автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Цель как коммуникативно-прагматический фактор организации речевой деятельности говорящего

Полный текст автореферата диссертации по теме "Цель как коммуникативно-прагматический фактор организации речевой деятельности говорящего"

На правахрукописи

Мухина Наталия Борисовна

ЦЕЛЬ КАК КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ФАКТОР ОРГАНИЗАЦИИ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГОВОРЯЩЕГО (на материале современного английского языка)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Уфа 2004

Работа выполнена на кафедре английского языка Башкирского государственного университета.

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент

Иванова Светлана Викторовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Пешкова Наталья Петровна

кандидат филологических наук, доцент Литвинов Виктор Александрович

Ведущая организация Башкирский государственный

аграрный университет

Зашита состоится 2004 г. в

И? ч. 00 мин. на заседании диссертационного совета К 212.013.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Башкирском государственном университете по адресу: 450076, г. Уфа, ул. Коммунистическая, 19, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета.

Автореферат разослан

2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Чанышева 3.3.

2004-4

27376 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования обусловлена тем фактом, что в лингвистике конца XX в. широкое распространение приобретает процесс изучения роли человеческого фактора на стыке нескольких различных дисциплин. Одним из наиболее актуальных и перспективных подходов современного языкознания, связанных с исследованием речевой деятельности, становится коммуникативно-прагматическое направление, способствующее изучению принципов и механизмов функционирования процесса речевого взаимодействия с учетом ведущих характеристик его участников.

Во главу угла данного диссертационного исследования ставится один из наиболее актуальных вопросов в избранной области: определение роли телеологического фактора в процессе организации речевой деятельности субъекта общения. Предлагаемая работа представляет собой систематизированное изложение основ коммуникативно-прагматического подхода к исследованию речевой деятельности, включающее всестороннее рассмотрение феномена цели на основе анализа основополагающих работ в данной области: А. Вежбицкой, Т.Г. Винокур, Л.С. Выготского, В.Г. Гака, Т. ван Дейка, В.А. Звегинцева, Л.М. Киселевой, Е.В. Клюева, Г.В. Колшанского, В.В. Красных, Е.С. Кубряко-вой, А.А. Леонтьева, Дж. Остина, Б.А. Серебренникова, Ф. де Соссюра, И.А. Стернина, Л.В. Щербы, Р. Якобсона, Л.П. Якубинского и многих других.

Цель исследования заключается в системном представлении феномена цели в процессе организации речевой деятельности: определении роли, структурной организации и способов реализации цели в системе речевых действий говорящего.

Заявленная цель предполагает решение следующих задач:

1. Описать структуру речевой деятельности и выявить место цели в системе составляющих компонентов речевой деятельности.

2. Определить значимость коммуникативно-прагматического подхода и систематизировать терминологический аппарат для описания цели речевого действия.

3. Рассмотреть цель как системную организацию «поля мыслительного действия» адресанта.

4. Выявить и охарактеризовать лингвистические маркеры выражения скрытой цели высказывания говорящего.

5. Определить факторы, ограничивающие эффективность процесса достижения поставленной цели.

Объектом диссертационного исследования является речевая деятельность адресанта в режиме диалогового общения. Предмет исследо-

3 | нос. НАЦИОНАЛЬНАЯ I БИБЛИОТЕКА

I СПтр&ГРГл/

! па мп//.»•</

вания составляет цель как компонент превербалыюго этапа речевого действия говорящего.

Общий замысел и логика исследования определили следующую структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (207 источников), словарей (11 наименований), художественных источников (44 произведения). Основным источником сбора фактического материала послужили произведения художественной литературы английских и американских авторов XX века.

Научная новизна исследования сопряжена с пониманием того, что в предлагаемой работе рассматриваются пути достижения цели в рамках исследования парадигмы субъекта речевого взаимодействия. В связи с этим разработан понятийный аппарат описания терминов «цель» и «адресант» речевого действия; уточнено определение цели в коммуникации; описание цели представлено с позиции определения этапов её реализации; раскрывается тактика косвенного выражения как этапа реализации скрытой цели речевой деятельности говорящего; выявлены языковые маркеры выражения скрытой цели высказывания.

Цель и задачи диссертации обусловили использование целого ряда методов анализа. Ведущими являются общенаучные теоретические и эмпирические методы - анализ, синтез, обобщение, обеспечивающие научно-обоснованное построение хода исследования. Методы лингвистического анализа - анализ дискурса, описательный метод, лексикографические интерпретации - способствуют выявлению частотности употребления языковых единиц разного порядка при выражении скрытой цели.

На защиту выносятся следующие положения диссертационного исследования:

1. Описание адресанта коммуникативного процесса может быть осуществлено через обращение к термину «поле». Соответственно выделяются: поле субъекта речевого действия, поле мыслительного действия адресанта и поле языкового действия адресанта.

2. Цель, характеризующаяся сложной структурной организацией, представляет собой компонент поля мыслительного действия адресанта.

3. Декодирование истинной цели речевого действия осуществляется посредством сопоставления «значения» и «смысла» высказывания.

4. Скрытая цель есть употребление тактики косвенного выражения в условиях заданного дискурса.

5. Несоблюдение ситуативных условий речевого взаимодействия приводит к коммуникативным неудачам в рамках реализации заданной цели.

Теоретическая значимость работы заключается в дальнейшей разработке вопросов, связанных с изучением роли целевого фактора в организации речевой деятельности говорящего, с обнаружением и описанием языковых средств реализации скрытой цели речевого действия говорящего. Исследование вносит вклад в разработку понятийного аппарата описания акта речевого взаимодействия: вводятся и уточняются понятия, функционирующие в условиях активно развивающегося прагмалингви-стического учения.

Практическая ценность работы обусловлена возможностью использования результатов исследования при чтении курсов по общему языкознанию, риторике, психолингвистике, прагмалингвистике, в процессе преподавания английского языка, в частности обучению этикетным формулам речевого общения.

Апробация работы. Основные положения диссертации представлены на Всероссийской научно-практической конференции «Язык и образование» (Великий Новгород, 2003), на Всероссийской конференции «Проблемы семантических языковых единиц в свете типологии языков и межкультурной коммуникации» (Уфа, 2002), на региональной научно-методической конференции «Лингвометодические проблемы обучения иностранным языкам в вузе» (Уфа, 2002, 2004), на межвузовской научно-практической конференции «Лингвометодические проблемы обучения иностранным языкам в полилингвальном пространстве» (Стерлитамак, 2003).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность исследования, формулируются цели и задачи, определяются объект и предмет исследования, раскрывается его новизна, теоретическая и практическая значимости, формулируются теоретические положения, выносимые на защиту, указываются использованные методы и дается характеристика исследуемого языкового материала.

В главе 1 «Теоретические предпосылки исследования речевой деятельности» представлены психологические и лингвистические трактовки понятия «речевая деятельность», уточняется и раскрывается понятийный аппарат коммуникативно-прагматического подхода, намечаются предпосылки исследования компонентов превербального этапа речевой деятельности говорящего, осуществляется описание адресанта в терминах «полевой» организации.

Речевая деятельность - сложное и многогранное явление, представляющее собой необходимое условие и фундаментальную основу существования человеческого общества. Исследование речевой деятельности

представляет собой синтез лингвистических и психологических подходов к раскрытию сущности процессов ее функционирования. Данное исследование основано на трактовке речевой деятельности в качестве деятельности как таковой, характеризующейся мотивом и целью, лежащими в основе «превербального» этапа (термин [Кубрякова 1986]), и определенной структурностью, дающей возможность использовать разнообразные языковые средства для достижения фиксированной цели (Л.С. Выготский).

Одним из основополагающих в исследовании речевой деятельности можно считать коммуникативно-прагматический подход, представляющий собой синтез коммуникативных и прагматических факторов, характеризующихся собственным набором лингвистических составляющих. Понимание коммуникативного аспекта заключается в том, что закономерности организации речевой деятельности выводятся из анализа реального функционирования единиц, категорий и правил системы языка в ходе акта общения на фоне совокупности действующих в коммуникации социальных и психологических факторов.

Прагматика как аспект лингвистики, изучающий «отношение между высказыванием, говорящим и контекстом в рамках человеческой деятельности» [Гак 1992], ставит во главу угла человека говорящего со всеми свойственными ему характеристиками в момент осуществления речевого действия. Антропоцентрическая основа коммуникативно-прагматического подхода делает возможным выделение в системе акта речевого взаимодействия компонента «адресант». Адресант как инициатор общения изначально программирует ход беседы и, как правило, прогнозирует речевую или неречевую деятельность адресата.

Описание адресанта может быть осуществлено посредством обращения к полевой структуре. Трактовка термина «поле» как «совокупности содержательных единиц, покрывающей определенную область человеческого опыта» [Ахманова 1966], делает возможным определение системы понятий при анализе речевой деятельности говорящего: поле субъекта речевого взаимодействия; поле мыслительного действия адресанта и поле языкового действия адресанта. Ядерным компонентом является «поле субъекта речевого взаимодействия», в состав которого входит описание психологического состояния адресанта, его социального статуса, социальной роли и уровня коммуникативной компетенции. «Поле мыслительного действия» адресанта, а именно, мотив, цель, стратегия и тактика речевого действия, и «поле языкового действия» адресанта, объясняемого на основе принципов речевого поведения субъекта взаимодействия с опорой на языковые маркеры, представляют периферийные зоны в структуре «полевой» организации компонента «адресант».

В главе 2 «Явные и скрытые цели как коммуникативно-прагматический фактор построения высказывания говорящим» освещаются вопросы функционирования компонента «цель» в деятельности говорящего, уточняется определение цели речевого действия, исследуется соотношение значения и смысла как двух уровней смысловой организации высказывания в аспекте его целевого оформления, представлены различные трактовки понимания скрытой цели в системе речевой организации.

Исходя из понимания цели как явления психологического, философского и лингвистического порядка, цель в коммуникации определяется как объективный фактор речевого взаимодействия, функционирующий после осознания говорящим мотивов вступления в речевой контакт и прогнозирующий возможный результат речевого действия. Цель оказывает непосредственное воздействие на выбор содержания и механизмы построения речевого высказывания наряду с такими объективными моментами коммуникативного процесса как ситуативная отнесенность и социальная детерминированность, и реализуется в виде требуемых по смыслу речевых интенций.

