автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Тема смерти в духовном опыте ребенка. Философско-антропологический аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Тема смерти в духовном опыте ребенка. Философско-антропологический аспект"

На правах рукописи УДК: 130.122

НОВИКОВА ТАТЬЯНА ОЛЕГОВНА

ТЕМА СМЕРТИ В ДУХОВНОМ ОПЫТЕ РЕБЕНКА. ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ.

специальность: 09.00.13 - религиоведение, философская антропология, философия культуры

АВТОРЕФЕРАТ

Санкт-Петербург 2006

Диссертация выполнена на кафедре философской и психологической антропологии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена».

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

■ доктор философских наук, профессор Артемьева Татьяна Владимировна.

• доктор философских наук, профессор Тульчинский Григорий Львович

- кандидат философских наук, доцент Овчинникова Елена Анатольевна

Ведущая организация:

Институт философии РАН

Защита состоится «24» ноября 2006 г., в 16 ч. 00 м. на заседании диссертационного совета по присуждению ученой степени доктора философских наук Д 212.199.24 в Российском государственном педагогическом университете имени А.И. Герцена по адресу: г, Санкт-Петербург, ул. Малая Посадская, 26, ауд. 317,

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена.

Автореферат разослага&^ 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета: кандидат философских наук, доцент

А.М. Соколов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность исследования. Осмысление детства приобретает различные формы и наполняется различным содержанием в зависимости от аксиологических оснований и представлений, существующих в различных типах культуры. В силу неотреф лексированности этого явления ряд установок носит традиционно патриархальный характер. Следование им приводит к убеждению в отсутствии самостоятельной ценности детства как мировоззренческой системы, вследствие чего социокультурный контекст, связанный с этим этапом, рассматривается как второстепенный, а самому явлению отводится роль подчинения и несамостоятельности. Зачастую детство рассматривается лишь как необходимая, но преодолимая ступень процесса взросления.

Выведение детства с тематической периферии и постановка вопроса о специфической природе детства в рамках философского знания произошли сравнительно недавно, в эпоху Просвещения. Именно это время характеризуется появлением детально проработанных трактатов о воспитании. Кроме того, именно в эпоху Просвещения начала формироваться культура детства: появилась детская одежда, детская литература, за ребенком стала признаваться его инаковость по отношению к миру взрослых, которая не сводима к неполноценности. Переоценка значения, природы и места детства в социуме происходит и сегодня. Меняется общественное и научное отношение к ребенку, делается акцент и ка правовом обеспечении детства. Очевидным становится факт, что в определенном смысле каждый человек -«пост-ребенок»1, переступающий детство в процессе взросления, но сохраняющий его, как некий опыт, на всю жизнь.

Особое внимание к детству заключается не только в придании определенного социально значимого статуса ребенку, но и в обращении к духовному миру детства. Духовный мир ребенка — это мир искренности, невинности и веры. Отсутствие у ребенка «жизненного опыта», который часто заключается в прагматическом принятии решений в ситуациях выбора и контроле собственных эмоций и чувств, выступает порой не минусом, а скорее плюсом в решении ребенком жизненных проблем, которые могут формулироваться на предельно метафизическом уровне.

Присутствие в духовном опыте ребенка темы смерти есть необходимое условие формирования и становления его личности, а также принятия им ценностей жизни. Вместе с тем, знание о смерти есть и признание ответственности за собственную жизнь, за поступки, совершаемые в этой жизни, более того, это признание ответственности каждого перед всеми. И если ребенок в своем личностном становлении не проходит этой стадии ответственности, рождаемой, прежде всего, из чувства принадлежности, которое, в свою очередь, возникает из безусловного стремления к безопасности, любви и признанию, в основе которого и лежит извечный

1 термин Апннян Т. А.

вопрос о пределе человеческого существования, о том, что находится за границами бытия, и существуют ли эти самые границы, то он так и остается несовершенным существом.

Обычно тема смерти присутствует в культуре в табуированном, неявном, «зашифрованном» виде, который может быть прочитан лишь при условии освоения некоего культурного кода и не существуюет в виде открытого и свободного обсуждения. Традиция «замалчивания» смерти и проблем с нею связанных не только не служит формированию мировоззренческих ориентиров и защитных социопсихологических механизмов подрастающего поколения, но, более того, не способствует духовному росту детей. Взрослыми не учитывается тот факт, что одной из существенных составляющих духовного освоения смерти есть память, которая способствует сохранению духовных традиций и почитанию предков, что является непременным условием духовности культуры. Забвение смерти в культуре есть забвение памяти об умерших и нарушение преемственности поколений, передачи духовных ценностей детям. С другой стороны, восприятие детьми смерти можно рассматривать как некую модель, своего рода «архетип», по которому возможно развитие взрослого отношения к этому явлению. Поэтому изучение детских духовно-ментальных моделей в целом способствует обогащению культуры.

Таким образом, диссертационное исследование поднимает вопрос о включении проблематики смерти в систему воспитания и образования ребенка, что должно не только способствовать принятию подрастающим поколением ценностей жизни, но и формировать в обществе культуру смерти и умирания, не исполненную страхом и трепетом, но обращающую к отдельному человеку, признающую уникальность и неповторимость отдельной личности даже перед лицом смерти. Цель, задачи, объект, предмет и рабочая гипотеза исследования: Целью исследования является анализ внутреннего духовно-душевного мира ребенка, при этом акцент делается на особенностях включения в этот опыт проблематики смерти. Подобный анализ направлен на выделение оснований, необходимых для построения системы воспитания отношения к смерти, которая должна стать не просто инструментальным методом снятия напряжения и избавления от страха смерти, но в целом способствовать гармоничному духовному развитию подрастающего поколения. Кроме того, система воспитания отношения к смерти, разработанная с учетом особенностей духовного опыта ребенка и духовных ценностей культуры, в которую ребенок оказывается включен, способствует принятию детьми ценности жизни, а также повышает ответственность личности в пограничной ситуации выбора жизни и смерти и подготавливает ребенка к предельным ипостасям мира. Все это предполагает решение следующих задач:

1. Теоретический анализ философской и философско-психологической литературы по вопросу трансформации представлений о жизни и смерти в ходе истории развития культуры; Исследование исторических типов отношения к смерти в культуре н их философское осмысление;

2. Изучение социокультурных оснований, формирующих отношение к детству и эволюцию значимости и ценности личности ребенка;

3. Определение и анализ понятия «духовный опыт» в его отнесенности к детству;

4. Рассмотрение мировоззренческих и психологических особенностей отношения детей к смерти;

5. Создание методик, направленных на выявление эмоциональных и иррациональных компонентов отношения детей к жизни и смерти;

6. Разработка педагогических стратегий по созданию системы подготовки подрастающего поколения к пониманию жизни и смерти.

Объектом исследования выступает философско-антропологический анализ детства в системе культурных представлений о жизни и смерти. Предмет исследования составляет изучение включенности проблематики смерти в контекст духовного опыта ребенка. Рабочая гипотеза исследования состоит в предположении, что относительно духовного опыта детства и присутствия в нем темы смерти существуют определенные предубеждения как со стороны академической науки, так н культуры в цел эм. Детство понимается, как некая идиллия, в которой нет места смерти. Однако реальность детства иная, нежели это представляется, а способом проникновения в духовно-душевный мир ребенка может выступать анализ детского творчества, связанного с темой смерти. Подобный анализ должен способствовать раскрытию истиной картины осмысления детьми смерти и в целом построению в обществе определенной культуры формирования адекватного отношения к смерти. Методология работы. Сочетание философской, психологической, педагогической и медицинской проблематики задает необходимость использования не только историко-философских методов исследования (системная методология), но и подразумевает разработку своеобразного комплексного, междисциплинарного анализа, поскольку затрагиваемые темы и используемая терминология своим внутренним смыслом подталкивают к гармоничному синтезу исследуемых антропологических вопросов. Большое значение в рамках диссертационной работы уделено методу сравнительного анализа в целях прояснения ситуации, сложившейся вокруг понятая «детство» и соотнесенного с ним понятия «смерть» в западноевропейской и отечественной философско-антропологической традиции. Кроме того, для анализа продуктов детского творчества, а также для изучения мировоззренческих и психологических особенностей отношения детей к смерти наряду со сравнительным анализом используется метод контент-анализа и адаптированный В. Б. Каганом метод семантического дифференциала, предложенный Ч. Осгудом.

Степень разработанности проблемы. Тема жизни и смерти — одна из важных составляющих личностного мировидения, более того, она играет заметную роль в формировании мировоззрения в целом, поскольку отражает основные проблемы смысла человеческого бытия, которое может быть представлено через свои границы. Таким образом, процесс самоопределения человека, становления его личности невозможен без включения осмысления

темы смерти. История западноевропейской философии являет достаточно широкий ряд примеров обращения к вопросам жизни, смерти, бессмертия: взгляды Платона, Эпикура, А. Августина, П. Абеляра, М. Монтеня,

B. Лейбница, И. Канта, Г. Гегеля, философские учения А. Камю, Ж,-П. Сартра, М. Хайдеггера, философия М. Фуко, Ж. Делеза, Ж. Дерриды, Ж. Бодрийяра, Э. Левинаса.

Такие ученые, как Ф. Арьес, М. Вовель, О. Тибо, рассматривают смерть как один из коренных параметров коллективного сознания и отношение к смерти, с их точки зрения, может служить индикатором уровня развития цивилизации. Для исследователей-экзистенциалистов (Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, К. Ясперс) смерть выступает в качестве последней возможности, благодаря которой существование может достигнуть своей высшей формы, а человек - более глубокого, аутентичного бытия. Интересны подходы к изучению смерти с точки зрения теории психоанализа (3. Фрейд, К.-Г. Юнг, Э. Фромм) и экзистенциально-гуманистической психологии (Дж. Бьюджеиталь, А. Маслоу, К. Роджерс, В. Франкл). Эти подходы во многом определили дальнейшее развитие танатологии в целом.

Проблемы жизни и смерти, их диалектическое соотношение, неразрывно связаны с вопросом о смысле жизни. Эти аспекты подробно изучали отечественные философы и писатели: А.Н. Радищев, ПЛ. Чаадаев, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, B.C. Соловьев, H.A. Бердяев, И.А. Ильин,

C.Л. Франк.

В советские годы изучение вопросов, связанных с проблематикой смерти, считалось неконструктивным и пессимистическим. Однако эта тема нашла отражение в работах таких исследователей, как М.М. Бахтин, B.C. Библер, H.H. Трубников, И.Т. Фролов. В философских исследованиях этих авторов смерть представлена как смыслообразуювдее бытие человека, общества и культуры. Дальнейшее развитие философские и социально-гуманитарные аспекты проблематики жизни и смерти получили в рамках исследований таких современных отечественных авторов, как A.B. Демнчев, К.Г. Исупов, А.Я. Гуревич, MC. Уваров, Л.Н. Коган, И.С. Кон, А.Т. Москаленко, В.Ф. Сержантов и др.

Осмысление различных вопросов, связанных с темой жизни и смерти, в истории философии в России и за рубежом способствовало выделению самостоятельной отрасли знаний — философской танатологии, которая направлена на системное рассмотрение проблем жизни и смерти, на поиск определения сущности каждого из этих понятий и особенностей включения их в жизнь общества и культуры в целом. Одним из основоположников философской танатологии в России стал C.B. Рязанцев. Он впервые привлек общественное внимание к необходимости открытого обсуждения и осмысления темы смерти, сделал попытку легализовать дискурс смерти в рамках современного научного знания. Сегодня можно говорить о том, что философская танатология носит междисциплинарный характер. Свой вклад в ее развитие вносят представители различных наук: А.Я. Гуревич, П.С. Гуревич, Б.В. Марков, В.А. Подорога, В.В. Савчук, Т.В. Артемьева,

A.K. Секацкий, К.Г. Исупов, Д.Н. Исаев, A.B. Гнездилов, М. Ямпольский и др.

Философская танатология теснейшим . образом связана с такими социальными аспектами осмысления темы смерти, которые оказывают существенное влияние на решение общественно значимых вопросов в таких областях, как медицина, полигика, право. В странах Европы и Северной Америки решением подобных вопросов в рамках теоретического исследования занимаются Р. Моуди, Э. Кюблер-Росс, С. Гроф, Р. Касгенбаум, Д, Хэлифакс и др. Кроме того, теоретические положения, разрабатываемые в рамках философской танатологии, способствуют открытию многочисленных танатологических центров, которые решают вопросы не только теоретического характера, но и практической составляющей проблемы смерти.

Еще одним аспектом проблематики смерти, активно разрабатываемым в последние десятилетия в литературе, является рассмотрение вопросов биоэтики, психологии смерти и умирания, психологии старения. К наиболее заметным следует отнести исследования Б.Г. Юдина, А.П.Огурцова, П.Д. Тищенко и др.

Особый интерес в рамках настоящего диссертационного исследования представляют работы, анализирующие проблему смерти в ее отношении к духовной жизни ребенка. При этом, значительный вклад в понимание самого детства, его социокультурного положения внесли работы Э.Б. Тайлора, М. Мид, Э. Г. Эриксоиа, И.С. Кона. Отдельно следует отметить исследования в области психологии детства и, прежде всего, упомянуть работы JI.C. Выготского, Ж. Пиаже, А. Фрейда, Ф. Дольто. Сегодня активно развивается понятие «философия детства», чему во многом способствуют исследования A.A. Грякалова, Д.С. Лихачева, К.В. Султанова, В.И. Стрельченко. Выделение детства как особой субкультуры, для которой характерны свои нормы, законы, свой язык, прослеживается в работах М.В. Осориной.

Велико значение творческого наследия В.В. Зеньковского, соединившего в своем подходе православно-христианский взгляд с достижениями психологии. Существенное влияние на осмысление вопросов воспитания и образования детей сыграли работы Я. Корчака, Ш.А. Амонашвили, А. Г. Асмолова.

В том, что касается вопросов собственно особенностей духовного опыта детства, проблемы преемственности в культуре .духовных ценностей, выделения значения духовного воспитания подрастающего поколения, необходимо отметить идеи, разрабатываемые такими исследователями, как A.A. Корольков, И.И. Евлампиев, A.M. Соколов и др.

Среди зарубежных авторов, рассматривающих вопросы соотношения проблематики смерти с духовным опытом ребенка, можно выделить Р. Кастенбаума, Дж. Моргана, Е.Дж. Девё, Р.Г. Стевенеона и др. В отечественной философской литературе вопросы, связанные с темой смерти в духовном опыте детей, практически не рассматриваются, редко обсуждается вопрос о взаимосвязи формирования отношения к смерти в

детском возрасте и такими социальными аномалиями, как наркомания, алкоголизм, самоубийство; недостаточно изучены некоторые аспекты «права на смерть», в частности необходимость применения в современных условиях эвтаназии, создания хосписов; мало работ, исследующих необходимость системы воспитания у подрастающего поколения сознательного отношения к смерти (death education). Эти аспекты проблемы взаимоотношения смерти с духовной жизнью ребенка и составили проблемное поле настоящего исследования.

