автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Типология морфемного варьирования
- Год: 2006
- Автор научной работы: Маркус, Елена Борисовна
- Ученая cтепень: кандидата филологических наук
- Место защиты диссертации: Москва
- Код cпециальности ВАК: 10.02.20
Полный текст автореферата диссертации по теме "Типология морфемного варьирования"
Российская Академия Наук Институт языкознания
На правах рукописи /- /с
Маркус Елена Борисовна
ТИПОЛОГИЯ МОРФЕМНОГО ВАРЬИРОВАНИЯ (НА МАТЕРИАЛЕ МОРФОНОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ ГОВОРОВ ВОДСКОГО ЯЗЫКА)
Специальность 10.02.20 — Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Москва - 2006
Работа выполнена в Отделе типологии и общей компаративистики Института языкознания РАН
Научный руководитель:
Официальные оппоненты'
Ведущая организация:
кандидат филологических наук Татьяна Борисовна Агранат
доктор филологических наук Анна Владимировна Дыбо
кандидат филологических наук, доцент Надежда Станиславовна Братчикова
Институт лингвистических исследований РАН
Защита диссертации состоится 11 мая 2006 года в часов на заседании диссертационного совета Д 002.006.03 при Институте языкознания РАН.
Адрес 125009, Москва, Большой Кисловский пер., дом 1/12
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института языкознания РАН
Автореферат разослан « £ » -Л 2006 года
Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук у/ /п
А. В Сидельцев
£00 6 А
Общая характеристика диссертации
Диссертационное исследование посвящено сопоставительному анализу именного и глагольного формообразования и морфонологических процессов в говорах современного водского языка.
Актуальность исследования определяется, прежде всего, тем, что описание морфонологии прибалтийско-финских языков носит крайне отрывочный характер. Имеющихся на данный момент сведений явно не достаточно для составления общей типологической картины. Одновременно необходимо учитывать, что по самым оптимистичным прогнозам водский язык проживет не более 20 лет. В ближайшем будущем количество известных словоформ водского языка будет определяться ограниченным числом примеров, зафиксированных в текстах. А все утверждения о том, как должны выглядеть прочие словоформы, будут носить лишь гипотетический характер. Из всех говоров водского языка в настоящий момент сохранились только два: кракольский и песоцко-лужицкий (общее число носителей языка не превышает двадцати человек). Большинство существующих работ по водскому языку основано на материале уже исчезнувшего котельского говора. Современные кракольский и песоцко-лужицкий говоры очень сильно отличаются от котельского говора (отчасти вследствие постоянных контактов с ижорским языком). При этом до настоящего момента морфонологические и морфологические особенности ггесоцко-лужицкого говора оставались за пределами внимания лингвистов, а морфология кракольского говора представлена только в кратком описании [Цветков 1922]1, которое было составлено носителем языка в 20-е годы XX века и до сих пор не было опубликовано.
1 Цветков Д. 1922 Первая грамматика Вольского языка (рукопись) Доступ к рукописи неизданной грамматики Дмитрия Цветкова был предоставлен Архивом народной поэзии г. Тарту при Эстонском
Литературном Шуи" У^^"*'»'"""«""" Т?аЬю1уп1<- АгЬру)____
РОС. НАЦИОНАЛЬНА»д БИБЛИОТЕКА /
Научная новизна исследования. Предлагаемое описание является первым опытом систематического анализа морфемного варьирования и принципов словоизменения в кракольском и песоцко-лужицком говорах водского языка. Необходимо подчеркнуть, что морфонология водского языка вообще никогда не была предметом специального исследования Также, ни для одного водского говора не была разработана классификация лексем по словоизменительным типам, которая учитывала бы все происходящие при синтезе словоформы морфонологические процессы и, тем самым, позволяла бы безошибочно конструировать полные парадигмы лексем. В настоящей работе была предпринята попытка восполнить данный пробел.
Целью исследования является изучение, описание и сопоставление именной и глагольной морфонологии и формообразования в говорах современного водского языка. В соответствии с поставленной целью были определены следующие конкретные задачи исследования:
1) Исследовать и систематизировать варьирование морфем в рассматриваемых говорах и выявить все факторы, которые приводят к появлению в разных говорах различных оболочек словоформ, выражающих одно и то же значение.
2) Разработать принципы парадигматической классификации именных и глагольных словоформ, учитывающие все морфонологические процессы.
3) Построить систему описания, которая позволяла бы конструировать полную парадигму любой глагольной или именной лексемы, используя в качестве исходных данных минимальное количество словоформ.
4) Обеспечить типологическую сопоставимость разных говоров водского языка в построенной системе описания. Это означает, что структура описания должна быть максимально независимой от языкового наполнения. Для этого в работе сначала разрабатывается классификация на материале одного - кракольского - говора. Предъявляемое к классификации
требование сопоставимости должно обеспечить возможность применения этой же классификационной системы (без каких-либо существенных изменений) к материалу другого говора - песоцко-лужицкого. Иными словами, различия между говорами должны отражаться на уровне конкретных значений тех или иных параметров классификации, но набор самих параметров должен оставаться постоянным. Материал песоцко-лужицкого говора служит средством проверки соответствия построенной системы указанному требованию сопоставимости.
Материалом исследования послужил корпус, состоящий из именных и глагольных словоформ (приблизительно по 6000 каждых), собранный автором диссертации от носителей кракольского и песоцко-лужицкого говоров в ходе полевой работы (2002-2005 гг.).
В число исследовавшихся глагольных словоформ были включены все синтетические и аналитические формы (личные и неличные). В число именных словоформ вошли падежно-числовые формы существительных, прилагательных и числительных. Местоимения водского языка, обладающие специфическими морфонологическими и морфологическими свойствами, пока что остались за рамками исследования.
В работе использовались синхронно-описательный и описательно-сопоставительный методы исследования. Основными методами сбора материала были, во-первых, анкетирование, во-вторых, запись и расшифровка спонтанной речи.
Теоретическая значимость. В настоящем исследовании разработаны правила, адекватно и экономно описывающие очень сложное и нетривиальное морфемное варьирование, присущее водскому языку. В работе проводится обоснование двух различных классификационных подходов к именной и глагольной парадигматике. Разработанные в диссертации принципы, могут использоваться для описания других
морфонологических систем, прежде всего систем прибалтийско-финских языков. Работа вносит существенный вклад в развитие типологии родственных идиомов, поскольку в ней предпринят опыт междиалектного морфонологического сравнения. Кроме того, в работе наглядно демонстрируется необходимость и возможность применения столь важного для современной лингвистики принципа как «типологическая сопоставимость». Использование этого принципа в такой относительно новой области как морфонология задает отсутствовавшие ранее стандарты морфонологического описания языков.
Практическое применение. Результаты исследования могут оказаться полезными при составлении грамматик, словарей и учебно-методических пособий по водскому языку, а также типологически ориентированных грамматических описаний прибалтийско-финских языков. Содержащийся в приложении к диссертации словарь именных и глагольных лексем кракольского и песоцко-лужицкого говоров водского языка содержит всю необходимую информацию для построения парадигмы каждого слова и, по сути, является первым морфологическим словарем водского языка.
Апробапия. Основные положения диссертации были представлены в докладах на международной конференции "Poznart Linguistic Meeting" (Познань (Польша), апрель 2005 г.), на X международном конгрессе финно-угроведов (Йошкар-Ола, август 2005 г.), а также отражены в публикациях по теме диссертации. Работа обсуждалась в секторе типологии Института языкознания РАН.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и трех приложений. Во Введении обсуждается тема исследования, формулируются цели и задачи работы. В Главе 1 излагается история изучения вопроса и теоретические предпосылки исследования. Глава 2 посвящена описанию фонологии, морфонологии и
словоизменения в кракольском говоре водского языка. В главе 3 предлагаются принципы парадигматической классификации именных и глагольных лексем и описываются соответствующие парадигматические классы. В главе 4 проводится сопоставительный анализ морфонологических процессов и словоизменения в кракольском и песоцко-лужицком говорах водского языка. В Заключении подводятся итоги проведенного исследования Библиография включает 140 наименований отечественных и зарубежных работ. В Приложении 1 излагаются принципы построения морфологического словаря водских говоров, составленного на базе предложенной в диссертации системы парадигматической классификации Приложение 2 содержит именной словарь кракольского и песоцко-лужицкого говоров водского языка. Приложение 3 содержит глагольный словарь описываемых говоров.
Краткое содержание диссертации
Глава 1. Общее состояние вопроса
Явления варьирования фонологической оболочки морфем относятся к числу достаточно распространенных фактов во многих языках мира Недостаточная изученность и многообразие такого варьирования, а также неоднородность явлений, с действием которых связано возникновение морфонологических альтернаций, обусловили существенное расхождение точек зрения почти по всем аспектам морфонологического анализа Достаточно сказать, что в лингвистике до сих пор отсутствует однозначная дефиниция самого понятия "морфонология", а следовательно, и объектов, целей и методов морфонологических исследований. Замечание С М Толстой о том, что "...в лингвистике до сих пор нет сколько-нибудь единого, общепризнанного понимания морфонологии, ее предмета, задач и статуса в
кругу лингвистических дисциплин" [Толстая 1971: 39]2, остается актуальным по сей день. Не существует ни общей теории морфонологии, ни единого мнения относительно границ данного лингвистического раздела. Вопрос о том, что, собственно, относить к морфонологии, а не к граничащим с ней фонологии и морфологии, решается исследователями по-разному. Также не существует и общепринятой системы морфонологических единиц.
Теоретическая база морфонологии наиболее полно разработана на материале флективных языков, в первую очередь славянских. Фонологические альтернации морфем играют в славянских языках чрезвычайно важную роль, и именно материал славянских языков существенно способствовал активному исследованию морфонологии. Тем не менее, даже в этой области нет устоявшейся терминологии и стандартов морфонологического описания. На материале же агглютинативных языков (к которым традиционно, хотя и не достаточно обоснованно относили прибалтийско-финские языки) морфонологическая проблематика только начинает разрабатываться. Так, серьезным вкладом в данную область стала монография [Крылов 2004]3, посвященная морфемике и морфонологии современного монгольского языка.
В данной главе рассмотрены те проблемы, которые, так или иначе, затрагивались в большинстве работ, посвященных морфонологии: соотношение морфонологии с другими лингвистическими дисциплинами; вопрос об объекте морфонологического описания; цели и задачи морфонологического описания; вопрос о целесообразности выделения собственных морфонологических единиц; принципы морфонологического описания.
2 Толстая С М 1971. О некоторых трудностях морфонологического описания // Вопросы языкознания, X? 2 с 37-43
3 Крылов С А. 2004 Теоретическая грамматика современного монгольского языка и смежные проблемы общей лингвистики Часть 1. Морфемиха, морфонология, элементы фонологической трансформаторики (в аспекте общей теории морфологических и морфонологических моделей) М
Морфонология прибалтийско-финских языков исследована крайне фрагментарно, и почти целиком ограничивается описаниями тех или иных морфонологических процессов на материале конкретного языка Между тем данная область, несомненно, представляет большой интерес для исследователя. Из-за таких явлений как чередование ступеней согласных, вторичная геминация, внутриосновные чередования гласных и многочисленные альтернации на морфемных швах, переход от фонологического уровня представления к морфологическому становится крайне непростым, а система словоизменения любого прибалтийско-финского языка оказывается весьма далека от агглютинативного идеала с его принципом однозначного соответствия между содержательной и формальной стороной морфемы. Отдельный раздел первой главы посвящен анализу исследований морфонологической проблематики на материале прибалтийско-финских языков
Глава 2. Морфонологические процессы и словоизменение в кракольском говоре водского языка
Данная глава целиком посвящена описанию устройства именной и глагольной словоформы в кракольском говоре водского языка Глава начинается с краткой характеристики фонологической системы кракольского говора. Следует подчеркнуть, что в предлагаемом исследовании фонология является лишь необходимой базой для морфонологического описания, поскольку невозможно анализировать морфонологические процессы языка без предварительного описания его фонологии. Те вопросы фонологии, которые не являются существенными для основной задачи данного исследования, в работе не рассматриваются.
