автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.00
диссертация на тему: Светские особенности французской книжной миниатюры XIII-XIV вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Светские особенности французской книжной миниатюры XIII-XIV вв."

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА., ОРДЕНА ОМьРЬСКОЙ РЕВОЛЩИИ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

имени М. В. ЛОМОНОСОВА__

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ КАФЕДРА ИСТОРИИ ЗАРУБЕЖНОГО ИСКУССТВА

На правах рукописи

МОКРЕЦОВА Инна Павловна

СВЕТСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ФРАНЦУЗСКОЙ КНИЖНОЙ МИНИАТЮРЫ ХШ-Х1У вв. (по материалам собраний СССР)

раздел 07.00.00 - исторические науки специальность 07.00.12 - история искусства

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора искусствоведения

Москва - 1989

Работа выполнена во Всесоюзном научно-исследовательском институте реставрации Министерства культуры СССР.

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения М.Я.ЛИБМАН,

доктор искусствоведения А.Н.НЕМИЛОВ, доктор исторических наук Л.М.БРАШНА

Ведущая организация: Библиотека Академии наук СССР

Защита диссертации состоится_^19 г.

в_часов на заседании специализированного Совета по

■искусствоведению при Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова (шифр Совета Д.053.05.73). Адрес: 119899, ГСП. Москва,-Ленинские горы, МГУ, В-234, Исторический факультет, кафедра истории зарубежного искусства, I корпус гуманитарных факультетов, аудитория №_ .

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. А.М.Горького I корпуса гуманитарных факультетов.

Автореферат разослан " "_19 г.

Ученый секретарь специализированного Совета кандидат искусствоведения, доцент

В.В.Кириллов

К защите представляется докторская диссертация "Светские особенности французской книжной миниатюры ХШ-Х1У вв. (по материалам собраний СССР)", выполненная во Всесоюзном научно-исследовательском институте реставрации (ВНИИР). Работа является итогом многолетних исследований автора, проводившихся в книгохранилищах СССР и во время практической реставрации во ВНИИР. Рассматриваются вопросы развития французской книжной миниатюры в ХШ-Х1У вв., процесс проникновения в художественное оформление религиозных книг светских элементов и становление иллюстраций в книгах светского содержания в этот период. Излагается метод реконструкции первоначального внешнего вида средневековых рукописных книг.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Предмет и задачи исследования. Темой диссертации является всестороннее изучение французской книжной миниатюры ХШ-Х1У вв. Искусство французских средневековых художников книги в этот период чрезвычайно ценилось их современниками и служило примером для подражания в различных городах Европы вплоть до ХУ~ ХУ1 вв. Книжный декор (иллюминирование) во Франции, особенно в ХШ в., представлял собой цельную и как бы замкнутую систему, состоящую из ряда художественно-взаимосвязанных элементов. Поколебать или изменить эту систему было, казалось бы, невозможно, тем более, что иллюстрировались и украшались тогда, главным образом, книги религиозного содержания и назначения. Тем не менее, изменившиеся условия жизни и уклада заказчиков и изготовителей рукописной книги, новые воззрения художников

на свое искусство и, наконец, возникшая необходимость иллюстрировать начавшие широко распространяться описки светской литературы выразились в проявлении новых художественных и иконографических тенденций в книжной иллюстрации и орнаментике. Исторически это совпало с переходом от сравнительно стабильного периода существования Франции в ХШ в. (особенно, во времена правления Людовика IX и Филиппа Ш) к новому - беспокойному - Х1У столетию, в котором эту страну ожидали большие испытания (особенно война с Англией, эпидемия чумы).

Мирские мотивы стали вторгаться в систему книжного декора литургических книг еще в ХШ в. Б Х1У в. светские черты в художественном оформлении иллюминованных рукописей, большинство которых по-прежнему составляли религиозные книги, усилились за счет введения новых художественных приемов, отказа от некоторых условностей, обязательных в кодексах ХШ в., и, особенно, за счет интенсивного развития "подсобного" иллюстративного материала, каким явились, в частности, маргинальные изображения. Чисто материальным выражением мирских устремлений заказчиков и производителей рукописных книг в периоды ХШ-Х1У вв. являлся их богато украшенный переплет. Сравнительно небольшая группа иллюстрированных французских рукописных памятников ХШ-Х17 вв., хранящихся в собраниях СССР, представляет прекрасный материал дая исследования причин возникновения и развития в достаточно условном искусстве средневекового иллюминирования светских тенденций.

Таким образом, предметом исследования настоящей работы мокно считать художественное оформление рукописной книги ХШ-Х1У вв., включающее, помимо сюжетных миниатюр (т.е. иллюстраций к тексту), иные художественные компоненты. Задачей иссле-

дования является сопоставление творческого подхода художников в ХШ и в Х1У вв. к иллюстрированию книг светского и религиозного содержания, анализ их методов и художественных приемов. Делается попытка восстановить первоначальный вид рукописной книги - ее переплет, что дает возможность глубже постичь отношение к ней как владельцев, так и изготовителей книги.

Актуальность теш выражается в ее неразработанности в специальной литературе. В последние годы интерес к искусству средневековых художников чрезвычайно возрос; появились многочисленные публикации рукописных памятников в виде статей, факсимильных изданий, монографических исследований, каталогов. Большую рель сыграли организованные во многих саранах комплексные выставки средневековой культуры и искусства, на которых иллюминованные рукописи заняли одно из главных мест. При этом открылись совершенно новые проблемы, потребовавшие нового подхода ко многим известным и неизвестным памятникам. Сопоставление искусства средневековых книжных художников, работавших в ХШ-Х1У вв., в предлагаемом ракурсе по отношению к конкретной группе памятников еще не проводилось. Отобранные для исследования рукописные книги из собраний СССР, вообще, остаются в стороне от исследовательских процессов по причине отсутствия публикаций с более или менее подробной характеристикой их миниатюр и декора, что позволило бы представить ях художественную ценность. Подобная попытка предцринимается в настоящей работе.

В диссертации используются традиционные для искусствоведения и кодикологии методы визуального анализа рукописных книг, тщательного изучения их художественного оформления, сопоставления с известными опубликованными памятниками и неизвестными

большинству ученых рукописными книгами из собраний СССР. Иной метод применен при реконструкции утраченных первоначальных переплетов этих книг. Условно его можно назвать "археологическим". Метод заключается в непосредственном исследовании блока рукописной книги в его настоящем виде и сохранившихся элементов оригинального переплета, а также в использовании документальных данных и иконографического материала.

Источниками исследования явились 24 рукописные книги из собраний СССР (Государственной публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, Государственной библиотеки им. В.И.Ленина, Библиотеки Академии наук СССР, Центральной научной библиотеки АН УССР им. В.И.Вернадского, Государственного Эрмитажа). Относительно подробные кодикологические описания некоторых памятников содержатся в каталоге иллюстрированных рукописей собрания Государственной публичной библиотеки, сделанном А.Лабор-доы (1936-1938), каталоге латинских рукописей Библиотеки Академии наук СССР, составленном Л.И.Киселевой (1978), в приложении к монографии В.Л.Романовой (1975). Оценка же художественного оформления и иконографии миниатюр этих кодексов, за единичными исключениями, по существу, не имела места. Некоторые памятники, вообще не отражены в публикациях. Для сравнительного анализа было привлечено более 70 известных кодексов, хранящихся в собраниях Западной Европы и США. При изучении техника средневекового переплета круг рассматриваемых рукописных книг значительно расширился, главным образом, за счет памятников ХП-ХУ вв. из собраний СССР (в частности, из собрания Центрального государственного архива древних актов). Наконец, в качестве источников использовались некоторые данные, приведенные в опубликованных инвентарях библиотеки короля

Карла У и его наследников (Х1У-ХУ вв.), а также в каталогах рукописных собраний и крупных международных выставок последних десятилетий, посвященных средневековому искусству.

Литература. В советском искусствознании история западноевропейской книжной миниатюры ХШ-НУ вв. не получила до сих пор обстоятельного научного освещения. Серьезные исследования, связанные со средневековыми и, в частности, с французскими рукописными памятниками, посвящались, главным образом, различным кодикологическим проблемам (труда О.А.Добиаш-Рож-дественской, А.Д.Люблинской, Т.В.Луизовой, Т.П.Вороновой, В.Л.Романовой), либо отдельным вопросам ила памятникам, вызывавшим у их исследователей, в основном, литературный интерес (В.Ф.ПЬшмарев, С.Неретина) и, пожалуй, в единственном случае - иконографический по отношению к миниатюрам (А.Константинова) . Исключением явился лишь Легендарий из Библиотеки Академии наук СССР, сделавшийся объектом исследований различных специалистов, охарактеризовавших его также с точки зрения художественной (В.С.Люблинский) и иконографической (М.Ф.Мурья-нов). Отдельные сведения или публикации миниатюр из французских рукописных книг ХШ-Х1У вв. можно встретить в работах, посвященных частным проблемам средневекового искусства {К.М.Муратова, В.П.Даркевич).

В зарубежном искусствознании интерес к изучению средневековой книжной миниатюры никогда не затухал. Хрестоматийными стали труды и публикации французских историков средневекового искусства, сделанные в перше десятилетия XX в., -П.Дюрье, А.Лаборда, А.Омона, А.Мартёна, а также немецких -Г.Фитцтума, А.Хазелоффа, Г.Хазелоффа, Г.Ханлозера. Наиболее значительные труды последних десятилетий, специально посвящен-

вые французской книжной миниатюре ХШ-Х1У вв., в которых трактуются художественные и иконографические цроблемы этого искусства, обязаны своим появлением К.Норденфальку, Р.Бреннеру, Ф.Аврклю, Ф.Дейхлеру, Р.Хаусхерру в др. Особое значение для нашей темы имеет вопрос перехода искусства НУ в. в русло интернациональной готики, поэтому так важны оказались фундаментальные труды Э.Панофского и М.Мийсса по этому вопросу. Отдельным проблемам, имеющим прямое отношение к нашей теме, занимались Г.Бухталь, Ю.Балтрушайтис, Х.Янсон, а также ряд авторов, специализирующихся, главным образом, на иконографии книжной миниатюры (Л.Рэвдалл, М.А.Стоунс, В.Кларк, Л.Сандлер и др.). Несколько зарубежных специалистов обращалссь к ряду манускриптов из наших собраний, заинтересовавших их, в основном, с точки зрения иконографии. Известно, чтс они пользовались, главным образом, фотовосцроизведениями миниатюр, и художественный анализ остался за пределами их штудий (К.Норценфальк, Л.Фридман, Р.Хаусхерр, Я.Фолзда).