Источниковая база исследования. Источники, составляющие предмет диссертационного исследования, разнообразны по характеру и содержанию. Разнохарактерность источников связана с особенностями подхода диссертационного исследования.

Большой интерес для данной диссертационной работы представили научные монографии, статьи отечественных и зарубежных авторов в области философской антропологии, выявляющие этапы становления человеческой личности, а также исследования в области духовной антропологии. Здесь необходимо отметить, прежде всего, труды И.А. Ильина, H.A. Бердяева, Г. Флоровского. В рамках диссертационного исследования особое внимание обращено к работам таких современных авторов, как С. С. Хоружий, A.A. Корольков, И. И. Евлампиев.

Особую роль для формирования и развития представлений автора сьнрали философские и психологические работы, посвященные проблематике детства. Это исследования Ф, Арьеса, Ф. Дольто, М. Мид, J1. Де Моза. Также необходимо отметить работы И.С. Кона, М.В. Осориной, которые ознаменовали отдельные вехи в осмыслении проблематики детства и места ребенка в культурной жизни общества. В том, что касается собственно анализа детского творчества и внешнего выражения содержания духовного опыта ребенка, особое место занимают этнографические источники и русский детский фольклор. Здесь можно выделить работы таких мастеров отечественной фольклористики, как С.М. Лойтер, О.Ю. Трыкова, М.П. Чередникова, М.В. Осорина, О.Н. Гречина.

Отдельный круг источников составили тексты, которые легли в основу современной философской танатологии. Это, прежде всего, работы Р. Кастенбаума, A.B. Демнчева, В. В. Савчука, C.B. Рязанцева, Т. В. Артемьевой, К.Г. Исупова, Т. В. Мордовце вой. Среди источников, посвященных теме смерти и включению этой проблематики в культурный контекст, особое место занимает биоэтическая литература, представленная такими авторами, как Б.Г. Юдин, А.П. Огурцов, П.Д. Тищенко; а также литература, посвященная вопросам воспитания отношения к смерти. Здесь необходимо отметить таких исследователей, как X. Файфель, М. Блюбонд-Лапгнер, Р. Стевенсон, Дж. Д. Морган, Е. Дж. Девё.

Кроме того, большой интерес для диссертационной работы представили данные современных философских, социологических и психологических исследований.

Научная новизна исследования. Осмысление проблематики духовного опыта детства и включения в этот опыт темы смерти до сих пор не подвергалось подобному философско-антропологическому анализу. Однако изучение вопросов духовного опыта ребенка и наличия в нем темы смерти представляется чрезвычайно важным, поскольку не только раскрывает глубину такого этапа человеческой жизни, как детство, но и расширяет представления о человеке в целом, раздвигает, таким образом, границы антропологического знания.

Научная новизна работы определяется следующими результатами:

- проведен анализ антропологических концепций детства, определено их значение и выявлены их особенности;

- изучена роль материнской лирики (в частности смертные колыбельные) в процессе приобщения ребенка к онтологическим проблемам;

- установлена содержательная связь между книжными текстами, изобразительным материалом и фольклорными источниками в осмыслении культурой таких понятий, как «смерть» и «детство»;

- показано, что формирование системы отношения к смерти и особенности ее функционирования в культуре обусловлены доминированием в коллективном сознании идей принятия или, наоборот, отвержения смерти, которые являются противоположными модусами (конструктивным и деструктивным) двуединой стратегии смерти, исходящей из мотивации преодоления страха смерти;

- отмечено, что существенную роль в процессе признания ценности жизни ребенка играют социальные и педагогические установки во взглядах на детство, которые оказывают влияние не только на особенности проявления эмоциональной привязанности родителей к детям, но и в целом влияют на внутрисемейные отношения;

- проведен философский анализ продуктов детского творчества, имеющих отношение к теме смерти, в результате которого установлено, что присутствие смерти в духовном опыте ребенка есть не только сублимация иррациональных страхов, но и глубокое осмысление собственной жизни и своего места в ней;

- установлено, что существующая сегодня система отношения к смерти в культуре оказывает серьезное влияние на политику воспитания ребенка в современной семье. Стремление сделать существование ребенка безопасным, возведение жизни ребенка на высшую ступень в системе человеческих ценностей оборачивается лишением детей права свободного выбора и права на собственный опыт, что ведет не только к серьезным искажениям детских представлений о мироустройстве, но и есть ни что иное, как непринятие индивидуальности и неповторимости личности ребенка;

- определено и введено в научный оборот понятие «воспитание отношения к смерти», и разработаны методические рекомендации по

организации подобного воспитания в российских общеобразовательных учреждениях.

Положения, выносимые на защиту:

- Обращение к духовному опыту детства в вопросе осмысления ребенком темы смерти оправдано, поскольку духовность, понимаемая как «метафизическое ядро человека»1, одна лишь и может служить основанием подлинности и полноты представлений ребенка о жизни и смерти. Изначальная открытость детства духовным основаниям бытия свидетельствует о целостности естества ребенка, о гармоничном включении в его опыт проблематики жизни и смерти. Сохранение этой внутренней целостности, доступ ребенка ко всем сферам духовного общества во многом определяется тем социальным пространством, в которое включается ребенок (и особая роль в этом процессе принадлежит семье). Осуществляемая же в современном обществе деструктивная стратегия разрыва не только не способствует духовному росту детей, но, напротив, ведет к разорванности индивидуального духовного бытия.

- Вся история культуры свидетельствует об осуществлении двуединой стратегии отношения к смерти. Модусы этой стратегии противоположны, хотя и исходят из единой мотивации преодоления страха смерти, но именно доминирование одного из них (конструктивного или деструктивного) обуславливает формирование в обществе определенной системы смерти, регламентирующей отношение к самому явлению смерти и определенным образом вписывающей это событие в жизнь общества.

- Особенность отражения культурой смерти ребенка является не только индикатором отношения к детству, но и выступает сущностной характеристикой самой культуры. Конструктивное преодоление страха за существование ребенка открывает для него саму жизнь, в которой ребенок может реализовать основные свои права: право на сегодняшний день и право быть тем, кто он есть.

- Анализ теоретической модели детского восприятия смерти требует разработки определенных компонентов, на основании которых подобная модель может быть осуществлена. Сложность в выделении компонентов для анализа системы отношения детей к смерти заключается в том, что необходимо, чтобы эти компоненты отражали именно детское восприятие смерти и позволяли проводить дифференциацию этого восприятия внутри самого детства. Более того, теоретический, рациональный подход к пониманию детьми смерти оказывается недостаточным, поскольку не позволяет определить глубину осмысления детьми вопросов, связанных со смертью.

- Творчество есть непрямой, иносказательный способ выражения духовных переживаний ребенка. Более того, именно спонтанное

1 Корольков АЛ. Духовна» антропология. - СПб.: Иэл-во С.-Пгтерб. Ун-та, ИХ>}„ С. 15,

творчество, поскольку оно не поддается рационализации и культурной регламентации, не только раскрывает особенности духовного опыта, но и обращает ребенка к истокам бытия. Смерть, становясь темой детского творчества, не только открывает перед ребенком проблематику конца человеческого существования, но и свидетельствует о глубоком понимании им жизни и ставит перед ним проблему осмысленности собственного существования.

- Разработка системы воспитания отношения к смерти есть попытка практического включения в культуру аспектов смерти и умирания, подразумевающей активное участие подрастающего поколения в осмыслении вопросов философии и культурологии смерти с тем, чтобы в своем реальном бытии дети могли жить полноценной жизнью, а не быть лишь жертвами деструктивного страха смерти. Именно принятие смерти, знание о ее неизбежности может служить проектирующим и ориентирующим началом человеческой жизни, когда признание суверенности собственной смерти есть предельное основание самой дентификации личности. Теоретическая значимость исследования. Теоретическое значение диссертации состоит в дальнейшем развитии отечественной танатологии, в расширении ее проблематики и практическом преломлении разрабатываемых в рамках танатологического дискурса фундаментальных проблем смысла и ценности человеческой жизни. Кроме того, изучение феномена смерти в его отнесенности к духовному опыту детства является инновационным приемом синтеза философских, философско-антропологических, культурологических, психологических, социологических и исторических знаний. Практическая значимость исследования и рекомендации к использованию полученных результатов. Практическое значение диссертации обусловлено ее основными теоретическими положениями, служащими реализации социальных программ по воспитанию отношения к смерти в детском возрасте и профилактике распространения насилия в обществе.

Результаты и выводы диссертационного исследования имеют практическое значение, расширяя антропологические ориентиры в философско-культурологическом знании, способствуют развитию отечественной танатологии и социально-гуманитарных наук.

Кроме того, практическая значимость исследования определяется возможностью использования полученных результатов для создания системы подготовки подрастающего поколения к пониманию проблем смерти, оказания психологической помощи людям, находящимся в критической жизненной ситуации или переживающих посттравматический стресс.

Отдельные разделы работы могут быть использованы в курсах философии, психологии, педагогики, в частности при изложении таких тем, как: «Человек как предмет философского анализа», «Духовный мир человека», «Жизнь и смерть в духовном опыте человечества».

Научные результаты исследования могут найти дальнейшее

применение в осмыслении ряда дискуссионных вопросов таких отраслей гуманитарного знания, как философская антропология, культурология, психология.

Апробация диссертационной работы.

1. Диссертация обсуждена на заседании кафедры философской и психологической антропологии РГПУ им. А.И. Герцена и решением кафедры от 14 апреля 2006 г, рекомендована к защите.

2. Положения, основные идеи и результаты исследования неоднократно были представлены в докладах и тезисах к международным и российским конференциям.

3. Материалы диссертации использованы при подготовке протрамм учебных дисциплин «Тема смерти в духовном опыте ребенка. Международные традиции танатологического образования и воспитания», «Социальная политика стран Европейского Союза в образовании» (Институт международных связей, РГПУ им. А.И. Герцена).

4. Основные положения диссертации представлены автором в 15 публикациях общим объемом 3,9 п.л.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащих б параграфов, заключения и библиографического списка литературы, включающего 157 источников, из них 37 на иностранных языках. Общий объем диссертации 177 стр.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обоснована актуальность темы, дана оценка степени разработанности проблемы, сформулированы цели и задачи исследования, обозначен круг источников и методологические основания, раскрыта научная новизна, теоретическая и практическая значимость результатов, определены положения, выносимые на защиту.

В первой главе работы, «Философия детства и осмысление смерти в ф ил ософс ко-а нтро п »логическом измерении», автором анализируется проблема духовного опыта ребенка и соотнесешюсгь тем детства и смерти. На основании проведенного анализа делается заключение о том, что на протяжении истории культуры происходит постоянное внутреннее сопряжение этих тем. Детство, как абсолютное начало, и смерть, как абсолютный конец, определенным образом конституируют отношение к жизни. Более того, через осознание темы детства и темы смерти личность и общество в целом определяют себя в культуре. Отсюда, особенности отношения к смерти в культуре, во многом, задают характер самой культуры. Смерть, таким образом, выступает как соцнальнообразующая система. В рамках этой системы особенным образом высвечивается тема детства. Ребенок понимается двояко: как абсолютно посюсторонняя альтернатива смерти и, одновременно, как «десантник небытия». Поэтому автор заключает, что преобладание в культуре одной из этих позиций в отношении к детству откладывает отпечаток на формирование своеобразной аксиологии детства и на признание за детством особой духовности.

В первом параграфе, «Духовный опыт детства в свете философской антропологии», прежде всего, определяется само понятие «духовный опыт» и анализируется возможность отнесения этого понятия к событию детства. Духовный опыт понимается как «существование, предшествующее образованию мира объектов и вещей. В нем обнаруживает себя свобода, В духовном опыте человека раскрывается тайна Бога, мира и самого человека»1. Это тот глубинный слой, который есть в человеке «до выброшенности во вне», «до разделения на субъект и объект». При этом, можно не осознавать этой глубины, она может быть «закрыта», но именно она - источник всего великого, что есть в человеке. Детство, которое оказывается за рамками социокультурного обмена, живет по другим законам, сознание ребенка не знает начала и конца, ему не ведомо пространство и время. Ребенок всегда пребывает здесь и сейчас («Дети играют в вечности»). Поэтому детский мир оказывается прозрачным, в него проникает и в нем же пробуждается «экзистенциальная глубина». Можно говорить о том, что ребенок преодолевает человеческую ограниченность во времени и

3 Бердяев Истдоа и Откровение. Пролегомены к критике Откровения / Сост. и послесловие П Г. Б^зносоаа, примеч. Е.В. Бронниковой.-СПб.: РХГИ, 1996., С. 11 -12.

пространстве и совершает прорыв в особое состояние безвременья. Отсюда неслучайно отношение к ребенку в культуре как «к медиатору, визионеру», поскольку его взору доступно то, что неподвластно взору обычного человека. Существенная роль в духовном становлении ребенка и осмыслении им темы смерти принадлежит семье. С одной стороны, формируя у ребенка чувство принадлежности, любви, семья (и, прежде всего, родители) сохраняет открытость детской души внутреннему чувству и задает ориентиры духовного развития. С другой, именно посредством семьи, понимаемой как микрокосм культуры, осуществляется трансляция преобладающего модуса двуединой стратегии отношения к смерти, т.е. уже на уровне семьи ребенок сталкивается с действием существующей системы смерти.

Во втором параграфе, «Смерть в культуре: философско-культур »логическое измерение танатологии», автор диссертации, рассматривая различные модусы смерти как реальности человеческого бытия (смерть тела, смерть сознания, смерть как разрыв связей - социальная смерть), предлагает говорить о смерти не только как о крайне противопоставленной жизни, но и как полифонически взаимодействующей с ней. В параграфе делается вывод о том, что смерть в пространстве жизни выстраивает свою систему, по сути управляющую этой жизнью. Концепция смерти как системы — это попытка рассмотрения комплекса взаимоотношений между смертью и структурой общества. Сам термин («система смерти») принадлежит Р. Кастенбауму4, который полагает, что в любом обществе смерть представлена в виде системы, со своими отличительными компонентами и функциями. Все составляющие отношения к смерти, будь то забота об умирающих или распространенность суицидального поведения среди подростков, не могут быть окончательно поняты без анализа особенностей системы включенности смерти в структуру общества. В параграфе отмечается, что эта система не замыкается лишь только на смерти как таковой. Она связана с широким спектром социальных феноменов, которые на первый взгляд могут быть совершенно не связаны с проблематикой смерти, и, вместе с тем, оказывают прямое и/или косвенное влияние на формирование отношения к смерти как таковой. Несмотря на национальные, религиозные и т.п. различия можно выделить целый ряд признаков, характеризующих «систему смерти», выстраиваемую в рамках современной культуры.

