автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Трансцендентальная свобода: от феноменологии действия к онтологии поступка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Трансцендентальная свобода: от феноменологии действия к онтологии поступка"

На правах рукописи

Димитрова Светлана Васильевна

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ СВОБОДА: ОТ ФЕНОМЕНОЛОГИИ ДЕЙСТВИЯ К ОНТОЛОГИИ ПОСТУПКА

09.00.01 - онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

2 8 ИЮЛ 2011

Волгоград-2011

4851711

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный технический университет»

Научный консультант: доктор философских наук, профессор

Леонтьева Елена Юрьевна.

Официальные оппоненты: Заслуженный деятель наук РФ

доктор философских наук, профессор Конев Владимир Александрович;

Защита состоится 20 сентября 2011 года в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212.029.03 по защите кандидатских и докторских диссертаций при Волгоградском государственном университете по адресу: 400062, Волгоград, проспект Университетский, 100, ауд. 4-13 А.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного университета.

Автореферат разослан 2011 г.

Ученый секретарь

доктор философских наук, профессор Демина Лариса Анатольевна;

доктор философских наук, профессор Бородина Наталья Константиновна.

Ведущая организация:

Российский государственный гуманитарный университет.

диссертационного совета

В.А. Храпова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Проблема обретения свободы во все времена имела для человека особую значимость, поскольку сопряжена с поиском самого себя, пониманием собственной сущности. В связи с этим возникает вопрос о том, следует ли бесконечно размышлять над вопросами, которые в принципе не могут иметь однозначного решения, есть ли смысл увеличивать количество теоретических конструкций, стремящихся определить пути достижения свободы.

Каждая историческая эпоха вырабатывала собственное понимание свободы человека, однако в настоящее время он вынужден формулировать качественно иное ее понимание, отличающееся от учений предшествующих исторических эпох, а порой и отрицающее их. Это необходимо потому, что в мире появляются новые тотальные формы зависимости, возникающие как следствие ... внешне успешных действий людей. Условием достижения независимости, «свободы от ...» выступает совершенствование деятельной активности: точная формулировка целей; создание мощных средств; возможность предвидения побочных результатов. Соответственно и свобода, понимаемая в таком смысле, неизменно предполагает расширение сферы собственных возможностей, на основании совершенствования средств познания и преобразования окружающей действительности. Стремительное развитие познавательных процессов позволило реализовать человеку самые дерзкие идеи и замыслы. Следуя данной логике, можно констатировать, что человек мира компьютерных технологий, владеющий мощными средствами для достижения целей, избавился от различных форм зависимостей и обрел свободу.

Между тем человек оказывается все более вовлеченным в череду бесконечных действий, направленных на достижение тех или иных целей, и становится в такой степени закрепощенным, что даже утрачивает возможность ощущать собственную несвободу. Достигнув беспрецедентных масштабов воздействия на окружающий мир, деятельность людей обрела глобальный характер. Действия человека, выступающие способом его существования, становятся самостоятельной, подчиненной собственной логике силой, противостоящей ему, ведущей к деградации личностного бытия. Именно поэтому в нынешних условиях особенно актуальным становится исследование соотношения цели и свободы. Взаимосвязь данных «непарных» категорий обретает в настоящий момент особую значимость и выражается в том, что успешная целереализация предполагает отказ от обретения свободы. На феноменальном уровне зависимость, возникающая в процессе стремлений человека к достижению целей, проявляется в том, что исключается сама возможность свободного целеполагания.

Противоречивость современного концепта свободы состоит в том, что научно-технический и социально-экономический прогресс, ведущий человека к «свободе от...», не предполагает развитие отдельной личности. Вооружившись мощными, совершенными средствами, увеличив свое воздействие на

природный и социальный миры, человек не стремится к увеличению собственной ответственности. Диспропорциональность уровня развития цивилизации и личности обретает в наши дни такие размеры, что ставит под угрозу существование всего человечества!

В этой связи проблема свободы, рассматриваемая в аспекте противопоставления ее цели, становится особо значимой, поскольку оказывается тесно связанной с решением вопроса о том, быть или не быть человечеству. Свобода должна рассматриваться как онтологическая проблема, решение которой возможно в процессе обретения человеком подлинного существования. Человек свободен, если он «осмелился» быть самим собой. Стремление же к свободе предполагает поиск такой «бытийной позиции», пребывание в которой поможет человеку преодолеть господство целерациональности и сделать приоритетными качественно иные формы активности, позволяющие сохранить человека, культуру, природу.

В мире, где деятельность, направленная на бесконечное изменение окружающей действительности, определяет способ и смысл существования человека; свобода, понимаемая как условие обретения личностного бытия, необходима для качественного преобразования самой деятельносгной активности. Обретение свободы ведет к тому, что подлинность, бытийность человеческого существования становится необходимым основанием, служит началом действий.

Исследование соотношения цели и свободы имеет в настоящее время особое значение еще и по той причине, что в мире идет бесконечная борьба за обретение различных видов свободы: свободы слова, печати, совести т. д. - тем самым проблема достижения свободы рассматривается как одна из целей. Однако преследование целей (даже таких великих, как свобода) может привести к обезличиванию людей, если их активность направлена на преобразование внешних условий, а не на работу над собой. В борьбе за собственное освобождение человек может «потерять себя», утратить личностную уникальность. Таким образом, свобода рассматривается как необходимое условие сохранения личностного бытия, как основополагающий принцип для подлинной целеполагающей деятельности.

Степень разработанности проблемы. Рассмотрение проблемы определения сущности свободы сквозь призму целеполагания основывается на изучении достаточно большого массива трудов, в которых исследуются как способы достижения цели, так и пути обретения свободы. Возникновение и становление категории «цель» происходило в процессе столкновения и взаимной борьбы противоположных тенденций. В связи с этим в работе выявлены и представлены альтернативные точки зрения на целеобразующие стратегии.

В древнем мире сформировалось два противоположных подхода к определению сущности и способам достижения цели.

Согласно восточным традициям, человек должен избирать «серединный путь» развития, стратегию «уклонения», а цели действий человека направлены

на сохранение универсальных законов. Даосизм призывает к «победоносному бездействию».

В античной Греции формировался «прямой путь» достижения целей, усилия человека направлялись на открытое состязание, борьбу, спор, требуя бесконечного совершенствования «средств». Между тем философские школы Древней Греции представили различные аспекты учения о цели. В теориях атомистов (Левкипп, Демокрит) сформирована детерминистская позиция, а категория цели четко не отделяется от причины. В философии Сократа цели существуют в самом человеке, его разуме, у Платона они обладают трансцендентным бытием; согласно учению Аристотеля, цели находятся в самих вещах. Античная философия послужила основанием для формирования телеологии и детерминизма как двух различных тенденций. В рамках телеологической и детерминистской парадигм понятия «цель» и «свобода» наполняются особым содержанием, что порождает различия в объяснениях способов их взаимодействия.

Наиболее последовательно трансцендентная телеология представлена в учениях средневековых мыслителей, для которых абсолютная цель развития -это бытие Бога. Взаимодействие свободы и цели исследуется в контексте вопроса о свободе воли, который тесно связан с проблемами теодицеи (Фома Аквинский). В современной философии роль учений, согласно которым мировые процессы направлены на достижение конечной цели, вновь обретают значимость. В работе дан анализ различий понимания телеологии, ее значимости и форм взаимодействия с другими принципами развития (А.Ю. Севальников, А.В. Панкратов, Е.А. Мамчур, В.И. Карагодин).

Новое время установило господство механистического детерминизма; при котором любые проявления субъективности рассматривались как источник ошибок. Постепенно цели, обладающие излишней антропоморфностью, были исключены из процессов познания (Ф. Бэкон; Р. Декарт; Т. Гоббс). В этот период формировалось представление о том, что обретение свободы возможно лишь в процессе познания объективных законов (Б. Спиноза; Ж.Ж. Руссо).

В учениях классиков немецкой философии И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля «снимается» абстрактное противопоставление детерминизма и телеологии, описывается логика действий, направленных на достижение цели и осуществляемых в силу определенных причин. Между тем определение содержания, значимости категории «цель» и стратегии ее достижения у философов неодинаковы.

При анализе различных форм взаимодействия цели и свободы особое внимание уделено иррациональной философии, представители которой яростно полемизируют с детерминистами и телеологами. В философских системах А. Шопенгауэра и Ф. Ницше мир представляется как «постоянно изменяющийся поток», который невозможно описать посредством инвариантных законов. Цель позволяет выработать человеку способы ориентации в мире, возникая на этапе объяснения того, что уже произошло, уже сделано. Свобода у А. Шопенгауэра - это отказ от желаний, у Ф. Ницше - это

«воля к власти». Экзистенциальная философия А. Камю, Ж.П. Сартра рассматривает свободу как возможность человека стремиться к тому, что недостижимо (А.Камю), утверждая при этом необходимость прожить свою собственную жизнь (Ж.П. Сартр). Бесцельность представляется основанием для обретения свободы.

Развитие телеологических взглядов находит свое продолжение в учениях об интенциональности. «Имманентная телеология» Э. Гуссерля возникает как реакция на господство в философии объективизма, приведшего к нивелированию, исключению возможности проявления подлинной реальности. Текучесть и изменчивость «жизненного мира» не исчерпывается рассудочными схемами и целерациональной логикой, а призыв феноменологии «назад к самим вещам» указывает на необходимость раскрытия имманентных свойств самой действительности, понимаемой как «совокупность феноменов».

Отказавшись от суждений о внешнем мире, человек получит возможность иметь дело с чистым субъектом, а подлинностью будут обладать цели, отражающие трансцендентальные сущности. Стремясь расширить гуссерлианское понятие интенциональности, М. Мерло-Понти рассматривает последнюю не только как сознательное стремление к чему-то, но и как бессознательные элементы, способы измерения, формирующие глубинное отношение индивида к действительности.

Немаловажный аспект взаимодействия цели и свободы представлен в учениях Ж. Липовецкого, С. Жижека, П. Козловски. Открытие глубинных (бессознательных) мотивов коренным образом изменило логику целеформирования и целереализации и сделало проблематичной идею существования субъекта, который действует, основываясь только на знании об объективных закономерностях. Торжество индивидуальной свободы привело к возникновению «эры пустоты», «эпохи нарциссизма», господству «потребительской культуры». Человек (и особенно его тело) стал объектом и субъектом, целью и результатом собственных стремлений и желаний.

Переосмысление роли деятельностной активности в современном мире сопряжено с необходимостью анализа структурных компонентов действия: цель - средство - результат (Н.Н. Трубников; М.Г. Макаров; А.Г. Спиркин; А.Н. Леонтьев; А.И. Яценко; Н.И. Ропаков; Э.Г. Юдин).

В особую группу следует выделить работы, посвященные проблеме несовпадения цели и результата, определению роли непреднамеренных и побочных продуктов деятельности, отражению диалектики свободы и «покинутости» (В.П. Кохановский; Т.Г. Лешкевич; Г.Д. Левин).

П. Бурдье и Т. Гидденс стремятся к снятию антиномичности планируемой цели и побочного результата действия посредством разработки таких понятий, как «габитус», «структурация».

Анализ логики целеполагания и целереализации позволил выявить две противоположные стратегии, направленные на обретение свободы.

Первая предполагает совершенствование и развитие деятельной активности. Точность формулирования целей и средств их реализации

определяет рациональность действия, рассматривая целерациональность как главный ресурс для достижения свободы (М. Вебер; У. Джеймс; Д. Дьюи).

Вместе с тем принцип рациональности (и целерациональность как высшее его проявление), согласно учению М. Вебера, не является субстанциальным, развитие рациональности поддерживается, развивается благодаря иным социокультурным факторам. Если рациональности придается самостоятельный, независимый статус, то это оборачивается господством иррациональных тенденций (Г. Маркузе). Подчеркивается, что при успешном осуществлении целерациональных действий возникают ситуации, при которых результаты действий «превосходят по своему содержанию цели», навязывая человеку направленность дальнейших действий (М. Бубер; H.A. Бердяев).

Таким образом, формируется вторая стратегия, утверждающая, что абсолютизация инструментального типа рациональности ведет к тому, что человек утрачивает способность самостоятельно формулировать цели и подчиняет свои действия средствам. Такого рода активность выступает основанием для возникновения «одномерного» (Г. Маркузе); «среднего» человека (X. Ортега-и-Гассет), стремящегося «бежать от свободы» (Э. Фромм).

Обоснование необходимости перехода к иным формам рациональности, позволяющим преодолеть ограниченность, утилитарную направленность действий, представлено не только в трудах теоретиков Франкфуртской школы, но и в учениях русских мыслителей, считавших, что только главенство сверхрационального позволит преодолеть отчуждение и утвердить абсолютную ценность личностного бытия (H.A. Бердяева; И.А. Ильин).

Ю. Хабермас, рассматривая коммуникативное действие как основание свободы и прогресса, подчеркивает, что формироваться оно (действие) должно на таком типе познания, при котором главенствует отношение людей не к природе, а друг к другу.

Современные отечественные мыслители также заявляют об утверждении нового типа рациональности, где особую значимость приобретает возможность установления смысловой целостности не только человеческих действий, но и явлений природы, а также необходимость преодоления деятельностного антропоцентризма (П.П. Гайденко; В.А. Лекторский).

В философии представлено множество подходов к определению значимости деятельной активности вплоть до абсолютизации роли практики в марксистско-ленинской философии и к обоснованию «сдержанности всех деятельностных сил», которая делает возможным «глубинное, онтологическое» взаимодействие с различными ипостасями реальности (Г.С. Батищев).

Вместе с тем господство деятельной формы активности было необходимо, поскольку позволило человеку достичь независимости, однако возможность добиваться поставленных целей не является достаточным условием для обретения свободы. Абсолютизация целерациональной активности явилась основанием для возникновения обособленной системы деятельности, которая развивается согласно собственным, имманентно присущим ей законам. В условиях существования и господства глобальной

деятельности задача переосмысления роли деятельностной активности, во многом повлекшей кризис человеческого существования, становится жизненно-важной (В.А. Лекторский; Л.Н. Коган; B.C. Швырев; М.С. Каган; А.Л. Никифоров).

В этой связи особую значимость приобретают учения, открывающие возможности для экзистенциально-онтологического понимания сущности поступка. Свершение поступка актуализирует личностное бытие, это акт творения, при котором задается новая система координат, вводится иная шкала ценностей, обретается свобода. В дальнейшем развитие идет уже по установленным законам, стремясь к целям, обусловленным воцарившейся системой ценностей (М.М. Бахтин; М.К. Мамардашвили; Иоанн Павел II).

Поступок предполагает полифонию смыслов, сосуществование и взаимную трансформацию (трансдукцию) всех исторически сложившихся типов рациональности, обеспечивая равную значимость различных ценностных установок. Тем самым «вызовы XX века», «антиномичность познающего разума», экзистенциально значимые проблемы, с которыми сталкивается человек XXI века, обусловливают необходимость перехода к таким формам активности, при которых будет реализовываться полнота жизненного бытия отдельной личности (B.C. Библер).

В поступках преодолевается субъектно-объектный раскол, присущий действию (основанному на процессах познания). Сознательность не исчерпывается познавательными значениями, в поступках раскрывается бытие познающего субъекта (Иоанн Павел II; Ж.П. Сартр).

Возможность поступка рассматривается и как определенный этап эволюции человечества (А.К, Белов), и как определенное соотношение ценностей и целей (A.A. Гусейнов).

Для современного человека проблема личностного роста обрела экзистенциальную значимость, поскольку мощные средства угрожают не только свободе человека, но и его существованию. В этой связи актуализируются идеи, согласно которым развитие отдельной личности не должно быть ограничено ни познавательными, ни социальными, ни какими другими, противостоящими человеку, ценностями (H.A. Бердяев, Н.О. Лосский, С.А. Левицкий),

Необходимость создания персонологической теории ценностей обосновывается в учениях Г.Л. Тульчинского, C.B. Поросенкова, которые утверждают, что высокий уровень развития технологичности действий должен стать основанием для расширения сферы ответственности, то есть свободы.

В условиях глобализации мира меняется понимание свободы. Свобода рассматривается как сущностная характеристика человека, она проявляется в вечном стремлении индивида стать иным, в бесконечном поиске сущности, предполагающем преодоление любых форм существования (В.Д. Губин).

Размышления о свободе как необходимом условии для трансцендирования человека к подлинно бытийным сущностям были всесторонне представлены в трудах М. Хайдеггера и К. Ясперса.

Понятие трансцендентальное™, имеющее особую значимость для данного исследования, рассматривалось в оригинальных концепциях современных отечественных мыслителей (М.К. Мамардашвили, В.А. Конев; С.С. Хоружий).

Таким образом, проблема обретения свободы всегда находилась в фокусе философского анализа, а многообразие аспектов ее рассмотрения действительно велико. В последнее время стало очевидно, что высокий уровень результативности действий человека стал «навязывать» даже само стремление к свободе. В данной работе в качестве варианта решения этой проблемы предлагается преодолеть ограниченность свободы целью.

Кроме того, в традициях исследования указанной проблематики категория «цель» рассматривается в соотношении с категориями «средство» и «результат», а свобода изучается в контексте необходимости, своеволия. В этой связи оказалось эффективным рассмотрение именно таких «непарных» категорий, как «цель» и «свобода».

В условиях глобализации современного мира открытым остается и вопрос о том, какова роль целерациональных действий и возможны ли формы альтернативных видов активности. В качестве одной из таких форм в работе предлагается рассматривать поступок как способ преодоления ограниченности действия, как условие актуализации личностного бытия, исключающее интенциональную направленность.

Объект исследования - свобода в человеческой деятельности.

Предметом исследования выступает свобода сквозь призму целеполагания: в форме действия, направленного на достижение цели и «якобы свободы» и поступка, ведущего к обретению подлинной свободы.

Цель исследования - обоснование концепции трансцендентальной свободы, выступающей условием для обретения личностного бытия.

Достижение поставленной цели обеспечивается решением следующих

задач:

- обосновать необходимость рассмотрения свободы в контексте целеполагания и целереализации;

- сопоставить существующие целеобразовательные стратегии в их соотношении со свободой;

- показать, что в детерминистских и телеологических парадигмах установление значимости цели определяет пути достижения свободы;

- проанализировать характер процесса целереализации и возможность достижения свободы;

- доказать трансцендентальную сущность свободы, фундирующую возможность выхода за рамки целерациональной логики;

- обосновать, что цель (действие) и свобода (поступок) находятся на разных уровнях бытия, а их соотношение имеет экзистенциально-метафизический статус;

- выявить роль онтологических оснований в конституировании поступка;

- рассмотреть трансцендентальную свободу, реализуемую в поступке, как условие проявления истинности бытия.

Методологическую базу исследования составляют фундаментальные онтологические, гносеологические, аксиологические положения классической и современной философии. В процессе выявления логики становления и взаимодействия целеполагания и целереализации использовался метод философского понятийного анализа, а также принципы классификации и системности. Для выявления богатства содержания понятий «свобода» и «поступок» применен комплексный подход, использующий методы таких наук, как история философии, антропология, культурология.

В работе применялись общенаучные методы исследования: анализ и синтез; восхождение от абстрактного к конкретному; компаративный метод, существенно дополненный методологиями культурно-исторической интерпретации.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- предложена концепция трансцендентальной свободы, где последняя представлена как организующий принцип человеческой жизни, придающий ей целостность и смысл;

- рассмотрение свободы представлено в соотношении с «непарной» категорией цели, что позволило выявить ограниченность, обезличенность действий людей в повседневном мире и рассмотреть свободу как необходимое условие для осознания человеком собственной открытости бытию, обретения себя как сущего;

- показано, что исторически оформились целеобразовательные стратегии и пути обретения свободы, отдававшие приоритет либо действиям, основанным на познании объективных законов, либо формам активности, в которых проявляется «сверхчувственная» подлинная сущность человека, неисчерпаемая никаким многообразием целей;

- установлено, что традиционно противопоставляемые детерминистские и телеологические парадигмы тождественны в понимании соотношения цели и свободы, поскольку полагают, что сама формулировка цели и выработка средств к ее осуществлению, ведут к обретению свободы;

- представлена противоречивость процесса целереализации, проявляющаяся в том, что при недостаточной развитости средств цели оказываются недостижимыми, а при наличии развитых технологий средства начинают «диктовать», к каким целям должен стремиться человек, что в обоих случаях исключает достижение свободы;

- доказано, что свобода не может выступать в качестве цели и ограничиваться содержанием цели. Свобода трансцендентальна, она реализует личностную уникальность, укореняя человека в бытии, давая ему возможность творить самого себя;

- выявлено, что целерациональная деятельность осуществляется в феноменальном поле, исключающем личностные экзистенциальные интенции, в то время как свобода предполагает выход на ноуменальный уровень и

реализуется (актуализируется) в поступке, устанавливающем то необходимое и неизменное, что находится в основании человеческого бытия;

- поступок, находясь за пределами причинно-следственных связей, меняет способ бытия человека, поскольку позволяет выйти за рамки наличного бытия, обрести бытие подлинное, в котором истинность проявляется в принятии решений, касающихся самого человека, в определении смысла и значимости происходящего;

- обосновывается, что устанавливаемая в поступке смысловая целостность отражает ответственное отношение личности к собственному бытию, позволяя упорядочивать и задавать ценности и цели.

Положения, выносимые на защиту:

1. Изменения, связанные с совершенствованием деятельностных процессов, повлекли за собой необходимость иного понимания свободы, что и стало основанием для рассмотрения последней в соотношении с «непарной» категорией цели. Это показало, что расширение практических и познавательных возможностей, как следствие реализованных целей, ведет к достижению определенной степени независимости, делая более явным отсутствие свободы. Выявление содержательных моментов соотношения цели и свободы (обезличенность деятеля; превращение его в агента действия и т. д.) позволило представить трансцендентальность свободы и рассматривать ее как необходимое условие для сохранения личностного бытия, преодоления логики целеполагания и целереализации.

2. Традиция определять свободу как «познанную необходимость» редуцировала содержание свободы к независимости. Развитие и воплощение идеи зависимости свободы от уровня осознанности действий привело к абсолютизации роли рационализма, логики, оттеснив человека на второй план. В этой связи приобретают значимость иные стратегии достижения свободы: «победоносное бездействие» в даосизме; подчинение знания нравственности, в теории Канта; свобода как торжество бесцельности в иррационализме.

3. Абсолютизация детерминистских и телеологических связей исключает возможность трансцендентальной свободы, поскольку не допускает существования и проявления уникальности личностного бытия. Детерминизм требует познать причины и следовать объективным законам. Трансцендентная телеология заставляет рассматривать все существующее как движение к обладающей абсолютным значением цели; трансцендентальная - ограничивает направленность действий человека уже заданным «горизонтом смыслов».

