Транспозитивная деформация поэтического антропонима

Аксенова, Алена Владимировна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Транспозитивная деформация поэтического антропонима

Год: 2005
Автор научной работы: Аксенова, Алена Владимировна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Тверь
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Транспозитивная деформация поэтического антропонима'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Транспозитивная деформация поэтического антропонима"

На правах рукописи

АКСЕНОВА Алена Владимировна

ТРАНСПОЗИТИВНАЯ ДЕФОРМАЦИЯ ПОЭТИЧЕСКОГО АНТРОПОНИМА

10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь 2005

Работа выполнена на кафедре английской филологии Тверского государственного университета.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

А.Д. Травкина

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

В.А. Миловидов;

кандидат филологических наук, доцент Н.П. Никитина

Ведущая организация: Курский государственный университет

Защита состоится «16» ¿¿¿¿ЬсЯ^ 2005 г. в (Л час. ¿Омт. на заседании диссертационного совета Д 212.263.03 в Тверском государственном университете по адресу: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: г. Тверь, ул. Володарского, 42.

Отзывы можно направлять по адресу: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33, Тверской государственный университет, ученому секретарю.

Автореферат разослан «/£» #/£^¿¿¿.£2005

г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Д 212.263.03 кандидат филологических наук, доцент"" / В.Н. Маскадыня

Реферируемое диссертационное исследование посвящено проблеме значения имени собственного и рассмотрению процесса перехода имен собственных в имена нарицательные, а также поэтических антропонимов (имен персонажей художественных произведений) в поэтические имена нарицательные. Для обозначения перехода имени собственного в имя нарицательное используется термин М.Я. Блоха, Т.Н. Семеновой транспозитивная деформация [Блох, Семенова 2001].

Объектом исследования послужили английские (британские) и русские поэтические антропонимы художественных произведений, системно закрепленные в словарном составе языка.

Предметом исследования является транспозитивная деформация поэтического антропонима в процессе его прохождения через предтексто-вый, текстовый и постгекстовый этапы.

Актуальность исследования обусловлена его включенностью в контекст современных работ об имени собственном, связанных с изучением особенностей его значения в языке и речи, а также необходимостью пересмотра теоретических подходов в изучении имени собственного и проблем номинации на современном этапе смены исследовательских парадигм.

Научная новизна исследования состоит в:

а) построении теоретической гипотезы жизни поэтического антропонима в культуре на предтекстовом, текстовом и постгекстовом этапах;

б) применении концепций знаковой трихотомии, трех уровней семи-озиса, а также современных семиотических концепций к анализу поэтического антропонима;

в) определении условий, способствующих транспозитивной деформации поэтических антропонимов, на каждом из этапов.

Целью исследования является изучение семантических механизмов транспозитивной деформации поэтических антропонимов, а также выявление условий, способствующих переходу поэтических антропонимов в поэтические имена нарицательные.

Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:

- анализ современных подходов к теории имени собственного в российской и зарубежной традициях; обсуждение современных представлений об имени собственном в литературоведении, лингвистике; сопоставление и аргументация вывода о наличии / отсутствии значения имен собственных;

- изучение особенностей поэтических антропонимов и поэтических имен нарицательных;

- рассмотрение процесса формирования смысловых составляющих, а также образования потенциала этих смысловых составляющих с последующей кодификацией в значениях поэтических антропонимов, образованных по моделям реального ^имоипниа, <ц ишоуяц^РП). поэтических ан-

ВИБЛИОТЕКА I

3 С.»!.«!» <9/41

тропонимов и прецедентных поэтических антропонимов с точки зрения трихотомии языкового знака;

- выявление особенностей каждого этапа транспозитивной деформации поэтических антропонимов с точки зрения условий, способствующих данному процессу.

В диссертации использовались следующие методы: метод сплошной выборки, метод языковой атрибуции собранного материала, метод словообразовательного и этимологического анализа, метод выявления ономастических универсалий, метод стилистического анализа текста, а также, вслед за И.М. Кобозевой [Кобозева 2000], метод описания значения языкового знака.

Материалом исследования послужили 113 английских (британских) и 87 русских поэтических антропонимов из произведений У. Шекспира, Ч. Диккенса, О. Уайльда, Дж. Голсуорси, Л. Кэрролла, А.К. Дойла, Д. дю Мюрье; Н.В. Гоголя, М.Е. Салтыкова-Щедрина, A.C. Пушкина, H.A. Островского, И.С. Тургенева, зафиксированных в 21 литературоведческом и лингвострановедческом словарю в качестре поэтических имен нарицательных.

Теоретической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных исследователей, посвященные теории значения имени собственного (Т.В. Бакастова, В.И. Болотов, С.Н. Булгаков, И.А. Воробьева, А. Доброхотов); теории номинации (Н. Д. Арутюнова, Д.И. Руденко, Ю.С. Степанов); теории мыследеятельности (Г.П. Щедровицкий); социолингвистическому объекту ИС (П.А. Агеева, А.Н. Антышев, К.В. Бахнян, З.Р. Загирова); поэтической онимии (JI.C. Агаханянц, С.Н. Бабий, Е.П. Ба-гирова, B.C. Баевский, И.А. Банникова, O.A. Богданова, Л.Г. Бодрова, Н.В. Ботвина, JI.M. Буштян, Н.В. Виноградова, Л.Д. Винокурова, A.B. Бурави-хина, Р.Г. Гатауллин, Е.М. Герасимова, Н.Г. Иванова, Т.А. Гордиенко, М.С. Горе, В.В. Громова, В.Б. Дорогая, А.И. Ефимов, С.И. Зинин, JI.A Климкова, Е.Б. Коваленко, Л.И. Колоколова, В.А. Лукин, В.П. Санжаро-ва); проблеме прецедентности текста (Н.Л Мусхелишвили, Ю.А. трейдер, Г.Г. Слышкин); теории языковой личности (Ю.Н. Караулов, В.П. Не-рознак) и личностного тезауруса (В.Н. Телия), теории метафоры (М Джонсон, Дж. Лакофф, П. Рикёр, В.Н. Телия и др.).

Теоретическая значимость данного исследования связана с разработкой принципов анализа номинативных единиц (имен собственных, поэтических антропонимов) в рамках динамических языковых и культурных феноменов, а также в переосмыслении базовых категорий семантики и семиотики - знака, смысла и значения.

изучении проблем интертекстуальности и прецедентного текста. Материалы исследования могут иметь практическую ценность для теоретиков ономастики, семантики и специалистов гуманитарного профиля.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Анализ транспозитивной деформации поэтического антропонима возможен на основе концепции знаковой трихотомии Ч. С. Пирса, а также семантической концепции И.М. Кобозевой.

2. В процессе транспозитивной деформации поэтический антропоним проходит три стадии: предтекстовую, текстовую, посттекстовую, в рамках которых он изменяет свою семантику и семиотическую природу.

3. Инструментами анализа транспозитивной деформации являются важнейшие категории семантики, а именно, смысл и значение.

4. Характеризующийся референциальной семантикой на предтексто-вом этапе поэтический антропоним осмысливается в синтагматике текста и обретает денотативную и сигнификативную семантику на посттекстовом "Ьтапе.

5. Индексальные, иконические и символические (по Ч.С. Пирсу) знаки - антропонимы (предтекстовый этап) в процессе транспозитивной деформации превращаются в иконические или индексальные знаки с икониче-ской или символической субдоминантой на посттекстовом этапе.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры английской филологии Тверского государственного университета; на II Межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (Томск, 2002); на межвузовской научной конференции «Инновационные процессы в обучении иностранному языку (дидактика, перевод, культура)» (Тверь, 2002). По теме диссертации опубликовано 6 работ общим объемом 1,4 п.л.

Объем и структура работы. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и словарей.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность и новизна работы, определяется базовая парадигма исследования. В качестве основных проблем выделяются неопределенность статуса антропонима в системе языка, а также отсутствия описания процесса перехода имен собственных (далее -ИС) в имена нарицательные (далее - ИН).

В первой главе «Лингвистическая природа и статус имени собственного» представлен обзор существующих подходов к изучению проблемы значения имени собственного. Обсуждаются три основных подхода к названной проблеме, представленные: 1) теорией асемантичности, согласно которой имя собственное не имеет значения ни в речи, ни в языке; 2) тео-

рией «прагматического значения», согласно которой имя собственное имеет значение в речи; 3) «языково-речевым» подходом, в соответствии с которым имя собственное имеет значение и в речи, и в языке.

Поскольку имя собственное относится к объекту, не образующему множество, представляется целесообразным и уместным в отношении ИС использование термина «единичный», «коннотация или интенсионал которого исключает его приложение более чем к одной актуальной вещи» [Степанов 1985: 246]. ИС выполняют номинативную функцию по отношению к обозначаемому им объекту и обладают свойством единичной или сингулярной референции [Новое в лингвистике 1982: 18].

ИС обозначает индивида, не образующего множество, соответственно, у имен собственных отсутствует виртуальный денотат как множество объектов реальности, носящих данное имя, но присутствует референт. Поскольку обозначаемого класса объектов не существует, не представляется возможным выделить общие признаки данного класса, так же, как не представляется возможным говорить о сигнификате, фиксирующем общие свойства обозначаемого именем класса и являющемся ядром значения. Иными словами, невозможность выделения денотата и сигнификата, являющихся компонентами значения ИН, приводит нас к заключению об отсутствии у ИС денотативно-сигнификативного и наличии референциаль-ного значения, целиком и полностью относящегося к речевой ситуации.

