автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Свобода как реализация духовной природы человека

Полный текст автореферата диссертации по теме "Свобода как реализация духовной природы человека"

На правах рукописи

Богодельникова Любовь Александровна

СВОБОДА КАК РЕАЛИЗАЦИЯ ДУХОВНОЙ ПРИРОДЫ ЧЕЛОВЕКА

Специальность 09.00.01 - онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

ИРКУТСК 2004

Работа выполнена на кафедре философии Байкальского государственного университета экономики и права

Научный руководитель: кандидат философских наук,

доцент Л. Ф. Корецкая.

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор А. Д. Сирин; кандидат философских наук, доцент В. В. Кардашевский.

Ведущая организация: Иркутский государственный

университет путей сообщения, кафедра философии и социальных наук.

Защита состоится 21 января 2005 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.074.02 по защите диссертаций на соискание степени доктора философских наук в Иркутском государственном университете по адресу: 664003, г. Иркутск, ул. К. Маркса, 1, ауд. 410.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки Иркутского государственного университета.

Автореферат разослан декабря 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В России к свободе всегда было отношение особое. Еще Н. А. Бердяев отмечал, что Россия —страна «бытовой свободы, неведомой передовым народам Запада, закрепощенным мещанскими нормами»1. Для России был характерен тип духовного странника, сосредоточенного на стремлении к высшей, божественной жизни. В российской культуре всегда воспевался свободный дух. Но в то же время нельзя забывать и об оборотной стороне свободы, которая как антитезис постоянно присутствовала в российском самосознании. Россия была да и остается страной преобладающей воли, а не свободы. Свобода выступала преимущественно в виде отрицательной свободы —независимости от государства, притеснения и пр. В современной России это противоречие становится еще более острым. Общество порывает с прежними традициями, пытается формировать новые ценности, меняется само понимание многих традиционных представлений, в том числе свободы. Чтобы сохранять свою целостность как сообщества граждан России, мы вынуждены заново отвечать на вопросы о том, что такое свобода, зло, смысл жизни.

В результате так называемых перестроечных процессов многие понятия, в том числе понятия свободы и свободного проявления духа, были извращены. Под видом раскрепощения личности от догм и идеологической зашоренности в обществе стали насаждаться принципы вседозволенности, свободы от всяческих норм и ценностей, якобы утративших свою значимость.

Разрушительные тенденции, проявляющиеся в трагические, переломные моменты, в периоды «смуты» в умах, уже находили своих интерпретаторов в лице русских мыслителей. Здесь, по-видимому, срабатывает известный философский принцип «вечного возвращения», повторяемости циклов общественной жизни. В свете этого представляется целесообразным обращение к творчеству русских религиозных мыслителей, в разное время, в различных аспектах исследовавших рассматриваемый нами феномен.

Сегодня, когда настроения катастрофизма и безысходности все глубже проникают в сознание общества, и законы «дикого» рынка определяют и экономическую, и нравственную составляющую нашей жизни, с особой силой возникает потребность в переосмыслении негативных тенденций. Все острее ощущается тоска по «нормальным» человеческим цен-

Н А. Судьба России. Харьков, 1998 С. 281.

ностям, испокон веков служивших ориентиром, своеобразной путеводной звездой для многих и многих поколений россиян.

Автор стремится продемонстрировать, что свобода является сущностной характеристикой содержания и реализации духовной природы человека, а также показать, что бытие в духовном познании предстает как предельное жизненное и духовное напряжение, полнота самораскрытия человека.

Решение проблемы свободы имеет практическое значение, так как от того, как люди понимают, что такое свобода, зависят их поступки, оценки действий окружающих. Драматические события XX века поставили вопрос о свободе чрезвычайно остро, и именно поэтому тема свободы в философии предыдущего столетия заняла особое место и во многом была переосмыслена. Свобода может быть выражена как возможность избегать чего-либо; она может разрушать, не считаться с существующими реалиями — такая свобода несет самые негативные последствия. Но свобода может обернуться и ответственным выбором, и тогда последствия будут совершенно иными — такая свобода предполагает дисциплину духа, самоопределение. В нашей работе мы говорим об экзистенциальной свободе, предполагающей не только свободу выбора, но и творчества человеком самого себя, своей собственной жизни, самоопределение личности изнутри, из глубины человеческой натуры, человеческой природы.

Степень разработанности темы. Проблеме свободы в истории философии посвящена обширнейшая литература. С уверенностью можно утверждать, что в европейской философии она обсуждается со времен Аристотеля, хотя более разработанной она становится в Новое время, что нашло выражение в работах Г. Лейбница, Б. Спинозы. Следующим этапом в изучении этой проблемы является немецкая классическая философия. Она нашла свое решение в трудах выдающихся представителей этой школы: И. Канта, И. Фихте, Ф. Шеллинга, Г. Гегеля. Также стоит отметить таких немецких философов, как Я. Беме, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, которые не являлись представителями классической школы, но внесли особый вклад в разработку данной тематики. В более позднее время проблемой свободы в разной степени занимались К. Ясперс, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр.

Если обратиться к опыту русской религиозной философии, то нужно указать классиков отечественной религиозной мысли, таких как В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, Н. О. Лосский, С. Л. Франк, Б. П. Вышеславцев, Е. Н. Трубецкой, Ф. М. Достоевский. Несмотря на неоспоримое влияние немецкого идеализма на развитие русской религиозной философии, следует

признать, что последней удалось сформировать собственную, достаточно независимую концепцию проблемы свободы.

Классическая немецкая философия начинает решение вопроса о существовании свободы через антитезу свободы и необходимости. И. Кант решил эту проблему за счет выведения свободы из материального, феноменального мира в сферу трансцендентного бытия, что привело к дуалистическому пониманию и самого явления свободы, и человека. Еще одно решение проблемы мы находим у И. Фихте, в определенной степени оно разработано Ф. Шеллингом и ярче всего выражено у Г. Гегеля, — это попытка перенести свободу на почву историзма и представить ее как характеристику народа, общности, развивающейся, прогрессирующей во времени истории. Здесь история развития свободы есть история развития государственных форм.

Перенос проблемы свободы на почву историзма и прогресса — характерная черта немецкого идеализма. Это неизбежно привело к схематизации человеческого существования, к рассмотрению лишь социального аспекта свободы, что является явно недостаточным.

В отличие от своих западных коллег русские философы начинают решение проблемы свободы не с антитезы свободы и необходимости, а с обращения к человеку, с постановки вопросов о том, что такое человек, каково его место в мире, а также вопросов о происхождении зла в мире, существовании свободы и человеческого бессмертия. Проблема свободы в русской мысли — это прежде всего проблема человеческой личности, и личность рассматривается не как некая абстрактная дефиниция, а как конкретный человек во всей его цельности.

Именно в таком аспекте проблема свободы разрабатывалась русскими мыслителями, такими как Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, Н. О. Лосский. В дальнейшем в нашей работе мы будем обращаться к более широкому кругу русских философов, так или иначе касавшихся в своих произведениях интересующей нас тематики, но именно труды вышеперечисленных отечественных философов, посвященные проблеме свободы, легли в основу нашего исследования.

Среди современных исследований отечественных авторов, в которых рассматриваются проблемы, затронутые в данной работе, можно выделить две группы. Во-первых, это работы В. Н. Акулинина, П. П. Гайденко, Ю. Н. Давыдова, И. И. Евлампиева, А. Ф. Замалеева, Т. Н. Москальковой, Е. Н. Некрасовой, С. А. Нижникова, В. Н. Поруса, А. П. Скрипника, посвященные изучению русской философии вообще, а также подробному анали-

зу взглядов отдельных русских мыслителей по проблемам свободы, зла, духовности, нравственности и т. д.

Во-вторых, можно отметить работы В. С. Гаджиева, М. В. Желнова, С. Б. Крымского, Н. Ф. Рахманкуловой, Ф. А. Степуна, Е. Л. Чертковой, посвященные непосредственно проблеме свободы. В. С. Гаджиев исследует, как видоизменялось представление о свободе в истории человечества от античности до наших дней. Он приходит к выводу о том, что не может быть свободы ради свободы, определение ее природы и условий реализации поднимает кардинальные вопросы о сущности и существовании человека. Н. Ф. Рахманкулова прослеживает, как видоизменяется смысловое наполнение понятия свободы в ее развитии от внешней отрицательной до положительной. Е. Л. Черткова рассматривает проблему соотношения свободы и разума.

В результате расширения концептуального поля проблемы свободы становится очевидным, что привычное рассмотрение свободы только как социальной проблемы не раскрывает, на наш взгляд, всей полноты и многогранности данного явления. Его необходимо дополнить и другими аспектами, среди которых на первом месте стоит онтологический подход как наиболее фундаментальный среди всех остальных.

В конце XX века становится все более ясной историческая ограниченность тех теорий свободы, которые замкнуты на субъект-объектную схему теории познания, где человек-субъект и мир объектов безусловно противостоят друг другу, человек не находит своего места в познаваемом им мире, а картина мира выстраивается принципиально «бесчеловечно». Поэтому особенно важно разработать те линии философского знания, в которых изначально теория познания соединяется с нравственно-аксиологическим подходом, а проблема свободы исследуется не как некая абстракция, а как имеющая самое конкретное отношение к непосредственному существованию человека.

Особо необходимо отметить своеобразие философской онтологии в трудах русских философов В. С. Соловьева, Н. А. Бердяева, П. А. Флоренского, И. А. Ильина и др. Представляется, что наиболее интересной для рассмотрения проблемы свободы в ее онтологическом аспекте является русская религиозная философия, так как для русских философов ключевым моментом понимания данной проблемы становится поиск ее духовных оснований и форм ее воплощения в тот или иной образ жизни; проблема свободы для отечественных мыслителей лишь во вторую очередь политическая, в первую же —нравственная, и решение ее лежит в нравст-

венной сфере. Именно поэтому правомерно обращение к опыту русской религиозной философии.

Диссертантом изучен и критически переработан значительный объем литературы, отражающей различные философские концепции прошлого и современности в отношении проблемы свободы. Критически использованы гуманистический потенциал русской философии конца XIX - начала XX века, литературоведческие и психологические работы.

Анализ имеющейся по теме литературы показывает, что свобода как реализация духовной природы человека в контексте современной онтологии не являлась предметом специального исследования. Это обстоятельство обусловило как выбор темы диссертационного исследования, так и его конкретные цели и задачи.

Целью диссертационного исследования является раскрытие взаимосвязи свободы человеческой личности и ее духовной природы.

Указанная основная цель исследования реализуется в предлагаемой работе через решение следующих задач:

— выявить природу свободы через анализ внутреннего духовного опыта личности, понимаемого как соотнесение собственных переживаний со сферой высших духовных ценностей;

— показать, что свобода является смыслообразующим ядром человеческой сущности;

— продемонстрировать, что трансцендирование, устремленность к высшим ценностям есть способ духовного познания и обретения свободы; •

— раскрыть диалектику свободы в единстве рационального и иррационального;

— выявить роль свободы в решении вопроса о смысле жизни.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем свобода

предстает не в социально-философском аспекте, а прежде всего как категория онтологическая, связанная с такими понятиями, как духовность, творчество и смысл жизни человека. Личный вклад диссертанта в разработку этого аспекта состоит в следующем:

— обосновано-положение о том, что свобода является онтологической составляющей личности;

— показано, что свобода является не только экзистенциальным признаком человеческого духа, но и устремленностью человека к высшим духовным ценностям;

— выявлена антиномичность феномена свободы: показана диалектика рационального и иррационального;

— установлено, что свобода по своей сути является самореализацией человека в духовном творчестве, понимаемом как способ обретения смысла жизни.

Положения, выносимые на защиту:

1. Свобода — фундаментальная основа человеческого бытия, мера воплощения глубинных потенций человека.

2. Трансцендирование вне человека и его духовности превращается в игру понятиями. Трансцендирование должно захватывать экзистенцию, личное бытие человека, его личностный смысл.

3. Свобода в своем положительном значении неотделима от рациональности. Разум не ограничивает свободу. В своем положительном измерении свобода не имеет внешних границ. На пути позитивной свободы меняется источник, первопричина ограничений, их источник—обязательства человека перед самим собой. Положительная свобода —это не просто свобода выбора добра, это прежде всего добровольное устремление к сфере высших ценностей, к абсолюту.

4. Парадоксальность и трагичность человеческого существования определяются антиномичностью и парадоксальностью человеческой свободы, реализация которой может стать для человека как путем к добру, так и низвержением его в пропасть зла.

5. Свобода необходимо связана с вопросом о смысле жизни человека. Творчество, проявленное в человеке через свободу, становится способом обретения смысла жизни. Путь творчества — это путь самосознания, смирения, самоограничения и, в конечном счете, спасения. Подлинное творчество изменяет человека, изменяет его духовную природу, и в этом реализуется его направленность на преображение мира и достижение «царства человечности».

Объектом диссертационного исследования выступает феномен свободы в его взаимосвязи с духовной природой человека.

Предметом исследования является онтологический аспект взаимосвязи свободы и духовной природы человека, позволяющий обеспечить системность и интегративность рассмотрения данной взаимосвязи.

