автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Тождество и время: философско-лингвистический анализ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Тождество и время: философско-лингвистический анализ"

На правах рукописи

/*

Семенова Вероника Георгиевна

ТОЖДЕСТВО И ВРЕМЯ: ФИЛОСОФСКО-ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

09.00.01 - онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ " ' ' ^«^О

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Москва-2009

003479830

Работа выполнена на кафедре философии Современной гуманитарной академии и Таганрогского государственного педагогического института

Научные консультанты: доктор философских наук

Никифоров Александр Леонидович доктор философских наук, профессор Попов Виталий Владимирович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Анисов Александр Михайлович доктор философских наук, профессор Переверзев Василий Николаевич доктор философских наук, профессор Пусько Виталий Станиславович

Ведущая организация: Московская медицинская академия

им. И.М. Сеченова

Защита состоится 23 декабря 2009 г. в 11 часов на заседании диссертаци-онного совета ДМ 521.003.01 по присуждению ученых степеней доктора и кандидата философских и социологических наук при Современной гумани-тарной академии по адресу: 115114, г. Москва, ул. Кожевническая, д. 3, зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Современной гуманитарной академии по адресу: 129039, г. Москва, уя. Нижегородская, д. 32.

Автореферат разослан 15 сентября 2009 г.

Ученый секретарь >

диссертационного совета ''¡/и^-

кандидаг философских наук / Н.В. Черепанова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Анализ и уточнение смысла категорий тождество и время имеет очень давнюю философскую традицию, но совершенно очевидно, что каждый новый этап в развитии философии и науки выдвигает особые требования к исследованию фундаментальных понятий научного мировоззрения. Это в полной мере касается проблемы тождества и времени. Современный этап в развитии философии носит интегративный и систематизирующий характер, предполагает комплексный подход к анализу любых изучаемых объектов. В настоящее время философия уделяет пристальное внимание языку, который является для философа инструментом, позволяющим ему не только «размышлять или говорить о мире», но и »анализировать способы размышлений и высказываний о мире».1

Такой подход находится в настоящее время на начальном этапе формирования, а поэтому здесь нет еще обстоятельных исследований, хотя большой научный потенциал такого подхода совершенно очевиден, ибо через язык мы открываем логику мышления, язык дает нам возможность видения мира, язык осуществляет единение мира и мысли, через язык раскрывается сущность бытия.

Тождество как отношение между предметами и время как одна из форм существования бесконечно развивающегося бытия имеют многовековую историю своего развития и до сих пор считаются наиболее спорными и дискуссионными понятиями не только в философии, но и в естествознании и языкознании. Анализу их смысла посвящено очень большое количество исследований. Однако пока еще цель этих работ заключается в том, чтобы осмыслить проблему теоретически, а фундаментальных исследований, в которых

1 См. Данто А. Аналитическая философия истории. Перевод с англ. А.Л. Никифорова, О.В. Гавришиной. М.: Идея-Пресс, 2002. С. 7.

вопросы, связанные с анализом смысла этих категорий, рассматривались бы на конкретном языковом материале, в философии до сих пор мало. Этим обусловлена актуальность данного исследования.

Степень разработанности проблемы. Тождество и время -неизменные объекты внимания не одного поколения исследователей. Анализ работ, посвященных проблематике смысла тождества и времени, показал многообразие подходов к исследованию сущности этих категорий. Главная причина этого многообразия состоит в многоликости и неоднородности экс-тенсионала терминов время и тождество. Парадокс этихинтен-циональных объектов заключается в том, что накопление знаний о них способствует не столько решению старых проблем, сколько обнаружению новых.

Проблема тождества относится к числу наиболее сложных вопросов философии. Отождествление - это один из основных способов познания мира, познавательная операция, отношение между предметами (реальными или абстрактными), которое позволяет говорить о них как о неотличимых друг от друга в какой-то совокупности характеристик. Кроме того, способность человека находить и устанавливать сходство и подобие фактов окружающего нас объективного мира и репрезентировать это знание в языковой форме является одним из важнейших моментов познавательной деятельности, заключающейся в осмыслении поступающей к человеку информации. С этой точки зрения совершаемая в процессе мышления операция отождествления и сравнения и фиксация этих положений вещей в естественном языке имеет не только собственно философский аспект, но и аспекты лингвистические. Поэтому тождество как объект осмысления сохраняет свою актуальность в течение нескольких тысячелетий. Концепции тождества множатся, сменяя одна другую, существуя параллельно одна другой (Аристотель, ГВ. Лейбниц, Д. Юм, И. Кант, Г.В. Гегель, Г. Фреге, Б. Рассел, Л. Витгенштейн, У. Куайн и др.).

В последнее время философия интенсивно использует достижения различных смежных наук в целях всестороннего рассмотрения и анализа своих категорий. При решении многих теоретических вопросов философии неизбежно встает проблема раскрытия содержания той или иной философской категории с точки зрения языка, т.е., в конечном счете, проблема отношения категорий мышления и языка. Важнейшей составной частью этой области исследования является проблема изучения взаимоотношения философских и языковых категорий. В этой связи наиболее рациональным представилось обратиться к таким понятиям, как смысл, значение, знак, денотат и др. (Ч. Пирс, Г. Фреге, Р. Карнап, Ч. Моррис и др.).

Работы современных отечественных и зарубежных философов и лингвистов, рассматривающих проблематику тождества, можно свести к следующим направлениям исследования: поиск, установление и переживание тождества и различия в результате многостороннего соприкосновения человека с действительностью (П.П. Гайденко); выяснение общего и частного в равно- или разноосмысленности языковых выражений (К. Ай-дукевич); исследование интенсиональных контекстов (У Куайн, Л. Линский); анализ высказываний со значением идентификации (А. Вежбицкая, Г.П. Грайс, А.Д. Шмелев, Ю.Д. Апресян, H.A. Николина, И.М. Кобозева, Е.В. Падучева); тождество и возможные миры (С. Крипке, Д. Льюис, Р. Монтегю, М. Крессвелл, У Куайн, Я. Хинтикка, Э. Сааринен, П. ван Инваген, Р. Тейкман, Л. Линский, В.В. Целищев, Р.И. Павиленис) и др.

Проблема времени - «вечная» и неиссякаемая проблема, существующая практически во всех без исключения науках. На фоне относительной полноты исследования категории времени в естественных науках, высокой степени ее изученности в философии, истории, психологии, социологии, можно говорить только о начальной стадии изучения вопроса в лингвофилософском аспекте, учитывающем лингвистические и философские особенности ее восприятия и отражения, кон-

цептуализации и реализации. Тема языка и времени звучала в разных контекстах у Б. Рассела, Л. Витгенштейна, Х.Г. Гада-мера, имела своеобразное преломление у таких философов, как A.C. Борщов, Р. Генон, А.Г. Дугин, Ж. Лакан, Э. Левинас, В.П. Рожков, О. Розеншток-Хюсси, B.C. Соловьев, М.С. Уваров, Дж. Уитроу, М. Элиаде, Р. Тейкман, Л. Окландер, A.C. Карпенко,

A.M. Анисов, В.В. Попов, B.C. Щеглов, В.А. Фриауф и др. Категория времени привлекала внимание многих отечественных лингвистов, однако в поле зрения ученых попадал, как правило, грамматический аспект времени, чистая темпоральность (В.В. Виноградов, A.B. Бондарко, Н.С. Авилова, Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова). Время же как категория бытийная, онтологическая в языкознании стала предметом исследования не так давно (Ю.С. Степанов, Ю.Н. Караулов; В.В. Ко-лесов, Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, Т.В. Цивьян, Т.В. Булыгина,

B.А. Плунгян, Е.С. Кубрякова, А.Д. Шмелев, Анна А. Зализняк, A.B. Кравченко, М.В. Всеволодова, Е.С. Яковлева, Г.В. Звездо-ва). Наиболее актуальное и важное сегодня направление исследований - концептуальный аспект рассмотрения категории времени: время рассматривается как один из элементов языковой картины мира.

Новые акценты и стратегии, свойственные современным философским и лингвистическим теориям, можно коротко определить как «поворот к человеку». 1 Интерес к «человеческому фактору» способствует изменениям в трактовке целого ряда философских категорий. Это касается категорий тождество и время, которые обнаруживают специфику не только в философии, но и в языкознании, где они приобретают особую семантическую аспектизацию, связанную с антропогенным их наполнением.

1 Истоки идеи ангропоцентричности языка - в учении В. Гумбольдта, в частности, в его лингвофилософской концепции, в соответствии с которой язык есть единая духовная энергия народа, язык - деятельность («энергейя») человеческого духа, а не продукт («эргон») этой деятельности [см. В. Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. М., 1984].

Объект исследования - категории тождество и время и способы их репрезентации в языке.

Предмет исследования - философский и лингвистический аспекты смысла этих категорий.

Научная проблема - логико-семантический анализ смысла категорий тождество и время в философии и естественном языке.

Цель исследования - выявление специфики смысла категорий тождество и время, а также связанных с этими категория-, ми понятий возможный мир, ситуация, изменение, существование в философии и естественном языке, поиск сходных тенденций в структуре смысла категорий тождество и время и на этом основании обнаружение некоторых общих закономерностей в организации смысла философских категорий.

Задачи исследования:

1) сопоставить философские категории тождество и время соответствующим языковым категориям, вскрыть специфику их репрезентации в естественном языке;

2) выявить сходные тенденции в семантическом содержании категорий тождество и время и в организации смысла философских категорий вообще;

3) проанализировать семантику категорий тождество и время с точки зрения научной и обыденной картин мира;

4) проанализировать тесно связанные с категориями время и тождество понятия изменение, существование, ситуация, возможный мир;

5) выявить семантику, структуру и границы модели возможных миров и показать, как язык влияет на формирование представлений о возможном положении дел в мире;

6) наметить перспективы дальнейшего изучения категорий тождество и время с точки зрения их представленности в естественном языке.

Методологические и теоретические основы исследования. Такие сложные по своему содержанию категории, как тождес-

meo и время, потребовали комплексного применения различных методов. В работе используются общенаучные методы анализа, синтеза, сравнения, систематизации, моделирования, абстрагирования и описания изучаемых категорий, а также методы логико-семантического анализа языка.

Теоретической основой диссертационного исследования послужили идеи и концепции Платона, Аристотеля, Г.В. Лейбница, В. Гумбольдта, Ф. де Соссюра, Г. Фреге, Б. Рассела, Л. Витгенштейна, А.Ф. Лосева, Ч. Морриса, Г.Х. Вригта. Большую роль в разработке методологических и теоретических подходов, использовавшихся в диссертации, сыграли результаты современных отечественных исследований в области философии и методологии науки (В.Г. Кузнецова, В.А. Лекторского, Л.А. Микешиной, В.В. Миронова, А.Л. Никифорова, B.C. Сте-пина и др.), отечественной логической школы (Е.К. Войшвилло, Е.Д. Смирновой, В.В. Целищева, A.C. Карпенко, В.И. Маркина, A.M. Анисова, В.В. Попова и др.), труды отечественных лингвистов по общим вопросам языкознания (В.В. Виноградова, A.A. Реформатского, A.A. Потебни, Л.В. Щербы, В.А. Звегин-цева, Ф.Ф. Фортунатова, Ю.С. Степанова), а также результаты, полученные в работах отечественных и зарубежных философов и лингвистов по различным проблемам философии языка (Р.И. Павилениса, Г.В. Колшанского, Н.Д. Арутюновой, Е.В. Падуче-вой, B.C. Юрченко, Ю.Д. Апресяна, Л.О. Чернейко, И.М. Кобозевой, А.Д. Шмелева, Г.Г. Инфантовой, Н.Ф. Алефиренко, У Куайна, Дж. Серля, Дж. Остина, П. Строссона, С. Крипке, Я. Хинтикки, Г. Грайса, Дж. Катца, Н. Гудмена, Дж. Пассмора, Дж. Лакоффа, А. Вежбицкой и др.).

Научная новизна работы состоит в следующем:

1. Категории тождество и время анализируются в философском и лингвистическом аспектах на основе принципа антропоцентризма, в результате чего изучаемые категории приобретают особую семантическую нагруженность, связанную с антропогенным их наполнением.

2. Анализ смысла категорий тождество и время осуществляется,на основе идей, разработанных в русле современной западной аналитической философии. Однако в работе делается акцент на органической связи языка и мышления в познании мира и обосновывается необходимость решать философские проблемы на широком фоне языковых данных, служащих для закрепления и выражения результатов познания.

3. Обоснован подход к анализу смысла категорий тождество и время, ставящий своей целью дать объяснение того факта, что языковые выражения не обозначают объекты и ситуации реального мира, а, в определенном смысле, их создают.

4. По-новому освещается вопрос о роли языка в построении научной и обыденной картин мира и доказывается, что в языке имеется иной принцип организации объектов, нежели в объективной действительности, в силу специфики человеческого мышления и языка.

5. Разработан подход, позволяющий сопоставить философские категории тождество и время соответствующим категориям естественного языка, что дает возможность показать некоторые стороны взаимоотношения между философскими и языковыми категориями.

6. Впервые в отечественной философии осуществлено сравнительно-сопоставительное описание смысла категорий тождество и время, в результате чего показано, что существуют сходные тенденции в организации смысла этих категорий, а потому существуют общие закономерности, тенденции в развитии и организации смысла философских категорий вообще.

7. Предложен новый подход к описанию семантики возможных миров. Устанавливается, что в качестве организующего принципа семантики возможных миров выступает принцип антино-мичности и что семантика возможных миров парадоксальна по самой своей природе. Выявлены и сформулированы самые общие и наиболее заметные антиномии, ранее не привлекавшие к себе внимания со стороны представителей логической семантики.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Философская категория тождества объектов выражается в естественном языке посредством синонимии слов, обозначающих эти объекты. Между тождеством объектов и синонимией слов существует взаимная связь: тождество является онтологической основой синонимии; синонимия, в свою очередь, влияет на усмотрение тождества объектов познания. Такая же связь обнаруживается и с категорией время в философии и естественном языке.

2. Семантика категорий тождество и время в естественном языке в значительной степени предопределяется их семантикой в философии и вырастает над ней как ее продолжение. В этом проявляются черты родства философии и языка - то их общее свойство, что они - разные формы человеческого познания реальности. При выражении категорий тождество и время в естественном языке и их «субъектном» осмыслении они отчасти теряют свое философское содержание, в результате чего их семантика, синтезируя в имплицитном виде многообразный опыт носителя языка, обрастает разнообразными дополнительными смыслами, привносимыми контекстом, и претерпевает глубокие преобразования.

3. Анализ смысла категорий тождество и время обнаруживает существенное сходство в их семантическом содержании, что позволяет сделать вывод о существовании общих закономерностей в организации смысла философских категорий.

• Тождество и время - абстрактные философские категории, относящиеся к идеализированным объектам и поэтому приобретающие в конкретном использовании «приращенные смыслы», содержащиеся в значении слов естественного языка.

• Метафизическая сущность категорий тождество и время обусловливает такую специфику их содержания, как антропо-центричность, восприятие их смысла через призму человеческих отношений.

• Тождество и время - это понятия, которые могут наполняться противоположными смыслами. Из этого следует, что их смысл может быть антиномичным и парадоксальным.

• Большинство языковых конструкций со значением времени и ряд языковых конструкций со значением идентификации метафоричны, выступают в качестве своеобразного катализатора мысли, процесса возникновения ассоциаций и требуют размышлений. Другой специфичной чертой их смысла является неаддитивность его сложения, которая проявляется в том, что значение целого не равно сумме значений компонентов. В результате суть понимания конструкций такого рода остается в подтексте.

4. Проблема тождества и времени тесно связана с проблемой различения научной и обыденной картин мира. В работе доказано, что в языке имеется иной принцип организации объектов, нежели в объективной действительности, так что разница между наивной и научной картинами мира имеет принципиальный смысл. В зависимости от «точки зрения» между одними и теми же сочетаниями слов могут быть обнаружены как отношения тождественности (научное представление), так и отношения противоположности (обыденное представление).

5. Понятие изменение связано с идеей времени, существования и тождества и определяется как «становиться иным», т.е. нарушающим тождество с самим собой как внутри одного и того же действия - состояния, так и в процессах перехода, обозначенного глаголами изменения, в другое состояние. Изменение наиболее естественным образом применимо к интервалам, а также к тому, что «расположено» на интервалах (к содержанию интервалов), - ситуациям. Изменить является модификатором другого - бытийного - предиката - «существовать», поэтому измениться может только то, что уже существует.

6. Возможный мир имеет соответствующий статус, структуру, семантику, границы, формы существования, средства экспликации. В диссертационном исследовании показано, что

семантика возможных миров обладает рядом противоположных свойств (объективность - субъективность; бессмысленность - осмысленность; максимальная изменчивость - стабильность), позволяющих говорить об антиномичности как организующем принципе этой сущности. Уравновешенность в возможных мирах противоположно направленных тенденций далеко не исчерпывает всей сложности, а может быть и неисчерпаемости понятия возможного мира, однако собранные воедино, они обозначают его параметры и амплитуду «семантических колебаний».

7. Наиболее значимый результат исследования заключается в том, что смысл, обладая особой энергетикой и неисчерпаемостью, может быть антиномичным по своей природе и сущности, а, следовательно, его постижение сопряжено с нетривиально стью, нестандартностью восприятия и оценивания всего окружающего. Поэтому парадоксальность смысла молено рассматривать в качестве продуктивного элемента смыслообразования и смыслопорождения, в результате чего происходит рождение нового смысла.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что предложен подход к анализу смысла категорий тождество и время в философском и лингвистическом аспектах на основе принципа антропоцентризма. Внесен оригинальный вклад в формирование методологических основ для дальнейших исследований по общим проблемам философии науки и, в частности, философским проблемам языкознания, что способствует исследованию наиболее значимых проблем логико-философского анализа языка.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что предлагаемый в ней подход к изучению смысла категорий тождество и время может быть применен при изучении других философских категорий. Результаты работы могут быть использованы при создании новых курсов по философии языка, ориентированных на аспирантов гуманитарных специальнос-

тей, при подготовке курсов по логике и в практике преподавания русского языка. Отдельные положения диссертации найдут применение при разработке учебных и учебно-методических пособий по философии, логике и лингвистике для высшей школы.

