Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы

Кононова, Инна Владимировна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы

Год: 2010
Автор научной работы: Кононова, Инна Владимировна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

Диссертация по филологии на тему 'Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы"

003493778

На правах рукописи

Кононова Инна Владимировна

СТРУКТУРА И ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ

БРИТАНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЫ (В СИНХРОНИИ И ДИАХРОНИИ)

Специальность 10.02.04 - Германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

1 8 мАР 2010

Санкт-Петербург - 2010

003493778

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена»

Научный консультант- доктор филологических наук, профессор

Руберт Ирина Борисовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Бродович Ольга Игоревна

доктор филологических наук, профессор Воронцова Татьяна Ивановна

доктор филологических наук, профессор Лапшина Марина Николаевна

Ведущая организация- Автономное образовательное учреждение

высшего профессионального образования «Ленинградский государственный университет им. A.C. Пушкина»

Защита диссертации состоится и- " марта 2010 года в -А) часов на заседании диссертационного совета Д 212.237.15 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов» по адресу: 191023, Санкт-Петербург, Москательный пер., д. 4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов»

Автореферат разослан "_ 4 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

O.A. Барташова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тенденция к взаимопроникновению различных отраслей научного знания - одна из определяющих характеристик науки XX века. В сфере гуманитарных дисциплин выражением этого стремления к синтезу стала активизация культурологических исследований. Антропоцентрическая ориентация современной лингвистики детерминирует интерес исследователей к проблеме взаимосвязи языка и культуры - двух глобальных системных образований, регулирующих жизнь индивида и обусловливающих существование социума.

Реферируемая работа выполнена в рамках лингвокультурной концептоло-гии — междисциплинарного направления, посвященного комплексному изучению языка, сознания и культуры. Новая отрасль знания нуждается в собственном понятийно-терминологическом аппарате, адекватно сочетающем в себе ее лингвистические и культурологические истоки. Основой для такого аппарата служит активно разрабатывающееся в последнее время понятие лингвокуль-турного концепта. Обобщение лингвистических взглядов на культурный концепт свидетельствует о том, что здесь, как и в других областях науки о языке, имеет место разнообразие научных мнений, вызванное как многогранностью самого объекта исследования, так и терминотворчеством исследователей, берущих за основу в процессе создания термина различные признаки объекта.

Лингвокультурная концептология является одним из наиболее интенсивно развивающихся направлений лингвистики. Вместе с тем в категориальном аппарате данной области филологического знания наблюдаются некоторые лакуны. Не определены методы моделирования концептосфер, не выявлены закономерности исторического развития структуры лингвокультурных концептов и концептосфер, не описана корреляция между процессами развития структуры концептов и диахроническими изменениями лексических микропарадигм, объективирующих их в языке. Этим обусловлена актуальность настоящего исследования.

Цель диссертации состоит в разработке методов моделирования концептосфер как структурированных образований посредством описания генезиса структуры британской морально-этической концептосферы.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

• выработать Метод моделирования структуры лингвокультурных концептов духовных сущностей на основе анализа специфики их системно-языковой и дискурсивной репрезентации;

• выявить составляющие лингвокультурного концепта, поддающиеся языковой объективации;

• разработать методы моделирования концептосфер как структурированных образований;

• выявить основные культурно-языковые факторы, обусловливающие процессы эволюции морально-этической концептосферы этноса;

• доказать значимость диахронического подхода при исследовании национальных концептосфер;

• выявить и описать закономерности исторического развития структуры

лингвокультурных концептов и концептосфер;

• описать корреляцию между процессами развития структуры концептов и

диахроническими изменениями лексических микропарадигм, репрезентирующих их в языке.

Объектом исследования является структура британской национальной морально-этической концептосферы в исторической перспективе и синхронном срезе, предметом - механизмы вербального освоения человеком духовных ценностей социума.

Теоретической и методологической базой исследования стали фундаментальные работы, относящиеся к следующим направлениям науки:

- лингвокультурологии и теории межкультурной коммуникации (В.В. Воробьев, В.И. Жельвис, В.В. Кабакчи, O.A. Леонтович, В.А. Маслова, Ю.А. Сорокин, В.Н. Телия, С.Г. Тер-Минасова);

- концептологическим исследованиям в области лингвокультурологии (С.Г. Воркачёв, В.И. Карасик, З.Д. Попова, Г.Г. Слышкин, И.А. Стернин, Ю.С. Степанов), когнитивистике (Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, H.H. Болдырев, А. Вежбицка, В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, М.Н. Лапшина), общей философии и философии языка (С.А. Аскольдов, Д.С. Лихачев, С.Х. Ляпин), психолингвистике (A.A. Залевская, A. Richard);

- общей культурологии, антропологии и теории ценностей (Г.П. Выжле-цов, А.А Гусейнов, Б.С. Ерасов, М.С. Каган, A.C. Кармин, Ю.М. Лотман, А.Н. Максимов, С. Kluckholn, A.L. Kroeber, W. Marschall, H.S. Triandis);

- этнолингвистике (A.C. Герд, M.M. Копыленко, Н.И. Толстой);

- лингвистике текста, теории дискурса и жанрологии (М.М. Бахтин, Т.И. Воронцова, В.В. Дементьев, М.Л. Макаров, И.Б. Руберт, Т.А. van Dijk).

В качестве лингвистических методов и приемов анализа в ходе исследования применялись: метод концептуального анализа (при моделировании структуры концептов и концептосфер); методы дефиниционного и компонентного анализа (при реконструкции структуры исследуемых концептов на основе анализа лексико-семантических полей, их объективирующих); метод историко-этимологического анализа (при реконструкции этимологических составляющих концептов); приемы контекстологического и интерпретационного анализа (при выявлении структуры ассоциативных составляющих исследуемых концептов); метод количественного анализа частотности словоупотреблений и метод анализа детализации наименования концепта (при выявлении ценностных доминант и ядерного элемента концептосферы).

Материалом исследования послужили следующие группы источников:

- данные толковых словарей и тезаурусов древнеанглийского, среднеанглийского языков и современного английского языка (британский вариант), словарей синонимов и фразеологических словарей современного английского языка, данные этимологических словарей, электронных словарей и энциклопедий, сборников паремий и крылатых выражений британского варианта английского языка (более 6000 единиц);

- тексты англосаксонских письменных памятников, проповедей британских проповедников XIV - XVIII вв., художественных произведений британских поэтов и прозаиков XIV - XX вв., из которых методом сплошной и репрезентативной выборки отбирались предложения и сверхфразовые единства, объективирующие исследуемые концепты (объемом более 30000 страниц).

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые применяется диахронический подход при исследовании структуры лингвокультурных концептов и концептосфер; вводится понятие ассоциативной составляющей лингвокультурного концепта, структура которой в наибольшей степени поддается эмпирической верификации; вырабатываются методы моделирования сегментов концептосфер в составе национальной концептосферы; выявляется корреляция между процессами развития структуры концептов и диахроническими изменениями лексических микропарадигм, объективирующих их в языке.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Структура лингвокультурного концепта включает образную, ценностную, ассоциативную, понятийную, этимологическую и историческую составляющие.

2. Национально-культурное своеобразие концепта духовной сущности отражается, главным образом, его ассоциативной составляющей и определяется местом, которое имя концепта занимает в языковой системе. Ассоциативная составляющая концепта формируется доминантными ассоциативными отношениями (тематическими, парадигматическими, синтагматическими), в которые вступают языковые репрезентанты концепта.

3. Национальная (этническая) концептосфера подразделяется на сегменты - субконцептосферы. Морально-этическая субконцептосфера является основой ценностной модели мира социума и формируется бинарной оппозицией, полюсы которой представляют собой аксиологические категории культуры морально-этического порядка - «добродетели» и «пороки», являющиеся гипонимами универсальных аксиологических категорий «Добро» и «Зло».

4. Национально-культурное своеобразие морально-этической концептосферы этноса состоит в специфичности набора ее ценностных доминант, особенностях их структуры и иерархии и может быть выявлено посредством анализа фактов языковой объективации концептов.

5. Концепт, с которым все ценностные доминанты субконцептосферы связаны конвергентными ассоциативными связями, является ее ядерным элементом. Дивергентные ассоциативные связи лингвокультурных концептов, входящих в состав субконцептосфер, связывают последние между собой и организуют национальную концептосферу.

6. Процесс развития структуры морально-этической концептосферы этноса во многом определяется ее инициальным состоянием. При смене национально-культурных ценностных стереотипов, обусловленной изменениями культурно-исторических условий жизни языкового сообщества, состав и иерархические отношения ценностных доминант концептосферы трансформируются. Ядерный элемент, организующий концептосферу, претерпевает изменения структуры, сохраняя при этом свою роль.

7. По мере того, как доминантные лингвокультурные концепты претерпевают диахронические изменения структуры, происходит процесс их реномина-ции. Имена, номинирующие концепты в предыдущий исторический период, приобретают новое значение: противоположного оценочного знака либо нейтральное в оценочном отношении. Пейоративизация и мелиорация значений лексических единиц являются наиболее типичными способами кодирования информации об изменении структуры доминантных концептов культуры на уровне семантической структуры отдельных слов.

8. Социальные взаимодействия, регулируемые принятыми в культуре морально-этическими нормами, являются основой для образования внеязыковых смыслов, концептуализирующихся в ментальных структурах, которые в дальнейшем служат внеязыковым источником формирования фразеологических значений. Классифицируя наиболее частотно номинируемые фразеологическим фондом языка внеязыковые смыслы, можно сделать достоверные выводы о морально-этических концептах, составляющих основу духовной культуры нации (этноса).

Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшем развитии методологии и категориального аппарата лингвокультурологии. Теоретические обобщения исследования могут послужить основой при синхроническом и диахроническом изучении лингвокультурных концептов и концептосфер, функционирующих в коллективном сознании социума и индивидуальном сознании носителей языка, при моделировании жанровых и дискурсивных картин мира.

Практическая значимость работы заключается в возможности применения итогов исследования в лекционных и семинарских курсах по общему и частному языкознанию, в курсе лексикологии, в спецкурсах по лингвокультур-ной концептологии, социолингвистике, этнолингвистике, межкультурной коммуникации, при написании курсовых и дипломных работ студентами языковых вузов. Материалы исследования могут стать основой для учебного пособия по отдельным разделам дисциплин «Лингвокультурология», «Когнитивная лингвистика», «Язык и межкультурная коммуникация».

Апробация результатов исследования. Концепция, основные положения и выводы исследования были представлены в виде докладов на международной научной конференции «Язык и культура: проблемы взаимодействия» (Самара, 2005); 8-м Региональном научном семинаре при ИГЛУ «Проблемы систематики языка и речевой деятельности» (Иркутск, 2005); 8-ой Международной конференции ЛАТЕУМ «Лингвистической ассоциации преподавателей английского языка МГУ им М.В. Ломоносова» (Москва, 2005); международной научной конференции «Изучение иностранных языков в аспекте взаимодействия культур» (Уссурийск, 2006); 4-ой международной научной конференции при РГСУ «Язык и общество» (Москва, 2006); 8-й международной юбилейной научной конференции по переводоведению «Федоровские чтения» (С.Петербург, 2006); международной научной конференции «Язык и межкультурная коммуникация» (Комсомольск-на-Амуре, 2008); международной научной

конференции «Изучение иностранных языков в аспекте взаимодействия культур» (Уссурийск, 2008).

Результаты исследования отражены в 24-х публикациях общим объемом 28, 6 п.л. (авторский вклад 28, 4 п.л.), в том числе в монографии.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка словарей и их принятых сокращений, списка источников и приложения.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Национальная морально-этическая концептосфера как объект лингвистического исследования» предлагается краткий обзор факторов, определивших развитие лингвокультурной концептологии как отрасли лингвистической науки, анализируются базовые характеристики лингво-культурного концепта, приводятся существующие в настоящее время в лингво-концептологии подходы к типологизации концептов и моделированию структуры концептов духовных сущностей, вводится понятие ассоциативной составляющей лингвокультурного концепта, уточняется содержание понятийной, образной и исторической составляющих концепта, вводится понятие субконцеп-тосферы, предлагается метод моделирования субконцептосфер как сегментов национальной концептосферы, определяется место морально-этической суб-концептосферы в национальной языковой картине мира социума.

В конце XX в. в рамках лингвистики произошло становление нового исследовательского направления - лингвокультурной концептологии. Предпосылками ее развития стали усиливающаяся тенденция к междисциплинарности в сфере гуманитарного знания, прочное утверждение антропоцентризма и активизация культурологических исследований в современной лингвистике. Исследовательское поле лингвокультурной концептологии - направления лингво-культурологии, специализирующегося на изучении природы концепта как конструкта национального сознания, формируется трихотомией «язык - сознание -культура» (Г.Г. Слышкин). Лингвокультурная концептология находится в отношениях взаимодополнительности с параллельно развивающейся когнитивной концептологией.

Центральной категорией новой отрасли знания стал лингвокультурный концепт - комплексная ментальная единица, фиксирующая своеобразие культуры и объективирующаяся в вербальных единицах, необходимых для удовлетворения коммуникативных потребностей членов социума.

Лингвокультурный концепт отличается от других ментальных единиц, используемых в различных областях науки (например, когнитивного концепта, фрейма, сценария, скрипта, гештальта, мнемы и пр.) акцентуацией ценностного элемента. Центром концепта всегда является ценность, поскольку концепт служит исследованию культуры, а в основе культуры лежит ценностный принцип.

В философии понятие «ценность» определяется как положительная или отрицательная значимость какого-либо объекта или субъекта (предметно-

объектные ценности) и нормативная, предписатепъно-оценочная сторона феноменов человеческого сознания (моральные ценности). Моральные ценности, под которыми понимаются общественные установки, императивы и цели, выраженные в форме нормативных представлений о добре и зле, назначении человека, его идеалах и принципах, рассматриваются этикой как разделом философии (А.А.Гусейнов).

В современном литературном русском языке аксиологический термин «мораль» является эквивалентом греческого слова «этика» и русского слова «нравственность». Данные термины обнаруживают значительное содержательное сходство и будучи включенными в научную парадигму. В частности, в философии под высшими моральными ценностями понимают нравственные феномены, обладающие максимальной значимостью в системе морали: добро, свобода, долг, честь, совесть и пр. Таким образом, в сфере социальных наук термины «моральный», «нравственный» и «этический» являются взаимозаменяемыми. В силу этого, а также в силу того, что исследуется британская лин-гвокультура, в которой для номинации этических смыслов используются лексемы moral и ethic и их производные, лингвокультурные концепты, регулирующие отношения между людьми с точки зрения принятых в данной культуре представлений о добре и зле, были названы в реферируемой диссертации «морально-этическими».

Национальная (этническая) концептосфера подразделяется на сегменты -субконцептосферы, связанные между собой ассоциативными связями концептов. Морально-этическая субконцептосфера является когнитивным ядром, организующим ценностную картину мира этноса, которая представляет собой фрагмент языковой картины мира. Поскольку для лингвокультурного концепта характерна акцентуация ценностного элемента, то, по сути, ценностная картина мира представляет собой структурированную совокупность концептов, отражающих своеобразие культуры и имеющих фиксированную языковую объективацию.

Лингвистическая классификация ценностных доминант концептосферы может быть построена на следующих основаниях: семантическая плотность тематической группы слов, вербализующих концепт, детализация наименования, степень репрезентированности концепта во фразеологическом фонде языка, частотность употребления слов-репрезентантов концепта в текстах разной жанровой принадлежности, частотность сочетаемости номинирующих концепт абстрактных имен с оценочной лексикой.

Исследуемая в реферируемой диссертации субконцептосфера формируется бинарной оппозицией, полюсы которой представляют собой аксиологические категории культуры морально-этического порядка - «добродетели» и «пороки» («virtues» - «vices»), являющиеся гипонимами универсальных аксиологических категорий «Добро» и «Зло». Концепты «virtue» и «vice», в свою оче-

редь, являются гиперонимами частных антонимически сопряженных концептов - «honour - dishonour», «honesty - dishonesty» и пр. Национально-культурное своеобразие морально-этической концептосферы этноса состоит в специфичности набора ее ценностных доминант, особенностях их структуры и иерархии и может быть выявлено посредством анализа фактов языковой объективации концептов.

На формирование концептосферы любого национального языка основополагающее воздействие оказывают как социально-исторические, так и религиозно-духовные факторы. В кругу измерений человека и социума особое место занимают три аспекта: язык, этничность (национальность) и конфессионально-вероисповедная принадлежность (Н.Б. Мечковская). Таким образом, наиболее полное представление о морально-этических концептах можно получить, рассмотрев их как конструкты обыденно-языковой и религиозной картин мира. В религиозной картине мира универсальная бинарная оппозиция, организующая ценностную модель мира, принимает вид «добродетели» - «грехи» («virtues» — «sins»).

Цель реферируемого исследования не состоит в рассмотрении репрезентации морально-этических концептов в идиолектах. Примат языка над идиолектом безусловен и обусловлен тем, что лексемы и вербализованные ими концепты существуют в культуре этноса независимо от того, владеет ли ими отдельный субъект. Однако язык этноса складывается из идиолектов. Таким образом, определение места концептов духовных сущностей в индивидуальных концеп-тосферах позволяет сделать более глубокие выводы об их структуре, эволюции и взаимосвязях на уровне языка и культуры этноса.

В условиях дискурса апелляции к концепту могут носить прямой, косвенный (по Г.Г. Слышкину, концентрированный и дисперсивный) и тропеиче-ский характер. При прямой апелляции концепт реализуется при помощи конкретной языковой единицы, имеющей с ним внеконтекстную номинативную связь. При косвенной апелляции он формируется в сознании адресата при помощи совокупности значений языковых единиц, которые не являются его но-минантами. Тропеическая апелляция предполагает реализацию концепта при помощи образных средств языка и стилистических приемов речи (метафор, метонимий, аллюзий, аллегорий и пр.).

Принципы моделирования концептосфер как иерархически структурированных образований естественным образом определяются принципами моделирования отдельных лингвокультурных концептов.

В реферируемой диссертации предлагается подход к моделированию структуры лингвокулыурного концепта, уточняющий и развивающий положения существующих в настоящее время в лингвокультурологии концепций Ю.С. Степанова, В.И. Карасика, С.Г. Воркачёва и Г.Г. Слышкина.

Структура лингвокультурного концепта включает образную, ассоциативную, понятийную, ценностную, этимологическую и историческую составляющие.

Понятийная составляющая концепта имеет зоны пересечения с ассоциативной, так как может включать смыслы, выводимые из доминантных ассоциативных связей концепта, однако, базовыми в ее содержании являются дистинк-тивные, родовые признаки.

Национально-культурное своеобразие концепта духовной сущности отражается, главным образом, в его ассоциативной составляющей и определяется местом, которое имя концепта занимает в системе языка. Понятийная составляющая, хоть и может включать смыслы, выводимые из доминантных ассоциативных связей концепта, неинформативна при выявлении национально-культурных смыслов, так как содержит гипер-гипонимические признаки понятия, которые в случае концептов духовных сущностей могут совпадать в формулировках представителей разных культур. Сравнительный анализ определений морально-этических понятий, данных в современных толковых словарях английского, французского и русского языков, выявил лишь крайне незначительную степень их этноспецифичности.

Образная составляющая морально-этических концептов может включать наглядно-чувственное представление о прототипической ситуации (ситуациях), в которой реализуется тот или иной морально-этический концепт («мыслительную картинку»), а также комбинацию когнитивных метафор, выводимых носителем языка из сочетаемости абстрактного имени, объективирующего концепт в языке. Метафорическое ядро концепта ментальной сущности поддается эмпирической верификации средствами языка и во многом мотивирует ценностную составляющую концепта.

Обыденное сознание интуитивно выделяет в рамках морально-этической концептосферы концепты «моральные качества (moral qualities)» («honour», «modesty», «temperance», «honesty», «justice», «chastity» и пр.) и «нравственные чувства (moral feelings)» («guilt», «shame», «conscience», «sense of duty» и пр.). Концепты «нравственные чувства», как любые эмоциональные концепты, имеют метафорическое ядро, что объясняется склонностью человека номинировать мир своих чувственных переживаний метафорически. Концепты «моральные качества» не имеют метафорического ядра, так как в этом случае степень абстрактности духовной сущности столь велика, что сознание не находит призна-

ков, которые могли бы лечь в основу метафорического переноса. Образная составляющая таких концептов может включать представление о прототипиче-ской ситуации (ситуациях) проявления данного качества либо реализации данного нравственного принципа.

Ценностная составляющая лингвокультурного концепта разложима на два измеряемых аспекта: актуальность и оценочность (Г.Г. Слышкин). Аспект оценочности находит выражение в наличии оценочной составляющей в значении языковой единицы, являющейся именем концепта, а также в сочетании этой единицы с оценочными эпитетами. Наличие оценочного аспекта проверяется методами компонентного и контекстуального анализа. Аспект актуальности реализуется в численности языковых единиц, являющихся средством апелляции к данному концепту. Наличие аспекта актуальности проверяется методом количественного подсчета.

Этимологическая составляющая («этимологический слой» по Ю.С. Степанову) концепта определяется внутренней формой слова, являющегося ключевым репрезентантом концепта. Этимологическая составляющая концепта служит средством дополнительной мотивации его ценностной составляющей.

Историческая составляющая лингвокультурного концепта включает наиболее значимые признаки ассоциативных составляющих концепта, входящие в его структуру на более ранних этапах существования в концептосфере этноса и, в значительной степени, определяющие его синхронное состояние.

Языковую объективацию в любых условиях дискурса получают ассоциативная, этимологическая, образная и ценностная составляющие концепта.

Основное внимание в исследовании уделялось выявлению структуры ассоциативных составляющих концептов, так как они подвергаются верификации фактами языка, наиболее полно представляют национальное своеобразие концептов, в первую очередь отражают диахронические изменения в структуре и ценностном статусе концептов, структурируют субконцептосферы и, в конечном итоге, национальную концептосферу.

Моделирование ассоциативных составляющих концептов проводилось в диссертации на основании результатов анализа репрезентирующих их в языке лексико-семантических полей, которые выявлялись на материале толковых словарей разных исторических периодов, а также количественного анализа частотности актуализаций концептов в условиях общего контекста, С этой целью подсчитывапось количество предложений и фрагментов текста, реализующих одновременно два и более концепта, учитывая прямые, косвенные и тро-пеические апелляции.

Национальное своеобразие концептов определяется также их этимологической составляющей. Однако в силу того, что концепт, в процессе своего исторического развития, неоднократно «меняет одежды», обретая с диахроническими изменениями лексической системы языка новых репрезентантов, его этимологическую составляющую необходимо выявлять в рамках отдельных исторических срезов. Информация о прежних этимонах отходит в исторический слой концепта и не осознается носителями языка более поздних эпох.

Диахроническое исследование ассоциативных составляющих концептов позволяет сделать вывод о структуре их исторических составляющих, включающих наиболее значимые в тот или иной период развития концепта ассо-циаты, а также признаки этимологических составляющих предыдуи{их эпох. Историческая составляющая актуализируется в специфических условиях дискурса, однако, мотивирует современную структуру и национально-культурную специфику концепта.

Говоря об иерархической организации составляющих лингвоконцепта, можно утверждать, что образная составляющая совместно с ее ингерентными когнитивными признаками является ядром концепта. При этом говорить о структуре концепта в терминах полевой структуры представляется проблематичным. Было бы безосновательно утверждать, что какие-то из оставшихся пяти составляющих концепта более прочно связаны с ядром, чем другие. В терминах полевого подхода целесообразно рассуждать, реконструируя ассоциативную составляющую концепта, так как последняя изоморфна репрезентирующему ее лексико-семантическому полю. Ассоциативная составляющая является значимым конструктом концепта, отражающим его бытие в актуальном срезе, однако все содержание концепта к ней ни в коем случае не сводится. Именно это позволяет концепту «пережить» своих номинантов, не диссимили-роваться вместе с распадом актуализирующих его лексических микропарадигм.

