автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Структурные свойства и функциональный статус пролепсиса в современном немецком языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структурные свойства и функциональный статус пролепсиса в современном немецком языке"

МИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ

На правах рукописи ИВАНОВА Татьяна Федоровна

УДК 803.0-55

СТРУКТУРНЫЕ СВОЙСТВА И ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ СТАТУС ПРОЛЕПСИСА В СОВРЕМЕННОМ НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.ОФ - германские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Минск 195С

Диссертация выполнена на кафедре лексикологии и стилистики немецкого языка Минского государственного педагогического института иностранных языков.

Научный руководитель - кандидат филологических наук,

доцент Т.С.ГЛУНМ

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Е.Я.КУСЬКО

кандидат филологических наук, доцент Г.А.ДОМБРОВСКАЯ

Бедущая организация - Латвийский униьерситет

Защита состоится "г.

ь___асов на заседании регионального специализированного

совета К 056.06.01 по присуждению ученой степени кандидата Опло . логических наук в Минском государственном педагогическом институте иностранных языков.

Адрес совета: 220034, г. Минск, ул. Захарова, 21.

Автореферат разослан "___1990 г*

/

С диссертацией мохнс ознакомиться в научном зале Минского госпединститута иностранных языков.

Ученый секретарь ^/ /

специализированного совета С.А.Шагакова

В ряду средств и способов реализации языком коммуникативной функции свое специфическое место занимает проявлено, соота-вивший Предмет исследования в данной диссертации. Его анализ производится на базе текстов, поскольку априорно признается, что ооуще твление любым языковый явлением потенциально зал стенных в нем функций и коммуникативных заданий паяно выявить лишь через прослеживание его роли "в порозденпи и развертывании шкета" /Поскальекая, I98V* В текстовых же объемах реализации вопрос функциональных свойств пролзпеиса естественно связывается с аспектом языковой прагматики, что существенно важно для работы, так как одним из постулатов ее концепции елуагат положение, согласно которому "качество коммуникация завися? or реализация прагматического аспекта общения" Догина» 1379Л Явление пролеп-сиса, относясь к сфере экспрессивного синтаксиса, непосредственно способствует проявлению прагматического аспекта передазаеасЗ информации. Под пролепсисом здесь понимается синтаксический комп-текс с двучаотной структурой, включающей препозитивную часть как зобственно пролептический компонент и основув часть, т.е. само [редлозение с обязательным присутствием в ira заместителя (репре-ентанта) пролептического компонента.

Хотя пролептический компонент выделен в самостоятельный сег-ент высказывания, что внешне шркируется графическими средстваш, я своей интонацией сигнализирует о незаконченности мысли» как бы ставляя "коммуникативную перспективу открытой" /Распопов, Ломов, Ш/, Это и слуяит укаэак-ем на тесную связь отграниченного в зепозиции компонента, преимущественно существительного в именинном падеже, с основным предловением в постпозиции: "Имя стоит этой позиции не сано для себя, оно ... нацелено на что-то, что но за пределами ноиинатиеа в потоке речи" /Адмони, 1972/. Препо-

- ч -

зитивная часть статусом предложения не обладает, а является в райках всего высказывания "фермой представления и называния", непосредственно не опирающейся "на грамматические образцы ... предло-кения1' /Русская грамматика, 1980/, Реально полагать, что именно непредлоуенческий статус пролептического сегмента способствовал и способствует поддержанию его особой роли в формировании коммуникативной перспективы и общей экспрессивности высказывания. Пролсп-тчческий именительный по существу и "возникает из желания выделить данное представление", но не просто самь по себе, а чтобы тем самым усилить его вес и подчеркнуть "предстоящее оредивение этого представления с другим" /Певковский, 1956/, В приведенной формулировке подчеркивается чрезвычайно ванн ое.свойство характеризуемого явления? позиция $ роль про^ецтичоского компонента теснейшим образом связаны с актуальным членением, так как благодаря им усиленно акцептируется не просто существительное в номинативе, а один из членов роммуникауиввого состава предложения-высказывания tro теда или -доходная гочка сообщения, Функции тематнзации отвечает придцип устройства пролептически усложненного высказыва-тельиого комплекса» с одной стороны, изоляция подлинного носителя т,еш яр отношению к предложению, с другой стороны, его присутствие В виде формального заместителя (репрезентанта) в субъектно-ЯредикатноЙ структуре предложения» Указанный принцип построения представляет собой сегментацию, и конструкции предложений с пролепетан логично считать оетлированными, с явьым присутствием и одновременна3 противопоставленностью двух сегментов - темы и повода /БалдИ) 1955; 1961/. Синтаксические образования сегментированного образца не ограничивается только пролепсисом, а включают и высказывания с другими подобными явлениями - пар ;елляцией, антиципацией, парентезой, совокупно воплслая "систему экспрессив-

них синтаксичеоких конструкций /ем. Сковородников, 1982/.