Методология исследования. Исследование основывается на законах, категориях и принципах современной онтологии, которая предстает не как отдельный метод, а как общеметодологический исследовательский подход. Также в работе используется антропологический подход, так как современная онтология акцентирует свое внимание не столько на проблеме существования мира, сколько на проблеме существования человека.

Методологической основой диссертации явились: диалектический метод, метод единства исторического и логического, метод восхождения от абстрактного к конкретному. Использование диалектического метода позволяет увидеть проблему свободы во всем ее многообразии. Метод единства исторического и логического дает возможность, с одной стороны, увидеть изменение представлений о свободе в истории философии, с другой —проследить логику формирования данной категории. Метод восхождения от абстрактного к конкретному понимается как особый путь познания целостной действительности. В нашей работе конкретное есть сама проблема свободы1, являющаяся отправным пунктом исследования. Данная целостность расчленяется, из нее выделяются для специального изучения отдельные стороны и связи проблемы свободы, а целью является получение общих абстрактных знаний. Абстрактное —лишь сторона, один из моментов целостного явления свободы, носящих отвлеченный характер. Метод восхождения от абстрактного к конкретному позволяет рассмотреть изучаемую проблему в соотношении с рядом абстрактных понятий, таких как: бытие человеческой личности, смысл жизни, разум, духовность и т. д., что придает представлению о свободе теоретически-конкретный характер.

Теоретическая значимость исследования. Выводы исследования могут быть использованы в качестве методологической основы для дальнейшей разработки в философии, культурологии и психологии таких проблем, как определение духовных оснований человеческого бытия, выбор путей развития общества с учетом совершенствования человека, при анализе особенностей духовной культуры России, а также места духовности в структуре человеческой психики.

Практическая значимость исследования. Выводы диссертации могут быть полезны для уточнения ряда вопросов стратегии социального управления. Материалы имеют прямой выход на учебный и воспитательный процесс. Они были использованы автором при проведении занятий у студентов. Результаты исследования могут быть применены при разработке и чтении лекций по таким разделам философии, как «Человек», «Личность», «Духовность».

Апробация работы. Содержание диссертации отражено в учебных курсах, публикациях объемом 1,5 п. л., а также обсуждено на заседании кафедры философии БГУЭП.

Структура и объем диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

П. СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, раскрывается методологическая база и определяется научная новизна текста, дается анализ литературы.

В первой главе «Свобода — необходимое условие самоутверждения человека» рассматривается проблема соотношения свободы с такими категориями, как бытие и духовная природа человека, анализируется соотношение свободы и рациональности.

В первом параграфе «Свобода как самооткровение бытия» автор рассматривает проблему свободы не только как проблему физического или социального существования человека, а как проблему онтологическую, как проблему экзистенциальную, духовную, личностную, нравственную.

Свобода как одна из основополагающих философских категорий определяет сущность человека и его существование, представляет собой экзистенциальную характеристику человека. Автор понимает свободу как условие самотворчества человеческой личности, как фундаментальное основание человеческого бытия.

Основной недостаток традиционного подхода к пониманию бытия, характерный для классической философии и для научного познания XIX века, заключается в том, что бытие фиксируется в плане противопоставления субъекта и объекта, причем бытие приписывается именно объекту, а субъект остается как бы вне бытия, является вторичным по отношению к бытию. Заслуга немецкого идеализма заключается в том, что в нем впервые субъект признается источником бытия. В отличие от классического немецкого идеализма в русской философии делается акцент не просто на некий абстрактный субъект, а на целостную личность.

Позднее представители философии постмодерна понимали человеческое бытие в мире как «абсолютную открытость», «чистую дыру в мире», т. е. бытие человека трактовалось ими как ничто, как забвение бытия. Бытие для них —абсурд, хаос, бессмысленность, неопределенность. Такое представление о бытии изначально деструктивно.

По мнению автора, бытие не есть ничто, бытие не есть отсутствие смысла, бессмысленность. Если понимать бытие как пустоту, то не как отсутствие, а пустоту как возможность проявления или непроявления, то в этом и заключается свобода. Бытие есть возможность бытия. И в таком толковании бытия свобода предстоит ему, она предбытийственна. Понимание бытия как потенциальности дает возможность рассматривать связь свободы с духовностью. В классической же онтологии проблема бытия не может быть решена подобным образом.

В диссертации проблема свободы рассматривается в качестве фундаментального основополагания человеческого бытия. Свобода представляет собой меру самореализации человека, меру воплощения глубинных потенций человека в соответствии с его устремлениями, желаниями, его ценностными ориентациями.

Автор полагает, что проблему бытия и одновременно свободы необходимо решать через постановку вопроса о человеке, а точнее сказать, о человеческой личности. Это означает, что все формы бытия и познания должны быть осмыслены как моменты человеческого духа, как моменты индивидуальной духовной истории личности. Личность — это есть духовное существо, конституируемое свободным способом существования и самостоятельностью в своем бытии, имеющее иерархию ценностей, вовлеченное в деятельность, совершающее свободно творческие акты и посредством их реализующееся во всем своем своеобразии.

Определение личности, которого автор придерживается в данном исследовании, дано в рамках русского экзистенциализма. В отличие от представителей западного персонализма русские философы определяют личность, сопрягая ее с понятиями трансцендентного и духовного. Классический персонализм западного рбразца не мог осознать эту истину, так как видел в привязанности человека к абсолюту унижение человеческой свободы.

Автором подчеркивается дефицит определенных традиций в осмыслении данной проблемы, что конечно же затрудняет ее анализ в социально-философской антропологии. Абсолют представляет собой одно из фундаментальных основополаганий человеческой жизни, являющегося целевой характеристикой человеческой жизнедеятельности. Высшей устремленностью человека является устремленность к абсолюту.

В диссертации дается определение абсолюта как порождаемой всей человеческой духовностью своеобразной ориентации, в которой синтезированы высшая цель, идеал, опора человеческого бытия, взятые в максимальной степени совершенства и беспредельности, и которая выступает для человека в форме трансцендентного объекта. Устремленность к абсолюту, выстраивание всей жизни в соответствии с ним составляет одно из самых глубинных основополаганий человеческого существования.

Абсолют как некая субстанция законченности, совершенства, беспредельности соотносится в целом с человеческой духовностью как определенной беспредельностью. Человеческая духовность синтезирует в себе беспредельную глубину собственно человеческого потенциала, с одной стороны, и огромный масштаб интериоризированного мира культуры —с

другой. Абсолют внутренне связан с этой беспредельностью, неисчерпаемостью духовного потенциала человека. Он является своеобразным сублимированным воплощением этой внутренней духовной бездонности человека. Но если бездонность человеческого духовного потенциала обращена как бы внутрь человеческой духовности, в ее имманентную глубину, то абсолют нацелен как бы вовне, он как бы трансцендируется, отчуждается от человека, выступая в виде некоего внешнего идеала, ориентира. Абсолют и знаменует собой связь внутренних глубин и трансцендентных вершин человека.

Вся человеческая жизнь, прежде всего его духовность — это колыбель абсолюта. Вместе с тем абсолют в силу своей завершенности, совершенства, беспредельности выступает для человека как нечто более высокое, более мощное, чем сам человек в его реальной жизни. И в данном качестве абсолют воспринимается как то, что превышает человека, как трансценденция.

Под понятием трансцендентного в диссертации понимается способность человеческой личности выходить, выступать за пределы собственного бытия и бытия природного мира. Анализируя понимание трансцендентного в философии И. Канта и сравнивая понимание, существующее в русской философии, автор приходит к выводу, что трансцендентное вне человека и его духовности превращается в игру понятиями. Трансцендентное должно захватывать экзистенциальное личное бытие человека, его личностный смысл. Духовное самопознание возможно лишь в такой захваченно-сти человека, трансцендировании в экзистенциальной напряженности, при котором распаковываются личностные смыслы.

В диссертации показывается, что свобода первична по отношению к бытию. В этом суть креационизма. Однако при этом бытие мыслится как сущее. Бытие как трансцендентное не может быть вторичным по отношению к свободе, ибо превыше трансценденции не может быть ничего. Поэтому свобода, независимая даже от трансцендентного, во-первых, невозможна, во-вторых, абсурдна, в-третьих, может быть антигуманной и, в-четвертых, вырождается в произвол. Не подвластная никому и ничему сво-бода-ничто может выступить и как бессознательная стихийная сила, и в этом случае личность оказывается марионеткой в ее руках. Но сущность человеческого бытия заключается в становлении человека свободной и суверенной личностью. Шире становится размах человеческой свободы —от ничто до абсолюта, глубже —бездна его ответственности. Именно это значит, что человек все более вырастает в личность.

На основании изложенного делается вывод, что бытие не ничто, бытие не отсутствие смысла, бессмысленность, а возможность проявления или непроявления. В этом и кроется суть понимания свободы. В таком толковании бытия свобода предстоит ему, она предбытийственна. Свобода выступает в качестве фундаментального основополагания человеческого бытия. Свобода представляет собой меру самореализации человека, меру воплощения глубинных потенций человека в соответствии с его устремлениями, желаниями, его ценностными ориентациями.

Духовное бытие, т. е. бытие как трансценденция, определяется как внутренний опыт личности, переживающей состояние единства с абсолютом. Внутренний опыт личности определяется как конкретное жизненное содержание человеческой личности, изначальная реальность человеческого бытия.

Во втором параграфе «Свобода как укорененность человеческого духа» автор выявляет взаимосвязь категорий свободы и человеческого духа. Представление о человеке как принадлежащем двум мирам, являющимся, с одной стороны, существом природным, а с другой стороны, сверхприродным, позволяет автору рассматривать проблему природы человека в плане взаимодействия и противостояния эмпирического и трансцендентного в нем. Под эмпирическим подразумевается действительность материального мира, трансцендентное предстает как бытие абсолюта, пер-вобытие, сфера духа.

Такое понимание природы человека позволяет сделать вывод о том, что суть человека заключается в противостоянии трансцендентной и эмпирической составляющих его бытия. Но за этим противостоянием следует видеть вертикальную линию развития, существования человека, видеть своеобразную трехмерность пространства, в котором существует человек, а не рассматривать его лишь в плоскости эмпирического бытия. В качестве третьего измерения человека выступает его духовность, причастность к высшему миру, к абсолюту. Такие категории, как «духовное царство» или «абсолют», не существуют для человека объективно, подобно окружающим его вещам, отсюда логично предположить, что трансцендирование —это движение не вовне, а внутрь субъекта.

Природный человек направлен больше на внешний мир, нежели на внутренний, ищет счастья вовне, а не внутри себя. Это отдаляет его от свободы и приводит к страданиям. Душевная жизнь, хоть и более сложная и более внутренняя, чем природная, также не раскрывает глубину свободы и бытия. Более того, и природная, и душевная жизнь приводят к потере свободы, к внутреннему распаду бытия. Необходимость, несвобода —следст-

вие нежелания человека обратиться к духовному. Только устремленность к духовному дает человеку высшую свободу. Понятие духа фиксирует ориентацию человека на отыскание устойчивых оснований своего бытия, которые кроются не во внешнем опыте, а в конкретном, внутреннем содержании человеческой личности. Отвращаясь от всего внешнего, человек обращается внутрь себя и открывает реальность, которая оказывается имманентной человеку, т. е. человек познает самого себя, осуществляет акт самопознания, которое являет собой жизненный процесс как процесс созидательный, концентрирующий в субъекте энергию саморазвития свободы.

В диссертации подчеркивается, что сущность человека развертывается в процессе духовного самопознания. Сам по себе этот процесс является высшим видом духовного творчества и созидания, где человек творит не нечто чуждое себе или нечто вспомогательное для своего существования, но свою собственную сущность. Исходя из данной характеристики духовной сущности человека ее можно определить и через понятие трансформации. Духовная трансформация человека невозможна без «точек опоры», символов религии, метафизических категорий философии, опираясь на которые сознание способно самоочищаться. Но такая трансформация человека есть не что иное, как трансценденция. Способность человека к транс-цендированию, т. е. к выходу за пределы собственного бытия, позволяет охарактеризовать его как существо надприродное. В трансцендировании человек осуществляет духовное познание и обретает иной аспект своего бытия —трансценденцию, духовное бытие. И именно в бытии как транс-ценденции человек осуществляет свою свободу. Свобода в данном контексте не просто экзистенциальный признак человека. Свобода —экзистенциальный признак человеческого духа. Свобода, таким образом, является смыслообразующим ядром человеческой сущности.

Далее автор приходит к выводу, что духовная реализация является вертикальным путем развития человека. Это вертикальное, или сущностное, понимание смысла жизни есть не что иное, как самопознание, в результате которого развертывается, созидается сущность человека, являющая духовный архетип человечества. Духовность, в конечном счете, приводит к соединению образа мира с нравственным законом личности.

Итак, трансцендентное предстает перед нами как некая почва, в которой укоренена духовная основа человека. Дух—это сфера ценностей неутилитарного характера, это также сфера идеалов. В духе человек поднимается до определения и уяснения высших ценностей. Исходя из этого духовную жизнь человека можно определить как деятельность, направленную на реализацию идеалов и высших ценностей. Он мысленно освобож-

дается от непосредственных потребностей и рутины повседневности. В то же время человек может быть охвачен не только духом добра, но и духом зла, но и в том и в другом случае дух остается тем, что выше человека, что управляет им.