В структуре субконцептосферы всегда выявляется ядерный элемент. Существование ядерного элемента обусловлено тем, что субконцептосфера формируется ассоциативными связями концептов и, в силу этого, имеет полевую организацию. Под ядерным элементом понимается концепт, с которым все ценностные доминанты субконцептосферы связаны конвергентными (центростремительными) ассоциативными связями. Ценностная доминанта является ядерным элементом субконцептосферы, если ее ассоциативная составляющая включает в качестве конституентов все остальные доминанты. Дивергентные (центробежные) ассоциативные связи лингвокультурных концептов, входящих в состав субконцептосфер, связывают последние между собой и организуют национальную концептосферу.

Дивергентные ассоциативные связи концептов, входящих в разные субконцептосферы, порождают области пересечения последних. Маргинальные зоны могут содержать концепты, с равной степенью вероятности относящиеся к двум и более субконцептосферам. Примером подобных концептов могут служить «guilt», «shame», «conscience», «sense of duty» («moral feelings»), находящиеся в области пересечения морально-этической и эмоциональной субконцептосфер.

В процессе лингвистического исследования концептосферы, организованной бинарными аксиологическими категориями культуры противоположного оценочного знака, достаточно рассмотреть структуру одного полюса концептосферы, так как второй полюс имеет идентичную структуру, сформированную ассоциативными связями концептов-оппозитивов.

Во второй главе диссертации «Эволюционные аспекты актуализации доминант морально-этической концептосферы в английском языке» предлагается методологическое обоснование отбора текстового материала для анализа языковой концептуализации морально-этических смыслов, а также описываются процессы становления и развития британской морально-этической концептосферы в период с VII по XVII вв.

Диахроническое исследование британской национальной морально-этической концептосферы проводится в реферируемой диссертации на материале текстов разной жанровой принадлежности и словарных данных.

Изучение данных словарей, отражающих определенные исторические этапы развития языка, рассмотрение конкретных языковых единиц и их парадигм на лексическом уровне языка, позволяет получить достоверную информацию о динамике этнических и национальных стереотипов, так как именно лексическая система содержит основную информацию об этнических ценностях. Структурная и содержательная организация носителей подобной информации в пределах различных парадигм (в частности, лексико-семантических полей) детерминируется особенностями ментальное™ языковых сообществ в каждый данный период их истории.

Текстовые апелляции к концепту в конкретных коммуникативных целях являются естественной средой существования концепта, отражающей его свойство диалогической направленности, однако уровень текстовых реализаций является и наименее упорядоченным: в каждом конкретном случае мы имеем дело лишь с частью концепта, которая оказывается востребованной для воплощения определенной коммуникативной потребности. На уровне текстовых реализаций единый концепт, существующий в культурной и индивидуальной памяти, распадается на подконцепты (Г.Г. Слышкин), функционирующие в отдельных жанрах и дискурсах.

Таким образом, материал, позволяющий сделать достоверные выводы о структуре концептосферы в исторической перспективе, можно получить, одновременно обращаясь к словарным данным и текстовым реализациям концепта.

При выборе стилевой принадлежности текстов мы исходили из того, что наиболее репрезентативными для выявления морально-этических концептов являются тексты, принадлежащие стилям и жанрам, ведущими для которых являются воздействующая и эмоциональная функции. Принцип доминирования воздействующей функции обусловлен тем, что объектом исследования являются морально-этические концепты, эмоциональной функции - тем, что исследуются ценностные доминанты культуры.

К текстам с ведущими воздействующей и эмоциональной функциями относятся тексты художественной коммуникации, а также тексты разговорно-обиходного и публицистического стилей. Важно учитывать, что элементы разговорно-обиходного стиля присутствуют в подавляющем большинстве современных текстов художественной коммуникации.

Структура морально-этической концептосферы рассматривается в диссертации в рамках бытийного (художественного) и религиозного дискурсов. Подконцепты ценностных доминант концептосферы выявлялись нами в текстах

проповедей как жанра публицистического стиля и текстах художественной коммуникации, преимущественно поэтических.

Художественный текст является вторичной моделирующей системой. Если для текста как продукта речи универсальной является формула «действительность — смысл — текст», то в художественном тексте эта формула модифицируется в триаду: «действительность - образ —текст» (Г.В. Степанов). Объектами отражения и, следовательно, основаниями для формирования концептов становятся не только элементы материального мира, но и порождения воображаемых авторских миров, однако, нужно учитывать, что в вымысле нет ничего такого, чего не было бы ранее в действительном мире. Путем редукции индивидуально-авторского и фиксирования общего в разнообразных дискурсивных реализациях концепта можно выявить его структуру на уровне культуры.

Инициальное состояние концептосферы рассматривается в диссертации на материале англосаксонских письменных памятников VII-XI веков и словарных данных.. В ранние периоды становления письменной коммуникации, несмотря на существование отдельных стилевых разновидностей текстов, четкость функциональной дифференциации текстов отсутствовала. Это был период так называемого «первобытного поэтического синкретизма» (А.Н. Веселов-ский, М.И. Стеблин-Каменский). Синкретизм содержания текстов определялся переплетением в нем элементов отраженного реального мира и мира, формируемого религиозным сознанием. Синкретизм формы состоял в том, что в одном формальном единстве сочетались черты разных жанров. В силу содержательного и формального синкретизма ценность для концептуального анализа представляют любые письменные памятники, независимо от жанра. Эпические поэмы, используемые в реферируемой диссертации в качестве текстового материала исследования в силу достаточности объема и, соответственно, высокой репрезентативности, несли целый комплекс функций и концентрировали в себе морально-этические ценности этноса.

При изучении процессов становления и развития морально-этической концептосферы этноса целесообразно принимать во внимание динамику формирования и распада господствующих в разные исторические периоды этнокультурных доминант. Под этнокультурной доминантой понимается совокупность значимых, символических для определенного этапа развития этноса концептов, постоянно ассоциирующихся друг с другом в сознании людей (И.В. Шапошникова).

Социальный строй англосаксов представлял собой военную демократию, которая сама по себе является крайне противоречивым феноменом. С одной стороны, это была демократия, и все свободные члены племени участвовали в управлении им. С другой стороны, это была военная демократия, и воинственный нобилитет оказывал огромное влияние на все стороны социальной жизни (А.Я. Гуревич). Ряд историков (К. Бойсль, Г. Данненбауэр, Г. Митгайс, R. Gebhardt) выдвигают тезис о господстве знати как конститутивном признаке древнегерманского общества, более осторожные исследователи говорят не о «господстве», а о «ведущей роли» знати (S. Wenkus). В любом случае, можно

утверждать, что основные морально-этические императивы всего англосаксонского этноса определялись императивами нобилитета.

Рассмотрение структуры морально-этической концептосферы англосаксов проводилось в диссертации на материале дохристианской героической поэзии, а также более поздних поэтических произведений, отражающих христианские ценности.

Анализ древнеанглийских письменных памятников («Беовульф», «Вид-сид», «Вальдере», «Битва при Финнсбурге») позволяет выделить в этнокультурной доминанте англосаксов периода их этнического расширения два отчетливо выраженных императива: воинственность и страх быть отвергнутым, опозоренным, низведенным до положения полного изгоя. Воинственность ради богатств и славы создавала мотивацию к этническим стереотипам эпохи «великих деяний и храбрых героев», которые запечатлены в эпосе англосаксов VII века.

Центральным символом этнокультурной доминанты был концепт «feöh» (feo, feh, fe) - «скот, собственность, деньги, богатство, сокровища», детализи-рованно номинированный древнеанглийским языком: aeht, asht-wela 'собственность, богатство скот', cwic-feöi>, yrfe 'собственность, скот', eäd, ge-sasll» 'собственность, богатство, процветание, счастье', gestreon, gaersum, mädum, wela, hord 'богатство, сокровища', gesteald 'богатство, товар', beagas, hringa 'кольца, браслеты, драгоценности', gold 'золото, драгоценности' и пр. Важно отметить,

что лексема feöh была связана с англосаксонской руной У, что служит маркером сакральности культурного смысла.

Нельзя понять отношение англосаксов к богатству, если подходить к этому вопросу с сугубо экономической точки зрения. Захваченные богатства -драгоценности, одежды, оружие - превращались в свидетельства героической жизни, становились важнейшими знаками высокой доблести вождя и его дружины. В варварском обществе богатство было не средством товарного обмена и не источником накопления, не столько пускалось в оборот, сколько выполняло знаковую функцию (А.Я. Гуревич). Эта связь отчетливо проявляется в текстах древнеанглийских поэтических памятников. Концепт «feöh» организует совместно с концептом «wig» (война) этническую концептосферу англосаксов, определяя структурную организацию субконцептосфер, ее составляющих, в том числе концептосферы морально-этической.

Анализ номинативной плотности морально-этических смыслов на основе словарных данных (Anglo-Saxon Dictionary based on the manuscript collections by Joseph Bosworth) позволил выявить следующие доминантные концептуальные оппозиции в ценностной модели мира англосаксов: «tyr - ё-swTca» (слава - позор) - 96 лексем, имеющих внеконтекстную связь с оппозицией; «eilen - edwít-scype» (доблесть - трусость) - 67 лексем; «treöw - ungetriewnes» (верность -неверность) - 54 лексемы; «beah-gifu - graed» (щедрость - жадность) - 38 лексических единиц.

Вывод о значимости в культуре этноса данных морально-этических концептов можно сделать также, рассмотрев их этимологические составляющие. Лексемы, объективирующие данные концепты, этимологически связаны с

древнегерманскими рунами, обладавшими для англосаксов акцентуированным сакральным смыслом. В соответствии с данными англосаксонского словаря Джозефа Босворта концепт «слава» был номинирован в древнеанглийском языке целым рядом лексем (tyr (tlr), dom, ar, andet, blasd, gelp, hlTseadig-ness, hred, таеф, in-dryhto, lof, wuldor, {эгут и др.). Наиболее частотной, судя по контекстам употребления, являлась лексема tyr 'слава, добытая в битве', связанная с древнегерманской руной Т , символизирующей бога войны. С концептом

«слава» была также связана руна Я- ёбе1 (абе1) 'земля': корневая морфема абе! входит в состав древнеанглийского глагола an-ae6elian 'опозорить (лишить земли)'. Основным репрезентантом концепта «доблесть» была лексема ellen, однако данный концепт номинировался также лексемой сёпе, метафорически связанной с существительным сёп 'факел' (именно таким образом произносилась руна к). Концепт «treOw» (верность) номинирован той же лексемой, что и концепт «treow» (дерево). Роль ясеня Иггдрасиля в древнегерманской мифо-поэтической модели мира также была сакральной. Кроме того, косвенно этот морально-этический смысл был связан с рунами, обозначавшими породы деревьев: I? - beorc (birch-tree), £ - ar (oak), S - eoh (yew-tree). Концепт «щедрость», несмотря на его значимость в морально-этической концегггосфере англосаксов (мотив одаривания является одним из ведущих мотивов англосаксонского эпоса), не был номинирован в древнеанглийском языке абстрактным именем. В поэмах он чаще всего репрезентируется сложным словом beah-gifu и словосочетанием hringa gedales, дословно означавшими - 'раздача даров, колец '. Следует учитывать, что «абстракции» англосаксов принципиально отличались от абстракций современного человека (Н.В. Феоктистова). Можно говорить лишь об условной сформированное™ морально-этических концептов англосаксов, они не мыслились вне предметных сущностей - конструктов прото-типической ситуации, в которой проявлялся тот или иной морально-этический принцип. Непременным конструктом прототипической ситуации проявления щедрости - раздачи конунгом своим верным воинам даров после битвы - был концепт «gifu» (дар). Таким образом произносилась связанная с данным концептом и, по сути, символизирующая щедрость руна X.

Исходя из номинативной плотности концептов, а также частотности употребления их репрезентантов в поэмах, можно заключить, что ядерной оппозицией морально-этической концептосферы англосаксов была оппозиция «tyr - е-swlca» (слава - позор).

Анализ семантических структур лексем-репрезентантов доминантных концептуальных оппозиций, а также контекстов их употребления в поэмах, позволил заключить, что все морально-этические смыслы прочно ассоциировались друг с другом в этническом сознании англосаксов.

Так, например, сложные слова древнеанглийского языка ®sc-tir 'spear-glory' и ellen-mseri> 'glory of courage' несут идею славы, добытой в битве, одновременно объективируя концепты «tyr» и «ellen».

Ср.: Grendel nihtweorce gefeh, ellenmeerlnim. доел.: Возрадовался Грендель своей ночной работе, доблестной славе (Beow. 1660).

Следующий контекст из поэмы «Widsith» иллюстрирует ассоциативную связь концептов «слава» и «щедрость»:

Se h aside mon cyrmes //lo h test hond lofes to wyrcenne//heortan unhneawest hringa gedales. доел. : Из всех мужей он [сын Эадвина] держал // наготове руку // имел славу приобретенного //сердца щедрого на колеи раздачу (Wid. 72-74).

Образные составляющие всех ценностных доминант концептосферы включали представления о прототипических ситуациях взаимодействия между конунгом и воином, конунгом и дружиной, а также воином и дружиной.

Таким образом, морально-этическая концептосфера англосаксов была структурирована в этническом сознании гипер-гипонимическими связями ценностных доминант концептосферы с универсальными аксиологическими категориями культуры «god» и «yfel» («добро» и «зло»), а также их ассоциативными конвергентными связями с ядерной оппозицией. На данном этапе развития концептосферы в силу ограниченности набора ценностных доминант, каждая из них, а не только ядерный элемент, включала остальные в качестве конституен-тов ассоциативной составляющей.

Утверждение христианского мировоззрения, начавшееся в VII в., стимулировало процесс постепенного формирования и вербализации новых морально-этических смыслов. Новые ценности отражены в христианской англосаксонской поэзии («Елена», «Христос», «Бытие», «Юлиана», «Андрей», «Гутлак» и Дохристианская доктрина учила тому, что главные трагедии и триумфы человека связаны не с доблестными подвигами на земле ради богатства и славы, а с его душой после смерти, что вступало в конфликт с ценностными стереотипами «героического мира». В течение VII-IX веков существовал период «двоеверия», языческие и христианские ценности сосуществовали в морально-этической системе англосаксов, вживаясь друг в друга и одновременно находясь в конфликте. Анализ языкового материала письменных памятников позволяет сделать вывод, что влияние ценностной модели христианства на этнические стереотипы англосаксов было постепенным. Темы поэм рассматриваемого периода соответствовали христианской доктрине - житие Христа и апостолов, скитания христианских отшельников и пр., но, будучи носителями языка и культуры, авторы поэм непроизвольно отражали в текстах глубоко укоренившиеся в этническом сознании ценности.

Набор ценностных доминант концептосферы остается неизменным, при этом в структуре концептов с течением времени формируются новые признаки, индуцированные преломлением христианской картины мира к доминантным этническим ценностям англосаксов. Данные признаки актуализируются в поэмах христианской направленности, составляя лишь незначительную часть содержания концептов на уровне культуры.

Концепт «tyr» остается ядерным элементом концептосферы. Мотив славы отражен в одном из фрагментов поэмы «Andreas». Автор утверждает, что в раю человека ждет наивысшая слава, что противоречит христианским догматам, в соответствии с которыми уделом человека является смирение, но полностью соответствует ценностям героического мира. Ср.:

Pc is neorxna-wang, blaeda beorhtost... hama hyhtlicost halegum mihtum torht ontyned, í>aer í>u tyres most to vidan feore villan brucan. доел.: Рай, ярчайшая слава, счастливейший дом, откроется тебе в сиянии святыми силами, там ты сможешь вечно наслаждаться желанием славы (And. 102-106). Христианский контекст вызвал формирование нового значения в семантической структуре слова tyr - 'слава как небесное блаженство мученика', что свидетельствует о том, что в структуре ассоциативной составляющей концепта «tyr» формируется признак, актуализирующийся на данном этапе развития этноса лишь в рамках религиозного дискурса либо художественного дискурса специфического духовного содержания.

Принятие христианства выдвигало на первый план новую систему отношений — «Бог — человек», при этом во многих контекстах взаимоотношения между Богом и человеком осмысливаются в тех же терминах, что и отношения между конунгом и воином. Так, в поэме «Christ» читаем:

...t>eoden trymfást his í>egna gedryht, leof veorud. доел.:...прославленный вождь собрал свою дружину танов (последователей) (Cri. 457-458). В поэме «Elene» Кюневульфа Бог упоминается 194 раза, но, основываясь на анализе текстов этого периода, можно утверждать, что концепт «Бог» в англосаксонской раннехристианской модели мира включает все положительно маркированные признаки концепта «cyning» (вождь, конунг): «щедрость», «обладание силой (могуществом)», «обладание славой». В поэмах он часто вербализуется словосочетанием dugul>a dryhten (El. 81), лексема duguï>, прежде номинировавшая дружину, теперь соотносится с ангелами в царстве небесном. Во многих наименованиях Бога используется корень cyning: heofoncyning 'небесный вождь', í>rymcyning, wuldoreyning 'славный вождь', soî>cyning 'король правды и справедливости', msegencyning 'всемогущий вождь'.

В то же время в поэме «Elene» можно наблюдать процесс адаптации старого лексического материала к репрезентации новых фрагментов концептосфе-ры. Несмотря на то, что военная сфера в этом произведении лексически представлена очень богато, мотивация воинственности иная: это уже война за святыни, за веру, а королева-воительница — слуга господа, дарящая своему народу добытые ею святыни. В ряду атрибутов королей не только прежние щедрость, могущество, доблесть, слава воителя и благодетеля своих воинов (hildfruma (10) 'принц-воитель'; hereteman (10) 'предводитель армии'; guí»weard gúmena (14), 'предводитель воинов'; guï>cwen (254) 'королева-воительница'; sigecwen (997) 'королева-победительница'; sine brytta (194) 'даритель сокровищ'), но и слава благородного христианина, а значит, доброго, мудрого, сильного духом исполнителя воли божьей (Cristenra ewen (1068) 'королева христиан'; Pasre arwyrí>an ewene (1128) 'почтенная/достойная королева'; ewen seleste (1169) 'благороднейшая королева'; eorlum arfasst (12) 'добрейшая к людям'; wilgifan (221) 'дарительница радости, света').

Репрезентированные в христианских поэмах ценности, вызовут постепенное изменение структуры концептосферы, формирование новых доминант (в частности, концепта «meekenesse» 'смирение'), которые, в силу инерционного характера развития ценностных стереотипов этноса, начнут оказывать за-

метное влияние на этнический менталитет значительно позднее, в начале средних веков.

В период с конца XI по XIV век в Англии шёл интенсивный процесс усложнения этнической системы за счет выделения в ней субэтнических групп. При этом в западноевропейской суперэтнической системе в этот период зарождается и формируется так называемая «рыцарская культура».

Основным мотивом рыцарской культуры, которую также называют «куртуазной» (от слова Court), в связи с тем, что ее идеология и этическая концепция сложились в аристократической среде, было служение Богу, Лорду и Даме. Как и в англосаксонский период, основные ценностные императивы нобилитета определяли императивы всего этноса. Институт рыцарства находился под сильным влиянием религии и церкви. Именно в этот период укрепляется единство христианского мира, формируется западноевропейская суперэтническая система, ощущается стремление этого нового образования к расширению пространства путем крестовых походов и миссионерской деятельности.

В XII в. Англия, как и другие западноевропейские этносы, уже приняла систему рыцарских ценностей, чему в значительной степени способствовало Нормандское завоевание. При этом анализ языковых данных раннесреднеанг-лийского периода показывает, что основным способом представления новой системы ценностей оставались исконные англосаксонские лексемы. С этой точки зрения интересным для нас письменным памятником является «Брут» Лая-мона (рукопись датируется примерно 1205 годом). Главным источником этого произведения был стихотворный роман англо-нормандского автора Васа (Wace) «Brut d'Angleterre». Несмотря на то, что источник нормандский, при переводе, который скорее являет собой пересказ с добавлениями и вольными интерпретациями, автор пользовался исконной англосаксонской лексикой, в том числе аксиологической. В ряде случаев это микропарадигмы лексико-семантических полей, репрезентирующие, на первый взгляд, сходные с англосаксонскими концепты: «война», «слава», «верность», «Бог», «доблесть (смелость)», «радость» и пр. К ним можно отнести следующие лексемы: dugefie, cnihtes «придворные рыцари», fihten «сражаться», bald «смелый», win «радость», treow «верность», geftes, madmes «дары, вознаграждение, богатства», blisse «радость, блаженство», Drihten «Бог». Но эти, перекликающиеся с архаическими, мотивы, иногда представленные идентичными лексическими единицами, организованы на основе иных ассоциативных связей.

Англосаксонский концепт «tyr» (слава) с изменением культурно-исторических условий трансформировался в более сложный по структуре концепт «честь». Уже в переводе «Брута» Лаямона он представлен целым рядом репрезентантов (aöel, hehnesse, honure, maehte, mensce, monscipe, wuröscipe и пр.).

Концепт «верность» остается в числе ценностных доминант концепто-сферы, в связи с этим отрицательный мотив нарушения обета верности, измены (swikedome) стал темой многих произведений того времени, в том числе и «Брута» Лаямона. Лексическая микропарадигма «вознаграждение за службу и верность» остается по-прежнему богатой, но центральным элементом в ней

становится не «feöh» - концепт, несущий в себе нерасчлененное представление о любой собственности, a «lond» (земельный надел, который жаловался вассалу господином, и от которого в жизни вассала зависело очень многое). Концепт «lond», представленный в «Бруте» синонимическим рядом слов (lond, asrd, asöel, cuööe, folde, cunde, eastress), воплощает в себе представление о том виде собственности, который обретает максимальную ценность в эпоху активного раздела земель и стратификации общества. Ср.:

Ich eou Wullen geuen lond muchel seoluer and gold, доел. : 'Я пожалую тебе землю, много серебра и золота ' (175). ...and {ni gif те swa muchel lond to standen a mire agene hond. доел.: "... м ты даёшь мне так много земель во владение ' (401). Проявить доблесть (kenscipe / oht-scipen) и заслужить честь (honour) рыцарь мог в войне своего лорда (his lordes werre) и в битвах за христианскую веру (for our fei{j), получая вознаграждение за свой ратный труд, как правило, землей. Король давал больше земель тем, кого более других ценил. Очевидно, что концепт «щедрость» не теряет своей значимости в новых исторических условиях, не претерпевает значительных изменений и его структура. Образное ядро концепта содержит представление о прототипической для рыцарской эпохи ситуации, отражающей отношения по линии «Рыцарь - Лорд», основными когнитивными признаками ядра остаются: «ритуальность» (проявление щедрости ожидалось от лорда в определенной ситуации, как правило, после боя в обмен на храбрость и готовность отдать жизнь за интересы своего господина, после турнира, крестового похода), «иерархические социальные отношения» (iщедрость проявлялась только в рамках вертикальных социальных связей «сверху вниз»), «воинственность», «эквивалентность» (обмен «услугами»).

Совершенно новым этическим мотивом, который вычленим уже в «Бруте», является «куртуазность». В поэме концепт «куртуазность» объективируется англосаксонскими лексемами faeire / fíciger (fecire eniht), hende, hendeliche, liöefulle (галантный, изящный, вежливый). Впервые обретает ценность внешняя манера поведения представителей нобилитета. Лексема hendeliche (ge-hende) в древнеанглийском языке означала «удобный, близкий, надежный», а лексема fjeiger несла представление о чисто внешних характеристиках человека - «красивый, светлый». С формированием нового концепта произошло развитие семантики лексем, в результате которого они стали синонимами.

