автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Традиции культуры управления в исламе и их современное значение

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиции культуры управления в исламе и их современное значение"

003489405

На правах рукописи

БАРКОВСКАЯ Елена Юрьевна

ТРАДИЦИИ КУЛЬТУРЫ УПРАВЛЕНИЯ В ИСЛАМЕ И ИХ СОВРЕМЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ

Специальность 09.00.13 - религиоведение, философская антропология, философия культуры

Автореферат 'I 7 ДЕН

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва - 2009

003489405

Работа выполнена на кафедре государственно-конфессиональных отношений Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации»

Официальные оппоненты: КЕРИМОВ Гасым Мамедович

доктор исторических наук, профессор

КОСАЧ Григорий Григорьевич

доктор исторических наук, профессор

МОСКАЛЕНКО Владимир Николаевич

доктор исторических наук, профессор

Ведущая организация: Институт мировой экономики и

международных отношений РАН

Защита состоится ЛЧ» декабря 2009 г. в & *ас. на заседании диссертационного совета Д-502.006.11 при Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации» с? 2/Ну

по адресу: 119606, Москва, пр-т Вернадского, д 84, ауд _v_vy у

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РАГС. Автореферат диссертации разослан < Я ноября 2009 г

Ученый секретарь диссертационного совета

В.К. Пинкевич

I. Общая характеристика дпсссртации

Постановка проблемы. В условиях глобализации и растущей взаимозависимости государств, традиционно пребывающих в ареалах с разной цивилизационной доминантой, возрастает значение исторических исследований, которые направлены на изучение общего и особенного в становлении, эволюции и судьбах отдельных цивилизаций

Научная разработка проблемы межцивилизационного взаимодействия охватывает обширный конгломерат вопросов общеку тьтурного, политического, идеологического, социально-психологического, социально-экономического, этнонационального, конфессионального свойства В каждом конкретном случае важно начинать с формирования научно-выверенного корректного представления об исторических истоках и характере цивилизационной специфики, о механизме ее воспроизводства, о динамике культурной преемственности

Ислам не составлял исключения из иных религий (в их числе христианство, буддизм, иудаизм, индуизм и др ), которые находились в основе зарождения отдельных цивилизаций и во многом обусловили своеобразие их духовно-культурного достояния с его устойчивыми стереотипами ми-ровидения, миропонимания и образа жизни Наличие такой цивилизационной константы предопределяет и логико-смысловые, и содержательные проявления «инаковости» тех процессов и явлений на мусульманском Востоке, которые имели или в принципе имеют аналоги на Западе

Глубинное проникновение в суть событий, происходивших и ныне происходящих в мире традиционного распространения ислама, неотделимо от уяснения их исторической и цивилизационной подоплеки Но тогда встает вопрос, что же дало главный импульс возникновению исламской цивилизации и ее последующему развитию Понятно, что поиск ответа возможен лишь при консолидации усилий специалистов в таких отраслях

науки, как исламоведение, востоковедение, политология, правоведение, философия, социология, психология ит д

Тем не менее, имеет смысл обратить внимание на факт едва ли не единовременного возникновения исламской государственности и исламской цивилизации О том, что религия была непременным условием образования государства у арабов1, писал еще Ибн Халдун (1332—1406), видный мыслитель мусульманского средневековья «Первые земные владыки, принявшие буддизм и христианство, - отмечал академик В В Бартольд (1861—1930), - были отделены несколькими столетиями от основателей религий, Мухаммад положил начало не только религии, но и государству, и ислам при жизни своего основателя пережил процесс развития, который пережил буддизм от Шакьямуни до Ашоки, христианство - от Христа до Константина Великого»2

Важнейшие слагаемые этого процесса, чье прямое или же опосредованное действие дает о себе знать в современной жизни стран и регионов традиционного распространения ислама, включали в себя те представления об источнике и природе власти, способы ее легитимизации и методы реализации, которые находились в основе деятельности Мухаммада (570-632), провозвестника ислама и основателя раннеисламской государственности Ее религиозно-символическое оформление связывало воедино теоцентристское миропонимание, духовно-ценностные, этико-нормативные и эстетические принципы жизнеустройства мусульманской общины-государства

1 Цнт по Орлов В В Ислам и традиционная культура в постальмохадском Магрибе // Очерки истории исламской цивилизации / Под общ ред Ю М Кобищанова В 3-х т Т 2 М РОССПЭН, 2008 С 482

1 Бартольд В В Ислам Предисловие//Соч в 6т 1 VI М Наука, 1966 С 81 Между тем появление государства уже само по себе является «крупным цнвцлизационным со-

бытием, революционным скачком в неспешном дотоле развитии первичных властных структур, обеспечивавших традиционную саморегуляцию в семье, общине, в малых, практически изолированных друг от друга группах» - см Мальцев Г В Понимание права Подходы и проблемы М Прометеи, 1999 С 298

Для последующих судеб средневековой исламской государственности особое значение имело то, что религиозно-политическое наследие ее основателя получило юридическую значимость в ходе доктринальной разработки мусульманского права, которая была связана с образованием обширной по территории мощной державы, запечатлевшейся на страницах истории как Арабский халифат

В государствах средневекового периода, где мусульманская община закрепляла за собой статус доминантной государствообразующей общности, неизменно поддерживалась преемственность с теми традициями управления государством и обществом, которые были заложены Мухам-мадом Более того, они становились несущей конструкцией культуры государственного управления

Восприятие данных традиций в качестве образца «исламского правления» было свойственно той политико-правовой культуре, которая формировалась в самом мусульманском обществе, получая свой основной импульс от того, что в поле зрения мусульман начинали попадать расхождения между нормами мусульманского права, где преломлялся опыт ранне-исламской государственности и тем, как пользовались своей властью отдельные правители

На различных этапах исторического развития менялся характер взаимодействия культуры государственного управпения и мусульманской правовой культуры При этом определенную роль играла исходная неоднозначность религиозно-политического наследия Мухаммада Оно включало в себя предписания конкретно-прикладного характера, в которых воплощалось решение задач текущего момента в жизни мусульманской общины-государства Но вместе с тем — «генеральные ценности ислама», представлявшие собой универсалии общечеловеческого существования Именно они явились тем культурным кодом, благодаря которому поддерживалась многовековая ретрансляция традиций исламской культуры управления государством и об-

ществом Многие из них и в настоящее время находят применение в системе государственного управления, во внутренней и внешней политике стран мусульманского Востока

Актуальность темы диссертационного исследования определяется тем, что в эпоху глобализации с повестки дня не сходит проблема нахождения оптимального баланса между универсальными ценностями, общезначимыми для всего человечества, и исторически складывавшимся достоянием отдельных цивилизаций и культур

В переносе на практику современного политического и социально-экономического развития государств и регионов, пребывающих в ареале исламской цивилизационной доминанты, решение данной проблемы предполагает не только ориентацию на освоение мирового опыта рационализации системы государственного управления, а также общественного устройства по примеру западноевропейских государств и США Не меньшее значение имеет осмысление возможностей и пределов использования данного опыта, генетически отмеченного собственной цивилизационной спецификой

С конца 60-х - начала 70-х гг. XX в к такому осмыслению вынуждены были приступить правящие круги многих афро-азиатских стран, где двумя-тремя десятилетиями ранее был сделан выбор в пользу стратегии «догоняющего Запад развития» Иными словами, была предпринята попытка преодолеть унаследованную от колониального или же полуколониального прошлого отсталость и построить государство современного типа, реализуя модели экономического роста и политической ииституционали-зации либо Западной Европы и США, либо Советского Союза (в последнем случае - в форме «некапиталистического развития», а также «социалистической ориентации»)

Отклик на провал «прозападного» курса, на его тяжелые экономические, социальные и иные последствия нашел бурный выход в выступлениях различных мусульманских группировок Все они ратовали за духовно-

нравственное оздоровление мира ислама, за «возврат к Корану» и к его «генеральным ценностям»

На лидирующие позиции зачастую небезуспешно претендовали так называемые нсаамисты - сторонники реставрации «государства ислама» времен пророка Мухаммада и его ближайших преемников - «праведных халифов» Связывая с «возрождением ислама» избавление от авторитарных режимов, разъедаемых коррупцией и потерпевших неудачу в том, что касалось обещанного ими развития, а также ограждение мусульман от «вестоксикации», т е от массированного экспорта на Восток стереотипов западной, главным образом, американской массовой культуры, истамист-ские лидеры приписывали себе способность «исламского» решения всех проблем современности

В этих непростых условиях за разработку новой стратегии развития и за идейный отпор исламизму взялись видные представители мусульманской интеллектуальной зонты из университетской, главным образом, профессуры На рубеже XX - XXI вв к этой деятельности стали подключаться идеологи мусульманского крупного бизнеса Результатом их общих усичий явилось идейное обоснование стратегии модернизации и демократизации афро-азиатских государств при опоре на культурное достояние народов, традиционно приверженных исламу

В настоящее время мусульманский Восток дает немало примеров административно-правовых и социальных преобразований, чья реализация прямо или опосредованно связана с обращением к исторически сложившейся в исламе управленческой культуре, с видоизменением ее отдельных элементов применительно к запросам и требованиям современности Хотя данный процесс не отличается ни синхронностью, ни однозначностью, он не обойден действием общемировой тенденции поиском новых резервов повышения эффективности государственного управления в историко-

культурном наследии с его многовековыми традициями администрирования, социальной самоорганизации и самоуправления

Проблематика, касающаяся многообразных и неоднозначных проявлений ислама в жизни государства и общества, остается чрезвычайно важной для современной России И не только потому, что наряду с православием ислам является традиционным для страны вероисповеданием, а мусульманское сообщество страны представлено коренными народами с многовековой историей Российская Федерация - активный участник международных отношений, субъектами и объектами которых являются государства с исповедующим ислам населением, а также исламские межгосударственные и межправительственные организации От того, каким образом будет учитываться исламский фактор во внутренней и внешней политики России, будет зависеть не только обеспечение национальной безопасности и территориальной целостности нашей страны, но и способность эффективно отстаивать национальные интересы за ее пределами

Объект диссертационного исследования - цивилнзационные особенности сложившейся в исламе культуры управления государством и обществом и их преломление в исторических судьбах стран мусульманского Востока

Предмет исследования - современные подходы к традициям исламской управленческой культуры в процессе государственного строительства «сверху» (через рационализацию системы власти и управления) и «снизу» (через комплекс официальных мер, призванных способствовать модернизации общественного устройства на гражданско-правовой основе)

Цель исследования - изучение тех проблем государственного строительства и развития, которые напрямую или опосредованно связаны с исламским фактором

Достижению постав пенной цели служило решение комплекса задач, в числе которых

-уяснение тех особенностей и принципов формирования раннеислам-ской государственности, которые предопределили наличие цивилизацион-ной специфики в мусульманском понимании государства и его функций,

- аналитический обзор последующего оформления и поэтапной эволюции исламской управленческой культуры в средневековый период на примере Арабского халифата, Османской и Могольской империй,

- выявление основных причин, форм и последствий актуализации религиозно-политических идеалов, ценностей и символов раннеисламского прошлого (за основу взят опыт Турции в формировании административно-правовой системы на светской основе и опыт Пакистана с его многовариантной и избирательной по конечным результатам опорой на отдельные традиции культуры управления в исламе),

- обобщение концептуальных положений и практических рекомендаций, выдвинутых зарубежными мусульманскими мыслителями и учеными относительно учета исламской цивилизационно-культурной специфики в процессе демократизации государственного устройства и модернизации общества

Теоретико-методологические основы диссертационного исследования определялись тем, что исторически сложившаяся в исламе культура управления государством и обществом рассматривалась в качестве системного и многомерного образования, сочетающего в себе универсальные и временные характеристики При этом использовалась методы системного, структурно-функционального и историко-сравнительного анализа1

1 Существенным подспорьем в их применении явились труды ряда отечественных ученых (в первую очередь, АД Воскресенского, ЮМ Кобтцаиова, РГ Ланды), в которых данный аналитический инструментарий был использован для выявления закономерностей общественно-политическою развития афро-азиатского мира, а также особенностей его культурпо-цивилизационных составляющих - см Воскресенский А Д Сравнительный анализ политических систем, политических культур и политических процессов на Востоке как часть дискурса мирового комплексного регионоведения общие закономерности и специфика их региональной трансформации // Политические системы и политические культуры стран Востока / под ред АД Воскресенского М

9

Поскольку именно в средневековый период данная культура в ее традиционном варианте прошла сравнительно полный цикл развития (от зарождения, становления на эволюционной и вызревания на инволюционной основе до появления симптомов регресса), то ее изучение потребовало обращения к исследовательским методам, принятым в области герменевтики, медиевистики, исламоведения1

Все это позволило выделить совокупность типологически значимых элементов культуры управления в исламе и исследовать их с учетом временной дистанции, отделяющей тот или иной этап ее развития от современности

Методологически значимой для системно-комплексного изучения культуры управления в исламе, а также ее современной роли явилась фиксация рядом видных отечественных исследователей (в их числе Л М Ефимова, С Б Дружиловский, Т К Ибрагим, А А Игнатенко, Ю М Кобищанов, Г Г Косач, Р Г Ланда, М С Мейер, В В Наумкин, А В Сагадеев, И М Смилянская, А В Смирнов, И Л Фадеева, В Э Шагаль) черт логико-смысловой и содержательной «инаковости» тех процессов и

Восток-Запад 2006 С 5-31, Кобагцанов Ю М Африканские цивилизации, становление и развитие//Африка Культурное наследие и современность М Наука, 1985 С 6-131, Ланда Р Г Социотогия современного Востока М Восточный университет, 2006

1 Так, немецкий философ X -Г Гадамер, труды которого внесли весомый вктад в развитие герменевтики, при оценке исторических событий призывал «видеть прошедшее в его собственном бытии не через призму наших современных масштабов и предрассудков, но в его собственных исторических горизонтах», «всегда заботиться о том, чтобы предотвратить чересчур поспешное уподобление прошедшего нашим смыслоожидани-ям» для того, чтобы увидеть действительно верные его пропорции в рамках ботее значительного целого - см Гадамер X-Г Истина и метод Основы философской герменевтики М Прогресс 1988 С 358,362

А Я Гуревич, составивший себе имя обстоятельными трудами о культурном облике средневековой Европы, отмечал, что применение метода системного подхода к истории цивилизации и культуры обязывает к тому, чтобы каждый этап их развития рассматривался «не в его относительной ценности по сравнению с предшествующим или последующим этапом, а в своей внутренней системности» Он полагал необходимым «разграничивать относительно статичные повторяющиеся и в этом смысле как бы «вневременные» структуры и более динамичные, индивидуализированные и неповторимые феномены» - см подробнее Гуревич А Я Средневековый мир культура безмолвствующего большинства М Искусство, 1990 С 147,345

яваеннй на мусульманском Востоке, которые в принципе имели аналоги в Европе средневекового периода. Нового и Новейшего времени

Многие из вышеперечисленных авторов, а также В И Данилов, Н Г Киреев, А В Малашенко, Д Б Малышева, Г И Мирский. В Н Моска-тенко, В В Наумкин немало потрудишсь над тем, чтобы исключить из наушо-исстедовагельского арсенала европоцентристские (западноцентри-стские) теории с их установкой на одночиненную траекторию общемирового прогресса в виде так называемой европеизации (вестернизации), с автоматическим перенесением на ислам категорий и понятий, исторически восходивших к неисламской (в первую очередь, к европейской) кутьтурной среде и отражавших ее цивилизацнонное своеобразие

Концепту а 1ыю значимым явился вывод о том, что «европейская цивилизация представляет современный этап многовекового развития мира, в котором синтезированы достижения и духовные ценности всего чеювече-ства Топь ко при таком понимании термины «европеизация», «вестерниза-ция», «модернизация» и т п адекватно отражают содержание поступательного развития всего мирового сообщества, а не только лишь Европы или Запада в целом И сейчас, не говоря уже о проипых столетиях, мировая цнвичизация обогащается достижениями не только западных стран»'

Знаменатечьными вехами на пути постижения многообразия и своеобразия восточных цивилизаций, включая исламскую, явились многотомное академическое издание «История Востока»2, а также фу ндаментальный

1 КиреевН Проблемы утверждения в Гурции светской чодечи общества // От Стачбупа до Москвы сборник статей М 2003 С 211-212

2 См История Востока в 6т Т И Вопок в средние века / отв ред Л Б Алаев, КЗ Ашрафян М Восточная литература 199^, Т 111 Восток на рубеже средневековья и нового времени, ХУ1-ХУ1П вв / отв ред Л Б Атаев КЗ Ашрафян НИ Иванов М Восточная читература, 1999, 1 IV Восток в новое время (конец XVIII - начачо XX вв ) Кн 1 / отв ред Л Б Алаев и др М Восточная питература, 2004, Т IV Восток в новое время (конец XVIII - начало XX вв) Кн 2 / отв ред Л Б Алаев и др М Восточная литератора, 2005 Т V Восток в новейшее время 1914-1945 гг / отв ред Р Г Ланда М Восточная литература. 2006, Т V! Восток в новейшее время 194520001 г /отв ред В Я Белокреницкии В В Наумкин М Восточная иггература 2008

11

коллективный труд - «Очерки истории распространения исламской цивилизации»1

Благодаря изданию «Очерков» существенно восполнилось и углубилось представ чение о том, где, как и когда происходило цивилизацнонно-культурное воздействие ислама на жизнь различных народов Азии и Африки Обозначились основные направления эволюции самой исламской цивилизации, а также ее региональных ответвлений Была внесена ясность в понимание особенностей их поэтапного развития и взаимодействия на различных уровнях духовно-религиозной, общественно-политической, хозяйственной жизни разных мусульманских сообществ

Степень научной изученности проблематики диссертационного исследования невысока Хотя и мусульманская традиция, и видные представители современной науки высоко оценивают роль Мухаммада в качестве выдающегося религиозного и государственного деятеля, до настоящего времени комплексно не освещались те направления его религиозно-политической деятельности, благодаря которым происходила трансформация мусульманской общины в социально-политическую общность с признаками государства Не ставился вопрос о складывавшейся под эгидой ислама культуре управления, о ее последующем превращении в несущую конструкцию культуры государственного управления в разных странах Востока

На этом фоне заметно выделяются достижения отечественных специалистов в области изучения мусульманской правовой культуры ГМ Керимов внес значительный вклад в исследование шариатских нормативов регулирования различных сфер общественной жизни, а также

1 Очерки распространения исламской цивилизации в 3 т Т I От рождения исламской цивилизации до монгольского завоевания / под общ ред Ю М Кобищанова М РОС-СПЭН, 2008, Т II Эпоха великих мусульманских империй и Каирского Аббасидского халифата (середина XIII - середина XVI вв) / под общ ред Ю М Кобищанова М РОССПЭН, 2008

привлек внимание к своеобразию раннеисламской государственности1 Исходя из анализа теории и практики мусульманского права, Л Р Сюкияйнен охарактеризовал сущность и историческое значение мусульманской правовой культуры, отметил ее роль в формировании мусульманской политико-правовой культуры, а также возможность опоры на ее конструктивный потенциал в условиях модернизации и демократизации стран традиционного распространения ислама2 Р И Беккин исследовал мусульманское право в свете отражения им специфики политико-правовой культуры исламского мира3 М А Сапронова обстоятельно проанализировала воздействие ислама и норм мусульманского права на процесс конституционного развития и систему законодательства в арабских странах4

Что касается мусульманской потитико-правовой культуры, то отдельные ее проявления находили отражение в некоторых страноведческих исследованиях Но в большинстве работ ее современное состояние рассматривалось в отрыве от предшествующих этапов многовекового развития исламской цивилизации, от генетически связанных с нею управленческих традиций, вне дотжного учета особенностей взаимодействия данных

1 Керимов Г М Шариат п его социальная сущность М Наука, 1978, Он же Учение испача о государстве // Мировой опыт государственно-церковных отношений М РАГС, 1998 С 207-211, Он же Шариат чакон жизни мусульман Ответы Шариата на проблемы современности СПб ДИЛЯ, 2007

2 Сюкияйнен Л Р Концепции халифата и современное государственно-правовое развитие зарубежного Востока // Ислам проблемы идеологии права, потнтпки и экономики М Наука, 1985 С 139-159, Он же Мусульманское право Вопросы теории и практики М Наука, 1986, Он же Шариат и мусучъманско-правовая культура М Ин-т государства и права РАН, 1997, Он же Исламские и западные правовые ценности столкновение или взаимодействие // Dialog avrasya Istanbul, 2007, № 17 Р 14-17, Он же Исламская политико-правовая культура н демократизация в мусульманском мире конфликт или совместимость //Религия и конфликт М РОССПЭН, 2007 С 85-106

3 Беккин Р И Мусульманское право как отражение специфики политико-правовой культуры мусучьманского мира // Политические системы и политические культуры стран Востока / под ред А Д Воскресенского М АСТ-Восток, 2007 С 232-283

4 Сапронова МА Арабский Восток власть и конституции М РОССПЭН, 2001, Она же Конституционная регламентация ислама в арабских странах // Ислам п общественное развитие в начале XXI века М ИВ РАН, Крафтт, 2005 С 319-330, Она же Политический процесс в арабских странах М МГИМО-Университет, 2008 и др

традиций с культурой народов, принявших ислам, вне учета культурно-политических последствий пребывания многих стран Востока в состоянии колониальной или полуколониальной зависимости от западных держав

В связи с этим особую ценность имеют, во-первых, осуществленный Ю М Кобищановым экскурс в историю пространственного расширения зоны влияния политической культуры, которая возникла и развивалась в лоне исламской цивилизации1 Во-вторых, труды тех исследователей (в их числе А Ю Другое, Л М Ефимова, Г Г Косач, Р Г Ланда, О В Плешов2), где прослежены истоки формирования политической культуры отдельных стран мусульманскою Востока и проанализировано их современное состояние

Выход в свет коллектного труда «Политические системы и политические культуры Востока»3 знаменовал собой важный вклад в развитие мирового комплексного регионоведения Авторскому коллективу удалось существенно расширить представления об общем и особенном в современном развитии политических процессов на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии Новые концептуально значимые подходы к пониманию специфики политической культуры Востока представлены Л М Ефимовой4 Регионоведческие аспекты проблематики, касающейся воздействия политических культур на

1 Кобищанов 10 М Распространение политической культуры ислама // Очерки распространения исламской цивилизации» ВЗ-хт Т I С 209-210

2 Другое А Ю Индонезия политическая культура и политический режим М ИВ РАН, 1997, Ефимова Л М Религиозные традиции в потитической жизни современной Индонезии М МГИМО, 1992, Косач Г Г Терроризм и политическая культура Саудовской Аравии // Ислам и общественное развитие в начале XXI века М ИВ РАН, Крафт+ 2005 С 171-196, ЛаидаРГ Политический ислам предварительные итоги М Институт Ближнего Востока, 2005, Плешов О В Ислам и политическая культура в Пакистане М ИВ РАН, 2003

''Эта работа была подгоговтена на кафедре востоковедения МГИМО, первое издание увидело в свст в 2006 г , второе - в 2007 I

4 Ефимова ПМ Особенности пол1ггическоп культуры современного Востока // Политические системы и по штическне культуры Востока М Восток-Запад, 2006 С 97-113 В рамках данного анализа получили дальнейшее развитие теорешческие подходы, ранее обозначившиеся в иных п\ бликацпях — см например, Ефимова Л М Современный ислам и политика на зарубежном Востоке Учебное пособие М МГИМО, 1986 С 83

политические системы государств с мусульманским насетением, освещены В Я Белокреницким и Л М Ефимовой1 Отдельные звенья механизма такого воздействия на конкретно-страновом уровне попадали в поле зрения В М Ахмедова, В Е Донцова, Т А Чурилиной, С Б Дружиловского, И В Кудряшовой, Ю П Лалетина, М А Сапроновой, Б С Старостина и П Б Стаостина

Достижению главной цели диссертационного исспедования - изучения тех проблем стран Востока, чье решение связано с учетом традиций исламской управленческой культуры, — поспужнла опора на теоретические обобщения и фактологический материал ряда научных работ Обращение к трудам В В Бартольда, Е А Беляева, О Г Большакова П А Грязневича, Т К Ибра-гима, С X Кячилева, М Б Пиотровского, С М Прозорова, Е А Резвана, И М Фильштинского, а также современных арабских ученых Аббаса аль-Джирари, Мухам мал а Сейида Тантави. Мухаммада Хайсама аль-Хаййата, где рассматривались узтовые вопросы догматики испама и становления исламской государственности, помогло составить сравнительно целостное представление о ее духовно-ценностных и этико-нормативных основах

Вхождению в мир арабо-мусульманской культуры способствовали работы ее глубоких и авторитетных знатоков из числа отечественных востоковедов - Т К Ибрагима, А А Игнатенко, Д В Микульского, В В Наумкина, А В Сагадеева, И М Фичыитинского, Е А Фроловой, Б Я Шидфар, а также зарубежных исследоватечей - ГЭ Грюнебаума, А Меца, Ф Роузенталя и др

1 Беюкретщкии В Я Поштическая система и полтическая культура мусульманских стран Южной Азии // Политические системы и полшические культуры Востока М Восток-Запад, 2006 С 432-453, Ефимова Л М Политические системы и политические культуры стран Юго-Восточнон Азии Малайзия, Индонезия, Сингапур // Там же С 454-471

При уяснении современного значения исламской управленческой культуры, а также мусульманской политико-правовой культуры на примере Турции и Пакистана, широко использовались труды отечественных и зарубежных специалистов в области османистики и тюркологии, а также индологии и пакистановедения Взятые вместе извлечения из исследований отечественных специалистов в области изучения истории Османской империи в период средневековья и Нового времени (в их числе -Г 3 Алиев, Э Ю Гасанова, В Г Гордлевский, А Д Желтяков, Т Ю Кобищанов, М С Мейер, А Д Нови-чев, С Ф Орешкова, Ю А Петросян, И Е Петросян, Ф Ш Шабанов, В И Шпилькова, И Л Фадеева, Б М Ягудин), а также турецкие ученые - Бахаедцин Ие-дийылдыз, Ильбер Ортайлы, Мехмет Акиф Айдын, Мехмет Ипширли, Фе-ридун Эмеджен и др), помогли составить картину укоренения на османской почве управленческих традиций раннеисламской государственности и представить их роль в политической судьбе империи

Ценные сведения о некоторых аспектах политики республиканской Турции в исламском вопросе были почерпнуты из работ отечественных тюркологов А Г Башировой, Э А Георгияна, Т П Дадашева, В И Данилова, Г К Зиганшиной, Н Г Киреева, А А Колесникова, Ю А Ли, А Ф Миллера, А М Шамсутдинова, Н Ю Ульченко, а также из публикаций западных авторов - X Е Аллена, В Ф Вайкера, А Живахова, Л Кинросса и др Особый интерес представили суждения ряда турецких ученых (Мардина Шерифа, Ниязи Беркеса, Суна Кили, Фероза Ахмада, Хамзы Элеви, Чинара Элева) относительно соотнесения общего хода политической модернизации страны и развития секуляризационного процесса

Предыстория образования Пакистана в качестве «государства для мусульман» получила освещение в работах С А Азимджановой, Л Б Алаева, К А Антоновой, К 3 Ашрафян, Е Ю Ваниной, А Г Воло-дина, Л Р Гордон-Полонской, Н Р Микаэлян Воздействие ислама на государст-

венно-политическую и общественную жизнь этой страны нашло отражение в работах В Я Белокреницкого, Ю В Ганковского, И В Жмуйды, С Ф Левина, С Н Каменева, В Н Москаленко, О В Плешова, Ю А Пономарева, Р И Шерковиной, И В Серенко, М Т Степанянц и др