Многогранность науки о языке делает возможным постановку вопроса об исследовании целевой организации речевой деятельности и выделении типов целей с учётом фактора речевого воздействия. В данной работе осуществляется анализ коммуникативно-прагматических целей, предложенных Л.Я. Киселевой: информативной, побудительной, эмоционально-оценочной и контактной [Киселёва 1978]. В рамках предлагаемой концепции цели характеризуются набором определенных свойств, отличающих их друг от друга. Так, реализация информативной цели направлена на пополнение информационного фонда адресата; побудительная цель задает участие адресата в изменении окружающего мира, побуждает его к реакции на содержание высказывания; эмоиионально-оценочная иель направлена на выражение говорящим своего отношения к миру, апеллируя при этом к мнению адресата; контактная иель направлена на установление или поддержание межличностных отношений между участниками коммуникативного акта.

В ходе организации речевого общения возникает целый ряд факторов языкового и неязыкового планов, которые вынуждают говорящего эшелонировать компоненты содержательной структуры высказывания в соответствии со степенью их коммуникативной значимости. Исходя из этого происходит выделение значения и смысла, отражающих двухуровневую структуру смысловой стратификации высказывания. Нефиксированное содержание, нестабильный уровень высказывания, требующий учета разнообразной экстралингвистической и ситуационной информа-

ции, именуется смыслом. Под значением высказывания следует понимать тот «псевдосмысл», по терминологии В.А. Звегинцева, который извлекается из него путем абстрагирования от контекстуальной информации.

Итак, цель представляет собой основной компонент организационной структуры речевой деятельности говорящего. В свете исследования целеполагания смысл высказывания определяет отношение содержания высказывания к достигаемой цели.

В главе 3 «Цель как коммуникативная доминанта речевой деятельности адресанта» на примере скрытой цели рассматриваются этапы реализации коммуникативной цели адресанта, определяется номенклатура заданных параметров выражения скрытой цели, представлен анализ художественной литературы на предмет выявления маркированности языкового знака при выражении скрытой цели говорящего в режиме диалогической речи.

В целом, процесс организации этапов осуществления и контроля цели говорящего в условиях речевого взаимодействия может быть представлен в виде следующего графического решения:

мотив

I

ЦЕЛЬ

СТРАТЕГИЯ СТРАТЕГИЯ СТРАТЕГИЯ

I-

ТАКТИКА

ПРЯМОГО* КОСВЕННОГО

ВЫРАЖЕНИЯ ВЫРАЖЕНИЯ

ОЖИДАЕМЫЙ КОММУНИКАТИВНАЯ

НЕУДАЧА

Мотив представляет собой потребность говорящего в совершении определенного речевого поступка, обусловленную ситуативными характеристиками общения. После осознания потребности вступления в контакт говорящий ставит перед собой цель организации речевой деятельности.

Координацию действий адресанта в процессе достижения цели обеспечивают стратегии и тактики речевого поведения говорящего, яв-

ляющиеся основными узлами «поля мыслительного действия» субъекта речевого взаимодействия. Фактический анализ художественных источников позволяет судить о том, что каждый говорящий обладает разными ресурсами речевого контроля за поведением собеседника, что дает основание говорить об индивидуальном стратегическом плане субъекта речевого общения. Наибольший интерес в рамках данного исследования представляет тактика косвенного выражения, реализуемая посредством обращения к разным уровням языкового оформления высказывания.

В процессе реализации заданной целевой установки обязательства говорящего на момент оформления высказывания касаются не только содержательной стороны, но и языковой формы, в которой оно представлено. В основу процесса языкового оформления высказывания положено определение говорящим линии речевого поведения адекватной представленной ситуации общения. Под речевым поведением понимают «совокупность речевых поступков, с внутриязыковой стороны определяемая закономерностями употребления языка в речи, а с внеязыковой стороны - социально-психологическими условиями осуществления речевой деятельности» [Винокур 1993]. Настоящее толкование основ речевого поведения сопровождается постановкой перед говорящим определенных задач, решение которых обусловлено опорой на разные типы отношений, в которые вступает языковой знак.

Лингвистическая трактовка языкового знака характеризуется выделением трех аспектов его изучения, соотносящихся с тремя формальными аппаратами языка: синтактикой, семантикой и прагматикой. Синтак-тика способствует исследованию отношений компонентов словосочетаний и предложений, а также исследованию структурной организации высказываний в условиях ситуативной заданности речевого процесса. Семантика изучает отношение между знаками и обозначаемыми предметами, т.е. содержание знаков. В области семантических маркеров выражения скрытой цели рассматриваются собственно лексико-семантические и морфологические показатели. Морфологические маркеры анализируются в рамках лексико-семантических единиц выражения, что обусловлено пониманием грамматики как «концентрированной семантики, кодирующей значение» [Вежбицка 1999].

Функционирование лексического и грамматического уровней языковой системы подчинено законам прагматики знака, благодаря чему исследование объективного значения составляющих данных уровней осуществляется с учётом активно действующих в процессе речевого взаимодействия прагматических факторов.

Лингвистические маркеры выражения скрытой побудительной цели. Лингвистические маркеры выражения скрытой побудительной

цели обусловлены эксплуатацией коннотативного значения, обращением к импликации на уровне высказывания, грамматическим категориям отдельных частей речи, потенциалу ряда синтаксических конструкций.

Одним из способов лексико-семантической организации высказывания с целью возбуждения определенных ассоциаций адресата, не связанных с эксплицитным выражением звучащего высказывания, является осуществление воздействия посредством реализации коннотативного значения слова. Используя коннотацию как инструмент воздействия, говорящий стремится произвести желаемый эффект на адресата, добиться поставленной цели, оперируя возможностями семантики в прагматическом плане, т.е. стараясь учитывать особенности характера адресата, общность фонового знания, своеобразие речевой ситуации и т.д. Это -внешние по отношению к лексической единице факторы, влияние которых обычно ограничивается пределами данного контекста. E.g. When he came out into the street again, with the overshoes in a box under his arm, Walter Mitty began to wonder what the other thing was his wife had told him to get. She had told him twice before they set out from their house for Waterbury. In a way he hated these weekly trips to town - he was always getting something wrong. Kleenex, he thought, Squibb's, razor's blades? No. Toothpaste, toothbrush, bicarbonate, carborundum, initiative and referendum ? He gave it up. But she would remember it. - Where's the what 's-its-name? - she would ask. - Don V tell meyouforgot the what's-its-name (Thurber). Использование в данном примере сложного слова what's-its-name в сочетании с глаголом в форме повелительного наклонения (Don V tell) представляет собой реализацию побудительной цели, сопровождаемую постановкой говорящим воображаемого вопроса (Where's the what's-its-name? - she would ask). Благодаря такой организации адресант побуждает адресата (в данном случае самого себя) к неречевым действиям, связанным с поиском указанной вещи (Walter Mitty began to wonder what the other thing was his wife had told him to get).

Средством демонстрации функционирования импликации на уровне высказывания, может служить использование говорящим в своей речи цитаты в качестве точного воспроизведения авторского высказывания. Данный прием нацелен убедить адресата в правильности собственного мнения и избежать навязывания личного мнения в целях изменения линии поведения адресата. Так, в ходе доверительного разговора учителя с учеником, учитель обнаружил, что между мальчиком и обществом происходит своего рода борьба, в которой мальчику нет возможности победить. Для того чтобы повлиять на изменение поведения ученика, наставник прибегает к цитированию высказывания выдающегося психоаналитика.

E.g. He went over to this desk on the other side of the room, and without sitting down wrote something on a piece of paper. Then he came back and sat down with the paper in his hand. "Oddly enough, this wasn't written by a practicingpoet. It was written by a psychoanalyst named Wilhelm Stekel. Here what he - Are you still with me? - Yes, sure I am. - Here what he said: The mark of the immature man is that he wants to die nobly _ for a cause, while the mark ofthe mature man is that he wants to live humbly _ for one (Salinger).

Отнесение морфологических средств выражения скрытой побудительной цели к лексико-семантическим средствам речевой организации дает возможность рассматривать части речи и характерные для них грамматические категории, которые описываются как системы грамматических значений в их единстве с грамматическими формами, как средства создания скрытых смыслов. Так, граммемы как единицы морфологического уровня в собственных значениях чаще всего несут семантическую информацию, а в несобственных - чаще прагматическую. В следующем примере наблюдается употребление гиперонимического высказывания, т.е. высказывания общего значения, вместо частного в конкретных условиях [Гак 1992]. Благодаря такой организации говорящий стремится доказать собеседнику правильность принятого адресантом решения, в результате чего собеседник может изменить линию своего неречевого поведения:

E.g. He said he had never heard of water-rats in Irish stew, and he would rather be on the safe side, and not to try experiments. Harris said: "If you have never try a new thing, how can you tell what it's like? It's men such as you that hamper the world's progress. Think ofthe man who first tried German sausage!" (Jerome) - обвинение адресата в консерватизме осуществляется посредством употребления конструкции such as + существительное во множественном числе со значением «used to introduce specimens of a class» [Hornby 2001], которое подкрепляется эмфатической конструкцией «It's somebody that does something».

Ярким примером выражения скрытой побудительной цели может служить обращение к междометиям. Контекстно-обусловленные значения междометий составляют основу участия последних в реализации заданной цели высказывания говорящего. Примером употребления междометия в целях реализации скрытой побудительной цели может служить междометие well в следующем контексте:

E.g. - Once you know, you can go ahead lookingfor evidence. - Well. -I'm coming to the point... (Christie) - эффект скрытого побуждения явно прослеживается на поведении адресата, который сразу переходит к сути дела (coming to the point).

Синтаксические маркеры выражения скрытой побудительной цели находят выражение в употреблении серии многозначных синтаксических конструкций, представленных всей широтой ресурсов, которыми в этом плане располагает английский язык. Анализ фактического материала демонстрирует случаи передачи скрытой побудительной цели посредством употребления завершенного повествовательного предложения с прямым порядком слов. Побудительная цель достигается с помощью опоры на пресуппозиционные знания, связанные с личностью адресата (Mr. Biggerfelt sorry for this wretched creature who didn't know how to look after himself. Poor Mr. Crowley was helpless as a baby). Исходя из данных знаний, слушающий прибегает к логическим операциям для вывода заданного смысла высказывания адресанта (How much did we settle it was to be?), что и является признаком ожидаемой адресантом реакции со стороны собеседника.

E.g. Mr. Crowley looked embarrassed, he hesitated. How he hated having to do this sort of thing! - The fact is, - he said at last, - I'm horribly short of money. I'm awfully sorry to botheryou like this - Not at all, my dearfellow, -Mr. Biggerfelt sorry for this wretched creature who didn't know how to look after himself Poor Mr. Crowley was helpless as a baby. - How much did we settle it was to be? (Huxley). По реакции адресата мы понимаем, что говорящий достигает поставленной цели - получить деньги.