В силу инерционного характера изменений в языке в наиболее ярком виде новая куртуазная доминанта отражается в текстах XTV века. Репрезентативным материалом, объективирующим британскую морально-этическую концепто-сферу позднего средневековья как конструкт обыденно-языковой картины мира, являются «Кентерберийские рассказы» Дж. Чосера (1340-1400).

«Кентерберийские рассказы» Чосера написаны в иронично-саркастическом ключе, поэтому в тексте эксплицитно репрезентирован, главным образом, положительный полюс концептосферы. Однако, в силу специфики семантического механизма иронии, а также в силу того, что морально-этическая концептосфера формируется бинарной оппозицией, положительный полюс концептосферы индуцирует в сознании адресата концепты противопо-

ложного оценочного знака. Таким образом, тон повествования не влияет на репрезентативность текстового материала при выявлении лингвокультурных концептов.

Лексемы, объективирующие базовые нравственные ценности рыцарской культуры, достаточно равномерно представлены в «Кентерберийских рассказах» Чосера англосаксонскими и французскими лексическими единицами:

Англосаксонские и скандинавские Французские слова

слова worthinesse п. 'dignity, courage' worthy adj. 'brave, respectable, dignified' trouthe n. 'loyalty, constancy, veracity, righteousness' freedom«, 'liberty,nobleness' wys adj. 'prudent, wise' lusty adj. 'cheerful, pleasant, vigorous, gallant, brave' meeke (O.N.) adj. 'meek' lowly (O.N.) adj. 'humble' coy adj. 'coy, modest' shamefast adj. 'humble, coy' shamefastnesse n. 'humbleness' benyngnytee n. 'graciousness' benyngne adj. ' kind, good, gracious' faire adj. 'honest, faithful, noble' fairnesse n. 'honesty, graciousness' hende adj. 'courteous, gracious, pleasant, refined in manners' corage п. 'courage' curteisie n. 'courtly conduct, good manners, civility, graciousness, kindness' curteis adj. 'courteous' honour n. '(the quality of) honour, fame, reputation, glory, respect' verrasity n. 'truth, fidelity, loyalty' verray adj. 'true, loyal, real, faithful' gentil adj. 'noble, well-bred' servysable adj. 'ready to serve, willing' bonerte, bonernesse n. 'gentleness, gracious conduct' reverence n. 'dignity' ligeance n. 'allegiance, obedience or loyalty owed to a nation, sovereign or cause' attempree adj. 'obedient, modest' mesurable adj. 'obedient, modest, moderate' debonaire adj. 'mild, obedient, modest' obedient adj. 'obedient, humble' obeisant adj. 'obedient, humble'

Концепт «верность» в период позднего средневековья репрезентируется главным образом заимствованными лексемами (verrasity п., verray adj.), при этом лексема trewe (д.-a. treow), являвшаяся в англосаксонский период основным репрезентантом ценностной доминанты морально-этической концепто-сферы, претерпевает сужение и понижение значения. Ср.: trewe - «а temporary agreement to cease hostilities» (Middle English Dictionary by F.H.Stratmanri).

Типичный путь развития лексем, номинирующих ценностные доминанты предыдущих эпох, состоит в том, что по мере того, как сами концепты претерпевают изменения структуры и, либо остаются в числе доминантных элементов концептосферы, либо утрачивают былую значимость, лексические единицы, их. репрезентирующие, приобретают новое значение, как правило, противоположного оценочного знака или нейтральное в оценочном отношении.

Еще одним примером подобных семантических изменений может служить развитие значения англосаксонской лексемы dom, которая использовалась

в древнеанглийском языке в значении «вечная слава», номинируя ядерный элемент морально-этической концептосферы англосаксов. В рамках рыцарской культуры концепт «слава» остается доминантной ценностью, но сужается до представления о рыцарской чести и уже в произведениях Чосера номинируется заимствованной из французского языка лексемой honour. Древнеанглийская форма dôm развивается в современную лексему doom («рок, удел, безысходность»), характеризующуюся ярко выраженной отрицательной коннотацией. Пейоративизация, равно как и противоположный процесс - мелиорация значений лексических единиц являются наиболее типичными способами кодирования информации об изменении структуры доминантных концептов культуры на уровне семантической структуры отдельных слов.

Количественный анализ частотности словоупотреблений в прологе «Кен-терберийских рассказов» Дж. Чосера показал, что на 236 оценочных слов текста приходится 73 лексические единицы, репрезентирующие морально-этические концепты. Ценностными доминантами морально-этической концептосферы, представленной в «Прологе», являются «honour (честь)» (31 лексема), «worthinesse (доблесть)» (14 лексем), «curteisie (галантность)» (10 лексем), «obedience (смирение)» (10), «honesty (честность)» (9), «verrasity (верность)» (8). Часть лексем одновременно с равной интенсивностью апеллируют к двум и более концептам субконцептосферы, в частности, прилагательное gentil в тексте «Пролога» является средством одновременной реализации концептов «honour» и «curteisie», а прилагательное fair в ряде случаев объективирует не только концепт «honesty», но также концепты «verrasity» и «honour».

Наивысшей частотностью в «Кентерберийских рассказах» Чосера обладают лексические единицы, вербализующие концепт «honour» (honour, worthy, worthynesse, gentil, gentilnesse, reverence, worshipe и пр.). Актуальность концепта в исследованных текстах, а также его высокая номинативная плотность, выявленная на основании анализа данных словаря среднеанглийского языка Ф. Стратманна (более 70 лексических единиц, имеющих внеконтекстную связь с концептуальной оппозицией), позволяют заключить, что концепт «honour» являлся ядерным элементом британской морально-этической концептосферы рыцарского периода.

Ядерный элемент концептосферы имел инвариантное образное ядро, включающее представления о прототипических ситуациях, отражающих взаимодействия между Рыцарем, его Лордом и его Дамой, а также его действия, направленные на служение Богу, предусмотренные «кодексом рыцарской чести». Образное ядро концепта «honour» имело, на наш взгляд, следующие основные когнитивные признаки: «принадлежность рыцарскому сословию», «иерархические социальные отношения», «иерархические духовные отношения», «воинственность» (честь завоевывалась на поле боя, на турнирах, в «крестовых» походах и пр.), «служение» (честь необходимо было заслужить).

Анализ контекстов употребления лексем-репрезентантов исследуемых концептов в «Кентерберийских рассказах» Дж. Чосера (Ср.: Trouthe and honour, fredom and curteisie 'Верность и честь, свобода и галантность ' 46; And evere honoured for his worthynesse '// всегда почитаем за доблесть' 50 и пр.) позво-

лил заключить, что ассоциативная составляющая концепта «honour» включала все выделенные нами ценностные доминанты концептосферы - «verrasity (верность)» «worthinesse (доблесть)», «curteisie (галантность)», «obedience (смирение)», «generousitie (щедрость)».

Репрезентация морально-этических ценностей периода позднего средневековья в религиозном дискурсе рассматривается в диссертации на материале текстов проповедей современника Дж. Чосера - профессора теологии Оксфордского университета Джона Уиклиффа.

При выявлении ценностных доминант той или иной эпохи на материале текстов проповедей вопрос об их адекватности целям исследования возникает, главным образом, в связи с жанрообразующими особенностями этого типа текстов. Проповедь в ходе своей эволюции очень мало изменилась на уровне содержательной макроструктуры: установленные для этого жанра в начале VI в. «Идеалы» остались прежними (И.Б. Руберт). Приверженность неизменным идеалам стимулировала авторов проповедей как ранних, так и более поздних периодов, прибегать к аналогичным приемам аргументации и мотивации, применять одни и те же оценочные стереотипы, построенные на антитезе (грехи -добродетели). Стабильность содержательной структуры проповедей позволяет усомниться в правомерности обращения к ним как к источнику языкового материала при выявлении ценностных стереотипов конкретной эпохи. Исключением в этом случае можно считать проповеди протестантских священников периода Реформации. Именно в этот период проповедь наиболее лабильно отзывается на изменения в социальных институтах и общественной идеологии, в каком-то смысле выходя за рамки жанра.

Основная прагматическая функция одной из известнейших проповедей Дж. Уиклиффа «Of Prelates» («О прелатах») состоит в том, чтобы призвать средние и низшие слои паствы к борьбе с пороками высшей церковной и светской знати. Прелатам приписывается целый ряд смертных грехов. Упоминание в тексте добродетелей Христа как «идеалов», к которым следует стремиться всем верующим, и в первую очередь служителям церкви, создает концептуальные оппозиции, организующие когнитивное пространство проповеди: «смирение — гордыня», «бескорыстие - стяжание», «умеренность - неумеренность (обжорство, пьянство)», «трудолюбие - праздность», «верность - неверность».

Средством прямой апелляции к морально-этическим концептам, представляющим отрицательный полюс бинарной оппозиции «грехи» - «добродетели» - являются следующие лексемы: pryde (гордость), vanyte (тщеславие), coueitise (алчность), glotonye (обжорство), drounkenesse (пьянство), slouthe (лень), ypocrisie (ханжество, лицемерие), ydelnesse (праздность), lecherie (разврат).

Ср.: But lyuen in pompe and pride, coueitise. and in wraththe, slouthe and in ydelnesse, and stynkynge lecherie, glotonye and drounkenesse, and gret ypocrisie. and so techen the fendis armys of synne and distroien the clennesse of cristis lif as moche as thei may (The Works of Wyclffie, 1880:54-56).

«Но живут в роскоши, охваченные гордыней, алчностью, гневом на ближнего своего, праздностью и ленью, влачат гнусное существование, испол-

ненное разврата, обжорства, пьянства и бесконечного лицемерия, и так лишь поддерживают армии греха и разрушают непорочность христианской жизни, как только могут».

Концепты «гордыня», «стяжание», «праздность», «неверность», «неумеренность» репрезентированы в тексте проповеди ключевыми именами концептов -pryde (6 употреблений), coueitise (8 употреблений), glotonye (5) slouthe (6), ydelnesse (6), lecherie (8). Факты комбинирования эмотивных сем в словосочетаниях типа «stynkynge lecherie, glotonye and drounkenesse» свидетельствуют об акцентуации ценностного элемента в структуре концептов.

Анализ текста проповеди Дж. Уиклиффа («Of Prelates») выявил набор доминантных концептов, значительно отличающийся от набора ценностных доминант концептосферы, выделенных на материале текста пролога «Кентер-берийских рассказов» Дж. Чосера. Реализуемые в рамках религиозного и художественного дискурсов концептосферы совпали только в доминантах «meek-enesse (смирение)» и «verrasity (верность)». При этом нужно учитывать, что данные концепты выводятся из фактуальной информации текста проповеди, поэтому представляют собой подконцепты соответствующих лингвокультур-ных концептов. В частности, концепт «верность» в религиозном дискурсе реализуется как верность заповедям Христа, либо верность священника своему долгу перед Господом и паствой, тогда как в «Кентерберийских рассказах» Чосера актуализируется не только «верность» Рыцаря своему долгу перед Богом, но также его «верность» Лорду и Даме.

Незначительное совпадение конституентов концептосфер, выявленных на материале художественного и религиозного дискурсов, объясняется тем, что Джон Уиклифф был лишь предтечей Реформации, сама Реформация началась значительно позже, и только вместе с ее началом, в XVI веке, наступил период значительного взаимовлияния моральных ценностей светской и религиозной картин мира.

Языковая репрезентация британской морально-этической концептосферы периода Возрождения и Реформации рассматривается в диссертации на материале текста «Утопии» Т. Мора, поэмы «Королева Фей» Э. Спенсера, цикла сонетов У. Шекспира, поэмы «Потерянный Рай» Дж. Мильтона - бытийный (художественный) дискурс; текстов проповедей Хью Латимера («Sermon of the Plough», «The Second Sermon, in the afternoon»), Джона Донна («Sermon XXVII», Preached March 28, 1619) и Джонатана Эдвардса («Wicked Men Useful in their Destruction Only») - религиозный дискурс.

В определении отношения сфер духовной и светской жизни гуманисты и реформаторы более сходны, чем противоположны друг другу. Гуманисты в пределах христианской культуры автономизировали область земного существования человека, идею достойной личности, имеющей право на счастье и наслаждение. Интонация протестантской мысли была иной: отцы Реформации в пророческом тоне закрепощали человека и подчиняли его волю Божественному началу. Все земное было унижено, но в силу униженности в какой-то мере выведено из сферы Божественной власти, секуляризовано, обособлено в виде идеи профессионального призвания человека. Реформаторы и гуманисты могли схо-

диться и расходиться во взглядах, но в большом историческом Времени (термин М.М. Бахтина) они были единомышленниками, ибо и те, и другие пересматривали старые истины, подвергая критическому анализу средневековые тексты и догмы (И.О. Шайтанов).

Результатом Реформации было, прежде всего, то, что в противовес католической точке зрения моральное значение мирского профессионального труда и религиозное воздаяние за него чрезвычайно возросли. Профессиональное призвание в рамках протестантизма есть то, что человек должен принять как веление Господне. Профессия каждого человека становится для него непосредственным выражением божественной воли, заветом Господа выполнять свой долг именно в том положении, которое он занимает по воле провидения. Представление о поставленной Богом задаче звучит в немецком слове Beruf и, в еще большей степени, в английском calling. Сам концепт «calling», воплощающий в себе идею определенного жизненного положения, четко ограниченной сферы деятельности, создан протестантскими переводами Библии, поэтому данный концепт существует во всех лингвокультурах, на формирование которых протестантские переводы Библии оказали решающее влияние. Развитие идеи «призвания», в которой нашло свое выражение новое отношение к мирской деятельности, зависело от конкретной интерпретации благочестия в рамках разных направлений протестантизма.

Лексема calling (наравне с duty) является репрезентантом концепта, ставшего в период английской Реформации одним из самых значимых морально-этических концептов и вызвавшего изменение структуры всей концептосферы. В проповеди X. Латимера «Sermon of the Plough» (1548г.) лексема duty встречается 7 раз, лексема calling 2 раза, что говорит о растущей значимости концепта «duty» в британской национальной концептосфере.

Анализ языкового материала позволил заключить, что основными концептуальными оппозициями, организующими фоновую информацию проповедей X. Латимера, являются: «■obedience - pride» (смирение - гордыня), «temperance - intemperance» (умеренность - неумеренность), «diligence - idleness» (трудолюбие - праздность), «faithfulness - guile» (верность - неверность), «honesty - dishonesty» (честность - лживость). Данные морально-этические смыслы являются доминантными как в тексте проповеди «Sermon of the Plough», посвященной труду священника на Ниве Божьей, так и в проповеди «The Second Sermon, in the afternoon», посвященной необходимости честного и искреннего отношения служителей церкви к своему духовному долгу перед Богом. Фоновая информация влияет на уровень репрезентативности концепта, но не на набор доминантных концептуальных оппозиций. Так, в первой из указанных проповедей общее количество прямых, косвенных и тропеических (метафор, метонимий, аллегорий) апелляций к концептуальной оппозиции «diligence - idleness» достигает 91 на 197 аксиологических лексем текста, однако, и во второй проповеди было выявлено 26 репрезентаций данной оппозиции на 218 оценочных слов. Следующая таблица иллюстрирует уровень репрезентативности доминантных концептуальных оппозиций в тексте проповеди «The Second Sermon, in the afternoon»:

obedience - temperance - diligence -

pride intemperance idleness faithfulness — guile honesty - dishonesty

11 апелляций 11 апелляций 26 апелляций 10 апелляций 58 апелляций

pride (2), «пьянство» sloth (1), faithfully (2), lyings (1), deceit (7),

pretence (2), drunkenness 2), sluggishness (1). faith (3), deceitfully (1),deceive (4),

obedient (2), drunkards (2); idleness (3), guilefully (1). deceitful (2), deceive (4),

simplicity (1), «обжорство» work (9), guile (2). lieth, (2), lies (3), lier (2),

simple (2), gluttony (2); diligently (2), mistrust (1). hypocricy (3), hypocrite (1),

patience (2). «разврат» diligence (3), craft (4), crafty (4), craftily

lechery (2), labour (4), (1), subtlety (3), fraud (4),

«стяжание» industry (1). fraudulently!!), honest (3),

avarice (3), occupying (1). honesty (4), sincerity (2),

simple (2). deeds (!)■ truth (2.)

Актуальным в рассматриваемом тексте является также концепт «honour». В проповеди «Sermon of the Plough» существительное honour употребляется 11 раз, прилагательное honourable - 3 раза, данные факты сигнализируют о значимости концепта на уровне культуры, так как он не является автохтонным (термин Г.Г. Слышкина) для религиозного типа дискурса.

Если начало Реформации сопровождалось открытыми конфессиональными войнами между католиками и протестантами, то ее дальнейшее развитие привело к дифференциации различных течений реформации, в первую очередь, пуританизма и англиканской церкви. К середине XVII в. в силу умеренности догматов и близости короне англиканство одержало идеологическую победу на большей территории Англии. Однако пуританизм в период своего расцвета (вторая половина XVI в.) оказал значительное влияние на формирование национальной ценностной картины мира.

Одним из выдающихся английских проповедников, развернувших свою деятельность в более поздний период, в первой половине XVIII в., был Джонатан Эдварде (1703-1758), известный тем, что в своих проповедях он последовательно и страстно излагал кальвинистские (пуританские) взгляды. Одна из известных проповедей Эдвардса «Wicked Men Useful in their Destruction Only» посвящена важнейшей нравственной установке кальвинизма: дабы обрести внутреннюю уверенность в спасении человек должен неутомимо и систематически приносить пользу Господу; лучшее же, что может сделать тот, кто не подчиняет всецело свою активность рационализации мира, - это немедленно погибнуть ('If he bring not forth fruit to God, there is no other way in which he can be useful, but in being destroyed'). На основании метода количественного подсчета лексем -номинантов концепта можно заключить, что ключевым для данной проповеди является концепт «польза, выгода», что представляется естественным, если учесть, что «активная деятельность во имя рациональной целесообразности» представляла собой этнокультурную доминанту британцев данного исторического периода. Лексема useful употреблена в рассматриваемой проповеди 47 раз, лексема usefulness - 4 раза, useless - 17 раз; лексема profitable - 8 раз, unprofitable - 5 раз, unprofitableness - 2 раза, profit - 2 раза; существительное benefit встречается 6 раз, глагол to benefit - 2 раза, существительное worth употреб-

лено 2 раза, прилагательное worthless - 3. Всего в тексте насчитывается 98 случаев прямой апелляции к концепту «польза».

Примером тропеической апелляции к концепту может служить базовая аллегория, организующая рассматриваемый текст; ею является виноградная лоза, которая символизирует человека на его жизненном пути и пути служения Господу ('Christians are compared to the branches of a vine '). Аллегория заимствована из Ветхого завета: она подразумевает, что человек нужен Всевышнему лишь тогда, когда он приносит пользу, как и виноградное дерево ценно для человека лишь тогда, когда оно дает плоды. Бесплодная виноградная лоза уступает другим деревьям, ибо ее древесина пригодна лишь для того, чтобы топить печь. Так и человек, «не приносящий плодов» на Ниве Господа своего, не достоин жизни (Ч/ men bring forth по fruit to God, they are wholly useless'). Такой, казалось бы, жестко утилитарный подход к человеческой жизни естественным образом вьггекал из основной доктрины кальвинизма и неизбежно пронизывал проповеди пуританских священников.

Автор проповеди утверждает, что приносить пользу Господу своему христианин может, только неустанно трудясь. В связи с этим все случаи прямой, косвенной и тропеической апелляции к концепту «польза» являются одновременно случаями косвенной апелляции к концептуальной оппозиции «трудолюбие - праздность».

Ценностная акцентуация присуща в тексте концептуальной оппозиции «honour - dishonour», репрезентированной лексемами honour (9), noble (8), dishonour (3), glory (26), glorify (22). Данный факт объясняется тем, что концепт «honour» по-прежнему оставался ядерным элементом концептосферы, изменилась лишь его структура: в актуальном слое концепта индуцировались признаки «duty», «diligence» и «honesty». Трансформацию структуры концепта можно наблюдать в следующем случае его реализации:

How lamentable and shameful to you, that such a noble tree should be more useless than any tree of the forest; that man, whom God hath thus set in honour, should make himself more worthless than the beasts that perish!

Употребление лексем-репрезентантов концепта - noble и honour - в одном контексте с лексемами useless и worthless, реализующими концепт «польза», сигнализирует об изменении структуры концепта «honour».

Анализ текста проповеди («Sermon XXVII») Джона Донна (1572-1631), известного британского поэта и проповедника, последовательного сторонника англиканского направления протестантизма, позволил заключить, что набор доминантных концептуальных оппозиций, актуализированный в проповеди, совпадает с набором оппозиций, выделенных на материале проповедей пуританских священников. Разница выявляется лишь в иерархических отношениях концептов, наиболее значимыми в тексте проповеди англиканской направленности являются концептуальные оппозиции «obedience - pride» и «temperance -intemperance».

Таким образом, ценностными доминантами положительного полюса морально-этической концептосферы, репрезентированной текстами проповедей периода Реформации и борьбы протестантских течений являлись «temperance»,

«diligence», «duty», «modesty» и «honesty». Выявленные в рамках жанра проповеди подконцепты становятся определяющей частью соответствующих лингво-культурных концептов, так как в этот период «движущие религиозные идеи накладывали отпечаток на повседневную практику верующих и решающим образом формировали национальный характер» (М. Вебер).

Британская морально-этическая концептосфера как конструкт бытийного дискурса эпохи Реформации и Возрождения рассматривается в диссертации на материале произведений британских поэтов и прозаиков XVI -XVII веков.

Наиболее ярким представителем раннего этапа английского Возрождения был Томас Mop (Thomas More, 1478 - 1535). Во время царствования Генриха VIII он занимал высший государственный пост лорда-канцлера, первого министра короля. Будучи убежденным католиком и противником реформации, Томас Мор был далек от прямого выражения протестантской доктрины в своих произведениях. Именно поэтому они представляют особый интерес как материал для рассмотрения дискурсивных реализаций исследуемых концептов. «Утопия» (1551г.) Томаса Мора признается исследователями английской литературы одним из значительнейших произведений раннего Ренессанса. Рассказ об Утопии звучит развернутым обсуждением насущных проблем Англии. Мор избирает для своего произведения ведущую жанровую форму гуманистического мышления - диалог: он обращается к своему другу, голландскому гуманисту Питеру Гайлсу. Описывая первое впечатление, произведенное на него будущим другом и собеседником, Мор создает образ «высоконравственного идеального человека», совершенного представителя Нового времени:

While I was there, among many that visited me, there was one that was more acceptable to me than any other, Peter Giles, born at Antwerp, who is a man of great honor, and of a good rank in his town, though less than he deserves; for I do not know if there be anywhere to be found a more learned and a better bred young man: for as he is both a very worthy and a very knowing person, so he is so civil to all men, so particularly kind to his friends, and so full of candor and affection, that there is not perhaps above one or two anywhere to be found that are in all respects so perfect a friend. He is extraordinarily modest, there is no artifice in him; and yet no man has more of a prudent simplicity: his conversation was so pleasant and so innocently cheerful, that his company in a great measure lessened any longings to go back to my country.