Из обширного круга зарубежных работ, где в той или иной мере исследованы исламские аспекты развития современной пакистанской государственности, наибольшее значение для раскрытия темы диссертационного исследования имели работы Аббаса Рашида, Асафа Хусейна, Л Биндера, С М Зафара, Д Икбала, Ахмеда Иштиака, Фаззане Шейх и др

Источниковую базу диссертации составили три группы источников Во главе первой группы находится Коран и Сунна По своему смысловому содержанию туда могут быть отнесены труды мусульманских ученых и богословов, где освещены коранические принципы становления ранне-исламской государственности

Вторую группу источников составляют конституционно-правовые акты и иные официальные документы, тексты речей и выступлений государственных лидеров стран мусульманского Востока Поскоггьку за основу исследования взят опыт Османской империи и Турции, Британской Индии и Пакистана, то в этой группе численно преобладают документальные акты и иные первоисточники, относящиеся к данным странам

Третья группа источников включает в себя работы ведущих представителей современной зарубежной мусульманской общественно-политической и научной мысли, которые выступают с позиций осмысления роли и значения духовно-ценностных и этико-нормативных установлений ислама для современного государственного и социокультурного развития афро-азиатских стран Среди авторов таких работ — Фазлур Рах-

ман, Фуад Закария, Мохамед Шарфи, Абдуллахи Ахмед ан-Наим, Мохамад Умер Чапра1

Научная новизна и основные результаты, полученные лично автором диссертации, состоят в том, что

- впервые предметом специального исследования явилось изучение историко-цивилизациониых предпосылок возникновения культуры управления государством и обществом в исламе,

-применение инструментария исламоведческого анализа, а также методологиии системно-структурной компаративистики имело своим результатом определение и тщательное исследование черт логико-смысловой и содержательной цивилизационной специфики в культуре государственного управления стран традиционного распространения ислама,

— в историческую науку введен новый, значительный по объему пласт исламоведческого фактологического материала, что дало возможность проследить процесс превращения исламской культуры управления в несущую конструкцию культуры государственного управления в тех странах Востока, где мусульманская община закрепляла за собой статус доминантной государствообразующей общности,

-всесторонне охарактеризован механизм многовекового воспроизводства традиций раннеисламской государственности в их первоначальном или же в модифицированном виде,

-исследована динамика такого воспроизводства на различных этапах исторического развития,

lFazlur Rahman Islam New York, Chicago, San Francisco Rinehart and Winster, 1966, Он же Islam and Modernity Transformation of an Intellectual Tradition Chicago University of Chicago Press, 1982, Fouad Zakaina Laïcité ou islamisme Les arabes a 1 heure du choix Pans, Caire La decouverte-Al-lTkr, 1991, Mohamed Chat fi Islam and 1 iberty The historical misunderstanding London, New York Zed books, 2005, Абдуллахи Ахмед ан-Наим На пути к исламской реформации Гражданские свободы, права человека и между народное право (пер с англ) M Полинформ, 1999, M Уте/ Chapra Muslim civilization The causes of decline and the need for reform Leicestershire Islamic foundation, 2008

-выявлено, каким образом проявляюсь в прошлом и проявляется в настоящем исходная неоднозначность религиозно-политического наследия Мухаммада, которое включало в себя предписания, преломляющие собой и непосредственный отклик на «текущий момент» в жизни мусучьманской общины-государства, и «генеральные ценности исчама», где нашли отражение универсалии общечеловеческого существования,

- сделан вывод о необходимости дифференцированного подхода к многовековому наследию истама, к его кучьтурным накоплениям в административно-управленческой сфере,

- выявлена специфика исторически сложившегося традиционно-мусупьманского понимания государства и его функциях, которое поныне свойственно массовому мусульманскому сознанию, находит отражение в официальных программных документах, во внутренней политике правящих кругов, в и\ внешнеполитических акциях,

- выявлены и описаны методы использования различных исламских управ аенческих традиций как в институционально-нормативном, так и в духовно-ценностном обеспечении задач современного государственного строительства и управления на примере Пакистана и Турции,

- определен комплекс факторов, в сипу которых последние десяти тетия ХХ-ХХ1 вв ознаменовались тем, что в центр официальной разработки стратегии развития стран мусульманского Востока заметно смещалась проблематика, касавшаяся определения меры сбалансированности происходивших там реформ с местными (национальными) культурными традициями, с их духовным, прежде всего исламским компонентом,

-обобщены концептуальные положения и практические рекомендации зарубежных мусульманских мыслите чей и ученых относительно характера и методов опоры на цивилизационно-культурного достояние ислама в процессе демократизации государственного устройства и модернизации общества,

— сделан вывод, что одним из важнейших условий успешного и устойчивого развития стран и регионов традиционного распространения ислама является сбалансированное сочетание секуляристских мер с активным содействием государства качественному обновлению общественного (массового) сознания через систему светского и религиозного образования, через разветвленную сеть гражданского воспитания, через кардинальное реформирование мусульманской семьи традиционно-патриархального типа,

— сопоставлены «исламские уроки» зарубежного и российского опыта формирования государственной политики в отношении исповедующего ислам населения

Практическая значимость исследования заключается в том, что оно расширяет возможности глубинного познания многообразного и неоднозначного проявления исламского фактора и в прошлом, и в современной жизни стран и регионов традиционного распространения ислама Тем самым вносится должная корректность в оценку данного фактора

Исследование подводит к пониманию логико-смыслового и содержательного своеобразия общественно-политических процессов на мусульманском Востоке, что исключительно важно для всесторонней оценки ситуации в отдельных государствах с исповедующим ислам населением, для определения вектора их дальнейшего развития Это позволяет осуществлять более основательное прогнозирование внешнеполитических акций этих стран

Результаты исследования могут представить практически значимый интерес для тех государственных и муниципальных служащих Российской Федерации, а также общественных организаций, которые по роду своей деятельности сопричастны к решению вопросов, касающихся различных аспектов конфессиональной (этноконфессиональной) проблематики

Материалы диссертационного исследования могут найти применение при подготовке лекционных курсов исторического, исламоведческого, востоковедного, политологического направления

Апробация исследования. Результаты исследования были представлены в докладах и сообщениях на международных, общероссийских конференциях, выступлениях на семинарах и круглых столах, в том числе межвузовской и межакадемической конференции «Ломоносовские чтения, 2000» (МГУ, Москва, 26 апреля 2000 г), международной конференции «Ислам - религия мира» (Москва, МГИМО МИД РФ, Министерство исламских дел, вакуфов, призыва и ориентации Королевства Саудовской Аравии, 24-25 мая 2005 г), международной конференции «Религия и гражданское общество» (Москва, РАГС, 9 февраля 2006 г), международной конференции «Россия, исламский мир и глобальные процессы в исторической ретроспективе и современных тенденциях» (Москва, Институт востоковедения РАН, 27-29 ноября 2006 г ), межрегиональном семинаре «Религиозная ситуация в ЮФО и профилактика религиозного экстремизма» (Краснодарский край, 15-18 мая 2007 г), международной конференции «Мир ислама история, общество, культура» (РГТУ, 11-13 декабря 2007 г ), международной конференции «Развитие исламского теологического и религиозного образования в России и за рубежом» (Московский исламский университет, 13-14 ноября 2008 г)

Материалы диссертации широко использовались при чтении лекций на кафедре государственно-конфессиональных отношении по курсам «Мировой опыт государственно-конфессиональных отношений», «История религий», «Психология религии», а также при чтении спецкурса «Ислам в истории народов Ближнего и Среднего Востока» на кафедре философии, истории и права МФТИ

Результаты исследований вошли в учебно-методические материалы и пособия «Ислам и государство на зарубежном Востоке», «Мусульманское

право», «Мусульманское право и правовая культура», «Ислам и государственное строительство России (вторая половина XVI в - февраль 1917 г)»

По теме диссертации изданы две монографии «Современное государство и традиции культуры управления в исламе», «Ислам и проблемы становления современной государственности на мусульманском Востоке», а также ряд статей Объем научных статей и публикаций по теме диссертации - 45 п.л.

Диссертация обсуждена на кафедре государственно-конфессиональных отношений РАГС и рекомендована к защите

Структура диссертации определяется поставленными целью и задачами исследования, а также логикой изложения материала, в основу положен проблемный принцип в его историческом и цивилизационном срезе Диссертация состоит из введения, двух разделов (первый - из четырех глав, второй - из трех глав), заключения, списка использованных источников и литературы

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается постановка проблемы, актуальность и новизна диссертационного исследования, выявляется степень научной разработанности рассматриваемой проблематики, определяются объект, предмет, цели и задачи диссертационной работы, его методологические основания, дается характеристика источников и литературы, раскрывается теоретическая и практическая значимость исследования

Первый раздел «Цнвилизацнониая специфика культуры управления в исламе п формы ее проявления в эпоху средневековья и Нового временн» включает четыре главы

В первой главе «Основные принципы формирования раннеислам-ского государства» рассмотрен, с одной стороны, процесс фактически единовременного становления исламской цивилизации, с другой - преоб-

разования общины мусульман - последователей Мухаммеда в социально-политическую общность с признаками государственного образования

В первом параграфе исследуются духовно-ценностные и этико-нормативные основы мусульманской общины-государства

Второй параграф посвящен выявлению особенностей теократической формы раннеисчамской государственности, а также различий в методах, использовавшихся Мухаммедом применительно к духовному водительству общиной его последователей и к решению сугубо административных вопросов

Вторая гчава «Развитие культуры управления в Арабском халифате (30-е гг. VII в. - 1258 г.)» содержит системный анализ религиозно-кучьтурной состав чяюшей административной деятельности ближайших преемников Мухаммада («праведных халифов»), а затем халифов Омейяд-ской и Аббасидской династий

В первом параграфе выдечены основные факторы, которые благоприятствовали тому, что к X—XI вв исчамская культура управления достигла в Халифате своей наивысшей планки

Второй параграф содержит описание перемен, происходивших в характере реализации властных духовных и светских (политических) функций халифов омейядской, затем аббасидской династии В свете столь высоко ценимого на Востоке искусства управлять рассмотрены те символико-эстетические и обрядовые привнесения в хачифатскую административную практику, которые находичи применение на мусульманском Востоке после падения Халифата под натиском монгольского нашествия

В третьем параграфе определена рочь мусульманского права (фикха) в юридическом закреплении духовно-ценностных и этико-нормативных установчений раннеисламской государственности, а также в доктриналь-ной разработке учения о халифате Прослежена внутренняя взаимосвязь между основанной на фикхе мусульманской правовой культурой и ислам-

ской культурой управления, проанализирован процесс превращения этой правовой культуры в интегральную часть политической культуры самого мусульманского сообщества

В третьей главе «Османская и Могольская империи: сходство и различия в освоении исламской культуры управления» в центре исследования находится процесс укоренения и адаптации данной культуры применительно к исторически сложившимся условиям обоих государств

В первом параграфе рассматриваются особенности распространения ислама, а также формирования социокультурного облика мусульманских общин в рамках тех государственных образований, на развалинах которых со временем возникли османское (конец XIII - XVIII вв ) и могольское (20-е гг XVI в — середина XVIII в ) государства Отмечено значение преемственности с ранее накопленным исламским управленческим опытом в деле административно-правового обустройства обоих государств, в организации их социокультурной жизни

Второй параграф содержит анализ сходных черт и различий в том, как в переносе на османскую и могольскую почву отчасти сохранялись, отчасти видоизменялись и получали дальнейшее развитие традиции ран-неисламской государственности, связанные с теократической формой правления Отмечено то неоднозначное воздействие, которое оказывала на культуру управления в обоих государствах складывавшаяся корпорация мусульманских духовных лиц

В третьем параграфе дан обзор тех перемен в системе «власть - подчинение», в структурировании общественных отношений, которые находили отражение в культуре управления Османской и Могольской империи Выявлены черты сходства и различий в том, каким образом в обоих государствах осмысливалась проблема выхода из состояния упадка их былой мощи

Четвертая глава «Культурологические аспекты политической модернизации стран мусульманского Востока в условиях колонналь-

нон экспансии Запада (на примере превращения Османской империи в полуколонию, а также английского завоевания Могольскон империи и вхождения ее земель в состав Британской Индии)» содержит разработку теоретических подходов к уяснению роли культурной преемственности в сфере государственного управления в условиях реформ, связанных с прямым или опосредованным внешним (иноцивилизационным) воздействием на восточное общество, в ходе которого нарушался его традиционный строй и обозначалась перспектива развития по пути, проторенному буржуазной Европой

Выбор главных объектов исследования обусловлен, во-первых, определенным сходством исторических судеб Османской и Могольской империи Во-вторых, тем, что ко времени попадания в полосу колониального натиска они находились примерно на одной стартовой ступени, представляя собой сравнительно высокоцентрализованные государства с развитым бюрократическим аппаратом, с богатой материальной культурой, с относительно развитыми товарно-денежными отношениями, с немалыми накоплениями ссудного и купеческого капитала, значительными людскими ресурсами и емким внутренним рынком В-третьих, многое из того, что характеризовало включение мусульманского сообщества Османской империи и Британской Индии в орбиту политической модернизации, в той или иной мере впоследствии повторялось в жизни иных стран Востока

Первый параграф посвящен исследованию значения фактора преемственности с традициями прежней культуры государственного управления и, наоборот, полного разрыва с ними на начальной стадии модернизацион-ного процесса, когда инициатива административных реформ по европейскому образцу исходила от государства в Османской империи от отдельных султанов, в Британской Индии - от метрополии

Во втором параграфе раскрывается механизм усложнения модерни-зационного процесса примерно с 60-х гг XX в, когда в параллель его

официальному руслу стал развиваться и неофициальный поток Прослежена динамика такого развития и идейная преемственность между мусульманскими просветителями, реформаторами ислама и инициаторами конституционного движения Рассмотрены практиковавшиеся вначале новыми османами, затем младотурками формы обращения к исламским традициям и символике, раскрыт социально-политический подтекст такой апелляции, связанной с попыткой предотвратить противодействие реформам со стороны консервативно настроенной части служителей ислама Сопоставлены конечные итоги модернизационного процесса в Османской империи и в Британской Индии по таким параметрам, как реальные достижения на пути конституционализма и уровень институционального, правового, идеологического и социокультурного обеспечения движения по этому пути

Отмечено, что, не имея доступа к тем высшим административным должностям, где формировались навыки управления, отвечавшие требованиям европейского уровня, мусульманская политическая элита Британской Индии фактически не была должным образом подготовлена к тому, чтобы эффективно управлять Пакистаном Между тем из среды османских конституционалистов выходили не только лидеры оппозиции султанскому авторитарному режиму, но также видные государственные деятели - инициаторы реформаторских преобразований в империи

Второй раздел «Ислам и опыт современного государственного строительства» включает в себя три главы

В первой главе «Путь Турции к секулярной государственности» рассматриваются основные вехи этого далеко не прямого, не однолинейного и крайне сложного движения, в результате которого Турецкая Республика смогла стать единственной страной с мусульманским в своем большинстве населением, где постепенно утверждалась светская культура государственного управления

В первом параграфе исследуется опыт государственно-национального строительства, осуществленного под руководством Муста-фы Кемапя (Ататюрка) в 20-е - 40-е гг XX в В качестве важнейших направлений его деятельности выделены концептуальная разработка кема-листской теории перехода к республиканской форме правления, демонтаж суптаната и халифата, подведение конституционно-правовых основ под построение секулярного турецкого государства, широкое использование этатистских рычагов реорганизации системы образования, регулирования общественно-политической и духовно-религиозной активности для привнесения в жизнь турецкого общества светских и ретигиозно-реформаторских представ пений о предназначении и функциях современного государства, о долге патриотического служения Отечеству и о гражданской ответственности

Второй параграф включает в себя анализ роли политического наследия Ататюрка в жизни современной Турции, а также характеристику тех перемен, которые происходили в купьтуре государственного управления страны с конца 40-х гг XX в

Гчава вторая «Пакистан: история создання и развития «государства для мусульман» посвящена анализу тех устовий, в силу которых государственная культура управления развивалась в политическом пространстве, характеризовавшимся противостоянием, с одной стороны, сторонников теократически оформ пенного «исламского государства», с другой — националистов либерально-демократического толка, в чьем представлении построение «государства для мусульман» являлось важнейшей предпосылкой преодоления отсталости страны и залогом ее последующего прогресса В первом параграфе показано, каким образом проблематика, связанная с исламом, находила отражение в развитии конституционного процесса, в функционировании системы судопроизводства, в деятельности органов исполните пьной ветви государственной власти, в сфере идеологии,

просвещения и образования, а также в области регулирования религиозной ситуации в конце 40-х - 70-е гг XX в, когда модернизация Пакистана осуществлялась по примеру индустриально развитого Запада

Второй параграф посвящен анализу политики «исламизации сверху» в период с конца 70-х до 90-х гг XX в и связанных с ними перемен в системе органов власти, а также отраслевого государственного управления

В третьем параграфе исследуются основные направления официального курса по ликвидации деформационных последствий исламизации, который осуществлялся в конце XX - первом десятилетии XXI вв

Третья глава «Современная мусульманская мысль о стратегии общественно-политических преобразований» включает в себя анализ тех новых стратегических решений проблем афро-азиатских стран, которые с конца 60-х - начала 70-х годов XX в выдвигались видными представителями мусульманской интеллектуальной элиты, главным образом, из университетской профессуры, и которые получили дальнейшее развитие благодаря тому, что к поиску таких решений на рубеже ХХ-ХХ1 вв подключались идеологи мусульманской бизнес-элиты

В первом параграфе излагается содержание их теоретических разработок, нацеленных на рационализацию системы государственного управления, на реформирование общественной структуры с учетом мирового, в частности, европейского опыта при одновременной опоре на «интеллектуальное наследие ислама»

Второй параграф содержит аналитический обзор рекомендаций и предложений относительно перевода данных разработок на язык практических действий и реформ

В заключении подводятся основные итоги исследования и делаются выводы, которые выносятся на защиту

1. Подход к сложившейся в исламе культуре государственного управления как к системному образованию, каждый этап эволюции которого от-

мечен свойственными ему содержательно-смысловыми, а также символи-ко-эстетическими характеристиками, но вместе с тем - печатью преемственности, проявлявшей себя на разных этапах историко-цивилизационного процесса, дает возможность получить более целостное представление о самом процессе, о тенденциях его саморазвития, равно как о степени подверженности иноцивилизационным воздействиям

2. Ключевое значение для возникновения культуры управления в исламе имело важное цивилизационное событие — трансформация общины мусульман, ведомой Мухаммедом, в социально-политическую общность, которая качественно отличалась от своего родоплеменного аравийского окружения и обладала атрибутами государственного образования Ядро этой культуры составляли

- представления о Божественном источнике и сакральной природе власти, напрямую сопрягавшиеся с учением о единобожии (таухиде), с проповеди которого начинались выступления Мухаммада против аравийских родоплеменных культов,

-принципы духовно-ценностного и этико-нормативного обустройства мусульманской общины-государства,

-методы принятия и реализации управленческих решений, способствовавших упорядоченности взаимоотношений в общине мусульман и их сплоченности

Мухаммад не ограничивался направлением миропонимания своих последователей в рус'то теоцентризма Он придавал новый смысл и высокую значимость их земной жизни (дунийа) как временному этапу подготовки к вечной «жизни после смерти» {сайра) таким образом, что над ло-ядьностями родоплеменного партикуляризма надстраивались духовные ценности высшего порядка, которые преломляли собой универсалии человеческого общежития

Подлинно гуманистическое и одухотворяющее начало воплощалось в учении о единобожии (таухидои), которое включало в себя идею единства человечества, породненного происхождением от общих прародителей — Адама и Хавы (Евы), принцип равенства людей, как «рабов Божьих», принцип исламской справедливости

Духовное водительство мусульманской общиной и одновременное выполнение Мухаммадом административных функций не сводилось к теократии Утверждая приоритетность конфессиональных уз над родоплемен-ными лояльностями, он не упускал из вида значение родственных связей, но первоочередную ставку делал на семью, точнее, на обновленную семью как базовую ячейку мусульманской общины-государства

Подвергнув кардинальному пересмотру аравийские обычаи, касавшиеся положения женщин и детей, Мухаммад наложил запрет на умерщвление новорожденных, в первую очередь девочек, ограничил полигамию, предоставил женщинам право наследования, право свидетельствования в суде (доля наследниц была все же вдвое ниже, чем наследников, а свидетельство двух женщин приравнивалось к свидетельству одного мужчины), наконец, право владения отдельным от мужа имуществом

В прямой связи со ставкой на обновленную мусульманскую семью находилось внедрение в исламскую административную практику патриархально-патронажного стиля управления Являясь привычным для аравийского родового общества, он наполнялся новым религиозно-политическим и этико-нормативным смыслом На первый план выходил принцип взаимной ответственности и, стало быть, взаимных обязательств носителя власти, с одной стороны, с другой - подвластного люда

Мухаммадом были апробированы управленческие методы политического административного воздействия, которые поныне находят применение во многих странах мусульманского Востока в своем изначальном или же в модифицированном виде В их числе — принесение носителю власти

клятвенной присяге в верности (бай 'а), метод консультаций и совещательное™ при принятии решений, касающихся сугубо мирской жизни (шура), наконец, практика договорных отношений и с мусучьманачи, и с приверженцами иных монотеистических вероучений

Рассмотрение традиций государственного строительства и управления, заложенных Мухаммедом, позволило выявить, что они обладали неоднозначным содержательно-смысловым и религиозно-символическим потенциалом, что еще при жизни своего основателя некоторые из них обнаруживали способность представать в далеко не сходной ипостаси Данное обстоятельство сыграло немалую роль в том, что при последующем переносе этих традиций на почву разных стран мусульманского Востока многие из них обнаруживали способность сравнительно быстро адаптироваться к местной специфике В конечном итоге дело шло к тому, что исламская управленческая культура становилась культурой государственного управления страны своего укоренения

3. Культурные накопления исламской цивилизации в сфере политики и государственного управления достигли своей наивысшей планки в Х-Х1 вв , в период расцвета Арабского халифата, образовавшегося в результате завоевательных походов арабов на фундаменте той государственности, основателем которой явился Мухаммад Более пяти столетий (с 30-х гг VII в по 1258 г) Халифат определял вектор эволюции исламской цивилизации и оказывал мощное воздействие на ход мировой истории Основные достижения складывавшейся там управленческой культуры предопределялись такими факторами, как

- конструктивная опора на религиозно-политическое наследие раннеис-ламской государственности в процессе включения «арабского элемента» в раннефеодальную структуру Ближнего Востока и Средиземноморья,

- небывалая (по меркам европейского средневековья) открытость исламской цивилизации для иноцивилизационных гуманитарных достиже-

ний (прежде всего в области философии, политической мысли и иных наук античного мира),

- освоение арабами той технологии управления, которой владели покоренные ими народы, стоявшие на более высокой ступени общественного развития

Системный анализ общего состояния и динамики развития культуры управления в Арабском халифате дал возможность выявить, какие элементы наследия уходили в небытие, какие видоизменялись, а какие не теряли своей востребованности в условиях тех перемен, которые происходили в системе власти, в социальной (этносоциальной) структуре и в культурной жизни государства Кроме того, он позволил обнаружить те привнесения в халифатскую административную практику, которые находили применение на мусульманском Востоке после падения Халифата под натиском монгольского нашествия

Наибольшие отступления от традиций раннеисламской государственности были связаны с метаморфозами теократии как формы халифатского правления, с видоизменением стиля государственного управления в результате перенимания порядков, бытовавших в соседних восточных деспотиях

Преемственность с наследием раннеисламской государственности в наибольшей степени проявляла себя в Арабском халифате по линии

— придания глубокого символического смысла не только клятвенной присяге на верность правителю (бай'а) как акту, знаменующему собой благословенное свыше и, стало быть, законное вхождение во власть, но также применению метода консультаций и совещательное™ (тура) в качестве атрибута «исламского правления»,

-закрепления за государством и «держателями власти» пастырско-патронажных функций в отношении подвластного люда, которые реализовались в покровительстве представителям науки и искусств, а также в попечении о бедной и бедствующей части населения,

- регулирования государственно-конфессиональных отношений посредством утверждения мусульманской общины на доминантной позиции при одновременной реализации ряда мер, призванных поддерживать ее отношения с общинами иных приверженцев монотеистических вероучений (христиан и иудеев) в стабильном и упорядоченном состоянии,

-разработки фикха, где наш™ отражение и дачьнейшее развитие духовно-ценностные, и этико-нормативные основы управпенческой деятельности Мухаммада

Своеобразие социально-политического механизма реализации фикха заключалось в том, что он включал в себя нормы юридического свойства, благодаря чему регламентироватось внешнее поведение человека и его взаимоотношения с людьми, а также религиозно-этические предписания, касавшиеся внутреннего мира мусульманина, смысла его поступков, наконец, его дочга перед Богом

Через фикх в средневековую исламскую культуру управления вводи-чись этико-нормативные начала, призванные упорядочить и стабилизировать повседневное бытие Халифата Юридическую значимость приобрели такие ценности, как религия, жизнь, разум, продолжение рода (семья), собственность По логике фикх а высочайшее ценностное значение закреплялось за государством статус структурного компонента религиозной системы придавала ему деятельность по реализации исламских установлений

Абсолютная верховная власть утверждалась за Аллахом Главе государства предписывалось руководствоваться в своих действиях предписаниями фикх а, интересами и общей пользой подданных, применять, наконец, принцип консультаций (шура) В случае отступления халифа от общепризнанных принципов и целей мусульманского права ум ма была вправе ему не подчиняться и даже смещать его

По мере того, как усложнялось административное устройство халифата, наличие управленческих знаний начинало признаваться одним из

обязательных условий законного политического руководства, а потому интерес к теории управления (тадбир), применимой к различным видам политического руководства, проявлялся не только представителями философской, исторической, политической и правовой мысли, но также отдельными сановниками и даже халифами При этом некоторые мыслители отмечали расхождения между раннеисламской административной практикой и реалиями халифского правления Но одни ограничивались написанием назидательных «поучений владыкам», призывая их следовать принципу исламской справедливости и шариату как «Божественному законоустанов-лению» Другие ставили также вопрос о необходимости прихода к власти просвещенной элиты (хасса), способной управлять массой простонародья ('амма) В конечном итоге в самом мусульманском сообществе начинал складываться комплекс религиозно-политических представлений, не всегда совпадавших с теми, которые находились в основе официальной культуры управления Халифатом

4. Османская империя (конец XIII - XVIII вв ) и Могольская империя (20-е гг XVI в - середина XVIII в ) представляли собой наиболее последовательных преемников Арабского халифата по части воспроизводства и одновременного видоизменения традиционно-исламского (суннитского) подхода к системе организации власти и управления, к структурированию общественных и формированию государственно-конфессиональных отношений Хотя в зависимости от времени и конкретных обстоятельств в обоих государствах принимались несходные и неединообразные административные решения, логика их реализации в целом не выпадала из цепи культурной преемственности с религиозно-политическим наследием раннеисламской государственности, а также Арабского халифата Все это сыграло немалую роль в том, что Османская и Могольская империи были запечатлены на страницах средневековой истории в качестве сравнительно успешной попытки политического объединения общества, весьма неодно-

родного по хозяйственной структуре, по этническому, конфессиональному составу и т д

