автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Трансформация идей Ф. Ницше в религиозном экзистенциализме Л. Шестова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Трансформация идей Ф. Ницше в религиозном экзистенциализме Л. Шестова"

На правах рукописи

Жильцова Евгения Анатольевна

ТРАНСФОРМАЦИЯ ИДЕИ Ф. НИЦШЕ В РЕЛИГИОЗНОМ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМЕ

Л ШЕСТОВА

Специальность 09.00 03. - «История философии»

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

т

003454609

Екатеринбург - 2008

003454609

Работа выполнена на кафедре философии Уральского государственного технического университета - УПИ

Научный руководитель: доктор философских наук,

профессор Кузубова Тамара Сергеевна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Емельянов Борис Владимирович кандидат философских наук, доцент Мочалова Надежда Юрьевна

Ведущая организация:

Уральская Академия государственной службы г Екатеринбург

Защита состоится « И) » декабря 2008 г. в 13 час. 00 мин на заседании диссертационного совета Д 004.018.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Институте философии и права Уральского отделения РАН по адресу: 620144, г. Екатеринбург, Ул. 8 марта, д. 68.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института философии и права Уральского отделения РАН.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор политических наук, доцент

М. А. Фадеичева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

В современной философии фигуры Ф. Ницше и Л. Шестова оказываются востребованными в исследованиях различных направлений. Это проявляется в изменении как философской интерпретации, так и в смещении акцентов при изучении их творчества. Проблематика, связанная с определением метафизических позиций Ф. Ницше и Л. Шестова, подвергается радикальному и методичному переосмыслению. Основополагающей характеристикой указанных изменений является обозначившийся в XX в. интерес к этической стороне учения Ф. Ницше и Л. Шестова.

Выбор мыслителей, чье творчество исследуется в диссертации неслучаен. Ф. Ницше и Л. Шестов уже при жизни оказывали заметное воздействие на современников в своих странах и за рубежом. В России творчество Ф. Ницше, по замечанию Г. Ресселя, оставило «глубокий духовный след». Многие мыслители были увлечены философией Ф. Ницше, в том числе и Л. Шестов, который был членом президиума ницшеанского общества в России. Ф. Ницше и Л. Шестова объединяет не только стилистика изложения мыслей, но и тематика: Л. Шестов продолжает развивать идеи Ф. Ницше, но осуществляет это на религиозной почве.

Стремление философской мысли Ф. Ницше и Л. Шестова к плюралистичное™, метафоричности языка выдвигает на первый план проблему интерпретации онтологических позиций рассматриваемых авторов. Формируется необходимость создания единого философского поля, объединяющего различные области знания: этику, антропологию, историю философии, - в рамках которого и появляется возможность создания комплексного исследования метафизических миров Ф. Ницше и Л. Шестова. Одной из удачных попыток решить эти проблемы в XX в. стала интерпретация творчества Л. Шестова в контексте европейской религиозно-философской традиции (В. Курабцев), затем попытка проследить становление метафизической позиции через сопоставление с отечественными мыслителями (Б. Емельянов), которые сегодня могут быть обозначены как исследования проблемы прояснения онтологических основ философии Л. Шестова, и основания которой исследуются в настоящей диссертационной работе.

В ходе исследования диссертант предпринимает попытку переинтерпретации классических трактовок философии Л. Шестова и вместе с тем обозначить возможности преодоления одностороннего видения творчества Л. Шестова как философа «одной мысли». Современные исследователи подчеркивают недостаточность анализа влияния философии Ф. Ницше на становление метафизической позиции Л. Шестова, а также взаимосвязи ключевых понятий их философских конструкций. Переосмысление

классических исследований, посвященных влиянию идей Ф. Ницше на философское самоопределение Л. Шестова позволит придать метафизическим мирам названных мыслителей более конкретный и весомый теоретический статус, поможет сформулировать и обосновать современную интерпретацию преломления идей Ф. Ницше в творчестве Л. Шестова и обозначить ориентацию их философских позиций на иррационализм и «философию трагедии».

В основании философских поисков исследуемых мыслителей лежит неудовлетворенность современным человеком и «страстное стремление к подлинному и возможному человеку»1. В этом смысле оба мыслителя отказываются от одностороннего рационалистического видения человека, обращаясь к иррациональным сторонам жизни, к внутреннему миру индивида. В свете современного иррационализма интенции Л. Шестова и Ф. Ницше являются сегодня особенно актуальными. В результате такого подхода открывается новое поле для рассмотрения антропологической проблематики в философии исследуемых авторов. Религиозное прочтение Л. Шестовым работ Ф. Ницше и их метафоричность высвечивают сложность анализа проблемы человека у названных мыслителей и ее «сокрытие» в рамках проблемы веры. Актуальность антропологической проблематики влечет за собой и усиление интереса к вопросам веры и религии в трудах Ф. Ницше и Л. Шестова. Это позволяет соединить два вектора исследования - проблему веры и человека в настоящей диссертационной работе.

Ощущается необходимость исследования оснований философского самоопределения Л. Шестова, которые своей «переоценкой всех ценностей» задает ему Ф. Ницше, что, в свою очередь, предполагает сопоставление ключевых понятий в философии названных мыслителей для выявления глубинных истоков метафизических конструкций Л. Шестова и Ф. Ницше. Анализ образа немецкого мыслителя в трудах Л. Шестова позволяет наиболее полно проследить изменение его отношения к Ф. Ницше от «философа трагедии» к «рыцарю покорности» (С. Кьеркегор). Сопоставление «переоценок ценностей» Л. Шестова и Ф. Ницше, определение его образа в работах Льва Исааковича неотделимо от анализа их концептуальных героев, которые становятся двойниками исследуемых авторов. Поэтому значительный интерес для нас представляет не только сравнение «переоценок ценностей» Ф. Ницше и Л. Шестова и изменение интерпретации работ немецкого мыслителя русским, но и рассмотрение таких концептуальных героев, как Заратустра, Иов и Сократ, что позволит прояснить метафизические миры названных авторов.

Вышеизложенное позволяет сформулировать основную гипотезу настоящего диссертационного исследования. Обращение к «переоценке всех ценно-

1 Марков Б Ясперс о Ницше / Ясперс К Ницше Введение в понимание его философствования СПб.: Владимир Даль, 2004 С 15

стей» Ф. Ницше и ее преломление в творчестве Л. Шестова, изменение образа первого в работах последнего, а также анализ их концептуальных героев как двойников вышеназванных авторов позволяет осуществить достаточно полный анализ метафизических миров Л. Шестова и Ф. Ницше, особенности их онтоло-гий во всей их многоаспектности. Обращение к ценному опыту шестовской рефлексии над философией Ф. Ницше способствует более глубокому пониманию взглядов обоих мыслителей и выяснению значения, которым они обладали в процессе своего становления. Результаты исследования могут быть использованы также для дальнейшего прояснения специфических и сущностных особенностей такого феномена, как отечественный экзистенциализм.

Степень разработанности проблемы

Философские интенции Ф. Ницше и Л. Шестова активно обсуждаются в разнообразных формах на протяжении всего XX и начала XXI веков. Столь пристальное внимание к их творчеству объясняется ростом интереса к иррационализму в целом и к философским интенциям Ф. Ницше и Л. Шестова в частности. Столь пристальное внимание к исследуемым авторам объясняется тем, что они рассматривали проблематику, значимую при формировании мировоззренческих и ценностных ориентации людей. В рамках исследования творчества Ф. Ницше и Л. Шестова сложились определенные подходы и способы рассмотрения трансформации идей немецкого мыслителя в творчестве Л. Шестова. Эти подходы имеют, разумеется, свою конкретно-историческую форму и значение, следовательно, философский анализ не может существовать вне традиции, и та постановка проблем, которая осуществляется в нашем исследовании, во многом обязана работам всех тех философов, которые, так или иначе, занимались разработкой тематики преломления взглядов Ф. Ницше в работах отечественных мыслителей, в частности Л. Шестова. Интерес к работам Ф. Ницше для ряда авторов является традиционным; многие видели в нем пророка, богоискателя, - поэтому в отечественной философской мысли можно встретить многообразие интерпретаций его мировоззренческой конструкции.

Обращение к творчеству Ф. Ницше и Л. Шестова обусловлено тем значительным влиянием, которое они оказали на всю последующую историко-философскую традицию. Идеи немецкого мыслителя на протяжении многих десятилетий определяли интеллектуальную жизнь Европы, поэтому исследования его творчества достаточно многочисленны: М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж. Делез, М. Фуко, Т. Манн и ряд других мыслителей пытались детально и критично (ибо, как отмечал М. Хайдеггер, критика - это единственный путь к «истинной трактовке») рассмотреть все многообразие философских интенций Ф. Ницше. Творчество Л. Шестова, как одного из самых авторитетных российских философов, вызывало интерес не только в России (Н. Бердяев, Вл. Соловьев, С. Франк, Н. Баранова-Шестова), но и за рубежом (А. Камю, Э. Гуссерль,). Раз-

мышления исследуемых мыслителей оказали прямое и опосредованное влияние на содержание и направление философских исканий философов XIX и XX вв.

Однако исследования, посвященные изучению влияния творчества Ф. Ницше на становление взглядов Л. Шестова, немногочисленны и характеризовать их как комплексные сложно, ибо авторы стремились акцентировать внимание на отдельных проблемах, не ставя себе целью рассмотреть эволюцию взглядов Л. Шестова и значение Ф. Ницше в их становлении и изменении. Так, Н. Баранова-Шестова основой работы, посвященной Л. Шестову, делает его жизнь, судьбу, не исследуя теоретически причины изменения его философских взглядов. Н. Бердяев стремился критически отнестись к проблеме веры и «отрицательного ее выражения» в работах Л. Шестова, а также к тому, что для Льва Исааковича не было более значимой темы, чем религия. Хотя Н. Бердяев признавал «экзистенциальную значимость» творчества Л. Шестова и считал, что все творчество Л. Шестова - это «философия трагедии», а Ф. Ницше - ее основа. Вл. Соловьев, который «от религии пришел к философии», исследовал темы, близкие и Л. Шестову, и Ф. Ницше, но значительное влияние уделял теме сверхчеловека и возможности обретения человечеством бессмертия. Он противопоставлял свои идеи взглядам Ф. Ницше, критикуя «сверхчеловека» и выдвигая концепцию «человекобога». Для Л. Шестова же доминантой была Вера сама по себе, что объясняет разницу позиций мыслителей и невозможность Вл. Соловьевым осознать весь пафос «борьбы за веру» Л. Шестова. С. Франк в своем исследовании философии Л. Шестова не увидел в ней эволюции, придерживаясь мнения о неизменности рассмотрения проблемы веры Л. Шестовым.

Таким образом, исследователи философии Л. Шестова выбирали отдельные грани его творчества, не стараясь исследовать ее комплексно. В научной литературе советского периода религиозная философия Л. Шестова и интерпретация им взглядов Ф. Ницше рассматривалась немногими авторами: В. Зеньковским, Л. Морева. Существенным недостатком исследований этого периода является сосредоточенность на проблеме веры и констатация влияния творчества Ф. Ницше на становление философской конструкции Л. Шестова без обоснования данного тезиса. Также отсутствует комплексное рассмотрение творчества Л. Шестова во всей его многоуровневости и многообразии.

Современные мыслители уделяют внимание не только сопоставлению основных понятий, методов философии Л. Шестова и Ф. Ницше, но и стилистике изложения (Б. Емельянов, Ю. Синеокая, В. Курабцев), что актуально в свете сегодняшней популярности философии языка и позволяет достичь большей комплексности освещения проблемы преломления взглядов Ф. Ницше в философской позиции Л. Шестова. Однако и сегодня ряд исследователей отдает предпочтение не комплексному изучению философии Л. Шестова и влиянию на становление его позиции Ф. Ницше, а отдельным понятиям, категориям его философии (С. Н. Мареев, Е. В. Мареева, В.Г.

Арсланов, В. Кувакин, Р. Грюбель, Т. Кузьмина). Анализом творчества Л. Шестова занимался и И. Евлампиев: он высказывал упрек в адрес Л. Шестова: в своей философии он на место человека ставит Бога, который «почти полностью заслонил человека». Однако заслугой работ И. Евлампиева является изучение образа Иова как воплощения философских исканий самого Л. Шестова.

Встречаются и однозначно критичные исследования работ Л. Шестова. Так, С. А. Нижников, убежденный в том, что вера «изначально должна содержать элемент знания», критикует Л. Шестова за стремление последнего к полному отрицанию разума и за то, что он не учитывал многоуровневости знания.

Заслугой современных исследований можно также считать то, что они осуществляют интерпретацию творчества Л. Шестова в контексте религиозно-философской традиции, проводя сопоставление позиции Л. Шестова с метафизическими позициями других мыслителей. Так, В. Мильдон и А. Маколкин сопоставляют философии Л. Шестова и С. Кьеркегора, отмечая их родство на почве интереса к вопросам веры, констатации ее кризиса и поиска пути нового ее обретения. Однако в большинстве современных исследований преломление идей Ф. Ницше и его влияние на становление философской конструкции Л. Шестова имеет сопутствующий характер, что не позволяет рассматривать их в качестве концептуальной основы исследования трансформации идей Ф. Ницше в религиозном экзистенциализма Л. Шестова и делает актуальной задачу осуществления данного исследования.

Анализ философской литературы показывает, что проблема преломления идей Ф. Ницше в философии Л. Шестова не обойдена вниманием отечественных и зарубежных исследователей. Тем не менее, остаются вопросы, которые требуют дальнейшего серьезного философского осмысления. Это, в первую очередь, вопрос комплексного описания мировоззренческой позиции Л. Шестова и определение роли Ф. Ницше в становлении его мировоззренческой позиции.

Объектом данного исследования являются философские взгляды представителя отечественного экзистенциализма Л. Шестова. Предметом -сравнительный анализ философских идей Л. Шестова и Ф. Ницше.

Цель исследования - показать трансформацию идей Ф. Ницше в религиозном экзистенциализме Л. Шестова. Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Проследить влияние ницшеанских идей на становление философской позиции Л. Шестова.

2. Сравнить идейные результаты шестовской «переоценки всех ценностей» с ницшеанской.