В рамках данного параграфа автор проводит философско-культурологический анализ проблемы смерти и приходит к заключению о том, что на протяжении истории в западноевропейской культуре прослеживаются две противоположные, хотя и исходящие из единой мотивации преодоления страха смерти, стратегии: деструктивная, основанная на табуировании, вытеснении смерти, и конструктивная, принимающая идею

* Kaslenbaum Robert J. Death, Society And Human Experience. Third edition, A Bell & Howell Company, Ohio, 1936.

смерти-несуществования и вписывающая событие смерти во внутрижизненное пространство. При этом, «культура смерти» определяется доминированием конструктивной стратегии. В этом смысле особенность и своеобразие русской культуры заключается в причудливом сочетании этих двух стратегий преодоления страха смерти. Герой русской литературы -смертолюбив, он тянется к смерти, желает ее. В русской литературе, философии, культуре одновременно сосуществуют идеи отрицания смерти и особое любование ею. Отношение к смерти и умиранию в XX веке, во многом, обусловлено преобладанием деструктивной стратегии преодоления страха смерти. Жизнь и смерть оказываются крайне противопоставлены друг другу. Современное обыденное сознание не приемлет, отторгает, не допускает присутствия смерти. Вместе с тем, возникающие конструктивные идеи отношения к смерти, такие как воспитание отношения к смерти и забота об умирающих, могут быть положены в основу формирования повой "культуры смерти".

Третий параграф, «Ребенок и смерть в фнлософско-культур©логической и фнлософско-антропологической ретроспективе», ставит своей целью показать связь, которая существует между особенностями отношения к детству и определенным модусом стратегии принятия/непринятия смерти в культуре. Автор полагает, что содержательным определением понятия детства, которым в своей работе руководствуется тот или иной исследователь, выступает, не что иное, как конкретный «образ детства», формируемый па основе определенных культурных, социально-исторических проекций, т.е. на основе определенного культурно-исторического возрастного символизма. Предметом диссертационного исследования можно считать такой образ детства, который высвечивает существующее в истории культуры представление о ребенке сквозь призму принятия ценности его жизни и особенностей отношения к его смерти. Такое представление о детстве есть вариация синтетического образа детства, т.е. понятие «детство» принимается как целостный социокультурный феномен, но акцент при этом делается па аксиологическом и жизнеутверждающем компоненте данного понятия. Такой способ рассмотрения детства, когда в центр исследовательского интереса ставится проблема жизни и смерти ребенка и ее аксиологический аспект, представляется значимым и оправданным в связи с существующей неоднозначностью понимания детства, отсутствием интереса и забытостью этой темы в истории культуры. Но сложность состоит в том, что «детство -как событие — находится «под поверхностью» объяснений. Это как бы восстание культуры против своих собственных законов, подобно тому, как поэзия восстает против законов языка. Тут зона прекращения действия ценностей в том смысле, что детство выходит за пределы обмена. Детство постоянно уничтожает определения: не случайно так велик интерес культуры к детскому (жизне)творчеству («инфантилизм детской речи», «устами ребенка глаголет истина»), и признание глубинной событийности детства

(«все мы родом из детства»)»5. Только с осознанием предельности н моральной несводимости понятий «ребенок» и «смерть» детство обретает в общественном сознании полноту и значимость, оно выводится за пределы «символической иллюстративности». Смерть своей окончательностью, основательностью и неизбежностью расставляет акценты в жизни, высвечивает темные и искривленные стороны социального бытия, определяет место и цену сложным и неоднозначным понятиям.

Особое внимание в параграфе уделено роли семьи в становлении личности ребенка и признании ценности его жизни. Автором анализируется существующая в культуре традиция инфантицида и рассматривается вопрос существования «смертных колыбельных». Автор приходит к заключению о том, что уже на самых ранних ступенях формирования личности ребенок прикасается посредством материнской лирики к проблемам бытия. В момент засыпания граница бытия и небытия становится чрезвычайно тонка (недаром понятия «сон» и «смерть» близки в народной культуре), и тихое пение матери приобретает особый смысл. Здесь слово (например, пожелание смерти) уходит на второй план, а внутренний духовно-душевный настрой является определяющим, и пожелание смерти в одном случае становится приговором, а в другом — оберегом. Отсюда формирование идей об осмысленности собственного существования связывается в сознании ребенка, прежде всего, с чувством любви и защищенности, с чувством принадлежности «мы».

Впервые эти чувства рождаются в душе ребенка в семье. Именно семья выступает одннм из необходимых условий устойчивости социального бытия. Это тот стержень, вокруг и благодаря которому разворачивается становление личности ребенка. Семья сочетает в себе прошлое, настоящее и будущее человека. Благодаря семье возможна (или, напротив, невозможна) реализация личностного потенциала.

Автор отмечает, что в ходе исторического и культурного развития происходит своеобразная метаморфоза отношения к детской смерти. Провозглашение абсолютной ценности ребенка и, тем самым, непринятие его смерти, тем более смерти неестественной, с одной стороны, свидетельствует о том, что культурные договоры со смертью дают определенные результаты, но, с другой, сама жизнь оказывается закрытой для ребенка.

Вторая глава диссертации, «Философские н социально-культурологические основания воспитания отношения к смерти», посвящена раскрытию основных тем и понятий, связанных собственно с осмыслением ребенком темы смерти. Автор полагает, что рассмотрение проблемы представленности в духовном опыте ребенка темы смерти предполагает ответ на вопрос о том, какие существуют концепции понимания детьми смерти и что, собственно, является содержательной

5 Грякалов А.А. Культура н событие детства Н Философия детства н социокультурное творчество: Материалы X Международной конференции «Ребенок в современном мире. Культура н детство». СПб.: Пиво СПбГПУ. 2003., С. 24.

составляющей осмысления смерти в духовном опыте ребенка. Эти вопросы нуждаются в ответе, поскольку могут служить основанием построения системы воспитания отношения к смерти, которая должна стать своеобразным ключом, способствующим преодолению современного обезличивания, утраты значимости жизни отдельного человека, и возвращением в рамки культурного сознания уверенности в неповторимости и уникальности отдельной личности.

Первый параграф, «Мировоззренческие и психологические особенности отношения детей к смерти», посвящен раскрытию предпосылок и тенденций, которые лежат в основе анализа представлений детей о смерти. В большинстве случаев ученые, пытаясь ответить на вопрос о том, каково восприятие детьми смерти, проводят сравнение детских представлений с неким стандартом «взрослого» отношения к смерти. При этом, основной посыл заключается в том, что эта зрелая концепция окончательна, т.е. процесс формирования представлений о смерти является ограниченным, линейно-возрастающим. Но, вместе с тем, данная концепция смерти также фактически не исследована. Если существуют такие сложности в отношении понимания смерти зрелыми личностями, то возникает вопрос о правомерности использования «взрослой» концепции смерти в качестве некоего эталона при описании мировоззренческих и психологических особенностей отношения детей к смерти.

Поэтому наиболее адекватным представляется такой подход к проблеме восприятия детьми смерти, при котором мир ребенка рассматривается как нечто уникальное, а не как определенные этапы па пути достижения взрослости. Такое понимание проблемы подразумевает существование взаимосвязи между конкретным этапом психологического становления личности и определенным уровнем понимания смерти. Взросление детей отмечается изменением и дополпешем концепции смерти. Вместе с тем, автор настаивает на том, что понятие целостности детской концепции смерти условно и не означает линейно-возрастающего процесса осмысления смерти (в ходе формирования отношения ребенка к этому феномену возможны отклонения в сторону предшествующих этапов эмоционально-познавательного развития). Это ставит вопрос о методах исследования особенностей формирования детской концепции смерти. В настоящее время исследователи, работающие в данном направлении, идут по пути соотнесения особенностей восприятия детьми смерти с определенными концептами, т.е. со специально выделешнлмн в процессе многочисленных контент-анализов составляющими, признанными обязательными для понимания того, что есть смерть. Однако рационализация восприятия детьми смерти часто приводит к нивелировке глубины переживания. Вместе с тем, такие теоретические, рациональные подходы к построению моделей отношения детей к смерти оправданы. С одной стороны, они позволяют выделить существенные элементы детской концепции смерти, на основании которых возможно проводить возрастную дифференциацию, а, с другой, эти модели отражают, в целом, готовность современного общества к принятию важности для детей темы смерти.

Во втором параграфе, «Детское творчество как отражение духовного осмысления смерти», рассматриваются антропологические вопросы, связанные с осмыслением способов иррационального постижения темы смерти в духовном опыте ребенка. Одним из таких способов может в полной мере выступать анализ детского творчества. В творческом акте реализуется и фиксируется то единичное, индивидуальное, от чего абстрагируется теоретическое знание, направленное на выявление общих закономерностей. А потому оказывается возможным вплотную подойти к тому, что есть само детство, и что составляет предмет детских духовных исканий. Творчество позволяет ребенку преодолеть действие преобладающего в современной культуре деструктивного модуса восприятия смерти, оно раскрывает перед ним жизнь во всей ее конкретности и полноте. Анализ детского творчества позволяет автору сделать заключение о том, что смерть не есть нечто чуждое для детского сознания. Она осмысливается и переживается наряду со многими вопросами и проблемами, но в отличие от многих других тем, тема смерти в ее осмыслении часто встречает сопротивление со стороны окружения ребенка. Становясь предметом духовного опыта, тема смерти нуждается во внешнем выражении. Но часто взрослые оставляют ребенку лишь незначительные возможности в выражении своих .духовных исканий и переживаний. Ребенок лишается права говорить о смерти, о своем внутреннем чувствовании этой проблемы открыто, а потому вынужден прибегать к помощи символов н иносказаний. Его иррациональное выражение глубоких внутренних переживаний и чувств часто оказывается неправильно интерпретировано взрослыми, а иногда и вовсе остается незамеченным. Такое «невольное» игнорирование осмысления детьми темы смерти приводит к тому, что ребенок все больше осознает собственное одиночество в окружающей его действительности. Он чувствует себя заброшенным во враждебный и чужой мир, в котором не на что и, самое главное, не на кого опереться. Негласный запрет, налагаемый современным обществом на тему смерти, непринятие взрослыми детских попыток выразить то, что их волнует, все больше отрывает детей от ощущения принадлежности неким общим духовным основаниям. Присутствие темы смерти в духовном опыте ребенка есть не что иное, как глубокое понимание им жизни, проблемы собственного существования, проблемы осмысленности собственного бытия.

В третьем параграфе, «Фил ософско-м етод ич еские основы воспитания отношения к смерти», автор диссертации отмечает, что в условиях современного мира — мира многочисленных открытий, многие из которых способны в корне изменить представления человека о собственной жизни, когда тема смерти приобретает новые измерения, ибо мир, жизнь познаются, а смерть все еще остается непонятой и, вместе с тем, чрезвычайно широко экспонируемой и эксплуатируемой, особое значение приобретает вопрос воспитания отношения к смерти. Тем более важным рассмотрение проблемы воспитания отношения к смерти оказывается, когда речь заходит о

детстве. Здесь происходит столкновение нескольких смысловых планов: преобладание в современном обществе деструктивной стратегии отношения к смерти переносится и на систему взглядов о детстве. Стратегия, связа1шая с вытеснением и табуированием смерти, формирует стиль поведения: неудобно обсуждать смерть и, еще более неудобно, объединять в теоретическом сознании смерть и детство. Кроме того, табуированность темы смерти имеет своим основанием предположение, что обсуждение такого рода вопросов болезненно и травматично для детей или, что они не в состоянии осознать то, что жизнь имеет свои пределы. В действительности же нежелание говорить с детьми о смерти - это, прежде всего, теоретическая и психологическая несостоятельность взрослых: непонимание проблемы, отсутствие мировоззренческих и культурных моделей, традиций и методик.

Автор полагает, что формирование культуры смерти и умирания возможно, в том числе, при условии, что детям будет позволено открыто обсуждать тему смерти. Воспитание отношения к смерти как социальная политика государства - есть первый шаг на пути формирования подобной культуры. Уровень принятия смерти в обществе определяется и тем, в какой мере осуществляется воспитание отношения к смерти у подрастающего поколения. Первыми трансляторами этого воспитания для ребенка могут быть родители, семья. Тогда отношение к смерти органично вписывается в контекст жизни, смерть перестает быть отталкивающей и неприемлемой, но понимается как необходимое, закономерное явление, указывающее на возможности и потенциалы личности, которые могут и должны быть реализованы.

В Заключении диссертационного исследования осуществлена оценка результатов исследования, сформулированы общие теоретические выводы:

- Современное обращение к ребенку, декларация его прав, признание ценности его жизни, по сути, затмевает детство, как оно есть. Символические, трансцендентные основания детства оказываются за пределами исследовательского интереса, но именно они-то и являют собой подлинное детство. Все это вскрывает перед академической наукой необходимость самого определения понятия.

- Изначальная открытость детства духовности, причастность ребенка Тайне с первых дней жизни ставит перед ним онтологические проблемы его собственного существования. При этом, существенную роль в их решении играет семья. С одной стороны, семья способствует формированию у ребенка чувства принадлежности, любви, что задает осмысленность детскому существованию. С другой, именно семья транслирует существующие в культуре стратегии отношения к смерти, и, таким образом, является прообразом действия системы смерти.

- Анализ западно-европейской культуры позволяет говорить о двух типах «культурного оформления смерти»: деструктивного и конструктивного. Оба эти типа исходят из мотивации преодоления страха смерти, но, при этом, деструктивный модус стратегии

отношения к смерти основывается на табунровании темы смерти, в то время как конструктивный - есть принятие идеи смерти-несуществования, Таким образом, оба типа культурного оформления смерти определены различными корреляциями символических пространств жизни и смерти,

— Действие современной, деструктивной по сути, системы смерти отражается на отношении к детству. Ребенок понимается как высшая ценность, как абсолютно посюсторонняя альтернатива смерти. Детство отменяет смерть, а потому само не может не только принадлежать ей, но и не имеет право на мысли и чувства о ней,

- Реальность детства такова, что смерть занимает определенное место в системе детского мировосприятия. Это позволяет некоторым исследователям говорить о существовании особой детской концепции смерти, которая отличается от взрослого восприятия и обладает рядом существенных отличий в зависимости от возрастной дифференциации. Такой подход подразумевает, что каждый этап познавательного и эмоционального развитая ребенка оказывается коррелирован с различным уровнем восприятия смерти. По мере взросления детей меняется глубина и продолжительность переживания, сама концепция смерти дополняется, видоизменяется, усложняется и приобретает некоторую целостность. Но такой рациональный подход не исчерпывает всей глубины детского восприятия смерти, хотя, вместе с тем, и позволяет разработать определенные критерии оценки отношения детей к смерти и готовности современного общества признать значение для детства проблематики смерти.