Случаи употребления предложения повествовательного по форме, но вопросительного по значению также способствуют передаче скрытой побудительной цели. Поскольку в повествовательных предложениях нет инверсии, их вопросительность может быть обеспечена опорой на ряд собственно грамматически и прагматически обусловленных факторов. Так, в повествовательном предложении, выполняющим функцию специального вопроса с просьбой о чем-либо, слушающий может вывести истинный смысл высказывания исходя из фоновых знаний, связанных с событиями предыдущего дня (Father, you haven't said a word about Jennifer. - What is there to say? You Ve presented us with afait accompli, have you not? - But what do you think. Father? (Segal)); из знаний социо-культурной сферы языкового употребления (You haven't told me your name. - Franklin. Everybody calls me Frankie (Bates)).

Наблюдаются случаи обратной зависимости, когда вопросительные предложения могут использоваться не только с целью получения информации, но и с целью побуждения адресата к выполнению действия. В подобных контекстах общие и специальные вопросы могут служить для передачи вежливой просьбы, совета или приказа [Leech 1983]. О том, достиг ли говорящий желаемой цели можно узнать по поведению адресата:

E.g. However, I did not say anything, but started the packing. It seemed a longer job than I had thought it was going to be; but I got the bagfinished at last, and I sat on it and strapped it. "Aren't you zoing to put the boots in ?" said Harris. And I looked around, andfound Ihadforgotten them (Jerome). Реакцией на вопрос является то, что собеседник упаковывает туфли в рюкзак: <...>/ opened the bag andpacked the boots in... (Jerome).

Форма специального вопроса может быть использована в качестве вопроса риторического. К подобному типу вопросов очень часто обращаются для передачи побуждения.

E.g. - What's the good of going _ for a bike ride ifyou don't cover a bit ofdis-tance?<...> Rob, still without speaking, picked up his bicycle, and pedaled away (Wain).

Частым случаем передачи скрытой побудительной цели может явиться употребление конструкции типа «If ... then», подкрепляемой эксплицитно выраженными лексическими единицами, как в следующем примере (I shall scream):

E.g. The conversation hovered around undiscovered and unpunished crimes. <...> The one person who did not speak was the one best fitted in most people's opinion to do so. Sir Henry dithering, ex-Commissioner of Scotland Yard, sat silent, twisting his moustache - or rather stroking it - and half smiling, as though at some inward thought that amused him. "Sir Henry, " said Mrs. Bantry at last, "ifyou don't say something I shall scream. Are there a lot of crimes that go unpunished, or are there not? " (Christie).

Функциональная предназначенность явления синкретизма, как «процесса сокращения ряда лексико-грамматических элементов высказывания» [Фрумкина 2001], в случае реализации скрытой побудительной цели состоит в направленности на побуждение, при этом смысл передаваемого сообщения легко выводится из знаний контекстных условий: E.g. My friend. He's ill. Dying. The camomile tea...(Christie). Прибегнув к такому приему, говорящий побуждает адресата к решительным, быстрым действиям: Like a flash the doctor rcn to our tent (Christie).

Лингвистические маркеры выражения скрытой эмоционально-оценочной цели. Лингвистические маркеры скрытой эмоционально-оценочной цели представляют собой случаи обращения к лексическим средствам языка: эвфемизмам, антонимам, социально-окрашенным именам, логоэпистемам, явлению метафорики; грамматическим средствам: степеням сравнения прилагательного, к употреблению вопроса в повествовании, повтору, параллельным конструкциям.

Примером участия языковых единиц в процессе реализации скрытой эмоционально-оценочной цели может служить обращение к эвфемизмам. Так, эвфемизмы как синонимичные выражения возникают по

ряду прагматических причин (вежливость, деликатность, стремление завуалировать негативную сущность отдельного явления). Косвенный характер обозначения выражается путем установления ассоциативных связей между денотатом, прямое значение которого табуируется, и денотатом, с которым создается ассоциация:

E.g. ...Settin' at breakfast, I looked at you real hard, and I seen you've got some gray hairs already (Cather) - нет прямого утверждения о том, как состарился муж говорящей. Адресант прибегает к замещению прямого признака объекта how old you've become словосочетанием you've got some gray hairs, которое является своего рода оценкой физического состояния человека, его физиологических характеристик. Тем самым говорящий смягчает выражение своего удивления.

Для реализации скрытой эмоционально-оценочной цели говорящий прибегает к употреблению антонимов. Благодаря их использованию, достигается прагматический эффект изменения эмоционального настроя собеседника по отношению к говорящему. Говорящий опирается на ситуативное окружение высказывания, которое подразумевает учет пре-суппозициональных условий ведения беседы, психологического настроя адресанта на момент осуществления речения:

E.g. / teach in a madhouse all day, then come to another at night (Storey) — говорящий представлен как уставший человек, которому нет покоя ни на работе, которую он сравнивает с madhouse - «a lunatic asylum» [Hornby 2001], ни дома Настоящее высказывание представляет собой возмущение поведением домочадцев адресанта и направлено на смягчения их агрессивного настроя.

Чрезвычайно интересным представляется пример употребления социально окрашенных имен для выражения скрытой эмоционально-оценочной цели говорящего. В ситуации, когда молодой человек везет девушку на встречу с его родителями, страх девушки перед предстоящим знакомством возникает при виде богатства местности, в которой проживают родители. Такой эмоциональный настрой обусловлен разницей социального статуса собеседников: Дженнифер - итальянка по происхождению, католичка, из среднего слоя общества; Оливер, ее молодой человек, американец, протестант, представитель высшего слоя общества. E.g. Jenny: Hey, Ididn't think it would be like this. Oliver: Like what? Jenny: Like this rich. I mean, I betyou have serfs living here <...> Yeah, but why is it I suddenly wish my name was Abigail Adams, or Wendy WASP? - We drove the restofthe way in silence... (Segal).

Имя Abigail традиционно воспринималось как имя служанки, исконной дочери английского народа, Adams - распространенная британская фамилия. WASP - «слово-аббревиатура, обозначающее «стопроцент-

ного американца» (белый, англосакс, протестант), по-английски - White, Anglo-Saxon, protestant» (Segal). Одной из причин употребления имен собственных в контексте выражения эмоций является опора говорящего на общие фоновые знания, благодаря которым собеседник сможет разгадать смысл произнесенного высказывания. Желанием говорящего является акцентировать внимание на отсутствие тех качеств, которыми, как предполагается, наделены владельцы данных имен. При этом такая организация высказывания характеризует адресанта как человека с высоким уровнем языковой и социокультурной компетенции.

Один из способов реализации скрытой эмоционально-оценочной цели основан на обращении к логоэпистемам, понимаемым как «языковое выражение закрепленного культурной общественной памятью следа отражения действительности в сознании носителей языка в результате постижения ими духовных ценностей отечественной и мировой культур» [Костомаров 2000]. Просто упоминая аналог из литературы, истории, живописи и т.д., говорящий привлекает тем самым другие семиотические системы к передаче смысла своего высказывания, апеллирует к интеллектуальному уровню собеседника.

E.g. Mrs. White: Sounds like the Arabian nights (Jacobs) - выражение недоверия осуществляется посредством сравнения реальных событий с сюжетом волшебной сказки {the Arabian nights).

В метафоре как прагматическом средстве языка закрепляется отношение субъекта оценки к действительности, к содержанию оценочного высказывания и к адресату. Употребление метафор в речи требует от субъекта оценки определенного интеллектуального усилия, необходимого для оригинального, неожиданного переноса имени. В целом объем метафорического значения способствует созданию интеграции интенсивности, эмотивности и оценочности, что и обусловливает ее продуктивность в процессе речевой организации. Репрезентируя эмоционально-оценочное значение, метафора оказывает на адресата глубокое эмоциональное воздействие вследствие совмещения несовместимых систем представлений, что и определяет метафору как сильное прагматическое средство.

E.g. Arnold: No such fortune for me...it's all a question of dead men's shoes. <...> Ill will: that's the cargo these shoes carry. ...why... these are full of hopes (Storey).

Область морфологической маркированности языкового знака обусловлена случаями реализации грамматической аналогии и семантической неделимости [Скребнев 2003], лежащими в основе явления зевгмы. Так, вследствие экономии синтаксических единиц, одно слово может

использоваться для организации словосочетаний с двумя или более языковыми единицами, при этом, не повторяясь дважды: E.g. Once when the creamery agent came to the Rosickys to persuade them to sell him their cream, he told them how much money the Fasslers, their nearest neighbors, had made on their cream last year. - Yes, said Mary, and look at them Fassler children!Pale, pinched little things, they look like skimmed milk. I'd rather put some color into my children's faces than money into the bank. -The agent shrugged and turned to Anton. - I guess we'll do like she says, -said Rosicky (Gather) - выражение возмущения сопряжено с употреблением эмфатической конструкции I'd rather than. Как результат, собеседник соглашается с мнением адресанта (I guess we'll do like she says).

В области синтаксического выражения прагматически маркированным становится прием употребления вопроса в повествовании. Будучи семантически и структурно одним из типов предложений, такой тип вопроса задается говорящим, и ответ на него дается тем же самым говорящим.

E.g. He was in his philosophic mood when I rejoined him at the corner. "Wot am I? A bloomin' cypher. Wot's the sarjint. 'Es got the Inspector over 'im. Over above the Inspector there's the Sooprintendent. Over above 'im's the old red-tape-masticatin' Yard. Over above that there's the Ome Sec. Wot's 'e' A cypher, like me. Why?" Judlip looked up at the stars... - "Yes, I've got that," said I, looking up from my note-book (Beerbohm). Благодаря такому употреблению вопросительной формы предложения адресант реализует скрытую эмоционально-оценочную цель, призывая к сочувствию, стремясь вызвать жалость {Wot am I? A bloomin' cypher).

Примером синтаксических способов организации высказывания со скрытой эмоционально-оценочной целью может служить обращение к параллельным конструкциям. Их выбор зависит от: сведения в определенную систему нескольких предложений (языковых единиц) как грамматически самостоятельных единиц; способности к автономной актуализации, логической спаянности синтаксическо-семантических элементов, получающих имплицитное выражение [Разинкина 1989]. E.g. Oh, yes. What's money after all? We had a town place so we simply had to have a country place, with a fancy modern decorator to do it for us. And now we've got a country place we've simply got to have a tutor (Shaffer).

