автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Судебные процессы по уголовным делам как инструмент политической борьбы в Римской Республике в 78-49 гг. до н.э.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Судебные процессы по уголовным делам как инструмент политической борьбы в Римской Республике в 78-49 гг. до н.э."

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИНСТИТУТ ИСТОРИИ

На правах рукописи

Хрусталёв Вячеслав Константинович

СУДЕБНЫЕ ПРОЦЕССЫ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ В РИМСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ В 78-49 ГГ. ДО Н.Э.

специальность 07.00.03 - всеобщая история (история древнего мира)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 2013

1 I ДЕК 2013

005543766

Работа выполнена на кафедре всеобщей истории Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена»

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор, профессор

кафедры всеобщей истории ФГБОУ ВПО «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена» Кудрявцева Татьяна Владимировна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор, профессор

кафедры всеобщей истории ФГБОУ ВПО «Новгородский государственный университет им. Ярослава Мудрого» Циркин Юлий Беркович

кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры истории древней Греции и Рима ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет» Вержбицкий Константин Виеторович

Ведущая организация: Институт всеобщей истории РАН

Защита состоится «24» декабря 2013 года в-/с)ч/^_ мин. на заседании Совета Д.002.200.01, созданного на базе Санкт-Петербургского института истории РАН, по адресу: 197110, г. Санкт-Петербург, Петрозаводская ул., д.7.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургского института истории РАН.

Автореферат разослан ноября 2013 г.

Учёный секретарь Диссертационного сов кандидат исторических наук

П.В. Крылов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Последние несколько десятилетий существования Республики - безусловно, один из наиболее интересных и важных периодов римской истории. Римская держава стоит на перепутье: старые ценности уходят в прошлое, происходит ломка традиционных институтов. В этих условиях политическая борьба в Республике, и ранее отличавшаяся остротой, достигает особого накала. Соперничающие между собой группировки и отдельные политики не стесняются прибегать к любым приёмам и ухищрениям, в том числе весьма неблаговидным, для достижения своих задач: подкупу избирателей, запугиванию конкурентов, вооружённому насилию. Важное место среди этих технологий занимает использование в политических целях уголовных судебных процессов.

Изучение заявленной проблемы позволяет уточнить роль, которую сыграли амбиции и неразборчивость в средствах отдельных политиков, в трансформации республиканского общественно-политического строя, в его постепенном перерождении в авторитарный; определить, какое значение в этом процессе имели методы и способы политической борьбы, использовавшиеся борющимися за власть группировками нобилитета. При этом сформулированная исследовательская задача: рассмотрение того, как в политических целях использовался уголовный процесс, — отсылает нас не только к римской истории. Подобные явления имеют место в большинстве государств мира и во все эпохи.

Объектом исследования являются римские уголовные суды в период Поздней республики.

Предметом исследования выступает использование уголовных судов в политических целях, т.е. в качестве средства борьбы с политическими противниками.

Цель исследования: анализ организации и функционирования римского уголовного суда в период от смерти диктатора Луция Корнелия Суллы (78 г. до н.э.) и до начала гражданской войны между Цезарем и Помпеем (49 г. до н.э.) с точки зрения использования его как инструмента политической борьбы. Постановка данной цели обуславливает следующие конкретные задачи исследования:

• рассмотрение действовавших в указанный период органов римского уголовного суда, а именно - изучение истории их возникновения, эволюции, способов формирования и социального состава;

• подробный анализ существовавшей в эпоху Поздней республики процедуры уголовного судопроизводства с точки зрения тех возможностей, которые она открывала для использования суда в политических целях;

• изучение эволюции уголовного законодательства в тех сферах, которые были наиболее тесно связаны с политической жизнью

римского государства (это, прежде всего, законодательство по делам о подкупе избирателей, о вымогательстве, о насильственных действиях и об оскорблении величия); • анализ конкретных обстоятельств некоторых, наиболее значимых с политической точки зрения судебных процессов по обвинению в оскорблении величия (с!е та1ея1а1е), представляющих собой яркие образцы использования уголовного суда в политических целях.

Хронологические рамки исследования ограничиваются примерно тремя десятилетиями - периодом с 78 по 49 гг. до н.э. В 78 г. до н.э. умер диктатор Луций Корнелий Сулла; и хотя он ещё годом ранее сложил с себя полномочия и удалился в частную жизнь, влияние его на политику сохранялось. Лишь после смерти Суллы вновь открыто поднимает голову безжалостно подавленная диктатором оппозиция его курсу. Разворачивается ожесточённая политическая борьба, в которой немалую роль играют и уголовные суды. 49 г. до н.э. - это год начала очередной гражданской войны в Риме, на сей раз между Цезарем и Помпеем. Обычная политическая жизнь в Республике замирает: важнейшие политические вопросы решаются теперь не на Форуме или в сенате, а на полях сражений. Соответственно, также прекращается нормальное уголовное судопроизводство.

Географические рамки исследования охватывают всю территорию Римской державы в указанный период, но в первую очередь, конечно, нас интересуют события в самом городе Риме, в котором, собственно, и функционировали уголовные суды.

Методологическая база исследования. Методологической основой данного исследования являются принцип историзма и системный подход, подразумевающий изучение явлений в их целостности, в их взаимосвязи с другими явлениями, в их развитии. При исследовании политической борьбы в рамках рассматриваемого периода обосновано также использование просопографического метода, подразумевающего рассмотрение проблемы римских политических группировок с точки зрения личных связей, основанных на отношениях родства, дружбы, клиентелы и т.п., взаимных услуг и обязательств. Интерес для нас представляют также методы и подходы, разработанные в рамках интеллектуальной истории. Они позволяют учитывать специфику римского общественного сознания, влияние традиционной идеологии и её модификаций на политическую борьбу и используемые в ней политические технологии, варианты восприятия и интерпретаций явлений политической жизни представителями различных политических сил.

Источниковая база исследования. Настоящее диссертационное исследование базируется на обширном корпусе исторических источников. Нужно отметить, что, в отличие от многих других периодов античной истории, I в. до н.э. сравнительно хорошо освещён в источниках. При этом особенно важно, что мы располагаем не только информацией, которую

сообщают позднейшие авторы, но и прямыми свидетельствами современников. Безусловно, на первое место по своему значению для разработки поставленных проблем необходимо поставить многочисленные произведения Марка Туллия Цицерона (106-43 гг. до н.э.) - политического деятеля, философа и, что для нас особенно важно, опытного судебного оратора. Полностью сохранились 58 судебных и политических речей Цицерона. Ещё 17 дошли во фрагментах, иногда довольно значительных по объёму1. Судебные речи Цицерона являются единственным уцелевшим памятником судебного красноречия, относящимся к периоду Поздней республики.

Помимо речей, огромное значение для нас имеет сохранившаяся переписка Цицерона с братом Квинтом, Титом Помпонием Аттиком и ещё рядом лиц, охватывающая период с 67 по 43 гг. до н.э. В письмах Цицерон куда откровеннее, чем в речах, так что в целом они должны считаться более аутентичным источником.

Кроме того, перу Цицерона принадлежит несколько трактатов по ораторскому искусству («Orator», «De oratore», «Brutus»), которые содержат весьма ценные сведения об истории развития римского красноречия и об отдельных судебных процессах. Необходимо назвать также некоторые философские произведения Цицерона - «О государстве» («De re publica»), «Об обязанностях» («De officiis»), «О законах» («De legibus») и др.

Чрезвычайно важны для исследования данной темы такие, сравнительно редко привлекаемые отечественными исследователями произведения как схолии (комментарии исторического и филологического характера) к речам Цицерона. На первое место среди них следует поставить учёный труд Квинта Аскония Педиана, датируемый 54-57 гг. н.э., который содержит комментарий к пяти речам. Меньшую ценность имеет ряд сохранившихся позднеантичных комментариев, составленных в IV-V вв. н.э. (Псевдо-Асконий, схолиаст из Боббио и др.).

Интересную информацию о судебной теории и практике содержат римские учебники по ораторскому искусству. До нашего времени от эпохи Поздней республики сохранилась «Риторика к Гереннию» («Rhetorica ad Herennium») (начало I в. до н.э.), авторство которой долгое время приписывалось Цицерону. От периода Империи до нас дошло сочинение Марка Фабия Квинтилиана «О воспитании оратора» («Institutio oratoria») в 12 книгах, опубликованное около 95 г. н.э.

Сохранившиеся труды римских историков позднереспубликанской и императорской эпох для изучения заявленной темы имеют второстепенное значение. Среди них, в первую очередь, следует отметить произведение Гая Саллюстия Криспа «О заговоре Катилины» («De coniuratione Catilinae») (ок. 41 г. до н.э.), которое содержит ценные сведения о политической борьбе в

1 См., напр., издания: М. Tullí Ciceronis orationum deperditarum fragmenta / Ed. G. Puccioni. Mediolani, 1963; M. Tullius Cicero. The fragmentary speeches / Ed. and comm. by J.W. Crawford. Atlanta, 1994.

Римской республике в 60-ые гг. до н.э. К сожалению, до нашего времени не дошли посвященные Поздней республике книги титанического труда Тита Ливия «Ab urbe condita». Однако сохранились развёрнутые оглавления этих книг - периохи, составленные неизвестным автором предположительно во II в. н.э. Из историков Ранней империи можно назвать также Веллея Патеркула, перу которого принадлежит «Римская история» в двух книгах («Historiae Romanae libri duo»).

