автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Трансформация античной мифологии во французской поэзии позднего Средневековья

Введение диссертации2001 год, автореферат по филологии, Лукасик, Владислава Юльяновна

Предметом настоящего исследования является преобразование образов античной мифологии во французской поэзии позднего Средневековья. Поздним Средневековьем, или "осенью", излетом Средневековья традиционно считается период XIV - XV веков.

Обращаясь к тому аспекту средневековой литературы, на котором фокусируется настоящее исследование, следует уточнить тот уровень, на котором происходило оперирование античным наследием, а также проследить эволюцию этого оперирования. М.Е.Грабарь-Пассек предлагает следующую периодизацию обработки античного наследия европейской литературой (за исключением Италии):

Первый период - конец V в. - вторая половина XI в. -медленное постепенное освоение античного наследия.

Второй период - XII - XIII вв. - активная переработка этого наследия в оригинальных специфически средневековых формах и интерпретациях.

Третий период - XIV - XV вв. - в европейских странах (кроме Италии) происходят последние попытки ассимиляции античности, разворачивается обширная переводческая деятельность. В Италии - широкая реставрация подлинной античной литературы 1.

При этом, с философской точки зрения, XIV и XV века достаточно четко разграничиваются между собой. Согласно Ф. Ч. Коплстону, XIV век - это период попыток "деэллинизировать" христианскую мысль и избавить ее от элементов детерминизма, заимствованных у греко-исламской философии. Таким образом, для этого автора XIV век - скорее время подведения итогов ассимиляции античного наследия и даже попыток его преодоления. XV век же рассматривается в этом случае как эпоха всеобщего обращения к платонизму.

Во всяком случае, абсолютизировать разработанную М.Е.Грабарь-Пассек хронологию, вероятно, не стоит. Так, V век действительно можно считать во многом отправной точкой обработки античного наследия средневековой литературой. Именно в это время появляется ряд произведений, послуживших своеобразными "проводниками" между античной культурой и Средневековьем. Речь идет, в частности, о двух трудах, вышедших из-под пера язычников: неоплатоническом комментарии к Цицеронову диалогу "Сон Сципиона", написанному Амвросием Феодосием Макробием и аллегорическом "Бракосочетании Меркурия и Филологии", сложенном

1 Грабарь-Пассек М.Е. Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе. - М., Наука, 1966, сс.18 4 - 185

Марцианом Капеллой. Такого рода сочинения существенно облегчили переход греко-римского языческого наследия на качественно иной уровень - уровень сосуществования с культурой победившего христианства. Однако с другой стороны, к XI веку за плечами средневековой культуры уже было два "мини-возрождения" (более подробно речь о них пойдет ниже) - вергилианское и горацианско-теренцианское. Таким образом, граница между первым и вторым периодами в хронологии М.Е.Грабарь-Пассек представляется несколько "размытой". Рубеж же между вторым и третьим отрезками данной периодизации заставляет подумать и о рыцарском романе, нередко стоившемся на античных сюжетах и начавшем сходить со сцены в XIV веке, и об определяющем влиянии "Романа о Розе" и популярности использованных в нем античных сюжетов, и о проникновении в Европу большого количества новых переводов и греческих текстов, которое, впрочем, стало осуществляться в основном после падения Византии, то есть в XV веке. Можно вспомнить и о поэзии Овидия, которая в XII - XIII веках переживала активную творческую обработку в рамках христианства; однако после XIII века, точнее, после появления обеих частей "Романа о Розе", трансформация "Метаморфоз", "Искусства любви" и других шедевров Назона в творческом сознании средневековых поэтов достигла определенной завершающей стадии: в поэзии школы Машо - Дешана пассажи из Овидия возникают по большей части как "ученые цитаты", практически не отягощенные авторским комментарием, или как аллюзии на "Роман о Розе", активно привлекавший овидианский элемент. Переводческая деятельность выходит на новый виток в школе Великих Риториков, где она связана прежде всего с именами Октавьена де Сен-Желе и Жана Пармантье. Серьезным этапом в переработке античного наследия стало появление Жана Ле-мера де Бельжа. И хотя этот последний вряд ли знал по-гречески, однако Клеман Маро в своих стихах наделял его "душой Гомера-грека".

Итак, поэзия, являющаяся объектом настоящего исследования, помещается с той или иной долей условности в третьем периоде в классификации М.Е.Грабарь-Пассек - XIV - XV веках - времени переводов античных текстов и последнего этапа ассимиляции Античности Средневековьем. Этот период совпадает с традиционно выделяемым в истории средневековой литературы периодом "позднего Средневековья" или "осени Средневековья".

Следующая проблема периодизации - вычленение собственно поэзии "осени Средневековья" (или поэзии "до Возрождения") . Очевидно, что трудно "подогнать" представителей французской поэзии под узкие хронологические рамки. Здесь опять же существует несколько вариантов периодизации.

Так, В.Ф.Шишмарев различает в истории французской поэзии позднего Средневековья три этапа2:

XIV век (условное название эпохи, в которую включаются конец XIII, XIV и первые три десятилетия XV века). "Крайними точками эпохи" В.Ф.Шишмарев называет, с одной стороны, Жанно де Лескюреля и Жана Акара, а с другой -Кристину Пизанскую.

XV век. В него входят Ален Шартье, Карл Орлеанский, Мартен Лефран, Жорж Шателен, Жан Мешино и Франсуа Вийон. При этом А.Шартье и Карл Орлеанский относятся, согласно В.Ф.Шишмареву, скорее к рубежу XIV - XV веков, но литературный кружок, формировавшийся вокруг Карла Орлеанского, теснее связан с XV веком, поэтому логичнее отнести обоих поэтов также к XV веку.

XV - XVI века. Расцвет "риторизма" (школы "Великих Риториков"). Это, согласно В.Ф.Шишмареву, эпоха Жана Маро (Маро-отца), Жана Молине, Гильома Кретена, Жана Буше, Ок-тавьена де Сен-Желе и Жана Лемера де Бельжа.

Для того чтобы работа с материалом в настоящем исследовании строилась более логично, нам, вероятно, имеет смысл разграничить французскую поэзию позднего Средневековья не только по принципу соотнесенности с тем или иным литературным веком, но и по принципу соответствия той или

2 Шишмарев В.Ф. Лирика и лирики позднего средневековья. Очерки по истории поэзии Франции и Прованса. - Р., тип. Данцига, 1911, с.VII иной литературной школе. Здесь нужно ввести еще два имени, без которых немыслима французская поэзия вообще и поэзия позднего Средневековья в частности: это Гильом де Машо и Эсташ Дешан. Г. де Машо, собственно, и является основоположником той школы, к которой современное литературоведение относит всех поэтов, числящихся у В.Ф.Шишмарева в его условном "XV веке". Как он оговаривается в самом начале, "лирические пьесы Машо" являются "исходной точкой всего последующего развития лирики"3. Имена Гильома де Машо и Эсташа Дешана, авторов первых французских поэтик, знаменуют собой завершение важнейшего этапа в истории национальной средневековой поэзии. Появление "Пролога" Машо и "Искусства сочинять и слагать песни" Дешана было обусловлено, как пишет Л.В.Евдокимова, "завершавшимся процессом дефольклоризации французской песенной лирики"4. Фольклорные корни средневековой лирической поэзии связывали ее с музыкой - как в широком понимании этого слова, так и в плане понимания ее как дисциплины классического квадривиума, входящего в семь свободных искусств. Гильом де Машо (около 130 0 - 137 7) первым из французских поэтов создал синтез лирики, с которой были связаны музыкальное начало, национальный язык и курту

3 Шишмарев В.Ф. - Там же, с.III

4 Евдокимова Л.В. Французская поэзия позднего средневековья (XIV первая треть XV вв.) - М., Наука, 1990, с.14 азная этика, и дидактической поэзии, с которой были связаны риторическое начало и латинская ученость. Поэзия в целом стала пониматься не только как любовное служение, но и как искусство слова. Этот переход совершался в два этапа:

I. Творчество Машо являет собою тот рубеж, на котором куртуазные и ученые элементы поэзии находятся в равновесии. Сам Машо представляет собой в некотором смысле идеального поэта позднего Средневековья, в котором соединяются влюбленный и мудрец, а с точки зрения "свободных искусств" - ритор и музыкант. Именно в творчестве Машо возникает жанр любовных ди ("сказов"), который и воплощает в себе синтез куртуазной и ученой поэзии.

II. Вторым этапом слияния куртуазного и дидактического начал во французской поэзии позднего Средневековья можно считать 70-е годы XIV века. На этом этапе нарушается хрупкое равновесие между музыкой и риторикой. Куртуаз-ность переживает кризис, и ее элементы отходят на второй план. Словесно-музыкальное единство песен распадается. Риторика учит поэта не украшать стихи, а убеждать слушателя, как это делали античные риторики. Поэтика еще числится частью музыки, но только потому, что стихи, как и песни, предназначаются для изустной передачи. Таким образом, вместо внутреннего единства риторики и музыки, поэзия приходит к их чисто внешнему объединению. Лирическое и повествовательное начала объединяются. Возникают целые стихотворные циклы, подчиненные единому сюжету. В начале XV века появление "Правил второй риторики" как бы признает и закрепляет общность произведений, пишущихся в стихотворной форме, для которых предлагается новый термин -"сочинения в стихах" - "choses rimées".

Таким образом, имя Г. де Машо отмечает серьезный этап истории французской поэзии. Именно поэтому в отечественном литературоведении целый ряд наиболее ярких поэтических имен - таких, как Жан Фруассар (около 1337 -около 1400), Кристина Пизанская (1364 - около 1430), Ален Шартье (1385 - около 1433), Карл Орлеанский (1394 14 65) , - рассматривается как школа Машо - Дешана5. Именно эта школа воплотила не только заключительную фазу развития поэзии как "музыки", но и начальный этап развития поэзии как "второй риторики".

Развитие поэзии в этом направлении продолжала школа Великих Риториков, чье творчество развивается в русле понимания поэзии как искусства слова и - в рамках хронологии В.Ф.Шишмарева - приходится на третий, заключительный этап развития поэзии позднего Средневековья. Риторики -рассматривали свое творчество прежде всего как искусство убеждения аудитории в правоте государя, вокруг фигуры ко

5 Ср. Шишмарев В.Ф. Литература времени Столетней войны // История французской литературы. Т.1. - М.- Л., АН СССР, 1946, сс.175 - 179 торого организуется жизнь Двора, который, в свою очередь, представляет собой не только средоточие политической жизни, но и символический центр мира. П.Зюмтор считает, что все творчество риторической школы - "ангажированная" поэзия, любовная лирика, пародийная поэзия и так далее -вписывается в рамки целостной поэтической речи, которую он именует "речью о Славе". Музыкальное начало не рассматривается поэтами как призванное способствовать искусству убеждения и еще больше расходится с риторикой. Речь же представляет для поэта-риторика живую материю, находящуюся в непрерывном динамическом развитии - об этом говорит как обширное введение в поэтический регистр латинизмов, так и дискуссии о преимуществе французского языка надо всеми остальными, в которых особенно преуспел Ж.Лемер де Бельж. Таким образом, риторическая школа в определенном отношении первой ставит вопрос об элитарности поэтического языка - пусть она и решает его способом, который далеко не все современные критики склонны признавать элегантным6. Хотя Великие риторики являются представителями поколения, следующего за младшим поколением школы Машо - Дешана, (основатель школы Жорж Шателен (1410

6 Cf. Guy H. Histoire de la littérature française du XVIe siècle. V.l. L'Ecole des rhétoriqueurs. - Genève, Slatkine reprints, 1998,

1475) на шестнадцать лет моложе Карла Орлеанского, Жан Мешино (1420 - 1491) - на двадцать шесть), однако в их поэзии можно уже усмотреть определенные тенденции, присущие скорее предренессансному времени с его "знанием и использованием мифологии, более широким, нежели в предыдущие эпохи, чем-то вроде уверенного равновесия между языческими легендами и народной агиографией"7.

Таким образом, в данной работе нас будет интересовать не столько хронологический, сколько тематический и проблематический аспекты позднего Средневековья. Хронологически предмет рассмотрения данной работы можно с той или иной степенью условности отнести к XIV - XV векам.

7 Frappier J. Introduction in Lemaire de Belges J. Les Epîtres de l'Amant Vert. - Lille, Giard; Genève, Droz, 1948, p.XXXVII

Поскольку в данной работе речь пойдет об элементах античной культуры в средневековых текстах, то представляется целесообразным прежде всего уточнить термины и в первую очередь - термин "Античность".

Слово это в русском языке определяется более узко, чем в европейских, в частности, в английском и французском. Английское "antiquity", помимо значения, совпадающего с русским, имеет первый вариант перевода: "глубокая древность". Французский Larousse определяет "antiquité" путем сужения значений, лишь на третьей ступени приходя к значению "греко-римская древность". "Словарь античности" определяет вышепоименованное понятие как "совокупность проявлений греческо-римской древности, в особенности в области литературы и искусства, которые принято считать классическими."8 Классика определяется теми же авторами как "обозначение исторической эпохи, а также определенной эстетической формы"9.

