автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Национальное своеобразие исторического романа в адыгейской прозе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Национальное своеобразие исторического романа в адыгейской прозе"

На правах рукописи

ггк од

Дахужева Нуриет Аслановна

17 МСД 2СС0

НАЦИОНАЛЬНОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО РОМАНА В АДЫГЕЙСКОЙ ПРОЗЕ

10.01.02 - Литература народов Российской Федерации

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Майкоп - 2000

Работа выполнена в Адыгейском государственном университете

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Чамоков Т.Н.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Панеш У. М.

кандидат филологических наук Алиева М. й.

Ведущая организация: Адыгейский республиканский институт

гуманитарных исследований.

Защита состоится 31 мая 2000 года в 11 часов на заседании диссертационного совета К 064. 89.01 по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Адыгейском государственном университете по адресу: 385000, г. Майкоп, ул. Первомайская, 208, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Адыгейского государственного университета.

Автореферат разослан 29 апреля 2000 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат филологических наук, у/

доцент ' Демина Л. И.

шАдыг)

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Предмет диссертационного исследования - национальное своеобразие исторического романа в адыгейской прозе. Необходимость специального исследования национального своеобразия (национального колорита, стилистики) адыгейского исторического романа обусловлена малоосвещенностьго в адыгском литературоведении данной проблемы.

Исторический роман всегда привлекал к себе внимание ученых-исследователей как одна из спорных, сложных, противоречивых и интересных проблем. Адыгская романистика постоянно тяготела к исторической тематике. Этот факт мотивирован стремлением восполнить долгое отсутствие письменности, восстановить и сохранить историческую память народа; осмыслить и оценить «сегодняшнее» с помощью «вчерашнего». У истоков формирования жанра исторического романа в адыгейской литературе находится историко-революционный роман, в котором обозначился интерес к судьбе народа на поворотном этапе его социально-исторического развития. Таковым является первый северокавказский роман «Щамбуль» Т.Керашева.

Собственно исторические произведения в адыгских литературах появились в послевоенные годы. Именно тогда были созданы повесть Т. Керашева «Дочь шапсугов» и роман А. Шорганова «Горцы». Конец 70-х, 80-90-е годы были отмечены появлением в адыгских литературах исторических романов «Одинокий всадник» Т. Керашева, «Бзиюкская битва» («Раскаты далекого грома»), «Жернова», «Хан-Гирей» И. Машбаша, «Страшен путь на Ошхамахо», «Ищи, где не прятал» М.Эльберда, «Щит Тибарда» Т. Адыгова, «Всадники рассвета» А. Налоева, «Будка на часах» В. Абитова.

В науке о литературе проблема исторического романа исследовалась в работах С. Петрова, А. Пауткина, А. Филатовой, П. Чмыхова, Н. Воробьевой, К. Султанова, В. Оскоцкого, Г. Лукача, С. Злобина, К. Гамсахурдиа, Ю. Андреева, А. Чичерина и других авторов.

На анализе поэтики, стилистики конкретных исторических романов и новаторства писателя концентрируют внимание в своих монографиях М. Чарный, А. Алпатов, подчеркивая тем самым, что

выявление своеобразия исторического произведения невозможно без учета индивидуальных особенностей письма писателя.

В адыгейском литературоведении нет монографического исследования по проблеме национального своеобразия исторического романа, где была бы разработана система выявления или анализа данной концепции. Тем не менее, было бы неверным утверждать, что проблема национального своеобразия исторической прозы совсем не исследована в адыгской науке о литературе. В монографиях и статьях, посвященных творчеству Т. Керашева, И. Машбаша, литературоведы А. Схаляхо, К. Шаззо, У. Панеш, Т.Чамоков, Л. Бекизова, М. Кунижев, Е. Шибинская, Г. Куваева, Р. Мамий, Ю. Тхагазитов, М. Хачемизова и другие авторы в контексте иных проблем адыгейской литературы решают вопросы поэтики, стиля автора исторического произведения.

Так, в работе «Становление жанра в младописьменной литературе» Е. Шибинская исследовала формирование идейно-эстетических особенностей адыгейского романа в его взаимодействии с другими жанрами, увидев живую связь в нем национальных традиций, литературных завоеваний и индивидуальной практики писателей.

Проблеме взаимосвязей устного народного творчества и национальных художественных традиций с формированием эпических жанров, в частности, романа адыгских литератур посвятила свою монографию «От богатырского эпоса к роману» Л. Бекизова.

Необходимо обратить внимание на серьезное суждение К. Шаззо, выраженное в статье о тенденциях развития современной северокавказской прозы. К. Шаззо сетует на то, что в пользующемся популярностью у писателей современном историческом романе менее всего достижений, утверждая, что «нет необходимости «офолькло-рировать» литературу, как невозможно «олитературить» фольклор, ибо ... они явления разные! Народный опыт питает и будет питать письменные традиции, не об этом речь, а об ином уровне освоения прозой эстетики фольклора, об обогащении эпоса анализом, психологической интонацией, что возможно через изображение внутренней жизни личности» (Шаззо К. Новые рубежи.В сб.: Проблемы адыглит. и фольклора, 1988).

Адыгские литературоведы в различных аспектах исследуют жанр историческое романа. У. Панеш в книге «Типологические связи

и формирование художественно-эстетического единства в адыгских литературах» на основе сравнительно-типологического анализа исследует особенности формирования жанра исторического романа в адыгских литературах, определяя его место в своей классификации общеадыгской прозы.

Рассматривать проблему национального своеобразия исторического романа в отрыве от художественной концепции личности писателя невозможно, так же как и от индивидуальной манеры письма, языка писателя, которые наполняют понятие «своеобразие». Этой проблеме посвящена диссертационная работа М. Хачемизовой «Художественная концепция человека в творчестве Тембота Керашева».

Возросший интерес к исторической тематике подтверждается появлением в последние годы исследований на эту тему. Исторической теме посвящены исследования молодых ученых М. Алиевой, Р. Камбачоковой, А. Дзыба. Они рассмотрели жанровые признаки исторического романа, исследовали проблемы этнографизма и национально-художественных истоков жанра, принципы художественного воссоздания исторических судеб народа и проблемы художественной интерпретации документального материала в адыгских исторических романах. Однако малоосвещенной осталась проблема национального своеобразия жанра, его стиля и языка. При рассмотрении поэтики жанра исследователи часто ограничивались анализом идейно-тематического пласта и системы образов. Анализ языка, как правило, проводился суммарно, без должного текстологического подтверждения. Автор диссертации убежден, что для выявления национального своеобразия и специфики жанра в адыгских литературах необходим не только сравнительно-типологический анализ жанра в родственных литературах, но тщательный текстологический анализ языка и стиля оригинала. В данном исследовании диссертант стремится показать эволюцию исторического жанра в адыгейской литературе, сосредоточивая преимущественное внимание на его поэтике.

Целью данной работы является попытка исследования национального своеобразия адыгейского исторического романа, его поэтики и стилевых особенностей. Для реализации цели поставлены следующие задачи:

исследовать природу исторического факта в народном эпосе; проследить генеалогию исторической темы в произведениях адыгской устной и русскоязычной просветительской литературах; выявить характер историзма в адыгейском историко-революционном романе;

проанализировать романы «Одинокий всадник» Т. Керашева и «Раскаты далекого грома» («Бзыикъо зау») И. Машбаша с точки зрения проявления национального своеобразия и художественной их значимости.

Степень научной новизны диссертации определяется тем, что в ней впервые предпринята попытка изучения национального своеобразия исторического романа в адыгейской прозе на материале романов Т. Керашева «Одинокий всадник» и И. Машбаша «Раскаты далекого грома». Проведен подробный текстологический анализ языка и стиля романов - оригиналов.