Разумеется, изучая уголовное судопроизводство, нельзя пройти мимо сохранившихся памятников римского права. Однако сочинения юристов позднереспубликанского периода безвозвратно утрачены; от них остались лишь небольшие фрагменты. Поэтому мы вынуждены опираться на труды правоведов императорской эпохи, начиная с II-III в. н.э. Во II в. н.э. было созданы «Институции» Гая, одного из крупнейших римских юристов. На первую половину III в. н.э. приходится период жизни и творчества другого известного правоведа, Юлия Павла. До нас дошла значительная часть его сочинения «Сентенции к сыну» («Sententiae ad filium») в 5 книгах, в котором дано краткое изложение действующих юридических норм. Огромное значение для изучения римского права имеют «Дигесты» («Digestae»), вошедшие в «Свод гражданского права» («Corpus iuris civilis»), который был создан по повелению византийского императора Юстиниана в первой половине VI в. н.э. «Дигесты» представляют собой собрание отрывков из сочинений ведущих римских юристов, посвящённых различным вопросам частного и публичного права и расположенных в систематическом порядке. Именно из них мы узнаём о конкретном содержании ряда республиканских уголовных законов, продолжавших действовать и во времена Империи.

Сведения об отдельных эпизодах римской политической истории и некоторых громких судебных процессах мы также можем почерпнуть из сочинений справочного и энциклопедического характера, к которым относятся «Девять книг замечательных деяний и изречений» («Factorum et dictorum memorabilium libri novem») Валерия Максима (написаны вскоре после 31 г. н.э.), «Естественная история» («Historia naturalis») Плиния Старшего (ок. 77 г. н.э.) и «Аттические ночи» («Noctes Atticae») Авла Геллия (середина II в. н.э.).

Кроме латинских источников, большое значение имеют сочинения греческих писателей эпохи Римской империи. На первое место среди них, безусловно, следует поставить «Римскую историю» («'Рсоца'йсг| 'laiopía») Диона Кассия Коккейяна, написанную в первой половине III в. н.э. Данное сочинение включало в себя 80 книг, из которых до нашего времени полностью или с небольшими лакунами сохранились книги с XXXVI по LX; остальные дошли во фрагментах, пересказах и сокращениях византийских писателей. Сохранившиеся книги содержат изложение событий с 69 г. до н.э. по 46 г. н.э. Греческий писатель II в. н.э. Плутарх из Херонеи включил в свои «Параллельные жизнеописания» («O'i ßioi 7tapáXlr|Xoi») биографии ряда важнейших политических деятелей эпохи Поздней республики: Цезаря,

Помпея, Цицерона, Катона Младшего, Лукулла. Также к II в. н.э. относится труд «Римская история» («'Рсоцшка»), принадлежащий Аппиану из Александрии. Для нас же наиболее интересна та часть этого сочинения, которая посвящена гражданским войнам; она содержит обширный материал по политической истории данного периода.

Особую ценность имеют также эпиграфические источники. Именно в виде надписей до нас дошли подлинные тексты ряда сохранившихся позднереспубликанских законов, в том числе такой бесценный памятник, как закон Ацилия о вымогательстве 122 г. до н.э.

Степень изученности темы. Проблемы римского уголовного права и римского уголовного законодательства были предметом тщательного изучения антиковедов и историков юридической науки ещё в Х1Х-начале XX вв. Ведущее место здесь принадлежало немецким исследователям, работы которых до сих пор сохраняют своё научное значение2. Блестящий итог их изысканиям подвёл Т. Моммзен в своём фундаментальном труде «Римское уголовное право»3. Исследованием тех же проблем в других странах Европы занимались англичане А. Гринидж4, Дж. Страчан-Дэвидсон5, француз П.Ф. Жирар6. Общими характеристиками всех этих трудов являются обилие фактического материала, критический анализ практически всех доступных источников (как данных литературной традиции, так и эпиграфики), сосредоточение главным образом на юридических аспектах деятельности римских уголовных судов.

С именем Т. Моммзена также неразрывно связана концепция «полярности» римской политической борьбы, рассмотрение её как противостояния между аристократической (оптиматы) и демократической (популяры) партиями. Эти взгляды ранее высказывались другим немецким исследователем, В. Друманном7, но именно Т. Моммзен оформил их в стройную и привлекательную концепцию. Теория Т. Моммзена о двухпартийном характере римской политической жизни, подкреплённая высочайшим научным авторитетом своего автора, была принята многими исследователями8 и долгое время сохраняла ведущие позиции в антиковедении.

2 Например: Rein W. Das Criminalrecht der Römer von Romulus bis auf Justinianus. Leipzig, 1844; lumpt A.W. Das Criminalrecht der römischen Republik. Bd. II. Abth. 1-2. Berlin, 18681869; Idem. Der Criminalprocess der römischen Republik. Leipzig, 1871.

1 Mommsen Th. Römisches Strafrecht. Leipzig, 1899.

4 Greenidge A.H.J. The legal procedure of Cicero's time. Oxf., 2004 (репринт издания 1901 г.).

5 Strachan-Davidson J.L. Problems of the Roman criminal law. Vol. I-II. Oxf., 1912.

6 GirardP.F. Histoire de l'organisation judiciaire des Romains. Vol. I. Paris, 1901.

7 Drumann W. Geschichte Roms in seinem Übergange von der republikanischen zur monarchischen Verfassung. Bd. II. S. 433-434. Bd. IV. S. 517-518. Königsberg, 1834-1844.

8 См., напр.: Ферреро Г. Величие и падение Рима. Т. I-II. СПб., 1997 (на итальянском языке данный труд впервые появился в 1901-1907 гг.); Meyer Ed. Caesars Monarchie und das Principat des Pompeius. Stuttgart-Berlin, 1922.

В качестве одной из альтернатив этой концепции в 1910-20-е гг. возникает просопографическое направление, быстро завоевавшее популярность и вскоре занявшее господствующее положение в западной науке9. Основополагающими для данного направления работами явились исследования немецких историков М. Гельцера и Ф. Мюнцера10. Эти авторы пришли к выводу, что лицо республиканской политики определяли не абстрактные партии «аристократов» и «демократов», а группировки внутри правящей элиты, объединённые не столько общей политической платформой, сколько личными связями и родственными узами. Они обратили внимание на персональный характер римских политических объединений.

В результате распространения данной концепции в литературе формируется точка зрения, что уголовные суды являлись одним из важнейших инструментов политической борьбы. Всё большее внимание начинает уделяться именно политической, а не юридической, стороне уголовных процессов.

Таким образом, в 1930-70-ые гг. в западной историографии постепенно начинает господствовать взгляд на римские уголовные суды прежде всего как на арену политических баталий. Эта точка зрения отразилась в трудах по политической истории Республики таких историков как Р. Сайм", Л.Р. Тэйлор12; наиболее полное выражение данная концепция нашла в работах американского учёного Э. Груэна13. Значение судов как юридического инструмента в трудах этих авторов, как правило, затушёвывалось, и на него почти не обращалось внимания. Дальше всех в этом отношении пошёл Э. Груэн, который полагает, что уголовные суды в период Поздней республики стали едва ли не главным орудием в политической борьбе. Политический процесс (political trial) Э. Груэн определяет как уголовный процесс, инициированный с политическими целями14.

Следующий этап в исследовании интересующей нас темы начинается в 1980-90-е гг. и продолжается вплоть до нашего времени. Новое поколение историков - в их числе М. Александер15, П. Брант16, Д. Эпштейн17, Дж.

9 Подробнее о применении просопографического метода по отношению к римской истории см. в статье: Barnes T.D. Prosopography and Roman history // Prosopography approaches and applications: a handbook / Ed. by K.S.B. Keats-Rohan. Oxf., 2007. P. 83-94.

Gelzer M. Die Nobilität der römischen Republik. Stuttgart, 1912; Münzer F. Römische Adelsparteien und Adelsfamilien. Stuttgart, 1920; см. также многочисленные статьи, написанные этими авторами для «Реальной энциклопедии» Паули-Виссовы.

11 Syme R. The Roman revolution. Oxf., 1939.

12 Taylor L.R. Party politics in the age of Caesar. Berkeley-L.A., 1949.

13 Gruen E. Roman politics and the criminal courts, 149-78 B.C. Cambridge, 1968; Idem. The last generation of the Roman Republic. Berkeley-L.A.-L., 1974. К ним следует прибавить также многочисленные статьи данного автора.

14 Gruen E.S. Roman politics... P. 6.

15 Alexander M.C. The case for the prosecution in the Ciceronian era. Ann Arbor, 2002.

16 Brunt P.A. The fall of the Roman Republic and related essays. Oxf., 1988.

17 Epstein D.F. Personal enmity in Roman politics, 218-43 B.C. L.-N.Y., 1989.

Пауэлл и Дж. Пэтерсон18 - отказывается от категоричных оценок своих предшественников. Они высказывают сомнения в том, что воздействие политической жизни Поздней республики на уголовные суды было решающим. П. Брант убедительно доказывает, что объектами судебных атак становились, как правило, политики «второго эшелона»; обвинения же против «principes civitatis» в эпоху Цицерона выдвигались очень редко19. Д. Эпштейн не соглашается с мнением J1.P. Тэйлор, считающей, что большинство обвинений были вызваны причинами политического характера20. Д. Эпштейн не отрицает, что борьба между политическими группировками зачастую играла ключевую роль в римской судебной системе, но он призывает не абсолютизировать это обстоятельство и учитывать также другие факторы. На роль такого дополнительного фактора он предлагает «inimicitiae» - личную вражду между участниками процесса, которая очень часто и руководила действиями обвинителя и подсудимого, защитника и обвинителя и т.п.21.

Французский исследователь Ж.-М. Давид в своей монографии «Судебный патронат последнего века Римской республики»22 и ряде статей23 даёт исчерпывающий анализ такого института как древнеримская адвокатура.

Таковы на сегодняшний день основные этапы изучения заявленной нами темы в зарубежной историографии. Но помимо работ, непосредственно затрагивающих проблему использования уголовных судов в политических целях, безусловно, для нас представляют большой интерес труды зарубежных авторов, исследующие другие аспекты политической жизни Поздней римской республики, в том числе различные политические технологии24. Нельзя не упомянуть также многочисленные биографии

18 Cicero the advocate / Ed. by J. Powell, J. Paterson. N.Y., 2004.

19 Brunt P.A. 'Amicitia' in the late Roman Republic // Brunt P.A. The fall of the Roman Republic and related essays. Oxf., 1988. P.