Очевидно, что наиболее актуальными в отрывке морально-этическими концептами являются: «honour» (great honor, good rank, very worthy), «modesty» (jmodest, no artifice, prudent simplicity), «kindliness» (kind, candor, affection) и «courtesy» (better bred, civil). В рамках данного художественного осмысления, став объектом рефлексии убежденного гуманиста, высокообразованного человека, концепты «honour» и «modesty» обретают в качестве компонентов ассоциативной составляющей признак «educational background» (learned, very knowing). Данный вывод можно сделать на основании анализа сочинительных связей лексем-репрезентантов концептов (...as he is both a very worthy and a very knowing person), а также анализа комбинаторной семантики атрибутивного словосочетания prudent simplicity. Мор восхищается простотой в общении и скромно-

стыо своего нового друга и считает возможным употребить прилагательное prudent в сочетании с существительным simplicity. Очевидно, таким образом, что в рамках данной дискурсивной трактовки в структуре концепта «modesty» индуцируется концептуальный признак «sensibility». Скромность человека, по мнению автора, может проистекать из его разумного отношения к людям и жизни, адекватной оценки самого себя и проявляться во внимательном и уважительном отношении к собеседнику, свойственном образованному и цивилизованному человеку эпохи Возрождения. Несмотря на то, что представленные в рассмотренном фрагменте морально-этические концепты являются сегментом индивидуального сознания, их набор частично совпадает с набором ценностных доминант концептосферы, выявленным на материале религиозного дискурса.

Значительный интерес в качестве языкового материала для данного исследования представляет аллегорическая поэма крупнейшего поэта английского Возрождения Эдмунда Спенсера (Edmund Spenser, ок. 1552-1599) «Королева фей» (The Fairie Queen, 1596). Э. Спенсер хотел придать своему произведению значение национальной эпопеи и поэтому создавал ее на основе английских рыцарских преданий. В силу всеохватности замысла и морализаторского характера поэмы она представляет собой чрезвычайно репрезентативный материал для анализа текстовых реализаций морально-этических концептов. Сюжет поэмы отличается большой сложностью. Королева Фей Глориана вдохновляет рыцарей на уничтожение всевозможных зол и пороков, от которых страдает человечество. Каждый рыцарь олицетворяет какую-либо добродетель, подобно тому, как чудовища, с которыми бьются рыцари, олицетворяют пороки и заблуждения. Спенсер намеревался отвести описанию подвигов рыцарей первые двенадцать глав поэмы, а остальные двенадцать посвятить прославлению политических добродетелей и государственной мудрости. Однако поэт успел написать только шесть книг: Святость (Holiness), Умеренность (Temperance), Целомудрие (Chastity), Дружба (Friendship), Справедливость (Justice), Куртуазность (Courtesy).

Дав королеве Фей говорящее имя (Gloriana) и аллегорически связав этот образ со славой, Спенсер собирался сделать данный концепт доминантным и организующим все остальные морально-этические концепты, репрезентированные в тексте. Осознанно делая славу центром системы ценностей, им создаваемой, и не уделяя специального внимания чести (в поэме нет героя, аллегорически олицетворяющего данный нравственный принцип), Спенсер апеллирует к концепту «honour» чаще, чем к концепту «glory». Методом количественного подсчета было обнаружено, что число прямых апелляций к концептуальной оппозиции «honour - dishonour» в тексте поэмы более чем в два раза превышает число апелляций к концепту «glory»: honour п. (98 употреблений), honour v. (6), honourable adj. (3), dishonour п. (7), dishonourable adj. (3), dishonour v. (2); dignity n. (13), indignity n. (5), indignijy v.(l); noble adj. (157), nobless adj.(2), ennoble adj.( 1), ennoble v. (2), nobly adv. (2). В тексте насчитывается 301 случай прямой апелляции к концепту «honour», что делает его ядерным элементом морально-этической концептосферы поэмы. Привнося в индивидуальных реализациях в

структуру концепта новые компоненты и создавая новые связи между ними, автор художественного произведения, как носитель культуры, зачастую не отдавая себе в этом отчета, воссоздает иерархию ценностных доминант в том ее виде, в котором она закреплена в национальном сознании.

Количественный анализ частотности словоупотреблений в поэме показал, что доминантными в тексте являются концептуальные оппозиции «honour -dishonour» (301 апелляция), «modesty - immodesty» (293), «honesty - dishonesty» (264), «loyalty - disloyalty» (229), «justice - injustice» (150), «temperance - intemperance» (107).

Тексты произведений У. Шекспира стали прецедентными в британской лингвокультуре. Из чрезвычайно богатого и отличающегося жанровым разнообразием литературного наследия У. Шекспира в качестве текстового материала для концептуального анализа был избран цикл сонетов. У. Шекспиру принадлежит цикл из 154 сонетов, опубликованных отдельной книгой в 1609г. Преимущество сонетного цикла в качестве источника текстового материала для данного исследования состоит в ограниченности объема при концентрации идей: исследователи давно обратили внимание на тесную связь сонетов и драматургии Шекспира, являющейся апофеозом его творчества. Анализ языкового материала показал, что наивысшей позитивной ценностной акцентуацией в цикле сонетов отличаются морально-этические концепты «honour», «modesty», «honesty», «temperance», «chastity» и «loyalty», что во многом совпадает с результатами, полученными при рассмотрении поэмы Э. Спенсера.

Э. Спенсер и У. Шекспир были крупнейшими представителями английского Возрождения, утверждавшими в своих произведениях ренессансное мировоззрение и гуманистические идеалы. Однако, как отмечалось выше, общественная мораль британцев находилась на рубеже XVI - XVII веков под одновременным влиянием идеологий гуманизма и протестантизма. В связи с этим, в качестве материала для анализа был взят текст поэмы Джона Мильтона «Потерянный рай» (Paradise Lost, 1667), воплощающей дух революционного крыла английского пуританизма.

Проведенный анализ частотности лексем, репрезентирующих исследуемые концепты, позволил сделать вывод, что, несмотря на религиозную тематику поэмы, ядерным элементом реализованной в ней морально-этической кон-цептосферы, является концептуальная оппозиция «honour - dishonour». Большая актуальность в тексте поэмы (в сравнении с поэмой Э. Спенсера «Королева Фей» и сонетным циклом У. Шекспира) присуща концептам «justice» и «duty», что объясняется ее пуританской направленностью, а также тем, что, она была написана значительно позже поэмы Спенсера и отразила произошедшие за это время социальные изменения. Высокая значимость концепта «justice» в поэме объясняется дальнейшим развитием общественной мысли в направлении демократизации.

Исследование британской морально-этической концептосферы периода Реформации и развития гуманистической мысли в рамках бытийного (художественного) и религиозного типов дискурса позволило заключить, что ядерным элементом концептосферы оставался концепт «honour». Новые культурно-

исторические условия вызвали изменения структуры концепта: в его ассоциативной составляющей сформировались признаки «duty», «honesty» и «justice». Изменился набор ценностных доминант концептосферы, влияние протестантской идеологии способствовало усилению актуальности концептуальных оппозиций «temperance - intemperance» и «modesty - immodesty». Потеряли прежнюю значимость доминантные в рыцарский период концепты «worthinesse (доблесть)», «curteisie (галантность)» и «generousitie (щедрость)».

Результатом усилившегося в период Реформации церкви и последующей борьбы протестантских течений взаимовлияния ценностных моделей светской и религиозной картин мира стало формирование морально-этической концептосферы, семантический состав которой не подвергался значительным изменениям с конца XVII века по настоящее время. Структура отдельных концептов и их иерархическая организация трансформировались в силу меняющихся культурно-исторических условий, однако, ядерная оппозиция концептосферы и состав ее ценностных доминант остались прежними.

В третьей главе диссертации «Когнитивно-семантическая структура британской национальной морально-этической концептосферы в синхронном срезе» рассматриваются способы фразеологической концептуализации мира, анализируется проблема выявления структуры фразеологического значения, на материале данных фразеологических и толковых словарей описывается синхронное состояние британской национальной морально-этической концептосферы.

Сложность изучения доминантных морально-этических концептов в синхронном срезе обусловливается неограниченностью языкового материала при современном изобилии разнообразных типов текстов, существующих в британской культуре. Обращаться к текстовому материалу в рамках синхронического исследования целесообразно при уточнении структуры ценностных доминант концептосферы и их иерархических отношений, но не при выявлении их набора. В связи с этим наиболее адекватным языковым материалом для изучения британской морально-этической концептосферы в синхронном срезе представляется фразеологический фонд современного английского языка.

В реферируемом исследовании под фразеологическими единицами понимаются все устойчивые сочетания слов языка, которым присущи такие признаки как раздельнооформленность, воспроизводимость и семантико-когнитивная целостность. Фразеологизмы дают непосредственный доступ к когнитивным структурам, лежащим в основе языковых структур, и самому механизму языковой категоризации (Т.Г. Никитина, В.Н. Телия, В.А. Маслова и др.). В каждом конкретном языке фразеологизмы номинируют, в отличие от лексического состава языка вообще, лишь отдельные, актуальные для человека и его жизнедеятельности, фрагменты мира. Под фразеологической концептуализацией действительности понимается процесс вербализации важных социокультурных смыслов посредством фонда устойчивых единиц языка. Фразеологизмы в массе своей просуществовали не одно столетие, они содержат знание, важное для народа, и отражают черты менталитета, характерные для народа в течение длительного времени. Это позволяет говорить о том, что фразеологизмы дают пред-

ставление о наиболее константных нравственных ценностях человека, фиксируя национальную специфику морально-этической стороны его жизни.

Выделение фразеологического значения в особую семасиологическую категорию было осуществлено в ходе функционально-семантического анализа лексических и фразеологических единиц (В.Л. Архангельский, A.B. Кунин). Фразеологическое значение как семантический феномен все еще находится в стадии онтологического осмысления, поскольку долгое время соответствующим термином лишь обозначался план содержания фразеологизма без закрепления за ним специального лингвистического понятия. За время существования фразеологии как науки сформировались два основных подхода к исследованию фразеологического значения: ономасиологический и семасиологический.

Рассмотрение фразеологического значения с позиций ономасиологического подхода позволяет заключить, что большая часть фразеологизмов имеет своим денотатом явления, относящиеся к области социальных (в широком смысле слова) отношений, и называет многообразные возникающие между людьми связи и взаимодействия. Ситуации общения, регулируемые принятыми в культуре этическими нормами, являются основой для образования внеязыко-вых смыслов, находящих объективацию в ментальной структуре, которая в дальнейшем служит внеязыковым источником формирования фразеологического значения. Существование в языке ряда фразеологизмов, объединенных общим переосмысленным образным содержанием, говорит о том, что в мире существует некая прототипическая ситуация, вызывающая в данной культуре определенное оценочное отношение. По количеству фразеологических единиц, содержащих в своей семантике признак отношения к морально-нравственным нормам или ценностям, можно судить о значимости данной ценности в культуре.

Анализ внутренней формы фразеологизмов позволяет получить доступ к материальной культуре этноса, тогда как, классифицируя наиболее частотно номинируемые фразеологическим фондом языка внеязыковые смыслы, можно сделать достоверные выводы о ценностных доминантах культуры, морально-этических смыслах, составляющих основу духовной культуры народа.

Сходство фразеологического и лексического значений детерминировано их совместной номинативной функцией: слова и ФЕ соотносимы с одними и теми же элементами действительности и могут иметь одну и ту же сигнифика-цию и денотацию. Поскольку предметное содержание фразеологических единиц является не менее значимым, чем коннотативный компонент значения, мы считаем возможным применять при исследовании денотативного (по А.В Ку-нину) либо дескриптивного (по В.Н. Телия) компонента значения фразеологизмов метод компонентного анализа лексического значения слова.

idioms, Большой англо-русский фразеологический словарь А.В. Кунина и др.) показало, что наибольшей значимостью для британской культуры отличаются следующие морально-этические концептуальные оппозиции: «reserve/restraint -lack of reserve/restraint» (109 ФЕ), «honour - dishonour» (63 ФЕ), «honesty -dishonesty» (57 ФЕ), «justice - injustice» (43ФЕ), «independence - dependence» (38ФЕ), «modesty - immodesty» (34 ФЕ), «responsibility - irresponsibility» (27 ФЕ).

Наибольшее количество фразеологизмов, содержащих в своем значении указанные интегральные семы, объединяется дифференциальными семами «контролировать свое поведение», «держать себя сдержанно в ситуации, предполагающей проявление эмоций», что позволяет сделать вывод об особой значимости концепта «reserve/restraint» в рамках британского национального сознания. Относя данный концепт к концептам морально-этическим, мы исходим из положения о том, что язык отражает «наивную этику», зачастую имеющую лишь незначительную концептуальную область пересечения с универсальными этическими категориями, выделяемыми в рамках философского сознания. В отличие от большинства морально-этических концептов («honour», «modesty», «honesty» и пр.) данный концепт не имеет в английском языке ключевого слова, его репрезентирующего. В разных условиях контекста он объективируется рядом синонимичных лексем: self-control, self-command, self-mastery, self-possession, composure, reserve и пр. Вероятно, наиболее полно он репрезентирован метафорически в знаменитом фразеологизме «stiff upper lip», которое встречается в выражениях: «to keep, to have, to maintain, to wear stiff upper lip», что означает «быть твердым, проявлять выдержку, демонстрируя это внешне невозмутимым поведением».

Можно предположить, что лексемы-репрезентанты концепта «reserve / restraint» в рамках британской национальной концептосферы с ее ориентацией на внешнюю сторону поведения человека актуализируют единый концепт, удачно номинированный в русском языке словосочетанием «английская сдержанность». Такого рода сдержанность не проистекает из естественной склонности природы человека, умеренности его темперамента либо равнодушия, а является сопровождаемым усилием воли глубоко этичным поведением.

Следующий контекст иллюстрируют данное заключение:

On the whole he got on well enough with the girls. They thought him a little queer; but his club-foot seemed to excuse his not being like the rest, and they found in due course that he was good-natured. He never minded helping anyone, and he was polite and even tempered [W.S. Maugham, «Of Human Bondage»].

Примечательно использование наречия - интенсификатора even, которое подразумевает, что быть уравновешенным (tempered) означает еще более высокую степень нравственного совершенства, чем быть отзывчивым (never minded helping) и вежливым (polite).

Количественный анализ фразеологических вербализаций концептов позволяет выделить ценностные доминанты концептосферы, однако, выводы о структуре ассоциативных составляющих концептов можно сделать, вьивив структуру лексико-семантических полей их ключевых репрезентантов.

На материале словарей синонимов и тезаурусов британского варианта английского языка, посредством анализа синонимических и ассоциативных рядов ядерных лексем self-control, self-command, self-mastery, self-possession, composure, restraint, reserve нами были выявлены следующие прототипические смыслы, формирующие ассоциативную составляющую концепта «reserve/restraint»:

1) умеренность (moderation, temperance, temperateness, abstemiousness, abstention, non-indulgence, subtlety, mutedness, understatedness);

2) эмоциональная холодность, равнодушие (coolness, coldness, frigidity, aloofness, stand-offishness, indifference, formality, impassiveness, dispassion);

3) замкнутость, скрытность (secretiveness, closeness, uncommunicativeness, reticence, aloofness, taciturnity, unapproachability);

4) скромность (modesty, undemonstrativeness, self-effacement, diffidence, in-hibitedness, inhibition);

5) тактичность, воспитанность /«good manners»/ (demureness, tactfulness, delicacy, delicateness, discretion);

6) соблюдение личностной дистанции (distance, remoteness, detachment);

7) рассудительность, здравый смысл (sensibility, prudence, judiciousness, caution);

8) ста духа (self-discipline, will power, assurance);

9) независимость (self-containment, independence);

10) достоинство, честь (poise, dignity);

11) высокомерие (aplomb, self-assurance).

Несмотря на значимость концепта «reserve/restraint» в британской культуре, о которой сигнализирует количество ФЕ, его вербализующих, данный концепт не может являться ядерным элементом концептосферы, так как его ассоциативная составляющая включает лишь три из шести ценностных доминант ее положительного полюса («honour», «independence», «modesty»).

Анализ лексико-семантических полей, репрезентирующих выделенные нами ценностные доминанты концептосферы, позволил заключить, что ядерным элементом британской морально-этической концептосферы является концепт «honour». Данный концепт включает в качестве конституентов ассоциативной составляющей все выделенные ценностные доминанты. Тот факт, что он репрезентирован во фразеологическом фонде меньшим количеством ФЕ, чем концепт «reserve/restraint», объясняется маргинальной природой последнего, его принадлежностью к зоне пересечения морально-этической и эмоциональной субконцептосфер. Подавляющее большинство ФЕ, репрезентирующих концепт «reserve/restraint», являются одновременно средством объективации концептов эмоций (Ср.: to be master of oneself, to keep an even kneel, to hold /keep one's feelings/temper etc. in check, to have (hold или keep) oneself (well) in hand, to keep one's balance, etc. «владеть собой, держать себя в руках»; to be all shook up / to be (get / go) up in the air / to go off like a rocket, to get hot under the collar, to go off (at) the deep end / to go haywire, to fly into a passion, to get one's hair off, to fly (или go) off the handle, etc. «вспылить, потерять самообладание, выйти из себя»).

Наибольшей значимостью в структуре концептосферы обладают концепты «restraint/reserve», «honesty», «justice» и «independence». Концепт «honesty» не отделяется британским национальным сознанием от концепта «justice», что в немалой степени усиливает его актуальность. Подавляющее число фразеологизмов, репрезентирующих концепт «honesty», одновременно служат средством объективации концепта «justice» (43 из 57-ми). За последние три века (с конца XVIIb.) структура британской морально-этической концептосферы не претерпела значительных изменений. Концепт «independence» обрел актуальность в силу усиления демократических традиций и дальнейшего развития британской нации по пути культивирования ценности отдельного индивида. Сохранение значимости концепта «temperance» подтверждается доминантным характером концепта «restraint/reserve», который является его гипонимом.

Развитие структуры, как концептов, так и концептосфер, характеризуется преемственностью. Именно доминантным характером концепта «tyr» в англосаксонской ценностной модели мира во многом объясняется ценностная акцентуация современного британского концепта «honour». Структура концепта «honour» кардинально отличается от структуры его англосаксонского предка, однако рамки исторического исследования позволяют увидеть преемственность между ними. Диахронический подход дает возможность проследить путь рено-минации концепта, увидеть связь между его структурами на крайне удаленных друг от друга во времени этапах развития и, соответственно, получить относительно полное представление об исторической составляющей концепта, оказывающей значительное влияние на его современное состояние.

В заключении диссертации подводятся ее итоги и намечаются пути дальнейшего развития ее результатов. Представленный в работе метод моделирования структуры лингвокультурных концептов открывает перспективы для исторических исследований концептов, которые позволяют получить значительно более полное представление об их семантическом составе, чем синхронические исследования. Разработанные в процессе рассмотрения генезиса британской морально-этической концептосферы методы моделирования структуры субконцептосфер могут быть применимы в отношении других лингвокультур, что предоставляет возможности для построения моделей языкового сознания и коммуникативного процесса с точки зрения динамики столкновения и согласования национальных (этнических) ценностных моделей мира.

III. ОСНОВНЫЕ НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Монографии:

1. Кононова И. В. Генезис британской национальной морально-этической концептосферы сквозь призму языка: Монография. - Уссурийск: Издательство УГПИ, 2009.-256с,-13 п.л.

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Российской Федерации:

2. Кононова И.В. Репрезентация морально-этической концептосферы как части общей системы ценностей англосаксонского этноса в дохристианской героической поэзии // Вестник Чувашского университета. - 2006. - №4. -С.431-438. -0,8 п.л.

3. Кононова И.В. О структуре и языковой репрезентации этических концептов (на материале концепта conscience) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - 2008. - № 10 (56). -С.68-76.-0,8 п.л.

4. Кононова И.В Религиозные концепты в языке поэтических памятников англосаксов эпохи утверждения христианских ценностей // Религиоведение. — 2009. - №3. - С. 124-130. - 0,8 пл.

5. Кононова И.В., Руберт И.Б. Становление британской куртуазной морально-этической концептосферы в рамках рыцарской культуры XI-XIV вв. // Известия Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. — 2009. — №1 (57). - С. 86-97. -1,3 пл., (авторский вклад - 1,1п.л).

6. Кононова И.В. О структуре и языковой репрезентации британского этического концепта «самообладание» // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2009. - №2 (019). - С.36-46. -1 пл.

7. Кононова И.В. Отражение британской морально-этической концептосферы периода развития идеологии пуританизма в текстах проповедей // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9. Филология. Востоковедение. Журналистика. - 2009. - Выпуск 2. Часть 2. - С. 122-134. -1,3 п.л.

8. Кононова И.В. Репрезентация британской морально-этической концептосферы периода Реформации в текстах проповедей // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - 2009. -№ 12 (89) - С.201-213. -1,2 п.л.

9. Кононова И.В. Репрезентация этических концептов в текстах сонетного цикла У. Шекспира // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - 2009. - №111. - С. 138-146. - 1п.л.

Статьи в профессиональных журналах и научных сборниках:

10. Кононова И.В. К вопросу о структуре этических концептов (на материале английского языка) // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. - 2005. - №2. - С.140-151. - 0,6 п.л.

11. Кононова И.В. К вопросу о генезисе морально-этических концептосфер в англосаксонской и русской культурах // Актуальные проблемы современной лингвистики: Межвуз. сб. научных трудов. - С.-Пб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2006. -С. 118-132. -0,8 пл.

12. Кононова И.В. Проблема определения лингвокультурного концепта// Гуманитарные исследования: Альманах. Выпуск 8. - Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2006. -С.212-220,- 1,2 пл.

13. Кононова И.В. К вопросу о генезисе морально-этических концептосфер в англосаксонской и русской культурах // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. - 2006. - №4. - С. 139-145. - 0,5 п.л.

14. Кононова И.В. Языковая репрезентация англосаксонской морально-этической концептосферы периода утверждения христианских ценностей // Studia Lingüistica XVI: Сборник научных статей. - С.-Петербург: Изд-во «Борей Арт», 2007. - С.56-64. - 0,6 п.л.

15. Кононова И.В. О структуре и языковой репрезентации британского этического концепта «Modesty» // Актуальные проблемы современной лингвистики: Межвуз. сб. научн. трудов. - С.-Пб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2008. -С.91-99. - 0,6 п.л.

Доклады на научных конференциях и другие научные публикации:

16. Кононова И.В. К вопросу о мифопоэтической модели мира как концептуальной основе языка (на материале англ. языка) // Изучение и преподавание иностранных языков в аспекте взаимодействия культур: Материалы международной научной конференции - Уссурийск, Изд-во УГПИ, 2004. - С. 41-47. -0,4 пл.

17. Кононова И.В. О проблеме выявления структуры этических концептов // Язык и культура: проблемы взаимодействия: Материалы международной научной конференции. - Самара: Изд-во СГУ, 2005. - С.84-91. - 0,5 п.л.

18. Кононова И.В. Этические концепты: структура и репрезентация (на материале английского языка) // Проблемы систематики языка и речевой деятельности: Материалы 8-го Регионального научного семинара при ИГЛУ. - Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2005. - С.141-147. - 0,4 п.л.

19. Кононова И.В. К вопросу о структуре и языковой репрезентации этических концептов (на материале английского языка) // Материалы 8-ой Международной конференции ЛАТЕУМ (Лингвистической ассоциации преподавателей англ. языка МГУ им М.В. Ломоносова) 28-30 сентября 2005г. - М.: КДУ, 2007.

- С. 140-142. - 0,1 п.л.

20. Кононова И.В. Этические концепты: структура и репрезентация (на примере концепта conscience) // Изучение иностранных языков в аспекте взаимодействия культур: Материалы международной научной конференции.- Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2006. - С. 79-90. - 0,8 п.л.

21. Кононова И.В. К вопросу о структуре и языковой репрезентации концептов абстракций // Язык и общество: Материалы 4-ой международной научной конференции при РГСУ (26-27 октября 2006г.). - Москва: Изд-во РГСУ. -С. 55-56- 0,1п.л.

22. Кононова И.В. Репрезентация морально-этической концептосферы как части общей системы ценностей англосаксонского этноса в дохристианской героической поэзии // «Федоровские чтения»: Материалы VIII международной юбилейной научной конференции по переводоведению (19-21 октября 2006г.) -С.-Петербург: Изд-во Филологического факультета СПбГУ, 2006. - С. 185-186.

