автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Темпоральный дискурс в романе И. Макьюэна "Дитя во времени"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Темпоральный дискурс в романе И. Макьюэна "Дитя во времени""

На правах рукописи

ООБОодо«-

ВЕДЕНКОВА Екатерина Сергеевна

темпоральный дискурс в романе и.макыоэна «дитя во времени»

Специальность 10.01.03 — литература народов стран зарубежья (литература стран германской и романской языковых семей)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 1 окт 2012

Воронеж-2012

005052862

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы ГОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор,

заведующий хафедрой русской и зарубежной литературы Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина Потанина ИЛ.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

кафедры русского языка, современной русской и зарубежной литературы Воронежского государственного педагогического университета Струкова Т.Г.

кандидат филологических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин Международного института компьютерных технологий (г. Воронеж), заведующий аспирантурой

Чснцова Надежда Николаевна

Ведущая организация: Новгородский государственный

университет им. Ярослава Мудрого

Защита состоится 31 октября 2012 года а 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212.038.14 в Воронежском государственном университете по адресу: 394006, Воронеж, пл. Ленина, д. 10, ауд. 18,

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан сентября 2012 г.

V ченый секретарь диссертационного совета

О.А. Бердкикова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Проблема времени становится одной из центральных в естественнонаучном, философском и художественном сознании XX века. Современный британский писатель Иен Рассел Макьюзн (р. 1948) обращается к эстетическому освоению этой проблемы.

Иен Макьюэн — один из правящего триумвирата современной британской литературы, наряду с М. Эмисом и Дж. Барнсом. Творческий путь писателя весьма динамичен и многогранен. Макьюэн начинал свою писательскую карьеру как автор коротких рассказов, пронизанных экзистенциальным духом анализа эмоциональной природы человека, его слабостей и страхов. Первые его произведения - сборники рассказов «Первая любовь, последнее помазание» («First love, Last Rites», 1975), «Меж сбитых простыней» («Beeiwen the Sheets», 1978), роман «Цементный садик» («The Cernent Garden», 1978).

В конце 1970-х гг. в литературном творчестве Макьюэна наступает шестилетний перерыв, в течение которого он пишет сценарии для радиоспектаклей и теле-шоу, создает ораторию «Или мы умрем?» («Or Shall We Die?», 1983), а также занимается режиссерской деятельностью («Имитация игры» («The Imitation Game», 1981), «Крестьянский завтрак» («The Ploughman's Lunch», 1985). Этот период творчества навеян политическими потрясениями в стране и угрозой ядерной войны в результате гонки вооружений. В писателе начинает пробуждаться интерес к мировым политическим и социальным проблемам современности, и теперь каждый его роман включает не только личностную, психологическую составляющую, но и общественный, национальный, исторический компонент, например: социальные аспекты проблемы детства в романе «Дитя во времени», холодная война, показанная в «Искуплении» (2001), фашизм в «Черных собаках» (1992), коррумпированный мир, продажный журнализм и искусство «на заказ» в «Амстердаме» (1998).

Роман «Дитя во времени» («The Child in Time», 1987) занимает в творчестве Макьюэна особое место, так как отражает генезис художественно-эстетических исканий писателя. Это роман переломный, он создавался после шестилетней паузы, которая дала писателю возможность по-новому посмотреть на задачи романа. Этот роман отразил интерес писателя не только к человеческой природе, но и к общественному, социальному, политическому ландшафту, к безграничному полю культуры. Макьюэн стремится облечь в художественные образы мировоззренческие установки и противоречия, имеющие диалектический характер: мужское и женское, личное и общественное, рациональное и интуитивное, естественнонаучное и мистическое мировоззрение. Теперь такого рода проблемы неотделимы от его творчества, хотя страсть Макьюэна к приватным, запретным и сокровенным темам, которые ему удается изображать с беспристрастной меткостью, остается отличительным свойством почерка писателя.

Актуальность и научная значимость диссертации определяется следующим:

- включенностью в парадигму современных междисциплинарных научных исследований, изучающих литературу в хонтексте философии, художественной культуры и науки, потребностью современного гуманитарного знания в междисциплинарной интеграции;

- необходимостью уточнения представлений о путях развития современной британской (английской) литературы;

- повышением интереса к проблеме времени в разных отраслях знания, современной интерпретацией проблемы времени как имеющей глобальный характер специфической проблемы ХХ-ХХ1 веков.

Объектом исследования является художественная структура прозы И.Макьюэна.

Предметом исследования является темпоральный дискурс в романе И. Макьюзна «Дитя во времени».

Материал исследования - роман И. Макьюэна «Дитя во времени», написанный в 1987 г. Выбор этого романа в ракурсе избранной проблематики определяется тем, что именно в этом романе темпоральный дискурс обладает наибольшей полнотой, развернутостью и многоаспектностью, что позволяет судить хак об авторской концепции времени, так и о художественных способах ее реализации.

Цель настоящей работы - исследование особенностей организации и функционирования темпорального дискурса как целостной системы, включающей проблемно-идеологическую и нарратологическую составляющие романа «Дитя во времени».

Задачи диссертации состоят в следующем:

1) проследить генезис основных философских, естественнонаучных и художественно-эстетических представлений о времени на разных этапах развития европейской культуры;

2) изучить теоретико-методологическую базу анализа художественного времени;

3) определить истоки формирования темпорального дискурса в творческом сознании И. Макьюэна;

4) выявить основные составляющие темпорального дискурса в романе «Дитя во времени»;

5) охарактеризовать специфику нарративной структуры романа, определить ее художественную функциональность в полилоге романа с современными концепциями общественных наук и «новой физики».

Научная новизна исследования заключается в выявлении специфики темпорального сознания одного из крупнейших английских прозаиков рубежа второго и третьего тысячелетий, в определении содержания и функций темпорального дискурса в современном английском романе, в обосновании роли художественного полилога романа с современными концепциями общественных и естественных наук.

Понятие «дискурс» в диссертации определяется как «речь, погруженная з жизнь» (Н.Д. Арутюнова), как сложное коммуникативное явление, включающее не только акт создания текста, но и «экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата и др.)»2 (Ю.Н. Караулов, В.В. Петров). «Темпоральный дискурс» понимается ках термин, служащий описанию такой системы, в рамках которой существует весь набор практик, подпадающих под определение темпоральных или временных.

Методика исследовании определяется особенностями исследуемого материала, цели и задач диссертации. Она включает в себя элементы междисциплинарного, историко-генетического, сравнительно-

типологического, рецептивного, структурного, герменевтического подходов и методов. Историко-генетический подход реализуется в процессе изучения генезиса и развития представлений о времени в философском и естественнонаучном дискурсах. Сравнительно-типологический подход позволяет выделить основные направления и тенденции исследования темпораяьности в художественном мире. Функционирование текста как эстетического полилога с социальными науками и «новой физикой» делает необходимым привлечение междисциплинарного подхода. Ориентация текста на скрытый диалог и игру с читателем обусловливает привлечение методологии рецептивной эстетики. В исследовании нарративной структуры романа необходимы структурный и герменевтический методы.

Теоретико-методологической основой работы стали труды Б.А. Успенского, В.И. Тюпы, A.A. Мендилоу, Ц. Тодорова, Ж.Женетта, П. Рикера; исследователей творчества И. Макьюэна: Д. Мал кома, П. Чгрльдза, Д. Хэда; исследователей современного литературного процесса: Д.В. Затонского, С.Н. Филюшкиной.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Темпоральный дискурс в творческом сознании Макьюэна возникает в процессе осмысления времени как глобальной кросскультурнон проблемы, охватывающей такие понятия, как «субъективное (личное) время», «монументальное (историческое) время», «физическое время», «память», «детство».

2. Темпоральный дискурс определяет проблемно-идеологическую сферу и повествовательную структуру романа «Дитя во времени». Темпоральный дискурс базируется на осмыслении времени в следующих аспектах: обыденко-бытовом, философском, антропологическом, бытийно-психологнческом, естественно-научном, историко-культурном, морально-этическом, и представлен системой мотивов, которые могут быть разделены на две группы: 1) мотив борьбы со временем, мотив непреодоленного прошлого, мотив утраченного времени; 2) мотив реинтеграции ребенка во взрослом и мотив памяти. Мотивы первой

1 Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 136-13?.

2 Караулов Ю. Н., Петров В. 3. От грамматики текста к когнитиаиой теории дискурса / Ван Дейк Т. Д. Я*ык. Потнакие. Коммуникация: Пер. с англ./Сост. В. В. Петрова; Под ред. В. И. Герасимова; Вступ. ст.

Ю. Н. Карзулсва и В. В. Петрова. — М.: Прогресс, 1989. — С. 8.

группы связаны - идеей о разрушительном воздействии времени на человека. Мотивы второй группы соответствуют идее о воздействии человека на время путем преодоления его разрушительной силы. Благодаря противоречивому единству этих мотивов темпоральный дискурс обретает смысловую многомерность, которая на уровне нарратива проявляет себя в наличии двух сюжетных линий (Дарка и Стивена), демонстрирующих разные возможности отношений со временем (Дарк - разрушительность игр со временем, Сшвея -достижение компромисса со временем).

3. Темпоральный дискурс романа включает в себя художественную рефлексию предшествующих и современных естественно-научных концепций и философско-эстетических воззрений на проблему времени, осуществляемую на основе ннтертекстуального взаимодействия с ними, что отражается как на идеологической, так и на нарративной структуре романа.

4. Благодаря функционированию темпорального дискурса в одном художественном пространстве соединяются такие взаимоисключающие константы, как «субъективное - объективное», «рациональное -иррациональное», «научное - мистическое», «умопостигаемое -интуитивное». Это соединение осуществляется за счет:

1) полиинтерпретируемости времени (в частности, «путешествия во времени», принципиального позиционирования этого опыта на границе между научным и мистическим);

2) акцентирования отношений между внутренним (личным) и монументальным (внешним, историко-политическим) временем, и шире - между личным и общественным;

3) соединения дисконтинуальности и линейности в повествовании;

4) психологизации, осуществляемой в «сценз» (монологической, диалогической, описательной);

5) использования миметического визуалистического повгстзования «из перспективы героя» (Д.В.Затонский);

Такие идеологическая установка и повествовательная стратегия позволяют создать художественную иллюзию объективности субъективного.

5. В основе эстетических взглядов И. Макыоэна лежит идея о единстве субъективного и объективного, которые соединены в романе столь тесно, что подчас становится невозможно их разграничить. Писатель является выразителем идеи о необходимости соединения в романе всех возможных знаний о мире: научных, религиозных, философских, мистических, повседневно-обыденных. Роман должен уподобляться безграничному культурному полю, в котором уживаются противоречивые истины. Писателю, по Макьюэну, необходимо осваивать все проявления сложного мироустройства.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 13 работ.

Концепция и основные положения работы обсуждались на аспирантских

объединениях и заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина, ежегодных научных конференциях «Державикские чтения» (Тамбов, 2010, 2011, 2012), на VII международной научной конференции «Филология и культура» (Тамбов, 2009), на ежегодных международных конференциях Российской ассоциации преподавателей английской литературы (Владимир 2009, Смоленск, 2011), на XXII Пуришевских чтениях (Москва, 2010), на международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов-2011» (Москва, 2011), на международной конференции «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов 2010, 2012).

Научно-практическая значимость диссертации заключается в том, что ее материалы могут быть использованы в общих курсах новейшей зарубежной литературы, истории английской литературы, в вузовских спецкурсах и спецсеминарах по проблемам современной британской литературы, жанровой специфики романов и творчества И. Макыоэна, при разработке концепции новейшей английской литературы, подготовке монографий и учебных пособий для университетов.

Структура диссертации состоит из введения, трех глав, списка литературы и приложения. Основное содержание исследования изложено на 186 страницах. Список литературы включает 233 наименования, из них 82 на английском языке.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении отмечаются основные вехи творческого пути И. Макьюэна, генезис художественно-эстетических установок писателя, дается краткий анализ рецепции творчества Макьюэна в отечественной и британской литературной критике. Здесь обосновываются актуальность к научная новизна, определяются цели и задачи диссертации, а также методика исследования.

Содержание первой главы «ПРОБЛЕМЫ ВРЕМЕНИ В НАУЧНОМ, ФИЛОСОФСКОМ II ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСАХ» связано с обращением ко времени как к важнейшей составляющей модели мира, глобальной междисциплинарной проблеме. Проблема времени рассматривается в естественнонаучном, философском и художественно-эстетическом ракурсах.

В первом параграфе «Время как кросскультургвая проблема. Генезис представлений о времени в истории европейской, культуры» рассматриваются основные взгляды на проблему времени в разные исторические периоды, начиная с мифологического мышления и заканчивая культурой «Пост».

На начальных этапах сознание человека характеризуется как атемпоральное (вневременное). Отсутствие идеи развития порождает циклическую модель времени (движение по замкнутому кругу). Античная эпоха формирует представление о времени как объективной реальности, а христианская идеология размыкает циклическую модель времени и «вытягивает» время в линию, которая является зачатком идеи мировой

истории. В эпох}' Ренессанса время превращается из линии последовательных точек в вектор с четко направленной стрелой в будущее. В Новое время господствует концепция абсолютного пространства и времени, не зависимых от объектов материального мира, основанная на механистической концепции Ньютона. С другой стороны, в философии время мыслится как производное от человеческого сознания (время как форма внутреннего созерцания - у Канта), как становление (Гегель), как инструмент изучения духовной реальности (Дильтей). Развитие становится ключевым понятием мышления XIX в. Достижения естественных наук конца XIX - начала XX вя. объединяют время с пространством в едином пространственно-временном континууме, постулируя относительность этих величин и тем самым сближая естественнонаучное представление о времени с концепциями философов, исследующих субъективное время. Начавшийся в XX в. процесс «переоткрытия» времени затронул все сферы познания. Время перестает мыслиться как вытянутая линия с четко направленной стрелой в будущее, происходит «опространстливание» времени, не имеющего единой точки отсчета. Философия бытия времени Хайдеггера, в которой время распадается на прошлое, настоящее и будущее, образуя линию из точек, подготовило окончательное разрушение внешнего времени в эпоху постмодерна. Открытия квантовости мира, в котором нет никакой очередности событий, лишило смысла понятие времени. Современный философский дискурс постулирует отказ от линейности времени, предполагающего понятие минувшего и грядущего, в пользу бесконечного настоящего.

Во втором параграфе «Проблемы художествеина-зстетнческой темпоральностн: теоретический аспект» анализируются основные подходы к исследованию времени художественного мира.

Анализируется классическое учение М.М. Бахтина о хронотопе как важнейшей структурно-содержательной категории художественного произведения. Большое внимание уделено современным подходам к анализу нарративного (повествовательного) времени.

В параграфе определяется терминологический аппарат, который будет использован в последующих частях исследования: фабульное и сюжетное время; литературное событие; временная перспектива; анахрония; временная длительность; точка зрения и повествовательный голос.

Предпринятый обзор литературоведческих знаний о времени художественного мира позволяет сделать вывод об особом внимании литературоведческой науки к различным аспектам времени. Концепция хронотопа М.М. Бахтина сделала категорию пространства-времени важнейшим сюжето-смысло-жанрообразующим фактором. Концепция временной перспективы, разработанная Б. А. Успенским и Д. С. Лихачевым, дает новые возможности для анализа поэтики композиции, а П. Рикер предлагает посмотреть на временную перспективу как на способ исследования проблем нарративной конфигурации. Развитие нарратологии во второй половине XX в. обостряет интерес к повествозательному (нарративному) времени. В рамках структурной нарратологии (Ж. Женетт)

дифференцируются время истории и время повествования, что дает возможность для исследования анахроний в художественном тексте. Нарративное время в теории П. Рикера выходит за рамки собственно художественного и связывает его с человеческим опытом.