20 Epstein D.F. Personal enmity... P. 94.

21 Epstein D.F. Personal enmity... P. 100-102.

22 David J.-M. Le patronat judiciaire au dernier siècle de la République romaine. Bibliothèque des écoles françaises d'Athènes et de Rome. T. 277. Rome, 1992.

23 См., напр.: David J.-M. Die Rolle des Verteidigers in Justiz, Gesellschaft und Politik: der Gerichtspatronat in der späten römischen Republik // Große Prozesse der römischen Antike / Hrsg. U. Manthe, J. von Ungern-Stemberg. München, 1997. S. 28-47; Idem. L'exercice du patronat à la fin de la République, entre la compétition des pairs et la hiérarchie des puissances // Eine politische Kultur (in) der Krise? Schriften des Historischen Kollegs. Kolloquien 73 / Hrsg. K.-J. Hölkeskamp. München, 2009. S. 73-86.

24 de Libero L. Obstruktion. Politische Praktiken im Senat und in der Volksversammlung der ausgehenden römischen Republik (70-49 v. Chr.). Hermes: Einzelschriften. H. 59. Stuttgart, 1992; Yakobson A. Elections and electioneering in Rome: a study in the political system of the Late Republic. Stuttgart, 1999; Lintott A.W. Violence in Republican Rome. Oxf., 2004 (первое изд. - 1968).

заметных римских политических деятелей эпохи Поздней республики - Гнея Помпея25, Публия Клодия26, Марка Цицерона27.

Из современных исследований, касающихся общих вопросов римского уголовного права, стоит перечислить труды А. Джонса28, Р. Баумана29, А. Риггсби30, О. Робинсон31, В. Кункеля3 . Обширная литература посвящена проблемам эволюции римского уголовного законодательства и деятельности отдельных постоянных уголовных комиссий: по делам об оскорблении величия (с!е ша1еБ1а1е)33, о вымогательствах (с!е гереШпсНв)34, о незаконном домогательстве (<1е атЬИи)35, о насильственных действиях (с1е у!)36. В многочисленных статьях рассматриваются отдельные громкие уголовные процессы, имеющие политическую подоплёку37.

В дореволюционной России, как и в Европе, история римского уголовного права была объектом самого пристального внимания исследователей (как собственно историков, так и юристов), о чём

25 Seager R. Pompey the Great. A political biography. Oxf., 2002 (первое изд. - 1979).

26 Tatum W.J. The patrician tribune: Publius Clodius Pulcher. Chapel Hill, 1999.

27 Smith R.E. Cicero the statesman. Cambridge, 2010 (первое изд. - 1966 г.); Geizer M. Cicero. Ein biographischer Versuch. Wiesbaden, 1969; Stockton D. Cicero. A political biography. Oxf.-N.Y., 1988 (первое изд. - 1971 г.).

28 Jones А.Н.М. The criminal courts of the Roman Republic and Principate. Oxf., 1972.

29 Bauman R.A. Crime and punishment in ancient Rome. L.-N.Y., 2005 (первое изд. - 1996).

30 Riggsby A. Crime and community in Ciceronian Rome. Austin, 1999.

31 Robinson O.F. Penal practice and penal policy in ancient Rome. L.-N.Y., 2007.

32 Kunkel W. Untersuchungen zur Entwicklung des römischen Kriminalverfahrens in vorsullanischer Zeit. München, 1962.

33 Pollack E. Der Majestätsgedanke im römischen Recht. Leipzig, 1908; Brecht Ch. Perduellio und crimen maiestatis II ZRG. 1944. Bd. 64. S. 354-360; Chilton C.W. The Roman law of treason under the early Principate // JRS. 1955. Vol. 45. P. 73-81; Gruen E.S. The lex Varia II JRS. 1965. Vol. 55. P. 59-73; Bauman R.A. The crimen maiestatis in the Roman Republic and Augustan Principate. Johannesburg, 1967; Ferrary J.-L. Les origines de la loi de majesté à Rome Il CRAI. 1983. N. 4. 1983. P. 556-572; Pesch A. Deperduellione, crimine maiestatis et memoria damnata. Aachen, 1995; de Castro-Camero R. El crimen maiestatis a la luz del senatus consultum de Cn. Pisone pâtre. Sevilla, 2000.

34 Baisdon J.P. The history of the extortion court at Rome, 123-70 B.C. // PBSR. 1938. Vol. 14. P. 98-114; Eder W. Das vorsullanische Repetundenverfahren. München, 1969; Lintott A.W. The leges de repetundis and associate measures under the Republic // ZRG. 1981. Bd. 98. S. 162-212.

35 Husband R.W. Lex Cornelia de ambitu И CJ. 1915. Vol. 10. P. 377-378; Idem. The law of Poetelius on corrupt practices at elections // CJ. 1915. Vol. 10. P. 376-377; Linderski J. Ciceros Rede Pro Caelio und die Ambitus- und Vereinsgesetzgebung der ausgehenden Republik II Hermes. 1961. Bd. 89. S. 106-119; Fascione L. Crimen e quaestio ambitus nell' età repubblicana. Milano, 1984; Lintott A.W. Electoral bribery in the Roman Republic II JRS. 1990. Vol. 80. P. 1-16.

36 Hough J. The lex Lutatia and the lex Plautia de vi II AJPh. 1930. Vol. 51. P. 135-147.

37 Напр.: Phillips E.J. Cicero and the prosecution of С. Manilius II Latomus. 1970. T. 29. P. 595-607; Gruen E.S. Some criminal trials of the late Republic: political and prosopographical problems // Athenaeum. 1971. Vol. 49. P. 54-69; Idem. The trial of C. Antonius // Latomus. 1973. T. 32. P. 301-310.

свидетельствует наличие ряда работ по данной проблематике38. Однако вопрос об использовании уголовного суда в качестве политического инструмента ни дореволюционными, ни советскими исследователями специально не разрабатывался.

В новейшей российской историографии интересующая нас тема лишь попутно затрагивается в некоторых трудах, касающихся истории Поздней республики39, научно-популярных биографиях крупнейших римских республиканских деятелей40. Одним из немногих авторов, который обращался к проблемам функционирования римского суда в позднереспубликанскую и императорскую эпохи (используя наработки коллег-эллинистов и проводя параллели с греческим материалом), является А.Л. Смышляев41. Выходят научные статьи, посвященные отдельным вопросам римского уголовного права42. Можно назвать также несколько диссертационных исследований, в той или иной степени касающихся данной проблематики43.

Таким образом, приходится констатировать, что данная проблема оказалась почти полностью обойдена вниманием отечественных антиковедов. В западной науке заявленная нами тема исследуется достаточно давно и плодотворно; тем не менее, ещё остаётся обширное поле для исследовательской работы.

Положения, выносимые на защиту:

38 Напр., Зелинский Ф.Ф. Римский уголовный процесс // М. Туллий Цицерон. Полное собрание речей в русском переводе. Т. 1. С.-Пб., 1901. С. 755-761; Покровский И.А. Частная защита общественных интересов в древнем Риме // Сборник статей по истории права, посвященный М.Ф. Владимирскому-Буданову его учениками и почитателями / Под ред. М.Н. Ясинского. Киев, 1904. С. 27-43; соответствующие главы в труде: Покровский И.А. История римского права. С.-Пб., 1999 (впервые изд. в 1913 г.).

39 Чеканова Н.В. Римская диктатура последнего века Республики. С.-Пб., 2005.

40 Бобровникова Т.А. Цицерон. Интеллигент в дни революции. М., 2006; Циркин Ю.Б. Гражданские войны в Риме. Побеждённые. СПб., 2006; Короленков A.B., Смыков Е.В. Сулла. М„ 2007.

41 Смышляев А.Л. «Добрые нравы» и «суровые законы» в древнеримском суде // ДП. 2008. №2. С. 76-95.

42 Александровская C.B. Стратегия борьбы с коррупцией в сочинениях Марка Туллия Цицерона // ДП. 2003. №2. С. 113-118; Она же. Юлиев закон о казнокрадстве: проблема соотношения функций и целей юридической ответственности // ДП. 2005. №2. С. 201-206; Щёголев A.B. Судебный процесс об оскорблении величия по комментарию Аскония к речи Цицерона «Pro Cornelio» 11 ДП. 2000. №1. С. 160-163; Он же. Закон Аппулея 103 г. до н.э.

0 величии римского народа // ДП. 2002. №2. С. 114-120; Мякин Т.Г. Судебный закон Гая Семпрония Гракха: документальный первоисточник и литературная традиция // ВДИ. 2007. №4. С. 27-47.

43 Щёголев A.B. Закон об оскорблении величия в политической истории Рима (I в. до н.э. -

1 в. н.э.) // Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2000; Александровская C.B. Антикоррупционная концепция в праве Древнеримской республики (V-I вв. до н.э.) // Дисс. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2004.

• в Римской республике в период с 78 по 49 гг. уголовные суды активно использовались в качестве инструмента для борьбы с политическими противниками;

• особенности организации римского уголовного судопроизводства и процедура разбирательства в постоянных судебных комиссиях ^иаевНопез регреШае) создавали благоприятные условия для использования уголовного суда в политических целях;

• при вынесении судебных приговоров по уголовным делам зачастую большое, если не решающее, значение имели не только юридические аспекты дела, но и сложившаяся на тот момент ситуация на политической арене;

• разработка и принятие новых законов по борьбе с уголовными преступлениями в данный период также несли на себе следы противостояния между отдельными влиятельными политиками и политическими группировками;

• наиболее часто политическая подоплёка обнаруживается в процессах, проходивших в судебной комиссии об оскорблении величия ^иаевНо с1е 1гшез1а1е), поскольку преступления, которые попадали под её юрисдикцию, сами по себе носили политический характер;

• тем не менее, нельзя переоценивать политическую роль уголовных судов и отводить им решающее место в политической жизни Римской республики в постсулланскую эпоху.