3. Показать трансформацию, которую претерпели философские мотивы Ф. Ницше в работах позднего Л. Шестова (по сравнению с ранним периодом его творчества).

4. Выявить принципиальные различия «основных метафизических позиций» Л. Шестова и Ф. Ницше.

5. Установить место и роль концептуальных персонажей в творчестве исследуемых мыслителей, связь с ключевыми понятиями, образуемых их философскими конструкциями.

Теоретико-методологические основания исследования

Теоретическое основание исследования составляют классические философские тексты Л. Шестова и Ф. Ницше. Существенной значимостью для данного исследования обладают работы В. Зеньковского, Ю. Синеокой, В. Ерофеева, Л. Моревой, В. Курабцева, В. Кувакина. В этих работах осуществляется попытка анализа влияния идей Ницше на философию Л. Шестова. В настоящем диссертационном исследовании существенную роль играют результаты, полученные ведущими представителями отечественной философской мысли (Б. Емельянов, Н. Мотрошилова, Т. Кузубова, И. Евлампиев), в ходе сопоставления философских конструкций Л. Шестова и других мыслителей.

Методологическую основу диссертационного исследования составляет компаративистский метод философского анализа, продемонстрировавший свою продуктивность и результативность в раскрытии историко-философской проблематики, которую настоящее диссертационное исследование продолжает.

Методологически в рамках нашего исследования мы выделяем следующие общие темы в философии Ф. Ницше и Л. Шестова: попытку «переоценки всех ценностей», высокую оценку понятия «жизни», бытия, хаоса и различия в подходах к их исследованию у Ф. Ницше и Л. Шестова; анализ концептуальных персонажей Иова у Л. Шестова и Заратустры у Ф. Ницше, а также рассмотрение образа Сократа обоими мыслителями. Особенностью философствования Л. Шестова является «тотальная религиозность». В связи с этим, шестовская позиция в отношении Ф. Ницше не артикулируется однозначно и с достаточной четкостью, а также не отличается высоким уровнем концептуальной осмысленности. Поэтому об однозначном и едином понимании философии Ф. Ницше в трудах Л. Шестова можно говорить с определенной степенью условности. Точнее будет говорить об изменении образа Ф. Ницше и его идей в трудах Л. Шестова. Решение проблемы трансформации философских взглядов Ф. Ницше в философии Л. Шестова будет решаться путем философского анализа основных метафизических позиций обоих мыслителей.

Все вышеназванные обстоятельства требуют применения компаративистского метода исследования, помогающего путем соотнесения ведущих понятий и концептуальных персонажей Ф. Ницше и Л. Шестова выявить общность содержания и индивидуальные особенности философских позиций рассматривае-

мых мыслителей. Таким образом, методологическим основанием нашего исследования, которое обусловлено спецификой исследуемого предмета - выявлением трансформации ницшеанских мотивов в философии Л. Шестова, - является компаративистский метод.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем показано преломление идей Ф. Ницше в философском творчестве Л. Шестова раннего и позднего периодов, а также проведен сравнительный анализ концептуальных персонажей Ф. Ницше и Л. Шестова, которые являются «двойниками» самих мыслителей.

Основные положения, определяющие новизну исследования и выносимые на защиту

1. В исследовании показано, что «переоценка всех ценностей» Ф. Ницше и «опыт адогматического мышления» раннего Л. Шестова приводят мыслителей к устранению сверхчувственного мира сущностей, законов, нравственности как фикции и утверждению феноменального мира как мира бесконечных возможностей.

2. Доказано, что исходя из ницшеанской «переоценки всех ценностей», Л. Шестов приходит к онтологии религиозно-экзистенциального типа, к трактовке феноменального мира как «хаоса предположения», Абсурда, свидетельствующего об иррациональной божественной Воле - «новой трансценденции»; если Ф. Ницше эстетизирует волю, то Л. Шестов фактически осуществляет ее интерпретацию в теистическом духе.

3. В исследовании показано, что Ф. Ницше осуществляет «устранение этического» посредством эстетического феноменализма, Л. Шестов - посредством «абсурда веры». При этом Ф. Ницше развивает идею перехода культуры в сверхкультуру, а Л. Шестов - культурный нигилизм.

4. В работе продемонстрировано, что образ Ф. Ницше эволюционирует от «философа трагедии», олицетворяющего «беспочвенность», у раннего Л. Шестова к «рыцарю покорности» (С. Кьеркегор) у позднего Л. Шестова. Указанная эволюция обусловлена движением мысли отечественного философа от феноменализма к трансцендентализму.

5. В диссертационном исследовании были выявлены концептуальные персонажи Л. Шестова и Ф. Ницше, которые выступают как образное воплощение их философских позиций: Иов - аллегория возможности обретения «безумной веры» в абсурдном мире; Заратуст-ра и его двойники - аллегория необходимости утверждения «воли к власти» в мире, лишенном трансценденции.

Теоретическая и практическая ценность данной работы состоит в том, что в ней выявлены общие и специфические черты метафизических позиций Л. Шестова и Ф. Ницше, а также в фокусе сравнения двух философем раскрыты основные тезисы философской конструкции Л. Шестова, значимые для понимания сущности и специфики феномена его философии. Работа может быть использована:

- для исследований в области истории философии, философии религии, философской антропологии, культурологии и гносеологии (в качестве материала для исследования)

- в лекционных курсах, спецкурсах и семинарских занятиях по истории философии, философии религии, культурологии и др.

Апробация материалов исследования. Основные положения диссертации докладывались на теоретическом семинаре кафедры философии факультета Гуманитарного образования УГТУ-УПИ, на заседаниях кафедры Гуманитарного образования факультета экономики и менеджмента НТИ (ф) УГТУ-УПИ; отражены в тезисах конференции, посвященной 50-летию кафедры философии УГТУ-УПИ, Екатеринбург, 2008, Всероссийской научно-методической конференции, Магнитогорск, 2005 г., конференции «Образ России в современной научной, художественной литературе и публицистике», Омск, 2007 г., а также в Омском научном Вестнике в 2007 г., на Всероссийской научной конференции «Третьи Лойфмановские чтения», Екатеринбург, 17-18 декабря 2007 г. и в материалах XI международной конференции «Культура, личность, общество в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования», Екатеринбург, 2008.

Структура и объем работы.

Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, первая из которых включает в себя два параграфа, а вторая - три, заключения и библиографического списка. Объем работы (вместе с библиографией) составляет 151 страницу, библиография включает 147 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень ее разработанности, формулируются объект, предмет, цель и задачи диссертационной работы, ее методологические основы. Также рассмотрены теоретико-методологическая и практическая значимость исследования, раскрывается ее научная новизна, и определяются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Влияние идей Ф. Ницше на становление философской концепции Л. Шестова» ставится задача проанализировать формирование фи-

лософской позиции отечественного автора и роль немецкого мыслителя в философском самоопределении Л. Шестова. Прослеживается становление философских взглядов Л. Шестова посредством анализа его «переоценки всех ценностей» и исследования образа Ф. Ницше в его творчестве.

В первом параграфе ««Переоценка всех ценностей» как путь к «апофеозу беспочвенности»» анализируется начало философского самоопределения Л. Шестова на базе ницшеанской «переоценки всех ценностей». В начале параграфа выделяются ключевые моменты «переоценки ценностей» Ф. Ницше, которые стали основными в формировании философской позиции Л. Шестова. Диссертант отмечает, что суть «переоценки ценностей» заключается в том, что Ф. Ницше начинает интерпретировать традиционные категории в качестве ценностей, обнаруживая за ними «волю к власти». Традиционные христианские ценности, которые позиционировались в качестве абсолютных, утрачивают свою обязательную, творческую силу. Это приводит к необходимости «пере-оценки» (М. Хайдегтер) как полаганию новых ценностей.

В диссертационном исследовании показано, что, провозглашая «смерть Бога», Ф. Ницше отказывается от мира трансцендентного в пользу имманентного. Ф. Ницше утверждает, что всякая действительность есть лишь истолкование. Познать можно то, что вкладываешь в действительность и ее толкование. «Смерть Бога» означает, что любое истолкование мира становится гипотезой. Нет больше истинного, христианского, нет заданных ограничений, следовательно, все позволено. В результате этого начинается борьба сил - так проявляется воля к власти, которая, в противоположность Богу, требующему принести в жертву жизнь, способствует расцвету жизни. Место трансцендентного Бога в философии Ф. Ницше занимает имманентная жизнь. Упразднив двоемирие, Ф. Ницше приходит к выводу о том, что остается лишь «то, что есть» - это жизнь, становление, которое становится единственным бытием. В результате анализа ницшеанской «переоценки» диссертант приходит к выводу, что Ф. Ницше присваивает имманентному ту роль, которую ранее играла трансценденция, что и дает человеку возможность разнообразных интерпретаций.

Диссертант отмечает, что, критикуя мораль, Ф. Ницше допускает ее лишь в качестве интерпретации явлений, истолкования, которое он определяет как лжетолкование. Его критика основана на том, что мораль традиционно занимала позицию осуждения жизни, приветствовала бессильную волю. В варианте Ф. Ницше мораль становится лишь возможным способом интерпретации действительности. Отказ от лжетолкований, от иллюзий и осознание того, что человек жил в состоянии «глубокой неправды» является ключевым моментом нового мироистолкования, сердцевиной «переоценки всех ценностей». Эти идеи немецкого мыслителя Л. Шестов и начинает интерпретировать, осуществляя свою переоценку на основе ницшеанской, но делает это для обоснования трансцендентной позиции.

Выделив ключевые моменты ницшеанской «переоценки», диссертант начинает сопоставлять ее с шестовской концепцией. Анализируя критику разума и современной науки обоими мыслителями, диссертант приходит к выводу, что для Ф. Ницше и Л. Шестова результатом господства рационализма становится потеря чувства «живой жизни». В науке господствует инстинкт познания, который «освободился от жизни», поэтому исследуемые авторы выступают против науки, где отсутствует творчество как проявление подлинного бытия. В основе традиционной науки лежит моральный феномен, традиционные моральные ценности, освободиться от которых ученый не в состоянии. Ф. Ницше и Л. Шестов размышляют о «веселой науке», которая должна основываться на творчестве и искусстве, целью которой должно стать познание, понимаемое как «переоценка ценностей». Мышление в такой науке должно обрести художественную форму. Истина воспринимается обоими мыслителями как постоянное становление.

Диссертант считает, что борьба с разумом привела Л. Шестова к идее беспочвенности, которая становится объединяющей во всей его философии раннего периода. Беспочвенность - это отсутствие «тяжеловесной принципиальности» и догматизма, это состояние, когда человек «перестает считать аксиомы научного познания истинами, не требующими доказательств»1. Лишь пребывая в состоянии беспочвенности, возможно обрести «философию трагедии, обрести веру, истину.

В исследовании показано, что Ф. Ницше и Л. Шестов обнаруживают господство разума не только в науке, но и в других сферах. Анализируя культуру, мыслители отмечают, что законы культуры способствуют распространению «всемства» в силу того, что ее сущностью является стремление к законченности, к пределу. Диссертант отмечает, что для Ф. Ницше феномен культуры обладает значимостью, хоть он и уверен, что современная культура утратила свои изначальные функции и возможности в силу преобладания разумного начала в творческом процессе. В противовес немецкому мыслителю, Л. Шестов отказывается от культуры как необходимости в силу того, что она отличается такими неприемлемыми для него качествами, как всеобщность и логичность. Л. Шестов выступает за веру, которая становится для него антиподом культуры. Оба мыслителя отмечают «разбожествление культуры» (Ф. Ницше), в результате чего Л. Шестов приходит к идее культурного нигилизма.

Противопоставление культуры и природы, культуры и личности привело Л. Шестова к размышлениям о ницшеанских символах «аполлонического» и «диониссийского», благодаря чему он пришел к схожим образам - «Афин» (которые олицетворяют закон, необходимость, разум) и «Иерусалима» (который является символа абсурдной веры). Но если Ф. Ницше считал необходи-

1 Шестов, Л Апофеоз беспочвенности / Л Шестов И Философия трагедии -М Фолио, 2001 -С 332

12

мым обретение гармонии названных начал, то Л. Шестов был уверен в том, что должен господствовать «Иерусалим», вера в Бога как носителя абсурда и беспочвенности. Оба мыслителя видели исток «ценностей» в воле, однако Л. Шестов уточнял - в воле Бога, который трактуется как анти-необходимость.

Разоблачив идею рациональности бытия и вписанности в его строй ряда законов, Ф. Ницше и Л. Шестов делают центральным понятие иррациональной жизни, характеризуя ее как волю. В исследовании демонстрируется, что для Ф. Ницше жизнь - одна из форм воли к власти, а для Л. Шестова - это воля к вере, это Бог, трактуемый как Произвол. Она есть выражение форм роста власти, веры. Оба мыслителя считали себя искупителями жизни, ее сосредоточием. Однако это не означает, что понятие жизни в их произведениях не концептуализируется. Ведущим мотивом у Ф. Ницше становится стремление вернуться к изначальной «культурожизни», а у Л. Шестова - к единству жизни и веры. Ф. Ницше утверждал, что жизнь необходимо стремится к творчеству нового, более могущественного, более высокого. Диссертант отмечает, что Л. Шестов изменяет этот мотив религиозно: необходимо в творчестве уподобиться Богу для осознания беспочвенности существования и абсурда веры. В обоих случаях прослеживается идея установления воли, но вариант Ф.Ницше носит имманентный характер, Шестов же рассуждает, прежде всего, о воле Бога, которой должен подражать человек. Если у Ф. Ницше жизнь подобна имманентному Богу, реальности в ее сосредоточении, непостижимости и превосходстве, то у Л. Шестова она уподоблена трансцендентному Богу в его воле, тождественной произволу. Если величие жизни, согласно Ф. Ницше, в ее имманентности, в существовании без потустороннего Бога, то у Л. Шестова находим противоположное суждение: своего апофеоза жизнь достигает в трансцендентном Боге, в его возможности невозможного, капризе и дерзновении.