В последние годы некоторые авторы, специализирующиеся в области истории средневековой книги, стали проявлять интерес к истории средневекового переплета, его.конструктивным и технологическим особенностям (Б. ван Регемортер, Дж.Поляард, Ж.Везэн, Д.Петерсен, П.Нидхэм), но при зтом описания переплетов ХШ-Х1У вв. не получили у них должного освещения ни с точки зрения их конструкции, ни внешнего вида. Для изучения этого вопроса пришлось обратиться к публикациям средневековых документов, осуществленным знаменитым хранителем Департамента манус!фиптов парижской Национальной библиотеки во второй половине XIX в., Л.Делилем. Художественным оформлением средневековых переплетов занимались немецкие авторы 1920-30-х гг.

(Г.Лубье, Ф.Готтлиб); впоследствии англичанин Дж.Хартан воспользовался некоторыми их идеями.

Научная новизна работы заключается в необычном сопостав-

»

лении двух периодов развития средневековой книжной миниатюры. Как правило, вместе рассмаариваются два заключительных этапа искусства позднего средневековья - Х1У и ХУ вв.; в них легко распознаются новые - художественные и иконографические, чисто светские - тенденции, приводящие в конце концов к искусству интернациональной готики, а затем и к Северному Возрождению. В настоящей работе взят иной ракурс: сопоставляются более ранние периоды - ХШ столетие, в котором искусство готики получило наиболее совершенное воплощение (в частности, в книжной миниатюре) и последующий период - Х1У в., во многом переломный. Выясняется, что уже в религиозно-литургических книгах ХШ в., в тщательно отработанной системе декора, наименее всего, казалось бы, допускавшей какие-либо стилистические или иконографические изменения, возникает ряд светских мотивов и тем, в дальнейшем (в Х1У в.) богато разрабатывающихся. Помимо этого, удалось также доказать, что внешний вид рукописных книг (и, особенно, религиозных) в ХШ и в Х1У вв. ноем сугубо светский характер, казалось бы, не отвечающий ни их содержанию, ни назначению. При этом списки произведений светского содержания внешне выглядели намного скромнее, будучи переплетенными в простой кожаный "функциональный" переплет. Была сделана попытка реконструировать первоначальный внешний вид всех рукописных книг, отобранных дан настоящего исследования, на основании непосредственного их "материального" анализа и литературных сведений. Вся исследовательская работа проводилась на материале собраний Москвы и Ленинграда. При изучении конструк-

"36

ций переплетов были использованы данные, полученные при практических реставрационных работах во Всесоюзном научно-исследовательском институте реставрации, в отделе реставрации рукописей.

Практическая ценность диссертации заключается в полученных выводах и данных о средневековых рукописных памятниках -забытых, малоизвестных или, вообще, незнакомых специалистам. Эти кодексы могут быть введены в научный оборот, будучи в какой-то мере атрибутированными и получив художественную характеристику, что позволяет представить их в соответствующем контексте известных и хорошо изученных памятников французской книжной миниатюры исследуемых периодов. Метод исследования и реконструкции средневековых переплетов, разработанный автором, может быть успешно применен при кодикологичес«их исследованиях. Им пользуются в отделе реставрации рукописей БНИИР цри изготовлении реставрационных переплетов на западноевропейские рукописные книги ХП-ХУ вв.

Содержание диссертации может быть использовано для курса лекций по средневековому искусству, истории средневековой книги.

Структура и объем работы. Диссертация объемом Зс? машинописных страниц состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний и библиографии.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении излагаются причины постановки темы диссертации.

Французская книжная миниатюра ХШ-Х1У вв. стала привлекать внимание широкого'круга историков средневекового искусства в

сравнительно недавнее время. Это обстоятельство связано не только с тем, что рукописные памятники являются малодоступным и в большинстве своем неопубликованным материалом, но отчасти и из соображений эстетического порядка: строгая и своеобразная система художественного оформления рукописных книг, изготовленных во Франции или под французским влиянием в ХШ-Х1У вв., вызывала меньше интереса у специалистов, нежели лучше изученные - менее многочисленные - памятники дороманского и романского книжного искусства или эффектное мастерство миниатюристов ХУ в., творчество которых шло в русле развития станковой картины периода интернациональной готики.

Многие замечательные произведения книжного искусства ХШ-Х1У вв. сделались известными лишь в последние десятилетия, когда они попали на международные выставки средневекового искусства в окружение других памятников того времени. Знакомство с иллюминованными (т.е. украшенными миниатюрами и орнаментом) рукописями Ж-Х1У вв., их восприятие в новом окружении, сопоставление между собой вызвало неожиданно большой отклик в среде ученых медиевистов. Художественные особенности миниатюр и орнамента, иконография миниатюр, переплет, технико-технологические стороны изготовления средневековой книги сделались объектом исследований многих специалистов.

Во введение включена историография вопроса параллельно с обзором литературного материала. Французские авторы прошлого в своих исследованиях иллюминованным рукописям ХШ в. придавали недостаточное значение. Исключением являлись работы А.Мартена, который один из первых историков средневекового искусства уделил внимание проблеме становления городской культуры в средние века, особенно, перемещению деятельности писцов и

книжных художников из монастырского скриптория в условия города, что, по его мнению, цроизошло именно в ХШ в. Одновременно с А.Мартеном проблемами развития французской и близкой к ней по различным признакам - нидерландской - книжной миниатюры ХШ в. занимались немецкие историки искусства - А. и Г.Хазелоффы, Г.Фитцтум, Г.Ханлозер и др. В настоящее время этот традиционный для ученых немецкой школы интерес к французскому книжному искусству ХШ в. сохраняется у Ф.Дейхлера, Р.Хаусхерра, Л.Беер и др. Основная их задача - исследования в области иконографии миниатюр. Изыскания, охватывающие различные аспекты изучения иллюминованных, рукописей ХШ-ХУ вв. - художественных, иконографических, экономических, технико-технологических - стали задачей многочисленного отряда американских ученых разных поколений. Среди них следует отметить многочисленные штудии Р.Бреннера по отдельным проблемам французской книжной миниатюры ХШ в., которые завершились серьезной монографией о творчестве французских художников книги в период цравления Людовика IX.

Книжная миниатюра Х1У в. пользуется несравненно большим вниманием у ученых, ибо рассматривается как преддверие к интернациональной готике - теме, вызывающей постоянный интерес как у историков-медиевистов, так и у специалистов по Северному Возрождению. Поэтому некоторые ее цроблемы получили обстоятельное освещение в трудах крупнейших современных ученых - в первую очередь, Э.Панофского и М.Мийсса. Многочисленные работы других авторов посвящены, главным образом, отдельным проблемам этого искусства, а также наиболее известному мастеру Жану Пюселлю, определившему одно из главнейших направлений искусства иллюминирования Х1У в. Это - труды Ю.Балтрушайтиса, Л.Рэн-далл, К.Моравд и др. В ряде работ рассматриваются иконографиЮ

ческие и художественные особенности миниатюр светских по содержанию рукописных памятников - романов, исторических хроник, трактатов (теологических, юридических, философских, медицинских) (Ш.Ланглуа, М.Р.Джеймс, P.C. и Л.Лумисы, Г.Бухталь, Д.Росс, Л.Маккинней, М.А.Стоуне и др.).

Из советских авторов, помимо В.Н.Лазарева, уделившего внимание французским мастерам книжной миниатюры в контексте своего капитального труда "Происхождение итальянского Возрождения", непосредственно к исследованию французских иллюминованных рукописных памятников ХШ-Х1У вв. обратился В.С.Люблинский. Он опубликовал исследование о неизвестном ранее памятнике конца ХШ - нач. Х1У вв. - Легендарии из Библиотеки Академии наук СССР, сопроводив его основательной художественной характеристикой.

Обстоятельный палеографический анализ всех французских манускриптов ХШ и Х1У вв. из собрания Государственной публичной библиотеки в Ленинграде был сделан в исследовании В.Л.Романовой; в их число попал ряд иллюстрированных рукописей, написанных на французском языке. Довольно подробно описаны рукописные книги ХШ-Х1У веков, изготовленные во Франции, в каталоге латинских рукописей Библиотеки Академии наук СССР, составленном Л.И.Киселевой, где автор, в числе кодикологаческих данных, перечисляет также сюжеты миниатюр иллюминованных рукописей, представленных в каталоге. '

В 1983-1984 гг. вышли два тома описательного каталога французских иллюминованных рукописей ХШ века из собраний СССР, составленного автором настоящей диссертации совместно с В.Л.Романовой. Подробный описательный каталог включает цветные и чернобелне воспроизведения всех миниатюр и историзованных ини-

циалов двадцати девяти рукописных книг, а также статьи научно-исторического и кодикологического порядка.

Рукописные памятники, хранящиеся в собраниях СССР (главным , образом, в Ленинграде) помогают раскрыть пути стилистической и иконографической эволюции искусства книжной миниатюры в ХШ-Х1У вв. Они же "вписываются" в поставленную тему, задачей которой является попытка проследить, как возникли светские тенденции в иллюстрациях религиозных книг ХШ в. и как они уцро-чились в различных по содержанию рукописных памятниках Х1У в., сделавшись плацдармом для развития станковой картины в период поздней готики.

Сравнительно небольшая группа иллюминованных рукописных книг, отобранная для исследования, позволяет рассмотреть их в этих аспектах, а именно:

1) сделать определенные вывода о художественной эволюции книжной миниатюры в ХШ-Х1У вв. (учитывая, что в этой группе кодексов есть действительно шедевры мастерства художников-иллюминаторов) ;

2) выявить взаимозависимость художественных особенностей искусства иллюминации с общим светским направлением, так или иначе проявлявшемся в изобразительном искусстве того времени (глава I);

3) рассмотреть иконографические особенности иллюстраций

к светским произведениям и их связь с иллюминованными религиозно-литургическими книгами (глава П);

4) на примере наших памятников охарактеризовать, пожалуй, самый "независимый" светский элемент в- декоре рукописных книг ХШ-Х1У вв. - маргинальные изображения (глава П, § 7);

5) выявить нарастание реалистических тенденций в изображении природы - растительного и животного мира, что также связано с развитием светской темы в книжной миниатюре, так как условности в трактовке природы в искусстве средневековья сохранялись гораздо дольше, чем в изображении человеческой фигуры (глава П, §§ 5,6,8);

6) восстановить внешний облик рукописной книги ХШ-Х1У вв. -то есть ее переплета; выявить связь внешнего вида кодекса с его содержанием и цредназначением (глава Ш).

