Текст как биактуальная субкультура: структура, содержание, способы создания возможных лингвокультурных универсумов

Боженкова, Наталья Александровна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Текст как биактуальная субкультура: структура, содержание, способы создания возможных лингвокультурных универсумов

Год: 2006
Автор научной работы: Боженкова, Наталья Александровна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Курск
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Текст как биактуальная субкультура: структура, содержание, способы создания возможных лингвокультурных универсумов'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Текст как биактуальная субкультура: структура, содержание, способы создания возможных лингвокультурных универсумов"

На правах рукописи

БОЖЕНКОВА Наталья Александровна

ТЕКСТ

КАК БИАКТУАЛЬНАЯ СУБКУЛЬТУРА: СТРУКТУРА, СОДЕРЖАНИЕ, СПОСОБЫ СОЗДАНИЯ ВОЗМОЖНЫХ ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫХ УНИВЕРСУМОВ

10.02.19 — теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Краснодар — 2006

Работа выполнена на кафедре русского языка Курского государственного технического университета.

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Виктор Михайлович Шакпеин

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Александр Степанович Мамонтов

доктор филологических наук, профессор Надежда Николаевна Миронова

доктор филологических наук, профессор Алексей Аркадьевич Романов

Ведущая организация: — Санкт-Петербургский государственный

университет экономики и финансов

Защита состоится «¿✓у » апреля 2006г. в 9.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.101.08 при Кубанском государственном университете по адресу: 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, ауд. 231

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета.

Автореферат разослан « 4У" » марта 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Ю.В.Баклагова

Общая характеристика работы

Проблемы, которые решает современный человек, значительно отличаются от тех, с которыми сталкивались его далекие предки. Объясняется данный бесспорный факт, в первую очередь, тем утверждением, что культура, постигаемая современным человеком и одновременно развивающая его, определяется и формируется все более глобализирующимся миром. Отличие новой культуры от любой иной заключается в сочетании традиционности культурных форм с невиданным до этого культурным разнообразием. С одной стороны, существуя в рамках национальной, этнической культуры, человек вынужден «приспосабливаться» к параллельному бытованию других национальных культур; с другой стороны, современный человек сталкивается с невероятным «потоком» искусственно созданных культур, количество которых постоянно множится. Каждое из подобных произведений, в силу развития современных технологий, субстанциально приближается к реальности и, взятое отдельно, может претендовать на статус автономной действительной культуры.

Увеличение числа ирреальных культур является первым итогом развития информационного общества. В западной лингвистике, философии, культурологии, психологии такие искусственные культуры номинируются как возможные миры или возможные культуры и являются предметом пристального изучения. Так, различные аспекты теории бытования возможных культур анализировались в работах Р.Адамса, Д.Армстронга, Т.Бивера, Д.Болинджера, Р.Боты, Р.Бредли, У.Бревера, Дж.Брюнера, Д.Вундерлиха, Э.Гомбрича, У.Грассля, М.Даскала, Д.Дойча, К.Доннелана, Р.Доферти, П.Дэвиса, С.Кангиссера, Р.Карнапа, Дж.Катца, П.Колерса, С.Крипке, У.Лабова, АЛавджоя, Дж.Лайонса, Д.Лангендоена, Х.-Х.Либа, ВЛикана, ЛЛинского, Д.Льюиса, В.Налимова, Я.Петофи, К.Поппера, Н.Решера, М.Риффатера, Х.Саймона, Дж.Сандерса, Дж.Серля, Д.Скотта, П.Стросона, Г.Томсона, Дж.Фенстада, Ч.Филмора, Э.Хаверлока, П.Хардера, Я.Хинтикки, Н.Хомского, П.Цумтора, Ч.Шмидта, Х.Шнелле, И.Шеффлера, Р.Якобсона и ДР-

Постижение глобальной культуры связано с идеей познания мирового лингвокультурного универсума, восходящего к совокупности действительных и возможных культур. При этом в глобальной культуре собственно культура обозначается не как некая совокупность произведений искусства, внешнего облика людей, улиц, городов и т.д. Культура здесь — это понимание мира с помощью достижений современной науки и техники, организующих, в свою очередь, названный мир и определяющих степень его глобализации. Иными словами, человек смотрит на мир через некую квинтэссенцию деятельности человечества и, соответственно, мыслит ее категориями. В результате человек приобретает убеждение, что культурная квинтэссенция мира им выявлена, а следовательно, он, даже не будучи способным доступно

изложить суть этой квинтэссенции, знает о мире все самое главное. «Все» в данном случае означает не совокупность конкретных фактов, а все, что понято в науке.

Мысль о том, что некая личность в состоянии понять все, что понято учеными, может показаться фантастической, но фантастики в ней значительно меньше, чем в мысли о том, что один человек может запомнить все известные факты, К примеру, никто не сможет запомнить все результаты научных наблюдений даже в такой узкой области, как изучение движения планет, но многие астрономы понимают это движение настолько полно, насколько оно понято в данной науке. Это становится возможным, потому что понимание зависит не от знания множества фактов как таковых, а от построения правильных теорий и концепций. Одна сравнительно простая и понятная теория может охватить бесконечно много трудно воспринимаемых фактов, ибо, когда теория предсказывает что-либо, это означает, что предсказание логически истекает из теории, даже если на практике для получения таких предсказаний необходимо произвести больше вычислений, чем мы способны осуществить (технологически, или физически, или в той Вселенной, которую мы себе представляем).

Однако способность предсказывать или описывать что-либо, даже достаточно точно, совсем не равноценна пониманию данного «что-либо». Факты невозможно понять, попросту собрав их в формулу, как нельзя понять их, просто записав или запомнив. Факты можно понять только после объяснения. К счастью, наши лучшие теории, наряду с точными предсказаниями, содержат глубокие объяснения. В этом объяснении и заключается полное содержание теории; а предсказания — это всего лишь некие умозаключения, которые мы можем сделать в результате объяснения.

Научные теории категоризируют объекты и явления нашей жизни на основе скрытой действительности, которую мы непосредственно не ощущаем. Однако и эта способность теории (описывать то, что мы не ощущаем) не выявляет ее значимости. Самое ценное качество любой из научных теорий заключается в том, что в ней объясняются сами структуры реальности и фантазии, которые служат своего рода прогнозом будущего и понимание категориальной сущности которых чрезвычайно важно. При помощи фантазии человек информационного общества изменяет действительную культуру и множит возможные культуры, пытаясь познать не только все существующее, но и все возможное и невозможное в будущем.

Рождение и изучение возможных культур отражает стремление информационного общества к предсказанию и даже к построению универсальной теории всего. К сожалению, нельзя утверждать, что скоро человек поймет все; это вопрос иной парадигмальной заданности. Не верится, что мы сейчас близки или когда-нибудь приблизимся к пониманию всего, что существует и потенциально может существовать. Мы говорим о возможности понимания всего, что понято в концентрированном лингвокультурологиче-

ском смысле. Это, скорее, зависит не от содержания нашего знания, а от его структуры. Но структура нашего знания — независимо от возможности его выражения в теориях, составляющих понятное целое, — безусловно, зависит от структуры реальной культуры. Если свободный рост знания будет продолжаться (поскольку должен продолжаться) и если мы сегодня, несмотря ни на что, приближаемся к тому состоянию, когда один человек сможет понять все, что понято, значит, глубина наших теорий должна увеличиваться достаточно быстро, чтобы обеспечить данную возможность. Произойти это может лишь при условии, что сама структура реальной культуры практически едина, а следовательно, по мере роста нашего знания мы сможем понимать ее все больше. Когда же это произойдет, наши теории станут настолько общими, глубокими и составляющими друг с другом культурное целое, что превратятся в единственную теорию единой структуры действительной культуры. Эта теория не объяснит все аспекты действительных и возможных культур: это недостижимо. Однако она охватит все известные объяснения и будет применима ко всей структуре культуры настолько, насколько последняя будет понята. В то время как все предыдущие теории относились к конкретным предметам, это будет теория всех предметов, то есть теория универсума.

В науке считается доказанным, что даже наши лучшие теории «обречены» бьггь в некотором роде несовершенными и проблематичными. Более того, мы уверены, что в свое время их вытеснят иные глубокие и точные теории (например, в самом начале двадцатого века теория относительности А. Эйнштейна вытеснила теории гравитации и движения И. Ньютона, поскольку точно предсказывала не только принцип движения планет, но и любое другое влияние гравитации). Этот прогресс не остановится, когда мы откроем универсальную теорию: эта теория, безусловно, не будет последней в своем роде, она будет первой. Теория всего, к которой так стремятся современные исследователи, в лучшем случае представит лишь крошечную грань универсума человеческой культуры. Эта теория сможет предсказать все (в принципе). Но предсказание — еще не толкование; соответственно, нельзя ожидать, что она опишет гораздо больше, чем существующие теории.

Объяснение данного алогизма заключается в том, что в прошедшие времена возможная культура — культура фантазии — опосредовалась традиционной культурой, поскольку была представлена мифом и сказкой, создателями и хранителями которых выступали целые народы. С конца XIX века стали появляться фантазийные авторские произведения, которые, в силу их количества, адаптировались к традиционным этническим культурам. В наше же время наметилась тенденция выхода на первый план общечеловеческой культуры возможных культур, являющихся продуктом творчества небольших коллективов или отдельных авторов, что побуждает исследователей к выстраиванию новой концепции культуры, в которой понятие реальности приобретает несколько иную трактовку.

В лингвистике давно подтвержден факт отражательной способности языка, определяющейся степенью его (языка) соответствия представляемой культурной реальности и возможностью понимания заложенной информации (а соответственно, и последующего на этой основе действия). Однако реальная коммуникация чаще демонстрирует явления различной интерпретации партнерами одного и того же текста; частичного, а иногда и полного непонимания собеседника в речевом акте; трудностей перевода с одного языка на другой и т. п.

Сложность данной проблемы усугубляется тем, что многие ее аспекты являются предметом дискуссии в философской, психологической и лингвистической литературе. В частности, существует мнение, что анализу в плане соответствия содержания культурной реальности поддаются лишь некоторые типы высказывания - те, которые имеют логическую форму суждения. Что касается иных типов и форм, то принято считать,.что они не могут квалифицироваться как истинные или ложные (адекватно отражающие культурную реальность или не соответствующие ей). Более того, в научных работах отмечается, что язык обладает свойством уклончивости, то есть его правила не имеют запретов для построения бессмысленных и ложных высказываний, так как в языке действует принцип толерантности к альтернативным утверждениям относительно реальности. Наконец, широко распространено мнение о том, что языковая форма сама по себе никак не влияет на содержание высказывания, поскольку полиструктурность, полифункциональность, полисемантичность естественного, этнического языка уже не требуют доказательств.

Однако все сформулированные трудности, связанные прежде всего с анализом оценочных и нормативных суждений, проблематичных высказываний, снимаются, если сам критерий истинности рассматривается в контексте проблематики единого универсума: поскольку культура имеет два измерения — действительное и возможное, - многие языковые конструкции получают смысл относительно некоторого возможного культурного мира (потребного, желаемого, необходимого, являющегося предметом веры говорящего и т.д.). Адекватность высказывания в данном аспекте будет характеризоваться как его осмысленность, определяемая лишь выбором способа интерпретации, который совершает адресат. В соответствии с данной трактовкой даже известнейший текст Л.Кэрролла (Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве...) может быть воспринят не как бессмыслица, но как выражение философско-художественной позиции, разрывающей с обычным, приземленным здравым смыслом, лишающим полета фантазию художника и ученого. Не обладая референтной истинностью, текст Л. Кэрролла приобретает осмысленность, ибо получает интерпретацию в возможном культурном мире.

Таким образом, в категорию реальности теории единого универсума неминуемо будут включены нынешние и будущие возможные культуры. Бу-

дет важно, действительно ли едина и понятна сама структура реальности, в которую органично входит мир фантазии, оказывающий беспрецедентное влияние на реальность. В этом смысле мы можем констатировать гениальность концепции лингвистической относительности Сепира-Уорфа, суть которой сводится к влиянию языков, то есть так называемой надстроечной части культуры, на основы жизни народов: несомненно, что уже в ближайшем будущем возможные культуры сольются с действительными культурами и определят их дальнейшее развитие. Изучение подобного возможного процесса, прогнозирование его влияние на национальные языки и национальные культуры представляется чрезвычайно важным и обосновывает актуальность предлагаемой работы^

Теоретическую и методологическую базу исследования составили труды таких отечественных и зарубежных лингвистов и логиков, как В.П.Абрамов, Э.Г.Аветян, Ю.Д.Апресян, Н.Д.Арутюнова, Л.С.Бархударов, Л.М.Баткин, М.М.Бахтин, В.В.Богданов, А.В.Бондарко, А.А.Брудный, Г.А.Брутян, Н.Д.Бурвикова, В.В.Виноградов, В.В.Воробьев, Л.С.Выготский, В.Г.Гак, И.Р.Гальперин, С.И.Гиндин, Д.П.Горский, В.Гумбольдт, В.З.Демьянков, Т.М.Дридзе, А.К.Жолковский, \ В.А.Звегинцев, Вяч.Вс.Иванов, А.А.Ивин, Ю.В.Ивлев, Ю.Н.Караулов, И.И.Ковтунова,. Г.В.Колшанский, А.АЛеонтьев, А.Ф.Лосев, Ю.М.Лотман, А.Р.Лурия, А.С.Мамонтов, С.П.Мамонтов, И.А.Мельчук, Н.Н.Миронова, ВЛ.Наер, Г.П.Немец, Л.А.Новиков, Р.И.Павиленис, Е.В. Падучева, В.Я.Пропп, Ю.Е.Прохоров, А.А.Романов, Э.Сепир, Ф.де Соссюр, М.Н.Стеблин-Каменский, Ю.С.Степанов, И.А.Стернин, И.П.Сусов, В.Н.Телия, Н.И.Толстой, В.Н.Топоров, В.М.Шаклеин, Н.Ю.Шведова, Д.Н.Шмелев, Ю.А.Шрейдер, Л.В.Щерба, Г.С.Щур и др.

Новизна исследования. В настоящей диссертации впервые в отечественной науке не только поставлен вопрос о необходимости анализа механизмов рождения возможных текстовых культур, но и определены пути логико-грамматико-синтаксической адаптации возможных культур в русском языке. Вместе с тем выводы, полученные в результате исследования на материале русского языка, применимы и к прогнозированию развития других языков и культур.

Методы исследования, использованные в процессе написания настоящей диссертации, заключались как в традиционных для науки попытках разработки сугубо теоретических тем, касаемых определения таких лингвистических категорий, как текст, высказывание, предложение, референция и т.п. (системный и компонентный анализ; метод семантической и модальной экспликации речевого акта; описательно-логические (индуктивные и дедуктивные) приемы сопоставления тестовых единиц, метод лексических функций, метод моделирования, метод построения структурно-функциональных подобий, методика логико-синтаксического варьирования), так и в стремлении объективно отразить суть междисциплинарного исследования (интрос-

лекция, сопоставление и обобщение, контекстуальная интерпретация роли различных языковых единиц; метод культурологических истолкований и др.).

Цель исследования состоит в выявлении и теоретическом изучении языковых и культурных механизмов адаптации возможных смысловых конструктов в современной лингвокультуре, причем прагматика процесса не представляется в данном случае важным аспектом. Предполагается, что последнее будет отражено в будущих работах.

Реализация поставленной цели обусловила решение ряда исследовательских задач: .

• • описать причины возникновения и структурирования проблемы возможных культур в лингвистике, заключающиеся как в существовании данного явления, так и в кризисном состоянии современной лингвистики;

• охарактеризовать основные направления разработки проблематики возможного культурного универсума в лингвистической философии модальностей;

• выявить категориальную сущность языковой модели как универсальной семиотической матрицы, репрезентирующей отношение культурного опыта человека и реальности;

• рассмотреть текст и организующие его конституенты в лингвистическом, лингвокультурологическом, коммуникативно-прагматическом аспектах с анализом условий и факторов его связности и целостности;

• установить природу когнитивно-информационных, структурно-иерархических и ценностно-смысловых детерминантов текста, их взаимообусловленность и соотнесенность со способами биактуализации текста как базиса для рождения возможной текстовой культуры;

• проанализировать референциальный статус биактуальных текстов, выявив общие правила указаний, их виды, уровни и способы взаимодействия;

• определить категориальную сущность и структуру процесса адекватного понимания биактуального текста, рассмотрев феномен возможного культурного смысла и природу его интерпретации;

• исследовать проблему логико-синтаксического обоснования механизмов рождения в биактуальных текстах возможных культурных смыслов, выявив потенциал их кодирования и индуктивную обусловленность;

• описать сшггаксические техники создания возможной текстовой культуры в биактуальных текстах и составляющий их (техники) инструментарий.

узуса и определить подходы к собственно этническим лингвокультурным компонентам акта коммуникации. Подбор материала (более 1700 текстовых единиц) был подчинен требованиям демонстрационной наглядности — соответственно, отбирались наиболее яркие примеры на основании принципов знаково-ценностного соответствия. Систематизирующим фактором, в отношении материала явилась структура самого исследования, в котором данный материал иллюстрирует возможности логико-синтаксического и лингвокуль-турного анализа.

Объектом исследования послужил язык возможных текстовых культур.

Предмет исследования - способы создания биактуальных текстов в различных знаковых структурах.

Теоретическая значимость исследования заключается в возможности использования материалов диссертации в качестве методологической основы анализа различных по структуре, направленности, содержанию, способам создания и языковому оформлению текстов. Подобная постановка вопроса имеет важнейшее теоретическое значение для отечественной лингвистики, поскольку современная русистика вступила в фазу, называемую западными учеными «постлингвистикой» и характеризующуюся рядом кризисных явлений, одно из которых - отсутствие направлений, разрабатывающих перспективные методики дальнейших исследований в области языкознания. В результате подобного положения вещей отечественная филология, оставаясь в плену классической лингвистической специализации, в некоторой степени «останавливается» в своем развитии, снижая тем самым значимость собственных достижений в теории языкознания в целом.

Практические результаты исследования могут быть использованы в курсах теории текста, семантики, семиотики, формального моделирования в лингвистике, стилистики, лингвистической поэтики и лингвокультурологии, прикладной лингвистики, риторики, русского языка как родного и иностранного, методики преподавания русского языка в различных аудиториях; при создании современных образовательных технологий и учебных комплексов по данным дисциплинам; при отборе лингводидактических и методических материалов, обеспечивающих учебный процесс, а также в аудитории школьников и студентов-нефилологов.

Объективность и достоверность полученных выводов обеспечивается объемом проанализированного материала, применением комплексной методики его анализа и описания, исследованием последних достижений лингвистики и смежных с нею дисциплин: когнитологии, логики, психологии, лингвокультурологии.

Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие теоретические положения:

1. В начале XXI века процесс познания человечеством окружающего его универсума в значительной мере зависит от влияния на реальную, дейст-

вительную культуру культур искусственно созданных, фантазийных - возможных. В будущем такое влияние еще более усилится, и значимость действительных и возможных культур для когнитивистики и гносеологии в целом сравняется, а следовательно, «надстроечные» факторы станут не менее значимыми, чем «базовые», что будет отличительной чертой пути развития информационного общества.

■ 2. Объединение проблемы возможных культур и лингвистики происходит в рамках получившей сегодня новое звучание лингвистической философии модальностей, рассматривающей основные категориальные свойства языка и, следовательно, языковых единиц как формы возможного и выявляющей, что представляют собой язык и основные языковые единицы как возможность.

3. С логической и грамматико-синтаксической точек зрения в русском языке заложены адаптационные пути восприятия и создания возможных лин-гвокультурных миров, причем базисным фактором для формирования возможной текстовой культуры является отражательное свойство языка, опосредующее отношение культурного опыта человека и реальности и закрепленное в понятии языкового моделирования.

4. Языковые модели являются результатом предшествующей практики языка и культуры и содержат в себе моменты стереотипичности, вербализи-рующие исторический опыт этноса в устойчивых формах. Оперируя указанными моделями, субъект осмысливает возможную культурную реальность, совершает двойное перекодирование (семантико-синтаксичёской структуры текста и стоящей за ним внеязыковой реальности) и тем самым как бы «восходит» через отражение к отражаемому объекту. Языковая реальность содержательного компонента структуры модели проливает свет на проблему взаимосвязи языка и культуры: это многоуровневый характер движения от содержания возможной культуры к ее возможным языковым формам.

5. Основной знаковой единицей, воплощающей возможные смысловые конструкты, является биактуальный текст — сложное лингвокультурное явление, имеющее, во-первых, стандартные текстовые признаки (членимость, ав-тосемантию, когезию, континуум, проспекцию, ретроспекцию, интеграцию, завершенность, модальность), во-вторых, нормативно-регулятивное и ценно-стно-ориентационное наполнение, включающее языковую и информационную сущность, характеризующееся целостностью структурно-смысловой организации и зависящее от специфики его порождения в акте коммуникации. Иными словами, это компонент этнокультурной реальности, в котором в объективной форме воплощены продукты прошлой речевой деятельности субъекта и элементами которого служат сталкивающиеся реальные и возможные лингвокультурные миры.

выражений, и интенсиональная референция, базирующаяся на идентифицируемом значении языковых выражений. Одновременное двойное уточнение функциональных единиц биактуального текста — количественное и качественное — позволяет провести дополнительную таксономизацию указаний на квантитативную, по своему характеру семантическую и экстенсионально-интенсиональную, и квалификативную (или модальную) — прагматико-семантическую и интенсиональную — референцию. Названные виды референции взаимопересекаются, образуя определенные пучки указаний, которые предопределяются референциальным статусом соответствующих строевых единиц и проявляются при функционировании единиц разного уровня в различной степени. Однако указание биактуального текста как целого предстает в системном виде: способы указания включают семантический и формальный уровни, а средства указания, состоящие как из семантических и формальных, так и прагматических конституентов, группируются в функциональные поля данного текста (прагматические, семантические и семантико-прагматические). '

7. Биактуальный текст обозначает свою текстовую культуру, возможную с точки зрения совокупности текстов. Статус определенности текстовой культуры утверждается по двум линиям: во-первых, текстовая культура должна обладать упорядоченностью и структурируемостью, что составляет внутреннюю, логическую референцию текста, и, во-вторых, должна характеризоваться мерой достижимости из культуры актуальной со стороны участников текстовой деятельности, обладающих определенными эпистемически-ми установками, что определяет внешнюю референцию' текста. Через указательные релевантные элементы в содержательно-структурной организации текстов отображаются реализуемые субъектами текстовой деятельности межтекстовые эпистемические установки, которые образуют в каждом конкретном тексте динамическую равновесную систему функциональных полей текста, управляемую определенными эпистемическими операторами. Такие «равновесности» функциональных полей совмещают в рамках текстотипов определенные общие закономерности и индивидуальную специфичность. Соответственно, структура текетотипа определяется как семантическими и синтаксическими, так и прагматическими правилами, а любой биактуальный текст обозначает не одну какую-либо возможную текстовую культуру, а «пучок» таких культур, достижимых из структуры данного текста.

вающих в единое целое различные по своему основному содержанию фрагменты, и/или подведением многообразного содержания указанного текста под устойчивые, исторически закрепленные формы и схемы (формы предложений и суждений, речевые и литературные жанры, ритм, повторяющиеся сюжеты, устойчивую композицию текста, мировоззренческие и научные принципы, категории как формы мышления и др.).

9. Наиболее значимым аспектом деятельности как по пониманию биак-туального текста, так и его созданию является синтез возможного культурного смысла, осуществляемый, во-первых, путем различных синтаксических техник, в процессе конструирования биактуального текста автором и, во-вторых, в ходе соединения адресатом культурного смысла, воспринимаемого при знакомстве с данным текстом, с элементами, выбранными из арсенала современной ему лингвокультуры. В результате биактуальные тексты воплощают возможный культурный смысл, вырабатываемый за их пределами человеческой деятельностью во всех разнообразнейших формах ее проявления, а создание биактуального текста и его понимание оказываются двумя модусами одной и той же творческой деятельности по синтезированию возможного культурного смысла.

10. Логико-синтаксическое обоснование механизмов рождения в биак-туальных текстах возможных культурных смыслов заключается в рассмотрении теории экстраполируемости синтаксических конструкций (гипотез), организующих биактуальный текст, а логический потенциал кодирования возможных культурных смыслов - в выявлении итоговой степени их экстраполируемости на основе закрепленности включенных в указанные гипотезы диспозиционных предикатов. Соответственно, возможность/невозможность рождения нового культурного смысла в биактуальном тексте определяется не истинностью/ложностью отношений с лингвокультурным универсумом, а наличием/отсутствием правилоподобного (с высокой степенью экстраполируемости) поддерживающего биактуального текста. Корни экстраполируемости, или индуктивной обоснованности, следует не приписывать какой-то необходимой и непреложной особенности человеческого сознания, а искать в использовании языка - структурной организации биактуального текста и частотности повторения языковых единиц — и длительности и регулярности языковой практики.

11. Описание инструментов создания возможных смыслов в биактуаль-ных текстах основывается на выявлении и понимании сути факторов, лежащих в основе синтаксических техник, и принципов их взаимосвязанности. Данные факторы не обнаруживаются внешне в возможной культуре, ибо они «встроены» в нее и выполняют многоуровневые референциальные функции, будучи способами объединения и построения символов. Тем самым они организуют биактуальный текст не только как символическую систему, но и как коммуникативно-когнитивно-прагматическое образование категориально

нового порядка - комбинированную единицу с неограниченным количеством способов описания и передачи возможной текстовой культуры.

12. Множественность возможных текстовых культур определяется способами описания отражаемой культуры, что, в свою очередь, обусловливает:

• структуру лингвокультурного универсума в целом, который состоит не из суммы различных версий возможной культуры, а из совокупности способов ее описания;

• механизм его постижения, заключающийся в выявлении новых, не доступных прежде признаков и категорий и обнаружении между ними различного рода соответствий.

Апробация работы и внедрение результатов исследования. Основные теоретические положения и выводы диссертационной работы представлены в 71 публикации (статьях, тезисах, методических рекомендациях и учебных пособиях из общего списка в 95 наименований), в монографии «Логико-синтаксические механизмы кодирования возможных культурных смыслов в тексте» (М.: Высшая школа, 2005), в УМК «Добрым молодцам урок...» (Курск, 2003, 4.1-4, грант ФЦП «Русский язык» в 2003г.), в обсуждениях на расширенных заседаниях кафедрbi русского языка КурскГТУ, в научных докладах, выступлениях, сообщениях на межвузовских, всесоюзных и международных конференциях, конгрессах, симпозиумах, в том числе: международном симпозиуме «Творчество и личность» (Курск, 1995); международной научной конференции «Русский язык как государственный» (Челябинск, 1997); I, II, III международных школах-семинарах «Пути и средства формирования языковой и речевой культуры» (Иваново, 1998, 2001, 2004); международном симпозиуме «Пути и средства повышения мотивации обучения русскому языку как иностранному» (Москва, РУДН, 1998); международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы сопоставительной лингвистики и лингводидактики на пороге XXI века» (Ульяновск, 1999); IX, X Конгрессах МАПРЯЛ «Русский язык, литература и культура на рубеже веков» (Братислава, 1999; Санкт-Петербург, 2003); на IV Международной конференции по риторике «Риторическая культура в современном обществе» (Москва, ГИРЯ, 2000); на II, III, IV Всероссийских конференциях РОПРЯЛ (Санкт-Петербург, 2000; Воронеж, 2001; Нижний Новгород, 2002); международной научной конференции «Русский язык как иностранный: специфика описания. Теория и практика преподавания в России и за рубежом», посвященная 50-летию преподавания РКИ в МГУ (Москва, МГУ, 2001); международной научной конференции «Русский язык и его место в современной мировой культуре» (Воронеж, 2003); 4-ой Международной конференции старшеклассников, студентов, аспирантов и докторантов «Актуальные проблемы современной науки» (Самара, 2003); IV конференции «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект» (Владимир, 2003); на международной научной конференции «Человек в пространст-

ве языка и мира» (Литва, Шауляй, 2004); V международной научно-практической конференции «Русистика и современность» (Санкт-Петербург - Жешув, 2004); международной научно-практической конференции «Международное образование: итоги и перспективы» (Москва, ЦМО МГУ, 2004); IX международной научно-методической конференции «Риторика в системе коммуникативных дисциплин» (Санкт-Петербург, 2005); международном симпозиуме «Образование через науку» (Москва, 2005); IX Международной конференции «Европейская русистика и современность» (Польша, Познань, 2005); межвузовской научно-практической конференции «Русский язык в техническом/негуманитарном университете» (Москва, РГУ им. И.М.Губкина, 2005); международной научно-практической Интернет-конференции «Русская речь в современном вузе» (Орел, 2005); VI Международной научной конференции «Информация — коммуникация — общество» (Санкт-Петербург, 2005).