Предметом третьего параграфа «Интерпретация временных процессов в истории английской литературы» становятся особенности моделирования художественного времени в литературе Англии на примере некоторых художественных произведений, начиная со средневековой литературы и заканчивая современной прозой.

Художественное сознание творчески претворяет естественно-научные и философские представления о природе времени. Модели художественного времени напрямую связаны с понятием «картина мира» и так же, как эпохальные модели мира, изменчивы. Бремя средневекового произведения представляет собой круговую структуру с четко противопоставленным «временным» и «вечным». Возрожденческая художественная практика создает новую форму времени, противопоставленную "эсхатологическому времени средневековья, создает время движения, которое, однако, не выходит за пределы «круга». Время разворачивается в спираль, где на разных этапах повторяющиеся вечные конфликты приобретают новые формы. Время становится движущей силой повествования. Внимание к внутреннему миру обусловило появление личного времени героя. Герой рассматривается в динамике жизни, он активный участник исторического процесса и точка отсчета в повествовании. Изображение реально-бытовых форм в английском просветительском романе выдвинуло на первый план конкретность пространства и хронологическую последовательность событий. Романтизм структурирует художественное время з соответствии с идеей двоемирия: вечность (бесконечное) и время (конечное). В реалистическом романе время и пространство исторично и воспроизводится с максимальной конкретностью. Реалистический роман XX в. наследует эту традицию, важнейшими чертами которой являются хронологическая последовательность событий, фиксация мест, в которых разворачивается действие, соотнесенность пространства и времени с изображаемыми характерами, сюжетом и конфликтом. В модернистском романе художественное пространство-время становится, главным образом, характеристикой сознания субъекта. Внутреннее время героя и внешнее (историческое, социальное, календарное) время, как правило, расходятся и даже противопоставляются. В постмодернистском романе время - активная игровая категория. В одном художественном пространстве переплетаются различные времена и пространства, а автор постоянно играет с повествовательным временем и читателем.

Во второй главе «ВРЕМЯ И ЧЕЛОВЕК В РОМАНЕ МАКЫОЭНА: ВРЕМЯ РАЗРУШАЮЩЕЕ И РАЗРУШЕННОЕ» посвящено художественной репрезентации проблемы времени в романе «Дитя во времени» (1987). Важнейшей особенностью этого романа является эксплицитное или имплицитное теоретизирование проблемы времени.

В первом параграфе «Истоки авторского интереса к проблеме времени» исследуется возникновение в творчестве писателя темпорального дискурса. Уже в первом романе «Цементный сад» («The Cement Garden», 1978) писатель занимается исследованием внутреннего времени личности. Экзистенциально-субъективное время нивелирует общественное, социальное, политическое время, а вместе с тем - и социально-политическую проблематику.

На мировоззренческие установки писателя повлияли естественнонаучные открытия XX в., в частности, открытия «новой физики», что нашло свое отражение в оратории «Или мы умрем?» («Or Shali we die?», 1983). Постепенно в авторской картине мира проблема времени «обрастает» все новыми аспектами, такими как: время и человек, время и общество, «переоткрытие» времени и судьба человеческой цивилизации, тендерная проблематика. По мнению писателя, «переоткрытие времени» в XX в. не может не влиять на сознание современного человека. «Научная революция, длящаяся уже более половины столетия, - говорит Макьюэн, - только начинает просачиваться в ничего не знающие («know-nothing») гуманитарные науки и проектировать своего рода этическое измерение для нас»3. Начиная со второго этапа творчества писателя, открывающегося романом «Дитя во времени», время вырастает в большую художественную проблему.

Во втором параграфе «Концепт время в романс» исследуется смысловая наполненность концепта время.

Темпоральный дискурс проявляет себя на уровне героев. Все они задумываются над проблемами времени, каждый из них так или иначе высказывается о его сущности: его невидимой силе, необратимости и свойствах. Время, переживаемое внутренне, противопоставляется времени внешнему, механическому. Неповторимое историческое время никогда не вернет утраченного ребенка, но личное человеческое время позволяет жить этому ребенку в родительской памяти. Утраченный ребенок навсегда останется «ребенком во времени», ребенком, «который никогда не станет для них старше, чьи характерные взгляды и жесты не сотрет никлое время»4.

Время в романе является не просто образом, э литературным концептом. Вслед за В. Г. Зусманом, литературный концепт понимается автором диссертации как своеобразный «агент» других рядов культуры в художественном тексте и «имеет «выход» на геополитические, исторические, этнопсихологические моменты, лежащие вне художественного произведения»3. Концеггг время реализуется в романе в таких аспектах, как обыденно-бытовой, философско-антропологический, бытийно-психояогичес-кий, естественно-научный, историко-культурный и морально-этический.

Понятие времени в романе Макыозна многозначно и вступает в диалогические отношения с различными контекстами культуры и науки, Художественный концепт «время» вмещает и себя как общекультурный, так

' Writers Tait Ideas of Our Time / Mirtin Amis, 1987 // Conversations with lan McEwan, edited by Ryan Roberts-Universiiy Press of Mississippi, 2010.-C. 49.

* Макьюэн И. Дитя во времени: Ромаи. [пер. с англ. Д. Иванова]. - М.: Зксмо; СПб: Домино, 2008. - с. 340.

5 Зусман В.Г. Диалог н концепт в литературе. Литература к музыка. Н. Новгород, 2001, с. 14. 10

и кндивидуально-авторский пласты. Время осознается героями как «течение жизни», как изменение и становление. Макыоэн использует архаическую метафорическую модель «время - движение», имеющую глубокие корни. Время в архаичном обществе измерялось по движению светил на небосклоне, поэтому его и стали ассоциировать с движением. Не случайно, что в конце романа время уподобляется одному из небесных светил — Марсу. В древнеримской мифологии имя Марса сопровождается эпитетом «кровожадный» и «воинствующий». Власть времени над человеком подобна силе коварного и вероломного бога войны.

Бытийно-психологический аспект концепта «время» реализуется во аяасти времени над человеком, подчинении человека своей хронологии. Проблема времени, сопрягаемая с проблемой памяти, детства, имеет в романе и научный контекст, реализующийся в образе ученого-физика Тельмы, посвятившей диссертацию природе времени.

Подчиняя человека своей хронологии, время заставляет его спешить, умело расходуя временные ресурсы. Рациональное планирование, прогнозирование - важнейшие модели современного общества, живущего по принципам «время - ценность» и «время - деньги».

Время превращает прошлое в небытие — роман показывает его вредоносную, разрушительную силу. Что может человек противопоставить этой силе? Способен ли он как-то «защитить» себя от времени? Время способно изменить человеческую внешность, но оно бессильно перед душевными основами человека. Время бессильно над человеком и в минуты душевного спокойствия, умиротворения.

Время является ключевым образом-концептом романа. Совокупность значений концепта время составляет темпоральную картину мира, присущую творческому сознанию Макьюэна. Концепт время в романе заметно усложняется по сравнению с предшествующей литературной традицией, он имеет интертекстуальную сферу бытования, а именно - включзет проблематику романа в широкий полилог с социальным сознанием, художественной культурой, философией и естественной наукой.

В третьем параграфе «Мотив борьбы со временем и проблема памяти» рассматривается один из ключевых для понимания романа мотивов - мотив борьбы со временем,-а также сопряженная с ним проблема памяти.

Потеря дочери для Стивена становится тяжелейшим испытанием, в ходе которого он пытается сразиться со временем, отчаянно сопротивляясь своей утрате, но время, в силу своей необратимости, говорит Макьюэн, «маникально отказывается предоставить человеку второй шанс» .

Физическое время противопоставляется в романе субъективному (личному) времени. Посредством памяти человек борется с роком времени, с его безжалостной силой, предающей все забвению. Макьюэн художественно воплощает одно из центральных положений философской мысли XX века -субъективность темпорального сознания (интуитивизм А. Бергсона, феноменология Э. Гуссерля, экзистенциальная онтология времени

* Тем же, с. 17.

М. Хайдеггера). Сознание Стивена не только дифференцирует физическое и личное время, но и «наслаивает» одно время ка другое. Внутренне переживаемое время становится временем во времени.

Время пытается разрушить прошлое, «забетонировать» память, покрыть прошедшие события коркой забвения. Противостоять времени человек способен благодаря памяти, которая понимается как некая духовная активность, способная, если не преодолеть время, то, по крайней мере, ослабить его разрушительную силу.

Четвертый параграф - «Филоссфско-яктропологическкй смысл названия романа».

Замкнутый, ограниченный, понятный, защищенный мирок детства противопоставляется в романе открытому, враждебному, замысловатому миру взрослых и миру в целом. Детство в воспоминаниях Стивена -идеализированное прошлое, в котором взрослые стараются оградить ребенка от проблем и забот. Идейная наполненность концепции детства в романе осуществляется за счет скрытой полемики с «Руководством по детскому воспитанию», созданным еще одним персонажем романа, Чарльзом Дарком, в качестве инструмента социального воспитания человека. Проблема детского воспитания в романе охватывает не только личное, но и социальное, ведь то, каким образом взрослый воспитывает ребенка, говорит о том, как он воспитывает себя, а значит, характеризует и само общество. Макьюзн предполагает, что современное общество способно породить только такую систему воспитания, принципы которой содержатся в вымышленном им «Руководстве».

Противоречивое восприятие Чарльзом детства выражается в несоответствии его концепции детства и созданного им «Руководства по детскому воспитанию». То, как сам Чарльз видит детство (счастливая к беззаботная пора, отсутствие чувства времени, мистическое состояние), в корне расходится с авторитарными принципами, изложенными в его книге, посвященной детям, проникнутой обидой и сожалениями взрослого о детстве.

Красной нитью через весь роман проходит мысль о том, что ребенок живет в одном временном модусе - в настоящем, жизнь для него не делится на «до» и «после», а представляет длящееся «сейчас». Ребенок безмятежен и лишен социальности, и это освобождает его от гнета времени. «Непосредственность восприятия - это дар, вручаемый нам в детстве»7, -говорит Чарльз. Детская пора - время умственной и физической активности и, уж конечно, детство невозможно сравнить с болезнью, «тем состоянием физической и психической недееспособности»8, о котором говорится з «Руководстве».

Уже название романа Макьюэна, концентрирующее в себе такие концептуальные понятия, как «время» и «летя», побуждает к размышлению над многоаспектной философско-антропологической проблематикой. Проблема детства является, как уже говорилось, одной из ключевых в романе.

7 Макьюэк И. Дитя во времени: Роман, [пер. с англ. Д. Иванова]. - М.: Эксмо; СПб: Домино, 2008. - с. ! 19.

' Там же, с. 282.

Исчезнувшая Кейт продолжает существовать в родительской памяти, словно дитя, потерявшееся во времени. Кейт как образ утраченного ребенка и утраченного детства становится метафорой романа. Читатель, как и герои романа, никогда не узнают, что именно произошло с Кейт. Худшим кошмаром любого родителя, потерявшего ребенка, станет его смерть при трагических обстоятельствах, ко ни один из героев даже не думает о такой возможности. Если бы смерть ребенка стояла на передаем плане, то стало бы невозможным транспонировать основной мотив романа - поиски ребенка в себе.

Стивен и сам становится «ребенком во времени». Его поиски дочери есть и поиски детской сущности внутри себя. Время навсегда стирает из памяти «детскую душу», рожденную когда-то в каждом человеке. Становление и взросление личности не проходит без утраты детского мирозидения, детской непосредственности и наивности. По сути, все герои романа являются «детьми во времени». Вследствие таинственного исчезновения Кейт образ ребенка во времени становится образом-символом «детей во времени», населяющих роман. Кейт, как справедливо отмечает Джон Бемроз, становится «метафорой исчезнувшей юности»'.

Мотив поиска героем своей детской сущности, на наш взгляд, точно определен писателем и. литературным критиком Малколмом Брэдбери как «решггеграция ребенка во взрослом» («reiniagration of the child within the adult»10). Это определение довольно точно, так как реинтеграция - это не столько восстановление, сколько обновление, воссоздание уже бывшего на новом уровне. Вся система ценностей романа основывается на идее присутствия ребенка в каждом взрослом человеке. Итак, название романа может быть прочитано как «поиски ребенка во времени и себе». На протяжении всего романа Стивен, пусть и неосознанно, пытается отыскать в себе нечто по-детски наивное, простое, но в то же время очень важное. В борьбе с роком времени Стивену удается найти компромисс. Разрушающая сила времени в какой-то степени и сама оказывается разрушенной. Об этом говорят моменты полнокровного настоящего, которое способен испытать герой, открытие в себе детского начала, которое всеми силами стремиться задавить в нем время, а также принятие не только отрицательной силы времени, но и его глубокого смысла как откровения, открытия истины.

Таким образом, смысл названия романа «Дитя во времени» на сюжешо-фабулыюм уровне включает лишь тематический спектр: бесследное исчезновение ребенка, отсутствие его в объективном (внешнем) времени, но продолжение его «длящегося существования» в сознании героя и его субъективном (личном) времени. На глубинном же уровне смысл названия раскрывает еще две философско-антропояогических коннотации, реализующиеся через мотив беззащитности человека перед временем, когда любой человек беспомощен перед роком времени словно дитя, и мотив «реинтерграции ребенка во взрослом», то есть открьггие в герое детского

' Bamrose, J«A Welcome Literary Invasion». Maclean's25 April, 1988. P. 51.

10 Bradbury M. The Modem British Novel: [1873-1001] / Malcolm Bradbury. London, Penguin books, 2001. - P. 48!.

начала. Многозначность заголовка порождает многозначность интерпретаций самого текста, позволяет максимально репрезентировать и значительно углубить представление о философско-антрополошческой парадигме романа.

Но принятие внутреннего ребенка и, значит, принятие настоящего, наслаждение настоящим не должно переходить границ дозволенности, как происходит с Чарльзом Дарком. Его желание полностью погрузиться в состояние детства неестественно и абсурдно, это всего лишь «игра в детство», потому все, что окружает героя, выглядит симулякром, подделкой под детское. Чарльз не смог примириться со временем, и его попытка вернуться в детство оборачивается страшным поражением. Симуляция детства как попытка обмануть время не приносит человеку утешения; напротив - становится мучительной и убийственной силой.

Пятый параграф «Между научным и мистическим»: опыты времени в романе» посвящен анализу одного из ключевых эпизодов сюжета — «путешествия во времени» Стивена Льюиса.

В замысле своего романа Макьюэн ориентировался на идею о пограничном положении «опытов времени» человека между объективным и субъективным, рациональным и иррациональным: «...я пытался воплотить многие из субъективных опытов времени, разместив их е райках научного и мистического <перевод и курсив мой — Е.В.»>".

Особенностью эпизода «путешествия во времени» и последовавших за ним событий романа является открытость для множественных интерпретаций - в том смысле, что в процессе анализа вычленяется несколько возможных истолкований этого «путешествия во времени». Первый путь - трактовка этого эпизода как фантастического. Несомненно, что в разбираемом эпизоде присутствует элемент необъяснимого, недоступного обыденному сознанию и трудно представимого: каким образом герой мог оказаться в другом времени? Это событие иррационально, так как знаний Стивена не хватает для его объяснения. Однако особенность невероятно-фантастического в романе «Дитя во времени» заключается в том, что оно предполагает возможносгь научного объяснения, которое предлагает ученый-физик Тельма: в мире, который все больше понимается как квантовый, в котором отсутствуют причинно-следственные связи, а вероятности порождают множественность параллельных миров, то, что случилось со Стивеном, вполне допустимо. Однако фантастическое не растворяется вовсе, так как, предлагая свое, естественно-научное толкование события, Тельма, тем не менее, считает, что только наукой произошедшее объяснить нельзя.