Если духовная жизнь складывается благополучно, то человек устремляет свою душу ввысь, в поиск возвышенного смысла и идеалов, способных облагородить его жизнь и его самого. В духовном процессе формируются принципы, которые человек считает незыблемыми и во имя которых он готов пожертвовать своей жизнью. Таким образом, духовность выступает как принцип самостроительства личности, как выход к высшим ценностным инстанциям конструирования личности и ее менталитета, как призыв к свершению того, что не свершается естественным путем. В таком контексте духовность, духовное бытие личности становятся синонимичны понятию «свобода», понимаемому нами как «самоопределение». Для раскрытия данной категории автор вводит такое понятие, как «самоидентификация» человека. Каждый из нас стремится обрести свое собственное, не похожее на других «я», что требует идентификации (отождествления) себя с неким постоянным идеальным ядром, центром, вокруг которого происходит «собирание» нашей жизни. Именно благодаря идентификации мы решаем, признавать ли какие-либо ценности «своими» или отбросить их как «чужие».

Ни природа, ни история не являются гарантами человечности, последняя автоматически не вытекает ни из эволюции, ни из социального прогресса. Подобный автоматизм сделал бы ненужными свободу и ответственность. Человек лишь до определенной степени является продуктом истории или общества, по своей сути он вообще не является каким-либо законченным продуктом.. Он непрерывно создается, самосозидается, он должен каждый день стараться быть человеком. Это непрерывное развитие, эта непредрешенность и негарантированность со стороны внешних условий и обстоятельств выражены в свободе.

В третьем параграфе «Свобода в «поле напряжения» рационального и иррационального» ставится задача определить соотношение между иррациональной и рациональной свободой, а также понятиями свободы и разума. В предыдущих параграфах исследовалась в основном только одна из сторон свободы. Автор охарактеризовала свободу как возможность достижения трансцендентного, как возможность усвоения ценностей духовного мира. Свобода есть добро, любовь и творчество, смысл и содержание человеческого бытия. Было также установлено, что человек становится свободным только в сфере духа. Но также очевидно и то, что у сво-

боды есть и другая сторона, что свобода может проявить себя как бессознательная стихийная слепая сила, в руках которой человеческая личность становится марионеткой. Если первый вариант свободы —это свобода рациональная, разумная, то во втором случае мы говорим о свободе иррациональной, разрушающей человека. В этом мире во все времена свобода представала во всем многообразии своих проявлений, занимая любую позицию на отрезке между своеволием и свободой выбора добра. В процессе своего развития свобода проходит путь от произвола до свободы позитивной.

Процесс восстановления единства разума и свободы можно проследить на примере философии Просвещения. Признавая несостоятельность просвещенческого оптимизма с его отождествлением свободы и разума и верой в неизбежность прогресса как следствия распространения знаний, все же стоит сохранить и развить те ценные идеи, которые актуальны и сейчас, и, возможно, даже более актуальны, чем раньше. Просвещение четко определило свое понимание свободы как пути развития человеческого разума и прежде всего его критической способности. Метод критики был по существу способом утверждения автономии человеческого разума. Ценность рационального познания не сводилась к полученным и зафиксированным знаниям, но виделась в его устремленности к свободе, в преодолении препятствий на этом пути. Критика, таким образом, прокладывает путь как к истине, так и к свободе.

Задача инструментального разума —оптимизировать действия существующей системы (природной, технической, социальной и т. д.). Критический же разум озабочен прежде всего обоснованием ценности своей сущности, а также сохранением свободы и достоинства человека. Конечно, в реальной жизни необходимы все типы знания. Инструментальный разум, если ему не придается тотального значения, сам по себе не враждебен человеческой свободе и не препятствует ей. Напротив, при определенных условиях он способствует расширению сферы независимости от внешнего мира. Критическая рациональность обеспечивает дальнейшее движение по этому пути, ибо она включает размышления о том, что мы делаем, что мы хотим делать и что мы можем делать. Она уже предполагает свободу как самоопределение человека в его деятельности и как таковая не является альтернативой инструментальному разуму. Лишь в своем единстве обе формы рациональности содействуют человеческой свободе. Противостояние возникает тогда, когда, как уже было сказано, инструментальная форма рациональности развивается за счет критико-рефлексивной, когда техническая рациональность становится доминирующей, производя то, что

можно назвать «рациональностью без разума» или, по еще более острому выражению С. А. Левицкого, «безумной рациональностью».

Это позволяет автору прийти к выводу, что критическая позиция является неотъемлемой характеристикой и необходимым условием как разума, так и свободы. Свобода внешняя измеряется не тем, что ты можешь сделать, но тем, что могут сделать с тобой, т. е. степенью зависимости человека от внешних обстоятельств и подвластности им. Роль критики ограничивается задачами достижения негативной свободы как «свободы от», или внешней свободы. Отрицательная свобода как независимость от внешних ограничений имеет своим пределом своеволие, т. е. свободу только для себя, или эгоизм. Она не исключает господства над людьми, не отрицает тирании, ибо тиран есть вольный человек. Не признавая каких-либо ограничений, отрицательная свобода лишена уважения к чужой свободе. Своеволие поэтому не может быть истинной свободой. Свободой как отсутствием препятствий могут обладать и физические тела. Человеческая же свобода предполагает, кроме того, возможность и, что не менее важно, способность разумного, т. е. ответственного, выбора. Это прежде всего выбор между образом действий, обоснованных разумом, ориентированным на истину, или же эмоциональными пристрастиями, инстинктами, предубеждениями. Разум выполняет здесь роль посредника в деле достижения свободы, просветляя волевые и иные стремления светом истины. Произвол же есть свобода, не устремленная к истине.

Одним из аргументов в противопоставлении рациональности и свободы является утверждение о связи рациональности с целесообразностью и закономерностью, не оставляющих якобы места свободному выбору. Этот аргумент основан на деформации понятий свободы и рациональности, о которых говорилось выше. Если отказаться от узкоинструментального или формального понимания рациональности, от попыток сводить свободу к бессознательному импульсивному действию, то их союз не покажется невозможным. В частности, их единство становится очевидным, если обратить внимание на такую важную характеристику свободы, как ответственность. Без этого говорить о свободе столь же бессмысленно, как и без возможности выбора. Ответственность —это цена, которую мы платим за свободу. И если возможность выбора привлекает многих и делает для них свободу желанной, то неизбежность ответственности значительно сужает круг ее ревнителей. Для реализации свободы необходимо единство выбора и ответственности, самоопределения и самоограничения, разума и воли. Но об ответственности невозможно говорить, не обращаясь к разуму и рациональности. Основанный на свободе выбора поступок является рацио-

нальным именно в силу ответственности. Рациональность в данном случае означает оправданность поступка перед лицом ответственности.

Разум ни в коей мере не обладает принудительной силой по отношению к свободе, поскольку она просветляется им лишь с ее свободного согласия. В этом проявляется различие двух путей свободы: иррациональной, внешней, изначальной свободы произвола и истинной свободы свободного подчинения себя логике высших ценностей, которое происходит посредством просветления воли разумом, выполняющим роль посредника, но не авторитарного руководителя.

В диссертации делается вывод о том, что под внешней свободой подразумевается не что иное, как условия нормального человеческого существования. Именно в этом состоит смысл политической «борьбы за свободу». Освободить можно лишь от внешних пут. Путь к внутренней свободе имеет направленность, противоположную освобождению внешнему. Независимость достигается посредством расширения границ, устранения препятствий для реализации собственной воли, осуществления своих намерений и целей.

Если степень внешней свободы определяется мерой объективно возможного, то уровень внутренней свободы измеряется степенью допустимого, т. е. приемлемого с точки зрения личной ответственности перед лицом совести и предполагает самоограничение. Итак, если внешняя свобода предполагает устранение препятствий и ограничений деятельности, то обретение свободы внутренней связано с налагаемыми на себя ограничениями и установлением новой зависимости. В этом процессе самоопределения и самоограничения проступает противоречивая суть свободы. Внешняя свобода бессодержательна, и, чтобы получить содержание, она должна ограничить себя, т. е. с позиции внешней свободы сделать новый шаг к несвободе. Однако теперь уже не внешняя среда, а внутренний духовный мир воздвигает границы, очерчивая область допустимого. Теперь вопрос стоит уже не о внешних условиях приведения воли в действие, а о внутренних ограничениях самого хотения. Если для осуществления внешней свободы нужно устранить существующие препятствия и выбрать адекватные средства, то обретение свободы внутренней выдвигает на первый план проблему выбора ценностей и предпочтение определенной ценности в качестве руководящей. В этом выборе осуществляется способность личности противопоставить себя не только внешним обстоятельствам, но и своим собственным «стихийным» желаниям и стремлениям, т. е. самой себе.

Свобода, таким образом, отличается от несвободы не наличием или отсутствием принуждения, а источником этих ограничений. Личность сама

ограничивает себя ответственностью, проявляя способность к самоограничению и самоуправлению. Свобода как стихийный порыв, «свобода без разума» есть воля, т. е. низшая, глубинная, неокультуренная свобода, близкая по своему действию к природной стихии. Воля могуча, как стихия, но так же и слепа, а потому бывает разрушительна. Разум ясен, но без воли бессилен. И лишь в своем единстве они способны осуществлять движение к свободе. Жизнь человека есть постоянное напряжение борьбы этих двух начал.

Путь освобождения предстает уже не просто как результат распространения знаний во всех слоях и сферах общества, но прежде всего как путь личностной работы по самоанализу и самоопределению, как реализация принципа «начни с себя». Переход от свободы-произвола к свободе-самоопределению предполагает единство воли и разума.

Во второй главе «Роль свободы в экзистенциальной ориентации человека» на основании теоретических выводов, сделанных в первой главе, определяется роль свободы в решении смысложизненных проблем человеческой личность.

В первом параграфе «Парадоксы и антиномии свободы» выдвигается тезис, что духовной природой не исчерпывается полностью человеческая природа. Парадоксальность человеческого существования определяется антиномичностью и парадоксальностью человеческой свободы, реализация которой может стать как выбором добра, так и низвергнуть его в самый низ пропасти зла. Человек пребывает в эмпирической реальности, которая по сути своей является искажением идеального, абсолютного бытия. Поэтому человек волен как избирать путь духовного развития и самосовершенствования, так и не избирать его, и он свободен в своем выборе. Свобода—это прежде всего самоопределение.

Осуществляя свою свободу, личностное начало стремится к абсолютной центрированности всего бытия, к стягиванию бытия в одну личностную точку. Но иррациональная полнота бытия проявляется наряду с этим в наличии бесконечного множества таких личностных точек, которые вступают в конкуренцию за право динамического господства над всем бытием. Именно выявление всей полноты фундаментальной свободы, присущей личностному началу, приводит к неизбежному распадению бытия на отдельные конфликтующие и борющиеся между собой элементы, включая такие понятия, как добро и зло.

Размышляя о свободе как самоопределении, автор неизбежно приходит к выводу о том, что зло всегда присутствует в человеческом опыте. Зло встречается повсеместно, им отмечены все времена, оно затрагивает жизнь

каждого взрослого человека. Имея представление о лучшем мире, человечество ощущает фундаментальные недостатки этого мира. Представления о расколотости мира являются радикальными, глубоко укорененными в душе каждого человека. Когда мы задаем вопрос: как же случилось, что мир оказался расколот (возможно, расколот непоправимо), мы поднимаем проблему зла во всей ее полноте. Но раскол —это метафора. Чтобы понять зло, необходимо от общего и отвлеченных рассуждений вернуться к частному.

Зло —всегда загадка. Однако признание загадочности не означает принятия зла. Даже признавая его неизбывность, мы не сможем отказать себе в естественном стремлении преодолеть эту разрушительную стихию. Вот здесь возникает вопрос о переживании так называемого «опыта зла».

Автор приходит к выводу, что «опыт зла» важен для человека, он изменяет и обогащает. Но обогащает человека не сам «опыт зла», а опыт его преодоления, опыт борьбы со злом. Именно такой опыт ценен и необходим. Другое дело, как бороться со злом, где искать его причину. Важно ли активно сопротивляться злу, или насилие порождает насилие? Наверное, правильно ответить на вопрос можно, только точно определив источник зла. Если видеть зло в окружающем жестоком мире, несправедливой судьбе, то тогда может появиться желание истребить зло и его носителей, но ведь можно причину зла увидеть в другом —в самом себе, в собственном несовершенстве, незнании, неумении, и тогда борьба со злом превращается в самоизменение, самопознание, в строительство и переделку самого себя. Если так видеть зло и так с ним бороться, то это снимает агрессию, проявляемую человеком по отношению к внешнему миру, учит его терпению и терпимости, пониманию и заботе о других и окружающем мире.

Общим сущностным основанием зла в любой его форме можно считать только то, что оно всегда и везде мешало и мешает свободному развитию человека, становлению его как личности. Зло —это самоотчуждение человека, и тем самым оно оказывается ограничением его свободы. Любой вид зла препятствует развитию личности, ее свободе. Ограничение свободы личности, ее позитивного развития может с полным осознанием рассматриваться как общая сущностная характеристика зла. Зло —самоотчуждение человека, потому что совершивший его человек становится зависимым от своего поступка, попадает в рабство к нему. Он все время живет в страхе быть наказанным, если не судом, то общественным мнением.

