автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Трудовая армия на Урале в годы Великой Отечественной войны

Полный текст автореферата диссертации по теме "Трудовая армия на Урале в годы Великой Отечественной войны"

На правах рукописи

Гончаров Георгий Александрович

ТРУДОВАЯ АРМИЯ НА УРАЛЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Челябинск - 2006

Работа выполнена на кафедре новейшей истории России ГОУВПО «Челябинский государственный университет»

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, академик РАЕН, профессор Л.И.Бородкин;

доктор исторических наук, профессор А.Б.Суслов;

доктор исторических наук, профессор В.Н.Новоселов

Ведущая организация: Южно-Уральский

государственный университет

Защита диссертации состоится 13 декабря 2006 г. в 10.00 на заседании регионального совета ДМ 212.296.04 по присуждению ученой степени доктора исторических наук при Челябинском государственном университете по адресу: 454084, г.Челябинск, пр. Победы, 162-в, ауд. 215.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Челябинского государственного университета по адресу: ул. Братьев Кашириных, 129, к. 205.

Автореферат разослан...................... ноября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета: доктор исторических наук, профессор

АА.Пасс

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. История трудовой армии в СССР представляет сегодня большой научный и практический интерес. Современная Россия решает проблему выбора пути модернизационного развития. Её экономика во многом базируется на мировой коньюктуре цен на сырье и энергоресурсы. Ситуация осложняется и тем, что в постперестроечные годы были утрачены многие позиции в области высоких технологий, приобрела остроту проблема квалифицированных кадров, потеряны многие рынки сбыта. На экономические возможности России отрицательно повлияло ухудшение её геополитического положения. Усиление негативных тенденций в перспективе может угрожать суверенитету РФ.

В обществе всё чаще раздаются голоса о необходимости возврата к мобилизационной экономике, в том числе в её советском варианте Учитывая то, что СССР удавалось решать задачи модернизации экономики, особую актуальность приобретает вопрос о цене, заплаченной за обновление. Ответ на него позволяет дать анализ становления и развития трудовых отношений. Советская экономическая система с момента становления была ориентирована на командную экономику и в связи с этим решала модернизационные задачи преимущественно принудительными методами с упором на использование принудительного труда, одной из форм которого были трудовые армии. Придя к власти в октябре 1917 г., большевики провозгласили введение всеобщей трудовой повинности, реализовывать которую призваны были Революционные армии труда. Руководители советского государства этой форме организации труда придавали особое значение. Они считали возможным использовать её не только в условиях гражданской войны, но и при построении социалистического и коммунистического общества.

Переход в 1921 г. к новой экономической политике, когда всеобщая трудовая повинность была заменена принципом свободного найма рабочей силы, отнюдь не завершил историю трудовых армий в СССР. В 30-е гг. в СССР в широком масштабе были возрождены трудовые формирования из «социально-опасных и политически неблагонадежных» элементов, бойцы которых получили название — «канапармейцы». В первые месяцы Великой Отечественной войны Советское государство приступило к созданию трудовой армии на основе рабочих колонн. По нашим подсчетам, только в

' Фонотонов А.Г. Россия от мобилизационного общества к информационному.М.,1993; Вальтух К.К. Необходима мобилизационная экономическая стратегия // ЭКО. 2000. № 11; Седов В.В. Мобилизационная экономика: советская модель. Челябинск, 2003 и др.

1942 г. в трудовые подразделения было мобилизовано более 400 тыс.чел 2. Социальной платой за мобилизацию в трудармию стали принудительный труд и лагерный режим содержания и быта. Изучение повседневной жизни трудармейцев, форм и методрв организации их труда, отношения к ним государства и представителей власти является актуальной задачей социальной истории.

Необходимо разобраться и в истинных причинах широкомасштабного использования труда трудармейцев. Написание истории трудармии периода Великой Отечественной войны имеет нравственное значение, так как дает возможность отдать должное тем, кто ковал победу, находясь за колючей проволокой. Суровые уроки прошлого должны стать предостережением для нынешнего поколения россиян.

Объектом исследования в диссертации является трудовая армия как одна из форм принудительного труда в годы Великой Отечественной войны.

В официальных документах военного времени термин «трудовая армия» не встречается. Трудармейцами называли себя те, кто был мобилизован через военкоматы с участием органов внутренних дел в рабочие колонны для несения принудительной трудовой повинности. Трудовые формирования сочетали в себе как элементы особой организации, так и производственной деятельности, лагерного режима содержания. Это обстоятельство позволяет выделить трудармейцев из основной массы мобилизованных на трудовой фронт в отдельную группу, имевшую особый социальный статус и специфические условия их труда и быта.

Понятие «трудармеец» определялось специальными постановлениями ГКО, инструкциями НКВД, НКО и других наркоматов по вопросам комплектования рабочих колонн, порядка их содержания и трудового использования личного состава. Это позволяет: 1)отделить контингент трудармейцев от прочих граждан СССР, мобилизованных в порядке всеобщей трудовой повинности для работы в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве; 2) вывести за рамки исследования военнопленных и интернированных, которые могли бы быть в оперативном отношении подчинены рабочим колоннам; 3) не сводить их численность только к лицам немецкой национальности.

Трудовая армия в годы войны комплектовалась из «мобилизованных немцев», «трудмобилизованных из Средне - Азиатского военного округа (САВО)», «спецпоселенцев». Все эти понятия носят обобщающий характер и обозначают определенные категории населения СССР. Термин «мобилизованные немцы» обозначал в годы войны трудармейцев, по национальности принадлежавших к странам, воевавшим с СССР - (немцы, итальянцы, финны, румыны, болгары и венгры). К категории «трудмобилизованные из САВО» относились мобилизованные из числа

-Подсчитано по данным: РГАСПИ. Ф.644. Оп.2. ДЛ38. Л-72; ГАРФ. Ф.9414. On.lc. Д. ¡207. Л. 2-9; Ф.5479. Он. 1с. Л.51-62, ¡86-150; Д. 112. Л.53-70.

военнообязанного коренного населения Средней Азии и Казахстана. Термин «спецпоселенцы - трудармейцы» объединяет мобилизованных в рабочие колонны трудпоселенцев и спецпереселенцев, обозначавшихся в документах военного времени как «спецпоселенцы», «спецпереселенцы», «спецтрудпереселенцы».

В работе используется понятие «вольнонаемное» население. Его значение весьма условно, поскольку подразумевает признание труда колхозников и рабочих вольным. Понятие используется для разграничения положения мобилизованных для работы на производстве: с одной стороны -в порядке всеобщей трудовой повинности и, с другой - трудармейцев.

В годы войны советское государство проводило особую национальную и социальную политику, направленную на решение задач, связанных с нехваткой рабочих рук. Все эти факторы оказали влияние на численность, состав, размещение, трудиспользование и материально-бытовое положение трудармейцев. Изучение количественных и качественных характеристик трудармейских формирований составляет предмет исследования. В совокупности они дают возможность реконструировать облик трудовой армии периода Великой Отечественной войны, показать её место и роль в мобилизационной экономике военных лет, а также выявить специфику функционирования и использования трудовых формирований в уральском регионе.

Территориальные рамки исследования определены уральским регионом, включавшим в себя Свердловскую, Челябинскую, Молотовскую (ныне Пермскую), Чкаловскую (ныне Оренбургскую), Курганскую (с 1943 г.) области, Башкирскую АССР (ныне республика Башкортостан) и Удмуртскую АССР (ныне Удмуртская республика). В тексте используются административно-территориальные названия, существовавшие в годы войны.

Урал является районом, который можно рассматривать как своеобразный исторический полигон, где отрабатывались различные формы использования принудительного труда. В 1920 г. именно здесь начала действовать первая революционная армия труда. В 1930-е гг. на Урале была сосредоточена значительная часть спецконтингента (на январь 1934 г., например, численность спецпереселенцев в регионе составляла 375.078 чел. ил 37,2% от общей численности спецссылки по СССР). Он размещался в 305 спецпоселках и б исправительно-трудовых лагерях (Богословлаг, Ивдельлаг, Севураллаг, Тавдинлаг, Усольлаг и Соликамлаг), последние из которых в 1941-1945 гг. стали местом размещения трудармейцев3.

Широкомасштабное использование в годы войны трудовой армии на Урале было обусловлено необходимостью превращения региона в мощный центр оборонного производства. В первые месяцы войны был принят военно-

1 Земсков А.Н. Судьбы кулацкой ссылки (1930-1954 гг.) // Отечественная история. 1994. № 1.

С. 118-147; Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960. Справочник. М., 1998. С.172-491.

хозяйственный план на IV квартал 1941 и 1942 гг., в соответствии с которым ставилась задача в короткие сроки ввести в действие в уральском регионе новые шахты, ускорить строительство электростанций, оборонных предприятий и металлургических заводов. Одновременно предусматривалось развитие сети лесозаготовительных пунктов и рудной базы, строительство транспортных коммуникаций. На Урал переводились предприятия наркоматов боеприпасов, вооружения, авиационной промышленности и др. По подсчетам уральских исследователей, количество передислоцированных предприятий за год войны составило 730 4.

Развернутое широкомасштабное строительство, организация работы предприятий и других объектов потребовали привлечения значительного количества рабочей силы, которой в регионе не хватало. В первый год войны укомплектованность рабочими кадрами предприятий и строек на Урале составляла от 54 до 85% 5. Отчасти компенсировать нехватку трудовых ресурсов была призвана трудармия в форме рабочих колонн, численность личного состава которых в регионе была высока и составляла более 40% от количества трудармейцев в СССР.

Реконструкция истории трудовой армии на Урале периода Великой Отечественной войны позволяет выявить не только региональные особенности её формирования и деятельности, но и понять общие закономерности этих процессов. Региональная специфика позволяет расширить диапазон знаний о предмете исследования, отойти от привычных стереотипов и на основе синтеза воссоздать новое, соответствующее времени представление о трудовой армии СССР.

Хронологические рамки исследования охватывают годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Интерес к годам военного лихолетья со временем не ослабевает. Рассматриваемый период фокусирует в себе многие теоретико-методологические проблемы советской истории. С другой стороны, перед Россией и ныне стоят вопросы, для ответа на которые непреходящее значение имеют уроки, вытекающие из природы тотальной войны.

Для трудовой армии военные годы стали временем её широкомасштабного использования. Она стала формироваться в форме рабочих колонн в первые месяцы войны. Этот период совпадает с нижними временными рамками исследования. Верхние ограничиваются концом 1945 г. Когда деятельность трудовой армии была свернута; часть трудармейцев демобилизовали, часть (советские немцы) перевели на

' Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. М., 1957. С.707-712; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1985. Т.7. С.233-237; Урал: век двадцатый. Люди. События. Жизнь. Очерки истории. Екатеринбург, 2000. С.131.

3 Антуфьев А.А. Уральская промышленность накануне и в годы Великой Отечественной войны.

Екатеринбург, 1992. С.236-239.

положение спецпоселенцев в соответствии с приказом НКВД СССР № 3/0-39 от 5 января 1946 г. и № 4 от 8 января 1946 г.

Целью исследования является ретроспективный анализ феномена трудовой армии для выяснения его характера и особого места в системе военно-мобилизационной экономики СССР в годы Великой Отечественной войны.

В соответствии с поставленной целью сформулированы задачи исследования:

- Установить причины использования трудовой армии в условиях военного времени;

- Определить социальный статус мобилизованных в рабочие колонны, дать характеристику условий их труда и быта;

- Рассмотреть динамику численности трудармейцев и масштабы использования их труда в военной экономике;

- Изучить в историческом аспекте дислокацию, размещение трудмобилизованных;

- Проанализировать политику властей к трудармейцам.

Состояние изученности проблемы. Прежде чем приступить к

историографическому анализу по теме исследования, целесообразно остановиться на обзоре существовавших как в отечественной, так и эмигрантской и зарубежной литературе представлений о трудовой армии и её роли в системе трудовых отношений советского государства, что позволяет выработать теоретическую гипотезу и познавательную парадигму адекватного понимания её существования в годы Великой Отечественной войны.

Первые сведения о формировании и деятельности трудовой армии в системе организации труда содержатся в трудах участников советского строительства первых лет существования государства диктатуры пролетариата, которые можно отнести к научно-публицистическому жанру. В основном эмоциональные по своему характеру и манере изложения, они базировались на первичных материалах (сводки, отчеты, служебные записки) о деятельности первых трудовых армий 6. Авторами были подняты вопросы о месте и роли трудармии в системе организации труда при социализме, механизме комплектования и эффективности её деятельности. Их заслугой, несомненно, являлось то, что они поднимали вопросы, ответы на которые лежали не в оценке трудармии как исторического акта периода гражданской войны, а как явления, характерного для советской власти. Но такой шаг в

* Косиор И. Нужны ли нам трудовые армии. Доклад ЦК РКП/6/ и СТО. Грозный, 1920; Он же. Сибирская трудовая армия // Советская Сибирь. 1921. 22 марта; Шатуновский Я. Первый Укрсовтрударм // Серя и молот. 1920. № 4; Шифрес А. Из опыта трудармии. Красная Сибирь, 1921. № 2; Ларин Ю, Крицман Л. Очерк хозяйственной жизни и организации народного хозяйства России. 1 ноября 1917 — 1 июня 1920. М., 1920; Антонов-Овсеенко В.А. Строительство Красной Армии в революции. М., 1923 и др.

развитии общественной и научной мысли не был сделан. В работах второй половины 1920-х гг. тема трудовой армии была заменена темой перевоспитания принудительным трудом и использования труда заключенных при построении социализма1.

Осмысление феномена трудармии как явления было сделано оппонентами большевиков и оказалось связано с определением места и роли принудительного труда при построении социализма 8. Среди них выделяются работы ученого аграрника — экономиста Бориса Бруцкуса, который показал закономерность связи социализма с принудительным трудом, а трудармию характеризовал как «идеальную форму организации труда в Советской России» . В целом можно говорить о том, что российские эмигранты в 1920-е гг. сделали в осмыслении феномена трудармии тот шаг, который не был сделан в Советской России: трудовая армия, по их мнению, являлась одной из форм принудительного труда, неразрывно связанной с природой социализма. Они показали, что комплектование личного состава проходило на принудительной основе, а причины создания были обусловлены интересами мобилизационной экономики.

В советской историографии тема трудовой армии не поднималась до второй половины 50-х гг., что было связано с политической ситуацией в стране. Провозглашенная сталинской конституцией 1936 г. трактовка труда при социализме как «свободного» приходила в несоответствие с принудительными принципами комплектования и организации труда в трудовой армии. На многие десятилетия развитию научной мысли был поставлен заслон.

«Воскрешение» темы трудовой армии пришлось на период «оттепели» в работах, посвященных истории советской экономики 10. Несмотря на то, что авторы придерживались принятой в конце 30-х гг. официальной трактовки истории её создания в 1920 г., это был значительный шаг в

' Исаев М. Основы пенитенциарной политики. М., 1927; Ширвиндт Е., Утевский Б. Советское пенитенциарное право. М., 1927; Гершензон А.А. Борьба с преступностью в РСФСР. М-, 1928; Беломоро-Балтийский канал имени Сталина. История строительства. М., 1934; От тюрем к воспитательным учреждениям. М.,1934; Утевский Б. Советская исправительно-трудовая политика. М., 1935; Авербах И.А. От преступления к труду (опыт анализа и обобщения методики работ в области «перековки» в Дмитровском и других исправительно-трудовых лагерях). / Под.ред. А-Я.Вышинского. М., 1936 и др.

1 Из глубины. Сборник статей о русской революции. / С.А.Аскольдов, Н.А.Бердяев, С.А.Булгаков

и др. М., 1990; Оржеховский В. Страничка красного террора И Па чужой стороне. 1924. № 8;

Мелы унов С.П. Красный террор в России. М., 1996 и др.

4 Бруцкус Б Д. Социалистическое хозяйство. Теоретические мысли по поводу русского опыта.

Новый мир. 1990. № 8. С.174-214; Он же. Экономическое планирование в Советской России //

Советская Россия и социализм. СПб, 1991.

Гладков И.А. Очерки советской экономики. 1917-1920. М., 1956; Баевский Д.А. Очерки по

исшрии хозяйсгвенно! о строительства периода гражданский войны. .VI., 1957.

изучении проблемы. Исследователи получили сигнал о возможности её дальнейшего осмысления.

Первые подходы в исследовании темы были положены в начале 60-х гг. XX в. работами Н.П.Липатова ". Поднятые им вопросы и сделанные выводы неизбежно подводили к необходимости исследования характера труда отдельных категорий советских граждан и источников пополнения рабочими кадрами промышленности в годы войны. Определение характера труда и методов пополнения рабочими кадрами народного хозяйства в условиях военного времени позволило бы ответить на вопросы: был ли их труд принудительным? И если да, то в какой степени? Что представляли собой новые военизированные трудовые формирования и было ли у них общее с трудовыми армиями периода гражданской войны? Но эти вопросы не нашли ответа в отечественной историографии того времени.

Усиление командно-административной системы в 70 - начале 80-х гг. XX в. негативно сказалось на состоянии историографии темы. Дальнейшего развития она не получила, так и не став предметом специального исследования.

Поднятые в отечественной историографии, но не исследованные в 60-70-е гг. XX в. вопросы о трудовой армии периода Великой Отечественной войны нашли частичное отражение в зарубежной историографии, в центре внимания которой оказалась проблема депортации народов СССР и их использования в народном хозяйстве в 1941-1945 гг.12 Надо отмстить, что эти исследования сыграли значительную роль в отождествлении трудовой армии периода Великой Отечественной войны с мобилизованными на трудовой фронт советскими немцами.

В целом для зарубежной историографии 60-80-х гг. XX в. был характерен достаточно высокий уровень научного осмысления проблемы, исследования механизма применения принудительного труда в СССР. Вместе с тем нельзя не отметить, что для ряда таких работ были присущи фактические неточности и субъективные оценки. Это в значительной степени было обусловлено отсутствием допуска исследователей к материалам советских архивов.

Начавшиеся во второй половине 80-х гг. XX в. изменения в идеологии и советской политической системе способствовали тому, что были сняты многие запреты и историки получили возможность работать с ранее

" Липатов Н.П. Черная металлургия Урала в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). M., 1960; Он же. Развитие Урало-кузбасской угольно-металлургической базы СССР в годы Великой Отечественной войны//Из истории рабочего класса Урала. Пермь, 1961.

Ионг Л. Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне. М., 1958; Conqcsî R. The Nation killers: The Soviet Deportation of Nationalities. London, 1970; Necrich A. The Punished Peoples .New York, 1978; Pinkus B. Die Deushen in der Sowjetunion beim Ausbruch des Zweiten Weltkrieges // Heimatbuch der Deutchen aus Russland. 1973 - 1981. S. 9-19.

недоступными архивными материалами и приступить к исследованию «закрытой» темы трудовой армии периода Великой Отечественной войны.

Среди всей совокупности вышедших работ по глубине исследования поставленной проблемы и широте охвата поднимаемых вопросов можно выделить несколько групп: научно-публицистические статьи и работы, в которых наряду с решением исследовательских задач присутствует эмоциональное содержание13; работы, где история трудармии рассматривается как один из аспектов более общей проблематики, либо на уровне регионального объекта14; специальные исследования, посвященные изучению вопросов мобилизации населения СССР в рабочие колонны в годы войны15; источниковедческие работы, характеризующие информационные возможности архивных документов применительно к изучаемой проблематике16.

Интерес к проблеме был обусловлен интенсивным изучением вопроса о тоталитарной системе в СССР и её проявлений, в т.ч. в пенитенциарной системе. Именно здесь в наибольшей степени проявились механизмы тоталитарного режима, реализованные в советской истории. Российские историки Н.Ф. Бугай, В.Н. Земсков, М.Е. Главацкий, В.П. Данилов, Н.А. Ивницкий, В.П. Мотревич, Т.И. Славко и др. начали публикацию неизвестных ранее архивных документов о деятельности репрессивных органов в рамках бывшего СССР (особенно ГУЛАГА), о численности и качественном составе различных категорий репрессированных,

" Чернышов В.В. Уроки по истории советских немцев // Нейес лебен. 1988. № 38; Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30-40-х годах // История СССР. 1989. № 6; Вольтер Г.А. Зона полного нокоя: Российские немцы в годы войны и после неб (свидетельства очевидцев). 2-е изд. доп. и испр. М., 1998 и др.

14 Бруль В.И. Немцы в Западной Сибири. 4.2. Топчиха, 1995; Маламуд Г.Я. Использование труда мобилизованных советских немцев в промышленности Урала в 1940-х годах // Урал в прошлом и настоящем: Материалы науч. конф. 4.1. Екатеринбург, 1998. С.68-76; Кириллов В.М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала. 1920-е — начало 50-х гг. 4.II. Тагиллаг 1940-е -НЭЧ.50-Х гг. Нижний Тагил, 1996 и др.

13 Курочкин А.Н. Трудармейские формирования из граждан СССР немецкой национальности в

годы Великой Отечественной войны (1941-1945): Дис... канд.ист.наук. Саратов, 1998; Герман A.A., Курочкин А.Н. Немцы СССР в «трудовой армии» (1941-1945). М., 1998 и др.

" Бургарт Л. Судьба человека - судьба народа. Личные дела немцев-спецпоселенцев как

исторический источник по проблеме депортации и режима спецпоселения // Репрессии против российских немцев. Наказанный народ: Материалы конф. «Репрессии против российских немцев в Советском Союзе в контексте советской национальной политики». М.,1999. С.180-187; Турова Е.П. Документы объединенного госархива Челябинской области о советских немцах на строительстве Челябинского металлургического завода (1941-1945 гг) И Научно-информационный бюллетень Международной ассоциации исследователей истории и культуры российских немцев. 2000. Ks 3. С.8-11; Чупина Е.В. Немцы-спецпоселенцы в Свердловской области (за строками архивных дел) // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1918-1980-е года): Сб.ст. участников науч.конф. «История репрессий на Урале». Нижний Тагил, 1997. С. 198-205 и др.

спецссылке, раскулачивании и депортации народов17. Публикации отличались вниманием к социально-историческим и социально-демографическим аспектам репрессивной политики государства, условиям труда и жизни различных категорий спецконтингента в СССР, В 1990 г. историки приступили к картографированию пенитенциарной системы в СССР, что создало основу для разработки вопроса о дислокации военизированных рабочих колонн, размещавшихся в годы войны в ИТЛ18.

Особое значение для последующего исследования темы имела разработка проблемы экономики принудительного труда. Если политические аспекты функционирования пенитенциарной системы не вызывали значительных разногласий, то её экономическая составляющая требовала более пристального внимания исследователей. Л.А.Обухов и М.В.Рубинов, " О.В.Хлевнюк, В.И.Упоров, М.Л.Важнов и С.Г.Эбеджанс, Л.И.Бородкин и С.Эртц проследили эволюцию системы принудительного труда с 1920 до начала 1940-х гг., показали масштабы и особенности организации труда спецконтингента19. Выводы, полученные исследователями, актуальны для изучения системы организации труда мобилизованных в рабочие колоны в годы войны.

Особое значение для последующего изучения темы имеет подготовленное и изданное в 2005 г. коллективом авторов издание «ГУЛАГ: экономика принудительного труда», в котором были раскрыты все значимые стороны экономики ГУЛАГа на протяжении более чем 20 лет20.

Для определения места различных форм принудительного труда в мобилизационной экономике периода Великой Отечественной войны большое значение имеет наметившаяся в российской историографии

17 Бутан Н.Ф. За что переселяли народы // Агитатор. 1989. № 11. С. 22-25; Земсков В Н. ГУЛАГ, где ковалась победа Н Родина. 1991. № 6-7. С. 69-70; Мотревич В.П. Спецпсреселенцы 40-х (хроника «великого» переселения) // Демографические процессы на Урале, в Сибири, Средней Азии и Казахстане. Целиноград, 1991; Славко Т.Н. Кулацкая ссылка на Урале: 1930-1936. М., 1995 и др.

" Комиссаров В.Н. Сталинские лагеря Западной Сибири // ЭК0.1990. № 1. С-58-59; Он же. Сталинские лагеря Урала // ЭКО. 1990. № 2. С.59-60; Он же. Сталинские лагеря Восточной Сибири // ЭКО. 1990. № 3. С.58; Он же. Сталинские лагеря Дальнего Востока // ЭКО. 1990. № 4. С.58; Романов А.С. ГУЛАГ: попытка картографирования // Карта. 1995. №10. С.62-123.

" Обухов Л.А., Рубинов М.В. Место и роль труда заключенных в период складывания советской пенитенциарной системы 1918-1921 гг. // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917-1980-е гг.): Сб. ст. участ. науч. конф. Н.Тагил. 1997. С.47-56; Хлевшок О.В. Принудительный труд в экономике СССР (1920-е- 1941) //Человек и экономика. 1993. К» 1. С.30-31; Упоров В.И. Исторический опыт пенитенциарной политики. Конец Х1Х-ХХ век.: Дисс... докт.ист.наук. Краснодар, 2002; Важное М.Л., Эбеджанс С.Г. Производственный феномен ГУЛАГа // Вопросы истории. 1994. Хз 6. С.188-190; Бородкин Л.И., Эртцс С. Структура и стимулирование принудительного труда в ГУЛАГе: Норильлаг, конец 1930-х - начало 1950-х гг. // Экономическая история. Ежегодник. 2003. М., 2004. С.177-234.

™ ГУЛАГ: Зкиномика нрннудичсльншV груда. М., 2005.

тенденция изучения истоков становления системы трудовых отношений21. Исследователями была высказана мысль о том, что введение трудовой повинности в первые годы советской власти определило принудительный характер политики Советов в области труда в последующие годы.

