автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Структурно-семантические особенности и лингвокультурологический потенциал приметы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структурно-семантические особенности и лингвокультурологический потенциал приметы"

На правах рукописи

н?

1

Иванова Надежда Николаевна

I

Структурно-семантические особенности и лингвокультурологический потенциал приметы

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Великий Новгород 2006

Работа выполнена на кафедре русского языка Псковского государственного педагогического университета имени С.М. Кирова

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Никитина Татьяна Геннадьевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Лилич Галина Алексеевна ^

кандидат филологических наук Жуков Константин Анатольевич

Ведущая организация: Российский государственный

гидрометеорологический университет

Защита состоится «27» апреля 2006 года в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.168.09 при Новгородском государственном университете имени Ярослава Мудрого по адресу: 173014, Великий Новгород, Антоново, Гуманитарный институт, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке университета.

Автореферат разослан « елш/алгш года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент ^

В.И.Заика

Русская паремиология активно изучается и лексикографически разрабатывается отечественными и зарубежными авторами. Однако внимание большинства паремиологов и паремиографов сосредоточено на пословицах и поговорках.

К числу наименее изученных паремий относятся приметы, что объясняется прежде всего неоднозначностью интерпретации диапазона паремиологии и двойственностью паремиологического статуса примет, которые как языковые единицы являются объектом паремиологии -лингвистической дисциплины и как фольклорные тексты - объектом фольклористики - одного из направлений литературоведения.

По-прежнему остается открытым вопрос о месте и статусе примет внутри фонда паремий с прогностической функцией. По мнению Г.Л. Пермякова, прогностическая функция является ведущей д ля четырех типов паремий: примет, поверий, «вещих снов» и гаданий. Однако такая классификация прогностических паремий принимается не всеми паремиологами.

До сих пор не изучена языковая специфика примет на фоне пословиц и поговорок, довольно близких к приметам по структурно-семантическим параметрам, не исследованы уникальные механизмы образования примет. Решение этих актуальных для паремиологии вопросов, к которым мы обращаемся в данном исследовании, позволит уточнить языковые свойства приметы как единицы паремиологической системы.

Актуальность нашего исследования определяется еще и тем, что в настоящее время, когда заметно возрастает интерес к русской культуре и вопросам взаимодействия языка и культуры, активизируется лингвокупьтурологическое исследование языковых единиц. Результаты лингвокультурологического анализа примет обогатят теоретический фонд лингвокультурологии, теорию и практику паремиографии и методику учебной лингвострановедческой презентации паремий.

Объектом данного исследования являются приметы -паремиологические единицы с прогностической функцией.

Предметом изучения - структурно-семантические свойства и этнокультурная специфика примет.

Цель данного исследования заключается в выявлении языковых свойств и раскрытии этнокультурологического потенциала примет как одного из типов русских паремий.

Достижение поставленной цели обеспечивается решением

следующих задач:

разграничение примет-паремий (языковых единиц) и текстовых описаний примет;

выявление функциональной специфики примет на фоне пословиц и поговорок;

выявление структурных особенностей примет на фоне пословиц и поговорок;

выявление структурно-семантических моделей примет с учетом опыта структурно-логических классификаций пословиц и структурно-семантического моделирования в сфере фразеологии;

тематико-идеографическая систематизация примет по сфере наблюдения (1-я структурная часть приметы) и по сфере прогноза (2-я структурная часть) с выявлением этнокультурной специфики применения прогноза; выявление этнокультурной семантики национально детерминированных компонентов сферы наблюдения (1-я структурная часть приметы).

Для достижения намеченной цели и решения поставленных в диссертации задач использовались следующие методы:

описательный, включающий приемы наблюдения, сопоставления, обобщения, классификации анализируемого материала;

структурно-семантического моделирования; метод компонентного анализа примет; количественно-симптоматический метод; метод лингвокулыурологического анализа.

Научная новизна исследования определяется обращением к малоизученному материалу (приметы) и новым аспектам его исследования (структурно-семантическое моделирование, лингвокультурологический анализ).

Теоретическая значимость исследования заключается в расширении и углублении знаний о структурно-семантических особенностях примет, в возможности использования материалов диссертации при дальнейшей разработке теоретических проблем паремиологии, в том числе паремиологической идеографии, а также паремиографии.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования полученных результатов в практике преподавания русского

языка, культурологии, лингвокультурологии, в том числе в иноязычной аудитории. Материалы и выводы проведенного исследования могут быть востребованы при составлении паремиологических сборников и специальных лингвокультурологических словарей русских примет.

Материалом для исследования послужили приметы (1320 единиц), извлеченные из сборников и словарей: «Русские пословицы и поговорки» В.П.Аникина (1988), «Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор» В.П.Аникина (1957), «Словарь славянской мифологии» Е.А. Грушко, Ю.М. Медведева (1995), «Энциклопедия русских примет» Е.А. Грушко, Ю.М. Медведева (2000), «Пословицы русского народа» В.И. Даля (1957), «Пословицы и поговорки русского народа» В.И. Зимина, A.C. Спирина (1996), «Словарь пословиц и поговорок о море» Н. Каланова (2001), «Народный месяцеслов: Пословицы, поговорки, приметы, присловья о временах года и о погоде» Г.Д. Рыженкова (1991), «Пословицы и поговорки народов Востока» Г.Л. Пермякова (1979), «Русские пословицы и поговорки» А.И. Соболева (1983), «Народные приметы и календарь» JI.C. Хренова (1994). Кроме того, в качестве иллюстраций фрагментарно привлекался диалектный материал «Архангельского областного словаря», «Псковского областного словаря с историческими данными», словаря И.С. Меркурьева «Живая речь кольских поморов», «Словаря орловских говоров», «Словаря русских народных говоров».

Положения, выносимые на защиту: - Приметы как языковые единицы, обладающие устойчивостью, стабильностью синтаксической структуры и компонентного состава и воспроизводимостью, необходимо отличать от текстовых описаний примет.

Несмотря на структурное и функциональное сходство примет с пословицами и поговорками, они образуют самостоятельный и единственный разряд паремий (языковых единиц) с доминантной прогностической функцией. С учетом соотношения примет, поговорок и пословиц (по структуре, общей семантике и типам значения компонентов) в составе примет выделяются: приметы-поговорки, приметы пословично-поговорочного типа и собственно приметы. В сфере собственно примет возможно структурно-семантическое моделирование. Здесь выделяется не менее 10 структурно-семантических моделей.

Тематико-идеографическая классификация примет по сфере прогноза позволяет выявить особенности народного мировосприятия и миропонимания, приоритеты народного сознания в разных сферах деятельности человека. Тематико-идеографическая классификация примет по сфере наблюдения позволяет говорить о результатах аналитической *

работы народного сознания по установлению реальных взаимосвязей явлений действительности. (

Компоненты примет обладают этнокультурным фоном, '

исследование которого раскрывает символику реалий как базу или итог развития суеверных представлений и служит основой лингвокультурологического комментирования примет.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования отражены в 8 публикациях, а также докладах на международных научных конференциях: «Владимир Даль и современная филология» (Нижний Новгород, 2001), «Псковские говоры: синхрония и диахрония» (Псков, 2003), «Словарное наследие В.П. Жукова и пути развития русской и общей лексикографии» (Великий Новгород, 2004); на всероссийских научных конференциях: «В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык -словесность - самосознание - культура» (Иваново, 2001), «Вопросы региональной лингвистики» (Волгоград, 2002), «В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык - словесность - культура - словари» (Иваново, 2004); на ежегодных научных конференциях Псковского государственного педагогического университета (2001,2002,2003,2004).

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, списка использованной литературы и Приложений, включающих классификационные материалы.

Содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность, формулируется цель, задачи, определяются объект, предмет и методы исследования, раскрывается теоретическая и практическая ценность работы.

Глава I «Языковые свойства приметы» состоит их трех параграфов.

В § 1. «Народный прогноз и его отображение средствами языка» дано понятие обыденного (народного) сознания, его трактовка в философии, этнографии, социальной психологии. Народный прогноз

формируется обыденным сознанием, которое регистрирует, описывает видимое, обобщает наблюдения, и на этой базе предсказывает развитие и исход событий, явлений. Прогноз в народном сознании представлен, как правило, в виде условно-следственных прогностических формул: если есть (нет) А - будет (не будет) В; если совершить (не совершить) А -) последует (не последует) В. По этим формулам организована

репрезентация прогноза в гаданиях, вещих снах, приметах.

Придерживаясь традиционного понимания примет, мы относим к ним устойчивые народные изречения со структурой предложения, содержащие предсказание каких-либо событий, явлений в будущем на основании имеющихся данных: Голуби разворковались - к ведру; На Егорья мороз - будет просо и овес. Обязательным элементом приметы является структурная часть, содержащая прогноз, который может быть основан как на проверенных многолетних наблюдениях (естественные приметы), так и на неподтвержденных научными данными традиционно передаваемых из поколения в поколение мифологических связях и символике реалий (суеверные приметы).

Для языкового представления примет используются различные средства. Текстовое описание приметы может иметь разную степень полноты и не всегда строго закрепленный состав компонентов. Такие описания примет встречаются в разговорной речи, художественных и публицистических текстах. Они всякий раз создаются заново в зависимости от задачи момента на базе приметы как ментальной единицы, сформировавшейся в народном сознании: Нельзя в воскресенье принимать ванну или ходить в баню - заболеешь (Запись 2003 г.); Если мыться в воскресенье, то будешь часто болеть (Запись 2004 г.); Те, кто моется по воскресеньям (не только в бане), будут постоянно болеть (Запись 2004 г.).

В отличие от таких текстовых представлений народного прогноза, примета как языковая единица обладает воспроизводимостью и относительной устойчивостью, т.е. стабильностью синтаксической структуры и компонентного состава.