4. В содержание цели неизменно включено знание о средствах. Еще на этапе ее постановки объективность и всеобщность подчиняют себе субъекта, порождая противоречивость и драматизм целереализации: при недостаточной развитости средств цели оказываются недостижимыми, а при наличии мощных орудий и развитых технологий средства начинают «диктовать» человеку возможные цели. Результат неизменно превосходит по своему содержанию цель, появляется побочный продукт, что ведет к постановке и реализации новых целей, продиктованных не желаниями человека, а объективным

положением дел. Абсолютизируя стремление «достичь цели» человек утрачивает саму способность самостоятельно ее сформировать и не осознает эту утрату, так как социум навязывает ему потребности уже на уровне их формирования. Даже «борьба за свободу» выступает как навязанная потребность, как результат в цепочке действий зависимого человека.

5. Свобода трансцендентальна: во-первых, она реализует личностную уникальность, устанавливая сознательную связь человека с целым, давая возможность творить самого себя; во-вторых, она не ограничена содержанием цели, она есть условие, позволяющее человеку быть сопричастным чему-то высшему, абсолютному; в-третьих, свобода не детерминирована законами внешнего мира и не существует сама по себе как высшая цель. Предназначение свободы в том, чтобы актуализировать глубинное, онтологическое взаимодействие, ведущее к «укорененности» человека в бытии. «Пребывание в свободе» выражается в самодетерминированности, исключающей существование бесконечного количества целей и стратегий поведения.

6. Целерациональная деятельность осуществляется в феноменальном поле, исключающем личностные экзистенциальные интенции, в то время как свобода предполагает выход на ноуменальный уровень и актуализируется в поступке. Свобода выбора, реализуемая в действиях, может привести человека к состоянию потерянности и страха, сопровождающемуся утратой смысла существования и желания действовать вообще. Решение таких экзистенциальных проблем возможно при изменении онтологических оснований: в процессе перехода от «феноменального» бытия к «ноуменальному», от целей, обусловленных эмпирической действительностью, к детерминированным личностным бытием поступкам. При этом обретение бытийной укорененности становится условием для последовательных, проникнутых единым смыслом действий, при которых человек руководствуется не вариантами выбора, а внутренними установками.

7. Фундаментальная сущность поступка в том, что он находится вне причинно-следственных связей. Свершившийся поступок - это обретшее форму бытие, становление которого возможно благодаря «специфическим усилиям», позволяющим человеку выйти за пределы эмпирического существования. Поступок - это «недеятельный акт», в нем осуществляются онтологические изменения, ведущие к проявлению истинности и смысла бытия. Сознательность поступка не исключает, существующие значения и смыслы, но и не полагается на них. Бытийная позиция, актуализируемая в поступках, выступает условием для возможности сосуществования, взаимодействия различных смыслов и способов понимания.

8. В поступках заново создаются исходные условия для познавательных, нравственных, эстетических ценностей. Ценности в поступке не являются результатом успешных действий и не возникают в процессе обобщения данных чужого опыта. Человек должен иметь возможность оценивать происходящее, руководствуясь не установленными ценностями, а исходя из личной нравственной ответственности. С одной стороны, он несет ответственность

перед миром за то, что не актуализировал личностные свойства, тем самым лишил мир определенных состояний и свойств. С другой стороны, являясь «виновником», творцом проявления иного, человек принимает законы актуализированного бытия и является ответственным за него.

Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы заключается в том, что ее выводы дают новую концептуальную основу для исследования соотношения цели и свободы.

Сопоставление форм активности, направленных на достижение целей и обретение свободы, способствует более глубокому осмыслению поставленных проблем в системе философского знания о человеческой личности, с уяснением ею глубинных оснований и смысла своего бытия. Полученные результаты не только применимы в общемировоззренческом контексте, но и позволяют выработать комплекс методологических принципов, который способствовал бы достижению целостности в описании деятельной активности.

Практическая значимость работы определяется возможностью применения ее результатов в широком диапазоне различных видов деятельности. Они могут быть использованы при разработке новых моделей поведения и форм активности людей в современных технологичных обществах. Достигнув беспрецедентных масштабов воздействия на окружающий мир, деятельность людей обрела глобальный характер, между тем степень принятия на себя ответственности действующим субъектом остается прежней (в некоторых случаях снижается). В этой связи осознание и необходимость расширенного понимания ответственности обретает жизненно важную ценность.

Осмысление роли успешности действий в современном социуме позволяет прояснить экзистенциальные характеристики человека действующего и человека свободного.

Представление свободы как «бытийной позиции» выявляет возможности для преодоления господства целерациональности и перехода к качественно иным формам активности, позволяющим сохранить человека, культуру, природу.

Положения и выводы проведенного исследования могут быть использованы в преподавании онтологии, в социальной философии, этике, социологии, культурологии. Отдельные положения диссертационного исследования могут быть использованы также в преподавании педагогических и психологических дисциплин.

Таким образом, результаты исследования позволяют направить активность людей, стремящихся расширить сферу своих возможностей, в русло гуманизации, развивая культуру личности.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в монографии «Цель и свобода: поиск онтологических оснований» (8,8 п.л.) и в ряде научных публикаций, в том числе в статьях, рекомендованных ВАК РФ.

Материалы диссертации обсуждались на российских философских конгрессах «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2002); «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005); «Наука. Философия. Общество» (Новосибирск, 2009); международном научном конгрессе «Наука, искусство, образование на пороге 1П тысячелетия» (Волгоград, 2000); международных конференциях «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2000, 2004, 2007); «Человек, культура, цивилизация на рубеже II и III тысячелетий» (Волгоград, 2000); юбилейной конференции молодых ученых «Философия и жизнь» (Санкт-Петербург, 2000); научной конференции «Антропологические конфигурации современной философии» (Москва, 2004).

Апробация диссертационного исследования проходила также на всероссийских и региональных конференциях в Волгограде, Саратове, Волжском, Камышине.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, содержащих одиннадцать параграфов, заключения. Список литературы включает 336 наименований. Общий объем работы - 292 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, рассматривается степень ее научной разработанности, определяются объект и предмет исследования, формулируются его цель и задачи. Указываются элементы новизны, излагаются основные положения, выносимые на защиту, отмечается теоретическая и практическая значимость исследования, формы и характер апробации и общая структура диссертации.

Первая глава «Стратегии достижения цели и пути обретения свободы в историко-философской традиции» обосновывает необходимость исследования свободы и способов ее обретения в контексте с «непарной» категорией «цель». В философских традициях, начиная с Древнего мира и заканчивая современностью, сосуществуют подходы, анализирующие возможность достижения целей как проявление свободы и обретение свободы как условия подлинного целеполагания. Проведение историко-философского анализа позволяет представить то, что произошедшие изменения в понимании смысла свободы обусловлены высокой результативностью действий, не приведшей современного человека к свободе.

В первом параграфе «Запад и Восток. Различие подходов к целеполаганию» рассматриваются основные тенденции западного и восточного целеобразования. Автор, представляя учения древнего Китая, исследует те положения, которые формируют специфику восточной культуры, а многообразие учений Древней Греции ограничивается направлениями, которые заложили основы западной системы ценностей.

Отмечается, что в отличие от учений древнегреческих мыслителей, рассматривающих цель как определенную ступень познания объективных

законов, китайские мудрецы наполняли содержанием категорию цели в ходе размышлений над вопросами воспитания, обучения, управления людьми. Китайская мудрость учит тому, что моральное совершенство предполагает долгую, кропотливую работу, ведущую не к конкретным результатам, а к выработке определенных человеческих качеств. Активности, проявляющей себя в действиях, противопоставляются постоянные упражнения, смысл которых состоит в подчинении ходу и ритму естественного развития.

Наиболее важным является подготовка самого человека (деятеля) к жизни в условиях, при которых результат уже будет достигнут. Таким образом, в восточных обществах целеустремленность рассматривается как «нарушение пути», ибо реализация определенного замысла неизменно ущемляет иные формы развития. По мнению диссертанта, такой подход к деятельной активности дает возможность оценивать успешность действия не только как возможность достижения адекватных целям результатов, но и как подготовку условий для появления продуктов деятельности, к которым относятся побочные и непреднамеренные результаты.

Различие стратегий развития основывается на противоположности способов познания. Греческая философская мысль представляет цель как развитую форму знания, цели обладают тем большей ценностью, чем реальнее перспектива их достижения. Китайский путь, ведущий к совершенству, основан на признании непостижимости того, к чему следует стремиться. Уведут от подлинности не только желание планировать, но и любые способы определения хотя бы контуров объекта стремлений.

Китайские мудрецы утверждают, что идеал мудрости превосходит истинность, поскольку предполагает следование за постоянным обновлением вещей. Отвергается исключительность любой позиции, ибо это всегда есть произвольное ограничение, не дающее возможности увидеть все разнообразие точек зрения и способов поведения. Греческая же традиция предполагает сведение конкретных определений к абстрактным сущностям, идет по пути трансценденции, создавая все более абстрактные ипостаси истинной реальности.

Таким образом, отказ от стремления предвосхитить результат (целеполагание) и реализовать его имеет не только гносеологические, но и онтологические основания. Стремление к прямому достижению цели, выражающее «индивидуальную привязанность», может воспрепятствовать развертыванию реальности. Главной задачей для человека является подготовка, позволяющая результату «случиться», и тогда люди будут иметь дело с новой реальностью, черты которой они никогда не имели возможности предвидеть. Свободное творение предполагает невмешательство, подчинение имманентному развитию. Процесс предварительной подготовки предполагает, что разум и чувства человека становятся способными воспринять новую форму бытия, а не довольствуются получением искусственных и обособленных результатов (как в случае целерациональной активности).

Диссертант указывает на то, что сформировавшаяся в Древней Греции традиция послужила основанием для современных стратегий развития, рассматривающих успешное достижение целей как основной путь, ведущий к свободе. Между тем, рассматривая рационалистический образ античности как основание для формирования классического европейского разума и науки, необходимо акцентировать внимание на иных формах взаимоотношения с миром. Основой для активности цивилизованного, обладающего совершенными средствами человека должно выступить новое отношение к миру. Современным людям важно прийти к пониманию того, что они существуют во всеобъемлющей целостности, являются элементом универсума. Поэтому любые действия, направленные на преобразование окружающей действительности, оказывают необратимое влияние и на самих деятелей.

Во втором параграфе «Соотношение теоретического и практического знания в учениях о свободе И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля» рассматриваются идеи указанных мыслителей о способах целеполагания и формах целереализации. Автор ставит перед собой задачу представить то, как зависит достижение свободы от определения содержания категории «цель». Обращаясь к описанию способности разума к целеполаганию в учении И. Канта, диссертант указывает, что цели не могут определяться действием какой-либо внешней по отношению к человеческому разуму силой. Трансцендентальность субъекта, не зависящая от чувственного опыта и не подчиняющаяся внешним инстанциям, является основанием для формулировки подлинных целей. Согласно кантианскому учению, цели принадлежат сфере действия практического разума, поэтому они наделены автономным существованием и обладают регулятивным значением по отношению к процессам познания.

Важным, по мнению диссертанта, является то, что в кантианском учении основанием свободы выступает онтологическая разделенность, утверждающая наличие двух уровней бытия: сущего и должного. В сфере сущего господствуют материальные поступки, руководствующиеся апостериорными мотивами. В таких действиях человек преследует единичные стремления и всегда ориентирован на удовлетворение своих желаний. Господство подобного рода активности превратит действия в звенья бесконечной цепи желаний единичного субъекта, который всякий раз будет формулировать новые цели, используя в качестве средств уже полученные результаты. Соответственно, преодоление бесконечной череды действий, направленных на исправление, дополнение, исключение полученных результатов, становится возможным при возникновении иных форм активности.

В учении И. Канта подлинная активность возникает в процессе реализации формальных поступков, которые основываются на воле, руководствующейся законом. Отношения воли с объектом таковы, что главным является определение объекта волей, а не влияние на нее объекта. Важно, что способность желаний задается не эмпирическими или умопостигаемыми представлениями, а «априорными формами». Наиболее значимой априорной

формой, «осуществляющей направленность на общий закон», является понятие долга.

Диссертант отмечает, что из характеристик материального и формального типа поступков следует, что действия, преследующие бесконечное множество эмпирических целей, могут быть согласованы в единство одной цели благодаря существованию всеобщего нравственного закона. Разум законодательствует, он обосновывает цели человеческой деятельности и устанавливает их иерархию. В работе подчеркивается, что мысль Канта о подчинении всех сфер жизни (познавательных, деятельных) нравственному закону обретает в современном мире особую значимость, в то время как не ограниченное нравственными нормами знание приобретает деструктивный характер. Стремительно увеличивающееся количество знаний, абсолютизация целерациональной активности создают ситуации, при которых последствия человеческих действий становятся необратимыми. Любое проявление «нравственности», мешающее достижению цели, расценивается как заблуждение, источником которого является слабость или глупость человека.

Следовательно, значимым является и определение свободы, которую Кант рассматривает как особого рода первопричину: воля автономна, она сама себе закон. Таким образом, свободная воля и воля, подчиненная нравственному закону - это одно и то же. Человек свободен в мире действующих причин потому, что подчинил себя нравственному закону.

В учении Гегеля способность человека подчиниться объективным законам позволяет формулировать цели, при этом действительность рассматривается как нечто недостаточное и подлежащее изменению. Формулировка целей неизменно предполагает предвидение результата и владение информацией о том, какие средства для этого необходимо использовать, что и позволяет целям «сохранять свое содержание», выступая истинным первоначалом действия. Таким образом, цели зависят от уровня знаний, теоретическая значимость превосходит конкретно-историческое, жизненное существование человека не только на этапе целеформирования, но и в процессе целереализации.

В работе подчеркивается, что онтологическим основанием человеческой свободы в учении Гегеля является необходимость. Восхождение к свободе - это долгий путь, предполагающий расширение практической деятельности, опирающейся на знания. Между тем цели развития никогда «не достигают определенности», они проявляются как историческая тенденция, осуществляющаяся посредством действий людей, которым неизвестны ни истинные цели, ни направленность развития.

По мнению автора диссертационного исследования, актуальность учения Гегеля заключается в том, что в представленной им модели осуществления процессов целеформирования и целереализации выражена суть развития современных, рационально ориентированных видов социума. Утверждая, что свобода связана с уровнем осознанности действий, Гегель подготовил теоретическую основу для абсолютизации целерациональной активности.

Рационализм и логизирование обрели самостоятельность и стали развиваться согласно собственным имманентным законам, оттеснив человека на задний план. На современном этапе развития стремление к осознанному господству, ориентация на успех, жажда власти над осваиваемой предметностью реализовали себя в такой степени, что обернулись новыми видами зависимости, при которых индивида принуждают к взаимодействию, «навязывая» цели и желания.

В диссертации обосновывается положение о том, что единство разумного целеполагания и свободы возможно, если признается (как в учении Гегеля), что истинностью обладает абсолют, трансцендентное. И.Кант рассматривал трансцендентальность как условие для сохранения личностного мира, не допуская подчинения внутреннего недетерминированного мира внешнему, строго детерминированному. Нет большей ценности, чем сам человек, который всегда должен быть целью для себя.

В третьем параграфе «Бесцельность как условие обретения свободы» представлены подходы, определяющие пути обретения свободы через отказ от целей.

Автор отмечает, что безусловной значимостью для исследования проблемы соотношения цели и свободы обладают учения, утверждающие ценность бесцельности, представляющие целенаправленность как форму ограниченности. Особенно яростно выступали против подчинения человека законам мира, знание о которых позволит обрести свободу, представители философского иррационализма.

Онтологическим основанием для формирования «неклассической» парадигмы становятся представления об абсурдности мира, отрицается существование причинно-следственных связей, а принципом развития универсума выступает «свободная игра сил» и столкновение множества воль. Действительность - это постоянно изменяющийся поток, который невозможно описать при помощи инвариантных законов.

Человек живет в иррациональном мире, и любые попытки установить, сделать ясными законы мироустройства, подчинить жизнь целенаправленному движению ведут к еще большей неопределенности, утверждая господство случая. Следовательно, человеку необходимо найти в себе мужество и, став честным, научиться смотреть на мир «открытыми глазами». Правдивое отношение к законам мироустройства заключается в признании того, что мир -это арена действия могущественной и злой воли (А. Шопенгауэр), человеческое существование «абсурдно» (А. Камю), люди находятся один на один с реальностью, которая всегда опасна (Ф. Ницше).

Таким образом, само устройство мира исключает наличие любого порядка и саму возможность осознанного или бессознательного стремления людей к цели - идеалу. Стремления рационально разрешить такие, в принципе неумопостигаемые, проблемы, как решение вопроса о смысле жизни или бессмертии, обрекают человека на бесконечную череду действий, нацеленных на достижение бесконечного результата.

В работе отмечается, что при таком понимании мирового устройства смысл процессов познания заключается не в раскрытии сущего, а в конструировании реальности, что неизбежно влечет за собой упрощение, схематизацию, обеднение полноты бытия. Тем самым «объективный порядок», пространственно-временные рамки обладают значимостью в пределах сконструированной реальности. Цель, как и другие категории, не отражает сущности мира, а имеет инструментальный характер. Целерациональная активность уводит людей от подлинного бытия в мир «кажимости», «явлений», «представлений». Более того, обосновывается невозможность достижения целей даже на уровне феноменального бытия, поскольку цель рационализирует желания, соотнося их с существующей системой ценностей и нормами поведения людей, элиминируя истинные стремления. Подлинная реальность проявляется не в процессах познания, а через волевые акты, инстинктивные порывы.

Таким образом, действительными поступками людей не могут руководить прошлое, накопленный опыт и знание. Иррациональное, случайное становится источником действия. Условием подлинной активности человека является не целенаправленность, а бесцельность, «свободная игра сил», переживания сильной страсти, возможность бунтовать против обстоятельств, которые невозможно изменить.

Важным, по мнению диссертанта, является то, что цели не являются началом и необходимым ориентиром в деятельности людей, они (цели) возникают на этапе осознания того, что уже свершилось. После осуществления действия индивид при помощи мыслительных операций оправдывает собственную активность, придавая ей целенаправленность.

Несмотря на то, что стремление к цели является специфически человеческим свойством, тем не менее, важнейшим условием всякой активности является отсутствие целенаправленности. Подчеркивается, что целесообразность и целенаправленность могут рассматриваться только как формы субъективного, специфически человеческого отношения к миру. Природа цели иллюзорна, она есть фантом, заставляющий человека вновь и вновь начинать целенаправленные действия, получая в качестве результата новую цель, иногда направленную на отрицание предыдущей.

Анализируя особенности иррационалистических подходов к соотношению цели и свободы, диссертант указывает на то, что стремления к успешному достижению целей лишают человека жизненных сил, порождая «слабую личность». Подчиняясь процессам достижения цели, индивид перестает следовать своим потребностям и желаниям, поскольку утилитарный характер субъективных намерений бесконечно увеличивает жизненный темп, заставляя людей «подгонять» все под уже существующие нормы и понятия. В процессе стремительного развития формируется личность, которой не свойственен поиск и моральные терзания.

Творческое бессилие, стремление к авторитету, слабость и бескомпромиссное исключение любого «другого мира» - это результаты

совершенно естественного стремления достигать цели, неумения остановиться и «бескорыстно созерцать». Каждодневные усилия человека, направленные на преодоление стремления следовать целям и выражающие себя в таких различных формах, как «воля к власти», «бессмысленный бунт», подавление собственной индивидуальности, выраженной в эгоизме и злобе, обретают онтологическую значимость.

В работе особое внимание уделяется учению Ж.П. Сартра, в котором цель определяется как нечто несуществующее, создающее возможность рассматривать, оценивать действительное посредством отсутствующего. Процесс формулировки цели - это «двойное ничтожение»: формулировка идеального положения вещей как чистое ничто в настоящий момент и изображение настоящей ситуации как ничто по отношению к идеальному положению вещей. Бытием цели является ничто. Фактическое положение вещей используется как средство для достижения цели.

Диссертант также отмечает, что в активности, направленной на достижение цели, реализуется стремление «для себя бытия» осуществиться, превратить ничто в бытие, то есть само устройство мира исключает подобного рода воплощение, ибо единства «ничто» и «бытия» не может быть. Это противоречие мира оказывает решающее влияние на судьбу человека, находящегося в постоянном процессе обретения себя, стремящегося достичь устойчивости бытия, сделать так, чтобы его экзистенция перестала относиться к сфере «ничто». Человек обречен на бесконечное возобновление напрасных усилий, поскольку бытийственность экзистенции ведет к ее исчезновению. В то же время именно «бесполезная страсть», вечные колебания и неуверенность выступают основанием свободы.

Таким образом, иррациональная традиция определяет цель как специфически человеческую способность систематизировать, объяснять существующее, уже произошедшее с позиций должного. Свобода первичнее целей, она проявляется в возможности человека стремиться к собственным целям, отдавая предпочтение недостижимости, безуспешности, утверждая при этом желание прожить свою собственную жизнь.

Во второй главе «Взаимодействие понятий «цель» и «свобода» сквозь призму детерминистской и телеологической парадигм» представлено статусное своеобразие категории «цель» в детерминизме и телеологии. В соответствии с установлением значимости цели определяются пути достижения свободы. Исследуется своеобразие трансцендентной и трансцендентальной (интенциональность) телеологии, а также целерациональностъ.

В первом параграфе «Детерминизм и телеология. Особенности взаимодействия» представлены две главные традиции в определении сущности действия: каузальная и телеологическая. Автор ставит перед собой задачу определить, в чем заключается сущность свободы и каковы пути ее достижения при осуществлении действий по причине чего-то и ради чего-то. В процессе исследования генезиса понятия «причинность» акцент делается на том, что, начиная с XVII века, учение о причинной обусловленности всех

явлений природы и общества стремится объяснить мир во всем его многообразии. По сути дела, формирующиеся в данный период теории, претендуют на всеобщность и выступают условием для безраздельного господства закона и строгих логических правил.

Диссертант отмечает, что процесс устранения телеологии и установление приоритета детерминистических связей, начавшийся в XVII веке, к XVIII веку получил свое завершение. В трудах французских просветителей понятие «цель» было исключено из теоретических изысканий.

Важно подчеркнуть, что установление господства детерминизма выступило основанием для формирования идеалов просвещенной свободы. Знание объективных причин позволяет человеку быть успешным в осуществлении практических интересов, бесконечно расширяя сферу его возможностей. При этом объективное знание, сохраняющее свое значение в любых условиях, не только служит средством для достижения целей, но и определяет границы желаемого. Человек должен познать и подчиниться объективным законам.

Проведенное исследование позволяет автору сформулировать тезис о том, что понимание свободы как «познанной необходимости» имеет абсолютную значимость для достижения независимости. Однако стремление достичь поставленных целей на основе полученных знаний и бесконечно расширять масштабы практической деятельности является недостаточным для обретения свободы. Иными словами, осознанная свобода может рассматриваться и как осознанное рабство.

