Структура, организация и репрезентация видовременной информации о событии в тексте

Васильев, Андрей Валерьевич

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Структура, организация и репрезентация видовременной информации о событии в тексте

Год: 2008
Автор научной работы: Васильев, Андрей Валерьевич
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Уфа
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Структура, организация и репрезентация видовременной информации о событии в тексте'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структура, организация и репрезентация видовременной информации о событии в тексте"

На правах рукописи

00345 Ш47

Васильев Андрей Валерьевич

СТРУКТУРА, ОРГАНИЗАЦИЯ И РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ВИДОВРЕМЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ О СОБЫТИИ В ТЕКСТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ)

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3 0 0НТ2ШЗ

Уфа-2008

003451047

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Башкирский государственный университет»

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор МУРЯСОВ РАХИМ ЗАКИЕВИЧ

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ФАТЫХОВА ЛИЯ АМИРОВНА

доктор филологических наук, профессор ПАЛЮТИНА ЗИЛЯ РИЯЗОВНА

Ведущая организация Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Уфимский государственный нефтяной технический университет»

Защита состоится «<¿8» ноября 2008 г. в /¿' 'часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.013.12 при Башкирском государственном университете по адресу. 450076, г. Уфа, ул. Коммунистическая, 19, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета по адресу. 450074, г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.

Автореферат разослан «/¿» октября 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета ' Чанышева 3.3.

Язык существует в своей многогранности, как в системно-структурном отношении, так и в формах своего проявления. Основной задачей лингвистики на протяжении всей ее истории было и будет описание этого многообразия. Этот процесс осуществляется, прежде всего, благодаря структурированию языкового материала. Структурирование является инструментом для понимания сути процессов и явлений предмета исследования и включает в себя различные элементы, такие как модели, схемы и т. д.

— естественным языком, образуя своего рода виртуальное пространство. Именно это пространство рассматривается нами в работы в качестве метаязыка. В литературе мы находим такие определения данного термина:

«Язык, выступающий средством построения или изучения другого языка, называется метаязыком, а изучаемый язык - языком-объектом. Метаязык при этом должен обладать более богатыми по сравнению с языком-объектом выразительными возможностями» [Лагута].

Тезис о богатстве выразительных возможностей метаязыка подразумевает такое свойство метаязыка, которое позволяет описать в своих терминах явления языка-объекта.

К этому следует добавить тезис о «чистоте» средств метаязыка, что следует понимать как отсутствие избыточности. Именно «чистота» средств метаязыка лингвистики требует особого внимания. Исследования в области вида и времени не являются исключением. К настоящему времени создано множество теорий и моделей, которые пытаются дать объяснения этим явлениям, накоплен запас терминов и выражений для их описания. Однако с ростом данного запаса возросла и степень сложности моделей и, вместе с ней, возросла и путаница в терминологии: разные исследователи вкладывают в одни и те же термины различные смыслы, употребляют их в разных контекстах, используют в качестве синонимов, что, конечно, приводит к неоднозначности.

— тех единиц, которые должны быть представлены в глубинной структуре

языка для корректной передачи отношений реального либо виртуального (художественного) мира. Вслед за трансформационной грамматикой Н. Хомского мы принимаем постулат о существовании такого рода глубинных структур, хотя вопрос об их природе мы выводим за рамки нашей работы. Здесь можно лишь выразить сомнение в биологическом наследовании универсальной грамматики. По нашему мнению, мы в данном случае сталкиваемся с наличием структур мышления, которые имеют общий характер для всего вида homo sapiens ввиду тождественности органов перцепции (см. [Батуев]).

Выбор данной темы связан с желанием создать более точный и универсальный инструмент исследования видовременных отношений, представленных и актуализированных в тексте. Несмотря на то, что существует большое количество работ, посвященных этим явлениям, с одной стороны, мы сталкиваемся с рассмотрением либо только временных свойств, либо только категории вида, хотя на деле временные формы всегда включают в себя и аспектуальные, и темпоральные свойства; с другой, мы можем констатировать, что попытки, предпринятые, например, X. Райхенбахом [Reichenbach], Р. Дж. Пассонно [Passonneau], К. М. К. Йипом [Yip] и др., можно использовать весьма ограниченно. Ограничения касаются нескольких аспектов: ограничения, связанные с конкретным языком, чьи темпоральные структуры описаны в исследовании; ограничения, связанные с тематикой и конкретными условиями употребления предложений или текстов и т. д.

Центральное место в работе занимает текст, так как только в рамках текста (и дискурса как его подвида) актуализируется видовременная информация.

Все сказанное определяет актуальность и содержание исследования.

Как известно, для передачи информации человек пользуется знаковыми системами, в первую очередь, языком. Передаваемая информация организуется в устные и письменные тексты, которые сообщают о событиях. В текстах, следовательно, имеется набор средств, способных передавать разного рода информацию о событиях, в том числе и видовременную. Соответственно, предметом исследования является видовременная информация о событиях в текстах на немецком и русском языках.

Суммируя выше сказанное, можно сформулировать цель исследования — нахождение универсальных и частноязыковых средств выражения видовременной информации о событиях.

Предмет и цель исследования предопределяют материал исследования. К нему относятся единицы языка и текстов, несущие в себе

видовременную информацию, — прежде всего, формы глагола и его «репрезентации» по А. И. Смирницкому.

Исследовательские задачи данной работы включают:

• исследование категорий времени, вида, события и действия с целью определения элементарных структур метаязыковой модели;

• разработка формализованной метаязыковой модели описания и анализа видовременной информации о событии с помощью выражений модельной логики и механизмов порождающей (трансформационной) грамматики;

• типологический анализ с помощью данной метаязыковой модели основных средств выражения видовременной информации в немецком и русском языках.

Методы исследования определяются исследовательскими задачами. Основными из них являются: описательный метод, сравнительный (типологический) метод, структурный, функциональный, логический методы и метод моделирования.

Новизна работы заключается в следующем:

1) интегративный подход к решению задач исследования, включающий использование методов смежных наук;

2) создание формализованной метаязыковой модели на основе модальной логики;

3) нетрадиционный для видовременных исследований основной элемент, подвергающийся анализу, — комплекс видовременной информации о событии.

Теоретическая значимость исследования заключается:

1) в попытке структурирования языкового материала по теме;

2) в нахождении соответствий в употреблении средств выражения видовременной информации о событии в немецком и русском языке, основанных на тождестве мыслительных процессов, которые анализируют события окружающей действительности и синтезируют языковое представление событий в текстах, что позволяет рассматривать их как универсалии по Н. Хомскому [СпвЮГаго 1, Cristofaro 2];

3) в попытке оптимизировать терминологию в данной области лингвистических исследований.

Практическая значимость исследования связана с возможностью использования модели анализа средств передачи видовременной информации других языков, в компьютерной лингвистике и исследованиях по искусственному интеллекту, данная модель может быть использована также и для синтеза языковых средств выражения видовременной информации, например, в переводческих программах, экспертных системах, системах поиска и системах генерации речи. Кроме того, данное исследование может быть использовано в курсах теоретической

грамматики, а также практической грамматики немецкого и русского языков.

Композиция работы определяется целями и задачами исследования. Диссертационная работа состоит из шести глав, списка литературы и двух приложений.

В первой главе определяется набор методов исследования и их сфера применения, а также предлагается основа для создания метаязыковой модели анализа. При этом особое внимание уделяется модальной логике.

Вторая глава посвящена моделям описания времени как лингвистическим, так и нелингвистическим. В рамках данной главы проводится анализ существующих моделей и с помощью разработанных в первой главе методов задается формализованная метаязыковая модель анализа видовременной информации.

В третьей гааве рассматриваются подходы к анализу событий и действий, особое внимание уделяется сравнению подходов трех лингвистов, которые, по нашему мнению, наиболее полно описали представление события в языке и оказали большое влияние на современное состояние исследований в области аспектологии — подходы 3. Вендлера, Дж. Ф. Аллена и Р. Дж. Пассонно. В заключительной части главы мы дополним нашу метаязыковую модель блоком анализа событий.

Четвертая глава посвящена темпоральной перспективе — еще одному блоку создаваемой модели. В ней рассматривается также традиционная тернарная оппозиция временных планов «прошедшее : настоящее : будущее» и ее сочетаемость со средствами выражения видовременной информации.

В пятой гааве проводится полный обзор модели и сочетание внутри нее различных блоков, которые были описаны в предыдущих главах и задается механизм анализа средств выражения видовременной информации в естественных языках.

Наконец, в шестой главе проводится сравнительный (типологический) анализ средств выражения видовременной информации в немецком и русском языках и описывается механизм для дальнейших исследований, который может быть применен в теоретической и практической областях лингвистики и смежных науках.

Приложение 1 содержит список условных обозначений, используемых в логических формулах с пояснениями.

В Приложении 2 размещены исходные тексты примеров, использованных с изменениями.

В результате проводимого исследования сформулированы теоретические выводы, выносимые на защиту в виде следующих положений:

для изучения выражения видовременной информации о событии в тексте ввиду неоднозначности терминов и отсутствия правил преобразования одних языковых структур в другие в современных теориях следует создать метаязыковую модель, которая может отвечать поставленным задачам;

данная метаязыковая модель должна быть формализованной, чтобы обеспечить оптимальность и однозначность своих понятий и правил; для создания данной формализованной метаязыковой модели можно использовать инструментарий модальной логики, при этом каждому элементу этого инструментария необходимо задать семантику и интерпретацию согласно предмета исследования и задач, которые данная модель должна выполнять;

видовременную информацию по отношению к событию можно разделить на две составляющие: внешнее время (время вне события, время-фон) и внутреннее время (время события);

внешнее время обладает двумя параметрами: направленностью и протяженностью, которые связаны с темпоральными метками в темпоральном континууме текста;

внутреннее время также обладает этими параметрами, но эти параметры связаны с интервалами времени, которые представляют события; свойство протяженности позволяет выделить следующие виды события: пунктуальное событие, состояние и процесс;

направленность позволяет вычленить следующие перспективы: нейтроспекцию, интроспекцию, ретроспекцию и проспекцию; на основе свойств изъявительного наклонения и отношения высказывания к действительности оправданным является вычленение темпоральной перспективы, которая подразделяется на перспективу памяти, перспективу непосредственного восприятия и перспективу прогнозирования;

внешнее время выражается в языках в неглагольных формах, а именно числительными, обозначающими дату, наречиями, существительными и предлогами;

внутреннее время выражается в большем объеме в видовременных формах глагола, а также в меньшем объеме в глагольных репрезентациях и синтаксических конструкциях;

темпоральная перспектива указывает на необходимость воспринимать информацию с той или иной степенью истинности, в определенной модальности;

созданная формализованная метаязыковая модель является многоцелевой и может применяться в лингвистике и смежных с нею науках, например, в компьютерной лингвистике и в сфере

искусственного интеллекта, в качестве модели анализа и синтеза средств выражения видовременной информации о событиях.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность, цель и задачи исследования, его теоретическая значимость и практическая ценность, научная новизна, определяются материал и основные методы исследования.

Первая глава состоит из трех разделов.