Анализ самими героями «путешествия во времени»: 1) не укладывается в понятие рационального (как логически обоснованного, теоретически осознанного, систематизированного универсального знания предмета), 2) является иррациональным в значении «еще-нерационального», то есть такого необъяснимого, которое в принципе может быть объяснено (в дальнейшем).

'1 Writers Talk: Ideas of Chir Time / Martin Amis, 1987 // Conversations with Ian McEwan. edited by Ryan Roberts, March, 2010, p.48

То обстоятельство, что Тельма сначала дает герою ключ, открывающий возможное естественно-научное толкование события, а затем забирает этот ключ, открывает другие возможности интерпретации. Ведь таким образом Макьюэн применяет, если воспользоваться определением Н. Бора, «принцип дополнительности» к трактовке происходящего. Дополнительность предстает перед нами как высшая форма качественного объяснения противоречивост51 интерпретаций опыта Стивена. Упоминание в романе имени Н. Бора неслучайно, ведь благодаря развитию принципа дополнительности как универсалии, такие, казалось бы, несовместимые вещи, как «объективное - субъективное», «материализм - идеализм», «рефлексия о мире — растворение в мире», слияние с миром», «физика и мистиха» оказываются равноправными и дополняющими друг друга.

Произошедшее со Стивеном может интерпретироваться и как некий «мистический опыт». Здесь чувствуется влияние философии Вильяма Джемса (1842-1910), а именно - его учения об измененных состояниях сознания, и, в частности, об изменениях в восприятии времени («Многообразие религиозного опыта», 1902). Этот отрывок может быть истолкован и как описание действия измененного сознания, когда важнейшим двигателем процесса становится воображение, а человек способен переместиться (пусть и мысленно) в другое пространство/время. Стивен - человек творческий, детский писатель, поэтому можно предположить, что все случившееся с ним - игра его фантазии. Но пребывая «не в своем времени», Стивен ощущает странную знакомость переживаемой ситуации. Его подсознание подсказывает, что в этом месте заложены потенции его будущей жизни. «Воспоминания» о прошлом воплощении обладают для Стивена качеством подлинности, он ощущает их как реальные. Очевидно, что мистическое предполагает доминирование иррационального над рациональным. В связи с этим можно заключить, что мы имеем дело с иррациональным в значении «иррациональное-само-по-себе» - что в принципе не познаваемо никем и никогда. А это значит, что элемент фантастического снова возвращает свои права в романе.

Персонажи романа, пытаясь интерпретировать это путешествие, опираются преимущественно на сознание, что задает еще один возможный путь истолкования «блужданий во времени» Стивена. Эти «блуждания» могут быть проявлением работы его сознания и его индивидуальной памяти как функции сознания - возможно, по Г. Юнгу, восходящей к коллективной памяти человечества. Ведь в эпизоде около паба «Колокол» он, по сути, видит только то, что его сознание вернуло к жизни, что он вспомнил: было же у него детское воспоминание о поездке с родителями на черных велосипедах и об ивовых плетеных корзинках для провизии. Тогда еще одним ключом к объяснению этого эпизода будет рассказ матери, которая подтверждает, что этот день, увиденный Стивеном, имел место в их с отцом жизни. Увидевшая много лет назад в окне своего будущего сына Клер принимает это видение за игру фантазии, что открывает новый уровень понимания эпизода: до этого все опыты времени в романе были

представлены как субъективные, теперь же автор проект, чтобы читатель признал: настоящее и будущее могут сосуществовать. Тем самым здесь подчеркивается идея включенности прошлого в настоящее. Ведь, по Юнгу, индивидуальное и коллективное не просто прошли через определенные фазы развития, эти фазы находятся в настоящем, индивидуальном или коллективном сознании, и постоянно влияют на сознательное поведение человека. Из подсознания Стивена могли подняться архетипические образы: его мгновенный «пролет» от взрослого к зародышу, или даже от сегодняшнего «человеческого» состояния - к доисторическому, «рептилиевому».

В тексте романа содержится отсылка к модернистам, в творчестве которых осваивалось именно субъективное время человека и тщательно разрабатывались временные отношения. Макьюэн упрекает как науку, не желающую брать во внимание субъективный опыт, так и искусство, замкнувшееся в пределах субъективного - что можно трактовать ках выражение эстетических взглядов Макьюэна, в основе которых лежит идея о единстве объективного и субъективного, умопостигаемого и интуитивного. По мысли Макьюэна, новое искусство должно считаться с современными научными достижениями и художественно осваивать их.

По мнению автора реферируемой работы, в интерпретации путешествия Стивена во времени все-таки превалирует рефлексия о «новой физике», хотя возможны и другие экспликации этого и сходных с ним эпизодов, базирующиеся на осмыслении психологического, философского и литературного опыта минувшего столетня. Противоречивость самого мира порождает и внутреннюю противоречивость текста, но, как видим, за этой противоречивостью стоит возможность полиинтерпретаций. Текст романа Макьюэна при пристальном прочтении, если воспользоваться метафорой У. Эко, представляет собой лес, выйти из которого невозможно. Располагая временной опыт героя между научным и мистическим, Макьюэн осознанно использует фантастический прием, побуждает читателя разгадывать этот опыт и, тем самым, размышлять об онтологии времени. Мистический и научный пути интерпретации опытов времени исключают друг друга, тем не менее, именно их сопряжение, согласно принципу дополнительности, который использует Макьюэн, способно открыть истинную картину вещей. Сознание, по Макьюэну, представляет собой мост между научным и интуитивно-психологическим, и шире - между рациональным и иррациональным. Роман «Дитя во времени», являя собой эстетическую рефлексию этой сложной проблематики, демонстрирует возможности сочетания в одном художественном пространстве различных и даже кажущихся взаимоисключающими способов постижения мира и человека.

В третьей главе «ИГРЫ СО ВРЕМЕНЕМ: ОСОБЕННОСТИ НАРРАТИВА» исследуется повествовательная структура романа. Анализируется «игра со временем» (Ж.Женетт, П. Рикер), то есть игра различных временных уровней, которые возможны благодаря свойству повествования раздваиваться на акт высказывания и само высказывание, а

также свойству повествовательного времени делиться на время рассказа и рассказываемое время.

Первый параграф «Ломая хронологию: конфигурация эпизодов в романе» посвящен нарративному членению текста романа и вопросу о последовательности изложения сюжетной историк.

Повествовательная структура романа «Дитя во времени» имеет мозаичный характер. Обилие хаотичных воспоминаний в первых главах романа уподобляет романное время клубку или бергсоновской длительности, когда одно воспоминание «тянет» за собой следующее, а то в свою очередь •• новое. Отсутствий хронологической последовательности у вспоминаемого и постоянные «прыжки» из времени прошлого во время настоящего призваны подчеркнуть: 1) активную работу сознания главного героя, 2) власть прошлого над Стивеном и 3) связанный с этим мотив «утраченного времени».

Каждый эпизод не обладает законченностью, он подобен незавершенной мысли, что создает эффект мозаичности и фрагментарности повествования, которое призвано отразить разорванность жизни. Сама жизнь осколочна, ненадежна. Фрагментарно и само сознание: память вырывает события прошлого, фантазия рисует возможные события и ситуации, а разнообразие действительности заставляет ловить разнородные впечатления. Дезорганизуя логику повествования, фрагментарность отражает, с одной стороны, разорванность бытия, с другой - удивительную способность сознания связывать в одном пространстве различные временные пласты.

Начиная с четвертой главы, повествование стабилизируется: оформляется хронология, а сами воспоминания маркируются датами. Меняется и жизнь главного героя: сознание перестает хаотично бродить по просторам прошлого, а настоящее наполняется смыслом.

Конфигурация эпизодов в романе, на наш взгляд, призвана отразить особенности личного времени главного героя. В первых трех главах наслоение событий прошлого подчеркивает навязчивость памяти, непрестанно обращающейся к былому. На наш взгляд, такое повествование является откликом на философские учения XX в., в частности, онтологию Хайдеггера, важнейшей особенностью которой является тот факт, что прошлое, настоящее и будущее перестают рассматриваться как хронологическая последовательность. Эпизоды, составляющие вторую часть романа и характеризующиеся последовательно текущим настоящим временем, придают личному времени Стивена некую устойчивость его жизни, одинокой и бессмысленной. А к концу романа, когда герой меняется сам и меняются вокруг него обстоятельства, открывается вектор будущего. Конфигурация эпизодов «работает» на основные мотивы: утраченного времени, поисков ребенка в себе, мотив памяти. Их имплицитное содержание, «просвечивающее» в тексте, побуждает читателя возвращаться назад к уже прочитанному, бесконечно разгадывать романное время.

Второй параграф «Диахрония как способ моделирования дисконтинуума» посвящен функциям анахронического повествования,

являющегося основным способом моделирования временного повествовательного континуума романа.

Фабульное время романа составляет десять месяцев и включает в себя события настоящего. Оно образует линейную временную ось, или стрелу времени, а расположенные на этой оси события имеют направленность от настоящего к будущему. Сюжетное время романа включает в себя гораздо больший временной пласт, содержащий предысторию героя. Но все события прошлого разворачиваются вне хронологии. Линейное фабульное время и «отпочковавшееся» от него сюжетное время образуют сложную структуру нарративного времени, являющейся таковой вследствие анахроннй, которые представлены здесь в двух видах: 1) аналепсис (ретроспекция) - упоминание задним числом события, предшествующего той точке истории, где мы находимся, 2) пролепсис (протекция) - повествовательный прием, состоящий в опережающем рассказе о некоем последующем событии;

Наибольшая плотность ретроспекций имеет место в первых чегырех главах романа, и большая часть их является «скрытыми». Такие ретроспекции подаются без обозначения отношения к фабульному времени, как «вырванные» из времени куски, осколки жизни. В этом случае трудно понять, как располагается списываемое событие по отношению к фабульной оси времени. «Скрытые» ретроспекции сообщают повествованию дисконтинуальность, призванную подчеркнуть разорванность, осколочность жизни.

Пролепсисы в романе представлены менее разнообразно. Некоторые из них не прерывают основного хода действия и имеют своей функцией уточнение или акцентуацию внимания читателя, как знаки того, что сейчас произойдет нечто важное. Есть пролепсисы, функцией которых является намек на дальнейшее развитие действия. Проспективный взгляд, или «забегания» вперед, «подтягивают» утраченное время к времени обретенному: к концу романа жизнь героя вступает в новую колею, самым важным событием которой становится рождение ребенка.

Еще больше усложняют временную структуру романа случаи, когда пролепсисы встраиваются в аналепсисы. Думаем, что такая нарративная структура намеренно использовалась Макьюзном: автору важно, чтобы читатель не просто почувствовал, что временные пласты перемешаны, но и понял, как именно ему удалось достичь их смешения. Мы вынуждены постоянно возвращаться к уже прочитанному, чтобы понять, где мы находимся, в настоящем или в воспоминаниях о прошлом. А вернувшись, мы понимаем, что повествование буквально переполнено временными ссылками, присутствующими в каждой главе романа, и задерживающими внимание читателя на основном (настоящем) времени героя. Но временная конкретика видна только при внимательном рассмотрении, так как она перекрывается ретроспекциями и проспекциями, имеющими собственное время. Вероятно, повествователь, обозначающий для нас эти временные связи, хочет, чтобы мы утратили чувство времени, но он же подталкивает нас к тому, чтобы восстановить точную последовательность событий.

Являясь факторами, моделирующими пространственно-временной мир романа, анахронии, по существу, оказываются формами дисконтинуума. Континуум означает «непрерывное образование чего-то, т.е. нерасчлененный поток движения во времени и пространстве»'2. Анахронии же разрывают линейный повествовательный континуум, образуя мозаичное, разорванное, хаотичное пространство-время. Такая повествовательная техника есть не бессмысленная игра с читателем, а отражение постмодернистского видения мира, для которого характерен отказ от линейной концепции времени. Такое видение, базирующееся на совокупном опыте осмысления времени, обретенном естествознанием и философской мыслью XX - качала XXI столетий, присуще и современному человеку, и осваивается художественными средствами романа. По Макьюзну, современный человек во всей полноте ощущает отсутствие «крепкого», целенаправленного времени. Время шатко, ненадежно, а человек во времени словно раскачивается на шарнирах. Во второй части романа время обретает относительную линейность и связность за счет последовательно протекающих событий и незначительности ретардаций, что подчеркивает развитие действия и постепенное изменение самого центрального персонажа. Таким образом, мы можем говорить о слиянии в повествовательной структуре романа дисхонтинуальности, воплощением которой является время, лишенное способности обзора и внутренней связности, и линейности, благодаря которой читатель ощущает время перемен с вектором в будущее.

В третьел< параграфе «Особенности временной длительности» исследуются такие приемы, как ретардация, отсутствие резюмирующего повествования и «сцена».

Время первых пяти глав романа, забегающее вперед и возвращающееся назад, образует свой собственный «пульсирующий» темп. Нарративное время во второй части романа разворачивается линейно, и в это время укладывается огромное количество событий настоящего времени персонажа. Повествователь словно переключает скорость, заставляя читателя почувствовать наполненность времени настоящим, а не прошлым. Мы переходим из недвижного времени утрат к быстро движущемуся времени ожидания какого-то события, времени обретения. Это время, порождающее перемены: время смены обстоятельств и развития личности главного героя.

Макьюэн часто использует прием ретардации (от лат. ге£а1с1аИо -замедление) - литературно-художественный прием, состоящий в замедлении и торможении повествовательного времени за счет отсутствия действия. В «Дитя во времени» замедления повествовательного времени представлены в разных видах: 1) ретардации, связанные с пейзажными и урбанистическими зарисовками (Лондон и образы природы); 2) описания вещного мира; 3) портретные характеристики персонажей романа; 4) характеристики философских воззрений героев; 5) комментирующий экскурс в эпоху.

12 Гальг.ерин И. Р. Текст как обмкт лингвистического исследования- М-, Комкчига. 2007. - С. 87.

Замедляя повествовательное время, повествователь, тем не менее, используя описания, заставляет время углубляться, раскрывать новые горизонты, ландшафты прошлого героев и культурно-исторический контекст. Ретардацией завершается «Дитя во времени»: изображаются родившийся младенец и счастливые родители. Повествовательная остановка времени подчеркивает остановку для героев внешнего, физического времени: «время еще не началось»13.

Ретардации представлены в романе, во-первых, как придаточная часть основного времени действия, во-вторых, как часть аналепсической конструкции. Функция ретардаций заключается в том, что в них даются философские, нравственные и политические воззрения героев романа, их переживания и эмоции. Ретардации помогают лучше запечатлеть сюжет, эпоху, персонажей. Развернутые размышления возможны только в ретардациях. Ретардации разворачивают перед читателем богатый вещный мир романа, который является маркером пространства и времени. Описательные паузы напрямую связаны и с актом чтения. Встраиваясь в поток повествовательного времени, ретардации отменяют свойственную физическому времени непрерывность. Тем самым художественное время обогащается, углубляется, становится зримым.

В романе «Дитя во времени» отсутствует резюмирующее повествование в той форме, в которой оно выступало а романе до начала XX в., тс есть изложение в нескольких абзацах или на нескольких страницах месяцев или лет из жизни героя без детализации. Анахронии в романе почти всегда представлены как настоящие сцены, имевшие место раньше или позже, но отнюдь не как беглые обзоры прошлого и будущего. Отсутствие резюмирующего повествования наделяет текст визуальностью.

