автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Культура коренного населения бассейна р. Тары в XVI - XVIII вв. в памятниках археологии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культура коренного населения бассейна р. Тары в XVI - XVIII вв. в памятниках археологии"

На правах рукописи

У

ГАРКУША Мария Александровна

КУЛЬТУРА КОРЕННОГО НАСЕЛЕНИЯ БАССЕЙНА Р. ТАРЫ В ХУ1-ХУШ ВВ. В ПАМЯТНИКАХ АРХЕОЛОГИИ

Специальность 07.00.06. - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 АПР ?0Ю

Барнаул-2010

004600334

Работа выполнена в секторе археологии Омского филиала института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

кандидат исторических наук, доцент Тихонов Сергей Семенович

доктор исторических наук, профессор Тишкин Алексей Алексеевич

доктор исторических наук, профессор Черная Мария Петровна

Ведущая организация

Кузбасский государственный технический университет

Защита состоится 16 апреля 2010 г. в 12.00 часов на заседании объединенного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.005.08 при Алтайском государственном университете по адресу: 656049, г. Барнаул, пр. Ленина, 61, ауд. 416 (зал заседаний ученого совета).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Алтайского государственного университета».

Автореферат разослан «Л» марта 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор Е.В. Демчик

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Культура коренного населения бассейна р. Тары в ХУ1-ХУШ вв. изучена неполно. По ряду причин (прежде всего, административных) население, проживающее в нижнем и верхнем течении р. Тары, оказалось разорванным на две части. Поэтому исследователи отдельно рассматривают культуру тар-ских и барабинских татар, что, на наш взгляд, не совсем правильно, так как в бассейне р. Тары существует одна общая природно-эколо-гическая ниша, на базе которой сформирован единый хозяйственно-культурный комплекс, присутствующий, как хорошо видно по археологическим и этнографическим источникам, в хозяйстве, в системах жизнеобеспечения, в орнаменте, погребениях, охоте и рыболовстве и т.д. Можно утверждать, что в бассейне Тары в исследуемое время существовал единый культурный мир. Проблеме воссоздания его основных элементов и посвящена данная работа.

В настоящее время назрела актуальность работы, которая смогла бы объединить культуру тарских и барабинских татар как целостную. По данным археологических материалов, у татарского населения, проживающего в бассейне р. Тары в ХУ1-ХУШ вв., фиксируются очень близкие хозяйственные комплексы, которые постепенно изменяются.

Объект исследования, материальная и духовная культура татар, проживавших в бассейне р. Тары в ХУ1-ХУШ вв. Исследования базируются на реконструкциях археологических данных по наиболее важным элементам культуры: системе жизнеобеспечения и хозяйства. Духовная культура реконструируется на основе сведений, полученных в этнографических, археологических и исторических источниках.

Предмет исследования. Погребальные и поселенческие комплексы сибирских татар ХУ1-ХУШ вв. в бассейне р. Тары.

Цель работы: формирование археологической источниковой базы для решения проблем этнической истории коренного населения бассейна р. Тары. Исследование культурного облика населения на основе комплексного изучения археологических материалов, базовых элементов материальной и духовной культуры, которые функционируют по настоящее время.

Задачи работы:

1) Обобщение археологических материалов, атрибутированных как принадлежность сибирским татарам.

2) Систематизация обобщенных данных и конструирование археологического источника.

3) Реконструирование погребального обряда, как одного из наиболее значимых аспектов духовной культуры коренного населения бассейна р. Тары.

4) Реконструирование жилища, как основного элемента системы жизнеобеспечения.

5) Реконструирование на основе полученных результатов общих аспектов материальной и духовной культуры тарских и бара-бинских татар в рассматриваемый период.

Территориальные рамки. Бассейн р. Тары (административные районы Омской и Новосибирской областей). Данная территория является зоной контактов и одним из центров формирования этнической группы барабинских и тарских татар.

Хронологические рамки - ХУ1-ХУШ вв. Нижняя граница периода определена приходом в Сибирь русских и началом их интенсивного влияния на культуру коренного населения. Верхняя граница обусловлена пределом использования археологических источников, глубиной исторической памяти сибирских татар.

Методология и методы исследования. Методологической основой исследования явились общефилософские подходы к изучению закономерностей явлений и процессов.

В работе использованы следующие методы: картографический, планиграфический, сравнительно-исторический, метод этнографических параллелей, художественно-графических реконструкций и дескриптивный метод исследования.

Вышеперечисленные методы позволяют более полно провести анализ и реконструкцию культурного облика коренных жителей бассейна р. Тары в ХУ1-ХУШ вв.

Источники. Работа выполнена на основе различных видов источников, которые можно разделить на три основные группы. Археологические: материалы поселений и могильников XVI—XVIII вв., соотносимые исследователями с этнографическим изучением барабинских и тарских татар. В работу включены материалы, полученные в результате исследований московских, новосибирских и омских

ученых: В.А. Ерохина, Б.А. Коникова, В.П. Левашевой, В.И. Ма-тющенко, Б.В. Мельникова, В.В. Михалева, В.А. Могильникова, В.И. Молдина, В.И. Соболева. С.Ф. Татаурова. С.С. Тихонова, К.Н. Тихомирова.

Этнографические: сведения по материальной и культурной истории барабинских и тарских татар, собранные экспедициями омских ученых Н.А. Томилова, М.А. Корусенко. С.Н. Корусенко и хранящиеся в Музее археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского [Ф. I. ДД. - 1-10, 3-14, 90-5, 102-3, 186-1].

Исторические: свидетельства путешественников XVIII-XIX вв. в опубликованных ими публикациях, монографиях и т.д.

Практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы при создании обобщающих научных трудов по истории Западной Сибири и сопредельных регионов, а также при разработке лекционных курсов для студентов исторических факультетов вузов Сибири. Отдельные разделы работы можно использовать при написании методических пособий по поселениям и погребальному обряду. Материалы исследования могут быть задействованы для охраны памятников археологии и сохранения историко-культурного наследия Омской области.

Апробация. Основные положения и выводы данной работы прошли апробацию на региональных и всероссийских конференциях, в ряде публикаций [Безбородова, 2003, 2005, 2006; Гаркуша, 2007, 2008].

Новизна работы. В данной работе некоторые аспекты исследования являются новаторскими, так как впервые проводится обобщение и систематизация археологических материалов, относящихся к барабинским и тарским татарам. На их основе создана археологическая источниковая база для воссоздания культурного облика коренного населения бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. С использованием данных этнографии проведена реконструкция погребального обряда, как одного из наиболее значимых аспектов духовной культуры сибирских татар. Для поселенческих комплексов проведено описание основных элементов системы жизнеобеспечения. Таким образом, впервые реконструирована культура населения на основе археологических и этнографических материалов всего бассейна

р. Тары, целостно рассмотрены поселенческие комплексы и погребальные памятники.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, двух приложений, включающих в себя краткую характеристику археологических памятников и иллюстрации.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность темы, определены цель и задачи, территориальные и хронологические рамки. Показана научная новизна и практическое значение работы.

Глава 1. История изучения Сибирских татар. В главе в хронологической последовательности изложены этапы накопления и формирования источниковой базы. Параграф 1 посвящен изложению результатов археологического изучения погребальных и поселенческих памятников бассейна р. Тары в XVII-XIX вв. В XVI в. появляются первые сведения о жизни коренных народов Западной Сибири, в XVII в. эти сведения дополняются детальными описаниями о их жизни, хозяйстве, быте. В первой половине XVIII в. начинается планомерное изучение Сибири, что было связано с политикой государства. Начало изучению культуры и быта положили немецкие ученые, состоявшие на службе в Императорской Санкт-Петербургской Академии наук: Д.Г. Мессершмидт, Г.Ф. Миллер, И.Г. Гмелин, И.Г. Георги и другие.

В начале XIX в. возрастает интерес к отечественной истории, появляются публикации по истории России. Начинают оформляться научные организации. Но на территории Бассейна р. Тары исследований не проводится, только, путешествуя по р. Таре, П.В. Степанов открывает ряд курганных могильников.

В параграфе 2 рассмотрена история изучения сибирских татар в XX-XXI вв. С начала XX в. к изучению истории Сибири, к историческим исследованиям постепенно привлекается археологический материал. По материалам раскопок комплектуются фонды музеев, подвергаются анализу обнаруженные артефакты, вводятся в научный оборот новые данные, появляются публикации. Этот период связан с деятельностью В.П. Левашовой, A.B. Ваганова, А.Ф. Палашенкова.

В конце 1920-х гг. активную исследовательскую работу начинает В.П. Левашова, она изучает археологические памятники, ведет их учет. Ей принадлежит первая попытка обобщения результатов наблюдений и раскопок могильников Среднего Прииртышья. В 1930-е гг. в Среднем Прииртышье и в бассейне р. Тары выявляет археологические памятники краевед A.B. Ваганов, являющийся заведующим Тарского краеведческого музея: его работа сводилась к фиксации памятников и сбору подъемного материала.

Вновь интерес к археологическим памятникам позднего средневековья возник относительно недавно, с конца 1970-х гг. Сибирские археологи активно участвовали в разработке методики, теории и методологии исследований. В это время разрабатываются культурно-хронологические шкалы для отдельных регионов. Публикуется археологический и этнографический материал, включающий могильники, поселения и их вещевой комплекс. Начиная с 1970-х гг., расширяются территориальные рамки исследований, начинается постепенное привлечение данных смежных наук, что позволяет проводить достаточно обширные исторические параллели. Бесспорно, позднесредневековая археология сегодня представляет собой одно из развивающихся направлений исследования.

Глава 2. Погребальные памятники XVI-XVIII вв. В параграфе 1 рассмотрены основные терминологические понятия погребально-поминального обряда.

Существует разрыв между хорошей изученностью погребальных памятников и теоретическим исследованием погребального обряда, в том числе, и в области терминологии. Отсюда зачастую возникает путаница и неправильное восприятие целостной картины погребально-поминальной обрядности.

Погребальный обычай - это регламентированная норма обращения с умершим членом общества. Он консервативен, «поддерживается силой общественного мнения, личных убеждений и привычек. Обычай является важной частью основы, на которой формируется погребально-поминальный обряд»1. Обычай весьма подроб-

1 Ольховский B.C. Погребально-поминальная обрядность в системе взаимосвязанных понятий // СА, № 1, 1986. С. 65-76; Обычай и обряд как форма традиции // РА, 1997 г. № 2.

но регламентирует то, что следует или не следует делать в данной обстановке, и не указывает, каким нужно быть2.

Погребальный обряд - включает в себя действия, которые необходимо произвести по отношению к умершему, что позволит ему перейти в иной мир. Погребальный обряд дополняет погребальный обычай и вытекает из него, поэтому многие исследователи используют термин «обрядовый обычай».

Вследствие реализации погребального обряда на практическом уровне возникает погребальный памятник, который является вещественным результатом погребального обряда, и его материальные остатки по истечении определенного времени исследуют археологи3.

При изучении погребальных памятников мы раскрываем, реконструируем материальную культуру погребального обряда, погребально-поминальную обрядность и представление о месте живого и умершего человека в упорядоченном (реальном и мифологическом) мире, о его состоянии после смерти, о путях достижения загробного мира, то есть, выявляем семантическую значимость ритуальных действий.

В параграфе 2 представлена общая характеристика могильников бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. Использованы данные следующих могильников: Бергамак И, Окунево VII, Чеплярово XXVII, Чер-талы I, Надеждинка IV, Крючное 6, Корчуган 2. Для анализа погребальных комплексов были выделены признаки, наиболее полно отражающие специфику погребального обряда населения в данный период: насыпи, надмогильные сооружения, могильные пятна, могильные ямы, внутримогильные сооружения, останки погребенных, погребальный инвентарь, артефакты из межмогильного пространства.

Всего изучено на данной территории семь памятников с общим количеством в 286 погребений: Бергамак II, Окунево VII, Чеплярово XXVII, Черталы II, Надеждинка IV, Крючное 6, Корчуган 2. Памятники являются весьма информативными, на основе изученного материала можно провести аналогии и реконструкцию погребального обряда.

2 Суханов И.В. Обычай, традиции и преемственность поколений. -М., 1976.

3 Ольховский B.C. Погребально-поминальная обрядность в системе взаимосвязанных понятий // С А, № 1, 1986. С. 65-76.

В бассейне р. Тары имеющийся погребальный массив оставлен близкими по культуре группами татар, которые контактировали и между собой, и с южно-хантыйским населением. В погребальном обряде, кроме сходства, фиксируются и незначительные различия: на могильниках среднего течения р. Тары в период позднего средневековья значительно меньше использовали дерево, в вещевом наборе гораздо чаще встречаются глиняные горшки, в нижнем течение р. Тары - наоборот, металлические котлы.

В параграфе 3 представлена реконструкция погребального обряда по археолого-этнографическим данным. Возникновение погребальной практики - одно из свидетельств, когда жизнь другого человека обретает такую же ценность, как твоя собственная. Появляется ритуал, цель которого продлить жизнь умершего на социальном уровне в рамках общества. В качестве основных моментов исследования нами взяты блоки информации, поддающиеся археологической и этнографической корреляции, то есть те фрагменты погребального обряда, которые зафиксированы археологически и имеют аналогии в этнографическом материале: — погребальные сооружения; - останки погребенных; - погребальный инвентарь.

По имеющимся материалам мы наблюдаем эволюцию погребального обряда. Происходит полная трансформация надмогильных сооружений, изменяются грунтовые ямы, меняется внутримо-гильное обустройство, сам обряд изменяется, становится мусульманским.