Апробация результатов исследования. Основные идеи исследования получили отражение в докладах на Международной научной конференции «Язык. Дискурс. Текст» (РГПУ г. Ростов-на-Дону, 2004), на Межвузовской научно-методической конференции «Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики» (КГУ, г. Краснодар, 2005), на И, III и IV Международных научно-практических конференциях «Русская речь в современном вузе» (ОГТУ г. Орел, 2005; 2007; 2008; 2009); на IX Международных Виноградовских чтениях «Актуальные вопросы филологии и проблемы столичного образования» (МГПУ, г. Москва, 2005), на I Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» (КемГУ, г. Кемерово, 2006); на Ш Международном конгрессе исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (МГУ г. Москва, 2007); на XIV и XV Международных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (МГУ г. Москва, 2007; 2008); на V и VI Международных конференциях «Смирновские чтения по логике» (ИФ РАН; МГУ, г. Москва, 2007; 2009); наХ Общероссийской научной конференции «Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке» (СГУ г. Санкт-Петербург, 2008), в работе «круглого стола» «Философия и наука: проблемы развития и преподавания» (СКАГС, г. Ростов-на-Дону, 2009), на V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (НГУ г. Новосибирск, 2009), а также на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей ГОУВПО «ТГПИ» (2002-2009).

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, содержащих пятнадцать параграфов,

заключения, библиографического списка, включающего 328 источников. Общий объем работы составляет 255 страниц машинописного текста.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается выбор и актуальность темы; рассматривается степень изученности проблемы; определяются объект, предмет, цели и задачи исследования, его методологические и теоретические основы; характеризуется научная новизна; формулируются положения, выносимые на защиту; устанавливается теоретическая значимость и практическая ценность работы.

В первой главе «Смысловые особенности категорий тождество и время: проблемы концептуализации и методологии в исследовании» рассматриваются философский и лингвистический подходы к изучаемым объектам.

В первом параграфе «Основные подходы к изучению содержания понятия «смысл»« дается обзор философской и лингвистической литературы по вопросам, связанным с проблематикой смысла.

Проблема смысла относится к числу фундаментальных проблем и философии, и языкознания, что обусловило необходимость ее рассмотрения не только с точки зрения философии, но и с точки зрения языка. На протяжении многих столетий понятие смысла, в отличие от понятия референции, остается не вполне ясным, что заставляет философов, логиков и лингвистов вновь и вновь возвращаться к рассмотрению особой природы этого феномена.

Анализ языка был одним из средств исследований древнегреческих философов (см. например, диалоги Платона и сочинения Аристотеля). Существенный вклад в исследование проблемы смыс/ia в контекстах естественного языка внесла так называемая «аналитическая философия» (Г. Фреге, Б. Рас-

сел, Р. Карнап, Дж. Мур, Л. Витгенштейн, Г. Райл, К. Гемпель, У. Куайн, Дж. Остин, Дж. Уисдом, П. Стросон), которая одну из своих важнейших задач видела в логическом анализе языка. Заслуга такого логического подхода заключалась в четком различении обозначаемых предметов (денотатов, референтов), их имени и смысла как способа обозначения этих предметов.

Проблемам анализа смысла, соотношения референциаль-ных и смысловых аспектов языка посвящен ряд работ отечественных и зарубежных лингвистов. Среди них надо выделить исследования В.А. Звегинцева, Т.П. Ломтева, В.В. Иванова, Ю.С. Степанова, Д.Н. Шмелева, H.A. Слюсаревой, С.А. Васильева, Н.Д. Арутюновой, А.И. Новикова, A.B. Бондарко, Е.В. Падучевой, А.Д. Шмелева, И.М. Кобозевой, Н.Ф. Алефи-ренко, Г.В. Рамишвили, К. Ажежа, Э. Бенвениста, К. Бюлера, Дж. Лайонза и др.

Авторы имеющихся концепций смысла акцентируют внимание на различных аспектах его специфики: для логико-философского подхода характерно соотношение смысла с концептуальными системами, структурами знаний, социальным и индивидуальным опытом индивида, являющегося активным субъектом познания; лингвистический подход базируется на представлении о том, что смысл непосредственно содержится в высказывании, в тексте, а потому постижение смысла представляется чем-то похожим на вычисление. Отсюда можно сделать вывод: возможной причиной многообразия характеристик смысла, широкого их разброса, существующей несогласованности их между собой, а иногда и противоречивости, является то, что в разных случаях рассматриваются разные грани смысла, различные его проявления в разных ситуациях.

Для решения задач данного исследования, посвященного изучению смысла категорий тождество и время, представляется целесообразным обратиться к анализу естественного языка, точнее, речи, для которой смысл выступает как одна из наиболее фундаментальных характеристик. Бесспорно, что

анализ смысла изучаемых объектов с точки зрения естественного языка неизбежно связан с решением фундаментального гносеологического вопроса о связи языка, мышления и действительности. Именно на эту парадигму (язык - мышление -действительность) преимущественно и ориентировано предлагаемое исследование.

Анализ смысла категорий тождество и время плодотворен с разных точек зрения, в том числе и с той точки зрения, что позволяет достаточно убедительно и в деталях показать, что между явно разнородными и далекими друг от друга категориями тождество и время имеется много общего, а поэтому существуют общие закономерности и тенденции в развитии и организации смысла вообще.

Во втором параграфе «Проблема тождества в философии и языке и закон Г.В. Лейбница» анализируется состояние изучения категории тождество.

Тождество является одной из важнейших категорий логики и философии. Впервые четкое определение понятия тождества дал Г.В. Лейбниц. Согласно этому определению, два предмета можно считать тождественными, если все свойства одного предмета являются в то же время свойствами другого предмета. Символически определение Г.В. Лейбница записывается так: (х = у) = V Р (Р (х) <=> Р (у)).

Некоторые современные ученые считают определение тождества Г.В. Лейбница формальным и неконструктивным, поскольку оно. обладает рядом недостатков, в частности, для установления тождественности предметов хи у (именно того факта, что они представляют собой один и тот же предмет) нужно пересмотреть все их свойства Р, число которых у реальных предметов неограниченно велико.1 Кроме того, совершенно очевидно, что два разных предмета не могут быть тождественными, более того, даже один и тот же предмет, рассматриваемый в разные моменты времени, не будет тож-

1 См., например, Горский Д.П. Обобщение и познание. М., 1985.

дественным самому себе в смысле Г.В. Лейбница. Поэтому тождество всегда парадоксально: если тождество есть, то нет изменения; если есть изменение, то нет тождества.

Следует отметить, что круг дискутируемых проблем, связанных с пониманием сущности тождества, широк. Однако при любой теоретической установке исследователь не может пройти мимо многочисленных фактов наличия в реальной действительности объектов, тождественных по каким-либо основаниям, даже если он отказывает им в объективном тождестве. Поэтому в целом приходится признать, что хотя в реальном мире все вещи и явления подвержены изменениям и никакого абсолютного тождества не существует, тем не менее между ними всегда возможно установить тождество по определенным свойствам и в определенное время. Данное обстоятельство позволяет сделать вывод о том, что сравнивать между собой можно любые мысленные объекты, но при условии, что сравнение производится по какому-либо точно выделенному в них признаку, свойству, отношению, т.е. в рамках заданного интервала абстракции. Поэтому существование тождества не случайно.

Из закона Г.В. Лейбница следует одно положение, которое необходимо со всей ясностью осознавать: Г.В. Лейбниц устанавливает формальные критерии тождества. Для многих, привыкших к сложным математическим моделям языка, формула Г.В. Лейбница выглядит примитивной. Однако закон тождества Г.В. Лейбница - не просто набор удобных формул. Следует, очевидно, признать этот закон в силу всех субъективных аспектов его формирования одной из тайн, скрывающих в себе понятную лишь его автору (и потому непостижимую) сверхидею, и исходить из принципиального многообразия его возможных интерпретаций. Но это не позволяет считать, что во всех без исключения случаях представляется возможным и правомерным опровергнуть предложенный Г.В. Лейбницем принцип тождества неразличимого. И его универсальность,

в частности, выражается в целесообразности и эффективности использования применительно к естественному языку. Ведь выражения, построенные по принципу этого закона, в текстах на естественном языке достаточно частотны, например: Квадрат есть равносторонний прямоугольник; Муж Ани-учитель моего сына; Этот человек был мой брат; Будущее - это тщательно обезвреженное настоящее (А. и Б. Стругацкие); Темперамент - это умение себя сдерживать (Г. Вишневская) и др.

Как нетрудно заметить, все эти высказывания достаточно разнообразны с точки зрения референциальной характеристики входящих в предложения компонентов. Отождествлению в них подвергаются как отдельные проявления одного объекта (денотата - на знаковом уровне), так и разные объекты (денотаты).

Совершенно справедливо, что тождество уже в силу своей природы и вследствие своей зависимости от различия немыслимо вне отношений как к экстралингвистической действительности, так и в самом языке. Наиболее полно и рельефно тождество раскрывается именно в языке, в котором существуют свои средства и способы его «измерения».

В третьем параграфе «Археология образов времени» анализируются различные концепции и модели времени, в том числе геометризованные.

Современная концепция времени вырастает из первоначального, мифологического представления о времени, которое изначально разворачивается из нулевой точки - момента творения мира. Точка имеет родовой признак - «место в пространстве» и ассоциируется с зерном, семенем - началом жизни (ср. фразеологический оборот ставить точку); она композиционна и динамична, имеет творческую и «энергейтическую» природу, а поэтому континуальна и неисчерпаема в динамике своих комбинаций. Родившись из точки и перейдя в линию, мифологическое время постепенно перерастает в другую -циклическую модель времени, которая постепенно преобразуется в модель «спирального» времени. Затем происходит рас-

кручивание «спирального» времени в линейную конструкцию. Б связи с применением идей синергетики актуальным становится переход от линейных представлений к нелинейной интерпретации времени: от стрелы времени к его древовидное™ (A.C. Карпенко, A.M. Анисов, В.В. Попов и др.).

Представление о времени соотносится с различными геометрическими образами: с точкой, линией, кругом, спиралью и др. Эти фигуры можно рассматривать как своего рода графические модели времени, его наглядные образы. Известно, что геометрические объекты участвуют в формировании картины мира человека в целом. В работах по изучению природы математического знания отмечается, что объекты геометрии Евклида обладают особой наглядной данностью, которая имеет онтологическую природу, а поэтому их можно рассматривать в качестве составляющей исходной семантической базы осмысления времени. Каждый из объектов потенциально динамичен и содержит в себе возможность трансформироваться в иное.

В настоящее время существуют многообразные и разноплановые модели времени, разнообразные концепции времени. При всех различных особенностях трактовки времени эта категория связана с выражением представлений человека о строении мира, о сущности бытия. Общим у всех интерпретаций является то, что время выступает в них как конструкт, артефакт, характеризующийся «конвертируемостью» смыслов. Все это позволяет заключить, что о времени можно говорить не только как о факте объективной действительности, но и как о сложном и богатом концепте, отражающем не только устройство физического мира, но и включающем индивидуальный, практический, ментальный, теоретический, культурный, духовный и общечеловеческий жизненный опыт. Очевидная глобальность концепта время порождает известные ожидания интересных переосмыслений его сквозь призму языка. Описание категории времени с помощью естественного языка, помимо того, что задает лексическую и грамматическую соче-

таемость, предстает еще и как продуктивное средство его познания и описания. Естественный язык позволяет просто, наглядно, доступно и даже «художественно» идентифицировать сложнейшее и недоступное для наблюдения понятие времени и тем самым расширять наши знания о нем.

Четвертый параграф «Философское осмысление времени в языке» посвящен выявлению специфики модели глагольного времени в языке.

Методологической основой исследования выступает системный подход к объекту изучения. Это дает основание представить категорию времени как особого рода оригинал, тогда ее бесконечные семантические представители выступят в качестве модели этого оригинала. Вслед за А.Ф. Лосевым под языковой моделью мы будем понимать упорядоченную последовательность тех или иных языковых элементов. Язык интерпретирует действительность согласно потребностям человеческого общения, выбирая из действительности одно и игнорируя другое. Поэтому языковая модель всегда будет для нас моделью человеческого общения, т.е. моделью коммуникативной.

Глагольное время - важнейшая категория грамматики, являющаяся «специфическим языковым отражением объективного времени и служащая для темпоральной (временной) локализации события или состояния, о котором говорится в предложении».1 Время связано с движением, сменой событий, действием, которое выражается, прежде всего, глаголом. С семантической точки зрения, категория времени в грамматике характеризуется тем, что она представляет собой набор однородных грамматических значений, находящихся в отношениях оппозиции (противопоставления). Общее значение категории времени членится на три частных значения - значения прошедшего, настоящего и будущего времен. Формы трех времен характеризуются целым рядом признаков, образующих неко-

1 Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М„ 2000. С. 89

торое единораздельное множество. Каждое в отдельности и все вместе взятые значения времен образуют определенную смысловую структуру, которую обычно и называют парадигмой спряжения и которая должна представляться вечно подвижной и вечно стремящейся к некоторому пределу. Исходя из этого, парадигму спряжения можно рассматривать не только как структуру, но и как модель всех входящих в нее словоизменений.

Все сказанное позволяет предположить, что структуру языка можно сопоставить со структурой мира путем взаимного наложения категориальных наборов языка и модели мира, поскольку модель мира также описывается в терминах категорий. Ведь как бы ни были своеобразны по своей структуре отдельные языковые модели, в конечном итоге они все выходят в концептуальную картину мира, являющуюся не созданием языка, а отображением в сознании человека окружающего мира. Для этого необходимо обратиться к образным аспектам мышления, к обыденному сознанию и естественной логике событий, к принципам восприятия и осмысления мира в ходе его предметно-наглядного познания.

Во второй главе «Тождество как семантическая категория» анализируется категория тождество с точки зрения философии и языка.

Первый параграф «Парадоксы идентификации» посвящен высказываниям идентификации и связанным с ними референ-циальным и логическим парадоксам.

Известный австрийский философ и один из основателей аналитической философии Л. Витгенштейн сформулировал в одном из своих наиболее известных трудов смысл проблемы тождества: «Сказать о двух предметах, что они тождественны, бессмысленно, а сказать об одном предмете, что он тождествен самому себе, - значит, ничего не сказать». 1 Анализируя это высказывание Л. Витгенштейна, можно прийти к выводу,

1 Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958.

что тождество - это своего рода аномалия, нарушение закономерностей, не заслуживающее теоретического рассмотрения. Однако едва ли правомерно и достаточно без детального выяснения выводить проблему тождества за пределы теоретического рассмотрения как «аномалию», тем более что в текстах на естественном языке, в частности, на русском, можно встретить несколько видов таких «парадоксальных» высказываний, например:

1. Собственно идентификация: X есть У, где Xи У- разные имена одного объекта (Декарт - это то же, что Картезиус; Столица России - Москва; Луна есть естественный спутник Земли и др.).

2. Противоречие: X есть У, где X и У - имена двух разных объектов (Слово есть поступок (Л.Н. Толстой); Жизнь есть смерть, а смерть есть жизнь (М. Булгаков); Красота -это страшная и ужасная вещь (Ф.М. Достоевский); Богатство языка есть богатство мыслей (Н.М. Карамзин)) и др.

3. Тавтология: X есть X (Мать есть мать; Приказ есть приказ).

Рассмотрим высказывания вида X есть У, где X и У - имена двух разных объектов. С точки зрения логики такие конструкции являются аномальными, поэтому они должны быть переосмыслены. Обычно переосмысление состоит в том, что второй компонент предложения (У) понимается метафорически (в широком смысле) и обозначает уже не объект У, отличный от объекта X, а свойство объекта X быть в определенном отношении похожим на У. Тем самым У приобретает предикатный статус, а анализируемые высказывания попадают в разряд псевдоидентификационных. Существенно при этом, что одной из самых специфичных черт таких конструкций является наличие скрытого смысла и даже приращение смыслов. В результате довольно часто происходит превращение одной противоположности в другую, объяснение какой-нибудь вещи или свойства через их противоположность, уравнивание (прирав-

нивание друг к другу) противоположностей, «соединение несоединимого», что уже само по себе является парадоксальным, например: Жизнь - Смерти гимны (Вяч. Иванов); В сравнении с джином вино - вода (Мандельштам). Парадоксальность поэтому можно рассматривать в качестве одного из критериев, формирующих семантику этих высказываний. Другой специфичной чертой их смысла является неаддитивность его сложения. Следовательно, противоречия (или антиномии) свойственны самому языку как феномену.