Визуальность тексту сообщают и диалогические сцены, занимающие большое место в повествовании. В них содержится наиболее важная информация, и такая форма передачи этой информации придает ей драматичность, не передаваемую никакими другими формами нарративной длительности. Весь роман Макьюэна строится по принципу наглядности происходящего, обеспеченной тем, что происходящее дается из перспективы главного героя.

С одной стороны, сохраняя за драматической сценой решающую роль, Макьюэн продолжает традицию классического повествования, с другой же -расходится с этой традицией, практически исключая резюмирующие описания, как это делал М. Пруст. Но в отличие от Пруста, отказавшегося от действия в пользу психологической характеризации, Макьюэн использует само действие как способ психологической и социальной характеризации. Это дает нам основание сделать вывод о совершенно особой, новаторской нарративной технике в романе Макьюэна.

Изощренная временная структура романа «Дитя во времени» используется Макьюэном сообразно содержанию романа о времени-, о глубоко-индивидуальном личном времени, об утраченном времени детства,

13 Макьюэн И. Дитя во времени: Роман, [пер. с англ. Д. Иванова]. - М.: Эксмо; СПб: Домино, 2003. - С. 349. 20

мистическом переживании безвременья, о «вечной» жизни потерянного ребенка в сознании родителей, о памяти, разворачивающей время подобно клубку, и о надежде, наделяющей время будущим. Повествование изысканно конфигурировано именно затем, чтобы автор, по воле которого произведение обращается к читателю, предложил этому читателю разделить с ним совокупность временных опытов.

Четвертый параграф «Временная позиция повествователя» посвящен анализу точки зрения и повествовательного голоса и их связи с временной структурой романа.

Повествование в романе «Дитя во времени» ведется из перспективы героя: все происходящее читатель видит глазами главного героя Стивена Льюиса. Нарратор знает не больше, чем герой, и в пространственно-временном отношении располагается с ним на одном уровне. Нарратору неподвластны безграничные пространства, и он перемещается во времени вместе с героем. Это нарратор скрытый, являющийся таковым в силу определенных рамок, не позволяющих ему зыходмть за пределы сознания Стивена. Обо всех персонажах романа: Чарльзе, Тельме, Джулии и других -мы знаем ничуть не больше, чем знает о них Стивен.

Ослабленная диегетическая функция (функция повествователя) сообщает роману кииметичность» или визуальность, которая также достигается благодаря обилию «сцен» (как диалогических, так описательных и монологических). Кроме того, в романе детализированы многие описания. Визуальность сохраняется даже в аналепсисах, в них не происходит ослабления миметической иллюзии. Все они даются не ках беглые воспоминания, а как развернутые детализированные картины. Макьюэн использует принцип «показа» (showing), а не «рассказа »(telling).

Другой важной особенностью повествования является использование несобствекно-прямой речи, которое роднит Макьюэна с традицией безличного повествован;« Г. Флобера, когда автор, растворяясь в повествовании, вызывает ощущение самодвижущегося сюжета. Особенность несобственно-прямой речи в романе «Дитя во времени» заключается в том, что даже когда повествование погружает читателя в сугубо личные размышления героя, зти размышления не закрывают объективную реальность. Благодаря такому повествованию Макьюэну очень тонко удается совместить в одном высказывании точки зрения сразу нескольких персонажей.

Избранная Макьюэном повествовательная стратегия позволяет, с одной стороны, регистрировать психологические особенности героя, с другой - делать само повествование объективным и достоверным. Макьюэн избавляется от излишне субъективного изображения, присущего многим модернистским романам, в которых «я» героя перекрывает собой всю объективную реальность.

В Заключении сформулированы быеоды исследования о роли темпорального дискурса в художественном сознании И. Макьюэна, об

оригинальности авторского представления и новаторстве в повествовательной технике.

Темпоральный дискурс - важнейшая составляющая художественного мира Макьюзна. Темпоральный дискурс пронизывает все уровни текста романа (сюжетно-фабульный, идеологический, поэтологический, композиционный и нарраториальный), являясь фактором, определяющим проблематику, поэтику и повествовательную структуру романа.

Темпоральный дискурс представляет авторскую картину мира и художественно-эстетические установки писателя, доминантой которых является соединение объективного и субъективного, рационального и интуитивного способов постижения мира.

Роман И. Макьюэна, продолжая традицию литературы XX в. с ее интересом к проблемам темпоральности, демонстрирует оригинальность авторского видения этой сложной кросскультурной проблематики. Вступая в художественный полилог с социальным сознанием, естественными науками, философией и художественной культурой, темпоральный дискурс включается в интертекстуальную сферу бытования. Отказываясь от единой истины, от единой трактовки проблемы времени, Макьюзн делает свой роман открытым игровым пространством. Игровое начало сообщает тексту и сложная повествовательная техника - дисконтинуальное децентрированное повествование, «работающее» на основные мотивы и образы романа. Принципиальным для писателя является представление о полиинтерпретируемости времени, что отразилось в идеологии и нарративе, во всех сферах художественного мира романа.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1) Веденкова Е.С. Исследование художественного нространстаа-времеии: вопросы методологии / Е.С. Веденкова // Вестпик Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2011. - Вып. 12 Í104). -с. 279-284.

2) Веденкова Е.С. «Между научным и мистическим»: опыты времени в романе И. Макьюэна «Дитя во времени» / Е.С. Веденкова // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные кчуки. -Тамбов, 2012. - Вып. 6 (НО). - с. 199-205.

3) Веденкова Е.С. Творчество И. Макьюзна в рецепции русской литературной критики / Е.С. Веденкова // Русская языковая личность и национальные культурные традиции (к юбилеям A.C. Пушкина и Н.В. Гоголя): сборник мат-лов Общерос. науч.-метод, семинара / науч. ред. Н.Л. Потанина; Федеральное агентство по образованию, ГОУВПО «Тамб. гос. Унт им. Г.Р. Державина», Тамб. обл. филол. о-во. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. 232 е., с. 116-120.

4) Веденкова Е.С. И. Макьюэн и пути развития английского романа на рубеже 20-21 веков / Е.С. Веденкова // Филология и культура : мат-лы VII Междунар. науч. конф. 14-16 окт. 2009 г. / отв. Ред. H.H. Болдырев ;

Федеральное агентство по образованию, Ин-т языкознания рос. академии иаух, ГОУВПО «Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина». Общерос. Обществ. Opr-ция «Российская ассоциация лингвистов-когнитологов». Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. 539 е., с. 504-506

5) Веденкова Е.С. Специфика жанра — специфика хронотопа: роман И, Макьюэна «Дитя во времени» / Е.С. Веденкова // XXII Пуришевские чтения: «История идей в жанровой истории» / Огв, Ред. E.H. Черноземова. Mill У,

2010. с. 261-262.

6) Веденкоза Е.С. Проблема памяти в творчестве В. В. Набокова и И. Макьюзна (повесть «Машенька» и роман «Дитя во времени») / Е.С. Веденкова // Славянский мир: духовные традиции и словесность : сб.мат-лов Междунар. науч.-метод. конф. / науч. ред. H.JI. Потанина; М-во обр. и науки РФ [и др.]. Тамбов : Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010, с. 307311.

7) Веденкова Е.С. Особенности моделирования пространства и времени в английской литературе Средних веков и Возрождения / Е.С. Веденкова // Мировая литература в контексте культуры: сб. материалов VIII междунар. науч. конф. «Иностранные языки и литературы в контексте культуры», посвящ. памяти проф. A.A. Вельского и Н.С. Лейтес (15 апреля 2011 г.), и V всеррос. студ. науч. конф. (26 апреля 2011 г.) / общ. ред. и сост. Н.С. Бочкаревой и В.А. Бячковой. - Перм гос. ун-т. - Пермь, 2011. - 362 стр., стр. 26-30.

8) Веденкова Е.С. Эстетическая репрезентация времени в романах 1990-х гг. И. Макьюэна: к постановке проблемы / Е.С. Веденкова // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2011» / Отв. ред. А.И.Андреев, A.B. Андраянов, Е.А. Антипов, М.В. Чистякова. [Электронный ресурс] — М.: МАКС Пресс,

2011. — 1 электрон, опт. диск (DVD-ROM); 12 см. - Систем, требования: ПК с процессором 486+; Windows 95; дисковод DVD-ROM; Adobe Acrobat Reader.

9) Веденкова Е.С. Особенности хронотопа в английском романе XX века / Е.С. Веденкова // Литературный текст: проблемы поэтики : материалы Г/ Международной научно-практической конференции, посвященной памяти профессора Н. Л. Лейдермана. — Челябинск: Цицеро, 2011. — 550 е., с. 69-73.

10) Веденкова Е.С. Концепт время в художественной системе романа И. Макьюзна «Дитя во времени» / Е.С. Веденкова И XVII Державинские чтения. Институт филологии: мат-лы Общерос. науч. конф. Февр. 2012 г. / отв. ред. Н.Ю. Желтова; М-во обр. и науки РФ, ГОУВПО «Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина». Тамбоа: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина,

2012. с. 155-159.

11) Веденкова Е.С. Ретардации в системе нарративного времени романа «Дитя во времени» / Е.С. Веденкова // Человек и время в мировой литературе (к 90-летию со дня рождения Вольфганга Борхерта): Мат-лы Межд.засч.науч.конф. / отв. ред. Н.И. Платицына. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012, с. 229-234.

12) Веденкова Е.С. Анахрония как способ моделирования пространственно-временного континуума в романе И. Макьюэна «Дитя во времени» / Е.С. Веденкова // Современная англоязычная литература: проблемы жанра и стиля / Материалы XXI международной конференции Российской ассоциации преподавателей английской литературы (20-22 сентября 2011, Смоленск). Смоленск, 2012, с. 224-229.

13) Веденкова Е.С. Философско-антропологический смысл заглавия романа И. Макьюэна «Дитя во времени» / Е.С. Веденкова // Славянский мир: духовные традиции и словесность : сб. мат-лов Между нар. науч.-метод. конф. / науч. ред. Н.Ю. Желтова; М-во обр. и науки РФ [и др.]. Тамбов : Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. - в печати.

Публикации под номерами 1,2 осуществлены в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Подписано в печать 24.09.2012. Заказ № 160 Бумага офсетная. Печать трафаретная. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. l3- Тираж 100 экз. Отпечатано в типографии AHO «НАУКА-ЮНИПРЕСС» 394024, г. Воронеж, ул. Ленина, 86В, 2.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Веденкова, Екатерина Сергеевна

Введение

ГЛАВА I. Проблемы времени в научном, философском и художественном дискурсах

1.1 Время как кросскультурная проблема. Генезис представлений о времени в истории европейской культуры.

1.2 Проблемы художественно-эстетической темпоральности: теоретический аспект.

1.3 Интерпретация временных процессов в истории английской литературы.

ГЛАВА II. Время и человек в романе Макьюэна: время разрушающее и разрушенное

2.1. Истоки авторского интереса к проблеме времени.

2.2. Концепт время в романе.

2.3. Мотив борьбы со временем и проблема памяти.

2.4. Философско-антропологический смысл названия романа.

2.5. Между научным и мистическим»: опыты времени в романе.

ГЛАВА III. Игры со временем: особенности нарратива

3.1. Ломая хронологию: конфигурация эпизодов в романе.

3.2 Анахрония как способ моделирования дисконтинуума.

3.3 Особенности временной длительности.

3.4. Временная позиция повествователя.

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Веденкова, Екатерина Сергеевна

Современный британский писатель Иен Рассел Макыоэн вошел в литературу как автор «жутких» рассказов. Первые сборники коротких рассказов «Первая любовь, последнее помазание» («First love, Last Rites», 1975), «Меж сбитых простыней» («Beetwen the Sheets», 1978), а также первый роман «Цементный садик» («The Cement Garden», 1978) - пронизаны экзистенциальным духом анализа эмоциональной природы человека, его слабостей и страхов. За жутковатый и циничный стиль раннего Макьюэна прозвали «черным магом» британской литературы, Иэном Макабром (от франц. macabre - мрачный, жуткий, относящийся к смерти). Макыоэн пишет будто протестуя против традиций классической английской литературы, которая, по его мнению, утомила читателей выписыванием деталей и «изучением всех оттенков серого».

Первые литературные произведения Макьюэна получили неодобрительные отклики британской академической критики и журналистики. «Он выглядит как школьный учитель, а пишет, как демон», отзывались некоторые. В частности, писательница Кэролайн Блэквуд (Caroline

Blackwood) в еженедельном литературном обзоре Times Literary Supplement, престижном средоточии литературоведческой мысли Великобритании, в 1978 г. заявила, что отличительными признаками рассказов Макыоэна являются навязчивый ужас символов, отталкивающие телесные кадры, отсутствие эротики, монотонный характер истории, а диалоги и рассказы мучительно надуманы. Мы признаем, однако, авторскую оригинальность в создании ярких описаний пустынных городских ландшафтов и способности создавать угрожающую атмосферу»1 <здесь и далее - перевод мой - Е.В. >. Сам

Макьюэн был искренне удивлен такой реакции и, защищая себя, говорил, что, следуя этой логике приходится удивляться тому, что в в физиологических подробностях Берроуза, Селина и Кафки критики не видят ничего 1 шокирующего и необычного. Кроме того, он отрицал обвинения в намеренном «запугивании» читателей.

Несмотря на столь нелестные отзывы, сборник рассказов «Первая любовь, последнее помазание» получает литературную премию имени Сомерсета Моэма. Британский литературовед Питер Льюис, отвечая на скандальные отзывы критиков, пытается реабилитировать писателя сравнением его рассказов с «Бесплодной землей» Т.С. Элиота. По его мнению, «Макыоэн обнаруживает экзистенциальную пустоту, оскудение физическое и духовное, разочарование, отсутствие любви и тошноту»". Такую двойственность в оценках можно спроецировать на восприятие раннего творчества Макьюэна: рассказы одновременно притягивают и отталкивают читателя. Таким образом, как заметил Оливер Витерс в статье «Иен Макыоэн - мужество быть пессимистом», Макыоэн пользовался сомнительной репутацией «несносного ребенка английской литературы»3, что, безусловно, способствовало его популярности.

В конце 70-х гг. в литературном творчестве Макьюэна наступает шестилетний перерыв, в течение которого он пишет сценарии для радиоспектаклей и теле-шоу, создает ораторию «Или мы умрем?» («Or Shall We Die?», 1983), а также занимается режиссерской деятельностью («Имитация игры» «The Imitation Game» ,1981), «Крестьянский завтрак» («The Ploughman's Lunch», 1985). Этот период творчества навеян политическими потрясениями в стране и угрозой ядерной войны в результате гонки вооружений. Картина «Крестьянский завтрак» отражает проявившийся интерес писателя к мировым политическим и социальным проблемам современности, таким как ядерная угроза, загрязнение окружающей среды и угнетение женщин. Интерес к общемировым проблемам, несомненно, наложил отпечаток на будущее творчество писателя.

К 1987 г. Макьюэн возвращается в литературу, и теперь каждый его роман включает не только личностную, психологическую составляющую, но и общественный, национальный, исторический компонент, например: социальные аспекты проблемы детства в романе «Дитя во времени», холодная война, показанная в «Искуплении» (2001), фашизм в «Черных собаках» (1992), коррумпированный мир, продажный журнализм и искусство «на заказ» в «Амстердаме» (1998). Сам Макыоэн в одном из интервью признался: «Я вышел в мир»4. А в интервью американскому журналу «The New Republic» он рассказал о своей литературной эволюции следующим образом: «Каждый проходит обычные вехи в жизни: у вас есть дети, вы обнаруживаете, нравится вам это или нет, что у вас есть огромные инвестиции в человеческий проект. Вы становитесь, вероятно, более терпимыми, когда становитесь старше. Пессимизм начинает.чувствоваться как нечто вроде значка, который вы, возможно, носите не без труда. Существует нечто восхитительное и безрассудное в пессимизме, когда тебе двадцать один. Но когда вы становитесь старше, вы чувствуете себя немного более деликатным и надеетесь, что все будет процветать».3 Один из критиков таким образом определил тематический ландшафт поздней прозы Макыоэна: «трагическая и/или абсурдная неудача на тревожном историческом фоне»6.

