Теории идеологии в западной социологии

Тузиков, Андрей Римович

автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.06
диссертация на тему: Теории идеологии в западной социологии

Год: 2003
Автор научной работы: Тузиков, Андрей Римович
Ученая cтепень: доктора социологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 22.00.06

Диссертация по социологии на тему 'Теории идеологии в западной социологии'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Теории идеологии в западной социологии"

На правах рукописи

ТУЗИКОВ АНДРЕЙ РИМОВИЧ

ТЕОРИИ ИДЕОЛОГИИ В ЗАПАДНОЙ СОЦИОЛОГИИ: ОТ КРИТИКИ «ЛОЖНОГО СОЗНАНИЯ» К АНАЛИЗУ ДИСКУРСИВНЫХ ПРАКТИК МАСС-МЕДИА

(Специальность 22.00.06 - социология культуры, духовной жизни)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

МОСКВА 2003

Диссертация выполнена на кафедре государственного управления, истории и социологии Казанского государственного технологического

университета

Научный консультант - доктор философских наук, профессор Андреев Эдуард Михайлович

Официальные оппоненты:

Член-корреспондент РАН,

доктор философских наук, профессор Дмитриев Анатолий Васильевич Доктор философских наук, профессор Славин Борис Федорович Доктор философских наук, профессор Судас Лариса Григорьевна

Ведущая организация:

Ростовский государственный университет

Защита состоится «23» сентября 2003 года в 15 часов

на заседании Диссертационного Совета Д 002.088.01 при Институте социально-политических исследований РАН по адресу: Москва, 119991, Ленинский проспект, 32А, 12 этаж, к.1227.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института социально-политических исследований РАН

Автореферат разослан «Р>> ОК*^^^?!003 г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета

диссертационного совета г л

доктор философских наук,

профессор О /у X *

Э.М. Андреев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловливается несколькими обстоятельствами. Во-первых, идеология - одно из самых неоднозначных понятий, а проблема идеологии - одна из самых малоисследованных проблем в истории социальной мысли, поэтому она породила больше аналитических и концептуальных сложностей, чем любая другая категория социальных наук. И дело не только во множестве концептуальных подходов, которые существовали в прошлом и существуют в настоящем, но и в том, что идеология как социально-духовный феномен проявляет себя практически во всех сферах социальной жизни и неотделима от самой культуры и социальной мысли современных индустриальных обществ. Причем, речь идет не только о групповом и массовом сознании, но и о социологической теории. Поэтому значительный интерес представляет собой изучение теории идеологии как в историческом аспекте, так и в контексте современной «пост индустриальной» эпохи, эпохи масс-медиа и глобализации.

Во-вторых, коренные социально-экономические, социально-политические и социокультурные перемены, происходящие в России с конца 80-х годов XX века, оказывают сильнейшее влияние на сферу духовной жизни, провоцируя такие масштабные и дисфункциональные явления, как «ценностный конфликт» и «ценностный вакуум». Эти явления, в свою очередь, порождают кризис идентичности как у рядовых граждан России, так и у политических и экономических элит, что в сочетании с ценностным конфликтом чревато углублением разлома между различными социокультурными пространствами, на которые может расколоться общество. В таких обстоятельствах в последние шесть лет раздаются призывы к поиску «национальной идеи» или объединяющей идеологии для новой России*. Все, что удалось тогда произвести методом «мозгового штурма» и озвучить - это модифицированную формулу графа Уварова

(Самодержавие-Православие-Народность). Правда, в духе новых веяний составные *

Политическая реабилитация термина «идеология» в России произошла с конца 1996 года, когда Президент Б Н. Ельцин в послании Федеральному собранию озвучил желательность поиска новой «национальной идеи для новой России».

элементы данной формулы варьировались от патриотизма, соборности и державности до свободы, демократии и прав человека. Вспышки массового энтузиазма не вызвал ни один из вариантов триады. И все же было положено начало широкому общенациональному обсуждению данной проблематики в средствах массовой информации и само понятие «идеология» получило новую легитимность. Однако адекватная задаче поиска новой «национальной идеи» теоретическая проработка идеологической проблематики в нашей науке еще не доведена до конца, что может негативно сказаться на практической деятельности.

В-третьих, в западной социологической науке за последние два десятилетия появился большой массив работ, посвященных идеологии, которые относительно слабо изучены и проанализированы в российской социологии. Особенно это относится к изучению идеологических эффектов, производимых социологическими теориями в обществе и социо-семантической рамке изучения идеологии (например, анализу дискурсивных практик масс-медиа).

В-четвертых, альтернативное видение развития человечества основывается на представлениях о необходимости и неизбежности новой духовной революции, по масштабам (но не по содержанию) аналогичной той, которая произошла в эпоху • Ренессанса. Как отмечает академик РАН В. Степин: «Придется вырабатывать новое понимание природы, деятельности, личности, власти и т.д.».* По сути, это означает необходимость выработки новой идеологии для XXI века.

Наконец, обозначившийся сегодня императив медиаконструирования реальности и информационные войны не исключают, а наоборот, предполагают спецификацию идеологических механизмов воздействия в современном социуме. И хотя статья 13 действующей Конституции Российской Федерации говорит о том, «что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», это не отменяет актуальность темы исследования. На наш взгляд, включение этой статьи было обусловлено периодом «прощания с советским тоталитаризмом», когда все связанное с коммунистической идеологией и партийно-

* Кто приговорил цивилизацию? II Российская газета от 5 марта 2003.

государственными идеологическими институтами понималось исключительно в негативном контексте. Сегодня же, по прошествию времени становится очевидным, что суть «отказа от государственной идеологии» должна интерпретироваться главным образом в узком, «партийном» смысле этого тезиса и не исключает функциональности таких проявлений идеологии, как патриотизм, консенсус базовых ценностей, плюрализм, толерантность и общероссийская идентичность.

Все перечисленное выше позволяет, на наш взгляд, интерпретировать сложившуюся ситуацию как актуальную исследовательскую проблему.

Степень научной разработанности проблемы. Исследования, касающиеся теоретических подходов к изучению идеологии в западной социологической теории и ■ исследования идеологии как феномена общественной жизни стран Запада, были достаточно широко распространены в нашей науке в советское время. Преобладал «критически-разоблачительный» стиль в контексте «критики буржуазной идеологии». Все научные идеи западных ученых, так или иначе, соотносились с «правильным» или «неправильным» пониманием марксизма, с марксистской или немарксистской ориентацией исследователей. Было бы неверным полностью отрицать вклад советских обществоведов в изучение вышеназванной проблематики. Достаточно отметить серьезные работы Н.Бикенина, А.Богомолова, А. Дмитриева, Р.Косолапова, Ю.Вдовиченко, В.Загладина, Ю. Красина, И. Антоновича, И.Фролова, И. Сиземской, Н.Михайловой, В. Макаренко, Ю.Давыдова, К. Гаджиева, В. Гранова, П. Гуревича, А. Бутенко, Б. Поспелова, С. Попова, А. Панарина, и др. В целом в рамках советского обществоведения сложились следующие направления изучения проблематики идеологии:

1) социально-философский анализ идеологии как феномена общественного сознания;

2) историко-философский анализ генезиса идеологии марксизма ленинизма;

3) критика буржуазных теорий идеологии и самой буржуазной, мелкобуржуазной и тому подобных типов идеологии в различных обществах;

4) историко-философский, социально-политический и социально-культурный анализ основных идеологий индустриального общества (консерватизма, либерализма, анархизма, социализма, фашизма и т.п.);

5) социологический анализ отдельных направлений и форм идеологической работы (идеологической борьбы) и идеологических процессов.

во-первых, стремлением политического и научного истеблишмента как можно дальше дистанцироваться от традиций советского обществоведения (в первой половине 90-х господствовал своеобразный «категорический императив» тотального разрыва с коммунизмом);

во-вторых, влиянием идей деидеологизации в поздне-индустриальную эпоху и постмодернистских идей, пришедших с Запада;

в-третьих, тем, что большинство наших обществоведов хоть и стремилось демонстративно разорвать с «тоталитарным прошлым», все же придерживалось вполне марксистских взглядов на идеологию как на «ложное сознание» и как на мистификацию социальной реальности в интересах господствующих классов. Отсюда, по всей видимости, вытекало и их нежелание пользоваться термином «идеология» применительно к концептуализации новой «демократической» и «либеральной» жизни, иначе пришлось бы ставить вопрос о том, что там за ее идеологическим фасадом.

Наверное, поэтому и столь часто практиковались ссылки на западное постмодернистское обществоведение, которое, говоря о проблемах социальной

рефлексии, пользовалось терминами типа «дискурс», «игры языка» н т.п. При этом игнорировался тот факт, что вне рамок постмодернизма и «конца истории и идеологии»*, концепция идеологии продолжала развиваться в западной социально-политической теории и признавалась вполне функциональной для изучения современных социальных явлений и процессов. Причем, это осуществлялось как сторонниками неомарксистских (Т. Иглтон, Дж.Б. Томпсон, ИЛаррейн), так и немарксистских подходов (Р. Будон, П. Рике, Д.Крото, Т. Болл и Р. Даггер).

Кризис в странах коммунизма и успехи НТР на Западе нашли отражение в концепциях «конца идеологии» и «конца истории», которые уже во второй половине 1970-х годов сменились идеями «реидеологизации», среди авторов которых были те, кто недавно выступал как провозвестники эры конца идеологии (Д. Белл и др.). При этом Д. Белл пояснял, что говоря о конце идеологий, он имел в виду только конец великих тоталитарных проектов - фашизма и коммунизма.

* Хотелось бы отметить своеобразный «талло эффект», который сопутствовал работе Д. Белла «Конец идеологии», написанный в конце 50-х годов XX века. Белл, размышляя о грядущем «постиндустриальном» обществе, хотел подчеркнуть, что для управления таким обществом не требуются идеологические доктрины, аналогичные прежним временам, а политика будет строиться на принципа* технократии и медиа манипуляциях. Однако, зти уточнения прошли как-то незамеченными, как и концепция того же Д. Белла о реидеологизации, а идею «конца идеологии» подхватили и соответствующим образом интерпретировали. О причинах такого эффекта идет речь в 4 и 5 главах диссертации.

Идеология выступает составной частью культуры, задавая модели восприятия и интерпретации «реальности», а затем и провоцируя определенные действия. Специфичность идеологии, судя по всему, заключается, прежде всего, в том, что она:

• в большинстве случаев связана с всегда асимметричными отношениями власти;

• выполняет ряд важных социальных функций, без которых общество не может существовать (легитимации, ориентации, интеграции и мобилизации, социализации и др.);в отличие от науки допускает эмоциональные оценки, подменяя ими строгие доказательства;

• мимикрирует под научную теорию, но опирается не только на научные факты и процедуры, а на лексические приемы, маскирующие за убедительностью подачи материала его недостаточную научную обоснованность;

• объясняет в терминах «человека массы» ситуацию, которая не рационализирована, но воспринимается как беспокоящая или угрожающая (в данном случае идеология предлагает в упрощенном виде способы рационализации таких ситуаций, хотя бы и в символической форме).

- «культурная индустрия», а Л. Альтюссер - «идеологические аппараты государства». Идеология и как теоретический концепт, и как феномен традиционно ассоциируется с отношениями политической власти. Однако не стоит трактовать эту близость чересчур буквально, ведь власть - это не только «чистая» политика. М. Фуко в своих работах ярко проиллюстрировал, что властные отношения «вплетены» практически в структуру любой социокультурной практики и даже семантические структуры языка воспроизводят властные отношения. Идеология теперь все чаще понимается не столько в ставшими классическими терминах «ложного сознания» и «системы ценностей», сколько в плане «технологических» возможностей господствующих институтов общества воспроизводить систему культурных практик, ценностей, понятий и символов, легитимизирующих существующий социальный порядок (Т.Ван Дейк, А. Гоулднер, Дж.Б. Томпсон, К.Лефорт, Д.Крото и др.). Активная роль идеологии в жизни общества признается сторонниками концепции социального конструирования реальности (НЛукман и П. Бергер). Близко к ним стоят апологеты идеи «герменевтического и социо-семантического поворота» в изучении проблем общества (Ю. Хабермас, Дж. Б. Томпсон, П. Брике, Т.Ван Дейк, С. Холл и др.). Идеология здесь рассматривается сквозь призму культуры, языковых конструкций и контекста коммуникаций

Несмотря на откат неомарксистской волны, в западной социологической теории 80-х-90-х годов сохраняют влияние традиции критики идеологии в плане её разоблачения и преодоления (Й.Ларрейн, С.Холл, Дж. Б. Томпсон, ДжЛалл и др.), в тоже время наблюдается и стремление к нейтральному анализу идеологии как социального феномена, присущего любому обществу (О. Балабан, А.Гоулднер, М. Селиджер, Р.Будон и др.). Проведенный анализ западной литературы позволяет сделать следующие выводы:

• в последние два десятилетия XX века возрос интерес как к теоретическим проблемам идеологии, так и к «технологическим» её аспектам;

• само понятие «идеология» признается в принципе функциональным для концептуализации социальных явлений современности;

• среди западных ученых сохраняется поляризация относительно взглядов на сущность идеологии. С одной стороны, развивается традиция «критики идеологии», с другой стороны, развивается и «технологическое» направление, стремящееся изучать идеологию в целях ее практического применения в политике, управлении, рекламе и т.п.;

• в конце XX века влиятельным направлением стал социо-семантический подход к изучению идеологии.

Однако в западной социологической науке отсутствуют работы, в которых бы содержался комплексный анализ разработки и применения теорий идеологии в Х1Х-ХХ веках, а также не полностью проанализирован сам генезис понятия «идеология» в рамках социологической теории. Обобщающие работы по истории и современности социологической теории (Р. Арон, Дж.Ритцер, М. Уотерс, Дж. Александер) хоть и используют термин «идеология», но не рассматривают взаимосвязь и взаимовлияние идеологии и социологии.

В современной России проблематика, связанная с западными теориями идеологии и проблемами их применения, несмотря на скепсис начала 90-х годов включалась в круг научных интересов А. Зиновьева, А. Дмитриева, Ю.Волкова, А.Панарина, И.Пантина, К.Гаджиева, В. Согрина, А. Соловьева, Ю.Красина, С.Кара Мурзы, Ю. Давыдова, И. Девятко, В. Фоминой, А.Кравченко, И. Громова, А. Мацкевича, М. Назарова, В. Семенова и ряда других исследователей. Кроме того, в 90е годы были защищены как минимум три докторские диссертации, непосредственно имеющие отношение к рассматриваемой проблематике (В. Согрин, А. Жукоцкая, Э. Теплов)*.

* Согрин В.В. Идеология в американской истории: от отцов основателей до конца XX века. Дисс. доктора ист. наук, М.: 1995. Жукоцкая А. В. Проблема идеологии (социально-философский анализ). Дисс. доктора филос. наук, М.: 1998. Теплов Э.П. Идеологические ценности основных демократических движений современности. Дисс. доктора полит, наук. СПб.:1994.

Исследование В. Согрина носит чисто исторический характер. Он рассматривает эволюцию идеологических воззрений и идеологические основания внутренней и внешней политики США на протяжении двух веков. Работа Э. Теплова посвящена анализу идеологических оснований демократических движений и методам анализа идеологий этих движений. Диссертация А. Жукоцкой основными задачами имеет социально-философский анализ понятия «идеология», гипотез возникновения феномена идеологии, методологического потенциала концепта в историческом и политическом пространствах и роли идеологии в контексте властных отношений. Ряд западных теорий идеологии применительно к современной российской политике рассмотрен в кандидатских диссертациях В.Гончарова, Н. Шеляпина, М. Юрченко*, защищенных в 1999 году. В целом для современных российских исследований по указанной выше проблематике типично: I) нацеленность на изучение структурных и функциональных характеристик идеологии (А.Зиновьев, Ю.Волков, Н.Шеляпин, В.Гончаров и др.); 2) сконцентрированность на социально-политических и социально-философских аспектах проблемы, особенно с точки зрения их применимости к изучению российского общества (А.Панарин, К.Гаджиев, Э.Теплов, А.Жукоцкая, М.Юрченко, С. Кара Мурза и др.); 3) ярко выраженный интерес к ведущим идеологическим системам, особенно либерализму, консерватизму, социал-демократии, экологизму и их версиям (В.Согрин, Ю.Красин, Б.Славин, Э.Абелинскас, А.Гусев, В. Гарбузов, И.Клямкин и др.).

* Гончаров В.Э. Концепции идеологии и современная российская политика. Дисс. канд полит, наук, СПб.: 1999. Юрченко М.В. Современная парадигма политической идеологии. Дисс. канд. полит.наук, Ростов-на-Дону: 1999. Шеляпин Н.В. Российская идеология (социологический аспект). Дисс.канд. соц.наук, СПб.: 1999.

предметом которых были бы проблемы применимости теории идеологии к изучению таких современных трендов развития общества, существенно влияющих и на духовную жизнь, как развитие массовой коммуникации (особенно в контексте киберпространства) и глобализации. Все это определило выбор темы диссертационного исследования.

Объект, предмет, цель и основные задачи исследования. Объектом исследования выступает идеологическая сфера индустриально-развитых западных стран, а предметом исследования является эволюция теорий идеологии в западной социологической теории, а также их применимость для концептуализации изменений в культуре и духовной жизни западных стран в конце XX - начале XXI веков.

• интерпретация основных проблем социологической теории (а именно, сущность социальной реальности и социального порядка, сущность понятия «общество», а также экспликация основных социальных проблем и путей их решения) неотделима от концепции идеологии;

• идеология как часть культуры «модерна» (индустриального общества Нового времени) сформировалась именно на Западе, следовательно, для обществ, идущих по пути модернизации, важно понять генезис концепции идеологии, ее роль в развитии социальной теории и практическую функциональность общественных процессов в терминах «пост» (постструктурализм, постиндустриализм, постмодернизм);

Термин Дж. Б. Томпсона, означающий широкое развитие массовой коммуникации и информатизацию общества (см Thompson J.B. Ideology and Modem Culture. Stanford. 1990).

глобализации не вошли в оборот российской социологической мысли, что разрывает единые исследовательские традиции науки; Целью данной работы, поэтому, является раскрытие эволюции основных направлений концептуализации идеологии в западной социологической теории с акцентом на определение её специфики в условиях развития массовых коммуникаций и глобализации*.

Идеологическая проблематика рассматривается в социокультурных рамках, то есть как элемент культуры и духовной жизни общества. Сочетается эпистемологический, социо-семантический и собственно социологический анализ. Поставленная цель обусловила и постановку задач исследования:

• рассмотреть генезис понятия «идеология», его семантические границы, эпистемологическую и социологическую специфику современного понимания идеологии в западной социологической теории;

• проанализировать классические основания социологической теории идеологии и рассмотреть эволюцию теорий идеологии в процессе развития социологической науки;

• выявить формы взаимовлияния ведущих западных социологических теорий XX века и основных идеологических дискурсов;

• раскрыть особенности использования теорий идеологии в контексте таких явлений западной культуры конца XX века, как постструктурализм, постмодернизм и консюмеризм;

• дать анализ современных «негативных» теорий идеологии (рассматривающих ее в контексте искаженной картины социальной реальности) и «нейтральных» подходов (понимающих идеологию как символическую систему, пронизывающую социальную действительность вне контекста истинности и ложности);

Автор не ставил себе задачу дать полностью исчерпывающую историческую картнну развития теорий идеологии, а, прежде всего, сосредоточил свое внимание на анализе методологических подходов, лежащих в основе как общих теоретических построений относительно идеологической проблематики в социальном знании, гак и применимости теорий идеологии для анализа и эмпирического изучения социальных проблем в эпоху масс-медиа и глобализации.

• исследовать специфику применения теорий идеологии для

социологического изучения масс-медиа и процессов глобализации. Хронологические рамки исследования. Идеология как социокультурный феномен и научные традиции ее изучения и применения теории идеологии неотделимы от эпохи модерна и становления социальных наук. Изучение идеологии в рамках социологической теории приходится на период Х1Х-ХХ веков, так как институционализация и укрепление влияния большинства социальных наук происходит именно в это время.

Методологические основы исследования. Автор исходил из концептуального подхода, основывающегося на признании принципиальной специфики методологии социологии как науки, согласно которой социальная реальность несводима и не аналогична реальности природы. Соответственно идеология как социальный феномен рассматривается вне принципов позитивистской онтологии, в рамках гуманитарно-личностной парадигмы (в конструкционистской версии), которая предполагает акцентирование внимания на том, что идеология одновременно и социокультурное явление, возникающее в социальной реальности и средство формирования этой реальности. Конструкционизм требовал от автора изучения дискурсивных практик масс-медиа, особенностей социо-семантических аспектов функционирования идеологии и идеологических эффектов социологических теорий, которые определяют социальное конструирование реальности.

При изучении особенностей эволюции теорий идеологии в рамках социологической науки автор опирался на исторический, диалектический, сравнительный, комплиментарный и комплексный подходы. Исследование проводилось также с опорой на концепцию социального конструирования реальности П.Бергера и М. Лукмана, теории критического дискурсивного анализа Т.Ван Дейка и «культурных исследований» С.Холла.

Методологические основы исследования определили необходимость использования как традиционных общенаучных принципов и методов:

систематизации, классификации, типологического, социокультурного анализа, так и специальных социологических методов контент и дискурс анализа.

Научная новизна исследования состоит в том, что:

1. Данная работа представляет собой первое специальное исследование основных тенденций эволюции различных теорий идеологии в рамках западной социологической науки последних двух веков.

2. Впервые в отечественной науке комплексно рассмотрена взаимосвязь и взаимовлияние основных идеологизированных дискурсов (выявленных автором) и социологической теории. Проанализированы виды взаимовлияния идеологии и социологической науки.

3. Идеологическая проблематика рассматривается диссертантом в социокультурном аспекте. Предлагается анализ теорий идеологии, до сегодняшнего времени либо вовсе не исследованных российскими обществоведами, либо используемых ими фрагментарно. Также впервые введен в научный оборот большой объём специальной литературы, мало известной отечественным обществоведам.

4. Более детально по сравнению с другими исследованиями рассмотрены «технологические» аспекты функционирования идеологии в современных развитых индустриальных обществах. Исследованы также социо-семантические характеристики идеологических практик применительно к сфере массовой коммуникации.