Во втором разделе второй главы проводится подробный анализ морфонологических процессов в глагольных и именных словоформах
кракольского говора. В частности, рассматриваются внутриосновные модификации, чередования на стыках морфем, морфонологические варианты показателей грамматических категорий и типы основ, образующих различные словоформы парадигмы.
Проведенный анализ позволяет сделать ряд интересных наблюдений о закономерностях устройства морфонологической системы водского языка
S Большинство морфонологических чередований водского языка являются общими для именных и глагольных словоформ. В частности, и в именной, и в глагольной парадигме наблюдаются:
1) Переход t >s перед-i.
В именной парадигме это -i может быть показателем множественного числа, или конечным гласным основы в форме номинатива единственного числа (возникающим в результате перехода конечного гласного основы е/е в i) В глагольной парадигме -i является показателем имперфекта Например:
Имя основа sute- 'волк' + i 'PL' + ле 'all' > *81йдле > *sutijne > susijne 'волк-pl-all'
Глагол основа täte- 'знать' + i 'IMPF' > *tätei >*täti >täsi 'знать-lMPF 3sg'4
2) Переход а/а > е/е.
В именной парадигме данный переход происходит перед показателями инессива, элатива, аллатива, адессива, аблатива и транслатива единственного числа, а также номинатива множественного числа. В глагольной парадигме
4 Здесь и далее используются следующие условные обозначения: ABL - аблатив, ADESS - адессив, ALL -аллатив, COND - кондицноналис, Cs - согласная основа, ELAT - элатив, GEN - генитив, ILL - оплатив, IMP - императив, IMPF - имперфект, IMPRSPRS - имперсонал настоящего времени, INESS - инессив, INF- инфинитив, NOM - номинатив, PART - партитив, PL - множественное число, PRS - презенс, PRTACT- активное причастие прошедшего времени, PRTPASS - пассивное причастие прошедшего времени, SG - единственное число, SUP - супин, TRANS - транслатив, Vs - сильноступенная гласная основа, vs - слабосгупенная гласная основа, Ws - гласная основа с вторичной геминадией, 1SG, , 3PL -лило и число глагольной словоформы, 0-1) гласная основа, не подверженная чередованию ступеней, 2) нулевой показатель грамматической категории, * - отображает тот факт, что в глагольной парадигме форма инфинитива образована от основы с вторичной гемннацией
данный переход происходит в разных словоформах в зависимости от типа спряжения. Например:
Имя päjvä-se 'день-iLL' ~ päjve-Z 'день-lNESS'
Глагол arva-ma 'понимать-SUP' ~ arve-ta 'понимать-PRS.3PL'
3) Изменение конечного гласного основы перед показателями, начинающимися с
В именной парадигме это показатель множественного числа В глагольной парадигме это показатель имперфекта и показатели кондиционалиса -ш-, -isejzi-. Например:
Имя основа nagna- 'гвоздь'+ i 'pl' + t 'part'> nagnojt 'гвоздь-pl-part'
Глагол основа уала- 'лить' + i 'impf' + п 'lsg' > vaflfjn 'лить-impf-Isg' основа jü- 'хшть'+ isejzi 'cOND' + n '1sg'> jejsejzin 'пить-COND-l sg'
4) Выпадение конечных гласных основы а/а, е/е перед показателями, начинающимися с а/а.
В именной парадигме это показатель партитива -а/-а. В глагольной парадигме это показатель инфинитива -а/-а. Например-
Имя основа ajta 'изгородь' + a 'PART' > ajta 'изгородь-part' 1 основа nel'l'e 'четыре' + ä 'PART" > nelTä 'четыре-PART' j
Глагол основа elä- 'жить' + ä 'INF' > ellä5 'жить-iNF' j основа vette- 'брать' + a 'INF' > vetta 'брать-iNF' ;
5) Ассимиляция начального I показателей конечным согласным основы.
В именной парадигме такая ассимиляция происходит в показателе партитива -I, и только если согласная основа имени заканчивается на в В глагольной парадигме такая ассимиляция происходит в показателе инфинитива 4 и показателе имперсонала настоящего времени 4аМа.
5 Помимо этого, в инфинитиве данного глагола происходит вторичная геминация согласного 1
независимо от того, на какой согласный заканчивается согласная основа
глагола. Например:
Имя согласная основа najs- 'жена' + t lPART'>najss 'жена-PARi (но согласная основа tun- 'огонь' +1 'PART' > taut 'огонь-part')
Глагол согласная основа pessis- 'мыться' +1 'INF" > pessiss 'мыться-inf' согласная основа pessis- 'мыться'+ И 'IMPRS:PRS' > pessissä 'мыться-imprs prs' согласная основа Stan- 'ждать' + t 'INF' > ötejui 'ждать-lNF' согласная основа ötgn- 'ждать' + ta 'imprs:prs' > öteiuia 'ждэть-imprs prs1
^ Многие морфологические показатели имеют два морфонологических варианта (здесь имеется в виду вариативность, не связанная с сингармоническим рядом), которые распределены в зависимости от конечного сегмента основы, к которой присоединяется показатель Один вариант присоединяется к именным или глагольным основам на краткий гласный, другой вариант - к именным или глагольным основам,
заканчивающимся на долгий гласный, дифтонг, или согласный:
Грамматическое Основа Основа заканчивается
значение заканчивается на на долгий гласный,
показателя краткий гласный дифтонг или согласный
Партитив -а
Императив 2 лица -ga -ка
множественного
числа
Императив 3 отца -go -ко
единственного
числа
Императив 3 лица -goD -коБ
множественного
числа
Имперсонал имперфекта -tti
Имперсонал -ttajZV-ttäjZ' -ХЦТ1ЩТ
кондиционалиса
Активное -nnuD -пиЕ>
причастие
Пассивное -ttu -Ш
причастие
Заметим, что во всех указанных случаях различие между морфонологическими вариантами показателей сводится к различию между сильной и слабой ступенью их начального согласного (показатель партитива не является исключением, так как исходно вариант -t имел вид -ta/-ta, и, соответственно, чередование ступеней t ~ 0 давало второй вариант показателя- -а/-а). Однако, как видно из таблицы, однозначного соотношения между конечным сегментом основы и силой ступени нет (например, основы на долгий гласный присоединяют сильноступенный вариант показателя императива второго лица множественного числа - -ka (jü-ka 'пить-мрЗрь.'), но слабоступенный вариант показателя пассивного причастия - -tu (jü-tu 'ПИТЬ-PRTPASS1)).
S Обращает на себя внимание тот факт, что в кракольском говоре различные по своей природе фонологические и морфонологические процессы - апокопа гласного в именных основах, переход a/a в е/е в именных основах и вторичная геминация в именных и глагольных основах - сходным образом обусловлены структурой слова. В двусложных основах для всех трех процессов ключевыми являются два момента:
1) Долгота гласного первого слога основы:
а) в первом слоге основы краткий гласный
б) в первом слоге основы долгий гласный или дифтонг
2) Длительность согласного на границе первого и второго слогов основы:
а) на границе первого и второго слогов основы одиночный согласный
б) на границе первого и второго слогов основы гемината или консонантный кластер.
Апокопа и переход а/а в е/е происходят, если соблюдается условие (16) или (26), но не происходят, если соблюдается условие (1а) или (2а), ср
(16) lTv 'песок' (от основы líva-) (апокопа)
IT va 'песок: GEN' > llvgZ 'песок-lNESS' (a >g)
(26) selts 'спина' (от основы seltsá- ~ sella-) (апокопа)
sella 'cmraa:GEN' > selleZ 'спина-INESS' (a > e)
Но:
(la) + (2a) кала 'рыба' (от основы кала-) (апокопы нет)
| кала 'рыба:gen' > kanaZ 'рыба-lNESS' (перехода а >е нет)
Вторичная геминация в именных и глагольных основах происходит, наоборот, если соблюдается условие (1а) (и, разумеется, (2а) - ведь геминироваться может только одиночный согласный), но не происходит, если соблюдается условие (16) (и, разумеется, (26) - но той же причине), ср.
(1а) + (2а) sepa 'одежда'> sepp-a 'одежда-PART'
tStlsU-ma 'снрашивать-SUP' > tSussü-a 'спрашивать-lNF'
Но: •
(16) + (26) lejp 'хлеб'> lejp-S 'хлеб-PART"
haülü-ma 'бродитъ-SUP' > haülii-a 'бродить-iNF'
На синхронном уровне говорить о стопроцентной зависимости между структурой основы и происходящими в ней морфонологическими процессами нельзя. Она не прослеживается в более чем двусложных основах, а в ряде случаев не соблюдается и в двусложных (частично это вызвано изменениями состава основы - монофтонгизацией дифтонгов, сокращением количества слогов, а в какой-то степени, упрощением или выравниванием по аналогии). Однако не вызывает сомнения тот факт, что развитие редукции конечных гласных основы а/а (до нуля в конце слова и до е/е перед падежными показателями) и вторичной геминации на каком-то этапе
развития водского языка было достаточно строго связано со структурой основы.
В третьем разделе второй главы исследуется устройство системы именного и глагольного словоизменения в 1факольском говоре. Перечисляются все грамматические категории имени и глагола, показатели этих категорий, задается порядок аффиксов. Отдельно рассматриваются аналитические формы в глагольной парадигме.
Глава 3. Парадигматические классы в кракольском говоре
Данная глава посвящена определению принципов парадигматической классификации именных и глагольных лексем и соответствующих парадигматических классов.
Главной целью предлагаемой классификации является возможность построения полной парадигмы для каждой лексемы, исходя из информации, представленной в словаре Эта информация, с одной стороны, должна быть достаточной (то есть дающей ответы на все возможные вопросы, возникающие при построении парадигмы), а с другой стороны, она не должна быть избыточной, (то есть следующей сразу из нескольких словарных форм либо характеристик лексемы). Таким образом, в словаре должны быть представлены, во-первых, базовые формы лексемы, из которых можно получить все необходимые основы, а во-вторых, некоторый индекс (классификационное имя), определяющий парадигматический класс лексемы
Принципы выделения классов различаются для имени и глагола, поскольку языковой материал водского языка неоднороден, и применение одной и той же модели описания и к глагольным, и к именным лексемам привело бы к весьма громоздкой классификации Традиционный метод классификации, состоящий в выделении некоторого количества
словоизменительных классов, каждый из которых объединяет «одинаково» образованные парадигмы, довольно плохо ложится на материал водского языка, по крайней мере, в области именного словоизменения Попытка разбить именные лексемы на непересекающиеся классы, которые учитывали бы все необходимые морфонологические процессы, приводит к появлению крайне большого числа таких классов. Подобная классификация, несмотря на соответствие требованиям аккуратности и точности, представляется неоправданно громоздкой.
