автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Тема махаджирства в свете проблем формирования исторической прозы адыгских литератур

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Акова, Айшат Алиевна

Введение.

Глава I. Традиции художественного освоения темы махаджирства в адыгских литературах.

Глава II. Художественная концепция человека и истории в прозе М. Лохвицкого и М. Кандура.

Введение диссертации2001 год, автореферат по филологии, Акова, Айшат Алиевна

Махаджирство (насильственное изгнание из родных мест) - одна из самых трагических страниц истории северокавказских горцев. Однако, широкое обращение писателей Северного Кавказа, в том числе и адыгских - кабардинцев, адыгейцев, черкесов к теме махаджирства стало возможным лишь в последней четверти XX века в связи с социально-экономическими и политическими процессами, явившимися следствием демократизации общества. Между тем, это чрезвычайно актуальная и исторически важная тема. Без ее тщательной разработки невозможно восстановить исторические судьбы народа в трагическую эпоху колонизации Кавказа, понять события, связанные с Кавказской войной и ее последствиями. Обращение к теме махаджирства позволило воссоздать полнее художественную концепцию жизни и судьбы народа, способствовало дальнейшему формированию жанров исторической прозы в литературах Северного Кавказа. Но, несмотря на это, проблема махаджирства в черкесской, кабардинской и адыгейской литературах не поднималась в силу целого ряда известных идеологических причин. Между тем, тема Кавказской войны и махаджирства получила широкое осмысление в жанрах адыгского фольклора: песни-плачи (гъыбзэ), ге-роико-эпические произведения сказания, хабары, фольклорная лирика, в которых народ воспел трагедию разлуки с родиной, разоренного очага, трагедию махаджиров-изгнанников, вынужденных покинуть свой дом.

Тема махаджирства - это тема геноцида черкесов-адыгов. На нее, как и на тему коллективизации сельского хозяйства, было наложено табу, ибо она не соответствовала концепции советской исторической науки, согласно которой истинная история народов Кавказа как бы начиналась с октября 1917 года. Поэтому героика Октября стала основополагающей в художественном исследовании исторических судеб народа. Это не только обедняло панораму литературы, но и во многом тормозило ее жанровое развитие, в особенности эпических форм романа и повести.

Отсутствие исторического подхода к прошлой и настоящей жизни народа, отсутствие историзма, художественного мышления обедняло концепцию истории произведений исторической темы.

В фольклорных публикациях 1940-х годов фактически отсутствуют произведения, посвященные трагедии Кавказской войны и махад-жирства. Идеологические запреты сделали невозможным в советское время и публикацию фольклорных текстов, в которых отражена тема геноцида народа, изгнанного из исторической родины. Лишь в период «оттепели» появилась возможность обратиться к запретным темам и попытаться воссоздать художественную летопись судеб народных во всей полноте, без купюр и изъятий. Именно поэтому в 1960-х годах появляются в национальных литературах произведения, посвященные теме выселения народов из родных мест.

В 1960-80-е годы в литературах абхазо-адыгских народов обостряется интерес к проблеме массового исхода горцев из исторической родины. Об этом свидетельствует роман талантливого абхазского писателя Б. Шинкубы «Последний из ушедших» и роман Б. Тхайцухова «Горсть земли», посвященные трагедии махаджирства.

Вслед за романом Б. Шинкубы появляются произведения о ма-хаджирстве почти во всех литературах народов Северного Кавказа, схожих между собой по типу и структуре, по историческим судьбам, что дало возможность исследователям провести сопоставительный анализ и выявить типологические схождения и творческую индивидуальность писателя (например, «Последний из ушедших» Б. Шинкубы (100) и «Горсть земли» Б. Тхайцухова (88)).

Романы Б. Шинкубы и Б. Тхайцухова были первыми произведениями, обращенными к основополагающей теме махаджирства. К сожалению, их авторы не имели в то время возможности использовать документы и факты, тем более, их цитировать. Отсюда своеобразие поэтики романов, романы построены по типу фольклорного исповедания о делах минувших. Следуя фольклорной традиции, писатели обращаются к образу сказителя-повествователя, которому перепоручают эпическое воссоздание трагических страниц истории. Как и в фольклорных произведениях, в романах преобладает эмоциональный момент. Рассказчик хочет поведать миру о трагедии случившегося, о пережитом, об утратах во время насильственного переселения народов в страны Ближнего Востока.

Заметным явлением исторической романистики Кавказа стали произведения этнического адыга, грузинского писателя М. Лохвицкого - «Громовой гул» (58), «Поиски богов», «Неизвестный», посвященные трагедии адыгов, ставших жертвой Кавказской войны.

Названные произведения складываются в эпопею о махаджирах, об их судьбе, о трагедии выселения. Писатель впервые рассматривает тему как результат колониальной политики царизма на Кавказе, как следствие Кавказской войны.

В творчестве М. Лохвицкого повесть «Громовой гул» положила начало эпического осмысления темы махаджирства.

Одним из трагических последствий геноцида явился разрыв культуры и образования обширной культурной диаспоры. Отсюда - необходимость воссоздания целостной картины культурного наследия.

В статье «Фольклорно-эпические традиции как основа адыгской литературной общности» профессор Бекизова Л. Б. ставит вопрос о воссоздании целостной культуры адыгов, рассеянной в 48-ми странах мира, говорит о необходимости выработать методологические подходы возвращения литературы, созданной на языках страны проживания писателями, в частности, адыгами. В этом аспекте обстоятельный материал дают романы потомка адыгских махаджиров М. Кандура: «Кавказ», «Черкесы. Балканская история» (47, 49).