Из,значительного.числа французских рукописных памятников Ш-Х1У столетий, хранящихся в советских собраниях, для настоящего исследования были отобраны те, что последовательно отражают эти процессы, потому в их число попадает несколько литургических книг Ш в., написанных на латинском языке (две псалтири, миссал и часовник); остальные кодексы (за исключением латинского Бестйария из Государственной Публичной библиотеки) написаны на французском языке. Среди них - три манускрипта исторического содержания, изготовленные в конце Ш скрипто-рии крестоносцев на Ближнем Востоке; два романа; энциклопедический, морально-этические и охотничий трактаты; религиозно-дидактические поэмы. Эта группа памятников средневекового искусства, включающая ряд ярких в художественном отношении иллюминованных манускриптов, должна дополнить картину всесторонних исследований готической книжной миниатюры, предпринимаемой в настоящее время в различных странах.

Пять разделов первой главы диссертации посвящены художественным особенностям иллюминованных рукописных книг ХШ-Х1У вв.

В первом разделе трактуются некоторые вопросы, связанные с изготовлением рукописной книги в указанный период. О прояв-

лении светской направленности при этом-говорит хотя бы такой факт, что книгопроизводство во Франции,если не окончательно, то весила решительно^ стало переходить из монастырского скрип-тория в городские мастерские. Это обстоятельство, безусловно, не могло сказаться и на художественном оформлении рукописных книг, даже в том случае, когда они изготавливались для религиозных надобностей. С точки зрения технико-технологической, кни-гбпроизводство в ХШ и в Х1У вв. во Франции достигло совершенства. В какой-то мере это обстоятельство, видимо, связано с цеховыми методами труда, когда несколько мастеров трудилось над украшением одной рукописи, тщательно исполняя различные процессы - рисунок, нанесение позолоты, раскраску, окончательную проработку. Следствием этого можно считать характерное для искусства готики явление, когда заурядные или достаточно банальные в художественном отношении произведения (в рукописях, например, это - бесчисленные декоративные инициалы) выполнены на замечательном технико-технологическом уровне. То есть, происходит известное стирание граней между ремеслом высочайшего качества и творчеством.

Но, наряду с цроцветанием мастеров-ремесленников узкой специализации, работали художники крупного масштаба и разностороннего дарования, исполнявшие на высоком - и прежде всего, художественном, уровне все (или почти все) виды работ, предусмотренные для декора рукописной книги. Речь идет о таких художниках как мастер Оноре и Жан Пюселль, которые, по-видимому, возглавляли крупные мастерские и могли работать в самых различных техниках: раскрашивали скульптуру, писали сюжетные сцены на алтарных досках, расписывали стены, исполняли эскизы для витражей и шпалер. Творчество и нововведения мастера

Оноре и Жана Пюселля, которые внесли много нового в традиционное искусство иллюминирования,повлияли на развитие книжного декора в рукописных книгах Х1У в.

Во втором разделе разбираются особенности художественного языка иллюминованных книг ХШ в. В течение длительного времени художники придерживались детально разработанной в начале столетия системы художественного оформления листа книги, предусматривающей удивительную спаянность текста с декором. В систему эту входил сложный иерархический ряд инициалов разного значения, а, следовательно, размера, цвета, различной степени ук-рашенности; наличие или отсутствие бордюра (точнее, его начат- -ков, т.к. бордюра, обрамляющего лист или миниатюру, со всех четырех сторон еще не было). Сюжетные композиции в рукописях Ж века обычно включались в инициалы. Изображения в историзо-ванных инициалах были подчинены ряду жестких условностей, не изжитых еще и в начале Х1У века: фигуры очерчивались черным контуром; в колористическом строе доминировали три цвета: синий, красный (или многочисленные оттенки розового), белый; обязательным компонентом был золотой фон на толстом грунте, имитировавший блестящую поверхность металла. Постепенно условности, которых более столетия придерживались французские миниатюристы, стали изживаться. Особенно важным обстоятельством явилось выведение сюжетной сценки из неправильных очертаний инициала в прямоугольное клеймо, что сразу дало художникам значительную свободу в композиционных и художественных решениях. Отказ от золотых фонов позволил обратиться к разнообразным решениям пространственных задачек-развитию пейзажных и интерьерных построений. Но самые важные изменения коснулись трактовки человеческой фигуры внутри историзованного инициала,

Г-Ш1

а затем в клейме. Художественный язык, которым пользовались ми-ниатюристы^зображеник задрапировшшой фигуры в различные периоды ХШ в. позволяет наглядно представить попытки избавиться от условностей, сковывавших юс творческую свободу. Процесс этот происходил, очевидно, не без влияния творчества византийских художников, особенно миниатюристов (византийские рукописи циркулировали в Западной. Европе во время крестовых походов и впоследствии), а с начала ИУ в. французские мастера смогли испытать непосредственное воздействие своих итальянских коллег, прибывших в Авиньон для украшения папской резиденции.

Большинство иллкминованных рукописных книг литургического содержания, относящихся к ХШ в., из наших собраний выполнено на безупречном художественном и технологическом уровне (Псалтирь Лат.Сг.У. 1,67, Реймский миссал, Чудеса Богоматери из ГИБ, Библия из НБ МГУ). Миниатюры трех манускриптов исторического содержания, написанных в скриптории крестоносцев в Сен Жан-д'Акр, наоборот, отмечает грубоватость исполнения, технологическая неряшливость (как следствие, осыпи красок и золота) и отсутствие стилистического единства, свойственного.северофранцузским рукописям, что связано с многочисленными влияниями, - в частности, византийской книжной живописи, но отнюдь не первоклассной.

В третьем разделе рассматриваются художественные особенности французской книжной миниатюры Х1У столетия. По сравнению со стабильной во многих отношениях художественной системой иллюминирования ХШ в., искусство книжной миниатюры Х1У в. во Франции развивалось гораздо динамичней. Зто было связано во многом с резким увеличением изготовления списков светской литературы, иллюстрирование которых потребовало новых художественных приемов. Несколько изменилась (в сторону упрощения) общая система

16

декора листа: текст стал занимать больше места, что закономерно для романов, хроник, трактатов. При этом светские произведения (наряду с экземплярами религиозных поэм и теологических сочинений) переписывались уже не литургическим письмом,менее репрезентативным, книжным, которое, в отличие от литургического нельзя причислить к декоративным элементам листа. Роль орнамента в манускриптах Х1У в. была менее важна, чем в рукописях прошлого столетия; больше внимания стало уделяться собственно иллюстрации - миниатюре - в клейме или вообще необрамленной. Развитие искусства книжной миниатюры во Франции в Х1У в. отмечено, по крайней мере тремя направлениями. Первое из них связано с кругом рукописных книг, приписываемых мастеру Оноре я его зятю и последователю Ришару Верденскому; творчество Жана Пюселля - предполагаемого основоположника стиля "гризайли" в книжной миниатюре - продолжило эту линию, искусство книжной миниатюры конца ПУ столетия синтезировало предыдущие достижения в этой области и наиболее полно выразилось в работах северных мастеров -Жакмара Эденского, Андре Боневе, Жирара Орлеанского, братьев Лимбургов - художников, зачинавших движение интернациональной готики.

В миниатюрах, приписываемых мастеру Оноре и Ришару Верденскому, появляется ряд особенностей, сделавшихся определяющими для искусства Х1У в.; в значительной мере исчезают некоторые условности - лица становятся индивидуальной, пропадает жесткая определенность черного контура (иногда он исчезает вообще), больше внимания отводится моделировке складок одежды. Но, получая объемную трактовку, человеческие фигуры остаются абсурдными с точки зрения анатомии и по-прежнему располагаются на абстракт-

ном - золотом или узорном - фоне, В то же время появляются совсем не абстрактные реалии и почти реалистические элементы пейзажа.

Наиболее близкими художественному почерку мастеру Оноре можно считать миниатюры нескольких рукописей из ГИБ. Это - книга, включающая переработку трактата Аристотеля "Метеорсдогика" и написанный в конце ХШ в. весьма популярный, дидактический трактат "Сумма короля" (фр.Р.У. ХУПД); два романа - "Роман о Тристане в прозе" и "Роман об Иосифе Аримафейском"; энциклопедическое сочинение учителя Данте, Брунетто Латини, "Книга сокровищ", две религиозно-дидактические поэмы монаха ХШ в. Варфоломея ("затворника из Мольена"), пользующиеся большой популярностью в ХГУ столетии. Качество миниатюр этих рукописей неоднозначно. Наиболее совершенным можно считать исполнение миниатюр и, особенно, маргинальных сцен в "Книге сокровищ", где, наряду с приверженностью к старым условным приемам, просматриваются успешные стремления художника к большей выразительности и реализму. Искусство художников, иллюстрировавших "Роман о Тристане" и "Роман об Иосифе" более традиционно и обнаруживает приемы "цехового" производства, притом не самого высокого уровня. В целом, в художественном оформлении этой группы манускриптов сохраняются еще условности искусства иллюминирования ХШ в.: абстрактные фоны, система орнамента (хотя и упрощенная); традиционная абсурдная анатомия человеческих фигур с "готическим" изгибом неистребимая приверженность к "трехцветке" в колорите; одноплановость, скрываодая в значительной мере неумение (а может быть еще и нежелание) художников справиться о перспективными построениями.

В четвертом разделе главы I описывается важнейшее для искусства Х1У в. направление, проявившееся особенно ярко в творче-

стве Жана Пюселля и оказавшее влияние на художников Х1У-ХУ вв., работавших в различных областях и техниках. Жан Пюселль явился новатором, который, видимо, не без непосредственного знакомства с современным ему итальянским искусством начал последовательные и успешные поиски в области светотени, внедряя ее в книжную миниатюру. Он же, пожалуй, первым во Франции после длительного перерыва обратился к планомерным попыткам в изображении перспективных построений - главным образом, в интерьерах.

Для того, чтобы лучше оценить,значение Жана Пюселля, закономерно сравнить творчество этого художника с достижениями его предшественника - рядового французского мастера первой половины ХШ века, Вшшара де Оннекура, имя которого стало известным благодаря дошедаей до нашего времени записной книжки с зарисовками и записями. Виллар де Оннекур - представитель своеобразного художественного стиля, господствовавшего во всех видах изобразительного искусства в первой половине Ж в. (Начатки этого стиля можно усмотреть в ранних работах Николая Верденского еще в конце Ш в.). Основная его особенность - передача объема с помощью многочисленных мелких ("петлеобразных") складок одежда, трактованных в плосковатой графичной манере, как бы существующих независимо от тела изображаемого персонажа. Весьма качественным выражением этого стиля (нем. - ьыдепХатепз-ьи ) можно считать историзованные инициалы уже упомянутой Псалтири Лат. (¿.V. 1,67 (ГПБ) и Библии из НБ МГУ.

