автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Трансформация ценностей в индивидуально-авторской концептосфере

Полный текст автореферата диссертации по теме "Трансформация ценностей в индивидуально-авторской концептосфере"

На правах рукописи

АШИХМАНОВА Наталья Александровна

ТРАНСФОРМАЦИЯ ЦЕННОСТЕЙ В ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКОЙ

КОНЦЕПТОСФЕРЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ДЖОНА БАРТА)

10.02.19 — теория языка

003406937

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград — 2009

003486937

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный университет».

Научный руководитель —- доктор филологических наук, профессор

Владимир Ильич Карасик.

Официальные оппоненты — доктор филологических наук, профессор

Екатерина Валерьевна Бобырева (Волгоградский государственный педагогический университет);

кандидат филологических наук Наталья Владимировна Гончаренко (Волгоградский государственный медицинский университет).

Ведущая организация — Самарская государственная социально-

гуманитарная академия.

Защита состоится 18 декабря 2009 г. в 12 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Текст автореферата размещен на официальном сайте Волгоградского государственного педагогического университета: http://www.vspu.ru 16 ноября 2009 г.

Автореферат разослан 16 ноября 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Н.Н. Остринская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная работа выполнена в русле лингвокультурологии и теории художественного текста. Объектом исследования является индивидуально-авторская кондептосфера Джона Барта (John Barth), в качестве предмета изучения выступает трансформация концептов, связанных с высшими ценностями, в произведениях этого писателя.

Актуальность работы обусловлена следующими моментами: 1) ценностная картина мира является важнейшим компонентом языковой картины мира, лингвистическое изучение ценностей представляет собой одно из ведущих направлений современной науки о языке; 2) специфика трансформации ценностей в индивидуально-авторской концептосфере освещена еще недостаточно; 3) постмодернистская литература отличается особым типом критической трансформации ценностей, вместе с тем характеристики такой трансформации недостаточно изучены в лингвистике.

В основу выполненного исследования положена следующая гипотеза: индивидуально-авторская концептосфера включает общекультурные и авторские смыслы; в постмодернистской литературе существуют типовые способы оценочной трансформации базовых ценностей лингвокультуры, эти способы находят выражение в семантико-стилистических особенностях идиостиля Дж. Барта.

Цель работы — охарактеризовать трансформацию ценностей в концептосфере Дж. Барта. Поставленная цель конкретизируется в следующих задачах:

1) определить лингвокультурные характеристики дискурса постмодерна;

2) раскрыть семантико-стшшстаческие особенности идиостиля Дж. Барта как представителя постмодернизма;

3) выявить языковые приемы трансформации ценностей в произведениях Дж. Барта.

Материалом исследования послужили романы современного американского писателя Дж. Барта «Плавучая опера» и «Конец пути» и критическая литература об этих произведениях. В качестве единицы исследования рассматривались текстовые фрагменты, в которых получили воплощение концепты «истина», «закон», «любовь», «смысл жизни», «смерть».

В работе использовались следующие методы: понятийный, дефиници-онный, интерпретативный анализ и интроспекция.

Научная новизна работы состоит в определении лингвокультурных характеристик постмодернистского англоязычного дискурса (релятивизация ценностей и усиление игрового отношения к действительности), в выявлении особенностей идиостиля Дж. Барта на основе его авторских неологизмов, аллюзий, метафор и типов стилизации, в установлении и описании

языковых способов индивидуально-авторской трансформации ценностей в концептосфере этого писателя при осмыслении отношения к истине, закону, любви, смыслу жизни и смерти.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что данная работа вносит вклад в развитие лингвокультурологии, лингвоаксиоло-гии и теории художественного текста, уточняя характеристики индивидуально-авторской трансформации ценностей в англоязычном постмодерне.

Практическую ценность работы мы видим в возможности применения результатов исследования в курсах стилистики и интерпретации текста, межкультурной коммуникации, в спецкурсах по лингвокультурологии, теории художественного текста и лингвопоэтике.

Выполненная работа основана на следующих положениях, доказанных в лингвистической литературе.

Единицей языковой картины мира является лингвокультурный концепт, представляющий собой квант переживаемого знания и включающий понятийные, образные и ценностные характеристики (Е.В. Бабаева, 2003; А. Вежбицкая, 1992,2001; С.Г. Воркачев, 1995,2000; В.И. Карасик, 1997, 2002,2007; H.A. Красавский, 2001; М.В. Пименова, 2004; Г.Г. Слышкин, 2007; Ю.С. Степанов, 1997).

Лингвокультурные концепты существуют как единицы общенационального, группового и индивидуального сознания; специфика индивидуально-авторских концептов состоит в модификации и трансформации их характеристик; в художественном тексте индивидуальные концепты могут находить выражение в виде ключевых слов (В.А. Кухаренко, 1988; С.И. Ковалева, 1995; О. Л. Флеонова, 2003; Л.Г. Бабенко, 2004; Н.Ф. Алефиренко, 2005,2006).

Индивидуально-авторские концепты могут быть объективно выявлены и описаны при помощи специальных методов и процедур лингвистического анализа (В.Н. Базылев, 2001; И.А. Стернин, 2001; И.А. Тарасова, 2003; В.П. Москвин, 2004; O.A. Леонтович, 2005).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Основными характеристиками отношения к миру в дискурсе постмодерна являются релятивизация ценностей и усиление игровой интерпретации действительности, особая значимость черного юмора, иронии и парадоксальности как способов художественно-критического воссоздания реальности.

2. Ключевые концепты в произведениях Дж. Барта («истина», «закон», «любовь», «смысл жизни», «смерть») выделяются на основе критериев аксиологического приоритета и сюжетопостроения и находят яркое проявление в авторских неологизмах, аллюзиях, метафорах и типах стилизации, которыми пользуется писатель.

3. Ключевые концепты в романах Дж. Барта трансформируются прежде всего в ценностном отношении. Это трансформация отношения:

а) к истине — осуществляется как релятивизация ценности истины; языковым способом такой трансформации выступает игровая амбивалентность суждений об истине;

б) к закону—проявляется в его игровом осмыслении, языковым способом такой трансформации является удвоение значения при внутреннем противоречии между объективным узуальным и субъективным авторским пониманием закона;

в) к любви—раскрывается через пародийное переосмысление института брака, для этого используются образные сравнения, эпитеты, метафоры, аллюзии, каламбур, парадокс;

г) к смыслу жизни — выражается как отрицание ценности жизни, важнейшими языковыми способами такой трансформации являются театральная стилизация и пародирование социальных устоев;

д) к смерти—заключается в постулировании равноценности абсурда жизни и абсурда смерти, основным языковым способом этой трансформации является смысловая редукция, состоящая в представлении и развертывании заведомо ложного тезиса в качестве истинного.

Апробация. По теме исследования опубликовано 8 работ общим объемом 2,6 п.л. Содержание диссертации докладывалось в рамках научной сессии факультета лингвистики и межкультурной коммуникации ВолГУ (2003), на Региональной научной конференции Поволжья и Северо-Кавказского региона (2004), Международной научной конференции «Текст и контекст: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (Москва, 2007), на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном педагогическом университете (2008—2009).

Структура. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Лингвокулыурные характеристики дискурса постмодерна» определяются конститутивные признаки отношения к миру в дискурсе постмодерна. Чувствительность, характерная как для философии, так и для культуры постмодерна в целом, задает парадигмальнуго установку на восприятие мира в качестве хаоса и конструирование способа бытия в условиях культурно-символической вторичности означивания. Трансформация ценностей в дискурсе постмодерна происходит в направлении релятивизации ценностей и усиления игрового отношения к действительности.

Игра выступает той формой интерпретации мира, которая позволяет избежать абсолютизации одной из версий возможного опыта и задает реальное пространство свободы. Особое значение в художественной традиции постмодерна приобретают черный юмор, ирония и парадоксальность как своеобразные способы критического воссоздания реальности.

Джон Барт является признанным лидером направления, получившего название школы «черного юмора». Творчество «черных юмористов» вписано исследователями в определенный контекст традиций американской и западноевропейской философской прозы, связанной с использованием элементов комического. Появление романов «Плавучая опера» (1956) и «Конец пути» (1958)—экзистенциально абсурдистских трагикомедий, гротескных и метафорических произведений—связано с началом творчества писателя. Они создавались под впечатлением философских трактатов и художественных произведений М. Хайдеггера и А. Камю. Размышления о смысле жизни, осознание свободы и ответственности в философии экзистенциалистов, описывающих эфемерность и трагизм жизни людей, вызванный ужасами мировых войн и их последствиями, особенно интересовали Барта в начале творческого пути.

Многообразие оценок «черного юмора» в американской культуре XX в. можно свести к двум точкам зрения. Во-первых, он считается одной из форм реакции американской литературы на специфику культурно-исторической ситуации, сложившейся в США после Второй мировой войны. При этом подчеркиваются связь с национальной традицией и злободневная социальная направленность произведений «черного юмора», который становится своего рода негативным реализмом. Во-вторых, данные произведения рассматриваются как разрыв с предшествующими литературными традициями (в первую очередь, с классической реалистической литературой), а точнее — продолжение этого процесса, начатого модернистами в первой половине XX в. «Черный юмор» стоит у истоков постмодернизма и является, по мнению ряда исследователей (A.M. Зверев, С.И. Ковалева, А.И. Лаврентьев, В.И. Оленева, Е.А. Стеценко, О.Л. Флеонова), одной из его форм. Первая точка зрения основывается на читательском восприятии и оценке критиков, вторая исходит из теоретико-литературного подхода к произведениям.

Ведущей чертой черного юмора можно считать нигилизм. Его отличает стремление к отрицанию устоявшихся систем ценностей. Вербальный юмор, будучи связанным с определенной системой ценностей, всегда ориентирован на аксиологическую парадигму, составляющую ядро национальной культуры. В случае с черным юмором аксиологическая парадигма подвергается инверсии—процесс деконструкции системы ценностей, принятых в данном обществе, неизбежно сопровождается изменением этической маркированности слов, обозначающих эти ценности. То, что оце-

нивалось как безусловно положительное, получает отрицательную трактовку, и наоборот (М.А. Кулинич).

Двуплановость ставит черный юмор в один ряд с таким смеховым явлением, как ирония. Ироническое слово может использоваться как риторический прием, когда слово отражает тонкую насмешку, выраженную в скрытой форме, или похвалу «с двойным дном», как двусмысленность, в которой за положительной внешней оценкой спрятаны отрицание и насмешка. Как стилистическое средство, позволяющее фиксировать амбивалентное движение смысла, ирония наряду с парадоксальностью органична для постмодернистского искусства, являющегося способом пародийного переосмысления традиций.

Во второй главе «Семантико-стилистические особенности идиостиля Джона Барта» уточняются понятия индивидуально-авторского концепта, индивидуально-авторской концептуальной картины мира, а также раскрывается своеобразие манеры письма американского прозаика в использовании аллюзий, авторских неологизмов, метафор и стилизации. Индивидуально-авторский концепт—представление или мысленный образ в авторском индивидуальном сознании, перешедший в результате особенностей концептуализации писателем фрагментов бытия в разряд ключевого, т. е. получивший в авторском восприятии особую культурно-смысловую ценность, и, следовательно, оказывающийся личностно значимым. Индивидуально-авторская концептосфера, или индивидуально-авторская концептуальная картина мира (Н.Ф. Алефиренко), представляет собой совокупность индивидуально-авторских концептов, содержание которых раскрывается через особенности индивидуального стиля писателя.

Поскольку в тексте художественного произведения с помощью языковых художественных средств образно отражается действительность, постольку и воплощаемая в нем картина мира писателя приобретает черты художественной картины мира Одной из характерных особенностей индивидуального стиля Дж. Барта является использование аллюзии в качестве художественного приема. Аллюзиикак слова, вызывающие мысли о том, о чем не говорится открыто, являются одним из способов имплицитного выражения смысла, апеллирующего к определенным фоновым знаниям читателя. Как художественный прием, обогащающий образ дополнительными ассоциативными смыслами по сходству или различию путем намека, аллюзия формируется на интуитивном уровне художественного творчества и эстетического восприятия и используется художниками вполне сознательно. Аллюзии в искусстве — свидетельство непрерывности и диа-логичности художественного процесса.