Во многих паремиологических сборниках приметы зафиксированы в одной и той же форме, что свидетельствует об их устойчивости и принадлежности к языковым единицам. Так, примета Пушистый иней - к ведру представлена в сборниках, В.И. Даля, Е.А. Грушко и Ю.М. Медведева, М.И. Шахновича; Ласточки летают высоко - к ведру - у В.И. Даля, М. Забылина, Е.А. Грушко и Ю.М. Медведева.

Для примет характерно явление вариантности. Лексические варианты примет возникают при замене одного компонента другим, сходным или совпадающим по смыслу, в том числе полным синонимом: Спина болит - ненастье сулит; Спина болит-погоду сулит.

Варианты примет могут появиться за счет грамматических видоизменений одного из компонентов (морфологическая вариантность): 1) парадигматические варианты, обусловленые парадигматическими изменениями компонентов: Ранняя л а с т о ч к а- к счастливому году; Ранние ласточки-к счастливому году: 2) ! словообразовательные варианты, обусловленные различиями в морфемной и словообразовательной структуре варьируемых компонентов: Кошка лежит брюхом в в е р х-к теплу; Кошка лежит брюхом кверху-к теплу.

Одновременное изменение синтаксической конструкции и лексического состава, не вносящее изменений в содержание примет, приводит к лексию-грамматической вариантности: У кого курица запела петухам — не перед добром; Курица запела петухом -к беде.

В § 2 «Языковая специфика приметы на фоне паремий других типов» отражена история становления паремиологии как науки. В ней можно выделить два больших периода: первый (ранний, донаучный) охватывает ХУШ век и первую половину XIX века и характеризуется накоплением паремиологического материала, и второй, который начинается со второй половины XIX века, когда паремиология уже накопила значительный фактический материал и в ней уже сложились определенные точки зрения и научные представления. Этот период продолжается до наших дней.

Рассматривается также одна из центральных проблем паремиологии - вопрос о составе паремиологического фонда. Здесь изложены и сопоставлены точки зрения и классификационные решения этого вопроса отечественными паремиологами (В.П. Аникин, В.П. Жуков, Г.Л. Пермяков, В.Г. Костомаров, Е.М. Верещагин, В.М. Мокиенко, Е.Г. Павлова, М.А. Рыбникова и др.). Особое внимание уделяется интерпретациям паремиологического статуса прогностических паремий.

Наиболее изученными паремиями с точки зрения структуры, семантики, прагматических функций являются пословицы и поговорки, но тем не менее в определении терминов «пословица» и «поговорка» нет единой точки зрения. В спорах о соотношении пословиц и поговорок, продолжающихся до сих пор, наиболее четкой нам представляется позиция,

сторонники которой считают, что к собственно пословицам относятся только такие устойчивые народные изречения, которые имеют одновременно прямой и переносный смысл или только переносный смысл и составляют в грамматическом отношении законченное предложение; устойчивые выражения с прямым смыслом, имеющие форму законченного предложения, относятся к поговоркам, и кроме того, выделяются пословично-поговорочные выражения, в которых часть слов имеет прямое значение, а другая часть - переносное (В.П. Жуков, A.B. Жуков).

В нашей работе соотношение пословиц, поговорок, пословично-поговорочных выражений и примет рассматривается с точки зрения таких языковых свойств этих единиц, как синтаксическая структура, прагматические функции, общая семантика и тип значения отдельных компонентов.

Сопоставив приметы, пословицы и поговорки по этим параметрам, мы пришли к выводу:

1) с точки зрения синтаксической структуры приметы, так же как пословицы, поговорки и пословично-поговорочные выражения, представляют собой законченное предложение; специфической синтаксической конструкцией примет является бессоюзное сложное предложение с условно-следственными отношениями предикативных частей, вторая из которых сокращена до предложно-именных или инфинитивных конструкций;

2) функциональной особенностью примет является прогноз (это единственный разряд паремий с доминантой прогностической функцией), но элементы прогноза могут быть и в семантике пословиц и поговорок;

3) ритмическая организация в большей мере свойственна поговоркам и приметам;

4) с точки зрения образной структуры и типа значения приметы совпадают с поговорками (употребляются в прямом значении) или близки к пословично-поговорочным выражениям (отдельные компоненты имеют переносный смысл).

Исходя из этого мы выделили три группы примет и следующим образом определили паремиологический статус входящих в эти группы единиц.

Паремии первой группы можно назвать приметами поговорочного типа или приметами-поговорками. Они ритмически организованы, употребляются в прямом значении (Рано затает - долго не растает).

Вторую группу ритмизированных примет, употребляющихся в

прямом значении, но имеющих в своем составе слова или группы слов с переносным смыслом, мы относим к приметам пословично-поговорочного типа (Собачий вой - на вечный покой).

Третья группа (собственно приметы) - это паремии, все компоненты которых употребляются в прямом смысле, как и все выражение в целом, но в отличие от примет пословично-поговорочного типа и примет-поговорок, они лишены структурного и ритмического параллелизма частей, не охвачены рифмой и организованы по особым структурно-семантическим моделям, характерным только д ля этого типа паремий (Молния зимой - к буре; Левый глаз чешется - плакать).

Более подробно структурно-семантические модели собственно примет рассмотрены в § 3 «Структурно-семантическое моделирование в сфере примет».

Учитывая опыт логических классификаций пословиц, поговорок, примет Г.Л. Пермякова и Е.Г. Павловой, используя методику структурно-семантического моделирования в сфере фразеологии В.М. Мокиенко, мы выявили десять структурно-семантических моделей собственно примет, базирующиеся на сходстве их логической и синтаксической, в том числе семантико-синтаксической структуры, на общности категориальной семантики их базовых компонентов.

1. « Что (кто) [наличествует, появляется, проявляется] где - к чему»: Венцы вокруг солнца—к урожаю; Грибы на навозных кучах - к дождям; Ключи на столе - к ссоре; Мураши в доме - к счастью; Туманный круг вокруг солнца - к метели.

2. «Что (кто) [наличествует, появляется, проявляется] когда-к чему»: Белая радуга зимой - к сильному морозу; Иней на Николу - к урожаю; Летом встречные ветры — к дождю; Много мошек с весны - к теплой осени; Молния зимой - к буре.

3. « Что (кто) обладает каким-либо признаком - к чему»: Ветер полосами, порывами - к тихой погоде; Гром резкий, ясный

- к ясной погоде; Дым волоком - к ненастью; Иней пушистые - к ведру; Звезды тусклые - к дождю или снегу.

4. «Кто делает что-к чему (на что)»: Волки воют близ жилья

- к морозу; Ворона ходит по дороге - к теплу; Жуки жужжат - к непогоде; Кошка стену дерет ~ к непогоде; Ласточки летают низко - на дождь.

5. «Кто делает что - будет (произойдет, совершится) что»:

Кукушка кукует - будет хорошая погода; Ласточки летают высоко - будет ведро; Собака ночью воет - хозяин умрет; Соловей поет всю ночь - будет солнечный день; Чайки сидят на море - будет шторм.

6. «[У кого] наблюдается, происходит что - к чему»: Бровь чешется - к поклону, к свиданию, к слезам; Губы зудят — к поцелуям; Зеркало разобьется - к беде; Переносица чешется

- к покойнику; Посуда бьется - к счастью.

7. «[У кого] наблюдается, происходит что-делать что»: Бровь чешется - кланяться; Кончик носа чешется - в рюмку глядеть; Левый глаз чешется - плакать; Правая бровь чешется - мужчине кланяться; Правая ладонь чешется -получать деньги.

8. «Нельзя делать что - не будет (не произойдет, не свершится) чего»: Нельзя наступать ногой на бредень —улова не будет; Нельзя прежде времени хвастаться успехами - удачи не будет; Нельзя дарить дареное - дарить не будут; Нельзя живую рыбу домой нести - ловиться не будет; Нельзя плевать на невод — рыба ловиться не будет.

9. «Нельзя делать что - сделаешь что»: Нельзя в доме свистеть -мать просвистишь; Нельзя восторгаться новорожденным

- сглазишь; Нельзя гладить теленка по спине - испортишь; Нельзя во время еды читать - память проглотишь; Нельзя пол подметать в присутствии гостей—гостей выметешь.

10. «Не делай что (чего) - будет (произойдет; свершится) что»: В понедельник деньги не выдавай - всю неделю расходы; Не плюй в окно-зубы болеть станут; Не шагай через коромысло

- корча потянет; Не играй ножом - ссора будет; Не покидай нож на столе - лукавый зарежет.

Наиболее продуктивной является структурно-семантическая модель 4 «Кто делает что - к чему (на что)», по которой построено 36,3 % от общего количества моделированных примет. Процентное соотношение примет других моделей выглядит следующим образом:

- модель 3 «Что (кто) обладает каким-либо признаком - к чему» -23,3 %;

- модель 2 «Что (кто) [наличествует, появляется, проявляется] когда-к чему» - 13 %;

- модель 6 «[У кого] наблюдается, происходит что - к чему» -11,6 %;

- модель 1 «Что (кто) [наличествует, появляется, проявляется] где - к чему» - 4,7 %;

- модель 5 «Кто делает что-будет (произойдет, совершится) что» - 3,9 %;

- модель 7 «[У кого] наблюдается, происходит что - делать (произойдет, совершится) что» - 3,6 %;

- модель 10 «Не делай что (чего) ~ будет (проюойдет; свершится) что»- 2,4%;

- модель 9 «Нельзя делать что - сделаешь что» - 0,8 %;

- модель 8 «Нельзя делать что - не будет (не произойдет, не свершится) чего» - 0,4 %.

Внутри каждой модели выделены структурно-семантические особенности, характерные для отдельных групп примет.

Глава II «Этнокультурный фон приметы» состоит из трех параграфов.

В § 1 «Теория и практика лингвокультурологического описания паремий» рассматривается проблема взаимосвязи языка и культуры, которая на современном этапе находится в центре внимания языковедов, этнолингвистов, социолингвистов, психолингвистов, культурологов.

До недавнего времени проблема взаимодействия языка и культуры традиционно рассматривалась в рамках лингвострановедения. Становление лингвострановедения приходится на начало 70-х годов и связано с именами Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова. Лингвострановедение является лингвометодической дисциплиной, цель которой - обеспечение адекватного понимания слова и текста, закрепление и активизация сведений о кулыуре страны изучаемого языка.