- 0,1 пл.

23. Кононова И.В. О генезисе морально-этической концептосферы в британской лингвокультуре // Язык и межкультурная коммуникация: Материалы международной научно-практической Интернет-конференции. - Комсомольск-на- Амуре: Изд-во АГПГУ, 2008. - С. 41-52. - 0,6 пл.

24. Кононова И.В. К проблеме типологизации лингвокультурных концептов // Изучение иностранных языков в аспекте взаимодействия культур: Материалы международной научной конференции.- Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2008. - С. 75-82.-0,5 п.л.

КОНОНОВА ИННА ВЛАДИМИРОВНА АВТОРЕФЕРАТ

Лицензия ЛР № 020412 от 12.02.97

Подписано в печать 14.01.10. Формат 60x84 1/16. Бум. офсетная. Печ. л. 2,4. Бум. л. 1,7. РТП изд-ва СПбГУЭФ. Тираж 100 экз. Заказ 29

Издательство Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов 191023, Санкт-Петербург, Садовая ул., д. 21.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Кононова, Инна Владимировна

СОДЕРЖАНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. НАЦИОНАЛЬНАЯ МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПТО-СФЕРА КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.

1.1. Культура как система смыслов.

1.2. Проблема взаимодействия языка и культуры в рамках когнитивной лингвистики.

1.3.Лингвокультурология как направление антропологической лингвистики.

1.4. «Концепт» как основная категориальная единица лингвоконцепто л огии.

1.4.1. Становление термина «концепт».;.

1.4.2. Проблема классификации концептов.

1.4.3. Лингвокультурный концепт: значимые характеристики и основополагающие принципы исследования.

1.5. Морально-этическая концептосфера как фрагмент национальной ценностной картины мира.

1.6. Методы моделирования структур лингвокультурного концепта и субконцептосферы.

1.6.1. Абстрактное имя как объект концептуального анализа.

1.6.2. Структура концептов духовных сущностей. Принципы моделирования субконцептосфер.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1.

ГЛАВА 2. ЭВОЛЮЦИОННЫЕ АСПЕКТЫ АКТУАЛИЗАЦИИ ДОМИНАНТ МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЫ В АНГЛИЙСКОМ

ЯЗЫКЕ.

2.1. Понятие «этнокультурной» доминанты как основного принципа, организующего систему ценностей этноса.

2.2. Отражение морально-этической концептосферы англосаксонского этноса в языке письменных памятников VII -XI веков.

2.2.1. Репрезентация морально-этической концептосферы как части общей системы ценностей англосаксонского этноса в героической поэзии.

2.2.2. Языковая репрезентация ценностных доминант англосаксонской морально-этической концептосферы периода утверждения христианских ценностей.

2.3. Структура британской национальной морально-этической концептосферы в рамках рыцарской культуры XII-XIV веков.

2.3.1. Британская морально-этическая концептосфера среднеанглийского периода как фрагмент обыденной языковой картины мира.

2.3.2. Языковая объективация британской морально-этической концептосферы периода средневековья в религиозном дискурсе.

2.4. Языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы периода Возрождения и Реформации.

2.4.1. Актуализация в текстах проповедей британской морально-этической концептосферы периода Реформации.

2.4.2. Репрезентация британской морально-этической концептосферы в текстах проповедей англиканской и пуританской направленности.

2.4.3. Отражение доминантных морально-этических концептов в языке произведений британских поэтов и прозаиков XV-XVII веков.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2.

ГЛАВА 3. КОГНИТИВНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА БРИТАНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЫ В СИНХРОННОМ СРЕЗЕ.

3.1. Фразеологическая концептуализация мира.

3.2. Проблема фразеологического значения.

3.3. Репрезентация доминантных морально-этических концептов в лексико-фразеологической системе современного английского языка.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Кононова, Инна Владимировна

В рамках системного подхода, являющегося методологической основой современной культурологии, культура рассматривается как совокупность объективных (материальных) и субъективных (духовных) элементов. Сложность применения системного подхода обусловлена тем, что исследователь имеет дело лишь с объективными проявлениями культуры, основываясь на которые он должен выявить специфику субъективных культурных форм, структурировать и классифицировать их. Объективным формам свойственна наблюдаемость, субъективным - выводимость. В лингвокультурологии — науке о взаимосвязи культуры и языка - в качестве объективных элементов культуры выступает вся совокупность традиционно выделяемых языковых единиц. Субъективными элементами культуры, реализуемыми языком, являются концепты.

В конце XX в. в рамках лингвокультурологии произошло становлениие нового исследовательского направления — лингвокулыпурной концептологии. В отличие от лингвокультурологии, объектом которой является дихотомия «язык - культура», исследовательское поле лингвокультурной концептологии формируется трихотомией «язык - сознание — культура» [Слышкин 2004а: 8]. Лингвокультурная концептология находится в отношениях взаимодополнительности с параллельно развивающейся когнитивной концепто-логией.

Новая отрасль знания нуждается в собственном понятийно-терминологическом аппарате, адекватно сочетающем в себе ее лингвистические и культурологические истоки. Основой для такого аппарата служит активно разрабатывающееся в последнее время понятие лингвокулыпурного концепта. Обобщение лингвистических взглядов на культурный концепт свидетельствует о том, что здесь, как и в других областях науки о языке, имеет место разнообразие научных мнений, вызванное как многогранностью самого объекта исследования, так и терминотворчеством исследователей, берущих за основу в процессе создания термина различные признаки объекта.

Вечная проблема наук о культуре, сущность которой была сформулирована еще в XIX в. Я. Буркхардтом, состоит в том, что приходится разлагать духовный континуум на отдельные, часто, как будто, произвольные категории, чтобы вообще каким-либо образом изобразить его [Буркхардт 1996: 8]. В области концептологии эта трудность приводит к тому, что в ряде исследований термином «концепт» обозначают любой произвольно выделяемый участок семантического поля языка. Только эмфатизация ценностного элемента концепта дает возможность избежать подобной ситуации. Не всякое явление реальной действительности служит базой для образования лингво-культурного концепта, но лишь то, которое становится объектом оценки.

Ценность всегда социальна, следовательно, языковые единицы, репрезентирующие концепты, непременно должны включать в себя социальный компонент. Ценности тесно связаны со способностью человека к созданию глобальных общественных идеалов. Культура есть направленность, и направлена культура всегда на какой-то идеал, а именно на идеал, выходящий за рамки индивидуального, на идеал сообщества [Хейзинга 1992: 259-260]. Идеалы эти могут становиться объектами осмысления широких масс носителей культуры, но могут и не поддаваться рефлексии. В существующей в обществе системе ценностей следует различать ценности, санкционируемые и культивируемые официально, с помощью находящейся в распоряжении государства разветвленной системы средств, и ценности, которые функционируют лишь на уровне обыденного сознания [Парыхин 1971:124]. Национальная специфичность, которая находит отражение в ¡языке, присуща преимущественно ценностям второго тгипа.

Настоящее диссертационное исследование посвящено рассмотрению эволюционных аспектов актуализации британской морально-этической кон-цептосферы в языке. Моралз»но-этические концепты - своего рода категории, отражающие определенный! вид общественных «отношений (нравственные отношения) и создающие одну из форм общественного сознания — мораль. Морально-этическая концегатосфера уникальна тем, что ее референциальной областью является идеальный мир.

Содержание философских понятий-терминов, которыми являются этические категории, может быть относительно полн:о определено, только будучи включенным в теорию (ei частности, в рамки тай или иной этической системы), которая выступает границей их смысла. В тто же время они семантически наполняются путем перебора существующих: в соответствующей культурной парадигме значений :и смыслов, iro которым «пробегают», выходя тем самым за границы какой-лмбо одной конкретно:! системы или концепции [Снитко 1999]. Исследование структуры морально-этических концептов, таким образом, должно быть, прежде всего, направлено на выявление обыденно-языковых представлений: об этих феноменах и установление иерархии их мировоззренческой значимости для данной языкоеюй общности.

Отдельные морально-этические концепты и их языковая объективация неоднократно становились объектом лингвистических исследований. На материале русского языка исследовались концепты «стыд» [Арутюнова 2000], «совесть» [Арутюнова 2000j; Урысон 2(000; Кондратьева 2006], «чистота» [Яковлева 2000], «долг» [Ксшелев 2000]., «зло» [Тихонова 2006], на материале немецкого языка — «Gewiissen» (совесть) [Чижова 2005], на материале английского языка — «верность» [Лаврентьева 2006:], «моральные качества» [Тимченко 2004], «BELIEF/' TRUST / FAITH» (взера/доверие) [Янова 2005]. Проводились сопоставительные исследювания, выявляющие национальноспецифические особенности структуры концептов на материале двух языков: на материале русского и итальянского языков исследовались концепты «грех» и «peccato» [Панова 2000], на материале русского и немецкого — «добро» / «благо» - «Das Gut» [Шатилова 2006], «стыд» и «вина» [Дженкова 2005]. Этические смыслы описывались как семантически сопряженные полярные категории: «добро» и «зло» [Пашаева 2004; Беликова 2006], «верность» и «предательство» [Саварцева 2008]; как явления, имеющие фреймовую структуру: «мораль» [Звада 2003]. Специальное лингвистическое рассмотрение получил «моральный дискурс» [Ошкина 2006]; отдельные концепты исследовались в исторической перспективе [Кондратьева 2006; Лаврентьева 2006]. Вместе с тем системного диахронического описания структурированных совокупностей взаимосвязанных концептов до настоящего времени не проводилось.

Лингвокультурная концептология является одним из наиболее интенсивно развивающихся направлений лингвистики. Однако в категориальном аппарате данной области филологического знания наблюдаются некоторые лакуны. Не определены методы моделирования концептосфер, не выявлены закономерности исторического развития структуры лингвокультурных концептов и концептосфер, не описана корреляция между процессами развития структуры концептов и диахроническими изменениями лексических микропарадигм, объективирующих их в языке. Этим обусловлена актуальность настоящего исследования.

Объектом исследования является структура британской национальной морально-этической концептосферы в исторической перспективе и синхронном срезе, предметом — механизмы вербального освоения человеком духовных ценностей социума.

Цель диссертации состоит в разработке методов моделирования концептосфер как структурированных образований посредством описания генезиса структуры британской национальной морально-этической концептосферы.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

• выработать метод моделирования структуры лингвокультурных концептов духовных сущностей на основе анализа специфики их системно-языковой и дискурсивной репрезентации;

• выявить составляющие лингвокультурного концепта, поддающиеся языковой объективации;

• разработать методы моделирования концептосфер как структурированных образований;

• доказать значимость диахронического подхода при исследовании национальных концептосфер;

• выявить и описать закономерности исторического развития структуры лингвокультурных концептов и концептосфер;

• описать корреляцию между процессами развития структуры концептов и диахроническими изменениями лексических микропарадигм, репрезентирующих их в языке.

Теоретической и методологической базой исследования стали фундаментальные работы, относящиеся к следующим направлениям науки: лингвокультурологии и теории межкультурной коммуникации (В.В. Воробьев, В.И. Жельвис, В.В. Кабакчи, O.A. Леонтович, В.А. Маслова, Ю.А. Сорокин, В.Н. Телия, С.Г. Тер-Минасова); концептологических исследований в области лингвокультурологии (С.Г. Воркачёв, В.И. Карасик, З.Д. Попова, Г.Г. Слышкин, И.А. Стернин, Ю.С. Степанов), когнитивистики (Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, H.H. Болдырев, А. Вежбицка, В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, М.Н. Лапшина), общей философии и философии языка (С.А. Аскольдов, Д.С. Лихачев, С.Х. Ляпин); психолингвистики (A.A. Залевская, Фрумкина P.M., A. Richard);

- общей культурологии, антропологии и теории ценностей (Т.П. Вы-жлецов, А.А Гусейнов, B.C. Ерасов, М.С. Каган, A.C. Кармин, Ю.М. Лот-ман, А.Н. Максимов, С. Kluckholn, A.L. Kroeber, W. Marschall, H.S. Triandis);

- этнолингвистики (А.С.Герд, M.M. Копыленко, Н.И. Толстой);

- лингвистики текста, теории дискурса и жанрологии (М.М. Бахтин, Т.И. Воронцова, В.В. Дементьев, М.Л. Макаров, И.Б. Руберт, Т.А. van Dijk).

В качестве лингвистических методов и приемов анализа в ходе исследования применялись: метод концептуального анализа (при моделировании структуры концептов и концептосфер), методы дефиниционного и компонентного анализа (при реконструкции структуры исследуемых концептов на основе анализа лексико-семантических полей, их объективирующих); метод историко-этимологического анализа (при реконструкции этимологических составляющих концептов); приемы контекстологического и интерпретационного анализа (при выявлении структуры ассоциативных составляющих исследуемых концептов); метод количественного анализа частотности словоупотреблений и метод анализа детализации наименования концепта (при выявлении ценностных доминант и ядерного элемента концептосферы).

Материалом исследования послужили следующие группы источников:

- тексты англосаксонских письменных памятников, проповедей британских проповедников XIV - XVIII вв., художественных произведений британских поэтов и прозаиков XIV — XX вв., из которых методом сплошной и репрезентативной выборки отбирались предложения и сверхфразовые единства, объективирующие исследуемые концепты (объемом более 30000 страниц).

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые применяется диахронический подход при исследовании структуры лингвокуль-турных концептов и концептосфер; вводится понятие ассоциативной составляющей лингвокультурного концепта, структура которой в наибольшей степени поддается эмпирической верификации; вырабатываются методы моделирования сегментов концептосфер в составе национальной концептосферы; выявляется корреляция между процессами развития структуры концептов и диахроническими изменениями лексических микропарадигм, объективирующих их в языке.

На защиту выносятся следующие положения:

2. Национально-культурное своеобразие концепта духовной сущности отражается, главным образом, в его ассоциативной составляющей и определяется местом, которое имя концепта занимает в языковой системе. Ассоциативная составляющая концепта формируется доминантными ассоциативными отношениями (тематическими, парадигматическими, синтагматическими), в которые вступают языковые репрезентанты концепта.

3. Национальная (этническая) концептосфера подразделяется на сегменты - субконцептосферы, связанные между собой ассоциативными связями формирующих их концептов. Морально-этическая субконцептосфера является основой ценностной модели мира социума и формируется бинарной оппозицией, полюсы которой представляют собой аксиологические категории культуры морально-этического порядка - «добродетели» и «пороки», являющиеся гипонимами универсальных аксиологических категорий «Добро» и «Зло».

4. Национально-культурное своеобразие морально-этической концеп-тосферы этноса состоит в специфичности набора ее ценностных доминант, особенностях их структуры и иерархии и может быть выявлено посредством анализа фактов языковой объективации концептов.

5. Концепт, с которым все ценностные доминанты субконцептосферы связаны конвергентными ассоциативными связями, является ее ядерным элементом. Дивергентные ассоциативные связи лингвокультурных концептов, входящих в состав субконцептосфер, связывают их между собой и организуют национальную концептосферу.

7. По мере того, как доминантные лингвокультурные концепты претерпевают диахронические изменения структуры, происходит процесс их рено-минации. Имена, номинирующие концепты в предыдущий исторический период, приобретают новое значение: противоположного оценочного знака либо нейтральное в оценочном отношении. Пейоративизация и мелиорация значений лексических единиц являются наиболее типичными способами кодирования информации об изменении структуры доминантных концептов культуры на уровне семантической структуры отдельных слов.

8. Социальные взаимодействия, регулируемые принятыми в культуре морально-этическими нормами, являются основой для образования внеязы-ковых смыслов, концептуализирующихся в ментальных структурах, которые в дальнейшем служат источником формирования фразеологических значений. Классифицируя наиболее частотно номинируемые фразеологическим фондом языка внеязыковые смыслы, можно сделать достоверные выводы о морально-этических концептах, составляющих основу духовной культуры нации (этноса).

Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшем развитии методологии и категориального аппарата лингвокультурологии. Теоретические обобщения исследования могут послужить основой при синхроническом и диахроническом изучении лингвокультурных концептов и кон-цептосфер, функционирующих в коллективном сознании социума и индивидуальном сознании носителей языка, при моделировании жанровых и дискурсивных картин мира.

Практическая значимость работы заключается в возможности применения итогов исследования в лекционных и семинарских курсах по общему и частному языкознанию, в курсе лексикологии, в спецкурсах по лингво-культурной концептологии, социолингвистике, этнолингвистике, межкультурной коммуникации, при написании курсовых и дипломных работ студентами языковых вузов. Материалы исследования могут стать основой для учебного пособия по отдельным разделам дисциплин «Лингвокультуроло-гия», «Когнитивная лингвистика», «Язык и межкультурная коммуникация».

Апробация результатов исследования. Концепция, основные положения и выводы исследования обсуждались на заседаниях кафедры английской филологии РГПУ им. А.И. Герцена, были представлены в виде докладов на международной научной конференции «Язык и культура: проблемы взаимодействия» (Самара, 2005); 8-м Региональном научном семинаре при ИГЛУ «Проблемы систематики языка и речевой деятельности» (Иркутск, 2005); 8-ой Международной конференции ЛАТЕУМ «Лингвистической ассоциации преподавателей английского языка МГУ им М.В. Ломоносова» (Москва, 2005); международной научной конференции «Изучение иностранных языков в аспекте взаимодействия культур» (Уссурийск, 2006); 4-ой международной научной конференции при РГСУ «Язык и общество» (Москва, 2006); 8-й международной юбилейной научной конференции по переводоведению «Федоровские чтения» (С.-Петербург, 2006); международной научной конференции «Язык и межкультурная коммуникация» (Комсомольск-на-Амуре, 2008); международной научной конференции «Изучение иностранных языков в аспекте взаимодействия культур» (Уссурийск, 2008).

Объем и структура работы. Диссертация общим объемом в 361 страницу состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, списка использованных словарей и их принятых сокращений, списка источников иллюстративного материала, их переводов и принятых сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3

1. Рассмотрение фразеологического значения с позиций ономасиологического подхода позволяет заключить, что большая часть фразеологизмов имеет своим денотатом явления, относящиеся к области социальных (в широком смысле слова) отношений, и называют многообразные возникающие между людьми связи и взаимодействия. Ситуации общения, регулируемые принятыми в культуре этическими нормами, являются основой для образования внеязыковых смыслов, вербализующихся в структуре, которая в дальнейшем служит источником формирования фразеологического значения.

2. Существование в языке ряда фразеологизмов, объединенных общим переосмысленным образным содержанием, говорит о том, что в мире есть некая прототипическая ситуация, вызывающая в данной культуре определенное оценочное отношение. По количеству фразеологических единиц, номинирующих тот или иной нравственный принцип или нравственное чувство, можно судить о значимости данного принципа или чувства в рамках культуры.

3. Анализ внутренней формы фразеологизмов позволяет получить доступ к материальной культуре этноса, тогда как, классифицируя наиболее частотно номинируемые фразеологическим фондом языка внеязыковые смыслы, можно сделать достоверные выводы о ценностных доминантах культуры, морально-этических смыслах, составляющих основу духовной культуры народа.

4. Исследование фразеологического фонда британского варианта современного английского языка методом сплошной выборки фразеологизмов, репрезентирующих отношения человека в социуме и его отношение к себе самому с позиции «Идеал-Я» и, соответственно, содержащих в денотативном значении гиперсемы «self-esteem» и «attitude ta the society», на основе данных фразеологических словарей показало, что наибольшей значимостью для британской культуры отличаются следующие морально-этические концептуальные оппозиции: «reserve/restraint - lack of reserve/restraint», «honour - dishonour», «honesty - dishonesty», «justice — injustice», «independence - dependence», «modesty - pride», «responsibility — irresponsibility».

5. Анализ лексико-семантических полей, репрезентирующих выделенные нами ценностные доминанты концептосферы, позволил заключить, что ядерным элементом британской морально-этической концептосферы является концепт «honour». Данный концепт включает в качестве конституентов ассоциативной составляющей все выделенные ценностные доминанты.

6. Наибольшей значимостью в структуре концептосферы обладают концепты «restraint/reserve», «honesty», «justice» и «independence». Концепт «honesty» не отделяется британским национальным сознанием от концепта «justice», что в немалой степени усиливает его актуальность. Подавляющее число фразеологизмов, репрезентирующих концепт «honesty», одновременно служат средством объективации концепта «justice» (43 из 57-ми). За последние три века (с конца XVII в.) структура британской морально-этической концептосферы не претерпела значительных изменений. Концепт «independence» обрел актуальность в силу усиления демократических традиций и дальнейшего развития британской нации по пути культивирования ценности отдельного индивида. Сохранение значимости концепта «temperance» подтверждается доминантным характером концепта «restraint/reserve», который является его гипонимом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В конце XX в. в рамках лингвистики произошло становление нового исследовательского направления — лингвокулътурной концептологии. Предпосылками ее развития стали усиливающаяся тенденция к междисциплинар-ности в сфере гуманитарного знания, прочное утверждение антропоцентризма и активизация культурологических исследований в современной лингвистике. Центральной категорией новой отрасли знания стал лингвокультурный концепт — комплексная ментальная единица, фиксирующая своеобразие культуры и объективирующаяся в вербальных единицах, необходимых для удовлетворения коммуникативных потребностей членов социума.

Национальная (этническая) концептосфера подразделяется на сегменты — субконцептосферы, связанные между собой ассоциативными связями концептов. Морально-этическая субконцептосфера является когнитивным ядром, организующим ценностную картину мира этноса, которая представляет собой фрагмент языковой картины мира. Поскольку для лингвокультур-ного концепта характерна акцентуация ценностного элемента, то, по сути, ценностная картина мира представляет собой структурированную совокупность концептов, отражающих своеобразие культуры и имеющих фиксированную языковую объективацию.

В ценностной картине мира выделяются наиболее существенные для данной культуры смыслы - ценностные доминанты, совокупность которых образует ценностную модель мира и обусловливает определенный тип культуры, поддерживаемый и сохраняемый в языке. Ценностные доминанты культуры морально-этического порядка выявлялись в диссертации на основании семантической плотности тематической группы слов, вербализующих концепт, детализации наименования, степени репрезентированности концепта во фразеологическом фонде языка, частотности употребления слов-репрезентантов концепта в текстах разной жанровой принадлежности, частотности сочетаемости номинирующих концепт абстрактных имен с оценочной лексикой.

Морально-этическая субконцептосфера этноса (нации) формируется бинарной оппозицией, полюсы которой представляют собой аксиологические категории культуры морально-этического порядка - «добродетели» и «пороки» («virtues» - «vices»), являющиеся гипонимами универсальных аксиологических категорий «Добро» и «Зло». Концепты «virtue» и «vice» — полюсы базовой бинарной оппозиции морально-этического порядка в британской культуре, в свою очередь, являются гиперонимами частных антонимически сопряженных концептов - «honour - dishonour», «honesty - dishonesty» и пр.

На формирование концептосферы любого национального языка основополагающее воздействие оказывают как социально-исторические, так и религиозно-духовные факторы. Наиболее полное представление о морально-этических концептах можно получить, рассмотрев их как конструкты обыденной и религиозной картин мира. В религиозной картине мира универсальная бинарная оппозиция, организующая ценностную модель мира, принимает вид «добродетели» — «грехи» («virtues» - «sins»).

Морально-этические концепты в высшей степени аморфны для ratio носителя языка, поскольку под одним и тем же именем объединяются многообразные и иногда весьма противоречивые свойства, доступные интуиции. Содержание лингвокультурных концептов редко совпадает в их дискурсивной интерпретации у разных представителей одной культуры. В большинстве случаев морально-этические концепты существуют в индивидуальном сознании в форме аморфной структуры, несмотря на то, что язык представляет концептосферу достаточно дифференцированно. Рассмотрение репрезентации морально-этических концептов в идиолектах не входило в задачи данного исследования. Примат языка над идиолектом безусловен и обусловлен тем, что лексемы и вербализованные ими концепты существуют в культуре этноса независимо от того, владеет ли ими отдельный субъект. Однако язык этноса складывается из идиолектов и рассмотрение индивидуальноавторских дискурсивных реализаций морально-этических концептов позволило, как представляется, сделать более глубокие выводы об их структуре, эволюции и взаимосвязях на уровне национальной культуры.