Диссертант отмечает, что Л. Шестов уделяет значительное внимание понятию жизни в качестве антропологической характеристики. Однако в его произведениях встречается и иное понимание данного феномена. Жизнью для Л. Шестова фактически является Бог как носитель безграничных возможностей, как произвол. Важнейшая характеристика Бога - дерзновение, которое он определяет как смысл трагических переживаний, как возможность осуществить невозможное. Бог, который не подвластен логике и законам мира, который сам устанавливает все нормы и принципы, являет собой пример постоянного дерзновения, уверен Шестов. Дерзновение - это бунт, мятеж, борьба с вечными законами всеединства бытия.

Диссертант подчеркивает, что оба мыслителя не дают четкого определения понятия жизни, оно многозначно: это и сущее в целом, и все живое, и человеческая жизнь. В работах Л. Шестова к указанным толкованиям добавляется еще и понимание жизни как абсурдной веры. Жизнь, наполненная беспочвенной верой, непосредственно связана с хаосом, будучи вовлеченной в который,

она стимулирует распространение искусства. Искусство преображает жизнь, дает ей возможность свершиться, становиться в действительности, посреди хаоса, который есть «воля к власти». Утверждение жизни и раскрытие ее сути происходит в искусстве, в силу чего оно более значимо для Ф.Ницше, чем истина. Для провозглашения позиции имманентизма Ф. Ницше утверждает творческую жизнь, т.е. искусство, которое творит «из чувственного», которое спасает и оформляет чувственный мир; жизнь являет себя через него. Оно обретает свою действительность лишь в «опьянении плотствующей жизни» (Ф. Ницше). Л. Шестов больше рассуждает о творчестве как возможности проявления каприза Бога, его всемогущества. Человек должен стремиться уподобиться Богу в возможности творчества и проявления дерзновения, каприза.

В исследовании показано, что для развития идеи дерзновения Л. Шестов обращается к категории хаоса, в котором пребывает Бог. Анализируя хаос в трактовке Ф. Ницше, диссертант отмечает, что у немецкого мыслителя это понятие выступает как характеристика сущего; по отношению к нему все становится и обретает многообразие, это основа возможности творчества, художества, жизни. Ф. Ницше ассоциирует хаос с напором, взволнованностью, наступательным движением, отсутствием упорядоченности. Искусство способно покорить хаос, продемонстрировать переизбыток жизни, воли, силы утверждения. Диссертант уверен, что Л. Шестову близки вышеназванные идеи в отношении понятия хаоса, ибо благодаря ему возможно обрести дерзновение, «философию трагедии» и уподобиться «живому Богу, для которого нет ничего невозможного.

В итоге диссертант приходит к выводу, что Ф. Ницше развивает феноме-налистическую трактовку жизни (суть которой заключается в том, что, провозгласив смерть Бога, Ницше утверждает отсутствие сверхчувственного, обязательного мира), Л. Шестов - трансцендентную, понятую следующим образом. Стремясь обрести трансцендентное и отказаться от двоемирия, Л. Шестов приходит к борьбе с законами природы и морали, с самоочевидностями разума, итогом которой становится формирование идеи беспочвенности. Из кантовско-го феноменального мира (мира опыта) он изымает «насильственно» вписанные в него априорные формы, трансцендентальное, оставляя лишь феноменальный мир, жизнь, трактуемые как мир абсурда, случайности, как хаос. В интерпретации Л. Шестова именно хаос парадоксальным образом становится свидетельством божественного Произвола, т.е. новой трансценденции, вера в который открывает неограниченные возможности.

Диссертант приходит к выводу, что Ф. Ницше и Л. Шестов в рамках своих «переоценок ценностей» осуществили попытку «устранения этического» (С. Кьеркегор), итогом которой у Ф. Ницше стал имманентизм, а у Л. Шестова -обожествление воли. Разоблачая признанные истины, философы пришли к утверждению жизни и хаоса. Жизнь в вариантах Ф. Ницше и Л. Шестова характе-

ризуегся как постоянное становление, понимание которого постоянно изменяется. Они не дают однозначного понимания этого феномена, однако сутью жизни признается творчество, интерпретация, которые становятся возможными лишь в мире хаоса. Оба мыслителя характеризуют хаос позитивно в силу того, что он открывает возможность множества интерпретаций.

В диссертационном исследовании продемонстрировано, что в «переоценке всех ценностей» Л. Шестова присутствуют ключевые мотивы ницшеанской переоценки, которые получают своеобразную интерпретацию, открывающую возможность построения экзистенциальной философии религиозного толка, что и было продемонстрировано в данном параграфе. Размышления Л. Шестова о жизни и хаосе способствовали формированию его уникальной мировоззренческой позиции, основанной на абсурде веры. Переоценка стала центральным элементом в формировании теоретического мышления Л. Шестова.

Во втором параграфе «Образ Ницше в раннем творчестве Шестова» рассматривается формирование образа немецкого мыслителя в работах Л. Шестова. Диссертант отмечает, что Л. Шестов обращается к исследованию философии Ф. Ницше уже в ранних работах, стремясь прояснить для себя позицию немецкого философа в процессе сопоставления его взглядов с мнениями других мыслителей. Диссертант демонстрирует, что для раннего Л. Шестова характерно некритичное отношение к идеям Ф. Ницше. Учитывая специфику жизненных трудностей Ф. Ницше, Л. Шестов воспринимает его как мученика, которому открылась истина. Анализируя страдания и одиночество Ф. Ницше, Л. Шестов замечает, что лишь благодаря им немецкий мыслитель смог обрести «философию трагедии». Прослеживая изменение позиции Ф. Ницше от гуманизма к имморализму, Л. Шестов указывает в качестве причин этого перехода болезнь немецкого философа.

В диссертационном исследовании показано, что Л. Шестов пытался доказать «право» Ф. Ницше называться философом. По причинам художественности, литературности, ироничности произведений немецкого мыслителя, ряд исследователей не считали его философом. Для Шестова неоспорим тот факт, что Ницше был философом. Диссертант отмечает, что в работах Ф. Ницше, как и самого Л. Шестова, происходит сращение философского и литературного жанров, дистанция между жизнью и текстом мыслителей сокращена до минимума.

Диссертант полагает, что значимым для формирования образа немецкого мыслителя в ранних произведениях Л. Шестова стали попытки Ф. Ницше «обрести Бога». Л. Шестов считал, что, провозглашая «смерть Бога», Ф. Ницше пытался «отыскать право» верить. В произведениях Ф. Ницше Л. Шестов пытался обнаружить веру, скрытую за нигилизмом. Изучение работ немецкого мыслителя, критика христианства и «переоценка ценностей» стали для Л. Шестова основой для формирования его мировоззренческой позиции, ибо нигилизм Ф. Ницше является для Л. Шестова отражением кризиса веры, который пере-

живал и он сам. Именно поэтому образ Ф. Ницше в работах Л. Шестова обретает религиозные черты. Нигилистические, на первый взгляд, идеи Ф. Ницше Л. Шестов трактует моралистически (он считал, что рассуждения Ф. Ницше о нигилизме - это попытка утверждения новой индивидуалистической морали сильного, религиозного человека).

Диссертант замечает, что восхищение образом Ф. Ницше в раннем творчестве Л. Шестова привело к недостатку критического отношения к философии немецкого мыслителя. В итоге исследования образа немецкого мыслителя в произведениях Л. Шестова диссертант делает следующие выводы. Во-первых, отечественного автора интересует, прежде всего, сама фигура Ф. Ницше, связь его философии с судьбой мыслителя. В поздних работах он перейдет к более критичному прочтению трудов немецкого философа, акцентируя свое внимание на философских позициях и интенциях Ф.Ницше. Во-вторых, отечественный автор характеризует Ф. Ницше как мученика, которому пришлось «спуститься в «темную бездну страданий»»1. В-третьих, в своих ранних работах Л. Шестов постоянно проводит сравнительный анализ Ф. Ницше с другими мыслителями, неизменно отдавая ему предпочтение. Во многих философах, но в немецком мыслителе в особенности, он пытался увидеть образ «подпольного человека» (Ф. Достоевский), обнаружить «философию трагедии». Разрушив прежние ценности, Ф. Ницше (как наиболее полное воплощение «подпольного человека» для Л. Шестова) приходит к «грандиозному Ничто». Таким образом, оказавшись в ситуации хаоса и отсутствия «самоочевидностей», Ф. Ницше, а вслед за ним и Л. Шестов, попытался утолить «неутолимую тоску» о чем-то другом. И если для Ф. Ницше этим иным становится «воля к власти» и попытка утверждения феноменального мира, то для Шестова - абсурдная вера, каприз и дерзновение как попытка обрести новую трансценденцию.

Подводя итоги первой главы, диссертант отмечает, что, осуществив вслед за Ф. Ницше «переоценку ценностей», Л. Шестов попытался сформировать собственную уникальную философскую позицию, в корне отличную от ницшеанской, ибо итогом всех философских интенций отечественного мыслителя становится «трансцендирование к Богу». Таким образом, несмотря на значимость фигуры Ф. Ницше в философии Л. Шестова, невозможно утверждать заимствование или воспроизведение им метафизической позиции немецкого автора.

Во второй главе «От «апофеоза беспочвенности» к «безумию» библейской веры» рассматривается эволюция философии Л. Шестова и изменение роли Ф. Ницше в его творчестве. Стремление Л. Шестова обрести «живого Бога» становится основным мотивом всех его работ. Значимость Ф. Ницше в работах Л. Шестова не уменьшается, а переосмысливается. Это связано с попытками Л.

1 Шестов, Л. Добро в учении гр Толстого и Нитше .. С 127

16

Шестова «прорваться к трансцендентному» и с завершенностью его выбора «богоискательского пути».

В первом параграфе «Эстетический феноменализм Ницше и шестов-ский «прорыв к трансцендентному»» рассматривается эстетический феноменализм Ф. Ницше и окончательное формирование «безосновной философии» Л. Шестова, что позволяет лучше понять мировоззренческие позиции исследуемых мыслителей. В первой главе диссертант сделал акцент на сопоставление «переоценок ценностей» Ф. Ницше и Л. Шестова, в результате которого были выявлены два значимых понятия в концепции мыслителей - жизнь и хаос, на основе которых и были во многом построены мировоззренческие конструкции названных авторов. Жизнь, понятая не эмпирически и хаос, как постоянная интерпретация, как художественное творение. Такое понимание привело диссертанта к необходимости обращения к эстетическому феноменализму Ф. Ницше и к идее новой трансценденции Л. Шестова.

Формирование нового миропонимания, согласно Ф. Ницше, всегда сопровождается моральными сомнениями как олицетворением неуверенности, утраты опоры. Но если для Ницше выводом из этого тезиса становится обращение к искусству как бессознательной деятельности, которая единственная может быть совершенной, то у Шестова мы находим полный отказ от мира культуры в ницшеанском понимании. Для отечественного мыслителя итогом обретения беспочвенности должно стать обращение к Вере в «истинного Бога», утверждение новой трансцендентной реальности.

Диссертант отмечает, что феноменальный мир Ф. Ницше сопоставим с представлениями Л. Шестова о новой трансценденции, где значимым является не только одиночество, но и абсурд. Одиночество - необходимое условие для обретения «свободного ума» у Ф. Ницше и «истинной Веры» у Л. Шестова. Л. Шестов уверен, что Ф. Ницше, развивая концепцию имманентизма, сам всегда пребывал в области трансцендентного. На деле оказывается, что сам Л. Шестов, «воспевая» трансцендентное, остается в области феноменального. Разрушая вслед за Ф. Ницше такие фикции, как закон, необходимость, истина, он признает такие понятия, как жизнь, воля и хаос. Оставаясь, таким образом, в рамках феноменального мира, Л. Шестов приступает к поиску новой трансценденции, что выразилось в формировании идеи Бога-Абсурда, способного на любое дерзновение. Постоянным состоянием такого Бога должна стать беспочвенность, так как благодаря ей он и способен на творчество.

В исследовании показано, что метафизика «воли к власти» носит у Ф. Ницше эстетический характер, поскольку для него ценность искусства была выше ценности истины. Сопоставляя истину и искусство, он отдает предпочтение последнему, ибо в христианской традиции истина связана с трансцендентным миром. Ф. Ницше, отрицая сверхчувственную действительность, утверждает феноменальную позицию, в основе которой лежит искусство как прояв-

ление «воли к власти». Провозглашая «смерть Бога», Ф. Ницше лишает сверхчувственный мир его силы, утверждая имманентизм. Искусство становится высшей задачей жизни, стимулирует, повышает ее уровень. В противовес Ф. Ницше, Л. Шестов в большей степени размышляет не об искусстве, а о возможностях обретения веры, о воле к вере. Он рассматривает символы «Афин» и «Иерусалима» с целью обоснования необходимости отказа от господства логики и науки, а также обретения веры в «живого Бога», что возможно лишь в рамках «Иерусалима», ситуации беспочвенности и хаоса. Именно тогда становится возможным любое дерзновение, каприз и человек уподобляется Богу. Отказываясь от линии «Афин», от господства разума, Л. Шестов призывает к «скачку веры». Познание «живой истины» становится для Л. Шестова безосновным и безмотивным уподоблением Богу. Он верил, что не только для Бога, но и для человека не будет ничего невозможного.

В диссертационном исследовании показано, что для Л. Шестова эстетическое не является доминантой. Позицию Ф. Ницше, в силу проявления воли в аполлоническом и дионисийском началах, диссертант характеризует как эстетизацию воли, а взгляд Л. Шестова - как религиозную трактовку воли. Ницшеанская «воля к власти» трансформируется у Л. Шестова в «волю к вере». Для немецкого автора сущее - это искусство, для отечественного - трансцендентное. В противовес ницшеанскому стремлению к красоте Л. Шестов приходит к религиозным исканиям, к попыткам обрести «живого Бога».