Хотя ИС не обладает денотативным и сигнификативным значением, при употреблении его в речи можно говорить о возникновении некой «конфигурации связей и отношений между разными элементами деятельности и коммуникации, которая восстанавливается человеком, понимающим текст сообщения» [Щедровицкий \У}Н'"Ь~ЗЧ\, то есть о смысле.

Возникающие в процессе развертывания речевого или художественного произведения смысловые составляющие, соотносимые с конкретным именем собственным или поэтическим антропонимом (далее - ПА), кодифицируются в денотативное и сигнификативное значения. Это происходит в случаях широкой известности референта ИС и создания писателем образа, в котором «жизнь узнает себя» и который отражает в себе типичные черты современников (класса объектов) для ПА. В результате приобретения денотативного и сигнификативного значений имя собственное преобразуется в имя нарицательное, а поэтический антропоним в поэтическое имя нарицательное (далее - ПИН), то есть подвергается процессу транспозитивной деформации.

Данное видоизменение семантики происходит под воздействием прагматического контекста речепостроения для ИС и текстопостроения (авторской интенции) для ПА и реализуется средствами синтактики в рамках ономастического пространства художественного произведения.

Формирование нарицательного значения ИС в антропонимии происходит посредством переноса: 1) имени с известного референта на класс лю-

дей, сходных с изначальным референтом по поступкам и качествам характера; 2) имени известного референта на его любимый предмет, еду; 3) имени известного референта на его изобретение или открытие; 4) имени известного референта на вещь по сходству с качеством референта; 5) имени референта на действие, предпринятое против него или им самим; 6) имени изобретателя на единицу измерения открытого им явления.

В топонимии нарицательное значение ИС формируется путем переноса: I) названия местности на предмет, там найденный; 2) названия местности на предмет, там созданный; 3) названия местности на произошедшее там событие и на другие подобные события; 4) названия местности на обозначение другого места, сходного с изначальным референтом по признаку. Таким образом, при переходе имен собственных в имена нарицательные и поэтических антропонимов в поэтические имена нарицательные происходит отождествление носителя имени с каким-либо одним из его признаков; вся остальная информация о референте имени утрачивается.

Процесс транспозитивной деформации считается завершенным, если антропоним приобретает способность к словообразованию и к идиоматической связанности. В случае незавершенной транспозитивной деформации поэтического антропонима возникает «полуПИН», то есть поэтическое имя, имеющее смешанные нарицательно-антропонимические свойства и находящееся на пути к новому качеству.

ПИН могут быть: 1) общими для русского и английского языков: донкихот и Don Quixote в значении 'альтруист, идеалист', донжуан и Don Juan в значении 'обольститель', ловелас и Lovelace в значении 'дамский угодник', Ромео и Джульетта и Romeo and Juliet в значении 'влюбленные', Отелло и Othello в значении 'ревнивец'; Шерлок Холмс и Sherlock Holmes в значении 'проницательный сыщик'; 2) специфичными для русского или английского языков: Иудушка в значении 'лицемер'; Базаров в значении 'нигилист'; Руслан и Людмила в значении 'влюбленные'; Дубровский в значении 'благородный разбойник' в русском языке; Chadband, mawworm, Pecksniff, Simon Pure, Stiggins в значении 'лицемер',\Do//j.> Varden в значении 'молодая красивая девушка' в английском языке.

В структурном отношении выделяются следующие 12 моделей ПИН:

Модель 1 соотносится с фамилией: Crummels, Jingle, Jeeves, Pecksniff, Pickwick; Плюшкин, Коробочка, Ноздрев, Собакевич, Манилов.

Модель 2 состоит только из имени: abigail,Guenevere, Juliet, Romeo; Солоха, Митрофанушка.

Модель 3 включает имя + фамилия: Dolly Varden, Mary Poppins, Allan Quatermain, Ocman Бендер, Наташа Ростова.

Модель 4 включает социальный статус + фамилия: Lady Bountiful, Lady Clara Vere de Vere, Lady Sneerwell, Mrs Jellyby, Ms. Marple, князь Мышкин.

Модель 5 содержит обозначение профессии, за которой следует ПА: Dr Watson, подпоручик Киже.

Модель 6 состоит из ПА + и/and + ПА: Руслан и Людмила, Box and Сох, Jeckyll and Hyde.

Модель 7 включает имя, отчество: Лариса Дмитриевна; Акакий Акакиевич.

Модель 8 имеет сложный вид - имя отчество + «и» + имя отчество: Иван Иванович и Иван Никифорович.

Модель 9 отражает имя, отчество, фамилию: Иван Федорович Шпонька.

Модель 10 типично содержит: прозвище: Иудушка-, прозвище и фамилию: Киса Воробьянинов; имя и прозвище- Эллочка-людоедка; топоним и прозвище: тульский левша; прозвище, имя и фамилию: Long John Silver

Модель 11 представлена дериватами от ПА: Bumbledom, Forsyteism, malapropism, peksniffery, Falstaffian, micawberish, обломовщина, хлестаковщина, маниловщина, базаровщина, молчалинство.

Модель 12 представляет собой словосочетания, содержащие Г1А: Alice in Wonderland, Mrs Warren's profession, гоголевский Петрушка

ПА представляют собой особый разряд слов, без которых практически не обходится ни одно художественное произведение. Каждое имя является результатом тщательного авторского отбора. Все разряды употребленных в художественном произведении ИС составляют ономастическое пространство данного произведения [Рублева 1993: 212].

Одной из важнейших особенностей литературной антропонимии является вымышленность денотата. Нереальность персонажа позволяет писателю наделить его «нужными» для реализации намерения автора качествами. С нашей точки зрения, влияние характеристик персонажа на семантику его имени безусловно, потому что имя подбирается исключительно для референта, обладающего данными качественными характеристиками Вместе с тем говорить о значении ПА как таковом на протяжении художественного произведения еще рано, поскольку налицо единичность референта, и в качестве обозначения типа похожих на персонаж людей ПА может выступать только вне текста. Что касает ся ПА в самом художественном произведении, то здесь представляется более правомерным говорить о возникновении у ПА смысла, определяющегося характеристиками персонажа. Значения, возникающие в результате кодификации смысловых структур, есть значения поэтических антропонимов, вышедших за пределы текста в постгекстовое пространство культуры, где ПА может превратиться в семантически полноценный (то есть, обладающий и денотативным, и сигнификативным значением) ПИН или «полуПИН».

Во второй главе «Этапы жизни поэтического имени нарицательного» рассматриваются стадии транспозитивной деформации ПА с точки зрения изменения их семантики и знаковой природы.

За свою жизнь ПИН проходит три этапа, а именно, предтекстовый, текстовый, посттекстовый. Функционирование ПИН на данных этапах

рассматривается с точки зрения трихотомии языкового знака Ч.С. Пирса, в соответствии с которой знак может быть иконой, индексом или символом.

На предтекстовом этапе происходит выбор писателем ПА для будущего произведения. Для именования литературных персонажей используются ИС реального именника или вымышленные ИС, созданные по моделям реального именника, например, ПА Манилов (Н.В. Гоголь «Мертвые души») сформирован путем прибавления суффикса -ов; ПА Dr Watson (А К. Дойл «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона») построен путем прибавления суффикса -son. При заимствовании ПА из реального именника или при его построении по моделям реального именника между «телом» ПА и обозначаемым им объектом не существует никакой фактической связи. ПА, взятые из реального именника или построенные по его моделям, на предтекстовом этапе являются редуцированными знаками, наделенными исключительно референциальным значением.

Одними из самых выразительных источников ПА являются так называемые «говорящие» ИС, то есть тонические знаки. «Говорящие» имена содержат в себе указания на характеристики персонажа, например, ПА Jingle (Ч. Диккенс «Посмертные записки Пиквикского клуба») образовано от глагола jingle «звенеть» и указывает на лицемерие персонажа.

Помимо реального именника литература может черпать материал в себе самой, то есть использовать ПА прецедентных текстов. Прецедентным можно назвать текст, который является значимым для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, хорошо известным и широкому окружению данной личности, обращение к которому возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности [Караулов 1986: 105]. Имя персонажа прецедентного текста отсылает читателя к изначально обозначаемому персонажу и к тексту-источнику, являясь индек-сальныи знаком. Так, Иудушка (М.Е. Салтыков-Щедрин «Господа Голов-левы») указывает на сходство характера персонажа с библейским Иудой.

Если при употреблении поэтического антропонима в сознании говорящего не возникает ассоциаций с текстом-источником, данный ПА представляет собой символический знак, поскольку связь между означаемым и означающим в данном случае утрачена.

На текстовом этапе в процессе развития сюжета ПА подвергается осмысливанию в синтактике текста. Каждый случай употребления имени персонажа освещает одну черту его характера и эмоциональный фон одной коммуникативной ситуации [Кухаренко 1988: 106]. Объединяясь, они создают разностороннюю характеристику именуемого персонажа, которая включается в формирование смысловых составляющих имени.

В английский язык вошло ПИН Dr Watson в значении 'наивный, но преданный помощник'. Роль Ватсона в текстах рассказов А.К. Дойла «Приключения Шерлока Холмса и Доктора Ватсона» состоит в том, чтобы оттенять необыкновенные способности Холмса как детектива по контрасту

с простыми смертными вроде доктора, и это подчеркивает неспособность последнею добраться до сути происходящих событий. Таким образом, на формирование семантики ПИН Dr Watson оказывает воздействие его синтагматическая связь с ПА Sherlock Holmes.

«I am afraid, my dear Watson, that most of your conclusions were erroneous When I said that you stimulated me I meant, to be frunk, that in noting your fallacies I was occasionally guided towards the truth».