Примерами аллюзий в текстах анализируемых романов являются название произведения ("The Floating Opera" — ссылка на устойчивое словосочетание «"Floating Opera" showboat»), имена протагонистов (Тодд—

созвучно немецкому слову tod — «смерть»; Хорнер — в переводе с английского horner — «рогач, или тот, кто наделяет рогами других»). Употребление главным героем «Плавучей оперы» выражения "Damocletian ; heart" при упоминании о своем здоровье является средством соотнесения реального состояния дел с устойчивым понятием мифологического характера. Больное сердце героя, подобно «дамоклову мечу», представляет собой постоянную угрозу для его жизни и является предметом бесконечных треволнений героя, с одной стороны, и поводом для циничной провокации, с другой.

Еще одним примером аллюзии можно назвать словосочетание "Laocoon's smile", неоднократно встречающееся на страницах романа «Конец пути» Дж. Барта. Намек на древнегреческого жреца-прорицателя Jlao-коона, улыбка которого, запечатленная в каменном бюсте и являющаяся для главного героя своеобразным барометром при оценке им своих действий и поступков, не случаен. ...Laocoon on the mantelpiece, his voiceless groan. The set of that mouth was often my barometer, told me the weight ofthe day...— ...Лаокоон на каминной полке, его немой стон. Форма его рта служила мне по утрам лучше всякого барометра, предсказывая формулу дня ... В данном случае автором используется прием олицетворения. Улыбка Лаокоона (насколько это применимо к гипсовому слепку) становится «пустоглазой гримасой» (his blank-eyed grimace) либо принимает «откровенно вакхическую» форму (his pain was simply Bacchic). Это позволяет автору достичь «эффекта сжатия» (передать сиюминутное настроение героя), а также «расширить охват реальности» (J. Cuddon) и раскрыть изменяемость внутренних переживаний главного героя в связи с постижением им действительности как космоса.

Окказиональные сочетания слов в художественных текстах представляют интерес как в аспекте лингвистического анализа этого явления, так и в аспекте определения особенностей идиостиля автора, поскольку входят составляющими в то «стилистическое ядро» (Л.Г. Бабенко), которое характеризует все творчество художника слова или какой-то его период. Необычные сочетания морфем широко используются в прозе модернистов. Так, в романе Дж. Барта «Плавучая опера» главный герой, привыкший не очень доверять диагнозам врачей, описывает свое посещение медицинского кабинета следующим образом: Then I stripped to the waist, and with stethoscope, watch and sphygmomanometer he checked my heart, my pulse, and my bloodpressure, keeping the expressionless face ... — Раздеваюсь до пояса, он со стетоскопом подступает, пульс сфигмометром послушал, давление промерил, а по лицу его ничего понять нельзя... . В данном контексте лексема sphygmomanometer представляет собой пример авторского окказионализма, возникшего из слияния двух основ по типу

стяжения: sphygmo+manometer. Смысл его неоднозначен. В данном случае название прибора, служащего для измерения давления, приобретает оттенок ироничности в своем значении вследствие окказиональности в сочетании морфем, выполняющих функцию «характеризующей номинации» (В.А. Кухаренко). Это передает недоверие главного героя как к диагностическому прибору («сфигмометру»), врачу с невыразительным лицом (the expressionless face), так и ко всей медицине в целом.

Примерами индивидуальных авторских новообразований (авторских неологизмов) могут служить и лексические сочетания, образуемые путем сложения двух основ автосемантичных слов. Гаррисон Мэк-младший предстает, по описанию Тодда Эндрюса, протагониста «Плавучей оперы», в качестве "a fine, muscular, sun-bronzed, gentle-eyed, patrician-nosed, steak-fed, Gilman-Schooled, soft-spoken, well-tailored aristocrat... (J. Barth, 1972: 12)*. В связи с необычностью сочетания основ, составляющих анализируемые семантические окказионализмы, они не только привлекают внимание к обозначаемому явлению, но и выступают самьм экономным способом его обозначения, в данном случае средством портретной характеристики персонажа. Двусловные авторские образования в вышеприведенном примере заменяют целые описательные обороты и являются своего рода свернутыми словосочетаниями.

Использование авторских неологизмов, образованных не по моделям слов, а по моделям синтагм, является одним из средств повышения экспрессивности речи в текстах анализируемых романов: the salt-and-sunshine smell of her, the wodliest-looking specimen of intellectual Bolshevism, the immediacy of a one-day-at-a-time existence, that will-o '-the-wisp, the law, this clumsy 'life-in-the-face-of-death' scenario, this take-us- seriously business (23). Словосочетания или предложения, окказионально функционирующие как цельнооформленные образования, графически, интонационно и синтаксически уподобленные слову, можно отнести к примерам эпитетов, образованных за счет «транспозиции по типу голофразиса» (И.В. Арнольд): I'm not by any means the truth-at-any-price sort, .. .she was a forty-year-old pickup..., The Fresh But Unintelligent Young Man Whose Body One Uses For One's Pleasure Without Otherwise Taking Him Seriously... (14). В силу своей непредсказуемости такие фразовые эпитеты очень выразительны.

Язык не только служит целям общения, но и представляет собой хранилище информации об определенном языковом коллективе, даст индивиду возможность идентифицировать себя в качестве представителя некоего этноса. Метафора, как одна из разновидностей семантического переноса, трактуется в современной лингвистической литературе двояко: как мыслительный процесс, выражающий и формирующий новое понятие, и од-

* Далее по тексту в круглых скобках даны страницы из этого издания.

новременно как культурный процесс, посредством которого происходят изменения в языке. Процесс метафоризации является уникальным средством пополнения языкового инвентаря, непосредственно связанным с познавательной деятельностью человека.

Метафора является одним из способов художественного освоения действительности, а метафоричность можно признать неотъемлемой чертой индивидуального стиля Дж. Барта.,В основу его первого романа «Плавучая опера» положен метафорический образ "Floating Opera". Для жителей штата Мэриленд выражение «"Floating Opera" showboat» является устойчивым словосочетанием: That's part of the name of a showboat that used to travel around the Virginia and Maryland tidewater areas: Adonis Original and Unparalleled Floating Opera... (5). — Так называлась оборудованная для театральных представлений баржа, которая курсировала по рекам да по заливу вдоль побережья Виргинии и Мэриленда, точней, называлась она «Оригинальная и неподражаемая плавучая опера капитана Адама». П.А. Скоулз (1977) пишет: «"Опера" [отлат. "произведение, сочинение") возникла как музыкальный жанр в эпоху Ренессанса. Американская опера отличалась от итальянской "Grand Opera", предполагающей строго инструментально-вокальное произведение, тем, что допускала в этом музыкальном спектакле наличие разговорной речи и часто представляла собой любительское представление».

Именно такого рода театральное музыкальное представление—«опера» становится у Барта символическим «инструментом» и начинается с "tuning the piano" (настройка пианино), а заканчивается выходом актеров на бис после окончания спектакля на морском судне. Введение представляет собой настройку инструмента, автор—радушный хозяин, а читатель— его гость; вся история — извилистая речка (a meandering stream). It's а floating opera, friend, fraught with curiosities, melodrama, spectacle, instruction, and entertainment, but it floats willy-nilly on the tide ofmy vagrant prose... (6). — Плавучая опера, друг-читатель, нагруженная всякими курьезами, мелодрамой, зрелищами, поучительными случаями или просто занятными историями, покачивается на слабых волнах нестройной моей прозы... — несколько снисходительным тоном начинает свое повествование рассказчик, а ближе к концу романа пишет: Say what you wish about the formal requirements of story-telling; this is my opera, and I'll lead you out of it as gently as I led you in (133). — Можете что угодно говорить о формальных требованиях к построению рассказа, но ведь я же про свою оперу вам повествую и выведу вас из театра в полной сохранности, как и входили. Таким образом, само повествование является своего рода «плавучей оперой», трагикомическим спектаклем, разворачивающимся на большой покачивающейся сцене, полным неожиданных ходов и поворотов событий.

В одной из глав романа «Плавучая опера» автор дает описание, которое является пейзажной зарисовкой его родного городка Кембриджа и может служить метафорой ко всему произведению. Тодц, главный герой романа, с любовью говорит о месте, где прошло его детство: What makes High Street lovely are the trees and the street itself. The trees are enormous: oaks and cottonwood poplars that rustle loftily above you like pennants atop mighty masts; that when leaved transform the shabbiest houses into mansions; that corrugate the concrete of the wide sidewalks with the idle flexing of the roots. An avenue of edge-laid yellow bricks is the only pavement worthy ofsuch trees, and like them, it dignifies the things around it. Automobiles whisper over this brick like quiet yachts; men walking on the outsized sidewalk under the outsized poplars are dwarfed into dignity (29). Философски-иронический смысл данного текстового фрагмента является результатом несоответствия, возникающего при соотнесении непомерно большого с незначительным, малым. Особняки (mansions), широкие улицы (wide sidewalks) и «желтокирпичная торцовая мостовая» (an avenue of edge-laid yellow bricb) облагораживают пейзаж. Огромные деревья на тротуарах, «которые шумят над головой, словно натянутые паруса на могучих мачтах» (oaks and cottonwood poplars... like pennants atop mighty masts), и люди, которые выглядят карликами на их фоне (men walking on the outsized sidewalk under the outsized poplars), символизируют громадность вселенной и тщетность усилий, предпринимаемых человеком в попытке познать ее. Согласно Барту, люди «невольно обретают достоинство» (men... are dwarfed into dignity), активизируя свои творческие способности и умение смеяться над нелепостями и несообразностями повседневной действительности.

Первый роман Дж. Барта «Плавучая опера» написан в манере «сказа», представляющего собой своеобразную литературно-художественную ориентацию на устный монолог повествующего типа, «художественную имитацию монологической речи, которая, воплощая в себе повествовательную фабулу, как будто строится в порядке ее непосредственного говорения» (Виноградов 1980). Эта форма авторского сочинения включает диалог с читателем, высказывания героев, превращаясь в единое стилизованное произведение, имитирующее живое слово. Стилизация как яркое средство художественного изображения в литературе помогает писателю создать живое представление о некоторых явлениях, более рельефно показать характеры персонажей, своеобразие их образа мыслей и психологии через особенности стиля речи.

Пародийная стилизация наряду с такими стилистическими приемами, как аллюзия, авторский окказионализм, метафора, является средством создания специфической коммуникативной тональности иронического а&-

сурда, свойственной вдиостилю Дж. Барта. Став основной формой повествования, стилизация разговорной речи открывает перед писателем широкие возможности, помогая ему создать цельный художественный образ так, что присутствие автора как лица, творящего произведение, вмешивающегося в жизнь персонажа, становится как бы незаметным. Характер стилизации зависит от того, какие из черт данного стиля служат для него основными. При имитации разговорного стиля стилизатор опирается, в первую очередь, на особенности языка (фонетики, лексики, характера синтаксиса), приобретающего в известных случаях ярко выраженную типологическую окрашенность.

В диалогах романа «Плавучая опера» раскрывается как комический такой его персонаж, как мистер Хекер, выражающийся высокопарно, апеллирующий для подтверждения своих мыслей к Цицерону: If some god should grant me to renew my childhood from my present age, and once more to be crying in my cradle, I shouldfirmly refuse...; The last of life, for which the first was made (9). — И если бы кто-нибудь из богов даровал мне возможность вернуться из моего возраста в детский и плакать в колыбели, то я решительно отверг бы это; О зрелость жизни, для тебя ее начало. Это и капитан Осборн, отличающийся просторечием, проглатывающий звуки, слова при разговоре, что характеризует его как человека, которому не часто приходилось говорить — он больше занимался физическим трудом: Awright (...) awright. I'm goin' to die. But I want to do it all at once, not a piece at a time (...) God damn leg. One time I could buck and wing with that leg. Even steered my boat with 'er, standin' on the other and hoi din' a donkey rope in each hand!... (8). — Шут с ним, ... ну и пусть. Я что, не понимаю, что помирать пора? Мне бы только уж сразу, а не так вот по кусочкам.... Черт ее дери совсем, эту ногу. Л ведь было времечко, я ногой этой так наподдать мог, не сунулись бы. Даже лодкой управлял, обопрусь, на правую, в руках по канату, а левой-то ногой и управляю. Стилизация, таким образом, участвует в типизации персонажа, создавая наглядное представление о стиле речи действующего лица как представителя определенной социальной и профессиональной среды и отдельной личности.