Первый раздел посвящен рассмотрению методов, которые были использованы в данном исследовании. При этом обращается внимание на интегративный подход к решению поставленных исследовательских задач. Такой подход соответствует нормам и обычаям, установившимся в современной науке в целом и в лингвистике в частности (см., например, [Серебренников]).

В исследовании используются различные методы: одни для создания эмпирической базы исследования, к ним можно отнести описательный метод, методы анализа концептов и компонентного анализа, другие для структурирования данной базы и создания формализованной метаязыковой модели; для данных целей используются структурный, функциональный, логический методы и метод моделирования.

Второй раздел посвящен метаязыку и требованиям, которым он должен отвечать для достижения поставленных в исследовании целей. К основным работам из данной области можно причислить, например, работы О. Н. Лагуты, А. Вежбицкой, Н. Хомского, Ч. С. Пирса, Б. А. Успенского, Б. Хайне и др. В ходе данного раздела были установлены цели и задачи, которым должна соответствовать метаязыковая модель: во-первых, она должна обладать однозначностью соответствий «понятие (термин) - содержание», во-вторых, быть универсально приложимой к конкретным естественным языкам, и, наконец, в-третьих, быть экономичной.

Из приведенных выше целей мы можем вывести признаки данного метаязыка:

1. Универсальность, основанная на примате экстралингвистических понятий и критериев;

2. Компактность терминологии;

3. Непроизвольность терминов;

4. Наличие всех средств и правил для динамического и полного описания исследуемого явления языка-объекта;

5. Наличие конечного количества исходных элементов, из которых по определенным законам выводятся остальные составные элементы;

6. Жесткая структурная и системная определенность каждого из элементов.

При этом предмет исследования можно оптимально описать с помощью модальной логики, поскольку только она может выражать временные отношения. Классическая логика неприменима из-за отсутствия средств, способных отразить изменение модальности суждения во времени.

Третий раздел посвящен рассмотрению инструментария модальной логики, который может быть применен для создания формализованной метаязыковой модели анализа видовременной информации (подробнее о модальной логике и ее применении в прикладном аспекте см: [БСЭ, Logic, History of: Modern Logic, Brody, Priest, Cresswell, Seuren, Segerberg] и др.).

Модальная логика допускает изменение модальности суждения, т. е. изменение отношения суждения к истинности в зависимости от определенных условий. Данные условия указываются в соответствующей семантике конкретной интерпретации. Изменение модальности достигается с помощью дополнительных по отношению к классической логике средств. К таковым можно отнести непустое множество W, которое называют вселенной возможных миров, элементы w, w', w" и т. д. данного множества, называемые также возможными мирами, бинарное отношение достижимости R, которое связывает возможные миры между собой, а также оценку истинности V, которая приписывает значение «истина» либо «ложь» пропозициональной функции в каждом возможном мире.

Таким образом, истинность пропозициональной функции зависит от ее истинности в данном возможном мире и во вселенной возможных миров.

Чтобы модальная логика отвечала конкретным поставленным задачам, ей необходимо дать интерпретацию, что подразумевает определение семантики каждого из ее элементов. Так, например, А. Н. Прайор ввел понятие темпоральной логики, которая дает следующую интерпретацию: вселенная возможных миров определяется как множество моментов времени, каждый возможный мир как момент времени, отношение достижимости как отношение «ранее чем». Это позволило ему задать модель времени. Однако, модель А. Н. Прайора не всегда применима к естественному языку, поскольку категория времени в естественных языках несколько отличается от понятия времени в философии или физике. Данный факт предопределяет дальнейший ход диссертационного исследования. В данном разделе был составлен механизм, основанный на модальной логике, который позволяет применять ее для описания предмета исследования, — модель перспектив.

Модель перспектив получает определения своих элементов согласно конкретного явления языка. Для этого необходимо: 1) дать определения элементам множества W,

2) дать определение самому множеству W,

3) дать определение отношению достижимости R,

4) ограничить, если необходимо, отношение достижимости,

5) рассмотреть возможные состояния модели (наличие/отсутствие

отношения достижимости, его рефлексивность/нерефлексивность),

6) дать определение каждому состоянию модели.

Вторая глава состоит из двух разделов.

Первый раздел посвящен вопросам, связанным с представлениями о времени. Время рассматривается двояко: с одной стороны, время как имманентное свойство окружающей действительности, выражающееся в изменении ее элементов, с другой стороны, представление о времени, опосредованное человеческим сознанием. По наличию активного воспринимающего субъекта представления о времени можно разделить на космологистические модели (время вне человека) и антропологичстические модели (время через призму механизмов высшей нервной деятельности).

К космологистическим моделям времени относятся, в первую очередь, физические модели времени. Несмотря на различные трактовки того, что такое время, ученые сходятся в определении 3 основных свойств элементов действительности во времени: упорядоченности, измеримости и топологичности. Данные свойства существуют объективно независимо от человека. Они составляют основу для построения иных моделей (см., например, [Потаенко, Brockhaus, Callender, Панасенко] и др.).

С физическим временем смыкается текстуальное время. Текстуальное время (иначе художественное или авторское время) отличается от физического тем, что текстуальное время действует только в виртуальном мире художественного произведения. Автор сам создает вселенную своего произведения и определяет ее законы. Чем ближе данные законы к нашей вселенной, тем ближе виртуальный мир миру реальному.

Антропологистические модели вторичны по отношению к космологистическим. Они вводят в космологичстические модели времени дополнительный элемент — активный субъект (человека), который осознает свое положение во времени и благодаря этому наделяет время новыми свойствами. К таким свойствам относятся: направленное движение; протяженность и членимость на три временных плана — прошедшее, настоящее и будущее (см., например, [Батуев, Feldman, Dux, Новая иллюстрированная энциклопедия, Callender, Smart, Mundle, Арутюнова, Потаенко, Massey, Рябцева] и др.).

Данные свойства связаны с механизмами высшей нервной деятельности, а именно с дискретностью получения информации человеком и памятью, которая связывает отдельные порции информации в единое целое. Тернарная оппозиция временных планов «прошедшее : настоящее : будущее» связана с положением активного воспринимающего

субъекта во времени. Как отмечает Аврелий: «ни будущего, ни прошлого нет, и неправильно говорить о существовании трех времен: прошедшего, настоящего и будущего. Правильнее было бы, пожалуй, говорить так: есть три времени: настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. Некие три времени эти существуют в нашей душе, и нигде в другом месте я их не вижу: настоящее прошедшего - это память; настоящее настоящего - его непосредственное созерцание; настоящее будущего — его ожидание» (цитата по Потаенно).

Второй раздел посвящен представлению времени в языке и описанию первого блока метаязыковой модели, с помощью которого анализируется внешнее время.

Свойства, приписываемые времени моделями, в первую очередь, антропологистическими, находят свое выражение в языке. Традиционно представление о времени в языке связывают с векторной категорией темпоральности (см., например, работы А. В. Бондарко, Т. В. Белошапковой, И. В. Недялкова и др.). Основным выразителем темпоральности признаются формы глагола. Категорию темпоральности признают дейктической, поскольку считается, что она отражает положение говорящего во времени и только относительно него указывает на прошлое, настоящее или будущее. Однако, существуют и иные мнения, например, О. Есперсен пишет: «Время нередко выражается в других частях речи, и этот способ обозначения времени часто бывает более точным, чем всякое обозначение времени с помощью глагольных форм, например „3 февраля 1923 года, в 23 часа 23 минуты"».

Для выяснения средств выражения времени в языке мы анализируем тексты примеров. При этом мы намеренно заменяем глагольные формы либо существительными, либо инфинитивом, чтобы узнать, какую порцию временной информации несут глагольные формы и какую информацию несут иные средства выражения времени. Анализ примеров показал, что локализация во внешнем времени передается неглагольными средствами. Кроме того, на основании примеров мы вводим понятия темпорального континуума текста, темпоральной метки, темпоральной ситуации, маркера направленности и маркера протяженности.

Темпоральный континуум текста состоит из моментов времени: первый момент времени представляет собой самый ранний упомянутый момент времени, а последний самый поздний момент. При этом темпоральный континуум текста образуют темпоральные метки, своего рода деления шкалы. Сочетание темпоральных меток с маркерами направленности и/или маркерами протяженности создают временной отрезок или интервал, называемый нами темпоральной ситуацией.

Все вышеуказанные элементы задают внешнее время, т. е. время вне события.

Для перевода данных элементов и отношений между ними в метаязыковую модель необходимо рассмотреть две перспективы: перспективу направленности и перспективу протяженности интервалов времени в темпоральном континууме текста. В обоих случаях за основу берутся темпоральные метки, что позволяет на более абстрактном уровне описывать закономерности выражения внешнего времени в тексте, например, случаи вложенности темпоральных меток.

Перспектива направленности в темпоральном континууме текста указывает:

1) на предшествование либо следование одной темпоральной метки другой, если отношение достижимости нерефлексивно (например, до 12 часов, после Нового года);

2) на вложенность темпоральных меток, если отношение достижимости рефлексивно (например, день Пасхи, январь текущего года).

Перспектива протяженности интервалов времени в темпоральном континууме текста указывает:

1) на моментальность темпоральной метки, если отношение достижимости отсутствует (например, к 12 часам)-,

2) на наличие интервала времени, заключенного между двумя темпоральными метками, если отношение достижимости нерефлексивно (например, с 1 мая по 30 июня)-,

3) на протяженность темпоральной метки, если отношение достижимости рефлексивно (например, в 12 часов, днем, в течение жизни).

Третья глава состоит га трех разделов.

В первом разделе рассматриваются трактовки понятия «событие» в лингвистике и проводится сравнение трех моделей представления события во времени, которые были предложены 3. Вендлером, Р. Дж. Пассонно и Дж. Ф. Алленом (см. соответствующие работы).

Названные три исследователя приходят к схожим результатам классификации. Общим в данных моделях является выделение состояний (качеств) и процессов (деятельностей). Данное разделение базируется на отсутствии либо наличии изменений в рамках интервала события. Кроме того, они выделяют еще и переходные события. 3. Вендлер выделяет два их вида: достижения и свершения. Переходные события, по мнению ученых, связывают два субинтервала (под-события) между собой и окончание одного субинтервала (под-события) приводит к возникновению другого.

Данные классификации события имеют важное значение для исследований в области аспектуальности и акциональности. Однако следует указать на возможность оптимизации классификаций. В первую очередь, необходимо избегать нестрогости в определении сущностных и отличительных черт каждого из классов событий. Кроме того, теория 3. Вендлера, например, привязана своими критериями только к английскому

языку. Для достижения большей универсальности и строгости определения мы считаем необходимым придерживаться внеязыковых критериев выделения классов события.

В данном диссертационном исследовании принимается следующее определение события: Событие - это наличие или отсутствие изменения объекта окружающей действительности, вызванное внутренними причинами (развитием объекта во времени) или внешними причинами (взаимодействием объектов окружающей действительности между собой).

Второй раздел посвящен исследованию события с помощью предложенной модели перспектив. При этом мы исходим из структуры мыслительных процессов и механизмов высшей нервной деятельности (см., например, [Feldman, Батуев]).

Событие во времени обладает следующими свойствами: протяженностью и направленностью. Поэтому мы применяем модель перспектив к данным его свойствам, и в качестве возможных миров модели мы рассматриваем события.

