автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Структура, семантика, функции номинативных предложений в поэтическом языке М.И. Цветаевой

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структура, семантика, функции номинативных предложений в поэтическом языке М.И. Цветаевой"

На правах рукописи Кочанова Елена Николаевна

СТРУКТУРА, СЕМАНТИКА, ФУНКЦИИ НОМИН АТИВНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ В ПОЭТИЧЕСКОМ ЯЗЫКЕ М.И.ЦВЕТАЕВОЙ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 5 МАЙ 2059

Москва-2009

003471167

Работа выполнена на кафедре современного русского языка Московского государственного областного университета

Научный руководитель: Лекант Павел Александрович

доктор филологических наук профессор

Официальные оппоненты: Монина Тамара Степановна

. доктор филологических наук профессор (Новый гуманитарный институт, г. Электросталь)

Валькова Елена Анатольевна

кандидат филологических наук доцент (Московский государственный областной университет, кафедра стилистики русского языка, культуры речи и риторики)

Ведущая организация: Владимирский государственный

гуманитарный университет

Защита состоится // t/to/stp 2009 г. в часов на

заседании диссертационного совета Д 212.155.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций (специальности 10.02.01 - русский язык, 13.00.02 - теория и методика обучения и воспитания [русский язык]) при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Ф. Энгельса, д. 21а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а.

Автореферат разослан l¿c¿¿c¿~ 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук профессор

В.В. Леденёва

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тенденция к антропоцентризму, характерная для научных исследований последней трети XX - начала XXI века, диктует необходимость анализа синтаксических структур с учетом языковой картины субъекта речи. Поэтический текст выступает как образ мира, данный через восприятие и освоение его писателем, а в языковом значении (слова, словосочетания, предложения) обнаруживаются не только представление об объективных свойствах обозначаемой им реалии, но также менталитет и мировоззрение автора текста.

Объектом исследования были выбрана лирика Марины Цветаевой, где особенно отчетливо проявляется способ отражения мира через языковые связи и отношения, а значит, ярчайшим образом проявлены сущностные свойства языковых единиц.

В качестве предмета исследования диссертационной работы выбраны номинативные предложения (далее НП), являющиеся синтаксической доминантой поэзии.

В современной синтаксической науке остаются нерешенными вопросы формирования семантики языковых структур в поэтической речи, так как систематическое изучение синтаксиса с этих позиций проводится сравнительно недавно. В связи с этим обращение к данной проблематике является чрезвычайно важным и перспективным. Творчество Марины Цветаевой, чей философско-мировоззренческий максимализм находит адекватное выражение в максимализме языковом, дает богатейший материал для изучения потенциальных свойств языка, проявляемых в речевом функционировании.

Актуальность настоящего исследования определяется: 1) активностью употребления номинативных предложений в лирике М.Цветаевой; 2) необходимостью детального исследования структурно-семантической специфики номинативных предложений, функционирующих в поэзии М.Цветаевой; 3) малой изученностью вопросов функционирования номинативных предложений в поэтическом тексте.

Цель настоящего диссертационного исследования, таким образом, состоит в изучении НП с позиций их структуры, семантики, функций и комплексном описании НП в лирическом идиостиле М.Цветаевой.

В соответствии с поставленной целью предусматривается решение следующих задач: ■

• выявить основные модели НП идиостиля М.Цветаевой, описать соотношение их семантики и структуры;

• исследовать многоаспектную сущность НП, проявленную в их структуре, семантике и функциях;

• описать основные структурные типы НП (нерасчлененные, расчлененные и синкретические), отграничить их от омонимических структур;

• продемонстрировать специфику представления НП денотативной ситуации, проявленную в синонимической парадигме;

• рассмотреть особенности выражения модусного содержания основных семантических типов НП (не лично-субъектных и лично-субъектных), выявить их связь с авторской интенцией;

• проследить обусловленность функций НП основными речевыми регистрами: репродуктивным, информативным и генеритивным.

Основная гипотеза исследования заключается в том, что структурно-семантическая специфика НП в лирическом дискурсе выявляет интенциональность М.Цветаевой как речевого субъекта, а функционирование НП связано с решением художественных задач поэтессы.

В ходе исследования сформулированы и выносятся на защиту следующие основные положения:

1) В лирическом дискурсе МЦветаевой представлена уникальная речевая система НП, базирующаяся на основе общеязыковой системы.

2) В функциональном аспекте предложение предстает как двусторонний языковой знак, в семантике которого содержатся как объективный, так и субъективный компоненты смысла.

3) Актуализация грамматического значения экзистенциальности, связанная с реализацией концепта «бытие», в лирике Цветаевой детерминирует тенденцию к деглаголизации текста лирического стихотворения.

4) Антропоморфная направленность семантики НП в лирике М.Цветаевой проявлена структурной организацией их корпуса: сфера характеризации человека включает в свой состав, помимо класса лично-субъектных моделей, модели не лично-субъектные.

5) Каждый речевой регистр (репродуктивный, информативный и генеритивный) характеризуется особенностями функционирования НП.

6) Структурно-семантические особенности НП определили потенции их функционирования: сущностными функциями НП являются дейктическая, характеризующая, аксиологическая.

7) Реализация той или иной функции в тексте в большой мере определяется типом речевого субъекта (наблюдателя, повествователя, аналитика). В репродуктивном регистре основной функцией НП является дейктическая, в качестве фоновых проявляются характеризующая и аксиологическая функции. В информативном и генеритивном регистрах происходит перераспределение приоритетности: дейктическая функция становится фоновой, а характеризующая и аксиологическая функции выходят на первый план.

8) Дейктическая функция опирается на лексическое наполнение предложения, чаще всего на дейктические маркеры; языковой арсенал предложения, создающий предпосылки для проявления характеризующее-аксиологической функции, отличается более широким диапазоном: лексические средства «работают» в совокупности с синтаксическими.

9) Наряду с другими элементами, участвующими в создании поэтического текста, такими, например, как ритмика и строфика, НП активно функционируют в качестве стилеобразующего средства.

10) Развитие предикатно-признаковых значений у НП в лирическом дискурсе МДветаевой является результатом глубинного психологического процесса поэтического восприятия мира.

В качестве базового лингвистического метода использовался ведущий метод современной лингвистики - структурно-семантический, при котором означаемая и означающая стороны языкового знака рассматриваются в единстве. Исследование конкретного материала осуществлялось с привлечением методик оппозитивного, компонентного, дистрибутивного, контекстного и сопоставительного анализов.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Выявлена уникальная речевая система НП в идиостиле МДветаевой, базирующаяся на основе общеязыковой системы.

2. Обосновано значение НП в идиостиле М.Цветаевой как активного стилеобразующего средства.

3. Определена роль грамматического значения экзистенциальности НП в создании тенденции к деглаголизации текста у МДветаевой.

4. Показано основополагающее значение структурной организации корпуса НП по отношению к формированию антропоморфной семантики НП в идиостиле М.Цветаевой.

5. Описано развитие предикатно-признаковых значений у НП в лирическом контексте.

6. Описаны основные функции НП в идиостиле: дейктическая, характеризующая, аксиологическая.

7. Установлена взаимозависимость функций НП и типа речевого субъекта: наблюдателя, повествователя, аналитика.

8. Продемонстрировано участие НП в выражении авторской художественной интенции.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем представлено комплексное описание НП со стороны структуры, семантики и функционирования, нацеленное на решение пограничных научных проблем в сфере лингвистики и литературоведения. Выявленные закономерности функционирования НП в дискурсе закрытого типа могут быть

экстраполированы на анализ других структурных типов предложений. Теоретические положения, содержащиеся в работе, приемы и процедуры конкретного практического анализа могут успешно использоваться в практике толкования художественного текста, лингвистического текстологического комментирования.

Практическая значимость исследования заключается в том, что в работе освещены вопросы, общие для ряда филологических дисциплин: функциональной стилистики, теории художественной речи, литературоведения и семиотики. Вследствие чего материалы диссертации будут востребованы для разработок спецкурсов и спецсеминаров, как по языковедческим, так и по литературоведческим проблемам.

Материалом для исследования послужили номинативные предложения, извлеченные из стихотворений М.Цветаевой 1896-1940 гг., методом сплошной выборки.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры современного русского языка Московского государственного областного университета. Основные положения диссертации изложены в 6 работах, одна из которых опубликована в сборнике, рекомендованном ВАК для кандидатских исследований («Вестник МГОУ», серия «Русская филология»). По материалам диссертации сделаны доклады на научных конференциях кафедр современного русского языка Московского государственного областного педагогического института, Российского университета дружбы народов, Московского городского педагогического университета.

Специфика исследуемой проблемы обусловила структуру диссертации. Она состоит из предисловия, введения, трех глав, заключения и библиографии. В предисловии формулируются цель и задачи исследования, определяется актуальность проблемы. Во введении рассматриваются общие теоретические вопросы, связанные с проблематикой исследования, приводятся исходные положения. В главах, соответственно, рассматриваются особенности структуры, семантики и функционирования НП в лирике М.Цветаевой

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В ПРЕДИСЛОВИИ обосновывается выбор темы исследования, подчеркивается ее актуальность, показана научная новизна работы, определены объект, предмет, цель, задачи и методы исследования, представлены основные положения, выносимые на защиту, аргументируются теоретическая и практическая значимость работы, выдвинута основная гипотеза исследования и охарактеризован языковой материал.

Во ВВЕДЕНИИ представлен концептуальный аппарат диссертации, раскрыто содержание основных понятий, на основании которых проводилось исследование, обобщены сведения о специфике поэтического текста и основных направлениях его анализа в современной лингвистике.

Вопросы, возникающие при изучении поэзии, связаны, главным образом, с тем, что это - особый тип речи. И.И. Ковтунова отмечает, что в поэзии активизируются все возможные формы предикации: глубинная, выраженная определениями, свернутая, выраженная именными словосочетаниями с пропозитивной семантикой, скрытая, выраженная нерасчлененными предложениями-предикатами с неназванным субъектом восприятия, развернутая, выраженная расчлененными предложениями с двумя составами — субъектом-темой и предикатом-ремой. М.М. Бахтин утверждал, что именно в поэзии язык достигает максимальной концентрации выразительности благодаря концентрации признаков, большой

энергии внутренних ассоциативных связей между словами, которая приводит к смысловой насыщенности, «уплотненности», повышенной информативности.

Свойства поэтических текстов в значительной степени проявляются в функциональной нагруженности синтаксических средств языка, которые активно участвуют в реализации коммуникативных интенций субъекта речи.

Нельзя сказать, что особенности творчества М.Цветаевой обойдены вниманием. Анализу языка произведений М. Цветаевой посвящено немало работ (Гаспаров M.JL, Дедюхина Л.Н., Купина H.A.), в том числе посвященных исследованию ее лирического наследия (Андреева C.B., Аронова JI. П., Маслова В.А., Фокина М.В., Черкасова Л.П.). Глубокие исследования идиолекта Марины Цветаевой представила О.Г. Ревзина. В литературоведческих работах таких ученых, как A.A. Саакянц, О.А.Клинг, Е.Б. Коркина есть также и наблюдения над языком Цветаевой. Тем не менее наследие великой русской поэтессы оставляет немало вопросов, которые требуют освещения, в частности, вопросы грамматической семантики текстов ее произведений.

Выбор предмета диссертации - номинативные предложения - связан с тем, что их грамматическая семантика ярко отражает специфику мировоззренческой установки Цветаевой. Проблемы бытия являются центральными в творчестве поэтессы и представлены антиномией константности и изменчивости.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ «Структурные особенности номинативных предложений в лирике М.Цветаевой» рассмотрен структурный аспект НП. Описаны два структурных типа НП: нерасчлененные и расчлененные, а также соотносительные с ними по форме синтаксические конструкции (именительный темы, обращение, неполное предложение и под.), объединенные в идиостиле М.Цветаевой в единое функционально-смысловое пространство.

П.А.Лекант указывает на то, что НП как структурный тип односоставных предложений характеризуются следующими формальными признаками: 1) предикативность НП, то есть отнесенность его содержания к действительности, выражена одним компонентом - главным членом предложения; 2) предикативные категории модальности и времени не имеют

собственных вербальных показателей; 3) выражение предикативности в НП сопровождается репрезентацией бытийности (экзистенциального значения); 4) оба значения (предикативное и экзистенциальное) выражаются одними и теми же средствами - опорой их выражения является главный член - номинатив. Опорой и предикативности и бытийности является главный член предложения, выраженный независимым номинативом.

Грамматическую основу НП составляют независимые субстантивные формы, способные выражать предикативность. Значение предикативности сопровождается репрезентацией бытийности (экзистенциального значения). Семантика субстанциальности привносит в НП семантику признаковое™, поскольку сущность (субстанция) выявляется только через признаки.

Нерасчлененные НП могут быть представлены не только словом, но также синтаксически и семантически неразложимыми словосочетаниями. Два звонка уже и скоро третий, / Скоро взмах прощального платка... (Названия стихотворений в автореферате не указываются - Е.К.); Пустоты отроческих глаз! Провалы // В лазурь! Как ни черны—лазурь!

В некотором смысле «угадать», что форма именительного падежа выполняет функцию главного члена НП, снять омонимию морфологической формы помогают слова, обозначающие стихийные явления, промежутки времени и тому подобные номинации событийного плана. Время: Утро... По утрам мы / Пасмурны всегда.; Стихийное явление: Мракобесие. — Смерч. — Содом. /Берегите Гнездо и Дом.;

Событие: Звонок. - «Нас нет, уехали, скажи!»....

Другое лексическое наполнение главного члена предложения в нерасчлененных НП вызывает семантическую напряженность: является ли словоформа словом или предложением, нельзя определить вне контекста, поэтому в формировании функциональной семантики словоформы принимает участие ее синтагматическое окружение. Главный член НП может быть распространен как незнаменательными, так и знаменательными распространителями.

Незнаменательные распространители главного члена НП придают синтаксической конструкции добавочные оттенки бытийности. К ним, прежде всего, можно отнести частицы, входящие в состав главного члена.

Указательные частицы вот, вон выступают как ситуативные кванторы. С их помощью предмет, названный номинативом, конкретизируется и получает соотнесенность с референтной ситуацией.

Вот гирлянда, вот ангел... К чему? Оценочные частицы (какой, такой, вот так, ну что за, вот это и т.п.) общему значению бытийности придают оттенок субъективного восприятия, привнося в высказывание эмоциональную оценку.

Что за память!; Какое зарево!

Аксиологический элемент в семантику главного члена могут вносить также междометия. Семантика междометия проявляется в синтагматике, например в сочетании с частицами какая, какой междометие усиливает семантику номинатива:

Ах, какая усталость! Как слабы / Наши лучшие сны!;

О, какой сладкий обман!

В качестве знаменательных распространителей главного члена предложения НП употребляются как прилагательные, так и существительные. Семантические отношения между компонентами словосочетаний носят атрибутивный характер. Реализация словосочетательных связей конкретизирует понятийное значение словоформы, помогает ей представить бытийность предмета, находящегося в пределах восприятия речевого субъекта.

Ледяной костер, огневой фонтан!/Высоко несу свой высокий стан...

В субстантивно-адъективных словосочетаниях атрибуция придает номинативу не только оттенок дейктичности, но также и оттенок оценочности, как правило, пейоративной:

Височные ямы: /Бессонная совесть.

В субстантивно-субстантивных словосочетаниях главным компонентом является отглагольное существительное, обозначающее действие, а зависимым компонентом - существительное, обозначающее субъект этого действия, что дает возможность номинации факта:

Рокот веков. / Топот подков...

