автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Субъектный фактор в истолковании и реализации языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Субъектный фактор в истолковании и реализации языка"

На правах рукописи

ТАРЧИМАЕВА ЛЮБОВЬ ЦЫРЕНОВНА

субъектный фактор в истолковании и реализации языка

Специальность 09.00.01 - онтология и теория познания

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Иркутск 2003

Работа выполнена на кафедре философии Иркутского государственного

университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Мальчуков В. А.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Сирин А.Д.

кандидат философских наук, доцент Щербаков Е.В.

Ведущая организация:

кафедра философии Байкальского государственного университета экономики и права

Защита состоится «25» декабря 2003 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета по философии Д 212.074.02 при Иркутском государственном университете по адресу: 664003, г. Иркутск, ул. Карла Маркса, 1, ауд. 410

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Иркутского государственного университета

Автореферат разослан « » ноября 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент

Киселев Ю. А.

- я

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. С давних пор изучение языка, становление и развитие языкознания сопровождалось выяснением философских проблем. Язык как средство фиксации и передачи мыслей, природа языковых знаков, значения, типология языковых форм в зависимости от способа их отношения к объектам, природа универсалий, соотношение между естественным и искусственным языком и т.д. — все это расширяющийся круг философских проблем языка. Важность языка как средства построения и выражения мысли, обыденность, привычность и вместе с тем непознанность этой роли, усмотрение языкового характера в природе самых различных явлений, сделали язык приоритетным объектом, "магическим кристаллом", сквозь который по-новому просматриваются традиционные проблемы.

Феномен языка является ключевым в понимании сущности отношения мира и человеческого сознания, так как артикулируемая речь -это один из основных способов взаимодействия человека с миром. Язык моделирует мир, в то же время он моделирует самого пользователя этим языком, т.е. человека говорящего. Человек может дать слово миру, мир требует человека для своего явления. Мир хочет быть высказанным, и дело за нами. Язык - это способность человека откликнуться на голоса окружающего мира, дать им свое человеческое звучание. Сегодня язык воспринимается как форма творческой активности конкретно-исторического субъекта. Поэтому современный исследователь рассматривает язык не как систему абстрактных грамматических категорий, а как язык мировоззрения и даже как конкретное мышление, обеспечивающее максимум взаимного понимания во всех сферах идеологической жизни.

Современность характеризуется необычайной плотностью и интенсивностью международных, и, следовательно, языковых контактов, углубляющейся и расширяющейся технологизацией лингвистических основ автоматическойобработки _ и переработки информации, массированным давлением недоброкачественных форм лингвовоплощения с помощью средств массовой коммуникации. Во всех этих процессах со всеми преимуществами и недостатками сказывается субъектный фактор реализации языка. Данные обстоятельства определяют необходимость обращения к теоретическому анализу целого ряда вопросов, касающихся субъектного фактора в сфере понимания и реализации языка. За всю" историю развития теоретического языкознания, философии языка, логики накоплена весьма богатая и содержательная информация о проявлении фактора субъектности в сфере языка. Однако сегодняшние условия обнаруживают недостаточную ясность по ряду вопросов, а именно: как

; РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ ,

з ! библиотека |

■ I «ш—тшшшхлвт

складывались теоретические представления о субъектном факторе в сфере языка и как они сказывались в языковой практике на разных этапах истории; можно ли квалифицировать характерные типы субъектности; в чем состоят преимущества и недостатки каждого из них; какие стороны и элементы того или иного типа субъектности рекомендательны в качестве обоснования содержательной и эффективной лингвистической практики. В данной работе предпринимается попытка дать ответы на эти вопросы.

Степень изученности проблемы. К настоящему времени в области языковых проблем философии накоплено немало ценных результатов. Разработке представлений о субъектном факторе в языке уделяли внимание многие мыслители прошлого и современности в области языковедения, философии языка, логики и семиотики. На сегодняшний день существует практически необозримый ареал литературы по данному вопросу. Имеет смысл, однако, кратко охарактеризовать основные направления исследования проблемы.

Фундаментальными работами в данной области являются разработки зарубежных исследователей: В. фон Гумбольдта (деятельностная концепция языка), Г. Штейнталя (психологический аспект разработок В. Гумбольдта), М. Хайдеггера (общефилософская панорама языка, онтологические идеи), X. Г. Гадамера (основы философской герменевтики), J1. Витгенштейна (философия обыденного языка - концепция языковых игр), Г. Фреге (логический анализ языка), М. Даммита (теория значения), Ф. де Соссюра (структурализм: синхронный аспект языка, различие языка и речи), Ж. Лиотара (конституирование постмодернизма), М. Фуко (философия дискурсивных практик), Ж. Дерриды (теоретические предпосылки деконструктивизма), Ж. Делеза, Ю. Кристевой, Р. Барта (практическая деконструктивистская деятельность), Ч. С. Пирса и Ч. У. Морриса (основы семиотики), Э. Сепира, Б. Уорфа (теория лингвистической относительности), Ю. Хабермаса (философия коммуникативного дискурса) и др.

Среди отечественных исследователей философии языка наиболее интересны и значительны работы: М.М. Бахтина, B.C. Библера (социально-философские основы диалога культур), JI.C. Выготского (психологические проблемы языка и речи), А.Ф. Лосева (типы античного мышления), Н.И. Жинкина (речь как проводник информации), В.А. Звегинцева (значение и смысл в деятельности общения), А.Ф. Грязнова, М.С. Козловой (анализ концепций аналитических философов), Ю.А. Петрова, В.З. Панфилова, И.С. Нарского, А.Л. Никифорова (анализ проблемы понимания), В.А. Лекторского (субъект и объект познания), A.A. Брудного (психологическая герменевтика), Г.В. Колшанского (коммуникативная функция и структура языка), Ю.Н. Караулова (структура языковой личности), В.Г. Кузнецова,

Ю. С. Степанова (анализ эффективности языковой коммуникации), И.П. Ильина (анализ концепций постмодернизма) и др.

Социокультурный и межкультурный аспект проблемы освещен в работах лингвистов С.Г. Тер-Минасовой, В.П. Фурмановой, А. Вежбицкой, лингвострановедческий подход - Ю.С. Прохорова, Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова.

Однако впечатляющее количество научных исследований порождает разноплановость подходов к проблеме взаимоотношения субъекта и субстанции языка и как следствие диаметральность взглядов на указанную проблему. Остается неясным, как связаны между собой различные представления о характере выражения субъектного фактора в языке в разных философских традициях. При всей фундаментальности и многосторонности подходов к данной проблеме на сегодняшний день отсутствует теоретико-философское обобщение субъект-субъектной реализации языка.

Актуальность проблемы, ее недостаточная теоретическая разработанность обусловили выбор темы исследования «Субъектный фактор в истолковании и реализации языка» и определили его цель, объект, содержание и задачи, решаемые в диссертации.

Объект исследования - лингвистические возможности субъекта по отношению к языку, как они представлены в имеющихся концепциях языка, а также в различных видах лингвистической практики.

Предмет исследования - философское воспроизведение эволюции фактора субъектности в теоретической интерпретации феномена языка.

Целью диссертации является выработка системных представлений о субъектном факторе в понимании и реализации языка в диахроническом и синхроническом аспектах.

Для осуществления этой цели ставится ряд исследовательских задач:

Проанализировать важнейшие исторически сложившиеся концепции языка, проблемы значения и понимания;

Выявить, как и какие признаки субъектности выражены в основных направлениях философского анализа языка на основе методологической парадигматики прошлого и современности;

Критически оценить значимые результаты исследований субъектной представленности языковой коммуникации;

Установить характерные типы субъектного фактора в языке;

Представить линию их эволюционного соотношения и синхронного проявления;

Рассмотреть особенности проявления субъектного фактора в иноязычной лингвистической практике, опираясь на анализ доступного эмпирического материала (русский язык как иностранный);

Научная новизна исследования состоит в том, что в ходе анализа взглядов на язык и его природу выявляется определенная эволюция фактора субъектности в понимании данного феномена и практического отношения к нему. Выделяются и характеризуются конкретные типы субъектности: 1) классический (субстанционалистический, «атомистический»), которому соответствует реконструктивная лингвистическая практика (выделение «атомов» языковой субстанции -имен и прояснение их значений); 2) неклассический (универсально-конструктивный), «открывающий» языковую систему, обеспечивающий относительность языковых значений, конструктивность в употреблении языка и лингвистическом моделировании. В то же время обосновывается специфическая преемственность между указанными типами и показываются основания их взаимодействия. Кроме того, на основе соединения теоретических выводов и практики обучения разноязыковой аудитории иностранному языку обосновывается схема оптимального подхода к эффективной реализации субъекта в языковой коммуникации, опирающаяся на выбор тех или иных элементов определенных типов субъектности.

Методологическую основу работы представляют принципы диалектико-материалистической и аналитической философской традиции. Для раскрытия и обоснования представленной проблемы использованы также методы сравнительного и сравнительно-исторического анализа, позволяющие наиболее полно выявить особенности системной эволюции языковых теорий, подчеркнуть преемственность и проанализировать привносимые изменения.

Теоретической базой диссертации являются положения, содержащиеся в трудах античных философов Платона, Аристотеля, Гераклита, языковые исследования философов Нового времени Дж. Локка, Г. Лейбница, Ф. Бэкона, Т. Гоббса, деятельностный подход к описанию языка и культуры основателя философии языка В. фон Гумбольдта, концепции представителей аналитической философии языка Г. Фреге, Б. Рассела, Л. Витгенштейна, М. Даммита, исследования философов-герменевтов М. Хайдеггера, Ф. Шлейермахера, X. Г. Гадамера, языковые теории постмодернистов М. Фуко и Ж. Лиотара, социально-философские основы диалога М. Бубера, теория диалога культур М.М. Бахтина, B.C. Библера, лингвострановедческий подход к обучению иностранным языкам Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова, Ю.С. Прохорова, Е. Ф. Тарасова,

материалы исследований отечественных специалистов в области философии языка А. Ф. Лосева, А.Ф. Грязнова, М.С. Козловой и др.

Научно-практическая значимость диссертации.

Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейшем исследовании актуальных философских проблем: изучении вербальной деятельности человека, проблемы диалога и межкультурной коммуникации. Кроме того, результаты диссертации могут быть реализованы в учебно-педагогической практике: теоретические выводы данного' исследования - при Чтении общих курсов по теории языка и философии языка, практическая часть работы - при разработке новой методики преподавания русского языка как иностранного.

Положения, выносимые на защиту:

1. Классический тип проявления фактора субъектносги в области языка, в основном обоснованный в философии, философии языка и теоретической лингвистике до XIX века, характеризуется представлениями о субстанциональности, определенности и заданности языка. В практическом отношении это обеспечивает рационально-реконструктивную направленность и активность в области совершенствования языка и языкового общения, склонную к абсолютизму. В основном это позитивно для всего указанного периода теоретического воспроизведения субъектности. Кроме того, этот тип положительно реализуется как частичный, но необходимый в современности.

2. Неклассический (отвечающий в определенной мере современности) тип понимания реализации субъектности в сфере языка может быть охарактеризован как универсально-конструктивный. Универсальность при этом означает соизмеримость языка с миром, из чего следует его постоянное конструирование. Данный тип субъектности в известной мере противостоит рационально-реконструктивному типу, содержа негативный компонент в виде постмодернистского деконструктивизма.

3. Современная субъектность в области языка реализуется как дополнительность-указанных типов субъектности, что проявляется в логико-лингвистическом моделировании, все более проникающем с позиций дедукции в различные участки универсума в виде программного обеспечения компьютерных систем. С другой стороны," продолжают развиваться универсальные «понимающие» модели языковых взаимосвязей, и частным случаем этих моделей выступает исторически первый (классический) тип субъектности.

4. В практическом отношении (обучении иностранным языкам) полезным оказывается акцент на такой «понимающей» модели субъектности, которая не дистанцируется от рационально-

7

ГГГ Г ГГ г Г1ГГГ ГГГ Г Г ГГ ГГ ГГГ ГГ ГГ ГГ ШГГ ГШ ЩИ» ним ■

реконструктивной, но базируется на принципе максимальной включаемости языка в мир, а это требует понимания любого национального языка не как гомогенной структуры, а как полилингвистического живого организма.

Апробация работы.

Основные идеи отражены в выступлениях и материалах международных и вузовских научных конференциях: международной научно-практической конференции «Языковая политика и современные технологии обучения» г. Улан-Удэ, 20-21 июня 2002г., международной научной конференции «Языки народов мира и проблема толерантности в процессе лингвокультурного взаимодействия в полиэтническом пространстве» г. Махачкала, 20-22 октября, 2003г., на ежегодных научно-практических конференциях, проводимых Бурятским госуниверситетом (2000-2003 гг.). Материалы диссертации использовались при проведении лекционных и практических занятий в ходе педагогической деятельности диссертанта на кафедре русского языка как иностранного БГУ.

Структура диссертации Работа состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографического списка из 164 наименований.

Основное содержание работы

Во введение обосновывается актуальность выбранной темы исследования, определяется степень ее разработанности, раскрывается научная новизна диссертации, ее теоретическая и методологическая база и научно-практическая значимость, формулируется общий замысел исследования в целом.

В первой главе «Традиции и направления в истолковании субъектной представленности в феномене языка» анализируются и обосновываются значимые результаты теоретико-методологических подходов к изучению языка и субъектной представленности языковой коммуникации в истории философской мысли с античности до XIX века.

Параграф 1.1. «Основы классического понимания сущности языка и реализации в нем субъекта» состоит из трех подпунктов.

В подпункте а) Начало классического принципа субъектности в древних воззрениях на язык реконструируются взгляды древних философов, демонстрирующие первые попытки осмысления представленности субъекта в языке - диалоги Платона, «Логос» Гераклита и открытия элеатов, работы Аристотеля и стоиков. В античности сосуществовали весьма разнородные тенденции в понимании отношений между субъектом и языком. Так, по заключению Ф.Бэкона, Гераклит и Демокрит подчиняли свой разум природе вещей, между 1 ем как Платон подчинял мир мыслям, а Аристотель подчинял мысли словам. Однако

именно в античности родились направления, которые обусловили развитие взглядов на языковую коммуникацию в течение всего последующего времени.

Во-первых, поскольку имя было первым результатом рефлексии человека над языковой стихией, то и первое диалектическое учение о речи приняло форму исследования имен. Античная теория языка имела «атомистическую» ориентацию, направленную на обеспечение однозначности и истинности «атомов» языка - имен. По существу, в споре древних о сущности именования впервые был поставлен вопрос об отношении языка к миру и человеку, о роли природного и человеческого начала в языке.

Во-вторых, это открытие знаковой природы языка, сделанное Аристотелем. Знаковая концепция языка представляет собой объективный фактор, способствующий реализации субъекта в языке, поскольку слова-знаки позволяют называть множество отдельных предметов, замещая их в речевой деятельности.

В-третьих, Аристотелем были указаны субъективные факторы, препятствующие эффективной реализации коммуниканта в языке. Речь идет о многозначности и нечеткости значения слов, приводящие к непониманию между коммуникантами.

Далее, большим достижением является разграничение элеатами трех сфер: язык-мышление-действительность. В результате слово как знак получило связь не только с реальным миром вещей, но и с мыслительной деятельностью Человека. То есть субъект получил возможность управлять словами по своему разумению, что свидетельствует о фактическом проявлением субъектного фактора в языке. Однако в античной философии категории бытия, мышления и языка нечетко противопоставлялись. В силу синкретизма теоретического знания античная философия языка растворялась в онтологии и гносеологии. Это эпоха, где, несмотря на продуктивное многообразие философско-мировоззренческих позиций, существует единая картина мира, обусловленная прежде всего целостностью религиозно-мифологического сознания.

Наконец, важным приобретением явилось выделение стоиками функционально-семантического аспекта языка, обозначенного ими как «высказываемое», которое может быть неодинаковым у разных народов. Иными словами, признавалась возможность наличия различных значений слов, обозначающих одни и те же предметы, у представителей разных наций.

Отмечается, что в античности естественный язык не осознавался как объект исследования. Философы Древней Греции чаще всего, говоря о языке, предполагали, что речь идет не о человеческих языках, а о ячыке

самого мира, о языке вещей. Внеличностное, вещевистское миропонимание выдвигает на первый план природу, определяя человека лишь ее частицей. Соответственно вырисовывается интенция философии древнегреческого периода абстрагировать язык от человека.

Древние философы не считали человека творцом своей речи, полагая, что он лишь воплощает в звуках предсуществующую и независимую от него форму. Греческих мыслителей интересует язык как таковой, его моральное и метафизическое оправдание; они не склонны индивидуализировать говорящего, считая его находящимся «внутри» языка. Иными словами, в античности процесс познания ограничивается лишь созерцанием объекта пассивным субъектом.

В подпункте б) Рационалистическая ориентация отмечается, что классическое представление о взаимосвязи субъекта коммуникации и субстанции языка имеет свое продолжение в исследованиях философов Нового времени. Средневековые философы дополняют и обогащают языковые представления античных исследователей. Так, знаковая концепция языка получила развитие в рационалистической версии Нового времени. Философы-рационалисты стремились выявить предопределенную, объективную взаимосвязь, существующую между знаком и значением, то есть проследить историю языка. .

Однако в Новое время под влиянием гуманистического мировоззрения эпохи Возрождения причины языкового строя начинают искать не в окружающей человека действительности, а в его внутреннем мире, прежде всего в разуме. Онтологическое обоснование языковой категоризации сменяется логическим. Для философов-рационалистов язык представляет собой совокупность духовных сущностей, выраженных в понятиях, которые, будучи даны человеку, определяют его взгляд на окружающий мир. Рационалисты полагают, что язык не зависит от человека, не человек выбирает язык, а язык выбирает человека. Язык формирует строй мышления человека и обладает относительной самостоятельностью, историей саморазвития и собственными законами.

Свою задачу рационалисты видели в том, чтобы прояснить в языке Божественное содержание - «чистый смысл» и донести его до читателя или слушателя. При этом самостоятельность человека в освоении этого Божественного содержания и, следовательно, активность субъекта в языковой коммуникации, признавалась нежелательной.

В подпункте в) «Эмпирический субстанционализм» демонстрируется позиция эмпирического направления по отношению к субстанции языка. Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Дж. Локк видели задачи языка иначе: для философов-эмпириков язык являлся орудием закрепления, общения и передачи опыта, получаемого эмпирическим путем. При этом

эмпирики были убеждены, что никаких откровений и врожденных идей не бывает, так как ни у кого из людей нет мистического дара общаться с Богом. Мысль может возникнуть только на основе опыта, и так как опыт каждого человека имеет примерно одинаковую ценность, то и субъекты в познании равноправны. Задача, таким образом, заключается в том, чтобы, не нарушая смысла, обеспечить оптимальное формально-языковое выражение опыта для его передачи и накопления. При этом адекватное установление смысла ставилось эмпириками в зависимость от правильного подбора слов. Главным препятствием взаимопонимания признавалась, как и у Аристотеля, многозначность, провоцирующая субъективное употребление слов. Соответственно установление четкой, точной семантики слов, совершенствование языковых форм, фигур речи, техники общения выходит на передний план.

В целом философы Нового времени в своих истоках опираются на классическое представление о языке как предзаданном, структурно обозримом объективном явлении. Для них - будь то рационализм или эмпиризм - характерно признание первичности мира в триаде "мир-человек-язык". Мир как объект никак не зависел от человека как субъекта, но сам всецело определял сущность и существование человека. Наряду с признанием вторичности языка по отношению к бытию и мышлению все более осознается влияние языка на формирование мысли и восприятие действительности. Задачей человека являлось познавать мир, но не конструировать, не творить его. В идеале постигнутый в науке мир должен отразиться в языке, как в неискажающем зеркале. Однако на деле человеческий язык признавался слишком несовершенным, поэтому субъект был обречен на мучительные попытки воспроизвести язык Бога (Природы, Мирового Разума).