Чтобы избежать подобной громоздкости, для именной классификации было предложено отказаться от выделения классов в традиционном понимании этого термина (то есть пронумерованных классов, представляющих собой набор определенных характеристик). Вместо этого был выделен набор параметров, которые отражают все случаи неавтоматического варьирования морфем в составе словоформы, и для каждого параметра было указано множество его возможных значений. После этого каждой именной лексеме приписывалось классификационное имя, состоящее из конкретных значений, выделенных параметров Таких параметров всего шесть:
I. Варианты показателей партитива и иллатива единственного числа П Типы основ, от которых образуется каждая словоформа парадигмы6 Ш. Дифтонг, на который заканчивается основа множественного числа имени
IV. Наличие чередования а/а ~ е/е в гласной основе V Наличие чередования t ~ s в гласной основе VI. Наличие чередования e/e ~ i в гласной основе
6 Всего в именной парадигме содержится двадцать падежно-числовых форм Однако некоторые из них объединяются в 1руппы, внутри которых все входящие в них формы всегда образуются от основы одного и того же типа Поэтому значение параметра П состоит только из шести символов
Таким образом, в словарной статье именной лексемы содержится следующая информация:
■ Базовые формы имени (две для одноосновных имен и три для двухосновных)
■ Чередование ступеней в гласной основе (в том случае, если оно есть)
■ Перевод имени
■ Классификационное имя (приводится в фигурных скобках), в котором содержатся значения шести перечисленных выше параметров
Пример синтеза именной парадигмы, исходя из словарной статьи
Для каждой словоформы указывается, на основе каких значений параметров она синтезирована. В парадигме каждая словоформа приведена в двух представлениях: морфонологическом (МФ-уровень) и фонологическом (Ф-уровень). Если гласная основа имени чередуется по ступеням, то в морфонологическом представлении приводится сильноступенный вариант основы. Прочерк означает, что значение данного параметра нерелевантно для соответствующей словоформы. Знак решетки (#) означает, что значение данного параметра нерелевантно для соответствующего имени.
Словарная статья .¡еЫ, jege [к - река
{[а, ее], [Увга^в^ктаУв], [у], [#], [#], [+]}
Синтез именной парадигмы, исходя из информации, содержащейся в
словарной статье
МФ- уровень Ф- уровень I II III IV V VI
SG NOM jeke jeki — Vs — — # +
GEN jeke jege — vs — — - —
PART jeke-a jekkia a Ws — — # +
ILL jeke-se jekkese se Ws — — — —
INESS jeke-Z jegeZ vs — # — —
ELAT jeke-ss jegess — vs — # — —
ALL ieke-лв jegene — vs — # — —
ADESS jeke-лл jegp-i — vs — # — —
ABL jeke-лг jegent — vs — # — —
TRANS jeke-ssi jegessi — vs — # — —
PL NOM jeke-D jegeD — vs — # — —
GEN jeke-i jgkij Vs ij — # —
PART jeke-i-t jekijt Vs 4 — # —
ILL jeke-i-se jgkijse — Vs ij — # —
INESS jeke-i-Z jfkijZ — Vs ij — # —
ELAT jeke-i-ss jekijss — Vs ij — # —
lALL jckg-i-ле jeki>ie — Vs Ü — # —
ADESS jeke-i-лл jekijflfl — Vs ij — # —
ABL jeke-i-jn jgkijjit — Vs ij — # —
TRANS jeke-i-ssi jekijssi — Vs ij # —
Если при построении именной классификации удобнее отказаться от традиционного метода выделения словоизменительных классов, чтобы избежать излишней громоздкости, то при построении глагольной классификации, напротив, громоздким оказывается описание в виде классификационного имени. По сравнению с именной, в глагольной классификации существенно возрастет как число необходимых для построения парадигмы параметров, так и число значений каждого параметра Это определяется тем, что глагольная парадигма заметно сложнее именной и в ней наблюдается значительно больше неавтоматических процессов. С другой стороны, эти процессы хорошо коррелируют друг с
другом (то есть не являются абсолютно независимыми), поэтому глагольные лексемы можно разбить на относительно небольшое число типов спряжения. Исходя их этого, следует считать оправданным применение к системе глагольного словоизменения водского языка традиционного древовидного метода классификации.
Все глагольные лексемы разбиваются на определенное количество классов, каждый из которых представляет собой набор аналогично образованных глагольных парадигм. При выделении таких классов (то есть типов спряжения) учитывался, во-первых, тип основы, от которой образована каждая словоформа в парадигме (гласная, согласная или стяженная основа), во-вторых, варианты показателей глагольных категорий, в-третьих, морфонологические альтернации на стыке основы и показателя.
Для всех типов спряжения в диссертации приведен образец парадигмы, в котором для каждой словоформы указан тип основы и грамматический показатель, при помощи которых она синтезирована. Указания на морфонологические процессы, происходящие при словоизменении, содержатся в описании каждого типа, кроме того, их действие можно наблюдать по приведенным в образцах парадигмы примерам.
Словарная статья глагольной лексемы содержит базовые словоформы (от одной до трех), чередование ступеней в гласной основе (в том случае, если оно есть), номер типа спряжения и перевод глагола. Пример словарной статьи: пй8ка|та, т^ефи [як ~ zg] IV-1 нюхать Описание соответствующего типа спряжения: Тип 1У-1
В тип IV-1 попадают двухосновные глаголы с согласной основой на -г, у которых конечный -а/-а гласной основы чередуется с -е/-с в формах имперсонала настоящего времени (и, соответственно, в вытесненной им
форме третьего лица множественного числа презенса), активного причастия прошедшего времени, имперфекта, кондиционалиса, а также при образовании согласной основы. В глаголах типа IV происходит редукция показателя инфинитива -а/-а.
1 1 Тип спряжения Пример
IV-! нюхать
МФ-уровень Ф-уровень
1 Vs-n пйвка-п Мекал
БО 2 Vs-D пизка-Э пйзкаО
РК£ 3 Vs-B пйвка-В пйвкаВ
1 Vs-mm пй«ка-шгп пйвкатт
1 РЬ 2 УБ-П пйвка-и пвдкаП
3 уэ^аЛа пйвка^а пйг§ега
1 Ув-а-п пшка-г^п пшкеяп
2 Ув-я-О пхйка-и-В пйзкеаБ
1МРК 3 Ув-г' пйяка-^' пйвкег'
1 Уз-и-тт пшка-а-тт пшкегипт
! РЬ 2 Ук-й-П пйвка-тя-И пйвкенИ
! 3 СБ-Й т^еШ
1 1 Vs-jajsejzi-n пйвка-^яе^я-п nйskejajsejzin
во 2 пйяка^я^гио пй8ке]а]8е]2ЙО
со\о 3 Vs-jajsejZ' гшзка^Б^' тике^я^' |
1 nйska-jajsejzi-mпl пизк^яе^ятт I
РЬ 2 П115ка-]а]8е]г1-и пй8ке|а]8с]яи 1
3 СъАщТИщТ т^еиа.}!'
1 —
2 Ув пивка пивка
1МР 3 Сэ-ко т^й-ко т^йко
1 — — —
РЬ 2 Св-ка т^еька т^йка
3 Св-ко-Б шк^-ко-Т) nйzgetkoD
РЯТАСТ УБ-ппиВ/ппШ пйвка-ппиБ пщ^егшиБ
РЯТРАББ Св^и/Ш Ш^еМи пш^еии
№ Св-а/а т^еЬа nйzget
вир Уэ-та/та пйвка-та пйвката
Глава 4. Сопоставительный анализ морфонологических процессов и словоизменения в современных говорах водского языка
Задача данной главы - проверка соответствия построенной системы глагольной и именпой классификации предъявленному требованию типологической сопоставимости. Здесь демонстрируется, как именно материал песоцко-лужицкого говора встраивается в описанные в предыдущей главе парадигматические классы.
Понятно, что прежде чем рассматривать непосредственно именную и глагольную классификации, необходимо проанализировать отличия между говорами в тех явлениях, которые задаются в качестве базовой информации, предшествующей этапу синтеза словоформ. Поэтому сначала рассматриваются отличия песоцко-лужицкого говора от кракольского на уровне фонологии, морфонологии и словоизменения, а затем показывается, как эти отличия отражаются в классификации.
На фонологическом уровне кракольский и песоцко-лужицкий говоры различаются системой вокализма, степенью редукции конечных гласных а и а, а также наличием в песоцко-лужицком говоре апокопы гласного I.
На морфонологическом уровне кракольский и песоцко-лужицкий говоры различаются. 1) степенью распространения вторичной геминации в именной и глагольной парадигмах; 2) альтернациями на стыке глагольных основ на -а/-а, -е/-е и показателя имперфекта -г, 3) альтернациями на стыке глагольных основ на -е/-е и показателя кондиционалиса -¡и; 4) степенью редукции конечного гласного основы -е/-е в форме императива второго лица единственного числа; 5) степенью редукции показателя инфинитива -а/-а при присоединении к согласной основе на 4; 6) показателями и типами основ, от которых образуются формы генитива и штатива множественного числа имени; 7) способами образования иллатива множественного числа односложных имен; 8) способами образования согласной основы имени
На уровне словоизменения кракольский и песоцко-лужицкий говоры различаются рядом именных и глагольных показателей
Заключение
В заключении подводятся итоги проведенного исследования В диссертации были рассмотрены все морфонологические процессы, сопровождающие именное и глагольное словоизменение в кракольском и песоцко-лужицком говорах современного водского языка. Кроме этого была разработана такая система разбиения имен и глаголов на парадигматические классы, которая учитывает все модификации основы и грамматических показателей, а также варьирования на морфемных стыках, происходящие при склонении и спряжении. Созданная классификация позволяет строить полную парадигму имени или глагола, используя в качестве исходной информации от одной до трех базовых словоформ и классификационное имя лексемы.
Классификация имен и глаголов по парадигматическим классам разработана таким образом, что она оказывается применимой как к кракольскому, так и к песоцко-лужицкому говорам водского языка и обеспечивает возможность наглядного сопоставления этих говоров Отличия между говорами отражаются в классификационном имени (для именных лексем - в виде различающихся значений параметров, для глагольных лексем - в виде различающихся типов спряжения или глагольных основ), при этом сама система классификации не меняется. Таким образом, построенная система описания удовлетворяет требованию типологической сопоставимости и отражает все факторы, которые обуславливают различие форм одной и той же лексемы в разных говорах водского языка.
Сопоставление именных и глагольных парадигм кракольского и песоцко-лужицкого говоров позволило выявить следующие основные различия между говорами:
1) Имена в двух говорах всегда различаются падежными показателями иллатива единственного числа, генитива, партитива и иллатива множественного числа, аллатива и адессива (в обоих числах), а также степенью редукции конечного гласного в показателях элатива, аблатива и Нового варианта показателя партитива.
2) Имена в двух говорах могут различаться степенью редукции конечного гласного в форме номинатива единственного числа, например.