Фрагмент наглядно иллюстрирует отношение Холмса к Ватсону. С одной стороны, Холмс отмечает неспособность Ватсона следовать разработанному сыщиком методу дедукции, о чем свидетельствует выбор лексики erroneous, fallacies. Последнее слово, кроме того что оно характеризует выводы Ватсона, сближает последнего со всеми остальными людьми и выделяет из них Холмса благодаря своему второму значению 'a false idea or belief, especially one that a lot of people believe is true'. Использование этого слова еще больше подчеркивает уникальность Холмса. С другой стороны, Холмс все же по-дружески относится к Ватсону, несмотря на то, что последний совершенно бесполезен в работе детектива. Это положение доказывают использованное Холмсом обращение ту dear Watson, а также вводные конструкции I am afraid и to be frank, призванные смягчить информацию о том, что Ватсон не ориентируется в ситуации. Для того чтобы утешить друга, Холмс все-таки указывает на некую пользу, которую приносит Ватсон своим непониманием ситуации in noting your fallacies I was occasionally guided towards the truth. Однако использованное в этой фразе наречие occasionally указывает больше на дружеское отношение Холмса, чем на помощь Ватсона. Таким образом, Ватсон предстает персонажем, не способным сделать правильные выводы и разобраться в ситуации.

В случае с «говорящими» поэтическими антропонимами иконическое содержание в процессе развертывания текста видоизменяется под воздействием синтактики текста, хотя изначальная семантика, участвующая в смыслообразовании, входит в результирующее значение ПИН. В английском языке имя Jingle выступает в качестве ПИН со значением «проходимец, лицемер и обманщик».

«... the soiled and faded sleeves scarcely reached to his wrists. It (The green coat) was buttoned closely up to his chin, at the imminent hazard of splitting the back His scanty black trousers displayed here and there those shiny patches ... , and were strapped very tightly over a pair of patched and mended shoes, as if to conceal the dirty white stockings, which were nevertheless distinctly visible. His long black hair escaped in negligent waves from beneath each side ofhii old pinched up hat, and glimpses of his bare wrists might be observed ... His face was thin and haggard...».

Фрагмент построен на метафорическом использовании, с одной стороны, понятия «одежда», представляющего собой в данном случае показные добродетели Джингла, и, с другой, «тело» в качестве его настоящей сущности. Лицемерие персонажа реализуется посредством противопоставле-

ния этих метафор. Добродетели, которые Джингл пытается выдать за свои, ему не принадлежат, возникает смысл «чего-то чуждого, чужого», что в тексте выражено идеей не по размеру подобранной одежды. Его пальто, шляпа, брюки натянуты на него с трудом, словно его сущность сама противится быть спрятанной от чужого глаза, о чем свидетельствуют следующие пассивные формы his coat...was buttoned closely up to his chin, his . . trousers were strapped very tightly; his old pinched up hat. Сами глаголы pinch 'давить', strap 'крепко прикреплять' и эпитеты closely, tightly несут сему сдавливания, и свидетельствуют о том, что напускная добродетель все же не полностью скрывает внутренний мир Джингла. Несмотря на старания скрыть свою низкую сущность, последняя все же пытается вырваться наружу, что передано с помощью глаголов display, escape, observe, существительного glimpses, а также оборота distinctly visible. Одежда Джингла изрядно поношена, что подчеркнуто эпитетами soiled, faded, old, scanty, shiny, patched, mended, dirty, которые свидетельствуют о том, что Джингл часто прибегает к лицемерию, постоянно выставляя напоказ свою якобы хорошую репутацию, от чего последняя приобретает затасканный вид. Тем не менее, появляется смысл еще более непривлекательного внутреннего мира Джингла, что подчеркнуто негативно окрашенными эпитетами negligent, bare, thin, haggard. Таким персонаж впервые предстает перед читателем, его настоящее лицо еще предстоит увидеть по мере развития событий. С этой точки зрения очень показательной является фраза at the imminent hazard of splitting the back, отражающая «желание» лицемерной сущности вырваться наружу и в совокупности с эпитетом imminent обещающая скорейшее ее проявление, что и происходит в книге. Тот факт, что под добродетельной оболочкой скрывается нечто-отрицательное и опасное, подчеркнуто метафорическим использованием слова hazard.

Если ПА Джингл обозначает персонаж с намеренно усиленным автором одним свойством характера, то существуют и «говорящие» ИС, создающие впечатление о персонаже в целом. Подобным примером может являться ПА Коробочка в «Мертвых душах» Н.В. Гоголя, который на по-стгекстовом этапе функционирует в языке в значении 'крохоборка'. Фамилия персонажа вызывает образ сбережения, укладывания на хранение, постоянного пополнения, хозяйственности по ассоциации со значением слова коробка 'контейнер для хранения чего-либо'. Помимо склонности к накоплению, ИН коробка может вызвать ассоциацию с ограниченностью пространства стенками коробки, а применительно к человеку возникает смысл ограниченности восприятия.

«- Ну, вот тебе постель готова, - сказала хозяйка - Прощай, батюшка, желаю покойной ночи Да не нужно ли еще чего7 Может, ты привык, отец мой, чтобы кто-нибудь почесал на ночь пятки? Покойник мой без этого никак не засыпал»

С одной стороны, фрагмент иллюстрирует заботливость хорошей хозяйки по отношению к гостю: ему приготовлена постель, да еще услужли-

вая хозяйка предлагает помочь ему заснуть. С другой стороны, для помощи госгю Настасья Петровна выбирает тот же способ, что помогал и ее мужу, теперь уже покойнику, что выдает закоснелость Коробочки, не адаптирующейся к давно уже изменившимся обстоятельствам Кроме того, помещица по своей ограниченности не делает различия между близким человеком - супругом и остановившимся на ночь проезжим. Это способствует возникновению у фамилии Коробочка смысловой составляющей 'закоснелость, ограниченность', но в денотативно-сигнификативное значение поэтического имени нарицательного Коробочка данная смысловая составляющая не вошл,-!.

Прецедентные имена особенно интересны с точки зрения формирования смысловых составляющих, поскольку они входят в текст уже с готовым значением, сформированными в тексте-источнике. Семантика прецедентных ПА осложнена индексальной составляющей, соотносящей текст с текстом-источником ПА и сообщающей дополнительные параметры процессу образования смысловых составляющих на основе текста.

Примером прецедентного библейского имени может служить Иудушка, прозвище Порфирия Владимировича Головлева, центрального персонажа романа М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы». Данное прозвище было получено им вследствие сходства характеров с библейским Иудой. Последнее самостоятельно функционирует как нарицательное со значением 'предатель', но в «Господах Головлевых» приобретает несколько иные форму и значение. Прозвище Порфирия Головлева содержит уменьшительный суффикс -ушк, который вроде бы должен смягчать изначальное значение имени Иуда. Тем не менее, намеренно выбранный автором, он в контрасте с поведением персонажа вызывает горькую иронию. Иудушка, в отличие от библейского тезки, предает не одного человека, а постепенно всю свою семью, включая собственных сыновей. Уменьшительный суффикс предательского прозвища Порфирия Головлева подчеркивает масштабы его ужасных поступков и делает их еще более страшными. Показательным является то, что не имя персонажа, а именно его прозвище наполняется значением и становится нарицательным. Это свидетельствует о том, что предательство является его сущностью настолько, что он носит «говорящее» прозвище.

«- Если вы позволите мне, ми.:чй друг маменька, выразить мое мнение, — сказал он, - то вот оно в двух словаг дети обязаны повиноваться родителям, слепо следовать указаниям их, покоить их в старости — вот и все Что такое дети, милая маменька7 Дети - это любящие существа, в которых все, начиная от них самих и кончая последней тряпкой, которую они на себе имеют, — все принадлежит родителям. Поэтому родители могут судить детей; дети же родителей — никогда Обязанность детей - чтить, а не судить Вы говорите судите меня с ним' Это великодушно, милая маменька, вели-ко-лепно' Но можем ли мы без страха даже подумать об этом, мы, с первого дня рождения облагодетельствованные вами с головы до ног? Воля ваша, но

это будет святотатство, а не суд' Это будет такое святотатство такое святотатство »

Одним из проявлений Иудушкиного лицемерия является его любовь к многословным речам. Многословие есть способ воздействия на окружающих, который позволяет добиться поставленной цели без раскрытия своего собственного замысла; так как из-за многословия смысл сказанного ускользает от слушателя. Речь Иудушки противоречива: вначале он говорит, что выразит свое мнение кратко в двух словах, но дает пространные объяснения, хотя в его длинной речи всего одна идея почтения детьми родителей, выраженная очень длинно и запутанно. Эффект сложности повествования достигается следующими средствами: употребление синонимов повиноваться, следовать указаниям, чтить; риторический вопрос Что такое дети?, на который он сам же и дает ответ; повторение слов собеседника Вы говорите- судите меня с ним!; повторы Воля ваша, но это будет святотатство, а не суд' Это будет такое святотатство, такое святотатство...; искусное построение речи с помощью хиазма родители могут судить детей; дети же родителей - никогда и эллиптических конструкций дети же родителей - никогда Обязанность детей - чтить, а не судить. Таково лицемерие его речи, выраженное использованием многословия для выражения одной идеи.

На процесс формирования смысловых составляющих семантики ПА влияют следующие факторы: 1) множественность контекстов употребления; 2) взаимодействие персонажей друг с другом; 3) взаимодействие поэтического антропонима с семантической композицией текста. Осмысливание ПА в пределах литературного произведения жестко связано с формой, в которой оно представлено в заголовке или наиболее часто употребляется в тексте, не допуская усечения или развертывания имени.