Романы М. Кандура посвящены теме Кавказской войны и махад-жирства. В произведениях М. Кандура впервые обнаруживается историзм художественного мышления, а также осмысление этих тем с опорой на подлинные факты.

М. Кандур рассматривает махаджирство на широком историческом фоне. В центре его внимания судьба адыгского этноса, а также других народов, которые были вовлечены в водоворот событий Кавказской войны.

В черкесской литературе последнего времени тема махаджирства получает развитие как органическая часть исторической темы, связанной с массовым переселением черкесов на Балканы вследствие Русско-Кавказской войны.

Если рассматривать адыго-язычные литературы как единые по своим истокам, генетически близкие и схожие по своему развитию, то следует отметить, что идет процесс формирования нового исторического эпоса. Это прослеживается творчеством черкесских писателей В. Абитова (3), Ф. Кабардиевой (45). Тема махаджирства получает романное воплощение в адыгейской литературе в прозе И. Машбаша «Жернова», «Хан-Гирей», «Белая птица» (65, 64, 67). В кабардинской литературе, с романов А. Шортанова «Горцы» (102, 103), А. Кешокова «Вершины не спят» (52), М. Эльберда «Страшен путь на Ошхамахо» (104), идет процесс формирования нового исторического и историкогероического эпоса. В этом процессе сыграл важную роль факт обращения адыгских писателей к художественному постижению темы ма-хаджирства, давшей возможность воссоздания доподлинной истории народа с учетом самого судьбоносного периода в жизни народа, связанного о геноцидом и Кавказской войной.

Интерес ученых-историков, филологов, этнографов к исследованию проблем культурной диаспоры как следствие Кавказской войны в настоящее время во многом определяется нынешним этапом развития Российского государства, обретением государственности народами, ранее не имевшими ее.

Перестроечные процессы, несомненно, способствуют всестороннему изучению истории и культуры на всех этапах развития общества. Не секрет, что до настоящего времени в историях национальных литератур и культур отсутствовали разделы, в которых исследовались бы трагические страницы Кавказской войны и в связи с этим проблемы махаджирства.

Между тем, в результате массового переселения многих народов Северного Кавказа, в первую очередь, абхазо-адыгских народов в страны Ближнего Востока, возник целый ряд исторических, политических и нравственных проблем, порожденных массовым исходом большей части адыгского народа с исторической родины на чужбину.

Проблемы изучения истории и культуры адыгов в ее целостности в полном объеме являются в современном кавказоведении масштабной и актуальной задачей как для ученых, так и для писателей. В фундаментальном труде, посвященном адыгской и карачаево-балкарской зарубежной диаспоре (40, с. 16), ученые подытожили свои наблюдения, полученные ими в ходе предпринятой экспедиции по местам компактного расселения адыгов, карачаевцев, балкарцев. Во вступительном слове доктора исторических наук, профессора X. Думанова указывается на актуальность проблем, осмысленных исследователями в статьях по истории, культуре этносов: «Проблема изучения истории, культуры черкесов (адыгов), карачаевцев, балкарцев зарубежья относится к числу наиболее актуальных в современной кавказологии. Прежде всего потому, что масштабы 100-летней Кавказской войны 1763-1864 годов не получили до сих пор адекватного научного осмысления.

Гибель и насильственное изгнание с исторической Родины многих сотен тысяч жителей Северного Кавказа стала глобальной этнической катастрофой, не имеющей, пожалуй, аналогов в истории нового времени» (40, с. 3).

Крушение советской тоталитарной империи и переход новой России к формированию гражданского общества на основе принципов демократии и свободы сделали возможным объективное исследование Кавказской войны, ее итогов и последствий. Следует заметить, что активизировавшиеся в последние 10 лет попытки исследования истории во всей ее полноте и целостности, в том числе и проблем диаспоры со времени проведения первой Международной научной конференции в Черкесске, посвященной проблемам культурной диаспоры народов Кавказа (14-19 октября 1991 года) не ослабевает, а напротив, набирает темпы. Об этом свидетельствует стремление писателей и ученых к расширению круга проблем, связанных Кавказской войной и ее последствиями - махаджирством.

В центре внимания ученых находятся проблемы этнической самоидентификации зарубежных адыгов (А. М. Гутов (36)), проблемы карачаево-балкарской диаспоры в Турции и в странах Ближнего Востока (М. Кучмезова (53)), некоторые аспекты этнокультурной идентификации зарубежной черкесской диаспоры (X. Кушхов (55)) и другие проблемы этнологии, впервые осмысливаемые в этом труде на этноистори-ческом и этнокультурном материале.

В свете нашей диссертации важное значение имеют материалы конференции, изданные в цитируемой книге под рубрикой «Фольклор и язык». Они касаются фольклора зарубежных адыгов, языка кабардино-черкесской диаспоры (А. Ципинов, Б. Бижоев). Кроме того, интерес представляет статья Б. Березгова «Черкесская диаспора. Страницы из истории зарубежных черкесов» (21). В этой статье содержатся методологические подходы к исследованию темы махаджирства, проблем черкесской диаспоры. Б. Березгов высказывает мнение о том, что черкесская диаспора имеет глубокие исторические корни, уходящие вглубь средневековья, когда в регионы Ближнего Востока началось массовое проникновение представителей кавказских народов. Кроме того, ученый затрагивает проблемы периодизации и приходит к выводу о том, что «более мощная волна эмиграции кавказцев на Ближний Восток связана с событиями более позднего времени, т.е. с длительным периодом завоевания Северного Кавказа Российской империей. Хронологический период покорения северокавказских народов по оценке разных исследователей охватывает несколько столетий и завершается в середине XIX столетия. Военные же действия России с целью насильственного • присоединения данного региона к империи, вошедшей в последствии в историю как Кавказская война, начались с конца XVIII века и продолжались до 1864 года. Результатом этих трагических событий стало окончательное завоевание края и переселение представителей отдельных народов Северного Кавказа за пределы своей Родины в Османскую империю» (21, с. 11). Размышления ученого, автора статьи о черкесской диаспоре, о родном народе, о махаджирах, оказавшихся разбросанными на обширной территории Османской империи, помогают увидеть историко-культурные аспекты проблем махаджирства, уяснить ее концепцию.