Разные герои «Плавучей оперы» Дж, Барта, принадлежащие к одной социальной среде, говорят одинаково: ...I got to admit, 'cause no matter how many times in a row I watch Miss Clare jump down in that there par'chute... (126). — ... Вы не думайте, я хоть и много раз видел, и все одно, смотрел бы да смотрел, как мисс Клара с парашютом прыгает...; "You see this here arm ?" He held out his bony right arm. " Well, sir, they could tie me to a cottonwood tree this minute, and hitch a team to this here arm and they couldpull'er out slow by the roots, (...) and I'd let them, if they 'd make me forty again... " (9). — «Вы руки мои видели? — Он хлопнул по столу ссохшейся ладонью. — Я и говорю: валяйте, привязывайте меня,

чтоб не брыкался, хоть вот к тополю этому, тяните за руку, все вместе навалившись, с костями ее выдерите, (...) стерплю, только сделайте, чтоб мне опять сорок стало...». Конструкция "This (that) + наречие here (there)" в данном текстовом фрагменте используется для указания на близкий/отдаленный предмет. Второй член этой модели—наречие here/there тоже выполняет не свойственную ему функцию интенсификатора и квалифицирует речь как малограмотную, т.е. служит характеристикой говорящего.

Театральная стилизация, или художественная имитация театрального стиля, помогает Дж. Барту подчинить все элементы формы «симфоническому переживанию» (Э. Неизвестный) как подлинному бытию экзистенциального человека Тодда Эндрюса, который ощущает относительность ценностей и иррациональность причин, по которым люди придают значение той или иной вещи: The truth is that nothing makes any difference, including that truth. Hamlet's question is, absolutely, meaningless (135). — Истинавтом, что ничто пи от чегоничемне отличается, иэтаистина— тоже. А гамлетовский вопрос абсолютно лишен смысла. Отношения несоответствия, противоречия порождают импликацию, содержащую авторскую субъективную оценку предметов и явлений действительности, что является механизмом создания иронического слова. В романах Дж. Барта двойственность, порожденная противоречием, является следствием подчинения всех сюжетных линий произведения театрализации действия. Одновременно это является и средством осмеяния, пародирования.

В третьей главе «Языковые приемы трансформации ценностей в кон-цептосфере Джона Барта» выявляются вербальные способы трансформации ценностей, анализируются лингвостшшстические приемы на материале известных романов «Плавучая опера» (1956), «Конец пути» (1958), вошедших в состав дилогии и относящихся к раннему творчеству писателя-постмодерниста.

Ценности как высшие ориентиры, определяющие поведение людей, составляют ценностную картину мира, которая является частью языковой картины мира. Ценности отделяют человеческую жизнь от биологического существования, а сознание своего отличия от окружающего мира служит посредником между ними (Г.П. Выжлецов). В индивидуально-авторской концептосфере Дж. Барта происходит переосмысление таких основополагающих ценностей, как смысл жизни, отношение к смерти, любовь и закон, истина. Способы оценочной трансформации базовых ценностей находят свое выражение в семантико-стилистических особенностях идио-стиля Дж. Барта.

Истина является продуктом семиозиса определенной социальной группы, объединенной общими верованиями и ценностями. Понимание истины как соответствия представления реальным вещам теряется в общей

культурно-игровой атмосфере художественного постмодерна, характеризующегося амбивалентностью суждений. Истиной для модернистов становится соответствие высказывания определенному контексту, т.е. другим высказываниям (Д.А. Ольшанский). Трансформация отношения к истине осуществляется как релятивизация ценности истины. Языковым способом такой трансформации выступает игровая амбивалентность суждений.

Так, одна из глав романа «Плавучая опера» открывается пейзажной зарисовкой Восточного побережья и округа Дорчестер в день, когда главный герой окончательно решает «переменить свой взгляд на вещи»: Climatologically, this day (...) was rare for Dorchester County, rare for the Eastern Shore (...) This day (...) was excessively warm (...), but extremely dry. (...) It was a day when one would have liked to sit alone on a high dune by the ocean — the Atlantic beach is often just this dry, given a landbreeze — in air as hot and salty as Earth's commencement, the drought of pre ere at ion before the damp of procreation; to sit a dried and salted, sterile saint, Saint Todd of the Beach, and watch voracious gulls dissect the stranded carcasses of sandy skates and sharks, bleached and brined to stenchlessness... (82). — Описываемый мной день, подразумевая погоду, был из редких в округе Дорчестер и вообще на Восточном побережье ... Теплынь ... да к тому же сушь.... В такой день тянет посидеть, уединившись, где-нибудь среди дюн па атлантическом берегу, где ветерок и обычно тоже сухо, а воздух горячий, соленый, каким, должно быть, был, когда сотворялась Земля, — эта засуха предтворения, за которой придет влага порождения, — хорошо себя представляю, этакий святой Тодд Чесапикский, иссохшая, обветренная фигура, просолившиеся мощи, уселся наверху и разглядываю, как чайки с жадными криками носятся над песчаными склонами, круто сбегающими к морю, да над акульими плавниками, вымоченными в этом песчано-соленом растворе так, что уже и запаха никакого не осталось. Повторная номинация (this day, a day) в данном текстовом фрагменте способствует усилению ощущения значительности и важности данного момента для главного героя. Употребление возвышенной лексики (Earth's commencement, the drought of precreation, the damp of procreation), с одной стороны, придает пафос изображаемой ситуации (Тодд сравнивает себя со святым, Saint Todd of the Beach). С другой стороны, обилие эпитетов, относящихся к фигуре Тодца {dried, salted, sterile), дает более детальную характеристику героя, представляющего себя в настоящую минуту умиротворенным созерцателем.

Тем более сильным и неожиданным диссонансом на фоне безоблачной приморской картины звучит фраза, структурно и содержательно развивающая пейзажное описание и являющаяся продолжением внутреннего монолога героя: It was a lovely day for suicide. One felt that one

would hardly bleed into such aridity; more probably a knife in the neck would be kissed with a desiccant hiss of mere dry air (82). — Отличный день для самоубийства. В такой-то зной и суховей, наверно, и крови почти не прольется, так, налетит жаркий ветерок и легким поцелуем сотрет красное пятнышко, оставшееся на шее. Игра героя с образами смерти проявляется в мысленном выборе им дня, наиболее «удачного» для совершения этого действия. Акцент намеренной «незначительности» предпринимаемого героем шага усиливается использованием прилагательных (lovely, desiccant, mere dry), открыто выражающих интенционально-эмо-тивные смыслы и определяющих эмоциональную тональность данного фрагмента. Находясь в состоянии медитации, главный герой переживает некий момент прозрения, осознания бесконечности Вселенной. С другой стороны, вызывая в своем воображении образ смерти, он заигрывает с ней, низводя ценность ощущений, полученных им от проникновения в суть вещей, до уровня тривиального, что, в конечном итоге, является циничной провокацией самоубийства.

Одной из характерных особенностей отношения к миру в дискурсе постмодерна является усиление игровой интерпретации действительности. Игра выступает той формой отношения к миру, которая позволяет избежать абсолютизации одной из версий возможного опыта и задает реальное пространство свободы. Комическая игра представляет собой осмеяние нелепости, несуразности посредством действия, свободного от правил, не направленного на достижение внешних целей и приносящее субъекту чувство радости. Вербальное выражение такого осмеяния есть игровое слово. В индивидуально-авторской концептосфере Дж. Барта трансформация отношения к закону как к кодифицированной норме, установленной и поддерживаемой государственной властью и традицией, проявляется в его игровом осмыслении. Языковым способом такой трансформации является удвоение значения при наличии внутреннего противоречия между объективным узуальным и субъективным авторским пониманием закона.

Джейкоб Хорнер, главный герой романа «Конец пути», стремится гармонизировать социальные отношения. На вопросы учеников, что было раньше—язык или грамматика, жизнь или правила, и не лучше ли менять правила в соответствии с требованиями реальности, он отвечает, что в цивилизованной среде необходимы условности, договор между людьми: You're free to break the rules, but not if you're after intelligibility. If you do want intelligibility, then the only way to get free' of the rules is to master them so thoroughly that they 're second nature to you. That's the paradox: in any kind of complicated society a man is usually free only to the extent that he embraces all the rules of that society (70). —

Вы можете не соблюдать правил, если вам не важно, поймут вас или нет. А вот если это вам все-таки важно, тогда единственный способ стать свободным от правил — настолько ими овладеть, чтобы они сделались вашей второй натурой. Есть такой парадокс: в любом сложно организованном сообществе человек обычно свободен в той мере, в которой он освоил существующие правила и нормы. Таким образом, по мнению Джейкоба, свободен не тот, кто восстает против законов, а тот, кто следует им автоматически. В данном контексте выражение ...a man is usually free only to the extent that he embraces... является примером парадоксального суждения, т. к. содержит элемент несоответствия: «человек свободен в той степени, в которой он связан». Это провоцирует читателя на поиски иного смысла или контекста, в рамках которого данное высказывание будет являться верным или истинным.

Концепты духовной культуры являются результатом максимальной степени абстрагирования, достигаемой мышлением в попытке осмысления мира. Как все философские категории, они направлены на «прояснение обстоятельств человеческой жизни как таковой—на пределе» (М.К. Ма-мардашвили) — на границе бытия и небытия, в «пограничных ситуациях» и связаны с формированием у человека смысла жизни. Любовь как сила, противостоящая энтропии — разрушению и прекращению движения и самой жизни, представляет собой чувство, в котором, как ни в каком другом, отражается двойствешюсть человеческой природы: единство и борьба плотского и духовного, биологического и социального начал, разума и инстинкта.

Трагикомический любовный треугольник является основой сюжетной линии повествования в первых двух романах Дж. Барта. Чета Мзков из романа «Плавучая опера» иронично приглашает Тодда Эндрюса, главного героя, «поучаствовать» в их браке. Описание Тоддом альянса их троих выглядит сатирической стилизацией нравов «романа "унижения" и "осмеяния"». Его критическое отношение усиливается в тот момент, когда Гар-рисон, муж Джейн, выдвигает следующий довод: A woman can love two or several men in the same way at the same time... or in different ways at the same time, or in the same way at different times, or in different ways at different times (20). — Женщина может сразу двух любить, даже нескольких, и одинаково сильно, а может по-разному их любить, но всех сразу, или одинаково, но не всех вместе, или по-разному и не сразу всех.... Данный каламбур построен на игре слов и представляет собой юмористическое смешение логики и рационалистического объяснения, которое обманутый по собственной воле муж пытается дать поведению своей жены.

По Барту, установленные нормы человеческого общежития, как и всякие умозрительные теории, противоречат стихийной природе бытия. Главный герой романа «Конец пути», являющийся непосредственным вырази-

телем мнения автора, задается следующим вопросом: What could be more charming than îo believe that the whole vaudeville of îhe world, the entire dizzy circus of history, is but a fancy mating dan ce? (47).—Как притягательна, как зазывно чарует нас идея, что весь водевиль мироздания, весь головокружительный круговорот истории—лишь причудливый брачный танец. Жизненные коллизии переданы в данном контексте образными сравнениями (the whole vaudeville ofthe world, the entire dizzy circus of history) и сводятся к одному определению (a fancy mating dance), характеризующему человеческий род как бра-чующийся хоровод и являющемуся примером сниженного переосмысления шекспировского «весь мир — театр».

Таким образом, трансформация отношения к любви в текстах анализируемых романов раскрывается через пародийное переосмысление института брака. То, что в действительности представляет собой ценность во взаимоотношениях между людьми, низводится до уровня адюльтерной интриги. Снижение сакральности концепта «любовь» достигается за счет использования автором лексико-семантических средств, обладающих богатейшим потенциалом в создании имплицитных смыслов. К ним относятся языковые приемы, основанные на образном осмыслении слова в художественном тексте: образные сравнения, эпитеты, каламбур, метафора, аллюзии и парадокс. Фактором, определяющим выразительные возможности образного словоупотребления, является принцип семантической двуплановости, создаваемый узуальными значениями и окказиональными образными смыслами.