Исследование показывает постепенное формирование идеи Абсурда в работах Л. Шестова и выбор им беспочвенного пути. Абсурд у Шестова - характеристика Бога, живого человека и мира. Абсурд - это доминирующая власть. Абсурдность мира в том, что общие истины определяют судьбы людей, абсурдность познания - в нежелании познающих идти «без компаса» и в стремлении получить гарантии. Абсурд господствует и в вере: это возможность дерзновения, чуда, борьбы за невозможное. Абсурд веры помог Л. Шестову в его попытках устранения этического. Диссертант полагает, что размышления об Абсурде привели Л. Шестова к размышлениям об идее «дерзновения», которое он характеризует как «величайший дар», ибо благодаря ему человек оказывается в ситуации единого перед единым с Богом. Диссертант сравнивает идеи «дерзновения» Л. Шестова и «каприза» Ф. Достоевского, отмечая их родство в стремлении бороться против логики, закона и необходимости. Линию жизнь - хаос -абсурд - дерзновение Л. Шестов завершает идеей полного Божественного произвола. Для Бога не существует ничего невозможного, он пребывает в хаосе, он творит, он свободен даже по отношению к им самим созданным явлениям. Пребывая в состоянии беспочвенности, неуверенности, сомнения и одиночества, человек способен уподобиться Богу, начать творить, интерпретировать и, таким образом, обретать свободу. Все вышеназванное возможно при условии обретения «истинной веры» в Бога. Поздние произведения Л. Шестова нагляд-

но демонстрируют окончательность выбора им трансцендентного пути: Бог признается единственным спасителем человека.

Диссертант проводит параллели между «опытом адогматического мышления» Л. Шестова и эстетикой Ф. Ницше, антисистематичной и чуждой замкнутости концептуальных построений. Критикуя главенство разума, оба мыслителя заменяют опыт «прочного основания» «опытом безосновности» (Ж. Де-лез), беспочвенности. Л. Шестов анализирует феномен веры, выделяя в качестве главной характеристики ее безосновность. Обоснование беспочвенности философии и безосновности веры характерно для всего творчества Л. Шестова.

Диссертант демонстрирует, что в результате деструкции метафизики оба исследуемых мыслителя приходят к «положительной онтологии» (П. Рикер), суть которой заключается в неэтическом видении и попытке утвердить новую безусловность - «волю к власти» у Ф. Ницше и «волю к вере» у Л. Шестова. Таким образом, оба мыслителя приходят к упразднению «истинного мира» в христианском понимании, но в результате этого в качестве единственного Ф. Ницше утверждает имманентный мир, а Л. Шестов - трансцендентный.

Подводя итоги, диссертант отмечает, что «переоценка всех ценностей» привела Ф. Ницше к необходимости обращения к эстетике; только в рамках искусства он принимает жизнь. В результате инверсии этических ценностей он приходит к идее искусства как отражения самой воли, жизни. Итогом шестов-ской «переоценки» становится стремление преодолеть «притяжение почвы», обрести «живую истину», беспочвенность, отказавшись от разума как высшей ценности. Он выступает за дерзновение и абсурд как возможность обретения «живого Бога». Выбор трансцендентного пути возможен, согласно Л. Шестову, лишь при полном доверии абсурду. Постепенно Л. Шестов, анализируя понятия жизни, хаоса, приходит к идеям дерзновения, абсурда и полного божественного произвола, что показывает окончательность выбора трансцендентного, беспочвенного пути. Итогом «переоценки ценностей» становится «устранение этического», но Ф. Ницше осуществляет это посредством эстетического феноменализма, а Л. Шестов - через «абсурд веры».

Во втором параграфе «Образ Ницше у позднего Шестова» прослеживается появление критицизма в адрес Ф. Ницше в работах Л. Шестова. Л. Шестов уже не восхищается Ф.Ницше, а с сожалением констатирует, что немецкий философ уходит к принципам разума, что, согласно Л. Шестову, свидетельствует о его измене безосновности. Если в ранних произведениях Л. Шестов сопоставлял идеи Ф. Ницше с позициями писателей, философов, то в поздних работах он анализирует философские конструкции Ф. Ницше в процессе их сравнения с идеями М. Лютера. Если в ранних работах Л. Шестов искал и находил «двойников» Ницше в С. Кьеркегоре, Ф. М. Достоевском и др., то в позднем творчестве он уже окончательно делает выбор в пользу сопоставления образа Ф. Ницше с фигурой М. Лютера. Л. Шестов уже с иронией в адрес слов Ф. Ницше

0 «новом духе», о необходимостях и законах пишет, что немецкий автор повторяет лишь то, что писал М. Лютер о законе. Л. Шестов уже пытается обосновать идею того, что Ф. Ницше - не самобытный, уникальный автор, а человек, который воспроизвел идеи М. Лютера. Л. Шестов отмечает и неудачи творчества немецкого автора, считая, что тому не дано было донести до людей, например, идею «вечного возвращения» и «вместо нее он принес что-то совсем на нее не похожее»1. Подводя итог, Л. Шестов пишет, что Ф. Ницше «не избег общей участи: идея необходимости очаровала его и переманила его на свою сторону - он сам ей поклонился»2. Таким образом, диссертант отмечает, что для позднего Л. Шестова характерно критичное прочтение работ Ф. Ницше и отказ видеть в нем самобытного философа.

Диссертант считает, что отношение Л. Шестова к Ф. Ницше уже нельзя назвать романтичным, ибо можно встретить в его работах критический анализ работ немецкого мыслителя. Несомненным остается продолжающееся влияние Ф. Ницше на Л. Шестова, но в поздних работах отечественного мыслителя уже в большей степени интересуют метафизическая конструкция Ф. Ницше, а не его личность. Интерес позднего Л. Шестова к Ф. Ницше можно определить как философский, а раннего - как поэтический.

В исследовании показано, что для позднего Л. Шестова оказалась неприемлемой ницшеанская идея феноменализма (несмотря на то, что в ранних работах он не выходит за его рамки, хотя и определяет его как трансценденцию), отечественный автор окончательно сделал выбор в пользу поиска «истинного Бога». Развивая подобные идеи, Л. Шестов уже самой философской конструкцией подчеркивает эволюцию своих взглядов и уменьшение влияния на них Ф. Ницше.

Диссертант делает вывод о том, что философствование Ф. Ницше и Л. Шестова можно характеризовать как родственное, ибо оно вырастает из «катастрофического философского опыта», из стремления бороться с «самоочевид-ностями разума» и мыслителям приходится искать новые пути становления. Для Ф. Ницше таким путем становится эстетическое оправдание мира, для Л. Шестова - религиозное, через «переоценку ценностей» и обращение к «истинной вере». Подводя итоги, диссертант отмечает, что образ Ф. Ницше в произведениях Л. Шестова прошел эволюцию от «философа трагедии», которого отечественный автор идеализировал, к «рыцарю покорности» (С. Кьеркегор), к которому Л. Шестов относится уже с большой долей критицизма.

В третьем параграфе «Основные концептуальные персонажи Шестова и Ницше» диссертант анализирует практическое воплощение теоретических конструкций исследуемых мыслителей для прояснения их метафизических позиций. Сопоставление концептуальных персонажей Л. Шестова и Ф. Ницше по-

1 Шестов Л Афины и Иерусалим / Сочинения в 2-х т. М Наука, 1993 Т 1 С 463

2 Там же С 474

зволило наиболее полно продемонстрировать общность и различия их концепций, ибо в образах концептуальных героев Сверхчеловека и Иова, Сократа и Ф. Достоевского нашли практическое воплощение философские представления Ф. Ницше и Л. Шестова.

Диссертант демонстрирует, что, обращаясь к фигуре Сократа, Ф. Ницше и Л. Шестов отмечают стремление последнего противопоставлять идею и жизнь, а также подвергать последнюю суду, искуплению и оправданию. Исследуемые мыслители упрекают Сократа в нежелании прожить жизнь «ради нее самой». Критическое отношение к фигуре Сократа Л. Шестов, вероятно, перенимает у Ф. Ницше, для которого греческий мыслитель был декадентом, «губителем юношества». Уже в ранних произведениях Ф. Ницше критикует Сократа и производит подмену образа Аполлона фигурой греческого мыслителя и противопоставляет его идеи дионисийству как «отрицание утверждению». Ф. Ницше, характеризуя большинство людей, отмечает критичность сознания и утверждающую силу инстинкта, а «у Сократа инстинкт делается критиком, сознание - творцом», что, согласно Ницше, является «дефектом» «всякой мистической предрасположенности»1.

В исследовании доказано, что Л. Шестов пытался обнаружить «ночной» уровень философии Сократа, а Ф. Ницше обдумывал вероятность «просветления» греческого мыслителя. Согласно Ф. Ницше, Сократ, возможно, перед смертью «стал новым»2, осознал существенное - то, что жить - это значит «быть долго больным», т.е. пришел к открытию для себя «философии трагедии» во всей ее полноте.

Диссертант полагает, что основной парой концептуальных персонажей Ф.Ницше и Л. Шестова, их «двойниками», являются Иов и Заратустра. «Сверхчеловека» можно характеризовать как высшую форму «того, что есть» и синтез всего утвердительного. Отличие человека от «сверхчеловека» заключено в переходе потенции первого в форму актуальности. Сверхчеловек проповедует не счастье, а творчество (согласно Н. Бердяеву), призывая к росту. Сверхчеловек осознает «волю к власти» как основу существа жизни, как свою особенность. Так Ф. Ницше приходит к мысли о том, что сама жизнь делает из сверхчеловека утверждающее, созидательное начало; только он делает мир (в котором сверхчеловек - цель, а не средство) осмысленным, ибо толкует его, вносит в него смысл. Л. Шестову была близка идея перехода от стадии «недочеловека», «раба разума» к «человеку рая», сверхчеловеку. Но причиной формирования «человека-раба» Л. Шестов считает утрату веры, а с ней и свободы, мудрости и самой жизни. Диссертант замечает, что образ «сверхчеловека» в антропологической концепции Ф. Ницше не был статичным, он постоянно уточнялся.

1 Ницше Ф Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм / Рождение трагедии М Ас) Ма^шет, 2001 С 139

2 Ницше Ф Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм. С 140

Образ Иова в философии Л. Шестова был олицетворением «рыцаря веры» (С. Кьеркегор). Иов, как и сверхчеловек Ф. Ницше, стал для Л. Шестова «смыслом земли». Л. Шестов пытается сопоставить историю библейского персонажа с жизнью исследуемых им мыслителей, проводя параллели между Иовом и Тэ-ном, Г. Мопассаном. Неизменным в размышлениях Л. Шестова о «современных Иовах» остается скорбь о том, что жизнь человека отдается во власть случая. Подобно сверхчеловеку, диссертант характеризует шестовского Иова как человека, сумевшего преодолеть всю логику мира и сумевшего развить в себе «последние остатки свободы» (Л. Шестов). Для Л. Шестова Иов - это персонаж, который смог перейти из состояния «послушного раба» к «поиску живого Бога» и достичь «Откровения», что стало для Л. Шестова максимумом веры. Сопоставляя Иова и Заратустру, диссертант отмечает, что первый руководствуется «только верой», второй - «только своей волей». Таким образом, проблема Иова воплощает диалектику всего человечества: оставаясь в рамках разумного, он являл собою господина «всемства», но, пробудившись с помощью «живой веры» к дерзновению, он возрождается как человек.

В качестве еще одного «двойника» Л. Шестова и Ф. Ницше диссертант исследует образ Ф. М. Достоевского. Воплощением «сути Достоевского» Л. Шестов считал «подпольного человека». «Подпольный человек» - герой, который выступает против «всемства», против оправдания разумом трагизма человеческого бытия. Именно акт бунта, восстания против «вечных истин» важен для Л. Шестова. Он считает, что Ф. Достоевский - первооткрыватель того, что «вечных принципов нет». Для Ф. Ницше Ф. Достоевский был единственным психологом, у которого он учился. Ф. Ницше уверен, что Ф. Достоевскому удалось осуществить инверсию традиционных христианских ценностей и обнаружить, что тяжелая судьба закаляет человека и делает его лучше. В работе показано, что для Ф. Ницше и Л. Шестова Ф. Достоевский стал тем героем, которому удалось утвердить волю, осуществить «прыжок к вере».

Подводя итоги параграфа, диссертант делает вывод о том, что оба исследуемых мыслителя представили развернутое изображение своих метафизических конструкций и в теоретическом, и в практическом (в образах концептуальных героев) плане. Исследование концептуальных персонажей подтверждает тезис о том, что философские искания Ф. Ницше и Л. Шестова были отражением их жизненного опыта, и, в тоже время, опыта эпохи, а теоретические конструкции неизменно находили образное воплощение.

В «Заключении» подводятся итоги и делаются выводы о ключевых понятиях диссертации, обобщаются основные тезисы и положения исследования.

Положения диссертации отражены в следующих публикациях:

I. Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах:

1. Жильцова, Е.А. Образ России в философии JI. Шестова / Е.А. Жильцова // Омский научный вестник. Серия «Общество. История. Современность». 2007. № 5 (59). С.113 - 115. [0,2 п.л.]

2. Жильцова, Е.А. Прорыв к трансценденции в философии JI. Шестова / Е.А. Жильцова // Омский научный вестник. Серия «Общество. История. Современность». 2007. № 6(62). С. 90 - 92. [0,3 п.л.]

3. Жильцова, Е.А., Сомсикова, O.A. Проблема религии и восприятия христианства в философии Фридриха Ницше /Е.А. Жильцова, O.A. Сомсикова //Вестник Челябинского государственного университета. Серия «Философия. Социология. Культурология». Выпуск 6. № 11 (112). 2008. С. 7 -13. [0,4 п.л.]

II. Статьи и тезисы конференций:

1. Жильцова, Е.А. Проблема науки в религиозном экзистенциализме Л. Шестова / Е.А. Жильцова // Образы науки в культуре на рубеже тысячелетий. Третьи Лойфмановские чтения. Материалы Всероссийской научной конференции. Екатеринбург, 2007. С.364 - 366. [0,1 п.л.]

2. Жильцова, Е.А. Проблема счастья в отечественной философии / Е.А. Жильцова // Рукописный журнал общества ревнителей русской философии «София». Екатеринбург, 2002. № 4. [0,1 п.л.]

3. Жильцова, Е. А., Сомсикова О. А. Проблема статуса философии в экзистенциализме / Е.А. Жильцова, O.A. Сомсикова // Преподавание философии в вузе: проблемы, цели, тенденции: сборник статей Всероссийской научно-методической конференции. Магнитогорск, 2005. С. 198 - 202. [0,3 п.л.]

4. Жильцова, Е.А. Проблема культуры в философии Ф. Ницше / Е.А. Жильцова // Материалы XI международной конференции «Культура, личность, общество в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования». Ч. 2. Екатеринбург, 2008. С. 13-14. [0,1 п.л.]