Весомый вклад в изучение пенитенциарной системы внесли исследования на региональном уровне22. В статьях и работах, основанных на значительном объеме материалов из местных архивов, было уделено внимание репрессивной политике государства и её реализации на местах, сделаны попытки выявить удельный вес лагерной экономики в народнохозяйственном комплексе регионов, определить особенности содержания, труда и быта контингентов НКВД, проследить проникновение лагерного мышления на «волю». Выводы авторов значительно углубляют наше представление о пенитенциарной системе и использовании принудительного труда.

Серьезные исследования были подготовлены Л.И. Гвоздковой, В.М. Кирилловым, A.C. Смыкалиным, А.Б. Сусловым, Н.А.Морозовым, Н.П.Палецких23. Каждый из авторов внес свой вклад в изучение форм и методов организации труда в годы войны: показана производственная деятельность исправительно-трудовых лагерей, их влияние на развитие народно-хозяйственного комплекса регионов, определены место и роль принудительного труда в мобилизационной экономике, выявлены формы и механизмы привлечения граждан в сферу принудительного труда, дана периодизация становления пенитенциарной системы СССР, определен правовой статус спецконтингента.

31 Соколов А.К. Советская политика в области мотивации и стимулирования труда (1917 -середина 1930-х годов) // Экономическая история. Обозрение. Выпуск 4. М.,2000. С.39-80; Борисова Л.В. Военный коммунизм: насилие как элемент хозяйственного механизма. М., 2001; Кудров В. Крах советской модели экономики. М., 2001.

м Бакунин A.B. История советского тоталитаризма. Кн.1-2. Екатеринбург, 1996-1997; Вольхин А.И. Роль органов госбезопасности в развитии спецпереселенческой политики Советского государства в 1930-х - 40-х гг. (на материалах Урала и Сибири) // Урал в прошлом и настоящем. 4.1. Екатеринбург, 1998. С.401-404; Герман A.A. История республики немцев Поволжья в событиях, фактах, документах. М., 1996; История репрессий на Урале: идеология, политика, практика: Сб.ст. участ. науч. конф. Нижний Тагил, 1997; Папков С.А. Сталинский террор в Сибири 1928 -1941. Новосибирск, 1997; Проблемы истории репрессивной политики на Европейском севере России. Сыктывкар, 1996; Тоталитаризм и личность: Тез. докл. междунар. науч.-практ. конф. Пермь, 1994; Тоталитаризм и сопротивление: Тез. докл. междунар. науч.-практ. конф. Пермь. 12 - 14 июля 1993 г. Пермь, 1994; Уйманов В Н. Репрессии. Как это было ... (Западная Сибирь в конце 20-х - начале 50-х годов). Томск, 1995 и др.

Гвоздкова А.И. История репрессий и сталинских лагерей в Кузбассе. Ч. I, II. Кемерово, 1997; Кириллов В.М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала 1920-е- начало 50-х гг., Ч. I—II. Нижний Тагил, 1996; Морозов H.A. Гулаг в Коми крае. 1929-1956 гг.: Автореферат ... докт.ист.наук. Екатеринбург, 2000; Смыкалии A.C. Колонии и тюрьмы в Советской Россни. Екатеринбург, 1997; Палецких Н.П. Социальная политика на Урале в период Великой Отечественной войны. Челябинск, 1995; Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (19291953 гг). Екатеринбург - Пермь, 2003.

В последнее время вектор региональных исследований пенитенциарной системы и использования труда её контингента сместился в сторону сужения территориальных рамок. Появились работы, посвященные истории отдельных лагерей - Озерлага, Ухто-Ижемского лагеря, Севвостлага и других24. Используя материалы местных архивов историки изучили состав и численность заключенных, определили их роль в экономическом развитии регионов, осветили различные стороны внутрилагерной жизни, особенности идеологической обработки спецконтингента, выделили одну из существующих черт сталинской эпохи: рассмотрение человека как средства решения государственно значимых проблем. Такой подход позволяет по-новому взглянуть на комплекс мероприятий, связанных с организацией деятельности трудовой армии военного времени.

Исследуя проблемы репрессивной политики и применения принудительного труда, исследователи показали, что в годы Великой Отечественной войны в лагерной системе ГУЛАГа работали и жили мобилизованные в рабочие колонны. В российской историографии они получили название <струдармейцы». Впервые эта мысль прозвучала в конце 80-х гг. XX в. в публикациях, где были подняты вопросы депортации народов СССР в годы Великой Отечественной войны25. Исследователями был поставлен вопрос о взаимосвязи судьбы депортированных народов и трудовой армии. Это положило начало формированию концепции создания трудовой армии из мобилизованных советских немцев26.

Автор отмечает, что вклад сторонников концепции в исследование темы довольно значителен. Исследователи определили документально-правовую основу формирования трудовой армии, выявили основные этапы мобилизации в них немецкого населения, размещение и ведомственную

24 Афанасов H.A. История Озерского лагеря в Иркутской области: Дисс... канд.ист.наук. Иркутск, 2001; Кустышев А.Н. Подневольный труд в Ухто-Ижемском лагере НКВД-МВД СССР при освоении недр Коми АССР: Дисс... канд.ист.наук. Сыктывкар, 2000; Шулубина С.А. Система Севвостлага. 1932-1957: Дисс... канд.ист.наук. Магадан,2002.

-5 Ибрагимбейли Х.-М. Сказать правду о трагедии народов // Политическое образование. 19S9. № 4. С.58-64; Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30e -40е гг // История СССР. 1989. № 6. С. 135-144; Чешко C.B. Время стирать «белые пятна» // Советская этнография. 1988. № 6. С. 3-15 и др.

м Земсков В.Н. Спецпереселенцы (по документам НКВД - МВД СССР) // Социс. 1990. № 11. С. 317; Вашкау Н.Э. Немцы в России: История и судьба. Волгоград, 1994; Герман A.A. Немецкая автономия на Волге. 1918-1941. 4.2. Автономная республика. 1924-1941. Саратов, 1994; Бугай Н.Ф. Немцы в структуре производительных сил СССР: трудовые армии, рабочие колонны, батальоны (40-е годы) // Немецкий российский этнос: вехи истории: Материалы науч. конф. М., 1994. С. 84-97; Ремпель П.Б. Депортация немцев из европейской части СССР и трудармия по «совершенно секретным» документам НКВД СССР 1941-1944 гг. // Российские немцы. Проблемы истории, языка и современное положение: Материалы междунар. науч. конф. Анапа 20-25 сентября 1995 г. М., 1996, С. 69-97; А.Н.Курочкин. «Трудармия»: историография и источники И Российские немцы. Историография и источниковедение: Материалы междунар. науч. конф. Анапа. 4-9 сентября ¡996 г. М, 1937. С. 126-133 и др.

принадлежность рабочих отрядов и колонн из советских немцев. Были проанализированы условия жизни и быта трудармейцев, показано их влияние на физическое состояние и производственные показатели рабочих. Трудармейские формирования впервые были изучены как специфический элемент производительных сил общества и как одно из проявлений национальной политики государства в отношении депортированных народов. Итогом работы была попытка дать определение понятию «трудовая армия», содержание которого связывалось с судьбой советских немцев27.

Следует отметить, что в результате такого подхода без объяснения осталось пребывание в трудовой армии других категорий населения СССР. Признание этого факта заставляет по - иному взглянуть на трудовую и социальную политику советской власти в годы войны, дает новое представление о численности трудармейцев и дислокации рабочих колонн, масштабах их использования в военной экономике, основных этапах мобилизации в трудармию гражданского населения, корректирует сложившееся представление о социальном статусе трудмобилизованных. Пристальное изучение этого аспекта проблемы позволяет наиболее глубоко осмыслить существование в годы Великой Отечественной войны такого феномена, как трудовая армия.

Значительное место в отечественной историографии вопроса об использовании труда в годы войны мобилизованных в рабочие колонны занимают работы уральских исследователей. На материалах Молотовской (Пермской), Свердловской и Челябинской областей историки показали масштабы использования их труда в промышленности, условия труда и быта, охарактеризовали политику советского государства по отношению к трудармейцам. Наименее изученным остался вопрос о деятельности трудовой армии в Чкаловской (Оренбургской) области и Башкирской АССР28.

" Герман АА, Курочкин А.Н. Немцы СССР в «трудовой армии» (1941-1945). 2-е изд. М., 2000, С.7-9.

58 Бибарсова Н.В. Деятельность партийных организаций Урала по осуществлению национальной политики в годы Великой Отечественной войны: Дис... канд. ист. наук. Челябинск, 1991; Кириллов В.М. Спецотряд № 18-74 (судьбы немцев-тагильчан) // История репрессий на Урале в годы советской власти: Тезисы науч. конф. 25-26 октября 1994 г. Екатеринбург, 1994. С.111-113; Кириллов В.М., Климова Н.В. Советские немцы и спецотряд № 18-74 // Книга памяти: Посвящается тагильчанам — жертвам репрессий 1917- 1980-х гг. Екатеринбург, 1994. С. 87-98; Маламуд Г.Я. Использование труда депортированных народов на строительстве Челябинского металлургического завода (1942-1948) II Иван Иванович Пеплюев и южноуральский край: Материалы науч. конф. Челябинск, 1993. С.70-72; Маламуд Г.Я., Кириллов В.М. «Мобилизованные немцы» на строительстве предприятий черной металлургии Урала I/ 50 лет Победы в Великой Отечественной войне: Материалы науч.конф. Екатеринбург, 1995. С.46-48; Суслов А.Б. Трудовая мобилизация советских немцев в годы Великой Отечественной войны (на примере Пермской области) // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917-1980-е годы). Н.Тагил, 1997. С.186-197; Он же. К вопросу о правовом положении трудармейцев в Пермской области в годы Великой Отечественной войны II Пермский край: прошлое и настоящее. Пермь, 1997; Шефер Е.А. Немецкая трудармия Свердловской области // М> лег Победы в Великой Отечественной войне: Материалы науч. конф. Екатеринбург, 1995. С.99-101.

Особое значение для осмысления национальной и социальной политики советского государства имеют работы А.Б.Суслова, который на материалах Пермской области исследовал проблему использования трудармейцев в народном хозяйстве как особой категории спецконтингента НКВД. Автор пришел к выводу о том, что трудовая мобилизация советских немцев являлась особой формой репрессий по национальному признаку, а трудармейцы, несмотря на формальное распространение на них норм действовавшего гражданского и трудового права, фактически оказались лишенными права свободного выбора места жительства и рода трудовых занятий29.

В диссертации отмечается значительный вклад уральских историков в изучение проблемы, определившей новые горизонты исследования.

В целом, историографический анализ показал, что при всем многообразии научной литературы по теме исследования до сих пор отсутствуют работы, раскрывающие взаимосвязь трудовой армии периода Великой Отечественной войны с довоенными формами организации труда. Проведение такого исследования позволяет наиболее полно изучить причины использования трудовой армии в военное время, показать механизм её организации и состав, охарактеризовать политику государства по отношению к трудармейцам.

Источниковая база. Цель и задачи исследования потребовали привлечения и анализа широкого круга источников различного происхождения, включающего в себя как не опубликованные, так и опубликованные документы и материалы.

Основной массив источников, использованных в ходе работы над диссертацией, составляют архивные документы. В процессе работы были изучены материалы 35 фондов из 14 центральных и местных архивов. В числе самых значимых фондов центральных архивов следует назвать: фонд 644 (Государственный комитет обороны) Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ); фонды 8225 (Министерство угольной промышленности СССР), 8590 (Наркомат по строительству СССР, Наркомстрой) Российского государственного архива экономики (РГАЭ); фонды 9401 (Народный комиссариат внутренних дел СССР), 9414 (Главное управление мест заключения министерства внутренних дел СССР), 9479 (4-й спецотдел министерства внутренних дел СССР) Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ).

Среди фондов, хранящихся в региональных архивах, наиболее информативными оказались те, дела которых относятся к деятельности

к Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермском крае в конце 20-х - начале 50-х гг. XX в: Автореф. дисс... докт.ист.наук. Екатеринбург, 2004; Он же. К вопросу о механизмах принуждения к труду в годы Великой Отечественной войны (на примере треста «Молотовнсфте строй») // Урал в прошлом и настоящем: Материалы науч. конф. 4.1. Екатеринбург, 1598. С.501-503 и др.

трудовой армии на месте её большей концентрации в годы войны -Челябинской, Свердловской и Пермской (Молотовской) областях. К ним относятся фонды областных партийных организаций и местных органов власти, фонды региональных силовых ведомств и их подразделений, а также фонды промышленных предприятий и строительных организаций (фонды: Р-220, Р-1075.Р-1620, П-288, П-878 Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО); фонды: 4, 5248 Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО); фонд: 105 Государственного общественно-политического архива Пермской области (ГОПАПО) и др.). Материалы, представленные в фондах (постановления, распоряжения, приказы ГКО и СНК СССР, ВКП/б/, областных и республиканских партийных комитетов, местных советов и их исполнительных органов, наркоматов СССР; отчеты, информационные материалы, сводки нижестоящих инстанций для вышестоящих; межведомственная и внутриведомственная переписка), в совокупности дают основание считать рабочие колонны 1941-1945 гг. трудовой армией периода Великой Отечественной войны и определить её как многонациональное и неоднородное по своему социальному составу образование, сформированное из гражданских лиц на основе принципов военной организации, производственной деятельности и особого режима содержания.

Взаимосвязь трудовой армии периода Великой Отечественной войны с довоенными формами организации труда позволяют проследить материалы, хранящиеся как в центральных, так и региональных архивах: фонды - 382 (Народный комиссариат труда РСФСР), 514 (Акционерное общество «Стандарт» и его ликвидационная комиссия) Российского государственного архива; 164 (Управление I Революционной армии труда), 25892 (Приказы, распоряжения I Революционной армии труда) Российского Военного государственного архива; Р-486 (Трудовые части республики Наркомтруда РСФСР), Р-9560 (Всероссийское объединение государственных рабочих артелей за 1922 — 1923 гг.) Государственного архива Российской федерации; Р-138 и Р-363 Объединенного государственного архива Челябинской области; Р-7, Р-88 Государственного архива Свердловской области и др. Представленные материалы (постановления и приказы СТО, Наркомата труда РСФСР, секретная переписка советских ведомств, распорядительная и делопроизводственная документация местных органов власти, революционных армий труда) показывают, что при формировании и использовании трудовой армии в годы войны был использован опыт организации труда периода «военного коммунизма» и времен индустриализации.

В зависимости от содержания и назначения архивных источников автором было выделено несколько их видов, которые в совокупности позволили решить поставленные в исследовании задачи: законодательные акты высшей государственной власти, делопроизводственные материалы

государственных учреждений, партийных и хозяйственных организаций, статистические материалы.

Широкая панорама социальной практики использования труда и организации быта трудармейцев на местах открывается при изучении массива делопроизводственных документов организационно-распорядительного, организационно-исполнительного и учетного характера.

В группе организационно-распорядительной документации особый интерес представляли приказы, инструкции и циркуляры НКВД и хозяйственных ведомств, раскрывающие механизм организации и использования принудительного труда в форме трудармейских подразделений. В своей совокупности они позволили сформировать системное представление о правовом положении трудармейцев, об их социальном статусе. Нормативные документы явились важным, но не единственным источником о структуре и составе рабочих колонн, их дислокации, организации труда и быта, осуществления среди трудармейцев политической и агентурно-осведомительной работы. Эти документы позволили реконструировать отношение государственных органов к различным категориям трудармейцев и характеризовать его как дифференцированное, что проявлялось как на стадии мобилизации в рабочие колонны, так и в процессе их деятельности. Уточняют они и понятие «мобилизованные немцы», которое рядом российских исследователей отождествляется с мобилизованными в рабочие колонны советскими немцами.

Приказы и распоряжения местных органов власти позволили конкретизировать нормативные документы вышестоящих организаций. Порой они представляют уникальные данные о степени реализации директив центра, раскрывают особенности размещения трудармейцев на территории Урала, обозначают проблемы, которые приходилось решать, выполняя указания вышестоящих органов. По мнению автора, эти материалы наиболее приближены к реальному положению дел.

Значительный пласт источников составили материалы отчетного характера. Их значимость для исследования определяется тем, что в них присутствует материал, отражающий ряд важных аспектов государственной политики по отношению к трудармейцам на региональном уровне. В совокупности эти документы свидетельствуют о том, что реальные условия труда и быта трудармейцев отличались в худшую сторону от декларируемой нормы, позволяют судить о масштабах репрессий в трудармии и отношении местных властей к трудармейцам как к дешевой, постоянно пополняющейся рабочей силе.

В делопроизводственной документации была выделена переписка (межведомственная и внутриведомственная) партийных, хозяйственных и репрессивных органов, которая позволила показать особенности реализации

политики властей в отношении трудармейцев в регионах и более полно осветить реалии внутрилагерной жизни.

Неоценимую помощь в раскрытии социального облика трудармейцев оказана такая специфическая группа источников, как учетная документация. В исследовании использовались учётно-статистические карточки трудармейцев ИТЛ «Челябметаллургстроя».

В процессе исследования использовались материалы ведомственной статистики, которые позволили полнее представить картину динамики численности и состава трудмобилизованных, их физического состояния.

При работе с архивными документами автором учитывались особенности каждой группы источников, связанные с их предназначением, подготовкой и использованием. Многообразие и противоречивость выявленных документов обусловили дифференцированный, системный подход к их отбору и практическому использованию с учетом содержания и качества.

В диссертации использовано значительное количество опубликованных источников, представленных законодательными и нормативно-правовыми документами советского государства, директивами правящей партии, трудами лидеров ВКП/б/, информационно-справочными изданиями, периодической печатью, источниками личного происхождения. Зафиксированная в них разнообразная информация представляет огромную ценность для исследователей.

Фронтальное изучение законов и постановлений советского правительства, директивных документов партии большевиков позволило определить предназначенное для трудовой армии место в системе трудовых отношений в СССР как в условиях военного, так и мирного времени; проследить роль высших эшелонов власти в постановке основополагающих задач, регламентирующих деятельность трудовой армии30.

В процессе работы значительную роль сыграло изучение трудов лидеров ВКП/б/ и советского государства31. В совокупности их работы представляют большую ценность тем, что здесь изложены взгляды руководителей партии большевиков и советского правительства на формы и методы построения экономического фундамента социализма, обозначены

10 Трудовое законодательство военного времени. М., 1943; Хронологическое собрание законов, указов Президиума Верховного совета и постановлений правительства РСФСР. Т.1. М., 1949; Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. Т.2. М., 1957; Декреты советской власти. Т. 1-ХШ. М., 1957-1976; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т.2. М., 1967; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М., 1983; Т.7. М„ 1985 и др.

" Ленин В.И. ПСС. 5-е изд., Т.Т.34^44. М„ 1962-1970; Сталин И.В. Соч., Т.Т. УШ-ХШ.М., 19481951; Бухарин Н.И. Проблемы истории и практики социализма. М., 1989; Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М., 1990 и др.

подходы к реализации их идей в процессе осуществления трудовой политики советской власти.

Для исследования темы немаловажное значение имеют опубликованные сборники документов, справочники и подборки архивных материалов по истории ГУЛАГа, депортации народов СССР и судьбе спецконтингента32. Публикации материалов содержат немало сведений, дополняющих данные об использовании труда мобилизованных в рабочие колонны, подчсрпнутые из других источников. Значительным событием для исследователей стал выход в 2004 г. семитомного документального издания «История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Сборник документов в 7-ми томах». Составленные по тематическому принципу сборники документов формируют целостное представление о репрессивной системе, политике государства в отношении спецконтингента, использовании принудительного труда, формах и методах сопротивления режиму. Дополняют и углубляют наши представления об организации труда на Урале региональные сборники документов33.

При написании диссертационного исследования использовался такой источник, как периодическая печать, где содержится немало сведений, позволяющих воссоздать историческую обстановку, в которой реализовывалась идея использования принудительного труда в форме трудовой армии34. В совокупности периодические издания дополняют архивные документы информацией о методах идеологического воздействия на мобилизованных в трудармию и организации их труда и быта.

Немаловажное значение для исследования проблемы имеет такая разновидность источников, как мемуары и воспоминания. Особая их ценность, по нашему мнению, состоит в том, что в них отражалась повседневная жизнь трудармейцев. Однако, работая с этим источником,

31 ГУЛАГ(Главное управление лагерей). 1917-1960. М., 2000; Лубянка: органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-

МГ'Б-МВД-КГБ. 1917-1991: Справочник. М., 2003; «Мобилизовать немцев в рабочие колонны... И.Сталин». Сборник документов (1940-е годы) / Сост. Н.Ф.БугаИ. М., 1998; Спецпереселенцы в СССР в 1944 году или год большого переселения / Публ. А И Кокурина // Отечественные архивы, 1993. № 5. С.98-111; Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960. Справочник. М., 1998; Депортация народов СССР (1930 - 1950-е годы). М-, 1992; Иосиф Сталин - Лаврентию Берии: «Их надо депортировать». Документы, факты, комментарии. М., 1992 и др.

" Башкирия в годы Великой Отечественной войны: документы и материалы / Под ред. Иргалина Г.Д. и Мухаметдинова Г.Р, Уфа, 1995; Из истории немцев Казахстана (1921-1975 гг.): Сборник документов. Алма-Ата. М., 1997; Урал. XX век. Книга для чтения по истории. Екатеринбург, 1997; Неизвестная война. 1941-1945 гг.: Сборник документов. Челябинск, 2000; Общество и власть. Российская провинция. 1917-1985. Челябинская область. Документы и материалы. Т.1. 1917-1945. Челябинск, 2005 и др.

34 «Правда», «Экономическая жизнь», «Политработник», «Революционный фронт», «Серп и молот», «Трудовая армия», «Советская Сибирь» (1920-1921 гг.); «За сталинский металл», «Сталинская стройка», Бюллетень культурно-воспитательного отдела «Челяблага», «За уголь», «Звезда», «Красная Башкирия», «Челябинский рабочий» и др.

автор учитывал, что воспоминания - это не бесстрастная фиксация событий прошлого, а субъективное их воспроизведение. В исследовании использовались воспоминания как партийных, хозяйственных руководителей государственного и регионального уровня, так и рядовых трудармейцев35. Эго позволило взглянуть на происходившие процессы с позиций тех, кто руководил, и тех, кем руководили. В целом они конкретизируют обстановку, в которой приходилось жить и работать мобилизованным в рабочие колонны, раскрывают особенности их взаимоотношений с представителями власти, уточняют отдельные детали и воспроизводят настроение трудармейцев.

Значительное количество разных видов источников создавало в работе определенные трудности, связанные с выявлением достоверности представленных в них сведений. Автор стремился к тому, чтобы основой исследования стали максимально достоверные источники: они перепроверялись источниками иного рода, учитывались разнообразные подходы к их верификации и т.д.

В целом, как нам представляется, использованная источниковая база достаточно информативна, что позволяет предполагать достаточный уровень репрезентативности. Анализ источников в их интерпретации и совокупности позволяет решить поставленные в исследовании задачи.

Методология. В предложенном диссертационном исследовании применён междисциплинарный подход. На макроуровне была использована теория модернизации, позволившая определить основные тенденции, связанные с мобилизационным характером развития советской экономики36. Для реконструкции событий микроистории, имевших место в обыденной жизни трудармейцев, применялись подходы, разработанные в рамках истории повседневности37. Кроме того, современное понимание

" Комаровский А.Н. Записки строителя. М., 1972; Патоличев Н.С. Испытание на зрелость. М., 1966; Война. Народ. Победа. (Статьи. Очерки. Воспоминания) Кн.1. М., 1984; Трофимов Е. Исчезнувшая республика и ей следы на Урале // Саткинский рабочий. 1988. 29 мая; Нахтигаль А. На костях трудармейцев // Урал. 1991. № 8; Китаев Е.А. На строительных высотах. Челябинск, 1991; Мы приближали победу: Очерки. Воспоминания. Письма. Екатеринбург, 2000 и др.

36 Фонотов А.Л. Россия: от мобилизационного общества к инновационному. М.,1993; Лубский A.B., Кислицин С.А. В чем особенность развития России как мобилизационного общества? // История России в вопросах и ответах. Ростов - н/Д, 1997; Опыт российских модернизаций XVIII -XX вв. М., 2000; Алексеев В.В. Основополагающая тенденция российской истории XX в. // Урал, ист. вестн. 2001. № 7 и др.

" История ментальностей, историческая антропология. М., 1996; Историк в поиске. Микро - и макроподходы к изучению прошлого. Доклады и выступления на конференции 5 — 6 октября 1998 г. М., 1999; Лгодтке А. Что такое история повседневности? Eá достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1989 - 1999. М.,1999; Медик X. Микроистория // Jhesis: теория и история экономических и социальных институтов и систем. Альманах. М.( 1994. Т. II. № 4; Российская повседневность 1921 - 1941 гг. Новые подходы. Спб., 1995; Histori of Private Life. Cambridge, Mass, 1989 - 1990; Chase, W.Workers, Society, and the Soviet State: Labor and Life in Moscow, 1918 — 1929, Urbana, 1990 и др.

исторических процессов во многом связано с концепцией тоталитаризма38. Автор не склонен придавать данной концепции универсальный характер, но считает, что её использование формирует теоретические посылки для понимания системы принудительного труда.

Необходимо отметить, что модернизационный подход содержит в себе значительный когнитивный потенциал. По мнению его сторонников, для российской цивилизации был характерен мобилизационный тип развития, сущностной чертой которого являлось доминирование политических процессов. Это выражалось в том, что правительство инициировало использование различных методов принуждения и контроля. Советская власть действовала в русле традиций российской модернизации, создав высокоцентрализованную систему управления, жесткое подчинение экономических процессов политическим, чрезвычайные меры для достижения поставленных целей.