Дальнейшая эволюция понятия причинности сопряжена с открытиями, произошедшими в естествознании и приведшими к кризису механистической парадигмы. Представления о причинности как о порождающем отношении, свойственные классической науке, были разрушены, и роль объективного знания в деле обретения свободы изменилась. В работе отмечается, что вместе с изменением характеристик причинности и установлением новых типов взаимосвязи меняется и понятие закона. На смену классической рациональности, сутью которой является существование объективных законов, гарантирующих единство мира и инвариантность развития, приходит плюрализм. Мир начинает рассматриваться как сосуществование различных типов связей и форм взаимодействия. В свете произошедших перемен существенно изменился статус телеологического принципа, его влияние стало распространяться на развитие не только социального, но и природного миров.

Диссертант анализирует существующие в современной литературе подходы к определению сути телеологического принципа. Е.А. Мамчур, разграничивая понятие телеологии (целенаправленность процессов) и телеономии (стремление к конечному состоянию), обращает внимание на то, что распространять телеологию на объяснения неорганической природы и абсолютизировать их значимость не корректно. A.B. Панкратов утверждает, что неорганический, органический и социальный миры подчинены телеологическому принципу. Наличие цели, управляющей мировыми

процессами, придает осмысленность бытию. По мнению А.Ю. Севальникова, господство телеологических связей приведет к еще более жесткой, чем это было при господстве каузальных связей, детерминации мира.

Проведенное исследование позволяет автору сделать вывод о том, что абсолютизация детерминистских и телеологических связей, в равной степени, исключает возможность обретения свободы. Детерминизм, стремясь предвидеть будущее, на основе познания прошлого требует следовать объективным законам. Телеология, утверждая, что будущее уже существует в виде предпосланной цели, заставляет рассматривать все существующее как движение к тому, что уже сформулировано и обладает абсолютным значением (цель).

Таким образом, действия человека, детерминированные как причиной, так и целью, направлены на преобразование существующего и не могут служить условием для актуализации иных форм бытия.

Второй параграф «Интеллигибельная сущность свободы» посвящен исследованию философских подходов, стремящихся преодолеть господство каузальных связей и трансцендентных целей. Автор, анализируя особенности трансцендентальной телеологии, рассматривает возможность обретения свободы в процессе реализации интенциональных действий.

Поскольку было установлено, что признание господства причинно-следственных связей и основанное на нем стремление к объективизму стало серьезным препятствием для обретения свободы, исключало возможность проявления жизненного многообразия, то задача переосмысления критериев научности обрела особую значимость.

В этой связи стремление основоположника философской феноменологии Э. Гуссерля преобразовать философию в «строгую науку», найти «истинные начала» такого знания, которое не будет противостоять человеку как нечто объективное, «чуждое», редуцирующее жизненность, становится актуальным.

В качестве истинного начала, «источника всех знаний и всех осмыслений мира» рассматривается трансцендентальная субъективность. Трансцендентальное бытие выступает в феноменологии основанием не только познания, но и человеческой деятельности, смысла жизни, становясь «универсально эйдетической онтологией», так как выявляет взаимосвязь любых объектов с трансцендентальным источником. Таким образом, Э.Гуссерль онтологизировал трансцендентальное сознание, представляя его как основу для возникновения любого из миров.

Первичной структурой сознания выступает интенциональность, благодаря которой возникают конечные элементы - феномены сознания, устанавливающие значения и смыслы. В работе подчеркивается, что не существует причинной зависимости между устанавливаемым смыслом и реальным положением дел. В объективное существование вещей сознание, обладающее «смыслообразующей системой», привносит различные смыслы. Между тем спектр значений всегда определен рамками сознания с присущей ему системой ограничений и запретов. Поэтому интенциональность - это,

безусловно, еще и запрет, отрицание возможности получить значения и смыслы извне.

Преодоление гносеологического отношения к миру, совершенное Э. Гуссерлем, является очень важным шагом на пути обретения свободы. Благодаря тому, что утверждается абсолютность трансцендентального «Я», в котором нужно искать основания для всех познавательных актов, получаемое знание не противостоит субъекту познания. Феноменологическое знание конституирует жизненный мир трансцендентального субъекта. Важно подчеркнуть, что трансцендентное также может быть рассмотрено как принадлежащее сфере сознания.

Однако солипсизм феноменологического подхода не может выступить достаточным основанием для обретения личностного бытия. Решение данной проблемы возможно в процессе выхода за рамки интенциональных актов сознания.

В работе также отмечается, что дальнейшее развитие учения об интенциональности сопряжено с расширением содержания данного понятия. М. Мерло-Понти представляет альтернативное учению Э. Гуссерля понимание интенциональности, утверждая, что не сознание, а живое собственное тело определяет способ бытия личности. Тем самым интенционалъность включает в себя не только сознательные, но и бессознательные формы, способы измерения, формирующие отношения индивида к действительности. Интенциональная вовлеченность указывает на то, что человек нашел в себе силы и счел возможным обратить внимание на что-то, почувствовать, ощутить «Я могу!», не останавливаясь только на формуле «Я знаю!».

Интенция - это «переживание мира», а инструментом подобного переживания выступает «человеческое тело». Стремясь расширить феноменологическое отношение к миру, М. Мерло-Понти обращается к такой форме существования бытия, которая еще не была схематизирована, упорядочена сознанием. Подчеркивается, что именно на уровне «дикого» бытия осуществляется первоначальная связь с миром, сознательная направленность устанавливает вторичные значения.

В работе автор указывает на взаимообусловленность содержания понятия интенциональности и определения личностного бытия. Сущность личностного бытия выражается Э. Гуссерлем как феноменологическая активность, как особая неизменная способность сознания формулировать суждения, мнения, переходить от одного стиля мышления к другому. Подобного рода активность выражается в формуле «Я могу!».

М. Мерло-Понти тоже характеризует «Я могу» как идентичное «Я». Это также некоторая неизменность, способствующая установлению смыслов и значений, однако осуществляется «Я могу» в мире не посредством суждений, а при помощи тела. Таким образом, формула «Я могу» отражает интенции личности, выступающие условием для установления горизонта смысла и значений.

Проведенный сравнительный анализ позволяет прийти к обобщающему выводу, согласно которому обретение свободы как способа актуализации личностного бытия возможно благодаря формам активности, при которых интенциональная направленность подчинена глубинным, смыслотворческим процессам. В рамках данного параграфа автором устанавливается, что формула «Я могу» не исчерпывает содержания свободы, которое в последующих параграфах будет выражаться в утверждении «Могу, но не должен!».

В третьем параграфе «Свобода в контексте целерациональности» исследуются ситуации, при которых рациональность выступает в качестве основного «ресурса», обеспечивающего «путь к свободе». Рационализация социальной и индивидуальной жизни прежде всего устраняет из действий людей бездумное следование обычаям и стереотипам, исключает эмоциональные порывы, предполагая внутреннюю осознанность и личную мотивацию.

«Ориентация на другого» - это необходимый момент целерациональных действий. Возможность учитывать всеобщие интересы позволяет точнее планировать действия. Диссертант подчеркивает, что ориентация на успешное достижение цели приводит к такой иерархии ценностей, при которой компетентность, конкурентоспособность обретают большую значимость, нежели сакральные и нравственные установки.

Однако в условиях господства «формальной», «калькулирующей» рациональности, когда результатом признается внешняя успешность действия и прагматический эффект, стремление к свободе оборачивается новыми формами закрепощения. Гигантская машинерия, культурная индустрия, основанные на «инструментальном» типе рациональности, порождают иррациональные формы социальной жизни, которые проявляются в утрате человеком критической силы разума, творческой активности, способности самостоятельно формулировать цели. Господство целерациональности проявляется в том, что цели уже заданы существующими условиями, подчинены созданным мощным средствам. При этом действующий индивид, руководствуясь предложенными образцами и стереотипами поведения, не испытывает необходимости стремиться к свободе и ответственности.

В данном параграфе автор рассматривает формы зависимости, которые возникают в процессе последовательного развития и утверждения господства целерациональной активности. Прежде всего, возникает «одномерный человек», запрограммированный социумом еще на уровне потребностей и рассматривающий стремления к свободе как вид невротического расстройства. В диссертации приводится положение о том, что формальная рационализация превращает путь к свободе в «путь, ведущий в рабство», способствует росту иррациональности. Отмечается, что человека не тяготит существующая зависимость, напротив, он «стремится бежать от свободы».

Дальнейшее совершенствование деятельной активности, сопряженное с расчетом и точным планированием, заставляет признать, что именно непреднамеренные результаты имеют конструктивный, смыслообразующий

характер. Поскольку цели, основанные на дискурсивном знании, не могут определить эволюцию человеческих практик, то осознанное целеполагание может быть сведено к процессам «отслеживания» социального опыта. Одной из особенностей современного развития становится то, что «запрограммированность», «навязанность целей» не являются препятствием для достижения «индивидуальной свободы». Новый социальный порядок, основанный на обилии разнообразных возможностей, увеличении вариантов выбора позволяет исключить антагонизм между зависимостью и свободой. Разнообразие информации, богатство услуг и товаров потребления послужили основанием для «массового опустошения» и «всеобщего равнодушия».

Современный человек, утрачивая опору, обретает вездесущее бытие, потому что отсутствие «магистральной линии» развития, девальвация всех ценностей позволяют личности исполнять различные социальные роли, самостоятельно выбирать, следовать ли, к примеру, религиозным законам или жить в «эпоху вседозволенности».

Таким образом, равнодушие и апатия формируют новое сознание, способствующее обретению индивидом собственного «Я» в обществе, где господствует нестабильность, проявляющаяся в быстром становлении и распадении различных состояний. Человек не только не достиг свободы и перестал к ней стремиться, но и потерял возможность артикулировать собственную несвободу. Всевозможные виды демократических свобод служат надежной опорой рабства. Состояние личностной дезориентации в современном социуме, хаос в ценностной сфере приводят к негативным результатам, каковыми являются утрата субъективности и потеря ориентации и смысла. Автор приходит к выводу о том, что современное целеполагание должно базироваться на ином типе рациональности, позволяющем сочетать истинное знание и высшие нравственные ценности. Процессы «децентрации», «фрагментации» бытия, а также хаос в ценностной сфере, непредсказуемость идей общественного развития неизбежно должны привести человека к поиску новых оснований собственного существования. Поиск онтологических оснований свободы сопряжен с личностными процессами самообретения.

Третья глава «От действия к поступку. Смена онтологических оснований» показывает, что структура и логика целерациональных действий, наполняющих эмпирическое бытие, не приводят к достижению свободы, и указывает на то, что обретение свободы возможно через поступок. Поступок представляется как особая форма активности, позволяющая актуализировать личностное бытие.

В первом параграфе «Диалектика цели и результата» дан анализ взаимодействия структурных компонентов деятельности: цель-средство-результат. Сущностной характеристикой деятельной активности является то, что она направлена на достижение цели. Соответственно развитие деятельности сопряжено с возможностью достижения адекватных целям результатов.

Вместе с тем последовательное изложение, описание логики процессов целеформирования и целереализации позволяет диссертанту указать на то, что

существуют объективные причины, обусловливающие несовпадение целей и результатов. В работе данные причины классифицируются как гносеологические, аксиологические, прагматические.

Гносеологический аспект рассмотрения взаимодействия «цель-средство-результат» позволяет указать на то, что стремление достичь цели неизбежно предполагает точное планирование, расчет, калькулируемость процессов целеформирования и целереализации. Однако рационализация, позволяющая исключить появление непредвиденных последствий, неизбежно ведет к нивелированию личностных особенностей, подавлению жизненного бытия еще на этапе целеполагания.

Отмечается, что отсутствие возможностей рационально формулировать цели (подменяя их мечтами и утопическими идеалами), неумение создавать и использовать готовые средства для достижения уже существующих целей порождают такой вид зависимости, как покинутость. Ориентированность на успешное достижение цели предполагает постоянное воспроизведение усилий человека, направленных на создание совершенных средств. Возникновение мощных средств, в том числе таких, как наука и техника, создают ситуации, при которых стремления человека перестают быть источником действий, подчиняясь логике развитых средств.

Исследуя виды зависимости, возникающие при использовании человеком мощных, совершенных средств, диссертант указывает, что особую опасность представляют ситуации, при которых происходит подмена целей жизни средствами. Между тем появление побочного продукта, непреднамеренного результата ведет к постановке и реализации новых целей, продиктованных не желаниями человека, а объективным положением дел. Активно действующий индивид, по сути, «служит» цели.

Аксиологический аспект рассмотрения позволяет представить действие как способ служения, достижения определенной ценности. Важно отметить, что цели должны обладать ценностью для субъектов, чтобы выступать в качестве побудительного начала для их активности. Ценностная значимость целей становится важным основанием успешной целереализации. В диссертационном исследовании подчеркивается, что превращение ценности в определенную цель (или иерархическую последовательность целей) неизбежно ведет к подавлению индивидуального начала, поскольку, чем большей ценностью обладает цель, тем более точной реализации она требует. Человек, следуя к ценности-цели, использует готовый набор средств, превращаясь при этом в безликого исполнителя великого замысла. Таким образом, стремление воплотить определенные ценности в действительность оборачивается противоположными результатами, порождая нигилизм и безверие.

При отсутствии идеалов, способных установить объективную значимость целей, они (цели) подчиняются утилитарному принципу. Обесценивание ценностей ведет к тому, что господствующим становится ориентация на успешность ближайших действий, протекающих в данных конкретных условиях. Цели должны побуждать людей к действиям, результаты которых

могут оцениваться в категориях практической значимости для конкретного человека. При этом важно понимать, что истинность и ценность также основываются на практической успешности.

Прагматический аспект целеполагания обретает особую значимость в условиях развития современных техногенных цивилизаций. Человек оставляет за собой исключительное право, основываясь на полученных знаниях, вмешиваться в развитие природных и социальных миров и контролировать его. Закономерным следствием такого отношения к миру является стремление к господству над силами природы, выражающему себя в том, что естественные силы являются потенциальными средствами для достижения человеком бесконечной череды целей. Тем временем по отношению к социальному миру возникает желание проектировать социальные процессы, а если понадобится, то и сущность человека.

Вместе с тем реализация идей господства над природой и конструирования социальных процессов привела к таким результатам, при которых человечество столкнулось с задачей преодоления последствий собственных действий. Сциентизм и технократизм, лежащие в основании инструментального отношения к миру, привели в настоящий момент человечество к проблемам, преодолеть которые можно только изменив отношение к миру.

Подчеркивается, что возникновение глобальных проблем выступило пограничной ситуацией для всего человечества, заставляя людей обратиться к поиску и переоценке значимости иных, альтернативных действию форм активности. Таким образом, целерациональная деятельность позволила людям достичь независимости (обрести мощные средства для выживания) и подвела человечество к пониманию того, что необходимы иные формы существования и проявления активности, которые позволили бы актуализировать уникальность личностного бытия.

Во втором параграфе «Поступок как способ преодоления ограниченности действия» определяются сущностные черты поступка через сопоставление его с действием. Прежде всего автор указывает на то, что высокий уровень развития действий (направленных на достижение целей) повлек за собой необходимость поиска иных (отличных от действия) форм активности. В работе доказывается, что при нынешнем уровне развития деятельности, в условиях глобализации мировых процессов, сущность свободы не может быть определена в процессе ее сопоставления с необходимостью. Свободе противостоят результаты высокотехнологичных действий, выступающие основанием для дальнейшего развития и совершенствования, однако не человека, а системы деятельности. Таким образом, свобода, как условие актуализации личностного бытия, обретается в процессе преодоления цепи действий.

Выявляя формы соотношения действия и поступка, диссертант отмечает, что поступок следует рассматривать как ценностную характеристику действия. Человек не просто способен формулировать цели и обладает навыками для их

достижения, но и оценивает, какое влияние окажут его действия на других людей. Такой аспект рассмотрения позволяет определять успешность не как овладение внешним миром (действия), а как самодостаточность и самозависимость.

Поступок базируется на чувстве долга, которое служит основанием для целей, тем самым важнейшим отличием поступка является «тип законодательства» (И. Кант). При этом ценность поступка заключается в нем самом, а не только в достигнутом результате. Следовательно, сознательность поступка не исчерпывается навыками и умениями, сопряженными с возможностью реализовывать успешные действия (достигать поставленных целей). Особой значимостью в поступках обладает самосознание, благодаря которому происходит соотнесение поступка с личностью. Человек осознает то, что он совершает этот поступок по доброй воле и берет ответственность за нравственную ценность своей активности. Не менее значимой характеристикой самосознания выступает его возможность «преломлять» все виды знания, придавая им личностный смысл. Обобщения самосознания имеют характер самооценки и способствуют формированию целостного «я».

Самосознание, будучи интенционально направленным, предоставляет сознанию значения о себе самом, давая возможность обрести самопонимание. Однако самостоятельно без помощи сознания самосознание не может устанавливать смыслы. Таким образом, сознание на основе полученных самосознанием значений способствует расширению человеческой субъективности и формирует переживание, позволяющее человеку особым образом «испытывать собственную субъективность» (Иоанн Павел II).

Поступок совершается, когда отсутствуют, распадаются регуляторы человеческого поведения и тогда сознательность индивида проявляется в том, что он должен заново создавать исходные условия для нравственных, познавательных, эстетических ценностей. Поступок не исключает существующие значения и смыслы, но и не полагается на них, в нем заново решается судьба истории, смысл бытия и жизни. Поступки совершает отдельная личность, которая берет на себя ответственность за судьбы мира. При этом она выступает «автором» особого (бытийного) стиля мышления, формируя новые действия, актуализируя тем самым иные формы бытия.

Выявляя формы соотношения действия и поступка, диссертант устанавливает отличительные черты поступка:

во-первых, смысл поступка заключается в творении новой реальности, превосходящей по своему содержанию действительность, состоящую из эмпирических фактов. Условием для совершения поступка выступает особого рода движение, трансцендирование к состояниям, при которых актуализируется «подлинное Я». Совершение поступка обусловливает переход к отрезку жизни, ценность которого состоит в том, что его создателем является сам человек.

Во-вторых, поступок - это ответственность, обязывающая реализовать единственность личностного бытия. Являясь творцом новой реальности, человек ответственен перед миром за ее существование. В случае если человек

не захочет нести «бремя ответственности», он не сможет реализоваться как личность, не давая возможности проявиться уникальным формам бытия.

В-третьих, поступок следует рассматривать как условие существования целостности. Реализация поступка - это окончательное свершение чего-то, «всесторонний окончательный вывод». Поступок не исключает, но и не полагается на существующие значения и смыслы, в нем каждый раз заново создаются исходные условия для нравственных, познавательных, эстетических ценностей. Подчеркивается, что в поступках формируется гармоничное сочетание, «полифония» различных смыслов.

В-четвертых, поступок самодетерминирован, он не предполагает свободу выбора разных стратегий поведения. Совершение поступка возможно единственным, уникальным способом, присущим именно данной личности. В поступках актуализируются личностные формы бытия, которые не могут быть воспроизведены другими людьми и самыми совершенными орудиями и механизмами действия. Возможность соотносить все происходящее с изначальностью себя - личности, думающей свои мысли и переживающей свои чувства, - позволит начать понимать что-то о самих себе. Свобода, нравственность, мышление могут существовать только как проявление человеческой сущности.

Главным выводом данного параграфа является то, что в поступке проявляется свобода, в нем актуализируется личностная целостность, что позволяет человеку осознавать предназначенность и завершенность собственной жизни. Осмысляя предельные основания собственного бытия, личность оказывается способной (свободной) творить свою судьбу, а не просто проживать жизненные эпизоды, переходя от одних целей к другим. Богатство личностного бытия не исчерпывается суммой результатов тех действий, которые человек совершил. Поступок богаче по содержанию, он преодолевает ограниченность действий, утверждая единственность, «участность существования» (М. Бахтин) личности в бытии. Пафос поступка заключается в том, что в нем утверждается единственность, уникальность личностного бытия.

Глава четвертая «Поступок как реализация трансцендентальной свободы». Трансцендентальность свободы проявляется в том, что она является необходимым условием, «добытийным» началом бытия. Свобода актуализируется в поступке, обладающем собственной истинностью и ценностью. Основанием целостности поступка является личная ответственность человека.

В первом параграфе «Онтология поступка» обосновывается мысль, что свобода в своих истоках является условием, дающим возможность выйти за пределы эмпирической реальности, актуализировать подлинно личностное бытие. Однако трансцендентальная сущность свободы должна быть опосредована в конкретно-исторической реальности. Автор указывает на то, что способом реализации свободы является поступок, преодолевающий ограниченность действия.

В работе подчеркивается, что успешность действия, понимаемая как возможность достижения адекватных целям результатов, основывается не только на самодостаточности действующего субъекта, но и на сопутствующих условиях, обстоятельствах, не зависящих от человека. Процессы целеполагания и целереализации неизменно детерминированы предшествующими действиями, существующим ходом событий. Тем самым действия людей, ориентированные преимущественно на результирующую сторону человеческой активности, становятся препятствием для проявления личностного бытия, исключая саму возможность свободного целеполагания.

Вместе с тем именно развитость, совершенствование человеческой деятельности, в процессе осуществления которой расширяются горизонты взаимодействия человека с окружающей действительностью, привели к осознанию того, что свобода не может быть обретена в наличном бытие, в детерминированном мире. Высокая степень освоенности эмпирической действительности приводит человека к пониманию того, что свободы нет в существующем (наличном) бытии.

Таким образом, признание различных ипостасей бытия выступает необходимым условием для определения сущности свободы. Свобода, понимаемая как возможность становления иных форм бытия, как проявление сущего, пребывает в личностном бытии, которое является источником творчества, сферой бесконечных возможностей. Следовательно, поиск путей достижения свободы имеет особую значимость и ставит человека, действующего субъекта перед необходимостью обретения и поиском возможности раскрытия собственного бытия. Подлинной формой активности, ведущей к проявлению личностного бытия, является поступок, реализующий таким образом свободу. Исследование поступка позволяет представить становление бытия.

Диссертант подчеркивает, что рассмотрение целерационльности как главного ресурса, необходимого для успешной активности людей, ведет к подавлению личностного бытия. Тем самым уничтожается альтернатива, которая осуществима лишь на онтологическом уровне, ибо она предполагает переход от феноменального бытия к ноуменальному (И. Кант); от онтического к онтологическому (М. Хайдеггер).

В поступках осуществляется онтологическое трансцендирование - это подлинная форма активности, при которой реализуется свобода. Не стремясь поддерживать или опровергать различные формы трансцендирования (будь то духовные практики, «участное мышление» (М. Бахтин) или «стремление людей к недостижимому» (М. Мамардашвили)), автор акцентирует внимание на том, что обретение свободы неизбежно предполагает выход за рамки наличного бытия.