Лингвистические маркеры выражения скрытой информативной цели. Спецификой организации высказываний содержащих скрытую информативную цель является преобладание тактики явного выражения цели. Это объясняется тем, что обращение к тактике косвенного выражения при передаче информации может привести к неправильному пониманию высказывания, к нераспознаванию адресатом истинного содержа-

ния сообщения. Случаи отступления от эксплицитных способов передачи информации могут сопровождаться употреблением пословиц, гиперболического множественного числа, абсолютного суперлатива, формы повелительного наклонения глагола, специфической организацией сочетаемости слов, общевопросительных высказываний со значением утверждения, риторического вопроса.

Исходя го результатов проведенного анализа, можно предположить, что для достижения успеха в области реализации скрытой информативной цели, говорящий производит актуализацию грамматического значения, нацеливая адресата на правильное понимание идеи высказывания, связанной с документальностью сообщения, реализуемой эксплуатацией денотативного значения лексической единицы.

Интерес с точки зрения грамматического оформления высказывания, содержащего пакет скрытой информации, представляет собой аналитическая форма сослагательного наклонения would + infinitive. Скрывая информацию под структурой вопросительного предложения, говорящий демонстрирует высокий уровень языковой компетенции, результатом чего является расширение области фоновых знаний собеседника: E.g. It would be nice to have a proper job and a decent home, wouldn't it? (Storey) - благодаря данному приему говорящий сообщает о том, что его работа не настолько хороша (a properjob) и в доме не все в порядке (а decent home).

В пределах реализации скрытой информативной цели может иметь место несоответствие между формальным строением предложения и реальным коммуникативным предназначением высказывания. Прагматически маркированными становятся случаи употребления риторических вопросов. В данном случае они становятся эквивалентами повествовательных предложений. Употребление данных конструкций представляет собой реализацию принципа «лингвистической демагогии» [Николаева 2000].

E.g. / mean - she said to the Swedish physicist on her left, - until today my feeling about white chocolate was: Why? What was the point? You mieht as well have been eating goddamn wax (Lorrie) - говорящий сообщает, что не любит шоколада, выказывая нелестное для белого шоколада сравнение {goddamn wax).

Сигналы для выявления прагматики высказывания могут выходить за рамки вербальной коммуникации. В этом случае в прагматический контекст включены все виды опосредованного декодирования сообщения на фоне базовых знаний, умозаключений. При этом предложение может быть утвердительным по форме, но отрицательным по значению,

что потребует от адресата определенных умственных усилий в процессе декодирования сообщения.

E.g. Oh! damn, I forgot about an opener. — Don't worry. I'm well-equipped. I've got everything (Bates). Пресуппозиция высказывания «У меня нет открывалки» способствует реализации информативной цели, в основе которой лежит сообщение о том, что говорящий не может выполнить ожидаемого от него поступка - открыть банку. То, что его информация достигает цели очевидно из высказывания собеседника (I'm well-equipped).

Используя общевопросительные-отрицательные предложения в качестве конструкций, предназначенных для передачи сообщений, говорящий стремится выразить уверенность относительно того, что адресат не может иметь ничего общего с предполагаемыми условиями [Плюхина 1991]. Таким образом, высказывание данного типа употребляется в том случае, если ситуация общения содержит условие, которое говорящий считал до момента речи невыполняемым. Так, содержание предложения данной конструкции противоречит сведениям, которыми ранее располагал слушающий.

E.g. And she was taking some pretty snowy courses: Сотр. Lit. 105, Music ISO, Music 201 - Music 201?Isn't that a graduate course? (Segal) - говорящий высказывает мысль о том, что адресат не может иметь ничего общего с таким сложным курсом (snowy course).

В целом, языковые маркеры выражения скрытой информативной цели обусловлены прагматической зависимостью высказывания: выявление истинной цели говорящего в большей степени опирается на ситуативные признаки или контекст, а не вытекает из самой структуры фразы. Специфика реализации принципа документальности сообщения способствует сужению диапазона употребления лингвистических средств по сравнению с целями побудительного и эмоционально-оценочного плана.

Лингвистические маркеры выражения скрытой контактной цели. Контактная цель представляет собой главный фактор человеческого общения. Именно благодаря желанию участников коммуникации вступить в контакт, продолжить или прекратить общение воплощаются возможности реализации принципов речевого взаимодействия, первым из которых является постановка общей цели предполагаемой коммуникации. Средства языковой реализации контактной цели в большинстве случаев подчинены лингвистическим маркерам выражения скрытой побудительной, эмоционально-оценочной и информативной целей. Каждая из упомянутых целей представляет собой демонстрацию этапов вступления, поддержания или выхода говорящего из речевого контакта.

Термин «субъект речевого действия» включает в себя этап инициирования беседы. Это позволяет остановиться на анализе специально ор-

ганизованных языковых средств реализации фазы вступления в речевой контакт и выхода из контакта. Языковое оформление данного этапа во многом зависит от ситуации общения, от отношений между предполагаемыми собеседниками. Одним из традиционно возможных способов начать беседу со знакомым человеком - это прибегнуть к явному приветствию собеседника, сопровождаемому специальными речевыми клише, типа How do you do! Hello! Hullo! Hi! + the participant's name, Have you heard the one... What do you think about... How about... [Орлов 1991].

Вступление в контакт, как правило, малознакомых людей, может осуществляться при помощи разделительных вопросов и повествовательных по форме, побудительных по значению, высказываний. Коммуникативный смысл упомянутых речевых действий заключается не в доведении или получении информации, а в установлении дружеского контакта с собеседником, возможно, с целью дальнейшего ведения беседы. Использование данного приема обусловлено тем, что говорящий пытается найти тему, интересную для собеседника. Этим объясняется ограниченный тематический круг общения (как правило, это высказывания о погоде, об элементах непосредственной ситуации общения на момент вступления в контакт) [Плюхина 1991].

E.g. Lovely day. - and she replied. - Yes, isn't it? (Jackson). Mr. White (awkwardly, trying to help him): Fine weather ^ for the time ofyear (Jacobs).

Средством речевой организации высказываний в характерных для этапа вступления в контакт ситуациях знакомства с собеседником могут служить повествовательные отрицательные по форме предложения с передачей говорящим личной оценки действия при помощи фраз, типа / think, I'm afraid, I believe и т.п. Прагматическая компетенция участников общения, включающая в себя знания этикетных норм ведения беседы, способствует распознаванию истинной цели говорящего: E.g. - Evening, Maureen. I don't think you know my wife. Joan, this is Maureen (Storey). - You haven't told me your name. - Franklin. Everybody calls me Frankie (Bates).

Средства речевой организации высказывания на этапе выхода из контакта могут быть представлены повествовательными утвердительными предложениями со скрытой передачей намерения адресанта прекратить беседу. Декодирование смысла сообщения осуществляется на основе фоновых знаний собеседника о ситуации общения и социально-этикетных нормах, принятых в данном обществе.

E.g. Excuse me, John, my wife is waiting downstairs - прекращение разговора обусловлено ссылкой говорящего на третье лицо (ту wife is waiting). E.g. It was nice speaking/talking to you - говорящий опережает события, описывая незавершенное еще действие как прошлое (was).

В целом, стратификация процесса речевого взаимодействия на этапы вступления, поддержания и выхода из контакта дает возможность лингвистического описания контактной цели с позиций употребления языковых знаков в процессе реализации побудительной, эмоционально-оценочной и информативной целей. Лингвистические маркеры выражения собственно контактной цели характеризуются преобладанием синтаксических знаков. Декодирование скрытого смысла осуществляется посредством анализа прагматической парадигмы высказывания в условиях заданного контекста.

Проверка правильности и эффективности применения заданных стратегических, тактических и языковых средств реализации цели может осуществляться в условиях соотношения цели и результата речевого действия. С этой точки зрения вполне закономерен интерес к тем условиям, которые представляют собой препятствия на пути успешного достижения желаемого результата в свете реализации скрытой цели высказывания. Значительную долю среди коммуникативных неудач составляют те, которые порождены неправильным определением адресантом ситуативных условий общения (неадекватное определение адресантом параметров ситуации общения, связанных с ним самим, слушающим, их характеристиками и отношениями между ними, местом и временем общения).

В заключении обобщаются результаты и выводы исследования, намечается перспектива дальнейшего изучения указанной проблематики.

В целом, прагматические аспекты данного исследования являются попыткой рассмотреть структуру речевого общения с точки зрения его коммуникативного назначения. Прагматика, в центре исследования которой предстает человек говорящий, открывает возможность трактовки адресанта как сложной, многоаспектной структуры. Полевая организация компонента «адресант» находит свое выражение в области исследования психологических, социальных, «мыслительных» и языковых характеристик говорящего.

В работе делается попытка наметить теоретический базис для описания целей речевой деятельности субъекта общения в рамках лингвистического учения. Это достигается за счет прагматического подхода к анализу коммуникации, который основывается на изучении функционирования языка в коммуникативном контексте.

С позиции коммуникативно-прагматического подхода к исследованию роли телеологического фактора интерес вызывают механизмы стратегической направленности целевой организации говорящего, поскольку она ведет к достижению определенного результата для адресанта, т.е. имеются в виду все виды воздействия на собеседника. Цель говорящего

рассматривается с позиций определения стратегий и тактик его речевого поведения, демонстрирующих уровень коммуникативной компетенции субъекта общения.

В процессе речевого взаимодействия большая доля отводится высказываниям, содержащим скрытую цель передачи побуждения и оказания эмоционального воздействия на собеседника. В основе данного явления лежит существующая в современном обществе тенденция обращения к различным видам потенциала, в том числе языкового, в рамках исследования способов обработки сознания с целью оказания воздействия на личность в отдельности и массы в целом. Эксплуатация скрытой цели при оказании эмоционально-оценочного воздействия на адресата находит объяснение в терминах психологического учения, согласно которому эмоции человека рассматриваются как «ядро личности» [Зинченко 1997], неявная апелляция к которому способствует раскрытию характера взаимоотношения поставленной цели говорящего с результативностью ее достижения, обусловленной поведенческой реакцией адресата. Обращение к тактике косвенного выражения в момент реализации информативной цели может привести к нежелательным для адресата последствиям, связанным с непониманием передаваемой информации. Контактная цель, занимающая особое положение в рамках представленной классификации, предопределяет возможность ее лингвистического описания с позиций употребления языковых знаков в процессе реализации всех трех целей.