5. Впервые понятие «идеологический эффект» применено для анализа таких социологических теорий, как теории глобализации и модернизации.

6. Выявлена специфика применения теорий идеологии для анализа феноменов массовой коммуникации.

7. На основе конкретных фактов, используя новые для российской социологии подхода и мало доступные российским ученым иностранные источники, рассмотрены с позиций теории идеологии процессы глобализации, при этом реализована авторская концепция, основанная на акцентуации интерпретативного потенциала идеологии.

8. Показаны особенности эмпирического изучения идеологии как социокультурного феномена в западной социологической науке.

9. Впервые в отечественной науке проанализирован потенциал идеологии как средства медиаконструирования социальной реальности.

10. Изучены специфические особенности проявления идеологии в сфере рекламы и киберпространства.

11. Проанализировано использование теорий идеологии в контексте таких явлений западной культуры конца XX века, как постструктурализм, постмодернизм и консюмеризм.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Все современные теории идеологии в функциональных целях можно разделить на две основных группы: «негативные» (рассматривающие сущность идеологии в контексте дихотомии «истинное знание/ложное знание») и «нейтральные» (понимающие идеологию как феномен, необходимо и функционально присущий современным обществам).

2. Наука и идеология взаимосвязаны между собой и взаимно влияют друг на друга. Социологические теории развиваются в контексте трех основных идеологизированных дискурсов: консервативного, либерального и критически-радикального.

3. Социологические теории могут быть причинами возникновения «идеологических эффектов», когда одни научные идеи, попадая в пространство публичных обсуждений, приобретают статус истинности и объективности, а другие не воспринимаются общественностью.

4. Специфика социологического изучения идеологии заключается не только в анализе корпуса идей и ценностей, связанных с конкретной идеологией и её социальной базой, но и в исследовании того, каким образом и почему те или иные идеи приобретают серьезное влияние в обществе.

5. В эпоху массовой коммуникации идеология является не только репрезентацией социальной реальности, но и средством её медиаконструирования.

6. Идеология как научный концепт не потеряла своего социологического значения и в контексте теоретического дискурса в стиле «пост» (постструктурализм и постмодернизм).

7. Феномены идеологии и идеологического сознания неразрывно связаны с постоянным воспроизводством деления на «ин» группы и «аут» группы в обществе (МЫ и ОНИ) и соответственно с необходимостью выбора идентичности, представительства социальных интересов и отношений власти/подчинения.

8. Изучение идеологии как социального феномена и использование теорий идеологии в современную эпоху неотделимо от анализа дискурсивных практик масс-медиа.

9. Изучение идеологии в рамках дискурсивных практик масс-медиа с необходимостью требует синтеза социологии, социолингвистики и семантики.

10. Теория идеологии вполне применима для концептуализации таких социальных явлений современности, как массовая коммуникация и глобализация.

11. Процессы концептуализируемые в социологической теории как глобализация и модернизация, в результате идеологических эффектов повлияли на формирование широко распространенных идеологических дискурсов глобализма и девелопментализма.

12. Киберпространство сети Интернет не ослабляет, а скорее усиливает возможности идеологического воздействия и расширяет пространство функционирования идеологии.

13. Реклама сегодня во многом выполняет идеологические функции и служит, прежде всего, пространством функционирования идеологии консюмеризма.

14. Даже подчеркнуто нейтральная медиа продукция (программы новостей, мыльные оперы, рекламные ролики) в демократических обществах не свободна от идеологических дискурсивных практик и выполняет идеологические функции.

Теоретическая значимость исследования заключается: во-первых, в комплексном анализе западных теорий идеологии в их взаимосвязи с развитием социологической теории;

во-вторых, в обосновании идеи «идеологических» эффектов применительно к такой социологической теории как глобализация;

в-третьих, в раскрытии специфики идеологического конструирования социальной реальности в пространстве масс-медиа;

в-четвертых, в новой интерпретации содержания понятий «идеологема», «идеология», «идеологический эффект» и «идеологизированный дискурс»; в-пятых, в обосновании отдельных теоретических выводов, которые могут послужить для проведения специальных научных исследований идеологии применительно к сфере масс-медиа, киберпространству, рекламе и РЯ.

Практическая значимость работы. Содержание работы, ее идеи и выводы были использованы при разработке авторского курса «Идеология в пространстве культуры и политики: концептуализация и проблемы современного развития» для аспирантов и молодых преподавателей социальных и гуманитарных наук Поволжского региона, читаемого в течение двух лет на базе Центра социологии культуры КГУ.

На основе материалов диссертации разработан также авторский курс по «Основам РЯ», который читается для работников районных и городских комитетов по делам молодежи и спорта Республики Татарстан на базе Республиканского учебного центра Министерства молодежи и спорта РТ. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе на гуманитарных отделениях университетов, особенно на социологических отделениях и отделениях государственного и муниципального управления по таким предметам учебного плана, как история социологии, социология массовой коммуникации, социология культуры, социология рекламы и РИ, геополитика. Высшее образование в данных областях вряд ли может считаться полным без изучения идеологических традиций в политике и социальных науках, которые типичны как для прошлого, так и для современности.

Кроме того, результаты исследования могут быть использованы при разработке стратегий избирательных кампаний, рекламных стратегий и программ информационно-идеологического обеспечения реализации конкретных видов государственной политики.

Апробация работы. Идеи и положения данной работы проходили апробацию на Всероссийском философском конгрессе 2002 года и Ш Всероссийском конгрессе политологов в 2003 году, шести международных (Казань - 1996, 1998, 2001, Москва - 2001, Санкт Петербург - 2001, Нижний Новгород -2002), пяти всероссийских (Йошкар-Ола 2001, Казань - октябрь и ноябрь 2002, Краснодар - 2000 и 2002), семи межрегиональных и пяти республиканских конференциях, а также на теоретических семинарах кафедры и университета.

Материалы исследования обсуждались и за рубежом. В 1997 году автор был приглашен для участия в деятельности Летней Школы по проблемам социологии культуры в Католическом Университете г. Левена (Бельгия), где выступал с презентацией темы исследования. В 1998 и 1999 годах некоторые результаты исследования докладывались и обсуждались с зарубежными коллегами в Центрально-Европейском Университете (г. Будапешт) в рамках программ фонда Сороса (в 1998 году на сессии по проблемам изучения национализма, а в 1999 году на сессии по политическим наукам). В 2000 году автор провел 8 месяцев в США в рамках программы Фулбрайт, выполняя исследовательский проект, посвященный идеологиям либерализма и национализма, где он неоднократно выступал с публичными лекциями.

Диссертация обсуждалась на заседании кафедры государственного управления, истории и социологии Казанского государственного технологического университета им. С.М. Кирова и была рекомендована к защите.

Структура работы определена, исходя из поставленной цели и задач исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, девятнадцати параграфов, заключения и библиографии (340 наименований).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во введении диссертантом обосновывается выбор и актуальность темы исследования, рассматриваются степень ее разработанности, формулируются и обосновываются объект, предмет, цель, задачи и методологические основания диссертационного исследования. Здесь же раскрываются научная новизна работы, теоретическая и практическая значимость полученных результатов, отраженных в положениях выносимых на защиту, а также даются пояснения относительно апробации и структуре диссертации.

В первой главе - «Теория идеологии как элемент социальной мысли эпохи становления индустриальной цивилизации Запада» проводится анализ места и роли теории идеологии в процессе развития науки об обществе и подчеркивается, что само понятие «идеология» неразрывно связано с общим культурным фоном индустриальной эпохи.

Первый параграф: «Эпоха Просвещения и социологическая теория идеологии К. Маркса: рождение традиции» посвящен истории возникновения и развития теории идеологии, начиная со «школы идеологов» Д. де Траси и кончая возникновением первой «чисто» социологической теории идеологии К. Маркса. Культура Просвещения с ее императивом разума задала рамки теоретических построений ученых. Де Траси заложил основы «нейтрального» подхода», в рамках которого идеология рассматривается как нечто социально и даже когнитивно-позитивное, или, по крайней мере, не мешающее общественному прогрессу. Своей задачей Д. де Траси видел разработку на базе философии сенсуализма новой науки об идеях и к нему восходит традиция ставить идеологию в один ряд с наукой, которую в дальнейшем активно поддержали В.И. Ленин и А. Грамши. С деятельностью де Траси связывается и возникновение негативного отношения к «идеологам», которых с легкой руки Наполеона стали считать людьми оторванными от реальной практики.

В XIX веке оформляется и «критический» подход к идеологии, рассматривающий ее как «искажение реальности». Этот подход сформировался в русле философии материализма (Л.Фейербах) и позитивизма (О.Конт). Критика

носила эпистемологический характер и основывалась на противопоставлении истинного (научного) знания ложному (не научному) знанию. И Фейербах, и Конт трактовали идеологию как некий этап в развитии форм человеческого познания, который уйдет в историю по мере «взросления» человечества и становления «позитивных наук».

Продолжив эпистемологическую критику идеологии как «ложного сознания», К. Маркс увязал ее с классовыми противоречиями индустриального общества. Таким образом, Маркс выступил родоначальником социологического понимания сущности идеологии, объясняя воспроизводство искаженной картины мира рабочего класса классовыми интересами буржуазии по поддержанию своего экономического, политического и культурного господства в обществе. Отсюда вытекает и положение Маркса о необходимости критики и разоблачения буржуазной идеологии со стороны наук, основанных на методологии исторического материализма. Маркс заложил мощную традицию критики идеологии в социологической теории, проявившую себя в положениях Франкфуртской школы и неомарксизма в целом, критически-радикального направления в социологии и феминизма. В какой-то степени Маркс предвосхитил и выводы теоретиков «конца идеологии и истории», ограничив существование идеологии только временем существования классового общества.

Вместе с тем социологическая теория идеологии Маркса провоцирует острые вопросы, основывающиеся, на наш взгляд, на возможности ее неоднозначной интерпретации. Например, возможно ли в рамках теории Маркса объяснить существование неклассовых идеологий (расизм, феминизм)? Или может ли идеология в принципе выполнять позитивную функцию в обществе? Если рассматривать идеологию в контексте дихотомии базиса и надстройки, то идеология представляется необходимым элементом социальной реальности. Если же отталкиваться от дихотомии общественного бытия и общественного сознания, то идеология выглядит «бастардом» общественного развития, только мешающим прогрессу.

Однако, несмотря на противоречия, теория идеологии Маркса является важнейшей вехой в социологическом изучении идеологии, а ее влияние на исследователей как марксистской (Дж. Лукач, А. Грамши, Л. Альтюссер, Т. Иглтон, Дж.Б. Томпсон, Й.Ларрейн, С .Холл), так и не марксистской ориентации (Т.Ван Дейк, Д. Крото, У. Хойнес, Р.Ходж, Г. Кресс) было и остается очень значительным.

Во втором параграфе: «Дальнейшая разработка теории идеологии: от Ф. Энгельса до Э. Дюркгейма» автор сосредоточивает внимание на «субъективной» стороне идеологической проблематики. Диалектический подход в понимании отношений базиса и надстройки требовал от последователей Маркса объяснить в рамках его теории идеологии, как возникают идеологии, и каким образом базисные явления детерминируют идеологическую сферу. Ф. Энгельс, А. Лабриола и наш «русский марксист-западник» Г.В. Плеханов выдвинули идею общественной (социальной) психологии, которая формируется на основе происходящих в обществе социально-экономических процессов. Идеология как бы сопрягалась с классовой психологией. Постановка и варианты решения субъективных сторон проблемы идеологии были свойственны и классической социологии.

На основе сравнительного анализа в диссертации рассматривается формирование двух линий трактовки и использования понятия «идеология», которые и в дальнейшем сохранились в западной социологической науке. Первая линия заключалась в «психологизации» феномена идеологии с акцентированием его субъективного фактора и была представлена подходами 3. Фрейда и В. Парето. Стержнем такого понимания идеологии являлось представление об иррациональной природе идеологического сознания, которое аналогично иррациональным импульсам инстинктов и находится в глубинных пластах психической организации человека.

Вторая линия, заключающаяся в выдвижении на первый план социальной природы человеческого сознания, неразрывно связывается с Э. Дюркгеймом. Идеология понималась, прежде всего, как коллективная репрезентация, то есть знание, отражающее социальные характеристики его носителей. Оба выделенных направления в трактовке идеологии концентрировались на субъективной стороне

проблемы, но в отличии от Энгельса и его последователей, делали это вне контекста социальных противоречий.

Трактовка сущности идеологии 3. Фрейдом основывалась на идее ложной рационализации «истинных мотивов» поведения людей. Идеологическое господство правящего слоя основывается, по Фрейду, на механизмах «идентификации с агрессором» (стокгольмский синдром). Разделяя рационалистические императивы культуры Просвещения, главным инструментом преодоления идеологических заблуждений Фрейд считал науку.

В отличие от Фрейда, В. Парето хоть и считал идеологию формой рационализации иррационального поведения членов общества, признавал идеологию полезной для осуществления практической политики, так как она -самый удобный способ общения с массами. Эта мысль находит множество поклонников и сегодня, особенно в среде политтехнологов.

Подход к рассмотрению идеологии Э. Дюркгейма акцентировал внимание на коллективном сознании «коллективного субъекта». Возникновение идеологии он связывал с социально-детерминированными процессами самопознания общества, но вне социально-экономических противоречий. В принципе Дюркгейм не настаивал на жесткой оппозиции идеологии науке, признавая за идеологией определенную функциональность.

Третий параграф: «От «научной» идеологии к социологии знания» посвящен рассмотрению перехода от «негативного» к более «нейтральному» пониманию сущности идеологии как комплекса идей, выражающих и обеспечивающих классовые интересы. Этот переход ассоциируется с именем Г. Лукача, который к тому же применил термин «идеология» к анализу самого марксизма, назвав его идеологией рабочего класса. Таким образом, Лукач расширил сферу употребления понятия «идеология» до пределов классового сознания в целом и одним из первых в марксистской традиции преодолел за счет этого представление об идеологии как о неизбежно «ложном сознании».

В этом же направлении развивал свою теорию идеологии ученик Лукача К. Мангейм, который в отличие от своего учителя работал вне рамок марксистской

традиции. Как и Лукач, Мангейм отстаивал идею социально-исторической обусловленности форм коллективного сознания, но не противопоставлял идеологию пролетариата идеологиям других социальных групп по шкале истинное/ложное знание. Мангейм, по сути, пытался реанимировать проект де Траси, а именно, разработать «основания социального знания» и «органон для научного построения политики».

Отрицая функциональность позитивистского редуцирования мира смыслов к простым эмпирическим фактам и «чистую» эпистемологию, не опирающуюся на социокультурный анализ, Мангейм выдвинул принципиально иную трактовку понятия «истина», связав ее с социальной ситуацией и социальными характеристиками производителей тех или иных знаний. Теория идеологии выступает у Мангейма частным случаем его социологии знания, которая, по его мнению, должна сменить традицию критики идеологии. Идеология в целом мыслится как искаженное знание, присущее любому обществу, но в отличие от утопии играющее, скорее, консервативно-охранительную, чем революционно-прогрессивную роль. Противостоять влиянию идеологии в принципе способна только интеллигенция, так как она не столь сильно интегрирована в существующий социальный порядок в силу своих «свободных» профессий. Эта мысль Мангейма в дальнейшем была подхвачена представителями Франкфуртской школы.

Расширенное до «тотального» понимание идеологии утрачивает негативный смысл и превращается в исследовательский концепт, который призван определять, какие социальные факторы обусловливают взгляды любой социальной группы. Социология знания предложила вариант решения, но не исчерпала проблему взаимоотношения науки и идеологии.

Именно рассмотрению данной проблемы посвящен четвертый параграф: «Проблема взаимовлияния науки и идеологии». Проведенный анализ показывает, что интерпретация диалектики взаимоотношений идеологии и науки зависит от специфики негативного или нейтрального подходов к пониманию сущности идеологии.

В негативном значении смысла идеологии на первый план выдвигаются различия между наукой и идеологией. С одной стороны, идеология может пониматься как антитеза науке, а их взаимоотношения уподобляться взаимоотношениям между истиной и заблуждением. С другой стороны, идеология может рассматриваться как знание, хотя и отличное от науки, но неизбежное ввиду присущих обществу социальных противоречий. Преодоление идеологических инверсий связывается не с теоретическими усилиями ученых, а с практическим разрешением этих противоречий. Наконец, в рамках данного подхода возможна даже трактовка науки как формы знания, выполняющего в условиях «позднего капитализма» идеологические функции (франкфуртцы).

В позитивном значении смысла идеологии акцентируются, во-первых, принципиальная обусловленность истинности/научности идеологии классовыми интересами, которые оцениваются в соответствии с критериями исторической прогрессивности/регрессивности. Во-вторых, снимается эпистемологическая разница между наукой и идеологией, и идеология может претендовать на статус научного знания.

«Интегративный» подход к пониманию специфики взаимоотношений науки и идеологии Й. Ларрейна основан на идее принципиального единства естественного и социального знания, в силу того, что они отражают единство исторического развития общества и природной среды. Главный аргумент Ларрейна заключается в том, что природа не является столь уж независимым объектом для естественных наук, так как она (природа) изучается в контексте общественно-исторической практики. Например, нефть изучается не просто как энергетическое соединение, науку интересует, прежде всего, ее сырьевой и энергетический потенциал в условиях современного индустриального производства.

Однако отношения науки и идеологии носят взаимообусловленный характер. Наука и идеология взаимно влияют друг на друга. Наука влияет на идеологию посредством воздействия на формирование картины мира, путем внедрения научной методологии мышления и специфического научного языка. Колоссальным идеологическим влиянием обладает в современных индустриально-развитых

обществах и сам авторитет научного знания и ученых, который используется для легитимации той или иной политики. Правда, исследования показывают, что далеко не все научные теории рекрутируются политиками и идеологами, а только те из них, которые оказываются « в нужное время и в нужном месте».

В свою очередь, и идеология может оказывать воздействие на науку. Главным образом, посредством влияния на выбор темы исследования, на специфику интерпретации полученных фактов и путем запретов на определенные идеи и направления исследований. Кроме того, идеология способна влиять на науку через социальные механизмы науки, связанные с распределением средств на исследования, карьерным ростом и т.п. Взаимосвязь идеологии и науки наглядно проявилась в развитии западной социологической теории XX века, анализу которой посвящена вторая глава диссертации.

Во второй главе - «Идеологизированные дискурсы в западной социологии XX века» рассматриваются проблемы влияния идеологии как специфической формы социального знания на социологию в целом и современных идеологий на конкретные социологические теории, в частности.

В первом параграфе второй главы: «Диалектика взаимосвязи идеологии и социологической теории» исследуется процесс влияния идеологии на социологическую науку. В XX веке, несмотря на разнообразие школ и направлений, социология претендовала на производство знания, которое бы способствовало решению основных социальных проблем индустриального общества на основе рационального поведения социальных акторов в политическом пространстве демократии. Главным препятствием на этом пути виделось отсутствие у социологических теорий ценностного нейтралитета. И здесь вновь стала использоваться концепция «идеологии», с помощью которой стали критиковаться теоретические основания социологии и результаты исследований. Наряду с критически-разоблачительным направлением в использовании термина «идеология» применительно к социологическим теориям в XX веке сложилось и конструкционистское направление. Оно опиралось на феноменологическое понимание реальности, в контексте которого идеология могла в принципе

претендовать на статус «реальности» в силу принадлежности к основным способам легитимации (и конструирования) социального порядка*.

Потенциальная «идеологичность» социологии, на наш взгляд, объясняется тем, что ни одна её теория не может избежать поиска ответов на фундаментальные вопросы типа: «Что такое социальная реальность? Что такое общество? Какие в нем существуют важнейшие проблемы? Каковы пути и способы их решения?» Конкретные идеологии влияют, скорее не непосредственно на ту или иную социологическую теорию, а, главным образом, на ее онтологические основания, задающие ответы на перечисленные выше вопросы. Все это влияет на дискурс постановки и обсуждения социальных проблем, который, в свою очередь, приобретает идеологизированный характер. С одной стороны, социологические теории могут приобретать идеологические функции, производя убедительные аргументы, легитимирующие господство, социальные интересы и идентичность различных групп. С другой, ведущие идеологические системы XX века (консерватизм, либерализм, социализм и т.п.) оказывают существенное влияние на постановку и интерпретацию социальных проблем в самой социологии.

Исследование показало, что идеология проявляет себя, во-первых, в симплификации и редуцировании сложных социальных процессов к относительно простым схемам (примерами могут служить символический редукционизм в стиле товарного фетишизма и технологический редукционизм, выражающийся в овеществлении научных абстракций). Во-вторых, в супергенерализации (чрезмерном и неоправданном обобщении). В-третьих, в схематизации социальных отношений в рамках модели: проблема/пути ее решения.

В силу того, что подавляющее большинство идеологий индустриальной эпохи восходят к интерпретации идеалов Просвещения, мы выделили консервативно-идеологизированный, критически-радикальный и либерально-идеологизироанный дискурсы, проявляющие себя в социологических теориях XX века. Их влияние происходит не столько в силу идеологической ангажированности конкретных

Здесь имели место отголоски известной теоремы Томаса, гласящей что социальные события реальны настолько, насколько они реальны по своим последствиям.

социологов (хотя это и может иметь место), сколько в силу самой принадлежности социологии к тому, что, по образному выражению А. Зиновьева, составляет идеологическую сферу обществе (масс-медиа, спорт, образование, литература, искусство, шоу бизнес и т.п.). Главным содержанием функционирования идеосферы является воспроизводство определенного сознания и в данном случае опора на научные концепции просто необходима идеосфере, по крайней мере, до тех пор, пока наука считается формой легитимного знания.