Движение к перемене бытия не предполагает наличия определенных, готовых путей, напротив, оно осуществляется в процессе индивидуальных усилий человека. Условием начала трансцендирования являются экзистенциальные состояния, к примеру «предельные проявления»

(М.К. Мамардашвили) человека; «феномены Границы» (С.С. Хоружий). Пребывание в состоянии трансцендентности позволяет вообразить, сотворить нечто иное, то, чему нет аналога в эмпирической действительности.

Принципиальной значимостью обладает суждение о том, что трансцендирование понимается как особого рода движение человека к личностному бытию. Основанием трансцендирования выступает не эмпирическая реальность, не существующий тип культуры, а свобода, благодаря которой становится возможной актуализация личностных качеств. Таким образом, осуществленный в поступке акт свободы проявляется в возможности находиться вне существующей причинной цепи действий, устанавливая новую последовательность событий.

Полнота свободы, совершение поступка - это установление самодетерминации. Диссертант указывает, что особенность существования свободы заключается в том, что она исключает любое следование общезначимым нормам, вместе с тем свобода, актуализируя трансцендентное бытие, устанавливает иные формы детерминации, обусловленные личностными усилиями. Подчеркивается, что, благодаря сопричастности трансцендентному бытию, свобода не обретает форму своеволия и произвола, она • строго детерминирована высшими формами бытия. Поступок актуализирует, учреждает необходимое, то, что находится в основании личностного бытия. Следовательно, проявляется свобода не в возможности совершать желаемое, а в реализации и утверждении личностных оснований. Обретший собственное бытие человек не может действовать иначе, его поступки самодетерминированы.

Определив поступок как добровольное, ответственное вхождение в круги новой детерминации, автор отмечает, что поступок - это такая форма активности, при которой становится возможным представить не существование человека (его характеризует уровень действий), а сущностные черты личности.

Выявляя роль онтологических оснований в конституировании поступка, диссертант раскрывает трансцендентальную сущность свободы, которая заключается в априорной открытости человека бытию как таковому. Благодаря свободе личность осознает себя как часть целого, как существо, способное выходить за пределы своего эмпирического существования, трансцендировать к подлинно личностному бытию. Несмотря на то, что свобода неизменно присутствует в человеческом бытии, она (свобода) должна быть принята, актуализирована в поступках личности. Если же человек погружается в обезличенный мир активных действий, то он теряет свободу.

Свобода онтологически предшествует поступкам, ибо выступает основанием для актуализации бытия. Таким образом, трансцендентальность рассматривается как особая форма восприятия, переживания, воображения этого мира. Трансцендентальность - это иной опыт отношения к действительности, позволяющий преодолевать границы эмпирического существования. Значимость трансцендентального опыта заключается в том, что он выступает организующим принципом личностного бытия, актуализируя

имманентные человеческому бытию целостность и смысл. В этой связи каждому человеку вменяется онтологическая ответственность, поскольку отказ от свободы приводит к забвению некоторых форм бытия, способных проявиться только благодаря усилиям данной личности.

Во втором параграфе «Сознательность поступка. Истина как свобода» отличие действия и поступка исследуется на основе анализа двух типов мышления: ведущего к обретению смысла и устанавливающего значения («бытийного» и «рассчитывающего» согласно М. Хайдеггеру).

Отмечается, что в действиях, направленных на достижение целей, абсолютизируется роль познавательных значений. Особенностью познавательной деятельности является то, что она основана на изначально устанавливаемом «субъектно-объектном расколе». Человек, выстраивающий действия на основе полученных им знаний, практически противопоставляет себя окружающему миру. Исходя из объективности и познаваемости законов, индивид использует действительность как арсенал средств для достижения собственных целей.

В работе подчеркивается, что развитие познавательной деятельности приводит к становлению «отвлеченно-теоретического самозаконного мира» (М. Бахтин), который обретает автономность, развиваясь по своим собственным законам. Поскольку проявления «индивидуальной жизненности» субъекта изначально рассматривались как источник ошибок и заблуждений, то полученные результаты и средства познания, обретшие самостоятельность, начинают противостоять человеку как самостоятельная, а порой разрушительная сила.

Таким образом, приоритетность познавательных значений в сознательном действии ведет к еще одной форме отсутствия целостности - утрате личностного бытия. Следует акцентировать внимание на том, что «потеря себя», собственной «самости» выступает глубинным основанием для проявления иных форм «раскола» мира, реальности.

Далее диссертант указывает, что сознание не только не исчерпывается познавательными значениями, но и может существенно отличаться от них. Прежде всего, отмечается, что акты сознания, в отличие от познания, не являются интенционально направленными, сознание понимается как свойственная личности форма бытования. Сознание не направляет свою активность на получение знаний о внешнем мире, оно направлено на личностное бытие, представляя человека как причинность действия. Благодаря сознанию человек способен переосмысливать, иерархизировать, личностно воспринимать и сохранять результаты познания, что позволяет жить в мире, пребывая в нем внутренне и личностно. Тем самым, сознание включает в личное смысловое поле полученные познавательные значения, ориентируясь при этом на становление и сохранение самобытности.

В работе отмечается, что содержание сознания зависит не от логически обоснованных, безразличных к индивидуальным особенностям личности определений, а от экзистенциальных понятий (трансценденталий). Мысль

делает возможным «мое бытие», а бытие актуализируется подлинной мыслью. Волевые усилия, позволяющие личности пребывать в состоянии мысли, обеспечивая выход в сверхопытную реальность, будут свободными.

Состояние самобытности проявляется в рождении подлинной мысли, значимость которой заключается не в содержании, а в наличии. Мысль - это возможность, позволяющая человеку «извлекать собственное «я»», давая возможность действовать «онтотексту сознания». По . существу в самопонимании выражается онтологическая сторона человеческого существования.

В работе высказывается мысль, что сущность сознания заключается в возможности представить целостность мира. Подлинная сознательность (бытийное мышление) реализуется в поступках и утверждает гармоничную целостность. Поступок творит новое бытие, становление которого обусловлено взаимовлиянием жизненных и теоретических значений, субъективности и объективности. Поступок проникнут жизненностью, он не может осуществляться в мире построений теоретического сознания, вместе с тем из бытия поступка не исключается рациональность, она обретает форму ответственности. Если критерием успешности действия выступает ответственность, то человек не только направляет свои усилия на получение желаемых результатов, но и оказывается способным отказаться от достижения своих целей.

Таким образом, истинная мысль о бытии не является результатом логического обоснования, не основывается на общезначимых суждениях, напротив, само возникновение мысли выступает условием для актуализации бытия. Установление истины есть не что иное, как актуализация некоторой формы бытия.

В третьем параграфе «Аксиология поступка» автор указывает, что особенностью современной ситуации является господство ценностей, утверждающих существование активно действующего человека. При этом критерием, способом оценки действия выступает полученный результат, а не процесс осуществления, «развертывания» активности. В силу того что деятельность утрачивает свое главное предназначение - актуализировать нечто, представить полноту его бытия, природа ценностей низводится и определяется в категориях успешности действия. Утрачиваются, нивелируются ценности внутренней жизни человека, исчезает онтологическая укорененность деятеля, утверждается господство «яйности» (М. Хайдеггер).

Ориентация на успешное достижение целей не дает возможности проявиться подлинно личностным состояниям. Следовательно, усилия, направленные на умение человека остановиться, отказаться от успешной целереализации ради возможности обрести себя, становятся в настоящий момент особенно значимыми. Логика исследования позволяет диссертанту определить сущностную характеристику ценности как возможность актуализировать личностные качества, осуществить «онтологическое самоопределение» человека.

Важным для понимания «природы» ценностей является то, что они не являются результатом успешной целереализации, ценность привносится в мир в процессе обретения человеком самого себя. Становление личности - это проблема, для решения которой не существует готовых средств, она требует от человека постоянного возобновления индивидуальных усилий. Поэтому высшие нравственные ценности никогда не определяются содержательно, они наполняются смыслом в процессе постоянной духовной работы, направленной на установление различий между добром и злом, свободой и зависимостью. Важно отметить, что особенность духовной работы заключается в непрерывно возобновляющихся (бесполезных, по меркам прагматичного общества) стремлениях личности, направленных на поиск справедливости, добра.

Еще одной важной особенностью личностного становления является то, что оно не зависит от причинно-следственных связей. Не может существовать причин и целей, ради которых совершаются нравственные поступки: если человек стремится совершать добрые дела в силу каких-то внешних причин, то смысл добра исчезает. Тем не менее, возможность пребывать в «специфически человеческих)) состояниях (М. Мамардашвили), позволяющая выйти за пределы причинно-следственных связей, актуализирует, придает полноту существования тому, что уже существует в человеке.

Главной характеристикой нравственности является ее самодостаточность. В работе проводится идея о том, что нравственная норма - это достижение некоего состояния, при котором совершается «метафизика бытия, метафизика ценностей».

Важно отметить, что обретение нравственности позволяет человеку преодолеть различные виды детерминации, обретая свободу в служении. Формой активности, при которой личность утверждает, проявляет себя и несет ответственность за собственные действия, является поступок. В работе указывается, что нравственная ценность не является внешней, объективной оценкой поступка. Напротив, сам поступок и нравственные оценки являются составляющими целого, бытия личности.

Особенность таких форм активности, как действие и поступок, обусловлена тем, что они (действие и поступок) исполняются на различных уровнях бытия. Целерациональные действия осуществляются на феноменологическом уровне, обеспечивая горизонтальное трансцендирование личности, и не затрагивают глубинных, бытийных оснований. Горизонтальная трансценденция выражает себя в увеличении количества вариантов выбора. Вместе с тем состояние выбора неизбежно влечет за собой момент волевого решения, при котором руководствуются внутренними сущностными установками. Важно то, что момент решения - это не только его принятие, но и отказ от многих других вариантов.

Возможность принятия решения и его исполнения совершается в поступках, человек, совершая поступок, сам в нем «исполняется», с моральной точки зрения «постоянно творит себя». В работе отмечается, что ценностным

основанием действия является достижение независимости, а поступок, позволяющий принимать решения, устанавливает самозависимость.

Самозависимость - это основополагающая, метафизическая характеристика свободы. Отсутствие самозависимости порождает ситуации, при которых абсолютизируется целерациональная активность, возникает диктат ценностей и, как следствие, нигилизм. Оторванные от жизни, не подчиненные метафизической детерминации, базирующиеся на объективных теоретически истинных положениях, цели стремятся лишь к самосохранению и самооправданию. Понимание свободы, сведенное к формуле «хочу и достигаю» порождает произвол и вседозволенность, сужая горизонты ответственности. Смыслом свободы является установка «могу, но не должен».

Главным выводом данного параграфа является утверждение о том, что ценности могут обрести действительное существование только в поступках конкретно-исторических личностей. Основанием для реализации и утверждения существования ценностей выступает ответственное отношение к собственной единственной, незаменимой причастности к бытию. В свете сказанного следует понимать ответственность как уникальную форму утверждения, творения действительности.

В Заключении подведены итоги работы, намечены перспективные направления дальнейшей разработки обозначенной в диссертации проблематики.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Монографии

1. Димитрова, С. В. Цель и свобода: поиск онтологических оснований / С. В. Димитрова. - Волгоград : Политехник, 2009. - 140 с. (8,8 п.л.).

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

2. Димитрова, С. В. Проблема цели в контексте человеческих действий и поступков / C.B. Димитрова // Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов н/Д : СКНЦ ВШ ЮФУ, 2005. - № 4. - С. 30-33 (0,4 пл.).

3. Димитрова, С. В. Целерациональные основания свободы / С. В. Димитрова // Известия Высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. - Ростов н/Д : Изд-во ЮФУ, 2005. - № 5 (30).-С. 3-11 (0,6 п.л.).

4. Димитрова, С. В. Кантианское учение о трансцендентальной природе целей / C.B. Димитрова // Известия Высших учебных заведений. СевероКавказский регион. Серия: Общественные науки. - Ростов н/Д : Изд-во ЮФУ, 2005. -№ 6 (31). - С. 12-17 (0,4 пл.).

5. Димитрова, C.B. Иррациональные основания свободы / С. В. Димитрова // Научная мысль Кавказа. - Ростов н/Д : СКНЦ ВШ ЮФУ, 2005. - № 14 (85) - С. 20-26 (0,4 пл.).

6. Димитрова, С. В. Телеология Гегеля. Современный контекст / С. В. Димитрова // Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов н/Д : СКНЦ ВШ ЮФУ, 2007. - № 5. - С. 11-14 (0,5 пл.).

7. Димитрова, С. В. Особенности целереализации в западных и восточных стратегиях / С. В. Димитрова // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия: Социально-экономические науки и искусство. - Волгоград : Перемена, 2008. - № 3 (27). -С. 25-30 (0,4 пл.).

8. Димитрова, С. В. Об ограниченности целерациональных действий и «полноте» поступка / С.В.Димитрова // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. - Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2008. - № 1. - С. 207-217 (0,6 пл.).

9. Димитрова, C.B. Соотношение детерминизма и телеологии: современный контекст / С. В. Димитрова // Вестник Оренбургского государственного университета. - Оренбург : Изд-во Оренбург, гос. ун-та, 2008. - № 7 (89). - С. 85-92 (0,6 пл.).

Ю.Димитрова, C.B. Онтологическое трансцендирование / С. В. Димитрова // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 7. Философия. Социология и социальные технологии. - Волгоград : Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2010. - № 1 (11). - С. 103-109 (0,5 пл.).

П.Димитрова С. В. Пути обретения свободы: целеполагание и поступок / С. В. Димитрова, Е. Ю. Леонтьева // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 7. Философия. Социология и социальные технологии -Волгоград : Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2011.1 (13).-С. 12-16 (0,3 пл.).

Работы, опубликованные в других изданиях

12.Димитрова, С. В. Социально-экономические системы: проблемы цели и результата / С. В. Димитрова // Сборник трудов молодых ученых ВолгГТУ. -Волгоград : Политехник, 1999. - С. 4-6 (0,3 пл.).

13. Димитрова, C.B. Человек - субъект свободного целеполагания / С. В. Димитрова // Человек в современных философских концепциях : материалы II международной научной конференции, г. Волгоград, 19-22 сентября 2000 г. : в 2 ч.- Волгоград : Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2000. - 4.2 - С. 122-125 (0,3 пл.).

14.Димитрова, C.B. Рациональное и иррациональное в социальной деятельности / С. В. Димитрова // Человек, культура, цивилизация на рубеже II и Ш тысячелетий : материалы международной научной конференции, г. Волгоград, 35 октября 2000 г. : в 2 т. -Волплрад : Политехник, 2000. - Т. 2. - С. 28-30 (0,1 пл.).

15.Димитрова, С. В. Профессионализм как одно из условий достижения свободы / C.B. Димитрова // Прогрессивные технологии в науке и производстве : тезисы докладов региональной межвузовской научно-практической конференции, г. Камышин, 5-6 октября 2000 г. - Волгоград : Политехник, 2000. - С. 153-154 (0,1 пл.).

16.Димитрова, С. В. Модернизм и постмодернизм. Различное видение мира / С. В. Димитрова // Прогрессивные технологии в науке и производстве :

тезисы докладов региональной межвузовской научно-практической конференции, г. Камышин, 5-6 октября 2000 г. - Волгоград : Политехник, 2000. -С. 156-157 (0,1 пл.).

17.Димитрова, С. В. Цели политические и социальные / С. В. Димитрова // Философия жизни волжан : материалы научно-практической конференции. -Волжский : Волжский филиал МЭИ (ТУ), 2000. - Вып. 3. - С. 22-23 (0,1 п.л.).

18. Димитрова, С. В. Цель и результат в социальной деятельности / С. В. Димитрова // Наука, искусство, образование на пороге III тысячелетия : материалы II Международного научного конгресса, г. Волгоград, 6-8 апреля 2000 г. : в 2 т. - Волгоград : Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2000. - Т. 1. - С. 96-58 (0,1 пл.).

19.Димитрова, C.B. Социально-культурная детерминация целей и результатов общественного развития в истории человечества / С. В. Димитрова // Философия XX века: школы и концепции : материалы научной конференции, г. Санкт-Петербург, 23-25 ноября 2000 г. - СПб. : Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - С. 73-75 (0,1 п.л.).

20.Димитрова, С. В. «Культура самости» П. Козловски в контексте культуры постмодерна / C.B. Димитрова, О. И. Шахалова // Культура и человек в современной картине мира : межвузовский научный сборник по материалам Всероссийских Аскинских чтений, г. Саратов, октябрь 2000 г. - Саратов : Юл, 2001. -С. 102-105 (0,1/0,2 п.л.).

21. Димитрова, С. В. Диалектика целей и средств в социально-культурном развитии / С. В. Димитрова // Философское осмысление социально-экономических проблем : межвузовский сборник научных трудов. - Волгоград : Политехник, 2001. - Вып.1 - С. 40-45 (0,3 пл.).

22.Димитрова, С. В. Специфика социального поля и цели человеческой жизни / C.B. Димитрова ; ВолгГТУ. - Волгоград, 2001. - Депонировано в ВИНИТИ 04.07.01, № 1587. - С. 14-20 (0,4 пл.).

23. Димитрова, С. В. «Модели свободы» в истории социально-экономического развития общества / С. В. Димитрова ; ВолгГТУ. - Волгоград, 2001. - Депонировано в ВИНИТИ 01.01.01, № 2506. - С. 20-26 (0,4 п.л).

24. Димитрова, С. В. Процессы освобождения и свобода / С. В. Димитрова // Прогрессивные технологии в обучении и производстве : материалы Всероссийской научной конференции, г. Камышин, 24-27 апреля 2002 г. -Волгоград : Политехник, 2002. - С. 210-211 (0,1 п.л.).

25. Димитрова, C.B. Свобода и цели социального развития / С. В. Димитрова // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия : материалы III Российского философского конгресса, г.Ростов-на-Дону, 1620 сетября 2002 г. : в 3 т. - Ростов н/Д : СКНЦ ВШ ЮФУ, 2002. - T. 1.-С. 199(0,1 пл.).

26.Димитрова, C.B. Возможные варианты интерпретации социальной стабильности в историко-философском знании / С. В. Димитрова, Р. А. Абдуллаева // Прогрессивные технологии в обучении и производстве : материалы II Всероссийской научно-практической конференции, г. Камышин, 20-23 мая 2003 г. : в 2 т. - Волгоград : Политехник, 2003. - Т. 2. - С. 459-464 (0,1/0,2 пл.).

27.Димитрова, С. В. Проблемы социальной стабильности и свобода / С.

B. Димитрова, Р. А. Абдуллаева // Прогрессивные технологии в обучении и производстве : материалы II Всероссийской научно-практической конференции, г. Камышин, 20-23 мая 2003 г. : в 2 т. - Волгоград : Политехник, 2003. - Т. 2. -

C. 473-476 (0,1/0,2п.л.).

28.Димитрова, С. В. Детерминизм, телеология, свобода / С. В. Димитрова // Прогрессивные технологии в обучении и производстве : материалы III Всероссийской научно-практической конференции, г. Камышин, 24-26 марта г.2004 - Волгоград : Политехник, 2004. - С. 52-54 (0,2 п.л.).

29.Димитрова, С. В. Телеологическое понимание свободы / С. В. Димитрова // Человек в современных философских концепциях : материалы III международной научной конференции, г. Волгоград, 1417 сентября 2004 г. : в 2 т. - Волгоград : Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2004. - Т. 2. _С. 404-409 (0,3 пл.).

30. Димитрова, C.B. О задачах самоопределения человека. Альтернативность подходов / С. В. Димитрова // Антропологические конфигурации современной философии : материалы научной конференции, г. Москва, 3-4 декабря 2004 г. - М. : Современные тетради, 2004. - С. 57-60 (0,3 пл.).

31.Димитрова, C.B. Бесцельность и свобода / C.B. Димитрова II Философия и будущее цивилизации : тезисы докладов и выступлений II Российского философского конгресса, г. Москва, 24-28 мая 2005 г. : в 4 т. -М. : Современные тетради, 2005. - Т. 4. - С. 38-39 (0,1 пл.).

32. Димитрова, С. В. Онтологический феномен свободы в экзистенциальной философии / С. В. Димитрова // Философское осмысление социально-экономических проблем : межвузовский сборник научных трудов. -Волгоград : Политехник, 2006. - Вып. 10. - С. 19-24 (0,4 пл.).

33.Димитрова, C.B. Учение И. Канта и цели жизни современного человека / С. В. Димитрова // Прогрессивные технологии в обучении и производстве : материалы IV Всероссийской конференции, г. Камышин, 1820 октября 2006 г. : в 4 т. - Волгоград : Политехник, 2006. - Т. 3. - С. 64-67 (ОД пл.).

34.Димитрова, С. В. Постмодернизм П. Козловски: концепция «самости» как поиск выхода из экзистенциального кризиса / С. В. Димитрова, Н. В. Казанова, О. И. Шахалова // Качинские чтения (X). : сборник статей. -Москва : [Б. и.], 2006. - С. 153-157 (0,2/0,3 пл.).

35. Димитрова, С. В. Поступок как способ преодоления ограниченности действия / С. В. Димитрова // Человек в современных философских концепциях : материалы IV международной конференции, г. Волгоград, 28-31 мая 2007 г. : в 4 т. - Волгоград : Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2007. - Т. 3. - С. 96-100 (0,3 пл.).

36. Димитрова, С. В. Некоторые особенности рациональных и иррациональных подходов к определению понятия «цель» / С. В. Димитрова // Кулыуролопчний альманах : збфник наукових працъ. - Кшв : КМПУ ¡меш Б. Д. Гршченка, 2007. - С. 12-18 (0,6 пл.).

37.Димитрова, С. В. Проблема трансформации философского понимания свободы / С. В. Димитрова // Известия Волгоградского государственного

технического университета. Серия: Проблемы социально-гуманитарного знания. Выпуск 4 : межвузовский сборник научных статей. - Волгоград : Политехник, 2007. - № 10 (36). - С. 10-13 (0,4 пл.).

38.Димитрова, C.B. Логика Гегеля как основа развития современных форм целерациональности / С. В. Димитрова // Прогрессивные технологии в обучении и производстве : сборник научных трудов : в 2 т. - Волгоград : Политехник, 2007. - Т. 2. - С. 55-59 (0,3 пл.).

39. Димитрова, С. В. К вопросу о роли телеологии в современном мире / С. В. Димитрова//Научное обозрение. -М. : Наука, 2008.-№2. - С. 57-59 (ОД пл.).

40.Димитрова, С. В. Коллизии свободы в современном мире / С. В. Димитрова // Известия Волгоградского государственного технического университета. Серия: Проблемы социально-гуманитарного знания. Выпуск 5 : межвузовский сборник научных статей. - Волгоград : Политехник, 2008. - № 7 (9).-С. 14-18 (0,4пл.).