Известный ученый-фольклорист А. М. Гутов, опубликовавший здесь же статью по проблемам этнической самоидентификации, исследует важнейший аспект проблемы махаджирства на материале художественной культуры адыгов, носителями которой являлись махаджиры. В статье А. Гутов поднимает важнейшую проблему, связанную с темой махаджирства. Эта проблема самопознания и сохранения исторической памяти народа. Автор пишет: «Какие бы трудности не выпадали на долю черкесов-мухаджиров, какие бы людские материальные потери не сопутствовали их истории во времена их скитания по Ближнему Востоку, Балканам и всему миру до 30-40-х годов нашего столетия, даже в 50-е годы продолжали существовать сравнительно большие массивы их, позволявшие сохранить свой язык, ясное, недвусмысленное осознание своей этнической принадлежности и другие атрибутивные признаки этноса» (36, с. 115). Как взрыв самосознания, как страх потерять историческую память рассматривает автор развернувшееся в последнее время черкесской зарубежной диаспорой стремление сохранить родной язык, родное слово. Результаты этого налицо. Писатели черкесского зарубежья стремятся создавать произведения не только на языке страны проживания, как это было до сих пор, но и на родном. Примером тому -поэзия и проза махаджиров. Участники экспедиции свидетельствуют о том, что тема изгнания, тема трагической судьбы махаджиров находятся в центре внимания писателей, ученых. Кроме того, сохранившийся фольклор (песни, плачи, посвященные теме изгнания и печальной участи махаджиров-изгнанников), также говорят о том, что эта тема является частью исторических судеб народа, вехой их жизни и судьбы.

Эти и другие работы, а также публикации представителей черкесского зарубежья, например, Батырая Озбека (17), записавшего тексты нартовских сказаний на Балканах у Косовских черкесов, а впоследствии опубликовавшего их со своими комментариями, дополняют общую картину культуры.

В тесном контакте с А. Гадагатлем (30), собирателем и издателем адыгского эпоса «Нарты», Б. Озбек одним из первых стал собирать фольклор адыгов зарубежья в Сирии, Иордании, Югославии, ФРГ и т.д.

Представляет интерес книга Батырая о нартах на немедком языке (Батырай О. «Нартские сказания»). Права и исследовательница карачаево-балкарской диаспоры в Турции и странах Ближнего Востока М. Кучмезова, когда говорит о том, что махаджирство чревато для горцев не только демографическими катаклизмами. Оно повлекло за собой ряд глубинных трансформаций традиционных форм организации жизни теперь уже разобщенных частей этносов. Это стало естественной угрозой такому феномену, каким является культура северокавказских народов.

В целях восстановления исторической памяти, написания целостной истории народа, воссоздания целостности культуры необходимо всестороннее осмысление проблем махаджирства, без чего невозможно и воссоздание исторической художественной концепции адыгского этноса.

В последнее время ученые все чаще и чаще задаются вопросом о том, что есть национальное самосознание в литературе.

Проблемы исследования исторической памяти и исторического самосознания народа в связи с имеющимися белыми пятнами в истории, связаны с многочисленными проблемами, порожденными трагедией Кавказской войны, вызваны назревшей необходимостью создания выверенной исторической концепции как Кавказской войны, так и неотделимой от нее темы махаджирства. Следует подчеркнуть, что деятели литературы и искусства одними из первых обратились к художественному осмыслению темы махаджирства, стало быть, приступили первыми к созданию художественной концепции сложнейшей темы. Как уже отмечалось, первые шаги в этом направлении были сделаны Б. Тхайцуховым и Б. Шинкубой. Романы «Горсть земли» и «Последний из ушедших» типологически близки друг другу. Как свидетельствует М. Абдокова (2), исследовавшая творчество поэтов черкесского зарубежья, тема махаджирства является одной из важнейших и определяющих в их творческих исканиях. В последние десятилетия обращение к теме махаджирства поэтов и прозаиков тесно связано со стремлением эпического постижения исторической судьбы народа, воссозданием его исторического пути. Махаджирская тема, по свидетельству авторов работ, посвященная формированию нового литературного эпоса, способствовала рождению жанров исторического романа. Об этом говорится в работе Мусукаевой А. X. «Северокавказский роман» (Нальчик, 1993 г.) (69), Ю. Тхагазитова «Адыгский роман» (Нальчик, 1987 г.) (86), Р. Камбачоковой «Адыгский исторический роман» (Нальчик, 1999 г.) (46), Л. А. Бекизовой «Инонациональный характер» (русский человек) в системе образов историко-революционного эпоса адыгских литератур» (Черкесск, 1988 г.) (17), «Историзм как принцип художественного осмысления человека и действительности в адыгской прозе» (Черкесск, 1989 г.) (18), «О роли фольклорного наследия в становлении черкесской литературы» (19), «От богатырского эпоса к роману: Национальные художественные традиции и развитие повествовательных жанров адыгских литератур» (Черкесск, 1974) (20).