Ощутимый отпечаток на ход освоения исламской культуры управления в процессе становления и развития как османской, так и могольской государственности накладывало то, что своим возникновением оба государства были обязаны войнам «во имя ислама» и покорению народов, многие из которых заметно обгоняли завоевателей по уровню социокультурного развития Имеюсь немало сходства в напористости, проявлявшейся османскими султанами и могольскими правителями в том, чтобы официально закрепить за собой всю полноту прерогатив хатифской власти Это обусловливалось не только заботой об упрочении трона и династийными интересами с теократической формой правления связывалась задача закрепления статуса доминирующей государствообразующей общности за мусульманской общиной в стране, где велика была численность иноверного населения

В Османской и Могольской империях имело место привнесение рациональных начал в культуру государственного управления Так, сосредоточение духовной и светской власти в руках их правителей не препятствовало постепенному отмежеванию административных ведомств вначале от сферы руководства религиозной (мусульманской) жизнедеятельностью, а со временем - также от дворца и дворцовых служб Рядом с военно-бюрократическим аппаратом, таким образом, выстраивалась иерархия мусульманских духовных лиц

Османская империя — первое в истории государство, где служители ислама потучилн официальный статус, составив корпорацию с четким обозначением функций и духовных рангов В Могольской империи до такой степени организационной консолидации мусульманских духовных лиц дело так и не дошло Тем не менее, в обоих государствах служители ислама

постепенно становились потенциально, а порой и реально значимой политической силой

Мусульманские духовные лица видели свое призвание в охране чистоты вероучения, в недопущении бида, т е отступлений от его канонов в форме нововведений Религиозно-догматическая оценка любых новшеств в качестве недозволенных и греховных не могла не распространяться на изменения в системе власти В свете средневеково-мусульманских понятий всякое политическое действие представало в качестве имеющего самое непосредственное отношение к исламу. Мусульманские духовные лица, таким образом, имели возможность оказывать прямое воздействие на власть предержащих, а также опосредованное - через формирование «молвы», т е через публичное оценивание действий «владык» по шкале их соответствия шариату или же несоответствия принципу исламской справедливости (ад 7ь)

Заинтересованность мусульманских правителей в поддержке бого-словов-улемов и судей-кади вела к тому, что некоторым из них предоставлялись высокие административные должности В Османской империи за такими должностными лицами закреплялось право быть носителями и охранителями принципа «абалет» в том его значении, которое отождествлялось со справедливостью государственной власти и которое, судя по официально декларировавшемуся «кругу справедливости» (раире-и адлийе), сопрягалось с исламским (кораническим) принципом адчь

Чем далее в Османской и Могольской империях продвигалось дело иерархического структурирования общества в зависимости от вероисповедания, происхождения, сферы деятельности и профессиональных занятий, культурного уровня, тем явственнее обозначались признаки установления автократического режима правления при одновременном культивировании пастырско-патронажного стиля управления, при поддержании преемственности с раннеисламскими и халифатскими традициями регулирования государственно-конфессиональных отношений В Османской империи дей-

ствовала система чиччетов, согласно которой отдельным немусульманским общинам предоставлялась автономия в регулировании их внутренней, в том числе, религиозной жизни С именем могольского правителя Акбара (1556-1605) была связана попытка ликвидации любой дискриминации по причине конфессиональных (этноконфессиональных) различий, т е установления «мира для всех»

Имелись, однако, существенные различия в том, в какой атмосфере, как и на какой основе в Османской и Могольской империях развивались отдельные течения мусульманской политико-правовой мысли

Примерно с первой половины XVII в в османской и могольской культуре управления давали себя знать разнообразные симптомы инволюционного состояния государственно-административной системы, при котором внутреннее усложнение ее структуры не приводило к повышению управ тяемости как таковой Все это наряду с неблагоприятным стечением обстоятельств военно-политического, экологического, демографического свойства привечо к ослаблению Османской и Могольской империй То, что упадок их былой мощи приходился на время нарастающей активизации копониальной политики ряда европейских стран, имело тяжелые последствия для всего м> сульманского мира, поскольку лишь эти империи (наряду с Цинским Китаем и Токугавской Японией) к временам позднего средневековья являли собой высокоцентрализованные (по средневековым меркам) государства с мощным бюрократическим аппаратом Их окружали обширные территории догосударственных этнополитических образований с родоплеменными устоями, а также государств со слабой централизацией, частыми династийными кризисами, малоразвитым административным аппаратом и т п

5. Исследование культурологических аспектов политической модернизации Османской империи, превращавшейся в полуколонию, и мусульманского сообщества Могочьской империи, которое после ее английского

завоевания оказалось в составе Британской Индии, позволило выявить исключительно высокую роль культурной преемственности в сфере государственного управления в процессе модернизации, осуществлявшейся в обстановке колониального натиска ряда европейских держав

Первый этап этого процесса характеризовался тем, что инициатором реформ являлось государство (или нуждавшаяся в подобных начинаниях метрополия) Обновленческие преобразования происходили на институциональном, на нормативно-правовом и, отчасти, на личностном уровнях В последнем случае - лишь в той мере, в какой это обусловливалось необходимостью создания новой социокультурной инфраструктуры и подготовки персонала для вновь создаваемых административных и прочих учреждений Османская империя, где инициатива реформ исходила от султанов, являлась примером устойчивого поддержания преемственности с ранее накопленным управленческим опытом Приступая к частичному освоению европейских достижений в ходе административных преобразований, осуществлявшихся с тем, чтобы отвести от трона и империи угрозу колониализма, привести государство в упорядоченное и стабильное состояние, султаны — реформаторы не упускали случая использовать многовековой опыт исламской управленческой культуры для блокирования противодействия нововведениям со стороны консервативно настроенного большинства уле-мов, иных служителей ислама, со стороны ведомых ими мусульманских масс В ходе султанских реформ по европейскому примеру обновилась не только административная структура Османской империи Намечались перемены в культуре управленческого персонала, когда на смену «людям пера» старой формации во вновь создаваемые государственные ведомства приходили лица с образованием европейского типа, среди которых были и выпускники учрежденных султаном светских школ, и молодые люди, которых он посылал на учебу в Европу

Если Османской империи удавалось избегать долговременных и кровопролитных массовых выступлений традиционалистского типа, то иным образом развертывались события в ходе установления английского владычества в Индии Поскольку антиколониальная борьба зачастую принимала форму джихада, то наряду с идеализацией раннеисламского прошлого в мусульманской среде утверждались традиция отчуждения от «христианской Европы», а порой и насильственного возмездия за покушение на «мир ислама» со стороны неправедного «неверия» Массовая пси-хотогическая предрасположенностью к явному и активному, либо внешне пассивному антиколониальному сопротивлению поддерживалась подавляющим большинством улемов, преподавателей исламских учебных заведений, суфийских шейхов и т д

Как и в других колониях, верховная власть над Индией перешла к метрополии, исполнительские и распорядительные функции передавались колониальной администрации, причем прежние правители либо попадали под ее начало, либо лишались трона Аппарат администрации работал по программе, заданной метрополией, и функционировал в качестве инородного (иноцивилизационного) по отношению к местному населению образования Колониальные власти проявляли заинтересованность разве что в низшем персонале из «туземцев», наделенных минимумом общей образованности и конкретных профессиональных умений применительно к кан-цезярской работе, техническому, медицинскому обслуживанию и т п

Историческое значение сформировавшейся на начальном этапе модернизации Османской империи и Британской Индии тонкой прослойки «образованного класса» из местного населения в полной мере выявилось на ее втором этапе Он начался примерно с 60-х годов XIX в и характеризовался тем, что параллельно официальному модернизационному потоку стал развиваться неофициальный поток, у основания которого находились выходцы из мусульманской среды

К этому времени британские власти завершали обустройство системы управления Индией, но вставали перед необходимостью отказа от прежних методов прямого военно-политического диктата Тем временем Османская империя переходила на положение полуколонии, испытывавшей на себе возраставшее давление со стороны ряда европейских государств Навязывая империи реформы в интересах собственной внешней политики, а также в интересах обеспечения условий наибольшего благоприятствования «своему» капиталу, эти страны выдерживали курс на переход империи «к европейской социальной модели» с ее моралью и ценностями

В этих условиях развитие неофициального потока модернизационно-го процесса в Османской империи и в Британской Индии поддерживалось

-выступлениями просветителей и мусульманских реформаторов, руководствовавшихся стремлением преодолеть гибельное для страны отставание от Европы, высвободить народные массы из пут предрассудков и суеверий, невежества и фаталистического упования на судьбу,

-выходом на арену общественно-политической жизни выразителей идеи национального возрождения, включавшей в себя обращение не только к духовно-культурному достоянию исламской цивилизации, но и к этнокультурным традициям народов, его исповедовавших, а зачастую также к политическим европейским учениям,

- развертыванием конституционного движения, чьи идеологи и лидеры связывали с конституционализмом право народов на власть и суверенное развитие, видели в нем правовой оплот государственно-национального строительства по примеру Европы, но с учетом исторически сложившихся условий и традиций мусульманского Востока,

- формированием разнообразных культурно-просветительских, реформаторских объединений, политических партий и прочих объединений, ко-

торые, будучи еще весьма далеки от европейских моделей, создавали новое по своим координатам поле общественно-политической активности

Все это способствовало тому, что структура мусульманской политико-правовой культуры постепенно менятась рядом с ее традиционно-средневековым компонентом выстраивался комплекс новых религиозно-политических воззрений и представлений, а также новых организационно-поведенческих навыков участия в общественной жизни и в политике

Свидетельством сравнительно высокого уровня, достигнутого турецкой общественно-политической мыслью, являлось то, что ее видному представителю Зие Гекальпу (1876-1924) удалось разработать программу кардинального преобразования страны, многими положениями которой руководствовался Мустафа Кемаль (Ататюрк), признанный архитектор новой Турции

Индийские мусульмане такой программы не имели Не без воздействия колониальной политики «разделяй и властвуй», некоторые их лидеры втягивались в разного рода коммуналистские распри С именем Мухамма-да Икбапа (1873-1938), признанного властителя дум мусульманской интеллигенции Индостана, была связана идея образования Пакистана как отделившегося от Индии «государства для мусульман».

Предтечей первых турецких конституционалистов принято считать Мустафу Решид-пашу (1800-1857) С деятельностью этого видного государственного деятеля и реформатора связаны две главные линии преемственности в османской культуре управления Первая состояла в совершенствовании стратегического искусства и тактического умения бчокировать традиционалистскую оппозицию реформам Вторая линия преемственности реализовалась в виде своеобразной идейно-политической эстафеты, которую из рук Мустафы Решид-паши принимали, а затем передавали друг другу его последователи Поскольку они имелись и среди видных государственных чиновников новой формации, и среди турецких просветителей и ре-

форматоров ислама, то турецкие конституционалисты из числа новых османов, позже — младотурок смогли опереться на их идейно-теоретические наработки и достаточно быстро реализовать многие из них как на официальном, так и на неофициальном уровне

Подступы к конституционализму и созданию конституционной монархии обозначились еще в Гюльханейском хатт-и шерифе 1839 г Являя собой первую попытку поставить вопрос о регламентации власти султана рамками светской законности, этот акт провозглашал принцип равенства всех подданных султана перед законом без разчичия вероисповеданий и национального происхождения С принятием и обнародованием Гюльха-нейского хатт-и шерифа в османскую культуру государственного управления вводилась традиция, которая базировалась на трех компонентах символического и обрядового свойства на демонстрации непосредственной причастности султана к данному акту, на соблюдении принципа совещательное™ (шура) на этапе разработки его проекта, на организации таких торжеств по поводу его принятия и вступления в силу, которые подобали событию исключительно высокой религиозно-политической и государственной значимости

Знаменательным событием явилось создание конституции 1876 г Хотя султанские прерогативы не подверглись конституционному ограничению, был достигнут явный прогресс в структурировании имперской системы управления по европейскому примеру, в закреплении за государством ряда контрольно-надзорных функций в отношении отдельных звеньев мусульманской религиозной жизнедеятельности

Годы, последовавшие за приостановлением действия конституции 1876 г, за разгоном парламента по воле султана, явились временем, когда турецкий конституционалисты из числа младотурок накапливали опыт борьбы с султанским деспотизмом Их приход к власти повлек за собой восстановление действия конституции, а также института парламентаризма,

осуществление мер по размежеванию сферы государственного управления и сферы руководства мусульманской религиозной деятельностью, при котором за институтом султаната-халифата все еще сохранялся статус верховной светской и духовной власти, наконец, развертывание наступления на монополию шариата в регулировании семейно-брачных отношений благодаря принятию специального закона, нацеленного на выведение мусульманки из приниженного положения в семье

Если ко времени ликвидации британского господства мусульманская политическая элита Индии не имела того опыта государственного управления, который традиционно накапливается многими поколениями и приобретается, в первую очередь, на должностях высшего ранга, то иначе обстояло дело в Османской империи, где из среды местных конституционалистов выходили не тотько лидеры оппозиции султанскому деспотизму, но также видные государственные деятели - инициаторы реформаторских преобразований

6. Исследование процесса преобразования Османской империи — отсталой полуколонии с султанско-халифатским (теократическим) правлением - в аграрно-промышленное государство со средним (по мировым меркам) уровнем развития, с организацией системы государственной власти и управления на началах республиканизма, партаментаризма, многопартийности и светскости, в числе многих иных факторов такой трансформации позволяет выделить ее политико-культурную составляющую Усилиями Мустафы Кемаля Ататюрка (1881-1938), основоположника и первого президента этого государства, решались труднейшие, исторически значимые для всего мусульманского Востока задачи кардинальное обновление административно-правовой структуры страны, упразднение султаната и халифата, постепенный перевод культуры государственного управления на светскую основу, подведение правового, идейно-ценностного и социокуль-

турного фундаментов под реформирование турецкого общества на светской и отчасти на религиозно-реформаторской основе

В ходе исследования выяснилась однобокость подхода к деятельности Мустафы Кемаля, при котором она сводилась к так называемой европеизации Приглядываясь к европейскому опыту государственно-национального строительства, он и его сподвижники извлекали уроки из практики и методов ранее осуществлявшихся реформ в Османской империи, из деятельности первых турецких конституционалистов - новых османов и младотурок

Связывая воедино стратегию построения государства современного типа, создание предпосылок реформирования общества на гражданско-правовой основе и перевод отсталой полуфеодальной экономики на рельсы рыночного хозяйствования, Мустафа Кемаль неизменно принимал во внимание исламский фактор во всем многообразии его проявлении Это преломлялось в гибкости и маневренности тактических приемов, в сочетании сравнительно долговременной поэтапной подготовки массового сознания к нововведениям с методом ускоренного «высаживания молодых черенков при выкорчевывании старых пней» В последнем случае практиковалось одновременное обнародование актов, которые могли вызвать негативную массовую реакцию, и тех, которые шли навстречу долгожданным народным чаяниям Данный прием способствовал значительному ослаблению возможности консолидации религиозно-традиционалистской оппозиции обновленческим реформам

Осознавая инерционную силу стародавних традиций и предубеждений, отвращавших мусульманские массы от прогрессивных новшеств, Мустафа Кемаль последовательно противопоставлял ей не только мощь авторитарного однопартийного режима, но также авторитет власти, весомость личного примера главы государства (в этом случае фактически реа-

лизовались те традиционные приемы воздействия на мусульманское население, которые в свое время небезуспешно применял Махмуд II)

Успеху Мустафы Кемаля способствовали не только железная воля и неукротимость в достижении поставленной цели, высота личного авторитета, но также умение использовать любую возможность, чтобы всенародно обосновать моральную оправданность, т е справедливый характер проводимых преобразований И дело не сводилось к одной лишь отзывчивости на адспет как почитаемый в народе нравственный идеал Проявление чуткости к тонусу народных настроений, равно как и практическое подтверждение верности общенародным (национальным) интересам позволя-чо кемалистам в той или иной мере блокировать религиозно-традиционалистское неприятие «новшеств» и вводить в массовое сознание психологическую установку на новые ценностные ориентации

Стратегический талант Мустафы Кемаля проявился в том, что одним из направлений генерального курса на подведение светских законодательных основ под государственно-национальное строительство являлось не только разрушение старого механизма воспроизводства традиционно-религиозных устоев и жизненных правил, но также замена его новым, действующим не только на светской, но также на ретигиозно-реформаторской основе под началом государства

Взятые в целом, законодательные акты второго-третьего десятилетия XX в формировали политико-правовой режим, способствовавший полному переводу на светскую основу системы государственного управления, законодательства и судопроизводства, формированию национальной светской системы образования как главного оплота консолидации нации и созидания гражданского общества, закреплению за государством ведущей роли в управлении общим ходом социокультурных преобразований, в том числе в духовно-религиозной сфере, наконец, фронтальному наступлению

на позиции консервативно настроенных служителей ислама, приверженных стереотипам средневеково-схоластического догматизма

В свете реалий современной Турции и мусульманского Востока в целом набирают актуальность такие элементы наследия Ататюрка и его соратников, как твердость и последовательность в функциональном разграничении сфер государственного управления и конфессиональной жизнедеятельности, стратегия целенаправленного, системного, комплексного использования административного ресурса в регулировании государственно-истамских отношений при должном внимании к налаживанию массовой культурно-просветительской работы, направленной как на адаптацию к жизни в условиях современности, так и на патриотическое гражданское воспитание

Общая тенденция такова, что даже приход к власти лидеров партий, позиционирующих себя в качестве борцов за моральное возрождение страны на основе моральных ценностей не в состоянии серьезно расшатать заложенные Ататюрком светские основы культуры государственного управления

7. Культура государственного управления Пакистана формировалась в политическом пространстве между секуляризмом и теократией Характерными чертами этого пространства являлись гипертрофированное значение военной и гражданской демократии, неизменно закреплявшей за собой монополию в принятии, а также в осуществлении управленческих решений, высокая политическая активность исламских, в первую очередь, исламистских группировок

Проведенное исследование позволило выделить три этапа государственного развития, которые определялись переменами в характере и степени официальной опоры на ислам Первый приходился на конец 40-х - середину 80-х гг XX в , когда Пакистан обустраивался как «государство для мусуль-

ман», а реформаторско-обновленческая интерпретация ислама соотносилась со стратегией ускоренной модернизации страны по примеру Запада

Суть второго этапа, длившегося с конца 70-х до конца 90-х гг XX в , заключалась в отказе правящих кругов от предшествовавшего курса и переходе к «исламизации» общественно-политической структуры по традиционно-каноническим нормативам «исламского образа жизни»

Третий этап брал начало с рубежа ХХ-ХХ1 вв и характеризовался опорой на реформаторски трактуемые ценности исламской цивилизации, призванные сориентировать мусульманские массы на освоение современных стандартов общественной жизнедеятельности

История государственного строительства Пакистана представляет немалый интерес ввиду многообразия тактических приемов при использовании религии в политических целях и правящими режимами, и различными оппозиционными, прежде всего исламистскими группировками

То, что Пакистан создавался как «дом для мусульман», проживавших в Британской Индии, предопределило особую значимость ислама в развитии конституционного процесса, в формировании пакистанских властных структур, в управлении сферой социально-экономического развития, идеологии, просвещения и образования, а также в области регулирования религиозной ситуации в стране

Исламская составляющая пакистанского конституционализма не была структурно единой и однозначной одни ее компоненты буквально воспроизводили канонические догматы ислама, другие воплощали собой му-сульманско-реформаторский подход к проблемам пакистанского государственного строительства

Неотъемлемым элементом культуры государственного управления Пакистана являлось обращение к мусульманско-правовым нормативам, что проявляюсь в общем для всех трех конституций страны (1956, 1962 и 1973 гг) установлении, согласно которому президентом страны может

быть только мусульманин, в предписании, обязывающем главу государства заботиться о сохранении и защите ислама Традициям ислама соответствовали те положения всех конституций страны, где речь шла о государственных обязательствах относительно возможности предоставления мусульманам Пакистана, каждому в отдельности и коллективно, строить свою жизнь в соответствии с Кораном и Сунной Этико-норчативным предписаниям ислама соответствовали, наконец, конституционные положения 1956 г, 1962 г и 1973 г, обязывающие государство не допускать проституцию, азартные игры, употребление наркотиков и алкоголя

Согласно официальной идеологии Пакистана, принцип консультации и совещательности представал как оплот суверенной государственности, основанной на конституционализме, парламентаризме и подлинном народовластии

Подлинным лейтмотивом политики всех правящих режимов являлась апелляция к исламу в целях легитимизации властных правомочий и проводимого ими курса Исключительное значение имели усилия отдельных государственных руководителей по реформированию исламских установлений и учреждений применительно к запросам современного государственного строительства

Примечательной чертой государственной культуры управления Пакистана явилось то, что наряду с поиском решения проблемы соотношения традиционно-исламских и современных начал в жизни страны большое значение имела разработка позиции, касавшейся взаимоотношений государства с мусульманскими духовными лицами и исламистами Отдельные лидеры страны проявляли определенную маневренность, сочетая, с одной стороны, репрессивно-силовые методы подавления оппозиционеров из числа консервативно настроенных улемов и исламистов, особенно в случае их апелляции к массам в интересах давления на правительство «снизу», с

другой - тактику ослабления, а по возможности блокирования конфликтных ситуаций посредством компромиссов и уступок исламской оппозиции История Пакистана содержит примеры гибкости официальной политики в обозначении пределов допустимых уступок умеренным исламистам, условий их допуска к участию в политическом процессе, отчасти - к деятельности в органах государственной власти

8. Анализ теоретических положений и рекомендаций, выдвинутых в последние десятилетия XX в представителями мусульманской интеллектуальной элиты из числа университетской профессуры, работающими у себя на родине или же за рубежом, в том числе в США и Западной Европе, дал возможность взпянуть на проблемы и перспективы политико-культурного развития мусульманского Востока глазами его уроженцев Жизненный опыт, профессиональная осведомленность в достижениях науки, необходимая для углубленного понимания общего хода политического процесса и тенденций его развития, наконец, исходное знание исламской цивилизационно-культурной специфики — все это позволило ряду видных ученых во главе с Фазлуром Рахманом, Фуадом Закария, Мохамедом Шарфи, Абдуллахи ан-Наимом и их последователям выдвинуть новые решения проблем совершенствования культуры государственного управления и мусульманской политико-правовой культуры

Являясь сторонниками демократизации административно-правовой системы афро-азиатскич стран, а также отделения речигии от политики, они вели идейную борьбу на два фронта С одной стороны - доказывали неприемлемость для этих государств тех западноевропейских и американских доктрин, чьи создатели полагали, что перевод восточной экономики на рыночные основы едва ли не автоматически положит конец представлениям, предубеждениям и предрассудкам, истоки которых коренятся в догматических установлениях ислама, не согласующихся с духом современности С другой - вступали в идейную конфронтацию с исламистами, ус-

матривая в их действиях прямую угрозу стабильности, модернизации и демократизации стран мусульманского Востока, а также их конструктивному участию в международном сотрудничестве

Утвердившись на позиции избирательного отношения к многовековому наследию исламской цивилизации, идейные противники исламизма сделали главную ставку на преодоление инерционной приверженности мусульманских масс тем исторически изжившим себя традиционно-средневековым стереотипам миропонимания и образа жизни, которая делала их главным адресатом исламистской индоктринации

Основные затруднения возникали на этом пути по двум причинам Первая была связана с тем, что усилиями консервативно настроенной части мусульманских духовных лиц культивировалось неукоснительное следование догматическому запрету бида (нововведений) в исламе Вторая состояла в том, что общемировые стандарты современного прогресса, на которые следовало ориентировать массовое сознание в интересах его кардинального обновления, изначально сформировались в лоне европейской цивилизации, генетически связанной с христианством Предстояло, таким образом, разрушить один из самых устойчивых стереотипов средневеко-во-исламского миропонимания относительно противостояния «христианской Европы» и «мира ислама», не давая повода к исламистским обвинениям в попытке следовать дискредитировавшим себя курсом догоняющего Запад развития

Государству отводилась роль «локомотива перемен» на пути освоения достижений научно-технического прогресса, равно как в процессе «социально-политической трансформации» мусульманских стран

Возвестив о необходимости «нового прочтения Корана», Фазлул Рахман обосновывал это тем, что со времени кончины Пророка Мухамма-да (570-632) колесо истории не останавливалось А потому верность «генеральным ценностям», которыми вдохновлялась деятельность основателя

раннеисламской государственности, не исключает отказа от исторически изживших себя компонентов ее наследия, прежде всего - от теократической формы правления Между тем именно идеализация такого правления находилась во главе всех исламистских проектов тотальной реставрации «государства ислама» времен Мухаммада

Один из главных выводов, к которому пришли теоретики стратегии развития, альтернативной исламистским проектам, состоял в том, что не всякая политическая модернизация - благо дня государств и народов мусульманского Востока

По заключению Мохамеда Шарфи, наибольшие препятствия на пути современного развития этих государств исходят от лидеров авторитарного типа, открыто объявлявших себя модернистами авторитаризм, практикуемый ими во имя модернизации, вызывал в отношении ее подозрительность и даже отвращение Кроме того, негативно сказывалась политика тех государственных руководителей, чья первоочередная озабоченность реализацией разного рода амбициозных политических проектов (в конечном счете не сбывшихся и обернувшихся замедлением темпов социальных преобразований) сочеталась с поиском массовой поддержки, в ходе которого они прибегали к расширению сотрудничества с мусульманскими духовными лицами Им делались большие уступки, особенно в сфере воспитания и образования подрастающего поколения Укрепление исламских «традиционалистов» в этой сфере не замедлило принести свои плоды первыми кузницами исламистских кадров явились учебные заведения, где ислам изучался в традициях средневековой схоластики

Выход из того тупика, в котором оказался процесс политической модернизации в большинстве стран и регионов традиционного распространения ислама, полагали Мохамед Шарфи, Абдуллахи Ахмед ан-Наим и их единомышленники, возможен лишь в условиях государственно-национального строительства, базирующегося на демократизации админи-

стративно-правового и общественного устройства, на неукоснительном соотнесении культуры управления с конституционно-правовыми установлениями, а вместе с тем - с нормами международного права

Пример Мухаммада Умера Чапры, одного из видных идеологов мусульманской бизнес-элиты, являющегося в настоящее время экспертом Исламского научно-исследовательского института при Исламском банке развития (ИБР), который действует при Организации исламская конференция (ОИК) - влиятельном международном, межгосударственном образовании - весьма примечателен тем, что в его теоретических положениях находили отражение и получали логическое завершение основные идеи его предшественников по поиску новых стратегических решений проблем мусульманского Востока

Решительно настаивая на незамедлительных демократических преобразованиях, он отмечал, что, упустив время, афро-азиатские страны уже не смогут выбраться из состояния застойной отсталости и упадка во-первых, потому, что без «представительного парламента, непреложной ответственности всех чиновников, честного судейства, свободной прессы» общество не может эффективно использовать ресурсы саморазвития Во-вторых, из-за «плохого управления» и коррупции, расцветающих при отсутствии демократии, существенно снижается государственный модерни-зационный потенциал

Мухаммад Умер Чапра напрямую ставил вопрос о «реформе человеческого бытия», о том, что в интересах наращивания темпов экономического роста в условиях жесточайшей конкуренции на мировом рынке государствам, пребывающим в ареале исламской цивилизации, необходимо заботиться о повышении качественных показателей «человеческого фактора» А потому следует покончить с бедностью и неграмотностью основной массы населения, осуществить, наконец, «реформу в понимании ислама» с тем, чтобы можно было приступить к целенаправленному формированию личности, чьи нравственные и интеллектуальные достоинства, эмоцио-