Сохранившиеся памятники этого направления - миниатюры в рукописных книгах, скульптура, мелкая пластика - относятся к произведениям церковного искусства. Но, быть может, именно в них проявляется одна из' первых попыток найти принципиально новые художественные пути для воплощения относительно реалистических

и жизненных образов, для чего художники обратились к византийским образцам, а через них к их античным первоисточникам.

Творческий метод Жана Пюселля в трактовке объема был принципиально иным. Его в первую очередь, интересовала.возможность передать с помощью светотени объем тела, а тщательная графическая проработка складок облекающей эти тела одежды - более сложных форм, нежели условные и просторные туника и плащ персонажей историзованных инициалов ЯП в., была призвана на помощь этой задаче. Лица, обнаженные части тела тонировались и слегка моделщэо-вались красками. Волосы часто изображались в виде крутых завитков с светотеневой проработкой. Детали одежды могли быть окрашены или - чаще - позолочены. Подобные фигуры в однотонных одеждах у последователей Жана Пюселля, как правило, размещались на цветных с золотом узорных фонах или на белом поле пергамена с раскрашенными элементами пейзажа или реалий. Все вместе создавало, изысканный и необычный эффект, во многом перекликаясь с распространенными в то время резными изделиями из слоновой кости - ларцами, складнями, игральными шашками, статуэтками Богоматери. Это художественное направление, сыгравшее весьма значительную роль в европейской живописи Х1У в., принято называть "гризайлью". В стиле гризайли выполнены некоторые дошедшие до нашего времени работы, связанные с дворцовыми заказами - не только иллюминованные рукописи, но и произведения, исполненные в других техниках - на шелке, на дереве.

В настоящее время высказываются вполне обоснованные предположения о связи гризайли Жана Пюселля с современной ему пластикой; по-видимому, не вся скульптура в ХШ-Х1У вв. подвергалась раскраске, что, возможно, и послужило импульсом для творческого метода Жана Пюселля: приблизить книжную миниатюру

к пластическим образам посредством монохромной моделировки. Это было в какой-то степени облегчено тем, что скульптура конца ХШ - нач. Х1У вв. была лишена монументальности. Переведенные на язык книжной миниатюры графические приемы трактовки объема, придали ей жизненность и создали почву для ростков реализма, без которых искусство иллюминирования (в особенности, его сюжетная миниатюра) начинала превращаться в мертвую схему.

Стиль Жана. Пюселля, в течение всего НУ столетия, существовавший рядом с традиционной многоцветной иллюминацией, вошел в моду. Он отвечал вкусу дворцового контингента заказчиков рукописных книг и требовал от художников большого - чисто технического - мастерства. Но виртуозное владение монохромное техникой гризайли, как и искусство Иц1<1еаГа1Лепз1;11 по-прежнему сопровождалось невосприятием средневековыми мастерами анатомии человеческого тела, свидетельством чего являются знаменитые памятники этого направления, как, например, Часовник Жанны д'Эвре. Часовник Жанны д'Эвре - самое известное произведение Жана Пюселля, в настоящее время хранящийся в Нью-Йорке, служил объектом для копирования и подражаний не только непосредственно после своего создания, но и значительно позднее - в.кругу художников, работавших при дворе герцогов Беррийского и Бургундского. И, таким образом, влияние Жана Пюселля распространялось не только на творчество его современников, но и значительно позднее - даже на работы нидерландских мастеров ХУ в., любивших время от .времени прибегать к эффекту гризайли в своих станковых произведениях (например, Гентскяй алтарь и Дрезденский триптих Яна ван Эйка, Полиптих из Бона Рогира ван дер Вейдене ),

Мини&тюры из двух манускриптов, хранящихся в ШБ (двухтомная "Историческая библия" Гийара де Мулена и "Похвалы Иоанну Еван-

галиоту"), модно считать в ряду лучших образцов гризайли. В них отразились и достоинства и ограниченные возможности этого стиля. Над миниатюрами Исторической библии работало по крайней мере три художника (не считая мастера-орнаменталиста), каждый из которых, несмотря на внешнее единообразие, сохранял свои индивидуальные приемы. Художественные и технико-технологические достоинства рукописи чрезвычайно высоки, она органично становится в ряд с выдающимися памятниками середины Х1У в, - такими как внаменитая Морапизованная библия короля Иоанна Доброго из Парижской Национальной библиотеки или Мисоал Сен-Дёни. Более тщательный анализ миниатюр этих рукописей позволил бы обнаружить участие в работе над миниатюрами одних и тех же мастеров. Художественный язык миниатюр другой рукописи из Гоо.публичной библиотеки ("Похвалы Иоанну Евангелисту") по особой мягкости трактовки складок одежды, округлых лиц, завитков волос ближе стилевому почерку мастера не только Жана Пюседаш, но и его ближайшего предшественника - мастера Оноре.

Образцов гризайли, исполненных во второй половине ИУ в. во Франции, в наших рукописных собраниях не'имеется, хотя стиль этот продолжал процветать. Достижения французских миниатюристов в области светотени, иначе говоря поиски реалистической передачи объема человеческой фигуры, дали свои положитель- . вне результаты и в полихромной живописи. Об этом говорят, например, миниатюры двух трактатов, изготовленных в самом конце НУ- нач. ХУ вв. ("Осведомление государей", Фр.р.V. Ш,2 и "Древо битв" Оноре Боне, Фр.г.У. 1У,1, обе из ПГБ): в ярких и разнообразных по цвету одеждах действующих лиц проработка складок сделана таким же образом, как и в гризайли, то есть она сводится к светотеневой - монохромной - моделировке.

Б конце ЖУ столетии, накануне расцвета искусства интернациональной готики, в Париже и повсеместно в городах северной Франции продолжали изготавливаться рукописные книги, художественнее оформление которых носило отпечаток достижений северофранцузских и парижских мастерских ХШ-Х1У вв. Это выражалось

персонажей)

и в манерности и в неистребимой аффектированной жестикуладии^ и пристрастием к ярким звучным краскам в сочетании с жесткой графикой отдельных деталей и-длительной приверженностью к нарядным узорным фонам. Но при этом особенностью именно французских книг оставалась строгая организация листа, система декора, иерархия инициалов, рубрик и других побочных элементов - функциональных и декоративных, в том числе линовка, организовывавшая пространство листа. Все это соблюдалось достаточно строго, в отличие от рукописной продукции других европейских стран, поэтому в огромней фонде сохранившихся западноевропейских рукописных памятников ХУ в. почти всегда удается вычленить экземпляры, украшенные французскими художниками - и, в первую очередь, это относится к спискам светских произведений.

В пятом -разделе главы I рассматриваются способы интерпретации архитектурного и пейзажного пространства в миниатюрах ХШ и Х1У вв. В историзованных инициалах и миниатюрах ХШ в. говорить о какой-либо трактовке пространства вообще не приходится, поскольку действие в них почти всегда разворачивается на абстрактном золотом или узорном фоне. Даже наличие немногочисленных реалий или элементов архитектурных построений не спасало положения: золотой фон уводил воображение зрителя в некую абстрактную бесконечность. Архитектурные сооружения оставались крайне условными и сводились либо к кулисам, либо к плоским балдахинам, ? '//36

либо к очень схематичным обозначениям отдельных построек. Они достались в наследство раннеготическому искусству от романской эпохи. Роднила их с ней и окраска в синий, красный и белый цвета, практиковавшаяся на протяжении всего ХШ в. К концу этого столетия архитектурные детали стали приобретать стрельчатые очертания, в миниатюрах нескольких наших рукописей ХШ в., наряду с традиционными романскими и "абстрактными" архитектурными формами, встречаются двойные стрельчатые арки, прорезанные трилистниками и другие элементы готического архитектурного декора. С середины НУ в. французские миниатюристы уже постоянно обращаются к воспроизведению реальных построек: церковное здание они изображают в виде отдельно стоящей маленькой однонефной часовни; светские сооружения - дворцы, замки, крепости, жилые дома - представлялись фрагментарно, как часть здания, иногда со множеством замысловатых деталей - башенок, лесенок, украшений. Во второй половине Х1У в. стали распространяться изображения изолированных построек, напоминающих своими формами современную светскую архитектуру. Встречаются попытки представить архитектурное сооружение - целиком или часть его - в новой "объемной" интерпретации. Эти попытки совпадают с упорной работой художников над светотеневой трактовкой человеческой .фигуры. Все изменения в интерпретации архитектурных сооружений, а также развитие интерьерного пространства, особый интерес к которому проявился в творчестве Жана Пюселля, возможно, под влиянием итальянских мастеров, можно наблюдать в миниатюрах "Исторической библии" и нескольких рукописей конца НУ - ХУ вв. из ПГБ.

Что касается пейзажа, то в иялшинациях ХШ в. дася него, гак

же как и для архитектуры, не было места в золотофонных инициалах или клеймах (исключения представляли сцены "занятий по месяцам" цри календарях в псалтирях и часовниках, традиции изображения которых уходили еще в античные времена). На протяжении Х1У в. пейзажное пространство в миниатюрах представлялось последовательно, сначала в виде узкой горизонтальной полосы с расположенными на ней элементами растительности, а затем - вертикально развернутого панно. В миниатюрах конца Х1У- нач. ХУ вв. художники пытались совместить эти два приема, иначе говоря, более осмысленно решать пространственные задачи. Но все их попытки передать объем отдельных предметов и глубину трехмерного пространства . были обречены на неудачу, т.к. и пейзаж, и павильонные постройки упирались в фон, по-прежнему абстрактный. Фон, хотя не золотой, а узорный, блокировал попытки художников преодолеть традиционные условности в трактовке воздушного пространства. Это обстоятельство продолжало не только роднить между собой иллшинации ХШ в. и миниатюры последующего столетия, но и сохраняло органическую связь между плоскостью листа и его декором, утраченную в рукописях ХУ в., когда кйижная миниатюра стала превращаться, по существу своему, в станковую картину.

Глава П. Иконографические особенности миниатюр в рукописных книгах светского содержания и назначения. Глава состоит из восьми разделов, в каждом из которых разбираются иконографические принципы иллюстрирования отдельных тем, сюжетов или циклов миниатюр в рукописных книгах ХШ и Х1У вв.