5. Жильцова, Е.А. Проблема человека в философии Л. Шестова / Е.А. Жильцова // Философская антропология в XXI веке: перспективы и тенденции развития. Материалы российской межвузовской научно-теоретической конференции, посвященной 50-летию кафедры философии УГТУ-УПИ. Екатеринбург, 2008. С.85-88. [0,1 п.л.]

Жильцова Евгения Анатольевна

ТРАНСФОРМАЦИЯ ИДЕЙ Ф. НИЦШЕ В РЕЛИГИОЗНОМ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМЕ Л. ШЕСТОВА

Специальность 09.00.03. - «История философии»

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Подписано в печать 06.11.2008 Формат 60x90 х!и

Бумага офсетная Гарнитура «Тайме» Ризография

Усл. печ. л. 1,5 Уч.-изд. л. 1,7 Тираж 130 экз. Заказ №1457

Отпечатано в РИО НТИ (ф) УГТУ-УПИ 622031, Нижний Тагил, ул. Красногвардейская, 59

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Жильцова, Евгения Анатольевна

Введение

Глава 1. Влияние идей Ф. Ницше на становление философской концепции J1.

Шестова

1.1. «Переоценка всех ценностей» как путь к «апофеозу беспочвенности»

1.2. Образ Ф. Ницше в раннем творчестве JT. Шестова

Глава 2. От «апофеоза беспочвенности» к «безумию» библейской веры

2.1. Эстетический феноменализм Ф. Ницше и шестовский «прорыв к трансцендентному»

2.2. Образ Ницше у позднего Л. Шестова

2.3. Концептуальные персонажи JI. Шестова и Ф. Ницше: Сократ, Иов и Зара-тустра

Введение диссертации2008 год, автореферат по философии, Жильцова, Евгения Анатольевна

Актуальность темы исследования

В современной философии фигуры Ф. Ницше и Л. Шесгова оказываются востребованными в исследованиях различных направлений. Это проявляется в изменении как философской интерпретации, так и в смещении акцентов при изучении их творчества. Проблематика, связанная с определением метафизических позиций Ф. Ницше и JL Шестова, подвергается радикальному и методичному переосмыслению. Основополагающей характеристикой указанных изменений является обозначившийся в XX в. интерес к этической стороне учения Ф. Ницше и JI. Шестова.

Выбор мыслителей, чье творчество исследуется в диссертации, неслучаен. Ф. Ницше и JI. Шестов уже при жизни оказывали заметное воздействие на современников в своих странах и за рубежом. В России творчество Ницше, по замечанию Г. Ресселя, оставило «глубокий духовный след». Многие мыслители были увлечены философией Ницше, в том числе и JI. Шестов, который был членом президиума ницшеанского общества в России. Ф. Ницше и Л. Шестова объединяет не только стилистика изложения мыслей, но и тематика: Л. Шестов продолжает развивать идеи Ф. Ницше, но осуществляет это на религиозной почве.

Стремление философской мысли Ф. Ницше и Л. Шесгова к плюралистичное™, метафоричности языка выдвигает на первый план проблему интерпретации и метода исследования онтологических позиций рассматриваемых авторов. Формируется необходимость создания единого философского поля, объединяющего различные области знания: этику, антропологию, историю философии, - в рамках которого и появляется возможность создания комплексного исследования метафизических миров Ф. Ницше и Л. Шестова. Одной из удачных попыток решить эти проблемы в XX в. стала интерпретация творчества Л. Шестова в контексте европейской религиозно-философской традиции (В. Кураб-цев), затем попытка проследить становление метафизической позиции через сопоставление с отечественными мыслителями (Б. Емельянов), которые сегодня могут быть обозначены как исследования проблемы прояснения онтологических основ философии JI. Шестова, и основания которой исследуются в настоящей диссертационной работе.

В ходе исследования мы предпринимаем попытку переинтерпретации классических трактовок философии JI. Шестова и вместе с тем обозначить возможности преодоления одностороннего видения творчества JT. Шестова как философа «одной мысли». Современные исследователи подчеркивают недостаточность анализа влияния философии Ф. Ницше на становление метафизической позиции JI. Шестова, а также взаимосвязи ключевых понятий их философских конструкций. Переосмысление классических исследований, посвященных влиянию идей Ф. Ницше на философское самоопределение JI. Шестова позволит придать метафизическим мирам названных мыслителей более конкретный и весомый теоретический статус, поможет сформулировать и обосновать современную интерпретацию преломления идей Ф. Ницше в творчестве JI. Шестова и обозначить ориентацию их философских позиций на иррационализм и «философию трагедии».

В основании философских поисков исследуемых мыслителей лежит неудовлетворенность современным человеком и «страстное стремление к подлинному и возможному человеку»1. В этом смысле оба мыслителя отказываются от одностороннего рационалистического видения человека, обращаясь к иррациональным сторонам жизни, к внутреннему миру индивида. В свете современного иррационализма интенции JT. Шестова и Ф. Ницше являются сегодня особенно актуальными. В результате такого подхода открывается новое поле для рассмотрения антропологической проблематики в философии исследуемых авторов. Религиозное прочтение JI. Шестовым работ Ф. Ницше и их метафоричность высвечивают сложность анализа проблемы человека у названных мыслителей и ее «сокрытие» в рамках проблемы веры. Актуальность антропологической проблематики влечет за собой и усиление интереса к вопросам веры

1 Марков Б. Ясперс о Ницше / Б. Марков //Ясперс К. Ницше. Введение в понимание его философствования. -СПб.: Владимир Даль, 2004. - С. 15. и религии в трудах Ф. Ницше и JI. Шестова. Это позволяет соединить два вектора исследования - проблему веры и человека в настоящей диссертационной работе.

Ощущается необходимость исследования оснований философского самоопределения JI. Шестова, которые своей «переоценкой всех ценностей» задает ему Ф. Ницше, что, в свою очередь, предполагает сопоставление ключевых понятий в философии названных мыслителей для выявления глубинных истоков метафизических конструкций JI. Шестова и Ф. Ницше. Анализ образа немецкого мыслителя в трудах Л. Шестова позволяет наиболее полно проследить изменение его отношения к Ф. Ницше от «философа трагедии» к «рыцарю покорности» (С. Кьеркегор). Сопоставление «переоценок ценностей» Л. Шестова и Ф. Ницше, определение его образа в работах Льва Исааковича неотделимо от анализа их концептуальных героев, которые становятся двойниками исследуемых авторов. Поэтому значительный интерес для нас представляет не только сравнение «переоценок ценностей» Ф. Ницше и Л. Шестова и изменение интерпретации работ немецкого мыслителя русским, но и рассмотрение таких концептуальных героев, как Заратустра, Иов и Сократ, что позволит прояснить метафизические миры названных авторов.

Вышеизложенное позволяет сформулировать основную гипотезу настоящего диссертационного исследования. Обращение к «переоценке всех ценностей» Ф. Ницше и ее преломление в творчестве Л. Шестова, изменение образа первого в работах последнего, а также анализ их концептуальных героев как двойников вышеназванных авторов позволяет осуществить достаточно полный анализ метафизических миров Л. Шестова и Ф. Ницше, особенности их онтоло-гий во всей их многоаспектности. Обращение к ценному опыту шестовской рефлексии над философией Ф. Ницше способствует более глубокому пониманию взглядов обоих мыслителей и выяснению значения, которым они обладали в процессе своего становления. Результаты исследования могут быть использованы также для дальнейшего прояснения специфических и сущностных особенностей такого феномена, как отечественный экзистенциализм.

Степень разработанности проблемы

Философские интенции Ф. Ницше и Л. Шестова активно обсуждаются в разнообразных формах на протяжении всего XX и начала XXI веков. Столь пристальное внимание к их творчеству объясняется ростом интереса к иррационализму в целом и к философским интенциям Ф. Ницше и JI. Шестова в частности. Столь пристальное внимание к исследуемым авторам объясняется тем, что они рассматривали проблематику, значимую при формировании мировоззренческих и ценностных ориентаций людей. В рамках исследования творчества Ф. Ницше и JL Шестова сложились определенные подходы и способы рассмотрения трансформации идей немецкого мыслителя в творчестве JI. Шестова. Эти подходы имеют, разумеется, свою конкретно-историческую форму и значение, следовательно, философский анализ не может существовать вне традиции, и та постановка проблем, которая осуществляется в нашем исследовании, во многом обязана работам всех тех философов, которые, так или иначе, занимались разработкой тематики преломления взглядов Ф. Ницше в работах отечественных мыслителей, в частности JI. Шестова. Интерес к работам Ф. Ницше для ряда авторов является традиционным; многие видели в нем пророка, богоискателя, - поэтому в отечественной философской мысли можно встретить многообразие интерпретаций его мировоззренческой конструкции.

Обращение к творчеству Ф. Ницше и J1. Шестова обусловлено тем значительным влиянием, которое они оказали на всю последующую историко-философскую традицию. Идеи немецкого мыслителя на протяжении многих десятилетий определяли интеллектуальную жизнь Европы, поэтому исследования его творчества достаточно многочисленны: М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж. Делез, М. Фуко, Т. Манн и ряд других мыслителей пытались детально и критично (ибо, как отмечал М. Хайдеггер, критика - это единственный путь к «истинной трактовке») рассмотреть все многообразие философских интенций Ф. Ницше. Творчество JI. Шестова, как одного из самых авторитетных российских философов, вызывало интерес не только в России (Н. Бердяев, Вл. Соловьев, С. Франк, Н. Баранова-Шестова), но и за рубежом (А. Камю, Э. Гуссерль, ). Размышления исследуемых мыслителей оказали прямое и опосредованное влияние на содержание и направление философских исканий философов XIX и XX вв.

Однако исследования, посвященные изучению влияния творчества Ф. Ницше на становление взглядов JI. Шестова, немногочисленны и характеризовать их как комплексные сложно, ибо авторы стремились акцентировать внимание на отдельных проблемах, не ставя себе целью рассмотреть эволюцию взглядов JI. Шестова и значение Ф. Ницше в их становлении и изменении. Так, Н. Баранова-Шестова основой работы, посвященной JI. Шестову, делает его жизнь, судьбу, не исследуя теоретически причины изменения его философских взглядов. Н. Бердяев стремился критически отнестись к проблеме веры и «отрицательного ее выражения» в работах Л. Шестова, а также к тому, что для Льва Исааковича не было более значимой темы, чем религия. Хотя Н. Бердяев признавал «экзистенциальную значимость» творчества Шестова и считал, что все творчество Шестова - это «философия трагедии», а Ницше - ее основа. Вл. Соловьев, который «от религии пришел к философии», исследовал темы, близкие и Шестову, и Ницше, но значительное влияние уделял теме сверхчеловека и возможности обретения человечеством бессмертия. Он противопоставлял свои идеи взглядам Ницше, критикуя «сверхчеловека» и выдвигая концепцию «че-ловекобога». Для Шестова же доминантой была Вера сама по себе, что объясняет разницу позиций мыслителей и невозможность Вл. Соловьевым осознать весь пафос «борьбы за веру» Шестова. С. Франк в своем исследовании философии Шестова не увидел в ней эволюции, придерживаясь мнения о неизменности рассмотрения проблемы веры Шестовым.

Таким образом, исследователи философии Л. Шестова выбирали отдельные грани его творчества, не стараясь исследовать ее комплексно. В научной литературе советского периода религиозная философия Л. Шестова и интерпретация им взглядов Ф. Ницше рассматривалась немногими авторами: В. Зеньковским, Л. Морева. Существенным недостатком исследований этого периода является сосредоточенность на проблеме веры и констатация влияния творчества Ф. Ницше на становление философской конструкции Л. Шестова без обоснования данного тезиса. Также отсутствует комплексное рассмотрение творчества J1. Шестова во всей его многоуровневости и многообразии.

Современные мыслители уделяют внимание не только сопоставлению основных понятий, методов философии JI. - Шестова и Ф. Ницше, но и стилистике изложения (Б. Емельянов, Ю. Синеокая, В. Курабцев), что актуально в свете сегодняшней популярности философии языка и позволяет достичь большей комплексности освещения проблемы преломления взглядов Ф. Ницше в философской позиции Л. Шестова. Однако и сегодня ряд исследователей отдает предпочтение не комплексному изучению философии JI. Шестова и влиянию на становление его позиции Ф. Ницше, а отдельным понятиям, категориям его философии (С. Н. Мареев, Е. В. Мареева, В.Г. Арсланов, В. Кувакин, Р. Грюбель, Т. Кузьмина). Анализом творчества Л. Шестова занимался и И. Евлампиев: он высказывал упрек в адрес Л. Шестова: в своей философии он на место человека ставит Бога, который «почти полностью заслонил человека». Однако заслугой работ И. Евлампиева является изучение образа Иова как воплощения философских исканий самого Л. Шестова.

Встречаются и однозначно критичные исследования работ Л. Шестова. Так, С. А. Нижников, убежденный в том, что вера «изначально должна содержать элемент знания», критикует Л. Шестова за стремление последнего к полному отрицанию разума и за то, что он не учитывал многоуровневости знания.

Заслугой современных исследований можно также считать то, что они осуществляют интерпретацию творчества Л. Шестова в контексте религиозно-философской традиции, проводя сопоставление позиции Л. Шестова с метафизическими позициями других мыслителей. Так, В. Мильдон и А. Маколкин сопоставляют философии Л. Шестова и С. Кьеркегора, отмечая их родство на почве интереса к вопросам веры, констатации ее кризиса и поиска пути нового ее обретения. Однако в большинстве современных исследований преломление идей Ф. Ницше и его влияние на становление философской конструкции Л. Шестова имеет сопутствующий характер, что не позволяет рассматривать их в качестве концептуальной основы исследования трансформации идей Ф. Ницше в религиозном экзистенциализма Л. Шестова и делает актуальной задачу осуществления данного исследования.

Анализ философской литературы показывает, что проблема преломления идей Ф. Ницше в философии Л. Шестова не обойдена вниманием отечественных и зарубежных исследователей. Тем не менее, остаются вопросы, которые требуют дальнейшего серьезного философского осмысления. Это, в первую очередь, вопрос комплексного описания мировоззренческой позиции Л. Шестова и определение роли Ф. Ницше в становлении его мировоззренческой позиции.