Перспектива протяженности событий приводит нас к следующей классификации событий:

1. пунктуальные события: в модели соответствуют отсутствию протяженности, например, события, выражаемые глаголами «разрубить», «встать», «устать»;

2. состояния: в модели соответствуют рефлексивной протяженности, например, события, выражаемые глаголами «любить», «сидеть», «видеть»;

3. процессы: в модели соответствуют нерефлексивной протяженности, например, события, выражаемые глаголами «идти», «читать», «нести».

Для каждого класса событий существует своя область истинности, которая позволяет однозначно трактовать истинность суждения, в котором речь идет о том или ином классе событий. Кроме того, данная область истинности может играть роль отличительного признака того или иного класса события.

Благодаря транзитивности (в логике, например, если А < В, а В < С, то и А < С), которая вводится протяженностью события, мы можем проследить переходы из одного события в другое. Так, пунктуальные события являются базовыми элементами для всех остальных событий, поскольку образуют начало и конец любого другого события, например, пунктуальное событие «узнать» является концом состояния «не знать» и началом состояния «знать»; ряд состояний и пунктуальных событий, связанных протяженностью, задает процесс, например, «вставать» состоит из ряда «быть не вставшим» - «встать» - «быть вставшим», воспринимаемого как неразрывное целое независимо от того, в каком

состоянии или пунктуальном событии находится объект во время, описываемое в высказывании. «Вставать» не подразумевает непрерывного протекания действия в течение всего интервала, следовательно допускает наличие пауз в ходе своей реализации.

Перспектива направленности между интервалами времени позволяет выделить четыре ее вида:

1. нейтроспекция: в модели соответствует отсутствию направленности;

2. интроспекция: в модели соответствует рефлексивной направленности;

3. ретроспекция: в модели соответствует предшествованию одного события другому;

4. проспекция: в модели соответствует следованию одного события за другим.

Перспектива направленности указывает на степень завершенности события по отношению к фокусному интервалу, выражаемому другим событием или темпоральной перспективой. Область истинности каждой из данных перспектив зависит от истинности каждого из двух интервалов, событие — событие или событие — темпоральная ситуация, а также от временного отношения между ними.

В третьем разделе рассматривается возможность описания традиционных понятий категорий аспектуальности и акциональности (см., например, работы А. В. Бондарко, О. Krause, Н. J. Sasse, Т. В. Белошапковой, Р. М. Bertinetto, J. Lindstedt, Ю. С. Маслова и др.) средствами модели перспектив.

Следует отметить, что на сегодняшний день терминология в области современной аспектологии крайне несовершенна, даже указанные выше категории трактуются учеными по-разному: некоторые даже отказываются от их различения.

Однако большинство лингвистов выделяют данные категории. В качестве примера можно привести работу Т. В. Белошапковой «Когнитивно-дискурсивное описание категории аспектуальности в современном русском языке», в которой она исследует следующие концепты аспектуальности: единичность, длительность, начало, продолжение, конец, результативность, повторяемость, степень проявления, соотношение с нормой [Белошапкова]. Аспектуальность она трактует достаточно широко, включая в нее разнородные концепты. Мы считаем, что необходимо строго разграничивать «концепты» по основе их категоризации. Таким образом, мы сможем получить элементы различных оппозиций, например, концепты начала, продолжения, конца и результативности логически объединяются в более широкую категорию фазы действия (события), концепты единичности и повторяемости - в категорию количества субинтервалов, входящих в основной интервал события.

Мы в нашем исследовании исходим именно из этих посылок. При этом мы анализируем релевантность той или иной категории в отношении к основной цели работы — исследованию видовременной информации о событии. Термин «видовременной» трактуется нами как связь вида и времени, неразрывно взаимодействующие как на внеязыковом, так и на языковом уровне.

Аспектуально-акциональная терминология, употребляемая лингвистами для объяснения фактов конкретных языков, может быть введена в модель перспектив без каких-либо дополнительных затруднений, поскольку она упрощает работу по классификации частноязыковых средств выражения видовременной информации. Например, общим для всех видов перфективности является предшествование события, выраженного одним из перфективных видов, другому событию или моменту времени. Следовательно, в нашей терминологии - это ретроспекция. Результатов можно определить как фокусное событие в связи с ретроспекцией исходного пунктуального события.

Четвертая глава состоит из двух разделов.

Первый раздел посвящен рассмотрению природы темпоральной перспективы в ее связи с временными планами.

Несоответствие употребления временных планов и видовременых форм в немецком языке побудило X. Вайнриха ввести два дополнительных параметра: перспективу видовременной формы и темпоральный регистр.

Вайнрих анализирует формы изъявительного наклонения в немецком языке и указывает на то, что они имеют различные «установки»: эти установки связаны с взаимодействием между субъектом, производящим текст, и субъектом, воспринимающим текст, во время передачи информации. Он выделяет две такие установки (или два регистра): «мир беседы», к которому относятся презенс, перфект и футур, и «мир рассказа», к которому относятся претерит и плюсквамперфект. При этом он утверждает, что «миру беседы» присущ семантический признак готовности (Bereitschaft), а «миру рассказа» - семантический признак отсрочки (Aufschub). Под готовностью он понимает, с одной стороны, готовность субъекта, воспринимающего текст, внимательно воспринимать информацию, а, с другой стороны, готовность субъекта, производящего текст, ответить на любой вопрос или сомнение по поводу каждого высказывания. А под отсрочкой он понимает заложенную в видовременные формы «мира рассказа» просьбу субъекта, производящего текст, об отсрочке аргументации предикаций. •

Вайнрнх различает три перспективы: нейтральную (neutral); перспективу, обращенную назад, (Ruck-Perspektive) и перспективу, обращенную вперед, (Voraus-Perspektive). Перспектива, обращенная назад, указывает субъекту, воспринимающему текст, что события, о которых идет

речь, относятся к памяти субъекта, производящего текст. Перспектива, обращенная вперед, указывает на принадлежность событий некоторому горизонту ожидания. И, наконец, нейтральная перспектива является беспризнаковой категорией.

Когда X. Вайнрих говорит о том, что перспектива видовременных форм не имеет решающего значения, он рассматривает связь между локализацией события и употреблением перспективы видовременных форм.

Мы же считаем, что значение данных перспектив лежит в иной плоскости. Для этого мы вводим понятие темпоральная перспектива. Значение темпоральной перспективы, на наш взгляд, связано с значением истинности того или иного события и даже той или иной темпоральной ситуации в тексте, а не с локализацией событий во времени, иными словами: значение темпоральной перспективы не связано с вопросом «когда истинно?», а скорее с вопросом «как истинно?».

Поскольку во взаимодействии человека с внешней действительностью участвуют разные механизмы высшей нервной деятельности, мы приходим к заключению, что тобое событие потенциально может быть проанализировано с помощью либо памяти, либо непосредственного восприятия, либо прогнозирования, что соответствует логическому мышлению человека.

Таким образом, событие может описываться из перспективы прогнозирования как возможное со ссылкой на опыт, но совершенно необязательно, что данное событие действительно состоится. Это же событие может быть описано из перспективы непосредственного восприятия, когда говорят о том, что происходит, но нет полной уверенности, что анализ является окончательным, и ситуация завершится именно тем образом, как предсказывается. И, наконец, это же событие может быть описано из перспективы памяти, когда указывается, что данное событие проанализировано полностью и уже стало фактом.

Подтверждение этого положения в языке мы находим в «нестандартном» употреблении временных форм. Так, ситуацию в прошлом можно описать при помощи как форм прошедшего времени, так и настоящего и даже (!) будущего.

Следовательно, одно и то же событие, одна и та же темпоральная ситуация может передаваться рассказчиком по-разному, в зависимости от его намерения, согласно возможностям перспективы. Поскольку темпоральная перспектива не несет в себе информации о локализации событий, решающими для временной локализации выступает темпоральная ситуация, которая с помощью темпоральных меток дает нам возможность локализовать данное событие, и именно она предлагает человеку

возможность соотнесения себя с временными планами прошедшего, настоящего и будущего.

Второй раздел посвящен анализу свойств темпоральной перспективы.

Для анализа мы пользуемся моделью перспектив и получаем следующие результаты:

Отношение достижимости в данной модели перспектив выражает анализ события, который связан с непосредственным восприятием поступающих данных, а элементы, которые подлежат анализу - интервалы событий.

Поскольку перспектива непосредственного восприятия всегда относится только к одному интервалу, она заключает в себе два качества: наличие анализа, а также его рефлексивность.

Перспектива памяти и перспектива прогнозирования всегда имеют дело с двумя интервалами: интервалом восприятия и интервалом анализа. Несмотря на это, между этими двумя перспективами существует основополагающее различие, выраженное в достижимости интервала времени для анализа. Перспектива памяти имплицирует недостижимость своего интервала восприятия для анализа. (То, что прошло, прошло. В одну воду нельзя войти дважды). А перспектива прогнозирования констатирует возможность наступления того или иного интервала события, при этом фактическое наступление данного интервала события можно констатировать только во время восприятия, т. е. когда человек достигнет интервала времени, в котором заключен интервал события.

Важным свойством темпоральной перспективы является модальность истинности каждой из перспектив. Ввиду рефлексивности анализа, свойственного перспективе непосредственного восприятия, действует условие — предикация р истинна в одном единственном элементе множества Таким образом, мы приходим к выводу, что истинность предикации вытекает из истинности данной предикации только в данном элементе множества безотносительно к остальным элементам множества иными словами если истинно восприятие события, то истинен и анализ события.

Перспектива памяти вообще выводит событие из рамки анализа, т. е. предикация р истинна либо ложна независимо от своей истинности или ложности в любом элементе множества Перспектива памяти определяет истинность р без анализа, поскольку предикация р не принадлежит ни миру непосредственного восприятия, ни миру анализа, то она истинна безотносительно к ним.

Истинность предикации в перспективе прогнозирования зависит от истинности предикации р как в элементе \у множества V/, так и в элементе V/' множества XV, таком, чтобы был достижим из элемента «г. Следствием данного свойства является возможность либо необходимость наступления

события. То есть истинность события зависит от истинности предикации в момент анализа и истинности предикации в момент восприятия. А поскольку они принадлежат разным элементам рамки Я), перспектива прогнозирования указывает на возможность наступления события.

Указанные условия вводят ряд характеристик, которые выражают свойства каждой из перспектив. События, описанные в той или иной перспективе, получают модальную оценку. Фактическая модальность свойственна перспективе памяти, актуальная - перспективе непосредственного восприятия, а возможная - перспективе прогнозирования.

Если внимательно рассмотреть темпоральную перспективу в целом, то можно заметить, что память и непосредственное восприятие предлагают только два возможных значения истинности: либо истинно, либо ложно. Напротив, при прогнозировании предикация дополняется еще одним значением истинности «возможно».

Итак, по нашему мнению, видовременная форма указывает не на локализацию отдельного события в одном из временных планов, а на отношение субъектов передачи информации, прежде всего, субъекта, производящего текст, к событиям, указывая, как их необходимо воспринимать.

Оттого что отнесенность события к временным планам не зависит от темпоральной перспективы и наоборот, мы получаем как следствие возможное несоответствие видовременных форм временным планам.