Материалы диссертации использовались при создании в Курском государственном техническом университете учебно-методического комплекса * специальности 031301 (021800) «Теоретическая и прикладная лингвистика», при обучении иностранных студентов русскому языку на основном и продвинутом этапах (1994-2005 гг.), при чтении лекций по дисциплинам «Русский язык и культура речи», «Риторика», «Ораторское искусство» на I, II курсах юридического, экономического, машиностроительного, инженерно-строительного факультетов и факультета вычислительной техники и автоматики КурскГТУ.

Цели и задачи диссертационной работы определили ее структуру: она состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и 2-х приложений.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются цели, задачи, предмет, объект, методологическая база и методы исследования, характеризуются материал и источники, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационной работы.

Глава первая «Лингвофилософское обоснование теории возможных культурных миров», посвящена изучению современной парадигмы лингвистических учений и рассмотрению теоретико-концептуальных подходов к логико-грамматической и лингвокультурологической интерпретации природы рождения различных смысловых конструктов текста.

В этой связи проведен анализ состояния языковедческой мысли в последние десятилетия, цель которого состояла не столько в обозрении всего многообразия позиций по обсуждаемым вопросам в зарубежной и отечественной литературе, сколько в выявлении типовых подходов и решений (1.1).

Данная работа позволила обозначить наиболее перспективные «постлингвистические» направления новых исследований в области языкознания, к числу которых относится проблема структурирования и бытования возможных культурных миров. Изучение категориальной сущности возможных культур, объединяющее интересы отечественных и западных ученых, возникло параллельно во многих науках в связи с развитием информационного общества, когда наряду с этническими и этносоциальными культурами стали возникать и множиться культуры фантастические.

Собственно возможные (фантастические) культуры имеют глубокую историю, восходя к мифу. Однако древний миф становился частью этнической культуры народов, современная же возможная культура крайне индивидуальна и создается не народом, а автором (писателем, режиссером, компьютерным программистом и др.). Следует отметить, что номинация «возможная текстовая культура» так же нова для отечественной лингвистики, как и проблема возможных лингвокультурных миров в целом. В традиционной текстологии данное словосочетание используется в качестве содержательной субстанции дефиниции «информационный текст» (тоже введенной недавно). При этом культура дифференцируется как культура действительная и культура текстовая (возможная). Соответственно, выделяется два типа языка: язык действительной культуры и язык культуры возможной. Разумеется, такая дифференциация языка не бесспорна, поскольку, например, русскую действительную культуру не всегда можно представить в отрыве от культуры текстов (русской литературы). Более того, адекватность содержательного плана текстовой единицы определяется релевантностью его соотношения с определенной культурной ситуацией, как реальной, так и вымышленной.

Объединение проблемы возможных культур и лингвистики происходит в рамках получившей сегодня новое звучание лингвистической философии модальностей (1.2.).

Появление новой лингвофилософской теории, имеющей вместе с тем глубокие корни, обусловливает возвращение к изучению фундаментальных вопросов когнитивистики и гносеологии в аспекте современных достижений гуманитарных, технических и естественных наук и рассмотрение на этой основе одного из базисных конструктов, традиционно относящегося к области философии и являющегося важнейшей категорией бытия и суждения, - модальности текста.

Категория модальности позволяет вычленять множественные модусы бытия и суждения: возможное и невозможное, необходимое и случайное. Модальности связаны с рядом глубинных понятий, которые не сводятся к набору эмпирически наблюдаемых фактов или объектов, иными словами, модальности не сводятся к логическим суждениям. Модальность соотносится с теорией возможностей, обобщающей знания о современной культуре — универсуме, состоящем из множества действительных и возможных культур.

Модальность — одно из основных категориальных свойств языка и, следовательно, языковых единиц. Более того, можно сказать, что все возможные культуры обусловлены возможностями самого языка и укоренены в нем. Поэтому знаковые системы следует рассматривать в их модальном аспекте как формы возможного, выявляя на этом основании, что представляют собой язык и основные языковые единицы как возможность.

Основные возможности вербальных единиц реализуются в языковом моделировании (1.3; 1.4), которое можно определить как конституирование отражательных свойств языка, его способности формировать типовые образцы, модели речевой мысли. Модельные возможности языка опосредуют отношение культурного опыта человека и реальности, представляя собой своеобразную универсальную семиотическую матрицу. Можно даже сказать, что в лингвистике теория возможных культур рассматривается именно (но только!) в аспекте отражательных возможностей языка: он имеет многоуровневую структуру, обладает механизмом дискретизации и перекодирования этнического культурного опыта и переводит в ряд речевых цепочек многомерный и непрерывный мир возможного культурного опыта, надстраиваясь над речью и создавая дополнительное иерархически организованное пространство. Особенностью речевой модели, отражательные способности которой определяются, во-первых, степенью ее соответствия представляемой культурной реальности, во-вторых, — возможностью понимания речевой информации, является то, что она выступает репрезентантом всей ситуации коммуникации, а следовательно, несет информацию не только об объекте, субъекте, совокупности условий и факторов, но и роли в коммуникации языковой формы. Однако семантико-синтаксическая структура моделей не соответствует буквально выражаемому культурному содержанию, а лишь указывает на него различными способами в процессе построения разнообразных текстов и тем самым проливает свет на проблему взаимосвязи языка и культуры как на многоуровневый характер движения от содержания возможной текстовой культуры, к ее возможным языковым формам.

Глава вторая «Биактуальный текст как объект лингвистического исследования» представляет собой попытку современного научного системного анализа такого многоаспектного и комплексного явления, как текст: выявление его статуса, конституентов, особенностей функционирования в качестве знаковой системы, описание соотнесенности с дефинициями «язык» и «речь» и, наконец, рассмотрение способов его биактуализации.

В качестве лингвистической категории текст (2.1) является основной единицей речи, объектной предметно-знаковой структурой, выражающей законченную мысль и обладающей смыслом, доступным пониманию. Вместе с тем текст - единица языка, часть его системы и, как языковой знак, представляет собой связную, компактную, воспроизводимую последовательность зна-

ков или образов, выступающую высшей единицей синтаксического уровня (предложения, высказывания есть частные случаи текста, его разновидности). Он одновременно и покоится, и движется и определяется воздействием различных факторов (как экстралингвистических, так и интрапингвистиче-ских). С лингвокультурологических позиций текст есть компонент этнокультурной реальности, в котором в объективной знаковой форме воплощены продукты прошлой речевой деятельности субъекта, имеющие нормативно-регулятивное и ценностно-ориентационное значение, то есть текст опосредует этно- и лингвокультурное устройство социума и, следовательно, содержит все признаки коммуникативно-прагматической единицы.

Как коммуникативная единица (2.2), текст обладает характеристиками общего и частного вида, что связано с уникальностью каждого коммуникативного акта. Важной категорией текста является его иерархичность, обусловленная, с одной стороны, соподчиненностью всех элементов, а с другой — совокупностью взаимодействующих смысловых сфер. В свою очередь, элементы текста также организованы иерархически, что проявляется в их дифференциации на структурные и строевые единицы, обладающие как динамическим, так и статическим началом. Тем самым обеспечивается информационно-действенный характер этого языкового знака в целом. Прагматическая направленность текста (2.3) определяется денотативно-пропозициональной предметностью и иллокутивной направленностью двусторонней коммуникации.

Показателем оформленности текста является его связность, обусловленная внутренними отношениями между компонентами (2.4). Однако смысловая, а также лингвокультурная целостность текста обеспечиваются не столько взаимообусловленностью тема-рематических цепочек и даже не столько .использованием средств, имеющих формальное выражение на уровне естественного языка, сколько включением таких механизмов смысловой связи, которые выработаны данным типом лингвокультуры, закреплены в сознании ее носителей и обладают ценностно-регулятивным значением.

Одновременно текст является материальным воплощением промежуточного звена коммуникации, которое определяется фактом передачи информации от автора к адресату, причем соотношение категорий «информа-ция»/«коммуникация» релевантно соотношению категорий «мысль»/«действие». Способы актуализации информации есть установление обществом относительно постоянных связей между языком и экстралингвистической ситуацией (2.5). Разные подходы к рассмотрению информации и ее типов в различного рода текстах непосредственно связаны с научной трактовкой терминов «информация» и «информативность», которые выражают содержание дихотомии явление/свойство, причем категория «информативность» бивалентна: информативность экстралингвистическая как способность эксплицитно или имплицитно означать, называть, вычленять что-либо

в качестве субстанции реального мира и информативность интралингви-стическая, порождаемая самой языковой формой единицы.

По характеру информативности все тексты делятся на две группы: тексты первичной информативности, обладающие дескриптивностью, объективностью, концептуальностью, в которых информация не связана с определенной ситуацией и конкретными участниками общения, и тексты вторичной информативности, характеризующиеся прежде всего прагматичностью, оце-ночностью, субъективизмом и эмоциональностью. При этом условия их существования нельзя считать дополнительным фоном, «съемными» элементами по отношению как к тексту в целом, так и к его коммуникативному аспекту, в частности.

Информативность текста является его качественной характеристикой и лежит в основе категории биактуальности, суть которой, по нашему определению, сводится к отражению внутренних логико-синтаксических связей текста, причем характер данных связей существенно влияет на содержание данного текста. Исходя из этого, под биактуальным текстом (БТ) мы понимаем единицу смешанной коммуникации - ситуативно-речевой блок, элементами которого служат сталкивающиеся "реальные и возможные культурные миры. Такая единица имеет определенные признаки (членимость, автосеман-тию, когезию, континуум, проспекцию, ретроспекцию, интеграцию, завершенность, модальность), характеризуется целостностью структурно-смысловой организации, включает языковую, когнитивную, социальную и информационную сущность и зависит от специфики порождения в акте коммуникации. Взаимоопосредованность, взаимообусловленность и имманентность названных конституентов БТ служат базисом для рождения возможной текстовой культуры.

В силу биактуальности любого коммуникативного акта, а также из-за слабой согласованности описываемых частей языкознания, избыточной так-сономичности, некоторой имплицитности выражения и своей интуитивности, традиционные лингвистические описания часто не соответствуют процессам, происходящим в текстовых единицах как при их создании, так и при их понимании.

С современных научных позиций, возможная грамматика - не порождающее, а преобразующее устройство, не генератор предложений, а преобразователь, перекодирующий смыслы в тексты и обратно (2.6). Однако описание перехода от смыслов непосредственно к текстам неосуществимо ввиду его сложности; этот переход следует разделить на последовательные этапы, включающие ряд промежуточных представлений между текстом и смыслом: семантический уровень, два синтаксических уровня — глубинно-синтаксический и поверхностно-синтаксический, два морфологических уровня (также глубинный и поверхностный) и фонологический уровень. Каждый из означенных уровней имеет свою спецификацию и функциональную природу. Существующие научные работы не содержат информации о воз-

можности дальнейшего воздействия «пройденного» уровня или компонента на процесс синтеза или анализа текста, поэтому не исключается, что любое выражение на одном из уровней может соответствовать любому выражению на другом уровне, причем применение либо неприменение этого правила соответствия между двумя уровнями будет зависеть от шобых свойств любых элементов любых других уровней.

Проблема взаимодействия текстуальных уровней требует рассмотрения БТ в плоскости, соединяющей данный знак (БТ) с идеальными и реальными сущностями внешнего мира, — отношения субъектов общения, языка и универсума, важнейшим компонентом в которых является указание и релевантные ему вопросы истинности (2.7).

Следует отметить, что, как правило, учеными, решающими проблему референции, во-первых, упускается тот факт, что на акт общения влияют не сами экстралингвистические факторы, а психическое отображение этих факторов, которое зависит от осознания (безусловно, субъективного, а следовательно, возможного) личностью лингвокультурной картины мира и себя в этом мире, а во-вторых, адекватность БТ, или его референтная истинность, рассматривается на ограниченном материале (в качестве единицы исследования выбираются обычно лексемы или предложения) с последующей экстраполяцией полученных." результатов на весь механизм текстовой (речемыслительной) деятельности, выполняющей коммуникативно-познавательные функции. Однако в естественном языке, отличающемся многогранностью и многоуровневостью, указание имеет гетерогенный характер, тесно связано с логико-лингвидтическими понятиями «квантифика-ция» и «квалификация» и требует учета неоднородности предметной области этнического языка (фактически исходящей из его интенсионально-экстенсиональной природы).

Проведенный в диссертации анализ позволяет сформулировать общие правила указаний БТ:

• указание текста не может быть определено вне рамок текстовой деятельности, так как автор руководствуется определенными, обусловленными нормативно-ценностными системами, в рамках которых протекает данная текстовая деятельность людей, прагматическими установками, составляющими указательный статус текстов определенного типа и предопределяющими выбор предметной области БТ, коммуникативные формы высказываний и способы и формы операций указания;

• БТ, есть фрагмент информации, организованный в соответствии с определенным этнокультурным кодом, что предполагает возможность перекодирования, при понимании, поэтому при изучении указания БТ особую важность приобретают операции введения и идентификации, схемы их взаимной соотнесенности и связь введения с идентификацией через преференцию;

• текст как единственная коммуникативно-познавательная единица членится на составляющие — тематические блоки. Особенность таких промежуточных составляющих подтверждается и данными указания: реальный текст, как правило, неоднороден, и эта гетерогенность снимается на уровне тематического блока — он обладает указательной гомогенностью.

Уровневый подход к проблеме указания позволяет выделить три стадии существования текста в связи с возможностью его материальной фиксации: текст актуальный, взятый в реальности своего функционирования, и его референтно релевантные идеализации - виртуальный текст и текстотип.

Актуальный текст реализуется в полной прагматической парадигме «автор - текст - реципиент» и характеризуется актуальной референцией и параметрами истинности/ложности; виртуальный текст - это материально фиксированный реальный текст, рассматриваемый в изоляции от контекста общения (автора, реципиента и пр.), и к нему применимы лишь общие правила порождения/понимания, общие правила указания; текстотип - это абстракция, представляющая собой идеализацию реальных текстов, которая может иметь два модуса существования: текст-фрейм, выявленный в результате «свертки» определенного числа реальных текстов, обладающих общими свойствами, или набор типовых прагматико-семантических правил порождения и понимания текстов, действующих в рамках нормативно-ценностных систем, которые формируются а процессе жизнедеятельности индивидов и представляют собой фрагменты общественной практики. Референциальный статус текстотипа образуют указательно релевантные правила.

Данное разделение текстовой категории, в свою очередь, дает возможность определить два ряда указательных единиц, иерархически связанных между собой: строевой и функциональный. Строевой ряд включает лексему, тип предложения (структурно-семантический) и текстотип. Функциональт ный ряд описывается следующей парадигмой: «слово (элементарный знак) — высказывание - предикация (содержательный смысловой блок, оформленный средствами языка) - текст». В ситуации реальной коммуникации дотекстовые единицы выступают функционально-строевыми единицами текста как единицы общения, и названная парадигма имеет два статуса — актуальный, включающий слово, актуальное высказывание, актуальный семантический блок, актуальный текст и виртуальный, содержащий слово, виртуальное высказывание (предложение), виртуальный семантический блок, виртуальный текст.

В описанной композиции выделенным единицам функционального уровня присущи, соответственно, два вида указания: актуальное и виртуальное; а для строевых единиц характерен определенный указательный статус. Однако БТ в целом не есть сумма функционально-строевых единиц, он предстает образованием более высокого порядка - единицей общения с новыми информативными качествами.

С позиции наличия в языке двух модусов существования - объективного (включающего пространственно-временные предметы) и интерсубъективного (формализующих идеальные объекты) - можно выделить два вида указания: экстенсиональную референцию, основанную на функции обозначения языковых выражений, и интенсиональную референцию, основанную на идентифицируемом значении языковых выражений. С учетом двойного уточнения референтно релевантных единиц - количественного й качественного -функциональные единицы подлежат дополнительной классификации указаний: на квантитативную и квалификативную. Квантитативная разновидность указания является по своему характеру семантической и экстенсионально-интенсиональной, а квалификативная (или модальная) - прагматико-семантической и интенсиональной.

Названные виды референции взаимопересекаются, образуя определенные пучки указаний, которые предопределяются референциальным статусом соответствующих строевых единиц и проявляются при функционировании единиц разного уровня в различной степени.

Указательная же специфика БТ как целого предстает в системном виде: способы указания БТ включают семантический и формальный уровни, а средства указания, состоящие как из семантических и формальных, так и прагматических конституентов, группируются в функциональные поля данного текста (прагматические, семантические и семантико-прагматические).

В результате каждый БТ обозначает свою текстовую культуру, возможную с точки зрения совокупности текстов. Статус определенности возможной культуры БТ утверждается по двум линиям: во-первых, текстовая культура обладает упорядоченностью и структурируемостью, что составляет внутреннюю, логическую референцию текста; во-вторых, она характеризуется мерой достижимости из культуры актуальной со стороны участников текстовой деятельности, обладающих определенными эпистемическими установками, что определяет внешнюю референцию текста. Следовательно, БТ обозначает не одну реальную или возможную текстовую культуру, а «пучок» таких культур, достижимых из структуры данного текста, одна из которых базовая (опорная).

Указательные релевантные элементы отображают в содержательно-структурной организации текстов реализуемые субъектами текстовой деятельности межтекстовые эпистемические установки, которые образуют в каждом конкретном тексте динамическую равновесную систему функциональных полей текста, управляемую определенными эпистемическими операторами. Такие «равновесности» функциональных полей БТ имеют не только индивидуальную'специфичность, но и характеризуются определенными общими закономерностями в рамках текстотипов. Это означает, что специфика текстотипов определяется как прагматическими,' так и семантическими и синтаксическими правилами: в каждом текстотипе действуют свои частные

правила употребления языка, свои иллокутивные стратегии и, соответственно, различные правила и средства выражения возможной культуры.

Важной особенностью БТ является выполнение ими особой социальной функции: официальный, сакральный, научный, публицистический текст, деловой документ, личная переписка и дневники, наконец, художественное произведение, будучи сопряженными с определенной эмоциональной настроенностью и обладая определенной культурной сущностью (ценностью), имеют в глазах сообщества и каждого его члена субъективную — возможную — культурную значимость. Выявление указанной возможной культурной значимости происходит в процессе усвоения адресатом иерархически организованного смысла БТ, изучению чего (процесса) собственно и посвящена третья глава диссертации «Механизмы понимания биактуального текста».

Суть процесса понимания (3.1) заключается в приобретении знаний и обращении этих знаний в часть структуры психологического механизма, регулирующего коммуникативно-когнитивную деятельность, разворачивающуюся в трех автономных когнитивных полях, связность которых определяется эмоционально-смысловой образующей силой.

Будучи формой духовного освоения мира (3.2), понимание тесно связано с возможностью аналогии между предметной областью и БТ, то есть с возможностью раскрытия знаково-символических характеристик вещей и событий. Эта возможность реализуется в мире лингвокультуры в виде предметного символизма осваиваемых объектов, выступающих как вещи и как некоторое иносказание, как знаки и как их денотаты, — тем самым предметы лингвокультуры обнаруживают текстовые характеристики. Текстовое задание предметов является продуктом трансформации природных объектов в лингвокультурные.

В связи с этим понимание БТ связано с воспроизведением общей структуры возможной культурной ситуации (3.3), в рамках которой был создан данный текст; эффективность же данного процесса зависит от уровня сложности текста и культурной ситуации в целом. Причем особенностью понимания БТ является проникновение не только в типичные, но и в уникальные возможные культурные ситуации. Взаимозависимость и взаимообусловленность элементов лингвокультурного универсума и самого универсума (целостного) определяет цикличность процесса понимания БТ, основанного на построении предварительных схем, в которых целое и часть утверждаются и достраиваются многократно поступательно-возвратным движением. Однако циклическая схема осуществления процесса понимания является внешней его формой и не разрешает задачу воссоздания понимаемого культурного явления.

«возможного» смысла, который заключен в БТ с самого начала (хотя автор и не подозревал об этом); выявление смысла текста в результате нового творческого акта на этапе восприятия/понимания БТ; смысловое обогащение не изменяющего своей знаковой оболочки БТ, происходящее под влиянием возможных культурных факторов.

Наиболее значимым аспектом процесса понимания БТ (как, впрочем, и его создания) является синтез возможного культурного текстового смысла (3.4). Возможный культурный смысл, будучи продуктом деятельности, есть то, что позволяет отождествлять и различать предметы, поскольку он включает в себя в качестве своих моментов как объективно-истинное знание, так и субъективную ценность, значимость предмета для каждого конкретного индивида.

Соединяя извлеченный из констуированного автором БТ возможный культурный смысл с привнесенным извне — из лингвокультурного универсума в целом, - адресат продуцирует новые смысловые компоненты, в которых устанавливаются не предусмотренные автором связи между структурными элементами понимаемого БТ и другими текстами (в широком значении), а также изменившимся возможным культурным контекстом. Эти связи, обогащающие и расширяющие возможный текстовый мир, включаются в процесс рождения возможных смысловых конструктов БТ самим актом понимания, тем самым адресат продолжает творческую деятельность автора по созданию возможного культурного смысла БТ. При этом создание возможного культурного смысла БТ в процессе его трансляции происходит не вследствие работы формальных внутритекстовых структур, а в результатом деятельности понимания и (ре)трансляции БТ всех поколений читателей (коммуникантов), которые стоят между автором и последним потребителем БТ.

Новое - возможное - смысловое единство БТ (3.5) достигается двумя способами: во-первых, повторением некоторых элементов БТ (созвучий, лексических единиц, персонажей, образов, поэтических формул, идей, тем и пр.); вследствие чего различные по своему основному содержанию фрагменты приобретают нечто общее, связывающее их в единое целое; во-вторых, подведением многообразного содержания под устойчивые, исторически закрепленные формы и схемы (формы предложений и суждений, речевые и литературные жанры, ритм, повторяющиеся сюжеты, устойчивую композицию текста, мировоззренческие и научные принципы, категории как формы мышления и др.). Конституентами возможного культурного смысла БТ как целого являются не только лексические кирпичики-значения, но и смысловые блоки, которые ранее были выработаны человеческой деятельностью и закреплены в сознании данной культурной общности за их материальными, предметными носителями, не имеющими знаковой природы,. Введенные готовыми извне (в виде образов, дескрипций, знаков, намеков различного рода) предметные смыслы становятся элементами того многообразия, которое в ре-

зультате синтеза образует смысловое единство БТ, обогащая его новыми возможными культурно-смысловыми аспектами.

Таким образом, БТ воплощают возможный культурный смысл, вырабатываемый за их пределами человеческой деятельностью во всех разнообразнейших формах ее проявления. Любые попытки восстановить возможный культурный смысл БТ в первоначальной чистоте и нетронутости приводят, в конечном счете, к возрастанию его информационной емкости: структурированный вновь возможный текстовый мир несет на себе отпечаток лингво-культурной ситуации современное™ и служит проводником ее воздействия на смысл БТ.

В главе четвертой «Логико—синтаксическое обоснование механизмов рождения возможных культурных смыслов в биактуальных текстах» рассматриваются вопросы природы создания и генезиса возможной культуры БТ.

Описав процесс понимания возможного культурного смысла БТ, мы обнаружили, что значение языковой формы БТ сведено в наших выводах практически к нулю. Разделяя исторически сложившуюся точку зрения на язык как отражающую систему и рассматривая структурные компоненты БТ лишь в качестве модельных единиц, мы, несомненно, упускаем важнейший компонент создания возможной текстовой культуры, поскольку, согласно древней идее всеобщей взаимосвязи и взаимоотражения малого и большого, процессы, характерные для крупных объектов (в первую очередь, возможного лингвокультурного универсума), типологически, в закодированном виде присущи и более мелким объектам (конкретному национальному языку или его единицам). Соответственно, справедливо допустить, что язык как система и его составляющие (синтаксис, морфология и т.д.) должны обладать какими-то свойствами, которые предоставляют некую «свободу» для различных операций, синтезирующих возможный — новый, добавочный — смысл БТ. Материалом для анализа механизмов рождения и кодирования в БТ возможных культурных смыслов послужили единичные биактуальные тексты — биакту-альные высказывания (БАВ), в которых причинные и следственные синтагмы не только формализуют простые смыслы, но и дополняют (либо отрицают) друг друга, реализуя тем самым свой логический потенциал и образуя новые смысловые возможности.

Выявление логико-синтаксических оснований кодирования возможных культурных смыслов в БАВ (4.1) коррелирует с решением вопроса об истинности БАВ, так как опровержение возможности биактуалького соединения антецедента и консеквента БАВ приводит к исчезновению БАВ как коммуникативно-прагматической единицы. БАВ можно считать истинным при условии существования определенной (и не объясняемой лишь логическими импликациями) связи между его антецедентом и консеквентом. Данная связь выражается общей, подтвержденной эмпирическими данными конъюнкцией

со-логичных с антецедентом предложений, оправдывающих биактуальное соединение антецедента с консеквентом, и составляет принцип обоснования и утверждения истинности БАВ, который должен являться неким правилом, то есть быть релевантным как в отношении явных, так и еще не реализованных, возможных - диспозиционных - случаев.

Дифференциация недиспозиционных, или явных, и диспозиционных предикатов основана на инвариантности действительности/возможности происходящего (4.2). Диспозиционные предикаты определяют предметы/явления возможного, а не реального культурного универсума, номинируют устойчивую - внутреннюю — характеристику предмета и охватывают тем самым его сущностное содержание. Следовательно, диспозиционные предикаты, категоризирующие глубинные особенности предметов/явлений, являются существенными, а все явные предикаты - случайными. Диспозиционные предикаты должны рассматриваться как экстраполяция, или расширение, какого-либо явного предиката, поскольку любой из диспозиционных предикатов экстраполирует единичные проявления явных предикатов на более широкий или даже универсальный класс предметов (однако обоснованной экстраполяция будет считаться только в результате выявления логико-синтаксической связи явного предиката с предикатами диспозиционными). Процесс экстраполяции предикатов является звеном анализа истинности различных БАВ, представляет собой один из аспектов общей проблемы возможного и соответствует индуктивному действию — закономерному переходу от известного к неизвестному, или от прошлого к будущему, или от данного конкретного множества случаев к более широкому возможному их множеству.

В соответствии с классическими философскими, логическими и психологическими теориями индуктивный прогноз считается оправданным (4.3), если он соответствует общепринятым канонам индукции, а данные каноны верны, если они дают точное суммарное выражение принятой индуктивной практики, то есть взаимодействие между правилами индукции и конкретными индуктивными выводами оказывается одним из примеров характерной совокупной взаимообусловленности определения и употребления, в ходе которого употребление дает информацию для определения, которое (определение), в свою очередь, задает область употребления. В современной же интерпретации индуктивной теории нахождение разницы между обоснованными и необоснованными прогнозами опирается на выявление взаимосвязи между свидетельствами или базисными случаями, с одной стороны, и гипотезами, прогнозами или экстраполяциями — с другой.

Любая гипотеза может быть экстраполирована, опровергнута или исчерпана. Экстраполированной называется гипотеза, имеющая в рассматриваемый временной промежуток неустановленные факты, какие-то позитивные факты и не имеющая негативных фактов; опровергнутой и исчерпанной считаются гипотезы, имеющие соответственно негативные свидетельства или факты, уже установленные (положительные и/или отрицательные), причем

исчерпанию или опровержению гипотезы предшествует ее экстраполяция. Если все неустановленные случаи гипотезы являются будущими случаями, ее экстраполяция представляет собой прогноз.

Рассматривая далее различные, но взаимосвязанные проблемы (диспозиции, экстраполяции, индукции) мы обнаружили, что в конце концов они могут быть редуцированы до решения вопроса о степени экстраполируемо-сти (4.4). Предложенный способ ее (степени экстраполируемости) выявления заключается в последовательном выполнении следующих операций:

• определении значения исходного предиката быть предикатом, закрепленным лучше, нежели другой на основе реальных экстраполяций (т.е. частотности употребления в качестве антецедента и консеквента экстраполированных гипотез);

• формулировании категории предположительной экстраполируемости гипотез с помощью правил устранения;

• вычленении исходной степени экстраполируемости для предположительно экстраполируемых гипотез;

• закреплении степени экстраполируемости гипотез на основе исходной степени и ее изменения в результате воздействия информации, выражаемой сверхгипотезами.