В первом разделе характеризуется общее направление иконографии в сторону светского начала в иллюстрированных книгах,

изготовлявшихся в то время во Франции.

Творческий метод французских миниатюристов в ХШ в. вынуждал их придерживаться не только определенных художественных условностей, но и не особенно отступать от утвердившихся иконографических схем. Они использовали хорошо известные комбинации фигур, реалий, архитектурных деталей, всячески варьировали их для того, чтобы разместить в пределах пространства, очерченного контурами инициала. В итоге создавались произведения, хотя и близкие, но редко совпадающие в точности в своих композиционно-иконографических решениях.

В появившихся в конце ХШ в. первых списках иллюстрированных светских произведений, художники долго пользовались подходящими, с их точки зрения, схемами из уже хорошо известного им иконографического репертуара иллюминованных библий- и псалтирей. Но стремительно возрастающий спрос на иллюстрированные экземпляры романов, энциклопедий, всевозможных трактатов, а также выход миниатюры из тесных и неправильных очертаний инициала в прямоугольную рамку заставили художников искать новые композиционные решения. Появились мастера, отказывающиеся от канонических схем и способные создавать для конфетного произведения и списка оригинальные композиции. Последующие разделы второй главы посвящены иконографии и анализу композиционных решений некоторых сюжетов и тем, особенно часто встречающихся в рукописях того времени (имеются в виду не только непосредственная иллюстрация к тексту, но также и побочный материал - маргиналии) .

Во втором разделе, в частности, разбирается интерпретация наиболее распространенного, почти обязательного сюжета вводной миниатюры к произведениям любой тематики: "портрет автора

(комментатора, переводчика,-учителя и цр.)" с его вариантами, встречашцимися в нашей группе кодексов. В рукописях ХШ в. (в библиях, теологических сочинениях и цр.) подобный сюжет вписывался в историзованный инициал и сводился к изображению, как правило, одной фигуры сидящего в кресле автора - пишущего или размышляющего, иногда в сопровождении ученика. Чаще всего автор представал в образе монаха или клирика. В миниатюрах Х1У в. число действующих лиц в этой сцене значительно увеличилось; появились новые, подчас подробно выписанные, реалии; одежды персонажей постепенно стали терять условный характер и отражать социальное положение действующих лиц; художники стали передавать реакцию слушателей на речь учителя. Практически каждый из разбираемых нами кодексов включает подобную сцену. Наиболее примечательны пять миниатюр на эту тему, включенные в "Книгу сокровищ". Каждая из них является достаточно оригинальной композицией с большим числом действующих лиц ("учеников"), вполне осмысленно реагирующих на поучения автора.

В третьем разделе дается краткая характеристика иллюстративным циклам трех книг "исторического" содержания, изготовленных в скриптории крестоносцев в конце ХШ в. в Сен Жан-д'А1ф (Акре). Три кодекса, хранящиеся в настоящее время в Гос.публичной библиотеке, являются компилятивными переложениями на французский язык латинских исторических текстов, каждый из которых был популярен в среде крестоносцев, обосновавшихся в ХШ в. на Ближнем Востоке. Это - "История Святой Земли" (или "История деяний в заморских странах") Гийома Тирского (ум. ок. 1186 г.) и два "античных" памятника^ в прошлом составлявших один том - ■ "Книга о рыцарском искусстве" (трактат римского автора 1У - У в. н.э. Вегеция "De re militari" ) и "Деяния римлян" (французская

компиляция из произведений Саллюстия, Юлия Цезаря, Лукана, Светония, посвященная, главным образом, военным походам Юлия Цезаря). Впервые продукция скрипториев, базировавшихся в государствах крестоносцев на Ближнем Востоке в ХП-ХШ вв., привлекла внимание Г.Бухталя. Ему удалось выделить группу манускриптов, художественное оформление которых (миниатюры,.орнамент, инициалы) сочетали.черты западно-европейского, византийского, восточного искусства. В дальнейшем эту тему продолжал ученик Бухталя, американский историк искусства Я.Фольда. Анализируя деятельность скриптория в Акре, он дал подробное опи- ' сание миниатюр ленинградского списка "Истории Святой Земли". Основные выводы Я.Фольды свелись к тому, что во второй половине ХШ в. скрипторий в Акре специализировался, главным образом, на изготовлении книг светского содержания на французском языке. Можно считать, что в значительной мере рукописные книги, изготовлявшиеся в Акре, являлись отражением того, что происходило в европейских центрах интеллектуальной жизни того времени, в частности, в Париже, откуда в этот "колониальный" скрипторий поступали последние художественные идеи (не получавшие, правда, соответствующего воплощения). Сохранилось большое число списков Хроники Гийоыа Тирского, изготовленных в Европе и в скрипториях крестоносцев. Для европейских списков ХШ в. существовала своя иконографическая традиция; художник ленинградской рукописи следовал иным образцам, родившимся на почве скрещения западных,византийских, и,отчасти,восточных влияний. Таким образом, композиции миниатюр "Истории Святой Земли", хотя и помещенные на золотой фон в тесные и неправильные пространственные зоны историзованных инициалов, имели мало общего с французскими иллюминациями: иным был типаж и одежда

28

действующих лиц, число которых в отличие от западных образцов было весьма велико; скорее на византийские, а не на западноевропейские образцы были ориентированы архитектурные декорации и реалии, представленные гораздо разнообразнее, чем во французских иллюминациях.

Немногочисленные миниатюры "Книги о рыцарском искусстве" и "Деянии римлян" ближе к западным первоисточникам, но выполнены на редкость примитивно художниками-ремесленниками, которые, например, не сумев понять смысла архитектурных декораций, представили случайные нагромождения из отдельных декоративных элементов, потерявших всякий намек на первоначальный тектонический смысл.

С войнами крестоносцев в Акре связан и эпизод с плененными французскими баронами во время неудачного седьмого крестового похода Людовика IX на Ближний Восток, представленный на одном из листов вставного иллюстративного цикла в Реймском миссале -шедевре французской книжной миниатюры ХШ в. Сопоставление . этой миниатюры с продукцией художников скриптория Сен Жан-д'Акр достаточно поучительно. Великолепному мастеру Реймского мисса-ла не надо было копировать миниатюры с образцов или компоновать их из отдельных элементов: он был достаточно талантлив, чтобы самому, легко и непринужденно следуя приемам парижского иллюминирования ХШ в., сочинять новые комбинации и варианты композиции в клеймах, не выходя за рамки принятых условностей. Тем не менее, несмотря на низкий художественный уровень,миниатюры к "Истории Святой Земли" более непосредственны и динамичны, нежели миниатюры Реймского миссала, являющиеся образцом холодноватого столичного искусства.

В четвертом разделе второй главы рассматриваются принципы иллюстрирования рыцарских романов. Чаще всего в ХШ-Х1У вв. миниатюрами сопровождались романы артуровского цикла, имевшие за собой сложную многовековую литературную историю. В ХШ в. наиболее популярные из них - позмы Кретьена де Труа и Робера де Борона - стали перекладываться в прозу, обрастая при этом многочисленными подробностями. Именно прозаические версии рыцарских романов, снабженные миниатюрами ("историями"), пользовались особым успехом среди всех грамотных слоев общества того времени - не только рыцарско-феодального, но и в среде разбогатевшей и обучившейся грамоте городской буржуазии. Целые мастерские в Париже и других северных городах трудились над изготовлением иллюстрированных списков романов. Два иллюминованных списка из собрания Гос.публичной библиотеки можно считать типичными образчиками "массовой" продукции начала Х1У в. Это -одно из самых "модных" произведений в ХШ-ХУ вв., - "Роман о Тристане в прозе", составленный анонимным автором где-то между 1225 и 1230 гг., и "Роман об Иосифе Аримафейском", такхке поздняя прозаическая версия поэмы французского поэта ХП в. Робера де Борона. Фантазия средневековых авторов приписала евангельскому персонажу Иосифу Аримафейскому удивительные приключения и путешествия, никакого отношения не имеющие ни к каноническому Евангелию от Матфея, где он поминается, ни к ранним апокрифическим легендам. С Иосифом Аримафейским связывается культ святого Грааля - священного сосуда, который, по апокрифическим легендам;попал вместе с Иосифом на Британские острова и сделался, в конце концов, объектом поисков рыцарей Круглого Стола и, таким образом, история об Иосифе Аримафейском смыкается с романами артуровского цикла. Основное же содержа-

ние ленинградского списка романа - чудесные приключения Иосифа и его спутников, постигшие их на суше и море во время бегства из Иерусалима. Содержание "Романа о Тристане в прозе" также типично для любого средневекового рыцарского романа и состоит из цепи авантюр, прямого отношения к истории Тристана и Изольды не имеющих (ленинградский список является, по-видимому, вторым томом запланированного трехтомного "издания"). Дня миниатюр обеих рукописей характерны некоторая шаблонность и безликость в композиционных построениях и в художественной интерпретации. Ситуации, изображаемые художниками, кочевали из романа в роман. Так как в ХШ и, особенно, в Х1У вв. списки рыцарских романов фабриковались в условиях, близких цеховому цро-. изводетву, тетради, составляющие рукописную книгу, переходили

----от писцов в руки художников со специальными"пометами для них.

Т дет помет был предельно краток и исключал такие требования к художнику, как индивидуальная характеристика героев. Пометы были необходимым подспорьем для миниатюристов даже при иллюстрировании религиозно-литургической литературы. Но, если для евангельских сюжетов достаточно было намека, чтобы художник почти автоматически мог представить хорошо заученные композиционные схемы Благовещения, Рождества или Распятия, то перепитии рыцарских романов, могли быть ему неизвестны. Необходимы были конкретные указания на содержание миниатюр, и чем подробнее были эти пометы,- тем успешнее могли справиться художники с поставленными перед ними задачами. В большинстве случаев содержание помет сводилось к перечислению персонажей и краткому указанию на определенную ситуацию. В этом отношении ленинградский список "Романа о Тристане" служит показательным примером. На нижних полях листов с миниатюрами были сделаны записи, предназна-

ченные для художников и частично срезанные при переплете руко-лиси. Сохранившиеся пометы для 13 миниатюр.позволяют составить представление о связи между писцами и художниками и о методах их работы. Речь в данном случае идет о ремесленно-поточном производстве , поэтому иконографию миниатюр ленинградской рукописи нельзя считать уникальной среди сохранившихся иллюстративных циклов в рукописных книгах Х1У в. Тем не менее, эти миниатюры вполне добротны в художественном отношении, а с точки зрения композиционных решений представляют известный интерес. Особенно это относится к нескольким "многонаселенным" и удачно скомпонованным миниатюрам,- до отказа заполненным действующими лицами и где-то перекликающимся с рельефами из слоновой кости, которыми славился Париж в первой половине Х1У в. Примерно то же самое можно сказать и о миниатюрах "Романа об Иосифе Аримафей-ском".