Во втором параграфе второй главы: «Социологическая теория и консервативно-идеологизированный дискурс» показывается его выявленная специфика на примере теоретических построений школ Т. Парсонса и П. Лазарсфельда. Их «консервативность» проявляет себя, во-первых, в проведении аналогии между трактовкой природы и общества как объективной реальности, развивающейся по имманентно присущим ей законам. С этим связывалась своеобразная программная установка на укрепление существующего социального порядка за счет усиления контроля за «естественным порядком вещей» с помощью науки и технологий. Во-вторых, консервативно-идеологизированный дискурс акцентирует «естественность» существования неравенства и иерархии в обществе. В-третьих, широко используется понятие «система» и ее позитивистские интерпретации для подчеркивания «естественных» основ существующего социального порядка. В-четвертых, интересы индивида рассматриваются как вторичные по сравнению с интересами социальных общностей (корпораций, наций и т.п.) или общества / государства в целом. >

Социальный порядок рассматривался Т. Парсонсом как базирующийся на системной рациональности, в которой «внутренняя» рациональность индивида .

дополнялась «внешней» рациональностью социетальной системы. Система социального действия выступает у Парсонса базовой редуцирующей абстракцией, отражающей понимание сущности общества. Биологические аналогии просматриваются в схематизации понятия «социальная система», которая функционально структурирована на подсистемы, обеспечивающие равновесие и гомеостаз (типично биологические понятия). Вся социальная система

презентируется как рациональная, что освящает ее функциональность и предполагает легитимацию и отстаивание социального порядка как разумного и полезного для всех членов общества. В результате термин «система» прочно вошел в публичный обиход, задавая представление о чем-то прочном и естественном.

Главными социальными проблемами Т. Парсонс считал: упрощенные представления о поведении людей в обществе как о случайных действиях, влияние эволюции социетальных факторов на социальную стабильность, искажающее влияние идеологий на политическую и экономическую жизнь. Основными же способами решения данных проблем предлагалось укрепление социального порядка посредством рациональной, основанной на строго научных рекомендациях интеграции общества в рамках существующей системы.

В школе П. Лазарсфельда сущность укрепления социального порядка понималась как интеграция посредством эмпирической рациональности. Базовой редуцирующей абстракцией выступало понятие «индекс аттитюдов (отношений)». Вся социальная система представлялась в виде типологических конструктов, которые эмпирически выявлялись с помощью расчетов корреляций между индексами отношений. Эмпирика должна была выявить скрытую от непосредственного наблюдения структуру социальной реальности, которую Лазарсфельд мыслил как психологизированную сущность, основанную на чувствах и отношениях, конституирующих социальные действия индивидов. Социальные действия определялись как функция групповой принадлежности. Реальность, таким образом, как бы сводится к научно диагностируемому статус кво, которое обретало легитимный статус благодаря авторитету математического аппарата науки. Понимание общества и его проблем в такой манере создавало аналогию с естественно научной картиной природы и «натурализовывало» существующий социальный порядок. Именно в русле полемики со школами Т.Парсонса и П.Лазарсфельда в 50-80-е годы XX века сформировался критически-радикальный дискурс в социологии.

В третьем параграфе второй главы: «Социология и критически-радикальный идеологический дискурс» выделяются его основные направления и

специфика. Основными направлениями критики со стороны представителей данного дискурса были проблемы развитого индустриального общества, выражающиеся в процессах отчуждения личности, разрушении среды обитания, порождающей одномерное сознание культурной индустрии, консервативной трансформации социологической теории, а также проявившийся в социологии сексизм и расизм. «Критики» не были однородными по своим идеологическим ориентациям, но были едины в стремлении радикально перестроить всю социальную систему и саму социологию как элемент этой системы. Важной чертой этого дискурса было и увязывание способов решения социальных проблем «зрелого капитализма» с доступом к властным ресурсам и, прежде всего, к рычагам политической власти, в овладении которыми виделась возможность более рационального и справедливого переустройства общества.

На основе проведенного сравнительного анализа были выявлены следующие разновидности критически-радикального идеологизированного дискурса в социологии XX века: радикально-либеральное направление (Ч.Р. Миле и с оговорками А. Этциони); леворадикальные неомарксисты* (Т.Адорно, Г. Маркузе и др. представители Франкфуртской школы); феминистское направление (Б. Фриден, Д. Смит, С. Фаейрстоун, Д.Михан, Дж. Бернард).

Базовой редуцирующей абстракцией у Миллса, с помощью которой он определяет сущность общества, является понятие «рациональность индивидуальной свободы», выступающая системообразующей для всей социальной структуры. Данная абстракция используется в оппозиции политической, экономической и интеллектуальной иррациональности, ведущей к отчуждению индивида и подчинению его правящим элитам в современном Миллсу обществе. Способом решения социальных проблем, по Миллсу, является переход политической власти в руки «рациональной демократии» в форме «демократического форума» (ответственные партии, интеллектуалы, независимые масс-медиа и свободные союзы представителей основных социальных институтов).

Подробный анализ их взглядов не входил в наши задачи ввиду наличия в теоретической социологии серьезных работ именно на эту тему (М. Джей, Ю Давыдов и др.)

Критика «позднего капитализма» А.Этциони основана на принципах идеологии коммунитаризма и представляет собой яркий пример взаимосвязи социологической теории и идеологии. Базовой редуцирующей абстракцией является понятие «активного общества», которое в состоянии воздействовать на среду, также изменяясь при этом. «Активное общество», опирающееся на союз локальных сообществ (от религиозных до соседско-территориальных), противопоставляется «большому пассивному обществу», чьими неразрешимыми проблемами считаются бюрократия, политическая коррупция, отчуждение, неэффективность управления. Идея братства выдвигается в качестве ведущей идеологемы, призванной скрепить союз локальных сообществ. Вообще идеалом провозглашается система, в которой сочетаются высокая степень контроля (как при тоталитаризме) и высокий уровень согласия (как при демократии).

Одновременно выдвигается и тезис о мультикультурализме в варианте «единства в многообразии» на основе ценностей, выраженных в Конституции США. Перенос центра тяжести в решении проблем с федерального на местный уровень и большая активность граждан в борьбе за власть на основе солидарных интересов видятся для Этциони как принципиальный выход. Таким образом, идеологическая доктрина коммунитаризма получает научную легитимацию со стороны «чистой» теории. Влиятельность теоретических положений А.Этциони продемонстрировала и президентская кампания 2000 года в США, где кандидат от «третьих сил» Р. Надер и его сторонники активно пользовались ими.

Феминистская социологическая теория также - наглядный пример взаимовлияния идеологии и социологии. Основными составными частями феминистской социологии являются: 1) феминистская социология знания, основанная на критике евроцентризма и андроцентризма; 2) феминистская версия социальной реальности и социального порядка, основанная на постулатах марксизма и постмодернизма; 3) феминистская версия микро- социального порядка и субъективности, основанная на представлениях об укорененности тендерного неравенства на микроуровне социальных взаимодействий. Традиционная социология и ситуация в обществе критикуется за дискурс маскулинности и примат

европейской точки зрения на все социальные проблемы. Сущность социальной реальности трактуется, с одной стороны, в рамках марксистской категории воспроизводства (в контексте «социального воспроизводства», которым заняты женщины, этнические и расовые меньшинства). С другой стороны, используются постмодернистские понятия «конструкция/деконструкция тендера», «дискурсивная практика», «репрезентация», с помощью которых концептуализируется «маскулинное» (мужское), по своей сути, общество.

Гендерные различия, наряду с расовыми, принимаются как организующие начала в социуме и играют роль базовой редуцирующей абстракции у «социологов-феминистов». Анализ показывает, что «феминистский» проект решения главных социальных проблем строится вокруг четырех основных предложений, радикально пересматривающих существующие стандарты социологии и общественного устройства: 1) учитывать зависимость знаний от позиции исследователя в системе властных отношений; 2) признать, что социальный порядок, основанный на мужском доминировании, недооценивает деятельность по социальному воспроизводству (воспитание детей, домашняя работа, услуги) в силу существующего идеологического господства; 3) принимать во внимание, что все, что относится к эксплуатации женщин распространяется и на другие «слабые» группы; 4) признать необходимость всегда ставить вопросы о происхождении тех или иных базовых понятий социологии, ввиду их «мужской ангажированности». Феминистская социология сыграла и продолжает играть значительную роль в легитимации феминистских проектов в культуре и политике, несмотря на аргументы противников утверждений о «мужском царстве» и факты о растущей статистике мужских самоубийств. Все больше и больше распространенными в публичном дискурсе становятся мнения о важности самореализации женщин вне семьи и о готовности принять женщин с феминистскими установками в качестве политических руководителей.

В четвертом параграфе второй главы: «Социология и либерально-идеологизированный дискурс» исследуется его характерные признаки и специфика. Показывается, что в социологических теориях XX века (этнометодология, теория

обмена, социальная драматургия и т.п.) либеральный дискурс проявлял себя в социологической интерпретации принципов утилитаризма* и основывался на так называемом методологическом индивидуализме. Суть последнего - в сведении всех социальных явлений к показателям индивидуального поведения.

Так, например, в этнометодологии (Г. Гарфинкель) базовой редуцирующей абстракцией является индивидуальная рациональность, с помощью которой Гарфинкель пытается проникнуть в сущность общественных отношений. Сочетая структурный функционализм Т.Парсонса (он был одно время его учеником) с феноменологией А.Шютца он трактовал социальную реальность как конструируемую «здесь и сейчас» участниками взаимодействия на основе признаваемого индивидами нормативного порядка. В его рамках они и делали «рациональный выбор» своих социальных действий. Сущность общественных отношений понималась этнометодологами в виде постоянных попыток индивидов соответствовать институционализированным нормам в процессе интерпретации ситуаций коммуникации с другими индивидами.

Основной социальной проблемой Гарфинкель считал «навязываемую рациональность», в которой виновной видел «общую культуру» и традиционную социологию. Главным же способом решения проблемы «не превращения индивида в биоробота» он видел утопию формирования «индивида-практического методолога», обладающего способностью конструировать: • социальную реальность на основе утилитаризма, прагматизма и соответствия нормативному порядку. Таким образом, именно индивидуальная рациональность рассматривается в качестве «движущей силы» общественного развития. Решение же социальных проблем видится не за счет преобразования «внешних» по отношению к индивиду структур, а за счет освобождения индивида от пут «навязываемой реальности» и с предоставлением ему свободы «конструировать» социальную реальность. Такое понимание свободы вполне соответствует духу либерализма, ведь всячески подчеркивается, что реальность конструируется не анархически, а в соответствии с институционализированным нормативным порядком, который существует, в том

* Утилитаризм как принцип выдвигает на пирччИ цщд ур"»"Т|ИТ*— —индивида.

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ I

библиотека i

С.Петервург | 09 ЮО •■» _[

числе, и в речевых конструкциях, и в альтернативных интерпретациях смыслов коммуникации.

Сходные по направленности положения присутствуют и в теории обмена Дж. Хоманса, при этом еще жестче акцентируются сугубо утилитарные мотивы межличностных взаимодействий, на основе которых и возникают, по мнению Хоманса, социальные структуры. Главное - это баланс между «инвестициями» индивидов в процессе взаимодействия с другими и получаемыми вознаграждениями. Теория справедливости Дж. Роза «пропитана» духом и способствует легитимации идеологии социал-либерализма. В целом либерально-идеологизированный дискурс в социологической теории способствует отстаиванию идеи социальной интеграции на основе утилитарной рациональности взаимодействующих индивидов, которые, в сущности, и воспроизводят социальный порядок, руководствуясь не столько традициями морали, сколько утилитарными соображениями о необходимости предсказуемых «правил игры» для всех.

В третьей главе - «Теория идеологии на перекрестке времен: от гиперматериализма постструктурализма к гиперреальности постмодернизма» выявляется специфика функционирования теорий идеологии в условиях доминирования в дискурсе социальной теории 70-80-х годов таких культурных феноменов, как постструктурализм и постмодернизм.

В первом параграфе третьей главы «Л. Альтюссер: материализация идеологии в аппаратах государства» проанализированы концептуальные положения теории идеологии известного французского ученого, чьи взгляды существенно повлияли на традиции постструктурализма. Особо отмечается, что Альтюссер предложил новую версию марксистской теории идеологии, связав понятие «идеология» с понятием «воспроизводство». Идеология у Альтюссера - не есть феномен сознания, хотя и проявляет себя в форме понятий и репрезентаций. Ее сущность заключена в материальных идеологических аппаратах государства - ИАГ (религиозные организации, система образования, правовая сфера, политическая сфера, профсоюзы, масс-медиа, сфера культуры), которые и воспроизводят сознание и социальную структуру. Таким образом, идеология предстает как вполне

материальный объект и проявляется в ИАГ, в конкретных практических действиях членов общества: в присутствии на собрании, в участии в демонстрации, подчинении /не подчинении начальнику, пении гимна и т.д.

Центральным понятием в теории идеологии Альтюссера является понятие «субъекта», так как «вне субъекта и без субъекта не существует идеологии». Именно идеология «создает» субъекта посредством механизма интерпелляции (оклика), который служит средством приобретения личностью своей идентичности (свой/чужой, демократ/консерватор, настоящий мужчина/милая женщина). Главная особенность идеологии - в ее способности незаметно навязывать определенные оценки и интерпретации.

В отличие от Гегеля и Маркса, искавших пути диалектического преодоления дихотомии идеальное/реальное, Альтюссер просто ликвидировал один из полюсов. Он как бы растворил «идеальное» в материальном, редуцировав идеи до уровня практики. За это французский ученый подвергался жесткой критике. Но в целом работы Альтюссера внесли выдающийся вклад в разработку теории идеологии. В частности, его мысли относительно неразрывной связи идеологии и социальной реальности существенно поколебали позиции сторонников концепции «ложного сознания».

Подход Альтюссера во многом определил направления научных поисков постструктуралистов, которые анализируются во втором параграфе третьей главы - «От теории идеологии к «режиму истины» и теории дискурса». Французские ученые М. Фуко и М. Пеше продолжили гиперматериалистическую линию Л. Альтюссера, но в отличие от своего учителя, во-первых, отказались от использования термина «идеология», заменив его близкими по смыслу понятиями «режим истины» и «дискурс», а во-вторых, М.Фуко, разделяя идею Альтюссера о возможности идеологического конструирования субъекта, выдвинул положение о возможности конструирования объекта. Проблему соотношения истины и ложности знаний Фуко решил, введя понятия «режим истины» и «эпистема», с помощью которых он стал характеризовать относительность любого социального знания. Эпистема означает форму институционализированного знания, исторически обусловленный «способ

говорения» о происходящем в обществе и схемы интерпретации этих событий. Каждая историческая эпоха, по мнению Фуко, порождает свои эпистемы, определяющие с одной стороны, что и как понимается, а с другой стороны - о чем и как люди будут говорить при обсуждении общественных проблем. Рассматривая язык в качестве материального носителя эпистем, французский ученый пересматривает и понятие «дискурс», меняя его чисто лингвистическую трактовку на социальную. Фуко жестко связывал континуум знание/власть и главной своей задачей ставил разобраться, почему-то, что люди говорят и как они это говорят (и добавим - о чем принято молчать - А.Т.), оказывается неотъемлемо от определенных социальных условий.

Понятия «дискурс» и «идеология» связаны между собой и являются родственными, на это указывал в свое время еще В. Бахтин. М. Пеше попытался разработать экспериментальную процедуру исследования взаимодействия идеологии и дискурса, дополнив критическую парадигму марксизма методами социолингвистики и семантики. Смысл любого высказывания Пеше не считал стабильным, а зависящим от «идеологических формаций» и их компонентов в виде «дискурсивных формаций», определяющих «что может и должно быть сказано в определенной позиции в рамках определенной социальной структуры». Методика экспериментального исследования дискурсивных формаций (автоматический анализ дискурса - ААД) была построена на идее возможности диагностировать смысл высказывания за пределами собственно текста. В своих экспериментах Пеше показал, как идеология влияет на неоднозначность интерпретаций понятий «планирование», «реформы», «перемены» в условиях французской социально-политической действительности 70-х годов.

Несмотря на то, что работы Пеше внесли заметный вклад в теорию идеологии и повлияли на позиции таких современных исследователей идеологии, как Дж.Б. Томпсон и И. Балкин, нельзя считать подход Пеше «окончательным решением» проблемы экспериментального исследования идеологии. Постоянная методологическая проблема применения эмпирических методов в социальных науках - насколько возможно для исследователя остаться идеологически

нейтральным в процессе интерпретации данных, говорят ли они сами за себя? К тому же если признать, что доминирующая идеология задает саму субъективность, как же можно бунтовать (к чему призывали Пеше и его сторонники) против истеблишмента? Должен ли появиться некий антидискурс и сконструировать контр истеблишмент? Но ведь в дискурсивных формациях уже закреплено господство существующего социального порядка и механизмы его воспроизводства. Похожие проблемы стояли и перед Лукачем, и перед Мангеймом, и перед Франкфуртской школой.

Трудности, связанные с использованием понятия «идеология», с одной стороны, и представления о вступлении в качественно иную постиндустриальную эпоху, с другой стороны, обусловили поиски теоретиков постмодернизма, специфика которого рассматривается в третьем параграфе третьей главы - «Зигзаги постмодернизма и теория идеологии». Исследование показало, что главные основания для пересмотра положений теории идеологии постмодернистами вытекали из их стремления пересмотреть идеалы, провозглашенные в период Нового времени, которые и составляли ядро политических идеологий индустриальной эпохи. Во-первых, отрицается сама идея Прогресса и, следовательно, возможности построения «хорошего» общества. Более того, все попытки сделать это объявляются опасными и ведущими к диктатуре. Во-вторых, на смену партиям и движениям с фиксированными идеологическими принципами в новую эпоху приходят социальные движения, отражающие иную, чем классовую фрагментацию общества и основанные на идеях множественной идентичности социальных акторов. В-третьих, согласно положениям постмодернистов (Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Бодрийяр. Г. Дебор) исчезает само основание для традиционного противопоставления реальности ее идеологической инверсии, следовательно, общество находится в «постидеологических» условиях. Так как, с одной стороны, идеология трансформируются во внешние языковые формы, начиная жить по социолингвистическим законам, а с другой стороны, сама реальность в обществе массового потребления во многом замещается символическим пространством имиджей, которые не отражают ничего реального и живут по своим собственным

законам (Бодрийяр использует термины «симулякр», означающий вторая кожа, и «гиперреальность»).

Реанимация теории идеологии в постмодернистском дискурсе связана с именем С. Жижека, который вовлек в него психоанализ в версии Ж.Лакана. На этой основе идеология провозглашается эпистемологически не отличающейся от других форм знания и условием самого существования социальной реальности. Травмирующая сущность реального может существовать только вкупе с ее идеологической маской. Например, сохранить демократию можно только принимая как неизбежность сопутствующие ей издержки и изъяны.

Чрезвычайно функциональна, на наш взгляд, идея Жижека о структуре «идеологического пространства» в условиях постмодерна, которая состоит из «плавающих означающих» с открытой идентичностью (практически идеологем) чей смысл в конкретных обстоятельствах зависит от «прибавочного значения», вытекающего из контекста употребления. Преимущество получает идеология «пристегнувшая» к себе больше плавающих означающих и обеспечившая «метафорическую избыточность» своих постулатов.

Критика постмодернистского подхода к социальной реальности (Й.Ларрейн, Ф. Джеймесон. Р.Рорти и др.) связывается с обвинениями в идеологической ангажированности постмодернистов. Жестко отрицая метарративы Просвещения (свобода, прогресс и т.п.), постмодернизм как бы создает метанарратив Настоящего, противопоставляя его любым проектам будущего и в данном случае выполняя консервативно-идеологические функции, превращаясь в идеологию статус кво (в тесном союзе с доктринами неолиберализма). Особо хотелось бы подчеркнуть манипулятивный потенциал идеологии в «постсовременных» обществах. Манипуляции, как пример того, что можно назвать косвенным господством стали одной из ведущих технологий социального управления в условиях политического плюрализма. Причем, развитие электронных СМИ только усиливает манипулятивные возможности идеологии. Наконец, обществу постмодерна, по признанию его теоретиков, свойственен особый стиль жизни, который в тоже время можно называть идеологией консюмеризма (потребительства).

Его особенности исследуются в четвертом параграфе третьей главы: «Консюмеризм как идеология и стиль жизни в условиях постмодерна». Анализ показывает, что потребительство в современных западных обществах выполняет целый ряд идеологических функций: 1) способствует через покупку определенных товаров конструированию идентичности (скажи мне, что и где ты покупаешь, и я скажу тебе, кто ты); 2) легитимирует социальный порядок, позволяющий организовать массовое потребление; 3) обеспечивает функционирование символической реальности в виде имиджей товаров и услуг, в которых живут и действуют члены общества; 4) благоприятствует воспроизводству потребительских нарративов в стиле «купи себе немножечко...»; 5) способствует коммодификации (превращению в товар) большинства сторон социальной жизни.

Такие исследователи, как П. Бурдье, М.Физерстоун, М. Саваж показывают высокую степень корреляции влияния консюмеризма с формированием «новых средних» классов(менеджеры, дизайнеры, программисты-«золотые воротнички»). Если «старая средняя и мелкая буржуазия» проповедовала скромный быт и самоограничения в получении удовольствий, то «новые средние» сам смысл труда рассматривают в контексте гедонистической логики, тесно связанной со свободой выбора в потреблении. Мозаичность постмодернистской культуры проявляется у этих социальных страт в «сочетании не сочетаемого» (увлечения спортом и фитнессом плюс избыточность калорий китайской кухни и алкоголь).

Господство консюмеризма проблематизируется как минимум двумя факторами. Во-первых, рост свободы потребительского выбора все же не обеспечивает всем равных возможностей в самоидентификации и в самом процессе потребления (как быть со значительным числом бедных?). Во-вторых, существует и антиконсюмеризм, выражающийся в осознании факта превращения человека в марионетку в руках корпораций и соответственно в протесте против этого (пропаганда ценностей разумного потребления и защиты природы). На наш взгляд, конаомеризм вполне

функционален с точки зрения воспроизводства постфордистской экономики* и одновременно дисфункционален в плане перспектив решения глобальных проблем и устойчивого развития современных обществ.