В условиях дискурса апелляции к концепту могут носить прямой, косвенный и тропеический характер. При прямой апелляции концепт реализуется при помощи конкретной языковой единицы, имеющей с ним внеконтекст-ную номинативную связь. При косвенной апелляции он формируется в сознании адресата при помощи совокупности значений языковых единиц, которые не являются его номинантами. Тропеическая апелляция предполагает реализацию концепта при помощи образных средств языка и стилистических приемов речи (метафор, метонимий, аллюзий, аллегорий и пр.). Значительное количество средств тропеической объективации концептов духовных сущностей может с той же степенью точности сигнализировать об их ценностной значимости в национальной картине мира, что и уровень метафорической диффузности (совокупности исходящих ассоциаций) концептов предметных сущностей.

В настоящей диссертации был разработан подход к моделированию структуры лингвокультурного концепта, уточняющий и развивающий положения существующих в настоящее время в лингвокультурологии концепций Ю.С. Степанова, В.И. Карасика, С.Г. Воркачёва и Г.Г. Слышкина.

Ассоциативная составляющая концепта индуцируется наиболее частотными ассоциативными отношениями имен, имеющих внеконтекстную связь с концептом. Морально-этические концепты существуют в национальном и индивидуальном сознании в виде бинарных оппозиций. Актуализация одной из доминантных концептуальных оппозиций неизбежно вызывает актуализацию других в силу существования ассоциативных связей между ними. Национально-культурное своеобразие концепта духовной сущности отражается, главным образом, в его ассоциативной составляющей и определяется местом, которое имя концепта занимает в языковой системе. Ассоциативная составляющая концепта формируется доминантными ассоциативными отношениями (тематическими, парадигматическими, синтагматическими), в которые вступают языковые репрезентанты концепта.

Понятийная составляющая концепта имеет зоны пересечения с ассоциативной, так как может включать смыслы, выводимые из доминантных ассоциативных связей концепта, однако базовыми в ее содержании являются дистинктивные, родовые признаки. Понятийная составляющая, хоть и может включать смыслы, выводимые из доминантных ассоциативных связей концепта, неинформативна при выявлении национально-культурных смыслов, так как содержит гипер-гипонимические признаки понятия, которые в случае концептов духовных сущностей могут совпадать в формулировках представителей разных культур.

Ценностная составляющая лингвокультурного концепта понимается ними, вслед за Г.Г. Слышкиным, как его компонента, которая может быть разложима на два измеряемых аспекта: актуальность и оценочность [Слыш-кин 20046: 23].

Историческая составляющая лингвокультурного концепта включает наиболее значимые признаки ассоциативных составляющих концепта, входящие в его структуру на более ранних этапах существования в концепто-сфере этноса и, в значительной степени, определяющие его синхронное состояние.

Моделирование ассоциативных составляющих концептов проводилось в диссертации на основании результатов анализа репрезентирующих их в языке лексико-семантических полей, которые выявлялись на материале толковых словарей разных исторических периодов, а также количественного анализа частотности актуализаций двух и более морально-этических концептов в условиях общего контекста. С этой целью подсчитывалось количество предложений и фрагментов текста, учитывая прямые, косвенные и тро-пеические апелляции,

Говоря об иерархической организации составляющих в структуре лин-гвоконцепта, можно утверждать, что образная составляющая совместно с ее ингерентными когнитивными признаками является ядром концепта. При этом говорить о структуре концепта в терминах полевой структуры представляется проблематичным. Было бы безосновательно утверждать, что какие-то из оставшихся пяти составляющих концепта более прочно связаны с ядром, чем другие. В терминах полевого подхода целесообразно рассуждать, реконструируя ассоциативную составляющую концепта, так как последняя изоморфна репрезентирующему ее лексико-семантическому полю. Ассоциативная составляющая является значимым конструктом концепта, отражающим его бытие в актуальном срезе, однако все содержание концепта к ней ни в коем случае не сводится. Именно это позволяет концепту «пережить» своих номинантов, не диссимилироваться вместе с распадом актуализирующих его лексических микропарадигм.

Достоверные выводы в процессе диахронического исследования структуры сегментов национальной концептосферы (субконцептосфер) можно получить, одновременно обращаясь к словарным данным и текстовым реализациям концепта. Наиболее репрезентативным текстовым материалом при исследовании структуры морально-этическиой концептосферы этноса (нации) являются тексты, принадлежащие стилям и жанрам, ведущими для которых являются воздействующая и эмоциональная функции. Факты объективации морально-этической концептосферы этноса целесообразно рассматривать, таким образом, в текстах художественной коммуникации, разговорно-обиходного и публицистического стилей.

Исследование инициального состояния концептосферы на материале письменных памятников и словарных данных (Anglo-Saxon Dictionary based on the manuscript collections by Joseph Bosworth) позволило выявить следующие доминантные концептуальные оппозиции в ценностной модели мира англосаксов: «döm/t!r - ё-swTca» (слава - позор), «eilen - edwtt-scype» (доблесть — трусость), «treöw — ungetriewnes» (верность - неверность), «beah-gifu - graed» (щедрость - жадность). Исследование текстовых реализаций концептов проводилось на материале англосаксонского эпоса. В ранние периоды становления письменной коммуникации, несмотря на существование отдельных стилевых разновидностей текстов, четкость функциональной дифференциации текстов отсутствовала. В силу содержательного и формального синкретизма ценность для концептуального анализа представляют любые памятники, вне зависимости от жанра. Эпические поэмы, используемые в диссертации в качестве текстового материала исследования в силу достаточности объема и, соответственно, высокой репрезентативности несли целый комплекс функций и концентрировали в себе морально-этические ценности этноса. Значимость выявленных нами морально-этических концептов подтверждается содержанием их этимологической составляющей. Лексемы, объективирующие данные концепты, этимологически связаны с древнегерман-скими рунами, обладавшими для англосаксов акцентуированным сакральным смыслом. Исследование номинативной плотности концептов, а также частотности употребления их репрезентантов в поэмах, позволил заключить, что ядерной оппозицией морально-этической концептосферы англосаксов была оппозиция «dom/tlr - ё-swlca» (слава - позор).

Дальнейшее развитие концептосферы, происходившее в рыцарский период (XII-XTVbb.), во многом определялось ее исходным состоянием, хотя и находилось под влиянием формирующейся рыцарской этнокультурной доминанты. Анализ данных словарей и глоссариев среднеанглийкого языка, а также дискурсивных реализаций морально-этических концептов в текстах английской средневековой поэзии и религиозном дискурсе показал, что ядерным элементом концептосферы являлся концепт «honour». Ценностными доминантами морально-этической концептосферы были концепты «curteisie (галантность)», «obedience (смирение)», «honesty (честность)», «verrasity (верность)», «worthinesse (доблесть, мужество)».

Несмотря на то, что многие ценности рыцарской культуры были прев-несены в англосаксонскую культуру извне в результате Нормандского завоевания, доминирующим способом представления ядерной оппозиции морально-этической концептосферы в среднеанглийский период оставалась англосаксонская субстантная база. Данный факт позволяет утверждать, что ядерный элемент морально-этической концептосферы рьщарского периода «adel/honour» является следующей исторической фазой развития англосаксонского концепта «ddm», а не заимствованной из нормандской рыцарской культуры ценностью и, соответственно, прийти к заключению о константной природе ценностных доминант культуры.

Исследование британской морально-этической концептосферы периода Реформации и развития гуманистической мысли в рамках бытийного (художественного) и религиозного дискурсов позволило заключить, что ядерным элементом концептосферы оставался концепт «honour». Новые культурноисторические условия вызвали изменения структуры концепта: в его ассоциативной составляющей сформировались признаки «duty», «honesty» и «justice». Изменился набор ценностных доминант концептосферы, влияние протестантской идеологии способствовало усилению актуальности концептуальных оппозиций «temperance» — «intemperance» и «modesty — immodesty». Потеряли прежнюю значимость доминантные в рыцарский период концепты «worthinesse (доблесть)», «curteisie (галантность)» и «generousitie (щедрость)». Результатом усилившегося в период Реформации церкви и последующей борьбы протестантских течений взаимовлияния ценностных моделей светской и религиозной картин мира стало формирование морально-этической концептосферы, семантический состав которой не подвергался значительным изменениям с конца ХУЛ века по настоящее время. Структура отдельных концептов и их иерархическая организация трансформировались в силу меняющихся культурно-исторических условий, однако, ядерная оппозиция концептосферы и состав ее ценностных доминант остались прежними.

Исследование современного состояния концептосферы проводилось в работе на материале фразеологического фонда британского варианта английского языка. Рассмотрение фразеологического значения с позиций ономасиологического подхода позволяет заключить, что большая часть фразеологизмов имеет своим денотатом явления, относящиеся к области социальных (в широком смысле слова) отношений, и называют многообразные возникающие между людьми связи и взаимодействия. Ситуации общения, регулируемые принятыми в культуре этическими нормами, являются основой для образования внеязыковых смыслов, вербализующихся в структуре, которая в дальнейшем служит источником формирования фразеологического значения. Существование в языке ряда фразеологизмов, объединенных общим переосмысленным образным содержанием, говорит о том, что в мире существует некая прототипическая ситуация, вызывающая в данной культуре определенное оценочное отношение. По количеству фразеологических единиц, номинирующих тот или иной нравственный принцип или нравственное чувство, можно судить о значимости данного принципа или чувства в рамках культуры.

Исследование фразеологического фонда британского варианта современного английского языка методом сплошной выборки фразеологизмов, репрезентирующих отношения человека в социуме и его отношение к себе самому с позиции «Идеал-Я» и, соответственно, содержащих в денотативном значении гиперсемы «self-esteem» и «attitude to the society», на основе данных фразеологических словарей показало, что наибольшей значимостью для британской культуры отличаются следующие морально-этические концептуальные оппозиции: «reserve/restraint - lack of reserve/restraint», «honour - dishonour», «honesty — dishonesty», «justice — injustice», «independence - dependence», «modesty - pride», «responsibility - irresponsibility». Анализ лексико-семантических полей, репрезентирующих выделенные нами ценностные доминанты концептосферы, позволил заключить, что ядерным элементом британской морально-этической концептосферы в синхронном срезе является концепт «honour». Данный концепт включает в качестве конституентов ассоциативной составляющей все выделенные ценностные доминанты. Наибольшей значимостью в структуре концептосферы обладают концепты «restraint/reserve», «honesty», «justice» и «independence». Концепт «honesty» не отделяется британским национальным сознанием от концепта «justice», что в немалой степени усиливает его актуальность. Подавляющее число фразеологизмов, репрезентирующих концепт «honesty», одновременно служат средством объективации концепта «justice». За последние три века (с конца XVIIb.) структура британской морально-этической концептосферы не претерпела значительных изменений. Концепт «independence» обрел актуальность в силу усиления демократических традиций и дальнейшего развития британской нации по пути культивирования ценности отдельного индивида. Сохранение значимости концепта «temperance» подтверждается доминантным характером концепта «restraint/reserve», который является его гипонимом.

Полученный на материале языковой объективации британской морально-этической концептосферы фактологический материал позволил сделать ряд теоретических обобщений, применимых в диахроническом исследовании субконцептосфер любой национальной концептосферы.

В структуре субконцептосферы выявляется ядерный элемент. Существование ядерного элемента обусловлено тем, что субконцептосфера формируется ассоциативными связями концептов и, в силу этого, имеет полевую организацию. Под ядерным элементом понимается концепт, с которым все ценностные доминанты субконцептосферы связаны конвергентными (центростремительными) ассоциативными связями. Ценностная доминанта является ядерным элементом субконг^ептосферы, если ее ассоциативная составляющая включает в качестве конституентов все остальные доминанты. Дивергентные (центробежные) ассоциативные связи лингвокультурных концептов, входящих в состав субконцептосфер, связывают последние между собой и организуют национальную концептосферу.

Изучение сегментов национальной концептосферы позволяет получить намного более объективное представление о структуре составляющих их концептов, чем рассмотрение отдельно взятых концептов. Лингвокультур-ный концепт «живет» в своих ассоциативных связях и, в первую очередь, в прототипических ассоциациях, соединяющих его с другими ценностными доминантами включающей его субконцептосферы.

Национально-культурное своеобразие любой субконцептосферы состоит в специфичности набора ее ценностных доминант, особенностях их структуры и иерархической организации и может быть выявлено посредством анализа фактов языковой объективации концептов. Основное внимание в исследовании национально-культурной специфики концептов необходимо уделять выявлению структуры их ассоциативных составляющих. Именно ассоциативные составляющие лингвокультурных концептов подвергаются верификации фактами языка, в первую очередь отражают диахронические изменения в структуре и ценностном статусе концептов, структурируют суб-концептосферы и, в конечном итоге, национальную концептосферу.

Развитие структуры, как концептов, так и концептосфер, характеризуется преемственностью. Именно доминантным характером концепта «dom/tlr» в англосаксонской ценностной модели мира во многом объясняется ценностная акцептуация современного британского концепта «honour». Структура концепта «honour» кардинально отличается от структуры его англосаксонского предка, однако рамки исторического исследования позволяют увидеть преемственность между ними. Диахронический подход дает возможность проследить путь реноминации концепта, увидеть связь между его структурами на крайне удаленных друг от друга во времени этапах развития и, соответственно, получить представление о структуре его исторической составляющей, включаюн'ей наиболее значимые в тот или иной период развития концепта ассоцнаты, а таку.сс призиаки этимологических составляю-гцих предыдугцих эпох. Историческая составляющая актуализируется в специфических условиях дискурса, однако, мотивирует современную структуру и национально-культурную специфику концепта.

Процесс развития структуры морально-этической концептосферы этноса во многом определяется ее инициальным состоянием. При смене национально-культурных ценностных стереотипов, обусловленной изменениями культурно-исторических условий жизни языкового сообщества, состав и иерархические отношения ценностных доминант концептосферы трансформируются. Ядерный элемент, организующий концептосферу, претерпевает изменения структуры, сохраняя при этом свою роль.

По мере того как доминантные лингвокультурные концепты претерпевают диахронические изменения структуры, происходит процесс их реноми-нации. Имена, номинирующие концепты в предыдущий исторический период, приобретают новое значение: противоположного оценочного знака либо нейтральное в оценочном отношении. Пейоративизация, равно как и противоположный процесс — мелиорация значений лексических единиц являются наиболее типичными способами кодирования информации об изменении структуры доминантных концептов культуры на уровне семантической структуры отдельных слов.

Представленный в диссертации метод моделирования структуры суб-концептосфер может быть применим в отношении других лингвокультур, что предоставляет возможности для построения моделей языкового сознания и коммуникативного процесса с точки зрения динамики столкновения и согласования национальных (этнических) ценностных моделей мира.

Список научной литературыКононова, Инна Владимировна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Алексеев М.П., Жирмунский В.М., Мокулъский С. С., Смирнов A.A. История западноевропейской литературы. Средние века и Возрождение: Учеб. для филол. спец. вузов. — 5-е изд., испр. и доп. М.: Высшая школа, Изд. центр «Академия», 2000. - 462 с.

2. Алефиренко Н.Ф., Золотых Л.Г. Проблемы фразеологического значения и смысла (в аспекте межуровневого взаимодействия): Монография. -Астрахань: Изд-во АГПУ, 2000. 220с.

3. Алефиренко Н.Ф. Фразеологическое значение и концепт // Когнитивная семантика: Мат-лы 2-й международной школы-семинара по когнитивной лингвистике. 4.2. — Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2000. С. 33-36.

4. Амосова H.H. Основы английской фразеологии. — Л.: Изд-во Ле-нингр. ун-та, 1963.-208с.в. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л.: Наука, 1968. —315с.

5. Аникин Г.В., Михальская H.H. История английской литературы. М.: «Высшая школа», 1975. — 528с.

6. Аникст A.A. Реализм и гуманизм Чосера: Труды военного ин-та ин. языков. М., 1946. - №2. - С.71-86.

7. Антипенко JI.A. Формирование концептов непредметных сущностей: потенциальные схемы и социальное регулирование // Язык и культура. — Киев: Collegium, 1997. С. 34-65.

8. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. Т.1 // Избранные труды. В 2-х. т., 2-е изд., испр. и доп. М.: Изд. фирма «Вост. лит.», 1995. - 472 с.

9. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Интегральное описание языка и системная лексикография. Т.2 // Избранные труды. В 2-х. т., 2-е изд., испр. и доп. — М.: Изд. фирма «Вост. лит.», 1995. 767 с.

10. Арутюнова Н.Д. Истина: фон и коннотации // Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991. - С.21-32.

11. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия.-М.: Наука, 1993. С. 3-6.

12. Арутюнова Н.Д. Язык и время // Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 617-631.

13. Арутюнова Н.Д. О стыде и совести // Логический анализ языка: Языки этики. — М.: Яз. рус. культуры, 2000. — С. 54-77.

14. Архангельский В.Л. Устойчивые фразы в современном русском языке. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост, ун-та, 1964. - 315с.

15. Бабаева Е.В. Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира: Дисс. .д-ра филол. наук. — Волгоград, 2004. 424с.

16. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1996. — 104с,

17. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика: Автореф. дисс. .д-ра филол. наук. — Воронеж: ВГУ, 1998. — 41с.

18. Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков этикета. Ленинград: Наука, 1990. - 166с.

19. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. —444с.

20. Беляева ЕЖ Грамматика и прагматика побуждения: английский язык. Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1992. - 196с.

21. Беликова A.A. Категории ДОБРО и ЗЛО в русской языковой модели мира // Новое в когнитивной лингвистике. — Кемерово: КемГУ (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 8), 2006. С. 347-352.

22. Белинский ВТ. Полное собрание сочинений: в 13 т. М., 1956. — Т.5. -284с.

23. П.Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: в 13 т. М., 1956. -Т. 10. -263с.

24. Бенвенист Э. Общая лингвистика. Пер. с фр. Ю.Н. Караулова и др. 2-е изд. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 444 с.

25. Бергсон А. Собрание сочинений в 4-х томах. Т.1. — М.: Моск. клуб,1992.

26. Берестнев Г.И. О «новой реальности» языкознания // Филологические науки, 1997, №4. С. 47-55.

27. Берестнев Г.И Иконичность добра и зла II Вопросы языкознания, 1999. №4. С.99-113.

28. Бехер ИР. Философия сонета или маленькие наставления по сонету // Избранные сочинения. Под ред. Н. Вильмонта. М.: Иностранная литература, 1961.-С. 546-579.

29. Болдырев H.H. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. — Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2000. 123 с.

30. Бочкарева ТВ. Картина времени в Беовульфе: дисс. . канд. филол. наук. Москва, 1999. - 189с.

31. Брутян Г.А Очерки по анализу философского знания. Ереван: Ай-астан, 1979.-288с.

32. Зв.Бурюсардт Я. Культура Возрождения в Италии: опыт исследования. М.: Юрист, 1996. - 590с.

33. Буслаев Ф.И. Русские пословицы и поговорки. М.: Наука, 1954. —235с.

34. Барина В.Г. Лексическая семантика и внутренняя форма языковых единиц // Принципы и методы семантических исследований: Сб. ст. / Редкол. В.Н. Ярцева и др. М., 1976. - С.74-81.

35. Вебер М. Протестантская этика и «дух» капитализма // Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - 808 с.

36. Вежбщкая А. Язык. Культура. Познание. — М.: Рус. слов., 1996.411 с.

37. Вежбщкая А. Семантические универсалии и описание языков. — М.: Яз. рус. культуры, 1999. 777 с.

38. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Рус. яз., 1980. - 320 с.

39. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М.: Рус. яз., 1990.-246с.

40. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция речеповеденческих тактик. — М.: Ин-т рус. яз. им. A.C. Пушкина, 1999. 84с.

41. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высш. шк., 1989.404с.

42. Виноград Т. К процессуальному пониманию семантики // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 12. М., 1983. - С. 123-170.

43. Витгенштейн JI. Философские работы. 4.1. М.: Гнозис, 1994. —520с.

44. Вишаренко C.B. Принципы структурирования концепта «honour» и текстовая реализация его ядерных компонентов: Автореф. дисс. . канд. фи-лол. наук: 10.02.04. СПб.: СП6ГУ, 1999. - 23с.

45. Волошинов В.Н. Фрейдизм. М.: Лабиринт, 1993. - 119с.53 .Воркачёв С.Г. «Две доли» — две концепции счастья // Языковая личность: проблемы креативной семантики. К 70-летию профессора И.В. Сентенберг. Волгоград: Перемена, 2000. - С. 54-61.

46. Воркачёв С.Г. 2002а Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа. Краснодар: КубГТУ, 2002. - 142 с.

47. Воркачёв С.Г. 20026 Методологические основания лингвоконцеп-тологии // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 3: Аспекты мета-коммуникативной деятельности. Воронеж, 2002. С. 79-95.

48. Воркачёв С.Г. Сопоставительная этносемантика телеономных концептов «любовь» и «счастье» (русско-английские параллели). Волгоград: 2003. - 164с.

49. Воркачёв С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М.: Гнозис, 2004.-236 с.

50. Воробьев В.В. Лингвокультурология. Теория и методы. М.: РУДН, 1997.-331с.

51. ВригтГХ. фон. Логико-философские исследования: Избр: тр.: Пер. с англ. М.: Прогресс, 1986. - 594 с.

52. Выготский Л.С. Экспериментальное исследование развития понятий // Мышление и речь. М.: Лабиринт, 1996. - 416 с.

53. Выготский Л.С. Психология искусства. М.: Лабиринт, 1998. - 416с.

54. Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. -150 с.

55. Вышкин Е.Г. Проблемы систематизации лингвистического знания.— Самара: Изд-во Самарск. ун-та., 1992. 121 с.

56. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. — М.: Международные отношения, 1977.-264 с.

57. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Яз. рус. культуры, 1998.763с.

58. Гарднер Дж. Жизнь и время Чосера: Пер. с англ.: 3. Гачечеладзе. -М.: Радуга, 1986.-447с.

59. Гачее Г. Английский образ мира // Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. М.: Прогресс, Культура, 1995. - С. 430-438.

60. Гвоздецкая Н.Я. Проблема семантического описания древнеанглийского поэтического слова: Опыт текстоцентрического анализа: дисс.доктора филол. наук: 10.02.04. Иваново, 2000. — 392с.

61. Герд A.C. Введение в этнолингвистику. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та, 1995. 92с.

62. Горелое И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М.: Лабиринт, 2001.-303с.

63. Григорьев В.П. Феномен Хлебникова // Языю система. Язык -текст. Язык - способность. - М., 1995. - 46с.

64. Гудков Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. -М.: Гнозис, 2003. 286с.

65. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода // Звегинцев В.А. Историяязыкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. 4.1. — М., 1960. С. 68-86.

66. Гумбольдт В. Характер языка и характер народа // Язык и философия культуры. -М.: Прогресс, 1985. С. 370-381.

67. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера земли. М.: ДИ ДИК, 1994.637 с.

68. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. — 2-е изд., испр. И доп. М., 1984.-350 с.

69. Гуревич А.Я. Избранные труды. Т.1. Древние германцы. Викинги. -М.: ЦГНИИ ИНИОН, СПб: Университетская книга, 1999. 350 с.

70. Гуревич А.Я. Словарь средневековой культуры. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2003. 632 с.

71. Гусейнов A.A. Философский анализ явлений духовной культуры. -М.: Изд-во МГУ, 1984. 137с.