В свете этого деятельностной установкой субъекта в отношении языка становится снятие недостатков языка, его совершенствование, что дополняется убеждением о достижимости окончательного совершенства. В этом плане обнаруживается принципиальное единство всех влиятельных теорий языка, независимо от того, какова их общая мировоззренческая ориентация. Сократ, Платон, Аристотель, а впоследствии Бэкон едины в том, что считают задачей субъекта выработку процедур и подходов к исправлению и совершенствованию языка, и если они найдены, то достижение истинного знания обеспечено. По этому признаку все упомянутые мыслители могут считаться рационалистами, хотя «векторами» рационализма они безусловно различаются. Одни восходят к идее как абсолютному началу дедуктивного выражения и действия, другие к законченному материальному миру в качестве «пункта дедукции» абсолютного индуктивного метода. В любом случае деятельное отношение

к языку всех исследователей есть деятельность в рамках логики гомогенной лингвистической структуры, где представлены все «ключи» к пониманию мира. Ярким примером этого является деятельность в области логики языка Аристотеля и Бэкона. Первый создает дедуктивную логику (силлогистику), ориентируясь на лингвистическую практику в рамках обычного языка с целью ее улучшения; второй, в основном исходя из этой же ориентации, стремится обеспечить абсолютную точность в рамках созидаемой индуктивной логики. В связи с этим данный тип субъектности следует квалифицировать как абсолютистский и реконструктивный.

В параграфе 1.2. «Возникновение неклассической интерпретации проявлений субъекта в субстанции языка» подчеркивается, что с появлением философии И. Канта рождается новое представление о роли субъекта в языковом познании и преобразовании мира. Если классическая и рационалистическая традиция полагала, что вещи важнее отношений между ними, утверждалось, что надо знать вещи, а знание отношений между ними приложится, то теперь акцент меняется: знание самих вещей не стоит ничего, точно так же, как слова, обозначающие вещи, по отдельности не имеют смысла. Они приобретают смысл, вступая в отношения между собой, диктуемые языком как формирующей структурой. Иными словами, до Канта мир был самодовлеющим, человек примеривался к нему. После Канта человечество пытается управлять миром по своему произволу, и субъект становится точкой отсчета в понимании языка и действительности.

Наиболее стройной теорией, осмыслившей возможности реализации человека в языковой деятельности, явилось философское построение В. фон Гумбольдта, по праву считающегося родоначальником философии языка. Гумбольдт, опиравшийся в своем учении о языке как на достижения рационализма, так и эмпиризма, наиболее полно раскрыл диалектику языка в его отношении к действительности и субъекту.

Исходя из активной роли языковых знаков и отношений между ними в образовании идей, в развитии (на основе чувственного восприятия) воображения, созерцания, памяти, размышления, Гумбольдт увидел в языке «образующий орган мысли». Следовательно, Гумбольдт опровергает классическое представление о языке как некоей данности и выдвигает новую концепцию языка как динамического, постоянно рождающегося в актах коммуникации явления. Важно отметить, что философ воспринимает язык как единство объективных и субъективных факторов. По Гумбольдту, мышление не просто зависит от языка, оно до известной степени обусловлено отдельным языком, а различные языки являются для нации органами их оригинального мышления и восприятия. В то же время фнпософ не исключает изначального воздействия мышления на язык. Он

полагает, что общие законы языка и процесс употребления звуковой формы в основном обусловлены мышлением, его требованиями к языку, во внутренней форме которого осуществляется акт превращения реальности в мысль. Проблема понимания стоит в центре исследовательских интересов философа. Понимание, а, следовательно, и реализация субъект-субъектной коммуникации, по Гумбольдту, зависит прежде всего от степени общности знаний о мире общающихся.

Кроме того, рациональную природу имеет признание философом общей для всех языков единой внутренней формы. Способ же представления и категоризации понятий в грамматическом и лексическом строении языка зависит, по его мнению, от «способа укоренения народа в действительности», т. е. от этнокультурного компонента, связанного со специфическим для каждого народа чувственным опытом восприятия мира. В дальнейшем положение о зависимости мыслительного воспроизведения реальности от своеобразия применяемой при этом языковой системы получает развитие в философии языка в виде гипотезы лингвистической относительности Сепира-Уорфа, которая предполагает, что язык моделирует мировоззрение человека и формирует его поведение.

Философская концепция языка В. фон Гумбольдта явилась предтечей современных философских трактовок языковой коммуникации. Богатая, хотя и несвободная от противоречий и пока абстрактная, теория Гумбольдта положительно отличается тем, что довольно решительно вводит язык во все многообразие мира, одновременно подчеркивая исходную его соотнесенность с субъектом (от национального субъекта до индивидуального субъекта). Это вносит новое понимание в фактор субъектности - относительность как важнейшую характеристику реального бытия языка, что создает почву для понимания неокончательности и творческой свободы субъекта в конструкции языка и свойств окружающей реальности.

Таким образом, кантиански ориентированная философия В. фон Гумбольдта содержит предпосылки неклассически понимаемой субъектности (и постклассической субъектности), характерной для Новейшего времени и современности.

Вторая глава диссертации «Универсально-конструктивная субъектность в языковых теориях и лингвистической практике» раскрывает суть современного типа субъектности языковой коммуникации на основе анализа теоретико-методологических концепций лингвистической философии, философской герменевтики, постмодернизма.

В параграфе 2.1. «Синтетичность герменевтического субъекта» проблема реализации субъекта в языковой коммуникации рассматривается сквозь принципы философской герменевтики. В трудах В. Дильтея, X. Г.

Гадамера наблюдается эволюция понимания языка посредством нового толкования механизма интерпретации знаков. Герменевтика XX века преодолевает узко гносеологический, абстрактно-логический подход к познанию. Хайдеггер, Гадамер полагают, что язык - это среда герменевтического опыта, на нем говорят даже вещи. У Гадамера игровая природа языка предстает как герменевтическая истина и центр тяжести переносится с мышления на язык. Язык онтологизируется. Ввиду неразрывной связи языка с его носителем бытие понимания в конечном счете есть бытие языка. Поэтому человеческое бытие изначально «герменевтично».

Актуализируется проблема понимания. Онтологическая герменевтика подходит к проблеме понимания с точки зрения того, что оно обеспечивается не просто интерпретацией внешних

объективированных проявлений жизни культуры, а реализуется благодаря вовлеченности человека в этот мир, т.е. понимание нацелено на поиск исконного смысла в окружающем человека мире. Принцип соизмеримости языка и мира не декларируется специально, но является смыслообразующим для герменевтической традиции.

Онтологизация языка подводит герменевтов к выводу о том, что языковой опыт мира «абсолютен». Философы склоняются к тому, что правильнее было бы считать, что язык говорит нами, а не мы изъясняемся языком. Субъект должен подчиняться правилам, которые диктует язык, не имея возможности их изменить. Он уподобляется игрушке, которой играет язык. Понимание зависит не столько от сознания и свободной воли субъекта, сколько от прихотей языка. Человек не всегда понимает, что говорит. Следовательно, несмотря на то, что язык является средством самовыражения человека, реализация субъекта в языке в свете герменевтических концепций выглядит проблематично.

Однако можно утверждать, что герменевтический анализ значительно ближе к реальности и глубже трактует универсальность языка, включая в рамки языкового подхода любые сложные явления, которые следует воспринимать как тексты или их фрагменты.-В-то же время односторонняя направленность герменевтики на текстовую данность является слабой стороной этого философского направления, так как действительный процесс самовыражения субъекта посредством языковых средств является многосторонним, в частности возможности" реализации субъекта в процессе живой коммуникации отдвигаются на второй план, практически оставаясь в тени.

В параграфе 2.2. «Диалогическая структура человеческого общения как субъект-субъектное понимание и реализация языка» анализируются особенности субъект-субъектной реализации языка.

14

г гшттт ГТ Г Г «ГГГРТ ГГ «ГГГГ ПГ

ТГ Г г гглг г г г

Подчеркивается, что диалогичность представляется универсальным методом понимания, способом существования понимающего субъекта в языке. Появление тенденции к выяснению социально-культурных и ценностных детерминант познания в философии XX века свидетельствует об изменении представлений относительно характера познавательной деятельности. Она приобретает субъектное измерение, где знаки рассматриваются как явления культуры человечества. Расширение понятия человека как аккумулятора и носителя культурных смыслов открывает новые возможности познания. В этом контексте «субъект-объектная» модель познания, продолжающая традиции научно-теоретической гносеологии Нового времени с концепцией «всеобщего субъекта познания», дополняется в XX веке «субъект-субъектной» парадигмой, преодолевающей абсолютизацию принципа отражения в познавательной деятельности.

В целом субъектный фактор языка в теоретической мысли исследователей Новейшего времени приобретает несравненно более широкое, реалистичное и во многом более продуктивное истолкование. В соответствии с новым пониманием язык есть универсальное средство, овладевая которым, субъект включается в мир. Овладение опирается на принцип соизмеримости языка и мира. Этот принцип санкционирует право субъекта на многообразные лингвистические конструкции с целью взаимопонимания. Структурный слой языка обеспечивает предпонимание, конструктивный подход дает понимание, и по возможности максимальную включенность человека в мир. А так как конструктивное имеет исходно (атрибутивно) диалогическую природу, то субъектность обогащается и углубляется субъект-субъектным отношением. Такой тип субъектности следует считать универсально-конструктивным.

В параграфе 2.3. «Субъект как лингвистический игрок» критически оцениваются результаты исследований проблемы «язык-коммуникация» в рамках аналитической философии языка. Философы этого направления не только продолжили основные линии в понимании процедуры анализа языка, демонстрирующие зависимость от определенных установок классической философии, но и внесли ряд принципиально новых положений в методы изучения философии языка. Именно в этот период язык рассматривается не только как средство общения и компонент познавательной деятельности, но как единственная среда, в которой протекает вся сознательная и бессознательная жизнь человека. Язык теперь воспринимается не как некая реальность, параллельная действительности, не как зеркальное отражение природы или мышления человека, а как сложная многофункциональная система, главное предназначение которой -осуществлять коммуникацию между людьми. Выявление базовых свойств

основных категорий языковой коммуникации становится центром притяжения лучших философских умов.