В расчлененных НП, кроме главного члена, обязательным структурным элементом является детерминирующий второстепенный член У окна стол.

Детерминирующие (приосновные) второстепенные члены предложения, имея возможность участвовать в выражении предикативности в НП, становятся необходимыми компонентами репрезентации бытийного значения главного члена предложения. Они называют различные условия, которые ограничивают или обеспечивают бытие выраженной предложением ситуации.

НП с детерминирующим второстепенным членом отличается от «классического» номинативного и интонацией: в первую синтагму, произносимую с интонацией незаконченности, включается детерминант, во вторую синтагму, интонацию которой определяет коммуникативное задание, включен главный член предложения. Такое интонационное расчленение подчеркивает отсутствие формальной синтаксической связи между главным членом и детерминантом.

По семантическому признаку выделяют две основные группы детерминирующих членов, входящих в состав НП: детерминанты с обстоятельственным значением и детерминанты с субъектно-объектным значением.

Различные типы обстоятельственных детерминантов по-разному соотносятся с основой предложения: одни из них могут называть факторы, непосредственно влияющие на основное событие или вытекающее из него; другие указывают на явления побочного характера. В зависимости от этого детерминанты с обстоятельственным значением разделяются на следующие типы: 1) детерминанты со значением фоновой характеристики, содержащие информацию о месте, времени, обстановке бытия предмета или явления; 2) детерминанты со значением обусловленности, называющие причину, условие бытия; 3) детерминанты с собственно характеризующем значением, указывающие на различные качественные характеристики основной ситуации.

К обстоятельственным детерминантам со значением фоновой характеристики, содержащим информацию о ситуации сопутствующего, сопроводительного характера, относятся локативные и темпоральные словоформы. К основным средствам номинации локуса в НП относятся предложно-падежные формы имен существительных.

В экипаже песенки, / (Каждый о своем!)...;

На обоях прежние узоры, / Сумрак льется из окна синей...;

Бриллиантами обрызганы руки, /Два сапфира — из-под пепла кудрей.;

Гром солдат — вдоль храмов — за вечерней... / А ребенок вырастет —

прекрасным.;

Сквозь вьюжный мех—/ Звезда российская. Несмотря на широкую распространенность темпоральных детерминантов, употребительность темпоративов в составе НП ниже, чем у локативов. В НП, содержащих в своем составе временные детерминанты, наблюдается ограничение времени проявления статичного предикативного признака.

Ах, какая усталость под вечер! / Недовольство собою и миром и всем!;

На заре - наимедленнейшая кровь, / На заре - наиявственнейшая тишь.

Детерминирующие обстоятельства с каузативным значением обозначают такие ситуации, события, которые находятся с поясняемой ситуацией в отношениях обусловленности, каузации.

Вот вам старинная история, / А мне за песню — две слезы. ; От розовых, розовых, райских чащ / Какой-то пожар в глазах. Группу детерминантов с собственно характеризующим значением составляют в основном наречные словоформы, выделяемые из традиционного разряда обстоятельств образа действия, дающие определяемой основе различные качественные характеристики. Круг детерминирующих обстоятельств с собственно характеризующим значением, входящих в состав НП, уже, чем в двусоставных предложениях. Это объясняется, как и в случае с темпоральными детерминантами, спецификой выражения главного члена НП: сочетаемость номинатива со словоформами, называющими качественные

характеристики предикативного признака НП (формально не выраженного) весьма низкая.

И вдруг — совсем нежданно! — сразуI —/Тот самый дом.; В этотмиг расставанья мучительно-скорый / Нам казалось: на солнце навек пелена, /Нам казалось: подвинутся горы... Детерминирующие члены с объектно-субъектным значением обозначают участника основного события в его отношении к бытующему предмету или явлению. В зависимости от семантики детерминанта и характера его отношений с главным членом в составе детерминирующих словоформ данного типа выделяются две группы словоформ: с субъектным и объектным значением.

Субъектные детерминанты указывают на субъект, которому приписывается определенное состояние, отвлеченное действие. Позицию детерминанта заполняют субстантивы, обозначающие человека.:

У тяжелейшей из всех преступниц — / Сколько заступников и заступниц!

Детерминирующие словоформы объектного типа обозначают семантический объект, то есть лицо или предмет, к которому обращено отношение, состояние или вся ситуация в целом.

От крутой орлиной страсти —/Перстенек на пальце...;

Вместо глазниц — / Черные рвы. Ненависть, ниц: / Сын — раз в

крови!

Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ «Семантика номинативных предложений в лирике М.Цветаевой» анализируется денотативно-сигнификативный аспект НП, то, каким образом структурные признаки моделей НП влияют на формирование обшей дискурсивной семантики высказывания. Исследуются два аспекта семантической структуры предложения: 1) денотативное значение (мыслительное, когнитивное содержание, представляемое как инвариант внутриязыковых синонимических преобразований и межъязыковых соответствий) и 2) сигнификативное значение - значение, создаваемое его структурой. Семантические модели НП предложений формируются двумя факторами: структурными особенностями предложения (расчлененный или нерасчлененный тип) и лексическим наполнением структурно необходимых компонентов предложения, формирующих его пропозитивное содержание (номинация ситуации). Общая семантика структурного типа — «существование предмета, экзистенциаяьность как свойство внешнего мира, независимой от человека реальности» различным образом реализуется в его семантических моделях, однако грамматическое значение бытийности является инвариантным.

Несмотря на то, что общая семантика структурного типа сохраняется базовой в смысловой организации моделей предложения, отмечается разнообразие сигнификативных значений НП, представленных в лирике Цветаевой.

Расчлененность / нерасчлененность структуры детализирует общую семантику НП. В исследуемом дискурсе нерасчлененные не лично-субъектные НП представлены следующими семантическими моделями: 1) ВЕСНА -«состояние природы», 2) МНР - «состояние социума», 3) ДОМ - «бытие предмета». Расчлененные не лично-субъектные НП представлены следующими семантическими моделями: 1) В ЛЕСУ ТИШИНА - «состояние окружающей среды», 2) В ЛЕСУ ЯГОДЫ - «наличие предмета».

Нерасчлененные модели не лично-субъектных НП

1. Семантический инвариант «бытийное, никому не принадлежащее состояние» представлен в исследуемом дискурсе предложениями типа ВЕСНА. В данных моделях субъектом существования является бытийное, ни от кого не исходящее состояние природы. В текстах отмечено описание всех типов агрегатного состояния материи: земля, огонь, вода, воздух:

Дождь! дождевой воды бадья. // Там нет тебя — и нет тебя.

2. Семантический инвариант «ситуация или событие в полном отвлечении от их носителя или производителя» представлен в исследуемом дискурсе двумя моделями: 1) ВОИНА с семантикой «событие, в которое вовлечен весь социум», 2) БЕЛИЗНА с семантикой «свойство, представленное в полном отвлечении от носителя».

Война, война! — Кажденья у киотов // И стрекот шпор.

Лицо без обличил. /Строгость. —Прелесть.

3. Семантический инвариант «наличие предмета» представлен НП, главным членом которого являются имена существительные со значением «конкретный предмет или лицо».

Ах, золотая дорога! / По бокам молодые стволы!

Расчлененные модели не лично-субъектнх НН

Включение в состав НП детерминирующего члена предложения приводит к усложнению препозитивного плана НП: в предложении содержится информация не только о наличии предмета или явления, но и об условиях его существования. В расчлененных НП усложняется коммуникативная задача, так как в детерминирующем второстепенном члене предложения может содержаться в свернутом виде дополнительная предикация. Между основными компонентами модели: номинативом и детерминантом устанавливается акт предицирования, что является отражением соотносительности языка и действительности.

1. Семантический инвариант «состояние окружающей среды» - В ЛЕСУ ТИШИНА. Субъектом существования является бытийное, ни от кого не исходящее внешнее состояние природы, ограниченное некоторыми пределами, детерминант указывает на среду проявления признака.

Над городом — туман, туман.

2. Семантический инвариант «бытие предмета» - В ЛЕСУ ЯГОДЫ. В моделях обозначается присутствие или отсутствии предмета в некотором фрагменте мира. Понятийная основа пространственных отношений

соотносится с предметами и явлениями объективной действительности и определяет место существования событий, положение предметов по отношению друг к другу и к субъекту речи.

Облака — вокруг, //Купола — вокруг, //Надо всей Москвой //Сколько хватит рук!

В контексте поэтического дискурса семантика нерасчлененных не лично-субъектных моделей приобретает диалектический характер, денотативная семантика обобщенного субъекта модели в стихотворении получает референтную семантику конкретного носителя признака - автора текста. Значение автореферентноста усиливается у расчлененных моделей: детерминирующий второстепенный член с пространственным значением придает бытийности оттенок непосредственного восприятия существования предмета, вследствие чего модель принимает дейктическую семантику: сообщение о наличии в данный момент обнаруживаемого, непосредственно воспринимаемого предмета, явления.

Лично-субъектные предложения отражают внеязыковую ситуацию «субъект — его действие или состояние». Главный член НП, сообщающих о действии, выражен отглагольными существительными — названиями действий. Семантическая структура этих предложений отличается парадоксальностью: семантика недискретности, представленная грамматической основой НП, сочетается с дискретным представлением субъектно-признаковых отношений, формируемой общей структурой моделей лично-субъектных предложений. Вследствие этого десигнативное значение моделей этих предложений является более сложным по сравнению с моделями не лично-субъектных предложений. Расчлененность / нерасчлененность структуры высказывания детализирует общую семантику этого класса предложений.

В лирическом дискурсе М.Цветаевой нерасчлененные лично-субъектные номинативные предложения представлены следующими семантическими моделями: 1) ШЕПОТ - «действие субъекта», 2) ТОСКА -«состояние субъекта». Главный член НП описываемых моделей может быть выражен либо девербативами, либо деадъективами. Морфологическое выражение главного члена НП является одним из факторов, формирующих семантику модели.

Импликация субъекта действия опирается на семантику девербатива, обычно репрезентированного акциональными глаголами, имеющими в своей семантической структуре сему деятеля:

Пока вы рядом — смех и шутки, // Но чуть умолкнули шаги... -Смеются и шутят.

В предложениях, сообщающих о внутреннем состоянии субъекта — эмоциональном или интеллектуальном, — особую роль играют деадъективы. В лирике Цветаевой часто встречаются предложения с имплицитным субъектом состояния.

Ах, какая усталость под вечер! // Недовольство собою и миром и всем!

Расчлененные лично-субъектные номинативные предложения представлены следующими семантическими моделями: 1) ЗА СТЕНОЙ ШЕПОТ - «локализованное действие субъекта», 2) В ЛИЦЕ ГРУСТЬ -«локализованное состояние субъекта», 3) У НЕГО ДОМ - «субъект обладания». Общая идея субъекта, содержащаяся в семантической структуре девербатива - главного члена НП - может быть конкретизирована его синтагматическим окружением, вследствие чего значение субъекта может получить различную степень обобщенности. Дихотомия лично-субъектных и не лично-субъектных моделей позволяет создать в лирике общий глубинный философский подтекст соединенностью в единое целое понятийных сфер макромира и микромира.

Замедленный вздох над тетрадкой //Ив ярких рубинах кольцо... -Локатив сужает сферу субъектности и определенным образом конкретизирует понятие субъекта.

Я утверждаю, что во мне покой // Причастницы перед причастьем. -Детерминант указывает на носителя состояния.

Времени у нас часок. // Дальше — вечность друг без друга! - Главный член предложения, выраженный количественным словосочетанием, одновременно указывает на объект обладания и служит квалификативным предикатом к субъекту - носителю признака, выраженному детерминантом.

Пропозитивная нетождественность лесико-грамматических моделей проявляется в их синонимической парадигматике. НП могут вступать в синонимические отношения с самыми различными структурно-семантическими типами предложений.

В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ «Функции номинативных предложений в лирике М.Цветаевой» рассмотрен функциональный аспект НП. Синтаксическая специфика поэтической речи способна обнаружить себя в полной мере лишь при рассмотрении предложения с динамической точки зрения, а именно: в качестве конечного объекта текстообразующего процесса. Функциональный и текстовой аспекты" открывают в поэтической речи зону коннотативных значений предложения, вьивляющих его модусное содержание (отношение автора текста к изображаемому).

Функциональное предназначение поэтической речи, призванной служить языком искусства, вызывает к жизни особые черты организации поэтических текстов. Главная из них - повышенная теснота семантических и структурных связей предложений как отражение высокой информативной насыщенности текста, высокой степени его организованности на всех возможных уровнях структуры.

Лирическое стихотворение относится к эгоцентрическому типу речи: здесь главенствует точка зрения говорящего. Категории известного и

неизвестного, данного и нового, темы и ремы, ориентированные на точку зрения адресата в прозе, в лирике структурированы иначе. Определяющая роль точки зрения говорящего детерминирует сходство некоторых структурных черт поэтической речи с чертами внутренней речи, проявляющееся, кроме всего прочего, в тенденции к неназыванию предмета речи (всегда известного говорящему) и к концентрации информативности, выражение которой тоже имеет в лирическом тексте свои особенности.

С точки зрения Н.Д. Арутюновой, НП, обозначая предмет по его признакам, в поэтическом тексте значительным образом повышает свою семантическую емкость. Признаковость поэтической речи - концентрация на небольших участках текста обозначений разного рода качеств, свойств, харакгеризация предметов и явлений - выявляет ее сущностное природное свойство. Категории, различаемые в предложении-суждении (субъект и предикат; тема и рема), будучи универсальными смысловыми категориями, в лирике могут быть противопоставлены не в рамках предложения, но в рамках текста, так что весь текст становится сложно построенным предикатом. Эта черта служит одним из источников предикативности лирического текста, в котором компоненты предложения совмещают значения номинации (представления о предмете) и предикации (существования, харакгеризации).

Фундаментальное свойство лирики — тенденция к концентрации признаков, ведущая к смысловой насыщенности, повышенной информативности — осуществляемся прежде всего с помощью ритмической организации стихотворения, которая придает функционированию компонентов предложения определенные особенности за счет увеличения семантической емкости отдельного члена предложения или словосочетания. Стиховой ритм может разрушать синтаксическую иерархию, выравнивая семантическую значимость целого предложения и компонента предложения. Семантически обособляющая роль ритма чрезвычайно ярко сказывается в однородных (перечислительных) рядах, состоящих из подлежащих и дополнений. Позиция в однородном ряду, член которого совпадает с ритмической единицей (стихотворной строкой, полустишием, ритмическим словом), обособляет синтаксическую группу, превращая ее в семантически самостоятельную единицу. Стихотворный ритм снимает функциональные различия между именными членами предложения и НП. Каждый член однородного ряда получает дополнительное семантическое выделение. Единство и теснота стихового ряда, отделяя слово или словосочетание от синтаксически связанного с ним слова, придает компоненту однородного ряда большую самостоятельность и этим увеличивает его предикативный вес. Объединяющее действие стихотворного ритма выводит субъектно-предикатные отношения на уровень текста («Лютня», «Прага», «Ночь», «Ладонь», «Ятаган? Огонь?...»).

Ятаган? Огонь?

Поскромнее, — куда как громко!

Боль, знакомая, как глазам — ладонь,

Как губам —

Имя собственного ребенка.

Поэтическая речь Цветаевой воплощается во всех основных регистрах: репродуктивном, информативном, генеритивном. В речевой репрезентации коммуникативных регистров речи роль говорящего различна. В одном случае он выступает как наблюдатель - субъект отражения реально воспринимаемых признаков ситуации, во втором случае - это субъект- повествователь, рассказывающий о ментально отраженных в его сознании повторяющихся ситуациях, в третьем случае он предстает как субъект-аналитик, обобщающий свой разнообразный практический опыт.

