автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Темпоральная организация романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита": лингвистический аспект
- Год: 2007
- Автор научной работы: Драчева, Светлана Олеговна
- Ученая cтепень: кандидата филологических наук
- Место защиты диссертации: Тюмень
- Код cпециальности ВАК: 10.02.01
Полный текст автореферата диссертации по теме "Темпоральная организация романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита": лингвистический аспект"
165
На правах рукописи
ДРАЧЕВА Светлана Олеговна
ТЕМПОРАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ РОМАНА М.А. БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА»: ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Специальность 10.02.01 — русский язык
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Тюмень 2007
003057165
Работа выполнена на кафедре общего языкознания ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет»
Научный руководитель, доктор филологических наук, доцент
Белякова Светлана Михайловна
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
Бабенко Людмила Григорьевна
доктор филологических наук, профессор Лютикова Вера Дмитриевна
Ведущая организация: Челябинский государственный педагогический
университет
Защита состоится 27 марта 2007 г в 13-30 на заседании диссертационного совета Д 212 274 09 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Тюменском государственном университете по адресу 625003 г Тюмень, ул Семакова, 10, ауд 325
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тюменского государственного университета
Автореферат разослан « » февраля 2007 г
Ученый секретарь
диссертационного совета ' у
доктор филологических наук,доцент С М Белякова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Реферируемая работа посвящена проблеме функционирования в романе М А Булгакова «Мастер и Маргарита» темпоральной лексики и фразеологии, ее роли в организации сюжетно-композиционной стороны произведения и формировании целостного образа художественного времени
Актуальность исследования обусловлена тем, что изучение времени и временных отношений является одним из приоритетных направлений в гуманитарных науках Современное широкое понимание времени, ставшее возможным благодаря теории относительности А Эйнштейна и произошедшим в связи с ней радикальным изменениям в области физики и философии, позволило рассматривать его не только как объект, но и как инструмент - метод - исследования, сделав его категорией, актуальной для различных сфер знания, в том числе - и для филологии, где в последние годы особое значение приобрела проблема изучения времени как одного из ведущих параметров онтологического измерения человека Как следствие, отмечается появление множества работ, рассматривающих данную категорию в рамках языковой картины мира и раскрывающих особенности ее освоения социумом в процессе культурно-исторического развития С ростом же популярности лингвистики текста на первый план стали выходить исследования, анализирующие индивидуальное преломление коллективных представлений о времени в сознании отдельной языковой личности, что повлекло актуализацию изучения языка художественной литературы с точки зрения моделирования им художественной действительности Выполняя текстообразующую функцию «в организации системы образов персонажей, в установлении позиции автора по отношению к изображаемому миру» [Бабенко 2004. 102], художественное время опосредованно раскрывает специфику писательского мировидения, в этой связи особое значение приобретает исследование лексико-фразеологических способов его выражения, которые, обладая большим индивидуальным статусом, нежели грамматические средства, являются главным орудием создания и репрезентации условной реальности литературного произведения Таким образом, реферируемое исследование призвано вписаться в круг ставших весьма своевременными научных поисков путей и способов концептуализации индивидуально-авторских художественных систем
Роман М А Булгакова «Мастер и Маргарита» признан одним из самых спорных произведений мировой литературы, неоднозначность
которого заставляет обращаться к нему все большее количество исследователей, при этом каждая последующая публикация может не только не снимать предшествовавший ей ряд вопросов, ставившихся в отношении этого произведения, но и, наоборот, порождать новые предположения и гипотезы Основным научным посылом в выборе в качестве объекта научной интерпретации художественного времени романа «Мастер и Маргарита» явилась его сложность, открывающая широкие возможности для исследования Несмотря на то, что в науке имеется серьезный задел, представленный работами П Р Абрагама, М И Андреевской, А Баркова, И Бэлзы, М В Гавриловой, И Л Галинской, К Дульбе, Ю Н Земской, А А Кораблева, В Лакшина, Г Лесскис, Ю М Лотмана, М Ю Матвеева, А В Минакова, В Б Петрова, Б В Соколова, Е А Яблокова и др , лингвистический аспект художественного времени романа остается окончательно не изученным
Объектом исследования является категория художественного времени романа М А Булгакова «Мастер и Маргарита»
Предметом исследования избираются лексико-фразеологические способы его репрезентации в тексте
Единицы анализа представлены словами и фразеологизмами, темпоральный компонент семантики которых является основным В силу специфики обозначения времени мы исходим из широкого понимания фразеологизма, поэтому к изучению привлекаются устойчивые словосочетания с темпоральной семантикой вне зависимости от наличия / отсутствия у них образного значения Из текста были выделены соответствующие 263 единицы, всего было проанализировано 2860 случаев употребления
Цель исследования заключается в комплексном анализе лексической темпоральности в романе «Мастер и Маргарита» и ее взаимосвязей с формальными категориями произведения - сюжетом и композицией, а также с уровнем персонажа
Для достижения поставленной цели представляется необходимым решение следующих задач
1) выработать основные принципы выявления, отграничения и структурно-семантического описания лексико-фразеологических средств, репрезентирующих категорию художественного времени в романе М А Булгакова «Мастер и Маргарита»,
2) проанализировать специфику функционирования в тексте лексических и фразеологических единиц с временным значением,
3) интерпретировать лексико-фразеологический уровень репрезентации художественного времени в «Мастере и Маргарите» в его
связи с аксиологическим аспектом романа, соотносящимся с основными положениями философии П А Флоренского,
4) изучить особенности употребления слов и фразеологизмов с временным значением в ранних редакциях романа М А Булгакова «Мастер и Маргарита» с целью реконструкции логики творческого поиска писателя
Фактический материл извлекался из следующих источников Булгаков М А Мастер и Маргарита//Булгаков М А Собрание сочинений В 5-ти т Т 5 М • Художественная литература, 1990, Булгаков М А Великий канцлер//Слово 1991 № 4-9, Булгаков М А Собрание сочинений В 8 т Т 4 Князь тьмы Редакции и варианты романа «Мастер и Маргарита» СПб Азбука-классика, 2002, Булгаков М А Из первой редакции «Мастера и Маргариты»1 Фрагменты реконструкции//Литературное обозрение 1991 № 5, Неизвестный Булгаков. М Книжная палата, 1992, Булгаков М А Князь тьмы Мастер и Маргарита Ранние фрагменты//Наше Наследие 1991 № 3, Булгаков М А Копыто инженера Три отрывка из черновых редакций романа «Мастер и Маргарита»//Памир 1984 № 4; Булгаков М А Якобы деньги Из черновых тетрадей романа «Мастер и Маргарита»//Даугава 1983 № 3
Научная новизна работы состоит в том, что впервые всестороннему анализу подвергаются лексико-фразеологические единицы, моделирующие и репрезентирующие образ художественного времени в романе М А Булгакова «Мастер и Маргарита» В работе предложена модель описания темпорального образа как основы интерпретации текста романа, отражающая связь с художественной аксиологией писателя Новизна исследования заключается также в выявлении роли темпоральных обозначений в процессе моделирования художественной действительности определена сюжетообразующая функция времени, его связь с уровнем персонажа Обращение к ранним редакциям текста позволило реконструировать процесс формирования не только изобразительной, но и идейно-содержательной стороны категории времени, обнаружить усиление временной координаты текста, приобретение ею доминирующего начала в романе М А Булгакова
Теоретическая значимость. Предпринятая в работе систематизация подходов к описанию лексической темпоральности русского языка, авторская классификация описываемых единиц, а также их анализ в соответствии с формальной организацией произведения, с одной стороны, учетом художественной аксиологии писателя, с другой,
и в свете эволюции романа, с третьей, позволяют обогатить представление о контекстуальном потенциале темпоральных обозначений в художественном тексте
Практическая значимость. Результаты исследования могут способствовать дальнейшей разработке принципов лингвистического анализа категории художественного времени в текстах М А Булгакова и других авторов, а представленный материал окажется полезным при составлении словаря языка писателя Возможно также использование материала, приемов анализа и основных выводов в процессе преподавания в вузе дисциплин «Лингвистический анализ текста», «Стилистика русского языка», «Литературоведческий анализ текста», спецкурсов и спецсеминаров по стилистике художественного текста, а также общефилологических курсов, посвященных творчеству М А Булгакова
Основными методами исследования явились метод научного описания, реализованный в совокупности приемов компонентного, дистрибутивного, категориального и контекстного анализа, стилистический и сравнительно-сопоставительного методы Из общенаучных способов исследования активно использовался статистический метод, позволяющий при помощи интерпретации количественных данных фактического материала повысить достоверность полученных результатов
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов и сообщений на VII межвузовской научной конференции студентов-филологов (Санкт-Петербург, 2004), всероссийских научно-практических конференциях «Славяно-русские духовные традиции в культурном сознании народов России» (Тюмень, 2005), «Этнокультурное пространство региона» (Тюмень, 2005), «Виноградовские чтения» (Тобольск, 2005), «Русский язык и методика его преподавания. традиции и современность» (Тюмень, 2006), «Духовная культура русской словесности» (Тюмень, 2006) В 2005 - 2007 гг исследование проводилось при финансовой поддержке грантов для молодых ученых и аспирантов Тюменского государственного университета На защиту выносятся следующие положения: 1 Основными средствами репрезентации художественного времени в романе М А Булгакова «Мастер и Маргарита» являются лекси-ко-фразеологические обозначения времени объективного и времени субъективного Выбор каждого из данных типов лексико-фразеоло-гических показателей дифференцирован в тексте и обуславливается рядом функций, присущих им вследствие принадлежности к той или иной лексико-семантической группе
2 Основой художественной аксиологии писателя стала работа «Мнимости в геометрии» П А Флоренского, четкое следование космологии которого подтверждается результатами произведенного нами лингвистического анализа Воплощенная в романе в виде трех повествовательных планов, философская теория обуславливает особенности функционирования лексико-фразеологических средств выражения времени, что заключается в тесной связи лексической темпо-ральности с сюжетно-композиционной организацией произведения
3 Реализация концепции триединства Вселенной наблюдается также при ее соотнесении с уровнем персонажа принадлежность героя к тому или иному повествовательному плану (уровню бытия) определяет специфику его восприятия времени, которое становится в романе одним из главных средств его онтологической характеристики Опосредованно отраженное в высказываниях героя его отношение ко времени прослеживается на примере образов мастера и Маргариты, в речи которых формируются оппозиционные модели времени отнесенного в прошлое пассивного (мастер) и направленного в будущее активного (Маргарита)
4 Редакции романа «Мастер и Маргарита» отражают процесс создания образа условно-конкретного времени, с одной стороны, четко измеренного и сосчитанного, а с другой — наделенного чертами обобщенности Эволюция сюжетно-композиционной организации способствовала значительному расширению функций темпоральной номинации в тексте, что обусловлено развитием художественного пространства-времени романа В романе обнаруживается ряд временных отклонений, связанных с нарушениями в системе адекватной номинации временных отрезков, часть из которых можно объяснить как намеренный ход со стороны автора, другие же могут рассматриваться как недочеты, явившиеся результатом длительной работы писателя над текстом
Структура диссертации. Общий объем диссертации составляет 206 страниц Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, списка научной литер'атуры, использованных словарей и источников, двух приложений
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность темы и новизна исследования, формулируются объект и предмет, ставятся цель и задачи, очерчивается круг источников, определяется теоретическая и прак-
тическая значимость работы, раскрывается теоретико-методологическая база исследования, приведены положения, выносимые на защиту
Первая глава «Особенности лексической темпоральности романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: структурно-семантический аспект» посвящена выделению определенных лексико-семантических групп и интерпретации их в рамках основных лексико-фразеологичес-ких способов репрезентации в произведении художественного времени Наиболее важным аспектом здесь становится определение таксономических и классификационных принципов Теоретгасо-методологичес-кую базу составили работы Н Д Арутюновой, Л Г Бабенко, Д А Ка-тунина, Л В, Михеевой, Н А Потаенко, Р А Семергей, 3 Я Тураевой, А Д Шмелева, Е С Яковлевой и др
Структурно-семантическое описание лексической темпоральности начинается с установления в качестве таксономических следующих принципов при отборе аналитического материала 1) наличие у единиц архисемы «время» и 2) выражение ими либо собственно временного значения, либо соотнесенного с действием и/или моментом речи, - при этом к изучению привлекается ряд слов, не обладающих общеязыковой темпоральной семантикой, однако играющих важную роль в формировании художественного времени романа «Мастер и Маргарита»
Группировка аналитического материала осуществляется с учетом семасиологического подхода Исходным моментом в выделении лексико-семантических групп стало традиционное (см работы В В Морковкина, С М Беляковой, Д А Щукиной) разграничение объективного и субъективного аспектов времени в семантической структуре слов и фразеологизмов Объективный аспект включает 1) способность времени быть сосчитанным и измеренным (номенклатурные наименования временных отрезков минута, вечер, пятница, январь, лето, полнолуние, - а также слова, выражающие объективную направленность времени светать, предпраздничный, пасха, темнеть), 2) возможность установления на временной оси отношения плана прошедшего и плана будущего к настоящему моменту {вчера, бывший, некогда, давным-давно, предыдущий - сегодня, теперешний, современный, теперь, сейчас - завтра, когда-нибудь, потом, затем, на днях) Субъективный аспект времени реализуется в семантике посредством дифференциальных сем - длительность (мгновенье, немного, долго, всю жизнь), интенсивность (медленно, стремительно, тотчас {же), в мгновенье ока), повторяемость (постоянно, ежегодно, поминутно, время от времени), своевременность (предварительно, поздно), уроч-
ность (час наспгал, до поры до времени) Выделение в качестве самостоятельной группы «категории вечного», на первый взгляд, полемично вследствие ее формирования, во-первых, словами со значением временной безграничности (навек, вечно, никогда), семантически относящимися к лексико-фразеологическим обозначениям субъективного времени, а во-вторых - рядом слов {бытие, бессмертие), не обладающих темпоральным значением Однако объединение и вычленение данных лексем в отдельную группу представляется оправданным из-за их тесной функциональной близости, связанной с выражением аксиологического аспекта времени в романе «Мастер и Маргарита» Схематически группировку фактического материала можно представить следующим образом (см сх 1)
Схема 1
Лексико-семантическая группировка темпоральных номинаций
ВРЕМЯ
Формируя функционально-понятийный центр лексической темпо-ралыюсти произведения, данные слова и фразеологизмы выступают основными лексико-семантическими способами репрезентации временных соотношений в романе
Основная задача лексико-фразеологических показателей объективного времени заключается в указании на временную приуроченность действия, с этой целью в романе «Мастер и Маргарита» активно используются обозначения единиц счета и измерения времени, наименования частей суточного, недельного, годичного циклов Выполняя в первую очередь сюжетообразующую функцию, они локализуют события во времени (вернулся после безвестного отсутствия в течение почтх1 двух суток), приурочивают их к определенному часу (в десять часов вечера в Массолите состоится заседание), частям суток (так продолжалось до вечера), дням недели (днем в четверг., в одиночку напился пьяным) и т п , выстраивая естественную хроноло-
гию событий В тексте их рассредоточение обусловлено композицией произведения, значительное преобладание данных единиц отмечается в московских главах, где действие может определяться не только часом, но и минутой и даже получать посекундное измерение (не через секунду, но даже не через минуту. а через четверть минуты), в свою очередь, для библейских глав подчеркнутый хронометраж не характерен Как показывает анализ данной группы лексики, время в романе «Мастер и Маргарита» представлено в виде статической модели, в связи с чем наблюдается развитие у него пространственных характеристик, находящих выражение также в сочетаниях структуры «короткий + обозначение временного интервала» (очень короткий срок, в самое короткое время) (вместо краткий как более адекватного при выражении временных характеристик) и «половина + наименование части годового цикла» (в половине октября, в половине июля) (вместо середина; по форме близко к архаической въ половине дни)