Кракольский говор Песоцко-лужицкий говор
ajt, ajja [t : j] изгородь {[a, se], [Vs:vs:Vs:Vs:vs:Vs], [oj], [+], [-], [#]} ajts, ajja [t : j] изгородь {[a, 0], [Vs:vs:Vs:Vs:vs:Vs], [oj], [+], Г-], [#]}
3) Имена в двух говорах могут различаться типами основ, образующих словоформы в парадигме, например:
Кракольский говор Песоцко-лужицкий говор
karu, karu медведь {[a, se], [0:0:Ws:0:0:0], [uj], [#], [#], [#]} karu, karu медведь {[a, 0], [0:0:Ws:Ws:0:0], [uj], [#], [#], [#]}
4) Имена в двух говорах могут различаться дифтонгом, на который заканчивается основа множественного числа, например:
Кракольский говор Песоцко-лужицкий говор
seta, sea [t : 0] война {[a, se], [Vs:vs:Ws:Ws:vs:Vs], [oj], [-], [-], [#]} seta, sea [t : 0] война {[a, 0], [Vs:vs:Ws.Ws:vs:Vs], [ij], [-], [-], [#]}
5) Имена в двух говорах могут различаться наличием / отсутствием чередования а/а ~ е/е в гласной основе, например:
Кракольский говор Песоцко-лужицкий говор
ítikk, itika [kk : к] букашка {[a, se], rVs:vs:Vs:Vs:vs:Vs], [oj], [-], [#], [#]} itikka, itika [kk : k] букашка {[a, 0], [Vs:vs:Vs:Vs:vs:Vs], [oj], [+], [#], [#]}
6) Имена в двух говорах могут различаться наличием / отсутствием чередования е/е ~ 1 в гласной основе, например:
Кракопъскии говор Песоцко-лужицкий говор
е1т1, е1те бусина {[а, ее], [0-0:0'0:0:0], [#], [#], М) еЬт, е1пи бусина {[а, 0], [0:0:0:0.0-0], ПЛ, Г#1, Г#1, Г#1)
7) В одном говоре имя может быть одноосновным, а в другом -двухосновным, например:
Кракопъскии говор Песоцко-лужицкий говор
ahven, ahvene окунь {[a," se], [0:0:0:0:0:0], [i/.j]; [#], [#], [-]} ahvene, ahvene, ahvento окунь {[ta, 0], [0:0:Cs:0:0:0], [oj], [#], [#], [-]}
anki, ange, angess [nk : ng] сугроб {[t, se], [Vs:vs:Cs:Vs:vs:Vs], [îj], [#], [#], [+]} aaki, ange [nk : ng] сугроб {[a, 0], [Vs:vs:Vs:Vs:vs:Vs], [ij], [#], [#], [+]}
8) Имена в двух говорах могут различаться наличием / отсутствием чередования ступеней в гласной основе, например:
Кракольский говор Песоцко-лужицкий говор
елй, ejiki солома {[a, se], [0.0.0 0.0.-],!-], [#], [#], [#]} елИ, еяв§ [лк : л§] солома {[а, 0], [Уб^У^л-я:], [-], [#], [#], [+]}
9) Имена в двух говорах могут различаться конечным гласным основы, например:
Кракольский говор Песоцко-лужицкий говор
щЪ, [« • г] оглобля {[а, 5§], [Уз^У^УБ-.уэ-.Ув], [о]], Н, [#], [#]} ajZ, щхе, а^эва [5 : г] оглобля {рэ, 0], [С8:у8:С8:У8:у8:Уз], [03], [#], [#], [-]}
10) Все глаголы в двух говорах различаются показателями кондиционалиса, активного причастия прошедшего времени, а также степенью редукции конечного гласного в показателях первого и второго лица множественного числа, и Нового варианта показателя инфинитива.
11) Глаголы в двух говорах могут различаться наличием / отсутствием вторичной геминации в формах супина, презенса и второго лица единственного числа императива (в словарной статье данное отличие видно только в форме супина), например:
Кракольский говор Песоцко-лужицкий говор
ауа|та, ауафи 1У-3 открывать аууа|та, ауафи IV-3 открывать
12) Глаголы в двух говорах могут различаться наличием / отсутствием вторичной геминации в форме инфинитива (в словарной статье наличие геминации в инфинитиве отображается звездочкой), например:
Кракольский говор Песоцко-лужицкий говор
и)ги|та II-1 ругать к>ги|та 11-1* ругать
13) Глаголы в двух говорах могут относиться к разным подтипам одного типа спряжения, например:
Кракольский говор Песоцко-лужицкий говор
ап1е|та [Ш : пп] Ш-3 давать а1йе|та [Ш : пп] III-1 давать
14) Глаголы в двух говорах могут относиться к разным типам спряжения, например:
[ Крак<
I Ый§8!
шъский говор
1»й§88и|ша, Ьцг§88и8|Ш ГУ-4 потеть
Песоцко-лужицкий говор
1и§е58ц|та [88 : 5] П-2 потеть
В Приложениях к диссертации содержатся именной и глагольный морфологические словари кракольского и песоцко-лужицкого говоров водского языка в их современном состоянии. Эти словари составлены на основе разработанной парадигматической классификации. Структура словаря (параллельное расположение словарных статей) обеспечивает удобство сопоставления говоров. В Приложении 1 излагаются принципы построения словарей и структура словарных статей. Приложение 2 содержит именной словарь кракольского и песоцко-лужицкого говоров водского языка. В Приложении 3 приводится глагольный словарь описываемых говоров.
Публикации
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
■ Маркус Е.Б. Кондиционалис в водском языке: формообразование и морфонология // Вопросы филологии. № 3(18), 2004. с. 80-88. 1 п. л.
■ Markus, Е. Shifts in language phenomena status: phonology > morphonology > morphology (The case of the Votic language) // 36th Poznan Linguistic Meeting, 22-24 April 2005. Book of Abstracts. Poznan, 2005. pp. 38-39.
ОД п. л.
■ Маркус Е.Б. Водский язык: к проблеме построения морфонологического описания // Congressus Decimus Internationales Fenno-Ugristarum. Joshkar-Ola 15.08-21.08.2005. Pars П. Summaria acroasium in sectionibus. Lingüistica. Йошкар-Ола, 2005. С. 104-105. 0,2 п. л.
■ Маркус Е.Б, Водский язык: к проблеме построения морфонологического описания (на примере именных парадигм кракольского говора) // Congressus Decimus Internationales Fenno-Ugristarum. Joshkar-Ola 15.0821.08.2005. Йошкар-Ола, 2006. В печати. = 0,8 п. л.
к исполнению 06/04/2006 Исполнено 07/04/2006
Заказ № 239 Тираж. 100 экз.
ООО «11-й ФОРМА Г» ИНН 7726330900 Москва, Варшавское щ„ 36 (495) 975-78-56 (495) 747-64-70 www.autoreferat ги
"та-tG
.78 1 в
Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Маркус, Елена Борисовна
ВВЕДЕНИЕ.
Актуальность исследования.
Научная новизна исследования. водскийязык: общая информация.
Постановка задачи и структура работы.
Материал и методы исследования.
Благодарности.
ГЛАВА 1. ОБЩЕЕ СОСТОЯНИЕ ВОПРОСА.
1.1. Теоретические вопросы морфонологии.
1.2. Изучение морфонологии в прибалтийско-финских языках.
ГЛАВА 2. МОРФОНОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ И
СЛОВОИЗМЕНЕНИЕ В КРАКОЛЬСКОМ ГОВОРЕ
ВОДСКОГО ЯЗЫКА.
2.1. фонетика и фонология кракольского говора.
2.1.1. Консонантизм.
2.1.2. л ~ 1 ~ Г: аллофоны или фонемы?.
2.1.3. Палатализация.
2.1.4. Вокализм.
2.1.5. Редукция гласных и апокопа.
2.1.6. Сингармонизм.
2.1.7. Правила аллофонического варьирования и позиционные ограничения на встречаемость фонем.
2.1.7.1. Оглушение.
2.1.7.2. Факультативная палатализация.
2.1.7.3. Ассимиляция.
2.2. морфонология кракольского говора.
2.2.1. Чередование ступеней согласных.
2.2.2. Вторичная геминация.
2.2.3. Чередование t ~ w
2.2.4. Морфонологические чередования в именных словоформах.
2.2.4.1. Переход t > s перед i
2.2.4.2. Чередования на стыках морфем.
2.2.4.2.1. Образование косвенных падежей множественного числа имени.
2.2.4.2.2. Образование иллатива множественного числа односложных имен.
2.2.4.2.3. Чередование а/а ~ е/е в именных основах.
2.2.4.2.4. Выпадение а/а, е/е перед показателем партитива-а/-й
2.2.4.2.5. Чередование е/е ~i в именных основах.
2.2.4.2.6. Потеря долготы гласного перед показателем иллатива -hVse/-hVse
2.2.4.2.7. Ассимиляция показателя партитива -t
2.2.5. Морфонологические чередования в глагольных словоформах.
2.2.5.1. Переход t > s перед i
2.2.5.2. Наращение -s на основу глагола.
2.2.5.3. Чередования на стыках морфем.
2.2.5.3.1. Образование имперфекта на -i.
2.2.5.3.2. Образование кондиционалиса на -izi-, -isejzi
2.2.5.3.3. Переход а/а > е/е в глагольных основах.
2.2.5.3.4. Переход е/е > а/а в глагольных основах.
2.2.5.3.5. Выпадение а/а, е/е перед показателем инфинитива -а/-а.
2.2.5.3.6. Ассимиляция конечного -s согласной основы перед показателем активного причастия.
2.2.5.3.7. Ассимиляция показателя инфинитива -t.
2.2.5.3.8. Ассимиляция показателя имперсонала -ta/-ta.
2.2.5.3.9. Ассимиляция показателя активного причастия -nuD/-nliD
2.2.6. Морфонологические варианты грамматических показателей.
2.2.6.1. Партитив единственного числа.
2.2.6.2. Иллатив единственного числа.
2.2.6.3. Имперфект.
2.2.6.4. Кондиционалис.
2.2.6.5. Имперсонал.
2.2.6.6. Императив.
2.2.6.7. Инфинитив.
2.2.6.8. Активное причастие прошедшего времени.
2.2.6.9. Пассивное причастие прошедшего времени.
2.2.7. Типы основ.
2.2.7.1. Гласная основа.
2.2.7.2. Согласная основа.
2.2.7.3. Стяженная основа глагола.
2.2.8. Закономерности устройства морфонологической системы.
2.3. Словоизменение в кракольском говоре.
2.3.1. Именные аффиксы.
2.3.1.1. Порядок аффиксов.
2.3.1.2. Число.
2.3.1.3. Падеж.
2.3.2. Глагольные аффиксы.
2.3.2.1. Порядок аффиксов.
2.3.2.2. Лицо и число.
2.3.2.3. Время.
2.3.2.4. Наклонение.
2.3.2.5. Инфинитив.
2.3.2.6. Супин.
2.3.2.7. Причастия.
2.3.2.8. Имперсонал.
2.3.3. Аналитические формы.
2.3.3.1. Перфект
2.3.3.2. Плюсквамперфект.
2.3.3.3. Отрицание.
ГЛАВА 3. ПАРАДИГМАТИЧЕСКИЕ КЛАССЫ В КРАКОЛЬСКОМ ГОВОРЕ.
3.1. Классификация имен кракольского говора.
3.2. Классификация глаголов кракольского говора.
ГЛАВА 4. СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ МОРФОНОЛОГИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ И СЛОВОИЗМЕНЕНИЯ В СОВРЕМЕННЫХ ГОВОРАХ ВОДСКОГО ЯЗЫКА.