Изучение степени участия языкового знака в процессе выражения скрытых целей говорящего с позиций воздействия на собеседника делает очевидным тот факт, что язык является мощным средством реализации целей говорящего в силу своей подвижности, гибкости, многозначности и полифункциональности.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Коммуникативно-прагматические факторы речевого планирования говорящего // Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в вузе: Материалы научно-методической конференции. -Уфа:БашГУ,2002.-С85.

2. Коммуникативные стратегии речевого воздействия // Проблемы семантических языковых единиц в свете типологии языков и межкультурной коммуникации: Материалы Всероссийской Конференции. - Уфа: БашГУ, 2002. - С. 64-66.

3. Коммуникативно-прагматические факторы предвербального этапа речевого действия // Коммуникативно-функциональное описание языка: Сборник научных статей. - Уфа: РИО БашГУ, 2002. - С. 144-152.

4. Цель речевого действия как коммуникативно-прагматический фактор порождения речевого высказывания // Коммуникативно-функциональное описание языка: Сборник научных статей. Ч. 1. - Уфа: РИО Баш ГУ, 2003. - С. 143-150.

5. Структура компонента «цель» в системе составляющих превер-бального этапа речевого действия говорящего // Язык и образование. Материалы 3-ей Всероссийской научно-практической конференции. - Великий Новгород, 2003. - С. 32-33.

6. Говорящий как ключевое понятие коммуникативно-прагматического подхода // Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в вузе: Материалы научно-методической конференции. - Уфа, 2004. - С. 126-127.

* - 2 О 1Г

РНБ Русский фонд

2004-4 27376

Подписано а печать 03.01.2004 г. Гарнитура «Times». Бумага ксероксная. Формат 60х80|/1б. Печать оперативная. Усл.-печ. л. 1 ,2. Заказ №/й?./03. Тираж 100 экз.

Отпечатано в типографии Стерлитамакского государственного педагогического института: 453103, Стерлитамак, пр. Ленина, 49

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мухина, Наталия Борисовна

Введение.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.

1.1. Речевая деятельность: истоки исследования и современное состояние.

1.2. Коммуникативно-прагматический подход к исследованию речевой деятельности.

1.2.1. Коммуникативный аспект коммуникативно-прагматического подхода к исследованию речевой деятельности.

1.2.2. Прагматика как основа коммуникативно-прагматического подхода к исследованию речевой деятельности.

1.2.3. Человеческий фактор в коммуникативно-прагматическом подходе к исследованию речевой деятельности.

1.3. Категориальный аппарат коммуникативно-прагматического подхода к исследованию речевой деятельности (с позиции говорящего).

Выводы к главе 1.

ГЛАВА 2. ЦЕЛЬ КАК КОМПОНЕНТ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГОВОРЯЩЕГО.

2.1. Цель как компонент превербального этапа речевой деятельности говорящего.

2.2. Прагматика цели.

2.2.1. Явные и скрытые цели в свете исследования соотношения значения и смысла речевого высказывания.

2.2.2. Скрытая цель как коммуникативно-прагматический фактор построения высказывания.

Выводы к главе 2.

ГЛАВА 3. ЦЕЛЬ КАК КОММУНИКАТИВНАЯ ДОМИНАНТА РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АДРЕСАНТА (на примере скрытой цели).

3.1. Мотив и цель.

3.2. Стратегия и тактика как этапы реализации цели.

3.3. Лингвистические маркеры выражения скрытой цели высказывания.

3.3.1. Лингвистические маркеры выражения скрытой побудительной цели.

3.3.2. Лингвистические маркеры выражения скрытой эмоционально-оценочной цели.

3.3.3. Лингвистические маркеры выражения скрытой информативной цели.

3.3.4. Лингвистические маркеры выражения скрытой контактной цели.

3.4. Цель и результат.

3.4.1. Коммуникативные неудачи.

Выводы к главе 3.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Мухина, Наталия Борисовна

Актуальность исследования обусловлена тем фактом, что в лингвистике конца XX в. широкое распространение приобретает процесс изучения роли человеческого фактора на стыке нескольких различных дисциплин. Одним из наиболее актуальных и перспективных подходов современного языкознания, связанных с исследованием речевой деятельности, становится коммуникативно-прагматическое направление, способствующее изучению принципов и механизмов функционирования процесса речевого взаимодействия с учетом ведущих характеристик его участников.

Во главу угла данного диссертационного исследования ставится один из наиболее актуальных вопросов в избранной области: определение роли телеологического фактора в процессе организации речевой деятельности субъекта общения. Предлагаемая работа представляет собой систематизированное изложение основ коммуникативно-прагматического подхода к исследованию речевой деятельности, включающее всестороннее рассмотрение феномена цели на основе анализа основополагающих работ в данной области: А. Вежбицкой, Т.Г. Винокур, JI.C. Выготского, В.Г. Гака, Т. ван Дейка, В.А. Звегинцева, Л.Я. Киселевой, Е.В. Клюева, Г.В. Колшанского, В.В. Красных, Е.С. Кубряковой, A.A. Леонтьева, Дж. Остина, Б.А. Серебренникова, Ф. де Соссюра, И.А. Стернина, Л.В. Щербы, Р. Якобсона, Л.П. Якубинского и многих других.

Цель исследования заключается в системном представлении феномена цели в процессе организации речевой деятельности: определении роли, структурной организации и способов реализации цели в системе речевых действий говорящего.

Заявленная цель предполагает решение следующих задач:

1. Описать структуру речевой деятельности и выявить место цели в системе составляющих компонентов речевой деятельности.

2. Определить значимость коммуникативно-прагматического подхода и систематизировать терминологический аппарат для описания цели речевого действия.

3. Рассмотреть цель как системную организацию «поля мыслительного действия» адресанта.

4. Выявить и охарактеризовать лингвистические маркеры выражения скрытой цели высказывания говорящего.

5. Определить факторы, ограничивающие эффективность процесса достижения поставленной цели.

Концептуальность коммуникативно-прагматического подхода в исследовании «человека говорящего» находит свое отражение в определении объекта и предмета настоящей работы. Таким образом, объектом диссертационного исследования является речевая деятельность адресанта в режиме диалогового общения. Предмет исследования составляет цель как компонент превербального этапа речевого действия говорящего.

Общий замысел и логика исследования определили следующую структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (207 источников), словарей (11 наименований), художественных источников (44 произведения). Структурная композиция работы основана на внутреннем единстве трех глав. Соответственно, в первой главе рассматриваются теоретические предпосылки исследования речевой деятельности в системе коммуникативного акта, уточняется понятийный аппарат коммуникативно-прагматического подхода, намечаются предпосылки исследования компонентов превербального этапа речевой деятельности говорящего. Во второй главе освещаются вопросы функционирования компонента «цель» в деятельности говорящего, исследуется соотношение значения и смысла как двух уровней смысловой организации высказывания в аспекте его целевого оформления, представлены различные трактовки понимания имплицитной составляющей в системе речевой организации. В третьей главе представлена демонстрация

Заключение научной работыдиссертация на тему "Цель как коммуникативно-прагматический фактор организации речевой деятельности говорящего"

ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 3

1. Реализация коммуникативной цели обусловлена набором таких параметров, как: мотив, стратегия, тактика, интенция.

2. Мотив, как источник активности действий человека, в т.ч. речевых, является причиной вступления говорящего в речевой контакт. Представляя собой ретроспективу содержания высказывания, мотив преобразуется в цель, чем способствует выявлению объективного содержания того, что хотел выразить говорящий.

3. Координацию действий адресанта в процессе достижения цели обеспечивают стратегии и тактики речевого поведения говорящего, являющиеся основными узлами поля мыслительного действия.

4. Коммуникативная стратегия - это совокупность теоретических ходов, запланированных говорящим для достижения цели. Выбор стратегии строится на основе знания личности адресата, стиля общения и условий ситуативной организации диалога. Каждая из целей может быть представлена номенклатурой стратегий, направленных на эффективное решение поставленной задачи, при этом критерием определения типа стратегии является обращение к контекстным условиям процесса общения.

5. Коммуникативной тактикой называют программу действий, направленных на реализацию коммуникативной стратегии. Одной из продуктивных тактик реализации цели речевой деятельности говорящего может служить тактика косвенного выражения. Анализ скрытых целей речевой деятельности говорящего позволяет описать тактику косвенного выражения как один из распространенных способов достижения цели, отвечающий требованиям современного функционирования языкового знака.

6. Каждый коммуникативный акт целесообразно оформлен. Цели говорящего совместно с прагматической ситуацией предопределяют не только содержание коммуникативных актов, но и выбор языковых средств для их осуществления.

7. Наличие определенной целевой заданности обусловливает отбор единиц разной языковой направленности, традиционно соотн<эсимых со сферой деятельности говорящего. Знаковый характер языковых единиц сопряжен с анализом высказываний говорящего с точки зрения учета синтаксических, лексико-семантических языковых маркеров. Морфологические маркеры анализируются в рамках лексико-семантических единиц выражения, что обусловлено пониманием грамматики как «концентрированной семантики, кодирующей значение».

8. Синтаксические средства выражения скрытой цели демонстрируют более широкий диапазон языкового варьирования по сравнению с единицами лексико-семантического уровня. В целом, подвижность языкового состава выражения скрытых целей настолько велика, что в лучшем случае намечается общая закономерность отбора языковых единиц.

9. Изучение степени участия языковых единиц в процессе выражения скрытых целей высказывания показало, что существует определенная корреляция между типом прагматической информации, содержащейся в высказывании, и типом языковых сигналов, кодирующих эту информацию. Прагматический аспект существенно влияет на закономерности отбора языковых знаков, неся ответственность за рациональную организацию языкового материала: он выполняет систематизирующую функцию, сводит определенную совокупность знаний говорящего в целую систему. Выбор соответствующих языковых единиц можно назвать удачным, если они в полной мере отражают, поясняют и конкретизируют позицию говорящего, достигают желаемого эффекта, определяемого по поведению адресата. Так, побудительная и эмоционально-оценочная цели располагают более широким арсеналом языковых средств (по сравнению с информативной и контактной целями) для выражения скрытой оценки, передачи эмоционального настроя адресанта и побуждения собеседника к действию. Неявная манипуляция не нарушает природы человеческих отношений, не вторгается в личную сферу говорящего, ставит перед адресатом возможность выбора линии дальнейшего поведения. Обращение к тактике косвенного выражения в момент реализации информативной цели может привести к нежелательным для адресата последствиям, связанным с непониманием передаваемой информации. Этим объясняется меньшая частотность употребления косвенных тактик в условиях реализации информативной цели. Контактная цель, занимающая особое положение в рамках представленной классификации, предопределяет возможность ее лингвистического описания с позиций употребления языковых знаков в процессе реализации всех трех целей.