На постгекстовом этапе происходит кодификация смысловых составляющих семантики ПА в денотативном и сигнификативном значениях ПИН, утрачивающих свою референциальную семантику. Меняется и знаковая природа ПИН. Тип образовавшегося языкового знака разнится в зависимости от вида входившего в текст ПА, но доминантой является ин-дсксальный компонент, поскольку при употреблении в речи ПИН отсылает участников коммуникации к прецедентному тексту.

Поэтические антропонимы, подобные именам Манилов и Watson, построенные по моделям реального именника, входят в текст, изначально наделенные лишь референциальным значением. К концу художественного произведения по мере исчерпывания контекстов употребления данного ПА последний приобретает в сознании читателя определенный смысл, который кодифицируется в знак с денотативным и сигнификативным значением и функцией индекса. Если при употреблении данных ПИН не происходит актуализации текста-источника, то символические ПИН полностью утрачивают свое значение.

«Говорящие» ПИН представляют собой иконические знаки с индек-сальным компонентом: ПА Jingle, с одной стороны, указывает на лицемерие персонажа, с другой стороны, отсылает к тексту-источнику «Посмертные записки Пиквикского клуба» Ч. Диккенса ПИН Коробочка отражает лишь одну характеристику персонажа: стремление к накопительное™, но, вызывая ассоциацию с текстом-источником «Мертвые души» Н.В. Гоголя, воскрешает в памяти и закоснелость персонажа. Утратив связь с прецедентным текстом, «говорящий» ПИН Jingle сохраняет лишь свою икони-ческую составляющую, указывая на лицемерие денотата, тогда как ПИН Коробочка, воспринимаемый вне текста-источника, используется лишь в значении 'крохоборка'.

Прецедентный антропоним Иуда - один из немногих, прошедших полный многоступенчатый процесс транспозитивной деформации. От икони-ческого знака «Иуда как представитель народа, именуемого Иуда» до еван-гелистского ПА символической семантики, осложненной на «выходе» из Евангелия индексальной семантикой. На этапе прохождения через текст М.Е. Салтыкова-Щедрина индексальный знак Иудушка проходит через столь же полный процесс трансгГозитивной деформации и вошел в современную культуру как ПИН с богатейшей семантикой, вобравшей в себя смыслы, возникшие на предшествующих этапах. Данный ПА приобретает денотативное и сигнификативное значение 'лицемер' и удваивает свой индексальный компонент.

Кодификация смысловых составляющих семантики ПА в денотативном и сигнификативном значениях данного ПА происходит под влиянием определенных условий.

Предтекстовые условия включают: 1) наличие/отсутствие реального прототипа или заблуждение насчет его существования; 2) способность автора уловить и отобразить социальные типы современного ему общества.

Текстовые условия представляют собой: 1) расположение ПА в ядре ономастического пространства текста (в составе заглавия или имени главного персонажа); 2) усиление автором одного или двух качеств персонажа; 3) фигурирование одного и того же персонажа в нескольких литературных произведениях; 4) использование отонимических дериватов в самом тексте; 5) исследование писателем целой эпохи от корней до перспектив развития.

Посттекстовые условия предполагают: 1) совпадение образа персонажа с образом, имеющемся в опыте читателя или самоидентификации, то есть отождествлении образа с самим собой; 2) принадлежность художественного произведения к литературной классике; 3) внесение писателем элемента новизны в художественную литературу; 4) скандальные ситуации, связанные с выходом книги в свет; 5) широкий обмен мнениями по поводу того или иного персонажа в читательской среде.

Если ПА превращается в поэтическое имя нарицательное, он начинает использоваться для обозначения многих похожих на персонажа людей, то есть денотирует не единичный персонаж, а целый класс похожих друг на друга и на персонаж людей. Другими словами, ПА перестает быть сингулярным термином и приобретает денотат. Денотат ПА объединен общими признаками, присущими изначально и персонажу, обозначенному данным ПА. Общие признаки кодифицируются в сигнификативном компоненте значения ПИН. Иными словами, в отличие от поэтического антропонима, ПИН обладает ядром значения, благодаря чему поэтическое имя нарицательное является полноправным языковым знаком, как и ИН.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования и намечаются перспективные пути развития данного направления.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях.

1. Аксенова A.B. Английская литературная ономастика как средство работы над текстом // Актуальные проблемы исследования языка: теория, методика, практика обучения: Межвуз. сб. науч. тр. - Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - С.5-6.

2. Аксенова A.B. Имя собственное в методике преподавания английского языка // Инновационные процессы в обучении иностранному языку (дидактика, перевод, культура): Мат-лы межвуз. конф. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. - С.3-6.

3. Аксенова A.B. Семантика имени собственного // Языковые подсистемы: стабильность и динамика: Сб. науч. тр. / Ред. H.JI. Танеева. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. - С.3-9.

4. Аксенова A.B. Деонимизация литературных антропонимов // Коммуникативные аспекты языка и культуры: Сб. науч. статей и тезисов 11 Межвуз. науч.-практич. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых. -Томск: Томск. Политехнический ун-т, 2002. - С.256-258.

5. Аксенова A.B. Лингвокультурологическая ценность имен собственных в преподавании иностранного языка // Лингводидактические проблемы преподавания иностранных языков в школе и в вузе: Межвуз. сб. науч. тр. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2003. - С.84-86.

6. Аксенова A.B. Имя собственное и национальный характер // Лингвистика в филологическая герменевтика: Сб. науч. тр. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003.-С.7-9.

5Ъ1

РНБ Русский фонд

2006-4 3170

Отпечатано на оборудовании ООО «ЦП» Возрождение» 125124, Москва, Сходненский тупик, 4. Печать трафаретная. Бумага офсетная №1. Формат 60x84 1/16. Усл. печ. л.. 0,75. Тир. 100 экз. Заказ 1119. Подписано в печать 08.04.05г.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Аксенова, Алена Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРИРОДА И СТАТУС ИМЕНИ СОБСТВЕННОГО

1.1. Проблема значения имени собственного: контекст исследований.

1.1.1. Теория асемантичности.

1.1.2. Теория «прагматического значения».

1.1.3. «Языково-речевой» подход.

1.2. Значение и смысл ИС.

1.3. Транспозитивная деформация ИС.

1.4. Словообразование в транспозитивной деформации ИС.

1.5. Поэтический антропоним.

1.5.1. Специфика поэтического антропонима.

1.5.2. Организация и членение антропонимического пространства текста.

1.6. Выводы по Главе 1.

Глава 2. ЭТАПЫ ЖИЗНИ ПОЭТИЧЕСКОГО ИМЕНИ НАРИЦАТЕЛЬНОГО

2.1. Предтекстовый этап.

2.2. Текстовый этап.

2.2.1. Формирование смысловых составляющих ПИН, построенных по моделям реального именника.

2.2.2. Формирование смысловых составляющих «говорящих» ПИН.

2.2.3. Формирование смысловых составляющих прецедентных ПИН.

2.3. Посттекстовый этап.

2.4. Выводы по Главе 2.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Аксенова, Алена Владимировна

Тема настоящего диссертационного исследования связана, с одной стороны, с проблемой значения имени собственного (далее — ИС), а с другой стороны, с рассмотрением процесса перехода имен персонажей художественных произведений в имена нарицательные (далее - ИН).

Значение ИС составляет одну из проблем лингвистики с середины XX в. и до сих пор не имеет однозначного решения. ИС рассматривается исследователями с точки зрения полного отсутствия значения [Бондалетов 1983; Левков-ская 1962; Рассел 1997; Реформатский 1998; Уфимцева 1986; Gardiner 1954; Mill 1943]; наличия значения в речи/тексте и отсутствия его в языке [Есперсен 1958; Курилович 1962; Щерба 1974] и наличия значения и в речи, и в языке [Воробьева 1971; Ермолович 2001; Морозова 1970; Никонов 1971; Щетинин 1962; Galperin 1981].

ИС относится к объекту, не образующему множество, ему соответствует термин «сингулярный термин», то есть термин, «коннотация или интенсионал которого исключает его приложение более чем к одной актуальной вещи» [Степанов 1985: 246]. ИС обозначает индивид, не образующий множество, так что денотат как множество объектов реальности, носящих данное имя, у ИС отсутствует. Поскольку обозначаемого класса объектов не существует, не представляется возможным выделить общие признаки данного класса, следовательно, сигнификата, фиксирующего общие свойства обозначаемого именем класса и являющегося ядром значения, не существует. Так как невозможно выделить ни денотат, ни сигнификат, являющиеся компонентами значения ИН, значения у ИС в системе языка не существует. Таким образом, в данном исследовании мы придерживаемся точки зрения, согласно которой ИС не имеет значения в системе языка.

Хотя И С не обладает денотатом, при употреблении ИС в речи можно говорить о наличии у него актуального денотата или референта как единичного объекта, к которому может быть приложено имя [Кобозева 2000: 58]. Если у имени в речи есть референт, то в речи ИС имеет референциалъное значение.

При функционировании ИС в речи представляется возможным говорить о некой «конфигурации связей и отношений между разными элементами деятельности и коммуникации, которая восстанавливается человеком, понимающим текст сообщения» [Щедровицкий 1995: 562], то есть о смысле. Смысл, возникающий при использовании ИС в речи, может впоследствии кодифицироваться в значении при переходе ИС в ИН. В данном исследовании для обозначения перехода ИС в ИН используется термин М.Я. Блоха, Т.Н. Семеновой [Блох, Семенова 2001] транспозитивная деформация.