Таким образом, объем исследования в диссертации носит комплексный синтаксико-сеыантико-стилистический характер, а поэтому связан не с одним, а с несколькими аспектами парадигматики и синтагматики языка - структурным и коммуникативным синтаксисом, оти-лиотикой, лингвистикой текста.

Актуальность диооертац.ии предопределяется как раз тем, что означенное языковое явление^ не становившееся ранее предметом специального углубленного анализа, а лишь фрагментарно характеризовавшееся в общих описаниях немецкого языка, наследуется комплексно, по критериям его формально-структурных, семантика-стилистических и прагыакоимуникативных свойств на базе положений современной лингвистической теории и в русле направления функционально-коикуникативного изучения языка.

Новизна диссертации проявляется в установлении парадигмы пролептиче^ких ксастругтяй ненецкого языка и проникновении через парадигматические особенности в те специфические стороны явления, от которых зависит его актуализация в различных смысловых контекстах,

Цель исследования с самого начала виделась в том, чтобы осуществить анализ сначала в сфере парадигматики, а затем вывести егс на два уровня коммуникативной реализации пролеп-сиса - в границах высказываний и в диапазонах текстовых фрагментов.

Этим предопределились следувэде конкретные задачи работы» установление парадигматических свойств пролептических конструкций} выяЕ'ение по линии обобщения типизированных стилистических функций пролепсиса; раскрытие роли про- ; лепсиса сквозь призму действия двух важнейших механизмов тексто-образовз.чия - связности и рекурренции} определение прагмакоммуни-

- б -

кативного потенциала пролептически усложненного высказывательно-го комплекса} обоснование вгдимосбусловленности формально-синтаксических и прагшкоммуникативных'свойств пролепсиса.

Языковой материал для анализа составили тексты художественной прозы современных немецких писателей (Г.Канта, К.Вольф, Г.Е, ойиа, 3,Ленца, Й.Хаузера, Б.йдрмера, Г.Йобста, А.Зегерс, Г.Манна, Э.-М.Реыарка, Л.Фейхтвангера, Э.Штриттматтера, Э-Кестнера, К.Тухольски), Анализ имел в качестве своей базы 1500 предложений-высказываний, включающих протепсис, из общего объема выборки более чей в 160 ООО целышх предложений.

Методы анализа созвучны целям и задачам исследования, причем отправным моментом слугит индуктивно-эмпирический анализ, который призван обеспечить наблюдение, фиксацию и отбор языкового материала, В дальнейшем, на сооветствующих этапах рассмотрения, используютоя структурно-синтаксический, стилистический анализ, интерпретация явления в соответствии с характером смысловых контекстов, процедуры более частного характера, такие, например, как выведение числовых параметров, их сопоставление и проч.

Теоретическая значимость исследования состоит в новом осмыслении одного из редко осьащаемых явлений сферы экспрессивного синтаксиса немецкого языка, а так^е в осознании самого экспрессивного синтаксиса как ключевого аспекта функционально-коммуникативного плана языка. В этом se имплицируется ¿акная опора" для разр-ботки и другой ноь-йшей области теории немецко~о языка, которая получигг название коммуникативной стилистики и которой активно занимается в последние годы целый ряд представителей зарубежной лингвистики, в том числе лингвисты ФРГ.

Практическое э-н а ч е н и е осуществленного исследования кроется в возможности применения его положений и выводов как для совершенствования теоретических курсов синтаксиса и стилистики немецкого языка по программе специального вузовского обучения, так и для внедрения в практические занятия по шь терпретации художественного текста. Проблемные теоретические вопросы, поднятые в работе, помогут определению тем курсовых, дипломных и вообще научных работ студентов.

Апробация результатов работы производилась на протяжении ряда лет и вылилась з такие Ле формы, как: а) доклады на конференциях по итогам научно-исследовательской работы Минского госпединститута иностранных языков за 1984, 1985, 1986, 1987, 1989 годы; б) сообщения по отдельным этапам и результатам исследования для дискуссий На заседаниях кафедры лексикологии и стилистики немецкого языка (ноябрь 1986 г., октябрь 1987 г., ноябрь 1988 г., ноябрь 1989 г.} в) проведение семинарских занятий по стилистике с использованием части материалов работы в студенческих группах 1У курса факультета немецкого языка ИГГОШ во втором семес-ре 1988/1989 уч. года» г) публик .ция статей.

Данная диссертация выполнялась в соответствия с программой исследований по комплексной теме плана НИР МГПИИЯ на 1986-1990 гг. "Аспекты формирования функционально-коммуникативного статуса единиц и структур языка", h госрегистрации 0l.86.00If 155. Комплекс-чал тема входит в "Пятилетний план важнейиих научно-исследовательских работ в области естественных, технических и общественных наук по Белорусской ССР" на текуцую пятилетку, утверждений Постановлением Президиума АН БССР К? 39 от 3.04.1986 г. .(направление '».20 -Закономерности функционирования и развития языков).