Противопоставление жизни и смерти выступает в качестве наиболее фундаментального в культуре, к нему сводятся все другие противопоставления (В .Г. Иванов, А.В. Солдатов). Традиционным предметом анализа для философии постмодернизма является феномен смерти, понимаемый в качестве трансгрессивного перехода. Смерть как способ соприкосновения с ничто определяет модус существования героя в постмодернистском романе, проникнутом трагическим, эсхатологическим ощущением мироустройства (В.О. Пигулевский). В романах Дж. Барта авторское внимание ориентировано на бытие, преломленное в человеческом сознании, поэтому романный мир оказывается зашифрованным в умозрительных схемах и системах образов, а его динамика обеспечивается не саморазвитием жизни, а соположением различных о ней представлений. Осознание ценности жизни приходит к героям Барта через ее отрицание.

На определенном этапе осмысления жизни главный герой романа «Плавучая опера» рассматривает попытку самоубийства как единственно верный путь разрешения жизненных коллизий. Гротескно-пародийный вывод о том, что самоубийство — это логическое действие, передается следующим монологом, представленным Тоддом как музыкальное театральное

действие: Light step! I wanted to dance across the hall! My opinion? My opinion? SUICIDE! Oh, light step, reader!... If it hadn 't been necessary to tiptoe and whisper, I 'd have danced-a trepak and sung a come-a II-ye! Didn't I tell you I'd pull no punches? That my answers were yours? Suicide! ... Suicide was my answer; my answer was suicide (10). —Прямо как no воздуху летел. В секунду пересек холл, словно кружился в ритме быстрого вальса. Мое мнение? Ну, ясно, какое у меня мнение. САМОУБИЙСТВО! Спокойно, друг-читатель, спокойно! ... Если бы не рань эта, когда шуметь нельзя, да я бы трепака прямо на месте сплясал, я бы во все горло заголосил про радостный денек! Я вроде уже предупреждал, что выложу все напрямик? Что ни юлить, ни вокруг да около разглагольствовать не собираюсь? Самоубийство!... Самоубийство —вот мое решение, ответ мой — самоубийство». В данном эпизоде воспроизведение эмотивного смысла «беспокойство», характеризующего эмоциональное состояние главного героя, построено на игре форм одного слова (suicide) в условиях мены альтернативных конструкций (вопросительная —восклицательная—утвердительная). Всплески эмоций во внутренней речи персонажа передаются повтором на протяжении всего текстового фрагмента лексической доминанты "suicide", являющейся словом-лейтмотивом для формирования одного из базовых концептов романа «смерть». Власть вызревшей эмоции героя выливается в готовность Тодда танцевать от снизошедшего на него озарения.

Осознание аксиологического смысла смерти позволяет увидеть жизнь как высшую ценность бытия. Главному герою романа в течение одного дня удается «пересмотреть свой взгляд на вещи»: But I really do want to explain that day (...) when I changed my mind for the last time (3). — Мне действительно нужно объяснить тот день (...), когда я окончательно переменил свой взгляд на вещи. Разрешение им «гамлетовского» вопроса происходит исключительно в гротескно-пародийном ключе: Everything (...) is significant, and nothing is finally important (5). — Любая мелочь (...) существенна, только на самом-то деле ни одна не важна. Метод смысловой редукции, используемый при этом автором, является своего рода способом преодоления основных противоречий в жизни героя: в результате длительных размышлений он оказывается в логическом тупике, изначально выдвигая ложные тезисы: Nothing has intrinsic value (118); There's no final reason for living (or for suicide) (135). — Ничто не самоценно; Нет конечных причин для того, чтобы жить (как и для самоубийства).

На протяжении большей части жизни главный герой романа «Плавучая опера» примеряет на себя различные маски, соответствующие, по его же собственным словам, «разным стадиям интеллектуального развития», будь то маска «беспутного шалопая» (а гаке), «проповедника» (a saint)

или «циника» (a cosmic cynic). Вместе с «истощением» последней маски к герою приходит ощущение опустошенности, уязвимости и в то же время осознание того, что «абсурд жизни и абсурд смерти равноценны». Возможно, это заключение помогает Тод ду отказаться от мысли о самоубийстве, которое он готов совершить, не находя весомых причин для объяснения себе самому факта гибели собственного отца. Маски рассчитаны на то, чтобы защитить героя от его больного сердца—физического симптома, свидетельствующего о смертности. Смена масок-ролей—одна из разновидностей мифотерапии в романе «Конец пути». Роли, которыми наделяет себя и окружающих протагонист, помогают ему оставаться до определенного времени безучастным к происходящему, "without a character, without a personality" (19). Хорнер размышляет: It's extremely important that you learn to assume these masks wholeheartedly (46). —Для вас необычайно важно отдаваться каждой роли всей душой. В конечном итоге, конфликт между масками, как и отсутствие масок, являются источником неподвижности ("a genuine physical immobility"), состояния, которое становится «камертоном сознательного бытия» героя.

Как представляется, трансформация отношения к смерти заключается в том, что смерть становится не столько ценностной альтернативой жизни, сколько важным условием ее понимания. Гротеск, театральность, пародирование, которые сопряжены с использованием в романе иронического слова, заданы автором как параллель основной теме осмысления бытия. Писатель намеренно создает такую коллизию, чтобы умышленно увести читателя к ложным умозаключениям, основанным на естественном различии в понимании сложности вопроса, на двусмысленности понятий. Такие приемы, как особый принцип словоупотребления, умышленный примитивизм, одноплановый синтаксис при многоплановой семантике, гротескное несовпадение лексической и стилистической окраски слова и его лексического содержания работают на создание иронического эффекта и черного юмора в тексте.

Для стилевой манеры Дж. Барта ирония является релевантным признаком, приобретая философский характер и определяя жизненное кредо писателя. Эстетико-поэтическая структура романов Дж. Барта «Плавучая опера», «Конец пути» переводит общекультурную проблематику на уровень повествования о судьбе личности, формируя, таким образом, особый тип юмора — ироничный. В нем комическое перестает быть самоцелью и становится средством выражения трагического и драматического пафоса. Этот тип юмора мыслится американским романистом на ранней стадии его творчества как главный символический способ преодоления деградации современного культурного сознания и сохранения ценностного статуса литературно-творческой активности в современном мире.

В заключении диссертации содержатся наиболее важные выводы проделанной работы и подводятся основные итоги исследования трансформа-

ции ценностей в индивидуально-авторской концептосфере, которая находит свое выражение в лингвостилистических особенностях идиостиля известного американского писателя. Перспективы исследования заключаются в изучении индивидуально-авторских концептов других писателей американского постмодерна и в освещении переводческих соответствий обозначения и описания этих концептов в русской лингвокультуре.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК

1. Ашихманова, H.A. Лингвостилистические особенности художественного текста Джона Барта / H.A. Ашихманова // Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер.: Языкознание. — 2009. —№ 2 (10). — С. 171—174 (0,4 п.л.).

2. Ашихманова, H.A. Семантико-стилистические характеристики релятивизации ценностей в индивидуально-авторской концептосфере Джона Барта / H.A. Ашихманова // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер.: Филологические науки. — 2009. —№ 10 (44). — С. 139—142 (0,4 п.л.).

Статьи и тезисы докладов в сборниках научных трудов и материалов научных конференций

3. Ашихманова, H.A. Развитие иронии как самостоятельной эстетической и лингвистической категории / H.A. Ашихманова // Актуальные вопросы лингвистики в работах молодых ученых : материалы науч. сессии фак. лингвистики и межкультурпой коммуникации ВолГУ (апрель 2003). — Волгоград, 2004. — С. 9—11 (0,2 п.л.).

4. Ашихманова, H.A. Языковой механизм создания иронии на лексическом уровне (на материале английского языка) / H.A. Ашихманова // Лингвистика и межкультурная коммуникация : материалы регион, науч. конф. Поволжья и Сев,-Кав. региона, г. Волгоград, 19—21 апр. 2004. —Волгоград, 2004. — С. 236—238 (0,2 п.л.).

5. Ашихманова, H.A. Значение слова в свете общелингвистической концепции

B.В. Виноградова/H.A. Ашихманова//Текст и контекст в языковедении : материалы X Виноградовских чтений, 15—17 нояб. 2007 г.: в 2 ч. — М, 2007. — Ч. II. —

C. 136—139 (0,3 п.л.).

6. Ашихманова, H.A. Концепт и значение слова в свете современных лингвистических теорий / H.A. Ашихманова // Актуальные проблемы современной лингвистики : межвуз. сб. ст. по материалам конф. / Перм. гос. ун-т. — Пермь, 2008. — С. 24—30 (0,4 п.л.).

7. Ашихманова, H.A. Слово как когнитивная модель представления знаний в языке / H.A. Ашихманова И Язык. Культура. Коммуникация: материалы 2-й Меж-дунар. науч. конф. г. Волгоград, 14—15 мая 2008 г.: в 2 ч. — Волгоград, 2008. — Ч. 2. — С. 54—59 (0,3 п.л.).

8. Ашихманова, H.A. Ирония и юмор — два типа игры со знаками / H.A. Ашихманова// Актуальные проблемы лингводидактики и лингвистики: сущность, концепции, перспективы : материалы Междунар. науч.-практ. конф. — Волгоград, 2008. — С. 9—15 (0,4 п.л.).

АШИХМАНОВА Наталья Александровна

ТРАНСФОРМАЦИЯ ЦЕННОСТЕЙ В ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ДЖОНА БАРТА)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано к печати 12.11.2009 г. Формат 60x84/16. Печать офс. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,2. Уч.-изд. л. 1,3. Тираж 110 экз. Заказ ¿У7 .

ВГПУ. Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ашихманова, Наталья Александровна

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ДИСКУРСА

ПОСТМОДЕРНА

1.1. Релятивизация ценностей в художественной традиции постмодерна

1.2. Черный юмор в дискурсе постмодерна

1.3. Ирония и парадоксальность как конститутивные признаки постмодернистской интерпретации мира 34 Выводы к первой главе

Глава 2. СЕМАНТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИДИОСТИЛЯ ДЖОНА БАРТА

2.1. Аллюзии и авторские неологизмы в художественном тексте Джона Барта

2.2. Метафоричность как способ художественного освоения действительности

2.3. Своеобразие стилизации как принципа авторского повествования 71 Выводы ко второй главе

Глава 3. ЯЗЫКОВЫЕ ПРИЕМЫ ТРАНСФОРМАЦИИ ЦЕННОСТЕЙ В КОНЦЕПТОСФЕРЕ ДЖОНА БАРТА

3.1. Трансформация отношения к истине и закону: вербальный аспект

3.2. Трансформация отношения к любви

3.3. Трансформация отношения к смыслу жизни и смерти 121 Выводы к третьей главе 146 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 149 БИБЛИОГРАФИЯ

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Ашихманова, Наталья Александровна

Данная работа выполнена в русле лингвокультурологии и теории художественного текста.

Объектом исследования является индивидуально-авторская концептосфера Джона Барта (John Barth), в качестве предмета изучения выступает трансформация концептов, отправляющих к высшим ценностям, в произведениях этого писателя.

Актуальность работы обусловлена следующими моментами: 1) ценностная картина мира является важнейшим компонентом языковой картины мира, лингвистическое изучение ценностей представляет собой одно из ведущих направлений современной науки о языке, 2) специфика трансформации ценностей в индивидуально-авторской концептосфере освещена еще недостаточно, 3) постмодернистская литература отличается особым типом критической трансформации ценностей, вместе с тем характеристики такой трансформации недостаточно изучены в лингвистике.

В основу выполненного исследования положена следующая гипотеза: индивидуально-авторская концептосфера включает общекультурные и авторские смыслы; в постмодернистской литературе существуют типовые способы оценочной трансформации базовых ценностей лингвокультуры, эти способы находят выражение в семантико-стилистических особенностях идиостиля Джона Барта.

