автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.05
диссертация на тему: Т. С. Элиот и английский стих 1910-х годов

Текст диссертации на тему "Т. С. Элиот и английский стих 1910-х годов"

(* / ' {7 и ■ / ,

Л Л > Ч ' ~~ ' , / ! } / / I / /?

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М.В. ЛОМОНОСОВА

Филологический факультет

На правах рукописи

ИВАНОВ Дмитрий Анатольевич Т.С. ЭЛИОТ И АНГЛИЙСКИЙ СТИХ 1910-х ГОДОВ

Специальность 10.01.05 — Литературы народов Европы, Америки и Австралии

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологически^ наук

Москва —1999

ОГЛАВЛЕНИЕ:

ВВЕДЕНИЕ.....................................................................................................................................3

ГЛАВА L СТАТИСТИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ АНАЛИЗА..........................................................45

1. Критика известных подходов к изучению элиотовского стиха..................................45

2. Современная методика исследований............................................................................62

ГЛАВА П: АНГЛИЙСКИЙ СТИХ 1910-Х ГОДОВ..................................................................79

ПОЭТЫ-ГЕОРГИ АНЦЫ..................................................................................................................79

Поэты-имажисты....................................................................................................................95

«Окопные» поэты (поэтыпервой мировой войны)...........................................................108

Эдит Ситвелл и поэты ее круга...........................................................................................117

ДжерардМэнлиХопкинс.....................................................................................................123

Выводы...................................................................................................................................143

ГЛАВА Ш: Т.С. ЭЛИОТ И НАЦИОНАЛЬНЫЕ ВАРИАНТЫ ПОИСКА ПУТЕЙ К СВОБОДНОМУ СТИХУ...........................................................................................................148

Элиот и проблема выбора традиции...................................................................................148

Стих Т.С. Элиота 1910-х— 1922 гг.....................................................................................158

Международный верлибр и национальные варианты раскрепощения стиха...............165

ЗАКЛЮЧЕНИЕ..........................................................................................................................173

ПРИМЕЧАНИЯ..........................................................................................................................181

БИБЛИОГРАФИЯ.....................................................................................................................188

ПРИЛОЖЕНИЕ..............................................................................................................................I

ВВЕДЕНИЕ

Тема исследования

Поэтическое творчество Т.С. Элиота (T.S. Eliot, 1888-1965) относительно невелико по объему. Несколько сборников стихов, три поэмы, несколько поэтических циклов, включая знаменитые «Квартеты», и еще ряд неоконченных произведений и стихотворений на случай, не считая более ранних, юношеских публикаций, первая из которых появилась еще в 1905 г., — не так уж и много за сорок лет профессиональной литературной деятельности, учитывая, что печататься Элиот начал уже в 1915 г.1, а последнее свое стихотворение, «Выращивание рождественских елей» (The Cultivation of Christmas Trees), написал в 1954 г. Разумеется, нельзя забывать про большое количество эссе, статей и целых книг, в которых Элиот, начиная с 1917 г.2, излагал свои взгляды по вопросам литературы, истории, общественной жизни и религии, а также про пять созданных им поэтических драм5. Все же объем написанного Элиотом несопоставим с объемом критических работ, посвященных его творчеству. Так, библиографический обзор западного элиотоведения, составленный американским ученым Робертом X. Кэнери — «Т.С. Элиот: Поэт и его критики» (T.S. Eliot: The Poet and his Critics, 1982), занимает четыреста страниц и включает в себя более восьмисот работ, и в нем учтены лишь те исследования, причем далеко не в полном объеме, которые появились в печати до 1982 г. Но и впоследствии поток публикаций не уменьшился. Не обошли Элиота вниманием и современные информационные средства коммуникации, зафиксировавшие огромную популярность поэта среди литературоведов и читателей4. Казалось бы, не осталось такого аспекта его творчества, который избежал бы пристального внимания исследователей. Ушли в прошлое споры между сторонниками различных политических лагерей, пытавшихся зачислить модного поэта в свои ряды, зна-

чение Элиота для истории литературы всесторонне раскрыто исследователями, а его вклад в культуру XX века высоко оценен Шведской академией, присудившей Элиоту в 1948 г. Нобелевскую премию по литературе. В учебниках и в сознании широкой читательской публики его имя прочно ассоциируется с такими понятиями, как «современная поэзия», «англо-американский модернизм» и «новая критика», и хотя среди западных литературоведов не раз возникали всплески реакции против столь громкого хора похвал, обращенных на человека, чье значение во многом оказалось обусловлено самой эпохой, в которую он появился на сцене, не приходится сомневаться в том, что мы имеем дело с фигурой первой величины.

