автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Торгово-экономические связи коренного населения бассейна реки Тара в XVII-XVIII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Торгово-экономические связи коренного населения бассейна реки Тара в XVII-XVIII вв."

РГБ ^

^ ^ гОС£3«1СКлЯ АКАДЕМИЯ НАУК

СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ

На правая рукописи

Мельников Борис Викторович

УДК 930.26

ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ связи КОРЕННОГО НАСЕЛЕНИЯ БАССЕЙНА РЕКИ ТАРА В XVII - XVIII ВВ. (по данный археологии)

специальность 07.00.06 - археология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Новосибирск, 1995

Работа выполнена в Омском филиале Института археологии I этнографии Сибирского отделения Российской Академии наук

Научный руководитель-

доктор исторических наук, член-корреспондент РАН В.И. Молодин

Официальные оппоненты-

доктор исторических наук, профессор А. И. Мартынов

кандидат исторических нау! В. И. Соболев

Ведущая организация- Институт Археологии

Российской Академии наук

Защита состоится 10 апреля 1995 г. в _ часов на заседании специализированного совета Д 200.09.01 по защите диссертациГ на соискание ученой степени доктора наук при Институте археологии и этнографии СО РАН (630090. Новосибирск, пр. академика Лаврентьева, 17).

С диссертацией мокно ознакомиться в библиотеке Института археологии и этнографии СО РАН.

Автореферат разослан_ 1995 г.

Ученый секретарь специализированного совета д. и.н.

Петрин В. Т.

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ. В настоящее время одной из важных задач археологической науки является изучение хода исторического процесса на территориях, вошедших в состав России после присоединения Сибири.

Наряду, с признанием особой роли изучения поздних археологических памятников для воссоздания истории аборигенного населения Сибири, в литературе продолжает бытовать мнение, что археологические памятники этого периода лишь дополняют сведения, которые дают нам письменные источники. Не останавливаясь подробно на роли значительной исторической информации, полученной в ходе археологических работ на памятниках коренных народов Сибири, подчеркнем лишь насколько изменились наши представления о культуре русского населения Сибири XVI - XVIII вв. после проведения раскопок в Мангазее, Илимском остроге и других русских поселениях, • история которых была, казалось достаточно полно отражена в письменных источниках. Тем не менее, существует точка зрения, согласно которой "поздние" памятники вообще не признаются памятниками археологии (Клейн Л.С.. 1978).

Как следствие этого, мы наблюдаем абсолютизацию письменных источников, как несущих исчерпывающую информацию. В то же время, раскопки, проведенные на острове Беринга, позволили прямо говорить "о заведомых искажениях исторической действительности в таких документальных источниках, как официальная отчетность (Лень-ков В.Д., Силантьев Г.Л., Станюкович А.К., 1988). ,

Несомненно, что при изучении исследуемого периода еще будут выявлены новые, ранее неизвестные письменные и архивные источники, что прекрасно подтверждается работами З.Д. Титовой, тем не менее, представляется маловероятным, что новые материалы смогут существенно дополнить наши знания о материальной культуре, быте, повседневных занятиях, технической оснащенности и других, как правило, не фиксируемых письменными источниками, сторонах человеческой деятельности. Однако, несмотря, на имеющиеся пробелы и неполноту письменных источников, включение их в археологический контекст позволяет существенно расширить их информационные возможности. Совместное рассмотрение этих двух типов исторической информации позволяет построить достаточно адекватную модель исторического события.

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ - выяснить основные направления торгово-экономических связей аборигенного населения бассейна р. Тара в XVII - XVIII вв., основываясь на археологических материалах, определить время и скорость проникновения импортных изделий, что позволит уточнить датировку археологических памятников, оценить влияние присоединения Сибири к России на культуру коренного населения/ дать оценку их уровня жизни.

ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ обозначены,поставленной целью. Первая: сбор имеющихся данных, их( анализ, обобщение и систематизация.

Вторая: культурно-историческая интерпретация археологических териалов, попытка на основе синтеза письменных и археологичеао источников реконструировать реальную историческую действител! ность.

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ И ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Бол! шинство изученных памятников расположено в нижнем и среднем тс чении р. Тары - правого притока Иртыша на территории Омской Новосибирской областей, кроме того привлекаются материалы, полу ченные в ходе раскопок археологических памятников в Нижнее Среднем Приобье и Барабе. Хронологические рамки исследования ох ватывают период с XVII по XVIII вв., хотя для решений некоторь проблем они могут быть шире.

ИСТОЧНИКИ. В основу работы положены археологические матери алы, полученные при раскопках памятников у д. Окунево (автор раскопок Б.А. Коников, В.И. Матющенко и В.А. Могильников), па мятников у д. Бергамак (раскопки С.С. Тихонова), поселения и ма гильника у д. Черталы (раскопки автора). Все эти памятники рас положены в Муромцевском районе Омской области. Остальные памят ники находятся на территории Кыштовского района Новосибирска области. Это могильники Льнозавод-IV и Садовка-IV (раскопк

A. И. Соловьева) и могильники Кыштовка - I,II (раскопки В. И. Mo лодина). Кроме тоге, для решения некоторых вопросов были исполь зованы материалы поселений и могильников, исследованных в разно время А.И. Бобровой, М.П. Грязновым, А.П. Дульзоном, В. И. Ожере довым, А. П. Окладниковым, Л.М. Плетневой. С. И. Руденко

B.Ф. Старковым, В. И. Соболевым, Л.П. Хлобыстиным, Л. А. Чиндино и другими учеными. Данные о большинстве археологических памятни ков почерпнуты из литературы. Были использованы также коллекции хранящиеся в Тобольском историно-архитектурном музее-заповедни ке, Музее археологии и этнографии Сибири ТГУ, Музее истории ; культуры народов Сибири Института истории, филологии и философи: СО РАН, Кабинете археологии Омского педагогического университе та, Музее археологии и этнографии ОмГУ, а также материалы архив; Института Археологии РАН.

Из письменных источников использованы в основном материал! Сибирского приказа ЦГАДА и таможенные книги сибирских городов, Эти источники опубликованы в работах C.B. Бахрушина, О.Н. Вилко-ва, Н.Ф. Емельянова, Е. И. Зябловского, Б. Г. Курца, Г.Ф. Миллера, H.H. Оглоблина, П.А. Словцова и других исследователей.

МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ. Работа выполнена с использование) традиционных археологических методов: стратиграфического, сравнительно-исторического и формально-типологического. Коллекцш керамики обработана на ЭВМ по программе. разработанное И.Г. Глушковым. Е. Р. Сиротой и 3.В. Степаненковой.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА. Вводятся в научный оборот новые данные, полученные в последние годы, • систематизируются материалы археологических памятников XVII - XVIII вв: -/-расположенных в бассейне р. Тара, выясняются основные направления торгово-экономических связей коренного населения, уточняется датировка археологических памятников, впервые на археологическом материале с привлечением письменных источников оценивается уровень жизни аборигенного населения.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ. Полученные результаты могут быть использованы для написания обобщающих работ по археологии и па-леоэтнографии Сибири. Материалы, полученные в ходе раскопок экспонируются в Омском государственном объединенном историко-литературном музее и Музее археологии и этнографии ОмГУ.