й§_з§ШитУ_ввдосятся_след^

1. Явление пролепсиса отражает актуальную тенденцию в синтаксисе немецкого языка к формированию высказывательных комплексов, имеющих четкую структурно-содержательную расчлененность, которая опирается на механизм сегментации, а в смысловом отношении реализует сигнал прагмакоымуникативной установки, посылаемой отправителем информации реципиенту.

2. Парадигматизованны? синтаксические " стилистические функции пролепсиса, очерчивая статус явления, не раскрывают его подлинной значимости, которая как бы "закодирована" в сфере коммуникативного синтаксиса - тема-рематической организации высказываний и текстовых фрагментов,-отмеченной при наличии пролепсиса двойной актуализацией с целью особого выделыия темы.

3. Наряду с особой ролью в "ема-рематической организации, пролепсис реализуется и в других своих текетообразующих потенциях, таких как двусторонний способ^ проявления когезионной роли

и эффективное участие в рекурренции как механизме обеспечения тематического единстча текста.

4. Прагмакодауникативный эффект пролепсиса изначально преде -ределяется тем, что он служит сигналом выдвишг * контрастивных смысловых частей в структуре высказывания. "Сила" не выдвижения мотивируется степенью сегментации высказывания, выводя тем самым

на доступный восприятию уровень взаимообусловленность формально-синтаксических и прагмакоммуникативных свойств пролепсиса.

Содержание работы. Прежде всего в работр внимание концентрируется на установлении структурно-синтаксического статуса пролепсиса, который должен вобрать в себя все основ ные черты его парадигматики. Этот первый этап анализа обеспечивает и понимание сеиантико-выразительнах возможностей, а значит

коммуникативно-прагматического потенциала явления, в свете того положения, что "семантико-синтаксическое описание долино слагать преддверием для описания прагматического" Дифер, 1985/. В структурно-синтаксический статус включается "набор" свойств и признаков пролепсиса, которым охватывается все разнообразие его плана выразгения. Под последним подразумеваются формы репрезентации как выделенного в препозитивный сегмент пролептического коыоаента, так и подхватывающего или замещающего его элемента в самой предложении. Априорно же признается, что их вариативность закономерно порождает различные реализаг*оннне фоомы в виде вариантов одной модели, которая есть "постоянная структура, связанная с ... обобщающим значением" /Азовцева, 1970/.

Формами репрезентации пролептического компонента оказываются единичные элементы различной частеречной принадлегности, конструкции с определенным морфолого-синтаксическим статусом, синтакси' з-ские структуры. По признаку части лечи позицию компонента занимают существительное, прилагательное, местоимение, глагол (инфинитив, или причастие), наречие, даае числительное^ конструкцией, характерной длп его репрезентации, служит перечивление (перечислительная конструкция), а в качестве структуры репрезентации выступает предложение в полном или усеченном виде. Этот набор средств, выведенный из материала анализа, существенно распиряет и конкретизирует то, что обычно писалось о языковом представлении пролепсиса, когда его в общем плане сводили к двум разновидностям - имен-' ноЛ (субстантивной) и глаглльной ,/см. Сосинская, 1983; Казйкина, 1984/. Внимание уделялось первой из них, так как считалось аксиомой, что позицию'пролептического компонента в. принципе должно заполнять существительное в форме, о котсрсй свидетельствуют сами названия - "именительный представления", "именительный темы".

Для формально-синтаксического анализа первостепенную значимость приобретает именно тг обстоятельство, что в основа функционирования пролепсиса находится мотив "представления"» Соответственно и наиболее многочисленную группу заместителей пролептиче-ского компонента (репрезентантов) в основном предложении составляют местоимения, которые, по общему признанию, служат опосредованной референции, отсылая к имени в акте речи, т.е. указывая на денотативный статуо именного слова /см. Падучева, 1982/. Среди местоименных репрезентантов максимальное число (более 73 приходится на долю указательных ыестоимениЛ, и причину этого следует объяснять способностью дейктическьх слов соотноситься с любым референтом. Больше других данной способностью обладает местоимение •Мае" как носитель общего указательного значения и одновременно функции логической овязки. Напротив, лииь сравнительно незначительное число репрезентантов выражается указательным месгоимением "es", что, думается, зависит от ослабленности в нем дейксиса по отк щению К "das" (или К "der"). Сравни; "Die Brücke über der Spree - daa war die Grenze" (J.Hauaer, Familie Rechlin);

Jahre - bei einem anderen könnte es leicht zu spät sein-so dachte dis große Dame" (R.Mann, Die Judend des. Königs).