Концепция модернизации позволяет нацелить фокус исторического исследования на реконструкцию повседневной жизни «обыкновенных» людей3'. В этом случае экономические и политические процессы в обществе приобретают человеческое измерение. Для современного историка очевидно, что обыденная жизнь проходит через фильтры сознания и подсознания, а специфика конкретного общества не сводится к экономическим и политическим характеристикам, но определяется, в том числе «... вырабатываемыми и развиваемыми им представлениями о себе самом, так как люди ведут себя в соответствии не с реальными условиями, а с тем их образом, который у этих людей сложился»40. Центром исследовательских изысканий при этом выступает человек во всем многообразии своего бытия. Объектом внимания становятся «обыватели» со свойственной им «картиной мира» и стереотипами восприятия, а также их повседневная жизнедеятельность. Указанные факторы оказывают определяющее влияние на ход и содержание исторического процесса. Не является исключением и Великая Отечественная война, которая была «экстремальным режимом» существования советского общества, а значит, и каждого человека в отдельности41. В этой связи повседневная жизнь трудармейцев определена как одна из сфер социального бытия, тесно

" Friedrich С., Brzczinski Z. Totalitarian Dictatorship and Autocrace. Cambridge, Mass, 19S3; Аренд X. Истоки тоталитаризма. M., 1990; Арон P. Демократия и тоталитаризм. M-, 1993 и др.

39 Лейбович О.Л. Историко-методологические проблемы концепции модернизации. //

Урал.ист.вестник. Екатеринбург, 2001. X» 7.

™ Duby G. Historire social et hictoire de mentalités: Le Moyen Ade H Aujourd' huj l'histoire. P., 1974. " Синявская E.C. 1941 - 1945: Фронтовое поколение. Историко-психологическое исследование. M., 1995; Она же. Человек на войне. Историко-психологические очерки. М-, 1997; Она же. Психология войны в XX веке. Исторический опыт России. М., 1999; Дружба О.В. Великая Отечественная война в сознании советского и постсоветского общества: Динамика представлений об историческом пришлом. Pocïob — н/'Д, 2000 и др.

связанная с политической, экономической и культурной составляющей общественного развития.

Осуществляя модернизацию, большевики установили в России тоталитарный режим. Массовое насилие и террор проявились в советской действительности в виде репрессий, экономического и внеэкономического принуждения, пренебрежения правами и свободами личности. Осмысление отечественной истории сквозь призму тоталитарной модели позволяет понять, что происходило в СССР в 1920-1940-е гг., в силу каких причин формировалась система «огосударствленного» труда.

Анализ конкретных исторических процессов основывался на многообразии подходов, принципов и методов исторического исследования, необходимости комплексного их использования42.

На начальном этапе, несомненно, эвристической ценностью обладает принцип системности. Его применение позволило рассмотреть трудовую армию на Урале в годы Великой Отечественной войны как систему, отражающую основные факторы эволюции использования принудительного труда в СССР.

По своим познавательным установкам системный подход имеет много общего со структурно-функциональным. Социальное явление рассматривается как сложная целостность. Поэтому автор посчитал целесообразным в исследовании практики принудительного труда в различные периоды истории советского государства выделить экономическую, политическую, социальную и даже этническую составляющую этих отношений, а затем осуществить синтез их функциональных зависимостей. Это позволило выявить основные тенденции государственной политики в организации трудовой армии в условиях мобилизационной экономики.

Применение принципа историзма дало возможность автору интерпретировать объект исследования как органичное целое, являющееся результатом процесса совокупности исторических связей. Как частный случай принципа историзма рассматривается эволюционизм. Принципы историзма и эволюции помогли раскрыть механизмы взаимодействия системы «государство - принудительный труд», а принцип системности ориентировал автора на выяснение причины изменений.

В диссертационном исследовании нашли применение и другие общенаучные методы - анализ и синтез, аналогия, абстрагирование и др.

Исторические факты предстают перед нами не только как социальные, но и как социокультурные явления. Это в полной мере относится к трудовой

Ко вальче и ко И.Д. Некоторые вопросы методологии истории // Новая и новейшая история. 1991. № 5; Он же. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований: Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. 1995. К» 1; Он же. Методы исторического исследования / И.Д.Ковальченко; Отделение историко-филологических наук. 2-е изд. дои. М., 2003 и др.

армии со своим менталитетом, традициями труда и быта. Этот аспект учитывался автором при освещении своеобразия трудовых отношений в рабочих формированиях. При этом диссертант опирался на методологические идеи теории локальных культур, нашедшие своё отражение в концепции О.Шпенглера и А.Тойнби43. Использование категории «ментальность» позволило автору подойти к изучению трудармейцев как отдельной социальной группы, имевшей специфический статус, который выражался в маргинальном положении между заключенными и полноправными гражданами страны. Не менее значимым для решения поставленных в исследовании задач является менталитет представителей власти, во многом предопределивший организационные формы принудительного труда.

Методологические основания предпринятого исследования могут быть сведены к следующим основным принципам: во - первых, исследование специфической природы трудармейцев и их принудительного труда, отличающие его от других социальных категорий населения советского государства; во - вторых, выяснение функций трудармейцев в воюющем социуме и их роли в мобилизационной экономике; в — третьих, выяснение особенностей эволюции (развития) системы отношений «государство -принудительный труд».

Научная новизна диссертации определяется тем, что впервые на общеуральском материале проведено комплексное исследование деятельности рабочих колонн как формирований трудовой армии периода Великой Отечественной войны. В работе высказана мысль о том, что использование трудармейских формирований в годы военного лихолетья было определено всем ходом предшествующего развития советской экономики, изначально носившей мобилизационный характер. Трудовой армии как форме принудительного труда отводилось значительное место как в теории, так и в практике построения социализма. Она оказалась востребованной не только в годы «военного коммунизма», но и в период модернизации экономики СССР 1930-х гг., который более известен как индустриализация и коллективизация.

Многие аспекты темы, представленные в диссертации, являются первым опытом их научной разработки. К ним следует отнести такие вопросы, как типологизации рабочих колонн, категорийный состав трудармии, этапы мобилизации трудармейцев, отношение к трудовым формированиям государства и местных властей, агентурно-осведомительская работа в местах их дислокации и работы.

На конкретном историческом материале определяются подходы к проблеме состава и численности трудармии. Отличительной чертой работы является то, что в ней предпринята попытка проследить динамику

41 Шпенглер О. Закат Европы. М.; П., 1923; Тойнби Арнольд Джозеф. Постижение истории: Сборник/Пер. с англ. М., 1991.

численности таких категорий трудармейцев, как «мобилизованные немцы», «трудмобилизованные из Казахстана и республик Средней Азии», «спецпоселенцев» мобилизованных в рабочие колонны. Трудармейские формирования исследованы не только как специфический элемент производительных сил общества, но и как одно из проявлений социальной и национальной политики в отношении людей, ставших заложниками войны. В определенной мере восполнены пробелы в историографии таких вопросов, как режим содержания, условия труда и быта, эффективность трудового использования мобилизованных в рабочие колонны.

Выводы диссертации основаны на анализе и обобщении обширного и разнопланового круга источников. Новизна исследования состоит также в том, что в научный оборот вводится значительный массив ранее не использовавшихся и находившихся на специальном хранении архивных документов.

Практическая . значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в нем обобщения и выводы содействуют формированию более полного представления о создании системы трудовых отношений в СССР и места в ней принудительного труда, о формах и методах использования в годы войны трудовых ресурсов, состоянии советского тыла и реальной цены победы. Диссертация может способствовать формированию исторического сознания и правовой культуры читателей, позволит им глубже понять противоречивый характер минувшей эпохи.

Сформулированные в диссертационном исследовании теоретические положения и гипотезы могут содействовать более глубокому пониманию современной ситуации, когда идут поиски путей и методов модернизации российской экономики и поднимается вопрос об усилении её мобилизационной составляющей.

Материалы и выводы исследования могут быть использованы в научной работе и при. подготовке обобщающих трудов по отечественной истории, экономической истории и истории Урала, а так же в учебно-методической работе и при чтении лекционных и специальных курсов.

Апробация работы. Содержащиеся в диссертационном исследовании концептуальные положения, общие и частные выводы апробированы в научных и учебно-методических публикациях, выступлениях на научных и научно-практических конференциях и преподавательской деятельности, в подготовке музейных композиций. Основные результаты исследования изложены в 22 научных публикациях, центральных и региональных изданий, в том числе в монографии, общим объемом 30,9 пл., а также в учебно-методических публикациях объемом 39,4 п.л.

Основные положения и выводы диссертации были обсуждены на кафедре новейшей истории России Челябинского государственного университета, представлены на международных, всероссийских и региональных научных конференциях в Оренбурге (2001), Санкт-Петербурге

(2002) и Челябинске (2001, 2003, 2006), использовались при подготовке энциклопедий «Челябинск» и «Челябинская область», разработке учебных курсов «Отечественная история», «История России» и «Трудовые отношения в СССР. 1917- 1945 гг.»

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения и списка использованной литературы и источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность проблемы,

хронологические и территориальные рамки, определяются объект и предмет исследования, формулируются цели и задачи работы, даются пояснения по терминологии, характеризуются научная новизна и практическая значимость диссертации.

В первой главе «Историография, источники и теоретико-методологические аспекты проблемы» дана характеристика степени научной разработанности проблемы, состояния источниковой базы и методологических основ работы.

Вторая глава «Генезис системы принудительного труда» посвящена изучению эволюции принудительного труда в СССР с момента её становления в первые годы советской власти до окончания Великой Отечественной войны.

В главе показано, что становление и развитие системы трудовых отношений в рассматриваемый период было связано с принудительным трудом. Формы и степень его применения на отдельных временных этапах были различны, но все они являлись отражением на практике доктрины большевизма, нацеленной на создание «государства - фабрики». В процессе исследования было выделено три основных этапа в эволюции системы принудительного труда: октябрь 1917-1921 гг., 1922-июнь 1941 гг., июнь 1941 — 1945 гг., содержание которых имело общие черты и свою специфику.

Первый этап был связан с определением экономических и политических методов построения социализма. Отказ большевиков от свободного рынка и рыночных отношений как регулятора производительных сил и их теоретические воззрения предопределили использование принудительного труда как метода обеспечения народного хозяйства рабочей силой.

В первые годы советской власти создается механизм привлечения населения к принудительному труду, основными составляющими которого стали поэтапность, широкомасштабность и милитаризация. Начав с привлечения к принудительному труду имущих классов, советское правительство летом 1918 г. вовлекает в его сферу посредством всеобщей

трудовой повинности все трудоспособное население России. С этой целью был разработан и реализован целый ряд мер, направленных на превращение всеобщей трудовой повинности в систему. Действия большевиков были законодательно оформлены в декабре 1918 г. принятием «Кодекса о труде», что означало признание принудительных мер (включая административное и уголовное наказания) в качестве основных правовых способов воздействия на мотивацию труда.

Анализ дальнейших практических шагов в организации труда показал, что его судьба оказалась связанной с милитаризацией. В главе отмечается, что милитаризация труда являлась не только продуктом гражданской войны, но и в определенной степени продолжением предыдущей экономической политики. По мнению большевиков, переход к планомерному организованному труду был немыслим без мер принуждения. В качестве орудия государственного принуждения предлагалось использовать силу, в том числе военную. В этом случае элемент милитаризации труда в тех или иных пределах был неизбежно присущ переходному типу хозяйства, основанному на всеобщей трудовой повинности. В качестве формы милитаризованного труда была использована революционная армия труда или трудовая армия. Трудовой армии отводилась роль не только производственного подразделения, но и центра организации по привлечению гражданского населения к массовой трудовой повинности. В последнем случае революционная армия труда выступала в качестве орудия принуждения.

Первая революционная армия труда в советской России была создана на Урале в январе 1920 г. на базе Третьей армии Восточного фронта. Она стала центром по реализации политики советского правительства в регионе, в том числе и в деле организации труда. Численность трудмобилизованного гражданского населения в её составе превысила более чем в 2 раза число «красноармейцев, поставленных на труд». В главе отмечается, что начался процесс «огражданивания» трудовой армии, который закончился в марте 1921 г. передачей трудовых частей в ведение гражданского наркомата -Наркомтруда. Трудовая армия стала представлять собой формирование, где большую часть личного состава представляло трудмобилизованное гражданское население, работавшее в условиях военной организации труда и быта, принуждения и централизованного управления. Это означало начало подготовки трудармии к использованию в условиях мирного времени в качестве «небольших ударно-трудовых отрядов».

В главе отмечается, что в первые годы советской власти была предпринята попытка соединить идею государственного принуждения с революционным настроем народных масс. Вершиной данного симбиоза стала пропаганда и проведение коммунистических субботников. Возникнув на добровольной основе, они стали рассматриваться советским правительством как обязательный элемент трудовой политики,

подвергающийся государственному регулированию. Показано, что на практике коммунистические субботники были поставлены в один ряд с милитаризованными формами организации труда и получили свойственное им военизированное оформление.

Автор отмечает, что завершением формирования системы новых трудовых отношений на основе принудительного труда в первые годы советской власти была реализация на практике концепции превращения концентрационных лагерей в накопители рабочей силы.

Диссертант анализирует теоретические воззрения руководителей партии большевиков и советского правительства на процесс организации труда при построении социализма. Это позволяет наиболее полно понять политику советской власти, выраженную в законодательных документах и отраженную в практических шагах. Обращение к этому еще важно и потому, что на всем протяжении истории Советского Союза власти постоянно апеллировали к совершенному в России революционному перевороту. Рассматривая эволюцию взглядов большевиков, автор отмечает, что они не только разделяли идею, высказанную в середине XIX в. К.Марксом и Ф.Энгельсом об обязательности труда для всех членов общества, но и развили её, предложив возложение этой обязанности осуществлять через введение всеобщей трудовой повинности. Это означало признание принудительного труда необходимой мерой в деле построения социализма. Формы его могли быть различными, а любые меры по внедрению его в повседневный быт и сознание рабочих и крестьян воспринимались большевиками как оправданные. Они считали, что советская власть не только не должна стыдиться принуждения, а, наоборот, посредством его вовлечь как можно больше народа в сферу новых трудовых отношений. Наиболее откровенную оценку значения принудительной организации труда дал Н.И.Бухарин, назвав государственное принуждение при пролетарской диктатуре методом строительства коммунистического общества.

Развитие концепции использования принудительного труда в интересах социалистического государства органично включало в себя использование трудовой армии. В понимании теоретиков большевизма возникновение и функционирование революционных армий труда было характерным явлением для советского строя, а их использование в условиях мирного времени вполне оправданным и перспективным.

Второй этан эволюции системы принудительного труда приходится на 1920 - 1930-е гг. и связан с поиском, утверждением форм и методов государственного регулирования трудовых отношений. Диссертант, рассматривая процесс их становления и развития, отмечает, что либерализация экономики в 1920-е гг. и утверждение в 1930-х гг. командно-директивных форм управления народных хозяйством СССР наложили отпечаток на этот процесс.

Процесс «огосударствления» труда происходит целенаправленно. В первые годы НЭП государство апробирует различные формы его организации. Одной из попыток государственного регулирования стало создание Всероссийского объединения государственных рабочих артелей на базе бывших трудовых частей. Это была одна из первых государственных организаций, призванных собирать, организовывать и планомерно распределять рабочую силу по тем или иным участкам социалистического строительства. В диссертации отмечается, что действия центра, связанные с переходом к новой системе организации труда, не сразу оказались правильно понятыми на местах. Это означало, что, хотя с «военным коммунизмом» было покончено, осталось главное его следствие - убеждение в действенности неэкономических, карательных и принудительных мер для решения производственных задач.

В 1930-е гг., по мнению автора, процесс «огосударствления» труда получил логическое завершение. На рубеже 20-30-х гг. был принят ряд законодательных актов, направленных на установление со стороны государства контроля над рабочей силой, повышение прав администрации предприятий в регулировании трудовых отношений, укрепление единоначалия на производстве. В 1931 г. И.В.Сталин призвал покончить «с гнилой установкой невмешательства в производство» и провозгласил «шесть условий» развития промышленности, что окончательно определило позицию государства к организации рабочей силы. Начался процесс, который закончился в 1940 г. полным прикреплением всех граждан страны к месту работы и возрождением принципов милитаризации труда. Автор считает, что идея использования принудительного труда была реализована на качественно новом уровне посредством установления полного контроля со стороны государства над рабочей силой.

Анализируя действующее в 1920-е гг. трудовое законодательство, автор пришел к выводу о том, что государство оставило за собой право применения собственно принудительного труда. Оно было в полной мере реализовано в 1930-е гг. В системе «огосударствленного» труда были выделены определенные группы населения СССР, для которых принудительный труд стал основным: заключенные, трудпоселенцы и «бировцы» (осужденные лица привлеченные к принудительным работам без лишения свободы). Их численность была достаточно велика. На 1 января заключенных ГУЛАГа насчитывалось 1.979.729 чел., «бировцев» 1.264.000 чел. На Урале, например, на строительстве Магнитогорского металлургического комбината около 30% из 145.000 населения г. Магнитогорска работали на принудительных работах. От их «социальной опасности» зависела степень принудительности в деле организации труда. Наиболее «социально-опасные» категории оказались в исправителыю - трудовых лагерях, где из них были созданы трудовые формирования, сочетавшие элементы жесткой

организации, производственной сферы, принуждение и централизованного управления.

Эволюция системы принудительного труда на третьем этапе была связана как с особенностями военно-мобилизационной экономики, так и с использованием опыта организации труда довоенного периода. В диссертации отмечается, что советское государство, решая в экстремальных условиях задачу создания военно-промышленного комплекса, учитывало то обстоятельство, что принуждение как метод организации труда в предвоенный период позволяло решать задачи, выполнение которых иными способами было бы проблематичным.

В главе сделан вывод о том, что в годы Великой Отечественной войны была воспроизведена классическая схема организации труда периода «военного коммунизма» в рамках регулируемых государством трудовых отношении. Система «огосударствленного» труда и навыки использования прямого принуждения в процессе его организации позволили в кратчайшие сроки провести массовую трудовую мобилизацию на основе всеобщей трудовой повинности и создать особые режимные трудовые формирования в виде рабочих колонн, которые образовали трудовую армию периода Великой Отечественной войны. В тексте диссертации отмечается, что в годы военного лихолетья была апробирована новая форма организации принудительного труда в виде особых строительно-монтажных частей, где «огосударствленный» труд «вольнонаемных» рабочих оказался объединенным с принудительным трудом мобилизованных в трудовую армию. Все эти формы стали основой военно-мобилизационной экономики СССР и позволили не только охватить все трудоспособное население, но и полностью милитаризовать его труд.

Возрождение и широкомасштабное использование такой формы организации принудительного труда, как трудовая армия, определялось мобилизационным характером советской экономики. Автором отмечается, что в условиях войны формы и принципы её организации, возможность эксплуатации трудармейцев в любых условиях, их быстрая переброска с одного объекта на другой, незначительные расходы на содержание как нельзя больше отвечали нуждам военно-промышленного комплекса.

Третья глава «Численность и состав трудармии на Урале» содержит анализ общей численности мобилизованных в рабочие колонны и состава трудовых формирований. Отмечается взаимосвязь этих параметров с их размещением и трудиспсшьзованием.

Численность трудармейцев па Урале в середине 1942 г. составляла более 78.000 чел., в середине 1943 г. - более 190.000, в середине 1944 г. - 140.000 чел. В главе показывается, что её динамика связана с проводившейся государством политикой принудительной мобилизации в рабочие колонны, основные этапы которой пришлись на 1942 — первую половину 1943 гг.

С мобилизационной политикой было связано и изменение состава трудармии. Если зимой — летом 1942 г. она формировалась их советских граждан по национальности принадлежавших к государствам, воюющим с СССР - немцев, итальянцев, финнов, румын, венгров и болгар, - то с осени 1942 г. рабочие колонны стали пополнять выходцы из Казахстана и республик Средней Азии. В 1943 г. в трудармию было рекрутировано наибольшее число спецпоселенцев. В середине 1943 г., времени концентрации наибольшей численности трудармейцев в уральском регионе, доля мобилизованных немцев среди них составляла 61,7%, трудмобилизованных из Средне-Азиатского военного округа - 35,%, спецпоселенцев - 3,3%,

Первыми в трудовую армию были мобилизованы советские немцы. Начало их массовой мобилизации пришлось на январь 1942 г. Как отмечается в исследовании, это были первые практические шаги по реализации планов создания трудовой армии, которые вынашивались советским руководством с осени 1941 г. В течении 1942 г. советские немцы ещё два раза подвергались широкомасштабной мобилизации. К ним были присоединены лица других национальностей стран, воюющих с СССР. Вместе они образовали категорию «мобилизованные немцы». Значительная часть была сконцентрирована на Урале, (118.000), где их доля составила 43% от общей численности этой категории. В октябре 1942 г. государство, испытывая потребность в дополнительной неквалифицированной рабочей силе, приступает к мобилизации в рабочие колонны населения Казахстана и республик Средней Азии. В уральском регионе весной 1943 г. трудармейцев этой категории насчитывалось 67.000, что составляло 41,5% от общей численности мобилизованных в Средне-Азиатском военном округе. Большая их часть в регионе была представлена лицами узбекской национальности. Третью категорию трудармейцев составили спецпоселенцы,

мобилизованные в рабочие колонны. Спецпоселенцы на Урале были представлены бывшими кулаками и членами их семей, польскими «осадниками» и беженцами, спецпереселенцами и представителями депортированных народов. Проведенный анализ их численности с учетом количества мобилизованных в рабочие колонны спецпоселенцев позволил определить долю спецпоселенцев-трудармейцев в этой категории спецконтингента, насчитывающего на 1 октября 1944 г. в регионе 198.969 чел. Она составляла 2,6%. В главе отмечается, что большая часть спецпоселенцев была трудоустроена в административном порядке и направлялась в рабочие колоны, когда государство испытывало в конкретных отраслях недостаток в мобильной дешевой рабочей силе. Являясь принудительно организованной рабочей силой, спецпоселенцы были потенциальным источником трудовой армии.

На численность трудармейцев влияли такие факторы, как демобилизация по нетрудоспособности и высокая смертность. Потери

компенсировались поступлением новых трудармейцев. Тенденция к значительному уменьшению численности трудармейцев в уральском регионе обозначилась осенью 1943 - зимой 1944 гг. и была связана с сокращением в составе трудармии доли трудмобилизованных из Казахстана и республик Средней Азии. В этот период прекращается мобилизация рабочей силы для отправки за пределы Средне-Азиатского военного округа, а с Урала трудармейцы из национальных республик начинают перебрасываться на место их мобилизации в рабочие колонны.

Категорийный состав трудармии дополняется социальным портретом мобилизованных в рабочие колонны. Они были укомплектованы в основном беспартийными лицами мужского пола трудоспособного возраста от 18 до 50 лет с низким образовательным уровнем. Вместе с тем, для каждой категории трудармейцев были характерны свои особенности. Так, образовательный уровень мобилизованных немцев был выше, чем у мобилизованных из Казахстана и Средней Азии. В главе отмечается, что это определялось во многом мобилизационной политикой: в процессе мобилизации в рабочих колоннах оказались все слои немецкого населения, в то время как трудмобилизованные из Срсднс-Азиатского военного округа рекрутировались в большей степени из сельской местности. Особенности были в половозрастном составе, проявлялись они и в партийной принадлежности у различных категорий трудармейцев.

В главе показывается взаимосвязь размещения трудармейцев с их категориальным составом. Тех, кто, по мнению власти, представлял собой потенциальную «пятую колонну», изолировали в исправительно-трудовые лагеря. В основном это были мобилизованные немцы. На Урале весной 1942 г. функционировало 9 из 15 исправительно-трудовых лагерей, где были размещены трудармейские рабочие колонны. Исправительно-трудовые лагерях региона, по мнению автора, превратились из мест заключения осужденных в места, где содержались юридически свободные граждане советского государства. Доля трудармейцев в общей численности лагерного контингента в среднем составляла 42,6%.

Спецификой создания и развития военно-промышленного комплекса и особенностями пенитенциарной системы в уральском регионе объясняется существованием в годы войны двух типов ИТЛ: лагеря, где содержались только трудармейцы-мужчины, и лагеря совместного содержания мужчин и женщин. В регионе, где осуществлялось широкомасштабное строительство, требовалась в основном мужская сила, и численность мобилизованных женщин была незначительна. В этих условиях создание отдельных женских лагерей (в довоенный период на Урале отсутствовали лагеря отдельного содержания женщин-заключенных) было нецелесообразно и затратно.

Новые задачи развития оборонного комплекса в уральском регионе с осени 1942 г. обусловили корректировку политики размещения трудармейцев: новый поток мобилизованных в рабочие колонны был

размещен в особых «зонах» при предприятиях и строительствах, а также в рабочих поселках. Это значительно расширило дислокацию рабочих колонн. Они оказались размещены в более чем 40 населенных пунктах Урала.

В главе сделана попытка указать объекты военно-хозяйственного комплекса Урала, где в годы войны работали рабочие колонны. Наибольшее число таких объектов было расположено в Свердловской, Молотовской и Челябинской областях. Проделанная работа позволила провести типологизацию рабочих колонн. Типы рабочих колонн совпадают с категориальным составом трудармии: из мобилизованных немцев, из трудмобилизованных из Казахстана и республик Средней Азии, из спецпоселенцев. На ряде объектов Урала работали сводные рабочие колонны.

В ходе исследования было установлено, что дифференцированный подход соблюдался при определении мест трудового использования мобилизованных в рабочие колонны. Место работы зависело от их принадлежности к той или иной категории трудармейцев. Рабочие колонны из мобилизованных немцев были сконцентрированы на объектах Наркомата внутренних дел, угольной и нефтяной промышленности. 73% трудмобилизованных из Средней Азии и Казахстана работали на строительных объектах, предприятиях добывающей и перерабатывающей промышленности, черной и цветной металлургии, отдельных отраслях оборонного производства, машиностроении и металлообработки. Спецпоселенцы-трудармейцы так же как, и направленные на работу в административном порядке, были сосредоточены на предприятиях и стройках черной и цветной металлургии, оборонной и лесной промышленности. Выявленные в процессе работы случаи санкционированного и несанкционированного перевода трудармейцев в целом не меняли означенного подхода.