Глава 3. Поселенческие комплексы ХУ1-ХУ1П вв. В параграфе 1 охарактеризованы методические аспекты исследования поселений и жилищ. Мы столкнулись с различной трактовкой методологических исследований поселенческих комплексов и даем свое видение основных положений исследования археологических поселений. Одним из способов приспособления к внешнему миру является жилище. Кроме функциональной нагрузки, жилище несет в себе еще и смысловую, являясь частью мироздания4. Типологически поселения можно разграничить по четырем группам: по времени функционирования (долговременные или сезонные поселения);

4 Дьяконова В.П. Жилище народов Сибири // Экология этнических культур Сибири накануне XXI века. - Санкт-Петербург, 1995. - С. 27.

по местоположению в природно-географических условиях (поймо-вое, террасовое расположение); по планировке (хаотично, вытянуто и т.п.); по расположению к водоему.

Расселение и заселение бассейна р. Тары распространялось вдоль водоемов как необходимых источников жизнедеятельности. Места, где располагались интересующие нас поселения, можно разбить на два района проживания: террасные (мысовые) и останцовые (приречные, водораздельные). Изучаемые памятники бассейна р. Тары относятся в большей степени к террасным. Тенденция расселения сибирских татар была такова, что заселялся в большей степени левый берег р. Тары.

Типологически конструкции жилищ исследователи подразделяют на каркасные и срубные.

В параграфе 2, приведена общая характеристика поселений и жилищ. Проанализированы расположение, планиграфические особенности поселений и конструкция татарских жилищ (материал, системы отопления и т.д.). В качестве дополнительных аналогий привлекался материал других памятников сибирских татар, относящихся к ХУ1-ХУШ вв. Поселенческие памятники ХУ1-ХУШ вв. в Западной Сибири по сравнению с могильниками изучены значительно меньше. На рассматриваемой территории исследовано одиннадцать поселений: Сеткуловка VI, Алексеевка XXX, Алексе-евка XIII, Киргап I, Бергамак XX, Бергамак III, Бергамак IX, Берга-мак XI, Черталы I, Надеждинка VII, Крючное 7. По материалом которых, стационарные постройки на территории бассейна р. Тары представлены в виде жилищ наземного и полуземляночного типа. К сожалению, «материалов для реконструкции наземной части построек мало. Нет ни одного жилища, по сохранившимся деревянным остаткам или обугленному дереву которого можно было бы восстановить полностью его конструкцию. Реконструкция, таким образом, является смоделированной по деталям нескольких построек. Чаще всего основанием для реконструкции служат ямы от столбов»5. Тенденция расселения жителей бассейна р. Тары была такова, что люди подыскивали наиболее благоприятные места для про-

5 Плетнева Л.М. Томское Приобье // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. - Т. 2. - Томск, 1994.

живания, где и возводили поселения. В большинстве случаев поселения и жилища расположены вдоль рек, имеют вытянутую линейную застройку в виде подпрямоугольных жилищных объектов.

В параграфе 3 дана характеристика поселений и жилищного комплекса бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. По археологическим материалам жилища, функционировавшие в бассейне р. Тары, можно отнести к полуземляночным и наземным конструкциям. К полуподземным сооружениям мы относим жилища, изученные на следующих памятниках: Бергамак III, Сеткуловка VI. Аналогии наземных сооружений мы находим на памятниках потчевашской культуры Мурлинка I, Большой лог, Сперановка 2, Горносталево 4 и др. Полуподземные постройки характеризуются прямоугольным котлованом, фиксирующимся на поверхности в виде впадин. В котловане сооружалась каркасно-столбовая конструкция, которая обкладывалась досками и землей, крыша у такой конструкции могла быть пологой или двухскатной. Принято считать, что полуземлянки у татар появляются под влиянием соседнего хантыйского населения6, так как это традиционное жилище угров с различными вариантами крепления кровли. Шатровая полуземлянка является древним типом жилища7. В XVI веке можно говорить о существовании жилищ земляночного и полуземляночного типа конструкций у сибирских татар, последние являются доминирующими. Наземные стационарные постройки имели легкое устройство. У таких построек котлован не сооружали. Конструкция полностью состояла из легких переносных деревянных конструкций-каркасов, крыша у подобных сооружений могла быть округлой или конусообразной.

Помимо вышеперечисленных строений у сибирских татар были распространены еще плетневые и глинобитные постройки, которые выявлены из раскопок памятников, относящихся к кругу

6 Могильников В. А. Население южной части лесной полосы Западной Сибири в кон. I - нач. II тыс. н.э. // Автореферат диссертации на соискание к.и.н. - Москва, 1964; Время и пути тюркизации населения юга Западной Сибири// Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий (по данным археологии). - Омск, 1992; Селезнев А.Г. Земляные жилища барабинских татар // Жилища народов Западной Сибири. - Томск, 1991.

7 Гемуев И.Н. Мировоззрение манси: дом и космос. - Новосибирск, 1990. -С. 10-11.

Сибирского юрта (Воскресенское городище, Искер, Чиняевское городище)8.

В обстановке большинства жилищ центральное место занимали нары. Нары заменяли всю необходимую мебель, являясь как лежанкой, так и столом во время трапезы.

Немаловажную роль в жилище играл и очаг, который являлся и отопительным сооружением. Очаги, имеющие открытую конструкцию в виде костра (мог ограничиваться специальным барьером), сооружались как внутри жилища, так и за его пределами.

Во второй половине XIX в. при отоплении помещения использовали каны. На месте будущей комнаты, ниже уровня ее пола, устраивали извивающиеся жаровые каналы. В эти каналы из топки, находящейся под «верхней», удаленной от входа частью комнаты, уходил дым, который, обойдя все извилины, выходил через специальное отверстие в стенах. Жаровые каналы перекрывались сверху рядами двух наклонно поставленных кирпичей. Пазухи каналов до уровня пола комнаты заполняли щебнем или галькой, которая, накалившись во время топки печи, остывала очень медленно9. Что касается верхней конструкции дома, а именно крыши, то она не поддается реконструкции. Но, гипотетически привлекая сведения путешественников и этнографические данные, можно предположить, что она могла быть трех вариантов: плоская, двускатная и четырехскатная.

В нашем случае, рассматривая материалы поселений Черта-лы I, Бергамак XI, Алексеевка XIII, Алексеевка XXX, Надеждинка VII, сложно представить точный тип конструкции жилища. На одних памятниках она не сохранилась, на других сгорела в результате пожара. Можно допустить следующий вариант постройки жилища: бескаркасный, а именно бревенчато-дощатый (срубный). Вполне возможно, что бытовали и легкие каркасные строения, которые при случае можно бьшо легко собрать, но археологически это пока не

8 Голдина Р.Д. Городище Кучум-гора // ВАУ. - Свердловск, 1968. Вып. 8. -С. 138-155; Левашева В.ГТ. О городищах сибирского юрта // СА. - 1950. № ХШ. -С. 88; 162; Пигнатти В.Н. Искер (Кучумово городище) // Ежегодник Тобольского музея. Вып. XXV. - Тобольск, 1915. - С. 3-28.

9 Писарчик А.К. Традиционные способы отопления жилищ оседлого населения средней Азии в Х1Х-ХХ вв. // Жилище народов Средней Азии и Казахстана. -Москва, 1982.-С. 82.

подтверждено. Обычно легкими переносными конструкциями сибирские татары пользовались в летнее время.

Вход в жилище мог иметь разное направление, так, на Черта-лах I жилище входом было ориентировано предположительно на юго-восток10, так как это направление имело непосредственное отношение к реке. Дверь или вход всегда имел определенную ориентировку: по тюркской традиции - на восток, по монгольской - на юг".

Практически на всех поселенческих комплексах есть ямы, выскажем предположение, что яма - место для хранения продуктов и место для мусора.

Для строительства жилища могли использовать песок, глину, которую, скорее всего, брали вокруг строящегося жилища. А образовавшиеся ямы использовали в хозяйственных целях, как это делали другие сибирские народы12.

Таким образом, все ямы несли определенную функциональную нагрузку, «выполняли одну задачу: служили для максимального обеспечения жизнедеятельности коллектива»13.

Основная часть материала имеет множество аналогов на памятниках ХУ1-ХУШ вв. Приобья, Барабы и Прииртышья.

В параграфе 4 представлена реконструкция жилищ по данным этнографии. Татарские поселения располагались с таким расчетом, чтобы вокруг них были все необходимые угодья14. Для постройки дома надо было выбрать место, оно должно было быть наиболее удобным.

Мы выделяем следующие типы строений, которые существовали на территории бассейна р. Тары в ХУ1-ХУШ вв. по археоло-

10 Цуканов Е.Г. Жилище Черталинского поселения // Прошлое Прииртышья. -Омск, 1990.-С. 19.

11 Дьяконова В.П. Жилище народов Сибири // Экология этнических культур Сибири накануне XXI века. - Санкт-Петербург. 1995. - С. 25.

12 Лезова C.B. Жилище северных селькупов // Экспериментальная археология. Вып. 1. -Тобольск, 1991.-С. 101.

13 Соболев В.И. История Сибирских ханств // Автореф. дис.... д-ра ист. наук. -Новосибирск, 1994.

14 Тихонов С .С. Использование Тарскими татарами знаний о природе при выборе мест поселений (по материалам археологических реконструкций XVII - начала XIX в) // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. - Новосибирск, 1997. - Т. 2. - С. 159.

гическим, этнографическим и письменным источникам. Некоторые из конструкций сохранились вплоть до Х1Х-ХХ вв.

Типы строений.

Земляночные конструкции. Для постройки землянки или полуземлянки выкапывался котлован прямоугольной формы, затем сооружался и устанавливался деревянный каркас, который и являлся основой жилища. Каркас обшивался плахами. В последнюю очередь строили крышу, которую засыпали землей и обкладывали дерном. В основном все землянки имеют схожую конструкцию, разнятся только в технологии постройки.

Плетеные конструкции. Каркасные постройки в форме четырехгранной призмы с самонесущими плетневыми стенами зафиксированы со времен ХУ1-ХУН вв., археологически более распространены полуземлянки и землянки с плетеными стенами. Строительным материалом для таких построек выступали прутья, которые обрезали в определенное время года, подсушивали и использовали для сооружения плетня. Считался хорошим прут, срезанный с тальникового дерева.

Дерновые дома. Строительным материалом для постройки земляного дома служили земляные (дерновые) блоки. По сведениям одного из респондентов, такие дома строили на летнем поселении: «На летник выезжала каждая семья, у ней одно место было. Юрты ставили из пластов земли прямо у берега в одну линию»15. Хотя такое жилище могло выступать и стационарной (зимней) постройкой. Дерн использовали снятый поблизости болота, считая его одним из прочных. Перед началом строительства дерновые «кирпичи» высушивали на солнце. Площадку для строительства специально подготавливали, расчищали от растительности16.

Вполне возможно, что земляные дома были связаны с намогильными сооружениями. Таким образом, дерновое строительство своими корнями уходит в период существования разнообразных археологических культур.

15 Томилов Н.А. Ф. I, Д. 3-14, карт. 72, опись 4. 1975.

16 Селезнев А.Г. Комплекс земляных жилищ Барабинских татар // Материальная культура народов России. Культура народов России. - Новосибирск, 1995. -Т. 1.-С. 175.

Легкие переносные конструкции. Легкие переносные конструкции обычно использовали во время перекочевки с места на место в летне-осеннее время. Археологически подобная конструкция зафиксирована только на одном памятнике Надеждинка IV, в большинстве случаев только по письменным и этнографическим источникам можно предположить, что подобные строения существовали в бассейне р. Тары в ХУ1-ХУП1 вв.

Вполне возможно, что некоторые из переносных жилищ в виде конусов бытовали достаточно рано и являлись одними из наиболее древних.

Саманные постройки. Постройки из самана появились достаточно поздно, поскольку технику строительства принесло русско-украинское население17. Наблюдаются только по этнографическим материалам.

Срубные строения. О срубных постройках можно говорить, начиная с XVII в. «...По впечатлениям и описаниям путешественников срубные жилища местных народов чаще всего оценивались как почти не отличающиеся от русских изб»18. Причем такие постройки могли быть как углубленными в землю, так и наземными. По этнографическим материалам срубные постройки начинают активно использовать с приходом русского населения.

Одной из главных деталей жилища является дверь и порог -это семантически значимые объекты. Дверь может трактоваться как «граница двух миров», граница является весьма значимым понятием в любой культуре, она является предохранительным клапаном. Дверью нельзя громко хлопать, держаться за косяки, прикасаться к ее верхней части. Порог юрты почитаем, потому что он оберегает семью и в силу этого является запретным местом: на него нельзя наступать, а лишь перешагивать, на него нельзя садиться, в противном случае будут бедность и лишения19. Дверь или вход в дом всегда имел определенную ориентировку, по тюркской традиции вход

17 Лукина Н.В, Бардина П.Е. Постройки // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. - Т. 1. - Томск, 1994. - С. 76.

18 Там же.-С. 78.

19 Тадина H.A. Семантика внутреннего пространства жилища и этикетные предписания у алтайцев <http://nevv.hist.asu.ru/naltai/ualtaiseman.htnil>

должен был быть в стороне востока, по монгольской - на юге20. Восток - направление, где встает солнце, ассоциируется с жизнью и считается благоприятной стороной света21.

Сама постройка жилища объединяет членов семьи, а его внутреннее пространство разделяет ее. Если в макромире противопоставляются пары миров: небесного - земного, земного - потустороннего и пр. при помощи языка символов, то в микромере появляются семиотические оппозиции относительно человека как главного ориентира: по полу - «мужской-женский», возрасту - «старший-младший»; стороне - «правый-левый», уровням - «внешний-внутренний» и др. состояниям. Деление внутреннего пространства жилища отражает устойчивый комплекс представлений о строении мира и механизме ориентации в нем согласно выработанным этикетным предписаниям22.