Закрепленность любого предиката обусловливается реальными экстра-поляциями как самого этого предиката, так и всех предикатов, тождественных ему по объему и входящих в единый класс. Различия в манере речи, употребление изобретаемых сокращений и иные вариации словаря не снижают степень закрепленности данного предиката: все равнообъемные произнесенные или написанные копии будут обладать одинаковой закрепленностью, подтвержденной общим числом экстраполяций.

Степень закрепленности предиката-консеквента обусловливается частотностью и давностью его употребления в качестве консеквента экстраполированных гипотез. Соответственно, закрепленность предиката-антецедента также зависит от того, как давно и как часто он встречался в качестве антецедента экстраполированных гипотез, причем закрепленность некоторого данного предиката в качестве антецедента и в качестве консеквента каких-либо гипотез не всегда будет одной и той же.

При равной собственной закрепленности унаследованная закрепленность двух предикатов будет выше у того предиката, «родители» которого обладали лучшей закрепленностью. Однако сравнение унаследованной закрепленности двух предикатов имеет смысл только тогда, когда ни один их них не имеет большей собственной закрепленности, чем другой. Собственная закрепленность определяет главный уровень закрепленности, тогда как унаследованная закрепленность является вторичной, дополнительной.

Сравнительная закрепленность предикатов задает первоначальную степень экстраполируемости гипотез: если антецедент или консеквент одной из

таких гипотез закреплен лучше, чем соответствующий предикат другой гипотезы, а оставшийся предикат первой гипотезы закреплен не хуже, чем соответствующий предикат второй гипотезы, то первая гипотеза имеет более высокую первоначальную степень экстраполируемое™. При условии, что две гипотезы имеют высокую степень экстраполируемости, поскольку обе обладают высокой степенью закрепленности своих предикатов, выбор одной из них будет обусловлен итоговой степенью экстраполируемости, зависящей от влияния сверхгипотез, - экстраполируемость гипотезы возрастет благодаря воздействию позитивных сверхгипотез, но уменьшится вследствие воздействия негативных сверхгипотез. Эффективность воздействия сверхгипотез определяется взаимозависимостью трех факторов: подтвержденностью, степенью экстраполируемости и конкретностью данных сверхгипотез. .

Теория экстраполируемости, или правилоподобности, объясняет природу рождения и кодирования возможных культурных смыслов в БТ: биакту-альное высказывание неоправданно не вследствие отсутствия поддерживающего правила, а благодаря наличию более обоснованного (закрепленного) условного высказывания. Корни экстраполируемости, или индуктивной обоснованности — оправданности прогноза, — следует искать в использовании языка, а не приписывать какой-то необходимой и непреложной особенности человеческого сознания. Иными словами, обоснованным прогнозом является то, что согласуется с прошлыми регулярностями в материале наблюдения. Такая согласованность с регулярностями есть функция языковой практики -длительность, частотность и регулярность употребления языковых единиц, которые предопределяют способы создания возможной текстовой культуры и организацию структуры БТ как целого.

Глава пятая «Синтаксические техники создания биактуаль-ных текстов и возможных лингвокультурных универсумов» посвящена изучению способов — синтаксических техник - создания субъектом новых БТ, предполагающих обязательное «добавление» возможного культурного смысла и одновременно реализующих механизмы стереотипного воплощения вербальных единиц, изначально заложенные в практике использования языка и обусловленные организацией системы языка в целом.

В основе различных синтаксических техник, воплощающих в БТ возможную культуру, лежит лингвокультурное моделирование (5.1), непосредственно реализующееся не только в коммуникативной, но и когнитивной деятельности — приобретении новых знаний. Речевая модель актуализируется на пересечении языка, возможной культуры, мышления, коммуникации и отраженной реальности, или иначе - на пересечении лексического значения и возможного культурного смысла, и имеет два уровня: текстовый и внетекстовый, которые задаются целевыми, мотивационными и смысловыми условиями речевой ситуации. Первый образует новую информацию о сфере возможной культуры; второй — восстанавливает внетекстовую реальность

как систему субъект-объектных отношений, связывающих коммуникантов. Процессуальное начало в образовании вербализованной модели несет на себе коммуникативный момент. Речевая модель способна выполнять роль регуля-тива внеречевой культурной активности субъекта, который, конструируя новые речевые модели, производит проекцию прошлого опыта на будущий, то есть экстраполирует коммуникативно-когнитивные знания и умения.

Функционально-операциональный план языкового значения образует своего рода группу диспозиций к формированию возможного культурного смысла текста, в рамках которого субъект строит определенную речевую модель. Тем самым, по существу, задается схема будущей вербализованной мысли, для развертывания которой язык выработал свои типовые семантико-синтаксические структуры как интерсубъективные культурные составляющие, наполняющиеся в процессе коммуникации возможным смысловым содержанием, почерпнутым из культурной ситуации.

Смысловая организация БТ обусловливается его прагматической направленностью и отражаемой возможной культурной ситуацией. Отсюда — наличие не только ряда семантико-синтаксических планов, но и соответствующих структур, воспроизводящих логическими и грамматическими средствами субъект-объектные отношения внеречевой культурной реальности:

• логически предикативная структура выражена биактуальной со-логичной конъюнкцией антецедента и правилоподобных условий с консеквентом, причем в конъюнкции представлен семантико-синтаксический инвариант, не зависящий ни от субъективных моментов, ни от синтаксической специфики конкретного языка. Центральным ее членом является диспозиционный предикат, в семантическом плане несущий информацию о существенном свойстве или отношении, характеризующем событие.

• лингвистически структура БТ описывается предикатно-актантными отношениями, соответствующими универсальной формуле предложения что также можно интерпретировать как отражение в форме языковой структуры фрагментов возможной культурной реальности.

В результативном аспекте лексические значения и возможный культурный смысл БТ есть семантические конструкты, продукты взаимодействия вербальной и внеречевой семантик, преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования мира возможной культуры, которая в дальнейшем обнаруживает способность к освоению и выражению практически бесконечного нового содержания.

мантическую систему языка. Создавая на основе своих значений новые культурные смыслы, язык не столько извлекает из своей семантики, сколько формирует их при ее посредстве, развиваясь и обогащаясь при этом сам.

Наиболее интересными приемами закрепления в БТ возможного смыслового пространства являются цитирование (5.2) и распознавание стиля (5.3), так как, будучи способами объединения и построения символов, они входят в число инструментов создания возможных текстовых культур.

Цитация в вербальных и невербальных биактуальных текстах подчинена единым законам и требует инвариантного наличия следующих конститу-ентов:

• содержание того, что цитируется, или некоторой другой его копии или парафраза;

• указание на то, что цитируется, посредством именования или предикации;

• замену обозначенного и содержащегося выражения любым другим релевантным выражением.

Соблюдение данных правил превращает прямое цитирование в БТ в частный случай косвенного цитирования, однако требуемое в прямой цитате отношение между тем, что цитируется, и тем, что содержится, — отношение синтаксической идентичности, тогда как отношение, необходимое при косвенной цитате, — это семантический парафраз, некий вид эквивалентности референции или значения. Любой БТ (вербальный, изобразительный, звуковой), имеющий средства для цитирования своих собственных символов, располагает также средствами и для цитирования символов иных систем, оформленных аналогичным образом (визуальным, аудитивным, графическим и т.д.).

Стиль как важнейшая категория теста, в том числе и биактуального, охватывает характерные черты и содержания, и формы БТ, однако взаимосвязь этих составляющих опосредована сложным образом: «что» одного образа действия может быть частью «как» другого образа действия, особенности темы БТ могут считаться способами иллюстрации его формы, а некоторые примечательные признаки стиля чаще будут признаками смысловой наполненности БТ, чем манеры описания возможной текстовой культуры. В основе дифференциации между стилистическими и нестилистическими признаками БТ лежит процесс различения свойств предмета, чувства, к которым БТ обращаются посредством обозначения (описания, изображения и т. д.) или выражения, и существенных свойств самого БТ, описанных диспозици-онными предикатами, поскольку возможные характеристики БТ оказываются более явными эмпирически, нежели характеристики фактические.

Стиль БТ как средство и продукт воплощения возможных культурных смыслов состоит из совокупности признаков своего символического функционирования, то есть он охватывает исключительно аспекты — причем не все — того, что и какими средствами данный текст символизирует. В свою

очередь, любой аспект такого символического функционирования возможной культуры имеет отношение к стилю БТ.

Таким образом, описание инструментов создания возможных смыслов в БТ (5.4) заключается в выявлении и понимании сути факторов, лежащих в их основе. К числу таких факторов относятся интерпретация, идентификация (как организация в объекты и роды), разделение и сложение, расчистка и наполнение (удаление старого материала и использования нового), повторение, упорядочение, акцентирование, деформация, классификация, композиция и декомпозиция, экземплификация, применение ярлыков (имен, предикатов, жестов, картин, музыкального ряда и т. д.), которые не обнаруживаются в возможной культуре, но «встроены» в нее; при этом синтаксические техники выполняют многоуровневые референциальные функции и организуют биак-туальный текст как символическую систему. Более того, такое совмещение различных, но релевантных символов превращает БТ в коммуникативно-когнитивно-прагматическое образование категориально нового порядка — комбинированную единицу с неограниченным количеством способов описания и передачи возможной текстовой культуры.

Возможные лингвокультурные универсумы, отраженные в БТ, отличаются не наличием/отсутствием каких-либо символических классов (материя, энергия, волны, явления, лексемы), а распределением одних и тех же классов по релевантным и нерелевантным видам. Даже там, где предметные области — описанные вещи — совпадают, иллюстрируемые или выражаемые ими признаки, виды, характеристики могут быть совершенно различными, и некоторые релевантные признаки одной культуры будут не просто отсутствовать в другой, а присутствовать в ней как признаки нерелевантные: с изменением интересов и новым пониманием семантическая нагрузка аспектов морфологии или синтаксиса БТ корректируется, и возможная культура, переструк-турируясь, оказывается наполненной новыми символическими классами.

Таким образом, целостность лингвокультурного универсума организуется не суммой различных версий возможной культуры, а совокупностью способов описания отражаемой культуры. Постижение же структуры возможного лингвокультурного универсума и одновременно его создание представляет собой не столько поиск неизвестных конституентов, сколько процесс выявления новых, не доступных прежде признаков, свойств и категорий и обнаружения между ними различного рода соответствий.

В заключении подводятся итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшей разработки проблемы.

ский и семантико-синтаксический анализ функционирования разнообразных биакгуальных текстов в системе возможного культурного универсума.

Следует отметить, что цель исследования определялась необходимостью показать, что рассуждение даже о возможных вещах не требует выхода за границы реального мира: если имеется всего лишь одна культура, то она охватывает множество контрастирующих аспектов; если имеется много культур, то их совокупность составляет одну суперкультуру. В обобщающем (цивилизационном) смысле одна культура может быть рассмотрена как многие, или многие культуры могут быть рассмотрены как одна; имеется ли одна культура или же множество — это зависит лишь от способа рассмотрения.

Возможная культура, как таковая, не скрыта от нас, однако постигать ее следует не одним, а множеством способов. Соответственно, адекватность описания никоим образом не может быть вопросом истинности: любое утверждение истинно, а описание правильно для возможной культуры, которой оно соответствует. Вопрос задается лишь о системе координат, категорий, контексте и др. Без выявления системы, которой принадлежит БТ, невозможно и однозначное толкование единиц этого текста. ,

В диссертационной работе основной символической системой был выбран язык, поскольку только в нем конструируются многочисленные символические формы, реализующие единственную задачу — понимание культуры. Язык не может рассматриваться как копия вещей, но представляет собой условие наших понятий о вещах; он — предпосылка нашего представления об эмпирических объектах, нашего понятия о том, что мы называем «возможной культурой». Более того, язык есть средство структурирования личностного опыта и, как следствие, развития лингвокультурного универсума в целом.

Ясный и единый мир языка и культуры в той же степени создается, в какой обнаруживается. То, что часто ошибочно принимается за реальную лингвокультуру, есть лишь одно из ее конкретных описаний, а то, что ошибочно считается культурами возможными, есть в равной мере истинные описания реальной культуры в других терминах. Все возможные культуры заключены в одной реальной культуре, а следовательно, сегодня можно говорить о возникновении нового типа мышления, складывающегося в условиях современной трактовки проблемы множественности возможных культур.

Все процессы создания культур, которые были выявлены в работе и которые еще предстоит выявить, касаются знания. Знание в такой же мере вопрос переделки, как и отчета: обнаружение законов требует их составления; распознавание структур часто заключается в их изобретении и применении — понимание и создание протекают совместно. Так эволюционирует возможное; оно переходит лишь в другую, гораздо более сложную проблему.

Библиографический список использованной литературы включает 532 наименования.

В диссертации имеются два приложения:

приложение 1 представляет собой описание некоторых феноменов процесса восприятия возможных культурных фактов;

приложение 2 содержит анализ текстов современной рекламы в аспекте их биактуализации.

Основные положение диссертационной работы отражены в следующих публикациях:

Монография

1 .Боженкова, H.A. Логико-синтаксические механизмы кодирования возможных культурных смыслов в тексте [Текст]: монография/ H.A. Божен-кова. - М.: Высшая школа, 2005.

Научные статьи и тезисы научных докладов

2.Боженкова, НА. Культура речи в контексте реализациитворческого потенциала личности [Текст]/ НА. Боженкова, Р.КБоженкова.—//Творчество и личность: тез. докл. международного симпозиума. — Курск: Курск.гос.техн. ун-т, 1995. — С.132-134,

3.Боженкова, НА. Социологический аспект овладения русским (иностранным) языком [Текст]/ НА. Боженкова. — //Россия на пороге третьего тысячелетия. Единство в многообразии: материалы Международного симпозиума. — Курск: Курск, гос. техн. ун-т, 1995.-С.90-91.

4.Боженкова, НА. К вопросу о коммуникативных средствах текста [Текст]/ НА. Боженкова. - Лингводидактические основы работы над текстом: сб. статей. -Курск: Изд-во ЮПУ, 1997. - С.9-13.

5 .Боженкова, H.A. Экспрессивные возможности русского синтаксиса в процессе реализации творческого потенциала личности [Текст]/ НА. Боженкова //Международный научно-практический семинар: Миссия творчества в развитии общества.-Курск, 1997.-С.8-13.

6.Боженкова, H.A. К вопросу о социальном аспекте риторики [Текст]/ НА. Боженкова. — //Международная научная конференция: Русский язык как государственный. - Челябинск, 1997. - С21-23.

7.Боженкова, H.A. Особенности функционирования стилистических фигур в научном стиле речи [Текст]/ НА. Боженкова. — //Лингвистика текста: тез. докл. Всероссийской научно-практической конференции. - Орск, 1998. - С.5-7.

8.Боженкова, H.A. Научное письмо как одно из направлений профессиональной речевой подготовки [Текст]/ H.A. Боженкова, Р.К. Боженкова, Э.Е. Чегодаева, Т.В. Чернышова'/Научно-методическая конференция Курского государственного технического университета. - Курск, 1998.-С.141-143.

9-Боженкова, НА. Языковая культура как фактор развития творческой личности [Текст]/ H.A. Боженкова// Коммуникативные аспекты лингвистики, перевода и методики преподавания иностранных и родного языков: тезисы Международной научно-практической конференции.—Курск, 1998.-С.11-12.

Ю.Боженкова, H.A. К вопросу о возможностях русского речевого этикета (из опыта работы) [Текст]/ H.A. Боженкова, Р.К. Боженкова, Е.Е. Поливода// Коммуникативные аспекты лингвистики, перевода и методики преподавания иностранных и родного языков: тезисы Международной научно-практической конференции. -Курск, 1998.-С. 61-62.

11.Боженкова, НА. Об особенностях существования стилистических фигур в устной речи [Текст]/ H.A. Боженкова//Международный симпозиум: Пути и средства повышения мотивации обучения русскому языку как иностранному. - М.: Изд-во РУДН, 1998.-С38-13.

12.Боженкова, НА. К вопросу о сгилеобразующей функции фигур речи [Текст]/ H.A. Боженкова//Межпународная конференция: Пушкин и современность.— М.: Изд-во РУДН, 1999. - С.102.

13.Боженкова, НА. К вопросу о современных принципах таксономизации экспрессивных орнаментальных конструкций [Текст]/ H.A. Боженко-ва/УМеждународная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы сопоставительной лингвистики и лингводидактики на пороге XXI века». - Ульяновск: УлГУ, 1999.-С. 21-23.

14.Боженкова, H.A. О некоторых особенностях функционирования стилистических фигур в официально-деловом стиле речи [Текст]/ НА.Боженкова//Текст как единица анализа и единица обучения: сб. статей. - Курск: Изд-во К ГПУ, 1999. -С. 46-49.

15.Боженкова, НА. Экспрессивные синтагматические организаторы современной судебной речи [Текст]/ H.A. Боженкова/ЛУ Международная конференция по риторике «Риторическая культура в современном обществе». - М.: ГИРЯ им, А.СПушкина, 2000.-С. 82-83.

16.Боженкова, H.A. Некоторые аспекты современного осмысления проблематики экспрессивных орнаментальных конструкций [Текст]/ H.A. Боженко-ва//Русский язык как иностранный: Теория. Исследования. Практика. Межвузовский сборник. - Вып.З. - Санкт-Петербург, 2000. - С. 112-115.

17.Боженкова, НА. Экспрессивные орнаментальные конструкции публицистики [Текст]/ НА. Боженкова//Тезисы докладов и выступлений участников Всероссийской научно-методической конференции «Культурно-речевая ситуация в современной России: вопросы теории и образовательных технологий». — Екатеринбург, 2000. - С. 22-23

18.Боженкова, НА. О роли стилистических фигур в русских фольклорных текстах (статья) [Текст]/ H.A. Боженкова//Филологический анализ текста: проблемы и поиски: сб. научных статей. - Курск, 2000. - С.36-39.

19.Боженкова, H.A. К вопросу об особенностях функционирования стилистических фигур в языке фольклора [Текст]/ H.A. Боженкова/ТТезисы конференции,

посвященной 40-летаю РУДН «Русский язык и культура (изучение и преподавание)». - М.: Изд-во РУДН, 2000. - С. 204-205.

20.Боженкова, НЛ. Стилистические фигуры в формировании языка художественной литературы [Текст]/ НА. Боженкова//2 Международная шксша-семинар: Пути и средства формирования языковой и речевой культуры: Тез. докл. и сооб. ИГХТУ. - Иваново, 2001.-С.175-177.

21.Боженкова, H.A. Экспрессивные синтагматические организаторы художественной речи [Текст]/ НА. Боженкова//Материапы П Общероссийской конференции РОПРЯЛ «Русский язык на рубеже тысячелетий». - СПб., 2001. Т.Н. -С. 435-438.

22 .Боженкова, НА. Категориальная сущность и специфика СФ фольклора [Текст]/ H.A. Боженкова//Русский язык в современной социокультурной сшуации: тезисы докладов и сообщений III Всероссийской научно-практической конференции РОПРЯЛ (раздел 1-4). - Воронеж: Воронеж, ун-т, 2001.

23.Боженкова, H.A. Лингвокультурологические закономерности актуализации фольклорных констант (тезисы) [Текст]/ H.A. Боженкова/УМеждупародная научная конференция «Русский язык как иностранный: специфика описания. Теория и практика преподавания в России и за рубежом», посвященная 50-летию преподавания РКИ в МГУ.-М.: МГУ, 2001С.52-53.

24-Боженкова, НА.К вопросу о некоторых способах построения эффективной судебной речи [Текст]/ НА. Боженкова// Всероссийская научно-практическая конференция «На пути к правовому государству: трудности и достижения». — Курск КГТУ, 2002,4.2. - С. 246-248.

25.Боженкова, НА. Историко-типологический подход к систематизации единиц текста (на материале СФ) [Текст]/ НА. БоженковаЛТезисы IV Всероссийской научно-практической конференции РОПРЯЛ «Преподавание и изучение русского языка и литературы в контексте современной языковой политики России». — Нижний Новгород, 2002. - С. 31-32.

26.Боженкова, H.A. СФ как категориальные единицы фольклорных текстов [Текст]/ НА. Боженкова// Текст как единица анализа и обучения: Сборник научных статей. Вып.2.-Курск, 2003.-С. 71-74.

27.Боженкова, НА. Современная интерпретация информационно-речевого моделирования [Текст]/ НА. Боженкова, Р.К. Боженкова// X Конгресс МАПРЯЛ «Русское слово в мировой культуре: русский текст и русский дискурс сегодня». — Санкт-Петербург, 2003.-С. 18-24.

28 .Боженкова, НА. К вопросу о современной методологии обучения РКИ [Текст]/ НА. Боженкова, Р.К. Боженкова // Тезисы Международной научной конференции «Обучение иностранцев на современном этапе: проблемы и перспективы». - Волгоград, 2003.-С. 20-21.

29.Боженкова, H.A. Категориальная сущность текстотипа как предмета изучения в курсе РКИ [Текст]/ H.A. Боженкова// Тезисы Международной научной конференции «Обучение иностранцев на современном этапе: проблемы и перспективы».—Волгоград, 2003.—С. 135-136.

30.Боженкова, НА. Понимание текстотипа в зеркале возможных миров (на материале русского языка) [Текст]/ H.A. Боженкова// Материалы Международной научной конференции «Русский язык и его место в современной мировой культу-ре»,-Воронеж,2003.-С. 89-91.

31.Боженкова, H.A. Современный взгляд на теорию речевых актов [Текст]/ H.A. Боженкова//Сборник статей 4-ой Международной конференции студентов, молодых учёных, преподавателей, аспирантов и докторантов «Актуальные проблемы современной науки». — Самара, 2003.-С. 17-18.

• 32.Боженкова, НА. Семантико-грамматический аспект юридического текста в свете лингвокультурологического механизма его понимания [Текст]/ НА. Боженкова, Е.Д. Горевой// Сборник статей 4-ой Международной конференции старшеклассников, студентов, молодых учёных, преподавателей, аспирантов и докторантов «Актуальные проблемы современной науки». - Самара, 2003. - С.18-21.

33.Боженкова, H.A. Некоторые аспекты взаимоотражения языка и культуры нации [Текст]/ H.A. Боженкова, В.Н. Тимошков//' Сборник статей 4-ой Международной конференции старшеклассников, студентов, молодых учёных, преподавателей, аспирантов и докторантов «Актуальные проблемы современной науки». — Самара, 2003. - С. 47-50.

34.Боженкова, НА.Типичные ошибки в речи юриста [Текст]/ НА. Боженкова, A.B. Шишкарев//Сборник статей 4-ой Международной конференции старшеклассников, студентов, молодых учёных, преподавателей, аспирантов и докторантов «Актуальные проблемы современной науки». - Самара, 2003. - С. 58-60.

35.Боженкова, H.A. О лингвистическом понимании возможных миров (Текст]/ НА. Боженкова, ВЛ. Тимошков// Тезисы докладов XXXI вузовской научно-технической конференции КурскГТУ «Молодежь и 21 век». - Курск, 2003. - С.97-98.

36 .Боженкова, H.A. О единстве синхронии и диахронии в исследовании языка [Текст]/ НА. Боженкова// IV конференция «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект». — Владимир: ВГУ, 2003. - С. 42-44.

37.Боженкова, H.A. О возможном в лингвистической философии модальностей [Текст]/ H.A. Боженкова// Доклады конференции «Человек в пространстве языка и мира».—Литва, Шауляй, 2004. - С. 31-33.

38.Боженкова, НА. Лингвистические аспекты изучения семантики возможных миров [Текст]/ НА. Боженкова// Международная научная конференция «Народ и язык: современные социолингвистические аспекты воспитания». — Литва: Пане-вежис, 2004.-С. 12-16.

39.Боженкова, H.A. К вопросу об адекватности современных лингвистических исследований [Текст]/ H.A. Боженкова // Материалы V международной научно-практической конференции «Русистика и современность». — СПб. — Жешув, 2004.-С. 34-35.

40.Боженкова, H.A. К вопросу о новой методологии лингвистических исследований (статья) [Текст]/ H.A. Боженкова// Известия Курского государственного технического университета.—Курск, 2004. — С. 203-205.

, 41 .Боженкова, H.A. Теоретическое обоснование процесса эффективной коммуникации (статья) [Текст]/ НА. Боженкова, Р.К. Боженкова// Сборник статей «Культура речи в школе и вузе». - Курск: КГУ, 2004. - С. 3-17.

42.Боженкова, НА. Современная концепция обучения дисциплине «Русский язык и культура речи» [Текст]/ H.A. Боженкова, Р.К. Боженкова // Тезисы докладов Международной научно-методической конференции «Учебный процесс в современной высшей школе: содержательные, организационные и научно-методические проблемы». - Пермь, 2004. - С. 267-268.

43.Боженкова, H.A. К вопросу о взаимоотнесенности единиц текста [Текст]/ НА. Боженкова// Культура общения и ее формирование. Вып. 13.—Воронеж, 2004. -С. 110-112.

44 Боженкова, H.A. Стилистические фигуры в научном стиле речи [Текст]/ H.A. Боженкова// Материалы XXXII Межвузовской конференции студентов и аспирантов в области научных исследований «Молодежь и XXI век». — Курск Курск-ПУ, 2004-С. 135-137.

45 .Боженкова, НА. О спецификации указаний в тексте [Текст]/ НА. Боженкова// Материалы международной научно-практической конференции «Язык в специальных целях». - Курск, 2004.—С. 19-21.

46.Боженкова, H.A. Об уровневом подходе к проблеме указания [Текст]/ НА. Боженкова// 3 Всероссийская школа-семинар «Новое в теории и практики преподавание русского языка и культуры речи»: Тез. докл. и сооб, ИГХТУ. — Иваново, 2004. — С. 27-28. .

47-Боженкова, H.A. Современная парадигма лингвистических исследований [Текст]/ НА. Боженкова// Материалы Международной научно-практической конференции «Международное образование: итоги и перспективы». — Москва: МГУ, 2004.- С. 117- 125.

. 48.Боженкова, НА. Современный взгляд на референциальный статус языковых единиц [Текст]/ Н А .Боженкова'/ Материалы V Всероссийской научно-практической конференции «Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников».—Воронеж: ВГПУ, 2004 - С. 59-60.

49-Боженкова, H.A. Некоторые аспекты проблемы референции [Текст]/ H.A. Боженкова// Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы русского языка и культуры речи». — Иваново, 2005. - С.42-49.

50.Боженкова, H.A. К вопросу о реальности возможной текстовой культуры [Текст]/ H.A. Боженкова// Известие ТулГУ: Серия «Язык и литература в мировом сообществе»,- Тула, 2005. - С. 204-209.

51.Боженкова, НА. Деятельностно — лингвокультурологический аспект процесса понимания текста [Текст]/ H.A. Боженкова, Р.К. Боженкова//Материалы XI Международной конференции «Европейская русистика и современность». - Познань, 2005. - С. 3-7.

52.Боженкова, H.A. Синтаксические механизмы кодирования возможных смыслов в тексте [Текст]/ H.A. Боженкова// Материалы международной научно-

практической конференции студентов, аспирантов, докторантов «Актуальные проблемы современной науки». - М., РУДН, 2005 - С. 87-93.

53.Боженкова, H.A. К вопросу о коммуникативно-речевой образовательной методологии в техническом вузе [Текст]/ H.A. Боженкова // Материалы международного симпозиума «Образование через науку».— М., МГТУ им. Баумана, 2005. — С. 56-61.

54.Боженкова, H.A. К вопросу об основных категориях биактуальных текстов [Текст]/ Н.ЛБоженкова//Материалы Межвузовской научно-практической конференции «Русский язык в техническом/негуманитарном университете». — Москва: РГУ им. И .М .Губкина, 2005. - С.82-85.

55.Боженкова, H.A. Вопросы референции в современной лингвистике [Текст]/ H.A. Боженкова//Материалы Второй международной научно-практической Интернет-конференции «Русская речь в современном вузе». - Орел, 2005 - С. 6-8.

56.Боженкова, НА. Язык как система модельных возможностей [Текст]/ H.A. Боженкова/УМатериалы VI Международной научной конференции «Информация — коммуникация - общество».- СПб.: ЛЭТИ, 2005 . - С.35-37.

57.Боженкова, H.A. Цитирование как способ символической организации биактуального текста (Текст]/ H.A. Боженкова// Известие ТулГУ: Серия «Язык и литература в мировом сообществе».—Тула, 2006. — С. 18-28.