Методологической и теоретической основой данного исследования являются труды В. Белинского, В. Щербины, Ю. Андреева, М. Бахтина, М. Кузнецова, А. Алпатова, М. Чарного, В. Оскоцкого, У. Далгат, Л. Бекизовой, А. Схаляхо, К. Шаззо, Е. Шибинской, М. Кунижева, У. Панеша, Т. Чамокова, Ю. Тхагазитова и других.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она обогащает представление о развитии жанра исторического романа в новописьменных литературах, о национальном своеобразии, поэтике исторического романа. Результаты исследования могут бить использованы а курсах лекций по национальной литературе и литературам Российской Федерации, при чтении спецкурсов и проведении спецсеминаров на национальных отделениях высших и средних учебных заведений Адыгеи. Новый литературоведческий материал может быть использован при изучении истории адыгейской литературы.

Апробация работы. Структура, содержание и основные концептуальные положения диссертации обсуждались на объединенном заседании кафедр адыгейской филологии, русской филологии и истории отечественной литературы Адыгейского государственного университета. Отдельные части работы опубликованы в сборнике АГУ «Молодые исследователи Адыгеи» и сборниках «Актуальные

проблемы общей и адыгской филологии» (Материалы конференций 1998,1999 гг.).

Структура реферируемого исследования определяется целью, задачами и логикой исследуемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. К работе прилагается библиография.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность темы, степень ее разработанности, цель и задачи работы, методы исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «Национальные эпические традиции и формирование жанра адыгейского исторического романа»

исследуются традиции народного эпоса и их трансформация в литературный жанр романа на первом этапе развития адыгской прозы (вторая половина 30-х годов) (§1), а также традиции несказочной прозы в адыгейском историческом романе на третьем этапе развития (с 1956 г.) (§2).

Богатое устно-поэтическое наследие, влияние художественных традиций русской литературы и творчества адыгских писателей-просветителей XIX века, в котором прослеживается трансформация эпических традиций фольклора, синтезированных с традициями русской классики, явились основой для возникновения адыгейской письменной литературы и ее жанров, прежде всего эпических.

Опираясь на научно-классификационную картину общеадыгской прозы У. Панеша, диссертант отмечает, что развитие традиций народного эпоса и трансформация их в литературный жанр романа прослеживается уже на первом этапе развития адыгских литератур, а именно во второй половине 20-30-х годов. На этот период приходится появление первых адыгских романов «Щамбуль» Т. Керашева, «На берегах Зеленчука» X. Абукова, «Зарево» М. Дышекова.

Противостояние старого и нового миров, контрастное изображение действительности определило проблемно-тематическое

содержание произведений и их сюжетно-композиционные принципы изображения. Осваивая фольклорные традиции прежде всего в средствах изображения, адыгские писатели стремились к освоению литературных средств типизации. Здесь на помощь им пришла прежде всего историческая проза в советской литературе, создаваемая, начиная со второй половины 20-х годов: «Разин Степан» А. Чапыгина, «Одеты камнем» О. Форш, «Кюхля» и «Смерть Вазир Мухтара» Ю. Тынянова, петровская тема в творчестве А. Толстого.

Социально-экономическая перестройка адыгского общества 2030-х годов во много определила жанровую направленность первого романа Т. Керашева как историко-революционного. Интерес писателя к фольклору, глубокое знание им памятников народного творчества оставили заметный след и в структуре, и в стилистике его романа «Дорога к счастью». В романе множество фольклорных образов и деталей. Они органически вошли в основную художественную ткань, образовав с ней неразрывное целое. Однако Т. Керашев синтезировал фольклорные и литературные средства типизации в одном произведении, что и принесло ему творческий успех.

На творчество Т.Керашева оказали влияние сказания и историко-героические песни. Эта особенность ощутима прежде всего в художественной интерпретации главных мотивов фольклора (героического подвига, горькой женской доли,), обращенности к таким фольклорным приемам, как введение образа рассказчика (сказителя), в контрастном изображении событий и персонажей; использовании фольклорно-этнографического материала. Влияние фольклора прослеживается на образах стариков Карбеча и Халяхо, на разработке мотива женской судьбы и некоторых женских образов (Куляц). Тема женской судьбы, берущая начало в фольклоре, также находит свое развитие в романе, но с иной трактовкой. Писатель стремится показать женщин разных как сама жизнь: угнетенных и свободолюбивых, слабых и борющихся, женщину-борца, женщину-мать...

Писатель на примере образов Нафисет, Карбеча, Халяхо продемонстрировал прогрессивное, доброе влияние народного эпоса на формирование мировоззрения человека новой эпохи.

Из вышесказанного диссертант заключает, что национальное своеобразие творчества Т. Керашева зиждется на творческом освоении писателем фольклорных традиций.

В романе «Дорога к счастью» Т. Керашев открыл тип «активной личности, участвующей в творении истории», т. е. личности современника. Образ нового героя, в котором раскрылись бы новые стороны героического народного характера, был затребован обществом. Появление такого героя было подготовлено не только предыдущими рассказами писателя, но и фольклорными традициями. В изображении литературного героя Т. Керашев смог соединить современный ему идеал человека со всем ценным, что было выработано народом на протяжении веков. Однако в новых условиях писатель переосмыслил фольклорную концепцию сильной личности. Эта тенденция сказалась прежде всего на образе Биболета Мазокова.

Т. Керашев реализовал фольклорные традиции в романе, использовав этнографические отступления и посюжетные зарисовки. Проблема воспроизведения национального колорита соприкоснулась с проблемой этнографизма, когда описание превращается в самоцель, порождая тяготение к скрупулезному воссозданию внешнего вида персонажей, одежды, жилища, обычаев, обрядов, народных праздников, танцев, пения... У Т. Керашева эти материальные образы народной жизни воссоздают мощную стихию народного бытия, заключают в себе догадки об объективности законов истории, о сложных связях людей в процессе истории.

Стилю первого романа Т. Керашева присущи как особенности языка фольклорного эпоса, так и литературные изобразительно-выразительные приемы: гиперболизация, сложная метафоричность, эпитеты, частые сравнения, эмоционально окрашенное описание пейзажа.

В новом варианте романа «Дорога к счастью» Т. Керашев, рационально следуя фольклорным традициям в выборе героя, в приемах композиции, построении сюжета, в то же время стремился подняться на более высокую ступень художественного изображения. В решении трудной задачи драматизации и психологизации жанра на помощь писателю пришли сложившиеся реалистические традиции русского романа, эпическое мастерство писателей его времени М. Горького и М. Шолохова.

Таким образом, историко-революционный роман в какой-то мере подготовил основу возникновения адыгского собственно исторического романа и определил своеобразие нового жанра.

В исторической прозе Т. Керашева тоже прослеживается влияние традиций фольклора, в особенности - художественных моделей историко-героических песен и несказочной прозы, что достаточно обстоятельно исследовано современной адыгской наукой. Характерное для фольклора богатство и многообразие тем первоначально определило тематику исторической литературной прозы. Движущей силой, импульсом исторических новелл Т. Керашева и его романа об историческом прошлом «Одинокий всадник» стал унаследованный от фольклора пафос героической борьбы. Ведущим героического сюжета в произведениях становится литературный герой, близкий по структуре личности к фольклорному: Каймет («Абрек»), Анчок («Дочь шапсугов»), Лауркан («Месть табунщика»), Зал око Ерстэм («Одинокий всадник»).