Традиционно правую половину жилища занимали мужчины, отсюда она называется «мужской», левую - женщины. В обыденной жизни правая (мужская) сторона оценивалась как наиболее почетная, нежели левая (женская). В жилище было распределение мест по половозрастному и социальному признаку. У каждого члена семьи было отдельное и определенное место, на котором человек мог работать и отдыхать. Внутри жилище от входа разделялось на три половины: женскую (правую) и мужскую (левую) части, третья находилась за очагом, напротив входа и имела особую - почетную функцию, являлась сакральным местом и очерчивалась от очага до противоположной к выходу стены. Она была священным местом, там могли храниться изображения духов. Женская половина выполняет хозяйственную функцию, где происходит формирование нового и символическое его завершение. Это видно по расположению предметов на данной стороне. Обычно около почетного места на женской половине в соответствии с представлениями алтайцев об определяющем значении матери в продолжении рода, находилась кровать, женский вещевой набор. В хозяйственной женской части

20 Дьяконова В.П. Жилище народов Сибири // Экология этнических культур Сибири накануне XXI века. - Санкт-Петербург, 1995. - С. 25.

21 Тадина H.A. Семантика внутреннего пространства жилища и этикетные предписания у алтайцев <http://new.hist.asu.ru/naltai/ualtaiseman.html>

22 Там же.

жилища размещались продукты, утварь, полки, а ближе к выходу -инвентарь, дрова и пр.2 . На женской половине сосредоточивалось все, что было необходимо женщине для приготовления пищи (посуда, продукты, утварь)24. В правой мужской половине располагались культовый набор, скотоводческий и охотничий инвентарь, вещи хозяина. Здесь приобретает актуальность вертикальная структура: чем ближе к почетному месту, тем считается символически выше; мужские вещи ставились ближе к почетной части жилища, а женские -ближе к двери. Это ритуальное противопоставление можно объяснить культурной неравностью мужчины и женщины.

Интерьер жилища был достаточно простым, но у разных народов существовали отличительные особенности и внутриэтниче-ские различия. Они касаются ориентации, внутренней планировки и других признаков. Внутри ставили чувал, сделанный из вертикально стоящих тонких жердей, обмазанных глиной, с прямой, широкой, еле выступающей над плоской крышей трубой25, у которой вверху было отверстие для вытяжки, которое закрывалось, когда не топили или хотели сохранить тепло. Жилища с чувалами были достаточно дымными, и непривычному человеку было тяжело находиться в таком помещении26.

Над потолком могли подвешивать или укладывать на жердочки для продымления некоторые виды продуктов, шкуры. Этот своеобразный вид домашних коптилен, имевший место в разных конструкциях жилищ, позволял консервировать, технологически обрабатывать припасы и материалы, важные для нужд семьи. Это были своего рода «заготовки» для долгого хранения продуктов.

Внутреннее пространство имеет несколько знаков-символов, выступающих как обереги-хранители, что превращает жилище в сакрально освоенное пространство. Идею противопоставления пространства жилища внешнему миру выражает очаг - семейный

23 Там же.

24 Дьяконова В.П. Жилище народов Сибири // Экология этнических культур Сибири накануне XXI века. - Санкт-Петербург, 1995. - С. 27.

25 Народы Сибири. Этнографические очерки. - Москва; Ленинград, 1956. -С. 470-480.

26 Григоровский Н.П. Описание Васюганской тундры. // Записки ЗападноСибирского отдела Русского географического общества. Кн. 6. - Омск, 1884. —

С. 11.

центр и наиболее почитаемый объект в юрте. Следовало строго придерживаться этикетных предписаний: не проходить между очагом и сидящим возле него человеком.

Помимо печи, огня, в доме центральное место занимали нары. На которых протекала хозяйственная, трапезная и ночная жизнь. «Вокруг печи пол ниже, и остальные поднятые половицы служат как скамьи, на которые они садятся и греются27. Нары достигали высоты 50-70 см и изготавливались в основном из земли или из досок. Их устанавливали рядом с печкой.

Сами нары не подогревались чувалом, поэтому о тенденции появления канов не может быть и речи. Хотя в бассейне р. Тары такая система отопления была зафиксирована, но только на одном памятнике. И является скорее исключение, чем правилом. Хотя, вполне возможно, что такое заимствование могло быть привнесено из Средней Азии или с Амура, где жилища амурских народов обогревались канами, заимствованными от маньчжуров или китайцев, в виде глинобитных печей, трубы от которых проводились под нарами, расположенными вдоль стен28.

В жилище не было окон, за исключением круглого отверстия в крыше, через которое внутрь попадал свет, наружу выходил пар и дым. Данное отверстие являлось и выходом, когда метель заносила дверь.

В XVI-XVIII вв. жилища были низкими, имели небольшие двери, в которые пролезали на корточках.

Таким образом, у сибирских татар существовали параллельно зимние и летние поселения с соответствующими сезону постройками. Летние поселения обычно располагались на низменных берегах рек или на озерах и предназначались для периода рыболовства. Такие поселения не имели четко фиксируемого места, так как постройки были каркасные, легкие, переносные, их можно было возобновлять каждый сезон29. Зимние стационарные постройки ста-

21 Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западно-европейских путешественников и ученых XVII века. - Иркутск, 1968. - С. 107.

zt Попов A.A. Жилище // Историко-этнографический атлас. - Москва; Ленинград, 1961.-С. 132.

29 Гаркуша М.А. Антропология смерти в культуре Тарских татар // Труды 11 (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. - Т. II. - Москва. 20086.

рались воздвигать подальше от берега, на высоких незатопляемых местах.

С переходом к оседлости начинают возникать постоянные населенные пункты. Уже к концу XIX - в нач. XX вв. дома стали строить по русским образцам. И срубное жилище стало основным типом практически на всей территории Западной Сибири, а землянки и полуземлянки с разнообразным типом конструкции и из разного материала начинают играть второстепенную роль и используются в виде хозяйственных построек.

Археологические данные предоставляют нам информацию о существовании жилищ земляночного типа с каркасно-столбовой конструкцией, земляные (дерновые) строения с каркасной конструкцией и легкие переносные каркасные сооружения.

В заключении подведены основные итоги работы, охарактеризованы полученные выводы.

Территория Тарского Прииртышья ХУ1-ХУШ вв. является благоприятной зоной для расселения и обитания сибирских народов. Она богата природными ресурсами, удобна в расположении и достаточно плодородна.

Нами были рассмотрены, систематизированы и охарактеризованы материалы погребального обряда, жилищ и поселений коренных жителей бассейна р. Тары в ХУ1-ХУШ вв. Произведена попытка реконструкции наиболее максимально возможных элементов погребального обряда, поселений и жилищ, начиная с материальной стороны исследования и заканчивая его духовным восприятием.

Изучение погребального обряда сибирских татар показало, что за период ХУ1-ХУШ вв. произошли значительные перемены на духовном и материальном уровне. Погребальный обряд с полным набором совершаемых действий по отношению к умершему постепенно изменился. На смену языческим верованиям пришли исламские каноны, и уже к концу XVIII в. наблюдаются разновидности погребального обряда, что говорит о существовании неодинаковых культурных традиций, которые со временем нивелируются, и мы видим уже присутствие исламских признаков.

По наличию археологического и этнографического материала удается исследовать обряд погребения на двух хронологических промежутках: конца XVI - начала XVIII вв. и XX в. Исследование по-

казало, что ХУ1-ХУП вв. - это время существования и постепенного угасания культурных традиций, которые складывались многовековыми древними поколениями, сочетаясь с раннесредневековым мировоззрением, где было нормой обжигать могильную камеру, применять огонь, возводить внутримогильные и надмогильные перекрытия и т.п. С XVIII в. наблюдается постепенная утрата сложившегося ранее традиционного культурного пласта, на смену приходит задокументированная исламская основа, приобретшая полностью сложившиеся культурные черты в XX в. В результате изменения культурного мировоззрения меняется и отношение к смерти.

Охарактеризовав поселения и жилища коренных жителей бассейна р. Тары в ХУ1-ХУШ вв. мы выявили, что большинство поселений располагалось вдоль рек, озер. Жилища имели стационарное и временное предназначение. Типологически жилища можно раз- " бить на каркасно-столбовые сооружения с несущими или комбинированными конструкциями. Регулярной планировки зафиксировать не удалось, она подчинялась особенностям рельефа.

Совмещая археологическую информацию с данными этнографии и письменных свидетельств, можно более полно представить наземные и углубленные сооружения. Наземные жилища были достаточно низкими строениями с небольшими дверями, в которые приходилось пролезать на корточках. Окон в таких помещениях не было, дневной свет проникал через отверстие в плоской земляной крыше. Наземный дом полностью состоял из легких деревянных конструкций, крыша могла быть округлой или конусообразной. Легкие конструкции представляли собой подвижные строения, обтянутые берестой, рогожей, шкурой и т.п. - ими сибирские татары пользовались обычно в летнее время. В сочетании археологических, этнографических, письменных источников возможна реконструкция обстановки в доме. В помещении должен был быть свой порядок как в отношении материального, так и внутреннего мира, каждая вещь должна иметь свое место в этой системе, и человек живет по законам этого порядка.

Этнокультурная картина на территории бассейна р. Тары в ХУ1-ХУШ вв. была достаточно сложной и мозаичной. Природно-климатические особенности региона позволяли существовать в рамках некой устойчивой системы носителям различных историче-

ских и хозяйственно-культурных традиций. Сложность этнокультурных процессов определялась взаимодействием различных групп населения - продолжателей традиций южного - степного и северного

- лесного миров. Активизация и усложнение этих процессов зависели от этнокультурной ситуации, складывающейся в соседних регионах. При формировании населения бассейна р. Тары, в его этногенезе приняли участие три компонента: угорский, тюркский, самодийский. Жизнь по соседству, в сходных природно-климатических условиях, воздействие русской материальной культуры в значительной степени снивелировало особенности этнического в материальной культуре аборигенного населения региона. Это привело к тому, что соседствующие группы хантов, татар и селькупов в области хозяйства и материальной культуры имели больше сходного, чем различного. В результате определить этнокультурную ситуацию более детально на данный момент не представляется возможным.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Безбородова М.А. Этноархеология в Западной Сибири // Историко-культурное наследие Северной Азии: Итоги и перспективы изучения на рубеже тысячелетий. Материалы ХЫ Региональной археолого-этнографической студенческой конференции. - Барнаул, 2001.-С. 36-38 (0,15).

2. Безбородова М.А. Погребальный обряд русских в Среднем Прииртышье (к постановке проблемы этнографо-археологической реконструкции) // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем: Материалы Всероссийской (с международным участием) 43-й археологоэтнографической конференции молодых ученых. - Томск, 2003. - С. 324-326 (0,25).

3. Безбородова М.А. Погребальный обряд Тарских татар (по материалам археологии и этнографии) // Человек в пространстве древних культур. Материалы всероссийской научной конференции.

- Челябинск, 2003. - С. 110-112 (0,3).

4. Безбородова М.А. Археологические и этнографические источники по изучению эпохи позднего средневековья // Источники по истории Западной Сибири. Часть I. Материалы региональной научной конференции. - Сургут, 2003. - С. 106-109 (0,2).

5. Безбородова М.А. Применение статистико-комбинаторного метода при изучении погребального обряда по материалам могильника Бергамак II // Культуры и народы Западной Сибири в контексте междисциплинарного изучения. Сборник музея археологии и этнографии Сибири им. В.М. Флоринского. - Томск, 2005. - Вып. 1. -С. 60-71 (0,5).

6. Безбородова М.А. Изучение погребального обряда по археологическим и этнографическим сведениям: к проблеме синтеза (по материалам Тарского Прииртышья // Исторический ежегодник под ред. A.B. Якуба. - Омск, 2006. - С. 77-82 (0,3).

7. Гаркуша М.А. Поселения и жилища Тарского Прииртышья в XVI-XVIII вв. // Интеграция археологических и этнографических исследований. - Одесса; Омск, 2007. - С. 285-288 (0,15).

8. Гаркуша М.А. Поселения и жилища тарских татар: функциональность и смысл // Омский научный вестник. Серия Общество. История. Современность. - Омск, 2007. - 5 (59). - С. 12-14 (0,3).

9. Гаркуша М.А. Отношение к смерти тарских татар в XVII-XX вв. и его отражение в погребальном обряде // Время и культура в археолого-этнографических исследованиях древних и современных обществ Западной Сибири и сопредельных территорий: проблемы интерпретации и реконструкции. - Томск, 2008. - С. 236-239 (0,3 пл.).

10. Гаркуша М.А. Антропология смерти в культуре Тарских татар // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. - Т. II. - Москва, 2008. - С. 441-443 (0,3 пл.).

11. Татауров С.Ф., Гаркуша М.А. Некоторые черты погребального обряда сибирских татар в Тарском Прииртышье // Интеграция археологических и этнографических исследований. - Новосибирск, 2008. - С. 280-282 (авт. вкл. 0,2 п.л).

ГАРКУША Мария Александровна

КУЛЬТУРА КОРЕННОГО НАСЕЛЕНИЯ БАССЕЙНА Р. ТАРЫ В ХУ1-ХУШ ВВ. В ПАМЯТНИКАХ АРХЕОЛОГИИ

Специальность 07.00.06. - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Подписано в печать 10.03.2010. Формат бумаги 60x84 1/16. Печ. л. 1,35. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ 98.

Издательство Омского государственного университета 644077, Омск-77, пр. Мира, 55а, госуниверситет

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Гаркуша, Мария Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ СИБИРСКИХ ТАТАР.