нально-волевые черты характера, уровень образования, профессиональные навыки, умения и мотивация служат не только индивидуальному успеху, но также б чагу общества и человечества

В качестве одной из наиважнейших институциональных реформ Му-хаммад Умер Чапра выделил «реформу семьи» Тем самым логическую завершенность получила идея обновления мусульманской семьи традиционно-патриархального типа, к которой в разное время подступались отдельные реформаторы ислама, когда поднимали так называемый «женский вопрос» Рассматривая проблему «реформы семьи» в контексте масштабных общегосударственных институциональных преобразований, в качестве первоочередной задачи МухаммадУмер Чапра обосновывал необходимость предоставления женщине тех прав, которые избавпяют ее от приниженного положения в семье и обществе С успешной реализацией данных прав, особенно права на образование, он связывал «помощь женщине» в воспитании подрастающего поколения и в подготовке его к жизни в современном мире, т е стартовый этап улучшения качественных характеристик человеческого фактора Именно в этом улучшении усматривалась важнейшая предпосылка выведения из состояния упадка и исламской цивилизации, и стран, пребывающих в ареале ее распространения

Взятые вместе, идеи, предложения и рекомендации, выдвигавшиеся в процессе неофициального поиска новых стратегических решений проблем современного развития мусульманских стран, подводили обоснование под комплексное проведение реформ на трех основных уровнях институциональном, правовом, личностном При этом на первый план выходила задача определения меры сбалансированности данных преобразований с местными (национальными) культурными традициями, с их духовным, прежде всего исламским компонентом Со всей определенностью, таким образом, обозначалась ставка на реализацию основного предназначения культуры воплощая собой историческую память и жизненный опыт многих поколений людей, она призвана структурно организовывать окружающий человека мир, обеспечивать стабильность и способствовать динамике как политического, так и общественного развития

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографии

1 Современное государство и традиции культуры управления в исламе

М РАГС, 2008 - 9,9 п л

2 Ислам и проблемы становления современной государственности на му-

сульманском Востоке М РАГС, 2009 - 9,1 п л

Учебные и учебно-методические пособия

1 Ислам и государство на зарубежном Востоке Уч -метод пособие М

РАГС, 1999 -1,4 п л

2 Мусульманское право Уч программа М РАГС, 2000 - 1,2пл

3 Мусульманское право // Религия и право Учебно-методические мате-

риалы по специальности «Государственное и муниципальное управление», специализация «Государственно-церковные отношения» / отв ред НА Трофимчук М РАГС,2000 - 1,2пл

4 Мусульманское право и правовая культура Уч пособие М РАГС,

2001 -4,5 п л

5 Ислам и государственное строительство России (вторая половина XVI в

-февраль 1917 г) Уч пособие М РАГС, 2006 -6,7пл

Работы, опубликованные в ведущих рецензируемых научных изданиях, определенных Высшей аттестационной комиссией

1. Традиции культуры управления в исламе и современность / Государст-

венная служба 2009 № 5 - 0,5 п л

2. Концепция власти в исламе современные подходы к наследию раннеис-

ламской государственности // Власть 2009 № 9 - 0,4 п л

3. Проблемы современного государственного строительства и ислам (опыт

и уроки Ататюрка) // Государственная служба 2006 № 1 - 1 п л (в соавт с А И Ионовой)

4. Идейный отпор исламизму и борьба за интеллектуальное наследие ис-

лама // Азия и Африка сегодня - 2007 № 5 - 0,8 п л

5. Семенное право и законодательство на мусульманском Востоке // Вос-

ток-Onent 2006 №4 -0,9пл

6. Египет проблемы движения за права человека // Восток-Orient 2005

№ 6 - 1 п л

7. Арабский мир движение за женское равноправие // Азия и Африка се-

годня 2005 № 7 - 1 п л

8. Арабский Восток подходы к проблеме «исламского терроризма» // Азия

и Африка сегодня 2003 № 8 - 0,5 п л 9 Истам сегодня и права человека // Азия и Африка сегодня 2000 № 8 - 0,5 п л

Статьи

1 Государство и ислам в Индонезии // Государственно-церковные отноше-

ния Тематический сборник М РАГС, 2001 -0,7пл

2 Женщины Египта штрихи к портрету // Азия и Африка сегодня 2004

№3 - 0,5 п л

3 Проблема светской государственности и процесс модернизации мусуль-

манского Востока (размыштения Фуада Закария) // Государство, религия, церковь в России и за рубежом 2006 № 1-2 (36-37) — 0,5 п л

4 Государство и проблемы религиозной толерантности на мусульманском

Востоке правовые аспекты // Религиозная толерантность Историческое и политическое измерения / под ред А А Красикова и Е С Токаревой М Academia, 2006 - 1 п л (в соавторстве с А И Ионовой)

5 Об особенностях формирования исламской политико-правовой культу-

ры и тенденциях ее современного развития // Мир ислама история, общество и культура / отв ред И JI Алексеев М , 2009 - 0,6 п л

6 Ислам и российский опыт государственного строительства // Россия исламский мир и глобальные процессы в исторической ретроспективе и современных тенденциях М , 2009 - 0,5 п л

Рецензии

1 Борковская Е Ю «Charfi Mohamed Islam and Liberty The historical misun-

derstanding London, N Y, 2005» // Восток-Orient 2006 № 1 - 0,5 п л

2 Барковская E Ю «Видясова M Ф Джихад без войны Тунисский опыт

модернизации и политическое наследие Хабиба Бургибы Т II Кн 1 Путь к обновлению М., 2007» // Восток-Orient 2007 № 5 - 0,5 п л

3 Барковская ЕЮ «.Mayer А Е Islam and human rights Traditions and poli-

tics - 4th edition - Boulder, Oxford, 2007» // Восток-Orient - 2008 № 2 - 0,5 п л

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Барковская Елена Юрьевна

ТРАДИЦИИ КУЛЬТУРЫ УПРАВЛЕНИЯ В ИСЛАМЕ И ИХ СОВРЕМЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ

Изготовление оригинал-макета Барковская Е Ю

Подписано в печать 18 11 2009 Тираж 100 экз Уел 2,5 п л

Отпечатано ОПМТ РАГС Заказ № 534 119606 Москва, пр-т Вернадского, 84

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Барковская, Елена Юрьевна

Введение.

РАЗДЕЛ I. ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ СПЕЦИФИКА КУЛЬТУРЫ УПРАВЛЕНИЯ В ИСЛАМЕ И ФОРМЫ ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯ В ЭПОХУ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И НОВОГО ВРЕМЕНИ.

Глава 1. Основные принципы формирования раннеисламского государства.

§1. Духовно-ценностные и этико-нормативные основы государственности в исламе.

§2. Теократическая идея и методы управления мусульманской общиной-государством.

Глава 2. Развитие культуры управления в Арабском халифате

30 годы VII в. - 1258 г.).

§1. Подъем культурной жизни: предпосылки и некоторые особенности.

§2. Метаморфозы теократии и перемены в методах администрирования.

§3. Разработка теории управления и политического руководства.

Глава 3. Османская и Могольская империи: сходство и различия в освоении исламской культуры управления.

§1. Роль ислама в становлении османской и могольской государственности.

§2. Теократия по-османски и по-могольски.

§3. Стиль управления и теоретические подходы к проблемам государственной жизни.

Глава 4. Культурологические аспекты политической модернизации мусульманского Востока в условиях колониальной экспансии Запада.

§1. Роль культурной преемственности в политической жизни колоний и юридически суверенных государств на этапе политической модернизации «сверху».

§2. Социокультурные аспекты модернизации на государственном уровне и на уровне общественно-политической инициативы

РАЗДЕЛИ. ИСЛАМ И ОПЫТ СОВРЕМЕННОГО

ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА.

Глава 1. Путь Турции к секулярной государственности.

§1,Опыт государственного строительства под руководством

Мустафы Кемаля ( Ататюрка) в 20-40-е годы XX в.

§2. Политическое наследие Ататюрка и ислам.

Глава 2. Пакистан: опыт создания «государства для мусульман».

§1. Ислам и пакистанское государственное строительство в конце 40-х - 70-е гг. XX в.

§2. Исламизации «сверху» (конец 70-х - 90-х гг. XX в.).

§3. Пути выправления деформационных последствий исламизации (конец XX в. — первое десятилетие XXI в.).

Глава 3. Современная мусульманская мысль о стратегии общественно-политических преобразований.

§1. От идейного противостояния исламизму к новым стратегическим решениям.

§2. От теории к практике.

Введение диссертации2009 год, автореферат по философии, Барковская, Елена Юрьевна

Актуальность темы исследования определяется тем, что в эпоху глобализации с повестки дня не сходит проблема нахождения оптимального баланса между универсальными ценностями, общезначимыми для всего человечества, и исторически складывавшимся достоянием отдельных цивилизаций и культур. В переносе на практику современного политического и социально-экономического развития отдельных государств мусульманского Востока решение данной проблемы предполагает не только ориентацию на освоение мирового опыта рационализации системы государственного управления, а также общественного устройства по тем сущностным характеристикам, которые находились в основе продвижения западноевропейских государств и США по пути конституционализма и демократии. Не меньшее значение имеет осмысление возможностей и пределов использования данного опыта, генетически отмеченного собственной цивилизационной спецификой.

С конца 60-х - начала 70-х гг. XX в. к такому осмыслению вынуждены были приступить правящие круги многих афро-азиатских стран, где двумя-тремя десятилетиями ранее был сделан выбор в пользу стратегии «догоняющего Запад развития». Иными словами, была предпринята попытка преодолеть унаследованную от колониального или же полуколониального прошлого отсталость и построить государство современного типа, реализуя модели экономического роста и политической институционализации либо Западной Европы и США, либо Советского Союза (в последнем случае — в форме «некапиталистического развития», а также «социалистической ориентации»).

Отклик на провал «прозападного» курса, на его тяжелые экономические, социальные и иные последствия нашел бурный выход в выступлениях различных мусульманских группировок. Все они ратовали за духовно-нравственное оздоровление мира ислама, за «возврат к Корану» и к его «генеральным ценностям». На лидирующие позиции зачастую небезуспешно претендовали так называемые исламисты - сторонники реставрации «государства ислама» времен пророка Мухаммада (570-632) и его ближайших преемников — «праведных халифов». Связывая с «возрождением ислама» избавление от авторитарных режимов, разъедаемых коррупцией и потерпевших неудачу в том, что касалось обещанного ими развития, а также ограждение мусульман от «вестоксикации», т.е. от массированного экспорта на Восток стереотипов западной, главным образом, американской массовой культуры, исламистские лидеры приписывали себе способность «исламского» решения всех проблем современности.

В этих непростых условиях за разработку новой стратегии развития и за идейный отпор исламизму взялись видные представители мусульманской интеллектуальной элиты из университетской, главным образом, профессуры. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. к этой деятельности стали подключаться идеологи мусульманского крупного бизнеса. Результатом их общих усилий явилось идейное обоснование стратегии модернизации и демократизации афро-азиатских государств при опоре на культурное достояние народов, традиционно приверженных исламу.

В настоящее время мусульманский Восток дает немало примеров административно-правовых и социальных преобразований, чья реализация прямо или опосредованно связана с обращением к исторически сложившейся в исламе управленческой культуре, с видоизменением ее отдельных элементов применительно к запросам и требованиям современности. Хотя данный процесс не отличается ни синхронностью, ни однозначностью, он не обойден действием общемировой тенденции: поиском новых резервов повышения эффективности государственного управления в историко-культурном наследии с его многовековыми традициями администрирования, социальной самоорганизации и самоуправления.

Проблематика, касающаяся многообразных и неоднозначных проявлений ислама в жизни государства и общества, остается чрезвычайно важной для современной России. И не только потому, что наряду с православием ислам является традиционным для страны вероисповеданием, а мусульманское сообщество страны представлено коренными народами с многовековой историей. Российская Федерация -активный участник международных отношений, субъектами и объектами которых являются государства с исповедующим ислам населением, а также исламские межгосударственные и межправительственные организации. От того, каким образом будет учитываться исламский фактор во внутренней и внешней политике России, будет зависеть не только обеспечение национальной безопасности и территориальной целостности нашей страны, но и способность эффективно отстаивать национальные интересы за ее пределами.

Объект диссертационного исследования - цивилизационные особенности сложившейся в исламе культуры управления государством и обществом и их преломление в исторических судьбах стран мусульманского Востока.

Предмет исследования - современные подходы к традициям исламской управленческой культуры в процессе государственного строительства «сверху» (через рационализацию системы власти и управления) и «снизу» (через комплекс официальных мер, призванных способствовать модернизации общественного устройства на гражданско-правовой основе).

Цель исследования - изучение тех проблем государственного строительства и развития, которые напрямую или опосредованно связаны с исламским фактором.

Достижению поставленной цели служило решение комплекса задач, в числе которых:

- уяснение тех особенностей и принципов формирования раннеисламской государственности, которые предопределили наличие цивилизационной специфики в мусульманском понимании государства и его функций;

- аналитический обзор последующего оформления и поэтапной эволюции исламской управленческой культуры в средневековый период на примере Арабского халифата, Османской и Могольской империй;

- выявление основных причин, форм и последствий актуализации религиозно-политических идеалов, ценностей и символов раннеисламского прошлого (за основу взят опыт Турции в формировании административно-правовой системы на светской основе и опыт Пакистана с его многовариантной и избирательной по конечным результатам опорой на отдельные традиции культуры управления в исламе);

- обобщение концептуальных положений и практических рекомендаций, выдвинутых зарубежными мусульманскими мыслителями и учеными относительно учета исламской цивилизационно-культурной специфики в процессе демократизации государственного устройства и модернизации общества.

Теоретико-методологические основы диссертационного исследования определялись тем, что исторически сложившаяся в исламе культура управления государством и обществом рассматривалась в качестве системного и многомерного образования, сочетающего в себе универсальные и временные характеристики. При этом использовалась методы системного, структурно-функционального и историко-сравнительного анализа1.

Поскольку именно в средневековый период данная культура в ее традиционном варианте прошла сравнительно полный цикл развития (от зарождения, становления на эволюционной и вызревания на инволюционной основе до появления симптомов регресса), то ее изучение потребовало обращения к исследовательским методам, принятым в области герменевтики, медиевистики, исламоведения2.

Все это позволило выделить совокупность типологически значимых элементов культуры управления в исламе и исследовать их с учетом временной дистанции, отделяющей тот или иной этап ее развития от современности.

Методологически значимой для системно-комплексного изучения культуры управления в исламе, а также ее современной роли, явилась фиксация рядом видных отечественных исследователей (в их числе

1 Существенным подспорьем в их применении явились труды ряда отечественных ученых (в первую очередь, А.Д. Воскресенского, Ю.М. Кобищанова, Р.Г. Ланды), в которых данный аналитический инструментарий был использован для выявления закономерностей общественно-политического развития афро-азиатского мира, а также особенностей его культурно-цивилизационных составляющих — см.: Воскресенский А.Д. Сравнительный анализ политических систем, политических культур и политических процессов на Востоке как часть дискурса мирового комплексного регионоведения: общие закономерности и специфика их региональной трансформации // Политические системы и политические культуры стран Востока / под ред. А.Д. Воскресенского. -М.: Восток-Запад, 2006. - С. 5-31; Кобищанов Ю.М. Африканские цивилизации; становление и развитие // Африка: Культурное наследие и современность. - М.: Наука, 1985. - С. 6-131; Ланда Р.Г. Социология современного Востока. - М.: Восточный университет, 2006.

2 Так, немецкий философ Х.-Г. Гадамер, труды которого внесли весомый вклад в развитие герменевтики, при оценке исторических событий призывал «видеть прошедшее в его собственном бытии: не через призму наших современных масштабов и предрассудков, но в его собственных исторических горизонтах», «всегда заботиться о том, чтобы предотвратить чересчур поспешное уподобление прошедшего нашим смыслоожиданиям» для того, чтобы увидеть действительно верные его пропорции в рамках более значительного целого - см.: Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. - М.: Прогресс, 1988. - С. 358, 362.

А.Я. Гуревич, составивший себе имя обстоятельными трудами о культурном облике средневековой Европы, отмечал, что применение метода системного подхода к истории цивилизации и культуры обязывает к тому, чтобы каждый этап их развития рассматривался «не в его относительной ценности по сравнению с предшествующим или последующим этапом, а в своей внутренней системности». Он полагал необходимым «разграничивать относительно статичные, повторяющиеся и в этом смысле как бы «вневременные» структуры и более динамичные, индивидуализированные и неповторимые феномены» - см. подробнее: Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. - М.: Искусство, 1990. - С. 147, 345.

JI.M. Ефимова, С.Б. Дружиловский, Т.К. Ибрагим, A.A. Игнатенко, Ю.М. Кобищанов, Г.Г. Косач, Р.Г. Ланда, М.С. Мейер, В.В. Наумкин, A.B. Сагадеев, И.М. Смилянская, A.B. Смирнов, И.Л. Фадеева, В.Э. Ша-галь) черт логико-смысловой и содержательной «инаковости» тех процессов и явлений на мусульманском Востоке, которые в принципе имели аналоги в Европе средневекового периода, Нового и Новейшего времени.

Многие из вышеперечисленных авторов, а также В.И. Данилов, Н.Г. Киреев, A.B. Малашенко, Д.Б. Малышева, Г.И. Мирский, В.Н. Москаленко, В.В. Наумкин немало потрудились над тем, чтобы исключить из научно-исследовательского арсенала европоцентристские (западно-центристские) теории с их установкой на однолинейную траекторию общемирового прогресса в виде так называемой европеизации (вестернизации), с автоматическим перенесением на ислам категорий и понятий, исторически восходивших к неисламской (в первую очередь, к европейской) культурной среде и отражавших ее цивилизационное своеобразие.

Концептуально значимым явился вывод о том, что «европейская цивилизация представляет современный этап многовекового развития мира, в котором синтезированы достижения и духовные ценности всего человечества. Только при таком понимании термины «европеизация», «вестернизация», «модернизация» и т.п. адекватно отражают содержание поступательного развития всего мирового сообщества, а не только лишь Европы или Запада в целом. И сейчас, не говоря уже о прошлых столетиях, мировая цивилизация обогащается достижениями не только западных стран»1.

Знаменательными вехами на пути постижения многообразия и своеобразия восточных цивилизаций, включая исламскую, явились

1 Киреев Н. Проблемы утверждения в Турции светской модели общества // От Стамбула до Москвы: сборник статей. - М., 2003. - С. 211—212. многотомное академическое издание «История Востока»1, а также фундаментальный коллективный труд — «Очерки истории распространения исламской цивилизации»2.

Благодаря изданию «Очерков» существенно восполнилось и углубилось представление о том, где, как и когда происходило цивилизационно-культурное воздействие ислама на жизнь различных народов Азии и Африки. Обозначились основные направления эволюции самой исламской цивилизации, а также ее региональных ответвлений. Была внесена ясность в понимание особенностей их поэтапного развития и взаимодействия на различных уровнях духовно-религиозной, общественно-политической, хозяйственной жизни разных мусульманских сообществ.

Степень научной изученности проблематики диссертационного исследования невысока. Хотя и мусульманская традиция, и видные представители современной науки высоко оценивают роль Мухаммада в качестве выдающегося религиозного и государственного деятеля, до настоящего времени комплексно не освещались те направления его религиозно-политической деятельности, благодаря которым происходила трансформация мусульманской общины в социально-политическую общность с признаками государства. Не ставился вопрос о складывавшейся под эгидой ислама культуре управления, о ее последующем превращении в несущую конструкцию культуры государственного управ

1 См.: История Востока: в 6 т. Т. II. Восток в средние века / отв. ред.: Л.Б. Алаев, К.З. Ашрафян. - М.: Восточная литература, 1995; T.III. Восток на рубеже средневековья и нового времени, XVI-XVIII вв. / отв. ред. Л.Б. Алаев, К.З. Ашрафян, Н.И. Иванов. - М.: Восточная литература, 1999; Т. IV: Восток в новое время (конец XVIII - начало XX вв.): Кн. 1 / отв. ред. Л.Б. Алаев и др. - М.: Восточная литература, 2004; Т. IV. Восток в новое время (конец XVIII — начало XX вв.): Кн. 2. / отв. ред. Л.Б. Алаев и др. - М.: Восточная литература, 2005; Т. V. Восток в новейшее время: 1914—1945 гг. / отв. ред.: Р.Г. Ланда. - М.: Восточная литература, 2006; Т. VI. Восток в новейшее время: 1945-2000 гг. / отв. ред. В.Я. Белокреницкий, В.В. Наумкин. - М.: Восточная литература, 2008.

2 Очерки распространения исламской цивилизации: в 3 т. Т. I: От рождения исламской цивилизации до монгольского завоевания / под общ. ред. Ю.М. Кобищанова. М.: РОССПЭН, 2008; Т. II. Эпоха великих мусульманских империй и Каирского Аббасидского халифата (середина XIII -середина XVI вв.) / под общ. ред. Ю.М. Кобищанова. - М.: РОССПЭН, 2008. ления в разных странах Востока.

На этом фоне заметно выделяются достижения отечественных специалистов в области изучения мусульманской правовой культуры. Г.М. Керимов внес значительный вклад в исследование шариатских нормативов регулирования различных сфер общественной жизни, а также привлек внимание к своеобразию раннеисламской государственности1.

Исходя из анализа теории и практики мусульманского права, Л.Р. Сюкияйнен охарактеризовал сущность и историческое значение мусульманской правовой культуры, отметил ее роль в формировании мусульманской политико-правовой культуры, а также возможность опоры на ее конструктивный потенциал в условиях модернизации и демократизации стран традиционного распространения ислама2.

Р.И. Беккин исследовал мусульманское право в свете отражения им специфики политико-правовой культуры исламского мира3.

М.А. Сапронова обстоятельно проанализировала воздействие ислама и норм мусульманского права на процесс конституционного развития и систему законодательства в арабских странах4.

1 Керимов Г.М. Шариат и его социальная сущность. М.: Наука, 1978; Он же: Учение ислама о государстве // Мировой опыт государственно-церковных отношений. - М.: РАГС, 1998. - С. 207-211; Он же: Шариат: закон жизни мусульман. Ответы Шариата на проблемы современности. - СПб.: ДИЛЯ, 2007.

2 Сюкияйнен Л.Р. Концепции халифата и современное государственно-правовое развитие зарубежного Востока// Ислам: проблемы идеологии, права, политики и экономики. - М.: Наука, 1985. - С. 139-159; Он же: Мусульманское право. Вопросы теории и практики. - М.: Наука, 1986; Он же: Шариат и мусульманско-правовая культура. - М.: Ин-т государства и права РАН, 1997; Он же: Исламские и западные правовые ценности: столкновение или взаимодействие // Dialog avrasya. Istanbul, 2007, № 17. - P. 14-17; Он же: Исламская политико-правовая культура и демократизация в мусульманском мире: конфликт или совместимость // Религия и конфликт. - М.: РОССПЭН, 2007. -С. 85-106.

3 Беккин Р.И. Мусульманское право как отражение специфики политико-правовой культуры мусульманского мира // Политические системы и политические культуры стран Востока / под ред. А.Д. Воскресенского. - М.: АСТ-Восток, 2007. - С. 232-283.

4 Сапронова М.А. Арабский Восток: власть и конституции. М.: РОССПЭН, 2001; Она же: Конституционная регламентация ислама в арабских странах // Ислам и общественное развитие в начале XXI века. - М.: ИВ РАН; Крафи-, 2005. - С. 319-330; Она же: Политический процесс в арабских странах. - М.: МГИМО-Университет, 2008 и др.

Что касается мусульманской политико-правовой культуры, то отдельные ее проявления находили отражение в некоторых странно-ведческих исследованиях. Но в большинстве работ ее современное состояние рассматривалось в отрыве от предшествующих этапов многовекового развития исламской цивилизации, от генетически связанных с ней управленческих традиций, вне должного учета особенностей взаимодействия данных традиций с культурой народов, принявших ислам, вне учета культурно-политических последствий пребывания многих стран Востока в состоянии колониальной или полуколониальной зависимости от западных держав.

В связи с этим особую ценность имеют, во-первых, осуществленный Ю.М. Кобищановым экскурс в историю пространственного расширения зоны влияния политической культуры, которая возникла и развивалась в лоне исламской цивилизации1. Во-вторых, труды тех исследователей (в их числе А.Ю. Другов, JI.M. Ефимова, Г.Г. Косач, Р.Г. Ланда, О.В Плешов ), где прослежены истоки формирования политической культуры отдельных стран мусульманского Востока и проанализировано их современное состояние.

Выход в свет коллектного труда «Политические системы и политические культуры Востока» ознаменовал собой важный вклад в развитие мирового комплексного регионоведения. Авторскому коллективу удалось существенно расширить представления об общем и особенном в современном развитии политических процессов на

1 Кобищанов Ю.М. Распространение политической культуры ислама // Очерки распространения исламской цивилизации». В 3-х т. Т. I. С. 209-210.

2 Другов А.Ю. Индонезия: политическая культура и политический режим. - М.: ИВ РАН, 1997; Ефимова Л.М. Религиозные традиции в политической жизни современной Индонезии. - М.: МГИМО, 1992; Косач Г.Г. Терроризм и политическая культура Саудовской Аравии // Ислам и общественное развитие в начале XXI века. - М.: ИВ РАН; Крафт+, 2005. С. 171-196; Ланда Р.Г. Политический ислам: предварительные итоги. - М.: Институт Ближнего Востока, 2005; Плешов О.В. Ислам и политическая культура в Пакистане. - М.: ИВ РАН, 2003.

3 Эта работа была подготовлена на кафедре востоковедения МГИМО, первое издание увидело в свет в 2006 г., второе - в 2007 г.

Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии. Новые концептуально значимые подходы к пониманию специфики политической культуры Востока представлены Л.М. Ефимовой1. Регионоведческие аспекты проблематики, касающейся воздействия политических культур на политические системы государств с мусульманским населением, освещены В.Я. Белокреницким и Л.М. Ефимовой . Отдельные звенья механизма такого воздействия на конкретно-страновом уровне попадали в поле зрения В.М. Ахмедова, В.Е. Донцова, Т.А. Чурилиной, С.Б. Дружиловского, И.В. Кудряшовой, Ю.П. Лале-тина, М.А Сапроновой, Б.С. Старостина и П.Б. Старостина.

Достижению главной цели диссертационного исследования — изучения тех проблем стран Востока, чье решение связано с учетом традиций исламской управленческой культуры, — послужила опора на теоретические обобщения и фактологический материал ряда научных работ. Обращение к трудам В.В. Бартольда, Е.А. Беляева, О.Г. Большакова, П.А. Грязневича, Т.К. Ибрагима, С.Х. Кямилева, М.Б. Пиотровского, С.М. Прозорова, Е.А. Резвана, И.М. Филыптинского, а также современных арабских ученых Аббаса аль-Джирари, Мухаммада Сейида Тантави, Мухаммада Хайсама аль-Хаййата, где рассматривались узловые вопросы догматики ислама и становления исламской государственности, помогло составить сравнительно целостное представление о ее духовно-ценностных и этико-нормативных основах.

Вхождению в мир арабо-мусульманской культуры способствовали работы ее глубоких и авторитетных знатоков из числа отечественных

1 Ефимова Л.М. Особенности политической культуры современного Востока// Политические системы и политические культуры Востока. - М.: Восток-Запад, 2006. - С. 97-113. В рамках данного анализа получили дальнейшее развитие теоретические подходы, ранее обозначившиеся в иных публикациях - см., например, Ефимова Л.М. Современный ислам и политика на зарубежном Востоке: Учебное пособие. - М.: МГИМО, 1986. -С. 83.