Классическая древность - это огромный цивилизацион-но-культурный феномен, который, несмотря на то, что еще и в наши дни сохраняются многочисленные связи с ним и огромное его влияние, утратил в известном смысле свою целостность . Наше восприятие этого мира похоже на восприятие

8 Словарь античности. Сост. Й.Ирмшер, Р.Йоне. - М., Прогресс, 1989, с.37

9 Там же, с. 265 античных статуй: в древности их, как известно, расписывали. Но до нас они в подавляющем своем большинстве дошли в виде белых мраморных скульптур. В нашем сознании уже сложилась целая эстетика белых античных статуй. И наше восприятие Античности в целом можно уподобить этой эстетике белых мраморных фрагментов. Мы воспринимаем ее как нечто застывшее, вырванное из глубины веков, в то время как античная культура - это своего рода трепещущая мембрана; точнее, она была такой во времена вышеупомянутой классической древности.

Термин "классическая древность", в свою очередь, требует отдельного уточнения. Периодом высокой классики считается третья четверть V века до Р.Х. - время создания Парфенона. Ранняя классика относится ко второй четверти V века до Р.Х., а поздняя - к последней его четверти. Во всяком случае, именно так периодизировалось классическое искусство уже в эллинистический период (III - I века до Р.Х.). Среди основных характеристик классического искусства - гармоничность, "сбалансированность сил, действующих внутри художественной системы"10. Подобный принцип действовал и в классической греческой литературе, в которой ведется поиск нарушенного по какой-либо причине равновесия между рациональным и иррациональным началами.

10 Там же.

От классических образцов стали дистанцироваться уже в эпоху эллинизма, создавая классицистические произведения эклектичного характера, сочетая архаические, классические и эллинистические элементы.

Во время ранней римской империи обращение к классическому искусству позволило сформироваться целому огромному стилевому пласту, если не эпохе, во многом отразившей трансформацию общественной жизни. О развитии этого процесса свидетельствует и "золотой век" римской литературы - эпоха принципата Августа, связанная с именами Вергилия, Горация, Овидия. В целом классицистические течения в эпоху Римской империи (которая, по выражению Ж. Jle Гоф-фа, была "шедевром консерватизма") приобрели огромное значение, что, вероятно, адекватно отражало происходившие в обществе процессы.

В позднеимперский римский период начинается упадок античной цивилизации. Со второй половины II века появляются первые признаки кризиса, который разразился в III веке. Вместе с упадком Империи начинается и упадок подлинной Античности. Рим, стремясь к синтезу унаследованной от классической древности культуры, невольно обобщает и -вместе с тем - упрощает ее. Именно такими, синтезированными (и упрощенными) источниками и будет пользоваться Средневековье, обращаясь к греко-римской мудрости. К проблеме подлинности этих источников мы вернемся ниже, а сейчас рассмотрим другой аспект данной проблемы: раз налицо использование источников периода упадка античной культуры, то имеет ли смысл говорить о последней фазе "затухания" античного периода, пришедшейся на средние века, или о полном "провале" подлинно античного культурного элемента в средневековой цивилизации вплоть до Возрождения? . .

Раннее Средневековье в своем интеллектуальном развитии привлекает элементы того же "синтезированного" и при этом упрощенного аппарата знаний и приемов, которым пользовалась поздняя Античность времен упадка Римской империи. Однако при этом Средневековье, при всей избирательности и предвзятости своего подхода к античному наследию, вырабатывает творческую позицию по отношению к греко-римской древности, адаптируя и перерабатывая те ее элементы, которые могут оказаться полезными при дальнейшем развитии западной культуры, ставшей результатом процесса, который Ж.Ле Гофф характеризует как "конвергенцию римских и варварских структур, находившихся в состоянии преобразования"11. Соответственно, "возрождаться означало продвигаться, а не возвращаться"12.

При подобном "конвергенционном" подходе представляется, что для анализа взаимодействия (или взаимоотторже

11 Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. - М., Прогресс -Академия, 1992, с.26

12 Там же, с. 4 0 ни я) двух рассматриваемых нами эпох следует прежде всего привлекать не оппозицию "Античность - Средневековье", а оппозицию "язычество - христианство". Во всяком случае, по этому принципу в первую очередь средневековые мыслители противопоставляли себя античным. Но эта оппозиция хронологически не совпадает с оппозицией "Античность Средневековье". Многие выдающиеся раннехристианские мыслители, прежде всего, Боэций (около 48 0 - 524) по манере философствования относятся к Античности, хотя хронологически и выходят за ее рамки13. Блаженный Августин (354 -4 30) или псевдо-Дионисий Ареопагит (предположительно V век) , разрабатывая новую, христианскую философию, опираются на колоссальный античный аппарат, органически сливая его со своей мыслью. А между тем именно их философия заложила фундамент средневековой западной цивилизации. Августин на протяжении средних веков считался в Европе величайшим богословом; боэциевы комментарии и трактаты изучались в рамках диалектики - одной из дисциплин семи свободных искусств. Боэций являлся безусловным авторитетом для средневековой схоластической логики и философии (и даже арифметики и музыки). Влияние псевдо-Дионисия Арео-пагита на средневековую мысль обусловлено тем, что он

13 См. Коплстон Ф.Ч. История средневековой философии. - М., Эниг-ма, с. 69 сформулировал теорию нашего познания Бога и теорию языка, которым мы пользуемся при таком познании.

Одним словом, налицо взаимопроникновение Античности и Средневековья. "Если Запад начиная с позднеимперского периода как бы заскользил по наклонной, то в связи с классическим спором историков, было ли раннее средневековье эпилогом Античности или прологом новых времен, представляется, что преемственность между античностью и средневековьем возобладала над разрывом. И хотя конечная точка развития средневекового общества была столь сильно удалена от начальной, сами средневековые люди с VIII вплоть до XVI в. испытывали потребность вернуться к Риму, который, как они сознавали, был ими покинут"14, - говорит Ж.Jle Гофф.

Но были ли античные элементы, перешедшие из греко-римской древности в средневековье, элементами подлинной Античности, а источники, из которых они черпались - аутентичными источниками?

Деградация того или иного культурного явления нередко может выражаться (помимо всего прочего) в синтезировании и кодификации. Так, кризис куртуазности в средние века был отмечен появлением "Романа о Розе", первая часть которого стала своеобразным письменным закреплением ряда норм куртуазной этики. Таких примеров можно привести немало. Подобного явления нельзя было избежать и при переходе от Античности к Средневековью. Поэтому вполне естественно, что Средневековье, если так позволительно выразиться, имеет под рукой ряд своего рода "справочных пособий" - переводов на доступную средневековому европейцу латынь, комментариев, выдержек, компиляций. Необходимо еще раз подчеркнуть, что эти "пособия" составлялись на самом излете Античности или на первом этапе Средневековья .

Так, в IV веке некий Халкидий (вероятно, христианин) переводит на латынь и комментирует часть Платонова "Тимея" - работы, к которой обратятся в XII веке представители Шартрской школы. В этом же IV веке Марий Викторин переводит на латынь неоплатонические тексты - "Isagoge" Порфирия, часть его "Эннеад", одно или два логических сочинения Аристотеля. (Кстати, именно Викторину блаженный Августин, весьма посредственно знавший по-гречески, обязан своим знакомством с неоплатоническими трактатами15.) Наконец, в начале V века упомянутый в первой части данного введения образованный язычник Марциан Капелла создает свое девятитомное сочинение "De Nuptiis Mercurii et Phi-lologiae" - энциклопедию аллегорически представленных ce

14 Ле Гофф Ж. - Указ. соч., с.39 - 40

15 Ср. Кремона К. Августин из Гиппона. - Pavía, Paoline, 1995, с. 81 ми "свободных искусств" ("artes liberales") - грамматики, риторики, диалектики, арифметики, геометрии, музыки, астрономии. Ж.Ле Гофф, кстати, отзывается о Капелле в пренебрежительном тоне: "Ученые раннего средневековья позаимствовали программу образования не у Цицерона или Квин-тиллиана, а у карфагенского ритора Марциана Капеллы"16. Впрочем, "ритор", как и другие, не изобретает ничего нового: недаром его сочинение называют энциклопедией. Как и любой другой труд подобного рода, эта работа не содержит оригинальных предметов или идей, но объединяет и систематизирует то, что появилось раньше. Его сочинение было создано на базе других книг. Но именно этот труд снискал популярность у читателей и в дальнейшем оказал серьезнейшее влияние на средневековую ученость и искусство.

В VI веке Кассиодор (480 - 573), христианский писатель, ровесник и ученик Боэция, переживший своего учителя почти на пятьдесят лет, разделил "свободные искусства" на trivium и quadrivium, тем самым задав определенный вектор развития средневековой культуре вообще и образованию в частности. В "тривиум" вошли грамматика, риторика и диалектика. При этом риторика рассматривается как дисциплина о создании текста, а грамматика - как наука о его комментировании. Поэзия в рамках квадривиума относилась к музыке.

16 Там же, с. 108

Кроме того, к "зачинателям средних веков"17 относят Исидора Севильского (около 570 - 636), автора "Этимологий", или "Начал", - двадцатитомного компилятивного труда, представляющего собой еще одну энциклопедию знаний того времени и построенного по принципу объяснения значения слов; а также Беду Достопочтенного (679 - 735), в чьих сочинениях поднимались вопросы метрики, риторики, а также затрагивались проблемы из области естественных наук (с цитированием Плиния Старшего).

Средневековая культура наследует свою античную компоненту от Рима. Это происходит не в последнюю очередь благодаря христианству, которое становится в целом ряде аспектов связующим звеном между двумя эпохами. Христианство, по мнению Ж. JTe Гоффа, стало главным наставником средневекового Запада и передало ему римское культурное наследие. Запад воспринимает античную культуру посредством латыни. Таким образом, на средневековом Западе лати-ноязычные античные источники сильно преобладают над греческими. В целом по мере того как античная культура сменялась раннесредневековой, греческая литература в оригинале становилась все менее и менее доступной; даже "Илиаду" читали в виде "Homerus latinus" и прозаических повестей Диктиса Критянина и Дареса Фригийца - мнимых свидетелей Троянской войны, точнее, латинских переводов с

17 Ср. JTe Гофф Ж. Указ. соч., с. 120 этих сочинений. Латинская Илиада - это краткое изложение гомеровой поэмы латинским гекзаметром. "Троянская война" Диктиса была переведена в VI веке, то есть в самом начале Средних веков, и стала основным источником средневековых сказаний о Трое. "Свидетельства" Диктиса и Дареса считались неоспоримо истинными, таким образом, средневековый западный читатель с самого начала Средневековья и вплоть до XV века лишился возможности обращаться к подлинной "Илиаде". И в целом все восприятие средневековыми европейцами сюжетов троянского цикла происходило, если так можно выразиться, со знаком "минус": так как западноевропейское общество связывало свое происхождение с Римом, а значит, и с мифическим прародителем римлян троянцем Энеем, то и в битве за славный Илион средневековый читатель становился на сторону троянцев. Не только Эней, рассматривавшийся как идеальный родоначальник западных королей, но и другие троянские беглецы и их потомки, со времен раннего Средневековья вошли в число любимых героев. Неслучайно, как говорит П. Альбуи, "еще с эпохи Меровингов клирикам, заботящимся о прославлении франкских корней, подобало выдумать повествование о троянце Франке, основателе нашей расы; эта легенда весьма благосклонно рассматривается в течение Средних веков и расцветает в XVI веке в большом произведении Жана Лемера де Бельжа

Прославление Галлии и удивительные судьбы Трои" и во "Франсиаде" Ронсара. "18

Словом, к ХИ-ХШ векам образы троянской эпопеи укоренились в сознании средневекового литератора достаточно прочно, чтобы присутствовать - на уровне смысловом или чисто риторическом - в ткани повествования или поэтического произведения. Но, возвращаясь к первоначальным источникам троянского предания - "Илиаде" и "Одиссее", можно увидеть, что не только греческие герои этого цикла, но и сам Гомер не пользовались - особенно в высоком Средневековье - большой симпатией. Во многом, это было своеобразной "обратной реакцией" на почти религиозное отношение к великому слепцу в античное время. Древнегреческое язычество и поэзия, в сущности, имели, как уверяет Д.Компаретти, один и тот же исток - близость к природе. Отсюда и проистекает сходное отношение христианского Средневековья к авторитету божеств и к Гомеру19.

Иным было отношение средневековой аудитории к верги-лиевой "Энеиде". Ее автор гораздо моложе Гомера; римляне рассматривали его как современника, или - позже - как историческую личность. Такая позиция имела мало общего с

18 Albouy P. Mythes et mythologies dans la littérature française. - P., A.Colin, 1998, p.20

19 Cf. Comparetti D. Virgilio nel medio èvo. 2 vv. - Firenze, La Nuova Italia, 1967. - V.l, p.129 полурелигиозным отношением к божественному певцу Гомеру Средневековье посредством позднеантичных и раннехристианских писателей унаследовало эту разницу подходов. Для мудрецов Средневековья поэма Вергилия является прежде всего энциклопедией научных знаний Античности, то есть сочинением, собравшим и немалую часть древней мудрости. Римские авторы, таким образом, являются не только литературными, но и научными авторитетами; и это происходит не в последнюю очередь благодаря той синтезированной форме, в которой они сумели передать потомкам античное культурное и научное наследие.

Таким образом, возвращаясь к проблеме многоступенчатого синтезирования античной культуры, можно сказать, что к началу Средневековья она претерпела не менее двух основополагающих "упрощений": во-первых, это "обработка" греческой культуры римской и, во-вторых, - освоение греко-римской культуры римскими и варварскими мыслителями и литераторами периода заката Западной Римской империи.