АПРОБАЦИЯ основных положений диссертации проведена на всесоюзных, республиканских, региональных и областных научных конференциях. проведенных в Омске (1979. 1988. 1989, 1992, 1994). Тюмени (1989), Томске (1990). Барнауле (1991). Красноярске (1991), Екатеринбурге (1993). а также в ряде публикаций.

СТРУКТУРА РАБОТЫ. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и приложения, включающего рисунки, таблицы и графики.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность темы, сформулированы цели и задачи, раскрыта источниковая база, определены территориальные и хронологические рамки работы, показана новизна и практическая значимость^диссертации.

ГЛАВА 1. УКРАШЕНИЯ КОРЕННОГО НАСЕЛЕНИЯ БАССЕЙНА Р. ТАРА XVII - XVIII ВВ.

Таможенные книги' г. Тобольска были подробно исследованы 0. Н. Вилковым (1967). В работе Н.Ф. Емельянова (1984) также приведены выдержки из таможенных книг г. Томска.

Перстни, серьги, пуговицы, бисер, бусы (одекуй), кольца -такой набор украшений имеет место в русском импорте. О.Н. Вилков в итоге своего исследования делает вывод о том, что "посуда, украшения и пуговицы находят широкий сбыт не только в Сибири, но и в калмыцких степях" (Вилков О.Н., 1967).

Подобные же выдержки из таможенной книги г. Томска приводит в своей работе Н. Ф. Емельянов (1984). Перечень привозимых с Руси на томский рынок 1640 - 1653 гг. украшений тот же, что завозился на тобольский рынок. Вероятно, такой набор бьш обычным и стабильным для торговли с Сибирью. Все эти украшения сами по себе недорогие и изготовлены из недорогих и неценных металлов. Кроме того, привозились украшения а большом количестве и, значит, эти вещи, скорее всего, серийного производства, то есть их изготовление ориентировано на массового покупателя, на рынок.

Центры, экспортирующие товары "на Руси", следующие: Поморье (Устюг Великий, Соль Вычегодская и др.); Северо-Запад (Новгород, Торжок); Центр (Москва, Ярославль и др.); Урал; Поволжье. На протяжении изучаемого периода в Сибирь через таможни шел почти исключительно "русский товар". Сибирь все больше привязывалась к всероссийскому рынку. В состав "русского" товара входили вещи не только российского производства, но и западноевропейского (например, бусы и немецкие счетные жетоны, и восточного, привезенные из Руси. Ассортимент восточных товаров в 1636-1703 гг. включает китайский синий одекуй (Вилков О.Н., 1967).

Таким образом, анализ письменных источников позволяет говорить о массовом привозе дешевых украшений на территорию Сибири, часть которых предназначалась для меновой торговли с местным населением.

Для систематизации украшений, обнаруженных на территории Сибири в 27 памятниках XVI - XVIII вв., была использована типология, предложенная В.И. Молодиным (1979).

Анализ украшений позволяет прийти к выводу, что основная масса перстней из материалов рассмотренных памятников - импортные, русского производства. Об их завозе имеются сведения в таможенных книгах. Среди них есть перстни, аналогии которым обнаружены на стоянке русских мореходов на о. Фаддея и в заливе Сим-са. Изображение птиц, животных и людей на щитках сибирских перстней очень близки изображениям на русских печатях и монетах Новгорода, Пскова, Москвы и Твери. Такие сюжеты пользовались спросом среди аборигенов Сибири и специально отбирались в соответствии с их запросами. Перстни с геральдическими изображениями, мифологическими сюжетами (изображение кентавра, Георгия Победоносца), явно русские. Вероятно, спрос на подобные изображения связан с представлениями обских угров о Мир - Сусне - Хуме, изображавшемся в виде небесного всадника. Он мог менять свой облик - превращаться в гуся (Мунт-Отыр - Гусь-богатырь). Подобные сюжеты были характерны и для других народов Сибири, у селькупов - богатырь Ича, у кетов - Альбэ и Каскет (Хелимский Е.А., 1988). Вероятно, этим и объясняется большой интерес аборигенов Сибири

именно к птичьим сюжетам и изображениям всадника.

Русские перстни, предназначавшиеся, в основном, для меновой торговли с коренными жителями, были, как правило, невысокого качества. Очень редко встречаются изделия, выполненные на достаточно высоком уровне, например, серебряный перстень с изображением хищного животного (барс ?) из могильника Окунево-VII и абсолютно идентичный перстень из Кыштовки-II. Несомненно, что эти вещи сделаны одним мастером. Небольшая часть перстней с печатками может быть отнесена к изделиям местного производства, часто скопированным с импортных образцов, в основном это оловянные перстни, производство которых могло быть освоено местным населением. Весьма вероятно, что они могли быть изготовлены и в сибирских городах.

Перстни со вставками встречаются в Сибири гораздо реже, чем печатки. Они более изящны, вставки обычно стеклянные. Эти вещи, безусловно импортные, русского производства. Перстень из Окуне-BO-VII имеет высокое гнездо и сканую зернь по верхнему краю. Серебряный перстень с высоким гнездом похожей выделки обнаружен на о. Фаддея. Технология изготовления подобных перстней была хорошо известна новгородским ювелирам XVI в. (Рындина Н.В., 1963).

Поступления основной массы украшений с территории Руси подтверждается и при анализе такой категории находок, как серьги. Самый распространенный тип - в виде вопросительного знака с насаженными на оттяжку бусинами или металлической трубочкой. Такие серьги были широко распространены на северо-западе Руси еще в конце XIII - XV вв. (Новгород, Ижорская земля) и дожили до XVI - XVIII вв. (Никитин A.B.. 1965). Самый ранний экземпляр таких серег найден в Водской пятине и датируется VII -VIII вв. На наш взгляд, основная масса этих украшений привозилась с Руси, часть их наиболее простая конструктивно, возможно, изготовлялась и местным населением. Серьги "двойчатки" и "один-цы", а также серьги с подвесками в виде фигурных пластинок-лопаточек - "голубцы", также из русского импорта. "ОдинцьГ и "двойчатки" бытовали по всей России до XIX в. Серьги-"голубцы" производились в Новгороде в XVI - XVIII вв. Накладной сканый орнамент из мелких кружков, эмаль и вставки, характерные для "голубцов", стилевые признаки новгородских мастеров-ювелиров,

На всех рассмотренных памятниках найдено большое количество подвесок. Они разнообразны по способу изготовления, отделки. Самая многочисленная категория - это гиреподобные подвески с орнаментом или без него. Они использовались и как пуговицы. В таможенных книгах XVII в. есть сведения о привозе пуговиц с Руси, причем количество их только за три учтенных года составляет 23 770 шт., что позволяет предположить, что основная часть подвесок

: из, ; археологических памятников, является предметом массовог русского импорта. Большое число подвесок орнаментировано, приче стандартно - от пояска, проходящего по окружности подвески, вн* радиально опускаются лучи. Несомненно, эта категория украшен* является продуктом массового русского производства.