Обратимся теперь к анализу высказываний вида X есть X . С формально-логической точки зрения эти высказывания тавтологичны, а, значит, должны избегаться в речи как неинформативные (предикат не сообщает ничего нового о субъекте). Однако такие высказывания воспринимаются как вполне нормальные, хотя способы их осмысления разнообразны и лингвоспецифичны. Совершенно очевидно, что семантика этих существительных остается неизменной, различия же касаются прагматических условий их употребления и связаны с имеющимися в сознании носителей языка представлениями об этих объектах. При этом прагматические различия, далее при условии семантического сходства, неминуемо ведут к признанию наличия псевдотавтологических отношений. Так, например, высказывание Закон есть закон указывает на необходимость исполнения закона, несмотря па его суровость (ср. слово закон имеет следующее лексическое значение: закон - постановление государственной власти, нормативный акт, принятый государственной властью; установленные государственной властью общеобязательные правила). Из сказанного следует вывод, что эти конструкции не принимают на роль Х-а те категории, с которыми не связано определенных ассоциаций. Так, например, фраза Пятое сентября есть пятое сентября абсолютно неинформативна, поскольку у обычного дня нет специальных признаков. Но как только в каком-то контексте возникает характерная ассоциация (например, если 5 сентября

у говорящего день рождения), тавтологическая конструкция сразу становится осмысленной. Слово берет на себя добавочную семантическую нагрузку, наполняясь особым значением. По всей видимости, источником смыслового развития слова следует считать ассоциативный потенциал его собственного лексического значения.

Итак, связь здесь зиждется на совершенно чуждой логике ассоциативности. Чисто логический, формальный подход к отношениям тождественности эти нюансы игнорирует. В языке логическом, полностью формализованном, вопрос об ассоциациях в принципе снимается с самого начала, поскольку в идеальном логическом языке ассоциации вообще должны отсутствовать. В то же время наличие ассоциаций в естественном языке является одним из проявлений специфики этой системы, отличающей ее от всякой иной. Между тем необходимо заметить, что возникновение ассоциаций относится к сфере мышления, а не языка, язык же выступает в качестве необходимого средства осуществления специфики человеческого мышления. По сути говоря, в современных условиях вновь остро зазвучал давний лингвофилософский вопрос о соотношении языка и мышления.

Во втором параграфе «Тождество или различие?» анализируется семантика предложений идентификации с позиции обыденных и научных представлений о вещах, т.е. с точки зрения языковой (наивной) и научной картин мира.

Давно замечено, что в естественном языке факты действительности нередко группируются иначе, чем в объективном мире, в силу специфики человеческого мышления и языка. Невнимание к этой стороне проблемы приводит к ложному изображению того, что имеется в языке и в действительности, и, соответственно, в обыденной и научной картинах мира.1

1 При описании научной картины мира использовались различные сведения, говорящие об объектах онтологии научных теорий: энциклопедические словари, научно-популярная литература.

В работе анализу подвергается широко известный пример Г. Фреге Утренняя звезда есть Вечерняя звезда. Следует особо отметить, что в этом высказывании астроном не усмотрит никакой аномалии: Утренняя звезда и Вечерняя звезда никогда не бывают видны в одно и тоже время, и Утренняя звезда появляется лишь тогда, когда исчезает Вечерняя звезда. С точки зрения астрономии, ответ на вопрос о количестве денотатов этих двух выражений будет простым: речь здесь идет об одном и том же денотате - о планете Венера. С точки зрения научного сознания мы можем говорить о тождестве денотатов (их единстве, слитности и даже неразличении).

Однако такой ответ явно противоречит тому, что дают нам факты естественного языка. Восприятие планеты Венеры в неразрывной связи со временем ее появления отражено в языке, закрепившем данное представление во внутренней форме слов утренница и вечерница. Семантика сочетаний Утренняя звезда и Вечерняя звезда включает двухкомпонентную семантическую структуру, содержащую указание на объект и на суточный отрезок. Согласно определениям, данным в «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля, слово вечерница имеет значение «вечерняя звезда», утренница - «утренняя звезда». 1 Факт появления планеты Венеры дважды в сутки (в утренние и вечерние часы) послужил основанием для осмысления ее как двух разных звезд. Взгляд на вещи сквозь призму этой теории позволяет нам предположить, что речь здесь идет уже не об одном, а о двух денотатах. Поэтому наивная астрономия, как об этом свидетельствуют значения слов утренница и вечерница, выделяет два разных светила: одно появляется по вечерам, другое - по утрам. Следуя этой точке зрения, по отношению к сочетаниям Утренняя звезда и Вечерняя звезда не представляется возможным говорить об их тождественности, потому что они обозначают разное. Тогда выражение Утренняя звезда есть Ве-

1 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М.,

2000.

черняя звезда можно считать бессмысленным, поскольку сами предметы в нем противопоставляются друг другу, а сочетания находятся между собой в антонимических отношениях (ср. по аналогии бессмысленность высказывания Утро есть вечер). Отличительной чертой таких несовместимых понятий является то, что у них различны объемы, а содержание одного отрицает содержание другого.

Легко заметить, что отграничение синонимии от антонимии здесь весьма зыбко, условно и зависит буквально «от точки зрения». Словарная характеристика слова, несомненно, упрощает, а, может быть, в какой-то степени и искажает всю сложность имеющейся в научной картине мира информации о Венере, полученной путем наблюдений за ней. Однако учет фактов языка дает возможность концентрировать хранящуюся в языке однородную информацию об определенных объектах действительности, что создает прочную базу для выявления особенностей их концептуализации и позволяет делать выводы о типичных способах наивного понимания соответствующих реалий. Все это позволяет нам сделать следующее заключение: основная задача заключается здесь не в выяснении того, является ли высказывание истинным или ложным относительного данного мира, а в формулировании условий истинности высказывания.

В третьем параграфе «Отрицание в предложениях идентификации и пресуппозиции» рассматриваются отрицательные формы идентифицирующих предложений; осуществляется их логико-семантический анализ.

Несмотря на наличие в современной логике и лингвистике большого количества работ, посвященных проблеме отрицания, в целом (с учетом всех ее особенностей) это явление еще не может считаться вполне изученным вследствие его сложности. Обращение к этому вопросу связано не только с тем, что в естественных языках в употреблении показателей отрицания отмечается немало явлений, вызывающих интерес

у логиков и лингвистов, но и с тем, что изучение таких конструкций способствует выяснению закономерностей мышления человека.

Как показало наше исследование, отрицательные формы предложений идентификации имеют свою специфику. То обстоятельство, в результате которого в значениях слов происходят семантические сдвиги, зависит от ряда разнородных факторов (наличия отрицания, количественных и кванторных слов и др.), ведущим из которых является фактор синтагматический (сочетаемость слов).

Сравним следующие предложения: 1. Этот мужчина не был мой брат (т.е. мой брат другой мужчина, не он); 2. Не этот мужчина был мой брат (не этот мужчина мой брат); 3. Этот мужчина не был моим братом; Этот мужчина не был мне братом (т.е. этот мужчина и я не приходились, допустим, друг другу братом и сестрой); 4. Этот мужчина был не мой брат; Этот мужчина был не моим братом (т.е. этот мужчина был братом другому человеку).1

Анализ этих конструкций позволяет утверждать, что первое и второе предложения естественны в устах человека, имеющего брата. Имя брат, следовательно, употреблено в них референтно. Третье предложение лишено пресуппозиций, касающихся родственных отношений обоих персонажей, оно, пожалуй, вызвано к жизни предположением, что между участниками данной ситуации существовали некоторые отношения. Четвертое предложение исходит из пресуппозиции, что мужчина, о котором идет речь, чей-то брат, но не предполагает, что у автора речи есть брат.

Таким образом, только первые два высказывания можно считать отрицанием тождества, четвертое предложение в приведенной интерпретации, в которой отрицание отнесено только к притяжательному местоимению мой, таковым не является, поскольку не предполагает или не обязательно предполагает,

1 В качестве средства выражения отрицания рассматривается частица не и лексема неверно.

что дескрипция мой брат относится к реальному лицу. Повседневное употребление, однако, может размывать границы логического значения конструкции, поэтому высказывание Этот мужчина был не мой брат может быть понято и как отрицание тождества (Ср. Этот мужчина был не мой брат. Мой брат в то время уехал в командировку).

Эти обстоятельства являются следствием одного из философских положений, характеризующих и процессы развития языка, - соответствие формы и содержания. Но при этом имеется в виду, что форма и содержание языковых единиц могут быть «в полной гармонии», но чаще «не находятся в согласии».

Большой логический и лингвистический интерес представляют случаи, когда к конструкции с идентифицирующим значением добавляется количественное слово. Обратимся к фразе Этот человек был моим мужем 10 лет. Казалось бы, отрицательные формы Этот человек был моим мужем 10 лет должны значить «Неверно, что этот человек был моим мужем 10 лет». Однако фактически происходит другое. При анализе семантики предложения типа Неверно, что этот человек был моим мужем 10 лет, мы оказываемся перед дилеммой: либо этот человек был моим мужем более десяти лет, либо менее десяти лет. Возможность выражать два разных смысла обеспечивается здесь устройством языка, т.е. свойством языковых единиц. Однако из двух возможных пониманий данного выражения одно является правильным, а другое - неправильным относительно намерений говорящего, и более широкий контекст должен позволить слушающему выбрать правильное понимание; в противном случае происходит провал коммуникации. Между тем предложения типа Этот человек не был моим мужем 10 лет допускают, вопреки всяким логическим ожиданиям, только второе осмысление, а оба осмысления могут быть получены при помощи отрицательной частицы не лишь тогда, когда она помещается не перед глаголом, а перед количественным дополнением: Этот человек был моим мужем не 10 лет.

С семантической точки зрения интерпретация некоторых из этих предложений выглядит, скорее, не как отрицательная, а либо как уменьшительная, либо как увеличительная (в зависимости от контекста). Из этого следует, что фактически количественные слова повышают вероятность именно таких интерпретаций в ущерб интерпретации чисто отрицательной, расширяя семантику предложения за счет возможных его прочтений. Вследствие таких семантических особенностей необходимо отметить антиномичный характер этой многозначности. Следовательно, для понимания таких предложений требуются пресуппозиционные данные, несущие на себе определенную «предтекстовую» значимость. Широкое применение таких конструкций обусловлено рядом особенностей мышления человека. Прежде всего, здесь следует отметить свойство неаддитивности сложения значений, которое связано с тем, что значение целого не равно сумме значений компонентов.

Таким образом, значение словосочетаний вида не УОчиап', где

V - глагол, а 1)«"ал' - количественное дополнение или обстоятельство, строится не по аддитивному, а по более сложному

закону: не У09"ои', -м- 'Vменьше/'больше О?1"""'.

Результаты проведенного исследования позволяют сделать вывод о том, что идея неаддитивности выступает в качестве одного из системно-динамических свойств и является источником развития, а поэтому ее можно рассматривать как конструктивный фактор. В работе также показано, что многие из описанных закономерностей справедливы только в отношении естественных языков, в отличие, например, от языков искусственных.

В четвертом параграфе «Проблема тождества и синонимия» существенное место уделено некоторым сторонам взаимоотношения тождества с синонимией; рассматриваются различные подходы к пониманию сущности синонимии; раскрываются методологические основания этих подходов.

Отождествление - одна из существенных операций человеческого мышления, которая в языке выражается при помощи синонимов, а поэтому проблема тождества тесно связана с проблемой синонимии.

Проблема синонима - одна из старейших в филологической науке. Человеческая мысль интересуется ею около двадцати четырех столетий - начиная с софиста Продика, учителя Сократа, и кончая лингвистами наших дней (Ю.Д. Апресян, В.А. Гречко, М.Ф. Палевская, А.П. Евгеньева, A.A. Уфимцева, В.А Звегинцев, С.Г. Бережан, К.С. Горбачевич, В.Н. Цыганова, В.И. Кодухов, П.С. Александров, М.И. Задорожный и др.). Несмотря на многовековую историю изучения, большинство лингвистов вынуждены признать явление синонимии одним из наименее разработанных в современной лингвистике. Это обусловлено тем, что синонимы - очень многогранное явление и что с ними связан целы й узел проблем, отраженных уже в их определениях разных типов (определения, основанные на понятиях тождество и близость значений; на понятии взаимозаменяемость, которое связано с их различиями в пределах синонимического ряда; на соотношении синонимов с понятием как определенной формой мысли и на соотношении их с вещью как с фактом объективной действительности).

Исследование синонимии, являющейся одной из универсальных семантических констант естественного языка, имеет большое значение для современной науки, поскольку эта про-; блема неотделима от вопроса связи языка, мышления и действительности, тождества и различия. В практическом отношении анализ этой проблемы определяется важной ролью владения человеком синонимическими средствами, позволяющими выбрать из словаря и грамматической системы языка именно те средства, которые в точности выражают его мысли и чувства.

Тождество и синонимия - понятия, связанные с совершаемыми в процессах мышления операциями - сравнением, отождествлением, установлением сходства и подобия и пр. Поэто-

му они являются одними из ключевых понятий в описании познавательной деятельности человека. Несмотря на целый ряд общих черт, объединяющих их, тождество и синонимия характеризуются и принципиально различными особенностями, отражающими природу каждого из этих явлений. Операция отождествления, с одной стороны, связана с мышлением, а с другой - с языком. Синонимы отражают реальную действительность не непосредственно, а через тождество, которое выступает в качестве его содержательной, понятийной, семантической стороны. По указанной причине синонимия не может не оказывать известного обратного влияния на тождество и познавательную деятельность человека. Поэтому все в языке существует только для того, чтобы передавать какое-то содержание, какую-то информацию, какой-то смысл. В языкознании нет формальных правил для определения сходств и различий по смыслу между словами в тексте, поэтому и отождествление их остается интуитивным. Осмысление человеком тождества в естественном языке ассоциативно, интерпретативно, акси-ологично, в том числе креативно, основано на эмпирическом опыте, «донаучных» практических представлениях и к тому же еще и противоречиво, многомерно, увязывает несовместимые между собой понятия и представления в »совместимом» виде.

В третьей главе «Время как семантическая категория» анализируется смысл категории времени с точки зрения философии и естественного языка.

В первом параграфе «Парадоксы времени» описываются различные антиномии времени: антиномия внешнего и внутреннего времени (объективное и субъективное время); антиномия абстрактного и конкретного времени; антиномия научного и языкового понятия времени; антиномия мыслительного и эмоционального в познании времени (антиномия ума и сердца).

Наиболее существенным для данного исследования является положение о том, что понятие времени динамично

совмещает в своей семантике противоположные смыслы, т.е. является антиномичным по своей природе и сущности. Проанализируем более подробно одну из антиномий времени: антиномию абстрактного и конкретного времени.

Толковые словари выделяют несколько значений у слова-концепта время: абстрактное и конкретные. Абстрактное значение: 1. «Одна из форм (наряду с пространством) существования бесконечно развивающейся материи - последовательная смена ее явлений и состояний»; и конкретные значения: 2. «Промежуток той или иной длительности, в который совершается что-н., последовательная смена часов, дней, лет». 3. «Определенный момент, в который происходит что-н.» и другие значения.1

Первое, абстрактное значение характеризует время как рациональную категорию, посредством которой человек мыслит бытие. Важно отметить, что в этом значении время не имеет синонимов. Абстрактное время характеризуется такими признаками, как длительность, последовательность, продолжительность, бесконечность и др. Являясь чисто умозрительным продуктом, категориальное время постигается не через эмпирический опыт, а конструируется ментально. Нельзя, например, в этом значении сказать Я вижу, чувствую... время. Можно, однако, спросить: как Вы мыслите, представляете.. .время? В чем сущность времени? и т.д. Абстрактная сущность времени не выражает и не отражает собой всей живой человеческой речи.

Свойства абстрактного времени (длительность, последовательность, продолжительность, бесконечность и др.) противоречат характеру чувственного восприятия. В отличие от первого значения, Время 2 и 3 доступно чувственному восприятию и всегда предполагает наличие воспринимающего субъекта (наблюдателя), т.е. оно антропоцентрично. Оно может описываться в языке как точное, приблизительное, правильное, долгое, длительное, короткое, вечернее, ночное, летнее, осеннее и

1 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1993.

др. Время физическое, время естественных наук прерывно и однородно, а время-переживание непрерывно и изменчиво. Чувственное восприятие не знает понятия бесконечного, оно привязано к определенным пределам способности восприятия, бесконечное чувственно не воспринимается. Поэтому Время 2 и 3 ограничено, т.е. у него появляются границы, например: время суток, время обеда, сна, учебы. Эти два вида времени имеют различия не только в значениях, но и в сочетаемости: Вне времени и пространства нет движения материи (абстрактное время) и отрезок времени, время терпит, время обеда (конкретные значения).

Время 1 может быть понято как ньютоновское, отвлеченное от человека, внешнего наблюдателя. Время 2 и 3 связано, по всей видимости, с именами Августина, В. Дильтея, Э. Гуссерля, А. Бергсона, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, т.е. оно «одушевляется» человеком присутствием человека-наблюдателя, оно «прочитывается» им. Наше внутреннее время не всегда поддается точному измерению и счету, ибо человек не умеет измерять объективное время внутри самого себя.

Абстрактное значение времени точно и однозначно. Но как только говорить о времени начинает естественный язык, налагая на время чувства и мысли человека, система точных измерений расшатывается. Можно даже утверждать, что внутреннее время заключает в себе больше противоречий, чем время внешнее. Человек хочет взвесить и измерить не только то, что поддается измерению: он гоняется за временем, теряет, экономит, выигрывает время. Субъективное время оперирует неопределенным временем и временем приблизительным. А все это не поддается ни счету, ни даже истинностной оценке. Эмоции побуждают человека постоянно прибегать к преувеличениям и преуменьшениям, которые также уводят его от истины, но не от правды. И тогда становится ясным, почему слово парадоксальным образом описывает две, казалось бы, противоположные ситуации. Такое время служит прообра-

зом для построения внутреннего времени человека, и это уже собственно вопрос философии языка. Тем самым вопрос о смысле времени углубляется, становясь другим вопросом, - о значении времени для человека.

Во втором параграфе «Концепт время в лингвистическом аспекте» рассматривается ряд нетривиальных фактов, проливающих свет на устройство концепта время в языке.