Римляне осваивают греческое наследие, подражая ему, переводя или обрабатывая греческих авторов. Но возникающая в римской литературе "романофильская" тенденция, выражающаяся в придании литературным сюжетам и формам традиционно римских черт, определяет новый вектор развития античной культуры. Римской мысли свойственна гораздо большая синтетичность, чем греческой.20 К примеру, в золотой век римской литературы Цицерон пытается создать некую "составную" мудрость, привлекая мысли стоиков, скептиков, но также и Платона и Аристотеля и их последователей. Не следует забывать, кстати, что блаженный Августин в молодости очень увлекался Цицероном, и даже под его влиянием в первый раз попытался обратиться к христианству. Сочинения Цицерона привлекали его, помимо всего прочего, именно в силу их эклектичности: "Я наслаждался этой книгой, потому что она увещевала меня любить не ту или другую философскую школу, а самое мудрость, какова бы она ни была; поощряла любить ее, искать, добиваться, овладеть ею и крепко прильнуть к ней"21, - напишет позднее гиппонский епископ. Но можно предположить, что второй причиной, по которой учение Цицерона оказалось столь привлекательным для одного из самых популярных в средние века богословов, было посредничество между классической мудростью и поздней Античностью. Августина, таким образом, привлекала "самое мудрость" (а не отдельные школы), и то, что она была изложена на латыни, а не на греческом, который он, по собственному признанию, с детства не мог терпеть.

20 Ср., напр., Позднякова H.A. Место науки в системе мировоззрения // Культура Древнего Рима. В 2-х тт.- М., Наука, 1985. - Т.1, с.248

21 Августин Аврелий. Исповедь // Августин Аврелий. Исповедь. Петр Абеляр. История моих бедствий. - М., Республика, 1992, с.33

Можно подумать, что средневековые интеллектуалы унаследовали от Августина склонность к синтезированной мысли и нелюбовь к греческому языку! Во всяком случае, с начала Средневековья и вплоть до XII - XIII веков (в философии) и до XV века (в литературе) , когда многое из греческих книг в Европе переведут заново, Запад в своем оперировании античной культурой будет в основном вынужден ограничиваться римской литературой и философией и теми переводами с древнегреческого на латынь, которые не поленились выполнить позднеантичные ученые мужи, а также "зачинатели Средневековья".

Разумеется, при таком беглом обзоре в поле нашего зрения попадают лишь ряд наиболее важных этапов синтезирования, через которые проходит античная культура, прежде чем занять свое место в культуре Средневековья. Детальное рассмотрение множества синтезирований, кодификаций, деградаций, через которые прошла или могла пройти античная культура до начала Средних веков, увело бы нас слишком далеко от предмета настоящего исследования. В данном же случае важен общий вывод: греко-римское наследие миновало несколько процессов синтеза (если не упрощения), прежде чем стать доступным Западной Европе Средних веков.

Однако, сделав вывод, что все предварительные синтезы благополучно завершились и "сниженная" Античность приобрела определенный облик, в котором ей суждено было перейти к Средневековью и просуществовать не одно столетие, мы сталкиваемся с новой проблемой.

Как могла культура языческого происхождения ужиться с христианским Средневековьем? Античная культура была слишком блистательной и великой и просуществовала слишком долго, чтобы средневековая Европа могла сделать вид, будто до падения Западной Римской империи ничего не существовало; Средневековье не могло полностью отринуть греко-римскую мудрость, но каково было его отношение к Античности?

С одной стороны, учитывая отношение самого античного мира к христианам, которое на протяжении довольно длительного периода нельзя было назвать терпимым, можно предположить, что христианская цивилизация была вправе отплатить языческой той же монетой, когда пришло ее время. Кроме того, христиане, особенно первые их поколения, воспринимали античную культуру прежде всего как языческую, то есть ведущую к погибели. И этого последнего соображения хватило бы, чтобы вбить клин между христианством и античным миром, даже если бы Рим с самого начала относился к христианам более цивилизованно. Словом, имелась не одна серьезная причина рассматривать отношение христианского Средневековья к греко-римской древности как конфликт. Это ключевое слово и будет одним из полюсов той аналитической оппозиции, которой можно воспользоваться при данном кратком анализе взаимодействия (или взаимо-оталкивания?) средневекового христианства с одной стороны и античной культуры - с другой.

Тем не менее, нельзя забывать, что именно в Римской империи, воздвигнутой на языческих основах, христианство в IV веке стало государственной религией. И хотя христианская религия и пережила Западную, а потом и Восточную империи (ибо с самого начала заявила о себе как религия всемирного призвания), но в памяти христиан должны были остаться не только нечестивые язычники, но и многочисленные последователи веры Христовой - римские подданные. И когда христианство стало официальной религией Римской империи, сотрудничество с античным Римом стало неизбежным. Сотрудничество и станет вторым полюсом в нашей аналитической оппозиции.

Итак - конфликт или сотрудничество? Ниже мы попытаемся рассмотреть аргументы в защиту обеих позиций.

Выше уже упоминалось об изначальном отрицательном отношении христиан к языческой древности. И поскольку для них античное искусство являлось прежде всего выразителем поклонения языческим богам, то ни о каком эстетическом отношении к нему не могло быть и речи. Что касается языческой мудрости, то христианство в лучшем случае относится к ней, как к военной добыче, которую нужно использовать себе во благо. Во всяком случае, именно так, к примеру, Августин, отнесся к теории платоников, чьи идеи помогли христианству создать свою философскую базу22. Кстати, при этом неоплатоники - современники христиан (в частности, ученик Плотина Порфирий) относились к христианам резко отрицательно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в конце концов византийский император Юстиниан Великий закрыл в 52 9 году афинскую Академию - последний оплот неоплатонизма.

Таким образом, отношения между античной и зарождавшейся христианской мудростью были весьма сложными. П. де Курсель в своем обширнейшем прикладном исследовании "Lecteurs païens et lecteurs chrétiens de 1'Enéide"23 подробно рассматривает отношение практически всех серьезных раннехристианских авторов к Вергилию. Он приводит целый ряд писателей, таких как блаженный Иероним, Тертуллиан, блаженный Августин, Григорий Турский, Исидор Севильский, Алкуин, Фульберт Шартрский, Гонорий Августодунский, которых трудно заподозрить в благожелательном отношении к Вергилию. Иероним попросту никому не советовал читать "Энеиду". Августин сетовал, что в молодости зря тратил время на Вергилия. Алкуин жаловался, что некий епископ

22 Ср. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.2 Средневековье. - СПб., Петрополис, 1997, с.51

23 Courcelles P. Lecteurs païens et lecteurs chrétiens de l'Enéide. 2 vv. - P., Gauthier - Villars, Boccard, 1984. предпочитает "Энеиду" четырем Евангелиям. Этим примерам несть числа. Причина подобного отношения кроется прежде всего в твердом убеждении, что поэзия не содержит "ничего иного, кроме предосудительного наслаждения, поскольку такое наслаждение может привести к плотскому воз

О л буждению" . Однако помимо этого корень.подобного отношения к Вергилию - во-первых, в унаследованном христианством от платонизма (конкретно - от Платонова "Государства") презрении к поэзии гомеровского толка; а во-вторых, уже во времена серебряного века античной литературы начала складываться традиция пародирования гомеровских и вергилиевых эпических мотивов. Уже Ювенал и Пе-троний высмеивали сюжеты из "Илиады", "Одиссеи" и "Энеиды". И Павлин из Нолы (около 353 - 431) пародирует вергилиева Харона в стиле Ювенала.

Но при этом сугубо критическом отношении и христиане, и язычники, жившие в период упадка античности, могли буквально упиваться отдельными пассажами или строками Вергилия, подхватывать его афористичные формулировки. Такое случалось и с Григорием Турским, и с Иеронимом, и со святым Амвросием Медиоланским и даже. с блаженным Августином. В латинских текстах позднеантичного и послеантич-ного периода растворился целый комплекс цитат из Вергилия. Среди наиболее охотно цитировавшихся пассажей были

24 ГЫсГ. - V. 1 . , р .704 рассказ о раненной любовью Дидоне, ее проклятия вероломству Энея, убийство Полидора, знаменитое "Timeo Danaos et dona ferentes" и "Audaces Fortuna juvat", описание Лави-нии (которое блаженный Августин использует в "Исповеди", говоря о своей матери, другие авторы - для восхваления Девы Марии, а иные и при описании невесты императора Го-нория) .

В целом идеи Вергилия были симпатичны многим раннехристианским авторам. Самые смелые из них - такие, как Фульгенций, святой Амвросий, псевдо-Павлин - пытались толковать Вергилия с точки зрения христианства (так называемая "interpretatio Christiana"). Но для того, чтобы это истолкование было логичным, привлекался неоплатонический аппарат, широко использовавшийся к тому времени. И христиане IV века воспринимают вергилиев текст сквозь призму неоплатонической интерпретации. Благодаря ей в тексте "Энеиды" сумели обнаружить и Мировую Душу, и Святого Духа, и бессмертие души, и загробные наказания, и даже (по Августину) - заступничество святых25.

Вообще, Вергилию "повезло" больше, чем многим другим античным авторам. Сначала Вергилия, как и других, спасло от забвения то, что для понимания и верного истолкования смысла Священного Писания средневековому духовенству необходимо было овладевать классической латынью. Вергилий был одним из самых лингвистически совершенных писателей золотой латыни. Даже такой автор, как Эрменрик Эльванген-ский, отправивший в своих сочинениях автора "Энеиды" вместе с Аполлоном и музами в Стиксово болото, рекомендовал изучать Вергилия как грамматический эталон.

Но, разумеется, поэзия не одного только Вергилия считалась совершенным образцом золотой латыни. Античных авторов в Средневековье в зависимости от исторической конъюнктуры то запрещали, то изучали, поскольку без них просто нельзя было обойтись. Но обращались с ними при этом весьма бесцеремонно. Уже в XIII веке Фома Аквинский скажет, что важно не то, что хотел сказать автор, а то, что он сказал и что может быть использовано. ОДним словом, важно в этом случае не только и не столько то, что имелось в виду при написании текста, сколько то, "что могло на самом деле стоять за словами древнего автора, что, возможно, он и сам до конца не осознавал"26. При такой концепции, которую называют "1;гапз1а1;;[о" "передача", можно даже говорить о возникновении целой культуры цитат, "выдернутых" из контекста. Смысл, содержавшийся в их текстах, замалчивали и искажали. Но с Вергилием при этом обращались бережнее, чем со многими дру

25 Cf. Ibid.

26 Подосинов A.B. Символы четырех евангелистов. Их происхождение и значение. - М., Языки русской культуры, 2 000, с. 13 гими. В нем всячески стремились видеть близкого по духу, поэтому старательно выискивали в его творчестве все, что могло сблизить его с христианством. Достаточно вспомнить знаменитую IV эклогу, в которой видели пророчество о Рождестве Христа, или историю о том, как апостол Павел молился в Неаполе на могиле Вергилия. Поэтому из лгуна и баснописца, погубившего свою душу, каким он был в начале христианской литературы, Вергилий постепенно превратился в "родник бездонный, Откуда миру песни потекли"27, в "вожатого" Данте, чья единственная невольная вина была в том, что он не мог принадлежать к христианству. Образы из "Энеиды", "Буколик", "Георгик" использовались в ранне-средневековой литературе, так как они были широко известны и легко узнаваемы.

Следовательно, нет ничего удивительного в том, что вергилиева "Энеида" быстро завоевала огромную популярность у средневековой ученой аудитории. В рамках "свободных искусств", на которых базировалось средневековое образование, античные писатели, в частности, Вергилий и Овидий, как пишет Ж.Ле Гофф, "это "специалисты", которые находят. свое место в специализированном образова

9 Я нии, основанном на семи свободных искусствах .

27 Данте Алигьери. Божественная комедия. - М., Правда, 1982, с. 19

28 Le Goff J. - Les intellectuels au Moyen Age. - P, Ed. du Seuil, 1957, p.35

Что касается Овидия, то он в Средние века считался вторым поэтом после Вергилия. Можно сказать, что Овидию "повезло", как и Вергилию. Во-первых, в силу упоминавшейся выше необходимости изучать классическую латынь, быстро возникшую в среде христианского духовенства, Овидию была обеспечена популярность в этих кругах. Еще в Античности ему подражали не только из-за содержательной стороны его произведений, но и из-за великолепного владения формой и совершенства в изображении чувств и предметов, которого он достигал. Можно представить, какую ценность обрели эти качества с наступлением Средних веков!