72. Гусейнов A.A. Этика: учебник для высших учебных заведений. М.: Гардарика, 1998. - 472с.

73. Гусейнов A.A. Об идее абсолютной морали: доклад на международной конференции «Философия морали в контексте многообразия культур, Москва, июнь 2002. Вопросы философии. 2003. - №3. - С.3-12.

74. ДворецкийИ.Х. Латинско-русский словарь. — М., 1949.-456с.

75. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: Сб. работ / Составление В.В. Петрова. М: Прогресс, 1989. — 310 с.

76. Дементьев В.В. Непрямая коммуникация. — М.: Гнозис, 2006.374с.

77. Демьянков В.З. Прототипический подход // Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996. - С. 140-145.

78. Дженкова Е.А. Концепты «стыд» и «вина» в русской и немецкой литературах: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04. — Волгоград, 2005.-22с.

79. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии (I) // Вопросы языкознания. 1997. №6. С. 37-48.

80. Добролюбов H.A. Избранные философские произведения. Т.2. — М., 1948.-584с.

81. Драч Г.В. Культурология: Учеб. пособие по дисциплине «Культурология» для студентов вузов, обучающихся по гуманит. спец. М.: АльфаМ, 2003.-430 с.

82. Дьяконов И.М. Архаические мифы востока и запада. М.: УРСС, 2004.-246с.91 .Евсюкова Т. В. Словарь культуры как проблема лингвокультуроло-гии. Ростов н/Д: Изд-во РГЭУ (РИНХ), 2001. - 256 с.

83. Евтушенко О.В. О перспективах изучения структуры концептов // Вопросы когнитивной лингвистики: Научно-теоретический журнал. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009, № 1. - 153 с. - С. 35-43.

84. Ерасов B.C. Социальная культурология. 3-е изд., доп. и перераб. -М.: Аспект пресс, 2000. 590 с.

85. Желъвис В.И. Уроки Библии: заметки психолингвиста // Языковая личность: культурные концепты. — Волгоград Архангельск: перемена, 1996. -С.201-204.

86. Жинкин H.H. Некоторые положения для построения модели коммуникативной системы человека // Язык. Речь. Творчество. — М.: Лабиринт, 1998.-336с.

87. Залевская A.A. Психолингвистические аспекты взаимодействия слова и текста. Тверь: Изд-во Твер. гос. ун-та, 1998. - 206с.

88. Залевская A.A. Введение в психолингвистику: Учеб. для студентов вузов. М.: РГГУ, 2000. - 381с.

89. Залевская A.A. Языковое сознание и описательная модель языка // Методология современной психолингвистики. Москва-Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. - С. 35-49.

90. Звада О.В. Фрейм «MORALITY» и его объективация в языке (на материале английского языка): Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04. Иркутск, 2003. - 173с.

91. Зусман В.Г. Концепт в культурологическом аспекте // Межкультурная коммуникация: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Н. Новгород: Деком, 2001. - С.38-53.

92. Зусман ВТ. Немецкое // Межкультурная коммуникация: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Н. Новгород: Деком, 2001. — С. 184-197.

93. Иванова Е.В. Пословичная концептуализация мира: (на материале англ. и рус. пословиц): Автореф. дисс. . д-ра филол. наук: 10.02.04. СПб.: СПбГУ, 2003.-38с.

94. Кабакчи В.В. Основы англоязычной межкультурной коммуникации: Учеб. пособие. СПб.: Изд-во РГПУ, 1998. - 231 с.

95. Каган М.С. Философская теория ценности. СПб.: Петрополис, 1997.-204 с.

96. Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. 2-е изд. -СПб.: Петрополис, 2003. 366 с.

97. Карает В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. — Волгоград; Архангельск, 1996. -С.3-16.

98. Карасик В.И. Языковая личность: аспекты лингвистики и лингво-дидактики: Сб. научн. тр. — Волгоград: Перемена, 1999. 195с.

99. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Гнозис, 2002.333с.

100. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. - 390 с.

101. Карасик В.И., Прохвачева О.Г., Зубкова Я.В., Грабарова Э.В. Иная ментальность. М.: Гнозис, 2005. — 352 с.

102. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука, 1997.-264 с.

103. Кармин A.C. Основы культурологии: Морфология культуры: Учеб. для студентов вузов. СПб.: Лань, 1997. - 509 с.

104. Кармин A.C. Культурология. СПб.: Питер Принт, 2005. - 463с.

105. Кашкин И.А. Реализм Чосера: Литературный критик. — 1940. — №9/10. — С.73-123.

106. Кибрик А.Е. Константы и переменные языка. — СПб.: Алетейя, 2003.-719 с.

107. Кобрина H.A. Язык и ментальность человека // Тезисы докладов международной научной конференции «Язык и культура», Москва, 14-17 сентября 2001. — М.: Институт иностранных языков РАН, 2001.

108. Колесое В.В. Философия русского слова. — СПб.: ЮНА, 2002. —444с.

109. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. -М.: Наука, 1990. 103с.

110. Комлее Н.Г. Слово в речи. Денотативные аспекты. М.: МГУ, 1999.-216с.

111. Комлее Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. 2-е изд., стер. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 191с.

112. Кондратьева О.Н. Концепт совесть в древнерусской литературе // Новое в когнитивной лингвистике. Кемерово: КемГУ (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 8), 2006. - С. 858-865.

113. Кононова И.В., Руберт КБ. Становление британской куртуазной морально-этической концептосферы в рамках рыцарской культуры XI-XIV вв. // Известия Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. №1 (57). СПб., 2009. - С. 86-98.

114. Кононова И.В. Генезис британской национальной морально-этической концептосферы сквозь призму языка: Монография. Уссурийск: Издательство УГЛИ, 2009. - 256с.

115. Копыленко М.М. Очерки по общей фразеологии. — Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. — 190 с.

116. Копыленко М.М. Основы этнолингвистики. — Алматы: Евразия, 1995.-179 с.

117. Костенко Н.В. Значение и смысл как категории когнитивной лингвистики// РЖ. 1999. №4. - С.124-125.

118. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. 2-е изд., испр. и доп. М.: ЧеРо, 2003. - 341 с.

119. Кошелев А. Д. О языковом концепте «долг» // Логический анализ языка: Языки этики / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. -М.: «Языки русской культуры», 2000. С.119-124.

120. Кравченко A.B. Методологические основания когнитивного анализа значения // Когнитивный анализ слова. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2000. -282с.

121. Кравченко A.B. Знак, значение, знание. -Иркутск: ОГУП «Иркутская областная типография №1», 2001. 261 с.

122. Красавский H.A. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах. Волгоград: Перемена, 2001. - 493с.

123. Красных В.В. К вопросу о русской когнитивной базе и русском культурном пространстве // Сопоставительная грамматика и теория коммуникации. М.: МАЛП, 1997. - С.23-33.

124. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М.: Гнозис, 2002. - 284с.

125. Крылова О А. Существует ли церковно-религиозный функциональный стиль в современном русском литературном языке? // Культурно-речевая ситуация в современной России. Екатеринбург: Изд-во Урал, унта., 2000.-С. 107-117.

126. Крысин Л.П. Религиозно-проповеднический стиль и его место в функционально-стилистической парадигме современного русского литературного языка // Поэтика. Стилистика. Язык и культура: Сб. памяти Т.Г. Винокур.-М„ 1996. — С.135-138.

127. Кубрякова Е.С. Обеспечение речевой деятельности и проблема внутреннего лексикона // Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. -М., 1991.-С. 82-140.

128. Кубрякова Е.С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. -М.: МГУ, 1996.-245с.

129. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М.: Институт языкознания РАН, Тамбовский государственный университет, 1997. -231 с.

130. Кубрякова Е.С., Александрова О.В. О контурах новой парадигмы знания в лингвистике // Структура и семантика художественного текста. Доклады VII междунар. конф. М., 1999. С. 186-197.

131. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560с.

132. Кузнецов A.M. Национально-культурное своебразие слова // Язык и культура. Сб. обзоров. — М.: ИНИОН АН СССР, 1987.-С. 141-163.

133. Кузнецов A.M. Когнитология, «антропоцентризм», «языковая картина мира» и проблемы исследования лексической семантики // Этнокультурная специфика речевой деятельности: Сб. обзоров. — М.: ИНИОН РАН, 2000.-С.8-22.

134. Кукушкина Н.М. Эволюция жанра проповеди в новоанглийский период: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к. филол. н. СПб., 2004. - 19 с.

135. Культурология: учеб. по дисциплине «культурология» / под ред. Ю.Н.Солонина, М.С. Кагана и др. М.: Юрайт, 2005. — 566 с.

136. Кунин A.B. Основные понятия фразеологии как лингвистической дисциплины и создание англо-русского фразеологического словаря: дис. . д-ра филол. н. М., 1964.

137. Кунин A.B. Курс фразеологии современного английского языка: 2-е изд., перераб. -М.: Высш. школа, 1996. — 380с.

138. Лаврентьева Л. Р. Концепт «верность» в языке англосаксонской поэзии VII-XII веков (лингво-этнический аспект): Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04. Владивосток, 2006.-25 с.

139. Лакофф Дою. Мышление в зеркале классификаторов // H3JI. Вып. 23: Когнитивные аспекты языка. М., 1988. - С.56-83.

140. Леонтович O.A. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения: Монография. Волгоград: Перемена, 2002. - 434с.

141. Леонтович O.A. Россия и США: Введение в межкультурную коммуникацию. Волгоград: Перемена, 2003. - 398с.

142. Леонтьев A.A. Психологические единицы и порождение речевого высказывания. М.: Наука, 1969. - 307с.

143. Лихачев Д. С. Заметки о русском. — М.: Советская Россия, 1981.71с.

144. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // ИАН С ЛЯ, 1993. Т.52. № 1. С. 3-9.

145. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М.: Academia, 1997.-С. 280-287.

146. Логический анализ языка: Культурные концепты: Сб. статей Ред-кол.: Н.Д. Арутюнова (отв. ред. и др.). М.: Наука, 1991. — 203с.

147. Логутенкова Т.Г. Историко-типологическое исследование германских литературных языков донационального периода. На материале древнеангл., древневенрхненем., и древнеисланд. языков: Монография. -Тверь: ТГУ, 1993.-169с.

148. Ломов М.Н. Социология и практика: Учеб. пособие для студентов всех форм обучения. — М.: Изд-во Рос. экон. акад., 1997. — 107 с.

149. Лосев А.Ф. Философия имени // Бытие — имя космос. — М.: Изд-во МГУ, 1990.-270 с.

150. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семи-осфера история. - М.: Яз. рус. культуры, 1999. - 443с.

151. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство СПб., 2000. - 703 с.

152. ЛурияА.Р. Язык и сознание. М.: Изд-во МГУ, 1998. — 335с.

153. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты. Вып.1. Архангельск, 1997. - С.11 - 35.

154. Ляпин С.Х. Концептология: Учение о концептах, методология культурных трансляций, технология эвристического развертывания смысла. 2000. // http: www.crc/pomorsu.ru/Science/ Librarv/Articles/Interdisciplinarv/Lvapin/Rao/htm

155. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. - 276с.

156. Маковский М.М. 1996а Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. М.: Владос,1996. - 415с.

157. Маковский М.М. 19966 Язык миф - культура (Символы жизни и жизнь символов). - М.: Б. и., 1996. - 329с.

158. Максимов А.Н. Философия ценностей. М.: Высш. школа, 1997.176с.

159. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М.: Высшая школа, 1987. -272 с.

160. Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию: Учеб. пособие. -М.: Наследие, 1997. 207 с.

161. Маслова В.А. Лингвокультурология. М.: Academia, 2004. - 202с. 111. Маслова В.A. Homo lingualis в культуре: Монография. - М.: Гнозис, 2007. - 320 с.

162. Мелерович А.М. Проблема семантического анализа фразеологических единиц современного русского языка. Ярославль: Яросл. гос. пед. инт., 1979.-79с.

163. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. - 407с.

164. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М.: Аспект-Пресс, 1996.-206с.

165. Мечковская Н.Б. Язык и религия: Учебное пособие. М.: ГРАНД, 1998.-350с.

166. Моррис Ч. Основания теории знаков И Семиотика. — М., 1983.

167. Москаленко А.Т., Сержантов В.Ф. Личность как предмет философского познания: Философская теория личности и ее психологические и биологические основания. Новосибирск: Наука, 1984. - 319с.

168. O.Неретина С.С. Слово и текст в средневековой культуре. Концептуализм Абеляра. М.: Гнозис, 1994. - 216с.

169. Нерознак В.П. Теория словесности: старая и новая парадигмы // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. Под ред. проф. В.П. Нерознака. — М.: Academia, 1997. С.5-8.

170. Нерознак В.П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. — Омск, 1998. С. 80 — 85.

171. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. — М.: Высш. шк., 1988.-168 с.

172. Никитин М.В. Развернутые тезисы о концептах // Studia lingüistica. XIII. Когнитивные и коммуникативные функции языка: Сборник статей -СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2005. 400 с. - С. 18-35.

173. Никитина С.Е. О концептуальном анализе в народной культуре // Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991.

174. Никитина Т.Г. Проблемы изучения этнокультурной специфики фразеологии. Псков: ПГПИ, 1998. - 205с.

175. Ольшанский И.Г. Лингвокультурология в конце XX в.: Итоги, тенденции, перспективы // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. М: ИНИОН РАН, 2000. - С. 26-55.

176. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода // Звегинцев В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. Ч. 1. М., 1960.

177. Ортега-и-Гассет X. Две главные метафоры // Теория метафоры. -М.: Прогресс, 1990. 511с.

178. Оссоеская М. Рыцарь и буржуа: Исслед. по истории морали. — М.: Прогресс, 1997. 527с.

179. Ошкина К. В. Способы языковой актуализации морального дискурса (на примере немецкоязычных СМИ): Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04. -Иркутск, 2006. -218с.

180. Ощепкоеа В.В. Язык и культура Великобритании, США, Канады, Австралии, Новой Зеландии: учеб. пособие для студентов вузов. — М.: Глосса-Пресс; СПб.: КАРО, 2004. 335с.

181. Павилёнис Р.И. Проблемы логико-философского анализа семантики естественного языка: автореф. Дисс. . д. филол. н. : 10.02.19. — Киев, 1981.-47с.

182. Панченко H.H. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04. Волгоград: Волгоградский гос. пед. ун-т, 1999. — 23с.

183. Панова Л.Г. Грех как религиозный концепт (на примере русского слова «грех» и итальянского «peccato» // Логический анализ языка: Языки этики / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. М.: Яз. рус. культуры», 2000. - С. 167-177.

184. Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории. М.: Мысль, 1971.-351 с.

185. Пашаева И.В. Семантически сопряженные категории: Das Gute / Das Böse и их актуализация в немецком языковом сознании: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04. Иркутск, 2004. - 173с.

186. Пелипенко A.A., Яковенко И.Г. Культура как система. — М.: Яз. рус. культуры, 1998. 376 с.

187. Петренко В.Ф., Нистратова A.A., Романова Н.В. Рефлексивные структуры обыденного сознания// Вопросы языкознания №2.1989. С. 29-38.

188. Петровский A.B., Ярошевский М.Г. Психология. Словарь. — М.,1990.

189. Петрушевский Д.М. Восстание Уота Тайлера: Очерки из истории разложения феод, строя в Англии в 2-х т. — Санкт-Петербург: тип. B.C. Балашова и К, 1897-1901.

190. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Изд-во Воронеж, ун-та, 2000. - 30с.

191. Попова З.Д., Стернин И.А. Интерпретационное поле национального концепта и методы его изучения // Культура общения и ее формирование. Вып. 8. Воронеж, 2001. С. 34-56.

192. Попова З.Д., Стернин И.А. Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии. Воронеж: ВГУ, 2002. - 313с.

193. Попова З.Д., Стернин И.А., Стернина М.А. Лакуны и концепты // Лакуны в языке и речи. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003. — С.212 225.

194. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. — С.8-69.

195. ПотебняА.А. Мысль и язык. — Харьков: тип. А. Даре, 1982. 228с.

196. Потебня A.A. Символ и миф в народной культуре. — М., 2000. —479с.

197. Почепцов О.Г. Языковая ментальность: Способ представления мира // Вопросы языкознания №6. М.: 1990. - С.110-122.

198. Прохоров Ю.Е., Стернин И.А. Русские: коммуникативное поведение. М.: Флинта: Наука, 2006. - 326с.

199. Раевский Д. С. Модель мира скифской культуры. М.: Наука, 1985. -256с.

200. Раков A.B. Имя в «Беовульфе». М., Иваново: Изд-во МИК, 2001. -191с.

201. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000. — 415с.

202. Риккерт Г. Науки о природе и культуре // Культурология. XX век: Антология. М. Юрист, 1995. - С. 69-104.

203. Риккерт Г. Философия жизни. Минск: Харвест; М.: ACT, 2000.238 с.

204. Руберт И.Б. Становление и развитие английских регулятивных текстов: Монография. СПб.: Образование, 1995. - 209с.

205. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. — М.: Аграф, 1997. 384с.

206. Руднев В.П. Прочь от реальности: Исследования по философии текста. М.: Аграф, 2000. - 432с.

207. Руднев В.П. Энциклопедический словарь культуры XX века. М.: Аграф, 2001.-608с.

208. Руткевич A.M. Архетип// Культурология. XX век. Словарь. СПб.: университетская книга, 1997. - С.51-53.

209. Саварцева Н.В. Этические концепты «верность» и «предательство» в языковом английском сознании: дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04. — Иркутск, 2008. 206с.

210. Савенкова Л.Б. Русская паремиология: семантический и лингво-культурологический аспекты. Ростов н/Д: Изд.-во РГУ, 2002. - 239с.

211. Савицкий В.М. Английская фразеология: проблемы моделирования. Самара: Самарск. ун-т., 1993. — 172 с.

212. Сапрыкин Ю.М. От Чосера до Шекспира: этические и политические идеи Англии. -М.: Изд-во МГУ, 1985. 191 с.

213. Серль Дж. Природа интенциональных состояний // Философия, логика, язык. -М., 1987. С.96-126.

214. Силецкий В.И. Терминология смертных грехов в культуре позднего средневековья и Возрождения // Логический анализ языка. Культурные концепты.-М.: Наука, 1991.- С. 130-137.

215. Слепнева М.И. К проблеме исторического динамизма концепта Vertu (добродетель) в «Опытах» Монтеня // Новое в когнитивной лингвистике. — Кемерово: КемГУ (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 8), 2006.-С. 269-273.

216. Слышкин ГГ. Концепт чести в американской и русской культурах (на материале толковых словарей) // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград; Архангельск: Перемена, 1996. - С. 54-60.

217. Слышкин Г.Г. 2004а Лингвокультурные концепты и метаконцеп-ты: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. д. филол. н.: 10.02.19. Волгоград: Волгогр. гос. пед ун-т., 2004. — 39с.

218. Слышкин Г.Г. 20046 Лингвокультурные концепты и метаконцеп-ты: Монография. — Волгоград: Перемена, 2004. — 340 с.

219. Скидан О.П. Математический концепт и его категориальная структура // Концепты. Вып. I. — Архангельск, 1997. — С. 37-38.

220. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М.: Омен, 1998.-260с.

221. Снитко Т.Н. Предельные понятия в западной и восточной культурах. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 1999. - 156с.

222. Солодуб Ю.П. Сопоставительный анализ структуры лексического и фразеологического значения // Филологические науки, 1997. № 5. — С. 4354.

223. Сорокин Ю.А. Лакуны как сигналы специфики лингвокультурной общности // Аспекты изучения текста. — М., 1981. С. 93-101.

224. Сорокин Ю.А. Этнические формы культуры: сознание и модусы его вербальной репрезентации (компарационные цепочки) // Лингвокогни-тивные проблемы межкультурной коммуникации. М., 1997. - С. 21-36.

225. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. - 695 с.

226. Спиноза Б. Об усовершенствовании разума: Сочинения. М.: ЭК-СИО-Пресс; Харьков: Фолио, 1998. - 861с.

227. Стеблин-Каменский М.И. Историческая поэтика. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978.-174с.

228. Степанов Г.В. Язык. Литература. Поэтика. М.: Наука, 1988. —380с.

229. Степанов Ю.С. «Слова», «понятия», «вещи». К новому синтезу в науке о культуре // Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М.: Прогресс, 1995. - 452с.

230. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования. — М.: Яз. рус. культуры», 1997. — 824 с.

231. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. 3-е. изд., испр. и доп. М.: Академ, проект, 2004. - 991с.

232. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Академ. проект, 2001. - 989с.

233. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта// Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 2001. С.58-65.

234. Стернин И.А., Ларина Т.В., Стернина М.А. Очерк английского коммуникативного поведения. Воронеж: Истоки, 2003. - 156с.

235. Стюарт Дж. Возвращаясь к символической модели: нерепрезентативная модель природы языка// Знаковые системы в социальных и когнитивных процессах. — Новосибирск, 1990. С. 46-97.

236. Тацит Корнелий. Сочинения в 2-х т. Т1: перевод A.C. Бобовича. — М.: Науч.-изд. центр «Ладомир», 1993. — 736с.

237. Телия В.Н. и др. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991. - 214с.

238. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. -М.: Яз. рус. культуры, 1996. 284с.

239. Телия В.Н. Фактор культуры и воспроизводимость фразеологизмов знаков-микротекстов // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура: Сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой. - М., 2004а. - С. 19-54.

240. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово/Slovo, 2000. - 264 с.

241. Тер-Минасова С.Г. Война и мир языков и культур: вопросы теории и практики межъязыковой и межкультурной коммуникации: Учебное пособие.: ACT: Астрель: Хранитель, 2007. 286с.

242. Тимченко В.О. Английская синонимика в русле когнитивной лингвистики: опыт гепггальтного анализа (на материале прилагательных, вербализующих концепт МОРАЛЬНЫЕ КАЧЕСТВА): Автореф. дисс. . канд. фи-лол. наук: 10.02.04. Владивосток, 2004. - 25с.

243. Тихонова С.А. Концепт «зло» в российском политическом дискурсе (понятийный компонент) // Новое в когнитивной лингвистике. Кемерово: КемГУ (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 8), 2006. — С. 446452.

244. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: Индрик, 1995. - 512 с.

245. Толстой Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин // Русская словесность. От теории словесности к структуре текстов. Антало-гия / Под. ред. проф. В.П. Нерознака. М.: Академия, 1997. — С. 306-315.

246. Томахин Г.Д. Теоретические основы лингвострановедения. (На материале лексич. американизмов англ. яз.): Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. -М., 1984.-40с.

247. Томахин Г Д. От страноведения к фоновым знаниям носителей языка и национально-культурной семантике языковых единиц в их языковом сознании // Русский язык за рубежом. 1995. — №1. - С. 54-58.

248. ТондлД. Проблемы семантики. — М.: Наука, 1975. 356с.

249. Топоров В.Н. Модель мира // Мифы народов мира (Энциклопедия). Том 2. М.: Советская энциклопедия, 1982. - С.161-164.

250. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исслед. в обл. мифопо-этического: Избранное. -М.: Прогресс. Культура, 1994. 621с.

251. Топоров В.Н. О ритуале. Введение в проблематику // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М.: Наука, 1988.

252. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. М: Радикс, 1994. - 190 с.

253. Урысон Е.В. Голос разума и голос совести // Логический анализ языка: Языки этики. / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. М.: Яз. рус. культуры, 2000. - С. 184-189.

254. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике. —М.: Яз. слав, культуры, 2003. — 223с.

255. Успенский В.А. О вещных коннотациях абстрактных существительных // Семиотика и информатика. Вып. 11.— М., 1979. С. 142-148.

256. Феоктистова Н.В. Формирование семантической структуры отвлеченного имени (на материале древнеанглийского языка). Л., 1984. - 184 с.