Е.В. Падучева отмечает, что при реальном наблюдателе реализуется так называемое «актуальное значение» описываемых признаков: связи межцу явлениями предстают, как данные непосредственному наблюдению. Коммуникативная функция НП в данном случае заключается в воспроизведении, репродуцировании средствами языка фрагментов, картин, событий действительности как непосредственно воспринимаемых органами чувств говорящего-наблюдателя, локализованых в едином с ним хронотопе реально или в воображении.

Для успешного разрешения главных коммуникативных задач в центр содержания НП выдвигается образ объекта / явления реальной действительности с набором таких его свойств, которые необходимы и существенны для его наглядно-чувственного и эмоционального восприятия адресатом.

Введение точки зрения говорящего, присутствие позиции наблюдателя, дающие образ непосредственного восприятия - это то, что роднит НП с дейксисом. Так как естественным центром речевой ситуации, организующим семантическое содержание высказывания, является субъект речи, дейктическая функция в лирической поэзии, эгоцентричной по своей природе, является одной из основных. Но в этой сфере речи дейксис определенным образом изменяет свою специфику. Основной функцией дейктических .средств становится фиксация центра восприятия, точки зрения. Здесь эту функцию можно рассматривать и как композиционную (текстообразующую): дейктические элементы в лирическом тексте часто формируют композиционный стержень стихотворения или его части.

Вон то дерево!

Вон то зарево!

Вон то курево!

Вон то марево!

Субъект-констататор повествует о многократно повторяющихся внеязыковых ситуациях. Таким образом, признаки в характеристике ситуации выступают как результат интеллектуального анализа действий, поступков (если

описываемый объект - лицо) и состояний, признаков (если описываемый объект - неодушевленный предмет). Номинация описываемой ситуации предстает как формулировка объективно существующего закона. Основное грамматическое значение НП - экзистенциальность - предстает в стихотворении как постоянное свойство бытия. Два дерева: в пылу заката И под дождем — еще под снегом — Всегда, всегда: одно к другому, Таков закон: одно к другому, Закон один: одно к другому.

Субъект-аналитик выводит из совокупности конкретных ситуаций общие черты, имеющие вневременную силу. (Блины, вафли, Сахар, мед!) Вставай, барин, Под черед!

Проявление типа речевого субъекта связано с дифференциацией речевых регистров: репродуктивного, информативного, генеритивного.

В репродуктивном регистре говорящий из хронотопа происходящего воспроизводит средствами речи сенсорно воспринимаемые действия в их конкретной длительности или последовательной сменяемости, предметы и признаки — в их непосредственной наблюдаемости. В информативном регистре говорящий предлагает сообщения о фактах, событиях, свойствах реальной действительности. Информативный регистр отличается от репродуктивного известной долей обобщения. В генеритивном регистре говорящий. воспринимает некоторую информацию из внешнего мира, придает ей статус обобщенности, соотнося ее с универсальным опытом, охватывающим обозримую человеческим знанием протяженность, абстрагируясь от событийного времени и места.

Автору лирического стихотворения язык предоставляет необходимые, системные и систематизированные по коммуникативным регистрам средства для разных предметов изображения: «технику» репродуктивного регистра для пейзажной картины (и специальные маркеры узуальности для того, чтобы «поднять» эту картину над уровнем актуального наблюдения), средства генеритивного регистра - для формулирования «вечных» истин и т.д. Но в то же время отбор лексического и грамматического материала для воплощения замысла - во власти автора, как и определение уровня обобщения и пространственно-временной локализации описываемых событий. В связи с этим возникает необходимость исследования соотносительности структурно-семантических характеристик синтаксических конструкций и их коммуникативных функций в рамках отдельных речевых регистров.

Предметом изображения в репродуктивном (изобразительном) регистре служит единичный, конкретный эпизод, который, безусловно,

приобретает в лирической форме сверхиндивидуальную, общечеловеческую значимость, но изображается автором как непосредственно, актуально переживаемый, воспринимаемый, служит как бы приглашением для читателя в авторское «здесь» и «сейчас» на роль сонаблюдателя. Речевой субъект является субъектом восприятия сенсорно наблюдаемой ситуации. Основная функция НП в этом регистре - дейктическая.

Наездницы - развалины - псалмы, И вереском поросшие холмы, И наши кони кровные бок о бок, И подбородка львиная черта, И пасторской одежды чернота, И синий взгляд пронзителен и робок.

НП, которые отражают непосредственно воспринимаемую ситуацию, обладают многофункциональностью, полисемичностью, тенденцией к формированию сложной многоаспектной семантики, основными составляющими которой являются дейктичность, перцептивность и характеризация.

Предметом изображения в информативном (повествовательном) регистре служат обобщенный факт или событие, выступающие как результат интеллектуального анализа их вневременных признаков, не локализованных в определенном временном пространстве. Семантическая структура НП в данном случае сообщает об общебытийном, никому не принадлежащем состоянии. Субъект-наблюдатель заменяется субъектом-повествователем: здесь нет прямого наблюдения предмета, а только его обобщенный образ, полученный в результате жизненного опыта или мыслительных операций.

Единичный, конкретный эпизод приобретает в информативном регистре речи сверхиндивидуальную, общечеловеческую значимость, вследствие чего дейктическая функция НП в этом регистре из основной переходит в фоновую, а иногда не проявляется совсем.

Проявление характеризующей и аксиологической функций в одном контексте создает предпосылки для усиления пропозициональное™ текста.

Идентифицирующее значение, предопределящее соответствующее функционирование НП в информативном регистре, опирается на презумптивную осведомленность коммуникантов: Башенный бой Где-то в Кремле.

Фактуальная идентифицирующая функция НП в данном предложении становится квалифицирующей.

Предметом отражения в генеритивном регистре служит умозаключение говорящего, сделанное по поводу некоторых обобщенных фактов или ситуаций. Речевой единицей этого регистра является сентенция, обобщающая универсальный опыт не только говорящего, но и других, она заключает в себе иносказание, поучение. Предложение в этом типе речи

приобретает символический смысл, так как по своей природе оно является неким мыслительным конструктом, в принципе лишенным перцептивности. Структурные особенности текста в генеритивном регистре отражают динамику мыслительного процесса - рассуждения, определяемого философами как сознательное, произвольное ментальное действие мышления.

Возлелюбови — Темные смуты:... В этом регистре поэтическая номинация, в которой проявляется новое знание об описываемом предмете, метафоризуется.

Возникновение генеративной семантики у предложения в поэтическом дискурсе далеко не случайно, оно предопределяется функциональной спецификой поэтической речи, которая обусловлена сосредоточенностью не столько на самом сообщении, сколько на языке как на материале словесного искусства, благодаря чему реализуется модель референтной ситуации, первично соотнесенной лишь с собственно языковым ее воплощением.

В поэтическом тексте все разворачивается как бы «здесь и теперь», но вместе с тем «везде и всегда». Поэтический текст, в основе которого обычно лежит одна из вечных тем, создает условия для проявления генеритивного смысла предложения. Происходит своеобразная нейтрализация конкретно-референтной отнесенности описываемой ситуации, в результате чего единичная описываемая ситуация приобретает обобщенный характер. Таким образом, поэтическая номинация ориентирована на обобщение; запечатлевая частное, она одновременно стремится представить его как общее. Ах, с откровенного отвеса — Вниз — чтобы в прах и в смоль! Земной любови недовесок Слезой солить — доколь?

Балкон. Сквозь 'Соляные ливни Смоль поцелуев злых. И ненависти неизбывной Вздох: выдышаться в стих!

Стиснутое в руке комочком — Что: сердце или рвань Батистовая? Сим примочкам Есть имя: — Иордань.

Да, ибо этот бой с любовью Дик и жестокосерд. Дабы с гранитного надбровья Взмыв — выдышаться в смерть!

В ЗАКЛЮЧЕНИИ подведены итоги работы, сформулированы основные выводы, подтверждающие выдвинутую гипотезу, намечены перспективы дальнейшей разработки темы нашего исследования.

При анализе функционирования НП в поэтическом пространстве М. Цветаевой было обнаружено, как ярко проявляет миропонимание поэта его способ отбора синтаксических конструкций. Частотность употребления номинативных синтаксических структур в лирике М.Цветаевой красноречиво свидетельствует о том, каким существенным для М. Цветаевой является понятие бытия.

К эксплицитным средствам выражения концепта бытия в художественном пространстве поэтессы можно отнести лексемы концептов, составляющих понятийное поле бытия («человек как живое существо», «человек и его способности, проявления», «природа», «цвет», «время», «любовь», «вероисповедание и религия», «жизнь-движение», «сон», «жилище человека», «возраст», «творчество»), а также НП, выражающие типовое значение бытийности. В лирическом дискурсе М.Цветаевой представлена самостоятельная, уникальная речевая система НП, базирующаяся на основе общеязыковой системы.

Особое место в лирическом дискурсе М.Цветаевой занимают НП, грамматическая семантика которых становится ярким художественным средством выражения «внутреннего я» поэтессы. Можно констатировать тенденцию к деглаголизации текста лирического стихотворения у М.Цветаевой и актуализацию грамматического значения бытийности.

Наряду с другими элементами, участвующими в создании поэтического текста, такими, как ритмика и строфика, НП активно функционируют в качестве маркеров предикации.

Употребление НП и безглагольных конструкций становится для М.Цветаевой средством передачи напряженности мышления, внутренней спонтанной неподготовленной речи. Явление предикации принимает имплицированные формы, выходит за пределы предложения и как принадлежность внутренней речи становится чисто психологической категорией.

Как представляется, сложность поэтического видения М.Цветаевой, выраженная самыми разнообразными языковыми средствами, еще долгое время будет оставаться в центре внимания филологов.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ: 1. Кочанова E.H. Номинативные конструкции в лирике М.Цветаевой как средство выражения философского концепта бытия. // Язык художественной литературы как феномен национального самосознания: Материалы научно-практической конференции. -Орехово-Зуево: МГОПИ, 2005.- С. 106-110.

2. Кочанова E.H. Структурная организация номинативных предложений в лирике М.Цветаевой // Аспекты языковых исследований: межвузовский сборник научных трудов, посвященный 70-летию профессора И.Г.Добродомова. - Орехово-Зуево: МГОПИ, 2005. - С. 143-148.

3. Кочанова E.H. Семантика нерасчлененных номинативных предложений в лирике М.Цветаевой // Материалы I Международной научно-практической конференции «Наука и технологии: шаг в будущее - 2006». Том 17. Филологические науки. - Белгород: Руснаучкнига, 2006.- С. 28-32.

4. Кочанова E.H. Семантика расчлененных номинативных предложений в лирике М.Цветаевой // IX Научно-практическая конференция молодых ученых. Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания: РУДН, 27 апреля 2007 г. - М.: Флинта: Наука, 2007. - С. 133-137.

5. Кочанова E.H. О роли повтора в формировании структуры поэтического текста (на материале стихотворения М. Цветаевой «Диалог Гамлета с совестью») // Наследие Д.СЛихачева в культуре и образовании России: Сб. материалов научно-практической конференции (Москва, 22 ноября 2006 г.). В 3-х т. Т. 2. - М.: МГГТУ, 2007. - С. 26-28.

6. Кочанова E.H. Актуализация семантики номинативных предложений в стихотворном тексте (на материале лирики М.И.Цветаевой) // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - № 1. - 2009. - М.: Изд-во МГОУ. - С. 106-111. (Издание, включенное в список ВАК).

Подписано в печать

23.04.2009 г.

Типография «Лаванда», ИНН 5035012493, Моск. обл., г. Павловский Посад, ул. Кирова, 12., Заказ 219. Тираж 100. 2009 г.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кочанова, Елена Николаевна

ПРЕДИСЛОВИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. СТРУКТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ НОМИНАТИВНЫХ

ПРЕДЛОЖЕНИЙ В ЛИРИКЕ М.ЦВЕТАЕВОЙ

§ 1. Многоаспектная сущность предложения

§ 2. Грамматическая форма номинативного предложения

§ 3. Структурный аспект предложения

§ 4. Нерасчлененные номинативные предложения.

4.1. Незнаменательные распространители главного члена предложения

4.2. Знаменательные распространители главного члена предложения.

§ 5. Расчлененные номинативные предложения

5.1. Обстоятельственные детерминанты

5.1.1. Обстоятельственные детерминанты со значением фоновой характеристики

5.1.1.1. Локативные детерминанты

5.1.1.2. Темпоральные детерминанты

5.1.2. Обстоятельственные детерминанты со значением обусловленности

5.1.3. Обстоятельственные детерминанты с собственно характеризующим значением

5.2. Детерминанты с субъектно-объектным значением

5.2.1. Субъектные детерминанты

5.2.2. Объектные детерминанты

§ 6. Синкретические номинативные конструкции 69 Выводы по главе

ГЛАВА II. СЕМАНТИКА НОМИНАТИВНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИИ В ЛИРИКЕ М.ЦВЕТАЕВОЙ

§ 1. Номинативный аспект предложения

§ 2. Семантика главного члена номинативных предложений

§ 3. Не лично-субъектные семантические модели номинативных предложений

3.1. Нерасчлененные модели не лично-субъектных номинативных предложений

3.1.1. Модель с инвариантной семантикой состояние природы» ВЕСНА

3.1.2. Модели с инвариантной семантикой ситуация всеобщности» - ВОИНА

3.1.3. Модели с инвариантной семантикой наличие предмета» - ДОМ

3.2. Расчлененные модели не лично-субъектных НП

3.2.1 Модель с семантикой «состояние окружающей среды» - В ЛЕСУ ТИШИНА

3.2.2. Модель с семантикой «бытие предмета» -В ЛЕСУ ЯГОДЫ

§ 4. Лично-субъектные семантические модели НП

4.1. Нерасчлененные модели лично-субъектных номинативных предложений

4. 1.1. Модели с семантикой действие субъекта» - ШЕПОТ

4. 1.2. Модели с семантикой состояние субъекта» - ТОСКА

4.2. Расчлененные модели лично-субъектных номинативных предложений

4.2.1. Модели с семантикой «локализованное действие субъекта» - ЗА СТЕНОЙ ШЕПОТ

4.2.2. Модели с семантикой «локализованное состояние субъекта» - В ЛИЦЕ ГРУСТЬ

4.2.3. Модели с семантикой «субъекта обладания»

-УНЕГО ДОМ

§ 5. Синонимия номинативных предложений

Выводы по главе

ГЛАВА III. ФУНКЦИИ НОМИНАТИВНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ

В ЛИРИКЕ М.ЦВЕТАЕВОЙ

§ 1. Функциональный аспект предложения

§ 2. Функциональная специфика поэтической речи

§ 3. Номинация и предикация в лирике

§ 4. Грамматический синкретизм субстантивных словосочетаний в лирике

§ 5. Функциональные типы речи '

§ 6. Типы речевых субъектов

6.1. Субъект восприятия

6.2. Субъект-констататор

6.3. Субъект-аналитик

§ 7. Регистровые функции номинативных предложений

7.1. Репродуктивный регистр

7.2.Информативный регистр

7.3. Генеритивный регистр

§ 8. Диахронический аспект использования номинативных предложений в лирике М.И. Цветаевой 186 Выводы по главе 194 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 198 БИБЛИОГРАФИЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Тенденция к антропоцентризму, характерная для научных исследований последней трети ХХ-начала XXI века, диктует необходимость анализа синтаксических структур с учетом языковой картины субъекта речи. В этом случае поэтический текст выступает как образ мира, данный через восприятие и освоение его писателем, а в языковом значении (слова, словосочетания, предложения) обнаруживаются не только представление об объективных свойствах обозначаемой им реалии, но также менталитет автора текста. В силу этого объектом исследования были выбрана лирика Марины Цветаевой, где особенно отчетливо проявляется способ познания мира через языковые связи и отношения, а значит, ярчайшим образом проявлены сущностные свойства языковых единиц. В качестве предмета исследования диссертационной работы выбраны номинативные предложения (далее НП), являющиеся синтаксической доминантой ее поэзии.