Во-вторых, среди факторов, повлиявших на создание средневековой любовной лирики, огромную роль играют, Овидий, с одной стороны, и "Песнь Песней" - с другой. Овидию действительно "повезло", что в Священном Писании есть "Песнь Песней". Она толковалась аллегорически - как брак Христа с Церковью. Но подобная интерпретация позволила вводить эротические образы в средневековую поэзию. Естественно, что в первую очередь их стали заимствовать у поэта, чьи тонкие психологические наблюдения и изящество с античных времен никому не удавалось превзойти. Этим можно в первую очередь объяснить то влияние, которое Овидий оказал на формирование средневековой любовной поэзии; этого поэта, сосланного языческим императором за игривые стихи, проходили в христианских школах, ему подражали. Его воспринимали сначала как моралиста, создавшего

Лекарство от любви", но латинская средневековая поэзия с течением времени начинает создавать, по выражению М.Л.Гаспарова, "не лекарство, а любовь, и притом с откровенностью, превосходившей даже овидиевскую откровенность"29. Разумеется, и он не избежал "подгонки" под средневековые нормы. Его христианизировали или, как выражались средневековые интеллектуалы, "морализовали". В XII веке появился прозаический латинский трактат Андрея Капеллана "Искусство любить как должно" (курсив мой - B.JI.). "Ovide moralisé" - "христианизированная" версия "Метаморфоз" - выходит около 1300 года. Любовь воспевалась на манер Овидия, причем любовь не только земная, чувственная, но и христианская, духовная. Именно это духовной начало стало одной из составляющих куртуазной эстетики. "Клирики были учителями рыцарей"30, - замечает М.Л.Гаспаров. Назону не просто подражали, но и имитировали столь усердно, что немало написанных уже в высоком Средневековье сочинений приписывалось ему. Конечно, Овидий был отнюдь не единственным, чьим произведениям подражали в Средние века; проблема средневековых подражаний будет более подробно рассмотрена ниже. Но вряд ли будет преувеличением сказать, что в высоком Средневековье Овидий был наиболее часто цитируемым поэтом. Известны даже

29 Поэзия вагантов. - М., Наука, 1975, с.427 анекдотичные случаи, когда цитаты из Овидия принимали за цитаты из Библии. Он оказал влияние не только на латинское стихосложение ("высокую поэзию" и творчество ваган-тов), но и на позднейшую куртуазную поэзию.

Третьим крупным античным писателем, чье наследие было известно в античности более или менее полно, был Те-ренций, которого христианское Средневековье ценило за мо-рализаторский характер его комедий.

Здесь следует оговориться, что античная литература влияла в первую очередь на средневековую латиноязычную литературу, которая существует и рядом, и как бы над литературами на национальных языках31. По тематике латинская литература нередко пересекается с национальными литературами. Влияние, таким образом, может осуществляться и напрямую, и опосредованно.

Разумеется, Вергилий, Овидий и Теренций были далеко не единственными, кого знало Средневековье. В целом, изучая латинскую поэзию, Средние Века, по выражению Э.Р.Курциуса, "не делали различия между "золотой" и "серебряной" латынью"32. В школах высокого Средневековья сочинения античных авторов делились на три степени труд

30 Там же, с. 430

31 Ср. Грабарь-Пассек М.Е. - Указ. соч., с.185

32 Curtius E.R. European literature and the latin Middle Ages. -N.Y., Evanston, Harper torchbooks, 1953, p. 49 ности. Среди изучавшихся латинских авторов - аисЬогеэ -Конрад Хирсавский в первой половине XII века называл грамматика Доната, Катона (это были около трехсот дистихов на темы морали, написанные в манере Катона Старшего), Эзопа ( речь идет о собрании прозаических латинских басен на Эзоповы сюжеты IV - V веков), Авиана, переложившего эзоповы басни в дистихи, Проспера Аквитанского, записавшего в стихах в первой половине V века изречения блаженного Августина, Теодула, автора "Эклог" X века, Аратора, эпического поэта VI века, писавшего на библейские темы, Пруденция, автора знаменитой "Психомахии", Цицерона, Сал-люстия, Боэция, Лукана, Горация, рассматривающегося в основном как автора "Поэтического искусства", Овидия (упоминаются "Фасты" и "Письма с Понта"), Ювенала, чье мастерство в осуждении римских пороков удостаивается отдельного поощрения Конрада, "Гомера" (имеется в виду "латинская "Илиада"), Персия, Стация, Вергилия33.

Перечисление авторов в списке Конрада идет по принципу нарастания сложности в чтении их и подражании им. В средневековых школах, чтобы овладеть стилем, было принято сочинять в стихах и прозе. При этом имитация авторов вовсе не являлась самоцелью (полное сходство соответствующих подражаний Овидию, вероятно, объясняется большим увлечением этим поэтом и, как следствие, слишком глубоким

33 с£. 1ыа. проникновением в его творчество). В целом, в отличие от поздней Античности или Возрождения, авторы Средних веков не видели большого подвига в создании неотличимых от подлинника имитаций. От этого их предохраняло недоверие к авторам-язычникам. Основной языковой и стилистический фон в этих литературных изысканиях брался из Священного Писания, а реминисценции из античных авторов составляли лишь своего рода "расцветку".

Средневековье унаследовало от античной литературы весьма ограниченный объем более или менее произвольно выбранных текстов. Эти тексты многократно творчески переосмыслялись, и в них вкладывался смысл, далекий от первоначального. Больше того, изначальную роль античной литературы можно назвать в известном смысле второстепенной, ибо ее изучение задумывалось как средство для служения вере.

В том, что касается философии, представляется целесообразным вкратце обозначить два главных направления, господствовавших в средневековой мысли и восходящих к Античности34: это августинианство, берущее начало от блаженного Августина (354 - 430) и - шире - от Платона, и ари-стотелизм. К крупнейшим августинианам относятся сам гип-понский епископ и Ансельм Кентерберрийский (1033 - 1109). Первыми крупными аристотеликами в Средние века стали Альберт Великий (около 1193 - около 1280) и его ученик Фома

Аквинский (122 5 - 1274). Самым серьезным моментом конфликта Античности со Средневековьем становится XIV век -время реакции на усиление роли языческих мудрецов и попыток деэллинизировать христианскую мысль. Этому предшествует обогащение западного мира в XIII веке новыми переводами текстов Аристотеля. В принципе, этот крупный конфликт XIV века был лишь выражением того опасения, которое всегда внушала христианскому миру языческая философия. * *

Христианизация античной литературы и мысли, которую усердно проводили "зачинатели" Средних веков, и которая, безусловно, исказила смысл тех сочинений, которых она коснулась, была, с другой стороны, необходимой мерой для хотя бы частичного спасения греко-римской древности. Все античное наследие могла бы постигнуть судьба мраморных статуй, которые разбивали молотом в первые века христианства, ибо они являлись, по существу, языческими идолами. Античность требовалось адаптировать к новым условиям. Ни одна культура не может перейти к иной цивилизации, не претерпев при этом никаких изменений. Можно даже прийти к неожиданному, но весьма лестному для Средневековья заключению, что оно, в отличие от Возрождения, подходило к античному наследию с гораздо более творческих позиций. В XII веке Бернард Шартрский, говоря о роли античных писа

34 Ср. Коплстон Ф.Ч. Указ. соч., сс. 238 - 249 телей и мудрецов в их жизни, сравнивал древних с гигантами, а себя и своих современников - с карликами на их плечах, которым только потому и видно дальше, чем великим35. Но карлик не в состоянии забраться на плечи великану без посторонней помощи, ему потребуется или рука того же великана, или лестница! Христианство и оказалось такой "лестницей". Оно помогло Средневековью воспринять и в большой степени ассимилировать античное наследие, сделав его, если так позволительно выразиться, "пригодным к употреблению". Благодаря этому европейцы в той или иной степени ощущали преемственность между своим миром и Римом .

Что же касается средневековой философии, то для выявления ее теснейшей связи с античной можно привести лишь один пример, который дает Э.Жильсон в своем труде "Etudes médievales": Эразму, хотевшему "очистить" Евангелие от всех позднейших "наслоений", которые появились за всю историю христианского богословия, пришлось бы. изгнать из толкования священных текстов всего Аристотеля и всего "божественного" Платона, "убрать" Сократа. "Сколько опустошений для поклонника древних! Естественно, что Эразм и

35 Cf. Cerquiglini-Toulet J. La couleur de la mélancolie. La fréquentation des livres au XlVe siècle. 1300 - 1415. - P., Hatier, 1993, p.12 сам колебался"36, - иронически замечает Жильсон. Примерам "проникновения" Античности в средневековую мысль несть числа. Выше говорилось об основополагающей роли фигур Платона и Аристотеля в Средние века. В самом начале этого периода из-за путаницы с текстами и переводами произошло некое смещение, благодаря которому самые ярые аристотели-ки Средневековья, сами того не подозревая, были еще и отчасти платониками. Еще Античность стремилась к тому, чтобы создать гармоничное объединение мысли Платона и Аристотеля. Получается, что "темному" Средневековью это удалось? . .

Итак, оба "полюса" - "сотрудничество - соперничество" притягивают отношения Античности и Средневековья к себе. Имеются серьезные аргументы в пользу каждого, и, вероятно, нам придется сделать вывод о двойственности отношения Средневековья к Античности. Тенденция к преодолению языческой культуры не могла не существовать в обществе, в котором священные предания напоминали о жестоком противостоянии античного Рима и христианства в первые века его существования. Средневековая культура, находившаяся по крайней мере на начальном этапе своего развития, значительно ниже греко-римской, испытывала инстинктивное недоверие к тому великолепному феномену, каким была Античность. Христианство определяло своеобразие средневеко

36 СНэоп Е. Е"Ьис1ез mëdievales. - Р., Уг1п, 1983, р. 28 вой культуры. Но поскольку греко-римская древность и монотеистическая религия, пришедшая с Востока, изначально были поставлены в условия противостояния, то неудивительно, что как только античное наследие начинало занимать слишком большое место в жизни позднеантичного и постантичного общества, у христианских авторов срабатывал своеобразный инстинкт исторического и культурного "самосохранения". Этот инстинкт и унаследовало Средневековье. Таким образом, в средневековом культурном создании существовала компонента отчуждения от античности.

Но с другой стороны, никакое историческое самосохранение так и не смогло преодолеть постоянную тенденцию средневековой культуры к активному использованию и творческой ассимиляции греко-римской древности. Европейцы осознают себя гражданами Рима; во всяком случае, средневековые схоласты распространяют "город" Аристотеля на весь мир; идею единой христианской светской империи некоторые мыслители (У.Оккам, Марсилий Падуанский) начинают критиковать лишь к концу высокого Средневековья, но воплотивший в "Божественной комедии" всю средневековую культуру Данте относится к этой концепции по-прежнему положительно. Она пройдет через Средние века и переживет не одну эпоху. Это отношение наследуется, в частности, от раннехристианских писателей. Такие авторитетные в Средние века отцы Церкви, как блаженный Иероним (грешивший в минуты отступничества цицеронианством) и блаженный Августин (воспитанный на античной риторике и построивший свою христианскую теологию при помощи платонизма) в полной мере осознавали себя римскими гражданами. Европейцы считают себя преемниками Рима - по крайней мере, в некоторых аспектах. Это касается, впрочем, не только латинской книжности. Средневековье наследует от Античности и низовую культуру, которая перекрещивается с народными культурами. Но, возможно, интереснее рассмотреть не исторически обусловленное, в известном смысле "бессознательное", наследование античных культурных компонент, происходящее как бы помимо воли варварских народов, смешавшихся с гражданами Римской империи, а проблему сознательного восстановления, собирания элементов греко-римского наследия, которое на определенный период по тем или иным причинам исчезло из поля зрения жителей Средневековья.

Известно, что через Средние века проходит ряд явлений, которые условно принято именовать возрождениями. Таких "мини-ренессансов" традиционно насчитывают три: знаменитое каролингское возрождение IX века; горацианско-теренцианское - X - XI веков; и овидианское, выпадающее на высокое Средневековье - XII век.

Основное отличие этих мини-ренессансов от Великого Возрождения, заключалось, вероятно, в том, что их деятели не стремились вернуться к античным ценностям "через голову" Средних веков, а углубляли изучение уже имевшегося материала. Во всяком случае, задачей каролингского возрождения, на которое приходится расцвет монастырской культуры в Европе, было именно распространение существующей учености; Палатинская школа - академия, основанная Алкуи-ном, была задумана Карлом Великим как место подготовки гражданского чиновничества, говоря современным языком, будущих кадров государственного аппарата. Латынь изучалась весьма прилежно, сам Алкуин писал совершенные по форме латинские стихи - подражание античным авторам. Но изучение латыни носило сугубо функциональный характер: огромной разноязыкой империи нужен был общий язык, который, в сущности, представлял собой лишь унифицирующий административный институт. Разумеется, более широкой целью Карла было умножение библиотек, переписывание имевшихся рукописей, однако все эти процессы представляют собой лишь воспроизведение имевшегося в наличии материала. Каролингское возрождение и задало общее направление, по которому шло развитие последующих мини-ренессансов в средневековой Европе. Но при этом IX век - это еще и время первых контактов низовой латинской словесности с народным стихотворчеством на новых национальных языках.

Горацианско-теренцианское возрождение выпадает на раннее Средневековье. Выше уже упоминалось, в чем причина популярности Теренция. Творчество Горация, так же как и сочинения Вергилия, Овидия, Цицерона, ценилось как великолепное практическое пособие по классической латыни.

Наконец, овидианское возрождение - это взлет популярности Овидия; о проявлениях этой популярности говорилось выше. Стоит заметить, что XII век - это время развития тенденции, заданной каролингским мини-ренессансом, а именно - скрещения двух начал: латинской книжности и народной поэзии, которым обновляется латинская средневековая поэзия и из которой рождается немецкая и французская литература.

Э.Жиль сон утверждает, что грядущий великий Ренессанс был в определенном смысле задан еще каролингским возрождением IX века, с появлением Алкуина и его кружка. Алкуин был не только ученым человеком, "никогда не отделявшим любовь к Богу от любви к литературе"37, но и человеком, сформировавшим некоторые элементы всей средневековой цивилизации. Трудясь в силу политической и религиозной необходимости, Алкуин указал путь к Возрождению, по которому и пошла средневековая мысль. Точнее, это был путь к новому мироустройству. Каролингское возрождение стремилось не возродить Афины - град мудрецов, но создать новый град, который определяется как "Христовы Афины" то есть объединить античную мудрость с истинной верой.