10. Речевая деятельность говорящего, как правило, направлена на получение конкретного результата. Успех коммуникативного действия связывается с изменениями в речевом/неречевом поведении собеседника. Одна из ключевых проблем коммуникации — проблема адекватного восприятия передаваемой информации и, следовательно, результативности коммуникативного процесса. Сообщение, передаваемое адресантом, преодолевает многочисленные коммуникативные препятствия. В результате оно может быть принято не полностью, в искаженном виде или не принято вообще.' Факторами, ограничивающими эффективность коммуникации, являются как внешние условия общения, так и сам говорящий - главное лицо речевого взаимодействия. В целях избежания коммуникативных неудач говорящему следует уделять внимание совершенствованию практических навыков определения параметров ситуации общения, личностных характеристик адресата, места и времени ведения разговора, т.е. расширять уровень собственной коммуникативной компетенции.

164

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Прагматические аспекты данного исследования являются стремлением рассмотреть структуру речевого общения с точки зрения его коммуникативного назначения. Они активно функционируют в речевом процессе и реализуют свои потенции в различных формах речевой деятельности.

Понимание прагматики как «аспекта лингвистики, изучающего отношение между высказыванием, говорящим и контекстом в рамках человеческой деятельности» [Гак 1992: 79] способствует выявлению ряда экстралингвистических факторов, влияющих на построение высказывания. На основании этого адресант, как инициатор речевого взаимодействия, являет собой сложную, многоаспектную структуру. Его описание может быть представлено в терминах полевой организации, характеристики которой существенно влияют на процесс порождения речевого действия. Одной из таких характеристик, представляющих собой основополагающий компонент организации всякого рода деятельности, в том числе и речевой, является цель говорящего.

В данной работе осуществляется стремление исследовать и охарактеризовать составляющую цели как компонента превербального этапа речевого действия. С этой целью анализу подвергаются главным образом лингвистические характеристики категории «цель», при этом одновременно изучаются психологические и философские трактовки сущности телеологического фактора речевой деятельности. Данный подход обусловлен природой понимания термина «цель», область функционирования которого выходит далеко за рамки собственно лингвистического описания.

В работе сделана попытка наметить теоретический базис для описания целей речевого действия субъекта общения в рамках лингвистического учения. Это достигается за счет прагматического подхода к анализу коммуникации, который основывается на изучении функционирования языка в коммуникативном контексте. Соответственно, взаимодействие данных составляющих речевой ситуации способствует декодированию истинного смысла речевого действия говорящего в аспекте изучения двухуровневой смысловой организации высказывания.

С позиции коммуникативно-прагматического подхода к исследованию роли телеологического фактора интерес вызывают механизмы стратегической направленности целевой организации говорящего, поскольку она ведет к достижению определенного результата для адресанта, т.е. имеются в виду все виды воздействия на собеседника. Цель говорящего изучается с позиций определения стратегий и тактик его речевого поведения, демонстрирующих уровень коммуникативной компетенции субъекта общения.

Важным аспектом исследования коммуникативно-прагматического направления является установление зависимости между типом цели и обслуживающими ее языковыми средствами. Решение данной проблемы обусловлено обращением к описанию условий, определяющих порождение речевого действия, а также факторов, связанных с участниками коммуникативного акта и влияющих на структурную организацию высказывания. Раскрытие закономерностей коммуникативного использования языка при создании высказывания с соответствующим целевым оформлением вызывает необходимость обращения к пониманию языка как системы знаков. Исследователи обращают внимание, что выделение трёх формальных аппаратов языка — синтактики, семантики и прагматики — способствует проведению анализа речевых высказываний в рамках трех языковых парадигм: лексико-семантической, синтаксической и прагматической. Между семантикой, синтактикой и прагматикой существует сложная диалектическая связь, которая приобретает черты своеобразной диффузии. Исходя из такого понимания, прагматический компонент, ориентированный на личность говорящего, находит свое выражение на двух других уровнях языковой презентации.

Наличие определенной целевой заданности обусловливает отбор ряда разноуровневых языковых средств. Подвижность языкового состава выражения цели настолько велика, что в лучшем случае намечается лишь некая весьма общая закономерность отбора, но никак не номенклатура стабильных признаков. Исключения составляют лишь синтаксические средства, демонстрирующие широкий диапазон языкового варьирования.

Рассматривая роль языковых средств выражения цели с позиций воздействия на адресата, для нас становится очевидным тот факт, что в процессе речевого взаимодействия большая доля отводится высказываниям, содержащим скрытую цель передачи побуждения и оказания эмоционального воздействия на собеседника. В основе данного явления лежит существующая в современном обществе тенденция обращения к различным видам потенциала, в том числе языкового, в рамках исследования способов обработки сознания с целью оказания воздействия на личность в отдельности и на массы в целом. Эксплуатация скрытой цели при оказании эмоционально-оценочного воздействия на адресата находит объяснение в терминах психологического учения, согласно которому эмоции человека рассматриваются как «ядро личности» [Зинченко 1997], неявная апелляция к которому способствует раскрытию характера взаимоотношения поставленной цели говорящего с результативностью ее достижения, обусловленной поведенческой реакцией адресата. Обращение к тактике косвенного выражения в момент реализации информативной цели может привести к нежелательным для адресата последствиям, связанным с непониманием передаваемой информации. Контактная цель, занимающая особое положение в рамках представленной классификации, предопределяет возможность ее лингвистического описания с позиций употребления языковых знаков в процессе реализации всех трех целей.

Изучение степени участия языкового знака в процессе выражения скрытых целей говорящего с позиций воздействия на собеседника делает очевидным тот факт, что язык является мощным средством реализации целей говорящего в силу своей подвижности, гибкости, многозначности и полифункциональности.

Проблематика исследования целей высказывания издавна считается объектом лингвистического описания. Безусловный интерес для филолога может представлять изучение этнокультурной специфики передачи цели высказывания, тендерного аспекта при имплицитной и эксплицитной передаче цели речевого действия, условий воспроизведения цели коммуникации для установления эквивалентности оригинала при переводе и т.п. Широкий круг вопросов, связанных с целевой организацией речевой деятельности говорящего субъекта, не может быть рассмотрен в рамках одной работы, и способствует дальнейшему обсуждению материала в условиях привлечения разных областей научного знания.

Список научной литературыМухина, Наталия Борисовна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Азнабаева JI.A. Языковая проспекция / Изд-е Башкирск. ун-та. Уфа, 2000. -124 с.

2. Амосова H.H. Слово и контекст. Уч. зап. ЛГУ. Вып. 42. - 1958. - № 243. Анипкина Л.Н. Оценочные высказывания в прагматическом аспекте // Филологические науки. - 2000. - № 2. - С. 58-65.

3. Апполонская Т.А., Пиотровский Р.Г. Функциональная грамматика фрейм — автоматическая переработка текста // Проблемы функциональной грамматики. - М., 1985.

4. Апресян Ю.Д. Избранные труды, том 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. — 767 с.

5. Аристотель. Поэтика. Риторика. — СПб., 2000. 224 с.

6. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. -М.: «Прогресс», 1985. С. 3-42.

7. Арутюнова Н.Д. Прагматика // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998.-С. 389-390.

8. Арутюнова Н.Д. Речеповеденческие акты в зеркале «чужой» речи // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. — М.: Наука, 1992.-С. 40-52.

9. Бергельсон М.Б., Кибрик А.Е. Прагматический «принцип приоритета» и его отражение в грамматике языка // Известия АН СССР. Серия литературы и языка.- 1981.-т. 40.-№4.-С. 343-355.

10. Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти // Языковое моделирование и социальное взаимодействие: переводы / Сост. В.М. Сергеева и П.Б. Паршина; Общ. ред. В.В. Петрова. М.: Прогресс, 1987. - С. 88-125.

11. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1984.

12. Бондарко A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: Наматериале русского языка / Российская академия наук. Ин-т лингвистическихисследований. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 736 с.

13. Бреус Е.В. Теория и практика перевода с английского языка на русский:

14. Учебное пособие. Часть 1. М.: Изд-во УРАО, 2001. - 104 с.

15. Брудный A.A. Проблема языка и мышления это прежде всего проблемапонимания // Вопросы философии. 1977. - № 6. - С. 101-103.

16. Будагова P.A. О предмете языкознания // Известия АН СССР ОЛЯ. 1972. -№5.- С. 409-414.

17. Вежбицкая А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. Лингвистика текста. — М.: «Прогресс», 1978. — С. 402-421. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. — 416 с.

18. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с англ. А.Д. Шмелева под ред. Т.В. Булыгиной. М.: «Языки русской культуры», 1999.-780 е., 1 ил.

19. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения. М.: Наука, 1993.- 171 с.

20. Гак В.Г. Сопоставительная прагматика // Филологические науки. 1992. -№ 3. - С. 78-90.

21. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Языки русской культуры, 1998. -764 с.

22. Гвенцадзе М.А. Коммуникативная лингвистика и типология текста. — Тбилиси, 1986.

23. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М.: Прогресс. Культура, 1992.-217 с.

24. Гловинская М.Я. Глаголы со значением передачи информации // Язык о языке: Сб. статей / Под общим рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 403-416.

25. Горлова H.A. Методика как теория обучения. Лингвистические основы // Иностранные языки в школе. 2001.- №3.- С. 24-32.

26. Городецкий Б.Ю. К типологии коммуникативных неудач // Диалоговые взаимодействия и представление знаний. Новосибирск: ВЦСО АН СССР, 1985.-С. 64-78.

27. Демьянков В.В. Англо-русские термины по прикладной лингвистике и автоматической переработке текста // Методы анализа текста. — Вып.2.-Тетради новых терминов, 39. М.: ВЦП, 1982. - 90 с.

28. Демьянков В.В. Психолингвистика // Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей ред. Е.С. Кубряковой 1996.- С. 147-153.

29. Джидарьян И.А. О месте потребностей, эмоций и чувств в мотивации личности. М., 1974.

30. Дорошенко A.B. Побудительные речевые акты в косвенных контекстах П Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. — М.: Наука, 1989. С. 76- 91.

31. Дресслер В. Синтаксис текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8.

32. Лингвистика текста.-М.: «Прогресс», 1978.-С. 111-137.

33. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации:

34. Проблемы семиосоциопсихологии. М.: Наука, 1984. - 268 с.

35. Елухина Н.В. Роль дискурса в межкультурной коммуникации. и методикаформирования дискурсивной компетенции // Иностранные языки в школе. 2002.-№3. с. 9-13.

36. Зайнуллина Л.М. Значение, смысл, значимость лексической единицы / Вопросы полевого описания языка: сборник научных трудов. Уфа: РИО БашГУ, 2003.-С. 82-91.

37. Залевская A.A. Введение в психолингвистику. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2000.-382 с.

38. Звегинцев В.А. К вопросу о природе языка // Вопросы философии. 1979. -№ 11.-С. 70-74.

39. Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения говорению на иностранном языке: кн. для учителя. Изд. 2-ое. - М.: Просвещение, 1985. - 160 с. Зимняя И.А. Педагогическая психология. Учебник для вузов. — М.: Издательская корпорация «Логос», 1999. - 380 с.

40. Зинченко В.П. Посох Мандельштама и трубка Мамардашвили. К началам органической психологии. М.: Новая школа, 1997. — 336 с. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. - М.: Наука, 1982.-336 с.

41. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. -М.: Высш. шк., 1981. — 285 с. Иванова C.B. Культурологический аспект языковых единиц: Изд-е Башкирск. ун-та. Уфа, 2002. - 116 с.

42. Искусственный интеллект: В 3 кн. Кн. 1. Системы общения и экспертные системы: справочник / Под ред. Э.В.Попова. М.: Радио и связь, 1990. — 464 с.

43. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС. 2002. — 284 с.

44. Канонич С.И. Виды пресуппозиции коммуникантов // Сб. трудов. Вып. 284. -М., 1987.-С. 20-26.

45. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука, 1987. — 262 с. Караулов Ю.Н., Петров В.В. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса. Вступительная статья к книге Т.А. ван Дейк. Язык. Познание. Коммуникация. M., 1989. - С. 5-11.

46. Каушанская В.Л., Ковнер Р.Л., Кожевникова О.Н. и др. Грамматика английского языка: Пособие для студентов педагогических институтов / Под. ред. Проф. Б. А. Ильиша. Л., 1967. - 319 с.

47. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, 1972. — 216 с.

48. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания (универсальное, типовое и специфичное в языке). Изд-е 3-е стереотипное. — М.: Едиториал УРСС, 2002. 336 с.

49. Клаус Г. Сила слова. Гносеологический и прагматический анализ языка. М.: Изд-во «Прогресс», 1967. - 216 с.

50. Князев Ю.П. Речевые действия: их следствия и особенности обозначения // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. - С. 1722.

51. Кобрина H.A., Корнеева Е.А., Оссовская М.И., Гузеева К.А. Грамматика английского языка: Морфология. Синтаксис. Учебное пособие для студентов педагогических институтов и университетов. — СПб.: «Издательство Союз», «Лениздат», 2000. 496 с.

52. Кодзасов C.B. Голос: свойства, функции и номинации // Язык о языке: Сб. статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 502-526.

53. Колшанский Г.В. Функции паралингвистических средств в языковой коммуникации // Вопросы языкознания. 1973. - №1.

54. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1975.-231 с.

55. Колшанский Г.В. Проблемы коммуникативной лингвистики // Вопросы языкознания. 1979. - № 6. - С. 51-62.

56. Колшанский Г.В. Лингвокоммуникативные аспекты речевого общения // Иностранные языки в школе. 1985-№ 1. - С. 10-14.

57. Корчажкина О.М. Что такое аутентичное поведение // Иностранные языки в школе.-2001.- №3.с. 33-38.

58. Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Об одной из единиц описания текста в аспекте диалога культур // Иностранные языки в школе. 2000. - № 5. - С. 36.

59. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. — М.: ИТДГК «Гнозис», 2001.-270 с.

60. Крысин Л.П. Речевое общение и социальные роли говорящих // Социально-лингвистические исследования. М.: Наука, 1976.

61. Кубрякова Е.С. Рецензия на Бондарко A.B. Функциональная грамматика. -Л.: Наука, 1984. 133 с. // Вопросы языкознания. - 1987. - № 2. - С. 137-141. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. — М.: «Наука», 1986.- 158 с.

62. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. - С. 45-53.

63. Лакофф Дж. Лингвистические гельштаты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. Лингвистическая семантика М.: «Прогресс», 1981. - С. 350-368.

64. Лакофф Дж. Прагматика в естественной логике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М.: «Прогресс», 1985. -С. 439-469.

65. Леонович O.A. В мире английских имен: Учеб. пособие по лексикологии / O.A. Леонович. 2-е изд., испр. и доп. - М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель», 2002. — 160 с.

66. Леонтьев A.A. Язык, речь, речевая деятельность. М.: «Просвещение», 1969 а.-214 с.

67. Леонтьев A.A. Психологические единицы и порождение речевого высказывания. -М.: Изд-во «Наука», 1969 б. 307 с.

68. Леонтьев A.A., Рябова Т.В. Фазовая структура речевого акта и природа планов // Планы и модели будущего в речи. Тбилиси, 1970. - С. 27-32. Леонтьев A.A. Теория речевой деятельности. М., 1971.

69. Львов М.Р. Основы теории речи: Учебное пособие для студ. высш. пед. учеб.заведений. М.: Изд. Центр «Академия», 2000. - 248 с.

70. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, т. 12. М., 1958. - 879 с.

71. Медникова Э.М. Целевая направленность речи и семантика языка // Вестник

72. Московского Университета. 1970. - № 1. - С. 52-60.

73. Менг К. Семантические проблемы лингвистического исследования коммуникации // Психологические проблемы семантики. М., 1983. — С. 219-230.

74. Мецлер М.Б. Коммуникативно-прагматический аспект изучения устойчивых сочетаний интенсифицирующего характера// Филологические науки. 1988. -№2.-С. 25-31.

75. Мильруд Р.П., Гончаров A.A. Теоретические и практические проблемы обучения пониманию коммуникативного смысла иноязычного текста // Иностранные языки в школе. 2003. - № 1. - С.12-18.

76. Миронова H.H. Дискурс — анализ оценочной семантики. Учебное пособие. — М.: НВИ-Тезаурус, 1997.- 158 с. Москальская О.И. Грамматика текста. М., 1981.

77. Мыркин В.Я. Текст, подтекст и контекст // Вопросы языкознания. 1976. - № 2.-С. 86-93.

78. Никитин М.В. Лексическое значение слова. М., 1983. - 127 с. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. Лингвистика текста.-М.: Прогресс, 1978. — С 467-473.

79. Николаева Т.М. Категориально-грамматическая цельность высказывания и его прагматический аспект // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1981 - т. 40. - № 1. - С. 27-36.

80. Николаева Т.М. От звука к тексту. М.: Языки русской культуры, 2000. -680 с.

81. Основы теории коммуникации: Учебник / Под ред. Проф. М.А. Василика. — М.: Гардарики, 2003. 615 с.: ил.

82. Остин Дж. JI. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. Сборник. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1986. - С. 22-131.

83. Павиленис Л.И. Понимание речи и философия языка // Новое в зарубежной, лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 380388.

84. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. -М.: Наука, 1985.-249 с.

85. Падучева Е.В. К семантике дейктических элементов в повествовательном тексте // Вопросы кибернетики. Язык логики и логика языка. М. - 1990. - С. 168- 175.

86. Пайар Д. О двух аспектах истинности в высказываниях с дискурсивными словами // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке.-М.: Наука, 1995.-С. 133-138.

87. Панкрац Ю.Г. Речевая деятельность // Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей редакцией Е.С.Кубряковой. М., 1996.— 245 с. Пассов Е.И. Основы коммуникативной методики обучения иноязычному общению. - М.: Русский язык, 1989. - 323 с.

88. Петров В.В. Философия. Семантика. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М.: «Прогресс», 1985. -С. 471-476.

89. Петров В.В. От философии языка к философии сознания // Философия. Логика. Язык. -М.: Прогресс, 1987.

90. Пешкова Н.П. Лингвистические характеристики текстов для их классификации (на материале научных, технических, учебных текстов): Дис. .канд. филол. наук.-М., 1987.

91. Пешкова Н.П. Типология научного текста: психолингвистический аспект: Монография. Уфа: Уфимск. гос. авиац. техн. ун-т, 2002. - 261 с. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. - М.: Учпедгиз, 1956.-511 с.

92. Плюхина З.А. Англичане говорят так: Учебн. пособие. -М.: Высш. шк., 1991. -175 с.

93. Потапов В.В. Многоуровневая стратегия в лингвистической гендерологии // Вопросы языкознания. 2002. - №1. - С. 103-130.

94. Почепцов О.Г. Основы прагматического описания предложения. — Киев: Вища школа, 1986. 116 с.

95. Рубинштейн СЛ. Основы общей психологии: В 2 т. Т. 1. М.: Педагогика, 1989.-488 с.

96. Рубинштейн C.JI. Основы общей психологии: В 2 т. Т. 2. — М.: Педагогика, 1989.-328 с.

97. Рубинштейн C.JI. Основы общей психологии. СПб: Издательство «Питер», 2000.-712 с.

98. Русский язык и культура речи: Учебник / Под ред. проф. В.И. Максимова. -М.: Гардарики, 2000. 412 с.

99. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. -М., 1988.-С. 88-242.

100. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. — М.: Прогресс, 1986. С. 170195.

101. Станкин М.И. Психология общения: курс лекций. М.: Московский Психолого-социальный институт; Воронеж: Издательство НПО и МОДЭК; 2000.-304 с.

102. Степанов Ю.С. В поисках прагматики // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1981. - т. 40. - № 4. - С. 325-332.

103. Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. — М.: Языки русской культуры, 1998. 779 с.

104. Стернин И.А. Практическая риторика. М.: Издат. центр «Академия», 2003. -272 с.

105. Столнейкер P.C. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.16. Лингвистическая прагматика. М.: «Прогресс», 1985. - С. 419-438. Столяренко Л.Д. Основы психологии. - Ростов-на-дону: Издательство «Феникс», 1997. - 736 с.

106. Супрун А.Е. Текстовые реминистенции как языковое явление // Вопросы языкознания. 1995. - № 6. - С. 17-29.

107. Сыроваткин С.Н. Значение высказывания и функции языка в семиотическойтрактовке // Вопросы языкознания. 1973. - № 5. — С. 43-59.