58.Боженкова, H.A. Лингвокультурное моделирование новых возможных смыслов в биактуальных текстах [Текст]/ НА. Боженкова, Р.К. Боженкова// Известие ТулГУ: Серия «Язык и литература в мировом сообществе».— Тула, 2006. — CJ28-37.

59-Боженкова, НА. О некоторых способах создания возможных лингво-культурных универсумов [Текст]/ НА. Боженкова, В.М.Шаклеин// Известие Тул-ГУ: Серия «Язык и литература в мировом сообществе»,- Тула, 2006. - С.37-47.

бО.Боженкова, H.A. Некоторые феномены процесса восприятия возможных культурных фактов (к постановке проблемы) [Текст]/ H.A. Боженкова// Телекоммуникации. - М., 2006 - С.45-48.

61 .Боженкова, ILA. Цитирование как способ создания возможной текстовой культуры [Текст]/ H.A. Боженкова// Материалы Международной научной конференции «Научное наследие Б.Н.Головина и актуальные проблемы современной лингвистики».—М.; Нижний Новгород, 2006. — С.24-26.

62.Боженкова, H.A. Несколько слов о реальности и множественности единой ирреальной культуры [Текст]/ НА. Боженкова // Материалы Международной научно-практической конференции «Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее, будущее» — Иркутск: ИГЛУ, 2006. - С.32-40.

63 .Боженкова, НА. Конституенты возможного культурного смысла в биакту-альном тексте [Текст]/ H.A. Боженкова // Материалы Международной научной конференции «I Новиковские чтения. Функциональная семантика языка, семиотика знаковых систем и методы их изучения».- М.: РУДН, 2006.—С.75-76.

64.Боженкова, H.A. Стиль биактуальных текстов как техника кодирования возможных культурных смыслов (к постановке проблемы) [Текст]/ H.A. Боженкова

// Материалы VIII Международной научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания».— М.: РУДН (РОПРЯЛ), 2006.—С.15-20.

65 .Боженкова, НА. Добрым молодцам урок: учебно-методический комплекс по РКИ. [Текст]/ НА. Боженкова и дрУпод науч. рея. Р.К.Боженковой. — 4.1-4 — Курск, 2003 (грант ФЦП «Русский языю> в 2003г.).

66.Боженкова, НА. Практикум по русскому языку и культуре речи (нормы современного русского литературного языка). [Текст]/ НА. Боженкова и дрУ под ред. ИР. Проскуряковой. - СПб., 2003 (с грифом УМО).

67.Боженкова, H.A. Русский язык и культура речи: учебно-практическое пособие для студентов дистанционной формы обучения [Текст]/ H.A. Боженкова, Р.К.Боженкова. - Курск, 2004. - 4.1-3. (гриф ЛЛО).

68 .Боженкова, H.A. Русский язык и культура речи: учебное пособие для вузов [Текст]/ H.A. Боженкова, Р.К.Боженкова. - М.: Вербум, 2004 (гриф УМО).

* 69.Боженкова, H.A. Практикум по русскому языку и культуре речи (нормы современного русского литературного языка) [Текст]: для студентов-нефилологов. / НА. Боженкова и др. / под ред. ИР. Проскуряковой. — Второе издание, доп. и пере-раб.—М.: «Флинта», «Наука», 2004 (с грифом УМО).

70.Боженкова, H.A. Пособие по научному стилю речи [Текст]: для вузов технического профиля./ H.A. Боженкова и др. /под научной ред. ИРЛоскуряковой. — Второе издание доп. и перераб.—М.: «Флинта», «Наука», 2004.

71.Боженкова, H.A. Материалы к курсу «Русский язык и культура речи» [Текст]: учебно-методическое пособие для занятий со студентами всех специальностей нефилологического вуза/ H.A. Боженкова, Р.К. Боженкова. — Изд. 3-е, испр. и доп. — Курск, 2005. - 132с.

ИД №06430 от 10.12.01 Подписано в печать 12.01.06 Формат 60x84 1/16. Печать офсетная.

_Печ. л. 2,0 Тираж 100. Заказ (У__

Курский государственный технический университет Издаггельско- полиграфический центр Курского государственного технического университета 305040, г.Курск, ул. 50 лет Октября, 94

Учебные пособия

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Боженкова, Наталья Александровна

10.02.19 - теория языка

Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук

Президиум ВАК Минобрнауки Роса (решение от » Ч 2001г. №.

Научный консультант: академик РАЕН, решил выдать диплом ДОКТО филологических наук, ^ессор В.М. Шаклеин

КУРСК

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава I. Лингвофилософское обоснование теории возможных культурных миров

1.1. Кризисвременной лингвистики и постлингвистические направления в изучении языка

1.2. Проблема возможных культур в лингвистической философии модальностей

1.3. Язык какстема модельных возможностей

1.4. Отражательные характеристики языка как возможные модельные единицы

Выводы

Глава II. Биактуальный текст как объект лингвистического исследования

2.1. Категориальнаящность и единицы текста

2.2. Коммуникативный аспект функционирования текста

2.3. Прагматический аспект функционирования текста

2.4. Смысловая и лингвокультурная целостность текста с

2.5. Структурный и когнитивно-информационный аспекты функционирования текста какособы его биактуализации

2.6. Биактуальный текст и его модели вете грамматики возможного

2.7. Референция как базис конструирования возможных культур в биакту ал ьном тексте

Выводы

Глава III. Механизмы понимания биактуального текста

3.1. Функциональная природа понимания

3.2. Понимание как духовно-практическая деятельность

3.3. Теоретическая модель понимания биактуального текста

3.4. Природа понимания возможного культурногоысла биактуального текста

3.5. Конституенты возможного культурного смысла в биактуальном тексте

Выводы

Глава IV. Логико-синтаксическое обоснование механизмов роиодения возможных культурных смыслов в биактуальных текстах

4.1. Логико-синтаксические основания кодирования возможных культурныхыслов в биактуальных текстах

4.2. Логико-синтаксические основания диспозиции260 ' 4.3. Логико-синтаксические основания индукции

4.4. Логико-синтаксические основания экстраполяции

Выводы

Глава V. Синтаксические техники создания биактуальных текстов и возможных лингвокультурных универсумов

3.1. Лингвокультурное моделирование новых возможныхыслов в биактуальных текстах

5.2. Цитирование как способ создания возможной текстовой культуры

5.3. Стиль биактуальных текстов как техника кодирования возможных культурныхыслов

5.4. Синтаксические техники создания возможных смыслов в биактуальных текстах как приемы адаптации и развития лингвокультурного универсума

Выводы

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Боженкова, Наталья Александровна

Проблемы, которые решает современный человек, значительно отличаются от тех, с которыми сталкивались его далекие предки. Объясняется данный бесспорный факт, в первую очередь, тем утверждением, что культура, постигаемая современным человеком и одновременно развивающая его, определяется и формируется все более глобализирующимся миром. Отличие новой культуры от любой иной заключается в сочетании традиционности культурных форм с невиданным до этого культурным разнообразием: с одной стороны, существуя в рамках национальной, этнической культуры, человек вынужден «приспосабливаться» к параллельному бытованию других национальных культур; с другой стороны, современный человек сталкивается с невероятным «потоком» искусственно созданных культур, количество которых постоянно множится1, причем увеличение числа ирреальных культур является первым итогом развития информационного общества. В западной лингвистике, философии, культурологии, психологии такие искусственные культуры номинируются как возможные миры или возможные культуры2 и являются предметом пристального изучения^.

Постижение глобальной культуры связано с идеей познания мирового лингвокультурного универсума, восходящего к • совокупности

С детства человек впитывает в себя культурное разнообразие научной фантастики - литературы и фильмов в стиле «фэнтези». Каждое из подобных произведений, в силу развития современных технологий, субстанциально приближается к реальности и, взятое отдельно, может претендовать на статус автономной культуры.

2Люди старшего поколения намеренно дистанцируются от возможных культур, но молодежь уже подсознательно воспринимает их как часть действительной глобальной культуры. Различные аспекты теории бытования возможных культур анализировались в работах Р.Адамса, Д.Армстронга, Т.Бивера, Д.Болинджера, Р.Боты, Р.Бредли, У.Бревера, Дж.Брюнера, Д.Вундерлиха,

3.Гомбрича, У.Грассля, М.Даскала, Д.Дойча, К.Доннелана, Р.Доферти, ПДэвиса, С.Кангиссера, Р.Карнапа, Дж.Катца, П.Колерса, С.Крипке, У.Лабова, А.Лавджоя, Дж.Лайонса, Д.Лангенцоена, Х.-Х.Либа, В.Ликана, Л.Линского, Д.Льюиса, В.Налимова, Я.Петофи, КЛоппера, К.Решера, М.Риффатера, Х.Саймона, Дж.Сандерса, Дж.Серля, Д.Скотта, П.Стросона, Г.Томсона, Дж.Фенстада, Ч.Филмора, Э.Хаверлока, П.Хардера, Я.Хинтикки, Н.Хомского, П.Цумтора,

4.Шмидта, Х.Шнелле, И.Шеффлера, Р.Якобсона и др. действительных и возможных культур. При этом в глобальной культуре собственно культура понимается не как некая квинтэссенция произведений искусства, внешнего облика людей, улиц, городов и т.д. Культура здесь - это понимание мира с помощью достижений современной науки и техники1, организующих, в свою очередь, названный мир и определяющих степень его глобализации.

Существуя в глобальной информатизированной культуре, современный человек привыкает к разнообразию этого мира, в результате чего у него формируется убеждение, что культурная квинтэссенция мира им выявлена, а следовательно, он знает о мире все самое главное. «Все» в данном случае означает не совокупность конкретных фактов, а все, что понято в науке.

Мысль о том, что некая личность в состоянии понять все, что понято учеными, может показаться фантастической, но фантастики в ней значительно меньше, чем в мысли о том, что один человек может запомнить все известные факты. К примеру, никто не сможет запомнить все результаты научных наблюдений даже в такой узкой области, как изучение движения планет, но многие астрономы понимают это движение настолько полно, насколько оно понято в данной науке. Это становится возможным, потому что понимание зависит не от знания множества фактов как таковых, а от построения правильных теорий и концепций. Одна сравнительно простая и понятная теория может охватить бесконечно много трудно воспринимаемых фактов2, ибо, когда теория предсказывает что-либо в принципе, это означает, что предсказание логически истекает из теории, даже если на практике для получения таких предсказаний необходимо произвести больше вычислений,

Отметим при этом неважность того факта, что «среднестатистический» человек не знает законов термодинамики и не может рассчитать полет космического челнока, не понимает, как работает двигатель в автомобиле, которым пользуется ежедневно. Значительно важнее, что человек смотрит на мир через некую квинтэссенцию технических достижений человечества. Не будучи способным доступно изложить суть этой квинтэссенции, он тем не менее думает ее категориями.

2В условиях информационного общества лучшей теорией планетарного движения является общая теория относительности А. Эйнштейна, которая в самом начале двадцатого века вытеснила теории гравитации и движения И. Ньютона. Теория А. Эйнштейна точно предсказывает не только принцип движения планет, но и любое другое влияние гравитации, причем точность этого предсказания соответствует нашим самым точным измерениям. чем мы способны осуществить (технологически, или физически, или в той Вселенной, которую мы себе представляем).

Однако способность предсказывать или описывать что-либо, даже достаточно точно, совсем не равноценна пониманию данного «что-либо»1. Факты невозможно понять, попросту собрав их в формулу, как нельзя понять их, просто записав или запомнив. Факты можно понять только после объяснения. К счастью, наши лучшие теории, наряду с точными предсказаниями, содержат глубокие объяснения. В этом объяснении и заключается полное содержание теории; а предсказания — это всего лишь некие умозаключения, которые мы можем сделать в результате объяснения. Научные теории категоризируют объекты и явления нашей жизни на основе скрытой действительности, которую мы непосредственно не ощущаем. Однако и эта способность теории (описать то, что мы не ощущаем) не выявляет ее значимости. Самое ценное качество любой из научных теорий заключается в том, что в ней объясняются сами структуры реальности и фантазии, которые служат своего рода прогнозом будущего и понимание категориальной сущности которых чрезвычайно важно. При помощи фантазии человек информационного общества изменяет действительную культуру и множит возможные культуры, пытаясь познать не только все существующее, но и все возможное и невозможное в будущем. Рождение и изучение возможных культур отражает стремление информационного общества к предсказанию и даже к построению универсальной теории всего.

К сожалению, нельзя утверждать, что скоро человек поймет все; это вопрос иной парадигмальной заданности. Не верится, что мы сейчас близки

В. физике предсказания и описания часто выражаются в виде математических формул. Допустим, что человек запомнил формулу, посредством которой при наличии времени и желания мог бы вычислить любое положение планет, которое когда-либо было записано в архивах астрономов. Что же он в этом случае выиграл бы по сравнению с непосредственным заучиванием архивов? Истинное преимущество формулы в том, что ее можно использовать в бесконечном множестве случаев, помимо архивных данных, например, для предсказания результатов будущих наблюдений. С помощью формулы можно также получить более точное историческое положение планет, потому что архивные данные содержат ошибки наблюдений. Однако, даже несмотря на то, что формула суммирует бесконечно большее количество фактов по сравнению с архивами, знать ее — не значит понимать движение планет. или когда-нибудь приблизимся к пониманию всего, что существует и потенциально может существовать. Мы говорим о возможности понимания всего, что понято в концентрированном культурологическом смысле. Это скорее зависит не от содержания нашего знания, а от его структуры. Но структура нашего знания — независимо от возможности его выражения в теориях, составляющих понятное целое, — безусловно, зависит от структуры реальной культуры. Если свободный рост знания будет продолжаться (поскольку должен продолжаться) и если мы сегодня, несмотря ни на что, приближаемся к тому состоянию, когда один человек сможет понять все, что понято, значит, глубина наших теорий должна увеличиваться достаточно быстро, чтобы обеспечить данную возможность. Произойти это может лишь при условии, что сама структура реальной культуры практически едина и, следовательно, по мере роста нашего знания мы сможем понимать ее все больше. Когда же это произойдет, наши теории станут настолько общими, глубокими и составляющими друг с другом культурное целое, что превратятся в единственную теорию единой структуры действительной культуры. Эта теория не объяснит все аспекты действительных и возможных культур: это недостижимо. Однако она охватит все известные объяснения и будет применима ко всей структуре культуры настолько, насколько последняя будет понята. В то время как все предыдущие теории относились к конкретным предметам, это будет теория всех предметов, то есть теория универсума.

В науке считается доказанным, что даже наши лучшие теории «обречены» быть в некотором роде несовершенными и проблематичными. Более того, мы уверены, что в свое время их вытеснят иные глубокие и точные теории. И этот прогресс не остановится, когда мы откроем универсальную теорию1: эта теория, безусловно, не будет последней в своем

Так, И: Ньютон дал нам первую универсальную теорию тяготения и объединил, помимо всего прочего, небесную и земную механику. Но его теории вытеснила общая теория относительности А. Эйнштейна, включающая еще и геометрию (которую раньше считали отраслью математики) в физике и предоставляющая поэтому более глубокие объяснения. роде, она будет первой. Теория всего, к которой так стремятся современные исследователи, в лучшем случае представит лишь крошечную грань универсума человеческой культуры. Эта теория сможет предсказать все (в принципе). Но предсказание — еще не толкование; соответственно, нельзя ожидать, что она опишет гораздо больше, чем существующие теории.

Объяснение данного алогизма заключается в том, что в прошедшие времена возможная культура - культура фантазии - опосредовалась традиционной культурой, поскольку была представлена мифом и сказкой, создателями и хранителями которых выступали целые народы. С конца XIX века стали появляться фантазийные авторские произведения, которые, в силу их количества, адаптировались к традиционным этническим культурам. В наше же время наметилась тенденция выхода на первый план общечеловеческой культуры возможных культур, являющихся продуктом творчества небольших коллективов или отдельных авторов, что побуждает исследователей к выстраиванию новой концепции культуры, в которой понятие реальности приобретает несколько иную трактовку.

Сложность данной проблемы усугубляется тем, что многие ее аспекты являются предметом дискуссии в философской, психологической и лингвистической литературе. В частности, существует мнение, что анализу в плане соответствия содержания культурной реальности поддаются лишь некоторые типы высказывания - те, которые имеют логическую форму суждения. Что касается иных типов и форм, то принято считать, что они не могут квалифицироваться как истинные или ложные (адекватно отражающие культурную реальность или не соответствующие ей). Более того, в научных работах отмечается, что язык обладает свойством уклончивости, то есть его правила не имеют запретов для построения бессмысленных и ложных высказываний, так как в языке действует принцип толерантности к альтернативным утверждениям относительно реальности. Наконец, широко распространено мнение о том, что языковая форма сама по себе никак не влияет на содержание высказывания, поскольку полиструктурность, полифункциональность, полисемантичность этнического языка1 уже не требуют доказательств.

Однако все сформулированные трудности, связанные прежде всего с анализом оценочных и нормативных суждений, проблематичных высказываний, снимаются, если сам критерий истинности рассматривается в контексте проблематики единого универсума: поскольку культура имеет два измерения - действительное и возможное, - многие языковые конструкции получают смысл относительно некоторого возможного культурного мира (потребного, желаемого, необходимого, являющегося предметом веры говорящего и т.д.). Адекватность высказывания в данном аспекте будет характеризоваться как его осмысленность, определяемая лишь выбором способа интерпретации, который совершает адресат. В соответствии с данной трактовкой даже известнейший текст Л.Кэрролла (Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве.) может быть воспринят не как бессмыслица, но как выражение философско-художественной позиции, разрывающей с обычным, приземленным здравым смыслом, лишающим полета фантазию художника и ученого. Не обладая референтной истинностью, текст Л.

В свое время понятие «этнический язык» подвергалось сомнению на том основании, что живой язык не может быть не этническим. Тем не менее считаем необходимым упомянуть данный термин в связи с рассмотрением в дальнейшем дихотомии «естественный/искусственный язык» в качестве структурного конституента другого научного конструкта - «реальная/возможная

I культура». I

Кэрролла приобретает осмысленность, ибо получает интерпретацию в возможном культурном мире.

Таким образом, в категорию реальности теории единого универсума неминуемо будут включены нынешние и будущие возможные культуры. Будет важно, действительно ли едина и понятна сама структура реальности, в которую органично входит мир фантазии, оказывающий беспрецедентное влияние на реальность. В этом смысле мы можем констатировать гениальность концепции лингвистической относительности Сепира-Уорфа, суть которой сводится к влиянию языков (то есть так называемой надстроечной части культуры) на основы жизни народов: несомненно, что уже в ближайшем будущем возможные культуры сольются с действительными культурами и определят их дальнейшее развитие. Изучение подобного возможного процесса, прогнозирование его влияния на национальные языки и национальные культуры представляется чрезвычайно важным и обосновывает актуальность предлагаемой работы.

A.А.Брудный, Г.А.Брутян, Н.Д.Бурвикова, В.В.Виноградов, В.В.Воробьев, Л.С.Выготский, В.Г.Гак, И.Р.Гальперин, С.И.Гиндин, Д.П.Горский,

B.Гумбольдт, В.З.Демьянков, Т.М.Дридзе, А.К.Жолковский, В.А.Звегинцев, Вяч.Вс.Иванов, А.А.Ивин, Ю.В.Ивлев, Ю.Н.Караулов, И.И.Ковтунова, Г.В.Колшанский, А.А.Леонтьев, А.Ф.Лосев, Ю.М.Лотман, И.П.Лысакова,

A.Р.Лурия, А.С.Мамонтов, С.П.Мамонтов, И.А.Мельчук, Н.Н.Миронова,

B.Л.Наер, Г.П.Немец, Л.А.Новиков, Р.И.Павиленис, Е.В. Падучева, В.Я.Пропп, Ю.Е.Прохоров, А.А.Романов, Э.Сепир, Ф.де Соссюр, М.Н.Стеблин-Каменский, Ю.С.Степанов, И.А.Стернин, И.П.Сусов, В.Н.Телия, Н.И.Толстой, В.Н.Топоров, В.М.Шаклеин, Н.Ю.Шведова, Д.Н.Шмелев, Ю.А.Шрейдер, Л.В.Щерба, Г.С.Щур. !

Новизна исследования. В настоящей диссертации впервые в отечественной науке не только поставлен вопрос о необходимости анализа механизмов рождения возможных текстовых культур, но и определены пути логике трамматико-синтаксической и культурной адаптации возможных культур в русском языке. Вместе с тем выводы, полученные в результате исследования на материале русского языка, применимы и к прогнозированию развития других языков и культур.

Цель исследования состоит в выявлении и теоретическом изучении языкоьых и. культурных механизмов адаптации возможных смыслЬвых конструктов в современной лингвокультуре, причем прагматика процесса не представляется в данном случае важным аспектом. Предполагается, что последнее будет отражено в будущих работах.

Реализация поставленной цели обусловила решение ряда исследовательских задач:

Еще раз отметим, что в диссертации, в отличие от отечественной лингвокультурологии, принято понимание культуры, свойственное для западной лингвистики: культура определяется прежде всего как совокупное достижение наук, при помощи которого современный человек мыслит и создает некие новые образцы культуры, чаще всего даже не догадываясь о конкретике такого достижения.

• описать причины возникновения и структурирования проблемы возможных культур в лингвистике, заключающиеся как в существовании данного явления, так и в кризисном состоянии современной лингвистики;

• описать синтаксические техники создания возможной текстовой культуры в биактуальных текстах и составляющий их (техники) инструментарий.

Материалом для разработки темы диссертации послужили произведения художественной литературы, научная и научно-публицистическая проза, образцы языка газет, публичных выступлений и массовых коммуникаций, материалы лингвокультурологического характера, а также данные этнографии и фольклористики. Это дало возможность проследить функционирование разнообразных текстовых единиц на широком фоне общелитературного узуса и определить подходы к собственно этническим лингвокультурным компонентам акта коммуникации. Подбор материала (более 1700 текстовых единиц) был подчинен требованиям демонстрационной наглядности - соответственно, отбирались наиболее яркие примеры на основании принципов знаково-ценностного соответствия. Систематизирующими факторами в отношении материала явилась структура самого исследования, в котором данный материал иллюстрирует возможности логико-синтаксического и лингвокультурного анализа.

Объектом исследования послужил язык возможных текстовых культур.

Предмет исследования - способы создания биактуальных текстов в различных знаковых структурах.

Теоретическая значимость исследования заключается в возможности использования материалов диссертации в качестве методологической основы анализа различных по структуре, направленности, содержанию, способам создания и языковому оформлению текстов. Подобная постановка вопроса имеет важнейшее теоретическое значение для отечественной лингвистики, поскольку современная русистика вступила в фазу, называемую западными учеными постлингвистикой и характеризующуюся рядом кризисных явлений, одно из которых - отсутствие направлений, разрабатывающих перспективные методики дальнейших исследований в области языкознания. В результате подобного положения вещей отечественная филология, оставаясь в плену классической лингвистической специализации, в некоторой степени «останавливается» в своем развитии, снижая тем самым значимость собственных достижений в теории языкознания в целом.

Объективность и достоверность полученных выводов обеспечивается прежде всего объемом проанализированного материала, применением комплексной методики его анализа и описания, исследованием последних достижений лингвистики и смежных с нею дисциплин: когнитологии, логики, психологии, лингвокультурологии.

Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие теоретические положения:

1. В начале XXI века процесс познания человечеством окружающего его универсума в значительной мере зависит от влияния на реальную, действительную культуру культур искусственно созданных, фантазийных -возможных. В будущем такое влияние еще более усилится, и значимость действительных и возможных культур для когнитивистики и гносеологии в целом сравняется, а следовательно, «надстроечные» факторы станут не менее значимыми, чем «базовые», что будет отличительной чертой пути развития информационного общества.

2. Объединение проблемы возможных культур и лингвистики происходит в рамках получившей сегодня новое звучание лингвистической философии модальностей, рассматривающей основные категориальные свойства языка и, следовательно, языковых единиц как формы возможного и выявляющей, что представляют собой язык и основные языковые единицы как возможность.

3. С логической и грамматико-синтаксической точек зрения в русском языке заложены адаптационные возможности восприятия и создания возможных лингвокультурных миров, причем базисным фактором для формирования возможной текстовой культуры является отражательное свойство языка, опосредующее отношение культурного опыта человека и реальности и закрепленное в понятии языкового моделирования.

4. Языковые модели являются результатом предшествующей практики языка и культуры и содержат в себе моменты стереотипичности, вербализирующие исторический опыт этноса в устойчивых формах. Оперируя указанными моделями, субъект осмысливает возможную культурную , реальность, совершает двойное перекодирование (семантико-синтаксической структуры текста и стоящей за ним внеязыковой реальности) и тем самым как бы «восходит» через отражение к отражаемому объекту. Языковая реальность содержательного компонента структуры модели проливает свет на проблему взаимосвязи языка и культуры: это многоуровневый характер движения от содержания возможной культуры к ее возможным языковым формам. 5> Основной знаковой единицей, воплощающей возможные смысловые конструкты, является биактуальный текст - сложное лингвокультурное явление, имеющее, во-первых, стандартные текстовые признаки (членимость, автосемантию, когезию, континуум, проспекцию, ретроспекцию, интеграцию, завершенность, модальность), во-вторых, нормативно-регулятивное и ценностно-ориентационное наполнение, включающее языковую и информационную сущность, характеризующееся целостностью структурно-смысловой организации и зависящее от специфики его порождения в акте коммуникации. Иными словами, это компонент этнокультурной реальности, в котором в объективной форме воплощены продукты прошлой речевой деятельности субъекта и элементами которого служат сталкивающиеся реальные и возможные лингвокультурные миры.

6. С позиции наличия в языке и тексте двух модусов существования (объективного и интерсубъективного) выделяются два вида указания: экстенсиональная референция, основанная на функции обозначения языковых выражений, и интенсиональная референция, базирующаяся на идентифицируемом значении языковых выражений. Одновременное двойное уточнение функциональных единиц биактуального текста - количественное и качественное - позволяет провести дополнительную таксономизацию указаний на квантитативную, по своему характеру семантическую и экстенсионально-интенсиональную, и квалификативную (или модальную) -прагматико-семантическую и интенсиональную - референцию. Названные виды референции взаимопересекаются, образуя определенные пучки указаний, которые предопределяются референциальным статусом соответствующих строевых единиц и проявляются при функционировании единиц разного уровня в различной степени. Однако указание биактуального текста как целого предстает в системном виде: способы указания включают семантический и формальный уровни, а средства указания, состоящие как из семантических и формальных, так и прагматических конституентов, группируются в функциональные поля данного текста (прагматические, семантические и семантико-прагматические).

7. Биактуальный текст обозначает свою текстовую культуру, возможную с точки зрения совокупности текстов. Статус определённости текстовой культуры утверждается по двум линиям: во-первых, текстовая культура должна обладать упорядоченностью и структурируемостью, что составляет внутреннюю, логическую референцию текста, и, во-вторых, должна характеризоваться мерой достижимости из культуры актуальной со стороны участников текстовой деятельности, обладающих определенными эпистемическими установками, что определяет внешнюю референцию текста. Через указательные релевантные элементы в содержательноструктурной организации текстов отображаются реализуемые субъектами текстовой деятельности межтекстовые эпистемические установки, которые образуют в каждом конкретном тексте динамическую равновесную систему функциональных полей текста, управляемую определенными эцистемическими операторами. Такие «равновесности» функциональных полей совмещают в рамках текстотипов определенные общие закономерности и индивидуальную специфичность. Соответственно, структура текстотипа определяется как семантическими и синтаксическими, так и прагматическими правилами, а любой биактуальный текст обозначает не одну какую-либо возможную текстовую культуру, а «пучок» таких культур, достижимых из структуры данного текста.

8. Понимание биактуального текста связано с воспроизведением общей структуры возможной культурной ситуации, в рамках которой был создан данный текст, и предстает как опознание культурного текстового смысла: поиск объективного смысла текста, его реконструкция и создание новых смысловых конструктов, впрямую связанных с феноменом «возможного» смысла. Новое - возможное - смысловое единство биактуального текста достигается повторением некоторых его элементов (созвучий, лексических единиц, персонажей, образов, поэтических формул, идей, тем и пр.), связывающих в единое целое различные по своему основному содержанию фрагменты, и/или подведением многообразного содержания указанного текста под устойчивые, исторически закрепленные формы и схемы (формы предложений и суждений, речевые и литературные жанры, ритм, повторяющиеся сюжеты, устойчивую композицию текста, мировоззренческие и научные принципы, категории как формы мышления и ДР-)

9. Наиболее значимым аспектом деятельности как по пониманию биактуального текста, так и его созданию является синтез возможного культурного смысла, осуществляемый, во-первых, путем различных синтаксических техник в процессе конструирования биактуального текста автором и, во-вторых, в ходе соединения адресатом культурного смысла, воспринимаемого при знакомстве с данным текстом, с элементами, выбранными из арсенала современной ему лингвокультуры. В результате биактуальные тексты воплощают возможный культурный смысл, вырабатываемый за их пределами человеческой деятельностью во всех разнообразнейших формах ее проявления, а создание биактуального текста и его понимание оказываются двумя модусами одной и той же творческой деятельности по синтезированию возможного культурного смысла.