Цель работы - охарактеризовать трансформацию ценностей в концептосфере Джона Барта. Поставленная цель конкретизируется в следующих задачах:

1) определить лингвокультурные характеристики дискурса постмодерна;

2) раскрыть семантико-стилистические особенности идиостиля Джона Барта как представителя постмодернизма;

3) выявить языковые приемы трансформации ценностей в произведениях Джона Барта.

Материалом исследования послужили романы современного американского писателя Джона Барта «Плавучая опера» и «Конец пути» и критическая литература об этих произведениях. В качестве единицы исследования рассматривались текстовые фрагменты, в которых получили воплощение концепты «смысл жизни», «закон», «истина», «любовь», «смерть».

В работе использовались следующие методы: понятийный, дефиниционный, интерпретативный анализ и интроспекция.

Научная новизна работы состоит в определении лингвокультурных характеристик дискурса англоязычного постмодерна (релятивизация ценностей и возрастание игрового отношения к действительности), в выявлении особенностей идиостиля Джона Барта применительно к его авторским неологизмам, аллюзиям, метафорам и типам стилизации, в установлении и описании языковых способов' индивидуально-авторской трансформации ценностей в концептосфере этого писателя при осмыслении отношения к истине, закону, любви, смыслу жизни и смерти.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что данная работа вносит вклад в развитие лингвокультурологии, лингвоаксиологии и теории художественного дискурса, уточняя характеристики индивидуально-авторской трансформации ценностей в англоязычном постмодерне.

Практическую ценность работы мы видим в возможности применения результатов исследования в курсах стилистики и интерпретации текста, межкультурной коммуникации, в спецкурсах по лингвокультурологии, теории художественного дискурса и лингвопоэтике.

Выполненная работа основана на следующих положениях, доказанных в лингвистической литературе:

Единицей языковой картины мира является лингвокультурный концепт, представляющий собой квант переживаемого знания и включающий понятийные, образные и ценностные характеристики (А.Вежбицкая, 1992, 2001; Е.В. Бабаева, 2003; С.Г.Воркачев, 1995, 2000; В.И.Карасик, 1997, 2002, 2007; Н.А. Красавский, 2001; М.В. Пименова, 2004; Г.Г. Слышкин, 2007; Ю.С. Степанов, 1997).

Лингвокультурные концепты существуют как единицы общенационального, группового и индивидуального сознания, специфика индивидуально-авторских концептов состоит в модификации и трансформации их характеристик, в художественном тексте индивидуальные концепты могут находить выражение в виде ключевых слов (В.А.Кухаренко, 1988; С.И. Ковалева, 1995; О.Л. Флеонова, 2003; Л.Г. Бабенко, 2004; Н.Ф. Алефиренко, 2005, 2006).

Индивидуально-авторские концепты могут быть объективно выявлены, и описаны при помощи специальных методов и процедур лингвистического-анализа (В.Н. Базылев, 2001; И.А. Стернин, 2001; И.А. Тарасова, 2003; В.П. Москвин, 2004; О.А. Леонтович, 2005).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Основными характеристиками отношения к миру в дискурсе постмодерна являются релятивизация ценностей и возрастание игровой интерпретации действительности, особая значимость черного юмора, иронии и парадоксальности как способов художественно-критического воссоздания реальности.

2. Ключевые концепты в произведениях Джона Барта («истина», «закон», «любовь», «смысл жизни», «смерть») выделяются на основе критериев аксиологического приоритета и сюжетопостроения и находят яркое проявление в авторских неологизмах, аллюзиях, метафорах и типах стилизации, которыми пользуется писатель.

3. Ключевые концепты в романах Джона Барта трансформируются прежде всего в ценностном отношении: а) трансформация отношения к истине осуществляется как релятивизация ценности истины; языковым способом такой трансформации выступает игровая амбивалентность суждений об истине; б) трансформация отношения к закону проявляется в его игровом осмыслении. Языковым способом такой трансформации является удвоение значения — наличие внутреннего противоречия между объективным узуальным и субъективным авторским пониманием закона; в) трансформация отношения к любви раскрывается через пародийное переосмысление института брака, для этого используются образные сравнения, эпитеты, метафоры, аллюзии, каламбур, парадокс; г) трансформация отношения к смыслу жизни выражается как отрицание ценности жизни, важнейшими языковыми способами такой трансформации являются театральная стилизация и пародирование социальных устоев; д) трансформация отношения к смерти заключается в постулировании равноценности абсурда жизни и абсурда смерти, основным языковым способом этой трансформации является смысловая редукция, состоящая в представлении и развертывании заведомо ложного тезиса в качестве истинного.

Апробация. По теме исследования опубликовано 8 работ общим объемом 2,6 п.л. Содержание диссертации докладывалось на Научной сессии факультета лингвистики и межкультурной коммуникации ВолГУ (2003), региональной научной конференции Поволжья и Северо-Кавказского региона (2004), международной научной конференции: ««Текст и контекст: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (Москва, 2007), на заседаниях научно-исследовательской лаборатории

Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном педагогическом университете (2008-2009).

Структура. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и включает библиографию.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Трансформация ценностей в индивидуально-авторской концептосфере"

Выводы к третьей главе

Таким образом, трансформация отношения к истине заключается в релятивизации самого этого понятия. Необходимость признания реального положения дел подменяется попыткой рационально обосновать иррациональное. «Фальсификация истории» проявляется в снижении, через прием осмеяния, ценности ощущений, полученных от проникновения в суть вещей. Отрицание существующей системы ценностей демонстрирует взгляд человека, осознавшего относительность истины, претендующей тем не менее быть абсолютной. Любая необоснованная претензия оказывается, по сути своей, комичной.

Трансформация отношения к закону заключается в возрастании игрового момента при рассмотрении его в качестве кодифицированной нормы, установленной и поддерживаемой государственной властью и традицией. Игра оказывается тем механизмом, при котором моделируется искусственное воспроизведение основного признака комического слова -удвоение значения как наличие внутреннего противоречия между объективным узуальным и субъективным авторским пониманием. В данном случае индивидуальная трактовка концепта «закон» находит свое выражение в комическом слове и становится возможной в силу особенностей игры, а вместе с ней и игрового слова, как единства воображаемого и реального планов. Особое «колебательное» соотношение двух планов в игровом слове проявляется в размытости его границ и в постоянном переходе из одного плана в другой.

Трансформация отношения к любви в текстах анализируемых романов раскрывается через пародийное переосмысление института брака. То, что в действительности представляет собой ценность во взаимоотношениях между людьми; низводится до уровня адюльтерной интриги. Среди языковых средств, реализующих ироническое слово автора в художественном тексте, ведущая роль принадлежит лексико-семантическим. Они обладают богатейшим потенциалом в создании имплицитных смыслов. К ним относятся языковые средства, основанные на образном осмыслении слова в художественном тексте: образные сравнения и эпитеты, каламбур, метафора, аллюзия, парадокс. Фактором, определяющим выразительные возможности образного словоупотребления, является принцип семантической двуплановости, создаваемый узуальными значениями и окказиональными образными смыслами.

Как представляется, трансформация отношения к смыслу жизни в концептосфере Джона Барта на примере анализа его первых двух романов раскрывается через отношение к смерти. Противопоставление жизни и смерти выступает в качестве наиболее фундаментального в культуре и к нему сводятся все другие противопоставления. Осознание ценности жизни приходит к героям через ее отрицание. Языковыми средствами трансформации отношения к смыслу жизни в тексте анализируемых романов являются театральная стилизация и пародирование как один из ее способов.

Трансформация отношения к смерти заключается в осознании ее аксиологического смысла, что позволяет увидеть жизнь как высшую ценность бытия. Отношение к смерти преобразуется таким образом, что смерть становится не столько ценностной альтернативой жизни, сколько важным условием ее понимания. Гротескность, театральность, пародирование, которые сопряжены с использованием в романе иронического слова, заданы автором как параллель основной теме осмысления бытия. Писатель намеренно создает такую коллизию, чтобы умышленно увести читателя к ложным умозаключениям, основанным на естественном различии в понимании сложности вопроса; на двусмысленности понятий. Такие приемы, как особый принцип словоупотребления, умышленный примитивизм, одноплановый синтаксис при многоплановой семантике, гротескное несовпадение лексической и стилистической окраски слова и его лексического содержания работают на создание иронического эффекта и черного юмора в тексте.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Постмодернистская литература отличается особым типом критической трансформации ценностей, характеризующейся иронической деконструкцией эстетических и нравственных традиций и концентрацией абсурдности бытия. Черный юмор как американский аналог абсурда, а также ирония и парадоксальность становятся конституирующими признаками отношения к миру в дискурсе постмодерна. Они находят свое выражение в семантико-стилистических особенностях идиостиля Джона Барта в качестве способов художественно-критического осмысления действительности.

Концепты «истина», «закон», «любовь», «смысл жизни», «смерть» являются понятиями высшей степени абстракции и отправляют в классической традиции к высшим духовным ценностям. В анализируемых произведениях Джона Барта данные концепты выделяются в качестве ключевых на- основе критериев аксиологического приоритета и-сюжетопостроения. Трансформация ключевых концептов происходит прежде всего в ценностном отношении, что обусловлено как постмодернистским мировосприятием, так и своеобразием индивидуального стиля; проявляющимся в использовании авторских неологизмов, аллюзий, метафор и стилизации как принципа повествования.

Нейтрализация ценностей (потеря ценности) является единым, общим направлением авторского осмысления рассматриваемых концептов, вместе с тем конкретный семантический маршрут изменения смысла каждого из этих ментальных образований своеобразен. Об этом свидетельствуют те языковые приемы, которые использует писатель, показывая трансформацию этих ценностей. Лингвистические средства, используемые Джоном Бартом при трансформации ценностей, представляют собой целостную совокупность стилистических приемов, но при характеристике трансформации каждого из концептов на первый план может выходить какой-либо один прием, например, пародия выступает в качестве приоритетного приема при переосмыслении отношения к смерти, а театральная стилизация выходит на первый план при трансформации отношения к смыслу жизни.

Языковыми способами трансформации ценностей в индивидуально-авторской концептосфере Джона Барта, устанавливаемыми и описываемыми при осмыслении отношения к истине, закону, любви, смыслу жизни и смерти, являются: игровая амбивалентность суждений об истине, удвоение значения как наличие внутреннего противоречия между объективным узуальным и субъективным авторским пониманием закона, образные сравнения, эпитеты, парадоксальные суждения, а также пародия как одно из средств стилизации. Важнейшим языковым способом трансформации отношения к смерти является смысловая редукция, состоящая в представлении и развертывании заведомо ложного тезиса в качестве истинного.

В повествовании Джона Барта отрицание существующей системы, ценностей передается ироническим словом или высказыванием, которое охватывает две мысли сразу, извлекая из их столкновения смысл. Это взгляд человека, осознавшего релятивность истины, претендующей тем не менее быть абсолютной. Восприятие иронии как элемента мировоззрения автора дает возможность выйти на более высокий уровень анализа художественного текста, который позволяет рассматривать иронию как текстовую категорию, индуцирующую в тексте произведения имплицитные смыслы, связанные со способностью личности автора осмыслять явления действительности.

Для стилевой манеры Джона Барта ирония является релевантным признаком, приобретая философский характер и определяя жизненное кредо писателя. Эстетико-поэтическая структура романов Джона Барта «Плавучая опера», «Конец пути» переводит общекультурную проблематику на уровень повествования о судьбе личности, формируя, таким образом, особый тип юмора — ироничный. В нем комическое перестает быть самоцелью и становится средством выражения трагического и драматического пафоса. Этот тип юмора мыслится американским романистом на ранней стадии его творчества как главный символический способ преодоления деградации современного культурного сознания и сохранения ценностного статуса литературно-творческой активности в современном мире.

Перспективы исследования заключаются в изучении индивидуально-авторских концептов других писателей американского постмодерна и в освещении переводческих соответствий обозначения и описания этих концептов в русской лингвокультуре.

Список научной литературыАшихманова, Наталья Александровна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики : монография. -Волгоград : Перемена, 1999. - 274с.