В современной синтаксической науке остаются нерешенными вопросы формирования семантики языковых структур в поэтической речи, так как систематическое изучение синтаксиса с этих позиций проводится сравнительно недавно. В связи с обращение к этой проблематике является чрезвычайно важным и перспективным. Творчество Марины Цветаевой, чей философско-мировоззренческий максимализм находит выражение в максимализме языковом, дает богатейший материал для изучения потенциальных свойств языка, проявляемых в речевом функционировании.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Кочанова, Елена Николаевна

Цель настоящего диссертационного исследования, таким образом, состоит в изучении НП с точки зрения их структуры, семантики и функций и комплексном описании НП в лирическом идиостиле М.Цветаевой.

В соответствии с поставленной целью предусматривается решение следующих задач:

• выявить основные структурно-семантические модели НП идиостиля М.Цветаевой, описать соотношение их семантики и структуры;

• исследовать многоаспектную сущность НП, проявленную в их структуре, семантике и функциях;

• описать основные структурные типы НП (нерасчлененные, расчлененные и синкретические), отграничить их от омонимических структур

• продемонстрировать специфику представления НП денотативной ситуации, проявленную в синонимической парадигме

• рассмотреть особенности- выражения- модусного содержания основных семантических типов НП (не лично-субъектных и лично-субъектных), выявить их связь с авторской интенцией;

• определить обусловленность функций НП основными речевыми регистрами: репродуктивным, нформативным и генеритивным.

Основная гипотеза исследования заключается в том, что структурно-семантическая специфика НП в лирическом дискурсе выявляет интенциональность М.Цветаевой как речевого субъекта, а функционирование НП связано с решением художественных задач поэтессы.

В ходе исследования сформулированы и выносятся на защиту следующие основные положения:

1) В лирическом дискурсе М.Цветаевой представлена уникальная речевая система НП, базирующаяся на основе общеязыковой системы.

2) В функциональном- аспекте предложение предстает как языковой знак, в семантике которого содержатся как объективный, так и субъективный компоненты смысла.

3) Актуализация грамматического значения экзистенциальности, связанная с реализацией концепта «бытие», в лирике Цветаевой детерминирует тенденцию к деглаголизации текста лирического стихотворения.

4) Антропоморфная направленность семантики НП в лирике М.Цветаевой проявлена в структурной организации их корпуса: сфера характеризации человека включает в свой состав помимо класса лично-субъектных моделей большой процент класса не лично-субъектных моделей

5) Функционирование НП в дискурсе определяется контекстами речевых регистров: репродутивного, информативного и генеритивного - и зависит от типа речевого субъекта: наблюдателя, повествователя, аналитика.

6) Структурно-семантические особенности НП определили потенции их функционирования: сущностными функциями НП являются характеризующая, дейктическая, аксиологическая.

7) Реализация той или иной функции в тексте в большой мере определяется типом речи и типом речевого субъекта. В репродуктивном регистре основной функцией НП является дейктическая, в качестве фоновых проявляются характеризующая и аксиологическая функции. В информативном и генеритивном регистрах происходит перераспределение приоритетности: дейктическая функция становится фоновой, а характеризующая и аксиологические функции выходят на первый план.

8) Дейктическая функция опирается на лексическое наполнение предложения, чаще всего на дейктические маркеры; языковой арсенал предложения, создающий- предпосылки для проявления характеризующей и аксиологической функций, отличается более широким диапазоном: лексические средства «работают» в совокупности с синтаксическими.

9) НП активно функционируют в качестве стилеобразующего средства наряду с другими элементами, участвующими в создании поэтического текста, такими, например, как ритмика и строфика.

10) Развитие предикатно-признаковых значений у НП в лирическом дискурсе М.Цветаевой является результатом глубинного психологического процесса поэтического восприятия мира.

В качестве базового лингвистического метода использовался ведущий метод современной лингвистики - структурно-семантический, при котором означаемая и означающая стороны языкового знака рассматриваются в единстве. Исследование конкретного материала осуществлялось с привлечением методик оппозитивного, компонентного, дистрибутивного, контекстного и сопоставительного анализов.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Выявлена уникальная речевая система НП в идиостиле М.Цветаевой, базирующаяся на системе общеязыковой.

2. Обосновано значение номинативных предложений в идиостиле М.Цветаевой как активного стилеобразующего средства.

3. Определена роль грамматического значения экзистенциальности НП в формировании тенденции к деглаголизации текста у М.Цветаевой.

4. Показано детерминирующее значение структурной организации корпуса НП по отношению в формированию антропоморфной семантики НП в идиостиле М.Цветаевой.

5. Описано развитие предикатно-признаковых значений у НП в лирическом контексте.

6. Определены основные функции НП в идиостиле: дейктическая, характеризующая, аксиологическая.

7. Установлена взаимозависимость Функций НП и типа речевого субъекта: наблюдателя, повествователя, аналитика.

8. Продемонстрировано участие НП в выражении авторской художественной интенции.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в ней представлено комплексное описание НП со стороны структуры, семантики и функционирования, направленное на решение научных проблем в сфере лингвистики и литературоведения. Выявленные закономерности функционирования НП в дискурсе закрытого типа могут быть экстраполированы на анализ других структурных типов предложений. Теоретические положения, содержащиеся в работе, приемы и процедуры конкретного практического анализа могут успешно использоваться в практике толкования художественного текста, лингвистического текстологического комментирования.

Практическая значимость исследования заключается в том, что в ходе работы был собран и проанализирован богатый, интереснейший материал поэтического корпуса М. Цветаевой. Работа затрагивает вопросы, общие для ряда филологических дисциплин: функциональной стилистики, теории художественной речи, литературоведения и семиотики. Материалы диссертации могут быть востребованы для разработок спецкурсов и спецсеминаров, как по языковедческим, так и литературоведческим проблемам.

Материалом для исследования послужили номинативные предложения, извлеченные из стихотворений М.Цветаевой 1896-1940 гг. методом сплошной выборки.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры современного русского языка Московского государственного областного университета. Основные положения диссертации изложены в 6 работах, одна из которых опубликована в издании, рекомендованном ВАК для кандидатских исследований («Вестник МГОУ», серия «Русская филология»).

По материалам диссертации сделаны доклады на научных конференциях кафедр современного русского языка Московского государственного областного педагогического института, Российского университета дружбы народов, Московского городского педагогического университета.

Специфика исследуемой проблемы обусловила структуру диссертации. Она состоит из предисловия, введения, трех глав, заключения и библиографии. В предисловии формулируются цель и задачи исследования, определяется актуальность проблемы. Во введении рассматриваются общие теоретические вопросы, связанные с проблематикой исследования, определяются исходные положения. В главах, соответственно, рассматриваются особенности структуры, семантики и функционирования НП в лирике М.Цветаевой.

ВВЕДЕНИЕ

Разработка лингвистической поэтики как особой научной дисциплины связана с именами Б.М.Эйхенбаума, Б.А.Томашевского, В.М.Жирмунского, Ю.Н.Тынянова, Р.О.Якобсона, В.Шкловского, М.М.Бахтина, Г.О.Винокура, В.В.Виноградова. В трудах Г.О. Винокура содержится актуальный для современных филологов призыв изучать структуру художественных текстов как особую систему речевых средств. М.М. Бахтин согласился с этой позицией, высказав мысль, что язык в сфере художественного творчества — не только средство коммуникации, но и объект изображения. С его точки зрения, именно в художественной литературе язык приобретает новое качество, «новые измерения». Литература не просто использование языка, а «его художественное познание, образ языка, художественное самоосознание языка, третье измерение языка, новый модус жизни языка»; вследствие того, что сфера литературно-художественного языка принципиально отличается от всех остальных сфер речевой жизни (научной, бытовой, деловой и т. п.), она требует особого внимания и отдельного изучения [Бахтин, 1996: 287-289].

Эту проблематику активно разрабатывал В.В.Виноградов («О теории художественной речи», «Язык художественного произведения» и др.), в фундаментальных трудах которого была обоснована необходимость создания особой филологической дисциплины, предназначенной для исследования поэтического языка (Виноградов В.В. 1963), под влиянием В.П.Григорьева утверждается термин «лингвистическая поэтика» (Григорьев В.П. 1979).

В отечественной филологии XX века намечаются два подхода к исследованию художественного произведения: наряду с направленностью исследования на культурно-историческое окружение художественного текста, формируется направление, указывающее на необходимость анализа структуры художественного произведения. Как отмечает Б.М. Гаспаров, осознание структурного, формообразующего аспекта как центральной категории, которая может быть положена в основу изучения текстов, явилось важнейшим достижением теоретической мысли XX столетия (Гаспаров Б.М. 1993).

Художественный текст стал объектом пристального внимания исследователей-гуманитариев на протяжении XX века (Гальперин И.Р., Андрусенко В.И., Гореликова М.И., Магомедова Д.М., Лукин В.А., Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. и др.). Обсуждался ряд сложнейших научных проблем, представленный оппозициями: художественный — внехудожественный текст; содержательный - формальный подход; проза — поэзия; текст — автор, текст — читатель; текст - язык; текст — мир, текст — тексты [Художественный текст. 1990: 97]. Одной из центральных признавалась проблема языка как идиолекта в триаде «автор - текст - язык», рассматривающая вопросы реализации в тексте художественно-языковой картины мира.

Оппозиция «проза-поэзия» многократно переосмысливалась и насыщалась все новым содержанием, но никогда не ставилась под сомнение. Многие факторы: эвфонические, просодические, метро-ритмические, конструктивно-композиционные характеристики, являясь слагаемыми «словесной ткани» произведения, формируют его как эстетический феномен. Эта специфика поэтического языка акцентирована в афористическом тезисе М.М.Бахтина: «Только в поэзии язык раскрывает все свои возможности, ибо требования к нему здесь максимальны: все стороны его напряжены до крайности, доходят до своих последних пределов; поэзия как бы выжимает все соки из языка, и язык превосходит здесь себя самого» [Бахтин, 1974: 276].

Необходимость разграничивать прозу и поэзию как две самостоятельные художественные системы остроумно выражена в формуле Ю. М. Лотмана «художественная проза = текст + минус-приемы» поэтически условной речи» [Лотман, 1972: 28]. С точки зрения Ю.М.Лотмана, самым существенным отличительным свойством поэтической речи является способ передачи информации, именно тип коммуникации отличает ее от других видов речи. Передача информации в данном типе коммуникации происходит одновременно по двум коммуникативным каналам: «тексты, создаваемые в системе «Я ■— ОН», функционируют как автокоммуникации и наоборот: тексты становятся кодами, коды — сообщениями <. > Поэтический текст как своеобразный маятник качается между системами «Я — ОН» и «Я — Я»» [Лотман, 2001: 175].

В коммуникативном канале передачи информации «Я — ОН» «Я» является субъектом речи, обладателем информации, а «ОН» — адресатом. Предполагается, что до начала акта коммуникации некоторое сообщение известно «мне» и не известно «ему». В процессе этого акта адресант остается неизменным. В коммуникативном канале «Я — Я» происходит качественная трансформация коммуникативной ситуации, приводящая к перестройке второго «Я». Передавая самому себе информацию, адресант внутренне перестраивает свою сущность, поскольку сущность личности можно трактовать как индивидуальный набор социально значимых кодов, а набор этот здесь, в процессе коммуникационного акта, меняется. Второй коммуникативный канал, когда субъект передает сообщение самому себе, то есть тому, кому оно уже и известно, представляется парадоксальным, однако на самом деле он не редок и в общей системе культуры играет немалую роль. Это те случаи, когда человек обращается к самому себе с целью уяснения какой-то проблемы или своего собственного состояния (существенный факт психологии). Когда мы говорим о передаче сообщения по системе «Я — Я», текст выполняет не информативную, а чисто психологическую функцию. В данном случае воспринимающее информацию второе «Я» функционально приравнивается к третьему лицу. Различие сводится к тому, что в системе «Я-ОН» информация перемещается в пространстве, а в системе «Я — Я» переменными оказываются обрамляющие ее элементы — адресант заменяется адресатом), вследствие чего исходное сообщение перекодируется в единицах структуры адресата, получая черты нового сообщения. Таким образом, сообщение в процессе коммуникации переформулируется и приобретает новый смысл. Понимание этой парадоксальности поэтического дискурса можно увидеть в том, что Б.Шкловский называет поэтическую речь «заторможенной, кривой», в отличие от обычной, легкой и правильной прозаической речи [Шкловский, 1990: 72].

Поэтические тексты, с точки зрения М.Ю.Лотмана, образуются за счет своеобразного «качания» этих коммуникативных структур, которое в свою очередь детерминирует специфику структуры самого поэтического текста. Поэтический текст как своеобразный маятник качается между системами «Я - ОН» и «Я — Я». Ритм возводится до уровня значений, а значения складываются в ритм. «Будучи внесен в стиховой ряд, любой элемент прозы оборачивается в стихе своей иной стороной, функционально выдвинутой» -писал Ю.Н.Тынянов, отмечая в качестве фундаментального свойства поэтической речи ритмический фактор. Решающим для словесных представлений в поэзии оказывается то обстоятельство, что они1 являются членами ритмических единств. Эти члены находятся в более сильной и тесной связи между собой, нежели в обычной (прозаической) речи; между словами возникает соотношение по положению; а главнейшими ритмическими факторами динамизации языкового знака становятся факторы единства и тесноты стихового ряда [Тынянов, 1965: 76]. Тезис Ю.Н. Тынянова был принят в лингвистике и получил развитие в различных направлениях: психологическом - именно ритм имеет глубокое психологическое воздействие на читателя (Томашевский Б.В. 1959), семантическом - «Ритм участвует в конструировании содержания» (Эткиндт Е.Г. 1974).

Следуя законам автокоммуникации — членению текста на ритмические куски, ослаблению семантических связей и подчеркиванию синтагматических, — поэтический текст обнаруживает свою психологическую специфику: повышенную признаковость речи. Процесс предикации как принадлежность внутренней речи является одним из внутренних этапов поэтического творчества. Поэтическая речь активизирует все возможные формы предикации: глубинную, выраженную определениями, свернутую, выраженную именными словосочетаниями с пропозитивной семантикой, скрытую, выраженную нерасчлененными предложениями-предикатами с неназванным субъектом восприятия, развернутую, выраженную расчлененными предложениями с двумя составами — субъектом-темой-и предикатом-ремой [Ковтунова, 1986: 164165].

Концентрация признаков, большая энергия внутренних ассоциативных связей между словами приводит к смысловой насыщенности, «уплотненности», повышенной информативности поэтических текстов, а также к преобладанию модусной информации над диктумной. Именно в поэзии язык достигает максимальной концентрации выразительности: «литература не просто использование языка, а его художественное познание» [Бахтин, 1996: 287 и сл.]. Язык в художественной литературе, по мнению М.М.Бахтина, является не только средством коммуникации, но и объектом изображения, поскольку за каждым словом, за каждым стилем стоит живая личность говорящего человека (типического и индивидуального). Стиль начинается там, где на сцене появляется говорящий, производящий отбор. Писатель отбирает определенные языковые средства, но все, что он может отобрать, потенциально содержится в языке.