Макыоэн стремится облечь в художественные образы мировоззренческие установки и противоречия, имеющие диалектический характер: мужское и женское, личное и общественное, рациональное и интуитивное, естественные науки и мистическое мировоззрение. Теперь такого рода проблемы неотделимы от его творчества, хотя страсть Макыоэна к приватным, запретным и сокровенным темам, которые ему удается изображать с беспристрастной меткостью, остается отличительным свойством почерка писателя. Интерес к поворотным моментам в судьбе, иррациональному, внезапно ворвавшемуся в тихое течение человеческой жизни, - сопутствует Макьюэну на всех этапах творческого пути. «Моменты кризиса или опасности, - говорит Макыоэн в интервью, - предоставляют средства изучения персонажей - сильных сторон и недостатков личности, в тоже время имеют большой повествовательный интерес»7.

С большим интересом Макыоэн будет исследовать доброе и злое начала, заложенные в человеке. По его мнению, в человеке одновременно уживаются любовь, доброта, изобретательность, способность к сочувствию и коварство, способность к уничтожению себе подобных. Он утверждает, что одной из задач искусства является изучение природы зла и роман - та форма, которая «позволяет исследовать человеческую природу и дает шанс понять две ее стороны, все те многие, многие стороны человеческой природы»8. И далее: «Но мы не должны упускать из виду сказочное искупительное качество нашей способности любить. Мы просто должны как-то удерживать обе эти вещи в балансе»9. Лаура Сэлисбери считает, что романы Макыоэна представляют собой либеральную форму и связаны «со сферой чувствительности, с попытками исследовать и добраться до сути мира, но не радикальными идеями и утопическими формами мысли, которые стремились бы не только интерпретировать мир, но и изменить его»10.

Макыоэн - писатель, который неохотно рассказывает про свою личную жизнь. Тем не менее, из его интервью мы можем составить представление об основных этапах его биографии. Детство, проведенное в родительской семье, принадлежащей среднему классу, было достаточно «безопасным и счастливым». Макьюэн родился 21 июня 1948 года в английском гарнизоие города Алдершот, Гэмпшир, в семье шотландского сержанта Дэвида

Макыоэна. Его отец был профессиональным военным, принявшем участие в отступлении от Дюнкерка до Берлинской границы в 1943 г. Мать Макьюэна

Ян Роуз Лилиан, первый муж которой погиб на войне, имела уже двух детей от первого брака, которые были значительно старше Иена. Служба отца забросила семыо сначала в Сингапур, а затем в Ливию. В романе Макыоэна

Дитя во времени» («The Child in Time», 1987) отразился этот этап биографии писателя. Детство «пахло потом и всепроникающим сладковатым душком манго, кипящим в кухне супом из английских овощей и пряностями в раскрашенных жестяных коробочках с драконами и пальмами. <.> Это был его Восток: мужской запах сигарет и средства от насекомых; громоздкие 4 кресла с цветной обивкой - отцовское с медной пепельницей, прикрепленной кожаными ремешками; вокруг материнского витает запах розового мыла, вязанья, с которым она упорно не расстается в нестерпимую жару»11. В 1956 г. Макыоэн стал свидетелем Суэцкого кризиса, что впервые побудило в нем мысль о влиянии политических решений на судьбы людей. Годы, проведенные в Северной Африке, запомнятся писателю как «пятилетняя идиллия», как «безопасный, упорядоченный мир, иерархический и заботливый»12.

В 1960 г., в возрасте 12 лет, Макыоэн был направлен в школу-интернат в Саффолке. Привязанному к семейному укладу мальчику трудно было привыкнуть к этому шумному, а подчас и жестокому миру. И хотя со временем Иен обзавелся друзьями и неплохо учился, время, проведенное в Саффолке, запомнилось ему как «пустое время».

Значительная часть детства Макыоэна прошла в Германии, где по службе был размещен его отец. «Всякий раз, когда я думаю о Германии, -произнес писатель в 1999 г. на вручении шекспировской премии в ратуше Гамбурга, - я вспоминаю моего отца. В широком и личном смысле это и моя страна». В Германии Макыоэн впервые влюбился, здесь играл в снукер, здесь обрел первый опыт работы в немецких лагерях. Здесь его поразила Берлинская стена - этот символ раскола Германии. Спустя годы, после визита в Москву, у писателя родится идея создания романа о холодной войне - «Невинный, или Особые отношения». Впечатление от падения Берлинской стены легло в основу романа «Черные собаки» (1992). В Германии Макьюэн и его семья осознают решающий поворот, который совершила история Европы в этом столетии. В речи, посвященной получению премии Шекспира, Макьюэн скажет: «Встреча с Германией для моего отца - это пляж в Дюнкерке, запечатленный в его памяти, а для меня эта встреча отразилась в моменте, когда я стоял посреди ликующей толпы на Потсдамской площади на ничейной земле».13

В конце 60-х гг. Макыоэн поступает на факультет английской литературы в университете Сассекса, который оканчивает со степенью 5 бакалавра искусств по английской литературе. Здесь состоялась его первая проба пера на курсе творческого письма под руководством известного писателя Мальколма Брэдбери. Влиянием Брэдбери овеяно все раннее творчество Макыоэна, в котором хаотической суете города соответствует внутренняя дисгармония его жителей - многие герои страдают от серьезных моральных, эмоциональных и сексуальных проблем. Внешняя и внутренняя пустота выливаются в шокирующие сцены насилия. Кроме того, в то время Макьюэн серьезно увлекается Фрейдом и учением о бессознательном. В это же время Макьюэн знакомится с известными писателями Мартином Эмисом и Филиппом Ротом.

Одной из проблем, которую исследует Макьюэн в своем творчестве, является соотношение интуитивного, эмоционального, и рационального, рассудочного. Конфликт этих двух начал встречается в «Субботе» («Saturday», 2005), «Невыносимой любви» («Enduring Love», 1997), и пристально рассматривается в «Черных собаках» («Black Dogs», 1992). Несмотря на то, что Макьюэн очень интересуется наукой и стремится познавать мир с точки зрения научной объективности (а своими учителями наряду с У. Шекспиром и Ф. Кафкой называет американского биолога Э.О. Уилсона), он, тем не менее, не отрицает мистический смысл явлений и предметов. «Даже для атеистов, -говорит он, - вопрос веры должен быть очень важным вопросом. Я считаю иррациональную веру одной из сущностей веры. Это также одно из качеств человеческого бытия - может быть, даже вписанного в нашу природу. Никакая наука или логика не способна объяснить его. Все мы, так или иначе, магические мыслители».

Романы Макыоэна представляют собой исследования различных человеческих конфликтов: «Это неизбежно, - говорит писатель, - если вы пишете романы, вы собираетесь писать о - на некотором уровне - конфликтах между людьми»14. Как правило, романы Макыоэна открываются изображением размеренной и структурированной жизни семьи, которая разрушается из-за случайности. Красной нитью через сюжет каждого романа 6 проходит мотив испытания как разрушения повседневной, бытовой идиллии. В жизнь простого человека врываются зло, иррациональные силы, и читатель смотрит, что он будет с этим делать. Один из исследователей творчества И. Макыоэна Дэвид Малькольм метко заметил: «Откройте не ту дверь, поверните не на ту улицу, утратьте на мгновение внимание, и как предлагает Макыоэн, вы вступите в кошмар».15 Несколько минут могут перевернуть наш привычный мир: Джо Роуз («Невыносимая любовь») случайно оказался не в том месте не в то время, Генри Пероун («Суббота») повернул не на ту улицу, Брайони Таллис («Искупление») просто неправильно поняла сцену у фонтана. И эти случайности навсегда перевернут жизнь героев, разделив ее на «до» и «после».

Все внешние конфликты в романах Макыоэна перетекают во внутренние коллизии. «В результате упорядоченности нашего мира, - пишет М. X. Дженсен, - мы изолируемся от своих внутренних конфликтов», в результате же поворотных моментов «мы вынуждены переоценивать нашу жизнь, наше существование и наши отношения с людьми, которых мы любим».16 Макьюэн заставляет героев смотреть внутрь себя.

По мнению Дженсена, конфликты романов Макыоэна имеют следующие эффекты («effects»):

- эффект изоляции героев (как, например, в романе «Невыносимая любовь», когда в результате преследований Перри супруги Джо и Кларисса отдаляются друг от друга),

- эффект вины (сознание виновности Джо относительно смерти Логана проходит через весь роман «Невыносимая любовь»; стремление искупить

17 свою вину за преступление против Сессилии и Робби - «Искупление») .

Глубокий драматизм описаний - характерная черта творчества Макыоэна. «Я не думаю, - пишет он, - что роман очень хорош и интересен, когда он инструктирует нас как жить, я не думаю о нем как о морали в этом смысле. Но когда что-то показано глубоко, изнутри, у других людей, - тогда

1R это расширяет нашу чувствительность» . Роман, по мнению писателя, - та 7 форма познания, в которой соединено любопытство науки и сила воображения.

Художественная манера Макьюэна делает его тексты очень зримыми, визуализированными для читателя. Простота изложения, конкретность изображения пространств и доступность примет времени позволяют читателю полностью погрузиться в атмосферу действия: «Мне всегда нравилось мое письмо в силу его визуального качества. Мне нравится думать, что мой читатель может видеть то, что вижу я. Ясность - великая добродетель литературного письма. Есть определенные сцены, которые могут быть успешными лишь тогда, когда визуальные элементы обслуживают все остальное (эмоциональную ауру, конфликт, любовь и т. д.), это следует, или даже вырастает из визуальных деталей. Важно помнить, что визуальная обработка занимает треть нашего мозга. Наш язык насыщен визуальной метафорикой»19. Вероятно поэтому, романы Макыоэна прекрасно адаптируются для экранизаций. В 1990 году режиссером Полом Шредером и сценаристом Гарольдом Пинтером по роману Макьюэна «Утешение странников» был снят одноименный фильм, а в 1993 году Эндрю Биркин (Andrew Birkin) экранизировал «Цементный сад», в 2004 вышел фильм по книге «Невыносимая любовь» (режиссер Рожер Мичел (Roger Michel). В 2007 году режиссером Джо Райтом был экранизирован роман «Искупление», признанный критиками журнала «Times» лучшим романом 2002 года. Этот фильм демонстрировался в кинотеатрах по всему миру и получил широкую популярность.

В 2008 году Макьюэн был удостоен почетной степени доктора литературы. В этом же году «The Times» назвала его в списке «50 величайших писателей с 1945 года». Макьюэн является членом Королевского общества литературы и Королевского общества искусств, а также членом Американской академии искусств и наук. Писатель имеет множество литературных премий, в частности:

- Премия имени Сомерсета Моэма (Somerset Maugham Award) в 1976 г. за сборник рассказов «Последняя любовь, последнее помазание»;

- Букеровская премия (Booker Prize) в 1998 г. за роман «Амстердам»,

- Whitbread prize в 2001 г. за роман «Дитя во времени»;

- Премия Лос-Анджелес тайме (Los Angeles Times Book Prize for Fiction), а также Национальная книжная премия (National Book Critics Circle Award for Fiction) в 2002 г. за роман «Искупление»;

- Премия Нью-Йорк тайме ■—10 лучших книг года (New York Times 10 Best Books of the Year) в 2005 г. за роман «Суббота».

Это говорит о том, что Макьюэн очень популярен на родине и в Европе. Его произведения переводятся на многие языки мира и активно исследуются. Одно из первых исследований творчества Макыоэна было предпринято в 1994 году Кирнаном Райаном (Kiernan Ryan)" в книге «Ian McEwan», в которой затрагивались проблемы раннего творчества писателя, а также романов «Дитя во времени», «Невинный» и «Черные собаки». В 1996 голу выходит работа Джэка Слэя (Jack Slay)" «Ian McEwan» с такой же исследовательской направленностью. В 2002 году увидела свет книга Дэвида Малколма (David Malcolm)"" «Understanding Ian McEwan», в которой исследуются следующие проблемы: зло в художественной системе первых романов, осмысление истории в романе «Невинный», наука и творчество в романе «Невыносимая любовь». Работа Питера Чайлдза (Peter Childs) «The Fiction of Ian McEwan (Readers' Guides to Essential Criticism)»"" (2005) представляет собой подборку материалов критических статей, посвященных ключевым моментам творчества Макьюэна с целью идентификации различий в критических подходах к его творчеству. В 2008 г. выходят книги Доминика Хэда (Dominic Head) «Ian McEwan»2'' и сборник статей «Иен Макьюэн: Современный критический взгляд» («Ian McEwan: Contemporary Critical Perspectives»)23, составленный Себастьяном Тросом (Sebastian Groes).

Издаются работы, посвященные отдельным романам писателя: Питера г

Чайлдза (Peter Childs) «Ian McEwan's «Enduring Love»»"1 (2006), Энни Руней 9

Anne Rooney) «York Notes on «Atonement»" (2006), Джули Эллам (Julie Ellam) «Ian McEwan's «Atonement»»28 (2009). В 2010 году вышел сборник интервью писателя с 1978 г. по 2008 г. «Conversations with Ian McEwan», составленный Райаном Робергсом (Ryan Roberts).

В отечественном литературоведении и критике Макыоэн мало исследован. Знакомство русского читателя с творчеством И. Макьюэна началось в 1998 году, когда журнал «Иностранная литература» опубликовал роман «Невинный, или Особые отношения» («The Innocent», 1990) в переводе В. Бабкова. В дальнейшем романы Макьюэна переводят Д. Иванов, В. Коган, В. Михайлин, В. Голышев. Последний за перевод романа «Амстердам» («Amsterdam» 1998) получает российскую премию «Малый Букер», присуждавшуюся именно за перевод в первый раз.

В России романы И. Макьюэна переводятся и издаются вне хронологии его творчества, не по мере их создания писателем. Так, первым издается русский перевод романа «Искупление» («Atonement», 2001) -одного из поздних романов И. Макьюэна, а первый сборник рассказов «Первая любовь, Последние обряды» («First Love, Last Rites», 1975) выходит на русском языке в 2009 году. «Искупление» («Atonement», 2001) и «Амстердам» («Amsterdam», 1998) стали «мировыми бестселлерами» и привлекли внимание отечественных издателей, нашли своего читателя и критика в России.

Процесс осмысления творчества Макьюэна в России уже начался.

Первая литературно-критическая статья о Макыоэне «Дуэль в конце XX века» Ларисы Залесовой-Докторовой была опубликована в 1999 году в журнале «Звезда». Статья написана по поводу получения И. Макыоэном в

1998 году литературной премии Букер за роман «Амстердам» («Amsterdam»,

1998). Автор публикации размышляет над сюжетом произведения, над актуальными проблемами, в нем поставленными. Исследовательница называет роман «абсурдным» в противоположность реалистическому, а жанр определяет как роман нравов или сатирическую повесть, в которой Макыоэн

10 занялся исследованием заката идеализма 1960-х годов и моральной деградации общества.