Свобода выбора добра и зла —необходимое условие самоутверждения человека. Без этой свободы он был бы простой марионеткой каких-то потусторонних мистических сил. В конце концов за выбор он ответствен

сам Свобода —мера ответственности, и ограничивая свою свободу выбором зла, человек отвечает не только перед обществом, перед другими людьми, но и в первую очередь перед самим собой. Становление личности —это обретение человеком своей свободы. Зло —испытание свободы личности. Только побеждая, преодолевая зло, человек становится свободным, ибо любое зло —самоотчуждение его «я».

В связи с такой постановкой проблемы соотношения свободы человеческой личности и зла особенно важно понимание нравственного зла. Нравственное зло проявляется в человеческой воле, которая служит природному закону пожирания и слепой чувственности, не отступает от него, упорствует на животно-природном пути. Причиной проявления нравственного зла в мире становится негативная реализация человеческой свободы, его своеволие. Сознательный выбор добра позволил бы человеку преодолеть зло. Положительное понимание человеком свободы, наполненной ценностным содержанием, позволило бы ему сделать это. Какова бы ни была сила отрицания, само по себе, без созидания оно бесплодно. Не было бы ни культуры, ни цивилизации, если бы отрицание лежало в фундаменте мира. Зло само по себе не способно ничего создать. Оно умышленно направлено на разрушение разумных человеческих отношений. Добро —результат свободы человека, а зло—его зависимости.

Именно неправильная реализация человеческой свободы ведет к появлению зла в мире, к недолжному состоянию бытия. Зло в эмпирической действительности фактично и очевидно, но его нет в абсолютном, идеальном состоянии всеединства. Поэтому автором делается вывод о том, человек должен стремиться реализовать положительный аспект собственной свободы через сознательный выбор добра, но не просто добра, а абсолютного добра, и нести ответственность за свою жизнь. Нежелание нести ответственность, ограничивать себя, свободно творить свою жизнь порождает такое явление, как «бегство человека от свободы», все дальше уводит человечество от подлинной цели истории, которая в идеальном своем состоянии предстает как движение человечества к абсолюту, ведущее к достижению всеединства.

Во втором параграфе «Свобода как пространство для решения смысложизненных проблем» анализируется связь свободы с вопросом о смысле жизни. Подчеркивается, что по своей сути человек —это существо бунтующее, восстающее против природы, не желающее подчиняться ее законам, выходящее за рамки просто природного существования. Ощущение конечности и бессмысленности жизни, страх перед смертью —все это заставляет человека искать абсолютные основания своего бытия, преодоле-

вать и природный мир, и себя самого. В отличие от животного, ничего не ведающего ни о прошлом, ни о будущем, ни о добре, ни о зле — не знающего смысла своего бытия, человек наделен знанием своей конечности, памятью о прошлом и устремленностью в будущее. Размышление о смерти и о конечности земного существования человека неизбежно приводит его к вопрошанию о смысле жизни.

В диссертации раскрывается положение о том, что духовное становление ближайшим образом связано со смыслом и особенно с наиболее важным для человека — со смыслом его собственной жизни. Осмысление есть видение смысла, присутствующего вокруг человека сущего, видение способа, каким сущее осуществляется в человеческом бытии. Стало быть, осмысление —это возвращение человека назад к самому себе, к тому, что уже есть, но пребывает зачастую забытым. Намеченная таким образом сущность осмысления отвечает отпущенной человеку жизни, которая выступает как собирание человеком самого себя в попытке соединить и удержать в цельности духовность и жизнь.

Автор отстаивает позицию, что вопрос о смысле жизни —основной экзистенциальный вопрос, который проясняет для человека сущность его существования. Задавшись этим вопросом, человек начинает отметать все то, что не входит в цель и не является смыслом, так он восходит от сущего к бытию, находит то, что делает осмысленным все другое. Именно ищущий человек, которого не могут удовлетворить все блага этого мира, стремится к духовному, он на пути к нему.

' В экзистенциальном вопрошании духовное проявляется через ответ на вопрос «ради чего?», а не через ответ на такие вопросы, как «что?» и «зачем?». Не задаваясь вопросом «ради чего?», человек зачастую впадает в бессмысленную деятельность, которая не приносит ему ощутимой пользы, но отвлекает его внимание и силы. Вопрошание «ради чего?» в итоге приводит к тому, чего и помыслить нельзя. Такое вопрошание предполагает возможность не столько находить конечный смысл, сколько искать его, открывать его как нечто уже данное, созидать, творить и сообщать жизни. Только опираясь на предельные метафизические понятия, человек способен осуществить духовное познание, которое конституирует его сущность. Посредством их человек вытаскивает себя из животной жизни. Сущность человека в связи с этим раскрывается через трансцендирование, без которого невозможно рождение духовного.

Основываясь на ранее сделанных выводах, автор приходит к заключению, что проблема смысла жизни необходимо связана с такой категорией, как творчество. Творчество предполагает двуединство человеческого

существа: его самостоятельность, свободу, умышленность и его укорененность в чем-то трансцендентном, в превышающей его духовной реальности и зависимости от нее. В акте творения человек переходит в другой режим бытия, где он ощущает в полной мере смысл и значение своего существования. При этом творчество понимается как самоопределение, самореализация. Здесь он в стихии свободы. Самотворчество, творчество человеком собственного «я» —постоянное самопознание, самоуглубление, размышление. «Я» —носитель скрытой, самобытной реальности, а не машина.

Таким образом, самопознание, самоуглубление —условия самотворчества, обнаруживающие при его осуществлении такие грани человеческого бытия, которые потенциально присущи всем, но не лежат на поверхности, нуждаются в постоянном человеческом усилии. В направлении в глубину человек не только не встречает нигде предела, но, наоборот, его душа расширяется, незаметно переходя в то, что уже не есть она сама. Автором делается вывод о том, что находиться в состоянии самотворчества значит осознавать свою связь с бытием, запредельным «я». Иными словами, самотворчество бесконечно расширяет духовный горизонт человека, освобождает от обманчивой видимости безусловной подчиненности внешнему миру.

Диссертант делает выбор в пользу решения проблемы смысла жизни как проблемы прежде всего нравственной, так как человек не может полностью реализоваться только в социальной деятельности, в активности на благо общества. Видя непостоянство, конечность, тленность окружающего мира, осознавая свою собственную неизбежную кончину, человек ужасается своей судьбе, испытывает страх перед грядущим. Человек понимает, что окружающий мир и его собственная активность в этом мире бессмысленны, поэтому смысл жизни лежит не в самой жизни, а за ее пределами, вне его земного существования.

Смысл жизни как духовно-нравственная проблема предполагает анализ глубинных запросов человеческой души, выяснение предельных структур человеческого сознания, соотношения природных, психологических и нравственных качеств личности. Для этого прежде всего выявляются те логические основания, исходя из которых можно ставить и решать проблему.

В диссертации подчеркивается, что важным в разрешении проблемы смысла жизни становится момент нравственного его наполнения. В основе нравственного смысла жизни лежит идея свободы. Синтез свободы и творческой активности формирует в духовном мире состояние нравственной

свободы. Под нравственной свободой автор понимает такое состояние, при котором достигаются самоопределение и самодеятельность личности, без чего в принципе невозможна духовная и нравственная жизнь.

Итак, для решения проблемы смысла жизни нужна абсолютная уверенность в том, что духовная жизнь человека не ограничена временными рамками, что она спроецирована к сфере высших духовных ценностей, и это обеспечивает основания для нравственного творчества. В этом и проявляется органичная внутренняя связь творчества со свободой.

Базируясь на понимании проблемы смысла жизни как необходимо связанной с проблемой свободы человека, автор приходит к выводу, что смысл человеческой жизни заключается в творчестве. Человек самостоятельно избирает свой путь, и только он сам несет ответственность за свой выбор; невозможно доверить другому выбор собственной жизни, невозможно переложить на другие плечи ответственность за принятие решения, иначе это уже не свобода, а рабство. И значит, творчество, а точнее сказать, самотворчество человека—это способ жизни.

Смысл жизни не совпадает с произвольными и изменчивыми требованиями каждой из бесчисленных особей человеческого рода. Смысл жизни состоит в прояснении разумности добра, в следовании добру и делании добра как абсолютной человеческой ценности. Здесь и следует искать смыслосодержание как индивидуальной, так и общечеловеческой жизни.

В Заключении диссертации подводятся выводы исследования, суммируются основные положения.

Содержание диссертации отражено в следующих работах:

1. Богодельникова Л. А. Русская философия о природе свободы / Л. А. Богодельникова // Современные тенденции социально-экономического реформирования общества: Сб. ст. аспирантов. - Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2001. - 0,2 п. л..

2. Богодельникова Л. А. Свобода и зло / Л. А. Богодельникова / ИГЭА. - Иркутск, 2001. - 0,3 п. л. - Деп. ИНИОН РАН. 15.11.01. № 56818.

3. Богодельникова Л. А. Экономическое обновление России (Философско-методологический аспект)/ Л. А. Богодельникова // Институциональные проблемы российских реформ в условиях макроэкономической нестабильности: Сб. науч. тр. - Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2002. -0,3 п. л.

4. Богодельникова Я А. Истинная и мнимая свобода / Л. А. Богодельникова // Социально-экономические реформы в регионе: Сб. науч. тр. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2003. - 0,2 п. л.

5. Корецкая Л.Ф. Существует ли русская философия? / Л. Ф. Ко-рецкая, Л. А. Богодельникова // Социально-экономические реформы в регионе: Сб. науч. тр. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2003. - 0,4 п. л.

Подписано в печать 20.12.04. Формат 60x84 1/16. Бумага SvetoCopy. Гарнитура Times. Печать трафаретная. Усл. печ. л. 1,0. Заказ 70. Тираж 100 экз.

Отпечатано в Редакционно-издательском центре Иркутского государственного университета 664003, г. Иркутск, бульвар Гагарина, 36; тел. (3952) 24-14-36

I25D74

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Богодельникова, Любовь Александровна

Введение.

Глава 1. Свобода - необходимое условие самоутверждения человека.

1.1 .Свобода как самооткровение бытия.

1.2.Свобода как укорененность человеческого духа.

1.3.Свобода в «поле напряжения» рационального и иррационального.

Глава 2. Роль свободы в экзистенциальной ориентации человека.

2.1.Парадоксы и антиномии свободы.

2.2.Свобода как пространство для решения смысложизненных проблем.

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Богодельникова, Любовь Александровна

Актуальность темы исследования. В России к свободе всегда было отношение особое. Еще Н. А. Бердяев отмечал, что Россия — страна «бытовой свободы, неведомой передовым народам Запада, закрепощенным мещанскими нормами»1. Для России был характерен тип духовного странника, сосредоточенного на стремлении к высшей, божественной жизни. В российской культуре всегда воспевался свободный дух. «Перед русской душой открываются дали и нет очерченного горизонта перед духовными ее очами. Русская душа сгорает в пламенном искании правды и спасения для всего мира»2. Такая душа поглощена решением конечных, «проклятых вопросов» о смысле жизни. Поэтому в ней всегда была мятежность, непокорность, неутомимость и неудовлетворенность ничем временным, условным.

Но в то же время нельзя забывать и об оборотной стороне свободы, которая как антитезис всегда присутствовала в российском самосознании. Россия была да и остается страной преобладающей воли, а не свободы. Свобода выступала преимущественно в виде отрицательной свободы — независимости от притеснения, внешних ограничений. «Русские склонны не к рабству, а к свободе своеволия, или, на худой конец, то к той, то к другой стороне данного противоречия, поэтому их подлинной страстью часто является государственность, а не политическая свобода»3.

В современной России это противоречие становится еще более острым. Общество порывает с прежними традициями, пытается формировать новые ценности, меняется само понимание многих традиционных представлений, в том числе свободы. Чтобы сохранять свою целостность как сообщества граждан России, мы вынуждены заново отвечать на вопросы о том, что такое свобода, зло, смысл жизни.

1 Бердяев Н.А. Судьба России. Харьков, 1998. С. 281.

2 Там же. С. 282.

3 Федотова В. Г. Свобода или равенство? // Филос. науки. 1991. № 4. С. 24.

В результате так называемых перестроечных процессов многие понятия, в том числе понятия свободы и свободного проявления духа, были извращены. Под видом раскрепощения личности от догм и идеологической зашоренности в обществе стали насаждаться принципы вседозволенности, свободы от всяческих норм и ценностей, якобы утративших свою значимость.

Сегодня, когда настроения катастрофизма и безысходности все глубже проникают в сознание общества, с особой силой возникает потребность в переосмыслении негативных тенденций, когда законы «дикого» рынка определяют и экономическую, и нравственную составляющую нашей жизни. Все острее ощущается тоска по «нормальным» человеческим ценностям, испокон веков служивших ориентиром, своеобразной путеводной звездой для многих и многих поколений россиян.