Благодаря способности к формированию смысловых составляющих ИС являются неотъемлемой частью произведений художественной литературы. Представляется возможным выделить три этапа, которые имена персонажей литературных произведений или поэтические антропонимы (далее — ПА) проходят в своем развитии: предтекстовый, текстовый и посттекстовый. Предтек-стовый этап распадается на две стадии. Первая стадия есть период бытования имени в реальной, обыденной жизни, на второй стадии происходит формирование литературного текста. В отсутствие реального имени в языке предтекстовый этап ограничивается второй стадией. Поскольку литературное произведение есть система [Лотман 1972: 11], выбор имени не является случайным, но предопределен системными отношениями в тексте, а также отношениями текста с внетекстовыми рядами. В качестве прототипа ПА писателю могут служить имена реальные или вымышленные, созданные по моделям реального именника (среди них значительное место, особенно в литературе прошлых эпох, занимают «говорящие» имена»); прецедентные имена (ПА прецедентных текстов). Прецедентным можно назвать текст, который является значимым для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, хорошо известным и широкому окружению данной личности и обращение к которому возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности [Караулов 1986: 105].

На текстовом этапе происходит формирование собственно ПА, после чего некоторые ПА способны функционировать на посттекстовом этапе в качестве обозначения реального типа похожих на персонажа людей, то есть ПА подвергается процессу транспозитивной деформации. Процесс транспозитивной деформации может завершиться полностью, тогда ПА становится способен к словообразованию и употреблению в составе устойчивых словосочетаний. ПА, вышедший за пределы поэтического текста и подвергшийся полной транспозитивной деформации, в данной работе обозначается термином поэтическое имя нарицательное (далее - ПИН) в отличие от ИН, образованных от реальных ИС в результате широкой известности денотата. ПА может также находиться на пути полного превращения в ИН и являться «полуПИНом».

Транспозитивная деформация ПА представляет собой динамический семиотический процесс, в рамках которого ПА видоизменяет свою знаковую природу. Поэтому динамика ПА в диахронии описывается в диссертации по концепции трихотомии знака, восходящей к работе Ч.С. Пирса [Пирс 2000].

Объектом исследования послужили английские (британские) и русские ПА художественных произведений, системно закрепленные в словарном составе языка.

Предметом исследования является транспозитивная деформация ПА в процессе его прохождения через предтекстовый, текстовый и посттекстовый этапы.

Актуальность исследования обусловлена его включенностью в контекст современных работ об ИС, связанных с изучением особенностей его значения в языке и речи, а также необходимостью пересмотра теоретических подходов в изучении ИС и проблем номинации на современном этапе смены исследовательских парадигм.

Целью исследования является изучение семантических механизмов транспозитивной деформации ПА, а также выявление условий, способствующих переходу ПА в ПИН.

Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:

- анализ современных подходов к теории ИС в российской и зарубежной традициях; обсуждение современных представлений об ИС в литературоведении, лингвистике; сопоставление и аргументация вывода о наличии/ отсутствии значения ИС;

- изучение особенностей ПА и ПИН;

- рассмотрение процесса формирования смысловых составляющих, а также образования потенциала этих смысловых составляющих с последующей кодификацией в значениях ПА, образованных по моделям реального именника, «говорящих» ПА и прецедентных ПА с точки зрения трихотомии языкового знака;выявление особенностей каждого этапа транспозитивной деформации ПА с точки зрения условий, способствующих данному процессу.

Материалом исследования послужили 113 английских (британских) и 87 русских поэтических антропонимов из произведений У. Шекспира, Ч. Диккенса, О. Уайльда, Дж. Голсуорси, Л. Кэрролла, А.К. Дойла, Д. дю Мюрье; Н.В. Гоголя, М.Е. Салтыкова-Щедрина, A.C. Пушкина, Ф.М. Достоевского, H.A. Островского, И.С. Тургенева, зафиксированных в 21 литературоведческом и лингвострановедческом словаре в качестве поэтических имен нарицательных.

В диссертации использовались следующие методы, метод сплошной выборки, метод языковой атрибуции собранного материала, метод словообразовательного и этимологического анализа, метод выявления ономастических универсалий, метод стилистического анализа текста, а также, вслед за И.М. Кобозевой [Кобозева 2000], метод описания значения языкового знака.

Теоретической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных исследователей, посвященные теории значения ИС (Т.В. Бакасто-ва, В.И. Болотов, С.Н. Булгаков, И.А. Воробьева, А. Доброхотов); теории номинации (Н. Д. Арутюнова, Д.И. Руденко, Ю.С. Степанов); теории мыследеятель-ности (Г.П. Щедровицкий); социолингвистическому аспекту ИС (П.А. Агеева, А.Н. Антышев, К.В. Бахнян, З.Р. Загирова); поэтической онимии (JI.C. Агаха-нянц, С.Н. Бабий, Е.П. Багирова, B.C. Баевский, И.А. Банникова, O.A. Богданова, Л.Г. Бодрова, Н.В. Ботвина, J1.M. Буштян, Н.В. Виноградова, Л.Д. Винокурова, A.B. Буравихина, Р.Г. Гатауллин, Е.М. Герасимова, Н.Г. Иванова, Т.А. Гордиенко, М.С. Горе, В.В. Громова, В.Б. Дорогая, А.И. Ефимов, С.И. Зинин, JT.A. Климкова, Е.Б. Коваленко, Л.И. Колоколова, В.А. Лукин, В.П. Санжарова); проблеме прецедентности текста (Н.Л Мусхелишвили, Ю.А. Шрейдер, Г.Г. Слышкин); теории языковой личности (Ю.Н. Караулов, В.П. Нерознак) и личностного тезауруса (В.Н. Телия), теории метафоры (М. Джонсон, Дж. Лакофф, П. Рикёр, В.Н. Телия и др.).

Научная новизна исследования состоит в: а) построении теоретической гипотезы жизни ПА в культуре на пред-текстовом, текстовом и посттекстовом этапах; б) применении концепций знаковой трихотомии, трех уровней семи-озиса, а также современных семиотических концепций к анализу поэтического антропонима (ПИН); в) определении условий, способствующих транспозитивной деформации ПА, на каждом из этапов.

Практическая ценность исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в преподавании теоретической грамматики и спецкурса «Стилистика текста», при обучении интерпретации и стилистическому анализу текстов на родном и иностранных языках, при изучении проблем интертекстуальности и прецедентного текста. Материалы исследования могут иметь практическую ценность для теоретиков ономастики, семантики и специалистов гуманитарного профиля.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Анализ транспозитивной деформации поэтического антропонима возможен на основе концепции знаковой трихотомии Ч.С. Пирса, а также семантической концепции И.М. Кобозевой.

4. Характеризующийся референциальной семантикой на предтекстовом этапе поэтический антропоним осмысливается в синтагматике текста и обретает денотативную и сигнификативную семантику на посттекстовом этапе.

5. Индексальные, иконические и символические (по Ч.С. Пирсу) знаки-антропонимы (предтекстовый этап) в процессе транспозитивной деформации превращаются в иконические или индексальные знаки с иконической или символической субдоминантой на посттекстовом этапе.

В первой главе проводится обзор существующих подходов к изучению проблемы значения имени собственного; рассматриваются особенности ПА с точки зрения его транспозитивной деформации в отличие от транспозитивной деформации ИС; анализируется и обсуждается словообразование имен нарицательных и поэтических имен нарицательных.

Во второй главе осуществляется анализ процесса смыслообразования английских и русских поэтических антропонимов, образованных по моделям реального именника, «говорящих» поэтических антропонимов и прецедентных поэтических антропонимов, превратившихся в поэтические имена нарицательные, с точки зрения трихотомии языкового знака Ч. С. Пирса.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования. Список литературы насчитывает 146 источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Транспозитивная деформация поэтического антропонима"

2.4. Выводы по Главе 2

1. За свою жизнь ПИН проходит три этапа, а именно, предтекстовый, текстовый, посттекстовый. Функционирование ПИН на данных этапах можно рассмотреть с точки зрения трихотомии языкового знака Ч.С. Пирса, в соответствии с которой знак может быть иконой, индексом или символом.

На предтекстовом этапе происходит выбор писателем ПА для будущего произведения. Для именования литературных персонажей используются ИС реального именника или вымышленные ИС, созданные по моделям реального именника. При заимствовании ПА из реального именника или при его построении по моделям реального именника между «телом» ПА и обозначаемым им объектом не существует никакой фактической связи. ПА, взятые из реального именника или построенные по его моделям, на предтекстовом этапе являются редуцированными знаками, наделенными исключительно референциальным значением.

Одними из самых выразительных источников ПА являются так называемые «говорящие» ИС, то есть иконические знаки, поскольку «говорящему» имени в качестве значения невольно приписывается значение его основы.

Помимо реального именника литература может черпать материал в себе самой. Имя персонажа прецедентного текста само по себе имеет текст-источник и на выходе из текста-источника и предтекстовом этапе по отношению к тексту-реципиенту оно отсылает нас к обозначаемому им персонажу и самому тексту-источнику, являясь индексальным знаком. Стереотип, не вызывающий в сознании говорящего ассоциаций с текстом-источником, представляет собой символ, поскольку связь между означаемым и означающим в данном случае утрачена.

2. На текстовом этапе в процессе развития сюжета ПА подвергается процессу осмысливанию в синтактике текста. Каждый случай употребления имени персонажа освещает одну черту его характера и эмоциональный фон одной коммуникативной ситуации. Объединяясь, они создают разностороннюю характеристику именуемого персонажа, которая включается в формирование структуры смысла имени.