Современное лингвострановедение предполагает поиск соответствующих методических приемов в процессе преподавания русского языка как иностранного и представляет собой практическую реализацию лингвокультурологической теории в процессе обучения языку иностранцев.

В § 1 также рассмотрено становление лингвокультурологии как особого научного направления, отражены разные точки зрения относительно ее статуса.

В настоящее время все чаще исследуются паремии, имеющие этнокультурные характеристики (А.В.Костин, Л.И.Ларина, А.М.Мелерович, Е.В.Недельчо, М.Ю.Тимофеев, В.П.Фелицына). Наиболее изученными в лингво культурологическом аспекте являются пословицы и поговорки. Особую ценность для лингвокультурологии приобретает их тематическая и темагано-идеографическая систематизация. Тематические сборники пословиц и поговорок дают возможность увидеть отношение народа к особо важным для него сущностям.

Системный анализ примет в лингвокультурологическом аспекте пока не осуществлен, а сборники примет, как правило, не содержат лингвокультурологических комментариев. Между тем приметы обладают значительным лингвокультурологическим потенциалом.

В § 2 «Тематика русских примет и ее лингвокулыурологическая интерпретация» рассматриваются принципы тематической группировки паремий в словарях.

Многие тематические классификации паремий, воплощенные в сборниках пословиц, могли бы органично вписаться в антропоцентрические схемы современных тематико-идеографических словарей, поскольку в них отражено специфичное видение окружающего мира русским человеком и видение себя в нем.

Примерами тематической словарной презентации примет могут служить следующие сборники: «Пословицы и поговорки русского народа» В.И. Даля (1957), где приметы представлены наряду с другими паремиями, «Русский народ: его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия» М. Забылина (1994), «Энциклопедия русских примет» Е.А. Грушко и Ю.М. Медведева (2000), «Пословицы и поговорки русского народа» В.И. Зимина и A.C. Спирина (1996).

Учитывая опыт по составлению идеографических словарей лексики русского языка (В.В. Морковкин, 1970; Ю.Н. Караулов, 1976; О.С. Баранов, 1992), результаты тематико-идеографических классификаций фразеологии (Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров, 1982; В.М. Мокиенко, 1982; JI.H. Сергеева, 2004; В.П. Фелицына и В.М. Мокиенко, 1990; Р.И. Яранцев, 1985) и практику тематического представления материала в сборниках примет, мы предприняли попытку тематико-идеографической систематизации нашего материала.

На материале примет нами создана схема, отражающая наивную картину мира, которая базируется на приоритетах обыденного сознания русского человека. При разработке схемы использован комбинированный индуктивно-дедуктивный метод, т.е. восхождение от собранного паремиологического материала к рубрикам классификации с учетом имеющихся в отечественной лингвистике готовых идеографических схем.

Трудности тематико-идеографической классификации примет обусловлены сложностью структуры этих единиц. Примета состоит из двух частей, отражающих наблюдение и прогноз. Поскольку прогноз является наиболее важной частью для сознания носителей языка (ради чего примета, собственно, и создается), мы в первую очередь классифицировали приметы по сфере прогноза.

Весь имеющийся в нашем распоряжении материал мы распределили по двум основным разделам: I. «Человек» (467 единиц) и II. «Окружающая природная среда» (853 единицы).

Центральное место в классификации занимает раздел «Человек», который включает четыре подраздела: «Человек как индивидуум», «Человек как член социума», «Человек в труде и на отдыхе», «Судьба человека». Как показала идеографическая систематизация, в приметах отражен прогноз в наиболее актуальных для русского человека сферах: работа (189 единиц), семья (135 единиц), счастливая или несчастливая судьба (84 единицы), взаимоотношения людей (71 единица), физические качества (41 единица), материальное положение (33 единицы), душевное состояние человека (19 единиц).

Раздел «Окружающая природная среда» включает четыре подраздела: «Погода», «Растительный мир», «Животный мир», «Водные пространства».

Наиболее распространенный тип примет передает прогноз погоды (795 единиц). Погодные приметы особенно важны для жителей сельской местности, выполняющих сельскохозяйственные работы. Подраздел «Погода» состоит из пяти групп примет, темой которых является:

1. Температура воздуха: В правом ухе звенит-к теплу; Большие хлопья снега - к оттепели; Вороны низко летят—к холодам; Белая радуга зимой — к сильному морозу.

2. Осадки: Бледная вечерняя заря - к дождю; Кузнечики замолчали -к грозе; Гром беспрерывен - будет град; Звезды в тумане - к снегу; Большие дождевые пузыри - к ненастью; Лошадь часто скребет ногами - к дождю.

3. Ветер: Багровые зори - к ветрам; Кошка скребет пол — на ветер; Красная вечерняя заря - к ветру; Солнце на восходе красноватое -к ветру; Утренняя заря скоро прогорит - к ветру.

4. Перемена погоды: Дождь при солнце - к скорой перемене погоды; Мигают звезды - к перемене погоды; Пауки работают - погода меняется; Синие вечерние облака — к перемене погоды.

5. Погодные особенности времен года: Дождливое лето - к долгой зиме; Грачи рано прилетают - к ранней и теплой весне; Жара в начале мая - к засушливому лету; Пчелы рано укрываются в улей - осень будет ранняя, холодная.

Таким образом, тематико-идеографическая классификация примет по сфере прогноза отражает наиболее значимые для русского человека фрагменты обиходной картины мира, его взгляд на окружающий мир.

В полном объеме результаты тематико-идеографической классификации примет по сфере прогноза представлены в Приложении 1.

Анализ тематики первой части примет (где отражается сфера наблюдения) позволяет констатировать, что при прогнозировании будущего человек сосредоточивает свое внимание на различных сторонах окружающего мира: природных явлениях (буран, буря, ветер, вихрь, град, гроза, гром, дождь, иней, метель, мороз, оттепель, похолодание, роса, снег, туман)-225 единиц; небесных телах (звезды, луна, месяц, солнце) -173 единицы; физическом состоянии человека (болезнь, выздоровление, здоровье, смерть) -14 единиц; конкретных ощущениях человека (кости ноют, ладонь чешется, ноги ломит, нос залегает, пальцы горят, спина болит, уста свербят, усы чешутся, щеки горят и т.д.) - 94 единицы; поведении животных (бараны дерутся, волки воют, корова лежит, кошка спит, крысы бегут, лошадь фыркает, мыши пищат, свиньи чешутся, собака катается и т.п.) - 159 единиц, птиц (воробьи чирикают, гуси полощутся, зяблик поет, кукушка кукует, петух поет, сыч кричит, цыплята прячутся) -241 единица; состояние реалий растительного мира (грибы, деревья, трава, цветы, ягоды) - 79 единиц и др.

Обращение к тематике первой части примет (сфера наблюдения) при лингвокультурологическом исследовании позволяет выявить те фрагменты окружающей действительности, которые осмыслены народным сознанием адекватно, где народный опыт совпадает с выводами ученых-естествоиспытателей, и те реалии, которые связываются в народном сознании на ассоциативно-символической основе. Анализ тематики структурных частей примет и соотношения их содержания помогает четче разграничить естественные и суеверные приметы. Все это доказывает необходимость тематико-идеографической систематизации примет по сфере наблюдения. Результаты этой работы в полном объеме представлены в Приложении 2.

В § 3 «Компонент приметы как носитель этнокультурной информации» отмечается, что не только примета в целом может рассматриваться как лингвокультурема - основная единица лингвокультурологии (поскольку каждая примета обладает этнокультурным фоном). На уровень лингвокультурем выходят и компоненты примет; когда своеобразие национальной культуры отражается не только комплексно, но и расчлененно.

Отдельные компоненты примет, обладающие собственным этнокультурным фоном, можно считать лингвокультуремами второго

уровня в составе приметы как целостной лингвокулыуремы: Ветряк и скрипят - буря будет; Воробьи прячутся под стреху-к буре; В Рождество лапти плести - родится кривой, шить - уродится слепой; Дым в курной избе высоко ходит - к плохой погоде; Жур а в ец скрипит - к перемене погоды; Кошка садится на шесток или в печурку-к стуже; Передний угол или матица трещит 1

-к худу; Полено из напильника падает - к гостям; С е р п упал - к хорошему жнитву; Самовар гудит - к несчастью; Уголь в з а ^ г н етке сам разгорается - к морозу. I

Безэквивалентные и фоновые слова, выступающие в роли компонентов примет, отмечают все самое существенное с этнокультурологической точки зрения в прошлом и настоящем русского народа, отражают факты, явления, взгляды, характерные для русской традиционной культуры. В этих лингвокультуремах с богатым этнокультурным потенциалом фиксируется то, что актуально для народного сознания и заслуживает хранения.

Учитывая классификацию безэквивалентной и фоновой лексики Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, а также лингвострановедческую классификацию фразеологизмов В.М. Мокиенко, мы классифицировали с лингвокультурологической точки зрения национально детерминированные компоненты примет:

Крестьянский быт: а) наименования избы, ее конструктивных частей: загнетка, изба, крыльцо, матица, напыльник, передний угол, печурка, печь, сруб, ставни, стреха, труба, шесток; б) наименования русской пищи: брага, каравай, каша; в) наименования посуды, кухонной утвари, предметов домашнего обихода, хозяйственно-бытовых реалий: булавка, ведро, веник, горшок, гребень, зеркало, кадушка, короб, коромысло, ложка, лукошко, лучина, нож, пест, подкова, рукотерник, самовар; г) наименования традиционной крестьянской одежды, обуви: лапти, шапка, шуба; д) наименования орудий труда, техкическо-бытовых приспособлений: ветряк, журавец, насест, серп; '

Растительный мир: а) наименования деревьев: береза, верба, дуб, ель, осина, сосна; в) наименования злаков: просо, пшеница, овес, рожь; г) наименования овощей: горох, картофель, лук, редька, репа; д) * наименования трав, цветов: мокрец, мох; е) наименования фибов: груздь, мухомор, опенок, сморчок; ж) наименования ягод: клюква, малина, морошка;

Животный мир: а) наименования диких животных: волк, заяц,

крот, крыса, лягушка, мышь; б) наименования домашних животных: баран, бык, корова, кошка, лошадь, овца, свинья, собака; в) наименования птиц: аист, воробей, ворона, галка, голубь, гусь, грач, дергач, жаворонок, курица, ласточка, лебедь, петух, синица, сова, соловей; г) наименования насекомых: блоха, вошь, комар, муха, пчела, сверчок, таракан; д) наименования рыб и членистоногих: рак, щука.