Пятая глава состоит из двух разделов.

В первом разделе речь идет о представлении свойств и параметров, исследованных с помощью метаязыковой модели, в языковых средствах выражения видовременной информации о событии.

Если мы обратимся к категории репрезентации глагола, которую выделил впервые А. И. Смирницкий, то можем обнаружить важное свойство нашей модели - набор перспектив, выражаемый определенным языковым средством, определяет его категориальную форму.

А. И. Смирницкий выделяет три категориальные формы репрезентации:

1. глагольная,

2. субстантивная,

3. адъективная.

Исходя из необходимости представления видовременной информации о событии, можно проанализировать обязательный набор перспектив, выражаемый определенной формой. Для этого необходимо отграничить значение конкретного события - его лексическую составляющую (т. е. те элементы, которые позволяют его выделить среди остальных событий) от общего значения события как внеязыковой категории - его категориальной

составляющей (т. е. тех элементов, которые позволяют признать некую единицу плана содержания событием). Поскольку наше исследование не посвящено лексическим аспектам, мы не проводили анализа лексической составляющей значения события, а сосредоточили внимание на категориальной составляющей. В нашем исследовании мы можем только высказать предположение, что лексическую составляющую значения события можно выделить путем сравнения и вычленения общих элементов из разных форм, как именных, так и глагольных, при этом сняв все категориальные составляющие той или иной формы.

Категориальная составляющая видовременного значения события, состоит из набора перспектив. Максимально возможное количество перспектив - а именно, три - находит свое выражение в личных формах глагола, а остальные формы выражают меньшее количество таких перспектив. Только личные формы глагола обладают темпоральной перспективой.

Конкретная форма, которая тем или иным образом несет в себе информацию о событии, обладает собственным набором перспектив, причем количество и конкретное содержание данных перспектив определяется не самой формой, а необходимостью выразить определенные аспекты значения события.

Мы подчеркиваем первичность потребности донести оптимум видовременной информации о событии, которую испытывает субъект, производящий текст. Он хочет донести данную информацию и создает при этом объем необходимой информации. Данный объем структурируется им в соответствии с выделяемыми перспективами. Далее он изыскивает возможности выражения данных перспектив, которые предоставляют ему средства определенного языка. В большинстве случаев данный объем информации не может быть реализован в рамках одного средства языка, поэтому возникает необходимость реализации тех перспектив, которые остались невыраженными данным средством. В результате мы получаем распределение видовременной информации во всем тексте.

Например, локализация события на оси времени не выражается видовременными формами, поскольку относится к внешнему времени, с его двумя перспективами, средства выражения которых передают дополнительные аспекты времени, которые являются необходимыми для того, чтобы донести до реципиента оптимум видовременной информации. Эти два вида времени, дополняя друг друга, могут выразить весь объем необходимой видовременной информации.

Второй раздел посвящен универсальным элементам в структуре представления видовременной информации о событии. К таким универсалиям можно отнести общие для всех языков закономерности, основанные на восприятии и свойствах событий и времени.

В данном разделе рассматриваются прототипические свойства видовременных форм. Наличие таких свойств подтверждается возможностью сравнения сходных форм в разных языках. Именно данные свойства делают возможным корректное отражение при переводе видовременной информации о событиях. Однако наряду с прототипическими универсальными свойствами существуют и частноязыковые, благодаря им в парах текст оригинала и текст перевода одно и то же событие передается разными видовременными формами, кроме того, набор видовременных форм также разнится в отдельных языках. Это также отражается на распределении сфер действия каждой из видовременных форм в тексте.

В нашей работе мы используем собственную модель классификации видовременных форм, в которой мы постарались снять возможные противоречия. Один из способов снятия противоречий является разделение видовременной информации на внешнее и внутреннее время. При этом момент речи, а вместе с ним и временные планы, являются элементами только внешнего времени и поэтому не находят выражения в видовременных формах. Видовременные формы выражают только внутреннее время, а в изъявительном наклонении - также темпоральную перспективу.

Наша классификация базируется на трех параметрах: виде события (перспективе протяженности событий), перспективе направленности между интервалами времени и темпоральной перспективе. Каждая из временных форм имеет уникальный рисунок взаимодействия этих трех перспектив.

Есть, однако, ряд рамочных условий взаимодействия данных перспектив, которые вытекают из их логической природы. Данные условия сводятся к сочетаемости перспектив и не допускают смешения в рамках одной видовременной формы двух несочетаемых перспектив.

Например, интроспекция подразумевает принадлежность фокусного интервала исходному и поэтому исключает возможность комбинации с пунктуальными событиями.

Пунктуальные события, как было указано выше, всегда выступают в тесном взаимодействии с событием, которое они вводят. При этом невозможно говорить о пунктуальном событии, если данное результирующее событие отсутствует. Поэтому когда мы сталкиваемся с нейтроспекцией в перспективе непосредственного восприятия, мы не можем сочетать ее с пунктуальными событиями. В связи с актуальностью перспективы непосредственного восприятия анализ проводится во время восприятия события, а для пунктуального события внимание сосредотачивается именно на результирующем событии, именно из его актуальности можно сделать заключение о том, что событие перед ним

было пунктуальным. Другими словами, пунктуальное событие имплицирует ретроспекцию.

Ретроспекция неприменима к некоторым состояниям, границы которых не могут быть определены, т. е. к состояниям бесконечной протяженности таким, как «происходить»{stammen).

Кроме того, в данном разделе описаны языковые критерии определения каждого из блоков метаязыковой модели анализа видовременной информации о событии.

Пунктуальное событие из-за отсутствия протяженности не сочетается с обстоятельствами длительности (напр., долго), но сочетается с обстоятельствами интенсивности (напр., быстро).

Состояние из-за отсутствия изменения не сочетается с обстоятельствами интенсивности.

Процесс сочетается как с обстоятельствами интенсивности, так и с обстоятельствами длительности.

Нейтроспекция указывает на параллельность протекания событий.

Интроспекция в контексте с союзом «когда» указывает на включение одного события в другое.

Ретроспекция указывает на предшествование события, которое выражено с ее помощью, по отношению к другому событию, поэтому может сочетаться с союзом «после того, как».

Протекция указывает на предшествование события, которое выражено с ее помощью, по отношению к другому событию, поэтому может сочетаться с союзом «до того, как».

Перспектива памяти допускает возможную апелляцию к памяти участников события.

Перспектива непосредственного восприятия допускает апелляцию к восприятию участников события.

Перспектива прогнозирования допускает наличие аргументов «за» и «против».

Шестая глава состоит из пяти разделов.

В первом разделе рассматриваются средства выражения внешнего времени в немецком и русском языках. Они сгруппированы согласно элементам метаязыковой модели:

Темпоральные метки, как и в любом другом языке, в немецком и русском языках представлены:

• числительными, которые указывают на деления различных шкал (секунды, минуты, часы, дни, годы и т.п.);

• существительными (названия эпох, событий, месяцев, имена известных деятелей и т.п.);

• моментом речи.

Маркеры направленности представлены:

• предлогами;

• союзами;

• наречиями и обстоятельственными конструкциями.

Маркеры протяженности представлены:

• предлогами и падежами;

• союзами.

Темпоральные ситуации образуются путем комбинации темпоральных меток с маркерами протяженности или направленности, а также наречиями.

Второй раздел посвящен рассмотрению средств выражения внутреннего времени и темпоральной перспективы в немецком языке.

Видовременная информация о событии в немецком языке находит свое выражение в различных средствах. Внешнее время представлено в неглагольных формах, а внутреннее время и темпоральная перспектива выражаются в большей степени в глагольных репрезентациях и в меньшей степени в неглагольных формах. К предикативной репрезентации в литературном немецком языке в изъявительном наклонении относятся шесть форм, которые можно разделить на основные — презенс, претерит и футур I, - которые выражают одновременность контрольных интервалов исходного и фокусного интервалов, и перфектные - перфект, плюсквамперфект и футур II, - которые выражают ретроспекцию. При этом пара «основная видовременная форма - соответствующая перфектная форма» выражает одну из темпоральных перспектив: перспектива памяти -претерит и плюсквамперфект, перспектива непосредственного восприятия - презенс и перфект, перспектива прогнозирования - футур I и футур II.

Дополнительно перфект в одном из своих употреблений может выражать нейтроспекцию в перспективе памяти - когда его ретроспекция раскладывается на нейтроспекцию в перспективе памяти + направленность «до» в темпоральном континууме текста.

К непредикативным репрезентациям относятся субстантивные, инфинитив и инфинитив II, и адъективные, причастие I и причастие П. При этом они не выражаю темпоральной перспективы, а разделение на одновременность и ретроспекцию сохраняется и в данных формах: инфинитив П и причастие II выражают ретроспекцию, а инфинитив и причастие I выражают одновременность. При этом инфинитив может выражать как нейтроспекцию, так и интроспекцию, а причастие I - только интроспекцию.

Кроме того, внутреннее время может выражаться синтаксически -существует определенный набор средств, которые могут выражать только

одну го перспектив направленности, при этом они накладывают ограничения на употребление той или иной формы.

Третий раздел посвящен рассмотрению средств выражения внутреннего времени и темпоральной перспективы в русском языке.

Видовременная информация о событии в русском языке находит свое выражение в различных средствах. Внешнее время представлено в неглагольных формах, а внутреннее время и темпоральная перспектива выражаются в большей степени в глагольных репрезентациях и в меньшей степени в неглагольных формах. Для русского языка характерно разделение глагольных репрезентаций на два класса согласно категории вида: класс репрезентаций совершенного вида и класс репрезентаций несовершенного вида, которые выражают перспективу протяженности события. При этом совершенный вид выражает пунктуальные события, а несовершенный — непунктуальные, т. е. состояния и процессы.

К предикативной репрезентации в русском языке в изъявительном наклонении относятся пять форм, три формы несовершенного вида: прошедшее время несовершенного вида, настоящее время, будущее сложное, и две формы совершенного вида: прошедшее время совершенного вида и будущее сложное. Формы прошедшего и будущего времени образуют пары на основе вышеуказанной оппозиции. У настоящего времени парной формы нет, что объясняется логически, поскольку ссылка на пунктуальное событие в перспективе непосредственного восприятия невозможна. Если форма настоящего времени выражает темпоральную перспективу непосредственного восприятия, то формы прошедшего времени — перспективу памяти, а будущего времени — перспективу прогнозирования.

К непредикативным репрезентациям относятся субстантивные — инфинитив, адъективные — причастие настоящего и прошедшего времени, деепричастие. Все они, кроме причастия настоящего времени, обладают оппозицией «совершенный вид : несовершенный вид». Данные репрезентации не выражают темпоральной перспективы. Инфинитив и деепричастие выражают только перспективу протяженности события (несовершенный вид — непунктуальное событие : совершенный вид — пунктуальное событие), а направленность имплицирована в данных видах события: непунктуальное событие — интроспекция, пунктуальное событие — ретроспекция. Причастие эксплицитно выражает перспективу направленности между интервалами времени: причастие настоящего времени — интроспекцию, а прошедшего времени — ретроспекцию.

Кроме того, внутреннее время может выражаться синтаксически -существует определенный набор средств, которые могут выражать только одну из перспектив направленности, при этом они накладывают ограничения на употребление той или иной формы.