Постмодернистский дискурс поколебал, но не вывел теорию идеологии за скобки социологической науки. Во второй половине XX века появилось много новых подходов и идей развивающих традиции теории идеологии в новых условиях. Их анализу посвящена четвертая глава - «Проблемы «негативности» и «нейтральности» в западной теории идеологии второй половины XX века»

В первом параграфе четвертой главы «Основные подходы к классификации теорий идеологии» рассмотрены различные основания для классификации теорий идеологии. Существующие в западной социологической теории варианты классификаций в обобщенном виде можно свести к: 1) марксистским / не марксистским (Р.Будон); 2) натуралистическим (психологизаторское и структуралистское направления) и историческим (историко-материалистическое, критическое, диалектико-материалистическое направления) - Дж.Олига; 3) реалистическим, гуманистическим, социально-конструкционистским (Л.Гроссберг, Э.Вартелла и В. Уитни).

В 80-х - начале 90-х годов отчетливо обозначился социо-семантический поворот в понимании сущности и механизмах влияния идеологии. Это нашло свое выражение в концепциях Т.Ван Дейка, П. Рике, П. Бурдье, М. Фуко, Дж.Б.Томпсона, А. Гидценса и других. Его суть - в признании большой роли в функционировании идеологии языковых конструкций, герменевтики и социальной семантики. Широко стали применяться термины: «дискурс», «культурный капитал», «интерпретации». В общем-то, ничего удивительного в этом нет.

Теории идеологии и изучение социальных функций языка имеют много общего. Язык - неотъемлемая часть общественной жизни и именно язык «обеспечивает мобилизацию смысла в интересах ... социальных групп».** Такой

Термин, означающий смену массового производства на гибкую специализацию, совмещение профессий, соориентированносгь производимых товаров на отдельные группы потребителей, индивидуализацию потребления.

" Thompson J.B. Ideology and Modem Culture. Stanford. 1990, p.73.

подход позволил сочетать социологический анализ идеологии с герменевтикой, с одной стороны, и с социолингвистикой - с другой. Это открыло новые направления по изучению текстов и других семантических конструкций (особенно в медиа-пространстве), а также проблем социальных взаимодействий в обществе. Правда, истины ради, заметим, что результаты не совсем соответствовали ожиданиям.

Работы, посвященные изучению идеологии последних десятилетий XX века, можно условно классифицировать как политологические, социологические и социально-семантические. В свою очередь, теории идеологии, представленные в них, различаются как: 1) сохранившие критическую направленность по отношению к понятию «идеология» и рассматривающие ее скорее в негативном ключе, т.е. как нечто требующее разоблачения и преодоления (Дж.Б.Томпсон, Й.Ларрейн, К. Лефорт, С.Холл, А. Гидденс, Г.Кресс, Р.Ходж, Р. Фаулер, Т.Ван Дейк); 2) нейтральные, т.е. лишенные критического смысла в истолковании проблем идеологии (М. Селиджер, Л.Альтюссер, А.Гоулднер, П.Херст, О. Балабан, Р. Будон, К.Гиртц). В данном случае она трактуется как неизбежный для современных обществ социальный феномен, который надо принимать во внимание.

На наш взгляд, данная классификация довольно функциональна применительно к социологии масс-медиа, так как основана на диалектическом подходе, исходящем из признания за понятием «идеология» одновременно и критического, и нейтрального смыслов в зависимости от ракурса анализа и концептуализации социальных проблем в эпоху массовой коммуникации и глобализации.

Во втором параграфе четвертой главы: «Нейтральные теории идеологии» в центре внимания находятся: теории М. Селиджера (идеология как система убеждений), А.Гоулднера (идеология как рациональный проект), О.Балабана (идеология как публичная презентация политики), К.Гиртца (социально-антропологическая теория идеологии), Р.Будона (идеология как рациональный проект). «Нейтральными» эти теории делает их подход к пониманию сущности идеологии как неотъемлемой части современной социальной реальности. Так, М. Селиджер обосновывает функциональность «широкого» понимания идеологии и

оказывает, как понятие «идеология» применимо к миру современной политики. Он ограничивает использование термина «идеология» только политическим контекстом. А.Гоулднер именует идеологию «грамматикой современной рациональности» и связывает ее функционирование с коммуникацией и с языком, в котором она получает своё материальное воплощение. Он также связывает существование идеологии с потребностями буржуазии в классовом контроле и легитимации своего доминирующего положения. Израильский ученый О.Балабан рассмотрел идеологию как средство маскировки процессов и целей «реальной политики», которые будучи прямо озвученными, могут способствовать фрустрации большинства членов общества. Идеология, по его мнению, отражает потребность масс иметь рационализированную картину политической жизни. К.Гиртц понимает идеологию как символические действия. С их помощью происходит мобилизация сторонников той или иной социальной группы. Гиртц много внимания уделял семантическим аспектам идеологии, показывая как идеология с помощью языковых конструкций может направлять действия людей в определенной ситуации, задавая импульсы смысловых интерпретаций. Р. Будон одним из первых использовал понятие «идеологический эффект», показывая как те или иные научные теории в определенных социальных обстоятельствах становятся идеологиями. Он выделил ситуативные, коммуникативные и эпистемологические эффекты.

В третьем параграфе четвертой главы: «Негативно-критические теории идеологии» анализируются неокритическая теория идеологии ЙЛаррейна; теории идеологии в рамках разработки проблем дискурсивного анализа (Р. Фаулер, Г. Кресс, Р. Ходж, Г.Трю); теория идеологии как смыслового доминирования (А.Гидденс и Дж.Б. Томпсон); теория «невидимой идеологии» (К.Лефорт); теория культурных исследований (С.Холла), которая сыграла огромную роль в исследованиях идеологического потенциала масс-медиа и специфики исследования их дискурсивных практик. «Негативными» эти теории делает акцент на необходимости разоблачения идеологических инверсий с упором на интересы «доминируемых» социальных групп. Например, Й. Ларрейн продолжил марксистскую традицию критики классового сознания «верхов», но с упором на интересы расовых,

тендерных, этнических меньшинств и жителей стран «третьего мира». Концепция «идеологии» используется Ларрейном для критики интернациональной капиталистической системы. Критическая направленность работ Р.Фаулера, Г. Кресса, Р.Ходжа заключается в их проекте «критической лингвистики». Они попытались изучить связи между грамматическими структурами языка и социальными отношениями в позднем капиталистическом обществе. Данными авторами были выделены типичные лексико-грамматические приемы, с помощью которых достигается идеологический эффект. Социосемантические идеи относительно сущности идеологии развивают известнейший английский социолог Э. Гидденс и его коллега Дж.Б. Томпсон. Они внесли значительный вклад в методологию изучения идеологии и выдвинули пять основных способов идеологического смыслового доминирования (легитимизация, маскировка, унификация, фрагментация и реификация). Томпсон, в свою очередь, показал какими средствами эти стратегии реализуются (пассивизация, номинализация, наррагивизация, рационализация, эвфеминизация, метафоризация, натурализация, замещение, стандартизация, дифференциация). Взаимосвязь феномена идеологии и разделения общества на НАС и НИХ подчеркивает и К. Лефорт. Главной функцией идеологии он считает убедительное обоснование существующего социального порядка. Силу идеологии придает диверсифицированносгь её дискурса. Влиятельная идеология никогда не обращается к аудитории от имени одной социальной группы/класса. Наоборот, ее апелляция к массам исходит от имени различных социальных институтов (государство, право, школа и т.п.) при этом сама идеология остается как бы невидимой.

Особенно заметно влияние такого подхода в социологическом изучении масс-медиа, где ярким представителем негативно-критического направления является С.Холл. Он, развивая идеи Альтюссера, показал возможность вовлечения уже идеологически сформированного субъекта в новые для него дискурсы. Его школа «культурных исследований» основной целью имеет разработку технологии преодоления существующей культурной гегемонии в медиапространстве индустриально развитых стран. Главный вклад С.Холла в анализ проблем идеологии

заключается в применении теории идеологии к социологии массовой коммуникации, что в условиях стремительной «медиатизации» современных обществ вызывало и продолжает вызывать интерес теоретиков и практиков массовых коммуникаций.

Пятая глава: «Использование теории идеологии для концептуализации и эмпирического изучения социальных проблем в эпоху масс-медиа и глобализации» посвящена прикладным аспектам. Исследуется научный и эмпирический потенциал теорий идеологии в условиях современных обществ.

В первом параграфе пятой главы - «Применение теории идеологии в контексте социологии масс-медиа» идеология рассматривается как понятие, используемое в социологии масс-медиа и как феномен, существующий в медиапространстве. Массовая коммуникация считается одним их основных признаков постсовременности и проявляется не только в трансляции и воспроизводстве культурных образцов, но и в создании и рекомбинировании групповых идентичностей. Масс-медиа сегодня - это гигантская индустрия, где заняты миллионы человек, и чья аудитория составляет миллиарды, стандартизируют символическую среду общественной жизни и составляют неотъемлемую часть культуры современных индустриально развитых стран.

У издателей и политиков сложилась традиция публично подчеркивать идеологическую непредвзятость основных СМИ, но исследования показывают, что: 1) та или иная идеология, присущая журналистам и издателям оказывает влияние на высказываемые оценки и презентации мнений различных социальных групп (особенно на их интерпретацию); 2) дискурс, который формируется в СМИ, идеологичен по самой своей сущности и влияет на стиль высказываний, их контекст и интерпретацию информации потребителями.

Большой вклад в исследование дискурсивной практики масс-медиа внесли работы Т.Ван Дейка и Дж.Б.Томпсона. Ван Дейк предложил комбинированный социо-когнитивный подход, сочетающий анализ социальных и дискурсивных факторов функционирования идеологии в масс-медиа. Среди различных функций идеологии выделяется когнитивная, выражающаяся в конструировании схемы групповой идентичности (Кто принадлежит к НАМ и почему? Что, как и почему

МЫ должны делать? Каково НАШЕ место в обществе и взаимоотношения с другими группами? Что МЫ имеем в своем распоряжении, а чего нет?). Данная схема явно или латентно всегда присутствует в дискурсе масс-медиа.

В несколько упрощенном в аналитических целях виде многообразие подходов к эмпирическому изучению идеологии можно свести к: а) исследованию корпуса идей/ценностей, приписываемых конкретным идеологиям применительно к групповому сознанию разнообразными методами опроса и психосемантическими методами (типа семантического дифференциала); б) исследованию особенностей интерпретаций социальной реальности в пространстве масс-медиа методами контент и дискурс анализа, а также их вариаций (например, критического дискурсивного анализа).

В первом случае типичными являются попытки изучать идеологию как систему ценностей и политических убеждений. В качестве методических приемов обычно выступают вопросы различных конструкций (в том числе и прожективные), а также шкалы различных видов. Главная трудность здесь -. это поиск однозначно интерпретируемых всеми респондентами маркерных утверждений. Вряд ли обоснованно говорить о принадлежности респондентов к группам «консерваторов» или «либералов» в сегодняшнем мире множественных и «плавающих» идентичностей.

Социально-психологические подходы основаны на представлениях об идеологиях как о когнитивных системах, влияющих в том числе и на поведение социальных акторов (М.Рокич, Л. Фри и Г. Кантрил и др.). Л. Жалей и Р. Келли предложили в 1982 году трехуровневую модель идеологии эмпирического исследования. Так, на первом уровне идеология рассматривается как та или иная доктрина, то есть идеологически организованный программный текст, который оказал влияние на убеждения человека или группы. На втором уровне идеология проникает в сознание человека и влияет на организацию его убеждений, которые становятся более ригидными и способными противостоять иным «идеологическим искушениям». Убеждения приобретают эмоциональную окраску и схемы поляризации (МЫ и ОНИ). На третьем уровне (репрезентативном) идеологии

приобретают характер «истинного знания» в глазах акторов, которые перестают считать их субъективными. Они начинают полагать, что это и есть единственно верное и универсальное знание о социальной реальности. Те, кто высказывает иную точку зрения, оцениваются как плохо информированные и заблуждающиеся.

Г. Триандис, Л.Жалей, Ч.Осгуд и др. использовали так называемый метод анализа групповых ассоциаций (АГА). Данный метод предполагает провоцирование групповых репрезентаций относительно конкретных тем, имеющих прямое отношение к идеологиям (например, демократия), с помощью метода свободных ассоциаций. К сложностям и проблемам данного подхода можно отнести, прежде всего, проблемы интерпретации полученных данных в целом и применительно к исследованиям Л. Жалей, в частности. Также не совсем понятно, как быть, если отсутствует канонический идеологический текст, в котором отражена та или иная доктрина (например, современный неоконсерватизм довольно многолик). Вообще же социально-психологический подход довольно близок к качественным методам социологических исследований и представляется перспективным направлением эмпирических исследований идеологии

Исследования особенностей интерпретаций социальной реальности в пространстве масс-медиа, как уже отмечалось выше, проводятся в основном методами контент и дискурс анализа, а также их вариаций, например, критического дискурсивного анализа (КДА). Методика КДА предполагает: 1) анализ лексических единиц текста, отражающих ценностные суждения, скомбинированные в кластеры обсуждения; 2) анализ стратегий идеологического воздействия (легитимация, сокрытие, унификация, фрагментация, реификация); 3) анализ типичных стратегий символического конструирования социальной асимметрии (рационализация, универсализация, нарративизация, эвфеминизация, метафоризация, стандартизация, дифференциация, натурализация, номинализация/пассивизация); 4) анализ стратегий поляризации, представляющих собой идеологический квадрат (выделение НАШИХ «хороших» свойств и действий, выделение ИХ «плохих» свойств и действий, приуменьшение НАШИХ негативных свойств и действий, приуменьшение ИХ позитивных свойств и

действий); 5) анализ намеков и скрытых подтекстов; 6) анализ супергенерализаций (необоснованных обобщений) и детализаций; 7) анализ уместности и корректности использования исторических параллелей. На наш взгляд, он вполне адекватен исследованию идеологического дискурса масс-медиа.

Во втором параграфе пятой главы: «Идеология и медиаконструирование социальной реальности» на основе конструкционистского подхода исследуется возможности идеологии в качестве средства интерпретации и даже создания социальной реальности в медийном пространстве. Можно сказать, что медиа предлагают обществу не только информацию и продукцию, но идеи и даже мировоззрение. Данная точка зрения получает все более широкую популярность в западной социологии массовых коммуникаций и культуры (Дж. Лалл, Дж. Кук, Д. Крото, Дж. Райн, Дж.Б.Томпсон и др.).

Идеологическое конструирование социальной реальности в масс-медиа неразрывно связано с использованием стратегий идеологического квадрата, символического воспроизводства схем социальной асимметричности, намеков, подтекстов, супергенерализаций и неоправданных исторических параллелей. Конструктивный потенциал идеологии исследуется на основе анализа содержания новостных программ телевидения и газет, голливудстких «блок бастеров» (особенно в контексте идеологического проекта Р.Рейгана), «мыльных сериалов», музыки стиля реп и рекламы.

В сочетании с возможностями масс-медиа идеологическое конструирование становится едва ли не решающим фактором социальной жизни. В условиях тотальной «медиатизации» развитых индустриальных обществ «другой» социальной реальности как бы и не существует в рамках публичной сферы. Другая реальность - это повседневная, рутинная жизнь каждого отдельного члена общества, не попадающая, за редким исключением, в медийное пространство. Но (и это очень важно) идеология в пространстве масс-медиа позволяет осуществлять «смысловую привязку» этой повседневной реальности индивида к «общей» картине социальной реальности, то есть реальности «за пределами» индивидуальной повседневности.

Проведенный анализ позволяет предположить, что конструктивная роль идеологии в современных индустриально-развитых странах опирается на ее «чисто» социологическое, социо-семантическое и социо-когнитивное измерения. В первом случае речь идет о репрезентации идеологией отношений власти, социальных интересов и идентичности. Во втором случае, идеология всегда включает в себя и базируется на архетипах (коллективном бессознательном культуры), мифах (как традиционных источниках и способах социального мышления), нарративах (как формах для содержания идеологий), проектах (что надо делать в данной ситуации) и дискурсе (как задающих характер публичного обсуждения социальных проблем). В третьем случае подчеркивается содержательный аспект идеологий, а именно: наличие континуума социальная проблема/пути ее решения, определяющего структуру описания и понимания сущности социальной реальности (а также образы прошлого, настоящего и желаемого будущего); образы и признаки определения СВОИХ и ЧУЖИХ как базовых субъектов рассматриваемой социальной реальности; выраженная легитимация групповых интересов в контексте действующего «режима истины» и с помощью символического конструирования (реификация, маскировка, унификация и т.п.) социальной реальности; использование иделогем типа «народ», «демократия», «прогресс», «свобода» как базовых несущих конструкций предлагаемой схемы понимания социальной реальности.

Идеологический дискурс становится тем более эффективным средством социального конструирования, чем теснее его связь с уже господствующими в обществе идеологическими проектами развития. И что особенно важно для успеха того или иного дискурса, это способность увязать весь проект с перспективами для всех или отдельных (влиятельных) социальных групп и, естественно, с личными перспективами людей.

В третьем параграфе пятой главы: «Теория идеологии применительно к социологии рекламы и киберпространства» исследован идеологический потенциал и идеологическая специфика рекламы и Интернета. Реклама сегодня является мощным медиумом, способным транслировать и воспроизводить

разнообразные идеологические дискурсы. В содержании рекламных объявлений и роликов, в символическом коде рекламы имеются возможности конструирования разнообразных видов идентичности («житель цивилизованных стран», «мужчина», «женщина», «успешный человек» и т.п.).

Преобладающим идеологическим дискурсом в рекламе выступают консюмеризм, в оболочке которого потенциально возможно продвигать практически любые идеи. Его основные тезисы можно представить следующим образом: социальные проблемы решаемы через стиль потребления; но в принципе не надо об этом ломать голову, используй, если можешь, преимущества развитого капитализма - потребляй и будь счастлив лично; социальная идентичность напрямую зависит от потребления: скажи мне, где и что ты покупаешь, и я скажу тебе, кто ты; современное общество позволяет купить все, что нужно для счастья, на любой вкус, были бы деньги; рынок - это единственно возможная и естественная форма социальных отношений за пределами семьи. Правда, и последнее исключение сегодня также «консюмеризируется». Например, реклама убеждает, что покупка нового дома или мебели укрепляет семейные отношения, а приобретение спутниковой антенны позволит отцам больше времени проводить с детьми. Реклама задает и пропагандирует прежде всего культуру потребления и стиль жизни верхов среднего класса западного общества и одновременно подспудно внушает всем, что возможность приобретать рекламируемую продукцию и есть критерий добропорядочности и свободы. В США идеология консюмеризма на протяжении XX века предлагала способ быть американцем, а именно потреблять определенные товары и проводить много времени в супермаркетах. Данная идеология изначально выглядела как кросс-классовая и хотя признавала социальное неравенство на рабочих местах, но настаивала на возможности обретения большего равенства и получения радостей жизни в процессе потребления. Идеологический характер консюмеризма проявлялся и в том, что он служил стимулятором потребления не только для тех, кто имел достаточно денег для этого, но и среди тех, кто их не имел, задавая для них своеобразную

планку жизненной мечты. Сегодня идеологический потенциал рекламы проявляется и в создании «глобального потребителя» для глобальной экономики.

«Виртуализация» общества на фоне все более широкого применения компьютерных информационных технологий не исключает, а, скорее, даже актуализирует теорию идеологии. Начнем с того, что Интернет с момента своего образования имел свою идеологию, господствовавшую среди инженеров и программистов. Ее суть заключалась в особом ценностном отношении к информации и применению идеологемы «свободы». Информация в новом пространстве считалась принципиально общей, а свобода доступа к ней возводилась в разряд принципа. Более того, каждый «отец-основатель» глобальной паутины считал своим долгом поделиться своей информацией, своими знаниями с другими «жителями сети». На наш взгляд, именно на этой идеологической платформе возникло хакерство как форма протеста против нарушения идеологического запрета на приватизацию и коммерциализацию информации, содержащейся в глобальной сети. «Идейные хакеры» стремились доказать принципиальную невозможность такой приватизации и наказать тех, кто нарушает или не признает идеологию сети.

Интернет породил и своеобразную интернациональную идентичность типа сегодня «житель сети». Вдобавок к этому специфика киберпространства усиливает конструктивные возможности идеологии. Например, в войне против Ирака в 1991 году идеология продемонстрировала свой созидательный потенциал, сконструировав новый образ США после окончания холодной войны как «оплота нового мирового порядка», в одиночку несущего бремя защиты свободы во всем мире. Одновременно идеология показала свой потенциал в игре с идентичностью. Конструирование негативного образа «стран-изгоев» из «третьего мира» (выполняющих функцию ДРУГОГО), способствовало обретению американцами новой/старой идентичности как защитников «свободного мира». Вместе с тем упомянутая война в Персидском заливе была первой «телевизионной войной» в том смысле, что она существовала в двух

реальностях - на полях сражений и на телеэкране. И неизвестно, какая реальность была в тот момент «реальнее» для мирового общественного мнения.

Данная война послужила своеобразной моделью медиаконструирования последующих войн в Югославии. В сознание уже был внедрен образ «современной войны», как и ее «благородных гуманитарных причин». Поэтому реальные войны 90-х явились в какой-то мере продолжением уже известных сюжетов, имеющих «железное» оправдание и в которых победы уже были одержаны и поэтому уже гарантированы. Символический мир киберпространства слился воедино с миром реальным. Видимо, это и имел в виду Ж. Бодрийяр, когда писал, что «войны в заливе не было, а была медиасимуляция в виде телешоу в стиле компьютерной игры».* Кстати, один из известнейших голливудских фильмов последних лет «Когда хвост виляет собакой» довольно наглядно показывает, как с помощью масс-медиа можно симулировать войну, да еще так, что никто и не заметит, что это - симуляция.

Интернет многократно усиливает и идеологические возможности информационных (консциентальных) войн, в которых объектом разрушения и преобразования являются ценностные установки противника. В результате первичные цели заменяются вторичными, третичными и более низкими, приземленного уровня таким образом, что достижение заменяющих целей воспринимается человеком как благо.

Большими идеологическими возможностями обладает и технология использования гиперссылок в текстах. Данная технология позволяет так организовать знакомство, допустим, с какой-то статьей, что читатель подталкивается к просмотру и других источников, связанных с темой статьи. Гиперссылки одним щелчком «мыши» позволяют читателю попасть на сайт, который в противном случае читатель не посетил бы. Мультимедийность** таким

■ см. Baudrillard, J. The Gulf War Did Not Take Place, Sydney: Power Publications, 1995.