Можно было бы полагать, что в роли репрезентантов пролепти-ческого существительного регулярно выступают личные местоимения, однако их доля по сравнению с указательными местоимениями, как свидетельствует материал, мене^ весома и, следовательно, не подтверждает распространенной в немецкой пнгвистической липратуре трактовки пролепсиса как вынесенного члена предложения, подхватываемого прежде всего личным местоимением, тогда как "... указательное местоимение лишь возможно" ("... ein Demonstrativpronomen ist möglioh") /Fleisoher/iliohel, 1977/. Но даже и при употреб-

лении личных местоимений в качестве репрезентантов они уге не выступают как собственно личные, а больше ассоциируются с указательным. Например: "Die vielen Wächte zwischen den Grenzen, die ' grauenharte Langweile des Daseins, sie versanken ohne Spur..." (E.-M.jJemarque, Die Hacht von Lissabon).

Характерны в роли репрезентантов пролептических сегментов местоименные наречия, точнее та часть их состава, которая обладает обобщенно-указательным значением (darauf, darin и др.):

"Habsucht, Eigenliebe, Mißtrauen, Neid - darauf bann man aich immer verlassen" (Chr. olf» Dar geteilte Hiimel).

Второй по количественной представленности формой выражения пролептического компонента является придаточное предложения /см. также Fleisohar/Mchel, 197?/, имещсе своего однословного репрезентанта в основном предложении. Например: "Baß nir eacohmal 3ohwer zumute sein wurde, das hab' ich gewußt, wie ich da auf meinem Turm 3tand" (Chr.Wolf, Der geteilte Himmel).

В выборке содержится немало примеров с целой последовательностью однородных и неоднородных придаточных, расположенных в препозищ i и связанных с одним дейктическш. репрезентантом в главной части высказывания.

По количественному признаку регулярней формой замещения пролептического компонента должен быть признан инфинитив. В частности, исследователи русского языка уже отмечали сближенность в роли пролепслса инфинитива и. существительного в именительном падеже: "Некоторые инфинитивы и и. !шштигные группы можно было бы трактовать аналогично с ¡шенихелышм представления" /Перовский, 195б/. Данная аналогия актуальна и для немецкого языка, о чем свидетельствует материал работы. Например: "Sin wrenig уог1озеп - ein wenig Kopieren - eir. wenig Sprechen - ein wenig Frohaein - das lat alles,

was toh von Ihnen verlange" (G.Bruyn, Das leben des Jean Paul).

Аналогия здесь особенно убедительна в силу того, что в одном ряду пролептических компонентов размещаются и субстантивированные инфинитивы и глагольный инфинитив, уравниваемые самой позицией и формой по ях назначению в высказывании. Вводя предмет речи (мысли, повествования), шфинитив обязательно предполагает почти во всех случаях свой узкий контекст, обусловливаемый глагольным управлением - главным образом присутствие дополнений в винительном или дательном паденах, с предлигом или без него, нередко обстоятельств: "Steine hoohwerfen цпй dann ihrem .Fall zusehen, das können auch Affen, aber eur Berechnung des Phänomens bedarf es des Menschen" (H.Kant, Die Aula);

"Nach Granitz geschickt zu werden, das ist wie eine große Belohnung" (A,Seghers, Das Vertrauen).

Инфинитивно-пролептические конструкции способны приобретать усеченную форму за счет того, что контекст делает возможным эли-миг фование инфинитива.

В цролептической позиции характерна конструкция перечис..е-ни. , и в таком способе заполнения позиции правомерно усматривать особый стилистический прием, становящийся авдфлик-.цией в тех случаях, когда роль подхватывающего члена принимает на сгбя обобщающее слово, в первую очередь предельно широкое по семантике "alles", способное одновременно обобщать и объединять» Напримэр; "Per Dala: -Lama, die Ordnung der Kloster, der abgezirkelte Lebensweg die vielfältigen Möglichkeiten zur Besinnung;, alles impcr ierte ihm" (J.Hauser, Familie Rechlir^.

Нельзя не отметить своеобразие места наречия "so" среди рз-презентантов пролепсиса, заключающееся в том, что, наряду с функцией указания и выделения, "so" всегда при чает выделяемому скрытый

оттенок качественной характеризации. Имеется в виду, что элемент "so" увеличивает информативную значимость, не изменяя денотатив-" ного содержания пролептического сегмента. Например» "Auoh Бко1зшз а1ао. во konnte man das nennen" (G.Bruyn, Buridans Bsei).

Перечисленные и другие виды и признаки форм пролептиче- . ского компонента и его репрезентантов позволяют отметить их гете-роформность, а для репрезентантов - еще и общую способность выступать в качестве рефоренциального знака с дейктичесной семантикой. Разнородность же (гетероформнооть) репрезентантов лииь служит подтверждением того, что "указатстьность (дейктичность) может передаваться самыми различными частями речи" /Будагов, 1985/.