2. Алефиренко Н.Ф. Лингвокультурологическое содержание понятия «дискурс» в современной когнитивной лингвистике // Русское слово в мировой культуре : материалы X Конгресса МАПРЯЛ. Пленарные заседания: сб. докл. : в 2 т. СПб., 2003. - Т.1. - С. 9-18.

3. Алефиренко Н.Ф. Концепт и значение в жанровой организации речи: когнитивно-семасиологические корреляции // Жанры речи : сб. науч. ст. -Саратов, 2005. — Вып. 4 : Жанр и концепт.

4. Алефиренко Н.Ф. Современные проблемы науки о языке: Учебное пособие. М. : Флинт : Наука, 2005. - 416с.

5. Алефиренко Н.Ф. Язык, познание и культура: Когнитивно-семиологическая синергетика слова : монография. Волгоград : Перемена, 2006. - 228с.

6. Античная литература / под ред. проф. А.А. Тахо-Годи. М., 1986.

7. Арбекова Т.И. Лексикология английского языка. М., 1977. - С. 52— 94.

8. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: (Стилистика декодирования). М., 1990.- 300с.

9. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб., 1999.- 444с.

10. Арутюнова М.С. Контрастивный анализ выражения иронии в британском и американском вариантах английского языка : дис. . канд. филол. наук. М., 2002. -145с.

11. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. — М., 2004. — 296 с.

12. Бабаева Е.В. Концептологические характеристики социальных норм в немецкой и русской лингвокультурах : монография. — Волгоград : Перемена, 2003.- 171 с.

13. Бабенко Л.Г. , Казарин Ю.В.Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика : учебник; практикум. М., 2004. - 496с.

14. Баева Л.В. Ценностные основания индивидуального бытия: Опыт экзистенциальной аксиологии : монография. М., 2003. - 240с.

15. Базылев В.Н. Мифологема скуки в русской культуре (И.А. Гончаров. «Обыкновенная история») // Res linguistic : сб. ст. к 60-летию проф. В.П. Нерознака. -М. : Academia, 1999. С.130-147.

16. Байбакова И.М. Ирония как средство реализации речевой установки в англоязычном художественном тексте : автореф. дис. . канд. филол. наук. — Киев, 1988.- 16с.

17. Барт Р. Лингвистика текста // Новое в зарубежной лингвистике. -М.,1978. — Вып.8. С.442-449.

18. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика. М., 1983. — С. 306-349.

19. Барт Р. Миф сегодня // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989.

20. Барт Р. Мифологии / пер. с фр., вступ. ст. и коммент. С.Н. Зенкина. -М., 2000. 320с.

21. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М., 1975.

22. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979. — 320с.

23. Бельчиков Ю.А. Стилистика и культура речи. М., 2000. - 160с.

24. Белянин В.П. Психолингвистический и концептуальный анализ художественного текста с позиций доминанты // Логический анализ языка. Концептуальный анализ. — М., 1990.

25. Бенвенист Э. Общая лингвистика. — М., 1974. С.49.

26. Бергсон А. Смех // Собрание сочинений : в 5 т. Спб., 1914. - Т. 5.

27. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. Л., 1984.

28. Богин Г.И. Интенциональный акт как ситуация появления смысла // Язык и культура : докл. и тез. докл. Третьей Междунар. конф. Киев, 1994.

29. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000. - 387с.

30. Болдина Л.И. Ирония как вид комического : автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1982. - С.23.

31. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск, 1989.

32. Болотнова Н.С. Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение в художественном тексте // Науч. докл. высш. шк. Сер. : Филологические науки. 1992. -№ 4. ~ С.75-87.

33. Борев Ю.Б. Эстетика. Теория литературы: энциклопедический словарь терминов. М., 2003. - 575с.

34. Бретон А. Антология черного юмора. — М., 1999. 544с.

35. Будагов Р.А. Слово и его значение. Л., 1947. - С.10-63.

36. Будагов Р.А. История слов в истории общества. — М., 1971. 270с.

37. Василюк В.Е. Психология переживания. М., 1984.

38. Введенский А. Условия допустимости веры в смысл жизни // Смысл жизни: Антология. М., 1994. - С. 95-122.

39. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / пер. с англ. А.Д. Шмелева; под ред. Т.В. Булыгиной. — М., 1999. — 780с.

40. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / пер. с англ. А.Д. Шмелева. М., 2001. - 288с.

41. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. — М., 1973.

42. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. -М., 1980.43. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах русского языка // Тр.Ин-та рус. яз. 1950. - Т.2. - С.38-79.

43. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М., 1961. — 614с.

44. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.-254с.

45. Виноградов В.В. Сюжет и стиль: Сравнительно-историческое исследование. -М., 1963. 192с.

46. Виноградов В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы. — М., 1980.

47. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку / Г.О. Винокур. — М., 1959.

48. Вейсгербер И.Л. Родной язык и формирование духа. — М., 1993.

49. Воркачев С.Г. Национально-культурная специфика концепта любви в русской и испанской паремиологии // Филол. науки. 1995. - № 3.

50. Воркачев С.Г. «Две доли» две концепции счастья // Языковая личность: проблемы когнитивной семантики. - Волгоград : Перемена, 2000. -С. 54-61.

51. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. — М., 2006. 280с.

52. Воронцова Т.И. Эпистолярная форма романа Джона Барта «Письма»: традиции и новаторство : дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 2007. — 200с.

53. Вулис А. Метаморфозы комического. М., 1976. — С. 12.

54. Выготский Л.С. Мышление и речь // Собрание сочинений : в 6 т. — М., 1982.-Т. 2.

55. Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. — СПб., 1996. 152с.

56. Гаврилова Т.А., Хорошевский В.Ф. Фреймы: Базы знаний интеллектуальных систем. СПб., 2001.

57. Гадамер X. Г. Истина и метод. М., 1988.

58. Гак В. Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте / отв. ред. В. Н. Телия. М., 1988.

59. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М., 1981.-139 с.

60. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. М.,1995.-480с.

61. Гиленсон Б.А. Марк Твен: судьба «короля смеха». М., 2007. - 248с.

62. Гильдебранд Д. фон. Метафизика любви. СПб., 1999.

63. Голубков С.А. Мир сатирического произведения. Самара. 1991. -106с.

64. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16 / Ред. Арутюнова Н.Д., Падучева В.М. : Прогресс, 1985. С. 217-237.

65. Гридина Т.А. Ассоциативный потенциал слова и его реализация в речи (явление языковой игры) : автореф. дис. . д-ра филол. наук. — М.,1996.-45с.

66. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. — М., 1985.

67. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. — М., 1989.

68. Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950.

69. Денисова Т. Экзистенциализм и современный английский роман. -Киев : Наукова думка, 1985. 245с.

70. Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1995. - № 5. - С. 170-189.

71. Дземидок Б. О комическом. М., 1974. — 223с.

72. Динсмор Дж. Ментальные пространства с функциональной точки зрения // Язык и интеллект. М., 1996.

73. Дмитриев А.В. Социология юмора : очерки. М., 1996. — 214с.

74. Дубин С.Б. Черный юмор сюрреалистов: генезис и структура // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1998. - № 1. - С. 101-114.

75. Дубко Е.Л., Титов В.А. Идеал, справедливость, счастье. М., 1989.

76. Жан Поль. Приготовительная школа эстетики. М., 1981.

77. Желтухина М.Р. Комическое в политическом дискурсе (на материале немецкого и русского языков) : дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2000. - 250 с.

78. Жельвис В.И. Эмотивный аспект речи: Психолингвистическая интерпретация речевого воздействия. Ярославль, 1990. - 81с.

79. Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема / В.И. Жельвис. М., 1997. - 330с.

80. Жирмунский, В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.-406с.

81. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека. Психолингвистическое исследование. М., 1990. - 207с.

82. Зализняк А.А. Многозначность в языке и способы ее представления. -М., 2006. 672с.

83. Затонский Д. Постмодернизм в историческом интерьере // Вопр. лит. -1996. Вып. 3. - С. 182-205.

84. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. М., 2001.

85. Зверев A.M. Модернизм в литературе США. М., 1979. - 316 с.

86. Зверев А. Смеющийся век // Вопр. лит. 2000. - Июль-август. - С. 337.

87. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 2005. — 224с.

88. Золотова Г.А. О модальности предложения в русском языке // Науч. докл. высш. шк. Сер. : Филологические науки. 1962. -№4. - С. 65-79.

89. Иванов В.В. Избранные труды по семиотике и истории культуры М., 1998. - Т. 1. -911с.

90. Иванов В.Г., Солдатов А.В. Проблемы мироздания в науке и культуре. СПб., 1994.

91. Иванова Е.В. Мир в английских и русских пословицах. СПб., 2006. — 280с.

92. Ильин И.П. Теория знака Ж. Деррида и ее воздействие на современную критику США и Западной Европы // Семиотика. Коммуникация. Стиль. -М., 1983. С. 108-125.

93. Карасев JI.B. Философия смеха. М., 1996.

94. Карасик А.В. Лиигвокультурные характеристики английского юмора : дис. . канд. филол. наук. — Волгоград, 2001. 187с.

95. Карасик В.И. Статус лица в значении слова : учеб. пособие по спецкурсу. Волгоград, 1989. - 112с.

96. Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 1992. - 330с.

97. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. — Волгоград Архангельск, 1996.

98. Карасик В.И. Субкатегориальный кластер темпоральности (к характеристике языковых концептов) // Концепты : науч. тр. центроконцепта. Архангельск, 1997. - Вып. 2. - С. 154—173.

99. Карасик В.И. Юмористический дискурс // Языковой круг. Волгоград : Перемена, 2002. - С. 363-397.

100. Карасик В.И. Языковые ключи. — Волгоград : Парадигма, 2007. — 520 с.

101. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М., 1987.

102. Карцевский С.О. Об асимметричном дуализме лингвистического знака // История языкознания XIX-XX вв. в очерках и извлечениях / В.А. Звегинцев. М., 1965.

103. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М., 2004.- 112с.

104. Клоков В.Т. Основные направления лингвокультурологических исследований в рамках семиотического подхода // Теоретическая и прикладная лингвистика. — Воронеж, 2000. Вып. 2. - С. 60-67.

105. Клюев Е.В. Речевая коммуникация. Успешность речевого взаимодействия. -М., 2002. 317с.

106. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. — М., 2004.

107. Ковалева С.И. Коммуникативная функция текста в литературе американского постмодернизма. (На материале творчества Дональда Бартельми): дис. . канд. филол. наук. -М., 1995.

108. Козинцев А.Г. Человек и смех. СПб.: Алетейя, 2007. - 236с.

109. Козловски П. Культура постмодерна: Общественно-культурные последствия технического развития. М., 1997. - 240с.

110. Колесов В.В. Язык и ментальность. СПб.,2004. - 240 с.

111. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. -М., 1975.

112. Колшанский Г.В. От предложения к тексту // Сущность развития и функции языка. М., 1987.

113. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. — М., 2005.-176с.

114. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. -М., 2006.

115. Комлев Н.Г. Слово в речи. Денотативные аспекты. М., 2003. — 216 с.

116. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. — М., 2006.-192 с.

117. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах : монография. Волгоград : Перемена, 2001. - 495 с.

118. Крылова О.А. Лингвистическая стилистика. — М., 2006. 250с.

119. Кулинич М.А. Лингвокультурология юмора. Самара, 1999. - 180 с.

120. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М., 1988.

121. Лаврентьев А.И. Черный юмор в американском романе 19501970-х гг. : дис. . канд. филол. наук. Ижевск, 2004.

122. Лайонз Дж. Язык и лингвистика. Вводный курс. — М., 2004. 320с.

123. Ланге В. «Элементарные частицы» Уэльбека и мениппова сатира: О литературе и цинизме / пер. с нем. Е. Драйтовой // Иностр. лит. 2005. - № 2. - С. 237-255.

124. Лапшина М.Н. Семантическая эволюция английского слова (изучение лексики в когнитивном аспекте). СПб., 1998. - 160с.

125. Латышев Ю.В. Феномен юмора в социально-информационном взаимодействии (теоретико-методологический анализ) : дис. . канд. филос. наук. Новосибирск, 2003. - 147с.