2 Белокреницкий В.Я. Политическая система и политическая культура мусульманских стран Южной Азии // Политические системы и политические культуры Востока. - М.: Восток-Запад, 2006. -С. 432-453; Ефимова Л.М. Политические системы и политические культуры стран Юго-Восточной Азии: Малайзия, Индонезия, Сингапур // Там же. С. 454-471. востоковедов - Т.К. Ибрагима, A.A. Игнатенко, Д.В. Микульского, В.В. Наумкина, A.B. Сагадеева, И.М. Филыптинского, Е.А. Фроловой, Б .Я. Шидфар, а также зарубежных исследователей - Г.Э. Грюнебаума, А. Меца, Ф. Роузенталя и др.

При уяснении современного значения исламской управленческой культуры, а также мусульманской политико-правовой культуры на примере Турции и Пакистана, широко использовались труды отечественных и зарубежных специалистов в области османистики и тюркологии, а также индологии и пакистановедения. Взятые вместе, извлечения из исследований отечественных специалистов в области изучения истории Османской империи в период средневековья и Нового времени (в их числе - Г.З. Алиев, Э.Ю. Гасанова, В.Г. Гордлевский, А.Д. Желтяков, Т.Ю. Кобищанов, М.С. Мейер, А.Д. Новичев, С.Ф. Ореш-кова, Ю.А. Петросян, И.Е. Петросян, Ф.Ш. Шабанов, В.И. Шпилькова, И.Л. Фадеева, Б.М. Ягудин), а также турецкие ученые - Бахаеддин о

Иедийылдыз, Ильбер Ортайлы, Мехмет Акиф Айдын, Мехмет Ипширли, Феридун Эмеджен и др.), помогли составить картину укоренения на османской почве управленческих традиций раннеисламской государственности и представить их роль в политической судьбе империи.

Ценные сведения о некоторых аспектах политики республиканской Турции в исламском вопросе были почерпнуты из работ отечественных тюркологов А.Г. Башировой, Э.А. Георгияна, Т.П. Дада-шева, В.И. Данилова, Г.К. Зиганшиной, Н.Г. Киреева, A.A. Колесникова, Ю.А. Ли, А.Ф. Миллера, A.M. Шамсутдинова, Н.Ю. Ульченко, а также из публикаций западных авторов - Х.Е. Аллена, В.Ф. Вайкера, А. Жива-хова, Д.П. Кинросса и др. Особый интерес представили суждения ряда турецких ученых (Мардина Шерифа, Ниязи Беркеса, Суна Кили, Фероза Ахмада, Хамзы Элеви, Чинара Элева) относительно соотнесения общего хода политической модернизации страны и развития секуляризацион-ного процесса.

Предыстория образования Пакистана в качестве «государства для мусульман» получила освещение в работах С.А. Азимджановой, Л.Б. Алаева, К.А. Антоновой, К.З. Ашрафян, Е.Ю. Ваниной, А.Г. Володина, Л.Р. Гордон-Полонской, Н.Р. Микаэлян. Воздействие ислама на государственно-политическую и общественную жизнь этой страны нашло отражение в работах В.Я. Белокреницкого, Ю.В. Ганковского, И.В. Жмуйды, З.И. Левина, С.Н. Каменева, В.Н. Москаленко, О.В. Плешова, Ю.А. Пономарева, Р.И. Шерковиной, И.В. Серенко, М.Т. Степанянц, В.В. Сумского и др.

Из обширного круга зарубежных работ, где в той или иной мере исследованы исламские аспекты развития современной пакистанской государственности, наибольшее значение для раскрытия темы диссертационного исследования имели работы Аббаса Рашида, Асафа Хусейна, Л. Биндера, С.М. Зафара, Д. Икбала, Ахмеда Иштиака, Фаззане Шейх и др.

Источниковую базу диссертации составили три группы источников. Во главе первой группы находится Коран и Сунна. По своему смысловому содержанию к ним примыкают труды мусульманских ученых и богословов, где освещены коранические принципы становления раннеисламской государственности.

Вторую группу источников составляют конституционно-правовые акты и иные официальные документы, тексты речей и выступлений государственных лидеров стран мусульманского Востока. Поскольку за основу исследования взят опыт Османской империи и Турции, Британской Индии и Пакистана, то в этой группе численно преобладают документальные акты и иные первоисточники, относящиеся к данным странам.

Третья группа источников включает в себя работы ведущих представителей современной зарубежной мусульманской общественно-политической и научной мысли, которые выступают с позиций осмысления роли и значения духовно-ценностных и этико-нормативных установлений ислама для современного государственного и социокультурного развития афро-азиатских стран. Среди авторов таких работ - Фазлур Рахман, Фуад Закария, Мохамед Шарфи, Абдуллахи Ахмед ан-Наим, Мохамад Умер Чапра1.

Научная новизна и основные результаты, полученные лично автором диссертации, состоят в том, что:

- впервые предметом специального исследования явилось изучение историко-цивилизационных предпосылок возникновения культуры управления государством и обществом в исламе;

- применение инструментария исламоведческого анализа, а также методологиии системно-структурной компаративистики, имело своим результатом определение и тщательное исследование черт логико-смысловой и содержательной цивилизационной специфики в культуре государственного управления стран традиционного распространения ислама;

- в историческую науку введен новый, значительный по объему пласт исламоведческого фактологического материала, что дало возможность проследить процесс превращения исламской культуры управления в несущую конструкцию культуры государственного управления в тех странах Востока, где мусульманская община закрепляла за собой статус

1 Rahman Fazlur. Islam. - New York; Chicago; San Francisco: Rinehart and Winster, 1966; Он же Islam and Modernity: Transformation of an Intellectual Tradition. - Chicago: University of Chicago Press, 1982; Zakariya Fouad. Laicité ou islamisme. Les arabes à l'heure du choix. - Paris; Caire: La découverte; Al-Fikr, 1991; Charfi Mohamed. Islam and Liberty. The historical misunderstanding. - London; New York: Zed books, 2005; Ан-Наим Абдуллахи Ахмед. На пути к исламской реформации. Гражданские свободы, права человека и международное право (пер. с англ.). - М.: Музей и общественный центр им. А. Сахарова:, 1999; Chapra M. Утег. Muslim civilization. The causes of decline and the need for reform. -Leicestershire: Islamic foundation, 2008. доминантной государствообразующей общности;

- всесторонне охарактеризован механизм многовекового воспроизводства традиций раннеисламской государственности в их первоначальном или же в модифицированном виде;

- исследована динамика такого воспроизводства на различных этапах исторического развития;

-выявлено, каким образом проявлялось в прошлом и проявляется в настоящем исходная неоднозначность религиозно-политического наследия Мухаммада, которое включало в себя предписания, преломляющие собой и непосредственный отклик на «текущий момент» в жизни мусульманской общины-государства, и «генеральные ценности ислама», где нашли отражение универсалии общечеловеческого существования;

- сделан вывод о необходимости дифференцированного подхода к многовековому наследию ислама, к его культурным накоплениям в административно-управленческой сфере;

- выявлена специфика исторически сложившегося традиционно-мусульманского понимания государства и его функций, которое поныне свойственно массовому мусульманскому сознанию, находит отражение в официальных программных документах, во внутренней политике правящих кругов, в их внешнеполитических акциях;

- выявлены и описаны методы использования различных исламских управленческих традиций как в институционально-нормативном, так и в духовно-ценностном обеспечении задач современного государственного строительства и управления на примере Пакистана и Турции;

- определен комплекс факторов, в силу которых последние десятилетия ХХ-ХХ1 вв. ознаменовались тем, что в центр официальной разработки стратегии развития стран мусульманского Востока заметно смещалась проблематика, касавшаяся определения меры сбалансированности происходивших там реформ с местными (национальными) культурными традициями, с их духовным, прежде всего исламским компонентом; обобщены концептуальные положения и практические рекомендации зарубежных мусульманских мыслителей и ученых относительно характера и методов опоры на цивилизационно-культурного достояние ислама в процессе демократизации государственного устройства и модернизации общества; сделан вывод, что одним из важнейших условий успешного и устойчивого развития стран и регионов традиционного распространения ислама является сбалансированное сочетание секуляристских мер с активным содействием государства качественному обновлению общественного (массового) сознания через систему светского и религиозного образования, через разветвленную сеть гражданского воспитания, через кардинальное реформирование мусульманской семьи традиционно-патриархального типа; сопоставлены «исламские уроки» зарубежного и российского опыта формирования государственной политики в отношении исповедующего ислам населения.

Практическая значимость исследования заключается в том, что оно расширяет возможности глубинного познания и многообразного неоднозначного проявления исламского фактора как в прошлом, так и в современной жизни стран и регионов традиционного распространения ислама. Тем самым вносится должная корректность в оценку данного фактора.

Исследование подводит к пониманию логико-смыслового и содержательного своеобразия общественно-политических процессов на мусульманском Востоке, что исключительно важно для всесторонней оценки ситуации в отдельных государствах с исповедующим ислам населением, для определения вектора их дальнейшего развития. Наконец, это позволяет осуществлять более основательное прогнозирование внешнеполитических акций этих стран.

Результаты исследования могут представить практически значимый интерес для тех государственных и муниципальных служащих Российской Федерации, а также общественных организаций, которые по роду своей деятельности сопричастны к решению вопросов, касающихся различных аспектов конфессиональной (этноконфессиональной) проблематики.

Материалы диссертационного исследования могут найти применение при подготовке лекционных курсов исторического, исламоведческого, востоковедного, политологического направления.

Апробация исследования. Результаты исследования были представлены в докладах и сообщениях на международных, общероссийских конференциях, выступлениях на семинарах и круглых столах, в том числе: межвузовской и межакадемической конференции «Ломоносовские чтения, 2000» (МГУ, Москва, 26 апреля 2000 г.); международной конференции «Ислам — религия мира» (Москва, МГИМО МИД РФ; Министерство исламских дел, вакуфов и призыва Королевства Саудовской Аравии, 24—25 мая 2005 г.); международной конференции «Религия и гражданское общество» (Москва, РАГС, 9 февраля 2006 г.); международной конференции «Россия, исламский мир и глобальные процессы в исторической ретроспективе и современных тенденциях» (Москва, Институт востоковедения РАН, 27—29 ноября 2006 г.); межрегиональном семинаре «Религиозная ситуация в ЮФО и профилактика религиозного экстремизма» (Краснодарский край, 15-18 мая 2007 г.); международной конференции «Мир ислама: история, общество, культура» (РГГУ, 11-13 декабря 2007 г.); международной конференции «Развитие исламского теологического и религиозного образования в России и за рубежом» (Московский исламский университет, 13-14 ноября 2008 г.).

Материалы диссертации широко использовались при чтении лекций на кафедре государственно-конфессиональных отношений по курсам «Мировой опыт государственно-конфессиональных отношений», «История религий», «Психология религии», а также при чтении спецкурса «Ислам в истории народов Ближнего и Среднего Востока» на кафедре философии, истории и права МФТИ.

Результаты исследований вошли в учебно-методические материалы и пособия: «Ислам и государство на зарубежном Востоке», «Мусульманское право», «Мусульманское право и правовая культура», «Ислам и государственное строительство России (вторая половина XVI в. — февраль 1917 г.)».

По теме диссертации изданы две монографии: «Современное государство и традиции культуры управления в исламе», «Ислам и проблемы становления современной государственности на мусульманском Востоке», а также ряд статей. Объем научных статей и публикаций по теме диссертации — 45 п.л.

Диссертация обсуждена на кафедре государственно-конфессиональных отношений РАГС и рекомендована к защите.

Структура диссертации определяется поставленными целью и задачами исследования, а также логикой изложения материала, в основу положен проблемный принцип в его историческом и цивилизационном срезе. Диссертация состоит из введения, двух разделов (первый — из четырех глав, второй - из трех глав), заключения, списка использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Традиции культуры управления в исламе и их современное значение"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В свете ныне идущих процессов глобализации и регионализации анализ роли исламского фактора в современном развитии стран и регионов с исповедующим ислам населением неотделим от учета общих закономерностей мирового прогресса и таких его показателей, как правовая государственность, зрелая рыночная экономика, сформировавшееся гражданское общество. Решение проблем такого развития зависит не только от историко-культурных традиций, но также от уровня духовно-ценностного наполнения государственного управления, от того, насколько само оно согласуется с цивилизационно-культурной спецификой населения страны.

Формирование традиционно-исламского наследия принято связывать с эпохой средневековья. Ключевое значение имели события раннесредневе-кового периода, в центре которых находился Мухаммад, провозвестник ислама и основатель мусульманской общины - государства. Духовно-ценностные, нормативно-правовые, социально-регулятивные компоненты его административно-управленческой практики составили ядро исламской культуры управления в исламе.

Деятельность Мухаммада и его ближайших преемников - четырех «праведных халифов» воспринималась и поныне воспринимается в мусульманской среде в качестве идеального «исламского правления». Во многом это обусловливается тем, что в основе этого правления находились такие гуманистические начала, как признание особой значимости человека и человечества в свете предначертаний Бога; принцип реализации освященной свыше справедливости в действиях власти, в жизни общества.

То, что Мухаммад взял на себя ответственность за воплощение Божественного предначертания в жизни его последователей - мусульман, способствовало укреплению религиозно-политической целостности уммы, и одновременно предопределило этико-нормативный характер изложенных им «столпов веры». Если в осуществлении духовного руководства мусульманской общиной неукоснительно действовал метод императивных воздействий, то в решении сугубо административных вопросов временами имела место практика консультаций, а также договорных отношений как с мусульманами, так и с приверженцами иных монотеистических верований.

Духовное водительство мусульманской общиной и одновременное выполнение Мухаммадом административных функций не сводилось к теократии. Утверждая приоритетность конфессиональных уз над родоплеменными лояльностями, он не упускал из вида значение родственных связей, но первоочередную ставку делал на семью, точнее на обновленную семью как базовую ячейку мусульманской общины-государства.

Подвергнув кардинальному пересмотру аравийские обычаи, касавшиеся положения женщин и детей, Мухаммад наложил запрет на умерщвление новорожденных, в первую очередь девочек, ограничил полигамию, предоставил женщинам право наследования, право свидетельствования в суде (доля наследниц была все же вдвое ниже, чем наследников, а свидетельство двух женщин приравнивалось к свидетельству одного мужчины), наконец, право владения отдельным от мужа имуществом.

В прямой связи со ставкой на обновленную мусульманскую семью находилось внедрение в исламскую административную практику патриархально-патронажного стиля управления. Являясь привычным для аравийского родового общества, он наполнялся новым религиозно-политическим и этико-нормативным смыслом: на первый план выходил принцип взаимной ответственности и, стало быть, взаимных обязательств носителя власти, с одной стороны, с другой - подвластного люда.

Мухаммадом были апробированы методы политического административного воздействия, которые поныне находят применение во многих странах мусульманского Востока в своем изначальном или же в модифицированном виде. В их числе - принесение носителю власти клятвенной присяге в верности (байЬ), метод консультаций и совещательности при принятии решений, касающихся сугубо мирской жизни (шура\ наконец, практика договорных отношений и с мусульманами, и с приверженцами иных монотеистических вероучений.

С именем Мухаммада было связано утверждение новой системы социальной лояльности: принадлежность к родо-племенному и клановому объединению была дополнена лояльностью в отношении конфессиональной общности, мусульманской уммы. В дальнейшем это способствовало утверждению такой модели взаимоотношения государства, общества и личности в арабском обществе, которая «имеет в качестве отправной точки общность, а не отдельного индивида, личность»1.

Последующее развитие заложенных Мухаммадом традиций исламской управленческой культуры было связано с тем, что они становились интегральной частью культуры государственного управления в тех странах, где мусульманская община закрепляла за собой статус государствообразующей (доминантной) общности. Именно так обстояло дело в эпоху средневековья вначале в Арабском халифате, затем - в Османской и Могольской империях. Вбирая в себя огромную территорию с населением, различавшимся не только по уровню социокультурного

1 Шагаль В.Э. Арабский мир: пути познания. - М.: Ин-т востоковедения РАН, 2001. - С.281. развития, но порой и по вере, все они нуждались в крепких и одновременно упругих религиозно-правовых скрепах.

Особое значение в поддержании преемственности с административной практикой Мухаммада отводилось закреплению ее духовно-нормативных основ в рамках мусульманского права.

При создании центров власти в завоеванных областях со сравнительно развитыми феодальными устоями в состав военной и гражданской администрации нередко включались выходцы из местной, по преимуществу аристократической среды, которые привносили в работу различных халифатских ведомств традиции и порядки как покоренных, так и соседних феодальных государств. Как правило, не разрушалась прежняя система управления, поскольку она была хорошо отлажена, особенно по части сбора налогов.

Однако на исходе позднего средневековья эволюционное развитие мусульманской культуры управления по восходящей линии постепенно сменилось этапом ее инволюционного развития. В Османской и Могольской империях все более проявлялись расхождения между принципами и нормативами раннеисламской государственности и постепенно утверждавшейся административной практикой, свойственной восточным феодальным деспотиям. Претерпевало существенные изменения содержание халифской власти: на фоне ее сакрализации неуклонно шло фактическое сокращение реального объема властных функций халифа в сравнении с периодом правления «праведных халифов».

Внутреннее усложнение государственно-административной структуры, ее состава и функций практически не вели к повышению эффективности ни властных воздействий, ни управляемости в целом. Соответственно шла на убыль способность оперативного реагирования правящих кругов на меняющиеся условия жизни, в том числе - на неблагоприятное для многих восточных государств стечение обстоятельств военно-политического, экономического, демографического свойства. Общее ослабление позиций Османской и Могольской империй имело роковые последствия для всего мусульманского Востока, поскольку оно совпало с активизацией колониальной политики ряда европейских держав.

С наступлением эпохи Нового времени (она датируется для Востока концом XVII - началом XIX в.) начался новый этап в развитии культуры управления в исламе. Он характеризовался тем, что в условиях стремительного наступления колониализма восточные государства вынуждены были проходить школу модернизации своего государственного устройства и общественных отношений по примеру Европы.

Как правило, инициатором обновленческих преобразований в административно-управленческой сфере выступало государство или нуждавшаяся в этих начинаниях метрополия. В колониях, где модернизация осуществлялась самими колонизаторами, на официальном уровне происходил полный разрыв с исламской культурой управления. Верховная власть переходила к метрополии, а исполнительные и распорядительные функции передавались колониальной администрации, причем прежние правители либо попадали под ее начало, либо лишались трона. Инициатива обновленческих преобразований в полуколониях исходила от самих мусульманских правителей, которые пытались отвести угрозу колониализма от своего трона и государства, обращаясь к частичному освоению европейских достижений.

Весьма впечатляющие и яркие примеры тех различий в политико-культурной составляющей модернизационного процесса, которые возникали еще на его начальной стадии, дает история сохранявшей тогда суверенную государственность Османской империи, с одной стороны, история английского завоевания Могольской империи и последующего вхождения ее земель в состав британской колонии Индии - с другой.

Сохранение в Османской империи курса на поддержание преемственности с традициями культуры управления в исламе во многом обеспечило сравнительную стабильность процессу обновленческих преобразований в Османской империи. В преодолении противодействия реформам со стороны подавляющего большинства улемов, иных мусульманских духовных лиц, ратовавших за охрану чистоты вероучения и недопустимость нововведений в исламе, большую роль сыграл, в частности, исключительно высокий авторитет носителя «богоданной власти» султана, с именем которого они связывались. В значительной степени задача облегчалась тем, что часть мусульманских духовных лиц находилась на службе в государственных управленческих ведомствах.

Между тем успех реформаторских начинаний в значительной степени зависел от того, насколько их обоснование было соотнесено с привычными для мусульманских масс политико-правовыми принципами, установками, культурно-религиозными ценностями и идеалами. Вместе с освоением навыков тактически маневренного выстраивания государственных отношений с улемами и иными духовными лицами, а также методов социально-психологической переориентации мусульманских поведенческих нормативов на достаточно спокойное восприятие иноциви-лизационных (европейских) культурных заимствований, это способствовало тому, что Османской империи удалось избежать долговременных и кровопролитных войн традиционалистского типа.

В Британской Индии модернизация осуществлялась по инициативе колониальных властей, и ее главная цель состояла в организации системы управления, способной обеспечивать незыблемость власти и экономические интересы метрополии. Институционально-правовая основа подобной модернизации была заложена созданием централизованного аппарата административного управления, который функционировал на светской основе и формировался по британской (вестминстерской) модели.

Несмотря на то, что уже с середины XIX в. в составе централизованного управленческого аппарата Британской Индии постепенно возрастала численность чиновников из местного населения, это не способствовало формированию у них навыков управления, отвечавших требованиям европейского уровня. Таким чиновникам доставались лишь низшие административные должности, замещение которых не было связано с достаточно высоким уровнем квалификации и образования.

В начале XX в. Великобритания осуществила ряд реформ, способствовавших отделению судебной ветви власти от исполнительной. На территории с исповедующим ислам населением распространялось действие колониальной юстиции, которая руководствовалась нормами административного, гражданского, уголовного права Великобритании. За шариатом сохранялась лишь правовая регламентация мусульманских семейно-брачных и имущественных отношений.

Разрыв с исламскими традициями управления придал особую остроту внутреннему расколу мусульманского сообщества Индии и рассредоточению на разных полюсах, с одной стороны, сторонников освобождения от пут средневековья с помощью и по примеру метрополии, с другой -бескомпромиссных борцов за возрождение «государства ислама».

Историческое значение для стран мусульманского Востока имело то, что со второй половины XIX в. политическая модернизация осуществлялась не только на официальном, но и на неофициальном уровне, вначале стараниями просветителей и реформаторов ислама, а позже идеологов и лидеров движения за современное государственное обустройство на началах конституционализма. Трудно переоценить усилия тех из них, которые настаивали на дополнении модернизационного процесса учетом исламской цивилизационно-культурной специфики. Благодаря их деятельности наряду с традиционно-средневековым компонентом мусульманской политико-правовой культуры выстраивался комплекс новых религиозно-политических воззрений и представлений, а также организационно-поведенческих навыков участия в общественной жизни и в политике. Главное же, логику такого участия все явственнее и очевиднее определяла ориентация на пример Европы с ее опытом государственно-национального строительства на конституционно-правовой основе.

Хотя ростки конституционализма пробивались и в Османской империи и в Британской Индии, имелись существенные различия в условиях политического старта османских и индийских конституционалистов — мусульман, а также в том, когда и с какими результатами им удалось подойти ко времени становления суверенной государственности (турецкой и пакистанской).

Османская империя первенствовала и в постановке вопроса о конституционном развитии, и в попытках его решения. Благодаря борьбе «новых османов» за принятие Конституции 1876 г., а также деятельности младотурок по ее возобновлению после периода зулума (режима султанской тирании) были заложены основы для этатизма как политики широкого вмешательства государства в общественную жизнь, для функционального разграничения сферы руководства религиозно-культовой жизнедеятельностью и сферы государственного управления при одновременном учреждении новых светских административных органов, наконец, для юридического закрепления элементов гражданско-правового подхода к статусу личности и его независимости от национальной и конфессиональной (этноконфессиональной) принадлежности.

На этом фоне меры Великобритании по конституционно-правовому обустройству Индии явно запаздывали и осуществлялись не без давления с индийской стороны. Хотя механизм колониального управления Британской Индией был в достаточной степени отлажен, метрополии все же пришлось столкнуться с тем, что она не в силах управлять прежними методами военно-политического диктата. В результате Великобритания вынуждена была приступить к организации постепенного допуска представителей местного населения к выборам в консультативно-законодательные органы при центральной и провинциальных администрациях. В их основу был положен куриальный принцип с избирательной дифференциацией по религиозному и этническому признаку. Само представительство носило узко-элитарный характер.

Ко времени краха Османской империи видному турецкому мыслителю Зие Гекальпу (1876-1924) удалось разработать программу кардинального обновления страны, многими положениями которой руководствовался Мустафа Кемаль (Ататюрк), признанный архитектор новой Турции. Индийские мусульмане такой программы не имели, но с именем Мухаммада Икбала (1873-1938), признанного властителя дум мусульманской интеллигенции Индостана была связана идея образования Пакистана как отделившегося от Индии «государства для мусульман».

Накануне ликвидации британского господства мусульманская политическая элита Индии не имела того опыта государственного управления, который традиционно накапливается многими поколениями и приобретается, в первую очередь, на должностях высшего ранга. Иначе обстояло дело в Османской империи, где из среды местных конституционалистов выходили не только лидеры оппозиции султанскому деспотизму, но также видные государственные деятели - инициаторы реформаторских преобразований.

Исследование процесса преобразования Османской империи -отсталой полуколонии с султанско-халифатским (теократическим) правлением в аграрно-промышленное государство со средним (по мировым меркам) уровнем развития, с организацией системы государственной власти и управления на началах республиканизма, парламентаризма, многопартийности и светскости, в числе многих иных факторов такой трансформации позволяет выделить ее политико-культурную составляющую.

Усилиями Мустафы Кемаля Ататюрка, основоположника и первого президента этого государства решались труднейшие, исторически значимые для всего мусульманского Востока задачи: кардинальное обновление административно-правовой структуры страны, упразднение султаната и халифата, постепенный перевод культуры государственного управления на светскую основу, подведение правового, идейно-ценностного и социокультурного фундамента под реформирование турецкого обществ на светской и отчасти на религиозно-реформаторской основе.

Стратегический талант Ататюрка как общепризнанного «архитектора новой Турции» проявился не только в умении поддерживать преемственность с институциональными, нормативно-правовыми и культурными преобразованиями предшественников - реформаторов. Целенаправленно, с неизменным учетом объективных обстоятельств и возможностей «текущего момента» он и его соратники перестраивали государственноправовую систему, экономику, общество и культуру, внедряли качественно новую светскую доминанту в духовный мир, правосознание и политическую культуру соотечественников.

Развитие светской системы просвещения и образования являлось важнейшим направлением кемалистской стратегии преодоления социокультурной разобщенности турецкого общества через подтягивание его различных слоев к планке современных образовательных требований, посредством подключения патриотически настроенной «мыслящей Турции», прежде всего ее молодого поколения к делу кардинального обновления массового сознания.

Взятые в целом, кемалистские законодательные акции второго -третьего десятилетия XX в. формировали политико-правовой режим, способствовавший полному переводу на светскую основу системы государственного управления, законодательства и судопроизводства; формированию национальной светской системы образования как главного оплота консолидации нации и созидания гражданского общества; закреплению за государством ведущей роли в управлении общим ходом социокультурных преобразований, в том числе в духовно-религиозной сфере; наконец, фронтальному наступлению на позиции консервативно настроенных служителей ислама, приверженных стереотипам средневеково-схоластического догматизма.

Судьба политического наследия Ататюрка неоднозначна. Что касается конституционно-правового развития во второй половине XX -начале XXI вв., то сопоставление конституционных положений 1924 г., 1961 г. и 1982 г. убеждало в сохранении преемственности с такими важными компонентами политического наследия Ататюрка, как приверженность светской форме государственной власти и управления; провозглашение гражданского равноправия, демократических прав и свобод при общей обязанности граждан и государственных служащих хранить верность (лояльность) государству. Подтверждалась светская форма присяги президента и депутатов парламента. Все три конституции пронизывало положение о недопустимости использования религии в личных и политических целях.

В преамбуле конституции 1982 г. впервые давалось официальное определение секуляризма как категории, в основе которой находится принцип «невмешательства священных религиозных чувств в государственные дела и в политику».