С функционально-синтаксической точки зрения пролептический компонент (по его соотнесенности с репрезентантом) может идентифицироваться как подлежащее, дополнение, обстоятельство, имонная часть сказуемого. Тек самым правомерно согласиться с утвержденном, согласно которому препозитивно "обособленным мояет стать любой член предложения, выделенный в грамматических (синтаксических) > или коммуникативных целях в самостоятельную синтагму" /Лйтвиненко, I98V. Одгако самым высоким процентным показателем отмечена для пролептического компонента функция подлежащего, что соответствует, в частности, определению В.Г.Адмони: "Именительный представления является формой обособленного подлежащего" /Адмони, 1955/. Это существенно, так как в основном подлежащее ассоциируется в сознании с главным способом выражения теш /Иатезиус, 1967/i

функцию подлежащего с. особен представлять даже инфинитив, почему он и бил назван в свое время "глаголышм но'-гаативом", /Церба, 1958/. Он замещается в опорном предложении субстантивированным местоимением "das", и эта связка достаточно однозначно выражает тему сообщения. Например: "Stillhooken und lesen and me-

- т -

dltieren Uber Welt und Leben und Uber die eigene Seele, dae genügte nicht" (L.Eeuohtwangi Harrenweisheit).

Правда, аналогичное присутствие связки может быть отмечено и для многих других форм репрезентации пролепсиса-подлежащего. Например? "Zurück - das war alles zusammen* ßtadt, Nazis, Familie" (A,Seghers, Die Entscheidung)j

"Hot oder ЯГЦП, das ist oder war hier die Frage" (G.Bruyn, Buridans Esel).

Характерной синтакоической ролью пролептического компонента можно считать и функцию дополнения, большей частью прямого дополнения, которая реализуетоя обычно в полном соответствии с тем, что в синтаксической структуре основного предложения действует принцип сильного беспредложного управления глагола-сказуемого. Возможность такого обособления прямого дополнения была названа, по аналогии с "именительним представления", "винительным представления" /Денисова, 1957/, например; "Den Kerl. den kenn1 ich nich„f<,," (H.Kan'| Das Impressum);

"Den Witz. ... den horte er heute гит awölftenmal" (H.Kant, Die «ula).

Существует такяе трактовка употребления прплеьгического дополнения как формы независимого номинатива, служащей более значимому коммуникативному выделению объекта, на "законный" формальный статус которого указывает в структуре предложения репрезентант, Например; ''Aber dieser schräge lick. den hatte ei sich nicht eingebildet" (L.Feuchtwanger, Goya).

В приведенных и ряде других подобных случаев получает отра-' seuue формальный диссонанс между пролептическим компонентом в именительном падеже и его заместителем внутри основной ч;. ли предложения в винительном (или дательном) паце;.е. В этой связи умеет-

но высказать предположение, что употребление в падеже, обусловленном управлением предикатного глагола, было бы для пролептиче-ского компонента со структурно-синтаксической точки зрения формальным дублированием, поскольку в основной час'-uí это управление выражено формой репрезентанта, тогда как формально-диссонансная постановка компонента в номинативе создает усиление коммуникативной функции представления.

Обращают на себя внимание случаи пролептического обособления именной части сказуемого-предикатива, например: "Genial - das bin ich, aber die Hände sind Ihre" (H.Mann, Smpfang bei der Welt).

Это употребление «стречаетоя относительно редко, что возможно объяснить, думается, законом овязи структурного и коммуникативного синтаксиса, по которому предикативу менее зсего должна быть свойственна функция темы высказывания. Его выносом в препозицию преднамеренно создается эмоциональное напряжение, воспринимаемое как раз сквозь призму явного нарушения фиксированной для немецкого языка позиции сказуемого в структуре предложения.

Главным выводом из первого этапа анализа может быть то, что наличие пролептического компонента и обусловливаемая им перестановка акцентов делают соответствующий тип предложения уже в парадигматическом плане синтаксически выразительной структурой. Значит, в парадигматику явления включен, кроме структурно-синтаксического, и стилистический план, на основании чего оно правомерно может бмть отнесено к конструкциям экспрессивного синтаксиса, обладающим системным характером функционирования в речи /см. Сковородников, 1982/, Нормативная экспрессивность конструкций основывается на ряде присущих им типовых функций - выделения, уточнения, характеризации, обобщения, эмоционализации.

Второ.. этап диссертационного анализа посвящается исследова-

нию взаимодействия пролептичеокого компонента и его заместителя в структуре реализуемого предлог1ния~выскаэывания, т.е. фактически того фактора, Которым определяется степень сегментации всего высказывательй(|го комплекса. Сегмента"ия нацелена на обеспечение особой актуализации элемента, в данном случае тематического (или реже - рематического), путем изменения его положения в структуре высказывания. Материал показывает, что когда репрезентантом замещается не одйн, а ряд синтаксически равноценных членов, т.е. когда он подхватывает объемный, многокомпонентный пролепсис, степень сегментации в структуре заметно повышается,например« "Diese frivolen Gecken von Versailles, diese Königin pit Ihrem koketten Trianon, dieser verlogene Hol mit den sohalan Parfums der abgelebten woBen Jahrhunderte, das ist dooh kein beben" (L.Feucht-wanger, Harrenweisheit).