В четвертом разделе мы проводим сравнительный (типологический) анализ средств выражения видовременной информации о событии в немецком и русском языках.

Семантически внешнее время выражается одинаково. Различие существует не во вложенном в то или иное средство видовременном значении, а только в форме.

Таким образом, предикативные репрезентации отличаются, во-первых, количественно — в немецком языке имеется шесть видовременных форм, а в русском — пять, во-вторых, качественно.

Качественные отличия обусловлены в первую очередь выражением перспективы протяженности событий. В русском языке существует явное разделение событий на пунктуальные и непунктуальные, что находит выражение в оппозиции «совершенный вид : несовершенный вид». Данное разделение проходит через все глагольные репрезентации. В немецком языке такого разделения не существует. По этой причине все формы предикативной репрезентации в немецком языке представлены во всех видах события.

Однако в немецком языке существует оппозиция иного рода — «перфектные : неперфектные видовременные формы». Данная оппозиция связана с перспективой направленности между интервалами времени: перфектные выражают ретроспекцию, а неперфектные — остальные перспективы направленности. Такого разделения в русском языке нет. Поэтому ретроспекция в русском языке требует эксплицитного указания с помощью наречий, синтаксических конструкций и т. п. Кроме того, для выражения ретроспекции непунктуальных глаголов из-за отсутствия отдельной формы, необходимо прибегать к схеме: непунктуальное событие < пунктуальное событие его завершающее < контрольный интервал другого события.

Непредикативные репрезентации глагола также отличаются по данным параметрам.

В пятом разделе отмечается возможность прикладного использования разработанной метаязыковой модели в прикладном аспекте.

Созданная нами модель может служить не только средством анализа видовременной информации, но и синтеза языковых средств ее выражения. Результаты нашего исследования можно применять не только в лингвистике, но и в методике преподавания языка. Для этого необходимо описать и донести до учащихся основы модели перспектив, показать, каким образом та или иная перспектива оказывает влияние на выбор средств выражения видовременной информации.

Ввиду сложности и актуальности проблематики мы особо останавливаемся на использовании модели в компьютерной лингвистике для составления модулей-анализаторов видовременной информации о

событии, которые могут использоваться в переводческих программах, программах-редакторах, обучающих программах, экспертных системах и т. Д.

В данном разделе описан общий механизм данного анализатора без детализации.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Васильев А. В. О псдейктических компонентах темпорального значения // Вестник Башкирского университета. 2008. №1. С. 80-82.

2. Васильев А. В. Модальная логика в исследовании значения видовремепных форм // Вестник Башкирского университета. 2008. №3. С. 550-553.

3. Васильев А. В. Национальное и общее в грамматическом выражении категории времени в различных языках / Студент и наука. Уфа, 2004. С. 84-85.

Васильев Андрей Валерьевич

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Лицензия на издательскую деятельность ЛР №021319 от 05 01 99 г

Подписано в печать 10.10 2008 г Формат 60x84/16 Усл. печ л 1,52. Уч-изд. л. 1,86. Тираж 100 экз. Заказ 707.

Редакционно-издательский центр Башкирского государственного университета 450074, РБ, г Уфа, ул Фрунзе, 32

Отпечатано на множительном участке Башкирского государственного университета 450074, РБ, г Уфа, ул Фрунзе, 32

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Васильев, Андрей Валерьевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. МЕТАЯЗЫК ИССЛЕДОВАНИЯ.

Раздел 1. Методология.

Раздел 2. Требования к метаязыку исследования.

Раздел 3. Модальная логика в применении к анализу видовременной информации о событии.

Резюме.

ГЛАВА II. ВРЕМЯ.

Раздел 1. Свойства и модели времени.

1. Космологистические модели времени.

2. Антропологистические модели времени.

Резюме.

Раздел 2. Языковые модели времени.

1. Перспектива направленности в темпоральном континууме текста.

2. Перспектива протяженности интервалов времени в темпоральном континууме текста.

Резюме.

ГЛАВА III. СОБЫТИЕ ВО ВРЕМЕНИ.

Раздел 1. Событие. Его временные свойства и виды.

Раздел 2. Перспективы внутреннего времени события.

1. Перспектива протяженности событий. Виды события.

2. Перспектива направленности между интервалами времени.

Резюме.

Раздел 3. Категории аспектуальности и акциональности.

Резюме.

ГЛАВА IV. ТЕМПОРАЛЬНАЯ ПЕРСПЕКТИВА.

Раздел 1. Природа темпоральной перспективы.

Раздел 2. Свойства темпоральной перспективы.

Резюме.

ГЛАВА V. ОБЗОР МОДЕЛИ АНАЛИЗА.

Раздел 1. Категория репрезентации глагола и представление видовременной информации о событии.

Резюме.

Раздел 2. Универсалии в употреблении видовременных форм.

Резюме.

ГЛАВА VI. СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ВИДОВРЕМЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ В ЯЗЫКЕ.

Раздел 1. Средства выражения внешнего времени в немецком и русском языках.

Раздел 2. Средства выражения видовременной информации о событии в немецком языке.

1. Предикативные репрезентации, выражающие внутреннее время и темпоральную перспективу.

1.1. Презенс.

1.2. Претерит.

1.3. Перфект.

1.4. Плюсквамперфект.

1.5. Фу тур 1.

1.6. Фу тур II.

2. Непредикативные репрезентации, выражающие внутреннее время и темпоральную перспективу.

3. Распределение объема видовременной информации в средствах ее выражения в немецком языке.

Резюме.

Раздел 3. Средства выражения видовременной информации о событии в русском языке.

1. Предикативные репрезентации, выражающие внутреннее время и темпоральную перспективу.

1.1. Настоящее время.

1.2. Прошедшее время глаголов несовершенного вида.

1.3. Прошедшее время глаголов совершенного вида.

1.4. Будущее сложное (будущее время глаголов несовершенного вида)

1.5. Будущее простое (будущее время глаголов совершенного вида). .175 2. Непредикативные репрезентации, выражающие внутреннее время и темпоральную перспективу.

3. Распределение объема видовременной информации в средствах ее выражения в русском языке.

Резюме.

Раздел 4. Сравнительный (типологический) анализ средств выражения видовременной информации о событии в немецком и русском языках.

Резюме.

Раздел 5. Прикладное использование модели анализа.

Резюме.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Васильев, Андрей Валерьевич

Поскольку данная работа рассматривает эти элементы, в первую очередь, как инструмент для описания процессов в естественных языках, они располагаются между лингвистом и основным объектом исследования — естественным языком, образуя своего рода виртуальное пространство. Именно это пространство будет рассматриваться нами на протяжении работы в качестве метаязыка. В литературе мы находим такие определения данного термина:

Язык, выступающий средством построения или изучения другого языка, называется метаязыком, а изучаемый язык - языком-объектом. Метаязык при этом должен обладать более богатыми по сравнению с языком-объектом выразительными возможностями»1 [35].

1 Список использованной литературы приводится в конце работы. с ростом данного запаса возросла и степень сложности моделей и, вместе с ней, путаница в терминологии. Разные исследователи вкладывают в одни и те же термины различные смыслы, употребляют их в разных контекстах, используют в качестве синонимов, что, конечно, приводит к неоднозначности.

Основной темой данной работы было выбрано представление видовременной информации о событии в естественных языках, а именно в немецком и русском. Данная категория является общеязыковой, так как время — это одна из тех категорий, которая пронизывает все уровни языка: морфологию, синтаксис, семантику, стилистику и т. д., а также относится к текстообразующим категориям («глобальным категориям текста» [47]). Данный факт предопределяет дальнейшую разработку необходимого инвентаря описания и анализа этой категории. Инвентарь состоит из универсальных элементов и правил, которые образуют метаязык. То есть тех единиц, которые должны быть представлены в глубинной структуре языка для корректной передачи отношений реального либо виртуального (художественного) мира. Вслед за генеративной грамматикой Н. Хомского мы принимаем постулат о существовании такого рода глубинных структур, хотя вопрос об их природе мы выводим за рамки нашей работы. Здесь можно лишь выразить сомнение в биологическом наследовании универсальной грамматики. По нашему мнению, мы в данном случае сталкиваемся с наличием структур мышления, которые имеют общий характер для всего вида homo sapiens в виду тождественности органов перцепции (см. [7]).

Possession of human language is associated with a specific type of mental organization, not simply a higher degree of intelligence. There seems to be no substance to the view that human language is simply a more complex instance of something to be found elsewhere in the animal world. [.] And it seems to me that today there is no better or more promising way to explore the essential and distinctive properties of human intelligence than through the detailed investigation of the structure of this unique human possession"1 [84, pp. 61-62].

Выбор данной темы связан с желанием создать более точный и универсальный инструмент исследования видовременных отношений, представленных и актуализированных в тексте. Несмотря на то, что существует большое количество исследований этих явлений, с одной стороны, мы сталкиваемся с рассмотрением либо только временных свойств, либо только категории вида, хотя на деле временные формы всегда включают в себя и аспектуальные, и темпоральные свойства; с другой, мы можем констатировать, что попытки, предпринятые, например, X. Райхенбахом [136], Р. Дж. Пассонно [132], М. К. Йипом [155] и др., могут быть приложимы лишь весьма ограниченно. Ограничения касаются нескольких аспектов: ограничения, связанные с конкретным языком, чьи темпоральные структуры описаны в исследовании; ограничения, связанные с тематикой и конкретными условиями употребления предложений или текстов и т. д.

Все сказанное определяет актуальность и содержание исследования.

1 Перевод на русский язык А. В.: Владение человеческим языком связано с особым типом организации мышления, а не просто с более высокой степенью развития интеллекта. Кажется, не найдется контраргументов против того, что человеческий язык просто намного более сложное явление, чем что-либо иное, что можно найти где-либо в животном мире. И мне кажется, что на сегодняшний день нет лучшего или более перспективного пути исследования сущностных и различительных свойств человеческого разума, чем путь детального исследования структуры этой уникальной человеческой собственности.

Соответственно, предметом исследования является видовременная информация о событиях в текстах на немецком и русском языках.

Предмет и цель исследования предопределяют материал исследования. К нему относятся единицы языка и текстов, несущие в себе видовременную информацию, — прежде всего, формы глагола и его репрезентации (по А. И. Смирницкому).

Исследовательские задачи данного исследования включают:

- исследование категорий времени, вида, события и действия с целью определения элементарных структур метаязыковой модели;

- разработка формализованной метаязыковой модели описания и анализа • видовременной информации о событии с помощью выражений модальной логики и механизмов генеративной (трансформационной) грамматики;

- типологический анализ с помощью данной метаязыковой модели основных средств выражения видовременной информации в немецком и русском языках.

Новизна работы заключается в следующем:

1) интегративный подход к решению задач исследования, включающий использование методов смежных наук;

2) создание формализованной метаязыковой модели на основе модальной логики;

Теоретическая значимость работы заключается:

1) в попытке структурирования языкового материала по теме;

2) в нахождении соответствий в употреблении средств выражения видовременной информации о событии в немецком и русском языке, основанных на тождестве мыслительных процессов, которые ее анализируют и синтезируют, что позволяет рассматривать их как универсалии по Н. Хомскому (см. [87, 88]);

3) в попытке оптимизировать терминологию в данной тематике лингвистических исследований.