Не отрицая и не оспаривая этого утверждения, уместно, однако, задаться вопросом о том, насколько совпадал вектор творческих усилий Элиота с основными устремлениями его эпохи, какую роль сыграл он в том своеобразном «споре древних и новых», который развернулся на рубеже XIX-XX вв., и почему молодые поэты 1930-х гг., в один голос называвшие Элиота своим предшественником, оставили без внимания в своем творчестве многие найденные им формы поэтической выразительности. Хорошо известно, что вопросы о дозволенных границах новаторства занимали Элиота уже в молодости — недаром первое же эссе, сделавшее его знаменитым, носило характерное название «Традиция и индивидуальный талант» (Tradition and the Individual Talent, 1919)5. И впоследствии эта по сути своей романтическая, отчасти уже несовременная проблема вновь и вновь привлекала к себе его внимание. С одной стороны, в этом не было ничего удивительного, потому что 1910-е — 1930-е годы стали временем решительного переосмысления всей предыдущей истории европейской литературы — в обиход английского читателя стремительно вторгались новые имена, причем не только ныне здравствующих, но и давно почивших

поэтов (например, Донна и Хопкинса), в то время как былые авторитеты столь же стремительно отступали на второй план (например, Теннисон). Но с другой стороны, Элиот, при всей своей репутации поэта-новатора, занял в споре между традицией и индивидуальным авторством крайне консервативную позицию, отказывая поэту в праве быть «субъективным»: «совершенно оригинальное стихотворение совершенно никуда не годится; оно «субъективно» в худшем смысле этого слова, будучи лишено малейших связей с миром, к которому обращается <...> Подлинная оригинальность есть не более чем простое развитие, и если оно шло правильным путем, то в конце концов кажется настолько неизбежным, что мы почти готовы отказать поэту во всякой оригинальности. Он просто сделал следующий шаг», — писал Элиот в предисловии к предпринятому им в 1928 г. изданию избранных стихов Эзры Паунда (80, 4)6. Между тем творчество самого Элиота, начиная с первых же его произведений, ознаменовалось решительным разрывом с традицией викторианской, да и всей предыдущей английской поэзии. Многочисленные читатели тут же распознали приход в литературу яркого индивидуального таланта, решительно порвавшего с условностями предыдущей эпохи, покончившего с запретами и ограничениями, установленными старшими поколениями литераторов. «Стихи Элиота имели для нас вкус запретных сигарет», — рассказывала Хелен Гарднер7, современница поэта, знаменитый английский литературовед, автор классической монографии, посвященной его творчеству. Сам Элиот мог сколько угодно настаивать на том, что «просто делает следующий шар), лишенный всякой субъективной оригинальности, но именно ему была присуждена Нобелевская премия «за приоритетное новаторство в становлении современной поэзии» (2, 1 /).

В потоке критических исследований, посвященных творчеству Элиота, есть целый ряд работ, направленных на изучение того необычного стиха, которым он пользовался в своей практике. Тем не менее необходимо признать, что именно этот аспект творчества поэта на сегодняшний день освещен хуже всего. Так, среди специалистов до сих пор нет единого мнения о том, каким именно стихом он писал. Между тем этот вопрос немаловажен, так как позволяет пролить свет на то, в какой степени соотносятся между собой новаторство и традиционализм в творчестве Элиота. Характерны, например, определения, которыми пользуется Р. Кэнери, пытаясь подыскать своему герою определенную нишу в английской поэтической традиции: «невольный романтик», «последний викторианец», «современный (modern) поэт» (35, 305, 324). В конце концов Кэнери приходится признать: «Мы не располагаем пока общеприемлемым научным аппаратом для описания технических особенностей современной поэзии» (35, 324), — и это несмотря на то, что ему известны по меньшей мере две крупные монографии и несколько работ поменьше, непосредственно посвященных стиху Элиота, и многочисленные упоминания на эту тему в целом ряде уже ставших классическими трудов по творчеству поэта в целом (см. 32, 39, 40, 44, 46, 50, 51, 59, также 139,140,143).