Роман «Одинокий всадник» Т. Керашева по ряду признаков не является собственно историческим, это роман на историческую тему, но он явился первым опытом адыгейской исторической романистики. Адыгейская литература по примеру развития ранее бесписьменных литератур прошла стадию романтизма и стадию описательности, прежде чем обрела черты социально-психологического повествования. Об этом свидетельствует художественная ткань романа «Одинокий всадник». Образ главного героя романа Залоко Ерстэма романтизирован и психологически разработан. Ерстэм - реально существовавшее лицо, воспетое народом в песнях и сказаниях. Диссертант подробно анализирует их тексты с точки зрения сюжетно-композиционных и изобразительно-стилевых особенностей. Анализ фольклорных текстов показал некоторую схожесть с романом в композиции, отдельных событийных моментах, трактовке героев; однако необходимо отметить существенную разницу, объясняемую спецификой фольклорного и литературного изображения, а также стилем Т. Керашева, что автор исследования попытался доказать в диссертационной работе.

Тщательное изучение поэтики несказочной прозы утвердило диссертанта в мнении о том, что традиции фольклора во многом определили национальное своеобразие исторической прозы Т. Керашева. Не только фольклор, но и влияние сложившихся традиций советской исторической романистики сыграли важную роль в становлении жанра адыгейского исторического романа. В его

преддверии находится историко-революционный роман «Щамбуль» и создавашиеся тогда же романы, начиная с романа А. Толстого «Петр I». Но общественная и культурно-историческая ситуация того времени лишала адыгский эпос масштабности и многообразия писательской фантазии.

Во второй главе - «Своеобразие исторического романа Тембота Керашева «Одинокий всадник» на третьем этапе развития адыгской прозы. Поэтика романа» - анализируется эволюция исторического жанра в адыгской литературе, причем внимание сосредоточивается преимущественно на поэтике романа.

Предыдущий этап развития адыгской прозы рассматриваем на фоне особенностей литературы военного времени. В ней преимущественное развитие получили поэзия и малые формы прозы - очерк и рассказ. Война изменила идейно-тематическое содержание произведений, оказала влияние на жанрово-структурные принципы творчества.

Третий этап развития адыгской прозы (с 1956 г.) ознаменовался возникновением и развитием исторического романа. Первый опыт такого жанра - «Горцы» А. Шортанова в кабардинской литературе (1954) - имел огромное значение для дальнейшей судьбы большого эпоса, ибо был сделан первый шаг к формированию национально-художественной традиции исторического романа в адыгской прозе. Ее развитие в адыгейской литературе связано с «историческим» творчеством Т. Керашева (повестей «Дочь шапсугов», «Абрек», «Месть табунщика», новелл «Старый абадзехский охотник», «Последний выстрел» и др.). Т. Керашев новаторски совместил два типа художественного раскрытия конфликтов: сказово-рсманхический и реалистический. Названная проза Т. Керашева отвечает основным требованиям к историческому жанру: соблюдение принципов историзма в создании типических сторон жизни исторической эпохи, правдивое воспроизведение типов людей прошлого, выражение в их образах духа времени. Данные принципы воплощены в художественной структуре романа «Одинокий всадник», где изображены социальная, бытовая, национальная, духовная стороны жизни адыгского общества. Мастерство сочетания фольклорного сюжета и литературных средств изображения, психологизация конфликта явились главными аспектами национального своеобразия истори-

ческого романа Т. Керашева. Анализ духовно нравственных проблем, сюжетно-композиционного построения романа, текстологические исследования, рассмотрение способов использования в романе этнографического материала, фольклорных и мифологических мотивов, анализ авторской специальной лексики, связанной с институтом коневодства и другими особенностями быта, дают возможность диссертанту судить о национальном своеобразии романа.

Великолепные знания по истории, географии, этнографии адыгов Т. Керашев использует для воссоздания изображаемой эпохи. Данный факт свидетельствует также о большом информационном поле романа. Насыщенность его этнографическими подробностями местами придает повествованию очерковый характер, но этнографизм помогает писателю решать нравственные проблемы на национальном материале. К примеру, Т. Керашев использует понятие «губгьэн» (общественное порицание) как барометр поведения адыга в обществе. Своеобразна интерпретация Т. Керашевым проблемы человек и природа - это ракурс изображения, не свойственный фольклору, новый в национальной литературе. У писателя природа играет огромную роль и в динамике сюжета, и в развитии образов. Создавая национальный характер своего героя, Т. Керашев двигается от внешнего изображения его типа к анализу внутреннего содержания, от портрета всадника, экскурса в историю адыгов, от этнографических подробностей быта к психологически объемному образу главного персонажа - Залоко Ерстэма. Хотя по своей идее литературный образ Залоко Ерстэма близок к фольклорному герою. Ерстэм подобно ему наделен не только внешней красотой, рыцарскими доблестями и манерами, но чаще всего выступает как носитель возвышенных социальных идеалов. Но фольклорное произведение не раскрывает динамику формирования характера, диалектику его роста, и эту мысль диссертант пытается доказать, анализируя образ Суанд. Известен талант Т. Керашева в лепке женских образов. И в данном романе писатель наделяет главную героиню Суанд такими чертами, которые позволяют назвать ее идеалом женщины ХУШ века, оставляя героиню на ступени романтического изображения. Образ Суанд раскрывается в основном через восприятие Ерстэма.

Историзм романа находит место и в показе противоречий описываемой эпохи, проблем социального неравенства, нравственных

исканий героев и их идеалов.

Таким образом, своеобразие романа Т. Керашева «Одинокий всадник» определяется освоением и трансформацией фольклорных традиций и традиций психологической прозы. Писатель использовал традиции: а) несказочной прозы и народного эпоса (героический пафос, мотив «одинокого всадника», кровной мести, композиционное построение сказаний); б) элементов сказочной прозы (третичность: три брата, три снохи, три поединка Ерстэма с Хату); невероятность отдельных узлов сюжета: в) элементов мифологии (присущие древнему фольклору анимизм и связанные с ним магические верования, магическая сила песни ).

При исследовании своеобразия стиля романа замечено, что за основу его языка Т. Керашев берет современную литерату рную речь, используемые элементы архаизации он накладывает на основной языковой фон. Писатель передает языковой колорит, гармонично соединяя своеобразный синтаксис авторской речи, народную поэтическую лексику и широкий спектр изобразительно-выразительных средств. Роман не перенасыщен архаической лексикой. Чувство меры в отборе историзмов и архаизмов диктуется мотивированностью употребления. Языковые средства в романе выполняют определенные историко-познавательные, художественно-эстетические и лексико-семантические функции. Необходимо особо подчеркнуть новаторство Т. Керашева в структуре авторской речи, в образности и богатстве используемой лексики, свидетельствующих о великолепном знании языка. Авторские характеристики переплетаются с диалогами героев. Используемая писателем несобственно прямая речь придаст доверительный характер повествованию. Т. Керашев тяготеет к синтаксически сложной фразе. Для его стиля характерно использование синонимов, однородных членов предложения, стилистически выделяющих ключевое слово. Т. Керашев часто использует предложения, осложненные присоединительными конструкциями, что часто составляет особенности керашевского индивидуального языка. Писатель также тяготеет к «учительным» фразам, содержащим выводы, морально-этические умозаключения - обобщения.

Язык романа значительно обогащен за счет языка фольклора: использования фольклорной лексики, пословиц и поговорок.

Живописность, колоритность, образность языка достигаются автором с помощью изобразительно-выразительных средств, богатств синонимии, афористической емкости мысли. Все характеристики диссертанта иллюстрированы примерами.

В третьей главе - «Художественное своеобразие исторического романа Исхака Маш баша «Раскаты далекого грома» («Бзыикъо зау»). Поэтика романа» - диссертантом отмечается, что национальное своеобразие произведения неразрывно связано с творческой индивидуальностью писателя и особенностями жизни адыгского общества.