Объектом данного исследования являются философские взгляды представителя отечественного экзистенциализма Л. Шестова. Предметом — сравнительный анализ философских идей Л. Шестова и Ф. Ницше.

Цель исследования - показать трансформацию идей Ф. Ницше в религиозном экзистенциализме Л. Шестова. Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Проследить влияние ницшеанских идей на становление философской позиции Л. Шестова.

2. Сравнить идейные результаты шестовской «переоценки всех ценностей» с ницшеанской.

3. Показать трансформацию, которую претерпели философские мотивы Ф. Ницше в работах позднего Л. Шестова (по сравнению с ранним периодом его творчества).

4. Выявить принципиальные различия «основных метафизических позиций» Л. Шестова и Ф. Ницше.

5.' Установить место и роль концептуальных персонажей в творчестве исследуемых мыслителей, связь с ключевыми концептами, образуемых их философскими конструкциями.

Теоретико-методологические основания исследования

Теоретическое основание исследования составляют классические философские тексты JI. Шестова и Ф. Ницше. Существенной значимостью для данного исследования обладают работы В. Зеньковского, Ю. Синеокой, В. Ерофеева, Л. Моревой, В. Курабцева, В. Кувакина. В этих работах осуществляется попытка анализа влияния идей Ницше на философию Л. Шестова. В настоящем диссертационном исследовании существенную роль играют результаты, полученные ведущими представителями отечественной философской мысли (Б. Емельянов, Н. Мотрошилова, Т. Кузубова, И. Евлампиев), в ходе сопоставления философских конструкций Л. Шестова и других мыслителей.

Методологическую основу диссертационного исследования составляет компаративистский метод философского анализа, продемонстрировавший свою продуктивность и результативность в раскрытии историко-философской проблематики, которую настоящее диссертационное исследование продолжает.

Методологически в рамках нашего исследования мы выделяем следующие общие темы в философии Ф. Ницше и Л. Шестова: попытку «переоценки всех ценностей», высокую оценку понятия «жизни», бытия, хаоса, и различия в подходах к их исследованию у Ф. Ницше и Л. Шестова; анализ концептуальных персонажей Иова у Л. Шестова и Заратустры у Ф. Ницше, а также рассмотрение образа Сократа обоими мыслителями. Особенностью философствования Л. Шестова является «тотальная религиозность». В связи с этим, шестовская позиция в отношении Ф. Ницше не артикулируется однозначно и с достаточной четкостью, а также не отличается высоким уровнем концептуальной осмысленности. Поэтому об однозначном и едином понимании философии Ф. Ницше в трудах Л. Шестова можно говорить с определенной степенью условности. Точнее будет говорить об изменении образа Ф. Ницше и его идей в трудах Л. Шестова. Решение проблемы трансформации философских взглядов Ф. Ницше в философии Л. Шестова будет решаться путем философского анализа основных метафизических позиций обоих мыслителей.

Таким образом, методологическим основанием нашего исследования, обусловленным спецификой исследуемого предмета - выявлением трансформации ницшеанских мотивов в философии JL Шестова, - является компаративистский метод.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем показано преломление идей Ф. Ницше в философском творчестве JT. Шестова раннего и позднего периодов, а также проведен сравнительный анализ концептуальных персонажей Ф. Ницше и Л. Шестова, которые являются «двойниками» самих мыслителей.

Основные положения, определяющие новизну исследования и выносимые на защиту

1. В исследовании показано, что «переоценка всех ценностей» Ф. Ницше и «опыт адогматического мышления» раннего Л. Шестова приводят мыслителей к устранению сверхчувственного мира сущностей, законов, нравственности как фикции и утверждению феноменального мира как мира бесконечных возможностей.

2. Доказано, что исходя из ницшеанской «переоценки всех ценностей», Л. Шестов приходит к онтологии религиозно-экзистенциального типа, к трактовке феноменального мира как «хаоса предположения», Абсурда, свидетельствующего об иррациональной божественной Воле - «новой трансценденции»; если Ф. Ницше эстетизирует Волю, то Л. Шестов фактически осуществляет ее интерпретацию в теистическом духе.

3. В исследовании показано, что Ф. Ницше осуществляет «устранение этического» посредством эстетического феноменализма, Л. Шестов - посредством «абсурда веры». При этом Ф. Ницше развивает идею перехода культуры в сверхкультуру, а Л. Шестов - культурный нигилизм.

4. В работе продемонстрировано, что образ Ф. Ницше эволюционирует от «философа трагедии», олицетворяющего «беспочвенность», у раннего Л. Шестова к «рыцарю покорности» (С. Кьеркегор) у позднего Л. Шестова. Указанная эволюция обусловлена движением мысли отечественного философа от феноменализма к трансцендентализму.

5. В диссертационном исследовании были выявлены концептуальные персонажи Л. Шестова и Ф. Ницше, которые выступают как образное воплощение их философских позиций: Иов - аллегория возможности обретения «безумной веры» в абсурдном мире; Заратуст-ра и его двойники - аллегория необходимости утверждения «воли к власти» в мире, лишенном трансценденции.

Теоретическая и практическая ценность данной работы состоит в том, что в ней выявлены общие и специфические черты метафизических позиций Л. Шестова и Ф. Ницше, а также в фокусе сравнения двух философем раскрыты основные тезисы философской конструкции Л. Шестова, значимые для понимания сущности и специфики феномена его философии. Работа может быть использована:

- для исследований в области истории философии, философии религии, философской антропологии, культурологии и гносеологии (в качестве материала для исследования)

- в лекционных курсах, спецкурсах и семинарских занятиях по истории философии, философии религии, культурологии и др.

Апробация материалов исследования. Основные положения диссертации докладывались на теоретическом семинаре кафедры философии факультета Гуманитарного образования УГТУ-УПИ, на заседаниях кафедры Гуманитарного образования факультета экономики и менеджмента НТИ (ф) УГТУ-УПИ; отражены в тезисах конференции, посвященной 50-летию кафедры философии УГТУ-УПИ, Екатеринбург, 2008, Всероссийской научно-методической конференции, Магнитогорск, 2005 г., конференции «Образ России в современной научной, художественной литературе и публицистике», Омск, 2007 г., а также в Омском научном Вестнике в 2007 г., на Всероссийской научной конференции

Третьи Лойфмановские чтения», Екатеринбург, 17-18 декабря 2007 г. и в материалах XI международной конференции «Культура, личность, общество в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования», Екатеринбург, 2008.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Трансформация идей Ф. Ницше в религиозном экзистенциализме Л. Шестова"

Заключение.

Тема трансформации идей Ф. Ницше в философии отечественных мыслителей в целом, и JI. Шестова в частности, чрезвычайно обширна и имеет богатые перспективы. В данном исследовании были рассмотрены лишь важнейшие аспекты преломления ницшеанских воззрений в творчестве Шестова, а также общность и отличительные особенности «переоценки ценностей», онтологии и антропологии мыслителей, эволюция Шестова от ницшеанства к «философии абсурда», а также изменение образа Ницше в творчестве отечественного мыслителя. Особое внимание уделено концептуальным героям Шестова и Ницше, ибо они позволяют наиболее наглядно продемонстрировать метафизические позиции исследуемых авторов. Отметим, что в своих персонажей Шестов «вкладывает самого себя» (Н. Бердяев), трактует их по-своему. Поэтому многие концептуальные герои в его творчестве выглядят нехарактерно в силу того, что он пытался увидеть в их произведениях отражение собственных взглядов.

Воля» и «вера» становятся ключевыми понятиями в «переоценке всех ценностей» Ницше и Шестова. Начиная с общей предпосылки -неудовлетворенности современным миром и человеком, они приходят к противоположным решениям: первый - к упразднению всякой трансценденции и утверждению «воли к власти» и сверхчеловека, а второй — к «абсурду веры» и необходимости возвращения к «живому Богу». Для Шестова единственным способом спасения становится «скачок веры», прорыв к трансценденции, к ветхозаветному Богу. Путь достижения собственных целей философы видели один -возвращение к истокам. Следуя этому пути, человечество в состоянии вернуться к «Иерусалиму» (Шестов), к дионисийству (Ницше). Оба мыслителя пытались сохранить «самоценное человеческое Я», уберечь его от Необходимости, находясь в поиске способа соединения сознания с целым бытием, что и было продемонстрировано в данном исследовании.

Анализируя «переоценку ценностей» Ницше и Шестова, мы определили тот образ немецкого мыслителя, который сложился в раннем творчестве Шестова. Несмотря на противоречивость многих высказываний и взглядов раннего

Шестова, можно утверждать, что уже тогда он начал «искать Бога», что привело его к «философии трагедии». В ужасах жизни - залог будущего, утверждает уже ранний Шестов под влиянием Ницше и С. Кьеркегора. Следует отметить, что для раннего Шестова важнее поиска Бога был анализ и исследование творчества Ницше. Пафос его ранних работ заключается в попытках обосновать свое восприятие Ницше в качестве богоискателя, пророка. Стремление преодолеть усредненность и борьба с усилением рационализации жизни объединяет Шестова и Ницше. Оба мыслителя делают выбор не в пользу «Афин» или «Аполлона», а выступают за доминанту «Иерусалима», усиление роли «диони-сийского» начала.

Итогом второй части исследования становится вывод о смещении акцента в философии Шестова с фигуры Ницше в пользу проблемы веры и Бога. Образ Ницше уже не является столь значимым для него, хотя он продолжает рассматривать отдельные концепты его философии, но все чаще сопоставляет его с Лютером, отдавая предпочтение последнему. Отметим, что в зрелом творчестве Шестов переходит от исследования творчества современных ему писателей (в значительной степени) к увлечению работами религиозных деятелей прошлого, находя в их идеях «ту же правду», которую он обрел в произведениях Ницше и Достоевского.

Изменение приоритетов, поиски «истинного Бога», и возможности дерзновения ради его обретения характеризуют поздний этап философии Шестова. Тема человека, его мира и культуры становятся, таким образом, прикладными. Важнейший объект исследования поздних работ Шестова - трансцендентное, поэтому его философскую эволюцию можно характеризовать как тенденцию к фидеизму. Исследование показало, что оба мыслителя на протяжении всего творчества развивали идеи, зарождение которых приходится на их юность. В зрелом творчестве Шестов не вводит новых идей, а развивает тезисы, сформулированные ранее, постепенно приходя к доминанте трансцендентной тематики в своих мыслях и философии. Ницше же в его поздних работах подвергается критике, чего не было в ранних произведениях.

Анализ антропологической проблематики в работах Шестова и Ницше показал их стремление научить человека жить, полностью не полагаясь на разум; они призывали человека стать «законодателем ценностей». Для этого, согласно Шестову, необходимо развивать «не оглядывающееся мышление» и учиться «дерзновению» для познания Бога. Единственный путь для этого -преодолеть и отвергнуть мораль и логику, что достижимо только в минуты непреодолимого кризиса - последней трагедии и тогда человек пробуждается для истинной реальности - для Бога. Человек обречен на то, чтобы совершенствоваться; этот отказ от «всемства», согласно Ницше, зависит и определяется самим человеком, а по Шестову - возможностью «скачка веры». Но удается это не всем, ибо для большинства характерно тяготение к устойчивому. Человек, согласно мнению исследуемых мыслителей, является носителем имманентно присущего ему высшего духовного начала, которое и должен развивать, и которое противостоит обездушенной человеческой массе.

Шестов и Ницше признавали наличие двух начал в человеке: в своем фактическом состоянии человек несовершенен, но является и потенциальным носителем высшего, божественного начала. В ходе исследования мы проследили, что оба мыслителя прошли путь от недовольства современным человеком до приятия его истинной сущности, выступали за освобождение жизни и возможность творчества для человека. Ницше, отвергая возможность трансцендентного божественного начала, развивал идею облагораживания человеком самого себя, развития до стадии сверхчеловека, который способен оформить в себе хаос становления через преодоление страданий и превратить его в красоту, становясь при этом законодателем будущего. В противоположность ему, Шестов, признавая значимость божественного в человеке, строил свою антропологическую модель, исходя из первичности трансцендентного начала. Он воспринимал человека как существо, которое ищет истинного Бога. Согласно Шестову, из глубины самобытия человеку, испытавшему страдания, отчаяние и боль открывается «просвет», в котором он может обрести «живого Бога», имеет возможность прикоснуться к подлинному бытию, где законы необходимости теряют силу.

Таким образом, Шестов заменяет тезис Ницше о «вере человека в себя» «верой в живого Бога», а культ «мощи» и «власти» идеей «дерзновения». Но противоречивые во многом философские позиции схожи идеей необходимости развития индивидуального творческого начала в человеке: либо в полагании ценностей, исходящем из воли к власти, либо в процессе дерзновения во имя обретения Веры.

Путем богопознания для Шестова становится агностицизм. Он пытается соединить философию веры и философию жизни, итогом чего становится утверждение абсурда, «дерзновения». Вера для Шестова находится «по ту сторону разума и познания», она для него «экзистенциально субъективное измерение» (Н. Подорога). Вера для Шестова - это практическое приятие откровения, которое наступает после отчаяния, трагедии и страдания. Проблема веры носит у отечественного мыслителя не теоретический, а личностно-практический характер. Бог есть истина, и в верующем человеке происходит ее раскрытие: познание истины - это познание «живого Бога». Критикуя теоретическое познание истины, Шестов призывает к «дерзновению» и абсурду, что привело его к необходимости стилистического плюрализма, присущего и Ницше. К работам Ницше и Шестова нельзя подходить с позиций однозначной логики, она чаще многозначна и определяется контекстом.

Размышления Шестова и Ницше, их «переоценки ценностей» стали демонстрацией кризиса культуры, религии и всей «классической метафизики». Исследуемые мыслители ставили себе целью поиск пути его решения, выдвигая собственные оригинальные проекты бытия человека в мире, создавая образ неклассического философствования. Их предложения были восприняты их современниками и последователями, что можно проследить в философских исканиях отечественных и западноевропейских мыслителей XX века. Сопоставление метафизических позиций Ницше и Шестова вызывает интерес у представителей многих философских направлений. В качестве примера можно привести трансформацию основных идей Ницше и Шестова в философских конструкциях А. Камю.