В четвертой главе «Режим содержания, организация труда и быта трудармейцев» рассматриваются вопросы обеспечения и жизнедеятельности мобилизованных в рабочие колонны.

В главе показывается, что решение вопросов организации труда и быта принудительно организованной в трудармию рабочей силы определялось единой государственной политикой. Исследование механизма её реализации позволило прийти к выводу о том, что в основе государственной политики лежало отношение к трудармейцам как к особой социальной группе, занимающей промежуточное положение между репрессированными и свободным населением СССР. Формально трудармейцы не относились к репрессированным. Однако, как свидетельствуют архивные документы, их положение было значительно хуже, чем у спецконтингента, т.к. на них распространялся весь комплекс ограничений, характерных для этой категории, и, в дополнение к нему, они были лишены права на семейную

жизнь и вынуждены были проживать в специально отведенных режимных местах.

Одним из основных факторов, определявшим уровень режима содержания трудармейцев, было их размещение. Наиболее жесткий режим был установлен для тех, кто содержался в исправительно-трудовых лагерях и их структурных подразделениях: полная регламентация жизнедеятельности, ограничение общения с «волей», вооруженная охрана и лагерное ограждение, карательно-репрессивная система мер наказания вплоть до расстрела. В особых «зонах» предполагалось введение аналогичного режима, но реализовать на практике намеченное не удалось до конца войны. Для трудармейцев, размещенных в рабочих поселках, был установлен режим, характерный для спецпоселенцев. Государство, создав систему особого режима содержания трудармейцев, для её поддержания было вынуждено постоянно прибегать к мерам организационного, административного и репрессивного характера. В исследовании отмечается, что порой созданная система приходила в противоречие с производственными задачами.

Важнейшим компонентом в организации режима явилась агентурно-осведомительная сеть, численность которой среди трудармейцев выросла в 1944 г. в 4,5 раза по сравнению с начальным периодом войны. Опираясь на агентурно-осведомительную сеть, органы НКВД развернули массовую фабрикацию политических дел на трудармейцев. В исследовании-подчеркивается, что наличие в трудовой армии представителей наций государств, воюющих с СССР, позволило оправдать как меры. административного воздействия на трудармейцев, так и развернувшиеся против них репрессии. Они были идеальным объектом для создания образа «внутреннего врага», черты которого позволили декларировать его единство с «врагом внешним».

Основным подразделением, в условиях которого осуществлялась деятельность и проходила жизнь трудармейцев, являлась рабочая колонна, которая сочетала в себе элементы военной службы, производственной деятельности и гулаговского режима содержания. Прибыв на место дислокации, трудармейцы столкнулись с проблемами отсутствия минимальных человеческих условий для проживания и недостатка питания, которые не удалось решить до конца войны. Мобилизованные в рабочие колонны были поставлены в худшие условия по сравнению с местным населением. Обеспечение жизнедеятельности трудармейцев являлось второстепенной задачей по отношению к решению проблемы обеспечения военно-промышленного комплекса принудительно организованной рабочей силой. Подход государства к решению задач организации труда и быта трудармейцев сформировал у местных руководителей отношение к ним как к людям «второго сорта».

Отношение местных властей к себе трудармейцы испытали уже на стадии мобилизации, когда руководители всех уровней, стараясь выполнить

любой ценой установленные государством планы, направляли в рабочие колонны Урала людей, непригодных к физическому труду. Это явление носило широкомасштабный характер. Ситуация усугублялась условиями содержания и быта непосредственно в регионе. Последствием была высокая смертность трудармейцев.

Приводимые в главе данные свидетельствуют о том, что в рабочих колоннах уральского региона содержалось больше тех, кто практически был не годен к труду, чем тех, кто мог трудиться (57,2 и 42,8%% соответственно). Никаких причин производственного характера для дальнейшего их пребывания в трудармии не было, но власти очень неохотно шли на демобилизацию трудармейцев, создав сложный и «опасный» (можно было попасть под «расстрельную» статью) порядок установления их нетрудоспособности.

Система питания и вещевого довольствия была направлена на поддержание минимальной физической способности трудармейцев к труду. Она не учитывала как национальные особенности при организации системы питания, так и климатические условия Урала при вещевом обеспечении. Снабжение осуществлялось как за счет централизованных фондов, так и за счет внутренних ресурсов. В диссертации отмечается, что в последнем случае удавалось решать больше вопросов, связанных с организацией питания и вещевого снабжения. В целом система не удовлетворяла даже минимальных потребностей: централизованные поставки осуществлялись не регулярно и не в полном объеме, нормы были занижены, в скудном рационе трудармейцев не оказывалось необходимых для поддержания жизни продуктов питания. Питание и вещевое довольствие были привязаны не только к производственным показателям, но и к дисциплине, и к лояльности к режиму. К этим же критериям оказалась привязана и заработная плата. Формально трудармейцам полагалась её выплачивать. Из общей суммы заработка удерживались стоимость питания, вещевого довольствия, бытового обеспечения. В связи с тем, что трудармейцы были мобилизованы в рабочие колонны, взносы социального страхования по заработной плате им не начислялись. Широкое распространение получило введение понижающего коэффициента (0,77) расценок оплаты труда. Оставшуюся сумму перечисляли или на лицевой счет, или выдавали на руки. В том и другом случае учитывалось поведение трудармейцев.

Нормы распределения продуктов питания, вещевого довольствия, уровня оплаты труда у мобилизованных в рабочие колонны были ниже, чем у «вольнонаемных» рабочих. Тем самым государство подчеркивало особый социальный статус трудармейцев.

Начиная с середины 1943 г. наблюдается либерализация режима содержания трудармейцев и некоторое улучшение их положения.

По мнению автора, в прямой зависимости от условий труда и быта трудармейцев находилась их производительность труда. Она была ниже, чем

у «вольнонаемных» рабочих, и составляла в среднем 80% по отношению к тому же показателю за пределами ИТЛ и «зон». Плохое физическое состояние, моральная подавленность, организация труда, не учитывающая квалификацию, факторы, которые влияли на производственную деятельность трудармейцев. Огромное значение имел «человеческий фактор». Там, где администрация лагерей и хозяйственные руководители занимались улучшением условий труда и быта трудармейцев, производственные нормы не только выполнялись, но и перевыполнялись.

Для повышения производительности труда мобилизованных в рабочие колонны руководители широко практиковали использование метода «кнута и пряника». «Кнут» нужен был для того, чтобы трудармейцы работали, «пряник» - для того, чтобы заставить работать производительно. У трудармейецев всячески старались сформировать чувство причастности к трудовому подвигу народа. В пропагандистской работе с трудмобилизованными подчеркивался их формальный статус свободных советских граждан. Они участвовали в соцсоревновании. В рабочих колоннах проводились слеты ударников, месячники рационализаторства и изобретательства, декады трудового смотра и т.д. Автор отмечает, что это была внешняя «фасадная» сторона жизнедеятельности мобилизованных в трудовую армию, за которой скрывалась истинная конструкция использования принудительного труда трудармейцев.

В заключении подведены основные итоги исследования, сформулированы обобщающие выводы.

Трудовая армия периода Великой Отечественной войны - это форма организации принудительного труда в условиях военно-мобилизационной экономики, представлявшая собой особые режимные трудовые формирования в виде рабочих колонн. Она объединяла неоднородную по своему социальному и национальному составу группу людей, призванную выполнять работу, не требующую квалифицированного труда для создания фундамента собственно военного производства. Формы и принципы её организации, возможность эксплуатации труда трудмобилизованных в любых условиях, ограниченные расходы на их содержание как нельзя более отвечали нуждам военного времени.

В 1941-1945гг. более 400 тыс. чел. было мобилизовано в рабочие колонны, из которых судьба не менее 42% оказалась связанной с уральским регионом. Рабочие колонны трудовой армии располагались во всех областях и автономных республиках Урала. Наибольшая их часть была сконцентрирована в Свердловской, Молотовской и Челябинской областях. Они были размещены в 9 исправительно-трудовых лагерях и более чем 40 населенных пунктах.- В качестве мобилизованных в трудармию в регионе оказались представители национальностей, враждебных СССР государств -немцы, румыны, венгры, итальянцы, финны и болгары (61,7%), народы

республик Средней Азии и Казахстана (35,0%), а также часть спецпоселенцев (3,3%).

Использование трудовой армии было закономерным явлением и продолжением практики использования принудительного труда в процессе становления и развития системы трудовых отношений довоенного периода. Формы и степень его применения были различны, но все они являлись отражением доктрины большевизма, нацеленной на создание «государства-фабрики». В условиях войны была воспроизведена классическая схема организации принудительного труда периода «военного коммунизма» на базе полностью регулируемых государством трудовых отношений. Государство в короткие сроки проводит массовые трудовые мобилизации, объявляет всеобщую трудовую повинность, создает особые режимные трудовые формирования в виде рабочих колонн. Все эти формы стали основой советской военно-мобилизационной экономики и позволили не только охватить всё трудоспособное население СССР, но и милитаризировать его труд.

Осуществляя принудительную мобилизацию в трудармию, государство решало задачи обеспечения военно-промышленно комплекса дешевой рабочей силой и изоляции «социально-опасных и политически неблагонадежных элементов» ( в условиях войны это были представители национальностей воевавших с СССР государств), что требовало проведение единой политики. Особенности в размещении и трудиспользовании отдельных категорий, трудармейцев в целом не меняли общую картину.

Трудармейцы в основной своей массе в бьпгу и на работе оказались изолированными как от заключенных, так и «вольного» населения. Изоляция явилась формой реализации на практике стремления государства сформировать из трудармейцев новую категорию спецконтингента, положение которой отличалось от других в худшую сторону. На трудармейцев был распространен весь комплекс ограничений, характерных для спецконтингента, и в дополнение они были лишены права на семейную жизнь, вынуждены были проживать в специально отведенных режимных местах, являясь «де-юре» свободными гражданами.

Решение вопроса обеспечения жизнедеятельности трудармейцев оказалось второстепенным по отношению к задаче обеспечения предприятий и строительств Урала принудительно организованной рабочей силой. Трудмобилизовакные оказались лишены достаточного питания, необходимого вещевого снабжения, медицинского обслуживания и пригодных для проживания условий. Последствием были болезни и высокая смертность. Рабочие колонны более чем наполовину оказались укомплектованы физически слабыми людьми, которые не могли работать в полную силу. Никаких причин производственного характера для их дальнейшего пребывания в трудармии не было.

Организуя труд мобилизованных в рабочие колонны, государство широко практиковало метод «кнута и пряника». «Кнут» был нужен для того, чтобы люди работали, «пряник» - для того, чтобы работали производительно и чувствовали причастность к трудовому подвигу народа. Была создана целая система мер наказания и поощрения, которая учитывала производственные показатели, поведение в быту и лояльность к режиму. У трудармейцев всячески старались сформировать чувство причастности к трудовому подвигу народа. Но это была внешняя «фасадная» сторона, за которой скрывалась истинная конструкция организации труда и быта мобилизованных в рабочие колонны. Установив нормы питания, вещевого довольствия и уровень оплаты труда ниже, чем у «вольнонаемных» рабочих, государство подчеркивало особое положение трудармейцев в социальной структуре общества и тем самым формировало у хозяйственных руководителей и местных властей отношение к ним как к людям «второго сорта».

Практика организации, содержания и использования трудовой армии на Урале в годы Великой Отечественной войны со всей очевидностью свидетельствует, что она являлась деталью «мегамашины» или «трудовой машины» как системы внеэкономического принуждения к труду широких масс населения.

Основные публикации по теме исследования

Работы, опубликованные в периодических изданиях, рекомендованных перечнем ВАК Министерства образования Р.Ф.

3. Люди «второго сорта» в условиях военного времени: Из повседневной жизни «трудармейцев» Урала в годы Великой Отечественной войны // Вестник Российского университета Дружбы народов. Серия: История России. 2003. №2. (0,7 пл.)

2. Трудовая мобилизация советских граждан в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Вестник Оренбургского государственного университета. 2006. Т. 1. № 6. (0,4 пл.)

3. Рабочие колонны на Урале в годы Великой Отечественной войны: формирование и размещение // Вестник Оренбургского государственного университета. 2006. Т. 1. № 9. (0,5 пл.)

Монография

4. «Трудовая армия» на Урале в годы Великой Отечественной войны. Челябинск: ЧелГУ 2006. (13,0 пл.).

Статьи

5. Жилищное строительство и продовольственный вопрос на Урале в годы Великой Отечественной войны // Проблемы социально-экономического и политического развития Урала в XVIII —XX веках: Сборник научных трудов. Челябинск, 1997. (0,5 п.л.)

6. Всеобщая трудовая повинность: становление системы в первые годы советской власти // Вестник Челябинского университета. Серия 1. История. 1999. № 2. (0,3 пл.)

7. Трудовая политика советского государства в годы Великой Отечественной войны II Вестник Челябинского университета. Серия 1. История. 2001. Яз 1. (0,5 пл.)

8. Всеобщая трудовая повинность // Челябинск. Энциклопедия. Челябинск, 2001. (0,4 п.л.)

9. А.Н. Комаровский Н Челябинск. Энциклопедия. Челябинск, 2001. (0,1 п.л.)

10. Война и труд: стереотипы гражданской войны в организации трудовых отношений в СССР в 1941-1945 гг. // Человек и война (Война как явление культуры): Сборник статей. М., 2001. (1,2 п.л.)

П. Об историографии «трудовой армии» в годы Великой Отечественной войны И История Отечества на рубеже веков: Опыт, проблемы, пути, решения: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. 28-29 марта 2001 г. Часть 2. Оренбург, 2001. (0,4 п.л.)

12. «Трудовые армии» периода Великой Отечественной войны: вопросы историографии, теории и практики // Вестник № 2 Челябинского института экономики и права: Сборник научных статей. Челябинск,

2002. (1,9 п.л.)

13. «Трудовая армия» периода Великой Отечественной войны: российская историография // Экономическая история. Обозрение. Выпуск № 7. М, 2001. (0,5 п.л.)

14. Численность и размещение «трудармейцев» на Урале в годы Великой Отечественной войны // Промышленность Урала в Х1Х-ХХ веках: Сборник научных трудов. М., 2002. (1,9 п.л.)

15. Советское государство и труд граждан: становление системы // Актуальные проблемы теории и истории государства и права: Материалы межвузовской научно- теоретической конференции. Санкт-Петербург. 19 декабря 2002 года. Санкт- Петербург, 2003. (0,4 п.л.)

16. «Трудармейцы» Челябинской области в годы Великой Отечественной войны // Южный Урал в судьбе России (к 70-летию Челябинской области.): Материалы научно-практической конференции. Челябинск,

2003. (0,4 п.л.)

17. «Спецконтингент» Челябинской области в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) // История уголовно-исполнительной системы Челябинской области. Челябинск. 2004, (0,6 пл.)

1S. Челябинская область. Историко-экономический очерк. // Челябинская область. История и перспективы.' Челябинск, 2004. (В соавторстве с ; С.А.Бакановым, А.В.Алексеевым, А.А,Пассом).(3,4 п.л,) 19. Режим содержания, организация труда и бьгга «трудармейцев» Урала .в годы Великой Отечественной войны // Урал в контексте российской . - модернизации: Сборник научных статей. Челябинск, 2005. (2,5 п.л.) 20.0собые строительно-монтажные части на, Урале в годы Великой Отечественной войны Н Героико-патриотическое воспитание граждан в современной России: Материалы второй Всероссийской научно-практической конференции. Челябинск, 2006. (0,4 пл.) 21. Принудительный труд и идеологи большевизма // Проблемы права. 4 2006. №2.(0,6 п.л.)

22-Принудительный труд и законодательные акты о труде в СССР Н .? Право как - мера свободы ■ и . ответственности.* Материалы международной научно-практической конференции, 17-18 мая 2006 г. Челябинск, 2006. (0,3 п.л.) '

Учебные пособия

23. Отечественная история. Учебное пособие. Челябинск: Челябинский ' государственный университет, 2003. (В соавторстве с Е.АГончаровой). , (13 пл!) , .

24. История России. Учебное пособие. Челябинск: Челябинский ' государственный университет, 2006. (В соавторстве с Б.А.Гончаровой).

'Г (16,4 пл.)

Подписано в печать 10.10.200$ . Формат 60x84 1 >16 Бумага для множительных аппаратов. Печать на ризографе. Усл. печ. д. 2,2. Уч-юд. л. 2,1. Твдааг 120 экз. Заказ108.

Отпечатано в типографии «Два Комсомольца». 454008 г. Челябинск, Комсомольский пр., 2, оф. 207

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Гончаров, Георгий Александрович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ИСТОРИОГРАФИЯ, ИСТОЧНИКИ, ТЕОРЕТИКО

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ.

§ 1. Историография проблемы

§ 2. Источниковая база проблемы

§ 3. Теоретико-методологические аспекты проблемы

ГЛАВА II. ГЕНЕЗИС СИСТЕМЫ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ТРУДА

§ 1. Становление системы трудовых отношений в первые годы советской власти

§ 2. Принудительный труд в системе трудовых отношений СССР в 20-30-х гг. XX в.

§ 3. Принудительный труд в системе мобилизационной экономики периода Великой Отечественной войны

ГЛАВА III. ЧИСЛЕННОСТЬ И СОСТАВ ТРУДАРМИИ НА УРАЛЕ

§ 1. Численность и размещение трудармейцев

§ 2. Состав и трудиспользование рабочих колонн

ГЛАВА IV. РЕЖИМ СОДЕРЖАНИЯ, ОРГАНИЗАЦИЯ ТРУДА

И БЫТА ТРУДАРМЕЙЦЕВ

§ 1. Организация и режим содержания трудармейских формирований

§ 2. Условия труда и быта трудармейцев

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Гончаров, Георгий Александрович

Изучение истории трудовой армии периода Великой Отечественной войны представляет большой научный и практический интерес, поскольку позволяет определить место и роль принудительного труда в становлении и развитии мобилизационной экономики СССР.

Трудовая армия как принудительная форма использования рабочей силы берёт свои истоки в первые годы советской власти и является неотъемлемой частью истории советской экономики, которая на протяжении всего существования развивалась в экстремальных условиях и в силу этого носила ярко выраженный мобилизационный характер. Советская экономическая система с момента становления была ориентирована на укрепление позиций государства и решала модернизационные задачи исключительно чрезвычайными методами. Ставка на принудительные методы хозяйствования с опорой на репрессивные механизмы позволила осуществить индустриальный рывок 1930-х гг. и решать задачи военной экономики.

Современная Россия снова решает проблему выбора пути модернизационного развития. Её экономика во многом базируется на мировой коньюктуре цен на сырье и энергоресурсы. Ситуация осложняется и тем, что в постперестроечные годы были утрачены многие позиции в области высоких технологий, приобрела остроту проблема квалифицированных кадров, потеряны многие рынки сбыта. На экономические возможности России отрицательно повлияло ухудшение её геополитического положения. Усиление негативных тенденций в перспективе может угрожать суверенитету Российской Федерации. В обществе всё чаще раздаются голоса о необходимости возврата к мобилизационной экономике, в том числе к её советскому варианту1.

Оказавшись перед выбором, мы должны осознавать, что копирование советского опыта модернизации неизбежно поставит вопрос о социальной плате за возврат к мобилизационной модели экономики и возродит практику принудительного труда.

В основе советской мобилизационной экономики лежал принудительный труд, формы и степень которого в отдельные периоды истории были различны. Придя к власти в октябре 1917 г., большевики провозгласили введение всеобщей трудовой повинности, реализовывать которую призваны были Революционные армии труда или трудовые армии. Руководители советского государства и партии большевиков этой форме организации труда придавали особое значение. Возможность её использования предполагалась не только в условиях гражданской войны, но и при построении социалистического и коммунистического общества.

Переход в 1921 г. к новой экономической политике, когда на место всеобщей трудовой повинности пришел принцип свободного найма рабочей силы, тем не менее не поставил точку в истории принудительного труда. В 20-е гг. советская власть законодательно сохраняет за собой право использования принудительного труда. В 30-е гг. советское правительство, наращивая материально-техническую базу пролетарского государства, вновь вернулось к идее использования в широком масштабе трудовых формирований, применив её к «социально-опасным и политически неблагонадежным» элементам. Бойцы новых трудовых рабочих формирований получили название - «каналармейцы». В первые месяцы Великой Отечественной войны советское государство, используя довоенный опыт в деле применения трудовых рабочих формирований, приступило к созданию специальных строительных батальонов и рабочих колонн из представителей разных национальностей и различных социальных групп. По нашим подсчетам только в 1942 г. в трудовые подразделения было мобилизовано более 400 тыс.чел.2 Социальной платой за мобилизацию в трудармию стали принудительный труд и особый режим содержания и быта. Изучение повседневной жизни трудармейцев, форм и методов организации их труда, отношения к ним государства и представителей власти является актуальной задачей социальной истории.

Необходимо разобраться и в истинных причинах широкомасштабного использования труда трудармейцев. Написание истории трудармии имеет нравственное значение, так как дает возможность отдать должное тем, кто ковал победу в условиях лагерного содержания. Суровые уроки прошлого должны стать предостережением для нынешнего поколения россиян.

Хронологические рамки исследования охватывают годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Интерес к годам военного лихолетья со временем не ослабевает. Рассматриваемый период фокусирует в себе многие теоретико-методологические проблемы советской истории. С другой стороны, перед Россией и ныне стоят вопросы, для ответа на которые непреходящее значение имеют уроки, вытекающие из самой войны.

Для трудовой армии военные годы стали временем её широкомасштабного использования. Созданная для работы в экстремальных условиях и осуществлявшая свою деятельность на основе милитаризации труда, она стала неотъемлемой частью военной экономики, чему во многом способствовала социальная и национальная политика советского государства.

Трудовая армия в форме рабочих колонн стала создаваться в первые месяцы войны. Этот период совпадает с нижними временными рамками исследования. Верхние ограничиваются концом 1945 г. С окончанием войны деятельность трудовой армии в основном была завершена: часть трудармейцев была демобилизована, часть (советские немцы) переведена в статус спецпоселенцев в соответствии с приказами НКВД СССР № 3/0-39 от 5 января 1946 г. и № 4 от 8 января 1946 г. Однако изучение судьбы трудармии подразумевает в то же время и обращение к более широкому хронологическому периоду, нижняя граница которого относится к первым годам советской власти. Именно в это время военизированные трудовые формирования становятся одной из форм организации принудительного труда в СССР. В последующий период трудовая армия видоизменяется, используется в ограниченных масштабах, но продолжает существовать. Без такого подхода нельзя полностью понять и объяснить существование специфических форм организации труда в годы Великой Отечественной войны.

Территориальные рамки исследования определены уральским регионом, включавшим в себя Свердловскую, Челябинскую, Молотовскую (ныне Пермскую), Чкаловскую (ныне Оренбургскую), Курганскую (с 1943 г.) области, Башкирскую АССР (ныне республика Башкортостан) и Удмуртскую АССР (ныне Удмуртская республика). В тексте используются административно-территориальные названия, существовавшие в годы войны.

Урал является районом, который можно рассматривать как своеобразный исторический полигон, где отрабатывались различные формы использования принудительного труда, одной из которых была трудовая армия. В 1920 г. здесь была создана и начала действовать первая Революционная армия труда. В 30-е гг. в регионе была сосредоточена значительная часть спецконтингента, пополнившая в годы войны её ряды. Она размещалась в 305 спецпоселках и 6 исправительно-трудовых лагерях (Богословлаг, Ивдельлаг, Севураллаг, Тавдинлаг, Усольлаг и Соликамлаг), последние из которых в 1941-1945 гг. стали местом размещения трудармейцев3.

Использование трудовой армии на Урале было обусловлено необходимостью превращения региона в мощный центр оборонного производства. В первые месяцы войны был принят военно-хозяйственный план на IV квартал 1941 и 1942 гг., в соответствии с которым ставилась задача в короткие сроки ввести в действие в уральском регионе новые шахты, ускорить строительство электростанций, оборонных предприятий и металлургических заводов. Одновременно предусматривалось развитие сети лесозаготовительных пунктов и рудной базы, строительство транспортных коммуникаций4. На Урал переводились предприятия наркоматов боеприпасов, вооружения, авиационной промышленности и др. По подсчетам уральских исследователей, количество передислоцированных предприятий за год войны составило 730 5. Организуя их перебазирование, советское руководство учитывало геополитическое и экономическое положение региона. Урал находился в достаточном удалении от боевых действий, но был ближе к фронту, чем Сибирь, Средняя Азия и Казахстан. Уральские города к этому времени стали индустриальными центрами. Через территорию Урала проходили основные транспортные магистрали из европейской части России на восток; кроме того, здесь находились крупные объекты незавершенного строительства и большие производственные площади.

Развернутое широкомасштабное строительство и организация работы предприятий и других объектов потребовали привлечения значительного количества рабочей силы, которой в регионе не хватало. В первый год войны укомплектованность рабочими кадрами предприятий и строек составляла от 54 до 85%.6 Отчасти компенсировать нехватку трудовых ресурсов была призвана трудармия в форме рабочих колонн, численность личного состава которых в регионе была достаточно высока и составляла более 40% от количества трудармейцев в СССР.

Реконструкция истории трудовой армии на Урале периода Великой Отечественной войны позволяет выявить не только региональные особенности её формирования и деятельности, но и понять общие закономерности этих процессов. Региональная специфика позволяет расширить диапазон знаний о предмете исследования, отойти от привычных стереотипов и на основе синтеза воссоздать новое, соответствующее времени представление о трудовой армии СССР.

Объектом исследования в диссертации является трудовая армия как одна из форм принудительного труда в годы Великой Отечественной войны.