Конституцией 1982 г. подтверждалось положение конституции 1961 г. о придании Управлению по делам религии статуса административного органа, при этом на него возлагалась обязанность содействовать «национальной солидарности и интеграции», соблюдая принцип секуляризма и политической нейтральности.

Получили расширение и приблизились к уровню международо-правовых стандартов ряд конституционных установлений относительно демократизации общественно-политической жизни и защиты прав человека.

В том, что Турция оказалась одной из немногих стран мусульманского Востока, где исламистское движение не стало массовым, имелась немалая заслуга кемалистской политики 20-х — 30-х гг. XX в. по фактическому выведению религии из сферы публичного (государственного) права, функциональному разграничению сфер государственного управления и конфессиональной жизнедеятельности. Немаловажно и то, что в настоящее время защиту от исламистских посягательств на политическое наследие Ататюрка взяла на себя также и армия, которая традиционно занимает значительное место в жизни Турецкой Республики.

На начальном этапе становления суверенного Пакистана (со дня провозглашения независимости 14 августа 1947 г. и до принятия первой конституции 2 марта 1956 г. он находился на положении британского доминиона) деятельность пакистанских органов исполнительной, представительной (законодательной) и судебной ветвей власти организовывалась с учетом таких элементов британского наследия, как конституционализм и светские основы административной системы. Это сразу же вызвало напряженное противостояние реформаторов сторонников «государства для мусульман», с одной стороны, и ревнителей теократически организованного «исламского государства», с другой. Для реформаторов, в том числе государственных руководителей, политиков и идеологов, неизменно актуальной оставалась проблема соотнесения ислама с задачей выведения страны на рубежи современного прогресса. При этом выдвигаемые ими программы, проекты и идеи представали, как правило, в своеобразной исламской упаковке.

В результате создание и упрочение пакистанской государственности находились в прямой зависимости и от той роли, которую играл ислам в конституционном развитии Пакистана, в формировании официальной идеологии, и от динамики соотношения исламских и светских начал в системе государственной власти и управления.

Есть все основания выделить три этапа государственного развития, которые определялись переменами в характере и степени официальной опоры на ислам. Первый приходился на конец 40-х - середину 70-х годов XX в., когда Пакистан обустраивался как «государство для мусульман», проживавших на территории Британской Индии. Реформаторскообновленческая интерпретация ислама соотносилась в этот период со стратегией ускоренной модернизации страны по примеру Запада.

Суть второго этапа, длившегося с конца 70-х до конца 90-х годов XX в., составлял отказ правящих кругов от предшествовавшего курса и переход к «исламизации» общественно-политической структуры по традиционно-каноническим нормативам «исламского образа жизни».

Третий этап брал начало с рубежа XX—XXI вв. и характеризовался опорой на реформаторски трактуемые ценности исламской цивилизации, призванные сориентировать мусульманские массы на освоение современных стандартов общественной жизнедеятельности.

Подлинным лейтмотивом политики всех правящих режимов являлась апелляция к исламу в целях легитимизации властных правомочий и проводимого ими курса. Исключительное значение имели усилия отдельных государственных руководителей по реформированию исламских установлений и учреждений применительно к запросам современного государственного строительства.

История Пакистана представляет немалый интерес ввиду многообразия тактических приемов при использовании религии в политических целях и правящими режимами, и различными оппозиционными, прежде всего исламистскими группировками. Она содержит немало примеров гибкости официальной политики в отношении определения пределов допустимых уступок умеренным исламистам, условий их допуска к участию в процессе конституционного развития, отчасти - к структурированию и деятельности органов государственной власти. Благодаря этому пакистанскому руководству в целом удавалось блокировать исламистские посягательства на всю полноту власти в стране, а в отдельные периоды — обеспечивать продвижение по пути формирования политико-правовых и политико-идеологических основ современного общества. Нельзя оставить без внимания и сдерживающую роль армии в противостоянии исламистским выступлениям.

Рассматривая традиции управления государством и обществом в исламе в историко-цивилизационном срезе, выявляя их современное значение, имеет смысл обратить внимание на то, что провал «стратегии догоняющего Запад развития», обернулся для мусульманского Востока не только подъемом исламистских выступлений, но также тем, что к разработке новой стратегии развития стали подключаться представители мусульманской общественной и научной мысли.

Разрабатывая вопрос об «интеллектуальном наследии ислама» как мощном ресурсе грядущего вступления афро-азиатских стран на путь радикальных общественно-политических, экономических и культурных преобразований и демократизации, они придают большое значение поиску методов изживания старых и утверждения новых форм массового сознания. С той или иной степенью последовательности проводится мысль о том, е «рывок в современность» может быть результативен лишь при сбалансированном сочетании секуляристских мер с активным содействием государства гигантской работе по «осмыслению ислама в современных терминах». Реформа в преобразовании человеческого бытия, самого человека, наконец, реформа мусульманской семьи традиционно-патриархального типа ставится в один ряд с институциональными и иными преобразованиями, призванными обеспечить демократизацию государственного устройства и эффективное управление.

На очередь дня, таким образом, со всей определенностью и категоричностью встала проблема культуросообразности процессов модернизации и демократизации в странах и регионах традиционного распространения ислама. Ее решение неотделимо от поиска меры должной сбалансированности данных процессов с местной (национальной) культурой и ее духовным компонентом.

Главная трудность состоит не только в том, что мусульманский Восток еще далек от уровня институционализации и самоорганизации гражданского общества, благодаря которому преодолеваются противоречия и сложности, имманентно присущие демократии западного образца. Принципиально важно избегать как абсолютизации исламской цивилизационной специфики, так и недооценки тенденций общемирового цивилизационного прогресса и их преломления в развитии отдельных региональных цивилизаций. В обоих случаях важно видеть не только новое содержание в традиционной форме, но также традиционное содержание под внешне новой оболочкой. Говоря словами Ибн Халдуна (1332-1406), одного из блистательных умов мусульманского средневековья, необходимо постигать соотношение между видимостью и действительностью.

Учитывая то, что наряду с православием ислам является традиционной для России религией, а мусульманское сообщество страны представлено коренными народами с многовековой историей, что ко времени их вхождения в состав Руси восходит начало формирования российского государства в качестве полиэтнического и поликонфессионального образования, имеет смысл задаться вопросом: какие уроки можно извлечь из исследования многовековых традиций культуры управления в исламе и их современного значения в странах Востока с тем, чтобы совершенствовать государственно-конфессиональные отношения, достигать оптимального решения внутри- и внешнеполитических проблем, связанных с многообразным и неоднозначным проявлением «исламского фактора».

Но тогда обозначается необходимость ответа еще на один вопрос: как уроки зарубежного опыта соотносятся с теми, которые запечатлелись на страницах Руси, а затем и России.

Один из важных уроков состоит в том, что учет исламских культурных традиций играл немалую роль в государственной политике, в административно-правовом обустройстве страны, в конструировании ее этносоциального и культурного облика и т.д.

Находясь в территориальном соседстве с государствами, чье население исповедовало ислам, вначале Киевская, затем Московская Русь и Россия неизменно добивались успеха в налаживании добрососедских отношений в том случае, когда их действия в глазах мусульман хотя бы внешне формально не выбивались из исламских культурных традиций.

Именно таковой изначально была практика договорных отношений в форме военно-политических союзов с мусульманским приграничьем. Еще на этапе распада Золотой Орды эти союзы способствовали появлению в границах исконно русских земель административно-территориальных образований с мусульманским населением. История их возникновения начиналась с того, что, спасаясь от междоусобной вражды, выходцы из золотоордынской знати поступали на службу к русским князьям и получали в «кормление» уделы в Боровске, в окрестностях Каширы, Серпухова и т.д. Примечательна история Касимовского царства (вторая половина ХУ-ХУП вв.), которое располагалось на землях, подаренных Василием II сыну золотоордынского хана. Оставаясь мусульманами, правители царства помогали Руси в ее противостоянии Золотой Орде. Тем самым, отмечал известный татарский историк Д.З. Хайретдинов, отношения с мусульманским населением вводились в русло стратегии укрепления независимости Русского государства1.

На договорных отношениях основывалось добровольное вхождение в состав Московской Руси ряда народов Поволжья и Северного Кавказа (башкир, кабардинцев, ингушей и др.). Это вхождение сопровождалось принесением клятвы верности на Коране.

В силу изначальной договоренности о невмешательстве русских властей во внутренние дела новых подданных, на землях их обитания допускалось сравнительно долговременное сосуществование отдельных звеньев центральной власти с местной автономией, которая базировалась на традиционных устоях, в том числе — на действии норм обычного или же мусульманского права.

Хотя власти не торопились с унификацией административно-территориального и административно-правового обустройства этих земель по общегосударственным стандартам, это не позволяло Московской Руси, затем Российской империи обойти стороной необходимость решения сложнейшей дилеммы. Речь идет о том, что, оказываясь в русских (российских) границах, мусульманские народы попадали под административно-управленческие воздействия, которые восходили к русской политической культуре, исторически связанной с православием. Тем временем в регионах традиционного распространения ислама бытовали, по крайней мере, две разновидности массового правосознания, имевшие за собой разные историко-культурные традиции. Там, где сохраняли силу родоплеменные устои (горные районы Северного Кавказа), доминировало обычное право, а влияние ислама в целом не являлось значительным. Там, где ранее существовали феодально-государственные

1 Хайретдинов Д.3.Мусульманская община Москвы в XVI -начале XX в. - Нижний Новгород, 2002. - С. 62. образования, приобщенные к миру мусульманской цивилизации (в первую очередь, это касалось казанских татар) сохранялась приверженность шариату, а ислам воспринимался как символ былой независимой государственности. В силу подобного положения возникали немалые расхождения в ракурсе «видения» действий центральных властей с их собственной стороны и со стороны подвластного населения.

Российский поиск выхода из столь непростой ситуации включал в себя некоторые аналоги с зарубежным опытом. Прежде всего - по линии политики веротерпимости.

Хотя ее официальное провозглашение состоялось в 1773 г., еще в ХУ1-ХУН вв. на фоне западноевропейских стран Русь выделяли отсутствие инквизиции, а также массовых расправ и убийств в мирное время по причине «иноверия», «инаковерия»; отсутствовала идея расового превосходства. Во многом это объяснялось житейской мудростью долговременного соседства русских людей с мусульманскими народами. Определенное значение имело и то, что одной из ценностных основ русско-православной культуры являлись такие категории, как «справедливость» и «человеколюбие», которое означало общечеловеческую обязанность «любить в каждом живом человеке, будь он личный враг или последний из глубоко падших людей, не то, что он есть в действительности, а то, чем мог и должен быть в качестве человека»1. Взятые вместе, в своем этико-ценностном значении обе категории близко подходили к исламскому пониманию «справедливости» и «равенства».

На некоторые параллели с османской системой миллетов наводит ознакомление с деятельностью Духовного собрания магометанского закона (1788 г.). Благодаря его учреждению российским мусульманам предостав

1 Кавелин К.Д. Задачи этики. Учение о нравственности при современном состоянии знании. -СПб., 1886.-С. 89. лялась автономия в том, что касалось проведения богослужений и отправления культа, организации религиозной благотворительности, обучения в исламских религиозных школах, а также осуществления шариатского судопроизводства в пределах семейного и наследственного права.

Последующий опыт имперской России был отмечен, во-первых, поступательным движением к таким элементам гражданско-правового обустройства общества, как уравнение мусульман с русским православным населением по сословно-статусной градации (конец ХУШ - 30-40-е годы XIX в.), по гражданским правам (1905 г.), допуск лиц мусульманского вероисповедания к системе государственного управления (с конца XVIII в.), участие мусульманской фракции в законодательной деятельности Государственной Думы всех четырех созывов (нач. XX в.). Во-вторых, формированием такого правового режима, который основывался на унификации законодательного регулирования всего многосоставного государственного организма при одновременном учете специфики местных правовых культур, благодаря чему этот организм выходил из состояния чисто механического соединения отдельных территорий.

Есть основания полагать, что применение отдельных элементов этого опыта будет способствовать повышению эффективности государственно-правовой политики современной России, а также укреплению правопорядка в стране. В данном случае автор диссертации солидаризируется с позицией известного российского специалиста в области права Л.Р. Сюкияйнена.

Зарубежный опыт важен для современной России не только тем, что дает веские доказательства в пользу неукоснительного соблюдения принцип отделения религии от политики, но не государства от его верующих граждан, особенно - по линии их гражданского воспитания, поддержания их образовательного уровня в соответствии с государственными стандартами. Он дает возможность того «взгляда со стороны», который позволяет многое сравнить, сопоставить, оценить, объяснить. Важен, однако, и «взгляд вглубь», основанный на умении видеть современные события в их историко-цивилизационном срезе.

Список научной литературыБарковская, Елена Юрьевна, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Источники:1. Коран и Сунна:

2. Коран / Пер. с араб. И.Ю. Крачковского. М.: Дом Бируни, 1990. -512 с.

3. Коран / Пер. с араб. М.-Н.О. Османова. Коммент. М.-Н.О. Осма-нова и В.Д. Ушакова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Ладомир, 1999. -928 с.

4. Имам Абу Абдуллах Мухаммад бин Исмаил бин Ибрахим аль-Бухари. Достоверный сборник: пер. с араб. Л.Р. Сюкияйнена // Антология мировой правовой мысли. Т. I. Античность. Восточные цивилизации. М.: Мысль, 1999. - С. 658-665.

5. Аль-Бухари. Достоверные предания из жизни Пророка Мухаммада: Ясное изложение хадисов «Достоверного сборника» / пер. с араб., примеч. и указания А. Нирша. М.: УММА, 2004. - 959 с.

6. Хадисы Пророка / пер. и коммент. Иман Валерии Пороховой. 3-е изд., перераб. и доп. М.: РИПОЛ классик, 2007. - 312 с.6. 40 хадисов имама Ан-Навави / пер. В.А. Нирша. 2-е изд. — М.: Инфо-Единство, 2001. 615 с.

7. Ат-Тирмизи Мухаммад. Книга о благородных чертах Пророка Мухаммада, Посланника Аллаха. М.; СПб: ДИЛЯ, 2007. - 267 с.

8. Конституционно-правовые акты:

9. Акты о правительственном строе Индии, 2 августа 1935 г. // Конституции буржуазных стран. Т.1У. Британская империя, доминионы, Индия, Филиппины / Отв. ред. Ю.В.Ключников. М.; Л.: Гос. соц.-эк. изд-во, 1936.-С. 248-330.

10. Основной закон Турецкой республики, 20 апреля 1924 г. // Конституции государств Ближнего и Среднего Востока / сост. и пер. под ред. И.Д. Левина. М.: Иностранная литература, 1956. - С. 503-520.

11. Конституция Турецкой республики. 20 апреля 1924 г. Закон об основных организациях №491 // Дурденевский В.Н., Лудшувейт Е.Ф. Конституции Востока. Л.: Госиздат, 1926. — С. 44-50.

12. The Constitution of the Republic of Pakistan. Karachi: Government of Pakistan Press, 1962. - 134 p.

13. Constitution du Pakistan (1962) // Les Constitution d'Asie et d'Australasie. Paris: Les editions de l'épargné, 1965. - P. 716-775.

14. The Constitution of the Islamic Republic of Pakistan. Islamabad: Corporation of Pakistan Press, 1973. — 179 p.

15. Constitution of 1921. Fundamental Provisions // Suna Kili. Turkish Constitutional Developments and Assembly Debates on Constitutions of 1924 and 1961. Istanbul: Robert College Research Center, 1971. - P. 160-162.

16. Constitution of the Turkish Republic, 20 July 1961 // Suna Kili. Turkish Constitutional Developments and Assembly Debates on Constitutions of 1924 and 1961. Istanbul: Robert College Research Center, 1971. -P. 172-204.

17. Выступления, мемуары, труды государственных деятелей:

18. Ататюрк Мустафа Кемаль. Путь новой Турции: в 4-х т. T. I. Первые шаги национально-освободительного движения. 1919. М.: Гос. соц.-эк. изд-во, 1929. - 480 с.

19. Ататюрк Мустафа Кемаль. Путь новой Турции: в 4-х т. Т.П. Подготовка Ангорской базы. 1919-1920. М.: Гос. соц.-эк. изд-во, 1932. -416 с.

20. Ататюрк Мустафа Кемаль. Путь новой Турции: в 4-х т. Т. III. Интервенция союзников, греко-турецкая война и консолидация национального фронта. 1920-1921. М.: Гос. соц.-эк. изд-во, 1934. -460 с.

21. Ататюрк Мустафа Кемаль. Путь новой Турции: в 4-х т. Т. IV. Победа новой Турции, 1921-1927. М.: Гос. соц.-эк. изд-во, 1934. 571 с.

22. Ататюрк Мустафа Кемаль. Избранные статьи и речи: пер. с турец.ред. и вступит, статья А.Ф. Миллера. М.: Прогресс, 1966. - 439 с.

23. Письмо У мара ибн ал-Хаттаба судье Абу Мусе ал-Ашари: пер. с араб. JI.P. Сюкияйнена // Антология мировой правовой мысли. T.I. -М.: Мысль, 1999. С. 681-682.

24. Arif К.М. Working with Zia. Pakistan's Power Politics 1977-1988. -Karachi; N.Y.; Delhi: Oxford univ. press, 1995. — 435 p.

25. Jinnah M.A. Selected Speeches and Statement of the Quaid-i-Azam Mohammad Ali Jinnah (1911-34 and 1947-48). Lahore, 1966. - 476 p.

26. Rahman Fazlur. New Education in the Making in the Pakistan. Its Ideology and Basic Problem. — L.: Cassel and Company, 1953. 166 p.

27. Rahman Fazlur. Islamic Methodology in History. — Karachi, 1965. -208 p.

28. Rahman Fazlur. Islam. — N.Y.; Chicago; San Francisco: Rinehart and Winster, 1966.

29. Rahman Fazlur. Islam and Modernity: Transformation of an Intellectual Tradition. Chicago: University of Chicago Press, 1984.

30. President AyubTs Speech October 27, 1959 // Choudhury G.W. Documents and the Speeches on the Constitution of Pakistan. Dakka: Green Book House, 1967.-999 p.

31. Публикации представителей общественно-политической и научной мысли стран мусульманского Востока:

32. Аль-Джирари Аббас. Ответственность в исламе / Хасанийские чтения в священный месяц рамадан (пер. с араб.) М.: Ин-т исламской цивилизации. 1996.-С. 151-168.

33. Аль-Аттас Сейид Мухаммад Накыб. Введение в метафизику ислама. Изложение основополагающих элементов мусульманского мировоззрения. Москва; Куала Лумпур: Ин-т исламской цивилизации, 2001.-410 с.

34. Аль-Хайят Мухаммад Хайсам. Здоровье общества с точки зрения ислама // Хасанийские чтения в священный месяц рамадан (пер. с араб.) М.: Ин-т исламской цивилизации, 1997. - С. 133-158.

35. Ан-Наим Абдуллахи Ахмед. На пути к исламской реформации. Гражданские свободы, права человека и международное право (пер. с англ.). М.: Музей и общественный центр имени Андрея Сахарова, 1999. -283 с.

36. Икбал М. Реконструкция религиозной мысли в исламе / пер. с англ, предисл., коммент. и глоссарий Степанянц М.Т. — М.: Восточная литература, 2002. 200 с.

37. Маудуди, Сейид Абдуль Аля. Политическая теория ислама // Отечественные записки. 2003. № 5.

38. Тантави, Сеййид Мухаммад. Терпимость ислама к немусульманам // Хасанийские чтения в священный месяц рамадан (пер. с араб.). -М.: Институт исламской цивилизации, 2003. С. 45-53.

39. Фу ад Закариа. Могут ли исламисты остановить историю // Азия и Африка сегодня. 1992, № 7. С. 30-33.

40. Юсуф Мухаммад. Великая Акабская присяга // Хасанийские чтения в священный месяц Рамадан: пер. с араб. — М.: Изд-во Института исламской цивилизации, 1997. — С. 73-88.

41. ABdel Malek A. Foundation and fundamentalism // Народы Азии и Африки. 1990. № 2.

42. An-Naim, Abdullahi. Islamic Family Law in a Changing World. L.; N.Y., 2002. - 320 p.

43. Charfi, Mohamed. Islam and Liberty. The Historical Misunderstanding. Second edition. L., N.Y.: Zed books. 2005. — 185 p.

44. Gokalp, Ziya. Selected Essays. Turkish Nationalism and Western Civilization / transl. and ed. with an introd. Niyazi Berkes). N.Y.: Columbia univ. press, 1959. - 336 p.

45. Gokalp, Ziya. The Principles of Turkism. — Leiden: EJ. Brill, 1968. — 141 p.

46. Iqbal M. The Reconstruction of Religious Thought in Islam. Lahor, 1954.

47. Maududi A. The Process of Islamic Revolution. Lahor, 1955.

48. Maududi A. First Principles of Islamic Staty. Lahor, 1983.

49. Zakariya, Fouad. Laicit6 ou islamisme. Les arabes a Fheure du choix. -Paris; Caire: La decouverte; Al-Fikr, 1991. 165 p.1. Справочные издания:

50. Ислам: Энциклопедический словарь / ред. Г.В. Милославский, Ю.А. Петросян, М.Б. Пиотровский, С.М. Прозоров. М.: Наука, 1991. -315 с.

51. Пакистан. Справочник. 3-е изд. М.: Наука, 1991. - 423 с.

52. Словарь средневековой культуры / Под общ. ред. А.Я. Гуревича. 2-е изд., испр. и доп. М.: РОССПЭН, 2007. - С. 515-520.

53. Энциклопедия Пакистана. М.: Фундамент Пресс, 1998. - 639 с.

54. A Concise Encyclopedia of Islam / by Gordon D. Newby. Oxford: Oneworld, 2004. - 244 p.

55. Encyclopedia of Women and Islamic Cultures. Vol. II. Leiden; Boston: Brill, 2005. - 837 p.

56. Islamic Philosophy, Theology and Mysticism: A Short Introduction / by Majid Fakhry. Oxford: Oneworld, 2005. - 159 p.

57. Islamic Thought. An Introduction / by Abdullah Saeed. London; New York: Routledge, 2007. - 204 p.

58. Shorter Encyclopedia of Islam. Leiden: Brill, 1970. - 671 p.

59. The Oxford History of Islam / ed. by J.L. Esposito. Oxford: Oxford univ. press, 1999. - 749 p.1. Литература:1. На русском языке:

60. Аверинцев C.C. Схоластика // Словарь средневековой культуры / Под общ. ред. А .Я. Гуревича. 2-е изд., испр. и доп. М.: РОССПЭН, 2007.-С. 515-520.

61. Азимджанова С.А. Государство Бабура в Кабуле и в Индии. — М.: Наука, 1977.-176 с.

62. Алаев Л.Б. Формационное развитие стран Востока на рубеже нового времени // История Востока: в 6 т. Т. III. Восток на рубеже средневековья и нового времени XVI-XVIII вв. / Отв. ред.: Л.Б. Алаев и др. — М.: Восточная литература, 1999. — С. 9-27.

63. Алаев Л.Б. Социально-политические реформы в странах Востока // История Востока: в 6 т. Т. IV. Восток в новое время (конец XVIII-XX вв.): Кн. 1 / Отв. ред.: Л.Б. Алаев и др. — М.: Восточная литература, 2004.-С. 328-354.

64. Алаев Л.Б. Индия: национально-освободительное движение и обострение конфессиональных разногласий // История Востока: в 6 т. Т. V. Восток в новейшее время: 1914-1945 / Отв. ред.: Р.Г. Ланда. М.: Наука, 2006. - С. 308-362.

65. Алаев Jl.Б. Политическая система и политическая культура Индии // Политические системы и политические культуры стран Востока / Под ред. А.Д. Воскресенского. — М.: Восток-Запад, 2006. С. 395-413.

66. Алиев Г.З. Турция в период правления младотурок (1908-1918). — М.: Наука. 1972.-388 с.

67. Антонова К.А. Образование и расцвет Могольской империи в XVI веке // История Индии в средние века / Отв. ред.: Л.Б. Алаев, К.А. Антонова, К.З. Ашрафян. М.: Главная редакция восточной литературы, 1968. - С. 375-431.

68. Антонова К.А. Могольская империя в первой половине XVII века // История Индии в средние века. М.: Главная редакция восточной литературы, 1968. - С.432-480.

69. Астахов Г. От султаната к демократической Турции. Очерки из истории кемализма. М.; Л.: Госиздат, 1926. — 152 с.

70. Ашрафян К.З. Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII—XIV вв.). — М.: Восточная литература, 1960. 256 с.

71. Ацамба Ф.М., Смилянская И.М. Строительство египетского государства Мухаммедом Али // История Востока: в 6 т. T. IV Восток в новое время (конец XVIII начало XX вв.): Кн. I. / Отв. ред.: Л.Б. Алаев и др. - М.: Восточная литература, 2004. - С. 82-90.

72. Барковская Е.Ю. Современное государство и традиции культуры управления в исламе. — М.: РАГС, 2008. — 158 с.

73. Барковская Е.Ю. Ислам и проблемы становления современной государственности на мусульманском Востоке. — М.: РАГС, 2009.

74. Бартольд В.В. Халиф и султан // Собр. соч.: в 9 т. Т. 6. Работы по истории ислама и арабского халифата. — М.: Наука, 1966. — С. 18-20.

75. Бартольд В.В. Ислам. Предисловие // Там же. С. 81-82.

76. Бартольд В.В. Мухаммад в Медине // Там же. С. 96-103.

77. Бартольд В.В. Ислам после Пророка. Отделение церкви от государства. Сунна Пророка // Там же. С. 104-113.

78. Бартольд В.В. Главные труды на арабском языке по истории ислама и его культуры // Там же. С. 254-270.

79. Бартольд В.В. Теократическая идея и светская власть в мусульманском государстве // Там же. С. 303-319.

80. Бартольд В.В. О Мухаммаде // Там же. С. 630-647.

81. Барциц И.Н. Реформа государственного управления в России: правовой аспект. — М.: Формула права, 2008. — 509 с.

82. Беккин Р.И. Мусульманское право как отражение специфики политико-правовой культуры мусульманского мира // Политические системы и политические культуры стран Востока / Под ред.

83. A.Д. Воскресенского. 2-е изд., переработ, и доп. — М.: АСТ-Восток, 2007. -С. 232-283.

84. Белокреницкий В .Я. Исламский фактор в истории и политике Пакистана // Ислам на современном Востоке: регион Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии / Отв. ред.:

85. B.Я. Белокреницкий и А.З. Егорин. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2004. С. 140-152.

86. Белокреницкий В.Я. Мусульманский Восток в начале XXI века // Ислам и общественное развитие в начале XXI века / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий, А.З. Егорин, Н.Ю. Ульченко. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2005. — С. 6-23.

87. Белокреницкий В.Я. Пакистан: перспективы и возможности трансформации правящего режима // Афганистан, Иран, Пакистан: время выбора и перемен. М.: Ин-т востоковедения РАН; Ин-т Ближнего Востока, 2006. - С. 141-145.

88. Белокреницкий В.Я. Политическая система и политическая культура мусульманских стран Южной Азии // Политические системы и политические культуры Востока / Под ред. А.Д. Воскресенского. -М.: Восток-Запад, 2006. С. 432-453.

89. Белокреницкий В.Я. История Пакистана XX век. / Отв. ред. А.З. Егорин. -М.: Институт востоковедения РАН; КрафтЧ-, 2008. 576 с.

90. Белокреницкий В.Я., Москаленко В.Н. Пакистан: испытание на прочность // Мировая экономика и международные отношения. 2008. №6.-С. 75-85.