41. Димитрова, С. В. Свобода как основная проблема антропологии / С. В. Димитрова // Актуальные проблемы современной науки. - М. : Спутник, 2008. - № 3 (42). - С. 55-57 (0,3 пл.).

42.Димитрова, С. В. Многообразие подходов к определению понятия интенциональность / С. В. Димитрова //Инновационные технологии в обучении и производстве : материалы V Всероссийской научно-практической конференции, г. Камышин, 4-6 декабря 2008 г. : в 3 т. - Волгоград : Политехник, 2008. - Т. 3. - С. 30-34 (0,3 пл.).

43.Димитрова, C.B. Становление личностного бытия как условие обретения свободы / С. В. Димитрова // Современные проблемы науки и образования.-М. : Академия Естествознания, 2009.-№ 5.-С. 150-153 (0,2пл.).

44.Димитрова, С. В. Трансцендентные основания личностного бытия / С. В. Димитрова // Известия Волгоградского государственного технического университета. Серия: Проблемы социально-гуманитарного знания. Выпуск 9 : межвузовский сборник научных статей. - Волгоград : Политехник, 2009. - № 6 (11).-С. 5-8 (0,4 пл.).

45.Димитрова, С. В. Проблемы совместимости достижения цели и обретения свободы / С. В. Димитрова // Философское осмысление социально-экономических проблем : межвузовский сборник научных трудов. - Волгоград : Политехник, 2009. - Выпуск 13. - С. 3-11 (0,5 пл.).

46.Димитрова, С. В. Онтологические основания поступка / С. В. Димитрова // Наука. Философия. Общество : материалы V Российского философского конгресса, г.Новосибирск, 25-28 августа 2009г. : в 4 т. -Новосибирск : Параллель, 2009. - Т. 1. - С. 21-22 (0,1 пл.).

47.Димитрова, C.B. Диалектика цели и свободы / С. В. Димитрова // Инновационные технологии в обучении и производстве : материалы VI Всероссийской научно-практической конференции, г. Камышин, 15-16 декабря 2009 г. : в 6 т. - Волгоград : Политехник, 2010. - Т. 5. - С. 65-69 (0,3 пл.).

Подписано в печать .2011 г. Заказ № 496 . Тираж 100 экз. Печ. л. 1,0

Формат 60 х 84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная.

Типография ИУНЛ Волгоградского государственного технического университета. 400131, г. Волгоград, просп. им. В.И. Ленина, 28, корп. №7.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Димитрова, Светлана Васильевна

страница

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. СТРАТЕГИИ ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ И ПУТИ 21 ОБРЕТЕНИЯ СВОБОДЫ В ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ

1.1. Восток и Запад. Различие подходов к целеполаганию

1.2. Соотношение теоретического и практического знания в 33 учениях о свободе И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля

1.3. Бесцельность как условие обретения свободы

Глава 2. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПОНЯТИЙ «ЦЕЛЬ» И «СВОБОДА» СКВОЗЬ ПРИЗМУ ДЕТЕРМИНИСТСКОЙ И

ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМ

2.1. Детерминизм и телеология. Особенности взаимодействия

2.2. Интеллигибельная сущность свободы

2.3. Свобода в контексте целерациональности

Глава 3. ОТ ДЕЙСТВИЯ К ПОСТУПКУ.

СМЕНА ОНТОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВАНИЙ

3.1. Диалектика цели и результата

3.2. Поступок как способ преодоления ограниченности действия

Глава 4. ПОСТУПОК КАК РЕАЛИЗАЦИЯ

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ СВОБОДЫ

4.1. Онтология поступка

4.2. Сознательность поступка. Истина как свобода

4.3. Аксиология поступка

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Димитрова, Светлана Васильевна

Актуальность темы диссертационного исследования. Проблема обретения свободы во все времена имела для человека особую значимость, поскольку сопряжена с поиском самого себя, пониманием собственной сущности. В связи с этим возникает вопрос о том, следует ли бесконечно размышлять над вопросами, которые в принципе не могут иметь однозначного решения, есть ли смысл увеличивать количество теоретических конструкций, стремящихся определить пути достижения свободы.

Каждая историческая эпоха вырабатывала собственное понимание свободы человека, однако в настоящее время он вынужден формулировать> качественно иное ее понимание, отличающееся от учений предшествующих исторических эпох, а порой и отрицающее их. Это необходимо потому, что в мире появляются новые тотальные формы зависимости, возникающие как следствие . внешне успешных действий людей. Условием достижения независимости, «свободы от .» выступает совершенствование деятельной активности: точная формулировка целей; создание мощных средств; возможность предвидения побочных результатов. Соответственно и свобода, понимаемая в таком смысле, неизменно предполагает расширение сферы собственных возможностей, на основании совершенствования средств познания и преобразования окружающей действительности. Стремительное развитие познавательных процессов позволило реализовать человеку самые дерзкие идеи и замыслы. Следуя данной логике, можно констатировать, что человек мира компьютерных технологий, владеющий мощными средствами для достижения целей, избавился от различных форм зависимостей и обрел свободу.

Между тем человек оказывается все более вовлеченным в череду бесконечных действий, направленных на достижение тех или иных целей, и становится в такой степени закрепощенным, что даже утрачивает возможность ощущать собственную несвободу. Достигнув беспрецедентных масштабов воздействия на окружающий мир, деятельность людей обрела глобальный характер. Действия человека, выступающие способом его существования, становятся самостоятельной, подчиненной собственной логике силой, противостоящей ему, ведущей к деградации личностного бытия. Именно поэтому в нынешних условиях особенно актуальным становится исследование соотношения цели и свободы. Взаимосвязь данных «непарных» категорий обретает в настоящий момент особую значимость и выражается в том, что успешная целереализация предполагает отказ от обретения свободы. На феноменальном уровне зависимость, возникающая в процессе стремлений человека к достижению целей, проявляется в том, что; исключается сама возможность свободного'целеполагания.

Противоречивость современного концепта свободы состоит в том, что научно-технический и социально-экономический прогресс, ведущий человека к «свободе от.», не предполагает развитие отдельной личности: Вооружившись мощными, совершенными средствами, увеличив свое воздействие на природный и социальный миры, человек не стремится к увеличению собственной ответственности. Диспропорциональность уровня развития цивилизации и личности обретает в наши дни такие размеры, что ставит под угрозу существование всего человечества!

В этой связи проблема свободы, рассматриваемая в аспекте противопоставления ее цели, становится особо значимой, поскольку оказывается тесно связанной с решением вопроса о том, быть или не быть человечеству. Свобода, должна; рассматриваться' как онтологическая проблема, решение которой возможно в процессе обретения человеком подлинного существования. Человек свободен, если он «осмелился» быть самим собой: Стремление же к свободе предполагает поиск такой «бытийной позиции», пребывание в которой поможет человеку преодолеть господство целерациональности и сделать приоритетными качественно иные формы активности, позволяющие сохранить человека, культуру, природу.

В мире, где деятельность, направленная на бесконечное изменение окружающей действительности, определяет способ и смысл существования человека, свобода, понимаемая как условие обретения личностного бытия, необходима для качественного преобразования самой деятельностной активности. Обретение свободы ведет к тому, что подлинность, бытийность человеческого существования становится необходимым основанием, служит началом действий.

Исследование соотношения цели и свободы имеет в настоящее время особое значение еще и по той причине, что в мире идет бесконечная борьба за обретение различных видов свободы: свободы слова, печати, совести т. д. -тем самым проблема достижения свободы рассматривается как одна- из целей. Однако преследование целей (даже таких великих, как свобода) может привести к обезличиванию людей, если их активность направлена на преобразование внешних условий, а не на работу над собой. В борьбе за собственное освобождение человек может «потерять себя», утратить личностную уникальность. Таким образом, свобода рассматривается как необходимое условие сохранения личностного бытия, как основополагающий принцип для подлинной целеполагающей деятельности.

Степень разработанности проблемы. Рассмотрение проблемы определения сущности свободы сквозь призму целеполагания основывается на изучении достаточно большого массива трудов, в которых исследуются ) как способы достижения цели, так и пути обретения свободы. Возникновение и становление категории «цель» происходило в процессе столкновения и взаимной борьбы противоположных тенденций. В связи с этим в работе выявлены и представлены альтернативные точки зрения на целеобразующие стратегии.

В древнем мире сформировалось два противоположных подхода к определению сущности и способам достижения цели.

Согласно восточным традициям, человек должен избирать «серединный путь» развития, стратегию «уклонения», а цели действий человека направлены на сохранение универсальных законов. Даосизм призывает к «победоносному бездействию».

В античной Греции формировался «прямой путь» достижения целей, усилия человека направлялись на открытое состязание, борьбу, спор, требуя бесконечного совершенствования «средств». Между тем философские школы Древней Греции представили различные аспекты учения о цели. В теориях атомистов (Левкипп; Демокрит) сформирована детерминистская позиция, а категория цели четко не отделяется от причины. В философии Сократа цели существуют в самом человеке, его разуме, у Платона они обладают трансцендентным бытием; согласно учению Аристотеля, цели находятся в самих вещах. Античная философия послужила* основанием для формирования телеологии и детерминизма как двух различных тенденций*. В-рамках телеологической и детерминистской парадигм понятия «цель» и «свобода» наполняются особым содержанием, что порождает различия в объяснениях способов их взаимодействия.

Наиболее последовательно трансцендентная телеология представлена в учениях средневековых мыслителей, для которых абсолютная цель развития - это бытие Бога. Взаимодействие свободы и цели исследуется в контексте вопроса о свободе воли, который тесно связан с проблемами теодицеи (Фома Аквинский). В современной философии роль учений, согласно которым мировые процессы направлены на достижение конечной цели, вновь . обретают значимость. В работе дан анализ различий понимания телеологии, ее значимости и форм взаимодействия с другими принципами развития (А.Ю. Севальников, A.B. Панкратов, Е.А. Мамчур, В.И. Карагодин).

Новое время установило господство механистического детерминизма, при котором любые проявления субъективности рассматривались как источник ошибок. Постепенно цели, обладающие излишней антропоморфностью, были исключены из процессов познания (Ф. Бэкон; Р. Декарт; Т. Гоббс). В этот период формировалось представление о том, что обретение свободы возможно лишь в процессе познания объективных законов (Б. Спиноза; Ж.Ж. Руссо).

В учениях классиков немецкой философии И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля «снимается» абстрактное противопоставление детерминизма и телеологии, описывается логика действий, направленных на достижение цели и осуществляемых в силу определенных причин. Между тем определение содержания, значимости категории «цель» и стратегии ее достижения у философов неодинаковы.

При анализе различных форм взаимодействия цели и свободы особое внимание уделено иррациональной; философии, представители которой яростно полемизируют с детерминистами; и телеологами. В философских системах* А. Шопенгауэра и Ф. Ницше мир- представляется^ как «постоянно» изменяющийся поток», который невозможно описать посредством инвариантных законов. Цель позволяет выработать человеку способы ориентации в мире, возникая на этапе объяснения того, что уже произошло, уже сделано. Свобода у А. Шопенгауэра - это отказ от желаний у Ф. Ницше - это «воля к власти». Экзистенциальная философия А. Камю, Ж.П. Сартра рассматривает свободу как: возможность человека; стремиться к тому, что недостижимо (А. Камю), утверждая при этом необходимость прожить свою собственную жизнь (Ж.П. Сартр). Бесцельность представляется основанием : ДЛЯ обретения свободы. • .

Развитие телеологических взглядов находит свое продолжение в учениях об интенциональности. «Имманентная телеология» Э.Гуссерля возникает как реакция на господство; в философии объективизма^ приведшего к нивелированию; исключению возможности проявления подлинной реальности. Текучесть и изменчивость «жизненного мира» не исчерпывается рассудочными схемами и целерациональной логикой, а призыв феноменологии!: «назад к самим; вещам» указывает на необходимость раскрытия имманентных свойств самой действительности, понимаемой как «совокупность феноменов».

Отказавшись от суждений о внешнем мире, человек получит возможность, иметь дело с чистым субъектом, а подлинностью будут обладать цели, отражающие трансцендентальные сущности. Стремясь расширить гуссерлианское понятие интенциональности, М. Мерло-Понти рассматривает последнюю не только как сознательное стремление к чему-то, но и как бессознательные элементы, способы измерения, формирующие глубинное отношение индивида к действительности.

Немаловажный аспект взаимодействия цели и свободы представлен; в учениях Ж. Липовецкого, С. Жижека, П. Козловски. Открытие глубинных (бессознательных) мотивов коренным- образом; изменило логику целеформирования; и целереализации и сделало проблематичной идею существования субъекта-, который .действует, основываясь только; на знании об объективных закономерностях. Торжество индивидуальной свободы привело к возникновению «эры пустоты», «эпохи нарциссизма», господству «потребительской культуры». Человек (и особенно его тело) стал объектом и субъектом, целью и результатом собственных стремлений и желаний.

Переосмысление роли деятельностной активности в. современном мире сопряжено с необходимостью анализа структурных компонентов действия: цель-средство-результат (Н.Н.Трубников; М.Г.Макаров; Ä.F. Спиркин; А.Н. Леонтьев; А.И. Яценко; Н.И. Ропаков; Э.Г. Юдин).

В; особую группу следует выделить работы, посвященные проблеме несовпадения цел» и результата, определению роли непреднамеренных и побочных продуктов деятельности, отражению диалектики свободы и «покинутости» (В.П. Кохановский; Т.Г. Лешкевич; Г.Д. Левин);

П. Бурдье и Т. Гидденс стремятся к снятию антиномичности планируемой цели и побочного^ результата действия посредством разработки таких*понятий, как «габитус», «структурация».

Анализ логики целеполагания* и целереализации позволил выявить две противоположные стратегии, направленные на обретение свободы.

Первая предполагает совершенствование и развитие деятельной активности. Точность формулирования целей и средств их реализации определяет рациональность действия, рассматривая целерациональность как главный ресурс для достижения свободы (М. Вебер; У. Джеймс; Д. Дьюи).

Вместе с тем принцип рациональности (и целерациональность как высшее его проявление), согласно учению М. Вебера, не является субстанциальным, развитие рациональности поддерживается, развивается благодаря иным социокультурным факторам. Если рациональности придается самостоятельный, независимый статус, то это оборачивается господством иррациональных тенденций (Г. Маркузе). Подчеркивается, что при успешном осуществлении целерациональных действий, возникают ситуации, при которых результаты действий «превосходят по своему содержанию цели», навязывая человеку направленность дальнейших действий (М. Бубер; H.A. Бердяев).

Таким образом, формируется вторая стратегия, утверждающая, что абсолютизация инструментального типа рациональности ведет к тому, что человек утрачивает способность самостоятельно формулировать цели и подчиняет свои действия средствам. Такого рода активность выступает основанием для возникновения «одномерного» (Г. Маркузе); «среднего» человека (X. Ортега-и-Гассет), стремящегося «бежать от свободы» (Э. Фромм).

Обоснование необходимости перехода к иным формам рациональности, позволяющим преодолеть ограниченность, утилитарную направленность действий, представлено не только в трудах теоретиков Франкфуртской школы, но и в учении H.A. Бердяева, считавшего, что только главенство сверхрационального позволит преодолеть отчуждение и утвердить абсолютную ценность личностного бытия.

Ю. Хабермас, рассматривая^ коммуникативное действие как основание свободы и прогресса, подчеркивает, что формироваться оно (действие) должно на таком типе познания, при котором главенствует отношение людей не к природе, а друг к другу.

Современные отечественные мыслители также заявляют об утверждении нового типа рациональности, где особую значимость приобретает возможность установления смысловой целостности не только человеческих действий, но и явлений природы, а также необходимость преодоления деятельностного антропоцентризма (П.П. Гайденко; В.А. Лекторский).

В философии представлено множество подходов к определению значимости деятельной активности вплоть до абсолютизации роли практики в марксистско-ленинской философии и к обоснованию «сдержанности, всех деятельностных сил», которая делает возможным «глубинное, онтологическое» взаимодействие с различными ипостасями реальности (Г.С. Батищев).

Вместе с тем господство деятельной формы активности было необходимо, поскольку позволило человеку достичь независимости, однако возможность добиваться поставленных целей не является достаточным условием для обретения свободы. Абсолютизация целерациональной активности явилась основанием для возникновения обособленной системы деятельности, которая развивается согласно собственным, имманентно присущим ей законам. В условиях существования и господства глобальной деятельности задача переосмысления роли деятельностной активности, во многом повлекшей кризис человеческого существования, становится жизненно-важной (В.А. Лекторский; Л.Н. Коган; B.C. Швырев; М.С. Каган; А.Л. Никифоров).

В этой связи особую значимость приобретают учения, открывающие возможности для экзистенциально-онтологического понимания сущности поступка. Свершение поступка актуализирует личностное бытие, это акт творения, при котором задается новая система координат, вводится иная шкала ценностей, обретается свобода. В дальнейшем развитие идет уже по установленным законам, стремясь к целям, обусловленным воцарившейся системой ценностей (М.М. Бахтин; М.К. Мамардашвили; Иоанн Павел II).

Поступок предполагает полифонию смыслов, сосуществование и взаимную трансформацию (трансдукцию) всех исторически сложившихся типов рациональности, обеспечивая равную значимость различных ценностных установок. Тем самым «вызовы XX века», «антиномичность познающего разума», экзистенциально значимые проблемы, с которыми сталкивается человек XXI века, обусловливают необходимость перехода к таким формам активности, при которых будет реализовываться полнота жизненного бытия отдельной личности (B.C. Библер).

В поступках преодолевается субъектно-объектный раскол, присущий действию (основанному на процессах познания). Сознательность не исчерпывается познавательными значениями, в поступках раскрывается бытие познающего субъекта (Иоанн Павел И; Ж.П. Сартр).

Возможность поступка рассматривается и как определенный этап эволюции человечества (А.К. Белов), и как определенное соотношение ценностей и целей (A.A. Гусейнов).

Для современного человека проблема личностного роста обрела экзистенциальную значимость, поскольку мощные средства угрожают не только свободе человека, но и его существованию. В этой связи актуализируются идеи, согласно которым развитие отдельной личности не должно быть ограничено ни познавательными, ни социальными, ни какими другими, противостоящими человеку, ценностями (H.A. Бердяев, Н.О. Лосский, С.А. Левицкий).

Необходимость создания персонологической теории ценностей обосновывается в учениях Г.Л. Тульчинского, C.B. Поросенкова, которые утверждают, что высокий уровень развития технологичности действий должен стать основанием для расширения сферы ответственности, то есть свободы.

В условиях глобализации мира меняется понимание свободы. Свобода рассматривается как сущностная характеристика человека, она проявляется в вечном стремлении индивида стать иным, в бесконечном поиске сущности, предполагающем преодоление любых форм существования (В.Д. Губин).

Размышления о свободе как необходимом условии для трансцендирования человека к подлинно бытийным сущностям были всесторонне представлены в трудах М. Хайдеггера и К. Ясперса.

Понятие трансцендентальности, имеющее особую значимость для данного исследования, рассматривалось в оригинальных концепциях современных отечественных мыслителей (М.К. Мамардашвили, В.А. Конев; С.С; Хоружий).

Таким образом, проблема^ обретения свободы всегда находилась в фокусе философского анализа; а многообразие аспектов ее рассмотрения действительно велико. В последнее время стало очевидно, что высокий уровень результативности действий человека стал «навязывать» даже само стремление к свободе. В данной работе в качестве варианта решения этой проблемы-предлагает преодолеть ограниченность свободы целью.

Кроме того, в традициях исследования указанной проблематики категория «цель» рассматривается в соотношении с категориями «средство» и «результат», а свобода изучается в контексте необходимости, своеволия. В этой связи оказалось эффективным рассмотрение именно таких «непарных» категорий, как «цель» и «свобода».

В условиях глобализации современного мира открытым остается и вопрос о том, какова роль целерациональных действий и каковы формы альтернативных видов активности. В качестве одной из таких форм в работе предлагается рассматривать поступок как способ преодоления ограниченности действия, как условие актуализации личностного бытия, исключающее интенциональную направленность.

Объект исследования — свобода в человеческой деятельности.

Предметом исследования выступает свобода сквозь призму целеполагания: в форме действия, направленного на достижение цели и «якобы свободы» и поступка, ведущего к обретению подлинной свободы.

Цель исследования - обоснование концепции трансцендентальной свободы, выступающей условием для обретения личностного бытия.

Достижение поставленной цели обеспечивается решением следующих исследовательских задач:

- обосновать необходимость рассмотрения свободы в контексте целеполагания и целереализации;

- сопоставить существующие целеобразовательные стратегии в их соотношении со свободой;

- показать, что в детерминистских и телеологических парадигмах* установление значимости цели определяет пути достижения свободы;

- проанализировать характер процесса целереализации и возможность достижения свободы;

- доказать трансцендентальную сущность свободы, фундирующую возможность выхода за рамки целерациональной логики;

- обосновать, что цель (действие) и свобода (поступок) находятся на разных уровнях бытия, а их соотношение имеет экзистенциально-метафизический статус;

- выявить роль онтологических оснований в конституировании поступка;

- рассмотреть трансцендентальную свободу, реализуемую в поступке, как условие проявления истинности бытия.

Методологическую базу исследования составляют фундаментальные онтологические, гносеологические, аксиологические положения классической и современной философии. В процессе выявления логики становления и взаимодействия целеполагания и целереализации использовался метод философского понятийного анализа, а также принципы классификации и системности. Для выявления богатства содержания понятий свобода и поступок применен комплексный подход, использующий методы таких наук как история философии, антропология, культурология.

В работе применялись общенаучные методы исследования - анализ и синтез; восхождение от абстрактного к конкретному; компаративный метод, существенно дополненный методологиями культурно-исторической интерпретации.

Научная новизна исследования предложена концепция трансцендентальной свободы, где последняя представлена как организующий принцип человеческой жизни, придающий ей целостность и смысл; рассмотрение свободы представлено в соотношении с «непарной» категорией цели, что позволило выявить ограниченность, обезличенность действий людей в повседневном мире и рассмотреть свободу как необходимое условие для осознания человеком собственной открытости бытию, обретения себя как сущего; показано, — показано, что действия, основанные на познании объективных законов, должны быть ограничены формами активности, при которых проявляется «сверхчувственная» подлинная сущность человека, неисчерпаемая никаким многообразием целей; установлено, что традиционно противопоставляемые детерминистские и телеологические парадигмы тождественны в понимании соотношения цели и свободы, поскольку полагают, что сама формулировка цели и выработка средств к ее осуществлению, ведут к обретению свободы; представлена противоречивость процесса целереализации, проявляющаяся в том, что при недостаточной развитости средств цели оказываются недостижимыми, а при наличии развитых технологий, средства начинают «диктовать», к каким целям должен стремиться человек, что в обоих случаях исключает достижение свободы; доказано, что свобода не может выступать в качестве цели и ограничиваться содержанием цели. Свобода трансцендентальна, она реализует личностную уникальность, укореняя человека в бытии, давая ему возможность творить самого себя;

- выявлено, что целерационалъная деятельность осуществляется в феноменальном поле, исключающем личностные экзистенциальные интенции, в то время как свобода предполагает выход на ноуменальный уровень и реализуется (актуализируется) в поступке, устанавливающем то необходимое и неизменное, что находится в основании человеческого бытия;

- поступок, находясь за пределами причинно-следственных связей-, лгеняет способ■ бытия человека, поскольку позволяет выйти за рамки наличного бытия, обрести бытие подлинное; в котором, истинность проявляется- в принятии решений касающихся себя самого, в определении смысла и значимости происходящего;

- обосновывается, что устанавливаемая в поступке смысловая целостность, отражает ответственное отношении личности к собственному бытию, позволяя упорядочивать и задавать ценности и цели.