Первостепенная функция лексико-фразеологических показателей субъективного времени заключается в динамизации сюжета посредством дейктических наречий тотчас {же), сейчас (же), тут (же), именных групп в тот же момент, через несколько мгновений, производных наречий мгновенно, мигом, моментально, вмиг, миг, вскоре, вскорости, фразеологизмов в мгновенье ока, на глазах, сию минуту, сию секунду, только что, вот-вот событие характеризуется как свершившееся очень быстро, безотлагательно следующее за другим В зависимости от концентрации данных единиц в тексте действие получает ту или иную степень интенсивности, что создаёт ощущение напряженности его развития В этом плане отмечается интересная особенность временной организации событий в булгаковском тексте стремительность развития действия и сопровождающий ее хаос приводят к трагическим последствиям, демонстрируя ошибочность в поступках героев (например, эпизод гибели Берлиоза, сцена преследования Иванушкой Воланда) По сравнению с лексикой, темпоральная фразеология реализуется в «Мастере и Маргарите» ограниченным числом единиц (25) и представляет явление достаточно редкое (0,2% от всего материала) для романа в целом в повествовании активно участвуют только адвербиальные фразеологизмы со значением сверхинтенсивности Как показал анализ, в тексте их функционирование имеет, главным образом, стилистическую обусловленность, однако, выражая более субъективную, нежели слова, оценку, фразеологизмы более ориентированы на передачу перцептуального време-
ни героя, что обосновывает их семантическое предпочтение, ср редакции Второй час Я - Левий Матвей нахожусь на Лысой Горе. Ничего (4, с 317) и Бегут минуты. и я, Левий Матвей, нахожусь на Лысой Горе, а смерти все нетI (5, с 181) В силу экспрессивности значений, фразеологизмы также нередко более четко, чем слова, реализуют смысловые нюансы (только что, сию минуту приехал в Москву (5, с 44) = непосредственно тут же появился на Патриарших прудах)
Помимо означенных выше функций, единицы обеих лексико-се-мантических групп выполняют и ряд дополнительных Во-первых, они реализуют одну из центральных временных особенностей романа «Мастер и Маргарита», которая заключается в противопоставлении плана настоящего относительно планов прошлого или будущего В сатирическом модусе это противопоставление раскрывается в мотиве оборот-ничества, реализующегося посредством сочетания прилагательного «бывший + №> бывший барон Майгель, бывший регент Коровьев, бывшие ювелиршины апартаменты и кровати Соединение планов прошлое-настоящее задается в романе также посредством слов с семантикой несвоевременности (поздно, опоздать, опоздавший), соотносящихся с Маргаритой и Левием Матвеем и выстраивающих в тексте мотив опоздания Во-вторых, эти слова выступают средством онтологической и социальной характеристики персонажа Лексемы, обозначающие темную часть суток {вечер, закат, ночь) и рубежи суточного цикла (полночь, полдень), отмечают потусторонность образов Воланда и его спутников, инферналыюсть образа Маргариты устанавливается в романе через определение в качестве ее времени полудня Просторечное таперича маркирует речь Коровьева, причем его дифференциация тесно связана с адресатом - Воландом (теперь) или московскими обывателями {таперича), а разговорное зайти на минуточку типично для «корректных» милиционеров, доставляющих валютчиков в ГПУ
Рассмотрение самой регулярной в романе лексемы время в реферируемом исследовании выносится за рамки лексико-семантической классификации вследствие.ее таксономического характера она «как наиболее общее и широкое обозначение времени многообразием своих значений как бы составляет канву» [Клименко 1965- 50] для всех темпоральных слов и фразеологизмов, мотивируя и координируя их как класс Функционирование данной лексемы в романе «Мастер и Маргарита» отмечается, как правило, в составе обстоятельств времени, выраженных нечленимыми словосочетаниями с различными типа-
ми синтаксической (подчинительной) связи Наиболее регулярными являются сочетания слова время с именами существительными, строящиеся по схеме «во время + И2 с дифференциальной или имплицитной семой временной отрезок / длительность» и обозначающие «динамически протекающий интервал, задаваемый на временной оси конкретным событием, процессом или состоянием» [Яковлева 1990 50] во время сеанса, во время катастрофы, во время грохота и воя грозы Именная группа «время + согласованное определение, выраженное прилагательным или местоимением» дает количественную (через самое короткое время, некоторое время , как баран, смотрел), качественную (службу в Варьете вынужден был покинуть, и в самое горячее время) и качественно-количественную (в летнее время она превращалась в великолепнейшее отделение летнего ресторана) характеристику временному отрезку Не менее характерно позиционирование лексемы время в качестве определяющего члена в составе ряда связных сочетаний с семантикой регулярной (все время) и нерегулярной периодичности {по временам, время от времени), своевременности (одномоментности - в это {же) время, в {то) же время, тем временем), урочности (до определенного момента - в последнее время, в это {же) время), из данных групп сочетания в это {же) время, в то {же) время и тем временем образуют самый частотный в «Мастере и Маргарите» темпоральный синонимический ряд, функциональная значимость которого проявляется в создании событийного параллелизма Как раз в то время, когда сознание покинуло Степу в Ялте, то есть около половины двенадцатого дня, оно вернулось к Ивану Николаевичу Бездомному, проснувшемуся после глубокого и продолжительного сна (5, с 84)
Анализ лексической темпоралыюсти демонстрирует, что роман М А Булгакова «Мастер и Маргарита» обладает развитой системой временной номинации, однако ведущая роль в темпоральной организации принадлежит словам, презентирующим в произведении время объективное, поскольку именно с их помощью происходит формирование «внешней реальности», или «объективированного фона художественных событий» [Зобов, Мостепаненко 1974 15]
Во второй главе «Категория темпоральности и принципы временной организации романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» раскрывается особая роль темпоральных лексико-фразеологи-ческих средств в формировании образа художественного времени, прослеживаются пути лингвистической реализации и интерпретации
в романе идеи трехуровневого мироздания, почерпнутой М А Булгаковым из концепции П А Флоренского
Изучение художественно-эстетических предпосылок романа «Мастер и Маргарита» является темой достаточно разработанной в булгаковедении, в разное время к этой проблеме обращались П Р Абрагам, А Барков, И Бэлза, И Л Галинская, М Йовано-вич, С А Комаров, В Лакшин, Г Лесскис, А В Минаков, В И Немцев, В Б Петров, Г Ребель, Н Р Скалон, Б В Соколов, В В Хи-мич, М О Чудакова, Е А Яблоков, Э Проффер, Б Бити, Ф Пау-элл, М Глени, Л Вике и др В качестве одного из первостепенных источников «Мастера и Маргариты», под значительным воздействием которого происходило формирование хронотопа романа, называется работа П А Флоренского «Мнимости в геометрии» В ее основе лежит концепция триединства Вселенной, раскрывающаяся в математическом обосновании существования трех уровней Бытия - области земных движений и земных явлений, границы Земли и Неба, области небесных движений и небесных явлений, - обладающих индивидуальными физическими параметрами В романе М А Булгакова на уровне сюжетно-композицион-ной организации они находят свое художественное воплощение в виде трех повествовательных планов - реалистического, мистического и библейского (см табл 1)
Таблица 1
Соотношение уровней бытия концепции триединства Вселенной (ПА Флоренский) и повествовательных планов романа «Мастер и Маргарита» (М.А Булгаков)
«Мнимости в геометрии» «Мастер и Маргарита»
Область земных явлений и земных движений - зримый мир причин-но-следствениых связей Реалистический план - Москва конца 1920-х - начала 1930-х гг
Граница Земли и Неба - темное царство сатаны, где время, наблюдаемое со стороны, кажется вечным Мистический план - «пятое измерение» (весенний бал полнолуния и последний полет мастера и Маргариты)
Область небесных явлений и небесных движений - Божественное бытие, мир конечной причинности, где время течет в обратном смысле Библейский план - Ершалаим, начало I в н э
Каждый из трех планов репрезентирует свой собственный образ времени Формирование единого художественного континуума осуществляется за счет моделирования циклического времени посредством пересечения в одной темпоральной данности - полночь с пятницы на субботу — всех трех повествовательных планов Проблема их органичного соединения (у каждого плана свое временное расстояние - три дня, сутки и один миг) преодолевается в романе «Мастер и Маргарита» за счет разности в характере их времятечения, выраженного конкретными комплексами темпоральных лексико-фразеологических средств
Будучи параметром «действительной» реальности, московское время реализуется через посредство развитой системы единиц счета и измерения (принимает с двух до четырех, ровно в полдень приедет, исчез в понедельник), которые координируют движение сюжета от вечера среды до заката субботы, и в этой связи характеризуется прямой направленностью Задаваясь рамками человеческой жизни (фразеологизмы в расцвете лет, в жизни, всю жизнь, по гроб жизни др ) и осмысляясь сквозь призму человеческого сознания, московское время антропомерно, в связи с чем оно получает субъективную характеристику, как правило - негативную отчаянные дни, страшный майский вечер, судачки третьедневочные. неидержимо наваливался день Экзистенциальное время имеет высокую степень динамичности, что обеспечивается в тексте высокой концентрацией слов, именных групп и фразеологизмов тотчас {же), сейчас (же), тут (же), в мгновение ока, вмиг, в то же мгновение, в тот же момент, в ту же минуту, в ту же секунду, немедленно и т д Ритмичность сцен достигается также за счет того, что события второстепенной важности даются в почасовом и поминутном измерении Московское время, кроме того, компактно, что выражается во временном параллелизме событий, синхронизация которых наиболее регулярно обеспечивается в тексте посредством конструкций в то (же) время как, в то (же) время когда, в это (же) время когда, тем временем. . как, в то самое время как, в тот самый день... когда, в тот час когда Сочетание предельной компактности с антропомерностью и высокой динамичностью способствует формированию образа сконцентрированного и стремительно развивающегося времени
Отличительной особенностью времени мистического плана является его предельная ориентация на настоящий момент, выраженная актуализацией лексемы теперь, обозначающей результативное насю-
ящее Ее нагнетание в тексте замыкает временной поток, формируя тем самым непрерывное следование настоящих моментов Теперь уже на каждой ступеньке оказались фрачники, и нагие женщины с ними < > Теперь по лестнице снизу вверх поднимался поток. < > Теперь снизу уже стеною шел народ, как бы штурмуя площадку, на которой стояла Маргарита (5, с 258-260) Таким образом, мистическое время имеет нулевую направленность (причина тождественна следствию) и представляет собой по сути «голое "теперь"», которое «есть чистый нуль содержания » [Флоренский 1990 28] Вместе с тем его сверхдинамичность подчеркивается в эпизодах, связанных с балом у сатаны, где слова и фразеологизмы с семантикой безотлагательности создают иллюзию несущегося вскачь времени, что формирует диспропорцию между адекватной протяженностью временного отрезка и его номинацией вследствие неадекватного восприятия героями-людьми один миг — три часа, полночь -шесть утра, начало первого - вчера, предыдущая ночь) Таким образом, мистическое время характеризуется значительными искажениями, лишено развития и замкнуто в самом себе
Ершалаимское время позиционируется как объективная физическая категория посредством единиц измерения и счета (утро, час, полдень, сумерки, ночь и т п ), а также обозначений временного порядка (потом, затем), хронологизирующих события В тот же момент реализация аспекта вечности выявляет его обратную (отрицательную) направленность темпоральная организация библейского плана выстраивает движение от следствия к причине через обращенный временной ряд - от полудня (Дело идет к полудню (5, с 39)) к десяти часам утра (Было около десяти часов утра (5, с 43)) Лексическая темпоралыюсть репрезентирует неспешную поступательность ершалаимского времени, противопоставляя его тем самым московскому и мистическому, а немногочисленные события представляются в хронологической последовательности В этой связи комплекс лексико-фразеологических средств с темпоральным значением, формирующий образ ершалаимского времени, в сочетании с конкретными датами - 14 и 15 нисана - становится одним из способов актуализации исторической достоверности изображаемых событий
Таким образом, за «эталон» в романе «Мастер и Маргарита» принимается размеренный библейский план, относительно которого определяется время двух других мистическое время его ждет, а реалистическое стремится нагнать Формируемая тремя континуума-
реалистическое стремится нагнать Формируемая тремя континуумами модель целостного художественного времени может быть представлена следующим образом (см сх 2)
Схема 2
Модель художественного времени романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»
Реалистический план
Однако соединение в общей темпоральной данности всех трех планов не смогло бы вполне органично преодолеть дискретность отдельных континуумов и сформировать единое художественное время романа Наиболее очевидным способом преодоления дискретности является «выворачивание» ершалаимского времени в московскую реальность («Было около десяти часов утра» ~ «Да, было около десяти часов утра, досточтимый Иван Николаевич— сказал профессор» (5, с 43)), а также приуроченности действий обоих планов к одним и тем же дням недели (среде, четвергу, ретроспективных для ершалаимских глав, и пятнице) и происходящих в них параллельных событий к определенному моменту (полночь «бал» в Грибоедове - бал у сатаны)
Особое значение имеет вынесение в романе событий первостепенной важности на середину фиксированного временного отрезка, что символизирует переломный момент, определяющий дальнейший ход событий и судьбу героев середина октября - уничтожен роман о Понтии Пилате, полдень - Иешуа покидает Левия и идет в Ершалаим, Пилат выносит приговор Иешуа, среда — появление Воланда и его свиты в Москве, 14 нисана - казнь Иешуа, полгода длится роман Маргариты и мастера, полдесятого вечера Маргарита становится ведьмой Существенную роль
также играет циклическая организация основной сюжетной линии «мастер - Маргарита» май (встреча мастера и Маргариты) -август (закончен роман о Пилате) - октябрь (уничтожен роман) - январь (мастер оказывается в лечебнице Стравинского) — май (воссоединение мастера и Маргариты).
Лексическая темпоральность обусловливает присущую каждому плану собственную временную ориентацию Слова вчера (45), вчерашний (21), бывший (10), позавчера (2) и структуры «временной отрезок + тому назад» (два года тому назад) свидетельствуют о перцептуальной обращенности московского времени к фактам минувшего Библейское время ориентировано на план будущего, репрезентируемого лексемами отныне (3) и бессмертие (6); мистическое же время сфокусировано на настоящем моменте, что позиционируется словом теперь (36) Таким образом, в своем сочетании континуумы выстраивают целостное направленное движение от прошлого (реалистический план) через настоящее (мистический план) к будущему (библейский план) В этой связи особое сюжетно и композиционно обусловленное значение получают и наименования частей суток, поскольку время действия каждого плана - это цикл Начало действия на реалистическом плане задается появлением Во-ланда на Патриарших прудах «в час жаркого весеннего заката» и заканчивается его исчезновением с Воробьевых гор «в субботний вечер на закате», библейский план строится движением от «раннего утра четырнадцатого числа весеннего месяца нисана» к «рассвету пятнадцатого нисана», мистический же план развивается от праздничной «ночи полнолуния» на субботу до прощеной «ночи на воскресение» Соотнесение каждого повествовательного плана с определенной частью суточного цикла- московского - закатом, библейского - утром / рассветом, мистического - ночью - способствует формированию эсхатологического времени, движущегося от обманчивого заката (прошлое — земля) через страшную ночь (настоящее - ад) к прощеному утру (будущее - рай) Отождествление М А Булгаковым исторического прошлого с онтологическим будущим - вечностью — являет в произведении трагедию бытия время непреклонно движется вперед, а человечество «от эпохи к эпохе расширяя горизонт своего сознания, стремится к истине, однако последняя всегда остается в прошлом» [Яблоков 1992- 107] (см сх 3)
Схема 3
Временная направленность повествовательных планов в романе «Мастер п Маргарита»
В романе «Мастер и Маргарита» идея времени, почерпнутая М А Булгаковым из концепции П А Флоренского, четко соотносится не только с сюжетом и композицией, но и с уровнем персонажа, причем основная нагрузка здесь приходится на группу «категории вечного» , которая непосредственно связана с художественной аксиологией писателя и которая формируется лексемами с семантикой временной безграничности навек, навсегда, вечно, вечный, всегда, навеки, никогда, а также нетемпоральными словами бессмертие, бытие, покой, небытие Принадлежность персонажа к одному из трех уровней бытия обуславливает детерминированность их употребления В этой связи посредством данных лексем в романе позиционируются следующие типы времени Во-первых, экзистенциальное время, соотносимое с персонажами-людьми и репрезентируемое лексемами никогда, всегда, навсегда, навек В романе навсегда и навек употребляются применительно к героям, изменяющим свой бытийный статус (Берлиозу, мастеру, Маргарите, Иешуа), и маркируют в произведении тех персонажей, которые в конечном счете умирают, всегда и никогда же такой дифференцированное™ в тексте не имеют Во-вторых, относительное, связанное только с образами мастера и Маргариты (вечно, вечный, покой), и абсолютное {бытие) онтологическое время Вечно и вечный в художественной аксиологии романа не совпадают с бытием, отождествляемым с Вечностью, поскольку мир, куда попадают мастер и Маргарита, временнбй (хотя темпорально асимметричный рассвет, начинающийся тут же, непосредственно после полуночной луны), только существующий в аспекте вечности «герои выпадают из художественного конкретно-исторического времени-пространства в особое эволю-
ционное время-пространство, образующееся между «иудейским» и «московским» хронотопами и скрепляющее их» [Комаров 1983' 34] Грань бытия и небытия, на которой находится Пилат, реализуется посредством лексемы бессмертие, которая, обладая семантикой онтологич-ности, позиционирует временность и тем самым противопоставляется небытию (Берлиоз), прекращающему всякий синтез времени На границе же мироздания, куда М А Булгаков, вслед за П А Флоренским, помещает дьявольские силы, тело замыкается в абсолютной неизменности, происходит нивелировка темпоральных характеристик области Неба и области Земли'- зло не принадлежит вечности, но существует в каждом настоящем моменте, то есть его время определяется посредством слов всегда и никогда, формализуя тем самым единицы счета и измерения (тридцать лет кладет на ночь на столик носовой платок).