Вопрос о характерных особенностях стиха Элиота тем более интересен, что в перспективе может вывести исследователя к более общей картине, сложившейся в английской поэзии начала XX века. Влияние Элиота на современную ему поэтическую ситуацию бесспорно признается всеми исследователями той эпохи, хотя характер этого влияния во многом еще остается спорным. В Элиоте видят то смелого поэта-новатора, решительно взломавшего устоявшиеся формы поэтического языка и открывшего новые ритмические формы, а вместе с ними — и новые средства художественного освоения действительно-

сти, то, напротив, говорят о сугубо «традиционалистском» пафосе его творчества, которое не столько открыло новые направления в развитии языка английской поэзии, сколько подвело черту под старыми. Действительно, как мы увидим, для такого спора есть все основания, и обе стороны располагают вескими аргументами для доказательства своей правоты, но еще ни разу эта полемика не велась со стиховедческой точки зрения. Между тем нам представляется, что анализ стиха в творчестве Элиота может послужить отправной точкой для понимания соотношения «нового» (модернистского) и «традиционалистского» начал в художественном сознании той эпохи.

Исторический очерк английской поэзии 1910-х гг.

Достигнув вершин литературной славы и привыкнув к званию пионера современной поэзии, Элиот, оглядываясь назад, писал в 1954 г.: «молодым поэтам сегодняшних дней трудно себе представить, какой застой царил в английской поэзии в 1909 или 1910 году»8 (197, /). Позже, в одном из интервью начала 60-х годов, Элиот, развивая эту же мысль, отвечал на вопрос о том, кто из крупных поэтов оказал на него влияние в студенческие годы, следующим образом: «Полагаю, мне в своем роде повезло, что ни в Англии, ни в Америке в то время не было ни одного живого поэта, чьи стихи были бы по-настоящему интересны. Не знаю, что было бы, сложись все по-иному, но думаю, что наличие крупных фигур такого рода только сбивало бы меня с толку. По счастью, мы не обращали друг на друга внимания». И ниже: «Я кое-что слышал про Робинсона9, потому что читал о нем статью в «Атлантик мантли»10, где было несколько его стихотворений, но они мне не подходили. Томас Харди в то время был почти неизвестен как поэт <...> Был еще Йейтс, но это был молодой Иейтс. На мой вкус, его стихи были слишком по-кельтски сумеречны. Так что после поэтов 90-х годов, которые либо спились, либо покончили жизнь самоубийством,

либо как-то еще ушли из жизни, вокруг действительно никого не осталось» (29, 94).

Подобные утверждения свидетельствуют скорее о недостаточной информированности молодого Элиота, чем о реальном положении дел. Видимо, из стен Гарвардского университета, где будущий поэт изучал литературу и философию в 1906-1910 гг., современная литературная сцена и впрямь казалась такой пустынной, но ведь даже о поэзии французского символизма, которая к тому времени сама стала уже почти историей, Элиот, по его собственным словам, узнал случайно: в декабре 1908 г. ему в руки попало только что вышедшее переиздание книга Артура Саймонса (Arthur Symons, 1865-1945) «Символистское движение в литературе» (The Symbolist Movement in Uterature, 189911), благодаря которой он впервые познакомился со стихами Рембо (Arthur Rimbaud, 1854-1891), Берлена (Paul Verlaine, 1844-1896), Лафорга (Jules Laforgue, 1860-1887) и Малларме (Stéphane Mallarmé, 1842-1898). Не удивительно, что в эти годы Элиот, погруженный в изучение поэзии шекспировских времен и творчества младших драматургов-елизаветинцев, мало что слышал о том перевороте, который назревал в литературных кругах Лондона. Между тем именно 1908-1910 годы, по мнению многих западных исследователей, можно считать началом новой, модернистской эпохи. Литературная жизнь Англии 1910-х годов буквально кипела, и ни о каком застое здесь не может быть и речи.