Положения, выносимые на защиту

1. Изменения, связанные с совершенствованием деятельностных процессов, повлекли за собой необходимость иного понимания свободы, что и стало основанием для рассмотрения последней в соотношении с «непарной» категорией цели. Это показало, что расширение практических и познавательных возможностей, как следствие реализованных целей ведет к достижению определенной степени независимости, делая более явным отсутствие свободы. Выявление содержательных моментов соотношения цели и свободы (обезличенность деятеля; превращение его в агента действия и т.д.) позволило представить трансцендентальность свободы и рассматривать ее как необходимое условие для- сохранения личностного бытия, преодоления логики целеполагания и целереализации.

2. Традиция, определять свободу как «познанную необходимость», редуцировала содержание свободы к независимости. Развитие и воплощение идеи зависимости свободы от уровня осознанности действий, привело к абсолютизации роли рационализма, логики, оттеснив человека на второй план. В этой связи приобретают значимость иные стратегии достижения свободы: «победоносное бездействие» в даосизме; подчинение знания нравственности, в теории Канта; свобода как торжество бесцельности в иррационализме.

3. Абсолютизация детерминистских и телеологических связей, в равной степени, исключает возможность трансцендентальной свободы, поскольку не допускает существования и проявления уникальности личностного бытия. Детерминизм требует познать причины и следовать объективным законам. Телеология заставляет рассматривать все существующее как движение к обладающей абсолютным значением цели: трансцендентная телеология5 анализирует развитие мира как служение абсолютной цели; трансцендентальная — ограничивает направленность действий человека уже заданным «горизонтом смыслов».

4. В содержание цели неизменно включено знание о средствах. Еще на этапе ее постановки объективность и всеобщность подчиняют себе субъекта, порождая противоречивость и драматизм целереализации: при недостаточной развитости средств цели оказываются недостижимыми, а при наличии мощных орудий и развитых технологий, средства начинают «диктовать» человеку возможные цели. Результат неизменно превосходит по своему содержанию цель, что ведет к постановке и реализации новых целей, продиктованных не желаниями человека, а объективным положением дел. Абсолютизируя стремление «достичь цели» человек утрачивает саму способность самостоятельно ее сформировать и не осознает эту утрату, так как социум навязывает ему потребности уже на уровне их формирования. Даже «борьба за свободу» выступает как навязанная потребность, как результат в цепочке действий зависимого человека.

5. Свобода трансцендентальна: во-первых, она реализует личностную уникальность, устанавливая сознательную связь человека с целым, давая возможность творить самого себя; во-вторых, она не ограничена содержанием цели, она есть условие, позволяющее человеку быть сопричастным чему-то высшему, абсолютному; в-третьих, свобода не детерминирована законами внешнего мира и не существует сама по себе как высшая цель. Предназначение свободы в том, чтобы актуализировать глубинное, онтологическое взаимодействие, ведущее к «укорененности» человека в бытии. «Пребывание в свободе» выражается в самодетерминированности, исключающей существование бесконечного количества целей и стратегий поведения.

6. Целерациональная деятельность осуществляется в феноменальном^ поле, исключающем личностные экзистенциальные интенции, в то время как свобода предполагает выход на ноуменальный уровень и актуализируется в поступке. Свобода выбора, реализуемая в действиях, может привести человека к состоянию потерянности и страха, сопровождающемуся утратой смысла существования и желания действовать вообще. Решение таких экзистенциальных проблем возможно при изменении онтологических оснований: в процессе перехода от «феноменального» бытия к «ноуменальному», от целей, обусловленных эмпирической действительностью, к детерминированным'личностным бытием поступкам. При этом обретение бытийной укорененности становится условием для последовательных, проникнутых единым смыслом действий, при которых человек руководствуется не вариантами выбора, а внутренними установками.

7. Фундаментальная сущность поступка в том, что он находится вне причинно-следственных связей. Свершившийся поступок это обретшее форму бытие, становление которого возможно благодаря «специфическим усилиям», позволяющим человеку выйти за пределы эмпирического существования. Поступок — это «недеятельный акт», в нем осуществляются онтологические изменения, ведущие к проявлению истинности и смысла бытия. Сознательность поступка не исключает, но и не полагается на существующие значения и смыслы. Бытийная позиция, актуализируемая в поступках, выступает условием для возможности сосуществования, взаимодействия различных смыслов и способов понимания.

8. В поступках заново создаются исходные условия для познавательных, нравственных, эстетических ценностей. Ценности в поступке не являются результатом успешных действий и не возникают в процессе обобщения данных чужого опыта. Человек должен иметь возможность оценивать происходящее, руководствуясь не установленными ценностями, а, исходя из личной нравственной ответственности. С одной стороны, он несет ответственность перед миром за то, что не актуализировал личностные свойства, тем самым лишил мир определенных состояний и свойств. С другой стороны, являясь «виновником», творцом проявления иного, человек принимает законы актуализированного бытия и является ответственным за него.

Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы заключается в том, что ее выводы дают новую концептуальную основу для исследования соотношения цели и свободы.

Сопоставление форм5активности, направленных на достижение целей и обретение свободы, способствует более глубокому осмыслению поставленных проблем в системе философского знания о человеческой личности, с уяснением ею глубинных оснований и смысла своего бытия. Полученные результаты не только применимы в общемировоззренческом контексте, но и позволяют выработать комплекс методологических принципов, который способствовал бы достижению целостности в описании деятельной активности.

Практическая значимость работы определяется возможностью применения ее результатов в широком диапазоне различных видов деятельности. Они могут быть использованы при разработке новых моделей поведения и форм активности людей, в современных технологичных обществах. Достигнув беспрецедентных масштабов воздействия на окружающий мир, деятельность людей обрела глобальный характер, между тем степень принятия на себя ответственности действующим субъектом остается прежней (в некоторых случаях снижается). В этой связи осознание и необходимость расширенного понимания ответственности обретает жизненно важную ценность.

Осмысление роли успешности действий в современном социуме позволяет прояснить экзистенциальные характеристики человека действующего и человека свободного.

Представление свободы как «бытийной позиции» выявляет возможности'для преодоления господства целерациональности и перехода, к. качественно иным формам активности, позволяющим сохранить человека, культуру, природу.

Положения- и выводы проведенного исследования могут быть использованы в преподавании философской онтологии, в социальной философии, этике, социологии, культурологии. Отдельные положения диссертационного исследования могут быть использованы также в преподавании педагогических и психологических дисциплин.

Таким образом, результаты исследования позволяют направить активность людей, стремящихся расширить сферу своих возможностей, в русло гуманизации, развивая культуру личности.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в монографии «Цель и свобода: поиск онтологических оснований» (Волгоград, 2009, 8,8 п.л.) и в ряде научных публикаций, в том числе в статьях, рекомендованных ВАК РФ.

Материалы диссертации обсуждались на российских философских конгрессах «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2002); «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005); «Наука. Философия. Общество» (Новосибирск, 2009); международном научном конгрессе «Наука, искусство, образование на пороге III тысячелетия» (Волгоград, 2000); международных конференциях «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2000, 2004, 2007);

Человек, культура, цивилизация на рубеже II и III тысячелетий» (Волгоград, 2000); юбилейной конференции молодых ученых «Философия и жизнь» (Санкт-Петербург, 2000); научной конференции «Антропологические конфигурации современной философии» (Москва, 2004).

Апробация диссертационного исследования проходила также на всероссийских и региональных конференциях в Волгограде, Саратове, Волжском, Камышине.

Структура диссертации работа состоит из введения, четырех глав, содержащих одиннадцать параграфов, заключения. Список литературы включает 336 наименований. Общий объем работы 292 страницы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Трансцендентальная свобода: от феноменологии действия к онтологии поступка"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование взаимодействия цели и свободы, сопряжено с анализом двух видов активности: действия и поступка. Наиболее существенным различием между ними является то, что действие направленно на достижение цели, а поступок на обретение свободы. Столь абстрактное противопоставление действия и поступка, цели и свободы нуждается в конкретизации^ уточнении.

В' процессе осуществления действия происходит взаимодействие следующих компонентов: цель-средство-результат. Смыслом успешного действия является соответствие цели и полученного результата.

Теоретический анализ деятельности, логика процессов целеформирования и целереализации указывает на ограниченный характер действия как такой формы активности, при которой не может быть достигнута свобода. Невозможность обретения свободы при осуществлении успешных действий имеет следующие основания.

Во-первых, стремление достичь цели неизбежно ведет к более точному планированию, расчету, калькулируемое™, процессов целеформирования. Обратной стороной подобных операций является исключение индивидуальных проявлений действующих, подавление жизненного бытия: Еще на этапе постановки цели, объективность и всеобщность подчиняют себе единичного субъекта. Вместе с тем, если в содержание цели не будет присутствовать знание объективной действительности (к которой относится и средства), то цель будет призрачной мечтой.

Во-вторых, стремление достичь цели, предполагает постоянное воспроизведение усилий^ человека, направленных на создание совершенных средств. Как следствие возникают мощные средства, совершенные научно-технические разработки, словом, новый мир, противостоящий человеку-создателю. Наличие мощных средств выступает условием для возникновения кризиса, суть которого заключается в том, что средства обретают статус целей. Такое положение дел является губительным для человека, поскольку он перестает быть источником стремлений, превращаясь в орудие.

Третьим объективным основанием невозможности обретения свободы в процессе осуществления целерациональных действий выступает несовпадение цели и результата. Появление побочного продукта, непреднамеренного результата неизбежно ведет к постановке и реализации новых целей, продиктованных не желаниями человека, а объективным положением дел. Активно действующий индивид, по сути, «служит» цели. Принято думать, что человек идет к своей цели. На самом деле эта цель сама выбирает его.

Таким образом, успешность, эффективность, свобода действия' оценивается по тому, насколько адекватно в полученном результате достигнута цель. Между тем существо поступка заключается в возможности актуализации существующего бытия. «Осуществить значит развернуть нечто до полнты его существа, вывести к этой полноте, ргоёисеге — про-из-вести. Поэтому осуществимо, собственно, только то, что уже есть. Но что прежде всего «есть», так это бытие» [278, с. 192].

Ценность поступка в его наличии и особом способе становления. Для реализации поступка не существует готовых схем, правил, накопленного арсенала средств (все перечисленное является необходимым при осуществлении действий, дает возможность приблизиться к цели). Любые попытки, связанные с установлением способов осуществления поступка уничтожают его сущность, подобно тому, как изобретение рецептов добра, совести делают невозможным пребывание человека в подобных состояниях. Значимость поступка в его самобытности, уникальной неповторимости, поступая, человек обретает собственное «Я».

При этом важно понимать, что бытие и мир обретают смысл, благодаря подлинным проявлениям личностного, индивидуального, выражаемого в абсурдных, бессмысленных по меркам прагматичного общества жертвах, в бесполезном «сизифовом» труде, в «безнадежной надежде» на то, чтобы придать окружающему миру целостность и ценность. Поступок онтологически ценен, ибо человек и мир нуждаются друг в друге. Более того, совершая поступок, человек утверждает правдивость и истинность бытия. Ответственно создает действительность, становящуюся в последующем предметом изучения.

Отказ от поступка ведет к забвению той части бытия, которая могла быть представлена во всей ее истинности, красоте только благодаря проявлению уникальности, жизненности конкретного человека. Целостность и ценность бытия может быть выражена через индивидуальную жизненность человека.

Исследование исторических форм взаимодействия успешности в достижении целей и способах обретения свободы демонстрируют нам различие подходов. Согласно древнекитайской традиции цели порождаются самим ходом вещей, а задача человека состоит в самоподготовке. В процессе самосовершенствования личность обретет возможность открывать истинные цели, окажется способной реализовать их (эти цели) и, что, пожалуй, наиболее актуально, научиться достойно, принимать полученный результат. Утверждая идеал «победоносного бездействия», китайские мудрецы отдавали предпочтение поступку.

Тем временем, греческая традиция рассматривает действия как способ наделения смыслом окружающего мира. Целеполагание и целереализация служат делу изменения мира, активная позиция позволяет людям обрести уверенность в себе. Древнегреческая культура дала начало традиции, определяющей свободу как независимость, «познанную необходимость». Наиболее последовательно идеалы автономности человеческого существования, либерализма утверждали мыслителями Нового времени. Свобода - это «познанная необходимость», следовательно, наиболее свободно чувствует себя человек, формулирующий цели на основе знаний объективных законов. Если мир представлен как совокупность жестко детерминированных связей, то свобода понимается как независимость. В рамках нашей проблематики период господства классической рациональности может быть определен как важнейший этап развития человечества, при котором решалась задача создания, обретения средств, позволяющих людям обрести свободу. Недостаточное развитие средств ведет к отсутствию свободы, понимаемой как независимость от природного и социального миров.

Установка философии Нового времени, рассматривающая свободу как познанную необходимость, отражает этап создания средств, необходимых для достижения независимости. Трагизм ситуации заключается в том, что, обретя свободу-независимость, человек ощущает, что этого недостаточно. Поскольку владение богатыми, совершенными средствами ведет к такому целеформированию, при котором средства занимают место целей. Проблема экзистенциального, личностного бытия пока не могла быть поставлена. Новое время утвердило господство познающего субъекта.

Поэтому переход к неклассической модели мира, вновь представлялся как преодоление господства и обретение свободы. На первое место выдвигалась идея освобождения эмпирической личности. Была произведена переоценка всех ценностей: мораль, религия, наука рассматривались как общезначимые, внешние по отношению к человеческой индивидуальности и наиболее изощренные формы порабощения. Из всех ценностей сохранила свое значение только свобода, представляемая как торжество бесцельности. Подлинные проявления индивидуальности, истинное творчество становятся возможными, если исключены запрограммированность на внешний результат и отсутствует диктат цели.

Постнеклассический плюрализм позволил проявиться любым формам индивидуальной свободы. Деструктивность, хаос, нигилизм стали рассматриваться как формы развития и способы обретения свободы. Отсутствие иерархии ценностей и ориентиров привело индивида к утверждению в качестве единственной ценности самого себя.

Торжество индивидуальной свободы устранило любые формы взаимодействия с иным, представляемым в предшествующие эпохи как: Единое, Бог, Реальность. Наступает «эра пустоты», «эпоха нарциссизма», господство «потребительской культуры». Человек (в особенности его тело) объект и субъект, цель и результат собственных стремлений и желаний. Современный человек несвободен так как, участвует в бесконечной череде действий, подавляющих его волю и истинные цели1. Стремительность и насыщенность действий ведет к утрате собственно человеческой' бытийности, которую человек пытается1 преодолеть беспрецедентными масштабами собственной активности и борьбой за различные виды, свобод. Поиск и попытки достижения- свободы., через социально-экономическое реформирование, владение различными типами знаний в конечном итоге просто «вуалируют» глубинную закрепощенность людей.

Возникает необходимость обретения, творения собственного* бытия. Только в поступках актуализируется личностное бытие, достигается свобода. Таким образом, «полнота поступка» должна быть противопоставлена ограниченности действия. Специфическим отличием поступка является то, что в нем утверждается личностное бытие.

Особенность современного мира заключается в том, что проблема свободы обретает статус онтологической. Перед современным человеком стоит задача найти основания для познавательных, моральных, эстетических ценностей. Такого рода основанием является экзистенциальное бытие, актуализация которого устанавливает законы мира. Свобода существует в акте творения, в момент свершения, в поступках человека. Именно* «здесь и сейчас» задается- новая система- координат, устанавливается иная шкала ценностей. В дальнейшем развитие идет уже по существующим законам, стремясь к целям, уже заданным самим объективным ходом вещей.

Тем самым забвение личностного бытия, связано с утратой уникальных форм существования мира. Сегодня, когда «исчезают» и человек, и реальность обретение свободы имеет значимость не только для людей, но и для существования мира.

Свобода проявляет себя в осмысленных поступках, суть которых заключена в актуализации «индивидуальной жизненности. Свобода не может представлять собой достигнутую, успешно реализованную цель. Свобода экзистенциальна, в ней проявляется, обретается личностное бытие, которое не может быть выражено в стремлениях индивида в рамках уже сформировавшейся реальности. Поиск пути обретения свободы сопряжен с исследованием того, на что вообще способен человек. Необходимо? вырвать индивида из; круга данностей (к коему относятся и цели; как специфическая форма отражения существующего), чтобы появился сам< человек, раскрыть его экзистенцию как нечто первичное изначальное, являющееся фундаментальным онтологическим основанием.

Для обретения свободы человек должен перестать быть Другим, стремясь к достижению: бесконечной вереницы целей, и предпринять усилия, позволяющие стать самим собой (возможно, отказаться от достижения целей). Умение прислушиваться к бытию, следовать но пути свободы - это главная ценность и уникальная возможность, человека-личности. Она (эта способность) непреходяща и должна служить онтологическим основанием для жизни личности, наполняя целеформирование подлинным смыслом и позволяя человеку стремиться не только к успешной целереализации, но и находить силы отказываться от поставленных целей: Таким образом, свобода должна рассматриваться как необходимая основа для. деятельной активности человека; безосновность, отсутствие онтологической укорененности действий человека выступают условием для-? возникновения новых форм зависимости людей.

Список научной литературыДимитрова, Светлана Васильевна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Аббаньяно, Н. Экзистенция как свобода / Н. Аббаньяно // Вопросы философии.- 1992.-№ 8-С. 145-157.

2. Абрамов, М. А. Неопределенность свободы / М. А. Абрамов // Вопросы философии. 1996.-№ Ю-С. 58-71.

3. Абульханова-Славская, К. А. Деятельность и психология личности / К.

4. A. Абульханова-Славская. М. : Наука, 1980. - 335 с.

5. Абульханова-Славская, К. А. Стратегия жизни / К. А. Абульханова-Славская. М. : Мысль, 1991. - 299 с.

6. Августин А. Исповедь ; Абеляр П. История моих бедствий / А. Августин, П. Абеляр. — М. : Республика, 1992. 735 с.

7. Айутвейт, У. Действие, структура и философия реализма / У. Айтутвейт // Социо-Логос. М. : Прогресс, 1991. - С. 159-176.

8. Алексеев, В. П. Становление человечества / В. П. Алексеев. — М. : Политиздат, 1984. 462 с.

9. Андреев, И. Л. Происхождение человека и общества / И. Л. Андреев. -М. : Мысль, 1988.-415 с.

10. Антология мировой философии. В 4 т. Т. 1.4. 1. Философия древности и средневековья / АН СССР. Ин-т философии. М. : Мысль, 1969. - 576 с.

11. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 1. Метафизика / Аристотель ; ред.

12. B. Ф. Асмус ; АН СССР, ин-т философии 550 с.

13. Асмус, В. Ф. Диалектика необходимости и свободы в философии Гегеля / В. Ф. Асмус // Вопросы философии. 1995. - № 1 - С. 52-69.

14. Асмус, В. Ф. Иммануил Кант : 1974-1974 : к 250-летию со дня рождения / В. Ф. Асмус. М. : Наука, 1973. - 531 с.

15. Батищев, Г. С. Неисчерпаемые возможности и границы применимости категории деятельности / Г. С. Батищев // Деятельность : теории, методология, проблемы : сборник. М., 1990. - 365 с.

16. Батищев, Г. С. Введение в диалектику творчества / Г. С. Батищев. -СПб. :РХГИ, 1997.-463 с.

17. Батищев, Г.С. Не деянием одним жив человек / Г. С. Батищев // Деятельность : теории, методология, проблемы : сборник. — М., 1990. 365 с.

18. Бауман, 3. Индивидуализированное общество / 3. Бауман. М. : Логос, 2002-390 с.

19. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М. М. Бахтин. М. : Искусство, 1972. - 414 с.

20. Бахтин, М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М. М. Бахтин. М. : Худож. лит., 1990. - 541 с.

21. Бахтин, М. М. Философия поступка / М. М. Бахтин // Философия и социология науки и техники. М., 1986. - С. 84-157.

22. Белов, А. К. Новые горизонты развития философской науки / А. К. Белов. М. : КомКнига, 2005. - 320 с.

23. Бергсон, А. Два источника морали и религии : пер. с фр. / А. Бергсон. -М. : Канон, 1994.-384 с.

24. Бергер, П. Социальное конструирование реальности : трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. М. : Медиум, 1992. - 323 с.

25. Бердяев, Н. А. Избранные произведения. Судьба России. Самосознание / Н. А. Бердяев. Ростов н/Д. : Феникс, 1997. - 544 с.

26. Бердяев, Н. А. О назначении человека : сборник / Н. А. Бердяев. М. : Республика, 1993.-383 с.

27. Бердяев, Н.А Творчество и объективация / Н. А. Бердяев. Минск : Экономпресс, 2000 - 304 с.

28. Бердяев, Н. А. Царство духа и царство Кесаря / Н. А. Бердяев. М., 1997.-346 с.

29. Бердяев, Н. А. Философия свободы. Смысл творчества / Н. А. Бердяев. М. : Правда, 1989. - 607 с.

30. Берлин, Й. Философия свободы. Европа / Й. Берлин. М. : Новое литературное обозрение, 2001. - 448 с.

31. Бибихин, В. В. Свое, собственное / В. В. Бибихин // Вопросы философии. 1997. - № 2. - С. 71-82.

32. Бибихин, В .В. Узнай себя / В. В. Бибихин. СПб. : Наука, 1998. - 577с.

33. Библер, В. С. Из «Заметок впрок» / В. С. Библер // Вопросы философии. 1991.-№6. -С. 15-45.

34. Библер, В. С. Образ простеца и идея личности в культуре средних веков / В. С. Библер // Человек и культура. М.: Наука, 1990. - С. 81-126.

35. Библер, В. С. От наукоучения к логике культуры : два философских введения в двадцать первый век/В. С. Библер.-М. : Политиздат, 1990:- 413 с.

36. Больнов, О. Ф. Философия экзистенциализма / О. Ф. Больнов. СПб. : Лань, 1999.-224 с.

37. Брентано, Ф. Избранные работы / Ф. Брентано М. : Дом интеллектуальной книги, Русское феноменологическое общество, 1996. —176 с.