В официальных документах военного времени термин «трудовая армия» не встречается. Трудармейцами стали называть себя те, кто был мобилизован через военкоматы с участием органов внутренних дел в рабочие колонны для несения принудительной трудовой повинности. Трудовые формирования сочетали в себе как элементы военной организации, так и производственной деятельности и особого режима содержания. Это обстоятельство позволяет выделить трудармейцев из основной массы мобилизованных на трудовой фронт в отдельную группу, имевшую особый статус, определивший отношение к ней со стороны государства, условия их труда и быта.

При определении понятия «трудармейцы» за основу взят их правовой статус, регулировавшийся специальными постановлениями ГКО, инструкциями НКВД, НКО и других наркоматов по вопросам комплектования рабочих колонн, порядка содержания и трудового использования личного состава. Это позволяет: 1) отделить контингент трудармейцев от прочих граждан СССР, мобилизованных в порядке всеобщей трудовой повинности для работы в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве; 2) вывести за рамки исследования военнопленных и интернированных, которые могли бы быть в оперативном отношении подчинены рабочим колоннам; 3) не сводить их численность только к лицам немецкой национальности.

Трудовая армия в годы Великой Отечественной войны комплектовалась из «мобилизованных немцев», «трудмобилизованных из САВО», «спецпоселенцев». Все эти понятия носят обобщающий характер и обозначают определенные категории населения СССР, сведенных в специальные рабочие колонны. Термин «мобилизованные немцы» обозначал в годы войны трудармейцев, по национальности принадлежавших к странам, воевавшим с СССР (немцы, итальянцы, финны, болгары, румыны и венгры). К категории «трудмобилизованные из САВО» относились мобилизованные из числа военнообязанного населения Средней Азии и Казахстана. Термин «спецпоселенцы» объединяет мобилизованных в рабочие колонны трудпоселенцев и спецпереселенцев, обозначавшихся в документах военного времени как «спецпоселенцы», «спецпереселенцы», «спецтрудпереселенцы».

В работе используется понятие «вольнонаемное» население. Его значение весьма условно, поскольку подразумевает признание труда колхозников и рабочих вольным. Понятие используется для разграничения положения мобилизованных для работы на производстве, с одной стороны, в порядке всеобщей трудовой повинности и, с другой -трудармейцев.

Формы, методы формирования рабочих колонн, их комплектование и деятельность имеют целый ряд общих признаков с трудовой армией периода «военного коммунизма», что позволяет с полным основанием использовать этот термин и в иных исторических условиях. С середины 1920 г. её основной формой стали рабочие колонны, производственные и строительные отряды, сочетавшие в себе элементы централизованного управления и организации, производственной сферы и принуждения. Личный состав трудовой армии комплектовался из гражданских и «социально-опасных» лиц через военное ведомство и ВЧК.

Вместе с тем в деятельности трудовых армий Гражданской и Великой Отечественной войн были различия, обусловленные задачами их использования, опытом применения рабочей силы, политикой государства в условиях мобилизации всех сил и средств на отпор врагу.

Задачей деятельности трудармейских формирований в новых исторических условиях стало не восстановление разрушенного войной народного хозяйства, а перевод его на военные рельсы. Сложившиеся в довоенное время формы использования трудовых ресурсов позволили найти для формирования рабочих колонн новые источники рабочей силы: Используя условия войны, советское государство проводило особую национальную и социальную политику, направленную на решение задач, связанных с нехваткой рабочих рук. Все эти факторы оказали влияние на численность, состав, размещение, трудиспользование и материально-бытовое положение трудармейцев. Изучение количественных и качественных характеристик трудармейских формирований составляет предмет исследования. В совокупности они дают возможность реконструировать облик трудовой армии периода Великой Отечественной войны, показать её место и роль в мобилизационной экономике военных лет, а также выявить специфику функционирования и использования военизированных трудовых формирований в уральском регионе.

Целью исследования является ретроспективный анализ феномена трудовой армии для выяснения его характера и особого места в системе военно-мобилизационной экономики СССР в годы Великой Отечественной войны.

В соответствии с поставленной целью сформулированы задачи исследования:

- Установить причины использования трудовой армии в условиях военного времени;

- Определить социальный статус мобилизованных в рабочие колонны, дать характеристику условий их труда и быта;

- Рассмотреть динамику численности трудармейцев и масштабы использования их труда в военной экономике;

- Изучить в историческом аспекте дислокацию, размещение трудмобилизованных;

- Проанализировать политику властей к трудармейцам.

Цели и задачи исследования обусловлены степенью изученности проблемы, характеристика которой дана в первой главе диссертационного исследования.

Оценивая в целом состояние историографии проблемы, следует отметить, что в предшествующий период отечественными и зарубежными исследователями проведена значительная работа как по введению в научный оборот ранее недоступных архивных материалов, так и по осмыслению таких аспектов проблемы, как связь депортации народов СССР с комплектованием трудовой армии, условия труда и быта трудармейцев, эффективность их производственной деятельности. Основное внимание ученых и публицистов оказалось сосредоточено преимущественно на советских немцах, мобилизованных в рабочие колонны. Такой подход в немалой степени способствовал тому, что само понятие «трудовая армия», её численность, размещение, производственная деятельность, условия труда и быта стали связываться исключительно с их судьбой, в то время как остальная часть населения СССР, мобилизованная в рабочие колонны, оказалась вне поля зрения исследователей.

Отмечая, что состав трудовой армии периода Великой Отечественной войны не ограничивается только одной категорией «мобилизованные немцы», автор склонен видеть причины её широкомасштабного использования не только в репрессиях по национальному признаку, но и в продолжении довоенной политики в области использования трудовых ресурсов. Обобщающей и соединяющей основной круг вопросов проводимого исследования является проблема использования принудительного труда в условиях советской модели мобилизационной экономики, одной из форм которой и являлась трудовая армия. Учитывая это обстоятельство, автор посчитал необходимым познакомиться с работами, в которых поднимались вопросы становления и развития трудовых отношений в СССР.

В диссертации впервые на общеуральском материале проведено комплексное исследование деятельности рабочих колонн как трудовой армии периода Великой Отечественной войны. Новизной отличается подход автора к оценке трудармии как явления в целом. В работе высказана мысль о том, что использование трудармейских формирований в годы войны было определено всем ходом предшествующего развития советской экономики, изначально носившей мобилизационный характер. Трудовой армии как форме принудительного труда отводилось значительное место как в теории, так и в практике построения социализма. Она оказалась востребованной не только в годы «военного коммунизма», но и в период модернизации экономики СССР 30-х гг., который более известен как индустриализация и коллективизация.

Многие аспекты темы, представленные в диссертации, являются первым опытом их научной разработки. К ним следует отнести такие вопросы, как типологизация рабочих колонн, категорийный состав трудармии, этапы мобилизации трудармейцев, отношение к трудовым формированиям местных властей, агентурно-осведомительная работа в местах их дислокации и работы.

На конкретном историческом материале определяются подходы к проблеме состава и численности трудармии. Отличительной чертой работы является то, что в ней предпринята попытка проследить динамику численности отдельных категорий трудармейцев. Трудармейские формирования исследованы не только как специфический элемент производительных сил общества, но и как одно из проявлений социальной и национальной политики в отношении людей, ставших заложниками войны.

В определенной мере восполнены пробелы в историографии таких аспектов темы, как режим содержания, условия труда и быта, эффективность трудового использования мобилизованных в рабочие колонны.

Выводы диссертации основаны на анализе и обобщении обширного и разнопланового круга источников. С источниковедческой точки зрения новизна исследования состоит в том, что в научный оборот вводится значительный массив ранее не использовавшихся и находившихся на специальном хранении архивных документов.

Содержащиеся в диссертационном исследовании обобщения и выводы содействуют формированию более полного представления о создании системы трудовых отношений в СССР и места в ней принудительного труда, о формах и методах использования в годы войны трудовых ресурсов, реальной цены победы. Диссертация может способствовать формированию исторического сознания и правовой культуры читателей, позволит им глубже понять противоречивый характер минувшей эпохи.

Сформулированные в диссертационном исследовании теоретические положения и гипотезы могут содействовать более глубокому пониманию современной ситуации, когда идут поиски путей и методов модернизации российской экономики и поднимается вопрос о придании ей мобилизационного характера.

Материалы и выводы исследования могут быть использованы в научной работе и при подготовке обобщающих трудов по отечественной истории, экономической истории и истории Урала, а также в учебно-методической работе и при чтении лекционных и специальных курсов. Они были использованы автором при разработке учебных курсов «Отечественная история» и «Трудовые отношения в СССР. 1917-1945гг.».

Анализ конкретных исторических процессов основывался на многообразии подходов, принципов и методов исторического исследования, необходимости комплексного их использования. На макроуровне была использована теория модернизации, позволившая определить основные тенденции, связанные с мобилизационным п характером развития советской экономики . Для реконструкции событий микроистории, имевших место в обыденной жизни трудармейцев, применялись подходы, разработанные в рамках истории повседневности8. Кроме того, современное понимание исторических процессов во многом связано с концепцией тоталитаризма9. Автор не склонен придавать данной концепции универсальный характер, но считает, что её использование формирует теоретические посылки для понимания системы принудительного труда.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Трудовая армия на Урале в годы Великой Отечественной войны"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Трудовая армия периода Великой Отечественной войны - это форма организации принудительного труда в условиях мобилизационной экономики, представлявшая собой особые режимные трудовые формирования в виде рабочих колонн. Она объединяла неоднородную по своему социальному и национальному составу группу людей, призванную выполнять работу, не требующую квалификационного труда для создания фундамента собственно военного производства. В неё было мобилизовано более 400 тыс. человек, из которых судьба не менее 42% оказалась связанной с уральским регионом.

В 1941-1945 гг. была воспроизведена классическая схема организации труда периода «военного коммунизма» на базе полностью регулируемых государством трудовых отношений. Руководители партии большевиков и советского государства, отказавшись от свободного рынка и рыночных отношений как регулятора производительных сил, оказались обречены на использование принудительного труда как метода обеспечения народного хозяйства рабочей силой. Его использование стало выражением идеологии большевизма, реализацией социально-политического замысла власти, строившей новую хозяйственную инфраструктуру страны. В первые годы советской власти был создан механизм реализации на практике идеи использования принуждения к труду: поэтапность, массовость и милитаризация труда. Начав с принудительного привлечения к труду имущих классов, советская власть распространила принцип всеобщей трудовой повинности на всё население России. Использовав гражданскую войну, она придала труду военизированный характер. Наиболее распространенной его формой была Революционная армия труда или трудовая армия, которая была создана на принципах военного режима организации труда и быта. Трудовая армия рассматривалась представителями власти как явление, характерное для советского строя, что позволяло использовать её в условиях мирного времени. В конце гражданской войны её личный состав начинает пополняться гражданским населением. Революционная армия труда становится трудовым формированием, в котором место «красноармейцев, поставленных на труд» заняли трудмобилизованные из гражданского населения и категории «социально-опасных» элементов. Они работали в условиях жесткой организации труда и быта, принуждения и централизованной системы управления.

Принципы комплектования, формирования и деятельности трудовой армии, заложенные в первые годы советской власти, были воспроизведены в годы Великой Отечественной войны. При этом был учтен накопленный в 20-30-х гг. XX в. опыт организации трудовых отношений.

Изменение в 1921 г. экономической политики потребовало иного подхода к организации труда. На место всеобщей трудовой повинности пришёл принцип вольного найма. Перед государством стала задача организации рабочей силы в общегосударственном масштабе. Апробируя в 1920-е гг. различные формы и методы её организации, государство на первый план выдвинуло задачу становления системы регулируемых государством трудовых отношений через «огосударствление» труда.

Переход к планово-социалистической экономике, директивная система управления, актуальные задачи хозяйственного строительства ускорили решение намеченного. Местные органы власти и хозяйственные руководители получили широкие права в деле организации труда, была введена паспортная система как форма принудительного регулирования рабочей силы и возрождены трудовые книжки как средство контроля за производственной деятельностью населения. В итоге, к концу 30-х гг. XX в. рабочие и служащие оказались окончательно прикреплены к месту работы, а процесс «огосударствления» труда получил своё логическое завершение в виде милитаризации. Это был качественно новый уровень использования идеи принудительной организации труда, когда прямое принуждение уступило место её новой форме - государственному регулированию труда в общесоюзном масштабе через его «огосударствление».

Решая новыми методами задачу поголовного привлечения к труду населения страны, советское государство не отказалось от накопленного в период «военного коммунизма» опыта принудительной организации труда. Несмотря на либерализацию экономики в начале 1920-х гг., оно сохранило за собой в законодательном порядке право использования принуждения как метода организации труда. На рубеже 20-30-х гг. XX в. появился целый ряд документов, расширявших сферу использования труда граждан, привлеченных к работам в порядке трудовой повинности. В 1930-е гг., используя трудовую повинность как разновидность принудительного труда, советское государство выделило отдельные категории населения СССР, для которых принудительный труд стал основным. Это коснулось тех слоев населения, в которых советское государство видело врагов строительства социализма. Из них создавались трудовые формирования, сочетающие в себе элементы жесткой организации, производственной сферы, принуждения и централизованного управления. Численность спецконтингента на стройках индустриализации, лесоповалах составляла более 30% от общего количества работающих. Широкомасштабное использование принудительного труда привело к созданию лагерного сектора социалистической экономики.

Данное обстоятельство не было случайным. К концу 30-х гг. XX в. тоталитарный режим в СССР достиг своей высшей точки развития. В стране утвердилась новая политическая система. Политическая тоталитарность питала экономическую, которая, в свою очередь, способствовала утверждению политической. В период своего апогея тоталитарный режим развернул директивное планирование, централизованное управление производством. В русле этих процессов было организовано широкое использование принудительного труда.

Накануне Великой Отечественной войны СССР представлял собой «государство-фабрику» или своеобразную машину, в которой роль отдельных, но взаимосвязанных механизмов выполняли «огосударствленный труд», репрессивные органы и бюрократия. Её создание позволяло мобилизовать большую массу людей и строго контролировать их деятельность во времени и пространстве для достижения заранее определенной цели - построения социалистического общества. При этом исчезали теоретически пределы численности рабочих, которых «машина» могла контролировать, многообразие форм труда, которые можно было использовать, и власти, которую она могла употреблять.

В условиях войны государство в полном объеме использовало «достижения» тоталитарного режима, осуществив широкомасштабную принудительную мобилизацию населения в рабочие колонны. Эти трудовые формирования воплотили в себе «лучшие стороны» трудармии первых лет советской власти и ГУЛАГа в области внеэкономического принуждения к труду. Формы и принципы организации трудовой армии, возможность эксплуатации труда мобилизованных в любых условиях и их быстрой переброски с одного объекта на другой, незначительные расходы на содержание как нельзя более отвечали нуждам военной экономики. Создавая трудармию, государство учитывало то обстоятельство, что принуждение как метод организации труда в довоенный период в короткие сроки позволил решать те задачи, выполнение которых иными способами было бы проблемным.

Урал явился своеобразным историческим полигоном, где в первые годы советской власти, период индустриализации и коллективизации отрабатывались различные формы использования принудительного труда. В начале Великой Отечественной войны в регионе появились первые трудармейские формирования. Они были укомплектованы переселенцами из западных областей СССР, Прибалтики и советскими немцами. Состав трудовых подразделений свидетельствовал о том, что принудительную мобилизацию государство начало с «социально-опасных и политически неблагонадежных лиц». В условиях войны ими стали представители национальностей воевавших с СССР государств. С 1942 г. государственная политика оказалась направлена на широкомасштабное использование принудительного труда, что послужило основой для проведения массовых мобилизаций в рабочие колонны не только представителей потенциальной «пятой колонны», но и других категорий населения СССР. В течении 1942 г. было проведено три массовые мобилизации лиц немецкой национальности и лиц, принадлежавших по национальности к государствам, являющимся союзниками Германии - румын, венгров, итальянцев, финнов и болгар. Они составили категорию «мобилизованные немцы» и стали основной составляющей трудармии в регионе. Их доля в общей численности трудармейцев составляла 61,7%. Осенью 1942 г. массовой мобилизации в рабочие колонны было подвергнуто население Средней Азии и Казахстана (35,0% от общей численности трудмобилизованных на Урал). Спецпоселенцы не подвергались массовой мобилизации. Они призывались в рабочие колонны в силу производственной необходимости, что обусловило их небольшую численность в рабочих трудовых формированиях (3,3%). Наибольшее количество спецпоселенцев в рабочие колонны было рекрутировано в 1943 г. Большая их часть направлялась на работу в административном порядке. Вынужденные проживать в строго определенном месте, неукоснительно соблюдать режим, отбывать принудительные работы, они по своему социальному статусу равнялись с трудармейцами. Общая численность трудармейцев на Урале в середине 1943 г. составила более 190.000 чел.

Мобилизационные процессы определили динамику численности трудармейцев на Урале. В результате массовых мобилизаций 1942 г. в регион было направлено около 118.000 советских немцев. К середине 1944 г. численность немцев-трудармейцев незначительно сократилась и составила более 111.000 чел. Трудмобилизованных из Средней Азии и Казахстана осенью 1943 г. в регионе насчитывалось 67.000 чел. Значительная их часть была представлена лицами узбекской национальности. К середине 1944 г. численность трудмобилизованных из САВО на Урале составляла около 22.000 чел. Более чем трехкратное сокращение их численности в значительной степени было связано с начавшейся передислокацией труармейцев из национальных республик на место их мобилизации в рабочие колонны. К этому времени задачи создания военно-промышленного комплекса на Урале были в основном решены. Потребность в принудительно мобилизованной рабочей силе в регионе уменьшилась. Для решения текущих задач достаточно было трудармейцев из числа мобилизованных немцев, которые были направлены в рабочие колонны до конца войны и не подлежали массовой демобилизации. Экономическая целесообразность в данном случае уступила место политической. Численность спецпоселенцев-трудармейцев в 1943 - 1944 гг. была более стабильной и колебалась в пределах 6.000 - 10.000 чел. Общая численность трудармейцев на Урале к середине 1944 г. составила около 140.000 чел.

В годы войны Урал был не только местом, где было сконцентрировано большое количество трудармейцев, но и регионом сосредоточения значительной доли советских немцев и населения среднеазиатских республик и Казахстана, мобилизованных в рабочие колонны в целом по СССР. В 1942 - 1943 гг. более 40% из числа мобилизованных советских немцев и трудмобилизованных из САВО оказались на Урале. Сосредоточение массовой дешевой и мобильной рабочей силы, занятой тяжелым физическим трудом, наглядно иллюстрирует место Урала в системе принудительного труда.

Мобилизованные в рабочие колонны образовали особую группу, которая была неоднородной как по социальному, так и национальному составу. В неё входили как полноправные граждане советского государства, так и ограниченные в правах. В ней были представители наций, государства которых воевали с СССР, и тех - кто воевал против фашистской Германии и её союзников. Это обусловило наличие особенностей в порядке комплектования трудовых подразделений, режима содержания и трудоустройства.

Из трудармейцев было сформировано три типа рабочих колонн: рабочие колонны из мобилизованных немцев, рабочие колонны трудмобилизованных из республик Средней Азии и Казахстана, рабочие колонны из спецпоселенцев. Их личный состав имел некоторые отличия по полу и возрасту, уровню образования и партийности. Но эти особенности, обусловленные мобилизационной политикой, в целом не меняли социального облика уральских трудармейцев. В основном это были беспартийные, малограмотные лица мужского пола в возрасте от 18 до 50 лет.

Организуя размещение трудармейцев, советское государство дифференцировано подходило к определению мест дислокации отдельных категорий мобилизованных в рабочие колонны. Тех, кто представлял в условиях войны потенциальную «пятую колонну», а это были в большей своей части мобилизованные немцы, изолировали от основной массы населения и направляли в исправительно-трудовые лагеря ГУЛАГа.

Их размещение проводилось с учетом полового признака. В СССР в годы войны существовало 3 типа ИТЛ, различающиеся по содержанию мужчин и женщин: лагеря, где содержались только немцы-мужчины; лагеря, где содержались только немки-женщины, и лагеря совместного содержания мужчин и женщин немецкой национальности. На Урале существовало 2 типа: лагеря, где содержались только немцы-мужчины, и лагеря совместного содержания. Это было обусловлено тем, что в регионе, где решались задачи широкомасштабного строительства, в основном требовалась мужская рабочая сила. Создание отдельных женских лагерей в этих условиях было просто нецелесообразным. Кроме того, на Урале отсутствовали исправительно-трудовые лагеря для женщин-заключенных, где можно было бы разместить женщин-немок. Создавать специально такие ИТЛ было бы делом затратным.

В мае 1942 г. в регионе функционировало 9 из 15 ИТЛ СССР, где были размещены трудармейцы. Уральские исправительно-трудовые лагеря превратились из мест заключения осужденных в места, где содержались юридически свободные граждане советского государства. Доля трудармейцев в общей численности лагерного контингента Урала в среднем составляла 42,6%. С осени 1942 г. ситуация с размещением мобилизованных в трудармию изменилась, что было вызвано возросшей потребностью в принудительно организованной рабочей силе. Новые волны мобилизованных были размещены в особых «зонах» при предприятиях и строительствах, в рабочих поселках. Это значительно расширило географию дислокации рабочих колонн на Урале. Они были размещены, кроме ИТЛ, в более чем 40 населенных пунктах всех областей и автономных республик региона. Наибольшая их часть была сконцентрирована в Свердловской, Челябинской и Молотовской областях.

Дифференцированный подход соблюдался при определении мест трудиспользования мобилизованных в рабочие колонны. Место работы трудармейцев завсело от их принадлежности к той или иной категории трудмобилизованных. Рабочие колонны из мобилизованных немцев были сконцентрированы на объектах Наркомата внутренних дел, угольной и нефтяной промышленности. 73% трудмобилизованных из Средней Азии и Казахстана работали на строительных объектах, предприятиях добывающей и перерабатывающей промышленности, черной и цветной металлургии, отдельных отраслях оборонного производства, машиностроении и металлообработки. Спецпоселенцы-трудармейцы так же, как и направленные на работу в административном порядке, были сосредоточены на предприятиях и стройках чёрной и цветной металлургии, оборонной и лесной промышленности.

Дифференцированный подход к размещению и трудиспользованию трудармейцев позволял решать как политические, так и экономические задачи: полностью контролировать «политически неблагонадежные лица», экономить средства на содержание трудмобилизованных, апробировать новую форму организации принудительного труда в виде особых строительно-монтажных частей, где «огосударствленный» труд «вольнонаемных» рабочих оказался объединенным с принудительным трудом мобилизованных в трудовую армию, и обеспечить потребность всего региона в неквалифицированной рабочей силе.

Особенности в размещении и трудиспользовании отдельных категорий трудармейцев в целом не меняли общую картину отношения к ним государства как к принудительно организованной силе. Трудармейцы в основной своей массе в быту и на работе оказывались изолированными как от заключенных, так и «вольного» населения. Изоляция явилась формой реализации на практике стремления государства сформировать из трудармейцев новую категорию спецконтингента, положение которой отличалось от других в худшую сторону. На них был распространен весь комплекс ограничений, характерных для спецконтингента, и, в дополнение, они были лишены права на семейную жизнь, вынуждены были проживать в специально отведенных режимных местах, являясь «де-юре» свободными гражданами.

Полностью изолировать трудармейцев от «вольного» населения не удалось, что было обусловлено причинами как объективного, так и субъективного характера. Это свидетельствовало о том, что система давала сбои. Советское государство для корректировки ситуации было вынуждено постоянно прибегать к мерам организационного, административного и репрессивного характера.

Наличие в трудармии представителей наций государств, воюющих с Советским Союзом, позволяло оправдывать как предпринимаемые меры административного воздействия, так и развернувшиеся против трудармейцев репрессии. Они были идеальным объектом для создания образа «внутреннего врага», черты которого позволяли декларировать его единство с «врагом внешним». Отношение к трудармейцам как к потенциальному «внутреннему врагу» проявилось в создании механизма скрытого наблюдения, в поиске повстанческих и профашистских организаций.

Отражением позиции государства к мобилизованным в трудармию являлось обеспечение их жизнедеятельности. Решение этого вопроса оказалось второстепенным по отношению к решению проблемы обеспечения предприятий и строительств Урала принудительно организованной рабочей силой. Трудмобилизованные оказались не обеспеченными достаточным питанием, лишены необходимого вещевого довольствия, медицинского обслуживания и пригодных для проживания условий. Установив для них нормы обеспечения и уровень заработной платы ниже, чем у «вольнонаемных рабочих», государство тем самым подчеркивало особый социальный статус трудармейцев и формировало отношение к ним хозяйственных руководителей, местных властей и населения как к людям «второго сорта». Ситуация достигала катастрофических размеров, что заставляло государство принимать меры организационного и административного воздействия уже по отношению к руководителям. Но исправить положение это не могло. Для кардинального решения вопроса необходимо было изменение отношения к трудармейцам со стороны государства в целом.

Тяжелые условия труда и быта обусловили плохое физическое состояние трудармейцев, что сказывалось на производительности труда. Годных к труду в рабочих колоннах было меньше, чем тех, кто практически был негоден к работе. Это означало, что в результате осуществляемой государством политики рабочие колонны более чем на половину оказались укомплектованы физически слабыми людьми, которые не могли работать. Никаких причин производственного характера для их дальнейшего пребывания в трудармии не было, были причины политические. Протестуя против нечеловеческих условий труда и быта, негативного отношения к ним, трудармейцы дезертировали.

Организуя труд мобилизованных в рабочие колонны, государство широко практиковало метод «кнута и пряника». «Кнут» был нужен для того, чтобы люди работали, «пряник» - для того, чтобы, формально являясь свободными, работали производительно и чувствовали причастность к трудовому подвигу народа. Была создана целая система мер наказания и поощрения, которая учитывала производственные показатели, поведение в быту и лояльность к режиму.