Следует отметить, что интерес к проблеме свободы был сквозным в истории философии. Проблема свободы в истории философии относится к разряду часто и широко обсуждаемых. Она всегда была в центре внимания выдающихся мыслителей, ученых, философов, писателей. Решение этой проблемы имеет практическое значение, так как от того, как люди понимают, что такое свобода, зависят их поступки, оценки действий окружающих. Драматические события XX века поставили вопрос о свободе чрезвычайно остро, и именно поэтому тема свободы в философии последнего столетия заняла особое место и во многом была переосмыслена. Свобода может быть выражена как свобода избегать чего-либо, свобода может разрушать, не считаться с существующими реалиями — такая свобода несет самые негативные последствия. Но свобода может обернуться и ответственным выбором, и тогда последствия будут совершенно иными — такая свобода предполагает дисциплину духа, самоопределение. В нашей работе мы будем говорить об экзистенциальной свободе. Это свобода не только выбора, но и творчества человеком самого себя, своей собственной жизни. Такая свобода — это свобода самоопределения изнутри, из глубины человеческой натуры, человеческой природы.

Сегодня в обществе осуществляются попытки восстановить ценность свободы личности, которая формально воспринимается как одно из прав человека и гражданина. Понятие «свобода личности» все чаще употребляется в средствах массовой информации, в выступлениях политических лидеров, декларируется Конституцией нашего государства. Однако смысл, вкладываемый в это понятие разными людьми, различен, нередко предлагаются самые противоположные пути решения проблемы свободы человеческой личности.

На фоне социального, экономического и прочих кризисов, охвативших современное российское общество, вопрос о необходимости определения, что такое свобода, может показаться неважным, незначительным. Но, на наш взгляд, попытка решить вопрос о свободе человеческой личности в том направлении, которое предлагали русские религиозные философы, может стать возможностью обращения к высшим, истинным ценностям. Русская религиозная философия выработала свой подход к постановке и решению этой проблемы, и если правильно переработать и осмыслить его, то появится возможность преодолеть затянувшийся духовный кризис.

В качестве основы диссертационного исследования выбор пал на работы русских религиозных философов. Это не случайно, хотя требует объяснения обращение именно к философско-религиозной аргументации рассматриваемых проблем. Здесь следует подчеркнуть общую тенденцию постмодернистского сознания, демонстрирующую известное разочарование в возможностях рационального освоения мира. По крайней мере, большинство современных гносео-логов уверено, что рациональное освоение мира не является самодостаточным и для понимания глубины и разнообразия мира требуется дополнять рациональные суждения эмоциональными, чувственными, а также иррациональными формами постижения бытия.

Господство марксистской идеологии долгое время не позволяло обращаться к накопленному за многовековую историю арсеналу религиозного освоения мира и его закономерностей. Как выясняется, значительная часть этого арсенала не противостоит системе научных знаний, а в известной мере дополняет ее4. Такое дополнение проявляется хотя бы в том, что богословие, религиозная философия ставят такие вопросы, поворачивают исследовательские проблемы такими сторонами, какие «не приходят в голову» традиционной науке. Тем не менее эти стороны и углы зрения имеют место, а значит, должны быть освоены и осмыслены. При таком подходе освоение богословского и религиозно-философского опыта оказывается небесполезным для самого «законченного» атеиста, если, конечно, он ставит перед собой задачу добросовестного проникновения в суть проблем, актуальных для сегодняшнего этапа развития человеческого общества вообще и постсоветской России в частности.

В этой связи по меньшей мере странным выглядят заявления, «предупреждающие» о том, что как бы широкое открытие религиозной философии не принесло некую интеллектуальную опасность: соблазн максимализма, эсхатологической предельности, обращенности к «последним временам» и срокам, неприложимым к логике социальных и исторических злободневных забот. Обращение к трансцендентному может якобы обернуться скепсисом, а то и вовсе отрицательным отношением к истории, к земному устройству людей.

Хотелось бы по поводу этих упреков высказать только одно соображение: прежде всего от самих людей зависит не путать два рода: непосредственного, прагматичного и потустороннего, трансцендентного, и не пытаться «строить текущий момент» по рецептам Царствия Небесного, а отношения людей на производстве выверять по идеально-должной мерке (например «возлюби ближнего своего как самого себя»). Однако подумать об онтологическом фундаменте социально-исторического действия, о соотношении человека и его высшего идеала не помешало бы современному человечеству, которое перестрадало в невиданных ранее безднах зла, оказавшись на обломках гуманизма, как раз принявшего человека и только человека за абсолют.

Без решения онтологических, эволюционных задач человечеству не обойтись. Из корня индивидуализма не вырастет древо гармонии и счастья. Русская религиозная философия как раз и пытается проектировать реальный мост меж

4 См., напр.: Хмелевская С. А. Система форм постижения бытия. М., 1997. С. 20. ду потусторонним и посюсторонним, мост от земли к небу, от естественного к сверхъестественному, к высшей природе.

Поэтому возникает потребность осмысления самого религиозно-философского опыта, значительная часть которого не противостоит системе научных знаний, а в известной степени дополняет ее. Именно этот аспект постижения мира подчеркивает Н. А. Бердяев: «Религиозная философия предполагает соединение теоретического и практического разума, достижение целостности в познании. Это есть познание совокупностью духовных сил, а не одним разумом. Русская религиозная философия особенно настаивает на том, что философское познание есть познание целостным духом, в котором разум соединяется с волей и чувством и в котором нет рационалистической расчлененности»5.

В русской философии есть свое поле проблем, свой угол зрения, собственный стиль философствования, свой образ философа, свое толкование места философа в жизни. Идеологизированность русской философии, которую интересовали не столько отвлеченные теоретические вопросы, сколько проблемы переустройства мира и человека или стихийное растворение философии в литературе — в литературе художественной, в публицистике, в поэзии, в проповеди, — яркие черты ее своеобразия. На этой особенности русского литературного мышления как мышления философского настаивали прежде всего сами русские мыслители — В. С. Соловьев, В. В. Розанов, Н. А. Бердяев, А. Ф. Лосев и ДР.

Отмеченное выше определяет актуальность и мировоззренческую значимость рассмотрения проблемы свободы.

Степень разработанности темы. Проблеме свободы в истории философии посвящена обширнейшая литература. С уверенностью можно утверждать, что в европейской философии она обсуждается со времен Аристотеля, хотя более разработанной проблема свободы становится в Новое время, что нашло свое выражение в работах Г. Лейбница, Б. Спинозы. Следующим этапом в изучении этой проблемы является немецкая классическая философия. Она нашла

5 Бердяев Н.А. Русская идея Н О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 183. свое решение в трудах выдающихся представителей этой школы: И. Канта, И. Фихте, Ф. Шеллинга, Г. Гегеля. Также стоит отметить таких немецких философов, как Я. Беме, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, которые не являлись представителями классической школы, но внесли особый вклад в разработку данной тематики. В более позднее время проблемой свободы в разной степени занимались К. Ясперс, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр.

Если обратиться к опыту русской религиозной философии, то стоит указать классиков отечественной религиозной мысли, таких как В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, Н. О. Лосский, С. Л. Франк, Б. П. Вышеславцев, Е. Н. Трубецкой, Ф. М. Достоевский. Несмотря на неоспоримое влияние немецкого идеализма на развитие русской религиозной философии, следует признать, что последней удалось сформировать собственную, достаточно независимую концепцию проблемы свободы.

Классическая немецкая философия начинает решение вопроса о существовании свободы через антитезу свободы и необходимости. Если предшественники И. Канта, И. Фихте, Ф. Шеллинга и Г. Гегеля выводили определение свободы из определения необходимости, то классики немецкого идеализма попытались уйти от этого. И. Кант решил эту проблему за счет выведения свободы из материального, феноменального мира в сферу трансцендентного бытия, что привело к дуалистическому пониманию и самого явления свободы, и человека. Еще одно решение проблемы мы находим у И. Фихте, в определенной степени оно разработано Ф. Шеллингом и ярче всего выражено у Г. Гегеля, — это попытка перенести свободу на почву историзма и представить ее как характеристику народа, общности, развивающейся, прогрессирующей во времени истории. У Гегеля, например, становящийся свободой «народный дух» — это дух, оформляемый на каждой исторической ступени своего развития в ту или иную форму государственной организации. Здесь история развития свободы есть история развития государственных форм.

Перенос проблемы свободы на почву историзма и прогресса — характерная черта немецкого идеализма. Это неизбежно привело к схематизации человеческого существования, к рассмотрению лишь социального аспекта свободы, что является явно недостаточным. Конечно, чаще всего в истории философии проблема свободы рассматривается как социальная, как проблема общественного переустройства или реформирования, когда предпринимаются попытки искусственно, а чаще насильно построить общество всеобщего добра и равенства. Но в данной проблематике можно увидеть и другие аспекты: этический, духовно-нравственный и личностный.

Еще одна специфическая черта немецкой классической философии в понимании проблемы свободы заключается в том, что эта проблема решалась в рамках рационализма, а это неизбежно вело к раздроблению бытия, сведению его к всецело видимому, материальному, рационально объяснимому. Но, по справедливому замечанию Н. А. Бердяева, «ни природа реальности, ни природа свободы, ни природа личности не могут быть постигнуты рационалистически, идеи эти и предметы эти вполне трансцендентны для всякого рационалистического сознания, всегда представляют иррациональный остаток. Потому что поистине: рациональная реальность, рациональная свобода, рациональная личность — лишь призраки отвлеченной самодовлеющей личности»6.

Только у Ф. Шеллинга мы находим иной взгляд на проблему. Проблема свободы для него — в большей степени проблема человеческой личности, а не проблема абстрактного народа или социума. Шеллинг связывает существование и реализацию свободы человека с взаимодействием человека и Бога. Система свободы для него не есть система абстрактной необходимости. Так, он пишет: «Все, что происходит в этом мире, происходит посредством личности Бога, а не в силу абстрактной необходимости». Шеллинг намечает новые подходы к разработке проблемы свободы, которые найдут свое выражение в трудах русских религиозных философов, на которых взгляды Шеллинга оказали серьезное влияние.

В отличие от своих западных коллег русские философы начинают решение проблемы свободы не с антитезы свободы и необходимости, а с обращения

6 Бердяев Н. А. Философия свободы. М., 2001. С. 17. к человеку, с постановки вопросов о том, что такое человек, каково его место в мире, а также вопросов о происхождении зла в мире, существовании свободы и человеческого бессмертия. Проблема свободы в русской мысли — это прежде всего проблема человеческой личности, и личность рассматривается не как некая абстрактная дефиниция, а как конкретный человек во всей его цельности. Это объясняется тем, что православие в России явилось одним из формообразующих элементов философской культуры. Православие — религия богочело-веческая, в этом его сущность. Православие всегда обращено к человеческой личности, к ее духовному миру, всегда ищет пути спасения человеческой личности через ее единение с Богом, пытается решить важные для человека вопросы о добре и зле, бессмертии, свободе и т. д.

Именно в таком аспекте проблема свободы разрабатывалась русскими мыслителями, такими как В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, Ф. М. Достоевский, Н. О. Лосский. В дальнейшем в нашей работе мы будем обращаться к более широкому кругу русских философов, так или иначе касавшихся в своих произведениях интересующей нас тематики, но именно труды вышеперечисленных отечественных философов, посвященные проблеме свободы, легли в основу нашего исследования.

Рассуждения о свободе в отечественной философии всегда предваряют размышления о человеке, его месте в мире, смысле его существования. Метафизика Ф. М. Достоевского — не исключение, в ней в качестве абсолюта признается личностное начало бытия, понимаемое как внутренняя центрированность и динамическая активность бытия. Именно диалектика любви и свободы становится самым глубоким источником многих феноменальных противоречий нашего бытия, например противостояния сил добра и сил зла, стремления людей к единству и стремления к обособленности. Свобода при этом оказывается манифестацией бесконечной, неисчерпаемой и иррациональной полноты проявлений личностного начала. Осуществляя свою свободу, личностное начало стремится к абсолютной центрированности всего бытия, к стягиванию бытия в одну личностную точку. Но иррациональная полнота бытия проявляется наряду с этим в наличии бесконечного множества таких личностных точек, которые вступают в конкуренцию за право динамического господства над всем бытием. Выявление всей полноты фундаментальной свободы, присущей личностному началу, приводит к неизбежному распадению бытия на отдельные конфликтующие и борющиеся между собой элементы. Можно сказать, что изучению иррационального проявления человеческой свободы Ф. М. Достоевский посвятил свои главные произведения.

В отличие от Ф. М. Достоевского В. С. Соловьев акцентирует внимание на том, что именно наличие в человеке совершенного, божественного измерения означает, что он обладает свободой. Свобода в этом случае есть причастность божественному началу и возможность устремления к этому началу в земной, эмпирической жизни. Очевидно, что это традиционное, августиновское понимание свободы, отождествляющее ее с божественной необходимостью. В то же время у Ф. М. Достоевского свобода — это признак неподвластности человека никаким законам и никакой необходимости (даже божественной), свобода — это характеристика эмпирического бытия человека, которое не восполнено никаким божественным измерением.