10. Логико-синтаксическое обоснование механизмов рождения в биактуальных текстах возможных культурных смыслов заключается в рассмотрении теории экстраполируемости синтаксических конструкций (гипотез), организующих биактуальный текст, а логический потенциал кодирования возможных культурных смыслов - в выявлении итоговой степени их экстраполируемости на основе закрепленности включенных в указанные , гипотезы диспозиционных предикатов, Соответственно, возможность/невозможность рождения нового культурного смысла в биактуальном тексте определяется не истинностью/ложностью отношений с лингвокультурным универсумом, а наличием/отсутствием правилоподобного (с высокой степенью экстраполируемости) поддерживающего биактуального текста. Корни экстраполируемости, или индуктивной обоснованности, следует не приписывать какой-то необходимой и непреложной особенности человеческого сознания, а искать в использовании языка - структурной организации биактуального текста и частотности повторения языковых единиц—и длительности и регулярности языковой практики.

11. Описание инструментов создания возможных смыслов в биактуальных текстах основывается на выявлении и понимании сути факторов, лежащих в основе синтаксических техник, и принципов их взаимосвязанности. Данные факторы не обнаруживаются внешне в возможной культуре, ибо они «встроены» в нее и выполняют многоуровневые референциальные функции, будучи способами объединения и построения символов. Тем самым они организуют биактуальный текст не только как символическую систему, но и как коммуникативно-когнитивно-прагматическое образование категориально нового порядка -комбинированную единицу с неограниченным количеством способов описания и передачи возможной текстовой культуры.

Работа выполнена в рамках ФЦП «Русский язык» в 2003г. семинарах «Пути и средства формирования языковой и речевой культуры» (Иваново, 1998, 2001, 2004); на международном симпозиуме «Пути и средства повышения мотивации обучения русскому языку как иностранному» (Москва, РУДН, 1998); международной научно-практической конференции «Коммуникативные аспекты лингвистики, перевода и методики преподавания иностранных и русского языков» (Курск, 1998); всероссийской научно-практической конференции «Лингвистика текста» (Орск, 1998); международной научной конференции «А.С.Пушкин и современность» (Москва, РУДН, 1999); международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы сопоставительной лингвистики и лингводидактики на пороге XXI века» (Ульяновск, 1999); IX, X Конгрессах МАПРЯЛ «Русский язык, литература и культура на рубеже веков» (Братислава, 1999; Санкт-Петербург, 2003); IV Международной конференции по риторике «Риторическая культура в современном обществе» (Москва, ГИРЯ, 2000); всероссийской научно-методической конференции «Культурно-речевая ситуация в современной России: вопросы теории и образовательных технологий» (Екатеринбург, 2000); научной конференции, посвященной 40-летию РУДН «Русский язык и культура (изучение и преподавание)» (Москва, РУДН, 2000); II, III, IV Всероссийских конференциях РОПРЯЛ (Санкт-Петербург, 2000; Воронеж, 2001; Нижний Новгород, 2002); международной научной конференции «Русский язык как иностранный: специфика описания. Теория и практика преподавания в России-'и за рубежом», посвященная 50-летию преподавания РКИ в МГУ (Москва, МГУ, 2001); международной научной конференции «Обучение на современном этапе: проблемы и перспективы» (Волгоград, 2003); международной научной конференции «Русский язык и его место в современной мировой культуре» (Воронеж, 2003); 4-ой Международной конференции старшеклассников, студентов, аспирантов и докторантов «Актуальные проблемы современной науки» (Самара, 2003); IV конференции «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект» (Владимир, 2003); международной научно-методической конференции «Межкультурная коммуникация и языковая парадигма в теории и практике обучении РКИ» (Белгород, 2003); всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы методики преподавания русского языка на современном этапе российского среднего и высшего образования» (Москва, 2004); международной научной конференции «Человек в пространстве языка и мира» (Литва, Шауляй, 2004); международной научной конференции «Народ и язык: современные социолингвистические аспекты воспитания» (Литва, Паневежис, 2004); V международной научно-практической конференции «Русистика и современность» (Санкт-Петербург - Жешув, 2004); международной научно-методической конференции «Учебный процесс в современной высшей школе: содержательные, организационные и научно-методические проблемы» (Пермь, 2004); региональной научно-практической конференции «Культура общения и ее формирование» (Воронеж, 2004); международной научной конференции «Язык в специальных целях» (Курск, 2004); международной научно-практической конференции «Международное образование: итоги и перспективы» (Москва, ЦМО МГУ, 2004); V всероссийской научно-практической конференции «Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников» (Воронеж, 2004); межвузовской научно-практической конференции «Формирование лингвокультурологической компетенции в процессе преподавания русского языка» (Тула, 2005); IX международной научно-методической конференции «Риторика в системе коммуникативных дисциплин» (Санкт-Петербург, 2005); международном симпозиуме «Образование через науку» (Москва, 2005); международной научно-практической конференции студентов, аспирантов, докторантов «Актуальные проблемы современной науки» (Москва, РУДН, 2005); IX Международной конференции «Европейская русистика и современность» (Польша, Познань, 2005); межвузовской научно-практической конференции «Русский язык в техническом/негуманитарном университете» (Москва, РГУ им. И.М.Губкина, 2005); международной научно-практической Интернет-конференции «Русская речь в современном вузе» (Орел, 2005); VI Международной научной конференции «Информация - коммуникация -общество» (Санкт-Петербург, 2005).

Материалы диссертации использовались при создании в Курском государственном техническом университете учебно-методического комплекса специальности 031301 (021800) «Теоретическая и прикладная лингвистика», при обучении иностранных студентов русскому языку на основном и продвинутом этапах (1994-2005 гг.), при чтении лекций по дисциплинам «Русский язык и культура речи», «Риторика», «Ораторское искусство» на I, II курсах юридического, экономического, машиностроительного, инженерно-строительного факультетов и факультета вычислительной техники и автоматики КурскГТУ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Текст как биактуальная субкультура: структура, содержание, способы создания возможных лингвокультурных универсумов"

Выводы:

1. В основе различных синтаксических техник, воплощающих в биактуальных текстах возможную культуру, лежит лингвокультурное моделирование, непосредственно реализующееся не только в коммуникативной, но и когнитивной деятельности - приобретении новых знаний.

2. В отличие от знака, специфической формы отражения возможного фрагмента культуры, связанного с представляемым фрагментом условно, модель отличается структурным и функциональным соответствием данному фрагменту, что позволяет осмыслить не только содержание модели, но и ее отражательную форму. Познавательные возможности модели выявляются субъектом, ее конструирующим.

3. Речевая модель актуализируется на пересечении языка, возможной культуры, мышления, коммуникации и отраженной реальности, или иначе -на пересечении лексического значения и возможного культурного смысла, и имеет два уровня: текстовый и внетекстовый, которые задаются целевыми, мотивационными и смысловыми условиями речевой ситуации. Первый образует новую информацию о сфере возможной культуры; второй -восстанавливает внетекстовую реальность как систему субъект-объектных отношений, связывающих коммуникантов. Процессуальное начало в образовании вербализованной модели несет на себе коммуникативный момент.

4. Речевая модель способна выполнять роль регулятива внеречевой культурной активности субъекта, который, конструируя новые речевые модели, производит проекцию прошлого опыта на будущий, то есть экстраполирует коммуникативно-когнитивные знания и умения.

5. Функционально-операциональный план языкового значения образует своего рода группу диспозиций к формированию возможного культурного смысла текста, в рамках которого субъект строит определенную речевую модель. Тем самым, по существу, задается схема будущей вербализованной мысли, для развертывания которой язык выработал свои типовые семантико-синтаксические структуры как интерсубъективные культурные составляющие, наполняющиеся в процессе коммуникации возможным смысловым содержанием, почерпнутым из культурной ситуации.

6. Смысловая организация БТ обусловливается его прагматической направленностью и отражаемой возможной культурной ситуацией. Отсюда - наличие не только ряда семантико-синтаксических планов, но и соответствующих структур, воспроизводящих логическими и грамматическими средствами субъект-объектные отношения внеречевой культурной реальности:

• лингвистически структура БТ описывается предикатно-актантными отношениями, соответствующими универсальной формуле предложения ЗУО, что также можно интерпретировать как отражение в форме языковой структуры фрагментов возможной культурной реальности.

7. Поскольку один и тот же БТ может не только быть осмыслен, но и структурирован говорящим по-разному, в зависимости от его ценностно-мотивационных установок, из трех конституентов возможного культурного смысла - грамматических категорий предикативности, актуальности, модальности (и соответствующих семантико-синтаксических структур) - особенно важной при развертывании структуры БТ оказывается роль категории модальности, в превращенной форме отражающей факт наличия коммуникативной цели: процесс актуализации текста побуждает пропозицию трансформироваться в субъектно-предикатную форму с выделением логического субъекта и логического предиката; но вследствие того, что коммуникативное членение более содержательно и подвижно в выражении оттенков вербализованной мысли, чем логико-грамматическое - формальное и устойчивое, - полного ее совпадения с субъектно-предикатной структурой не происходит.

8. В результативном аспекте лексические значения и возможный культурный смысл БТ есть семантические конструкты, продукты взаимодействия вербальной и внеречевой семантик, преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования мира возможной культуры, которая в дальнейшем обнаруживает способность к освоению и выражению практически бесконечного нового содержания.

9. В процессуальном аспекте лексические значения и возможный культурный смысл БТ выступают как акты творческого развития языка и сознания, при этом особенно важным оказывается их (таких актов) обратное воздействие на семантическую систему языка. Создавая на основе своих значений новые культурные смыслы, язык не столько извлекает их из своей семантики, сколько формирует при ее посредстве, развиваясь и обогащаясь при этом сам.

10. Наиболее интересными приемами закрепления в БТ возможного смыслового пространства являются цитирование и распознавание стиля, так как, будучи способами объединения и построения символов, они входят в число инструментов создания возможных текстовых культур.

11. Цитация в вербальных и невербальных биактуальных текстах подчинена единым законам и требует инвариантного наличия следующих конституентов:

• содержание того, что цитируется, или некоторой другой его копии или парафраза;

• указание на то, что цитируется, посредством именования или предикации;

• замену обозначенного и содержащегося выражения любым другим релевантным выражением.

12. Любой БТ (вербальный, изобразительный, звуковой), имеющий средства для цитирования своих собственных символов, располагает также средствами и для цитирования символов иных систем, оформленных аналогичным образом (визуальным, аудитивным, графическим и т.д.). Более того, такое совмещение различных, но релевантных символов превращает БТ в коммуникативно-когнитивно-прагматическое образование категориально нового порядка - комбинированную единицу с неограниченным количеством способов описания и передачи возможной текстовой культуры.

13. Стиль как важнейшая категория теста, в том числе и биактуального, охватывает характерные черты и содержания, и формы БТ, то есть его предмета и формулировки. Однако взаимосвязь этих составляющих опосредована сложным образом: «что» одного образа действия может быть частью «как» другого образа действия, особенности темы БТ могут считаться способами иллюстрации его формы, а некоторые примечательные признаки стиля чаще будут признаками смысловой наполненности БТ, чем манеры описания возможной текстовой культуры.

14. В основе дифференциации между стилистическими и нестилистическими признаками БТ лежит процесс различения свойств предмета, чувства, к которым БТ обращаются посредством обозначения (описания, изображения и т. д.) или выражения, и существенных свойств самого БТ, описанных диспозиционными предикатами, поскольку возможные характеристики БТ оказываются более явными эмпирически, нежели характеристики фактические.

15. Признак стиля БТ может быть признаком того, что говорится, того, что иллюстрируется, или того, что выражено, - следовательно, все стилистические признаки, структурные и неструктурные, являются свойствами, буквально экземплифицируемыми тем или иным БТ. Экземплификация, в свою очередь, включает референцию, осуществляемую вещью, к обладаемому ею свойству, и, соответственно, даже будучи отличной от денотации (или описания, или репрезентации), представляет собой разновидность отношения референции.

16. Стилистические признаки проявляют себя в разных БТ неодинаково: свойство, не являющееся показательным само по себе, может объединяться с другими, преобразуясь в характеристику БТ, тогда как общий для многих БТ признак, составляющий возможный элемент стиля в одном из этих произведений, будет стилистически иррелевантным для иных текстов; какие-либо свойства определяются не частотностью проникновения в БТ данного автора (школы, периода), а абсолютным отсутствием в других БТ, в то время как признак, явно отличающий один БТ от другого, не будет являться стилистическим по сути своей.

17. Стиль БТ как средство и продукт воплощения возможных культурных смыслов состоит из тех признаков своего символического функционирования, которые являются характерными для автора (периода, места, школы и т.д.); иными словами, он охватывает исключительно аспекты — причем не все — того, что и какими средствами данный текст символизирует. В свою очередь, любой аспект такого символического функционирования возможной культуры имеет отношение к стилю БТ.

18. Описание инструментов создания возможных смыслов в БТ заключается в выявлении и понимании сути факторов, лежащих в основе синтаксических техник, и принципов их взаимосвязанности. К числу таких факторов относятся интерпретация, идентификация (как организация в объекты и рода), разделение и сложение, расчистка и наполнение (удаление старого материала и использования нового), повторение, упорядочение, акцентирование, деформация, классификация, композиция и декомпозиция, экземплификация, применение ярлыков (имен, предикатов, жестов, картин, музыкального ряда и т. д.), которые не обнаруживаются в возможной культуре, но «встроены» в нее, выполняя многоуровневые референциальные функции и организуя таким образом биактуальный текст как символическую систему.

19. Возможные лингвокультурные универсумы, отраженные в БТ, отличаются не наличием/отсутствием каких-либо символических классов (материя, энергия, волны, явления, лексемы), а распределением одних и тех же классов по релевантным и нерелевантным видам. Даже там, где предметные области — описанные вещи — совпадают, иллюстрируемые или выражаемые ими признаки, виды, характеристики могут быть совершенно различными, и некоторые релевантные признаки одной культуры будут не просто отсутствовать в другой, а присутствовать в ней как признаки нерелевантные: с изменением интересов и новым пониманием семантическая нагрузка аспектов морфологии или синтаксиса БТ корректируется, и возможная культура, переструктурируясь, оказывается наполненной новыми символическими классами.

20. Вариативность версий культуры в различных знаковых системах не позволяет представить полное описание действительности, так как истинностное значение символов можно выявить только в том случае, если оно соотносится с какой-либо системой описания. Однако сопоставление альтернативных, не сводимых к одной, правильных версий, оказывается допустимым, поскольку единство может быть найдено в общей организации всех таковых версий.

21. Множественность возможных текстовых культур определяется способами описания отражаемой культуры, что, в свою очередь, обусловливает:

• механизм постижения лингвокультурного универсума, заключающийся в выявлении новых, не доступных прежде признаков и категорий и обнаружении между ними различного рода соответствий.

Заключение

Настоящая диссертация, содержание которой составил процесс выявления и теоретического изучения языковых и культурных механизмов адаптации возможных смысловых конструктов в современной лингвокультуре представляет собой комплексный логико-философский, лингвокультурологический и семантико-синтаксический анализ функционирования разнообразных биактуальных текстов в системе возможного культурного универсума.

Преимущественная изученность традиционных для лингвистики проблем и бурное развитие социума как информационного общества, когда наряду с этническими культурами стали возникать и множиться культуры авторские, фантазийные, стали причиной возникновения целого ряда научных направлений, в том числе исследования возможных лингвокулътурных миров. Появление новой лингвофилософской теории, имеющей вместе с тем глубокие корни, заставило исследователей вернуться к изучению фундаментальных вопросов когнитивистики и гносеологии в аспекте современных достижений гуманитарных, технических и естественных наук и по-новому рассмотреть одну из важнейших категорий бытия и суждения - категорию модальности. Модальность не только соотносится с теорией возможностей, обобщающей знания о современной культуре, но и является одним из основных субстанциональных свойств языка и, следовательно, языковых единиц. Модальность позволяет рассмотреть знаковые системы как формы возможного, а соответственно, выявить, что представляют собой язык и его единицы как возможность.

Основные возможности вербальных единиц реализуются в языковом моделировании. Можно даже сказать, что в лингвистике теория возможных культур рассматривается именно (но только!) в аспекте отражательных возможностей языка: он имеет многоуровневую структуру, обладает механизмом дискретизации и перекодирования этнического культурного опыта и переводит в ряд речевых цепочек многомерный и непрерывный мир возможного культурного опыта, надстраиваясь над речью и создавая дополнительное иерархически организованное пространство. Особенностью речевой модели, отражательные способности которой определяются, во-первых, степенью ее соответствия представляемой культурной реальности, во-вторых, - возможностью понимания речевой информации, является то, что она выступает репрезентантом всей ситуации коммуникации, а следовательно, несет информацию не только об объекте, субъекте, совокупности условий и факторов, но и роли в коммуникации языковой формы. Однако семантико-синтаксическая структура моделей не соответствует буквально выражаемому культурному содержанию, а лишь указывает на него различными способами в процессе построения разнообразных текстов и тем самым проливает свет на проблему взаимосвязи языка и культуры как на многоуровневый характер движения от содержания возможной текстовой культуры к ее возможным языковым формам.

Следует отметить, что номинация «возможная текстовая культура» так же нова для отечественной лингвистики, как и проблема возможных лингвокультурных миров в целом. В традиционной текстологии данное словосочетание используется в качестве содержательной субстанции дефиниции «информационный текст» (тоже введенной недавно). При этом культура дифференцируется как культура действительная и культура текстовая (возможная). Соответственно, выделяется два типа языка: язык действительной культуры и язык культуры возможной. ■ Разумеется, такая дифференциация языка не бесспорна, поскольку, например, русскую действительную культуру не всегда можно представить в отрыве от культуры текстов (русской литературы). Более того, адекватность содержательного плана текстовой единицы определяется релевантностью его соотношения с определенной культурной ситуацией, как реальной, так и вымышленной. Ведь общеизвестно, что язык допускает речевые произведения, относящиеся не только к настоящему, но и к будущему; описывает несуществовавшие культурные ситуации, в частности, в художественной литературе; возможны предложения о ситуациях мнимых (сказочных, мифологических, религиозных), которые вообще никогда существовать не могут, но являются предметом мысли и речи.

С нашей точки зрения, все возможные культуры также действительны, поскольку действительность и возможность - это два дополнительных свойства одной и той же культуры. Каждая культура представляется самой себе действительной, а к другим культурам относится как к возможным. Иными словами, актуальность - свойство той культуры, внутри которой находится наблюдатель, а возможность - свойство всех других культур. Исходя из сказанного возможная текстовая культура - смысловой конструкт важнейшего звена коммуникативного акта, его основной единицы - текста.

Исследование процессов текстообразования и текстопонимания показало, что для организации текстов важны две группы факторов: формообразующие и смыслообразующие. В этом аспекте текст есть знаковая / > структура, заданная соответствующим кодом, которая определяется воздействием различных факторов (как экстралингвистических, так и интралингвистических) и характеризуется дискретностью, линейностью, осмысленностью, вовлеченностью в культурный универсум. Показателем оформленности текста является его связность, обусловленная внутренними отношениями между компонентами, что придает ему иерархичность и завершенность. Содержание текста создается не только собственно знаковой формой, но и включением таких механизмов смысловой связи, которые выработаны данным типом лингвокультуры, закреплены в сознании ее носителей и имеют нормативно-регулятивное и ценностно-ориентационное значение. Таким образом, текст является основной коммуникативнопрагматической единицей языка, сложность которой определяется сложностью самого коммуникативного процесса во всех его проявлениях, и обладает внутренней силой, удерживающей его в определенных рамках языкового знака и в то же время соединяющей с ' идеальными и материальными сущностями возможного культурного универсума.

Самой же интересной характеристикой текста, непосредственно связанной с его тематическо-содержательно-информационным единством, мы считаем категорию биактуальности, суть которой, по нашему определению, сводится к отражению внутренних логико-синтаксических связей текста, причем характер данных связей существенно влияет на содержание данного текста. Исходя из этого, под биактуальным текстом (БТ) мы понимаем единицу смешанной коммуникации - ситуативно-речевой блок, элементами которого служат сталкивающиеся реальные и возможные культурные миры. Такая единица включает языковую, когнитивную, социальную и информационную сущность и характеризуется целостностью структурно-смысловой организации. Взаимозависимость, взаимообусловленность и имманентность названных конституентов БТ служат базисом для рождения возможной текстовой культуры.

В силу биактуальности любого коммуникативного акта, а также из-за слабой согласованности описываемых частей языкознания, избыточной таксономичности, некоторой имплицитности выражения и своей интуитивности, традиционные лингвистические описания часто не соответствуют процессам, происходящим в текстовых единицах как при их создании, так и при их понимании. Во-первых, исследователями, как правило, упускается тот факт, что на акт общения влияют не сами экстралингвистические факторы, а психическое отображение этих факторов, которое зависит от осознания (безусловно, субъективного, а следовательно, возможного) личностью лингвокультурной картины мира и себя в этом мире, во-вторых, адекватность БТ, или его референтная истинность, рассматриваются на ограниченном материале (в качестве единицы исследования выбираются обычно лексемы или предложения) с последующей экстраполяцией полученных результатов на весь механизм текстовой (речемыслительной) деятельности, выполняющей коммуникативно-познавательные функции. Однако в естественном языке, отличающемся многогранностью и многоуровневостью, указание имеет гетерогенный характер, тесно связано с логико-лингвистическими понятиями «квантификация» и «квалификация» и требует учета неоднородности предметной области этнического языка (фактически исходящей из его интенсионально-экстенсиональной природы).

Проведенный в диссертации анализ позволяет сформулировать общие правила указаний БТ:

• БТ есть фрагмент информации, организованный в соответствии с определенным этнокультурным кодом, что предполагает возможность перекодирования при понимании, поэтому при изучении указания БТ особую важность приобретают операции введения и идентификации, схемы их взаимной соотнесенности и связь введения с идентификацией через кореференцию;

• текст как единственная коммуникативно-познавательная единица членится на составляющие - тематические блоки. Особенность таких промежуточных составляющих подтверждается и данными указания: реальный текст, как правило, неоднороден, и эта гетерогенность снимается на уровне тематического блока - он обладает указательной гомогенностью.

Актуальный текст реализуется в полной прагматической парадигме «автор - текст - реципиент» и характеризуется актуальной референцией и параметрами истинности/ложности; виртуальный текст - это материально фиксированный реальный текст, рассматриваемый в изоляции от контекста общения (автора, реципиента и пр.), и к нему применимы лишь общие правила порождения/понимания, общие правила указания; текстотип - это абстракция, представляющая собой идеализацию реальных текстов, которая может иметь два модуса существования: текст-фрейм, выявленный в результате «свертки» определенного числа реальных текстов, обладающих общими свойствами, или набор типовых прагматико-семантических правил порождения и понимания текстов, действующих в рамках нормативно-ценностных систем, которые формируются в процессе жизнедеятельности индивидов и представляют собой фрагменты общественной практики. Референциальный статус текстотипа образуют указательно релевантные правила.

Данное разделение текстовой категории, в свою очередь, дает возможность определить два ряда указательных единиц, иерархически связанных между собой: строевой и функциональный. Строевой ряд включает лексему, тип предложения (структурно-семантический) и текстотип. Функциональный ряд описывается следующей парадигмой: «слово (элементарный знак) - высказывание - предикация (содержательный смысловой блок, оформленный средствами языка) - текст». В ситуации реальной коммуникации дотекстовые единицы выступают функционально-строевыми единицами текста как единицы общения, и названная парадигма имеет два статуса - актуальный, включающий слово, актуальное высказывание, актуальный семантический блок, актуальный текст и виртуальный, содержащий слово, виртуальное высказывание (предложение), виртуальный семантический блок, виртуальный текст.

С позиции наличия в языке двух модусов существования -объективного (включающего пространственно-временные предметы) и интерсубъективного (формализующих идеальные объекты) - можно выделить два вида указания: экстенсиональную референцию, основанную на функции обозначения языковых выражений, и интенсиональную референцию, основанную на идентифицируемом значении языковых выражений. С учетом двойного уточнения референтно релевантных единиц -количественного и качественного - функциональные единицы подлежат дополнительной классификации указаний: на квантитативную и квалификативную. Квантитативная разновидность указания является по своему характеру семантической и экстенсионально-интенсиональнёй, а квалификативная (или модальная) - прагматико-семантической и интенсиональной.

Указательная же специфика БТ как целого предстает в системном виде: способы указания БТ включают семантический и формальный уровни, а средства указания, состоящие как из семантических и формальных^ так и прагматических конституентов, группируются в функциональные поля данного текста (прагматические, семантические и семантико-прагматические).

В результате каждый БТ обозначает свою текстовую культуру, возможную с точки зрения совокупности текстов. Статус определённости возможной культуры БТ утверждается по двум линиям: во-первых, текстовая культура обладает упорядоченностью и структурируемостью, что составляет внутреннюю, логическую референцию текста; во-вторых, она характеризуется мерой достижимости из культуры актуальной со стороны участников текстовой деятельности, обладающих определенными эпистемическими установками, что определяет внешнюю референцию текста. Следовательно, БТ обозначает не одну реальную или возможную текстовую культуру, а «пучок» таких культур, достижимых из структуры данного текста, одна из которых базовая (опорная).

Важной особенностью БТ является выполнение ими особой социальной функции: официальный, сакральный, научный, публицистический текст, деловой документ, личная переписка и дневники, наконец, художественное произведение, будучи сопряженными с определенной эмоциональной настроенностью и обладая определенной культурной сущностью (ценностью), имеют в глазах сообщества и каждого его члена субъективную - возможную - культурную значимость. Выявление указанной возможной культурной значимости происходит в процессе усвоения адресатом иерархически организованного смысла БТ. В связи с этим понимание БТ связано с воспроизведением общей структуры возможной культурной ситуации, в рамках которой был создан данный текст; эффективность же данного процесса зависит от уровня сложности текста и культурной ситуации в целом. Причем особенностью понимания БТ является проникновение не только в типичные, но и в уникальные возможные культурные ситуации.

Механизмы понимания БТ разворачиваются в трех направлениях: поиск адресатом объективного смысла текста, его реконструкция и создание новых смысловых конструктов, непосредственно основанных на феномене «возможного» смысла, который заключен в БТ с самого начала; выявление смысла текста в результате нового творческого акта на этапе восприятия/понимания БТ; смысловое обогащение БТ, не изменяющего при этом своей знаковой оболочки, происходящее под влиянием возможных культурных факторов.

Наиболее значимым аспектом процесса понимания БТ (как, впрочем, и его создания) является синтез возможного культурного текстового смысла. Соединяя извлеченный из констуированного автором БТ возможный культурный смысл с привнесенным извне - из лингвокультурного универсума в целом, - адресат продуцирует новые смысловые компоненты, в которых устанавливаются не предусмотренные автором связи между структурными элементами понимаемого БТ и другими текстами (в широком значении), а также изменившимся возможным культурным контекстом. Эти связи, обогащающие и расширяющие возможный текстовый мир, включаются в процесс рождения возможных смысловых конструктов БТ г 1 1 самим актом понимания, тем самым адресат продолжает творческую деятельность автора по созданию возможного культурного смысла БТ.

Новое возможное смысловое единство БТ достигается, во-первых, повторением конституентов БТ (лексических кирпичиков-значений и смысловых блоков, введенных готовыми извне в виде образов, дескрипций, знаков, намеков различного рода), вследствие чего различные по своему основному содержанию фрагменты приобретают нечто общее, связывающее их в единое целое, и, во-вторых, подведением многообразного содержания под устойчивые, исторически закрепленные формы и схемы (некие

I • стереотипные речевые модели). Поэтому создание возможного культурного смысла БТ определяется прежде всего не работой формальных внутритекстовых структур, а в результатом деятельности понимания и (ре)трансляции БТ всех поколений читателей (коммуникантов), которые стоят между автором и последним потребителем БТ.