Современные персональные компьютеры позволяют сочетать доступ к обычным радио и телепрограммам через цифровые тюнеры, с доступом к разнообразным аудиовизуальным, и текстовым ресурсам Интернета.

образом преподносимой информации только усиливает её идеологическое воздействие.

Другим важным технологическим новшеством являются специальные программы-индикаторы (cookies), которые позволяют идентифицировать компьютер посетителя того или иного сайта и в дальнейшем автоматически посылать на него информацию, родственную той, что заинтересовала его в первый раз. Так практически автоматически определяется целевая аудитория для конкретной идеологии. Таким образом, и в рамках новых феноменов общественного развития находится место для идеологии. Особенно наглядно, на наш взгляд, это проявляется в случае с концепцией глобализации.

В четвертом параграфе пятой главы: «Масс-медиа и идеологический дискурс глобализма» на примере теорий модернизации и глобализации анализируются особенности проявления идеологических эффектов социологических теорий. Процесс попадания теорий глобализации и модернизации в публичную сферу современных стран запада и бывших колоний сопровождается эпистемологическими, ситуативными и коммуникационными идеологическими эффектами, приводящими как к легитимации интересов определенных социальных групп, так и к переинтерпретации положений научных теорий в рамках идеологизированных дискурсов. Глобализм и девелопментализм (от английского to develop - развивать) являются типичными примерами этого эффекта.

Идеологический эффект глобализма усиливается, во-первых, интересами «новой наднациональной бюрократии» (ВТО, МВФ, Евросоюз и т.п.); во-вторых, интересами транснациональных корпораций, в-третьих, мощью глобальных медиа, воспроизводящих данный дискурс. На примерах показывается специфика проявления стратегий идеологического воздействия и стратегий символического конструирования отношений доминирования. Подробно рассмотрена система глобальных медиаимперий и их влияние на национальные масс-медиа.

Дополнительной иллюстрацией, обеспечивающей успех идеологического эффекта в условиях массовой коммуникации, может служить модель

коммуникативных барьеров Э.Хермана и Н. Хомского, которые выделяют: а) интересы рекламодателей, которые неохотно спонсируют программы, способные вызвать нежелательные для них настроения у зрителей (например, информацию относительно ответственности табачных корпораций за рак легких у курильщиков); б) особенности функционирования источников информации. Руководители масс-медиа обычно предпочитают пользоваться правительственными источниками и материалами мощных информационных корпораций (типа ЮПИ), так как они легко доступны и относительно недороги. Поэтому крупнейшие СМИ редко пользуются информацией от маргинальных политических и деловых кругов; в) желание крупнейших СМИ избежать публикаций и программ, провоцирующих большое количество негативных, критических выступлений и откликов. Рекламодатели опасаются ущерба для своих коммерческих интересов, а издатели и владельцы боятся лишиться правительственных грантов и лицензий; г) идеологический императив (раньше это был антикоммунизм, сегодня - «антитерроризм»), который определяет, что, как и где можно сказать или показать по телевизору.

Коммуникативный эффект применительно к идеологии девелопментализма практически совпал с ситуативно-ролевым, когда ситуация стала сходным образом выглядеть для большинства участников взаимодействия. Интерференция всех грех видов идеологических эффектов перечисленных теорий развития стран, считающихся периферией, предопределила дальнейший успех идеологического дискурса глобализма.

Помимо идеологических эффектов девелопментализма, проанализирован и такой эффект глобализации, как растущий антиамериканизм во многих странах мира. Это особенно заметно в «третьих странах», где США начинают обвиняться практически во всех бедах и проблемах. О серьезности этой проблемы говорит хотя бы факт, что в Государственном департаменте США в прошлом году прошло специальное слушание, посвященное росту антиамериканизма в мире.

Как и всякая идеология, глобализм содержит некий проект, вокруг интерпретаций которого и разворачивается идеологическая борьба. Достаточно

вспомнить консервативную и социалистическую критику либерального проекта модерна. Поэтому сегодня можно наблюдать как радикальный антиглобализм (а ля луддиты), так и альтернативный глобализм. «Альтернативщиков» характеризует признание желательности и функциональности процесса глобализации. Они не оспаривают ее как принцип, они «претендуют на расширение своего участия в этом процессе, попутно исправляя его перекосы»*. Помимо нежелания принять глобализацию в варианте, предлагаемом транснациональными корпорациями в союзе с «новой» международной бюрократией, современный альтернативный глобализм отрицает и функциональность глобалистской идентичности в форме гражданина мира - (кочевника), свободного от стойких общественных привязанностей и долга; универсального «экономического человека», чье гедонистически ориентированное и экономикоцентричное самосознание разрушительно для планеты и несовместимо с философией «устойчивого развития», заявленной на мировом форуме 1992 года в Рио-де-Жанейро и вновь подтвержденной в 2002году в Йоханнесбурге. Отсюда и проекты создания международных организаций, которые бы не были столь откровенно прозападными, и поиски новых «больших идей», способных стать метанарративами XXI века.

В заключении излагаются основные выводы, а также перспективы работы над темой. В качестве таковых автор видит проблему эмпирического исследования идеологий и идеологических дискурсов применительно к различным обществам и социальным группам. Особенно это касается проблем эффективности идеологического воздействия и проблем конструирования социальной реальности с помощью идеологии. Отдельного исследования заслуживает и манипулятивный потенциал идеологии, что особенно важно, учитывая те возможности, которыми обладают сегодня средства массовой информации.

' А. Панарин Искушение глобализмом - М.: Эксмо Пресс, 2002, с.398.

Основное содержание диссертации отражено в следующих опубликованных работах автора:

I.Западная теория идеологии: от критики «ложного сознания» к анализу дискурса масс-медиа (монография). М.: Социально-гуманитарные знания, 2002 (19,125 пл.).

2. Социология (курс лекций).- Казань: изд-во «Таглимат» Института экономики, управления и права, 1999 г. (Соавтор М.А.Крашенинников 17,5п.л. - 6,5 авт.л.)

3. Политология (учебное пособие) ред. проф. Черняк Э.В.- Казань: изд-во КГТУ.1997 г. (Соавторы В.А. Беляев, С. А.. Сергеев, А.Г. Воржецов, JI.M. Яо и др. 9 nji.-l авт.п.л.).

4. Институт идеологии: концептуализация и современное развитие. (Методические рекомендации и программа спецкурса) - Казань, 2001 (1 п.л.).

5. Идеология и дискурсивная практика масс-медиа // Социально-гуманитарные знания №6, 2001 (1 пл.).

6. Масс-медиа: идеология видимая и невидимая // ПОЛИС, №5,2002 (0,6 пл.).

7. Идеология и конструирование социальной реальности в масс-медиа // Социально-гуманитарные знания, №1,2003 (1п.л.).

8. Между Сциллой идеологии и Харибдой политики // Социально-гуманитарные знания, №2, 2003 (1 п.л.).

9.0 «русской идее» in English замолвите слово // Ab Imperio? №1-2,2001 (0,6 пл.).

10. Феномен империи в истории СССР и России в кн. Федерализм: проблемы формирования, Казань, 1997 (0,3 авт. пл.).

II. Постмодернизм и поиски новой теории идеологии. В сб. Исследования и приоритеты в науке. Труды социально-экономического факультета // Вестник Казанского Технологического Университета, 2000 г., специальный выпуск (0,3 авт. пл.).

12. «Постсуверенитетный синдром и поиски новой идеологии в Татарстане // Этиоконфессиональная ситуация в Приволжском федеральном округе. Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. Бюллетень №25, 1-15 декабря 2001 (0,2 пл.).

13.Идеологический потенциал спорта. // Пути повышения социальной значимости физической культуры и спорта. Материалы Всероссийской научно-практической конференции - Казань, 15-16 октября 2002 года (0, 1 пл.).

14.Идеология как концепт и социальный феномен. // Материалы Всероссийского философского конгресса - Ростов-на-Дону, сентябрь 2002 года (0,1 пл.).

15.Демократия и гражданское общество: реальность или идеологемы? // Становление гражданского общества и демократии в политической системе РФ. Материалы Всероссийской научной конференции - Казань, ноябрь 2002 года (0,3 пл.).

16.Масс-медиа и функционирование идеологий в условиях политического плюрализма. // Мировое сообщество и Россия на путях модернизации. Пятые Вавиловские чтения. Материалы Всероссийской научной конференции - Йошкар-Ола, 2001 (0,2 пл.).

17.Власть и социальные науки в современной России (проблема взаимодействия). // Инновации в социальных науках: будущее исследований и преподавания Материалы международной научной конференции - Казань, 2001 (0.2 п.л.).

18.Культура или идеология? // Кому принадлежит культура? Общественные науки и перспективы исследования социокультурных перемен. Материалы международной научной конференции. - Казань,1998 (0,1 п.л.).

19.Исторические и социологические научные знания в контексте российской культуры XX века. // Социальное знание: формации и интерпретации. Материалы международной конференции - Казань, 1996 ((0,1 пл.).

20.Идеология и дискурс глобализма. // Социология социальных трансформаций Материалы международной конференции - Нижний Новгород, 2002 (0,4 п.л.).

21.Сообщество фулбрайтовцев и виртуальное образовательное пространство. // Программа Фулбрайт в России: проблема развития академического сообщества. Материалы международной конференции - Москва, 2001 - www prof msuru - (0,1 пл.).

22.Многопартийный национализм или национальная многопартийность (вопросы идеологии). // Становление нового социального порядка в России. /Материалы Первой Всероссийской межвузовской научной конференции, 11-12 ноября 2000 - Краснодар: КЮИ МВД России (0,2 пл.).

23. Идеология и манипуляция сознанием как элементы технологии современного социального управления. // Социальный порядок и толерантность Материалы III всероссийской научной конференции 30-31 мая 2002 - Краснодар: КЮИ МВД России (0,3 п.л.)

24. Власть идеологии или идеология власти. // Власть и общество: грани взаимодействия Материалы республиканской научно-практической конференции - Казань, 1996 (0,1 п.л.).

25. Социальные функции исторической науки в России. // Историческая наука в Татарстане: исследовательские и педагогические традиции. Материалы межвузовской научной конференции - Казань, 1996 (0,3 пл.).

26. Роль идеологии ° уираилепии ссциолькс-пслитичсскими процессами современности.// Социальное управление: теория и практика Материалы республиканской научно-практической конференции - Казань, 1997 (0,1 пл.).

27. Идеология как институт социализации молодежи (региональный аспект). // Положение молодежи в республиках российской Федерации Материалы межреспубликанской научной конференции - Казань, 1998(0.1 пл.).

28. Современная культура и масс-медиа (взгляд с Запада). // Государственное управление в сфере культуры: опыт, проблемы, пути развития Материалы республиканской научно-практической конференции - Казань, 2001 (0,3 п.л.).

29. Молодежь и идеология ультра правого экстремизма. // Молодежь Поволжья: проблемы и перспективы Материалы межрегиональной научно-практической конференции - Казань, 2001 (0,2 пл.).

30. Информационно-идеологическое обеспечение государственной власти. // Гражданское общество, государственная власть и местное самоуправление Материалы межрегиональной научно-практической конференции - Казань, 2001 (0,1 пл.).

31. Идеология как фактор социальной солидарности. // Оптимизация учебного процесса в современных условиях Тезисы докладов II межвузовской научно-практической конференции -Казань, 1997(0,05 пл.).

32. П. Рике и развитие теории идеологии. // Россия - выбор пути. Материалы межвузовской конференции - Казань, 2000 (0.1 пл.).

33. Генезис «русской идеи» в интерпретации социальной теории Запада. // Россия: выбор пути. Материалы межрегиональной научно-практической конференции - Казань, 1999 (0,1 пл.).

Тираж 100

офсетная лаборатория КГТУ 420015, Казань, К. Маркса, 68

/ » 12 7 5 0

„-""H

! /

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Тузиков, Андрей Римович

Введение.3в *

Глава 1. «Теория идеологии как элемент социальной мысли эпохи становления индустриальной цивилизации Запада»

1.1. Эпоха Просвещения и социологическая теория идеологии К. Маркса: рождение традиции.22

1.2. Дальнейшая разработка теории идеологии: от Ф. Энгельса до Дюркгейма.37

1.3. От «научной» идеологии к социологии знания.52

1.4 Проблема взаимовлияния науки и идеологии.64

Глава 2. Идеологизированные дискурсы в западной социологии XX века

2.1. Диалектика взаимосвязи идеологии и социологической теории.98

2.2. Социология и консервативно-идеологизированный дискурс.118

2.3. Социология и критически-радикально идеологизированный дискурс.129

2.4. Социология и либерально-идеологизированный дискурс.148

Глава 3. Теория идеологии на перекрестке времен: от гиперматериализма постструктурализма к гиперреальности постмодернизма

3.1. Л. Альтюссер: материализация идеологии в аппаратах государства.160

3.2. От теории идеологии к «режиму истины» и теории дискурса. 170

3.3. Зигзаги постмодернизма и теория идеологии.181

3.4. Консьюмеризм как идеология и стиль жизни в условиях постмодерна.207

Глава 4. Проблемы «негативности» и «нейтральности» в западной теории идеологии второй половины XX века

4.1. Основные подходы к классификации теорий идеологии.226

4.2. «Нейтральные» теории идеологии.240

4.3. «Негативно-критические» теории идеологии.267

Глава 5. Использование теории идеологии для концептуализации и эмпирического изучения социальных проблем в эпоху масс-медиа и глобализации

5.1. Применение теории идеологии в контексте социологии масс-медиа.299

5.2. Идеология и медиаконструирование социальной реальности.332

5.3. Теория идеологии применительно к социологии рекламы и кибер-пространства.357

5.4. Масс-медиа и идеологический дискурс глобализма.378

Введение диссертации2003 год, автореферат по социологии, Тузиков, Андрей Римович

Актуальность темы исследования обусловливается сразу несколькими обстоятельствами. Во-первых, идеология - одно из самых неоднозначных понятий, а проблема идеологии - одна из самых малоисследованных проблем в истории социальной мысли, поэтому она породила больше аналитических и концептуальных сложностей, чем любая другая категория социальных наук. И дело не только во множестве концептуальных подходов, которые существовали в прошлом и существуют в настоящем, но и в том, что идеология как социально-духовный феномен проявляет себя практически во всех сферах социальной жизни и неотделима от самой культуры и социальной мысли современных индустриальных обществ. Причем, речь идет не только о групповом и массовом сознании, но и о социологической теории. Поэтому значительный интерес представляет собой изучение теории идеологии как в историческом аспекте, так и в контексте современной «пост индустриальной» эпохи, эпохи масс-медиа и глобализации.

Во-вторых, коренные социально-экономические, социально-политические и социокультурные перемены, происходящие в России с конца 80-х годов XX века, оказывают сильнейшее влияние на сферу духовной жизни, провоцируя такие масштабные и дисфункциональные явления, как «ценностный конфликт» и «ценностный вакуум». Эти явления, в свою очередь, порождают кризис идентичности как у рядовых граждан России, так и у политических и экономических элит, что в сочетании с ценностным конфликтом чревато углублением разлома между различными социокультурными пространствами, на которые может расколоться общество. В таких обстоятельствах в последние шесть лет раздаются призывы к поиску национальной идеи» или объединяющей идеологии для новой России*.

•

Политическая реабилитация термина «идеология» в России процзошла с конца 1996 года, когда Президент Б.Н. Ельцин в послании Федеральному собранию озвучил желательность поиска новой «национальной идеи для новой России».

Все, что удалось тогда произвести методом «мозгового штурма» и озвучить — это модифицированную формулу графа Уварова (Самодержавие-Православие-Народность). Правда, в духе новых веяний составные элементы данной формулы варьировались от патриотизма, соборности и державности до свободы, демократии и прав человека. Вспышки массового энтузиазма не вызвал ни один из вариантов триады. И все же было положено начало широкому общенациональному обсуждению данной проблематики в средствах массовой информации и само понятие «идеология» получило новую легитимность. Однако адекватная задаче поиска новой «национальной идеи» теоретическая проработка идеологической проблематики в нашей науке еще не доведена до конца, что может негативно сказаться на практической деятельности.

В-четвертых, альтернативное видение развития человечества основывается на представлениях о необходимости и неизбежности новой духовной революции, по масштабам (но не по содержанию) аналогичной той, которая произошла в эпоху Ренессанса. Как отмечает академик РАН В. Степин: «Придется вырабатывать новое понимание природы, деятельности, личности, власти и т.д.». По сути, это означает необходимость выработки новой идеологии для XXI века.

Наконец, обозначившийся сегодня императив медиаконструирования реальности и информационные войны не исключают, а наоборот, Кто приговорил цивилизацию? // Российская газета от 5 марта 2003 предполагают спецификацию идеологических механизмов воздействия в современном социуме. И хотя статья 13 действующей Конституции Российской Федерации говорит о том, «что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», это не отменяет актуальность темы исследования. На наш взгляд, включение этой статьи было обусловлено периодом «прощания с советским тоталитаризмом», когда все связанное с коммунистической идеологией и партийно-государственными идеологическими институтами понималось исключительно в негативном контексте. Сегодня же, по прошествию времени становится очевидным, что суть «отказа от государственной идеологии» должна интерпретироваться главным образом в узком, «партийном» смысле этого тезиса и не исключает функциональности таких проявлений идеологии, как патриотизм, консенсус базовых ценностей, плюрализм, толерантность и общероссийская идентичность.

Степень научной разработанности проблемы. Исследования, касающиеся теоретических подходов к изучению идеологии в западной социологической теории и исследования идеологии как феномена общественной жизни стран Запада, были достаточно широко распространены в нашей науке в советское время. Преобладал «критически-разоблачительный» стиль в контексте «критики буржуазной идеологии». Все научные идеи западных ученых, так или иначе, соотносились с «правильным» или «неправильным» пониманием марксизма, с марксистской или немарксистской ориентацией исследователей. Было бы неверным полностью отрицать вклад советских обществоведов в изучение вышеназванной проблематики. Достаточно отметить серьезные работы Н.Бикенина, А.Богомолова, А. Дмитриева, Р.Косолапова, Ю.Вдовиченко, В.Загладина, Ю. Красина, И. Антоновича, И.Фролова, И. Сиземской, Н.Михайловой, В. Макаренко, Ю.Давыдова, К. Гаджиева, В. Гранова, П. Гуревича, А. Бутенко, Б. Поспелова, С. Попова, А. Панарина, и др.

В целом в рамках советского обществоведения сложились следующие направления изучения проблематики идеологии:

1) социально-философский анализ идеологии как феномена общественного • сознания;

2) историко-философский анализ генезиса идеологии марксизма ленинизма;

4) историко-философский, социально-политический и социально-культурный анализ основных идеологий индустриального общества

V« (консерватизма, либерализма, анархизма, социализма, фашизма и т.п.);

В конце «перестройки» и особенно сразу после распада СССР использовать термин «идеология» стало считаться несколько устаревшим как в академических, так и в общественно-политических кругах. За небольшим исключением (А. Зиновьев. Ю.Волков, А.Панарин, И.Пантин, К.Гаджиев и ряд других), большинство обществоведов и политиков старательно избегало (особенно публично) как самого термина, так и связанных с ним положений. На наш взгляд, это можно объяснить: во-первых, стремлением политического и научного истеблишмента как можно дальше дистанцироваться от традиций советского обществоведения (в ^ первой половине 90-х господствовал своеобразный «категорический императив» тотального разрыва с коммунизмом); во-вторых, влиянием идей деидеологизации в поздне-индустриальную эпоху и постмодернистских идей, пришедших с Запада; в-третьих, тем, что большинство наших обществоведов хоть и стремилось демонстративно разорвать с «тоталитарным прошлым», все же придерживалось вполне марксистских взглядов на идеологию как на «ложное сознание» и как на мистификацию социальной реальности в интересах господствующих классов. Отсюда, по всей видимости, вытекало и их нежелание пользоваться термином идеология» применительно к концептуализации новой «демократической» и «либеральной» жизни, иначе пришлось бы ставить вопрос о том, что там за ее идеологическим фасадом.

Наверное, поэтому и столь часто практиковались ссылки на западное постмодернистское обществоведение, которое, говоря о проблемах социальной рефлексии, пользовалось терминами типа «дискурс», «игры языка» и т.п. При этом игнорировался тот факт, что вне рамок постмодернизма и «конца истории и идеологии»*, концепция идеологии продолжала развиваться в западной социально-политической теории и признавалась вполне функциональной для изучения современных социальных явлений и процессов. Причем, это осуществлялось как сторонниками неомарксистских (Т. Иглтон, Дж.Б. Томпсон, И.Ларрейн), так и немарксистских подходов (Р. Будон, П. Рике, Д.Крото, Т. Болл и Р. Даггер).