37 Gilson Е. Humanisme et Renaissance. - P., Vrin, 1986, pp.12

13

Далее, несмотря на то, что IX - X века считаются временем глубокого политического кризиса, на территории Европы и после Алкуина продолжают возникать монастыри -центры латинской книжности; в 910 году основывается Клю-нийское аббатство; в X веке, несмотря на кризис папства, появляется фигура Сильвестра II (Герберта из Орийака) большого поклонника Цицерона, сохранившего многие его тексты. Бернар Шартрский учит своих учеников подражать античным авторам, при необходимости принуждая их к тому силой. И Средневековье долго сохраняет чувство, что Христовы Афины удалось построить и они - во Франции. Такую цепочку выстраивает в "Клижесе" Кретьен де Труа:

Нам книги древние порукой:

Обязаны своей наукой

Мы Греции, сомнений нет;

Оттуда воссиял нам свет.

Велит признать нам справедливость

За ней ученость и учтивость,

Которые воспринял Рим

И был весьма привержен к ним.

В своем благом соединеньи

Они нашли распространенье

У нас во Франции теперь.38

С IX по XIII век Средневековье может характеризоваться, таким образом, бесспорным присутствием "античного" начала в литературе. В XIII веке "центр тяжести" античного влияния перемещается из литературной области в философскую. Разумеется, это влияние носит весьма ограниченный характер. Однако если вся средневековая схоластика опиралась на Аристотеля, то Средневековье уже нельзя обвинять в том, что оно не понимало ценности античной философии вообще и одного из ее величайших философов в частности. Разумеется, схоластика прославляет человека не самого по себе, а как творение Бога; но тем не менее это прославление имеет место. Фому Аквинского, величайшего аристотелика Средневековья, меньше всех удивило бы, как развивалось искусство итальянского Возрождения: о о он предчувствовал этот путь, - уверяет Э.Жильсон .

Возвращаясь к Алкуину, можно признать его достойным последователем святого Юстина Мученика, который еще во II веке заявил: "Все, что прекрасно, - наше"40. Это подлинно

38 Кретьен де Труа. Клижес // Кретьен де Труа. Эрек и Энида. Кли-жес. - М., Наука, 1980, с. 213

39 С£. СИвоп Е. Ор. с!*:., р.28

40 ГЫс?., р. 17 гуманистическое чувство проходит через все Средневековье. И неудивительно, если вспомнить о той роли, которую сыграл в формировании средневекового мышления неоплатонизм, переданный Средним векам ранним христианством. Достаточно вспомнить пассаж блаженного Августина: "Так что же люблю я, Тебя любя? Не красоту телесную, не изящество мимолетного, не внезапную вспышку сияния этого света, что восхитила глаз . И все же . когда люблю моего Бога, я люблю свет, голос, запахи, вкусную пищу, объятия человека внутреннего, что во мне, там, где сияет в душевной глубине свет негасимый, что не рассеивается в пространстве, где звучит, не затихая, голос, который время не похитит; где вдыхаем аромат и ветер его не уносит; и время всепожирающее его не умалит; где заключен я в сладостные объятия, и сытость их не разомкнет. Вот то, что люблю я, любя Бога моего"41. Это стремление всегда искать в прекрасном высшую красоту с новой силой вспыхивает в позднем Средневековье, в XV веке - веке всеобщего возвращения к платонизму. "Ощущение прекрасного стало непосредственно религиозным

АО ч> ^ переживанием" , - пишет И.Хеизинга.

Французское позднее Средневековье, возвращаясь к платонизму, очевидно, с новой остротой переживает и ос

41 Августин Аврелий. Исповедь. Цит. по Реале Дж. и Антисери Д. Указ. соч., с.63

42 Хейзинга Й. Осень Средневековья. - М., Наука, 1988, с.300 мысляет и учение блаженного Августина с его интересом к человеку в мире с точки зрения уникального человеческого "я" и программным вопросом: "Как же люди отправляются в путь, чтобы восхититься горными вершинами, грозными морскими волнами, океанскими просторами, блужданиями звезд, но при этом оставляют в небрежении самих себя?"43

В поэзии французского позднего Средневековья, как у Машо и Дешана и их последователей, так и у Великих Рито-риков этот поиск высшей Красоты, во многом инспирирующийся "Романом о Розе", а через его посредство - философскими платоническими школами XII века, совпадает с литературным "поиском себя", с попыткой обретения и формулирования новой роли, нового назначения человека, слагающего стихи на своем родном языке - ибо к традиционной концепции менестреля, ремесленника песни, начинает понемногу прибавляться концепция поэта, подлинного художника.

Развитие и функционирование школ Машо - Дешана и Великих Риториков выпадает на период так называемой "великой средневековой депрессии"44, во время которой мно

43 Цит. по Реале Дж. и Антисери Д. - Там же, с.55

44 Cf. Bois G. La grande dépression médiévale. Le précédent d'une crise systémique. - P., PUF, 2000 гие прежде неоспоримые моменты средневековой культуры начинают приобретать относительный характер. В поэзии на национальном языке это выражается не только в распаде упомянутого выше словесно-музыкального единства, искони ей присущего, но и в явлении, которое Ж.Серкильини-Туле характеризует как кризис литературного материала или "печальное ощущение "уже сказанного"45. Этот кризис начал осознаваться еще в XIII столетии, однако оно все же увидело рождение "Романа о Розе", первый из авторов которого декларировал принципиальную новизну своего литературного материала :

La matière est bone et nueve.46

В отличие от времени Гильома де Лорриса и Жана де Мёна, уже XIV век вполне осознает свой, по выражению Ж.Серкильини-Туле, "двойной характер продолжателя : продолжателя того повествовательного и лирического материа

45 Cerquiglini-Toulet J. Op. cit., p.57

46 Guillaume de Lorris. Le Roman de la Rose in Guillaume de Lorris et Jean de Meun. Le Roman de la Rose. - P., Librairie Générale française, 1992, p.44 ла, об исчерпывании которого догадывался уже предыдущий век, и продолжателя "Романа о Розе"47.

Поиск поэтического материала, попытки расширить уже имеющийся, с одной стороны, и разрыв с музыкальным аспектом средневековой поэзии и ее нарративизация - с другой, приводят к тому, что "лирическое писание, . чтобы обрести полное величие, "накачивается" тяжестью Античности. Известно появление в изобилии в XIV - XV веках мифологических баллад - факт новый в лирической поэзии. Сочинение на эту тему становится для поэтов способом утвердить свое мастерство"48, - говорит Ж. Серкильини.

При этом уже в XIV веке французская культура устанавливает более или менее регулярные контакты с ренес-сансной Италией - постольку, поскольку она общается с папским двором в Авиньоне, куда приезжает Франческо Петрарка, чья дискуссия с Жаном де Эденом о преимуществе тосканского языка над французским, вероятно, предвосхитила филологические разработки гуманистов Плеяды.49 Из Авиньона по Франции расходились тексты как античные, так

47 Cerquiglini-Toulet J. Op. cit., p.58

48 Cerquiglini J. Le Renouvellement de la littérature française aux XlVe et XVe siècles in Précis de littérature française du Moyen Age. Sous la dir. de D.Poirion. - P., PUF, 1983, pp. 275 - 292. P.287

49 Cf. Jodogne P. Jean Lemaire de Belges, écrivain franco-bourguignon. - Bruxelles, Palais des Académies, 1972, p.66

Однако насколько важна была роль античного мифа для французских поэтов позднего Средневековья? Был ли он для них мифом в полном смысле этого слова? Если же он трансформировался в их сознании, то какие новые черты он обрел? Какие предыдущие этапы его трансформации сыграли решающую роль в его перцепции "осенью Средневековья"? Насколько системно было восприятие античной мифологии Средними Веками, учитывая фрагментарность освоения ими античной культуры как таковой?

Учитывая же наличие контактов средневековой Франции с ренессансной итальянской культурой, следует поставить в настоящем исследовании и такой вопрос: какова степень преемственности французской ренессансной поэзии с ее абсолютной мифологизацией действительности по отношению к поэзии средневековой? И - если поставить этот вопрос шире - каково соотношение между преемственностью и разрывом культур французского Средневековья и Ренессанса? Исследование конкретного литературного материала, который будет рассмотрен во второй и третьей главах настоящей работы, должно помочь найти ответы на эти вопросы.

Список научной литературыЛукасик, Владислава Юльяновна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Charles d'Orléa ns. Ballades et rondeaux. — P. , Librairie Générale Française, 1992

2. Chartier A. La Belle Dame sans mercy et les poésies lyriques. Lille, Giard; Genève, Droz, 1949

3. Chartier A. Poèmes. P., Union Générale d'éditions, 1988

4. Chartier A. The poetical works of Alain Chartier. L., Cambridge univ. press, 1974

5. Christine de Pisan The "Livre de la Paix" of Christine de Pisan. Gravenhage, Mouton, 195

6. Christine de Pisan. Ditié de Jehanne d'Arc. Oxford, Society for the study of medieval language and literature, 1977

7. Christine de Pisan. Le livre des trois vertus. P., Champion, 1989

8. Christine de Pisan. Oeuvres poétiques de Christine de Pisan. 3 tt. P., Didot, 1886 - 1896

9. Christine de Pisan. The "Livre de la Paix" of Christine de Pisan. Gravenhage, Mouton, 1955

10. Christine de Pizan. Le Livre des Faits et Bonnes Moeurs du roi Charles V le Sage. P., Stock, 1997

11. Erreurs du Jugement de la Belle Dame sans mercy in Romania, XXXIII

12. Guillaume de Machault. Oeuvres. Genève, Slatkine reprints, 1977

13. Guillaume de Machaut. La Fontaine amoureuse. -P., Stock, 1993

14. Guillaume de Machaut. Le Livre du Voir Dit (Le Dit véridique) . - P., Librairie Générale Française, 1999

15. Guillaume de Machaut. Oeuvres de Guillaume de Machaut. 2 tt. P., Didot, 1908 - 1911

16. Lemaire de Belges J. La concorde du genre humain. Bruxelles, Palais des Académies, 1964

17. Lemaire de Belges J. Les Epitres de l'Amant vert. Lille, Giard, Genève, Droz, 1948

18. Lemaire de Belges J. Les illustrations de Gaule et singularitez de Troye. Lille, 1977

19. Lemaire de Belges J. Oeuvres de Jean Lemaire de Belges. Louvain, 1881

20. Marot J. Les deux recueils. Genève, Droz,1999

21. Martineau-Genieys Ch. Les Lunettes des princes de Jean Meschinot. Genève, Droz, 1972

22. Zumthor P. Anthologie des grands rhétoriqueurs. P., Union Générale d'Editions, 19781.. Другие оригинальные источники

23. Августин Аврелий. Исповедь. Петр Абеляр. История моих бедствий. Составление и аналит. статьи В.Л.Рабиновича. М., "Республика", 1992

24. Боэций. "Утешение Философией" и другие трактаты. -М., Наука, 1990

25. Кретьен де Труа. Эрек и Энида. Клижес. М., Наука, 1980

26. Монтень М. Опыты. М., Правда, 1991

27. Овидий. Наука любви. М., Эксмо-пресс, 1999

28. Памятники средневековой латинской литературы. IV -VII вв. М., Наследие, 1998

29. Петрарка Ф. Эстетические фрагменты. М., Иск-во,1982

30. Поэзия вагантов. М., Наука, 1975

31. Филипп де Коммин. Мемуары. М., Наука, 198 6 Ю.Цицерон. Эстетика. - М. , Искусство, 1994

32. Du Bellay J. La Défense et Illustration de la Langue Française. P., Sansot, 1905

33. Lyrique française médiévale. Лирика средневековой Франции. M., Книга, 1991

34. Villon F. Oeuvres. M., Радуга, 1984

35. Villon F. Poésies complètes. P., Librairie Générale française, 1972

36. I. Труды по истории и истории искусства

37. Erep О. Всемирная история в 4-х тт. Т.2. СПб., Специальная литература, 1997

38. Иллюстрированная энциклопедическая библиотека. Искусство Западной Европы. Англия, Франция. - М., Современник, 1996

39. История Европы. М., Наука, 1992, т.2.