Таким образом, БТ воплощают возможный культурный смысл, вырабатываемый за их пределами человеческой деятельностью во всех разнообразнейших формах ее проявления. Любые попытки восстановить возможный культурный смысл БТ в первоначальной чистоте и нетронутости приводят, в конечном счете, к возрастанию его информационной емкости: структурированный вновь возможный текстовый мир несет на себе отпечаток лингвокультурной ситуации современности и служит проводником ее воздействия на смысл БТ.

Описав процесс понимания возможного культурного смысла БТ, мы, безусловно, продвинулись в решении основной задачи - исследовании способов создания возможных текстовых культур, однако обнаружили, что значение языковой формы БТ сведено в наших выводах практически к нулю. Разделяя исторически сложившуюся точку зрения на язык как отражающую систему и рассматривая структурные компоненты БТ лишь в качестве модельных единиц, мы, несомненно, упускаем важнейший компонент создания возможной текстовой культуры, поскольку, согласно древней идее всеобщей взаимосвязи и взаимоотражения малого и большого, процессы, характерные для крупных объектов (в первую очередь, возможного лингвокультурного универсума), типологически, в закодированном виде присущи и более мелким объектам (конкретному национальному языку или его единицам). Соответственно, справедливо допустить, что язык как система и его составляющие (синтаксис, морфология и т.д.) должны обладать какими-то свойствами, которые предоставляют некую «свободу» для различных операций, синтезирующих возможный - новый, добавочный - смысл БТ, а следовательно, требуют тщательного изучения.

Значение языкового конструкта, с нашей точки зрения, обнаруживается в двух аспектах: во-первых, в аспекте правильности его построения (т.е. соответствия множеству других языковых конструктов) и, во-вторых, в аспекте правильности его оформления (т.е. соответствия неким языковым законам). В качестве материала для анализа правильности, или истинности, построения й оформления любого БТ нами были выбраны биактуальные высказывания (БАВ) - единичные биактуальные тексты, в которых причинные и следственные синтагмы не только формализуют простые смыслы, но и дополняют (либо отрицают) друг друга, реализуя тем самым свой логический потенциал и образуя новые смысловые возможности. Результаты проведенного анализа можно сформулировать в виде некоторых тезисов.

БАВ считается истинным при условии существования определенной (и не объясняемой лишь логическими импликациями) связи между его антецедентом и консеквентом. Данная связь выражается общей, подтвержденной эмпирическими данными конъюнкцией со-логичных с антецедентом предложений, оправдывающих биактуальное соединение антецедента с консеквентом, и составляет принцип обоснования и утверждения истинности БАВ, который должен являться неким правилом, т.е. быть релевантным как в отношении явных, так и еще не реализованных, возможных - диспозиционных - случаев. Дифференциация недиспозиционных, или явных, и диспозиционных предикатов основана на инвариантности действительности/возможности происходящего.

• Диспозиционные предикаты определяют предметы/явления возможного, а не реального культурного универсума, номинируют устойчивую объективную - внутреннюю - характеристику предмета и охватывают тем самым его сущностное содержание. Более того, диспозиционный предикат можно приписать предмету даже тогда, когда соответствующие явные предикаты вообще ему не приписывались. Следовательно, диспозиционные предикаты, категоризирующие глубинные особенности предметов/явлений, являются существенными, а все явные предикаты - случайными.

• Поскольку любой из диспозиционных предикатов < экстраполирует единичные проявления явных предикатов на более широкий или даже универсальный класс предметов, диспозиционные предикаты должны рассматриваться как экстраполяция, или расширение, какого-либо явного предиката. Процесс экстраполяции предикатов является звеном анализа истинности различных БАВ, представляет собой один из аспектов общей проблемы возможного и соответствует индуктивному действию -закономерному переходу от известного к неизвестному, или от прошлого к будущему, или от данного конкретного множества случаев к более широкому возможному их множеству.

Рассматривая далее различные, но взаимосвязанные проблемы (диспозиции, экстраполяции, индукции) мы обнаружили, что в конце концов они могут . быть редуцированы до решения вопроса о степени экстраполируемости. Предложенный способ определения дефиниции «экстраполируемость» заключается в последовательном выполнении следующих операций:

• выявлении содержания исходного предиката быть предикатом, закрепленным лучше, нежели другой на основе реальных экстраполяций (т.е. частотности употребления в качестве антецедента и консеквента экстраполированных гипотез);

• формулировании определения предположительной экстраполируемости гипотез с помощью правил устранения;

• вычленении исходной степени экстраполируемое™ для предположительно экстраполируемых гипотез;

• закреплении степени экстраполируемое™ гипотез на основе исходной степени и ее изменения благодаря соответствующей информации, выражаемой сверхгипотезами.

Теория экстраполируемое™, или правилоподобности, объясняет природу рождения и кодирования возможных культурных смыслов в БТ: биактуальное высказывание неоправданно не вследствие отсутствия поддерживающего правила, а благодаря наличию более обоснованного (закрепленного) условного высказывания. Корни экстраполируемое™, или индуктивной обоснованности - оправданности прогноза, - следует искать в использовании языка, а не приписывать какой-то необходимой и непреложной особенности человеческого сознания. Иными словами, обоснованным прогнозом является то, что согласуется с прошлыми регулярностями в материале наблюдения. Такая согласованность с регулярностями есть функция языковой практики - длительность, частотность, и регулярность употребления языковых единиц, которые предопределяют способы создания возможной текстовой культуры и организацию структуры БТ как целого.

Описание инструментов создания возможных смыслов в БТ (мы назвали их синтаксическими техниками) заключается в выявлении и понимании сути факторов, лежащих в их основе. К числу таких факторов относятся интерпретация, идентификация (как организация в объекты и роды), разделение и сложение, расчистка и наполнение (удаление старого материала и использования нового), повторение, упорядочение, акцентирование, деформация, классификация, композиция и декомпозиция, экземплификация, применение ярлыков (имен, предикатов, жестов, картин, музыкального ряда и т. д.), которые не обнаруживаются в возможной культуре, но «встроены» в нее; при этом синтаксические техники выполняют многоуровневые референциальные функции и организуют таким образом биактуальный текст как символическую систему. Более того, такое совмещение различных, но релевантных символов превращает БТ в коммуникативно-когнитивно-прагматическое образование категориально нового порядка - комбинированную единицу с неограниченным количеством способов описания и передачи возможной текстовой культуры.

Возможные лингвокультурные универсумы, отраженные в БТ, отличаются не наличием/отсутствием каких-либо символических классов (материя, энергия, волны, явления, лексемы), а распределением одних и тех же классов по релевантным и нерелевантным видам. Даже там, где предметные области — описанные вещи — совпадают, иллюстрируемые или выражаемые ими признаки, виды, характеристики могут быть совершенно различными, и некоторые релевантные признаки одной культуры будут не просто отсутствовать в другой, а присутствовать в ней как признаки нерелевантные: с изменением интересов и новым пониманием семантическая нагрузка аспектов морфологии или синтаксиса БТ корректируется, и возможная культура, переструктурируясь, оказывается наполненной новыми символическими классами.

В основе всех выявленных приемов создания новых культурных смылов в БТ лежит лингвокультурное моделирование - основной способ объединения и построения символов.

Сконструированная речевая модель актуализируется на пересечении языка, возможной культуры, мышления, коммуникации и отраженной реальности, или иначе - на пересечении лексического значения и возможного культурного смысла, и имеет два уровня: текстовый и внетекстовый, которые задаются целевыми, мотивационными и смысловыми условиями речевой ситуации. Первый образует новую информацию о сфере возможной культуры; второй - восстанавливает внетекстовую реальность как систему субъект-объектных отношений, связывающих коммуникантов. Процессуальное начало в образовании вербализованной модели несет на себе коммуникативный момент. Такая модель выполняет роль регулятива внеречевой культурной активности субъекта, который, конструируя новые речевые модели, производит проекцию прошлого опыта на будущий, т.е. экстраполирует коммуникативно-когнитивные знания и умения.

В процессуальном аспекте значения и возможный культурный смысл БТ выступают как акты творческого развития языка и сознания, при этом особенно важным оказывается их (таких актов) обратное воздействие на семантическую систему языка. Создавая на основе своих значений новые культурные смыслы, язык не столько извлекает из своей семантики, сколько формирует их при ее посредстве, развиваясь и обогащаясь при этом сам.

Подводя итог нашим рассуждениям, следует сказать, что наша главная задача, безусловно, состояла не в описании некоторых мыслительно-речевых процессов. Мы стремились, главным образом, показать, что рассуждение даже о возможных вещах не заставляет нас выходить за границы реального мира: если имеется всего лишь одна культура, то она охватывает множество контрастирующих аспектов; если имеется много культур, то их совокупность составляет одну суперкультуру. В обобщающем (цивилизационном) смысле одна культура может быть рассмотрена как многие, или многие культуры могут быть рассмотрены как одна; имеется ли одна культура или же множество — это зависит лишь от способа рассмотрения.

В нашем исследовании основной символической системой был выбран язык, поскольку только в нем конструируются многочисленные символические формы, реализующие единственную задачу - понимание культуры. Язык не может рассматриваться как копия вещей, но представляет собой условие наших понятий о вещах; он - предпосылка нашего представления об эмпирических объектах, нашего понятия о том, что мы называем «возможной культурой». Более того, язык есть средство структурирования личностного опыта и, как следствие, развития лингвокультурного универсума в целом.

Ясный и единый мир языка и культуры в той же степени создается, в какой обнаруживается. То, что мы часто ошибочно принимаем за реальную лингвокультуру, есть лишь одно из ее конкретных описаний, а то, что мы ошибочно считаем культурами возможными, есть в равной мере истинные описания реальной культуры, но только в других терминах. Все возможные культуры заключены в одной реальной культуре, а следовательно, сегодня можно говорить о возникновении нового типа мышления, складывающегося в условиях современной трактовки проблемы множественности возможных культур.

Все процессы создания культур, которые мы выявили в работе и которые еще предстоит выявить, касаются знания. Знание в такой же мере вопрос переделки, как и отчета: обнаружение законов требует их составления; распознавание структур часто заключается в их изобретении и применении - понимание и создание протекают совместно. Так эволюционирует возможное; оно переходит лишь в другую, гораздо более сложную проблему.

Список научной литературыБоженкова, Наталья Александровна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абрамов, В.П. Семантические поля русского языка: монография Текст./В.П.Абрамов. -М.; Краснодар, 2003.

2. Абрамов, В.П. Синтагматика семантического поля Текст./В.П.Абрамов. -Ростов н/Д, 1992.

3. Абрамов, В.П. Созвездия слов Текст./В.П.Абрамов. М, 1989.

4. Абрамова, Г.А. Лингвокультурный аспект экономической лексики Текст./Г.А. Абрамова// Теоретическая и прикладная семантика. Парадигматика и синтагматика языковых единиц Краснодар, 2005.

5. Абрамова, Г.А. Функционирование медицинской лексики и терминов в средствах массовой коммуникации Текст./ Г.А. Абрамова// Теоретическая и прикладная семантика. Парадигматика и синтагматика языковых единиц Краснодар, 2005.

6. Абрамян, Н.Л. Проблема онтологических допущений в естественных языках и искусственных языках логики Текст.: автореф. дис. . канд. филос. наук. Ереван, 1977.

7. Аверинцев, С.С. Поэтика ранневизантийской литературы Текст./ С.С. Аверцев. -М., 1977.

8. Аветян, Э.Г. Смысл и значение Текст./ Э.Г. Аветян. Ереван, 1979.

9. Авоян, Р.Г. Значение в языке: Философский анализ Текст./ Р.Г. Авоян. -М., 1985.

10. Ю.Адамар, Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области математики Текст./ Ж. Адамар. М., 1970.

11. Н.Адамец, П. Очерк функционально-трансформационного синтаксиса современного русского языка Текст./ П. Адамец. Прага, 1973.

12. Алексеев, А.Я. Стилистическая информация языкового знака Текст./ А.Я. Алексеев // Филологические науки. 1982. - №1. - С.8-12.

13. И.Алферов, В.М. Имитационные игры Текст./ В.М. Алферов, Ф.М. Бородкин // Математическое моделирование в социологии Новосибирск, 1977.-С. 3-4.

14. Андреев, Н.Д. Хомский и хомскианство Текст./ Н.Д. Андреев // Философия основы зарубежных направлений в языкознании. М., 1977. -С.25-70.

15. Апресян, Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира Текст./ Ю.Д. Апресян // Семиотика и информатика. 1986. - Вып.28. -С.5-33.

16. Апресян, Ю.Д. К формальной модели семантики: Правила взаимодействия значений Текст./ Ю.Д. Апресян // Представление знаний и моделирование процессов понимания. Новосибирск, 1980 - С. 16-24.

17. Аристотель. Метафизика Текст.//Собр. соч.: в 4 т.- М., 1975- Т. 1.

18. Арнольд, И.В. Оценочность комментариев в устной речи и тексте Текст./ И.В. Арнольд // Межуровневая организация текста в естественном языке: межвуз. сб. науч. тр. Челябинск, 1987. - С. 3-11.

19. Арнольд, И.В. Стилистика декодирования Текст./ И.В. Арнольд. Л., 1974.

20. Арнольдов, А.И. Введение в культурологию, (новая расширенная редакция) Текст./ А.И. Арнольдов. М., 1993

21. Арутюнова, Н.Д. К проблемам связности прозаического текста Текст./ Н.Д. Арутюнова//Памяти акад. В.В. Виноградова-М., 1971-С. 18-32.

22. Арутюнова, Н.Д. Лингвистические проблемы референции Текст./ Н.Д. Арутюнова // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. - М., 1982.

23. Арутюнова, Н.Д. Понятия пресуппозиции в лингвистике Текст./ Н.Д. Арутюнова // Известия АН СССР. Сер. Лит. и Яз. 1973. - №1. - Т.32.

24. Арутюнова, Н.Д. Предложение и его смысл Текст./ Н.Д. Арутюнова. -М., 1976.

25. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов Текст./ О.С. Ахманова. М., 1966.

26. Багдасарян, М.Э. Обучение профессионально ориентированному общению на основе научно-популярных текстов Текст.: дис. . канд. пед. наук/ Багдасарян М.Э. М., 1990.

27. Балли, Ш. Французская стилистика Текст.: [пер. с франц.]/ Ш. Балли. -М., 1964.

28. Баранов, А.Г. Интралингвистические основы функциональной типологии текстов принципы прагматической классификации) Текст./ А.Г. Баранов // Проблемы специфики функционирования языка в речевых разновидностях. Пермь, 1985.

29. Баранов, А.Г. Понимание, текст, когнитивная система (Некоторые аспекты) Текст./ А.Г. Баранов. Красноярск, 1986. - Деп. В ИНИОН РАН, 19.06.86, №25583.

30. Баранов, А.Г. Текстоцентрическая концепция модальности Текст./ А.Г. Баранов. Красноярск, 1986. - Деп. В ИНИОН АН СССР, 12.05.86, №25216.

31. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика, поэтика Текст.: [пер. с фр.]/ Р. Барт. М., 1994.

32. Барт, Р. Лингвистика текста Текст./ Р. Барт // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.УШ. - М., 1978. - С.442-450.

33. Бархударов, Л.С. К вопросу о поверхностной и глубинной структуре предложения Текст./ Л.С. Бархударов// Вопросы языкознания. 1973. -№3. - С.25-33.

34. Бархударов, Л.С. Структура простого предложения в современном английском языке Текст./ Л.С. Бархударов. М., 1966.

35. Баткин, Л.М. Тип культуры как историческая целостность Текст./--Л.М. Баткин // Вопросы философии 1969. № 9. - С.99-109.

36. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики Текст./ М.М. Бахтин М., 1975.

37. Бахтин, М.М. Марксизм и философия языка Текст./ М.М. Бахтин. Л., 1929.

38. Бахтин, М.М. Проблема текста. Опыт философского анализа Текст./ М.М. Бахтин // Вопросы литературы. 1976. - №10. - С. 115-147.

39. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества Текст./ М.М. Бахтин. М., 1979.

40. Белецкий, А.А. Цивилизация и культура Текст./ А.А. Белецкий // Collegium. Киев, 1993. - С.5-8.

41. Белл, Р. Социолингвистика: Цели, методы и проблемы Текст./ Р.-Белл. -М., 1980.

42. Белнап, Н.Д. Логика вопросов и ответов Текст./ Н.Д. Белнап. М., 1981.

43. Белый, А. Символизм как миропонимание Текст./ А. Белый. М., 1994.

44. Бельчиков, Ю.А. О культурном коннотативном компоненте лексики Текст./ Ю.А. Бельчиков // Язык: Система и функционирование: сб. науч. тр.-М, 1988. С.30-35.

45. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст./ Э. Бенвенист. М., 1974.

46. Березин, Ф.М. О парадигмах в истории языкознания XX в. Текст./ Ф.М. Березин // Лингвистические исследования в конце XX в. М., 2000. '

47. Бессонов, А.В. Предметная область в логической семантике Текст./ А.В. Бессонов. Новосибирск, 1985.

48. Бирюков, Б.В. Теория смысла Г. Фреге Текст./ Б.В. Бирюков // Применение логики в науке и технике. М., 1960 . - С.502-555.

49. Блок, М. Апология истории или ремесло историка Текст./ М. Блок. М., 1973.

50. Блох, М.Я. Проблема основной единицы текста Текст./ М.Я. Блох // Коммуникативные единицы языка: сб. науч. тр.- М., 1985. С. 117-128.

51. Богданов, В.В. Иллокутивная функция высказывания и перформашзный глагол Текст./ В.В. Богданов // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. - С. 27-38.

52. Богданов, В.В. Речевое общение: Прагматические и семантические аспекты Текст./ В.В. Богданов. Л., 1990.

53. Богданов, B.B. Фреймы и фреймовые грамматики Текст./ В.В. Богданов //Функционально-семантические параметры слова и предложения. -Барнаул, 1984.-С. 3-13.

54. Богин, Г.И. Рефлексия и интерпретация: Принцип потенциальной понятности всякого текста Текст./ Г.И. Богин // Вопросы стилистики: межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 1998. - С.62-68.

55. Бодуэн де Куртенэ, И.А. Количественность в языковом мышлении Текст./ И.А. Бодуэн де Куртенэ // Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963.

56. Боженкова, Р.К. Понимание текста как лингвокультурологическая категория Текст./ Р.К. Боженкова. Курск, 2000.

57. Бондарко, A.B. Грамматическое значение и смысл Текст./ A.B. Бондарко. -Л., 1978.

58. Бондарко, A.B. К интерпретации понятия «смысл» Текст./ A.B. Бондарко // Словарь. Грамматика. Текст: сб. ст./отв. ред.Ю.Н. Караулов, М.В. Ляпон.-М., 1996.-С.316-322.

59. Бондарко, A.B. Функциональная грамматика Текст./ A.B. Бондарко-JI.,' 1984.

60. Бромлей, Ю.В. Этнос и этнография Текст./ Ю.В. Бромлей, М., 1973.

61. Брудный, A.A. К проблеме понимания текста Текст./ A.A. Брудный // Психология. Алма-Ата, 1974.

62. Брудный, A.A. Подтексты и элементы внетекстовых знаковых структур Текст./ A.A. Брудный // Смысловое восприятие речевого сообщения в условиях массовой коммуникации. М., 1976. - С.139-154.

63. Брудный, A.A. Понимание как философско-психологическая проблема Текст./ A.A. Брудный // Вопросы философии. 1975. - №10. - С.26-89.

64. Брутян, Г.А. Гипотеза Сепира-Уорфа Текст./ Г.А. Брутян. Ереван, 1968.

65. Брутян, Г.А. Лингвистическое моделирование личностй Текст./ Г.А. Брутян // Вопросы философии. -1972 №10.

66. Брутян, Г.А. Трансформационная логика: общая характеристика и основные понятия Текст./ Г.А. Брутян //Вопросы философии. 1983. -№8. - С.95-97.

67. Брушлинский, A.B. Мышление и общение Текст./ A.B. Брушлинский, В.А. Поликарпов. Минск, 1990.

68. Брябрин, В.М. Диалоговая информационно-логическая система Текст./ В.М. Брябрин.-М., 1977

69. Будагов, P.A. В какой мере «лингвистика текста» является лингвистикой? Текст./ P.A. Будагов // Филология и культура. М., 1980. - С. 77-86.

70. Будагов, P.A. История слов в истории общества Текст./ P.A. Будагов. -М., 1980.

71. Булыгина, Т.В. О границах и содержании прагматики Текст./ Т.В. Булыгина // Изв. АН СССР. Сер. Лит. и Яз.- 1981.- Т.40.- С.333-342.

72. Бурбаки, Н. Теория множеств Текст./ Н. Бурбаки М., 1965.

73. Бурвикова, Н.Д. Закономерности линейной структуры монологического текста Текст.: автореф. дис. . д-ра филол. наук / Н.Д Бурвикова. М., 1981.

74. Бурвикова, Н.Д. Текст как объект лингвометодического исследования в аспекте описания и преподавания РКИ Текст./ Н.Д. Бурвикова //Сб. науч. труд, каф-ры иностр. языков АН СССР. М., 1991. - С. 18-25.

75. Вавилова, А.И. Синергетические механизмы рекламных обращений Текст./ А.И. Вавилова. М., 2003.

76. Васильев, С.А. Философский анализ гипотезы лингвистической относительности Текст./ С.А. Васильев. Киев, 1974.

77. Ведин, Ю.П. Структура, истинность и правильность мышления Текст./ Ю.П. Ведин. Рига, 1979.

78. Вежбицка, А. Метатекст в тексте Текст./ А. Вежбицка //Новое в зарубежной лингвистике. Вып.VIII. - М., 1978.

79. Вейзе, A.A. Теория и практика порождения вторичного текста в курсе вузовского обучения иностранному языку Текст.: автореф. дис. . д-ра пед. наук/ A.A. Вейзе Минск, 1993.

80. Вейль, Г. Классические группы, их инварианты и представления Текст.: [пер. с англ.]/ Г. Вейль М., 1947.

81. Вейнрейх, У. О семантической структуре языка Текст./ У. Вейнрейх //Новое в лингвистике: Языковые универсалии Вып.У - М., 1970.

82. Вейценбаум, Дж. Возможности вычислительных машин и человеческий разум от суждений к вычислениям Текст./ Дж. Вейценбаум. М., 1982.

83. Величковский, Б.М. Анализ процессов понимания Текст./ Б.М. Величковский // Современная когнитивная психология. М., 1982. -С.221-287.

84. Вендлер, 3. Сингулярные термы Текст./ 3. Вендлер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. - М., 1982.

85. Верещагин, Е.М. В поисках новых путей развития лингвострановедения: Концепция речеповеденческих тактик Текст./ Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М., 1999.

86. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика Текст./ А.Н. Вёселовский Д., 1940.

87. Виды лингвистического анализа Текст.: в 2 ч./под. ред. A.B. Андрусенко. Комсомольск-на -Амуре, 1995.

88. Винер, Н. Кибернетика и общество Текст./ Н. Винер М., 1958.

89. Виноград, Т. Программа, понимающая естественный язык Текст./ Т. Виноград-М., 1976.

90. Виноградов, В.В. Исследования по русской грамматике Текст./ В.В. Виноградов. М., 1975.

91. Виноградов, B.B. О языке художественной прозы Текст./ В.В. Виноградов // Избранные труды. -М., 1980. С.5-49.

92. Винокур, Т.О. Культура языка Текст./ Т.О. Винокур. 2-е изд., исп. и доп. - М., 1929.

93. Винокур, Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц Текст./Т.Г. Винокур-М., 1980.

94. Витгенштейн, J1. Логико-философский трактат Текст./ J1. Витгенштейн. -М., 1958.

95. Войшвилло, Е.К. Логическое следование и импликация Текст./ Е.К. Войшвилло // Актуальные проблемы логики и методологии науки Киев, 1980.-С. 173-192.

96. Воробьев, В.В. Культурологическая парадигма русского языка: Теория описания языка и культуры во взаимодействии Текст./ В.В. Воробьев-М., 1999.

97. Воробьев, В.В. Лингвокультурологическая парадигма личности Текст.: монография/ В.В. Воробьев. М., 1996.

98. Воробьев, В.В. Лингвокультурология: Теория и методы Текст.: монография/ В.В. Воробьев. М., 1997.

99. Воротников, Ю.Л. Равная степень и средства ее выражения в русском языке Текст./ Ю.Л. Воротников //Филологические науки. 1990.-№4.

100. Воротников, Ю.Л Слово и время Текст./ Ю.Л. Воротников. М., 2003.

101. Выготский, Л.С. Мышление и речь Текст./ Л.С. Выготский. М - Л., 1956.

102. ЮЗ.Габинская, O.A. Типология причин словотворчества, Текст./ O.A. Габинская. Воронеж, 1981.

103. Ю4.Гайденко, П.П. Герменевтика и кризис буржуазной культурно-исторической традиции Текст./ П.П. Гайденко // Вопросы литературы-1977-№ 5-С.130-165.

104. Гайденко, П.П. Человек и история в свете «философии коммуникации» К. Ясперса Текст./ П.П. Гайденко // Человек и его бытие как проблема совместной философии М., 1978 - С.97-134.

105. Гак, В.Г. К проблеме семантической синтагматики структурной лингвистики Текст./ В.Г. Гак. М., 1972.

106. Гак, В.Г. Прагматика, узус и грамматика Текст./ В.Г. Гак // Иностранный язык в школе.-1982.-№ 5 С. 11-17

107. Гак, В.Г. Проблемы лексико-грамматической организации предложения Текст.: автореф. дис. . д-ра филол. наук/В.Г. Гак. М., 1968.

108. Ю9.Галушко, Т.Г. У истоков синергетической концепции языка Текст./ Т.Г. Галушко.-Благовещенск, 1996.

109. ИО.Галушко, Т.Г. Язык в свете современных концепций науки и проблема глагольных аналитических конструкций Текст.: автореф. дис. . д-ра филол. наук/Т.Г. Галушко-М., 1999.

110. Ш.Гальперин, И.Р. Информационность единиц языка Текст.: пособие по курсу общего языкознания/ И.Р. Гальперин. М., 1974.

111. Гальперин, И.Р. О понятии «текст» Текст./ И.Р. Гальперин // Вопросы языкознания. 1974. -№6. - С. 68-77.

112. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст./ И.Р. Гальперин. —М., 1981.

113. Гальперин, И.Р. Эффект подтвержденного ожидания и его функции в структуре художественного текста Текст./ И.Р. Гальперин // Лингвистические исследования текста. Фрунзе, 1985.-С. 13-22.

114. Гальперин, И.Р. Языковое сознание и некоторые вопросы взаимоотношения языка и мышления Текст./ И.Р. Гальперин // Вопросы философии. 1977. - №4. - С.25-47.

115. Иб.Гаспаров, Б.М. Устная речь как семиотический объект Текст./ Б.М. Гаспаров // Семантика номинации и семиотика устной речи. Тарту, 1987. -С.63-112.

116. Гаспаров, Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования Текст./ Б.М. Гаспаров М., 1996.

117. Гаузенблас, К. Культура языковой коммуникации Текст./ К. Гаузенблас // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. - Вып.ХХ. - С.296-306.

118. Гегель, Г.В.Ф. Наука логики Текст./ Г.В.Ф. Гегель. М., 1970-1972.-Т.1-3.

119. Гез, Н.И. Формирование коммуникативной компетенции как объект зарубежных методических исследовании Текст./ Н.И. Гез // ИЯШ. -1982.-№2.-С. 17-24.

120. Ш.Гейзенберг, В. Что такое понимание в теоретической физике Текст./ В. Гейзенберг // Природа. 1971.- № 4 - С.77.

121. Герменевтика: История и современность Текст.: критич. очерки. М., 1985.

122. Гильберт, Д. Основания математики: Теория доказательств Текст./ Д. Гильберт, П. Бернайс- М., 1982 Т.2. Бернайс П.

123. Гиндин, С.И. Опыт анализа структуры текста с помощью семантических словарей Текст./ С.И. Гиндин // Прикладная лингвистика и машинный перевод.-М., 1972.-С.17-52.

124. Гиндин, С.И. Что такое текст и лингвистика текста Текст./ С.И. Гиндин // Аспекты изучения текста. М.,1981. - С.38-46.

125. Гинзбург, Л. Частное и общее в лирическом стихотворении Текст./ Л. Гинзбург // Вопросы литературы. 1981- № 10. - С.152-175.

126. Гладкий, A.B. Идеи М.М. Бахтина о высказывании в диалоге и их значение для формальной семантики естественного языка Текст./ A.B. Гладкий // Интерактные системы. - Тбилиси, 1981.- Кн. 1.- С. 18-22.

