автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Циклизация героического эпоса у восточных и южных славян в историческом становлении

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бадаланова, Флорентина Кирилова

Введение

Глава I. Типы эпических циклов в толковании исследователей

Глава П. Сказочно-мифологическая традиция и процесс циклизации (на основе болгарских и сербских юнацких песен и былин о герое-малолетке)

Глава Ш. Былинные гнезда в восточнославянской героико-эпической песенности и цроцесс циклизации

Глава 1У. Конкретно-историческая основа цикла юнацких песен о Марке Кралевиче.

Вместо заключения.

Введение диссертации1984 год, автореферат по филологии, Бадаланова, Флорентина Кирилова

Одна из актуальных задач современной фольклористики - сопоставительное исследование героико-эпической песенности восточных и южных славян. Циклизация, т.е. группировка песен на основе одинаковых характеристик и одинаковых имен эпических героев, и сам ее результат - циклы в русском богатырском эпосе и южнославянских юнацких песнях до сих пор не являлись предметом отдельного исследования. Фольклористы затрагивали этот вопрос только в связи с другими проблемами.

Так например, по мнению Л.Майкова "русский народный эпос, сохранившийся в тех стихотворных поэтических произведениях, которые великорусское племя называет былинами, старинами и побывальщинами, по своему содержанию соответствует нескольким, постепенно сменившимся периодам исторической жизни русского народа. Согласно этому делению на периоды и самый эпос былин может быть разделен на несколько циклов, и в каждом из них может быть отличена своя известная совокупность поэтических цредставлений, которые определяют содержание цикла, отражая в себе более или менее полно быт и понятия каждого периода" (Майков, 1863, I). При этом автор подчеркивает, что "былины вспоминают киевский удаль-ный период древней Руси в том цикле, который группируется около Владимира Красного Солнышка и изображает подвиги и приключения Владимировых дружинников-богатырей" (там же). Таким образом, эволюцию русской фольклорной эпика автор видит в постепенной смене четырех циклов: "в след за Владимировым циклом должно поставить цикл новгородский. Третье место занимает цикл царский или московский, который изображает исторические личности Ивана Грозного, Гришки Отрепьева. Четвертый цикл одновременно с предыдущим и представляет жизнь и подвиги приволжских, донских и сибирских казаков" (там же, с.2). Однако, в этой классификации исторические песни отождествляются с былинами. Хотя они и являются следующим этапом в эволюции фольклорной песенности, они представляют собой отдельный жанр. Следовательно, в классификации Л.Майкова, цикл - это форма организации историко-героических песен, родившихся в конкретное историческое время и воспевающих людей и события этого времени. Налицо - хронологический принцип классификации фольклорной эпики^.

Останавливаясь на вопросе о генезисе и развития героико-эпического наследия русского народа, М.Г.Халанский в своей магистерской диссертации писал, что "общерусский древний эпос - такая же фикция, как и древний общерусский язык" (Халанский, 1885, с.9). По его мнению "в древней Руси существовало несколько областных эпосов. Былины Киевского цикла представляют собою народный эпос великорусов, сложенный на основании различных областных сказаний, между которыми главнейшее место принадлежит сказаниям оеверовос-точным (ростовским, муромским, рязанским и московским), а затем киевским" (там же). В этом случае основой для классификации ге-роико-эпической песенности являлся территориальный принцип.

Несколько иначе подходил к этой проблеме В.Миллер. "Задаваясь вопросом, в какое время, в какой среде, при каких условиях могло появиться произведение, воспевавшее какого-нибудь героя и поэтизировавшее совершенное им дело" (Миллер, 1924, 6), автор разграничивал три группы былин. Новгородский круг (о Василии Бус

Аналогичного принципа классификации придерживаются некоторые сербские и болгарские фольклористы: П.Попович (1931), В.Джу-рич (1955, 1956), И.Иванов (1959) и др. лаеве, о Садко, о госте Терентии и др.) по его мнению образует первую группу. Входящие в него произведения "представляют собой былины-новеллы и не относятся к эпосу богатырскому. Во вторую, очень скудную по числу сюжетов, группу могут быть отнесены былины об отдельных героях, которых былины называют богатырями, но которых подвиги не совершаются на службе князя Владимира. К третьей, самой обширной группе, относятся такие сюжеты, которые могут быть названы Владимировым циклом. В них упоминается г.Киев с его бессменным, вечно пирующим князем" (Миллер, 1924, 6-7).