Практическая значимость исследования связана с возможностью использования модели анализа средств выражения видовременной информации в других языках, в компьютерной лингвистике и исследованиях по искусственному интеллекту. Поскольку данная модель может быть использована также и для синтеза языковых средств выражения видовременной информации, например, в переводческих программах, экспертных системах, системах поиска и системах генерации речи. Кроме того, данное исследование может быть использовано в курсах теоретической грамматики, а также практической грамматики немецкого и русского языков.

Композиция работы связана с целями и задачами исследования. Диссертационная работа состоит из шести глав, списка литературы и двух приложений.

В третьей главе рассматриваются подходы к анализу событий и действий, особое внимание уделяется сравнению подходов трех лингвистов, которые, по нашему мнению, наиболее полно описали представление события в языке и оказали большое влияние на современное состояние исследований в области аспектологии — подходы 3. Вендлера, Дж. JL Аллена и Р. Дж. Пассонно. В заключительной части главы мы дополним нашу метаязыковую модель блоком анализа событий.

В пятой главе проводится полный обзор модели и сочетания внутри нее различных блоков, которые были описаны в предыдущих главах и задается механизм анализа средств выражения видовременной информации в естественных языках.

Наконец, в шестой главе проводится сравнительный (типологический) анализ средств выражения видовременной информации в немецком и русском языках и задается механизм для дальнейших исследований, который может быть применен в теоретической и практической областях лингвистики и смежных науках.

Приложение 1 содержит список условных обозначений, используемых в логических формулах с пояснениями.

В Приложении 2 мы поместили исходные тексты тех примеров, форма которых была подвержена изменениям.

На защиту выносятся следующие теоретические выводы: ♦ для изучения выражения видовременной информации о событии в тексте ввиду неоднозначности терминов и отсутствия правил преобразования одних языковых структур в другие в современных теориях следует создать метаязыковую модель, которая может отвечать поставленным задачам; данная метаязыковая модель должна быть формализованной, чтобы обеспечить оптимальность и однозначность своих понятий и правил; для создания данной формализованной метаязыковой модели можно использовать инструментарий модальной логики, при этом каждому элементу этого инструментария необходимо задать семантику и интерпретацию согласно предмета исследования и задач, которые данная модель должна выполнять; видовременную информацию по отношению к событию можно разделить на две составляющие: внешнее время (время вне события, время-фон) и внутреннее время (время события); внешнее время обладает двумя параметрами: направленностью и протяженностью, которые связаны с темпоральными метками в темпоральном континууме текста; внутреннее время также обладает этими параметрами, но эти параметры связаны с интервалами времени, которые представляют события; свойство протяженности позволяет выделить следующие виды события: пунктуальное событие, состояние и процесс; направленность позволяет вычленить следующие перспективы: нейтроспекцию, интроспекцию, ретроспекцию и проспекцию; на основе свойств изъявительного наклонения и отношения высказывания к действительности оправданным является вычленение темпоральной перспективы, которая подразделяется на перспективу памяти, перспективу непосредственного восприятия и перспективу прогнозирования; внешнее время выражается в языках в неглагольных формах, а именно числительными, обозначающими дату, наречиями, существительными и предлогами; внутреннее время выражается в большем объеме в видовременных формах глагола, а также в меньшем объеме в глагольных репрезентациях и синтаксических конструкциях; темпоральная перспектива указывает на необходимость воспринимать информацию с той или иной степенью истинности, в определенной модальности; созданная формализованная метаязыковая модель является многоцелевой и может применяться в лингвистике и смежных с нею науках, например, в компьютерной лингвистике и в сфере искусственного интеллекта, в качестве модели анализа и синтеза средств выражения видовременной информации о событиях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структура, организация и репрезентация видовременной информации о событии в тексте"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволяет сделать следующие заключения:

1. Средства модальной логики можно использовать для описания явлений языка. Для этого удобно использовать модель перспектив, которая получает определения своих элементов согласно конкретного явления языка.

2. Время осознается через модели. Все модели времени по наличию либо отсутствию в них факторов человеческого сознания можно разделить на антропологистические и космологистические модели соответственно.

3. Космологистические модели времени являются результатом исследования самого времени и выделяют только три формы его проявления: упорядоченность, топологичность и измеримость.

4. Антропологистические модели являются вторичными по отношению к космологистическим и, взяв их за основу, добавляют к ним свою надстройку. Антропологистические модели времени являются результатом исследования восприятия и осознания времени человеком и к имеющимся свойствам добавляют следующие: направленное движение и протяженность.

5. Понятия «прошлое», «настоящее» и «будущее» не вытекают из природы физического времени и, следовательно, не являются абсолютными. Они лишь инструмент, которым пользуется человек для осознания своего положения во времени.

6. Различные формы проявления времени передаются в языке различными средствами. Все они отражают моменты времени и отношения между ними в рамках темпорального континуума текста. Моменты времени образуют темпоральные метки, а направленность и протяженность между темпоральными метками — темпоральные ситуации. Репрезентация времени в языке состоит из двух моделей: внешнее время и внутреннее время.

7. Внешнее время является внешним по отношению к событиям и репрезентирует следующие формы проявления времени — измеримость, направленность и протяженность.

8. В зависимости от характера протяженности интервала события во времени можно выделить три вида события: пунктуальное событие, состояние, процесс, а также дополнить их итеративами, которые, несмотря на многосоставную структуру, обладают свойствами состояний.

9. Пунктуальные события способны вводить любые остальные виды события, поскольку образуют моменты начала и конца протяженного интервала. Состояния характеризуются отсутствием изменений, процессы - наличием изменений в объектах.

10.В зависимости от направленности событий по отношению друг к другу и к темпоральной ситуации выделяются четыре перспективы: нейтроспекция, интроспекция, проспекция и ретроспекция. Все они указывают на отношение между двумя интервалами. Один из этих интервалов играет роль исходного, а второй — роль фокусного интервала. При этом сравнение проводится между контрольными интервалами исходного и фокусного события.

11. Перспективы протяженности событий и направленности между интервалами времени образуют внеязыковую универсальную основу для описания событий. Данную основу можно применить для определения как каждой отдельной видовременной формы, так и свойственных каждому конкретному языку более широких аспектуально-акциональных категорий.

12.На основании психобиологических особенностей механизмов высшей нервной деятельности, а также отношения к восприятию мы выделяем три темпоральные перспективы: перспективу непосредственного восприятия, перспективу памяти, перспективу прогнозирования. Данные перспективы выражают указание субъекта, производящего текст, по отношению к субъекту, воспринимающему текст, о том, каким образом представляются события в тексте. Каждая из перспектив обладает характерными особенностями представления истинности событий и имеет свою модальность.

13.Перспектива непосредственного восприятия обладает рефлексивным отношением восприятия, т. е. восприятие происходит непосредственно в момент протекания события.

14.Перспектива памяти выводит событие за рамки восприятия, т. е. событие является фактом безотносительно к какому-либо моменту времени.

15.Истинность предикации, выраженной через перспективу прогнозирования зависит от истинности данной предикации в момент анализа и в момент ее восприятия.

16.Временные планы не находят выражения в данной перспективе. Временные планы связаны с моментом речи, который является связующим звеном между внешним временем и положением субъекта, порождающего текст.

17.Созданная модель предлагает нам инструмент анализа видовременной информации, содержащейся в тексте, а также инструмент для исследования средств выражения данной информации в конкретных языках и, на этой базе, для сравнения языков между собой. Данная модель применима также в компьютерной лингвистике для анализа и синтеза текстов.

18.В рамках созданной модели каждое событие в тексте характеризуется двумя перспективами внутреннего времени, двумя перспективами внешнего времени, а также перспективой наклонения (темпоральной перспективой для изъявительного наклонения, перспективой нереальности для сослагательного наклонения или перспективой предлагаемого отношения к действительности» для повелительного наклонения).

19. Субъект, производящий текст, стремится донести оптимум видовременной информации о событии. Данный оптимум представляет собой некий объем информации, который можно структурировать в соответствии с перспективами.

20.Любое средство выражения видовременной информации о событии способно нести только часть этого объема. В сумме же все средства, использованные для выражения информации о конкретном событии, несут в себе весь объем видовременной информации. Распределение видовременной информации о событии между разными средствами языка позволяет выражать эту информацию по-разному.

21 .При тождестве объема видовременной информации возможен перевод с одного языка на другой.

22.Видовременные формы среди остальных средств выражения события обладают наибольшим объемом видовременной информации. Качественный состав форм, входящих в ту или иную сферу действия, определяется грамматикой конкретного языка. Поэтому при выражении события возможны различные видовременные формы в разных языках, которые разделяют некое центральное значение, значение сферы действия.

23.Так как видовременные формы являются носителями видовременной информации о событии, их употребление зависит от представления конкретного события в контексте.

24.Существует ряд логических ограничений сочетаемости перспектив видовременной информации о событии. Данные логические ограничения не допускают существования форм, в которых была бы нарушена сочетаемость перспектив.

25.Видовременная информация о событии в немецком языке находит свое выражение в различных средствах. Внешнее время представлено в неглагольных формах, а внутреннее время и темпоральная перспектива выражаются в большей степени в глагольных репрезентациях и в меньшей степени в неглагольных формах.

26.Внутреннее время в немецком языке может выражаться синтаксически существует определенный набор средств, которые могут выражать только одну из перспектив направленности, при этом они накладывают ограничения на употребление той или иной формы.

27.Видовременная информация о событии в русском языке находит свое выражение в различных средствах. Внешнее время представлено в неглагольных формах, а внутреннее время и темпоральная перспектива выражаются в большей степени в глагольных репрезентациях и в меньшей степени в неглагольных формах.

28.Для русского языка характерно разделение глагольных репрезентаций на два класса согласно категории вида: класс репрезентаций совершенного вида и класс репрезентаций несовершенного вида, которые выражают перспективу протяженности события. При этом совершенный вид выражает пунктуальные события, а несовершенный непунктуальные, т. е. состояния и процессы.

29.Внутреннее время в русском может выражаться также синтаксически.

30. С помощью нашей модели нам удалось выявить качественные различия инвентаря средств выражения видовременной информации в немецком и русском языках.

31. Наша модель может использоваться в качестве метаязыка, выражающего глубинную структуру видовременной информации о событии, и поэтому служить промежуточным звеном при переводе. Для этого существуют правила перевода с естественного языка (немецкого или русского) на метаязык модели и с метаязыка модели на естественный язык.

32.Нам удалось показать, каким образом наша метаязыковая модель благодаря своей формализованности может быть использована в прикладном аспекте. Мы указали на схему создания механизма модуля семантической обработки видовременной информации о событии, которая может быть использована в компьютерной лингвистике и в области искусственного интеллекта.

Список научной литературыВасильев, Андрей Валерьевич, диссертация по теме "Теория языка"

1. Адмони В. Г. Структура грамматического значения и его статус в системе языка. // Структура предложения и словосочетания в индоевропейских языках. Л.: "Наука", 1979.

2. Адмони В. Г. Основы теории грамматики. М.: Наука, 1964. 105 с.