127. Горбаневский, М.В В начале было слово Текст./ М.В. Горбаневский. -М., 1983.

128. Горбаневский, М.В. В мире имен и названий Текст./ М.В. Горбаневский. М., 1991.

129. Горелов, И.Н. Текст как особая форма высказывания Текст./ И.Н. Горелов // Проблемы лингвистической интерпретации художественного текста. Свердловск, 1982. - С.3-7.

130. Горский, B.C. Историко-философское истолкование текста Текст./ B.C. Горский. Киев, 1981.

131. Горский, Д.П. Вопросы абстракции и образования понятий Текст./ Д.П. Горский. -М., 1961.

132. Горский, Д.П. Проблема значения (смысла) знаковых выражений как проблема их понимания Текст./ Д.П. Горский // Логическая семантика и модальная логика. М., 1967. - С.54-83.

133. Мы сохраним тебя, русская речь! Текст./ Л.К. Граудина, О.Л. Дмитриева, Н.В. Новикова, E.H. Ширяев -М., 1995.

134. Гриненко, Г.В. Проблема взаимозаменяемости имен в неэкстенциональных контекстах Текст./ Г.В. Гриненко. М., 1981.

135. Губанов, Н.И. О специфике языка Текст./ Н.И. Губанов // Философские науки. Научные доклады высшей школы. 1981. - №4. - С.57-81.

136. Гумбольдт, В. Язык и философия культуры Текст./ В. Гумбольдт. М., 1985.

137. Гуссерль, Э. Логические исследования Текст./ Э. Гуссерль. 4.1. -СПб., 1909.

138. Девис, М. Прикладной нестандартный анализ Текст./ М. Девис. М., 1980.

139. Декарт, Р. Начала философии Текст./ Р. Декарт // Избр. произв. М., 1950.

140. Демьянков, В.З. О формализации прагматических свойств языка Текст./ В.З. Демьянков // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. М., 1984 .- С.28-32.

141. Демьянков, В.З. Синтаксис, семантика, прагматика и интерпретирующий зигзаг Текст./ В.З. Демьянков // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. - С. 21-26.

142. Демьянков, В.З. Когнитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория Текст./ В.З. Демьянков // Язык и структура представления знаний. М., 1992.-С. 57.

143. Диденко, A.C. Лингвистические релевантные пресуппозиции языковых единиц Текст./ A.C. Диденко // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. - С. 107-114.

144. Димитрова, С. Актуализация предложения и ее зависимость от представления говорящего о степени осведомленности адресата Текст./ С. Димитрова // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. М., 1985. -С. 535-546.

145. Дмитриев, Е.В. Диалектика содержания и формы в информационных процессах Текст./Е.В. Дмитриев. Минск, 1979.

146. Дойч, Д. Структура реальности Текст./ Д. Дойч; пер. с англ. H.A. Зубченко. М., 2001.

147. Донских, O.A. Философский анализ проблемы происхождения языка Текст.: автореф. дис. . д-ра филос. наук / O.A. Донских. Киев, 1989.

148. Дорофеев, Л.В. Логический вывод и установление связей между предложениями в тексте Текст./ Л.В. Дорофеев, Ю.С. Мартемьянов // Машинный перевод и прикладная лингвистика. М., 1969. - С.8-53.

149. Дридзе, Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации Текст./ Т.М. Дридзе // Проблемы семиосоциопсихологии. М., 1985. - С. 259-269.

150. Дридзе, Т.М. Социально-психологические аспекты порождения и интерпретации текстов в деятельности речевого общения Текст./ Т.М. Дридзе // Аспекты изучения текстов. М., 1982.

151. Дридзе, Т.М. Текст как иерархия коммуникативных программ. Информационный подход Текст./ Т.М. Дридзе // Смысловое восприятие речевого соотношения. М., 1976. - С. 48-57.

152. Дридзе, Т.М. Текстовая деятельность в структуре массовой коммуникации Текст./Т.М. Дридзе. -М., 1984.

153. Дридзе, Т.М. Язык и социальная психология Текст./ Т.М. Дридзе. М., 1980.

154. Дубровский, Д.И. Информация, сознание, мозг Текст./ Д.И. Дубровский. М., 1980.

155. Егорова, З.А. Грамматический анализ текста. Интенциональная доминанта Текст./ З.А. Егорова // Коммуникативно-функциональная грамматика (состояние и перспективы): сб. науч. тр. М., 1988. - Вып. 138. - С. 23-31.

156. Ершов, А.П. К методологии построения диалоговых систем: феномен деловой прозы Текст./ А.П. Ершов // Вопросы кибернетики: общение с ЭВМ на естественных языках М., 1982 - С. 150-170.

157. Есипчук, Н.М. Историческая реальность как предмет познания Текст./ Н.М. Есипчук. Киев, 1978.

158. Есперсен, О. Философия грамматики Текст./ О. Есперсен. М., 1958.

159. Жинкин, Н.И. Речь как проводник информации Текст./ Н.И. Жинкин-М., 1982.

160. Жирмунский, В.Н. Задачи поэтики Текст./ В.Н. Жирмунский // Начала. -М., 1921.-№1.

161. Жолковский, А.К. К построению действующей модели языка Текст./

162. A.К. Жолковский, И.А. Мельчук // Машинный перевод и прикладная лингвистика. -М., 1969. Вып. 11. - С. 17-29.

163. Зарубина, Н.Д. Сверхфразовые единства как лингвистические единицы (некоторые особенности структурной организации и употребление в языке газеты) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук/ Н.Д. Зарубина. -М., 1973.

164. Звегинцев, В.А. Предложение и его отношение к языку и речи Текст./

165. B.А. Звегинцев. -М., 1976.

166. Звегинцев, В.А. Семасиология Текст./ В.А. Звегинцев. М., 1957. 166.3ейгарник, Б.В. Введение в патопсихологию [Текст]/ Б.В. Зейгарник.1. М., 1976.

167. Зимняя, И.Я. Предметный анализ текста как продукта говорения Текст./ И.Я. Зимняя // Смысловое восприятие речевого сообщения. М., 1976. -С. 5-33.168.3олотова, Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса Текст./ Г.А. Золотова. -М., 1982.

168. Иванов, В.П. Человеческая деятельность познание - искусство Текст./ В.П. Иванов. - Киев, 1977.

169. Иванов, Вяч.Вс. О некоторых принципах семиотики Текст./ Вяч.Вс. Иванов // Семиотические аспекты формализации интеллектуальной деятельности. М., 1983.- С. 12—18.

170. Иванов, Вяч.Вс. Очерки по истории семиотики в СССР Текст./ Вяч.Вс. Иванов.-М., 1976.

171. Иванов, Вяч.Вс. Славянские языковые моделирующие семиотические системы: древний период Текст./ Вяч.Вс. Иванов, В.Н. Топоров. М., 1965.

172. Ивин, A.A. Логика норм Текст./ A.A. Ивин. М., 1973.

173. Ивлев, Ю.В. Содержательная семантика модальной логики Текст./ Ю.В. Ивлев.-М., 1985.

174. Ильенков, Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории Текст./ Э.В. Ильенков. -М., 1984.

175. Ингарден, Р. Исследования по эстетике Текст./ Р. Ингарден. М., 1962.

176. Калужнин, Л.А. О книге Г. Фрейденталя «Ликонс» Текст./ Л.А. Калужнин. Киев, 1963.

177. Каменская, О.Л. Текст и коммуникация Текст./ О.Л, Каменская. М., 1990.

178. Канке, В.А. Философия. Философия символического мира человека. Человек в мире культуры Текст./ В,А. Канке. М., 1996.

179. Кант, И. Критика чистого разума Текст./ И. Кант// Собр. соч.: в 8 т. Т. З.-М., 1994.

180. Ш.Канцельсон, С. Д. Типология языка и речевое мышление Текст./ С.Д. Канцельсон. Л., 1972.

181. Караулов, Ю.Н. Ассоциативный анализ: Новый подход к интерпретации художественного текста Текст./ Ю.Н. Караулов // Материалы IX конгресса МАПРЯЛ: доклады и сообщения российских ученых. М., 1999.

182. Караулов, Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка Текст./ Ю.Н. Караулов. М., 1981.

183. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность Текст./ Ю.Н. Караулов.-М., 1987.

184. Карнап, Р. Значение и необходимость Текст./ Р. Карнап. М., 1959.

185. Келлер, Р. Языковые изменения: О невидимой руке в языке Текст./ Р. Келлер; пер. с нем, O.A. Костровой. Самара, 1997.

186. Кибрик, А.Е. Предикатно-аргументные отношения в семантически эргативных языках Текст./ А.Е. Кибрик // АН СССР, С ЛЯ. 1977. - Т. 39.-№4.-С. 324-335.

187. Киселева, Л.А. Вопросы теории речевого воздействия Текст./ Л.А. Киселева. Л., 1978.

188. Клаус, Г. Сила слова. Гносеологический и прагматический анализ языка Текст./ Г. Клаус. М., 1967.

189. Клейн, Л.С. Понятие типа в современной археологии Текст./ Л.С.'Клейн // Типы в культуре. Л., 1979 - С. 50-74.

190. Клименкова, Т.А. Проблема языка в современной феноменологии Текст.: автореф. дис. . канд. филос. наук/ Т.А. Клименкова. М., 1982.

191. Кобозева, И.М. Теория речевых актов как один из вариантов теории речевой деятельности Текст./ И.М. Кобозева // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХУП. - М., 1986.

192. Ковтунова, И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения Текст./ И.И. Ковтунова. М., 1976.

193. Кожина, М.Н. Об отношении стилистики к лингвистике текста Текст./ М.Н. Кожина // Функциональный стиль научной прозы. Проблемы лингвистической методики преподавания. М.: Наука, 1980. - С. 3-16.

194. Козлова, М.С. Философия и язык Текст./ М.С. Козлова. М., 1972.

195. Кокорика, С.И. О семантическом субъекте и особенностях его выражения в русском языке Текст./ С.И. Кокорика. М., 1979.

196. История современной зарубежной философии. Современная западная философская культура в компаративистской перспективе Текст./ A.C. Колесников, М.Я. Корнеев, Б.В. Марков, И.К. Романова, И.Н. Сидоров, Б.Г. Соколов, отв. ред. М.Я. Корнеев. СПб., 1997.

197. Коллингвуд, Р. Дж. Идея истории Текст.: автобиография/ Р. Дж. Коллингвуд. М., 1980.

198. Колмогоров, А.Н. Введение в математическую логику Текст./ А.Н. Колмогоров, А.Г. Драгалин-М., 1982.

199. Колшанский, Г.В. Коммуникативная функция и структура языка Текст./ Г.В. Колшанский. М., 1984.

200. Колшанский, Г.В. Коммуникативные основы адекватной интерпретации семантики текста Текст./ Г.В. Колшанский // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. - С. 15-21.

201. Колшанский, Г.В. Контекстная семантика. Текст./ Г.В. Колшанский -М., 1978.

202. Колшанский, Г.В. Лингвокоммуникативные аспекты речевого общения Текст./ Г.В. Колшанский //ИЯШ. 1985. - № 1. - С. 10-14.

203. Колшанский, Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке Текст./ Г.В. Колшанский. М., 1975.

204. Комина, H.A. Текстообразующая роль коммуникативной интенции Текст./ H.A. Комина // Содержательные аспекты предложения и текста. — Калинин, 1983.-С. 122-128.

205. Комиссаров, В.Н. Когнитивное и семантическое в тексте и проблема эквивалентности перевода Текст./ В.Н. Комиссаров // Ubersetzungswissenschaftliche Beitrage. Semantik, Konnition, Agiiioalenz. VEB Verlag. Enzyklopaohe Leipzig, 1988. C.7-18.

206. Комиссаров, B.H. Коммуникативная функция языка и осмысленность слова Текст./ В.Н. Комиссаров // Коммуникативные единицы языка. — М, 1985. —С. 129-139.

207. Коммуникативно-синтаксический и стилистический аспекты анализа текста Текст./под ред.О.А.Крыловой. -М., 1980.

208. Коммуникативные единицы и принципы их описания Текст.: сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М.Тореза. М., 1988.

209. Кондаков, Н.И. Логический словарь Текст./ Н.И. Кондаков. М., 1971.

210. Корнилова, Т.В. Принятие интеллектуальных решений в диалоге с компьютерами Текст./ Т.В. Корнилова, Тихомиров O.K. -М., 1990.

211. Коршунов A.M. Теория отражения. Эвристическая роль знаков Текст./ A.M. Коршунов, А.Ф. Полторацкий. М., 1974.

212. Костомаров, В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа Текст./ В.Г. Костомаров. М., 1997.

213. Костомаров, В.Г. Единицы семиотической системы русского языка как предмет описания и усвоения Текст./ В.Г. Костомаров, Н.Д. Бурвикова //Материалы IX конгресса МАПРЯЛ: доклады и сообщения российских ученых. -М., 1999.

214. Костомаров, В.Г. Язык и культура: Новое в теории и практики лингвострановедения Текст.: доклад на VIII конгрессе МАПРЯЛ/ В.Г. Костомаров, Ю.Е. Прохоров, Т.Н. Чернявская Регенсбург, 1994.

215. Кострова, O.A. Коммуникативно-синтаксическая организация текста (на материале сложного предложения причинного типа) Текст./ O.A. Кострова. Куйбышев, 1984.

216. Кострова, O.A. Семантико-коммуникативная типология текста (на материале сложного предложения) Текст./ O.A. Кострова. Куйбышев, 1986.

217. Красных, В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация) Текст.: монография/ В.В. Красных. -М, 1998.

218. Кривцов, А.Н. Проблемы формализации русского языка в процессах управления поисковых, обучающих и естественно-языковых систем Текст.: автореф. дис. .канд. физ.-мат. наук/ А.Н. Кривцов СПб., 1998.

219. Кронгауз, М.А. Тип указания именных групп с' кванторными местоимениями все, всякий и каждый Текст./ М.А. Кронгауз // Семиотические аспекты формализации интеллектуальной деятельности. -М, 1983.

220. Крымский, С.Б. Контуры духовности: Новые контексты идентификации Текст./ С.Б. Крымский // Вопросы философии. 1992. - №12. - С.21-28.

221. Крымский, С.Б. Научное знание и принципы его трансформации Текст./ С.Б. Крымский. Киев, 1974.

222. Кубрякова, Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине ХХв. (опыт парадигмального анализа) Текст./ Е.С. Кубрякова // Язык и наука конца XX в. М., 1995.

223. Кукушкина, Е.И. Познание, язык, культура Текст./ Е.И. Кукушкина. -М., 1983.

224. Кулибина, Н.В. Художественный текст на уроке русского языка: Анахронизм или воспоминание о будущем Текст./ Н.В. Кулибина // Мир русского слова. 2000. - №1. - С.67-75.

225. Кучинский, Г.М. Диалог и мышление Текст./ Г.М. Кучинский. Минск, 1983.

226. Левин, Ю.И. О семиотике искажения истины Текст./. Ю.И. Левин // Информационные вопросы семиотики, лингвистики и автоматического перевода. Вып. 4. - М., 1974.

227. Левин, Ю.И. Повествовательная структура как генератор смысла: текст в тексте у Х.Л.Борхеса Текст./ Ю.И. Левин // Теории знаковых систем. -1981.-Вып. 14. -С.45-65.

228. Леви-Стросс, К. Структурная антропология Текст./ К. Леви-Стросс. -М, 1983.

229. Левковская, H.A. Контекстно-вариативное членение как фактор типологизацин текста Текст./ H.A. Левковская // Коммуникативные единицы языка и принципы их описания. М., 1988. - С. 24-39.

230. Лекторский, B.C. Субъект, объект, познание Текст./ B.C. Лекторский. -М., 1980.

231. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность Текст./ А.Н. Леонтьев. М., 1976.

232. Леонтьева, H.H. Проблемы анализа целого текста в системах машинного перевода, диалоговых и информационных системах Текст./ H.H. Леонтьева, Гиндин С.И. // Машинный перевод и автоматизация информационных процессов М., 1978 - Вып. 2. - С.84-92.

233. Летова, А.Д. Опыт лингвокультурологического описания духовности Текст./ А.Д. Летова // Материалы IX конгресса МАПРЯЛ: доклады и сообщения российских ученых. М., 1999. - С.332-334.

234. Лингвистические вопросы алгоритмической обработки информации Текст.-М., 1983.

235. Линский, Л. Референция и референты Текст./ Л. Линский // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. - М., 1982.

236. Лихачев, Д.С. Поэтика садов Текст./ Д.С. Лихачев. М., 1982.

237. Лихачев, Д.С. Принцип историзма в изучении литературы Текст./ Д.С. Лихачев // Обществ, науки. -1981- №6 С.69-80.

238. Логико-семантические и прагматические проблемы текста Текст.: межвуз. сб. науч. тр. Красноярск, 1990.

239. Ловицкий, В.Л. Система, понимающая естественный язык Текст./ В.Л. Ловицкий // Кибернетика. 1981. - № 1. - С. 117-127.

240. Локтионов, В.И. Проблема значения в свете теории отражения Текст./ В.И. Локтионов // Отражение, познание, логика. София, 1973. - С.418-475.

241. Ломтев, Т.П. Общее и русское языкознание Текст.: избранные работы/ Т.П. Ломтев. -М., 1976.

242. Лосев, А.Ф. История античной эстетики Текст./ А.Ф. Лосев. М., 1975.

243. Лосев, А.Ф. Философия. Мифология. Культура Текст./ А.Ф. Лосев. -М., 1995.

244. Лотман, Ю.М. Культура как коллективный интеллект и проблема искусственного разума Текст./ Ю.М. Лотман. М., 1977.

245. Лотман, Ю.М. Мозг Текст - Культура - Искусственный интеллект Текст./ Ю.М. Лотман // Семиотика и информатика- 1981- Вып. 17-С. 17-32.

246. Лотман, Ю.М. О моделях коммуникации и их соотношении в общей системе культуры Текст./ Ю.М. Лотман // Теории знаковых систем-1965.-Вып. 2 С.42-58.

247. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста Текст./ Ю.М. Лотман.-М., 1970.

248. Лотман, Ю.М. Текст в тексте Текст./ Ю.М. Лотман // Теории знаковых систем.- 1982- Вып. 14.-С.З-18.

249. Лурия, А.Р. Язык и сознание Текст./ А.Р. Лурия. М., 1979.

250. Мадарас, А. От Фреге до современной интенсиональной логики Текст./ А. Мадарас // Модальные и интенсиональные логики и их применение к проблемам методологии науки. М., 1984.

251. Мамардашвили, М.К. Наука и культура Текст./ М.К. Мамардашвили //Методологические проблемы историко-научных исследований- М., 1982 С.45-80.

252. Мамонтов, A.C. Кросс-культурный анализ (лингвострановедение в сфере рекламы) Текст.: Учеб. пособие/ А.С.Мамонтов. М., 2002.

253. Мамонтов, A.C. Культурология Текст.: учебник/ А.С.Мамонтов, С.П. Мамонтов. М., 2005.

254. Мамонтов, A.C. Язык и культура: Основы сопоставительного страноведения: автореф. дис. . д-ра филол. наук Текст./ А.С.Мамонтов. М., 2000.

255. Мамонтов, С.П. Основы культурологии Текст./ С.П. Мамонтов. М., 1994.

256. Мамудян, М. Лингвистика Текст./ М. Мамудян. М., 1985.

257. Манин, Ю.И. Доказуемое и недоказуемое Текст./ Ю.И. Манин. М., 1979.

258. Мартемьянов, Ю.С. Прагматика и текст в диалоге Текст./ Ю.С. Мартемьянов // Семиотические аспекты формализации интеллектуальной деятельности М., 1983 - С.34-40.

259. Мартине, A.A. Основы общей лингвистики Текст./ A.A. Мартине // Новое в лингвистике. М., 1963. - Вып.З. - С.366-566.

260. Маслиева, О.В. Становление категории причинности Текст./ О.В. Маслиева. Л., 1980.

261. Маслов, Б.А. Проблемы лингвистического анализа связного текста Текст./ Б.А. Маслов. Тарту, 1975.

262. Маслов, Ю.С. Введение в языкознание Текст./ Ю.С. Маслов М., 1975.

263. Матезиус, В. О системном грамматическом анализе Текст./ В. Матезиус // Пражский лингвистический кружок М., 1967 - С. 226-238.

264. Матезиус, В. О так называемом актуальном членении предложения Текст./ В. Матезиус // Пражский лингвистический кружок. М., 1967. -С.239-254.

265. Материалы IX конгресса МАПРЯЛ Текст.: доклады и сообщения российских ученых. М., 1999.

266. Машинный перевод и прикладная лингвистика Текст.- М., 1964. -Вып.8.

267. Международная энциклопедия социальных наук Текст. М., 1987.

268. Мейзерский, В.М. Структуры языкового сознания Текст./ В.М. Мейзерский // Логико-гносеологические исследования категориальной структуры мышления. Киев, 1980. - С. 140-146.

269. Мельников, Г.П. Системология и языковые аспекты кибернетики Текст./ Г.П. Мельников. М., 1977.

270. Мельничук, A.C. Понятия системы и структуры языка Текст./ A.C. Мельничук. М., 1970.

271. Менг, К. Семантические проблемы лингвистического исследования коммуникации Текст./ К. Менг // Психологические проблемы семантики. М., 1983. - С.59-71.

272. Микулич, Л.И. Как эволюционируют диалоговые системы Текст./ Л.И. Микулич, Д.А. Поспелов // Механизмы вывода и обработки данных в системах понимания текста. М., 1978 - С.64-98.

273. Минский, М. Теория фреймов Текст./ М. Минский. М., 1974.

274. Миронова, H.H. Дискурс-анализ оценочной семантики: учебное пособие по языкознанию Текст./ Н.Н.Миронова. М., 1997.

275. Миронова, H.H. Структура оценочного дискурса Текст.: автореф. дис. . д-ра филол. наук / Н.Н.Миронова. М., 1998.

276. Мифы народов мира Текст. М.: Сов. энциклопедия, 1980. - Т. 1.

277. Михайлов, Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка Текст./ Л.М. Михайлов. М., 1994.

278. Михайлова, М.Г. Некоторые проблемы лингвистического анализа Г. Райла и Д. Остина Текст.: автореф. дис. . канд. филос. наук/ М.Г. Михайлова -М., 1974.

279. Моисеев, А.И. На путях к постлингвистике Текст./ А.И. Моисеев // Мир русского слова. 2002. - №3. - С. 44.

280. Молчанова, Г.П. Проблемы семантических структурных связей предложений в тексте Текст./ Г.П. Молчанова // Лингвистические средства текстообразования. Барнаул, 1985. - С. 75-83.

281. Монтегю, Р. Прагматика и интенциональная логика//Семантика модальных и интенциональных логик Текст./ Р. Монтегю. М., 1981. -С.223-251.

282. Морковкин, В.В. Идеографические словари Текст./В.В.Морковкин. -М., 1970

283. Москальская, О.И. Вопросы синтаксической семантики Текст./ О.И. Москальская // Вопросы языкознания. №2. - 1977. - С. 45 - 56.

284. Москальская, О.И. Грамматика текста Текст./ О.И. Москальская. М.: Высшая школа, 1981.

285. Музиль, Р. Человек без свойств Текст./ Р. Музиль. -М., 1984. Кн. 1.

286. Наер, B.JI. Единицы языковой коммуникации и коммуникативные потенции языковых единиц Текст./ B.JI. Наер // Коммуникативные единицы языка и принципы их описания: сб. науч. тр. М., 1988. - Вып. 312.

287. Налимов, В. Вероятностная модель языка. О соотношении естественных и искуственных языков Текст./ В. Налимов. М., 1979.

288. Нарский, И.С. Современная буржуазная философия: два ведущих течения начала 80-х годов XX в. Текст./ И.С. Нарский. М., 1983.

289. Немец, Г.П. Лексико-семантические проблемы и антропология лингвистики: монография Текст./Г.П.Немец, Л.А.Исаева, Ю.В. Лучинский. М.; Краснодар, 1999.

290. Немец, Г.П. Лексико-семантические параметры интеллектуализации языка науки: монография Текст./Г.П.Немец, С.А. Голубцов, В.П. Зиньковская Майкоп, 2003.

291. Немец, Г.П. Логика модальности в прагматике лингвистических структур: монография Текст./Г.П. Немец, E.H. Рядчикова, Л.И. Байкова, Л.Ю. Буянова Краснодар,2000.

292. Немец, Г.П. Семантика метаязыковых субстанций: монография Текст./Г.П.Немец. М.,1999.

293. Нерознак, В.П. Современная этноязыковая ситуация в России Текст./ В.П. Нерознак // Известия РАН. Сер. Лит. и Яз. 1994. - №2. - С. 16-28.

294. Николаева, Т.И. Лингвистика текста. Современное состояние, перспективы Текст./ Т.И. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1978. - Вып. 8. - С. 5-39.

295. Нишанов, В.К. Методологические проблемы теории общения Текст./ [Текст]/ В.К. Нишанов // Философско-методологичедкие проблемы теории общения. Фрунзе, 1982. - С.26-38.

296. Новиков, А.И. Семантика текста и ее формализация Текст./ А.И. Новиков.-М., 1983.

297. Новиков, JI.A. Избранные труды. T.I. Проблемы языкового значения Текст./ JI.A. Новиков. М., 2001.

298. Новиков, JI.A. Избранные труды. Т.П. Эстетические аспекты языка. Miscellanea. Текст./ JI.A. Новиков. М., 2001.

299. Новиков, JI.A. Семантика русского языка Текст./ JI.A. Новиков. М., 1982.

300. Новиков, JI.A. Художественный текст и его анализ Текст./ JI.A. Новиков.-М., 1988.

301. Овсянников, В.В. Классемные несоответствия в художественном тексте Текст./ В.В. Овсянников // Проблемы лингвистической интерпретации художественного текста: сб. науч. тр. Свердловск, 1982. - С. 60-67.

302. Ору, С. История. Эписемология. Язык Текст./ С. Ору; пер. с фр. Н.Ю. Бокадовой. М., 2000.

303. ОТВ Общение, текст, высказывание Текст./отв. ред. Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов.-М., 1989.

304. Павиленис, Р.И. Проблема смысла. Современный логико-философский анализ языка Текст./ Р.И. Павиленис. М., 1983.

305. Падучева, Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью Текст./ Е.В. Падучева // Референциальные аспекты семантики местоимений. М., 1985.

306. Падучева Е.В. О референции языковых выражений с непредметным значением Текст./ Е.В. Падучева // Семиотические аспекты формализация интеллектуальной деятельности: тез. докл. и сообщений. -М., 1985.

307. Падучева, Е.В. Тема языковой коммуникации в сказках Льюиса Кэрролла Текст./ Е.В. Падучева // Семиотика и информатика-1982-Вып.18.-С.4-28.

308. Панкратов, Ф.Г. Рекламная деятельность. Текст./ Ф.Г. Панкратов, Т.К. Серегина, В.Г. Шахурин. М., 1998.

309. ЗЮ.Перцова, H.H. Проблемы глубинной семантики Текст./ H.H. Перцова //Проблемная группа по экспериментальной и прикладной семантике. -М., 1976.-С. 14-28.

310. Петров, М.К. Язык, знак, культура Текст./ М.К. Петров. М., 1991.

311. Попов, Ю.В. Скрытый смысл в структуре текста Текст./ Ю.В. Попов // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. - С. 100-106.

312. Попович, М.В. Философские вопросы семантики Текст./ М.В. Попович. -Киев, 1975.

313. Потапова, Р.К. Основные современные способы анализа и синтеза речи Текст./ Р.К. Потапова. -М., 1971.

314. Потебня, A.A. Мысль и язык Текст./ A.A. Потебня. Киев, 1993.

315. Принципы и методы лингвистических исследований Текст.- М., 1976.

316. Принципы семантического описания единиц текста Текст.//Семантика и представление знаний. 1980 - Вып. 519. - С. 48-62.

317. Проблемы лингвистической семантики Текст. М., 1981.

318. Проблемы типологической, функциональной и описательной лингвистики Текст./под ред. Л.А. Новикова. М., 1986.

319. Прокопчу к, A.A. Авторское прогнозирование ожиданий воспринимающего и построение речевых произведений Текст./ A.A. Прокопчук // Содержательные аспекты предложения и текста: межвуз. тематич. сб. Калинин, 1983. - С. 114-122.

320. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки Текст./ В.Я. Пропп. -Л., 1964.

321. Прохоров, Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев Текст./ Ю.Е. Прохоров. -М., 1996.