Здесь объем пролептичеокого компонента весьма значителен« его формой представления служит перечислительный ряд субстантивных групп, а репрезентантом в основной части высказывания выступает местоимение "das", однозначное со всем перечислительным рядом. Большой объем пролепсиса Как единого коммуникативного сегмента не может не создавать в устном произнесении значительной паузы между этим сегментом и основной структурой предложения в синтаксическом комплексе высказывания.

Внимательное взвешивание примеров из картотеки материала дает основания сформулировать далее тезио о том, что созданию степени сегментации немало способствуют признаки репрезентанта, в частности его форма и местоположение в основной предложении. Наиболее низкой степенью сегментации отмечены структуры, з которых репрезентант непосредственно следует за замещаемым словом и соответствует ему по форме, т.е. "однонаправлен" с ним позишюнно

и адекватен ему формально, например: "Den ffedor Gabelbach. den wurde ich nicht in hundert Jahren fragen, wieso er nicht in der Partei ist" (H.Kant, Das Impressum).

Степень сегментации значительно увеличивался в случае выделения слова из предыдущего контекста и превращения его в пролеп-тический компонент последующего сообщения, а еще больше - когда обособленный компонент и подхватывающий его репрезентант не совпадают по форме. Особенно наглядно это выступает, на что уве указывалось, при выражении пролептического компонента существительным в именительном падеже, а репрезентанта-местоимения - падежной формой, предопределяемой управлением глагола-окасуемого. Например: "Gedankenfreiheit, an ihr liegt alles..." (HfIiann, Die Jugend des Königs);

"... der Schluck, dem gebe ich eine Eins, wenn der so weiter macht" (H.Kant, Die Aula);

"Idealismus - wer sehnte sich nicht manchmal danach?" (Chr.Wolf, Nachdenken über Christa Т.).

Из всех примеров однозначно вытекает, что за счет (Мрмаль-ного диссонанса увеличивается степень сегментации, а значит становится коммуникативно более весомой выделенность элемента в связи с возрастанием экспрессивности высказывания. Несовпадение отмечено еще и той особенностью, что для репрезентирующего слова одновременно действенна двойная зависимость: с пролептическим компонентом согласуются его (Мрмн числа и рола, а от глагола-сказуемого зависит падежная форма.

Особо следует оговорить фактор дистантности в повышении оте-г пени сегментации. В сов-еменных работах о дистантности говорится как о разъединении синтаксически и семантически связанных элемен-

гов, т.е. в. рассматриваемом случае, - разъединении сегмента и подхватываю1дег(| его слова /Сафронова, 1975/. Контактность же при пролепсисе проявляется как непосредственное примыкание репрезентанта к наделенному в препозицию элементу высказывания. Нарушение непосредственной контактности осуществляется, по показаниям материала, за счет уточняюще-определительных слов или групп слов, придаточных предложений, сравнительных оборотов, вводных конструкций, обращений и др. Но особенно высокая степень сегментации создается нарушением тема-pt итического членения в основном высказывании, когда, например, репрезентант, являющийся формальным подлежащим, не занимает в качестве такового первое место и внешне как (& не соотносится с темой высказывания, данной в пролептическом сегменте. Вместо тематической, у элемента появляется ршатическая зависимость, а это фактически подтвердает вывод о роли дистант-ности, т.е. о том, что "чем более удален член предложения ... от своего основного положения, тем сильнее он выделяется" /Sohreinert, 1965/.

Итак, по завершении второго этапа анализа правомерно констатировать, что повышению степени сегментации внутри пролептически услоотенного высказывательного комплекса способствуют такие факторы, как диссонансное употребление форм выражения пролепсиса и его репрезентанта; расширение объема пролептического сегмента; дистантное расположение репрезентанта по отношен"ю к пролептиче-скому компоненту.

Третьим этапом диссертационного ш'члиза преследуется цель

t'r

экстраполироггть уже установленные свойства и особенности пролепсиса на фон текстообразования, чтобы вскрыть и обосновать err потенциал в аспекте действия некоторых обязательных механизмов формирования структуры и смысла текста. Иначе гозоря, решается оаца-

[а постижения функционально-коммуникативного статуса пролепсиса :ак явления, что уже доказано на предыдущих этапах, системно ко-;ифицированного в сфере экспрессивного синтаксиса.