Относительно устойчивое восприятие физических параметров своего мира сохраняется при изменении героями бытийного статуса, о чем свидетельствует анализ динамики темпоральных номинаций в речевых высказывания мастера и Маргариты
Перцептуальное время мастера представлено двумя видами - циклическим и линейным Циклическое время связано с прошлой жизнью героя (до краха романа) и ощущается как эпохальность, или, по определению самого героя, золотой век Оно формируется структурами «временной отрезок + тому назад» (год тому назад, два года тому назад) и «период + V в форме прошедшего продолженного», семантически близкой к грамматическому имперфекту (знали много лет, всю жизнь любил, любили давным-давно), а также лексической оппозицией тогда — теперь, противопоставляющей план прошедшего и план настоящего ( Она жила с другим человеком и я там, тогда с этой, как ее . (5, с 137), Я теперь никто (5, с. 277)). Переход в восприятии героя от времени циклического ко времени линейному задается посредством фразеологизма настал час (И, наконец, настал час, когда пришлось покинуть тайный пршот и выйти в жизнь (5, с 139)), маркирующего событие, разбивающее жизнь мастера на два отрезка Об этом свидетельствует изменение в характере времяисчисления если до этого из общего временного цикла выделялись только три темпоральные данности - утро, проходящее у мастера в ожида-
* Приводится в авторской орфографии
нии, полдень как время Маргариты и десять минут до ее прихода, -то теперь впервые отмечается дробление времени (ср душное лето -безрадостные осенние дни, в половине октября, в половине января, часы показывали два часа ночи, через четверть часа в окно постучали) Таким образом, в речи мастера формируется двойной образ времени - «позитивного» циклического, обращенного в идеализированное прошлое, и «отрицательного» линейного, отнесенного в бесперспективное будущее Последний способ восприятия времени свидетельствует об утрате героем знания, некогда полученного в ходе творческого акта познания и влекущего в будущее
В свою очередь, перцептуальное время Маргариты характеризуется повышенной стремительностью, вследствие которой возникает своего рода психологическое нетерпение «статичного» объективного времени, реализующееся в постоянном желании его подгонять (Я хочу, чтобы мне сейчас же. сию секунду, вернули мне моего любовника, мастера (5, с 276)) В связи с этим в речи Маргариты регулярным является слово пора, семантика назревшей своевременности которого формулирует активную временную позицию героини и противопоставляет ее тем самым пассивной позиции героя Перспектива — ориентация сознания на будущее, являющаяся отличительной особенностью Маргариты и обуславливающая в ее сознании положительную направленность линейного времени, находит свое выражение посредством лексемы завтра, структуры «Уг + наименование отрезка ограниченной / неограниченной длительности» (объяснюсь с ним завтра, навсегда вернусь), а также проявляется в специфике фигурирования в ее речи слов «категории вечного», отмечающих временную переориентацию Маргариты после смерти В ее речи это отражается через изменение смыслового наполнения слов вечно и вечный, становящихся понятиями онтологического времени (вечный дом) В речи же мастера данного перехода не наблюдается в сцене прощания с Иванушкой, перед последним полетом, он продолжает пользоваться временными понятиями, определяющими земное бытие Я улетаю навсегда и пришел к вам лишь с тем, чтобы попрощаться (5, с 362) Таким образом, онтологизация времени не характерна для мастера - это становится привилегией Маргариты, хотя она выступает лицом, только сопровождающим того, кому был дарован «вечный покой»
Произведенный анализ лексической темпоралыюсти демонстрирует ее подчиненность формальной организации произведения и тес-
ну го связь с сюжетом, композицией и уровнем персонажа Это способствует тому, что представленное не только как художественная, но и как философская категория, опосредованно отражающая взгляд писателя на устройство Бытия, время в романе М А Булгакова «Мастер и Маргарита» адекватно воспроизводит основные положения концепции триединства П А Флоренского
В третьей главе «Эволюция художественного времени в редакциях романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» на основе исследования слов и фразеологизмов с темпоральным значением, извлеченных из ранних и окончательной редакций произведения, производится анализ специфики формирования лексической темпораль-ности и ее роли в процессе моделирования художественной действительности Исследование базируется на традиционном для булгакове-дения (М О Чудакова, В И Лосев) выделении восьми редакций «Мастера и Маргариты» Р. I - 1928-1929 гг (<«Черный маг»>), Р. II - 1928-1929 гг (<«Копыто инженера»>), Р. III - 1932-1934 гг (<«Великий канцлер»»), Р. IV - 1934-1936 гг , Р. V - 1937 г («Князь тьмы»), Р. VI - 1937-1938 гг («Мастер и Маргарит»), Р. VII - 1938 г , Р. VIII - 1939-1940 гг
Как свидетельствует анализ редакций, эволюция романа «Мастер и Маргарита» в соответствии с разработкой и внедрением М А Булгаковым в текст концепции П А Флоренского привела к усложнению художественного пространства и времени и, как следствие, изменению состава и функций лексической темпоральности Существенные изменения коснулись выстраивания отношений между двумя реальностями - Ершалаимом и Москвой, прослеживающиеся, в частности, в переносе смыслового акцента с современной действительности на библейскую, заключающегося в первом случае - в устранении точной календарной датировки 12 июня (Р. I), в 1933 году (Р. II) —> 14 июня 1943 года, второго июля (черновики к Р. III) -» с 7 на 8 чая (Р. III) -> май, со среды на четверг (Р. VIII), а во втором - в ее введении утро (Р. II) —» десять часов утра (Р. IV) —> десять часов утра / девять часов утра (Р. VI) —> ранним утром 14 нисана (Р. VIII) Эксперименты М А Булгакова с датой не прошли бесследно, став в романе причиной соединения примет, характерных не только для разных времен года, но и для разных эпох, в этой связи в «Мастере и Маргарите» отмечается создание условного, обобщенного художественного времени, вобравшего впечатления автора от разных лет [Соколов 1991 20]
Введение даты 14 нисана, кроме того, было обусловлено процессом усложнения содержательной стороны произведения, потребовавшим создания временной параллельности московских и ершалаимских сцен, в связи с чем в тексте Р. VIII появляется библейская трактовка («Служители священников связали Иисуса и отвели его в преторию, бывший дворец Ирода . Все это случилось утром того дня, когда должны были вкушать пасхального агнца (в пятницу, 14-го низана - 3 апреля)» [Ре-нан 1990 182]), что позволило писателю окончательно композиционно скоординировать два повествовательных плана (см сх 4)
Схема 4
Временная координация реалистического и библейского планов в романе «Мастер и Маргарита» (редакция 1939-1940 гг)
Реалистический план Страстная неделя (христианская пасха) Среда Четверг Пятница Суббота (утро)
Библейский план Пасхальная неделя (иудейская пасха) <Среда Четверг>'
Достижение более полной композиционной слитности было достигнуто в «Мастере и Маргарите» также посредством «выворачивания» времени ершалаимского в московское, начало которой было положено еще в редакции Р. II И был, достоуважаемый Иван Николаевич, час восьмой! (4, с 71) ~ И был на Патриарших Прудах час восьмой (4, с 71) - и которая прослеживается на протяжении всех редакций
Анализ эволюции основных принципов в реализации художественного времени и развитие его сюжетообразующей функции подтверждается отсутствием случайности в выборе М.А Булгаковым темпоральных обозначений, способствующих. 1) выстраиванию временных параллелей повествовательных планов, в основе которых лежит приуроченность событий к конкретным дням недели (среда, четверг, пятница, суббота, воскресенье), что позволяет произвести слияние трех временных линий в Вечности, 2) установлению принципа единичной циклизации повествовательных планов, при котором разновременные московская (два года, год и четыре месяца), библейская
Ретроспекция
{сутки), мистическая реальности {шесть часов) сводятся к одному, минимальному для своего сюжета замкнутому временному витку -годовому / суточному / одномоментному; 3) сопряжению фабулы романа с мифологией времени {весна - начало / возрождение, полночь, полдень - граница между жизнью и смертью)
Особое развитие (в редакции 1939-1940-х гг ) получает «категория вечного», не имевшая ранее строгой дифференциации, в частности, слово вечный в первых пяти вариантах романа использовалось при описании бытовых явлений, а также в контекстах, обладающих сатирическим подтекстом, где оно приобретало сниженный характер Воспалённо глядя, он [поэт Рюхин - С Д] предложил спеть «Вечную памятьУняли, и справедливо Вечная память дело благое, но не в «Шалаше» её петь, согласитесь сами!'(А, с 90)
Из трех повествовательных планов наибольшей реорганизации комплекса темпоральных лексико-фразеологических средств подвергся план мистический (редакции Р. III, Р. VI и Р. VIII) Анализ демонстрирует, что данные изменения явились следствием развития мистического плана как самостоятельного пространственно-временного континуума В Р. III имело место обособление только двух реальностей - московской и ершалаимской, а события, происходившие в мире Воланда и Ко, не вычленялись М.А Булгаковым из общего временного потока (и пространственной системы координат соответственно) они разворачивались линейно в привычном, объективно воспринимаемом времени реальной действительности и служили логичным продолжением «странных» происшествий на Патриарших прудах, в Шалаше (Доме) Грибоедова, в Варьете и т.п Праздник полнолуния датируется примерно одиннадцатью часами (приезд гостей) и завершается возвращением мастера к Маргарите и словами Воланда Вечер наш окончен., светает. я хочу отдохнуть (4. с 239) Комплекс темпоральных номинаций репрезентирует мистическое время как сравнительно ровное, ненапряженное автором преимущественно используются слова и словосочетания, определяющие время как длительность долго, через минуту, несколько секунд, наречия и наречные словосочетания со значением безотлагательности тут (же), сию минуту, сейчас (же), в ту же минуту, сразу, тотчас (же), через мгновение — сосредотачиваются только к концу главы.
Приводится в авторской пунктуации
В редакциях же Р. VI и Р. VIII мистический план обретает индивидуальные пространственно-временные параметры, получает разметку глав, в соответствии с чем распределение темпоральных слов и фразеологизмов осуществляется таким образом, что менее динамичные эпизоды (приезд Маргариты в квартиру № 50 и праздничный ужин) отграничены от более динамичного бала у сатаны Особое значение сначала в редакции Р. VI, а затем - и в Р. VIII получает смысловое столкновение лексико-фразеологических показателей объективного времени, передающих его субъективное восприятие, и лексико-фразеологических показателей субъективного времени, репрезентирующих его объективные характеристики парадокс здесь заключается в том, что последние сдесять минут» до бала, прошедшие в страшной суете, воспринимаются Маргаритой как очень краткий период времени динамичность эпизода задается словами и словосочетаниями в несколько секунд, мгновение, во мгновение ока, на минуту, в то же мгновение, на секунду, в свою очередь вместившийся в один миг бал оказывается весьма длительным, для его временной характеристики используются слова и словосочетания иногда, час, теперь, ежесекундно, по временам, с каждой минутой, ненадолго, последние минуты, несколько времени, три минуты, в начале третьего часа, через несколько секунд То есть характер лексико-фразеологических средств в главе «Великий бал у сатаны» в редакциях Р. VI и Р. VIII позволяет говорить о том, что время проявляется здесь посредством восприятия его Маргаритой, мыслящей и переживающей эту объективную мгновенность как субъективную длительность
Изучение романа «Мастер и Маргарита» в совокупности со всеми его редакциями и вариантами также является необходимым при толковании обнаруживаемого в ходе анализа лексико-фразеологичес-кого уровня темпоральности ряда сдвигов, представляющих собой случайные или преднамеренные нарушения в системе временной номинации и/или логики Примером сдвига, явившегося результатом планомерной работы писателя над временной структурой «Мастера и Маргариты», является выстраивание временной логики библейского плана от полудня к утру, о чем свидетельствуют, во-первых, двукратное повторение соответствующих лексем в главах 2 и 3, 2 и 16, а также редакциях Р. V, Р. VI и Р. VIII Собственно же противоречия в логике художественного времени романа представляют ахро-нии, обнаруживаемые в главе 24 («Извлечение мастера») Будучи тесно связанным с определением полуночи как краткого временного отрезка, с одной стороны, и спецификой изображения в произвеле-
нии мистического времени, с другой, данный темпоральный сдвиг реализуется в том, что Чума-Аннушка, проснувшаяся «ни свет пи заря, в начале первого» (5, с 306), последовательно становится невольной свидетельницей изгнания из квартиры № 50 Алоизия Мо-гарыча и Варенухи, а также отъезда Маргариты, то есть событий, имевших место в полночь Кроме того, в данном эпизоде отмечается не совсем адекватное употребление писателем фразеологизма ни свет ни заря, обозначающего раннюю, утреннюю (а не ночную, как у М А Булгакова!) пору Обоснование природы данного темпорального сдвига представляется нам возможным только при обращении к редакции Р. III, где разрешение настоящей проблемы заключается в самом процессе эволюции параметров мистического времени- ранее имевшие место эпизоды на лестничной площадке дома № 302-бис по Садовой улице были датированы не полуночью, а иным темпоральным определителем - рассветом, что обуславливало как последовательное для Аннушки появление Варенухи, Алоизия и Маргариты, так и узуальность фразеологизма ни свет пи заря, семантически соотносимого с лексемой рассвет
Третий из темпоральных сдвигов касается судьбы Пилата, который, отправив Иешуа на смерть, был обречен в одиночестве одну ночь в году искупать «двенадцать тысяч лун за одну луну когда-то» (5, с 370) в безлюдных скалах В то же время мастер встречает своего героя в ночь с субботы на воскресенье, заставая его именно в тот момент, когда тот бодрствует, хотя это должно было быть накануне, то есть в ночь с пятницы на субботу Объяснение такому расхождению во временных данностях можно обнаружить в следующем М А Булгакову необходимо было соединить в сакрализован-ных представлениях о полнолунии, с одной стороны, языческое поверье о ведьминском шабаше и разгуле нечистой силы в пятницу, а с другой - библейскую легенду о Воскресении и искуплении грехов. В то же время в редакции Р. VI отмечается, что данная проблема изначально разрешалась автором через определение ночи с пятницы па субботу, к которой были приурочены основные события библейских и московских сцен, не как «праздничной» (Р. VIII), а как «предпраздничной» Однако, вероятно, желание сопрячь идею праздничной ночи (еврейской Пасхи и весеннего полнолуния) в одной темпоральной данности (с пятницы на субботу) в двух пространственно-временных реальностях заставило автора отказаться от первоначального замысла
Таким образом, анализ редакций романа «Мастер и Маргарита» позволяет не только проследить эволюцию системы лексической темпоральное™ в аспекте связей с авторской мыслью, но и раскрыть основные механизмы создания художественной действительности произведения
В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы, определяется научная перспектива исследования
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:
Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК
1 Драчева С О Лексическая темпоральность и сюжетно-композиционная организация романа M А Булгакова «Мастер и Маргарита» // Вестник Тюменского государственного университета - 2006 - № 7 - С 128-134
Другие публикации
2 Драчева С О Темпоральная организация романа M Булгакова «Мастер и Маргарита» / / Традиции славяно-русской культуры в Сибири Мат-лы Всероссийской научно-практической конференции - Тюмень Изд-во Тюменского гос ун-та, 2004 - С 47-50
3 Драчева С О Темпоральная организация романа M Булгакова «Мастер и Маргарита» лингвистический аспект (на примере анализа лек-сико-фразеологических средств) // VII межвузовская научная конференция студентов-филологов Тезисы (Санкт-Петербург, 12-16 апреля 2004 г ) - СПб СПбГУ, 2004 - С 80-81
4 Драчева С О Особенности функционирования темпоральной лексики и фразеологии в романе M А Булгакова «Мастер и Маргарита» // Лучшие выпускные квалификационные работы 2004 года (сборник статей на основе лучших выпускных квалификационных работ) В 4 ч Ч III Гуманитарное направление - Тюмень Изд-во Тюменского гос ун-та, 2005 - С 3-11
5 Драчева С О Лексема «время» и принципы ее употребления в романе M А Булгакова «Мастер и Маргарита» // Пространство и время в языке, язык в пространстве и времени Сб ст - Тюмень Изд-во Тюменского гос ун-та, 2005 - С 184-191
6 Драчева С О Лингвистические средства репрезентации «категории вечного» в романе M А Булгакова «Мастер и Маргарита» // Виногра-довские чтения - 2005 Мат-лы Всероссийской научно-практической конференции 23-24 ноября 2005 г - Тобольск ТГПИ им Д И Менделеева, 2005 -С 60-62
7 Драчева СО К вопросу о темпоральных сдвигах в романе М А Булгакова «Мастер и Маргарита» // Славяно-русские духовные традиции в культурном сознании народов России Мат-лы всероссийской научно-практической конференции, посвященной Дню славянской письменности и культуры 24 мая 2005 года В 2 ч Ч I - Тюмень Изд-во Тюменского гос ун-та, 2005 - С 63-67
8 Драчева С О Модель времени в романе М А Булгакова «Мастер и Маргарита» // Этнокультурное пространство региона и языковое сознание Мат-лы научно-практической конференции Тюмень, 11 октября 2005 г В 2 ч Ч I - Тюмень Изд-во Тюменского гос ун-та, 2006 -С 59-64
9 Драчева С О Литературный герой и его представления о времени на примере романа М А Булгакова «Мастер и Маргарита» // LINGÜISTICA JUVENIS Проблемы интерпретации единиц языка и текста Сб науч трудов молодых ученых Вып 8 - Екатеринбург Уральский гос пед ун-т, 2006 - С 23-33
10. Драчева С О «Образ» времени в романе М А Булгакова «Мастер и Маргарита» (на примере ранних и окончательной редакций) / / Русский язык и методика его преподавания традиции и современность Мат-лы Всероссийской научно-практической конференции 29-30 марта 2006 г -Тюмень Изд-во Тюменского гос ун-та, 2006 - С 146-150
Подписано в печать 21 02 2007 Тираж 100 экз Объем 1,0 уч изд л Формат 60X 84/16 Заказ 128
Издательство Тюменского государственного университета 625000, г Тюмень, ул Семакова, 10 Тел/факс (3452) 45-56-60, 46-27-32 E-mail izdatelstvo@utmn ru
Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Драчева, Светлана Олеговна
ВВЕДЕНИЕ.
ГЛАВА I. Особенности лексической темпоральности романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: структурно-семантический аспект.
1.1. Проблемы изучения русской темпоральной лексики и фразеологии
1.2. Классификация темпоральных лексико-фразеологических единиц
1.3. Специфика употребления временной лексики и фразеологии в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»
1.4. Слово «время» и принципы его употребления в романе 64 Выводы
ГЛАВА II. Категория темпоральности и принципы временной организации романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».
2.1. Космология П.А. Флоренского и ее реализация в романе «Мастер и Маргарита»
2.2. Лексическая темпоральность и сюжетно-композиционная организация романа «Мастер и Маргарита»
2.3. Циклическое время в романе «Мастер и Маргарита»
2.4. Временная структура персонажа 108 Выводы
ГЛАВА III. Эволюция художественного времени в редакциях романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».
3.1. К вопросу о редакциях романа «Мастера и Маргариты»
3.2. Эволюция системы лексической темпоральности в редакциях романа «Мастер и Маргарита»
3.3. Динамика времени мистических глав в редакциях романа «Мастер и Маргарита»
3.4. Проблема темпоральных сдвигов в романе «Мастер и Маргарита» 149 Выводы
Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Драчева, Светлана Олеговна
Диссертационное исследование посвящено проблеме функционирования в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» темпоральной лексики и фразеологии, ее роли в организации сюжетно-композиционной стороны произведения и формировании целостного образа художественного времени.
За последние тридцать лет изучение времени и временных отношений стало одним из приоритетных направлений в гуманитарных науках, поскольку «сегодня время и временность все более сдвигаются в средоточие человеческого бытия, пронизывают все решающие события жизни людей, приобретают решающее экзистенциальное значение в человеческом сознании и бытии» [Керимов 2005: 3], а современное широкое понимание времени, ставшее возможным благодаря теории относительности А. Эйнштейна и произошедшими в связи с ней радикальным изменениям в области физики и философии, позволило рассматривать его не только как объект, но и как инструмент - метод - исследования, сделав его категорией, актуальной для различных сфер знания, в том числе - и для филологии, где в последние десятилетия актуализировалась проблема изучения времени как одного из «определяющих параметров существования мира и основополагающих форм человеческого опыта» [Гуревич 1984: 43]. В связи с этим отмечается появление множества работ как собственно лингвистического (Н.Д. Арутюновой [1997, 2002], Д.А. Катунина [2005], В.В. Морковкина [1977], Е.В. Падучевой [1994, 1997, 2002, 2002], H.A. Слюсаревой [1976], З.Я. Тураевой [1974, 1979], Е.С. Яковлевой [1991, 1992, 1994а, 19946, 1997]), так и этнолингвистического (С.М. Беляковой [2000, 2005], А.Г. Геляевой [2002], С.М. Толстой [1997], В.М. Шаклеина [2000], А.Д. Шмелёва [2002а, 20026]), лигвокультурологического (В.В. Иванова [1974], Л.Н. Михеевой [2004], Б.А. Серебренникова [1988], Т.З. Черданцевой [1996], Е.В. Шелестюк [1997]) и лингвофилософского (И.Г. Добродомова [1985], A.A. Понукалина [1986], В.Н. Ярской [1986]) характера, рассматривающих данную категорию в рамках языковой картины мира, т.е. с точки зрения ее освоения социумом в ходе культурно-исторического развития и закрепления представлений о ней в языке.