91. Беляев Е.А. Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье. М.: Наука, 1965. - 280 с.

92. Боголюбов A.C. Пресечение преступления и наказание в мусульманском праве (VIII-IX вв.) // Ислам. Религия, общество, государство / Отв. ред.: П.А. Грязневич, С.М. Прозоров. М.: Наука, 1984.-С. 217-222.

93. Большаков О.Г. История Халифата: в 3-х т. Т. I. Ислам в Аравии, 570-633 / Отв. ред. Пиотровский М.Б. М.: Наука, 1989. - 312 с.

94. Большаков О.Г. История Халифата: в 3-х т. Т. II. Эпоха великих завоеваний, 633-656 / Отв. ред. Пиотровский М.Б. — М.: Наука, 1993. -294 с.

95. Большаков О.Г. История Халифата: в 3-х т. Т. III. Эпоха великих завоеваний, 656- 696 / Отв. ред. Пиотровский М.Б. — М.: Наука, 1998. -382 с.

96. Большаков О.Г. История халифата. — СПб.: Гуманистика, 2006. -600 с.

97. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV-XVIII вв.: в 3-х т. Т. II. Игры обмена: пер. с фр. / вступит, статья и ред. Ю.Н. Афанасьева. 2-е изд. М.: Весь Мир, 2006. - 655 с.

98. Бродниковская В.П. Экономическая активность женщин в мусульманских странах (на примере Пакистана) // Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока: сборник статей / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. -М.: Наука, 1982. С. 227-237.

99. Ванина Е.Ю. Расцвет и падение империи Великих Моголов / // Вопросы истории. 1997. № 12. С. 20-33.

100. Васильев A.M. Мост через Босфор. М.: Молодая гвардия, 1979. -256 с.

101. Вербанец П.А. К вопросу о зарождении и эволюции идеологии кемализма в Турции // Турция в XX веке: Сборник статей / Отв. ред. Е.И. Уразова. -М.: Гуманитарий, 2004. С. 164-175.

102. Вертяев К.В. Ислам в политической жизни Турции // Ислам на современном Востоке: регион Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий и А.З. Егорин. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2004. - С. 81-87.

103. Видясова М.Ф. Социальные структуры доколониального Магриба. Генезис и типология. М.: Наука, 1987. — 300 с.

104. Володин А.Г. Индия. Становление институтов буржуазной демократии. -М.: Наука, 1989. — 212 с.

105. Володин А.Г. Проблемы становления политической демократии в Индии // Политические системы и политические культуры стран Востока / Под ред. А.Д. Воскресенского. М.: Восток-Запад, 2006. -С. 414-431.

106. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики: пер. с фр. / Общ. ред. и вступит, статья Б.Н. Бессонова. — М.: Прогресс, 1988.-699 с.

107. Гайнутдин Р. Ислам в современной России. — М.: Гранд; ФАИР-ПРЕСС, 2004.-314 с.

108. Ганковский Ю.В., Полонская JI.Р. История Пакистана. — М.: Наука, 1961.-382 с.

109. Ганковский Ю.В., Москаленко В.Н. Три конституции Пакистана. -М.: Наука, 1975.-125 с.

110. Гасанова Э.Ю. Идеология буржуазного национализма в Турции в период младотурок (1908-1914) / Ред. А.Ф. Миллер. — Баку: Изд-во АН Азербайджанской ССР, 1966. — 162 с.

111. Гасанова Э.Ю. Турция // Идеология национально-освободительного движения в странах зарубежного Востока. 1917-1947: Сборник статей / Отв. ред.: JI.P. Полонская, Ю.Н. Гаврилов. М.: Наука, 1984. — С.62-82.

112. Гасанова Э.Ю. Об идеологии национально-освободительного движения в Турции и роли Кемаля Ататюрка в ее развитии // Турция. История и современность: Сборник статей / Отв. ред. В.И.Данилов. М.: Наука, 1988.-С. 165-175.

113. Гасратян М.А., Орешкова С.Ф., Петросян Ю.А. Очерки истории Турции. М.: Наука, 1982.-293 с.

114. Георгиян Э.А. Турецкая Республика. Основные институты государственного строя. — М.: Наука, 1975. — 222 с.

115. Глебова И.И. Политическая культура России. Образы прошлого и современность. — М.: Наука, 2006. — 332 с.

116. Гордон-Полонская JI.P. Мусульманские течения в общественной мысли Индии и Пакистана. (Критика «мусульманского национализма»). — М.: Восточная литература, 1963. 326 с.

117. Грюнебаум Г.Э. фон Классический ислам. Очерк истории (6001258) / Пер. с англ. И.М. Дижура; отв. ред., авт. предисл. и комм. В.В. Наумкин. М.: Наука, 1986. - 215 с.

118. Грязневич П.А. Развитие исторического сознания арабов (VI-VIII вв.) // Очерки истории арабской культуры V-XV вв. / Отв. ред. О.Г. Большаков. М.: Наука, 1982. - С. 75-155.

119. Грязневич П.А. Проблема изучения истории возникновения ислама // Ислам. Религия, общество, государство / Отв. ред.: П.А. Грязневич, С.М. Прозоров. М.: Наука, 1984. - С. 5-18.

120. Грязневич П.А. Ислам и государство (к истории государственно-политической идеологии раннего ислама) // Ислам. Религия, общество, государство / Отв. ред.: П.А. Грязневич, С.М. Прозоров. — М.: Наука, 1984.-С. 189-203.

121. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. — М.: Искусство, 1981. 358 с.

122. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М.: Искусство, 1990. — 398 с.

123. Гуревич А.Я. Предисловие // Словарь средневековой культуры / Под общ. ред. А.Я. Гуревича. 2-е изд., испр. и доп. М.: РОССПЭН, 2007.-С. 5-18.

124. Гусейнов А.И. Право как феномен культуры. — М.: РАГС, 2006. -302 с.

125. Дадашев Т.П. Социально-политические предпосылки культурных преобразований в Турции в 20-30-х годах // Иран и Турция: вопросы истории. Баку, 1986. - С. 127-142.

126. Дадашев Т.П. Просвещение в Турции в новейшее время (1923-1960) / Отв. ред. А.Д. Желтяков. М.: Наука, 1972. - 171 с.

127. Данилов В.И. Турция 20-30-х годов: путь к демократии // Восток. 1997. № 2. С. 63-75.

128. Данилов В.И. Эссе о демократии // Эволюция политических систем на Востоке. (Иран, Пакистан, Турция: традиции и демократизация) / Отв. ред. В.И. Данилов. М.: Ин-т востоковедения РАН, 1999.-С. 3-16.

129. Данилов В.И. Политическая борьба в Турции. 50-е — начало 80-х годов XX в. (политические партии и армия). М.: Наука, 1985. — 323 с.

130. Другов А.Ю. Индонезия: политическая культура и политический режим. М.: Ин-т востоковедения РАН, 1997. — 298 с.

131. Дружиловский С.Б. Сравнительный анализ особенностей развития современных политических систем Ирана и Турции //

132. Политические системы и политические культуры Востока / Под ред. А.Д. Воскресенского. -М.: Восток-Запад, 2006. С. 306-319.

133. Дурденевский В.Н., Лудшувейт Е.Ф. Конституции Востока. Л.: Госиздат, 1926.- 180 с.

134. Егоров В.К. Многоликая Россия: XX век: философско-историческое исследование. М.: Воскресенье, 1998. - 439 с.

135. Ерасов Б.С. Социальная культурология. 2-е изд., испр. -М.: Аспект Пресс, 1996. 591 с.

136. Еремеев Д.Е. На стыке Европы и Азии. Очерки о Турции и турках. М.: Наука, 1980. - 238 с.

137. Еремеев Д.Е. Ислам: образ жизни и стиль мышления. М.: Политиздат, 1990. - 288 с.

138. Еремеев Д.Е. История Турции в средние века и Новое время: учебное пособие. М.: Изд-во МГУ, 1992. - 248 с.

139. Ефимова Л.М. Современный ислам и политика на зарубежном Востоке: учебное пособие. -М.: МГИМО, 1986. 83 с.

140. Ефимова Л.М. Религиозные традиции в политической жизни современной Индонезии. -М.: МГИМО, 1992. 183 с.

141. Ефимова Л.М. Особенности политической культуры современного Востока // Политические системы и политические культуры Востока / Под ред. А.Д. Воскресенского. — М.: Восток-Запад, 2006.-С. 97-110.

142. Жданов Н.В., Игнатенко A.A. Ислам на пороге XXI века. — М.: Политиздат, 1989. — 349 с.

143. Жданов Н.В. Исламская концепция миропорядка. М.: Международные отношения, 2003.

144. Жевахов А. Кемаль Ататюрк / пер. с франц. М.: Молодая гвардия, 2008. - 344 с.

145. ЖмуйдаИ.В. Формы и методы исламского кредитования в Пакистане // Ислам и политика. Взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М.: Ин-т востоковедения РАН; КрафтЧ-, 2001. - С. 406-417.

146. Жмуйда И.В. Итоги исламизации экономики Пакистана // Ислам на современном Востоке: регион Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий и А.З. Егорин. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2004. С. 406-414.

147. Заболотский A.B. Проблемы регулирования рождаемости в Пакистане в свете исламских норм семейных и общественных отношений // Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока: сборник статей / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. — М.: Наука, 1982. С. 178-210.

148. Зайферт А.К., Звягельская И.Д. Примирение Европы и ислама в Евразии // Восток (Orient). 2004, № 5. С.76-90.

149. Зиганшина Г.К. К проблеме участия турецких женщин в движении политического ислама // Ислам и общественное развитие в начале XXI века / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий, А.З. Егорин, Н.Ю. Ульченко. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2005. - С. 309318.

150. Зиганшина Г.К. Ислам .в общественно-политической жизни Турции (1980-2000-е гг.). М.; Бишкек: КРСУ, 2007. - 181 с.

151. Ибрагим Tay фи к. Калам и вопрос об «ортодоксальной философии» ислама // Религия в изменяющемся мире. — М.: Изд-во Росс, ун-та дружбы народов, 1994. — С. 40-60.

152. Ибрагим Tayфик. Ислам: вероучение и обряды // Ислам и мусульмане в России: сборник статей / общ. ред.: М.Ф. Муртазин, A.A. Нуруллаев. М.: КДТ, 1999. - С. 35-63.

153. Ибрагим Тауфик. На пути к коранической толерантности. — Нижний Новгород: Медина, 2007. 288 с.

154. Иванов H.A. О некоторых социально-экономических аспектах традиционного ислама (на примере арабо-османского общества) // Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока: Сборник статей / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М.: Наука, 1982. - С. 40-58.

155. Иванов H.A., Орешкова С.Ф. Османская империя в XVI-XVII вв. в 6 т. Т. III. Восток на рубеже средневековья и нового времени, XVI-XVIII вв. / Отв. ред.: Л.Б. Алаев, К.З. Ашрафян, H.A. Иванов. -М.: Восточная литература, 1999. С.67-98.

156. Иванов H.A. Об османском социально-теократическом идеале // Иванов H.A. Труды по истории исламского мира / Сост. Н.М. Горбунова. М.: Восточная литература, 2008. - С.206-218.

157. Иванов С.М. Османская империя в мировой экономической системе. Вторая половина XIX начало XX вв. — СПб: изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005.-356 с.

158. Игнатенко A.A. Ибн Халдун. М.: Мысль, 1980. - 160 с.

159. Игнатенко A.A. Средневековые «поучения владыкам» и проблематика власти // Социально-политические представления в исламе. История и современность / Отв. ред. И.М. Смилянская. — М.: Наука, 1987. С. 21-44.

160. Игнатенко A.A. Халифы без халифата: Исламские неправительственные религиозно-политические организации на Ближнем Востоке: история, идеология, деятельность. — М.: Наука, 1988. 205 с.

161. Игнатенко A.A. В поисках счастья. Общественно-политические воззрения арабо-исламских философов средневековья. — М.: Мысль, 1989.-255 с.

162. Игнатенко A.A. Самоопределение исламского мира // Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии) / Отв. ред.:

163. B.Я. Белокреницкий и А.З. Егорин. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2001.-С. 7-20.

164. Игнатенко A.A. Ислам и политика. — М.: Ин-т религии и политики, 2004. 255 с.

165. Игнатенко A.A. Изучать верблюда, а не «Корабль пустыни» // Ислам на современном Востоке. — М.: Крафт+, 2004. С. 11-37.

166. Исаев А. Формирование национальной идеи // Турция между Европой и Азией / Отв. ред. Н.Г. Киреев. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2001. - С. 34-40.

167. Исаев А. Об особенностях национального самосознания // Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе XX в. / Отв. ред. Н.Г. Киреев. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2001.1. C. 254-262.

168. Исаев А. Формирование общественного мнения // Турция между Европой и Азией / Отв. ред. Н.Г. Киреев. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2001. - С. 277-294

169. Ислам: вопросы истории, культуры и философии: Сборник статей. Вып.1 / Отв. ред. С.Б. Сенюткин. Нижний Новгород: изд-во Нижегор. ун-та, 1995. - 134 с.

170. История Востока: в 6 т. Т. II. Восток в средние века / Отв. ред.: Л.Б. Алаев, К.З. Ашрафян. М.: Восточная литература, 1995. — 716 с.

171. История Востока: в 6 т. Т. III. Восток на рубеже средневековья и нового времени, XVT-XVIII вв. / Отв. ред.: Л.Б. Алаев, К.З. Ашрафян, H.A. Иванов. М.: Восточная литература, 1999. — 696 с.

172. История Востока: в 6 т. Т. IV. Восток в новое время (конец XVIIIначало XX вв.): Кн. 1 / Отв. ред.: Л.Б.Алаев и др. — М.: Восточная литература, 2004. 608 с.

173. История Востока: в 6 т. Т. IV. Восток в новое время (конец XVIII- начало XX вв.): Кн. 2. / Отв. ред. Л.Б. Алаев и др. — М.: Восточная литература, 2005. 574 с.

174. История Востока: в 6 т. Т. V. Восток в новейшее время: 19141945 гг. / отв. ред.: Р.Г. Ланда. — М.: Восточная литература, 2006. — 717 с.

175. История Востока: в 6 т. Т. VI. Восток в новейшее время (1945-2000 гг.) / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий, В.В. Наумкин. -М.: Восточная литература, 2008. 1095 с.

176. История Древнего Рима / Под ред. В.И. Кузищина. 4-е изд., переработ, и доп. — М.: Высшая школа, 2000. — 383 с.

177. История Османского государства, общества и цивилизации: в 2 т. Т. I. История Османского государства и общества / Под ред. Э. Ихсаноглу; пер. с тур. В.Б. Феофановой под ред. М.С. Мейера. М.: Восточная литература, 2006. — 602 с.

178. История Османского государства, общества и цивилизации: в 2 т. Т. II. История Османской цивилизации / Под ред. Э. Ихсаноглу; пер. с тур В.Б. Феофановой под ред. М.С. Мейера. М.: Восточная литература, 2006. - 587 с.

179. Кепель Ж. Джихад. Экспансия и закат исламизма: пер. с франц. — М.: Ладомир, 2004. 466 с.

180. Керимов Г.М. Шариат и его социальная сущность. — М.: Наука, 1978.-223 с.

181. Керимов Г.М. Учение ислама о государстве // Мировой опыт государственно-церковных отношений. М.: РАГС. 1998. - С. 207-211.

182. Керимов Г.М. Шариат. Закон жизни мусульман. — М.: Леном, 1999.-303 с.

183. Керимов Г.М. Шариат: закон жизни мусульман. Ответы Шариата на проблемы современности. — СПб.: ДИЛЯ, 2007. 512 с.

184. Киреев Н.Г. История этатизма в Турции. — М.: Наука, 1991. — 340с.

185. Киреев Н.Г. Предисловие // Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе XX в. / Отв. ред. Н.Г. Киреев. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2001. — С. 5-8.

186. Киреев Н.Г. Светское государство важнейший итог кемалистской европеизации // Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе XX в. / Отв. ред. Н.Г. Киреев. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2001. - С.5-8.

187. Киреев Н.Г. Тюркизм — новая религия для республики // Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе XX в. / Отв. ред. Н.Г. Киреев. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2001. - С.41-51.

188. Киреев Н. Проблемы утверждения в Турции светской модели общества // От Стамбула до Москвы: сборник статей в честь 100-летия профессора А.Ф. Миллера / Сост.: М.С. Мейер, С.Ф. Орешкова. — М.: Муравей, 2003. С. 211-262.

189. Киреев Н.Г. Новая глава в истории Турции: «мягкий ислам» у власти // Ислам на современном Востоке: регион Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий и

190. A.З. Егорин. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2004. - С. 38-55.

191. Киреев Н.Г. Два года у власти в Турции партии «умеренного ислама» // Ислам и общественное развитие в начале XXI века / Отв. ред.:

192. B.Я. Белокреницкий, А.З. Егорин, Н.Ю. Ульченко. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2005. - С. 109-123.

193. Киреев Н.Г. К вопросу о формировании идеологии османских завоеваний и ее метаморфозах // Современная Турция: проблемы и решения: сб. статей / Отв. ред. Н.Ю. Ульченко, Е.И. Уразова. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2006. - С. 27-43.

194. Киреев Н.Г. История Турции XX век. / Отв. ред. А.З. Егорин. -М.: Институт востоковедения РАН; Крафт+, 2007. — 606 с.

195. Кириллина С.А. Ислам в общественной жизни Египта (вторая половина XIX начало XX вв.) / Отв. ред. Ф.М. Ацамба. - М.: Наука, 1989. -203 с.

196. Клейнман Г.А. Армия и реформы: Османский опыт модернизации. М.: Наука, 1989. - 156 с.

197. Кобищанов Т.Ю. Христианские общины в арабо-мусульманском мире (XVII первая треть XIX вв.). - М.: Доброе слово, 2003. - 291 с.

198. Кобищанов Ю.М. Африканские цивилизации; становление и развитие // Африка. Культурное наследие и современность / Отв. ред. Р.Н. Исмагилова. — М.; Наука. 1985. С. 6-131.

199. Кобищанов Ю.М. Распространение политической культуры ислама // Очерки распространения исламской цивилизации: в 3-х т. Т. I. От рождения исламской цивилизации до монгольского завоевания / Под общ. ред. Ю.М. Кобищанова. М.: РОССПЭН, 2002. - С. 25-27.

200. Ковлер А.И. Антропология права. М.: НОРМА; ИНФРА-М, 2002.-467 с.

201. Колесников A.A. Народные дома в общественно-политической и культурной жизни Турецкой Республики / Отв. ред. Ю.А. Петросян. -М.: Наука, 1984.- 151 с.

202. Коровиков A.B. Исламский экстремизм в арабских странах. — М.: Наука, 1990.-167 с.

203. Косач Г.Г. Предисловие // Долгов Б.В. Исламистский вызов и алжирское общество (1970-2004) / Отв. ред. С.А. Кириллина. М.: Ин-т изучения Израиля и Ближнего Востока; Ин-т востоковедения РАН, 2004. -С. 4-5.

204. В.Я. Белокреницкий, А.З. Егорин, Н.Ю. Ульченко. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2005. С. 171-196.

205. Кравченко В.В. Некоторые черты и особенности исламизации в Пакистане // Ислам на современном Востоке: регион Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии / Отв. ред.:

206. B.Я. Белокреницкий и А.З. Егорин. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт-ь, 2004. С.166-179.

207. Кудрявцев A.B. Политический аспект современных концепций джихада // Ислам в современной политике стран Востока (конец 70-х -начало 80-х годов XX в.) / Отв. ред. JI.P. Полонская. — М.: Наука, 1986.1. C.103-112.

208. Кудрявцев A.B. Арабские ученые 70-80-х годов XX в. о проблеме совместимости ислама и секуляризма // Религия и секуляризм на Востоке / Отв. ред. Л.Р. Полонская. -М.: Наука, 1993. С. 105-122.

209. Кямилев С.Х. К интерпретации коранических терминов кыст и адль // Социально-политические представления в исламе. История и современность / Отв. ред. И.М. Смилянская. М.: Наука, 1987. - С. 98107.

210. ЛандаР.Г. Причины и факторы радикализации ислама // Ислам на современном Востоке: регион Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий и А.З. Егорин. -М.: Институт востоковедения РАН; КрафтЬ, 2004. С. 189-199.

211. ЛандаР.Г. Политический ислам: предварительные итоги. М.: Институт Ближнего Востока, 2005. —286 с.

212. ЛандаР.Г. Социология современного Востока. — М.: Восточный университет. 2006. — 416 с.

213. Левин З.И. Развитие общественной мысли на Востоке. Колониальный период. XIX—XX вв. — М.: Наука, 1993. 245 с.

214. Левин З.И. Арабские вольнодумцы XX столетия // Религия и секуляризм на Востоке / Отв. ред. Л.Р. Полонская. М.: Наука, 1993. -С. 91-104.

215. Левин З.И. Реформа в исламе. Быть или не быть? Опыт системного и социокультурного исследования. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2005. — 240 с.

216. Ли Ю. Секуляризация национального образования // Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе XX в. / Отв. ред. Н.Г. Киреев. -М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2001. С. 23-33.

217. Ли Ю. Ислам в современной системе образования // Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе XX в. / Отв. ред. Н.Г. Киреев. М.: Ин-т востоковедения РАН; КрафтН-, 2001. — С.326-332.

218. Ли Ю.А. Эволюция религиозного образования в Турции // Ислам и общественное развитие в начале XXI века / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий, А.З. Егорин, Н.Ю. Ульченко. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2005. С. 300-308.

219. Лукашева Е.А. Человек, право, цивилизации; нормативно-ценностное измерение. — М.: Норма, 2009. 384 с.

220. Максименко В.И. Интеллигенция в странах Магриба. Идеи и тенденции. -М.: Наука,1980. 149 с.

221. Малашенко A.B. В поисках альтернативы: арабские концепции путей развития. — М.: Наука, 1991. — 208 с.

222. Малашенко A.B. Исламская альтернатива и исламистский проект. М.: Весь мир, 2006. - 220 с.

223. Малашенко A.B. Ислам для России. М.: РОССПЭН, 2007. -192 с.

224. Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. М.: Прометей, 1999.-419 с.

225. Малыгин C.B. Экономика и социальное развитие Индии и Пакистана в период независимости. М.: изд-во Моск. ун-та, 1992. -175 с.

226. Малышева Д.Б. Религия и общественно-политическое развитие арабских и африканских стран, 70- 80-е годы. М.: Наука, 1986. - 228 с.

227. Малышева Д.Б. Демократизация постсоветского Востока: модели и реалии // Мировая экономика и международные отношения. 2004. № 6. -С. 85-95.

228. Махкамова С.А. Женское движение в Пакистане. — М.: Наука, 1978.-71 с.

229. Мейер М.С. О соотношении светской и духовной власти в османской политической системе в XVI-XVIII вв. // Ислам в истории народов Востока: сборник статей / Отв. ред.: И.М. Смилянская, С.Х. Кямилев. -М.: Наука, 1961. С. 51-62.

230. Мейер М.С. Реформы в Османской империи и улемы (первая половина XVIII в.) // Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока: сборник статей / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М.: Наука, 1982. - С. 5975.

231. Мейер М.С. Османская империя в XVIII веке: черты структурного кризиса. — М.: Наука, 1991. — 261 с.

232. Мейер М.С. Османская империя в XVIII в. // История Востока: в 6 т. Т. III. Восток на рубеже средневековья и нового времени XVI— XVIII вв. / Отв. ред.: Л.Б. Алаев, К.З. Ашрафян, Н.И. Иванов. -М.: Восточная литература, 1999. С. 375-390.

233. Мельник А.Ф. Турция. Ее историческое прошлое и настоящее. — М.-Л.: Московский рабочий, 1929. — 174 с.

234. Мельянцев В.А. Восток и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность. М.: изд-во Моск. ун-та, 1996. -303 с.

235. Мец А. Мусульманский Ренессанс / пер. с нем., предисл., библиогр. и указ. Д.Б. Бертельса. М.: ВиМ, 1996. — 537 с.

236. Микаэлян Н.Р. Общественно-политические движения и религиозная традиция в Индии и Пакистане (50-е начало 80-х годов). — М.: Наука, 1989.- 167 с.

237. Микульский Д. Актуальные проблемы современной мусульманской общественной мысли (арабские страны). — М.: Знание, 1990. 102 с.

238. Микульский Д.В. Арабо-мусульманская культура в сочинении аль-Мас'уди «Золотые копи и россыпи самоцветов». (Марадж аз-захаб ва ма'адин аль-джаухар»). X век. — М.: Восточная литература, 2006. — 175 с.

239. Миллер А.Ф. Очерки новейшей истории Турции. М.; Л.: изд-во АН СССР, 1948.-279 с.

240. Миллер А.Ф. Краткая история Турции. М.: Госполитиздат, 1948.-304 с.

241. Миллер А.Ф. Турция. Актуальные проблемы новой и новейшей истории / вступит, ст. М.С. Лазарева. — М.: Наука, 1983. — 277 с.

242. Милославский Г.В., Милославская Т.П. Концепция «исламского единства» и интеграционные процессы в «мусульманском мире» //

243. Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока: сб. статей / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М.: Наука, 1986. — С. 5-40.

244. Милославский Г.В. Секуляризация в мусульманском мире // Религия и секуляризм на Востоке / Отв. ред. Л.Р. Полонская. — М.: Наука, 1993.-С. 179-209.

245. Мирский Г. Исламская цивилизация в глобализирующемся мире // Мировая экономика и международные отношения. 2004. № 6. С. 2937.

246. Михайлова И.Б. Распад Аббасидского халифата // История Востока: в 6 т. Т. II. Восток в средние века / Отв. ред.: Л.Б. Алаев, К.З. Ашрафян. М.: Восточная литература, 1995. - С. 222-225.

247. Михайлова И.Б. Сельджукское завоевание и государство Сельджукидов // История Востока: в 6 т. Т. II. Восток в средние века / Отв. ред.: Л.Б. Алаев, К.З. Ашрафян. — М.: Восточная литература, 1995. — С. 268-283.

248. Москаленко В.Н. Проблемы современного Пакистана. — М.:Наука, 1970.-282 с.

249. Москаленко В.Н. М.А. Джинна об основных направлениях деятельности пакистанского государства // Страны Среднего Востока. История, экономика, культура / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М.: Наука, 1980.-С. 3-17.

250. Москаленко В.Н. Некоторые характерные черты и особенности военного режима Зия уль-Хака // Пакистан при режиме Зия уль-Хака (1977-1988): Сборник статей / ред. В.Я. Белокреницкий, В.Н.Москаленко. М.: Наука, 1988. - С. 3-24.

251. Москаленко В.Н. Конституционно-парламентское правление в Пакистане // Пакистан при гражданском правительстве Беназир Бхутто. М.: Наука, 1991. - С. 3-24.

252. Москаленко В.Н. Политический ислам или ислам в политике? // Ислам и общественное развитие в начале XXI века / Отв. ред.:

253. B.Я. Белокреницкий, А.З. Егорин, Н.Ю. Ульченко. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2005. - С. 386-395.

254. Мустафаев Ш.М. Концепция верховной власти и права в «Огуз-наме» Языджи-оглу Али // Османская империя. Проблемы внешней политики и отношений с Россией: Сборник статей / Отв. ред.

255. C.Ф.Орешкова. М.: Ин-т востоковедения РАН, 1996. - С. 10-23.

256. Наумкин В.В. К вопросу о хасса и 'амма (традиционная концепция «элиты» и «массы» в мусульманстве // Ислам в истории народов Востока: Сборник статей / Отв. ред.: И.М. Смилянская, С.Х. Кямилев. М.: Наука, 1961. - С. 40-51.