Следующие факторы влияют на процесс формирования смысловых составляющих семантики ПА: 1) множественность контекстов употребления; 2) взаимодействие персонажей друг с другом; 3) взаимодействие поэтического антропонима с семантической композицией текста. Осмысливание ПА в пределах литературного произведения жестко связано с той их формой, в которой оно представлено в заголовке или наиболее часто употребляется в тексте, не допуская усечения или развертывания имени.

3. На посттекстовом этапе происходит кодификация смысловых составляющих семантики ПА в денотативном и сигнификативном значениях ПИН: ПИН утрачивает свою референциальную семантику и меняет знаковую природу. Тип образовавшегося языкового знака разнится в зависимости от вида входившего в текст ПА, но доминантой является индексальный компонент, поскольку при употреблении в речи ПИН отсылает участников коммуникации к прецедентному тексту.

ПА реальные или образованные по моделям реального именника, превратившись в ПИН, представляют собой символические знаки с индексальной доминантой. Если при употреблении данных ПИН не происходит актуализации текста-источника, то символические ПИН полностьью утрачивают свое значение.

Говорящие» ПИН представляют собой иконические знаки с индексаль-ным компонентом. Утратив связь с прецедентным текстом, «говорящие» ПИН сохраняют лишь свою иконическую составляющую.

Прецедентные ПИН удваивают свой индексальный компонент, обладая крайне сложной денотативной и сигнификативной семантикой.

Текстовые условия затрагивают: 1) расположение ПА в ядре ОП текста (в составе заглавия или имени главного персонажа); 2) усиление автором одного или двух качеств персонажа; 3) фигурирование одного и того же персонажа в нескольких литературных произведениях; 4) использование отонимических дериватов в самом тексте; 5) исследование писателем целой эпохи от корней до перспектив развития.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе исследования было установлено, что поэтический антропоним в процессе своей жизни проходит предтекстовый, текстовый и посттекстовый этапы. Прохождение данных стадий развития отражается на семантике и семиотической природе поэтического антропонима. На предтекстовыом этапе поэтический антропоним обладает лишь редуцированным референциальным значением, не имеющим в своем составе ни денотативного, ни сигнификативного компонентов.

С точки зрения знаковой природы поэтические антропонимы на предтек-стовом этапе представляют собой индексальные, иконические и символические (по Ч.С. Пирсу) знаки-антропонимы. В синтагматике текста на текстовом этапе поэтический антропоним осмысливается и на посттекстовом этапе обретает денотативную и сигнификативную семантику.

Обретение полноценного значения поэтическим антропонимом связано с процессом транспозитивной деформации, в результате которого поэтические антропонимы превращаются в поэтические имена нарицательные, которые представляют собой иконические или индексальные знаки с иконической или символической субдоминантой. Осуществление процесса транспозитивной деформации поэтического антропонима возможно под воздействием условий, определенных в данном исследовании для каждого этапа.

Разработанные принципы анализа поэтических антропонимов базируются на таких категориях семантики, как знак, смысл, значение и осуществляются на основе концепции знаковой трихотомии, трех уровней семиозиса, а также современных семиотических концепций.

В свете проведенного исследования возможны следующие перспективы развития анализа поэтических антропонимов. Существует необходимость создания словаря русских поэтических имен нарицательных и полунарицательных.

На основании выявленных нами факторов, способствующих транспозитивной деформации поэтического антропонима, возможен анализ поэтических антропонимов современных художественных произведений с позиции наличия / отсутствия предпосылок к транспозитивной деформации. Существует возможность установить, какое количество факторов, способствующих транспозитивной деформации и выделенных нами, присутствует в художественных произведениях, имена персонажей которых превратились в поэтические имена нарицательные.

Поэтические имена нарицательные могут быть рассмотрены с точки зрения наличия / отсутствия индексальной субдоминанты в их значениях у носителей русского и английского языков, то есть, являются ли данные поэтические имена нарицательные прецедентными именами, вызывающими ассоциации с текстом-источником, или представляют собой стереотипы, не связанные с текстом-источником. С этой стороны интересно рассмотрение поэтических имен нарицательных, общих для русского и английского языков, имеют ли они ин-дексальную доминанту для носителей двух языков или только одного из них. Помимо наличия / отсутствия индексальной составляющей в значении поэтических имен нарицательных может быть исследована частотность их употребления в речи.

Поскольку поэтический антропоним призван реализовать главную идею художественного произведения и при именовании персонажа учитывается жанр литературного произведения, представляется возможным вывести зависимость способности поэтического антропонима к транспозитивной деформации от жанрового своеобразия литературного произведения.

Причины выбора автором данного поэтического антропонима, форма его употребления в художественном произведении и его семантические и семиотические изменения могут послужить базой для детального рассмотрения процесса реализации главной идеи произведения посредством данного поэтического антропонима.

Список научной литературыАксенова, Алена Владимировна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Агаханянц Л.С. Роль номинации лица в формировании прагматической информации художественного текста: На материале рассказа У.Сарояна "The Mouse". - Ташкент, 1988. - 14 с. Деп. в ИНИОН АН СССР 16.12.88, № 36329.

2. Агеева П.А., Бахнян К.В. Социолингвистический аспект имени собственного. -М.: Просвещение, 1984. 136 с.

3. Алейникова Н.В. Закономерности функционирования антропонимов в художественном произведении: На материале английской литературы XX века: Автореф. дис. .канд. филол. наук. -М., 1991. -26 с.

4. Андреева Л.И. Специфика имени собственного и возможности её использования в художественном тексте: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Саратов, 1995. - 18 с.

5. Антышев А.Н. Антропонимы в языке и культуре// Словообразование и лексические системы в разных языках. Вып. 2. - Уфа: Башкирский пединститут, 1996.-С. 12-21.

6. Антышев А.Н. Фамилии как носители культурно-исторической информации// Теория поля в современном языкознании. — Уфа: БашГУ, 2002. — С. 27-37.

7. Арутюнова Н.Д. Номинация, референция, значение // Языковая номинация. М.: Наука, 1977. - С. 188-206.

8. Бабий С.Н. Отражение реальной антропонимической нормы в языке художественных произведений // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы межвуз. науч. конф. — Тверь: Изд-во Твер. гос. ун-та, 1996.-С. 21-22.

9. Багирова Е.П. Литературные антропонимы библейской темы в романе М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» // Экология культуры и образования: филология, философия, история. Тюмень, 1997. - С. 25-31.

10. Ю.Баевский B.C. Имена собственные в рифмах «Евгения Онегина» // Пушкин: проблемы творчества, текстологии, восприятия. Калинин: Изд-во Калинин гос. ун-та, 1989. - С. 36-44.

11. П.Бакастова Т.В. Семантизация имени собственного в целом художественном тексте: На материале англ. яз.: Автореф. дис. . канд. филол. наук.'— Одесса, 1987.- 16 с.

12. Банникова И.А. Имена собственные как фактор организации художественного текста // Текстообразующие потенции языковых единиц и категорий. Барнаул: Изд-во БГПУ, 1990. - С. 19-26.

13. Беленькая В.Д. Очерки англоязычной топонимики. М.: Высшая школа, 1977.-226 с.

14. Блох М.Я., Семенова Т.Н. Имена личные в парадигматике, синтагматике, прагматике. М.: Готика, 2001. - 196 с.

15. Богданова O.A. Имена собственные в повести Н.В.Гоголя «Шинель» // Рус. словесность. СПб, 1994. № 3 - С. 15-24.

16. Богин Г.И. Источники неявной динамики текста // Англистика. Сборник научных трудов. Тверь: Изд-во Твер. гос. ун-та, 1999. - С.9-23.

17. Бодрова Л.Г. Ономастический континуум как фактор поэтики в коротком рассказе В.М. Шукшина // Пространство и время в литературе и искусстве, конец XIX-XX в. Даугавпилс, 1987. - С. 66-69.

18. Болотов В.И. Актуализация антропонимов в речи (на материале английского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1971.-21 с.

19. Болотов В.И. К вопросу о значении имени собственного. \\ Восточнославянская ономастика. — М.: Наука, 1972. С.333-345.

20. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М.: Просвещение, 1983. - 224 с.

21. Борисенко A.B. Семиотика интертекстуальности. Тверь: Изд-во Твер. гос. ун-та, 2004. - 114 с.

22. Ботвина H.B. Коннотативные антропонимы в русской художественнрй речи: На материале сатирических произведений послевоенного периода: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1988.- 24 с.

23. Булановская Т.А. Особенности образования нарицательных имен от географических наименований: На материале английского и русского языков: Автореф. дис. .канд. филол. наук. -М., 1999. -20 с.

24. Булгаков С.Н. Философия имени. — СПб.: Питер, 1996. 256 с.

25. Буштян JI.M. Общеязыковая коннотация собственного имени в художественном тексте // Русское языкознание. Киев: Изд-во Киевского гос. унта, 1982.-Вып. 4.-С. 95-100.

26. Вартаньян Э.А. В честь и по поводу. -М.: Советская Россия, 1987. 143 с.

27. Василевская Л.И. Метонимия в собственных именах// Проблемы структурной лингвистики 1982. М.: Наука, 1984. - С. 110-120.

28. Василевская Л.И. Синтаксические возможности имени собственного (метонимический перенос у антропонимов)// Проблемы структурной лингвистики 1981.-М.: Наука, 1983.-С. 156-166.

29. Введенская Л.А., Колесников К.П. От собственных имен к нарицательным. М.: Советская Россия, 1981. - 144 с.