§ 1. Накопление сведений по материальной культуре сибирских татар

XVII-XIX вв.).

§2. Изучение истории сибирских татар в XX-XXI вв.

ГЛАВА 2. ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ПАМЯТНИКИ XVI-XVIII ВВ.

§1. Основные терминологические понятия погребально-поминального обряда.

§2. Общая характеристика могильников бассейна р. Тары в XVI

XVIII вв.

§3. Реконструкция погребального обряда по археологоэтнографическим данным.

ГЛАВА 3. ПОСЕЛЕНЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ XVI-XVIII ВВ.

§ 1. Методические аспекты исследования поселений и жилищ.

§2. Общая характеристика поселений и жилищ.

§3 Характеристика поселений и жилищного комплекса бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв.

§4. Реконструкция жилищ по данным этнографии.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Гаркуша, Мария Александровна

Актуальность исследования. Культура коренного населения бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. изучена неполно. По ряду причин (прежде всего, административных) население, проживающее в нижнем и верхнем течении р. Тары, оказалось разорванным на две части. Поэтому исследователи отдельно рассматривают культуру тарских и барабинских татар, что, на наш взгляд, не совсем правильно, так как в бассейне р. Тары существует одна общая природно-экологическая ниша, на базе которой сформирован единый хозяйственно-культурный комплекс, присутствующий, как хорошо видно по археологическим и этнографическим источникам, в хозяйстве, в системах жизнеобеспечения, в орнаменте, погребениях, охоте и рыболовстве и т.д. Можно утверждать, что в бассейне Тары в исследуемое время существовал единый культурный мир. Проблеме воссоздания его основных элементов и посвящена данная работа.

Археологи и этнографы рассматривают Тарское Прииртышье и Барабинскую лесостепь как два совершенно различных по природно-географическим условиям региона. Историю тарских и барабинских татар изучают отдельно [Томилов Н.А., 1969, 1973, 1976, 1977, 1978 а, б, в]. В связи с чем теряется понимание общности культурно-хозяйственного типа этих этнических групп. Объединение археологических материалов бассейна р. Тары позволяет' рассматривать их историю и культуру как единый комплекс элементов культуры.

В настоящее время назрела актуальность работы, которая смогла бы объединить культуру тарских и барабинских татар как целостную. По данным археологических материалов, у татарского населения, проживающего в бассейне р. Тары в XVI-XVIII вв., фиксируются очень близкие хозяйственные комплексы, которые постепенно изменяются.

В последние годы в результате исследования погребальных и поселенческих памятников накопился значительный комплекс археологических материалов, который позволяет воссоздать культурный облик народов, проживавших здесь в XVI-XVIII вв.

Объект исследования — материальная и духовная культура татар, проживавших в бассейне р. Тары в XVI-XVIII вв. Исследования материальной культуры базируются на реконструкциях археологических данных по наиболее важным элементам культуры: системе жизнеобеспечения и хозяйства. Духовная культура реконструируется на основе сведений, полученных в этнографических, археологических и исторических источниках.

Предмет исследования. Погребальные и поселенческие комплексы сибирских татар XVI-XVIII вв. в бассейне р. Тары.

Цель работы: формирование археологической источниковой базы для решения проблем этнической истории коренного населения бассейна р. Тары. Исследование культурного облика населения на основе комплексного изучения археологических материалов, базовых элементов материальной и духовной культуры, которые функционируют по настоящее время.

Задачи работы:

1) Обобщение археологических материалов, атрибутированных как принадлежность сибирским татарам.

2) Систематизация обобщенных данных и конструирование археологического источника.

3) Реконструирование погребального обряда, как одного из наиболее значимых аспектов духовной культуры коренного населения бассейна р. Тары.

4) Реконструирование жилища, как основного элемента системы жизнеобеспечения.

5) Реконструирование на основе полученных результатов общих аспектов материальной и духовной культуры тарских и барабинских татар в рассматриваемый период.

Территориальные рамки. Физико-географические условия, ландшафтная структура.

Бассейн р. Тары (административные районы Омской и Новосибирской областей). Данная территория является зоной контактов разных племен, различающихся по материальной и духовной культуре, и одним из центров формирования этнической группы барабинских и тарских татар.

Природно-климатические характеристики исследуемого района своеобразны, территория является весьма контрастной по природным условиям: переход от ландшафтов южной тайги к подтайге и северной лесостепи и наложение на зональные подразделения своеобразных долинных комплексов Иртыша и Нижней Тары. Своеобразие исследуемой территории объясняется также контрастами геолого-геоморфологического строения.

Геология. Бассейн р. Тары лежит большей частью на второй надпойменной террасе Иртыша с абсолютными высотами от 60 м в пойме Иртыша до 140 м на высоком правобережье.

Аллювиальные отложения второй надпойменной террасы распространены по берегам Иртыша, по правому берегу Тары. Отложения террасы с размывом залегают на осадках абросимовской и журавской свит. Террасовый аллювий местами перекрыт современными озерно-болотными и верхнечетвертичными покровными субаэральными и эоловыми отложениями. Терраса сложена суглинками, песками, глинами с прослоями супесей. Мощность отложений второй террасы на правобережье Тары — до 21 м.

Аллювиальные отложения первой надпойменной террасы встречаются на правобережье Тары, залегает она на размытой поверхности абросимовской и журавской свит. Терраса сложена песками, реже супесями, суглинками, глинами, мощность отложений у Тары - 4-13 м.

На поверхности второй и четвертой террас прослеживаются покровные эоловые отложения, который слагают пески, супеси с редкими тонкими прослоями легких суглинков общей мощностью от 0,2 до 5, 7 м. Из них произрастают боры.

Аллювиальные отложения высокой пойменной террасы залегают на отложениях абросимовской и журавской свит. В составе аллювия выделяются русловая фрация, представленная песками, и пойменная - с иловатыми суглинками и глинами, прослоями супесей, торфа.

Озерно-болотные отложения залегают повсеместно на междуречьях и террасах, в озерных котловинах, плоских западинах. Представлены они иловатыми суглинками, глинами, торфом, в отдельных озерных котловинах сапропелями [Большанник П.В., 2001; История., 1976].

Рельеф. Рельеф формировался в верхнечетвертичное и голоценное время под влиянием эрозионно-аккумулятивной деятельности рек и озер, ветровой эрозии, сезонных талых вод и т.д. Рельеф правого берега Тары имеет озерно-аллювиальную равнину, для которой характерен четко выраженный эрозионный рельеф, волнистая поверхность, интенсивное расчленение притоками Иртыша. На высокой пойменной поверхности р. Тары слабо выражены прирусловые валы, большая закустаренность, имеются леса, озера. Низкая пойма р. Тары покрыта влаголюбивой растительностью, тальником, имеются участки с парковым лесом из тополей и ив [Большанник П.В., 2001].

Климат. По климату в системе ландшафтных типов район исследования относится к зоне подтайги. В Притарье суммы среднегодовых суточных температур воздуха выше +10°С равны 1750-1900. Период со среднесуточной температурой выше +15°С составляет 65-67 дней. Средняя продолжительность вегетационного периода со среднесуточной температурой выше +5°С - 159 дней. Условное начало вегетационного периода приходится на конец апреля, конец — начало октября.

Проникновение холодных масс воздуха с севера вызывает резкое изменение суточных температур, что влечет за собой поздние весенние и ранние осенние заморозки. Первые осенние заморозки наступают в среднем с середины сентября, последние весенние заморозки в среднем приходятся на середину мая.

На территории бассейна р. Тары господствуют ветры южных направлений, со средней скоростью в мае — 6,7 м/с, в июле - 2,2 м/с. Атмосферные осадки составляют значительную величину - 440-570 мм в год. За вегетационный период выпадает 256 мм осадков, что достаточно для нормального роста и развития древесно-кустарниковой и травянистой растительности. В летний период наблюдаются грозовые дожди ливневого характера. Исследуемая территория получает оптимальное количество влаги.

Общими чертами теплового режима являются: суровая зима, теплое, но непродолжительное лето, короткие весна и осень, непродолжительный вегетационный период, резкие колебания температур не только по времени года, но и в течение суток [Большанник П.В., 2001; Особенности., 1979; Ясаманов Н.А., 1985].

Водные ресурсы. Главными водными артериями территории являются река Иртыш и его приток река Тара. Тара впадает в Иртыш с правой стороны у д. Усть-Тара. Ширина реки в устье достигает 120 м, в среднем течении (у пос. Муромцево) - 50 м. Дно реки илистое, отчасти песчаное. Берега ясно выражены, к устью повышаются, становятся крутыми и отвесными, часто подмываются водой. Ширина поймы достигает в устье 5 км. Питание реки преимущественно снеговое, с небольшой долей дождевого. Сток происходит относительно равномерно, так как истоки Тары находятся в Васюгапских болотах. Половодье обычно начинается с середины апреля до второй декады мая. Вода поднимается по сравнению с зимними месяцами до 3 м. Максимальная межень наблюдается в период наибольшего испарения в июле, ниже зимней межени на 0,5 м. В августе, в связи с увеличением количества осадков и уменьшением испарения, вода поднимается на 1,5 м по сравнению с летней меженью. Такие большие перепады уровня воды обеспечивают ритмичное функционирование ландшафтов поймы. Колебания уровня воды в Таре в весенние месяцы зависят от высоты стояния воды в

Иртыше. Вскрытие реки в среднем происходит 23 апреля, начало ледостава -9 ноября. Весенний ледоход продолжается около недели, а период открытой воды - 180-190 дней.

Наиболее крупными притоками Тары являются реки: Бергамак, Инцисс, Зимовная, Березовка, Чека, Майзас. Ширина их достигает 20-30 м, средняя глубина - 0,5 м, вскрываются и замерзают притоки раньше Тары. Русла их засорены упавшими деревьями, в р. Бергамак — топляками. Берега притоков высокие, поросшие черемухой и ивой.

Крупных озер на территории бассейна р. Тары нет. Мелкие озера имеют в основном старинное происхождение. Кроме рек и озер, внутренние воды представлены грунтовыми водами и болотами. Грунтовые воды залегают на разной глубине. Болота принадлежат к двум типам: низинные эвтрофные болота и переходные мезотрофные болота. Болота имеют смешанное питание - наполняются атмосферными, намывными и грунтовыми водами. Их формирование обусловлено как застоем воды в предтеррасном понижении, так и получением дополнительного стокового увлажнения за счет увеличения выпадения осадков.

Сложная картина водно-энергетических режимов природных систем в сочетании с геолого-геоморфологическими условиями обеспечивали дифференциацию почвенно-растительного покрова и ландшафтов [Большанник П.В., 2001; Мезенцев B.C., Карнацевич И.В., 1969].

Почвы. Ландшафтное своеобразие тайги и подтайги определяется пестрым сочетанием лесной (сосновой, березовой), пойменно-луговой и болотной растительности, находит свое выражение в разнохарактерности путей почвообразования. В пойме р. Тары преобладают среднесуглинистые аллювиальные дерновые кислые почвы, на правом берегу р. Тары формируются многочисленные разновидности подзолистых почв. Для них характерны повышенная увлажненность и застой воды. Формируются данные почвы под пологом хвойных, преимущественно сосновых, лесов. Под березовыми лесами встречаются серые и темно-серые лесные почвы.

Растительный покров. Формирование растительного покрова в пойме Тары происходит под влиянием многих факторов. Основным можно считать поемность, то есть частоту и продолжительность затопления во время паводка, обусловливающих видовое разнообразие фитоценозов. Значительную роль играет аллювиальность, «сортирующая» формы растений, которые могут переносить различные по мощности отложения аллювия. Это способствует обновлению видового состава. С учетом режима поемности и особенностей осадконакопления пойму Тары можно разделить на прирусловую низкую, высокую центральную и западинную притеррасную. По соотношению высот элементов пойменного рельефа на Таре выделяются три высотных яруса: низкий, заливаемый ежегодно; средний, заливаемый в годы со средним паводком; и высокий, редко заливаемый. На низкой пойме преобладают выходы в виде мочажин и родников. В центральной и средней пойме доминируют осоково-злаково-разнотравные сообщества из осоки, мятлика, чины, лабазника, клевера, лапчатки, подорожника и др., которые могут чередоваться разнотравно-злаковыми березняками, осинниками, ивняками, зарослями ежевики и луговой растительности, с высокими зарослями дудника, лабазника, гравилата, широко представленными горцами, будрой, мать-и-мачехой.

Растительные ассоциации привязаны к определенным высотам рельефа. На левобережье Тары приречные территории заняты сосново-мелколиственными и мелколиственными разнотравно-злаковыми лесами. Эти леса вместе с настоящими суходольными и лесными лугами на месте сведенных мелколиственных лесов, а также с парковыми березняками и кустарниковыми зарослями образуют зону мелколиственных лесов. В кустарниковом ярусе смешанных лесов встречаются ягодные растения: малина, смородина, рябина, калина, шиповник [Большанник П.В., 2001. С. 60].

Таким образом, сибирские татары (тарские, барабинские) оказались расселенными в этих ландшафтных зонах, где население уже в эпоху неолита в полной мере освоило особенности среды обитания и приспособило к ним свои орудия охоты и труда и способы промыслов. На их основе происходило своеобразное оформление тарскими и барабинскими татарами хозяйственно-культурных комплексов, которые, в свою очередь, имеют незначительные отличия.

Хронологические рамки - XVI—XVIII вв. Нижняя граница периода определена приходом в Сибирь русских и началом их интенсивного влияния на культуру коренного населения. Верхняя граница обусловлена пределом использования археологических источников, глубиной исторической памяти сибирских татар.