126. Левковская К.А. Теория слова, принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала. М., 2005. - 296 с.

127. Леонтович О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения : монография. М.: Гнозис, 2005. - 352 с.

128. Леонтьев А.А. Общие сведения об ассоциациях и ассоциативных нормах // Словарь ассоциативных норм русского языка. М., 1979.

129. Литвин Ф.А. Многозначность слова в языке и речи. М., 2005. - 120с.

130. Лихачев Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В.Смех в Древней Руси. Л., 1984.-295с.

131. Лосев А.Ф. История эстетических категорий. — М., 1967.

132. Лосев А.Ф. Философия имени // Из ранних произведений. М., 1990.

133. Лосев А.Ф. Форма Стиль - Выражение / общ. ред. А.А. Тахо-Годи и И.И. Маханькова ; сост. А.А. Тахо-Годи. - М., 1995. - 944с.

134. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970. — 384с.

135. Лук А.Н. О чувстве юмора и остроумии. — М., 1982. 175с.

136. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты. Научные труды Центроконцепта. Архангельск: Изд-во Помор, ун-та, 1997.-Вып. 1.-С. 11-35.

137. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М., 2003. - 280с.

138. Макейчик А.А. Аксиология : монография. СПб., 2004.

139. Маковский М.М. Удивительный мир слов и значений. Иллюзии и парадоксы в лексике и семантике. М.,1989.

140. Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. — СПб., 2000. — 347с.

141. Маслова В.А. Лингвокультурология : учебное, пособие для студ. высш. учеб. заведений. М., 2004. - 208с.

142. Мельников Н. Чудовищная проза Джона Барта // Иностр. лит. -2005. -№4.

143. Методологические проблемы когнитивной лингвистики : науч. изд. / под ред. И.А. Стернина. Воронеж : Воронеж, гос. ун-т. 2001. — 182с.

144. Михайлов А.В. Языки культуры : учеб. пособие по культурологии. — М., 1997.-909с.

145. Михайлов Н.Н. Теория художественного текста : учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений. М., 2006. — 224с.

146. Молчанова Г.Г. Семантика художественного текста: импликативные аспекты коммуникации. — Ташкент, 1988.

147. Моруа А. Книги // Лучезарный феникс: зарубежные писатели о книге, чтении и библиофильстве. М., 1979.

148. Москаленко А.Т., Сержантов В.Ф. Личность как предмет философского познания: Философская теория личности и ее психологические и биологические основания. Новосибирск, 1984.

149. Москвин В.П., Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. Рецензия // Вопр. языкознания. 2000. - № 6. - С. 137-140.

150. Москвин В.П. Стилистика русского языка: Приемы и средства выразительной и образной речи (общая классификация). — Волгоград, 2004. -90с.

151. Нерознак В.П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. Омск : Изд-во Омского гос. ун-та, 1998. - С. 80-85.

152. Никитин М.В. Лексическое значение слова (структура и комбинаторика). М., 1983.

153. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб., 1996.

154. Никитин М.В. Основания когнитивной семантики. СПб., 2003.

155. Николаева Т.М. Лингвистика текста: Современное состояние, синтаксис и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике.- М., 1978. -Вып. 8.

156. Николаева Т.М. «Событие» как категория текста и его грамматические характеристики // Структура текста. М., 1980.

157. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. М., 1983.'

158. Оленева В.И. Модернистская новелла США. 60-70-е годы. Киев, 1985.-295с.

159. О лингвистике эмоций // Язык и эмоции : сб. науч. тр. / ВГТУ. -Волгоград : Перемена, 1995. — С. 3-15.

160. Ольшанский И.Г. Лингвокультурология в конце XX века: итоги, тенденции, перспективы // Лингвистические исследования в конце ХХв. М., 2002.-С. 26-55.

161. Ольшанский Д.А. Рациональность и эмоциональность в философии модернизма // Соотношение рационального и эмоционального в литературе и фольклоре : материалы Междунар. науч. конф. : в 2 ч. — Волгоград : Перемена, 2004. Ч. 1. - С. 27-34.

162. Палашевская И.В. Концепт «закон» в английской и русской лингвокультурах : автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2007. -22с.

163. Панина М.А. Комическое и языковые средства его выражения : автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1996. -21с.

164. Панфилов В.З. Категория модальности и её роль в конституировании структуры предложения и суждения // Вопр. языкознания. 1977. - №4. — С.37-48.

165. Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу // Вопр. языкознания. 1990. - № 3. - С. 135-145.

166. Петров Н.Е. О содержании и объеме языковой модальности. — Новосибирск, 1982. 116с.

167. Пивоев В.М. Ирония как феномен культуры. Петрозаводск, 2000. -106 с.

168. Пименова М.В. Душа и дух: особенности концептуализации. -Кемерово : Графика, 2004. 386 с.

169. Писатели США. Краткие творческие биографии / сост. и общ. ред. Я. Засурского, Г. Злобина, Ю. Ковалева. М., 1990. - 624с.

170. Попова З.Д., Стернин И.А.Очерки по когнитивной лингвистике. -Воронеж, 2001.

171. Поповская (Лисоченко) Л.В. Лингвистический анализ художественного текста в вузе. Ростов н/Д., 2006. - 512с.

172. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. М., 1988.

173. Потебня А. А. Мысль и язык. Киев, 1993.

174. Походня С.И. Языковые виды и средства реализации иронии. Киев, 1989.-128с.

175. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. М., 2002. - 192с.

176. Разинкина Н.М. Функциональная стилистика (на материале английского и русского языков). М., 2004. - 271с.

177. Риторика монолога / под ред. А.И. Варшавской. СПб., 2002. - 240с.

178. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б. Секреты стилистики. М., 2001. - 208с.

179. Руднев В.П. Язык и смерть (Психоанализ и «картезианская» философия языка XX века) // Логос. №1 (22). - 2000. - С. 111-137.

180. Руднев В.П. Философия языка и семиотика безумия // Избранные работы. М., 2007. - 528с.

181. Рымарь Н.Т. Ирония и мимезис: к проблеме художественного языка XX века // Ирония и пародия : межвуз. сб. науч. ст. Самара, 2004.

182. Рюмина М.Т. Эстетика смеха. Смех как виртуальная реальность. М., 2003.-320с.

183. Санников В.З. Русский язык в контексте языковой игры. М., 1999.

184. Семиотика: Антология / сост. Ю.С. Степанов. М., 2001. - 702с.

185. Сиоран. Искушение существованием / пер. В.А. Никитина. — М., 2003.

186. Скребнев Ю.М. Основы стилистики английского языка. — М., 2000. — 224с.

187. Скребцова Т.Г. Американская школа когнитивной лингвистики. — СПб., 2000. 202с.

188. Слово как когнитивная, прагматическая и антропоцентрическая единица : кол. монография. — Мичуринск : МГПИ, 2003. 171с.

189. Солганик Г.Я. Стилистика текста. 3-е изд. - М., 2001. - 256с.

190. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. — М., 1985.

191. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985. -170 с.

192. Стернин И. А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. С.58-65.1

193. Стеценко Е.А. Судьбы Америки в современном романе США. М., 1994.-240с.

194. Столович Л. Философия. Эстетика. Смех. СПб. -Тарту, 1999. - С.70.

195. Сулейменова Э.Д. Понятие смысла в современной лингвистике. -Алма-Ата, 1989.

196. Сусов И.П. Деятельность, сознание, дискурс и языковая система // Языковое общение: процессы и единицы. — Калинин, 1988. — С. 3-14.

197. Тарасова И.А. Идиостиль Георгия Иванова: когнитивный аспект. -Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2003. 280 с.

198. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. -М., 1986.

199. Телия В.Н. О методологических основаниях лингвокультурологии // XI Международная конференция «Логика, методология, философия науки». М. - Обнинск, 1995.

200. Тер-Минасова С.Г. Война и мир языков и культур: вопросы теории* и практики. М., 2007. - 286с.

201. Тимофеев Л:И. Основы теории литературы. — М., 1976. — 447с.

202. Томашевский Б.В. Стилистика. 2-е изд. — Л., 1987. - 288с.

203. Троицкий В.Ю. Стилизация // Слово и образ : сб. ст. / сост. В.В. Кожевников. М., 1964.

204. Тронский И.М. История античной литературы. М., 1988.

205. Тюпа В.И. Анализ художественного текста : учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений. — 2-е изд., стер. М., 2008. - 336с.

206. Уфимцева А.А. Лексическое значение. М., 1986.

207. Фархитдинова О.М. Ирония: проблема определения и роль в философском познании : автореф. дис. . канд. филос. наук. Екатеринбург, 2004. - 25с.

208. Филиппова М.М. Ирония и сарказм в английском языке и культуре. -М., 2005.-104с.

209. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII : Когнитивные аспекты языка / отв. ред. М.А. Оборина. -М., 1988.

210. Флеонова O.JI. Лингвостилистические и семиотические особенности американской литературы черного юмора : дис. . канд. филол. наук. М., 2003.- 154 с.

211. Фундаментальные направления современной американской лингвистики : сб. обзоров. М. : МГУ, 1997. - С. 301-389.

212. Художественные ориентиры зарубежной литературы / ИМЛИ РАН; редкол. : А.Б. Базилевский и др.. М. : ИМЛИ РАН, 2002. - 568с.

213. Чернорицкая О. Л. Поэтика абсурда в аспекте литературно-художественной методологии Электронный ресурс. — URL : ol-olga@yandex.ru, свободный. — Загл. с экрана.

214. Чернухина И .Я. Поэтическое речевое мышление. Воронеж, 1983.

215. Чернявский М.Н. Комедия Аристофана и античные теории смеха // Аристофан : сб. ст. -М. : МГУ, 1956. С. 81-108.

216. Чудаков А.П. Виноградов и теория художественной речи начала XX в. // О языке художественной прозы : избр. тр. / В.В. Виноградов. М., 1980. -С. 285-315.

217. Шаховский В.И. Семасиологический аспект слова в трихотомии язык— речь-текст // Значения в языке и речи (на материале русского языка). -Волгоград, 1975.-С. 96-99.

218. Шаховский В.И., Сорокин Ю.А., Томашева И.В. Текст и его когнитивно-эмотивные метаморфозы. — Волгоград : Перемена, 1998. — 149с.

219. Шаховский В.И. Эмоциональная коммуникация через языковую игру // Коммуникативные исследования-2003. Современная антология. — Волгоград : Перемена, 2003. С. 253-262.

220. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. — 2-е изд., испр. и доп. — М., 2008. — 208с.

221. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций : монография. — М., 2008.-416 с.

222. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1991.

223. Шпет Г.Г. Внутренняя форма слова: Этюды и вариации на темы Гумбольдта. М., 2003.

224. Эко У. Имя розы. М., 1989. - С. 461.

225. Янкелевич В. Ирония Прощения. М., 2004. - С. 1-127.

226. Ярошевский М.Г. История психологии. М., 1966. - С. 80-85.

227. Ярцева В.Н. Развитие национального литературного английского языка. М., 2004. - 288с.

228. Aitchison J. Words in the Mind: An Introduction to the Mental Lexicon. -Oxford, 1988.

229. Barnes H.E. The Literature of Possibility: A Study in Humanistic Existentialism. Lincoln, 1959. - P. 380.

230. Beaugrande R. Critical Discourse: Survey of Literary Theorists. New Jersey, 1988.

231. Bleich D. Subjective Criticism. Baltimore, 1978.

232. Bloom H. Anxiety and Influence: A Theory of Poetry. N. Y., 1973.

233. Bloom H. A Map of Misreading. -N. Y., 1975.

234. Bradbury M. The Modern American Novel. 2nd ed. - Oxford - N.Y., 1992-313p.

235. Burnley D. The History of the English Language: a source book. UK., 1992.-373p.

236. Cassirer E. The Philosophy of Symbolic Forms. Yale University Press, 1953.

237. Cebik L.B. Fictional Narrative and Truth. N.Y., 1984.

238. Cohen G. The Psychology of Cognition. London - N. Y., 1983.

239. Culler J. On Decostruction. Ithaca, 1982.

240. Derrida J. The End of the Book and the Beginning of Writing // From Modernism to Postmodernism. An Antology / ed. Lawrence E. Cahoone. USA, 1996.