4.1. Отличия песоцко-лужицкого говора от кракольского на фонологическом уровне.
4.1.1. Вокализм и редукция гласных.
4.1.2. Апокопа i
4.2. отличия песоцко-лужицкого говора от кракольского на морфонологическом уровне.
4.2.1. Вторичная геминация.
4.2.2. Образование имперфекта на -i
4.2.3. Образование кондиционалиса.
4.2.4. Образование императива второго лица единственного числа.
4.2.5. Образование инфинитива.
4.2.6. Образование генитива и иллатива множественного числа.
4.2.7. Образование иллатива множественного числа односложных имен
4.2.8. Согласная основа имени.
4.3. ОТЛИЧИЯ ПЕСОЦКО-ЛУЖИЦКОГО ГОВОРА ОТ КРАКОЛЬСКОГО НА УРОВНЕ
СЛОВОИЗМЕНЕНИЯ.
4.3.1. Именные аффиксы.
4.3.2. Глагольные аффиксы.
4.4. ОТЛИЧИЯ В ПАРАДИГМАТИЧЕСКИХ КЛАССАХ ПЕСОЦКО-ЛУЖИЦКОГО И КРАКОЛЬСКОГО ГОВОРОВ.
4.4.1. Классификация имен.
4.4.2. Классификация глаголов.
Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Маркус, Елена Борисовна
Актуальность исследования
Настоящее исследование посвящено изучению, описанию и сопоставлению морфонологических процессов и формообразования в говорах современного водского языка.
Описание морфонологии прибалтийско-финских языков носит крайне отрывочный характер. Имеющихся на данный момент сведений явно не достаточно для составления общей типологической картины. Между тем даже сопоставление близкородственных систем, несомненно, имеет большое значение для типологии, ср. замечание А.Е. Кибрика: "Типологические исследования родственных языков являются необходимым компонентом общей типологии" [Кибрик 2003: 195]. Кроме того, в задачи типологии входит не только сопоставление разных языков, но и создание типологически ориентированных описаний и классификаций, которые можно в дальнейшем применять к материалу других языков.
Хорошо развитая и нетривиальная морфонология прибалтийско-финских языков заслуживает пристального внимания исследователей. Не является исключением и водский язык. Находясь на последнем этапе своего существования, он остается цельной системой, сохраняющей свою специфику и на удивление мало подвергшейся разрушению под влиянием соседних языков (ижорского, русского и финского). Более того, эта система является развивающейся, о чем свидетельствует сравнение материалов, собранных в начале прошлого столетия, с материалами, полученными от современных носителей языка.
Из всех говоров водского языка в настоящий момент сохранились только два: кракольский и песоцко-лужицкий. Общее число носителей языка не превышает двадцати человек, тем не менее, продолжают четко прослеживаться различия между говорами, которые возникают практически на всех языковых уровнях: фонетическом, морфонологическом, морфологическом, лексическом.
По самым оптимистичным прогнозам язык проживет еще около 20 лет. В ближайшем будущем количество имеющихся словоформ каждой лексемы водского языка будет сведено к зафиксированным в текстах примерам. В такой ситуации представляется крайне важным исследовать формальные закономерности организации морфем в словоформе и разработать парадигматическую классификацию именных и глагольных лексем, которая учитывала бы все морфонологические процессы.
Большинство существующих работ по водскому языку основано на материале уже исчезнувшего котельского говора. Современные кракольский и песоцко-лужицкий говоры очень сильно отличаются от котельского говора (отчасти вследствие постоянных контактов с ижорским языком). При этом до настоящего момента морфонологические и морфологические особенности песоцко-лужицкого говора оставались вне внимания лингвистов, а по морфологии кракольского говора существует только краткое описание [Цветков 1922], составленное носителем языка в 20-е годы прошлого века, причем это описание до сих пор не опубликовано.
Научная новизна исследования
Предлагаемое ниже описание является первым опытом систематического исследования морфемного варьирования и принципов словоизменения в кракольском и песоцко-лужицком говорах водского языка. Необходимо подчеркнуть, что морфонология водского языка вообще никогда не была предметом специального исследования. Также, ни для одного водского говора не была разработана классификация лексем по словоизменительным типам, которая учитывала бы все происходящие при синтезе словоформы морфонологические процессы и позволяла бы безошибочно конструировать полные парадигмы. В настоящей работе делается попытка восполнить данный пробел.
Содержащийся в приложении к диссертации словарь именных и глагольных лексем кракольского и песоцко-лужицкого говоров водского языка содержит всю необходимую информацию для построения парадигмы каждого слова и, по сути, является первым морфологическим словарем водского языка.
Водский язык: общая информация
Водский язык относится к южной подгруппе прибалтийско-финских языков (в эту же подгруппу входят ливский и эстонский языки).
Точных данных об исконном ареале проживания води не существует, однако, этот народ, вероятно, некогда занимал весьма обширную часть Ингерманландии. В XX веке водь проживала только в деревнях, расположенных в северной части современного Кингисеппского района Ленинградской области.
Многие исследователи связывают название "водь" с названием "чудь", которое упоминается в русских летописях с IX века (см. [Oinas 1955: 5], [Paulson 1984: 99-100], [Хейнсоо 1995: 170]). Уже в XIX веке этот народ был самым малочисленным в Ингерманландии: согласно работе [Кбрреп 1867], в 1848 году представителей води насчитывалось 5148 человек. С тех пор их число продолжало сокращаться. Последним историческим событием, ускорившим исчезновение этого народа, стала Вторая мировая война. В настоящее время количество вожан, которые могут говорить на своем языке, составляет приблизительно двадцать человек1.
Исчезновение водского языка, помимо прочих причин, также обусловлено его низким социальным статусом. Издавна водь проживала в близком соседстве с другим прибалтийско-финским народом - ижорой. Ряд
1 В статье [Агранат 2003] указывается, что "в ходе экспедиции 1995 года, проведенной на место распространения западноводского диалекта, было установлено, что носителей водского языка там оставалось 15 человек". Следует также учитывать, что ряд носителей языка уехали из родных деревень. деревень были водско-ижорскими, и большинство вожан знало ижорский язык. Естественно, были широко распространены смешанные браки. Вожанин Дмитрий Цветков пишет, что когда ижорская девушка выходила замуж в водскую семью, вся семья, включая старшее поколение, переходила на ижорский язык (см. [Tsvetkov 1925]). Он же отмечает, что в ситуации, когда собеседники - водь и ижора - оба знают и водский, и ижорский языки, общение происходит на ижорском.
Четкого объяснения того, почему ижорский язык был престижнее водского, нам не встречалось. В XX веке на данную ситуацию могло повлиять то обстоятельство, что для ижорского языка была введена письменность, и в 30-е годы на нем даже велось преподавание в младших классах школы. Водский язык такими привилегиями никогда не обладал. Водские дети в те годы обучались в младших классах на ижорском языке как на родном (см. [Агранат 20026: 177]).
Впрочем, в XX веке главную угрозу для водского языка, несомненно, представлял русский. После Второй мировой войны вытеснение водского языка русским приобрело уже практически насильственный характер. В школе детям запрещали говорить на своем языке. Презрительное отношение к языку быстро привело к тому, что родители намеренно не общались при детях на водском (см. [Агранат, Шошитайшвили 1997: 76]), чтобы те говорили только на русском языке, и таким образом не становились объектом насмешек. В результате язык не передался послевоенному поколению. Все современные представители води, еще помнящие свой язык, - пожилые люди. На данный момент нет ни одного человека, для которого водский язык являлся бы основным языком общения.
В водском языке принято выделять четыре диалекта: западный, восточный, куровицкий и кревинский.
Куровицкий диалект - диалект одной деревни (деревни Куровицы). Он заметно отличается от других водских диалектов, возможно, вследствие сильного ижорского влияния.2 Последние носители куровицкого диалекта исчезли в 1980х годах (см. [Хейнсоо 1995]). Этот диалект исследован очень мало, однако существует словарь куровицкого диалекта [Posti, Suhonen 1980], материал для которого был собран в 30-е годы, а также статья про адаптацию русских заимствований в этом диалекте [Siil 1985].
Кревинский диалект - диалект, на котором говорили потомки водских военнопленных, вывезенных в результате военной кампании 1444-1447 годов на территорию современной Латвии. Их язык был вытеснен латышским и полностью исчез уже в XIX веке. В работе [Emits 1997] указывается, что все существующие материалы по кревинскому диалекту - это 107 предложений, собранные несколькими исследователями в разные периоды времени. Эти материалы впервые опубликованы и проанализированы в книге [Wiedemann 1871]. Они же служат источником информации для статей [Emits 1996] и [Emits 1997], а также для фундаментальной работы о языке кревинов [Winkler 1997].
Восточный диалект водского объединял говоры шести деревень. Последняя представительница этого диалекта, жительница деревни Ицепино, умерла в конце 60-х годов. Фактически все материалы по восточному диалекту - это тексты, опубликованные в книге [Adler 1968]. Некоторые грамматические особенности восточного диалекта упоминаются в грамматике [Ariste 1968].
Западный диалект, на котором говорило наибольшее число носителей водского языка, является единственным диалектом, сохранившимся до настоящего времени. Первоначально он объединял говоры порядка двадцати деревень, однако большинство из них перестало существовать в течение XX века, и сейчас на водском языке говорят лишь в двух деревнях: Краколье и Пески-Лужицы3. Западный диалект является наиболее исследованным, однако
2 Не следует исключать, что мнение об ижорском влиянии в большой степени обусловлено отсутствием в куровицком диалекте типичной для западных и восточных диалектов палатализации заднеязычного (которая считается специфическим признаком водского языка). Однако и в кревинском диалекте палатализация заднеязычного отсутствует.
3 Деревни Пески (Liivtsiila) и Лужицы (Luuttsatsula), расположенные рядом, в настоящее время составляют большая часть работ базируется на говоре деревни Котлы, который считался наиболее "чистым" (т.е. меньше всего подвергнувшимся ижорскому влиянию). Именно на материале этого говора написаны грамматики водского языка [Ahlqvist 1856] и [Ariste 1968]. Большинство работ, упоминающих водский язык, также приводит примеры только из котельского говора.
Говоры деревень Краколье и Пески-Лужицы сильно отличаются от котельского, в том числе из-за постоянного влияния на них ижорского языка.4 Оба говора исследованы лишь фрагментарно. Самыми ценными материалами по кракольскому говору являются словарь [Tsvetkov 1995] и грамматика [Цветков 1922], составленные носителем этого говора в 20е годы прошлого века. К сожалению, грамматика [Цветков 1922] до сих пор не опубликована5. Песоцко-лужицкий говор в литературе упоминается в числе говоров, расположенных по течению реки Луги (отдельного описания именно этого говора не существует). В эту же группу входит и кракольский говор (в некоторых работах эти говоры объединяются под названием "диалект Вайпооли", см. в частности работу [Вийтсо 1982], где описывается фонология диалекта Вайпооли). Нам не известно ни одного исследования, где проводилось бы сопоставление этих, по сути, сильно различающихся говоров.
Постановка задачи и структура работы
Главная цель данной работы - сопоставительный анализ именного и глагольного формообразования и морфонологических процессов в говорах современного водского языка.
В соответствии с поставленной целью были определены следующие задачи исследования. Во-первых, мы хотим построить систему описания, административно один населенный пункт. Проведение какой-либо содержательной границы между песоцким и лужицким говорами является затруднительным, поэтому мы называем говор этих деревень песоцко-лужицким.