Лингвистических исследований, посвященных проблеме времени, пока еще очень мало, в том числе очень мало работ, в которых бы время рассматривалось как один из элементов языковой картины мира. Осмысление концепта время сквозь призму языка очень существенно, ибо такой подход обеспечивает возможность на вполне объективной основе вскрыть в содержании этого концепта то, что веками откладывалось в общенародном языковом сознании. Решение этой задачи, видимо, напрямую связано с той глубиной проникновения языка во внеязыковую действительность, которую допускает сама действительность.

Лексикографические данные говорят о том, что сложилось несколько различных представлений о времени, т.е. семантическое пространство времени воплощает континуальность смыслов. Однако следует отметить, что язык согласуется с теми представлениями о времени, которые были созданы в глубокой древности.

Способы выражения категории времени в языке оказываются весьма различными: объективное время отражается в языке не только в системе временных форм глагола, но и за пределами этой системы. Представление о времени проявляется в языке в разнообразии образуемых им конструкций и сочетаний. Различные взгляды на природу времени порождают различные метафоры его понимания, которые являются уже устоявшимися, укоренившимися в представлениях людей, например: время - деньги. Наглядность обусловлена на область чувственнопостигаемого и проявляется в синтагматике.

Проведенное исследование показало, что имя время вызывает к жизни представление не об одном конкретном предмете, а о целом ряде различных предметов, обладая одновременно свойствами, репрезентируемыми каждым из них. Отображение свойств времени возможно лишь путем выявления сходств по ряду параметров с некоторыми вполне материальными объектами, которые и выступают в качестве основы для его познания. Поэтому роль категории времени может быть выявлена опосредованно, через смысл других категорий, составляющих содержание понятия ментальное™. Словами, находящимися в отношении концептуального согласования со временем и соответственно формирующим ассоциативно-коннотативные ряды, являются: Человек, движение, век, вечность, пространство, память, жизнь, смерть, душа, ум, возраст, вода, ценность и др.

Так, например, понятие время тесно связано с понятием человек. Время наделяется способностью совершать движения, действия,-свойственные человеку или животным. Как и человек, время может терпеть, идти, бежать, лететь, убегать (тогда его необходимо поймать), остановиться и даже топтаться на месте и др. Время может подчиняться человеку: его можно планировать, распределять, использовать, отнимать, найти, выбрать, выиграть; над ним можно одержать верх, победить в чем-либо. И, наоборот, время руководит человеком и приобретает над ним власть: время диктует, время не ждет, время прошло, точит время, стареет от времени; не человек гонит, а время; Не спи, не спи, художник, Не предавайся сну. Ты - вечности заложник У времени в плену (Б. Пастернак «Ночь»). Оно бывает верным (время работает на нас), а может изменить человеку и уйти от него (времяушло, время изменилось, время не вернешь назад). Таким образом, время оказывается то в позиции подчиненного (подчиняется человеку, человек - хозяин времени), то в позиции подчиняющего (человек - слуга и пленник времени). Время также представляет собой силу, власть которой вынуждены признавать все люди, человек ведет борьбу с этой силой

и в итоге подчиняется ей. А вот художественно-философский взгляд на проблему времени: Так же, как род и племя, Дается поэту время, Земная его стезя. Можно времени вторить, Можно с временем спорить, Уйти от него - нельзя (Н. Рыленков). В поэзии время переживается, изображается, переоценивается и преобразуется - отодвигается, останавливается, расширяется или сворачивается для того, чтобы увидеть в нем отражение человека и мира.

Представление о времени семантически насыщено и концептуально продуктивно. Эвристическая, аксиологическая и миропорождающая роль представления о времени в языковой картине мира задает его прагматическую значимость, особенно для носителей русского языка, зафиксировавших в своей языковой картине мира свое особое к нему отношение. Время подлежит оценке, способно само выступать основанием оценки и получает культурное осмысление. Таким образом, время в языке вступает в новые системные связи и отношения и, следовательно, приобретает новую значимость, не утрачивая в то же время значимости, приписываемой ей философией.

В третьем параграфе «Ситуация и время» анализируется понятие ситуация применительно к проблеме времени.

По мнению финского философа Г.Х. Вригта, науки изучают не само время, а факты, события во времени. Все дело здесь в том, что особое место среди феноменов действительности занимают ситуации, или события (точнее - области пространства времени). Ситуация обладает атрибутами места, времени, временной протяженности. Наиболее существенными свойствами ситуаций являются принадлежность к реальному, а не логическому пространству; доступность чувственному восприятию; наличие протяженности во времени; наличие локализации во времени и пространстве.

Важную роль в процессе понимания ситуации играет слово как средство доступа к единой информационной базе человека. Однако с помощью языка говорящий не обозначает (и не

может обозначить) реальную ситуацию во всей ее сложности, а только определенную ее часть, значимую, по его мнению, для акта коммуникации. Но даже в отношении одного отдельного слова не всегда можно быть уверенным, что, описав его, мы исчерпали его смысл.

Рассмотрим в качестве примера глагол красить в значении, представленном во фразе Джон красит забор. Поскольку особую роль в понимании ситуации играет способность человека опираться на схемы знаний о мире и достраивать ситуацию, необходим выход за рамки лингвистики, прежде всего, в область экстралингвистических знаний.

Участники этой ситуации характеризуются следующими действиями и взаимоотношениями:

Агенс (Джон): воздействует на Инструмент (кисточку): обмакивает кисточку в краску, перемещает кисточку, «водит» по поверхности забора.

Инструмент (кисточка): претерпевает воздействие: перемещается; воздействует на Средство (краску), распространяет краску по поверхности Места (намазывает).

Средство (краска): перемещается: распространяется по поверхности Места; воздействует на Место: придает Месту свой цвет.

Место (забор): переходит в новое состояние: приобретает контакт со средством; приобретает цвет.

В действительности ситуация намного сложнее: кисточка одновременно воздействует на краску, Джон воздействует не только на Инструмент, он связан со всеми участниками ситуации и контролирует все процессы. Поэтому эта ситуация может быть описана несколькими разными глаголами: Джон взял кисточку в руки - обмакнул ее в краску - поднес кисточку к забору -переместил кисточку по поверхности забора и т.д. Понимание ситуации обеспечивается широким кругом знаний, выраженных как эксплицитно, так и имплицитно, поэтому можно говорить о создании прагматического потенциала любой ситуации. Го-

ворящий из всей реальной ситуации выбирает лишь самую существенную часть. Ряд участников остается «за кадром», что не дает возможности представить картину во всей ее полноте. В языке может узуально закрепляться определенное видение некоторого класса объектов или ситуаций, несмотря на то, что общие особенности человеческого восприятия и языковые возможности допускают и другое их представление.

Онтологически есть ровно две возможности мыслить действие - в протекании и в результате. Обратимся к ситуациям типа Джон красил забор и Джон покрасил забор. Глаголы красил и покрасил имеют разное семантическое содержание. Рассмотрим более подробно толкования несовершенного вида (НСВ) и совершенного вида (СВ) этих глаголов, поскольку каждый из этих глаголов имеет свою «зону смыслов»:

X красил Р - 1. «В какой-то момент наблюдения Р не окрашивалось»; 2. »X действовал определенным образом так, что в результате действия в какой-то последующий момент Р окрашивалось»; 3. «В каждый последующий момент окрашивалась большая часть Р, чем в каждый предшествующий момент»; 4. »Если процесс 3. не прекратился бы до некоторого момента, то в этот момент Р окрасилось целиком».

X покрасил Р = 1. «В какой-то момент наблюдения Р не было окрашено»; 2. «X начал действовать определенным образом и действовал так, что в результате действия в какой-то последующий момент окрашена была часть Р»; 3. «В каждый последующий момент окрашивалась большая часть Р, чем в каждый предшествующий момент»; 4. «X кончил действовать в момент, когда Р окрасилось целиком».

Логический статус этих двух частей толкования у разных глаголов неодинаков. НСВ представляет ситуацию статически, в некий «средний» момент ее развития. Глагол СВ, напротив, ставит в центр Результат, а деятельность с ее участниками и способом отходит на задний п/ган. Таким образом, у глагола НСВ в фокусе внимания деятельность, а

Результат присутствует в виде цели, на которую направлена деятельность.

Введем в нашу фразу различные обстоятельства с временными значениями типа Джон красил забор два часа. Вообще действие красить носит конкретный характер, оно представлено как развивающийся или длящийся процесс, поэтому глагол НСВ красил сочетается только с обстоятельством длительности (два часа), но шДжон красил забор за два часа. Между тем, глаголы СВ сочетаются только с обстоятельством времени: Джон покрасил забор за два часа, но не Джон покрасил забор два часа, т.е. имеют избирательную сочетаемость. За два часа все-таки не то же, что два часа. Значит, эти обстоятельства в чем-то различны. Предложение Джон покрасил забор за два часа включает в себя значение «Джон красил забор два часа». Эта избирательная сочетаемость, видимо, объясняется различием в их значениях: за два часа значит примерно «действие продолжалось в течение двух часов и закончилось», а два часа - «действие продолжалось или продолжается в течение двух часов». Тем самым выбор того или другого из этих двух обстоятельств времени диктуется семантическими требованиями.

Отрицательные предложения представляют ценный материал для анализа семантики предикатов. В СВ глаголы физического действия могут иметь две интерпретации отрицания: если покрасил означает «красил и достиг результата», то не покрасил в примере Джон не покрасил забор может означать как отсутствие этой деятельности, т.е. «не красил», так и безуспешную попытку, т.е. «красил, но не достиг результата». Причина двоякой интерпретации отрицания состоит в том, что результат зависит не только от активности лица, но и от некоторого дополнительного условия. Таким образом, эта неопределенность разрешается только в контексте (ср. Петя не решил задачу - «решал, но не получил результата» - в данном случае имеется только одна интерпретация). Таким образом, можно прийти к выводу, что языковые выражения не обозначают объекты и ситуации ре-

ального мира, а, в определенном смысле, их создают. Само же понятие ситуации можно отнести не только к миру (фрагмент действительности), но и к языку (смысл предложения) и к мышлению (это фрагмент действительности, вычлененный и обработанный мыслью) (см., например, Н.Д. Арутюнова).

В четвертом параграфе «Время и изменение» анализу подвергается понятие изменение.

Человек воспринимает изменения как естественную форму жизни. Сознание верит, что изменение есть, что оно вполне реально и зримо, что это объективный факт, положение дел. Понятие изменение означает «переход от одного положения дел к другому» (Г. фон Вригт), «переход из одного состояния в другое состояние длящегося во времени объекта» (В.В. Попов).

Виды изменений столь же многолики, как виды естественных родов и артефактов, поэтому можно установить некое «исчисление» возможных типов изменений. В этой связи обратимся к ситуации Джон покрасил забор. Отметим, что эта ситуация не просто занимает интервал - она требует какого-то времени для реализации, поскольку она «разворачивается» во времени, осуществляется поэтапно.

Представим некоторый закрытый интервал времени Т* . Разделим интервал изменения Т* на три последовательных интервала времени Т-0, Т-1, Т-2. Примем исходное состояние за р, а конечное - за q, тогда в исходном подинтервале интервала Т* состояние объекта будет описываться формулой конечном --\р л д. Полная схема физического изменения в результате

физического воздействия будет включать три интервала: интервал Т-0 интервал Т-1 интервал Т-2

ВОЗДЕЙСТВИЕ

ИСХОДНОЕ СОСТОЯНИЕ

1

СИНХРОННЫЙ РЕЗУЛЬТАТ = НОВОЕ

ПРОЦЕСС СОСТОЯНИЕ

ОБЪЕКТА

Изменение объекта ОБЪЕКТА

Р

Я

Что происходит на интервале изменения Т-1? Адекватным представляется случай, когда мы имеем дело с формулой | -1 р л -1 q\ в интервале перехода. Аргументируем ее следующим образом: исходного состояния р не существует, но еще не наступило и конечное состояние q. Изменение имеет протяженность во времени, а следовательно, начало и конец, но глагол покрасил сводит их в точку, т.е. в некое целое.

Синтез начала и конца в одной точке ведет не к их дифференциации, а скорее к формированию понятия «целого», мыслимого применительно к происходящему во времени. Полученное в результате изменение мыслится как достижение цели. В данном случае изменение можно трактовать как приобретение (возникновение) нового состояния. Рассмотрим теперь ситуацию типа разбить стекло, имеющую событийное выражение. Общая схема толкования в конечном счете сводится к условию: «Если в процессе функционирования на объект (стекло) воздействовать определенным способом (ударить), то он проявит свойство Р (разрушится)».

интервал Т-0 интервал Т-1 интервал Т-2

Физическое содержание этой ситуации с точки зрения исходного состояния - ликвидация целостности, наличие частей, поскольку стекло используется человеком, как правило, в целом виде, а не по частям, и для человека важно, чтобы оно сохранило исходное состояние, а не приобрело новое. Когда стекло разрушилось, прекратился процесс существования объекта.

ИСХОДНОЕ СОСТОЯНИЕ

ВОЗДЕЙСТВИЕ СИЛЫ

Изменение РЕЗУЛЬТАТ = НОВОЕ

объекта

СОСТОЯНИЕ ОБЪЕКТА (объект перестал существовать)

ОБЪЕКТА

(целостность объекта)

В основе этой ситуации лежит имплицитный смысл - уничтожение. Однако изменение может трактоваться не только как утрата исходного состояния, но и как приобретение (возникновение) нового: разбить стекло, тарелку - уничтожение, разбить цветник, палатку - создание.

Каждое изменение может быть прямо или косвенно охарактеризовано через предикаты, описывающие начальное или конечное состояние. Так, предложение Снег растаял описывает событие через предикат, дающий заключительную стадию изменения, а предложение лес зашумел - через предикат начального состояния (ср. стол заржавел включает в свое значение идею завершения процесса «накопления» некоторого свойства). Определенный интерес с этой точки зрения представляет анализ слов типа зазвенеть, заплясать, закурить, зацвести, заболеть и др. Так, например, зацветать обозначает период, когда на деревьях, кустах начинают распускаться один за другим цветы. И пока длится процесс прохождения начальной фазы, остается неясным, произойдет ли событие вот-вот или оно уже произошло. Когда зацветает сирень, непонятно, в какой момент можно сказать, что она уже зацвела. Начальной точки для соответствующих процессов как бы вовсе не существует, она заменена размытой начальной фазой с неясными границами.

Как показано в работе, понятие изменение связано с идеей времени, существования и тождества. Изменение свойств объектов и, в более глобальных масштабах, изменение мира имеет для человека определенный смысл. И этот смысл определяется «физическими» составляющими, целью человека. Пределом изменения, «точкой завершения» является результат. Можно сказать, что изменение - динамично и устремлено в будущее, оно создается, никогда не существует, а всегда осуществляется.

В четвертой главе «Возможный мир: семантика, структура и границы» рассматривается вопрос о семантике, структуре и границах возможных миров; разрабатываются некоторые вопросы референциальной семантики.

В первом параграфе «Философские и лингвистические основания семантики возможных миров» выявляется специфика модели возможного мира, показывается, как язык влияет на формирование представлений о возможном положении дел в мире; описываются наиболее заметные антиномии, выделенные в семантике возможных миров.

Проблеме семантики возможных миров посвящено большое количество исследований (см., например, Г.В. Лейбниц, С. Крипке, Д. Льюис, Р. Монтегю, М. Крессвелл, У Куайн, Я. Хинтикка, Э. Сааринен, М. Тули, П. ван Инваген, Л. Линс-кий, В.В. Целищев, Р.И. Павиленис и др.). Вопрос о структуре возможного мира, определения его границ сложен и многогранен, а поэтому в работе пока еще намечены лишь самые общие его контуры.

Понятие возможный мир тесно связано с понятием «модель». Модель возможного мира определяется нами как сокращенное и упрощенное отображение представлений о возможном положении дел в мире. В работе высказывается предположение, что модель возможного мира может быть описана не столько с помощью языка, сколько по принципу языка, что ставит семантический анализ теории возможных миров на гораздо более глубокую, чем прежде, основу. Поэтому совершенно очевидно, что определение границ возможных миров и принципа их организации имеет не только собственно философский аспект, но и аспект лингвистический.

Основные характеристики семантики возможного мира в силу их внутренней противоречивости в работе представлены в виде антиномий (объективность - субъективность; бессмысленность - осмысленность; максимальная изменчивость - стабильность), которые и определяют специфику модели возможного мира. Проанализируем некоторые из них.

Объективность/субъективность. Рассмотрим следующие примеры: Philip the man is rash, but Philip the politician is crafty ' Филипп как человек - опрометчивый, а как политик - коварный'; Магу

was sadder in 1690 than she was in 1689 'В 1690 году Мери была печальнее, чем в 1689 1 Во всех этих примерах говорящий выражает пропозициональные установки (свое мнение, убеждение, знание и др.), следовательно, возможный мир, совместимый с пропозициональной установкой носителя языка как члена мира, можно рассматривать в качестве одной из воображаемых действительностей. Значит, этот один из возможных миров и является тем миром, который совместим с тем, что думает говорящий. Различия между этими высказываниями состоят не в разной степени удаленности прошлого события от момента речи, а в том, как говорящий воспринимает время этого события. При этом нельзя не учитывать то обстоятельство, что, выражая сложный и подчас противоречивый смысл сразу с многих точек зрения, семантика в модели возможного мира в то же время является объективной, поскольку отображает качества именно такой действительности (пусть даже воображаемой), какую выбрал говорящий. В этом случае можно говорить о противоречивом единстве объективности и субъективности в модели возможного мира.