Важным обстоятельством является то, что в иллюминованных списках романов был изменен традиционный принцип иллюстрирования текста: вместо сюжетов, отражающих первые строки главы или ' раздела, представлялись узловые моменты очередной авантюры. А поскольку эти моменты излагались также и в подробных рубриках, предшествующих тексту, то рубрики также могли служить подспорьем для художников вместо помет (они же являются и как бы экспликациями миниатюр). Указаниям рубрик, по-видимому, следовал художник "Романа об Иосифе Аримафейском". Хотя рубрики гораздо обстоятельней кратких помет для художников, характеристики действующих лиц в них не сделались глубже или конкретней. Поэтому художники-миниатюристы, зачастую незнакомые с содержа- ' нием произведения, по-прежнему создают обобщенные образы и приблизительно воспроизводят ситуации того или иного эпизода,

упуская детали, подчас весьма существенные. Трактовка событий выдерживается на уровне куртуазности и благопристойности, даже при передаче самых драматических ситуаций. Чрезмерное выражение чувств вообще исключалось во французских готических миниатюрах; в этом отношении можно вспомнить куртуазные романы ХП в., в частности произведения Кретьена де Труа, где диалоги самых злейших врагов велись на изысканно вежливом языке.

Тексту рубрик следуют замечательные миниатюры мистико-ди-дактического трактата "Похвалы Иоанну Евангелисту". Их иконография скорее тяготеет к иллюстрациям произведений романтического склада, нежели теологического. Содержание миниатюр в точности соответствует тексту подробных рубрик, сопровождающих каждую главу. Почти все сцены интерпретированы в изысканно-манерном ключе, в духе придворно-куртуазных композиций, выполненных для Карла У, а действующие лица, даже такие абстрактно-символические, как персонификации Церкви или Алчности, представлены в виде прекрасных дам, одетых по последней моде того времени. Этой практике - буквально следовать тексту рубрик - придерживались в дальнейшем и иллюстраторы романов в рукописных книгах ХУ в.

В пятой разделе второй главы кратко анализируется иконографическая программа одной из лучших французских иллюминованных книг Х1У в. в собрании Гос. публичной библиотеке - "Книги сокровищ" Врунетто Латини. Этот энциклопедический трактат включает несколько различных тем, часто воплощающихся в иллюстративных циклах средневековых кодексов - историю, космографию, бестиарий. Художником ленинградской рукописи был умелый мастер-иллюминатор, который прекрасно, справлялся с любым сюжетом, используя известные и отработанные схемы как одиночных фигур,

так и целых композиционных построений. Он был хорошо знаком не только с общим содержанием иллюстрируемого им произведения, но и с отдельными деталями в описаниях, т.к. в большинстве случаев почти точно следовал авторскому тексту. Очевидна свобода, нескованность художника иконографическими образцами. В этом он близок автору трактата, который время от времени вставляет свои суждения в главы, излагающие неканонические сведения как об "исторических" персонажах (в основном, из Ветхого и Нового Заветов) , так и о птицах и животных в разделе "натуральной" истории. Именно иллюстрации к Бестиарию и многочисленные маргинальные сцены являются наиболее привлекательной стороной работы художника в этой рукописи.

Шестой раздел посвящен интерпретации анималистической теш в Г9Тических рукописных книгах. Животный мир в реалистической подаче и во всевозможных фантастических трансформациях широко представлен во всех видах изобразительного искусства средневековья - в сохранившихся фрагментах стенной живописи, в скульптурных рельефах, в многочисленных предметах прикладного искусства, но, может быть, больше всего - в книжной миниатюре. Изображения животных - реальных и сказочных - включа_лись в иллюстрации к тексту, входили в состав орнаментальной системы украшения листа книги, служили своего рода комментариями ели иносказаниями художника, следующего за автором текста, к иллюстрируемому произведению.

В отобранной нами группе кодексов наглядно прослеживается путь, который проделали средневековые художники, от жестко разработанных условных схем для бестиариев до реалистических изображений знакомого им животного мира. Ленинградский кодекс Лат. в.У. ш,1, включающий распространенную версию средневеково-

го Бестиария, получил свое название по содержанию его первой части - произведения автора ХП в. Гуго де Фольето - "Трактат о мистическом значении птиц или Авиарий". Структура этого кодекса та же, что и в большинстве иллюминованных списков бестиариев: перед каждой статьей в клейме помещено изображение животного, о котором идет речь. Иконография иллюстраций к разным версиям бестиариев долгое время оставалась традиционной, что в значительной мере было обусловлено неизменным содержанием его глав. Миниатю- . ры первого раздела рукописи ("Авиария") следуют традиции, предусматривающей предельно лаконичное воспроизведение описываемых в тексте пернатых: чаще всего, это был единичный "портрет" птицы -реальной или сказочной; реже - целая сценка, призванная раскрыть какие-то ее особые свойства. Миниатюры к разделу о животных, включенному в эту рукопись, намного подробней, что связано, видимо, с иной иконографической традицией. В них, по возможности, не упускаются никакие детали рассказа. Художник охотно помещает в свои композиции человеческие фигуры - охотников, чародеев, мореплавателей, путников, пастухов, Миниатюры, сочетающие изображения людей и животных, несравненно занимательнее и живее "портретов" птиц из авиария, статичных и маловыразительных. Художник ленинградской рукописи обладал неплохой рисовальной техникой и был достаточно самостоятелен при воспроизведении образцов, обнаруживая при этом вкус и даже юмор, но при этом во многих случаях он придерживался традиционной иконографии, фантастически трактующей не только экзотических животных (слона, кита, пантеру) , но и хорошо знакомых (муравья, пчелу, ящерицу). Так что очевидно, что образцами для миниатюр ленинградского кодекса послужили иллюстративные циклы, сформировавшиеся в разное время, притом для авиария - более архаичные.

Иллюстрациями к бестиарию пользовались в качестве образцов не только художники, но и скульпторы и резчики по дереву, мастера прикладного искусства. Сцены из бестиария можно встретить в рельефах скульптурного убранства в порталах соборов, в резьбе деревянных сидений для клира в хоровой части соборов, в предметах бытового назначения из кости и металла. Влияние миниатюр бестиария особенно сильно ощущается в медальонах календарного цикла и знаков Зодиака в псалтирях и в часовниках. Эти особенности прекрасно прослеживаются на примера ленинградских рукописных памятников ХШ-Х1У вв. Сюжеты из бестиария можно встре-титьв маргинальных изображениях (в частности, в Легендарии БАН), в псалтирях (ГПБ, Лат.д.V. 1,67)..

Раздел бестиария в ленинградской"Книге сокровищ" Брунетто Латини украшен 60 миниатюрами. Принцип иллюстрирования - тот же, что и в традиционных бестпариях: к каждой главе прилагается миниатюра с изобретением животного, о котором идет речь. Брунетто Латини достаточно скептически относился к текстам бестиариев, пользовался ео многих случаях новыми источниками, а, перераба.-тывая старые, отбрасывал христианские морализации. Миниатюрист, иллюстрировавший "Книгу сокровищ", придерживался принципа "одиночного" изображения животного, обращаясь к многофигурным композициям лишь в нескольких случаях. При этом он старался точно следовать авторскому тексту, поэтому, несмотря на приверженность некоторым сделавшимся обязательными художественным условностям (узорным фоном, к примеру), изображения животных у него отличаются непосредственностью и даже импровизационностью. По всей вероятности, художник ленинградского экземпляра трактата Брунетто Латини большинство композиций сочинял сам, лишь в отдельных случаях прибегая к отработанным и сложившимся формулам-"знакам".

Важное место на листах рукописных книг самого различного содержания и, в первую очередь, религиозных, стали играть изображения птиц. Попав на поля рукописи, в окружение растительных элементов бордюра, иногда очень условных (аканф, черные контуры переплетений стеблей), они трактовались в очень реалистической, подчас до натурализма, манере в отличие от их же изображений в иллюстрациях к Зестиариям.

Частым объектом для иллюстрирования была лошадь.-Это - боевой конь в батальных сценах из библейских циклов в историзован-ных инициалах, а также обязательный участник сцен в рыцарских романах и исторических хрониках. В зависимости от творческих возможностей художников, изображения коней были более или менее удачными, движения их со временем становились более динамичными и стремительными. Одной из любимых тем миниатюристов была фантастическая охота или пародийные поединки, изображаемые на полях рукописных книг. Наряду с верховой лошадью, в них принимали участие обезьяны, исполнявшие роль охотников, всадников, т.е. пародирующих человека. Обезьяна - существо, которое в Средние века ассоциировалось с нечистым, была символом отрицательных качеств и пороков. В "Книге сокровищ'и в Легендарии БАП встречается множество изображений этого животного - популярного представителя "перевернутого мира" - имитирующего действия людей.

В Х1У в. начались планомерные попытки внести изображения животных в пейзаж - как внутри клейма, тал и на полях листа. При этом сложилось характерное для искусства поздней готики сочетание реалистической, тогда, доходящей до натурализма, трактовки животных с условной интерпретацией пейзажа или растительности. Примером такой подачи материала можно считать миниатюры в группе сохранившихся списков "Книги об охоте" Гастона Фоба, гра^а

де Фуа, относящихся к концу НУ в. Экземпляр этого произведения, хранящийся в Гос.Эрмитаже, один из самых ранних, как бы подытоживает искания готических художников в области анималистической теш. Изображения многочисленных зверей, на которых охотятся или тех, с которыми охотятся (например, семь глав и, следовательно, семь больших миниатюр посвящены разновидностям охотничьих собак), представлены в соответствии с их действительным внешним видом, притом не статично, а в действии, с обыгрыванием их повадок.