Структура текста складывается прежде всего па основе гло-ального действия механизма связности, продуцирующего количест-енное и качественное многообразие линий связи - когезий различ-ой протяженности, от сквозных до пространственно ограниченных амками микротекста, высказывания, отдельного сегмента и т.д. их воплощении участвуют практически все. языковые средства, хо-я удельный вес этого участия в разных случаях неодинаков, как еодинакон и внутренний потенциал самих средств в реал!^ации ункции связывания текста. Иногда в лингвистической литература вязность уравнивают с сутью текста, хотя в ней скорее и, думает-я, правильнее усматривать не суть, а "одно из ваяьейщих свойств' екста", обеспечи- ающих выполнение им "регулятивной, системной и конечном итоге социальной функции" /Сидоров, 1987/. Впутритек-товая связность манифестируется не только открыто, через формаль-о-грамматические, лексические, композиционные зкспликаторы, но и роявляется скрыто, не получая эксплицитного выражения, хотя и^ гановясь нередко той доминантой, которая "позволяет воспринимать зкст как целостное образование" /Новгов, 19ВЗ/. Последнее при-дче в наибольшей степени художественному тексту, о чем многократ-) писалось в лингвистической литературе.

Рассмотрение про-люиса в аспекте формирования связности тек-а логг-но начать с того, что лролептический компонент сам по бе ориентирован на "прочерчивание" прав осторгчней линии .связи, аче говоря, характеризуется проспективной направленностью в кн-рыационном потоке. Учитивая же, что проспекция есть в принципе' правление реализации коммуникативной интенции текста, допустимо адывать б пролептическом компоненте и более чнрокое свойство

нацеленност.. на что-то за пределами включающего его высказывания. Вместе с тем еоть основания судить ö том, что когезионные свойства пролепсиса йе только не ограничиваются его правосторонней связью, но с тбчки зрения текста и не характеризуются ею в первую очередь. Ведь Bjпротивном случае, по закону композиции, пролепсис должен был бы употребляться почти исключительно в позициях зачина, наилучшим способом приспособленного для ввода в реализацию и развертывания коммуникативной интенции вправо. Материал обнаруживает, что в зачине пролепсис встречается не столь часто, как казалось бы, и что связь прр^ептических сегментов с предшествующим контекстом оказывается почти одинаково важной в сравнении с проспективьой связью, а четко сигнализировать ее способны различные конъюнкционные средства, например: "Frau Enders sagte: "Er hat dich gar nicht selbst niedergeschlagen, das war ein anderer, dem warst du zu fremd, es hat auch ga^ nicht Jenausch selbst auf der Ella getrampelt. Die das taten, denen war Ella fremd" (A.Seghers, Das Vertrauen).

Обычно на линии связи с предшествующим контекстом пролептк-чески осложненные предложения-высказывания призваны воплощать, и это подтверждает приведенный пример, пояснительно-следственные отношения, а с формальной точки зрения их выражение мояет носить, согласно материалу анализа, г яхе имплицитный характер.

Хотя репрезентант пролептического компонента выполняет функцию реализатора ретроспективной связи, через пролептический сегмент эта линия подхватывается и развивается последующими текстовым! элементами по направлению "впер'л", пронизывая весь микротекст. Во множестве случаев репрезентант с анафорически направ-

<I

лекной дейктич^ской функцией приобретает в кавдой последующей части высказывательного комплекса поддерзку через лексический по -тор, который вообще признается ваяисйи;:м средством реализации ВН!ОритеКСТуаЛЬНЫХ связей. Например: "Ja, Arbeit in einen ab^e-

legenen Kreis, das wäre eine Aufgabe! Das war nioht nur Arbeit mit Literatur, das war vor allem Arbeit mit Menschen" (G.Bruyn, Buridans Esel).

С повторяемостью элементов в формирующейс. структуре текста уже непосредственно связано действие другого важного механизма текстообразования - рекурренции. Си не менее регулярно вовлекает пролепсис в сферу своего действия, причем особенность участия последнего заключается в .ом, что рекуррентными могут становиться не только репрезентанты, что показано выше, но и сами пролептиче-. ские компоненты. Например: "Hatte der Meister nioht Memoiren geschrieben? Und hatte nicht Therese gesagt! "Das Geschrlebe ist für die Späterem" Das Geschriebe. das waren offenbar die Memoiren!" (L.Feuchtwanger, Narrenweisheit);

"«..Die Jugendl" rief er aus ... "¿de Jugend", das waren nichfr die verräterischen Gesichter..." (H.Mann, Die Jugend des Königs),

Повторяющееся звено информации распространяется и на более обширное текстовое пространство, прочерчивая линию связи? через несколько абзацев, страниц или других текстовых объемов по принципу дистантнссти.

Из общего наблюдения над текстовс-реализациошшми свойствами пролепсиса правомерно : ожет быть выведено заключение о безусловном взаимодействии в его рамках механизмов связности и рекурренции, что отвечает, между прочим, основополагающему положению лингвистики текста с том, что повторение - это не только необходимое условие существования текста, но и одно из главных условий, при котором осуществляется егг сеязность, глобальное условие связности /см. Harweg В./.