4 Например, Энн Эрниц в частной беседе высказывал мнение, что говоры этих деревень следует считать отдельным диалектом водского.
5 Доступ к рукописи неизданной грамматики Дмитрия Цветкова был предоставлен Архивом народной поэзии г. Тарту при Эстонском литературном музее. (Eesti Kirjandusmuuseum Eesti Rahvaluulc Arhiiv). Мы выражаем глубокую благодарность сотрудникам архива за возможность ознакомиться с данной работой. которая позволяла бы конструировать полную парадигму любой глагольной или именной лексемы, используя в качестве исходных данных минимальное количество словоформ. Метод такого синтеза парадигм состоит в том, что мы разбиваем все глагольные и именные лексемы на некоторое количество словоизменительных классов и задаем набор правил, по которым, исходя из базовых словоформ и номера класса, строится парадигма. В нашем описании система словоизменительных классов устроена нестандартным способом. Как будет продемонстрировано ниже, языковой материал водского языка неоднороден, и применение одной и той же модели описания и к глагольным, и к именным лексемам привело бы к весьма громоздкой классификации. Глагольные лексемы можно разбить на относительно небольшое число словоизменительных классов (типов спряжения), поскольку глаголы одного класса удачно сочетают в себе сразу несколько специфических морфонологических характеристик. Именные же лексемы подобной классификации не поддаются, поскольку число словоизменительных классов для имен водского языка оказывается слишком большим. Поэтому, применительно к именной парадигматике, мы отказываемся от традиционной древовидной классификации. Вместо этого мы выделяем набор параметров, значения которых необходимы для построения парадигмы, и задаем эти значения при каждой именной лексеме в виде классификационного имени.
Во-вторых, мы хотим, чтобы построенная система описания обеспечивала типологическую сопоставимость разных говоров водского языка. Это означает, что структура описания должна быть максимально независимой от языкового наполнения. Мы строим всю систему классификации на материале одного говора (кракольского)6 таким образом, чтобы эту же систему без каких-либо существенных изменений можно было применить к материалу другого говора (песоцко-лужицкого). Иными словами, различия между говорами должны отражаться на уровне конкретных значений
6 Выбор "базового" говора был осуществлен достаточно произвольно - описание можно было бы построить и на материале песоцко-лужицкого говора. Некоторое влияние на выбор оказал тот факт, что, по нашему мнению, в области морфонологии и морфологии кракольский говор сохранил больше архаичных черт. тех или иных параметров классификации, но набор самих параметров должен оставаться постоянным. Материал песоцко-лужицкого говора служит в данном случае средством проверки соответствия построенной системы требованию сопоставимости.
Очевидно, что для создания такой типологически сопоставимой классификации необходимо исследовать варьирование морфем в рассматриваемых говорах и выявить все факторы, которые приводят к появлению в разных говорах различных оболочек словоформ, выражающих одно и то же значение.
Структура работы строится в соответствии с поставленными задачами следующим образом.
В первой главе проводится обзор теоретических вопросов, которые попадают в поле зрения морфонологии. Поскольку теоретическая база морфонологии наиболее полно разработана на материале славянских языков, большинство цитируемых в первой главе работ относится к сфере славистики. Отдельный раздел посвящен обзору исследований морфонологической проблематики на материале прибалтийско-финских языков.
Вторая глава начинается с краткой характеристики фонологической системы кракольского говора водского языка. Подчеркнем, что в нашем исследовании фонология является лишь необходимой базой для морфонологического описания, поскольку невозможно анализировать морфонологические процессы в языке без предварительного описания фонологии этого языка. Те вопросы фонологии, которые не являются существенными для основной задачи данного исследования, в работе не рассматриваются.
Во втором разделе второй главы проводится подробный анализ морфонологических процессов в глагольных и именных словоформах кракольского говора. В частности, рассматриваются внутриосновные модификации, чередования на стыках морфем, морфонологические варианты показателей грамматических категорий и типы основ, образующих различные словоформы парадигмы.
В третьем разделе второй главы исследуется устройство системы именного и глагольного словоизменения в кракольском говоре. Перечисляются все грамматические категории имени и глагола, показатели этих категорий, задается порядок аффиксов. Отдельно рассматриваются аналитические формы в глагольной парадигме.
С учетом всех описанных выше явлений, в третьей главе мы переходим к выделению парадигматических классов имени и глагола в кракольском говоре. Принципы выделения классов различаются для имени и глагола, вследствие уже упомянутой неоднородности языкового материала. Для именных лексем предлагается описание в виде классификационного имени с конкретными значениями всех необходимых для построения парадигмы параметров. Для глагольных лексем строится традиционная древовидная классификация с выделением фиксированного набора типов спряжения.
Задача четвертой главы - проверка соответствия построенной системы глагольной и именной классификации предъявленному в начале исследования требованию типологической сопоставимости. Для этого сначала мы анализируем все различия между двумя говорами на уровне фонологии, морфонологии и словоизменения, а затем демонстрируем, как материал песоцко-лужицкого говора вписывается в построенные на кракольском материале парадигматические классы.
Заключительный этап данной работы - построение словаря именных и глагольных лексем для современных кракольского и песоцко-лужицкого говоров водского языка, который приводится в приложении. Структура словаря и словарных статей призвана обеспечить наглядное сопоставление парадигм одних и тех же имен и глаголов в разных говорах водского языка.
Материал и методы исследования
Материалом исследования послужил корпус из порядка 6000 именных и 6000 глагольных словоформ (не считая аналитических форм), собранных автором диссертации от носителей кракольского и песоцко-лужицкого говоров в ходе полевой работы в 2002-2005 гг.
В число исследовавшихся глагольных словоформ были включены все синтетические личные и неличные формы, а также аналитические формы. В число именных словоформ вошли падежно-числовые формы существительных, прилагательных и числительных. Местоимения водского языка, обладающие специфическими морфонологическими и морфологическими свойствами, остаются за рамками данного исследования.
Подчеркнем, что целью работы был анализ и описание синхронного состояния водского языка. Разумеется, при сборе и расшифровке материала использовались также и ранее опубликованные данные, прежде всего словарь кракольского говора [Tsvetkov 1995]. Однако все приводимые в данной работе языковые примеры (если это не оговорено дополнительно) получены от носителей языка и отражают современное состояние языка. Поэтому нередко встречаются расхождения между нашими данными и словарем [Tsvetkov 1995], который был написан более восьмидесяти лет назад.
Нельзя не упомянуть специфику работы с языком, находящимся на последней стадии исчезновения. Из-за очень малого числа носителей мы имели дело, фактически, с совокупностью нескольких идиолектов, представляющих к тому же разные говоры. В такой ситуации, естественно, приходится учитывать индивидуальные особенности речи информантов, тем более что язык никогда не имел письменности, а значит, не было и языковой нормы. В случаях, когда наблюдались расхождения между носителями языка, нам приходилось принимать самостоятельное решение о предпочтении того или иного варианта. В таких ситуациях мы руководствовались а) статистическими соображениями (какой вариант встречается чаще), б) стремлением к целостности и непротиворечивости описания.
В работе использованы синхронно-описательный и описательно-сопоставительный методы исследования. При сборе материала основными методами были анкетирование, а также запись и расшифровка спонтанной речи.
Благодарности
Мы выражаем огромную благодарность носителям водского языка, благодаря которым удалось собрать бесценный материал, послуживший основой для данной работы: Татьяне Федоровне Прокопенко, Раисе Александровне Кутиновой, Нине Александровне Ленивенко, Зинаиде Андреевне Савельевой, Прасковье Яковлевне Карташовой, Ивану Георгиевичу Григорьеву, Николаю Федоровичу Нестерову, Зинаиде Яковлевне Пучковой.
Отдельную благодарность хотелось бы выразить коллективу Кракольской эколого-краеведческой средней школы и, прежде всего, директору школы, Татьяне Ивановне Анисимовой, за помощь в организации полевой работы.
В процессе работы над диссертацией неоценимую помощь оказали мои коллеги, с которыми обсуждались различные вопросы водской морфонологии и парадигматики. Я пользуюсь случаем выразить благодарность моему научному руководителю Т.Б. Агранат, а также Т.-Р. Вийтсо, Н.В. Кузнецовой, М. Кууск, М.З. Муслимову, В.А. Плунгяну, А.К. Поливановой, X. Хейнсоо, Э. Эрницу и многим другим исследователям, высказавшим ценные замечания по различным вопросам, касающимся темы данной диссертации.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Типология морфемного варьирования"
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В диссертации были рассмотрены все морфонологические процессы, сопровождающие именное и глагольное словоизменение в кракольском и песоцко-лужицком говорах современного водского языка. Кроме этого была разработана система классификации имен и глаголов на парадигматические классы, которая учитывает все модификации основы и грамматических показателей, а также варьирование на морфемных стыках, происходящие при склонении и спряжении. Созданная классификация позволяет строить полную парадигму имени или глагола, используя в качестве исходной информации от одной до трех базовых словоформ, а также классификационное имя. Для именных лексем классификационное имя состоит из набора значений шести параметров, достаточных для конструирования всех словоформ: (1) варианты показателей партитива и иллатива единственного числа, (2) распределение типов основ по парадигме, (3) конечный дифтонг основы множественного числа, (4) наличие / отсутствие чередования а/а ~ е/е, (5) наличие / отсутствие чередования t ~ s, (6) наличие / отсутствие чередования е/е ~ i. Для глагольных лексем классификационное имя - это номер типа спряжения, соотносящий данный глагол с образцом парадигмы и описанием релевантных для данного типа спряжения морфонологических процессов.
Классификация имен и глаголов по парадигматическим классам разработана таким образом, что она применима как к кракольскому, так и к песоцко-лужицкому говорам водского языка, а кроме того, она обеспечивает возможность наглядного сопоставления этих говоров. Отличия между говорами отражаются в классификационном имени (для именных лексем - в виде различающихся значений параметров, для глагольных лексем - в виде различающихся типов спряжения или глагольных основ), при этом сама система классификации не меняется. Таким образом, построенная система описания удовлетворяет требованию типологической сопоставимости и отражает все факторы, которые обуславливают наличие формально различающихся словоформ у одних и тех же лексем в разных говорах водского языка (подробному описанию этих факторов посвящена глава 4).
На базе разработанной классификации был построен морфологический словарь кракольского и песоцко-лужицкого говоров, в котором содержится вся информация необходимая для конструирования полной парадигмы каждой лексемы. Структура словаря (параллельное расположение словарных статей для двух говоров) также обеспечивает удобство сопоставления говоров.
Проведенное исследование морфонологических процессов, сопровождающих именное и глагольное словоизменение, позволило выявить ряд закономерностей в устройстве морфонологической системы водского языка:
1. Морфонологические чередования водского языка в большинстве случаев являются общими для именных и глагольных словоформ. В частности, и в именной, и в глагольной парадигме происходит:
1) Переход t > s перед -i.
2) Переход а/а > е/е.
3) Изменение конечного гласного основы перед показателями, начинающимися с i.
4) Выпадение конечных гласных основы а/а, е/е перед показателями, начинающимися с а/а.
5) Ассимиляция начального t показателей конечным согласным основы.