Так как любой творческий акт, с одной стороны, есть презентация объективной реальности, а с другой, - проявление внутреннего мира художника, языковому знаку в этой сфере имманентно присущи как объективное, так и субъективное содержание.

Как элемент художественной формы языковой знак отличается двуплановостью: во-первых, он обладает референтным содержанием (соотношение: знак — понятие - объект реальной действительности), во-вторых, он обладает десигнативным содержанием (соотношение между знаками, относящимися к одному референту). Референтное содержанием знака обеспечивает номинацию фрагмента внеязыковой действительности, десигнативное содержание является носителем субъективного элемента смысла высказывания. Процесс описания физического мира языковыми средствами можно разделить на два этапа: 1)актуализацию в сознании пишущего мнемонического ряда, включающего все языковые обозначения1 данного предмета, 2)выбор из ассоциативного ряда знака, способного, с точки зрения« автора высказывания, адекватно выразить его отношение к данному предмету. Язык во всех его национально-специфических чертах является рабочим инструментом для писателя, конструирующего художественный текст с помощью уже готовых языковых конструктов, и поэтому специфику идеостиля писателя может формировать только выбор того или иного отображения^ внеязыковой ситуации (Монина Т.С. 2005). Иными словами, собственно грамматическое значение языкового знака наиболее ярко проявляет себя в хуложественном тексте, особенно в поэтическом, где оно напрямую зависит от художественной интенции субъекта речи - писателя.

Таким образом, именно в художественном стиле, как ни в каком другом, может быть рассмотрена одна из основных дихотомий современной лингввистики: человек и язык. Задача понимания, познания человека через познание языка формулируется многими лингвистами как фундаментальная. (P.A. Будагов, Н. Хомский, Ю.Н.Караулов и др.) - «нельзя познать сам по себе язык, не выйдя за его пределы, не обратившись к его творцу, носителю, пользователю — к человеку, к конкретной языковой личности» [Караулов, 2006: 7].

Введение В.В. Виноградовым понятия образа автора связало авторство с индивидуально-авторским своеобразием в использовании языковых единиц. По его мнению, исследование таких аспектов, как индивидуальный стиль автора, его место и функции в системе литературы определенного времени, соотношение с другими стилями, дает возможность представить автора как языковую личность - личность, выраженную в языке и через язык, которую можно воссоздать на основе используемых ею языковых средств [Виноградов, 1961: 64]. Современная лингвистика ориентирована на человека и потому все более принимает антропоцентрический характер. Слова В. фон Гумбольдта: «Язык сливается со всеми проявлениями души и уже по одной этой причине полнее, чем любая другая деятельность духа, воспроизводит черты индивидуальности, всегда тождественной себе» [Гумбольдт, 1984: 173] - приобрели сейчас особую актуальность. Антропоцентрическая лингвистика на повестку дня ставит вопросы о соотносительности объективного и субъективного в языковом знаке, о принципах авторского отбора тех или иных языковых средств языковой личностью.

Понятие языковая личность в современной лингвистике неразрывно связано с понятиями идиостиль и идиолект. Идиолект — индивидуализированная версия общенародного языка, представленная текстами того или иного автора [Леденева, 2001: 38]. В этом свете понятие дискурс приобретает более узкое содержание: под дискурсом в работе принимается жанровая совокупность художественных текстов (в нашем случае, это лирика М.Цветаевой).

Стилевые возможности языка, влияние особенностей языковой личности на формирование индивидуального художественного пространства вызывают научный интерес у исследователей разных поколений. Мы находим отражение этого в работах отечественных языковедов: Н.Д. Арутюновой, 1998; P.A. Будагова, 2001; В.В. Виноградова, 1954; Г.О. Винокура, 1959; Е.И. Дибровой, 1999; Ю.Н.Караулова, 2006; А.Н. Кожина, 2003; И.И.Ковтуновой, 1986; В.В. Леденёвой, 2000; М.В. Ляпон, 1999; Л.Ю. Максимова, 1967; О.Г. Ревзиной, 1990; Т.И. Сильман, 1977 и др. С точки зрения исследователей художественного наследия М.Цветаевой, ее творчество представляет собой особый интерес. М.В. Ляпон считает феномен Цветаевой неопровержимым аргументом неотторжимости стиля от человека: в творчестве поэтессы ярко и последовательно проявляется корреляция авторской личности и стилистики порождаемого текста. В связи с тем, что характер языкового самовыражения — одна из неотъемлемых составляющих в общей концепции личности, исследователь делает предположение о том, что Цветаева невольно открывает нам закономерность общего характера, важную для теории идиостиля: принципиальную координацию двух кодов, двух систем: «текст - личность» [Ляпон, 1999: 240]. Поэзия Марины Цветаевой, в творчестве которой отчетливо проявляется способ познания мира через языковые связи, модели и отношения.

Творчество М.Цветаевой привлекает к себе многочисленных лингвистов (см. данные справочника Е. JI. Кудрявцевой, -2002), однако обращает на себя внимание перенос исследовательского интереса в сторону лексикологии, что, впрочем, отражает общую тенденцию описания поэтического языка в целом, когда основной упор делается на составление тезауруса. Эти предпочтения были обусловлены общей установкой, которую можно наглядно представить позицией Е. Куриловича, считавшего, что по сравнению с лексикой «далеко позади идут морфолого-синтаксические явления» [Курилович, 1962: 425]. В современной лингвистике, однако, применительно к поэтической речи активно разрабатываются вопросы грамматической семантики (см., например, работы H.A. Николиной, Л.В.Зубовой).

Как справедливо отмечает И.И.Ковтунова: «Если поставить синтаксис в одинаковые условия с лексикой, если рассматривать поэтическую лексику и поэтический синтаксис на равных началах, то в синтаксисе раскроется обширнейшая область языковых преобразований» [Ковтунова, 1986: 141]. Несомненно, синтаксические исследования в области поэтической речи позволят выявить более регулярную, чем в лексике, и более строго очерченную систему средств выражения, поскольку грамматические категории и формы носят обобщенный характер, обладают регулярной воспроизводимостью, органичнее складываются в систему. Наиболее остро в полемике с формалистами поставил вопрос о приоритетности синтаксиса в формировании модусного аспекта художественной речи М.М. Бахтин. Он подчеркнул, что признаки поэтического принадлежат не языку и его элементам, а лишь поэтическим конструкциям. Поэтические функции определяются либо высказываниями, либо целыми конструкциями поэтических произведений. Каковы будут эти функции и в какой мере элементы языка могут становиться самостоятельными носителями конструктивных функций (уже не как элементы языка, а как элементы конструкций), всецело зависит от особенностей данной поэтической конструкции [Медведев, 1998: 200].

Использование синтаксической конструкции — свидетельство креативной деятельности поэта, под пером мастера слова единицы языка становятся изобразительно-выразительными средствами художественной речи, способствующими материальному воплощению его замысла. Философская (диалектическая) позиция Цветаевой, поэта «с этой безмерностью в мире мер», отразилась в определенных доминирующих чертах ее поэтического синтаксиса (ЧуриловаИ. 1975).

Выбор предмета диссертации - номинативные предложения - связан с тем, что, на наш взгляд, их грамматическая семантика ярко отражает специфику поэтического мировоззрения Цветаевой. Проблемы бытия, как отмечает Л.В.Зубова, являются центральными в творчестве поэтессы и представлены антиномией константности и изменчивости. Изменчивость как форма существования жизни в картине мира М. Цветаевой отражена в слове, стремящемся к предельности. Бытие слова вне времени и пространства моделируется в явлениях художественного билингвизма и анахронизма — включением в единую семантическую систему языковых элементов, принадлежащих разным народам и разным эпохам. В этом, по мнению исследователя, отражается понимание М. Цветаевой категории абсолютного бытия, реализуемом как бытие вне времени и пространства (Зубова Л.В. 1989).

Формула «единство языка и мышления» совсем не предполагает того, что язык и мышление связаны как форма и содержание. Они существуют в качестве самостоятельных феноменов. Внеязыковое содержание может быть вербализировано самыми разными способами. Письменная речь стремится к адекватной соотнесенности логического понятия и языкового знака, внутренняя (устная) речь живет по другим законам - законам сохранения энергии: языковой знак в ней может выражать не только отдельное логическое понятие, но целое суждение или даже умозаключение. Эти знаки-указатели позволяют внутренней речи оперировать понятиями быстрее, чем при последовательном вербальном выражении каждого понятия. Употребление НП и безглагольных конструкций становится для М.Цветаевой средством передачи напряженности мышления, внутренней спонтанной неподготовленной речи. И в этом отношении она шла в авангарде создателей поэтического языка, отражающего «поток сознания» — нового языка нового столетия.

Проблема поэтического синтаксиса относится к лингвистике речи. Свойства поэтических текстов в значительной степени определяют функциональную нагруженность синтаксических средств языка в поэтической речи: функциональное назначение типа речи и характерные для него условия коммуникации отражаются на семантике и функциях языковых средств. Вместе с тем речевое проявление языкового знака опирается на его константные свойства, определенные системой языка. Вследствие этого исследование НП в поэтическом дискурсе М.Цветаевой представлено следующим образом: анализ функционирования НП в лирике М.Цветаевой опирается на описание структурно-семантических характеристик языковых моделей дискурса.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структура, семантика, функции номинативных предложений в поэтическом языке М.И. Цветаевой"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ:

• Стиль М.Цветаевой отличается сжатостью мысли и энергией чувства. Энергетика ее стиха базируется прежде всего на подтексте. Вследствие этого понятно ее стремление уже в самых первых стихах использовать односоставные предложения, в частности номинативные, в которых имплицитность обозначения является грамматической формой. Проблема поэтического синтаксиса относится к лингвистике речи. Для поэтической речи характерна тенденция к смысловой насыщенности, уплотнению информации: на участке небольшого по размерам текста передается большой объем информации.

• Специфика выражения субъектно-предикатных отношений в лирике имеют свою специфику и реализуется прежде всего с помощью ритмической организации стихотворения. В лирическом стихотворении обозначение признаков — в рамках целого текста — стремится заполнить собой все возможные стиховые позиции. Особенно «комфортными» условиями обладают номинативы (НП и члены предложения, выраженные независимым субстантивом). Экспансия предикатной семантики (ее необычно высокая концентрация) осуществляется в поэтических текстах за счет развития асимметрии языкового знака — резко увеличивается число синтаксических позиций для выражения предикации.

• Синтагматическая обособленность стихового ряда каузирует у синтаксической конструкции, заключенной в ритмическое стиховое пространство, грамматическую многозначность. Любой член предложения получает возможность участвовать в выражении акта предицирования. Тенденция к усилению насыщенности текста признаками, а следовательно, к усложнению общей семантики текста за счет дополнительных актов предицирования идет в творчестве поэтессы по нарастающей до последних стихов.

• Поэтическая речь Цветаевой воплощается во всех основных регистрах: репродуктивном, информативном, генеритивном. В речевой репрезентации коммуникативных регистров речи роль говорящего различна. В первом случае он выступает как наблюдатель - субъект отражения реально воспринимаемых признаков ситуации, во втором случае - это субъект - повествователь, рассказывающий о ментально отраженных в его сознании повторяющихся ситуациях, в третьем случае он предстает как субъект-аналитик, обобщающий свой разнообразный практический опыт. Прагматическая направленность поэтической речи Цветаевой обнаруживает определенную динамику в зависимости от интециональной тенденции ее творчества.

• Первый период творчества характеризуется преобладанием репродуктивного регистра речи, которому свойственна единичность, «одноактность» восприятия внеязыковой действительности субъектомнаблюдателем, описывающим какую-либо статическую картину, либо ряд событий, последовательно сменяющих, вытесняющих друг друга в текстовом локативно-темпоральном пространстве. Поэтесса жадно вглядывается в мир, соотносит себя с ним, поэтому так важен для нее референциальный план внеязыкового фрагмента мира, который можно представить с помощью перцептивно выделяемых признаков, зафиксировать целостную картину, открывающуюся «перед его глазами» в-момент наблюдения как совокупность некоторых атрибутов. В этот период для нее особенно важны потенциальные возможности НП к выполнению номинативной и дейктической функций.

• Второй период творчества связан с осмыслением фактуальной репрезентации жизни. Поэтому ее начинает привлекать скрытая предикативная семантика НП. Лирический герой ее стихотворений, не оставляя позиций субъекта-наблюдателя, не только описывает фрагмент внеязыковой действительности, но и дает его ментальный анализ. Предметом изображения субъекта-повествователя становится не отдельный, а обобщенный факт, представленный как дефиниция энциклопедического типа, выражающая не только представление, но и знание об объекте. Информативный регистр в этот период творчества наиболее ярок и заметен. Ушедшая на периферию, дейктическая функция НП заменяется характеризующей и аксиологической функциями, позволяющими не только описать внеязыковую ситуацию, но также представить ее ментальную обработку. Фактуальная идентифицирующая функция НП в данном регистре становится квалифицирующей благодаря коннотациям и пресуппозициям текста.

• В третьем периоде творчества репродуктивный и информативный регистры уступают место генеритивному. Философское осмысление действительности достигает в нем апогея. Употребление НП зрелой поэтессой создает в стихотворении почти телеграфную сжатость информации, так как в этом типе речи, в принципе лишенным перцептивности, языковые знаки, в частности предложение, получают символическое значение, а дейктическая и дескриптивная функции НП тесно смыкаются с аксиологической. Для этого периода характерно сочетание всех типов безглагольных конструкций с целью создания предельной концентрации информации, когда опускается все контекстуально понятное и имплицированы только самые необходимые акценты мысли. Стремление выразить сущность мира приводит Цветаеву к пропозициональному сгущению информации, увеличению признаковости текста, которая каузирует семантическую многоплановость языкового знака, создавая невероятную глубину подтекста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По мере развития антропологического аспекта изучения языка всё очевидней становится идея о рассмотрении языковой единицы как некоего образа мира, данного через восприятие и освоение его человеком - языковой личностью.

Особенно важно это учитывать при анализе художественного текста, когда образ автора текста, его мировоззренческие позиции являются центральными компонентами, определяющими смысл высказывания. Учет различия системных языковых и речевых связей выявляет механизм формирования имплицитных речевых значений. Функциональный подход к единицам синтаксиса, позволяющий рассматривать синтаксическую конструкцию в качестве «строительного материала», открывает в поэтической речи зону коннотативных значений предложения.

Несмотря на то что носитель языка получает в свое распоряжение готовую систему языковых значений вместе с заключенными в них способами представления смысла, он может создавать собственную систему отражения мира. Соотнесенность денотативного и сигнификативного значений в языковом знаке создает предпосылку различных способов их актуализации; семантика языкового знака расщепляется на два содержательных компонента: диктум и модус.

При анализе функционирования НП в поэтическом пространстве М. Цветаевой было обнаружено, насколько ярко характеризует миропонимание поэта его способ отбора синтаксических конструкций, поскольку именно отбор одного языкового средства из синонимической парадигмы способа отражения одной ситуации отображает интенцию речевого субъекта.

Частотность употребления номинативных синтаксических структур в лирике М.Цветаевой красноречиво свидетельствует о том, каким существенным для М. Цветаевой является понятие бытия. Все ее творчество отражает постоянное стремление найти ответы на вечные для философии и для искусства вопросы «Что есть бытие?», «Что есть жизнь?» Уже сама постановка этих вопросов связана с мыслительным максимализмом, попыткой познать абсолютное.