Этнокультурный фон зоо- и фито- лексики, не являющейся безэквивалентной, довольно часто составляют суеверные представления и мифологические ассоциации русского человека, отраженные в приметах. Многие из таких лексем давно стали для русского человека словами-символами. Приметы, которые строятся на этих ассоциациях, являются суеверными или мифологическими: Ворон каркает - к худу; Встреча с волком-к счастью; Заяц по снегу бежит - к пожару; Кошка мяукает без конца - жди в семье ребенка; Ласт очка стучится в окно — будет известие; На крыше дома сыч прокричал - к покойнику; Собака скулит - к чьей-то болезни; Черная кошка между друзьями пробежала - к ссоре.

Суеверные приметы имеют свои особые «правила» построения рассуждения. В их основе лежат традиционные, общекультурные и национально-специфические представления и верования. В работе рассматриваются приметы с наиболее частотными словами-символами из сферы животного, растительного мира, а также крестьянского быта.

В Заключении подведены итоги исследования, сделаны выводы общего характера и намечены дальнейшие перспективы изучения примет.

Результаты исследования отражены в следующих публикациях:

1. Иванова H.H. Примета в словаре В. И. Даля и в современной речи // Владимир Даль и современная филология. Материалы международной научной конференции. Т.1. - Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет имени H.A. Добролюбова, 2001. - С. 354-355.

2. Иванова H.H. Примета-пословица как особая паремиологическая единица // В. И. Даль в парадигме идей современной науки: язык -словесность - самосознание - культура. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 200-летнему юбилею В .И. Даля. 4.2. -Иваново: Ивановский государственный университет, 2001. -С. 33-35.

3. Иванова H.H. Народная примета в диалектном словаре // Вопросы

региональной лингвистики. Сборник научных трудов, посвященный памяти JI. М. Орлова. - Волгоград: Перемена, 2002. -С. 156-158.

4. Иванова H.H. Типы народных примет И Молодежь - науке. Тезисы докладов научной конференции аспирантов и студентов ПГПИ. Т.4. -Псков: Псковский государственный педагогический институт имени С.М. Кирова, 2002. - С. 21-22.

5. Иванова H.H. Народный прогноз и прогностические паремии в диалектной речи // Псковские говоры: синхрония и диахрония. Межвузовский сборник научных трудов. - Псков: Псковский j государственный педагогический институт имени С.М. Кирова, 2003.

-С. 83-91.

6. Иванова H.H. Лексикографическая презентация приметы // Словарное наследие В.П. Жукова и пути развития русской и общей лексикографии. Материалы международного научного симпозиума. - Великий Новгород: Новгородский государственный университет имени Я. Мудрого, 2004. - С. 467-470.

7. Иванова H.H. Реалии русской природы в приметах (по материалам

B.И. Даля) //В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык -словесность - культура - словари. Материалы II Всероссийской научной конференции. - Иваново: Ивановский государственный университет, 2003 . - С. 147-148.

8. Иванова H.H. Структурно-семантические особенности примет; отражаю-

щих природные явления // Актуальные вопросы изучения и преподавания русского языка: сборник научных трудов. - Псков: Псковский государственный педагогический университет, 2006. -

C. 56-63.

Издательская лицензия ИД №06024 от 09.10.2001 года Подписано в печать 24.03 2006 г Формат 60x90/16 Объем издания в уел печ л 1,25 Тираж 100 экз Заказ № 37

Псковский государственный педагогический университет им С М Кирова, 180760, г Псков, пл. Ленина, 2. Редакционно-издательский отдел ПГПУ им С М Кирова, 180760, г Псков, ул Советская, 21, телефон 2-86-18,Е-таН по@р8Ьи ги

p.65 О 8

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Иванова, Надежда Николаевна

ВВЕДЕНИЕ. 3

ГЛАВА 1. Языковые свойства приметы

§ 1. Народный прогноз и его отображение средствами языка. 14

§ 2. Языковая специфика приметы на фоне паремий других типов. 30

§ 3. Структурно-семантическое моделирование вере примет 63

Выводы. 80

ГЛАВА 2. Этнокультурный фон приметы

§ 1. Теория и практика лингвокультурологического описания паремий 83

§ 2. Тематика русских примет и ее лингвокультурологическая интерпретация. 90

§ 3. Компонент приметы как носитель этнокультурной информации 114

Выводы. 139

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Иванова, Надежда Николаевна

Русские паремии активно изучаются и лексикографически разрабатываются отечественными авторами. Накоплен богатый опыт словарной репрезентации пословиц и поговорок от первых рукописных сборников XVII века ("Повести или пословицы всенароднейшие по алфавиту" неизвестного автора) и источников XIX века, ставших паремиологической классикой (В.И. Даль, 1862; И.М. Снегирев, 18311834, 1848, 1849; И.П. Сахаров, 1836-1849; П.К. Симони, 1899), до современных толковых (В.П. Жуков, 1966), тематических (В.И. Зимин,

A.С. Спирин, 1996) и учебных (В.П. Жуков, 1966; В.М. Мокиенко, 1975;

B.П. Фелицына, Ю.Е. Прохоров, 1988) словарей пословиц.

Исследована логическая структура русских пословиц и поговорок (Г.Л. Пермяков, 1968, 1970, 1979, 1988; Н. Барли, 1984), их тематика и семантико-прагматические особенности (В.П. Аникин, 1957, 2001; А.А. Крикманн, 1984, 1995; С.Г. Лазутин, 1985; В.М. Мокиенко, 1989; В.М. Мокиенко, X. Вальтер, 2000; В.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина, 2001; Т.М. Николаева, 1995; Е.И. Селиверстова, 1979, 2000), функциональные характеристики (Г.Л. Пермяков, 1968, 1970, 1988; Е.И. Селиверстова, 2000), синтаксическая структура и компонентный состав (К. Григас, 1987; В.П. Жуков, 2002; Т.М. Николаева, 1995; З.К. Тарланов, 1982, 1999).

Что касается примет, то к наиболее известным работам, посвященным этому типу паремий, можно отнести исследования Л.И. Минько (1973), А.Ф. Некрыловой (1991), Е.Г. Павловой (1984), Т.С. Садовой (2003), М.И. Шахновича (1984), В.К. Харченко (1992). В них затронуты вопросы тематической и логической классификации примет, рассмотрены их функциональные особенности. Однако до настоящего времени приметы остаются одной из наименее изученных групп паремий. В отличие от пословиц и поговорок они не только мало исследованы с лингвистической точки зрения, но практически, если не считать примет о погоде, не собраны и лексикографически не разработаны. Это можно объяснить тем, что на протяжении многих десятилетий примета расценивалась «как символ бескультурья, и, хотя в последнее время отношение к астрологическим веяниям стало благожелательным и спокойным, примета все еще остается неизученным феноменом национального языка, национального сознания, национальной культуры» (Харченко В.К., 1994, с.7).

Как правило, исследователи и собиратели включают приметы в сборники пословиц и поговорок. Так, в сборнике В.И. Даля «Пословицы русского народа», в основании которого лежит семантико-тематический принцип группировки разнотипных народных изречений, некоторые из примет оформлены в отдельные рубрики: «Суеверия-приметы», «Человек-приметы». Большая группа примет размещена среди пословиц и поговорок в рубриках «Месяцеслов», «Земледелие».

В специальных сборниках примет, появившихся в последние годы (Е.А. Грушко, Ю.М. Медведев, 2000; В.А. Миронов, 1991; Г.Д. Рыженков, 1991), приметы лексикографически разрабатываются как особая группа паремий. Но и здесь рядом с ними можно найти близкие по структуре и функциям прогностические паремии других типов — гадания, вещие сны, поверья.

На современном этапе развития лингвистической науки сложность определения приметы как объекта паремиологии объясняется неоднозначностью интерпретации диапазона самой паремиологии и двойственностью паремиологического статуса примет, которые как языковые единицы являются объектом паремиологии - лингвистической дисциплины и как фольклорные тексты - объектом фольклористики -одного из направлений литературоведения.

По-прежнему остается открытым вопрос о составе паремиологического фонда, о месте и статусе внутри этого фонда паремий с прогностической функцией. По мнению Г.Л. Пермякова, прогностическая функция является ведущей для четырех типов паремий: примет, поверий, «вещих снов» и гаданий. Е.Г. Павлова предлагает объединить типы прогностических паремии в один тип примет, т. к. поверья - это суеверные приметы, «вещие» сны - снящиеся приметы, а гадания - альтернативные приметы, заключающие в себе позитивное и негативное начало.

Придерживаясь традиционного понимания примет, мы относим к ним устойчивые народные изречения со структурой предложения, содержащие предсказание каких-либо событий, явлений в будущем на основании имеющихся данных, например: Голуби разворковались - к ведру; Большие дождевые пузыри - к ненастью; Деревья в инее — небо будет синее; Рябина гроздная — зима морозная.

Прогноз, отображаемый приметами, формируется в народном сознании на базе наблюдений за окружающей действительностью. При этом он может быть основан как на реальных связях предметов и явлений (естественные приметы), так и на неподтвержденных научными данными традиционно передаваемых из поколения в поколение мифологических представлениях и символике реалий (суеверные приметы).

Обобщая многолетний опыт наблюдений, народное сознание организует полученные данные по особым прогностическим формулам (если есть А, то будет Б), которые лежат в основе примет как ментальных образований - прогностических представлений носителя определенной культуры.