Третий этап развития адыгской прозы ознаменовался появлением в адыгейской литературе собственно исторического романа И. Машбаша «Раскаты далекого грома» («Бзыикъо зау»), где проявилось стилевое своеобразие творческой манеры Машбаша-прозаика. Писатель наследовал керашевские и фольклорные традиции, переосмыслив и преломив их через свое видение мира, что составило одну из граней своеобразия романа.

Известно, что опора на фольклор для адыгского романиста неизбежна из-за отсутствия архивных материалов о далеком прошлом. Этот пробел восполняют исторический эпос и историко-героические песни. «В фольклоре существует два уровня истинности и достоверности этнической информации. Если это касается фактической, протокольной информации, как имена героев, исторические топонимы, хронология событий и т.д., то в фольклоре наблюдаются разночтения, вариации, которые можно уточнить по другим источникам. Если же речь идет об идее, о миропонимании, об общих исторических сведениях, о социальном опыте этноса, о том, как сам народ понимает и оценивает происходящее с ним и в целом мире -достоверность такой информации в фольклоре гарантирована» (Р. Унарокова «О некоторых аспектах изустной истории Бзикжской битвы: история и современность»).

Исторической основой романа И. Машбаша является Бзиюкская битва. Но на произведении, написанном в 70-е годы, не мота не отразиться господствовавшая идеология, разграничение классов имущих и неимущих, «черно-белое» изображение событий, а также проявление авторской симпатии к неимущей, угнетаемой стороне. Трактовка событий в фольклорных текстах может быть

изменена только в плане симпатий и антипатий певца-сказителя, который стремился всегда оставаться объективным.

Творческое переосмысление фольклорных и архивных материалов в романе выражено в художественной трактовке исторических событий XVIII века, в воссоздании адыгского менталитета, социальных, психологических и нравственных причин противостояния шапсугских крестьян и бжедугских князей, орков, которое закончилось трагической Бзиюкской битвой. Наличие данного исторического факта дает автору диссертации возможность утверждать, что «Раскаты далекого грома» - собственно исторический роман. Подкрепляют эту мысль и другие аргументы: И. Машбаш, ограничиваясь описанием событий, предшествовавших Бзиюкской битве, стремится вникнуть в психологию, образ мыслей участников описываемых событий, показать исторический национальный характер народа накануне Бзиюкской трагедии. Несмотря на то, что описываемые в романе события известны, нас интересуют мотивы, детали, переживания ;»когда основные линии сюжета известны, интерес сосредоточивается на глубине проникновения в психологию героя, на развитии его духовного мира, на тех деталях, которые помогают извлечь максимум интересных выводов из значительного события» (М. Чаряый). Как неоднократно отмечалось в критике, национальный характер завязывается главным образом в трагические моменты жизни народа. В основе обращения И. Машбаша к историческому прошлому диссертант видит стремление писателя уяснить себе и раскрыть характер древнего адыга в сложном процессе его формирования.

Ркторический роман нередко имеет тенденцию переходить в роман-эпопею. Некоторые опознавательные знаки этого процесса присутствуют в романе И. Машбаша. Роман охватывает достаточно большой временной отрезок, более полувека, в нем много действующих лиц и почти в каждом из них писатель сумел уловить и передать черты времени и среды, с которой они связаны.

На первый план И. Машбаш выдвигает вымышленных героев, их личную жизнь, что дает свободу воображению романиста. Собственно исторические лица и события порой составляют фон повествованию. Вымышленная история частных человеческих судеб определяет все движение повествования. Иначе и не могло быть:

документальных материалов не было. Писатель мог опереться лишь на малочисленные фольклорные произведения и свое воображение.

В романе «Раскаты далекого грома» как бы закрепляются характерные черты исторического романного жанра: указана точная дата событий, достаточно подробно воссоздан социально-сословный уклад общества, обычаи, традиции и верования народа. В начале повествования определяется дистанция между временем действия романа и современностью; сюжет многолинеен, композиция многопланова.

В данной главе исследуются фольклорные сюжеты и мотивы (в романе И. Машбаша герои иногда напоминают нартские персонажи, особенно Цицара-Лящину). Однако литературные средства изображения многочисленных функций природы в романе, психологизация образов героев занимают преимущественное положение в творческой палитре автора. Эти приемы заметно индивидуальны. К примеру, машбашевское описание природы отличается от восторженного керашевского скупостью художественных средств и лаконизмом. Введение в художественную ткань романа этнографических отступлений позволяет писателю соответствовать правде жизни, подчеркнуть нравственную силу обычаев народа, соблюдение «адыгэ хабзэ» (адыгство) как способа раскрытия национального характера адыга, адыгского общества в преддверии трагической Бзиюкской битвы. Обилие этнографических вставок придает публицистическую окраску стилю писателя. Включение этнографических очерков (об аталычестве, о кунацкой, о чапщах и т. д.) художественно обусловлено и помогает в движении конфликта романа, раскрывает национальный характер народа и времени, знакомит с миропониманием, психологией адыга прошлого. Эти этнографические зарисовки соответствуют принципу историзма, выступают связующим звеном между прошлым и настоящим.

В исследовании романа подчеркивается стремление И. Машбаша преодолеть традиции черно-белого изображения действительности. Писатель не идеализирует своих героев, показывая их характеры во всей их противоречивости.

Следуя традиционной антитезе добра и зла в народной морали, И. Машбаш провозглашает высокие нравственные принципы народа, жизненное кредо адыгов: «Каким тебя увидят люди, таким ты им

покажешься, а каким покажешься, таким сочтут, такую цену назначат и потом по ней станут воздавать тебе. Цени не только мнение друга, но всех людей. Их отношение сделает тебя или несчастным, или счастливым. Помни это, думай об этом и старайся показать себя таким, каков на самом деле. Слабость твою, неумение люди могут простить, больше того - они дадут тебе часть своей силы и знаний, но обман ни за что не простят. Помни это» (И. Машбаш). Этот лейтмотив соединяет все компоненты романа «Раскаты далекого грома» («Бзыикъо зау»), участвуя в создании эпического образа народа, создавая психологически глубокий национальный характер.

Обращение к обычаям и традициям адыгов XVIII века способствует психологической мотивации поступков героев. И этот момент составляет одну из граней национального своеобразия романа.

В порядке выводов характеризуется своеобразие творчества писателя, выражающееся в его художественном угле зрения на события, в осмыслении темы, в его мастерстве, особенностях авторского стиля. Язык романа «Бзыикъо зау» («Раскаты далекого грома») своеобразен и в чем-то уникален: автор наделил героев диалектной речью. Особенность стиля и в том, что И. Машбаш использует народно - поэтическую лексику и широкий спектр изобразительно-выразительных средств.

Развитие жанра исторического романа имело большое значение для обогащения национальной культуры. Роман И. Машбаша восполняет белые пятна истории, художественно ее интерпретируя.

В заключении обобщается материал и содержатся выводы по результатам исследования.

Проведя сравнительно-исторический, эстетический и детальный текстологический анализ первых в адыгейской литературе исторических романов «Одинокий всадник» Т. Керашева и «Раскаты далекого грома» («Бзыикъо зау») И. Машбаша, автор исследования сделал следующие выводы:

жанр исторического романа в адыгейской литературе формируется на третьем этапе развития адыгской прозы; унаследовав литературные традиции исторического жанра советской прозы, адыгейская историческая романистика имеет свою национальную специфику;

своеобразие адыгейского исторического романа зиждется на

преемственной связи с фольклорными традициями в широком понимании, трансформированными в литературный жанр; в адыгейском историческом романе прослеживается преемственная связь со всей предыдущей художественной мыслью адыгов: фольклором, эпосом адыгских просветителей, тяготевших к историческому материалу о жизни и судьбе народа, с историко-революционным романом 30-х годов;

своеобразным является стиль исторического романа, сосредоточенного на решении специфических для адыгов проблем, исторической роли народа и личностей, создании художественного общенационального народного характера; своеобразие и национальная специфика адыгейского исторического романа во многом определяются творческой индивидуальностью и мастерством писателя, его стилем.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

1. К проблеме становления адыгейского исторического романа //Молодые исследователи Адыгеи. Вып 1.-Майкоп, 1993.-С.95-103.