В свою очередь, с ростом популярности лингвистики текста на первый план начинают выходить работы, изучающие индивидуальное преломление коллективных представлений о времени в сознании отдельной языковой личности. Предпринимая анализ творческого наследия одного или нескольких писателей, исследователи, как правило, задаются целью описать наличествующие в тексте языковые единицы и выявить их функции в художественном произведении, что в дальнейшем позволяет сделать вывод не только о его языковых особенностях, демонстрирующих идиостиль автора, но и о специфике писательского мировидения, находящего своё непосредственное отражение в виде художественной картины мира. А поскольку концептуализация категорий как языковой, так и художественной моделей мира осуществляется посредством лексико-фразеологических средств, то главный акцент при исследовании художественной реальности делается на изучении тех или иных семантических групп (или, в зависимости от научного подхода, концептов / функционально-семантических полей), например: «Человек», «Пространство» и, конечно же, «Время». В этой связи изучение языка художественной литературы с точки зрения моделирования им художественной действительности и лингвистических средств, благодаря которым это моделирование осуществляется, стало одним из приоритетных направлений в языкознании, вызванным особенно ощущаемой в последнее время потребностью «более глубокого изучения тех постоянных отношений и функций, которые обеспечивают специфику художественной. действительности. В результате такого изучения выявляется исключительная роль. временных отношений в конструировании и восприятии литературной действительности» [Чередниченко 1986: 8].
Об актуализации данного направления в языкознании свидетельствует появление за последние десять лет значительного количества научных исследований - монографий и диссертаций - по проблемам интерпретации литературного произведения с точки зрения лингвистической реализации в нем художественного времени, которое, будучи особой категорией литературного текста, организует композицию произведения, определяет его «художественное единство. в отношении к реальной действительности» [Бахтин 2000: 176], обеспечивая тем самым целостное восприятие художественного мира, и, наряду с текстовыми универсалиями «человек» и «пространство», формирует денотативное пространство текста, выполняя текстообразующую функцию «в организации системы образов персонажей, в установлении позиции автора по отношению к изображаемому миру» [Бабенко 2004: 102]. Поскольку в языке и речи смыслоразличительную функцию в репрезентации временных понятий берут на себя именно лексико-фразеологические средства, дающие временную маркировку предметам и явлениям объективной действительности и помогающие выявить всю сложность временных отношений, то главный акцент при исследовании художественной реальности делается на изучении темпоральной лексики и фразеологии.
В этом плане одними из последних, и, пожалуй, наиболее заметных стали исследования Л.Г. Пановой [2003], монументальный и концептуальный труд которой представляет систематизированные научные изыскания в области репрезентации и концептуализации моделей художественного мира в творчестве О. Мандельштама, а также поэтов «золотого» и «серебряного» веков русской литературы через посредство ведущих художественных категорий мира, пространства и времени.
С точки зрения лексической реализации времени в творчестве Вяч. Иванова В.Ю. Прокофьевой [1996] анализируются основные принципы построения и структурные особенности художественной картины мира в поэтических текстах, где лексические оппозиции «день - ночь», «миг -вечность» выстраивают антонимический текст и формируют мифологический образ времени.
Проблемам лексической номинации времени также посвящено исследование Т.С. Кусановой [1997], отмечающей в романе В. Набокова «Другие берега» особую текстообразующую роль темпоральных единиц, которые актуализируют идейно-содержательный аспект художественного времени через посредство создания в сознании главного героя оппозиции настоящего и прошлого (детство).
Интерпретации хронотопа романа М.А. Булгакова «Белая гвардия» (на примере темпоральных лексико-фразеологических единиц) посвящена диссертационная работа Д.А. Щукиной [1996], полагающей в тексте в качестве смыслообразующих антонимичные концепты «ВРЕМЯ - ВЕЧНОСТЬ», формируемые смысловым развитием бинарных оппозиций «изменение -стабильность», «движение (динамика) - покой (статика)», «боль, страх -радость», «смерть - бессмертие», «тьма - свет», «ад - рай», «черт - Бог».
Таким образом, настоящее исследование призвано вписаться в круг ставших весьма своевременными научных поисков путей и способов концептуализации индивидуально-авторских художественных систем, чем и обуславливается его актуальность. Основным научным посылом в этом случае стал тот факт, что художественное время, оказываясь более сложной и абстрактной, нежели другие, категорией текста, подчиняет себе и бытийную, и событийную стороны произведения, что определяет её значимость, а подчас - и ведущее положение в тексте; однако могут отмечаться трудности в выявлении авторской концепции времени только и непосредственно через систему темпоральных лексико-фразеологических номинаций, которая, в свою очередь, нередко является чётко обусловленной идейно-содержательной и сюжетно-композиционной организацией текста, в связи с чем функции самого художественного времени в границах произведения значительно расширяются, что ведет к формированию более глубинных и концептуальных смыслов, связанных уже с не столько со структурными принципами моделирования вымышленной реальности, сколько с художественной аксиологией писателя. Именно последнее обуславливает выбор в целях научной интерпретации романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», который признан одним из самых спорных произведений мировой литературы и сложность которого заставляет обращаться к нему все большее количество исследователей, при этом каждая последующая публикация может не только не снимать предшествовавший ей ряд вопросов, ставившихся в отношении этого произведения, но и, наоборот, порождать новые предположения и гипотезы.
За сравнительно недолгие годы легального существования в нашей стране романа «Мастер и Маргарита» отечественной наукой были детально рассмотрены его сюжетно-композиционная организация, система персонажей, проблема автора, определены культурно-исторические, нравственно-философские и социально-политические аспекты; именно эти элементы произведения казались исследователям наиболее сложными, запутанными и требующими уточнения или даже расшифровки, что, в свою очередь, стало причиной существования разнообразных, подчас - противоречащих друг другу интерпретаций; однако это не единственные спорные категории, имеющие множество толкований и трактовок: иная часть произведения обладает не меньшим значением; это - художественное время, многослойность которого открывает широкие возможности для исследования, даже несмотря на то, что в литературоведении имеется весьма серьезный научный задел, представленный работами П.Р. Абрагама [1989, 1990, 1993], А. Баркова [1991, 1998], И. Бэлзы [1989], И.Л. Галинской [1986], В. Лакшина [1989], Ю.М. Лотмана [1992], В.Б. Петрова [2000, 2003], Б.В. Соколова [1991, 2003], Е.А. Яблокова [1992, 1997, 2001] и др. Так, одним из центральных вопросов, поднимаемых в булгаковедении и связанных с особенностями моделирования художественного времени в романе «Мастер и Маргарита», является проблема его реальности / ирреальности, разрешаемая, например, A.A. Кораблёвым [1987, 1988] с позиций выделения в повествовании двух типов времени, тесно связанных с пространством и определяемых как сюжетно-фабульное и магическое. Согласно его предположению, эти два типа времени ни в коем случае не перекрывают друг друга, но последовательно сменяются в романном повествовании; толчком к смене временных реальностей служит эпизод, когда Маргарита роняет баночку с кремом и разбивает циферблат часов, «знаменуя начало качественно новой жизни» [Кораблёв 1987: 93], а значит - нового времяисчисления, которое становится возможным лишь в конкретном пространстве - в «пятом измерении», представляющем собой «неподвижное пространство времени», где «события не случаются, а существуют» [Кораблёв 1988: 96] и куда в конце концов и попадает героиня. В связи с этим магическое время в структуре единого художественного времени произведения реализуется как аспект вечного во временном, а реальность начинает восприниматься через героев, смотрящих на эту реальность из «пятого измерения». Такому подходу противопоставлена точка зрения В.В. Химич, увидевшей в художественном времени «Мастера и Маргариты» непосредственное отражение булгаковского писательского метода, охарактеризованного ею как «странный реализм», в основе которого лежит «номинальный язык условных форм» и с помощью которого в романе разворачивается «своеобразное двуголосье реального и фантастического в пределах самой реальности [выделено нами - С.Д.]» [Химич 1995:9]. В этой связи, анализируя специфику «времятворчества» в романе «Мастер и Маргарита», Е.А. Яблоков формулирует обобщающий постулат, применимый ко всему литературному наследию М.А. Булгакова в целом: «Целенаправленность событий, их векторное движение в булгаковских романах оказываются иллюзией, но не реальностью» [Яблоков 1992:106].
Таким образом, вопрос о природе и структуре художественного времени произведения по-прежнему остается открытым; кроме того, отмечается его очевидная недоизученность лингвистикой: в области лингвистического изучения художественного времени «Мастера и Маргариты» нам известны только две диссертационные работы. Это работа М.В. Гавриловой [1996], посвященная проблеме мифологизации пространства и времени в ершалаимских главах романа, причем акцент делается на грамматическом аспекте, по отношению к которому лексико-фразеологический уровень представляется вторичным, и Ю.Н. Земской [1997], исследование которой направлено на практическое обоснование методологии дискурсивного подхода к тексту, в ходе которого производится анализ слов, выражающих пространственные и временные отношения в речевых высказываниях Воланда. Поэтому изучение роли лингвистического аспекта в исследовании специфики художественного времени представляется достаточно важным.
В этой связи объектом исследования является категория художественного времени романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», а в качестве предмета исследования избираются лексико-фразеологические способы его репрезентации в тексте.
Единицы анализа представлены словами (знаменательными частями речи - именами существительными, прилагательными, глаголами и наречиями) и фразеологизмами, темпоральный компонент семантики которых является основным. В силу специфики обозначения времени мы исходим из широкого понимания фразеологизма, поэтому к изучению привлекаются устойчивые словосочетания с темпоральной семантикой вне зависимости от наличия / отсутствия у них образного значения. Материал извлекался из текста, подготовленного Л.М. Яновской и представленного в академическом пятитомном издании (основной источник исследования):
• Булгаков М.А. Мастер и Маргарита // Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 5-ти т. Т. 5. - М.: Художественная литература, 1990. - С. 7-383.
В качестве дополнительных источников исследования были привлечены публикации ранних вариантов, редакций и фрагментов романа «Мастер и Маргарита»:
• Булгаков М.А. Великий канцлер // Слово. - 1991. - № 4-9.
• Булгаков М.А. Великий канцлер: Роман // Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4. - СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 107-278.
• Булгаков М.А. Главы из романа «Мастер и Маргарита» // Неизвестный Булгаков. - М.: Книжная палата, 1992. - С. 100-290.
Булгаков М.А. Главы романа, дописанные и переписанные в 1934 -1936 гг. // Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4. - СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 279-346.
Булгаков М.А. Из первой редакции «Мастера и Маргариты»: Фрагменты реконструкции // Литературное обозрение. - 1991. - № 5. С. 18-23.
Булгаков М.А. Князь тьмы // Неизвестный Булгаков. - М.: Книжная палата, 1992.-С. 17-99
Булгаков М.А. Князь тьмы: Мастер и Маргарита. Ранние фрагменты // Наше Наследие. - 1991. - № 3. - С. 58-85.
Булгаков М.А. Князь тьмы: Роман // Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4. - СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 383-488. Булгаков М.А. Копыто инженера: Три отрывка из черновых редакций романа «Мастер и Маргарита» // Памир. - 1984. - № 4. - С. 44-64. Булгаков М.А. Копыто инженера: Черновики романа. Тетрадь 2. 1928 - 1929 гг. // Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4. - СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 87-106.
Булгаков М.А. Мастер и Маргарита: Главы из шестой (второй полной рукописной редакции романа) // Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4. - СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 489-720. Булгаков М.А. Незавершенная рукопись романа // Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4. - СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 347-382.
Булгаков М.А. Черновые наброски к главам романа, написанные в 1929 - 1931 гг. // Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4. -СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 87-106.
Булгаков М.А. Черный маг: Черновики романа. Тетрадь 1. 1928 - 1929 гг. // Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4. - СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 33-52.
• Булгаков М.А. Якобы деньги: Из черновых тетрадей романа «Мастер и Маргарита» // Даугава. - 1983. - № 3. - С. 117-125.
Из общего лексического массива текста (канонического) нами были выделены 263 единицы, значения которых были сопоставлены со значениями, приведенными в словарях:
• Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. - М.: Советская энциклопедия, 1973.
• Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Русский язык, 1981.
• Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. -М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1935 - 1940.
• Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. - М.: Советская энциклопедия, 1967.
• Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1948-1965.
• Ефремова Т. Новый словарь русского языка (интерактивный словарь, http://www.rubricon.com).
Всего было проанализировано 2860 случаев употребления.
Цель исследования заключается в комплексном анализе лексической темпоральности в романе «Мастер и Маргарита» и ее взаимосвязей с формальными категориями произведения - сюжетом и композицией, а также с уровнем персонажа. Формирование художественного времени осуществляется на всех уровнях языковой организации романа, однако особое значение здесь приобретают лексико-фразеологические способы его выражения, которые, обладая большим индивидуальным статусом, нежели грамматические средства, являются главным орудием создания и репрезентации условной реальности литературного произведения.
Для достижения поставленной цели представляется необходимым решение следующих задач:
1) выработать основные принципы выявления, отграничения и структурно-семантического описания лексико-фразеологических средств, репрезентирующих категорию художественного времени в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»;
2) проанализировать специфику функционирования в тексте лексических и фразеологических единиц с временным значением;
3) интерпретировать лексико-фразеологический уровень репрезентации художественного времени в «Мастере и Маргарите» в его связи с аксиологическим аспектом романа, соотносящимся с основными положениями философии П.А. Флоренского;
4) изучить особенности употребления слов и фразеологизмов с временным значением в ранних редакциях романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» с целью реконструкции логики творческого поиска писателя.
Научная новизна работы состоит в том, что впервые всестороннему анализу подвергаются лексико-фразеологические единицы, моделирующие и репрезентирующие образ художественного времени в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». В работе предложена модель описания темпорального образа как основы интерпретации текста романа, отражающая связь с художественной аксиологией писателя. Новизна исследования заключается также в выявлении роли темпоральных обозначений в процессе моделирования художественной действительности: определена сюжетообразующая функция времени, его связь с уровнем персонажа. Обращение к ранним редакциям текста позволило реконструировать процесс формирования не только изобразительной, но и идейно-содержательной стороны категории времени, обнаружить усиление временной координаты текста, приобретение ею доминирующего начала в романе М.А. Булгакова.
Проблемы выражения лексико-фразеологической стороны темпоральности в языке и речи были и являются объектом пристального внимания лингвистов, о чем свидетельствуют многочисленные исследования, произведенные в данной области; тем не менее имеется ряд до сих пор не разрешенных вопросов, связанных с методикой и методологией ее описания (подходы, классификации, интерпретации). Теоретическая значимость настоящего исследования заключается в том, что предлагаемый в работе анализ выстраивает описание способов и путей моделирования художественного времени романа исходя из самой его логики. Предпринятая в работе систематизация подходов к описанию лексической темпоральности русского языка, авторская классификация описываемых единиц, а также их анализ в соответствии с формальной организацией произведения, с одной стороны, учетом художественной аксиологии писателя, с другой, и в свете эволюции романа, с третьей, позволяют обогатить представление о контекстуальном потенциале темпоральных обозначений в художественном тексте.
Практическая значимость данной работы заключается в том, что результаты исследования могут способствовать дальнейшей разработке принципов лингвистического анализа категории художественного времени в текстах М.А. Булгакова и других авторов, а представленный материал окажется полезным при составлении словаря языка писателя. Возможно также использование материала, приемов анализа и основных выводов в процессе преподавания в вузе дисциплин «Лингвистический анализ текста», «Стилистика русского языка», «Литературоведческий анализ текста», спецкурсов и спецсеминаров по стилистике художественного текста, а также общефилологических курсов, посвященных творчеству М.А. Булгакова.
Основным методом исследования лексико-фразеологических единиц, выражающих семантику времени, стал метод научного описания, реализованный в совокупности следующих приемов:
• приемы компонентного и дистрибутивного анализа явились значимыми при выявлении семантики слов и фразеологизмов с темпоральным значением;
• методика категориального анализа использовалась для объединения и рассмотрения изучаемых единиц в рамках лексико-семантических групп;
• анализ и интерпретация особенностей функционирования темпоральных слов и фразеологизмов производились с применением методики контекстного анализа.
Кроме того:
• при определении стилистической принадлежности исследуемых темпоральных единиц, выявленных в тексте, был применен стилистический метод',
• с целью повышения достоверности интерпретируемых результатов исследования использовался статистический метод',
• изучение и сопоставление редакций романа велось с использованием сравнительно-сопоставительного метода.
Теоретико-методологической базой настоящего исследования послужили основные научные установки, представленные в следующих аспектах:
1) время в структуре естественнонаучного, общенаучного и гуманитарного знания;
2) время и способы его репрезентации в языковой картине мира;
3) художественное время как объект изучения.
1. Время в структуре естественнонаучного, общенаучного и гуманитарного знания
Бесспорным фактом в современном научном знании является то, что понятием времени широко оперируют не только в естествознании и философии, но и в гуманитарных науках. Такой неподдельный интерес к феномену времени, значительно выросший за последние несколько десятилетий, непосредственно связан с общей теорией относительности А. Эйнштейна, которая не только в корне изменила старое представление об устройстве мироздания, но и оказала наиболее существенное воздействие на общенаучную картину мира. Ее появление (1905, 1916 гг.) стало эпохальным событием, повлиявшим на представления о пространстве и времени, что, в свою очередь, не только привело к радикальным переменам в области физики и философии, но и открыло новые возможности познавательного процесса в иных сферах знания, что непосредственно отразилось на особенностях современной научной парадигмы.
Согласно теории относительности, пространство и время формируют единый четырехмерный континуум; в связи с этим существование любого физического тела или явления рассматривается и измеряется в соответствии с четырьмя координатами, три из которых являются пространственными, а одна - временной; в свою очередь, созданная на этой основе специальная теория относительности изменила сами понятия пространства и времени, лишив их того абсолютного характера, который они имели в классической физике Ньютона, и поставив в зависимость от выбора системы координат. Таким образом, существование предмета или явления физической реальности начинает определяться не как «единоданное» и статичное, а характеризуется относительно некоторой второй данности - позиции наблюдателя; кроме того, лишение данных категорий абсолютности позволило науке XX века доказать, что они «не являются раз и навсегда данными и неизменными. В физических условиях, отличающихся от нашей обыденной жизни, они могут претерпеть существенные изменения» [Мостепаненко 1974: 3]; иными словами, свойства пространства и времени нашего мира не распространяются на все типы вселенных, коих существует бесконечное множество. Таким образом было доказано, что в мире нет абсолютных и единственно универсальных форм существования и взаимосвязи объектов, а, напротив, имеет место безграничное множество типов закономерностей и взаимодействий, которые предполагают наличие всевозможных пространственно-временных форм.