Невзирая на эти дебаты, в 1970-90-е годы теория идеологии была достаточно широко представлена в работах западных обществоведов (П. Бурдье, Р. Бендикс, М. Маджер, М. Селиджер, А. Хейвуд, П. Бергер, Р. Будон, П. Рикерт, С. Жижек, Л. Херсон, А. Гоулднер, Т. Иглтон, К. Миног, Д. Ларрейн, Л. Альтюссер, У. Матц, М. Фриден, С. Холл, Ю. Хабермас, Э. Гидценс, М. Кормак, Дж. Б. Томпсон, Т.А. Ван Дейк и др.) И хотя в рамках Хотелось бы отметить своеобразный «галло эффект», который сопутствовал работе Д. Белла «Конец идеологии», написанный в конце 50-х годов XX века. Белл, размышляя о грядущем «постиндустриальном» обществе, хотел подчеркнуть, что для управления таким обществом не требуются идеологические доктрины, аналогичные прежним временам, а политика будет строиться на принципах технократии и медиа манипуляциях. Однако, эти уточнения прошли как-то незамеченными, как и концепция того же Д. Белла о реидеологизации, а идею «конца идеологии» подхватили и соответствующим образом интерпретировали. О причинах такого эффекта идет речь в 4 и 5 главах диссертации. постмодернизма высказывается скепсис по отношению к перспективам использования концепции «идеологии», в заменяющей ее концепции «культуры» просматривается определенная преемственность, позволяющая говорить о продолжении традиции. Идеология сегодня вообще часто рассматривается в тесной связи с понятием «культура», ведь и то и другое понятие используются как средство интерпретации, что и каким образом приобретает смысл в жизни человеческого общества. Идеология выступает составной частью культуры, задавая модели восприятия и интерпретации «реальности», а затем и провоцируя определенные действия. Специфичность идеологии, судя по всему, заключается, прежде всего, в том, что она:

• в большинстве случаев связана с всегда асимметричными отношениями власти;

• выполняет ряд важных социальных функций, без которых общество не может существовать (легитимации, ориентации, интеграции, мобилизации, социализации и др.);

• в отличие от науки допускает эмоциональные оценки, подменяя ими строгие доказательства;

Исследования западных ученых демонстрируют новый взгляд на идеологическую проблематику, показывая, что идеология в современных обществах не столько находит свое выражение в пропагандистских материалах партий и движений, сколько как бы «растворена» в информационном пространстве, в котором живут члены общества, и присутствует в деятельности основных социальных институтов. Все это так ориентирует массовое и групповое сознание, что люди воспринимают исторически сложившиеся социальные отношения в обществе и свои социальные роли в нем как А естественные». Таким образом, идеология играет важнейшую роль в процессе социализации путем воздействия на когнитивные структуры, задающие интерпретацию общественных явлений. В свое время А. Грамши описывал данные социальные феномены, используя термин «культурная гегемония», представители Франкфуртской школы — «культурная индустрия», а Л. Альтюссер - «идеологические аппараты государства». Идеология и как теоретический концепт, и как феномен традиционно ассоциируется с отношениями политической власти. Однако не стоит трактовать эту близость чересчур буквально, ведь власть - это не только «чистая» политика. М. Фуко в своих работах ярко проиллюстрировал, что властные отношения «вплетены» практически в структуру любой социокультурной практики и даже семантические структуры языка воспроизводят властные отношения. Идеология теперь все чаще понимается не столько в ставшими классическими терминах «ложного сознания» и «системы ценностей», сколько в плане «технологических» возможностей господствующих институтов общества воспроизводить систему культурных практик, ценностей, понятий и символов, легитимизирующих существующий социальный порядок (Т.Ван Дейк, А. Гоулднер, Дж.Б. Томпсон, К.Лефорт, Д.Крото и др.). Активная роль идеологии в жизни общества признается сторонниками концепции социального конструирования реальности (Н.Лукман и П. Бергер). Близко к ним стоят апологеты идеи «герменевтического и социо-семантического поворота» в изучении проблем общества (Ю. Хабермас, Дж. Б. Томпсон, П. Брике, Т.Ван Дейк, С. Холл и др.). Идеология здесь рассматривается сквозь призму культуры, языковых конструкций и контекста коммуникаций

Несмотря на откат неомарксистской волны, в западной социологической теории 80-х-90-х годов сохраняют влияние традиции критики идеологии в плане её разоблачения и преодоления (Й.Ларрейн, С.Холл, Дж. Б. Томпсон, Дж.Лалл и др.), в тоже время наблюдается и стремление к нейтральному анализу идеологии как социального феномена, присущего любому обществу (О. Балабан, А.Гоулднер, М. Селиджер, Р.Будон и др.). Проведенный анализ # • западной литературы позволяет сделать следующие выводы:

• в конце XX века влиятельным направлением стал социо-семантический подход к изучению идеологии.

Однако в западной социологической науке отсутствуют работы, в которых бы содержался комплексный анализ разработки и применения теорий идеологии в Х1Х-ХХ веках, а также не полностью проанализирован сам генезис понятия «идеология» в рамках социологической теории. Обобщающие работы по истории и современности социологической теории (Р. Арон, Дж.Ритцер, М. Уотерс, Дж. Александер) хотя и используют термин «идеология», но не рассматривают взаимосвязь и взаимовлияние идеологии и социологии.

Громова, А. Мацкевича, М. Назарова, В. Семенова и ряда других исследователей. Кроме того, в 90е годы были защищены как минимум три докторские диссертации, непосредственно имеющие отношение к рассматриваемой проблематике (В. Согрин, А. Жукоцкая, Э. Теплов)*.

Работа Э. Теплова посвящена анализу идеологических оснований демократических движений и методам анализа идеологий этих движений. Диссертация А. Жукоцкой основными задачами имеет социально-философский анализ понятия «идеология», гипотез возникновения феномена идеологии, методологического потенциала концепта в историческом и политическом пространствах и роли идеологии в контексте властных отношений. Ряд западных теорий идеологии применительно к современной российской политике рассмотрен в кандидатских диссертациях В.Гончарова, Н. Шеляпина, М. Юрченко", защищенных в 1999 году. В целом для современных российских исследований по указанной выше проблематике типично: 1) нацеленность на изучение структурных и функциональных характеристик идеологии (А.Зиновьев, Ю.Волков, Н.Шеляпин, В.Гончаров и др.); 2) сконцентрированность на социально-политических и социально-философских аспектах проблемы, особенно с точки зрения их применимости к изучению российского общества (А.Панарин, К.Гаджиев, Э.Теплов, А.Жукоцкая, М.Юрченко, С. Кара Мурза и др.); 3) ярко выраженный интерес к ведущим идеологическим системам, особенно либерализму, консерватизму, социал-демократии, экологизму и их версиям (В.Согрин, Ю.Красин, Б.Славин, Э. Абелинскас, А.Гусев, В. Гарбузов, И.Клямкин и др.).

Согрин В.В. Идеология в американской истории: от отцов основателей до конца XX века. Дисс. доктора ист. наук, М.: 1995. Жукоцкая А. В. Проблема идеологии (социально-философский анализ). Дисс. доктора филос. наук, М.: 1998. Теплое Э.П. Идеологические ценности основных демократических движений современности. Дисс. доктора полит, наук СПб.: 1994. Гончаров В.Э. Концепции идеологии и современная российская политика. Дисс. канд.полит, наук. СПб.: 1999. Юрченко М.В. Современная парадигма политической идеологии. Дисс. канд. полит.наук, Ростов-на-Дону: 1999. Шеляпин Н.В. Российская идеология (социологический аспект). Дисс.канд. соц.наук, СПб.: 1999.

Тем не менее, несмотря на явно наметившийся рост интереса к проблемам использования западных идеологий и к ним как таковым, в российской социологической науке (как и в западной) пока нет комплексного исследования с# исторической эволюции теорий идеологии в их взаимосвязи с развитием ведущих социологических теорий. Идеология также не исследована как элемент культуры и духовной жизни общества. Кроме того, отсутствуют специальные исследования, предметом которых были бы проблемы применимости теории идеологии к изучению таких современных трендов развития общества, существенно влияющих и на духовную жизнь, как развитие процессов массовой (# коммуникации (особенно в контексте киберпространства) и глобализации. Все это определило выбор темы диссертационного исследования.

Объект, предмет, цель и основные задачи исследования. Объектом исследования выступает идеологическая сфера индустриально-развитых западных стран, а предметом исследования является эволюция теорий идеологии в западной социологической теории, а также их применимость для Л? концептуализации изменений в культуре и духовной жизни западных стран в конце XX - начале XXI веков.

Необходимость анализа традиций социологического изучения феномена идеологии и её использования как концепта в западной социологической теории в качестве темы и специального предмета исследования в целом определяется следующими обстоятельствами: ^ • интерпретация основных проблем социологической теории (а именно, сущность социальной реальности и социального порядка, сущность понятия «общество», а также экспликация основных социальных проблем и путей их решения) неотделима от концепции идеологии;

• многие новейшие работы западных ученых как марксистского, так и немарксистского направления по теории идеологии и специфике ее функционирования в условиях «медиатизированного»* социума и глобализации не вошли в оборот российской социологической мысли, что разрывает единые исследовательские традиции науки.

Целью данной работы, поэтому, является раскрытие эволюции основных направлений концептуализации идеологии в западной социологической теории с акцентом на определение её специфики в условиях развития массовых коммуникаций и глобализации".

Поставленная цель обусловила и постановку задач исследования:

Термин Дж. Б. Томпсона, означающий широкое развитие массовой коммуникации и информатизацию общества (cM.Thompson J.B. Ideology and Modern Culture. Stanford, 1990).

• м

Автор не ставил себе задачу дать полностью исчерпывающую историческую картину развития теорий идеологии, а, прежде всего, сосредоточил свое внимание на анализе методологических подходов, лежащих в основе как общих теоретических построений относительно идеологической проблематики в социальном знании, так и применимости теорий идеологии для анализа и эмпирического изучения социальных проблем в эпоху масс-медиа и глобализации.

• раскрыть особенности использования теорий идеологии в контексте таких явлений западной культуры конца XX века, как постструктурализм, постмодернизм и консьюмеризм;

С* щ • дать анализ современных «негативных» теорий идеологии (рассматривающих ее в контексте искаженной картины социальной реальности) и «нейтральных» подходов (понимающих идеологию как символическую систему, пронизывающую социальную действительность вне контекста истинности и ложности);

• исследовать специфику применения теорий идеологии для социологического изучения масс-медиа и процессов глобализации.

Хронологические рамки исследования. Идеология как социокультурный феномен и научные традиции её изучения и применения теорий идеологии неотделимы от эпохи модерна и становления социальных наук. Изучение идеологии в рамках социологической теории приходится на период Х1Х-ХХ веков, так как институционализация и укрепление влияния большинства Ф социальных наук происходит именно в это время.

Методологические основы исследования. Автор исходил из концептуального подхода, основывающегося на признании принципиальной специфики методологии социологии как науки, согласно которой социальная реальность несводима и не аналогична реальности природы. Соответственно идеология как социальный феномен рассматривается вне принципов позитивистской онтологии, но в рамках гуманитарно-личностной парадигмы (в её конструкционистской версии), которая предполагает акцентирование внимания на том, что идеология одновременно и социокультурное явление, возникающее в социальной реальности, и средство формирования этой реальности. Конструкционизм требовал от автора изучения дискурсивных ^ практик масс-медиа, особенностей социо-семангических аспектов функционирования идеологии и идеологических эффектов социологических теорий, которые определяют социальное конструирование реальности.

При изучении особенностей эволюции теорий идеологии в рамках социологической науки автор опирался на исторический, диалектический, сравнительный, комплиментарный и комплексный подходы. Исследование $ 1 проводилось также с опорой на концепцию социального конструирования реальности П.Бергера и М. Лукмана, теории критического дискурсивного анализа Т.Ван Дейка и «культурных исследований» С.Холла.

Методологические основы исследования определили необходимость использования как традиционных общенаучных принципов и методов: систематизации, классификации, типологического, социокультурного анализа, ^ так и специальных социологических методов контент и дискурс-анализа.

Научная новизна исследования состоит в том, что:

2. Впервые в отечественной науке комплексно рассмотрена взаимосвязь и ф взаимовлияние основных идеологизированных дискурсов (выявленных автором) и социологической теории. Проанализированы виды взаимовлияния идеологии и социологической науки.

4. Более детально, по сравнению с другими исследованиями, рассмотрены «технологические» аспекты функционирования идеологии в современных развитых индустриальных обществах. Исследованы также социо-семантические ш характеристики идеологических практик применительно к сфере массовой коммуникации.

6. Выявлена специфика применения теорий идеологии для анализа феноменов массовой коммуникации.

7. На основе конкретных фактов, используя новые для российской социологии подходы и мало доступные российским ученым иностранные источники, рассмотрены с позиций теории идеологии процессы глобализации, при этом реализована авторская концепция, основанная на акцентуации интерпретативного потенциала идеологии.

10. Изучены специфические особенности проявления идеологии в сфере рекламы и киберпространства.

4 11. Проанализировано использование теорий идеологии в контексте таких явлений западной культуры конца XX века, как постструктурализм, постмодернизм и консьюмеризм.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Все современные теории идеологии в функциональных целях можно разделить на две основных группы: «негативные» (рассматривающие сущность идеологии в контексте дихотомии: «истинное знание/ложное знание») и нейтральные» (понимающие идеологию как феномен, необходимо и функционально присущий современным обществам).

3. Социологические теории могут быть причинами возникновения «идеологических эффектов», когда одни научные идеи, попадая в пространство Щ публичных обсуждений, приобретают статус истинности и объективности, а другие не воспринимаются общественностью.

4. Специфика социологического изучения идеологии заключается не только ^ в анализе корпуса идей и ценностей, связанных с конкретной идеологией и её социальной базой, но и в исследовании того, каким образом и почему те или иные идеи приобретают серьезное влияние в обществе.

7. Феномены идеологии и идеологического сознания неразрывно связаны с постоянным воспроизводством деления общества на «ин» группы и «аут» группы (МЫ и ОНИ) и соответственно с необходимостью выбора

4 идентичности, представительства социальных интересов и отношений власти/подчинения.

9. Изучение идеологии в рамках дискурсивных практик масс-медиа с # необходимостью требует синтеза социологии, социолингвистики и семантики.

11. Процессы, концептуализируемые в социологической теории как глобализация и модернизация, в результате идеологических эффектов повлияли на формирование широко распространенных идеологических дискурсов глобализма и девелопментализма.

4 # Реклама сегодня во многом выполняет идеологические функции и служит, прежде всего, пространством функционирования идеологии консьюмеризма. 14. Даже подчеркнуто нейтральная медиа продукция (программы новостей, мыльные оперы, рекламные ролики) в демократических обществах не свободна от идеологических дискурсивных практик и выполняет идеологические функции.

Теоретическая значимость исследования заключается: во-первых, в комплексном анализе западных теорий идеологии в их взаимосвязи с развитием социологической теории; во-вторых, в обосновании идеи «идеологических» эффектов применительно к такой социологической теории, как глобализация; в-третьих, в раскрытии специфики идеологического конструирования (4 социальной реальности в пространстве масс-медиа; в-четвертых, в новой интерпретации содержания понятий «идеологема», «идеология», «идеологический эффект» и «идеологизированный дискурс»; в-пятых, в обосновании отдельных теоретических выводов, которые могут послужить для проведения специальных научных исследований идеологии применительно к сфере масс-медиа, киберпространству, рекламе и РИ. ф Практическая значимость работы. Содержание работы, ее идеи и выводы были использованы при разработке авторского курса «Идеология в пространстве культуры и политики: концептуализация и проблемы современного развития» для аспирантов и молодых преподавателей социальных и гуманитарных наук Поволжского региона, читаемого в течение двух лет на базе Центра социологии культуры Казанского государственного университета. Щ

Республиканского учебного центра Министерства молодежи и спорта РТ. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе на гуманитарных отделениях университетов, особенно на социологических в} отделениях и отделениях государственного и муниципального управления по таким предметам учебного плана, как история социологии, социология массовой коммуникации, социология культуры, социология рекламы и PR, геополитика. Высшее образование в данных областях вряд ли может считаться полным без изучения идеологических традиций в политике и социальных науках, которые типичны как для прошлого, так и для современности.

Апробация работы. Идеи и положения данной работы проходили апробацию на Всероссийском философском конгрессе 2002 года и III

4, Всероссийском конгрессе политологов в 2003 году, шести международных

Казань - 1996, 1998, 2001, Москва - 2001, Санкт Петербург - 2001, Нижний о

Новгород - 2002), пяти всероссийских (Йошкар-Ола 2001, Казань - октябрь и ноябрь 2002, Краснодар - 2000 и 2002), семи межрегиональных и пяти республиканских конференциях, а также на теоретических семинарах кафедры и университета.

Ф Материалы исследования обсуждались и за рубежом. В 1997 году автор был приглашен для участия в деятельности Летней Школы по проблемам социологии культуры в Католическом Университете г. Левена (Бельгия), где выступал с презентацией темы исследования. В 1998 и 1999 годах некоторые результаты исследования докладывались и обсуждались с зарубежными коллегами в Центрально-Европейском Университете (г. Будапешт) в рамках программ фонда Сороса (в 1998 году на сессии по проблемам изучения национализма, а в 1999 году на сессии по политическим наукам). В 2000 году автор провел 8 месяцев в США в рамках программы Фулбрайт, выполняя исследовательский проект, посвященный сравнительному анализу идеологий либерализма и национализма. Материалы исследования неоднократно обсуждались в процессе презентаций и лекций, с которыми выступал автор во ^ Ф время своей стажировки в США.

Диссертация прошла обсуждение на заседании кафедры государственного управления, истории и социологии Казанского государственного технологического университета и была рекомендована к защите.

Структура работы определена, исходя из поставленной цели и задач ^ исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, девятнадцати

Заключение научной работыдиссертация на тему "Теории идеологии в западной социологии"

Заключение

Таким образом, рассмотрев генезис концептуализации идеологии в рамках западной социологии и социальной теории на протяжении двух веков, можно сделать вывод, что идеология, с одной стороны, трактуется как некий социальный феномен, присущий социальной реальности и могущий быть предметом специальных исследований, а с другой - понятие «идеология» используется для теоретического анализа сущности социальных явлений и проблем в рамках социологической науки.

Идеология возникла как феномен культуры Эпохи Просвещения практически параллельно с возникновением социальных наук. В течение ряда лет она даже претендовала на научный статус (Де Траси). Её эпистемологическое размежевание с наукой восходит к К.Марксу, который выступил создателем первой социологической теории идеологии. К.Маркс рассматривал -идеологию одновременно в двух плоскостях: как принципиально «ложное сознание» и как «искажение истины», связанное с классовыми интересами буржуазии. Именно последнее и привнесло в до этого чисто философские споры социологический контекст. Маркс особо отмечал, что рабочий класс в буржуазном обществе оказывается под идеологическим влиянием буржуазии и связывал уход идеологии с исторической арены с ликвидацией классово-антагонистической структуры общества. Теория идеология Маркса стала основанием традиции социологического изучения мнений, знаний, оценок и других видов социальных репрезентаций.

В рамках традиций марксизма в начале XX века идеология изучалась Ф.Энгельсом, Г. Плехановым, Д. Лукачем и А.Грамши. Ф.Энгельс и Г. Плеханов рассматривали идеологию в связи с диалектикой взаимодействия базиса и надстройки. Д. Лукач и А. Грамши выдвинули несколько новую трактовку идеологии в терминах «классового сознания» и «господства». В данном случае идеология рассматривалась как неотъемлемая часть социальной структуры общества, а Грамши (как и В.Ленин в России) даже отстаивал идею принципиальной возможности «научной идеологии», связанной с классовым сознанием пролетариата.

Классическая социология в лице таких своих представителей как Э.Дюркгейм и В.Парето понимала идеологию в контексте иррациональности и функциональности. Иррациональность проявлялась в признании за идеологией свойств «искаженного знания». Функциональность - в выделении полезных для общества черт идеологии. В этом был главный разрыв классической социологии с марксистскими традициями в понимании сущности идеологии.

Большой вклад в развитие социологической теории идеологии внес К. Мангейм, предложивший концепцию «социологии знания». Он рассматривал все формы знания как связанные с социальным положением человека в обществе. В результате - истинность любого знания провозглашалось относительной, и с идеологии снимался ярлык «ложного знания». Более того, идеология рассматривалась Мангеймом как консервативно-охранительное знание в противовес утопии, нацеленной на радикальное изменение сложившегося социального порядка.

В эпистемологическом плане идеология на протяжении Х1Х-ХХ вв. трактовалась как антитеза науке, как знание отличное от науки, как тождественное науке знание и как диалектическое единство, вытекающее из единства исторического развития общества и природной среды. Но наибольшее влияние и распространение в публичной сфере получили взгляды, противопоставляющие идеологию и науку с точки зрения прав на легитимно-истинное знание.

На наш взгляд, идеология и наука в целом, а социологическая наука в особенности взаимосвязаны и влияют друг на друга. Влияние идеологии на науку происходит посредством: воздействия на выбор темы исследования; влияния на специфику интерпретации фактов; запретов на определенные идеи и направления исследований или же их маргинализацию; влияния через социальные механизмы науки, связанные с карьерным ростом, распределением средств и т.п.

Воздействие науки на идеологию главным образом происходит с помощью «экспорта» научного языка, методов научного познания рациональный подход и моделирование) и конструирования «картины мира», определяющей массовое сознание, а также авторитета науки и ученых, которые используются для убедительности презентуемых идей.

Применительно к социологической науке, по нашему мнению, целесообразнее и точнее использовать понятие «идеологизированный дискурс», указывая тем самым на идеологический подтекст и потенциал той или иной теории. Это обусловлено тем, что прямая связь с социологической теорией и конкретными видами идеологии не столь ярко выражена, а вот косвенная связь проявляется в постановке и направлений поиска ответов на такие вопросы, как: Что такое социальная реальность? Что такое общество? Какие в нем есть социальные проблемы, и чем они обусловлены? Каким образом они должны решаться? С этой точки зрения, структурный функционализм содержит консервативно-идеологизированный дискурс, а скажем, этнометодология -либерально-идеологизированный дискурс.

Использование терминов «идеология» и «идеологизированный дискурс» связано с продолжающимися процессами фрагментации и консолидации общества на макро и микро уровнях в рамках «ин» групп и «аут» групп (МЫ и ОНИ). В этом контексте актуальными становятся проблемы идентичности, интересов и власти. Вряд ли возможно представить себе современное общество без разделения на асимметричные по своему статусу группы. Поэтому практически всегда, особенно на фоне современного дискурса равноправия, будет существовать вероятность интерпретации ситуации в терминах МЫ и ОНИ, и стремление различных общественных групп удержать позиции (легитимизировав их идеологически) или же обосновать претензии на изменение существующего социального порядка.

В социологии XX века осознание социальной асимметрии проявляется, с одной стороны, в появлении «критических» подходов, а с другой стороны, это проявляется в теориях, которые позволяют идеологически обосновать социальное неравенство, реифицируя и натурализируя его (структурный функционализм).

Критическое направление в социологии XX века оформилось в критически-радикальный дискурс ряда социологических теорий (неомарксизм, коммунитаризм, феминистская социология), которые объединяет системная критика социального порядка в целом и акцент на необходимость контроля за рычагами политической власти для решения социальных проблем.

В целом социологические подходы к пониманию сущности идеологии можно разделить на два потока. Первый, исторический, не отделяет идеологию от исторического развития общества и видит ее функционирование в контексте взаимодействия между членами общества. Второй, натуралистический, «материализует» идеологию в «психических структурах сознания», в «идеологических аппаратах государства» в языковых конструкциях.