Научная новизна диссертации заключается в том, что это первое в отечественной историографии исследование, которое целиком посвящено проблемам использования позднереспубликанского уголовного суда в политических целях. В западной науке подобные работы существуют, однако они написаны достаточно давно (не позднее 1970-х гг.), отдельные их положения уже устарели и нуждаются в пересмотре с учётом достижений современного антиковедения. Автором предлагаются новые гипотезы и трактовки, связанные с реконструкцией ряда громких судебных процессов 60-50-х гг. до н.э. (суды над Гаем Корнелием, Гаем Манилием, Гаем Антонием Гибридой и Авлом Габинием).

Теоретическая значимость исследования. В представленной диссертации определяется значение уголовного суда как инструмента политической борьбы в Поздней римской республике в указанный период, т.е. в 78-49 гг. до н.э. В ней содержится ряд выводов о том, как особенности организации римского уголовного судопроизводства создавали благоприятные условия для использования суда в политических целях. Тем не менее, автор предостерегает от переоценки политической роли уголовных судов и не отводит им, в отличие от ряда других исследователей-своих предшественников, решающего места в политической жизни Римской республики в постсулланскую эпоху.

Практическая значимость исследования. Материалы представленного диссертационного исследования могут быть использованы в научных исследованиях, учебных пособиях, а также при подготовке общих и специальных курсов по политической истории Римской республики и истории римского уголовного права.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры всеобщей истории Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена (сентябрь 2012 г.), на заседании отдела всеобщей истории Санкт-Петербургского института истории РАН (октябрь 2013 г.) и рекомендована к защите на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Результаты исследования нашли отражение в докладах автора на нескольких межвузовских, всероссийских и международных научных конференциях: XVII Сергеевские чтения (2011 г., МГУ, г. Москва); Герценовские чтения. Актуальные проблемы социальных наук (2010, 2011, 2012 гг., РГПУ им. А.И. Герцена, г. Санкт-Петербург); IV Миусские античные посиделки (2012 г., РГГУ, г. Москва); XIV Жебелёвские чтения (2012 г., СПбГУ, г. Санкт-Петербург). По материалам диссертации опубликовано восемь печатных работ общим объёмом 5,86 а.л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трёх глав, разбитых на параграфы, заключения, списка сокращений, списка источников и литературы (300 наименований), а также приложения. Общий объём диссертации - 254 страницы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются предмет, цели и задачи исследования, устанавливаются хронологические и географические рамки работы. Также во введении даются характеристика использованных источников и обзор историографии по проблеме.

В первой главе диссертации «Уголовное судопроизводство в Поздней римской республике» приведена общая характеристика системы римского позднереспубликанского уголовного судопроизводства.

В первом параграфе «Органы уголовного суда и их состав» приводится разъяснение используемых в диссертации понятий «уголовное право», «уголовное преступление» и «уголовный суд». Автор отмечает отсутствие в латинской юридической терминологии эпохи Республики точных эквивалентов этим современным терминам. Он присоединяется к мнению ряда учёных, утверждающих, что уголовного права в современном понимании этого слова у римлян в республиканский период вообще не существовало. Отдельные элементы, которые новейшая юридическая наука относит к сфере уголовного права, включались римлянами в сферу действия права публичного (ius publicum). Соответственно, используя в диссертации термин «уголовное преступление», автор понимает под ним римское «delictum publicum», а под уголовным судом - суд, занимающийся рассмотрением исключительно delicta publica. В параграфе также дан

краткий анализ системы римских органов уголовного судопроизводства в период с 78 по 49 гг. до н.э. В это время в Римской республике продолжали сосуществовать несколько видов уголовных судов. Формально высшей инстанцией, имевшей право судить римского гражданина по обвинению, угрожавшему его гражданским правам, продолжали оставаться центуриатные комиции. Однако на деле, в силу ряда причин, они практически утратили свои судебные функции. Поэтому подавляющее большинство судебных процессов по уголовным делам в данный период проходило в постоянных судебных комиссиях - quaestiones perpetuae. Социальный состав данных комиссий периодически изменялся, что было связано с т.н. «борьбой за суды», которая велась между сословиями сенаторов и всадников. В результате этой борьбы в 70 г. до н.э. был принят компромиссный Аврелиев закон (lex Aurelia iudiciaria), разделивший суды между сенаторами, всадниками и эрарными трибунами. Это разделение оставалось неизменным вплоть до конца Республики.

Второй параграф «Процедура уголовного судопроизводства в Поздней римской республике» посвящен исследованию механизмов процедуры судебного разбирательства в quaestiones perpetuae, анализу основных этапов уголовного процесса и рассмотрению двух противоборствующих сторон -обвинения и защиты.

Одной из наиболее существенных характеристик римского уголовного суда являлся институт частного обвинения (accusatio), который ставил уголовное судопроизводство в прямую зависимость от инициативы отдельных граждан. Именно право частного обвинения, по мнению автора, создавало самые широкие предпосылки для использования уголовного суда в политических целях. Зачастую в действиях обвинителей можно проследить мотивы личной и политической вражды к подсудимому. Римские законодатели предпринимали определённые попытки борьбы с недобросовестными обвинителями, однако их нельзя назвать очень эффективными. Отношение римского общества к судебным обвинителям было неоднозначным, но можно утверждать, что частые выступления с обвинениями вызывали скорее порицание. В качестве помощников главного обвинителя на процессе выступали субскрипторы (subscriptores).

Главным представителем интересов подсудимого на процессе был его защитник - patronus, оплачивать услуги которого запрещал закон; однако этот запрет нарушался довольно часто. Судебная адвокатура в Римской республике непосредственно выросла из институтов патроната и клиентелы. Помимо защитника, сторону подсудимого представляли «заступники» (advocad) и «хвалители» (laudatores).

Важной характерной чертой римского суда было то, с какой свободой могли говорить как обвинитель, так и адвокат. Судебная система Римской республики не знала строгих стандартов доказательства вины или невиновности подсудимого, которых требуют современные правила ведения процесса. Все эти обстоятельства (вкупе со сравнительно несовершенной

системой расследования преступлений) способствовали тому, что значительную роль в исходе дела играли внеправовые аспекты: красноречие обвинителя и защитника; моральный облик, авторитет, политический вес и положение в государстве, - причём не только самого подсудимого, но и всех тех, кто оказывал ему поддержку на суде.

Во второй главе диссертации «Эволюция уголовного законодательства в 78-49 гг. до н.э. как отражение политической борьбы в Римской республике» исследуются вопросы изменений в позднереспубликанском уголовном законодательстве и связи этих изменений с политической борьбой в римском государстве.

Период с 78 по 49 гг. до н.э. в истории республики отмечен небывалым всплеском законодательной активности: для этого тридцатилетнего временного отрезка известно более 100 законов и имеющих силу закона постановлений сената. Данный факт не может быть объяснён простой случайностью или большим, по сравнению с предыдущими эпохами, числом сохранившихся источников (хотя последнее утверждение, несомненно, справедливо). Автор соглашается с мнением американского исследователя Э. Груэна, что сам факт появления столь обширного законодательства именно в последние десятилетия Республики следует считать явным признаком кризиса, - раньше Рим просто не нуждался в таком количестве законов. Сенат всё более утрачивает свой авторитет, который Сулла и последовавшие за ним политики пытаются заменить законодательством. В результате создаётся намного более чётко отрегулированная, однако куда менее гибкая структура государственного управления.

Значительное число вновь принятых законов касались как раз сферы уголовного судопроизводства. Некоторые меры (например, серия leges de ambitu) имели своей целью заменить старые законодательные акты, ставшие неэффективными в изменившихся условиях. Но многие другие (в частности, leges de vi) отражают совершенно новые явления в политической жизни, которые получают широкое распространение именно в последние десятилетия существования республиканского строя.

В первом параграфе «Борьба с злоупотреблениями на выборах и законодательство о подкупе избирателей (de ambitu)» рассматриваются позднереспубликанские законы, направленные против различных нарушений на выборах магистратов.

Различные злоупотребления, связанные с выборами должностных лиц и традиционно обозначаемые в историографии общим термином «ambitus», не были в Риме I в. до н.э. новым явлением: они фиксируются ещё со времен Ранней республики. Попытки борьбы с незаконными методами соискания магистратур также стали предприниматься довольно рано. Первый закон de ambitu (lex Poetelia), по всей видимости, был принят в 358 г. до н.э., а около 116 г. до н.э. была создана первая постоянно действующая судебная комиссия по подобным делам, quaestio perpetua de ambitu.

Однако именно в постсулланскую эпоху подобные злоупотребления получают чрезвычайно широкое распространение. К этому периоду относится принятие ряда постановлений сената и целой группы законов, направленных против нарушений на выборах: lex Calpurnia (67 г. до н.э.), 1ех Tullia (63 г. до н.э.),.lex Fabia de numero sectatorum (не позднее 62 г. до н.э.), lex Licinia de sodaliciis (55 г. до н.э.), lex Pompeia (52 г. до н.э.). Несмотря на отсутствие сохранившихся текстов законов de ambitu республиканской эпохи, фрагментарность и противоречивость данных литературной традиции, общая тенденция развития уголовного законодательства о подкупе вырисовывается достаточно чётко. Во-первых, это ужесточение наказаний; во-вторых, распространение их не только на уличённых кандидатов, но и на других замешанных в подкупе лиц, таких как раздатчики-divisores. Однако по мере того, как законы de ambitu становились всё более суровыми, в обществе нарастала и ответная реакция: признавая в принципе необходимость борьбы с подобными злоупотреблениями, определённая часть римской элиты считала применяемые меры чересчур суровыми и не соответствующими тяжести проступка. Вместе с тем эффективность нового законодательства de ambitu оставляла желать лучшего. Вплоть до падения Римской республики искоренить подкуп избирателей так и не удалось, и это явление, хотя и в несколько других формах, продолжало существовать в эпоху Принципата.