Методология и методы исследования. Методологической основой исследования явились общефилософские подходы к изучению закономерностей явлений и процессов. Нами использовались теоретические разработки принятых в отечественной археологии понятий: для погребальных и поселенческих комплексов - «погребальный памятник», «погребальный обряд», «погребальная обрядность», «землянка», «полуземлянка» В.А. Борзунова, В.Г. Васильева, Ю.Ф. Кирюшина, В.И. Матющенко, В.И. Мельника, В.Н. Мышкина, B.C. Ольховского и др.

В работе использованы следующие методы: картографический, планиграфический, сравнительно-исторический, метод этнографических параллелей, художественно-графических реконструкций и дескриптивный метод исследования.

Картографический метод был применен для установления территориальных связей между различными видами археологических памятников (погребальными и поселенческими); планиграфический - для изучения структурных особенностей археологических объектов - поселений и могильников; сравнительно-исторический метод использован с целью выяснения отражения исторических процессов в материальной культуре; метод этнографических параллелей послужил обеспечением реконструкции элементов материальной и духовной культуры; художественно-графический метод использован для восстановления внешнего вида жилищных и погребальных конструкций; дескриптивный метод представляет собой описание и систематизацию полученных данных.

Вышеперечисленные методы позволяют более полно провести анализ и реконструкцию культурного облика коренных жителей бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв.

Источники. Работа выполнена на основе различных видов источников, которые можно разделить на три основные группы. Археологические: материалы поселений и могильников XVI-XVIII вв., соотносимые исследователями с этнографическим изучением барабинских и тарских татар. В работу включены материалы, полученные в результате исследований московских, новосибирских и омских ученых: В.А. Ерохина, Б.А. Коникова, В.П. Левашевой, В.И. Матющенко, Б.В. Мельникова, В.В. Михалева,

B.А. Могильникова, В.И. Молдина, В.И. Соболева. С.Ф. Татаурова.

C.С.Тихонова, К.Н. Тихомирова.

Для исследования нашего региона мы выделили следующие базовые памятники: поселение Черталы I, могильник Черталы II (Б.В. Мельников), Окуиево VII (В.И. Матющенко и В.А. Могильников), Бергамак II (С.С. Тихонов, К.Н. Тихомиров), Бергамак III (С.Ф. Татауров, К.Н. Тихомиров. С.С. Тихонов), Надеждинка VII, Надеждинка IV (С.Ф. Татауров), Крючное - 6, Крючное - 7, Корчуган - 2 (В.И. Молодин), Кыштовка - 2 (В.И. Молодин), Садовка - 4 (А.И. Соловьев), Льнозавод (А.И. Соловьев), Сеткуловка VI (В.В. Михалев), Алексеевка XXX (В.А. Ерохин), Алексеевка XIII (С.С. Тихонов), Бергамак IX (Л.В. Татаурова. С.С. Тихонов), Бергамак XI (В.В. Михалев, Л.В. Татаурова. С.С. Тихонов), Киргап I (В.А. Ерохин. С.С. Тихонов), Бергамак XX (С.С. Тихонов).

Отчеты и коллекции с памятников хранятся в фондах Музея археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского, Музея археологии и этнографии Новосибирского государственного педагогического университета, Музея Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук, а также опубликованы в ряде археологических изданий [Ф. II. ДД. - 44-1, 901, 146-1, 148-1, 199-1 и др.].

Этнографические: сведения по материальной и культурной истории барабинских и тарских татар, собранные экспедициями омских ученых Н.А. Томилова, М.А. Корусенко. С.Н. Корусенко и хранящиеся в Музее археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского [Ф. I. ДД. - 1-10, 3-14, 90-5, 102-3, 186-1].

Письменные: свидетельства путешественников XVIII-XIX вв. в опубликованных ими публикациях, монографиях и т.д.

Практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы при создании обобщающих научных трудов по истории Западной Сибири и сопредельных регионов, а также при разработке лекционных курсов для студентов исторических факультетов вузов Сибири. Отдельные разделы работы можно использовать при написании методических пособий по поселениям и погребальному обряду. Материалы исследования могут быть задействованы для охраны памятников археологии и сохранения историко-культурного наследия Омской области.

Апробация. Основные положения и выводы данной работы прошли апробацию на региональных и всероссийских конференциях, в ряде публикаций [Безбородова М.А., 2001, 2006; Гаркуша М.А., 2007, 2008].

Новизна работы. В данной работе некоторые аспекты исследования являются новаторскими, так как впервые проводится обобщение и систематизация археологических материалов, относящихся к барабинским и тарским татарам. На их основе создана археологическая источниковая база для воссоздания культурного облика коренного населения бассейна р. Тары в

XVI-XVIII вв. С использованием данных этнографии проведена реконструкция погребального обряда, как одного из наиболее значимых аспектов духовной культуры сибирских татар. Для поселенческих комплексов проведено описание основных элементов системы жизнеобеспечения. Таким образом, впервые реконструирована культура населения на основе археологических и этнографических материалов всего бассейна р. Тары, целостно рассмотрены поселенческие комплексы и погребальные памятники.

Приношу искренние благодарности за предоставленную возможность работы с полевыми отчетами и коллекциями: М.А. Корусенко, В.Б. Малиновского, В.В. Михалева, В.И. Молодина, С.Ф. Татаурова, J1.B. Татаурову, К.Н. Тихомирова, Н.А. Томилова.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культура коренного населения бассейна р. Тары в XVI - XVIII вв. в памятниках археологии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Территория Тарского Прииртышья XVI-XVII1 вв. является благоприятной зоной для расселения и обитания сибирских народов. Она богата природными ресурсами, удобна в расположении и достаточно плодородна.

В настоящей работе были проанализированы погребальные и поселенческие памятники, расположенные в бассейне р. Тары. В результате проведенного исследования по материалам Прииртышья и Барабы были изучены могильники и поселения коренного населения бассейна р. Тары в XVTXVIII вв., а также основные элементы его культуры. Археологические материалы Тарского Прииртышья и Барабинской лесостепи полно освещают материальную сторону погребального обряда. Что касается поселений, то они изучены не так хорошо.

Нами были рассмотрены, систематизированы и охарактеризованы материалы погребального обряда, жилищ и поселений коренных жителей бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. Произведена попытка реконструкции наиболее максимально возможных элементов погребального обряда, поселений и жилищ, начиная с материальной стороны исследования и заканчивая его духовным восприятием.

Изучение погребального обряда сибирских татар показало, что за период XVI-XVIII вв. произошли значительные перемены на духовном и материальном уровне. Погребальный обряд с полным набором совершаемых действий по отношению к умершему постепенно изменился. На смену языческим верованиям пришли регламентированные исламские каноны, и уже к концу XVIII в. наблюдаются разновидности погребального обряда, что говорит о существовании неодинаковых культурных традиций, которые со временем нивелируются, и мы видим уже присутствие исламских признаков.

Отмечены некоторые различия в возведении погребальных сооружений. Это связано с хронологическими отличиями, не исключается и инокультурность некоторых элементов погребального обряда. Таким образом, это сложнейшие соединения «самых разнообразных и видоизмененных, древних и поздних обрядовых черт» [Кызласов, 1993. С. 102].

Получается, что тема смерти, умирания и послесмертного существования является актуальной для каждого из живущих в современном мире. В настоящее время ассоциации с понятием смерть, в первую очередь, связаны с окончанием функционирования жизненно-важных систем организма человека. Сегодняшнее общество двояко относится к пониманию смерти и процессу умирания. С одной стороны, человечество ее боится, с другой — пропагандирует и относится к ней хладнокровно. Мы редко задумываемся в течение жизни, что смертны, или если размышляем об этом, то полагаем, что нам хватит времени до «конца» успеть сделать все свои прижизненные дела, морально и духовно подготовиться к этому естественному процессу [Гаркуша, 2008]. Средневековый человек жил в контексте и традициях своей культуры, в рамках, заложенных с детства морально-этических норм. Культура изначально учила и направляла человека на спокойное реагирование и умение жить с мыслью о смерти, смотрела на мир через призму смерти. С этой целью во все времена повсюду действовали разнообразные социально-культурные, религиозные институты подготовки к смерти и, соответственно, отправления обрядов сопровождения умирающих в мир иной, создавая определенный комплекс мифологам [Рязанцев С., 1991]. Земная жизнь рассматривалась как планомерная, последовательная подготовка к будущему умиранию. Не существует ни одной культуры, в которой не отводилось бы место ритуальным и практическим действиям. Цель ритуала — продлить жизнь умершего на социальном уровне в рамках общества и обеспечить бессмертие и благоприятный переход в мир мертвых. Понимая значение смерти, на жизнь и земные заботы смотрели иначе, ловя каждое мгновение, которое было наполнено неповторимыми событиями. С таким отношением к жизни смерть не пугала и не была неожиданностью.

Изменение отношения к смерти и видение жизни неизбежно и как раз отражается в погребальном обряде.

По наличию археологического и этнографического материала удается исследовать обряд погребения на двух хронологических промежутках: конца XVI - начала XVIII вв. и XX в. Исследование показало, что XVI-XVI1 вв. -это время существования и постепенного угасания культурных традиций, которые складывались многовековыми древними поколениями, сочетаясь с раннесредневековым мировоззрением, где было нормой обжигать могильную камеру, применять - огонь, возводить внутримогильные и надмогильные перекрытия и т.п. С XVIII в. наблюдается постепенная утрата сложившегося ранее традиционного культурного пласта, на смену приходит задокументированная исламская основа, приобретшая полностью сложившиеся культурные черты в XX в. В результате изменения культурного мировоззрения меняется и отношение к смерти.

В духовном аспекте сложнее приблизиться к реконструкции погребального обряда, выявлению взгляда на смерть. Представления о месте живого и умершего человека в упорядоченном (и реальном, и мифологическом) мире, о его состоянии после смерти, о путях достижения загробного мира можно наиболее информативно выявить через призму семантических действий. Связи между ними не обрывались, они трансформировались с течением времени, а отношение одного этноса в рамках одной культуры на одни и те же действия со временем видоизменялись. Несмотря на то, что обращение с умершим опиралось на мировоззренческие, религиозные традиции отдельного этноса, общие черты погребального обряда, а именно, духовной его части, в контексте одной культуры выявить проблематично при наличии ограниченного круга источников. Таким образом, доисламская традиция погребального обряда направлена на возрождение человека, она может вернуться, когда настанет время. Исламский обряд выбрасывает человека в другой мир, где есть продолжение жизни, но в другом времени без права на обратный путь [Гаркуша, 2008].

В-третьих, охарактеризовав поселения и жилища коренных жителей бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. мы выявили, что большинство поселений располагалось вдоль рек, озер. Жилища имели стационарное и временное предназначение. Типологически жилища Тарского Прииртышья можно разбить на каркасно-столбовые сооружения с несущими или комбинированными конструкциями. Регулярной планировки зафиксировать не удалось, она подчинялась особенностям рельефа.

Совмещая археологическую информацию с данными этнографии и письменных свидетельств, можно более полно представить наземные и углубленные сооружения. Наземные жилища были достаточно низкими строениями с небольшими дверями, в которые приходилось пролезать на корточках. Окон в таких помещениях не было, дневной свет проникал через отверстие в плоской земляной крыше.

Наземный дом полностью состоял из легких деревянных конструкций, крыша могла быть округлой или конусообразной. Легкие конструкции представляли собой подвижные строения, обтянутые берестой, рогожей, шкурой и т.п. — ими сибирские татары пользовались обычно в летнее время.

В сочетании археологических, этнографических, письменных источников возможна реконструкция обстановки в доме. «Жилище - один из ключевых символов культуры. С понятием «дом» в той или иной мере были соотнесены все важнейшие категории картины мира у человека» [Байбурин, 1983. С. 3]. Дом - это мое, скрытое, сакральное пространство, стены которого загораживают от чужого взгляда, вмешательства. Жилище является частью мироздания [Дьяконова, 1995. С. 27]. В помещении должен был быть свой порядок как в отношении материального, так и внутреннего мира, каждая вещь должна иметь свое место в этой системе, и человек живет по законам этого порядка. «Дом и человек начинают друг друга духовно конструировать. И вот уже трудно сказать, то ли жилец обрел некую свойственную дому структуру и семантику, то ли дом неизбежно приобрел связь с чертами живущих в нем» [Малашенок С. Дом как испытание. // <http:// www.topos.ru. .>].

Кроме функционально-бытовой нагрузки, жилище несет в себе и смысловое, семантическое значение. В жилище можно увидеть трехчленное строение мироздания. В соответствии с трехчленным строением вселенной жилище любой семьи разделялось на три сферы в вертикальной и горизонтальной плоскостях. Горизонтально область крыши, потолка могла символизировать область Верхнего мира. Область человеческого бытия была пространством, границами которого могли являться крыша и пол. Подполье было нижней сферой в мифологической семантике дома. Если рассматривать разделение жилища на зоны в горизонтальной плоскости, то противоположная входу являлась светлой, сакральной стороной, входная считалась самой грязной [Бауло А.В., 2004. С. 14].

К концу XIX - началу XX вв. дома стали строить по русским образцам. Срубный дом становится основным типом жилища практически по всей территории Западной Сибири, а наземные легкие и углубленные в землю постройки начинают играть второстепенную роль и использоваться как хозяйственные. Таким образом, функциональную и смысловую нагрузку дом не утрачивает, а лишь происходит трансформация взглядов, которая остается актуальной и в настоящее время.