В статье Елены Касаткиной «John Bull вздремнул, или «Fin de siecle» по-английски» (2001) автор отмечает, что Макыоэн выделяется на общем фоне современной английской литературы. Его роман «Амстердам» в постмодернистскую эпоху избежал «многослойности», подтекстов, обилия литературных аллюзий, отсылок к другим историческим эпохам, но смог «скромными» средствами привлечь внимание читателей. Секрет популярности романа, по мнению Е. Касаткиной, в том, что Макыоэн «обнаружил основной механизм распада личности и вскрыл корни лицемерия, не потрудившись облечь механизм в кожух, а выставив его в разрезе»29. Интересные замечания делает Е. Касаткина по поводу организации романа, изящно имитирующего музыкальную композицию. Основная мысль «Амстердама» видится исследовательнице в том, что «в век профессионалов человек начинает отождествлять себя со своей функцией»30.

Анализу другого романа Макьюэна посвящена статья В.В. Струкова «Столкновение культур в романе И. Макыоэна «Невинный»31. Столкновение культур, по мнению В.В. Струкова, является сюжето- и композиционно-образующим стержнем повествования. Определение национальной идентичности, принадлежности к культуре персонажа определяется выявлением «другого» - объекта, на фоне которого формируется национальное сознание субъекта. В качестве основной темы романа В.В. Струков выделяет тему власти, которая реализуется на всех уровнях: начиная с сюжета и заканчивая обобщенными образами отдельных стран и культур. «Британия - утратившая невинность <.> Германия - поверженная, растерзанная, «изнасилованная» империя <.> Россия - империя насилия, империя зла и страха, некая страшная пустота <.> Америка - новая империя, которая не знает границ, которая проникает во все сферы человеческой жизни»32. Автор делает вывод, что столкновение культур в романе носит характер скрытого противоборства.

Статья-обзор Александры Борисенко «Иэн Макыоэн - Фауст и фантаст» (2003) - попытка охватить все творчество писателя. Исследовательница условно выделяет два этапа творчества Макыоэна. Ранний период связан с первыми двумя сборниками рассказов («Первая любовь, Последние обряды», 1975 и «Меж простыней», 1978), романами «Цементный садик» («The Cement Garden», 1978) и «Утешение странников» («Стоп-кадр») («The Comfort of Strangers», 1981), принесшими писателю «мрачную славу с некоторым серным душком» . Борисенко констатирует приверженность Макьюэна к идеям философии экзистенционализма и отмечает следующие особенности ранней прозы: «Герои, намеренно и продуманно лишенные биографии и каких-либо социальных примет, призрачные города (в «Утешении странников» действие по некоторым признакам происходит в Венеции, но город ни разу не назван), бестрепетные, «клинические» описания убийств и извращений - с таким арсеналом вошел в литературу молодой Макыоен»34. В статье описывается круг чтения писателя: Франц Кафка, Джон Апдайк, Филипп Рот, Сол Беллоу, Уильям Берроуз, Норман Мейлер, произведения которых, несомненно, повлияли на мироощущение Макьэна первого периода. Другой этап, по мнению Борисенко, открывается романом «Дитя во времени» («The Child in Time», 1987) и охватывает все последующее творчество Макыоэна. Этот период характеризуется обращением к социальной проблематике, привлечением «ноты социальной сатиры», отказом от помещения героев «в безвоздушное пространство и безымянные города»33.

Как к писателю-постмодернисту подходят к Макьюэну Е. Брежнева и Б.М. Проскурин в статье «Повествовательные модусы и их игра в романе Иэна Макьюэна «Амстердам»» (2005). В этом романе, по мнению исследователей, произошло «объединение реалистического тезиса с л/ постмодернистским антитезисом» . Статья посвящена анализу так называемых повествовательных модусов, которые авторы выделяют в романе

Амстердам», главным из которых является модус игры - «иронический

12 модус самоопределения постмодернистского самоощущения, при котором основным организующим глобальным признаком всей человеческой культуры является игровое начало»37.

Очевидно, что личность и творчество Макыоэна исследуется в русской литературной критике. Исследователей интересуют сюжетная и композиционная организация, проблематика и поэтика его произведений. Начинают анализироваться жанровая природа романов и принадлежность писателя к тому или иному художественному направлению. Художественный мир писателя открывает огромные возможности для литературно-критических и литературоведческих исследований.

В России в 2003 г. появилась первая кандидатская диссертация, посвященная творчеству Макьюэна в аспекте жанровой поэтики: «Малая проза в творчестве английских писателей второй половины XX в.: Р. Тремейн, Г. Свифт, И. Макьюэн» Дорониной Олеси Викторовны38. В диссертации достаточно подробно анализируется сюжет, мотивы, метафорика ранних рассказов писателя, приводятся особенности изображения героев. Макыоэн признается исследовательницей одной из ключевых фигур литературы конца XX века. На основе анализа жанра короткого рассказа Тремейн, Свифта и Макыоэна делается вывод об особенностях малой прозы концы XX века, таких как: ослабленная сюжетность, повышенная роль внефабульных элементов, взаимозамещение «реальности» и «иллюзии», психологизм.

Тема настоящего исследования - «Темпоральный дискурс в романе И. Макыоэна «Дитя во времени» - позволяет раскрыть проблему художественной репрезентации времени в творческом сознании писателя и увидеть целостную систему дискурса о времени, организующего проблемную сферу и повествовательную структуру романа.

Понятие «дискурс» в диссертации определяется как «речь, погруженная в жизнь»39 (Н.Д. Арутюнова), как сложное коммуникативное явление, включающее не только акт создания текста, но и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата и др.)»40 (Ю.Н-. Караулов, В.В. Петров).

Темпоральный дискурс» трактуется как термин, служащий описанию такой системы, в рамках которой существует весь набор практик, подпадающих под определение темпоральных или временных.

Актуальность и научная значимость диссертации обуславливается следующим:

- включенностью в парадигму современных междисциплинарных научных исследований, изучающих литературу в контексте философии, художественной культуры и науки, потребностью современного гуманитарного знания в междисциплинарной интеграции;

- необходимостью уточнения представлений о путях развития современной британской (английской) литературы,

- повышением интереса к проблеме времени в разных отраслях знания, современной интерпретацией проблемы времени как имеющей глобальный характер специфической проблемы ХХ-ХХ1 веков.

Объектом исследования является художественная структура прозы И.Макьюэна.

Предметом исследования является темпоральный дискурс в романе И. Макьюэна «Дитя во времени». Выбор этого романа в ракурсе избранной проблематики определяется тем, что именно в этом романе темпоральный дискурс обладает наибольшей полнотой, развернутостью и многоаспектностью, что позволяет судить как об авторской концепции времени, так и о художественных способах ее реализации.

Материал исследования - роман И. Макьюэна «Дитя во времепи», написанный в 1987 г.

Цель настоящей работы - исследование особенностей организации и функционирования темпорального дискурса как целостной системы, включающей проблемно-идеологическую и нарратологическую составляющие романа «Дитя во времени».

Задачи диссертации состоят в следующем:

1) проследить генезис основных философских, естественнонаучных и художественно-эстетических представлений о времени на разных этапах развития европейской культуры;

2) изучить теоретико-методологическую базу анализа художественного времени;

3) определить истоки формирования темпорального дискурса в творческом сознании И. Макьюэна;

4) выявить основные составляющие темпорального дискурса в романе «Дитя во времени»;

5) охарактеризовать специфику нарративной структуры романа, определить ее художественную функциональность в полилоге романа с современными концепциями общественных наук и «новой физики».

Научная новизна исследования заключается в выявлении специфики темпорального сознания одного из крупнейших английских прозаиков рубежа второго и третьего тысячелетий, в определении содержания и функций темпорального дискурса в современном английском романе, в обосновании роли художественного полилога романа с современными концепциями общественных и естественных наук.

Методика исследования определяется особенностями исследуемого материала, цели и задач диссертации. Она включает в себя элементы историко-генетического, сравнительно-типологического, рецептивного, структурного, герменевтического подходов и методов. Историко-генетический подход реализуется в процессе изучения генезиса и развития представлений о времени в философском и естественно-научном дискурсах. Сравнительно-типологический подход позволяет выделить основные направления и тенденции исследования темпоралыюсти в художественном мире. Функционирование текста как эстетического полилога с социальными науками и «новой физикой» делает необходимым привлечение

15 междисциплинарного подхода. Ориентация текста на скрытый диалог и игру с читателем обусловливает привлечение методологии рецептивной эстетики. В исследовании нарративной структуры романа необходимы структурный и герменевтический методы.

Теоретико-методологической основой работы стали труды Б.А. Успенского, В.И. Тюпы, A.A. Мендилоу, Ц. Тодорова, Ж.Женетта, П. Рикера; исследователей творчества И. Макыоэпа: Д. Малкома, П. Чарльдза, Д. Хэда; исследователей современного литературного процесса: Д.В. Затонского, С.Н. Филюшкиной.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Темпоральный дискурс в творческом сознании Макьюэна возникает в процессе осмысления времени как глобальной кросскультурной проблемы, охватывающей такие понятия, как «субъективное (личное) время», «монументальное (историческое) время», «физическое время», «память», «детство».

2. Темпоральный дискурс определяет проблемно-идеологическую сферу и повествовательную структуру романа «Дитя во времени». Темпоральный дискурс базируется на осмыслении времени в следующих аспектах: обыденно-бытовом, философском, антропологическом, бытийпо-психологическом, естественнонаучном, историко-культурном, морально-этическом, и представлен системой мотивов, которые могут быть разделены на две группы: 1) мотив борьбы со временем, мотив непреодоленного прошлого, мотив утраченного времени; 2) мотив реинтеграции ребенка во взрослом и мотив памяти. Мотивы первой группы связаны с идеей о разрушительном воздействии времени на человека. Мотивы второй группы соответствуют идее о воздействии человека на время путем преодоления его разрушительной силы. Благодаря противоречивому единству этих мотивов темпоральный дискурс обретает смысловую многомерность, которая на уровне нарратнва проявляет себя в наличии двух сюжетных линий (Дарка и Стивена), демонстрирующих разные возможности отношений со временем (Дарк - разрушительность игр со временем, Стивен - достижение компромисса со временем).

3. Темпоральный дискурс романа включает в себя художественную рефлексию предшествующих и современных естественно-научных концепций и философско-эстетических воззрений на проблему времени, осуществляемую на основе интертекстуального взаимодействия с ними, что отражается как на идеологической, так и на нарративной структуре романа.

4. Благодаря функционированию темпорального дискурса в одном художественном пространстве соединяются такие взаимоисключающие константы, как «субъективное объективное», «рациональное - иррациональное», «научное -мистическое», «умопостигаемое - интуитивное». Это соединение осуществляется за счет:

1) полиинтерпретируемости времени (в частности, «путешествия во времени», принципиального позиционирования этого опыта на границе между научным и мистическим);

2) акцентирования отношений между внутренним (личным) и монументальным (внешним, историко-политическим) временем, и шире - между личным и общественным;

3) соединения дисконтинуальности и линейности в повествовании;

4) психологизации, осуществляемой в «сцене» (монологической, диалогической, описательной);

5) использования миметического визуалистического повествования «из перспективы героя» (Д.В.Затонский);

Такие идеологическая установка и повествовательная стратегия позволяют создать художественную иллюзию объективности субъективного.

5. В основе эстетических взглядов И. Макыоэна лежит идея о единстве субъективного и объективного, которые соединены в романе столь тесно, что подчас становится невозможно их разграничить. Писатель является выразителем идеи о необходимости соединения в романе всех возможных знаний о мире: научных, религиозных, философских, мистических, повседневно-обыденных. Роман должен уподобляться безграничному культурному полю, в котором уживаются противоречивые истины. Писателю, по Макыоэпу, необходимо осваивать все проявления сложного мироустройства.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 13 работ. Концепция и основные положения работы обсуждались на аспирантских объединениях и заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина, ежегодных научных конференциях «Державинские чтения» (Тамбов, 2010, 2011, 2012), на VIT международной научной конференции «Филология и культура» (Тамбов, 2009), на ежегодных международных конференциях Российской ассоциации преподавателей английской литературы (Владимир 2009, Смоленск, 2011), на XXII Пуришевских чтениях (Москва, 2010), на международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов-2011» (Москва, 2011), на международной конференции «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов, 2010, 2012).

Научно-практическая значимость диссертации заключается в том, что ее материалы могут быть использованы в общих курсах новейшей зарубежной литературы, по истории английской литературы, в вузовских спецкурсах и спецсеминарах по проблемам современной литературы, жанровой специфике романа и творчества И. Макыоэна, при разработке концепции современной английской литературы, подготовке монографий и учебных пособий для университетов.

Структура диссертации состоит из введения, трех глав, списка литературы и приложения. Основное содержание исследования изложено на 186 страницах. Список литературы включает 233 наименования, из них 82 на английском языке.

Список научной литературыВеденкова, Екатерина Сергеевна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Алексина Т. А. Время как феномен культуры apl@chronos.msu.ru Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.chronos.msu.ru/RREPORTS/aleksina vremia.html.

2. Анастасьев Н. На тонкой проволоке. Новое в школьных программах // Первое сентября Электронный ресурс. Режим доступа: http://lit. 1 seplember.ru/arliclef.php?!D=200100208. Заглавие с экрана.

3. Английская литература. 1945-1980. АН СССР. Институт мировой литературы им. A.M. Горького. Ответ, ред. A.A. Саруханян. М.: «Наука», 1987. - 51 1 с.

4. Артог Ф. Времена мира. История, историческое письмо. Пер. с фр. А. Беляк // Новое литературное обозрение, 2007, № 3. С. 22-34.

5. Артог Ф. Типы исторического мышления: презентизм и формы восприятия времени / Франсуа Артог // Отечественные записки, 2004, № 5, С. 214-225.

6. Арутюнова Н.Д. Дискурс / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь / Глав. Ред. В.Н. Ярцева; АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 682 с.

7. Ахундов М.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы / М.Д. Ахундов; АН СССР, Ин-т философии. ML, Наука, 1982. - 222 с.

8. Байрон Дж. Г. Избранное / Дж. Г. Байрон. Ростов н/д.: Феникс, 1998. -544с.

9. Бахтин М.М. Эпос и роман / М.М. Бахтин; Авт. вступ. ст. В.В. Кожинов. -СПб.: Азбука, 2000. 304 с.

10. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. Примеч. С.С. Аверинцева, С.Г. Бочарова. 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. - 444 с.

11. Белоусов К.И. Текст: пространство, время, темпоритм: монография / К.И. Белоусов. Новосибирск: Сибирские огни, 2005. - 248 с.

12. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э.М. Бенвенист. Пер. с франц. Под ред., с вступ. ст. и коммент. Ю.В. Степанова. М.: Прогресс, 1974. - 447 с.

13. Бергсон А. Время и свобода воли: С прил. ст. «Введение в метафизику». Пер. Маргариты Грюнвальд / Анри Бергсон; Пер. С.И. Гессена. М.: журн. «Русская мысль», 1910. - 239 с.

14. Бергсон А. Материя и память / Анри Бергсон // Бергсон А. Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 1. М.: Московский клуб, 1992. - 327 с. - С. 160317.

15. Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания / Анри Бергсон // Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 1. М.: Московский клуб, 1992. - 327 с. -С. 50-160.

16. Блохинцев Д.И. Основы квантовой механики: Учебное пособие для вузов. / Д.И. Блохинцев 5-е изд., перераб. - М.: Наука, 1976. - 664 с.

17. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция Электронный ресурс. Режим доступа: http://lit.lib.ru/kykachalow a/simulacreset simulation.shtml.

18. Борисенко А. Иэн Макьюэн Фауст и фантаст // Иностранная литература 2003, № 10, С. 1-12.

19. Боум А. Квантовая механика: основы и приложения: пер. с англ. М.: Мир, 1990.-720 с.

20. Брежнева Е., Проскурин Б.М. Повествовательные модусы и их игра в романе Иэна Макьюэна «Амстердам» // Проблемы метода и поэтики в мировой литературе: Межвуз. сб. науч. тр. / Перм. ун-т; Отв. ред. Н.С. Бочкарева. -Пермь, 2005.-234 с.