40. История инквизиции. В 3-х тт. Т. 2. История инквизиции в средние века. М., Ладомир, 1994

41. Нефедов С.А. История средних веков. М., ВЛАДОС,1996

42. Bois G. La grande dépression médiévale: XlVe et XVe siècles. Le précédent d'une crise systémique. P., PUF, 2000

43. Curtius E.R. The Civilization of France. N.Y., Vintage books, 19621.. Труды по истории философии

44. История философии: Запад, Россия, Восток. М., Греко-лат. кабинет, 1995

45. Коплстон Ф.Ч. История средневековой философии. М., Энигма, 1997

46. Подосинов A.B. Символы четырех евангелистов: Их происхождение и значение. М. , Языки русской культуры, 2000

47. Реале Дж. , Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.2. Средневековье. СПб., ТОО ТК "Петрополис", 1997V. Мифология

48. Адо П. Плотин или Простота взгляда. М. , Греко-лат. кабинет, 1991

49. Античное наследие в культуре Возрождения. М., Наука, 1984

50. Античность и Византия. М., Наука, 1975

51. Античность и средневековье Европы. Пермь, Пермск. гос. ун-т, 1994

52. Античность как тип культуры. М., Наука, 1988

53. Барт Р. Мифология. М., Изд. им. Сабашниковых,1996

54. Борхес Х.Л. Письмена Бога. М., Республика, 1994

55. Грабарь-Пассек М.Е. Античные сюжеты и формы. М., Наука, 1966

56. Грабарь-Пассек М.Е. Памятники поздней античной поэзии и прозы II V вв. - М., 1964Ю.Дионисий. О божественных именах. О мистическом богословии. СПб., Глаголъ, 1995

57. Замаровский В. Боги и герои античных сказаний. -М., Республика, 1994

58. Зелинский Ф.Ф. Сказочная древность Эллады: Мифы Древней Греции. М., Моск. рабочий, 1993

59. Зурабова К.А., Сухачевский В. В. Мифы и предания: Античность и библейский мир. М., Терра, 1993

60. Иллюстрированная энциклопедическая библиотека / Древняя Греция. Искусство и философия. - Минск - М., Алкиона - Молодая гвардия - Х.Г.С., 1995

61. Керлот Х.Э. Словарь символов. М. , Рефл-бук,1994

62. Косарев А.Ф. Философия мифа: Мифология и ее эвристическая значимость. М. , ПЕР СЭ; СПб., Университетская книга, 2000

63. Косиков Г. К. От структурализма к постструктурализму. М., Рудомино, 1998

64. Культура Древнего Рима. В 2-х тт. М. , Наука,1985

65. Леви-Строс К. Мифологики: в 4-х тт. Т.1. Сырое и приготовленное. М., Культурная инициатива, Университетская книга, 2000

66. Леви-Строс К. Структурная антропология. М., Наука, 1985

67. Лессинг Г.Э. Лаокоон или О границах живописи и поэзии // Лессинг Г.Э. Избранное. М. , Художественная литература, 1980

68. Лосев А.Ф. Античная литература. М., ЧеРо, 1997

69. Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М. Учпедгиз, 1957

70. Лосев А.Ф. Античность как тип культуры. М. , Наука, 198 8

71. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М., Мысль, 1993

72. Лосев А.Ф. Гомер. М., Учпедгиз, 1960

73. Лосев А.Ф. Диалектика художественной формы. М., Изд. Авт., 1927

74. Лосев А.Ф. Знак, символ, миф: Труды по языкознанию. М., Изд-во Моск. Ун-та, 1982

75. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М., Иск-во, 1980

76. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранний эллинизм. М., Иск-во, 1979

77. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Итоги тысячелетнего развития: В 2-х кн. М., Искусство, 199432 .-Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., Мысль, 1993

78. Лосев А.Ф. Проблема символа в реалистическом искусстве. М., Искусство, 1976

79. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., Политиздат, 1991

80. Лосев А.Ф. Эллинистически-римская эстетика, 1-11 вв. до н.э. М. Изд-во Моск. Ун-та, 1979

81. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М., Мысль,1982

82. Лосев А.Ф., Шестаков В. П. История эстетических категорий. М., Искусство, 1965

83. Мелетинский Е.М. Мифология: Иллюстрированный энциклопедический словарь. СПб., Норинт, 1996

84. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. Чтения по истории и телрии культуры. Вып. 4. М., РГГУ. Инст-т высш. гуманит. исслед., 1994

85. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., Наука, 1976

86. Мечковская Н.Б. Язык и религия. М., ФАИР, 1998 42.0т мифа к литературе: Сборник в честь 7 0-летияЕ.М.Мелетинского. М., Рос. ун-т, 19934 3.Первый Ватиканский Мифограф. СПб., Алетейя,2000

87. Платон. Диалоги. Харьков, Фолио, 1999

88. Потебня A.A. Из записок по теории словесности. -Харьков, 1905

89. Потебня A.A. О мифическом значении некоторых обрядов и поверий, "Чтения в Императорской обществе истории и древностей Российских". - М., 1865

90. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. -Л., Изд-во Ленинградского ун-та, 1986

91. Пропп В. Я. Морфология <волшебной> сказки. Исторические корни волшебной сказки. М., Лабиринт, 1998

92. Пропп В.Я. Морфология сказки. М., Наука, 1968

93. Ранк О. Миф о рождении героя. М. , Рефл-бук; Киев, Ваклер, 1997

94. Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М., Прогресс-Культура, 1995

95. Топоров В.Н. Эней человек судьбы. К "средиземноморской" персонологии. 4.1. - М., Радикс, 1993

96. Хюбнер К. Истина мифа. М., Республика, 19 96

97. Шеллинг Ф.В. Введение в философию мифологии. Сочинения в 2-х тт. М., Мысль, 1998

98. Шеллинг Ф.В.Й. Философия искусства. М., Мысль,1966

99. Элиаде М. Аспекты мифа. М., Инвест-ППП, 1995

100. Элиаде М. Космос и история. М., Прогресс, 1987

101. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость. СПб., Алетейя, 1998

102. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии. М, Рефл-бук - Киев, Ваклер, 1996

103. Юнг К.Г. Психология и поэтическое творчество // Самосознание европейской культуры XX века. М., Практика, 1991

104. Юнг К. Г. Душа и миф: Шесть архетипов. Киев, Гос. библиотека Украины для юношества, 1996

105. Юнг К. Г. Психологические типы. М., Университетская книга, ACT, 1998

106. Юнг К.Г. Психология бессознательного. М., ACT -ЛТД, Канон+, 1998

107. Юнг К.Г. Человек и его символы. М. , Серебряные нити, 1998

108. Abraham С. К. Myth and Symbol : The Rabbit in medieval France. // Studies in Philology, 45, 1963, pp.589 597

109. Albouy P. Mythes et mythologies dans la littérature française. P., A.Colin, 1998

110. Baker D.Z. Mythic masks in self-reflexive poetry: a study of Pan and Orfeus. Chapel Hill, L., Univ. of North Carolina press, 1986

111. Barthes R. Fragments d'un discours amoureux. P., Ed. du Seuil, 1977

112. Beizner E. Homerische Probleme. Aalen, Scientia, 1982

113. Benoist L. Signes, symboles et mythes. Paris, PUF, 1994

114. Blumenfeld R. Remarques sur Songe / Mensonge // Romania, 101, 1980, pp.385 390

115. Bonnéric H. La Famille des Atrides dans la littérature française. P., Les Belles lettres, 1986

116. Classical and medieval literature criticism. 13 vv. Detroit etc., Gale, 1988 - 1994

117. Companion to literary myths, heroes and archetypes. L., N.Y., Routledge, 1992

118. Constans L. Une traduction des Héroïdes d'Ovide au XlII-ème siècle // Romania, 43, 1914, pp.177 198

119. Creuzer F. Symbolik und Mythologie der alten Völker, besonder der Griechen. I Bd. Darmstadt, 1810

120. Desautels J. Dieux et mythes de la Grèce ancienne: la mythologie gréco-romaine. Québec, Presses de l'Univ. Laval, 1988

121. Devereux G. Tragédie et poésie grecque : études ethnopsychanalitiques. P., Flammarion, 1975

122. Dumézil G. Apollon sonore. P., Gallimard, 1987

123. Dumézil G. Horace et les Curiaces. P., Gallimard, 1942

124. Dumézil G. La religion romaine archaïque. P., Payot, 1987

125. Dumézil G. Mythe et épopée. I II - III. - P., Gallimard, 1995

126. Dumézil G. Mythes et dieux indo-européens. P., Flammarion, 1992

127. Eissen A. Les mythes grecs. Paris, Belin, 1993

128. Eliade M. Images et symboles : essais sur le symbolisme mythico-religieux. P., Gallimard, 1979

129. Fox M. Roman historical myths: the regal period in Augustinan literature. Oxford, Clarendon press, 1996

130. Frappier J. Histoire, mythes et symboles. Etudes de littérature française. Genève, Droz, 1976

131. Gardner J.F. Mythes romains. Paris, Ed. du Seuil, 1995

132. Götter und Myther im alten Europa. Stuttgart, Klett, 1973

133. Hus A. Les religions grecque et romaine. Brionne, G.Montfort, 1982

134. Joukovsky F. Poésie et mythologie au XVIe siècle, quelques mythes de l'inspiration chez les poètes de la Renaissance. P., Nizet, 1969

135. Kerrigan J. Revenge tragedy: Aeschylus to Armageddon. Oxford, Clarendon press, 1996

136. Kristeva J. Histoires d'amour. P., Denoël, 1992

137. L'animal exemplaire au Moyen Age (Ve XVe siècles). Textes rassemblés par J.Berlioz et M.A.Polo de Beaulieu. - Rennes, Presses Universitaires de Rennes, 1999

138. La littérature allégorique, didactique et satyrique, édité par H.R.Jauss // Grundriss der romanischen Litteraturen des Mittelalters VI, 2. Heidelberg, Winter, 1970

139. Le Goff J. Les rêves dans la culture et la psychologie collective de l'Occident médiévale in Scolies, Cahiers de recherche de l'Ecole Normale Supérieure, 1, 1971, pp.123 130

140. Leeming D.A. The world of myth. N.Y., Oxford, Oxford University press, 1992

141. Lévi-Strauss C. Le regard éloigné. P., Pion,1983

142. Lévi-Strauss C. Mythologiques. 4 vv. P., Pion, 1964 - 1971

143. Lévi-Strauss C. Paroles données. P., Pion,1984

144. Lévi-Strauss C. Race et histoire. P., UNESCO,1952

145. Lévêque P. Aurea catena homen : une étide sur l'allegorie grecque. P., Les Belles Lettres, 1959

146. Miles G. Shakespeare and the constant Romans. -Oxford, Clarendon press, 1996

147. Moutsopoulos E.A. Conformisme et déformation: mythes conformistes et structures déformantes. P., J.Vrin, 1978

148. Portai F. La symbolique des couleurs. Puiseaux, Pardès, 1999

149. Porter J.A. Shakespeare's Mercutio. His history and drama. - Chapel Hill, L. , The Univ. of North Carolina press, 1988

150. Richir M. L'expérience de penser: phénoménologie, phylosophie, mythologie. Grenoble, J.Millon, 1996

151. Roux R. Le problème des argonautes: Recherches sur les aspects religieux de la légende. P., De Boccard, 1949

152. Said S. Approches de la mythologie grecque. P., Nathan univ., 1994

153. Schneider M. A. Culture and enchantment. Chicago, L., Univ. of Chicago press, 1993

154. Skrodzki K.J. Mythopoetik: Das Weltbild des Antiken Mythos und die Struktur des nachnaturalistischen Dramas. Bonn, Bouvier, 1986

155. Sourvinou-Inwood C. "Reading" Greek death. Oxford, Clarendon press, 1996

156. Tilliette X. La mythologie comprise: l'interprétation schellingienne du paganisme. Napoli, Bibliopolis, 1984

157. Vinge L. The Narcissus theme in Western european literature up to the early XlXth century. Lund, Gleerups, 1967VI. Античная литература

158. Поэтика древнеримской литературы. M., Наука,1989

159. Herrmann L. Les Masques et les Visages dans les Bucoliques de Virgile. Bruxelles, Ed. de la Revue de l'Univ. de Bruxelles, 1930

160. Leach E.W. Vergil's Eclogues. Landscapes of experience. Ithaca, L., Cornell Univ. press, 1974

161. Stroppini G. Amour et dualité dans les Bucoliques de Virgile. P., Klincksieck, 1993

162. Veyne P. L'élégie érotique romaine. P., Seuil,1983VII. Средневековая культура. Общие вопросы

163. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., Наука, 1977

164. Андреев Л.Г., Козлова Н.П., Косиков Г.К. История французской литературы. М., Высшая школа, 1987

165. Антология педагогической мысли христианского средневековья. В 2-х тт. - М., Аспект-Пресс, 1994

166. Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. СПб., Мифрил, 1995

167. Бычков В.В. Эстетика Отцов Церкви. М., Ладомир,1995

168. Голенищев-Кутузов И.Н. Романские литературы. Статьи и исследования. М., Наука, 1975

169. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., Искусство, 1984

170. Западноевропейская средневековая словесность. М., Московский ун-т, 198 5

171. История французской литературы: В 4-х тт. М., Изд-во АН СССР, 1946 - 1963. ТТ.1 - 2Ю.Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. -Л., 1971И.Хейзинга Й. Осень Средневековья М., Наука, 1988

172. Художественный язык средневековья. М., Наука,1982

173. Шишмарев В.Ф. Избранные статьи. В 2-х тт. М. -Л., Наука, 1955

174. Шишмарев В.Ф. Избранные статьи. Французская литература. М.-Л., Наука, 1955

175. Шишмарев В.Ф. Лирика и лирики позднего средневековья: Очерки по истории поэзии Франции и Прованса. Р., тип. Н.Л.Данцига, 1911Anglade J. Histoire sommaire de la littérature méridionale au Moyen Age. Paris, Ed. De Boccard, 1921

176. Badel P.-Y. Introduction à la vie littéraire du Moyen Age. P., Bordas, 1978

177. Bloom H. The western canon : The books and the school of the âges. N.Y., Harcourt Brace&C°, 1994

178. Bossuat R. Manuel bibliographique de la littérature française du moyen âge. Paris, Librairies d'Argence, 1955 - 1961

179. Boutet D., Strubel A. La littérature française au Moyen Age. Paris, Gallimard, 1945

180. Boutet D. , Strubel A. Littérature, politique et société en France du Moyen Age. Paris, PUF, 1979

181. Cerquiglini B. La parole médievale : Discours, syntaxe, texte. Paris, Minuit, 1981

182. Cerquiglini-Toulet J. Couleur de la mélancolie: la fréquentation des livres au XlVe siècle. P., Hatier, 1993

183. Cerquiglini-Toulet J. Mélanges de philologie et de littérature médievale: offerts à Michel Burger. Genève, Droz, 1994