Второй параграф «Позднереспубликанское законодательство по делам о вымогательстве (de repetundis) и о насильственных действиях (de vi)» посвящен исследованию сразу двух групп уголовных законов - о вымогательстве и о насильственных действиях.

Судебная комиссия для разбора дел о вымогательстве (quaestio de repetundis) возникла первой из всех quaestiones perpetuae, ещё в 149 г. до н.э., и на протяжении долгого времени она оставалась единственной постоянной уголовной комиссией. Главной целью законодательства de repetundis, с точки зрения автора, было предоставить провинциалам возможность судебной защиты против злоупотреблений римских наместников. Диктатор Сулла, проводя свои судебные преобразования, также внёс закон о вымогательстве (скорее всего, в 81 г. до н.э.), который действовал в течение двух десятилетий. Ему на смену пришёл новый закон, принятый в августе или сентябре 59 г. до н.э. по инициативе Гая Юлия Цезаря (lex Iulia de repetundis). Весьма вероятно, что Цезарь при разработке своего законопроекта опирался на закон Суллы, но существенно переработал и расширил его. Законодатель стремился не только обеспечить надёжную судебную защиту пострадавшим провинциалам, но и предотвратить злоупотребления, совершаемые римскими наместниками, установив чёткие границы их прав и полномочий. Закон Юлия о вымогательстве оказался настолько удачным, что, с некоторыми изменениями и добавлениями, он продолжал действовать несколько столетий. Высоко оценивали его и современники. По мнению автора, это лишний раз свидетельствует о том, что Юлиев закон о вымогательстве 59 г. до н.э., в отличие от многих других уголовных законов того периода, не нёс в

себе следов политической ангажированности, не принимался в угоду сиюминутным обстоятельствам, но действительно имел своей целью борьбу с коррупцией в целом и улучшение ситуации с управлением провинциями - в частности.

В отличие от законов de ambitu и de repetundis, законодательство о насильственных действиях (de vi) появляется в Римской республике довольно поздно, лишь в последние десятилетия её существования, поскольку ранее в таком суде ещё не было необходимости. В предшествующую эпоху римской истории уличные беспорядки, массовые драки и физическое насилие, разумеется, имели место, но то были единичные, сравнительно редкие случаи. После Суллы целая волна таких преступлений накрывает Рим; они становятся одним из важных инструментов политики и порой парализуют нормальную жизнь города. Это обстоятельство вынуждает искать хоть какие-то средства борьбы с подобными негативными явлениями.

Общим законом о насильственных действиях на всём протяжении Республики был закон Плавция (lex Plautia, или Plotia). Автор, вслед за Дж. Хоу, датирует его принятие временем между 65 и 63 гг. до н.э. Помимо этого, в экстраординарных обстоятельствах несколько раз принимались специальные законы de vi, учреждавшие чрезвычайные уголовные трибуналы для рассмотрения особенно громких дел (восстание Лепида, убийство Публия Клодия): lex Lutatia 78 г. до н.э. и lex Pompeia 52 г. до н.э. В сферу действия закона Плавция входили как насильственные действия, совершённые в отношении частных лиц (vis privata, vis contra privatos), так и преступления против общественного порядка (vis publica, vis contra rem publicam). Однако следует признать, что попытки помешать отдельным честолюбивым политикам (типа Клодия) использовать насилие как политический инструмент путём принятия специального законодательства de vi провалились.

В третьей главе диссертации «Судебные процессы в комиссии по делам об оскорблении величия римского народа (quaestio de maiestate): пример использования уголовного суда в политических целях»

анализируются некоторые конкретные уголовные процессы по обвинению в оскорблении величия римского народа.

В первом параграфе «Понятие «maiestcts» и уголовное законодательство по делам об оскорблении величия римского народа crimina minutae maiestatis)» даётся краткая характеристика такого понятия как «величие» («maiestas») и анализируется республиканское уголовное законодательство для борьбы с преступлениями, умаляющими (или оскорбляющими) величие.

В вопросе об определении римского понятия «величие» автор придерживается классификации немецкого исследователя Э. Поллака. Согласно мнению этого учёного, «maiestas» есть атрибут, присущий: 1) богам (m. deorum); 2) римскому народу в целом (m. populi Romani; т. Romani

nominis); 3) сенаторам (m. patris; m. paterna); 4) римским магистратам (ra. magistrates); 5) принцепсу (m. principis; m. Caesaris). Также «maiestas» может употребляться само по себе, как абстрактное понятие. При этом величие признавалось не только за римским государством и за римским народом, но также за иноземными государствами и правителями, даже враждебными Риму. Первоначально понятие «maiestas» являлось прежде всего сакральной и моральной категорией. Как юридический термин это слово впервые стало использоваться только в начале II в. до н.э. в сфере международного права. И лишь на рубеже II-I вв. до н.э. понятие «maiestas» постепенно входит в область публичного права; в это же время возникает и термин, обозначающий преступление против величия, - crimen minutae maiestatis. Под ним могло пониматься любое действие (или бездействие), которое повлекло за собой нанесение ущерба, причём как материального, так и морального, для римского государства либо его должностных лиц.

Проблема возникновения законодательства de maiestate остаётся в историографии во многом дискуссионной, что связано со скудостью и фрагментарностью источниковой базы и противоречивостью сведений литературной традиции. Вслед за подавляющим большинством исследователей, автор считает первым законом об оскорблении величия Аппулеев закон (lex Appuleia de maiestate), который был принят в 103 или 100 г. до н.э. по инициативе народного трибуна Луция Аппулея Сатурнина. Он, очевидно, не давал чёткого определения понятию «умаление величия» и допускал относительно свободное его толкование. Следующим законом, направленным на борьбу с преступлениями против величия, являлся закон Вария (lex Varia) 91 или 90 г. до н.э., принятие которого напрямую связано с событиями Союзнической войны. Автор примыкает к закрепившемуся в историографии мнению, согласно которому Вариев закон был специальным законом, который предусматривал создание особой судебной комиссии для разбора дел лиц, обвинённых в подстрекательстве к мятежу италийских союзников Рима. В содержательном плане между законами Аппулея и Вария едва ли существовала ощутимая разница. Мотивы внесения и принятия нового закона de maiestate были не юридическими, а исключительно политическими.

При Сулле был принят новый Корнелиев закон (lex Cornelia de maiestate), который пришёл на смену Аппулееву и который продолжал действовать вплоть до падения Республики. Весьма вероятно, что закон Суллы включал в себя многие положения предшествующих законов об оскорблении величия. С точки зрения ряда учёных, Сулла вообще впервые учредил постоянную судебную комиссию de maiestate, однако автор склоняется к мнению, что последняя была создана ещё по закону Аппулея, а диктатор лишь реформировал её деятельность.

Во втором параграфе «Судебные процессы над народными трибунами Гаем Манилием и Гаем Корнелием <66-65 гг. до н.э.)» рассматриваются сразу три громких уголовных процесса середины 60-х гг. до н.э. В качестве

подсудимых на них выступали два бывших народных трибуна - Гай Корнелий (занимал эту магистратуру в 67 г. до н.э.) и Гай Манилий (в 66 г. до н.э.). Традиционно в историографии оба они не рассматриваются как сколько-нибудь самостоятельные политические фигуры. И Корнелий, и Манилий считаются «помпеянскими» трибунами, и едва ли не за всеми их действиями исследователи видят «руку Помпея».

Однако, как показывает внимательный анализ конкретных обстоятельств, связанных с деятельностью Гая Манилия, этот человек отнюдь не был послушным орудием в руках могущественного Помпея, как принято считать в историографии. Его действия во время трибуната на первых порах отличались известной самостоятельностью. Манилий обратился к Помпею потому, что над ним нависла угроза уголовного преследования; он искал у Магна поддержки против своих могущественных врагов из лагеря нобилитета. С его стороны это был, прежде всего, тактический ход. Однако и это не спасло бывшего трибуна от осуждения по обвинению в оскорблении величия в 65 г. до н.э. После этого имя Гая Манилия навсегда исчезает с политической сцены Республики; о дальнейшей его судьбе нам ничего неизвестно.

С другой стороны, народный трибун 67 г. до н.э. Гай Корнелий, несомненно, был куда более близким к Помпею человеком. В период своего пребывания в должности он действовал не менее активно и энергично, чем Гай Манилий. С его именем ассоциируется целый ряд громких законопроектов, вызвавших очевидное неудовольствие нобилитета. По окончании срока своего трибуната Корнелий дважды был привлечён к суду по обвинению в преступлении против величия. Атаку против Корнелия, на взгляд автора, нужно рассматривать, во-первых, как месть со стороны сенатской верхушки за законопроекты, внесённые тем в период своего трибуната, а во-вторых (и здесь можно провести аналогию с судом над Манилием), - как косвенный удар по Помпею, который сам был пока недосягаем для своих врагов. Первый процесс над Корнелием в 66 г. до н.э. был сорван насильственными действиями наёмных банд. Второй процесс состоялся в 65 г. до н.э. и закончился оправданием подсудимого. Причинами такого исхода стали, по всей видимости, поддержка со стороны друзей Помпея, а также, выражаясь современным языком, «имидж» Корнелия как более умеренного и здравомыслящего политика, умеющего вовремя остановиться.

Третий параграф «Судебный процесс над проконсулом Македонии Гаем Антонием Гибридой в 59 г. до н.э.» посвящён делу консула 63 г. до н.э. и проконсула Македонии в 62-60 гг. до н.э. Гая Антония Гибриды. Гай Антоний, несмотря на свою неоднозначную репутацию, занимал достаточно видное положение на политической сцене Республики. Вместе с Цицероном он был избран консулом на 63 г. до н.э. Этот год, как известно, вошёл в историю Рима как год заговора Каталины и блестящего триумфа Цицерона, который сыграл решающую роль в его подавлении. При этом Гай Антоний

остался в тени замечательных успехов своего коллеги. Более того: прежние связи с Катилиной и плохая репутация подпитывали подозрения в его тайном соучастии в заговоре. Тем не менее, с началом открытого мятежа Антонию было предоставлено командование войсками, выдвинутыми против Катилины. После победы он был официально провозглашён императором, а его фасции увиты лаврами.