Заслуга Н. А. Бердяева в том, что он доступно и ясно излагает принципы «новой философии», создание которой было целью сосредоточенных поисков его предшественников, в первую очередь Ф. М. Достоевского и В. С. Соловьева. Главной целью философских построений Н. А. Бердяева оказывается утверждение абсолютной, непререкаемой ценности конкретной неповторимой личности, поэтому его позицию с полным правом можно назвать радикальным персонализмом. При этом окружающий человека мир рассматривается им как мир необходимости и зла, противостоящий миру духовной свободы и истинного бытия. Н. А. Бердяев также вводит представление о двух составляющих самой свободы, присущей первобытию, т. е. человеку. Он фиксирует их в понятиях первой и второй свободы. Первая свобода — это свобода-произвол, характеристика материального бытия. Вторая свобода — это свобода, присущая истинному духовному бытию. Заложенный дуализм помогает объяснить как факт искажения первой свободы, так и факт противостояния в этом мире добра и зла.

Н. О. Лосский также выделяет в понятии свободы два аспекта: положительный и отрицательный. Если определить относительное содержание свободы (как отсутствие зависимости от каких-либо ограничений) не составляет особого труда, то определение положительной свободы, по мнению Лосского можно дать, только «развив некоторое своеобразное учение». Развивая такое учение, философ приходит к пониманию положительной свободы как бесповоротного избрания пути добра, что означает также любить Бога и в единении с Богом участвовать в его творческой деятельности.

Важным аспектом, объединяющим все учения о свободе, разработанные отечественными философами, можно назвать концепции богочеловечества и всеединства В. С. Соловьева.

Среди современных исследований отечественных авторов, в которых рассматриваются проблемы, затронутые в данной работе, можно выделить две группы. Во-первых, это работы В. Н. Акулинина, П. П. Гайденко, Ю. Н. Давыдова, И. И. Евлампиева, А. Ф. Замалеева, Т. Н. Москальковой, Е. Н. Некрасовой, С. А. Нижникова, В. Н. Поруса, А. П. Скрипника, посвященные изучению русской философии вообще, а также подробному анализу взглядов отдельных русских мыслителей по проблемам свободы, зла, духовности, нравственности и т. д.

Во-вторых, можно отметить работы В. С. Гаджиева, М. В. Желнова, С. Б. Крымского, Н. Ф. Рахманкуловой, Ф. А. Степуна, Е. Л. Чертковой, посвященные непосредственно проблеме свободы. Так, В. С. Гаджиев исследует, как видоизменялось представление о свободе в истории человечества от античности до наших дней. Он приходит к выводу о том, что не может быть свободы ради свободы, определение ее природы и условий реализации поднимает кардинальные вопросы о сущности и существовании человека. Н. Ф. Рахманкулова прослеживает, как видоизменяется смысловое наполнение понятия свободы в ее развитии от внешней отрицательной до положительной. Е. Л. Черткова рассматривает проблему соотношения свободы и разума.

В результате расширения концептуального поля проблемы свободы делается очевидным, что привычное рассмотрение свободы только как социальной проблемы не раскрывает, на наш взгляд, всей полноты и многогранности данного явления. Изучение проблемы необходимо дополнить и другими аспектами, среди которых на первом месте стоит онтологический подход как наиболее фундаментальный среди всех остальных.

В конце XX века становится все более ясной историческая ограниченность тех теорий свободы, которые замкнуты на субъект-объектную схему теории познания, где человек-субъект и мир объектов безусловно противостоят друг другу, человек не находит своего места в познаваемом им мире, а картина мира выстраивается принципиально «бесчеловечно». Поэтому особенно важно разработать те линии философского знания, в которых изначально теория познания соединяется с нравственно-аксиологическим подходом, а проблема свободы исследуется не как некая абстракция, а как имеющая самое конкретное отношение к непосредственному существованию человека, его свободному бытию.

В XX веке одним из перспективных философских направлений стала философская онтология. Как известно, онтология в качестве раздела философии существует с первого момента возникновения философского знания. В процессе исторического развития в философии уже в XVII столетии появляется социокультурная необходимость выделения онтологии как самостоятельного направления философии. Благодаря И. Канту и немецкой классической философии в целом онтология на время уходит на второй план. Но тем не менее именно немецкая классическая философия в определенной мере подготовила возрождение философской онтологии как самостоятельного направления в философии конца XIX - начала XX вв. В связи с этим можно назвать таких представителей философской онтологии как Г. Якоби, Н. Гартман, М. Хайдеггер, К. Ясперс. Исследования современной философской онтологии позволяют по-новому взглянуть на «вечные» философские проблемы и новому взглянуть на «вечные» философские проблемы и переосмыслить их традиционную постановку и решения. Фундаментальная онтология привлекает внимание тем, что в ней соединяются онтологический и этический аспекты в рассмотрении человеческого бытия, сквозь призму которого рассматриваются такие философские проблемы, как свобода, истина, язык, техника, проблема понимания и многие другие.

Особо необходимо отметить своеобразие философской онтологии в трудах русских философов В. С. Соловьева, П. А. Флоренского, Н. А. Бердяева, И. А. Ильина и др. Представляется, что наиболее интересной для рассмотрения проблемы свободы в ее онтологическом аспекте является русская религиозная философия, так как для русских философов ключевым моментом понимания данной проблемы становится поиск ее духовных оснований и форм ее воплощения в тот или иной образ жизни; проблема свободы для отечественных мыслителей лишь во вторую очередь политическая, в первую же — нравственная, и решение ее лежит в нравственной сфере. Именно поэтому правомерно обращение к опыту русской религиозной философии.

Диссертантом изучен и критически переработан значительный объем литературы, отражающей различные философские концепции прошлого и современности в отношении проблемы свободы. Критически использованы гуманистический потенциал русской философии конца XIX - начала XX века, литературоведческие и психологические работы.

Анализ имеющейся по теме литературы показывает, что свобода как реализация духовной природы человека в контексте современной онтологии не являлась предметом специального исследования. Это обстоятельство обусловило как выбор темы диссертационного исследования, так и его конкретные цели и задачи.

Целью диссертационного исследования является раскрытие взаимосвязи свободы человеческой личности и ее духовной природы.

Указанная основная цель исследования реализуется в предлагаемой работе через решение следующих задач : выявить природу свободы через анализ внутреннего духовного опыта личности, понимаемого как соотнесение собственных переживаний со сферой высших духовных ценностей; показать, что свобода является смыслообразующим ядром человеческой сущности; продемонстрировать, что трансцендирование, устремленность к высшим ценностям есть способ духовного познания и обретения свободы; раскрыть диалектику свободы в единстве рационального и иррационального; выявить роль свободы в решении вопроса о смысле жизни.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем свобода предстает не в социально-философском аспекте, а прежде всего как категория онтологическая, связанная с такими понятиями, как духовность, творчество и смысл жизни человека. Личный вклад диссертанта в разработку этого аспекта состоит в следующем: обосновано положение о том, что свобода является онтологической составляющей личности; показано, что свобода является не только экзистенциальным признаком человеческого духа, но и устремленностью человека к высшим духовным ценностям; выявлена антиномичность феномена свободы: показана диалектика рационального и иррационального; установлено, что свобода по своей сути является самореализацией человека в духовном творчестве, понимаемом как способ обретения смысла жизни.

Положения, выносимые на защиту:

1) Свобода — фундаментальная основа человеческого бытия, мера воплощения глубинных потенций человека.

2) Трансцендирование вне человека и его духовности превращается в игру понятиями. Трансцендирование должно захватывать экзистенцию, личное бытие человека, его личностный смысл.

3) Свобода в своем положительном значении неотделима от рациональности. Разум не ограничивает свободу. В своем положительном измерении свобода не имеет внешних границ. На пути позитивной свободы меняется источник, первопричина ограничений, их источник — обязательства человека перед самим собой. Положительная свобода — это не просто свобода выбора добра, это прежде всего добровольное устремление к сфере высших ценностей, к абсолюту.

4) Парадоксальность и трагичность человеческого существования определяются антиномичностью и парадоксальностью человеческой свободы, реализация которой может стать для человека как путем к добру, так и низвержением его в пропасть зла.

5) Свобода необходимо связана с вопросом о смысле жизни человека. Творчество, проявленное в человеке через свободу, становится способом обретения смысла жизни. Путь творчества — это путь самосознания, смирения, самоограничения и, в конечном счете, спасения. Подлинное творчество изменяет человека, изменяет его духовную природу, и в этом реализуется его направленность на преображение мира и достижение «царства человечности».

Объектом диссертационного исследования выступает феномен свободы в его взаимосвязи с духовной природой человека.

Предметом исследования является онтологический аспект взаимосвязи свободы и духовной природы человека, позволяющий обеспечить системность и интегративность рассмотрения данной взаимосвязи.

Методология исследования. Исследование основывается на законах, категориях и принципах современной онтологии, которая предстает не как отдельный метод, а как общеметодологический исследовательский подход. Также в работе используется антропологический подход, так как современная онтология акцентирует свое внимание не столько на проблеме существования мира, сколько на проблеме существования человека.

Методологической основой диссертации явились: диалектический метод, метод единства исторического и логического, метод восхождения от абстрактного к конкретному. Использование диалектического метода позволяет увидеть проблему свободы во всем ее многообразии. Метод единства исторического и логического дает возможность, с одной стороны, увидеть изменение представлений о свободе в истории философии, с другой — проследить логику формирования данной категории. Метод восхождения от абстрактного к конкретному понимается как особый путь познания целостной действительности. В нашей работе конкретное есть сама проблема свободы, являющаяся отправным пунктом исследования. Данная целостность расчленяется, из нее выделяются для специального изучения отдельные стороны и связи проблемы свободы, а целью является получение общих абстрактных знаний. Абстрактное — лишь сторона, один из моментов целостного явления свободы, носящих отвлеченный характер. Метод восхождения от абстрактного к конкретному позволяет рассмотреть изучаемую проблему в соотношении с рядом абстрактных понятий, таких как: бытие человеческой личности, смысл жизни, разум, духовность и т. д., что придает представлению о свободе теоретически-конкретный характер.

Теоретическая значимость исследования. Выводы исследования могут быть использованы в качестве методологической основы для дальнейшей разработки в философии, в культурологии и психологии, таких проблем, как определение духовных оснований человеческого бытия, выбора путей развития общества с учетом совершенствования человека, при анализе особенностей духовной культуры России, при анализе места духовности в структуре человеческой психики.

Практическая значимость исследования. Выводы диссертации могут быть полезны для уточнения ряда вопросов стратегий социального управления. Материалы имеют прямой выход на учебный и воспитательный процесс. Они были использованы автором при проведении занятий у студентов. Результаты исследования могут быть применены при разработке и чтении лекций по таким разделам философии как, «Человек», «Личность», «Духовность».

Публикации по теме диссертации:

1. Богоделышкова JI. А. Русская философия о природе свободы / JI. А. Богоделышкова // Современные тенденции социально-экономического реформирования общества: Сб. ст. аспирантов. - Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2001.-0,2 п. л.

2. Богодельникова JI. А. Свобода и зло / JI. А. Богодельникова / ИГЭА. - Иркутск, 2001. - 0,3 п. л. - Деп. в ИНИОН РАН. 15.11.01. № 56818.

3. Богодельникова Л. А. Экономическое обновление России (Фило-софско-методологический аспект)/ Л. А. Богодельникова // Институциональные проблемы российских реформ в условиях макроэкономической нестабильности: Сб. науч. тр. - Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2002. - 0,3 п. л.

4. Богодельникова Л. А Истинная и мнимая свобода / Л. А. Богодельникова // Социально-экономические реформы в регионе: Сб. науч. тр. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2003.-0,2 п. л.

5. Корецкая Л.Ф. Существует ли русская философия? / Л. Ф. Корец-кая, Л. А. Богодельникова // Социально-экономические реформы в регионе: Сб. науч. тр. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2003. - 0,4 п. л.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Свобода как реализация духовной природы человека"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В соответствии с целями и задачами нашего исследования мы решали проблему свободы прежде всего как проблему основания человеческого бытия. Такое понимание данной проблематики позволило выдвинуть тезис о том, что положительно направленная свобода в первую очередь реализуется внутри самого человека, в его внутреннем бытии, в его духовной природе. И в то же время свобода является способом реализации духовной природы человека.

Человек — единственное живое существо, способное к трансцендирова-нию, т. е. способное к преодолению и изменению самого себя, способное к постижению собственной сущности, выходя за рамки просто природного существования. Само понимание бытия как трансценденции позволяет увидеть иной аспект человеческого бытия, его «выдвинутость» за пределы природного мира, «выступление за пределы сущего в целом». Человек оказывается своей сущностью «не от мира сего», он является духовным существом постольку, поскольку трансцендирует наличное сущее и выходит за рамки материальности; ведь по достоинству оценить этот мир и свою жизнь может лишь тот, кто выходит за границы мира и своей жизни.

Выходя за границы личностного бытия, человек тем самым осуществляет духовное познание и реализует собственное предназначение. Тогда человеческое бытие предстает как предельное жизненное и духовное напряжение, полнота самораскрытия человека. Для этого индивиду необходима свобода. Человек становится свободным, только восходя к трансцендентному, т. е. в сфере духа. Человек устроен таким образом, что он не может реализовать себя в повторении коллективной судьбы, ему необходимо открыть, изобрести собственный жизненный путь. Он самостоятельный творец собственной судьбы, свободно избирающий путь своего бытия. Бытие как трансценденция есть свобода человека, величайшее напряжение всех его человеческих сил.