184. Cerquiglini-Toulet J. Poètes du Moyen Age : chants de guerre, d'amour et de mort. P., Librairie générale française, 1987

185. Champion P. Histoire poétique du XVe siècle. 2 vv. P., Champion, 1923.

186. Chatelain H. Recherches sur le vers français au XVe siècle. Rimes, mètres et strophes. Genève, Slatkine reprints, 1974

187. Clédat L. La poésie lyrique et satyrique en France au Moyen Age. P., Lecène, 1893

188. Cohen G. La poésie en France au Moyen Age. P., Richard-Masse, 1952

189. Cohen G. La grande clarté du Moyen Age. P., Gallimard, 1945

190. Cohen G. Lettres chrétiennes au Moyen Age. P., Fayard, 1957

191. Cohen G. Littérature française du Moyen Age. Bruxelles, Office de publicité, 1951

192. Cohen G. Tableau de la littérature française médievale. Idées et sensibilités. P., Richard-Masse, 1950

193. Colloque International sur le Moyen Français (6; 1988; Milan). Vol.3 Recherches sur la littérature du XVe siècle. 1991

194. Daix P., Camproux C. Naissance de la poésie française. 3 tt. P., Club des amis du livre progressiste, 1960. - V.3

195. De Bruyne E. Etudes sur l'esthétique médievale. 3 vol. Bruges, De Tempel, 1946

196. Dichtung des Europäischen Mittelalters. München, Beck, 1991

197. Gilson E. Etudes médievales. P., Vrin, 1983

198. Gros G., Fragonard M.-M. Les formes poétiques du Moyen Age à la Renaissance. P., Nathan, 1995

199. Grundriss der romanischen Literaturen des Mittelalters. Heidelberg, 1972

200. Jackson W.T.H. The literature of the Middle Ages. N.Y., Columbia univ. press, 1960

201. Jeanroy A. Les origines de la poésie lyrique en France au Moyen Age. P., Champion, 1914

202. Jonin P. L'Europe en vers au Moyen Age : Essai de thématique. P., Champion, 1996

203. Langfors, A. Les Incipit des poèmes français antérieurs au XVIe siècle. Genève, Slatkine - P., Champion, 1977

204. Le Gentil P. La littérature française du Moyen Age. P., Colin, 1963

205. Le Goff J. L'imaginaire médiéval: Essais. P., Gallimard, 1985

206. Lewis C.S. Studies in medieval and renaissance literature. Cambridge, N.Y., Port Chester; Cambridge univ. press, 1989

207. Marchello-Nizia C. Histoire de la langue française aux XlV-ème et XV-ème siècles. P., Bordas, 1979

208. Marchello-Nizia C. Ponctuation et lecture dans les manuscrits médiévaux// Langue française, 1978

209. Meyer P. Mélanges anglo-normands // Romania, 38, 1909, pp.434 441

210. Mollat M. Genèse médiévale de la France moderne, XlV-XV-ème siècle. P., Arthaud, 1977

211. Murphy J.J. Rhetoric in the Middle Ages : A history of rhetorical theory from St.Augustine to theRenaissance. Berkeley - Los-Angeles - L., Univ. of California press, 1974

212. Mélanges de langue et de littérature médievale offerts à Pierre Le Gentil. P., S.E.D.E.S., 1973.

213. Mélanges de philologie et d'histoire littéraire offerts à E.Huguet. P., Boivin, 1940

214. Paris G. Esquisse historique de la littérature française au Moyen Age. P., Colin, 1907

215. Paris G. La poésie du Moyen Age. P., Hachette,1913

216. Paris G. Les origines de la poésie lyrique en France au Moyen Age. P., Imprimerie nationale, 1892.

217. Paris G. Mélanges de la littérature française du Moyen Age. P., Champion, 1912.

218. Précis de littérature française du Moyen Age. Sous la direction de D.Poirion. P., PUF, 1983.

219. Ribard J. Le Moyen Age. Littérature et symbolisme. P., Champion, 1984

220. Réau L. La civilisation française au Moyen Age. -P., Ventadour, 1958l.Réau L. La civilisation française au Moyen Age. -P., Ventadour, 1958

221. Réau L., Cohen G., L'art du Moyen Age (arts plastiques, art littéraire) et la civilisation française. P., Michel, 1951

222. Sabatier R. La poésie du Moyen Age. P., Michel,1975

223. Schmidt A.-M. XlVe et XVe siècles français, les sources de l'humanisme. P., Seghers, 1964

224. Viscardi A. Corso di filologia romanza. La tradizione scolastica. Le artes amandi. Milano, La Goliardica, 1969

225. Zink M. La littérature française du Moyen Age. -P., PUF, 1992

226. Zink M. Le moyen français. P., PUF, 1990

227. Zumthor P. Essai de poétique médievale. P., Ed. du Seuil, 1972

228. Zumthor P. Etudes de langue et de littérature du Moyen Age. P., 197 3

229. Zumthor P. Histoire littéraire de la France médievale (Vl-ème-XIV-ème siècle). P., PUF, 1954

230. Zumthor P. Introduction à la poésie orale. P., Ed. du Seuil, 1983

231. Zumthor P. La lettre et la voix : De la littérature médievale. P., Ed. du Seuil, 1987

232. Zumthor P. Langue et technique poétique à l'époque romane : Xle XlIIe siècles. - P., Klincksieck, 1963

233. Zumthor P. Langue, texte, énigme. P., Ed. du Seuil, 1975

234. Zumthor P. Parler du Moyen Age. P., Les Ed. de Minuit, 1980

235. Zumthor P.La poésie et la voix dans la civilisation médievale. P., PUF, 1984VIII. Средневековая литература. Отдельные проблемы и вопросы.

236. Бранка В. Боккаччо средневековый. М., Радуга,1983

237. Евдокимова J1.B. У истоков французской прозы. Прозаическая и стихотворная форма в литературе XIII века. М., Наследие, 1997

238. Жизнеописания трубадуров. М., Наука, 1993

239. Косиков Г.К. Франсуа Вийон // Villon. Oeuvres. -M., Радуга, 1984

240. Косиков Г. К. Франсуа Вийон и его литературная судьба // Вийон Ф. Большое Завещание. М., Книга, 1982

241. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. -М., Прогресс-Академия, 1992

242. Мейлах М.Б. Язык трубадуров. М., Наука, 197 5

243. Мелетинский Е.М. "Эдда" и ранние формы эпоса. -М., Наука, 1968

244. Мелетинский Е.М. Средневековый роман: Происхождение и классовые формы. М., Наука, 1983Ю.Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. -М., Наука, 1976

245. Проблемы жанра в литературе средневековья. М., Наследие, 1994

246. Рабинович В. Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., Наука, 1979

247. Сборник статей к 70-летию Ю.М.Лотмана. Тарту, Тартуск. ун-т, 1992

248. Сквозь шесть столетий. Метаморфозы литературного сознания. Сборник в честь семидесятипятилетия Л.Г.Андреева. М., Диалог - МГУ, 1997

249. Смирнов А. А. Лэ Марии Французской и проблемы изучения куртуазной французской литературы классического средневековья // Романо-германская филология. Л., 1957

250. Фавье Ж. Франсуа Вийон. М., Радуга, 1991

251. Шишмарев В.Ф. Новые течения в разработке средневековой монодии. СПб., А.Винеке, 1912

252. Altman С. Medieval narrative as modern assumptions: Revising inadequate typologie // Diacritics, 4(2), summer 1974, pp.12 19

253. Bichon J. L'animal dans la littérature française. 2 vv. Lille, Univ. de Lille III, 1976

254. Blanch R.J., Wasserman J.N. From Pearl to Gawain: Form to finishment. Gainesville, etc., Univ. press of Florida, 1997

255. Blanchard J. La pastorale en France aux XlVe et XVe siècles. (Recherches sur les structures de l'imaginaire médiéval.) P., Champion, 1983

256. Bloch R.H. Etymologies and genealogies. (A literary anthropology of the French Middle Ages.) Chicago, L., Univ. of Chicago press. 1983

257. Cazenave M., Poirion D., Strubel A., Zink M. L'Art d'aimer au Moyen Age. P., Félin, Ph.Lebaud., 1997

258. Cerquiglini J. et B. L'écriture proverbiale // Revue des sciences humaines, 1976 (3), pp.359 375

259. Contamine P. La vie quotidienne pendant la guerre de cent ans, France et Angleterre. P., Hachette, 19762 6.Copeland R. Rhetoric, hermeneutics and translation in the Middle Ages. Cambridge, Cambridge univ. press, 1995

260. De Boer C. Note sur l'Ovide moralisé // Handelingen van het zevende Nederlandse Filologen Kongress. Groningen, 1913

261. De La Garanderie M.-M. Christianisme et lettres profanes. P., Champion, 1995

262. Debidour A. Les Chroniqueurs: Villehardouin, Joinville, Froissart, Commines. Genève, Slatkine; P., Champion, 1980

263. Doutrepont G. La littérature française à la cour des ducs de Bourgogne. Genève, Slatkine, 1970

264. Doutrepont G. Les mises en prose des épopées et des romans chevaleresques du XlVe au XVIe siècle. -Genève, Slatkine, 1969

265. Dragonetti R. "La Musique et les lettres". Etudes de littérature médievale. Genève, Droz, 1986

266. Dragonetti R. La technique poétique des trouvères dans la chanson courtoise. Contribution à l'étude de la rhétorique médiévale. Brugge, "De Tempel", 1960

267. Dragonetti R. Trois motifs de la lyrique courtoise confrontés avec les Arts d'aimer. Romanica gandensia, 1959

268. Economou G.D. The Goddess Natura in medieval literature. Cambridge, Mass., Harvard Univ. press, 1972

269. Faral E. Les Arts poétiques du Xll-ème et du XlII-ème siècles : Recherches et documents sur la technique littéraire au Moyen Age (réimpr.1962) . P., Champion, 1924

270. Figg K.M. The short lyric poems of Jean Froissart: fixed forms and the expression of the Courtly ideal. N.Y., L., Garland, 1994

271. Foulet L. Etude sur le vocabulaire abstrait de Froissart. Ordonnance // Romania, 67, 1942 1943, pp.145 - 216

272. Fourrier A. Introduction // Jean Froissart. "Dits" et "débats". Genève, 1979

273. Gougenheim G. Du discours solitaire aumonologue intérieur // Le Français moderne, 15, 1947,ipp.242 248

274. Heger H. Die Melancolie bei den französischen Lyrikern des Spätmittelalters. (Inaug. Diss.) Bonn, 1967

275. Hopper V.F. Medieval number symbolism: Its sources, meaning and influence of thought and expression. N.Y., Columbia univ. press, 1938

276. Huchet J.-Ch. L'Amour discourtois. (La "Fin'Amors" chez les premiers troubadours). Toulouse, Privat, 1987

277. Huchet J.-Ch. Le roman médiéval. P., PUF,1984

278. Jauss H.R. La transformation de la forme allégorique entre 1180 et 1240: d'Alain de Lille à Guillaume de Lorris // L'humanisme médiéval dans les littératures romanes du Xlle au XlVe siècle. Paris, 1964

279. Kilgour R.L. The decline of chivalry as shown in the French literature of the late Middle ages. -Cambridge, Mass., Harvard Univ. press, 1937

280. Langlois E. Recueil d'Arts de seconde rhétorique. P., Imprimerie nationale, 1902

281. Lavis G. L'expression de 1 'affectivité dans la poésie lyrique française du Moyen Age (Xll-ème et XIII-ème siècle): Etude sémantique et stulistique du réseau lexical joie-dolor. P., Les Belles Lettres, 1972

282. Le Goff J. Les intellectuels au Moyen Age. -P., Ed. du Seuil, 195750 .Lee Neff T. La satire des femmes dans la poésie lyrique française du Moyen Age. Genève, Slatkine reprints, 1974

283. Lemaire J. La vision de la vie de la cour dans la littérature française. P., Klincksieck, 1990

284. Lewis, C.S. The allegory of love: a study of medieval tradition. Oxford, N.Y., Oxford Univ. press, 1992

285. Meschonnic H. Pour la poétique. P., Gallimard, 1970

286. Meyer P. Le salut d'amour dans les littératures provençale et française // Bibliothèque de l'Ecole des Chartes, 28, 1867, pp. 124 170

287. Mourgue G. François d'Assise, le poète de la Sainteté. P., Julliard, 1973

288. Mêla Ch. Le beau trouvé: études de théorie et de critique littéraire sur l'art des trouvères au Moyen Age. Caen, Paradigme, 1993

289. Nelli R. L'érotique des troubadours. Contribution sociologique a l'étude des origines sociales du sentiment et de l'idée d'amour. Toulouse, Privât, 1963

290. Paris G. François Villon. P., Hachette, 1901

291. Payen J.-Ch. Les origines de la courtoisie dans la littérature française médievale. P., Centre de documentation universitaire, 1966

292. Pickford C.E. L'évolution du roman arthurien en prose vers la fin du Moyen Age. P., Nizet, 1959

293. Poets as players : theme and variation in late médiéval french poetry. Stanford, Stanford Univ. press, 1990

294. Poirion D. Alain de Lille, Gotier de Châtillon, Jakemart Giélée et leur temps, textes réunis par H.Roussel et F.Suard. Lille, Presses universitaires, 1980