Этнокультурная картина на территории бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. была достаточно сложной и мозаичной. Природно-климатические особенности региона позволяли существовать в рамках некой устойчивой системы носителям различных исторических и хозяйственно-культурных традиций. Сложность этнокультурных процессов определялась взаимодействием различных групп населения — продолжателей традиций южного - степного и северного - лесного миров. Активизация и усложнение этих процессов зависели от этнокультурной ситуации, складывающейся в соседних регионах. При формировании населения бассейна р. Тары, в его этногенезе приняли участие три компонента: угорский, тюркский, самодийский. Жизнь по соседству, в сходных природно-климатических условиях, воздействие русской материальной культуры в значительной степени снивелировало особенности этнического в материальной культуре аборигенного населения региона. Это привело к тому, что соседствующие группы хантов, татар и селькупов в области хозяйства и материальной культуры имели больше сходного, чем различного. В результате определить этнокультурную ситуацию более детально на данный момент не представляется возможным.

Список научной литературыГаркуша, Мария Александровна, диссертация по теме "Археология"

1. Ерохин В.А. Разведочные работы в Муромцевском и Тарском районах Омской области // Ф. II. Д. 148-1. Омск, 2001.

2. Корусенко М.А. Материалы экспедиции по изучению традиционной культуры татар Сибири // Ф. I. Д. 186-1, карт. 2, 2003.

3. Корусенко М.А. Материалы экспедиции по изучению традиционной культуры татар Сибири // Ф. I. Д. 187-1, карт. 39-52, 2004-2005.

4. Корусенко М.А. Отчет об археологических раскопках курганно-грунтового могильника Чеплярово XXVII (Муромцевский район Омской области) в 1999 году // Ф. II. Д. 146-1, Омск, 1999.

5. Корусенко М.А. Отчет об археологических раскопках поселения Чеплярово 26, курганно-грунтового могильника Чеплярово 27 (Муромцевский район Омской области) в 2005 году // Ф. И. Д. 199-1, Омск, 2006.

6. Малиновский В.Б. Отчет о работах Барабинского Отряда НАЭ на могильнике Заречно-Убинское в Убинском районе Новосибирской области в 1992 году, Новосибирск, 1993.

7. Матющенко В.И. Отчет об исследованиях фунтового могильника у д. Окунево Муромцевского района Омской области в 1985 г. // Ф. II. Д. 441, Омск, 1986.

8. Михалев В.В. Отчет о разведочных работах в Тарском и Большереченском районах Омской области в 1996 г. // Ф. II. Д. 115-1. — Омск, 1997.

9. Михалев В.В. Отчет о раскопках поселения Бергамак XI в Муромцевском районе Омской области летом 1997 г. // Ф. II. Д. 122-1. -Омск, 1998.

10. Михалев В.В. Поселение Алексеевка 45 в Муромцевском районе Омской области летом 2007 г. // Ф. II. Д. 222-1. Омск, 2007.

11. Могильников В.А. Отчет о работах в Прииртышье в 1972 г. / Архив ИА АН СССР. P-I. №4739.

12. Молодин В.И. Отчет об археологических исследованиях в Западной Сибири летом 1996 года, Новосибирск 1997.

13. Молодин В.И. Отчет об археологических исследованиях в Западной Сибири летом 1997 года, Новосибирск, 1998.

14. Татауров С.Ф. Отчет о раскопках поселения Бергамак 111 в Муромцевском районе Омской области летом 1996 г. // Ф. И. Д. 110-1.-Омск, 1997.

15. Татауров С.Ф. Отчет о раскопках поселения Бергамак III в Муромцевском районе Омской области летом 1997 г. // Ф. II. Д. 121-1. -Омск 1998.

16. Татауров С.Ф. Отчет об археологических работах в Муромцевском районе Омской области в 2003 году // Ф. II. Д. 181-2. Омск, 2004. -Том. 2.

17. Татауров С.Ф. Отчет об археологических работах в Муромцевском районе Омской области в 2004 году // Ф. II. Д. 188-1. Омск, 2005.

18. Татаурова JT.B. Отчет об археологической разведке правобережья реки Тары от д. Алексеевки до пос. Муромцево в 1990 году. Омск, 1990.

19. Тихонов С.С. Отчет о работах в устье р. Бергамак Муромцевского района Омской области летом 1991 года // Ф. II. Д. 77-1. Омск 1992.

20. Тихонов С.С. Отчет о раскопках в устье р. Бергамак Муромцевского района Омской области летом 1993 года // Ф. II. Д. 90-1. Омск 1994.

21. Тихонов С.С. Отчет о раскопках могильника Бергамак II в Муромцевском районе Омской области в 1996 году // Ф. II. Д. 118-1. -Омск, 1997.

22. Тихонов С.С. Отчет о раскопках городища Бергамак IX в Муромцевском районе и разведке по р. Уй в Тарском районе Омской области // Ф. II. Д. 128-1.-Омск, 1998.

23. Тихонов С.С. Отчет об археологических работах в Муромцевском и Тарском районах Омской области и этноархеологическом обследовании

24. Новокузнецкого, Крапивинского, Кемеровского районов Кемеровской области // Ф. II. Д. 187-1. Омск, 2005.

25. Тихомиров К.Н. Отчет о раскопках могильника Бергамак II в Муромцевском районе Омской области в 1999 г. // Ф. II. Д. 152-1. -Омск, 2000.

26. Томилов Н.А. Ф. I, Д. 3-14, карт. 72, опись 4. 1975.

27. Томилов Н.А. Ф. I, Д. 1-10, XV, 112. 1975.

28. Томилов Н.А. Ф. I, Д. 3-14, полевая опись 3, карт. 73, 81. 1975.

29. Томилов Н.А. Ф. I, Д. 76-1, т. 4-14, л 6, 40-41. 1975.

30. Томилов Н.А. Ф. I, Д. 102-3, карт. 219-224. 1996.

31. Томилов Н.А. Ф. 1. Д. 90-5, карт. 625-628. 1995.1. Список литературы

32. Абайдулова А.Г., Петрова Н.А. Хроника археологических съездов России (1869-1914). Санкт-Петербург, 2006.

33. Адамов А.А. Новосибирское Приобье // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. Т.2. - Томск, 1994.

34. Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. -Новосибирск, 1980.

35. Алексеенко Е.А. Кеты. — Ленинград, 1967.

36. Алымкулова С.К. Типы поселений и жилища алтайцев и кыргызов // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1998.

37. Археографическая экспедиция Академии наук 1828-1834. Сборник материалов. Вып. 1.- Ленинград, 1930.

38. Археологическая карта Муромцевского района Омской области. -Омск, 2000.

39. Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. -Ленинград, 1983.

40. Балакин Ю.В. О значении так называемых хозяйственных ям в жилищных комплексах // VI исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Материалы научной конференции. Омск, 2004.

41. Баранов Д. Образы вещей (О некоторых принципах семантизации) // Антропологический форум. — 2005. №2.

42. Бардина П.Е. Быт русских сибиряков Томского края. Томск, 1995.

43. Басандайка // Труды ТГУ и ТГПИ. Т.98. - Томск, 1947.

44. Бауло А.В. Атрибутика и миф: металл в обрядах обских угров. — Новосибирск, 2004.

45. Безбородова М.А. Этноархеология в Западной Сибири // Историко-культурное наследие Северной Азии: Итоги и перспективы изучения нарубеже тысячелетий. Материалы XLI Региональной археолого-этнографической студенческой конференции. — Барнаул, 2001.

46. Безбородова М.А. Погребальный обряд Тарских татар (по материалам археологии и этнографии) // Человек в пространстве древних культур. Материалы всероссийской научной конференции. Челябинск, 20036.

47. Безбородова М.А. Археологические и этнографические источники по изучению эпохи позднего средневековья // Источники по истории Западной Сибири. Часть I. Материалы региональной научной конференции. Сургут, 2003в.

48. Безбородова М.А. Изучение погребального обряда по археологическим и этнографическим сведениям: к проблеме синтеза (по материалам Тарского Прииртышья // Исторический ежегодник под ред. А.В. Якуба. -Омск, 2006

49. Белковец Л.П. Сведения И.Г. Гмелина о народах Сибири // Вопросы этнокультурной истории Сибири. Томск, 1980.

50. Боброва А.И. Вопросы этнокультурной истории Сибири. Томск, 1980.

51. Боброва А.И. Структура погребального обряда // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. Т.2. - Томск, 1994.

52. Боброва А.И, Максимова И.Е. Погребальный обряд как стратегия самоощущения этноса // Угры. Материалы VI-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». — Тобольск, 2003.

53. Боброва А.И. Погребальный обряд салымских хантов (по раскопкам В.А. Дремова) // Угры. Тобольск, 2003.

54. Богомолов В.Б. Орнамент тарских татар // Этнокультурные процессы в Западной Сибири. Томск, 1978.

55. Богомолов В.Б., Корусенко М.А. Женский головной убор тюркского населения низовьев р. Тара XVII-XVIII вв. (опыт реконструкции) // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск, 2003.

56. Богомолов В.Б., Мельников Б.В. Изделия из бересты у населения XVII-XVIII вв. бассейна р. Тары // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. — Т.2. — Новосибирск, 1997.

57. Большанник П.В. Физико-географические условия и ландшафтная структура Тарского Прииртышья // Нижнетарский археологический микрорайон. Новосибирск, 2001.

58. Клейн Л.С. Археология и этнография: проблема сопоставлений // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск; Санкт-Петербург, 1998. - Ч. I. - С. 97-120.

59. Большая советская энциклопедия в 30 т. / гл. ред. A.M. Прохоров. Т. -26.-Москва, 1978.

60. Богомолов В.Б., Мельников Б.В. Накосное украшение XVII века из Черталинского могильника // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Т.2. - Новосибирск, 1997.

61. Богомолов В.Б., Томилов Н.А. Теоретические и методологические аспекты археолого-этнографических исследований в Западной Сибири // Методологические аспекты археологических и этнографических исследований в Западной Сибири. — Томск, 1981.

62. Борзунов В.А, Киргошин Ю.Ф, Матющенко В.И. Поселения и жилища эпох камня и бронзы Зауралья и Западной Сибири // Памятники древней культуры Урала и Западной Сибири. Екатеринбург, 1993.

63. Вайнштейн С.И. Проблемы истории жилища степных кочевников Евразии // СЭ. 1976. №4.

64. Валеев Ф.Т. К этнической истории Тарских татар // Из истории Сибири. Вып. 16.-Томск, 1975.

65. Валеев Ф.Т. Западно-Сибирские татары во второй половине XIX нач. XX вв. Историко-этнографические очерки. - Казань, 1980.

66. Валеев Ф.Т. Сибирские татары: культура и быт. Казань, 1992.

67. Валеев Ф.Т. Сибирские татары. Культура и быт. Казань, 1993.

68. Васильев В.Г. Методические аспекты определения типа жилища в археологии // Интеграция археологических и этнографических исследований. Санкт-Петербург, 2000.

69. Вилков О.Н. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII вв. — Москва. 1967.

70. Вильданов А.А. К вопросу о семантике погребальных комплексов ранних кочевников // Интеграция археологических и этнографических исследований. — Омск-Уфа, 1997.

71. Витько Г.В. Жилища и хозяйственные сооружения коренного населения на территории бассейна р. Тары второй половины II тыс. н.э. // МАЭ ОмГУ. Дипломное сочинение. — Омск, 1994.

72. Файзрахманов Г.Л. История Сибирскких татар с древнейших времен до начала XX века. <fajzrahmanovsibir34.php.htm>

73. Гаман А.Д. Томское и Нарымское Приобье // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. — Т.2. -Томск, 1994. '

74. Гаркуша М.А. Поселения и жилища Тарского Прииртышья в XVI-XVIII вв. // Интеграция археологических и этнографических исследований. -Одесса; Омск, 2007<я.

75. Гаркуша М.А. Поселения и жилища тарских татар: функциональность и смысл // Омский научный вестник. Серия Общество. История. Современность. Омск, 20076. - №5 (59).

76. Гаркуша М.А. Антропология смерти в культуре Тарских татар // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. Т.П. -Москва, 20086.

77. Гемуев И.Н. Мировоззрение манси: дом и космос. Новосибирск, 1990.

78. Генинг В.Ф, Корякова Л.Н, Овчинникова Б.Б, Федорова Н.В.

79. Памятники железного века в Омском Прииртышье // Проблемы хронологии и культурной принадлежности археологических памятников Западной Сибири. Томск, 1970.

80. Генинг В.Ф. Из истории советской археологии 20-х годов // Теория и методы археологических исследований. Киев, 1982.

81. Геннеп А. Обряды перехода. Москва, 2002.

82. Георги И.Г. Описание обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, забав и других достопамятностей. Санкт-Петербуг, 1799. - Ч. 2.

83. Герасимов Ю.В, Горбунова Т.А. Средневековый комплекс могильника Окунево-VII: итоги и перспективы изучения // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск, 2003.

84. Герасимов Ю.В., Здор М.Ю., Иващенко С.Н., Корусенко М.А. Результаты работ в Окуневском археологическом микрорайоне в 20062008 гг. // VII исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Материалы научной конференции. Омск, 2008.

85. Голдина Р.Д. Городище Кучум-гора // ВАУ. Свердловск. 1968. Вып. 8.

86. Головнев А.В. Говорящие культуры. Традиции самодийцев и угров. -Екатеринбург, 1995.

87. Гололобов Е.И. Могильники коренного населения Тарского Прииртышья в кон. XVI нач. XVIII в. (опыт сопоставления археологических, этнографических и письменных источников) // Дипломная работа. МАЭ ОмГУ. - Омск, 1995.

88. Григоровский Н.П. Описание Васюганской тундры. // Записки ЗападноСибирского отдела Русского географического общества. Кн. 6. Омск, 1884.