2. Многие морфологические показатели имеют два морфонологических варианта (здесь имеется в виду вариативность, не связанная с сингармоническим рядом), которые распределены в зависимости от конечного звука основы, к которой присоединяется показатель. Один вариант присоединяется к именным или глагольным основам на краткий гласный, другой вариант - к именным или глагольным основам, заканчивающимся на долгий гласный, дифтонг, или согласный:
Грамматическое Основа Основа заканчивается значение заканчивается на на долгий гласный, показателя краткий гласный дифтонг или согласный
PART -а/-а -t
IMP:2PL -ga -ka
IMP:3SG -go -ко
IMP:3PL -goD -koD
IMPRS:IMPF -tti -ti
IMPRS:COND -ttajZV-ttajZ' -tajZ'/-tajZ'
PRTACT -nnuD/-nntiD -nuD/-nUD
PRTPASS -ttu/-ttii -tuZ-tii
3. В кракольском говоре различные по своей природе фонологические и морфонологические процессы - апокопа гласного в именных основах, переход а/а > е/е в именных основах и вторичная геминация в именных и глагольных основах — сходным образом обусловлены структурой слова. В двусложных основах для всех трех этих процессов ключевыми являются два момента:
1) Долгота гласного первого слога основы: а) в первом слоге основы краткий гласный б) в первом слоге основы долгий гласный или дифтонг.
2) "Долгота" согласного на границе первого и второго слогов основы: а) на границе первого и второго слогов основы одиночный согласный б) на границе первого и второго слогов основы гемината или консонантный кластер.
Апокопа и переход а/а > е/е происходят, если соблюдается условие (16) или (26), но не происходят, если соблюдается условие (1а) или (2а). Вторичная геминация в именных и глагольных основах происходит, наоборот, если соблюдается условие (1а) (и, разумеется, (2а) - ведь геминироваться может только одиночный согласный), но не происходит, если соблюдается условие (16) (и, разумеется, (26) - по той же причине):
Условие^^-^"""" —"""Процесс 2 Примеры а б а + б
Вторичная геминация + — — karu > karrua
Апокопа и переход а/а > е/е с — + — + tatta > tatt, ла!ка > nafkeZ ranta > rant, nurka > nurkeZ nauta > лаи1, pajka > pajkeZ
В песоцко-лужицком говоре ситуация аналогичная, только вместо апокопы там происходит при тех же условиях редукция конечных гласных а/а до э: livo 'песок' (от основы ITva-), но кала 'рыба' (от основы кала-)
Сопоставление именных и глагольных парадигм кракольского и песоцко-лужицкого говоров позволило выявить следующие основные различия между говорами:
1) Имена в двух говорах всегда различаются падежными показателями иллатива единственного числа, генитива, партитива и иллатива множественного числа, аллатива и адессива (в обоих числах), а также степенью редукции конечного гласного в показателях элатива, аблатива и t-ового варианта показателя партитива.
2) Имена в двух говорах могут различаться степенью редукции конечного гласного в форме номинатива единственного числа.
3) Имена в двух говорах могут различаться типами основ, образующих словоформы в парадигме.
4) Имена в двух говорах могут различаться дифтонгом, на который заканчивается основа множественного числа.
5) Имена в двух говорах могут различаться наличием / отсутствием чередования а/а ~ е/е в гласной основе.
6) Имена в двух говорах могут различаться наличием / отсутствием чередования е/е ~ i в гласной основе.
7) В одном говоре имя может быть одноосновным, а в другом -двухосновным
8) Имена в двух говорах могут различаться наличием / отсутствием чередования ступеней в гласной основе.
9) Имена в двух говорах могут различаться конечным гласным основы.
10) Все глаголы в двух говорах различаются показателями кондиционалиса, активного причастия прошедшего времени, а также степенью редукции конечного гласного в показателях первого и второго лица множественного числа, и t-ового варианта показателя инфинитива.
11) Глаголы в двух говорах могут различаться наличием / отсутствием вторичной геминации в формах супина, презенса и второго лица единственного числа императива.
12) Глаголы в двух говорах могут различаться наличием / отсутствием вторичной геминации в форме инфинитива.
13) Глаголы в двух говорах могут относиться к разным подтипам одного типа спряжения.
14) Глаголы в двух говорах могут относиться к разным типам спряжения.
Список научной литературыМаркус, Елена Борисовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"
1. Агранат Т.Е. 1997. Инфинитивы и отглагольные имена в водском языке // Перспективные направления развития в современном финно-угроведении. Тезисы международной конференции. М. с. 9-13.
2. Агранат Т.Е. 2001. Система временного дейксиса в водском языке и в русском диалекте водско-русских билингвов // Международный симпозиум по дейктическим системам и квантификации в языках Европы и Северной и Центральной Азии. Тезисы. Ижевск, с. 75-76.
3. Агранат Т.Е. 2002а. Живые процессы в вымирающем языке // Третья зимняя типологическая школа: Международная школа по лингвистической типологии и антропологии. Московская область, 29 января 6 февраля 2002 г. Материалы лекций и семинаров. М. с. 96.
4. Агранат Т.Е. 2002в. О дистрибуции двух отглагольных форм в водском языке // Лингвистический беспредел. Сборник статей к 70-летию А.И. Кузнецовой. М. с. 56-63.
5. Агранат Т.Е. 2003. Объективные и субъективные причины исчезновения водского языка // И. А. Куратов и проблемы современного финно-угроведения. Сборник статей. Сыктывкар, с. 141-144.
6. Агранат Т., Шоиштайшвили И. 1997. Водский язык: в конце пути // Малые языки Евразии: социолингвистический аспект. М. с. 75-77.
7. Адлер Э. 1966. Водский язык // Языки народов СССР. Финно-угорские и самодийские языки. М. с. 118-137.
8. Алврэ 77. 1967. О множественном числе на i в водском языке // Советское финноугроведение. N3, 4. с. 237-250.
9. Ахманова О.С. 1966. Фонология, морфонология, морфология. М.
10. Бубрих Д.В. 1948. Историческая фонетика финского-суоми языка. Петрозаводск.
11. Бубрих Д.В. 1955. Историческая морфология финского языка. М. Л.
12. Булыгина Т.В. 1977. Проблемы теории морфологических моделей. М.
13. Buiimco Т.-Р. 1982. Основные проблемы фонологической структуры прибалтийско-финских языков и ее истории. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Рукопись.
14. Buiimco Т.-Р. 1993. Ливский язык. // Языки мира. Уральские языки. М. с. 76-90.
15. Ворт Д. С. 1973. Морфонология славянского словообразования // American Contributions to the VII International Congress of Slavists. V. I. Linguistics and Poetics. The Hague, p. 377-391.
16. Вяари. Э. 1966. Ливский язык // Языки народов СССР. Финно-угорские и самодийские языки. М. с. 138-154.
17. Галахова Л.Я. 2000. Чередование ступеней согласных в основе слова в финских говорах ленинградской области // Кафедра финно-угорской филологии: Избранные труды к 75-летию. С-Пб.
18. Займов П.М. 1991. Морфонологические чередования гласных в системе словоизменения карельского языка (на материале северно-карельских говоров) // Прибалтийско-финское языкознание. Петрозаводск, с. 3-11.
19. Зайцева М.И. 1978. Суффиксальное глагольное словообразование в вепсском языке. Л.
20. ЗайцеваМ.И. 1981. Грамматика вепсского языка. Фонетика и морфология. Л.
21. ЗайцеваМ.И. 1993. Вепсский язык// Языки мира. Уральские языки. М. с. 36-48.
22. Зайцева Н.Г. 1981. Именное словоизменение в вепсском языке. История и функционирование форм слова. Петрозаводск.
23. Зайцева Н.Г. 2001. Вепсский глагол. Сравнительно-сопоставительное исследование. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Йошкар-Ола.
24. Зализняк А.А. 1977. Грамматический словарь русского языка. М.
25. Золхоев В.И. 1980. Фонология и морфонология агглютинативных языков. Новосибирск.
26. Иткин И. Б. 1998. Теоретические и типологические проблемы описания русской морфонологии. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М.
27. Иткин И.Б. 2002. Прибалтийско-финские именные е-основы в вепсском и финском: синхронное состояние и возможная историческая интерпретация // Языки мира. Типология. Уралистика. Памяти Т. Ждановой. Статьи и воспоминания. М. с. 140-154.
28. Касевич В.Б. 1986. Морфонология. J1.
29. Кибрик А.Е. 2003. Родственные языки как объект типологии // Кибрик А.Е. Константы и переменные языка. С-Пб. с. 191-195.
30. Кодзасов С.В., Кривнова О.Ф. 2001. Общая фонетика. М.
31. Кубрякова Е.С., Панкрац Ю.Г. 1983. Морфонология в описании языков. М.
32. Кузнецова А.И. 1986. Принципы морфемного анализа и построение словаря морфем // Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф. Словарь морфем русского языка. М. с. 3-19.
33. Лаанест А. 1966. Ижорские диалекты. Лингвогеографическое исследование. Таллин.
34. Лаанест А. 1975. Прибалтийско-финские языки // Основы финно-угорского языкознания. Прибалтийско-финские, саамский и мордовский языки. М. с. 5122.
35. Лаанест А. 1978. Историческая фонетика и морфология ижорского языка. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Тарту.
36. ЛаанестА. 1993. Водский язык // Языки мира. Уральские языки. М. с. 48-55.
37. Ленсу Я.Я. 1930. Материалы по говорам води // Западно-финский сборник. АН СССР. Труды комиссии по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. JI. с. 201-305.
38. Лопатин В.В. 1977. Русская словообразовательная морфемика. М.
39. Лыткин В.И. 1974. Сравнительная фонетика финно-угорских языков // Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М. с. 108-213.
40. Маркианова Л.Ф. 1980. О морфонологических чередованиях гласных на морфемном шве карельского производного глагола // Fenno-Ugristica 6. с. 6778.
41. Маркус Е.Б. 2004. Кондиционалис в водском языке: формообразование и морфонология // Вопросы филологии. № 3(18), 2004. с. 80-88.
42. Назарихин М.В. 2005. К вопросу о теории архифонемы Н.С. Трубецкого применительно к прибалтийско-финским языкам // XXXIV международная филологическая конференция. Выпуск 15. Уралистика. Часть 2. С-Пб. с. 3- 16.
43. Пикамяэ А. 1956. Чередование ступеней согласных в основе слова в прибалтийско-финских и саамском языках. Автореф. дисс. . кандидата филол. наук. Тарту.
44. Плунгян В.А. 2000. Общая морфология. Введение в проблематику. М.
45. Поливанова А.К. 1976. Морфонология русского субстантивного основообразования. Афтореф. дисс. кандидата филол. наук. М.
46. Реформатский А.А. 1955. О соотношении фонетики и грамматики (морфологии) // Вопросы грамматического строя. М. с. 92-112.
47. Реформатский А.А. 1975. Еще раз о статусе морфонологии, ее границах и задачах // А.А. Реформатский. Фонологические этюды. М.
48. Рожаиский Ф.И. 2004. Тенденции развития падежной системы водского языка // XXXIII Международная филологическая конференция. Выпуск 15. Уралистика. Часть 2. 15-20 марта 2004 г. Санкт-Петербург. С-Пб. с. 3-14.
49. Серебренников Е.А. 1964. Основные линии развития падежной и глагольной систем в уральских языках. М.
50. Смиренский В. Б. 1975. О роли морфонологических средств в языке // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз., 1975, т. 34, № 2, с. 166-174.