В 62 г. до н.э., сразу после окончания своих консульских полномочий, Гай Антоний отправился в Македонию в качестве проконсула. Управляя своей провинцией, он снова «прославился» грабежами и бесчинствами, а также позорными военными поражениями. По возвращении в Рим Антоний в начале 59 г. до н.э. был привлечён к суду, осуждён (несмотря на защиту самого Цицерона) и отправился в изгнание. Вопрос о том, в какой именно уголовной комиссии рассматривалось дело Антония, неясен, однако, исходя из данных источников, наиболее вероятно, что это была комиссия с1е таю51а1е.

Политический подтекст в деле Гая Антония несомненен, и именно он, по мнению автора, сыграл ключевую роль. С большой долей уверенности можно утверждать, что за обвинением Антония стояли триумвиры. Наиболее ясно проглядывает участие в этом деле Помпея и Цезаря, о каком-либо влиянии Красса чётких свидетельств нет. Кроме того, о закулисном влиянии триумвиров может свидетельствовать также анализ связей тех лиц, которые были в той или иной степени вовлечены в этот процесс. Гай Антоний лично не был опасен для триумвиров. Он не примыкал ни к какой политической группировке, не отличался твёрдыми моральными принципами; все его действия в предыдущие годы были направлены исключительно на достижение личной выгоды. Однако Антоний - представитель нобилитета, но человек весьма сомнительной репутации - оказался подходящей жертвой для своеобразной политической демонстрации могущества триумвирата. Кроме того, уголовное преследование Гая Антония, официально провозглашённого победителем Катилины, можно рассматривать также как ещё один косвенный удар по Цицерону и попытку пересмотра памятных событий 63 г. до н.э.

В четвёртом параграфе «Судебный процесс над Авлом Габинием в 54 г. до н.э.» исследуются обстоятельства процесса против консула 58 г. до н.э. Авла Габиния.

Авл Габиний является, пожалуй, одним из наиболее примечательных соратников Гнея Помпея на всём протяжении 60-50-х гг. до н.э. Опытный военный, он около девяти лет провёл в действующей армии и не раз выполнял самые ответственные задания. Помимо боевых заслуг, Габиний довольно ярко проявил себя и на политическом поприще, дав своё имя сразу нескольким законам.

Несмотря на недюжинные способности, Авл Габиний, возможно, и не добился бы в своей карьере таких высот, если бы не принадлежность к группировке Помпея. По-видимому, дружеские отношения между Помпеем и

Габинием установились в период их службы у Суллы. Начиная с 67 г. до н.э. эти два политических деятеля действуют в тесной связке друг с другом. Вершины своей политической карьеры Авл Габиний достигает лишь после образования первого триумвирата. В 58 г. до н.э. он избирается консулом вместе с Луцием Кальпурнием Пизоном. По окончании своих консульских полномочий Авл Габиний согласно закону, внесённому народным трибуном Публием Клодием, получил в качестве провинции Киликию, которая была затем заменена на Сирию.

В течение трёх лет (57-55 гг. до н.э.) проконсульства, Габиний проявил себя весьма деятельным наместником и толковым администратором. Однако многие его действия в провинции (в первую очередь, борьба со злоупотреблениями римских публиканов и экспедиция в Египет с целью вернуть трон царю Птолемею XII Авлету) вызвали в Риме весьма неоднозначную реакцию. В 54 г. до н.э., сразу по возвращении из Сирии, Авл Габиний был привлечён к суду по обвинению в оскорблении величия. С точки зрения автора, за атакой на Габиния стояли, по меньшей мере, две силы. Во-первых, это римские всадники-публиканы, которые вели дела в Сирии и которые, несомненно, понесли серьёзные убытки из-за принципиальности бывшего наместника. Во-вторых - оптиматы, предпринявшие в тот период наступление на политических союзников триумвиров, - не менее семи из них в 54 г. до н.э. были привлечены к суду.

Небольшим перевесом голосов судей Габиний был оправдан. Тем не менее, его недругам удалось-таки добиться своего. Вскоре после своего оправдания в комиссии об оскорблении величия Габиний, которого на сей раз защищал Цицерон, был осуждён по закону Юлия Цезаря о вымогательстве за то, что принял взятку от Птолемея Авлета в обмен на восстановление египетского царя на престоле.

В заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования, а также суммируются конкретные выводы, полученные в соответствующих главах и параграфах.

Использование уголовного суда в качестве средства давления или устранения своих противников имело давнюю традицию в политической культуре Римской республики. Создание после 149 г. до н.э. постоянных судебных комиссий (quaestiones perpetuae) ещё более способствовало возрастанию значения уголовных судов как политического инструмента. Однако массовый характер использование в политических целях уголовных судебных процессов приобретает лишь в постсулланскую эпоху.

Уголовные суды в период Поздней республики находились в руках высших слоёв римского общества, его политической и экономической элиты. Представители этой элиты составляли и значительную долю подсудимых. Кроме того, предметом рассмотрения в quaestiones perpetuae были не уголовные преступления в современном значении этого слова, a delicta publica, т.е. деяния, затрагивающие интересы государства и общества в целом. В результате очень многие уголовные судебные процессы в

позднереспубликанский период неизбежно должны были нести на себе отпечаток политических интриг, чему отчасти способствовали особенности процедуры судебного разбирательства в quaestiones регреШае (институт частного обвинения; состязательность процесса; отсутствие строгих стандартов доказательства вины; несовершенство системы расследования преступлений и некоторые другие). Публичность, сопровождавшая громкие уголовные процессы, повышала общественный интерес к ним, так что некоторые суды превращались чуть ли не в политические демонстрации (например, суд над Милоном в 52 г. и др.).

О том, насколько важное место римляне отводили уголовному законодательству и уголовным судам в политической борьбе, свидетельствует также тот факт, что принятие практически любого уголовного закона сопровождалось упорной борьбой между различными политическими силами. Принятие, или же непринятие таких законов зависело скорее от сложившейся в данный момент политической ситуации, чем от соображений заботы об улучшении системы уголовного судопроизводства в целом. Наиболее показательна в этом отношении эволюция позднереспубликанского законодательства о подкупе избирателей (<1е атЬИи). Необходимость борьбы с этим негативным явлением признавалась почти всеми представителями римской элиты. Однако принятие тех или иных конкретных мер зачастую диктовалось, прежде всего, сложившейся политической обстановкой. Один из наиболее показательных примеров такого рода — события, связанные с принятием в 64 г. до н.э. сенатусконсульта о борьбе с подкупом избирателей, направленного а<1 Ьогшпет против Луция Сергия Катилины и Гая Антония Гибриды, бывших тогда соискателями консульства.

Наиболее тесно из всех постоянных судебных комиссий с политикой была связана комиссия об оскорблении величия ^иаевНо (1е та1ез1аЦ;), так как преступления, которые попадали под её юрисдикцию, сами по себе носили политический характер. При этом само понятие преступления против величия римского народа было довольно расплывчатым и оставляло место для различных толкований. Примером этого могут служить, в частности, два судебных процесса над народным трибуном 67 г. Гаем Корнелием. Действия Гая Корнелия, строго говоря, не попадали под действие сулланского закона с!е ггшез(а(е, что не помешало его обвинителям привлечь бывшего трибуна к суду, ссылаясь не на букву, а на дух закона. Представляется, именно эта неопределённость и привела к тому, что судебных процессов по обвинению в оскорблении величия в постсулланский период было крайне немного: до нас дошли сведения лишь о восьми, из которых только четыре закончились обвинительными приговорами.

Однако, отмечая ту, несомненно, значимую роль, которую уголовные суды играли в политической борьбе в данный период, её всё же нельзя переоценивать. Нельзя не отметить, что уголовному преследованию в данный период подвергались почти исключительно второстепенные

политические деятели; признанным лидерам Республики враги решались наносить лишь косвенные удары, привлекая к суду их родичей, друзей, соратников и т.п. Предпринимаемые некоторыми исследователями просопографического направления попытки определить состав римских политических группировок, опираясь на информацию о том, кто на чьей стороне выступал в том или ином громком судебном процессе, не всегда правомерны и часто обречены на неудачу. В частности, Цицерон неоднократно защищал в суде тех людей, политические симпатии которых он не разделял и с которыми до этого не раз конфликтовал (среди них, например, Гай Антоний и Авл Габиний). Иногда политическое значение уголовного процесса, даже если оно и не бросалось в глаза, специально подчёркивалось стороной обвинения или защиты в своих целях. Сами суды, начиная с 60-х гг. до н.э., также стали всё чаще подвергаться внешнему воздействию. Подсудимые начинают использовать наёмные банды для того, чтобы срывать судебные заседания, оказывать физическое и моральное давление на судей и обвинителей. Яркими примерами этого могут служить процессы над Гаем Манилием и Гаем Корнелием в 66-65 гг. Отнюдь не всегда виновные в подобных действиях привлекались к ответственности.

В приложении к диссертации приводится составленный автором перечень всех известных судебных процессов по обвинению в оскорблении величия, имевших место в 78-49 гг. до н.э. (с ссылками на источники). Кроме того, в приложение включён выполненный автором перевод с латинского на русский язык «Комментария» к речи Цицерона «За Корнелия по делу об оскорблении величия», принадлежащего римскому писателю I в. н.э. Квинту Асконию Педиану.

Основные положения диссертации отражены в следующих опубликованных работах автора:

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Хрусталёв В.К. К вопросу о суде над проконсулом Македонии Гаем Антонием Гибридой в 59 г. до н.э. // Проблемы истории, филологии, культуры. 2012. №1. С. 49-61. 1 а.л.