Концепт бытия является едва ли не центральным в философии поэтессы и реализуется в ее художественном пространстве с использованием явных и скрытых в языке возможностей. К эксплицитным средствам выражения можно отнести лексемы, составляющие понятийное поле бытия, а также НП, выражающие типовое значение бытийности. На всех этапах творчества М. Цветаева исследует и воплощает возможности этих языковых средств. В лирическом дискурсе М.Цветаевой представлена самостоятельная, уникальная речевая система НП, базирующаяся на основе общеязыковой системы.

Для поэтического языка XX века характерны некоторые общие процессы, в частности установка поэтического языка на внутреннюю речь, одна из особенностей которой - свободный ход ассоциаций, ведущий к монтажному принципу построения высказывания (ассоциативное мышление расширяет смысловое пространство текста, придаст высказыванию неоднозначность и глубину); взлет метафоричности, также связанной с установкой на внутреннюю речь и «поток сознания». В творчестве Цветаевой данные явления поэтического языка XX в. в индивидуальной форме отразились полно и ярко. Лирическое «я» поэта, авторский мир, организованный средствами лирики, является структурным центром поэзии Цветаевой. И в этом плане особое место в лирическом дискурсе М.Цветаевой занимают НП, грамматическая семантика которых становится ярким художественным средством выражения «внутреннего я» поэтессы. Можно констатировать тенденцию к деглаголизации текста лирического стихотворения у М.Цветаевой и актуализацию грамматического значения бытийности, поскольку наряду с НП в лирике Марины Цветаевой употребляются и синтаксические конструкции, приближающиеся к ним по структуре: неполные безглагольные предложения, именительный представления, парцелляты, эллиптические предложения.

В функциональном аспекте предложение предстает как языковой знак, в семантике которого содержатся как объективный, так и субъективный компоненты смысла. НП представляют собой особый тип безглагольных односоставных предложений. Основное значение НП - предикативность -выражается с помощью независимого члена предложения, выраженного субстантивом в форме именительного падежа. Неотделимо от предикативности в предложениях такого типа выражение грамматического значения бытийности, поскольку репрезентация грамматических значений опирается на одни и те же средства: независимую позицию субстантива, интонацию сообщения. Значение предикативности и бытийности оформляется главным членом НП: реальная объективная модальность и имперфективное экзистенциальное настоящее время. Инвариантные грамматические значения предикативности и бытийности присущи главному члену любого НП, независимо от конкретной речевой структуры высказывания. Они и обусловливают принципиальную статичность высказывания, заключенного в этих предложениях.

Структурный тип НП представлен двумя подтипами: нерасчлененными НП и расчлененными НП. Нерасчлененные НП («классические») в свой состав включают только один компонент - главный член предложения. Расчлененные НП содержат в своем составе детерминирующие предложно-падежные формы, конкретизирующие значение бытийности в темпоральном, локальном и объектном планах, расширяют семантику этих предложений, давая дополнительные сведения о сообщаемом явлении. Детерминант - это обязательный структурный компонент расчлененных НП. Выражая семантику времени, пространства и объекта, детерминанты участвуют в оформлении предикативности, так как несут в себе сему характеризации, а значит, и бытийности предмета.

Конкретизировать общее значение бытийности, представить экзистенциальность какого-либо предмета ограниченным во времени и пространстве вне интонационного оформления помогают распространители главного члена предложения, которые могут быть представлены как незнаменательными, так и знаменательными словами. К особым формальным показателям, уточняющим лексическое значение главного члена предложения, относятся частицы и междометия. Расширение структурного состава нерасчлененных НП и особенности их лексического наполнения оказывают влияние на формирование дополнительных грамматических значений модели предложения. На общее значение« бытийности накладывается оттенок субъективного восприятия и эмоциональной оценки предмета. Эмоциональная оценка частично затушевывает общее значение бытийности и вносит элемент предикативной характеристики предмета, названного в главном члене. Распространение главного члена предложения происходит посредством определений различного характера. Номинатив в этих моделях представлен следующими словосочетаниями: субстантивно-адъективными, субстантивносубстантивными, субстантивно-квантитативными. Распространяющие главный член НП знаменательные слова выполняют функции согласованных и несогласованных определений. С их помощью происходит лимитация общего значения бытийности, в синтаксическое значение настоящего времени вносится оттенок непосредственной отнесенности к моменту речи. Распространители главного члена НП «снимают» формальную омонимию синтаксических субстантивных конструкций.

Структурная схема предложения лишь самым общим образом формирует семантику НП. Функционирование имен различной таксономии в пропозициональной функции НП предопределяет различие семантических моделей, репрезентирующих этот структурный тип предложения. Структурные особенности НП в совокупности с лексическим наполнением предопределили их семантику: в дискурсе представлены два семантических класса моделей: 1) класс лично-субъектных моделей, в которых внеязыковая ситуация структурирована как двухкомпонентная: субъект и признак; 2) класс не лично-субъектных моделей, в которых внеязыковая ситуация в целом обозначена как недискретная. Преобладание лично-субъектных моделей типично для лирики, исследуемый дискурс в этом плане не является исключением. Кроме того сфера характеризации человека дополняется классом не лично-субъектных моделей, которые в лирике М. Цветаевой расширяют возможности своей референтности: многие модели имеют антропоморфную направленность семантики. Антропоморфная направленность семантики НП в лирике М.Цветаевой проявляется в структурной организации их корпуса: сфера характеризации человека включает в свой состав помимо класса лично-субъектных моделей большой процент класса не лично-субъектных моделей.

Функционировании НП в дискурсе определяется контекстами речевых регистров: репродуктивного, информативного и генеритивного - и зависит от типа речевого субъекта: наблюдателя, повествователя, аналитика. В речевой репрезентации коммуникативных регистров речи роль говорящего различна. В первом случае он выступает как наблюдатель - субъект отражения реально воспринимаемых признаков ситуации, во втором случае -это субъект - повествователь, рассказывающий о ментально отраженных в его сознании повторяющихся ситуациях, в третьем случае он предстает как субъект аналитик, обобщающий свой разнообразный практический опыт.

Коммуникативная функция высказывания детерминирована типом речевого субъекта, его интенцией. В контексте, помимо своего первичного значения, синтаксические единицы могут приобретать вторичные, переносные, транспонированные значения и функции, которые возникают в специфических условиях поэтической речи. Семантика НП, используемых М.Цветаевой, отличается разнообразием. Реализуются не только дейктическая, но и признаковая функция этих предложений. Таким образом, концепт экзистенциальности оказывается не только очень важным исходным элементом в моделировании поэтического мира М. Цветаевой, но и стилеобразующим элементом.

Реализация той или иной функции в тексте в большой степени определяется также типом речи. В репродуктивном регистре, когда коммуникативной целью субъекта-наблюдателя является воспроизведение фрагментов внеязыковой действительности как непосредственно воспринимаемых органами чувств говорящего, основной функцией предложения является дейктическая, в качестве фоновых проявляются характеризующая и аксиологические функции. В информативном и генеритивном регистрах происходит перераспределение приоритетности: дейктическая функция становится фоновой, а характеризующая и аксиологические функции выходят на первый план. Дейктическая функция опирается на лексическое наполнение предложения, чаще всего на дейктические маркеры; языковые возможности предложения, создающие предпосылки для проявления характеризующей функции, отличаются более широким диапазоном: лексические средства «работают» в совокупности с синтаксическими.

Наряду с другими элементами, участвующими в создании поэтического текста, такими, как ритмика и строфика, НП активно функционируют в качестве маркера предикации. Преобладание предикативной семантики часто осуществляется в лирике М.Цветаевой за счет употребления НП и других безглагольных конструкций в рамках стихового ряда: она часто создает строфы или даже стихотворения, целиком состоящие из НП («Старинное благоговенье», «Амазонки», «Облака», «И тучи оводов вокруг равнодушных кляч.», «Комета» и др.).

В русской поэзии XIX в. преобладающее место в поэтической речи занимали двусоставные предложения, соответствующие суждению, то есть развернутой предикации с раздельным обозначением предмета речи и его признаков. Насыщенность стихового пространства номинативными предложениями усиливает значение одного из компонентов суждения субъекта или предиката), создавая «тесноту» стихового ряда, предельную насыщенность текста и вследствие этого почти телеграфную лапидарность. Употребление НП и безглагольных конструкций становится для М.Цветаевой средством передачи напряженности мышления, внутренней спонтанной неподготовленной речи. И в этом отношении Цветаева шла в авангарде создателей поэтического языка, отражающего «поток сознания», нового языка нового столетия. Явление предикации принимает имплицированные формы, выходит за пределы предложения и как принадлежность внутренней речи становится психологической категорией. У Цветаевой глубинная предикация лежит в основе стихотворения, которое становится иконическим знаком, образно передающим структурно сложное и индивидуальное наименование, заключающее в себе философский смысл. В данном случае денотативное содержание НП, номинирующих отдельные стороны сложного референта - имплицированного философского умозаключения, - получает событийно-характеризующий смысл. В развитии предикатно-признаковых значений у НП в лирическом дискурсе М.Цветаевой можно видеть результат глубинного психологического процесса поэтического восприятия мира, когда по структуре простое предложение выражает не только отдельное суждение, но и умозаключение.

Марина Ивановна Цветаева — один из самых читаемых и изучаемых поэтов нашего времени. Выйдя во многом из XIX века, она стала крупнейшим поэтом XX столетия. На самом деле в будущем (она сама писала — дальше) ее место. Сложность ее поэтического видения, выраженная самыми разнообразными языковыми средствами, еще долгое время будет оставаться в центре внимания филологов. В качестве перспективы развития, затронутой в диссертационном исследовании темы, отмечаем область коммуникативного (динамического) аспекта НП как прагматическую сферу реализации художественных интенций.

Список научной литературыКочанова, Елена Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. - М., 1977. -320 с.

2. Адмони В. Марина Цветаева и поэзия XX века // Звезда — 1992. № 10.— С. 163-169.

3. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. СПб., 1994. - 153 с.

4. Адмони В.Г. Содержательные и композиционные аспекты предложения // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975.-С. 5-12.

5. Адмони В.Г. Типология предложения // Исследования по общей теории грамматики. М., 1968. - С. 232-291.

6. Азарова Н.М. Повторы и тавтологии как средство оценки адресата в философском и поэтическом дискурсе // Язык и мышление: психологические и лингвитсические аспекты. Москва-Ульяновск, 2006.-С. 113-114.

7. Александрова О.И. Русское поэтическое словотворчество. Организация плана выражения // Художественная речь: Традиции и новаторство // Научн. труды Куйбышевского пед. института. Т. 218. / Отв. ред. О.И.Александрова. Куйбышев, 1978. - С. 3-73.

8. Алехина Н.В. Синтаксис как доминанта структуры поэтического текста: Автореф. дис . канд. филол. наук. Владивосток, 2005. - 25 с.

9. Алисова, Т.Б. Дополнительные отношения модуса и диктума // Вопросы языкознания. -1971,— №1.-С. 54- 65.

10. Апресян Ю.Д. Избранные труды. М., 1995. - 163 с.

11. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. - № 1. - С. 37-67.

12. Апресян, Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира / Ю.Д. Апресян // Семиотика и информатика: Сб. науч. статей. -М., 1986. Вып. 28. - С. 5-34.

13. Апресян, Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова / Ю.Д. Апресян // Русский язык: Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке. М., 1992. -С. 45-64.

14. Арват H.H. Компонентный анализ семантической структуры простого предложения (текст лекций). Черновцы, 1976. - С. 68.

15. Арват H.H. О семантике предложения // Филологические науки. -1979.-№ 5.-С. 52-62.

16. Арват H.H. Об аспекте лексического наполнения структурной схемы предложения // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975. - С. 13-15.

17. Аристотель Топика // Сочинения в четырех томах. Т.2. - М., 1997. -С. 347-532.

18. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике: сборник. Вып. 13: Логика и лингвистика (Проблемы референции). -М., 1982. - С. 5-41.

19. Арутюнова Н.Д. Номинация и текст // Языковая номинация (Виды наименований). М., 1977. - С. 304-357.

20. Арутюнова Н.Д. О номинативном аспекте предложения // Вопросы языкознания. 1971. — № 6. - С. 63-73.

21. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. М., 1976. - 383 с.

22. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт. -М., 1988.-383 с.

23. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1998. - 896 с.

24. Арутюнова Н.Д., Ширяев E.H. Русское предложение. Бытийный тип (структура и значение). М.: Русский язык, 1983. - 199 с.

25. Асмус В.Ф. Логика: Учебник. М., 2001. - 392 с.

26. Аспекты семантических исследований. — М., 1980.- 187 с.

27. Ахмадеева С.А., Рядчикова E.H. Семантические функции конструкций с синтаксической аппликацией в художественном тексте // Филология — Philologica: Научный и образовательный журнал: Издание Кубанского госуд. ун-та. — 1995. — № 7. С. 44-46.

28. Бабайцева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. Воронеж, 1973.-391 с.

29. Бабайцева В.В. Семантика простого предложения // Предложение как многоаспектная единица языка. М., 1983 - С. 7-24.

30. Бабайцева В.В. Система односоставных предложений в современном русском языке. М., 2004. - 512 с.

31. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. -М., 2000. 640 с.

32. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург, 2000. - 342 с.

33. Бабенко Н.Г. Нестандартная сочетаемость в поэтическом языке М. Цветаевой // Шестая цветаевская международная научно-тематическая конференция (Москва, 9-11 октября 1998 г.): Сборник докладов/ Отв. ред. В.И. Масловский. — М., 1999. С. 187-190.

34. Бабина Т.П., Белошапкова В.А. К вопросу о семантическом субъекте // Филологические науки. 1984. -№ 1. - С. 29-34.

35. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. - 276 с.

36. Бахтин М.М. Язык в художественной литературе // Собр. Соч. в семи томах. М„ 1996. - Т.5. - С. 287-297.

37. Башкова И.В. Текстообразующие принципы представления ситуации восприятия // Художественный текст: структура, семантика, прагматика. — Екатеринбург, 1997. С. 27-31.

38. Белошапкова В.А. Расширенные структурные схемы русского предложения // Русский язык за рубежом. 1979. - №5. - С. 63-67.

39. Благой Д. Грамматика поэзии // Русская речь. 1970. - № 6. - С. 37-46.

40. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике. М., 1985.- 175 с.

41. Бондарко A.B. Грамматическое значение и смысл. JL, 1978. - 175 с.

42. Бондарко A.B. К вопросу о перцептивности // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура. Сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой. М., 2004. - С. 276-282.

43. Бондарко A.B. К проблеме соотношения универсальных и идиоэтнических аспектов семантики: интерпретационный компонент грамматических значений // Вопросы языкознания. 1992. - №3. - С. 5-20.

44. Бондарко A.B. Общие проблемы текста // Текст. Структура и семантика. -М., 2001. Т. 1. - С. 4-13.

45. Бондарко A.B. Функциональная грамматика. JI., 1984. - 136 с.

46. Буженик Ф.К. Типы номинативных предложений в современном русском языке. JI., 1958. - 33 с.

47. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997. - 575 с.

48. Буренина-Петрова О.Д. Номинативные предложения в поэзии русского символизма: Дис. канд. филол. наук. СПб., 1999. - 146 с.

49. Буров A.A. Дойти до самой сути: Номинативные предложения в поэзии Марины Цветаевой // Русская речь — 1988. — № 5. С. 39-44.

50. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. — М., 1959 -315 с.

51. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М., 1993. - 520 с.

52. Валгина Н.С. Стилистическая роль знаков препинания в поэзии Марины Цветаевой // Русская речь — 1978. № 6. — С. 58-66.

53. Валеева Р.А. Имена существительные с препозитивным значением в современном русском языке (Функциональный аспект): АКД. — Уфа, 1995.- 168 с.

54. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1997. - 410 с.

55. Везерова М.Н. Поэтический идиостиль и лингвистический анализ концептов // Русский язык и славистика в наши дни. М., 2004. - С. 527-531.

56. Вейнрейх У. О семантической структуре языка // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1970. - Вып.5. - С. 163-249.

57. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). — М., 1998. 240 с.

58. Виноград Т. К процессуальному пониманию семантики // Новое в зарубежной лингвистике М., 1983. - Вып. XII. — С. 123-170.

59. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М., 1971. - 232 с.

60. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения // Вопросы грамматического строя. — М., 1955. С.389-435.

61. Виноградов В.В. Поэтика русской литературы // Виноградов В.В. Избранные труды. М., 1976. - С. 369-508.

62. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М., 1961. -614 с.

63. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1947.-784 с.

64. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.-83 с.

65. Виноградов В.В. Язык художественного произведения // Вопросы языкознания. 1954. - №5. - С. 4-20.

66. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959. - С. 221-256, 443-467.

67. Винокур Г.О. О понятии поэтического языка // Г.О.Винокур. Избранные работы по русскому языку. М., 1959. - С. 388-393.

68. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М, 1991. - 448с.

69. Володина Г.И. Выражение факта наличия безглагольными предложениями // Проблемы учебника русского языка как иностранного. Синтаксис. — М., 1980. С. 318-330.

70. Вольф В.М. Прилагательные в тексте // Лингвистическая поэтика. -М., 1979.-С. 118-135.

71. Вольф В.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985. - 228 с.

72. Востоков В.В. Соотношение модальности и лица в простомпредложении современного русского языка: Автореф. дис . канд. филол. наук. М., 1977. - 16 с.

73. Всеволодова М.В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. Фрагмент прикладной (пед.) модели языка. М., 2000. -502 с.

74. Выготский Л.С. Мышление и речь Л. 1934. - 323 с.

75. Гак В.Г. К проблеме соотношения между структурой высказывания и структурой ситуации // Психологические и психолингвистические проблемы владения и овладения языком. — М., 1969. С. 67-77.

76. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций // Языковая номинация (Общие вопросы). М., 1977. - С. 230-297.

77. Гак В.Г. Номинализация сказуемого и устранение субъекта // Синтаксис и стилистика. М., 1976. - С. 85-102.

78. Гак В.Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания // Семантическая структура слова. М., 1971.- С. 78-96.

79. Галкина-Федорук Е.М. О двусоставных и односоставных предложениях в современном русском языке // Филологические науки.- 1959.-№2.-С. 74-82.

80. Гальперин И.Р. Об анализе языка и стиля писателя // Язык и стиль писателя в литературно-критическом анализе художественного произведения. Кишинев, 1977. - С. 13-24.

81. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М., 1981.- 139 с.

82. Гаспаров Б.М. Структура текста и культурный контекст // Литературные лейтмотивы. Очерки по истории русской литературы XX века.-М., 1993.-304 с.

83. Гаспаров М.Л. Избранные статьи. — М., 1995. — С. 234-451.

84. Герасименко H.A. Бисубстантивный тип русского предложения. — М.,1999.- 134 с.

85. Герасименко H.A. Локальное характеризующее значение в бисубстантивном предложении // Тенденции в системе номинации и предикации русского языка. — М., 2002. С. 27-32.

86. Гин Я. И. Проблема поэтики грамматических категорий. -Петрозаводск, 1996. С. 210-214.

87. Голышкина Л.А. Лингвистические основы интерпретации художественного текста в аспекте понимания индивидуального стиля как речевого поведения. Дисс. . канд. филол. наук. СПб., 2000. -192 с.

88. Гореликова М.И., Магомедова Д.М. Лингвистический анализ художественного текста. М., 1983. - 124 с.

89. Готовщикова Н.Э. Оценочные субстантивные предложения в современном русском языке: Автореф. дис . канд. филол. наук. М.,2000. 17 с.

90. Грамматика русского языка. М., 1954: т.1, ч.1 - с.720, ч.2 - с.444; т.2 -с. 703.

91. Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970. - 767 с.

92. Григорьев В.П. Поэтика слова. М., 1979. - 241 с.

93. Гулыга Е.В. О семантике предложения // Теоретические проблемы синтаксиса индоевропейских языков. Л., 1975. - С. 21-29.

94. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. - 397 с.

95. Гуревич B.B. О «субъективном» компоненте языковой семантики // Вопросы языкознания. 1998. - № 1. - С. 27-34.

96. Гурьева Т.Н. Марина Цветаева: искание слова // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. — Иваново: ИГУ, 1998. — С. 75-78.

97. Диброва Е.И. Пространство текста в композитном членении // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. М., 1999. - С. 91-138.

98. Долин Ю.Т. Вопросы теории односоставных предложений (На материале русского языка). Оренбург, 1997. - 108 с.

99. Домбровский И. Знак и смысл // Вопросы языкознания. 1973. - № 6. - С. 22-32.

100. Дорожкина Т.Н. Генеритивность как феномен словесной семантики в поэзии и прозе // Семантика и прагматика языковых единиц. Уфа, 1999.-С. 131-139.

101. Дрозд Н.В. Именительный темы как особая разновидность номинативных предложений: Автореф. дис . канд. филол. наук. -М., 2007.-23 с.

102. Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. — М., 1969. 331 с.

103. Ежкова O.A. Субстантивные новообразования в поэтическом языке Марины Цветаевой: Автореф. дис . канд. филол. наук. -М., 2000. -17 с.

104. Елисеев Ю.В. Семантика детерминантов в номинативных предложениях: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1991.-23 с.

105. Юб.Ельмелев JI. Можно ли считать, что значения слов образуют структуру? // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1962. — Вып. 2. -С. 117-136.

106. Еремеева И.В. Средства номинации в оценочно-бытийных предложениях // Проблемы современного синтаксиса: теория и практика. М., 2002. - С. 41-47.

107. Жильцова В.В. Композиционно-поэтическая функция тире в поэзии Марины Цветаевой // Язык как творчество: Сб. ст. к 70-летию В.П. Григорьева. — М.: «ИРЯРАН», 1996. С. 353-363.

108. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.-407 с.

109. Звегинцев В.А. Смысл и значение // Теоретические и экспериментальные исследования в области структурной и прикладной лингвистики. — М., 1973. Вып. 6. - С. 91-98.

110. Ш.Знаменская, A.B. Частица вот и. в современном русском языке / A.B. Знаменская // Ученые записки МОПИ им. Н.К. Крупской: Русский язык. 1967. - Вып. 13. - С. 47-55.112.3олотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. — М., 1982.-368 с.

111. ПЗ.Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. -М., 1973.-351 с.

112. Золотова Г.А. Синтаксический словарь. Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: Наука, 1988. - 440 с.

113. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998. - 528 с.

114. Зубова JI.B. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект. — Л., 1989.— 263 с.

115. Ибрагимова В.Л. Отражение в языке категории пространства // Исследования по семантике. Семантика слова и фразеологизма. -Уфа, 1986.-С. 18-26.

116. Иванов В. В. Категория определенности неопределенности и шифтеры // Категория определенности - неопределенности в славянских и балканских языках. - М. 1979. - С. 289-329.

117. Иванчикова Е.А. О структурной факультативности и структурной обязательности в синтаксисе // Вопросы языкознания. — 1965. — №5. -С.84-94.

118. Ильенко С.Г. Функционирование предложения в тексте (Текстообразующие потенции и контекстуальные реализации). // Функционирование синтаксических категорий в тексте. — JI. , 1981. -С. 38-44.

119. Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. -М., 1969.-180 с.

120. Иосилевич Н.В. Детерминант как особый член предложения // Грамматические категории и единицы. Владимир, 2007. - С. 114115

121. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.,1981. — 366 с.

122. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 2006. - 264 с.

123. Катц Дж. Семантическая теория // Новое в зарубежной лингвистике. -М., 1981. Вып. X. - С. 33-49.

124. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М., 1965.- 110 с.

125. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. — Л., 1972. -216 с.

126. Кибрик А.Е. Подлежащее и проблема универсальной модели языка // Изв. АН СССР. СЛЯ. 1979. - Т. 38. - № 4. - С. 309-317.

127. Клинг O.A. Поэтический мир Марины Цветаевой. М., 2001. - 112 с.

128. Клобуков Е.В. Иерархизация однородных смыслов в предложении (высказывании) как проблема функциональной грамматики // Системные семантические связи языковых единиц. М., 1992. - С. 28-38.

129. Клобуков Е.В. Морфологическая категория падежа в контексте коммуникативной грамматики // Семантика языковых единиц. М., 1998.-С. 44-47.

130. Клобуков Е.В. Семантика падежных форм в русском литературном языке: (Введение в методику позиционного анализа). М., 1986. - 117 с.

131. Клобуков Е.В. Теоретические основы изучения морфологических категорий в русском языке (морфологические категории в системе языка и в дискурсе). Автореф. дисс. . докт. филол. наук. М., 1995. -74 с.

132. Кныш О.Н. Экзистенциальные предложения в современном русском языке. — Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Ереван, 1979. - 23 с.

133. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2000. - 352 с.

134. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. М., 1986. - 206 с.

135. Ковтунова И.И. Структура художественного текста и новая информация // Синтаксис текста. М., 1979. - С. 262-275.

136. Кожин А.Н. Изобразительная категория как данность словесного искусства // Синтаксические и грамматические аспекты предикации в современном русском языке. — М., 1998. С. 5-7.

137. Кожин А.Н. Образность как феномен словесной живописи // Русский язык: номинация, предикация, образность. -М., 2003. С. 108 - 110.

138. Кожин А.Н. Функциональные типы русской речи: Учеб. пособие. -М.,1982. 223 с.

139. Кожин А.Н.Современный русский литературный язык: лексикология, стилистика, лингвопоэтика. М., 2003. - 345 с.

140. Колесникова С.М. Семантика градуальности и способы её выражения в современном русском языке: Монография. М.: МПУ, 1998. - С. 154-155.

141. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М., 1984. - 175 с.

142. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980. - 150 с.

143. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. — М., 1990. 107 с.

144. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. — М., 1969.- 192 с.

145. Копров В.Ю. Аспекты сопоставительной типологии простого предложения. Воронеж, 1999. - 160 с.

146. Крылова O.A. Детерминанты в аспекте коммуникативного синтаксиса // Вопросы языкознания . 1976. - № 2. - С. 43-52.

147. Кубрякова Е.С. Лексикализация грамматики: пути и последствия // Язык-система. Язык-текст. Язык-способность. — М., 1995. — С. 16-24.

148. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. — М., 1986.- 158 с.

149. Кубрякова Е.С., Александрова О.В. О контурах новой парадигмы знания в лингвистике // Структура и семантика художественного текста: Доклады YII Международной конференции. М., 1999. - С. 186-197.

150. Кудрявцева Е. Л.: Библиография по чтению, анализу и интерпретации поэтических текстов М. И. Цветаевой / Составитель — Кудрявцева Е.Л.-М., 2002.-382 с.

151. Купина H.A. Смысл художественного текста и аспекты лингвосмыслового анализа. Красноярск, 1983. - 160 с.

152. Курилович Е. Поэтический язык с лингвистической точки зрения // Очерки по лингвистике. М., 1962 - 425 с.

153. Кустова Г.И. Прецептивные события: наблюдатели, участники, локусы // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. -М., 1999.-С. 37-41.

154. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М., 1988. - 191 с.

155. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978. - 543 с.

156. Леденева В.В. Идиостиль (к уточнению понятия) // Филологические науки. 2001. - № 5 - С. 36-41.

157. Леденева В.В.Особенности идиолекта Н.С.Лескова. М., 2000. - 185 с.

158. Лекант П.А. Виды предикации и структура простого предложения // Лингвистический сборник. М.,1975. - Вып.4. - С.70-79.

159. Лекант П.А. Грамматическая форма простого предложения и система его структурно-синтаксических типов в современном русском языке: Автореф. дис. . доктора филол. наук. -М., 1971. 34 с.

160. Лекант П.А. Грамматические категории слова и предложения. М., 2007,- 215 с.

161. Лекант П.А. Изучение структуры предложения и словосочетания в курсе современного русского языка. М., 1977. - 90 с.

162. Лекант П.А. О грамматическом статусе частиц // Языковая система и ее развитие во времени и пространстве: сборник научных статей к 80-летию профессора К. В. Горшковой / МГУ им. М. В. Ломоносова. -М., 2001.-391-393 с.

163. Лекант П. А. О коннотативных смыслах высказывания // Грамматическое значение предложения и семантика высказывания. -М., 1987.-С. 3-9.

164. Лекант П.А. Основные аспекты предложения // Русская речь. 1975. -№ 1.-С. 120-127.

165. Лекант П.А. Очерки по грамматике русского языка. М., 2002. - 312 с.

166. Лекант П.А. Предикативная структура предложения // Средства выражения предикативных значений предложения. М., 1983. - С. 311.

167. Лекант П.А. Семантика членов предложения // Семантика слова и семантика высказывания. М., 1989. - С. 3-15.

168. Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М., 2004. - 247с.

169. Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики. Екатеринбург, 1995. - 158 с.

170. Леонтьев A.A. Психолингвистический аспект языкового значения // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976. - 307 с.

171. Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. М., 1995. -590 с.

172. Ломтев Т.П. Основы синтаксиса современного русского языка. М., 1958.- 166 с.

173. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М., 1972. - 172 с.

174. Лотман Ю.М. М.И. Цветаева. «Напрасно глазом — как гвоздем.» // О поэтах и поэзии: Анализ поэтического текста. Статьи и исследования. Заметки. Рецензии. Выступления. — СПб., 1999. С. 221-233.

175. Лотман Ю.М. Семиосфера . СПб., 2001. - 703 с.

176. Лотман Ю.М.Анализ поэтического текста // Лотман Ю.М. Поэзия и проза.-Л., 1972.-С. 23-29

177. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа. — М., 1999. 192 с.

178. Любимова H.A., Пинежанинова Н.П., Сомова Е.Г. Звуковая метафора в поэтическом тексте. СПб, 1996. - 144 с.

179. Ляпон М.В. Языковой портрет психологический портрет (на материале прозы М.Цветаевой) // Структура и семантика художественного текста. — М., 1999. - С.240-250.

180. Малахов В.П. Логика. М., 2004. - 110 с.

181. Малащенко В.П. Влияние семантики основы предложения на синтаксическую функцию детерминанта // Проблемы грамматической семантики. Ростов-на-Дону, 1975. - С. 49-55.

182. Малащенко В.П. Роль детерминантов в формировании семантической структуры предложения // Семантическая структура предложения. -Ростов-на-Дону, 1978. С. 70-86.

183. Малащенко В.П. Свободное присоединение предложно-падежных форм имени существительного в современном русском языке. — Ростов-на-Дону, 1972. 170 с.

184. Малащенко М.В. И все-таки они существуют! (К проблеме детерминирующих членов предложения) // Филологический вестник РГУ. 2004. - №1. - С. 67-73.

185. Маркелова Т.В. Оценка и эмоция // Теория и практика преподавания русского языка в вузе и школе. — Мичуринск, 1998. С. 6-11.