Для языкового представления приметы используются различные средства.

Описание приметы в тексте, всякий раз создаваемое заново в зависимости от задачи момента на базе приметы как ментальной единицы, может иметь разную степень полноты и не всегда строго закрепленный состав компонентов в отличиие от приметы - языковой единицы, обладающей устойчивостью, т.е. стабильностью синтаксической структуры и компонентного состава и воспроизводимостью, что подтверждается фиксацией примет в нескольких лексикографических источниках без изменений в структуре и лексическом составе: В левом ухе звенит - к худым вестям (в одной и той же форме встречается в сборниках В.И. Даля, В.И. Зимина и А.С. Спирина, JI. Прошиной); Ранние ласточки - к счастливому году (у В.И. Даля, А.Ф. Некрыловой, Г.Д. Рыженкова, Е.А. Грушко и Ю.М. Медведева).

Таким образом, первоочередной задачей паремиологов является разграничение примет как языковых (паремиологических) единиц и речевых, текстовых описаний примет. Необходимо четко определить примету-паремию (объект собственно паремиологии) как устойчивую языковую единицу со структурой предложения, отображающую передаваемое из поколения в поколение предсказание событий. Ср.: Нос чешется - в рюмку глядеть (В.И. Даль, 935; JI. Прошина, 15; В.И. Зимин, А.С. Спирин, 428) и Если у человека зачесался нос - это значит, есть перспектива выпить. (Запись 2005 г.).

По функциям, структуре и ритмической организации приметы очень близки к другим типам паремий, в частности к пословицам, что неоднократно отмечалось паремиологами (Пермяков Г.Л., 1988, с. 93). Прежде чем устанавливать соотношение примет, пословиц и поговорок по указанным параметрам, необходимо четко определить позицию по отношению к трактовке терминов «пословица» и «поговорка», в понимании которых до настоящего времени отсутствует единая точка зрения.

Наиболее четкой представляется позиция, сторонники которой считают, что к собственно пословицам относятся только такие краткие народные изречения, которые имеют одновременно прямой и переносный смысл или только переносный смысл и составляют в грамматическом отношении законченное предложение. Устойчивые выражения, употребляемые исключительно в прямом смысле, имеющие форму законченного предложения, относятся к поговоркам. Выражения, в которых часть компонентов употребляется в прямом значении, а другая часть - в переносном, определяются как пословично-поговорочные (Жуков В.П., 2002, с. 11-12).

Особого рассмотрения требует соотношение пословиц, поговорок и примет с точки зрения их синтаксической и логической структуры, прагматических функций, ритмической организации.

Необходимо выяснить, актуальны ли для примет универсальные логико-семантические инварианты, разработанные Г.Л. Пермяковым на материале пословиц, или же приметам свойственна «своя логика» и на уровне высокой абстракции.

Не вызывает сомнений общность синтаксической структуры большого количества примет, пословиц и поговорок. Однако и на этом уровне должно быть выявлено нечто, отличающее приметы или часть примет от паремий близких типов.

Обращает на себя внимание особая структурно-семантическая организация целого ряда примет - бессоюзные сложные предложения, вторая предикативная часть которых эллиптирована до предложно-именной формы со значением прогноза типа к дождю, к неурожаю, к морозу.

В свое время исследование структурно-семантических особенностей фразеологизмов привело к открытию метода структурно-семантического моделирования (В.М. Мокиенко, 1980). Выявление структурносемантических моделей на материале примет раскроет закономерности и конкретные механизмы образования этих единиц.

Прогностическая функция примет безоговорочно признается всеми как основная, определяющая для этого типа паремий. Выделяются и особые функциональные разновидности примет с оттенками запрета, рекомендаций (Е.Г. Павлова, 1984; Т.С. Садова, 2003). Четкое определение соотношения этих смысловых оттенков и основного, прогностического содержания приметы должно стать основополагающим при отграничении примет от пословиц и поговорок, близких по структуре, функциям и прагматическим характеристикам.

Решение этих актуальных для паремиологии вопросов, к которым мы обращаемся в данном диссертационном исследовании, позволит уточнить языковые свойства приметы как единицы паремиологической системы.

Около тридцати лет назад русские паремии стали объектом лингвострановедения, а затем лингвокультурологии - научного направления, изучающего взаимодействие языка и культуры посредством анализа национально маркированных языковых единиц.

Наиболее основательно в лингвокультурологическом аспекте изучены пословицы и поговорки. В научных исследованиях и учебно-методических разработках раскрывается национально-культурный фон пословиц различных тематических групп, их роль в политическом дискурсе и диалектной картине мира, представлен лингвострановедческий анализ пословиц на фоне иноязычных аналогов, сформулированы основные принципы их лексикографической разработки, лингвосоциокультурологического комментирования в иноязычной аудитории (А.В. Батулина, 2004; К. Григас, 1987; М.Е. Жукова, 2004; С.В. Кулинская, 2001; В.М. Мокиенко, 1989; Т.Г. Никитина, 1998, 2001, 2003; О.В. Новицкая, 2001; JI.C. Панина, 2004; Е.И. Селиверстова, 2004; О.С. Спиридонова, 2004; И.В. Тяпкова, 2001; Ф.Ф. Фархутдинова, 2004).

В лингвострановедческом словаре В.П. Фелициной и Ю.Е Прохорова (1988) воплощена концепция лингвострановедческого комментирования пословиц и поговорок с привлечением фактов русской истории, описаниями народного быта, обычаев, традиций, отражаемых паремиями.

Приметы, обладающие мощным лингвокультурологическим потенциалом, могут стать ценнейшим материалом для системного лингвокультурологического анализа, но на данный момент их этнокультурный фон лишь фрагментарно описан в научных статьях и монографиях (Т.С. Садова, 2003, 2004; В.К. Харченко, 1992, 1994), а сборники примет не содержат лингвокультурологических комментариев.

Этнокультурный фон примет может быть раскрыт на уровне целостного содержания приметы и на уровне отдельных ее компонентов. По сфере применения прогноза, отображенного приметами (как правило, в их второй, заключительной части) легко определить приоритеты, установленные народным житейским сознанием в разных сферах жизни, на разных участках деятельности человека (прогнозируется то, что особенно важно). По первой части приметы, отражающей наблюдение, базовое для прогноза, также выявляются особенности интерпретации народным сознанием окружающего мира: установление реальных отношений предметов и явлений, приписывание им магических свойств и нереальных связей на основе суеверных представлений.

Этнокультурно маркированные компоненты примет несут информацию об особенностях крестьянского труда и быта, о русской природе и духовном мире русского человека. Лингвокультурологическое истолкование такой лексики позволит объяснить происхождение многих примет, раскрыть их реальную или мифологическую основу.

Актуальность нашего исследования определяется необходимостью выявления языковой и этнокультурной специфики примет, уточнения их паремиологического статуса и места в системе русских паремий

Объектом исследования являются приметы - один из типов паремиологических единиц с прогностической функцией.

Предметом изучения - структурно-семантические свойства и этнокультурный фон примет.

Теоретическая значимость исследования заключается в расширении и углублении знаний о структурно-семантических особенностях примет, в возможности использования материалов диссертации при дальнейшей разработке теоретических проблем паремиологии, в том числе паремиологической идеографии, а также паремиографии. Результаты лингвокультурологического анализа примет обогатят теоретический фонд лингвокультурологии, они могут быть использованы при разработке теоретических основ лингвострановедческой презентации паремий.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования полученных результатов в практике преподавания русского языка, культурологии, лингвокультурологии, в том числе в иноязычной аудитории. Материалы и выводы проведенного исследования могут быть востребованы при составлении паремиологических сборников и специальных лингвокультурологических словарей русских примет.

Материалом для исследования послужили приметы (1320 единиц), извлеченные из сборников и словарей: «Русские пословицы и поговорки» В.П.Аникина (1988), «Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор» В.П.Аникина (1957), «Словарь славянской мифологии» Е.А. Грушко, Ю.М. Медведева (1995), «Энциклопедия русских примет» Е.А. Грушко, Ю.М. Медведева (2000), «Пословицы русского народа» В.И. Даля (1957), «Пословицы и поговорки русского народа» В.И. Зимина, А.С. Спирина (1996), «Словарь пословиц и поговорок о море» Н. Каланова (2001), «Народный месяцеслов: Пословицы, поговорки, приметы, присловья о временах года и о погоде» Г.Д. Рыженкова (1991),

Пословицы и поговорки народов Востока» Г.Л. Пермякова (1979), «Русские пословицы и поговорки» А.И. Соболева (1961), «Народные приметы и календарь» Л.С. Хренова (1994).

Кроме того, в качестве иллюстраций фрагментарно привлекался диалектный материал «Архангельского областного словаря», «Псковского областного словаря с историческими данными», словаря И.С.Меркурьева «Живая речь кольских поморов», «Словаря орловских говоров», «Словаря русских народных говоров».

Цель работы - выявление языковых свойств и раскрытие лингвокультурологического потенциала примет как одного из типов русских паремий.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие конкретные задачи:

- разграничение примет-паремий (языковых единиц) и их текстовых описаний;

- выявление структурных особенностей примет на фоне пословиц и поговорок;

- выявление структурно-семантических моделей примет с учетом опыта структурно-логических классификаций пословиц и структурно-семантического моделирования в сфере фразеологии;

- выявление функциональной специфики примет на фоне пословиц и поговорок;

- тематико-идеографическая классификация примет по сфере наблюдения (1-я структурная часть приметы) и по сфере прогноза (2-я структурная часть приметы) с выявлением этнокультурной специфики применения прогноза;

- раскрытие этнокультурного фона национально детерминированных компонентов примет.

Для достижения намеченной цели и решения поставленных в диссертации задач использовались следующие методы:

- описательный, включающий приемы наблюдения, сопоставления, обобщения, классификации анализируемого материала;

- структурно-семантического моделирования; метод компонентного анализа;

- количественно-симптоматический метод;

Научная новизна исследования определяется обращением к малоизученному материалу (приметы) и новым аспектам его исследования (структурно-семантическое моделирование и лингвокультурологический анализ).