Новизна теории заключалась в том, что она математически доказала факт пространственно-временного измерения относительно конкретного наблюдателя; кроме того, построив свою теорию на синтезе материализма и пантеизма Б. Спинозы с современными концепциями естествознания, А. Эйнштейн определил пространство и время как фундаментальные - а не априорные - понятия, тесно связанные с принципом материального единства мира [Мостепаненко 1974: 23].
Одной из существеннейших заслуг общей теории относительности можно считать то, что благодаря ей стало возможным обозначить не умозрительно, а теоретически доказательно топологические (выражающие временной порядок и качественный аспект) и метрические (выражающие временную протяженность и количественный аспект) свойства, присущие времени нашей вселенной:
1) однородность;
2) равномерность;
3) дискретность;
4) связность;
5) линейную упорядоченность;
6) однонаправленость [Мостепаненко 1969:109-122].
С последними тремя свойствами макроскопического времени тесно связаны и его единые общекатегориальные законы, выделенные Г. Рейхенбахом (кн. «Философия пространства и времени»), которые заключаются в том, что:
1) время движется в направлении от прошлого к будущему;
2) момент "теперь" (настоящее) отделяет прошлое от будущего;
3) прошлое невозвратимо и неизменно;
4) будущее нестабильно и корректируемо;
5) человечество может иметь протоколы прошлого, а не будущего [Цит. по: Юрченко 1993: 37 - 38].
Данные сведения о природе макроскопического времени оказались весьма полезными при формулировании последующих физических и философских гипотез касательно свойств времени в иных системах и уровнях мира; с другой же стороны, теоретическое признание возможности существования множества временных моделей с особыми метрическими и топологическими свойствами сделало разграничение концептуального (понятийного) и перцептуального (психологического) времени неоспоримым научным фактом, в соответствии с чем современная философия характеризует время как форму протекания не только всех механических, органических, но и психических процессов и определяет их в качестве необходимого условия любого существования, движения, изменения и развития [Лысенко 2000: 450]. Таким образом, теория относительности оказала грандиозное влияние на последующее развитие науки, лишний раз доказав, что время настолько важно при описании физических явлений, что при изменении его основных свойств кардинально меняется и весь подход к описанию природы в целом. Доказав, что все происходящее в мире не есть стихийное нагромождение фактов, она утвердила идею, согласно которой всё происходит в рамках двух ведущих категорий, находящихся в отношениях взаимосвязи и взаимозависимости, - пространства и времени. В свою очередь, последняя категория стала представляться структурно и функционально много сложнее первой, вследствие максимальной абстрактности выражаемого ею понятия: время не имеет ни обонятельных, ни осязательных, ни визуальных опознавателей, которые есть у пространства, но, тем не менее, оно, как и пространство, явственно чувствуется человеком, с сознанием которого неразрывно связано.
Знание о том, что взаимодействие человека с бытийной категорией времени есть процесс двунаправленный (т.е. человек определяет, дробит и корректирует время, а события повседневной реальности и интеллектуальная деятельность человека протекают во времени), позволило также выявить объективный и субъективный параметры их существования. Первый параметр определяется комплексом их метрических и топологических свойств, а второй -возможностью их субъективного восприятия коллективным и индивидуальным сознанием, что находит своё непосредственное отражение в системе национально-культурных представлений: от одной культурной эпохи к другой данная категория подвергалась постоянному переосмыслению, явившемуся результатом изменений в научном, философском и религиозном мировоззрении [см. Гуревич 1969, 1984]. Такое понимание не только дало возможность корректировать представление о времени в условиях нового мышления, но и сделало его актуальным для различных областей знания, где оно воспринимается как категория, непосредственно заимствованная из той области, в которой она имеет определенные и устойчивые характеристики (т.е. из физики и философии). В этой связи время начинает маркировать особый способ исследования, находящийся на методологическом стыке нескольких научных дисциплин и являющийся «средством развития знания», с помощью которого «можно получить прирост эмпирического содержания» [Касавин // http://www.humans.ru/humansl.
Начало новому подходу в области гуманитарного знания было положено концепциями двух западноевропейских философов, впервые определивших содержательную структуру внутреннего мира как необходимое условие познания, - Дж. Беркли, утвердившего внутренний опыт главным условием и критерием действительности, и И. Канта, поставившего вопрос о субъективном аспекте опыта и рассматривавшего время в качестве предпосылки когнитивного подхода к бытию. Благодаря этим теориям, субъективность, с одной стороны, и время, с другой, стали основой нового метода исследования в области социальных и гуманитарных наук, с помощью которого ведется изучение и описание фундаментальных измерений человеческого мира. Как и любой другой метод, данный подход преследует конкретную цель, которая может быть определена как «поиск новой онтологии для гуманитарных наук, гуманитарного знания вообще. Эта онтология должна сочетать в себе свойства "естественности", "социальности" и "бытийности", т.е. отвечать специфической включенности человека в природу, в систему социальных взаимосвязей, а также соответствовать относительной автономности личности, выражаемой в наборе экзистенциальных проблем» [Касавин // http://www.humans.ru/humansl. Иными словами, метод анализа временных отношений в гуманитарных науках призван обнаружить место человека - индивидуума - личности в структурной иерархии Универсума (Бытия), с одной стороны, и социокультурном мире, с другой. Эта задача представляется единой для всех наук гуманитарного профиля, несмотря на то, что специфика подходов к изучению категории времени не только принципиально отлична от методов исследования в естественных науках, но и дифференцируется между дисциплинами, включенных в данную отрасль знания. Необходимость социально-культурной парадигмы временных отношений видится прежде всего в том, что картина мира, репрезентируемая естественнонаучным знанием, не может в полной мере отразить и охарактеризовать среду существования человека, т.к. последняя ею не исчерпывается. Свидетельство такой необходимости обнаруживается в современных гуманитарных теориях Н.Д. Арутюновой [1997, 2000], М.М. Бахтина [2000], А.Я. Гуревича [1969, 1984], Д.С. Лихачева [1979], Ю.М. Лотмана [1970], В.П. Руднева [1997, 2000] и др., пытающихся задать определенного рода онтологию, учитывающую бытийственные измерения человека, посредством анализа времени, долго существовавшего как категория культуры, а не естествознания.
2. Время и способы его репрезентации в языковой картине мира
Запечатлевая явления, происходящие в жизни социума, язык прежде всего связывал и связывает их с пространственно-временной соотнесённостью; именно поэтому языковая картина мира существует, описывается, характеризуется и ограничивается конкретными параметрами - временем и пространством. В свою очередь, время, по сравнению с пространством, характеризуется как категория более лабильная: находя своё непосредственное отражение в системе национальных представлений, оно подвергается постоянному переосмыслению, что связано с изменениями мировоззрения и с расширением знаний об окружающем мире. Таким образом, благодаря отсутствию ярко выраженной догматичности понятие времени способно корректироваться в условиях нового мышления, что и сделало данную категорию привлекательной не только для наук, имеющих к ней непосредственное отношение, но и для других областей знания; кроме того, современное понимание времени сделало его актуальным не только для физики, философии, экономики (В.Д. Патрушев. Время как экономическая категория.), социологии (В.П. Яковлев. Социальное время.), но и для языкознания; поэтому неудивительно, что наряду с терминами «психосоциальное время», «экономическое время», «биологическое время» и т.п. в науке функционирует и понятие «языковое время», или «темпоральность», которое подразумевает всю совокупность способов выражения времени средствами языка в синхроническом и диахроническом аспектах. Темпоральность как категория языка представляет собой явление уникальное именно потому, что отражает одну из специфических особенностей человека, которая заключается в его восприятии окружающей действительности не только в статике, т.е. сквозь призму непосредственно наблюдаемых пространственных параметров, но в динамике, т.е. во времени.
Как культурно-социальный феномен, языковое время существует не само по себе, а в рамках языковой модели мира, которая соединяет в себе научное и наивное представление о мироздании, включающее понятия об объективно-реальных формах существования материи, в том числе человека, и отражающее субъективное преломление свойств реальной действительности в коллективном и индивидуальном сознании. В ходе истории в связи с накоплением знаний и изменением представлений о времени в языковом сознании оно функционирует в виде двух взаимодополняющих друг друга сегментов:
1) циклического типа времени, отражающего архаическое восприятие данной физической категории в соответствии с космическими изменениями (миф, аграрный календарь);
2) линейного типа времени, лежащего в основе христианского вероучения и современных научных парадигм.
В современном языкознании темпоральность определяется как конкретная, организованная система лингвистических - лексико-фразеологических и грамматических (морфологических + синтаксических) -средств выражения времени в языке. Традиционно основополагающую роль в формировании темпоральности приписывают грамматическим средствам (в частности - видо-временным формам глагола), среди которых:
1) префиксы предшествования или следования действия, явления: «^^праздничный, «от-модернизм;
2) суффиксы продлённости действия: прихорашиваться;
3) префиксы начала действия: «обежал
4) префиксы завершенности действия: «/^думать;
5) суффикс конца действия: показа-л;
6) предлоги предшествования: перед скачками;
7) предлоги следования: после бала и т.п., благодаря чему в языке не только устанавливается отношение момента речи к реальному течению времени, соединяющее прошлые и будущие временные отрезки, но и определяется длительность этого отношения. Однако грамматических средств языка недостаточно для полного выражения темпоральности, поскольку «временные отношения действительности не сводятся только к соогаошению. действия с моментом речи или с другими действиями во времени» [Потаенко 1984: 43], а потому именно лексические средства темпоральное™ начинают играть существенную роль в формировании не только концептуальной модели мира, отражающей эмпирическое, чувственное познание окружающей действительности в понятиях, но и в художественно-изобразительной рефлексии универсальной концепции времени [Ищук 1995: 33]. В этой связи первоочередность в репрезентации лингвистического времени языковыми средствами распределяется следующим образом:
Грамматические средства выражения темпоральности
Основные способы > репрезентации времени в языке
Лексико-семантические средства выражения темпоральности У
Лексико-грамматические средства выражения темпоральное™
Дополнительные способы репрезентации времени в языке
Синтаксические средства выражения темпоральное™
Темпоральная фразеология
В свою очередь среди лексико-семантических средств центральное место в презентации времени отводится словам, в которых темпоральный компонент значения первичен, в связи с чем выделяются следующие концептуально значимые группы:
1) названия отрезков времени, служащие для измерения и исчисления времени: минута, секунда, час, век, год, эра и т.п.;
2) слова, обозначающие определённые отрезки времени, имеющие циклический характер: день, зима,рассвет, вечер и т.д.;
3) номенклатурные названия дней недели и месяцев: вторник, май, август и т.п.;
4) слова, определяющие временную длительность и регулярность действия: долго, редко, медленно, иногда',
5) слова, в которых сема «время» присутствует имплицитно: выходные, обед, Пасха, жизнь, и т.д. [Ищук 1995:145-147].
Таким образом, время, будучи одной из самых сложных и абстрактных физических и философских категорий, находит своё опосредованное отражение в языке в виде языковой модели, формируемой совокупностью научных и наивных представлений о нём в сознании языковой личности в ходе историко-культурного процесса. Темпоральность складывается из комплексной репрезентации времени всеми уровнями языка и тесно связана с наивной, обыденной картиной мира, свойственной рядовому сознанию носителя языка; основным способом презентации временных отношений в языке являются грамматические средства, однако ведущая роль в определении времени как части концептуальной модели мира принадлежит лексике.
3. Художественное время как объект изучения
Художественное время является важнейшей характеристикой художественного образа, обеспечивающей целостное восприятие художественной действительности и организующей композицию произведения [Роднянская 1987: 487]. Впервые в отечественном литературоведении понятие художественного времени было использовано М.М. Бахтиным в работе «Формы времени и хронотопа в романе» (1937-1938), где оно, наряду с пространством, определяется как одна из принципиальных формально-содержательных категорий литературного произведения [Бахтин 2000: 176]. Впоследствии эта идея была подхвачена и развита другими исследователями литературы и языка: время художественного текста перестало восприниматься в сознании исследователей как вторичная, по отношению к иным, категория, а с развитием когнитивной лингвистики, ставящей в центр внимания этнокультурное языковое сознание, пространственно-временная организация текста стала рассматриваться в качестве одного из важнейших способов создания художественных картин мира. Последнее связано прежде всего с тем, что в литературном произведении художественное время является общим началом, организующим текст и связывающим все его уровни (сюжет, композицию, предметно-вещный мир, уровень персонажа, уровень повествователя и т.п.), а также регулирующим движение фабулы; поэтому его основная задача заключается в вовлечении читателя в действительное движение художественного времени и превращении его в свидетеля изображаемых событий. Однако этот эффект может быть достигнут лишь при условии, что события, которые воспринимаются читателем как бы совершающимися непосредственно в процессе чтения, даются в постоянном движении, в чем и заключается основополагающая функция художественного времени, являющегося именно тем средством, которое должно вызвать у читателя ощущение этого движения, формируемого в процессе передачи временных точек зрения автора и героя, создания временной перспективы, установления ассоциативных и причинно-следственных связей между отрезками и фрагментами текста [Тураева 1974: 14]. Но данное ощущение способно возникнуть только в том случае, если по своим качествам время литературного текста максимально приближено к тому времени, которое свойственно читательскому сознанию, т.е. ко времени объективной действительности; в этой связи художественное время призвано соотнести на временной оси изображаемые в тексте события друг с другом, чтобы избежать хаотичности и своей упорядоченностью уподобиться времени физическому. В тексте оно всецело обеспечивает последовательность в событийном развитии, которая выражается не только в расположении действий в их хронологическом порядке, но и благодаря использованию таких слов, как: минута, час, год, лето, апрель, эра и т.п.; кроме того, за счёт слов и словосочетаний одновременно, тем временем, в то же время, в это же время и т.п. художник получает возможность разворачивать действие одновременно на двух и более площадках, делая фабулу более насыщенной в событийном плане за счёт концентрации действий в одном временном промежутке.
Тем не менее отмечается принципиальное отличие временных параметров художественного текста от параметров времени реального. Так, например, М.М. Бахтин характеризует время литературного произведения таким образом: «.Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым.» [Бахтин 2000: 10]; эта же мысль находит своё подтверждение у И.Р. Гальперина, отмечающего, что «хронологическая последовательность событий в художественном тексте вступает в противоречие с реальным течением времени, которое, подчиняясь замыслу автора, лишь создаёт иллюзию временных. отношений» [Гальперин 1981: 87]. В этой связи художественное время вступает в резкое противоречие со временем объективной действительности, о чем свидетельствует наглядно продемонстрированное В.П. Рудневым [Руднев 2000:16] следующее соотношение (см. табл. 1):
Таблица 1
Время художественного текста в отношении ко времени реальной действительности
Время физической реальности Время литературного текста
Прошлое не возвратимо. Прошлое текста возвращаемо, поскольку произведение может быть прочитано бесконечное количество раз.
Невозможно внести изменения в прошлое, но можно корректировать будущее. Прошлое текста может быть изменено только автором, выступающим по отношению к нему в качестве демиурга, в то же время читатель не может изменять ни прошлое, ни будущее текста, а если он и пытается, то это свидетельствует о том, что текст «воспроизводится» им как действительность в положительном времени.
Невозможно иметь достоверные знания о будущем. Текст реализует саму идею достоверного знания о будущем.
Специфика художественного времени объясняется антропоцентрическим характером данной категории: в тексте всегда обязательно наличие субъекта, воспринимающего это время; им может быть повествователь, герой и даже читатель. Как утверждает Б.А. Успенский, все вышеперечисленные особенности художественного времени не представлялись бы возможными без их соотнесённости в тексте с образом автора, который способен «мигрировать» в произведении; в связи с этим создаётся возможность моделирования в произведении различных типов времени (реального и индивидуального), обусловленных различной степенью приближённости повествователя к образу того или иного персонажа, что позволяет воспринимать время с разных позиций, замедлять его или, наоборот, ускорять [Успенский 2000: 116].
Таким образом, двойственный характер художественного времени предоставляет авторам огромные возможность «играть» с ним, что может проявляться в таких художественных приёмах, как свёртывание и развёртывание времени, временные метафоры, текстовые ахронии (проспекции и ретроспекции) и т.п., что позволяет создать писателю в каждом произведении свой индивидуальный и неповторимый образ времени, основанный на двух принципах:
1) отражение философских представлений художника;
2) длительность сюжета и текстового действия [Егоров 1974: 161].
И, как результат, временной охват в произведении может быть непомерно широким, темп повествования неравномерным, действия могут представляться идущими параллельно, а обращение вспять или возможность выхода в известное будущее становится функционально важным приёмом в понимании замысла произведения. В связи с этим функции времени могут значительно расширяться в отдельных литературных текстах, где оно не просто утверждает событийную последовательность, но используется для «прямого и преднамеренного воздействия на читательское восприятие» [Молчанов 1974: 201]. Кроме того, специфика художественного времени заключается в том, что оно не существует без своей пространственной соотнесённости: в литературном произведении события разворачиваются не только во времени, но и в пространстве, поскольку «живое художественное сознание. ничего не разделяет и ни от чего не отвлекается» [Бахтин 2000: 77]. Именно для обозначения такой неразрывной связи времени и пространства художественного текста используются термины «хронотоп» (в литературоведении) и «континуум» (в лингвистике текста), выступающие в некоторых случаях как синонимы; однако в разных описаниях художественного времени может соблюдаться их отчётливая дифференциация, заключающаяся как раз в различных принципах подхода к изучению данного текстового объекта. Так, литературоведы придерживаются взгляда М.М. Бахтина на неразрывность времени и пространства в тексте, поэтому литературоведческий термин «хронотоп» рассматривает совокупно время и пространство как одну категорию и изучает её в соответствии с интерпретацией смысла произведения. В свою очередь, лингвистический подход к проблеме времени заключается в его изучении, отдельном от категории пространства: «Бесспорно, что время и пространство отдельно в природе не встречаются, они неразделимы. <.> Только для логического удобства представляем мы отдельно пространство и отдельно время, только так, как наш ум вообще привык поступать при разделении какого-нибудь вопроса» [Санаров 1974: 88]. В связи с этим при лингвистическом анализе текста большее внимание уделяется не логической природе темпоральности, а средствам её выражения в тексте: видо-временным формам глагола, структурам предложений и, конечно же, соответствующей лексике и фразеологии.