2. Хрусталёв В.К. Борьба с недобросовестными обвинителями в уголовных судах Поздней римской республики // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 10. Ч. II. С. 212-215.0,45 а.л.

3. Хрусталёв В.К. Судебный процесс по обвинению в оскорблении величия над Авлом Габинием, консулом 58 г. до н. э. // Электронный научно-образовательный журнал «История». М., 2013. Выпуск 5 (21) [Электронный ресурс]. Доступ для зарегистрированных

пользователей. URL: http://mes.igh.ru/s207987840000547-0-l (дата обращения: 03.10.2013). 1,1 а.л.

4. Хрусталёв В.К. Римские писцы в период Поздней республики // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. 2013. №17. С. 224-235. 0,85 а.л.

Статьи в других изданиях:

5. Хрусталёв В.К. Обвинение и обвинитель в уголовном процессе в Поздней римской республике // Герценовские чтения 2010. Актуальные проблемы социальных наук. Часть I. С-Пб.: 2011. С. 169-173.0,43 а.л.

6. Хрусталёв В.К. Деятельность народного трибуна Гая Корнелия и принятие lex Calpurnia de ambitu // ANTIQVITAS IVVENTAE. Сб. науч. тр. студентов и аспирантов. Саратов: ИЦ «Наука», 2011. С. 124-131.0,46 а.л.

7. Хрусталёв В.К. «Homines duri et molesti»: отношение к судебным обвинителям в римском обществе времён Поздней республики // Вестник Псковского государственного педагогического университета. Серия «Социально-гуманитарные и психолого-педагогические науки». 2011. Вып. 13. С. 213-217. 0,44 а.л.

8. Хрусталёв В.К. Уголовные процессы над трибуном Гаем Манилием в 66-65 гг. до н.э.: политический аспект // Мнемон. 2013. Вып. 13. С. 239-252. 1,22 а.л.

Подписано в печать 19.11.13 Формат 60х84У|б Цифровая Печ. л. 1.3 Тираж 100 Заказ 21/11 печать

Типография «Фалкон Принт» (197101, г. Санкт-Петербург, ул. Большая Пушкарская, д. 54, офис 2)

Текст диссертации на тему "Судебные процессы по уголовным делам как инструмент политической борьбы в Римской Республике в 78-49 гг. до н.э."

ФГБОУ ВПО «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена»

04201454546 На правах рукописи

Хрусталёв Вячеслав Константинович

Судебные процессы по уголовным делам как инструмент политической борьбы в Римской республике в 78-49 гг. до н.э.

Специальность: 07.00.03 — всеобщая история

Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Кудрявцева Татьяна Владимировна

Санкт-Петербург 2013

Введение......................................................................................................................- 3 -

Глава 1. Система уголовного судопроизводства в Поздней римской республике................................................................................................................- 26 -

1.1 Органы уголовного суда и их состав.........................................................-26 -

2.2 Процедура уголовного судопроизводства в Поздней римской республике .................................................................................................................................-56-

Глава 2. Эволюция уголовного законодательства в 78-49 гг. до н. э. как отражение политической борьбы в Римской республике..............................- 85 -

2.1 Борьба с злоупотреблениями на выборах и законодательство о подкупе избирателей (de ambitu)......................................................................................- 86 -

2.2 Позднереспубликанское законодательство по делам о вымогательстве (de repetundis) и о насильственных действиях (de vi)................................- 114 -

Глава 3. Судебные процессы в quaestio de maiestate: пример использования уголовного суда в политических целях............................................................- 126 -

3.1 Понятие «maiestas» и эволюция уголовного законодательства по делам об оскорблении величия римского народа (crimina laesae maiestatis)....- 126 -

3.2 Уголовные процессы над народными трибунами Гаем Корнелием и Гаем Манилием (66-65 гг. до н.э.)...................................................................- 139 -

3.3 Судебный процесс над проконсулом Македонии Гаем Антонием Гибридой в 58 г. до н.э......................................................................................- 163 -

3.4 Судебный процесс по обвинению в оскорблении величия над Авлом Габинием, консулом 58 г. до н.э......................................................................- 179 -

Заключение............................................................................................................- 197 -

Список сокращений.............................................................................................- 201 -

Источники..............................................................................................................- 203 -

Литература.............................................................................................................- 209 -

Приложение 1.........................................................................................................- 229 -

Приложение 2.........................................................................................................- 231 -

Приложение 3.........................................................................................................- 235 -

Введение

Последние несколько десятилетий существования Республики - безусловно, один из наиболее интересных и важных периодов римской истории. Римская держава стоит на перепутье: старые ценности уходят в прошлое, происходит ломка традиционных институтов. В этих условиях политическая борьба в Республике, и ранее отличавшаяся остротой, достигает особого накала. Соперничающие между собой группировки и отдельные политики не стесняются прибегать к любым приёмам и ухищрениям, в том числе весьма неблаговидным, для достижения своих задач: подкупу избирателей, запугиванию конкурентов, вооружённому насилию. Важное место среди этих технологий занимает использование в политических целях уголовных судебных процессов.

Актуальность темы. Изучение заявленной проблемы позволяет уточнить роль, которую сыграли амбиции и неразборчивость в средствах отдельных политиков, в трансформации республиканского общественно-политического строя, в его постепенном перерождении в авторитарный; определить, какое значение в этом процессе имели методы и способы политической борьбы, использовавшиеся борющимися за власть группировками нобилитета. При этом сформулированная исследовательская задача: рассмотрение того, как в политических целях использовался уголовный процесс, - отсылает нас не только к римской истории. Подобные явления имеют место в большинстве государств мира и во все эпохи.

Объектом нашего исследования являются римские уголовные суды в период Поздней республики. Соответственно, предмет исследования — это использование уголовных судов в политических целях, т.е. в качестве средства борьбы с политическими противниками.

Целью настоящей диссертации является анализ организации и функционирования римского уголовного суда в период от смерти диктатора

Луция Корнелия Суллы (78 .г.1) и до начала гражданской войны между Цезарем и Помпеем (49 г.) с точки зрения использования его как инструмента политической борьбы. Постановка данной цели обуславливает следующие конкретные задачи, которые решались нами по ходу исследования:

• рассмотрение действовавших в указанный период органов римского уголовного суда, а именно - изучение истории их возникновения, эволюции, способов формирования и социального состава;

• подробный анализ существовавшей в эпоху Поздней республики процедуры уголовного судопроизводства с точки зрения тех возможностей, которые она открывала для использования суда в политических целях;

• изучение эволюции уголовного законодательства в тех сферах, которые были наиболее тесно связаны с политической жизнью римского государства (это, прежде всего, законодательство по делам о подкупе избирателей, о вымогательстве, о насильственных действиях и об оскорблении величия);

• анализ конкретных обстоятельств некоторых, наиболее значимых с политической точки зрения судебных процессов по обвинению в оскорблении величия (с!е ггшез1а1е), представляющих собой яркие образцы использования уголовного суда в политических целях.

Источниковая база нашего исследования весьма обширна. В отличие от многих других периодов античной истории, I в. до н.э. сравнительно хорошо освещен в источниках. При этом, что особенно важно, мы располагаем не только информацией, которую сообщают позднейшие авторы, но и прямыми свидетельствами современников. Безусловно, на первое место по своему значению для разработки поставленных проблем необходимо поставить многочисленные произведения Марка Туллия Цицерона (106-43 гг.) -

1 Все даты в настоящей работе, относящиеся к античной истории, - до н.э., если не указано иное.

политического деятеля, философа и, что для нас особенно важно, опытного судебного оратора.

Полностью сохранились 58 судебных и политических речей Цицерона. Ещё 17 дошли во фрагментах, иногда довольно значительных по объёму2. Судебные речи Цицерона являются единственным уцелевшим памятником судебного красноречия, относящимся к периоду Поздней республики. Почти все они -защитительные; лишь две речи против Гая Верреса, знаменитые «Веррины», Цицерон подготовил, выступая в качестве обвинителя.

Так как судебные речи Цицерона являются одним из главных наших источников, кажется правомерным задаться вопросом, насколько дошедшие до нас их письменные варианты соответствуют тому, что действительно говорилось в суде великим оратором. Можем ли мы рассматривать эти тексты как более или менее точную передачу реально произнесённых речей, или же они представляют собой исключительно литературные произведения? От ответа на этот вопрос зависит и метод работы с этими текстами, и степень нашего доверия к ним.

Сам факт записи произнесённой в уголовном суде речи в Риме I в. неудивителен. Хорошо известно, что ко времени Цицерона для ораторов уже давно стало обычным издавать письменные версии своих речей после выступлений. Безусловно, Цицерону были доступны записи речей как греческих, так и римских ораторов — его предшественников. Они читались, прежде всего, как литературные произведения и использовались в качестве образцов молодыми людьми, которые обучались красноречию3. К слову, письменные варианты речей могли иметь хождение и без разрешения и желания их автора, как это случилось, например, с произнесённой Цицероном в сенате речью «In Clodium et Curionem» (Cic. Att. III, 12, 2; III, 15, 3). Степень соответствия этих «самиздатовских»

См., напр., издания: M. Tulli Ciceronis orationum deperditarum fragmenta / Ed. G. Puccioni. Mediolani, 1963; M. Tullius Cicero. The fragmentary speeches / Ed. and comm. by J.W. Crawford. Atlanta, 1994.

•3

О мотивах, которыми мог руководствоваться Цицерон, публикуя свои судебные речи, см.: Stroh W. Taxis und Taktik. Die advokatische Dispositionskunst in Ciceros Gerichtsreden. Stuttgart, 1975. S. 50-52; Crawford J. W. M. Tullius Cicero: the lost and unpublished orations. Hypomnemata: Untersuchungen zur Antike und zu ihrem Nachleben. H. 80. Göttingen, 1984. P. 1-7; Powell J., Paterson J. Introduction // Cicero the advocate / Ed. by J. Powell, J. Paterson. N.Y., 2004. P. 52-53.

