Творческая интеллигенция и власть в период 1920-1930-х годов в Среднем Поволжье

Глухова, Татьяна Валерьевна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Творческая интеллигенция и власть в период 1920-1930-х годов в Среднем Поволжье

Год: 2005
Автор научной работы: Глухова, Татьяна Валерьевна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Самара
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Творческая интеллигенция и власть в период 1920-1930-х годов в Среднем Поволжье'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творческая интеллигенция и власть в период 1920-1930-х годов в Среднем Поволжье"

На правах рукописи

Глухова Татьяна Валерьевна

Творческая интеллигенция и власть в период 1920 - 1930-х годов в Среднем Поволжье

07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Самара - 2005

Работа выполнена в ГОУ В ПО «Самарский государственный университет»

Научный руководитель:

кандидат исторических наук, профессор

Мачнев Виктор Яковлевич

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор

Репинецкий Александр Иванович

кандидат исторических наук, доцент

Третьякова Галина Абросимовна

Ведущая организация: Государственное учреждение «Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве республики Мордовии».

Защита диссертации состоится 15 декабря 2005 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 218.02 при ГОУ ВПО «Самарский государственный университет» по адресу 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, 1, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Самарский государственный университет».

Автореферат разослан « _ _2005 г.

Учёный секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор

I. Общая характеристика работы

Актуальность рассмотренной в диссертации проблемы обусловлена необходимостью комплексного изучения взаимодействия власти и творческой интеллигенции в начальный период строительства социализма в России. В условиях новой экономической политики, индустриализации, коллективизации и культурной революции, деятельность художественной интеллигенции имела огромное значение. От нее зависели и уровень развитая народа, и качественные характеристики культуры. Искусство обладает незримой, неочевидной, и в то же время уникальной способностью воздействия на общественное сознание и на отдельную личность. Рассмотрение деятельности творческой интеллигенции в ситуации общественного стремления к эгалитаризму, насаждения властью идей коллективизма, подавления ею индивидуальности и свободы творчества, чрезвычайно актуально.

Выбор темы также во многом связан с особенностью исторического периода, переживаемого Россией сегодня, в очередной раз поставившего вопрос о самосознании всех групп, образующих российское общество. В этой ситуации проблема взаимоотношений интеллигенции и власти приобретает характеристики социокультурного явления, и претендует на статус исторически значимой.

Большое значение имеет исследование этой проблемы на региональном уровне, так как оно позволяет показать проявление общих тенденций становления и функционирования советской интеллигенции в провинции, а также вскрыть существующие особенности данных процессов.

Объектом исследования является творческая (художественная) интеллигенция Среднего Поволжья. Под творческой (художественной) интеллигенцией понимаем представителей сферы искусства - театральных деятелей и кинематографистов (актеров, режиссеров), музыкантов (композиторов и исполнителей), представителей изобразительных искусств (художников, скульпторов, архитекторов), литераторов, а также людей, причастных к сохранению художественных ценностей.

Предмет исследования составляют взаимоотношения и взаимодействия творческой интеллигенции и власти.

Хронологические рамки исследования. Нижней границей изучаемого периода является 1917 год - год революционного перелома и начала оформления культуры нового типа. Верхняя граница соответствует 1941 году. Таким образом, дня исследования выбран период 1920 - 1930-х годов, который охватывает время НЭПа и первый этап строительства социализма. Логикой исследования обусловлено обращение к дореволюционному периоду.

Территориальные рамки. Исследование проведено на материалах городов Среднего Поволжья - Самары, Пензы и Ульяновска.

Степень разработанности теми Всю историографию проблемы интеллигенции как особого слоя российского общества можно разделил, на два периода: советский и постсоветский. Первый обозначим рамками 1917 года - первой половиной 1980-х годов; второй, соответственно, временем от второй половины 1980-х до наших дней. Внутри первого периода могут быть выделены следующие этапы:

• 1920-е - начало 1930-х годов - время определения властью линии своего поведения по отношению к интеллигенции? Офсгощ^д^^^^ду ней и

I БИБЛИОТЕКА !

старой буржуазной интеллигенцией, зарождения новой, пролетарской, интеллигенции;

• 1930-е - 1950-е годы - время формирования нового поколения интеллигенции, выработка властью способов контроля над ее деятельностью и воздействия на нее в годы первых пятилеток, в период Великой Отечественной войны и послевоенного строительства;

• 1960-е годы - середина 1980-х годов - период возрастания внимания во властных структурах к отечественной интеллигенции, предоставления ей определенной самостоятельности, а так же повышения ее роли в развитии культуры в глазах общественности;

Второй период охватывает вторую половину 1980-х годов и современность — как время кардинальных перемен в обществе, период становления постсоветской культуры и новой социальной генерации. Он так же не однороден и может быть поделен на этапы. В качестве критерия подобного деления могут выступить качественные характеристики оценок, предлагаемых исследователями как советской системы в целом, так и взаимодействия власти с различными социальными группами, в том числе и интеллигенцией. Спектр их достаточно широк: от тотального «очернительства» в начале периода до «субъективной объективности» сегодня.

История советской интеллигенции складывается из органического единства трех крупных комплексов проблем, которые, собственно, и определили главные направления ее изучения. Это история формирования интеллигенции как особой социальной группы, ее конкретной деятельности по экономическому и культурному строительству советского государства и, наконец, взаимодействие, и соотношение духовной и общественно-политической жизни интеллигенции.

Историческая литература 1920 - начала 1930-х годов, касающаяся изучения интеллигенции в системе ее взаимодействий, уделяла внимание анализу культурной среды только в связи с переходом к новому типу экономического, политического устройства и социальности. Культура развивалась и изучалась в контексте общей идеологической направленности. Об этом свидетельствуют работы А. Деборина, П. Керженцева, Л Авербаха.1

В историографии данного периода акцент делался на разработку отдельных элементов повседневности, в которой пребывал человек, и которая сильнейшим образом влияла на него. Такими элементами являются основы теории и практики народного образования, творческие концепции, художественные методы и формы развития театра, живописи, литературы и кино.2

В этот же период появляется и первая краеведческая литература, носившая, как правило, справочный характер. Среди таких работ можно выделить труды В. Алексеева и М. Панова, С.С. Тизанова и Н.А. Скворцова.3 Также справочники об

' См.Деборин А. Марксизм и культура //Революция и культура. М., 1927. № 3-4, Керженцев П. Человек новой эпохи //Революция и культура М, 1927. № 3-4, Авербах Л. На путях культурной революции. М , 1929; Авербах Л. Спорные вопросы культурной революции М., 1929

2 Тихонович В. Ступени театра. Электрический театр Форепгера //Эрмитаж М., 1922. № 10; Лебедев

Н. Кино, его краткая история, его возможности, его строительство в советском государстве. М., 1924, ' Алексеев В., Панов М 10 лет культурного и хозяйственного развития. Ульяновск, 1927,

Ульяновске, Самаре.1

В целом литература 1920-х - начала 1930-х годов сравнительно полно отражает ход экономического, политического и культурного развития. В соответствии с требованиями обществоведческого жанра и своего назначения она оправдала себя и служит ценным историографическим источником.

Начало 1930-х годов отмечено резким ослаблением научно-исследовательской работы в области изучения истории культурных преобразований. Процесс накопления материала, его методологическое осмысление затормозились под влиянием объективных и субъективных факторов. В условиях формирования культа личности Сталина его взгляды и суждения оказывали решающее влияние на разработку проблемы. В обстановке идеологического диктата прекратилось издание просвещенческих и художественных журналов. Свернуты были краеведческие исследования, в связи с чем приостановилось изучение и истории Среднего Поволжья. Ученые историки не проявляли особой исследовательской активности, а то, что делалось, было связано с изучением истории коммунистической партии. Внимание акцентировалось на ее деятельности в частности в культурной сфере. Именно такой подход характерен для Ю. Осноса, опубликовавшего в начале 1940-х годов целую серию статей по истории школы, науки, интеллигенции, театра 1920-х годов.2 Отметим, что эти работы касались разных аспектов рассматриваемой проблемы, а потому кажутся несколько разрозненными, и лишенными обобщения одной авторской идеей.

Таким образом, доминирующей в историографии 1930-х - 1950-х годов являлась тема партийного руководства культурными процессами и жесткой регламентации партийными органами деятельности творческой интеллигенции.

В 1960-х - середине 1980-х годах были изданы фундаментальные обобщающие труды по истории советской культуры, но в концептуальных подходах авторов не было принципиальных различий, и они полностью укладывались в русло официальной советской историографии. Но, в отличие от предыдущего этапа, работы многих из них имели богатую источниковую базу. В научный оборот вводились неизвестные ранее факты, предпринимались попытки обобщения опыта партийно-государственного руководства культурой.3

В начале 1960-х годов развернулась дискуссия вокруг понятия «интеллигенция» и принципов ее классификации, что также пополнило список работ по историографии темы и одновременно углубило ее изучение.4 В это же время начинается издание

Тизанов С.С., Скворцов H.A. Культурное состояние Средне-Волжской области. Самара, 1929

1 Природа, хозяйство, культура Ульяновской губернии. Ульяновск, 1927; Культурное состояние Средне-Волжской области Самара, 1929, Вся Самара Самара, 1925

2 Оснос Ю., Бровман Г. Ленин и зарождение советского искусства //Новый мир М., 1940. № 4-5; Оснос Ю. Из послеоктябрьской истории интеллигенции //Историк-марксист, М , 1940 № 8; и др.

3 См.: Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры М., 1985; Фомин А И Культурное строительство в первые годы советской власти (1917-1920). Харьков, 1987

4 См.' Андреюк Г П Формирование интеллигенции в период построения экономического фундамента социализма в СССР (1921-1932). Автореф. дисс. канд. ист. наук. - М., 1966; Власов М.Г. Рождение советской интеллигенции. - М., 1968

документальных сборников «Из истории культурного строительства в СССР» и статистических материалов по самым различным аспектам культурных преобразований в стране и, в частности, в Среднем Поволжье.1

Во второй половине 1980-х годов появились сутубо историографические исследования по указанной тематике. Наиболее интересна в этом плане монография М.Е. Главацкого, впервые попытавшегося с позиций историографии интегрировать накопившийся за предшествующие годы материал по формированию отечественной интеллигенции.2

Заметным событием в историографии этого периода явился выход в 1988 году фундаментального труда «Советская культура в реконструктивный период» под редакцией академика M.IL Кима.3

Новым состоянием историографии характеризуются 1990-е годы и начало XXI века. Как отмечает Е.П. Челышев, «культура советского периода многими современными исследователями вообще «исключается из состава культурного наследия».4 Для историографии этого периода характерна девальвация ранее «священных» понятий, что не могло не сказаться на оценках партийно-государственного руководства культурой.

Зарубежная историография культуры первых лет советской власти представлена в основном работами историков, пытающихся избегать радикализма в освещении данной темы. Среди них М. Ховорд, Ш. Фицпатрик, С. Бойом.5 Они характеризуют 1920 - 1930-е годы как время, когда происходили многие качественные изменения в духовной сфере советского общества и вырабатывалась партийно-государственная политика в области культуры.

В изучение вопросов культурного развития Среднего Поволжья в обозначенный хронологическими рамками исследования период и роли творческой интеллигенции в этом процессе внесли свой вклад историки этого региона. В работах А.Э.Лившица, С.Г. Басина, A.A. Кавлиса, H.A. Шарошкина, М.В.Швец и других ученых через призму рассмотрения деятельности партийных и профсоюзных организаций в первые годы советской власти исследовались вопросы социально-экономического и культурного состояния Среднего Поволжья.

1 Достояние культуры - народу: Культурное строительство в Ульяновской области 1917-1975. Документы и материалы. Куйбышев, 1977; Культурное строительство в Куйбышевской области (1917-1937). Сборник документов. Куйбышев, 1979

2 Главацкий М Е Историография формирования интеллигенции в СССР - Свердловск'1987

3 Советская культура в реконструктивный период М., 1988

4 Челышев Е П. Художественная культура семидесятых годов как научная проблема // Художественная жизнь России 1970-х гг. как системное целое. СПб., 2001. С. 14

5 Hayward М Writes m Russia 1917-1978. London, 1983, Fitzpatnk Sh New Perspectives on Stalinism // Russian Rewiew. 1986. № 4; Boym S. Common places: Mythologies of everyday life in Russia (Mass). London, 1995

6 Кочепасова Т.Ю. Развитие культуры в Среднем Поволжье 1921 - 1925 гг. Автореф. дисс... канд ист наук, Самара, 1997; Шакирзянов М А Национальная художественная интеллигенция и власть в

Цель исследования - всесторонне изучить взаимодействия и взаимоотношения творческой интеллигенции и власти в период 1920 - 1930-х годов, сравнив положение в провинции (Среднее Поволжье) и в столичных городах (Москва и Ленинград). Достижение обозначенной цели предполагает решение ряда следующих задач:

• выявить содержание понятая «интеллигенция» и проследить его эволюцию в дореволюционной и послереволюционной традициях, определив, таким образом, соотношение между теоретическими основами воздействия власти на интеллигенцию и методами его осуществления;

• проанализировать процесс формирования властью новой интеллигенции, рассмотрев его предпосылки и способы осуществления, а также охарактеризовав роль и место в нем старой интеллигенции;

• рассмотреть систему методов идеологического воздействия власти на интеллигенцию;

• определить роль и место творческих представителей зрелищных видов искусства (театра и кинематографа), а также музыкальной интеллигенции в советской культуре 1920-х- 1930-х годов;

• раскрыть особенности развития творчества литераторов и оценить значение их художественного творчества в деле социалистического культурного строительства;

• оценить значение творчества представителей интеллигенции, занятой в сфере изобразительных искусств.

Источниковая база исследования достаточно обширна. Материалы, использованные в данной работе, можно разделить на несколько групп. В первую группу мы включили законодательные и нормативные акты органов власти, которые являются одним важнейших источников по вопросам культурной политики и организационных мер по отношению к творческой интеллигенции. Законодательные материалы позволяют четко определить функции и компетенцию различных органов власти в вопросах культурной политики и помогают выявить реальные механизмы осуществления ее на местах. Кроме того, они дают представление о полномочиях учреждений культуры. Данные материалы опубликованы в сборниках «КПСС в резолюциях и решениях Съездов, конференций и пленумов ЦК», «Собрание Постановлений Правительства СССР», и т.д. На их основе можно изучить систему мер, предпринимаемых властью в отношении различных слоев и категорий населения, в том числе, творческой интеллигенции.

К другой группе следует отнести документы, которыми регулировалась практическая деятельность органов власти. В нее следует включить постановления Центрального Комитета Коммунистической партии, а также партийные документы: материалы съездов, Политбюро, Оргбюро, Центрального Комитета, стенографические

Татарстане' проблема взаимоотношений в 20-30 годы. Автореф. дисс. канд ист. наук, Казань, 1999, Волгушева А О Культурная политика советской власти и художественная интеллигенция 1917-1932 гг. Автореф дисс. . канд. ист. наук, Саратов, 2004

отчеты партийных заседаний съездов и пленумов, программы и уставы Коммунистической партии. На базе этой группы источников можно сформировать представление об официальной концепции культурной политики и о скрытой от глаз общественности мотивации тех или иных действий власти, предпринимаемых в отношении к творческой интеллигенции.

Использованы также произведения лидеров Коммунистической партии и Советского государства, как непосредственных участников социалистической революции, и активной стороны строительства социалистической культуры. Среди них в соответствии с логикой проводимого исследования, прежде всего, необходимо выделить труды В.И. Ленина, И.В. Сталина, Н.И. Бухарина, Г.М. Кржижановского, а также Л.Д. Троцкого и наркома Просвещения A.B. Луначарского. Данные источники имеют большое значение, так как отражают политические настроения государственных деятелей по поводу культурного строительства, а так же позволяют сформировать представление об их личном отношении к творческой интеллигенции в целом и к ее отдельным представителям. В контексте проводимого исследования важна также содержащаяся в этих источниках интерпретация самого понятия «интеллигенция».

В отдельную группу источников вошла делопроизводственная документация, которая позволяет проследить действия центральных органов власти, сопоставив их с методами осуществления властных полномочий представителями власти на местах. Эти источники дают возможность для анализа материально-технической базы существования учреждений культуры и творческой интеллигенции. Много полезной в данном смысле информации содержат материалы Советов, как центральных, так и местных. Источники данной группы содержатся в основном в следующих архивах: в Государственном архиве Российской Федерации (фонд Р-2306 «Народный комиссариат просвещения Республики», фонд Р-2313 «Главный политико-просветительный комитет Республики), Государственном архиве Самарской области (фонд Р-81 «Исполнительный комитет Самарского городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» 1917 - 1928, фонд Р-56 «Исполнительный комитет Куйбышевского городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов», фонд Р-21 «Исполнительный комитет Самарского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов»), Государственном архиве Ульяновской области (фонд Р-200 «Исполнительный комитет Ульяновского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» 1917 - 1928 («Переписка Симбирского губотдела по народному образованию»), фонд Р-1624 «Исполнительный комитет Ульяновского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» 1928-1930, фонд Р-118 «Президиум Симбирского Губисполкома»), Государственном архиве Пензенской области (фонд Р-2 «Исполнительный комитет Пензенского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» 1917-1928, фонд Р-2038 «Исполнительный комитет Пензенского областного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» 1932-1991).

Следующую группу источников образуют документы статистики. Они позволяют получить информацию о состоянии культуры в целом, проследить

динамику культурного строительства в Среднем Поволжье, сформировать представление о приоритетах в нем. Помимо опубликованных, в эту группу входят и неопубликованные документы, которые содержатся в Государственном архиве Самарской области (фонд Р-76 «Самарский губернский статистический отдел», фонд р-1245, «Средневолжское краевое статистическое бюро»), В силу специфики ведения статистики в обозначенный период, в ней отсутствуют данные о количестве представителей творческой интеллигенции. Также мы лишены возможности получить точную информацию о качественном составе интеллигенции.

Отдельно следует выделить материалы центральной периодической печати («Правда», «Известия», «Известия ВЦИК»), а также периодической печати Самары, Ульяновска и Пензы («Волжская коммуна (Коммуна)», «Пролетарский путь», «Большевик», «Красноармеец», «Рабочая Пенза», «Заря», «Сталинское знамя»). Именно пресса чрезвычайно чутко реагировала на все происходящие процессы. В ней публиковались анонсы театральных постановок и их критика, афиши гастролей, фельетоны местных литераторов, сообщения о предстоящих собраниях творческих объединений. Кроме того, часто печатались отзывы новых потребителей культуры -рабочих и крестьян - по поводу проведенных киносеансов, выставок или концертов.

В качестве источников нами использовались и произведения теоретического характера обществоведов, писателей, публицистов, явившихся участниками происходивших событий: H.A. Бердяева, П.Струве, Р. Иванова-Разумника, М.Горького, JI. Толстого, Ф.А. Степуна, Г. Федотова, A.A. Гершензона, С. Булгакова Данные источники представляют интерес, поскольку содержат оценку политических событий первых лет советской власти. Кроме того, в них уделено огромное внимание разработке понятия «интеллигенция», дано личное понимание роли ее представителей в жизни общества, а также их места в процессе культурного строительства в период 1920- 1930-х годов, что особо ценно для проведения данного исследования.

Особую группу составляют эгодокумешы, в которую включены мемуары и дневники современников. Среди них особо значимы документы, принадлежащие представителям творческой интеллигенции Самары, Пензы и Ульяновска, хранящиеся в Государственном архиве Самарской области (фонд Р-4134 «Личный фонд Бабичева Ю.Н.», фонд Р-4347 «Личный фонд Щербачевых A.A. и Л.А.»), в Государственном архиве Пензенской области (фонд Р-2389 «Личный архив Вазерского Ф.П.», фонд Р-2672 «Личный архив Кузнецова С.Г.», фонд Р-2635 «Личный архив Дмитрука ЕЛ.», фонд Р-2149 «Личный архив Горкшжина-Сорокопудова И.С.»), Государственном архиве Ульяновской области (фонд Р-968 «Личный фонд П. Гречкина», фонд Р-3868 «Личный фонд A.B. Жиркевича», фонд Р-4029 «Личный архив Ильина H.H. (Нилли))». Источники данной группы представляют собой воспоминания представителей творческой интеллигенции Среднего Поволжья о событиях обозначенного периода, об их участии в культурном строительстве, о взаимодействии с органами местной власти.

изучаемого явления с целью выявления его сущности. Это обуславливает применение различных методов для получения из исторических источников максимально разнообразной и обширной информации об изучаемом явлении. Кроме общенаучных методов и методов формальной логики (обобщение, анализ, индукция, дедукция и др.), в исследовании применялись специально-исторические методы.

Эффективным методом изучения проблемы взаимоотношений и взаимодействия власти и творческой интеллигенции является сравнительно-сопоставительный метод. Он позволяет сделать выводы относительно степени однородности процесса культурного строительства в обозначенный период в столичных городах и провинции, а также места и роли в этом процессе творческой интеллигенции.

В данном исследовании применялись также хронологический и диалектический методы, позволяющие рассмотреть объект изучения, выделив в его развитии соответствующие этапы - дореволюционный и послереволюционный, а также проследить взаимодействие интеллигенции и власти в конкретных условиях исторических трансформаций.

Для получения полной информации о прохождении процесса культурного строительства и его материально-технической базы, изучаемая проблема требовала привлечения методов статистики.

Неоднозначностью объекта исследования обусловлено применение социологических методов контент-анализа и качественного анализа текста. Качественный анализ позволил выявить детерминанты понятия «интеллигенция» в дореволюционной и советской интерпретациях. Для данного анализа были взяты тексты, авторами которых являются известные литераторы, публицисты конца XIX -начала XX веков, а также представители Коммунистической партии и правительства. Данный анализ позволил выделить теоретические основания изменения места и роли интеллигенции в советском обществе. Качественный анализ текстов дневников и мемуаров представителей творческой интеллигенции позволил получить представление об оценке ими деятельности местной власти в сфере культуры. Контент-анализ дал возможность получить информацию о составе творческой интеллигенции Среднего Поволжья.

Новизна исследования заключается в том, что указанная тема взаимодействия творческой интеллигенции и власти в период 1920 - 1930-х годов на региональном уровне исследуется впервые. Характер данного взаимодействия и его особенности анализируется с учетом как объективных, так и субъективных факторов исторического развития. Творческая интеллигенция и власть рассматриваются как две стороны процесса формирования и распространения культурных ценностей. Особое внимание уделено специфике данного процесса в обозначенный период, определению места в нем каждой из сторон, а также оценке роли, как власти, так и интеллигенции. В рамках исследования впервые предпринимается попытка рассмотреть взаимоотношения и взаимодействия творческой интеллигенции и власти дифференцированно, сравнив ситуацию в столичных городах и в Среднем Поволжье. Для достижения цели исследования применяются как исторические методы, так и методы социологии.

Научная и теоретическая значимость работы. В диссертации представлена разработка понятия «интеллигенция» через изменение понимания его содержания представителями власти и самой интеллигенции в дореволюционной России и после Октябрьской социалистической революции 1917 года. Подобная идентификация понятия во многом помогает вскрыть основные причины характерных для изучаемого периода непонимания и конфликтов между властью и интеллигенцией. В диссертации также выделены критерии, позволяющие всесторонне изучить взаимоотношения и взаимодействия творческой интеллигенции и власти, и сформировать целостное представление как об общих тенденциях их формирования и развития, так и о специфике, существующей на региональном уровне. Также в результате проведенного исследования в научный оборот вводятся неопубликованные материалы фондов государственных архивов Самары, Пензы и Ульяновска, в том числе частные архивы представителей творческой интеллигенции и известных краеведов.

Научно-практическая значимость работы состоит в том, что материалы данного исследования могут быть использованы в краеведческой работе, при проведении занятий по историческому краеведению, культурологии, при разработке спецкурсов, подготовке пособий по соответствующей тематике, а также при написании обобщающих работ по истории интеллигенции и культурного строительства.

Положения, выносимые на защиту

1. Для характеристики взаимоотношений и взаимодействия интеллигенции и власти в рамках проводимого исследования необходимо использование одновременно двух подходов к определению понятия «интеллигенция». Первый подход сформулирован «веховцами» и представляет собой скорее описание интеллигенции, а не научное определение ее. Второй подход - это марксистско-ленинская трактовка феномена интеллигенции, активно внедряемая в исследуемый период.

2. С момента начала строительства новой государственности власть сталкивается с необходимостью формирования новой интеллигенции из рабочих и крестьян с одной стороны и с потребностью использования представителей старой. В ходе этого процесса качественные характеристики интеллигенции претерпевают существенные изменения.

3. Для формирования новой интеллигенции властью была создана целая система, включающая как традиционные образовательные учреждения (школы, институты), так и учреждения, организованные в соответствии с целями и задачами социалистического культурного строительства (рабфаки, институт выдвиженчества и т.д.). Формированию творческой интеллигенции властью уделялось недостаточно внимания, так как приоритетом было воспитание нового поколения научной, сельскохозяйственной и технической интеллигенции. Обучение представителей новой творческой интеллигенции осуществлялось в специально образованных студиях и кружках. В Среднем Поволжье наблюдается активное и добровольное участие в этом процессе представителей старой творческой интеллигенции.

4. В период 1920 - 1930-х годов разработка властью различных способов воздействия на интеллигенцию фактически представляла собой поиск наиболее

действенных из них. Так в начале данного периода эти меры носили рекомендательный характер, все более ужесточаясь к концу 1930-х годов. Способы воздействия и контроля за обозначенный период прошли путь от отрицания отдельных продуктов творчества интеллигенции, к исключению ее из процесса творчества как такового, до физического уничтожения самих творцов.

5. Наиболее радикальные меры применялись, как правило, к старой столичной интеллигенции. По отношению к провинциальной творческой интеллигенции действия властей носили более лояльный характер. Исключение составили те представители творческой интеллигенции провинции, кто имел тесный контакт с интеллигенцией столичных городов, либо был приближен к власти.

6. Критериями отношения власти к творческой интеллигенции можно считать: отношение к культуре в целом и к отдельным культурным ценностям; интерпретацию понятия «интеллигенция»; определение места интеллигенции в обществе и ее роли в культурном строительстве; методы формирования «новой» интеллигенции; выбор способов воздействия на интеллигенцию. Критериями отношения представителей творческой интеллигенции к власти являются: принятие или непринятие роли в культурном строительстве, отводимой ей властью; способы взаимодействия с властью; способы участия в культурном строительстве.

7. Для столичной интеллигенции в исследуемый период был характерен весь спеюр реакций и действий по отношению к власти. Старая и новая интеллигенция провинции, как правило, охотно сотрудничала с властью в деле социалистического культурного строительства, зачастую становясь проводником создаваемых властью образцов, и упуская при этом стою творческую сущность. Однако, эта категория проявляла и критическое отношение к власти, имеющее вид разочарования в ее действиях. Причем, для представителей творческой интеллигенции Среднего Поволжья характерна критика местной власти, а также вера в социальную справедливость, и грамотность центральной.

8. Выявлено противоречие между декламируемой властью значимостью сферы искусства для социалистического культурного строительства и фактическим ущемлением этой сферы и интересов представителей интеллигенции, занятой в ней. Положение творческой интеллигенции и искусства в целом характеризуется катастрофической нехваткой материальных средств для их существования и развитая. Представители власти в исследуемый период демонстрировали энтузиазм и заинтересованность в деле культурного строительства с одной стороны и безграмотное отношение к продуктам творчества с другой.

Апробация диссертации. Основные теоретико-методологические положения диссертации докладывались на Всероссийской научной конференции «Культура и интеллигенция России XX века как исследовательская проблема» (Екатеринбург, 30 -31 мая 2003 г.), Всероссийской научной конференции «Культура и интеллигенция России между рубежами веков» (Омск, 29 сентября - 3 октября 2003 г.), Областной научно-методической конференции «Славянский мир: общность и многообразие. Киршшо-Мефодиевские чтения» (Самара, 2004 г.), а также на ежегодных научных конференциях преподавателей и аспирантов Самарского государственного университета.

П. Структура и основное содержание работы.

Структура работы соответствует задачам и внутренней логике исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения.

Во введении сформулированы актуальность темы, степень ее разработанности, проблематика, цели и задачи исследования, а также выделены его объект и предмет, обозначены хронологические рамки; показана степень изученности темы, методологическая база, дан обзор источников, охарактеризована научная новизна и практическая значимость исследования.

Первая глава «Политика советской власти по отношению к творческой интеллигенции: теоретические основания и практические меры» состоит из трех параграфов. В § 1. «Содержание понятия «интеллигенция»: дореволюционная и послереволюционная традиции» прослеживается эволюция самого понятия «интеллигенция» с момента его появления до момента начала построения новой государственности. В дореволюционной трактовке история интеллигенции фактически сводилась к истории идей, общественной мысли, революционного движения. Границы интеллигенции настолько расплывчаты, что выделить ее как определенную группу в обществе невозможно. Интеллигенция рассматривается как уникальное, чисто российское явление, образующими чертами которого являются идейность, свобода и творчество. Такая трактовка делает невозможным применение данного термина к советским специалистам или к западным интеллектуалам. Строгое марксистское определение более универсально. Оно не делает различий между дореволюционной и советской интеллигенцией, между российской интеллигенцией и западными интеллектуалами, объединяя все эти социальные категории общим признаком - профессиональное занятие квалифицированным умственным трудом. Вместе с тем марксистский подход не учитывает специфических черт российской интеллигенции, верно отмеченных авторами - немарксистами, игнорирует ее особую историческую роль, сюдя функции интеллигенции к чисто профессиональным.

В §2. «Предпосылки и характерные черты процесса формирования советской властью интеллигенции нового типа» освещается вопрос подготовки властью нотой интеллигенции, полностью соответствующей общественным идеалам. Старая интеллигенция в силу своей «буржуазности» рассматривалась как некий социально опасный элемент, поэтому необходимо было если не истребить ее, то ограничить свободомыслие ее представителей и предохранить новое общество от исходящих от них идей. Создание слоя новой советской интеллигенции проходило под знаком борьбы за «социальную однородность общества». В идеале он должен был стать полностью «рабоче-крестьянским». Процесс формирования интеллигенции нового образца, точнее специалистов, в целом сводился к ликвидации безграмотности среди пролетариата и крестьянства в период 1920-х - годов и к их просвещению на всем протяжении 1930-х. Осуществление данного процесса происходило как через традиционные учебные заведения, перестраиваемые в соответствии с новым типом учащихся, так и через специально создаваемые учреждения, в которых первостепенное внимание уделялось элементарному научению потенциальной

интеллигенции чтению, счету и письму. Большую роль в формировании новой интеллигенции играл институт выдвиженчества.

Удовлетворение потребности в новой творческой интеллигенции начиналось с постепенного приобщения рабочих и крестьян к искусству. Проводниками народных масс в мир искусства, как добровольно, так и по директиве властей, становились представители старой, дореволюционной интеллигенции. Именно на их плечи ложится поддержание созданных властью в начале 1920-х годов клубов народного творчества, музеев, театров, художественных студий. В этом процессе особенно выделяется деятельность музейных работников, делавших все возможное для того, чтобы приобщить народ к культурному наследию и привить ему соответствующее отношение к художественным ценностям.

В £ 3. «Способы идеологического воздействия власти на творческую интеллигенцию и контроля над ней» анализируется весь спектр мер, предпринимаемых властью по отношению к интеллигенции - от перевоспитания и проведения бесед политического характера, до изоляции и физического уничтожения. Способы воздействия в духовной сфере вырабатывалась и утверждалась гораздо дольше, чем в экономике и политике. Это было связано с тем, что творческая интеллигенция являлась носительницей культурного наследия, и поэтому устойчивого традиционного сознания, для изменения которого требовались длительные сроки и особые механизмы. Ведущую роль в этом процессе играли советская печать, а также такие учреждения как Институт красной профессуры, Дом печати, научно-технические клубы. Все они работали под чутким руководством идеологического отдела центрального комитета партии большевиков, региональных и местных партийных органов, а также Наркомпроса. Значительную роль в работе с неблагонадежной интеллигенцией сыграл профессиональный союз работников искусств - Всерабис. Деятельность по идейной подготовке творческих работников развернули и сектора политико-воспитательной работы, функционировавшие на базе Домов творчества. Центральная задача, стоящая перед ними заключалась в повышении общественно-политической активности максимального числа интеллигенции.

Несмотря на жесткость некоторых мер, предпринимаемых властью, ее целью не было сознательное уничтожение интеллигенции как враждебного класса. Политика власти в контексте взаимодействия с интеллигенцией в исследуемый период представляла собой скорее поиск наиболее действенных способов, которые бы позволили направить творческий потенциал интеллигенции в нужное русло.

Вторая глава «Творческая интеллигенция Среднего Поволжья в условиях культурного строительства периода 1920 - 1930-х годов» посвящена оценке творческой деятельности местной интеллигенции и попытке определения ее места в процессе социалистического культурного строительства.

Л § 1. «Вклад творческой интеллигенции в развитие советского театра музыки и кинематографа» творческий процесс рассматривается через призму условий, в которых существовали зрелищные искусства и музыка в исследуемый период. Так, анализируются особенности их развития, порожденные НЭПом в середине 1920-х годов, а также ужесточением идеологического воздействия власти в

начале 1930-х годов. Также отмечается, что процесс формирования советского театра, кинематографа и музыкального искусства в Среднем Поволжье существенно осложнялся голодом.

Достаточно подробно описывается взаимодействие театров Самары, Ульяновска и Пензы, как между собой, так и со столичными. Данные творческие контакты проявлялись в гастролях, в обмене реквизитом и актерами.

Большое внимание в данном параграфе уделено влиянию на развитие зрелищных искусств метода соцреализма Предпосылки его становления начали складываться в начале 1930-х годов, а утверждение ознаменовало начало нового этапа в развитии художественной культуры, и означало, что с относительным плюрализмом 1920-х годов было покончено.

В §2. «Писатели и поэты в ситуации становления новой эстетики» творчество литераторов исследуется в контексте поиска новых форм и средств выразительности - от рапповского диалектико-материалистического метода до утверждения в качестве метода советской эстетики соцреализма. Анализ осуществляется на примере Самарского литературного общества «Слово». Оно было организовано в декабре 1922 года и представляло собой организацию, состоящую главным образом из начинающих поэтов и писателей разнообразных литературных направлений. В свое время в этой организации работали такие писатели, как А. Неверов, М. Герасимов, Дорогойченко, Дорохов и другие. Работа «Слова» заключалась преимущественно в устройстве студийных вечеров с выступлениями членов общества, причем литературно-учебная деятельность отсутствовала. К числу недостатков в состоянии и работе ассоциации можно отнести: малочисленный состав, небольшой процент рабочего ядра, слабую массовую работа (вечера в рабочих клубах), нежелание вести общественную работу в ассоциации, объясняющееся перегрузкой по работе в общественных, партийных организациях, недостаточную формальную выучку, а также низкий уровень общего культурного развития.

В 1932 г. во исполнение решений XVI съезда ВКЩб), в стране был распущен ряд творческих объединений - Пролеткульт, РАПП. В то же время в ЦК партии, в Оргкомитете Союза писателей, на встречах писателей на квартире М.Горького, А.Серафимовича всесторонне обсуждались принципы социалистического реализма. Именно он должен был заменить диалектико-материалистический метод РАПП. В качестве «основного творческого метода» советской культуры, соцреализм предписывал художникам и содержание, и структурные принципы произведения, признавался раз навсегда данным, единственно верным и наиболее совершенным творческим методом. Согласно ему, в литературе утверждается историческая тематика, тема вождей и возглавляемой ими партии. Вторая половина 1930-х годов проходила под знаком литературы биографического ряда. Серия «Жизнь замечательных людей» стала чрезвычайно популярной. Одним из основных средств формирования и утверждения новой эстетики, по замыслу властей, должна была стать работа по созданию коллективных произведений.

В £ 3 «Роль представителей изобразительного искусства в социалистическом культурном строительстве» эта роль раскрывается через поиск и смену творческих

подходов. Если в начале 1920-х годов речь шла о станковом и декоративном искусстве, о задачах художественной интеграции пространства, о естественном росте и борьбе школ, направлений, индивидуальностей, то уже с середины 1920-х акцент делался на возможность применения жесткого контроля государства и власти по отношению к изобразительному искусству. Например, такие художники как А. Лентулов, А. Фонвизин, Д. Штеренберг и многие другие, ценность творческого наследия которых сегодня не вызывает сомнения, открыто и громко назывались «пачкунами со злостными намерениями». Как «формалисты» осуждались архитекторы К. Мельников, И. Леонидов, М. Гинзбург.

Сложность заключалась и в том, что в партийных документах, в печатных и устных выступлениях отдельных представителей власти речь шла не об эстетической сущности искусства и поиске его нового качества, а чаще об однозначном утверждении социалистического реализма, ориентировавшем искусство только на рабочих и крестьян. В рядах художников по этому поводу наблюдались разногласия, что приводило к размежеванию групп и к конфликтам между ними. Произведения художников-соцреалистов ярко отразили процесс «тотальной идеологизации». Этот художественный метод новой советской эстетики создавал по сути художника-чиновника.

В Заключении подведены итоги исследования, на основе которых впервые сформулированы тенденции развитая взаимоотношений и взаимодействий творческой интеллигенции и власти на региональном уровне.

В рамках исследуемого периода можно говорить о дифференциации российской интеллигенции, в частности выделении в ней таких категорий как «старая» и «новая». Дело в том, что после социалистической революции октября 1917 года сталкиваются два подхода к определению феномена интеллигенция. Первый подход представляет собой совокупность исторически сложившихся представлений о ней самих интеллигентов. В нем дается описание характерных признаков интеллигенции, наиболее значимыми из которых являются идейность, самостоятельность, свобода реализации собственного творческого потенциала. Такой подход применим для определения «старой» интеллигенции. Сущность этой интеллигенции заключается в созданной ею самой формуле: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».

По отношению к «новой» интеллигенции следует употреблять определение, составляющее суть второго подхода: «Интеллигенция - это группа образованных людей, представителей свободных профессий вообще, представителей умственного труда». Оно было сформулировано еще К. Марксом и в период 1920-х - 1930-х годов начинает активно использоваться представителями новой власти. Такое понимание интеллигенции превращает ее представителей в функционеров, узких специалистов, отнимая свободу творчества. По нашему мнению такое разногласие в понимании феномена интеллигенции становится причиной конфликта между ней и властью.

Предпосылками формирования новой интеллигенции было несоответствие носителей прежних культурных ценностей общественным идеалам нового строя. В его основу был положен принцип классового отбора - новая интеллигенция должна была быть создана из рабочих и крестьян. Однако воспитание новой интеллигенции

могли обеспечить только представители старой. Для того чтобы избежать идейного влияния, процесс формирования проходил под неусыпным контролем власти в соответствии с ее предписаниями. Новую интеллигенцию необходимо было подготовить в максимально сжатые сроки, чтобы заменить ею старую. Этим объясняется создание как специальных учебных заведений (рабфаки), так и существование способов продвижения нужных людей, минуя образовательные учреждения (выдвиженчество, рекомендательные письма и т.д.).

Доказано, что уже в начале 1920-х годов в качестве общественных приоритетов культурного строительства и общественного развития были выбраны темпы развития науки и техники, и, следовательно, подготовка новой научной и технической интеллигенции. Несмотря на это, властью были предприняты попытки формирования и нотой творческой интеллигенции, чьей профессиональной сферой должно было стать искусство. Создавались художественные студии, кружки, народные дома, театры, музеи и выставки. Проводниками народных масс в мир прекрасного становились представители старой творческой интеллигенции, причем в Среднем Поволжье наблюдается их добровольное сотрудничество с властью в этом вопросе. В начале 1920-х годов представители как центральной, так и местной власти всячески помогали старой интеллигенции в плане обеспечения материально-технической базы для приобщения народных масс к искусству в провинции. При этом проявлялась их абсолютная безграмотность в отношении к произведениям искусства и культурным ценностям. Уже к середине 1920-х годов становится ясно, что для полномасштабного культурного строительства у государства нет средств, поэтому сфера искусства, как наименее нужная, оказывается в конце списка общественных приоритетов. В городах Среднего Поволжья формирование новых кадров не прекращалось только благодаря энтузиазму старой интеллигенции и присоединившейся к ней новой. Власть же лишь наблюдала за этим процессом, контролировала его и требовала результатов.

К концу 1920-х - началу 1930-х годов просветительская функция творческой интеллигенции дополнилась собственно художественной. Их основная задача состояла в том, чтобы приобщить народ к культуре, сделав ее понятной и нужной ему. Осуществить эту задачу можно было при помощи искусства, внедряя в него принцип соцреализма. Именно этим можно объяснить эксплуатацию четких образов и прямых ассоциаций в названиях печатных изданий - «Штурм», «Красная армия», «Путь Советов» и т.д. Также «говорящие» подписи использовались для художественных работ, например, «Слава Сталину будет вечная» автора С.И. Орлова, или «Провозглашение Куйбышевым Советской власти в Самаре» И.Ф. Борисова. Одновременно посредствам искусства решались задачи формирования и укрепления идеологии. Власть и художественная интеллигенция в этом процессе поменялись местами и функциями: власть продуцировала новые общественные ориентиры, а представители интеллектуальной элиты проводили их в народ. Власть тщательно следила не столько за созданием культурных ценностей, так как производила их сама, сколько за процессом их представления интеллигенцией народным массам.

Для того чтобы добиться от интеллигенции правильности действий, власть предпринимала ряд мер по воздействию на нее. Несмотря на то, что эти меры носили разноплановый характер - от перевоспитания и проведения разъяснительных бесед до

изоляции и физического уничтожения - они не образовывали систему. Их применение было скорее поиском наиболее действенных путей адаптации интеллигенции к новой социокультурной реальности, в которой «существует только то, что правильно». Результаты исследования показывают, что самые крайние меры применялись только по отношению к творческой интеллигенции Москвы и Петербурга, а также к той части провинциальной, которая тесно контактировала с опальными представителями первой, либо имела опыт «хождения во власть». Для воздействия на творческую интеллигенцию Среднего Поволжья выбирались более мягкие меры, носящие скорее вид профилактики, так как открытой вражды и агрессии она не испытывала и не проявляла.

Положение Среднего Поволжья в смысле причастности к генеральным событиям в стране неоднозначно. Несомненно, являясь провинцией, города региона неоднократно становились объектом пристального внимания и местом пребывания ярчайших политиков, представителей сферы творчества, деятелей науки, вписывая свое слово в историю страны. Регулярное издание новых книг и альманахов, постановка спектаклей, выставки картан, пусть недостаточные, но предпринимаемые меры по созданию сети кинематографа, свидетельствовали о высокой творческой активности в регионе.

Лояльность интеллигенции и власти в Среднем Поволжье по отношению друг к другу, по нашему мнению, обусловлена спецификой первой. Почти 90% старой и 99% новой местной интеллигенции имели рабочее-крестьянское происхождение, поэтому принятие интересов этих классов как приоритетных для нее было естественным. Власть в свою очередь абсолютно устраивало такое настроение, так как ей не нужно

было специально формировать в сознании интеллигенции идею необходимости переориентирования культуры и искусства на их новых потребителей - рабочих и крестьян.

Результаты проведенного исследования свидетельствуют о том, что Самара, Пенза и Ульяновск демонстрируют одинаковые тенденции в плане рассмотрения взаимодействий и взаимоотношений творческой интеллигенцией и власти.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Глухова Т.В. Формирование системы идеологического воздействия политической власти на творческую интеллигенцию в 1920 - 30-е годы // День науки: сборник статей преподавателей и студентов. Самара: Изд-во Московского городского педагогического университета, 2003. С. 90 - 95.

2. Глухова Т.В. Научно-исследовательские подходы к проблеме взаимоотношений власти и интеллигенции в отечественной историографии // Самарский земский сборник. Общественно-политический и научный журнал. № 1 (7), 2003. С. 78 -83.

3. Глухова Т.В. Система способов воздействия власти на интеллигенцию в период становления советского государства // Культура и интеллигенция России между рубежами веков: Метаморфозы творчества. Интеллектуальные ландшафты (конец XIX - начало XX в.в.). Материалы V Всероссийской научной конф., 29 сент.- 3 окт. 2003 г. Омск: Изд-во Омского госуниверситета, 2003. С.310-313.

4. Глухова Т.В. Роль творческой интеллигенции в развитии советской культуры на первых этапах культурной революции // Славянский мир: общность и многообразие. XXVII Кирилло-Мефодиевские чтения: Материалы областной научно-методической конф. Самара: Изд-во Самарской гуманитарной академии, 2004. С. 168 -171.

5. Глухова Т.В. Организационные меры советской власти по отношению к художественной интеллигенции в 1920 - 30-е годы и их предпосылки // Самарский край в контексте российской и славянской истории и культуры. Самара: Изд-во «Универс-групп»2004. С. 175 -181.

6. Глухова Т.В. Интеллигенция как объект изучения в отечественной историографии // Культурологическая мозаика. Самара: Изд-во «Универс-групп», 2004. С. 54 - 62.

7. Глухова Т.В. Личные документы как источник исторического знания // Социология сегодня: мозаика направлений, подходов и методов: Материалы Всероссийской науч. конф. «XXI век: новые горизонты гуманитарных наук». Т.2.. Самара: Изд-во «Универс-групп», 2004. С. 35 - 39.

8. Глухова Т.В. Социалистический реализм как творческий метод советской эстетики // Самарский земский сборник. Общественно-политический и научный журнал. № 1 (8). 2004. С. 139-144.

9. Глухова Т.В. Творческая интеллигенция Самары в первые годы советской власти // Контексты социального знания. Юбилейный сборник, посвященный 15-летию социологического факультета СамГУ. Самара: Изд-во «Универс-групп», 2005. С. 327 - 336.

Р23 9

РНБ Русский фонд

2006-4 23309

Подписано в печать 9 ноября 2005 г. Формат 60 + 84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 12.2.5 443011 г. Самара, ул. Академика Павлова, 1 Отпечатано УОП СамГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Глухова, Татьяна Валерьевна

Введение.

Глава I. Политика советской власти по отношению к творческой интеллигенции: теоретические основания и практические меры.

§ 1. Содержание понятия «интеллигенция»: дореволюционная и послереволюционная традиции.

§ 2. Предпосылки и характерные черты процесса формирования советской властью интеллигенции нового типа.

§ 3. Способы идеологического воздействия власти на творческую интеллигенцию и контроля над ней.

Глава II. Творческая интеллигенция Среднего Поволжья в условиях культурного строительства периода 1920 — 1930-х годов.

§ 1. Вклад творческой интеллигенции в развитие советского театра, музыки и кинематографа.

§ 2. Писатели и поэты в ситуации становления новой эстетики.

§ 3. Роль представителей изобразительного искусства в социалистическом культурном строительстве.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Глухова, Татьяна Валерьевна

Обращение к истории, как к прошлому, актуализирующемуся в настоящем, даёт нам зеркальное отражение современности. В данном контексте чрезвычайно интересны 1920-1930-е годы ХХ-го столетия. Этот период по праву признан одним из самых ярких и судьбоносных в жизни нашей страны. Нельзя не заметить, что демократические преобразования в России 1990-х годов являются прямой параллелью ситуации начала 1920-х XX столетия - периодом становления Советского государства. А начало XXI века в точности напоминает период обретения ориентиров развития. Разница лишь в том, что в основу строительства новых общественных реалий сегодня положены диаметрально противоположенные прежним представления о благе народа. И тогда и сегодня - ломка ценностей прошлого и установление новых ориентиров дальнейшего развития.

В своей работе «О семиотическом механизме культуры. Труды по знаковым системам» Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский замечают, что такой процесс естественен. «.Культура понимается как ненаследственная память коллектива, выражающаяся в системе запретов и предписаний. .Она неизбежно связана с прошлым историческим опытом. .Вместе с тем для своего нормального существования и функционирования культура постоянно исключает из себя определенные тексты. История уничтожения текстов идет параллельно с историей создания новых текстов.1 В связи с этим, очевидно, что для развития любого общества важнейшей задачей является верный выбор «лишних», то есть не соответствующих изменившейся социокультурной действительности текстов, равно как поиск и формирование новых, адекватных условиям данной среды, составляющих базу для ее благополучного существования. Этот процесс очищения коллективной памяти, его технология и принципы отбора текстов для уничтожения тесным и непосредственным образом связаны со спецификой проводимой

1 Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры.

Труды по знаковым системам Т.5. Тарту, 1971. С. 147-148. 3 государством политикой.2 Таким образом, в процессе отбора отживших культурных текстов и созидания новых сталкиваются, по меньшей мере, две основные силы - с одной стороны та, которая ответственна за продуцирование нового, с другой - та, чьей функцией может быть проверка и фильтрация вновь созданных компонентов культуры.

Естественно, что в первом случае речь идет об интеллигенции, которая, имея творческое начало пребывает в постоянном поиске новейших культурных образцов, способных привести к компромиссу разноплановые элементы общества и помочь им достигнуть всеобщего благоденствия. В связи с этим необходимо отметить, что ею предлагается множество различных, порой диаметрально противоположенных, вследствие чего взаимоисключающих друг друга «продуктов мысли». Используя концепцию Лотмана Ю.М., предположим, что интеллигенция по природе своей принадлежит тому типу культуры, который «.рассматривает себя как определенную сумму прецедентов употреблений текстов. В нем правильно то, что существует». Именно этим объясняется разнообразие и, одновременно, субъективность разрабатываемых ею ценностей.

Второй действующей силой является власть. Природа власти относит ее к другому культурному типу, который представляет собой систему норм и правил. «В нем существует то, что правильно». Этим объясняется противоположенность позиции властьимущих по отношению к всевозможному вольнодумству. Она есть политический институт и должна выбирать из множества путей развития один и соответствующие ему ценности. Общественные ориентиры, предлагаемые творческим меньшинством и субъективно оцененные им как правильные, подвергаются оценке со стороны общественности, чьим полноправным представителем выступает политическое меньшинство. Оно призвано отмежевать позитивное от негативного, опять таки, основываясь на своих позициях.

См.: КПСС о культуре, просвещении и науке. Сб. документов. М., 1963.

В связи с вышесказанным, важнейшим представляется аспект взаимодействия представителей интеллигенции и политической власти, так как именно он вскрывает смысл феномена интеллигенции в России и отвечает на вопрос о ее предназначении. Кроме этого, характер взаимоотношений творческих сил и власти во многом определяет качественные характеристики культуры.

В начале 1920-х годов стремление партийно-государственного руководства к созданию новой социалистической культуры, формированию единомыслия и мобилизация масс на форсированную модернизацию всех сфер общественной жизни обусловливали возрастание роли идеологического фактора. Период 1920 - 1930-х годов - это время активной разработки ценностей, соответствующих новой эпохе, и вживления их в умы и сердца людей. Данный процесс происходит на так называемом «культурном фронте», и кто как не лучшие умы должны были в нём участвовать. Роль творческой интеллигенции в нём несомненна.

В условиях новой экономической политики, индустриализации, коллективизации и культурной революции, в непрекращающейся идеологической борьбе значение деятельности художественной интеллигенции многогранно и потому интересно. От нее зависели и уровень развития народа, и качественные характеристики культуры. Художественное творчество, искусство, обладает незримой, неочевидной, и в то же время уникальной способностью воздействия, причем как открытого прямого, так и латентного, на общественное сознание в целом и на отдельную личность. Власть, создавая для него ограничители, вынуждает активно искать новые пути проявления. Рассмотрение же деятельности творческой интеллигенции в контексте общественного стремления к эгалитаризму, предполагающему проведение борьбы с «мещанским и буржуазным» проявлениями, насаждение 2

Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры.

Труды по знаковым системам Т.5. Тарту, 1971. С.151. 5 коллективизма, подавление индивидуальности и свободы творчества, чрезвычайно интересно и актуально.

Взаимодействие интеллигенции и власти, априорно проявляющееся через противоборство и сотрудничество, порождает культурное разнообразие, и, несомненно, представляет интерес для научного исследования.

Актуальность рассмотренной в диссертации проблемы обусловлена необходимостью комплексного изучения взаимодействия власти и интеллигенции в начальный период строительства социализма в стране. Особое внимание уделено исследованию этой проблемы на региональном уровне, что позволяет показать общее и особенное в становлении и функционировании советской интеллигенции.

Выбор темы во многом обусловлен особенностью исторического периода, переживаемого Россией сегодня, в очередной раз поставившего вопрос самоопределения и самосознания российского общества. Центром становится поиск идентификационных моделей социального и культурного самоопределения, которые истинно, а не иллюзорно, могли бы соответствовать коренным интересам нашего отечества, и, в конечном счёте, задачам его выживания на фоне мирового сообщества и сохранения себя как социокультурной целостности.

Большое значение имеет исследование этой проблемы на региональном уровне, которое позволяет показать проявление общих тенденций становления и функционирования советской интеллигенции в провинции, а также вскрыть существующие особенности данных процессов.

Объектом исследования является творческая (художественная) интеллигенция Среднего Поволжья. Под творческой (художественной) интеллигенцией понимаем представителей сферы искусства - театральных деятелей и кинематографистов (актеров, режиссеров), музыкантов (композиторов и исполнителей), представителей изобразительных искусств (художников, скульпторов, архитекторов) литераторов, а также людей, причастных к сохранению художественных ценностей.

Предмет исследования составляют взаимоотношения и взаимодействия творческой интеллигенции и власти.

Хронологические рамки исследования. Нижней границей изучаемого периода является 1917 год - год революционного перелома и начала оформления культуры нового типа. Верхняя граница соответствует 1941 году. Таким образом, для исследования выбран период 1920 - 1930-х годов, который охватывает период НЭПа и первый этап строительства социализма. Логикой исследования обусловлено обращение к дореволюционному периоду.

Степень изученности проблемы.