Подвергая критическому анализу концепции М.Халанского и В.Миллера, В.Пропп видит их основную ошибку в том, что в их исследованиях "спутаны разные понятия цикла. Понятие цикла рассматривается то как явление географического порядка, то как явление циклического состояния эпоса" (Пропп, 1955, 64). Автор подчеркивал, что этот термин нельзя отождествлять с термином "областной эпос" (там же, с.66). В связи с этим он писал: "Создание Киевского цикла есть создание не киевской области, а киевской Руси. В печальную эпоху феодального распада, когда Русь была раздираема феодальными войнами, эпос отражает передовые стремления народа к государственной организации народного единства. Эпический Владимир есть организующий центр того государственного единства, к которому народ стремился. Это отрешение он не только выражает в своем эпосе, он осуществляет его в своем историческом развитии. Идея народного единства есть одна из основных идей древнерусского эпоса в период феодальной раздробленности" (Пропп, 1955, с.66). Следовательно, циклы героико-эпических песен следует рассматривать не только как региональную формацию, но и как явление традиционной художественной культуры в эпоху превращения этнического сознания в сознание народностное. На наш взгляд, эпические циклы рождаются тогда, когда этнос превращается в народ. Таким образом, "циклизация былин явилась следствием глубинных сдвигов в историческом сознании народа, который свои социальные устремления стал связывать с конкретными носителями идеи единства русской зешш" (Аникин, 1962, 52).

Анализ концепций вышецитированных авторов показывает, что фольклористы затрагивали вопрос о характере циклов эпических песен только в связи с другими проблемами. Новизна настоящей работы состоит именно в том, что процесс циклизации, а конкретнее -его историко-генетический аспект, становится отдельным предметом исследования. Циклы юнацких песен и былин рассматриваются как этапы эволюции поэтической формы организации фольклорной эпики.

В настоящей работе мы ставим перед собой две основные задачи: определить характер исторического процесса циклизации в контексте эволюции героико-эпической песенности восточных и южных славян, а также разграничить типы циклов в былинах и юнацких песнях. Для решения этих задач необходимо:

1. Подвести итоги изучения проблем цикла и циклизации в исследовательской литературе.

2. Уяснить типологию циклов в славянском песенно-эпическом творчестве.

3. Выяснить конкретные проявления циклизации в эпической песенности, а также влияние этого процесса на изображение персонажей.

Решение этих задач определяет композицию работы и основное содержание глав диссертации.

В первой главе подводятся итоги изучения циклов и процесса циклизации в славянской героико-эпической песенности. Обзор научной литературы охватывает прежде всего область русской и советской фольклористики. Отдельные теоретические труды рассматриваются по школам. Конкретная авторская концепция освещается в контексте исторической эпохи. Историографическое описание теоретических источников систематизирует взгляды ученых на важнейший вопрос: как протекал процесс циклизации в контексте эволюции фольклора как типа художественной культуры. Сопоставительное исследование циклов юнацких песен и былин показывает, что каждый этап процесса циклизации приводил к формированию конкретного типа эпического цикла. Вопрос об отношении эпоса к истории, в том числе вопрос о периодах, ступенях или этапах его развития, решался многими учеными с разных точек зрения.

В русле романтического направления в фольклористике девятнадцатого века эпические песни рассматривались как рудименты существовавшего целого, подобного эпопеям типа "Илиады", "Одиссеи", "Песни о Нибелунгах" и пр. (Павич, 1882). Это привело даже к мистификациям фольклорных текстов ("Оссиан" Макферсона, "Крале-дворская" и "Эеленогорская рукопись" В.Ганки, "Веда Словена" Ст. Верковича). По справедливому замечанию И.П.Смирнова, эти мистификации по своей природе являются особым культурным продуктом^. "Лишенные связывающей их воедино прагматической задачи, они оказываются не столько выражением персональных установок автора, сколько результатом действия надперсональных сил - следствием тех представлений, которые стали общим достоянием эпохи раннего романтизма. Вот почему разгадать загадку этих подделок - значит увидеть в них одну из культурных возможностей, которыми распола-

О мистификации в контексте культурной истории славянских народов см.: А.Пыпин (1890, I, с.276-313; 1898, СХХУП, с.31); А.Лобода (1896, с.59-63); Е.Ланн (1930); Д.Лихачев (1961); Л.Лаптева (1975, XXI, с.76); М.Арнаудов (1968) и пр. гала познавательная практика начала XIX века" (Смирнов, 1979, с.201).