Л'.»'«

1 :,>¡ií M

•¡г i

'ni ■

rít i»

tíffitóV

,t V

VÍ J A*¡

w »

fjb V.

' \ < l

''И

ч 'V

f > M 4

J i '

сочинений авторскому оригиналу зачастую оставляла желать лучшего (ср.: Quintil. Inst. orat. VII, 2, 24).

Вопрос о том, насколько близки между собой произнесённые Цицероном речи и их записанные варианты волновал уже античных писателей. Римский писатель и историк I в. Корнелий Непот рассказывает, что слышал речь Цицерона «Pro Cornelio de maiestate», а потом читал её уже изданной. По его наблюдениям, тексты произнесённой и опубликованной речей практически совпадали {Nep. De vita Cic. Fr. 2 Peter). Квинтилиан пытается доказать, что произнесённые оратором и записанные варианты речей должны быть если не идентичны, то, во всяком случае, очень похожи (Quintil. Inst. orat. XII, 10, 54). Он также оставил интересное свидетельство о том, как Цицерон готовился к выступлениям. Согласно Квинтилиану, великий оратор почти никогда не записывал всю свою речь целиком. Он набрасывал только вступление и заключение, а также делал отдельные краткие заметки {Quintil Inst. orat. X, 7, 30). Лишь в очень редких случаях Цицерон произносил речь ex scripto, т.е. имея перед глазами уже записанный её текст4. Таким образом, письменный вариант произнесённой речи создавался post factum, с использованием этих конспектов и по памяти {Cic. Tuse. IV, 55; De sen., 38; Brut., 91). При публикации речь могла быть сокращена, какие-то эпизоды судебного процесса (например, допрос свидетелей) оратор зачастую опускал {Cic. Brut., 164; Plin. Min. Ер. I, 20, 6-8). Иногда несколько ораторских выступлений объединялись в одно. Так, Асконий сообщает, что, защищая в 65 г. бывшего народного трибуна Гая Корнелия в течение четырёх дней, Цицерон соединил материалы слушаний в две речи {Ascon. 62 Clark). Сложнее с вопросом, имел ли оратор привычку вносить в текст более или менее значительные добавления. Нам известен только один такой пример, но и он относится не к судебной, а к политической речи {Cic. Att. I, 13, 5). Поэтому вряд ли Цицерон прибегал к данной практике часто.

4 Самый известный пример - это речь «В сенате по возвращении из изгнания» («Post reditum in senatu habita») (С/с. Plane., 74), но даже она была произнесена не в суде, а в сенате.

\ÏJ..

í i 1t hp l 1

И

'M

4í i

4 ' i Vi

ум'Ч 1

V' , . il

t I

VU

Особняком стоит речь «Pro Milone», о которой известно, что её опубликованный вариант оратор подверг некоторой переработке. Наряду с ним, в древности существовала также запись действительно произнесённой речи Цицерона, известная, в частности, Асконию и Квинтилиану (Ascon. 42 Clark; Quintil. Inst. orat. IV, 3, 17; ср. Schol Bob. 112 Stangl). Дж. Сеттл5 считает её фальшивкой, сфабрикованной врагами Цицерона с целью его дискредитировать, но аргументы этого исследователя не представляются нам убедительными6. Причины, по которым Цицерон решил переработать речь для публикации, по-видимому, заключаются в том, что выступление оратора оказалось не слишком удачным, а его подзащитный был осуждён {Ascon. 42 Clark) . Плутарх (Plut. Cic. 35, 2-4) и Дион Кассий (Dio XL, 54, 2) пишут о полном провале защиты Цицерона, но их сообщения нам не кажутся достоверными: оба они явно следуют

о

враждебному по отношению к оратору источнику . Тем не менее, мы всё же полагаем, что произнесённая и опубликованная речи отличались не слишком сильно, а сохранённый Дионом анекдот9 есть просто сплетня, распущенная недругами Цицерона10.

Исходя из приведённых выше соображений, можно сделать вывод: дошедшие до нас речи Цицерона, очевидно, не являются дословной передачей того, что действительно говорилось великим оратором в суде. Однако нет оснований не верить античным авторам, которые практически в один голос утверждают, что произнесённый и опубликованный вариант были в целом очень

5 Settle J.N The trial of Milo and the other Pro Milone // TAPhA. 1963. Vol. 94. P. 274-280.

6 См. по этому поводу: Powell J., Paterson J. Introduction... P. 55; Dyck A.R. The 'other' Pro Milone reconsidered //Philologus. 2002. Bd. 146. S. 182-185.

7 О том, почему Цицерон всё-таки решился на публикацию речи с проигранного процесса, см.: Powell J., Paterson J. Introduction... P. 55.

8 См.: Settle J.N. The trial of Milo... P. 272-274; LintottA.W. Cicero and Milo // JRS. 1974. Vol. 64. P. 74 n. 135; Marshall B.A. Excepta oratio, the other Pro Milone and the question of shorthand // Latomus. 1987. T. 46. P. 730-731; Fotheringham L. Cicero's fear: multiple readings of Pro Milone 1-4 HMD. 2006. №57. P. 63.

9 Якобы Милон, которому Цицерон переслал текст опубликованной речи, написал в ответ: хорошо, что Цицерон не произнёс этой речи на суде, иначе ему, Милону, не пришлось бы лакомиться такими замечательными устрицами в Массилии, где он жил в изгнании (Dio XL, 54,

3).

1 См.: Marshall В.А. A historical commentary on Asconius. Columbia, 1985. P. 190-191.

близки друг к другу, даже если различались в деталях. Поэтому мы приходим к заключению, что дошедшие до нас опубликованные обвинительные и адвокатские речи Цицерона должны рассматриваться (с небольшими оговорками) как записи подлинных судебных выступлений, но ни в коем случае - как политические памфлеты или риторические опусы, не имеющие никакого отношения к реальной жизни.

Также нельзя упускать из виду, что речи Цицерона отнюдь не могут быть признаны сколько-нибудь объективными свидетельствами. Автор их - не пассивный наблюдатель, но активный участник судебного процесса, чаще всего адвокат. Соответственно, он делает всё возможное, чтобы оправдать своего подзащитного. Разумеется, произнося свои защитительные речи, едва ли Цицерон часто прибегал к откровенной лжи. Члены суда должны были быть знакомы со многими фактами, относящимися к процессу, и, если бы адвоката уличили в обмане, это могло полностью подорвать доверие к нему и его подзащитному. Поэтому правильнее говорить скорее о манипулировании фактами, о стремлении представить их с наиболее благоприятной для обвиняемого стороны. Если

г

невиновность подсудимого была сомнительна, то Цицерон стремился всеми способами запутать сущность дела, отвлечь внимание судей на посторонние предметы, в общем, выражаясь его собственными словами, как передаёт их Плутарх, навести «тень на ясный день» (жоЫ okôtoç év q>am тф §1каатг|р1ю) {Plut. Cic. 25, 1)п. Всё это требует особенно осторожного и критического отношения к речам Цицерона как историческому источнику.

Помимо речей, огромное значение для нас имеет сохранившаяся переписка Цицерона с братом Квинтом, лучшим другом Титом Помпонием Аттиком и ещё рядом лиц, охватывающая период с 67 по 43 гг. О значении этих писем для исследователя Поздней республики нельзя сказать лучше, чем это сделал две тысячи лет назад друг Аттика Корнелий Непот: «Кто их прочтёт, тому не понадобится историческое повествование о тех временах. В них так подробно описаны политические страсти вождей, развращённость военачальников и

11 См.: Robinson О.F. Penal practice and penal policy in ancient Rome. L.-N.Y., 2007. P. 31.

v? v-M u> v'fy'tóv^ taUV-tv' < r,Ai№ - '\i * ''imvV"vi « îм'Щ АуЙ Â

ïiAV' .i/ti : » ! »¡MП-'Л'ГЛЧ ' 1 Ï .МГЛЙГ'ЛМ'1' '■-< v ''У ь Лг мчгi^.krV " VV'^M ьи »л'. ■ ^ . » ^4 л i

перемены, происходившие в государстве, что всё становится ясным» (quae qui légat, non multum desideret historiam contextam eorum temporum. Sic enim omnia de studiis principum, vitiis ducum, mutationibus rei publicae perscripta sunt, ut nihil in eis non appareat) (Nep. Att. 16, 3-4 - пер. H.H. Трухиной). Находясь в Риме, Цицерон сообщает своим адресатам последние новости, передаёт городские слухи и сплетни, рассказывает обо всех перипетиях римской политической жизни. Большое внимание он уделяет также громким уголовным процессам, в которых зачастую сам принимал участие в качестве адвоката. В письмах Цицерон куда откровеннее, чем в речах, так что в целом они должны считаться более аутентичным источником.

Кроме того, перу Цицерона принадлежит несколько трактатов по ораторскому искусству («Orator», «De oratore», «Brutus»), которые содержат весьма ценные сведения об истории развития римского красноречия и об отдельных судебных процессах. Необходимо назвать также некоторые философские произведения Цицерона - «О государстве» («De re publica»), «Об обязанностях» («De officiis»), «О законах» («De legibus») и др., - к которым нам также доводилось обращаться.

Чрезвычайно важны для нас такие, сравнительно редко привлекаемые отечественными исследователями произведения, как схолии (комментарии исторического и филологического характера) к речам Цицерона. На первое место среди них следует поставить, конечно, учёный труд Квинта Аскония Педиана, датируемый 54-57 гт. н.э.12 Асконий, по всей видимости, написал комментарии ко многим (возможно, даже ко всем) опубликованным речам Цицерона, но до нашего времени дошли только пять из них. Это схолии к речам «In Pisonem» (произнесена в 55 г.), «Pro Scauro» (54 г.), «Pro Milone» (52 г.), «Pro Cornelio de maiestate» (65 г.) и «In toga candida» (64 г.). «Комментарии» Аскония ценны не только потому, что включают фрагменты из несохранившихся речей великого римского оратора («Pro Cornelio de maiestate