Практика организации, содержания и использования трудовой армии на Урале в годы Великой Отечественной войны со всей очевидностью свидетельствует, что она являлась деталью созданной до войны «мегамашины» как системы внеэкономического принуждения к труду широких масс населения.

История трудовой армии должна стать историческим уроком на будущее. Общество должно строго следовать конституционным нормам, опираться на законодательную базу, ограничивающую произвол государственной власти. В противном случае возможны рецидивы прошлого, а дремлющий монстр «государства-фабрики» может быть вновь вызван к жизни.

Список научной литературыГончаров, Георгий Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные источники

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ):

3. Ф. Р-486 Трудовые части Республики Наркомтруда РСФСР. Главное Управление трудовых частей республики, 1921-1922. Ф. 9401 - Народный Комиссариат внутренних дел СССР. Приказы НКВД-МВД СССР, 1939-1958.

4. Ф. 9414 Главное управление мест заключения Министерства внутренних дел СССР, 1930-1960.

5. Ф. 9479 4-й спецотдел Министерства внутренних дел СССР (Отдел трудовых и специальных поселений ГУЛАГа НКВД СССР), 1931-1959. Ф. Р-9560 - Российское объединение государственных рабочих артелей за 1922-1923 гг.

6. Российский государственный архив социально- политической истории (РГАСПИ):

7. Ф. 644 Государственный Комитет Обороны СССР. Постановления и распоряжения, 1941-1945. Российский государственный военный архив (РГВА):

8. Ф. 164 Управление I Революционной армии труда, 1920-1922.

9. Ф. 25892 Приказы, распоряжения I Революционной армии труда,1920-1922.

10. Российский государственный архив экономики (РГАЭ):

11. Ф. 382 Народный Комиссариат труда РСФСР, 1917-1933.

12. Ф. 514 Акционерное общество «Стандарт» и его ликвидационнаякомиссия, 1922-1927.

13. Ф. 8225 Министерство угольной промышленности СССР. (Минуголь СССР, Минуглепром СССР), 1939-1957.

14. Ф. 8590 Наркомат по строительству СССР, Наркомстой, 1939-1991. Центральный государственный архив общественных объединений республики Башкортостан (ЦГАООРБ):

15. Ф. 122 Областной комитет КПСС. Государственный архив общественно- политической документации Курганской области (ГАОПДКО).

16. Ф. 166 Областной комитет КПСС. Центр документации новейшей истории Оренбургской области (ЦЦНИОО):

17. Ф. 371 Областной комитет КПСС. Государственный общественно-политический архив Пермской области (ГОПАПО):

18. Ф. 105 Областной комитет КПСС. Государственный архив Свердловской области (ГАСО):

19. Ф. Р-88 Исполнительный комитет Свердловского областного Совета депутатов трудящихся.

20. Ф. Р—1813 Статистическое управление Свердловской области. ЦСУ СССР.

21. Ф. Р-2028 Уральский завод химического машиностроения. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦЦООСО):

22. Ф. 4 Областной комитет КПСС. Ф. 1897 - Политотдел Тагилстроя НКВД СССР. Ф. 5248 - Политотдел Ивдельского ИТЛ. Отдел по делам архивов администрации г. Нижний Тагил (ОДА АНТ):

23. Ф. Р-229 Строительно- монтажный трест «Тагилстрой». Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО):

24. Ф. Р—138 Челябинский губисполком.

25. Ф. Р-363 Челябинский губернский революционный комитет. Ф. Р-220 - Челябинский горисполком.

26. Ф. Р—1075 Управление исправительно-трудовых лагерей и колоний УНКВД СССР по Челябинской области.

27. Ф. Р—1288 Особая строительно-монтажная часть № 22 Наркомата по строительству СССР.

28. Ф. Р—1619 Управление «Челябметаллургстрой» МВД СССР. Ф. Р— 1620 - Особая строительно-монтажная часть № 8. Ф. П-288 - Областной комитет КПСС.

29. Ф. П—611 Партийный комитет Челябинского производственного объединения «Завод имени С.Орджоникидзе».

30. Ф. П-878 Политотдел Челябметаллургстроя МВД и Челяблага МВД СССР.

31. Ф. П-1114 Первичные организации КПСС Чебаркульского металлургического завода. Центр документации новейшей истории Удмуртской республики (ЦДНИУР):

32. Ф. 16 Областной комитет. Отдел спецфонда Информационного центра ГУВД Челябинской области:

33. Ф. 11 Объединенный фонд «Челябметаллургстроя».1.. Опубликованные документы и материалы1.. А. Произведения руководителей коммунистической партии исоветского государства. 1. Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. 499 с.

34. Бухарин Н.И. Проблемы теории и практики социализма. М.: Политиздат, 1989. 512 с.

35. Калинин М.И. Статьи и речи о коммунистическом воспитании. 19251945 гг. М.: Учпедгиз, 1951. 207 с.

36. Ленин В.И. Грозящая катастрофа и как с ней бороться // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 34. С. 151-199.

37. Ленин В.И. Как организовать соревнование? // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 35. С. 195-205.

38. Ленин В.И. Очередные задачи Советской власти // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 36. С. 165-208.

39. Ленин В.И. Проект программы РКП /б/ // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 38. С. 81-124.

40. Ленин В.И. Тезисы ЦК РКП/б/ в связи с положением Восточного фронта // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 38. С. 271-274.

41. Ленин В.И. Великий почин // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 39. С. 1-29.

42. Ю.Ленин В.И. Доклад о субботниках на московской общегородской конференции РКП/б/. 20 декабря 1919 г. // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 40. С. 32-38.

43. П.Ленин В.И. Речь на III Всероссийском съезде Советов народного хозяйства 27 сентября 1920 г. Газетный отчет // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 40. С. 76-80.

44. Ленин В.И. Доклад о работе ВЦИК и Совнаркома на первой сессии ВЦИК VII созыва 2 февраля 1920 г. // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 40. С. 87-110.

45. Ленин В.И. Речь на конференции железнодорожников московского узла 5 февраля 1920 г. Краткий газетный отчет // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 40. С. 111-112.

46. Ленин В.И. Беседа с корреспондентом американской газеты «The World» Линкольном Эйром // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 40. С. 150-156.

47. Ленин В.И. IX съезд РКП/б/. 29 марта 5 апреля 1920 г. // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 40. С. 233-287.

48. Ленин В.И. Дополнения к проекту Положения о субботниках // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 40. С. 288.

49. Ленин В.И. Речь на III Всероссийском съезде профессиональных союзов 7 апреля 1920 г. // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 40. С. 299-313.

50. Ленин В.И. От разрушения векового уклада к творчеству нового // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 40. С. 314-316.

51. Ленин В.И. О продовольственном налоге (Значение новой политики и ее условия) // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 43. С. 205-245.v

52. Ленин В.И. Наказ от СТО (Совет Труда и Обороны) местным советским учреждениям. Проект // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 43. С. 266-291.

53. Ленин В.И. Мысли насчет «плана» государственного хозяйства // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 44. С. 63-65.

54. Ленин В.И. Новая экономическая политика и задачи политпросветов. Доклад на II Всероссийском съезде политпросветов. 17 октября // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 44. С. 155-175.

55. Ленин В.И. IX Всероссийский съезд Советов. 23-28 декабря 1921 г. // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 44. С. 289-388.

56. Ленин В.И. План доклада о новой экономической политике на VII московской губпартконференции // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 44. С. 470-472.

57. Сталин И.В. Выступление на IV конференции КП/б/ Украины 17-23 марта 1920 г. // Сталин И.В. Соч. Т. 4. С. 294-304.

58. Сталин И.В. Заключительное слово по докладу «О социал -демократическом уклоне в нашей партии» 3 ноября 1926 г. // Сталин И.В. Соч. Т. 8. С. 298-356.

59. Сталин И.В. О задачах хозяйственников. Речь на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г. // Сталин И.В. Соч. Т. 13. С. 29-42.

60. Сталин И.В. Новая обстановка новые задачи хозяйственного строительства. Речь на совещании хозяйственников 23 июня 1931 г. // Сталин И.В. Соч. Т. 13. С. 51-80.

61. Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. 5-е изд. М.: Государственное издательство политической литературы, 1947. 207 с.

62. Троцкий JI. Терроризм и коммунизм. Петербург: Государственное издательство, 1920.178 с.

63. Троцкий Л.Д. Как вооружалась революция. Т. 2. Кн. 2. М.: Высш. воен. ред. совет, 1924. 476 с.

64. Троцкий Л.Д. К истории русской революции М.: Политиздат. 1990. 447 с.1.. Б. Опубликованные документы и материалы центральных партийныхгосударственных органов и общественных организаций.

65. Архив новейшей истории России: Каталог документов. Из материалов Секретариата НКВД МВД СССР. В 4 т. М.: Благовест, 1994-1996. Т.1. «Особая папка» И.В.Сталина: 1944-1953 гг. 358 с.

66. ГУЛАГ главное управление лагерей. 1918-1960 гг. / Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров; Под ред. А.Н. Яковлева. М.: Изд-во МДФ, 2000. 888 с.

67. Декреты Советской власти. В 13 т. М.: Издательство политической литературы. М., 1957-1976.

68. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам (1917-1957 годы): Сборник документов. М.: Госполитиздат, 1957. Т. 2: 1929-1945. 888 с.

69. Дугин А.Н. Неизвестный ГУЛАГ. Документы и факты. М.: Наука, 1999. 103 с.

70. Иосиф Сталин Лаврентию Берии: «Их надо депортировать». Документы, факты, комментарии. М.: Дружба народов, 1992. 288 с.

71. Кнышевский П.Н. Скрытая правда войны. 1941 г. Неизвестные документы / Сост. Кнышевский П.Н. и др. М.: Русская Книга, 1992. 382 с.

72. Кодекс законов о труде РСФСР с постатейными разъяснениями (под ред. Даниловой Е.Н., Стопани A.M.) М.; Л.: Соцэскиз, 1931. 836 с.

73. Профсоюзы СССР: Документы и материалы (1905-1963 гг.). В 4-х томах. Т.З: Профсоюзы в период завершения строительства социализма и постепенного перехода к коммунизму (1937-1952 гг.). М.: Профиздат, 1963. 749 с.

74. Решение партии и правительства по хозяйственным вопросам. 19171967 гг. В 5 т. Т. 2: 1929-1940 гг. М.: Политиздат, 1967. 798 е.; Т. 3: 1941-1952. М.: Политиздат, 1968. 751 с.

75. РСФСР фронту. 1941-1945: Документы и материалы / Главархив РСФСР, ЦГА РСФСР, ЦГАНХ СССР, Ин-т истории АН СССР. М.: Советская Россия, 1987. 384 с.

76. Сборник важнейших законов и постановлений по заработной плате. М.: Изд-во ВЦСПС. Профиздат, 1945. 203 с.

77. Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938-1944 гг. М.: Издание Ведомостей Верховного Совета СССР, 1945. 359 с.

78. Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР (1938- июль 1956 гг.) М.: Госуд. изд-во юрид. лит-ры, 1956. 500 с.

79. Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М.: Республика, 1999. 233 с.

80. Сборник указов, постановлений, решений, распоряжений и приказов военного времени. 1944. JL: Ленинград, газетно-журнальное и книжное изд-во, 1945.283 с.

81. Так это было: национальные репрессии в СССР. 1919- 1952 гг. Т. 1. М.: Инсан, 1993. 336 е.; Т. 2. М.: Инсан, 1993. 335 е.; Т. 3. М.: Инсан, 1993. 351 с.

82. Трудовое законодательство военного времени: Сб. 2-е изд., доп. М.: Изд-во ВЦСПС. Профиздат, 1943. 191 с.

83. Уголовный кодекс РСФСР. М.: Юриздат, 1942. 200с.1.. В. Опубликованные документы и материалы местных партийных,государственных органов и общественных организаций.

84. Все для фронта! Свердловская областная организация КПСС в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): Документы и материалы. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1985. 383 с.

85. Западный Урал фронту. Трудящиеся Пермской области в борьбе за победу в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.): Документы и материалы. Пермь: кн. изд-во, 1985. 282 с.

86. Из истории Свердловской области. 1917-1975: Сборник документов и материалов. Свердловск: Сред-Урал. кн. изд-во, 1982. 416 с.

87. Из истории оренбургских немцев: Сборник документов (1917-1974 гг.). Оренбург-Москва: Готика, 2000. 288 с.

88. Ленинская поступь пятилеток: Из истории развития промышленности и рабочего класса Челябинской области: Сб. док. и материалов. Челябинск: Юж-Урал. кн. изд-во, 1986. Т.1.: 1929-1950 гг. 358 с.

89. Летопись свершений: Хроника Челябинской областной организации КПСС. 1883-1985. В 2 кн. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1987. Кн.1. 1883-1945.320 с.

90. Неизвестная война. 1941-1945 гг.: Сб. док. / Редкол.: А.П. Финадеев и др. Челябинск: Иероглиф, 2000. 151 с.

91. Партийная организация Челябинской области в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг: Сб. документов и материалов. 2-е изд., перераб. и доп. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1981. 350 с.

92. Принудительный труд. Исправительно- трудовые лагеря в Кузбассе (30-50-е гг.) Т. 2. / Отв. ред. Л.И. Гвоздкова. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1994. 248 с.

93. Судьба раскулаченных спецпереселенцев на Урале (1930-1936 гг). Екатеринбург: Изд-во УРГУ, 1994. 232 с.

94. Социальный портрет лишенца (на материалах Урала): Сб. док. Екатеринбург: УРГУ, 1996. 255 с.

95. Урал XX век: Книга для чтения по истории / Под ред. проф. М.Е. Главацкого. Екатеринбург: СВ-96,1997. 576 с.

96. Трудовая армия на строительстве Челябинского металлургического завода. / Сост. Е.П. Турова // Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 72-83.

97. Челябинская губерния в период военного коммунизма. Июль 1919 — декабрь 1920 гг.: Док. и материалы. Челябинск: Челяб. кн. изд-во, 1960. 707 с.

98. Челябинская область 1917-1945 гг.: Сб. док. и матер. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1998. 304 с.1.I. Воспоминания.

99. Адам А.Ф. Так жили, работали, боролись и умирали трудармейцы // Строитель. 1993. 10,16 февраля.

100. Берг П.А. Воспоминания о давно прожитом (избранные страницы) // Жертвы репрессий. Нижний Тагил 1920-80-е гг./ В.М. Кириллов. Екатеринбург, 1999. С. 178-183.

101. Браун И.И. Из воспоминаний // Книга памяти (посвящается тагильчанам-жертвам репрессий 1917-1980- годов) / Сост. и вступ. ст. В.М. Кириллова. Екатеринбург: УИФ «Наука», 1994. С. 254-257.

102. Броцман Б.Д. Из воспоминаний // Книга памяти (посвящается тагильчанам жертвам репрессий 1917-1980-х годов) / Сост. и вступ. ст. В.М. Кириллова. Екатеринбург: УИФ «Наука», 1994. С. 274-276.

103. Война. Народ. Победа. 1941- 1945: Статьи, очерки, воспоминания. В 2 кн. М.: Политиздат, 1976. Кн. 1. 223 е.; Кн. 2. 206 с.

104. Гинзбург С.З. О прошлом для будущего. М.: Политиздат, 1986. 366 с.

105. Глазов Н.А. Правила «хорошего» ГУЛАГа: Из воспоминаний врача // ЭКО. 1991. №4. С. 197-206.

106. Дистергефт М.В. В те годы // Книга памяти (посвящается тагильчанам жертвам репрессий 1917-1980-х годов) / Сост. и вст. ст. В.М. Кириллова Екатеринбург: УИФ «Наука», 1994. С. 257262.

107. Дорогами Победы: Сб. очерков и воспоминаний. Устинов: Удмуртия, 1985. 288 с.

108. Завещание: Сб. воспоминаний / Сост. Ю.А. Дорохов, В.Н. Черных. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1989. 256 с.

109. Зверев А.Г. Записки министра. М.: Политиздат, 1973. 270 с.

110. Иванов Н.И. Завод-воин: Из дневника партийного работника. Свердловск: Сред.-Урал кн. изд-во, 1975. 100 с.

111. Как мы встречали День Победы // Tagilzeitung. 2000. №5. С. 5-6.

112. Комаровский А.Н. Записки строителя. М.: Воениздат, 1972. 263 с.

113. Нахтигаль А.П. На костях трудармейцев // Урал. 1991. № 8. С. 153-156.

114. Патоличев Н.С. Испытание на зрелость. М.: Политиздат, 1977. 287 с.

115. Тыл фронту: Сб. воспоминаний, очерков, документов, писем / Ред. П.Г. Агарышев. Сост. JI.M. Евтеева, P.M. Степакова. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1990. 288 с.

116. Шмидт А.А. Страшный февраль сорок второго // Тагильский рабочий. 1992. 13 февраля.

117. Шурделин П.Д. Годы и дни моей жизни // Книга памяти (посвящается тагильчанам жертвам репрессий 1917-1980-х годов) / Сост. и вступ. ст. В.М. Кириллова. Екатеринбург: УИФ «Наука», 1994. С. 156-166.1.. Периодическая печать.

118. Большевик: Теоретический и политический журнал ЦК ВКП/б/. М., 1941-1945.

119. Бюллетень: Орган КВО «Челяблага». Челябинск, 1943-1945.

120. За сталинский металл: Орган политотдела «Челябметаллургстроя». Челябинск, 1942-1943.

121. За Уголь: Орган партбюро, шахткома и упр. разреза № 1-2 треста «Коркинуголь». Коркино, 1943-1945.

122. Звезда: Орган Молотовского (Пермского обкома ВКП(б) и областного Совета депутатов трудящихся. Молотов, 1941-1945.

123. Красная Башкирия: Орган Башкирского обкома ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров Б АССР. Уфа, 1941-1945.

124. Красный Курган: Орган Курганского обкома ВКП(б) и областного Совета депутатов трудящихся. Курган, 1943-1945.

125. Плановое хозяйство: Ежемесячный политико-экономический журнал Госуд. плановой комиссии при СНК СССР. М., 1941-1945.

126. Политработник: Орган политического управления РВС. М., 1918-1921.

127. Ю.Правда: Орган ВКП/б/. М., 1941-1945.

128. Серп и молот (1920-1921). Орган Революционного совета Первой трудовой армии и Уральского промышленного бюро ВСНХ. Екатеринбург, 1920-1921.

129. Сталинская стройка: Орган партбюро, постройкома и управления «Челябметаллургстроя». Челябинск, 1942-1945.

130. Удмуртская правда: Орган Удмуртского обкома ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров УАССР. Ижевск, 1941-1945.

131. М.Челябинский рабочий: Орган Челябинского обкома ВКП(б) иобластного Совета депутатов трудящихся. Челябинск, 1941-1945. 15.Чкаловская коммуна: Орган Чкаловского (Оренбургского) обкома ВКП(б) и областного Совета депутатов трудящихся. Чкалов, 1941-1945.

132. V. Статистические и справочно-информационные материалы.

133. Великая Отечественная война. 1941-1945 гг.: Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия. 1985. 832 с.

134. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1987. 720 с.

135. Лубянка. ВЧК ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1960. Справочник. / Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: Международный фонд «Демократия», 1997. 352 с.

136. Народное хозяйство и культурное строительство Башкирской АССР: Стат. сб. Уфа: Госуд. стат. изд-во, 1959. 170 с.

137. Народное хозяйство Курганской области: Стат. сб. / ЦСУ СССР. Стат. управл. Курган, обл. Челябинск: Госстатиздат. Челябинское отделение. 1963. 270 с.

138. Народное хозяйство Молотовской области: Стат. сб. Молотов: Молотовск. кн. изд-во, 1957. 201 с.

139. Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 19411945 гг.: Стат. сб. матер. М.: Информационно-издательский центр, 1990. 235 с.

140. Народное хозяйство Челябинской области и города Челябинска: Стат. сб. Челябинск: Госуд. статист, изд-во, 1957. 167 с.

141. Народное хозяйство Чкаловской области: Стат. сб. Чкалов: Кн. из-во, 1957. 139 с.

142. Немцы России: Энциклопедия. М.: ЭРН, 1999. Т.1: А-И. 832 с.

143. Оренбургская область за 25 лет: Стат. сб. Оренбург: Кн. изд-во, 1960. 203 с.

144. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960 гг.: Справочник. / Сост. М.Б.Смирнов. Под ред. Н.Г.Охотина, А.Б.Рогинского. М.: Звенья, 1998. 599 с.

145. Урал ковал Победу: Сборник справочник. Челябинск: Юж. -Урал. кн. изд-во. 1993. 381 с.

146. Челябинск. Энциклопедия. Издание испр. и доп. Челябинск: Каменный пояс, 2001. 1119 с.1. VI. Литература.

147. Абрамовский А.П., Кобзов B.C., Вериго Е.А. Челябинский областной суд. 70 лет. Исторический очерк. Челябинск: Каменный пояс, 2004. 205 с.

148. Авербах И.А. От преступления к труду (опыт анализа и обобщения методики работ в области «перековки» в Дмитровском и других исправительно- трудовых лагерях) / Под. ред. А .Я. Вышинского. М.: Советское законодательство, 1936. 223 с.

149. Агарышев П.Г. В забой, как в бой: Коммунисты Челябинского угольного бассейна в годы Великой Отечественной войны. Челябинск: Юж. Урал. кн. изд-во, 1972. 186 с.

150. Агарышев П.Г. Урал главный арсенал фронта // Южноуральцы на фронте и в тылу. Челябинск, 1993. С. 169-172.

151. Айрапетов В.Г., Панфилов С.П. Материально-бытовые положение трудящихся черной металлургии Урала (июнь 1941-1945) // Из истории социалистического строительства на Урале: Сб.ст. Свердловск, 1978. С.65-80.

152. Алексеев В.В. Урал в Отечественной войне: Цена побед и поражений // Урал в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.: Тез. докл. научн. практ. конфер. Екатеринбург: УРО РАН. Ин-т истории и археологии, 1995. С.6-12.

153. Анишев А.Н. Очерки истории гражданской войны. 1917-1920 гг. JL: Гос. издательство, 1925. 284 с.

154. Антонов Овсеенко В.А. Строительство Красной Армии в революции. М.: Красная новь, 1923. 61 с.

155. Ю.Антуфьев А.А. Материальное благосостояние рабочего класса Урала в годы Великой Отечественной войны // Материально бытовое положение трудящихся Урала в условиях социализма (1937-1975): Сб.ст. Свердловск: Уральск, госуд. ун-т, 1981. С.82-101.

156. Н.Антуфьев А.А., Бакунин А.В. Создание слаженной военной экономики на Урале в период Великой Отечественной войны // Вклад Урала в победу над фашистской Германией. Свердловск: УНЦ АН СССР, 1986. С. 8-17.

157. Антуфьев А.А. Уральская промышленность накануне и в годы Великой Отечественной войны. Екатеринбург: УРО РАН. Институт истории и археологии, 1992. 336 с.

158. Апетер М. 15 лет советской исправительно-трудовой политики // Советская юстиция. 1932. № 33. С.17-26.

159. Аронсон Д. Из записок тюремного старосты // На чужой стороне. 1925. №9. С. 57-59.

160. Аскольдов С.А. Религиозный смысл русской революции // Из глубины. Сборник статей о русской революции / С.А. Аскольдов, Н.А. Бердяев, С.А. Булгаков и др. М.: Изд-во Московского университета. СП «Ост-Вест Корпорейшин», 1990. С. 20-54.

161. Афанасьев В.Г. Системность и общество. М.: Политиздат, 1980. 368 с.

162. Ахмадиев Т.Х. Башкирская АССР в годы Великой Отечественной войны. Уфа: Башкирское кн. из-во, 1984. 280 с.

163. Баевский Д.А. Очерки по истории хозяйственного строительства периода гражданской войны. М.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1957. 447 с.

164. Базаров А.А. Кулак и агрогулаг. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1991. Ч. 1.319 с.

165. Базаров А.А. Хроника колхозного рабства. М.: Возвращение, 2004. 814 с.

166. Бакунин А.В. Советский тоталитаризм: генезис, эволюция и крушение. Екатеринбург: УРО РАН. Ин-т истории и археологии, 1993. 110 с.

167. Бакунин А.В. Война и общество: новые аспекты исследования // Урал в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.: Тез. науч. конфер. Екатеринбург, 1995. С. 30-37.

168. Бакунин А.В. История советского тоталитаризма. Книга I: Генезис. Екатеринбург: УРО РАН. Ин-т истории и археологии. 1996. 353 с.

169. Бакунин А. В. Сталинская модернизация Урала // Урал в прошлом и настоящем: Матер, науч. конфер. Екатеринбург, 1998. 4.1. С.367-392.

170. Белоносов И.И., Русинов В.А. Победа ковалась в тылу: Трудовой подвиг рабочего класса в годы Великой Отечественной войны. М.: Профиздат, 1985. 264 с.

171. Беломоро-Балтийский канал имени Сталина. История строительства. М.: История фабрик и заводов. 1934. 613 с.

172. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. 174 с.

173. Бернгард Э.Г. Академик Б.В. Раушенбах. М., 2000. 270 с.

174. Берхин И.Б. Вопросы истории периода гражданской войны (1918-1920 гг.) в сочинениях В.И. Ленина. М.: Наука, 1981. 367 с.

175. Бжезинский 3. Большой провал. Агония коммунизма // Квинтэссенция. Философский альманах. М.: Политиздат, 1990. С. 256-278.

176. Бибарсова Н.В. Патриотический труд советских немцев на предприятиях Урала в годы Великой Отечественной войны // Советские немцы: История и современность: Мат. Всесоюз. науч.-практ. конф. 15-16 ноября 1989 г. М., 1989. С.23-27.

177. Бибарсова Н.В. Рабочие из Средней Азии и Казахстана на предприятиях Урала в годы Великой Отечественной войны // Россия на пути реформ: Исторический опыт. Челябинск, 1995. С.113-116.