В седьмом •разделе анализируется интереснейшее и странное явление в рукописных книгах средневековья - изображения на полях, так называемые маргиналии. В первой половине Ж в. эстетика организации листа рукописной книги предусматривала очень широкие и чистые псля, на которые попадали лишь отдельные элементы декора: завитки, гирлянды, "отростки", угашавшие инициалы, из которых позднее развился декоративный бордюр. Тогда же на этих "отростках" стали постепенно возникать персонажи средневекового "перевернутого" мира - сначала в виде отдельных фигурок, "пристроившихся" на каком-нибудь отростке инициала; эти же создания попали в декоративные полосы, заполняющие пустое пространство в стихотворных строках псалмов, и молитв. Фигурки на псяях стали объединяться в сюжетно связанную композицию. Это привело к тому, что в кодексах конца ХШ - начала Х1У вв., на нижних палях (а чаще всего на нижней полосе бордюра) разворачивалась сцена, редко имеющая отношение к содержанию текста.

Репертуар маргиналий чрезвычайно разнообразен: наряду с многочисленными фантастическими созданиями, встречаются изображения крестьян, ремесленников, рыцарей, паломников, зверей и птиц.

Можно увидеть сцены игз известных притч и басен, евангельских и апокрифических легенд, романов, просто бытовые сцены, представления жонглеров, а также множество сюжетов, ^эродирующих всевозможные жизненные ситуации в "исполнении" животных. Чаще всего эти причудливые создания ("дролери") встречаются в литургических книгах, реже - в библиях и книгах светского содержания. Их можно увидеть на страницах легендариев - жанре, стоящем где-то на грани светской, и религиозной литературы. Пределом максимального использования маргинальных'изображений среди наших рукописных книг можно считать Легендарий ЕАН. Позднее, с начала XIУ в., маргинальными композициями украшались, главным образом, заглавные листы, отдельные разделы или главы (именно таким образом, представлены дролери в"Книге сокровищ}.

Своим путем шло развитие маргиналий в псалтирях, а затем в часовниках: эти книги всегда украшались орнаментальным бордюром, в который почти обязательно вплетались посторонние для молитвенной тематики "развлекательные" элементы в виде гротескных головок и фигурок, небольших сцен. Все это встречается в наших рукописях: и отдельные гротескные изображения, и выступления жонглеров, и сцена из Тристана и Изольды в часовнике. Современным исследователям непросто разобраться в необычности этого явления. Такой авторитет в области средневековой иконографии как Эмиль Маль считал, например, что не могло быть никаких связей между "нечестивыми изображениями" на полях литургических книг и текстами молитв и псалмов, представленных на тех же страницах, и что "притч терпел эти образы в равной степени как в соборах, так и в хоровых книгах". У современных исследователей.отношение к маргинальным изображениям двоякое: либо они пытаются обнаружить их связи с текстом, либо отрицают зависимость содержания книги с маргиналиями.

Высказываются предположения, что существовали "книги образцов", откуда книжные художники могли черпать готовые композации, отдельные группы и фигуры для маргинальных сцен. Сохранился очень подробный литературный комментарий к календарным маргиналиям знаменитого Бельвильского Бревстарая (Париж, Национальная библиотека) , миниатюры которого приписываются Жану Пюселлю. Художник ' доскональнейшим образом следовал тексту этого комментария, по существу, представляющего собой популярный теологический трактат. Таким образом, существование непосредственной символической связи между текстом и маргинальными иллюстрациями в данном случае оказалось подтверждено документально. Более определенные выводы о содержании и назначении маргиналий можно делать на основании хорошего знания исторического фона, культуры, быта, интересов общества в определенный период, в частности, в столь непохожие в этом отношении различные десятилетия ХШ и Х1У вв. Только тогда можно понять запросы заказчиков книг и, следовательно, отношение художников к миру фантастических или, наоборот, вполне реальных образов - людей, птиц, животных, к сюжетам из рыцарских романов или куртуазным сценам - притом в их "серьезной" или пародийной трактовке,особому пристрастию к действам жонглеров и т.п. Все эти явления нашли отражение в небольшой группе ленинградских и московских памятников, маргинальные композиции которых могут дополнить и внести много нового в общую картину развития средневековой западноевропейской книжной иллюстрации.

В последнем - восьмом - разделе главы П рассматриваются способы трактовки растительного мира в книжной миниатюре ХШ-Х1У • вв. Начиная с последних десятилетий ХП в., французские скульпторы, отказавшись от романского условного декора (в первую оче-

редь, от вариаций аканфа и пальметок), обратились к окружающей их природе - хорошо1знакомой флоре Франции. В книжной миниатюре происходили совсем иные явления. Условный мир растительных мотивов романских художников сохранялся и разрабатывался на листах иллюминованных книг на протяжении всего ХШ столетия. И только в последней четверти ХШ в. в систему орнамента, сохранявшую романские особенности, стали вторгаться реалистические элементы растительного мира'- листочки дуба, плюща, винограда, клена или клевера.

Несоответствие в изобразительном решении растительных мотивов в скульптуре и книжной живописи в период ранней и развитой готики, стойкая приверженность иллкминаторов к традиционному романскому декору может быть объяснена тем, что искусство иллюминирования перешло в руки городских художников довольно поздно, в то время как "вольные" каменщики и скульпторы (изготовители капителей и рельефов в соборах) давно претворяли в своем творчестве новые идеи, опережая не только книжных художников, но и своих ближайших коллег - витражистов.

Во второй половине НУ в. художники стали вводить в книжную готическую миниатюру пейзаж, отметив принципиальными новшествами трактовку ряда растительных и природных элементов (необычно скомпонованные группы деревьев и кустов, "ступенчатые" горки и т.д.). Высоко поднятая ими линия горизонта дала возможность расширить и усложнить пейзажную композицию, расположив (а, точнее, распластав) на полученной плоскости множество разнообразных элементов ландшафта - холмиков, рощиц, групп деревьев, озер, прудов с живностью и т.п.). В группе наших рукописей "пейзажная" тема звучит несколько приглушенно, но все же вполне соответствует общему ходу ее развития в то время. На-

пример, в "Исторической библии" из ПШ, несмотря на высокий художественные достоинства миниатюр этого кодекса, элементы пейзажа, где они встречаются, трактованы крайне архаично, и их изобразительное решение иногда близко чуть ли не позднероман-скому искусству. Но как пример завершающего этапа развития пейзажа в миниатюрах французских рукописей ХЕУ в. можно привести миниатюры эрмитажной "Книги об охоте" Гадтона Феба. Действие всех, чрезвычайно "населенных" животными и людьми, к9мпозаций этого кодекса происходит на фоне ландшафта, развернутого по вертикальной плоскости с высоким горизонтом, на которой "произрастают" деревья, кусты, расположены водоемы и постройки.

Иконографический разбор миниатюр столь разных по содержанию книг ХП1-ХГУ вв. помогает понять двоякий подход средневекового художника книги к работе над ее иллюстрациями - когда он был регламентирован указаниями на полях или жесткими иконографическими традициями, а когда ему приходшгось самостоятельно решать композиционно-художественные задачи. В этом отношении вторая половина ХШ - нач. НУ вв. в значительной мере явилась переломным моментом, особенно при иллюстрировании светских произведений. Постепенный отказ от большинства раннеготических художественных условностей в искусстве гшлшинирования повлек за собой большую композиционную, а затем и иконографическую свободу.

Существенным фактором для развития светской иллюстрации явилось также непосредственное знакомство художников с текстами произведений, которые они иллюстрировали. Если в большинстве иллюминованных рукописей Ж в. господствовал шаблон, обоснованием которому в значительной мере служили адресованные ху-

дожникам указания на полях, .то миниатюры многих рукописных книг,

изготовлявшихся в Л У в., вполне оригинальны и обнаруживают

обстоятельное знакомство их исполнителей с текстом даже в де-

и-} се&рлшн/ саср)

талях. Небольшая группа кодексов этого периода^ включающая почти все виды светской и религиозной литературы, имевшей распространение в Ж-НУ вв., прекрасно отражает эти тенденции.

S Ш главе делаются попытки реконструировать первоначальный вид рукописных книг ХПГ-ХЕУ вв., представить,как выглядел их оригинальный переплет. Иллюминованные рукописи, особенно ценившиеся и часто менявшие владельцев, переплетались заново по нескольку раз, не в пример кодексам, лишенным миниатюр. И это происходило не потому, что первые переплеты этих книг приходи- ' ли в негодность. Часто владелец манускрипта руководствовался соображениями моды или престижа. Как это ни парадоксально, роковую для многих псалтирей и часовников роль сыграло замечательное искусство французских переплетчиков, расцветшее в ХУ1-ХУП вв. Роковую - потому что мастера-переплетчики (и, конечно, их заказчики) основную цель своего искусства усматривали во внешнем украшении кожаного покрытия золотым и цветным тиснением, нисколько не заботясь при этом о сохранности .пергаменного книжного блока.

Конструкция же средневекового переплета, была очень рациональна: способ шитья тетрадей блока,- форма деревянных крышек, застежки - все предусматривало сохранность книги. Это подтверждают группы кодексов, неукрашенных миниатюрами и не обладавших какими-либо привлекательными качествами для коллекционеров прошлого, и потому сохранивших свои первоначальные - "функциональные" - переплеты. Именно они могут дать в настоящее, время представление о технике и мастерстве средневековых переплетчи-

ков. В последние годы многие западные исследователи занимаются этой проблемой, преследуя различные цели - как историко-кодико-логические, так и реставрационно-практические.

Большую группу сохранившихся средневековых переплетов, датированных ХП-НУ вв., принято называть "романской", хотя в "романские" переплеты "одеты" книги, изготовленные в период развитой и даже поздней готики. А в переплеты, называемые "готическими" (они обладают рядом характерных внешних признаков, сближающих их с произведениями готического искусства), переплет тались не только рукописные, но и печатные книги ХУ-ХУ1 вв. Краткое описание конструктивных особенностей "романских" и "готических" переплетов составляет родержание первого раздела главы Ш.

К сожалению, ни одна из рукописных книг нашей группы не'сохранила первоначального переплета. Чтобы представить себе, как могли выглядеть эти кодексы непосредственно после их изготовления, необходимо было провести их "археологическое" обследование ; изучить способы шитья книжных блоков, примененные при их очередном переплете; обратиться к документальным материалам (в данном случае, к инвентарям библиотек и имущества французского короля Карла У и его братьев - герцогов Беррийского и Бургундского) , а также к иконографическим источникам - книжной миниатюре ХП-ХУ вв. и к картинам нидерландских художников ХУ в. Эти источники рассматриваются во втором разделе главы Ш. С библиотекой Карла У исторически связаны многие рукописные книги из собрания Государственной публичной библиотеки, поэтому обращение к его инвентарям вполне логично. Все ранние инвентари библиотеки Карла У, а затем Карла ЗТ и герцога Беррийского (вплоть до последнего инвентаря, датированного 1424 г.) сходны по фор-

ме и содержанию, принятой их первым составителем - секретарем и библиотекарем Карла У - Зйшгем Мале. Они включают автора и название произведения (или его содержание). Иногда указан материал рукописи (главным образом, если это была бумага, что являлось редкостью в то время). Далеко не всегда сообщалось, бвда ли книга украшена иллюминациями. Не указывалось количество листов, первых и последних слов текста, но зато обязательно, сообщались довольно подробные сведения о переплете и его составных частях - материале покрытия, наличии тиснения (на коже), заг-вязках, застежках, жуковинах, закладках. Таким образом, из ин-вентарей можно получить сведения не только о внешнем виде переплета, -но и узнать средневековую терминологию, названия материалов, используемых переплетчиками.