2. К вопросу становления национально-художественной традиции исторического романа в адыгской прозе // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. (Материалы Всероссийской научной конференции27-29 мая 1998 г.).- Майкоп, 1999.-С. 139-144.

3. Фольклор и исторический роман в адыгейской литературе // Литературы народов Северного Кавказа: художественные и методологические проблемы изучения. - Карачаевск, 1999.- С. 58-59.

4. Фольклор и исторический роман в адыгейской литературе // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии (Материалы конференции 24-26 июня 1999 г.).- Майкоп, 1999.- С.38-39.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дахужева, Нуриет Аслановна

ВВЕДЕНИЕ.3

ГЛАВА I. Национальные эпические традиции и формирование жанра исторического романа.13

§ 1. Традиции народного эпоса и их трансформация в литературный жанр романа на первом этапе развития адыгской прозы (вторая пол. 30-х годов).18

§ 2. Традиции несказочной прозы в адыгейском историческом романе на третьем этапе развития.32

ГЛАВА II. Своеобразие исторического романа Тембота Керашева

Одинокий всадник». Поэтика романа.60

ГЛАВА III. Художественное своеобразие исторического романа Исхака Машбаша «Раскаты далекого грома» («Бзыикъо зау»). Поэтика романа.103

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Дахужева, Нуриет Аслановна

Актуальность темы. Историческая тема стала ведущей за последнее десятилетие в адыгской романистике. В основе обращения адыгских прозаиков к историческому прошлому лежит прежде всего стремление уяснить себе и раскрыть характер народа, адыга в сложном процессе его формирования. Говоря словами В. Белинского, «мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам настоящее и намекнуло о нашем будущем». [54; с. 652]

Проблема исторического романа всегда притягивала внимание ученых-исследователей как одна из спорных, сложных, противоречивых и интересных проблем. Что бесспорно, так это мысль о постоянном тяготении адыгской романистики к исторической тематике. Этот факт мотивирован стремлением восполнить долгое отсутствие письменности, восстановить и сохранить историческую память народа; осмыслить и оценить «сегодняшнее» с помощью «вчерашнего». У истоков формирования жанра исторического романа во многих новописьменных литературах находится жанр историко-революционного романа, в котором обозначился интерес к судьбе народа на поворотном этапе его социально-исторического развития. Таков и первый северокавказский роман «Щамбуль» Т. Керашева. Собственно исторические произведения в адыгских литературах появились лишь в послевоенные годы. Именно тогда были созданы повесть Т. Керашева «Дочь шапсугов» и роман А. Шортанова «Горцы». Конец 70-х, 80-90-е годы были отмечены появлением в адыгских литературах исторических романов «Одинокий всадник» Т. Керашева, «Бзиюкская битва» («Раскаты далекого грома»), «Жернова», «Хан-Гирей» И. Машбаша, «Страшен путь на Ошхамахо», «Ищи, где не прятал» М. Эльберда, «Щит Тибарда» Т. Адыгова, «Всадники рассвета» А. Налоева, «Будка на часах» В. Абитова. Исследовательская мысль, следуя за развитием литературы, обогатила адыгское литературоведение работами, касающимися проблем развития исторического жанра, прежде всего романа. На специфику его развития наложило отпечаток долгое отсутствие письменности. Ускоренное развитие романа сократило дистанцию между старописьменными и новописьменными эпическими жанрами. Освоение жанра романа, как известно, открывает большие художественные возможности для писателей, ибо роман, по словам М. Шолохова, «представляет самый широкий плацдарм для художника-романиста». [241; с. 313]

Становлению и развитию романа в адыгских литературах посвящены труды многих адыгских литературоведов: М. Кунижева, Е. Шибинской, А. Схаляхо, К. Шаззо, Т. Чамокова, У. Панеша, Р. Мамия, JI. Бекизовой, X. Хапсирокова, С. Сакиевой, Ю. Тхагазитова, А. Мусукаевой и других.

Работы Е. Шибинской [238] и М. Кунижева [115] - первые удачные исследования зарождения и развития романа в адыгейской литературе. Авторы исследовали формирование идейно-эстетических особенностей адыгейского романа в его взаимодействии с другими жанрами, увидев живую связь в нем национальных традиций, литературных завоеваний и индивидуальной практики писателей.

Проблемам взаимосвязей устного народного творчества и национальных художественных традиций с формированием эпических жанров, в частности романов в адыгских литературах посвятила свою монографию «От богатырского эпоса к роману» JI. Бекизова. [45] К. Шаззо в книге «Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах» [232] дает глубокий анализ художественного материала адыгских литератур с точки зрения роли художественного конфликта в образовании и эволюции жанрово-родовых признаков литературы, в частности романа.

Необходимо обратить внимание на серьезное суждение литературоведа, выраженное в статье о тенденциях развития современной северокавказской прозы. [234] К. Шаззо сетует на то, что в пользующемся популярностью у писателей современном историческом романе менее всего достижений. Критик утверждает: «Нет необходимости «офольклорировать» литературу, как невозможно «олитературить» фольклор, ибо. они «явления разные!» Народный опыт питает и будет питать письменные традиции, не об этом речь, а об ином уровне освоения прозой эстетики фольклора, об обогащении эпоса анализом, психологической интонацией, что возможно через изображение внутренней жизни личности». [234; с. 15]

Адыгские литературоведы в различных аспектах исследуют жанр исторического романа. Так, в работе «Типологические связи и формирование художественно-эстетического единства адыгских литератур» У. Панеш на основе сравнительно-типологического анализа исследует особенности формирования жанра исторического романа в адыгских литературах, определяя его место в своей классификации общеадыгской прозы. Отмечая, что формирование адыгского исторического романа «происходило в типологических пределах общесоветского идейно-эстетического движения», автор замечает, что «национальные условия и специфика становления новописьменных литератур показали вместе с тем существенное влияние на историю жанра». [158; с. 23] У. Панеш подчеркивает, что показательными в типологическом отношении и закономерными в плане поставленных проблем и структурно-стилевых исканий стал роман «Одинокий всадник» Т. Керашева и повествование «Бзиюкская битва» И. Машбаша.

Известный ученый и литературный критик А. Схаляхо в статье «О некоторых вопросах современной адыгейской литературы» отмечает стремление адыгских писателей закрепить в литературных формах, «обобщить многообразный опыт национальной истории . утвердить духовные ценности прошлого для будущего». [183; с. 11] Свои суждения автор подтверждает анализом исторических романов «Одинокий всадник» Т. Керашева и «Раскаты далекого грома» И. Машбаша, исследует идейно-тематический аспект и соотношение художественного вымысла и факта.

Проблему развития и формирования реалистического метода в адыгских литературах рассматривает Т. Чамоков в книге «В ритме эпохи». [213] Нам представляется весьма ценным анализ произведений адыгской историко-революционной прозы (А. Кешокова, X. Гашокова, И. Машбаша, X. Теунова и других), исследование характера и меры соответствия художественного изображения исторической реальности. В другой статье Т. Чамоков прослеживает тенденцию обращения зрелых поэтов (А. Кешокова, А. Шогенцукова, М. Мамакаева, И. Машбаша) к роману в поисках новых форм художественной выразительности. Т. Чамоков утверждает, что автору романа «Раскаты далекого грома» («Бзыикъо зау») И. Машбашу ближе и органичнее достижения известного адыгейского прозаика Т. Керашева, создавшего богатые традиции исторического эпоса в родной литературе, в частности, обращения к материалам предания и народно-речевому богатству, соединяемых с обстоятельностью реалистического стиля.