Положения, выносимые на защиту:

Приметы как языковые единицы, обладающие устойчивостью, стабильностью синтаксической структуры и компонентного состава и воспроизводимостью, необходимо отличать от текстовых описаний примет.

- Несмотря на структурное и функциональное сходство примет с пословицами и поговорками, они образуют самостоятельный и единственный разряд паремий (языковых единиц) с доминантной прогностической функцией.

- С учетом соотношения примет, поговорок и пословиц (по структуре, общей семантике и типам значения компонентов) в составе примет выделяются: приметы-поговорки, приметы пословично-поговорочного типа и собственно приметы.

- В сфере собственно примет возможно структурно-семантическое моделирование. Здесь выделяется не менее 10 структурно-семантических моделей.

- Тематико-идеографическая классификация примет по сфере прогноза позволяет выявить особенности народного мировосприятия и миропонимания, приоритеты народного сознания в разных сферах деятельности человека.

- Тематико-идеографическая классификация примет по сфере наблюдения позволяет говорить о результатах аналитической работы народного сознания по установлению реальных взаимосвязей явлений действительности.

- Компоненты примет обладают этнокультурным фоном, исследование которого раскрывает символику реалий как базу или итог развития суеверных представлений и служит основой лингвокультурологического комментирования примет.

Структура работы. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Приложений, включающих материалы тематико-идеографической классификации примет по сфере прогноза и по сфере наблюдения.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования отражены в 8 публикациях, а также в докладах на международных научных конференциях: «Владимир Даль и современная филология» (Нижний Новгород, 2001), «Псковские говоры: синхрония и диахрония» (Псков, 2003), «Словарное наследие В.П. Жукова и пути развития русской и общей лексикографии» (Великий Новгород, 2004); на всероссийских научных конференциях: «В. И. Даль в парадигме идей современной науки: язык - словесность - самосознание - культура» (Иваново, 2001), «В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык -словесность - культура - словари» (Иваново, 2004); на ежегодных научных конференциях Псковского государственного педагогического университета (2001, 2002, 2003, 2004).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структурно-семантические особенности и лингвокультурологический потенциал приметы"

Выводы

Тематико-идеографическая систематизация примет представляет большую ценность для лингвокультурологии, изучающей язык как средство накопления и хранения культурно значимой информации. Тематико-идеографическая классификация примет, дает возможность увидеть, какие ценности являются наиболее важными для человека, воссоздают фрагменты русской этноязыковой картины мира.

Структурная организация (приметы состоят из двух частей, отражающих наблюдение и прогноз) позволяет произвести тематико-идеографическую классификацию этих паремий по сфере прогноза и по сфере наблюдения.

Прогноз отражает наиболее актуальные для русского человека сферы: погода, работа, семья, судьба, взаимоотношения между людьми, физические качества, материальное положение, душевное состояние человека.

Результаты тематико-идеографической систематизации примет по сфере наблюдения показали, что при прогнозировании будущего внимание человека сосредоточено на следующих сторонах окружающего мира: природных явлениях, небесных телах, физическом состоянии человека, поведении животных и птиц, растительном мире.

Анализ соотношения тематики структурных частей примет помогает разграничить естественные и суеверные приметы.

В лингвокультурологическом исследовании не только примета в целом может рассматриваться как лингвокультурема. Отдельные компоненты примет, обладающие этнокультурным фоном являются лингвокультуремами второго уровня в составе приметы. К таким компонентам относится безэквивалентная и фоновая лексика. Нами выделены и прокомментированы три группы национально детерминированных компонентов примет - наименования реалий крестьянского быта, растительного мира, животного мира.

Этнокультурный фон зоо- и фито- лексики, не являющейся безэквивалентной, составляют суеверные представления и мифологические ассоциации русского человека. На таких ассоциациях построены суеверные приметы. В их основе лежат традиционные, общекультурные и национально-специфические представления и верования. В нашем материале суеверные приметы составляют примерно 50% от общего количества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Народный прогноз формируется житейским (повседневным, бытовым, практическим, массовым) сознанием, которое в результате наблюдений, обобщений или мифологических и суеверных представлений прогнозирует будущую ситуацию. В ходе исследования установлено, что в прогностических паремиях (гаданиях, вещих снах, приметах) прогноз представлен в виде условно-следственных формул:

1) если есть (нет) А - будет (не будет) В;

2) если совершить (не совершить) А - последует (не последует) В.

В ходе анализа способов вербализации прогноза мы разграничиваем текстовые описания примет и приметы как устойчивые, воспроизводимые языковые единицы - приметы-паремии.

Устойчивость примет может быть признана относительной, т.к. для них характерна лексическая и грамматическая вариативность.

Проанализировав специфику структуры, семантики и функций примет на фоне паремий других типов (прежде всего пословиц и поговорок), мы установили, что, несмотря на значительное сходство этих единиц по всем параметрам, примета является единственной паремией с доминантной прогностической функцией (возможны оттенки совета, запрета) и основная часть примет строится по десяти особым структурно-семантическим моделям, не свойственным другим типам паремий.

Наиболее продуктивными являются следующие структурно-семантические модели примет:

- модель 4 «Кто делает что - к чему (на что)», которая охватывает 36,3 % материала;

- модель 3 «Что (кто) обладает каким-либо признаком - к чему» - 23,3 %;

- модель 2 «Что (кто) [наличествует, появляется, проявляется] когда - к чему» - 13 %;

- модель 6 «[У кого] наблюдается, происходит что - к чему» -11,6%.

Внутри каждой модели выделены структурно-семантические особенности отдельных групп примет.

В результате комплексного анализа языковых свойств примет мы выделили три типа этих единиц и следующим образом определили их паремиологический статус:

1. Приметы-поговорки (обнаруживают сходство с поговорками по синтаксической и ритмической организации, употребляются в прямом значении).

2. Приметы пословично-поговорочного типа (обнаруживают сходство с пословично-поговорочными выражениями по синтаксической и ритмической организации; употребляются в прямом значении; отдельные их компоненты имеют переносный смысл).

3. Собственно приметы (употребляются в прямом значении, но не совпадают с поговорками по ритмической организации и синтаксическрй структуре; образованы по особым структурно-семантическим моделям).

Приметы обладают высоким лингвокультурологическим потенциалом, поскольку в них, как и в паремиях других типов, отражен длительный процесс развития народной культуры. Приметы передают различные наблюдения, накопленную веками информацию о связях и отношениях окружающего мира и тем самым воссоздают фрагменты русской этноязыковой картины мира.

Этнокультурный фон примет исследован нами на уровне их общей семантики (где каждая примета рассматривается как целостная лингвокультурема) и на уровне отдельных этнокультурно детерминированных компонентов - лингвокультурем второго уровня.

Тематико-идеографическая классификация примет по сфере прогноза позволила выявить этнокультурную специфику применения прогноза.

Весь материал распределен по двум основным разделам: 1. «Человек». 2. «Окружающая природная среда».

Раздел «Человек» включает 467 примет и разделен на четыре подраздела: 1) «Человек как индивидуум» (59 единиц); 2) «Человек как член социума» (135 единиц); 3) «Человек в труде и на отдыхе» (189 единиц); 4) «Судьба человека» (84 единицы).

Раздел «Окружающая природная среда» включает 852 единицы, распределенных на четыре подраздела: 1) «Погода» (795 единиц); 2) «Растительный мир» (47 единиц); 3) «Животный мир» (1 единица); 4) «Водные пространства» (9 единиц).

В количественном отношении самыми распространенными оказались приметы, прогнозирующие погоду. Это объясняется тем, что большинство примет возникло в крестьянской среде, где результаты труда в немалой степени зависят от погодных условий. На втором месте по актуальности для русского языкового сознания оказался прогноз в сфере «Человек в труде и на отдыхе».

Тематико-идеографическая систематизация примет по сфере наблюдения позволила сопоставить тематику частей примет и их содержание и тем самым уточнить критерии разграничения естественных и суеверных примет.

Проведенный лингвокультурологический анализ этнокультурно детерминированной лексики, отражающей реалии русского быта и русской природы, в том числе слов-символов, выступающих в роли компонентов примет, обеспечил дополнительную глубину исследования этнокультурного фона примет. Результаты такого исследования, как это было показано в работе, могут быть использованы при лингвокультурологическом комментировании примет.

Список научной литературыИванова, Надежда Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Азадовский М. К. История русской фольклористики. М.: Учпедгиз, 1958.-479 с.

2. Аникин В.П. Русский фольклор. М.: Высшая школа, 1987. - 285 с.

3. Аникин В.П. Русское устное народное творчество. М.: Высшая школа, 2001.-726 с.

4. Аникин В.П. Теория фольклора. Курс лекций. М.: МГУ, 1996. - 408 с.

5. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры,1999.-896 с.

6. Атабекова А.А. Язык как лингвокультурный код нации: роль инотонации // Язык образования и образование языка. Материалы международной научной конференции. В. Новгород: изд. НовГУ,2000.-С. 19-20.

7. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. М.: Индрик, Т. 1, 1994.-576 с.

8. Бабаева Е.В. Лингвокультурологическое описание картины социальных норм // Известия Волгоградского педагогического университета. Серия «Филологические науки», № 1.- Волгоград, 2002, С. 54-60.

9. Бабкин А. М. Русская фразеология, ее развитие и источники. Л.: Наука, 1970.-263 с.

10. Ю.Балашев Л. Л. Народная метеорология // Наука и жизнь. 1975, № 9.- С. 83-86.

11. Батулина А.В. Пословично-поговорочные выражения в современном русском языке // Автореферат дисс.канд. филологических наук. -Великий Новгород, 2003. 19 с.

12. Бондаренко В.Т. Номинализация устойчивых фраз в русской речи // Филологические науки, 1990. № 1.-С. 113-118.

13. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола (значение и употребление). -М.: Просвещение, 1971.-239 с.

14. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. М.: Наука, 1983. - 208 с.

15. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. - 412 с.

16. Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. -М.: Наука, 1978.-239 с.

17. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция речеповеденческих тактик. М.: Госинститут русского языка им. С.М. Пушкина, 1999 (84 е.).

18. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова.- М.: «Русский язык», 1980. 320 с.

19. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Национально-культурная специфика русских фразеологизмов // Словари и лингвострановедение. М.: «Русский язык», 1982. - С.89-98.

20. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М.: Русский язык, 1990.-246 с.

21. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М.: Высшая школа, 1972. - 640 с.

22. Воробьев В.В. Лингвокультурология (теория и методы). М., 1997. -331 с.

23. Воробьев К.В., Гамаюнов Б.П. Приметы-подсказки на все случаи жизни.

24. СПб: «Невский проспект», 2004. -120 с.

25. Григас К. Литовские пословицы. Вильнюс: Вага, 1987. - 335 с.

26. Гумбольт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985 - 450 с.

27. Даль В.И. Напутное // Пословицы русского народа. М.: Художественая литература, 1984. Т. 1,- С. 5-21.

28. Даль В.И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа. -СПб: «Литера», 1994. 477 с.

29. Дандис А. О структуре пословицы // Паремиологический сборник. Пословица. Загадка. / Под ред. Г.Л. Пермякова. М.: Наука, 1978. - С. 13-33.

30. Джахангири Азар Х.А. Лингвокультурологический аспект изучения взаимодействия языка и культуры. М.: Компания Спутник +, 2003. -105 с.

31. Дмитриева О.А. Лингвокультурологический потенциал паремий // Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии Волгоград, 1999.-С. 163-164.

32. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии // Вопросы языкознания. 1997. № 6. С. 37-38.

33. Жирмунский В.М. Эпическое творчество славянских народов и проблема сравнительного изучения эпоса // Исследования по славянскому литературоведению и фольклористике. М.: Издательство Академии наук, 1960. - С. 252-283.

34. Жуков В.П. О словаре пословиц и поговорок. Предисловие. // Словарь русских пословиц и поговорок. М.: «Русский язык», 2002. - С. 9-17.

35. Иванова Е.В. Пословичные картины мира. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2002. 160 с.

36. Ивянская И.С. Мир жилища. Архитектура. Дизайн. Строительство. История. Традиции. Тенденции. М.: «Дограф», 2001. - 300 с.

37. Калюжный В.В. Чудеса сна и толкование сновидений. Минск, Харвест, 2004.-301 с.

38. Капица Ф.С. Славянские национальные верования, праздники и ритуалы. М.: Флинта: Наука, 2001.-216 с.

39. Карасик В.И. Концепт как категория лингвокультурологии // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия «Филологические науки», №1(01). — Волгоград, 2002. С. 14-23.

40. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. - 355 с.

41. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. -261 с.

42. Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Формы общественного сознания. М.: Госполитиздат, 1959. - 263 с.

43. Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. JL: Изд. ЛГУ, 1986. -311 с.

44. Короткова М.В. Путешествие в историю русского быта. — М.: «Русское слово», 1998.-256 с.

45. Костин А.В. Способы концептуализации обиходно-бытовых понятий в разножанровых произведениях В.И. Даля (На материале концепта «Вода») // Автореферат дисс.канд. филологических наук. Иваново, 2002. - 20 с.

46. Костомаров В.Г., Верещагин Е.М. Отбор и семантизация фразеологизмов в учебном лингвострановедческом словаре // Словари и лингвострановедение. -М.: «Русский язык», 1982. С. 98-108.

47. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. Курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. - 284 с.

48. Крикманн А.А. Некоторые аспекты семантической неопределенности пословицы // Паремиологический сборник. Пословица. Загадка (структура, смысл, текст). М.: Наука, 1978. - С.82-104.

49. Крикманн А.А. Опыт объяснения некоторых семантических механизмов пословицы // Паремиологические исследования. М.: Наука, 1984.-С. 149-178.

50. Крикманн А.А. Паремиологические эксперименты Г.Л. Пермякова. // Малые формы фольклора. Сборник статей памяти Г.Л. Пермякова. М.: «Восточная литература РАН», 1995. - С. 338-382.

51. Кузнецова И.В. Календарная обрядность и устойчивые сравнения // Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии. Волгоград, 1999.-С.153- 155.

52. Кулинская С.В. Цветообозначения в пословицах и поговорках В. Даля // Владимир Даль и современная филология Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова, 2001. В 2-х т. Т. 1. - С. 355-358.

53. Лазутин С.Г. Поговорка цветочек, пословица - ягодка // Русская речь, 1985. N4.-C. 121-125.

54. Лебедев П.Ф. Пословица вовек не сломится //Русская речь, 1987. № 1. -С. 126-129.

55. Леонтьев А.А. Язык, речь, речевая деятельность. М.: Просвещение, 1969.-214 с.

56. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Издательство МГУ, 1979. - 319 с.

57. Маковский М.М. Язык миф - культура. Символы жизни и жизнь символов // Вопросы языкознания, 1997. № 1. - С. 73-95.

58. Маслова В.А. Лингвокультурология. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. М.: «Академия», 2001. - 208 с.

59. Мезенцев В.А. Биография примет. М., 1968. - 48 с.

60. Мельц М. Я. Русские фольклористы-библиографы конца XIX начала XX века // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып. 5.-М.: Наука, 1971. - С. 76-101.

61. Мельц М. Я. Симони собиратель и издатель русского фольклора // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып. З.-М.: Наука, 1965.-С. 162-181.

62. Минько Л.И. Суеверия и приметы. Минск: «Наука и техника», 1975. -191 с.

63. Мокиенко В. М. В глубь поговорки. М.: Просвещение, 1975. - 173 с.

64. Мокиенко В.М. О тематико-идеографической классификации фразеологизмов // Словари и лингвострановедение. М.: «Русский язык», 1982. - С.108-121.151

65. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. М.: Высшая школа, 1989. -286 с.

66. Мокиенко В.М., Вальтер X. Пословицы в современной русской речи и жаргоне // Пословицы русского субстандарта (Материалы к словарю). -Greifswald: 2000. С.3-23.

67. Морковкин В.В. Идеографические словари. М.: Изд. Московского университета, 1970. - 71 с.

68. Московский A.M. Изобразительные средства пословиц и поговорок // Русская речь, 1977. № 4. С. 51-55.

69. Некрылова А.Ф. Русский земледельческий календарь // Некрылова А.Ф. Круглый год. Русский земледельческий календарь. М.: «Правда», 1989.-С.5-16.

70. Никитина Т.Г. Идеографические аспекты изучения народной фразеологии. Дисс. . докт. филол. наук. СПб., 1995. - 407 с.

71. Никитина Т.Г. Проблемы изучения этнокультурной специфики фразеологии. Псков: Псковский государственный педагогический институт им. С.М. Кирова, 1998. - 203 с.

72. Никитина Т.Г. Проблемы тематико-идеографической классификации пословиц // В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык -словесность культура - словари. - Иваново: Ивановский государственный университет, 2004. - С. 228-230.

73. Никитина Т.Г. Этнокультурный фон пословицы и его отражение в диалектном словаре. // Псковские говоры: синхрония и диахрония. -Псков: Псковский государственный педагогический институт им. С.М. Кирова, 2003.-С. 226- 231.

74. Николаева Т.М. Обобщенное, конкретное и неопределенное в паремии // Малые формы фольклора: Сборник статей памяти Г.Л. Пермякова. -М.: Изд. «Восточная литература» РАН, 1995. С. 311-324.

75. Овсянников Ю.М. Картины русского быта. Стили, нравы, этикет. М.: Галарт, Аст-Пресс, 2000. - 351 с.86.0йзерман Т. И. Философия и обыденное сознание // Вопросы философии, 1967. N4.-С. 119- 130.

76. Павлова Е. Г. Опыт классификации народных примет // Паремиологические исследования. М.: Наука, 1984. - С. 294-299.

77. Памятники литературы Древней Руси: XII век. / Сост. и общая редакция Л. А. Дмитриевой, Д. С. Лихачева. М.: «Художественная литература», 1980.-707 с.

78. Пермяков Г. Л. Основы структурной паремиологии. М.: Наука, 1988. -235 с.

79. Пермяков Г. Л. От поговорки до сказки. Заметки по общей теории клише. М.: Наука, 1970. - 240 с.

80. Пермяков Г.Л. Грамматика пословичной мудрости // Пословицы и поговорки народов Востока. М.: Наука, 1968. - С. 7-61.

81. Пермяков Г.Л. К вопросу о структуре паремиологическоо фонда // Типологические исследования по фольклору. Сборник статей памяти В .Я. Проппа (1895-1970). -М.: Наука, 1975. -320 с.

82. Пермяков Г.Л. Проделки хитрецов (вступительная статья). М.: Наука, 1972.-С. 5-28.

83. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. М.: Высшая школа, 1990. - 342 с.

84. Потебня А.А. Слово и миф. М.: «Правда», 1989. - 622 с.

85. Прохоров Ю.Е. Из истории описания национально-культурного компонента семантики русских пословиц, поговорок и крылатых выражений // Словари и лингвострановедение. М.: «Русский язык», 1982.-С. 135-142.

86. Пукшанский Б. Я. Обыденное знание. Опыт философского осмысления /Под ред. М. С. Козловой.-Л.: Изд. ЛГУ, 1987.- 152 с.

87. Райхштейн А.Д. Лингвострановедческий аспект устойчивых словесных комплексов // Словари и лингвострановедение. — М.: «Русский язык», 1982.-С. 142-153.

88. Рогозина С.В. Пословицы и поговорки как источник культурно-исторических сведений // Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии. Волгоград: Перемена, 1999. - С. 159-161.

89. Рождественский Ю. В. Что такое теория клише? // Пермяков Г. Л. От поговорки до сказки. -М.: Наука, 1970. С. 213-237.

90. Рождественский Ю.В. Введение в общую филологию. М.: Высшая школа, 1979.-224 с.