Обращение к обыденному языку как средству решения философских проблем знаменовало "лингвистический поворот" в философии. В рамках лингвистической философии принцип универсальности языка приобретает форму декларирования естественного языка в качестве некоего познавательного абсолюта. Одним из наиболее ярких представителей этого направления философии является Л. Витгенштейн. Л. Витгенштейн, анализируя обыденный язык, описывает функциональную роль слов и выражений, порождающую их значение. Философия языка Л. Витгенштейна опирается на эмпирическую традицию взглядов на феномен языка, предусматривающую центральную роль человеческого восприятия в создаваемой языком картине мира. Размышляя над статусом языка, он вырабатывает ответ на вопрос, который стал для него ключевым: как язык соприкасается с миром предметов и внутренним миром человека.

Отмечается двойственность во взгляде Витгенштейна на феномен языка и языковой картины мира. С одной стороны, точкой отсчета, источником картины является взгляд на мир человека, т.е. языковая картина мира принадлежит сознанию человека. С другой стороны, язык отображает мир, и то, как язык это делает, не зависит от человека, а связано лишь с законами языка, с его логико-грамматическими правилами, которые человек должен усвоить, чтобы правильно оперировать языковыми выражениями. Отождествление языка и действительности, которое мы находим в «Логико-философском трактате» приводит к тому, что язык субъекта задает мир. Это, конечно, противоречит реальному положению дел, ибо объективная реальность в процессе познавательной деятельности субъекта детерминирует язык.

Вероятно поэтому Витгенштейн, уже создав логико-семантическую теорию «Трактата», универсальную и законченную, как ему вначале казалось, начинает ощущать недостаточность подхода к исследованию языка, учитывающему только одну его функцию — информативную, он приходит к пониманию важности учета второй основной функции языка -коммуникативной. В «Философских исследованиях» Витгенштейна ощущается его стремление вскрыть сущность, сложный механизм действия языка в речевых ситуациях, которые кажутся естественными и привычными. Так же, как и в «Трактате» Витгенштейн стремится избавить речь от затемняющих смысл языковых факторов и поэтому обращается к исследованию повседневного употребления слов. Философ понимал трудность вербализации глубинных смыслов, определяемых жизнью человека и жизнью языка, которые воспринимаются чере< призму обыденной речи. Речь является частью деятельности человека, которую

Витгенштейн обозначил как «языковую игру», коммуникации. Значение слова определяется его применением в контексте определенной языковой игры, т.е. Витгенштейн постулирует внутреннюю связь языка и практики.

Особенностью философии языка Витгенштейна является ее яркая функционалистическая направленность, требующая рассматривать его учение не как цельную философскую доктрину, а как непосредственное руководство к анализу языка и языковой картины мира. Однако при этом следует учитывать, что философ определял границы в развитии языка и знания, что исключает возможность истолкования процесса познания как сферы проявления активности субъекта.

Далее подчеркивается, что англо-американская аналитическая философия впервые недвусмысленно оценивает значение как фундаментальную характеристику языка и представляет собой серию попыток эксплицировать само понятие значения и сделать его рациональным. В этой связи анализируется новая теория значения М. Даммита, в объяснительной схеме которой приоритетную роль занимают семантические принципы функционирования естественного языка.

Таким образом, универсально-конструктивный тип субъектности находит свое подтверждение в концепциях лингвистического анализа (поздний Витгенштейн), основанных на понятии языковых игр. Ведь игра -это синтез неопределенности, относительности и конструктивного подхода с целью извлечения информации.

Параграф 2.4. «Негативная диалектика постмодернизма в представлении взаимосвязи субъекта и субстанции языка» демонстрирует позицию наиболее радикального течения в современной философии языка - постмодернизма, принципиальная позиция которого заключается в том, что язык не способен развивать человека. Язык, делающий возможным существование дискурса, языковой практики, рассматривается постмодернистами не как потенциальный материал для творчества, а скорее как некий хаос, агрессивный по отношению к человеческой сущности и к самой возможности свободной мысли, как нечто, требующее бдительного противостояния. Более того язык подчиняет человека своей власти, «говорит» людьми, держа его в иллюзии самовыражения и взаимопонимания.

Для постмодернизма характерна негативная диалектика: с одной стороны, специфическое возвеличивание субъекта приводит к суперсубъективации: язык переходит из разряда объектов в субъект, с другой - провозглашается «смерть субъекта» (М. Фуко), т. е. человек как субъект коммуникации исчезает. Получается не только утрата объекта, но и исчезновение фактического субъекта. Складывается антиномия суперактивности субъекта в языке и его поглощенности в избранном языке.

По сути, отрицается представление о сущности языка как единства устойчивого и изменчивого, объективного и субъективного. Разумеется, такое недиалектическое понимание связи языка и мышления делает представление об активном суверенном субъекте несостоятельным.

С точки зрения эволюции взглядов на характер взаимоотношений человека и феномена языка, воззрения постмодернистов имеют свой положительный момент. Эпатаж общественного мнения всегда сопровождал развитие философии. Так, критика дискурса, осуществляемая в постмодернизме позволила сформировать более точное представление об особенностях современной стадии культуры и сущности коммуникативной деятельности. Тем не менее, у постмодернистов так и не проясненным остается вопрос должен ли субъект противостоять власти дискурса и возможно ли это в принципе? В постмодернизме эта проблема так и не получила должного развития.

Обобщая тенденцию философии языка XX века, можно сказать, что вся философия языка прошлого столетия полна проектов того, как можно «оптимизировать» языковую среду человека. Язык из изучаемого объекта, который надлежит оптимальным образом использовать для решения гносеологических проблем, превращается в субъект, который пытаются понять, от которого пытаются защититься и одновременно наладить с ним контакт. Примечательно, что такие проекты разрабатывались и теми, кто предпочитал видеть в языке деятельность, стесненную структурными требованиями, и теми, кто рассматривал язык как осмысленную структуру для хаотичной коммуникативной деятельности человека.

В целом универсально-конструктивный тип субъектности при его несомненных достоинствах содержит возможность для абсолютизации момента релятивности, что и проявляется в радикальности отдельных воззрений постмодернизма (представления о деконструкции, симулякрах), парадоксально доводящих конструкции до абсурда. В определенном смысле такой тип субъектности противостоит рационально-реконструктивному типу субъектности за счет негативного компонента в виде постмодернистского деконструктйвизма. ОднакоЪтому вполне может противостоять традиция оценивать язык с позиций признания его объективности как по форме, так и по содержанию, а именно эта традиция сильна (хотя, как указывалось в первой главе, не без искажений) для исторически первого (классического) типа субъектности. Поэтому наиболее адекватная картина субъектности в области языка, отвечающая современности, - это своеобразный «коллекторный переход» от одного типа субъектности к другому с сохранением при этом достоинств каждого.

В параграфе 2.5. «Особенности реализации субъектного фактора в нноя1ыч1шй лингвистической практике» представлен анализ

лингвистических возможностей субъекта в иноязычной коммуникации. Проблема эффективности иноязычного общения рассматривается на примере практики обучения русскому языку как иностранному.

Отмечается, что для повышения коммуникативного статуса субъекта в сфере иноязычного общения необходимо развить его межкультурную компетенцию, которая заключается в понимании специфики иной культурно значимой информации через ее восприятие, интерпретацию и интеграцию в собственную систему культурной ориентации.

Способ познания иноязычной культуры состоит в поиске различий в сопоставляемых культурах и в рефлексиях над этими различиями. Этот процесс способствует развитию чувства эмпатии и положительного настроя по отношению к «чужому». Контакты между представителями разных языков и культур могут быть полноценными только в том случае, если участники коммуникации понимают и принимают культурные стандарты «чужой» лингвокультурной общности, а, значит, могут полностью освоиться в новой для себя языковой среде. Овладение национально-культурными реалиями, которые отражаются и выражаются в языке, способствует преодолению психологического барьера у иностранцев, повышению их лингвистической активности и, как следствие, эффективной реализации субъекта в иноязычном общении.

Заключается, что в ходе обучения иностранным языкам хорошо проявляется субъектность герменевтического типа, которая должна методически совершенствоваться. В этом направлении особенно важны такие, например, представления, как кольцевой принцип «вживания» в язык и культурно чуждый мир. Он напрямую копирует такой принцип герменевтики, как круговой метод понимания. Применительно к методике обучения иностранному языку он означает следующее. Только холистический подход в методиках (с позиции языка как целого и структуры) никогда не даст высокого результата. Необходимо идти к частям и от них, когда требуется возвращаться к целому в языке, а, в конечном счете, к целому как этнокультурной среде. Следовательно, важно понимание обычного национального языка не как гомогенной, а как полилингвистической структуры, скрывающей под «покрывалом» внешней языковой данности все богатство национального мира. Иными словами, вряд ли будет эффективным продолжение линии субстанционализма и «атомизма» с особой настойчивостью при вузовском изучении иностранных языков при пренебрежении культурным фоном и связанными с ним оригинальными синтаксическими моделями. Достижение качественной иноязычной лингвистической способности возможно лишь при соблюдении принципа синтетичности. Это требует такой «понимающей» модели субъектности, которая сочетает в себе элементы

»21 44 4

2лЩ

как рационально-реконструктивного, так и универсально-конструктивного типа субъектности.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы, касающиеся поставленных в работе проблем, и намечаются возможные направления дальнейших исследований данной проблемы.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Тарчимаева Л.Ц. Диалог в контексте проблемы качества образования // Методологическое обеспечение современных философских проблем. - Иркутск: Иркутский госуниверситет, 2001. - Вып. 3,- 0,3 п.л.

2. Тарчимаева Л.Ц. Лингвистическая активность субъекта в обучении иностранному языку с позиций лингвокультуроведения // Материалы международной научно-практической конференции «Языковая политика и современные технологии обучения». - Улан-Удэ: издательство Бурятского госуниверситета, 2002.-0,3 п.л.

3. Тарчимаева Л.Ц. Проблема эффективной реализации субъекта в межкультурной коммуникации // Материалы международной научной конференции «Языки народов мира и проблема толерантности в процессе лингвокультурного взаимодействия в полиэтническом пространстве». Махачкала: издательство ДГУ, 2003. - 0,5 п.л.

4. Тарчимаева Л.Ц. Диалогичность как универсальный способ понимания в субъект - субъектной реализации языка // Материалы международной научно-практической конференции «Современные проблемы филологии». - Улан-Удэ: издательство Бурятского госуниверситета, 2003. - 0, 3 п.л.