257. Фреге Г. Мысль: логическое исследование // Философия, логика, язык. М.: Прогресс, 1987. - 331 с.

258. Флори Ж. Повседневная жизнь рыцарей в средние века/Пер. с фр. Ф.Ф. Нестерова. -М.: Молодая гвардия, 2006. 355с.

259. Фосслер К. Эстетический идеализм: избранные работы по языкознанию: перевод с нем. M.: URSS: ЛКИ, 2007. - 137с.

260. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. РАН, Ин-т востоковедения и др. 2-е изд. испр. и доп. - М.: Изд. Фирма «Вост. Лит.», 1998. -800с.

261. Фрумкина P.M. 2001а Психолингвистика. М.: Академия, 2001.315с.

262. Фрумкина P.M. 20016 Константы культуры продолжение темы // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. - М.: Языки славянской культуры, 2001. - С.167-177.

263. Халеева ИЖ Интеркультура третье измерение межкультурного взаимодействия (Из опыта подготовки переводчиков) // Актуальные проблемы межкультурной коммуникации: Сб. науч. тр. МГЛУ. - М., 1999. - Вып. 444.-С.5-14.

264. Хейзинга Й. Осень средневековья. М.: Наука, 1988. - 539с.

265. Хейзинга Й Homo ludens. В тени завтрашнего дня, М.: Прогресс, 1992.-464 с.

266. Цветкова М.В. Английское // Межкультурная коммуникация: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. — Н. Новгород: Деком, 2001. С.154-182.

267. Ченки А. Современные когнитивные подходы в семантике: сходства и различия в методах и целях // Вопросы языкознания. 1996. №2.

268. Чернейко JI.O. Гештальтная структура абстрактного имени // НДВШ. Филологические науки, 1995, №4. С. 73-83.

269. Чернейко Л. О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. -М.: МГУ, 1997.-320с.

270. Чернышева И. И. и др. Лексикология современного немецкого языка. М.: Academa, 2003. - 251с.

271. Черч А. Введение в математическую логику. М.: Наука, 1960.250с.

272. Чижова Х.А. Семантика эгоцентрических категорий: генезис и актуализация категории GEWISSEN в немецком языковом сознании: дисс. . канд. филол наук: 10.02.04. Иркутск, 2005. - 229с.

273. Шайтанов И.О. История зарубежной литературы. Эпоха Возрождения: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: в 2-х т. -М.: ВЛАДОС, 2001. — Т.1.-208 с.

274. Швырев B.C. Анализ научного познания: основные направления, формы, проблемы. М.: Наука, 1988. — 175с.

275. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. -М.: Яз. славян, культуры, 2002. 224 с.

276. Шмид В. Нарратология. М.: Яз. славян, культуры, 2003. - 311 с.

277. Этнопсихолингвистика Ю.А. Сорокин, И.Ю. Марковна, А.Н. Крюков и др.; Отв. ред. Ю.А. Сорокин; АН СССР, Ин-т языкознания. — М.: Наука, 1988. 190с.

278. Юнг КГ. Аналитическая психология / Пер. с англ., ред. [и вступ. ст.] В.В. Зененского. СПб.: МЦНКИТ «Кентавр», 1994. - 136 с.

279. Язык и культура: Сб. обзоров / РАН; Редкол.: Опарина Е.О. (отв.ред.) и др. М: ИНИОН РАН, 1999. - 109с.

280. Языковая личность: культурные концепты. Волгоград; Архангельск: Перемена, 1996. -259с.

281. Яковенко Е.Б. Реконструкция элементов концептуальной области «духовная жизнь человека»: Автореф. дисс. канд. филол. наук. М.: Mill У им. Ленина, 1995. -21с.

282. Яковлева Е.С. О концепте чистоты в современном русском языковом сознании и в исторической перспективе // Логический анализ языка: Языки этики. / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 200-215.

283. Янова О.В. Концепт BELIEF/ TRUST / FAITH: структура и репрезентация в современном английском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04. СПб., 2005. - 21с.

284. Ярцева В.Н. История английского литературного языка IX-XVbb. М.: Наука, 1985. - 247с.

285. Altman I. Privacy: culturally universal or culturally spesific // Journal of Social Issues. 33. 1977. -P.66-84.

286. Beaugrande R.A., de, Dressler W.U. Einfuhrung in die Textlinguistik. -Tubingen, 1981.

287. Baum P.F. Chauser. A critical appreciation. -2nd print. Durham: Duke univ. press, 1958. -P.100.

288. Blackburn F. A. The Christian Coloring in the "Beowulf'// An Antholr ogyof "Beowulf Criticism". Notre Dame. 1966.-P. 35-71.

289. BloomfieldM. W. "Beowulf" and a Christian Allegory ; An Interpretation of Unferth // Traditio. 1949-1951.Vol. 7.

290. Bloomfield M. W. Understanding Old English Poetry// Essays and Explorations : Studies in Ideas. Language and Literature. Cambridge (Mass), 1970. -P. 67-89.

291. Bonjour A. Beowulf and the Beasts of Battle // PMLA. Vol. 72. 1957.

292. Brady C. "Weapons" in Beowulf; an Analysis of the Nominal Compounds and an Evaluation of the Poet's Use of them// Anglo- Saxon England. 1979.Vol.8

293. Brady C. "Warriors" in Beowulf; an Analysis of the Nominal Compounds and an Evaluation of the Poet's Use of them// Anglo- Saxon England. 1983.Vol.ll.

294. Brislin R. Understanding Culture's Influence on Behaviour. -2nd ed. -L.: Harcourt College Publishers, 2000. 346p.

295. Brodeur A.G. The Art of Beowulf. Berkley; Los Angeles, 1959.317p.

296. Bruner J. Founding the Center for Cognitive Studies // The Making of Cognitive Science. Cambridge (Mass.), 1988. - P.90-101.

297. Chafe W.L. Repeated verbalizations as evidence for the organization of knowledge // Preprints of the plenary session papers: XIV International Congress of Linguists. Berlin, 1987. - P. 88-110.

298. Cherniss, M. Ingeld and Christ: Heroic Concepts and Values in Old English Christian Society. The Hague-Paris, 1972. 183p.

299. Chomsky N. Rules and Representations. -N.Y., 1980.

300. Cram D. The linguistic status of the proverb // Wise words. Essays on the proverb / Ed. By W. Mieder. N.Y., 1994. - P. 73-97.

301. Dijk van T.A. Discourse, Semantics and Ideology // Discourse and Society. 1995. №.2. P. 243-285.

302. Dijk van T.A Discourse, power and access // Texts and Practices. Reading in Critical Discourse Analysis. Ed. C.R. Caldas-Coulthard and M. Coulthard. — London, N.Y.: Routledge, 1996. P. 84-104.

303. Donaldson E.T. Speaking of Chaucer. -N.Y.: Norton, 1970. 178p.

304. Garde J.N. Old English Poetry in Medieval Christian Perspective: Doctrinal Approach. Cambridge. 1991. 268p.

305. Gardner H. The mind's new science. A history of the cognitive revolution.-N. Y., 1985.-246p.

306. Girvan R. Beowulf and the Seventh Century (Language and Context). -L., 1971.- 198p.

307. Gebhardt R. Handbuch der deutschen Geschichte. 9. Aufl./ Hrsg. von H. Grundmann. Stuttgart, 1970. Bd.l.

308. Geeraerts D. Functional explanations in diachronic semantics // Functional explanations in linguistics. Bruxelles, 1986. - P. 25-65.

309. Geeraerts D. Where does prototypicality come from? // Topics in cognitive linguistics / Ed. by B. Rudzka-Ostyn. Amsterdam-Philadelphia, 1988. - P. 207-229.

310. Geeraerts D. Introduction: Prospects and Problems of Prototype Theory // Linguistics. 1989. - Vol.27. - P. 587-612.

311. Gorer J. Explorihg English Character. -N.Y.: Criterion Books, 1955.275p.

312. Hamilton M. The Religious Principle in " Beowulf' // An Anthology of Beowulf Criticism. Notre Dame. 1966.

313. Handscom E.D. The Feeling for Nature in Old English Poetry// Journal of English and Germanic Philology. 1905. Vol. 5.

314. Harman G. Cognitive Science? // The Making of Cognitive Science. -Cambridge (Mass.), 1988. P. 258-269.

315. Hughes G. Words in Time. A Social History of the English Vocabulary. -Oxford, 1989.-378p.

316. Jackendojf R. Semantics and Cognition. Cambridge (MA), L.: The MIT Press, 1991. -283p.

317. Jackendojf R. Languages of the Mind. Essays on Mental Representation. Cambridge (MA), L.: The MIT Press, 1995. - 207 p.

318. Johnson-Laird Ph. N. Mental models. Toward a cognitive science of language, inference and cosciousness. Cambridge (Mass.), 1983. - 196p.

319. Kittredge G.L. Chaucer and his poetry. Cambridge: Harvard U.P., 1927. - 275p.

320. Kroeber A.L. Kluckholn C. Culture: A critical review of concepts and definitions. Cambridge, MA: Peabody Museum, 1952. - 300 p.

321. Langacker R. W. Foundation of Cognitive Grammar. Vol. 1. Theoretical Prerequisites. Standford, 1987. - 274p.

322. LakoffG. Categories: An Essay on Cognitive Linguistics // Linguistics in the Morning Calm. Seoul: Hanshin, 1983. - P. 139-193.

323. Marschall W. Die zweite Natur des Menschen. Kulturtheoretische Positionen in der Ethnology II Hansen K. P. Kulturbegiff und Method: der stille Para-digmmenwechsel in den Geisteswissenschaft. Tübingen: Narr, 1993. -P. 145-161.

324. McDowall D. An Illustrated History of Britain. Hong Kong: Longman Asia Limited, 1997. - 325p.

325. Muthman A. Psychiatrisch-theologisch Grenzfragen II Zeitschr. für Religionspsychologie? 1907, Bd. I, Hf.2.

326. Nuyts J. Aspects of a cognitive-pragmatic theory of language. On cognition, functionalism and grammar. — Amsterdam, 1992. 378p.

327. Richard A,. Richard J. Fr. Les bases des fonctionments cognitifs // Cours de Psychologie. Origins et bases. Vol. 1. Paris, 1992. P. 402-552.

328. Rosch E.H. Cognitive Representations of Semantic Categories 11 Journal of Experimental Psychology. 1975.-P. 192-233.

329. Rosch E.H. Human categorization II N. Warren (ed.). Studies in cross-cultural psychology. -N.Y.: Academic Press, 1977. Vol.1. - P. 1-49.

330. Rosch E.H. Principles of categorization // E. Margolis, S. Laurence (eds.). Concepts. Cambridge , MA: The MIT Press, 1999. - P. 3-36.

331. Saunders J. Chaucer's Canterbury Tales. London: J.M. Dent and CO, 1889. — 286p.

332. Schwarz M. Einfuhrung in die Kognitive Linguistik. — Tübingen, 1992.

333. Shepard R.N. George Miller's data and the development of methods for representing cognitive structures // The Making of Cognitive Science. Cambridge (Mass.), 1988.-P. 45-70.

334. Shore B. Twice-born, once conceived: meaning construction and cultural cognition // American Anthropologist. Vol. 93. №1., 1991. P.9-27.

335. Tomlin Russell S. Mapping Conceptual Representations into Linguistic Representations: The Role of Attention in Grammar // Language and Conceptualization. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. - P. 162-189.

336. Trevelyan G.M. History of England. L.; N. Y.; Toronto, 1943. - 467p.

337. Triandis H.S. The analysis of subjective culture. -N.Y.: Wiley, 1972.343p.

338. Wenkus S. Stammesbildung und Verfassung. Das Werden der frti-mittelalterlichen Gentes. Koln. Graz, 1961.

339. Weinreich P. The Operationalism of Identity Theory in Racial and Ethnic Relations // Theories of Race and Ethnic Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 1986. - P. 299-321.

340. Wierzbicka A. Emotions through Languages and Cultures: Diversity and Universals. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

341. Wierzbicka A. Cross-Cultural Pragmatics: The Semantics of Human Interaction (2nd ed.). Berlin: Mouton de Gruyter, 2003.

342. Wierzbicka A. 2006a. Conceptual Basis for Intercultural Pragmatics and World-Wide Understanding. Paper presented at the 31st International LAUD Symposium, Landau, Germany, 2006. — 23p.

343. Wierzbicka A. 20066. English: Meaning and Culture. Oxford: Oxford University Press, 2006. - 352p.

344. Wormald P. Anglo-Saxon Society and Its Literature // The Cambridge Companion to Old English Literature / Ed. by M. Godden and M. Lapidge. Cambridge, 1991.-P. 46-74.

345. Wrenn C.L. Some Earliest Anglo-Saxon Cult Symbols// Medieval and Linguistic Studies in Honour of Fr. P. Magoun, Jr. / Ed. By J. B. Bessinger Jr. and R. P. Creed. London, 1965. - P. 23-45

346. Wright H.G. Good and Evil ; Light and Darkness; Joy and Sorrow in Beowulf // An Anthology of Beowulf Criticism / Ed. By L.E. Nicholson. Notre Dame. 1966.-P. 46-64.

347. СЛОВАРИ И ИХ ПРИШЛЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

348. АРСС Англо-русский синонимический словарь // Под. рук. А.И. Ро-зенмана, Ю.Д. Апресяна. - М.: Русский язык, 1998. - 543с.

349. БАРФС — Кунин А.В. Большой англо-русский фразеологический словарь. М.: Рус. яз. медиа, 2006. - 1210с.

350. БТСРЯ Большой толковый словарь русского языка. - СПб.: Норинт, 1998. - 1535с.

351. ИЭССРЯ -Черых П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2-х т. М.: Русский язык, 1999. - 624с.

352. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. - М.: Сов. энциклопедия, 1990. — 685с.

353. ССААЯ — Девлин Дж. Словарь синонимов и антонимов английского языка. М.: Центрполиграф, 2005. — 559с.

354. ТСРЯ Толковый словарь русского языка. Под. ред. С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, 4-е изд., дополненное. - М.: Азбуковник, 1999. - 944с.

355. ФЭ Философская энциклопедия: В 5-ти томах. — М., 1960-1970.

356. ASD An Anglo-Saxon Dictionary based on the manuscript collections of the late/ Arr. by Joseph Bosworth. Ed. and enl. by T. Northcote Toller. — Oxford: Clarendon Press, 1898. - 1302p.

357. BBCED British Broadcasting Corporation English dictionary. - London: BBC English: Harper Collins, 1993. - 1371p.

358. CEED — Chambers encyclopedic English dictionary / Ed.-in-chief Robert Allen. Edinburgh: Chambers, 1994. - 1424p.

359. CEEL The Cambridge Encyclopedia of the English Language. 2nd Edition, http: /www.yugzone.m/x/encsiklopediya-angliiyskogo-yazyka/

360. CIDE Cambridge international dictionary of English. / Ed. by Paul Procter. Cambridge: Cambridge univ. press, 1995. - 1773p.

361. CCELD Collins COBUILD English language dictionary. - London, Glasgow: Collins, 1990. - 1703p.

362. CORD The Concise Oxford Russian Dictionary. M.: Весь мир, 2000.

363. GES Grabb's English synonyms: Arr. Alph. With complete cross ref. throughout / By George Grabb. - London: Routledge & Kegan Paul, 1982. -716p.

364. DP Drever J. The Penguin Dictionary of Psychology. - Aylesbury, 1981.

365. LDCE Longman dictionary of contemporary English. Harlow: Pearson Education Limited, fifth ed., 2006. - 1950p.

366. LDELC — Longman dictionary of English language and culture. Harlow, 1992. 1528p.

367. LDEI Longman dictionary of English idioms. - 12th impr. - Harlow; London: Longman, 1989. - 387p.

368. MED Stratmann F.N. Middle English Dictionary. - Oxford, 1891. - 708c.

369. MEG-Kokbugur. S. Middle English Glossary.http://www.librarius.com/canttran/gptrfs.htm

370. ODC The Oxford dictionary of catchphrases: over 800 well-known British and American catchphrases./ сотр. by Anna Farkas. - Oxford: Oxford univ. press, 2003. - 357p.

371. ODE Oxford Dictionary of English. - 2 nd. ed. / ed. by Catherine Soanes, Angus Stevenson. — Oxford: Oxford univ. press, 2003. - 1345p.

372. ODEI Oxford dictionary of English idioms/ A.P. Cowie, R.Mackin&I.R.McCaig. - Oxford: Oxford univ. press, cop. 1993. - 685p.

373. ODTWG Oxford dictionary, thesaurus, and wordpower guide / ed. by Catherine Soanes. - Oxford: Oxford univ. press, 2001. - 1542p.

374. OED Oxford English Dictionary http://www.oed.com

375. OTE Oxford Thesaurus of English. - 2 nd. ed. / Ed by Maurice Waite. -Oxford: Oxford univ. press, 2004. - 1060p.

376. PDSA The Pan dictionary of synonyms and antonyms / Ed. By Laurence Urdang & Martin Maner. - London; Sydney: Pan books, 1981- 346p.

377. WTCDEL Webster's Twentieth Century dictionary of the English Language. - New York: Merriam-Webster, 1935. - 3156p.

378. ИСТОЧНИКИ ИЛЛЮСТРАТИВНОГО МАТЕРИАЛА И ИХ ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

379. Amis К. Lucky Jim. Harmondworth: Penguin books, 1974. - 25 lp.

380. Asher J. The Longing. London: Harper Collins Publishers, 1997. — 243p.

381. Austen J. Pride and Prejudice / Ed. by James Kinsley and Frank W. Brad-brook. Oxford: Oxford univ. press, 1980. — 35 lp.

382. Austen J. Sense and Sensibility. M.: Jupiter-Inter, 2004. - 276p.

383. And. Andreas // Bibliothek des Angelsachsischen Poesie/ Hrsg. V.C.W.M. Grein. - Goettingen: G.H. Wigand, 1958. - B.II. - S. 9-52.

384. Beow. Beowulf with the Finnsburg Fragment / Ed. by C.L. Wrenn and W.F. Bolton, with introduction, commentaries and glossary. Rev. ed. Exeter, 1988. Repr. 1992. -320p.

385. Bronte Ch. Jane Eyre. — M.: Jupiter-inter, 2005. 348p.

386. Cary J. Period Piece // Making It All Right: Modern English Short Stories. -M.: Progress Publishers, 1978. P. 79-89.

387. Chaucer J. Text of the Canterbury Tales with glossary by S. Kokbugur through Librarius http://www.Hbrarius.com/canttran/gptrfs.htm

388. Cri. Christ of Cynewulf / Ed. A.C. Cook. - Boston, 1900 rev. 1909, repr. Archon Books fr. 1909 impr. with a new preface by John C. Pope. - Hamden, 1964.

389. Dan. Cädmons Daniel// Bibliothek des Angelsachsischen Poesie/ Hrsg. V.C.W.M. Grein.- Goettingen: G.H. Wigand, 1957. -B.I. - S.94-114.

390. Donne J. Sermon XXVII // LXXX Sermons. The Anglican Library, HTML. http://vvww.luminariiim.or.g/sevenlit/donne/donnebib.htm.

392. El. Cynevulfs Elene// Bibliothek des Angelsachsischen Poesie/ Hrsg. V.C.W.M. Grein.- Goettingen: G.H. Wigand, 1958. -B.II. - S. 105-137.

393. Gen. Genesis: The Story of Genesis and Exodus, an Early English Song, about A.D. 1250/Ed. With introduction, Notes, and glossary, by the Rev. Richard Morris. — New York: Greenwood Press Publishers, 1873. - 262p.

394. Gnom. Versus Gnomici// Bibliothek des Angelsachsischen Poesie/ Hrsg. V.C.W.M. Grein.- Goettingen: G.H. Wigand, 1958. - B.II. - S. 339-347.

395. Gut. The Guthlac Poems of the Exeter Book / Ed. by J. Roberts. - Oxford, 1979.

396. Jul. Juliana // The Exeter Book / Ed. by G.P. Krapp and E.V.K. Dobbie. -N.Y. - Columbia Univ. Press, 1936. - P.l 13-133.

397. King F. Making It All Right // Making It All Right: Modern English Short Stories. M.: Progress Publishers, 1978, - P. 216-227.

398. Latimer H. Sermons / The Anglican Libraiy, HTML. http://articles.christiansunite.com/article 10740.shtml.

399. Lawrence. D. H. Lady Chatterley's Lover. M.: Jupiter-inter, 2003. - 286p.

400. Maugham W.S. The moon and sixpence. M.: Jupiter-inter, 2004. - 257p.

401. Maugham W.S. Selected Prose. M.: Менеджер, 2006. 285p.

402. Maugham W.S. Of Human Bondage. M.: Менеджер, 2005. 269p.

403. Milton J. Paradise Lost: University of Virginia Library Electronic Text Center, Copyright, 1999. http://etext.lib.virginia.edu/

404. More Thomas. Utopia // Modern History Sourcebook http://www.fordham.edu/halsall/mod/thomasmore-utopia.html.

405. Seaf. Seafarer / Ed. by I.L. Gordon, with introduction, notes and Glossary. -London, 1960.

406. Shakespeare W. Sonnets, http://poetrv.eserver.org/sonnets/

407. Spec, of EE. Specimens of Early English with Introductions, Notes and Glossary Index/Ed. By the Rev. Richard Morris. - Oxford: Clarendon Press, 1935.- P.I. -554p.

408. Spenser E. The Faerie Queene: The Complete Works in Verse and Prose of Edmund Spenser / ed. by Risa S. Bear at the University of Oregon, 1995. http://darkwing.uoregon.edu/~bear/fqintro.html

409. Wid. Widsith, цит. no: M.Lehnert. Poetry and Prose of the Anglo-Saxons. - Berlin: VEB Deutscher Verlag der Wissenschaften, 1955. — 175p.

411. Wycliffe J. Of Prelates // Sermons. The Anglican Library. http://w\vw.archiv.om/stream/iohnwycliflastof.html.

412. ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ПЕРЕВОДЫ ДРЕВНЕАНГЛИЙСКИХ И РАННЕ-СРЕДНЕАНГЛИЙСКИХ ПИСЬМЕННЫХ ПАМЯТНИКОВ

413. Beowulf / Ed. with an introduction, notes and new prose translation by M. Swanton. Manchester: Manchester Univ. Press, 1992. — 346p.

414. Beowulf. The Oldest English Epic Translated into Alliterative Verse with a Critical Introduction by Ch. W. Kennedy, Oxford: Oxford Univ.Press? 1978.-315p.

415. Chambers R.W. Widsith. A Study in Old English Heroic Legend. Cambridge, 1912. New ed. New York, 1965. - 265p.

416. Gordon R.K. Anglo-Saxon Poetry. London: J.M. Dent & Sons. Ltd., 1930. -367p.

417. Madden F. Glossary to the 1st edition of «Brut, or Chonicle of Britain» by Layamons. A poetic paraphrase of «Brut of Wace».- London. 1847. — V.3. P. 513-656.

418. Poetic Edda with Translation, Introduction and Commentary / Ed. Ur. Dronke. Vol. I. Heroic Poems. Oxford, 1969. -590p.

419. Williams B.C. Gnomic Poetry in Anglo-Saxon. N.Y., 1914, repr. 1937.

420. Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах / пер. В.Тихомирова. -М.: Художественная литература, 1995. С. 29-180. http://norse.ulver.com/other/beowulf.html

421. Древнеанглийская поэзия / Пер. О.А. Смирницкой, В.Г. Тихомирова / Отв. ред. М.И. Стеблин-Каменский. -М.: Наука, 1982. С. 5-170.361

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Кононова, Инна Владимировна

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Кононова, Инна Владимировна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы"

Список научной литературыКононова, Инна Владимировна, диссертация по теме "Германские языки"

Похожие темы диссертаций