Вскоре романтическое направление уступило место более трезвому, реалистическому взгляду, согласно которому эпические песни восточных и южных славян не свидетельствуют о существовании какого-то единого эпического целого, дошедшего до нас в отрывках, а отражают определенный этап становления цикла (Веселовский, 1940, 58-60; Халанский, 1883, 5).

После преодоления взгляда, что эпические песни славян являются отрывками существовавших ранее цельных эпопей (Вайан, 1932; Банашевич, 1926, с.124-242), естественно возникает вопрос об источниках сходства событий жизни героев восточнославянского и южнославянского эпоса.

Во второй главе делается попытка доказать, что истоки циклизации, присущие славянскому эпосу, следует искать в сказочно-мифологической традиции, общей для всех славянских народов. Эта традиция хорошо сохранилась в фольклорной памяти восточных и южных славян с древнейших времен. Она не потеряла свою специфику на протяжении веков в условиях "восточно-православной христианизации", которая слабо влияла на ритуалистику народа, хотя и потеснила образы славянской мифологии в область сказки и песни.

На материале восточнославянских и южнославянских эпических песен показана эволюция мифического образа силача-малолетки. Он стал победителем над возомнившими себя непобедимыми богатырями. Специфика этого образа является непосредственным результатом проявления норм художественного мышления фольклорного коллектива на определенном этапе эволюции традиционной культуры. На наш взгляд, этап становления цикла эпических песен отличается от этапа превращения группы эпических песен в эпопею тем, что образы цикла статичны - хотя в песнях и рассказывается о рождении и отрочестве одного героя, но рассказывается в плане ретроспекции.

В южнославянской героико-эпической песенности цикл о юнаке-малолетке "подчинен" циклу о Кралевиче Марке. Этот персонаж (он как правило - безымянный) освещает определенный аспект в "этической характеристике" центрального героя этнической памяти. В этом сущность "промежуточности" этапа циклизации эпических песен, централизованных вокруг образа юнака-малолетки. Показательно, что развитие этого художественного образа соответствует эволюции: миф - сказка - эпос.

В третьей главе на материале восточнославянских эпических песен будет показано формирование "былинных гнезд" и былинных циклов в народной песенности. Тем самым раскрывается историческое своеобразие циклизации восточнославянского эпоса.

Былинные гнезда органически включают в себя особенности исторически предшествующих протоциклов, центром которых являлись т.н. "эпинимы" - кратчайшие коннотативно нагруженные единицы, неделимые с лексико-семантической точки зрения, характеризующие эпические персонажи этнической памяти. Показательно, что эти единицы словаря героико-эпической песенности славян соответствовали конкретному этническому представлению об идеальной героике и отражали на лексическом уровне разные этапы эволюции былин. Очевидно, следующий этап процесса циклизации был связан с появлением эпиномов - личных имен эпических героев, притягивающих мотивы и сюжеты в некое самостоятельное целое, обладающее единой поэтикой композиции песенного текста. Оно и есть, на наш взгляд, та форма организации былин, которая предшествует циклу в процессе эволюции восточнославянской героико-эпической песенности и которую в дальнейшем в своей работе мы будем называть "былинным гнездом"^.

В свое время А.М.Астахова писала, что "с ХШ в. в областных летописях начинают мелькать имена "храбров" Добрыни, Алепш, причем предания, приуроченные к этим именам, датируются иногда очень ранними годами и объединяют обоих героев, что показывает, быть может, какие-то начальные моменты циклизации" (Астахова, 1938, с.18). Показательно, что советская фольклористка соотносит появление "эпиномов" с начальным этапом процесса циклизации былинных текстов.