Подписано в печать 18.11.2003 г.

Заказ № 15. Формат 60x90 1/16. Бумага писчая. Печать офсетная. Тираж 100 экз. П.л. -1,0

Редакционно-издательский отдел Иркутского государственного университета, 664003 г. Иркутск, бульвар Гагарина, 36

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Тарчимаева, Любовь Цыреновна

Введение.

Глава I. Традиции и направления истолкования субъектной представленности в феномене языка

1.1. Основы классического понимания сущности языка и реализации в нем субъекта а) Начало классического принципа субъектности в древних воззрениях на язык. б) Рационалистическая ориентация. в) Эмпирический субстанционализм.

1.2. Возникновение неклассической интерпретации проявлений субъекта в субстанции языка.

Глава II. Универсально-конструктивная субъектность в языковых теориях и лингвистической практике

2.1. Синтетичность герменевтического субъекта.

2.2. Диалогическая структура человеческого общения как субъектсубъектное понимание и реализация языка.

2.3 Субъект как лингвистический игрок.

2.4. Негативная диалектика постмодернизма в представлении взаимосвязи субъекта и субстанции языка.

2.5. Особенности реализации субъектного фактора в иноязычной лингвистической практике.

Введение диссертации2003 год, автореферат по философии, Тарчимаева, Любовь Цыреновна

Актуальность темы исследования. С давних пор изучение языка, становление и развитие языкознания сопровождалось выяснением философских проблем. Язык как средство фиксации и передачи мыслей, природа языковых знаков, значения, типология языковых форм в зависимости от способа их отношения к объектам, природа универсалий, соотношение между естественным и искусственным языком и т.д. — все это расширяющийся круг философских проблем языка. Важность языка как средства построения и выражения мысли, обыденность, привычность и вместе с тем непознанность этой роли, усмотрение языкового характера в природе самых различных явлений, сделали язык приоритетным объектом, "магическим кристаллом", сквозь который по-новому просматриваются традиционные проблемы.

Феномен языка является ключевым в понимании сущности отношения мира и человеческого сознания, так как артикулируемая речь - это один из основных способов взаимодействия человека с миром. Язык моделирует мир, в то же время он моделирует самого пользователя этим языком, т.е. человека говорящего. Человек может дать слово миру, мир требует человека для своего явления. Мир хочет быть высказанным, и дело за нами. Язык - это способность человека откликнуться на голоса окружающего мира, дать им свое человеческое звучание. Сегодня язык воспринимается как форма творческой активности конкретно-исторического субъекта. Поэтому современный исследователь рассматривает язык не как систему абстрактных грамматических категорий, а как «язык мировоззрения» и даже как конкретное мышление, обеспечивающее максимум взаимного понимания во всех сферах идеологической жизни.

Современность характеризуется необычайной плотностью и интенсивностью международных, и, следовательно, языковых контактов, углубляющейся и расширяющейся технологизацией лингвистических основ автоматической обработки и переработки информации, массированным давлением недоброкачественных форм лингвовоплощения с помощью средств массовой коммуникации. Во всех этих процессах со всеми преимуществами и недостатками сказывается субъектный фактор реализации языка. Данные обстоятельства определяют необходимость обращения к теоретическому анализу целого ряда вопросов, касающихся субъектного фактора в сфере понимания и реализации языка. За всю историю развития теоретического языкознания, философии языка, логики накоплена весьма богатая и содержательная информация о проявлении фактора субъекгности в сфере языка. Однако сегодняшние условия обнаруживают недостаточную ясность по ряду вопросов, а именно: как складывались теоретические представления о субъектном факторе в сфере языка и как они сказывались в языковой практике на разных этапах истории; можно ли квалифицировать характерные типы субъектности; в чем состоят преимущества и недостатки каждого из них; какие стороны и элементы того или иного из них рекомендательны в качестве обоснования содержательной и эффективной практики. В данной работе предпринимается попытка дать ответы на эти вопросы.

Степень изученности проблемы. К настоящему времени в области языковых проблем философии накоплено немало ценных результатов. Разработке представлений о субъектном факторе в языке уделяли внимание многие мыслители прошлого и современности в области языковедения, философии языка, логики и семиотики. На сегодняшний день существует практически необозримый ареал литературы по данному вопросу. Имеет смысл, однако, кратко охарактеризовать основные направления исследования проблемы.

Фундаментальными работами в данной области являются разработки зарубежных исследователей: В. Гумбольдта (деятельностная концепция языка), Г. Штейнталя (психологический аспект разработок В. Гумбольдта), М. Хайдеггера (общефилософская панорама языка, онтологические идеи), X. Г. Гадамера (основы философской герменевтики), Л. Витгенштейна (философия обыденного языка -концепция языковых игр), Г. Фреге (логический анализ языка), М. Даммита (теория значения), Ф. де Соссюра (структурализм: синхронный аспект языка, различие языка и речи), Ж. Лиотара (конституирование постмодернизма), М. Фуко (философия дискурсивных практик), Ж. Дерриды (теоретические предпосылки деконструктивизма), Ж.Делеза, Ю. Кристевой, Р. Барта (практическая деконструктивистская деятельность), Ч. С. Пирса и Ч. У. Морриса (основы семиотики), Э. Сепира, Б. Уорфа (теория лингвистической относительности), Ю. Хабермаса (философия коммуникативного дискурса) и др.

Среди отечественных исследователей философии языка наиболее интересны и значительны работы: М.М. Бахтина, B.C. Библера (социально-философские основы диалога культур), Л.С. Выготского (психологические проблемы языка и речи), А.Ф.

Лосева (типы античного мышления), Н.И. Жинкина (речь как проводник информации), В.А. Звегинцева (значение и смысл в деятельности общения), А.Ф. Грязнова, М.С. Козловой (анализ концепций аналитических философов), ЮА Петрова, В.З. Панфилова, КС. Нарского, AJL Никифорова (анализ проблемы понимания), В.А. Лекторского (субъект и объект познания), А.А. Брудного (психологическая герменевтика), Г.В. Колшанского (коммуникативная функция и структура языка), Ю.Н. Караулова (структура языковой личности), В.Г. Кузнецова, Ю. С. Степанова (анализ эффективности языковой коммуникации), И.П. Ильина (анализ концепций постмодернизма) и др.

Социокультурный и межкультурный аспект проблемы освещен в работах лингвистов СР. Тер-Минасовой, ВЛ Фурмановой, А Вежбицкой, лингвострановедческий подход - Ю.С. Прохорова, Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова.

Однако впечатляющее количество научных исследований порождает разноплановость подходов к проблеме взаимоотношения субъекта и «субстанции» языка и как следствие диаметральность взглядов на указанную проблему. Остается неясным, как связаны между собой различные представления о характере выражения субъектного фактора в разных философских традициях. При всей фундаментальности и многосторонности подходов к данной проблеме на сегодняшний день отсутствует теоретико-философское обобщение субъект-субъектной реализации языка. Создание подобной концепции, разумеется, задача более детального исследования. Не претендуя на решение этой глобальной проблемы, мы ограничимся указанием лишь на некоторые общие пути, которые, по нашему убеждению, могут привести к продуктивному исследованию в этом направлении.

Актуальность проблемы, ее недостаточная теоретическая разработанность обусловили выбор темы исследования «Субъектный фактор в истолковании и реализации языка» и определили его цель, объект, содержание и задачи, решаемые в диссертации.

Объект исследования - лингвистические возможности субъекта по отношению к языку, как они представлены в имеющихся концепциях языка, а также в различных видах лингвистической практики.

Предмет исследования - философское воспроизведение эволюции фактора субъектности в теоретической интерпретации феномена языка.

Целью диссертации является выработка системных представлений о субъектном факторе в понимании и реализации языка в диахроническом и синхроническом аспектах.

Для осуществления этой цели ставится ряд исследовательских задач:

- Проанализировать важнейшие исторически сложившиеся концепции языка, проблемы значения и понимания;

- Выявить, как и какие признаки субъектности выражены в основных направлениях философского анализа языка на основе методологической парадигматики прошлого и современности;

- Критически оценить значимые результаты исследований субъектной представленности языковой коммуникации;

- Установить характерные типы субъектного фактора в языке;

- Представить линию их эволюционного соотношения и синхронного проявления;

- Рассмотреть особенности проявления субъектного фактора в иноязычной лингвистической практике, опираясь на анализ доступного эмпирического материала (русский язык как иностранный);

Научная новизна исследования состоит в том, что в ходе анализа взглядов на язык и его природу выявляется определенная эволюция фактора субъектности в понимании данного феномена и практического отношения к нему. Выделяются и характеризуются конкретные типы субъектности: 1) классический (субстанционалистический, «атомистический»), которому соответствует реконструктивная лингвистическая практика (выделение «атомов» языковой субстанции — имен и прояснение их значений); 2) неклассический (универсально-конструктивный), «открывающий» языковую систему, обеспечивающий относительность языковых значений, конструктивность в употреблении языка и лингвистическом моделировании. В то же время обосновывается специфическая преемственность между указанными типами и показываются основания их взаимодействия. Кроме того, на основе соединения теоретических выводов и практики обучения разноязыковой аудитории иностранному языку обосновывается схема оптимального подхода к эффективной реализации субъекта в языковой коммуникации, опирающаяся на выбор тех или иных элементов определенных типов субъекта ости.

Методологическую основу работы представляют принципы диалектико-материалистической и аналитической философской традиции. Для раскрытия и обоснования представленной проблемы использованы также методы сравнительного и сравнительно-исторического анализа, позволяющие наиболее полно выявить особенности системной эволюции языковых теорий, подчеркнуть преемственность и проанализировать привносимые изменения.

Теоретической базой диссертации являются положения, содержащиеся в трудах античных философов Платона, Аристотеля, Гераклита, языковые исследования философов Нового времени Дж. Локка, Г. Лейбница, Ф. Бэкона, Т. Гоббса, деятельностный подход к описанию языка и культуры основателя философии языка В. фон Гумбольдта, концепции представителей аналитической философии языка Г. Фреге, Б. Рассела, Л. Витгенштейна, М. Даммита, исследования философов-герменевтов М. Хайдеггера, Ф. Шлейермахера, X. Г. Гадамера, языковые теории постмодернистов М. Фуко и Ж. Лиотара, социально-философские основы диалога М. Бубера, теория диалога культур М.М. Бахтина, B.C. Библера, лингвострановедческий подход к обучению иностранным языкам Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова, Ю.С. Прохорова, Е. Ф. Тарасова, материалы исследований отечественных специалистов в области философии языка А.Ф. Лосева, А.Ф. Грязнова, М.С. Козловой и др.