Бессмысленность/осмысленность. Рассмотрим следующее высказывание: В 1898 году Павел был треугольный. Необходимо отметить, что это предложение грамматически правильное. Однако в то же самое время надо признать, что оно с языковой точки зрения не безупречно, потому что в нем несовместимы не только слова (Павел был треугольный), но и соответствующие им понятия. Поэтому грамматическую правильность не следует путать с осмысленностью, истинностью высказывания. Аномальность этой конструкции вызывается рассогласованием коммуникативно выделенных компонентов существительного (Павел) и конструкции в целом, следовательно, понимание синтаксической структуры этого предложения зависит от знания коммуникативных намерений говорящего или от знания

1 Примеры взяты из статьи П. вам Ипвагеиа «Temporal parts and identity across time» [см. Monist. Jul 2000. Vol. 83. Issue 3.]

устройства мира. Обычно в логике такие высказывания принято считать эмпирически ложными, т.е. ложными для данного мира, и в то же время бессмысленными. Их отрицательные корреляты оцениваются как истинные и осмысленные (ср. Ложно, что в 1898 году Павел был треугольный). Несмотря на то, что это высказывание семантически аномально, однако оно не противопоказано естественному языку и, будучи употребленным в определенном контексте, способно получить при определенных условиях вполне осмысленную интерпретацию в текстах определенных стилей и жанров художественной литературы. По всей видимости, путь к пониманию такого рода высказывание можно найти в семантическом преобразовании слов. Это высказывание вполне может встретиться в сказке, персонажами которой могут быть геометрические фигуры, наделенные всеми психологическими свойствами людей. Поэтому для того, чтобы стать истинным, такое высказывание должно быть отнесено к другим мирам: к некоторой воображаемой действительности, вымышленному миру художественного произведения и др.

В результате исследования мы пришли к выводу, что возможный мир как отдельное категориальное образование имеет соответствующую структуру, семантику, границы, формы существования, средства экспликации. У каждого человека существует своя собственная,. индивидуальная репрезентация возможного мира, поэтому возможный мир имеет антропологический статус. Существует столько возможных миров, сколько имеется людей, контактирующих с этим миром и имеющих, изображающих свое видение.

Во втором параграфе «Тождество сквозь время: миф или реальность?» дается подробный анализ понятия identity across time (тождество сквозь время) на материале статьи П. ван Инва-гена «Temporal parts and identity across time».

Сама задача прослеживания индивидов сквозь возможные миры до настоящего времени окончательно еще не реше-

на, однако ее постановка в терминах возможных миров вполне допустима. И главная проблема заключается в следующем: что позволяет нам говорить о тождественности объектов в потоке времени, который их изменяет.

Процедура идентификации состоит в установлении тождества объекта самому себе путем сопоставления признаков, свойств, извлекаемых из предшествующего опыта, с непосредственно наблюдаемыми чертами. Для того, чтобы идентифицировать объекты сквозь возможные миры, нужно их распознать в разных возможных мирах. А это представляет определенную трудность, которая объясняется, с одной стороны, максимальной изменчивостью свойств объектов при переходе от одного возможного мира к другому, а с другой - их стабильностью. Вопреки многообразной изменчивости, относительная устойчивость свойств может быть объяснена тем, что некоторые из них присущи объектам во всех возможных мирах и представляют сущность объекта, его неизменную основу.

Для того, чтобы установить факт тождественности объектов в возможных мирах, нужно, во-первых, выяснить, тождественны ли они в каждом из возможных миров. Делается это на основе сопоставления существенных признаков этих объектов, явлений, («вещей, «сторон этих вещей»), т.е. фактически на основе формирования понятий. Во-вторых, если объекты тождественны, то в процессе сопоставления выясняется, в чем заключается сходство, полное оно или нет. В-третьих, если полного сходства нет, то устанавливается, в чем заключаются различия между ними.

Проанализировав конструкции типа The book on the table at time t 'Книга на столе во времени Г; The book on the chair at time t* 'Книга на стуле во времени f*'; Philip the man is rash, but Philip the politician is crafty ' Филипп как человек - опрометчивый, а как политик - коварныйThe surgeon who removed the tumor from my brain is the boy who once shined my shoes 'Хирург, который удалил опухоль из моего головного мозга, и есть тот мальчик, который когда-то

чистил мои ботинки можно отметить, что их осмысление оказывается лингвоспецифичным. Соответствие между реально происходящими событиями и языковыми высказываниями устанавливает референтная функция языка. В качестве механизма выражения референциальных значений служат языковые средства, при помощи которых маркируется тот или иной тип референции. В этих фразах объединяются различные моменты существования данных объектов, совмещаются разные точки отсчета. Объекты локализованы и идентифицированы в каждом из возможных миров, несмотря на то, что прошло какое-то время. Установить референцию мы сможем только в том случае, если сведения об этих объектах (его свойствах) хранятся в памяти адресата.

Фундаментальной категорией, сквозь призму которой прослеживаются объекты в различных возможных мирах, является время. Однако время может и затруднить установление тождества объектов. Устанавливая референцию, говорящий/ наблюдатель идентифицирует объект с ранее известным ему объектом, сведения о котором хранятся в соответствующем участке памяти, в котором заново локализуется объект в одном из возможных миров. В зависимости от цели и ситуации люди видят «онтологически тождественные реалии» с разных сторон. Следовательно, знание динамично и фокусируется вокруг различных признаков обозначаемых объектов. Динамика этого знания состоит в разном осмыслении одной и той же реалии. Таким образом, тождество не исключает фактор времени и временное измерение объектов. Выбор в качестве точки отсчета определенного признака из числа всех, присущих объекту, обусловлен субъектом познания и целью познания действительности. Поэтому отождествление возможно на чисто прагматическом, оценочном основании, т.е. по субъективному критерию прагматической ценности объектов. Следовательно, важны как физические пространство и время, так и способ их восприятия говорящим. Следует, однако, подчеркнуть, что,

говоря об этом последнем ракурсе рассмотрения, мы имеем в виду не столько объективный мир, сколько его отображение в видении человека. Это отображение отличается естественно от действительности.

Предложенная в работе модель семантики возможных миров представляется нам удобной и полезной, поскольку помогает понять смысл тождества объектов в разных состояниях: картины мира разных людей можно рассматривать как возможные миры (картина «Я» будет реальной), а смену состояний мира во времени (вчера - сегодня — завтра) - как возможные миры. Категории тождество и время взаимосвязаны: тождество и время исключают друг друга, поскольку если есть время, нет тождества, и наоборот.

В третьем параграфе «Экзистенциальность, локативность, темпоральность и возможные миры» обсуждается проблема экзистенциальное™, локативности и темпоральности применительно к семантике возможных миров на материале статьи Р. Тейкмана «Future individuals» исследуются механизмы выражения референциальных значений - языковые средства, при помощи которых в языке маркируется тот или иной тип референции.

В настоящее время ряд философов и лингвистов разделяет ту точку зрения, что в семантической структуре языка существование обычно представлено как нахождение в пространстве: существовать - значит находиться в некотором пространстве (There is an unnamed rabbit in Shropshire 'В Шропшире существует безымянный кролик'). Однако можно выделить и другой тип экзистенциальное™, связанный с локализацией во времени: существовать - значит занимать точку или отрезок на оси времени (The book on the table at time t 'Книга на столе во времени t'). Выделяется также так называемая общая экзистенция, которая выражается обычно тем, что в высказывании отсутствует

1 Teichmann R. Future individuals. Philosophical Quarterly. Apr 1991. Vol. 41. Issue 163.

аргумент со значением места или времени (All tame tigers exist xВсе ручные тигры существуют'). Данное обстоятельство позволяет сделать вывод о том, что термин существовать, с одной стороны, проводит четкую границу локативного и темпорального значений, с другой стороны, показывает на тесное взаимодействие локативного и темпорального значения в содержании слов.

Классические экзистенциальные предложения состоят из трех основных компонентов: один из них фиксирует область бытия или пребывания, другой указывает на бытующий в этой области объект или класс объектов, третий - на факт бытия, пребывания или наличия, например: There was a man who climbed Everest'Существовал человек, который взошел на Эверест There will be a man who climbs Everest'Будет существовать человек, который взойдет на ЭверестЭти два предложения выражают законченные утверждения безотносительно к контексту; их осмысление происходит благодаря наличию кванторного слова существует, которое служит для передачи информации (представление о принадлежности к элементам действительности, а не мифа, фантазии), т.е. глагол существовать вносит дополнительную информацию о том, что описываемый объект есть элемент действительности, а не фантазий. Сами по себе экзистенциальные глаголы типа быть, существовать мало добавляют к понятию о предмете и в своей первичной функции утверждают существование предмета.

В работе обращается внимание на грамматические глагольные показатели времени, которые ориентируют семантический предикат (событие, действие или обладание свойством) относительно некоей точки на оси времени, так называемой точки отсчета. Каждое положение дел приурочено к некоторой точке на временной оси, соответствующей моменту времени, в который оно имеет место. Но мы можем говорить не только о каких-то положениях дел, которые имеют место в некоторый момент времени, но и о тех, которые могли бы иметь место в

тот же момент. Рассмотрим предложение There will be a man who climbs Everest "Будет существовать человек, который взойдет на Эверест \

Форма, будущего времени обозначает то, что может или должно иметь после момента речи, т.е. предстоящий факт без специфических модальных или экспрессивных добавок. Факт еще не наступил и поэтому не стал абсолютной реальностью. Если некоторое положение дел А будет иметь место в момент

t ш (tui> t ), т.е. «£ш позже чем t «, это означает, что А принадлежит такому миру w ш, который будет действительным в момент времени tut.

Референтность субъекта составляет одно из условий истинностной оценки суждения. В работе рассматриваются некоторые лингвоспецифичные синтаксические конструкции, для которых особенно существен референциальный аспект, например: There willbe Billy who climbs Everest'Будет существовать Билли, которая взойдет на ЭверестThere is an unnamed rabbit in Shropshire 'В Шропшире существует безымянный кролик' и др.

Можно считать, что референтное употребление имени имеет в качестве своей пресуппозиции утверждение о существовании. При референции к конкретному индивиду это имя характеризуется определенностью, поскольку обозначает лицо, индивидуализируемое участием в ситуации, о которой идет речь. Имя собственное несет определенную информацию, но эту информацию нельзя назвать значением. Дело в том, что значение представляет собой обобщение опознавательных признаков определенного класса объектов, а содержательная сторона имени собственного не связана с таким обобщением. Значение является ядерной частью (интенсионалом) содержательной стороны имени нарицательного, а имя собственное такой ядерной частью не обладает. Не обладая значением, имя собственное, тем не менее, имеет содержательную сторону. В то же самое время, отметим, что в экзистенциальном выска-

зывании не может фигурировать имя собственное или дейкти-ческое слово, т.е. знак, не выражающий никакого концепта, например: There will be Billy who climbs Everest 'Будет существовать Билли, которая взойдет на Эверест \ Применительно к именам собственным, которые по определению референтны, экзистенциальные высказывания излишни, ведь сообщения об имени предмета опираются на пресуппозицию существования. Поэтому нормой для бытийных предложений является употребление имен нарицательных типа человек (a man), например: There will be a man who climbs Everest'Будет существовать человек, который взойдет на Эверест \

В заключении подводятся основные итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшей работы. Сделан вывод, что категории тождество и время в естественном языке отличаются от философской их трактовки интерпретативностью восприятия и креативностью выражения.

Основное содержание диссертационного исследования отражено в следующих публикациях автора:

Монографии

1. Семенова В.Г. Категория тождества (философский и лингвистический аспекты). Таганрог: Изд-во ТГПИ, 2008. 6 п.л.

2. Попов В.В., Семенова В.Г. Проблема смысла в философии и языке. Ростов н/Д: ЮФУ, 2009. 15 п.л.

Статьи в журналах из перечня, утвержденного ВАК

3. Семенова В.Г. Подходы представителей западной аналитической философии к изучению содержания понятия «смысл» // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Ростов н/Д., 2006. № 10. 1 п.л.

4. Семенова В.Г. Философское осмысление природы времени в языке // Философия права. Ростов н/Д., 2007. № 4. 1 п.л.

5. Семенова В.Г. Возможный мир: семантика, структура и границы // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Волгоград, 2007. № 3. 0, 6 п.л.

6. Семенова В.Г. Глагол и его лексическое значение // Начальная школа. М., 2007. № 3.1 п.л.

7. Попов В.В., Семенова В.Г. Парадоксы идентификации // Философия права. Ростов н/Д., 2008. № 1. 1,1 п.л.

8. Попов В.В., Семенова В.Г. Тождество или противоположность? // Личность. Культура. Общество. М., 2008. Т. 10. Вып. 3-4 (42-43). 0,5 п.л.

9. Попов В.В., Семенова В.Г. Смысл как философская и лингвистическая категория // Философия права. Ростов н/Д.,

2008. № 4. 1 п.л.

10. Семенова В.Г. Археология образов времени // Личность. Культура. Общество. М., 2008. Т. 10. Вып. 5-6 (44-45). 0,6 п.л.

11. Семенова В.Г. Отрицание в предложениях идентификации и пресуппозиции // Эпистемология & философия науки. М., 2008. № 4. 0,6 п.л.

12. Семенова В.Г. Проблема тождества в философии и языке и закон Г.В. Лейбница // Философия права. Ростов н/Д.,

2009. № 2. 0,8 п.л.

Учебные пособия, статьи и тезисы

13. Семенова В.Г. К вопросу о понимании сущности ког-ниции // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 1. Краснодар, 2005. 1 п.л.

14. Семенова В.Г. К вопросу о роли взаимозаменяемости при определении синонимов // Вопросы филологических наук. М„ 2005. №4. 0,3 п.л.

15. Семенова В.Г. Содержание концепта «ум» в языковом сознании студентов (на материале свободного ассоциативного эксперимента) // Русская речь в современном вузе: Вторая международная научно-практическая конференция. Орел, 2006. 0,3 п.л.

16. Семенова В.Г. Место когнитивной лингвистики в системе человеческого знания // Новое в когнитивной лингвис-

тике: Материалы I Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике». Серия «Концептуальные исследования». Кемерово, 2006. Вып. 8. 0,6 п.л.

17. Семенова В.Г. О природе и характере синонимических связей в языке и речи // Русская речь в современном вузе: Материалы Третьей международной научно-практической конференции. Орел, 2007. 0,3 п.л.

18. Семенова В.Г. Новый тип науки о языке: когнитивная лингвистика// Русский язык: исторические судьбы и современность: III Международный конгресс исследователей русского языка: Труды и материалы. МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 2007. С. 32.

19. Семенова В.Г. Модель возможного мира и ее философские и лингвистические основы // Материалы XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Т. IV. М.: Изд-во МГУ 2007. С. 99.

20. Семенова В.Г. Модель возможного мира и ее философские и лингвистические основы // Материалы XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Т. IV. М.: Изд-во МГУ, 2007. (электронный вариант).

21. Семенова В.Г. Тождество в логике и лингвистике: парадоксы идентификации // Материалы Международной конференции «Пятые Смирновские чтения по логике». ИФ РАН. М., 2007. С. 107-109.

22. Семенова В.Г. Проблема соотношения значения и понятия и вопросы синонимии // Русская речь в современном вузе: Материалы Четвертой международной научно-практической конференции. Орел, 2008. 0,3 п.л.

23. Семенова В.Г. Тождество и смысл // Материалы XV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». М.: Изд-во МГУ, 2008. (электронный вариант).

24. Попов В.В., Семенова В.Г. Семантика изменения с точки зрения логики и языка // Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке: Материалы X Общероссийской научной конференции. Санкт-Петербург, 2008. С. 376-378.

25. Семенова В.Г. Логико-семантический подход к описанию ситуации // Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке: Материалы X Общероссийской научной конференции. Санкт-Петербург, 2008. С. 389-392.

26. Семенова В.Г. Проблема тождества и синонимия // Вестник Таганрогского государственного педагогического института. Таганрог, 2008. Специальный выпуск № 2. 2 п.л.

27. Семенова В.Г. Синонимы русского языка. Таганрог: Изд-во ТГПИ, 2008. 6 п.л.

28. Семенова В.Г. Высказывания идентификации и связанные с ними логические парадоксы // Материалы Международной конференции «VI Смирновские чтения по логике». М.: Изд-во МГУ 2009. С. 95-97.

29. Семенова В.Г. Антиномия абстрактного и конкретного времени (лингвофилософский анализ) // Наука. Философия. Общество: V Российский философский конгресс: Труды и материалы. Новосибирск, 2009.

30. Семенова В.Г. Время, изменение и переходы: логико-семантический анализ // Философия и наука: проблемы развития и преподавания. Ростов н/Д., 2009. 0,9 п.л.

Основные положения диссертационного исследования отражены в 30 публикациях автора общим объемом 42 п.л.

Семенова Вероника Георгиевна

ТОЖДЕСТВО И ВРЕМЯ: ФИЛОСОФСКО-ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

09.00.01 - онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Тираж 100 Формат 60x90/16

Издательство Современного гуманитарного университета

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Семенова, Вероника Георгиевна

ВВЕДЕНИЕ.

1. СМЫСЛОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ КАТЕГОРИЙ ТОЖДЕСТВО И ВРЕМЯ: ПРОБЛЕМЫ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ И МЕТОДОЛОГИИ В ИССЛЕДОВАНИИ.

1.1. Основные подходы к изучению содержания понятия «смысл».

1.2. Проблема тождества в философии и языке и закон Г.В. Лейбница.

1.3. Археология образов времени.

1.4. Философское осмысление времени в языке.

Выводы.

2. ТОЖДЕСТВО КАК СЕМАНТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ.

2.1. Парадоксы идентификации.

2.2. Тождество или различие?.

2.3. Отрицание в предложениях идентификации и пресуппозиции.

2.4. Проблема тождества и синонимия.

Выводы.