- Способом иррационального постижения присутствия темы смерти в духовном опыте ребенка может в полной мере выступать анализ детского творчества, которое понимается как способ познания жизни духа во всей ее реальной конкретности. Смерть, становясь темой детского творчества, с одной стороны снимает действие существующей системы смерти, мотивированной всепоглощающим страхом перед этим событием, а, с другой, прорисовывает саму жизнь такой, какой она оказывается явленной ребенку, и, вместе с тем, открывает перед ним новые горизонты жизни.

— Присутствие в духовном опыте ребенка темы смерти, осмысление им вопросов, связанных с возможностями его собственного существования, не должно оставаться незамеченным со стороны взрослых и, прежде всего/ родителей и учителей. Предоставление возможности открыто обсуждать такую запретную тему, как смерть, есть важный шаг на пути построения конструктивной системы смерти, ведущей к формированию целостной культуры смерти и умирания. Способом же предоставления такой возможности может выступать специально организованная система воспитания отношения к смерти. Подобная система должна реализовываться не только в рамках образовательного учреждения, где ее внутренний смысл может быть

искажен, и данная система будет использоваться лишь как инструмент, но воспитание отношения к смерти должно стать внутренней политикой культуры в целом.

Итак, осмысление темы детства и включенности в нее проблематики смерти показывает всю многогранность этой проблемы. Более того, рассматриваемая в подобном ключе, эта тема, словно призма, отражает всю сложность и неустойчивость современного культурного бытия. Выведение же проблематики смерти на уровень духовного осмысления неслучайно и оправдано, поскольку встреча с ней осуществляется на уровне знака, символа, размышления, которые, безусловно, являются принадлежностью духовного опыта. Таким образом, философское осмысление темы смерти в духовном опыте ребенка задает новые исследовательские горизонты и открывает новые теоретические и практические перспективы для развития философской антропологии.

По теме кандидатского исследования опубликованы следующие работы:

1. Исаев Д.Н. Новикова Т.О. Модель подготовки подрастающего поколения к принятию смерти// Конгресс по детской психиатрии/ Материалы конгресса. - М., 2001, С. 278 - 279. - 0,1 п.л., авт. 0,05 п.л.

2. Исаев Д.Н. Новикова Т.О. Воспитание сознательного отношения к смерти// Психолого-социальная работа в современном обществе: проблемы и решения/ Тезисы ежегодной региональной научно-практической конференции. — СПб., 2002, С. 91 -95.-0,1 пл., авт. 0,05 п.л.

3. Новикова Т.О. Детство, где никто не умирает// Философия детства и проблемы современного города: Материалы IX международной конференции «Ребенок в современном мире. Дети и город», - СПб.: Издательство СПбГТУ., 2002, С. 286 — 290 — 0,1 п.л.

4. Новикова Т.О. Запретная тема (представления детей о смерти)//Человек, 2002. С 112- 117. - 0,8 п.л.

5. Новикова Т.О. Смерть глазами ребенка// Философский век. Альманах

21./ Науки о человеке в современном мире, Часть 1., - СПб.: Санкт-Петербургский Центр истории идей, 2002, С. 401 -412.-0,3 ид.

6. Новикова Т.О. Детство, которого мы не знаем // Философия детства и социокультурное творчество/ Материалы X международной конференции «Ребенок в современном мире. Культура и детство», -СПб.: Издательство СПбГТУ., 2003, С. 318 - 323. - 0,1 п.л.

7. Исаев Д.Н. Новикова Т.О. Нужна ли подросткам помощь е восприятии смерти? // «Вопросы психологии», 2003, №3. — С. 110—117.-0,5 пл., авт. 0,4 п.л.

8. Новикова Т.О. «Крепкий орешек» против Змея Горыныча, жи Как победить страх смерти? // «Домашнее воспитание», 2003, №3., С. 19 —

22. - 0,3 пл.

9. Новикова Т.О. Город и смерть//«Петербург на философской карте мира». Выпуск 2/ Санкт-Петербургский научный центр Российской

академии наук. СПб., 2003.-С. 104-110.-0,3 пл.

Ю.Новикова Т.О. Что думают дети о смерти // «Народное образование», 2003, №7. - С. 144 - 148. - 0,3 п.л.

П.Новикова Т.О. Воспитание отношения к смерти как педагогическая политика государства// Философия образования и мир детства: Материалы XI Международной конф. «Ребенок в современном мире. Государство и дети». СПб.: Изд-во СПбГТУ, 2004, С. 567 - 574. - 0,2 п.л.

12.Новикова Т.О. М.С. Каган «Се человек... Жизнь, смерть и бессмертие в «волшебном зеркале» изобразительного искусства»// Человек, 2004, Ш, С. 183 - 186. - 0,3 пл.

13.Новикова Т.О. Опасная безопасность// Метафизика семьи и государственная политика: Материалы XII Международной конференции «Ребенок в современном мире. Семья и дети». СПб.: Изд-во Политехи, ун-та, 2005, С. 377-379.-0,1 п.л.

Н.Новикова Т.О. Фшюсофско-методологические основания

танатологического образования// Философия человека и современное образование: Сборник статей. СПб.: Изд-во РХГА, 2006. С. 285 - 289. -0,2 п.л.

15.Новикова Т.О. Детство в системе смерти // Мир детства: метафизика культурно-цивилизационного кризиса. Материалы XIII международной конференции «Ребенок в современном мире. Детство: социальные опасности и тревоги». СПб.: Астерион, 2006, С. 370 - 374. - 0,2 пл.

Отпечатано в «ООО «Инжиниринг Сервис» Санкт-Петербург, ул. Казанская, д. 7

Подписано в печать 20.10.2006 Формат 60x84'Лв. Бумага офсетная. Усл7печ. л. 1,25 Заказ № 716 Тираж 100 экз.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Новикова, Татьяна Олеговна

ГЛАВА 1. ФИЛОСОФИЯ ДЕТСТВА И ОСМЫСЛЕНИЕ СМЕРТИ В

ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ.

1.1.Духовный опыт детства в свете философской антропологии.

1.2. Смерть в культуре: философско-культурологическое измерение танатологии.

1.3. Ребенок и смерть в философско-культурологической и философско-антропологической ретроспективе.

ГЛАВА 2. ФИЛОСОФСКИЕ И СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ВОСПИТАНИЯ ОТНОШЕНИЯ К СМЕРТИ.

2.1. Мировоззренческие и психологические особенности отношения детей к смерти.

2.2. Детское творчество как отражение духовного осмысления смерти.

2.3. Философско-методические основы воспитания отношения к смерти.

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Новикова, Татьяна Олеговна

Осмысление детства приобретает различные формы и наполняется различным содержанием в зависимости от аксиологических оснований и представлений, существующих в различных тинах культуры. В силу неотрефлексированности этого явления ряд установок носит традиционно патриархальный характер. Следование им приводит к убеждению в отсутствии самостоятельной ценности детства как мировоззренческой системы, вследствие чего социокультурный контекст, связанный с этим этапом, рассматривается как второстепенный, а самому явлению отводится роль подчинения и несамостоятельности. Зачастую детство рассматривается лишь как необходимая, но преодолимая ступень процесса взросления.

Выведение детства с тематической периферии и постановка вопроса о специфической природе детства в рамках философского знания произошли сравнительно недавно, в эпоху Просвещения. Именно это время характеризуется появлением детально проработанных трактатов о воспитании. Кроме того, именно в эпоху Просвещения появилась детская одежда, детская литература, за ребенком стала признаваться его инаковость по отношению к миру взрослых, которая не сводима к неполноценности. Переоценка значения, природы и места детства в социуме происходит и сегодня. Меняется общественное и научное отношение к ребенку, делается акцент и на правовом обеспечении детства. Очевидным становится факт, что в определенном смысле каждый человек - «постребенок»1, переступающий детство в процессе взросления, но сохраняющий его, как некий опыт, на всю жизнь.

Особое внимание к детству заключается не только в придании определенного социально значимого статуса ребенку, но и в обращении к духовному миру детства. Духовный мир ребенка - это мир искренности, невинности и веры. Отсутствие у ребенка «жизненного опыта», который

1 термин Апинян Т. А. часто заключается в прагматическом принятии решений в ситуациях выбора и контроле собственных эмоций и чувств, выступает норой не минусом, а скорее плюсом в решении ребенком жизненных проблем, которые могут формулироваться на предельно метафизическом уровне. Все это необходимо учитывать в процессе духовного воспитания детей. Само же духовное воспитание должно, с одной стороны, способствовать сохранению изначально данной ребенку чистоты и открытости сердца, и, с другой, «формировать такую цельную личность, перед которой не могло бы возникнуть жутких по своей нелепости вопросов: не лучше ли предпочесть чужих родителей, чужую родину, чужую веру?»2.

Вместе с тем, духовное воспитание подрастающего поколения подразумевает определенное представление о самом духовном опыте детства, что, в свою очередь, предполагает разработку методов исследования подобного опыта. Сложность исследования духовного опыта детства состоит, прежде всего, в том, что дети не оставляют теоретических изложений рефлексии собственных чувств, мыслей, духовных исканий. Поэтому для исследователя остается только два пути. Первый представляет собой ретроспективный анализ своего детства. В литературе существует немалое число примеров воспоминаний о детстве, оставленных выдающимися писателями, художниками, философами, религиозными мыслителями. Недостатком этих источников, несмотря на их колоссальное значение для развития антропологии детства, является то, что в них возможны трансформации истинных чувств ребенка, связанные с изменениями, произошедшими с человеком за многие годы, с особенностями его памяти и воображения. Второй путь - это путь наблюдения. Духовная жизнь ребенка открыта для наблюдения со стороны, поскольку в наибольшей степени оказывается вынесенной вовне, душевные искания ребенка обнаруживают себя в контексте ситуации, в которой находится ребенок. В этом смысле, особое значение приобретает анализ детской игры, изобразительного и

2 Корольков А.А. Духовная антропология. - СПб.: Изд-во С.-Пстсрб. Ун-та, 2005., С. 254 - 255. 4 устного творчества ребенка, являющихся, по большому счету, метафорическим выражением духовного мира детства. Тем более актуален анализ детского творчества тогда, когда речь заходит об осмыслении ребенком тем, которые оказываются запретными, на которые в культуре налагается табу, и, прежде всего, это касается осмысления темы смерти. Присутствие в духовном опыте ребенка темы смерти есть необходимое условие формирования и становления его личности, а также принятия им ценностей жизни. Традиция «замалчивания» смерти и проблем с нею связанных не только не служит формированию мировоззренческих ориентиров и защитных социопсихологических механизмов подрастающего поколения, но, более того, не способствует духовному росту детей. Необходимо же, чтобы система отношения к смерти в культуре работала не на забвение смерти, но на поминовение, которое есть свет самой духовности. Именно такая стратегия включения смерти в культуру и может считаться конструктивной и способствующей духовному росту в целом. Речь идет о формировании определенной культурной традиции утешения, помощи в преодолении горя и, вместе с тем, сохранения памяти об умерших. Однако, современная политика замалчивания смерти оборачивается утратой культуры сочувствия, в обществе не развиты этические нормы утешения. Умирающие люди оказываются по-настоящему одинокими. В определенном смысле слова, можно говорить о стигматизации умирания. С другой стороны, неразвитой оказывается социальная политика помощи переживающим утрату, примером тому может служить, в частности, открытость в сфере экономической и коммерческой жизни общества вопроса о случаях предоставления и продолжительности отпуска для совершения необходимых ритуалов, связанных с похоронами, а также для оплакивания умерших. Кроме того, совсем неуместным считается участие детей в процессе утешения и скорби. Позиция взрослых в этом вопросе основывается на ошибочном предположении о вреде подобного опыта для детей. Взрослыми не ставится в учет тот факт, что одной из существенных составляющих духовного освоения смерти есть память, которая способствует сохранению духовных традиций и почитанию предков, что является непременным условием духовности культуры. Забвение смерти в культуре есть забвение памяти об умерших и нарушение преемственности поколений, передачи духовных ценностей детям. С другой стороны, восприятие детьми смерти можно рассматривать как некую модель, своего рода «архетип», по которому возможно развитие взрослого отношения к этому явлению. Поэтому изучение детских духовно-ментальных моделей в целом способствует обогащению культуры. Все это обуславливает актуальность настоящего исследования.

Несмотря на то, что смерть на протяжении всей истории человечества вызывала и продолжает вызывать познавательный интерес, несмотря на частое обращение человеческого рацио к теме смерти, в идейном смысле она представляет «черную дыру». Рефлексия смерти способна погрузить исследователя в свою бесконечность: кажется, что чем ближе подходишь к ее сути, тем в меньшей степени можешь смотреть на нее отвлеченно, как бы «со стороны». Возможно, поэтому социальная значимость теоретического осмысления смерти вызывает настороженное, а подчас и негативное отношение со стороны академической науки. В исследовательском плане тема смерти нередко оказывается табуированной из-за спекулятивности содержания и существующих в массовом сознании страхов и предубеждений.

Более того, социальная политика табуирования смерти приводит к тому, что смерть сама по себе оказывается лишенной определения, становится, своего рода, terra incognita для научного познания. Таким образом, рассуждения о смерти оказываются диаметрально противоположными уже на уровне определений, смерть предстает четко дифференцированной, становясь предметной сферой научных дисциплин, таких как философия, медицина, теология, психология и т.п.

Вместе с тем, сегодня можно вести речь о зарождении специальной отрасли научного знания - танатологии (буквально наука о смерти), которая занимается изучением смерти, ее причин, процесса и проявления. Особую актуальность развитие танатологии приобрело в связи с решением проблем смертной казни, эвтаназии, терроризма, национальной нетерпимости, оказанием помощи умирающим и переживающим утрату и т.п. В рамках танатологического знания сегодня выделяют эмпирическую (и здесь речь, прежде всего, идет о медицинской танатологии) и философскую танатологию. Медицинская танатология развивается в таких направлениях, как патанатомия (исследующая причины смерти) и реаниматология (занимающаяся вопросами оживления, его последствиями и закономерностями). Философская танатология развивается преимущественно в двух направлениях: развитие идеи посмертного существования души вне тела и особенностей этого существования; осмысление вопроса о переживании идеи смерти и того, как определено прижизненное существование этой идеей.