257. Ниязи А.Ш. Участие улемов в выработке конституционных принципов Пакистана (1947-1956 гг.) // Идеология и политика. Ч.П. М., 1986.-С. 58-78.

258. Новичев А.Д. История Турции: в 3-х т. Т. I. Эпоха феодализма (Х1-ХУШ века). Л.: изд-во Ленингр. ун-та, 1963. - 314 с.

259. Новичев А.Д. История Турции: в 3-х т. Т. II. Новое время. Ч. I. 1792-1839. Л.: изд-во Ленингр. ун-та, 1968.-280 с.

260. Новичев А.Д. История Турции: в 3-х т. Т. III. Новое время. Ч. II 1839-1853. Д.: изд-во Ленингр. ун-та, 1973.-205 с.

261. Орешкова С.Ф. Османская империя в XVI—XVII вв. // История Востока. Т. III. Восток на рубеже средневековья и нового времени XVI-XVIII вв. / Отв. ред.: Л.Б. Алаев, К.З. Ашрафян, Н.И. Иванов. -М.: Восточная литература, 1999. — С. 67-98.

262. Орешкова С.Ф. Средние века (IX-XVIII вв.) // Гасратян М.А., Орешкова С.Ф., Петросян Ю.А. Очерки истории Турции. М.: Наука, 1983.

263. Орешкова С.Ф. Некоторые размышления о развитии тюркологии и османистики // Turcica et Ottomanica: сборник статей в честь 70-летия М.С. Мейера / Сост. и отв. ред. И.В. Зайцев, С.Ф. Орешкова. — М.: Восточная литература, 2006. — С. 15-29.

264. Очерки распространения исламской цивилизации: в 3 т. T. I. От рождения исламской цивилизации до монгольского завоевания / Под общ. ред. Ю.М. Кобищанова. М.: РОССПЭН, 2008. - 936 с.

265. Очерки распространения исламской цивилизации: в 3 т. T. II. Эпоха великих мусульманских империй и Каирского Аббасидского халифата (середина XIII — середина XVI вв.) / Под общ. ред. Ю.М. Кобищанова. М.: РОССПЭН, 2008. - 776 с.

266. Паевская Е.В., Полонская Л.Р. Индия // Зарождение идеологии национально-освободительного движения (XIX — начало XX вв.). Очерки по истории общественной мысли народов Востока. — М.: Наука, 1973.-С. 158-213.

267. Петросян И.Е., Петросян Ю.А. Османская империя: реформы и реформаторы (конец XVIII начало XX вв.). - М.: Наука, 1993. — 185 с.

268. Петросян Ю.А. «Новые османы» и борьба за конституцию 1876 г. Турции. М.: Восточная литература, 1958. - 155 с.

269. Петросян Ю.А. Младотурецкое движение (вторая половина XIX начало XX в.). - М.: Наука, 1971.-328 с.

270. Петросян Ю.А. Турецкая публицистика эпохи реформ Османской империи (конец XVIII начало XX вв.). - М.: Наука, 1985. -144 с.

271. Петросян Ю.А. Османская империя: могущество и гибель: исторические очерки. М.: Наука, 1990. — 280 с.

272. Пиотровский М.Б. Пророческое движение в Аравии VII в. // Ислам. Религия, общество, государство / Отв. ред.: П.А. Грязневич, С.М. Прозоров. -М.: Наука, 1984. С. 19-27.

273. Пиотровский М.Б. Светское и духовное в теории и практике средневекового ислама // Ислам. Религия, общество, государство / Отв. ред. П.А. Грязневич, С.М. Прозоров. -М.: Наука, 1984. С. 175-188.

274. Пиотровский М.Б. Исторические судьбы мусульманского представления о власти // Социально-политические представления в исламе. История и современность / Отв. ред. И.М. Смилянская. — М.: Наука, 1987. С. 6-20.

275. Плешов О.В. Специфика традиционного общества и проблемы демократии в Пакистане // Эволюция политических систем на Востоке. (Иран, Пакистан, Турция: традиции и демократизация) / Отв. ред. В.И. Данилов. М.: Ин-т востоковедения РАН, 1999. - С. 93-152.

276. Плешов О.В. Ислам, исламизм и номинальная демократия в Пакистане. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2003. - 257 с.

277. Плешов О.В. Ислам и политическая культура в Пакистане / ред., предисл. и примеч. В.Я. Белокреницкий. М.: ИВ РАН, 2003. - 236 с.

278. Поленина C.B. Права женщин в системе прав человека: международный и национальный аспект. — М.: Ин-т государства и права, 2000.-255 с.

279. Полонская JI.P. Пакистан пример использования «исламизации сверху» военными режимами // Ислам в современной политике стран Востока (конец 70-х — начало 80-х годов XX в.) / Отв. ред. Л.Р. Полонская. -М.: Наука, 1986. - С. 178-189.

280. Пономарев Ю.А. История Мусульманской лиги Пакистана. М.: Наука, 1982.-302 с.

281. Поцхверия Б.М. Ислам в Турецкой конституции // Современная Турция: проблемы и решения: сб. статей / Отв. ред. Н.Ю. Ульченко, Е.И. Уразова. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2006. - С. 44-58.

282. Прозоров С.М. Ислам как идеологическая система. — М.: Восточная литература, 2004. — 471 с.

283. Рашковский Е.Б. Культурное наследие народов Востока и современный научно-технический прогресс // Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного / Отв. ред. Л.И. Рейснер, H.A. Симония. М.: Восточная литература, 1984. - С. 403-446.

284. Рашковский Е.Б. Из истории будущего: опыт востоковедного чтения «Феноменологии духа» // Восток-Orient. 2003. № 3. С. 126-136.

285. Рашковский Е.Б. Ислам в динамике глобальной истории // Мировая экономика и международные отношения. 2004. № 6. С. 21-28.

286. Резван Е.А. Адам и бану адам в Коране (К истории понятий «первочеловек» и «человечество») // Ислам, религия, общество, государство. М.: Наука. 1984. - С. 59-67.

287. Рейснер Л.И. Интеллигенция как класс цивилизованного общества // Ориентация поиск. Восток в теориях и гипотезах: Сборник статей / Отв. ред. Л.И. Рейснер, Ю.Г. Александров). - М.: Наука, 1992. -С. 63-68.

288. Рейснер Л.И. Цивилизация и способ общения. — М.: Наука, 1993. -308 с.

289. Розен Д.Г. История Турции от победы реформ в 1826 г. до Парижского трактата в 1856 г.: в 2-х ч. Ч. 1. От истребления янычар до смерти Махмуда II / пер. с нем. СПб., 1872. - 331 с.

290. Розен Д.Г. История Турции от победы реформ в 1826 г. до Парижского трактата в 1856 г.: в 2-х ч. Ч. 2. От вступления на престол Абдулмеджида до Парижского трактата в 1856 г. / пер. с нем. — СПб., 1872.-288 с.

291. Розовский Ф.А. Национальный и исламский аспекты культурной политики военного режима Зия-уль—Хака // Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока: Сборник статей / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М.: Наука, 1986. - С. 222-235.

292. Роузентал Ф. Торжество знания. Концепция знания в средневековом исламе: пер. с англ. / предисл. и примеч. A.B. Сагадеева. -М.: Наука, 1978.-372 с.

293. Сагадеев A.B. Ибн Рушд (Аверроэс). М.: Мысль, 1973. - 207 с.

294. Сагадеев A.B. Знание и познавательное отношение к действительности в средневековой мусульманской культуре. Предисловие // Роузентал Ф. Торжество знания. Концепция знания в средневековом исламе. — М.: Наука, 1978. С. 3-18.

295. Саидбаев Т.С. Ислам и общество: Опыт историко-социологического исследования. — М.: Наука, 1978. 253 с.

296. Сапронова М.А. Арабский Восток: власть и конституции. — М.: РОССПЭН, 2001. 214 с.

297. Сапронова М.А. Государственный строй и конституции арабских республик. М.: Муравей, 2003. — 328 с.

298. Сапронова М.А. Конституционная регламентация ислама в арабских странах // Ислам и общественное развитие в начале XXI века / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий, А.З. Егорин, Н.Ю. Ульченко. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт +, 2005. — С. 319-330.

299. Сапронова М.А. Основные черты и особенности функционирования политических систем арабских стран // Политические системы и политические культуры Востока / Под ред. А.Д. Воскресенского. М.: Восток-Запад, 2006. - С. 113-151.

300. Сапронова М.А. Высшие органы государственной власти арабских республик. — М.: ACT: Восток-Запад, 2007. 474 с.

301. Сапронова М.А. Правительство и парламент в арабских странах (правовой статус и политическая практика). — М.: Ин-т Ближнего Востока, 2008. 244 с.

302. Сапронова М.А. Политический процесс в арабских странах. — М.: МГИМО-Университет, 2008. 319 с.

303. Серенко И.Н. Система образования в Исламской Республике Пакистан. — М.: Научная книга, 2006. — 160 с.

304. Смилянская И.М. Предисловие // Ислам в истории народов Востока: Сборник статей / Отв. ред. С.Х. Кямилев, И.М. Смилянская. — М.: Наука, 1981.-С. 3-8.

305. Смилянская И.М. Арабский мир в канун перемен. Общая характеристика // История Востока: в 6 т. Т. IV. Восток в новое время (конец XVIII начало XX вв.): Кн. I. / Отв. ред.: Л.Б. Алаев и др. -М.: Восточная литература, 2004. — С. 68-76.

306. Смирнов A.B. Культура и рациональность // Вопросы философии. 2007. № 1. С. 16-25.

307. Социальное учение исламского возрожденчества / предисл., составл., пер. и коммент. Д.В. Микульского. М.: Главная редакция АОН, 1990.-114 с.

308. Сорокин П. Социальная и культурная динамика. Исследование изменений в больших системах искусства, истины, права и общественных отношений. — Спб.: изд-во Русского христианского гуманитарного института, 2000. — 630 с.

309. Старостин Б.С., Старостин П.Б. Политические реалии Востока и сравнительный анализ политических систем // Политические системы и политические культуры Востока / Под ред. А.Д. Воскресенского. -М.: Восток-Запад, 2006. С. 32-74.

310. Степанянц М.Т. Идеологическая борьба в Пакистане по вопросу исламского характера государства // Краткие сообщения Института народов Азии. Вып. 75. — М.: Главная редакция восточной литературы, 1964.-С. 124-138.

311. Степанянц М.Т. Ислам в философской и общественной мысли зарубежного Востока (XIX-XX вв.). М.: Наука, 1974. - 190 с.

312. Степанянц М.Т. Философские аспекты суфизма. — М.: Наука, 1987.-192 с.

313. Сумский В.В. Национализм и авторитаризм. Политико-идеологические процессы в Индонезии, Пакистане и Бангладеш. — М.: Наука, 1967.-216 с.

314. Сумский В.В. Фиеста Филипина: в 2-х кн. Кн. II. Реформы, революции и активное ненасилие в развивающемся обществе / Отв. ред. И.В. Подберезский. М.: Восточная литература, 2003. - 494 с.

315. Сюкияйнен JT.P. Концепция халифата и современное государственно-правовое развитие зарубежного Востока // Ислам: проблемы идеологии, права, политики и экономики / Отв. ред. А.И. Ионова.-М.: Наука. 1985.-С. 139-159.

316. Сюкияйнен JI.P. Мусульманское право: вопросы теории и практики. -М.: Наука, 1986. 256 с.

317. Сюкияйнен J1.P. Концепция мусульманской формы правления и современное государствоведение в странах Арабского Востока // Социально-политические представления в исламе. История и современность / Отв. ред. И.М. Смилянская. — М.: Наука, 1987. С. 4568.

318. Сюкияйнен JI.P. Шариат и мусульманско-правовая культура. -М.: Ин-т государства и права РАН, 1997. — 46 с.

319. Сюкияйнен JI.P. Исламские и западные правовые ценности: столкновение или взаимодействие // Dialog avrasya. Istanbul. 2007. № 17. -P. 14-17.

320. Сюкияйнен JI.P. Исламская политико-правовая культура и демократизация в мусульманском мире: конфликт или совместимость // Религия и конфликт. -М.: РОССПЭН, 2007. С. 85-106.

321. Тишков В.А. Антропология НПО // Антропология власти. Т.Н. Политическая культура и политические процессы. СПб.: изд-во С. -Петерб. ун-та, 2007. - 517 с.

322. Топычканов П.В. Правовой статус меньшинств в Исламской республике Пакистан // Ислам и общественное развитие в начале XXI века / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий, А.З. Егорин, Н.Ю. Ульченко. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2005. — С.345-351.

323. Тримингэм Дж.С. Суфийские ордены в исламе / пер. с англ. A.A. Ставиской, под ред. и с предисл. О.Ф. Акимушкина. М.: Наука, 1989.-328 с.

324. Труевцев K.M. Политические системы арабских стран между авторитаризмом и демократией // Ислам и общественное развитие в начале XXI века / Отв. ред.: В.Я. Белокреницкий, А.З. Егорин, Н.Ю. Ульченко. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2005. — С. 6189.

325. Турция в XX веке: Сборник статей / Отв. ред. Е.И. Уразова. М.: Гуманитарий, 2004. - 351 с.

326. Тюрин В.И. Исламский социализм З.А. Бхутто: миф и реальность // Ислам и социальные структуры стран Ближнего и Среднего Востока: сборник статей / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М.: Наука, 1990. - С. 103128.

327. Ульченко Н.Ю. Ислам в деловом мире Турции // Ислам на современном Востоке: регион Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии / Отв. ред.: В .Я. Белокреницкий и А.З. Егорин. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2004. - С. 394-405.

328. Уразова Е.И. Основные факторы и итоги экономического роста республиканской Турции // Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе XX в. / Отв. ред. Н.Г. Киреев. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2001. С. 98-112.

329. Ушаков А.Г. Феномен Ататюрка: турецкий правитель, творец и диктатор. — М.: Центрполиграф, 2002. — 383 с.

330. Уотт У. Монтгомери. Влияние ислама на средневековую Европу: пер. с англ: / Отв. ред. и автор предисл. A.B. Сагадеев. М.: Наука, 1976. - 128 с.

331. Уотт У.М. Мухаммад в Мекке: пер. с англ. М, СПб: ДИЛЯ, 2006. - 270 с.

332. Уразова Е.И. Основные факторы и итоги экономического роста республиканской Турции // Турция между Европой и Азией. Итогиевропеизации на исходе XX в. / Отв. ред. Н.Г. Киреев. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2001. С. 98-112.

333. Утургаури С.Н. Создание Высшего общества культуры, языка и истории им. Ататюрка // Современная Турция: проблемы и решения: сб. статей / Отв. ред. Н.Ю. Ульченко, Е.И. Уразова. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2006. — С. 59-66.

334. Фадеева И.Л. Формирование новых политических установок в эпоху правления султана Махмуда II (первая треть XIX в.) // Тюркологический сборник 1979 / Отв. ред. А.Н. Кононов. — М.: Наука, 1985.-С. 140-158.

335. Фадеева И.Л. Об эволюции светских тенденций в социально-политическом развитии Турции. К постановке вопроса // Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока: сборник статей / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М.: Наука, 1982. - С. 76-96.

336. Фадеева И.Л. Концепция культуры и цивилизации турецкого философа Зии Тёк Алпа (1875-1924) // Народы Азии и Африки. 1982. № 1.-С. 106-114.

337. Фадеева И.Л. Ислам и тенденции национализма в идеологии османского общества второй половины XIX в. // Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока: Сборник статей / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М.: Наука, 1986. - С. 140-153.

338. Фадеева И.Л. Официальные доктрины в идеологии и политике Османской империи (османизм — панисламизм), XIX — начало XX вв. / Отв. ред. A.A. Желтяков. М.: Наука, 1987. - 271 с.

339. Фадеева И.Л. Концепция власти на Ближнем Востоке. Средневековье и новое время. 2-е изд. — М.: Восточная литература, 2001. -285 с.

340. Фадеева И.JI. От империи к национальному государству. Идеи турецкого социолога Зии Гёк Алпа в ретроспективе XIX в. — М.: Восточная литература, РАН. 2001 . — 216с.

341. Филынтинский И.М. История арабской литературы X—XVIII века. М.: Наука, 1991. - 726 с.

342. Филынтинский И.М. История арабов и Халифата (750-1517 гг.). М.: Муравей-Гайд, 1999. - 384 с.

343. Фодор П. Идеологические обоснования османских завоеваний (XIV-XVI вв.) // Османская империя. Проблемы внешней политики и отношений с Россией: сборник статей / Отв. ред. С.Ф. Орешкова. М.: ИВ РАН, 1996.-С. 24-34.

344. Фромм Э. Психоанализ и религия // Сумерки богов. — М.: Изд-во политической литературы, 1989. — С.143-221.

345. Фролова Е.А. История средневековой арабо-исламской философии. М., 1995. - 175 с.

346. Шабанов Ф.Ш. Государственный строй и правовая система Турции в период танзимата. Баку: Изд-во АН Аз ССР, 1967. - 204 с.

347. Шагаль В.Э. Арабский мир: пути познания. М.: ИВ РАН, 2001. -288 с.

348. Шамсутдинов A.M. Национально-освободительная борьба в Турции. 1918-1923.-М.: Наука, 1966.-359 с.

349. Шаймухамбетова Г.Б. Арабоязычная философия средневековья и классическая традиция (начальный период). М.: Наука, 1979. - 151 с.

350. Шерковина Р.И. Политические партии и политическая борьба в Пакистане (60 70-е годы). - М.: Наука, 1983. - 264 с.

351. Шлыков П.В. Парадоксы возрождения вакфов в современной Турции // Современная Турция: проблемы и решения: Сборник статей / Отв. ред. Н.Ю. Ульченко, Е.И. Уразова. — М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2006. С. 67-100.

352. Шпилькова В.И. Младотурецкая революция 1908-1909 гг. М.: Наука, 1977.-294 с.

353. Ягудин Б.М. Ислам в политических процессах и правовых актах Турции XX века // Ислам на современном Востоке: регион Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии / Отв. ред.:

354. B.Я. Белокреницкий и А.З. Егорин. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2004. - С. 71-80.

355. Ягудин Б.М. Исламский фактор и его влияние на конституционные процессы в Турции // Turcica et Ottomanica: сборник статей в честь 70-летия М.С. Мейера / Сост. и отв. ред. И.В. Зайцев,

356. C.Ф. Орешкова. М.: Восточная литература, 2006. - С. 388-396.

357. Публикации западных исследователей:

358. A Companion to the History of the Middle East / ed. by Youssef M. Choueiri. Oxford: Willey Blackwell, 2008. - 602 p.

359. Allen H.E. The Turkish Transformation. A Study in Social and Religion Transformation. -N.Y.: Greenwood Press, 1968. 101 p.

360. Anderson L. Fulfilling prophecies: state policy and islamist radicalism // Political Islam. Revolution, radicalism, or reform? — Cairo: American University in Cairo Press, 1997. P. 17-32.

361. Binder L. Religion and Politics in Pakistan. — Los Angeles: University of California, 1961.

362. Brown L.C. Religion and State: The Muslim Approach to Politics. -N.Y.: Columbia University Press, 2000.

363. Coulson N.J. A History of Islamic Law. — Edinbourgh: University press, 1964.-264 p.

364. Choudhury G.W. Documents and the Speeches on the Constitution of Pakistan. — Dakka: Green Book House, 1967.

365. Democracy in Muslim Societies. The Asian Experience / ed. by Zoya Hasan. Los Angeles, London, New Delhi, Singapore: Sage Publications -266 p.

366. Denglerl.C. Turkish Women in the Ottoman Empire: The Classical Age // Women in the Muslim World. Cambridge (Massachusetts) — L.: Harvard University Press, 1978. P. 229-244.

367. Esposito J.L. The Islamic Threat: Myth or Rerality. N.Y.; Oxford: Oxford univ. press, 1992.

368. Findley C.V. Ottoman Civil Officialdom: A social history. -Princeton: Princeton univ. press, 1989. — 399 p.

369. Halliday F. Islam and the Myth of Confrontation: Religion and Politics in the Middle East. L.; N.Y.: Tauris, 2003. - 255 p.

370. Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of the World Order. N.Y.: A Touchstone Book, 1997.

371. Islam in Transition: Muslim Perspectives / ed. by J. Donahue, J. Esposito. N.Y.: Oxford University Press, 1982.

372. Islamic Reassertion in Pakistan: The Application of Islamic Laws in a Modern State / ed. by A.M. Weiss; forew. by J.L. Esposito. Syracuse: Syracuse univ. press, 1986. - 146 p.

373. Jones O.B. Pakistan. Eye of the Storm. — New Haven, London: Yale univ. press, 2002. 328 p.

374. Kinross, J.P. Ataturk. A biography of Mustafa Kemal, father of modern Turkey. -N.Y.: Morrow, 1965. — 615 p.

375. Kinross, J.P. Ataturk. The rebirth of a nation. Fifth impression. L.: Weidenfeld and Nicjlson, 1971. - 542 p.

376. Mandaville P. Transnational Muslim Politics: Reimagining the Umma. N.Y: Routledge, 2004.

377. Mandelung P. The Succession to Muhammad. A Study of the Early Caliphate. Cambridge: Cambridge univ. press, 1997.

378. Mayer A.N. Islam and human rights. Traditions and politics. 4th edition. Boulder; Oxford: Westview press. - 290 p.

379. Modernist and Fundamentalist Debates in Islam / ed. by M. Moaddel, K. Talattoff. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2000.

380. Modernizing Islam. Religion in the Public Sphere in the Middle East and Europe / ed. by J.L. Esposito, F. Burgat. L.: Hurst & Company, 2003. — 278 p.

381. Robinson R.D. The first Turkish republic. A case study in national development. Cambridge: Harvard univ. press, 1963. - 367 p.

382. Schulze R.A. Modern history of the islamic world. L.; N.Y.: I.B. Tauris Publishers, 2000. - 384 p.

383. State and Ideology in the Middle East and Pakistan / Ed. by F. Yalliday, H. Alavi. Basingstoke; L.: Macmillan education, 1987. - 267 p.

384. Szyliowicz J.S. Education and modernization in the Middle East. -Ithaca; London: Cornell univ. press, 1973.

385. Waardenburg J. Islam: Historical, Social and Political Perspectives. — Berlin; N.Y.: Gruyter, 2002. 436 p.

386. Webster D.E. The Turkey of Ataturk. Social process in the turkish reformation. Philadelphia: Amer. acad. of polit. and social science, 1939. -337 p.

387. Weiker W.F. The Modernization of Turkey. From Ataturk to the Present Day. -N.Y., L.: Holms and Meier Publishers, 1981. 300 p.

388. Weiss A.M. Implication of Islamization. Program for Women // Islamic Reassertation in Pakistan: the Application of Islamic Law in a Modern State. Syracuse: Syracuse univ. press, 1986. - P. 97-113.

389. Труды восточных, в том числе арабских, турецких, пакистанских авторов:

390. Аль-Газали Абу Хамид. Весы деяний и другие сочинения / сост. М. Сайфутдинов, пер. с араб. А. Миниянова, С. Сагадеева. М.: Ансар, 2004.-213 с.

391. Аль-Газали А.Х. Наставление правителям и другие сочинения / сост. М. Сайфутдинов; пер. с араб., перс. А. Миниянова и др. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Ансар, 2005. — 334 с.

392. Ар-Разик Али Абд. Проблема Халифата // Отечественные записки. М., 2003. № 5. С.307-313.

393. Оджак, Ахмед Яшар. Религия // История Османского государства, общества и цивилизации: в 2 т. Т. И. История Османской цивилизации / Под ред. Э. Ихсаноглу; пер. с тур В.Б. Феофановой под ред. М.С. Мейера. М.: Восточная литература, 2006. - С. 128-171.

394. Ahmad, Aziz. Islamic Modernism in India and Pakistan. 1857-1964.- L., Bombey, Karachi: Oxford univ. press, 1967. 294 p.

395. Ahmed, Akbar S. Resistance and Control in Pakistan. L.; N.Y.: Routledge, 1991.-207 p.

396. Ahmed, Akbar S. Jinnah, Pakistan and Islamic Identity: The search for Saladin. L.; N.Y.: Routledge, 1997. - 244 p.

397. Ahmed, Ishtiag. The concept of an Islamic State: An Analysis of the Ideological Controversy in Pakistan. -Stockholm: Univ. of Stockholm, 1985.- 270 p.

398. Ahmed I. The concept of an Islamic State: An Analysis of the Ideology Controversy in Pakistan. L.: Pinter, 1987. - 235 p.

399. Alavi, Hamza. Pakistan and Islam: Ethnicity and Ideology. // State and Ideology in the Middle East and Pakistan. L.; N.Y.: MacMillans; Monthly Review Press, 1987.

400. Alev, Cinar. Islam and Secularism in Turkey. — Minneapolis; London: University of Minnesota, 2001.

401. Ansari F.R. The Quranic Foundations and Structure of Muslim Society. Vol. I. Principles Relating to the Foundations of Muslim Society. -Karachi: Islamic centre, 1989. 425 p.

402. Asaf, Hussain. Elite, Politics and Ideological State. The Case of Pakistan. Kent: Dauson, 1979.

403. Berkes, Niyazi. Translator's introduction // Gokalp Ziya. Selected essays. Turkish nationalism and western civilization. N.Y.: Columbia university press, 1959.

404. Berkes, Niyazi. The Development of Secularism in Turkey. -Montreal: McGill University Press, 1964.

405. Burki, Shahid Javed; Baxter, Craig. Pakistan under the Military Eleven years of Zia ul-Hag. Boulder etc: Westview press; Lahore etc: Pak Book Co, 1991.-212 p.

406. Choueiri, Youssef M. Arab Nationalism: A History. Nation and State in the Arab World. Oxford; Maiden: Blackwell, 2000. - 267 p.

407. Hussain, Freda. The Struggle of Women in the National Development of Pakistan // Muslim Women. London; Sydney: Croom Helm, - P. 198220.

408. Ikbal, Ali Shah. Kamal: Maker of Modern Turkey. L.: Herbert, 1934. - 297 p.1. HIV-V

409. Nasr S.V.R. Islamic Opposition in the Political Process: Lessons from Pakistan I I Political Islam. Revolution, Radicalism of Reform? / ed. by John L. Esposito. — Cairo: American University in Cairo Press, 1997.

410. Nibawi A.L. Islamic education. Its Traditions and Modernization into the Arab National Systems. L.: Luzac, 1972. - 256 p.

411. Saeed J. Islam and modernization: A Comparative analysis of Pakistan, Egypt and Turkey. Westport; L.: Praeger, 1994. - 262 p.

412. Sherif, Mardin. The genesis of young Ottoman Thought. A Study in the modernization of Turkish political ideas. Princeton: Princeton univ. press, 1962. -456 p.

413. Sherif, Mardin. Religion and Secularism in Turkey / Sherif Mardin. // Ataturk: Founder of Modern State / ed. by A. Kazuncigil, E. Ozbudun L.: Hurst, 1981.

414. Kili, Suna. Turkish Constitutional developments and Assembly Debates on Constitutions of 1924 and 1961. — Istanbul: Robert College Research Center, 1971. 126 p.

415. Zafar S.M. Constitutional Development // Pakistan Founder's Aspiration and Today Realities. — Oxford: Oxford univ. press, 2001.

416. Ziya, Karal Enver. The Principle of Kemales // Ataturk. The Founderof a Modern State. Istanbul: Archan Books, 1981.