Свобода позволяет человеку реализовать его духовное назначение — превосхождение собственной природы и претворение ее в иную, обращающую его к сфере высших ценностей и идеалов, к духовности. Свобода щающую его к сфере высших ценностей и идеалов, к духовности. Свобода прежде всего — экзистенциальный признак человеческого духа, т. е. она предшествует человеческому бытию, является его первоосновой.

Мало увидеть в свободе лишь отсутствие внешних ограничений. По сути, под внешней свободой подразумевается не что иное, как условия нормального человеческого существования. Именно в этом состоит смысл политической «борьбы за свободу». Освободить можно лишь от внешних пут. Путь к внутренней свободе имеет направленность, противоположную освобождению внешнему. Независимость достигается посредством расширения границ, устранения препятствий для реализации собственной воли, осуществления своих намерений и целей.

Если степень внешней свободы определяется мерой объективно возможного, то уровень внутренней свободы измеряется степенью допустимого, т. е. приемлемого с точки зрения личной ответственности перед лицом совести и предполагает самоограничение. Итак, если внешняя свобода предполагает устранение препятствий и ограничений деятельности, то обретение свободы внутренней связано с налагаемыми на себя ограничениями и установлением новой зависимости. В этом процессе самоопределения и самоограничения проступает противоречивая суть свободы. Внешняя свобода бессодержательна, и, чтобы получить содержание, она должна ограничить себя, то есть, с позиции внешней свободы, сделать новый шаг к несвободе. Однако теперь уже не внешняя среда, а внутренний духовный мир воздвигает границы, очерчивая область допустимого. Теперь уже вопрос стоит не о внешних условиях приведения воли в действие, а о внутренних ограничениях самого хотения. Если для осуществления внешней свободы нужно устранить существующие препятствия и выбрать адекватные средства, то обретение свободы внутренней выдвигает на первый план проблему выбора ценностей и предпочтения определенной ценности в качестве руководящей. В этом выборе осуществляется способность личности противопоставить себя не только внешним обстоятельствам, но и своим собственным «стихийным» желаниям и стремлениям, т. е. самой себе.

Свобода, таким образом, отличается от несвободы не наличием или отсутствием принуждения, а источником этих ограничений. Личность сама ограничивает себя ответственностью, проявляя способность к самоограничению и самоуправлению. Свобода как стихийный порыв, «свобода без разума» есть воля, т. е. низшая, глубинная, неокультуренная свобода, близкая по своему действию к природной стихии. Воля могуча, как стихия, но так же и слепа, а потому бывает разрушительна. Разум ясен, но без воли бессилен. И лишь в своем единстве они способны осуществлять движение к свободе. Жизнь человека есть постоянное напряжение борьбы этих двух начал.

Путь освобождения предстает уже не просто как результат распространения знаний во всех слоях и сферах общества, но прежде всего как путь личностной работы по самоанализу и самоопределению, как реализация принципа «начни с себя». Переход от свободы-произвола к свободе-самоопределению предполагает единство воли и разума, но также он предполагает творчество человеком самого себя, собственного пути. Свобода по своей сути становится возможностью реализации человека в духовном творчестве. Духовное становление ближайшим образом связано со смыслом и особенно с наиболее важным для человека — со смыслом его собственной жизни.

Когда человек задается вопросом о смысле жизни, он может встать на путь приближения к пониманию духовного. Именно вопрошание о смысле жизни очищает для человека его собственное бытие. Вся история духовной культуры человечества есть такое вопрошание, такое очищение и выявление сути человеческого бытия в мире.

Осмысление есть видение смысла, присутствующего вокруг человека сущего, видение способа, каким сущее осуществляется в человеческом бытии. Стало быть, осмысление — это возвращение человека назад к самому себе, к тому, что уже есть, но пребывает зачастую забытым. Намеченная таким образом сущность осмысления отвечает отпущенной человеку жизни, которая выступает как свободное собирание человеком самого себя в попытке соединить и удержать в цельности духовность и жизнь.

Особо хотелось бы остановиться на практической значимости данного исследования.

Популярность проблемы свободы, возможность ее множественного толкования порождает множественность смыслов, вкладываемых в определение данной категории. Неоднозначность решения проблемы порождает сложность ее понимания. Видимая легкость, с которой любой человек может в обыденном понимании толковать свободу, ведет к искажению, изменению ее смысла. Почему столь важным, на наш взгляд, становится увидеть в свободе иной аспект, иное измерение, не только социальную сторону этого явления, а прежде всего экзистенциальную, духовную, личностную, нравственную? Мы надеемся, что такое понимание феномена свободы позволит увидеть ее во всей сложности и во всем многообразии ее проявлений.

Человек Нового времени пытался обрести свободу, видя в этом единственный способ реализации собственного предназначения. Наш современник, получив всевозможные внешние свободы, предпочитает ничего не делать. Более того, процессы, протекающие в современном обществе, дискредитируют ценность свободы. Если когда-то свобода являлась высшей ценностью, к которой были устремлены все политические и социальные преобразования, то сегодня свобода — это данность. Если раньше свобода была возможностью творческой самореализации личности, то сегодня свобода — это возможность ничего не делать, развращение общества, превращение человеческого коллектива в «цивилизацию досуга». Может показаться, что общество не предлагает никаких способов реализации положительной человеческой свободы, реализации творческого бытия человека. Но проблема в том, что обретение внутренней свободы, свободы позитивной невозможно во внешнем мире, и тогда ставится вопрос о том, что каждый человек должен делать для обретения духовной свободы. Это уже вопрос личной активности, творчества и ответственности человека. Хотелось бы верить в то, что в нашем исследовании удалось указать путь преодоления сложившейся ситуации.

Список научной литературыБогодельникова, Любовь Александровна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Аббаиьяно Н. Структура экзистенции. Введение в экзистенциализм / Н. Аббаньяно. СПб.: Алетейя, 1998. - 505 с.

2. Августин. Исповедь / Августин. М.: Канон +, Реабилитация, 2000. - 464 с.

3. Августин А. О граде Божьем / Августин. М.: ACT, 2000. - 1295 с.

4. Акулинин В. Н. Философия всеединства: от В. С. Соловьева к П. А. Флоренскому/В. Н. Акулинин. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990. - 154 с.

5. Асмус В. Ф. Диалектика необходимости и свободы в философии истории Гегеля / В. Ф. Асмус // Вопр. философии. 1995. - № 1. — С. 18-35.

6. Бергсон А. Время и свобода воли / А. Бергсон. М.: Республика, 1990.-463 с.

7. Бергсон А. Два источника морали и религии / А. Бергсон. М.: Канон, 1994.-384 с.

8. Бердяев Н. А. Миросозерцание Достоевского / Н. А. Бердяев. М.: Захаров, 2001.- 173 с.

9. Бердяев Н. А. О назначении человека / Н. А. Бердяев. СПб.: Алетейя, 1991. -320 с.

10. Ю.Бердяев Н. А. Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация / Н. А. Бердяев. Минск: Экономпресс, 2000. - 301 с. П.Бердяев Н. А. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии / Н. А. Бердяев. - М., 1999. — 460 с.

11. Бердяев Н. А. О человеке, его свободе и духовности: Избранные труды / Н. А. Бердяев. М.: Моск. псих.-социал. ин-т Флинта, 1999. 311 с.

12. Бердяев Н. А. Русская идея / Н. А. Бердяев // О России и русской философской культуре. М.: Наука, 1990. С. 11-249.

13. Бердяев Н. А. Самопознание / Н. А. Бердяев. М.: Книга, 1991. - 445 с.

14. Бердяев Н А Свободный народ/Н А Бердяев// Родина -1990.-№ 1.-С. 6-18.

15. Бердяев Н. А. Смысл истории/ Н. А. Бердяев. М.: Мысль, 1990. - 173 с.

16. Бердяев Н. А. Судьба России / Н. А. Бердяев. Харьков: Аспект - пресс; Фолио, 1998. - 735 с.

17. Бердяев Н. А. Философия свободы / Н. А. Бердяев. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001.-351 с.

18. Бердяев Н. А. Философия свободного духа / Н. А. Бердяев. М.: Республика, 1994. - 480 с.

19. Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества / Н. А. Бердяев. М.: Правда, 1989. - 607 с.

20. Бердяев Н. А. Царство Духа Царство Кесаря / Н. А. Бердяев. - М.: Республика, 1995. - 383 с.

21. Бердяев Н. А Я и мир объектов. Опыт философии од иночества и общения /НА Бердяев // Философия свободного духа- М: Республика, 1994. С. 350 - 480.

22. Берлин И. Два понимания свободы / И. Берлин //Философия свободы. Европа. М.: Новое лит. обозрение, 2001. - С. 3 - 230.

23. Бори П. Ч. Новое прочтение «Трех разговоров» и «повести об Антихристе» В. Соловьева, конфликт двух универсализмов / П. Ч. Бори // Вопр. философии. 1990. -№ 9. — С. 34-47.

24. Бубер М. Я и Ты / М. Бубер. М.: Высш. шк., 1993.- 173 с.

25. Булгаков С. Н. Свет невечерний / С. Н. Булгаков. М.: Республика, 1994.-435 с.

26. Вышеславцев Б. П. Вольность Пушкина (индивидуальная свобода) / Б. П. Вышеславцев // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Республика, 1990. - С. 230 - 242.

27. Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса / Б. П. Вышеславцев. М.: Республика, 1994. - 367 с.

28. Гаджиев В. С. Размышления о свободе / В. С. Гаджиев // Вопр. философии. -1993,-№2.-С. 56-80.

29. Гайденко П. П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века / П. П. Гайденко. М.: Прогресс-Традиция, 2001 - 468 с.

30. Гайденко П. П. Искушение диалекгакой: пантеистические и гностические мотивы у Гегеля и Соловьева/П. П. Гайденко//Вопр. философии. —1998. —№ 4.—С. 75 93.

31. Гайденко П. П. Метафизика конкретного всеединства, или Абсолютный реализм С. JI. Франка / П. П. Гайденко // Вопр. философии. — 1999. — № 5. -С. 114-150.

32. Гайденко П. П. Парадоксы свободы в учении Фихте / П. П. Гайденко. М.: Наука, 1990. - 127 с.

33. Гайденко П. П. Проблема рациональности на исходе XX века / П. П. Гайденко // Филос. науки. 1991. — № 6. - С. 56 - 70.

34. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук: В 8 т./ Г. В. Ф. Гегель. -М.: Мысль. 1977. - Т. 3. - 471 с.

35. Гелен А. О систематике антропологии / А. Гелен // В сборнике «Проблема человека в западной философии» — М.: Прогресс, 1988. — С. 152 201.

36. Губман Б. JI. Западная философия культуры XX века / Б. JI. Губман. -Тверь: Леан, 1997. 288 с.

37. Гуревич П. С. Антропологическая катастрофа / П. С. Гуревич // Свобод, мысль. 1997. - № 11. - С. 34 - 44.

38. Гуревич П. С. Философская антропология Э. Фромма / П. С. Гуревич // Филос. науки. 1990. - № 8. - С. 86 -114.

39. ДерридаЖ. О грамматологии/Ж Деррида-М: AdMarginem, 2000.-511 с.

40. Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы / Ф. М. Достоевский. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. - 800 с.

41. Достоевский Ф. М. Подросток / Ф. М. Достоевский М.: «АСТ», - 2001. -620 с.

42. Евлампиев И. И. История русской метафизики в XIX XX веках. Русская философия в поисках абсолюта: В 2 ч. / И. И. Евлампиев. - СПб.: Алетейя, 2000.

43. Егоров И. А. Принцип свободы как основание общей теории регуляции / И. А. Егоров // Вопр. философии. 2000 - № 3 - С. 3 -21.

44. Железнов Ю. Д. Природа человека и общества / Ю. Д. Железнов. М.: Изд-во МНЭПУ. - 1996. - 200 с.

45. Зотов А. Ф. Право. Свобода. Демократия / А. Ф. Зотов // Вопр. философии.- 1991. — № 6. — С. 10-24.

46. Иванов А. В. О свободе определения и об определении свободы /А. В. Иванов // Филос. науки. 1990. - № 11. - С. 34 - 57.

47. Ильенков Э. В. Свобода воли / Э. В. Ильенков // Вопр. философии. — 1990. — №2.-С. 43-64.

48. Ильин В. А. Миросозерцание графа Льва Николаевича Толстого / В. А. Ильин. СПб.: РХГИ, 2000. - 480 с.

49. Ильин И. А. Религиозный смысл философии / И. А. Ильин. М.: ACT, 2003.- 695 с.

50. Ильин И. А. Сочинения: В 4 т./ И. А. Ильин. М.: Рус. кн., 2001.

51. Кант И. Об изначальном злом в человеческой природе / И. Кант // Основы метафизики нравственности. М.: Изд-во «Мысль», 1999. - С. 120 - 265.