30. Воробьева И.А. К вопросу о лексическом значении имени собственного // Актуальные проблемы лексикологии. Доклады лингвистической конференции. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1971.

31. Воробьева И.А. Типовые топоосновы в словопроизводственном аспекте// Вопросы слово- и формообразования в индоевропейских языках: Семантика и функционирование. — 4.1. — Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1994. С. 25-34.

32. Выготский Л.С. Психология искусства; анализ эстетической реакции. — М.: Лабиринт, 1997. 416 с.

33. Гатауллин Р.Г. Морфологическая и семантическая структура антропонимов в романе Э. Штриттматтера «Чудодей» // Вопросы семантики языковых единиц. Уфа: Башкирский пединститут, 1988. - С. 64-69.

34. Гордиенко Т.А., Санжарова В.П. Имена собственные в творческой лаборатории писателя: На материале романа И.Н.Алексеева «Вишневый омут» // Русская ономастика. Одесса: Одесский гос. ун-т, 1984. - С. 130136.

35. Горе М.С. Природа семантики антропонимов в художественном тексте // Актуальные вопросы русской ономастики. Киев: Изд-во Киевского гос. ун-та, 1988.-С. 148-153.

36. Громова В.В. Эстетическая характеристика антропонимов в рассказах А.П.Чехова // Языковое мастерство А.П.Чехова. Ростов: Изд-во Ростовского гос. пед. ун-та, 1988. - С. 18-24.

37. Доброхотов А. Мир как имя // Логос. М.: Изд-во МГУ, 1996. - Вып. 7. -С. 47-61.

38. Дорогая В.Б. Именование персонажа в художественном произведении: Имя собственное и нарицательное: общее и отличное. Л., 1985. - 11 с. Деп. в ИНИОН АН СССР 6.05.85, № 20597.

39. Дорогая В.Б. Имя собственное и нарицательное в системе именований персонажей: Роман Горького «Жизнь Клима Самгина»: Автореф, дис. . канд. филол. наук. JL, 1985.- 22 с.

40. Ермолович Д.И. Имена собственные на стыке языков и культур. — М.: Р. Валент, 2001.-200 с.

41. Есперсен О. Философия грамматики. — М.: Изд-во иностр. лит. 1958. — 404 с.

42. Ефимов А.И. О языке сатиры Салтыкова-Щедрина. М.: Изд-во МГУ,1953.-494 с.

43. Ефимов А.И. О языке художественных произведений. М.: Учпедгиз,1954.-286 с.

44. Иванова Н.Г. Аксиологические импликации онимов в художественном тексте // Актуальные вопросы русской ономастики. — Киев: Изд-во Киевского гос. ун-та, 1988. С. 56-60.

45. Иванова Н.Г. Экспликация энциклопедической информации онима в художественном тексте // Исследование лексической и грамматической семантики в русском и украинском языках. Одесса: Одесский Гос. Ун-т, 1989: -С. 30-36.

46. Калинкин В.М. Поэтика собственных имен в произведениях романтического направления: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Одесса, 1988.--16 с.

47. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука, 1987. -262 с.

48. Карпенко Ю.А. Специфика имени собственного в художественной литературе // ОпотаБЙка, 1986. Т. XXXI. - Б. 5-22.

49. Климкова Л.А. Мотивированное собственное имя в художественном тексте. Арзамас, 1987. - 22 с. Деп. в ИНИОН АН СССР 15.07.87, № 30329,

50. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000.-352 с.

51. Колоколова Л.И. Лексико-семантические источники антропонимии в повести Н.В.Гоголя «Тарас Бульба» // Русское языкознание. Киев: Изд-во Киевского гос. ун-та, 1989.-Вып. 19. -С. 124-129.

52. Кондратьева Т.Н. Метаморфозы собственного имени. Казань: Изд-во Казанского гос. пед. ун-та, 1983. - 140 с.

53. Крюкова Н.Ф. Метафорика и смысловая организация текста. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000. - 163 с.

54. Крючкова Т.Б. Социолингвистические методы исследования лексики// Методы социолингвистических исследований. — М.: Прогресс, 1995. — С. 162-190.

55. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М.: Изд-во иностр. лит., 1962.— 456 с.

56. Кухаренко В.А. Имя заглавного персонажа в целом художественном тексте // Русская ономастика. Одесса, 1984. - С. 109-117.

57. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. Учебное пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2103 «Иностранный язык». — М.: Просвещение, 1988.- 188 с.

58. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем// Теория метафоры. -М.: Прогресс. С. 387-415.

59. Лакшин В.Я. Пять великих имен: Статьи, исследования, эссе. М.: Современник, 1988. - 460 с.

60. Левковская К.А. Теория слова. М.: Высшая школа, 1962. - 296 с.

61. Леонович О.А. Очерки английской ономастики. М.: Интерпракс, 1994. -128 с.

62. Лукин В.А. Имя собственное — ключ к истолкованию текста: Анализ повести Н.В.Гоголя «Записки сумасшедшего» // Русский язык в школе. — М., 1996. № 1. -С. 63-69.

63. Магазаник Э.Б. Ономапоэтика, или говорящие имена в литературе. •-Ташкент, 1978.

64. Миловидов В.А. Введение в семиологию. Тверь: Изд-во Тверского гос. ун-та, 2003 - 176 с.

65. Михайлов В.Н. Словообразовательная специфика собственных имен в художественной речи // Русское языкознание. — Киев: Изд-во Киевского гос. ун-та, 1986. Вып. 13. - С. 50-55.

66. Морозова М.Н. Взаимодействие антропонимической и нарицательной лексики// Личные имена в прошлом, настоящем и будущем. М.: Наука, 1970.-342 с.

67. Морозова М.Н. Имена собственные в баснях И.А. Крылова // Поэтика и стилистика русской литературы. — Л.: Наука, 1971. — С.88-94.

68. Мурзин Л.Н. Имя собственное: Значение и деривация// Вопросы слово-.и формообразования в индоевропейских языках: Семантика и функционирование. 4.1. - Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1994. - С. 64-75.

69. Мусхелишвили Н.Л., Шрейдер Ю.А. Значение текста как внутренний образ // Вопросы психологии. 1997. №3:- С.79-91.

70. Нерознак В.П. Лингвистическая персонология: к определению статуса дисциплины// Язык. Поэтика. Перевод. Сб. науч. тр. М.: Московский государственный лингвистический университет, 1996. - С. 112-116.

71. Никонов В.А. Имена персонажей // Поэтика и стилистика русской литературы. Памяти академика В.В. Виноградова /Отв. ред. М.П. Алексеев. -М.: Наука, 1971. С.404-419.

72. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. Логика и лингвистика (Проблемы референции). - М.: Радуга, 1982. - 430 с.

73. Парандовский Я. Алхимия слова. Петрарка. Король жизни. — М.: Правда, 1990.-656 с.

74. Пирс Ч.С. Логические основания теории знаков. СПб.: Алетейя, 2000. -352 с.

75. Пищальникова В.А. Психолингвистика и современное языковедение • // Лукашевич Е.В. Методология современной психолингвистики. — М., 2003.-С. 16-17

76. Покусаев Е.И. О собирательных типах салтыковской сатиры // Поэтика и стилистика русской литературы. Л.: Наука, 1971. - С.213-218.

77. Рассел Б. Человеческое познание, его сферы и границы. М.: Терра -Книжный клуб, 1997 - 486 с.

78. Реформатский A.A. Введение в языковедение. М.: Аспект Пресс, 1998. -536 с.

79. Рикёр П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение// Теория метафоры. М.: Прогресс. - С. 416-434.

80. Рублева O.J1. Имя собственное в словаре языка писателя // Вопросы теории и истории языка. СПб., 1993. - С. 209-216.

81. Руденко Д.И. Имена естественных классов, собственные имена и имена номинальных классов в семантике естественного языка // Изв. АН СССР. Сер. лит. яз. 1987. - Т.46, №1. - С. 20-35.

82. Руденко Д.И. Собственные имена в контексте современных теорий референции // Вопросы языкознания М., 1988. № 3. - С. 55-68.

83. Сапожникова JI.M. Отантропонимические прилагательные в ономасеоло-гическом аспекте// Актуальные аспекты описания современного немецкого языка. Калинин: Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1985. — С. 94-103.

84. Слышкин Г.Г. От текста к символу. М.: Academia, 2000. - 128 с.

85. Соломоник А. Семиотика и лингвистика. М.: Молодая гвардия, 1995. -352 с.

86. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка (Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства). М.: Наука, 1985 - 331 с.

87. Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения: (Семиологическая грамматика). М.: Наука, 1981.-360 с.

88. Суперанская A.B. Имя через века и страны. - М.: Наука, 1990.

89. Суперанская A.B. Лингвистический аспект ономастических исследований // Тр. ун-та / Самаркандский гос. ун-т им. А. Навои. 1976. - Вып. 284. -Сер. 3: Вопросы ономастики. — С. 5-12.

90. Суперанская A.B. Общая теория имени собственного. М.: Наука, 1973. -366 с.

91. Суперанская A.B. Структура имени собственного. М.: Наука, 1969.-207 с.

92. Суперанская A.B. Языковой знак и имя собственное // Проблемы языкознания: Доклады и сообщения советских учёных на X Международном конгрессе лингвистов. М.: Наука, 1967. - С.152-155.

93. Супрун А.Е. Текстовые реминисценции как языковые явления // Вопросы языкознания. 1995. №6. С. 17-29.