241. Eagleton T. Literary Theory. An Introduction. — Minneapolis, 1996.

242. Farley-Hills D. The Comic in Renaissance Comedy. UK., 1981.-189p.

243. Fiedler L. Love and Death in the American Novel. N.Y., 1984 (1st ed. -1960).

244. Fillmore C.J. Some thoughts on the Boundaries and Components of Linguistics // Talking Minds: The Study of Language in Cognitive Science / ed. C. Sophian. Cambridge (Mass.), 1984.

245. Fillmore CJ. Towards a Descriptive Framework for Spatial Deixis // Speech, Place and Action / eds. R.J. Jarvella, W. Klein. London, 1982.

246. Fokkema D. The Semiotics and Literary Postmodernism // International Postmodernism: Theory and Literary Practice. — Amsterdam — Philadelphia, 1984.-P. 250.

247. Fox K. Watching the English. The Hidden Rules of English Behaviour. -London, 2004. 179p.

248. Gadamer H. G. Wahrheit und Methode. Tubingen, 1960.

249. Harris Charles B. Passionate Virtuosity: The Fiction of John Barth. — Urbana and Chicago, 1983.

250. Hauck R. B. A Cheerful Nihilism. London - Indiana University Press, Bloomington, 1971. -P. 210-222.

251. Holt Alfred H. Phrase and Word Origins. -N.Y., 1961. 254p.

252. Hughes G. Words in Time. A Social History of the English Vocabulary. -N.Y. Oxford, UK., 1988. - 270p.

253. Hutcheon L. Irony's edge: the theory and politics of irony. — London — N. Y. : Routledge, 1995. 248p.

254. International Postmodernism: Theory and Literary Practice / eds. Hans Bertens, Douwe Fokkema. Amsterdam - Philadelphia : John Publishing Company, 1992-1996. - 581p.

255. Iser W. The Act of Reading. Baltimore, 1976.

256. Kawiecki P. Post-modernism from Clown to Priest // The Subject in Postmodernism. - Vol. II. - P. 101.

257. Le Brun A. L'Humour noir // Surrealisme. Entretiens de Cerisy-la-Salle. P. -La Haye : Mouton, 1968.

258. Leech G. Semantics. Harmondsworth, 1981.

259. Lewis Th. Et Cetera, et cetera: Notes of a word-watcher. N.Y. - London -Australia, 1991. - 197p.

260. Lodge D. The Modes of the Modern Writing : Metaphor, Metonymy and the Tipology of Modern Literature. Chicago, 1988. - 279p.

261. Lyons J. Semantics. London : Cambridge univ. press, 1977. - Vol. I—II. -745p.

262. Man P. de. Allegories of Reading. New Haven, 1979.

263. Man P. de. Blindness and Insight. Minneapolis, 1983.

264. May J.R. Toward a New Earth: Apocalypse in the American Novel. -Indiana, 1972.

265. McConnell F.D. Four Postwar American Novelists. Chicago, 1977.

266. Meillet A. Linguistique Historique at Linguistique General. Paris, 1926.

267. Millet F.B. Contemporary American Authors : A Critical Survey and 219 Bio Bibliographies. -N.Y., 1944. 716p.

268. Minsky M. A Framework for Representing Knowledge // The Psychology of Computer Vision / ed.P.H. Winston. N. Y., 1975.

269. Morreall J. Humor and emotion. Oxford, 1983. - Vol. 20. - №.3. -P. 297-303.

270. Morreall J. The Philosophy of Laughter and Humor. State University of New York Press : Albany, 1987.

271. Nadeau R. Readings from the book of nature. Physics and Metaphysics in the Modern Novel. Amherst, 1981.

272. Nickolson H. The English Sense of Humour and Other Essays. London, 1956.

273. Nischik R. Betrayal psychohistorically: The Representation of emotions in the British Drama // Proceedings / ed. By Wilhelm L. Busse. — Tubungen : Niemeier, 1992.

274. Paris B.A. Psychological Approach to Fiction. Bloomington, 1974.

275. Paris B. (ed.) Third Force Psychology and the Study of Literature. — London, 1986.

276. Pulman S.G. Word Meaning and Belief. London, 1983.

277. Raskin V. Semantic Mechanisms of Humor. Dordrecht: Reidel, 1985.

278. Reilly Ch. An Interview with John Barth // Contemporary literature. -Madison, 2000. Vol. 43, № 3. - P. 589.

279. Schiffrin D. Approaches to Discourse. Oxford: Oxford University Press, 1994.

280. Schreuder H. Pejorative Sense Development in English. Noordhoff; Groningen, 1929.

281. Scoles Percy A. The Oxford Companion to Music. London, 1977.

282. Seymor-Smith, M. Who's Who in Twentieth Century Literature. N.Y., 1976.-573p.

283. Smith E., Medlin D. Categories and Concepts. — Cambridge (Mass.), 1981.

284. Souvage J. An Introduction to the Study of the Novel. Gent, 1965.

285. Sperber H. Einfuhrung in die Bedeutungslehre. — Leipzig, 1930.

286. Stern G. Meaning and Change of Meaning with Special Reference to the English Language. Indiana University Press, 1931.

287. Tanner T. City of Words. American Fiction 1950-1970. — Harper and Row, Publishers New York, Evanston, San Francisco, London. 1971. — P. 230-240.

288. Tilton J.W. Cosmic Satire in the Contemporary Novel. London - US, 1977.-P. 43-68.

289. Ullman S. Semantics: An Introduction to the Science of Meaning. -Oxford, 1962.

290. Ullman S. The Principles of Semantics. London, 1957.

291. Van Dongen G. A. Amelioratives in English. Rotterdam, 1933.

292. Walkiewicz E. John Barth. Boston, 1986.

293. Wallace R. The last laugh: form and affirmation in the contemporary American comic novel. Columbia: University of Missoury press, 1979.

294. Warren B. Sense Developments. Stockholm, 1992.

295. White H. Figural Realism: Studies in the Mimesis Effect hite. -Baltimore London, 1999. - Vol.XII. - 205 p.

296. Wierzbicka A. Lexicography and Conceptual Analysis. Karoma, 1985.

297. Wierzbicka A. Semantic, Culture and Cognition: Universal Human Concepts in Culture Specific Configuration ka. N.Y. - Oxford, 1992.300: Williams Joseph M. Origins of the English Language. N.Y. - London, 1986.-420p.

298. Wolf A. A History of Science, Technology and Philosophy in the 16 and 17 Centuries. 2 ed. - London, 1950. - P.427-429.

299. ЛЕКСИКО ГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

300. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. -М., 1995.

301. Жизнь и культура США : лингвокультуроведческий словарь. — Волгоград, 1998.-416с.

302. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 2005. - 944с.

303. Кудрявцев А.Ю., Куропаткин Г.Д. Англо-русский словарь табуированной лексики и эвфемизмов. — Минск, 2001. 384 с.

304. Леонтович О. А., Шейгал Е.И. Жизнь и культура США : лингвострановедческий словарь. Волгоград, 2000. - 416с.

305. Литературная энциклопедия терминов и понятий / гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин. М., 2001. - 934с.

306. Маковский М.М. Историко-этимологический словарь английского языка. -М., 1999. -416с.

307. Постмодернизм : энциклопедия / отв. ред. А.И. Мерцалова. Минск, 2001.- 1040с.

308. Руднев В.П. Словарь культуры XX века: Ключевые понятия и тексты. -М., 1999.-381с.

309. Словарь литературоведческих терминов / ред.-сост. Л.И. Тимофеев, С.В. Тураев.-М., 1974.

310. Словарь американской истории / под ред. Т. Первиса ; пер. с англ. М. : Рос. полит, энцикл. (РОССПЭН), 2007. - 655с.

311. Словарь мировых литературных терминов : Пер. с англ. — Бостон, 1979.

312. Степанов Ю.С. Константы : Словарь русской культуры. М., 1997.

313. Стрелец Ю.Ш. Смысл жизни // Этика : энцикл. словарь. М., 2001. -С. 445-446.

314. Философский энциклопедический словарь (ФЭС) / под ред. акад. Л.Ф.Ильичева и др.. М., 1983.

315. Эстетика : Словарь. М., 1989. - С. 93.

316. Baldick Ch. The Concise Oxford Dictionary of Literary Terms. Oxford -N. Y., 2001. -280p.

317. Crystal D. The Penguin Dictionary of Language / D. Crystal. London, 1999.-170p.

318. Cuddon J. A. The Penguin Dictionary of Literary Terms and Literary Theory. 4th ed. - London, 1999.

319. Merriam-Webster's Dictionary of Allusions. Merriam Webster INC, 1991.

320. Oxford Collocations Dictionary for Students of English. Oxford University Press, 2003.

321. Oxford Advanced Learner's Dictionary. Oxford University Press, 2005.

322. Partridge E. The Penguin Dictionary of Historical Slang. Harmondsworth,1980.

323. The Good English Guide. English Usage in the 1990s. Compiled and written by Godfrey Howard. Mackays Ltd, Chatham, Kent, 1994.

324. The Wordsworth Thesaurus. For home, office and study. Wordsworth Editions Ltd. Hertfordshire, 1993.

325. The Wordsworth Companion to Literature in English / ed. by Ian Ousby ; foreword by M. Atwood. Cambridge - London, 1994. - 1036p.

326. Webster's Third New International Dictionary, by Merriam-Webster INC,1981.1. ТЕКСТОВЫЕ ИСТОЧНИКИ

327. Аристотель. Сочинения : в 4т. -М., 1984. -Т.4.

328. Барт Д. Плавучая опера : роман / пер. с англ. А. Зверева. М., 1993. -272с.

329. Барт Д. Заблудившись в комнате смеха : рассказы, роман / пер. с англ. ; послесл. В. Михайлина. — СПб. : Симпозиум, 2001. 538с.

330. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Книга IX, 17 / пер. М.Л. Гаспарова. М., 1998.

331. Замятин Е. О литературе, революции, энтропии и о прочем // Избранные произведения. М., 1990. - С. 431-437.

332. Зверев А. Мифотерапевт Джон Барт // Плавучая опера : роман / пер. с англ. А.Зверева ; Конец пути: Роман / пер. с англ. В. Михайлина. М., 2000. -С.4.

333. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство : пер. с фр. -М., 1990.-415с.

334. Паскаль Б. Мысли / пер. с фр., вступ. ст. и коммент. К.Л. Гинзбург. — М., 1994.-С.74.

335. Соловьев B.C. Смысл любви // Философия искусства и литературная критика.-М., 1991. С.99-160.

336. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М., 1990. - Т. 2.

337. Франки В. Человек в поисках смысла : сборник : пер. с англ. и нем. / общ. ред. Л.Я. Гозмана и Д.А. Леонтьева ; вступ. ст. Д.А. Леонтьева. М., 1990. -368с.

338. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному / пер. с нем. Р. Додельцева. СПб., 2005. - 288 с.

339. Хейзинга И. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / общ. ред. и послесл. Г.М. Тавризян. М., 1992. - 464с.

340. Шпет Г.Г. Философские этюды. М., 1994.

341. Янкелевич В. Ирония Прощения. М., 2004. - С. 1-127.

342. Blair W., Hill Н. America's Humor from Poor Richard to Doonesbury. -N.Y. : Oxford University Press, 1978.

343. Bleich D. Readings and Feelings. Urbana, 1976.

344. Camus Albert. Le Mythe de Sysiphe. Paris, 1948.

345. Heidegger M. Being and Time. -N. Y., 1967.

346. Lakoff G. Women, Fire and Dangerous Things. — Chicago, 1990.

347. The Floating Opera, Revised Edition by John Barth a.b.e-book v3.0 / Notes at EOF. — 1972. — URL : hotgiraffe.msk.ru, свободный. — Загл. с экрана.

348. The End of the Road by John Barth a.b.e-book v3.0 / Notes at EOF. 1967. -URL : hotgiraffe.msk.ru, свободный. - Загл. с экрана.