52. Кант И. Сочинения: В 6 т. / И. Кант. М.: Мысль, 1966.

53. Кантор В. К. Проблема антихриста как проблема тоталитарного слома европеизма / В. К. Кантор // Вопр. философии. — 2001. — № 4. — С. 56 -85.

54. Карсавин Л. П. Религиозно-философские сочинения / Л. П. Карсавин. М.: Ренессанс,1992. - Т. 1 - 325 с.

55. Коган Л Н. Зло/Л Н. Коган. -Екатеринбург Изд-во Урал. Ун-та, 1992. -112 с.

56. Кожев А. А. Религиозная метафизика Владимира Соловьева / А. А. Кожев // Вопр. философии. 2000. -№ 3. - С. 104 -135.

57. Крекшин И. Метафизика зла: Пролегомены к теодицее в философии позднего С. Л. Франка/И Крекшин// Вопр. философии. -2001. -№ 12. -С. 120 -153.

58. Крымский С. Б. Контуры духовности: новые контексты идентификации / С. Б. Крымский // Вопр. философии. 1992. - № 12. - С. 15 - 32.

59. Кураев А Наследие Христа / А Кураев. М: Фонд «Благовест», 1998.-225с.

60. Кураев А. Пантеизм и монотеизм / А. Кураев // Вопр. философии. — 1996, — №6. — С. 32-47.

61. Кураев А Христианство без оккультизма / А Кураев. М: Отчий дом, 1997. - 430 с.

62. Левинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечность / Э. Левинас. М.: Университет, кн., 2000. - 416 с.

63. Лейбниц Г. Монадология//Соч.: В 4т. /Г. Лейбниц -М: Мысль, 1983. Т. 4. - 683 с.

64. Левицкий С. А. Трагедия свободы / С. А. Левицкий. — М.: Канон, 1995. — 512 с.

65. Лекторский В. А. Ильенков Э. В.: Личность и творчество / В. А. Ильенков. -М.: Языки рус. культуры, 1999. 272 с.

66. Личность и свобода: Альм. Ин-т федерализма и гражданского общества. -М.: Соверо-Принт, Вып. 6. — 2000. — 68 с.

67. Личность и цивилизация: Альм. М.: Соверо-Принт, 1999. - 76 с.

68. Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время / А. Ф. Лосев. М.: Прогресс,1990.-719 с.

69. ЛосскийН О. Бог и мировое зло/Н О. Лосский. -М: Республика, 1994.-431 с.

70. Лосский Н. О. Преемники Вл. Соловьева / Н. О. Лосский. М.: Республика, 1992.-370 с.

71. Лосский Н. О. Свобода воли / Н. О. Лосский // Избранное. М.: Правда,1991.- С. 450 622.

72. Лосский Н. О. Условия абсолютного добра / Н. О. Лосский. М.: Политиздат, 1991. - 367 с.

73. Лосский Н. О. Ценность и бытие: Бог и царствие Божие как основа ценностей / Н. О. Лосский. М.: ACT, 2000. - 861 с.

74. Малыгин Г. С. Смысл жизни и жизнь смысла / Г. С. Малыгин. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1999. - 248 с.

75. Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию / М. К. Мамардашвили. -М.: «Прогресс», 1992. 416 с.

76. Мамардашвили М. К. Трансценденция и бытие // Мой опыт нетипичен.-СПб.: Азбука, 2000. С.356 - 365.

77. Мильдон В. И. Русская идея в конце XX века / В. И. Мильдон // Вопр. философии. 1996. - № 3. - С. 40 -56.

78. Молчанов В. И. Парадигмы сознания и структуры опыта / В. И. Молчанов // Логос. 1992. -№ 3. - С. 7 -37.

79. Москалькова Т. Н. Противодействие злу в русской религиозной философии / Т. Н. Москалькова. -М.: «Проспект», 1999. 128 с.

80. Мудрагей Н. С. Рациональное и иррациональное — философская проблема (читая А. Шопенгауэра) / Н. С. Мудрагей // Вопр. философии. — 1994. — № 9. — С. 54 87.

81. МуньеЭ. Манифест персонализма / Э. Мунье. -М: Республика, 1999. 559 с.

82. Мунье Э. Персонализм / Э. Мунье. М.: Искусство, 1992. - 143 с.

83. Некрасова Е. Н. Проблема человека в русском экзистенциализме (этический аспект) / Е. Н. Некрасова // Смысл жизни в русской философии конец XIX -нач. XX в.: Сборник. СПб.: Наука, 1995. - С.120 - 136.

84. Нижников С. А. Метафизика веры в русской философии. / С. А. Нижников. -М.: Изд-во РУДН, 2001. 355 с.

85. Ницше Ф. Сочинения: В 2 т. / Ф. Ницше. М.: Мысль, 1990.

86. Ойзерман Т. И. Философия Гегеля как учение о первичности свободы / Т. И. Ойзерман // Вопр. философии -1993. №11. -С. 43 - 60.

87. Освобождение духа. Сб. М.: Политиздат, 1991. - 351 с.

88. Панарин А. С. «Вторая Европа» или «Третий Рим» / А. С. Панарин // Вопр. философии. 1998. - № 10. - С. 3 -20.

89. Плеханова И. И. Преображение трагического / И. И. Плеханова. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 2001. - 158 с.

90. Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988. - 530 с.

91. Проблемы методологии постнеклассической науки. М.: ИФ РАН, 1992. -200 с.

92. Рассел Д. Б. Дьявол. Восприятие зла с древнейших времен до раннего христианства/Д. Б. Рассел. СПб.: Издательская группа «Евразия», 2001. -408 с.

93. Рахманкулова Н. Ф. Моя свобода и свобода другого / Н. Ф. Рахманкулова // Веста. МГУ. Сер. 7. Философия. 2003. -№6. - С. 51-76.

94. Рациональность на перепутье: В 2 кн. М.: Росспэн, 1999.

95. Розанов В. В. Уединенное / В. В. Розанов. М: Политиздат, 1990. - 514 с.

96. Роменец А В. Источник огненный (учение о самопознании в д иалоге Г. С. Сковорода «Наркисс»)// Филос. и социал. мысль. -1992. -№8. -С.129-162.

97. Сартр Ж.-П Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии / Ж.-П Сартр. М.: Республика, 2000. - 639 с.

98. Сартр Ж.-П Две грани экзистенциализма / Ж.-П Сартр, А Камю. М: ОЛМА-ПРЕСС,2001.-352 с.

99. Сартр Ж.-П. Дороги свободы / Ж.-П. Сартр. М.: ACT; Харьков: Фолио, 1999. - 973 с.

100. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм это гуманизм / Ж.-П. Сартр // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989. - С.З - 260.

101. Свобода и справедливость. Диалог мировоззрений: Материалы симп. К Новгород: Изд-во Вопш-Вяг. кадр. центра, 1993. -144 с.

102. Скрипник А П. Моральное зло в истории этики и культуры / А П. Скрипник М: Полигаздаг, 1992. - 349 с.

103. Скрипник А. П. Проблема морального зла в истории домарксистской этики / А. П. Скрипник // Этическая мысль. Научно-публицистические чтения. — М.: Наука, 1988. С. 145 - 180.

104. Соловьев В. С. Духовные основы жизни / В. С. Соловьев. Минск: Хар-вест, 1999.-912 с.

105. Соловьев В. С. Избранное/В. С. Соловьев. М.: Сов. Россия, 1990-491 с.

106. Соловьев В. С. Критика отвлеченных начал / В. С. Соловьев. — М.: Наука, 1999.-560 с.

107. Соловьев В. С. Оправдание добра / В. С. Соловьев. М.: Республика, 1996.-478 с.

108. Соловьев В. С. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. / В. С. Соловьев. М: Наука,^.

109. Соловьев В. С. Три разговора / В. С. Соловьев. М., Захаров, 2000,190 с.

110. Соловьев В. С. Чтения о Богочеловечестве / В. С. Соловьев. СПб.: Ху-дож. лит. Санкт-Петербург, отд-ние, 1994. - 526 с.

111. Степин В. С. Российская философия сегодня: проблемы настоящего и оценки прошлого / В. С. Степин // Вопр. философии. — 1997. — № 5. — С. 3 -15.

112. Степун Ф. А. В защиту Свободы / Ф. А. Степун // Звезда. 1993. - № 4. -С. 196 - 205.

113. Трубецкой Е. Н. Миросозерцание В. С. Соловьева / Е. Н. Трубецкой // Соч.: В 3 т. М.: Моск. философ, фонд; «Медиум», 1995.- Т.1. - 606 с.

114. Трубецкой Е. Н. Смысл жизни / Е. Н. Трубецкой. М.: Республика, 1994. -431с.

115. Трубецкой Е. Н. Избранные произведения/ Е. Н. Трубецкой. Ростов н/Д.: Феникс, 1998. - 511 с.

116. Трубников Н. Н. О смысле жизни и смерти / Н. Н. Трубников. М.: РОССПЭН, 1996.-383 с.

117. Тульчинский Г. Л. Российский потенциал свободы / Г. Л. Тульчинский // Вопр. философии. 1997. - № 3. - С. 50 - 64.

118. Федотова В. Г. Практическое и духовное освоение действительности / В. Г. Федотова -М.: Наука, 1992. -136 с.

119. Федотова В. Г. Свобода или равенство? / В. Г. Федотова // Филос. науки.- 1991.-№4.-С. 16-35.

120. Флоренский П. А. Столп и утверждение истины / П. А. Флоренский. М.: Правда, 1990.-491 с.

121. Франк С. Л. Духовные основы общества / С. Л. Франк. М.: Республика, 1992.-510 с.

122. Франк С. Л. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии / С. Л. Франк. — М.: Республика, 1990. — 360 с.

123. Франк С. Л. Реальность и человек / С. Л. Франк. М.: Республика, 1997.479 с.

124. Франк С. Л. Смысл жизни / С. Л. Франк // Вопр. философии. 1990. - № 6- С.24 -70.

125. Франк С. Л. Сочинения / С. Л. Франк. М.: Правда, 1990. - 607 с.

126. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности / Э. Фромм // Человек. 1993. - № 1. - С. 83 -106.

127. Фромм Э. Бегство от свободы / Э. Фромм. М.: Прогресс, 1995. - 251 с.

128. Фромм Э. Догмат о Xjpncre / Э. Фромм. М: Олимп, АСГ-ЛТД,1998. -415 с.

129. Фромм Э. Сущность человека, его способность к добру и злу / Э. Фромм // Филос. науки. 1990. - № 8, 9.

130. ХайдеггфМВршяибьпие/МХайдеп^.-М.: Республика, 1993.-445 с.

131. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме / М. Хайдеггер // Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993. - С. 365 - 390.

132. Хайдеггер М Разговор на проселочной дороге /М Хайдеггер. М: Высш. шк, 1991. — 190 с.

133. Хёсле В. Интервью / В. Хёсле // Вопр. философии. -1990. № 11.-С. 106-118.

134. Хмелевская С. А. Система форм постижения бытия / С. А. Хмелевская. — М.: Наука, 1997. 150 с.

135. Хоружий С. С. Проблема личности в православии: мистика исихазма и метафизика всеед инства/ С. С. Хоружий // Филос. и социал. мысль. -1992. № 8. - С. 117 -129.

136. Человек и духовность: Сб. ст. / Отв. ред. В. Г. Федотова. Рига: Зинатне, 1990.- 152 с.

137. Шафоростов А. И. Духовное бытие человека / А. И. Шафоростов // Философия Учебное пос»бие.-Ир19тск:Иэр^ЕП^ -50 с.

138. Швырев В. С. Рациональность в современной культуре / В. С. Швырев // Обществ, науки и современность. — 1997. — № 1. — С. 34 -50.

139. ШелерМ Избранные произведения / М Шелер. -М: Гнозис, 1994. -413 с.

140. Шеллинг Ф. В. И. Философское исследование о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах / Ф. В. И. Шеллинг // Сочинения: В 2 т. -М.: Мысль, 1989. Т.2. - 636 с.

141. Шестов Л. И. Добро в учении гр. Толстого и Ницше (Философия и проповедь) / Л. И. Шестов // Избр. соч. — М.: Республика, 1993. — С. 260 -375 с.

142. Шестов Л. И. Сочинения / Л. И. Шестов. М.: Раритет, 1995. - 429 с.

143. Шестов Л. И. Сочинения: В 2 т. / Л. И. Шестов. М.: Наука, 1993.

144. Шестов Л. И. Умозрение и откровения. — Л.: Наука, 1964. — 405 с.

145. Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность / А. Шопенгауэр // Афоризмы и истины: Сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 2001 -С. 196-465.

146. Шпенглер О. Закат Европы / О. Шпенглер. Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 1998. - 640 с.

147. Этическая мысль: Ежегодник / Отв. ред. А. А. Гусейнов. М.: Изд-во ИФ РАН, 2000.-215 с.

148. Ясперс К. Ницше и христианство / К. Ясперс. М.: Медиум, 1994. -114 с.

149. Яковенко Б. В. Очерки русской философии / Б. В. Яковенко // Мощь философии. СПб.: Наука, 2000. - С. 3 - 94.

150. Ясперс К. Философская вера / К. Ясперс // Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994. - С. 135 -252.