В особенности обстоятельно описывались переплеты литургических книг из собрания Карла У, на которые шли дорогие ткани разной выработки, драгоценные металлы и самоцветы. Таких переплетов до нашего времени не дошло; получить о них представление по одним описаниям в инвенгарях вряд ли возможно. И здесь на помощь приходят картины нидерландских мастеров первой половины ХУ в.

В произведениях Робера Кампена, Яна ван Эйка, Рогира ван дер Вейдена и их современников книгу можно увидеть в 'руках Богоматери, евангелистов, апостолов, святых, донаторов. Своим внешним видом эти книги отвечают своему назначению и принадлежности: в руках отцов церкви, евангелистов, апостолов раскрытые или забытые книги были переплетены в скромный "романский" кожаный переплет. Скрупулезная передача деталей позволяет уловить все конструктивные особенности этого "функционального" переплета.

Совсем ивой облик имели молитвенники в руках Богоматери, святых мучениц и донаторов: они были обернуты в подобие чехла из драгоценной ткани. В инвентарях такой чехол называется "сорочкой". Только в картинах нидерландских мастеров можно увидеть драгоценные закладки для книг, наличие которых обязательно обмечается в инвентарях. Изготовленные из золота, украшенные драгоценными камнями, и жемчугом, эти закладки, сработанные лучшими ювелирами, • исчезали раньше остальных компонентов книг. Ткани, даже самые прочные, оказались менее долговечными, чем кожа и тем более пергамен, поэтому рукописные книги того времени не сохранили ткан-~ ннх побитий на переплетах: они были заменены на кожаные, видимо, уже во второй половине ХУ в. Надо отметить, что богаче всего переплетались книги, предназначенные для частной литургии -- часовники и псалтири; они являлись семейной реликвией, предме-—том роскоши и их светский характер выражался в первую очередь во внешней убранстве: с переплетов-молитвенников в это время исчезли Распятие или крест и в накладных металлических украшениях господствовали скорее геральдические, а не традиционные евангельские мотивы.

В третьем разделе главы Ш предпринимаются попытки на основании иконографических и документальных материалов реконструировать (конечно, чисто теоретически) первоначальный облик всех рассматриваемых книг, ни одна из которых не сохранила своего оригинального переплета. Был использован метод сопоставления данных, полученных из инвентарей Карла. У, из некоторых картин нидерландских художников (в первую очередь, Гентского алтаря Яна ван Эйка, где представлены практически все существовавшие виды переплетов в ХУ в. в Северной Европе), на основании визуального исследования блоков средневековых переплетов изучае-

мых кодексов, В результате получилась достаточно убедительная картина, позволившая полнее представить себе историю бытования наших кодексов, отношение к ним их заказчиков. Попутно дается характеристика и атрибуция поздних переплетов,•сделанных на эти рукописи их поздними владельцами, некоторые из которых представляют художественный интерес. Сведения о первоначальном переплете, например, для Легендария из БМ содержатся в Инвента-рях Карла У, так как этот памятник входил в состав королевской библиотеки. Вообще же переплеты позднего времени, лишенные деревянных крышек и застежек, стянутые в сильно проклеенном корешке (этого требовала техника золотого тиснения), оказались в большинстве своем неподходящей защитой для пергаменных кодексов. Будучи сделаны из менее прочных материалов (их основа - картон) а Л1шенные четкой конструктивной логики, свойственной средневековым переплетам, они снашивались гораздо быстрее. Что же касается эстетической стороны, то, хотя французские переплеты ХУ1-ХУП вв. вызывают восхищение изысканностью и разнообразием своего декора, искусством мастеров позолотчиков, никак нельзя примириться с непоправимым ущербом, который нанесли эти самые мастера-переплетчики кодексам, обрезая^полягпергаменных листов не только орнаментальный бордюр, но и фигурные изображения.Некоторые из наших кодексов могут служить этому примером ("Книга сокровищ", многократно переплетавшиеся псалтири). Широкие возможности дал восстановления предполагаемого первоначального облика рукописной книги возникают при ее реставрации: удается точно выявить, сколько раз книга переплеталась, какие элементы сохранились от более раннего переплета, установить первонаг-чалыше пропорции листа кодекса. Но и умение пользоваться документальным и иконографическим материалом с привлечением сохранившихся аналогов может оказаться весьма результативным.

47.

Заключение. Из вышесказанного вытекает, что в В в. в Западной Европе, в частности во Франции, миниатюрами и орнаментом украшались, в первую очередь, книги религиозного содержания и назначения. В конце ХШ в. французские миниатюристы, приступая к иллюстрированию книг светского содержания, использовали традиционные художественные приемы, разработанные их предшественниками для религиозно-литургических кодексов. Но условный язык этого искусства заставил книжных художников искать новые выразительные средства. В книжном искусстве НУ в. таким средством сделалась гризайль, рожденная, скорей всего в кругах парижских художников, не без влияния итальянского искусства того времени. Попытки передачи светотеневых эффектов привели к планомерным поискам в области реалистической трактовки человеческой фигуры. В то же время, хотя и значительно медленнее, проходил процесс постижения миниатюристами пейзажного и архитектурного пространства. Таким образом, последовательные изменения художественного языка книжной миниатюры, особенно те, что происходили в Х1У в., содействовали возникновению новой - более жизненной - струи в изобразительном искусстве Франции того времени. Возможно, что наиболее действенным фактором в этом процессе явились маргинальные композиции, легкий и беглый рисунок которых исполнялся если не с натуры, то на основании конкретных жизненных впечатлений.

Аналогичные явления наблюдались и в отношении иконографии сюжетных миниатюр: подходящие композиции, заимствованные полностью или частично из библейского цикла или псалтири, переносились на страницы романов, исторических хроник и трактатов, обрастая новыми деталями и атрибутами. В Х1У в. художники обходятся с иконографическими образцами еще свободнее, привлекая идеи и мотивы, заимствованные у итальянских мастеров. Эти компо-

зиции, предназначенные в основном для станковой живописи, будучи переведенные в мелкие масштабы книжной миниатюры и исполненные гризайлью, приобретали манерно-изысканный характер, сделавшийся отличительной чертой французского, а, точнее, парижского дворцового искусства Х1У в.

Все это свидетельствует о нарастании светского начала в книжной миниатюре Х1У в., даже в кодексах религиозного содержания и назначения. Этому содействовал и дорогой переплет, превращавший псалтири и молитвенники в драгоценный аксессуар владельца. В то же время, светская литература, пользующаяся постоянным спросом (романы, исторические сочинения) переплеталась в прочные утилитарные переплеты, допускающие постоянное пользование этими книгами.

При исследовании предлагаемого круга рукописных книг автор прибегал к различным кодикологическим методам. И все же наиболее результативным для атрибуции и определения их художественной значимости остается художественно-иконографический анализ. Он же позволяет определить их место в ряду наиболее известных памятников французского иллюминирования ХШ-ХЕУ вв. Введение в научный оборот этого ряда рукописных памятников - неизвестных или малознакомых историкам средневекового искусства - позволяет раскрыть новые грани творчества готических книжных художников. Для советских медиевистов, к тому же, очень важна возможность непосредственного знакомства с выдающимися образцами средневекового книгопроизводства, вызывающими интерес с самых разных точек зрения - содержания, письма, живописи. Представленные памятники вполне отвечают этой задаче.

Апробация -работы. Результаты исследований автора по теме диссертации были представлены в виде докладов и сообщений на

конференциях в Гоо. Эрмитаже, в МГУ (Лазаревские чтения), в Ленинградском отделении института истории АН СССР, в ИКОМ (Международном совете музеев, Комитет по реставрации). Разработанная автором методика исследований средневекового переплета использовалась при реставрации нескольких рукописных книг из собрания Центрального гос.архива древних актов.

Но теме диссертации автором были' опубликованы следуыцие работы:

1. Иконографические особенности французской Псалтири ХШ в. из собрания Государственной публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина. - Б кн.: "Проблемы палеографии и кодиколо-гии в СССР", М., 1974, с. 337-354 (0,75 а.л.).

2. Иллюминированная парижская Псалтирь из Библиотеки Академии наук СССР. - В кн.: "Памятники культуры. Новые открытия", М., 1977, с. 367-376 (0,75 а.л.).

3. Французская книжная миниатюра ХШ в. в советских собраниях. 1200-1270. М., 1983 (совместно с В.Л.Романовой) - 8 а.л.

4. Французская книжная миниатюра ХШ в. в советских собраниях 1270-1300. М., 1984 (совместно с В.Л.Романовой) - 12 а.л.

5. Техника и реставрация романского переплета.-Культура и искусство в СССР. Серия: реставрация памятников истории и культуры. Экспресс-информация. М., 1988, Вып. I, с. 1-9 (совместно с Ю.Ф.Серовым) - 0,5 а.л.

6. Раннесредневековые переплеты,-Обзорная информация. Серия консервация и реставрация музейных ценностей. 1989, вып. 3, с.1-(9 ъ{0,75 а.л.).

50

7. Sur quelques particularités technologiques et de la restauration des deux manuscrits onlubiinos С Europe cociuental^ ciu ^lile siècle. - "Comité pour la conservation de 14Cù„',' 4èue ^oluiI-oa. Venise, 1S75 (0,5 a. Л. ). Рецензии;

8 . J./olda. (Jrusauor lanuocript illumination at ¡Jaiat-ûuuu c,

1^75-1^91. Princeton, 1^76. - Средние века i.ùu, blui.4o, с.369-371.

9. Л.Д.Киселева (составитель). Латинокио рукописи Библиотеки Академии наук СССР: описание рукописей латинского алфавита Х-ХУ вв. Л., 1978. - "Средние века", 1981, вып. 44, с. 269.