Наиболее простые украшения - кольца (проволочные, пластинчатые) и серьги-кольца наряду с ввозом их с территории Руси мог ли производиться на месте.

Бусы и бисер, как правило, относят к русскому импорту. Эт подтверждается данными таможенных книг, в которых отмечен вво голубых бус - одекуя и бисера. Большое количество бус синего голубого цвета обнаружено на памятниках Сибири XVII - XVIII вв О месте их производства можно судить по результатам анализа гра неных бус синего стекла из Окунево-VII. Анализы были проведен на кафедре географии почв факультета почвоведения МГУ на элект ронно-сканирующем микроскопе "HITACHI" и микроанализаторе систе мы "LINK". По результатам анализа Ю.Л. Цапова сделала следуще заключение: "Судя по содержанию К, Са, Si, стекло произведено Западной Европе, в Нидерландах. Вероятно, бусы поступали в Рос сию через Архангельский порт, где их ввоз фиксируется по пись менным источникам. Наиболее распространены были бусы из белого синего стекла. Стекло по подобной рецептуре изготовлялось в Ни дерландах до Сбрсдикы XVIII в., в России 5 интересующий hsc пэ риод стекло такого состава не производилось".

Стекло, из которого сделаны эти бусы, визуально не отлича ется от других образцов из Окунево-VII, Черталинского поселени: и могильника и Кьштовки-П. К сожалению, бусы, обнаруженные н; других памятниках, даны только в описаниях и судить о них предо тавляется весьма затруднительным, во всяком случае, сейчас mi можем утверждать, что основная масса стеклянных бус поступала i территории Руси, часть их производилась в Западной Европе, чт( касается бисера, то есть сведения о том, что этот товар в Сибир] завозили русские купцы, которые обменивали его у англичан (Иванов C.B., 1963). Часть бисера изготовлялась в самой России.

Таким образом, анализ украшений позволяет говорить о значительном влиянии русского населения на материальную культуру аборигенов Сибири. Большое количество предметов русского экспорт, свидетельствует об ориентации местного населения на российски! рынок.

ГЛАВА 2. БОЕВОЕ И ОХОТНИЧЬЕ СНАРЯЖЕНИЕ

Как отмечает А. И. Соловьев, "в военной сфере как нигде активно идет процесс внедрения технических новшеств" (Соловьен А.И., 1987). Материалы Западной Сибири, в особенности ее лесно?

полосы, демонстрируют нам сосуществование старых и новых форм оружия вплоть до этнографической современности. Следует отметить значительную унификацию оружия и орудий труда, почти полное (кроме железных наконечников стрел) отсутствие специализированного оружия. Это можно объяснить, на наш взгляд, ослаблением степного влияния, под воздействием которого и возникают местные военно-потестарные объединения, и ослаблением последних под русским влиянием и подчинением их русской администрации.

Большой интерес представляет влияние русских на культуру коренного населения. Этот процесс представляется нам двояким: во-первых, это заимствования у русских новых форм инвентаря, что постепенно приводит к значительному изменению облика материальной культуры; во-вторых, изменения в хозяйстве аборигенов, вызванные русским экономическим влиянием (рост роли пушной охоты, появление земледелия и др.). Результатом подобного влияния становится включение коренных народов в процесс обмена и распространение импортных изделий.

С этих позиций рассмотрение охотничьего и боевого инвентаря может дать нам ценную информацию об изменениях в хозяйстве коренного населения бассейна р. Тара и хронологических рамках бытования рассматриваемого инвентаря.

Нами рассматриваются материалы, происходящие из 9 памятников бассейна р. Тара, в том числе 7 могильников и 2 поселений. Общая серия предметов боевого и охотничьего снаряжения, происходящих с этих памятников, насчитывает 1 лук, 26 топоров, 73 железных ножа, 230 наконечников стрел, остатки 7 колчанов.

Оружие дальнего боя

Данный род оружия можно разделить на два класса: стрелковое (в основе действия - использование энергии механизма) и метательное (мускульная энергия человека) (Соловьев А. Н., 1987). Стрелковое оружие распадается на две группы - холодное (механизм приводится в действие мускульной энергией стрелка) и огнестрельное (использование химической энергии).

Основным оружием дальнего боя в лесной полосе Западной Сибири в XVI - XVIII вв. как и в предшествующую эпоху, остаются лук и стрелы, которые бытуют у коренных народов вплоть до 20-ых годов XX в. (Кулемзин В. М., Лукина Н. В., 1977; ПелихГ.А.. 1972). Достоверные находки метательного оружия дальнего боя на данной территории нам не известны. Материалы полученные на поселении Черталы I позволяют поставить вопрос о наличии огнестрельного оружия в арсенале коренных жителей р. Тары в XVIII в.

Ведущую роль лука в арсенале населения, оставившего памятники XVI-XVIII вв. в бассейне р. Тары, подтверждают многочисленные находки наконечников стрел (230 экз.). По материалу изготовления их можно разделить на классы железных, костяных и бронзовых. Серия железных наконечников стрел представлена 121 экз., в том числе из могильников Кьштовка-П - 72 экз., Кыштовка-1 - 10 экз.. Черталы IV - 24 экз., Окунево VII - 4 экз., поселений Чер-талы 1-8 экз., Бергамак III - 2 экз.За основу была взята классификация, предложенная А.И. Соловьевым (Соловьев А. И., 1987), нами сохраняется его нумерация.

Представляется возможным разделить весь комплекс наконечников стрел на две условные группы:

1. боевые - граненые наконечники, являющиеся противоколь-чужной формой, боеголовковые - узкое граненое перо которых позволяло концентрировать удар на малой площади, а длинная шейка облегчала проникновение в рану на большую глубину, а также крупные наконечники с ромбическим пером, массивность которых усиливала их экспансивные свойства, а широкое перо позволяло наносить крупные рубяще-режущие раны.

2. универсальные - срезни и лопаточки предназначенные для нанесения широких рубяще-режущих ран, что позволяло успешно использовать их как на охоте, так и в бою; наконечники стрел с шипами и тонким линзовидным сечением пера, которые могли применяться для охоты на крупного зверя.

Костяные наконечники стрел. В материалах рассматриваемых памятников их насчитывается 107 экз.. в том числе из Кыштовки-П

- 39 экз., Садовки-4 - 16 экз., Кыштовки-1 - 7 экз., Окунево VII

- 4 экз., Бергамак III - 2 экз.. Черталы 1-34 экз.. Черталы IV

- 4 экз.