Изучению адыгского романа посвятил свои исследования Р. Мамий. В статье о современном адыгейском романе «История и современность» [130] Р. Мамий отмечает возросший интерес писателей к историческому прошлому. Заметный поворот, начиная с середины 60-х годов, адыгейских романистов к теме прошлого своего народа, с точки зрения критика, свидетельствует о том, что одна из наиболее ярких и значительных черт современной литературы - историзм, позволяющий тщательно увидеть и отразить «связь времен», соотносить сегодняшнее с прошлым и будущим -зримо просматривается и в современном адыгейском романе.

Проблема развития адыгского исторического романа актуальна в адыгском литературоведении и по сей день. Об этом свидетельствует пристальный интерес адыгских литературоведов к данной проблеме. В. Тугов [191] на материале северокавказских литератур изучает формирование исторического романа, рассматривает один из аспектов Русско-Кавказской войны - проблему махаджирства. Ученый анализом романов М. Мамакаева «Зелимхан», А. Шортанова «Горцы», Б. Тхайцухова «Горсть земли», Б. Шинкубы «Последний из ушедших», И. Машбаша «Раскаты далекого грома», М. Эльберда «Труден путь на Ошхамахо», Т. Адыгова «Щит Тибарда», К. Джегутанова «Золотой крест» и «Лаба» и других авторов доказывает идею о наступающей зрелости исторического жанра. Многие литературоведы рассматривают адыгскую литературу как типологическую общность, прилагая к ней сочетание сравнительно-типологического и системного принципов исследования. С таких позиций подходит к адыгскому роману Ю. Тхагазитов в монографии «Адыгский роман» [194], осмысливающей национальное своеобразие и закономерности ускоренного развития молодых литератур.

Рассмотреть проблему национального своеобразия исторического романа в отрыве от художественной концепции личности писателя невозможно, так же как от индивидуальной манеры письма, языка писателя, которые наполняют понятие «своеобразие». Этой проблеме посвящена диссертационная работа М. Хачемизовой. [208] М. Хачемизова подробно рассматривает индивидуальные особенности выражения художественной концепции человека в прозе Т. Керашева в связи с особенностями его стилевой манеры. Подробному и глубокому анализу, в том числе и с точки зрения национального своеобразия, подвергла творчество старейшего прозаика адыгейской литературы Т. Керашева литературовед Г. Куваева[109] Интерес к проблемам исторического жанра отразился на тематике исследований молодых ученых. М. Алиева в диссертационной работе «Становление исторической прозы в творчестве Тембота Керашева» [32] анализирует фольклорные и литературные истоки исторических повестей и своеобразие новелл писателя, определяет принципы историзма в романе «Одинокий всадник».

Исследованию процесса становления и развития жанра исторического романа в абадзинской литературе 60-80-х годов и его типологических особенностей в области поэтики и стилистики жанра в контексте исторических произведений абхазо-адыгских литератур посвящена диссертационная работа Дзыба А. [83]

Проблемы становления и развития жанра исторического романа, формирования историзма художественного мышления, художественной интерпретации исторической действительности решаются молодым исследователем Р. Камбачоковой в монографии «Адыгский исторический роман». [100] Р. Камбачокова, сформулировав жанровые признаки исторического романа, исследует проблему этнографизма и национально-художественных истоков жанра, принципы художественного воссоздания исторических судеб народа и проблемы художественной интерпретации документального материала в адыгских исторических романах. Однако, на наш взгляд, малоосвещенной осталась проблема национального своеобразия жанра, его языка и стиля. При рассмотрении поэтики жанра исследователи чаще ограничивались анализом идейно-тематического пласта и системы образов. Анализ языка произведений, как правило, суммарный, без должного текстологического подтверждения. В свою очередь, мы убеждены, что для выявления национального своеобразия и специфики жанра в адыгских литературах необходим не только сравнительно-типологический анализ жанра в родственных литературах, но тщательный текстологический анализ языка и стиля оригинала. Соглашаясь с известным определением жанра исторического романа, которое дано в работе Р. Камбачоковой [101; с. 14], хотелось бы добавить, что адыгейский исторический роман, обладающий традиционными жанровыми признаками, наделен, в свою очередь, и специфическими, которые определены рядом причин: ускоренным развитием литературы, социально-экономическими обстоятельствами, личностью писателя и фольклорным наследием.

Жанр исторического романа стал утверждаться в адыгейской литературе только в последние десятилетия. Жанровая природа исторического романа являлась проблемной в советской романистике. Наряду с исследователями, признававшими выделение исторического романа в самостоятельный жанр (Петров С. «Русский советский исторический роман», [168] Пауткин А. «Советский исторический роман», [165] Филатова А. «Современный советский исторический роман (Вопросы классификации)» [200] Чмыхов Л. «О жанровой специфике советского исторического романа// [222] Воробьева Н. Принципы историзма в изображении характера: классическая традиция и современная литература, [68] Султанов К. Динамика жанра (особенное и общее в опыте современного романа), [18] существовали мнения, согласно которым исторический роман признавался только разновидностью романа (Оскоцкий В. «Роман и история. Традиции и новаторство советского исторического романа», [152] Лукач Г. [127] Злобин С. «О моей работе над историческим романом» [92].

Теоретических монографий, дающих определенную систему выявления или анализа национального своеобразия исторического произведения, нет. Однако, необходимо отметить, что авторы большинства монографий и статей, посвященных проблемам исторического романа, на конкретных исторических произведениях анализируют поэтику, стилистику произведения, подчеркивая при этом новаторство писателя. Так, М. Чарный в книге «Путь Алексея Толстого», [218] рассматривая роман «Петр I» писателя в контексте советской исторической романистики, отмечает особенности историзма Толстого и новаторского подхода автора в реализации темы Петра. А. Алпатов в труде «Алексей Толстой - мастер исторического романа», [33] показав творческий путь А. Толстого к созданию романа «Петр I» и раскрыв три различные формы включения фольклора автором в роман, подробно анализирует язык и стиль произведения.

Ю. Андреев в монографии «Русский советский исторический роман», [34] признавая, что историзм - главный признак исторического романа, формулирует этапы развития категории историзма. Первый этап, с точки зрения ученого, характеризуется умением исторических романистов отражать явления в их неповторимости: «воспроизведение атрибутов эпохи, ее важнейших событий, законов нравственности, того, что называется духом времени». [34; с. 106-107]. Второй, высшей ступенью категории историзма, с точки зрения ученого, является способность отражать не только внешние атрибуты, но и важнейшие закономерности социальной жизни. Историзм подобного порядка пронизывает и организует материал «Петра I».

Ю. Андреев рассматривает эволюцию исторического жанра в определенной закономерности и последовательности. С точки зрения ученого, на первой ступени эволюции исторический роман строится на вымышленной интриге, «исторические события и исторический герой проходят стороной, а в центре романа стоит вымышленный персонаж». [34; с. 107]. На второй стадии развития «большие права приобретает в историческом романе крупное историческое лицо». На третьей ступени, «не снижая исторической линии, не задвигая назад историческое лицо, писатели начали использовать персонаж, стоящий на другом социальном полюсе. Чаще всего это вымышленный герой, но иногда - тоже подлинно существовавший. Исторический сюжет и крупный исторический деятель являются все же главными, ведущими». [34; с. 107]. Приложив эту схему эволюции исторического романа к адыгейской литературе, можно утверждать, что адыгский исторический роман прошел все три стадии развития, обозначенные учеными. Вопрос в другом: как в художественном плане, в плане поэтики и национального своеобразия реализует себя адыгейский исторический роман?