51. Толстая С.М. 1971. О некоторых трудностях морфонологического описания // Вопросы языкознания, № 2. с. 37-43.
52. Толстая С.М. 1998. Морфонология в структуре славянских языков. М.
53. Трубецкой Н.С. 1967. Некоторые соображения относительно морфонологии // Пражский лингвистический кружок. М. с. 115-118.
54. Трубецкой Н.С. 1987 Морфонологическая система русского языка // Н.С. Трубецкой. Избранные труды по филологии. М. с. 67-142.
55. Трубецкой Н.С. 2000. Основы фонологии. М.
56. Хакулинен JI. 1953. Развитие и структура финского языка. Часть I. Фонетика и морфология. М.
57. Хейнсоо X. 1995. Водь и ее этнокультурное состояние // Прибалтийско-финские народы. Сост. Мауно Йокипии. Ювяскюля. с. 168-182.
58. Хелимский Е.А. 1979. Чередование долгот, консонантный ауслаут и ударение в истории венгерских именных основ // Balcanica. Лингвистические исследования. М. с. 118-133.
59. Хелимский Е.А. 1987. Встречный двунаправленный отсчет мор в нганасанском языке // The Xlth International Congress of Phonetic Sciences: Proceedings. Vol.1. Tallinn, p. 158-161.
60. Хелимский Е.А. 1994. Очерк морфонологии и словоизменительной морфологии нганасанского языка // Таймырский этнолингвистический сборник. Вып. 1: Материалы по нганасанскому шаманству и языку. М. с. 190-221.
61. Хелимский Е.А. 2000. Уральский консонантный ауслаут ~ индоевропейская гетероклиза? // Е.А. Хелимский. Компаративистика, уралистика. Лекции и статьи. М. с. 474-475.
62. Хинт М. 1981. Неоднородность систем чередования ступеней эстонского языка // Советское финно-угроведение. XVII, 4. с. 247-265.
63. Хямяляйнен М. 1966. Вепсский язык // Языки народов СССР. Финно-угорские и самодийские языки. М. с. 81-101.
64. Цветков Д. 1922. Первая грамматика водьского языка (рукопись).
65. Чурганова В.Г. 1973. Очерк русской морфонологии. М.
66. Abondolo D. 1998. Finnish // The Uralic Languages, ed. Abondolo D. London and New York: Routledge. p. 149-183.
67. Adler E. 1968. Vadjalaste endisajast I. Idavadja murdetekste. I. Tallinn.
68. Ahlqvist A. 1856. Wotisk grammatik jemte sprakprof och ordforteckning. (Acta Societatis Scientiarum Fennicae V 1). Helsingfors.
69. Alvre P. 1976. Der Genitiv des Plurals im Wotischen auf dem Hintergrund der Obliquen Kasus // Советское финно-угроведение, N12, 4. S. 263-282.
70. Alvre P. 1996.Typen des wotischen a-Plurals // Linguistica Uralica, 32, 3. pp. 164-170.
71. Alvre P. 1999. Ein spatentstandender Pluraltyp im Estnischen und Wotischen // Linguistica Uralica 35, 3. pp. 184-192.
72. Alvre P. 2000. Die wotischen Pluralstamme // Linguistica Uralica 36, 2. pp. 103-113.
73. Ariste P. 1964. Velaarpalataalse sulghaaliku k afrikaadistumine // Tartu Riikliku Ulikooli Toimetised 162. Toid eesti filoloogia alalt I. Труды по эстонской филологии. Tartu. Ik. 3-20.
74. Ariste P. 1968. A Grammar of the Votic Language. The Hague.
75. Ariste P. 1981. Zur dritten Person Plural and zum Impersonal im Wotischen // Советское финно-угроведение 17, 1. s. 1-9.
76. Ariste P. 1984. Der Komitativ im Wotischen // Linguistica et Philologica: Gedenkschrift fur Bjorn Collinder (1894-1983). Wien. (Philologica Germanica, 6). s. 1-10.
77. Austerlitz R. 1965. Zur Statistik und Morphonologie der finnischen Konjugationstypen // Beutrage zur Sprachwissenschaft, Volkskunde und Literaturforschung. Berlin, s. 3943.
78. Austerlitz К 1967. The distributional identification of Finnish morphophonemes // Language 43/1. p. 20-33.
79. Bussenius A. 1939. Zur ostseefmnischen Morphologie: Stammesalternation im Ostseefinnischen. Berlin und Leipzig.
80. Emits E. 1996. Zur Phonetik, Morphologie und Lexikologie des Kreewinischen // Linguistica Uralica 32, 4. s. 249-259.
81. Emits E. 1997. Ein neuer Rekonstruktionsversuch der kreewinischen Texte // Linguistica Uralica, 33/3. s.181-192.
82. Estonian Language 2003. Ed. by M. Erelt. Linguistica Uralica. Supplementary series. Vol.1. Tallinn.
83. Ganschow G. 1971. Zur Geschichte der finnisch-ugrischen Nominalstamme // Советское финно-угроведение № 4, 1971. с. 239-250.
84. Heikkinen J. 2000. Recent trends in Ingrian Finnish morpho(phono)logy // Congressus Nonus Internationalis Fenno-Ugristarum. 7. 13. 8. 2000 Tartu. Pars II. Summaria acroasium in sectionibus et symposiis factarum. Linguistica. Tartu, p. 70.
85. Karlsson F. 1974a. Phonology, Morphology, and Morphophonemics // Gothenburg Papers in Theoretical Linguistics, 23. Goteborg.
86. Karlsson F. 1974b. Centrala problem i finskans bojningsmorfologi, morfofonematik och fonologi // Suomi 117: 2, Suomalaisen Kirjallisuuden Seura. Helsinki.
87. Karlsson F. 2000. Finnische Grammatik. Hamburg.
88. KettunenL. 1915. Vatjan kielen aannehistoria. Helsinki.
89. Kettunen L. 1919. Astevaihtelusta lansisuomalaisissa kielissa // Virittaja, 23. Ik. 36-55.
90. Kettunen L. 1936. Gab es Stufenwechsel im Uhrfinnishen? // Nyelvtudomanyi Kozlemenyek L. Ik. 170-183.
91. KettunenL. 1940. Suomen murteet. III. Helsinki.
92. Kettunen, L. 1986. Vatjan kielen Mahun murteen sanasto. Toim. Jarmo Elomaa, Eino Koponen ja Leena Silfverberg. Helsinki. (Castrenianumin toimitteita; 27)
93. Wien; Koln. s. 158-172. Kurylowicz J. 1968. The notion of morpho(pho)neme // Directions for historical linguistics: A symposium. Ed. by W.P. Lehman and Y. Malkiel. Austin; London, p. 65-81.
94. KuuskM. 1993. Imperfekti vatjan kielessa // Minor Uralic languages and their contacts.
95. Ed. by Ago Kiinnap. Tartu, p. 70-75. KuuskM. 2000. On impersonal (passive) in Vote and the influence of language contacts
96. Sodestrom. Ojnas F. 1955. The Votes. New Haven.
97. Pajusalu K. 1996. Multiple linguistic contacts in South Estonian: variation of verb inflection in Karksi. Turku.
98. Paulson I. 1984. Die Woten. Aus der Geschichte eines erloschenen ostseefinnischen Volkes // Finnisch-Ugrische Mitteilungen 8. s. 99-110.
99. Posli L. 1939. Uber den Stufenwechsel im wepsischen // Finnisch-ugrische Forschungen XXVI. s.1-25.
100. Posli L. 1945. Itamerensuomalaisten kielten passiivin tunnusten suhteesta // Virittaja, 49. Ik. 355-368.
101. Posli L. 1958. Zur Geschichte des Wandels к > ts im Wotischen // Journal de la Societe Finno-Ougrienne. Suomalais-ugrilaisen seura 61, 8. p. 3-22.
102. Posli L.; Suhonen S. 1980. Vatjan kielen Kukkosin murteen sanakirja. Helsinki. Lexica Societatis Fenno-Ugricae; 19. (Kotimaisten kielten tutkimuskeskuksen julkaisuja; 8)
103. Setala E. 1912. Uber Art, Umfang und Alter des stufenwechsels im Finnisch-ugrischen und Samojedischen // Finnisch-ugrische Forschungen XII. s. 1-128.
104. Siil I. 1985. Zur Anpassung russischer Lehnworter im Kukkuzi-Dialekt des Wotischen // Советское финно-угроведение, N 21, 3. с. 167-176.
105. SzinnyeiJ. 1922. Finnisch-ugrische Sprachwissenschaft. 2. Aufl. Berlin Leipzig.
106. Tsvetkov D. 1925. Vadjalased // Eesti Keel 4, 1-2. Ik. 39-44.
107. Tsvetkov D. 1995. Vatjan kielen joenperan murteen sanasto. Toim. Johanna Laakso. Helsinki. Suomalais-ugrilainen Seura. Kotimaisten kielten tutkimuskeskus.
108. Tunkelo E. 1938. Vepsan kielen astevaihteluttomuudesta. Suomi V 20 und Vahaisia kirjelmia XCIII. Helsinki. Ik. 1-44.
109. UlaszynH. 1931. Laut, Phonema, Morphonema//TCLP, 1931, IV. p. 53-61.
110. Vadja keele sonaraamat. 1990.1. Toim. Elena Adler & Merle Leppik. Tallinn.
111. Vadja keele sonaraamat. 1994. II. Toim. Elena Adler & Merle Leppik. Tallinn.
112. Vadja keele sonaraamat. 1996. III. Toim. Elena Adler & Merle Leppik. Tallinn.
113. Vadja keele sonaraamat. 2000. IV. Toim. Elena Adler & Merle Leppik. Tallinn.
114. Vatjan kaanteissanasto. 1989. Toim. Johanna Laakso. Lexica Societatis Fenno-Ugricae, 22. Kotimaisten kielten tutkimuskeskuksen julkaisuja, 49. Helsinki Suomalais-ugrilainen Seura; Kotimaisten kielten tutkimuskeskus.
115. Viitso T.-R. 1998. Estonian // The Uralic Languages, ed. Abondolo D. London and New York: Routledge. p. 115-148.
116. Viitso T.-R 1999. Deklinejamo vardu // LIvokTel-Letklel-LTvoklel SonarontoZ. ed. Blumberga G. RTgo. p. 97-109.
117. Viitso T.-R 2003. Structure of the Estonian language. Phonology, morphology, and word formation // Estonian language. Ed. by M. Erelt. Linguistica Uralica. Supplementary series. Vol.1. Tallinn, p. 9-92.
118. Viitso T.-R. 2005. Livonian gradation: types and genesis // Congressus Decimus Internationalis Fermo-Ugristarum. Yoshkar-Ola 15.08-21.08.2005. Pars II. Linguistica. Joshkar-Ola. p. 235-236.
119. Viks U. 1992a. A concise morphological dictionary of Estonian. I. Introduction & grammar. Tallinn.
120. Viks U. 1992b. Vaike Vormisonastik. II. Sonastik & Lisad. Tallinn.
121. Wiedemann F. 1871. Uber die Nationalist und die Sprache der jetzt ausgestorbenen Kreewinen in Kurland (Memoires de l'Academie Imperiale des sciences de St.-Petersbourg, VIIе serie, Tome XVII, N 2). St.-Petersbourg.
122. Ф-уровень фонологический уровень представления МФ-уровень морфонологический уровень представления246