Научно-практическая значимость диссертации.

Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейшем исследовании актуальных философских проблем: изучении вербальной деятельности человека, проблемы диалога и межкультурной коммуникации. Кроме того, результаты диссертации могут быть реализованы в учебно-педагогической практике: теоретические выводы данного исследования - при чтении общих курсов по теории языка и философии языка, практическая часть работы - при разработке новой методики преподавания русского языка как иностранного.

Положения, выносимые на защиту:

1. Классический тип проявления фактора субъектности в области языка, в основном обоснованный в философии, философии языка и теоретической лингвистике до XIX века, характеризуется представлениями о субстанциональности, определенности и заданности языка. В практическом отношении это обеспечивает рационально-реконструктивную направленность и активность в области совершенствования языка и языкового общения, склонную к абсолютизму. В основном это позитивно для всего указанного периода теоретического воспроизведения субъектности. Кроме того, этот тип положительно реализуется как частичный, но необходимый в современности.

2. Неклассический (отвечающий в определенной мере современности) тип понимания реализации субъектности в сфере языка может быть охарактеризован как универсально-конструктивный. Универсальность при этом означает соизмеримость языка с миром, из чего следует его постоянное конструирование. Данный тип субъектности в известной мере противостоит рационально-реконструктивному типу, содержа негативный компонент в виде постмодернистского деконструктивизма.

3. Современная субъектность в области языка реализуется как дополнительность указанных типов субъектности, что проявляется в логико-лингвистическом моделировании, все более проникающем с позиций дедукции в различные участки универсума в виде программного обеспечения компьютерных систем. С другой стороны, продолжают развиваться универсальные «понимающие» модели языковых взаимосвязей и частным случаем этих моделей выступает исторически первый (классический) тип субъектности.

4. В практическом отношении (обучении иностранным языкам) полезным оказывается акцент на такой «понимающей» модели субъектности, которая не дистанцируется от рационально-реконструктивной, но базируется на принципе максимальной включаемости языка в мир, а это требует понимания любого национального языка не как гомогенной структуры, а как полилингвистического живого организма.

Апробация работы.

Основные идеи работы отражены в выступлениях и материалах международных и вузовских научных конференций: международной научно-практической конференции «Языковая политика и современные технологии обучения» г. Улан-Удэ, 20-21 июня 2002 г., международной научной конференции «Языки народов мира и проблема толерантности в процессе лингвокультурного взаимодействия в полиэтническом пространстве», г. Махачкала, 20-22 октября, 2003г., на ежегодных научно-практических конференциях, проводимых Бурятским госуниверситетом (2000-2003 гг.). Материалы диссертации использовались при проведении лекционных и практических занятий в ходе педагогической деятельности диссертанта на кафедре русского языка как иностранного БГУ.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографического списка из 164 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Субъектный фактор в истолковании и реализации языка"

Выводы по II главе

Все содержание приведенного анализа делает правомерным следующий вывод. Субъектный фактор языка в теоретической мысли исследователей Новейшего времени приобретает несравненно более широкое реалистичное и во многом более продуктивное истолкование, чем ранее. В соответствии с новым пониманием язык есть универсальное средство, овладевая которым субъект включается в мир. Овладение опирается на принцип соизмеримости языка и мира. Этот принцип не декларируется специально, но является смыслообразующим для герменевтической традиции, он санкционирует право субъекта на многообразные лингвистические конструкции с целью взаимопонимания. Структурный слой языка обеспечивает предпонимание, конструктивный подход дает понимание, и по возможности, максимальную включенность человека в мир. А так как конструктивное имеет исходно (атрибутивно) диалогическую природу, то субъектность обогащается и углубляется субъект-субъектным отношением.

Такой тип субъектности следует считать универсально- конструктивным. Этот вывод также подтверждается концепциями лингвистического анализа (поздний Витгенштейн и другие), основанными на понятии языковых игр. Ведь игра - это синтез неопределенности, относительности и конструктивного подхода с целью извлечения информации. В целом данный тип субъектности при его несомненных достоинствах содержит возможность для абсолютизации момента релятивности, что и находит воплощение в радикальности отдельных воззрений постмодернизма (представления о деконструкции, симулякрах), парадоксально доводящих конструкции до абсурда. Однако этому вполне может противостоять традиция оценивать язык с позиций признания его объективности как по форме, так и по содержанию, а именно эта традиция сильна (хотя как указывалось в первой главе не без искажений) для исторически первого типа субъектности. Поэтому наиболее адекватная картина субъектности в области языка, отвечающая современности - это своеобразный «коллекторный переход» от одного типа субъектности к другому с сохранением при этом достоинств каждого.

Заключение

Язык является необъятным феноменом, и философское осмысление этапов теоретического воспроизведения его сущности - задача сложная и перспективная. Представления о языке неотделимы от представлений об отношении человека к миру в ту или иную эпоху, от характерного для нее миропонимания. Вхождение субъекта в реальность является следствием его вхождения в языковое бытие, поэтому субъектность языка одна из важнейших характеристик его сущности.

Прежде всего, обобщая тенденцию античных теорий языка и философии языка постклассического и современного периода, можно сказать, что вся она полна проектов того, как можно «оптимизировать» языковую среду человека. Язык из изучаемого объекта, который надлежит оптимальным образом использовать для решения гносеологических проблем, постепенно превращается в субъекта, которого пытаются понять, от которого пытаются защититься и одновременно наладить с ним контакт. Примечательно, что такие проекты разрабатывались и теми, кто предпочитал видеть в языке деятельность, стесненную структурными требованиями, и теми, кто рассматривал язык как осмысленную структуру для хаотичной коммуникативной деятельности человека.

В целом эволюция общей теории языка, рассматриваемого в координатах мира и человека, бытия и мышления, отражает осознание растущей автономности человека с его внутренним миром и развивающимся самосознанием по отношению к познаваемой вселенной, с одной стороны, и последующее осознание автономности языка по отношению к мышлению — с другой. Это общее направление эволюции отчетливо прослеживается в рассмотренных концепциях, подтверждающих, таким образом, что характеристика субъектности языка исторически переменна, как и вообще переменна субъектность в антрополого-социо-культурном смысле.

Развивающаяся субъектность по отношению к языку и в языке привела на сегодняшний день к богатой и разнообразной практике в сфере языковой деятельности, результаты которой далеко не всегда должны и могут быть оценены как положительные. Так, наличие различных молодежных арго, хотя и является своеобразной защитительной реакцией на бессодержательность и стертость массово употребляемого языка СМИ, но само свидетельствует об отказе от содержательной и развернутой речи, а нередко - о своеобразном речевом параличе. Если такого рода эффекты соединить с потребностью быстрого и качественного овладения иностранным языком в процессе получения молодежью образования, то нетрудно понять, что урезанная и искаженная лингвистическая практика в сфере родного языка приведет к еще более плачевному результату в усвоении иностранного. Качественная лингвистическая способность имеет универсальную природу, и теоретико-философское воспроизведение этой универсальности, как и путей, ведущих к развитию качественной лингвистической способности, является одной из актуальных и насущных задач.

В этом плане имеют значение те выводы настоящего диссертационного исследования, в которых говорится об исторически переменной субъектности, воспроизводимой различными теориями языка: 1) в рамках слабо выраженной субъектности теорий до XIX в., философской базой которых является субстанционализм и «атомистическая» ориентация, проявляется в основном рационально-реконструктивная лингвистическая практика (задача обеспечения однозначности и истинности имен, аналитическое логическое моделирование); 2) в рамках универсальной, синтетической традиции (теории лингвистической относительности, структуральные теории, постмодерн), практическим выводом становится универсально-конструктивная позиция субъекта в области языка.

Указанные заключения позволяют более богато и органично воспроизвести сущностные основания лингвистического процесса в его историческом развитии, полнее понять нужды современной лингвистической практики, где не должны властвовать попеременно то произвол субъекта в сфере языка, то подавленность субъекта в отношении языковых средств. Здесь должны срабатывать принципы гармоничности, обеспечивая в социуме и в развитии отдельной личности максимальный эффект.

В связи с этим приобретает важное значение и тот вывод работы, согласно которому необходимо совмещение как в теории, так и на практике первой (рацио! ильно-рсконсгрукшш юй) и второй (универсально-конслрукшвной) философско-языковых традиций при преимущественном значении той или другой из них в разных формах и на разных этапах лингвистической деятельности. Если основными сферами такой деятельности полноправно последовательно считать освоение родного и иностранного языков (база интеллектуализации личности), затем профессиональное образование и общекультурную подготовку, теоретическую разработку проблем лингвистики и поэтики, логико-лингвистическое моделирование для автоматических интеллектуальных систем, то совершенно ясно, что вряд ли возможна какая-то отдельная, обобщающая лингвистическая теория, одинаково хорошо обеспечивающая все эти сферы. Однако важен сам принцип синтетичности, который, учитывая дополнительность различных теорий, «включает» в действие ту или иную традицию, которая наибольшим образом соответствуют выполняемой задаче. Так, в самой теоретической лингвистике действуют оба принципа истолкования фактора субъектности в сфере языка, но в соответствии с разделами науки о языке приоритетным становится то «атомизм», то синкретизм. То же можно сказать о других сферах, в частности, вряд ли будет эффективным продолжение с особой настойчивостью линии субстанционализма и «атомизма» при вузовском обучении иностранным языкам (язык сам по себе) при пренебрежении культурным фоном и связанными с ним оригинальными синтаксическими моделями. Если оставить в стороне второе, то можно с уверенностью сказать, что качественная иноязычная лингвистическая способность не будет выработана никогда.