В аспекте смысла текста роль пролепсиса нагляднее всего проявляется в тема-рематическом развитии. Об этом уже говорилось, как и о тлч, что в тема-рематической организации текстового со-

держания п^олепсио выступает не только на службе тематизации,

хотя эта функция у него доминирует, но и в функции выделения ре-

i

|ш, когда необходимо акцентировать ее связь с каким-либо элементом в предшествующем контексте, например» "Murrisoh. trübselig.

i -

manohmal schlau, go waren die Leuсе um ihn herum gewesen" (A.Seghersj Das Vertrauen).

Данное Высказывание, как и вообще высказывания с "левой" ремой, продолжает описание, намеченное в предтексте, а в итоге достигается более усиленное, чем при обычном порядке слов, т.е. бео использования стилистическг4 инверсии, выявление нового, вместе с привлечением внимания реципиента к этому новому, что уже окрашивается прагмакоммуника^ивныи нюансом. Для всех случаев интенсионально задаваемого выделения особенно оправдано обозначение термином "выдвижения" /Арнольд, 1981/, под которым понимаются такие способы организации языкового "атериала, которые фокусируют внимание адресата на определенных элементах сообщения. Анализ же текстовых фрагментов позволяет высказать еще одно суждение: реализация пролепсисом функции выдвижения в русле тема-рематического развития связана с присутствием в высказывательном комплексе противопоставленности понятий, Пролепсис, о чем ранее говорилось, служит удобным, внешне легко опознаваемы?' сигналом реализации контрастивной смысловой стру; туры, и в этом, пожалуй, проявгяет-ся его глобальная коммуникативная значимость.

Что хе.касается прагмакоммуникативного эффекта функционирования пролепсиса, то ^ила этого эффекта во много., предопределяется теми факторами, о которых уже ил- речь и которые стимулируют повышение степени сегментации пролети*. ;ски усложненного выскаэы-

О

вания, а такп включение в контексты реализации пролопсиса стилистических средств и приемов построения с особым зарядом выраз .-тальности.и экспрессии.

Основные результаты проведенного исследования допускают суммирование в виде следующих общих еыводов*

1. "Рациона1ьное зерно" самого существования в языке пролеп-сиса состоит в его роли особого приема построения высказывания с изначально заложенным в использовании данного приема коммуникативно-смысловым (а значит и прагмакоммунякативныы) результатом.

2. В основе построения пролептически уело: :енного высказывания находится принцип сегментации, позволяющий максимально выпукло доносить до реципиента контрастивность отношения двух смысловых частей коммуникативной структуры высказывания - теш и ремы,

3. Эффект подобного выражения смысловых отношений возрастает, в прямой связи с повышением степени сегментации высказыватольного комплекса.

Хотя пролепсис в принципе выполняет функцию особой (двойной) актуализации теш, он способен выполнять и функцию актуализации ремы, сопрягаясь в этом случае с приемом стилистической инверсии в по.троении высказывания.

5. На уровне текстообразования пролепсису принадлежит существенно значимая роль, обусловливаема11 его постоянным участием в обеспечении действенности механизмов связности, рекурренции и актуального членения на главных и второстепенных линиях формирования структуры и смысла текста.

Диссертация открывает определенные перспективы для продолжения поиска в целом ряде звеньев поднятой проблемати- ; ки. Так, ■ юлуяивают дальнейшего изучения проблема сегментация и типов сегментированных высказываний (сопоставительно), функцио- ■ нально-стилистический аспект пролепсиса, проблема рематизации и ' ее связи с прагмакоммуникативной сутью пролептически усложненных высказываний. Думается, что рематизация в ракурсе экспрессивного

синтаксиса може!г стать предметом рассмотрения даже не в одной, а в ряде диссертационных работ, в частности по той причине, что ей практически не ^делено достаточного внимания в специальной литературе. |

Наиболее значимые положения диссертации отражены в следующих публикациях»

1. Отграничение пролепсиса от смежных синтаксических конструкций в немецком языке // Лексическая и грамматическая семантика. - Минск, 1985.- С. 89-96.

2. О конструкциях, предваряющих предложение-высказывание // Проблемы функционально-коммуникативного изучения языка' /Минск, гос. лед. ин-т иностр. яз.- Минск, 1986.- Деп. в ИННОЙ АН СССР 14.04.1986 т., №24836.

3. Формы репрезентации пролепоиса в современном немецком языке // Функционирование языковых единиц в речевой коммуникации /Минск* гос. пед. ин-* иностр. яз.- Минск, 1989.- Деп. в ИНИОН АН СССР 19.12 1989 г., К 40492.

4. Синтаксическая природа и семантико-схилистйческое назначение пролепсиса // Семантические аспекты синтаксиса /АН СССР, Ин-т языкознания, Минск, гос. пед, ин-т иностр. яз.- М., 1989.-С. 72-80. (Совместно с Т.С.Глушак)