186. Маркелова Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке. М., 1993. - 125 с.

187. Маркелова Т.В. Функционально-семантическое поле оценки в русском языке // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1994. - №4. -С. 12-19.

188. Маслова В.А. Филологический анализ поэтического текста. — Минск, 1999. —208 с.

189. Матвеева Т.В. Лексическая экспрессивность в языке. — Свердловск, 1986.-92 с.

190. Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении // Бахтин М.М. Тетралогия. -М. 1998. С. 110-296.

191. Монина Т.С. Модели односоставных предложений: структура и семантика. М., 1993. - 111 с.

192. Монина Т.С. Ноэматический план языкового знака как основа художественной интенции // Язык художественной литературы как феномен национального самосознания. Орехово-Зуево, 2005. - С. 186-190.

193. Монина Т.С. О взаимодействии лексического и синтаксического уровней в предложении // Строение предложения и содержание высказывания. Сб. науч. трудов — М., 1986. С. 23-28.

194. Монина Т.С. Проблема тождества предложения. М., 1995. - 179 с.

195. Монина Т.С. Семантика синтаксических структур пейзажных зарисовок (На материале произведений И.А. Бунина) // Русский язык в школе. 1995. - № 5. - С. 82-86.

196. Монина Т.С. Языковой инвариант как основа формирования речевого смысла // Труды международного форума по проблемам науки, техники и образования. Т.1. - М., 2001. - С. 117-119.

197. Монина Т.С., Казанцев С.А. Система грамматических значений предложения. Монография. - М., 2007. - 240 с.

198. Мордвинов А.Б. Рассуждение как тип текста // Вестник МГУ, Филология. 1978. - №3. - С. 34-49.

199. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса. (На материале немецкого языка). М., 1981. - 173 с.

200. Нарынская М.Ю. Структурно-семантические особенности лексико-синтаксических окказионализмов в идиолекте М.И. Цветаевой: Автореф. дис . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2004. — 26 с.

201. Николина Н. А. Парадигматика форм времени в художественной речи // Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект. -Владимир, 2005. С. 141-143.

202. Николина H.A. Активные процессы в грамматике современной поэтической речи // Грамматические категории и единицы. -Владимир, 2007. С. 218-220.

203. Новиков Л.А. Оппозитивный метод в поэтике // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. М., 1999. - С. 269-279.

204. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982. - 272 с.

205. Новикова Т.Л. Присубстантивный распространитель в семантической структуре номинативного предложения: Автореф. дис . канд. филол. наук. Киев, 1990. - 23 с.

206. Новое в зарубежной лингвистике: Когнитивные аспекты языка. — М., 1988.-Вып. 23.- 320 с.

207. Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов. Спб.- М., 1986.-Вып. 17.-424 с.

208. Ольшанский И.Г. Взаимодействие семантики слова и предложения // Вопросы языкознания. 1983. - № 3. - С. 52-62.

209. Онипенко Н.К. Развитие виноградовской идеи «образа автора» в русистике конца XX века // Международная юбилейная сессия, посвященная 100-летию со дня рождения академика Виктора Владимировича Виноградова. М., 1995. - С. 5-6.

210. Остин Дж. Значение слова // Аналитическая философия. М., 1993. — С. 105-121.

211. Очерки истории языка русской поэзии XX века. — М., 1990. 413 с.

212. Павиленис Р.И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка. М., 1983. - 286 с.

213. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесение с действительностью. -М., 1985.-292 с.

214. Падучева Е.В. Наблюдатель и его коммуникативные ранги // НТИ. Сер. 2. Информационные процессы и системы. 1998. - № 12. - С. 23-28.

215. Падучева Е.В. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М., 1996. - 464 с.

216. Парнюк М.А., Причепий E.H. Пространство и время. Киев, 1984. -294 с.

217. Петкова Г. Поэтика лирического цикла в творчестве Марины Цветаевой: Дис. . канд. филол. наук. —М., 1994. 192 с.

218. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. — М., 1956.-511 с.

219. Попова И.Н. Синкретизм именительного темы, номинатива и вокатива // Номинация. Предикация. Экспрессия. М., 2002. - С. 311313.

220. Попова ИА. О «двусоставности» номинативных предложений // Исследования по современному русскому языку. — М., 1970. С. 5661.

221. Попова H.H. Функции именительного темы в современном русском языке: Автореф. дис . канд. филол. наук. -М., 2003. 23 с.

222. Поспелов Н.С. Сложное синтаксическое целое и основные особенности его структуры // Доклады и сообщения Института русского языка АН СССР. М., 1948. Вып. 2. - С. 43-68.

223. Постникова С.В. Прилагательные как семантико-функциональная категория. Нижний Новгород, 1991. - 78 с.

224. Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М., 1976. - 614 с.

225. Почепцов О.Г. Об обязательном и факультативном окружении // Вопросы языкознания. 1968. - № 1. - С.145-148.

226. Поэтический язык и идиостиль: Общие вопросы. Звуковая организация текста / Под ред. В.П.Григорьева. М., 1990. - 467 с.

227. Прияткина А.Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения. -М., 1990. 119 с.

228. Пупынин Ю.А. Безличный предикат и субъектно-объектные отношения в русском языке // Вопросы языкознания. 1992. - № 1. -С. 48-63.

229. Раков В.П. Семантика и графика стиля М. Цветаевой // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 4. — Иваново, 1999. -С. 122-140.

230. Распопов И.П. Строение простого предложения в современном русском языке. -М., 1970 . 191 с.

231. Распопов И.П. О так называемой семантической структуре предложения // Вопросы языкознания. 1981. - № 4. - С. 24-34.

232. Ревзина О.Г. Марина Цветаева // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М., 1995. - С. 305362.

233. Ревзина О.Г. Некоторые особенности синтаксиса поэтического языка М. Цветаевой // Лингвистическая семантика и семиотика: Учен, зап-ки Тартус. ун-та. Вып. 481, 2. — 1979. — С. 89-106.

234. Ревзина О.Г. Системно-функциональный подход в лингвистической поэтике к проблеме описания поэтического идиолекта: АДД. — М., 1990.-86 с.

235. Ревзина О.Г. Структура поэтического текста как доминирующий фактор в раскрытии его семантики // Marina Cvetaeva. Studien und Materialen / Hrg. Von Hansen-Loeve. — Wien, WSA. — Sdb. 3, 1981. — S. 49-67.

236. Родионова Э.М. Виды повторов в поэзии М.Цветаевой // Международная юбилейная сессия, посвященная 100-летию со дня рождения академика Виктора Владимировича Виноградова. — М., 1995.-С. 167-173.

237. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. — М., 1988.-212 с.

238. Русская грамматика. М., 1980. - Т.1: 783с., Т.2: 710 с.

239. Саакянц A.A. Марина Цветаева: Страницы жизни и творчества (1910-1922).-М. 1986.-352 с.

240. Санжаров JI.H. Номинативные предложения в современном русском языке (на материале поэзии): Автореф. дис . канд. филол. наук. — М., 1961.-20 с.

241. Сафронова И.П. Эстетические функции пунктуации в поэзии Марины Цветаевой: (на материале циклов "Стихи к Блоку" и "Стихи к Пушкину"): Автореф. дис . канд. филол. наук. Ижевск, 2004. — 23 с.

242. Седельников ЕА. Номинативные предложения в современном русском языке // Филологический сборник, вып. 6-7. — Алма-Ата, 1967.-С. 223-226.

243. Сергеева В.И. Лингвистическая сущность предикации // Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин, 1984. - С. 30 - 36.

244. Сильман Т.И. Заметки о лирике. — Л., 1977. 223 с.

245. Сильман Т.И. Структура абзаца и принципы его развертывания в художественном тексте // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. — Л., 1975. С. 208-216.

246. Синьорини С. Поэзия М. Цветаевой: Семантический и синтаксический аспект: (цикл «Разлука») // Русский язык за рубежом. —1992. № 5/6 — С. 99-105.

247. Скобликова Е.С. Грамматические значения и грамматическая структура предложения // Синтаксис русского предложения. — Воронеж, 1979. 236 с.

248. Скобликова Е.С. Современный русский язык: Синтаксис простого предложения. М., 1979. - 236 с.

249. Сковородников А.П. Безглагольные эллиптические предложения всовременном русском языке: Автореф. дис.канд. филол. наук. —1. Красноярск, 1967. 31 с.

250. Слово и грамматические категории языка. Глагол. — М., 1989. 294 с.

251. Смирницкий А.И. Значение слова// Вопросы языкознания. — 1955. — № 2. С. 79-90.

252. Современный русский язык / Под редакцией В. А. Белошапковой -М., 1989.-800 с.

253. Современный русский язык. Под ред. П.А. Леканта. — М., 2000. 558 с.

254. Солнцев В.М.Язык как системно-структурное образование. М, 1978. -312 с.

255. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977. - 487 с.

256. Степанов Ю.С. Имена Предикаты - Предложение (Семиологическая грамматика). - М., 2004. - 360 с.

257. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997. - 824 с.

258. Суодене Э.Г. Исследование поэтического синтаксиса: (На материале лирики М.И. Цветаевой): Методическое пособие. — Вильнюс, 1990. — 58 с.

259. Табаченко Л.В. О разрушении формально-синтаксических связей в языке поэзии М. Цветаевой // Язык и человек: Материалы межрегиональной конференции. — Краснодар — Сочи, 1995. С. 126-127.

260. Телия В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. -М., 1991.-214 с.

261. Тенденции в системе номинации и предикации русского языка: межвуз. сб. науч. тр. / Моск. пед. ун-т; отв. ред. П.А. Лекант. М., 2002. - 244 с.

262. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. М., 1988. - 654 с.

263. Теория функциональной грамматики. Субъективность. Объективность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность/неопределенность. СПб, 1999. - 304 с.

264. Тихонова В.В. Локальные наречия как средство выражения пространственных отношений // Слово и словоформа в высказывании. М., 2000. - С.63-66.

265. Томашевский Б. В. «Стих и язык» // Томашевский Б.В. Стих и язык. Филологические очерки. Л., 1959. - С. 10-39.

266. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. М. 1965. - С. 53-76.

267. Ускова И.И. Сочетаемость и функционирование детерминантов в неглагольных предложениях (на материале произведений М.А. Шолохова). Ростов-на-Дону, 2007. - 30 с. .

268. Уфимцева A.A. Семантический аспект языковых знаков // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976. - С. 31-45.

269. Фреге Г. Смысл и денотат // Семиотика и информатика. Вып.8. -М., 1977. - С. 181-210.

270. Фрейдин Ю. Анализ стихотворения Марины Цветаевой «В огромном городе моем — ночь.» // International Journal of Slavic Linguistics and Poetics, II. — 1968. — p. 132-136.

271. Химик В.В. Категория субъективности и ее выражение в русском языке.-Л., 1990.-180 с.

272. Химик В.В. Количествениость в структуре простого предложения современного русского языка: Автореф. дис . канд. филол. наук. -М„ 1978.- 16 с.

273. Хомский Н. Язык и проблема знания // Вестник МГУ. Филология. -1995.-№4.- С. 131-157.

274. Художественный текст: проблемы изучения. М., 1990. - 156 с.

275. Хэллидей М.А.К. Лингвистическая функция и литературный стиль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. IX. М., 1980. - С. 114-118.

276. Цветаева М. Письма // Звезда. 1992. - № 10. - С. 12-45.

277. Цветаева М. Письма к Ю. Иваску // Звезда. 1992. - № 10. - С. 78-82.

278. Цветаева М. Сочинения: В 2-х томах. М., 1998. - 336, 352 с.

279. Цветаева М.И. Лирика: Стихотворения, поэмы, проза. М., 2008. -656 с.

280. Цветаева М.И. Неизданное: Сводные тетради. Подгот. текста, предисл. и примеч. Е.Б. Коркиной и И.Д. Шевеленко; Рос. гос. архив лит. и искусства (РГАЛИ); Дом-музей Марины Цветаевой. М., 1997. - 639 с.

281. Цветаева М.И. Энциклопедическое собрание сочинений. Изд. 2-е. -М., 2006.

282. Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. -М., 1992.-279 с.

283. Черкасова Л.П. Наблюдения над экспрессивной функцией в поэтическом языке: (На материале поэзии М. Цветаевой) // Развитие современного русского языка/ Отв. ред. Е.А. Земская. — М.: Наука, 1975.-С. 141-150.

284. Чурилова И. Из наблюдений над синтаксисом М.И. Цветаевой // Исследования языка художественных произведений. — Куйбышев, 1975.-С. 112-117.

285. Шаповалова Т.Е. Категория синтаксического времени в русском языке. Монография. М., 2000. - С. 75-78, 81-87.

286. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. Л., 1941. - 620 с.

287. Шаховский В.И. Типы значений эмотивной лексики // Вопросы языкознания. 1994. - № 1. - С. 20-25.

288. Шведова Н.Ю. О взаимоотношении структурной схемы и ее реализаций // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. -М., 1969. С. 230-232.

289. Шведова Н.Ю. Русский язык. Избранные работы. М., 2005. - 639 с.

290. Ширяев E.H. Потенциальные возможности синтаксической системы (на материале поэтического синтаксиса русского языка) // Структура и семантика художественного текста: Доклады 7 Международной конференции. М., 1999. - С. 460 - 468.

291. Шмелев Д.Н. О значении синтаксических единиц // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969. — С. 353-367.

292. Шмелева Т.В. Семантический синтаксис: Текст лекций. -Красноярск, 1988. 53 с.

293. Шутова В.П. Номинативные предложения в современном русском языке: Автореф. дис . канд. филол. наук. Саратов, 1954. - 17 с.

294. Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., 1969. - 551 с.

295. Эткинд Е.Г. Ритм поэтического произведения как фактор содержания // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. — Л., 1974. -С. 241-256.

296. Языковая личность: Лингвокультурология. Лингводидактика. Лексикография. / Под ред. профессора В.В.Воробьева, профессора Л.Г.Саяховой. Уфа, 2002. - С. 15-23.

297. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против» -М., 1975.-С. 193-230.

298. Якобсон Р. Язык и бессознательное. — М., 1996. 247 с.

299. Якобсон P.O. Речевая коммуникация // Якобсон Р. Избранные работы. -М., 1985.-С. 30-91.

300. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (Модель пространства, времени и восприятия). М., 1994. - 343 с.

301. Янко Т.Е. О понятии коммуникативной структуры и коммуникативной стратегии (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. 1999. - № 4. - С. 28-55.1. СЛОВАРИ

302. Лингвистический энциклопедический словарь. М.,1990. - 686 с.

303. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М., 1988. - 750 с.

304. Розенталь Д.Э. Справочник по русскому языку. Словарь лингвистических терминов/ Д.Э.Розенталь, М.А.Теленкова. М., 2003. - 623 с.

305. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В.В.Виноградова; Под общей ред. Н.Ю.Шведовой. М., 1998. - 629 с.

306. Русский язык: Энциклопедия / Под ред. Ю.Н.Караулова. М., 2003. -704 с.

307. Словарь иностранных слов. М., 1988. - 608 с.

308. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М.-Л., 1955. - Т.4: 1364 е., Т.5: 1918 е., Т.7: 1418 е., Т. 12: 1676 с.

309. Советский энциклопедический словарь. М., 1990. - 1632 с.

310. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Ушакова Д.Н. М., 2000. - Т.1: 848 е., Т.2: 528 е., Т.З: 720 е., Т.4: 752 с.

311. Философский энциклопедический словарь. М., 2005. - 575 с.

312. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. М., 1998. - 685 с.