В то же время по вполне понятным причинам ряд аспектов анализируемой темы оказался вне нашего анализа и может составить базу для продолжения работы. Прежде всего, следует отметить такое направление работы как продолжение выработки конкретной типологии лингвистических теорий по тому философскому основанию, которое мы определили как субъектность. Безусловно, требуется дальнейший анализ проблемы условий и оснований совмещения лингвистических концепций как принципа объяснения языка, так и основы интеллектуального творчества.

В заключение следует подчеркнуть, что в этом контексте любая программа дополнительности лингвистических теорий, разрабатываемая с учетом философских оснований, окажется все же временной в связи с изменениями в сфере лингвистической практики, реально обнаруживающей новые «горизонты» сущности языка.

129

Список научной литературыТарчимаева, Любовь Цыреновна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Авоян Р.Г. Значение в языке. Философский анализ-М.: Высшая школа, 1985 — 103 с.

2. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации. Сб. научн. трудов. № 444. -М.: МГЛУ, 1999.- 199 с.

3. Аллен Дж.Ф., Перро Р. Выявление коммуникативного намерения, содержащегося в высказывании //Новое в зарубежной лингвистике. 1986. — Вып. 17. - С.322-362.

4. Антология мировой философии: в 40 т. Т.1. Философия древности и средневековья / Ред. В .В. Соколов М.: Мысль, 1969.- 576 с.

5. Антология мировой философии: в 40х т. Т.2. Европейская философия от эпохи Возрождения по эпоху Просвещения / ред. В.В. Соколов М.: Мысль, 1970.- 776 с.

6. Аристотель Сочинения в 4-х т. — М.: Мысль, 1978. Т.2. — 672 с.

7. Аристотель Сочинения в 4-х т. М.: Мысль, 1978. - Т.4. - 793 с.

8. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений /Оценка, событие, факт./ М.: Наука, 1988.-338 с.

9. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека.- М.: Языки русск. культуры, 1999. 895 с.

10. Артемьева Е.Ю. Психология субъективной семантики М.: МГУ, 1980. - 128 с.

11. Асмус В.Ф. Античная философия -М.: Высшая школа, 1976. 542 с.

12. Батищев Г.С. Особенности культуры глубинного общения // Вопросы философии. 1995.-№3.-С. 45-52.

13. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского, М.: Худож. лит-ра, 1963.- 470 с.

14. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Лит.-критич. статьи. М.: Худож. литература, 1986. - С. 480. - 497.

15. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества М.: Искусство, 1979.- 432с.

16. Бахтин М.М. Человек в мире слова /Сост. О.Е. Осовский.- М.: Изд-во Российского открытого университета, 1995.- 140 с.

17. Бердичевский А.Л., Соловьева Н.Н. Диалог культур на уроках родного и иностранного языка // ИЯШ.- 1993.-№6,- С.5-11.

18. Беркли Дж. Сочинения: Пер. с англ./Сост. И.С. Нарский.- М.: Мысль, 2000.- 556 с.

19. Бибихин В.В. Язык философии М.: Республика, 1993.- 416 с.

20. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век - М.: Политиздат, 1997. — 412 с.

21. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. -.: Наука, 1982.-193 с.

22. Бондаренко О.Р. Некоторые аспекты межкультурной коммуникации // ИЯШ.-1989.-Вып. 23.-С. 43-51.

23. Бондарко А.В. Опыт лингвистической интерпретации соотношения системы и среды // Вопросы языкознания. 1985. - №1.- С. 35-39.

24. Брудный А.А. Семантика языка и психология человека. О соотношении языка, сознания и действительности Фрунзе: Ил им, 1972.- 234 с.

25. Брудный А.А. Философско-психологические проблемы коммуникации- Фрунзе: Ил им, 1971.- 432 с.

26. Брудный А.А. Мир общения / А. Брудный, Э. Шукуров.- Фрунзе: Кыргызстан, 1977.-71 с.

27. Бубер М. Я и Ты. Пер с нем. / Ред. П.С. Гуревич.— М.: Высшая школа, 1993.- 173 с.

28. Будагов Р.А. Язык реальность- язык - М.: Наука, 1983.- 263 с.

29. Буш Г. Диалогика и творчество Рига: Авотс, 1985. — 318 с.

30. Бэкон Ф Сочинения в 2- х томах / Сост. A. JI. Субботина.- 2-е изд., испр. и доп. -М.: Мысль, 1977.- Т. 2. 575с.

31. Вальденфельс Б. Границы понимания и слушания (способность слышать) Чужого // Понимание и существование Минск: «Беларусь», 2000. - 88 с.

32. Васильева Т.В. Афинская школа философии. Философский язык Платона и Аристотеля М.: Наука, 1985.- 160с.

33. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М: Прогресс, 1989. - 368 с.

34. Василенко И.А. Диалог цивилизаций: социокультурные проблемы политического партнерства. М.: Эдиториал, 1999. 272 с.

35. Веденина Л.Г. Теория межкультурной коммуникации и значение слова. // ИЯШ. -2000.- № 5.- С. 72-76.

36. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание.-М.: Русск. словари, 1997.- 471 с.

37. Верещагин Е.М. Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова.- М.: Русский язык, 1980 -320 с.

38. Верещагин Е. М. Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного М.: Русский язык, 1973. - 248 с.

39. Витгенштейн Л. Голубая книга. Лекции и беседы об эстетике, психологии и религии М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - 127 с.

40. Витгенштейн J1. Коричневая книга. Лекции и беседы об эстетике, психологии и религии М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - 158 с.

41. Витгенштейн Л. Философские работы. 4.1. М.: Гнозис, 1994. - 612 с.

42. Вригт Г. X. Фон. Людвиг Витгенштейн: воспоминания // Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель.- М.: Прогресс, 1993.- С. 125.

43. Воробьев В.В. Лингвокультурология (теория и методы): Монография.- М.: РУДН, 1997.-331 с.

44. Гадамер Г-Г. Актуальность прекрасного.М.: Искусство, 1991. 367 с.

45. Гадамер Г.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики.- М.: Прогресс, 1988.-699 с.

46. Гадамер Г.-Г. Человек и язык //От Я к Другому Минск: «Беларусь», 1997.- С.136.

47. Гайденко П.П. Герменевтика и кризис буржуазной культурно исторической традиции // Вопросы литературы, 1977, № 5.- С. 146.

48. Гак В.Г. К проблеме соотношения языка и действительности // Вопросы языкознания, 1972, №5.- С. 12-22.

49. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космо Психо - Логос.- М.: Изд. группа «Прогресс» - «Культура», 1995 - 480 с.

50. Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет: В 2-х т / Сост. А.В. Гулыги.- М.: Мысль, 1972.-Т.1.- 668 с.

51. Герменевтика: история и современность (критич. очерки). М.: Наука, 1985.- 303 с.

52. Гоббс Т. Сочинения в 2-х томах М.: Мысль, 1989. - Т.1. - 389 с.

53. Диалогическое взаимодействие и представление знаний. Новосибирск.: НГУ, 1985.-С.64-71.

54. Диалог о диалоге / Ред. И. А. Мальченкова. Саранск: Изд-во Мордовского университета, 1991.- 130 с.

55. Диалектика познания и общения /Ред. А. А. Брудный.- Фрунзе: Илим, 1986.- 112 с.

56. Гринцер Н. Структура и смысл диалога Платона «Кратил»// Знаки Балкан. 1994.Т. 1.-С. 104.

57. Грязнов А.Ф. Эволюция философских взглядов Л. Витгенштейна: Критический анализ. М.: Изд-во МГУ, 1985.- 172 с.

58. Гудков Д.Б. Межкультурная коммуникация: проблемы обучения.- М.: Изд-во МГУ.- 2000.-120 с.

59. Гумбольдт В. фон Избранные труды по языкознанию / Ред. Г.В. Рамишвили -М.: Прогресс, 2000.- 398 с.

60. Гумбольдт В. фон Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.- 451 с.

61. Декарт Р. Разыскание истины. Пер. с фр. / Сост. М. Позднеева.- СПб.: Азбука, 2000.- 286 с.

62. Дерида Ж. Эссе об имени.- М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998.-190 с.

63. Деррида Ж. Конец книги и начало письма// Интенциональность и текстуальность.-Томск: Водолей, 1998.- С.218-224.

64. Делез Ж. Логика смысла-М.: Academia, 1995.-297 с.

65. Делез Ж. Платон и симулякр // Интенциональность и текстуальность.- Томск: Водолей, 1998.- С.225-240.

66. Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии.- 1995.-№ 10.- С. 129-148.

67. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии. 1988.-№4.-С. 141.-159.

68. Европейский эпос античности и средних веков М.: Мысль, 1984. С.42.

69. Ерофеев В. Кризис вербального искусства или бессилие современного слова // Постмодернисты в посткультуре. 2-е. изд. М.: Р. Элинин, 1998.- С.97-110.

70. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации.- М.: Наука, 1982. -132 с.

71. Звегинцев В.А. История языкознания XIX XX вв. в очерках и извлечениях. - М.: Просвещение, 1964.- Ч. 1.- 466 с.

72. Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения говорению на иностранном языке.- 2-е изд. М.: Просвещение, 1985.- 160 с.

73. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм.-М.: Интрада, 1996.- 225 с.

74. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа.- М.: Интрада, 1998.- 255 с.

75. История лингвистических учений. Древний мир. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1980. 207 с.

76. История лингвистических учений.Средневековая Европа-Л.:Наука. Ленинградское отделение, 1985. 288 с.

77. Канке В.А.Основные философские направления и концепции науки. Итоги XX столетия. М.: Логос, 2000. - 318 с.

78. Кант И. Критика чистого разума / Пер. с нем. П. Лосского. М.: Наука, 1998.-655с.

79. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность М.: Наука, 1987. - 216 с.

80. Кассирер Э. Лекции по философии и культуре В кн.: Культурология.XX век -М.: 11аука, 1995. - С. 78.- 99.

81. Кассирер Э. Эссе о человеке. Введение в философию человеческой культуры // Вестник МГУ. Сер.7. Философия. 1993. - №1.- С. 16 - 28.

82. Кемеров В.Е. Взаимопонимание. М.: Наука, 1984.- 109 с.

83. Козлова М.С. Философия и язык (Критический анализ некоторых тенденций эволюции позитивизма XX века). М.: Мысль, 1972. - 254 с.