21. Бремон К. Структурное изучение повествовательных текстов после Проппа // Семиотика. Антология / сост. Ю.С. Степанов. 2-е изд., перераб. и доп. -М.: Академический проект, 2001. - 702 с.

22. Вульф В. Избранное. Пер. с англ. / Вирджиния Вульф / Вступ. ст. Е. Гениевой. М.: Худож. лит., 1989. - 558 с.

23. Гайденко П.П, Тема судьбы и представление о времени в древнегреческом мировоззрении / П.П. Гайденко // Вопросы философии, 1969, № 9, С. 88-98.

24. Голдинг У. Повелитель мух: Роман / Уильям Голдинг; Пер. с англ. Е. Суриц. Авт. предисл. В. Зельченко. СПб.: Азбука, 2000. - 267 с.

25. Голдинг У. «Шпиль» и другие повести / Уильям Голдинг; Пер. с англ. М.: Прогресс, 1981.-447 с.

26. Голованова И.А. Время, вечность, момент / И.А. Голованова // Вестник Моск. ун-та, серия «Философия», 1993, № 5, с. 57-64.

27. Голсуорси Д. Сага о Форсайтах: Пер. с англ. / Джон Голсуорси. — М.: ACT, 2003.-880 с.

28. Греймас А.-Ж. Структурная семантика: Поиск метода: пер. с франц. Л. Зимина / А.-Ж. Греймас. М.: Академический проект, 2004. - 367 с.

29. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры / А.Я. Гуревич. М.: Искусство, 1972. - 318 с.

30. Гуревич А.Я. Время как проблема истории культуры / А.Я. Гуревич // Вопросы философии, 1969, № 3, с. 105-116.

31. Дейк Т.А. Ван. Язык. Понимание. Коммуникация. Сб. работ / Т.А. Ван Дейк; Пер. с англ. Сост. В.В. Петров; Под ред. В.И. Герасимова. Вступ. ст. Ю.Н. Караулова, В.В. Петрова. -М.: Прогресс, 1989. 310 с.

32. Декарт Р. Сочинения в 2 т.: Пер. с лат и франц. Т. 1 / Сост., ред., вступ, ст. В.В. Соколова; примеч. М.А. Гарцева, В.В, Соколова. АН СССР, Ин-т философии. М.: Мысль, 1989. - 654 с.

33. Делез Ж. Логика смысла Электронный ресурс. Режим доступа: http.7/readr.ru/ghil-deJez-logika-smisla-l .html?page=2.

34. Джеммер М. Эволюция понятий квантовой механики / М. Джеммер; пер. с англ. Н. Покровского, под ред. Л.И. Пономарева М.: Наука, 1985. - 379 с.

35. Джемс В. Многообразие религиозного опыта / Вильям Джемс. СПб., 1972. -418 с.

36. Джойс Дж. Улисс. Роман / Джеймс Джойс; пер. с англ. В. Хинкиса, С. Хоружего; Коммент. С. Хоружего. М.: Республика, 1993. - 669 с.

37. Джумайло O.A. Специфика интертекстуальных связей: Т. Манн и И. Макьюэн // Литература в диалоге культур. Материалы международной научной конференции (Ростов-на-Дону, 18-21 октября 2003). Ростов-на-Дону, 2003.

38. Диккенс Ч. Большие надежды: Роман / Ч. Диккенс // Собрание сочинений в 30 томах, т. 23. Пер. с англ. и коммент. М. Лорие. М.: Худож. лит., 1960. -520 с.

39. Дильтей В. Собр. соч. в 6 т. / Вильгельм Дильтей. т. 3. Построение исторического мира в науках о духе / Пер. с нем. В. А. Куренного. М.: «Квадрат», 2004. - 352 с.

40. Дирак п. принципы квантовой механики / Поль Дирак; пер. с англ. Ю.Н. Демкова, Г.Ф. Друкарева; под ред. и с предисл. В.А. Фока. М.: Наука, 1979.-480 с.

41. Доронина О.В. Малая проза в творчестве английских писателей второй половины XX в.: Р. Тремейн, Г. Свифт, И. Макьюэн: диссертация.канд. филол. н.: 10.01.03.-М., 2003.

42. Егоров а.а. Диалектическое отношение пространства-времени к материальному движению / A.A. Егоров. Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1976. -128 с.

43. Есин А.Б. Время и пространство / Есин А.Б. // Введение в литературоведение. -М., 2004. с. 182-197.

44. Женетт Ж. Фигурыб работы по поэтике: в 2-х томах / Жерар Женетт. Пер. с франц. м.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. Т. 1 - 472 е., Т.2 - 472 с.

45. Жог в.И., Канке В.А. Проблема реальности и статуса форм времени и пространства / В.и. Жог, В.А. Канке // Философские науки, 1981, № 2, с. 3442.54.3алесова-Докторова л. Дуэль в конце XX века / Л. Залесова-Докторова // Звезда, 1999, №5, с. 233-235.

46. Каган М.С. Время как философская проблема / М.С. Каган // Вопросы философии, 1982, № 10, с. 117-124.

47. Кант И. О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира / И. Кант // Сочинения в 6-ти т., т. 2. Под общ. ред. В.Ф. Асмуса, А.В, Гулыги. М.: «Мысль», 1964. - 511 с.

48. Касаткина Е. «John Bull вздремнул, или «Fin de si и ele» по-английски». Британская литература 90-х годов / Е. Касаткина // Новый мир, 2000, № 8, С. 195-200.

49. Компаньон А. Демон теории: литература и здравый смысл / Антуан Компаьон; Пер. с франц. С. Зенкина. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2001. -336 с.

50. Кон И.С. Открытие «Я» / И.С. Кон. М.: Политиздат, 1978. - 367 с.

51. Кристева Ю. Время женщин. Тендерная теория и искусство // Антология 19702000. М.: РОССПЭН, 2005.

52. Лейбниц Г.В. Сочинения в 4-х томах / Г.В. Лейбниц. Редкол.: Б.Э. Быховский и др. Т. 1. Ред., сост. В.В. Соколов. М., 1982. - 636 с.

53. Ленгленд У. Видение Уильяма о Петре Пахаре» / Перевод, вступ. ст. и примеч. акад. Д.М. Пуришевского. М.-Л., Издательство Академии наук СССР, 1941.

54. Лессинг Г. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии / Готхольд Эфраим Лессинг; ред. Г.М. Фридлендер. -М.: Гослит издат, 1957. 519 с.

55. Лихачев Д. С. Искусство и время в контексте древнерусской культуры. М.: Наука, 1984.

56. Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы: Смех как мировоззрение и другие работы / Д.С. Лихачев. СПб., «Алетейя», 1997. -508 с.

57. Лихачев Д.С. поэтика древнерусской литературы / Д.С. Лихачев. 3-е изд., доп. М.: Наука, 1979. - 352 с.

58. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Т. 1 / А.Ф. Лосев. М.; «Высшая школа», 1963.

59. Лотман 10. М. Семиосфера: культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи и исследования / Ю. М. Лотман. СПб. : Искусство-СПб, 2004. 704 с.

60. Лоуренс Г. Любовник леди Чаттерли: роман / Дэвид Герберт Лоуренс; пер. с англ. И. Багрова, М. Литвиновой. М.: Мир книги, 2005. 320 с.

61. Лукин В.А. Художественный текст: основы лингвистической теории. Аналитический минимум / В.А. Лукин. Российская академия наук, Отделение историко-филологических наук. 2-е изд., перераб. и доп. М., «Ось-89», 2005.-559 с.

62. Макьюэн И. Дитя во времени: Роман, пер. с англ. Д. Иванова. М.: Эксмо; СПб: Домино, 2008. - 352 с.

63. Макыоэн И. Цементный садик : роман. / Иен Макьюэн ; пер. с англ. Н. Холмогоровой. М.: Росмэн-пресс, 2008. - 188 с.

64. Манн т. Волшебная гора: роман. / томас Манн; Пер. с нем. В. Курелла, В. Станкевич. В 2 т., т. 1. СПб.: Изд-во АО «Комплект», 1994. -446 с.

65. Мелюхин С.Т. Пространство и время / С.Т. Мелюхин // Философский энциклопедический словарь. 2-е изд. - М.: Советская энциклопедия, 1989. -815с.

66. Мешкова И.Н. Смысловая эволюция концептов пространства и времени в современной культуре: диссертация. кандидата философских наук. Ставрополь, 2007.

67. Мильтон Д. Потерянный рай / Д. Мильтон. Пер. сангл. Арк. Штейнберга; вступ. ст. А. Аникста. -М.: Худож. Лит., 1982. 414 с.

68. Михальская Н.П., Аникин Г.В. История английской литературы: Учебник для гуманитарных факультетов вузов. М., «Академия», 1998. - 516 с.

69. Молчанов В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии: Моногр. / В.И. Молчанов М.: Высш. шк., 1998. - 143 с.

70. Морозов Д.В. Художественное время и пространство в русскоязычных романах В. Набокова 1920-1930 годов: диссертация. кандидата филологических наук, Кострома, 2007.

71. Ницше Ф. Полное собрание сочинений в тринадцати томах / Ф. Ницше. Т. 8. -М.: Культурная революция, 2008. 287 с.

72. Нора П. Франция-память: пер. с франц. Д. Хапаевой / П. Нора, М. Озуф, Ж. Де Пюимеж, М. Винок. СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 1999. - 328 с.

73. Ньютон И. Математические начала натуральной философии // Собрание трудов акад. А. Н. Крылова, т. VIT. M.-JI. 1936.

74. Подольный Р. Г. Освоение времени / Р.Г. Подольный. М.: Политиздат, 1989. -141 с.

75. Постмодернизм: энциклопедия. Сост. A.A. Грицанов, М. А. Можейко. -Минск: Интерпрессервис, 2001. 1040 с.

76. Потанина H.JL Романы Диккенса 1860-х годов. Проблема нравственно-эстетического идеала. Автореф. диссерт. --М., 1984.

77. Потемкин В.К. Пространство в культуре мира. / отв. Ред. А.Т. Москаленко. АН СССР. Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1990. - 174 с.

78. Пронькина В.М. Художественное время и пространство в прозе У.М. Теккерея: диссертация. кандидата филологических наук. Саранск, 2003.

79. Пространство и время в художественном произведении. Сборник научных статей / Сост. и науч. ред. А.Г. Прокофьева, С.М. Скибин, В.Ю. Прокофьева, Оренбург, Изд-во ОГПУ, 2002.

80. Пространство и время в языке. Язык в пространстве и времени. Сборник статей / под ред. Н.И. Фролова, С.М. Беляковой. Тюмень, Издательство Тюменского гос. ун-та, 2005.

81. Рикер П. Время и рассказ / П. Рикер. В 2-х т. Пер. Т.В. Славко. т. 1: Интрига и исторический рассказ. М.; СПБ.: ЦГНИИИ ИНИОН РАН : Культур. Инициатива : Университет, кн., 1998. -313 с.

82. Рикер П. Время и рассказ / П. Рикер. В 2-х т. Пер. Т.В. Славко. т. 2: Конфигурация времени в вымышленном рассказе. М.; СПБ.: ЦГНИИИ ИНИОН РАН : Культур. Инициатива : Университет, кн., 2000. - 224 с.

83. Роднянская И.Б. Художественное время и художественное пространство / И.Б. Роднянская // Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987. - 752 с.

84. Рымарь Н.Т. Пространство и время как формы художественной деятельности // Рымарь Н. Т, Скобелев В. П. Теория автора и проблема художественной деятельности.-Воронеж: ЛОГОС-ТРАСТ, 1994.

85. Свифт Д. Путешествия Гулливера / Д. Свифт. М.: Лексика, 1993. -318с.

86. Свифт Г. Земля воды: Роман / Грэм Свифт; Пер. с англ. В. Михайлина. -СПб.: Азбука-классика, 2004. 246 с.

87. Слепоухов Г.Н. Пространственно-временная организация художественного произведения / Г.Н. Слепоухов // Философские науки. 1984, №1, С. 64-70.

88. Солодовник К.Б. Художественное воплощение мифологемы загробного мира (на материале ранних романов Дж. Фаулза). 4 июля, 2007 -Электронный ресурс. Режим доступа - http://www.hses-online.ru/2007/04/10 01 03/2007 04 10.01.03.pdf - Заглавие с экрана

89. Спиркин А.Г. Происхождение сознания / А. Г. Спиркин. М., 1960. - 471 с.

90. Струков В.В. Столкновение культур в романе И. Макьюэна «Невинный» // Проблема национальной идентичности и принципы межкультурной коммуникации: Материалы школы-семинара. Воронеж: ВГУ, 2001. - Т. 1 С. 105-109.

91. Сухина Е.И. Пространство и время в современном британском и русском сознании сквозь призму прессы (по материалам «The Times», «The Daily Telegraph», «Независимой газеты» и «Аргументов и фактов»): диссертация . кандидата культурологии. М., 2004.

92. Товчегречко, Е. В. «Роман-предупреждение» в системе литературных жанров антиутопического направления русской литературы / Е. В. Товчегречко. Режим доступа: http // www.rusnauka.com/ 10 NPE210 (.) 62688. doc.htm.

93. Тодоров Ц. Введение в фантастическую литературу / Цветан Тодоров. Перев. С франц. Б. Наумова.- М., Дом интеллектуальной книги, 1999. 144 с.

94. Тодоров Ц. Поэтика / Цветан Тодоров // Структурализм: «за» и «против»Сб.: пер. с англ., франц, нем., чеш., польск. и бол г. яз. / под ред. Е.Я. Басина, М.Я. Поляковой; предисл. В.П. Крутоуса. М.: «Прогресс», 1975.-468 е., С. 3-24.

95. Толмачев В.М. Где искать XX век? // Литература XX века: учебное пособие для студентов высших учебных заведений / В.М. Толмачев, В.Д. Седельник, Д.А. Иванов и др.; Под. ред. В.М. Толмачева. М.: ACADEMIA, 2003.-640 с.

96. Топоров В.Н. Пространство // Мифы народов мира. Т. 2, М. ,1988. 719с.

97. Трубников Н.н. Время человеческого бытия / Отв. Ред. в. А. Лекторский. АН СССР, Ин-т философии. М.: Наука, 1987. - 255 с.

98. Тюпа В.И. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса («Архиерей» А.П, Чехова) / В.И. Тюпа. Тверь: Твер. гос. Ун-т, 2001

99. Тюпа В.И. Очерк современной нарратологии // Критика и семиотика. Вып. 5. 2002. М., Российский государственный гуманитарный университет, с. 5-31.

100. Уитроу Дж. Естественная философия времени / Дж.Дж. Уитроу; пер. с англ. Ю. Молчанова; общ. ред. и послесл. М.Э. Омельяновского. М.: Прогресс, 1964.-431 с.

101. Успенский Б.А. Поэтика композиции: сборник / Б.А. Успенский. СПб.: Азбука, 2000. - 348 с.

102. Ухтомский A.A. Доминанта / A.A. Ухтомский; главный редактор Е. Строганова. СПб. : Питер, 2002. -221 с.

103. Уэллс Г. Дж. Машина времени. Человек-невидимка. Война миров. Рассказы: пер. с англ. / Герберт Дж. Уэллс; М.: Олма-Прессобразование, 2002. - 508 с.

104. Файнберг JI. А. Представления о времени в первобытном обществе / Л.А. Файнберг// Советская этнография, 1977, С. 128-136.

105. Фаулз Дж. Любовница французского лейтенанта: Роман / Джон Фаулз; пер. с англ. М. Беккер, и. Комаровой. СПб.: Северо-Запад, 1993. - 507 с.