Исследователи национальных литератур Северного Кавказа констатируют, что в 1960-80-е годы сложились автобиографические, исторические, социально-бытовые и другие разновидности романа. Исследователи также говорят о том, что в связи с демократическими преобразованиями пристальный интерес вызывает у писателей истори-ческая тема, которая опробуется писателями в жанрах романа.

Научная концепция темы предлагаемой диссертации складывается из факта развития в адыгских литературах жанров исторической прозы, в частности, исторического романа и повести о махаджирстве.

Тема махаджирства в национальной литературе является определяющей для уяснения проблем формирования историзма в художественном мышлении литературы, а также в художественном постижении кардинальной проблемы человек и история, народ и история. В художественном осмыслении исторических судеб народа проза адыгских литератур достигла определенной зрелости. В исследовании выдвинутой темы мы опирались на отдельные положения, высказанные А. Мусукае-вой, Л. Бекизовой, Ю. Тхагазитовым, К. Шаззо, У. Панеш о роли ма-хаджирской темы в адыгском историческом романе. Мы привлекаем также работы не только адыгских литературоведов, но и северокавказских ученых Абукова, Фидаровой, Зухба, Ладария и др., в которых говорится о типологии жанров северокавказской романистики.

Исследуемая нами махаджирская тема дает возможность увидеть ее роль в художественном осмыслении проблемы исторической и этнокультурной памяти народа, способствующей в свою очередь углублению художественной концепции истории. В связи с обращением к этой теме писатели не только расширяют горизонты изображаемого, но и художественно воссоздают проблемы диаспоры адыгов-махаджиров. Словом, тема махаджирства является важнейшим слагаемым стилистики и поэтики не только адыгской, но и других генетически близких литератур, которых коснулась Кавказская война и ее последствия. В этой связи заявленная тема выходит за рамки адыгских литератур и становится важнейшим средством в исследовании процессов складывания новых эпических традиций в литературах региона.

Говоря о теме махаджирства, литературовед Бигуа С. А. в своем докладе на «Международной научной конференции» от 14-19 ноября

1991 года в Черкесске заявил: «В абхазской художественной литературе, по существу, нет ни одного писателя, который в своем творчестве так или иначе не касался бы темы махаджирства. Трагический период выселения особенно широко отразился в исторических произведениях. Причины такого писательского интереса к событиям прошлого века надо искать и в послемахаджирском тяжелом состоянии древнейшего народа, который в XX веке оказался под угрозой потери своей родины и ассимиляции. Нация постоянно чувствует расчлененность, являющуюся прямым следствием махаджирства, у нее отрублена большая часть этнокультурного целого, разбросанная в восточных и западных странах. И эта часть некогда крепкого организма, вопреки превратностям судьбы, помнит о своем прошлом и сохранила самобытную культуру и язык, ностальгия по отечеству никогда не покидала ее, ибо, как говорят в народе, «кровь дает о себе знать» (28, с. 16). Однако история свидетельствует, что рассыпанный по всему свету народ вне определенной исторической родины не может обеспечить будущую жизнь нации, сберечь и полнокровно развивать собственную культуру. Поэтому понятно, почему писатели часто обращаются к трагическим годам прошлого столетия.

В свете нашей темы важно отметить предложенную автором в связи с историей освещения махаджирской темы периодизацию. Первый период он справедливо связывает с истоками темы, выраженной в фольклоре.

Второй период С. Бигуа связывает с 1960-80-ми годами, на которые приходится интенсивное развитие прозы в литературах народов Северного Кавказа, в частности, исторического романа. Мы согласны с автором в том, что в этот период писатели и ученые получают свободу в обращении к запретной в прошлом теме. В этот период выходит фундаментальный научный труд Г. Дзидзария (39), посвященный махад-жирской теме.

Если в абхазской литературе 1920-50-х годов уже складывалась традиция художественного осмысления темы махаджирства, о чем свидетельствуют произведения Д. Гулиа «Мой очаг», Д. Дарсалия «Водоворот», «Махаджир Куабча», С. Чанба «Песнь-страдание», «Махад-жир», М. Лакербая «Чудесный сплав» и другие произведения, посвященные махаджирству, то в адыгских литературах, для которых эта тема была актуальной, первые произведения появились в = 1960-80-х годах (В. Абитов «Соленая роса» (5), Ф. Кабардиева «Утро счастья», «Мухамед» (45)).

Отсутствие доступа к архивам не способствовало обращению к теме махаджирства, которая ныне стала одной из ведущих в исторической романистике не только у адыгов, но и у абазин, карачаевцев, балкарцев. Достаточно сослаться на типологически близкие романы абхазца Б. Шинкубы и абазинского писателя Б. Тхайцухова. Появление этих и других произведений исторической прозы так или иначе связано с махаджирской темой и дает возможность исследовать многие аспекты эпических форм исторической прозы.

В. Тугов (85) в статье, поднимающей вопросы формирования исторического романа северокавказских литератур, приходит к верному, на наш взгляд, выводу о том, что исторический роман 1960-70-х годов в северокавказских литературах в том виде, как он представлен сегодня, разрабатывает события, связанные с Русско-Кавказской войной и ее последствиями, с приметными событиями народной истории или с художественным воссозданием биографий выдающейся исторической личности. Именно в эти годы появляются романы М. Мамакаева «Зелимхан», А. Шортанова «Горцы», Б. Тхайцухова «Горсть земли»,

Б.Шинкубы «Последний из ушедших», И. Машбаша «Раскаты далекого грома», М. Эльберда «Страшен путь на Ошхамахо», Т. Адыгова «Щит Тибарда», К. Джегутанова «Золотой крест», «Лаба» и другие - свидетельство наступающей зрелости жанра. Обращаясь к теме исторического прошлого, писатели руководствуются мыслью А. И. Герцена: «.глубже опускаясь в смысл былого - раскрываем смысл будущего; глядя назад - шагаем вперед».