Доступность кости и легкость ее обработки делали подобные наконечники широко распространенными. Традиционно подобные наконечники относят к охотничьему инвентарю, хотя они могли успешно применяться и против небронированного противника, о чем свидетельствуют многочисленные останки людей, зафиксированные в различных могильниках, убитых стрелами с костяными наконечниками.

В рассматриваемых нами материалах зафиксированы 4 бронзовых наконечника стрел, происходящих из Кыштовки-П, Черталы I и IV, Бергамак III. Наконечники выглядят как тонкие бронзовые пластинки треугольной формы, с ровным основанием либо слабо выраженными шипами, и одним либо двумя отверстиями для крепежной нити. Размеры, мм: длина 30-45, ширина 20-25. Изготовлены из тонкой бронзы, не имеют заточки сторон, древко сделано небрежно. Эти черты свидетельствуют о невозможности применения их по прямому назначению и о скорее вотивном их характере. Подобные изделия извест-

ныв селькупских материалах, где они выступают в качестве ритуальных наконечников стрел. Отмечено присутствие подобных наконечников и в "культовых амбарах" у сибирских угров (Молодин В.И., 1990). В этой связи интересно отметить тот факт, что три подобных наконечника из описанных выше Отречены в памятниках, оставленных татарским населением.

Огнестрельное оружие

В материалах поселения Черталы I встречено изделие, ко'Горое рассматривается нами как приспособление для отливки пуль либо дроби (далее дроболейка) (Мельников Б. В., 1989). Это железное изделие, напоминающие клещи с уплощенными подовальными губами перпендикулярными плоскости соединения. Губы представляют собой двустороннюю форму для отливки дробины (картечины ?) диаметром 6.5 мм, с литником длиной 3 мм и диаметром 3 мм (рис. 19-1). Общая длина изделия 83 мм. Длина губ 13 мм. ширина 12 мм. Ручки изделия для удобства удерживания выгнуты в противоположную от литников сторону.

Подобное изделие, ввиду его малой емкости, могло использоваться не столько для отливания пули, сколько для обработки последней. полученной, например, из рубленного свинца.

Судя по размерам оттиска отливка представляла собой картечь, предназначенную, как нам. представляется, для охоты на копытных и средних хищников (волк. рысь).

Видимо, среди найденных на поселении кремней, (Мельников Б.В., 1989, 1990)- часть использовалась в ударном механизме ру- . жей. Материалы Мангазеи свидетельствуют об отсутствии каких-либо жестких стандартов формы и размеров для подобных кремней (длина 20-34 мм, ширина 15-35 мм, толщина 8-10 мм).

К сожалению, отсутствие деталей ружья в материалах поселения не позволяет установить более точно тип оружия и время его распространения.

Оружие ближнего боя и охотничьи ловушки

Данный класс вооружения включает в себя средства активного действия (нападения) и распадается на 2 разряда: рубяще-колющее (РКО) и ударное (У0) оружие. Разряды делятся на древковое, клин- . ковое, бойковое оружие. Древковое РКО - копье, топор, пальма; клинковое РКО - меч. палаш, сабля, кинжал; бойковое У0 - кистень; древковое У0 - булава, шестопер (Соловьев А.И., 1987).

В материалах археологических памятников XVI - XVIII вв. бассейна р. Тара фактически неизвестны образцы клинкового РКО.

Наиболее поздний экземпляр здесь - сабля из могильника Садовк; 2, датируемая XI - XIII вв. (Молодин В.И. Соболев В.И.. Соловье! A.M.. 1990). После русской колонизации Сибири продажа предмета вооружения ( в том числе и сабель) местному населению была запрещена (Исторический памятник.., 1951). что не могло не отразиться на его распространенности.

Находки У0 в Западной Сибири единичны. Для рассматриваемой периода нам известна единственная находка - кистень из курган; 108 могильника Кыштовка-II (Молодин В.И., 1979).

Таким образом, ведущую роль в арсенале средств ближнего боз занимают, как нам представляется по имеющимся материалам, Tonopi и ножи.

Несмотря на то, что топоры XVI - XVIII вв. из памятнико! бассейна Тары относятся к универсальным хозяйственным формам, широко представленным в русских материалах (Белов М.И.. Овсянников О.В.. Старков В. Ф. .1981), их применение в бою и на охоте кажется нам бесспорным. Использование топора в боевых действия; описано в фольклоре (Чернецов В.Н.. 1935; Соловьев А.И. , 1987).

Ножи - наиболее универсальные орудия, необходимые на охоте, в производстве и в быту. В бою имели чаще всего вспомогательное значение.

Среди материалов видное место занимают топоры - 26 экз. -(около половины от общего их количества, известного в ЗаладноР Сибири в исследуемый период (Соловьев А.И. 1987).

За основу типологии взята схема, разработанная В. И. Молоди-ным и А. И. Соловьевым для лесной полосы Западной Сибири и основанная на уже существующих классификациях тспороз IX - XV вв. иг Восточной Европы (Кирпичников А. Н.. 1966; КолчинБ.А.. 1953).

Все рассматриваемые нами топоры относятся к группе плоскообушных (группа 2 по классификации А.И. Соловьева).

Ножи представлены 73 экземплярами, происходящими из могильников Кыштовка-П (43 экз.), Кыштовка-1 (6 экз.),Черталы IV (£ экз.), Окунево VII (4 экз.), Садовка-4 (2 экз.), Бергамак II (1 экз.). поселений Черталы I (10 экз.) и Бергамак III (1 экз.).

Нами используется типологическая схема А. И. Соловьева, е основе которой лежит сочетание неизменяемых элементов ножа.

Больший интерес представляют дошедшие до нас элементы декоративного оформления рукояти, которые могут нести этническую информацию. В нашем случае это детали наверший и перекрестий.

Перекрестья встречаются 2 вариантов: 1. в виде костяной либо металлической (бронзовой, оловянной) пластины овальной формы с вырезом в нижней части под рукоять. Рядом с отверстием для черешка имелась прорезь для плечиков, а со стороны клинка треугольная прорезь под лезвие, окаймленное тонкими бортиками;

2. в виде полого цилиндра из кости или бронзы с вырезом под лезвие без бортиков вокруг лезвия.

Аналоги обоим вариантам хорошо представлены в русских материалах (Даркевич В.П., 1994). В Западносибирских памятниках подобные изделия известны в материалах могильников Абрамово-10, Чердат. Балагачево, Тургайской группы (Молодин В.И., Соболев В.И., Соловьев А.И.. 1990). Известны подобные варианты перекрестья и в Восточной Сибири (Архипов Н.Д., 1991).

Навершия также распадаются на два варианта: 1. в виде накладки на торец рукояти с боковыми обкладками-из бронзы подоваль-ной формы и сегментовидные в поперечном сечении. (Молодин В. И.. Мыльникова Л. Н.. 1980). Аналоги известны из Абрамово-10 (Молодин В.И., Соболев В.И., Соловьев А.И.. 1990);

2. в виде костяной шайбы, надевавшейся на черешок и фиксирующей рукоять при помощи заклепки, пропущенной через рукояточ-ный стержень. Сверху эта конструкция могла накрываться цилиндрической накладкой. Подобная конструкция широко распространена у русских (Белов М. И.. Овсянников 0. В., Старков В.Ф.. 1981).