3. Анисимов А. В. Компьютерная лингвистика для всех: Мифы.Алгоритмы.Язык. Киев: Наук, думка, 1991. 208 с.

4. Аракин В. Д. Сравнительная типология английского и русского языков. М.: Просвещение, 1989.

5. Арбатский Д. И. О лексическом значении деепричастий. // Вопросы языкознания. 1980, № 4. С. 108 118.

6. Арутюнова Н. Д. Время: Модели и метафоры. // Логический анализ языка. Язык и время/Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко. М.: Издательство "Индрик", 1997. С. 51 61.

7. Батуев А. С. Физиология высшей нервной деятельности и сенсорных, систем: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2005. 317 с.

8. Белошапкова Т. В. Когнитивно-дискурсивное описание категории аспектуальности в современном русском языке. М.: ДомКнига, 2007. 336 с.

9. Блох М. Я. Теоретическая грамматика английского языка: Учебник. Для студентов филол. фак. ун-тов и фак. англ. яз. педвузов. М.: Высш. школа, 1983.-383 с.

10. Ю.Бондарко А. В. Введение. Основания функциональной грамматики. // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л.: "Наука", 1987. С. 5 39.

11. П.Бондарко А. В. К проблеме соотношения универсальных и идиоэтнических аспектов семантики: Интерпретационный компонент грамматических значений. // Вопросы языкознания. 1992. № 3. С. 5 20.

12. Бондарко А. В. Категория временного порядка и функции глагольных форм вида и времени в высказывании (на материале русского языка). // Межкатегориальные связи в грамматике / Отв. ред. А. В. Бондарко. СПб.: "Дмитрий Буланин", 1996. С. 6 21.

13. Бондарко А. В. О стратификации семантики. // Общее языкознание и теория грамматики: Материалы чтений, посвященных 90-летию со дня рождения С. Д. Кацнельсона. СПб.: "Наука", 1998. С. 51 63.

14. Н.Бондарко А. В. О структуре грамматических категорий. // Вопросы языкознания. 1981. № 6. С. 17 28.

15. Бондарко А. В. Теория функциональной грамматики. Темпоральность модальность / А.В. Бондарко. Л., 1990.

16. Васильев А. В. Модальная логика в исследовании значения видовременных форм. // Вестник Башкирского университета. №3. Уфа: БашГУ, 2008. С. 550-553.

17. Васильев А. В. Национальное и общее в грамматическом выражении категории времени в различных языках. // Студент и наука. Уфа: БашГУ, 2004. С. 84-85.

18. Васильев А. В. О недейктических компонентах темпорального значения. // Вестник Башкирского университета. №1. Уфа: БашГУ, 2008. С. 80-82.

19. Вежбицка А. Из книги "Семантические примитивы". // Семиотика: Антология / Сост. Ю. С. Степанов. М.: Академический Проект, 2001. С. 242 -270.

20. Вежбицкая А. Семантические универсалии и «примитивное мышление». // Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: , 1996. С. 291 -325.

21. Иванова И. П., Бурлакова В. В., Почепцов Г. Г. Теоретическая грамматика современного английского языка: Учебник. М.: Высш. школа, 1981. 285 с.

22. Ильиш Б. А. Строй современного английского языка. Л.: "Просвещение", 1971.

23. Кацнельсон С. Д. О грамматической семантике. // Общее и типологическое языкознание. Л., 1986. С. 145 152.

24. Красухин К. Г. Три модели индоевропейского времени на материале лексики и грамматики. // Логический анализ языка. Язык и время. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Т. Е. Янко. М.: Издательство "Индрик", 1997. С. 62 -73.

25. Кубрякова Е. С. Глаголы действия через их когнитивные характеристики. // Логический анализ языка. Модели действия. / Ин-т языкознания РАН. М.: «Наука», 1992. С. 84 90.

26. Кубрякова Е. С. О тексте и критериях его опрделения. // Текст. Структура и семантика. Т. 1. М., 2001. С. 72 81.

27. Кубрякова Е. С. Размышления о судьбах когнитивной лингвистики на рубеже веков. //Вопросы филологии. 2001. № 1.

28. Кузнецов С. А. О категории репрезентации русского глагола. // Исследования по славянским языкам. 2001. №6. С. 109 126.

29. Лагута О.Н. Логика и лингвистика. Новосибирск, 2000. 116 с.

30. Маслов Ю. С. Вопросы глагольного вида. М.: Изд-во иностранной литературы, 1962.

31. Маслов Ю. С. Очерки по аспектологии. JL: Издательство ЛГУ, 1984. 263 с.

32. Мельников Г. П. Категория степени длительности глагольного действия и ее связь с категорией вида. // Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им. В.И.Ломоносова. Том I. М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 122- 139.

33. Москальская О. И. Теоретическая грамматика современного немецкого языка. Учебник для вузов. М.: Академия, 2004. 352 с.

34. Недялков И. В. Семантические ранги дискурсных функций видовых граммем. // Исследования по языкознанию: К 70-летию члена-корреспондента РАН Александра Владимировича Бондарко. СПб., 2001. С. 119- 125.

35. Павлов В. М. Когнитивные структуры ящыка (вместо послесловия). // Михайлов В. А. Смысл. СПб.: Издательство СПбГУ, 1992. С. 190 196.

36. Павлов В. М. Семантические структуры «ситуаций» и их репрезентация языковыми значениями. // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. Материалы межвузовской конференции. Белогород, 1987.

37. Павлов В. М. О лингвистическом подходе к исследованию структуры текста. // Материалы V Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации / Отв. ред. Е. Ф. Тарасов. Ч. 1. М., 1975. С. 23 -25.

38. Падучева Е. В. Глаголы действия: Толкование и сочетаемость. // Логический анализ языка. Модели действия. / Ин-т языкознания РАН. М.: «Наука», 1992. С. 69 77.

39. Панасенко Н. И. Некоторые аспекты художественного пространства и времени. // С любовью к языку. Сборник научных трудов, поев. Е. С. Кубряковой. Москва Воронеж: Издательство ВГУ, 2002. С. 151 - 162.

40. Папина А. Ф. Текст: его единицы и глобальные категории: Учебник для студентов- журналистов и филологов. М.: Едиториал УРСС, 2002. 368 с.

41. Пирс Ч. С. Из работы "Элементы логики. Grammatica Speculativa". // Семиотика: Антология / Сост. Ю. С. Степанов. М.: Академический проект, 2001. С. 165 -226.

42. Полянский С. М. Таксис относительное время - эвиденциальность. // Сибирский лингвитический семинар. 2001. № 2.

43. Потаенко Н.А. Время в языке (опыт комплексного описания). // Логический анализ языка. Язык и время/Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко. М.: Издательство "Индрик", 1997. С. 113 121.

44. Пупынин Ю. А. Семантика перфектности и дейксис (на материале русского языка). // . интернет www.philology.ru. 15 октября 2005.

45. Рябцева Н.К. Аксиологические модели времени. // Логический анализ языка. Язык и время/Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко. М.: Издательство "Индрик", 1997. С. 78-95.

46. Свердлов С. 3. Языки программирования и методы трансляции: Учебное пособие. СПб.: Питер, 2007. 638 с.

47. Серебренников Б. А. и др. Общее языкознание. Методы лингвистических исследований. М.: Наука, 1973. 319 с.

48. Смирницкий А. И. Морфология английского языка. М., 1959.

49. Спиркин А. Г. Основы философии. М., 1988.

50. Тимофеев К. А. О транспозиции временных форм глагола в русском языке. //Историяязыка. Новосибирск, 1999. С. 3 7.

51. Тураева 3. Я. Категория времени. Время грамматическое и время художественное (на материале английского языка). М.: Высшая школа, 1979.-220 с.

52. Уорф Б. JL Отношение норм поведения и мышления к языку. // Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960.

53. Успенский Б.А. Структурная типология языков. М., 1965.

54. Циммерлинг А. В. Логика прогноза. // Логический анализ языка. Язык и время/Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко. М.: Издательство "Индрик", 1997. С. 337 347.

55. Черткова М. Ю. От категории вида к категории времени или наоборот? . // Типология вида: проблемы, поиски, решения. М., 1998.63 .Черткова М. Ю. Грамматическая категория вида в современном русском языке. М., 1996.

56. Шелякин М. А. Категория вида и способа действия русского глагола. (Теоретические основы). Таллин, 1983.

57. Шемакин Ю.И. Начала компьютерной лингвистики: Учеб. пособие. М.: Изд-во МГОУ, А/О "Росвузнаука", 1992.

58. Шендельс Е. И. Многозначность и синонимия в грамматике. М.: Высшая школа, 1970. 208 с.

59. Якобсон Р. О структуре русского глагола. // Якобсон Р. Избранные работы. М.:, 1985. С. 210-221.

60. Большая советская энциклопедия. Т. 14. Куна Ломами / Гл. ред. A.M. Прохоров, 3-е изд. М.: "Советская энциклопедия", 1973. - 624 с.

61. Лингвистический процессор для сложных информационных систем / Ю. Д. Апресян, И. М. Богуславский, Л. Л. Иомдин и др. М.: "Наука", 1992. -256 с.

62. Новая иилюстрированная энциклопедия Кн. 4. М.: Большая Российская Энциклопедия, 2001. 255 с.

63. Русская грамматика том 1. М.: Наука, 1980.

64. Der Brockhaus multimedial 2006 premium. Mannheim: Bibliographisches Institut & F. A. Brockhaus AG, 2006.

65. Duden, Deutsches Universalworterbuch. Mannheim: Bibliographisches Insitut & F. A. Brockhaus AG, 2001. 1892 S.

66. Duden, Grammatik. Mannheim: Bibliographisches Institut & F.A. Brockhaus AG, 1998.-912 S.

67. Grundziige einer deutschen Grammatik / К. E. Heidolph, W. Flamig, W. Motsch. Berlin: Akademie-Verlag, 1981. 1028 S.

68. Logic, History of: Modern Logic. // Encyclopedia of Philosophy / Donald M. Borchert.- 2nd ed., vol. 5. Detroit: Thomson Gale, 2006. pp. 447 484.

69. Allen J. F. Maintaining Knowledge about Temporal Intervals. // С ACM. 1983. Vol. 26, No. 11, Nov. pp. 832 843.7 8. Allen J. F. Towards a General Theory of Action and Time. // AI Journal. 1984. Vol. 23, No. 2, July. pp. 251 276.

70. Arndt H. Time, Tense and Other Matters. // Tidsskrift for Sprogforskning. 2003. , No.l. pp. 105-117.

71. Bertinetto P. M. Perfectives, Imperfectives, and Progressives. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 9. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 266 270.

72. Brinkmann H. Die deutsche Sprache: Gestalt und Leistung. Diisseldorf: Schwann, 1962. 654 S.

73. Brody B. A. Logical Terms, Glossary of. // Encyclopedia of Philosophy / Donald M. Borchert 2nd ed., vol. 5. Detroit: Thomson Gale, 2006. pp. 533 -560.

74. Callender C. Time in Physics. // Encyclopedia of Philosophy / Donald M. Borchert 2nd ed., vol. 9. Detroit: Thomson Gale, 2006. pp. 493 - 501.