84. Козлова М.С. Витгенштейн: особый подход к философии // Вопросы философии.-2001,- №8. С.22-28.

85. Колесников А.С. Аналитическая философия: классические темы и новые тенденции // Позиции современной философии. Вып.1. Новые образы философии XX в.- СПб.: Алетейя, 1999. С. 10. - 18.

86. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке / Отв. Ред. A.M. Шахнарович. М.: Наука, 1990. - 103 с.

87. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка М.: Наука, 1984.- 175 с.

88. Кубрякова Е.С. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи / Е. С. Кубрякова A.M. Шахнарович. М.: Наука, 1991. - 238 с.

89. Кузнецов Б.Г. Разум и бытие. Этюды о классическом рационализме и неклассической науке М.: Наука, 1972. - 288 с.

90. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: МГУ, 1991. - 63 с.

91. Лейбниц Г. Сочинения в четырех томах / Редкол. Б.Э. Быховский и др.- М.: Мысль, 1983.- Т.2.-686 с.

92. Лекторский В.А. Л. Витгенштейн и некоторые традиции отечественной мысли // Вопросы философии 1998. - №5. - С. 23-28.

93. Лекторский В.А. Междисциплинарный и философский подход к проблеме понимания // Вопросы философии. 1986. - №7. - С.65-69.

94. Ленотьев А.А. Психология смысла. М.: Смысл, 1999.- 487 с.

95. Лиотар Ж.- Ф. Ответ на вопрос: Что такое постмодерн? // Общественные науки за рубежом. Сер.З: Философия. 1992. № 5. с. 102- 114.

96. Лиотар Ж-Ф. Состояние постмодерна / Пер. с франц. Н.А. Шматко. СПб.: Алетейя, 1998.- 160 с.

97. Личностные аспекты языкового общения: Сб. научн. трудов / Сост. И.П. Сусов. — Калинин: изд-во КГУ, 1989 .128 с.

98. Логический анализ языка. Культурные концепты: Сб. ст. / Редкол. Н. Д. Арутюнова и др. М.: Наука, 1991. - 203 с.

99. Локк Дж. Сочинения в 3-х томах. Пер. с англ. / Ред. И.С. Нарский, А.Л. Субботин. -М.: Мысль, 1965.-Т.1.-622 с.

100. Лосев А.Ф. Типы античного мышления // Античность как тип культуры.- М.: Наука, 1988.-С. 87-91.

101. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития: В 2-х кн. Кн.2.- М.: МГУ, 1994. С. 277.

102. Лосев А.Ф. Философия имени. М.: МГУ, 1990. - 269 с.

103. Маковельский А.О. Досократики. М: Мысль, 1914. - Т.1.- 502 с.

104. Мальчуков В.А. Язык, сознание, познавательная деятельность. Иркутск: Иркутский университет, 1995. - 46 с.

105. Мальчуков В.А., Жуков К.С., Конопак И.А. Теория знаков и познание психических явлений. Иркутск: Иркутский, университет, 1993. - 145 с.

106. Мамардашвили М. Лекции по античной философии /Ред. В.П. Самсонова. М.: Аграф, 1997.-320 с.

107. Марковина И. Ю. Новая культура и способы адаптации к ней: современные подходы к проблеме «культурного шока» // Этнопсихолингвистические аспекты преподавания иностранных языков. Сост. Ю.А. Сорокин и И.Ю. Марковина.-М., 1996 С.57-66.

108. Муравлева Н.В. Понимание и интерпретация фактов чужой культуры // Россия и Запад : Диалог культур. Вып.7- М.: МГУ, 1999. С. 233-236.

109. Нарский И.С. Готфрид Лейбниц. М.: Мысль, 1972. - 239 с.

110. ПО.Нарский И.С. Онтология и методология философской герменевтики // Герменевтика: история и современность. М.: Наука, 1985.- С.44-47.

111. Нарский И.С. Теоретик познания, смотревший далеко вперед: к 400-летию со дня рождения Т. Гоббса // Фил. Науки. 1988. - №4. - С. 52-60.

112. Нишанов В.К. Феномен понимания: когнитивный анализ .- Фрунзе: Илим, 1990.228 с.

113. ИЗ.Общение и диалог в практике обучения, воспитания и психологической консультации: Сб. ст. / Ред. А.А. Бодалев. М.: АПН СССР, 1987. - 164 с.

114. Остин Дж. Чужое сознание // Философия, логика, язык.- М.: Прогресс, 1987.-С.48-95.

115. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. Вып. 17. - С. 22-129.

116. Павиленис Р.И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка. -М.: Мысль, 1983. 286 с.

117. Платон Собр.соч. в 4-х т. / Ред. А.Ф. Лосев и др.- М.: Мысль, 1990. Т. 1. - 860 с.

118. Платон Собр.соч. в 4-х т. / Ред. А.Ф. Лосев и др.- М.: Мысль, 1990- Т. 2 526 с.

119. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.- С.8-69.

120. Почепцов О.Г. Языковая ментальность: Способ представления мира // ВЯ, 1990.-С.110-112.

121. Райхштейн А.Д. Национально-культурный аспект интеркоммуникации // ИЯШ, 1986.- №5. С. 10-14.

122. Руденко Д.И. Прокопенко В.В. Философия языка: путь к новой эпистеме // Язык и наука конца XX века. -М.: РГТУ, 1995. С. 138,-145.

123. Русский язык и его функционирование. М.: Наука, 1993. - 350 с.

124. Садохин А.П. Этнология, М.: Академия, 2000. 304 с.

125. Сепир Э. Основы изучения языка М.: Прогресс, 1983.-313 с.

126. Серль Д.Р. Природа интенциональных состояний // Философия, логика, язык.-М.: Прогресс, 1987.- С. 96-126.

127. Современная западная философия. Словарь / Сост. B.C. Малахов, В.П. Филатов. М.: ТОН-Остожье, 1998. - 544 с.

128. Сорокин Ю.А. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения -М.: Наука, 1979 327 с.

129. Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике: Пер. с франц. М.: Прогресс, 1990.- 274 с.

130. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию / Пер. с фр. Под ред. А.А. Холодовина.-М.: Прогресс, 1977. 695 с.

131. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: опыт исследования.- М.: «Языки русской культуры», 1987.- 824 с.

132. Тарасов Е.Ф. Национально-культурная специфика речевого общения народов СССР. М.: Наука, 1982 - 166 с.

133. Троцкий И.М. Проблемы языка в античной науке // Античные теории языка и стиля. СПб.: Апетейя, 1996. - С. 3- 29.

134. Троцкий И.М. Из истории античного языкознания // Советское языкознание. Л.: Наука, 1936. - С. 24.

135. Тульвисте П. Культурно-историческое развитие вербального мышления (психологические исследования) /Тарт. гос.унив-т Таллин: Валгус, 1988. - 340 с.

136. Филиппова М.М. Парадоксы и стереотипы межкультурного общения представителей русской и британской культур // Вестник МГУ.-Сер.9. Филология. -2002.-№3.-С. 64-69.

137. Философские проблемы психологии общения: Сб. ст. / Ред. А.А. Брудного. -Фрунзе: Илим, 1976. 180 с.

138. Философско-психологические предположения школы диалога культур / Ред. B.C. Библер.-М.: Росслан, 1998.-216 с.

139. Фрагменты ранних греческих философов. М.: Наука, 1989. - 4.1. - 456 с.

140. Фреге Г. Мысль: логическое исследование //Философия. Логика. Язык. М.: Прогресс, 1987. - С. 18-47.

141. Фуко М. Археология знания.- Киев: Ника-Центр, 1996. 358 с.

142. Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Изд дом «Касталь», 1996. - 446 с.

143. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб.: A-cad, 1977. -488 с.

144. Хабермас Ю. Хайдеггер: творчество и мировоззрение // Историко-философский ежегодник. 1989. М.: Наука, 1989.- С.327-353.

145. Хайдеггер М. Время и бытие: Пер. с нем. В.В. Бибихина. М.: Ad Marginem, 1997.-445 с.

146. Хайдеггер М. Что это такое философия? // Вопросы философии .- 1993.-№ 8.-С.113-123.

147. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. Избранные статьи позднего периода творчества: Перевод. М.: Высшая школа, 1991. - 190 с.

148. Хилл Т. Современные теории познания Пер. с англ. / Ред. Б. Э. Быховский. М.: Прогресс, 1965. - 533 с.

149. Язык, дискурс и личность: Сб. ст. Тверь: ТГУ, 1990. - 112 с.

150. Язык и когнитивная деятельность: Сб. ст. / Ред. Р. М. Фрумкина и др. М.: Наука, 1989. - 142 с.

151. Язык, образование, культура: Материалы международной научно-практ. конференции 22-24 апреля 1999 г. Улан-Удэ: Изд. ВСГАКИ, 1999. - 159 с.

152. Язык и наука конца 20 века: Сб. ст. М.: РГТУ, 1995 - 158 с.

153. Язык и человек-М.: МГУ, 1970.- 156 с.

154. Язык как коммуникативная деятельность человека М.: Мориса Тереза, 1987214 с.

155. Язык как творчество. К 70-летию В.П. Григорьева. М.: ИРЯ РАН, 1996. - 365 с.

156. Языковое общение: процессы и единицы: Межвуз. Сб. научн. тр. / Ред. И. П. Сусов. Калинин: КГУ, 1988. -132 с.

157. Язык. Сознание. Коммуникация.- М., МГУ, 1999. Вып.8. - 125 с.

158. Яковлева B.C. Фрагменты языковой картины мира М.: Гнозис, 1994.- 425 с.

159. Dummett, N. What is a Theoiy of Meaning? In: Ming and Language.-Oxford, 1976.

160. Cassirer E. Philosophic der symbolishen Formen Bdl. Oxford. 1954.

161. Liotord G.-F. La postmoderne expluque aux enfants.- Paris, 1986.

162. Schleiermacher F. L. E. Hermeneutik. Heldeilberg.

163. The reenchantment of science: Postmodern proposals// Ed.: D.R. Griffin.- N.Y., 1988.

164. Warnke G. Gadamer: hermeneutics, tradition and reason. Stanford (Cal.), 1987.