89. Данченко Е.М., Согрин С.В. Предварительные результаты исследования Красноярского курганного могильника эпохи позднего средневековья // Гуманитарное знание. Серия «Преемственность»: Ежегодник. Сборник научных трудов. Вып. 3. Омск, 1999.

90. Данченко Е.М. К вопросу о контактах населения южно-таежного Прииртышья и Зауралья (по материалам Красноярского городища) // Словцовские чтения — 99: Тезисы докладов и сообщений научно-практической конференции. Тюмень, 1999а.

91. Данченко Е.М. Материалы к изучению погребального обряда позднесредневекового населения таежного Прииртышья // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Тез. докл. V международной конф. Часть III. Новосибирск, 19996.

92. Данченко Е.М., Горькавая О.Е., Грачев М.А., Колесникова И.М.

93. Некоторые итоги и перспективы изучения Красноярского археологического комплекса на севере Омской области // Гуманитарное знание. Серия «Преемственность»: Ежегодник. Сборник научных трудов. Вып. 5. Омск, 2001.

94. Данченко Е.М., Грачев М.А. К характеристике погребального обряда населения южно-таежного Прииртышья эпохи позднего средневековья (по материалам Красноярского археологического комплекса) // Интеграция археологических и этнографических наук. Омск, 2002.

95. Деревянко Е.И. Племена Приамурья I тыс. н.э. Новосибирск, 1981.

96. Деревянко Е.И. Древние жилища Приамурья. Новосибирск, 1991.

97. Дживанни дель Плано Карпини. История монгалов. / Пер. А.И. Малеина. Москва, 1957.

98. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. -Москва, 1960.

99. Дрягин В.В, Мельников Б.В, Яшин В.Б Опыт выделения археолого-этнографического комплекса // Актуальные проблемы методики западносибирской археологии. Новосибирск, 1989.

100. Дудкина С.А. Возможности реконструкции погребального обряда обских угров по материальным остаткам археологических памятников (предварительное сообщение) // Интеграция археологических и этнографических исследований. — Омск-Ханты-Мансийск, 2002.

101. Дульзон А.П. Чулымские татары // Ученые Записки. Томск, 1952. - Т. IX.

102. Дульзон А.П. Поздние археологические памятники Чулыма и проблемы происхождения чулымских татар // Ученые Зап. ТГПИ. Томск, 1953.

103. Дьяконова В.П. Погребальный обряд тувинцев как историко-этнографический источник. Л., 1975.

104. Дьяконова В.П. Жилище народов Сибири // Экология этнических культур Сибири накануне XXI века. Санкт-Петербург. 1995.

105. Емельянов Н.Ф. Томские «остяки» в XVII первой половине XIX вв. — Санкт-Петербург, 1908.

106. Жилище <http://www.nsu.ru/education/etno/tatary/zhilische.htm>

107. Жилище нового Сарая // Поволжье в средние века. — Москва, 1970.

108. Зданович Г.Б. Некоторые материалы по архитектуре развитой бронзы Среднего Прииртышья // Из истории Сибири. Вып. 21. Томск, 1976.

109. Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западно-европейских путешественников и ученых XVII века. Иркутск, 1968.

110. Иванов В.В. Чет и нечет. Асимметрия мозга и знаковых систем. -Москва 1978.

111. Илюшин A.M. К вопросу о предмете этноархеологии // Интеграция археологических и этнографических исследований. — Омск-Нальчик, 2004.

112. Илюшин A.M. Современные проблемы развития этноархеологии (мысли, навеянные участием в работе научного семинара) // Интеграция археологических и этнографических исследований. Одесса; Омск, 2007.

113. Кабатов С.А. Поселения и жилища Костромского Поволжья в XIII-XV вв. // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск Санкт-Петербург, 1998.

114. Карьялайнен К.Ф. Религия Югорских народов. Томск, 1994. - Т. 1.

115. Катанов Н.Ф. О погребальных обрядах у тюркских племен центральной и восточной Азии. Казань, 1894.

116. Китова Л.Ю. В.П. Левашова как археолог Сибири // Археология Сибири: историография и источники. Омск, 1996.

117. Коников Б.А. Исследование средневековых могильников в Омской области // АО 1977 года. М., 1978.

118. Коников Б.А. О тюркском компоненте в культуре населения лесного Прииртышья кон. I нач. II тыс. н.э. // Этническая историятюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1984.

119. Коников Б.А. Таежное Прииртышье в X-XIII вв. н.э. Омск, 1993.

120. Коников Б.А. Варвара Павловна Левашова археолог Омского краеведческого музея // Известия государственного историко-краеведческого музея. — Омск, 1994а. — №3.

121. Коников Б.А. Население Тарского Прииртышья в дорусский период // Таре 400 лет. Сборник статей. Омск, 19946.

122. Коников Б.А. Среднее Прииртышье // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. Т.2. - Томск, 1994.

123. Коников Б.А. Позднесредневековые памятники лесного Прииртышья // Средневековые древности Западной Сибири. Омск, 1995.

124. Корусенко М.А. Общение с умершими у тарских татар (опыт прочтения одной находки) // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1998.

125. Корусенко М.А. Линии культурных традиций в погребальном обряде позднесредневекового населения низовий р. Тары // Человек в пространстве древних культур. Челябинск, 2003<з.

126. Корусенко М.А. Погребальный обряд тюркского населения низовьев р. Тары в XVII-XX вв. // Этнографо-археологические комплексы. Проблемы культуры и социума. Т.7. - Новосибирск, 20036.

127. Корусенко М.А. Представления о душе у сибирских татар // Интеграция археологических и этнографических исследований. Алматы; Омск, 2004.

128. Корусенко М.А., Михалев В.В. К вопросу о влиянии степных традиций на развитие керамического производства в южнотаежном Прииртышье в IX-XVI веках нашей эры // Интеграция археологических и этнографических исследований. Красноярск; Омск, 2006.

129. Корякова Л.Н. Некоторые выводы о развитии домостроительства в раннем железном веке // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Поселения и жилища. Т.1. Кн. I. — Томск, 1994.

130. Корякова Л.Н., Кулемзин В.М. Введение // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. — Т.2. -Томск, 1994.

131. Кремлева И.А. Похоронно-поминальные обычаи и обряды // Русские. -М., 1997.

132. Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Васюганско-ваховские ханты. Томск, 1977.

133. Кулемзин В.М. Методические аспекты изучения погребального обряда // Обряды народов Западной Сибири. Томск, 1990.

134. Кулемзин В.М. О комплексном методе // Междисциплинарные исследования в археологии и этнографии. Томск, 2002.

135. Кызласов Л.Р.-Письменные известия о древних городах Сибири. М, 1992.

136. Кызласов И.Л. Мировоззренческая основа погребального обряда // РА. 1993. №1.

137. Кызласов И.Л. Пратюркские жилища. Москва-Самара, 2005.

138. Ланге Л. Записки Ланге о поездке в Пекин в 1715-1717 г. // Русско-китайские отношения в XVIII веке: Материалы и документы. М, 1978. -Т.1.

139. Лебедев Г.С. История отечественной археологии 1700-1917 гг. — СбП, 1992.

140. Левашова В.П. Вознесенское городище Барабинского округа, Спасского района на левом берегу р. Оми // Известия государственного Западно-Сибирского музея. Омск, 1928. - №1.

141. Левашева В.П. О городищах сибирского юрта // СА. — 1950, №XIII. ПЗ.Лезова С.В. Жилище северных селькупов // Экспериментальнаяархеология. Вып. 1.-Тобольск, 1991.

142. Лукина Н.В, Бардина П.Е. Постройки // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. Т. 1. — Томск, 1994.

143. Макаров Ю.А. Погребальный обряд коренного населения бассейна р. Тара в XVI1-XV1II вв. // Материалы дипломной работы, Омск, 1994.

144. Мартынов А.И. Историография археологии Сибири. Кемерово, 1983.

145. Марченко Ж.В. Некоторые дискуссионные вопросы изучения позднесредневековых памятников Притарья // Материалы 41-й региональной археолого-этнографической студенческой конференции. -Омск, 2001.

146. Матющенко В.И. История археологических исследований Сибири (до конца 1930-х годов). Омск, 1992.

147. Матющенко В.И, Боброва А.И., Коников Б.А История археологического исследования погребальных памятников и обрядности // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. Т.2. - Томск, 1994.

148. Матющенко В.И., Полеводов А.В. Комплекс археологических памятников на Татарском увале близ деревни Окунево. Новосибирск, 1994.

149. Матющенко В.И. Триста лет истории сибирской археологии. Омск, 2001. - Т. I.

150. Матющенко В.И. Могильник на Татарском увале у д. Окунево (Ом VII). Раскопки 1998, 1999 годов // Новое в археологии Прииртышья. Вып. 3. -Омск, 2003.

151. Мезенцев B.C., Карнацевич И.В., Увлажненность Западно-Сибирской равнины.-Л., 1969.

152. Мельник В.И. Погребальный обычай и погребальный памятник // РА. -1993. №1.

153. Мельник В.И. Обряд в погребальном процессе проблема структуры. Мировоззрение древнего населения Евразии. — М., 2001.

154. Мельников Б.В. Поздние погребальные памятники таежного Прииртышья // Древние погребения Обь Иртышья. - Омск, 1991.

155. Мельников Б.В., Холостых Г.В. Украшения позднего комплекса окуневского могильника Ом VII // Комплекс археологических памятников на Татарском увале у деревни Окунево. Новосибирск, 1994.

156. Мельников Б.В. Торгово-экономические связи коренного населения бассейна реки Тары в XVII-XVIII вв. (по данным археологии) // Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. -Новосибирск, 1995.

157. Мельников Б.В. Бергамак III // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Омск, 1996. — том. 1.

158. Мерзликин В.В. О семантике намогильных сооружений тобольских татар // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1998.

159. Мессершмидт Д.Г. Из дневника Д.Г.Мессершмидта исследователя народов Сибири. 1721-1725 гг. // Исторический архив. - 2003. - № 2.

160. Мессершмидт Д.Г. Из дневника <http://w\vw.gisi.m:8080/SiberiaPath/libr ary/istoriya-akademicheskih-ekspedicii-na-territorii/xviii-vek/D.G.-Messershmidt.-Dnevnik-puteshestviya-iz>

161. Миллер Г.Ф. История Сибири. Москва, 1937, 1941. - Т. 1, 2.

162. Мифы народов мира. Москва, 1980.-Т. 1.

163. Михалева Т.В. Археология Среднего (Омского) Прииртышья в 19201950-е годы: от В.П. Левашовой к А.Ф. Палашенкову и В.Н. Чернецову

164. Этнографо-археологические комплексы. Проблемы культуры и социума. Омск, 2009. - Т. 11.

165. Могильников В.А. Население южной части лесной полосы Западной Сибири в кон. I нач. II тыс. н.э. // Автореферат диссертации на соискание к.и.н. - Москва, 1964.

166. Могильников В.А. Время и пути тюркизации населения юга Западной Сибири// Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий (по данным археологии). Омск 1992.

167. Могильников В.А. К проблеме характеристики культуры Сибирских татар XIV-XVI вв. // Таре 400 лет. Омск, 1994.

168. Могильников В.А. Позднесредневековые материалы из комплекса памятников у дер. Окунево в Тарском Прииртышье (к проблеме происхождения тарских татар) // <http://www.ipdn.ru/rics/docO/DA/al/l-mog.htm>

169. Могильников В.А. Позднесредневековые материалы из комплекса памятников у дер. Окунево Тарского Прииртышья (к проблеме происхождения тарских татар) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень 1997.

170. Могильников В.А. Археологические памятники сибирских татар XIV-XVI вв. в Тобольском Прииртышье // Тюркские народы: материалы V Сибирского симпозиума. Тобольск-Омск, 2002.

171. Молодин В.И. Кыштовский могильник. Новосибирск, 1979.

172. Молодин В.И. Этническая интерпретация археологических памятников Барабинской лесостепи // Урало-Алтайка: Археология. Этнография. Язык. Новосибирск, 1985.

173. Молодин В.И., Савинов Д.Г., Елагин B.C. Бараба в тюркское время. -Новосибирск, 1988.

174. Молодин В. И. Культовые памятники угорского населения лесостепного Обь-Иртышья // Мировоззрение финно-угорских народов. -Новосибирск, 1990.

175. Молодин В.И., Соболев В.И., Соловьев А.И. Бараба в эпоху позднего средневековья. Новосибирск, 1990.

176. Молодин В.И., Новиков А.В., Марченко Ж.В. Древняя и средневековая история Южного Васюганья // Большое Васюганское Болото. Томск, 2002.

177. Молодин В.И., Соловьев А.И. Памятник Сопка-2 на реке Оми. -Новосибирск, 2004. Т.2.

178. Морозов В.М. Итоги изучения поселений позднего средневековья в бассейне нижней Оби // Жилища народов западной Сибири. — Томск, 1991.

179. Мыльников В.П. К вопросу об определении времени сезонного монтажа погребальных сооружений из дерева // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1998.

180. Мышкин В.Н. К проблеме взаимосвязи социальной структуры и погребальной обрядности в древних обществах // Вопросы Поволжья. Вып. 1.-Самара, 1999.

181. Народы России. // Живописный альбом. Вып. III. Санкт-Петербург, 1878.

182. Народы Сибири. Этнографические очерки. Москва-Ленинград, 1956.

183. Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. Опыт сопоставления структур. Москва, 1984.

184. Ожередов Ю.И. Железо в мифологических представлениях сибирских татар // Интеграция археологических и этнографических исследований. — Нальчик, 2004.

185. Ожередов Ю.И. К семантике камня в ритуальной практике сибирских татар (к постановке проблемы) // Интеграция археологических и этнографических исследований. Красноярск — Омск, 2006.