Весной 1909 года ушли из жизни сразу два человека, на которых современники смотрели как на последних представителей викторианской эпохи: Алджернон Чарлз Суинберн (Algernon Charles Swinburne, 1837-1909) и Джордж Мередит (George Meredith, 1828-1909), — что позволило Иейтсу (W.B. Yeats, 1865-1939), забывшему, вероятно, про вполне здравствующего Томаса Харди (Thomas Hardy,

1840-1928), заметить: «Теперь я — король всех котов»12 (197, /). Но уже в 1908 г. Т.Э. Хьюм (Т.Е. Huhne, 1883-1917), бывший студент-математик, изгнанный из Кембриджа за антиобщественное поведение, собирает вокруг себя «Клуб поэтов» (Poets' Club), члены которого вырабатывают новый взгляд на искусство. В январе 1909 г. «Клуб поэтов» предпринял небольшое издание «К Рождеству MDCCCCYIII» (For Chñstmass MDCCCCVJIT), где среди прочего были напечатаны два стихотворения Хьюма, которые можно назвать первыми имажистскими произведениями на английском языке. Эта публикация вызвала острую реакцию со стороны другого английского поэта и критика Ф.С. Флинта (F.S. Flint, 1885-1960), поместившего неодобрительный отзыв в журнале «Нью Эйдж» ('The New Age', 1907-1922), что, однако, не помешало Хьюму и Флинту вскоре познакомиться ближе и даже стать друзьями. Осенью 1908 г. в Лондоне обосновался приехавший из Венеции Эзра Паунд (Ezra Pound, 1885-1972), сразу получивший известность среди столичных литераторов, а в декабре того же года Форд Мэдокс Форд (Ford Madox Ford13, 1873-1939) выпустил первый номер «Инглиш Ри-вью» (cThe English Review', 1908-1937), в котором за неполный год своей редакторской работы успел опубликовать стихи Паунда, Ф.С. Флинта и Д.Х. Лоренса (D.H. Lawrence, 1885-1930). 25 марта 1909 года в ресторане «Эйфелева башня» в Сохо собралась группа молодых поэтов, среди которых были Флинт и Хьюм, и таким образом было положено начало целому ряду встреч, проходивших в том же ресторане регулярно, каждую неделю по четвергам, во время которых обсуждалось состояние современной поэзии и вырабатывались новые взгляды на искусство. Уже через месяц, в апреле, к этим собраниям присоединился Эзра Паунд, будущий издатель первой антологии имажистской поэзии. Еще месяц спустя неутомимый Паунд выпустил свой второй сборник

стихов «Personae»и, а еще через несколько месяцев, все в том же 1909 г. — и третий, «Ликования» (Exultations).

Но пока будущие имажисты шумели на дружеских собраниях и, рассуждая о крахе викторианской литературы, еще только пробовали свои силы в поэзии, сторонники традиционных форм поэтической выразительности также предпочли объединиться — и это показательный факт, значение которого не следует недооценивать. Триумфальное появление в 1912 г. антологии «Георгианская поэзия 1911-1912 гг.» (Georgian Poetry 1911-1912) свидетельствует, с одной стороны, о новом взлете популярности поэзии теннисоновского типа среди читателей, а с другой — о кризисе, который переживала эта поэзия, если ее нужно было теперь отстаивать совместными усилиями. Викторианская литература в период своего расцвета не знала антологий, так как властвовала в умах современников безраздельно и не нуждалась в том, чтобы ее права отстаивала какая-то одна поэтическая группа. Впоследствии по-эты-георгианцы выпустили еще несколько сборников, причем последний из них вышел в 1922 г. — одновременно с появлением «Бесплодной земли» (The Waste Tand, 1922) Элиота — а эстетические установки и ценности, которые они стремились возродить и законсервировать, продолжали оказывать влияние на критиков и широкую публику вплоть до 1930-х годов. Ни разразившаяся первая мировая война, ни возникновение в 1910-х годах целого ряда поэтических групп и школ, решительно порвавших с традиционной поэтикой, не сумели погасить того творческого импульса, начало которому положили великие вик-торианцы, наследники так называемой китсовской школы поэзии.

И все же вкусы читателей неизбежно менялись — об этом свидетельствует, например, тот факт, что в том же 1912 г. Херберт Грирсон (Herbert J.С. Grierson, 1866-1960) предпринял современное издание стихов Джона Донна (John Donne, 1672-1731), до того не пользовав-

шихся широкой популярностью. Как известно, в свое время еще Сэмюел Джонсон (Samuel Johnson, 1709-1784), пренебрежительно называвший Донна и его последователей «метафизиками», вывел их творчество за рамки хорошего вкуса, и мнение непререкаемого авторитета XVIII столетия оставалось влиятельным более ста пятидесяти лет. Конечно, это не означает, что до публикации Грирсоном Донна в Англии никто не знал и не читал, но все же для современной широко