Нам представляется, что несмотря на то, что навершия и перекрестья ножей были известны местному населению весьма давно наибольшее распространение они получают с приходом русских. В известных из этнографии ножах коренного населения преобладают деревянные либо костяные рукояти на острых черешках, аналогичные варианту 1 (Кулемзин В.М.. Лукина Н.В, 1977). Преобладание их отмечено и в рассмотренных археологических материалах. Видимо, конструкция овального перекрестья ножа начинает распространяться с XVI в. (Кыштовка-1). Навершия второго варианта можно рассматривать как изделия местных мастеров; изделия варианта 2, как нам представляется, были заимствованы у русских. В пользу этого говорит поздняя дата их распространения (XVII в.), широкие анало-• гии в русских материалах, а также то, что подобная форма навершия встречается на клинках типа 4, которые принято относить к традиционно русской форме.

Интерес представляют результаты металлографических исследований серии нокей из памятников Северной Барабы (Молодин В.И., Соболев В.И.. Соловьев А.И., 1990). Существовало несколько схем изготовления ножей. Почти все клинки изготовлены по пакетной схеме, за исключением цельностальных, которые авторами книги рассматриваются как предмет русского экспорта.

Четкой зависимости между формой (выделенный археологический тип) и технологической схемой почти не прослеживается. Это, на наш взгляд, может свидетельствовать о.высоком техническом уровне местных кузнецов, которые включают в ассортимент своих изделий и привозные формы (например коленчатые ножи типа 4. 5. 8), а также

о возрастающем русском влиянии. Весьма показательным является тот факт, что 47 из 73 ножей, найденных на рассматриваемой территории. изготовлены русскими мастерами или сделаны по русским образцам. с.; '"'

Этнографические материалы, свидетельствуют о весьма важной роли пассивной охоты в хозяйстве аборигенов Западной Сибири в XIX - начале XX вв. (Коровушкин Д.Г.. 1990). Видимо, близкая картина была характерна й для XVII - XVIII вв. К сожалению, находки подобных изделий довольно немногочисленны. Чаще всего о конструкции ловушек мы можем, судить из этнографических материалов. В материалах поселения Черталы I были зафиксированы детали орудий пассивного,лова, которые находят аналогии в этнографических материалах.

Эту группу инвентаря можно разделить на две категории: костяные сторожки и наконечники стрел ставных луков.

Период XVI - XVIII вв. - это эпоха, которая сочетает В себе комплекс старых традиций и активное влияние новых, что проявляется и в археологических материалах. С точки зрения изучения средств вооруженной борьбы мы должны констатировать полный упадок традиционных форм оружия, который выражается в практически полном отсутствии специализированных форм оружия (сабли, кольчуги, боевые топоры, бронебойные наконечники стрел) и преобладание универсальных, пригодных для использования в хозяйстве.

Несмотря на то, что русские разрушили либо подчинили себе традиционные военно-потестарные структуры аборигенов, прежняя система хозяйствования сохранилась а полном обгСтС. Белее того, аборигены начинают втягиваться в торговлю с русскими, что способствовало развитию пушной охоты. Это прослеживается на археологических материалах в увеличении доли импортных (русских) изделий в хозяйстве и быту коренного населения. Большинство типов ножей и топоров имеет несомненно русское происхождение, или сделано по русским образцам. Сложносоставные сибирские луки на первых порах могли успешно конкурировать с огнестрельным оружием. Практически весь набор охотничьего инвентаря тот же. что и в предшествующие эпохи - луки, костяные и железные наконечники -стрел, ловушки. Огнестрельное оружие появляется у аборигенов с XVIII в. Широкое распространение огнестрельного оружия приходится, видимо, на этнографическую современность.

ГЛАВА 3. КЕРАМИКА

Период XVI - XVIII вв. характеризуется наличием памятников, содержащих лепную керамику, и памятников, материалы которых, в основном, представлены посудой, изготовленной с помощью гончар-

ного круга, кроме того встречается посуда, изготовленная из дерева. бересты, железа, меди и фарфора. Это достаточно богатый и разнообразный материал заслуживает самого пристального внимания, так как он отражает контакты между аборигенным и русским населением. основные направления торговых связей региона, позволяет выделить особенности гончарного производства Западной Сибири, существенно дополняет сведения о путях развития русского гончарства. Необходимо отметить, что обобщающих работ по гончарной керамике Сибири пока нет.

В научной литературе уже давно обсуждается проблема исчезновения гончарного производства у аборигенов Сибири. Завершение этого процесса относится, по мнению большинства исследователей, к XVII в. Основными причинами считаются широкое распространение металлической посуды и вытеснение местной лепной керамики русской гончарной. Анализ имеющегося материала показал, что металлическая посуда представлена, в основном, котлами (общее количество металлической посуды - 23 шт.). Находки берестяной и деревянной посуды единичны. Гончарная керамика насчитывает фрагменты от более чем 700 сосудов. Мы склоняемся к мнению, что легшая посуда постепенно была вытеснена гончарной, а находки лепной керамики в закрытом комплексе жилища N 1 Черталинского поселения, надежно датируемого по русским монетам 70-ми годами XVIII в. позволяют расширить границу этого процесса.

На основании опубликованных данных и личных наблюдений можно дать общую характеристику керамического материала поздних памятников Сибири и Урала. В основном, эта керамика имеет хороший обжиг, в качестве примесей применяется песок, реже шамот или навоз. Преобладающим методом в изготовлении черталинской, илимской и усть-тартасской керамики является метод кольцевого налепа лент глины. Чаще всего встречается мореная, чернолощеная, красногли-няная керамика, реже грубая белоглиняная. Данные типы широко встречаются на археологических памятниках Европейской части России (Рабинович М.Г., 1949). По форме наибольшее распространение имеют горшки, корчаги, банки, миски. Реже встречаются кувшины, тарелки, сковороды, умывальники, кубышки.

Основное количество гончарной керамики было найдено на памятниках, оставленных русскими поселенцами. Этот материал специально почти никем из исследователей не рассматривался. Исключение составляют керамические комплексы Мангазеи, Усть-Тартасского форпоста и Илимского острога. При классификации данной посуды применялся интуитивный подход.

Для статистической обработки нами была использована керамика Черталинского поселения и Илимского острога. Нам показалось достаточно интересным сравнение керамических комплексов из па-

•¿г,

мятников, имеющих различную культурную принадлежность. Черта-линское поселение является пока единственным в Западной Сибири памятником, оставленным аборигенным населением и имеющим достаточно представительную коллекцию гончарной керамики. Обработка керамического материала велась с применением методов статистического анализа. Расчеты проводились на ЭВМ в соответствии с программой, разработанной учеными Тобольского педагогического института И. Г. Глушковым. Е.Р. Сиротой и 3. В. Степаненковой.