В социологической науке конца XX века обозначились подходы, ставящие под сомнение правомерность употребления термина «идеология» применительно к постиндустриальному обществу (постструктурализм и постмодернизм). Понятием-субститутом были предложены термины «режим истины» и «дискурс», отражающие особенности построения публичных высказываний, их подтекста и легитимации. Также тенденция отказа от понятия «идеология» подпитывалась идеями «конца истории и идеологии».

Тем не менее, такой отказ не вызвал прекращения в использовании и развитии теории идеологии в конце XX века. В 80е-90е годы в западной социологической науке появились новые влиятельные исследования по теории идеологии. Несмотря на разнообразие идей, и подходов содержащихся в них, условно они распадаются на два направления «нейтральное» и «критически-негативное». Первые трактуют идеологию вне контекста истинности/ложности. Вторые подчеркивают ограниченность идеологических воззрений групповыми интересами, которые необходимо выявлять. На наш взгляд, такое разделение показывает две стороны медали. Сущность идеологии проявляется в процессе социальных взаимодействий и легитимации интересов, власти и идентичности. В этом процессе одновременно присутствуют, и групповые интересы, и идеологическая их интерпретация, которая в принципе может быть уязвимой с позиции иной групповой идентичности и интересов. Кроме того, идеология, как социокультурный феномен составляет неотъемлемую часть культуры и духовной жизни общества и образует как бы тот «метанарратив» и способ интерпретации социальной реальности», на котором строятся различные версии политизированных идеологий.

Эпоха Интернета и массовой коммуникации не исключает возможность функционирования идеологического дискурса, а новые медиа позволяют даже усиливать идеологическое воздействие на аудиторию. Пространство масс медиа сегодня — одно из основных пространств, где идеологический дискурс проявляет себя. Причем, в сегодняшних индустриально развитых обществах идеологический дискурс становится даже средством медиаконструирования социальной реальности. Масс-медиа во многом играют роль главных собеседников для значительной части общества. События как бы не существует, если о нем не говорят по радио, не пишут в газетах и не показывают по телевидению. Идеология же задает схемы интерпретации социальной реальности путем выделения в ней значимых событий и придания им «наглядных и рациональных» смыслов.

В модели структуры идеологического дискурса можно выделить: архетип, миф, нарратив, проект, дискурс. Архетип и миф задают «культуросообразность» идеологии, нарратив придает ей форму, удобную для восприятия, проект связывает интерпретацию событий с некими социально и личностно окрашенными смыслами активности. Дискурс же выступает главным инструментом распространения идеологических интерпретаций реальности и инструментом конструирования этой реальности.

Господствующими идеологическими дискурсами эпохи, трактуемой на Западе в терминологии «пост», считаются дискурсы неолиберализма, консьюмеризма и глобализма. Неолиберализм заключается в акцентировании ценностей индивидуализма, прав человека, свободы и демократии (в их неолиберальной интерпретации). Консьюмеризм культивирует потребительские ценности и смыслы, тотально коммодифицируя социальную жизнь в стиле «купи себе немножечко.ведь ты этого достоин». Глобализм подтверждает все это аргументами глобального порядка, объясняя происходящее в терминах «естественного и желательного процесса». Данные дискурсы присутствуют не только в кинопродукции, новостных программах телевидения и газетах, но и широко представлены в рекламе.

Для исследования идеологического дискурса масс медиа самыми функциональными являются методы глубинной герменевтики и критического дискурсивного анализа (Н.Хомский, С.Холл, П. Рике, Дж. Б. Томпсон, Т.Ван Дейк и др.). Они основываются на взаимодействия собственно социологических, социосемантических и социокультурных подходов.

Таким образом, идеология, как концепт сохраняет свой потенциал, позволяющий обеспечивать научное понимание происходящих в обществе процессов, несмотря ни на какие попытки организовать ее торжественные «проводы» и сдать в архив. Широкое распространение тезиса о «конце идеологии» скорее можно объяснить коммуникативным идеологическим эффектом, чем его научной адекватностью. Кроме того, теоретизирование в стиле «конца истории и/или идеологии» на наш взгляд, связаны: во-первых, с драматическими переменами в СССР и Восточной Европе, ознаменовавшими конец прежнего биполярного мира, во-вторых, конец века и тем более тысячелетия очень часто влияют на такие умонастроения в обществе, что находит свое отражение и в научных теориях.

Проведенное исследование было нацелено, прежде всего, на изучение историко-эволюционного развития теории идеологии и на её значение в теоретической концептуализации современных социальных проблем и явлений. Оно не исчерпывает всю проблематику, связанную с темой, хотя и создает теоретическую базу для дальнейших исследований. Отдельного изучения заслуживают проблемы эмпирического исследования идеологий и идеологических дискурсов применительно к разным обществам и слоям населения. Особенно это касается проблем эффективности идеологического воздействия и проблем конструирования социальной реальности и социальных проблем с помощью идеологических дискурсов. Эти направления исследований видятся нам аюуальными и практически значимыми. Отдельного исследования заслуживает и манипулятивный потенциал идеологии, что особенно интересно, принимая в расчет те возможности, которыми обладают сегодня средства массовой информации.

И хотя современные авторы (А.Зиновьев и К. Лефорт) называют идеологию невидимой, думается она не становится от этого менее реальной, а ее изучение и использование в теории и практике исследований общества менее функциональным.

Список научной литературыТузиков, Андрей Римович, диссертация по теме "Социология культуры, духовной жизни"

1. Adorno Т. Dialectic of Enlightment. - New York: Basic Books, 1972

2. Adorno Th. Soziologie und empririhe Forschung. In. Wessen und Wirklichkeit fur Helmut Plessner.- Gottingen, 1957

3. Allor M. Information, Institution and Ideology: On the Discourse Control of Communications Systems II The Ideology of the Information Age / ed. By J.Slack, F. Fejes. Norwood: New Jersey, 1987

4. Althusser L. Essays in Self-Criticism N.Y: New Left Books, 1976, p. 142-143

5. Althusser, L., "Ideological State Apparatuses''' / in S. Zizek (ed.), Mapping Ideology London, 1994, pp.100-140.

6. Althusser, L., "Theory, theoretical practice and theoretical formation. Ideology and ideological struggle" / in L. Althusser, La filosophia como arma de la revolucion -Cordoba, 1970.

7. Althusser, L. For Marx -N.Y.: New Left Books, 1977.

8. Althusser, L. Lenin and Philosophy, New York: Monthly Review Press, 1971.

9. Antonio R. Mapping Postmodern Social Theory in What is Social Theory? The Philosophical Debates VF, Blackwell, 1998 pp.23-75.

10. Arendt, H. The Origins of Totalitarianism, New York: Collins Publishers, 1958.

11. Aron R. Main Currents in Sociological Thought New York: Basic Books, 1965, vol.1.

12. Balaban O. Politics and Ideology. A Philosophical Approach England: Averbmy Ashgate Publishing, 1995

13. Barker C. Cultural Studies. Theory and Practice. London: SAGE Publications, 2000.

14. Barnet R. and Cavanagh J. Global Dreams:Imperial Corporation and the New World Order. -New York: Simon & Shuster, 1994.

15. Barret M. The Politics of Truth. From Marx To Foucault Cambridge: Polity Press, 1991.lô.Barthes, R. S/Z. London: Jonathan Cape, 1974

16. Baudrillard J. Selected Writings / ed. M. Poster Cambridge: Polity Press, 1988.

17. Baudrillard J. The Consumer Society. Myths and Structures. London: SAGE Publications, 1995.

18. Baudrillard, J. Symbolic Exchange and Death London: Sage Publication, 1993.

19. Baudrillard, J. The Gulf War Did Not Take Place Sydney: Power Publications, 1995.

20. Baudrillard, J. The Mirror of Production Sent Louis: Telos Press, 1973.

21. Bauman, Z. Thinking Sociologically: Oxford: Blackwell, 1990.

22. Baumann Z. Intimâtiom of Postmodernity. London: Routledge, 1991.

23. Beck J.,Jenks C., Keddie N., and Young M., (eds) World Apart: Readings in Sociology of Education.- London: Collier-Macmillam, 1976.

24. Becker B., Paetau M. (Hrsg.). Virtualisierung des Sozialen. Die Informationsgesellschaft zwischen Fragmentierung und Globalisierung.- Frankfurt, 1997.

25. Bendix R., Lipset S. Class, Status and Power. London: Routletdge and Kegan Paul, 1967.

26. Berger A. A. Media Analysis Techniques 2nd ed. London: Sage Publications, 1998.

27. Berger M. An Essay on Culture. University of California Press, 1995.

28. Berger P. The Capitalist revolution. -New York: Basic Books, 1986.

29. Berger, J. Ways of Seeing. London: BBC Books, 1972.

30. Berger, P.L., Luckmann, T. The Social Construction of Reality New York: Doubleday, 1966.

31. Boudon R. The Analyses of Ideology. (Trans, by M. Slater) Cambridge: Polity press, 1989.

32. Boudon R. Toward Structural Theory of Action. -N. Y., 1981.

33. Bourdieu P. L'opinion publique n'existe pas. / in Questions de sociologue, Paris, 1980, pp. 222-235.

34. Bourdieu, P. Distinction: A Social Critique of the Judgement of Taste. -London: Routledge and Kegan Paul, 1984.

35. Bourdieu, P. Outline of a Theory of Practice, trans, by R. Nice. Cambridge: Cambridge University Press, 1977.

36. Bourdieu, Pierre L'economie des echanges linguistiques, // Langue Franaise mai 1977, p.20.

37. Buhl A. Die virtuelle Gesellshaft. Ökonomie, Politik und Kultur im Ziechen des cyberspace.- Opladen, 1997.

38. Campell A, et.al. The American Voter.- New York: Willey, 1960.

39. Carlton, E. Ideology and Social Order -New York: Routledge & K'eegan Paul, 1977.

40. Cohen R., Kennedy P. Global Sociology.- London: MacMillan Press Ltd., 2000.

41. Comte, A. Plan of scientific operations necessary for reorganizing society / in August Comte The Essential Writings- New York: Harper and Row, 1975, p.34, p.215.

42. Cook G. The Discourse of Advertising. London: Routledge, 1992.

43. Crossberg, L., E. Wartella, D. Whitney Media Making. Mass Media in a Popular Culture London: Sage Publications, 1998.

44. Croteau D. Media/Society: Industries, Images, and Audiences! by David Croteau and William Hoynes. 2nd ed. - London: Pine Forge Press, 2000.

45. Cumings B. " The Political Economy of the Pacific Rim" / in Ravi. A. Palat (ed.), Pacific-Asia and the Future of the World System -Westport, С: Greenwood Press, 1993:21-40.

46. D'Holbach, Th. Systeme de la nature, Georg Oims, Hildesheim, 1966, vol.1 pp.332-333.

47. Debord, G. Society of the Spectacle Detroit: Black and Red, 1967.

48. Destutt de Tracy Elements d' Ideologie Paris, 1827. О содержании его концепции идеологии подробно говориться в работе Horkheimer М. and Adorno Т. Aspects of Sociology - Heinemann, 1973.

49. Devis К., Moore W. Some Principles of Stratification / in Bendix R., Lipset S. Class, Status and Power. London: Routletdge and Kegan Paul, 1967.

50. Dittmar, H. The Social Psychology of Material Possessions. Hemel Hempstead: Harvester Wheatsheaf, 1992.

51. Drucker H.M. Political Uses of ideology. United Kingdom: MacMillan, 1974.

52. Durkheim E. The Elemtary Forms of Religious Life. N.Y.: Allen&Unwin, 1976

53. Durkheim E. The Rules of Sociological Method. New York:Free Press, 1964.

54. Eagleton T., Ideology. An Introduction. London: Verso, 1991.

55. Etzioni A. An Immodest Agenda: Rebuilding America Before the Twenty-First Century- N.Y., 1983

56. Etzioni A. Capital Corruption: The New Attack on American Democracy. N.Y., 1984.

57. Etzioni A. The Active Society: A Theory of Societal and Political Processes. -N.Y., 1968.

58. Etzioni A. The Moral Dimension: Toward a New Economics. N.Y.,1988.

59. Etzioni A. The Spirit of Community: Rights, Responsibilities and the Communitarian Agenda. New York, 1993.

60. Etzioni A. The Spirit of Community: The Reinvention of American Society.- N.Y. 1993.

61. Ewen, E. Channels of Desire. New York: McGraw Hill, 1982.

62. Ewen, S. Captains of Consciousness: Advertising and the Social Roots of Consumer Culture New York: McGraw Hill, 1976.

63. Faucoult M. Discipline and Punish the birth of the prison - London: Allen Lane, 1977.

64. Fawler R., Hodge B., Kress G., and Trew T. Language and Control London: Routledge & Keagan Paul, 1979.

65. Featherstone, M. Consumer Culture and Postmodernism. London: Sage: 1991.

66. Featherstone, M. Cultural Theory and Cultural Change London; Sage, 1992.

67. Ferguson Robert Representing "Race ": Ideology, Identity and the Media.- New York: Oxford University Press, 1998.

68. Feuerbach, L. The Essence of Christianity New York: Harper and Row, 1957.

69. Firestone S. The Dialectics of Sex: The Case for Feminist Revolution. New York: Morrow, 1970

70. Fiske S. T. and Shelley E. Taylor Social Cognition. 2nd edn. New York: McGrow Hill, 1991.

71. Foucault M. Language, Semantics and Ideology: Stating the Obvious London: MacMillam, 1982

72. Fowler R. Languge in the News. Discourse and Ideology in the Press London: Routledge, 1991.

73. Free L., and Cantril H. The Political Beliefs of Americans. N.Y., 1968

74. Freud S. The Future of an Illusion, London: Hogarth Press, 1928.

75. Friedan B. The Feminine Mystique. New York, 1963.

76. Friedland L. Covering the World: International Television News Service New York: Twentieth Century Fund, 1992.

77. Gann R. The Limits of Textbook Ideology // Politics, 1995> Vol.15 (2), pp. 127133.

78. Gans H. Deciding What is News New York: Vintage, 1979.

79. Garfinkel H. "Some Rules of Correct Decisions that Jurors Respect" Studies in Ethnomethodology. By H. Garfinkel.- N.J.: Prentice-Hall, 1967, chap.4.

80. Garfinkel H. "Common Sense Knowledge of Social Structures: The Documentary Method of Interpretation" in Studies in Ethnomethodology. By H. Garfinkel. N.J.: Prentice-Hall, 1967, chap.3.

81. Garfinkel H. "What is Ethnomethodology" in Studies in Ethnomethodology. By H. Garfinkel. N.J.: Prentice-Hall, 1967, chap.l.

82. Garfinkel H. And others "On Formal Structure of Practical Action" / in Theoretical Sociology, eds., J. McKinney,eend E. Tiryakian. N.J.: Prentice-Hall, 1970, pp. 337-366.

83. Geertz, C. The Interpretation of Cultures. New York: Basik Books, 1973.

84. Geetrz, C. Ideology as Cultural System / in Ideology and Discontent, ed. D.Apter. -Glencoe:The Free Press, 1964, Chapter 2.

85. Gegel G Werke, 1968, vol. 15, pp. 387 474.

86. Geiger T. Ideology and Truth / in "On Social Order and Mass Society" Selected Pares ed. R. Myantz. Chicago: The University of Chicago Press, 1969, pp. 125-168.

87. Gerbner, G. L. Cross, M.Morgan,and N. Signorielly "'''Living with Television: The Dynamics of the Cultivation Process" / in Perspectives on Media Effects,, Jennings Biyant and Dolf Zillmann (eds.), -N.J. 1986, pp. 17-40.

88. Giddens A. Central Problems in Social Theory; Action, Structure and Contradictions in Social Analyses London: Macmillan, 1979,

89. Giddens A. Four Theses on Ideology / in Ideology and Power New York, 1991, pp. 21-24.

90. Giddens A. Modernity and Self-Identity. Cambridge: Polity Press, 1991.

91. Giddens A. New Rules of Sociological Method: A Positive Critique of Interpretative Sociologies -London: Hutcinson, 1976.

92. Giddens A. The Constitution of Society: Outline of the Theory Structuration -Cambridge:Polity Press, 1984.

93. Giddens A. The Transformation of Intimacy. Cambridge: Polity Press, 1992.

94. Gilroy, P. There Ain't No Black in the Union Jack. London: Unwin Hyman, 1987.

95. Gofiman E. Strategic Interaction. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1969.

96. Goffman E. The Presentation of Self in Everyday Life New York: Doubleday, 1959.

97. Gouldner A. The Coming Crisis of Western Sociology. New York: Basic Books, 1970.

98. Gouldner A.W. The Dialectic of Ideology and Technology. New York: Seabury, 1979.

99. Gramsci A. Selections from the Prison Notebooks / ed. by Q. Hoare and G. N. Smith London: Lawrence & Wishart, 1971.

100. Griffin E. A First Look at Communication Theory N. Y.: McGrow -Hill, Inc., 1991.

101. Grossberg L.,Wartella E., Whitney D.C. MediaMaking: Mass media in a popular culture London: SAGE Publications, 1998.

102. Grossman, L. The Electronic Republic: Reshaping Democracy in America. -New York, 1995.

103. Grosswiller P. A Q Methodology Study of Media and Ideology Orientations: Exproring Medium Theory? Critical Theory and Cultural Studies.// Canadian Journal of Communications. Vol. 22, Number 2, 1997.

104. Habermas J. Knowledge and Human interests. Boston: Beacon Press, 1972.

105. Hall S. The Problem of Ideology Marxism Without Guarantees // Journal of Communication Inquiry, Vol.10, no.2, 1986, pp.28-44.

106. Hall S. The rediscovery of "Ideology": return of the repressed in media studies / in Michael Gurevitch, Tony Bennet, James Curran and Janet Woolacott (eds.), Culture, Society and Media. London: Routledge, 1982,pg.56-89.

107. Hall S. Ideology and Communication Theory / in Rethinking Communication Theory, Vol.1, Brenda Dervin, Lawrence Grossberg, Barbara O'Keefe, and Ellen Wartella (eds.) Newbury Park, Calif.: Sage, 1989, pp. 40 -52.

108. Halle, L.J. The Ideological Imagination New York:Quadrangle/The New York Times, 1972.

109. Haralambus M. Sociology. Themes and Perspectives. London: Unwin Hyman Ltd., 1986.

110. Haroche, Cludine, Paul Henry and Michel Pecheux, "La semantique et la coupure saussuerinne: langue, languge,discourse" // Languages, 24 (1971)

111. Hawkers, D. Ideology London: Routledge, 1996.

112. Heidegger, M. Being and Time, transl. John Macquarrie and Edward Robinson Oxford: Basil Blackwell, 1978.

113. Herman, E., and N. Homsky Manufacturing Consent: The Political Economy of the Mass Media. New York: Pantheon, 1988.

114. Heywood A. Political Ideologies. London: Macmillan Education LTD., 1992.

115. Hobbes T. Leviathan. B. Merthenson (ed.) London: Penguin, 1975.

116. Holmes D. (ed.) Virtual Politics. Identity and Community in Cyberspace. -London: Sage, 1997.

117. Homans G. "Bringing Men back" I I American Sociological Review, 29(December 1964), 809-18.

118. Homans G. Social Behavior: Its Elementary Forms. New York: Harcourt Brace Jovanovich, Inc., 1961.

119. Horkheimer M. Critical Theory. New York: Basic Books, 1970.

120. Horkheimer M. Critique of Instrumental Reason. New York: Seabury, 1974.

121. Hugh D. Duncan, Symbols in Society London: Oxford University Press, 1968, p.71.

122. Hunter, James Davidson. Culture Wars. New York: Basic Books, 1991.

123. Jameson, F. Postmodernism or the Cultural Logic of Late Capitalism // New Left Revew, 1984, vol.,146, pg. 53-92.

124. Jeffords S. The Remasculinization of America. Bloomington: Indiana University Press, 1989.

125. Kinloch G. Sociological Theory. Its Development and Major Paradigms New York: McGrow-Hill Ink., 1977.

126. Knorr K. Cetina "The constructivist programme in the sociology of science: retreats or advances"// Social Studies of Science, 12, 1982, 320-324.

127. Knorr K.Cetina Epistemic Cultures: How Scientists Make Sense Cambridge, 1991

128. Kolakowski L., Positivist Philosophy, London: Penguin, 1972,

129. Kress G. and R.Hodge Language as Ideology. 2nd.ed. London: Routledge and Kegan Paul, 1993.

130. Kroker A.,Weinstaein M., Data Trash. The Theory of the Virtual Class -Montreal, 1994.

131. KuhnT. The Structure of Scientific Revolutions Chicago: University of Chicago press, 1970

132. Labriola A. Essays on the Materialistic Conception of History / Monthly Review Press NY, 1966

133. Lacan, J. The four Fundamental Concepts of Psycho-Analysis. -Harmonds worth, 1979.

134. Laclau E. Politics and ideology in Marxist Theory: Capitalism, Fascism, Populism London: New Left Books, 1977.

135. Larrain J. Ideology and Cultural Identity.Modernity and The Third World Presence Cambridge: Polity Press, 1994.

136. Larrain J. The Concept of Ideology -. London: Hutchison and Co, 1979.

137. Lash S. Economies of Signs and Spaces. London: Sage, 1994.

138. Lass well H. The Structure and Function of Communication in Society. / Mass Communications, Ed. Schramm W. Urbana: University of Illinois Press, 1969.

139. Latour, B., Woolgar S. Laboratory Life: the Construction of Scientifically Facts. 2nd ed. Princeton NJ: Princeton University Press, 1986.

140. Lazarsfeld P. "The Sociology of Empirical Social Research"// American Sociological review, 27 (1962).

141. Lazarsfeld P. "Problems in Methodology" in Sociology Today. Problems and Prospects, ed, R. Merton and others. -New York: Harper and Row, 1959.

142. Lazarsfeld P. ed. Mathematical Thinking in Social Sciences. New York: Free Press, 1954.

143. Lefort C. "On the Genesis of Ideology in Modern Societies" / in Ideology and Power in the Age of Lenin in Ruins New York: Snt. Martin Press, 1991. Pg.46-86.