91. Русская изба. Внутреннее пространство, убранство дома, мебель, утварь. СПб.: Искусство-СПб, 1999. - 376 с.

92. Русские народные сказки. М.: Наука, 1969. - 406 с.

93. Русский язык. Энциклопедия. / Под ред. Ю.Н. Караулова. М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. - 704 с.

94. Рыбникова М.А. Введение // Русские пословицы и поговорки. М.: Академия наук СССР, 1961 (232 е.).

95. Садова Т.С. Народная примета как текст: Лингвистический аспект. -СПб.: СПбГУ, 2003. 212 с.

96. Садова Т.С. Народная примета: текстовая характеристика // Материалы XXXIII международной филологической конференции. Вып. 22. Функциональные разновидности русского языка. СПб: СПбГУ, 2004. -С. 50-53.

97. Самойлов Д.С. Книга о русской рифме. М.: Художественная литература, 1973.-351 с.

98. Селиверстова Е.И. Пословица и контекст: прошлое и настоящее //Fraseografia Slowianska. Opole, 2000. С. 46-47.

99. Селиверстова Е.И. Пословица как обобщение опыта прошлого в современном контексте // Функционирование фразеологии в тексте в периоды кризиса идеологии и культуры - Оломоуоц, 1995. - С. 64-65.

100. Селиверстова Е.И. Пословица как средство речевого эмоционального воздействия // Слово во времени и пространстве. СПб., 2000. - С.499-507.

101. Снегирев И.М. Русские в своих пословицах. Н. Новгород: «Русский купец», «Братья славяне», 1996. - 620 с.

102. Семенова М. Быт и верования древних славян. СПб.: «Азбука», 2000.-560 с.

103. Современный русский язык / Под ред. Е.М. Галкиной-Федорук. М.: Изд. Московского университета, 1964. - 638 с.

104. Соколов Э.В. Культурология. Очерки теорий культуры. М.: Интерпракс, 1994. -272 с.

105. Соколов Ю.М. Пословицы и загадки. М.: Учпедгиз «Русский фольклор», 1941.-557 с.

106. Соловьева В.А. Славянские предсказания будущего. СПб.: «Издательский дом «Нева», 2003. - 191 с.

107. Тарланов З.К. Очерки по синтаксису русских пословиц, JL: Изд. ЛГУ, 1982. - 136 с.

108. Тарланов З.К. Русские пословицы: Синтаксис и поэтика. -Петрозаводск: «З.К. Тарланов», 1999. -448 с.

109. Телия В.Н. Русская фразеология. М.: Языки русской культуры, 1996.-284 с.

110. Терещенко А.В. Быт русского народа. М.: «Русская книга», 1999. -312с.

111. Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение. Курс лекций. Л.: Учпедгиз, 1959.-535 с.

112. Тыдман Л.В. Изба, дом, дворец. Жилой интерьер России с 1700 по 1840-е годы. М.: «Прогресс-Традиция», 2000. - 336 с.

113. Фархутдинова Ф.Ф. О познавательном потенциале паремий. // Словарное наследие В.П. Жукова и пути развития русской и общей лексикографии. Великий Новгород: Новгородский государственный университет им. Я. Мудрого, 2004. - С. 311-313.

114. Федосюк Ю.А. Что непонятно у классиков или энциклопедия русского быта XIX века. М.: «Флинта:Наука», 2002. - 264 с.

115. Фелицына В.П. Названия русских кушаний в пословицах и поговорках // Словари и лингвострановедение. М.: «Русский язык», 1982.- 182 с.

116. Философ-Лозейко В.Н. Некоторые аспекты использования пословиц в языке газет // Славянская фразеология в ареальном, историческом и этнокультурном аспектах. Гомель, 2003. - С. 258-263.

117. Харченко В. К. Язык народной приметы // Русский язык в школе. 1992. N 1.-С.78-82.

118. Харченко В.К. Народная примета как феномен культуры. // Исследования по лингвофольклористике: Сб. статей Курского госпединститута. Вып 1. Курск, 1994. - С. 7-9.

119. Хлебцова О.А. Русский язык в пословицах, поговорках, крылатых словах, афоризмах. М.: Изд. МНЭПУ, 1999. - 248 с.

120. Чернелев В.Д. Паремия как объект сравнительного исследования // Филологические науки. 1990. № 5. С. 21-30.

121. Шаклеин В.М. Мифологическая лингвокультура как источник освоения окружающего мира // Владимир Даль и современнаяфилология. Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова, 2001. Т.1. - С. 138-141.

122. Шахнович М.И. Приметы верные и суеверные. JL: Лениздат, 1984. -190 с.

123. Ширяев Е.Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке. М.: Наука, 1986. - 221 с.

124. Шихирев П. Н. Современная социальная психология в Западной Европе. М.: Наука, 1985. - 175 с.

125. Шихирев П. Н. Современная социальная психология США. М.: Наука, 1979.-229 с.

126. Щепилова Л.В. Введение в литературоведение. М.: Высшая школа, 1968.-376 с.

127. Эстерман М.А. О различных пониманиях национально-культурной специфики во фразеологии // Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии. Волгоград, 1999.-С. 158-159.

128. Ягодова А.А. Принципы лингвосоциокультурологического описания языковых единиц // Дисс.канд. филол. наук. СПб., 2003. - 213 с.1. Словари

129. Аникин В.П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор. М.: Учпедгиз, 1957. - 240 с.

130. Архангельский областной словарь. Вып. 1-7. М.: Изд. МГУ, 19801990.

131. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966 - 607 с.

132. Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. М.: «Прометей», 1990. - 252 с.

133. Большой энциклопедический словарь. СПб.: Большая Российская энциклопедия, «Норинт», 2001 - 1450 с.

134. Власова М.Н. Русские суеверия. Энциклопедический словарь. -СПб.: «Азбука», 2000. 672 с.

135. Грушко Е.А., Медведев Ю.М. Словарь славянской мифологии.- М.: «Русский купец», «Братья славяне», 1995. 356 с.

136. Даль В.И. Пословицы русского народа. М.: Изд. художественной литературы, 1957.-991 с.

137. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4 . -М.: «Русский язык», 1981. 699 с.

138. Ефремова Т.В. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. В 2-х т. М.: «Русский язык», 2001. -1232 с.

139. Жигулев A.M. Русские народные пословицы и поговорки. М.: «Московский рабочий», 1965. - 360 с.

140. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М.: «Русский язык», 2002. -544 с.

141. Зимин В.И., Спирин А.С. Пословицы и поговорки русского народа: Объяснительный словарь. М.: «Сюита», 1996. - 544 с.

142. Каланов Н. Словарь пословиц и поговорок о море. М.: «Грааль», 2001.-368 с.

143. Коловорот. Славянский календарь-месяцеслов. СПб.: Община «Крина», 1995.- 128 с.

144. Круглый год. Русский земледельческий календарь / Сост., вступ. статья и прим. А.Ф. Некрыловой. М.: «Правда», 1991. - 493 с.

145. Кузнецов С.А. Большой толковый словарь. СПб.: Норинт, 2003. -1536 с.

146. Меркурьев И.С. Живая речь кольских поморов. Мурманск: Мурманское книжное издательство, 1979. - 184 с.

147. Миронов В.А. Двенадцать месяцев года. М.: «Советская Россия», 1991.- 174 с.

148. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х т. М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. - 672 с.

149. Народный месяцеслов. Пословицы, поговорки, приметы, присловья о временах года и о погоде. / Сост. Г.Д. Рыженков. М.: «Современник», 1991.- 126 с.

150. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М.: «Русский язык», 1990. -921 с.

151. Пермяков Г.Л. Избранные пословицы и поговорки народов Востока. -М.: Наука, 1968. 376 с.

152. Пермяков Г.Л. Пословицы и поговорки народов Востока. Систематизированное собрание изречений двухсот народов. М.: Наука, 1979.-671 с.

153. Псковский областной словарь с историческими данными. Вып. 1-15. Л.(СПб).: Изд. Ленингр. (СПб) университета, 1967-2004.

154. Русские пословицы и поговорки / Под ред. Аникина В.П. М.: Художественная литература, 1988.-431 с.

155. Русский народ: его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. / Собр. М. Забылиным. СПб.: «Брайт Лайт», 1994. - 464 с.

156. Рэдфорд Э. и М. А., Миненок Е. Энциклопедия суеверий. М.: «Изд. ACT», «Астрель», «Миф», 2001. - 560 с.

157. Садовников Д. Н. Загадки русского народа: Сборник загадок, вопросов, притч и задач. М.: Изд. Московского университета, 1959. -335 с.

158. Сергеева Л.Н. Материалы для идеографического словаря новгородских фразеологизмов. Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2004. - 307 с.

159. Сирот И.М. Русские пословицы библейского происхождения. -Брюссель: Изд. «Жизнь с Богом», 1985. 112 с.

160. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Международные отношения, 2002. - 512 с.

161. Словарь орловских говоров. Орел: ПГПИ, 1994. - 166 с.

162. Словарь русских народных говоров. Вып. 1-38. - Л., Спб., 1965 -2004.

163. Словарь современного русского литературного языка. М., Л.:Изд. Академии наук СССР. Т. 1-17. 1950-1965.

164. Спирин А.С. Русские пословицы. Сборник русских народных пословиц и поговорок, присловиц, молвушек, приговорок, присказок, крылатых выражений литературного происхождения. Ростов-на-Дону, 1985.-208 с.

165. Фелицына В.П., Мокиенко В.М. Русские фразеологизмы. Лингвострановедческий словарь. / Под ред. Е.М. Верещагина и В.Г.Костомарова М.: «Русский язык», 1990. - 220 с.

166. Фелицына В.П., Прохоров Ю.Е. Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения. Лингвострановедческий словарь. М.: «Русский язык», 1988.-269 с.

167. Хренов Л.С. Народные приметы и календарь. М.,: «Агропромиздат»,1994. - 63 с.

168. Яранцев Р. И. Словарь-справочник по русской фразеологии. Около . 800 фразеологизмов. М.: «Русский язык», 1981. - 304 с.