Отдельно необходимо сказать о религиозной танатологии, как особом способе осмысления смерти. Для религиозного сознания характерен определенный оптимизм в отношении к смерти, обусловленный пониманием смерти, с одной стороны, как прекращения несовершенного земного существования человека, а, с другой, как гарантии встречи человека с Богом. В рамках религиозной танатологии призыв «помни о смерти», есть призыв к качественному проживанию жизни, потому «что если ты не живешь всем своим существом, всей душой, всем мужеством своим, с готовностью даже умереть, то ты живешь только полужизныо;/. Идеи, разрабатываемые современной религиозной танатологией, могут служить своеобразным напоминанием миру о человеческом достоинстве, непреходящей абсолютной ценности самой человеческой природы. Кроме того, религиозные представления о жизни и смерти наполняют существование человека смыслом до самого последнего вздоха. Благодаря этим представлениям

3 Мит. Антоний Сурожский Пастырь у постели больного [электронный ресурс] // http://www.mctropolit-anthony.orc.ru/il lness/i 1 lpastyr.htm оказывается возможным «реализовать ценность именно в том, как человек относится к предназначенному судьбой страданию»4. Значение религиозной танатологии для современной культуры состоит и в том, что она может служить источником развития в культуре традиции сочувствия, утешения, может способствовать формированию культурных этических норм в вопросах, связанных с проблематикой смерти и умирания.

Наряду с выделенными танатологическими направлениями можно отметить и активно развивающуюся в последние десятилетия в Европе и США социальную танатологию (Дж. Морган, Р. Кастенбаум, Р.Г. Стевенсон и др.), которая занимается решением общих для науки и социальной практики проблем.

Однако современная танатология нуждается в более широком и всестороннем определении своего предмета. В этом смысле философская антропология, философия культуры могут служить своего рода содержательным обоснованием танатологических идей.

Настоящее диссертационное исследование расширяет танатологическое знание благодаря обращению к теме детства. Существующая система отношения к смерти функционирует таким образом, что детство оказывается выведенным за пределы жизни, в которой смерть занимает обязательное и вполне определенное место. Коллективное сознание не допускает присутствия смерти, тем более строго соблюдается табуированность данной темы по отношению к детям. Таким образом, вопросы о смерти и умирании оказываются закрыты для детей, что, по большому счету, есть отражение существующих культурных установок в отношении к смерти. Взрослому сознанию трудно, а порой даже невозможно, представить, что ребенок может не только иметь определенные представления о смерти, но может думать о ней как о реальности собственной жизни. Смерть, выводимая за рамки культурного бытия, таким

4 Гнездилов А.В. Психология и психотерапия потерь. Пособие по паллиативной медицине для врачей, психологов и всех интересующихся проблемой. - СПб.: Издательство «Речь», 2002., С. 103. образом, оказывается не только запретной темой для постижения детским сознанием, но и полностью исключается из жизни ребенка.

Вместе с тем, знание о смерти есть и признание ответственности за собственную жизнь, за поступки, совершаемые в этой жизни, более того, это признание ответственности каждого перед всеми. И если ребенок в своем личностном становлении не проходит этой стадии ответственности, рождаемой, прежде всего, из чувства принадлежности, которое, в свою очередь, возникает из безусловного стремления к безопасности, любви и признанию, в основе которого и лежит извечный вопрос о пределе человеческого существования, о том, что находится за границами бытия, и существуют ли эти самые границы, то он так и остается несовершенным существом.

Таким образом, диссертационное исследование поднимает вопрос о включении проблематики смерти в систему воспитания и образования ребенка, что должно не только способствовать принятию подрастающим поколением ценностей жизни, но и формировать в обществе культуру смерти и умирания, не исполненную страхом и трепетом, но обращающую к отдельному человеку, признающую уникальность и неповторимость отдельной личности даже перед лицом смерти. Исследование особенностей включения проблематики смерти в духовный опыт детства актуально сегодня и в связи с возрастающим числом террористических действий. В современном мире дети все чаще становятся не только свидетелями терроризма, но террор может быть направлен именно на детей. Поэтому осмысление смерти в контексте системы воспитания и образования должно не только способствовать нравственному становлению, но и в целом задавать подрастающему поколению ориентиры для создания условий безопасной жизни. В настоящее же время существуют лишь отдельные инициативные движения, направленные на противостояние террору. В качестве примера можно привести движение, организованное российскими школьниками и поддержанное учителями, врачами, руководителями местных муниципальных образований, «Дети России против терроризма». Организация подобных движений способствует консолидации общества, но для того, чтобы в основе подобной консолидации лежал не иррациональный страх смерти, а стремление к полноценному качественному проживанию смерти, этические, нравственные и духовные аспекты осмысления смерти должны быть включены в процесс формирования и становления личности ребенка. Это важно еще и тогда, когда речь заходит о неизлечимо больных и умирающих детях. Представления об особенностях осмысления детьми темы смерти могут способствовать более тонкому пониманию потребностей больных и умирающих детей, а также могут служить посылом для разработки системы социально-психологической помощи таким детям и их родителям, и более того, формированию этических форм культурного выражения сочувствия и соболезнования. Степень разработанности проблемы.

Тема жизни и смерти - одна из важных составляющих личностного мировидения, более того, она играет заметную роль в формировании мировоззрения в целом, поскольку отражает основные проблемы смысла человеческого бытия, которое может быть представлено через свои границы. Таким образом, процесс самоопределения человека, становления его личности невозможен без включения осмысления темы смерти. История западноевропейской философии являет достаточно широкий ряд примеров обращения к вопросам жизни, смерти, бессмертия: взгляды Платона, Эпикура, А. Августина, П. Абеляра, М. Монтеня, В. Лейбница, И. Канта, Г. Гегеля, философские учения А. Камю, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, философия М. Фуко, Ж. Делеза, Ж. Дерриды, Ж. Бодрийяра, Э. Левинаса.

Такие ученые, как Ф. Арьес, М. Вовель, О. Тибо, рассматривают смерть как один из коренных параметров коллективного сознания и отношение к смерти, с их точки зрения, может служить индикатором уровня развития цивилизации. Для исследователей-экзистенциалистов (Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, К. Ясперс) смерть выступает в качестве последней возможности, благодаря которой существование может достигнуть своей высшей формы, а человек - более глубокого, аутентичного бытия. Интересны подходы к изучению смерти с точки зрения теории психоанализа (3. Фрейд, К.-Г. Юнг, Э. Фромм) и экзистенциально-гуманистической психологии (Дж. Быодженталь, А. Маслоу, К. Роджерс, В. Франкл). Эти подходы во многом определили дальнейшее развитие танатологии в целом.

Проблемы жизни и смерти, их диалектическое соотношение, неразрывно связаны с вопросом о смысле жизни. Эти аспекты подробно изучали отечественные философы и писатели: A.II. Радищев, П.Я. Чаадаев, JI.H. Толстой, Ф.М. Достоевский, B.C. Соловьев, Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, СЛ. Франк.

В советские годы изучение вопросов, связанных с проблематикой смерти, считалось неконструктивным и пессимистическим. Однако эта тема нашла отражение в работах таких исследователей, как М.М. Бахтин, B.C. Библер, Н.Н. Трубников, И.Т. Фролов. В философских исследованиях этих авторов смерть представлена как смыслообразующее бытие человека, общества и культуры. Дальнейшее развитие философские и социально-гуманитарные аспекты проблематики жизни и смерти получили в рамках исследований таких современных отечественных авторов, как А.В. Демичев, К.Г.Исупов, А.Я. Гуревич, М.С. Уваров, Л.Г1. Коган, И.С. Кон, А.Т. Москаленко, В.Ф. Сержантов и др.

Осмысление различных вопросов, связанных с темой жизни и смерти, в истории философии в России и за рубежом способствовало выделению самостоятельной отрасли знаний - философской танатологии, которая направлена на системное рассмотрение проблем жизни и смерти, на поиск определения сущности каждого из этих понятий и особенностей включения их в жизнь общества и культуры в целом. Одним из основоположников философской танатологии в России стал С.В. Рязанцев. Он впервые привлек общественное внимание к необходимости открытого обсуждения и осмысления темы смерти, сделал попытку легализовать дискурс смерти в рамках современного научного знания. Сегодня можно говорить о том, что философская танатология носит междисциплинарный характер. Свой вклад в ее развитие вносят представители различных наук: А.Я. Гуревич, П.С. Гуревич, Б.В. Марков, В.А. Подорога, В.В. Савчук, Т.В. Артемьева, А.К. Секацкий, Г.Л. Тульчинский, К.Г. Исупов, Д.Н. Исаев, А.В. Гнездилов, М. Ямпольский и др.

Философская танатология теснейшим образом связана с такими социальными аспектами осмысления темы смерти, которые оказывают существенное влияние на решение общественно значимых вопросов в таких областях, как медицина, политика, право. В странах Европы и Северной Америки решением подобных вопросов в рамках теоретического исследования занимаются Р. Моуди, Э. Кюблер-Росс, С. Гроф, Р. Кастенбаум, Д. Хэлифакс и др. Кроме того, теоретические положения, разрабатываемые в рамках философской танатологии, способствуют открытию многочисленных танатологических центров, которые решают вопросы не только теоретического характера, но и практической составляющей проблемы смерти.

Еще одним аспектом проблематики смерти, активно разрабатываемым в последние десятилетия в литературе, является рассмотрение вопросов биоэтики, психологии смерти и умирания, психологии старения. К наиболее заметным следует отнести исследования Б.Г. Юдина, А.П.Огурцова, П.Д. Тищенко и др.

Особый интерес в рамках настоящего диссертационного исследования представляют работы, анализирующие проблему смерти в ее отношении к духовной жизни ребенка. При этом, значительный вклад в понимание самого детства, его социокультурного положения внесли работы Э.Б. Тайлора, М. Мид, Э. Г. Эриксона, И.С. Кона. Отдельно следует отметить исследования в области психологии детства и, прежде всего, упомянуть работы JI.C. Выготского, Ж. Пиаже, А. Фрейд, Ф. Дольто. Сегодня активно развивается понятие «философия детства», чему во многом способствуют исследования

А.А. Грякалова, С.Д. Лихачева, К.В. Султанова, В.И. Стрельченко. А.П. Валицкой. Выделение детства как особой субкультуры, для которой характерны свои нормы, законы, свой язык, прослеживается в работах М.В. Осориной.

Велико значение творческого наследия В.В. Зеиьковского, соединившего в своем подходе православно-христианский взгляд с достижениями психологии. Существенное влияние на осмысление вопросов воспитания и образования детей сыграли работы Я. Корчака, Ш.А. Амонашвили, А.Г. Асмолова.

В том, что касается вопросов собственно особенностей духовного опыта детства, проблемы преемственности в культуре духовных ценностей, выделения значения духовного воспитания подрастающего поколения, необходимо отметить идеи, разрабатываемые такими исследователями, как А.А. Корольков, И.И. Евлампиев, A.M. Соколов и др.

Среди зарубежных авторов, рассматривающих вопросы соотношения проблематики смерти с духовным опытом ребенка, можно выделить Р. Кастенбаума, Дж. Моргана, Е.Дж. Девё, Р.Г. Сгевенсона и др. В отечественной философской литературе вопросы, связанные с темой смерти в духовном опыте детей, практически не рассматриваются, редко обсуждается вопрос о взаимосвязи формирования отношения к смерти в детском возрасте и такими социальными аномалиями, как наркомания, алкоголизм, самоубийство; недостаточно изучены некоторые аспекты «нрава на смерть», в частности необходимость применения в современных условиях эвтаназии, создание хосписов; мало работ, исследующих необходимость системы воспитания у подрастающего поколения сознательного отношения к смерти {death education). Эти аспекты проблемы взаимоотношения смерти с духовной жизныо ребенка и составили проблемное поле настоящего исследования.

Цель и задачи исследования.

Целыо исследования является анализ внутреннего духовно-душевного мира ребенка, при этом акцент делается на особенностях включения в этот опыт проблематики смерти. Подобный анализ направлен на выделение оснований, необходимых для построения системы воспитания отношения к смерти, которая должна стать не просто инструментальным методом снятия напряжения и избавления от страха смерти, но в целом способствовать гармоничному духовному развитию подрастающего поколения. Кроме того, система воспитания отношения к смерти, разработанная с учетом особенностей духовного опыта ребенка и духовных ценностей культуры, в которую ребенок оказывается включен, способствует принятию детьми ценности жизни, а также повышает ответственность личности в пограничной ситуации выбора жизни и смерти и подготавливает ребенка к предельным ипостасям мира. Все это предполагает решение следующих задач:

1. Теоретический анализ философской и философско-психологической литературы по вопросу трансформации представлений о жизни и смерти в ходе истории развития культуры;

2. Исследование исторических типов отношения к смерти в культуре и их философское осмысление;

3. Изучение социокультурных оснований, формирующих отношение к детству и эволюцию значимости и ценности личности ребенка;

4. Определение и анализ понятия «духовный опыт» в его отнесенности к детству;

5. Рассмотрение мировоззренческих и психологических особенностей отношения детей к смерти;

6. Создание методик, направленных на выявление эмоциональных и иррациональных компонентов отношения детей к жизни и смерти;

7. Разработка педагогических стратегий по созданию системы подготовки подрастающего поколения к пониманию жизни и смерти.

Теоретико-методологические основы исследования:

Теоретико-методологическими основаниями исследования послужили фундаментальные положения философской, культурологической и исторической наук, а именно те, которые позволяют сформулировать общие положения о смерти как научной проблеме и которые позволяют раскрыть отдельные стороны ее осмысления в контексте российской менталыюсти и в связи с обращением к теме детства. Обращение к исследовательскому опыту в рамках философской антропологии способствует созданию целостного образа детства в системе человекознания. Сочетание философской, психологической, педагогической и медицинской проблематики задает необходимость использования не только историко-философских методов исследования (системная методология), но и подразумевает разработку своеобразного комплексного, междисциплинарного анализа, поскольку затрагиваемые темы и используемая терминология своим внутренним смыслом подталкивают к гармоничному синтезу исследуемых антропологических вопросов. Большое значение в рамках данной работы уделено методу сравнительного анализа в целях прояснения ситуации, сложившейся вокруг понятия «детство» и соотнесенного с ним понятия «смерть» в западноевропейской и отечественной философско-антропологической традиции. На отдельных этапах исследования использованы и такие методы и подходы изучения смерти как культурного феномена, как: психоаналитический (З.Фрейд, К.Г. Юнг), метод исторического понимания и исторической антропологии (Ф. Арьес, А.Я. Гуревич). Кроме того, для анализа продуктов детского творчества, а также для изучения мировоззренческих и психологических особенностей отношения детей к смерти наряду со сравнительным анализом использован метод контент-анализа и адаптированный В.Е. Каганом метод семантического дифференциала, предложенный Ч. Осгудом. Научная новизна исследования.

Осмысление проблематики духовного опыта детства и включения в этот опыт темы смерти до сих нор не подвергалось подобному философско-антропологическому анализу. Однако изучение вопросов духовного опыта ребенка и наличия в нем темы смерти представляется чрезвычайно важным, поскольку не только раскрывает глубину такого этана человеческой жизни, как детство, но и расширяет представления о человеке в целом, раздвигает, таким образом, границы антропологического знания.