322. Прянишникова, А.Д. О методике анализа категорий текста Текст./ А.Д. Прянишникова // Лингвистические средства текстообразования: межвуз. сб. -М, 1983.-С. 16-23.

323. Пустовалова, В.И. Специфические черты гипотезы в лингвистике Текст./ В.И. Пустовалова // Гипотеза в современной лингвистике. М., 1980.-С.62-84.

324. Рамишвили, Г.В. Вопросы энергетической теории языка Текст./ Г.В. Рамишвили. Тбилиси, 1978.

325. Резник, Р.В. Текст и высказывание в аспекте функциональной грамматики Текст./ Р.В. Резник // Коммуникативные единицы языка и принципы их описания: сб. науч. тр. М., 1988. - С. 50-58.

326. Риккерт, Т. Науки о природе и науки о культуре Текст./ Т. Риккерт. -СПб., 1911.

327. Риффатер, М. Критерии стилистического анализа Текст./ М. Риффатер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ГХ. - М., 1980.

328. Родионов, Б.А. Коммуникация как социальное явление Текст./ Б.А. Родионов. Ростов-на-Дону:, 1984.

329. Романов, A.A. Имя собственное в политике: язык власти и власть языка Текст./А.А.Романов, Е.Г.Романова, Н.Ю.Воеводкин Тверь, 2000.

330. Романов, A.A. Основы логического знания: учеб.пособие для учащихся лицеев и школ гуманитар, профиля Текст./А.А.Романов. Тверь, 1995.

331. Романов, A.A. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения Текст.: автореф. дис. . д-ра филол. наук /А.А.Романов М., 1991.

332. Романов, A.A. Управленческая риторика: учеб. пособие для студ.вузов по экон. специальностям Текст./А.А.Романов, А.А.Ходырев. Тверь, 2001.

333. Рубинштейн, С.Л. О мышлении и путях его исследования Текст./ С.Л. Рубинштейн. М., 1954.

334. Русский язык конца XX столетия (1985-1995) Текст. М., 1996.

335. Русский язык: энциклопедия Текст. М., 1997.

336. Садовский, В.Н. Модели научного знания и их философские интерпретации Текст./ В.Н. Садовский // Вопросы философии. 1983-N6.-0.38^8.

337. Севбо, И.П. Структура связного текста и автоматизация реферирования Текст./И.П. Севбо. М., 1969.

338. Седельников, И.С. Реклама за рубежом Текст./И.С. Седельников. М., 1997.

339. Селиверстова, О.Н. Семантические типы предикатов Текст./ О.Н. Селиверстова. М., 1982.

340. Семантика модальных и интенсиональных логик Текст.: [пер. с.англ.] -М, 1981.

341. Семиотика и искусствометрия Текст. М., 1972.

342. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии Текст.: [пер. с англ.]/ Э. Сепир. М., 1993.

343. Серегина, Т.К. Реклама в бизнесе Текст.: уч. пособие/ Т.К. Серегина, Л.М. Титкова. М., 1996.

344. Серль, Дж.Р. Природа интенциональных состояний Текст./ Дж. Серль // Философия. Логика. Язык: [пер. с англ. и нем.]/ сост. и пред. В.В. Петрова; общ. ред. Д.П.Горского и В.В. Петрова. М.: Прогресс,.!987. -С. 96-127.

345. Серль, Дж.Р. Классификация иллокутивных актов Текст./ Дж.Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХУП. - М., 1989. - С. 170-194.

346. Серль, Дж.Р. Косвенные речевые акты Текст./ Дж.Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХУП. - М., 1989. - С. 195-222.

347. Серль, Дж.Р. Что такое речевой акт Текст./ Дж.Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХУП. - М., 1989. - С. 151-160.

348. Сиберт, У. Преобразование стимула в периферической слуховой системе Текст./ У. Сиберт // Распознавание образов. М., 1970.

349. Сидоренко, Е.А. Логическое исследование и условные высказывания Текст./ Е.А. Сидоренко. М., 1983.

350. Скотт, Д. Советы по модальной логике Текст./ Д. Скотт //Семантика модальных и интенциональных логик. М., 1981- С.58-60.

351. Словарь иностранных слов Текст. М., 1993.

352. Словарь. Грамматика. Текст Текст.: сб. ст./отв. ред. Ю.Н. Караулов, МБ. Ляпон.-М., 1996.

353. Слюсарева, H.A. Проблемы лингвистической семантики Текст./ H.A. Слюсарева // Вопросы языкознания. 1973. - №5. - С.41-49.

354. Смирнова, Е.Д. Логическая семантика и философские основания логики Текст./ Е.Д. Смирнова. М., 1986.

355. Солнцев, В.М. Язык как системно-структурное образование Текст./ В.М. Солнцев.-М., 1977.

356. Солодухин, O.A. Два подхода к проблеме основания логических модальностей Текст./ O.A. Солодухин // Логика и онтология. М., 1978.

357. Сорокин, Ю.А. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения Текст./ Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, A.M. Шахнарович. М., 1979.

358. Соссюр, Ф. Труды по языкознанию Текст./ Ф. Соссюр. М., 1977.

359. Спирин, B.C. Построение древнекитайских текстов Текст./ B.C. Спирин.-М., 1976.

360. Стеблин-Каменский, М.И. Спорное в языкознании Текст./ М.И. Стеблин-Каменский. Л., 1973.

361. Стеблин-Каменский, М.И. Миф Текст./ М.И. Стеблин-Каменский. Л.; 1976.

362. Степанов, Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства Текст./ К).С. Степанов. -М, 1985.

363. Степанов, Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. Семиологическая грамматика Текст./ Ю.С. Степанов. М.,1981.

364. Степанов, Ю.С. Семиотика Текст./ Ю.С. Степанов. М.,, 1971.

365. Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи Текст./ И.А. Стернин. -Воронеж, 1985.

366. Стриженко, A.A. Проблемы общей лингвистики текста Текст./ A.A. Стриженко // Лингвистические средства текстообразования: межвуз. сб. -Барнаул, 1985.-С.З-15.

367. Стросон, П.Ф. О референции Текст./ П.Ф. Стросон // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. - М., 1982.

368. Суворина, O.A. Социальный дизайн и рекламный текст: Вопросы теории Текст./ O.A. Суворина. СПб., 2003.

369. Сусов, И.П. К предмету прагмалингвистики Текст./ И.П. Сусов // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. - С. 3-15.

370. Сусов, И.П. О двух путях исследования содержания текста Текст./ И.П. Сусов // Значение и смысл речевых образований. Калинин, 1979. - С. 90-103.

371. Татаркевич, В. О счастье и назначении человека Текст./ В. Татаркевич. -М„ 1981.

372. Телия, В.Н. Типы языковых значений: Связанное значение слова в языке Текст./ В.Н. Телия. М., 1981.

373. Теория алгоритмов Текст.//Тр. мат. ин-та АН СССР 1954. - Т.42.

374. Техника дезинформации и обмана Текст. М., 1978.

375. Тименчик, Р.Д. Текст в тексте у акмеистов Текст./ Р.Д. Тименчик //Теории знаковых систем. 1981.-Вып. 14. - С.65-74.

376. Токарев, С.А. Проблемы типов этнических общностей (К методологическим проблемам этнографии) Текст./ С.А. Токарев //Вопросы философии. 1964. -№11.- С.42-69.

377. Толстой, Н.И. Язык и народная культура Текст./ Н.И. Толстой. М., 1995.

378. Топоров, В.Н. Еще раз о древнегреческом eoqrax: происхождение слова и его внутренний смысл Текст./ В.Н. Топоров //Структура текста. М., 1980.-С. 148-174.

379. Торопцев, И.С. Словопроизводственная модель Текст./ И.С. Торопцев. -Воронеж, 1980.

380. Торсуева, И.Г. Теория высказывания и интонация Текст./ И.Г. Торсуева // Вопросы языкознания. 1976. - №2. - С. 53-64.

381. Тульчинский, Г.Л. В каком смысле возможна теория смысла Текст./ Г.Л. Тульчинский // Философские основания научной теории. -Новосибирск, 1985.-С.65-97.

382. Тырыгина, В.Л. Лингвистические особенности рекламных текстов Текст./ В.Л. Тырыгина // Проблемы гуманизации вузовского образования. Тольятти, 1996.

383. Тюхтин, B.C. Отражение системы, кибернетика Текст./ B.C. Тюхтин. -М., 1972.

384. Уемов, А.И. Вещи, свойства и отношения Текст./ А.И. Уемов. М., 1963.

385. Успенский, Б.А. Избранные труды Текст./ Б.А. Успенский. Т И. -Язык и культура. - М., 1994.

386. Уткин, Э.А. Рекламное дело Текст.: учебник/ Э.А. Уткин, А.И. Кочеткова М., 2004.

387. Уфимцева, A.A. Типы словесных знаков Текст./ A.A. Уфимцева. -т- М., 1974.

388. Философия. Логика. Язык Текст.: [пер. с англ. и нем.] /сост. и пред. В.В.Петрова; общ. ред. Д.П.Горского и В.В.Петрова. М., 1987.

389. Философский энциклопедический словарь Текст. М.,1992.

390. Финн, В.К. Логические проблемы информационного поиска Текст./ В.К. Финн. -М., 1976.

391. Флоренский, П.А. Строение слова Текст./ П.А. Флоренский // Контекст. -М., 1973. -С.216-366.

392. Формановская, Н.И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения Текст./Н.И. Формановская. М., 1998.

393. Формановская, Н.И. О коммуникативно-семантических группах и интенциональной семантике их единиц Текст./ Н.И. Формановская // Языковое общение и его единицы. Калинин, 1986. - С. 18-27.

394. Фрейденберг, О.М. Миф и литература древности Текст./ О.М. Фрейденберг. М., 1978.

395. Фрумкина, P.M. Лингвистическая гипотеза и эксперимент: специфика гипотез в психолингвистике Текст./ P.M. Фрумкина //Гипотеза в современной лингвистике. М., 1980. - С. 187-204

396. Хабаров, И.А. Лингвистика и коммуникативные единицы языка. Методологические проблемы Текст./ И.А. Хабаров // Коммуникативные единицы языка. М., 1985. - С.4-19.

397. Хавронина, С.А. Формирование коммуникативной компетенции в курсе «Русский язык для деловых людей» Текст./ С.А. Хавронина, Л.П. Клобукова, И.В. Михалкина // Русский язык за рубежом. 1993. - Вып. 4.-С. 37-43.

398. Хинтикка, Я. Логико-эпистемологические исследования Текст./ Я. Хинтикка. М., 1980.

399. Хомский, Н. Аспекты теории синтаксиса Текст./ Н. Хомский. М., 1972.

400. Хомский, Н. Формальные свойства грамматик Текст./ Н. Хомский //Кибернетический сборник. М., 1966. - Вып.2.

401. Хомский, Н. Язык и мышление Текст./ Н. Хомский. М., 1970.

402. Целищев, В.В. Философские проблемы семантики возможных миров Текст./ В.В. Целищев. Новосибирск, 1977.

403. Чахоян, Л.П. Предложение, высказывание, текст Текст./ Л.П. Чахоян // Содержательные аспекты предложения и текста: межвуз. сб. Калинин, 1983.

404. Чейф, У.Л. Значение и структура языка Текст./ У.Л. Чейф. М., 1975.

405. Чепурных, В.И. О коммуникативно-прагматическом подходе к исследованию графических стилистических средств в художественном тексте Текст./ В.И. Чепурных // Семантика и прагматика единиц языка в тексте: межвуз. сб. науч. тр.- Л., 1988. С. 147-153.

406. Черч, А. Математика и логика Текст./ А. Черч // Математическая логика и ее применения. М., 1965. - С.209-215.

407. Чуваткин, А.А. Понятие ситуативно-речевого блока Текст./ А.А. Чуваткин // Лингвистические средства текстообразования. Барнаул, 1985.

408. Шанский, Н.М. Лингвистический анализ художественного текста Текст./ Н.М. Шанский. Л., 1990.

409. Шахнарович A.M. Когнитивные и коммуникативные аспекты речевой деятельности Текст./ A.M. Шахнарович, В.И. Голод // Вопросы языкознания. 1986. - №2. - С. 55.

410. Шведова, Н.Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе Текст./ Н.Ю. Шведова. М., 1966.

411. Шеллинг, Ф. В. Философия искусства Текст./ Ф.В. Шеллинг М., 1966.

412. Шмелев, Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики Текст./ Д.Н. Шмелев.-М., 1973.

413. Шрейдер, Ю.А. К определению глубинной семантики Текст./ Ю.А. Шрейдер // Философские проблемы психологии и общения. Фрунзе, 1974. -С.59-85.

414. Шрейдер, Ю.А. Семантическая информация и принцип фокализации Текст./ Ю.А. Шрейдер //Общение в свете теории отражения. Фрунзе, 1980.

415. Щерба, Л.В. Избранные работы по русскому языку Текст./ Л.В. Щерба. -М., 1957.

416. Щерба, Л.В. Языковая система и речевая деятельность Текст./ Л.В. Щерба.-М., 1974.

417. Щур, Г.С. Теории поля в лингвистике Текст./ Г.С. Щур. М., 1974.

418. Эйдельман, Н. Последний летописец Текст./ Н. Эйдельман. М., 1983.

419. Экспериментальная разработка формальной модели русского языка Текст. 4.1. - Формальная модель: Общая схема и выбор адекватных средств/под ред. А.С. Нариньяни. - Новосибирск, 1978.

420. Юрченко, B.C. Космический синтаксис Текст./ B.C. Юрченко. -Саратов, 1992.

421. Юрченко, B.C. Очерк по философии грамматики Текст./ B.C. Юрченко. -Саратов, 1995.

422. Язык-Система. Язык-Текст. Язык-способность Текст.: сб. статей/Институт русского языка РАН. М., 1995.

423. Якобсон, Р. О разработке целевой модели языка в европейской лингвистике в период между двумя войнами Текст./ Р. Якобсон // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1965. - Вып.1У.

424. Якобсон, Р. В поисках сущности языка Текст./ Р. Якобсон // Семиотика. -М., 1983.-С.102-117.

425. Яковлева, Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и воспитания) Текст./ Е.С. Яковлева. М., 1994.

426. Яновская, С.А. Методологические проблемы науки Текст./ С.А. Яновская. М., 1972.

427. Adams, R.M. Theories of Actuality Text./ R.M. Adams // The Possible and the Actual: Readings in the Metaphysics of Modality / ed. by M.J. Loux. -Ithaca; London, 1979.

428. Armstrong, D.M. A Combinatorial Theory of Possibility Textj/'D.M. Armstrong. New York, 1989.

429. Assessing linguistic arguments Text./ ed. by Wirth J.R. N.Y.: Wiley, 1976.

430. Atlas, J.D. How Linguistics matters to philosophy: Presupposition, truth, and meaning Text./ J.D. Atlas// Syntax and semantics. N.Y., 1979. - Vol. 11.

431. Bever, T.G. Introduction Text./ T.G. Bever, J.J. Katz, D.T. Langendoen // An ingerrated theory of linguistic Ability. Hassocks, 1988. ;"

432. Bolinger, D. Language: the Loaded Weapon Text./ D.Bolingen. London & New-York, 1980.

433. Botha, R. P. On the analysis of linguistic argymentation Text./ R.P. Botha // Assessing linguistic argyments. N.Y., 1976.

434. Botha, R.P. Protecting general-linguistic hypothesis from refutation Text./ R.P.Botha // Proceedings of the 12th International congress of linguists. -Innsbruck, 1978.

435. Bradley, R. Possible Worlds Text./ R. Bradley, N. Swartz. Oxford, 1979.

436. Brewer, W.F. The problem of meaning and interrelations in higher mental processes Text./ W.F. Brewer//Cognition and symbolic processes. New Jersey, 1974.

437. Broady, T.A. The axiomatic approach in physics Text./ T.A. Broady //Revista mexicana.-l981.-Vol.27. N 4.

438. Bruner, Jerome S. Beyond the Information Given Text./ Jerome S. Bruner. -L., 1962.

439. Brünner, G. Konversationspostulate und kooperative Tätigkeit Text./ G. Brünner // Bedeutung, Sprechakte und Texte. Tübingen, 1979.

440. Gassirer, E. Zur logik der Kulturwissenschaften Text./ E.Cassirer. -Darmstadt, 1961.

441. Chomsky, N. Knowledge of language Text./ N.Chomsky// Language, mind, and knowledge. Minneapolis, 1975.

442. Clark,K. Piero della Francesca Text./ K. Clark. London, 1969.

443. Danes, F. Semantyczna i tematyczna struktura zdania i tekstu. Tekst i jezyk Text./ F. Danes.- Wroclaw, 1974.

444. Dascal, M. Conversational Text./ M.Dascal // Meaning and use. Dordrecht, 1979.

445. Davies, P. Other Worlds Text./ P.Davies. London, 1980.

446. Donnelan, K.S. Speaker reference, descriptions, and anaphora Text./ K.S.Donnelan // Contemporary perspectives in the Philosophy of language. -Minneapolis, 1979.

447. Dougherty, R.C. What explanation is and isn't Text./ R.C. Dougherty// Explaning linguistic phenomena. Washington, 1974.

448. Erkenmnis Text. Vol. 12. 1978.

449. Explaning linguistic phenomena Text./ ed. by Cohen D. Washington: Hemisphere publ. corp., 1974. - XIII. - (A Halsted press book).

450. Faces of Science Text. Philadelphia, 1981.

451. Fenstad, J.E. Models for natural languages Text./ J.E. Fenstad // Essays on mathematical and Philosophical logic. Dordrecht, 1979.

452. Fillmore, Ch. J. The case for case Text./ Ch. J. Fillmore //Universals in linguistic theory. N.Y., L., 1968.

453. Fillmore, Ch. J. Subjects, Speaker and Roles Text./ Ch. J. Fillmore // Semantic of natural language. Dordrecht. - Holland/Boston. - USA, D. Reedier Publishing Company, 1972.

454. Gombrich, E. H. An and Illusion Text./ E.H. Gombrich. Pantheon Books. 1960.

455. Grassl, W. On the simplicity criterion in linguistics Text./ W. Grassl// Wortstellung und Bedeutung. 1987. - Bd. 1. - Tübingen.

456. Grice, H.P. Meaning/ZReadings in semantics Text./ H.P. Grice. Urbana, 1974.

457. Grusse, O.J. Neurophysiology the Anuran Visual System Text./ O.J. Grusse and Ursula Crusser-Camhels // Frog Neurobiology: A Handbook. R. Llinas and W.Fecht, eds. Springer, 1976.

458. Halliday, M. A. Language as a Social Semiotic Text./ M.A. Halliday //The social interpretation language and meaning. London, 1979.

459. Harder, P. Language in action: some arguments against the concept "illocutionary" Text./ P. Harder// Papers from the 4th Scandinavian conference of linguistics. Odense, 1978.

460. Haverlock, E.A. Prefase to Plato Text./ E.A.Haverlock. Cambr., 1963.

461. Hough, G. Style and Stylistics Text./G. Hough. London, 1969.

462. Hintikka, J. Grammar and logic: some borderline problems Text./ J Hintikka // Approaches to natural language. Dordrecht; Boston, 1973.

463. Hintikka, J. Models for Modaliyies. Selected Essays Text./ J Hintikka. -Dordrecht, 1969.

464. Hintikka, J. The Intentions of Intentionality and Other New Models for Modalities Text./ J Hintikka. Dordrecht; Boston, 1975.

465. Hintikka, J. Time and Necessity. Studies in Aristotle's Theory of Modality Text./ J Hintikka. Oxford, 1973.

466. Hirsch, E. D. Stylistics and Synonymity Text./ E.D. Hirsch // Critical Inquiry. 1975.Vol.I.

467. Howard, V. On Musical Quotation Text./ V.Hovard // The Monist. 1974. Vol. 58.

468. Isenberg H. Einige Grundbegriffe fur eine linguistische Texttheorie Text./ H. Isenberg// Probleme der Text Grammatik (Studia grammatica).- Frankfurt a.M., 2000.- Bd. 42.

469. Joseph, U. Truth About Jones Text./ U.Joseph // Journal of Philosophy. Vol. 74.1977.

470. Kanngiesser, S. Sprachklärungen und Sprachbeschreibungen Text./ S. Kangiesser // Wissenschaftstheorie der Linguistic. Kronberg, 1976

471. Kassirer, E. Language and Myth Text./ E.Kassirer. Harper, 1946.

472. Katz, J.J. The Neoclassical Theory of Reference // Contemporary Perspectives in the Philosophy of Language Text./ J.J.Katz. Minnerapolis, 1979.

473. Kennedy, J. Attention, Brightness, and the Constructive Eye Text./ J.Kennedy // Vision and Artifact M.Henie. Ed. Springer. 1976.

474. Kolers, Paul. Aspects of Motion Perception Text./ Paul Kolers. Oxford: Pergamon Press, 1972.

475. Kolers, Paul. Bilinguas and Informations Processing Text./ Paul Kolers // Scientific American. 1968. - 218.

476. Kripke, S. Naming and Necessity Text./ S.Kripke. Oxford, 1980.

477. Kripke, S. Speaker's reference and semantic reference Text./ S.Kripke // Contemporarv perspectives in the philosophy of language/ eds French R. et al. -Minnesota, 1979.

478. Labov, W. On the use the present to explain the past Text./ W.Labov // Proceedings of the International congress f linguists. Bologna, 1974. - Vol. 2.

479. Labov, W. The place of linguistic research in American society Text./ W.Labov // Themes in linguistics. The Hauge; Paris, 1973.

480. Lettvin, Y. What the Frog's Eye Telb the Brain Text./ Y.Lettvin, W. S.McCulloch, H. K.Maturana, W. H. Pitts // Proceedings of the Institute of Radio Engineers. Vol. 47. New York, 1959.

481. Lewis, D. On the Plurality of Worlds Text./ D.Lewis. Oxford, New York, 1986.

482. Lewis, D. Possible Worlds Text./ D.Lewis // The Possible and the Actual: readings in the Metaphysics of Modality / ed. by M.J. Loux. Ithaca; London, 1979.

483. Lieb, H.-H. Zum Verhältnis von Sprachthcorien, Grammatiktheorien und Grammatiken Text./ D.Lewis // Wissenschaftstheorie der Linguistic. -Kronberg, 1976.

484. Llewellyn, T. Eye Movements in Speed Reading Text./ T.Llewellyn // Speed Reading: practices and Procedures. University of Delaware Press, 1962.

485. Lovejoy, A.O. The Great Chain of Being. A Study of the History of an Idea Text./ A.O.Lovejoy. New York, 1965.

486. Lycan, W.G. Possible Worlds and Possibilia Text./ W.G.Lycan // Contemporary Readings in the Foundations of Metaphysics / ed. by Stephen Laurence and Cynthia Macdonald. Oxford, 1998.

487. Lyons, J. Semantics Text./ J.Lyons. London; New York, 1977.-Vol. 2

488. Meisel, J.M. Noam Chomsky's Umweizung der Sprachwissenschaft Text./ J.M.Meisel // Linguistische Perspektiven. Tübingen, 1983.

489. Modern Modalities Text.// Studies of the History of Modal Theories from Medieval Nominalism to Logical Positivism / ed. S. Knuuttila. Dordrecht, 1988.

490. Nalimov, V. Realms of Unconscious: the Enchanted Frontier Text./ V.Nalimov.-Philadelphia, 1982.

491. Nalimov, V. Space, Time and Life: the Probabilistic Pathways of Evolution Text./ V.Nalimov. Philadelphia, 1985.

492. Nalimov, V. Faces of Science Text./ V.Nalimov. Philadelphia, 1981.

493. On Camap's Analysis of Statements of Assertion and Belief Text.// Analysis. 1950.-Vol. 10.

494. Petöfi, L. Der Wissenschaftsbegriff der Linguistic Text./ L.Petöfi // Der Wissenschaftsbegriff in den Natur und in den Geisteswissenschaften. -Wiesbaden, 1975.

495. Pirs, Ch. The Fixation of Belief Text./ Ch.Pirs// Collected Papers of Charles Sanders Peirce. Vol. 5. Harvard University Press, 1934.

496. Pitkin, H. Method and theory in the perspective of anthropological linguistics Text./ H.Pitkin // Method and theory in linguistics. The Hauge; Paris, 1980.

497. Plantinga, A. The Nature of Necessity Text./ A.Platinga. Oxford, 1974.

498. Polanyi, M. Personal Knowledge Text./ M.Polanyi. University of Chicago Press, 1960.

499. Popper K.R. Objective knowledge. An evolutionary approach Text./ K.R.Popper. Oxford, 1973.

500. Popper K.R. A World of Propensities (1988) Text./ K.R.Popper. Bristol, 1995.

501. Problems and Projects Text. Hackett Publishing Co., 1972.

502. Proceedings of the 12th International congress of linguists, Vienna, August 28 September 2, 1987 Text./ ed. by Dressler M.U., Meid W. - Innsbruck: Inst. Für Sprachwiss. - der Univ. Innsbruck, 1988.

503. Rescher, N. A Theory of Possibility: a Constructivistic and Conceptualistic Account of Possible Individuals and Possible Worlds Text./ N.Rescher. -Pittsburg, 1975.

504. Rescher, N. The Ontology of the Possible Text./ N.Rescher // The Possible and the Actual. Pittsburg, 1975.

505. Rorty, R. The Well Lost Text./ R.Porty // Journal of Philosophy. 1972. Vol. 69.

506. Sanders, G.A. Introduction Text./ G.A.Sanders // Explaining linguistic phenomena. Washington, 1974.

507. Schmidt, Ch.F. Understanding human action: recognizing the plans and motives of other persons Text./ Ch.F.Schmidt //Cognition and social behavior/Lawrence Erlbaum Association. 1976.

508. Schnelle, H. The role of data Text./ H.Schnelle // Proceedings of the 12th International congress of linguists. Innsbruck, 1978.

509. Science Text.-1975.-Vol. 187.

510. Searle, J.-R. A taxonomy of illocutionary acts Text./ J.-R.Searle // Language, mind, and knowledge. Minneapolis, 1975.

511. Searle, J.R. The Logical Status of Fictional Discourse Text./ J.-R.Searle // Contemporary Perspectives in the Philosophy of Language. Minneapolis, 1979.

512. Shannon, C.E. The mathematical theory of communication Text./ C.E.Shannon, W. Weaver. Urbana, 1949.

513. Sheffler, I. A Scriptional Approach to Indirect Quotation Text./ I.Sheffler// Analysis. 1954.-Vol. 14.

514. Sheffler, I. Inscriptionalism and Indirect Quotation Text./ I.Sheffler I I Analysis.- 1958.-Vol.19.

515. Simon, H. A system that understand Text./ H.Simon //5th International Joint Conference on Artificial Intelligence. Boston, 1977.

516. Spariosu, M.I. The Wreath of Wild Olive. Play, Liminality and the Study of Literature Text./M.I.Spariosu. Albany, 1997.

517. Strowson, P. Subject and predicate in logic and grammar Text./ P.Strowson-London, 1974.

518. The Encyclopedia of Philosophy Text.: supplement // ed. D.M. Borchert. -New York; London, 1994.

519. Thomson, George. Some Thoughts on Scientific Method'(1963) Text./ G Thomson // Boston Studies in the Philosophy of Science. Vol. 2. Humanities Press, 1965.

520. Thorndyke, P.W. Cognitive structures in comprehension and memory of narrative discourse Text./ P.W.Thorndyke //Cognitive science. 1977. - V.9. -№1.

521. White, A.R. Modal Thinking Text./ A.R.White. Ithaca, 1975.

522. Wissenschaftstheorie der Linguistik Text./ hrsg: Wunderlich D. Kronberg, 1976.

523. Woody, Alien. My Philosophy Text./ Alien Woody // Getting Even. 1966. - Chap. 4,-Sec. 1.

524. Wunderlich, D. Einleitung und Thesen Text./ D.Wunderlich // Wissenschaftstheorie der Linguistic. Kronberg, 1976.

525. Wunderlich, D. Studien zur Sprechakttheory Text./ D.Wunderlich. -Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1976.

526. Zizek Slavoj. Tarrying with the Negative: Kant, Hegel, and the Critique of Ideology Text./ Slavoj Zizek. Durcham, 1993.

527. Zumthor, P. Langue, texte, enigma Text./ P.Zumthor. P., 1976.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Боженкова, Наталья Александровна

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Боженкова, Наталья Александровна

Список научной литературыБоженкова, Наталья Александровна, диссертация по теме "Теория языка"

Похожие темы диссертаций