Сравнивая полученные результаты двух комплексов керамики, относящихся к русскому и инородческому памятникам, были выявлены следующие общие и специфические черты.

Для обоих комплексов характерны неорнаментированные сосуды открытой баночной формы с достаточно простым срезом венчика. Диаметр горла колеблется от 14-17 до 18-21 см. толщина 5-7 мм. Однако, видны и отличия. Прежде всего керамика Чертапинского комплекса не распадается на группы, здесь также затрудняется выделение типов, так как многие признаки имеют между собой сильные связи и приближающиеся к сильный. По сравнению с илимской керамикой она имеет более размытый фон. Возможно, это связано с тем. что черталинская посуда не изготавливалась на месте, а имеет привозной характер. Можно предположить, что она делалась на заказ. Достаточно специфичной для западно-сибирской гончарной керамики является кувшинообразная форма, являющаяся наиболее стандартной для Черталинского комплекса. Данная форма не выделяется среди керамики Усть-Тартасского форпоста, Кьштовского-П могильника, вигрёЧснс только доа фрагменте кувшинов на Мангазее. Большее распространение имеет простой срез венчика, фигурный представлен лишь на отдельных сосудах. Здесь встречаются как узкогорлые сосуды (8 см), так и очень широкогорлые сосуды (39-41 см), достаточно тонокстенные (5-6 мм) и толстостенные сосуды (10 мм). Что касается керамики Илимского острога, то она представлена в основном горшками. Горшки являются довольно распространенным типом на Мангазее и других памятниках. Здесь встречается больше вариантов фигурного среза венчика. Посуда Илимского острога более узкогорлая. Ее также можно разделить на мелкую (6-10 см). среднюю (13-24 см) и крупную (28-31 см). Толщина также достаточно разнообразная (от 3 мм до 10 мм).

Что касается орнаментации рассматриваемой керамики, то характерной чертой является ее отсутствие. Орнаментированы лишь единичные сосуды. Общим для двух комплексов является орнамент в виде параллельных прочерченных линий. Данный орнамент, а также сочетание прямых и волнистых линий широко встречается на керамике с русских памятников (Москва, Псков) и сохраняется до XX века. Несколько сосудов из этнографической коллекции МАЗ ОмГУ были

украшены подобным образом. На Черталинском 1 поселении были-найдены также два сосуда, украшенные рядом насечек и округлыми вдавлениями. Данный орнамент не характерен для русской посуды XVII - XVIII вв. Возможно, это объясняется тем, что русские гончары в Сибири использовали орнаментальные мотивы, характерные для местной посуды (Новиков А. В., 1990). В большинстве своем гончарная керамика памятников Западной Сибири не орнаментирована, что, на наш взгляд, также отличает ее от среднерусской. Западносибирская керамика достаточно толстостенная - средняя толщина 5-8 мм. Довольно специфической чертой является широкое распространение сосудов баночной формы. Они присутствуют и на Мангазее, и в коллекциях Усть-Тартасского форпоста, и Черталинс-кого поселения.

В основном, по назначению западносибирская керамика делится на кухонную и столовую. Исключение, пожалуй, составляет черта-линский комплекс, где представлена, в основном, посуда для хранения продуктов и столовая. Это является одной из отличительных черт данного инородческого комплекса.

Анализ гончарной керамики памятников Западной Сибири позволяет, на наш взгляд, говорить о ее русском происхождении. Но, в то же время, мы поддерживаем мнение о местном ее изготовлении. В пользу этого этого говорит то, что основным способом изготовления посуды является ленточный кольцевой налеп, что. по Рыбакову, является одной из характерных черт для Западной Сибири (1948). Посуда, изготовленная таким образом, предполагает небольшой ареал распространения (на заказ и на местный рынок). В пользу того, что русские гончары работали на заказ для местного населения, говорят элементы орнамента с сосудов из Кьштовского II могильника и Черталинского поселения, не характерные для русской посуды.

ГЛАВА 4. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ НАСЕЛЕНИЯ ТАЕХНОГО ПРИИРТЫШЬЯ В XVII - XVIII ВВ.

Основные направления торговых путей

Торговля России с Западной Европой, начиная с 1585 г. осуществлялась в основном через Архангельск, где ежегодно открываясь ярмарка с 1 июля и продолжалась до 1 октября. В июне и июле приходили корабли из Германии. Голландии, Англии и других стран. В росписях немецких товаров, привезенных в Архангельск, неоднократно упоминается "нюрнбергский мелкий товар". В росписи за 1671 г. прямо, названы четыре ящика счетных пфеннигов (пеня-зей). По завершению ярмарки, из Архангельска отправлялись торговые люди с товарами "на'сибирскую руку" (Курц Б.Г., 1915).

В XVII в. существовало три основных пути в Сибирь: "Чрезка-менный", морской и "Верхотурский". "Чрезкаменный" путь шел от Устюга вверх по Вычегде, до впадения в нее реки Выми, с верховьев Выми переходил на Ухту, до впадения ее в Печору, затем вверх по Печоре на Усу, оттуда в приток Усы - Собь, из Соби в Елец. Верховья Ельца близко подходили к верховьям другой Соби, впадающей в Обь. Тобольские воеводы очень строго следили за тем, чтобы торговые и промышленные люди пользовались только указанными ими путями, для облегчения работы томожни и сбора пошлин. Случаи проезда другими путями строго присекались. От устья Соби было два пути - либо вверх по Оби на Березов и на Тобольск, либо вниз по Обской губе - в Мангазею. Общая протяженность "чрезкаменного" пути от Соли Вычегодской до Березова исчислялась в 1600 г. ямщиками в 3 ООО верст, на прохождение его требовалось 13 недель и 4 дня. В основном это путь служил для обратного путешествия из Сибири на Русь (Вилков О.Н., 1967). Следующий путь - морской "морем - окияном" или "мимо Пустозерский острог" из Архангельска в Мангазею был запрещен в 1621 г. в связи с боязнью того, "что ыочно... немцам пройти в Мангазею...и приехав бы воинские люди сибирским городам какой порухи не учинили", а также в связи с тем, что путь этот шел в обход таможен и наносил, таким образом, убытки государевой казне. На прохождение морским путем от Архангельска до Мангазеи уходило 3-4 месяца (Бахрушин С. В., 1955). Третий путь - "Верхотурский", был открыт в 1597 г. Дорога на Верхотурье шла от Соли Камской, протяженность ее составляла 263 версты, предпочтительно этой дорогой пользовались зимой,- в расчете успеть к вскрытию сибирских рек, чтобы продолжить путь водой. Зимний путь был к тому же самый скорый: "зимней порой... приезжают...в восемь дней" (Бахрушин C.B., 1955). В Верхотурье старались проехать из Соли Камской по зимнику не позднее первых чисел апреля. Затем в течение апреля ожидали вскрытия рек и в мае на лодках сплавляли товары на Тобольск, далее "из Тобольска к Тарскому городу водяным путем Иртышом рекою дощанками ходу четыре недели". В XVII в. Тара была местом проведения ежегодных ярмарок, которые проходили во время приезда российских купцов со 2 марта по 20 мая, когда приезжие здесь "весновали" и вели торг с местным купечеством, преимущественно скупая пушные товары (Евсеев E.H., 1981). Таким образом, "немецкие" товары, купленные в июле-сентябре в Архангельске, уже в марте-июле следующего года попадали на ярмарку в Тару.