Функция видо-временных форм глагола является одной из первостепенных при создании континуума художественного произведения. Так, по замечанию Б.А. Успенского, для фиксации, например, настоящего времени в произведении наиболее приспособлена форма прошедшего времени, позволяющая последовательно переходить в тексте от описания одного события к другому, тем самым создавая картину непрерывного течения времени [Успенский 2000: 124]. Кратность или повторяемость некоторого события, а также его временная протяжённость характеризуется видовой формой глагола, в то же время понятийная репрезентация времени в художественном тексте осуществляется только посредством лексико-фразеологических средств.
Таким образом, художественное время как текстовая категория по-своему уникально: с одной стороны, оно становится отражением в произведении времени реальной действительности и потому характеризуется такими его физическими критериями, как однолинейность, однонаправленность, длительность и т.д.; однако, с другой стороны, подчас для автора становится жизненно необходимым выделение тех или иных событий или действий, что представляется возможным лишь при условии искусственного изменения характера художественного времени, а отсюда появляются всевозможные темпоральные сдвиги и отклонения от его привычного течения.
Структура работы
Настоящее исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, включающего свыше 270 наименований, и двух приложений.
Во введении обосновывается актуальность исследования, его новизна, определяются объект и предмет исследования, цель и задачи, источники исследования, методология, раскрывается научная практическая и теоретическая значимость, а также рассматривается ряд теоретических вопросов, связанных с проблемой языкового освоения времени как физической категории, способы репрезентации времени в языке (языковая картина мира) и в литературном произведении (художественная картина мира), различия в свойствах времени объективного и времени художественного, а также функции континуума в тексте.
В первой главе даётся описание семантики и структуры слов и фразеологизмов, репрезентирующих в тексте М.А. Булгакова объективное и субъективное время.
Во второй главе с учётом отражённых в романе основных положений космологии П.А. Флоренского отмечаются принципы сюжетно-композиционной организации романа «Мастер и Маргарита», анализируется специфика употребления темпоральных слов и фразеологизмов в соответствии с их функциями в тексте и в соотношении с уровнем персонажа.
Третья глава посвящена проблемам сравнительно-сопоставительного изучения динамики категории художественного времени в редакциях романа «Мастер и Маргарита».
Каждая глава структурирована таким образом, что первый -теоретический - параграф предваряет дальнейшее исследование лексической стороны темпоральности в соответствии с означенным в названии главы аспектом.
На основании полученных результатов в конце каждой главы сделаны выводы.
В заключительной же части предложены основные результаты исследования, раскрывающие специфику темпоральной организации романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».
На защиту выносятся следующие положения:
1. Основными средствами репрезентации художественного времени в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» являются лексико-фразеологические обозначения времени объективного и времени субъективного. Выбор каждого из данных типов лексико-фразеологических показателей дифференцирован в тексте и обуславливается рядом функций, присущих им вследствие принадлежности к той или иной лексико-семантической группе.
2. Основой художественной аксиологии писателя стала работа «Мнимости в геометрии» П.А. Флоренского, четкое следование космологии которого подтверждается результатами произведенного нами лингвистического анализа. Воплощенная в романе в виде трех повествовательных планов, философская теория обуславливает особенности функционирования лексико-фразеологических средств выражения времени, что заключается в тесной связи лексической темпоральности с сюжетно-композиционной организацией произведения.
3. Реализация концепции триединства Вселенной наблюдается также при ее соотнесении с уровнем персонажа: принадлежность героя к тому или иному повествовательному плану (уровню бытия) определяет специфику его восприятия времени, которое становится в романе одним из главных средств его онтологической характеристики. Опосредованно отраженное в высказываниях героя его отношение ко времени прослеживается на примере образов мастера и Маргариты, в речи которых формируются оппозиционные модели времени: отнесенного в прошлое пассивного (мастер) и направленного в будущее активного (Маргарита).
4. Редакции романа «Мастер и Маргарита» отражают процесс создания образа условно-конкретного времени, с одной стороны, четко измеренного и сосчитанного, а с другой - наделенного чертами обобщенности. Эволюция сюжетно-композиционной организации способствовала значительному расширению функций темпоральной номинации в тексте, что обусловлено развитием художественного пространства-времени романа. В романе обнаруживается ряд временных отклонений, связанных с нарушениями в системе адекватной номинации временных отрезков, часть из которых можно объяснить как намеренный ход со стороны автора; другие же могут рассматриваться как недочеты, явившиеся результатом длительной работы писателя над текстом.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов и сообщений на VII межвузовской научной конференции студентов-филологов (Санкт-Петербург, 2004), всероссийских научно-практических конференциях «Славяно-русские духовные традиции в культурном сознании народов России» (Тюмень, 2005), «Этнокультурное пространство региона» (Тюмень, 2005), «Виноградовские чтения» (Тобольск, 2005), «Русский язык и методика его преподавания: традиции и современность» (Тюмень, 2006), «Духовная культура русской словесности» (Тюмень, 2006).
В 2005 - 2007 гг. исследование проводилось при финансовой поддержке грантов для молодых ученых и аспирантов Тюменского государственного университета.
Основное содержание работы отражено в 10 публикациях.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Темпоральная организация романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита": лингвистический аспект"
Выводы
Редакции «Мастера и Маргариты» демонстрируют тесную взаимосвязь сюжетно-композиционной организации романа и системы темпоральной номинации в процессе эволюции художественного времени. Как показывает анализ, динамика сюжетно-композиционной организации романа шла по пути значительного усложнения его структуры, в связи с чем в окончательном варианте произведения наблюдается расширение повествовательных границ и идейно-смыслового содержания ершалаимских глав, а также формирование трех пространственно-временных континуумов. В этом отношении движение лексической темпоральности в редакциях романа осуществлялось в направлении изображения, с одной стороны, условно-обобщенного времени московских глав (замена конкретных календарных дат на указание месяца и дней недели) и, с другой, конкретно-исторического времени ершалаимских глав (введение дат 14 нисана и 15 нисана, обусловленное влиянием книги Э. Ренана «Жизнь Христа»). Изменение в принципах изображения времени реалистического плана повествования стало причиной того, что в булгаковедении активно обсуждается вопрос о временной приуроченности московских событий; в этом плане наиболее близкой нам оказывается точка зрения Б. Соколова (начало мая), в то время как взгляд А. Баркова представляется менее достоверным: отнесенность действий к июлю противоречит, с одной стороны, идее временной и сюжетно-композиционной целостности романа, а с другой - первостепенным принципам календарного определения сроков весеннего полнолуния и границ пасхальной недели, о которых М.А. Булгаков не мог не знать.
На уровне лексико-фразеологических средств репрезентации времени также обращает на себя внимание прежде всего сокращение количества почасовых датировок, дифференцирование слов «категории вечного», организация континуумов по принципу «одиночного цитирования». Из трех повествовательных планов наибольшей реорганизации комплекса темпоральных лексико-фразеологических средств подвергся план мистический, что явилось следствием вычленения его в отдельный континуум, обладающий собственными пространственно-временными характеристиками. Анализ редакций показал, что эволюция комплекса обозначений времени тесно связана, с одной стороны, с развитием физических свойств времени мистического плана (от объективно длительного к объективно одномоментному), а с другой - с разметкой и структурированием глав, посвященных празднику полнолуния: распределение темпоральных слов и фразеологизмов осуществлялось таким образом, чтобы отграничить менее динамичные (приезд Маргариты в квартиру № 50 и праздничный ужин) эпизоды от более динамичного бала у сатаны, где, кроме того, наблюдается смысловое столкновение показателей объективного времени, передающих его субъективное восприятие, и показателей субъективного времени, репрезентирующих его объективные характеристики.
Изучение системы темпоральных лексико-фразеологических обозначений в последней редакции романа «Мастер и Маргарита» способствовало обнаружению ряда темпоральных сдвигов, представляющих нарушения во временной логике или номинации; их исследование проводилось с учётом результатов анализа природы художественного времени в произведении, а также с привлечением данных ранних редакций романа, позволивших в той или иной степени определить природу данных отклонений, явившихся как результатами планомерной работы писателя над временной структурой произведения, так и собственно авторскими недочетами.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Роман «Мастер и Маргарита», признанный, бесспорно, лучшим творением М.А. Булгакова, одновременно является и итоговым произведением по отношению ко всему творчеству писателя, суммируя его представления о смысле жизни, о человеке, о смерти и бессмертии, о борьбе доброго и злого начала в истории; кроме того, трагическая сложность времени создания романа, а также связанный с ней драматизм творческой и личной судьбы М.А. Булгакова, органичное и оригинальное сочетание в произведении мировых культурных традиций поставили «Мастера и Маргариту» в число интереснейших явлений литературы XX века: свидетельство этому -неисчислимое множество посвященных ему трудов.
Лингвистическая интерпретация художественного времени в «Мастере и Маргарите», предпринятая нами в настоящей работе с привлечением, помимо самого романа, его ранних редакций, была направлена на доказательство того, что разработка М.А. Булгаковым художественного времени носила систематический характер, поскольку оно имело важное значение для передачи и раскрытия миропонимания писателя. Об этом свидетельствует концептуальное наполнение данной категории, которое не просто передается на сюжетно-композиционном и содержательном уровнях текста, но непосредственно отображается через совокупность темпоральных лексико-фразеологических единиц.
Как показал анализ, роман «Мастер и Маргарита» отличается развитой системой средств темпоральной номинации, репрезентирующей два качественно различных типа времени - объективное и субъективное. Основной массив временной лексики представлен словами группы объективного времени, которые выполняют в первую очередь сюжетообразующую функцию, локализуя действия во времени, приурочивая их к определенному часу, частям суток, дням недели, месяцу и т.п., выстраивая естественную хронологию событий.
Будучи также тесно связанной с уровнем персонажа, данная группа слов может осуществлять онтологическую характеристику героя: неизбежное подчинение советских обывателей времени реализуется через посредство нагнетания в московских главах номинаций, обозначающих единицы счета и измерения времени и знаменующих в московской действительности непрерывный бег часовой стрелки; в свою очередь, практически полное отсутствие данных слов в библейских главах отмечает вневременность (архетипичность) исторического повествования - его событий и образов; онтологическая независимость от времени демонстрируется инфернальными персонажами, наличие которых обуславливает в тексте всевозможные временные сдвиги и алогизмы, базирующиеся на семантической антонимии между темпоральными и/или квазитемпоральными понятиями либо на буквализме их значений.
Роль лексико-фразеологических средств, выражающих субъективное время, заключается в ускорении сюжетной динамики, формировании психологического восприятия развития действий и передаче событийной соотносительности. Представляя, таким образом, функционально дифференцируемые лексико-семантические объединения, показатели времени объективного и показатели времени субъективного в своей совокупности участвуют в концептуализации художественной действительности романа, создавая специфический образ художественного времени и реализуя смысловые оттенки и нюансы в его репрезентации.
В этой связи выбор источника исследования не представляется случайным, поскольку, несмотря на давний (начиная с 1970-х гг.) интерес ученых, время в романе «Мастер и Маргарита» остается благодатной почвой для филолога, а особенно - для лингвиста: произведение демонстрирует принципиальную роль таких формальных категорий, как художественное пространство и время, находящихся в тесной взаимозависимости. Поэтому, несмотря на то, что в центре нашего внимания находится исключительно художественное время, специфика организации в тексте художественного пространства также учитывалась нами, что связано прежде всего с аксиологическим аспектом романа, соотносящимся с основными положениями концепции триединства мироздания, почерпнутой М.А. Булгаковым из труда «Мнимости в геометрии» П.А. Флоренского: задуманная как теория геометрического описания вселенной через посредство разделения непрерывно контаминирующих материальной, реализованной в виде действительности, и идеальной, определяющейся как мнимость, сущностей, она постулирует первостепенность пространственных характеристик объекта, относительно которых уже формулируются его временные контуры. В свою очередь, преодоление действительности и выход к мнимости, по мнению философа, является результатом изменений именно временных данных тела, вызывающих, как следствие, и пространственные трансформации; таким образом, при внешнем приоритете пространственное™ П.А. Флоренским устанавливается догмат временности как залога любых качественных, в том числе - и онтологических движений.
Как свидетельствуют данные архива М.А. Булгакова, а также воспоминания его жены Е.С. Булгаковой, работа «Мнимости в геометрии» (1922 г.) явились одной из тех книг, к которым писатель обращался на протяжении всего периода создания романа «Мастер и Маргарита» и влияние которых на финальный облик произведения опосредованно отражается во всех его редакциях. Многими исследователями отмечается, что наиболее ярко мысли П.А. Флоренского художественно выкристаллизовались в тексте М.А. Булгакова на уровне сюжетно-композиционной организации произведения, обусловленной, в свою очередь, разграничением трех повествовательных планов (миров), обладающих самостоятельными пространственно-временными параметрами: реалистического, мистического и библейского. Эволюция романа в соответствии с разработкой и внедрением М.А. Булгаковым в текст достаточно сложной и, на первый взгляд, внутреннее противоречивой идеи, разграничивающей только две поверхности геометрической плоскости (действительную и мнимую) и одномоментно полагающей существование на этих геометрических «полюсах» трех областей бытия, прослеживается в редакциях «Мастера и Маргариты», отражающих движение художественной мысли писателя по направлению к усложнению художественного пространства и времени. Положенное еще в редакциях и черновиках 1928 - начала 1930-х гг. разграничение и соположение двух реальностей - древнего Ершалаима и современной Москвы - осуществлялось таким образом, что исторический текст сначала вводился М.А. Булгаковым через посредство повествования Воланда о «делах давно минувших дней», а затем - в процессе эволюции художественного замысла (варианты романа 1934 - 1936 гг.) он объективировался и как художественная действительность романа мастера о Пилате. В свою очередь, в редакциях последних лет (1937 / 1938 - 1940 гг.), где произошло замещение «малого» бала у сатаны «большим», пространственно-временное оформление получил и мистический континуум. Особое построение «Мастера и Маргариты» - роман в романе - провоцирует внутри произведения конфликт между двумя действительностями - московской и ершалаимской - за право обладания большей подлинностью; в этой связи симметрия библейских глав (по две в каждой части) способствует созданию эффекта параллельного, почти одномоментного с современностью развития событий, имевших место в далеком прошлом.
Таким образом, попытка соблюдения принципа одномоментной двоичности - троичности обусловила финальный результат динамики романа «Мастер и Маргарита»: разграничение библейского текста и московского текста, объединяющего, в свою очередь, две действительности - реальную и мистическую.
Усложнение структуры романа повлекло не только расширение объема лексической темпоральности, но и существенные изменения в тексте ее функций. Намеченные еще в редакции 1928 - 1929 гг. (Р. II) некоторые приемы логического соотношения частей текста, реализовавшиеся в отдельных временных лексических связках московских глав с ершалаимскими, в итоге развились в один из основных принципов темпоральной организации всего произведения в целом, выстроив регулярно повторяющиеся в тексте способы, направленные на преодоление дискретности двух (Р. III), а затем - и трех (Р. VI, VII, VIII) континуумов через посредство внутренней и внешней циклизации повествовательных планов романа. В данном случае М.А. Булгаковым преследовалась цель композиционного соединения обособленных реалистического, мистического и библейского планов, способствующего их временному пересечению и дальнейшему слиянию.
В итоге в романе «Мастер и Маргарита» данный процесс реализуется в образовании трехчастных темпоральных структур, один из компонентов которых всегда принадлежит тому или иному повествовательному плану; таким образом, в произведении выстраивается следующая трехчастная система (см. табл. 4):
Список научной литературыДрачева, Светлана Олеговна, диссертация по теме "Русский язык"
1. Булгаков М.А. Великий канцлер Слово. 1991. 4-9.
2. Булгаков М.А. Из первой редакции «Мастера и Маргариты»: Фрагменты реконструкции Литературное обозрение. 1991. Х» 5. 18-23.
3. Булгаков М.А. Князь тьмы: Мастер и Маргарита. Ранние фрагменты Наше Наследие. 1991. -Х» 3. С 58-85.
4. Булгаков М.А. Копыто инженера: Три отрывка из черновых редакций романа «Мастер и Маргарита» Намир. 1984. 4. 44-64.
5. Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 5-ти т. М.: Художественная литература, 1989-1990.
6. Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4: Князь тьмы: Редакции и варианты романа «Мастер и Маргарита». СНб.: Азбука-классика, 2002. 800 с.
7. Булгаков М.А. Якобы деньги: Из черновых тетрадей романа «Мастер и Маргарита» Даугава. 1983. 3. 117-125.
8. Дневник Мастера и Маргариты: Михаил и Елена Булгаковы Сост. В.И. Лосев. М.: Вагриус, 2001. 560 с.
9. Неизвестный Булгаков Гос. биб-ка им. В.И. Ленина; Сост. и коммент. В.И. Лосева. М.: Книжная палата, 1992. 463 с. П. 1 O.Abraham Р. Роман «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова. Вто: Masarykova univerzita, 1993. 214 с.
10. Абрагам Н. Навел Флоренский и Михаил Булгаков Философские науки. 1990.-Хо 7 С 95-100.
11. Абрагам Н.Р. Роман «Мастер и Маргарита» М. Булгакова в аспекте литературных традиций (проблема интерпретации): Автореф. дне. канд. филол. наук. М., 1989. 24 с. 167
12. Акимов В.М. Свет художника, или Михаил Булгаков против Дьяволиады. М.: Пародное образование, 1995. 56 с.
13. Андреевская М.И. О «Мастере и Маргарите» Литературное обозрение. 1 9 9 1 3 С 59-63. П.Анисимова Р.В. Отражение категории времени как одного из элементов картины мира Текст как отображение картины мира: Сб. науч. ст. Отв. ред. И.Г. Леонтьева. М.: МГПИИ им. М. Тореза, 1989. 66-71.
14. Антипенко Л.Г. Послесловие. О воображаемой вселенной П. Флоренского Флоренский П.А. Мнимости в геометрии. М.: Лазурь, 1991. 69-95.
15. Анхейм Р. Структура пространства и времени Анхейм Р. Повые очерки по психологии искусства. М., 1994. 92-105.
16. Ардов М. Прочтение романа: О романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Столица. 1992. 42. 55-57.
17. Арутюнова Н.Д. Время: модели и метафоры Логический анализ языка: Язык и время Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 1997. 51-61.
18. Арутюнова Н.Д. Время и пространство в концептуализации действительности Логический анализ языка. Семантика начала и конца Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2002. 3-18.
19. Архангельский В.Л. Устойчивые фразы в современном русском языке. Ростов: Изд-во Ростовского ун-та, 1964. 315 с.
20. Аскин Я.Ф. Категория будущего и принципы её воплощения в искусстве Ритм, пространство и время в литературе и искусстве Отв. ред. Б.Ф. Егоров. Л Наука, 1974.-С. 67-73. 168
21. Ачкасова Л.С, Васильева Т.Б. Принципы сюжетно-композиционной организации романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» О жанре и стиле советской литературы: Сб. ст. Тверь, 1992. 21-27.