В данном исследовании мы стремимся показать эволюцию исторического жанра в адыгейской литературе, сосредоточивая преимущественное внимание на его поэтике.

Целью данной работы является попытка исследования национального своеобразия адыгейского исторического романа, его поэтики, стиля и особенностей языка.

Для реализации цели мы поставили перед собой решение следующих задач:

- исследовать природу исторического момента в народном эпосе;

- проследить генеологию исторической темы в произведениях адыгской устной литературы и русскоязычной литературы;

- выявить исторический характер в адыгейском историко-революционном романе;

- проанализировать романы «Одинокий всадник» Т. Керашева и «Раскаты далекого грома» И. Машбаша с точки зрения проявления национального своеобразия и их художественной значимости.

Методологической и теоретической основой нашего исследования являются труды В. Белинского, В. Щербины, Ю. Андреева, М. Бахтина, М. Кузнецова, А. Алпатова, М. Чарного, В. Оскоцкого, У. Далгат, Л. Бекизовой, А. Схаляхо, К. Шаззо, М. Кунижева, Е. Шибинской, У. Панеша, Т. Чамокова, Ю. Тхагазитова и других.

Степень научной новизны диссертации определяется тем, что в ней впервые предпринята попытка изучения национального своеобразия исторического романа в адыгейской прозе на материале романов Т. Керашева «Одинокий всадник» и И. Машбаша «Раскаты далекого грома». Проведен подробный текстологический анализ языка и стиля романов на языке оригинала.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она обогащает представление о развитии жанра исторического романа в новописьменных литературах, о национальном своеобразии, поэтике, стиле, языке исторического романа. Результаты исследования могут быть использованы в курсах лекций по национальной литературе и литературам

12 народов Российской Федерации, при чтении спецкурсов и проведении спецсеминаров на национальных отделениях высших и средних специальных учебных заведений Адыгеи. Новый биографический и литературоведческий материал может быть использован при изучении истории адыгской литературы.

Апробация работы . Структура, содержание и основные концептуальные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры адыгейской филологии и кафедры истории отечественной литературы Адыгейского государственного университета. Отдельные части работы опубликованы в сборнике АГУ «Молодые исследователи Адыгеи» и сборниках «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии» (Материалы Всероссийской научной конференции, 1998, 1999).

Структура исследования определяется целью, задачами и логикой исследуемого материала. Диссертация состоит из Введения, трех глав и Заключения. К работе прилагается библиография.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Национальное своеобразие исторического романа в адыгейской прозе"

Заключение

Богатое устно-поэтическое наследие, влияние художественных традиций русской литературы и творчества адыгских писателей-просветителей XIX века, в котором прослеживается развитие эпических традиций фольклора, синтезированных с традициями русской классики, явились художественно-эстетической основой для возникновения адыгейской письменной литературы и ее жанров, прежде всего эпических. Опираясь на научно классификационную картину общеадыгской прозы У. Панеша, необходимо отметить, что развитие традиций народного эпоса и трансформация их в литературный жанр романа прослеживаются уже на первом этапе развития адыгских литератур, а именно, во второй половине 20-30-х годов. На этот период приходится появление первых адыгских романов «Щамбуль» Т. Керашева, «На берегах Зеленчука» X. Абукова, «Зарево» М. Дышекова. Противостояние старого и нового миров, контрастное изображение действительности определило проблемно-тематическое содержание произведений и их сюжетно-композиционные принципы изображения. Осваивая фольклорные традиции, прежде всего в средствах изображения, адыгские писатели стремились к освоению литературных средств типизации. Здесь на помощь им пришла прежде всего историческая проза в советской литературе, создаваемая, начиная со второй половины 20-х годов: «Разин Степан» А. Чапыгина, «Одеты камнем» О. Форш, «Кюхля» и «Смерть Вазир Мухтара» Ю. Тынянова, петровская тема в творчестве А. Толстого.

Социально-экономическая перестройка адыгского общества 20-30-х годов во многом определила жанровую направленность первого романа Тембота Керашева как историко-революционного. Интерес Т. Керашева к фольклору, глубокое знание им памятников народного творчества оставили заметный след и в структуре, и в стилистике его романа «Дорога к счастью». Влияние фольклора прослеживается на образах стариков Карбеча и Халяхо.

Т. Керашев синтезировал фольклорные и литературные средства типизации в одном произведении, что и принесло ему творческий успех. В романе «Дорога к счастью» автор открыл тип «активной личности, участвующей в творении истории», т. е. личности современника. Образ нового героя, в котором раскрылись бы новые стороны героического народного характера, был затребован обществом. Появление такого героя было подготовлено не только предыдущими рассказами писателя, но и фольклорными традициями. В изображении литературного героя Т. Керашев смог соединить современный ему идеал человека со всем ценным, что было выработано народом на протяжении веков. Однако, в новых условиях писатель переосмыслил фольклорную концепцию сильной личности. Эта тенденция сказалась прежде всего на образе Биболета Мазокова.

Т. Керашев реализовал фольклорные традиции в романе, использовав этнографические отступления и посюжетные зарисовки. Проблема воспроизведения национального колорита соприкоснулась с проблемой этнографизма, когда описание превращается в самоцель, порождая тяготения к скрупулезному воссозданию внешнего вида персонажей, одежды, жилища, обычаев, обрядов, народных праздников, танцев, пения. Но у Т. Керашева эти материальные образы народной жизни воссоздают мощную стихию народного бытия, заключают в себе догадки об объективности законов истории.

В стиле первого романа Т. Керашева заметны стилистические особенности фольклорного эпоса и в то же время литературные изобразительные приемы: гиперболизация, сложная метафоричность, эпитеты, частые сравнения, эмоционально-окрашенное описание пейзажа. В новом варианте романа «Дорога к счастью» Т. Керашев, рационально следуя фольклорным традициям в выборе героя, в приемах композиции, построении сюжета, в то же время стремился подняться на более высокую ступень изобразительного искусства. В решении трудной задачи драматизации и психологизации жанра на помощь писателю пришли сложившиеся реалистические традиции русского романа, эпическое мастерство писателей его времени М. Горького и М. Шолохова.

Таким образом, историко-революционный роман в какой-то мере художественно подготовил основу возникновения адыгского собственно-исторического романа и определил своеобразие нового жанра.

В исторической прозе Т. Керашева тоже прослеживается влияние традиций фольклора, в особенности художественных моделей историко-героических песен и несказочной прозы, что достаточно обстоятельно исследовано современной адыгской филологической наукой. Характерные для фольклора богатство и многообразие тем первоначально определили и тематику исторической литературной прозы. Движущей силой, импульсом исторических новелл Т. Керашева и его романа об историческом прошлом «Одинокого всадника» стал унаследованный от фольклора пафос героической борьбы. Ведущим героического сюжета в произведениях становится литературный герой, близкий по структуре личности к фольклорному: Каймет («Абрек»), Анчок («Дочь шапсугов»), Лауркан («Месть табунщика»), Залоко Ерстэм («Одинокий всадник»).

Роман «Одинокий всадник» Т. Керашева по ряду признаков не является собственно- историческим, это роман на историческую тему, но он явился первым опытом адыгейской исторической романистики. Адыгейская литература по примеру развития раннее бесписьменных литератур прошла стадию романтизма и стадию описательности, прежде чем обрела черты социально-психологического повествования. Об этом свидетельствует роман «Одинокий всадник». Образ главного героя романа Залоко Ерстэм романтизирован. Ерстэм - реально существовавшее лицо, воспетое народом в песнях и сказаниях. Не только фольклор, но и влияние сложившихся традиций советской исторической романистики сыграли важную роль в становлении жанра. Тридцатые годы в русской литературе стали временем расцвета исторического романа. Подтверждение этому - появление исторического романа А. Толстого «Петр I», первого среди многих других. Приложив эту схему к развитию адыгейской литературы, отметим, что первый историко-революционный роман Т. Керашева тоже был написан в 30-е годы. Но общественная и культурно-историческая ситуация того времени лишала адыгский эпос масштабности и многообразия, писательской фантазии.

