев К.А. Об основных типах инфинитивных предложений вдревнерусском языке // Уч. зап. ЛГУ. № 277. Серия филол. наук. — Вып.55. - 1959.

185. Типология императивных конструкций. СПб.: Наука, 1991. — 301с.

186. Толстой И.В. Актуальное членение предложения и правописание отрицательной частицы не со знаменательными словами // Русский язык за рубежом. 1972. - №3. - С.83-87.

187. Толстой И.В. Грамматическое отрицание и его функционирование в простом повествовательном предложении (на материале публицистики): АКД. М., 1972.-16с.

188. Толстой И.В. Отрицание как синтаксическое явление и его функционирование в публицистическом стиле // Вестник МГУ. — 1972. — №4. -С.58-65.

189. Толстой И.В. Об одном грамматическом средстве выражения актуального членения высказывания // Русский язык за рубежом. 1978. — №3. — С.61-64.

190. Толстой Н.И. К вопросу о древнеславянском языке как общем литературном языке южных и восточных славян // ВЯ. — 1961. — №1.

191. Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. — М.: Наука, 1988. С.34-52.

192. Трунова О.В. Природа и языковой статус категории модальности (на материале английского языка): Учебное пособие. Барнаул; Новосибирск, 1991.

193. Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (X-ХЕХ вв.).-М., 1994.

194. Фаворов протоиерей. Руководство к церковному собеседованию, или Гомилетика. Казань, 1867.

195. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.З. - М., 1971. -827с.

196. Федорова М.В. Лексико-грамматические очерки по истории русских местоимений Воронеж: Изд-во ВГУ, 1965.

197. Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М., 1981. — 321с.

198. Фомин А.И. Коммуникативные типы инфинитивных предложений в древнерусском языке Х1-Х1П вв.: АКД. СПбГУ, 2003. - 20с.

199. Фортуна О.Н. Разноуровневые средства выражения интенсивности и негации и их стилистические функции в языке прозы А.П. Чехова: АКД. -Ростов-на-Дону, 2001.

200. Хазагеров Г. Г. Введение в русскую филологию. Екатеринбург, 2000. -С. 107-134.

201. Холодилова JT.E. Значение и строение конструкций с отрицательными словами: АКД. Горький, 1967.

202. Храковский B.C., Володин А.П. Семантика и типология императива: Русский императив. JL: Наука, 1989. - 272с.

203. Цакалиди Т.Г. Общеотрицательные конструкции в древнеславянском языке XI-XIV вв.: АКД. Л., 1982.

204. Чеботарева А.Н. Особенности словарного состава публицистических сочинений Максима Грека: АКД. Томск, 1984.

205. Чепик М. Опыт полного курса гомилетики. М., 1885.

206. Чернышев В.И. Отрицание НЕ в русском языке. Л., 1927.

207. Чикурова М.Ф. О логике как инструменте лингвистики // Логико-семантические аспекты языковых единиц. Тула, 1989. - С.52.

208. Чичерин А.В. Очерки по истории русского литературного стиля. М., 1985.

209. Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. — М., 1941.

210. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Изд. 2-ое. - Л., 1941. — С.482-486.

211. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1960. — С.364-365.

212. Швец А. В. Разговорные конструкции в языке газет. Киев, 1971. — 94с.

213. Шевякова И.А. Влияние частных модальных значений на оппозицию утверждения-отрицания // Функционирование языковых единиц современного русского языка. — Магнитогорск, 1995. С.121-127.

214. Шелякин М.А. О функциях видовых форм глагола при отрицании действия // Учен. зап. Тартуского университета. — 1985. Вып.719. Функциональные аспекты грамматики русского языка. - С. 109-114.

215. Шендельс Е.И. Отрицание как лингвистическое понятие // Уч. зап. I МГПИИЯ. 1959. - Т. 19. - С.129-138.

216. Шигуров В.В. Обобщенно-фактический тип употребления глаголов несовершенного вида в контексте отрицания действия // Филологические науки. 1993. - №4. - С.72-86.

217. Шляков Н. ЬГктъ — нНылъ // Русский филологический вестник. — 1889. — Т.21. №2. — С.230-233.

218. Шмидт С.О. Заметки о языке посланий Ивана Грозного // Труды отдела древнерусской литературы. — M.-JL, 1958. Т. 14. — С.256-265.

219. Юркова В.Н. Синтаксис субстантивных словосочетаний в «Казанском летописце»: АКД. — М., 1969.

220. Hudin J. Negative modal constructions in Russian // Russ. linguistics. -Dordrecht; Boston, 1994. Vol. 18. - N1. - P. 17-52.

221. Lea Siilin. Отражение графико-орфографических норм церковнославянского языка в житийной литературе второй половины XVI в. (житие А. Свирского). Joensuu, 2001. - 428с.

222. Robinson J.Y. Case, Category and Configuration // J. of Linguistics. L. — 1970.-v.6, 1. -P.57-80.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структура и функции отрицательных высказываний в русской публицистике XVI века"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мачульская, Светлана Анатольевна

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Мачульская, Светлана Анатольевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структура и функции отрицательных высказываний в русской публицистике XVI века"

Список научной литературыМачульская, Светлана Анатольевна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций