автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Циклизация как прием создания художественного единства в книге рассказов В. Шаламова "Левый берег"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Циклизация как прием создания художественного единства в книге рассказов В. Шаламова "Левый берег""

На правах рукописи

Панчснко Полина Валентиновна

ЦИКЛИЗАЦИЯ КАК ПРИЕМ СОЗДАНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ЕДИНСТВА В КНИГЕ РАССКАЗОВ В. ШАЛАМОВА «ЛЕВЫЙ БЕРЕГ»

10.01.01 - Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

00346200Э

Астрахань - 2009

003462009

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Астраханский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук Егорова Ольга Геннадьевна

Официальные оппоненты:

Жаравина Лариса Владимировна,

доктор филологических наук, профессор;

Руденко Светлана Георгиевна, кандидат филологических наук

Ведущая организация:

Волгоградский государственный университет

Защита состоится 6 марта 2009 г. в 10.00 на заседании диссертационного совета ДМ 212.009.11 по присуждению ученой степени доктора и кандидата наук по специальностям 10.01.01 - Русская литература и 10.02.01 - Русский язык в ГОУ ВПО «Астраханский государственный университет» по адресу: 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20 а, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Астраханский государственный университет».

Автореферат разослан 31 января 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор филологических наук

Завьялова Е.Е.

Общая характеристика работы

Творчество В.Т. Шапамова современный читатель по-настоящему начал открывать для себя сравнительно недавно, в 80-е годы XX века. Но стойкий возрастающий интерес к наследию писателя демонстрирует многообразие разнонаправленных исследований как российских, так и зарубежных литературоведов.

В России в 1990-е годы начинает складываться круг исследователей всего корпуса работ В. Шаламова. Трудами А. Синявского, Е. Шкловского, Е. Волковой, Н. Лейдермана, Л. Тимофеева (изучение художественного мира), О. Васильевой, В. Гаврилова, В. Френкеля (изыскания в контексте «лагерной прозы»), В. Есипова, Ю. Шрейдера (исследование философско-эстетической основы творчества писателя), Б. Лесняка, И. Сиротинской (составление биографии) были определены направления изучения творчества В. Шаламова. Нельзя не отметить вклад И. Сиротинской, которая является не только адресатом его произведений, но и собирателем, хранителем архива писателя.

Следующий этап изучения творческого наследия писателя представлен работами таких авторов, как Э. Мекш, И. Сухих, М. Золотоносов, Е. Громов, Л. Жаравина, А. Латынина и др.

Неослабевающий интерес В. Шапамов вызывает на Западе, где его узнали, прежде всего, как прозаика. Здесь особо следует назвать работы Ф. Апановича (Польша), Л. Токер (Израиль), Л. Юргенсон, М. Берютти (Франция), Е. Михайлик (Австралия) и др.

Современное шаламоведение развивается в различных направлениях: изучение' мифопоэтики, исследования в контексте «лагерной прозы», анализ пространственно-временной организации, предметного мира, мо-тивной структуры, жанровой специфики.

Особый интерес представляет изучение прозы В. Шаламова с позиции выявления циклических структур. В последние годы проблемы, связанные с художественной циклизацией в литературе, получают широкое освещение в отечественной и зарубежной науке. Внимание проявляется к природе художественной циклизации, к циклическим контекстам, к соотношению цикла в прозе и других литературных родах - лирике и драме. Если на начальном этапе литературоведческого освоения проблемы циклизации предметом анализа становились лирические произведения, то в последнее время исследователи обращаются к прозе.

Постановка проблемы организации художественного единства в прозе В. Шаламова осуществляется в работах Е. Волковой. В частности, намечаются теоретико-эстетические ориентиры, которые служат основой для анализа композиционной выстроенности «Колымских рассказов». Подобный подход обнаруживается и в работе А. Анисимова «Новеллистическая природа "Колымских рассказов"», где цикл «Левый берег» рассматривает-

ся во взаимосвязи с другими циклами В. Шаламова. В центре внимания автора оказываются мифопоэтические природные мотивы, мотив распятия. Цикл изучается, прежде всего, как эстетическое выражение философии жизненного пути.

Анализ большинства работ по творчеству В. Шаламова показал, что они имеют узконаправленный характер, кроме того, обнаруживается недостаточное количество исследований, последовательно рассматривающих циклическую природу его прозы. Научная проблема своеобразия структуры книги рассказов В. Шаламова «Левый берег» является скорее обозначенной, нежели решенной, и это позволяет предположить, что выбранный аспект исследования поможет продвинуться на пути к созданию целостной картины поэтики прозы В. Шаламова, определить доминанты творчества писателя, что обусловливает актуальность настоящей работы.

Объектом исследования является книга рассказов В. Шаламова «Левый берег».

В ходе анализа мы также опираемся на переписку, воспоминания и записные книжки В. Шаламова. В качестве литературного контекста нами привлекаются произведения А. Солженицына («Архипелаг ГУЛАГ»), С. Довлатова («Зона. Записки надзирателя»), Ю. Бондарева («Мгновения»), В. Астафьева («Царь-рыба»). Такой подход позволяет создать более объективную картину, в которой пишется книга «Левый берег», глубже осмыслить роль циклизации, имевшей место в творчестве писателя.

Предметом исследования выступают циклообразующие элементы в книге рассказов В. Шаламова «Левый берег».

Цель работы состоит в изучении книги рассказов «Левый берег» В. Шаламова как сверхжанрового единства, имеющего особую природу и созданного по индивидуальным законам.

В соответствии с целью исследования были поставлены следующие задачи:

- определить мотивы, служащие организующим началом;

- показать роль художественной детали в формировании циклической структуры;

- выявить особенности сюжетно-композиционных и рамочных элементов в создании инвариантной художественной модели «Левого берега»;

- раскрыть роль хронотопа в художественном конструировании книги «Левый берег».

Научная новизна настоящей работы заключается в системном анализе разнообразных средств создания художественного единства в книге рассказов В. Шаламова «Левый берег». Результаты исследования позволяют уточнить, в чем состоит своеобразие прозы В. Шаламова, и расширить представления о циклообразующих элементах в прозе писателя.

Теоретико-методологической основой диссертации являются работы по проблемам циклизации в художественной литературе В. Жирмунского, Б. Эйхенбаума, Б. Томашевского, Ю. Тынянова, Р. Якобсона, Ю. Лотмана, И. Ильина, В. Сапогова, Л. Спроге, И. Фоменко, Е. Хаева, М. Дарвина, В. Тюпы, С. Титаренко, Л. Ляпиной, О. Егоровой.

В диссертационном исследовании мы также опираемся на работы И. Сиротинской, Е. Волковой, Ф. Апановича, Е. Михайлик, Л. Токер, Л. Жаравиной, в которых обозначены ключевые проблемы изучения творческого наследия В. Шаламова.

Методика исследования базируется на принципах целостного анализа произведения с точки зрения проблем цикла и циклизации. В работе также используются сравнительно-сопоставительный, историко-генетичес-кий, структурно-семантический методы.

Теоретическая значимость исследования определяется его проблематикой и заключается в многоаспектном анализе поэтики литературного произведения во взаимосвязи частей и целого, в выявлении целостной художественной формы, созданной путем циклизации.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в качестве материалов для курса «История русской литературы XX века» в школе и вузе, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по творчеству В. Шаламова и русской литературе второй половины XX века в целом.

Положения, выносимые на защиту:

1. Основными мотивами-скрепами в книге «Левый берег» являются мотивы ментальные и физиологические. Ментальные мотивы в большинстве своем связаны с религиозной тематикой; доминирующими физиологическими мотивами-скрепами являются мотивы обонятельной агрессии мира, монохромного цветового восприятия, физически болезненного состояния. Мстивы-скрепы имеют различные уровни выражения: символический, образный, композиционный.

2. Деталь в книге рассказов «Левый берег» приобретает символический характер, выполняя психологическую и характерологическую функции, включается в текст в системе пейзажа, интерьера, динамического портрета, обладая при этом циклообразующей потенцией.

3. Взаимодействие сюжетно-композиционных и рамочных элементов помогает сформировать художественное единство в книге рассказов «Левый берег». Этому способствует однотипность заголовочного комплекса, что выражается в построении и функциональной заданное™ заглавий. Мотивировка, присутствующая в заглавии, не объясняется в финале произведения, он имеет характер «двойной развязки».

4. Хронотопические характеристики на протяжении всей книги рассказов формируют принцип «художественной непрерывности» текста, ос-

нованный на цельности хронотопов разных типов: топографического, транзитивного, физического, символического.

Апробация диссертации. Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в докладах на итоговых, научных конференциях АГУ (Астрахань, 2007, 2008), на Всероссийской конференции (с международным участием) «Основные проблемы современного языкознания» (Астрахань, 2007), на Международной интернегг-конфе-ренции «Картина мира в художественном произведении» (Астрахань, 2008).

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении дается обзор научной литературы о творчестве В. Шаламова, характеризуется состояние изученности проблемы циклизации, обосновываются цели и задачи настоящего исследования, определяются актуальность и научная новизна диссертации, объект и предмет изучения, излагается теоретическая и практическая значимость полученных результатов, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Формы организации книги "Левый берег" В. Шаламова как художественного целого» включает в себя три раздела. Первый раздел «Малая проза В. Шаламова в контексте литературы 1950-1970-х годов» посвящен исследованиям реалистической прозы указанного периода в аспекте понятия «художественное единство» и носит обзорный характер. В центре внимания оказываются изыскания, посвященные произведениям, которые представляют собой первичные или авторские циклы, повествующие о переживаниях человека XX века, либо произведения, которые не имеют четкого жанрового определения, но в своей организации явно обнаруживают черты художественного единства нового типа.

Для периода литературного развития 1950-1970-х гг. характерны четко выраженные тематические циклы о жизни деревни, о Великой Отечественной войне и ее последствиях, о становлении личности человека и т.д. В литературный обиход прочно входят понятия «деревенская», военная, «городская», «лагерная» проза и др.

Одним из ярчайших представителей последнего направления является А. Солженицын, что послужило одной из причин обращения к творчеству писателя в рамках настоящего исследования. Широко известен тот факт, что А. Солженицын предлагал В. Шаламову быть соавтором в написании «Архипелага ГУЛАГа». Исследователи творчества первого отмечают стремление автора выйти за рамки традиционных жанров в своих про-

изведениях, что дает представление об особенностях формирования художественного целого и позволяет представить литературный контекст, в котором создаются «Колымские рассказы». Кроме того, в произведениях и Солженицына, и Шаламова отчетливо и разнопланово представлен «хронотоп Зоны» (термин М. Липовецкого).

Наиболее ярко «хронотоп Зоны» показан в «Архипелаге ГУЛАГе» (1958-1967; последняя редакция - 1979). В качестве одного из организующих начал «Архипелага ГУЛАГа» как единого целого исследователями А. Ранчиным, В. Курицыным указывается заглавие произведения. В частности, отмечается двойной смысл заглавия, создающий соответствующие планы повествования: в семантике слова «архипелаг» заложена дискретность, которая является одним из характерных свойств мифологического пространства.

На мотивном уровне в качестве «скрепы» в «Архипелаге ГУЛАГе» выступает устойчивая метафора метастаз гулаговского архипелага, которые опутывают всю территорию бывшей России.

Другим циклообразующим началом служит субъектная организация текста. «Я» повествователя заменяется неопределенным «Мы», которое объединяет рассказчика и его читателей-соузников. Авторская позиция, взгляд на мир формируются в «Архипелаге ГУЛАГе» именно благодаря сочетанию, соприкосновению и взаимоналожению точек зрения, принципов видения, свойственных различным дискурсам.

Иной полюс изображения лагерной темы показан в творчестве С. Довлатова. Его проза представляет интерес для настоящего исследования не только в связи с тематической близостью к книге В. Шаламова, но в рамках проблемы циклизации в литературе анализируемого периода. Предметом нашего рассмотрения стала «Зона». Четырнадцать эпизодов этой книги создавались как самостоятельные рассказы и большей частью печатались в периодике в 1965-1968 гг. «Зона» также не имеет четкой жанровой атрибуции. Одни исследователи определяют ее как повесть или «короткий роман» одновременно (П. Высевков). Другие, анализируя авторский подход к конструированию произведения, принципы объединения рассказов воедино, приходят к выводу о циклической природе данного текста (А. Генис, А. Ранчин, Е. Янг). Последняя наиболее полно и последовательно рассматривает «Зону» С. Довлатова как циклическую структуру.

Исследователь отмечает относительную самостоятельность всех рассказов в «Зоне», которая достигается за счет автономности описанных событий. Однако Е. Янг приводит цепь доказательств, свидетельствующих, что это целостное произведение, связанное единой авторской позицией, сознательно подобранным материалом и обладающее сюжетом, который складывается из небольших историй, рассказанных автором.

Но «лагерной» прозой, как отмечалось ранее, тенденция к циклизации в литературе исследуемого периода не исчерпывается, и в настоящей работе более четко представлен литературный контекст, в котором развивается проза В. Шаламова - в частности, произведения Ю. Бондарева и В. Астафьева. С названными выше писателями их сближает то, что в центре произведений стоит образ человека, который находится в состоянии экзистенциального выбора, с той лишь разницей, что, если у В. Шаламова это вопрос как физического, так и духовного выживания, то у указанных писателей выбор больше смещается в сторону морального. Ю. Бондарев в своих циклических произведениях пытается осмыслить главные закономерности движения современного ему мира, место и назначение человека в нем.

Несомненный интерес представляет цикл Ю. Бондарева «Мгновения» (1978), включающий в себя этюды, наброски, эссе, небольшие рассказы. В «Мгновениях» представлен целый калейдоскоп художественных приемов, поворотов сюжета; порой тот или иной поворот обозначен всего лишь одной деталью, но такой, на которой держится вся «драматургия» произведения. Откровенность многих произведений, входящих в «Мгновения» («Отец», «Быки», «Свет в окне»), помогает воспринять драму мужественного поединка художника с жизнью.

К циклизации неоднократно обращается и В. Астафьев. В цикле «Царь-рыба» (1976) писатель рассматривает первооснову человеческого существования - связь Человека и Природы, причем эта связь интересует автора в нравственно-философском аспекте. Астафьев ищет ключ к объяснению нравственных достоинств и нравственных пороков личности, отношение к природе выступает в качестве «выверки» духовной состоятельности личности, подобно тому, как природный ландшафт в «Колымских рассказах» В. Шаламова, но природа для него имеет амбивалентный характер - это жизнь и смерть одновременно.

С помощью жанрового обозначения «повествование в рассказах» В. Астафьев ориентирует читателя на то, что перед ним текст циклической природы, а значит художественное единство здесь организуется не столько сюжетом или устойчивой системой характеров (как это бывает в повести или романе), сколько единым и цельным художественным пространством; вся структура образов, начиная с принципов обрисовки персонажей и кончая сравнениями и метафорами, выдержана в одном ключе.

Стремление к созданию художественных единств разной степени связанности становится в изучаемый период одной из устойчивых примет у писателей различных направлений, а в единую структуру объединяются произведения разных форм.

Второй раздел «Система циклообразующих мотивов в книге рассказов Варпама Шаламова "Левый берег"» посвящен рассмотрению различных форм проявления христианских и «бытийных» мотивов (под по-

следними подразумеваются телесные и обонятельные мотивы, цветовое восприятие) в качестве сцепляющего элемента, создающего единое художественное пространство.

Разветвленная система мотивов-скреп, которые впоследствии будут постоянно воспроизводиться в системе «Левого берега», сразу же обозначается в первом рассказе книги. Так, его заглавие отсылает к истории о Понтии Пилате. При этом Шаламов направляет читателя в финале к рассказу Анатоля Франса «Прокуратор Иудеи». Хотя в данном случае возможно расширение ассоциативного ряда за счет романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Подобной аллюзии мы обязаны обонятельному впечатлению. Как булгаковского Понтия Пилата преследовал запах розового масла, вызывая у него приступы гемикрании, перед принятием решения относительно Иешуа, так и запах лагерной больницы врезается в память доктору Кубанцеву в момент, когда привозят новую группу больных-заключенных; именно он в финале произведения сравнивается с Понтием Пилатом из рассказа французского писателя.

Автор не случайно акцентирует внимание на запахе, на его способности неотступно следовать за человеком: можно постараться не обращать внимания на зрительные, осязательные образы, но запах почти невозможно не чувствовать. Включение запаха в общий «колорит» картины показательно. Он становится частью того воздуха, который вдыхает герой, следовательно, - частью его самого. Пребывание в обонятельном пространстве соотносимо для Кубанцева с пыткой. Главная задача автора в данном случае - показать неустранимость неприятного запаха и неизбежность его вдыхания (потребления).

Еще один образ, присутствующий в начале рассказа «Прокуратор Иудеи», - корабль, который приплывает с грузом полуживых заключенных в бухту Нагаево. Амбивалентная семантика создается за счет того, что корабль должен напоминать о традиционной символике воплощения свободы или спасения (ковчег Ноя). Но это только внешняя связь, на самом деле это корабль Смерти, подобие лодки Харона, поскольку Колыма у Шаламо-ва наделена чертами царства мертвых, иного мира.

Сцены рассказа «Прокуратор Иудеи» заставляют обратиться к одному из завершающих произведений анализируемой книги рассказов «По лендлизу». Герой увидел на другом конце склона похороненных в вечной мерзлоте заключенных, и у него создалось впечатление, что «могилы разверзлись и мертвецы ползут по каменному склону». Если полуживые заключенные не могут освободиться живыми, то они пытаются это сделать уже после смерти. Таким образом, возникает параллельная картина: мотивы и эпизоды рассказов «Прокуратор Иудеи» и «По лендлизу» организуют кольцевую композицию на уровне всего цикла.

Другой уровень проявления христианских мотивов - образный. Во многих исследованиях (Ф. Апановича, Е. Михайлик, Л. Юргенсон) по

творчеству Варлама Шаламова отмечается тот факт, что в «Колымских рассказах» существуют три персонажа (Андреев, Голубев и Крист), которые являются alter ego автора, делают книгу рассказов «Левый берег» единым целым.

Например, фамилия одного из сквозных персонажей (Крист) явственно указывает на ассоциации с Христом или с крестом, хотя в рассказе «Геологи» герой более похож на Иоанна Крестителя. Крист через помывку (вода выступает традиционным символом крещения) и дезинфекцию должен приобщить вновь прибывший этап к лагерному миру, «окрестить». Крист не случайно ассоциируется с Христом, он связан с лагерниками как символ их неизбывных страданий.

Трактовка другого сквозного образа, председателя общества политкаторжан Андреева и интерпретация взглядов автора на проблему террора рубежа XIX-XX веков также требует привлечения евангельского контекста. В камере Бутырской тюрьмы Андреев остается нравственным авторитетом для рассказчика, ловящего каждое его слово. Положение Андреева обособлено не в силу его избранничества, а в силу преданности убеждениям, которым он следует всю жизнь. Это делает его похожим на апостола Андрея, преданного своей вере до конца. Именно в уста Андреева вкладывается притча о Нарымской ссылке, ключевым эпизодом которой является история о трех парах, представлявших разные слои общества (сионисты, комсомольцы, эсеры) и под влиянием профессора богословия принявших христианство.

Интересная интерпретация христианских мотивов дана в рассказе «Необращенный». Ключевым моментом в произведении является эпизод, когда курирующий врач Нина Семеновна дает студенту-практиканту Евангелие. При этом в первый раз за Евангелие он принимает томик стихотворений Блока, во второй раз Нина Семеновна действительно протягивает священную книгу и наставляет читать апостола Павла. Отказ от прочтения книги Нина Семеновна воспринимает как оскорбление.

Путем сопоставления образов Нины Семеновны, руководителя практики, которая похожа на монахиню-праведницу, и рассказчика автор развивает вопрос о роли религиозности в лагерном мире. Примечательно, что Библия возникает в цикле в рассказе, предшествующем «Необращенному», в «Алмазной карте», являясь своеобразным связующим звеном. В одном из эпизодов священная книга оказывается в руках Ивана Степановича, который прожил в тех краях почти всю жизнь, других книг в доме он не держит уже двадцать лет.

Андреев и Крист своего рода пророки среди каторжан, а в библейских преданиях пророки встречаются и борются с лжепророками.

Эпизоды рассказа «Мой процесс» вызывают прочные ассоциации со сценами восшествия на Голгофу Христа. Дверь камеры символизирует крест, который отделяет персонажа от мира свободы. Автор графически

выделяет слово «вдавили», чтобы читатель смог явственнее ощутить моральное и физическое давление, испытанное персонажем, когда конвой втолкнул его в камеру.

Примерами числовой христианской символики могут служить рассказы «Последний бой майора Пугачева», «Геологи». Майор Пугачев, перед тем как покончить жизнь самоубийством после неудачного побега, вспоминает моменты своей жизни и жизни одиннадцати человек, скрывшихся из лагеря вместе с ним, которые, по его признанию, были «лучшими людьми».

В системе сцепляющих мотивов в книге рассказов «Левый берег» В. Шаламова выделяются мотивы, передающие особенности мироощущения героев, которые раскрываются с помощью описания физиологических состояний человека, в частности, болезни, восприятия цвета. Рассказчик постоянно акцентирует внимание на описаниях страшных ран, обрубленных, отмороженных, переломанных, изъязвленных конечностей («Прокуратор Иудеи», «Необращенный», «Потомок декабриста», «Мой процесс», «По лендлизу», «В приемном покое», «Академик»). Больные страдают или требующими хирургического вмешательства, или инфекционными заболеваниями, зачастую смертельными, что отражено также в заглавии произведений: аппендицит («Кусок мяса», «Начальник больницы»), подагра («Алмазная карта»), туберкулез («В приемном покое»), язва желудка («Потомок декабриста»), аневризма аорты («Аневризма аорты»), дистрофия («Спецзаказ»), рак («Спецзаказ»), лепра («Прокаженные»), эпилепсия («Лучшая похвала»).

Концентрированиость на состоянии болезненности указывает на ограниченность восприятия действительности. Образ отмороженных рук как одна из смысловых доминант вырастает до символического обобщения -снижение или полное отсутствие физической чувствительности уничтожает и душевные чувства.

В связи с этим выделяется еще несколько особенностей мироощущения героев рассказов, которые свойственны для всего цикла. Прежде всего, это неспособность видеть мир в цвете, что характеризуется минимальным цветовым присутствием. Цветовым пятном являются для героев только детали внешности, поскольку именно в портретных описаниях появляется колористика, которая не отличается у Шаламова разнообразием.

Цветообозначения во всех рассказах «Левого берега» сведены до минимума, они наличествуют лишь для того, чтобы показать основные жизненные реалии арестанта: больница - хлеб - паспорт - машина - земля, что означает пространственно-временной континуум для заключенного. В остальных случаях они присутствуют как воспоминание о прошлой, свободной жизни, либо в портретных описаниях как противопоставление человека мирной жизни испытавшему все ужасы лагеря, либо как физиологиче-

п

екая реакция. В остальных случаях мир не обладает богатством цветовых характеристик.

Другая отсутствующая реакция - реакция на климатические воздействия. Авторские замечания относительно температурных условий очень редки. Например, в рассказе «Эсперанто» холод выступает как мимолетное воспоминание об испытаниях 1939 года в начале повествования, упоминание о температуре появляется вновь в финале, когда герой после освобождения через несколько лет возвращается в Магадан. Ощущение от мороза передается эпитетом «лютый» и деталью в виде неснятых при рукопожатии рукавиц.

Таким образом, восприятие жизни выражается и на ментальном уровне в приятии/неприятии религии как формы внутреннего бытия, и на физиологическом уровне в болезненных проявлениях, уродующих тело человека. При этом физическое состояние - это отражение состояния внутреннего. «Расчеловечивание» человека начинается с физических мук.

Третий раздел «Символические детали-скрепы в структуре книги рассказов "Левый берег"» посвящен исследованию роли детали в формировании циклической структуры анализируемого произведения. Ю.М. Лотман отмечает, что повторы в художественном тексте обнаруживают эстетическую закономерность, которая позволяет семантизировать структурно значимое в искусстве.

В книге «Левый берег» повторы приобретают символическое значение и обладают циклообразующей потенцией.

В. Шаламов постоянно обращается к форме динамического портрета, в котором информация о герое в виде кратких сообщений рассредоточена по всей повествовательной системе текста. Иногда за счет динамики разного рода происходит противопоставление персонажей.

В рассказе «Прокаженные» в динамический портрет доктора Кра-синского автор включает характерологические детали, которые очень важны для понимания образа врача. Психологическая характеристика показывает состояние пациентов лагерной больницы после известия о лепре у Федоренко, высокую степень эмоциональности передает накладывающаяся на бессоюзную конструкцию градация глагольных форм («трепетали, кричали, проклинали Федоренко, боялись проказы»). Подобная форма портрета помогает писателю удерживать внимание к персонажу, объективно оценивать его внутренний мир в различных житейских ситуациях, а не судить о герое по однократно данной характеристике.

Предметная и цветовая символика помогает раскрыть характер и психологию героев. В рассказе «В приемном покое» противопоставляются две группы людей: одна из них - офицеры, другая - новая партия заключенных. Вопреки ожиданиям, необычно изображение первой группы, автор не показывает конкретных лиц, а рисует их отстраненно, обезличенно, прибегая к метонимии, где выделяются ключевые детали: шинель, отсвет

погон. Автор подчеркивает обезличенность офицерского состава вне зависимости от чина. Довершает этот образ меркнущий свет от золотых погон, звезды на которых постепенно гаснут.

Возникают у Шаламова и символы-графемы. Примером может служить рассказ «Лида», в котором в качестве такового выступает буква «Т», являющаяся составной частью приговора «КРТД». Наличие в нем указанной буквы герой прямо называет «смертным клеймом», а автор именует «меткой, тавром, клеймом, приметой», с помощью которой героя травили много лет.

На протяжении всего повествования в «Левом береге» постоянно подчеркивается механистичность работы заключенных как посредством описания производимых действий, так и с помощью предметов, которыми они эти действия выполняют. В рассказе «Потомок декабриста» рабский труд заключенных колымчан сопоставляется с трудом рабов на строительстве пирамид (упоминается «египетский круговой ворот», который они вращают). Воспоминания героя каждый раз подытоживаются заключающей фразой, в которой он прямо называет свой труд в лагере египетским («Египетский труд - мне довелось его видеть, испытать самому»).

Образ египетского ворота вновь появляется в рассказе «Эсперанто». Е1 одном из эпизодов автор-повествователь вспоминает случай, когда он крутит этот предмет вместо лошади. Человек ничем не отличается от животного в том жестоком и беспощадном мире, «где в первый день встал вместо лошади на египетский ворот лебедки, упираясь грудью в бревно». Сопоставление героев с животными на протяжении всей книги становится циклообразующим символом «обесчеловечивания» общества.

Таким образом, в «Левом береге» обнаруживаются две четкие группы мотивов-скреп, которые характеризуют внутренние и внешние состояния человека в античеловеческих условиях Колымы. Детали-символы актуализируются в структуре тропов, обладают циклообразующей потенцией. Им наиболее свойственны характерологическая и психологическая функции.

Вторая глава «Сюжетно-композицнонные средства организации художественного единства в книге рассказов В. Шаламова "Левый берег"» состоит из двух разделов.

В первом разделе «Особенности заголовочно-финального комплекса» рассматриваются рамочные компоненты и их взаимосвязь с сюжетными элементами.

Заглавие «Левый берег» обозначает реальный топос (именно так в обиходе называли берег Колымы, где находились лагеря в Колымском крае), место действия большинства произведений цикла. Хронологически же события рассказов рассредоточены. Заглавие цикла носит обобщенный характер (не указывается ни конкретный лагерь, ни лагерная больница). Тем самым дается установка на типичность происходящего, подчеркивает-

ся тотальный характер совершающегося: не только ментальный, но и географический. Апеллируя к традиционному представлению о левом береге Колымы, автор расширяет смысловые рамки традиционных образов. Топонимическое заглавие используется Варламом Шаламовым в качестве своеобразной скрепы и объединяет в авторский ансамбль отдельные произведения.

Цикл имеет посвящение, которое позволяет объяснить дискурсивную стратегию: нарушение внутрициклового хронотопа, монтажность, дискретность повествования как самих рассказов, так и цикла в целом. Вся книга посвящена Ирине Сиротинской. Слово «воспоминание» диктует характер всего повествования: образы и события приходят к автору как бы из прошлого, его память выхватывает запомнившиеся эпизоды.

«Бесконечность» воспоминаний автора выражается в композиции цикла: В. Шаламов располагает рассказы таким образом, что они иногда вытекают один из другого («Прокуратор Иудеи», «Прокаженные»), а большей частью даны в произвольном порядке, позволяя создать разомкнутую структуру книги.

Последний рассказ «Сентенция» также имеет посвящение. Автор указывает на имя адресата, которое говорит само за себя: Надежда Яковлевна Мандельштам. Оно в данном случае имеет интертекстуальный характер. Это и биографические реалии, которые выступают в неразрывной связи с именем О.Э. Мандельштама, и книги воспоминаний Н.Я. Мандельштам, в которых она описывает ссылки, допросы, аресты поэта, умершего в пересыльном лагере в Магадане.

Большая часть заглавий имеет персонажный характер, содержит прямое указание на объект. Герои называются по профессии («Геологи»), по должности («Начальник больницы»), по ученому званию («Академик»), по родовой принадлежности («Потомок декабриста»); отдельную группу представляют рассказы с антропонимическими заглавиями («Иван Федорович», «Лида»). Несколько заглавий имеют не только персонажный характер, но и акцентируют дополнительные оттенки: аллю-зионные («Прокуратор Иудеи») и метафорические («Необращенный», «Потомок декабриста»).

Другой тип - заглавия, задающие сюжетную перспективу: «Последний бой майора Пугачева», «Аневризма аорты», «Кусок мяса», «Спецзаказ», «По лендлизу».

Еще одна выделенная нами группа заглавий имеет предметный характер, в них обозначается важная сюжетная деталь: «Алмазная карта», «Ожерелье княгини Гагариной».

Отсутствие четкой логики в расположении персонажных заглавий говорит, на наш взгляд, о том, что компоновка рассказов подчинена идее, заложенной в посвящении («воспоминание»): люди возникают в памяти в связи с теми или иными событиями, создавая многоплановую картину «ле-

вого берега». На целостность произведений внутри сборника указывает кольцевая замкнутость: заглавия первого и последнего рассказов организуют своего рода «рамку».

В рассказе «Академик» персонаж, указанный в заглавии, так и не назван по имени. Его героем-антитезой выступает Голубев. Антитеза персонажей подчеркивается на протяжении всего произведения: автор противопоставляет живость и молодость академика несвоевременной старости, немощи Голубева.

В заглавие рассказа «Аневризма аорты» вынесено название болезни, от которой страдает и в результате умирает Екатерина Гловацкая, одна из этапированных женщин. Страшный диагноз, поставленный врачом Геннадием Петровичем Зайцевым, оказывается упорно не замеченным теми, кто мог бы отсрочить смерть Гловацкой.

«Кусок мяса» - это и аппендикс, который удаляют Голубеву, и сам герой, который добровольно идет на операцию, чтобы остаться в лагерной больнице и, как следствие, избежать более серьезного наказания. «Куском мяса» Голубев является для врачей, которые спокойно проделывают бессмысленную операцию.

Замыкает цикл «Левый берег» рассказ «Сентенция», заглавие которого многозначно и выбивается из системы заголовков цикла. Его можно атрибутировать как заглавие, маркирующее фабулу, являющееся косвенным указанием на жанрово-стилевые особенности произведения.

Не менее важным рамочным компонентом текста является наличие датировки, ведь художественное единство образуют контекстуальные связи. Датировка указана В. Шаламовым в конце каждого рассказа, однако произведения расположены не в хронологическом порядке, что подтверждает особую выстроенность цикла. Писатель лишает свои произведения подзаголовков, эпиграфов, концентрирует внимание либо на героях, либо на предметном мире, либо на событиях (в соответствии с заглавиями произведений).

В связи с рамочными компонентами необходимо обратить внимание на некоторые структурные особенности финалов в анализируемой книге рассказов В. Шаламова, в частности, на «эффект двойной развязки».

В рассказе «Геологи» эффект двойной развязки имеет многоступенчатую форму, что придает последнему элементу текста характер постскриптума. В финале автор-повествователь проводит мысль о том, что этап геологов был очень важен для маленького генерала, в то время как послабления геологам были для надзирателя Хабибуллина оскорблением, в связи с чем он пишет рапорт об увольнении. Последний абзац, состоящий из одного предложения («Геологи исчезли в одну из ночей»), имеет характер мимолетного заключения, которое полностью меняет смысл на противоположный: бессмысленны были усилия генерала, бесполезны терзания Хабибуллина по поводу действий своего начальства. Следующий рассказ, в ко-

тором развязку можно отнести к типу постскришумных, - «Ожерелье княгини Гагариной». В центре повествования встреча Криста, Андреева и Ми-ролюбова в камере Бутырской тюрьмы. Развязка произведения несколько затянута. Автор прибегает к приему графического выделения финала, для этого использует отточия. Крист и Миролюбов встречают друг друга после вынесения последнему приговора - пять лет лагерей. На что Крист резонно замечает, что «счастье не изменило» Миролюбову, и далее следует вывод (оформленный в виде внутреннего монолога героя), который посвящен последующей судьбе его бывшего сокамерника.

Усложнение постскриптумной развязки встречаем в рассказе «Потомок декабриста». Для отделения второй развязки, как и в анализируемых ранее рассказах, автор использует отточия. Второй пласт организован с помощью указания на время («Только через шестнадцать лет я узнал, что Эдит Абрамовна еще раз добилась возвращения Лунина в Дальстрой»), Однако после приведения фактологических данных относительно судьбы героини второй пласт развязки образует лирическое воспоминание автора-повествователя об Эдит Абрамовне.

Другой тип - «быстрая развязка» - встречается в рассказе «Магия». Последние две реплики диалога начальника отделения и одного из вновь прибывших зеков ставят неожиданную и емкую точку в финале повествования.

Зачастую автор с помощью заглавия обманывает читательское ожидание, это позволяет развернуть повествование в ассоциативном плане. Заглавия отличаются однотипностью структуры, что выражает определенную дискурсивную стратегию. Соотнесение рамочных элементов с развертыванием художественной структуры демонстрирует последовательное использование приема «двойной развязки», который призван усилить идейно-тематическое звучание произведения.

Во втором разделе «Цепостнообразующая роль хронотопа» исследуется пространственно-временная организация книги рассказов.

Физическое пространство в цикле «Левый берег» разворачивается прежде всего в географических координатах, которые возникают в реальном и ментальном планах. Географический мир физического пространства представлен названиями городов, рек, тюрем. При этом данный пространственный тип обнаруживает четкую бинарную оппозицию, которая в свою очередь является характеристикой авторского сознания. На одном полюсе находится все, что связано с левым берегом Колымы, на другом - те места, с которыми связана прошлая, долагерная жизнь персонажей цикла.

Наиболее часто фигурирующие географические наименования в рассказах — Колыма и Магадан. Так, рассказ «Прокуратор Иудеи» начинается с точного географического и временного определения, построенного по принципу четкой локализации пространства: Нагаевская бухта - Магадан -лагерная больница на левом береге Колымы.

В рассказе мы встречаем почти всю последующую «географию» произведений книги «Левый берег». Таким образом автор демонстрирует всеохватность действия. Кроме того, подобное пространственное разнообразие позволяет задать тон последующему повествованию.

Более четко пространственная оппозиция прослеживается в начальных рассказах цикла: «Прокаженные», «Геологи», «Иван Федорович». Уже в первом заявлено противопоставление Магадана и Москвы, причем параллелизм сцен, усиленный грамматическими средствами (синтаксическим параллелизмом), делает антитезу топосов более яркой.

В пространственной категории «перемещение из одного пункта в другой, с акцентом на новом местоположении»1 [по Л.Г. Пановой] Шапа-мов показывает несвободу человека, его подвластность иным силам. Подобное перемещение намечает дальнейший мотив повествования: переход от бытия к небытию, от жизни к смерти. Вовлеченными в движение оказываются люди, но у читателя создается впечатление, что они имеют свойство вещей, поскольку невольны выбирать путь и конечную точку своего перемещения, о чем свидетельствует выбор глагольных форм: «возили», «развозили», «складывали». Примечательно, что точки перемещения в пространстве обозначены в рассказе «Прокуратор Иудеи» кладбищем, братской могилой, и будущее - это эксгумация.

В рассказе «Мой процесс» автор на контрасте с музыкальными названиями штрафных зон (Джелгала, Золотистый) показывает страшную картину перемещения заключенных. В описании присутствует оппозиция верх/низ. При этом перемещение людей вверх после работы отнюдь не является символом облегчения и освобождения. Да и людьми заключенных в этом контексте назвать сложно, поскольку их «животное», обезличенное положение подчеркивается глаголом «ползти» и лексическим повтором.

Ключевыми пространственными образами являются тюрьма/лагерь и больница, а также детали, имеющие хронотопическую семантику. Наиболее значимой из них является дверь.

В рассказе «Прокаженные» Федоренко и Лещинская оказываются в специально организованном для них помещении, изолирующем их от здорового населения. В описании данного помещения автор фокусирует внимание на пространственных деталях, которые сужают, ограничивают место. Предметы (тяжелый замок, например) лишь подчеркивают отделен-ность мира прокаженных от мира «здоровых». Усиление эффекта достигается за счет включения нисходящего градационного ряда (мир - конвой -больница).

1 Данная классификация была предложена в частотном тезаурусе, составленном Л.Г. Пановой, применительно к поэзии О.Э. Мандельштама (Панова Л.Г. «Мир», «пространство» и «время» в поэзии Осипа Мандельштама. М.: Языки русской культуры, 2003).

В финале рассказа вновь возникает дверь, которая отделяет камеру Федоренко и Лещинской от остального мира. Дверь в эту камеру охраняет заключенный Корольков. Эта сцена вызывает мифологические ассоциации: дверь - грань между жизнью и смертью, пропуск в ад, а заключенный исполняет роль Цербера.

Вариантом ограничивающего пространственного символа выступает окошечко паспортного стола («Лида»). Перегородка захлопнувшегося окошка, через которое Кристу выдают годичный паспорт вместо пятилетнего, - это еще один знак разделения прошлого и настоящего.

Миропорядок организован по законам не только пространства, но и времени. Говоря о событии, мы можем сделать акцент не на протекании, а на том, что имело место, тем самым событие переходит в разряд фактов. Наиболее часто Шаламов прибегает к упоминанию даты при отрыве от непосредственного созерцания, восприятия или воспоминания о прошлом. При этом на первое место выходит наиболее существенная примета эпохи или временного периода. Указания на временные промежутки (час, день, месяц, год) символизируют отрезки человеческой жизни, на которые она может быть продлена в лагере самими изощренными способами.

В рассказе «В приемном покое» датировка не отличается абсолютной конкретикой. Она возникает как воспоминание в устах героя о происходящих событиях.

Ретроспективную функцию датировка выполняет в рассказе «Геологи» - в диалоге Криста и вновь прибывшего заключенного.

В рассказе «Лучшая похвала» есть эпизоды, построенные по принципу параллелизма. В ответ на вопрос Криста о самом ярком дне в своей жизни Андреев отвечает не задумываясь, что это 12 марта 1917 года. Встреча собеседников происходит ровно через двадцать лет после этой памятной даты. В том же рассказе Андреев вспоминает историю о Нарым-ской ссылке; при упоминании о ней в памяти героя всплывает год начала первой ссылки.

У Шаламова люди лишены возрастных характеристик: отсутствие указания на количество прожитых лет делает их бытие вневременным. Возраст героя упоминается лишь несколько раз. Рассказ «Ожерелье княгини Гагариной» открывается историей о революционерке Марье Михайловне Добролюбовой. Повествование о ней завершается фразой «Было Маше 29 лет». Указание на возраст здесь дано для того, чтобы показать несоответствие действий героини ее жизненному опыту. Но Маша -героиня из прошлого, у героев настоящего возраста нет. Далее в рассказе возраст возникает как характеристика А.Г. Андреева («старик шестидесяти лет»). Однако слово «шестидесяти» имеет оттенок приблизительности, неточности.

Если календарное, «личное» время для обитателей колымских лагерей сохраняется в их памяти, то бытийное, природное время лишено ка-

ких-то границ, рамок, привычной сменяемости. Особо показателен в этом отношении рассказ «Мой процесс». Автор-повествователь указывает, что действие происходит весной, для нормального передвижения по весеннему льду необходимы летние резиновые чуни, а на ногах у всех зимняя обувь, которая промокла в первые десять минут. Проблемы не решили ни резиновые чуни, ни матерчатая обувь.

Книга рассказов В. Шаламова «Левый берег» построена по принципу монтажа с важной ролью внутренней, эмоционально-смысловой соотнесенности персонажей, событий, эпизодов. Внутренняя логика композиции книги такова, что рассказы разделяются на группы по разным параметрам (мотивная структура; сквозные персонажи; пространственно-временная организация; тип повествования).

Таким образом, исследование циклизации в книге рассказов «Левый берег» В. Шаламова отчетливо показывает писательский интерес к данной форме. Циклизация выступает как генерализующее средство, организуя пространство книги «Левый берег» на различных уровнях, что позволяет из отстоящих по времени произведений создать единое целое с установкой на монтажность и дискретность.

В заключении диссертации подводятся основные итоги исследования, намечаются пути и перспективы дальнейшего изучения прозы Варла-ма Шаламова, формулируются основные выводы.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Паичеико, П. В. Циклизация как прием создания художественного единства в прозе В. Шаламова [Текст] / П. В. Панченко II ЮжноРоссийский вестник геологии, географии и глобальной энергии. - 2006. -№8 (21).-С. 295-299.- ISSN 1818-5169.(0,3 пл.)

2. Панченко, П. В. Особенности малой прозы Варлама Шаламова [Текст] / П. В. Панченко // Основные проблемы современного языкознания: сборник статей всероссийской конференции (с международным участием) (29 мая 2007 г., г. Астрахань) / сост. О. Б. Смирнова. - Астрахань : Сорокин Роман Васильевич, 2007. - С. 28-31. - ISBN 978-5-903285-08-02. (0,2 пл.)

3. Панченко, П. В. Христианские мотивы в сборнике В. Шаламова «Левый берег» [Текст] / П. В. Панченко // Картина мира в художественном произведении : материалы Международной научной Интернет-конференции (20-30 апреля 2008 г.) / сост. Г. Г. Исаев, Е. Е. Завьялова, Т. Ю. Громова. - Астрахань : Издательский дом «Астраханский университет», 2008. - С. 68-71. - ISBN 978-5-9926-0101-5. (0,4 п.л.)

4. Панченко, П. В. Мотив болезни в картине мира в сборнике

B. Шаламова «Левый берег» [Текст] / П. В. Панченко // Гуманитарные исследования. Журнал фундаментальных и прикладных исследований. -2008. - № 3 (27). - С. 100-103.-ISSN 1818-4936. (0,38 пл.)

5. Панченко, П. В. Христианские мотивы как способ воплощения религиозного сознания в сборнике В. Шаламова «Левый берег» [Текст] /П.В. Панченко // Вопросы лингвистики и литературоведения. - 2008. -№ 2 (2). - С. 70-75. (0,45 пл.)

6. Панченко, П. В. Рамочные компоненты в цикле В. Шаламова «Левый берег» [Текст] / П. В. Панченко // Гуманитарные исследования. Журнал фундаментальных и прикладных исследований. - 2008. - № 4 (28). -

C. 136-140. - ISSN 1818-4936. (0,46 пл.)

Статьи № 1, 4 и 6 опубликованы в журналах, входящих в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК России.

Заказ № 1685. Тираж 100 экз.

_Уч.-изд. л. 1,25. Усл. печ. л. 1,16._

Оттиражировано в Издательском доме «Астраханский университет» 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20 тел./факс (8512) 54-01-89, тел. (8512) 54-01-87, E-mail: asupress@vandex.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Панченко, Полина Валентиновна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава первая. Формы организации книги «Левый берег» В. Шаламова как художественного целого.

1.1. Малая проза В. Шаламова в контексте литературы 1950— 1970-х годов.

1.2. Система циклообразующих мотивов в книге рассказов

В. Шаламова «Левый берег».

1.3. Символические детали-скрепы в структуре книги рассказов

Левый берег».

Глава вторая. Сюжетно-композиционные средства организации художественного единства в книге рассказов В. Шаламова «Левый берег».

2.1. Особенности заголовочно-финального комплекса.

2.2. Целостнообразующая роль хронотопа.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Панченко, Полина Валентиновна

Творчество В.Т. Шаламова современный читатель в силу определенных обстоятельств начал открывать для себя сравнительно недавно, в 80-е годы XX века. Но стойкий интерес к наследию писателя демонстрирует многообразие и разнонаправленность исследований как российских, так и зарубежных литературоведов.

В 1990-е годы начинает складываться круг исследователей всего корпуса работ В. Шаламова. Трудами А. Синявского1, Е. Волково2, Л. Тимофеева3, М. Геллера4, В. Есипова5, Н. Лейдермана6, Ю. Лексина7, О. Михайлова8, Г. Померанца9, Е. Шкловского10, В. Френкеля11, Ю. трейдера12 была положена основа шаламоведения.

Следующий этап в изучении творческого наследия писателя 1 представлен работами таких авторов, как М. Золотоносов , Е. Громов14, Л. Жаравина15, А. Латынина16, Э. Мекш17, И. Сухих18, С. Фомичева 19 и др.

Стойкий интерес В.Т. Шаламов вызывает на Западе, где его узнали, прежде всего, как прозаика. Здесь особо следует назвать

20 21 работы Ф. Апановича (Польша), Е. Михайлик (Австралия), лл ол ") Л

Л. Токер (Израиль), Л. Юргенсон" , М. Берютти (Франция), М. Тагати25 (Япония) и др.

Международные Шаламовские чтения, регулярно проводимые в Вологде и Москве, вносят свою лепту в исследование творчества автора.

Нельзя не отметить вклад И.П. Сиротинской — душеприказчицы В.Т. Шаламова, адресата его произведений, собирателя и хранителя архива писателя, комментатора его произведений, мемуариста и исследователя творчества писателя.

Современное шаламоведение развивается в различных направлениях: изучение мифопоэтики, исследования в контексте «лагерной прозы», вопросы поэтики рассматриваются в аспектах пространственно-временной организации, предметного мира, мотивной структуры, жанровой специфики.

Однако особый интерес представляет изучение прозы В.Т. Шаламова с позиции выявления циклических структур. В последние годы проблемы, связанные с художественной циклизацией в литературе, получают широкое освещение в отечественной и зарубежной науке. Особое внимание проявляют к природе художественной циклизации, к циклическим контекстам, к соотношению прозаического цикла и других литературных родов -лирики и драмы. Если на начальном этапе литературоведческого освоения проблемы циклизации предметом анализа становились лирические произведения, то в последнее время исследователи обращаются к прозе. Циклизация будет нами рассматриваться как идейная и художественная основа Шаламовского стиля.

Однако необходимо отметить, что исследователи относятся к «Колымским рассказам» писателя, прежде всего, как к документальному свидетельству, лишь в последнее время внимание стало уделяться специфике прозы писателя, стилистике и поэтике, писательскому мастерству. В связи с эти необходимо отметить те работы, которые в определенной степени связаны с проблемой настоящего исследования.

- О (л

И.П. Сиротинская неоднократно отмечала, что анализировать рассказы Шаламова трудно и многое остаётся за пределами, поэтому лучше брать творчество писателя в целом: с воспоминаниями, дневниками, письмами, записками.

Польский исследователь Францишек Апанович" в работе «Новая проза В. Шаламова» задается вопросом относительно содержания понятия «новая проза», а также, в какой художественной модели оно реализуется. В своем исследовании автор сосредотачивается на «поэтике высказывания».

Литературовед анализирует также жанровую природу «Колымских рассказов», отмечая, что писатель отходит от существующих литературных норм, называя свои рассказы «новой прозой», отказываясь от жанра романа. В доказательство он приводит мнение В. Шаламова относительно того, что «короткий и убедительный документ» будет более весом для читателя.

Образная система рассматривается Ф. Апановичем в статье уо

Сошествие в Ад (образ Троицы в Колымских рассказах)»" . По мнению автора, образ Троицы является одним из ключевых в системе «Колымских рассказов». Он предстает как своеобразный культурный знак, использованный художником — наряду с образами древней греческой и римской мифологии и истории — для расширения художественной семантики его произведений. «Культурные и всякие другие ассоциации вызываются в колымской прозе посредством явных и скрытых, прямых и косвенных цитат, различных травестаций, парафразов и реминисценций, тонких намеков и подчас резкой пародии - и все это активизирует восприятие, включая читателя в особую творческую игру, которая позволяет не только воссоздать закодированный в произведениях смысл, раскрыть разные его грани и сцепления, но создать из этих крупиц новые тексты»29.

Л.В. Жаравина в монографии «Со дна библейского колодца:

3 О о прозе Варлама Шаламова» отмечает, что творчество В. Шаламова «дает возможность для разговора на разных уровнях: от документально-исторических реконструкций и бытового комментария до выхода в план искусства, религии, размышлений о смысле и цели человеческого существования, судьбах гуманизма и

31 культуры» . Исследовательница проводит параллели с Пушкиным, Гоголем, Чернышевским, включает прозу В. Шаламова в философско-литературный контекст XX века.

Постановка проблемы художественного единства осуществляется в исследованиях Е. Волковой. В частности, в статье «Повторы в прозаических текстах В. Шаламова как порождение новых смыслов»32, намечаются теоретико-эстетические ориентиры, которые послужили бы основой для анализа текстовых повторов в прозаических циклах «Колымских рассказов». В качестве таких повторов литературовед предлагает рассматривать «переносы из одного отграниченного текста, имеющего рамку начала и конца, в другой текст, обладающий своими смысловыми и структурными границами, эквивалентных, то есть, обладающих не мертвой, буквальной тождественностью, фрагментов текста, характеризуемых похожей непохожестью, когда сходство выявляет различия, а несходство - общность эмоционально-смысловой тональности» .

В другой статье «Цельность и вариативность книг-циклов» Е. Волкова отмечает, что композиционная выстроенность является неизменным качеством всех книг, входящих в «Колымские рассказы», которые отличаются жанровым многообразием: сюда входят новеллы, художественные очерки, фрагменты автобиографических повестей и стихотворения в прозе. «Приверженность к цикличности у Шаламова-прозаика в известной мере подсказана опытом Шаламова-поэта, Шаламова-читателя и почитателя поэзии и поэтов XX века»34. В своих суждениях автор опирается на высказывания и самого писателя, который считал, что его рассказы надо читать как целую книгу, а не отдельными рассказами, что будет способствовать усилению впечатления. Автор намечает генезис новеллистики В. Шаламова: это и новелла итальянского Возрождения, и европейская новелла XIX века.

В центре внимания еще одной статьи Е. Волковой («Варлам л с

Шаламов: поединок слова с абсурдом») символика и ритм прозаического повествования как важнейшие составляющие художественной эстетики, которая порождает абсурдность. Объектом исследования становится как поэзия, так и проза В. Шаламова.

Аналогичный подход к исследованию прозы В. Шаламова обнаруживаем в статье австралийского литературоведа Елены о г

Михайлик «В контексте литературы и истории» . Автор сосредотачивается на сцепляющих элементах в прозе писателя. В частности, предметный лагерный мир образует либо заменяет сюжет. Кроме того, художественные особенности прозы В. Шаламова анализируются в системе координат «текст-материал-культура», что подсказывается самим автором.

Ю. Данеиберг в статье «"Каждый мой рассказ — это

3 7 пощечина сталинизму": заметки о прозе Варлама Шаламова» в качестве основного свойства «Колымских рассказов» отмечает композиционную целостность при кажущейся несвязности сюжетов. Определенный, но не хронологический порядок расположения рассказов позволяет увидеть сталинские лагеря как живой организм, со своей историей и развитием. И в этом смысле исследовательница видит книгу «Колымские рассказы» как роман в новеллах, несмотря на многочисленные заявления самого автора о смерти в XX веке романа как литературного жанра.

В ряде диссертационных исследований предприняты попытки анализа прозы В. Шаламова как художественного единства. Так, A.A. Анисимов в работе «Новеллистическая природа "Колымских

3 8 рассказов" В.Т. Шаламова» рассматривает принципы циклизации «колымской» прозы и формулирует критерии ее эстетической и тематической целостности. На основе дифференцирующих признаков циклизации, который исследователь выделяет вслед за М.Н. Дарвиным и В.И. Тюпой (структурно-содержательные, содержательно-тематические, психологические), анализируются три книги В.Т. Шаламова, входящие в «Колымские рассказы».

Артист лопаты», по мнению автора, «свидетельство художественного и философского осмысления В. Шаламовым автобиографического опыта: писатель разбил биографическую логику повествовательности и представил собственный "лагерный" путь в о п виде "мозаичной" монтажности» . «Левый берег» рассматривается во взаимосвязи с другими книгами писателя. В центре внимания автора мифопоэтические мотивы природы, мотив распятия. В качестве смысловой скрепы подробно анализируется финальная новелла - «Сентенция». Книга рассказов рассматривается, прежде всего, как эстетическое выражение философии жизненного пути.

Попытка целостного осмысления поэтики прозы В. Шаламова была предпринята в диссертации И.В. Некрасовой «Варлам Шаламов - прозаик (проблематика и поэтика)»40. В центре внимания исследовательницы образ автора, проявление контраста в прозе В. Шаламова, выделяются формы хронотопа, посредством которого, как считает автор работы, он проясняет свою позицию и подчеркивают свою оценку.

Осмысление единства поэтической и прозаической составляющих шаламовского творчества с учетом специфики их жанрово-родовой природы происходит в диссертационном исследовании И.А. Макевниной «Поэзия Варлама Шаламова:

41 эстетика и поэтика» .

В диссертации анализируется лирика Шаламова как целостное явление, находящееся в коррелятивных отношениях с его прозой; выявляется основной образно-мотивный комплекс, ориентированный

42 на поэтику и эстетику живописи .

При постановке вопроса о природе цикла в прозе В. Шаламова возникает необходимость теоретического осмысления данного понятия.

Понятие «цикл», «циклизация» прочно входят в литературно-критическое сознание в конце XIX - начале XX века, что связано с появлением литературно-критических работ, посвященных творчеству А.Блока, А. Белого, И. Анненского и других авторов. Однако проблема циклизации начала привлекать пристальное внимание исследователей, начиная с 60-х годов XX века, с тем чтобы «выявить те качества, которые определяли его сущность, нащупать те процессы, которые определяли его развитие»43. Объектом рассмотрения явились, в первую очередь, лирические циклы поэтов рубежа XIX - XX веков, доминирующим свойством творчества которых была циклизация. Под лирическим циклом стала подразумеваться такая совокупность взаимосвязанных между собой стихотворений, которая была способна воплотить целостный взгляд на мир («поэму души», этическую идеологию», «роман» или «трактат» в стихах), выразить художественную волю автора. Здесь следует упомянуть работы В.А. Сапогова44, И.В. Фоменко45,

М.Н. Дарвина46, в которых были сформулированы основные постулаты теории лирического цикла. Активное изучение, прежде всего стихотворного цикла, X. Мастэрд объясняет так: «Это гораздо более умопостигаемый объект для анализа, нежели цикл романов или драм»47.

Обычно под литературным циклом подразумевается группа произведений, составленная и объединенная самим автором и представляющая собой художественное целое. В.А. Сапогов в своем определении цикла подчеркивает, что в циклы объединяются группы произведений, сознательно объединенных автором по жанровому, идейно-тематическому принципу или общности персонажей, а чаще всего по нескольким принципам. «Цикл как жанровое образование возникает тогда, когда цикличность воспринимается как особая художественная возможность: каждое произведение, входящее в цикл может существовать как самостоятельная художественная единица, но, будучи извлеченной из него, теряет часть своей эстетической значимости; художественный смысл цикла не сводится только к совокупности смыслов отдельных произведений, его составляющих. Наиболее организованным является жанр лирического цикла, получивший наибольшее распространение в поэтике символизма; лирический цикл, подчиняясь единому субъективно-эмоциональному началу, строится на сложных сюжетно-тематических и ассоциативных связях. Монтируясь из отдельных произведений, структура цикла несет широкие возможности развития художественного смысла и допускает многообразие принципов построения»48.

М.Н.Дарвин полагает, что в составе поэзии можно допустить бытование самых разнообразных циклических форм и, устанавливая различия и границы между ними, помнить об их преемственной исторической взаимосвязи. Циклизация - это процесс, но не статически понимаемая форма объединения произведений. М.Н. Дарвин считает возможным рассматривать цикл как «новый жанр», как «авторский контекст», в котором «единство обусловлено уже авторским замыслом», «отношения между отдельными частями и циклом можно в этом случае рассматривать как отношения между элементом и системой»49. К числу обязательных признаков цикла относят также заглавие, данное автором, и устойчивость текста в нескольких изданиях.

Сложнейшей проблемой литературоведения является проблема целостности художественного цикла. Целостность художественной циклической формы не тождественна целостности отдельного литературного произведения. Отсюда возникает своеобразная «двухмерность» цикла: относительное равновесие частей (отдельных произведений) и целого (всего цикла)50.

Следует отметить, что трудность в определении жанровой природы циклической формы заключается в том, что она не имеет постоянных, устойчивых признаков. Художественное единство -циклической формы в читательском восприятии обычно возникает на границах отдельных составляющих эту форму произведений, поэтому жанрообразующие факторы цикла всегда «крупнее» жанрообразующих факторов отдельных произведений. Очевидно, циклическая форма, являясь по существу объединением художественных произведений, тяготеет к большим жанровым формам и в принципе допускает возникновение различных жанровых начал, скажем, «поэмного» или «романного», не достигая, в конечном счете, «чистоты» какого-то одного из этих жанров. «Художественный цикл следует считать не столько жанром, сколько сверхжанровым единством или такой художественной системой, в которой составляющие ее элементы (отдельные произведения), сохраняя целостность, могут давать различный и непредсказуемый, с точки зрения одного жанра, художественный эффект»51.

Итак, циклическая форма — это «открытое множество» при наличии общей идеи. Иными словами, циклическая форма — это форма, пересеченная смыслами, возникающими на границах отдельных произведений, пронизанных идеей целого и воссоздающих динамический образ художественного целого32.

Такое понимание литературной циклизации позволяет видеть и художественную систему в целом, и частные проявления этой системы как в синхронии, так и в диахронии. Циклизация оказывается закономерностью творчества, тенденцией художественного функционирования самостоятельных произведений, образующих систему литературы.

Вся обширная область художественных форм литературной циклизации может быть подразделена на авторские и неавторские циклы. К авторским или первичным циклам относятся такие циклы, в которых автор-создатель отдельно взятых произведений и автор-создатель всего цикла полностью совпадают. В неавторских или вторичных циклах автор-создатель отдельных произведений и автор-создатель всей циклической композиции могут не совпадать друг с другом. Неавторские циклические формы могут быть названы также 1Т читательскими или редакторскими. Своеобразие таких циклических образований в их «двойном» авторстве.

Особую группу неавторских циклических образований составляют также циклы, получивших название несобранных. Они выделяются в творчестве того или иного автора на основании некоего объединяющего принципа читательского восприятия, связанного часто с биографией литератора.

Как указывает М.Н. Дарвин, «типологии циклических форм помогает теоретический ориентир на соотношение части и целого в сопоставлении с соотношением части и целого в самодостаточном литературном произведении. Если в последнем важна чаще всего подчиненность части целому, то в циклической форме на передний план выходит сама связь частей. При этом связь частей (отдельных произведений) в цикле качественно отличается от взаимодействия частей в самодостаточном литературном произведении прежде всего тем, что она не носит «готового» вида, но существует как возможность, активизирующая читательское восприятие»53.

Таким образом, суть художественной циклизации литературных произведений состоит не в плавном перетекании смысла из одного произведения в другое, не в простом умножении и распространении его, а в том, что сцепление возникает именно на границах связи одного произведения с другим. Следовательно, связь отдельных произведений в цикле, а также последовательность этой связи приобретает решающее значение.

Л. Ляпина в своей монографии «Циклизация в русской литературе XIX века» пишет, что циклизация как целостный феномен является важной составляющей в развитии литературы нового времени и предлагает следующее определение цикла как художественного единства: «Цикл - тип эстетического целого, представляющий собой ряд самостоятельных произведений, принадлежащих одному виду искусства, созданных одним автором и скомпонованных им в определенную последовательность. Обладая всеми свойствами художественного произведения, цикл обнаруживает свою специфику как герменевтическая структура текстово-контекстной природы, включающая систему связей и отношений между составляющими его произведениями. Специфичность цикла определяется степенью участия этой системы в организации циклового единства, а эстетическая содержательность его структуры создается диалектическим совмещением двух планов целостности в ее пределах»54. При этом исследовательница предлагает разграничивать понятия «цикл» и «циклизация», исходя из того факта, что циклизация — это тенденция, в то время как цикл — это явление, обусловленное конкретными историческими причинами.

На причины признания в современной литературе цикла как формы творчества обращает внимание Н.Л. Лейдерман, который следующим образом объясняет процессы, направляющие развитие цикла в XX веке. Исследователь выдвигает ряд факторов, которые потребовали существенной перестройки конфигурации литературного процесса — изменения жанрового корпуса, рождения новых стилевых тенденций, формирования новых литературных течений, а то и направлений: к таковым относится зарождение новой эстетической концепции личности (наиболее явственное ее проявление -выдвижение на авансцену нового типа героя) или такие изменения в господствующей концепции личности. Перечисленные изменения происходят под влиянием как внешних, так и внутренних факторов. К ним относятся радикальные изменения, происходящие в общественном бытии вследствие изменений социальных формаций, политического строя или катаклизмов общенационального масштаба. Как правило, значительные изменения общественного бытия вызывают сдвиги в общественном сознании (ментальные взрывы, смену господствующих философских доктрин, рождение новых идеологических устремлений). Однако и изменения в общественном сознании играют роль экстра-факторов, которые воздействуют на художественное сознание косвенно, опосредованно. Самое же непосредственное воздействие на художественное сознание оказывают изменения в духовной сфере — в настроениях, чувствованиях, эмоциональном тонусе, которые начинают усиливаться и затем доминировать в обществе. Это то, что называют весьма неопределенными метафорами «дух времени», «воздух эпохи», «спросы жизни», но что существует абсолютно реально в общественной пневматосфере, окружает каждого современника и так или иначе воздействует на его мироотношение и мироповедение. Духовная атмосфера, как правило, меняется под влиянием экстрафакторов, но нередко она выступает суверенно, движимая собственными внутренними процессами. H.H. Лейдерман отмечает, что художник при этом становится тем демиургом, который впитывает в себя «дух времени», а нередко и раньше других чувствует назревающие перемены в «воздухе времени», переводит их в эстетический план - выверяет «законами красоты», а порой и вносит под их влиянием поправки в систему традиционных координат и ценностей. Но осуществляет он эту работу, уже руководствуясь законами собственно художественного творчества. Это подтверждает определенная последовательность в развитии самых разных художественных систем, начиная от систем стихосложения и кончая жанровыми и стилевыми системами, и даже такими крупными историко-литературными системами, как направления и течения55.

Как уже отмечалось выше, лирический цикл получил многостороннее изучение в литературоведении, прозаический же цикл исследован мало. A.C. Янушкевич так определяет существенное свойство любого прозаического цикла: «Первое, что формировало концепцию, своеобразную философию прозаического цикла было стремление к единству мирообраза, интеграция единой мысли, превращающей частные и отдельные истории, рассказы и повести в систему и целостность. Мирозиждительная особенность цикла как своеобразного жизнестроительства, как аналога книги бытия не могла не волновать его создателей. Именно в цикле писатель особенно ощущал функцию искусства жизнестроительства и текстоположения. Из частей он формировал, создавая единое целое»56. Как указывает

Л.Е. Ляпина в специальной работе, посвященной циклизации в русской литературе XIX в., сама логика циклообразования должна

СТ быть различной в условиях лирики, эпоса, драмы . Так, если в лирике, по словам Л.Е. Ляпиной, циклообразование стало жанро-созидательным процессом и привело к оформлению лирического цикла как жанра, то в эпике циклизация, прежде всего, совершила работу по трансформации и развитию самого повествования, способствовала выработке новых качеств и особенностей повествовательных структур. Иная историко-литературная роль циклизации в эпосе по сравнению с лирикой в свою очередь объясняется исследовательницей связью конфликта, обуславливающего развитие циклизации в прозе «не с особенностями семантической структуры этого повествовательного произведения, но с О со спецификой его внешней формы» . Отсюда история эпико-повествовательной циклизации в русской литературе предстает как непрерывная смена, чередование и взаимодействие жанровых циклообразующих традиций, что и объясняет, на наш взгляд, невозможность выработки четкого единого определения эпического цикла. Тем не менее, это не мешает нам абстрагироваться от родовых характеристик циклов и выделить набор инвариантных признаков, которые будут присутствовать в любом цикле, в том числе эпическом.

Один из важных отличительных признаков, который является общим как для лирического, так для эпического и драматического циклов, и помогает определить их место в ряду других жанров, - степень свободы каждого отдельного произведения в цикле. Этот жанрообразующий признак выделяют все исследователи циклизации, отмечая при этом нетождественность целостности художественной циклической формы и целостности отдельного произведения. «Литературное произведение, - пишет М.М. Гиршман,- это именно органическое целое, так как, во-первых, ему присуще особое саморазвитие, а во-вторых, каждый составляющий его значимый элемент не просто теряет ряд свойств вне целого (как деталь конструкции), а вообще не может существовать в таком же качестве за его пределами»59. Отдельное произведение цикла нельзя сравнить с «частью», «отрывком» в самостоятельном художественном произведении. Как отмечает М.Н. Дарвин, часть литературного произведения, «если и может существовать вне целого произведения, то непременно в качестве части, отрывка или фрагмента», тогда как «отдельные произведения цикла (будь он эпическим, лирическим или драматическим) сохраняют свою самостоятельность, художественный статус и вне цикла»60.

Целостность цикла, таким образом, создается не посредством потери целостности составляющих ее элементов, а при условии их сохранения, что позволяет назвать цикл «вторичным жанровым образованием по отношению к первичности жанрово-видовых признаков отдельных произведений»61 или «сверхжанровым единством, художественной системой, в которой составляющие ее элементы (отдельные произведения), сохраняя свою целостность, могут давать различный и непредсказуемый, с точки зрения одного жанра, художественный эффект»62.

Иными словами, цикл выступает как синоним совокупности любого законченного ряда каких-либо произведений. Как пишет Ю. Лотман, «подобное построение не столь уж редко в литературе: мы с ним сталкиваемся в циклах повествований о популярных героях. Так организованы циклы новелл о Шерлоке Холмсе, циклы анекдотических историй типа рассказов о Ходже Насреддине или

Михаиле Клолеком. Общим для всех этих произведений будет самостоятельность каждой главы (новеллы, анекдота), принцип свободного наращивания новых глав и циклизация их вокруг одного и того же героя, который, вступая в новые сюжетные столкновения, остается в сущности неизменным»63.

Наиболее часто встречающееся определение цикла можно сформулировать следующим образом: сверхжанровое единство, обладающее относительно устойчивым типом структуры, тяготеющее иногда к большим жанровым формам «поэмной», «романной». Цикличность воспринимается учеными как особая художественная возможность: каждое произведение, входящее в цикл, может существовать как самостоятельная художественная единица, но, будучи извлеченной из него, теряет часть своей эстетической значимости; художественный смысл цикла не сводится только к совокупности смыслов отдельных произведений, его составляющих. Цикл обладает следующими признаками: наличие нескольких произведений, связанных друг с другом внутренними смысловыми связями; «вторичная целостность структуры»; монтажная композиция, при которой существует ассоциативная связь между текстами; концептуальность, зависящая от порядка расположения произведений в цикле, характеризующаяся выраженным отношением автора к окружающему миру; некий сюжет (развитие центрального мотива); общность ряда системных элементов цикла (жанровых, стилистических, ритмических, образно-метафорических, лексико-фразеологических, интонационных и звуковых).

Итак, опираясь на теоретические исследования художественного цикла (Б. Эйхенбаум64, Н. Старыгина65, М. Дарвин66, В. Тюпа67, Л. Ляпинаб8и др.)> представляется возможным определить и дифференцировать основные признаки (и принципы) циклизации: 1) структурно-содержательные; 2) содержательно-тематические; 3) психологические: единство эмоционального поля цикла: «организация читательского восприятия (понимания) циклической концепции» М.Н., Дарвин69, В.И Тюпа70); 4) аналитические, когда характеры изображаются во времени, конкретно-исторически, и циклизация является одной из форм воплощения характерологии, движения реальности, а также концепция действительности (В.А. Апухтина71).

Обобщая изложенное, тенденцию к циклизации текстов следует воспринимать как объективную реальность литературной ' эпохи, как попытку найти новый тип художественного единства, соответствующего запросам временр! и заключающего в себе поиски целостности при неизбежной фрагментарности и хаосности художественного мира. Писатели, принадлежащие к разным национальным культурам, с завидным постоянством обращаются к форме цикла той или иной степени связанности, независимо от того, строят ли они свои произведения по классическим канонам литературного творчества, либо основывают свои тексты на каких-то новых художественных приемах. «Многие авторы обращаются к циклу как некоему переходному способу объединения сюжетов, героев, идей в единое целое в момент, когда возвращаться к старой модели романа не представлялось плодотворным, а новые принципы еще только устанавливались»72.

Художественная циклизация - это широкая возможность объединения произведений в различные формы не только цикла. Сам же цикл, думается, точнее определить не как одно произведение, но

-73 как множество произведении, как произведение произведении» .

Целостность цикла находится в прямой зависимости от ' степени структурной автономности составляющих его элементов, а его единство следует рассматривать как единство противоположностей, характеризующееся действием как центростремительных, так и центробежных сил. Поэтому известная «извлекаемость» отдельного произведения из контекста цикла не менее важный признак его, чем целостность или «неделимость»74.

К активным циклообразующим факторам в прозаическом цикле относятся единство проблематики, общность сюжетных конфликтов и коллизий, образно-стилистическое решение, единый образ автора. Жанровыми признаками цикла являются общая атмосфера произведения, сквозной образ читателя, сквозные мотивы и образы, вариативное развитие тем, особая пространственно-временная организация, обрамляющие новеллы и очерки, лейтмотивность повествования и другие. «Для прозаического цикла характерно не только аналитическое начало, но и объемное восприятие действительности во всей ее пестроте и сложности причинно-следственных связей, проникновение в глубинные процессы общественной и духовной жизни человека, постижение не только лежащих на поверхности классовых конфликтов, но и различных более частных явлений. Задача цикла — изобразить жизнь человека и народа в их взаимосвязях. Такова жанровая концепция личности и действительности в цикле», — отмечает H.H. Старыгина75.

М.М. Гин указывает, что важным признаком цикла является обзорность композиции. Обзорным принципом композиции автор называет «такое построение литературного произведения, при котором организующим центром является не единый фабульный стержень, а единство идейно-тематического задания, проблематика, угол зрения, под которым и в соответствии с которым отбирается материал»76.

При бесфабульном типе связи материала возрастает композиционная роль образа автора. H.H. Старыгина пишет, что «развитие авторской мысли составляет внутренний сюжет цикла, связывающий все его компоненты в ассоциативной последовательности»77.

Таким образом, «циклизация в прозе XX века была процессом, сфера действия которого расширялась, а художественные возможности все более четко осмыслялись. Прозаический цикл в той или иной форме обязательно присутствовал в творчестве подавляющего большинства писателей, структурируя как «большую», так и «малую» прозу, что позволяет говорить о тенденции к циклизации текстов как возможности выразить «нераздельно-неслиянный» художественный мир новой литературной эпохи,

78 развивающейся нестабильно, как бы «фрагментарно» .

Рассуждая о феномене циклизации как коммуникативной стратегии в современной культуре, JI. Яницкий пишет, что «во-первых, циклизация наиболее характерна для лирики, а во-вторых, для эпохи неклассической художественности, нетрадиционной литературы, в целом для художественного творчества XX века. В периоды кризисов, когда ставятся под сомнение устоявшиеся представления о произведении искусства, когда разрушаются традиционные формы целостности, цикл как бы удерживает художественные произведения от распада и энтропии, выполняет объединяющую функцию, связывая воедино различные произведения. Так развивается цикличность художественного мышления, когда автор задумывает и создает свое произведение в рамках более широкого контекста из нескольких произведений»79.

Другой причиной распространенности циклизации в литературе XX века заключается в том, что цикл представляет собой коммуникативное или, можно сказать, гиперкоммуникативное событие, в котором сообщаются в полилоге, с одной стороны, части между собой, а, с другой стороны, - части и целое. «Цикл становится осуществлением процессов диалога и коммуникации на уровне композиции и архитектоники художественного произведения. Цикл выступает динамическим эстетическим феноменом, поскольку читательское сознание актуализирует в нем все новые циклообразующие связи и скрепы, но восприятие цикла как художественной суперструктуры происходит в читательском сознании только при наличии читательской цикловоспринимающей готовности, а такая готовность активизируется в современную эпоху, когда цикл становится доминирующей формой художественного выражения. Иными словами, готовность к циклообразованию постоянно заложена в природе художественности литературного произведения, а цикл становится своего рода реализацией этой готовности и потенции»80.

В свете вышеизложенного, представляется важным для целей проводимого исследования вывод сделанный Л. Яницким о том, что широкое распространение циклизации связано с тем, что «цикл становится наиболее адекватной формой бытия литературного произведения, композиционной формой, в наибольшей степени соответствующей глубинным процессам, протекающим в природе искусства в двадцатом веке, и моделью реализации этих процессов»81.

Таким образом, цикл как таковой модифицировался и стал конкурентом и аналогом романа на основе мозаичной, монтажной композиции, базисом которого является новелла, а целостность текста - циклического происхождения. Хотя «главы» сюжетно обособленны, но произведение являет собой не сложение новелл, а особого рода их циклическое переплетение, что позволяет говорить о целесообразности подхода к подобного рода текстам как к «романам из рассказов», романам, произошедшим из цикла и сохранившим признаки циклической композиции. Таким образом, дальнейшее развитие и модифицирование циклизационных процессов в новейшей литературе указывает на богатейший эстетический потенциал и широту распространения явления цикла.

Другими словами, циклизация — объективный процесс, который порождает различные типы художественных единств, главным из которых является собственно цикл. В свою очередь циклы делятся исследователями на задуманные авторами заранее и получившиеся в результате последующего объединения написанных в разное время и по разному поводу произведений. В терминологии М. Дарвина - это первичный и вторичный циклы. Первичный - это такой цикл, который создается автором с самого начала как художественное целое. Вторичный - такой цикл, который возникает на основе объединения различных произведений, написанных чаще всего в разное время и по разному поводу. «Суть художественной циклизации литературных произведений состоит не в плавном перетекании смысла из одного произведения в другое, не в простом умножении и распространении его, но возникает именно на границах связи одного произведения с другим «без плана, вспышками, идущее сцепление»82.

Анализ большинства работ по творчеству В. Шаламова показал, что они имеют узконаправленный характер, кроме того, обнаруживается недостаточное количество исследований, последовательно рассматривающих циклическую природу его прозы. Научная проблема своеобразия структуры книги рассказов В. Шаламова «Левый берег» является скорее обозначенной, нежели решенной, и это позволяет предположить, что выбранный аспект исследования поможет продвинуться на пути к созданию целостной картины поэтики прозы В. Шаламова, определить доминанты творчества писателя, что обуславливает актуальность настоящей работы.

Объектом исследования в настоящей работе является книга рассказов «Левый берег» В.Т. Шаламова.

В ходе анализа мы также опираемся на переписку, воспоминания и записные книжки В. Шаламова. В качестве литературного контекста нами привлекаются произведения А. Солженицына («Архипелаг ГУЛАГ»), С. Довлатова («Зона. Записки надзирателя»), Ю. Бондарева («Мгновения»), В. Астафьева («Царь-рыба»). Такой подход позволяет создать более объективную картину, в которой пишется книга «Левый берег», глубже осмыслить роль циклизации, имевшей место в творчестве писателя.

Предметом исследования выступают циклообразующиел элементы в книге рассказов «Левый берег» В.Т. Шаламова.

Цель работы состоит в изучении книги рассказов «Левый берег» В.Т. Шаламова как сверхжанрового единства, имеющего собственную природу и созданного по собственным законам.

В соответствии с целью исследования были поставлены следующие задачи:

- определить мотивы, служащие организующим началом; показать роль художественной детали в формировании циклической структуры;

- выявить особенности сюжетно-композиционных и рамочных элементов в создании инвариантной художественной модели «Левого берега»; раскрыть роль хронотопа в художественном конструировании книги «Левый берег».

Научная новизна настоящей работы заключается в системном анализе разнообразных средств создания художественного единства в книге рассказов В. Шаламова «Левый берег». Результаты исследования позволяют уточнить, в чем состоит своеобразие прозы В. Шаламова и расширить представления о циклообразующих элементах в прозе писателя.

Теоретико-методологической основой диссертации являются работы по проблемам циклизации в художественной литературе В. Жирмунского, Б. Эйхенбаума, Б. Томашевского, Ю. Тынянова, Р. Якобсона, Ю. Лотмана, И. Ильина, В. Сапогова, Л. Спроге, И. Фоменко, Е. Хаева, М. Дарвина, В. Тюпы, С. Титаренко, Л. Ляпиной, О. Егоровой.

В диссертационном исследовании мы также опираемся на работы И. Сиротинской, Е. Волковой, Ф. Апановича, Е. Михайлик, Л. Токер, Л. Жаравиной, в которых обозначены ключевые проблемы изучения творческого наследия В. Шаламова.

Методика исследования базируется на принципах целостного анализа произведения с точки зрения проблем цикла и циклизации. В работе также используются сравнительно-сопоставительный, историко-генетический, структурно-семантический методы.

Теоретическая значимость исследования определяется его проблематикой и заключается в многоаспектном анализе поэтики литературного произведения во взаимосвязи частей и целого, в выявлении целостной художественной формы, созданной путем циклизации.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в качестве материалов для курса «История русской литературы XX века» в школе и вузе, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по творчеству В. Шаламова и русской литературы второй половины XX века в целом.

Положения, выносимые на защиту:

1. Основными мотивами-скрепами в книге «Левый берег» являются мотивы ментальные и физиологические. Ментальные мотивы в большинстве своем связаны с религиозной тематикой; доминирующими физиологическими мотивами-скрепами являются мотивы обонятельной агрессии мира, монохромного цветового восприятия, физически болезненного состояния. Мотивы-скрепы имеют различные уровни выражения: символический, образный, композиционный.

2. Деталь в книге рассказов «Левый берег» приобретает символический характер, выполняя психологическую и характерологическую функции, включается в текст в системе пейзажа, интерьера, динамического портрета, обладая при этом циклообразующей потенцией.

3. Взаимодействие сюжетно-композиционных и рамочных элементов помогает сформировать художественное единство в книге рассказов «Левый берег». Этому способствует однотипность заголовочного комплекса, что выражается в построении и функциональной заданности заглавий. Мотивировка, присутствующая в заглавии, не объясняется в финале произведения, он имеет характер «двойной развязки».

4. Хронотопические характеристики на протяжении всей книги рассказов формируют принцип «художественной непрерывности» текста, основанный на цельности хронотопов разных типов: топографического, транзитивного, физического, символического.

Апробация диссертации: основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в докладах на итоговых научных конференциях АГУ (Астрахань, 2007,2008), на Всероссийской конференции (с международным участием)

Основные проблемы современного языкознания» (Астрахань, 2007), на Международной интернет-конференции «Картина мира в художественном произведении» (Астрахань, 2008), в журналах «Южнороссийский вестник геологии, географии и глобальной энергии» (2006), «Вопросы лингвистики и языкознания» (2008), «Гуманитарные исследования» (2008).

Структура диссертации обусловлена поставленными целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Циклизация как прием создания художественного единства в книге рассказов В. Шаламова "Левый берег""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Явление цикла и циклизации всегда интересовали практиков и теоретиков литературы, что свидетельствует о важности данного приема и стойком интересе к нему. Связано это с тем, что указанное явление позволяет преодолеть сложившиеся традиционные жанровые формы и открыть новые образования. Циклизация, свойственная, чаще всего, лирическому роду, в прозе, в частности, в прозе В. Шаламова получает свое преломление.

Книга рассказов «Левый берег» В. Шаламова построена по ' принципу монтажа с важной ролью внутренней, эмоционально-смысловой соотнесенности персонажей, событий, эпизодов. Внутренняя логика композиции книги такова, что рассказы разделяются на группы по разным параметрам (могивная структура; сквозные персонажи; пространственно-временная организация; тип ■ повествования).

В структуре рассказов в книге «Левый берег» очень редки причинно-следственные связи, логические объяснения событий, они представлены как некая данность, факт, который трудно ' понять, но необходимо принять и невозможно изменить; автору г чужды и эмоциональные отклики. В связи с этим представляется 4 возможным говорить о едином лирическом сюжете «Левого берега» . как об одном из наиболее важных элементов, соединяющих рассказы книги в одно целое. •

В ходе диссертационного исследования также установлено, что мотивно-смысловая домината в рассказах Варлама Шаламова в книге «Левый берег» устанавливается в начале произведения, распространяясь на различные уровни текста. Мотив, единожды возникнув в одном из рассказов, имеет характер тотального эффекта, пронизывая все повествование.

Через систему разноуровневых повторов выражается . эпическое понимание бытия как «закона», последовательно реализующего свою власть.

В системе мотивов-скреп в сборнике «Левый берег» В. Шаламова четко выделяются две устойчивые группы: ментального и физиологического состояния. Мотивы, передающие физическое состояние человека, акцентируют внимание на неизлечимых подчас болезнях, искаженном восприятии окружающего мира, что выражается на способности распознавать цвет, запах и вкус. Ментальные особенности персонажей . передаются с помощью мотивов религиозного сознания. ,

Физиологические мотивы, отчетливо проявляясь в первом рассказе книги, обнаруживаются в различных вариациях на протяжений всего произведения, достигая апогея в финальных рассказах. Восприятие бытия проявляется на физиологическом уровне в болезйенных формах, уродующих тело человека. При этом физическое состояние — это отражение состояния внутреннего.

В ряду активных устойчивых циклообразующих элементов нами были рассмотрены повторяющиеся детали. Выясняется, что данным типам деталей-символов наиболее присущи характерологическая и психологическая функции. Доминирующей формой проявления символических деталей в книге «Левый берег» становится ее актуализация в структуре восходящей градации, сравнения и метонимии. Авторское использование символических деталей в системе художественного портрета, пейзажа, интерьера оказывает влияние на художественные описания, которые отличаются лаконичностью и компактностью.

Особенности рамочных элементов позволяют сделать вывод, что с помощью заглавия автор обманывает читательское ожидание, это позволяет развернуть повествование в ассоциативном ракурсе, а также организовать двойной план повествования, тем самым усиливая идейно-тематическое звучание произведения. Заглавия в книге В. Шаламова «Левый берег» отличаются однотипностью структуры, что придает композиции цельность и спаянность.

Соотнесение заглавия с развертыванием художественной структуры позволило выявить наличие устойчивого композиционного приема «двойной развязки», которая создает многоплановое звучание.

Системы пространственно-временных отношений, работающие как внутри каждого из рассказов, так и на уровне книги в целом, формируют основу «Левого берега» как художественного единства. На протяжении всего произведения выстраиваются стройные ряды хронотопических характеристик, организующие текст и сообщающие смысл тому, о чем говорится в рассказах. Связующим звеном Шаламовского хронотопа становится не само пространство или временная протяженность, а эмоциональная и идейная составляющие, которые в нем заключены. Когда! персонажи Шаламова говорят о событии, то автор делает акцент не на его положении во времени, не на его протекании, а на том, что оно имело место, переводя его в прошлое, в разряд фактов.

Таким образом, исследование циклизации в книге рассказов «Левый берег» В.Т. Шаламова отчетливо показало писательский интерес к данной форме. Циклизация выступает как генерализующее средство, организуя пространство книги «Левый берег» на различных уровнях, что позволяет из отстоящих по времени произведений создать единое целое с установкой на монтажность и дискретность.

Список научной литературыПанченко, Полина Валентиновна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Астафьев, В.П. Царь-рыба : : повествование в рассказах / Виктор Астафьев Москва : Эксмо , 2008 509, 2. с.;21 см. - (Русская классика). - ISBN 978-5-699-28897-7

2. Довлатов, С.Д. Зона : записки надзирателя / Сергей Довлатов Санкт-Петербург : Азбука-классика , 2008 221, 2. е.; 18 см. - (Азбука-классика). - ISBN 978-5-91181-582-0

3. Солженицын. А.И Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956 : Опыт художеств, исслед. / Александр Солженицын 1-2 587, 2. с.портр. - ISBN 2-85065-111

4. Солженицын. А.И Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956 : Опыт художеств, исслед. / Александр Солженицын 3-4 636, 3. с.портр. - ISBN 2-85065-112-5

5. Солженицын. А.И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956 : Опыт художеств, исслед. / Александр Солженицын 5-6-7 570, 5. с.портр. - ISBN 2-85065-113-3

6. Шаламов В. Очерки преступного мира: Рецензия. // Волга. 1990. №3. С.181-182.

7. Шаламов В.Т. Воспоминания. М., 2004.

8. Шаламов В. О прозе. / Шаламов В. Левый берег. М., 1989

9. Шаламов В.Т. Собрание сочинений: В 4-х т. / Сост., подгот. текста и примеч. И. Сиротинской. М.: Худож. лит.: ВАГРИУС, 1998.

10. Библейский словарь. Энциклопедия слов. / сост. Э. Нюстрем ; пер. со швед. И. С. Свенсона. СПб.: Христиан. Об-во «Библия для всех», 1997. - 517 с.

11. Библия Н. 3. Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. М.: 2006.

12. Бидерманн, Г. Энциклопедия символов ; пер с нем. Ганс Бидерманн. М. : Республика, 1996. - 333 с.

13. Введение в литературоведение : Лит. произведение: основ, понятия и термины Л. В. Чернец и др. М. : Высшая шк. : Академия , 1999 555, 1. е.,21 см. - Библиогр.: с. 542-544. - Указ. - ISBN 5-06003357-0 (Высшая шк.)

14. История русской литературы XX века (20 90-е годы): Основные имена / Отв. ред. С. И. Кормилов. - М. , 1998.

15. История советской политической цензуры: Документы и комментарии. М., 1997. 672 с.

16. Квятковский А. П. Поэтический словарь / А. П. Квятковский. М. : Советская энциклопедия, 1969. - 376 с.

17. Керлот, X. Словарь символов / Хуан Эдуардо Керлот. М. : REFL-book, 1994. - 608 с.

18. Краткая литературная энциклопедия (КЛЭ). Т. 1-9. М., 1962-1978.

19. Купер, Дж. Энциклопедия символов / Дж. Купер. М. : Ассоциация духовного единения «Золотой век», 1995. - 401 с.

20. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.Липовецкий, М. И разбитое зеркало. Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба / Сост. А. Ю. Арьев. - СПб.: "Звезда", 1999.

21. Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред.

22. A. Н. Николюкина ; Ин-т научной информации по общественным наукам РАН. М. : НПК «Интелвак», 2001. - 1600 стб.

23. Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред.

24. B. М. Кожевникова и П. А. Николаева. М. : Сов. энциклопедия, 1987.-752 с.

25. Словарь литературоведческих терминов / ред.-сост. Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев. М. : Просвещение, 1974. - 510 с.

26. Христианство : словарь / под ред. Л. Н. Митрохина. М. : Республика, 1994. - 559 с.

27. Энциклопедия символов, знаков, эмблем / авт.-сост. В. Андреева, В. Куклев, А. Ровнер ; общ. ред., маргиналии А. Егазаров. -М. : Локид; Миф, 2000. 576 с.1.I

28. Акимов В. М. Варлам Тихонович Шаламов: Краткая справка. // Акимов В. М. Сто лет русской литературы: От серебряного века до наших дней. СПб., 1995. С.312-314.

29. Акопян Л.Г. К проблеме восприятия лирического цикла (аспекты культурных коннотаций) // Проблемы изучения художественной литературы в контексте советской культуры. Международная научно-методическая конференция: Тезисы докладов. Л., 1989.

30. Акопян JI.Г. Поэтика лирического цикла (на материале армянской и русской поэзии конца 19-начала 20 вв.): Автореф дис.канд. филол. наук. Ереван, 1992.

31. Акопян Л.Г. Циклообразующие функции межтекстового повтора // Декабрьские литературные чтения: Материалы научной конференции. Выпуск 3. - Ереван, 1990.

32. Анисимов, A.A. Новеллистическая природа "Колымских рассказов" В.Т. Шаламова : : диссертация . кандидата филологических наук : 10.01.01 Магадан , 2006 251 с. - Библиогр.: с.235-251.

33. Апанович, Ф. Новая проза в. Шаламова // Шаламовский сборник / Сост. В. В. Есипов. Вологда, 1997. Вып.2.- 215 с.

34. Апанович, Ф. Сошествие в Ад (Образ Троицы в Колымских рассказах) // Шаламовский сборник / Ред. и сост. В. В. Есипов. Вологда, 2002. Вып.З. С. 128-144.

35. Апанович, Ф. Филиппика против силы. // Шаламовский сборник / Сост. В. В. Есипов. Вологда, 1997. Вып.2.- СЛ57-171.

36. Апостолос-Каппадона, Д. Словарь христианского искусства / Д. Апостолос-Каппадона (Пер. с англ. А. Ивановой) Пермь : Урал LTD, 2000. - 212с.

37. Апухтина В.А. Современная советская проза (60-е -начало 70-х годов). 178 с.

38. Бабичева Ю. В. «О колымских тетрадях» Варлама Шаламова // Вопросы региональной лексикологии и ономастики: Межвуз. сб. ст. Вологда, 1995. С. 177 184.

39. Барнийович Т.Н. Об особенностях структуры лирического цикла А.Блока "Ямбы" // Вопросы русской литературы. Львов, 1981.

40. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 234-407.

41. Вельская Л.Л. О сюжетно-композиционном единстве лирического цикла ("Персидские мотивы" С.Есенина) // Сюжетосложение в русской литературе. Даугавпилс, 1980.

42. Бельская Л.Л. Проблема стихотворного цикла и циклизации в творчестве С.Есенина // Проблема реализма. Вологда, 1979.

43. Бельская Л.Л. Структура лирического цикла (С.Есенин. "Любовь хулигана") // Проблемы сюжета и жанра художественного произведения. Алма-Ата, 1977.

44. Берютти, М. Крест его судьбы. // Шаламовский сборник: Вып. 1 / Сост. В. В. Есипов. Вологда, 1994. С. 230-235.

45. Берютти, М. Утверждение истины. // Шаламовский сборник / Ред. и сост. В. В. Есипов. Вологда, 2002. Вып.З. С. 144154.

46. Бодров М.С. Циклы стихотворений В.В.Маяковского "Путешествия 1924-1926": Автореф.дис. канд. филол. наук. М., 1976.

47. Бондарев Ю.В. Батальоны просят огня. Т.1. М., 1993.

48. Бочаров А.Г. Бесконечность поиска: Художественные поиски современной советской прозы. — М., 1982.

49. Бусалова Т.П. Композиция циклических структур А. Майкова // Русская литература 19 века. Вопросы сюжета и композиции. Горький, 1975.

50. Варлам Шаламов между Вишерой и Колымой: Список произведений, 1932 1937 гг. / Авт. предисл. и сост. И. П. Сиротинская // Советская библиография. 1990. №6. С.93-95 (82 назв.).

51. Варлам Шаламов: Крат, биогр. справка. // Русские цветы зла: [Антология / Сост. В. Ерофеевым]. 2-е изд. М.: Подкова, 1997. С.486-487.

52. Варлам Шаламов: Трагический Колумб Колымы / Магадан. ОУНБ им. А. С. Пушкина. Магадан, 1996. 14 с.

53. Василевский А. Переоценка «переоценки» // Литературная учеба. 1991. №2. С.102-104.

54. Вацуро В.Э. Циклы // Лермонтовская энциклопедия. -М.,1981.

55. Волкова Е. Варлам Шаламов ¡поединок слова с абсурдом // Вопросы литературы. 1997. - №6. С. 1-29.

56. Волкова Е.В. «Лиловый мед» Варлама Шаламова : Поэтический дневник «Колымских тетрадей» // Человек. 1997. № 1. С. 130-149.

57. Волкова Е.В. Варлам Шаламов: поединок слова с абсурдом // Вопросы литературы. 1997. № 6. С. 3-35.

58. Волкова Е.В. Парадоксы катарсиса Варлама Шаламова // Вопросы философии. 1996. № 1. С. 43-56.

59. Волкова Е.В. Повторы в произведениях Шаламова как порождение новых смыслов. // Шаламовский сборник / Ред. и сост.

60. B. В. Есипов. Вологда, 2002. Вып.З. С. 115-128.

61. Волкова, Е.В. Трагический парадокс Варлама Шаламова / / Е. В. Волкова М. : Республика , 1998 175 с.;20 см - ISBN 5250-02666-4:500 экз.

62. Волкова, Е.В. Цельность и вариативность книг-циклов. // Шаламовский сборник / Сост. В. В. Есипов. Вологда, 1997. Вып.2.1. C.130-156.

63. Волкова Е.Тексты «Колымских рассказов» Варлама Шаламова в ракурсе неориторических и антириторических смыслопорождений Ю.М. Лотмана. Электронный ресурс. //shalamov.ru

64. Волкова Е. Эстетический феномен Варлама Шаламова. Электронный ресурс. //shalamov.ru

65. Волкова Абрис творчества Варлама Шаламова как эстетического феноменаЭлектронный ресурс. // shalamov.ru

66. Воробьева А. Композиция цикла А.Вознесенского "Выпусти птицу" // Композиция и сюжетосложение. Куйбышев, 1980.

67. Воронов В.И. Лики народной жизни. М., 1972.

68. Ганущак Н.В. Творчество Варлама Шаламова как художественная система: Автореф. дисс. канд.фил.наук. — Тюмень, 2003.

69. Ганущак, Н.В. Творчество Варлама Шаламова как художественная система. Сургут : РИО СурГПУ,2005(Сургут: РИО СурГПУ 138 с.

70. Гареева Л. Н. Вопросы теории цикла (лирического и прозаического) // "Стихотворения в прозе" И.С. Тургенева: Вопросы поэтики. Ижевск: УдГУ, 2004. - с. 19-27.

71. Гареева Л.Н. Вопросы теории цикла (лирического и прозаического) // «Стихотворения в прозе» И.С.Тургенева: Вопросы поэтики.- Ижевск: УдГУ, 2004. С. 19-27; 81-82.

72. Гаркави A.M. "Маленькие трагедии" Пушкина как драматический цикл // Сюжет и композиция литературных и фольклорных произведений. Воронеж, 1981.

73. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы : Очерки рус. лит. XX в. / Б. М. Гаспаров М. : Наука : Изд. фирма "Вост. лит." , 1994 303,1. с.нот. ил.;21 см - Изд. на средства авт. - Библиогр. в примеч. в конце очерков. - ISBN 5-02-017721-0

74. Геллер М.Я. Александр Солженицын = Aleksandr Solzhenitsyn : Aleksandr Solzhenitsyn : (К 70-летию со дня рождения) / Михаил Геллер London : Overseas publ. interchange , 1989 117 е.; 18см- Пар ал. тит. л. англ. Библиогр. в примеч. - ISBN 1-870128-265.

75. Генис, A.A. Довлатов и окрестности : : Филол. роман. / Александр Генис М. : Вагриус , 2004 285,[2] с.;21 - В кн. также: Каботажное плавание. - Авт. по кн. - ISBN 5-475-00050-6:5000.

76. Герштейн Э.Г. Об одном лирическом цикле Лермонтова // Лермонтовский сборник. Л., 1985.

77. Гин М.М. О своеобразии русского реализма Некрасова. Петрозаводск, 1966.

78. Гиршман М., Чуйкук И. Жажда исповедания. (Прозаический цикл В.Белова "Воспитание по доктору Споку") // Лит. учеба. -1982. -N3.

79. Гиршман, М. М. Литературное произведение. Теория и практика анализа / М. М. Гиршман. М. : Высшая школа, 1991. - 159 с.

80. Горелов П. Одиночный замер, или возвращение Варлама -Шаламова // Литературная газета. 1991. 16 янв. (№2). С. 10.

81. Грязев А. Памяти В. Шаламова // Литературная Россия. 1990. 2 фев. (№5). С.6.

82. Даненберг Ю. "Каждый мой рассказ это пощечина сталинизму": заметки о прозе Варлама Шаламова http://www.wsws.org/ru/2000/apr2000/shal-al5.shtml

83. Дарвин М.Н. Изучение лирического цикла сегодня // Вопр. литературы. 1986. - N10. - С. 12-32.

84. Дарвин М.Н. К проблеме цикла в типологическом изучении лирики // Типологический анализ литературного произведения. Кемерово, 1982. — С. 43-56.

85. Дарвин М.Н. Лирический цикл: часть и целое ("Северное море" Г.Гейне) // Типологические категории в анализе литературного произведения как целого. Кемерово,1983. - С. 24-37.

86. Дарвин М.Н. Поэтика лирического цикла ("Сумерки" Е.А.Баратынского). Учебное пособие. Кемерово, 1987.

87. Дарвин М.Н. Проблема цикла в изучении лирики. -Кемерово, 1983.

88. Дарвин М.Н. Русский лирический цикл: Проблемы истории и теории. Красноярск, 1988.

89. Дарвин М.Н. Художественная циклизация лирических произведений. Кемерово, 1997.

90. Дарвин М.Н. Цикл // Введение в литературоведение. / Под ред. А.В. Чернец. М., 2000. С. 485 - 489.

91. Димова Л. К определению лирического цикла // Русская филология. Тарту, 1975. - С. 88-99.

92. Евграфов Г., Карпов М. По статье 70-й: По документам и воспоминаниям о суде над писателями А. Синявским и Ю. Даниэлем. // Огонек. 1989. №19. С.20-24.

93. Егорова О.Г. Единство в многообразии (о книге И.Бунина «Темные аллеи») : Монография. Астрахань, 2002.

94. Егорова О.Г. Проблема циклизации в русской прозе первой половины XX века: Дисс. д-ра фил. наук. Волгоград, 2004.