Многие авторы характеризовали творчество Шестова как статичное (С. Франк); данное исследование ставило одной из задач продемонстрировать развитие творческой мысли отечественного автора и его переход от явного увлечения философией немецкого автора к самостоятельной «философии абсурда». Именно абсурд становится для Шестова показателем истины. Несмотря на доминанту религиозной тематики во всем творчестве Шестова, характер взглядов эволюционировал от увлечения личностью и метафизической позицией Ницше, философией Достоевского к «беспочвенной философии», а позже и к «философии абсурда». В отличие от Ницше, для Шестова самыми значимыми оставались религиозные идеи и проблема их искажения в современном мире (эта проблема волновала и Ницше, но не была доминантной в его творчестве).

Обращение к философии как к диалогу с традицией особенно характерно для Шестова, чьи работы пронизаны цитатами и ссылками на труды мыслителей разных эпох. Согласно исследуемым мыслителям, философия должна иметь дело не с терминами и логическими конструкциями, а с поступками, решениями, выборами, т.е., с самой жизнью. Противоречивость высказываний Ницше и Шестова не является для них отрицательной чертой, ибо в этом авторы видели отсутствие системности, «живую философию». Такая философия касается бытия человека, но не человека вообще, а в его неповторимости и уникальности, в его стремлении осознать свою ситуацию, жизнь, ценности и взять на себя ответственность за свою судьбу. Психология трагедии исследуемых авторов заключается в отказе от «обыденного добра» и переходе к трансцендентной силе, т.е. Богу у Шестова и к идее «воли к власти» у Ницше. Вера, трагедия и творчество у Шестова взаимосвязаны: первая рождается из второй в результате отчаяния, разочарования, и она становится результатом индивидуального творчества человека, ибо обрести ее возможно лишь самостоятельно, в результате мучительных попыток восстановить разбившееся единство мира. Вера

Шестова - это попытка создания интимного, глубинного «мира ночи», связанная со стремлением обрести самое главное - «живого Бога».

Низложение христианской традиции привело Ницше к идее имманентной реальности становления, где человек становится художником, творцом. Шестов в своей концепции мира развивал идею религиозного преображения человека. Главной ценностью для Ницше является жизнь, а Шестов пытался преодолеть разделение между небесным и земным с помощью «скачка веры», «дерзновения». Попытка соединения имманентного и трансцендентного развивается в философии Шестова посредством стремления обретения «живого Бога на земле». Ницше в рамках эстетического феноменализма развивает идею хаоса как художественного творения и возможности его «претворения в жизнь». Человек с необходимостью должен существовать на грани хаоса и жизни и пытаться наполнить второе первым. В своем стремлении к жизни (Ницше) и к Богу (Шестов) мыслители приходят к противоположным выводам: первый выступает за идею имманентизма как отсутствия сверхчувственной действительности, считая, что люди - единственная реальность, второй - за доминанту посюстороннего, трансцендентного в жизни человека. Шестову близка идея Достоевского о рождении веры из самой жизни, из иррационального дионисийского начала, ибо она является голосом стихийно-творческого начала жизни.

Ориентация на личность, существующая в противовес «всемству», характерна для творчества обоих исследуемых мыслителей. Этим они близки идеям Достоевского, чье творчество «заслонено человеком», «бесконечным человеческим миром». Благодаря Ницше и Достоевскому Шестов приходит к «философии трагедии» и критикует «философию обыденности». Отчаяние и страдание становятся исходными пунктами «философии трагедии», благодаря которым человек обретает жизнь, но не в качестве эмпирического мира, а в качестве возможности. Для Шестова жизнь связана с умением дерзнуть, совершить «скачок веры» и обрести «живого Бога». Для Ницше жизнь - это рождающие себя творения искусства, она принадлежит сфере эстетики.

Не смотря на то, что Шестова называют русским Ницше, мы утверждаем самостоятельность философской позиции отечественного мыслителя, ибо, в противовес немецкому автору, он развивал трансцендентную позицию, выступал за доминанту веры в жизни человека и отрицал возможность настоящей культуры. Поэтому метафизические позиции исследуемых мыслителей возможно только сопоставлять, выявляя их взаимосвязь, влияние идей Ницше на Шестова, но не утверждать их тождество. Возможно, настоящий трагизм и эстетизм Ницше остался Шестовым не до конца понятым в силу различия отношения философов к проблеме Бога и из-за стремления отечественного автора увидеть в Ницше то, что он хотел, а не то, что немецкий мыслитель писал.

Проведенное исследование убеждает, что оба мыслителя развивали ирра-ционалистическую ветвь философии. Своей философией Шестов и Ницше призывали признать реальность непостижимого и иррационального. Благодаря Ницше Шестов начал свою борьбу против «самоочевидностей разума», стремясь прорваться через логическую цепь умозаключений. Взгляды исследуемых мыслителей оказали значительное влияние на последующую философскую традицию. Так, творчество Ницше было значимо не только для представителей направления «философии жизни», основоположником которого он был, но также и для отечественных философов конца XIX - начала XX в.: Вл. Соловьева, Н. Бердяева, С. Франка и др. Шестов же большую часть своей философии создал под влиянием этого немецкого мыслителя. Творчество Ницше и Шестова было востребовано в трудах экзистенциальных философов. Так, К. Ясперс, М. Хайдеггер, А. Камю уделяли значительное место в своем творчестве идеям исследуемых мыслителей.

Проблема создания портрета Ницше глазами Шестова актуальна для отечественной историко-философской науки сегодня. Проблемное поле исследования включало и исследование концептуальных персонажей Шестова и Ницше, их общности и отличительных особенностей, а также рассмотрение эволюции философских взглядов Шестова под влиянием Ницше и трактовка жизни и веры исследуемыми авторами. Актуальность обращения к исследованию творчества Шестова и Ницше обусловлена и тем влиянием, которое они оказывают на современную философскую мысль. Споры об их творчестве не прекращаются, они становятся главными фигурами конференций, философских семинаров.

Список научной литературыЖильцова, Евгения Анатольевна, диссертация по теме "История философии"

1. Аббаньяно Н. Экзистенция как свобода / Н. Аббаньяно // Вопросы философии. 1992. -№ 8. - С. 145- 157.

2. Асмус В. Ф. Лев Шестов и Кьеркегор. Об отношении Льва Шестова к зачинателю западноевропейского экзистенциализма / В. Ф. Асмус //Философские науки. 1972. - № 4. - С. 68 - 82.

3. Ахутин А. Примечания и комментарии / А. Ахутин // Шестов Л. Сочинения в 2-х т. М.: Наука, 1993. - Т. 2. - С. 405 - 551.

4. Баранова-Шестова Н. Жизнь Льва Шестова. По переписке и воспоминаниям современников / Н. Баранова-Шестова // Сочинения в 2-х т. Париж: La Presse Libre, 1983. Т. 1.-359 с. Т. 2.-395 с.

5. Бердяев Н. Основная идея философии Шестова / Н. Бердяев // Шестов Л. Умозрение и откровение. Париж: YMCA PRESS, 1964. С. 190 - 198.

6. Бердяев Н. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века /Н. Бердяев // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990. - С. 230 - 270.

7. Бердяев Н. Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения / Н. Бердяев. Париж: YMCA-PRESS, 1934. - 480 с.

8. Бердяева Л. Ю. Профессия: жена философа / Л. Ю. Бердяева. М.: Молодая гвардия, 2002. - 262 с.

9. Библия: Книга Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.: Российское библейское общество, 2002. - 926 с.

10. Бубер М. Два образа веры / М. Бубер. М.: ACT, 1999. - 590 с.

11. Вагнер Р. Фридриху Ницше /Р. Вагнер // Ницше Ф. Рождение трагедии. -М.: AdMarginem, 2001. С. 279-288.

12. Вересаев В. В. Живая жизнь: о Достоевском и Льве Толстом; Аполлон и Дионис (о Ницше) / В. В. Вересаев. М.: Политиздат, 1991. - 335 с.

13. Ветхий завет. Плач Иеремии. Экклесиаст. Песнь песней. М.: Издательство РГГУ, 1998.-344 с.

14. Визгин В. Ницше глазами Делеза / В. Визгин // Вопросы философии. -1993.-№4.-С. 47-48.

15. Вольф Р. П. О философии / Р. П. Вольф. М.: Аспект Пресс, 1996. - 415 с.

16. Воронков С. Трактат о жизни и смерти / С. Воронков. М.: Грааль, 1998. - 207 с.

17. Гаврюшин Н. К. Русская философия и религиозное сознание / Н. К. Гав-рюшин // Вопросы философии. 1994. - № 1. - С. 65 - 67.

18. Гагарин А. С. Экзистенциалы человеческого бытия: одиночество, смерть, страх: от античности до Нового времени / А. С. Гагарин. Ек.: Издательство Уральского университета, 2001. - 372 с.

19. Гайденко П. П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века / П. П. Гайденко. М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 468 с.

20. Гайденко П. П. Научная рациональность и философский разум / П. П. Гайденко. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 528 с.

21. Гайденко П. П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века / П. П. Гайденко. М.: Республика, 1997. - 495 с.

22. Гайденко П. П. Трагедия эстетизма. О миросозерцании Серена Киркегора / П. П. Гайденко. М.: Республика, 1997. - 209 с.

23. Галеви Д., Трубецкой, Е. Фридрих Ницше / Д. Галеви, Е. Трубецкой. М.: Алгоритм; Эксмо, 2003. - 476 с.

24. Гарин И. И. Воскрешение духа / И. И. Гарин. М.: Тера, 1992. - 638 с.

25. Геворкян А. Р. Леонтьев и Ницше / А. Р. Геворкян // Философские науки. -2005. -№ 5.-С. 67-77.

26. Геворкян А. Р. Ницше и метафизический пессимизм / А. Р. Геворкян // Вопросы философии. 2001. - № 8. - С. 157 - 165.

27. Геворкян А. Р. Проблема Диониса и Аполлона у Ф. Ницше и В. Шмакова /А. Р. Геворкян//Вопросы философии. 1999.-№ 6.-С. 121-132.

28. Герцик Е. Портреты философов (Лев Шестов и Николай Бердяев) / Е. Герцик // Наше наследие. 1989. - № 2. - С. 64 - 75.

29. Грифцов Б.А. Психология писателя / Б. А. Грифцов. — М.: Художественная литература, 1988. 462 с.

30. Гройс Б. Дионис на берегах Рейна /Б. Гройс // Ницше Ф. Рождение трагедии. М.: Ad Marginem, 2001. С. 714 - 725.

31. Громов М. Н. Вечные ценности русской культуры: к интерпретации отечественной философии / М. Н. Громов // Вопросы философии. 1994. -№ 1.-С. 54-60.

32. Грюбель Р. Философия непосредственной свободы / Р. Грюбель // Ускользающий контекст. Русская философия в постсоветских условиях. Материалы конференции (Бремен, 1998). М.: Ад Маргинем, 2002. - С. 15 — 32.

33. Гуревич П. С. Гуманизм и вера / П. С. Гуревич. М.: Знание, 1990. - 63 с.

34. Гусейнов А. Философия как этика (Опыт интерпретации Ницше) /А. Гусейнов // Ф.Ницше и философия в России. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1999. С. 159 - 179.

35. Давыдов Ю. Н. Два понимания нигилизма: Достоевский и Ницше / Ю. Н. Давыдов // Вопросы литературы. 1981. - № 9. - С. 115 - 160.

36. Данто А. Ницше как философ / А. Данто. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2001. - 280 с.

37. Дворникова Е. И. Культурная идентичность в русской религиозной философии / Е. И. Дворникова // Искусство и образование. 2004. - № 1 (27). — С. 4 —21.

38. Делез Ж. Ницше и философия / Ж. Делез. М.: Ad Marginem, 2003. - 391 с.

39. Делез Ж. Тайна Ариадны / Ж. Делез // Вопросы философии. 1993. - № 4.-С. 48-53.

40. Делез Ж., Гватари, Ф. Что такое философия?/ Ж. Делез, Ф. Гватари. -СПб.: Алетейя, 1998.-288 с.

41. Достоевский Ф. М. Подросток. Произведения разных лет / Ф. М. Достоевский. М.: Слово, 1999. - 836 с.

42. Евлампиев И. Достоевский и Фридрих Ницше: на пути к новой метафизике человека / И. Евлампиев // Вопросы философии. 2002. - № 2. - С. 102-118.

43. Евлампиев И.И. История русской метафизики в XIX XX веках / И. И. Евлампиев. - СПб: Алетейя, 2000. 4.1. - 415 с.

44. Емельянов Б. В., Любутин К. Н., Русаков, В. М., Саранчин Ю. К. История русской философии / Б. В. Емельянов, К. Н. Любутин, В. М. Русаков, Ю. К. Саранчин. -М.: Академический Проект, 2005. 736 с.

45. Ерофеев В. Философия одиночества и литературно эстетическое кредо Шестова / В. Ерофеев // Вопросы литературы. - 1975. - №10. - С. 155 -160.

46. Жигалкин С. Метафизика вечного возвращения / С. Жигалкин. М.: Издательство NOX, 1996. - 240 с.49.3еньковский В. История русской философии / В. Зеньковский. М.: Академический проект; Раритет, 2001. - 880 с.

47. Иванов Н. Б. По ту сторону истины и лжи: путь Льва Шестова /Н. Б. Иванов // Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. Л.: Издательство ленинградского университета, 1991. - С. 5-30.

48. Иванов Разумник. О смысле жизни. О. Сологубъ, Л. Андреевъ, Л. Шес-товъ / Иванов - Разумник. - СПб, 1910. - 149 с.

49. Игнатов А. Черт и сверхчеловек. Предчувствие тоталитаризма Достоевским и Ницше / А. Игнатов // Вопросы философии. 1993. - №4. - С. 35 -46

50. Ильин П. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия / П. П. Ильин. М.: Интрада, 1998. - 255 с.

51. Исупов К. П. Русская философская танатология / К. П. Исупов // Вопросы философии. 1994. - № 3. - С.106 - 114.

52. Камю А. Бунтующий человек / А. Камю. М.: Политиздат, 1990. - 415 С.

53. Камю А. Миф о Сизифе / А. Камю. СПб.: Азбука - классика, 2005. - 256 с.