Второй этап развития адыгской прозы определен прозой военного времени. Преимущественное развитие получили поэзия и малые формы прозы - очерк и рассказ. Война изменила идейно-тематическое содержание произведений, оказала влияние на жанрово-структурные принципы творчества.

Третий этап развития адыгской прозы (с 1956 г.) ознаменовался возникновением и развитием исторического романа. Первый исторический роман в кабардинской литературе «Горцы» А. Шортанова (1954) имел огромное значение для дальнейшего развития большого эпоса, ибо был сделан первый шаг к формированию национально-художественной традиции исторического романа в адыгской прозе. Формирование этой традиции в адыгейской литературе связано с «историческим» творчеством Т. Керашева (повесть «Дочь шапсуга», новеллы «Месть табунщика», «Абрек», «Старый абадзехский охотник», «Последний выстрел» и другие). Т. Керашев новаторски совместил два типа художественного раскрытия конфликтов: сказово-романтический и реалистический. Историческая проза Т. Керашева отвечает основным требованиям к историческому жанру: соблюдение принципов историзма в воссоздании типических сторон жизни исторической эпохи, правдивое воспроизведение типов людей прошлого, выражение в их образах духа времени. Данные принципы воплощены в художественной структуре романа «Одинокий всадник», где изображены социальная, бытовая, национальная, духовная стороны жизни адыгов 18 века. Мастерство сочетания фольклорного сюжета и литературных средств изображения, психологизация конфликта явились главными сторонами национального своеобразия исторического романа Т. Керашева. Анализ духовно-нравственных проблем, сюжетно-композиционного построения романа, текстологические исследования, рассмотрение способов использования в романе этнографического материала, фольклорных и мифологических мотивов, анализ авторской специальной лексики, связанной с институтом коневодства и другими особеностями быта, дают нам возможность судить о своеобразии романа. Оно - в преимущественном интересе к нравственным проблемам, решаемым на национальном материале через художественное рассмотрение законов «адыгэ хабзэ», отношения человека к природе, привлечении фольклорных мотивов. Своеобразие романа находит выражение в его большом информационном поле, где нашли место сведения из истории, географии, этнографии адыгов 18 века. Это обстоятельство придает некоторым моментам повествования очерковый характер. Большую роль играют в романе фольклорные мотивы и способы художественного изображения, дающие себя знать в способах сюжетного движения и создания образов героев, однако динамика формирования характеров, их психологическая наполненность идут от литературы.

Своеобразие романа Т. Керашева «Одинокий всадник» определяется освоением и трансформацией фольклорных традиций и традиций психологической прозы. За основу языка исторического романа Т. Керашев берет современную литературную речь, используемые элементы архаизации он накладывает на основной языковой фон. Писатель передает языковой колорит гармонично, соединяя своеобразный синтаксис авторской речи, народную поэтическую лексику и широкий спектр изобразительно-выразительных средств. Необходимо особо подчеркнуть новаторство Т. Керашева в структуре авторской речи, в образности и богатстве используемой лексики, свидетельствующих о великолепном знании языка. Т.

Керашев тяготеет к синтаксически сложной фразе. Для его стиля характерно использование синонимов, однородных членов предложения, стилистически выделяющих ключевое слово. Т. Керашев часто использует предложения, осложненные присоединительными конструкциями, что составляет особенности керашевского индивидуального языка. Писатель так же тяготеет к «учительным» фразам, содержащим выводы, морально-этические умозаключения - обобщения.

Язык романа значительно обогащен за счет языка фольклора: использования фольклорной лексики, пословиц и поговорок. Живописность, колоритность, образность языка достигаются автором с помощью изобразительно-выразительных средств, богатств синонимии, афористической емкости мысли.

Третий этап развития адыгской прозы ознаменовался появлением в адыгейской литературе собственно-исторического романа И. Машбаша «Раскаты далекого грома» («Бзыикъо зау»), где проявилось стилевое своеобразие творческой манеры Машбаша-прозаика. И. Машбаш наследовал керашевские и фольклорные традции, переосмыслив и преломив их через свое видение мира, что составило одну из граней своеобразия романа. Творческое переосмысление фольклорных и архивных материалов в романе выражено в художественной трактовке исторических событий 18 века, воссоздании адыгского менталитета, социальных, психологических и нравственных причин противостояния шапсугских крестьян и бжедугских князей, которое закончилось трагической Бзиюкской битвой. Наличие данного исторического факта в основе романного сюжета дает нам основание утверждать, что «Раскаты далекого грома» - собственно-исторический роман. Подкрепляют эту мысль и другие аргументы: автор, не ограничиваясь описанием событий, предшествовавших Бзиюкской битве, стремится вникнуть в психологию, образ мыслей участников описываемых событий и показать исторический национальный характер. В романе «Раскаты далекого грома» как бы закрепляются характерные черты исторического романного жанра: указана точная дата событий, достаточно подробно воссоздан социально-сословный уклад общества, обычаи, традиции и верования народа, вымышленная история частных человеческих судеб определяет движение повествования, но в нем участвуют и исторические лица, в начале повествования определяется дистанция между временем действия романа и современностью; сюжет многолинеен, композиция многопланова. В романе И. Машбаша присутствуют фольклорные сюжеты и мотивы: герои иногда напоминают нартские персонажи, особенно Цицара - Лящину. Однако, литературные средства изображения, многочисленные функции природы в романе, психологизация образов героев занимают преимущественное положение в творческой палитре автора. Его приемы заметно индивидуальны. К примеру, машбашевское описание природы отличается от восторженного керашевского скупостью художественных средств и лаканизмом.

И. Машбаш пытается в романе избавиться от традиции черно-белого изображения действительности. Он не идеализирует своих героев, показывает их характеры во всей их противоречивости. Обращение к обычаям и традициям адыгов 18 века способствует психологической мотивации поступков героев. И этот момент составляет одну из граней национальной специфики.

Своеобразие творчества писателя выражается в его художественном угле зрения на события, в осмыслении темы, в его мастерстве, особенностях авторского стиля. Язык романа «Бзыикъо зау» своеобразен и в чем-то уникален: автор наделил героев диалектной речью. Особенность стиля и в том, что И. Машбаш использует народно-поэтическую лексику и широкий спектр изобразительно-выразительных средств.

Развитие жанра исторического романа имело большое значение для развития национальной культуры. Роман И. Машбаша восполняет белые пятна истории, художественно ее интерпретируя.

Подробный текстологический анализ первых в адыгейской литературе исторических романов «Одинокий всадник» Т. Керашева и «Раскаты далекого грома» («Бзыикъо зау») И. Машбаша позволяет сделать вывод: жанр исторического романа в адыгейской литературе формируется на третьем этапе развития адыгской прозы; унаследовав литературные традиции исторического жанра советской прозы, адыгейская историческая романистика имеет свою национальную специфику; своеобразие адыгейского исторического романа зиждется на преемственной связи с фольклорными традициями в широком понимании, трансформированными в литературный жанр; в адыгейском историческом романе прослеживается преемственная связь со всей предыдущей художественной мыслью адыгов: фольклором, эпосом адыгских просветителей, тяготевших к историческому материалу о жизни и судьбе народа, с историко-революционным романом 30-х годов; своеобразным является стиль исторического романа, сосредоточенного на решении специфических для адыгов проблем, исторической роли народа и личностей, создания художественного общенационального, народного характера; своеобразие и национальная специфика адыгейского исторического романа во многом определяется творческой индивидуальностью и мастерством писателя, его стилем.