94. Суслова A.B., Суперанская A.B. О русских именах. JL: Лениздат, 1991. - 219 с Соболева Т.А., Суперанская A.B. Товарные знаки. - М.: Наука, 1986.- 171 с.

95. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Наука, 1986. - 141 с.

96. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте/ Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1988. - С. 26-52.

97. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М.: Наука, 1981. - 268 с.

98. Теория и методика ономастических исследований. М.: Наука, 1986.-256 с.

99. Тодорова Н.Ю. Активность антропонима в литературном произведении. Донецк, 1988. - 23 с. Деп. в ИНИОН АН СССР 26.09.88, № 35644.

100. Тодорова Н.Ю. К вопросу о системном анализе литературных антропонимов. Донецк, 1988. - 12 с. Деп. в ИНИОН АН СССР 26.09.88, № 35643.

101. Тодорова Н.Ю. Литературный антропоним в художественное время в прозаическом произведении. Донецк, 1986. - 31 с. Деп. в ИНИОН АН СССР 3.04.86, №24750

102. Толстой Н.И., Толстая С.М. Имя в контексте народной культуры// Язык о языке. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 597-624.

103. Турута И.И. В творческой лаборатории А.М.Горького: Авторская правка антропонимов // Русское языкознание. — Киев: Изд-во Киевского гос. ун-та, 1988. Вып. 17. - С. 70-77.

104. Турута И.И. Коммуникативный и прагматический аспекты имени собственного// Семантика языковых единиц: доклады У Международной конференции. Т. 1. - М.: СпортАкадемПресс, 1996. - С. 254-256.

105. Турута И.И. Семантический диапазон собственных имен в художественном тексте А.М.Горького // Русское языкознание. — Киев: Изд-во Киевского гос. ун-та, 1992. Вып. 25. - С. 138-145.

106. Унбегаун Б.О. русские фамилии: Пер. с англ. М.: Прогресс, 1995. - 446 с.

107. Успенский Б.А. Семиотика искусства. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. -357 с.

108. Уфимцева A.A. Лексическое значение. Принцип семиологического описания лексики. М.: Наука, 1986. - 240 с.

109. Уфимцева A.A. Опыт изучения лексики как системы. (На материале английского языка). М.: Наука, 1962. 286 с.

110. Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка.— М.: Наука, 1968.-272 с.

111. Фонякова О.И. Имя собственное в художественном тексте. Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1990. - 103 с.

112. Фонякова О.И. О системном анализе имен собственных в художественном тексте // Проблемы комплексного анализа языка и речи. Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1982. - С. 83-89.

113. Фролова Е.А. Имена собственные и имена нарицательные как компоненты одного ряда: На материале поэмы Н.В.Гоголя "Мертвые души". -М., 1991.-15 с. Деп. в ИНИОН АН СССР 28.05.91, № 44645.

114. Фролова Е.А. Семантика литературного антропонима как средство характеристики персонажей в поэме Н.В.Гоголя «Мертвые души» // Семантика языковых единиц: Материалы науч. конф. М.: СпортАкадем-Пресс, 1993.- Ч. 3.- С. 138-140.

115. Чавпецова C.B. Композиционная функция имени собственного в современном английском романе // Структура и семантика предложения и текста в германских языках. Новгород, 1992. - Вып. 2. - С. 135-143.

116. Чавпецова C.B. Прагматика имен собственных в романе У.Голдинга «Ритуалы плавания» // Прагматический аспект предложения и текста. -Д.: Изд-во Лен. ун-та, 1990. С. 91-100.

117. Чавпецова C.B. Роль имен собственных в раскрытии образа персонажа в художественном тексте // Текстообразующие потенции языковых единиц и категорий. Барнаул: Изд-во БГПУ, 1990. - С. 164-173.

118. Шевырев С.П. Об отечественной словесности. М.: Высшая школа, 2004.-304 с.

119. Шеремет Л.Г. Специфика семантики и функционирования английского антропонима в составе фразеологической единицы. \\ Проблемы лингвистического анализа текста. Шадринск: Изд-во Шадринского гос. пед. ин-та, 1993.

120. Шеремет Л.Г. Стилистический потенциал антропонимов в современном английском художественном тексте // Текст как объект комплексного анализа в вузе. Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1984. - С. 133-142.

121. Шмелев А.Д. «Нестандартные» употребления личных собственных имен в современной прессе // Русское слово в языке, тексте и культурной среде. Екатеринбург: Арго, 1997. - С.74-81.

122. Щедровицкий Г.П. Смысл и значение // Проблемы семантики. М.: Наука, 1974. С. 93-94.

123. Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Л.: Гос. учеб-пед. изд-во Мин-ва просвещ. РСФСР, 1958. - 188с.

124. Щетинин JI.M. Переход имён собственных в нарицательные как способ расширения словарного состава языка. Автореф. дис. .канд. фи-лол. наук. М., 1962. - 17 с.

125. Якобсон Р. Избранные работы. М.: Прогресс, 1985. 455 с.

126. Faerch С/ Deictic NP's and Generative Pragmatics// Foundations of Language. 1975. - Vol. 13, No. 3. - P. 319-348.

127. Fleischer W. Name und Text. Ausgewählte Studien zur Onomastik und Stilistik. Max Niemeyer Verlag. Tubingen. - 1992.—189 S. Koss G. Namenforschung. Eine Einführung in die Onomastik. Tubingen: Niemeyer, 1990. — 134 S.

128. Gardiner A.H. The Theory of Proper Names. A Controversial Essay. -London; New York; Toronto: Oxford University Press, 1954. 76 p.

129. Lakoff G., Johnson M. Conceptual Metaphor in everyday language // The Journal of Philosophy. New York, 1980. - Vol. 77, No. 8. - P. 453 -486.

130. Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. Chicago; London: The University of Chicago press, 1980. - 242 p.

131. Mill J. St. A System of Logic, Rationative and Inductive. Being a Connected View of the Principles of Scientific investigation. London, 1943. — 622 P.

132. Namen im Text und Sprachkontakt/ Hrsg. von E. Eicjler und D. Kruger. Leipziger: Leipziger Universitatsverlag, 1999/. - 309 S.

133. Partridge E. Here, There and Everywhere. Essays upon Language. — London: Hamilton, 1950. 188 p.

134. Schmidt W. Deutsche Sprachkunde. Berlin: Volk und Wissen, 1984. -318 S.

135. Searle J.R. The Problem of Proper Names // Semantics (An interdisciplinary reader in philosophy, linguistics and psychology). Cambridge: Univ. of Calgary, 1971.-P. 134-141.

136. Sonnleitner H. Etymologie des Familiennamens Sonnleitner. München: Verl. der Donauschwaebishen Kulturstiftung, 1995. - 320 S.

137. Whissell C. Sound and Emotion in Given Names// Names. A Journal of Onomastics. 49.2, 2001. P. 97-117.1. СЛОВАРИ

138. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов 2е изд. - М.: Советская энциклопедия, 1969. - 608 с.

139. Ермолович Д.И. Англо-русский словарь персоналий. М.: Русский язык,1993.-332 с.

140. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987. - 752 с.

141. Михельсон М.И. русская мысль и речь: Свое и чужое: Опыт русской фразеологии: Сборник образных слов и иносказаний: В 2 т. — М.: ТЕРРА,1994.- 1624 с.

142. Новейший философский словарь. Минск: Скакун, 2001. - 1280 с.

143. Новый большой англо-русский словарь: В 3 т / Под общ. рук. академика Ю.Д. Апресяна. М.: Русский язык, 1993. - 2496 с.

144. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Русский язык, 1996. -797 с. .

145. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. — М.: Наука, 1978.

146. Рум А.Р.У. Великобритания: Лингвистический словарь. 3-е изд., стереотип. М.: Рус. яз., 2002. -580 с.

147. Русская литература: от Нестора до Булгакова // Электронная библиотека ДМ. Т.З. - М.: ДиректМедиа Паблишинг, 2004.

148. ЬРыбакин А.И. Словарь английских фамилий. М.: Русский язык, 1974. -254 с.

149. Рыбакин А.И. Словарь английских личных имен. М.: Русский язык, 1989.-221 с.

150. Рязанцев В.Д. Имена и названия: словарь эпонимов: имена собственные, перешедшие в названия; образования терминов и понятий; происхождение имен нарицательгных; слова, употребляемые в переносном смысле. -М.: Современник, 1998. 285 с.

151. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Изд-во «Русский язык», 1998. - 848 с.

152. British History. Hong Kong: Parragon, 1999. - 352 p.

153. Crystal D. The Cambridge encyclopedia of the English language. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. — 489 p.

154. Die Deutsche Sprache. 2 Bd. Leipzig: Bibliogr. Inst., 1970. - 1175 S.

155. Longman Dictionary of English Language and Culture. Barcelona: Pearson Education Limited, 2000. - 1568 p.

156. Longman Dictionary of Contemporary English. Barcelona: Pearson Education Limited, 2000. - 1668 p.

157. Partridge E. Name into Word. Proper Names that Have Become Common Property. London: Seeker and Warburg, 1949. - 644 p.

158. The Collins paperback English dictionary. London; Glasgow: Collins, 1987. -1013 p.

159. The concise Oxford dictionary of English etymology / Ed. T.F.Hoad. Oxford; New York: Oxford university press, 1993. -552 p.

160. The Oxford dictionary of English etymology / Ed. C.T.Onions. Oxford: The Clarendon Press, 1985. -1025 p.

161. Urdang L. A Dictionary of Names and Nicknames. Oxford: Oxford University Press, 1991. - 326 p.

162. World Facts. Hong Kong: Parragon, 1998. - 374 p.