Русско-Кавказская война по своим социально-экономическим последствиям была в жизни многих народов Кавказа событием чрезвычайной важности. Поэтому, естественно, она привлекла внимание художников слова.

В романистике 1960-х годов наиболее интенсивно разрабатывается один из аспектов этой войны - проблема махаджирства, переселения части горцев в Турцию, нашедшая отражение во многих ранних произведениях писателей Северного Кавказа. Прав исследователь в том, что в романистике 1960-70-х годов наиболее интенсивно разрабатывается один из аспектов Кавказской войны.

В. Тугов говорит об идентичности подходов к историческим фактам, легшим в основу сюжета. В ходе анализа произведений темы махаджирства нами будут выявлены формы вхождения эпических традиций адыгского фольклора, нартских эпических традиций, в частности, в художественную ткань произведений, посвященных важнейшей теме махаджирства. Мы считаем при этом, что имеющиеся в исторической науке пробелы в изучении темы Кавказской войны и махаджирства, недоступность для большинства ученых и писателей архивных документов по диаспоре, особенно, турецких, где проживает большая часть адыгского этноса, затрудняет возможность исследовать художественную концепцию махаджирской темы, проследить процессы возвращения исторической памяти, тем более, что произведения, посвященные теме махаджирства, предполагают осмысление большого периода со второй половины XIX века до современности. В подходах к избранной теме мы исходим из того, что истинный историзм художественного произведения, обращенный к теме махаджирства, состоит не в изображении внешних атрибутов, а в изображении эпохи, событий тех лет, их последствий с позиций современности. В стремлении к историческому постижению жизни и судьбы народа писатели философски осмысливают случившееся с народом, пытаются извлечь уроки из истории. Отсюда широта, необходимость широкого панорамного изображения прошлого с включением запретных ранее тем.

Таким образом, в данной диссертации ставится актуальная и малоизученная проблема - исследовать тему махаджирства как основу формирования поэтики и стилистики жанров исторической прозы - повести и романа.

В ходе исследования темы, базирующейся на анализе произведений исторической прозы в адыгских литературах в связи с обращением писателей к теме Кавказской войны и махаджирства исследуются типологические аспекты формирования историзма художественного мышления, способствующие созданию крупных эпических форм повествования, посвященных теме исторических судеб народа. В сопоставительном плане выдвинутая проблема исследуются на материале типологически близких адыгских литератур в контексте родственных абхазо-адыгских и литератур Северного Кавказа.

Обращение к теме диссертации дает возможность ликвидировать пробелы, которые имели место в национальных литературах Северного Кавказа в связи с идеологическими запретами на художественное исследование судьбоносных тем, связанных с Кавказкой войной и махад-жирством.

Цель данной работы состоит в том, чтобы выявить особенности поэтики и стилистики жанров исторической прозы в адыгских литературах, включая литературу черкесского зарубежья, в частности, М. Кандура, его роман-трилогию «Кавказ» и роман «Черкесы. Балканская история». В этом широком контексте, предложенная тема исследуется впервые. В диссертации рассматриваются периоды, связанные с обращением к теме махаджирства, дается их характеристика. Кроме того, выдвинутая проблема исследуется от истоков, от фольклора до литературных форм повести и романа. Мифо-эпическая традиция адыгов-черкесов рассматривается как важнейший компонент реалистического освоения махаджирской темы, давшей толчок развитию жанров исторического романа во всех адыгских литературах. Впервые в контекст исследуемой темы включены произведения известного грузинского писателя М. Лохвицкого, адыга по происхождению, который отошел от романтического постижения темы, создал реалистические произведения повесть «Громовой гул», роман «Поиски богов». Впервые поставлена задача исследовать романы адыгских писателей, воссоздающие реальные события, также биографии исторических личностей. Это романы И. Машбаша «Жернова», «Раскаты далекого грома», «Хан-Гирей», «Белая птица», роман турецкого писателя Османа Челика (97) об адыгском философе, мудреце, мыслителе Казаноко Джабаги.

В работе предполагается исследовать роль вымысла и факта в художественном воссоздании героя и действительности, включение в ткань повествования документов, подлинных фактов биографии героев, личностей связанных с исследуемым историческим временем.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Тема махаджирства в свете проблем формирования исторической прозы адыгских литератур"

Заключение

В 1960-80-е годы в адыгских литературах - адыгейской, кабардинской, черкесской четко обозначилось стремление художественного исследования исторического опыта народа, его прошлого и настоящего. В связи с этим, получают развитие эпические формы повествования, набирают силу жанры исторического романа.

Предпринятое нами исследование дает возможность говорить о том, что начало этому процессу было положено уже на первом этапе становления адыгских литератур в 1930-40-е годы, когда закладывались основы повествовательных жанров, в том числе и жанров исторической прозы.

Первые адыгские романы М. Дышекова «Зарево» (1934), Т. Кера-шева «Дорога к счастью» (1947), А. Шогенцукова «Камбот и Ляца» (1957) были обращены тематически к событиям новейшей истории, новой вехе, наступившей в жизни народа в связи с победой Великой Октябрьской Социалистической революции.

В последующем, важное место обретает тема подвига советского народа в годы Великой Отечественной войны. Эти темы определят поэтику и жанровое своеобразие первых опытов исторической прозы и получат название историко-революционных жанров.

Начало формирования жанров, собственно, исторической прозы было положено А. Шортановым «Горцы», А. Кешоковым «Вершины не спят», И. Машбаш «Сто первый перевал».