38. Брушлинский, А. В. Деятельностный подход и психологическая наука / А. В. Брушлинский // Вопросы философии. 2001. - № 2 - С. 89-95.

39. Бубер, М. Два образа веры / М. Бубер. M. : АСТ, 1999 . - 592 с.

40. Бурдье, П. Социология политики / П. Бурдье. -M. : Socio-Logos, 1993. -336 с.

41. Буева, Л. П. Человек : деятельность и общение / Л. П. Буева. М. : Мысль, 1978.-216 с.

42. Бэкон, Ф. Сочинения. В 2 т. Т. 1. / Ф. Бэкон ; общ. ред. и вступ. статья А. Л. Субботина. М. : Мысль, 1977. - 567 с.

43. Бэкхерст, Д. Философия деятельности / Д. Бэкхерст // Вопросы философии. 1996. - № 5. - С. 72-80.

44. Вебер, М. Избранные произведения /М. Вебер. -М. : Прогресс, 1990. 796 с.

45. Вебер, М. Избранное. Образ общества / М. Вебер. М. : Юрист, 1994. - 704 с.

46. Ведин, И. Ф. Бытие человека : деятельность и смысл / И. Ф. Ведин. — Рига : Зинатне, 1987. 212 с.

47. Веллмер, А. Модели свободы в современном мире / А. Веллмер // Социо-логос М., 1991 - С. 11-38.

48. Вильчинский, В. Я. Познание и практика в структуре деятельности / В. Я. Вильчинский. Рига : Зинатне, 1988 - 199 с.

49. Виндельбанд, В. Избранное. Дух и история / В. Виндельбанд. М. : Юрист, 1995.-687 с.

50. Виндельбанд, В. Платон / В. Виндельбанд. Киев : Зовшшторгвидав Украши, 1993.- 176 с.

51. Воронина, Н. Ю. Судьба некоторых идей трансцендентализма в контексте поисков неклассической рациональности (М. Мамардашвили и Кант) / Н. Ю. Воронина // Сборник трудов Самарской гуманитарной академии. Самара, 1998. - Вып. 5. - С. 59-77.

52. Вригт фон Г. X. Логико-философские исследования Электронный ресурс. / Г.Х. фон Вригт 1971. - Режим доступа : http://www.philosophy.ru/library/lang/wright/explan.html

53. Гадамер, X. Г. Истина и метод : основы философской герменевтики / X. Г. Гадамер. M .: Прогресс, 1988. - 709 с.

54. Гайденко, П. П. Бытие и разум / П. П. Гайденко // Вопросы философии. 1997.-№7.-С. 114-141.

55. Гайденко, П. П. Время и вечность : парадоксы континуума / П. П. Гайденко // Вопросы философии. 2000. - № 6. - С. 110-137.

56. Гайденко; П. П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой / П. П. Гайденко. М. : ПЕР СЭ ; СПб. : Университетская книга, 2000 - 344 с.

57. Гайденко, П. П. Прорыв к трансцендентному : новая онтология XX века / П. П. Гайденко. М. : Республика, 1997. - 495 с.

58. Гайденко, П. П. Проблема рациональности на исходе XX века / П. П. Гайденко // Вопросы философии. 1991. - № 6. - С. 3-15.

59. Гайденко, П. П. История иррациональности: социология М. Вебера и веберовский ренессанс / П. П. Гайденко, Ю. H Давыдов. Изд. 2-е. - М. : URSS, 2006. - 364 с.5 8 Гегель, Г. В. Ф. Наука логики / Г. В. Ф. Гегель. М. : Мысль, 1974. - 437 с.

60. Гегель, Г. В. Ф. Работы разных лет. В 2 т. Т. 1. / Г. В. Ф. Гегель. М. : Мысль, 1971.-668 с.

61. Гегель, Г. В. Ф. Работы разных лет. В 2 т. Т. 2. / Г. В. Ф. Гегель. М. : Мысль, 1972.-619 с.

62. Гегель, Г. В. Ф. Философия духа/Г. В. Ф. Гегель.-М.: Мысль, 1977.-457 с.

63. Гегель, Г. В. Ф. Философия природы / Г. В. Ф. Гегель. М. : Мысль, 1975.-680 с.

64. Гегель, Г. В. Ф. Сочинения. В 9 т. Т. 8. Лекции по философии истории / Г. В. Ф. Гегель. М. ; Л. : Гос. соц. экон. изд-во, 1935. - 480 с.

65. Гегель, Г. В. Ф. Философия права / Г. В. Ф. Гегель. М.: Мысль, 1990. - 524 с.

66. Гегель, Г. В. Ф. Сочинения : в 14 т. Т 9. Лекции по истории философии /Г. В. Ф. Гегель. -М.; Л. : Соцэкгиз, 1932. 573 с.

67. Гертых, В. Свобода и моральный закон у Фомы Аквинского / В. Гертых // Вопросы философии. 1994. - № 1. - С. 87-102.

68. Гидденс, Э. Ускользающий мир / Э. Гидденс. М. : Весь мир, 2004. -116 с.

69. Гидденс, Э. Устроение общества : очерк теории структурации / Э. Гидденс. М. : Академ. Проект, 2003. - 522 с.

70. Гоббс, Т. Избранные произведения. В 2 т. Т. 1. / Т. Гоббс. М. : Мысль, 1964.-487 с.

71. Громыко, Ю. В. Деятельностный подход: новые линии исследования / Ю. В. Громыко // Вопросы философии. 2001. - № 2 - С. 116-123.

72. Губин, В. Д. О роли деятельности в формировании моделей реальности / В. Д. Губин // Вопросы философии. 1997. - № 8. - С. 166-175

73. Губин В. Д. Философия актуальные проблемы / В. Д. Губин. М. : ОМЕГА-Л., 2009. - З65.с.

74. Губин, В. Д. Человек в трех измерениях / В. Д. Губин, Е. Н. Некрасова. -М. :РГГУ, 2010.-321 с.

75. Гумницкий, Г. Н. Нравственный поступок и его оценка / Г. Н. Гумницкий. М. : Наука, 1978. - 64 с.

76. Гуревич, П. С. Философия культуры / П. С. Гуревич. М. : Аспект-Пресс, 1995.-288 с.

77. Гусев, С. С. Проблема понимания в философии : философско-гносеологический анализ / С. С. Гусев, Г. Л. Тульчинский. М. : Политиздат, 1985.- 192 с.

78. Гуссерль, Э. Парижские доклады / Э. Гуссерль // Логос. 1991. - № 2. -С. 6-30.

79. Гусейнов, А. А. Ценности и цели: как возможен моральный поступок Электронный ресурс. 2010. - Режим доступа : http://iph.ras.ru/elib/ EM3l.html

80. Давидович, В. Е. Грани свободы / В. Е. Давидович. М. : Молодая гвардия, 1969.-224 с.

81. Давыдов, В. В. Теория деятельности и социальная практика / В. В. Давыдов // Вопросы философии. 1996. - № 5. - С. 52-63.

82. Давыдов, Ю. Н. Этика любви и метафизика своеволия / Ю. Н. Давыдов. М. : Молодая гвардия, 1989 - 317 с.

83. Декарт, Р. Сочинения. В 2 т. Т. 1. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках / Р. Декарт. — М.: Мысль, 1989.-564 с.

84. Декарт, Р. Избранные произведения / Р. Декарт. -М. :Мысль, 1950. 618с.

85. Делез, Ж. Эмпиризм и субъективизм. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза / Ж. Делез. М. : ПЕРСЭ, 2001. - 480 с.

86. Делез, Ж. Что такое философия? / Ж. Делез, Ф. Гваттари. СПб. : Алетейя, 1998-288 с.

87. Делез, Ж. Различие и повторение / Ж. Делез. СПб. : Петрополис, 1998.-384 с.

88. Делез, Ж. Фуко / Ж. Делез. М. : Наука, 1998. - 360 с.

89. Демин, М. В. К вопросу о соотношении понятий «деятельность», «активность», «поведение» / М. В. Демин // Вестник МГУ. Сер. Философия. -1975.-№5.-С. 11-22.

90. Деррида, Ж. Шпоры: стили Ницше / Ж. Деррида // Философские науки.- 1991. № 3. - С. 114-130

91. Доброхотов, А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии / А. Л. Доброхотов. М.: МГУ, 1986. - 248 с.

92. Долгов, К. Н. От Киркегора до Камю : очерки европейской философско-эстетической мысли XX века / К. Н. Долгов. М. : Искусство, 1990.-399 с.

93. Дьяконов, Г. В. Этика поступка и концепция «другого» М. М. Бахтина- исток и предпосылка психологической онтологии диалога Электронный ресурс. 2010. - Режим доступа : http://hpsy.ru/public /х 3071.htm.

94. Евлампиев, И. И. Неклассическая метафизика или конец метафизики? Европейская философия на распутье / И. И. Евлампиев // Вопросы философии.-2003.-№5-С. 159-171.

95. Евлампиев, И. И. Достоевский и Ницше: на пути к новой метафизике человека / И. И. Евлампиев // Вопросы философии. 2002. - №2 - С. 102-119.

96. Ермолаева, В. Е. Гносеологическая природа этических суждений и проблемы и обоснования этики / В. Е Ермолаева // Проблемы и достижения науки : матер, теоретич. конф. М. : МГУ, 1968. - 211 с.

97. Желнов, М. В. «Сущность свободы как истина» и «Сущность истины как свобода» : (идеи Ф. Шеллинга и М. Хайдеггера в наши дни) Электронный ресурс. 2010. - Режим доступа : Ьйр://\¥ЛУШ.рЫ1озор11у. ш/ПЬгагу/гЬеЬоуАзйпа.^ш!.

98. Железняк, В. Н. Феноменология рациональной воли / В. Н. Железняк ; Перм. гос. техн. ун-т. Пермь, 1997. - 170 с.

99. Жижек, С. Добро пожаловать в пустыню Реального! / С. Жижек. М. : Фонд науч. исслед. Прагматика культуры, 2002. - 159 с.

100. Жюльен, Ф. Путь к цели в обход или напрямик / Ф. Жульен. М. : Моск. философ, фонд, 2001. - 359 с.

101. Западная философия : итоги тысячелетия. — Екатеринбург : Деловая книга ; Бишкек : Одиссей, 1997. 656 с.

102. Зинченко, В. П. Психологическая теория деятельности («воспоминания о будущем») / В. П. Зинченко // Вопросы философии. 2001. — № 2 —1. С. 66-88.

103. Золотухина-Оболина, Е. В. Курс лекций по этике / Е. В. Золотухина-Оболина. Ростов н/Дону-: Феникс, 1999. - 384 с.

104. Идеалистическая диалектика в XX столетии / под ред. Ю. Н. Давыдова, М. Б. Митина. М. : Политиздат, 1987. - 333 с.

105. Ильенков, Э. В. Диалектическая логика: очерк истории и теории / Э. В. Ильенков. М. : Политиздат, 1984. - 320 с.

106. Ильенков, Э. В. Искусство и коммунистический идеал / Э. В. Ильенков. М. : Искусство, 1984. - 349 с.

107. Ильенков, Э. В. Об идолах и идеалах / Э. В. Ильенков. М. : Политиздат, 1968. - 184 с.

108. Ильенков, Э. В. Философия и культура / Э. В. Ильенков. М. : Политиздат, 1991.-463 с.

109. Ильин, И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека / И. А. Ильин. СПб. : Наука, 1994. - 542 с.

110. Ильин, И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм / И. А. Ильин. М. : Интрада, 1996. - 250 с.

111. Иноземцев, В. JI. Расколотая цивилизация : системные кризисы индустриальной эпохи / В. Л. Иноземцев // Вопросы философии. 1999. -№5. -С. 3-9.

112. Иноземцев, В. Л. 3. Бауман. Индивидуализированное общество / В. Л.

113. Иноземцев, 3. Бауман // Вопросы философии. 2001. - № 8 - С. 171-177.* *

114. Иоанн Павел II (Войтыла Кароль Юзеф) Личность и поступок / папа римский Иоанн Павел II. М. : Изд-во Францисканцев, 2003 - 333 с.

115. История современной зарубежной философии : компаративистский подход. СПб. : Лань, 1992. - 480 с.

116. Каган, М. С. Метаморфозы бытия и небытия : онтология в системно-синергетическом осмыслении / М. С. Каган. СПб. : Logos, 2006. - 414 с.

117. Каган, М. С. Метаморфозы бытия и небытия. К постановке вопроса / М. С. Каган // Вопросы философии. 2001. - № 6 - С. 52-67.

118. Каган, М. С. Человеческая деятельность : опыт системного анализа / М. С. Каган. М. : Политиздат, 1974. - 328 с.

119. Каган, М. С. Философская теория ценности / М. С. Каган. — СПб.- : Петрополис, 1997.-205 с.

120. Кайдалов, В. А. Онтология личности / В. А. Кайдалов // Переходные периоды культурных эпох : сб. ст. межвуз. науч. конф. — Пермь : Перм. гос. технич. ун-т, 2001. 292 с.

121. Какабадзе, 3. М. Проблема человеческого бытия / 3. М. Какабадзе. -Тбилиси : МЕЦНИЕРЕБА, 1985. 308 с.

122. Камю, А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство / А. Камю. М. : Политиздат, 1990. - 415 с.

123. Кант, И. Критика чистого разума / И. Кант. М. : Мысль, 1994. - 591 с.

124. Кант, И. Сочинения. В 6 т. Т. 4. Ч. 1. / И. Кант // Критика практического разума-М. : Мысль, 1965 С. 121 - 258.

125. Кант, И. Сочинения. В 6 т. Т. 5. / И. Кант // Критика способности суждения М. : Мысль, 1966. - 564 с.

126. Кант, И. Сочинения. В 8 т. Т. 6. / И. Кант // Основоположения метафизики нравов. М. : Мысль, 1994. - С. 107-438с.

127. Каримский, А. М. Философия истории Гегеля / А. М. Каримский. М. : Изд-во МГУ, 1988.-270 с.

128. Картава, В. В. К вопросу о ценностной детерминации сознания / В. В. Картава. Тбилиси : МЕЦНИЕРЕБА, 1987. - 62 с.

129. Кассирер, Э. Жизнь и учение И. Канта / Э. Кассирер. СПб. : Университетская книга, 1997. - 447 с.

130. Кассирер, Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры / Э. Кассирер. // Проблема человека в западной философии : переводы. М. : Прогресс, 1988. - 552 с.

131. Корецкая, М. А. Эффект реальности и пустыня Реального : цинизм и тоска в поисках онтологии / М. А. Корецкая // Вестник Самарской гуманитарной академии. Сер. Философия. Филология-2006.—№ 1 (4). — С.42-57.

132. Корогодин, В. И. Информация как основа жизни и целенаправленные действия / В. И. Корогодин, В. А. Корогодина // Причинность и телеонимизм в современной научной парадигме. М. : Наука, 2002. - С. 189-212.

133. Киссель, М. А. Дороги свободы Ж. П. Сартра / М. А. Кисель // Вопросы философии. 1994. - № 11 - С. 171-189.

134. Кнабе, Г. С. Строгость науки и безбрежность / Г. С. Кнабе // Вопросы философии. 2001. - № 8. - С. 113-124.

135. Коган, JL А. Закон сохранения Бытия / JI. А. Коган // Вопросы философии. 2001. - № 4 - С. 56-69'.

136. Коган, JL А. Жизнь как бессмертие / Л. А. Коган // Вопросы философии. 1994. - № 12 - С. 39-49.

137. Коган, Л. А. Цель и смысл жизни человека / Л. А. Коган. М. : Мысль, 1984.-252 с.

138. Коган, В. 3. Человек : информация, потребность, деятельность / В. 3. Коган, В. А. Уханов. Томск : Томский гос. ун-т, 1991. - 192 с.

139. Козловски, П. Культура постмодерна : общественно-культурные последствия технического развития / П. Козловски. М.: Республика, 1997.-240 с.

140. Конев В. А. Критика способности быть (Семинары по «Бытию и времени» Мартина Хайдеггера) / В. А. Конев. Самара : Самарский университет, 2000. - 174 с.

141. Кругликов, В. А. Не стать Другим / В. А. Кругликов // Конгениальность мысли. О философе Мерабе Мамардашвили. -М.: Прогресс, 1994.-С. 198—208.

142. Круглов, А. Н. О происхождении априорных представлений у И. Канта / А. Н. Круглов // Вопросы философии. 1998. - № 10. - С. 126-133.

143. Кутырев, В. А. Оправдание бытия (явление нигитологии и его критика) / В. А. Кутырев // Вопросы философии. 2000. - № 5. - С. 15-33.

144. Кэмпбелл, Дж. Свобода и сообщество / Дж. Кэмпбелл // Вопросы философии. 1992. - № 12. - С. 112-126.

145. Лейбин, В. М. Психоанализ и философия неофрейдизма / В. М. Лейбин. М. : Политиздат, 1977. - 216 с.

146. Лейбниц, Г. В. Сочинения. В 4 т. Т. 1 / Г. В. Лейбниц. М. : Мысль, 1982.-684 с.

147. Левин, Г. Д. Свобода и покинутость. Методологический анализ / Г. Д. Левин // Вопросы философии. 1997. - № 1 - С. 56-69.

148. Левин, Г. Д. Свобода воли. Современный взгляд / Г. Д. Левин // Вопросы философии. 2000. - № 6. - С. 71-87.

149. Левин, Г. Д. Causa fïnalis как критерий рациональности Электронный ресурс. / Г. Д. Левин Режим доступа : http://hpsy.ru/link/12.htm.

150. Левинас, Э. Время и другой. Гуманизм другого человека / Э. Левинас. -СПб. : ВРФШ, 1998. 266 с.

151. Левицкий, С. А. Сочинения. В 2 т. Трагедия свободы / С. А. Левицкий.-М. : Посев, 1984-486 с.

152. Левицкий, С. А. Свобода и ответственность: основы органического мировоззрения / С. А. Левицкий. М. : Посев, 2003 - 462 с.

153. Лекторский, В. А. Деятельностный подход : кризис или возрождение? / В. А. Лекторский // Наука глазами гуманитария / под ред. В. А. Лекторского. -М. : Прогресс, Традиция, 2005. С. 327-342.

154. Лекторский, В. А. Субъект. Объект. Познание / В. А. Лекторский. — М. : Наука, 1980.- 321 с.

155. Ленк, Г. Проблема ответственности в этике экономики и технологии / Г. Ленк // Вопросы философии. 1998. - № 11. - С. 30-43.

156. Леонтьев, А. Н. Деятельность. Сознание. Личность / А. Н. Леонтьев. -М. : Политиздат, 1977. 304 с.

157. Леонтьев, Д. А. Ценность как междисциплинарное понятие опыт многомерной реконструкции / Д. А. Леонтьев // Вопросы философии. -1996. - № 4. - С. 15-27.

158. Леонтьев, Д. А. Психология свободы: к постановке проблемы самодетерминации личности Электронный ресурс. / Д. А. Леонтьев // Психологический журнал. 2000. - Т. 21, № 1. - Режим доступа : http: //psylib.org.ua/books/leondO 1 .htm

159. Леонтьева, Е. Ю. Мир рациональности в мире человека / Е. Ю. Леонтьева. Волгоград, 2001. — 161 с.

160. Лешкевич, Т. Г. Неопределенность в мире и мир неопределенности (философские размышления о порядке и хаосе) / Т. Г. Лешкевич. Ростов н/Д. : Ростовс. Гос. ун-т, 1994.-232 с.

161. Липовецки, Ж. Эра пустоты: эссе о современном индивидуализме / Ж. Липовецки. СПб. : Изд-во «Владимир Даль», 2001. - 330 с.

162. Лобанов, С. Д. Бытие и реальность / С. Д. Лобанов. М. : Наука, 1999. -156 с.

163. Лосев, А. Ф. Философия. Мифология. Культура / А. Ф. Лосев. М. : Политиздат, 1991. - 525 с.

164. Лосев, А. Ф. Платон. Аристотель. / А. Ф. Лосев, А. А. Тахо-Годи. М. : Молодая гвардия, 1993. - 383 с.

165. Лосский, Н. О. Бог и мировое зло / Н. О. Лосский. М. : Республика, 994.-432 с.

166. Лосский, Н. О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция / Н. О. Лосский. М. : Республика, 1995. - 400 с.

167. Лотман, Ю. М. Избранные статьи. В 3 т. Т. 3. Механизм культуры. -Таллин : Александра, 1993. 480 с.

168. Макаров, М. Г. Категория «цель» в домарксистской философии / М. Г. Макаров. М. : Мысль, 1977. - 124 с.

169. Макаров, М. Г. Категория «цель» в марксистской философии / М. Г. Макаров. -М. : Мысль, 1979. 132 с.

170. Максимов, А. М. Свобода как противоречие самобытия и инобытия. / А. М. Максимов. Екатеринбург : Изд-во Уральского гос. ун-та, 1998. -199 с.

171. Мамардашвили, М. К. Как я понимаю философию / М. К. Мамардашвили. М. : Прогресс, 1990. - 368 с.

172. Мамардашвили, М. К. Символ и сознание / М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорский. М. : 1984. - 216 с.

173. Мамардашвили, М. К. Философские чтения / / М. К. Мамардашвили. — СПб. : Азбука-классика, 2002. 832 с.

174. Мамчур, Е. А. Причинность и рационализм // Причинность и телеонимизм в современной научной парадигме / Е. А. Мамчур. М. : Наука,2002. С. 5-22

175. Маритен, Ж. Краткий очерк о существовании и существующем // Проблема человека в западной философии : переводы.—М.: Прогресс, 1988. 552 с.

176. Маркова, JI. А. Нетождественное мысли бытие в философской логике ( В. С. Библер и Ж. Делез) // Вопросы философии.-2001.-№ 6.-С. 159-175.

177. Маркс, К. Тезисы о Фейрбахе // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. В 50 т. М. : Госполитиздат, 1955. - Т. 3. - 630 с.

178. Маркс, К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. В 50 т. М. : Госполитиздат, 1974. - Т. 42. - 535 с.

179. Маркузе, Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: исследование идеологии развитого индустриального общества / Г. Маркузе. М. : ACT,2003.-526 с.

180. Марсель, Г. Быть и иметь / Г. Марсель. Новочеркасск : Издат. агенство «САГУНА», 1994. - 160 с.

181. Марсель, Г. К трагической мудрости и за ее пределы / / Г. Марсель // Самосознание европейской культуры XX века : мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М. : Политиздат, 1991. — 366 с.

182. Махлин, В. Л. Михаил Бахтин : философия поступка / В. Л. Махлин. -М.: Знание, 1990.- 108 с.

183. Мерло-Понти, M. В защиту философии / М. Мерло-Понти. М. : Изд-во гуманит. лит., 1996. - 233 с.

184. Мерло-Понти, М. Око и дух / М. Мерло-Понти. М. : Искусство, 1992. - 62 с.

185. Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия / М. Мерло-Понти. -СПб. : Ювента, Наука, 1999. 605 с.

186. Микешина, Л. А. Новые образы познания и реальности / JI. А. Микешина, Н. Ю. Опенков. М. : РОССПЭН, 1997. - 240 с.

187. Моисеев, H. Н. Судьба цивилизации. Путь разума / H. Н. Моисеев. М. : Язык рус. культуры, 2000. - 224 с.

188. Молчанов, В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии / В. И. Молчанов. М. : Высшая школа, 1988. - 144 с.

189. Момджян, К. X. Введение в социальную философию / К. X. Момджян. М. : Высш. шк., КД Университет, 1997. - 448 с.

190. Момджян, К. X. Социум. Общество. История / К. X. Момджян. М. : Наука, 1994.-239 с.

191. Мясникова, JI. А. Основания индивидуального бытия : взаимосвязь имманентного и трансцендентного : автореф. дис. . д-ра филос. наук / Л. А. Мясников. Екатеринбург, 1993. - 32 с.

192. Налимов, В. В. Размышления о путях развития философии / В. В. Налимов // Вопросы философии. 1993. - № 9. - С. 85-94.

193. Никоноров, С. М. Социальные формы постижения бытия / С. М. Никаноров // Вопросы философии. 1994. - № 4. - С. 64-71.

194. Ницше, Ф. Человеческое слишком человеческое / Ф. Ницше // Сочинения. В 2 т. T. 1.-М., 1990.-С. 231^191.

195. Ницше, Ф. Воля к власти : посмертные афоризмы : сборник / Ф. Ницше. Минск : Попури, 1999. - 464 с.

196. Ницше, Ф. О пользе и вреде истории для жизни / Ф. Ницше // Сочинения. В 2 т. Т. 1. -М., 1990. С. 158-230.

197. Ницше, Ф. Так говорил Заратустра / Ф. Ницше // Сочинения. В 2 т. Т. 2. -М., 1990.-С. 5-170.

198. Общество риска и человек : онтологичекий и ценностный аспекты / под ред. В. Б. Устьянцева Саратов : Наука, 2006. - 289 с.

199. Овчинников, Н. Ф. Ограниченность причинности как принцип объяснения Н. Ф. Овчинников // Причинность и телеонимизм в современной научной парадигме. М. : Наука, 2002. - С. 87-102

200. Огурцов, А. П. Этика жизни или биоэтика : аксиологические альтернативы / А. П. Огурцов // Вопросы философии. 1994.-№3.-С.49-61.

201. Огурцов, А. П. Деятельность / А. П. Огурцов, Э. Г. Юдин; // Философский энциклопедический словарь. М., 1989. - С. 160;

202. Омельченко, Ы. В. Первые принципы философской антропологии / Н. В. Омельченко. Волгоград : Изд-во ВолГУ, 1997. 196 с.

203. Ортега-и-Гассет, X. Что такое философия? / X. Ортега-и-Гассст. — М. : Наука, 1991.-408 с.

204. Ортега-и-Гассет, X. Массовая культура / X. Ортега-и-Гассет. М: : Директ-Медиа, 2007. - 339 с.

205. Панкратов, А. В. Телеология и принцип необратимости / А. В. Панкратов // Вопросы философии. -2003. -№ 8. С. 42-54;

206. Печерских, Н. А. Отчуждение как феномен коллективности / Н. А. Печерских // Вопросы философии. 2003. - № 5. - С 30-43.

207. Печчеи, А. Человеческие качества / А. Печчеи. М.: Прогресс, 1980. —301 с.

208. Платон; Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. М. : Мысль, 1993. - 528 с.

209. Пигалев, А. И. Философский нигилизм и кризис культуры / А. И. Пигалев. Саратов : Изд-во Саратовского гос. ун-та, 1991. - 149 с.

210. По дорога, В. А. Выражение и смысл : ландшафтные миры философии : Серен Киркегор, Фридрих Ницше, Мартин Хайдеггер, Марсель Пруст, Франц Кафка. М. : АО MARGJNEM, 1995. - 426 с.

211. Полани, М. Личностное знание / М. Полани.-М. : Прогресс, 1985.-344 с.

212. Поросенков, С. В. Существование и деятельность в определении ценностного отношения Электронный ресурс. / С. В. Поросенков. — 2002. — Режим доступа : http://anthropology.ru/ru/texts/porosenkov/existence13.html

213. Портнов, А. Н. Язык и сознание : Основные парадигмы исследования проблемы в философии XIX-XX веков. — Иваново : Изд-во Ивановского гос. ун-та, 1994.-367 с.

214. Причина и действие / под ред. М. К. Парнюк. Киев : Наукова Думка, 1994.-255 с.

215. Проблема ценности в философии. — М. ; Л. : Наука, 1966. 261 с.

216. Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. — Рига : Зинатне, 1988.-334 с.

217. Психологические механизмы целеобразования. М. : Наука, 1970.-248 с.

218. Ракитов, А. И. Диалектика процесса понимания. (Истоки проблемы и операциональная структура понимания) / А. И. Ракитов // Вопросы философии. 1985. - № 12. - С. 62-71.

219. Рассел, Б. История западной» философии / Б. Рассел. Новосибирск : Изд-во Новосибирского ун-та, 1997. - 815 с.

220. Рациональность как предмет философского исследования / под ред. Б. И. Пружинина, В. С. Швырев. М. :ИФРАН, 1995. - 225 с.

221. Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре / Г. Риккерт. М. : Республика, 1998.-413 с.

222. Риккерт, Г. Философия жизни / Г. Риккерт. Минск : Харвест ; М. : ACT, 2000. - 240 с.

223. Римский клуб / сост. Д. М. Гвишиани, А. И. Колчин, Е. В. Нетесова, А. П. Сейтов. М. : УРСС, 1997. - 384 с.

224. Рожко, К. Г. Принцип деятельности / К. Г. Рожко. Томск : Изд-во Томского ун-та, 1987.-212с.

225. Розин, В. М. Ценностные основания концепций деятельности в психологии и современной методологии / В. М. Розин // Вопросы философии. -2001.-№2-С. 96-106.

226. Ропаков, Н. И. Категория цели : проблемы исследования / Н. И. Ропаков.-М. : Мысль, 1980. 127 с.

227. Ропаков, Н. И. Целеполагание и социальная значимость : автореф. дисс. . докт. филос. наук ; 09.00.11.-М. : 1988.-42 с.

228. Рубинштейн, С. Л. Проблемы общей психологии / С. Л. Рубинштейн. -( М. : Педагогика, 1973. 424 с.

229. Румянцев, О. К. Диалектическая телеология / О. К. Румянцев ; Рос. ин-т культурологи. -М., 1998. 171' с.

230. Рутманис, К. Разорванность человеческого существования / К. Рутманис // Человек и духовность : сб. статей. Рига : Зинатне, 1990. - 152 с.

231. Савсьян, К. А. Проблема символа в современной философии : (критика и анализ). Ереван : Изд-во АН Арм. ССР, 1980. - 226 с.

232. Сартр, Ж. П. Бытие и ничто / Ж. П. Сартр. М. : Республика, 2002. -640 с.

233. Сартр, Ж. П. Экзистенциализм-это гуманизм / Ж. П. Сартр. // Сумерки богов. М. : Политиздат, 1990. - С. 319-344.

234. Сидорина, Т. И. . Феномен свободы в условиях глобализации / Т. И. t Сидорина, Т. Л. Полянников, В. П. Филатов. М. : Изд-во РГГУ, 2008.400 с.

235. Смысл жизни : антология. М. : Прогресс, 1994. - 591 с.i

236. Слинин, Я. А. Трансцендентальный субъект : феноменологическое исследование / Я. А. Слинин. СПб., 2001. - 528 с.

237. Современная социальная теория : Бурдье, Гидденс, Хабермас. -Новосибирск : Изд-во Новосибирского ун-та, 1995. 119 с.

238. Соловьев, В. С. Сочинения. В 2 т. Т. 2. Кризис западной философии (Против позитивистов). М. : Мысль, 1988. - 822 с.

239. Сорокин, П. А. Человек. Цивилизация. Общество / П. А. Сорокин. -М. : Политиздат, 1992. 543 с.

240. Спиркин, А. Г. Сознание и самосознание / А. Г. Спиркин. М. : Политиздат, 1972. - 303 с.

241. Спиноза, Б. Избранные произведения / Б. Спиноза. Ростов-н/Дону : Феникс, 1998. - 608 с. — (Сер. «Выдающиеся мыслители»)

242. Степин, В. С. Деятельностная концепция знания (Дискуссии с Игорем Алексеевым)/ В. С. Степин // Вопросы философии. 1991. - № 8. - С. 42-51.

243. Степин, В. С. Эпоха перемен и сценарии будущего / В. С. Степин. -М. : ИФРАН, 1996. 176 с.

244. Суворов, О. В. Разум и феномен «я» / О. В. Суворов // Вопросы философии. 2000. - № 4. - С. 130-137.

245. Судьбы гегельянства : философия религия и политика прощаются с модерном. М. : Республика, 2000. - 383 с.

246. Трубецкой, Е. М. Смысл жизни / Е. М. Трубецкой. М. : Республика, 1994.-432 с.

247. Трубников, Н. Н. О категориях «цель», «средство», «результат» / Н. Н. Трубников. М., 1967. - 209 с.

248. Трубников, Н. Н. О смысле жизни и смерти / Н. Н. Трубников М. : РОССПЭН, 1996.-383 с.

249. Тугаринов, В. П. Теория ценностей в марксизме / В. П. Тугаринов. JI. : ЛГУ, 1968.- 124 с.

250. Тузова, T. M. Ответственность личности за свое бытие в мире : Критика концепций французского экзистенциализма. Минск : Наука и техника, 1987. - 158 с.

251. Тульчинский, Г. Л. Новая антропология : личность в перспективе постчеловечности / Г. Л. Тульчинский // Вопросы философии. 2009. — № 4 — С. 41-57.

252. Тульчинский, Г. Л. Проблема осмысления действительности: логико-гносеологический анализ / Г. Л. Тульчинский. —Л. : ЛГУ, 1986. 175 с.

253. Тульчинский, Г. Л. Трансцендентальный субъект, постчеловеческая персонология и новые перспективы гуманитарной парадигмы Электронный ресурс. / Г. Л. Тульчинский. [2001]. - Режим доступа : http://hpsy.ru/public/x2891 .htm.

254. Тульчинский, Г. Л. Разум, воля, успех : о философии поступка / Г. Л. Тульчинский. Л. : ЛГУ, 1990.-216 с.

255. Урманцев, Ю. А. О формах постижения бытия / Ю. А. Урманцев // Вопросы философии. 1993. - № 4. - С. 85-105.

256. Уханов, В. А. Информационная деятельность человека : социально-философский анализ : дисс. . докт. филос. наук : 09.00.11 / В. А. Уханов. — Екатеринбург 1997. 292 с.

257. Феномен человека : антология. М. : Высшая школа, 1993. — 349 с.

258. Философия и мировоззрение. На переломе : философские дискуссии 20-х годов. М. : Политиздат, 1990. - 528 с.

259. Философия марксизма и экзистенциализм : (очерки критики экзистенциализма). М.: МГУ, 1971. - 239 с.

260. Философия Мартина Хайдеггера и современность. М. : Наука, 1991. -249 с.

261. Фофанов, В. П. Социальная деятельность как система / В. П. Фофанов. Новосибирск : Наука, 1981. - 304 с.

262. Фрагменты ранних греческих философов. В 2 ч. 4.1. От этических теокосмогоний до возникновения атомистики. М. : Наука, 1989. - 576 с.

263. Франк, С. Л. Реальность и человек. Метафизика человеческого бытия / С. Л. Франк. М. : Республика, 1997. - 480 с.

264. Франкл, В. Человек в поисках смысла : сборник / В. Франкл. М. : Прогресс, 1990. - 368 с.

265. Фрейд, 3. Будущее одной иллюзии / 3. Фрейд // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989. - С.94-143.

266. Фромм, Э. Анатомия человеческой деструктивности / Э. Фромм. М. : Республика, 1994. - 447 с.

267. Фромм, Э. Бегство от свободы / Э. Фромм.-М.: Прогресс, 1995.-256 с.

268. Фромм, Э. Быть или иметь / Э. Фромм. М.: Прогресс, 1990. - 330 с.

269. Фромм, Э. Ради любви к жизни / Э. Фромм. М. : АТС, 2000. - 400 с.

270. Фромм, Э. Психоанализ и религия / Э. Фромм. //Сумерки богов. М. : Политиздат, 1989.-С. 143-222.

271. Хабермас, Ю. Демократия. Разум. Нравственность / Ю. Хабермас. М. : Прогресс, 1992. - 234 с.

272. Хабермас, Ю. Философский дискурс о модерне / Ю. Хабермас. М. : Весь мир, 2003.-416 с.

273. Хайдеггер, М. Бытие и время /. М. Хайдеггер. СПб.: Наука, 2002. - 451 с.

274. Хайдеггер, М. Время и бытие : статьи и выступления / М. Хайдеггер. -М.: Республика, 1993. 447 с.

275. Хайдеггер, М. Исток художественного творения / М. Хайдеггер. М. : Академический Проект, 2008. - 528 с.

276. Хайдеггер, М. Положение об основании : статьи и фрагменты / М. Хайдеггер. СПб. : Алетейя, 1999. - 292 с.

277. Хайдеггер, М. Работы и размышления разных лет / М. Хайдеггер. М. : Гнозис, 1993.-467 с.

278. Хайдеггер, М. Разговор на проселочной дороге / М. Хайдеггер. М. : Высшая школа, 1991. - 192с.

279. Хайдеггер и восточная философия : поиск взаимодополнительности культур. СПб. : СПб. философ, общ-во, 2001. - 324 с.

280. Хоружий, С. С. О старом и новом / С. С. Хоружий. СПб. : Алетейя, 2000-475 с.

281. Хоружий, С. С. Очерки синергийной антропологии / С. С. Хоружий ; ин-т синергийной антропологии ; ин-т философии, теологии и истории

282. Св. Фомы. М. : 2005. - 407 с.

283. Хоружий, С. С. Ницше и Соловьев в кризисе европейского человека / С. С. Хоружий // Вопросы философии. 2002, - № 2 - С. 52-69.

284. Хюни, Г. Историчность мира как предел анализа временности в «Бытии и времени» М. Хайдеггера / Г. Хюни // Вопросы философии. 1998. - № 1. - С. 122-126.

285. Целищев, В. В. Логика существования / В. В. Целищев. Новосибирск: Наука, 1976. - 148 с.

286. Чанышев, А. Н. Трактат о небытии / А. Н. Чанышев // Вопросы философии. 1990. - № Ю. - С. 158-166.

287. Чанышев, А. А. Человек и мир в философии А. Шопенгауэра Электронный ресурс. / А. А. Чанышев. -2011. Режим доступа : http://readr.ru/arseniy-chanishev-chelovek-i-mir-v-filosofii-artura-shopengauera.html

288. Человек и культура : индивидуальность в истории культуры. М. : Наука, 1990.-240 с.

289. Чунаева, А. А. Категория цели в современной науке и ее методологическое значение / А. А. Чунаева. М. : Мысль, 1979. - 207 с.

290. Швейцер, А. Культура и этика / А. Швейцер. -М.: Прогресс, 1973. 512 с.

291. Швырев, В. С. Деятельностный подход к пониманию «феномена человека» (попытка современного осмысления) / В. С. Швырев // Наука глазами гуманитария // под ред. В. А. Лекторского. М. : Прогресс, Традиция, 2005. - С. 345-385.

292. Швырев, В. С. Проблемы разработки понятия деятельность как философской категории / В. С. Швырев // Деятельность : теория, методология, проблемы. М. : Политиздат, 1990. - 365 с.

293. Щедровицкий, Г. П. Избранные труды /Г. П. Щедровицкий. -М., 1995. 800 с.

294. Шестов, Л. И. Апофеоз беспочвенности : опыт адогматического мышления / Л. И. Шестов. Л. : ЛГУ, 1991. - 216 с.

295. Шильман, М. Апология бесцельности Электронный ресурс. / М. Шильман. 2011. - Режим доступа : http://hpsy.ru/public/xl369.htm

296. Шопенгауэр А. Сочинения. В 6 т. Т. 1 / А. Шопенгауэр ; под ред. А. А. Чанышева. СПб. : Терра, 1999. - 496 с.

297. Шопенгауэр, А. О четверояком корне закона достаточного основания; Мир как воля и представление : Т. 1; Критика кантовской философии /

298. А. Шопенгауэр. М. : Наука, 1993. - 670 с.

299. Шопенгауэр А. Сочинения. В 6 т. Т. 2 / А. Шопенгауэр. СПб : Терра, 1999.-560 с.

300. Шпет, Г. Г. Внутренняя форма слова / Г. Г. Шпет. Иваново : Ивановский гос. ун-т, 1999. — 304 с.

301. Юм, Д. Сочинения. В 2 т. Т. 1. / Д. Юм // Трактат о человеческой природе или попытка применить основанный на опыте метод рассуждения к моральным принципам М. : Мысль, 1996. - 733 с.

302. Юм, Д. Сочинения. В 2 т. Т. 2. / Д. Юм // Исследования о человеческом познании . М. : Мысль, 1996. - С. 5 - 159.

303. Юнг, К. Г. Человек и его символы / К. Г. Юнг. М. : Серебряные нити, 1997.-368 с.

304. Ясперс, К. Ницше и христианство / К. Ясперс. -М.: Медиум, 1994. -114 с.

305. Ясперс, К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. М. : Политиздат, 1991.-527 с.

306. Яценко, А. И. Целеполагание и идеалы / А. И. Яценко. Киев, 1977 - 426 с.

307. Mele, Alfred. Moral responsibility for actions: epistemic and freedom conditions / Alfred Mele // Philosophical Explorations: An International Journal for the Philosophy of Mind and Action, 1741-5918.-2010.-Vol. 13, Is 2.-P. 101-104.

308. Mele, Alfred R. Free will and luck Reply to Critics / Alfred R Mele // Philosophical Explorations: An International Journal for the Philosophy of Mind and Action, 1741-5918. 2007. - Vol. 10, Is. 2.-P. 195-210.

309. Benatar, David. Reproductive freedom and risk / David Benatar // Hum. Reprod. 2006. - October. - P. 2491-2493.

310. Waters, Brent. Freedom in Responsibility : A Response / Brent Waters // Christ Bioeth.-2005.-Vol. 11.-P. 167-173.

311. Brown, James Robert. The Philosophy of Mathematical Practice / James Robert Brown // International Journal of Philosophical Studies. 2010. -Vol. 18, Is. l.-P. 111-115.

312. Clark, Birgit. Freedom of art v personality rights: ban upheld on the real life novel Esra / Birgit Clark //Journal of Intellectual Property Law Practice. 2008. -April.-P. 221-224.

313. Coffman; E. J. Alfred mele's metaphysical freedom? / E. J. Coffman; Ted A. Warfield // Philosophical Explorations: An International Journal for the Philosophy of Mind and Action, 1741-5918.-2007.-Vol. 10, Is. 2.-P. 185-194.

314. Fristedt, Peter. Philosophical Hermeneutics and the relativity of Truth and Meaning / Peter Fristedt // International Journal of Philosophical Studies. 2010. -Vol. 18, Is. 4.-P. 473-492.

315. Grab-Schmidt, Elisabeth. Freedom in Responsibility: On the Relevance of "Sin" As a Hermeneutic Guiding Principle in Bioethical Decision Making / Elisabeth Grab-Schmidt // Christ Bioeth, 2005. - Vol. 11. - P. 147-165.

316. Karsten, Harries. "Let No One Ignorant of Geometry Enter Here": Ontology and Mathematics in the Thought of Martin Heidegger / Harries Karsten // International Journal of Philosophical Studies. -2010.-Vol. 18, Is. 2.-P. 269-279.

317. McGuirlc, James N. Husserl and Heidegger on Reduction and the Question of the Existential Foundations of Rational Life / James N. McGuirk // International Journal of Philosophical Studies. 2010. - Vol. 18, Is. 1 - P. 31-56.

318. Jaran François Toward a Metaphysical Freedom : Heidegger's Project of a metaphysics of Daisen // International Journal of Philosophical Studies. — 2010. -Vol. 18, Is. 2.-P. 205-227.

319. Cash, Mason. Thoughts and oughts / Mason Cash // Philosophical Explorations: An International Journal for the Philosophy of Mind and Action, 1741-5918.-2008.-Vol. 11, Is. 2.-P. 93-119.

320. Karen, Musalo. Conscientious objection as a basis for refugee status: protection for the fundamental right of freedom of thought, conscience and religion / Musalo Karen // Refugee Survey Quarterly. 2007. - Vol. 26: - P. 69-78.

321. Donnchadh, O'Conaill. Phenomenology of the Human Person / O'Conaill Donnchadh // International Journal of Philosophical Studies. 2010. -Vol. 18, Is. 1. — P. 124-128.

322. Drew, Philbeck Thomas. Nietzsche and the Metaphysics of the Tragic / Philbeck Thomas Drew // International Journal of Philosophical Studies, 1466-4542.-2009.-Vol. 17, Is. 4. P. 616-621.

323. Renee, Prendergast. The concept of freedom and its relation to economic development-a critical appreciation of the work of Amartya Sen / Prendergast Renee // Camb. J. Econ. 2005. - November. - P. 1145-1170.

324. Clarke, Randolph. The Appearance of Freedom / Randolph Clarke // Philosophical Explorations: An International Journal for the Philosophy of Mind and Action, 1741-5918. 2007. - Vol. 10, Is. 1.-P. 51-57.

325. Rayner, Timothy. On questioning being: Foucault's Heideggerian turn / Timothy Rayner // International Journal of Philosophical Studies, 1466-4542. -2004. Vol. 12, Is. 4. - P. 419-438.

326. Ricoeur, Paul. The Teleological and Deontological Structures of Action:i

327. Aristotle and/or Kant? / Paul Ricoeur // Royal Institute of Philosophy Lecture Series. 1987. -Vol. 21. - P. 99-111.

328. Gerhard, Seel. How Does Kant Justify the Universal Objective Validity of the Law of Right? / Seel Gerhard // International Journal of Philosophical Studies, 1466-4542.-2009.-Vol. 17, Is 1.-P. 71-94.

329. O'Connor, Timothy. Degrees of freedom / Timothy O'Connor // Philosophical Explorations : An International Journal for the Philosophy of Mind and Action, 1741-5918,-2009.-Vol. 12, Is. 2.-P. 119-125.

330. Schroeder, Timothy. Reflection, Reason, and Free Will / Timothy Schroeder // Philosophical Explorations : An International Journal for the Philosophy of Mind and Action, 1741-5918. 2007. - Vol. 10, Is. l.-P. 77-84.