Научная новизна работы определяется следующими результатами:

• проведен анализ антропологических концепций детства, определено их значение и выявлены их особенности;

• изучена роль материнской лирики (в частности смертные колыбельные) в процессе приобщения ребенка к онтологическим проблемам;

• установлена содержательная связь между текстами литературы, изобразительным материалом и фольклорными источниками в осмыслении культурой таких понятий, как «смерть» и «детство»;

• показано, что формирование системы отношения к смерти и особенности ее функционирования в культуре обусловлены доминированием в коллективном сознании идей принятия или, наоборот, отвержения смерти, которые являются противоположными модусами (конструктивным и деструктивным) двуединой стратегии смерти, исходящей из мотивации преодоления страха смерти;

• отмечено, что существенную роль в процессе признания ценности жизни ребенка играют социальные и педагогические установки во взглядах на детство, которые оказывают влияние не только на особенности проявления эмоциональной привязанности родителей к детям, но и в целом влияют на внутрисемейные отношения;

• проведен философский анализ продуктов детского творчества, имеющих отношение к теме смерти, в результате которого установлено, что присутствие смерти в духовном опыте ребенка есть не только сублимация иррациональных страхов, но и глубокое осмысление собственной жизни и своего места в ней;

• установлено, что существующая сегодня система отношения к смерти в культуре оказывает серьезное влияние на политику воспитания ребенка в современной семье. Стремление сделать существование ребенка безопасным, возведение жизни ребенка на высшую ступень в системе человеческих ценностей оборачивается лишением детей права свободного выбора и права на собственный опыт, что ведет не только к серьезным искажениям детских представлений о мироустройстве, но и есть ни что иное, как непринятие индивидуальности и неповторимости личности ребенка;

• определено и введено в научный оборот понятие «воспитание отношения к смерти», и разработаны методические рекомендации по организации подобного воспитания в российских общеобразовательных учреждениях.

Материал, на котором выполнено исследование: Источники, составляющие предмет диссертационного исследования, разнообразны по характеру и содержанию.

В качестве основных, можно выделить следующие группы источников:

• исследования по философской антропологии, выявляющие этапы становления человеческой личности;

• философские и психологические работы, посвященные проблематике детства;

• тексты, составившие основу современной философской танатологии;

• литература, посвященная вопросам воспитания отношения к смерти;

• биоэтическая литература;

• данные современных философских, социологических и психологических исследований;

• этнографические источники и русский детский фольклор. Разнохарактерность источников связана с особенностями подхода диссертационного исследования. Теоретическая значимость исследовании:

Теоретическое значение диссертации состоит в развитии отечественной танатологии, в расширении ее проблематики и практическом преломлении разрабатываемых в рамках танатологического дискурса фундаментальных проблем смысла и ценности человеческой жизни. Кроме того, изучение феномена смерти в его отнесенности к духовному опыту детства является инновационным приемом синтеза философско-антропологических, культурологических, психологических, социологических и исторических знаний.

Практическая значимость исследовании и рекомендации к использованию полученных результатов.

Практическое значение диссертации обусловлено ее основными теоретическими положениями, служащими реализации социальных программ по воспитанию отношения к смерти в детском возрасте и профилактике распространения насилия в обществе.

Результаты и выводы диссертационного исследования имеют практическое значение, расширяя антропологические ориентиры в философско-культурологическом знании, способствуют развитию отечественной танатологии, в частности ювенильной танатологии и социально-гуманитарных наук.

Кроме того, практическая значимость исследования определяется возможностью использования полученных результатов для создания системы подготовки подрастающего поколения к пониманию проблем смерти, оказания психологической помощи людям, находящимся в критической жизненной ситуации или переживающих иосттравматический стресс.

Отдельные разделы работы могут быть использованы в курсах философии, психологии, педагогики, в частности при изложении таких тем, как: «Человек как предмет философского анализа», «Духовный мир человека», «Жизнь и смерть в духовном опыте человечества».

Научные результаты исследования могут найти дальнейшее применение в осмыслении ряда дискуссионных вопросов таких отраслей гуманитарного знания, как философская антропология, культурология, психология.

Положения, выносимые на защиту:

1. Обращение к духовному опыту детства в вопросе осмысления ребенком темы смерти оправдано, поскольку духовность, понимаемая как «метафизическое ядро человека»5, одна лишь и может служить основанием подлинности и полноты представлений ребенка о жизни и смерти. Изначальная открытость детства духовным основаниям бытия свидетельствует о целостности естества ребенка, о гармоничном включении в его опыт проблематики жизни и смерти. Сохранение этой внутренней целостности, доступ ребенка ко всем сферам духовного общества во многом определяется тем социальным пространством, в которое включается ребенок (и особая роль в этом процессе принадлежит семье). Осуществляемая же в современном обществе деструктивная стратегия разрыва не только не способствует духовному росту детей, но, напротив, ведет к разорванности индивидуального духовного бытия.

2. Вся история культуры свидетельствует об осуществлении двуединой стратегии отношения к смерти. Модусы этой стратегии противоположны, хотя и исходят из единой мотивации преодоления страха смерти, но именно доминирование одного из них (конструктивного или деструктивного) обуславливает формирование в обществе определенной системы смерти, регламентирующей отношение к самому явлению смерти и определенным образом вписывающей это событие в жизнь общества.

3. Особенность отражения культурой смерти ребенка является не только индикатором отношения к детству, но и выступает сущностной характеристикой самой культуры. Конструктивное преодоление страха за существование ребенка открывает для него саму жизнь, в которой ребенок может реализовать основные свои права: право на сегодняшний день и право быть тем, что он есть.

4. Анализ теоретической модели детского восприятия смерти требует разработки определенных компонентов, на основании которых

5 Корольков А.А. Духовная антропология., С. 15. подобная модель может быть осуществлена. Сложность в выделении компонентов для анализа системы отношения детей к смерти заключается в том, что необходимо, чтобы эти компоненты отражали именно детское восприятие смерти и позволяли проводить дифференциацию этого восприятия внутри самого детства. Более того, теоретический, рациональный подход к пониманию детьми смерти оказывается недостаточным, поскольку не позволяет определить глубину осмысления детьми вопросов, связанных со смертью.

5. Способом выражения духовных переживаний ребенка является творчество, несмотря на его непрямой и иносказательный способ выражения. Более того, именно спонтанное творчество, поскольку оно не поддается рационализации и культурной регламентации, не только раскрывает особенности духовного опыта, но и обращает ребенка к истокам бытия. Смерть, становясь темой детского творчества, не только открывает перед ребенком проблематику конца человеческого существования, но и свидетельствует о глубоком понимании им жизни и ставит перед ним проблему осмысленности собственного существования.

6. Разработка системы воспитания отношения к смерти есть попытка практического включения в культуру аспектов смерти и умирания, подразумевающей активное участие подрастающего поколения в осмыслении вопросов философии и культурологии смерти с тем, чтобы в своем реальном бытии дети могли жить полноценной жизныо, а не быть лишь жертвами деструктивного страха смерти. Именно принятие смерти, знание о ее неизбежности может служить проектирующим и ориентирующим началом человеческой жизни, когда признание суверенности собственной смерти есть предельное основание самоидептификации личности. Апробация диссертационной работы.

Основные положения и выводы диссертации изложены в 15 статьях автора. Положения, основные идеи и результаты исследования неоднократно были представлены в докладах и тезисах к международным и российским конференциям: IX, X, XI, XII, XIII Международная конференция «Ребенок в современном мире» (2002, 2003, 2004, 2005, 2006), Конгресс по детской психиатрии (2001), ежегодная региональная научно-практическая конференция «Психолого-социальная работа в современном обществе: проблемы и решения»(2002), симпозиум «Петербург на философской карте мира» в рамках 2-ой междисциплинарной конференции к 300-летию Санкт-Петербурга «Петербург в европейском пространстве науки и культуры» (2002), Международная конференция «Науки о человеке в современном мире» (2002).

Материалы диссертации использованы при подготовке программ учебных дисциплин «Тема смерти в духовном опыте ребенка. Международные традиции танатологического образования и воспитания», «Социальная политика стран Европейского Союза в образовании» (Институт международных связей, РГПУ им. А.И. Герцена).

По теме диссертации опубликованы 15 печатных работ общим объемом 3,9 п.л.

Структура и объем работы.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 157 источников, из них 37 на иностранных языках. Общий объем диссертации 177 стр.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Тема смерти в духовном опыте ребенка. Философско-антропологический аспект"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Детство, как своеобразный и уникальный феномен культуры в последние десятилетия все чаще вызывает исследовательский интерес в различных областях знания. Детство анализируется, систематизируется, оправдывается и реабилитируется. Но, несмотря на «открытие» и признание инаковости детства миру взрослых, несмотря на смещение акцентов в научной и общественной оценке этого феномена, несмотря на изменение правового обеспечения детства, открытым остается вопрос о духовном опыте ребенка, об осмыслении им себя и своего места в мире. Этот вопрос особенно актуален сегодня, поскольку самоидентификация личности в культуре становится проблемой.

Что есть современная жизнь? Это жизнь постоянно изменяющегося пространства и невероятных скоростей. Сегодня человеку оказываются доступны огромные и самые разнообразные источники информации, меняющие его представление о себе и своем месте в мире, серьезные изменения претерпевают и сами возможности человеческой коммуникации. Поэтому особо остро встает вопрос о том, где оказывается человеческое «Я», и кто это «Я»? В ответе на этот вопрос большое значение приобретает проблема духовного опыта. Однако, когда речь заходит о детстве, то часто сомнению подвергается само наличие подобного опыта у ребенка.

И.А. Ильин213 отмечал, что «детство есть счастливейшее время жизни», а именно потому, что это время органической непосредственности, «время повышенной доверчивости и обостренной впечатлительности», душевной чистоты и искренности. Все это свидетельствует о глубине внутреннего чувства ребенка. Вместе с тем, это не означает, что ребенок обладает большей духовностью в сравнении с духовностью взрослого культурно-образованного человека, духовность детства иная. Речь идет, скорее, об

213 Ильин И.А. Путь духовного обновления //Собрание сочинений в 10 т. Tl./Сост., вступ. ст. и коммснт. Ю.Т. Лисицы. - M.: Русская книга, 1993., 400 с. открытости души ребенка духовным основаниям бытия, ему дан «сам дар веры». Неспособность ребенка рационализировать жизнь, отсутствие у него жизненного опыта не только делает его чрезвычайно чувствительным к показаниям его внутреннего опыта, а именно сердца, совести, но и может отвернуть его от истинно-духовных ценностей. Поэтому когда речь заходит о детстве, то акцент делается на семье, особенностях духовного воспитания подрастающего поколения, основная задача которого состоит в том, чтобы «ребенок получил доступ ко всем сферам духовного опыта; чтобы его духовное око открылось на все значительное и священное в жизни; чтобы его сердце, столь нежное и восприимчивое, научилось отзываться на всякое явление Божественного в мире и людях»2".

Современное состояние кризиса духовности, во многом связанное с технологизацией и виртуализацией социального бытия, оборачивается для человека ощущением разломленности его собственной индивидуальности. Семья сегодня оказывается наиболее чувствительна к переживаемому кризису духовности: она отражает все характерные для современного общества духовные утраты, икания и переживания. Духовная слабость семьи пагубным образом влияет на возможности духовного воспитания подрастающего поколения. Что же может выступать убедительным критерием для раскрытия подлинных, истинно-духовных оснований земного существования человека? В условиях утраты человеком веры, не умения слышать свое внутреннее чувство, свое сердце единственным источником обретения целостности остается смерть. Выдвинутость в Ничто помогает сосредоточиться на самом себе, помогает противостоять поглощающему потоку жизни, и, одновременно, участвовать в ней. Таким образом, смерть выступает «истинным и высшим критерием для всех жизненных содержаний». Смерть выводит человека за пределы его повседневных обстоятельств, событий и впечатлений, она обнажает перед ним вопрос о смысле его существования.

214 Ильин И.А. Путь духовного обновления., С. 173.

Смерть, понимаемая как подлинное мерило жизни, может выступать, таким образом, источником открытия духовных оснований бытия. Подобное утверждение заставляет задуматься над вопросом о том, может ли размышление о смерти способствовать духовному воспитанию подрастающего поколения? Ответ на этот вопрос диссертационного исследования раскрывается не только в том, как понимается смерть детьми, но и как осмысливается ими сама жизнь, и, более того, как формируется аксиология детства в свете представлений о смерти в культуре. Анализ танатологических идей и представлений показывает, что только при поддержке философии и культурологии, которые способны дать содержательное обоснование танатологических идей, современная танатология может стать «корпусом знаний», задающим широту для научно-исследовательской, практической и образовательной работы. При этом, образовательные стратегии в рамках танатологии подразумевают не только передачу определенных знаний о смерти, но и подготовку к встрече с ней. Речь идет о том, что «необходима особая гуманитарно проработанная парадигмальная сетка: философия смерти - культурология смерти - культура

215 смерти и умирания» . Эта парадигмальная сетка не только по-новому расставляет культурные акценты, но и иначе высвечивает различные аспекты жизни. Так, особый смысл обретает проблематика детства и по-новому видится современная система воспитания и образования подрастающего поколения. При таком понимании за детством признается его уникальность и неповторимость, ребенок получает право на правду в отношении себя и своей собственной жизни. Более того, жизнь, в которой смерть занимает свое достойное место и оказывается вписанной в структуру общества таким образом, что можно говорить об особой культуре смерти и умирания, подразумевает, что ребенок имеет право жить, в том смысле, что ему оказывается доступен полезный риск, и он (ребенок) имеет право сам распоряжаться своим сегодняшним днем. Это отнюдь не означает

215 Демичев А.В. Дискурсы смерти., С. 127. попустительства и безответственности со стороны родителей, а, напротив, подразумевает, что родители оказываются способны признать за ребенком умение нести ответственность за свою собственную жизнь. Воспитание сознательного отношения к своей жизни и смерти с самого раннего возраста способствует принятию детьми ценностей жизни, повышает личностную ответственность в пограничных ситуациях выбора и подготавливает ребенка к предельным ипостасям бытия.