Адыгские литературоведы Ю. Тхагазитов, Л. Бекизова, А. Мусу-каева, К. Шаззо, Р. Мамий, А. Схаляхо, У. Панеш всесторонне исследовали процесс формирования жанра романа в адыгских литературах.

Между тем, изменившаяся общественная ситуация, наметившиеся демократические перемены предопределили новый уровень художественного познания истории народа и новые ее оценки.

Свидетельством тому являются романы, обращенные к важнейшей вехе судьбы адыгских народов, как и других народов Кавказа, связанных с Кавказской войной и махаджирством.

Обращение к этой теме художников слова стало возможным после снятия идеологических запретов на историческое и художественное осмысление этой темы, благодаря активизировавшимся контактам с соотечественниками, с черкесским зарубежьем.

Изучение фольклора, с которого началась тема махаджирства, как на родовой территории, так и за рубежом дало возможность писателям, обратившимся к новаторской теме для себя и для национальных литератур восстановить связь с эпическими национальными традициями и обогатить с их помощью поэтику и стилистику жанров произведений исторической темы, базирующейся на трагедии махаджирства.

Актуальность исследованной нами темы махаджирства в свете проблем формирования исторической прозы адыгских литератур проистекает из того, что до настоящего времени этот важнейший аспект по объективным причинам не был учтен авторами работ, посвященных общим вопросам формирования жанров романа в младописьменных литературах. Последние 3-4 года в связи со снятием ограничений и запретов появились фундаментальные работы историков, посвященных теме махаджирства и Кавказской войны, в которых предпринята попытка создания исторической концепции этих судьбоносных событий в жизни адыгов. Выдвинутая проблема рассматривается и в широком контексте произведений, созданных писателями-адыгами на английском, турецком и русском языках. Впервые эта проблематика рассматривается с учетом ее осмысления, как в литературе черкесского зарубежья, так и в генетически близких литературах Кавказа - абхазской, абазинской.

Исследование этой темы на таком широком фоне дало возможность сделать вывод о стремлении писателей воссоздать исторический опыт народа, ликвидировать имеющиеся до сих пор «белые пятна» в истории, связанные с махаджирской темой.

Проделанная работа дает возможность сделать вывод о том, что в адыгских литературах идет необратимый процесс углубления историзма художественного мышления. В этом немаловажную роль сыграла махаджирская тема, как и тема Кавказской войны, которые впервые стали предметом научного и художественного осмысления в адыгской истории и литературе.

В этой связи можно сделать вывод о том, что адыгские писатели и романисты вплотную подошли к художественному освоению темы исторической памяти, к воссозданию целостности национального мира, к анализу исторического опыта народа в тесной связи прошлого и настоящего.

В этой связи были исследованы основные художественные компоненты историзма, связанные с проблемой национального характера и его формированием в тесной связи с исторической действительностью. В центре внимания диссертации находится важнейшая проблема роли мифо-эпической традиции в формировании историзма художественного мышления в осмыслении судьбоносной темы махаджирства.

Мифо-эпическая традиция адыгов, по нашему мнению, сыграла огромную роль в создании художественной концепции Кавказской войны и производной от нее темы махаджирства.

Данная диссертация является первым обобщающим исследованием проблем формирования жанров исторической прозы в связи с обращением к теме Кавказской войны и махаджирства.

Мы приходим к выводу о том, что в связи с этой темой в адыгской исторической прозе, обращенной к Кавказской войне и махаджирству, рассмотренной впервые в полном контексте произведений, как писателей зарубежья, М. Кандура трилогии «Кавказ», роман «Черкесы. Балканская история», а также произведений первых исследователей ма-хаджирства М. Лохвицкого «Громовой гул», романа абхазского писателя Б. Шинку бы «Последний из ушедших», произошли существенные изменения поэтики романного жанра, обозначились поиски разнообразных изобразительных средств и принципов типизации героев. Впервые тема махаджирства в романах черкесских писателей, как и в романах писателей черкесского зарубежья, осмысливается на документальной и фактологической основе с учетом подлинных фактов и реальных прототипов героев. В ходе анализа конкретных произведений мы проследили процесс углубления психологизма характеров, углубления историзма художественного конфликта.

Адыгско-исторический роман махаджирской темы базируется на прочной национальной художественной традиции, на ее этнографии и культуре, об этом свидетельствует наличие образа рассказчика, образа мудреца, очевидца всех событий.

Современная историческая проза адыгов, обращенная к Кавкази V-» I» о скои воине и махаджирству отличается глубинои исторического мышления. В романах этой темы воссоздан образ истории - ее самый судьбоносный период, образы исторических деятелей, представителей народа, которые проявляют себя в контексте истории, в контексте судьбы народа.

Проведенный анализ произведений заданной темы - махаджирства и Кавказской войны - дает возможность определить их важнейшую роль в дальнейшем развитии исторической прозы адыгов, опирающейся на конкретику фактов и документов, на реальные события истории, жизни и судьбы народа. Эти произведения отмечены органическим сплавом документализма и художественного вымысла и основаны на реальности биографий исторических деятелей.

Как справедливо отмечает автор работы «Адыгский исторический роман» Р. Камбачокова: «Характерной чертой сформировавшегося как самостоятельный жанр современного адыгского исторического романа является создание усложненного, комплексного образа героя путем четкого выдерживания меры документализма и соотношения факта и авторского вымысла. Его поэтика отличается широтой концепции, глубиной мысли, всеохватностью, глубокими психологическими характеристиками образов и многообразием художественного конфликта» (46, с. 109).