22. Бабенко Л.Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа: Учебник для вузов. М.: Академический Екатеринбург: Деловая книга, 2004. 464 с.
23. Бабкин A.M. Идиоматика (фразеология) в языке и в словаре Современная русская лексикография. 1977 Под ред. A.M. Бабкина. Л.: Наука, 1979. 4-19.
24. Багирова Е.П. Эволюция антропонимикона в текстах разных редакций романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Дис. канд. филол. наук. Тюмень, 2004. 230 с. ЗО.Балабай С В Синтез современных концепций времени Философия и современность. Вып. 2: Актуальные проблемы диалектического и Проект; исторического материализма: Науч. сб. Под ред. В.П. Каратеева. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1990. 37-50.
25. Барков А. К вопросу о методике структурного анализа романа «Мастер и Маргарита» Булгаковский сборник III. Материалы по истории русской литературы XX века Сост. и ред. И. Белобровцева, Кульюс. Таллинн: Triikirjastus, 1998.-С. 101-122.
26. Барков А. О чём говорят парадоксы Литературное обозрение. 1991. 3 С 66-68. ЗЗ.Бармин А.В. Время в композиции эпопеи Поэтика русской советской прозы: Межвуз. науч. сб. Под ред. B.C. Синенко. Уфа: Башкирский гос. ун-т, 1987.-С. 26-35. 169
27. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб.: Азбука, 2000. 9-193. Зб.Безнос И.А. Христианский образ времени в европейской культуре: Автореф. дис.... канд. филос. наук. Саратов, 1999. 16 с.
28. Белякова СМ. Категория темпоральности в русском языке: история изучения Пространство и время в языке, язык в пространстве и времени: Сб. ст. Под ред. Н.К. Фролова, С М Беляковой. Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2005. 13-21.
29. Белякова СМ. Образ времени в диалектной картине мира (на материале русских старожильческих говоров юга Тюменской области): Монография. Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2005. 264 с.
30. Белякова СМ. Этноконцепт жизненного круга Традиции славяно-русской словесности в Тюмени: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2000. С 5-8. 4О.Бердяева О.С Проза Михаила Булгакова. Текст и метатекст: Монография. Великий Повгород, 2002. 173 с.
31. Бессонова М.И. Лейтмотивы как форма выражения авторской позиции в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1996. 16 с.
32. Блажеев Е. Роман Булгакова как опыт русской бездны (о романе «Мастер и Маргарита») Грани. 1994. -Х» 174. С 109-125.
33. Бочкарева П.С. Роман о художнике как «роман творения»: генезис и поэтика. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 2005. 252 с.
34. Брано X. Время и пространство в переводе Поэтика перевода: Сб. ст. Пер. с разных яз.; Сост. Гончаренко. М.: Радуга, 1988. 152 -171. 170
35. Будницкая Т.Г. Михаил Булгаков глазами Запада (по материалам кандидатской диссертации на тему: «Творчество Михаила Булгакова в англоязычной критике 1960 1990-х гг.). М.: Спутник 2001. 216 с. 36. Булгаков Н. Тварность мира: Время и вечность Булгаков Н. Свет невечерний: Созерцания и умозаключения. М.: Радуга, 1994. 175-179.
37. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Пространственно-временная локализация как суперкатегория предложения Вопросы языкознания. 1989. J 3. 51V 61.
38. Бутакова Л.О. Авторское сознание в поэзии и прозе: когнитивное моделирование: Монография. Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2001. 283 с. 5О.Бэлза И. Дантовская концепция «Мастера и Маргариты» Дантовские чтения. 1987 Под ред. И. Бэлзы. М.: Наука, 1989. 58-90.
39. Васильева Л.М. Семантика русского глагола: Учеб. пособие для слушателей фак. повышения квалификации. М Высшая школа, 1981. 184 с.
40. Васильева М.Г. Н.В. Гоголь в творческом сознании М.А. Автореф. дис.... канд. филол. наук. Томск, 2005. 25 с.
41. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков Пер. с англ. А.Д. Шмелева. М.: Языки русской культуры, 1999. I-XII, 780 с.
42. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и Булгакова. прагматики Пер. с англ. А.Д. Шмелева. М.: Языки славянской культуры, 2001.-272 с.
43. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание Пер. с англ. М.: Русские словари, 1996. 416 с.
44. Ветошкина Т.Л. Категория Лингвистический энциклопедический словарь Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990. 215-216. 171
45. Власенко Т.А. Принципы организации литературного произведения и особенности его пространственно-временных отношений Пространство и время в литературе и искусстве. Теоретические проблемы. Классическая литература: Методические материалы по теории литературы Под ред. Ф.П. Федорова. Даугавпилс, 1987. 11-13.
46. Владимирский моделировании Б.М. «Хронос и часы» (вопросы исследования и физиологического времени) http://www.chronos.msu.ru/RREPORTS/vladimirsky.htni бО.Волянская И.В. Лексико-семантические особенности существительных, обозначающих единицы измерения времени в английском и русском языках: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1973. 24 с.
47. Вулис А. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». М.: Художественная литература, 1991. 222 с.
48. Гаврилова М.В. Пространство и время в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Дис.... канд. филол. наук. СПб., 1996. 217 с. бЗ.Гаврилова Ю.А. О роли мотива Апокалипсиса в романе М.А. Булгакова «Белая гвардия» Кафедральные записки: Вопросы новой и новейшей русской литературы. М.: Изд-во МГУ, 2002. 124-133.
49. Гаврюшин Н.К. Нравственный идеал и литургическая символика в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Творчество Михаила Булгакова: Исследования. Материалы. Библиография: Кн. 3 Под ред. П.А. Грознова, А.И. Павловского. СПб.: Паука, 1995. 25-35.
50. Гайкович Т.Н. Образное языке слово (о в художественном норме тексте слова) и общелитературном семантической Словоупотребление и стиль писателя Отв. ред. Д.М. Поцепня. СПб.: ПздвоСПбГУ, 1995.-С. 35-47. бб.Гак В.Г. К проблема соотношения языка и действительности Вопросы языкознания. 1972. 5. 12-22. 172
51. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.-140 с.
52. Гапоненко А.А. «Мастер и Магргарита» М.А. Булгакова: жанровое своеобразие романа. Саратов: Лицей, 2001. 64 с.
53. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы XX века. М.: Наука; Восточная литература, 1994. 304 с.
54. Геляева А.Г. Человек в языковой картине мира: Монография. Нальчик: Нзд-во Кабардино-Балканского ун-та, 2002. 117 с.
55. Грушина Н.Б. Концент «время» в дискурсе современных художественнопублицистических журналов (на материале журнала «Новый мир»): Автореф. дис.... канд. филол. наук. -СНб., 2002. 18 с.
56. Губарев В.П. Историческая фразеология и фразеологическая деривация Деривация и история языка: Межвуз. сб. науч. трудов. Нермь: Изд-во Нермского ун-та, 1987. 50-58.
57. Гулыга А.В. Миф как философская проблема Античная культура и современная наука: Сб. ст., посвящ. А.Ф. Лосеву Пиотровский. М.: Наука, 1985. 271-276.
58. Гуревич А.Я. Время как проблема истории культуры Вопросы философии. 1 9 6 9 3 С 105-116.
59. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. 2-е изд., испр. и доп. М Искусство, 1984.-350 с.
60. Дешериева Т.И. Лингвистический аспект времени в его отношении к физическому и философскому аспектам Вопросы языкознания. 1970. J V 6. 111-117.
61. Дмитриева Л.С. Время и пространство в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Целостность художественного произведения и проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы: Тезисы докладов Отв. ред. Б.Б. 173
62. Добродомов И.Г. Слово и время Античная культура и современная наука: Сб. ст., посвящ. А.Ф. Лосеву Отв. ред. Б.Б. Пиотровский. М.: Наука, 1985. С 312-317.
63. Дульбе К. Некоторые параллели к роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Вашингтон, 1974. 144 с.
64. Егоров Б.Ф. Категория времени в русской поэзии XIX века Ритм, пространство и время в литературе и искусстве Отв. ред. Б.Ф. Егоров. Л.: Наука, 1974.-С. 160-172.
65. Ежов О.Н. Будущее в структуре времени человека Мировоззренческие вопросы предвидения и времени: Межвуз. науч. сб. Отв. ред. В.Н. Ярская. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1986. 115-124.
66. Енукидзе Р.И. Художественный хронотоп и его лингвистическая организация (на материале англо-американского рассказа). Тбилиси: Издво Тбилисского ун-та, 1987. 194 с.
67. Ермаков А.И. Проблема соотношения лексических и фразеологических единиц при выражений мгновенного времени (на примере русского, английского и французского языков): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1991.-16 с.
68. Есипова О. Русский Дон Кихот и Булгаков Булгаковский сборник III. Материалы по истории русской литературы XX века Сост. и ред. И. Белобровцева, Кульюс. Таллинн: Trii kirjastus, 1998. 21-36.
69. Жуков В.П. Семантика фразеологических оборотов: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. «Рус. яз. и лит.». М.: Просвещение, 1978. 160 с.
70. Зельдович Г.М. Семантика времени: к изучению метаязыка Филологические науки. 1995. J 2. 80-89. V 174
71. Зеркалов А. Этика Михаила Булгакова. М.: Текст, 2004. 239 с. 92.3лочевская А.В. «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова оригинальная версия русского метаромана XX века Русская словесность. 2001. J b 2. V 5-10.
72. Зобов Р.А., Мостепаненко A.M. О типологии пространственно-временных отношений в сфере искусства Ритм, пространство и время в литературе и искусстве Отв. ред. Б.Ф. Егоров. Л.: Наука, 1974. 11-24. 94.3олотова Г.А. Говорящее лицо и структура текста Язык система. Язык текст. Язык способность. М.: Ин-т русского языка РАН, 1995. 120132.
73. Иванов В.В. Категория времени в искусстве и культуре XX века Ритм, пространство и время в литературе и искусстве Отв. ред. Б.Ф. Егоров. Л.: Наука, 1974.-С. 39-67.
74. Ионин Л.Г. Две реальности «Мастера и Маргариты» (о романе М. Булгакова) Вопросы философии. 1990. Х» 2. 44-55.
75. Ишимбаева Г.Г. Фаустианская рецепция Михаила Булгакова («Мастер и Маргарита») Ишимбаева Г.Г. Русская фаустиана XX пособие. М.: Флинта; Наука, 2002. 87-113.
76. Ищук Д.Г. Лексико-семантическое поле как выражение концептуальной модели времени в языке (на русско-славянском материале): Дис. канд. филол. наук. СНб., 1995. 227 с.
77. Иованович М. Булгаков и Данте: «Божественная комедия как литературный источник «Мастера и Маргариты» Studia Slavica: Academiae Scientiaruni века: Учебное 175
78. Fasciculum 1-2 Editionem curante A. Hollos. Budapest: Academiai kiado, 1989. С 107-115.
79. Каган М.С. Пространство и время в искусстве как проблема эстетической науки Ритм, пространство и время в литературе и искусстве Отв. ред. Б.Ф. Егоров. Д.: Наука, 1974. 26-39.
80. Казанцева Л.В. Категория хронотопа в структуре художественного произведения (лингвопрагматический и жанровый аспекты): Автореф. дис. канд. филол. наук.-М., 1991.- 16 с.
81. Казаркин А.Н. Истолкование литературного произведения: Вокруг «Мастера и Маргариты» М. Булгакова: Учеб. пособие. Кемерово: КГУ, 1988.-83 с.
82. Камю А. Миф о Сизифе Камю А. Творчество и свобода. М.: Наука, 1990.-С. 29-109.
83. Карпинская О.Ю. Анализ временных контекстов естественного языка средствами трёхмерной семантики Вестник Московского университета. Сер.
84. Философия. 1989. 3. 71-74.
85. Касавин И.Т. Пространство и время: в поисках «естественной онтологии» знания http ://w\vw.humans.ru/humans/29678
86. Катунин Д.А. Время в зеркале русской языковой метафоры: Дис. канд. филол. наук. Томск, 2005. 195 с.
87. Кедров К. Космический миф и литература Писатель и жизнь: Сб. историко-литературных и критических ст. Под ред. Д. Артамонова. М.: Советский писатель, 1981.-С. 149-168.
88. Керимов Т.Х. Поэтика времени. М.: Академический Проект, 2005. 192 с. 109. Ким Д.Ё. Художественные и философские принципы композиции романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2003.-30 с. ПО. Клименко А.П. Существительные со значением времени в современном русском языке: Опыт психолингвистического описания одной 176
89. Князев Ю.П. Фазы действия и метонимические сдвиги в значении видовременных форм Логический анализ языка. Семантика начала и конца Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2002. 225-236.
90. Ковалёва Т.Н. Художественное время-нространство романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева»: Автореф. дис. канд. филол. наук. Ставрополь, 2004. 24 с. ИЗ. Ко духов В.И. Общее языкознание: Учебник для студентов филол. специальностей ун-тов и пед. ин-тов. М.: Высшая школа, 1974. 303 с.
91. Колесникова Ж.Р. Роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и русская религиозная философия начала XX века: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 2001.-21 с.
92. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и в языке. М.: Наука, 1990.-108 с.
93. Комаров А. А. Чехов В. Маяковский: комедиограф в диалоге с культурой конца XIX первой трети XX века: Монография. Тюмень: ИздвоТГУ,2002.-248с.
94. Комаров А. О художественной структуре романа М.А. Булгакова творчество и литературный «Мастер и Маргарита» Художественное процесс: Сб. науч. ст. Нод ред. Н.Н. Киселёва. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1983.-С. 25-34.
95. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: Изд-во Московского ун-та, 1969. 192 с.
96. Кораблёв А.А. Время и вечность в «Мастере и Маргарите» М. Булгакова Художественная традиция в историко-литературном процессе: Межвуз. сб. науч. ст. Отв. ред. С И Тимина. Л.: Ленингр. гос. пед. ин-т им. А.Н. Герцена, 1988.-С. 92-99. 177
97. Кораблёв А.А. Художественное время в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Вопросы русской литературы: Республик, межведомст. науч. сб. Львов, 1987. Вып. 2 (50). 8-14.
98. Корнилов О.А. Языковые картины мира как отражение национальных менталитетов: Автореф. дис.... док. культурол. наук. М., 2000. 46 с.
99. Косиков Г.К. О принципах повествования в романе Литературные направления и стили: Сб. науч. трудов. М.: Изд-во МГУ, 1976. 65-76.
100. Коссак Е. Экзистенциализм в философии и литературе. М.: Политиздат, 1980.-360 с.
101. Кравченко А.В. Когнитивные структуры пространства и времени в естественном языке Известия АП. Серия литературы и языка. 1996. М 3 5 5 С 3-24.
102. Крейдлин Г.Е. Время сквозь призму временных предлогов Логический анализ языка: Язык и время Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 1997. С 139-151.
103. Кривонос В.Ш. М.А. Булгаков и П.В. Гоголь: Мотив «заколдованного места» в «Мастере и Маргарите» Известия АН. Серия литературы и языка. 1 9 9 4 1(53).-С. 42-48.
104. Кривонос В.Ш. Хронотоп автора и хронотоп читателя в реалистическом произведении Пространство и время в литературе Теоретические проблемы. Классическая литература: и искусстве. Методические материалы по теории литературы Под ред. Ф.П. Федорова. Даугавпилс, 1987.-С. 21-23.
105. Крючков В.П. «Мастер и Маргарита» и «Божественная комедия»: К интерпретации эпилога романа М. Булгакова Русская литература. 1995. 3. 225-229. 178
106. Кузнецов В.Ю. Проекция представлений о времени как социальнофилософская проблема: Автореф. дис. канд. филос. наук. Чебоксары, 2002.-22 с.
107. Купина Н.А. Смысл художественного текста и аспекты лингвосмыслового анализа. Красноярск, 1983. 160 с.
108. Курицын В. Свет и покой Мастера М. Булгакова: Попытка философского анализа Советская литература. 1990. -}к6.С. 92-99.
109. Кусанова Т.С. Темы «пространство» и «время» в лексической структуре художественного текста (по роману В. Набокова «Другие берега»): Автореф. дис.... канд. филол. наук. СПб., 1997. 18 с.
110. Лакшин В. Булгакиада. Киев: Радянська Украша, 1991. 64 с.
111. Лакшин В. Мир Михаила Булгакова Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 1: Записки юного врача; Белая гвардия; Рассказы; Записки на манжетах. М.: Художественная литература, 1989. 5-68.
112. Лакшин В. Роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Новый мир. 1 9 6 8 6 С 284-311.
113. Левина Д. Модально-референциальные аспекты модернистского текста (на материале произведений М.А. Булгакова и В.В. Набокова): Автореф. дис. канд. филол. наук. СПб., 2001. 28 с.
114. Лесскис Г. Последний роман Булгакова Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 5-ти т. Т. 5: Мастер и Маргарита; Письма. М.: Художественная литература, 1990. 607-668.
115. Лесскис Г.А. «Мастер и Маргарита» Булгакова (Манера повествования, жанр, макрокомпозиция) Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1979.-Т.38.-Хо1.-С.52-59.
116. Лихачев Д.С. Текстология: на материале русской литературы X XVII веков. 2-е изд-е, перераб. и доп. Л.: Наука, 1983. 640 с. 179
117. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. -384 с.
118. Лысенко В.Г. Время Новая философская энциклопедия: В 4-х т.: Т. 1 Под ред. B.C. Стёпина, А.А. Гусейнова, Г.Ю. Сёмгина. М.: Мысль, 2000. 450-451.
119. Лысикова П.П. Прогностическая функция и темпоральность языка Мировоззренческие вопросы предвидения и времени: Межвуз. науч. сб. Под. ред. В.Н. Ярской. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1986. 134139.
120. Маковский М.М. «Картины мира» и миры образов (лингво- культурологические этюды) Вопросы языкознания. 1992. 6. 3653.
121. Маргулов А. «Товарищ Дант» и «бывший регент» Литературное обозрение. 1991. 3. 70-74.
122. Марков В.А. Логико-онтологические модели пространства-времени в литературе Пространство и время в литературе и искусстве: методологические материалы по теории литературы Под ред. Ф.П. Федорова. Даугавпилс, 1984. 4-6.