95. Емельянова И. И. В. Шаламов // Легенды Потаповского переулка: Б. Пастернак, А. Эфрон, В. Шаламов: Воспоминания и письма. М., 1997. С.308-338.

96. Есипов В. Кадьякский сюжет Варлама Шаламова // Русская Америка. 1993. №1. С.22-23.

97. Есипов В. Статьи о Варламе Шаламове // Провинциальные споры в конце XX века. Вологда: Грифон, 1999. С. 172-211.

98. Жаравина, JI. В. "Со дна библейского колодца": о прозе Варлама Шаламова : : монография / Л. В. Жаравина ; Федеральное агентство по образованию, ГОУ ВПО "Волгоградский гос. пед. ун-т" Волгоград : Перемена , 2007 235 с

99. Жаравина, Л.В. От Пушкина до Шаламова: русская литература в духовном измерении : : монография / Л. В. Жаравина; М-во образования Рос. Федерации, Волгогр. гос. пед . ун-т Волгоград : Перемена , 2003: Тип. изд-ва 249 с.;20 см - ISBN 588234-601-0 (в обл.)

100. Заманский, Л.А. К вопросу о жанре лирического цикла в русской советской поэзии тридцатых годов // Проблема литературных жанров. Томск, 1982.

101. Заманский, Л.А. О жанрово-стилевом своеобразии цикла "Волны" Б.Пастернака // Проблемы стиля и жанра в современной советской литературе. Свердловск, 1979. - С. 34-48.

102. Заманский, Л.А. Пути развития русской советской поэзии тридцатых годов. Челябинск, 1982. - С. 9-34.

103. Зелинский, А.Э. Концепция искусства и проблемы лирической циклизации в творчестве В.Я.Брюсова // Брюсовские чтения 1983 года. Ереван, 1985. - С. 41-53.

104. Зелинский, А.Э. Лирические циклы и проблема циклизации в творчестве В.Я.Брюсова: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тарту, 1986. - 18 с.

105. Зелинский, А.Э. Спецкурс "Лирический цикл в русской поэзии" // Русский язык и литература в казахской школе. -1985. N2. -С. 56-62.

106. Зелинский, А.Э. Цикл В.Я.Брюсова "У моря" как "неомифологический" текст. // Проблемы преемственности в литературном процессе. Алма-ата, 1985. - С. 42-52.

107. Золотарева, О.Г. Проблема несобранного" стихотворного цикла 40-60-х гг. 19 века: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Томск, 1982. 18 с.

108. Золотоносов М. Последствия Шаламова // Шаламовский сборник: Вып.1 / Есипов В.В. Вологда, 1994. С.

109. Зубков, H.H. Пушкинский лирический цикл 1836 года // Вопросы жанра и стиля в русской и зарубежной литературе. М., 1979.-С. 76-89.

110. Иванов, В. В. Аввакумова доля: О Варламе Шаламове. // Иванов В. В. Избранные труды по семиотике и истории культуры. М., 2000. Т.2: Статьи о русской литературе. С.738-744.

111. Иванюк Б.П. О текстовой относительности заглавия. // Режим доступа электронный., http://vestnik.ssu.samara.ru/gum

112. Измайлов, Н.В. Лирические циклы в поэзии Пушкина 1830-х годов // Пушкин. Исследования и материалы. М., Л., 1958. -Т.2. - С. 95-119.

113. Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе: Межвузовский сборник научных трудов. Кемерово, 1992.- 177 с.

114. Исупов, К. О жанровой природе стихотворного цикла // Целостность художественного произведения и проблемы его анализав школьном и вузовском изучении литературы: Тез. докл. республ. науч. конф. Донецк, 1977. - С. 56-57.

115. К столетию со дня рождения Варлама Шаламова : материалы Международной научной конференции, Москва, 18-19 июня 2007 года. / [сост. Сиротинская И. П.] К столетию со дня рождения Варлама Шаламова : Москва, 2007.

116. Казак, В. Шаламов Варлам Тихонович // Лексикон русской литературы XX века. М., 1996. С.463-464.

117. Казаков А. Два праведника: С. Есенин в судьбе и творчестве В. Шаламова // Литературная Россия. 1990. 28 сент. С. 10.

118. Клайн, Л.Овладение техникой (о ранней прозе В. Шаламова) // Шаламовский сборник / Ред. и сост. В. В. Есипов. Вологда, 2002. Вып.З. С.155-159.

119. Коваленко А.Г. «Проблема циклизации в русской советской прозе 60-70-х гг.» Авторф. дисс. . филол. наук. — М., 1986. -23 с.

120. Комарова Г.С. Лирические циклы Н.П.Огарева // Из истории русской и зарубежной литературы. Саранск, 1976. - С. 102117.

121. Комарова, Г.С. Поэтика лирических циклов Н.П.Огарева: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1982. - 19 с.

122. Комарова, Г.С., Конкин, С.С. Экспрессивно-стилистические связи в лирических циклах Н.П.Огарева. Саранск, 1980.-С. 67-81.

123. Корецкая, И.В. О "солнечном" цикле Вячеслава Иванова // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз, 1978. Т. 37. - N1. - с. 35-49.

124. Корман, Б.О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов //

125. Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1981. С. 39-54.

126. Крадожен, E.H. Повтор в структуре поэтического цикла: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1989. 18 с.

127. Краснова, JI. От стихотворения к циклу (циклообразующие элементы и типология образов в поэзии А.А.Блока) // Вопросы русской литературы. Львов, 1981. - С. 67-79.

128. Курицын В. Случаи власти («Архипелаг ГУЛАГ» А.И.Солженицына) // Россия-Russia. Новая серия. Вып. 1 9. М.; Венеция, 1998.С. 167-168

129. Кушнер, А. Книга стихов // Вопросы литературы. 1975. -N3. - С. 57-79.

130. Латынина А. Н. Поднявшийся из ада: (Некоторые мысли по поводу «невымышленной прозы») // Латынина А. Н. За открытым шлагбаумом: Лит. ситуация конца 80-х. М., 1991. С.229-239.

131. Латынина А. Поднявшиеся из ада: Некоторые мысли по поводу «невымышленной прозы» // Литературная газета. 1988. 13 июля (№28). С.4.

132. Лебедев, Ю.В. Становление эпоса в русской литературе 1840-1860-х годов ( к проблеме циклизации): Автореф. дис. докт. филол. наук. Л., 1979. - 42 с.

133. Лебедев, Ю.В. У истоков эпоса (очерковые циклы в русской литературе 1840-х-1860-х годов). Ярославль, 1975. -215 с.

134. Левицкий, Л. Судьба, не ремесло // Новый мир. 1964. №8. - С.261-263.

135. Лейдерман Н. Л. и Липовецкий М. Н. Современная русская литература: 1950 1990-е годы: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений: В 2 т. - Т. 2: 1968 - 1990. - М. : Издательский центр "Академия", 2003. - 688 с.

136. Лейдерман Н.Л. Периодизация русской литературы и текущий литературный процесс // http://www/rambler.ru. С.1 7.

137. Лейдерман, Н. Л. «В метельный леденящий век»: О «Колымских рассказах» Вар-лама Шаламова // Русская литературная классика XX века: Моногр. очерки. Екатеринбург, 1996. С.245-278.

138. Лейдерман, Н.Л. «.B метельный, леденящий век»: О «Колымских рассказах» В. Шаламова. // Урал. 1992. № 3. С. 171-182.

139. Лексин, Ю. «Вне всего человеческого»: К изучению прозы В. Т. Шаламова. // Знание-сила. 1991. №6. С.74-82.

140. Лесняк Б.Н. Мой Шаламов //Октябрь.- 1999. №4. -С.111129.

141. Липовецкий, М. Учитесь, твари, как жить // Знамя. 1997. № 5. С. 202.

142. Липовецкий, М. И разбитое зеркало. Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба / Сост. А. Ю. Арьев. - СПб.: "Звезда", 1999.

143. Лосева H.H., Капустин Н.С., Кирсанова О.Т., Тахтамышев В.Т. Библейские имена: люди, мифы, история : Словарь / И. Н. Лосева, Н. С. Капустин, О. Т. Кирсанова, В. Т. Тахтамышев. Ростов н/Д. : Феникс, 1997. - 608 с.

144. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова : Пушкин, Лермонтов, Гоголь : Кн. для учителя / Ю. М. Лотман М. : Просвещение , 1988 348,3. с.;22 см - Библиогр.: с. 349 (28 назв.). -ISBN 5-09-000544-3 (В пер.):1 р. 30 к.

145. Лотман, Ю.М. H.A. Некрасов. "Последние элегии" // Анализ поэтического текста. Л., 1972. - С. 204-214.

146. Лошакова, Т. В. Творчество Т. Боровского в аспекте художественных принципов «новой прозы» В. Шаламова // Проблемы культуры, языка, воспитания. 2000: Сб. науч. тр. преподавателей и аспирантов. Архангельск, 2000. Вып.4. С. 53-59.

147. Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе 1840-x-60-x гг. : : автореферат дис. . доктора философских наук : 10.01.01 / Санкт-Петербург, гос. ун-т Санкт-Петербург , 1995 -28 с.

148. Ляпина, Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века / / Л. Е. Ляпина СПб. , 1999 279, 2. с.;20 см - Библиогр. в примеч. - ISBN 5-7997-0116-Х

149. Ляпина, Л.Е. Жанровая специфика литературного цикла как проблема исторической поэтики // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск, 1990.

150. Ляпина, Л.Е. Лирические циклы А.К.Толстого. // Жанровое новаторство русской литературы конца 18-19 вв. Л., 1977.

151. Ляпина, Л.Е. Лирический цикл в русской поэзии 18401860-х годов: Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1977. - 18 с.

152. Ляпина, Л.Е. Лирический цикл как художественное единство // Проблемы целостности литературного произведения. -Воронеж, 1977. С. 35-47.

153. Ляпина, Л.Е. Проблема целостности лирического цикла // Целостность художественного произведения и проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы: Тез. докл. республ. науч. конф. Донецк, 1977. - С. 21-23.

154. Ляхов, В.Н. Типология стихотворных сборников. Критерии классификации: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1971.- 19 с.

155. Магина, Р.Г. Стихотворный цикл "Ямбы и элегии" Н.Ф.Щербины // Очерки по истории русской литературы. М., 1967. (Ученые зап. МГПИ им. В.И.Ленина. - 4.2. - N 256).

156. Макевнина И.В. Поэзия Варлама Шаламова: эстетика и поэтика : : автореферат дис. . кандидата филологических наук : 10.01.01 / Волгогр. гос. пед. ун-т Волгоград , 2006 28 с.

157. Мартыненко, О. Платон, поднявшийся из ада: Проза и стихи В. Шаламова в «Новом мире» // Московские новости. 1988. 24 июля (№30). С.11.

158. Мекш, Э.Б. Письма к родным С.Есенина как лирический цикл // Вопросы сюжетосложения. Рига, 1978. - С. 45-60.

159. Мекш, Э.Б. Сюжетно-композиционная система книги стихов С.Есенина "Москва Кабацкая" // Сюжетосложение в русской литературе. Даугавпилс, 1980. - С. 50-61.

160. Мекш, Э.Б.Мифологический архипелаг в искусстве и в жизни : (Всеволод Иванов и Варлам Шаламов) : О трансформации мифологического архетипа в рассказах «Полынья» В. Иванова и «Утка» В Шаламова. // Русская литература. 2002. № 2. С. 226-234.

161. Михайлик, Е. В контексте литературы и истории. // Шаламовский сборник / Сост. В. В. Есипов. Вологда, 1997. Вып.2.-С.105-129.

162. Михайлов О. В круге последнем // Вехи (субботнее приложение к газете «Российские вести»). 1993.- Вып.25, октябрь. С.2.

163. Михайлов О. Человек человеку. // Взгляд: Критика. Полемика. Публикации. М., 1989. Вып.2. С.148-167.

164. Михайлова И. Варлам Шаламов. Дорога и судьба. (М., 1967): Рецензия. // Звезда. 1968. №3. С.220.

165. Млечин, JL Не пыль на ветру: «Колымские рассказы» В. Шаламова и «Черные камни» А. Жигулина // Новое время. 1988. №31. С.48.

166. Молчанова, Н. А. Потенциал жанра: К вопросу о жанрово-стилевых особенностях рассказов В. Шаламова // Вестник ЛГУ. Серия 2: История, языкознание, литературоведение. 1990. Вып.4. С.107-110.

167. Некрасова И.В. Варлам Шаламов — прозаик: Автореф. дисс. канд. фил. наук. Самара, 1995.

168. Некрасова, И.В. Судьба и творчество Варлама Шаламова. Самара : Изд-во СГПУ , 2003 197 с.

169. Неумоина, Е.Г. Диалогические отношения в композиции "Денисьевского" цикла Ф.И.Тютчева // Русская литература 19 века. Вопросы сюжета и композиции. Горький, 1972. (Ученые записки Горьк. ун-та. - Вып. 132). - С. 60-72.

170. Нива Ж. Солженицын Solzhenitsyn / Жорж Нива ; Пер. с фр. Симон Маркиш в сотрудничестве с авт. London : Overseas publ. interchange ltd. , 1984 243 с.ил., портр., факс.;20 см - Библиогр. в конце кн. - ISBN 0-903868-76-8

171. Нива Жорж Поэтика Солженицына между " большими " и " малыми " формами / Нива Жорж // Звезда. 2003 - № 12. - С. 143 -148.

172. Никольсон, Майкл. Шаламов на Западе // Шаламовский сборник: Вып.1 / Есипов В.В., Сост. В.В. Есипов. Вологда: ПФ "Полиграфист", 1994.-С 15-24.

173. Нольман, M.JI. "Недоступная черта" (Об одном цикле любовной лирики Пушкина). // Болдинские чтения. Горький, 1976. -С. 102-118.

174. О вечере, посвященном 80-летию со дня рождения В. Шаламова // Литературная газета. 1987. 16 дек. С.7.

175. Однодворская, Л. О "стихотворениях в прозе" И.С.Тургенева как о поэтическом цикле // Эстетические взгляды писателя и художественное творчество. Краснодар, 1979. — С.

176. Ожегов, С. И., Шведова, Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 4-е издание ; РАН ин-т РЯ / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М. : Азбуковник, 1997. - 344с.

177. Орлицкий, Ю.Б. Особенности композиции полиметрических лирических циклов, включающих свободный стих (на материале современной русской советской поэзии) // Сюжетно-композиционная структура художественного произведения. Куйбышев, 1979. С. 67-80.

178. Очерет, Л. Так долго не приходили: По материалам воспоминаний Ф. Ф. Сучкова, в том числе о В. Шаламове. // В мире книг. 1988. №8. С.15-18.

179. Панова Л.Г. «Мир", "пространство", "время" в поэзии Осипа Мандельштама Л. Г. Панова М. : Языки славян, культуры , 2003 (Белгород : Обл. тип. 802 с.табл.,22 см. - Указ. - Библиогр.: с. 769785. - ISBN 1726-135Х ISBN 5-94457-086-5

180. Паламарчук П.Г. Москва или Третий Рим? Восемнадцать очерков о русской истории и словесности. М., 1991.

181. Переписка Варлама Шаламова и Надежды Мандельштам 1965-1968 гг. / Публ. и примеч. И. Сиротинской // Знамя. 1992. №2. С.158-177.

182. Петкова, Г.Т. Поэтика лирического цикла в творчестве Марины Цветаевой: Автореф. дис. канд. филол. наук. Москва, 1994. -16 с.

183. Петроченков В. Шаламов и мировая культура. // Шаламовский сборник / Ред. и сост. В. В. Есипов. Вологда, 2002. Вып.З. С. 92-100.

184. Пожидаева, Н. Лирическое начало в рассказе В. Т. Шаламова «Стланик» // Вовлекая в творчество: Пед. альманах. Вологда, 1998. Вып.1. С.78-84.

185. Полищук, Е. С. Человек и Бог в «Колымских рассказах» Варлама Шаламова // Журнал Московской патриархии. 1994. №2. С.107-120.

186. Пономарёва Е.В.- Феномен заголовочно-финального комплекса в русской новеллистике 1920-х годов. Режим доступа электронный. http://vestnik.ssu.samara.ru/gum rhus

187. Правдина, И. История формирования цикла "Страшный мир" // В мире Блока. М., 1981. - 123-135.

188. Приходько, В. Характер мужественный и цельный // Знамя. 1962. №4. С.219-221.

189. Радзишевский, В. Не Орфей, спускавшийся в ад, в Плутон, поднявшийся из ада: О творчестве В. Шаламова. // Литературная газета. 1998. № 27 (1 июля). С. 12.