54. Кантор В. К. Антихрист, или Ожидавшийся конец европейской истории (Соловьев contra Ницше) / В. К. Кантор // Вопросы философии. 2002. — № 2. - С. 14-27.

55. Кантор В. К. Достоевский, Ницше и кризис христианства в Европе конца XIX начала XX века / В. К. Кантор // Вопросы философии. - 2002. - № 9.-С. 54-67.

56. Кантор В. К. Фрейд versus Достоевский / В. К. Кантор // Вопросы философии. 2000. - № 10. - С. 27 - 32.

57. Карасев J1. В. Вверх и вниз (Достоевский и Платонов) / JI. В. Карасев // Вопросы философии. 2000. - № 6. - С. 34 - 47.

58. Касавин И. Т. Изобретение веры. Авраам и Иов / И. Т. Касавин // Вопросы философии. 1999. - № 2. - С. 154 - 166.

59. Клюс Э. Ницше в России. Революция морального сознания / Э. Клюс. -СПб.: Академический проект, 1999. 240 с.

60. Коплстон Ф. От Фихте до Ницше / Ф. Коплстон. М.: Республика, 2004. -542 с.

61. Корнилов С. В. Русские философы / С. В. Корнилов. СПб.: Лань, 2001. -445 с.

62. Кропотов С. JI. Экономика текста в неклассической философии искусства Ницше, Батая, Фуко, Деррида / С. Л. Кропотов. Ек.: Издательство Гуманитарного университета, 1999. - 408 с.

63. Кувакин В. Религиозная философия в России: начало XX века / В. Кувакин. М.: Мысль, 1980. - 309 с.

64. Кувакин В. А. Опровержения и предположения Льва Шестова / В. А. Кувакин // Философские науки. 1990. - № 2. — С. 53-63.

65. Кузубова Т. С. Метафизические миры Достоевского и Ницше / Т. С. Ку-зубова. Ек.: Издательство Уральского государственного профессионально - педагогического университета, 2001. - 309 с.

66. Кузьмина Т. «Бог умер»: личные судьбы и соблазны секулярной культуры / Т. Кузьмина // Ф. Ницше и философия в России. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1999. С. 130 - 160.

67. Курабцев В. Альтернатива Льва Шестова / В. Курабцев // Общественные науки и современность. 1991. -№2. - С. 175 - 181.

68. Курабцев В. Ангелы и бесы (Лев Шестов и философия Ф. М. Достоевского) / В. Курабцев // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 2003. - № 4. -С. 3-17.

69. Курабцев В. Иерусалим Льва Шестова / В. Курабцев // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1991. - № 5. - С. 56 - 75.

70. Курабцев В. Лев Шестов и каббала / В. Курабцев // Философия и будущее цивилизации. Тезисы докладов и выступлений IV российского философского конгресса (М., 24 28 мая 2005 г.). - М.: Современные тетради, 2005.-С. 264-265.

71. Курабцев В. Мудрейшие из людей / В. Курабцев // Вопросы философии. -2002.-№ И.-С. 184- 195.

72. Кьеркегор С. Дневник обольстителя / С. Кьеркегор. М.: ЭКСМО-Пресс, 1999.-352 с.

73. Ловцкий Г. Лев Шестов по моим воспоминаниям / Г. Ловицкий // Грани. -1960.-№45.-С. 18-35.

74. Майданская И.А. О полемике Шестова и Бердяева / И. А. Майданская // Философия и будущее цивилизации. Тезисы докладов и выступлений IV российского философского конгресса (М., 24 28 мая 2005 г.). - М.: Современные тетради, 2005. - С. 272 - 273.

75. Маколкин А. Опыт прочтения Керкегора в России и в Советском Союзе: от Льва Шестова до Пиамы Гайденко / А. Маколкин // Вопросы философии. 2004. -№1. - С. 147- 160.

76. Малахов В. С. Русская духовность и немецкая ученость / В. С. Малахов // Вопросы философии. 1993. - № 5. - С. 111-113.

77. Манн Т. Философия Ницше в свете нашего опыта / Т. Манн //Собрание сочинений: в 10 т. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1961. Т. 10. - 696 С.

78. Мареев С., Мареева, Е., Арсланов, В. Философия XX века / С. Мареев, Е. Мареева В. Арсланов. М.: Академический проект, 2001. - 464 с.

79. Марков Б. В. Ницше в России и на Западе. От Гегеля к Ницше, революционный перелом в мышлении XIX века / Б. В. Марков. — СПб: Владимир Даль, 2002. 240 с.

80. Марков Б. В. Пути Хайдеггера к Ницше / Б. В. Марков // Хайдеггер М. Ницше. СПб: Владимир Даль, 2006. - С. 573 - 599.

81. Марков Б. В. Хайдеггер и Ницше //Homo philosophans // / Б. В. Марков // Сборник к 60-летию проф. К. А. Сергеева. Серия «Мыслители». - Вып. 12. - СПб.: Санкт-Петербургское Философское общество, 2002. - С. 205 -225.

82. Марков Б. В. Человек, государство и бог в философии Ницше / Б. В. Марков. СПб: Владимир Даль, 2005. - 788 с.

83. Марков Б. В. Ясперс о Ницше / Б. В. Марков // Ясперс К. Ницше. Введение в понимание его философствования. СПб.: Владимир Даль, 2004. -С. 5-58.

84. Мелих Ю. Утверждение и осуждение индивидуализма у Фридриха Ницше и Владимира Соловьева / Ю. Мелих //Вопросы философии. 2002. -№2.-С. 97-101.

85. Мильдон В. И. Ни Афины, ни Иерусалим / В. И. Мильдон // Вопросы философии.-2002.-№3.-С. 32-41.

86. МихаЙлов М. Великий катализатор: Ницше и русский неоидеализм / М. Михайлов // Иностранная литература. 1990. - № 4. - С. 197 - 204.

87. Морева Л. М. Лев Шестов / Л. М. Морева. Л.: ЛГУ, 1991. - 86 с.91 .Некрасова, Е. Н. Живая истина: метафизика человеческого бытия в русской религиозной философии XX века / Е. Н. Некрасова. М.: Мартис, 1997.- 160 с.

88. Нижников С.А. Метафизика веры в русской философии / С. А. Нижников. М.: Издательство РУДН, 2001. - 355 с.

89. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей / Ф. Ницше. -М.: Культурная революция, 2005. 880 с.

90. Ницше Ф. Из наследия (осень 1887 г. март 1888 г.) / Ф. Ницше // Иностранная литература. - 1990. - № 4. - С. 186 - 196.

91. Ницше Ф. Рождение трагедии / Ф. Ницше. М.: Ad Marginem, 2001. - 736 с.

92. Ницше Ф. Сочинения: в 2-х т. / Ф. Ницше. М.: Рипол Классик, 1998. Т. 1.-831 с. Т. 2.-863 с.

93. Ницше. Pro et contra. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 2000. - 1076 с.

94. Паршин А. Н. Русская религиозная мысль: возрождение или консервация / А. Н. Паршин // Вопросы философии. 2002. - № 4. - С. 50 - 59.

95. Платон. Диалоги / Платон. М.: Мысль, 1989. - 607 с.

96. Подорога В. А. Мир без сознания: Проблема телесности в философии Ницше /В. А. Подорога // Проблема сознания в современной западной философии. М.: Наука, 1989. - С. 15-32.

97. Рациональность иррационального (под ред. Колосницына В.). Ек.: Издательство Уральского университета, 1991. - 280 с.

98. Рессель Г. О типологии и актуальности восприятия Ницше и Соловьева в русской философии / Г. Рассель // Вопросы философии. 2002.- № 2. С. 28-41.

99. Речь не о книгах, а о жизни. Переписка Фридриха Ницше с Готфри-дом Келлером, Георгом Брандесом и Августом Стриндбергом. Новый мир. - 1999.-№4.-С. 130- 162.

100. Риккерт Г. Философия жизни / Г. Риккерт. М.: ACT, 2000. - 240 с.

101. Русская философия XX века: национальные особенности, течения и школы, политические судьбы. Материалы III Всероссийской научной заочной конференции. — Ек.: Издательство Уральского университета, 2000.- 227 с.

102. Свасьян К. Фридрих Ницше: мученик познания / К. Свасьян // Ницше Ф. Соч. в 2 т. М.: Рипол Классик, 1998. Т. 1. - С. 5 - 46.

103. Святополк-Мирский Д. П. История русской литературы с древнейших времен по 1925 год / Д. П. Святополк-Мирский. Новосибирск: Свиньин и сыновья, 2006. - 872 с.

104. Семенова С.Г. Николай Федоров и Фридрих Ницше / С. Г. Семенова //Вопросы философии. 2001. -№2. - С. 167- 184.

105. Синеокая, Ю. Проблема сверхчеловека у Соловьева и Ницше / Ю. Синеокая // Вопросы философии. 2002. - № 2. - С. 69 - 80.

106. Слотердайк П. Мыслитель на сцене. Материализм Ницше / П. Сло-тердайк // Ницше Ф. Рождение трагедии. М.: Ad Marginem, 2001. - С. 545-713.

107. Соловьев Вл. Сочинения: в 2 т./ Вл. Соловьев. М.: Мысль, 1988. Т. 1.-892 с. Т. 2.-822 с.

108. Таинственнее, чем мир. (о духовности личности). М.: Знание, 1991.-79 с.

109. Тареев М. Цель и смысл жизни / М. Тареев //Смысл жизни: антология. -М.: Прогресс-культура, 1994. Вып. 2. 591 с.

110. Фридрих Ницше и философия в России. Сборник статей. — СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1999. -312 с.

111. Франц Н. П. Апокалиптические идеи у Фридриха Ницше и Владимира Соловьева / Н. П. Франц // Вопросы философии. 2002. - №2. - С. 42-51.

112. Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2 т. Минск: Алкиона. Присцельс. 1996. Т. 1. - 422 с. Т. 2. - 468.

113. Ферстер-Ницше Е. Возникновение «Так говорил Заратустра» / Е. Ферстер-Ницше // Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М.: Издательство Московского университета, 1990. - С.285-298.

114. Франк С. А. Сочинения / С. А. Франк. М.: Правда, 1990. - 607 с.

115. Фуко М. Ницше, генеалогия и история / М. Фуко // Философия эпохи постмодерна: Сборник переводов и рефератов. Мн.: Издательство ООО «Красико-принт», 1996. - С. 74 - 97.

116. Хайдеггер М. Кто такой Заратустра у Ницше? / М. Хайдеггер // Ницше глазами XX века. Топос. -2000. -№ 1. http://www.ehu-international.org/topos/zine/2000/1 /index.htm.

117. Хайдеггер М. Ницше / М. Хайдеггер. СПб.: Владимир Даль, 2006. -605 с.

118. Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» / М. Хайдеггер // Вопросы философии. 1990. - №7. - С. 143 - 176.

119. Ханпира Е. Э. Античная трагедия и трагедия Античности / Е. Э. Ханпира // Вопросы философии. 2000. - № 9. - С. 102 - 113.

120. Холлингдейл Р. Дж. Фридрих Ницше. Трагедия неприкаянной души / Р. Дж. Холлингдейл. М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. -383 с.

121. Цвейг С. Казанова, Фридрих Ницше, Зигмунд Фрейд / С. Цвейг // Смятение чувств. М.: издательство ACT, 1999. - 608 с.

122. Цвейг С. Фридрих Ницше / С. Цвейг // Собрание сочтнений в 6 т. -Тула: Гриф, 1994. Т. 6. 639 с.

123. Шестов JI. Власть идей (Д. Мережковский. «Л. Толстой и Достоевский». Т. II) / Л. Шестов // Апофеоз беспочвенности: Опыт адогматиче-ского мышления. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1991. - 832 с.

124. Шестов Л. Киркегард и экзистенциальная философия (глас вопиющего в пустыне) / Л. Шестов. М.: Прогресс-Гнозис, 1992. - 230 с.

125. Шестов Л. Киркегард религиозный философ / Л. Шестов // Кьер-кегор С. Дневник обольстителя. - М.: ЭКСМО-Пресс, 1999. - С. 287 -337.

126. Шестов Л. Сочинения в 2х т. / Л. Шестов. М.: Наука, 1993. - Т.1. -668 с. Т. 2. - 560 с.

127. Шестов Л. Сочинения в 2х т. / Л. Шестов. Томск: Водолей, 1996. -Т.1.-442 с. Т. 2.-480 с.

128. Шестов Л. Философия трагедии / Л. Шестов. М.: Фолио, 2001. -480 с.

129. Шестов Л. Sola fide Только верою. Греческая и средневековая философия. Лютер и церковь / Л. Шестов. - Париж: YMCA-PRESS, 1966. -294 с.

130. Школенко Ю. А. Ценности XX века / Ю. А. Школенко. М.: Знание, 1975.-62 с.

131. Штейнберг А. Друзья моих ранних лет (1911-1928) / А. Штейнберг. Париж: Синтаксис, 1991. - 288 с.

132. Эко У. Имя Розы / У. Эко. СПб.: Симпозиум, 2000. - 605 С.

133. Ясперс К. Ницше. Введение в понимание его философствования / К. Ясперс. СПб.: Владимир Даль, 2004. - 629 с.

134. Ясперс К. Ницше и христианство / К. Ясперс. М.: Медиум, 1993. -114 с.

135. Adam A. What Nietzsche Really Said / A. Adam. Anglican Theological Review, Spring 2001. P. 45 - 57.

136. Baranoff-Chestov N. Bibliographic des oeuvres dc Leon Cheslov / N. Baranoff-Chestov. Paris: Institut d'Etudes slaves, 1975. 356 p.

137. Bayley J. Idealism and Its Critic / J. Bayley // The New York Review of Books. Vol. 14. -N. 12.-June 18, 1970. P. 28-44.

138. Makolkin A. Russian, Stalinist and Soviet re-readings of Kierkegaard: Lev Shestov and Piama Gaidenko / A. Makolkin. Canadian Slavonic Papers, Mar-Jun 2002. P. 31-35.

139. Myers E. Reason, faith and creation in the mature philosophy of Lev Schestov / E. Myers // The CSSHS Quarterly Journal. 1992. -Vol. XIV. - N 3.P. 89-92.