Что же может дать философская антропология для развития подобных танатологически ориентированных идей? Основные выводы и итоги диссертационного исследования очерчивают возможные сферы приложения философии, и философской антропологии в частности. Выводы эти могут быть сформулированы следующим образом:

- Возрастающий интерес к детству со стороны академической науки вскрывает необходимость самого определения понятия. Это вызвано тем, что современное обращение к ребенку, декларация его прав, признание ценности его жизни, по сути, затмевает детство, как оно есть. Символические, трансцендетные основания детства оказываются за пределами исследовательского интереса, но именно они-то и являют собой подлинное детство. Обращение к подлинному детству подразумевает, прежде всего, взгляд на детство не «отсюда», когда детство предстает лишь, как некая идиллия, но такая, которую необходимо оберегать и защищать в силу ее несамостоятельности и неумелости, а взгляд «оттуда», который позволяет увидеть, что «ребенок ведь не из возраста в возраст переходит, а из небытия в

J 1 уГ бытие» . Подлинное детство открывается в осознании причастности ребенка божественным тайнам, некоему высшему знанию, пропадающему с возрастом. Детство, понимаемое как оно есть, рождает такие эпитеты и метафоры: «в сиянии младенца есть ноуменальная, по-ту-свегная святость, как бы влага по-ту-стороннего света, еще не сбежавшая с ресниц его» (В.В. Розанов), «жить на земле, видно, нельзя еще, тут ничего не готово для

216 Эпштейн М.Н. Отцовство: метафизический дневник., С. 125.

160 детей» (А. Платонов217), «дети - десантники небытия» (А. Демичев). Существующая сегодня модель отношения к детям не позволяет разглядеть это большее за детством, а сосредоточена на тех ролях, которые вынужден играть ребенок, входя в социальную жизнь, и утрачивая, тем самым, свою истинную непосредственность и открытость.

- Изначальная открытость детства духовности, причастность ребенка Тайне с первых дней жизни ставит перед ним онтологические проблемы его собственного существования. При этом, существенную роль в их решении играет семья. С одной стороны, семья способствует формированию у ребенка чувства принадлежности, любви, что задает осмысленность детскому существованию. С другой, именно семья транслирует существующие в культуре стратегии отношения к смерти, и, таким образом, является прообразом действия системы смерти.

- Анализ западно-европейской культуры позволяет говорить о двух типах «культурного оформления смерти»: деструктивного и конструктивного. Оба эти типа исходят из мотивации преодоления страха смерти, но при этом деструктивный модус стратегии отношения к смерти основывается на табуировании темы смерти, в то время как конструктивный - есть принятие идеи смерти-несуществования. Таким образом, оба типа культурного оформления смерти определены различными корреляциями символических пространств жизни и смерти.

- Преобладание конструктивного модуса системы отношения к смерти способствует развитию культуры смерти и умирания. Однако, сегодня можно вести речь об осуществлении системы непринятия смерти, при чем таковой, когда смерть, с одной стороны, оказывается табуированной, но, вместе с тем, массово тиражируемой и экспонируемой.

- Действие современной, деструктивной по сути, системы смерти отражается на отношении к детству. Ребенок понимается как высшая ценность, как абсолютно посюсторонняя альтернатива смерти. Детство

217 Платонов А. Течение времени, М., 1969, С.59. отменяет смерть, а потому само не может не только принадлежать ей, но и не имеет право на мысли и чувства о ней.

- Реальность детства такова, что смерть занимает определенное место в системе детского мировосприятия. Это позволяет некоторым исследователям говорить о существовании особой детской концепции смерти, которая отличается от взрослого восприятия и обладает рядом существенных отличий в зависимости от возрастной дифференциации. Такой подход подразумевает, что каждый этап познавательного и эмоционального развития ребенка оказывается коррелирован с различным уровнем восприятия смерти. По мере взросления детей меняется глубина и продолжительность переживания, сама концепция смерти дополняется, видоизменяется, усложняется и приобретает некоторую целостность. Однако понятие целостности детской концепции смерти условно и не означает линейно-возрастающего процесса осмысления смерти (в ходе формирования отношения ребенка к этому феномену возможны отклонения в сторону предшествующих этапов эмоционально-познавательного развития). Это ставит вопрос о методах исследования особенностей формирования детской концепции смерти. В настоящее время исследователи, работающие в данном направлении, идут по пути соотнесения особенностей восприятия детьми смерти с определенными концептами, т.е. со специально выделенными в процессе многочисленных контент-анализов составляющими, признанными обязательными для понимания того, что есть смерть. Но такой рациональный подход не исчерпывает всей глубины детского восприятия смерти, хотя, вместе с тем, и позволяет разработать определенные критерии оценки отношения детей к смерти и готовности современного общества признать значение для детства проблематики смерти.

- Способом иррационального постижения присутствия темы смерти в духовном опыте ребенка может в полной мере выступать анализ детского творчества, которое понимается как способ познания жизни духа во всей ее реальной конкретности. В творческом акте реализуется и фиксируется то единичное, индивидуальное, от чего абстрагируется теоретическое знание, направленное на выявление общих закономерностей. А потому оказывается возможным вплотную подойти к тому, что есть само детство, и что составляет предмет детских духовных исканий.

- Смерть, становясь темой детского творчества, с одной стороны, снимает действие существующей системы смерти, мотивированной всепоглощающим страхом перед этим событием, а, с другой, прорисовывает саму жизнь такой, какой она оказывается явленной ребенку, и, вместе с тем, открывает перед ним новые горизонты жизни.

- Присутствие в духовном опыте ребенка темы смерти, осмысление им вопросов, связанных с возможностями его собственного существования, не должно оставаться незамеченным со стороны взрослых и, прежде всего, родителей и учителей. Предоставление возможности открыто обсуждать такую запретную тему, как смерть, есть важный шаг на пути построения конструктивной системы смерти, ведущей к формированию целостной культуры смерти и умирания. Способом же предоставления такой возможности может выступать специально организованная система воспитания отношения к смерти. Подобная система должна реализовываться не только в рамках образовательного учреждения, где ее внутренний смысл может быть искажен, и данная система будет использоваться лишь как инструмент, но воспитание отношения к смерти должно стать внутренней политикой культуры в целом. Первыми трансляторами этого воспитания для ребенка могут быть только родители, семья, которая есть микрокосм культуры, в пространстве которой случилось этому детству быть. Тогда отношение к смерти органично вписывается в контекст жизни, смерть перестает быть отталкивающей и неприемлемой, но понимается как необходимое, закономерное явление, указывающее на возможности и потенциалы личности, которые могут и должны быть реализованы.

Итак, осмысление темы детства и включенности в нее проблематики смерти показывает всю многогранность этой проблемы. Более того, рассматриваемая в подобном ключе, эта тема, словно призма, отражает всю сложность и неустойчивость современного культурного бытия. Выведение же проблематики смерти на уровень духовного осмысления неслучайно и оправдано, поскольку встреча с ней осуществляется на уровне знака, символа, размышления, которые, безусловно, являются принадлежностью духовного опыта. Таким образом, философское осмысление темы смерти в духовном опыте ребенка задает новые исследовательские горизонты и открывает новые теоретические и практические перспективы для развития философской антропологии.

Список научной литературыНовикова, Татьяна Олеговна, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Августин А. Исповедь. М.:«Ренессанс», 1991.-488 с.

2. Аверин В.А. Психология детей и подростков. 2ое издание. СПб.: изд. Михайлова В.А., 1998 г., 378 с.

3. Аверинцев С.С. Несвоевременные заметки о христианском браке // «Человек», 2004, № 4, С. 104 113.

4. Аникин В.П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор. М.: Учпедгиз, 1957. - 240 с.

5. Аникин В.П. Теория фольклора: Курс лекций. М.: МГУ, 1996. - 408 с.

6. Антология педагогической мысли России первой половины XIX в. (до реформ 60-х гг.)/ Сост. П.А. Лебедев. М.: Педагогика, 1987. - 560 с.

7. Антология педагогической мысли России второй половины XIX -начала XX в. / Сост. П.А. Лебедев. М.: Педагогика, 1990. - 608 с.

8. Антропологический синтез: религия, философия, образование / Сост., предисл. А.А. Королькова. СПб.: РХГИ, 2001, 352 С.

9. Апинян Т.А. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие. СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2003. - 400 с.

10. Ю.Артемьева Т.В. «Плоды меланхолии» или «фигуры Танатоса» XVIII века // Фигуры Танатоса. Философский альманах. Пятый специальный выпуск. СПб., 1995.-С. 67-71.

11. П.Артемьева Т.В., Гнездилов А.В. Танатос и Хронос// Фигуры Танатоса. Философские размышления на тему смерти. СПб., 1992. - С. 141151.

12. Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке/ Пер. с франц. Я.Ю. Старцева при участии В.А. Бабинцева. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 1999.-416 с.

13. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М.: издательская группа «Прогресс» - «Прогресс - Академия», 1992. - 528 с.

14. М.Байбурин А.К., Топорков A.J1. У истоков этикета: Этнографические очерки. Л.: «Наука», 1990. - 166 с.

15. Бердяев Н.А. Истина и Откровение. Пролегомены к критике Откровения / Сост. и послесловие В.Г. Безносова, примеч. Е.В. Бронниковой. СПб.: РХГИ, 1996. - 384 с.

16. Бердяев Н.А. Смысл творчества. Опыт оправдания человека, Париж, ИМКА-Пресс, 1985.

17. П.Бидерманн Г. Энциклопедия символов: Пер. с нем./ Общ. Ред. И предислю Свеницкой И.С. М.: Республика, 1996. - 335 с.

18. Бобров Н. Сашенька. Последний год (записки отца) // Человек. 1999. № 4-6.

19. Бодрийар Ж. Америка. СПб.: «Владимир Даль», 2000 - 205 5. с.

20. Бронфенбреннер У. Два мира детства: Дети в США и СССР. М: Издательство «Прогресс», 1976. - 168 с.

21. Брутман В.И., Родионова М.С. Формирование привязанности матери к ребенку в период беременности. // Вопросы психологии, 1997, №6. с. 38-47.

22. Гнездилов А.В. Психология и психотерапия потерь. Пособие по паллиативной медицине для врачей, психологов и всех интересующихся проблемой. СПб.: Издательство «Речь», 2002. - 162 с.

23. Голов А. Черты русской религиозной ментальности// Сознание в социокультурном измерении. М., 1990.

24. Голубчик В.М., Тверская Н.М. Маска смерти. М.: КРОН-ПРЕСС, 1998.-235 с.

25. Гречина О.Н., Осорина М.В. Современная фольклорная проза детей // Фольклор и историческая действительность. / Отв. ред. А.А. Горелов -Л.: Издательство «Наука», 1981 (РФ. - Т. XX), С. 96 - 106.

26. Гроф С. Путешествие в поисках себя. / Пер. С англ. Н.И. Папуш и М.П. Папуша. Второе изд. М.: Институт трансперсональной психологии,

27. Издательство Института Психотерапии, 2001. 336 е., илл.

28. Грякалов А.А. Культура и событие детства // Философия детства и социокультурное творчество: Материалы X Международной конференции «Ребенок в современном мире. Культура и детство». СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2003., С. 23 30.

29. Демичев А.В. Дискурсы смерти. Введение в философскую танатологию. СПб.: ИНАПРЕСС, 1997. - 144 с.

30. Демичев А.В. Ребенок и смерть. //Философия детства/ Тезисы Международной конференции «Ребенок в современном мире»., т.1 -СПб, 1993 г, С.8-9.

31. Де Моз Л. Психоистория. Ростов н/Д.: «Феникс», 2000., 512 с.

32. Детский поэтический фольклор Антология/ сост. А.И. Мартынова, -СПб.: изд-во «Дмитрий Буланин», 1997. - 577 с.

33. Дольто Ф. На стороне ребенка / Пер. с фр. Е.В. Баевской, О.В. Давтян. Екатеринбург: У-Фактория, 2003. - 672 с.

34. Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч. в 30 т. Ленинград: Наука, 1972 г

35. Драпкин Б.З. Материнская суггестия-терапия материнской любовыо (Новый метод психотерапии детей дошкольного и младшего школьного возрастов). // Конгресс по детской психиатрии. Материалы конгресса. М.: РОСИНТЕКС, 2001. - с. 244.

36. Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд. М.: Мысль, 1994. - 399 1. с.

37. Евлампиев И.И. История русской философии: Учеб. Пособие для вузов / И.И. Евлампиев. М.: Высш. шк., 2002. - 584 с.

38. Захаров А.И. Психотерапия неврозов у детей и подростков. Л.: Медицина, 1982 г., 216 с.38.3ахаров А.И. Неврозы у детей и подростков. Л.: Медицина, 1988, 246с.

39. Ильин И.А. Собрание сочинений в 10 т. Т1./ Сост., вступ. ст. и коммент. Ю.Т. Лисицы. М.: Русская книга, 1993., 400 е., 8л. ил., 1 ил.портр.

40. Исаев Д.Н. Детская медицинская психология. Психологическая педиатрия. СПб.: Речь, 2004. - 384 с.

41. Исаев Д.Н. Отношение детей разного возраста к смерти родителя/Юбозрение психиатрии и мед. Психологии им. В.М. Бехтерева, 1993., №2, С. 22-33.

42. Исаев Д.Н. Психосоматическая медицина детского возраста. СПб.: Специальная литература, 1996. - 454 с.

43. Исаев Д.Н., Каган В.Е. Психодиагностические методы в педиатрии и детской психоневрологии СПб., 1991.

44. Исаев Д.Н., Мартынова М.Ю. Психопатологическая реакция детей на смерть родителя// Актуальные проблемы психиатрии, Киров, 1996, с.96-97.

45. Исаев С.А. Теология смерти: Очерки протестантского модернизма. -М.: Политиздат, 1991. 236 с.

46. Исследования в области балто-славянской духовной культуры: (Погребальный обряд). М.: Наука, 1990. - 256 с.

47. Каган М.С. Се человек. Жизнь, смерть и бессмертие в «волшебном зеркале» изобразительного искусства. СПб.: Издательство «Logos», 2003.-320 е., ил.

48. Карандашев В.Н. Жить без страха смерти. 2-е изд., испр. и доп. М.: Смысл; Академический проект, 1999. - 335 с.

49. Кон И.С. Ребенок и общество: (Историко-этнографическая перспектива) М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1988. - 270 с.

50. Корольков А.А. Духовная антропология. СПб.: Изд-во С.-Г1етерб. Унта, 2005. - 324 с.

51. Корольков А.А. Роман небытия. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1992. 168 с.

52. Корчак Я. Как любить детей.-М.: Знание, 1991.- 192 с.

53. Кошелева О.Е. «Свое детство» в Древней Руси и России эпохи Просвещения (XVI XVIII вв.). - М., 2000. - 320 с.

54. Кюблер-Росс Элизабет. О смерти и умирании. Пер. с. англ. К.: «София», 2001.-320 с.

55. Лойтер С.М. Русский детский фольклор и детская мифология: Исследование и тексты. Петрозаводск: КГПУ, 2001. - 296 с.

56. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996.-416 с.

57. Маковский М.М. Удивительный мир слов и значений: Иллюзии и парадоксы в лексике и семантике. Учеб. Пособие. - М.: Высш. шк., 1989.-200 с.

58. Маковский М.М. Феномен табу в традициях и в языке индоевропейцев: Сущность формы - развитие. - М.: Издательство «Азбуковник», 2000.-268 с.