В течение XVII в. укрепились торговые отношения между Средней Азией и Сибирью. Торговля велась через Тобольск, Тару, Тюмень, Томск и Ямышево озеро. Отсюда среднеазиатские товары распространялись по всей территории Сибири и в Европейскую часть

России. Китайские товары поступали в Тобольск через Ямышево озеро и Тару. Дорога от Пекина до Тобольска занимала около 40 недель. Столько же времени уходило на дорогу через Тару, Барабинс-кую степь. Саянский хребет и Монголию (Титов А., 1890).

Экономические и социально-политические аспекты истории Таежного Прииртышья XVII - XVIII вв. по данным археологии

В исторической литературе уже давно дискутируется вопрос о влиянии присоединения Сибири к России на культуру аборигенного населения. Высказываются совершенно противоречивые мнения, как о том, что это событие привело к полному обнищанию коренного населения, так и о том. что уровень жизни аборигенов значительно возрос.

Сравнивая данные письменных источников о ценах, ассортименте и интенсивности движения товаров на рынках Сибири в XVII -XVIII вв. с данными археологических раскопок, мы попытались дать оценку уровня жизни коренного населения, его покупательной способности. Были проанализированы материалы поселения Черталы I (XVII - XVIII вв.) и могильника Кыштовка II (XVII в.). На могильнике Кьштовка II раскопано 140 непотревоженных курганов (памятник исследован полностью и датирован по монетам 1580 - 1696 гг.). Для анализа материальной культуры аборигенов XVIII в. использованы результаты раскопок жилища N 1 Черталинского поселения, уничтоженного пожаром. Жилице хорошо датируется по монетам 1737 - 1777 гг. Таким образом, в нашем распоряжении имелось два хорошо датированных закрытых комплекса. Денежная оценка инвентаря обоих комплексов сделана на основе архивных источников о ценах на Тобольском. Тарском и Томском рынках в XVII - XVIII вв., кроме того учтены данные по Ямьшевским торгам. Оценка находок сделана нами по минимальным ценам, кроме того, не все категории вещей отражены в архивных источниках. Стоимость части вещей пересчитана по их меновой оценке, тем не менее, стоимость инвентаря. найденного в жилище, составляет не менее 20 рублей.

Инвентарь Ныитовского-П могильника можно оценить по расценкам Тобольского рынка на 1686 - 1687 гг. Самая "богатая" могила содержит вещей на 4 руб. 22 коп. Саше "бедные" - на 1 коп. Таких могил пять. Наибольшее количество раз (19) встречаются могилы. стоимость вещей в которых оценивается в 5 коп. (это цена железного ноаа с деревянной рукояткой). Не более 10 могил могут быть оценены в сумму свыше 1 руб. Остальные "стоят" от 15 коп. до 1 руб. Разница в имущественном положении погребенных определяется полом и возрастом. Археологи, изучающие погребения более раннего времени, как правило, задаются вопросом: какие могилы

считать более "богатыми" ? Как определить. какие погребения "богаче". а какие "беднее" ? В.. нашем случае стоимость инвентаря выше в тех погребениях, где он более разнообразен. Проведенные нами оценки инвентаря позволяют говорить о достаточно высоком уровне жизни аборигенов Сибири в XVII - XVIII вв. Для сравнения можно сказать, что средний годовой доход русской семьи в этот ве период составлял около 5 руб. в год. Одна; из'наиболее оплачиваемых категорий служилых людей - стрельцы получали в первой половине XVII в. денежное жалование 6 руб. 30 коп. в год.

Данные, полученные нами на основании археологических материалов могут применятся для сравнения с уровнем жизни аборигенов Сибири и для 'периода XIX - XX вв. В.О. Ключевский в своей работе (1959) приводит соотношение рубля XVI - XVIII вв. к рублю начала XX в.. что позволяет путем несложных подсчетов говорить о высоком уровне жизни аборигенов Сибири в XVIII - начале XX вв. Так в 1910 - 1911 гг. по данным С.С. Тихонова (1992), большинство хозяйств аборигенов Нарымского края имело доход 350 - 400 руб.. что соответствовало 20.6 - 23.5 руб. 1651 - 1700 гг.. 5 % хозяйств - более 500 руб. (30 руб.). 0.5 % имело доход свыше 1 000 руб., или 60 руб. 1651 - 1700 гг. Таким образом, говорить об ухудшении уровня жизни коренного населения Западной Сибири в период XVII - начала XX вв. не представляется достаточно обоснованным.

Дальнейшая разработка этой проблематики позволит более объективно оценить положение коренного и русского населения Сибири, выявить степень раиилиепиЛ общества. Основные выводы «пгут быть экстраполированы на материалы раскопок эпохи средневековья и раннего железного века. Важную роль в решении этих вопросов могут сыграть архивные источники, записки путешественников, материалы "по обычному праву народов Европы и Азии.

Очень интересны результаты дает сравнение имеющихся археологических материалов с реалиями политической истории. Как известно, в период 1610 - 1647 гг. калмыки постоянно вторгались на территорию Тарского уезда, нестабильность" 'ситуации привела к восстанию тарских татар в 1628 - 1631 гг. (Миллер Г.Ф.. 1941). Все эти события должны были привести к сокращению торгово-обмен-ных операций, что подтверждается и данными археологии. Так, в могильнике Окунево-XII найдены русские копейки й счетные жетоны, датируемые в пределах 1580 - 1676 гг.. позволяющие датировать памятник в этом хронологическом диапазоне. В тоже время коллекция представлена счетными жетонами X. Краувинкеля (1580 - 1611). В. Лауфера (1618 - 1660) с изображением Людовика XIV (1643 -1715) и серебряными копейками Алексея Михайловича (1645 - 1676). Как мы видим, для периода 1611 - 1643 гг. монетные поступления

отсутствуют. Похожая картина наблюдается и на других памятниках бассейна р. Тары. В Черталинском могильнике обнаружена только одна копейка Михаила Федоровича (1613 - 1645), в Кыштовском-П могильнике из 21 счетного жетона нет ни одного, отчеканенного между 1611 и 1643 гг., в то время, как присутствуют жетоны 1580 - 1611 гг. и 1643 - 1660 гг. Из 22 копеек только две отчеканены при Михаиле Федоровиче (1613 - 1645). Интересно отметить, что количество монет увеличивается по мере удаления от эпицентра волнений - города Тары.