Эти наблюдения целиком и полностью подтверждаются анализом большого числа произведений исторической темы - махаджирства и Кавказской войны и позволяют говорить о существенной роли, которую сыграла эта тема в формировании жанров исторической прозы в адыгских литературах.

Список научной литературыАкова, Айшат Алиевна, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1.Абаза Ибрагим//Хафицэ Мухамед. Адыгские мамлюки. Нальчик, 1997.

2. Абдокова М. Б. Поэзия черкесского зарубежья. Автореферат диссертации кандидата филологических наук. Черкесск, 1999, с. 73.

3. Абитов В. Дурдыл. Черкесск, 1982.

4. Абитов В. МащЬр куэдым хок1уэ. Черкесск, 1993.

5. Абитов В. Тайны Волги. Черкесск, 1997.

6. Абыт1э В. Уэсэпс Шыугъэ. Черкесск, 1997.

7. АбытЬ В. Щ1ак1уэр зи унэ. Черкесск, 1988.

8. Абуков X., Чернышов В. На берегах Зеленчука, Черкесск, 1930.

9. Авидзба В. Абхазский роман. Сухум, 1997, с. 14.

10. Адыгов Т. Щит Тибарда, Нальчик, 1982.

11. Адыгская и карачаево-балкарская зарубежная диаспора.//История и культура. Нальчик, 2000.

12. Аков А.//Ленин нур. Тыркум щытлъэгъуахэр. 1971.

13. Аков А. Храм святой Софии. Черкесск, 1966.

14. Алиева А. И. Кабардинская литература//История советской многонациональной литературы. В 6 т., М., 1974, т. 5.

15. Андреев Ю. Русский советский исторический роман. М., 1962, с.167.

16. Баков X. И. Адыгский литературный процесс сегодня.//Проблемы адыгской литературы и фольклора. Майкоп, 1995, Вып. 5.

17. Batiray, Die tscheressischen Nartensagen. Heidelberd, 1982, с. 19.

18. Бекизова Л. А. Инонациональный характер (русский человек) в системе образов историко-революционного эпоса адыгских литера-тур//Современный литературный процесс. Герой и время. Черкесск, 1988.

19. Бекизова Jl. А. Историзм как принцип художественного осмысления человека и действительности в адыгской прозе.//Современный литературный процесс. Проблемы историзма. Черкесск, 1989.

20. Бекизова Л. А. О роли фольклорного наследия в становлении черкесской литературы.//Труды Карачаево-Черкесского НИИ. Черкесск, 1970, вып. 6.

21. Бекизова Л. А. От богатырского эпоса к роману. Национальные художественные традиции и развитие повествовательных жанров адыгских литератур. Черкесск, 1974.

22. Березгов Б. Черкесская диаспора//Страницы из истории зарубежных черкесов. С. 11.

23. Берже А. Сказания и песни черкесского народа. Нальчик, 1993.

24. Берзег С. История адыгского алфавита. Анкара, 1969.

25. Берзег С. Композиторы, художники, коллеографы, вышедшие из северокавказской диаспоры. Анкара, 1971.

26. Берков П. Н. Проблемы исторического развития литератур. Л., 1981.

27. Бестужев-Марлинский А. А. Заметки о Кавказе. Земля адыгов.

28. Бигуа С., Антономии С. Чанба в книге История национальных литератур, перечитывая и переосмысливая.

29. Бигуа С., Авидзба В. Тема махаджирства в абхазской литерату-ре//Культурная диаспора народов Кавказа: Генезис, проблемы изучения. Международная научная конференция. Черкесск, 1991, с. 180.

30. Воробьева Н. Н. Принцип историзма в изображении характера: классическая традиция и советская литература. Автореферат диссертации доктора филологических наук, М., 1986, с. 3.

31. Гадагатль А. М. Героический эпос «Нарты» адыгских (черкесских) народов. Майкоп, 1987.

32. Гадагатль А. М. «Жернова» новый роман-эпопея И. Машба-ша//Проблемы адыгейской литературы и фольклора. Майкоп, 1995, вып. 9.

33. Гамзатов Г. К проблеме востоковедных аспектов истории национальных литератур на Северном Кавказе//Культурная диаспора народов Кавказа. Генезис, проблемы изучения. Черкесск, 1993, с. 33.

34. Герцен А. СС, т. 3, М., 1986.

35. Глоова Ж. Становление и развитие историко-революционного романа в литературах Северного Кавказа. М., 1974.

36. Гулиа Д. Мой очаг. Сухум, 1954.

37. Гутов А. М. Проблема этнической самоидентификации зарубежных адыгов. Черкесск, 1991, с. 64, с. 115.

38. Далгат У. В. Литература и фольклор. М., 1981.

39. Дарсалия В. Абхазская советская драматургия. Тбилиси, 1968.

40. Дзидзария А. Г. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухум, 1975, с. 16.

41. Думанов X. М. Адыгская и карачаево-балкарская зарубежная диас-пора//История и культура. Нальчик, 2000, с. 3, с. 16.

42. Дышеков М. Зарево. Черкесск, 1934.

43. Ергук-Шаззо Ш. Е. Идеи и человек в романах Исхака Машба-ша//Проблемы адыгейской литературы и фольклора. Майкоп, 1995, вып. 9.

44. Зухба А. Фольклор и становление абхазской художественной прозы. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1967.

45. Кабардиева Ф. Сердце не камень. Черкесск, 1991.

46. Кабардиева Ф. Утро счастья. Черкесск, 1991.

47. Камбачокова Р. Адыгский исторический роман. Нальчик, 1999, с. 109.

48. Кандур М. Кавказ. Нальчик, 1994.

49. Кандур М. Мюридизм. Нальчик, 1996.