108. Тарасов Е.Ф. Статус теории речевой коммуникации в структуре теорииречевой деятельности // Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Теоретические иприкладные проблемы речевого общения. М., 1979.- С. 15-57.

109. Титоне Р. Некоторые эпистемологические проблемы психолингвистики /

110. Психолингвистика // Составитель A.M. Шахнарович. М.: «Прогресс», 1984.-С. 336-352.

111. Тихомиров O.K. Психология мышления: Учеб. пособие для студ. высш. учебн. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2002. - 288 с. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. - М, 1960.

112. Фарисенкова Л.В. Уровни коммуникативной компетенции в теории и на практике. М. Издательство «Гуманитарий» Академии Гуманитарных исследований, 2000. — 268 с.

113. Федорова Л.Л. К построению модели коммуникативной компетенции // Проблемы организации общения. — М., 1981. — 211 с.

114. Федорова Л.Л. Типология речевого воздействия и его место в структуре общения // Вопросы языкознания. 1991. - № 6. - С. 46-50. Формановская Н.И. Русский речевой этикет и культура общения. — М.: Высшая школа, 1989. - 159 с.

115. Фрумкина P.M. Психолингвистика. — М.: Издат. Центр «Академия», 2001. -320 с.

116. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность: Т. 1.; Пер. с нем. — М.: Педагогика, 1986.-408 с.

117. Хельбиг Г. Проблемы теории речевого акта // Иностранные языки в школе. -1978.-№5.-С. 11-21.

118. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992.-291 с.

119. Шафиков С.Г. Прагматические категории и типология // Germanica. Slavica. Turkica: Сборник научных статей / Изд-е Башкирск. ун-та. Уфа, 2000. — С. 290-307.

120. Шаховский В.И., Жура В.В. Дейксис в сфере эмоциональной речевой деятельности // Вопросы языкознания. 2002. - № 5. - С. 38-56. Швейцер А.Д., Никольский Л.Б. Введение в социолингвистику. - М., 1978. -347 с.

121. Шестаков А.И. Прагматические особенности транспарантно-апеллятивных микротекстов // Семантика и прагматика синтаксических единств. Калинин, 1981.-С. 101-107.

122. Щедровицкий Г.П. Лингвистика, психолингвистика, теория деятельности // Теория речевой деятельности (Проблемы психолингвистики). М.: Наука, 1968.-272 с. .

123. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. - 428 с. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Сочинения в 2-х т. Т.1— М.: Канон, 1995.-397 с.

124. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Избранные труды. М.: Прогресс,1985.-455 с.

125. Якубинский Л.П. Избранные работы. Язык и его функционирование. М.,1986.-207 с.

126. Bach К., Harnish R.M. Linguistic communication and speech acts. The Massachusetts Institute of Technology, 1979.

127. Baldrige L. Amy Varderbilt's Everyday Etiquette, Bantam Books. USA, 1981. -258 p.

128. Brown G.,Yule G. Discourse Analysis. L., 1983. - 350 p.

129. Clark R.A. and Delia J.G. Topoi and rhetorical competence // Quarterly Journal of Speach. 1979.- 65.-P. 187-206.

130. Close R.A. Reference Grammar for Students of English. M.: Prosveshcheniye, 1979.-352 p.

131. Corder S. P. Strategies of communication. In C. Farch & G. Kasper (Eds.) Strategies in interlanguage connunication. London, England: Longman, 1983. -P. 15-19.

132. Dillard J.D., Segrin Ch. And Harden J.M. Primary and secondary goals in the production of interpersonal influence messages // Communication Monographs. -March 1989. v. 56. - P. 19-38.

133. Ervin — Trip S. Is Sybil there? The structure of some American English directives // Language and Society. 1976. - №5. - P. 25-66.

134. Fillmore Ch.J. Pragmatics and the description of discourse // Berkeley studies in syntax and semantics. Berkeley. 1974. - vol. 1.

135. Galloway, Vicki B. Communicating in a Cultural Context: ACTFL Master Lecture

136. Series. Monterey, CA: Defense Language Institute, 1985.

137. Galperin I.R. Stylistics. M.: Высшая школа, 1981.- 334c.

138. Grice H.P. Uttere's meaning and intention // «Philosophical review», 1969. vol.78.-№2.-P. 147-177.

139. Hyman L.M. Form and substance in language universals // Explanations in language universals / Eds. B.Butterworth et al. Berlin, 1985. Kainz F. Psychologie der Sprache, Bd. 3.

140. Keller E. Gambits: Conversational strategy signals // Journal of pragmatics. — 1979.-№3.-P. 219-238.

141. Searle J.R. Speech acts. An essay in the philosophy of language, Cambridge, 1976. -203 p.

142. Schramm W., Roberts D.F. The Process and Effects of Mass communication. Univ. of Illinoise. Press. 1974.

143. Stalnaker R.C. Pragmatic presupposition // Semantics and philosophy. N.Y.: Univ. Press, 1974. - P. 135-148.

144. Winograd T. Procedures as representation for data in computer programs for understanding natural language. Ph. D. Thesis. Cambridge, 1978.1. Список словарей

145. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Рус.яз., 1990.-921 с.

146. Психологический словарь / Под общ. ред. A.B. Петровского, М.Г.Ярошевского. М.: Политиздат, 1990. - 494 с.

147. Философский словарь. М.: Изд-во политической литературы, 1972 - 495 с. Философский энциклопедический словарь / Редкол.: С.С. Аверинцев, Э.А. Араб-Оглы, П.Ф. Ильичев и др. — М.: Сов. энциклоп., 1989. - 815 с.

148. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. —2.е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

149. The Advanced Learner's Dictionary of Current English by A.S. Hornby, E.V.

150. Gatenby, H. Wakefield. M.: ООО «Издательство ACT», 2001. - 1558 с.

151. The New Encyclopaedia Britannica. Micropaedia. Knowledge in Depth. Vol. 16.- Encyclopaedia Britannica, Inc.: Chicago, 1994. 994 p.

152. Spears R. A. Harrap's American Idioms Dictionary. Illinois, 1994. - 463 p.

153. Список художественных источников

154. Bates Bates H.E. How Vainly men Themselves Amaze // Новикова И.А., Петрова Н.Ю., Давиденко Т.Г. Практикум к курсу английского языка: 4 курс. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2002. - С. 53-72.

155. Barber Barber D.H. Getting Known // Шевцова C.B. Учебное пособие по английскому языку. - М.: ГИС, 2002. - С. 6-8.

156. Beerbohm Beerbohm М. Rudyard Kipling // Moscow News. - 1997. - № 51. -P. 12.

157. Carver Carver R. A Small, Good Thing // What is the English we read: Универсальная хрестоматия текстов на английском языке. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2003. - С. 245-262.

158. Cather Cather W. Neighbor Rosicky. - Boston: Houghton Mifflin Company, 1989.-78 p.

159. Chesterton — Chesterton G.K. The Flying Stars // Английский рассказ XX века. Сборник 2. 5-е изд., перераб. На англ. яз. — М., Издательство «Менеджер», 2000.-С. 298-317.

160. Christie а Christie A. The Adventure of the Egyptian Tomb // Английский рассказ XX века. Сборник 2. 5-е изд., перераб. - На англ. яз. - М., Издательство «Менеджер», 2000. - С. 47-67.

161. Christie b Christie A. Strange Jest // Английский рассказ XX века. Сборник 2. 5-е изд., перераб. — На англ. яз. — М., Издательство «Менеджер», 2000. — С. 67- 83.

162. Christie с Christie A. The Four Suspects // Английский рассказ XX века. Сборник 2. 5-е изд., перераб. - На англ. яз. — М., Издательство «Менеджер», 2000.-С. 84-104.

163. Donnel Donnel С.Р., Jr. Recipe for Murder // Шевцова C.B. Учебное пособие по английскому языку. - М.: ГИС, 2002. - С. 46-49.

164. Faulkner Faulkner W. That Evening Sun // Волгина E.A., Рябцева И.Г., Степанова E.H. Читаем по-английски. Книга для чтения по английскомуязыку (Часть 2). Учебное пособие. Изд-во «Феникс», Ростов-на-Дону, 1999. -С. 35-57.

165. Galsworthy — Galsworthy J. The Broken Boot // Английский рассказ XX века. Сборник 2. 5-е изд., перераб. На англ. яз. - М., Издательство «Менеджер», 2000.-С. 27-32.

166. Greene — Greene G. Proof Positive // Английский рассказ XX века. Сборник 2. 5-е изд., перераб. — На англ. яз. — М., Издательство «Менеджер», 2000. — С. 33-38.

167. Hemingway — Hemingway Е. The Short Happy Life of Francis Macombe // Moscow News. 1997. - №7. - P. 14.

168. Henry a O.Henry. The Pimienta Pancakes // O.Henry. Selected Stories. - M., 2000.-P. 81-93.

169. Henry b O.Henry. The Last Leaf// O.Henry. Selected Stories. - M., 2000. - P. 310.

170. Hill Hill S. A Bit of Singing and Dancing // Новикова И.А., Петрова Н.Ю., Давиденко Т.Г. Практикум к курсу английского языка: 4 курс. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2002. - С. 28-46.

171. Jacobs Jacobs W.W. The Monkey's Paw // Tales of Terror. - Boston: Houghton Mifflin Company, 1989. - P. 6-32.

172. Mansfield — Mansfield К. A Cup of Tea // Английский рассказ XX века. Сборник 2. 5-е изд., перераб. На англ. яз. - М., Издательство «Менеджер», 2000.-С. 39-46.

173. Shaffer Shaffer P. Five Finger Exercise // Современный английский театр. Сборник. Сост. Фридштейн Ю.Г. - На англ. яз. - М.: Радуга. - 1984. - С. 35156.

174. Storey Storey D. The Restoration of Arnold Middleton // Современный английский театр. Сборник. Сост. Фридштейн Ю.Г. - На англ. яз. — М.: Радуга. - 1984.- С. 159-274.

175. Thurber Thurber J. The Secret Life of Walter Witty // What is the English we read: Универсальная хрестоматия текстов на английском языке. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2003. - С. 352-356.

176. Васильева Васильева И.Б. и др. Веселые картинки. - Л.: Просвещение, 1970. - 136 с.

177. Сэлинджер Сэлинджер Дж. Д. Над пропастью во ржи // Сигал Э., Кейн Дж., Сэлинджер Дж. Д. История любви. Почтальон всегда звонит дважды. Над пропастью во ржи. Пер. с англ. Сборник. Выпуск 1. - М.: МП «ФИРМА APT», 1992.-С. 163-304.