3. ВРЕМЯ КАК СЕМАНТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ.

3.1. Парадоксы времени.

3.2. Концепт время в лингвистическом аспекте.

3.3. Ситуация и время.

3.4. Время и изменение.

Выводы.

4. ВОЗМОЖНЫЙ МИР: СЕМАНТИКА, СТРУКТУРА И ГРАНИЦЫ.

4.1. Философские и лингвистические основания семантики возможных миров.

4.2. Тождество сквозь время: миф или реальность?.

4.3, Экзистенциальность, локативность, темпоральность и возможные миры.

Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по философии, Семенова, Вероника Георгиевна

Актуальность темы исследования. Анализ и уточнение смысла категорий тождество и время имеет очень давнюю философскую традицию, но совершенно очевидно, что каждый новый этап в развитии философии и науки выдвигает особые требования к исследованию фундаментальных понятий научного мировоззрения. Это в полной мере касается проблемы тождества и времени. Современный этап в развитии философии носит интегративный и систематизирующий характер, предполагает комплексный подход к анализу любых изучаемых объектов. В настоящее время философия уделяет пристальное внимание языку, который является для философа инструментом, позволяющим ему не только "размышлять или говорить о мире", но и "анализировать способы размышлений и высказываний о мире". 1

Такой подход находится в настоящее время на начальном этапе формирования, а поэтому здесь нет еще обстоятельных исследований, хотя большой научный потенциал такого подхода совершенно очевиден, ибо через язык мы открываем логику мышления, язык дает нам возможность видения мира, язык осуществляет единение мира и мысли, через язык раскрывается сущность бытия.

Тождество как отношение между предметами и время как одна из форм существования бесконечно развивающегося бытия имеют многовековую историю своего развития и до сих пор считаются наиболее спорными и дискуссионными понятиями не только в философии, но и в естествознании и языкознании. Анализу их смысла посвящено очень большое количество исследований. Однако пока еще цель этих работ заключается в том, чтобы осмыслить проблему теоретически, а фундаментальных исследований, в которых вопросы, связанные с анализом смысла этих категорий,

1 См. Данто А. Аналитическая философия истории. Перевод с англ. А.Л. Никифорова, О.В. Гавришиной. М.: Идея-Пресс, 2002. С.7. рассматривались бы на конкретном языковом материале, в философии до сих пор мало. Этим обусловлена актуальность данного исследования.

Степень разработанности проблемы. Тождество и время — неизменные объекты внимания не одного поколения исследователей. Анализ работ, посвященных проблематике смысла тождества и времени, показал многообразие подходов к исследованию сущности этих категорий. Главная причина этого многообразия состоит в многоликости и неоднородности экстенсионала терминов время и тождество. Парадокс этих интенциональных объектов заключается в том, что накопление знаний о них способствует не столько решению старых проблем, сколько обнаружению новых.

Проблема тождества относится к числу наиболее сложных вопросов философии. Отождествление - это один из основных способов познания мира, познавательная операция, отношение между предметами (реальными или абстрактными), которое позволяет говорить о них как о неотличимых друг от друга в какой-то совокупности характеристик. Кроме того, способность человека находить и устанавливать сходство и подобие фактов окружающего нас объективного мира и репрезентировать это знание в языковой форме является одним из важнейших моментов познавательной деятельности, заключающейся в осмыслении поступающей к человеку информации. С этой точки зрения совершаемая в процессе мышления операция отождествления и сравнения и фиксация этих положений вещей в естественном языке имеет не только собственно философский аспект, но и аспекты лингвистические. Поэтому тождество как объект осмысления сохраняет свою актуальность в течение нескольких тысячелетий. Концепции тождества множатся, сменяя одна другую, существуя параллельно одна другой (Аристотель, Г.В. Лейбниц, Д. Юм, И. Кант, Г .В. Гегель, Г. Фреге, Б. Рассел, Л. Витгенштейн, У. Куайн и др.).

В последнее время философия интенсивно использует достижения различных смежных наук в целях всестороннего рассмотрения и анализа своих категорий. При решении многих теоретических вопросов философии неизбежно встает проблема раскрытия содержания той или иной философской категории с точки зрения языка, т.е., в конечном счете, проблема отношения категорий мышления и языка. Важнейшей составной частью этой области исследования является проблема изучения взаимоотношения философских и языковых категорий. В этой связи наиболее рациональным представилось обратиться к таким понятиям, как смысл, значение, знак, денотат и др. (Ч. Пирс, Г. Фреге, Р. Карнап, Ч. Моррис и др.).

Работы современных отечественных и зарубежных философов и лингвистов, рассматривающих проблематику тождества, можно свести к следующим направлениям исследования: поиск, установление и переживание тождества и различия в результате многостороннего соприкосновения человека с действительностью (П.П. Гайденко); выяснение общего и частного в равно- или разноосмысленности языковых выражений (К. Ай-дукевич); исследование интенсиональных контекстов (У. Куайн, JI. Лин-ский); анализ высказываний со значением идентификации (А. Вежбицкая, Г.П. Грайс, А.Д. Шмелев, Ю.Д. Апресян, H.A. Николина, И.М. Кобозева, Е.В. Падучева); тождество и возможные миры (С. Крипке, Д. Льюис, Р. Монтегю, М. Крессвелл, У. Куайн, Я. Хинтикка, Э. Сааринен, П. ван Инваген, Р. Тейкман, Л. Линский, В.В. Целищев, Р.И. Павиленис) и др.

Проблема времени - «вечная» и неиссякаемая проблема, существующая практически во всех без исключения науках. На фоне относительной полноты исследования-категории времени в естественных науках, высокой степени ее изученности в философии, истории, психологии^ социологии, можно говорить только о начальной стадии изучения вопроса в лин-гвофилософском аспекте, учитывающем лингвистические и философские особенности ее восприятия и отражения, концептуализации и* реализации. Тема языка и времени звучала в разных контекстах у Б. Рассела, Л. Витгейштейна, Х.Г. Гадамера, имела своеобразное преломление у таких философов, как A.C. Борщов, Р. Генон, А.Г. Дугин, Ж. Лакан, Э. Левинас,

В.П. Рожков, О. Розеншток-Хюсси, B.C. Соловьев, М.С. Уваров, Дж. Уит-роу, М. Элиаде, Р. Тейкман, JL Окландер, A.C. Карпенко, A.M. Анисов, В.В. Попов, Б.С. Щеглов, В.А. Фриауф и др. Категория времени привлекала внимание многих отечественных лингвистов, однако в поле зрения ученых попадал, как правило, грамматический аспект времени, чистая темпо-ральность (В.В. Виноградов, A.B. Бондарко, Н.С. Авилова, Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова). Время же как категория бытийная, онтологическая в языкознании стала предметом исследования не так давно (Ю.С. Степанов, Ю.Н. Караулов, В.В. Колесов, Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, Т.В. Цивьян, Т.В. Булыгина, В.А. Плунгян, Е.С. Кубрякова, А.Д. Шмелев, Анна А. Зализняк, A.B. Кравченко, М.В. Всеволодова, Е.С. Яковлева, Г.В. Звездова). Наиболее актуальное и важное сегодня направление исследований - концептуальный аспект рассмотрения категории времени: время рассматривается как один из элементов языковой картины мира.

Новые акценты и стратегии, свойственные современным философским и лингвистическим теориям, можно коротко определить как «поворот к человеку». 1 Интерес к «человеческому фактору» способствует изменениям в трактовке целого ряда философских категорий. Это касается категорий тождество и время, которые обнаруживают специфику не только в философии, но и в языкознании, где они приобретают особую семантическую аспектизацию, связанную с антропогенным их наполнением.

Объект исследования - категории тождество и время и способы их репрезентации в языке.

Предмет исследования — философский и лингвистический аспекты смысла этих категорий.

Научная проблема - логико-семантический анализ смысла категорий тождество и время в философии и естественном языке.

1 Истоки идеи антропоцентричности языка - в учении В. Гумбольдта, в частности, в его лингвофилософской концепции, в соответствии с которой язык есть единая духовная энергия народа, язык - деятельность («энергейя») человеческого духа, а не продукт («эргон») этой деятельности [см. В. Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. М., 1984].

Цель исследования - выявление специфики смысла категорий тождество и время, а также связанных с этими категориями понятий возможный мир, ситуация, изменение, существование в философии и естественном языке, поиск сходных тенденций в структуре смысла категорий тождество и время и на этом основании обнаружение некоторых общих закономерностей в организации смысла философских категорий.

Задачи исследования:

1) сопоставить философские категории тождество и время соответствующим языковым категориям, вскрыть специфику их репрезентации в естественном языке;

2) выявить сходные тенденции в семантическом содержании категорий тождество и время и в организации смысла философских категорий вообще;

3) проанализировать семантику категорий тождество и время с точки зрения научной и обыденной картин мира;

4) проанализировать тесно связанные с категориями время и тождество понятия изменение, существование, ситуация, возможный мир; 5) выявить семантику, структуру и границы модели возможных миров и показать, как язык влияет на формирование представлений о возможном положении дел в мире;

6) наметить перспективы дальнейшего изучения категорий тождество и время с точки зрения их представленности в естественном языкеМетодологические и теоретические основы исследования. Такие сложные по своему содержанию категории, как тождество и время, потребовали комплексного применения различных методов. В работе используются общенаучные методы анализа, синтеза, сравнения, систематизации, моделирования, абстрагирования и описания изучаемых категорий, а также методы логико-семантического анализа языка.

Теоретической основой диссертационного исследования послужили идеи и концепции Платона, Аристотеля, Г.В. Лейбница, В. Гумбольдта,

Ф. де Соссюра, Г. Фреге, Б. Рассела, JT. Витгенштейна, А.Ф. Лосева, Ч. Морриса, Г.Х. Вригта. Большую роль в разработке методологических и теоретических подходов, использовавшихся в диссертации, сыграли результаты современных отечественных исследований в области философии и методологии науки (В.Г. Кузнецова, В.А. Лекторского, Л.А. Микешиной,

B.В. Миронова, А.Л. Никифорова, B.C. Степина и др.), отечественной логической школы (Е.К. Войшвилло, Е.Д. Смирновой, В.В. Целищева, A.C. Карпенко, В.И. Маркина, A.M. Анисова, В.В. Попова и др.), труды отечественных лингвистов по общим вопросам языкознания (В.В. Виноградова, A.A. Реформатского, A.A. Потебни, Л.В. Щербы, В.А. Звегинцева, Ф.Ф. Фортунатова, Ю.С. Степанова), а также результаты, полученные в работах отечественных и зарубежных философов и лингвистов по различным проблемам философии языка (Р.И. Павилениса, Г.В. Колшанского, Н.Д. Арутюновой, Е.В. Падучевой, B.C. Юрченко, Ю.Д. Апресяна, Л.О. Чернейко, И.М. Кобозевой, А. Д. Шмелева, Г.Г. Инфантовой, Н.Ф. Алефиренко, У. Куайна, Дж. Серля, Дж. Остина, П. Строссона,

C. Крипке, Я. Хинтикки, Г. Грайса, Дж. Катца, Н. Гудмена, Дж. Пассмора, Дж. Лакоффа, А. Вежбицкой и др.).

Научная новизна работы состоит в следующем:

1. Категории тождество и время анализируются в философском и лингвистическом аспектах на основе принципа антропоцентризма, в результате чего изучаемые категории приобретают особую семантическую нагруженность, связанную с антропогенным их наполнением.

2. Анализ смысла категорий тождество и время осуществляется на основе идей, разработанных в русле современной западной аналитической философии. Однако в работе делается акцент на органической связи языка и мышления в познании мира и обосновывается необходимость решать философские проблемы на широком фоне языковых данных, служащих для закрепления и выражения результатов познания.

3. Обоснован подход к анализу смысла категорий тождество и время, ставящий своей целью дать объяснение того факта, что языковые выражения не обозначают объекты и ситуации реального мира, а, в определенном смысле, их создают.

4. По-новому освещается вопрос о роли языка в построении научной и обыденной картин мира и доказывается, что в языке имеется иной принцип организации объектов, нежели в объективной действительности, в силу специфики человеческого мышления и языка.

5. Разработан подход, позволяющий сопоставить философские категории тождество и время соответствующим категориям естественного языка, что дает возможность показать некоторые стороны взаимоотношения между философскими и языковыми категориями.

6. Впервые в отечественной философии осуществлено сравнительно-сопоставительное описание смысла категорий тождество и время, в результате чего показано, что существуют сходные тенденции в организации смысла этих категорий, а потому существуют общие закономерности, тенденции в развитии и организации смысла философских категорий вообще.

7. Предложен новый подход к описанию семантики возможных миров. Устанавливается, что в качестве организующего принципа семантики возможных миров выступает принцип антиномичности и что семантика возможных миров парадоксальна по самой своей природе. Выявлены и сформулированы самые общие и наиболее заметные антиномии, ранее не привлекавшие к себе внимания со стороны представителей логической семантики.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Философская категория тождества объектов выражается в естественном языке посредством синонимии слов, обозначающих эти объекты. Между тождеством объектов и синонимией слов существует взаимная связь: тождество является онтологической основой синонимии; синонимая, в свою очередь, влияет на усмотрение тождества объектов познания. Такая же связь обнаруживается и с категорией время в философии и естественном языке.

2. Семантика категорий тождество и время в естественном языке в значительной степени предопределяется их семантикой в философии и вырастает над ней как ее продолжение. В этом проявляются черты родства философии и языка - то их общее свойство, что они - разные формы человеческого познания реальности. При выражении категорий тождество и время в естественном языке и их «субъектном» осмыслении они отчасти теряют свое философское содержание, в результате чего их семантика, синтезируя в имплицитном виде многообразный опыт носителя языка, обрастает разнообразными дополнительными смыслами, привносимыми контекстом, и претерпевает глубокие преобразования.

3. Анализ смысла категорий тождество и время обнаруживает существенное сходство в их семантическом содержании, что позволяет сделать вывод о существовании общих закономерностей в организации смысла философских категорий.

• Тождество и время — абстрактные философские категории, относящиеся к идеализированным объектам и поэтому приобретающие в конкретном использовании «приращенные смыслы», содержащиеся в значении слов естественного языка.

• Метафизическая сущность категорий тождество и время обусловливает такую специфику их содержания, как антропоцентричность, восприятие их смысла через призму человеческих отношений.

• Тождество и время - это понятия, которые могут наполняться противоположными смыслами. Из этого следует, что их смысл может быть антиномичным и парадоксальным.

• Большинство языковых конструкций со значением времени и ряд языковых конструкций со значением идентификации метафоричны, выступают в качестве своеобразного катализатора мысли, процесса возникновения ассоциаций и требуют размышлений. Другой специфичной чертой их смысла является неаддитивность его сложения, которая проявляется в том, что значение целого не равно сумме значений компонентов. В результате суть понимания конструкций такого рода остается в подтексте.

4. Проблема тождества и времени тесно связана с проблемой различения научной и обыденной картин мира. В работе доказано, что в языке имеется иной принцип организации объектов, нежели в объективной действительности, так что разница между наивной и научной картинами мира имеет принципиальный смысл. В зависимости от «точки зрения» между одними и теми же сочетаниями слов могут быть обнаружены как отношения тождественности (научное представление), так и отношения противоположности (обыденное представление).

5. Понятие изменение связано с идеей времени, существования и тождества и определяется как «становиться иным», т.е. нарушающим тождество с самим собой как внутри одного и того же действия - состояния, так и в процессах перехода, обозначенного глаголами изменения, в другое состояние. Изменение наиболее естественным образом применимо к интервалам, а также к тому, что «расположено» на интервалах (к содержанию интервалов), - ситуациям. Изменить является модификатором другого - бытийного - предиката - «существовать», поэтому измениться может только то, что уже существует.

6. Возможный мир имеет соответствующий статус, структуру, семантику, границы, формы существования, средства экспликации. В диссертационном исследовании показано, что семантика возможных миров обладает рядом противоположных свойств (объективность- субъективность; бессмысленность- осмысленность; максимальная изменчивость-стабильность), позволяющих говорить об антиномичности как организующем принципе этой сущности. Уравновешенность в возможных мирах противоположно направленных тенденций далеко не исчерпывает всей сложности, а может быть и неисчерпаемости понятия возможного мира, однако собранные воедино, они обозначают его параметры и амплитуду «семантических колебаний».

7. Наиболее значимый результат исследования заключается в том, что смысл, обладая особой энергетикой и неисчерпаемостью, может быть антиномичным по своей природе и сущности, а, следовательно, его постижение сопряжено с нетривиальностью, нестандартностью восприятия и оценивания всего окружающего. Поэтому парадоксальность смысла можно рассматривать в качестве продуктивного элемента смыслообразо-вания и смыслопорождения, в результате чего происходит рождение нового смысла.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что предложен подход к анализу смысла категорий тождество и время в философском и лингвистическом аспектах на основе принципа антропоцентризма. Внесен оригинальный вклад в формирование методологических основ для дальнейших исследований по общим проблемам философии науки и, в ластности, философским проблемам языкознания, что способствует исследованию наиболее значимых проблем логико-философского анализа языка.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что предлагаемый в ней подход к изучению смысла категорий тождество и время может быть применен при изучении других философских категорий. Результаты работы могут быть использованы при создании новых курсов по философии языка, ориентированных на аспирантов гуманитарных специальностей, при подготовке курсов по логике и в практике преподавания русского языка. Отдельные положения диссертации найдут; применение при разработке учебных и учебно-методических пособий по философии, логике и лингвистике для высшей школы.