178. Бикматов Р., Забалотская К. Трудармейцы немцы на шахтах Кузбасса в годы Великой Отечественной войны // Немецкий российский этнос: вехи истории: Матер, науч. конфер. М., 1994. С.90-96.

179. Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.: Наука. 1986. 254. с.

180. Боже B.C. Первая (уральская) армия труда // Наш край южноуральский. Челябинск, 1995. С.11-13.

181. Боже B.C. Трудовая армия в советской России (1920-1921): дискуссия о месте трудовых частей в хозяйственной жизни страны // Исторические чтения. Выпуск 4. Челябинск, 1998. С.104-109.

182. Борисова JI.B. Военный коммунизм: насилие как элемент хозяйственного механизма. М.: Московский Общественный научный фонд, 2001.236 с.

183. Бордюгов Г.А. Экономика и человек в годы Великой Отечественной войны // Исторический опыт и перестройка: Человеческий фактор в социально-экономическом развитии СССР. М.: Мысль, 1988. С. 127-169.

184. Бордюгов Г.А., В.А. Козлов. « Военный коммунизм»: ошибка или «проба почвы»? // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. М.: Политиздат, 1991. с. 49-117.

185. Бордюгов Г.А., В.А. Козлов. От «чрезвычайщины» к «тоталитаризму». Как укреплялась большевистская диктатура // Диалог. 1991. № 5. С. 84-88; № 6. С.85-92.

186. Бордюгов Г.А., Андреев Д. Модернизация или мобилизация -стратегическая развилка 2004 года // Экономические стратегии. 2004. № 1.С. 18-25.

187. Бормсбехер Г. Немцы в СССР // Знамя. 1988. № 11. С. 193-203.

188. Бородкин Л.И., Сафронова Е.И. Государственное регулирование трудовых отношений в годы НЭПа: формирование, системы мотивации труда в промышленности // Экономическая история. Обозрение. Выпуск 5. М., 2000. С.23-45.

189. Бородкин Л.И., Эртцс С. Структура и стимулирование принудительного труда в ГУЛАГе: Норильлаг, конец 1930-х -начало 1950-х гг. // Экономическая история. Ежегодник. 2003. М., 2004, С. 177-234.

190. Бородкин Л.И. Ударники из «социально-опасных»: стимулирование лагерного труда в 1930-х гг. // Экономическая история. Обозрение. Выпуск 11. М., 2005. С.130-141.

191. Бруль В.И. Немцы в Западной Сибири. Топчиха, 1995. Ч. 2. 223 с.

192. Бруцкус Б.Д. Проблемы народного хозяйства при социалистическом строе // Экономист. Вестник XI Отдела Русского Технического общества. Пг., 1922. № 1. С.49-65; № 2. С. 163-183; № 3. С. 54-72.

193. Бруцкус Б.Д. Социалистическое хозяйство. Теоретические мысли по поводу русского опыта // Вопросы экономики. 1990. № 8. С. 131-151; №9. С. 153-158; № 10. С. 90-103.

194. Бруцкус Б.Д. Народное хозяйство Советской России, его природа и его судьбы // Вопросы экономики. 1991. № 9. С. 126-141; № 10. С. 137-160.

195. Бруцкус Б.Д. Советская Россия и социализм // Голос зарубежья. Мюнхен, 1993. № 71. С.22-35.

196. Бубнов А.С. О Красной Армии. М.: Воениздат, 1958. 240 с.

197. Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30-е 40-е гг. // История СССР. 1989. № 6. С.135-144.

198. Бугай Н.Ф. Берия докладывает Сталину // Коммунист. 1991. № 3. С. 91-98.

199. Бугай Н.Ф. 40-50-е годы: Депортация народов в восточные районы Российской Федерации (историография, документы, комментарии) // Вестник Челябинского университета. Серия 1. История. 1991. № 2. С. 7-27.

200. Бугай Н.Ф. 20-40-е годы: Депортация населения с территории Европейской России // Отечественная история. 1992. № 4. С. 37-49.

201. Бугай Н.Ф. Немцы в структуре производительных сил СССР: трудовые армии, рабочие колонны, батальоны (40-е годы) // Немецкий российский этнос: вехи истории: Матер, науч. конфер. М., 1994. С. 84-97.

202. Бугай Н.Ф. JI. Берия И. Сталину: Согласно Вашему указанию. М.: АИРО-ХХ, 1995. 320 с.

203. Бутенко А.П. О социально классовой природе сталинской власти// Вопросы философии. 1989. № 3. С. 65-78.

204. Важнов М.Л., Эбеджанс С.Г. Производственный феномен ГУЛАГа // Вопросы истории. 1994. № 6. С. 180-190.

205. Вальтух К.К. Необходима мобилизационная экономическая стратегия // ЭКО. 2000. № 11. С. 8-20.

206. Васецкий Н.А. Троцкий: опыт политической биографии. М.: Изд-во «Республика», 1992. 350 с.

207. Вашкау Н.Э. Немцы в России: история и судьба. Волгоград: ВолГУ 1994. 74 с.

208. Вашкау Н.Э. Депортация российских немцев в 1941 году // Проблемы Отечественной истории. Волгоград, 1994. С. 128-135.

209. Вашкау Н.Э. Российские немцы в трудармии в годы Великой Отечественной войны // Великий подвиг народа. Исторические чтения посвещенные 50-летию победы в Великой Отечественной войне: Тез. докл. Екатеринбург, 1995. С. 143-146.

210. Великая Отечественная война 1941-1945: Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1985. 832 с.

211. Вепрев О.В., Лютов В.В. Государственная безопасность: три века на Южном Урале. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 2002. 448 с.

212. Верт Н. История Советского государства. 1900-1991. М.: Прогресс. Прогресс-академия, 1992. 478 с.

213. Вещиков П. Продовольственный вопрос в годы войны // Экономист. 1995. №4. С. 4-6.

214. Во имя Победы: Из истории Башкирской АССР периода Великой Отечественной войны: Сб. ст. Уфа: Башкирское кн. из-во, 1986. 160 с.

215. Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период Великой Отечественной войны. М.: Госполитиздат, 1947. 192 с.

216. Вольтер Г.А. Зона полного покоя. М.: Исан, 1991. 142 с.

217. Вольхин А.И. О расселении, численности и составе спецпоселенцев на Урале и в Сибири в годы Великой Отечественной войны: Сб. науч. тр. в/ч 69617. Екатеринбург: в/ч 69617, 1995. № 6. С. 81-99.

218. Вольхин А.И. Спецпоселенцы и органы НКВД НКГБ в годы войны (на материалах Урала и Сибири): Монография. М.: Академия ФСБ России, 1995.204 с.

219. Вольхин А. И. Роль органов госбезопасности в реализации спецпоселенческой политики Советского государства в 1930-40-х годах (на материалах Урала и Сибири) // Урал в прошлом и настоящем: Матер, науч. конф. В 2 ч. Екатеринбург, 1998. 4.1. С. 401-404.

220. Вторая мировая война. Актуальные проблемы. М.: Наука, 1995. 368 с.

221. Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века // Вопросы философии. 1992. №2. С.3-25.

222. Гвоздкова JI.И. Лагерная экономика в системе «Урало-Кузбасс»: Матер, регион, науч. практ. конфер. «Каменный пояс на пороге III тысячелетия». Екатеринбург, 1997. С. 91-93.

223. Гегель Г. Лекции по философии истории. М.:Наука, 2000. 477 с.

224. Гегель Г. Наука логики. М.: Мысль, 1970. Т.1. 501 с.

225. Герман А.А., Курочкин А.Н. Немцы СССР в «трудовой армии» (1941-1945). 2-е изд. М.: Готика, 2000. 206 с.

226. Гершензон А.А. Борьба с преступностью в РСФСР. М., 1928. 317 с.

227. Гец А.И. Горькая быль // Вечерний Челябинск. 1989. 11 февраля.

228. Гимпельсон Е.Г. Советский рабочий класс. 1918-1920 гг. М.: Наука, 1974.352 с.

229. Гладков И.А. Очерки советской экономики. 1917-1920. М.: Госполитиздат, 1956. 504 с.

230. Голубев А.П. Феномен сталинизма в контексте мирового исторического процесса // Отечественная история. 1993. № 5. С. 215-217.

231. Гомаюнов С.А. Местная история: проблемы методологии // Вопросы истории. 1996. № 9. С. 161-164.

232. Гордон Л., Клопов Э. Тридцатые-сороковые // Знание сила. 1988. № 2. С. 28-34; № 3. С. 1-7; № 4. С. 22-31; № 5. С. 46-52.

233. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было?: Размышление о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы. М.: Политиздат, 1989. 319 с.

234. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983. 709 с.

235. Грегори П. Становление административно-командной системы в экономике СССР в 1930-е годы // Экономическая история. Обозрение. Выпуск 5. М., 2000, С. 81-82.

236. ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 1991. № 1. С. 14-24.

237. ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои / Под ред. Добровольского И.В. Франкфурт/Майн-Москва: Международное общество прав человека, 2002. 453 с.

238. ГУЛАГ: Экономика принудительного труда / Под ред. Л.И. Бородкина, П. Грегори, О.В. Хлевнюка. М.: РОССПЭН, 2005. 320 С.

239. Гусев С.И. Трудовые мобилизации и трудовые армии в Саратовской губернии: Материалы к IX съезду РКП. М., 1920. 16 с.

240. Гусев С.И. Гражданская война и Красная Армия: Сборник военно-теоретических и военно-политических статей (1918-1924) М.; Л., Госиздат, 1925. 220 с.

241. Данилов В. Н. Советское государство в Великой Отечественной войне: Феномен чрезвычайных органов власти 19411945 гг. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. 400 с.

242. Данишевский К.Х. Революционные военные трибуналы. М.: Издание реввоентрибунала, 1920. 61 с.

243. Дедов Г.И. Кизеловский угольный бассейн в годы Великой Отечественной войны. Пермь: Пермс. кн. изд-во, 1959. 211 с.

244. Джилас М. Лицо тоталитаризма. М.: Новости, 1992. 541 с.

245. Диалектика и системный анализ. М.: Наука, 1986. 335 с.

246. Дугин А.Н. Неизвестные документы о репрессиях 30-50-х годов. // Административно командная система управления. Проблемы и факты. М., 1992. С.69-87.

247. Дьяков Ю.Л. Капитальное строительство в СССР. 1941-1945. М.: Наука, 1988. 254 с.

248. Евланова М.Н. Некоторые вопросы историографии советского тыла периода Великой Отечественной войны // Вклад Урала в победу над фашистской Германией. Свердловск: УНЦ АН СССР, 1986. С.41-46.

249. Евланова М.Н. Социально-экономические условия Великой Победы: Некоторые итоги и задачи изучения // Вопросы истории КПСС. 1986. № 5. С. 55-67.

250. Емелин С.М. Промышленность Башкирской АССР в годы Великой Отечественной войны. (1941-1945): Монография. Уфа: Башкирский университет, 2002. 184 с.

251. Жуков Г.К. Подвиг тыла в Великой Отечественной войне // Новая и новейшая история. 1987. № 5. С. 94-109.

252. Журавлев С.В. Сталинская модель: взгляд сквозь годы // Кентавр. 1992. № 11-12. С. 109-116.

253. Журавлев С.В., Соколов А.К. Повседневная жизнь советских людей в 1920-е годы // Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998. С. 287-332.

254. Журавлев С.В., Мухин М.Ю. «Крепость социализма»: Повседневность и мотивация труда на советском предприятии. 1928-1938 гг. М.: РОССПЭН, 2004. 240 с.

255. Загвоздкин Г.Г. Цена Победы: Социальная политика военных лет. (1941-1945 гг.). Киров: Волго-Вят. кн. изд-во, 1990. 256 с.

256. Заславская Т.И. Человеческий фактор развития экономики и социальная справедливость//Коммунист. 1986. № 13. С. 61-73.

257. Земсков В.Н. Спецпоселенцы, (по документам НКВД-МВД СССР) // Социс. 1990. № 11.С.З-17.

258. Земсков В.Н. ГУЛАГ, где ковалась победа // Родина. 1991. № 6-7. С. 69-70.

259. Земсков В.Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социс. 1991. № 6. С. 10-27; № 7. С. 3-16.

260. Земсков В.Н. Кулацкая ссылка в 30-е годы // Социологические исследования. 1991. № 10. С. 3-26.

261. Земсков В.Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные. Статистико-географический аспект//История СССР. 1991. № 5. С.151-165.

262. Земсков В.Н. Об учете спецконтенгента НКВД во всесоюзных переписях населения 1937 и 1939 гг. // Социологические исследования. 1991. № 2. С. 75-81.

263. Земсков В.Н. Судьба кулацкой ссылки (1930-1954 годах) // Отечественная история. 1994. № 1. С. 118-147.

264. Зинич М.С. Трудовой подвиг рабочего класса 1941-1945. М.: Наука, 1984. 232 с.

265. Зинич М.С. Будни военного лихолетья: 1941-1945. М.: РАН. Ин-т российской истории, 1994. Вып. 1. 147 е.; Вып. 2. 143 с.

266. Ибрагимбейли X,- М. Сказать правду о трагедии народов // Политическое образование. 1989. № 4. С. 58-64.

267. Иванов B.C. Забота профсоюзов Удмуртии о материально-бытовых нуждах и культурных запросах трудящихся в годы войны //

268. Советская Удмуртия в годы Великой Отечественной войны: Сб. ст. Устинов, 1985. С. 87-108.

269. Иванова Г.М. ГУЛАГ в экономической и политической жизни страны // СССР и холодная война. М.: Мосгорархив, 1995. С. 203-248.

270. Иванова Г.М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. М.: Моск. обществ, науч. фонд, 1997. 228 с.

271. Иванова Г.М. ГУЛАГ: государство в государстве//Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. М., 1997. Т. 2: Апогей и крах сталинизма. С. 86-93.

272. Игнатова Н.М. Спецпереселенцы в Республике Коми в 193040 гг.: заселение и условия жизни // Корни травы: Сб. ст. молодых историков. М.: Звенья, 1996. С. 23-25.

273. Игрицкий Ю.И. Концепция тоталитаризма: Уроки многолетней дискуссии на Западе // История СССР. 1990. № 6. С. 172-189.

274. Идейное наследие Л.Д. Троцкого: История и современность: Матер, междунар. научн. конф. 10-12 ноября 1994 г. / Под ред. М.И. Воейкова и А.Б. Гусева. М.: Экономическая демократия. 1996. 179 с.

275. Изгоев А.С. Социализм, культура и большевизм // Из глубины. Сборник статей о русской революции. М.: Изд-во Московского университета. СП «Ост-Вест Корпорейшин», 1990. С. 151-173.

276. Ионг Л. Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне. М.: Из-во иностранная литература, 1958. 448 с.

277. Исаев М. Основы пенитенциарной политики. М., 1927. 211 с.

278. Историография советского тыла периода Великой Отечественной войны: Сб. статей. М.: Изд-во АН СССР, 1976. 285 с.

279. Историография Великой Отечественной войны: Сб. статей. М.: Наука, 1980. 288 с.

280. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945. Т.Т. 1-6. М.: Воениздат, 1961-1965.

281. История и историография экономики: Сб. ст. / Под ред. Ю.Ф. Воробьева и В.В. Дроздова. М.: ЗАО Изд-во «Экономика», 2003. 214 с.

282. История советского рабочего класса. В 6 т. Т.З: Рабочий класс СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны. 1938-1945 гг. / Редколл. А.Б. Митрофанова и др. М.: Наука, 1984. 501 с.

283. История социалистической экономики СССР. В 7 т. Т.5: Советская экономика накануне и в период Великой Отечественной войны. 1938-1945 гг. М.: Наука, 1978. 565 с.

284. Исхакова Г.Р. Социальная политика в Башкортостане в период Великой Отечественной войны // Урал в стратегии второй мировой войны: Матер, науч. конфер. Екатеринбург, 2000. С. 110-115.

285. Ишибулаев Ф.А. Судьбы репрессированных немцев Оренбуржья // Оренбургские немцы: Этническая история и духовная культура: Матер, науч-практ. конф. «Многонациональный мир Оренбуржья». Вып. 11. Оренбург, 1998. С. 54-96.

286. Какурин Н.Е. Как сражалась революция. T.I-II. M.;JT., 19251926. 2-е изд. уточн. М.: Политиздат 1990.Т. I. 248 с. Т. II. 412 с.

287. Каменев С.С. Предисловие // Гражданская война 1918-1921 гг. М.: Военный вестник, 1928. Т.2. 420 с.

288. Кириллов В.М., Климова Н.В. Советские немцы и спецотряд № 18-74 // Книга памяти (посвящается тагильчанам жертвам репрессий 1917-1980-х годов) / Сост. В. М. Кириллов. Екатеринбург, УИФ «Наука» 1994. С. 87-98.

289. Кириллов В.М. Законодательное обеспечение репрессивной политики советского государства в период 20-х-50-х гг. // Карта. 1995. № 7-8. С. 120-124.

290. Кириллов В.М. Тагиллаг в годы войны // Урал в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.: Тез. докл. науч.-практ. конф. Екатеринбург: УРО РАН. Ин-т истории и археологии, 1995. С. 285-289.

291. Кириллов В.М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала 1920-е начало 50-х гг. 4.I-II. Нижний Тагил, 1996. 248 с.

292. Кириллов В.М. Банк данных «Репрессированные в Нижнетагильском регионе Урала» // Информационный бюллетень Ассоциации «История и Компьютер». Март 1997. № 21. С. 22-23.

293. Кириллов В.М. Репрессированные в Нижнетагильском регионе Урала (проблемы формирования банка данных) // История репрессий на Урале: Идеология, политика, практика (1918-1980-е годы): Сб. ст. участ. науч. конф. Н. Тагил: НТГПИ, 1997. С. 21-28.

294. Кириллов В.М. Советские немцы в лагерях Урала // Жертвы репрессий. Нижний Тагил. 1920-1980-е годы. Екатеринбург, 1999. С. 161-165.

295. Кириллов В.М. Проблемы источниковой базы по трудмобилизированным лицам на Урале // Тагильский край в панораме веков. Нижний Тагил, 2001. Вып.2. С. 278-282.

296. Китаев Е.А. Судьбы // Вечерний Челябинск, 1990. 8-15 августа.

297. Китаев Е.А. На строительных высотах. Челябинск: ЮУКИ, 1991.238 с.

298. Китаев Е.А. Бакалстрой стройка НКВД // Акция (Челябинск). 1995. 17-23 марта.

299. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М.: Наука, 1968. 525 с.

300. Клименко К. Уральский промышленный район. М.: Госпланиздат, 1945. 68 с.

301. Кнышевский П.Н. Государственный комитет обороны: методы мобилизации трудовых ресурсов // Вопросы Истории. 1994. № 2. С. 53-65.

302. Ковальченко И. Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. Заметки и размышление о новых подходах // Новая и новейшая история. 1995. № 1. С. 3-33.

303. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования / И.Д. Ковальченко; Отделение историко-филологических наук. 2-е изд., доп. М.: Наука, 2003. 486 с.

304. Козыбаев М.К. Казахстан арсенал фронта. Алма-Ата: Из-во «Казахстан», 1970. 476 с.

305. Кожурин B.C. Неизвестная война. М.: Академия общественных наук при ЦК КПСС, 1990. 288 с.

306. Колганов А.И. Путь к социализму: Трагедия и подвиг. М.: Экономика, 1990. 171 с.

307. Комиссаров В.Н. Сталинские лагеря Западной Сибири // ЭКО. 1990. № 1.С. 58-59.

308. Комиссаров В.Н. Сталинские лагеря Урала // ЭКО. 1990. № 2. С. 59-60.

309. Комиссаров В.Н. Сталинские лагеря Восточной Сибири // ЭКО. 1990. №3. С. 58.

310. Комиссаров В.Н. Сталинские лагеря Дальнего Востока // ЭКО. 1990. №4. С. 58.

311. Корнилов Г.Е. Уральская деревня в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Свердловск: Из-во Урал, ун-та, 1990. 221 с.

312. Корнилов Г.Е. Современная историография уральского тыла в Великой Отечественной войне // Урал в прошлом и настоящем:

313. Матер, науч. конф. В 2 ч. Екатеринбург, НИСО УрО РАН, БКИ, 1998. Ч. I. С.435-439.

314. Косиор И. Сибирская трудовая армия // Советская Сибирь. 1921. 22 марта.

315. Косолапое Р. В.И. Ленин, 1922 год: политико-экономические идеи // Экономические науки. 1988. № 11. С. 78-88.

316. Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). 2-е изд. М.: Экономика, 1970. 391 с.

317. Красильников С. «. свободный труд свободно собравшихся людей.»//ЭКО. 1991. №8. С. 183-186.

318. Красильщиков В.А. Модернизация и Россия на пороге XXI века // Вопросы философии. 1993. № 7. С. 40-56.

319. Кригер В.Э. Особенности кадровой политики государства в отношении российских немцев в советский период // Культура немцев Казахстана: История и современность: Матер, конф. 9-11 октября 1998 г. Алма-Ата, 1999. С. 68-94.

320. Кудров В. Крах советской модели экономики. М.: Московский общественный научный фонд. «Транспечать», 2000. 223 с.

321. Кузнецова Н.Ф. Вопросы истории советского уголовного законодательства // Вестник МГУ. Серия 11. Право. 1991. № 6. С. 44-52.

322. Курнаев А. А., Залкинд А.И. Народнохозяйственное планирование в годы Великой Отечественной войны. М.: Экономика, 1985. 157 с.

323. Курочкин А.Н. «Трудармия»: историография и источники // Российские немцы. Историография и источниковедение: Матер, междунар. науч. конфер. Анапа, 4-9 сентября 1996 г. М., 1997. С. 126-133.

324. Ларин Ю., Крицман Л. Очерк хозяйственной жизни и организации народного хозяйства Советской России. 1 ноября 19171 июня 1920. М.: Государственное издательство, 1920. 141 с.

325. Латохин К., Пуцилло С. Уральская кочегарка: Очерк развития Кизеловского угольного бассейна. Молотов, Молотов, кн. изд-во, 1949. 107 с.

326. Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. М.: АИРО-ХХ, 1996. 334 с.

327. Летопись Челябинского тракторного (1929-1945 гг.) М.: Профиздат, 1972. 376 с.

328. Липатов Н.П. Черная металлургия Урала в годы Великой Отечественноц войны (1941-1945): Очерки истории строительства. М.: Из-во Академии наук СССР, 1960. 283 с.

329. Лобанов А.П. Трудовые армии в Поволжье (1920-март 1921). Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 1980. 102 с.

330. Логунова О.А., Якутова З.Ш. Миграционные процессы в Удмуртии в 1941-1945 гг. // 50-летию Победы: Тез. докл. науч.-практ. конф. Челябинск, 1995. С.93-95.

331. Лукассен Я. Мотивация труда в исторической перспективе: некоторые предварительные заметки по терминологии и принципам классификации // Социальная история. Ежегодник. 2000. М., РОССПЭН, 2000. С. 194-205.

332. Людтке А. Что такое история повседневности. Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1989-1999. М., 1999. С. 77-100.

333. Лютов Л. Идея государственного управления экономикой: уроки истории //Вопросы экономики. 1997. № 6. С. 91-96.

334. Маламуд Г.Я. Использование труда депортированных народов на строительстве Челябинского металлургического завода (19421948) // Иван Иванович Неплюев и южноуральский край: Матер, науч. конфер. Челябинск, 1993. С. 70-72.

335. Маламуд Г.Я. Бакаллаг // Челябинск неизвестный. Краеведческий сборник. / Сост. B.C. Боже. Челябинск, 1998. Вып. 2. С. 239-251.

336. Маламуд Г.Я. Использование труда мобилизованных советских немцев в промышленности Урала в 1940-х годах // Урал в прошлом и настоящем: Матер, науч. конфер. Екатеринбург, 1998. Ч. I. С. 68-76.

337. Мамяченков В.Н., Мотревич В.П. Материально-бытовое положение спецпереселенцев и военнопленных на Урале в 1940-е гг. // Урал в прошлом и настоящем: Матер, науч. конф. Екатеринбург, 1998. 4.1. С. 460-463.

338. Машин А. Страшная правда трудармии. // Зеркало 91. Молодежный альманах. Петрозаводск, 1991. С. 242-243.

339. Мельгунов С.П. Красный террор в России. М.: СП«РИУСО»: P.S. 1996. 207 с.

340. Медик X. Микроистория. // Thesis: теория и история экономических и социальных институтов и систем. Альманах. М., 1994. №4. С. 193-202.

341. Митрофанова А.В. Рабочий класс Советского Союза в первый период Великой Отечественной войны. М.: Изд-во Академия наук СССР, 1960. 486 с.

342. Митрофанова А.В. Рабочий класс СССР в годы Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1971. 575 с.

343. Морехина Г.Г. Рабочий класс фронту: Подвиг рабочего класса СССР в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945.М.: Соцэкиз, 1962.480 с.

344. Морехина Г.Г. Партийное строительство в период Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945. М.: Политиздат, 1986.392 с.

345. Морозов Н.А. Семиотические аспекты лагерной жизни (ГУЛАГ 1933-1953 гг.) // Проблемы истории репрессивной политики на Европейском севере России. Сыктывкар. 1993. С. 51-53.

346. Морозов Н.А., Рогачев М.В. ГУЛАГ в Коми АССР (20-е 50-е годы) // Отечественная история. 1995. № 2. С. 182-187.

347. Морозов Н.А. Интернационал ГУЛАГа в Коми // Родники Пармы. Научно-попул. сб. Сыктывкар, 1996. Вып. IV. С. 201-210.

348. Морозов Н.А. ГУЛАГ в Коми крае. 1929-1956. Сыктывкар: Сыктывкарский университет, 1997. 190 с.

349. Мотревич В.П. Иностранные граждане на Урале в 40-е годы // Урал в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.: Тез. докл. науч.-практ. конф. Екатеринбург: УРО РАН. Институт истории и археологии, 1995. С.97-101.