С другой стороны, "былинные гнезда" свидетельствуют об общей направленности циклизации восточнославянской эпики в сторону дальнейшей историзации. Не исключено, что их формирование происходило в эпоху консолидации восточнославянской народности. Начало этого процесса лежит в былинных текстах, которые еще отмечены печатью сказочности (былины о Волхе - Вольге); его завершение сопровождается возникновением циклизированной песенной биографии идеального эпического героя "Святой Руси" Ильи Муромца. Этот же процесс, но на более конкретной исторической основе, проявил себя в юнацких песнях о Кралевиче Марке, которые рассматриваются в четвертой главе.

В этой главе диссертации, на основе сербского и болгарского материала, предпринята попытка показать подэтапы, которые про По поводу сказителей елустафьевской традиции В.ИДичеров писал: "Собранные все вместе, их былины образуют как бы особое гнездо былинной традиции Заонежья, гнездо вариантов, сходных в своей основе, но различных в деталях" (Чичеров, 1982, с.29). Мы под термином "былинное гнездо" будем понимать некое ограниченное множество песенных текстов, организующим центром которого является конкретный эпином. ходил процесс циклизации в юнацких песнях. Несмотря на специфическое отличие Ералевича Марко от его аналога в русских былинах Ильи Муромца, сопоставление данных болгарских и сербских юнацких песен, с одной стороны, и русских бшшн, с другой, позволило ответить на вопрос, почему процесс циклизации восточнославянской и южнославянской героико-эпической песенности не привел к возникновению эпопеи о Кралевиче Марке и об Илье Муромце. Дело в том, что возникновение эпопеи связано с вмешательством одной творческой личности, состоящим в редактировании уже письменно зафиксированных текстов с целью превратить песни цикла в несодер-жащие противоречий жизнеописания центрального героя. Таким образом, "родились" немецкая "Песня о Нибелунгах", французская "Песня о Ролане", испанская "Песня о Сиде", финская "Калевала" и пр. Аналогичные попытки были сделаны и в славянских странах (Теодоров, 1983).

Все названные проблемы решались на материале сборников: I. По восточнославянснэЁ песенно-эпической традиции:

1. А.М.Астахова, Былины Севера, т.1. - М.-Л. 1838; Т.П. -М.-Л. Изд-во Академии наук СССР, 1951.

2. Онежские былины, записанные А.Ф.Гильфердингом■ лет ом 1871 года. 4-е изд. М.; Л., т.1, 1949; т.II, 1950; т.III, 1951.

3* А.Д.Григорьев, Архангельские былины и исторические песни. т.I, М. 1904; т.П, Прага, 1939; т.Ш, СПб, 1910.

4. С.И.Гуляев. Былины и песни южной Сибири. Новосибирск,

1952.

5. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. Под ред. А.П.Евгеньевой и Б.Н.Путилова. - М.-Л., Изд-во АН СССР, 1958.

6. Н.Е.Ончуков. Печорские былины. - СПб, 1904.

- 12

7. Песни, собранные П.Н.Рыбниковым, т.1-Ш. - М. 1909-1910. П. По южнославянской песенно-эпической традиции:

1. Зашей юнацких песен в Сборник за народни умотворения: кн.I, 1889; кн.УП, 1892; кн.IX, 1893; кн.XI, 1894; кн.ХШ, 1896; кн. ХУ1/ХУП, 4.1, 1900; кн. ХУ1/ХУП, ч.П, 1900; кн. ХХУ1, 1912; кн. ХХХУ, 1923; кн. XI 17, 1949, а также СбНУ, т.1 Ш "Юнашки епос", София, 1974. - под ред. Ст.Стойковой и П.Динекова.

2. Български народни песни, собрани от братья Миладиновци Димитрия и Константина и издани от Константина в Загреб, в кни-гопечатницата на А.Якича, 1861; Фототипно издание под ред. на П.Динеков, изд. Наука и изкуство, София, 1981.

3. Вук Стеф. Караджич, Српске народне песме, т.1-1У, Бео-град, 1976, изд. Просвета.

4. Н.Кауфман, Народни песни на българите от УССР и МССР, София, 1982.