Включение Сибири с ее огромными природными богатствами и со значительным спросом населения на различные товары в систему всероссийского рынка было весьма важным фактором. Сибирская пушнина, став основным экспортным товаром России в XVII в.. усилила процесс втягивания всероссийского рынка в мировой. Анализируя археологические материалы, можно сделать вывод от том, что коренное население Таежного Прииртышья было активно вовлечено в торговые операции. Это же можно сказать, вероятно, и о всей территории Западной Сибири. Коренное население практически полностью переключается на пушной промысел. Товарность охотничьей продукции превышала 90 % (Сергеев М.А., 1955). что с одной стороны давало высокий доход, а с другой, все больше заставляло ориентироваться на рынок. Получая в обмен на пушнину сначала дешевые украшения, а затем уже и необходимые вещи - посуду, одежду. топоры, ножи, а позднее и продукты питания (зерно) аборигены Сибири начинают уже сами зависеть от экспорта всех этих товаров, следовательно, объемы и темпы промыслов начинали регулироваться не традиционными нормами природопользования, а запросами рынка. Не случайно в 1697 г. правительство вообще запретило вывозить из Сибири соболей и черных лисиц, опасаясь их полного истребления. Период наибольшего расцвета пушной торговли в Западной Сибири (1639 - 1662 гг.) (Вилков О.Н., 1967), можно считать временем, когда для коренного населения заканчивается эпоха средневековья и начинается Новое время. Весьма показательно, что в данном случай археологическая периодизация совпадает с исторической. Таким образом, я считаю правомерным археологические памятники коренного населения Западной Сибири, начиная с XVII в. относить к Новому времени. Продлить эпоху позднего средневековья до середины XIX- начала XX вв., как это предлагает Б.А. Коников (1991, 1992) не представляется возможным, более того, сам Б.А. Коников пишет: "Характер археологического материала дает право утверждать: Западная Сибирь... являлась полнокровным субъектом мировой истории".

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, приводятся основные выводы.

СПИСОК РАБОТ, опубликованных автором по теме диссертации

1. О датировке и культурной принадлежности курганного могильника Окунево-У // Этногенез и этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий: тез. докл. к конф. -Омск. 1979. - С. 73-74 ( в соавторстве с Б. А. Кониковым и А.И. Петровым).

2. О датировке поздних археологических памятников Таежного Прииртышья // Археология Западной Сибири: тез. докл. к конф. -Омск, 1988. - С. 52-53.

3. Место базового памятника в системе этнографо-археологи-ческого комплекса /f Археология Западной Сибири: тез. докл. к конф. - Омск, 1988. - С. 54-57 (в соавторстве с В.В. Дрягиным).

4. Лингвистические аспекты этнографо-археологического комплекса (выявление функциональных связей базового памятника) // Археология Западной Сибири: тез. докл. к конф. - Омск. 1988. -С. 57-59 (в соавторстве с Н.И. Турышевой).

5. Археолого-этнографический комплекс // Актуальные проблемы методики западносибирской археологии: тез. докл. к конф. -Новосибирск, 1989. - С. 206-209 (в соавторстве с В.В. Дрягиным и В.Б. Яшиным).

6. Опыт выделения археолого-этнографического комплекса // Актуальные проблемы методики западносибирской археологии: тез. докл. к конф. - Новосибирск, 1989. - С. 209-212 (в соавторстве с В.В. Дрягиным и В.Б. Яшиным).

7. Мечеть д. Черталы, как памятник этнической истории населения бассейна р. Тара // Памятники истории и культуры Омской области: тез. докл. к конф. - Омск. 1989. - С. 29-30 (в соавторстве с В.В. Дрягиным).

8. К вопросу о выделении археолого-этнографического комплекса // Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири: тез. докл. к конф. -Томск, 1990. - С. 160-163 (в соавторстве с В. В. Дрягиным и В.Б. Яшиным).

9. 0 культурно-хронологических памятниках городища Большой Лог у г. Омска // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири: тез. докл. к конф. - Барнаул, 1991. - С. 87-89 (в соавторстве с Б. А. Кониковым и С.С. Тихоновым).

. 10. Некоторые проблемы реконструкции состава и размеров стада по археологическим материалам // Проблемы археологии и этнографии Сибири и Дальнего Востока: тез. докл. к конф. - Т. 2. -

Красноярск, 1991. - С. 77-79 (в соавторстве с С.С. Тихоновым).

11. Ранний комплекс Черталинского могильника // Проблемы археологии и этнографии Сибири и Дальнего Востока: тез. докл. к конф. - Т. 3. - Красноярск. 1991. - С. 47-49 (в соавторстве с Т. В. Витько).

12. Поздние погребальные памятники Таежного Прииртышья // Древние погребения Обь-Иртышья. - Омск. 1991. - С. 142-156.

13. Пути и возможности миграций в условиях таежной зоны II Экспериментальная археология. - Тобольск, 1992. -С. 104-113 (в соавторстве с С.Ф. Татауровым и С.С. Тихоновым).

14. Методика пойменно-стратиграфических исследований: возможности и перспективы // Исторические чтения памятей М.П. Гряз-нова: тез. докл. к конф. - Омск, 1992. - С. 122-124.

15. Об этническом составе населения Тарско-Васюганского междуречья в XVII - начале XX вв. // Этническая история тюркоя-зычных народов Сибири и сопредельных территорий: тез. докл. к конф. - Омск. 1992. - С. 70-73.

16. Поздние археологические памятники Сибири // Научная конференция памяти Н.М. Ядринцева: тез. докл. к конф. - Омск. 1992. - С. 47-48.

17. К проблеме изучения посуды археологических памятников Западной Сибири XVI - XVIII вв. // Вопросы истории исследований и историографии археологии Западной Сибири. - Омск. 1992. - С. 102-114.

18. Оценка уровня благосостояния аборигенов Сибири XVII -XVIII вв. (по данным археологии) // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала: тез. докл. к конф. - Екатеринбург. 1993. - С. 144-145.

19. Погребальные памятники коренного населения бассейна р. Тары XVII - XVIII вв. П Археологические микрорайоны Западной Сибири: тез. докл. к конф. - Омск. 1994. - С. 67-68.

20. Украшения позднего комплекса Окуневского могильника ОМ-УП // В. И. Матщенко, А. В. Полеводов. - Комплекс археологических памятников на Татарском увале у деревни Окунево. - Новосибирск: Наука, 1994. - С. 202-213 (в соавторстве с Г.В. Холостых).

21. Древние культуры Бертекской долины. - Новосибирск: Наука, 1994. - 19,6 п. л. (в соавторстве с А. П. Деревянно, В. И. Мо-лодиным, Д.Г. Савиновым и др.).

Полиграфическая лаборатория ОмГУ. 644077. Оыск-77. пр. Мира, 55а

Тираж 100 экз.