350. Москатов Г.П. Государственные трудовые резервы СССР // Большевик. 1941. №7-8. С. 17-21.

351. Мошкин Н.А. Все для Победы: Трудовой подвиг рабочего класса Удмуртии в годы Великой Отечественной войны. Ижевск: Удмуртия, 1984. 88 с.

352. Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграции. М.: ИРИ, 1994. 221 с.

353. Население России в XX веке. Исторические очерки. 1940-1959. М.: РОССПЭН, 2001. Т. 2. 416 с.

354. Наумова А.Г. Пермская партийная организация в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Пермь: Перм. кн. изд-во, 1960. 108 с.

355. Научно-практическая конференция «Великая Отечественная война: уроки и проблемы», посвященная 50-летию Победы: Тез. докл. Перм. ун-т. Пермь, 1995. 143 с.

356. Нахтигаль А. Трудная судьба // Челябинский рабочий. 1990. 8-23 августа.

357. Николаевский Б.И. Тайные страницы истории. М.: Изд-во гуманит. лит., 1995. 509 с.

358. Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни // Соч.: В 2 т. М.: Мысль 1990. Т. 1. 831 с.

359. Новоселов В.Н., Толстиков B.C. Тайна «сороковки» Екатеринбург: Уральский рабочий, 1995. 317 с.

360. Оренбуржье в защите Отечества: Матер, науч. практ. конфер. / Орен. гос. пед. ин-т. Оренбург, 1995. 108 с.

361. Оржеховский В. Страничка красного террора // На чужой стороне. 1924. №. 8. С. 99-108.

362. Ослоновский А., Орлов А. Десять лет борьбы и строительства Советов на Урале. Свердловск: Ред. «Известий» Уралоблисполкома, 1928. 150 с.

363. От тюрем к воспитательным учреждениям. М.: Советское законодательство, 1934.430 с.

364. Очерки истории Башкирской организации КПСС. Уфа: Башкирск. кн. изд-во, 1973. 728 с.

365. Очерки истории Курганской области. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1968. 476 с.

366. Очерки истории Курганской областной организации КПСС. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1977. 407 с.

367. Очерки истории Оренбургской областной организации КПСС. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1983. 416 с.

368. Очерки истории Пермской областной партийной организации. Пермь: Перм. кн. изд-во, 1971. 487 с.

369. Очерки истории Удмуртской АССР. В 2 т. Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1962 . Т.2. 388 с.

370. Очерки истории Удмуртской организации КПСС. Ижевск: Удмуртия, 1968. 484 с.

371. Очерки истории Челябинской областной партийной организации. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1967. 500 с.

372. Очерки по истории Башкирской АССР. В 2 т. Уфа: Башкир, кн. изд-во, 1966. Т.2. 643 с.

373. Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М.: РКТ- История, 1997. 270 с.

374. Пайпс Ричард. Русская революция. М.: РОССПЭН, 1994. Часть II. 583 с.

375. Палецких Н.П. Социальная политика на Урале в период Великой Отечественной войны. Челябинск: ЧГАУ, 1995. 124 с.

376. Пенитенциарное дело в 1922 году. М., 1923. 47 с.

377. Платонов О. Русский труд. М.: Современник, 1991. 335 с.

378. Плотников К. Н. Очерки истории бюджета Советского государства. М.: Госфиниздат, 1955. 556 с.

379. Побережников И.В. Модернизация: теоретико-методологические подходы // Экономическая история. Обозрение. Вып. 8. М., 2002. С. 146-168.

380. Подвиг трудового Урала: Сб. статей. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1965.295 с.

381. Поломский Н.А. Сбор средств по государственным военным займам и денежно-вещевым лотереям в Удмуртии в 1941-1945 гг. // Удмуртская АССР фронту. Ижевск, 1988. С. 73-86.

382. Поляков J1.E. Цена войны: Демографический аспект. М.: Финансы и статистика, 1985. 136 с.

383. Полян П.М. Не по своей воле. История и география принудительных миграций в СССР. М.: ОГИ Мемориал, 2001. 328 с.

384. Попов В.П. Государственный террор в Советской России 19231953 гг. (Источники и их интерпретации) // Отечественные архивы. 1992. №2. С. 23-29.

385. Потемкина М.Н., Бугае О.Д. Они эвакуированные // Южноуральцы в боях и труде. Челябинск, 1995. С. 176-181.

386. Пятаков Г. Революционный совет Первой армии труда // Серп и молот. 1920. №4. С. 3-6.

387. Поткина И.В., Селунская Н.Б. Россия и модернизация (В прочтении западных ученых) // История СССР. 1990. № 4. С. 194-207.

388. Прядеин В. С. Периодизация отечественной исторической науки 20 века: Новая постановка вопроса // Урал в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг: Тез. докл. науч.-практ. конф.

389. Екатеринбург: УРО РАН. Ин-т истории и археологии, 1995. С. 266-271.

390. Пянкевич B.JI. Восстановление экономики СССР (середина 1941- середина 1950-х гг.): Историография. Спб, 2001. 430 с.

391. Ракитов А.И. Историческое познание: системно-гносеологический подход. М.: Политиздат, 1982. 303 с.

392. Рабочий класс Удмуртии. 1861-1986: Научно-популярный исторический очерк. Ижевск: Удмуртия, 1987. 308 с.

393. Рассказов Л.П. Роль ГУЛАГа в предвоенных пятилетках // Экономическая история: Ежегодник. 2002. М.: 2003. С. 237- 274.

394. Райхлин Э.Н. Основы экономической теории: Экономический рост и развитие. М.: Наука, 2001. 319 с.

395. Рогалина Н.Л. Борис Бруцкус историк народного хозяйства России // Экономическая история. Обозрение. Выпуск 4. М., 2000. С. 115-117.

396. Родионов Н.А. Прием, размещение и трудовая деятельность эвакуированного населения в Удмуртской АССР. 1941-1945 гг. // В годы суровых испытаний: О ратном и трудовом подвиге сынов и дочерей Удмуртии: Сб. ст. Устинов, 1986. С. 141-163.

397. Романов А.С. ГУЛАГ: попытка картографирования // Карта. 1995. № 10. С. 62-123.

398. Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. М.: Просвет, 1991. 4.1. 263 е.; Ч. 2. 546 с.

399. Росси Ж. Из истории советских лагерей // Карта. 1994. №4. С. 58-59.

400. Россия в XX веке. Историки мира спорят. М.: Наука, 1994. 751 с.

401. Российская империя, СССР, Российская Федерация: история одной страны? Прерывность и непрерывность в отечественной истории XX века: Сб. докладов. М.: Россия молодая, 1993. 128 с.

402. Рынок и реформы в России: исторические и теоретические предпосылки. М.: Мосгорархив, 1995. 221 с.

403. Российские немцы: проблемы истории, языка и современного положения: Матер, междунар. науч. конфер. Анапа, 20-25 сентября 1995 г. М.: Готика, 1996. 512 с.

404. Российские немцы. Историография и источниковедение: Матер, междунар. науч. конфер. Анапа, 4-9 сентября 1996 г. М.: Готика, 1997. 372 с.

405. Рузавин Г.И. Методы научного исследования. М.: Мысль 1974. 237 с.

406. Савушкин Л.М. Идеология советского тыла: проблемы и противоречия. 1941-1945 гг.: (Опыт деятельности партийных организаций тыловых районов РСФСР). Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1990. 193 с.

407. Сахаров А.Н. Новая политизация истории или научный плюрализм? // Новая и новейшая история. 1993. № 6. С. 87-94.

408. Светлова И.Г. Национальная политика советского государства в годы Великой Отечественной войны // Урал в Великой

409. Отечественной войне 1941- 1945 гг.: Тез. науч. конф. Екатеринбург, 1995. С. 243-245.

410. Седов В.В. Мобилизационная экономика: советская модель. Челябинск: Челябинский государственный университет, 2003. 177 с.

411. Сенявская Е.С. Научные конференции по военно-исторической антропологии // Отечественная история. 2001. № 3. С. 208-209.

412. Сенявский C.JL, Тельпуховский В.Б. Рабочий класс СССР. 1938-1965 гг. М.: Мысль, 1971. 534 с.

413. Серазетдинов Б.У. Историческая литература 20-х гг. о деятельности трудовых армий в период восстановления народного хозяйства (1920-1921 гг.). Пермь: Пермский государственный университет, 1995. 23 с. Деп. в ИНИОН РАН 7. 09.1995. № 50723.

414. Славко Т.И. Математические методы в изучении истории советского рабочего класса. М.: Наука, 1991. 136 с.

415. Смыкалин А.С. Пенитенциарная система страны в годы Великой Отечественной войны // Урал в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.: Тез. науч. конф. Екатеринбург, 1995. С. 117-122.

416. Смыкалин А.С. Колонии и тюрьмы в советской России. Екатеринбург: Изд-во Уральской гос. юридич. академии, 1997. 365 с.

417. Советская экономика в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М.: Наука, 1970. 502 с.

418. Советский тыл в Великой Отечественной войне. М.: Мысль, 1974. Кн. 1: Общие проблемы. 300 е.; Кн. 2: Трудовой подвиг народа. 367 с.

419. Советская Удмуртия в годы Великой Отечественной войны / Удмуртский НИИ. Устинов, 1985. 175 с.

420. Советский тыл в первый период Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1988. 422 с.

421. Советский тыл в период коренного перелома в Великой Отечественной войне, ноябрь 1942 1943. М.: Наука, 1989. 392 с.

422. Советские немцы: История и современность: Матер. Всесоюз. науч.-практ. конф. / ИМЭЛ при ЦК КПСС, отдел филиалов и координации. М., 1990. 382 с.

423. Соколов П.В. Война и людские ресурсы. М.: Воениздат, 1961. 192 с.

424. Соколов А.К. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения // Социальная история. Ежегодник, 1998/99. М„ 1999. С. 39-76.

425. Соколов А.К. Советская политика в области мотивации и стимулирования труда (1917 середина 1930-х годов) // Экономическая история. Обозрение. Выпуск 4. М., 2000. С.39-80.

426. Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Новый мир. 1989. №. 8-11.

427. Сорокин П.А. Об основных условиях возможности возрождения нашего народного хозяйства // Социологические исследования. 1994. № 2. С. 3-15.

428. Социальные ресурсы и социальная политика / С.С. Шаталин и др. М.: Наука, 1990. 272 с.

429. Строительство в СССР. 1917-1967. М.: Стройиздат, 1967. 654 с.

430. Суслов А.Б. К вопросу о механизмах принуждении к труду в годы Великой Отечественной войны (на примере треста «Молотовнефтестрой») // Урал в прошлом и настоящем: Мат. науч. конф. Екатеринбург, 1998. Ч. 1. С. 501-503.

431. Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.). Екатеринбург-Пермь, 2003. 600с.

432. Суханов А.И. Рабочий класс Удмуртии (1917-1970). Ижевск: Удмуртия, 1979. 180 с.

433. Сухаревский Б. Советская экономика в Великой Отечественной войне. М.: Госпланиздат, 1945. 39 с.

434. Тельпуховский В.Б. Обеспечение промышленности рабочими кадрами в период Великой Отечественной войны // Вопросы истории. 1958. № И. С. 24-44.

435. Тиунов В.Ф. Промышленное развитие Западного Урала. Молотов: Молотов, кн. изд-во. 1957. Кн. 2. 352 с.

436. Тойнби Арнольд Джозеф. Постижение истории: Сборник / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1991. 736 с.

437. Тойнби А. Дж. Постижение истории: Избранное / А. Дж. Тойнби; Пер. с англ. Е.Д. Жаркова; Под ред.: В.И. Уколовой, Д.Э. Харитоновича. 2-е изд. М.: Айриспресс, 2002. 638 с.

438. Тойнби А. Дж. Философия истории Сорокина / Арнольд Дж. Тойнби; Пер. с англ. Н.В. Романовского // Социологические исследования. 2004. № 10. С. 14-22.

439. Томан Б.А. Великая Отечественная: Известное и неизвестное // Вопросы истории КПСС. 1990. № 9. С. 83-96.

440. Тоталитаризм и личность: Тез. докл. междунар. науч.-практ. конфер. Пермь: ПГПИ, 1994. 24 с.

441. Трифонов А.Н. Продовольственное положение на Урале накануне и в годы Великой Отечественной войны (1938-1945). Екатеринбург: Изд-во УГТУ-УПИ, 1993. 171 с.

442. Трофимов Е. Исчезнувшая республика и ее следы на Урале // Саткинский рабочий. 1988. 29 мая.

443. Трудовые подвиги Коми-Пермяцкого округа в годы Великой Отечественной войны. Пермь: Перм. кн. изд-во, 1985. 45 с.

444. Трус JI.C. Введение в лагерную экономику // ЭКО. 1990. № 5. С. 136-166.

445. Трус JI.C. Зеркало реального социализма или введение в экономику принудительного труда // Возвращение политики. Новосибирск, 1994. С.6-35.

446. Турова Е.П. Трудовая армия на строительстве Челябинского металлургического завода 1941-1945 // Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 72-83.

447. Тюлюлюкин Е.Ф. «Немецкий вопрос» накануне и в период Великой Отечественной войны // Регион, науч.-практ. конфер. молодых ученых и специалистов: Сборник материалов: В 3-х ч.: Оренбург: ИПК ОГУ, 2001. Ч. 3. С. 96-98.

448. Урал в годы гражданской войны / О.А. Васильковский, Я.Л. Ниренбург, И.Ф Плотников и др./. Свердловск: Изд-во. Урал, ун-та.1989. 333 с.

449. Урал: век двадцатый. Люди. События. Жизнь. Очерки истории. Екатеринбург: Уральский рабочий, 2000. 414 с.

450. Урал. XX век. Екатеринбург. СВ-96, 1997. 556 с.

451. Удмуртская АССР фронту. / Патриотические движения населения республики в 1941-1945 гг./: Сб. ст. Ижевск, Удмуртия, 1988. 162 с.

452. Урал фронту / П.Г. Агарышев, М.Н. Евланова, А.Г. Наумов и др., Под ред. А. В. Митрофановой. М.: Экономика, 1985. 344 с.

453. Усманов М. Депортация // Литературный Киргизстан. 1989. №2. С. 96-105.

454. Утевский Б. Советская исправительно-трудовая политика. М.: Советское законодательство, 1935. 122 с.

455. Франк С.Л. По ту сторону «правого» и «левого» // Новый мир.1990. №4. С. 205-241.

456. Фонотов А.Г. Россия от мобилизационного общества к инновационному. М.: Наука, 1993. 271 с.

457. Формирование и развитие советского рабочего класса (19171961 гг.). М.: Наука, 1964. 402 с.

458. Фуко, Мишель. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук / М. Фуко; Пер. с фр.: В.П. Визгин, Н.С. Автономова. СПб.: A-cad, 1994. 406 с.

459. Фуко, Мишель. История безумия в классическую эпоху / М.: Фуко СПб.: Университетская книга, 1997. 576 с.

460. Футорянский Л.И. Оренбуржье Великой Победе. Оренбург: ОГПИ, 1994. 54 с.

461. Хлевнюк О.В. 26 июня 1940 года: Иллюзии и реальности администрирования//Коммунист. 1989. № 9. С. 86-96.

462. Хлевнюк О.В. Принудительный труд в экономике СССР. 1929- 1941 годы//Свободная мысль. 1992. № 13. С. 73-84.

463. Хлевнюк О.В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. М.: Республика, 1992. 269 с.

464. Хлевнюк О.В. Принудительный труд в экономике СССР (1920-е-1941)//Человек и экономика. 1993. № 1. С. 30-33.

465. Хлусов М.И. Система ГУЛАГа как элемент власти // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е годы): Сб. ст. М., 1999. С. 192-213.

466. Чадаев Я.Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. 2 -е изд., перераб. и доп. М.: Мысль, 1985. 493 с.

467. Чешко С.В. Время стирать «белые пятна» // Советская этнография. 1988. № 6. С. 3-15.

468. Чупина Е.В. Немцы спецпоселенцы в Свердловской области (за строками архивных дел) // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1918-1980-е года): Сб. ст. участ. науч. конфер., Нижний Тагил: НТГПИ, 1997. С. 198-205.

469. Шатуновский Я. Первый Укрсовтрударм // Серп и молот. 1920. №4. С. 12-19.

470. Швецов А.В. Новый взгляд на проблему трудовой дисциплины в промышленности СССР накануне и в годы Великой Отечественнойвойны 11 История Советской России: Новые идеи, суждения. Тюмень, 1991. 4.2. С. 39-41.

471. Шефер Е.А. Немецкая трудармия Свердловской области // 50 лет Победы в Великой Отечественной войне: Матер, науч. конф. Екатеринбург, 1995. С. 99-101.

472. Ширвиндт Е., Утевский Б. Советское пенитенциарное право. Изд. 2-е. М.: Советское законодательство , 1931. 274 с.

473. Шифрес А. Из опыта трудармии // Красная Сибирь. 1921. №2. С.7-10.

474. Шмакова Н.П. Из истории Уральского ГУЛАГа // Одиннадцатые Бирюковские чтения: Тез. докл. Шадринск, 1994. С. 63-64.

475. Шмелев Г. Не сметь командовать: Об экономическом развитии страны в 20-30-е годы // Октябрь. 1988. № 2. С. 3-26.

476. Шнейдер Фридрих. Они начали стройку // Челябинский рабочий. 1989. 24 января.

477. Шпенглер Освальд. Закат Европы. Всемирно-исторические перспективы: Очерки морфологии мировой истории / Пер. с нем. и примеч. И.И. Маханькова. М.: Мысль, 1998. 606 с.

478. Шпенглер, Освальд. Закат Европы / О. Шпенглер. Ростов -н/Д: Феникс, 1998. 637 с.

479. Штейнбергер Н. Ленин, Сталин: свидетельства очевидцев // Вопросы истории. 1989. № 9. С. 175-176.

480. Экономика и политика в уроках «великого перелома»: «Круглый стол» экономистов и историков // Коммунист. 1989. № 5. С. 96-104.

481. Эртц С. Норильский Комбинат в 30-е 40-е годы: становление и развитие крупного экономического проекта ГУЛАГа // Экономическая история. Обозрение. Выпуск 8. М., 2002. С. 122-124.

482. Яковлев Б. Концентрационные лагеря в СССР. Мюнхен: Институт по изучению истории и культуры СССР, 1955. 190 с.

483. Якунцов И.А. Рабочий класс Урала в годы Великой Отечественной войны: Партийное руководство решением проблемы кадров. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1987. 200 с.

484. Ямпольский B.C. Разработка основных вопросов экономической мобилизации в советской военной мысли (1920-1940 гг.) Ставрополь, 1975. 50 с. Деп. в ИНИОН АН СССР. 16.10.1975. № 600.

485. Bacon Е. Glasnost and the GULAG: new information on Sovite forsed labour around World War II // Soviet studies. Glasgow, 1992. Vol. 44. №6. P. 1069-1086.

486. Bacon E. L'importance du travail force dans 1 Union sovietigue de Staline // Rev. D'etudes comparatves Est-Quest. P., 1992. Vol. 23. № 2-3. P. 229-249.

487. Barton P. L'institution concentrationnaire in Russia (1930-1957). Paris, 1969.286 p.

488. Congest R. The Nation Killer: The Soviet Deportation of Nationalities. London, 1970.320 р.

489. Dallin D., Nicolaevsky B. Forsed Labour in the Soviet Russia. New Haven, 1947. 420 p.

490. Getty J.A., Rittersporn G.T., Zemskov V.N. Victims of the Soviet Penal System in the Pre-War Years: A First Approach on the Bases of

491. Archival Evidence // The American Historical Review. 1993. Vol. 98. №4. p. 1017-1049.

492. Gregory P.R. The political economy of Stalinism: evidence from the Soviet secret archives. Cambridge, Unted Kingdom; New York: Cambridge University Press, 2004. 308 p.

493. Harrison M. Why did NEP fail?: Soviet Industrialisation and Soviet malturity. Ed. by K. Smith. L., N. Y. 1986. P. 8-22.

494. Heinzen J.W. Inventing a Soviet countryside: State power and the tzansformation of rural Russia, 1917-1929. Pittburg, Pa.: University of Pittsburgh Press, 2004. 297 p.

495. Heller M. The World of Concentration Camps and Soviet Literature. London, 1979. 306 p.

496. Hoover, C. The Fate of the New Economic Policy of the Soviet Union. In: Economic journal 40 (June 1930): 184-193.

497. Jashy N. Labour and Output in Soviet Camps // Jornal of Political Economy 1951/59. Oct. P. 405-519.

498. Malsagoff S.A. An Island Hell: a Soviet prison on the Far North. London, 1926. 184 p.

499. Necrich A. The Punished Peoples. New York, 1978. 436 p.

500. Pinkus B. Die Deushen in der Sowietunion beim Ausbruch des Zweiten Weltrieges // Heimatbuch der Deutchen aus Russland. 19731981. S. 9-19.

501. Pinkus В., Fleischhauer J. Die Deuthen in der Sowietinion: Geschichte einer nationalen Minderheit im 20 Jahrhudert. Baden-Baden, 1987.

502. Rossu J. The GULAG Handbook. London, 1965. 563 p.

503. Rousset D. (Under the direction of). Police-State methods in the Soviet Union. Boston, 1953. 364 p.

504. SchirvindtE. Russian prisons. London, 1928. 160 p.

505. Siemazko Z.S. W sowieckim osaczeniu, 1939-1943. W-wa: Pol. Fundacja kulturalna, 1991. 440 s.

506. Tchernavin V. I speak for the Silent Prisoners of the Soviets. London, 1939. 164 p.

507. The economics of forced labor: the Soviet Gulag /Ed. by P.R. Gregory, V. Lazarev; foreword by R. Conqwest. Stanford, CA: Hoover Institution Press, 2003. 212 p.

508. VII. Диссертации и авторефераты диссертаций.

509. Беджанян P.M. Коммунистическая партия организатор активного участия Красной Армии в социалистическом строительстве (19181932 гг.): Автореф. дис. докт. ист. наук. М., 1969. 58 с.

510. Бибарсова Н.В. Деятельность партийных организаций Урала по осуществлению национальной политики в годы Великой Отечественной войны: Автореф. дис. канд. ист. наук. Челябинск, 1991.21 с.

511. Боркова Е.В. Спецконтингент в северо-западной Сибири в 1930-е -начале 1950-х гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2005. 23 с.

512. Варашинкас К.Ю. Деятельность эвакуированного населения Литовской ССР в советском тылу в годы Великой Отечественной войны 1941-1944 гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Вильнюс, 1971. 19 с.

513. Вольхин А.И. Деятельность органов государственной безопасности Урала и Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: Автореф. дис. докт. ист. наук. Екатеринбург, 2001. 43 с.

514. Гвоздкова Л.И. Сталинские лагеря на территории Кузбасса: Автореф. дис. докт. ист. наук. Кемерово, 1998. 54 с.

515. Гусельников И.В. Деятельность партийных организаций Урала по укреплению тыла Красной Армии в 1919- 1920 годы: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1961. 20 с.

516. Емелин С.М. Промышленность Башкирской АССР в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Уфа, 2002. 23 с.

517. Игнатова Н.М. Спецпереселенцы в 30-50-е годы XX века (на материалах Коми АССР): Автореф. дис. канд. ист. наук. Сыктывкар, 2001.19 с.

518. Ю.Ирлицын В.И. Деятельность органов государственной безопасности в годы Великой Отечественной войны. Июнь 1941- ноябрь 1942 г. (на материалах Калининской области): Дис. канд. ист. наук. Тверь, 1998. 196 с.

519. Н.Исаков В.М. Правовое регулирование режима отбывания наказания в ИТЛ в период Великой Отечественной войны и в послевоенные годы. 1941-1956 гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1997. 221 с.

520. История репрессий на Урале 1920-е начало 50-х гг. (на материалах Нижетагильского региона).: Автореф. дис. докт. ист. наук. Екатеринбург, 1996. 43 с.

521. Курочкин А.Н. Трудармейские формирования из граждан СССР немецкой национальности в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Саратов, 1998. 19 с.

522. Лихоманов М.И. Хозяйственно-организаторская работа партии в тылу в первый период Великой Отечественной войны (1941-1942 гг.): Автореф. дис. докт. ист. наук. Л., 1970. 41 с.

523. Маламуд Г.Я. Заключенные, трудмобилизованные НКВД и спецпоселенцы на Урале в 1940-х начале 50-х гг.: Дне. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998. 194 с.

524. Маламуд Г.Я. Заключенные, трудмобилизованные НКВД и спецпереселенцы на Урале в 1940-х начале 50-х гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998. 18 с.

525. Морозов Н.А. Гулаг в Коми крае. 1929-1956 гг.: Автореф. дис. докт. ист. наук. Екатеринбург, 2000. 44 с.

526. Пажит Ю.Ю. Заключенные, трудмобилизованные НКВД СССР и спецпоселенцы в Свердловской области в годы Великой Отечественной войны: Дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2005. 254 с.

527. Палецких Н.П. Социальная политика советского государства на Урале в период Великой Отечественной войны: Автореф. дис. докт. ист. наук. Челябинск, 1996. 40 с.

528. Скробов B.C. Военная деятельность Коммунистической партии на Урале в период становления советской власти и гражданской войны (окт. 1917- 1920 гг.): Автореф. дис. докт. ист. наук. Свердловск, 1972. 70 с.

529. Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермском крае в конце 20-х начале 50-х гг. XX в.: Автореф. дис. докт. ист. наук. Екатеринбург, 2004. 38 с.

530. Тюлюлюкин Е.Ф. Российские немцы в истории Оренбуржья (конец XIX-XX вв.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Оренбург, 2001. 22 с.

531. Удрис А.В. Деятельность эваконаселения Латвийской ССР в советском тылу в период Великой Отечественной войны (1941-1944 гг): Автореф. дис. канд. ист. наук. Рига, 1972. 30 с.