Апробация результатов исследования. Основные идеи исследования получили отражение в докладах на Международной научной конференции «Язык. Дискурс. Текст» (РГПУ, г. Ростов-на-Дону, 2004), на Межвузовской научно-методической конференции «Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики» (КГУ, г. Краснодар, 2005), на II, III и IV Международных научно-практических конференциях «Русская речь в современном вузе» (ОГТУ, г. Орел, 2005; 2007; 2008; 2009); на IX Международных Виноградовских чтениях «Актуальные вопросы филологии и проблемы столичного образования» (МГПУ, г. Москва, 2005), на I Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» (КемГУ, г. Кемерово, 2006); на Ш Международном конгрессе исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (МГУ, г. Москва, 2007); на XIV и XV Международных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (МГУ, г. Москва, 2007; 2008); на V и VI Международных конференциях «Смирновские чтения по логике» (ИФ РАН; МГУ, г. Москва, 2007; 2009); на X Общероссийской научной конференции «Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке» (СГУ, г. Санкт-Петербург, 2008), в работе «круглого стола» «Философия и наука: проблемы развития и преподавания» (СКАГС, г. Ростов-на-Дону, 2009), на V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (НГУ, г. Новосибирск, 2009), а также на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей ГОУВПО «ТГПИ» (20022009).

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, содержащих пятнадцать параграфов, заключения, библиографического списка, включающего 328 источников. Общий объем работы составляет 255 страниц машинописного текста.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Тождество и время: философско-лингвистический анализ"

9. Результаты исследования показали, что смысл тождества и времени парадоксален. В этой связи можно прийти к выводу, что и смысл по своей природе и сущности парадоксален, антиномичен. Его парадоксальность заключается в том, что накопление знаний о нем способствует не столько решению старых проблем, сколько обнаружению новых. Это вызвано тем, что при исследовании любой абстрактной сущности, какой собственно и является смысл, «сознание возвращается к самому себе» [Чер-нейко, 316].

Исследование, которое в пределах поставленных задач завершено, имеет много резервов для продолжения, и выход в две важнейшие научные области - искусственный интеллект и когитологию.

Позволим себе смелость высказать предположение, что именно на путях «поисков смысла» можно ожидать новых прорывов как в философии, так и в науке о языке и, кто знает, возможно, именно разыскания в этом направлении приведут в XXI в. к формированию новой парадигмы -«парадигмы смыслов».

Хотелось бы надеяться, что предлагаемое исследование не оставляет впечатления, что смысл - это такая «загадочная Золушка» (М.Б. Крилман). Мы стремились показать, что во многих своих проявлениях его вполне можно распознать и уловить.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящее время расширяется традиционное поле деятельности философии и устанавливается ее тесная связь с другими науками, в том числе с языкознанием, что лишний раз подтверждает не слабость, а силу, доказательство зрелости философской науки.

Главным интегрирующим достижением в решении ряда философских проблем является создание парадигмы язык - мышление - действительность и признание в рамках этой парадигмы аксиомы о том, что языковые выражения не обозначают объекты и ситуации реального мира, а, в определенном смысле, их создают. В этой связи в работе делается акцент на органической связи языка, мышления и познания беспредельного и неисчерпаемого мира, а следовательно, определяется необходимость решать философские проблемы, как общие, так и частные, на широком фоне языковых данных и закономерностей познания человеком объективной действительности. Другими словами, определяется связь собственно философии с логикой и лингвистикой.

Общность категорий тождество и время обнаруживается в следующем:

1. Тождество и время представляют собой универсальные константы смысла, получающие различные интерпретации.

2. Как и большинство абстрактных понятий, тождество и время остаются вечно дискуссионным понятиями. Их семантика заключает в себе вопрос: Что есть?. И ответы на этот вопрос от поколения к поколению будут постоянно модифицироваться и множиться.

3. Тождество и время представляют собой ментальные образование высокой степени абстракции, обладающие низкой семантической плотностью и являющиеся семантически «разреженными». В этой связи человеческое сознание не может воспринимать их синтетически, как целостные образы.

4. Категории тождество и время являются актуальными не только для философии, но и для языкознания, где они расширяют границы значимости, сохранив в то же время в качестве семантической опоры связь с соответствующими стандартами, отражающими объективные закономерности действительности.

5. Содержание этих категорий в языке возникает из философской их трактовки, преобразует ее и уже в преобразованном виде отражается в языке. Тождество и время в философии направлены на конкретные представления, подходящие под их логический «родовой» объем. В языке есть тоже свое «родовое», однако оно совершенно свободно от рамок логического определения. В нем «родовое» есть сросток возможных образных формирований. Образность и наглядность связаны с областью чувст-веннопостигаемого и проявляются в синтагматике, в результате чего семантика этих категорий обрастает разнообразными дополнительными смыслами, привносимыми контекстом.

6. Категории тождество и время в естественном языке отличаются от философской их трактовки интерпретативностью восприятия, креативностью выражения и мотивированностью экспериенциальным опытом. При этом проблема взаимосвязи и взаимодействия лингвистических и философских знаний оборачивается способностью носителя языка вкладывать в язык и извлекать из языка не только явные экстралингвистические знания, но и неявные, имплицитные представления.

7. Тождество и время заключают в себе глубокий амбивалентный смысл, т.е. способны к развитию противоположных смыслов. Из этого следует, что смысл тождества и времени антиномичен, парадоксален.

8. Проблема тождества и времени тесно связана с проблемой идентификации объектов сквозь возможные миры. Анализ показал, что семантика возможных миров обладает рядом противоположных свойств, позволяющих говорить об антиномичности как организующем принципе этой сущности. Уравновешенность в возможных мирах противоположно направленных тенденций (объективность - субъективность; бессмысленность - осмысленность; максимальная изменчивость — стабильность) определяет специфику возможного мира, его параметры и амплитуду «семантических колебаний».

Список научной литературыСеменова, Вероника Георгиевна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Абачиев С.К. Традиционная логика в современном освещении. Формальная логика как опытная наука. М., 2006.

2. Абелева И.Ю. Речь о речи. Коммуникативная система человека. М, 2004.

3. Августин А. Исповедь. М., 1992.

4. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. М., 2005.

5. Аналитическая философия: становление и развитие. М., 1998.

6. Анисов А.М. Современная логика. М., 2002.

7. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Лексическая семантика. Т. 1. М., 1995.

8. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М., 1974.

9. Аристотель. Собр. соч.: В 4-х т. Т. 2. М., 1976.

10. Аристотель. Сочинения. Т.2. М., 1978.

11. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М., 1990. С 5-32.

12. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: логико-семантические проблемы. М., 2005.

13. Арутюнова Н.Д. Проблема числа // Логический анализ языка. Квантификативный аспект языка / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2005. С. 5-21.

14. Ахунзянов Э.М. Общее языкознание. Казань, 1969.

15. Баранникова Л.И. Введение в языкознание. Саратов, 1973.

16. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. «Начало» и «конец» в русской идиоматике // Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2002. С. 27-36.

17. Барлас Л.Г. и др. Русский язык / Отв. ред. Г.Г. Инфантова. Таганрог, 1995.

18. Барт Р. Пер. с фр. / Под ред. Г.К. Косикова. М., 2001.

19. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

20. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.

21. Беляев Е.А., Перминов В .Я. Философские и методологические проблемы математики. М.: Изд-во МГУ, 1981.

22. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 2002.

23. Бенвенист Э. О субъективности в языке // Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 2002.

24. Бергсон А. Длительность и одновременность. М., 2006.

25. Бережан С.Г. К семасиологической интерпретации явления синонимии //Лексическая синонимия: Сборник статей. М., 1967. С. 43-56.

26. Бережан С.Г. О синонимичности однокоренных слов с разной аффиксальной частью // Лексическая синонимия: Сборник статей. М., 1967. С. 142-151.

27. Бережан С.Г. Семантическая эквивалентность лексических единиц. Кишинев, 1973.

28. Бессонов A.B. Фрегевская концептуализация логико-семантической теории (критический анализ), http://www.irs. ru.

29. Богуславская О.Ю., Левонтина И.Б. Подведение итогов в русском языке // Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2002. С. 36-49.

30. Богуславский В.М. Этьенн Бонно де Кондильяк. М., 1984.

31. Богуславский И., Иомдин Л., Сизов В., Чардин И. Использование размеченного корпуса текстов при автоматическом синтаксическом анализе // Когнитивное моделирование в лингвистике. Сб. докл. междунар. конф. Варна; Москва, 2003.

32. Большой энциклопедический словарь: В 2-х т. // Под ред. A.M. Прохорова. М., 1991.

33. Бондарко A.B. Вид и время русского глагола (значение и употребление). М., 1971.

34. Бондарко A.B. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978.

35. Бондарко A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка. М., 2002.

36. Борисов В.Н. Уровни логического процесса и основные направления их исследования. Новосибирск, 1967.

37. Брагина Н.Г. Память в языке и культуре. М., 2007.

38. Брутян Г.А. Языковая картина мира и ее роль в познании // Методологические проблемы анализа языка. Ереван, 1976.

39. Будагов P.A. Очерки по языкознанию. М., 1953.

40. Будагов P.A. Язык реальность - язык. М., 1983.

41. Булгаков С.Н. Философия имени. Париж, 1953.

42. Васильев H.A. Воображаемая (неаристотелева) логика // Журн. М-ва нар. просвещения. НС. Т. 40. 1912.

43. Введение в философию // Учебник для высших учебных заведений: В 2-х ч. Ч. 2. М., 1989.

44. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. Отв. ред. М.А. Кронгауз. М., 1997.

45. Вернадский В.И. Размышления натуралиста. М., 1975.

46. Вилюман В.Г. Английская синонимика. М., 1980.

47. Витгенштейн Л. Культура и ценность // Философские работы. Ч. 1.М., 1994.

48. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Философские работы. Ч. 1. М., 1994.

49. Витгенштейн Л. Философские исследования // Языки как образ мира. М., 2003.

50. Войшвилло Е.К. Понятие как форма мышления: Логико-гносеологический анализ. М., 2007.

51. Вригт фон Г.Х. Логико-философские исследования. М., 1986.

52. Выготский Л.С. Мышление и речь. М., 1999.

53. Выготский JI.C. Развитие личности и мировоззрения ребенка // Психология личности в трудах отечественных психологов. СПб., 2000. С. 151-157.

54. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. М., 1973. С. 349-372.

55. Гак В.Г. Проблемы лексико-грамматической организации предложения. АДД. М., 1968.

56. Гак В.Г. Пространство вне пространства // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000. С. 127-134.

57. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 1988.

58. Галаванова Г.П. К вопросу о роли взаимозаменяемости при выделении и определении синонимов // Синонимы русского языка и их особенности. Л., 1972. С. 112-122.

59. Гегель Г.В. Ф. Наука логики. М., 1970. Т.1.

60. Герменевтический анализ: филологические аспекты понимания. Барнаул, 1988.

61. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 2004.

62. Гиро-Вебер М. Вид и семантика русского глагола // Вопросы языкознания. 1990. № 2.

63. Гоготишвили Л.А. Непрямое говорение. М., 2006.

64. Головаха Е.И., Кроник A.A. Психологическое время личности. Киев, 1984.

65. Горбачевич К.С. Русский синонимический словарь. СПб., 1996.

66. Горский Д.П. Обобщение и познание. М., 1985.

67. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

68. Греймас А.-Ж. Структурная семантика: Поиск метода / Перевод с французского Л. Зиминой. М., 2004.

69. Гречко В.А. Однокоренные синонимы и варианты слова // Очерки по синонимике современного русского литературного языка. М.-Л., 1966. С. 118-134.

70. Гринцер Н.П. Греческая очевидность слова и тайна значения // Избранное. М., 2003.

71. Грицанов A.A., Филиппович A.B. Аналитическая философия, http: // ariom.ru.

72. Грязнов А.Ф. Аналитическая философия и проблема «концептуальной необходимости» // Язык и познание. Вильнюс, 1986. С. 20-22.

73. Грязнов А.Ф. Витгенштейн // Современная западная философия. Словарь. М., 1991.

74. Грязнов А.Ф. Эволюция философских взглядов Л. Витгенштейна. М., 1985.

75. Грязнов А.Ф. Язык и деятельность. Критический анализ вит-генштейнианства. М., 1991.

76. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.

77. Гумилев Л.Н. Этнос и категория времени // Гумилев Л.Н. Эт-носфера. История людей и история природы. М., 1993.

78. Гуревич В.В. «Новое» и «старое» в их отношении к «началу» // Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2002.

79. Гусев С.С., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии. М., 1985.

80. Гюйо М. Происхождение идеи времени. Спб., 1899.

81. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 2000.

82. Данто А. Аналитическая философия истории / Перевод с англ. A.J1. Никифорова, О.В. Гавришиной. М., 2002.

83. Дворцов А.Т. Гегель. М., 1972.

84. Дидковская В.Г. О способах вербализации концепта // Человек. Язык. Искусство: Материалы Международной научно-практической конференции. М., 2001.

85. Доброхотов A.JI. Учение досократиков о бытии. М., 1980.

86. Драгалина-Черная Е.Г. Смеяться или плакать? Парадокс как несмешная шутка // Логический анализ языка. Языковые механизмы комизма / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2007. С. 627-635.

87. Друскин Я.С. Перед принадлежностями чего-либо: Дневники: 1963- 1979. СПб., 2001.

88. Евгеньева А.П. О некоторых особенностях лексической синонимии русского языка // Лексическая синонимия: Сборник статей. М., 1967. С. 56-74.

89. Евгеньева А.П. Основные вопросы лексической синонимики // Очерки по синонимике современного русского литературного языка. М.-Л., 1966. С. 4-29.

90. Евгеньева А.П. Синонимические и парадигматические отношения в русской лексике II Синонимы русского языка и их особенности. Л., 1972. С. 5-22.

91. Есперсен О. Философия грамматики. М., 2006.

92. Зайцева Н. В. Когнитивные основания семантической теории Э. Гуссерля (на материале «Логических исследований») // www. anthropology .ru.

93. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М., 1999.

94. Залевская А.А. Некоторые проблемы теории понимания текста // Вопросы языкознания. 2002. № 3. С. 62-73.

95. Зализняк А.А. Многозначность в языке и способы ее представления. М., 2006.

96. Звегинцев В.А. Смысл и значение // Теоретические и экспериментальные исследования в области структурной и прикладной лингвистики. М., 1973.

97. Звегинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М.,1967.

98. Иванов A.B., Миронов В.В. Университетские лекции по метафизике. М., 2004.

99. Иванов В.В. Некоторые проблемы современной лингвистики // Народы Азии и Африки, 1963. №4.

100. Ивин А.А. Логика. М., 1998.

101. Ивин A.A., Никифоров А.Л. Словарь по логике. М., 1998.

102. Ивин A.A. Современная логика. Фрязино, 2009.

103. Иоффе С.Х. Грамматическое значение и лексические синонимы // Лексическая синонимия. М., 1967. С. 7-16.

104. Иоффе С.Х., Ступин Л.П. Проблема показа дистрибуции значения в толковом словаре (на материале русского глагола) // Очерки по словообразованию и словоупотреблению. Л., 1965. С. 80-86.

105. История китайской философии. Пер. с кит. / Общ. ред. М.Л. Титаренко. М., 1989.

106. Иенссон Б. Десять размышлений о времени / Пер. со шведск. Ю. Колесовой. Спб., 2006.

107. Капанадзе Л.А. Голоса и смыслы. М., 2005.

108. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 2004.

109. Камчатнов A.M. История и герменевтика славянской Библии. М., 1998.

110. Караулов Ю.Н. Языковое время и языковое пространство: (О понятии хроноглоссы) // Вестник МГУ. Сер. Филология. 1970. №1.

111. Карнап Р. Значение и необходимость: Исследование по семантике и модальной логике. М., 2007.

112. Карнап Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка // Аналитическая философия: становление и развитие (онтология). М., 1998.

113. Карпенко A.C. Фатализм и случайность будущего: Логический анализ. М., 2008.

114. Карпов В.П. Философы Греции основы основ: логика, физика, этика, http://www.sfi.ru.

115. Касавин И.Т. Смысл как проблема эпистемологии и науки // Эпистемология & философия науки. 2007. Т. XIII. № 3.

116. Кассирер Э. Философия символических форм. Язык. Т. 1-3. СПб., 2002.

117. Катц Дж. Философская релевантность языковой теории// Философия языка / Ред.- сост. Дж. Р. Серл. М., 2004.

118. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М., 1965.

119. Кнабе Г.С. Историческое время Рима // Г.С. Кнабе. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М., 1993.

120. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2007.

121. Козлова М.С. Философия и язык. М., 1972.

122. Колосова Т.А, Черемисина М.И. О терминах и понятиях описания семантики синтаксических единиц // Синтаксическая и лексическая семантика на материале языков разных систем / Отв. ред. Л.Г. Панин, М.И. Черемисина. Новосибирск, 1986. С. 10-32.

123. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М., 2007.

124. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 2007.

125. Колшанский Г.В. Логика и структура языка. М., 2005.

126. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке / Отв. ред. A.M. Шахнарович. М., 2005.

127. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., 2005.

128. Кондаков Н.И. Логический словарь. М., 1971.

129. Кондрашова О.В. Семантика поэтического слова (функционально-типологический аспект): Дис. . д-ра филол. наук. Краснодар, 1998.

130. Корнилов О.О. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М., 2003.

131. Короновский H.H. Морфология поверхности Венеры. М., 2007.

132. Кохановский В.П., Лешкевич Т.Г., Матяш Т.П., Фатхи Т.Б. Основы философии науки: Учебное пособие для аспирантов. Ростов н/Д.,2004.

133. Кохановский В.П. Философские проблемы социально-гуманитарных наук (формирование, особенности и методология социального познания). Ростов н/Д., 2005.

134. Краткий словарь по логике / Под ред. Д.П. Горского. М., 1991.