106. Федоров Ф.П. Романтический художественный мир: пространство и время / Ф.П. Федоров; Даувгапилс, пед. ин-т им. Я.Э. Калиберзиня. Рига, «Зинанта», 1988. - 456 с.

107. Физическая энциклопедия. В 5-ти томах. Т. 1. Глав. ред. A.M. ПрохоровМ.: Советская энциклопедия. 1988. 703 с.

108. Фильдинг Г. История Тома Джонса, найденыша : Роман / Генри Фильдинг ; пер. с англ. И примеч. А. Франковского; вступ. ст. Ю. Кагарлицкого. М. : Правда, 1982. - 990 с.

109. Филюшкина С.Н. Проблема автора, точки зрения, повествовательной ситуации (на примере романов Дж. Барнса, Дж. Фаулза, Г.Свифта) / Филюшкина С.Н. // Вестник Пермского университета. Вып. 1 (17), 2012, с. 143-147.

110. Филюшкина С.Н. Современный английский роман: Форма раскрытия автором сознания и проблемы повествовательной техники / С.Н. Филюшкина.- Воронеж, Издательство Воронежского университета, 1988. 184 с.

111. Френк Д. Пространственная форма в современной литературе // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв.: трактаты, статьи, эссе / под ред. К. Косикова. М., Изд. МГУ, 1987. 511 е., С. 194-213.

112. Фуко М. Археология знания: Пер, с фр./Общ. ред. Бр.Левченко.— К.: Ника-Центр, 1996,—208 с.

113. Хайдеггер М. Бытие и время / Мартин Хайдеггер; Перевод с нем. И примеч. В.В. Бибихина. M.: Ad Marginem, 1997. 451 с.

114. Хаксли О. Контрапункт: роман / О. Хаксли Собрание сочинений в 4 т.4 авт. вступ. ст. Н. Дьяконова; пер. И. Романович. СПб.: Амфора, 1999. - 603с.

115. Хапаева Д. Время собственное / Д. Хапаева // Хапаева Д. Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий. -М.: НЛО, 2005.

116. Хасанов И. А. Время: природа, равномерность, измерение / И.А. Хасанов. М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 304 с.

117. Хокинг С. Краткая история времени: От большого взрыва до черных дыр тивен Хокин / Пер. с англ. Н. Смородинской. Спб., Амфора, 2001. - 268 с.

118. Цехмистро И.З. Диалектика множественного и единого. Квантовые свойства мира как неделимого целого / И.З. Цехмистро. М.: Мысль, 1972. -276 с.

119. Чередниченко В.И. Типология временных отношений в лирике / В.И. Чередниченко. Тбилиси, Мецниереба, 1986. - 140 с.

120. Чернейко Л. О. Способ представления пространства и времени в художественном тексте / Л.О. Чернейко // Филологические науки, 1994, № 2, с. 58-70.

121. Шмид В. Нарратология / В. Шмид. М.: Языки славянской культуры, 2003.-312 с.

122. Эйнштейн А. Работы по теории относительности. М., 1965.

123. Эко У. Заметки на полях имени Розы // Эко У. Имя Розы / роман. М., «Книжная палата», 1989.-486 е., С. 427-466.

124. Эко У. Шесть прогулок в литературных лесах / Умберкто Эко ; Пер. с англ. Александры Глебовской. М.: Симпозиум, 2002. - 283 с.

125. Эмис М. Стрела времени или природа преступления. Серия «Игра в классику»»: ЭКСМО; Москва; 2004. Электронный ресурс OCR Busya http://lib.aldebaran.ru/.

126. Юлдашев Л.Г. Художественное пространство и время // Юлдашев Л.Г. Искусство: философские проблемы исследования. М., Мысль, 1981. 248 с.

127. Ярская В. Н. Развитие понятия времени // Вопросы философии, 1981, № 3,С. 157-160.

128. A Companion to Narrative Theory edited by James Phelan and Peter J. Rabinowitz. Oxford, Blackwell Publishing, 2005.

129. A Companion to the British and Irish Novel 1945-2000 edited by Brian w. Shaffer. Oxford, Blackwell Publishing, 2005.

130. A Concise Companion to Contemporary British Fiction. Edited by James F. English. Oxford, Blackwell Publishing, 2006.

131. An Interview with Ian McEwan. Lilian Louvel, Gilles Menegaldo, 1995.

132. Bentley N. Contemporary British Fiction. Edinburgh, Edinburgh University Press, 2008.

133. Blackwood, Caroline. «De disgustibus» // The Times Literary Supplement 1978.

134. Bradbury, Lorna. 'Ways With Words 2010: Ian McEwan Interview.' Telegraph, 20 May 2010 2007 Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.telegraph.co.uk/culture/books/ways-with-words/7744712/Ways-With-Words-2010-Ian-McEwan-interview.html.

135. Bradbury M. The Modern British Novel: 1878-2001. / Malcolm Bradbury. London, Penguin books, 2001.

136. Bradford R. The Novel Now. Contemporary British Fiction. Oxford, Blackwell Publishing, 2007.

137. Brown, Mick. 'Warming to the Topic of Climate Change.' Telegraph, 11 March 2010 Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.telegraph.co.uk/culture/books/7412584/Ian-McEwan-interview-warming-to-the-topic-of-climate-change.html.

138. Bruno M. Shah OP. The Sin of Ian McEwan's Fictive Atonement: Reading his Later Novels. Journal compilation. The Dominican Council /Blackwell Publishing, 2008.

139. Caminada, Carlos. 'Ian McEwan, Finishing New Novel, Ponders World After Sept. 11', Bloomberg.com, 16 July 2004 Электронный ресурс. - режим доступа:http://wvvw.bloomberg.com/apps/ne\vs?pid=newsarchive&sid=a4L6SJH6SmN0&re fei-europe.

140. Childs Peter. Ian McEwan's «Enduring Love» (Routledge Guides to Literature). Routledge, 2006.

141. Childs P. The Fiction of Ian McEwan (Readers' Guides to Essential Criticism). Palgrave Macmillan, 2005.

142. Chotiner, Isaac. "The TNR Q&A." The New Republic, 11 January 2008 -Электронный ресурс. режим доступа: http://www.tnr.com/article/books-and-arts/the-tnr-qa?id=2cee28d 1 -869d-447a-8e83-4e046f5ad6df&k=80115.

143. Collett-White, Mike. 'Book Talk.' Reuters, 24 April 2007. Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.reuters.com/article/2007/Q4/24/us-books-author-mcewan-idUSL2443249920070424.

144. Conn D. Transparent Minds. Princeton, NJ, Princeton University Press, 1978.

145. Conversations with Ian McEwan, edited by Ryan Roberts. University Press of Mississippi, 2010.

146. David Malcolm, Understanding Ian McEwan (Columbia: University of South Carolina Press, 2004.

147. Dobrzynski, Judith H. "He's Not 'MacAbre' Any Longer." Wall Street Journal, 20 November 2007 Электронный ресурс. - режим доступа: http://online.wsi.com/article/SB 119551287029698442.html.

148. Dominic Н. The Cambridge Introduction to Modern British Fiction, 19502000. Cambridge, Cambridge University Press, 2002.

149. Ellam Julie. Ian McEwan's «Atonement» (Continuum Contemporaries). Continuum, 2009.

150. Finney B. English fiction since 1984: narrating a nation. PALGRAVE MACMILLAN, 2006.

151. Greimas A.J. Ricoeur P. On narrativity // New Literary History. 1989. Vol. 20. №3.

152. Head Dominic. Ian McEwan (Contemporary British Novelists). Manchester University Press/ Macmillan, 2008.

153. Hillard, Graham. The Limits of Rationalism in Ian McEwan's Saturday. The Explicator, Vol. 68, No. 2, 140-143, 2010.

154. Ian McEwan: Contemporary Critical Perspectives. Edited by Sebastian Groes. Continuum, 2009.

155. Jameson F. Postmodernism, or, The Cultural Logic of Late Capitalism. Durham, Duke University Press, 1991.

156. Jensen M.H. The Effects of Conflict in the Novels of Ian McEwan. -Электронный ресурс. режим доступа: http://www.ianmcewan.com/bib/articles/Jensen.pdf.

157. Jensen, Morten Hoi. The Effects of Conflict in the Novels of Ian McEwan. Copenhagen International School, 2005. Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.ianmcewan.com/bib/articles/Jensen.pdf.

158. Kiernan Ryan, Writers and their Work: Ian McEwan. United Kingdom: Northcote House, 1994.

159. Lewis, Peter «Ian McEwan» // Contemporary Novelists. 4th ed. Ed. D.L. Kirkpatrick. London & Chicago: St James Press, 1986.

160. Liotard J.-F. The Inhuman. Reflections on Time. Transl. by G. Bennington and R. Bowlby. Stanford: Stanford U.P., 1991.

161. McEwan I. A Cause for Joy // The Guardian, 12 July Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.guardian.co.uk/news/2003/iul/12/guardianobituanes.

162. McEwan I. A Parallel Tradition И The Guardian, l April 2006 -Электронный ресурс. режим доступа: http://www.guardian.co.uk/books/2006/apr/0l/scienceandnature.richarddawkins.

163. McEwan I. A Tale of Two Cities // The Guardian, 22 October 2005 -Электронный ресурс. режим доступа: http://www.guardian.co.uk/books/2005/oct/22/featuresreviews.guardianreview3l.

164. McEwan I. Beyond Belief // The Guardian, 12 September 2001 Ian McEwan's reaction to September 11th. [Электронный ресурс] - режим доступа: http://www.ianmcewan.com/bib/articles/9-l l-02.html.

165. McEwan I. How could we have forgotten that this was always going to happen? // The Guardian, 8 July 2005 Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.guardian.co.uk/world/2005/iul/08/terrorism.july74.

166. McEwan I. Let's Talk about Climate Change // openDemocracy.net, 21 April 2005 2005 Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.opendemocracy.net/globalizationclimate changedebate/article2439.jsp.

167. McEwan I. Mother Tongue, // The Guardian, October 13, 2001-Электронный ресурс. режим доступа: ■http://www.ianincevvan.com/bib/articles/mother-tongue.html.

168. McEwan I. On John Updike // New York Review of Books 12 March 2009 -Электронный ресурс. режим доступа: http://www.nybooks.com/articles/archives/2009/mar/12/on-iohn-updike/

169. McEwan I. Only Love and Then Oblivion', // The Guardian, 12 September 2001 Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.iannicewan.com/bib/articles/love-oblivion.html.

170. McEwan I. Or Shall We Die? Set to music by Michael Berkeley. London: Jonathan Cape, 1983.

171. McEwan I. Save the Boot Room, Save the Earth // The Guardian, 19 March 2005 Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.guardian.co.Uk/artanddesign/2005/mar/l 9/art 1.

172. McEwan I. Season's Readings // The Guardian, 4 December 2004 -Электронный ресурс. режим доступа: http://www.guardian.co.uk/books/2004/dec/04/bestbooksoftheyear.bestbooks/.

173. McEwan I. The Child in Time. London, Vintage book, 1992.

174. McEwan I. The Day of Judgment // The Guardian, 31 May 2008 -Электронный ресурс. режим доступа: http://www.guardian.co.Uk/books/2008/may/3 l/fiction.philosophy.

175. McEwan I. The Diagnosis // The New Yorker, 80:40, 20 & 27 December 2004: 116-129.

176. McEwan I. The Master II The Guardian, 7 April 2005 Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.guardian.co.uk/books/2005/apr/07/riction.saulbellow'.

177. McEwan I. // The Wall Street Journal, 8 November 2008 Электронный ресурс. - режим доступа: http://online.wsi.com/aiticle/SB 122610265113310125.html?mod=googlenews wsj.

178. Malcolm David. Understanding Ian McEwan. University of South Carolina, 2002.

179. Mendiloy A.A. Time and the Novel. Introduction by J. Icaas. London, New York: Peter Nevill, 1952.

180. Miller, Laura. 'Salon.com Interview with McEwan', Salon.com, 9 April 2005 -Электронный ресурс. режим доступа: http://www.salon.com/2005/04/09/mcewan 5/.

181. Morrison J. Contemporary Fiction. London and New York, Routledge, 2003.

182. Morrison J. Narration and Unease in Ian McEwan's Later Fiction. Critique, March 1,2001, p. 253-268.

183. Massi A. The Novel today. A critical Guide to the British Novel. 1970-1989. London, New York: Longman, 1990.

184. Rennison N. Contemporary British Novelists. London and New York, Routledge, 2005.

185. Ricoeur P. The Model of the Text: Meaningful Action Considered as a Text // New Literary History. 1973. Vol. 5. № 1.

186. Ricoeur P. Time and narrative / Tr. by K. McLaughlin, D. Pellauer. V. 1- 3. Chicago: The University of Chicago Press, 1984.

187. RooneyAnne. York Notes on «Atonement» (York Notes Advanced). Longman / Prentice Hall, 2006.

188. Ross, Michael L. On a Darkling Planet: Ian McEwan's Saturday and the Condition of England. Twentieth-Century Literature. Spring, 2008, p. 75-96

189. Problèmes de nouveau roman, Paris, Seuil, 1967.

190. Salisbury, Laura. Narration and neurology: lanMcEwan's mother tongue. Textual Practice 24(5), 2010, 883-912.

191. Seaboyer, Judith. Ian McEwan: Contemporary realism and the novel of ideas. In Acheson, James and Ross, Sarah E (Ed.), The Contemporary British Novel 1 ed. (pp. 23-34) Edinburgh: Edinburgh University Press, 2005.

192. Slay Jack, Jr.Ian McEwan (Twayne's English Authors Series). Twayne Publishers, 1996.

193. Stanzel F., Die typischen Eriahlsituationen in Roman, Vienne-Stuttgart, 1955.

194. Sumera, Adam. Woman and Authority in Ian McEwan's "Conversation with a Cupboard Man" and Its Film Adaptation // Text Matters 1 (2011): 123-134.

195. The Theory of the Novel / edited by Stevick Ph., New York, 1967.

196. Vintage Living Texts. The essential guide to contemporary literature: Ian McEwan, Vintage, 2002.

197. Vogel, Elise. 'Meet the Writers: Ian McEwan1 Barnes & Noble Website, 2002 Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.barnesandnoble.com/writers/writerdetai Is. asp?cid=701882&userid=51G YOOE4LB#interview.

198. Wake P. Narrative and narratology // The Routledge Companion to critical theory edited by Simon Malpas and Paul Wake. London and New York, Routledge, 2006.

199. Ward A.C. Twentieth Century Literature. 7th ed. 1940.

200. Weich, Dave. 'Ian McEwan, Reinventing Himself Still', Powells.com, 1 April 2004.- Электронный ресурс. режим доступа: http://www.powells.com/reader/intei-views/.

201. Whitney, Helen. 'Faith and Doubt at Ground Zero: Ian McEwan', Frontline / PBS, April 2002 Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.pbs.org/wgbh/pages/frontline/shows/faith/interviews/mcewan.html.

202. Wieters, Oliver. Ian McEwan Mut zum Ressimismus. - Электронный ресурс. - режим доступа http://wvvw.oliverwieters.de/?p=8.

203. Wroe, Nicholas. «Ian McEwan: «It's good to get your hands dirty a bit».' The Guardian, 6 March 2010 Электронный ресурс. - режим доступа: http://www.guardian.co.uk/books/2010/mar/06/ian-mcewan-solar.

204. Специфика жанра специфика хронотопа: роман И. Макьюэна «Дитя во времени» / Е.С. Веденкова // XXII Пуришевские чтения: «История идей в жанровой истории» / Отв. Ред. E.H. Черноземова. МПГУ, 2010, с. 261262.