75. Chomsky N. Language and Mind. New York: Cambridge University Press, 2006. 190 p.

76. Corazza E. Indexicals and Demonstratives. // The MIT encyclopedia of the cognitive sciences / R.A. Wilson, F.C. Keil. Cambridge (Massachusetts, USA), London (England): MIT Press, 1999. pp. 396 396.

77. Cresswell M. Modal Logic. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 8. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 190 197.

78. Cristofaro S. Linguistic Universals, Chomskyan. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 7. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 222-224.

79. Cristofaro S. Linguistic Universals, Greenbergian. //Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 7. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 225 227.

80. Cuningham H., Bontcheva K. Computational Language Systems: Architectures. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 2. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 733 752.

81. Dahl O. Tense and Aspect. // The MIT Encyclopedia of the Cognitive Scienses. Cambridge (Massachussets, USA), London (England): The MIT Press, 1999. pp. 831 832.

82. Dahl O. Tense, Mood, Aspect: Overview. // Encyclopedia of Language & Linguistics.2nd Edition, Vol. 12. Amsterdam: Elsevier, 2006. p. 577.

83. Dalrymple M. The Interpretation of Tense and Aspect in English. // Proceedings of the 26th Annual Meeting of the Association for Computational Linguistics. Morristown (USA): Association for Computational Linguistics, 1988. pp. 68 -74.

84. Declerck R., Depraetere I. The Double Systen m of Tense Forms Referring to Future Time in English. // Journal of Semantics. 1995. Vol. 3, No. 12. pp. 269 -310.

85. Dittman J. Sprechhandlungstheorie und Tempusgrammatik: Futurformen und Zukunftsbezug in der gesprochenen deutschen Standardsprache. Miinchen: Hueber, 1976. 296 S.

86. Dowty D. The Effects of Aspectual Class on the TemporalStructure of Discourse: Semantics or Pragmatics. // Linguistics and Philosophy. 1986. Vol. 9, No. l.pp. 37-61.

87. Dretske F. Information Theory. // The MIT Encyclopedia of the Cognitive Sciences / R. A. Wilson, F. C. Keil. Cambridge (Massachussets, USA), London (England): The MIT Press, 1999. pp. 404 407.

88. Dretske F. Informational Semantics. // The MIT encyclopedia of the cognitive sciences / R.A. Wilson, F.C. Keil. Cambridge (Massachusetts, USA), London (England): MIT Press, 1999. pp. 406 408.

89. Dux G. Die Zeit in der Geschichte. Ihre Entwicklungslogik vom Mythos zur Weltzeit. Baden-Baden: Suhrkamp, 1999. 483 S.

90. Eisenberg P. Grundriss der deutschen Grammatik. Weimar: Metzler, 1994. 583 S.

91. OO.Elman J. Computational Approaches to Language Acquisition. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 2. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 726 732.

92. Engerer V. Inledning til "Tid i sprog" Sproglige tidskategorier hvad lingvister (maaske) kan blive enige om. // Tidsskrift for Sprogforskning. 2003. , No. 12. pp. 5 - 20.

93. Fabricius-Hansen C. Tense. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 12. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 566 573.

94. Feldman J. A. From Molecule to Metaphor. A Neural Theory of Language. Massachusetts: MIT Press, 2006. 378 p.

95. Freidin R. Principles and Parameters Framework of Generative Grammar. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition. Vol. 10. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 94- 102.

96. Galton A. Temporal Logic. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 12. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 563 566.

97. Gelhaus H. Das Futur in ausgewahlten Texten der geschriebenen deutschen Sprache der Gegenwart: Studien zum Tempussystem. Miinchen: Hueber, 1975. -308 S.

98. Glinz H. Grammatiken im Vergleich: Deutsch-Franzosisch-Englisch-Latein. Tubingen: Niemeyer, 1994. 962 c.

99. Gregory M. L. Information Theory. I I Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 5. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 683 685.

100. Harper M.P., Charniak E. Time and Tense in English. // Proceedings of the 24th Annual Meeting of the Association for Computational Linguistics. Morristown (USA): Association for Computational Linguistics, 1986. pp. 3-8.

101. O.Heine B. Cognitive Foundations of Grammar. New York: Oxford University Press, 1997.- 196 p.

102. Helbig G.3 Buscha J. Deutsche Grammatik. Leipzig: Langenscheidt, 1980. -736 S.

103. Hennig M. Zur Anwendung der Feldergrammatik auf die gesprochene Sprache am Beispiel des Feldes der Temporalitat. // . : Preprint, 2006.

104. Hornstein N. As Time Goes By: Tense and Universal Grammar. Massachussets: MIT Press, 1990. 256 p.

105. Hornstein N. Towards a Theory of Tense. // Proceedings of the 26th Annual Meeting of the Association for Computational Linguistics. Morristown (USA): Association for Computational Linguistics, 1990. pp. 119 126.

106. Jespersen O. A Modern English Grammar on Historical Principles. Part IV: Syntax. 3d Volume: Time and Tense. London: Bradford & Dickens, 1954. 5281. P

107. Knapp K. et al. Angewandte Linguistik. Ein Lehrbuch. Tubingen, Basel: A. Francke Verlag, 2004. Begleit CD-Rom.

108. Kotschi T. Information Structure in Spoken Discourse. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 5. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 677 683.

109. Krause О. Zu Bedeutung und Funktion der Kategorien des Verbalaspekts im Sprachvergleich. // Die Hannoverschen Arbeitspapiere zur Linguistik, 4. Hannover: Universitat Hannover, 1998. SS. 1 31.

110. Lancashire I. Computers in the Linguistic Humanities: Overview. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 2. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 793 809.

111. Latzel S. Die deutschen Tempora Perfekt und Prateritum: Eine Darstellung mit Bezug auf Erfordernisse des Faches "Deutsch als Fremdsprache". Ismaning: Hueber, 1995.

112. Lindstedt J. Perfects, Resultatives, and Experientials. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 9. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 270 272.

113. Linke A., Nussbaumer M., Portman P. R. Studienbuch Linguistik. Tubingen: Niemeyer, 2004. 544 S.

114. Margolis E., Laurence S. Concepts. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 2. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 817 820.

115. Massey H., Lawlor L. Time in Continental Philosophy. // Encyclopedia of Philosophy / Donald M. Borchert.- 2nd ed., vol. 9. Detroit: Thomson Gale, 2006. pp. 488 493.

116. Mundle C. W. K. Time, Consciousness of. // Encyclopedia of Philosophy / Donald M. Borchert 2nd ed., vol. 9. Detroit: Thomson Gale, 2006. pp. 482 -488.

117. Mustajoki А. Аспектуальность в теории функционального синтаксиса. // Die grammatischen Korrelationen/Tosovic В. (Hrsg.). Graz: Institut fur Slawistik der Karl-Franzens-Universitat, 1999. S. 229 244.

118. Nerbonne J. Reference Time and Time in Narration. // Linguistics and

119. Philosophy. 1986. Vol. 9, No. 1. pp. 83 95. 131.0aklander L.N. Tense and Time: Philosophical Aspects. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 12. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 574 - 576.

120. Passonneau R. J. A Computational Model of the Semantics of Tense and Aspect. // Computational Linguistics. 1988. Vol. 14, No. 2. pp. 44 60.

121. Paul H. Deutsche Grammatik, Bd. 4. Halle/Saale: VEB Max Niemeyer Verlag, 1957.-425 S.

122. Perry J. Indexicals and Demonstratives. // A Companion to the Philosophy of Language/ Hale В., Wright C. Cornwall: Blackwell Publishers Ltd., 1998. pp. 586-612.

123. Priest G. Logic, Non-Classical. // Encyclopedia of Philosophy / Donald M. Borchert.- 2nd ed., vol. 5. Detroit: Thomson Gale, 2006. pp. 485 493.

124. ReichenbachH. Elements of Symbolic Logic. New York City/London: Collier-Macmillan/Macmillan, 1947. xiii + 444 p.

125. Rieger В. B. Semiotics and Computational Linguistics: On Semiotic Cognitive Information Processing. // Pre-ISAS Tutorials for the Intelligent Systems and Semiotics Conference. Gaithersburg, Ma. USA: NIST, 1997. pp. 93 107.

126. Rumpf Ch., Stiebels B. Representing LDG in a Constraint-based Framework. // Proceedings of the Workshop on Lexical Semantics and Linking in Constraint-based Theories. Utrecht: ESSLLI, 1999. pp. 141 -155.

127. Sarkar A. The Conflict between Future Tense and Modality: The Case of Will in English. // Penn Working Papers in Linguistics. 1998. Vol. 5, No. 2. pp. 91 -117.

128. Seuren P. A. M. Multivalued Logics. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 8. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 387 390.

129. Seuren P. A. M. Propositional and Predicate Logic: Linguistic Aspects. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 10. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 146- 153.

130. Smart J. J. C. Time. // Encyclopedia of Philosophy / Donald M. Borchert.- 2nd ed., vol. 9. Detroit: Thomson Gale, 2006. pp. 461 475.

131. Smith C. The Syntax and Interpretation of Temporal Expressions in English. // Linguistics and Philosophy. 1978. Vol. 2, No. 1. pp. 43 99.

132. Smith Q. Time, Being, and Becoming. // Encyclopedia of Philosophy / Donald M. Borchert 2nd ed., vol. 9. Detroit: Thomson Gale, 2006. pp. 475 -482.

133. Strecker В., Hoffmann L., Zifonun G. Grammatik der deutschen Sprache, Bd. 3. Berlin, New York: de Gruyter, 1997. 2569 S.

134. Ten Cate A. P. Wie viele Tempora hat das Deutsche?. // Tidsskrift for Sprogforskning. 2004. Vol. 2, No. 1. pp. 83 90.

135. Thomason R. H. Artificial and Natural Languages. // Encyclopedia of Philosophy / Donald M. Borchert- 2nd ed., vol. 1. Detroit: Thomson Gale, 2006. pp. 342 345.

136. Vendler Z. Linguistics in Philosophy. Ithaca, London: Cornell University Press, 1967.-203 p.

137. Viberg AA. Verbs. // Encyclopedia of Language & Linguistics. 2nd Edition, vol. 13. Amsterdam: Elsevier, 2006. pp. 408 411.

138. Vikner S. Tempus som tre uafhaengige traek. // Tidsskrift for Sprogforskning. 2003. Vol. 1, No. 1. pp. 89 104.

139. Weinrich H. Textgrammatik der deutschen Sprache. Mannheim: Dudenverlag, 1993.- 1111 S.

140. Wittgenstein L. Tractatus logico-philosophicus. Tagebiicher 1914 1916. Philosophische Untersuchungen, Werkausgabe Band 1. Baden-Baden: Suhrkamp, 2001.-621 S.

141. Yip К. M. Tense, Aspect and the Cognitive Representation of Time. // Proceedings of the 23 rd Annual Meeting of the Association for Computational Linguistics. Morristown (USA): Association for Computational Linguistics, 1985. pp. 18-26.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структура, организация и репрезентация видовременной информации о событии в тексте"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Васильев, Андрей Валерьевич

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Васильев, Андрей Валерьевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структура, организация и репрезентация видовременной информации о событии в тексте"

Список научной литературыВасильев, Андрей Валерьевич, диссертация по теме "Теория языка"

Похожие темы диссертаций