59. Маковский М.М. Язык Миф - Культура: Символы жизни и жизнь символов. - М.: Ин-т рус. Языка им. В.В. Виноградова, 1996. - 330 с.

60. Мельников М.Н. Русский детский фольклор: Учебное пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.» М.: Просвещение, 1987. - 240 с.

61. Мельников М.Н. Русский детский фольклор Сибири. Новосибирск: Западно-Сибирское книжное изд-во, 1970. - 219 с.

62. Мид М. Культура и мир детства. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1988. - 429 с.

63. Мир детства и традиционная культура: Сб. научных трудов и материалов / сост. И.Е. Герасимова М.: Гос. респ. Центр русского фольклора, 1996. - 176 с.

64. Миронова М.Н. О сопряженной доминанте как основе механизма симбиотической связи // Вопросы психологии, 1998, №6. с. 58 - 64.

65. Мишель Монтень. Опыты: в 3-х т. Книги 1 и 2. / Отв. ред. Ю.Б.

66. Виппер, М.: Издательство «Наука», 1980., 704 с.

67. Мордовцева Т.В. Идея смерти в культурфилософской ретроспективе // Таганрог: Издательство ТИУиЭ, 2001. 120 с.

68. Науменко Г.М. Народная мудрость и знания о ребенке. Этнография детства: Сборник фольклорных и этнографических материалов. М.: ЗАО Издательство «Центрполиграф», 2001. - 431 с.

69. Науменко Г.М. Русские детские страшилки. М.: Классика плюс, 1997. -128 с.

70. Николина Н.А. Слово в детской картине мира и лексико-семантическая организация автобиографических произведений о детстве.// Детская речь: Проблемы и наблюдения. Межвузовский сборник научных трудов,-Л.:ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1989.-С. 142-151.

71. Новая философская энциклопедия: В 4 т./Ин-т философии РАН, Нац. общ.-научн. фонд. М.: Мысль, 2000. - Т. 1, 721 2.с.

72. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. М.: «Педагогика - Пресс», 1994. -528 с.

73. Платонов А. Течение времени, М., 1969.

74. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. -СПб.Издательство СПбГУ, 1996. 365 с.

75. Пурич-Пейакович Йу. Дуньич Душан Й. Самоубийство подростков. -М.: Медицина, 2000.- 168 с.

76. Ребенок в социокультурном пространстве современного города: Материалы IX Международной конференции «Ребенок в современном мире. Дети и город». Спб: Изд-во СПбГТУ, 2002. 559 с.

77. Розанов В.В. Семья как религия // Русский эрос, Или философия любвив России. ML, 1991.

78. Розанов В.В. Смерть. и что за нею // Смерть. СПб., 1910., С. 249.

79. Русский детский фольклор Карелии / сост., автор вступит, ст. и коммент. С.М. Лойтер Петрозаводск: Карелия, 1991. - 280 с.

80. Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании. // Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения в 3-х т. М., 1961. - Т. 1.

81. Рязанцев С. Танатология (учение о смерти). СПб.: ВосточноЕвропейский Институт Психоанализа, 1994. - 382 с.

82. Савчук В.В. Смертные колыбельные: приговор, испытание или оберег?// Международная конференция «Ребенок в современном мире: Философия детства». Т1 СПб., 1991, С. 39-40.

83. Самоукина Н.В. Симбиотические аспекты отношений между матерью и ребенком //Вопросы психологии, 2000, № 3. С. 67 - 81.

84. Сартр Ж.-П. Слова: Повесть. М.: ООО «Издательство ACT»; Харьков: «Фолио», 2001.-253 3.

85. Седакова О.А. Тема «доли» в погребальном обряде (восточно- и южнославянский материал) // Исследования в области балто-славянской духовной культуры: (Погребальный обряд). М.: Наука, 1990, С. 54-63

86. Скиннер Э.С. Р. Психотерапия и духовная традиция // Пробуждение сердца. Западный и восточный подход к психотерапии и терапевтическим отношениям / сост. и ред. Джон Уэлвуд, перевод II.B. фон Бок, Боулдер, 1983.

87. Субботский Е.В. Золотой век детства. -М.: Знание, 1981. 96 с.

88. Субботский Е.В. Ребенок объясняет мир. М.: Знание, 1985. - 80 с.

89. Толстой А.Н. О драматургии (доклад первому съезду писателей) // Полное собрание сочинений, / под ред. А.С. Мясникова и др. М.: Гослитиздат, тип. «Кр. пролетарий», 1949, Т. 13 «Статьи 1910 - 1941 гг» коммент.Ю.А. Крестинского., С. 349 - 373.

90. Толстой Л.Н. Анна Каренина // Полное собрание сочинений в 100 т.

91. Т. 19 / под общей редакцией В.Г. Черткова, М.: Государственное издательство художественной литературы, 1935., 520 с.

92. Толстой JI.H. Воскресение // Полное собрание сочинений в 100 т. Т.32 / под общей редакцией В.Г. Черткова, М.: Государственное издательство художественной литературы, 1933., 545 с.

93. Толстой J1.H. Смерть Ивана Ильича / Повести и рассказы в 2-х томах. Т.2. Повести и рассказы 1872 1906. - М.: «Худож. лит.», 1978. - С. 74 - 125.

94. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни / сост. А.П. Полякова, П.П. Апрышко. -М.: Республика, 1994.-432 с.

95. Трыкова 0.10. Современный детский фольклор и его взаимодействие с художественной литературой. Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 1997.- 132 с.

96. Успенский Э., Усачев А. Жуткие детские страшилки. М.: Топикал, 1995.- 191 с.

97. Ушинский К.Д. Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии. Т.1/ Педагогические сочинения: В 6 т. Т5. М.: Педагогика, 1990.-528 с.

98. Фигуры Танатоса: Искусство умирания: Сб. статей/ Под ред. А.В. Демичева, М.С. Уварова. СПб.: Издательство С-Петербургского университета, 1998.220 с.

99. Философия детства и социокультурное творчество/ Материалы X международной конференции «Ребенок в современном мире. Культура и детство», СПб.: Издательство СПбГТУ., 2003. 654 с.

100. Флоренский П.А. История и философия искусства. М.: Мысль, 2000.-447 с.

101. Флоренский П.А.Столп и утверждение истины, Т. 1 М.: Изд-во «Правда», 1990.-490 с.

102. Федоров А.В. Насилие на экране // «Человек», 2004, № 5.

103. Франк СЛ. Русское мировоззрение. СПб.: «Наука», 1996. - 738 6.с.

104. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии: В 2 т. Т.1: Гл. I XXXIX / Пер. с англ. М. Рыклина. - М.: ТЕРРА - Книжный клуб, 2001. - 528 с. - (Боги и ученые).

105. Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Дополнительный том (Исследование магии и религии). М.: Рефл-бук, 1998. - 457 с.

106. Фрейд 3. Мы и смерть; По ту сторону принципа наслаждения / Танатология наука о смерти/Сергей Рязанцев. - СПб.: ВосточноЕвропейский Институт Психоанализа, 1994. - 382 с.

107. Ю7.Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер; пер. с нем. В.В. Бибихина. Харьков: «Фолио», 2003. - 503, 9. с.

108. Ю8.Хорни К. Невроз и личностный рост. Борьба за самореализацию. -СПб.: совместное издание Восточно-Европейского института психоанализа и Б.С.К., 1997. 316 с.

109. Ю9.Хуземан Фридрих. Об образе и смысле смерти. М.: Энигма, 1997. -144 с.

110. Чередникова М.П. «Голос детства из дальней дали.»(Игра, магия, миф в детской культуре)./ Составление, научная редакция, примечания, библиографический указатель В.Ф. Шевченко. М.: «Лабиринт», 2002. -224 с.

111. Чередникова М.П. Современная русская детская мифология в контексте фактов традиционной культуры и детской психологии. -Ульяновск: «Лаборатория культурологии», 1995. 256 с.

112. Шахнарович A.M. Психолингвистический анализ языкового значения. Синтаксическая семантика в онтогенезе.// Детская речь: Проблемы и наблюдения. Межвузовский сборник научных трудов, -Л.: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1989. С. 13 - 22.

113. Школьный быт и фольклор. 4.1. Учебный материал по русскому фольклору / сост. А.Ф. Белоусов Таллинн: Таллиннский педагогический институт им. Э. Вильде, 1992. - 224 с.

114. Школьный быт и фольклор. 4.2. Девичья культура. Учебный материал по русскому фольклору/ сост. А.Ф. Белоусов Таллинн: Таллиннский педагогический институт им. Э. Вильде, 1992. - 160 с.

115. Шпиц Р.А. Психоанализ раннего детского возраста. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2001. - 159 с.

116. Эпштейн М.Н. Отцовство: метафизический дневник. СПб.: Алетейя, 2003. -248 с. - (Серия «Мужские исследования»)

117. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Пер. с англ. М. - К.: ЗАО «Совершенство» - «Port - Royal», 1997. - 384 с.

118. Ямпольский М. Смерть в кино // Искусство кино. 1991. № 9, С. 54.

119. Anthony S., The Discovery of Death in Childhood and After (New York: Basic Books, 1972).

120. Awareness of Mortality / ed. By Jeffrey Kauffman, Baywood Publishing Company, Inc. Amityville, New York, 1995. 233 p. (Death, Value and Meaning Series).

121. Bios P. Children think about illness: their concepts and beliefs. -Psychological aspects of pediatric care/ Ed. E.Gellert. New Yourk: Grune and Straton, 1978, P. 1-17.

122. Bluebond-Langer M. Meanings of death to children // New meanings of death. N.Y., 1977.

123. Cox Gerry R. Children, Spirituality, and Loss // Illness, Crisis & Loss, Vol. 8, No. 1, January 2000, P. 60 70.

124. Curtis Anne M. Communicating with Bereaved Children: A Drama Therapy Approach // Illness, Crisis & Loss, Vol.7, No.2, April 1999, P. 183 -190.

125. Clovek medzi zivotom a smrt'ou /ed. Maria Nemcekova, Martimex

126. Counsulting, a. s., Martin, 1996. 342, 2. p.

127. Elliott Julie L. The Death of a Parent in Childhood: A Family Account // Illness, Crisis & Loss, Vol. 7, No. 4, October 1999, P. 360 375

128. Factors Influencing Children and Adolescents' Perceptions and Attitudes Toward Death / David W. Adams and Eleanor J. Deveau, Baywood Publishing Company, Inc. Amityville, New York, 1995. 193 p. (Death, Value and Meaning Series).

129. Giblin„ N., & Ryan, F. Reaching the Child's Perception of Death, in Young People And Death, ed. by John D. Morgan, Philadelphia: The Charles Press, Publishers, 1991, P. 3 10

130. Griffith Toni Assisting with the "Big Hurts, Little Tears" of the Youngest Grievers: Working with Three-, Four-, and Five-Year-Olds Who Have Experienced Loss and Grief Because of Death // Illness, Crisis & Loss, Vol.11, No. 3, July 2003, P. 217-225.

131. Golomb Claire The Child's Creation of a Pictorial World, 2nd edition, Lawrence Erlbaum Associates, Publishers 2004 Mahwah, New Jersey, London, 388 p.

132. Haveman Melissa A Sociohistorical Analysis of Children's Gravestones // Illness, Crisis & Loss, Vol. 7, No.3, July 1999, P. 266 286.

133. Hodder Ruth A Painting of Loss and Grief// Illness, Crisis & Loss, Vol.12, No.4, October 2004, P. 319 336.

134. Hostler Sharon L. The development of the childs' concept of death In: The child and Death. / Ed. Olle Jane Z.Sahler, Saint Louis, 1978, P. 3 - 18

135. Kastenbaum Robert J. Death, Society And Human Experience. Third edition, A Bell & Howell Company, Ohio, 1986.

136. Kastenbaum Robert, and Aisenberg, Ruth. The Psychology of Death. New York: Springer, 1972

137. Katayama Ai Death Education Curriculums for Elementary Schools in Japan//Illness, Crisis & Loss, Vol.10, No.2, April 2002, P. 138- 153

138. Lonetto, R. Children's Conceptions of Death, New York: Springer1. Publishing Company, 1980.

139. Martinson IdaM., Lee Hae-Ok, Kim Susie Culturally Based Interventions for Families Whose Child Dies // Illness, Crisis & Loss, Vol.8, No.l, January 2000, P. 17-31.

140. MO.Maurer A. Maturation of the conception of death // Med. Psychologic. 1966. V. 39. P. 35-48.

141. Ml.Modell John How May Children's development Be Seen Historically? Childhood, 2000 Vol. 7(1): 81-106

142. Piaget, J., The Science of Education of the Psychology of the Child, Grossman, New York, 1970

143. Rank O. Das Trauma der Geburt, Wein, 1924.

144. Reynolds Jeffrey D. A Teaching Program for Death-education In: The Child and Death / Ed. Olle Jane Z. Sahler, Saint Louis.: The C.V. Mosby Company, 1978. P. 248-258.

145. Semantic Differential Technique. A Sourcebook / ed. By James G. Snider & Charles E. Osgood, Aldine Publishing Company. Chicago, 1969. 681 !.•

146. Smilansky S., Different Mourning Patterns and the Orphan's Utilization of his Intellectual Ability to Understand the Concept of Death, Advances in Thanatology, 5, PP. 39-55, 1981.

147. Speece, M.W., & Brent S.B. The "Adult" Concept of Death: Irreversibility, in Young People And Death, ed. by John D. Morgan, Philadelphia: The Charles Press, Publishers, 1991, P. 11 -28.

148. Stevenson Robert G. Where Have We Come From? Where Do We Go From Here? Thirty Years of Death Education in Schools // Illness, Crisis &1.ss, Vol.12, No. 3, July 2004, P. 231 238.

149. Thorne Barrie Editorial: Children arid the 2003 War in Iraq // Childhood, Vol. 10 (3), August 2003, P. 259 263

150. Young People And Death / ed. By John D. Morgan, The Charles Press Publishers, Philadelphia, 1991. 202 p.

151. Кон И.С. Возрастной символизм и образ детства http://www.nedug.ru/lib/lit/sex/01oct/sex65/soc3.htm

152. Серова Е. Лечим любовью электронный ресурс. // ВОЛГА № 128 (24630) 27 Августа 2004 года. http://www.volga-astrakhan.ru/index.php3?act=article&a=2732

153. Morgan John D. "Attitudes Toward Death" at http://www.uwo.ca/kings/academicjprograms/centres/deathed/related-morgan.html

154. Morgan John D. "Death Education" at http://www.uwo.ca/kings/academic programs/centres/deathed/related-morgan.html

155. Moran Gabriel Thinking About Death. Introduction: Does Anyone Need Death Education at http://www.nyu.edu/classes/gmoran/Q-INTRO.htm