123. Марков В.А. Пространство и время в литературе: структурно- типологический анализ Пространство и время в литературе и искусстве. Теоретические проблемы. Классическая литература: Методические материалы по теории литературы Под ред. Ф.П. Федорова. Даугавпилс, 1987.-С. 4-6.
124. Матвеев М.Ю. Роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: литературное путешествие по страницам романа: В 2-х кн.: Монография. СПб., 2003. 180
125. Медникова Э.М. Значение слова и методы его описания. М.: Высшая школа, 1974.-204 с.
126. Медриш Д.Н. Структура художественного времени в фольклоре и литературе Ритм, пространство и время в литературе и искусстве Отв. ред. Б.Ф. Егоров.. Л.: Наука, 1974. 121-142.
127. Миллер Л.В. Лингвокогнитивные механизмы русской формирования литературы): художественной картины мира (на материале Автореф. дис.... док. филол. наук. СНб., 2004. 42 с.
128. Миллиор Е.А. Мир наоборот: Размышления о романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Литературное обозрение. 1991. Х» 5. 64-65.
129. Минаков А.В. Символика романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: опыт эзотерического исследования. М.: Паруса, 1998. 75 с.
130. Михеев А.В. Категория времени в семантической структуре текста: Вопросы прагматики перевода Семантика целого текста: Тезисы выступлений на совещании (Одесса, сентябрь 1987 г.). М.: Наука, 1987. 113.
131. Михеева Л.Н. Время в русской языковой картине мира: лингвокультурологический аспект: Дис. канд. филол. наук. М., 2004. 329 с.
132. Мокиенко В.М. Вариантность фразеологии и проблема индивидуальноавторских фразеологических единиц Современная русская лексикография. 1977 Отв. ред. A.M. Бабкин. Л.: Наука, 1979. 19-26.
133. Мокиенко В.М. Загадки русской фразеологии. М.: Высшая школа, 1990. -159 с.
134. Молчанов В.В. Время как приём мистификации читателя в современной западной литературе Ритм, пространство и время в литературе и искусстве Отв. ред. Б.Ф. Егоров.. Л.: Наука, 1974. 200-209. 181
135. Морковкин В.В. Опыт идеографического описания лексики (анализ слов со значением времени в русском языке). М.: Изд-во Московского ун-та, 1977.-168 с.
136. Морозова Е.В. Грамматическая категория пространственно-временного континуума в художественном тексте: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1984.-24 с.
137. Мостепаненко A.M. Проблема универсальности пространства и времени. Л.: Наука, 1969. 232 с.
138. Мостепаненко A.M. Пространство и время в макро-, мега- и микромире. М.: Политиздат, 1974. 240 с.
139. Мотылёва Т.Л. О времени и пространстве в современном зарубежном романе Ритм, пространство и время в литературе и искусстве Отв. ред. Б.Ф. Егоров.. Л.: Наука, 1974. 186-200.
140. Мурьянов М.Ф. Время (понятие и слово) Вопросы языкознания. 1978. 2 С 52-66.
141. Мягков Б. Булгаковская Москва. М.: Московский рабочий, 1993. 222 с.
142. Мягков Б. Булгаковское варьете фантазия и реальность: О параллелях в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Нева. 1985. 6. 195-200.
143. Нгетунь К.К. Структурно-семантические особенности русских пословиц и поговорок с пространственно-временными характеристиками: Автореф. дис.... канд. филол. наук. М 2002. 18 с.
144. Немцев В.И. Произведения Михаила Булгакова в аспекте литературных связей: Учебное пособие к спецкурсу. Самара: Изд-во СамПГУ, 2002. 127 с. основных свойств 182
145. Николаева Т.М. «Скрытая память» языка: попытка постановки проблемы Вопросы языкознания. 2002. 4. 25-41.
146. Никонова Т.А. «Дом» и «город» в художественной концепции романа М.А. Булгакова «Белая гвардия» Поэтика русской советской прозы: Межвуз. науч. сб. Отв. ред. B.C. Синенко. Уфа: Башкирский гос. ун-т, 1987.-С. 53-62.
147. Нинов А. Михаил Булгаков и мировая художественная Искусство Ленинграда. 1991. Х» 5. 12-16.
148. Новый завет Господа нашего Иисуса Христа. Chicago: Slavic Gospel Press, 1990.-332 с.
149. Навлова А.Э. Фразеологические единицы как средство создания культура комического в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Автореф. дис. канд. филол. наук. Кострома, 2003. 26 с.
150. Надучева Е.В. Дейктические компоненты в семантике глаголов движения Логический анализ языка. Семантика начала и конца Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2002. 121-136.
151. Надучева Е.В. К семантике слова время: метафора, метонимия, метафизика Ноэтика. История литературы. Лингвистика: Сб. к 70-летию Вяч. Вс. Иванова. М.: ОГИ, 1999. 761-776.
152. Надучева Е.В. Пространство в обличий времени и наоборот (к типологии метонимических переносов) Логический анализ языка. Языки пространств Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. 239-254.
153. Надучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива). М.: Школа «Языки русской культуры», 1994. 464 с. 183
154. Панова Л.Г. «Мир», «пространство», «время» в поэзии Осипа Мандельштама. М.: Языки славянской культуры, 2003. 808 с.
155. Петелин В.В. Жизнь Булгакова: Дописать раньше, чем умереть. М.: Центрполиграф, 2000. 665 с.
156. Петелин В.В. Михаил Булгаков: Жизнь. Личность. Творчество. М.: Паука, 1989.-495 с.
157. Петров В.Б. Аксиология Михаила Булгакова: Монография. Магнитогорск: Изд-во МаГУ, 2000. 246 с.
158. Петров В.Б. Художественная аксиология Михаила Булгакова: Автореф. дис.... док. филол. наук. М., 2003. 37 с.
159. Плаксицкая П.А. Сатирический модус человека и мира в творчестве М.А. Булгакова (на материале повестей 20-х годов и романа «Мастер и Маргарита»): Дис.... канд. филол. наук. -Елец, 2004. 199 с.
160. Плунгян В.А. Время и времена: к вопросу о категории числа Логический анализ языка: Язык и время Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 1997.-С. 158-169.
161. Пономарева Е.В. Новеллистика М. Булгакова 20-х гг.: Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 1999. 26 с.
162. Понукалин А.А. Время как субъективное и объективное явление Мировоззренческие вопросы предвидения и времени. Межвуз. науч. сб. Под. ред. В.Н. Ярской. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1986. 125134.
163. Потаенко Н.А. Время в языке: Учебное пособие по спецкурсу. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 1996. 238 с.
164. Потаенко Н.А. К языковому освоению временной структуры действительности Вопросы языкознания. 1984. М б 43-53. 184
165. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. 2 6 4 с.
166. Поцепня Д.М. Эстетическое значение слова как семантико- стилистическая категория Словоупотребление и стиль писателя: Сб. ст. Отв. ред. Д.М. Поцепня. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. 12-29.
167. Притыкина О.И. Время субъекта художественного творчества в свете диалектики индивидуального и социального Пространство и время в литературе и искусстве. Теоретические проблемы. Классическая литература: Методические материалы по теории литературы Под ред. Ф.П. Федорова. Даугавпилс, 1987. 6-11.
168. Прокофьева В.Ю. Элементы мифологической картины мира в лексической структуре текстов Вяч. Иванова: Автореф. дис. канд. филол. наук.-СПб., 1996.-18 с.
169. Ребель Г. Художественные миры романов Михаила Булгакова. Пермь: Припит,2001.-196с.
170. Ренан Э. Жизнь Иисуса. М.: Прометей; Союз дизайнеров СССР, ТПО «Квадрат», 1990.-328 с.
171. Роднянская И.Б. Художественное время и художественное пространство Литературный энциклопедический словарь Под ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987. 487-489.
172. Розина Р.И. Когнитивные отношения в таксономии: Категоризация мира в языке и в тексте Вопросы языкознания. 1994. J 6. 60-78. V
173. Ромм М.И. «Сиреневый джентльмен в прекрасном магазине» (из комментария к роману М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита») Нева. 1 9 9 6 1 0 С 206-207.
174. Руднев В.П. Прочь от реальности: Исследования по философии текста. II. М Аграф, 2000.-432 с. 185
175. Сазонова Л.И., Робинсон М.А. Миф о дьяволе в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Труды Отдела древнерусской литературы: Т. L. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 1996. 763-784.
176. Сапаров М.А. Об организации пространственно-временного континуума художественного произведения Ритм, пространство и время в литературе и искусстве Отв. ред. Б.Ф. Егоров. Л.: Наука, 1974. 85-102.
177. Сартр Ж.-П. Разбор «Постороннего» Сартр Ж.-П., Камю А. Две грани экзистенциализма. М.: Олма-Пресс, 2001. 327-347.
178. Сахаров В.И. Михаил Булгаков: писатель и власть. М.: Олма-Пресс, 2000.-446 с.
179. Семергей Р.А. Лексические показатели времени в современном русском языке (наречия и наречные выражения): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л 1983.-28 с.
180. Семергей Р.А. Лексические средства выражения одновременности- последовательности действий и событий в современном русском языке Известия АН СССР. Серия общественных наук. 1980. 4. 10-11.
181. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М.: Наука, 1988. 242 с.
182. Слюсарева Н.А. Язык и речь пространство и время Теория языка. Англистика. Кельтология: Сб. ст. Отв. ред. М.П. Алексеев. М.: Наука, 1976-С. 106-114.
183. Скалон Н.Р. «Абстрактное» и «Конкретное» в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Жанр, стиль, метод: Сб. науч. ст. Под ред. К.Ш. Кереевой-Канафиевой. Алма-Ата: Изд-во КазГУ, 1990. 3-17.
184. Смирнов Ю. Мистика и реальность сатанинского бала: В романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Памир. 1988. №9. 139-163.
185. Смирнов Ю. Поэтика и политика: О некоторых аллюзиях в произведениях М. Булгакова Булгаковский сборник III. Материалы по 186
186. Смолина А.Н. Оппозиция время-вечность как конститутивный элемент культуры: Автореф. дне.... канд. филос. наук. Волгоград, 2003. 24 с.
187. Соколов Б.В. Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита». Очерки творческой истории. М.: Наука, 1991. 176 с.
188. Соколов Б.В. Три жизни Михаила Булгакова. М.: Эллис Лак, 1997. 432 с.
189. Спиридонова Н.Ф. От начала к концу: семантика прилагательного последний II Логический анализ языка. Семантика начала и конца Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2002. 169-180.
190. Судоплатова М.Н. Устойчивые компаративные сочетания и компаративная фразеология Современная русская лексикография. 1977 Отв. ред. A.M. Бабкин. Л.: Наука, 1979. 48-61.
191. Сухих И. Евангелие от Михаила (1928 1940. «Мастер и Маргарита» М. Булгакова) Звезда. 2000. Х« 6. 213-225. 192. Таланкина Н.М. Темпоральная характеристика языка Философия и современность. Вып. 2: Актуальные проблемы диалектического и исторического материализма: Науч. сб. Отв. ред. В.П. Каратеева. Саратов: Изд-во Саратовского унт-та, 1990. 87-96.
193. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Наука, 1986.-144 с.
194. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматическиий и лингвокультурологический аспекты. М.: Языки русской культуры, 1996. 286 с.
195. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М Наука, 1981.-269 с.
196. Толстая СМ. Мифология и аксиология времени в славянской народной культуре Культура и история. Славянский мир: Сб. ст. Под ред. И.И. Свириды. М Индрик, 1997. 62-79. 187
197. Тураева З.Я. Время грамматическое и время художественное (на материале английского языка): Автореф. дис.... док. филол. наук. Л 1974. 4 0 с.
198. Тураева З.Я. Категория времени. Время грамматическое и время художественное. М.: Высшая школа, 1979. 219 с.
199. Уколова В.И. Вечность и время в философии Боэция Античная культура и современная наука: Сб. ст., посвящ. А.Ф. Лосеву Отв. ред. Б.Б. Пиотровский. М.: Наука, 1985. 83-86.
200. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку http://www.philosophy.ru/librarv/whorf/01 .htm
201. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике. М.: Языки славянской культуры, 2003. 224 с.
202. Урюпин И.С. Роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: мотивы головы и сердца в контексте традиций русского религиозно-философского Ренессанса: Автореф. дис.... канд. филол. наук. Елец, 2004. 28 с.
203. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000. 352 с.
204. Фатеева П.А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов. М.: Агар, 2000. 280 с. 238. Фёдоров В.Е. Антиномичность естественнонаучного и религиозного знания в творчестве П.А. Флоренского: Дис. канд. филос. наук. СПб, 1997.-141 с.
205. Филиппов К.А. Лингвистика текста: Курс лекций. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003.-336 с.
206. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. М.: Прогресс, 1993. 324 с. 188
207. Флоренский П.А. Мнимости в геометрии: Расширение области двухмерных образов геометрии (опыт нового истолкования мнимостей) Флоренский П.А. Мнимости в геометрии. М.: Лазурь, 1991. 7-51.
208. Флоренский П.А. Пределы гносеологии: Основная антиномия теории знания Флоренский П.А. Сочинения: В 4 т.: Т. 2. М.: Мысль, 1996. 34-60.
209. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины: Т. 1. М.: Правда, 1990. 840 с.
211. Флоренский П.А., Ларионов А.И. Symbolarium (Словарь символов) Флоренский П.А. Сочинения: В 4 т.: Т. 2. М.: Мысль, 1996. 564-590.
212. Фридман В.А. О дифференциации темпоральности и аспектуальности в болгарском и македонском языках Вопросы языкознания. 1996. J 1. V 116-124.
213. Хайдеггер М. Бытие и время Пер. с нем. В.В. Бибихина. Харьков: Фолио, 2003.-503 с.
214. Химич В. В мире Михаила Булгакова. Екатеринбург: Изд-во Уральского унт-та, 2003.-336С.
215. Химич В.В. «Странный реализм» М. Булгакова: Автореф. дис в виде опубликованной монографии док. филол. наук. Екатеринбург, 1995.-39 с.
216. Цилевич Л.М. Сюжетообразующая функция хронотопа Пространство и время в литературе и искусстве. Теоретические проблемы. Классическая литература: Методические материалы по теории литературы Под ред. Ф.П. Федорова. Даугавпилс, 1987. 13-15.
217. Чеботарёва В.А. Рукописи не горят: О творчестве М.А. Булгакова. Баку: Язычи, 1991.-143 с. 189
218. Чередниченко В.И. Типология временных отношений в лирике: Монография. Тбилиси: Мецниереба, 1986. 140 с.
219. Чередниченко В.И. Художественная специфика временных отношений в литературном произведении Контекст. 1987: Литературно-теоретические исследования Отв. ред. Л.Н. Мурзин. М.: Наука, 1988. 140-173.
220. Черепнин Л.В. Русская хронология. М.: Историко-архивный ин-т, 1944. 9 4 с.
221. Чернухина И.Я Основы контрастивной поэтики: Монография. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1990. 198 с.
222. Чудакова М.О. Жизнеописание Михаила Булгакова. М.: Книга, 1988. 672 с.
223. Чудакова М.О. Творческая история романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Вопросы литературы. 1976. 1. 218-253.
224. Шаймарданова Р.Т. Мир музыки в творчестве Михаила Булгакова: Дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006 180 с.
225. Шаклеин В.М. Этноязыковое видение мира как составляющая лингвокультурной ситуации Вестник Московского университета. Сер.
226. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2000. Х» 1. 73-88.
227. Шварцкопф Б.С. О характере фразеологической деривации Деривация и история языка. Межвуз. сб. науч. трудов. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1987. 47-50.
228. Шелестюк Е.В. О лингвистическом исследовании символа (обзор литературы) Вопросы языкознания. 1997. J 4. 125-140. V
229. Шичалина Е.Ф. «День» в поэтике эпического времени (на материале «Одиссеи») Античная культура и современная наука: Сб. ст., посвяш;. А.Ф. Лосеву Под ред. Б.Б. Пиотровского. М.: Наука, 1985. 99-104.
230. Шмелёв А.Д. Русская языковая картина мира: Материалы к словарю. М.: Языки славянской культуры, 2002. 224 с. 190
231. Яковлева Е.С. Языковое отражение циклической модели времени Вопросы языкознания. 1992. 4. 73-82.
232. Якушева Г.В. Фауст и Мефистофель вчера и сегодня. М.: Труды Гетевской комиссии при Совете по истории мировой культуры РАН; Изд-во «Фон» (программа Культура для всех), 1998. 120 с.
233. Яновская Л.М. Творческий путь Михаила Булгакова. М.: Советский писатель, 1983.-320 с.
234. Ярская В.Н. Мировоззренческий контекст предвидения и времени Мировоззренческие вопросы предвидения и времени: Межвуз. науч. сб. Под ред. В.Н. Ярской. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1986. 3-14. III.
235. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия», 1966. 608 с.
236. Бирих А.К. Словарь фразеологических синонимов русского языка А.К. Бирих, В.М. Мокиенко, Л.И. Степанова; Нод ред. В.М. Мокиенко. М.: 0 0 0 «Издательство Астрель»; 0 0 0 «Издательство ACT», 2001. 496 с.
237. Васильева Н.В. Краткий словарь лингвистических терминов. М.: Русский язык, 1995. 175 с.
238. Ефремова Т. Новый словарь русского языка http://www.rubricon.com
239. Лингвистический энциклопедический словарь Нод ред. В.Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990. 688 с.
240. Литературный энциклопедический словарь Под ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. М Советская энциклопедия, 1987. 752 с.
241. Новая философская энциклопедия: В 4 т. Нод ред. B.C. Стёпина, А.А. Гусейнова, Г.Ю. Сёмгина. М.: Мысль, 2000. 192
242. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997. 384 с.
243. Словарь русского языка: В 4 т. АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А.П. Евгепьевой. 2-е изд., испр. и доп. М.: Русский язык, 1981.
244. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М. Л.: Изд-во АП СССР, 1948-1965.
245. Соколов Б.В. Булгаков: Энциклопедия. М.: Алгоритм, 2003. 608 с.
246. Толковый словарь русского языка: В 4 т. Под ред. Д.Н. Ушакова. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1935 1940.
247. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. Пер. с нем. и доп. О.П. Трубачева. 2-е изд., стер. М.: Прогресс, 1986.
248. Философский энциклопедический словарь Под ред. Л.Ф. Ильичёва, П.П. Федосеева, СМ. Ковалёва, В.Г. Панова. М.: Советская энциклопедия, 1983. 840 с.
249. Фразеологический словарь русского языка Под ред. А.И. Молоткова. М.: Советская энциклопедия, 1967. 544 с. 193