135. Кривоносов А.Т. Естественный язык и логика. М-Нью-Йорк,1993.

136. Куайн У.В.О. Слово и объект. Перевод с англ. М., 2000.

137. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: Лингвистика — психология когнитивная наука // Вопросы языкознания.1994. № 4. С. 34-47.

138. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М., 2004.

139. Кудряшова Т.Б. Онтология языков познания. Ч. 1-2. Иваново,2005.

140. Кузанский Н. Сочинения: В 2 т. T.l. М., 1979.

141. Кузина С.А. Если у человека есть душа, то где она находится? // Комсомольская правда. 2008. 24 апреля-1 мая.

142. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание // http://kosilova.textdriven.com.

143. Кузнецов В.Г. Герменевтическая логика и гуманитарное познание / Философия и будущее цивилизации. Т.1. М., Совр. тетради, 2005.

144. Кузнецов В.Г. Логико-методологический анализ герменевтики: Автореф. дисс. на соиск. степени д-ра филос .н. М., Изд-во МГУ, 1992. С.З-40.

145. Кузькин Н.П. К вопросу о сущности термина // Вестник ЛГУ, 1962. №20. Вып. 4.

146. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М., 1962.

147. Кустова Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения. М., 2004.

148. Лагутина A.B. Абсолютные синонимы в синонимической системе языка // Лексическая синонимия: Сборник статей. М., 1967. С. 121129.

149. Лайонз Дж. Лингвистическая семантика. М., 2003.

150. Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи. М., 2006.

151. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.,2004.

152. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. 23.

153. Лейбниц. Новые опыты о человеческом разумении // Сочинения в четырех томах. Т. 2. М., 1983.

154. Лейбниц Г. В. Сочинения в четырех томах. Т. 3. М., 1984.

155. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979.

156. Логика: учебное пособие / А.Д. Гетманова, А.Л. Никифоров и др. М., 2008.

157. Логика: Учебник для юридических вузов. СПб., 2001.

158. Лосев А.Ф. Введение в общую теорию языковых моделей. М.,

159. Лосев А.Ф. Дерзание духа. М., 1988.

160. Лосев А.Ф. О понятии языковой валентности // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. Т. 40. № 5.

161. Лукьянов И.Ф. Сущность категории свойство. М., 1980.

162. Ляшевская О.Н. Семантика русского числа. М., 2004.

163. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: образ мира и мир образов. М., 1996.

164. Маковский М.М. Язык миф - культура. Символы жизни и жизнь символов. М., 1996.

165. Мальковский Г.Е. Лексикографические пометы семантико-стилистической равнозначности в двуязычных словарях (практика и теория) // Лексическая синонимия. М., 1967. С. 129-137.

166. Мамардашвили М.К. Необходимость себя. М., 1996.

167. Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке / Под ред. Ю.П. Сенокосова. М., 1997.

168. Мамудян М. Лингвистика. М., 1985.

169. Мареев С.Н., Мареева Е.В., Арсланов В.Г. Философия XX века (истоки и итоги). Учебное пособие. М., 2001.

170. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 20. М., 1961.

171. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Минск, 2004.

172. Мегентесов С.А. Опыт эйдетического анализа языковых и культурно-исторических форм ментальности. Филология. 1995. № 4.

173. Мелетинский Е.М. Время мифическое // Мифы народов мира. Т. 1.М., 1994.

174. Мечковская Н.Б. Концепты «начало» и «конец»: тождество, антонимия, асимметричность // Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2002. С. 109- 120.

175. Микешина JI.А. Философия науки: современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учеб. пособие. М., 2005.

176. Михеева Л.Н. Время в русской языковой картине мира. Иваново, 2003.

177. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика / Под ред. Ю.С. Степанова. М., 1983.

178. Музыка O.A., Попов В.В. Время и социальная синергетика. Ростов н/Д., 2007.

179. Мукаржовский Я. Эстетическая функция, норма и ценность как социальные факты // Исследования по эстетике и теории искусства. М., 1994. С. 35-121.

180. Мустайоки А. Теория функционального синтаксиса: от семантических структур к языковым средствам. М., 2006.

181. Набоков В.В. Неизданное в России // Звезда. 1996. №11.

182. Неманежина Л.П. Тождество понятия как основа синонимических отношений // Очерки по синонимике современного русского литературного языка. М.-Л., 1966. С. 185-196.

183. Никифоров А.Л. Книга по логике, общедоступная и увлекательная. М., 2006.

184. Никифоров А.Л. Природа философии: Основы философии. М.,2001.

185. Никифоров А.Л. Философия и история науки. М., 2008.

186. Никоненко C.B. Аналитическая философия: основные концепции. СПб., 2007.

187. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982.

188. Новиков Л.А. Смысл: семь дихотомических признаков, http: // teneta. rinet.ru.

189. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. М., 1999.

190. Норман Б.Ю. Теория языка. Вводный курс. М., 2004.

191. Ньютон И. Математические начала натуральной философии. Пг., 1915.

192. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1993.

193. Ономасиологические аспекты семантики. Сборник научных статей. Волгоград, 1993.

194. Основы философии науки / Под ред. С.А. Лебедева. М., 2005.

195. Остин Дж. Три способа пролить чернила: Философские работы / Пер. с англ. В. Кирющенко. Спб., 2006.

196. Павиленис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. М., 1983.

197. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М.,2004.

198. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса: Материалы к трансформационной грамматике русского языка. М., 2007.

199. Палевская М.Ф. Синонимы в русском языке. М., 1964.

200. Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания. М., 1982.

201. Пассмор Дж. Современные философы / Пер. с англ. Л.Б. Макеевой. М., 2002.

202. Петров М.К. Язык, знак, культура. М., 2004.

203. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001.

204. Платон. Сочинения. Т.2. М., 1970.

205. Плунгян В.А. Время и времена: к вопросу о категории числа // Логический анализ языка. Язык и время. М., 1977.

206. Поликарпов B.C. Интегральная природа человека. Ростов н/Д.,

207. Поликарпов B.C. Многомерный мир современного человека. М., 1998.

208. Попов В.В., Самойлова И.Н., Щеглов Б.С. Аналитическая философия истории в постнеклассическом дискурсе. Таганрог, 2007.

209. Попов В.В., Семенова В.Г. Парадоксы идентификации // Философия права. Ростов н/Д., 2008. № 1.

210. Попов В.В., Семенова В.Г. Проблема смысла сквозь призму философии и языка. Ростов н/Д, 2009.

211. Попов В.В., Семенова В.Г. Семантика изменения с точки зрения логики и языка // Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке: Материалы X Общероссийской научной конференции. Санкт-Петербург, 2008.

212. Попов В.В., Семенова В.Г. Смысл как философская и лингвистическая категория // Философия права. Ростов н/Д., 2008. № 4.

213. Попов В.В., Семенова В.Г. Тождество или противоположность? // Личность. Культура. Общество. М., 2008. Т. 10. Вып. 3-4 (42-43).

214. Попов В.В., Щеглов Б.С. Теория рациональности (неклассический и постнеклассический подходы). Ростов н/Д., 2006.

215. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж, 2001.

216. Пригожин И. От существующего к возникающему: Время и сложность в физических науках. М., 1985.

217. Пусько B.C. Эпистемологические аспекты современного этапа научно-технической революции. М., 1999.

218. Рассел Б. Избранные труды. Новосибирск, 2007.

219. Рассел Б. Философия логического атомизма. Томск, 1999.

220. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. М.,1956.

221. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М., 2000.

222. Реформатский A.A. Введение в языкознание. М., 1960.

223. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Отв. ред. Б.А. Серебренников. М., 1988.

224. Рубинштейн C.JI. Человек и мир // Рубинштейн C.JI. Проблемы общей психологии. М., 1973.

225. Рузавин Г.И. Логика. М., 2002.

226. Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 2000.

227. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект. М., 2005.

228. Светлов. В.А. Современная логика. СПб., 2006.

229. Селиверстова О.Н. Труды по семантике. М., 2004.

230. Семенова В.Г. Археология образов времени // Личность. Культура. Общество. М., 2008. Т. 10. Вып. 5-6 (44-45).

231. Семенова В.Г. Возможный мир: семантика, структура и границы // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Волгоград, 2007. № 3.

232. Семенова В.Г. Глагол и его лексическое значение // Начальная школа. М., 2007. №3.

233. Семенова В.Г. Категория тождества (философский и лингвистический аспекты). Таганрог, 2008.

234. Семенова В.Г. К вопросу о роли взаимозаменяемости при определении синонимов // Вопросы филологических наук. М., 2005. №4.

235. Семенова В.Г. Логико-семантический подход к описанию ситуации // Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке: Материалы X Общероссийской научной конференции. Санкт-Петербург, 2008.

236. Семенова В.Г. Модель возможного мира и ее философские и лингвистические основы // Материалы XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Т. IV. М., 2007.

237. Семенова В.Г. Отрицание в предложениях идентификации и пресуппозиции // Эпистемология & философия науки. М., 2008. №4.

238. Семенова В.Г. Подходы представителей западной аналитической философии к изучению содержания понятия «смысл» // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Ростов н/Д., 2006. №10.

239. Семенова В.Г. Проблема тождества и синонимия // Вестник Таганрогского государственного педагогического института. Таганрог, 2009. № 1.

240. Семенова В.Г. Проблема тождества в философии и языке и закон Г.В. Лейбница// Философия права. Ростов н/Д., 2009. № 1.

241. Семенова В.Г. Синонимы русского языка. Таганрог, 2008.

242. Семенова В.Г. Тождество в логике и лингвистике: парадоксы идентификации // Материалы Международной конференции «Пятые Смирновские чтения по логике». М., 2007.

243. Семенова В.Г. Тождество и смысл // Материалы XV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». М., 2008.

244. Семенова В.Г. Философское осмысление природы времени в языке // Философия права. Ростов н/Д., 2007. № 4

245. Сергеева Е.В. Религиозно-философский дискурс B.C. Соловьева: лексический аспект. Спб., 2002.

246. Сергиенко П.Я. Алогичность логики «закона исключенного третьего» // «Академия Тринитаризма», М., 2003.

247. Серл Дж. Р. Референция как речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. М., 1982.

248. Словарь русского языка: В 4 т. / Гл. ред. А.П. Евгеньева. Т.1. М., 1981.

249. Словарь сочетаемости слов русского языка. М., 2002.

250. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М., 1954.

251. Смирнова Е.Д. Логика и порядок в ментальном мире // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2003. С. 232 247.

252. Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления / Под ред. A.A. Кибрика, И.М. Кобозевой и И.А. Секериной. М., 2006.

253. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование / Отв. ред. В.Н. Ярцева. М., 1978.

254. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. 1933. Ч. I. Гл. I, II. Ч. II. Гл. IV // Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М., 1977.

255. Спиридонова Н.Ф. От начала к концу: семантика прилагательного последний / Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2002.

256. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. М.,2001.

257. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М., 2005.

258. Степанов Ю.С. Основы языкознания. М., 1966.

259. Суворов Л.Н. Материалистическая диалектика. М., 1980.

260. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000.

261. Тлюстен Л.Ш. Знакомство младших школьников с синонимами // Теоретическая и прикладная семантика. Парадигматика и синтагматика языковых единиц: Сборник научных трудов. Краснодар, 1997. С. 164-170.

262. Топоров В.Н. О некоторых теоретических аспектах этимологии // Этимология. М., 1986.

263. Топорова В.М. Форма // Антология концептов / Под ред. В .И. Карасика, И.А. Стернина. М., 2007.

264. Уитроу Дж. Естественная философия времени. М., 1964.

265. Урысон. Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике. М., 2003.

266. Успенский Б.А. История и семиотика (Восприятие времени как семиотическая проблема) // Избранные труды. Т. 1. М., 1994.

267. Уфимцева A.A. Некоторые вопросы синонимии // Лексическая синонимия: Сборник статей. М., 1967. С. 26-38.

268. Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.

269. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 2004.

270. Философия символических форм. Язык. М., 2002.

271. Философия языка: в границах и вне границ. Т. 1. Харьков,1993.

272. Философия языка / Ред.-сост. Дж. Р. Серл: Пер. с англ. М.,2004.

273. Философская энциклопедия. Т.5. М., 1970.

274. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Том 1. Ч. 1. М., 1990. (Приложение к журналу «Вопросы философии». Серия «Из истории отечественной философской мысли»).

275. Фортунатов Ф.Ф. Сравнительное языковедение. Т. 1. М., 1956.

276. Фреге Г. Логика и логическая семантика. М., 2000.

277. Фреге Г. Смысл и денотат // Семиотика и информатика. Вып. 8. М., 1978.

278. Хайруллина Р.Х. Метафорическое моделирование мира в поэзии С. Есенина// Человек. Язык. Искусство: Материалы Международной научно-практической конференции. М., 2001.

279. Хантакова В.М. Синонимия форм и синонимия смыслов: теоретическая модель анализа интегративного взаимодействия синонимических единиц одно- и разноуровневой принадлежности: Дис. . д-ра филол. наук. Иркутск, 2006.

280. ХинтиккаЯ. Теоретико-игровая семантика. М., 1982.

281. Храковский B.C. Проблемы деривационной синтаксической теории. М., 1973

282. Целищев В.В. Философские проблемы семантики возможных миров. Новосибирск, 1977.

283. Цивьян Т.В. Модель мира и ее лингвистические основы. М.,2005.

284. Цыганова В.Н. Синонимический ряд (на материале глаголов современного русского языка) // Очерки по синонимике современного русского литературного языка. M.-JL, 1966. С. 167-184.

285. Чакаев Р.К. Антонимия и антиномия как взаимно дополняющие понятия // Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры (лингвистический и лингвометодический аспекты). М., 2006.

286. Черепанова O.A. Народное представление о времени: (Пухлый час) // Вопросы теории и истории языка. СПб., 1993.

287. Чернейко JI.O. Лингво-философский анализ абстрактного имени. М., 1997.

288. Черный Эм. Об отношении видов русского глагола к греческим временам // Журнал министерства народного просвещения. Ч. CLXXXIX. СПб., 1877.

289. Черч А. Введение в математическую логику. Т. 1. М., 1960.

290. Чесноков П.В. Основные единицы языка и мышления. Ростов н/Д, 1966.

291. Чесноков П.В. Слово и соответствующая ему единица мышления. М., 1967.

292. Чесноков П.В. Спорные проблемы курса «Общее языкознание». Таганрог, 1996.

293. Чикобава A.C. Реальность синонимов и возможность синонимических словарей // Лексическая синонимия: Сборник статей. М., 1967. С. 78-80.

294. Шалак В.И. О понятии логического следования. М., 2007.

295. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М., 1964.

296. Шанский Н.М. Современный русский язык. 4.1. М., 1987.

297. Шапиро А.Б. Некоторые вопросы теории синонимов (на материале русского языка) // Доклады и сообщения Ин-та языкознания АН СССР. 1955. № 8. С. 69-87.

298. Шведова Н.Ю. Русский язык: Избранные работы. М., 2005.

299. Швырев B.C. Аналитическая философия, http://www.cultinfo.ru.

300. Шишкина Л.С. Европа и Россия сквозь призму языка: (Стадиальная концепция истории) // Лингвистические исследования в конце XX в. М., 2000.

301. Шишков И.З. Современная западная философия. Очерки исто-' рии. М., 2004.

302. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М., 2002.

303. Шмелев И.П. Третья сигнальная система // ШевелеИ.Ш., Ма-рутаев М.А., Шмелев И.П. Золотое сечение: Три взгляда на природу гармонии. М., 1990.

304. Шоттер Дж. М.М. Бахтин и Л.С. Выготский: интериоризация как «феномен границы». Вопросы психологии. 1996. № 6.

305. Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии // Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т.1. М., 1958.

306. Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Звегинцев В.А. История языкознания XIX XX веков в очерках и извлечениях. Ч. 2. М., 1965.

307. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.

308. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии. М, 1996.

309. Энциклопедия «Кругосвет», http://www.crugosvet.ru.

310. Юрченко B.C. Философия языка и философия языкознания: Лингвофилософские очерки / Отв. ред. Э.П. Кадькалова. М., 2005.

311. Язык как материя смысла / Отв. ред.: М.В. Ляпон. М., 2007.

312. Языки как образ мира. М., 2003.

313. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 2000.

314. Яковлева Е.С. «Время» и «пора» в оппозиции линейного и циклического времени // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

315. Яковлева Е.С. Языковое отражение циклической модели времени // Вопросы языкознания. 1992. № 4.

316. Dummett М. Philosophy of language. Cambridge, 1981.

317. Frege G. Uber Sinn und Bedeutung, Zeitschrift fur Philosophic und philosophische Kritik, 1892.

318. Goddard C. Semantic Analysis: A practical introduction. Oxford,1998.

319. Moore G.E. Is existence a predicate? В кн.: // G.E. Moore. Philosophical papers. London-N.Y., 1959.

320. Oaklander L.N. A defence of the new tenseless theory of time. Philosophical Quarterly. Jan 1991. Vol. 41. Issue 162.

321. Russel B. Logic and Knowledge. Essays 1901- 1950. L. 1956. Rus-sel B. On denoting. В кн.: // В. Russel. Logic and knowledge. London, 1956.

322. Russel B. On the experience of Time // The Monist. 1915. Vol. 25. №2, p. 212.

323. Taylor J. Linguistic Categorization: prototypes in linguistic theory. Oxford; New York: Oxford University Press, 1995. - 312 p.

324. Teichmann R. Future individuals. Philosophical Quarterly. Apr 1991. Vol. 41. Issue 163.327. van Inwagen P. Temporal parts and identity across time. Monist. Jul 2000. Vol. 83. Issue 3.

325. Wittgenstein L. Philosophical Investigations. Oxford, 1953.