190. Ранчин A.M. «Поэтика Сергея Довлатова: рассказ «Шоферские перчатки».// h ttp : // www. р о rt а 1 -slovo.ru/philology/39411 .php.

191. Ранчин A.M. «Архипелаг ГУЛАГ» как художественный текст //Изв. PÀH. Сер. лит. и яз. 1999. Т. 58. 1 5/6. С. 26—33.

192. Ратгауз, Г. Восставший из немоты: О Варламе Шаламове // Литературная газета. 1991. 24 апр. (№16). С.11.

193. Русские писатели. XIX век : биобиблиографический словарь : Т. 1 / под ред. П. А. Николаева. М. : Просвещение, 1996. -448 с.

194. Русские писатели. XIX век : биобиблиографический словарь : Т. 2 / под ред. П. А. Николаева. М. : Просвещение, 1996. -448 с.

195. Савченко Т.Т. О композиции цикла 1836 года А.С.Пушкина // Болдинские чтения. Горький, 1979. - С. 81-95.

196. Саморукова, И.В. заглавие как индекс дискурсивной стратегии произведении. // Вестник СамГУ. Литературоведение, 2002, 1. Режим доступа электронный., http://vestnik.ssu.samara.ru/gum

197. Сапогов В.А. К проблеме стихотворной стилистики лирического цикла // Русская советская поэзия и стиховедение. М., 1969.-С. 75-91.

198. Сапогов В.А. О некоторых структурных особенностях лирического цикла А.Блока // Язык и стиль художественного произведения. М., 1966. - С. 70-84.

199. Сапогов, В.А. Лирический цикл и лирическая поэма в творчестве А.Блока // Русская литература 20 века (дооктябрьский период). Калуга, 1968. - С. 65-82.

200. Сапогов, В.А. Поэтика лирического цикла А.А.Блока: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1967. — 18 с.

201. Сапогов, В.А. Сюжет в лирическом цикле // Сюжетосложение в русской литературе. Даугавпилс, 1980. — С. 4358.

202. Свирский Г. Двухлетний ренессанс. Евгения Гинзбург. Варлам Шаламов // Свирский Г. На лобном месте: Лит. нравств. сопротивления, 1946-1986. Литература войны 1941-1945. 2-е изд., доп. М., 1998. С.210-219.

203. Селицкая, З.Я. К вопросу о соотношении книги стихов и лирического цикла (С.Клычков. Песни) // Сюжет и художественная система. Даугавпилс, 1980. - С. 81-89.

204. Серова, М.В. Поэтические циклы Марины Цветаевой (Художественный смысл и поэтика): Автореф. дис. канд. филол. наук. Иваново, 1994.

205. Сидоров Е. О Варламе Шаламове и его прозе // Огонек. 1989. №22. С. 13-15.

206. Синявский. А. Срез материала: О «Колымских рассказах». // Шаламовский сборник: Вып. 1 / [Сост. В. В. Есипов]. Вологда, 1994. С.236-240.

207. Сиротинская, И. О Варламе Шаламове // Литературное обозрение. 1990. №10. С.103-112.

208. Сиротинская, И. П. Варлам Шаламов: Снимок-воспоминание // Труд. 1988. 24 ноя б.

209. Сиротинская, И. П. Победить в себе растоптанного человека: Беседа с отв. секр. комис. по лит. наследию писателя И. П. Сиротинской. / Запись В. Огрызко // Книжное обозрение. 1988. 26 авг. (№35). С.З.

210. Сиротинская, И. П. Четвертое время искусство: Беседа с зам. дир. ЦГАЛИ И. П. Сиротинской. / Вела М. Рубанцева // Российская газета. 1991. 23 июля: ил.

211. Сиротинская, И. П. Шаламов Варлам Тихонович // Москва: Энциклопедия. М., 1997. С.906.

212. Слюсарь, A.A. Время в литературном произведении и цикле // Целостность художественного произведения. Донецк, 1977. -С.

213. Солженицын А.И. Интервью на литературные темы с Н.А.Струве // Вестник Русского христианского движения. Париж, 1977. № 120. С. 135

214. Спроге JI.B. Проблема жанровых новообразований в литературоведческих исследованиях // Семантика на разных языковых уровнях. Рига, 1979. - С. 67-81.

215. Спроге, JI.B. Лирический цикл в дооктябрьской поэзии А.Блока и проблемы циклообразования у русских символистов: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тарту, 1988. - 18 с.

216. Старыгина H.H. Проблема цикла в прозе Н.С. Лескова: Автореф. дисс. канд. фил. наук. Л., 1985.

217. Сурганов В.А. Леонид Соболев. М.: Знание, 1959.

218. Сухих, И. Эта тема пришла. // Звезда. 1989. №3. С.193200.

219. Сучков, Ф. О В. Шаламове. // Смена. 1988. №22. С.10-11.

220. Сучков, Ф. Показания Шаламова: Рассказывает скульптор Федот Сучков // Неделя. 1989. №5. С.22: фот. (Мемуары)

221. Таборисская, Е.М. "Маленькие трагедии" Пушкина как цикл // Пушкинский сборник. Л., 1977. - С. 111-124.

222. Тамарина, М. Жизнь всегда намного трагичнее. // Книжное обозрение. 1990. 18 мая (№20). С.5.

223. Тарасова, И.В. Новый взгляд на малую прозу. Вестник СамГУ. Литературоведение, 2003, 1. Электронный режим доступа. http://vestnik.ssu.samara.ru/gum/2003webl/litr/200310602.html

224. Тимофеев JI. Поэтика лагерной прозы: Первое чтение «Колымских рассказов» В. Шаламова // Октябрь. 1991. №3. С.182-195.

225. Титова В.Е. Целостность и внутренняя структура лирического цикла А.Блока "Ямбы" // Целостность художественного произведения и проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы. Донецк, 1977.

226. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика : Учеб. пособие Б. В. Томашевский М. : Аспект пресс , 2003.

227. Тресиддер, Дж. Словарь символов : Пер. с англ. / Джек Тресиддер М. : Изд.-торговый дом "Гранд" : ФАИР-пресс , 1999 -443,1. с.ил.;21 см Указ.: с. 435-444. - ISBN 5-8183-0049-8 (В пер.):Б. ц.

228. Тынянов.Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977.

229. Тюпа В.И. Художественность литературного произведения. Красноярск, 1987.

230. Фоменко И.В. Поэтика лирического цикла. Автореф. дисс. канд. фил. наук. М., 1990.

231. Фоменко И.В. Цикл стихотворений А.Блока "Пляски смерти": заметки к интерпретации // Вопросы романтического миропонимания, метода, жанра и стиля. Калинин, 1986. - С. 70-79.

232. Фоменко, И.В. "Последняя любовь" Н. Заболоцкого как лирический цикл // Эстетика и творчество русских и зарубежных романтиков. Калинин, 1983. - С. 39-49.

233. Фоменко, И.В. Лирический цикл как метатекст // Лингвистические аспекты исследования литературно-художественных текстов. Калинин, 1979. - С. 22-35.

234. Фоменко, И.В. Лирический цикл: становление жанра, поэтика. Тверь, 1992. - 179 с.

235. Фоменко, И.В. О жанровом своеобразии лирического цикла // Проблемы эстетики и творчества романтиков. Калинин,1982.-С. 89-97.

236. Фоменко, И.В. О поэтике лирического цикла // Филологические науки. 1982. - N4. - С. 57-71.

237. Фоменко, И.В. О поэтике лирического цикла. Калинин, 1984.- 115 с.

238. Фоменко, И.В. О принципах композиции лирических циклов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1986. Т. 45. - N2. - С. 25-39.

239. Фоменко, И.В. О принципах циклической организации в лирике // Миропонимание и творчество романтиков. Калинин, 1986. - С. 57-69.

240. Фоменко, И.В. Об анализе лирического цикла (на примере книги стихов Б.Пастернака "Петербург") // Принципы анализа литературного произведения. М., 1984. - С. 41-49.

241. Фоменко, И.В. Понятие "цикл" в литературном обиходе начала 20 века // Проблемы истории и методологии литературоведения и литературной критики. Душанбе, 1982. - С. 5261.

242. Фоменко, И.В. Поэтика лирического цикла: Автореф. дис. докт. филол. наук. Москва, 1990. - 47 с.

243. Фомичев, С.А. "Песни западных славян" Пушкина. История создания, проблематика и композиция цикла // Духовная культура славянских народов. Литература. Фольклор. История. Л.,1983. С. 130-141.

244. Фомичев, С.А. По пушкинскому следу. // Шаламовский сборник / Ред. и сост. В. В. Есипов. Вологда, 2002. Вып.З. 230 с.

245. Френкель, В. В круге последнем: В. Шаламов и А. Солженицын //Даугава. 1990. №4. С.79-82.

246. Фризман, Л.Г. Поэт и его книги // Е.А.Баратынский. Стихотворения, поэмы. М., 1982. - С. 5-26.

247. Хаев Е. Проблема композиции лирического цикла // Природа художественного целого и литературный процесс. -Кемерово, 1980. С.57-61

248. Хаев. Е. Проблема композиции лирического цикла (Б.Пастернак "Тема с вариациями") // Природа художественного целого и литературный процесс. Кемерово, 1980. - С. 58-69.

249. Хализев В.Е. Эпос // Введение в литературоведение. -1999.-С.507- 512.

250. Циклизация литературных произведений. Системность и целостность: Межвузовский сборник научных трудов. Кемерово, 1994. - 125 с.

251. Чуковская Л.К. Процесс исключения. Париж, 1979.

252. Шаламов В. «Искусство лишено права на проповедь» / Публ. Ю. трейдера// Московские новости. 1988. №49. С.16.

253. Шаламов Варлам Тихонович (1907-1982) // Мир русской культуры: Энциклопедия. М., 1997. С.109-110.

254. Шаламов на Западе: Библиография. / Авт. предисл. и сост. М. Никольсон // Советская библиография. 1990. №6. С.96-99: портр. (55 назв.).

255. Шаламов Т. В ночлежном доме имени Т. Е. Колесникова: (Пастырское посещение) // Вологодские епархиальные ведомости. 1905. №12. С.310-319 (2-я паг.)

256. Шаламов Т. Грозная опасность // Вологодские епархиальные ведомости. 1911. №20. С.480-492 (2-я паг.)

257. Шаламов, В. Колымские рассказы. М.: Изд-во Эксмо,2005.

258. Шаламовский сборник / Ред. и сост. В. В. Есипов. Вологда, 2002. Вып.З. 230 с.

259. Шаламовский сборник / Сост. В. В. Есипов. Вологда, 1997. Вып.2.- 215 с.

260. Шаламовский сборник: Вып. 1 / Сост. В. В. Есипов. Вологда, 1994. 248 с.

261. Шейнина, Э. Я. Энциклопедия символов / Э. Я. Шейнина. -М. : Изд-во ACT, 2001.-592 с.

262. Шилова К. Поэтика цикла Н.Заболоцкого "Последняя любовь" // Из истории русской и зарубежной литературы 19-20 вв. -Кемерово, 1973.

263. Шкловский. В.Б. Шкловский, В.Б. О теории прозы микроформа. / Виктор Шкловский М. : РГБ , 2007 1 рулон;35 мм -Оригинал:.- Москва: Советский писатель, 1983.- 382, 1. с. ;20 см Шифр:Б 83-43/293

264. Шкловский, Е. Ненаписанный рассказ Варлама Шаламова: Расследование «ЛО» // Литературное наследие. 1989. №8. С.8-13.

265. Шкловский, Е. Правда Варлама Шаламова // Дружба народов. 1991. №9. С.254-263.

266. Шнеерсон М. Александр Солженицын: Очерки творчества. Frankfurt а М., 1984.

267. Шрейдер Ю. Предопределенная судьба // Литературное обозрение. 1989. №1. С.57-60.

268. Шрейдер, Ю. А. Ему удалось не сломаться // Советская библиография. 1988. №3. С.61-70.

269. Шрейдер, Ю. Искушение Адом: О прозе В.Т. Шаламова. //Шаламовский сборник: Вып. 1 / [Сост. В. В. Есипов]. Вологда, 1994. С. 203-207.

270. Шумера М. Польская критика о Варламе Шаламове и «лагерной прозе» -М.,2001.

271. Щукин, А. Н. Шаламов Варлам Тихонович // Знаменитые Россияне. М., 1996. С.280.

272. Эйхенбаум, Б.М. О литературе Работы разных лет Б. Эйхенбаум; Вступ. ст. М. О. Чудаковой, Е. А. Тоддес, с. 3-32. М. : Сов. писатель, 1985.

273. Эстрина, М.И. Из истории творчества Огарева в 1840-х годах (цикл "Монологи") // Творчество А.Н.Герцена. Л., 1979. (Ученые зап. ЛГПИ им. А.И.Герцена. - Т. 196).

274. Якович, Е. Демидов и Шаламов // Литературная газета. 1990. 11 апр. (№15). С.7.

275. Яницкий Л. Циклизация как коммуникативная стратегия в современной культуре // Критика и семиотика. Вып. 1-2. — Кемерово: КГУ. 2000. С. 170-174.

276. Янушкевич A.C. Русский прозаический цикл: нарратив, автор, читатель // Автор. Аудитория. Текст. Саратов, 2002. - С. 4.

277. Янушкевич A.C. Русский прозаический цикл: нарратив, автор, читатель // Автор. Аудитория. Текст. Саратов, 2002.-С. 4.

278. Янушкевич. A.C. Особенности прозаических циклов в русской литературе 30-х годов 19 века и "Вечера на хуторе близ Диканьки" Н.В.Гоголя: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1971. - 19 с.

279. Freydorf Johanna von. Die Sonette an Orpheus von Rainer Maria Rilke als zyklische Dichtung. Wurzburg, 1937.

280. Gerhard G. Das Erbe der "Grosen Form". Untersuchungen zur Zyklus-Bildung in der expressionistischen Lyric. Frankfurt am Main-Bern-New York, 1990.

281. Hartinger W. Der Zyklus in der Lyrik. Versuch zur Geschichte und Theorie des Zyklus in der Lyric der Deutschen Demokratischen Republik (1945-1965). Leipzig, 1969.

282. Ibler R. Textsemiotische Aspekte der Zyklisierung in der Lyric. Dasgestellt am Beispiel ausgewählter Gedichtzyklen Karel Tomans. -Regensburg, 1988.

283. Ihekweazu E. Goethes West-ostlisher Divan. Untersuschungen zur Struktur des lyrischen Zyklus. Hamburg, 1971.

284. Jirat V. "Sedeli zaby v kaluzi.". O kompozici Nerudovych Pisni kosmickych a vyklad jedne basne // Listy filologicke. 66. 1939. - S. 412-427.

285. Lang L. Der Zyklus bei George und Rilke. Erlangen, 1948.

286. Linke J. Gelegenheitsgedicht und zyklische Dichtung // Deutsches Volkstum. Monatsschrift fur das deutsche Geistesleben. Heft 1. - 1934. - S. 283-286.

287. Meuthen E. "Bogengebete". Sprachreflexion und zyclische Komposition in der Lyric der "Moderne". Intrpretations-anzatze zu George, Rilke und Gelan. Frankfurt/M. - Bern - New York, 1983.

288. Muller J. Das zyklische Prinzip in der Lyric // GermanischRomanische Monatsschrift. 20. - 1932. - S. 1-20.

289. Mustard H.M. The Lyric Cycle in German Literature. New York, 1946.

290. Selver E. Der zyklische Bau der Dichtungen Stefan Georges.1. Frankfurt, 1923.

291. Simons G. Die zyclische Kunst im Jugendwerk Stefan Georges, ihre Voraussetzungen in der Zeit und ihre allgemeinen ästhetischen Bedingungen. Köln, 1965.

292. Sloane D.A. Aleksandr Bloc and the Dynamics of the Lyric Cycle. Columbus, Ohio, 1988.

293. Spitteler C. Uber den Wert zyklischer Sammlungen // Spitteler C. Kritische Schriften. Zurich, 1965. - S. 119-123.

294. Toker, Leona. «Stories from Kolyma: the sense of history», Herbew University Studies in Literature and Art, v 17, 1989;

295. Toker, Leona Documentary Prose and the Role of the Reader: Some Stories of Varlam Shalamov // Commitment in Reflection: Essays in Literature and Moral Philosophy / Ed. L. Toker. N. Y.: Garland, 1994. P. 185—190.

296. Trzynadlowski J. Kompozycja cyklu literackiego // Prace Literackie. 9. - 1967. (Acta Universitatis Wratislaviensis. 67). - S. 193199.

297. Uzarevic J. Kompozicija lirske pjesme (O.Mandeljstam i B.Pasternak) Zagreb, 1991. - C. 92-99.(1*7^