295. Poirion D. L'allégorie dans le Livre du cuer d'amour espris, de René d'Anjou. // Travaux de linguistique et de littérature, 9, 1971, pp.51 64

296. Rougemont D. L'amour et l'Occident. P., Pion,1972

297. Schmidtke D. Studien zur dingallegorischen Erbauungs Literatur des Spâtmittelalters: am Beispiel des Gartenallegorie. Tubingen, M.Niemeyer Verl., 1982

298. Schoepperle G. Pour le commentaire de Villon. Note sur la Ballade de menus propos // Romania, 49, 1923, pp.113 117

299. Siciliano I. François Villon et les thèmes poétiques du Moyen Age. P., A.-G.Nizet, 1982

300. Splendeurs de la cour de Bourgogne. P., Robert Laffont, 1995

301. Strubel A. La Rose, Renard et la Graal : la littérature allégorique en France au XlIIe siècle. Genève P., Slatkine, 1989

302. Verdon J. Le plaisir au Moyen Age. P., Perrin, 1996

303. Vinge L. The five senses: Studies in a literary tradition. Acta Regiae Societatis Litterarum Humaniorum Lundensis, 72, Lund, C.W.K.Gleerup, 1975

304. Zink M. Froissart et le temps. P., PUF, 1998

305. Zink M. La subjectivité littéraire. P., PUF,19857 4.Zumthor P. De la circularité du chant // Poétique, 2, 1970, pp.129 1401.. "Роман о Розе"

306. Badel P.-Y. Le Roman de la Rose au XlVe siècle. Genève, Droz; P., Champion / Minard, 1980

307. Batany J. Les approches du Roman de la Rose. -P., Bordas, 1973

308. Cohen G. Le Roman de la Rose. P., Centre de documentation universitaire, 1973

309. Dragonetti R. Le "Signe de la Nature" dans le Roman de la Rose // Mélanges offerts à Jean Rychner, pp.149 160, Travaux de linguistique et de littérature, 16 (1), 1978

310. Gros G. L'amour dans le Roman de la Rose. P., Baudinière, 1925.

311. Langlois E. Origines et sources du Roman de la Rose. P., E.Thorin, 1891

312. Louis R. Le Roman de la Rose: essai de l'interprétation de l'allégorisme érotique. P., Champion, 1974

313. Payen J.-Ch. La rose et l'utopie. P., Editions sociales, 1976

314. Poirion D. Les mots et les choses selon Jean de Meun. // L'information littéraire, 26, janvier février 1974, pp.7 - 11

315. Poirion D. Narcisse et Pygmalion dans le Roman de la Rose // Essays in honor of Louis Francis Solano, pp.153 165, Chapel Hill, The Univ. of North Carolina press, 1970

316. Zink M. Roman rose et rose rouge. Le Roman de la Rose ou de Guillaume de Dole de Jean Renart. P.,Nizet, 1979 .X. Творчество Гильома де Машо, Эсташа Дешана и их последователей

317. Евдокимова JI.B. Французская поэзия позднего средневековья (XIV первая треть XV века). - М. , Наука, 1990.

318. Ливанова Т.Н. История западноевропейской музыки до 1789 года: В 2-х тт. Т.1По XVIII век. М., Музыка, 1983

319. Becker К. Eustache Deschamps : l'état actuel de la recherche. Orléans, Paradigme, 1996

320. Brownlee K. Poetic identity in Guillaume de Machaut. Madison, Wisconsin, Univ. of Wisconsin press, 1984

321. Bétemps I. L'imaginaire dans l'oeuvre de Guillaume de Machaut. P., Champion, 1998

322. Campbell P.G.C. L'Epître d'Othéa. Etudes sur les sources de Christine de Pisan. Paris, Champion, 1924

323. De Boer C. Guillaume de Machaut et l'Ovide moralisé // Romania, 43, 1914, pp.335 352

324. De Boer C. Guillaume de Machaut et l'Ovide moralisé // Romania, 43, 1914, pp.335 352

325. Dömling W. Die mehrstimmigen Balladen, Rondeaux und Virelais von Guillaume de Machaut. Untersuchungen zum musikalischen Satz. Tutzing, Schneider, 1970

326. Eichelberg W. Dichtung und Wahrheit in Machaut's Voir-Dit. Frankfurt am Main, Düren, 1935

327. Guide de la musique du Moyen Age. Ligugé, Poitiers, Fayard, 1999

328. Guillaume de Machaut: Colloque Table-ronde. P., Klincksieck, 1982

329. Hoffmann E.J. Alain Chartier. His work and reputation. N.Y., Wittes press, 194214.1mbs P. Le Voir-dit de Guillaume de Machaut. Etude littéraire. P., Klincksieck, 1991

330. Machabey A. Guillaume de Machaut. 130? 1377. La vie et l'oeuvre musical. 2 tt. - P., Richard - Masse, 1955

331. Machaut's world: science and art in the fourteenth century. Edited by M.P.Cosman & B.Chandler. -N.-Y., The New York Academy of sciences, 1978

332. Meckenstock I. Formen der Einsamkeitserfahrung bei Christine de Pisan und Charles d'Orléans. (Inaug. Diss.) Bonn, 1969

333. Pernoud R. Christine de Pisan. P., Calmann -Lévy, 1982

334. Pinet M.-J. Christine de Pisan: 1364 1360, étude biographique et littéraire. - Genève, Slatkine; P., Champion, 1974

335. Poirion D. Le poète et le prince. L'évolution du lyrisme courtois de Guillaume de Machaut à Charles d'Orléans. Grenoble, Allier, 1965.

336. Poirion D. Lectures de la Belle Dame sans mercy // Mélanges de langue et de littérature médievale offerts à Pierre Le Gentil. P., S.E.D.E.S., 1973

337. Quilligan M. The Allegory of female authority. Christine de Pisan's Cité des Dames. Ithaca, L., Cornell univ. press, 1991

338. Reaney G. Guillaume de Machaut. L., Oxford Univ. press, 1971

339. Rouy F. L'esthétique du traité moral: d'après les oeuvres d'Alain Chartier. Genève, Droz, 1980

340. Solente S. Christine de Pisan. P., Imprimerie nationale, Klincksieck, 1969

341. The City of Scholars. New approaches to Christine de Pisan. Edited by M.Zimmermann and D. De Rentiis. Berlin, N.Y., Walter de Gruyter, 1994

342. Une femme de lettres au Moyen Age. Etudes autour de Christine de Pisan. Articles inédits réunis par L.Dulac et B.Ribémont. - Orléans, Paradigme, 1995

343. Wimsatt J.I. The Marguerite poetry of Guillaume de Machaut. Chapel Hill, Univ. of North Caroline press, 1970

344. Yenal E. Christine de Pisan: a bibliography. Motuchen (N.J.), L., Scarcrow press, 1989XI. Творчество Великих Риториков

345. Abelard J. "Les illustrations de Gaule et singularitez de Troye" de Jean Lemaire de Belges. Lille, Université de Lille III, 1977

346. De Lemaire de Belges à Jean Giraudoux. Mélanges d'histoire et de critique littéraire offerts à Pierre Jourda. - P., Nizet, 1970

347. Deschaux R. Un poète bourguignon du XVe siècle. Michaut Taillevent. Genève, Droz, 1975

348. Devaux J. Jean Molinet. Indiciaire bourguignon. -P., Champion, 1996

349. Doutrepont G. Jean Lemaire de Belges et la Renaissance in "Mémoires de l'Académie Royale deBelgique", 2e série, t.XXXII. Bruxelles, Lamertin, 1934, 8°

350. Grands rhétoriqueurs. P., Presses de l'Ecole normale supérieure, 1997

351. Guy H. Histoire de la littérature française du XVIe siècle. V.l. L'Ecole des rhétoriqueurs. Genève, Slatkine reprints, 1998

352. Jodogne P. Jean Lemaire de Belges, écrivain franco-bourguignon. Bruxelles, Palais des Académies, 1972

353. Jodogne P. Lemaire de Belges et Boccace in II Boccaccio nella cultura francese. Firenze, Olschki, 1971

354. La Borderie A. de. Jean Meschinot, sa vie et ses oeuvres. Ses satires contre Louis XI. P., Champion, 1896

355. Muhlethaler J.-C. Poétiques du quinzième siècle: situation de François Villon et Michaut Taillevent. P., A.-G. Nizet, 1983

356. Spaak P. Jean Lemaire de Belges. Sa vie, son oeuvre et ses meilleures pages. P., Champion, 1926

357. Thibaut F. Marguerite d'Autriche et Jean Lemaire de Belges. P., 1888

358. Zumthor P. Le masque et la lumière: La poétique des grands rhétoriqueurs. P., Ed. du Seuil, 1978XII. Ренессанс

359. Баткин Л.M. Данте и его время. Поэт и политика. -М., Наука, 1965

360. Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. М., Наука, 1978

361. Баткин Л.М. Итальянское Возрождение: Проблемы и люди. М., РГГУ, 1995

362. Бицилли П.М. Место Ренессанса в истории культуры. СПб., Мифрил, 1996

363. Виппер Ю.Б. Поэзия Плеяды. Становление литературной школы. М., Наука, 1976

364. Данте и всемирная литература. М., Наука, 1967

365. Литература эпохи Возрождения и проблемы всемирной литературы. М., Наука, 1967

366. Пастораль в системе культуры: метаморфозы жанра в диалоге со временем. М., РИЦ "Альфа" МГОПУ, 1999

367. Шекспировские чтения. М., Наука, 1977 - 1993. Вып. 1993

368. Шишмарев В.Ф. История итальянской литературы и итальянского языка. Избранные статьи. Л., Наука, Ленинградское отд., 1972

369. Шишмарев В.Ф. О переводах Клемана Маро. Л., 1927 - Известия АН СССР, 1927, с. 1299 - 1318

370. Эстетика Ренессанса. В 2-х тт. М. , Искусство,1981

371. Chamard H. Les Origines de la poésie française de la Renaissance. P., Boccard, 1920

372. Chastel A. Marsile Ficin et l'art. Genève, Droz, 1996

373. Gilson E. Humanisme et Renaissance. P., Vrin,1986

374. Hugher T. Shakespeare and the Goddess of complete being. L., Faber&Faber, 1992

375. Shuger D.K. The Renaissance Bible: Scholarship sacrifice and subjectivity. Berkeley etc., Univ. of California press, 1994

376. Spica A.-E. Symbolique humaniste et emblématique: L'évolution et les genres (1580 1700). - P., Champion, 1996

377. Tayler E.W. Nature and art in Renaissance literature. N.Y., Columbia Univ. press, 1964

378. Van Tiegem Ph. Les grandes doctrines littéraires en France. P., PUF, 1974XIII. Античность и Средневековье

379. Хейзинга Й. Homo ludens. M., Прогресс-Академия,1992

380. Courcelles P. Lecteurs païens et lecteurs chrétiens de l'Enéide. 2 vv. P., Gauthier - Villars, Boccard, 1984 - 1985

381. Curtius E.R. European literature and the latin Middle Ages. N.- Y., Evanston, Harper torchbooks, 1953

382. Pour une mythologie du Moyen Age. Etudes rassemblées par L.Harf-Lancner et D.Boutet. P., Ecole Normale Supérieure, 1988XIV. Мифы, созданные Средними веками

383. Baring-Gould S. Curious myths of the Middle Ages. L., Jupiter books, 1977

384. Brekilien У. La mythologie celtique. P., Picollec, 1981

385. Feistner E. Historische Typologie der deitschen Heiligenlegende des Mittelalters von der Mitte des 12. Jahrhunderts bis zur Reformation. Wiesbaden, Reichert, 1995

386. Medieval literature and folklore studies. New Brunswick, Rutgers univ. press, 1970

387. Paris G. Légendes du Moyen Age. P., Hachette,1904

388. Paris G. Poésies et légendes du Moyen Age. P., Société d'édition artistique, 1900XV. Словари, справочники, энциклопедии

389. Bloch О., Wartburg W. Dictionnaire étymologique de la langue française. Paris, PUF, 1968

390. De Tervarent G. Attributs et symboles dans l'art profane. Dictionnaire d'un langage perdu (1450 -1600). Genève, Droz, 1997

391. Dictionary of ethics, theology and society. L., New-York, Routledge, 1996

392. Godefroy F. Dictionnaire de l'ancienne langue française et de tous ses dialectes du IX-ème au XV-ème siècle. 10 vol. Paris, Vieweg et Bouillon, 1880 -1902

393. Greimas A.J., Keane T.M. Dictionnaire du moyen français. P., Larousse, 1992

394. Grimai P. Dictionnaire de la mythologie grecque et romaine. P., PUF, 1951

395. Lexikon literaturtheotetischer Werke. Stuttgart, Kröner, 1995

396. Блинников JI. В. Великие философы. Словарь-справочник. М., Логос, 1997

397. Краткий философский словарь / под ред. А.П.Алексеева. М., Проспект, 1997

398. Краткий философский словарь / под ред. А.П.Алексеева. М., Проспект, 1997

399. Краткий философский словарь / под ред. А.П.Алексеева. М., Проспект, 1997

400. Словарь античности. Сост. Й.Ирмшер и Р.Йоне. М., Прогресс, 1989

401. Словарь античности. Сост. Й.Ирмшер и Р.Йоне. М., Прогресс, 1989

402. Larousse universel. 2 v. P., Larousse, 1948