144. Lerner D. The Passing of Traditional Society. Glencoe, Free.Press, 1958.

145. Levin M. Talk Radio and the American Dream. Lexington, MA: Lexington books, 1987.

146. Lipset S. The State of American Sociology // Sociological Forum, 9,1994

147. Lukacs, G. History and Class-consciousness Cambridge, Mass.: MIT Press 1970.

148. Lull J. Media, Communication, Culture. A Global Approach. 2nd ed. New York: Columbia University Press, 2000.

149. Lumsden C.J., Wilson E.O. Elfuego de Prometeo.- Mexico. 1985.

150. Lunt P. and Levingston S. Mass consumption and Personal Identity: Everyday Economic Experience. Buckingham and Bristol: Open University Press, 1992.

151. Lury C. Consumer Culture Cambridge: Polity Press, 2001

152. Lutz C. and J. Collins Reading National Geographic.- Chicago: University of Chicago Press, 1993.

153. Lyon D. Postmodern ity. Minneapolis:University of Minnesota Press, 1994.

154. Lyotard, J-F. The Postmodern Condition: A Report on Knowledge. -Manchester: Manchester University Press, 1984.

155. Maclntyre A. After Virtue. London: Duckworth, 1981.

156. Maffesoli M. The ethics of aesthetics. Theory // Culture and Society, 8, 1991, pp.7-20.

157. Maffesoli M. The Shadow of Dionysus: A Contribution to the Sociology of the Orgy. Albany: State University of New York Press, 1993.

158. Manhaim, K. Ideology and Utopia: An Introduction to the Sociology of Knowledge- London: Routledge and Kegan Haul, 1936.

159. Marchetti G. "Action-Adventure as Ideology" / in I.Angus and S. Jhally, eds., Cultural Politics in Contemporary America.- New York:Routledge, 1989.

160. Marcuse H. One Dimensional Man. Study in the Ideology of Advanced Industrial Society. Boston: Beacon Press, 1968.

161. Mark, M. Modern Ideologies New York: St. Martin's Press, 1973.

162. McCartney J., The Real World of Ideology Brighton-Harvester, 1980.

163. McCombs M. and D. Shaw "The Agenda Setting Function of the Mass Media", Public Opinion Quarterly, vol.36, 1972,pp.l76-187.

164. McCombs M. and S. Gilbert, "News Influence on Our World of Pictures/ in Perspectives on Media Effects, Jennings Bryant and Dolf Zillmann (eds.) N.J. 1986, pp. 1-15.

165. McCord W. The Asian Renaissance U Society 28 (September/October), 1991, p.50-61.

166. McCracken E. Decoding Women's Magazines. New York: St. Martin Press, 1993.

167. McLuhan M. Understanding Media: The Extensions of Man. N.Y.: McGraw-Hill, 1967.

168. Meehan D, Ladies of the Evening: Women Characters of Prime-Time Television. NJ: Scarecrow Press, 1983.

169. Mepham J. The theory of Ideology in Capital // Issues on Marxist Philosophy, vol. 3: Epistemology, Science, Ideology.- Brighton: Harvester, 1979.

170. Merton R. Social Theory and Social Structure New York: Free Press, 1957.

171. Miles M. Consumerism As a Way of Life London: SAGE Publications, 1995.

172. Mill J.S. Utilitarianism. On Liberty and Considerations on Representative Government. London: Dent, 1972.

173. Miller W. The Elimination of American Lower Class as National Policy. A Critique of Ideology of the Poverty Movement of the 1960s. / in Understanding Poverty, Moynihan D. (ed.) New York,; Basic Books, 1968.

174. Millet K. Sexual politics. N.Y., 1970.

175. Millman M.,& Kanter R. (eds.) Another Voice. New York: Anchor/Doubleday, 1975.

176. Miller D. "The consumption of Soap Opera: The Young and the Restless and Mass Consumptions in Trinidad" / in R.Allen (ed.) To be Continued.: Soap Opera Around the World. London and New York: Routledge, 1995.

177. Mills C. Wright Listen Yankee. New York: Balantine Books, 1960.

178. Mills C. Wright The Power Elite. London; Oxford University Press, 1956.

179. Mills C. Wright The Sociological Imagination. London: Oxford University Press, 1959.

180. Mills C. Wright White Collar. The American Middle Classes. New York: Oxford University Press, 1956.

181. Minogue, K., Alien Powers: The Pure Theory of Ideology, Weidenfeld and Nicolson, London, 1985.

182. Mitchell, W., Iconologv: Image, Text, Ideology, Chicago: University of Chicago Press, 1986.

183. Modleski T. Loving With a Vengeance. New York: Methuen, 1984.

184. Mouffe, C, 'Hegemony and Ideology in GramsciV in Gramsci and Marxist Theory, ed. C. Mouffe, Routledge and Kegan Paul London, 1979.

185. MulIins, W., 'On the Concept of Ideology in Political Science'// American Political Science Review, vol. 66, 1972.

186. NichoIson-Lord, D. In the consumer's cathedral. The Independent on Sunday, 1992, 13 December, 3.

187. Nicolaus, M. "The professional Organization of Sociology: A View from Below"/ in Ideology in Social Science, ed. Robin Blackburn New York: Collins Publishers, 1972, pp.45-60.

188. Nisbet, R. The Sociological Tradition New York; Basic Book, 1966

189. O'Barr W. Culture and the Ad. Boulder, CO: Westview Press, 1994

190. O'Neil P. H. Communicating Democracy: The Media and Political Transitions. Boulder,Co.: Lynne, Reinner, 1998.

191. Oliga J. Power, Ideology, and Control.- New York: Plenum Press,1996.

192. Osgood C., Suci G., and Tannanbaum P. The measurement of meaning -Urbana: University of Illinois Press, 1957.

193. Parenti M. Inventing Reality: Politics and the Mass Media. New York: St. Martin Press, 1986.

194. Parenti M. Land of Idols: Political Mythology in America. New York: St. Martin Press, 1994.

195. Pareto V "Treatise on General Sociology" in Sociological Writings- Blackwell, 1976.

196. Parsons T. Action Theory and the Human Condition. New York: Free Press, 1978.

197. Parsons T. Social Systems and the Evolution of Action Theory. New York: Free Press, 1977.

198. Parsons T. The Structure of Social Action. 2nd ed.- New York: Free Press, 1949.

199. Parsons T. The System of Modern Societies. Englewood Cliffs N.J.: Prentice-Hall, 1971.

200. Parsons, T. The Evolution of Societies -New Jersey: Prentice — Hall, 1977.

201. Pecheux M. and F. Gadet La Lague introuvable Paris: Maspero, 1981

202. Pecheux M. Les verities de La Police Paris: Editions des Cendres, 1975

203. Popper K. Conjectures and Refutations London: Routledge and Kegan Paul, 1965,

204. Potter J. Representing Reality. Discourse, Rhetoric and Social Construction -. London: SAGE Publication, 1996.

205. Protess D.L. and McCombs M.E.(eds) Agenda Setting: Reading on Media, Public Opinion and, Policymaking-Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1991

206. Poulantzas N. Political Power and Social Order. N.Y.: New left books and Sheed and Ward, 1973.

207. Poulantzas N., Political Power and Social Classes N.Y.: New left books, 1976.

208. Reich W. The mass psychology of fascism London: Penguin, 1978.

209. Reinharz S. Feminist Methods in Social Research. Oxford: Oxford university Press, 1992.

210. Renzetti M., D. Curran Living Sociology. Boston: Alin & Bacon, 1998

211. Ricoeur P. From Text To Action, Northwestern University Press, 1991.

212. Reynolds S. "Rave Culture: Living Dream or Living Death" in S. Redhead (ed.) Subcultures to Clubcultures: An Introduction to Popular Cultural Studies. -Oxford: Blackwell, 1997.

213. Ricouer, P. Lectures on ideology and Utopia. New York: Columbia University Press, 1986.

214. Robertson R. Globalization. London and Newbury Park, CA: Sage, 1992.

215. Ritzer G. Modern Sociological Theory. 5th edition. Boston: McGraw-Hill, 2000.

216. Roach C. "The Movement for a New World Information and Communication Order: A Second Wave?" II Media, Culture, and Society 12 (July), 1990:283-307.

217. Robertson R. "Glocalization: Time-Space and Homogeniety-Hetrogeniety" in M. Featherstone, S. Lash and R. Robertson (eds.) Global Modernities. London: Sage, 1995.

218. Rokeach M. The open and closed mind New York: Basic Books, 1960.

219. Roots M. The Dominant Ideology: Thesis and its Critics // Sociology. 1981 .Vol. 15 (3).

220. Rorty R. Objectivity, Relativism and Truth // Philosophical Papers, Vol.1. -Cambridge and New York, Cambridge University Press, 1991.

221. Rorty, R., Contingency, Irony and Solidarity Cambridge: Cambridge University Press, 1989.

222. Rose T. Black Noise. Hanover, NH: Wesleyan University Press, 1994.

223. Rosenberg Sh. W. Reason, Ideology and Politics. Oxford, 1988.

224. Ryan John, Wentworth William Media and Society. The Production of Culture in the Mass Media. Boston: Allyn and Bacon, 1999.

225. Sartori J. Politics, ideology and Belief System II American Political Science Review. 1969. Vol.63.P.398-411.

226. Savage, M. et al. Property, Bureaucracy and Culture: Middle Class Formation in Contemporary Britain. London: Routledge, 1992.

227. Silverstone R. Television and Everyday Life. London and New York: Routledge, 1994.

228. Schudson M. Advertizing: The Uneasy Persuasion. New York: Basic Books, 1984.

229. Scollon Susan and Ron International Communication. A Discourse Approach. -Oxford: Blackwell Publishers, 1997.

230. L Seliger M. Ideology and Politics London: G.Allen and Unvin,1976)

231. Shaw, M. "The Coming Crisis of Radical Sociology" in Ideology in Social Science, ed. Robin Blackburn New York: Collins Publishers, 1972, pp. 33-34.

232. Shiller, H. Mass communication and American Empire, 2nd ed. Boulder, Co: Westview Press, 1992.

233. Simmons P. Constructions of the green consumer: rhetoric, agency and organization. Unpublished paper. 1994.

234. Simons J. Ideology, Imagology, and Critical Thought. II Journal of Political Ideologies, v.5,#l, Feb.2000.

235. Sinclair J. "Neither West nor Third World: The Mexican Television Industry Within the NWICO Debate." // Media, Culture, and Society 12 (July), 1990: 343360.

236. Slack J. The Information Age as Ideology: An Introduction // The Ideology of the Information Age / ed. By J.Slack, F. Fejes. Norwood: New Jersey, 1987.

237. Sloterdijk P. Ysitik der zynischen Vernuft Frankfurt, 1983 (translated as Critique of Cynical Reason - London, 1988).

238. So A. Social Change and Development: Modernization, Dependency and World System Theories. Newbury Park, CA: SAGE Publications, 1990.

239. Spring J. Images of American Life. A History of Ideological Management in Schools, Movies, Radio, and Television. New York: State University of New York Press, 1992.

240. Stiglitz J. Quis Costodiet Ipsos Custodes? (Who is to guard the guards themselves) //Challenge. Nov.-Dec. 1999. Vol.42.N.6.

241. Stuart Ewen. Captains of Consciousness. New York: McGrow-Hill, 1976.

242. Swift J. The Battle of the Books London: Cassel, 1948

243. Szalay L., R., Mae Kelly Political Ideology and Subjective Culture: Conceptualization and Empirical Assessment // The American Political Science Review, 1982. Vol.76J3.

244. Taylor E. Prime Time Families. Berkley: University of California Press. 1989.

245. Tedenschi James (ed.) Impression Management Theory and Social Psychology Research. New York: Academic Press, 1981.

246. The 2nd January Group After truth: a Post-Modern Manifesto London: Inventions, 1986.

247. Thompson J.B. Studies in the Theory of Ideology Cambridge: Polity Press, 1984

248. Thompson J.B. Ideology and Modem Culture: Critical Social Theory in the Era of Mass Communication. Stanford, CA: Stanford University Press, 1990.

249. Toffler A., Powershift. Knowledge, Wealth and Violence at the Edge of the 21st Century. N.Y: Bantam Book, 1991.

250. Tolson A. Mediations. Text and Discourse in Media Studies. London, 1997.

251. Triandis H. The analysis of subjective culture. New York: Wiley, 1972.

252. Tumin M. Some Principles of Stratification: A Critical Analysis U American Sociological Review, 18, 387-393

253. Van Dijk, Teun Opinions and Ideologies in the press. // Approach to media discourse. Ed. By Allan Bell and Peter Garret Blackwell Publishers Ltd., 1998, pg. 21-64.

254. Vincent, A., 'British Conservatism and the Problem of Ideology' // Political Studies, vol. 42, 1994

255. Voloshinov,V.N. "Discourse in Life and Discourse in Poetry" in Bakhtin School Papers: Russian Poetics in Translation, vol.10, ed. Ann Shukman Oxford, 1983.

256. Wallerstein I. Geopolitics and Geoculture: Essays on the Changing World-System- New York: Cambridge University Press, 1991.

257. Waters M. Modern Sociological theory. London: SAGE Publications, 1994.

258. Waxman, C., The End of Ideology Debate, Funk and Wagnall -New York, 1968.

259. Welch, C., Liberty and Utility: The French Ideologues and the Transformation of Liberalism, New York: Columbia University Press, 1984

260. Westergaard J. and Rustler H. Class in Capitalist Society. — Hannondsworth: Penguin Books, 1976.

261. White, L.A. The Science Of Culture: A Study of Man and Civilization New York: Farrar, Strauss and Cuday, 1949.

262. White, S., The Recent Work of Jürgen Habermas: Reason, Justice and Modernity. — Cambridge: Cambridge University Press, 1988.

263. White, S., Political Theory and Postmodernism Cambridge: Cambridge University Press, 1991.

264. Whorth B. Language, thought and reality. Cambridge: MIT Press, 1956.

265. Williams, H., Concepts ofldeolog, Wheatsheaf Brighton, 1988.

266. Williams R Culture and Society 1780/1950. New York: Harper& Row, 1958.

267. Williamson J. Decoding Advertisements. Ideology and Meaning in Advertising -. London: Marion Boyars, 1993.

268. Williamson, J. Woman is an island: femininity and colonization. In T. Modelski (ed.), Studies in Entertainment: critical Approach to Mass Culture Bloomington and Indianopolis: Indiana University Press, 1986, pp. 99-119.

269. Willis, S. I want the black one: is there a place for Afro-American culture in commodity culture? II "New Formations", 10, spring, 1990, pp.77-97.

270. Wilson, E. "What is Sociobiology?" in Sociobiology and Human Nature, Eds. M.S. Gregory et.al. San Francisco: Jossey- Bass, 1978.

271. World Bank (1990, 1993, 19995&1996). World Development Report. New York: Oxford University Press.

272. Zizek, Slavoj. The Structure of Ideology ■'/ in Mapping Ideology, London: Vertigo, 1996.

273. Андерсон П. Размышления о западном марксизме: На путях исторического материализма /пер. с англ. М.:Интер-Версо, 1991.

274. Н. Аберкомби, С. Хилл, Б.С. Тернер Социологический словарь Изд-во КГУ, Казань, 1997.

275. Будон Р. Место беспорядка. Критика теорий социальных изменения М., 1998.

276. Волков Ю.Г. Идеология в социально-политической жизни. В сб. Политическая социология Ростов н/Д: Феникс, 1997. С.69-89

277. Волков Ю.Г. Идеологическое затмение // Социс 1994, №10. СС.3-10.

278. Гадамер М. Истина и метод М.: Прогресс, 1989.

279. Гаджиев К.С. США: эволюция буржуазного сознания -М., 1981.

280. Гаджиев К.С. Американская буржуазная идеология: история и современность: Автореферат дисс. доктора философских наук М., 1981.

281. Гончаров В.Э. Концепции идеологии и современная российская политика: Автореферат дисс.канд.полит, наук.- СПб., 1999:

282. Гусев В.А. Консервативные идеологии // Социс.- 1994, №11 С. 129-136.

283. Гуревич П.С. Социальная мифология М., 1985 .

284. Гуревич П.С. Буржуазная идеология и массовое сознание М., 1980.

285. Де Токвиль А. Демократия в Америке М: Прогресс, 1990.

286. Жижек С. Возвышенный объект идеологии М.: Художественный журнал, 1999

287. Жукоцкая А. В. Проблема идеологии (социально-философский анализ): Автореферат дисс. доктора филос. наук М.1998.290.3емлянова Л. Современная американская коммуникативистика: теоретические концепции, проблемы, прогнозы -М., 1995

288. Зиновьев А. Логическая социология. Экономика. Идеология. // Социально-гуманитарные знания 2002, №6, СС. 126-144.292.3иновьев А. Запад.Феномен западнизма. М.: Центрополиграф, 1997.

289. Иванов Д.В. Виртуализация общества СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000.

290. Интервью В. Максимова с Роже Дебре. Власть идей и идея власти // Независимая газета 25.04.1995.

291. Маркс К. К критике политической экономии К. Маркс и Ф. Энгельс М., Соч. 2-ое изд., т. 13., 1959

292. История теоретической социологии. В 4-х т./Отв. Ред. и составитель Ю.Н. Давыдов СПб.: РХГИ, 2000.

293. Давыдов Ю.Н. Критика социально-философских воззрений франкфуртской школы М., 1977.

294. Давыдов Ю.Н Социальная философия франкфуртской школы М., 1978.

295. Иноземцев В.Л. Современный постмодернизм: конец социального или вырождение социологии? // Вопросы философии -1998 , №9.

296. История социологии в западной Европе и США /Под ред. Осипова М., 1993.

297. Кагарлицкий Б.Ю. Глобализация и международные радикальные движения.// Глобализация и постсоветское общество (Аспекты 2001) / под. Ред. А. Сагамонова и С. Кухтерина.- М.: изд-во Стови, 2001, СС. 81-105.

298. Кара-Мурза С.Идеология и мать ее наука М.: Алгоритм, 2002

299. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо-Пресс, 2001

300. Кефели И.Т., А.В.Миронов, В.Т. Пуляев,Н.В. Шеляпин Идеологические ориентиры в социокультурном пространстве России — М.: Социально-гуманитарные знания, 2001.

301. Култыгин В.П. Современные зарубежные социологические тенденции М.: Изд-во МГСУ «Союз», 2000.

302. Лакан Ж. Семинары. Книга 1: Работы Фрейда по технике психоанализа (1953Y54). М., ИТДГК "Гнозис": издательство "Логос",1998.

303. Лещев C.B. Идеология и текст: социально-герменевтический аспект: Автореферат дисс. к. ф. н. М., 1999.

304. Мангейм К. Идеология и утопия. / В кн. Диагноз нашего времени М: Юрист, 1994

305. Маркс К. Восемнадцатое Брюмера Луи Бонапарта . К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч. 2-ое изд., т.8 -М., 1959

306. О.Маркс К. Капитал. Теория прибавочной стоимости т.2. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. 2-ое изд., т.26, ч.2 -М., 1960

307. Маркс К. Тезисы о Фейербахе тез 6. и 7, Маркс К. Энгельс Ф. соч. 2 изд. Т.42-М., 1961

308. Массовые движения в современном обществе. Под.ред. C.B. Патрушева -М.: Наука, 1990.

309. Матц У. Идеология как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис, -1992, №1-2.

310. Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований М.: УРСС, 2002 г.

311. Немецкая Идеология. К. Маркс и Ф. Энгельс Соч. 2-ое изд., т.З М., 1958

312. Панарин A.C. Искушение глобализмом М: Эксмо-Пресс, 2002.

313. Плеханов Г.В. Избранные философские произведения в 5-ти тт.-М.: Госполитиздат, 1956-58 -т.З.

314. Попов С.И. Буржуазная идеология на пороге XX столетия М.: Мысль, 1988

315. Ролз Дж. Теория справедливости Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1995

316. Политическая социология / Отв.ред. В.Н. Иванов, Г.Ю. Семигин. — М.: Мысль, 2000

317. Согрин В.В. Идеология в американской истории: от отцов основателей до конца XX века М.: Мысль. 1995

318. Соколов М. Меня уже никто не любит//Известия 2002 26 сентября.

319. Социология. Основы общей теории / Отв. Ред. Г.В. Осипов, J1.H. Москвичев М.: Норма, 2002.

320. Степин В. Кто приговорил цивилизацию? Российская газета 2003, 5 марта

321. Теплов Э.П. Идеологические ценности основных демократических движений современности: Автореферат дисс. доктора полит. Наук СПб., 1994

322. Фуко М. Археология знания. М., 1996

323. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии 1990, №7

324. Хартц JI. Либеральная традиция в Америке М.: Прогресс, 1993

325. Херсон Л.Дж. Идеология в США // Полис 1993, №6.

326. Хоркхаймер М. Адорно Т. Диалектика просвещения. Философские фрагменты М., 1997

327. Шампань П. Делать мнение. Новая политическая игра M: Socio-Logos, 1997.

328. Шеляпин Н.В. Российская идеология (социологический аспект): Автореферат дисс.канд.соц.наук СПб., 1999

329. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием М: Мысль, 1980.

330. Энгельс Ф. Письмо к Блоху от 21.09.1890г. К. Маркс и Ф. Энгельс Избранные письма М.: Прогресс, 1975.

331. Энгельс Ф. Письмо к Мерингу от 14.07.1893 г. К. Маркс и Ф. Энгельс Избранные письма М.: Прогресс, 1975

332. ЗЗб.Энгельс Ф. Письмо к Шмидту от 5.08.1894г. К. Маркс и Ф. Энгельс Избранные письма М.: Прогресс, 1975

333. Этциони А. Новое золотое правило. Сообщество и нравственность в демократическом обществе / В кн. Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. Под ред. Иноземцева В. М.: Academia, 1999 г.СС.309-336

334. Юрченко М.В. Современная парадигма политической идеологии: Автореферат дисс.кандполит.наук. Ростов на Дону, 1999

335. Ядов В.А. Идеология как форма духовной деятельности людей J1., 1961

336. Яковлев М.В. Идеология. Противоположность марксистско-ленинских и буржуазных концепций М., 1979