186. Ожередов Ю.И. Котел в ритуальной сфере сибирских татар (к постановке проблемы) // Интеграция археологических и этнографических исследований. — Красноярск — Омск, 2006.

187. Ожередов Ю.И. Огонь в представлениях сибирских татар // Интеграция археологических и этнографических исследований. Новосибирск -Омск, 2008.

188. Ольховский B.C. Погребально-поминальная обрядность в системе взаимосвязанных понятий // С А, №1, 1986. С. 65-76

189. Ольховский B.C. Обычай и обряд как форма традиции // РА, 1997 г. №2

190. Ольховский B.C. К изучению сибирской ритуалистики: посмертное путешествие // Погребальный обряд. Реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений. Сборник статей. М., 1999.

191. Особенности естественно-географической среды и исторические процессы в Западной Сибири. Томск, 1979.

192. Палашенков А.Ф. Материалы к археологической карте Омской области // Археология Прииртышья. Томск, 1980.

193. Даллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. СПб., 1786. - Ч. 2, кн. 2. - 424 с.

194. Патканов С.К. Сочинения в двух томах: Остятская молитва. Тюмень, 1999а. - Т. 1.

195. Патканов С.К. Сочинения в двух томах: История колонизации Сибири. -Тюмень, 19996. Т. 2.

196. Патканов С.К. Стародавняя жизнь остяков и их богатыри, по былинам и сказаниям // Живая старина. Вып. III. СПб, 1891.

197. Першиц А.И. История первобытного общества. Москва, 1983.

198. Пигнатти В.Н. Искер (Кучумово городище) // Ежегодник Тобольского музея. Вып. XXV. Тобольск, 1915.

199. Писарчик А.К. Традиционные способы отопления жилищ оседлого населения средней Азии в XIX-XX вв. // Жилище народов Средней Азии и Казахстана. — Москва, 1982.

200. Плетнева JI.M. Томское Приобье // Поселения и жилища. Т.2. Кн. I. -Томск, 1994.

201. Плетнева JI.M. Томское Приобье // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. Т.2. - Томск, 1994.

202. Попов А.А. Жилище // Историко-этнографический атлас. — Москва-Ленинград, 1961.

203. Посольства Спафария и Идеса, <http://zemlimira.ru/russkie-issledovaniya-centralnoj-azii-xvii-xviii-vekov/posolstva-spafariya-i-idesa/>

204. Радлов В.В. Из Сибири: страницы дневника. — М., 1989.

205. Распространение ислама в Сибири // Ислам, общество и культура. Материалы Международной научной конференции «Исламская цивилизация в преддверии XXI века (к 600-летию ислама в Сибири)». -Омск, 1994.

206. Ремезов С.У. Чертежная книга Сибири. — СПб, 1982.

207. Ремезов С.У. История Сибирская // Памятники литературы Древней Руси XVIII в. кн.2. М, 1989.

208. Романцова В.Д. Курганный могильник Седова Заимка // Археологические памятники лесостепной полосы Западной Сибири. — Новосибирск, 1983.

209. Руденко И.С. Башкиры. // Историко-этнографические очерки. Москва-Ленинград, 1955.

210. Рындина О.М. Погребальный обряд в аспекте археолого-этнографического синтеза // Междисциплинарные исследования в археологии и этнографии Западной Сибири. Томск, 2002.

211. Рязанцев С. Танатология наука о смерти. - М. 1991.

212. Селезнев А.Г. Земляные жилища барабинских татар // Жилища народов Западной Сибири. Томск 1991.

213. Селезнев А.Г. Барабинские татары, истоки этноса и культуры. -Новосибирск. 1994.

214. Селезнев А.Г. Комплекс земляных жилищ Барабинских татар // Материальная культура народов России. Культура народов России. -Новосибирск, 1995.-Т. 1.

215. Селезнев А.Г, Селезнева И.А. Сибирский ислам: региональный вариант религиозного синкретизма. — Новосибирск, 2004.

216. Селезнева И.А. Традиционное хозяйство тарских татар (вторая половина XIX — начало XX века) // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Омск, 2000.

217. Семенова В.И. Отражение идеологии коренных народов Сургутского Приобья в погребальных памятниках конца I половины II тыс. н.э. // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1998.

218. Семенова В.И. Мировоззренческие истоки погребальной обрядности в культуре народов Западной Сибири в эпоху средневековья // Диссертация на соискание ученой степени доктора культурологи. -Томск, 2006.

219. Сибирские татары // Семейная обрядность народов Сибири. Москва, 1980.

220. Смерть и похоронный обряд в исламе и зороастризме. Санкт-Петербург, 1997.

221. Смирнова Е.Ю. О головных уборах курдакско-саргатских татар // Исторический ежегодник. Специальный выпуск. Омск, 2001.

222. Соболев В.И., Зах В.А., Сидоров Е.А. и др. Работы в Барабинской и Кулундинской степях // АО 1975 года. М., 1976.

223. Соболев В.И. Вознесенское городище памятник середины II тыс. н.э. // Древние культуры Алтая и Западной Сибири. - Новосибирск, 1978а.

224. Соболев В.И. Памятники железного века и позднего средневековья // Памятники истории и культуры Сибири. Новосибирск, 19786.

225. Соболев В.И. Барабинские татары XIV — начала XVII вв. н.э. (по археологическим материалам): Автореф. дис. . канд.ист. наук. — Новосибирск, 1983.

226. Соболев В.И. Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1984.

227. Соболев В.И. История Сибирских ханств // Автореф. дис. . док.ист. наук. Новосибирск, 1994.

228. Соболев В.И. История Сибирских ханств // Этнографо-археологические комплексы. Новосибирск, 2008. - Т. 10.

229. Соколова З.П. К истории жилища обских угров // СЭ, 1957, №2.

230. Соловьев А.И. О жертвоприношениях людей у древнего населения Прииртышья // Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск, 1990.

231. Соловьев А.И. Погребальные памятники предтаежного населения Обь-Иртышья в эпоху средневековья (обряд, миф, социум) // Автореферат дисс. на соискание ученой степени доктора ист. наук. — Новосибирск, 2006.

232. Соловьев А.И. Погребальные памятники предтаежного населения Обь-Иртышья в эпоху средневековья (обряд, миф, социум) // Дисс. на соискание ученой степени доктора ист. наук. — Новосибирск, 2006.

233. Соловьев Д.Н. Предварительное сообщение о некоторых доисламских верованиях татар бассейна Нижней Тары (по материалам экспедиции 1993 г.) // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск, 1994.-Часть 2.

234. Степанов П. Путевые записки, веденные во время поездки летом 1885 г. в верховья рек Тартаса и Тары // Записки ЗСОИРГО. Омск, 1886. - Кн. VIII.-Вып. I.-C. 1-14.

235. Суханов И.В. Обычай, традиции и преемственность поколений. М., 1976.

236. Тадина Н.А. Семантика внутреннего пространства жилища и этикетные предписания у алтайцев <http://new.hist.asu.ru/naltai/ualtaiseman.html>

237. Татауров С.Ф. Погребение №36 могильника Бергамак II // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск, 1995.

238. Татауров С.Ф., Тихонов С.С. Могильник Бергамак II // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. -Новосибирск, 1996.-Т. 1.

239. Татауров С.Ф., Татаурова JI.B. Планиграфия поселений и вопросы датировки // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск - Уфа, 1997.

240. Татауров С.Ф. Поселения и могильники. // Интеграция археологических и этнографических исследований. — Омск, 2000.

241. Татауров С.Ф., Тихонов С.С. Тарское Прииртышье в XIV-XVI вв. // Этнографо-археологические комплексы. Проблемы культуры и социума. Новосибирск, 2002. - Т. 5.

242. Татауров С.Ф., Гаркуша М.А. Некоторые черты погребального обряда сибирских татар в Тарском Прииртышье // Интеграция археологических и этнографических исследований. Новосибирск, 2008.

243. Титова З.Д. Ранние страницы этнографического изучения Сибири: (Дневник путешествия Д.Г. Мессершмидта) // Очерки русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып. 8. М., 1976а.

244. Титова З.Д. Барабинские татары: (Историко-этнографические очерки) // Из истории Сибири. Вып. 19. — Томск, 19766.

245. Тихомиров К.Н. Комплекс XVII-XVIII веков на могильнике Бергамак II (по материалам раскопок 1999 года) // Этнографо-археологическис комплексы: проблемы культуры и социума. Омск, 2009.

246. Тихонов С.С. Использование Тарскими татарами знаний о природе при выборе мест поселений (по материалам археологических реконструкций XVII начала XIX в) // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. - Новосибирск, 1997. - Т. 2.

247. Тишкин А.А., Горбунов В.В., Казаков А.А. Курганный могильник Телеутский Взвоз I и культура населения лесостепного Алтая в монгольское время. - Барнаул, 2002.

248. Тишкин А.А., Дашковский П.К. Социальная структура и система мировоззрений населения Алтая скифской эпохи. Барнаул, 2003.

249. Токарев С.А. Обычаи и обряды как объект этнографического исследования // СЭ, 1980, №3. С. 26-36.

250. Томилов Н.А. У татар Томской и Новосибирской областей: Полевые работы 1969 г. // Из истории Сибири. Вып. 1. Томск, 1969.

251. Томилов Н.А. О некоторых этнических и историко-культурных связях Барабинских татар (по данным материальной культуры) // Происхождение аборигенов Сибири и их языков. Томск, 1973.

252. Томилов Н.А., Богомолов В.Б., Курочка Ю.И. Новые материалы по этнографии барабинских татар // Из истории Сибири. Томск, 1975.

253. Томилов Н.А. О тюркском компоненте в составе сибирских татар // Языки и топонимия. Томск, 1976.

254. Томилов Н.А. О некоторых современных этнических процессах у западносибирских татар // Проблемы археологии и этнографии. Вып. 1. -Л., 1977.

255. Томилов Н.А. Вопросы этнического развития сибирских татар в дореволюционной и советской литературе // Этнокультурные явления в Западной Сибири. Томск, 1978а.

256. Томилов Н.А. Современные этнические процессы среди сибирских татар. — Томск, 19786.

257. Томилов Н.А. Новые материалы к этногенезу и этнокультурной истории сибирских татар // Этнокультурная история населения Западной Сибири. Томск, 1978в.

258. Томилов Н.А. Этническая дифференциация тюркского населения Западно-Сибирской равнины // Этногенез и этническая историятюркоязычных "народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1979.

259. Томилов Н.А. Лингвистические и этнографические классификации тюркского населения Западно-Сибирской равнины // Литературоведение и история. Ташкент, 1980.

260. Томилов Н.А. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XVI первой четверти XIX в. - Томск, 1981.

261. Томилов Н.А, Шаргородский Л.Т. Погребальный обряд барабинских татар // Обряды народов Западной Сибири. Томск, 1990.

262. Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения ЗападноСибирской равнины в конце XVI-начале XX вв. Новосибирск, 1992.

263. Томилов Н.А. Проблемы этнической истории (по материалам Западной Сибири). Томск, 1993.

264. Томилов Н.А. Сибирские татары кто они? // От Урала до Енисея. -Томск, 1995.

265. Томилов Н.А. Этноархеология и этнографо-археологический комплекс // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Т.1. - Новосибирск, 1996.

266. Томилов Н.А. Проблемы интерпретации археологических и этнографических исследований (из опыта омских ученых) // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск-Уфа, 1997.

267. Томилов Н.А. О методологии гуманитарных наук // Междисциплинарные исследования в археологии и этнографии Западной Сибири. Томск, 2002.

268. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир. Новосибирск, 1988.

269. Традиционное мировоззрение тюрков южной Сибири: человек и общество. Новосибирск, 1989.

270. Троицкая Т.Н., Молодин В.И., Соболев В.И. Археологическая карта Новосибирской области. — Новосибирск, 1980.

271. Троицкая Т.Н. Верхнеобская культура // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. Т.2. -Томск, 1994.

272. Фальк И.П. Записки путешествия от Санкт-Петербурга до Томска // Полное собрание сочинений ученых путешествий по России. — СПб., 1824.-Т. VI.

273. Федорова М.М. Образ смерти в западноевропейской культуре // «Человек». Москва, 1991. - №5.

274. Философский словарь // Под ред. И. Т. Фролова. — Москва, 2001.

275. Хабенштейн. Традиции смерти. <http://www.lossofsoul.com/DEATH/ritua l.htm>

276. Харузин Н. История развития жилища у кочевых и полукочевых тюркских и монгольских народностей. Москва, 1896.

277. Цуканов Е.Г. Жилище Черталинского поселения // Прошлое Прииртышья. Омск, 1990.

278. Черная М.П. Археологическое изучение средневекового Томска (к 400-летию города) // Интеграция археологических и этнографических исследований. Москва-Омск, 1999.

279. Чернецов В.Н. Результаты археологической разведки в Омской области //КСИИМК. Вып. 17.-М.-Л., 1947.

280. Чиндина Л.А. О методике социальных реконструкций по некоторым археологическим источникам // Методологические аспекты археологических и этнографических исследований в Западной Сибири. -Томск, 19816.

281. Шаргородский Л.Т. Погребальный обряд Барабинских татар // Обряды народов Западной Сибири. Томск, 1979.

282. Шнирельман В.А. Этноархеология 70-е гг. // Этнография и смежные дисциплины. Этнографические дисциплины. Школы и направления. Методы. - Москва, 1988.

283. Яковлев Я.А, Боброва А.И. К вопросу о роли и значении погребального инвентаря позднесредневекового населения Приобья: котел // Средневековые древности Западной Сибири. — Омск, 1995.

284. Ясаманов Н.А. Древние климаты Земли. J1, 1985.