50. Кандур М. Черкесы. Балканская история. Нальчик, 1996, с. 229, с. 236, с. 265, с. 292.

51. Керашев Т. М. Дорога к счастью. Майкоп, 1947.

52. Керашев Т. М. Одинокий всадник. Майкоп, 1977.

53. Кешоков А. Вершины не спят. Нальчик, 1967.

54. Кучмезова М. И. Карачаево-балкарская диаспора в Турции и странах Ближнего Востока История и современность. В книге «Адыгская и карачаево-балкарская зарубежная диаспора: история и культура». Нальчик, 2000.

55. Кушхабиев А. В. Черкесы в Сирии. Нальчик, 1993.

56. Кушхов Н. Земля адыгов. Адыгея, 1996.

57. Лермонтов М. Ю. Избранные произведения. Т.2, Л., 1957, с. 18.

58. Ломидзе Г. Сила реализма. Заметки о современной прозе//Вопросы литературы, 1963, № 5.

59. Лохвицкий М. Громовой гул. Тбилиси, 1977, с. 7, с. 8, с. 12, с. 16, с. 17, с. 18, с. 23, с. 24, с. 25, с. 26.

60. Лохвицкий М. Поиски богов. Тбилиси, 1991.

61. Мамакаев М. Зелимхан, №61.

62. Мамий Р. Г. Вопросы изучения современного адыгейского романа.//Проблемы адыгейской литературы и фольклора. Майкоп, 1977.

63. Мафедзов С. Избранные произведения. В 2 т. Нальчик, 1999.

64. МафЬдз С. Щ1ак1уэ ф1ыц1э. Налшык, 1995, с. 90.

65. Машбаш И. Белая птица. Майкоп, 1955, с. 3, с. 5.

66. Машбаш И. Жернова. Майкоп, 1993.

67. Машбаш И. Раскаты далекого грома. Майкоп, 1988.

68. Машбаш И. Хан-Гирей. Майкоп, 1998, с. 280.

69. Мусукаева А. X. Поиски и свершения. Нальчик, 1978.

70. Мусукаева А. X. Северокавказский роман. Нальчик, 1993.

71. Надъярных Н. С. Роман и духовная жизнь общества//Советский роман. Новаторство. Поэтика. Типология. М., 1978.

72. Налоев 3. К вопросу о влиянии устного народного творчества на роман «Камбот и Ляца»//1уащхьэмахуэ. Нальчик, 1975, № 5.

73. Налоев 3. К. На стыке фольклора и литературы//Развитие традиций в кабардинской и балкарской литературах. Нальчик, 1980.

74. Ногмов Ш. Земля адыгов. Адыгея, 1994.

75. Ногмов Ш. История адыхейского народа. Нальчик, 1994.

76. Панеш У. Типологические связи и формирование художественно-эстетического единства адыгских литератур. Майкоп, 1990.

77. Потто В. А. Быт и обычаи черкесов. 1985.

78. Пушкин А. С. Кавказ. СС, т. 1. М., 1985, с. 21, с. 456, с. 517.

79. Сокуров М. Г. Чувство времени.//Дон, 1963, № 9.

80. Султанов К. Культурная диаспора народов Кавказа: Генезис, проблемы изучения. Международная научная конференция. Черкесск, 1991, с. 67.

81. Схаляхо А. А. Идейно-художественное становление адыгейской литературы. Майкоп, 1988.

82. Толстой Л. Н. Хаджи-Мурат, СС, 12 т., М., 1976, с. 293.

83. Тугов В. Б. Герой и время//Современный литературный процесс. Герой и время. Черкесск, 1988.

84. Тугов В. Б. Формирование исторического романа.//Традиции и современность. Метод и жанр. Черкесск, 1986.

85. Тхагазитов Ю. Адыгский роман. Нальчик, 1987.

86. Тхагазитов Ю. Северокавказский роман. Нальчик, 1993.

87. Тхайцухов Б. Горсть земли. Черкесск, 1974.

88. Фидарова Р. Я. Современный осетинский роман. Автореферат докторской диссертации. Махачкала, 1997.

89. Хакуашев А. В. Адыгские просветители. Нальчик, 1993.

90. Хакуашев А. X. Али Шогенцуков. Нальчик, 1993.

91. Хапсироков X. X. Пути развития адыгских литератур. Черкесск, 1970.

92. Хьэф1ыц1э М. Адыгэ мамлюкхэр. Налшык, 1994.

93. Ципинов А. А. Поколения в мифоэпической традиции ады-гов//Международная научная конференция. Черкесск Архыз, 1997.

94. Чанба С. Махаджир. Сухум, 1926.

95. Чанба С. Песнь-страдание. Сухум, 1927.

96. Челик О. Казаноко Джабаги. Анкара, 1986.

97. Шаззо К. Г. Время и герой современной прозы//Дружба, 1973, № 4.

98. Шаззо К. Г. Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах. Тбилиси, 1978.

99. Шинкуба Б. Последний из ушедших. Нальчик, 1974.

100. Шогенцуков А. Избранное. М., 1957.

101. Шортанов А. Горцы. Нальчик, 1954.

102. Шортанов А. Горцы. Кн. 1 (переработанная). Нальчик, 1978.

103. Эльберд М. Страшен путь на Ошхамахо. Нальчик, 1980.

104. Эльмесов А. Орлы возвращаются в горы. Нальчик, 1993.

105. Юдин В. А. Современный русский исторический роман. Калинин, 1990.

106. Юдин В. А. Человек. Историческая память. М., 1990.

107. Якименко Л. На дорогах века//Актуальные вопросы литературы. М., 1978.-.^»r/îCls?.^tu <i-o¿