На протяжении всего двадцатого столетия не прекращаются споры о русской интеллигенции, ее сущности, а также роли и месте в истории России. Оценка данного явления во многом парадоксальна. На разных исторических этапах в интеллигентах видели то разжигателей революций, потрясших Россию в начале двадцатого века, жертв большевистского террора. Затем они представали подобострастными прислужниками сталинского режима и в то же время его безвинными узниками. Позднее представителей интеллигенции оценивали как беспринципных конформистов, питающихся подачками с барского стола, и наоборот - как лидеров духовного сопротивления угнетению народных масс и инициаторов общественного обновления.

О значении осознания проблем интеллигенции говорили философы разных поколений. «.Мы имеем здесь дело с одной из роковых тем, в которых ключ к пониманию России и ее будущего», - писал Г.П. Федотов в 1926 г.4 Четыре десятилетия спустя философ - диссидент В.Ф. Кормер вторил ему: «Проблема интеллигенции - ключевая в русской истории. .Она явно держит в своих руках судьбы России». Современный исследователь A.C.

4 Федотов Г.П. Народ и власть. М., 1993. № 2. 7

Ахиезер пишет: «Без осмысления места и роли этой группы нельзя понять истории России».5

Всю историографию проблемы интеллигенции как особого слоя российского общества можно разделить на два периода: советский и постсоветский. Первый обозначим рамками 1917 года - первой половиной 1980-х годов; второй, соответственно, второй половиной 1980-х до наших дней. Внутри первого периода могут быть выделены следующие этапы:

• 1920-е - начало 1930-х годов - время определения властью линии своего поведения по отношению к интеллигенции, противоборства между ней и старой буржуазной интеллигенцией, зарождения новой, пролетарской, интеллигенции;

• 1930-е - 1950-е годы - время формирования нового поколения интеллигенции, выработка властью системы способов контроля над ее деятельностью и воздействия на нее в годы первых пятилеток, в период Великой Отечественной войны и послевоенного строительства;

• 1960-е годы - середина 1980-х годов - период возрастания внимания во властных к отечественной интеллигенции, предоставления ей определенной самостоятельности, а так же повышения ее роли в развитии культуры в глазах общественности;

Второй период охватывает вторую половину 1980-х годов и современность - как время кардинальных перемен в обществе, период становления постсоветской культуры и новой социальной генерации. Он так же не однороден и может быть поделен на этапы. В качестве критерия подобного деления могут выступить качественные характеристики оценок, предлагаемых исследователями как советской системы в целом, так и взаимодействия власти с различными социальными группами, в том числе и интеллигенцией. Спектр их достаточно широк: от тотального «очернительства» в начале периода до «субъективной объективности»

5 Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. Социокультурная динамика России. В 2-х тт. Т. 1. От прошлого к будущему. Новосибирск, 1997. сегодня.

При определении данной периодизации учитывались общие условия, в которых происходило накопление знаний по исследуемой проблеме, уровень ее разработанности на том или ином этапе, включая количественные «детерминанты» выходившей литературы, состояние и отношение к источниковой базе, тематическую направленность публикаций.

Подобное дробление периодов отнюдь не лишает изучение их внутренней целостности, так как через все этапы красной нитью проходит стремление более тесным образом ознакомиться с социокультурными особенностями, детально проработать источниковую базу проблемы и подробно изучить социальные истоки формирования различных групп интеллигенции, а так же ее политическую активность.6

Следует согласиться с замечанием С.А.Федюкина, считающего, что история советской интеллигенции складывается из органического единства трех крупных комплексов проблем, которые, собственно, и определили главные направления ее изучения. Это история формирования интеллигенции как особой социальной группы, ее конкретной деятельности по экономическому и культурному строительству советского государства и, наконец, взаимодействие и соотношение духовной и общественно-политической жизни интеллигенции. Все они взаимосвязаны и дополняют друг друга. В свете того, что исследование проводится на региональном уровне, необходимо проанализировать литературу, отражающую изучение положения творческой интеллигенции в Среднем Поволжье и ее деятельность

С. 11.

6 См.: Антонишин В.Н. Коммунистическая партия Советского Союза в борьбе за создание народной интеллигенции. М., 1957. Бармин И.П. Из опыта работы КПСС и Советского государства по созданию кадров советской интеллигенции (1928-1933). М., 1965. Ермаков В.Т. Исторический опыт культурной революции в СССР. М. 1968. Ковалев С.М. Интеллигенция в советском обществе. М., 1953. Симуш П.И. Социальная роль и судьбы интеллигенции. М., 1969.

См.: Федюкин С.А. Некоторые аспекты изучения истории советской интеллигенции.- Вопросы истории. 1980. № 9. С. 18. 9 в обозначенный период.

Историческая литература 1920 - начала 1930-х годов, касающаяся изучения интеллигенции в системе ее взаимодействий, уделяла внимание анализу культурной среды практически только в связи с переходом к новому типу экономического, политического устройства и социальности. Культура развивалась и изучалась в контексте общей идеологической направленности. Об этом свидетельствуют работы А. Деборина, П. Керженцева, JI Авербаха.8

В историографии этого периода делается акцент на разработку отдельных элементов повседневности, в которой пребывал человек, и которая сильнейшим образом влияла на него. Такими элементами являются основы теории и практики народного образования.9 Кроме этого - творческие концепции, художественные методы и формы развития театра, живописи, литературы и кино.10 Поднимались вопросы культуры быта."

В это же время широкое распространение получили социологические, правовые и медико-социальные исследования, которые дополнялись историческим подходом к осмыслению особенностей образа жизни людей, связью с реальными проблемами 1920-х годов. Любопытны в этой связи работы С.Г. Струмилина, Г.Поляка, Е. Кабо, B.C. Овсянникова, М.Н. Гернета.12 Акцентирование научного интереса авторов данных исследований 0

См.гДеборин А. Марксизм и культура //Революция и культура. М., 1927. № 3-4; Керженцев П. Человек новой эпохи //Революция и культура. М., 1927. № 3-4; Авербах JI. На путях культурной революции. М., 1929; Авербах JI. Спорные вопросы культурной революции. М., 1929.

9 Вагнер В.А. Средняя школа. Проект ее реформы на основе интеграции предметов преподавания в связи с их классификацией //Просвещение. М., 1923. № 3; Луначарский A.B. Народное просвещение при нэпе. М., 1925; Медынский Е. Энциклопедия внешкольного образования. М.- Л., 1925. к 10 Тихонович В. Ступени театра. Электрический театр Фореггера //Эрмитаж.

М., 1922. № 10; Лебедев Н. Кино, его краткая история, его возможности, его строительство в советском государстве. М., 1924; Гвоздев A.A. Театр Вс. Мейерхольда (1920-1926). Л., 1927.

11 Лядов М.Н. Вопросы быта. М., 1924; Ярославский Е.М. Мораль и быт пролетариата в переходный период. М., 1926.

1 <1

Струмилин С.Г. Рабочий быт в цифрах. М., 1926; Поляк Г. Динамика рабочего бюджета //Экономическое обозрение. М., 1926; Кабо Е. Очерки

10 на проблемах рабочих и крестьян, понятно. Именно рабоче-крестьянская среда должна была стать основой создания интеллигенции нового типа.

Специальных работ, в которых бы рассматривались взаимоотношения новой власти с представителями творческой интеллигенции и культурная политика большевиков немного, так как эта тема рассматривалась и рассматривается через призму общих проблем культуры советского периода, партийно-государственной культурной политики, различных аспектов интеллигентоведения, сюжетов, связанных с изобразительным искусством 1920-1930-х годов.15 Исследования же данной проблемы в Среднем Поволжье вовсе отсутствуют.

Литература первого этапа советского периода рассмотрения проблем интеллигенции по своему подходу к раскрытию историко-культурной рабочего быта. Опыт монографического исследования. Т.1. М., 1928; Овсянников B.C. Как живет рабочий класс в СССР (по материалам обследования рабочих бюджетов). М., 1928. Гершензон A.A. Преступность и алкоголизм в РСФСР. М., 1922; Гернет М.Н. Моральная статистика. М., 1922;

13 Алексеев В., Панов М. 10 лет культурного и хозяйственного развития. Ульяновск, 1927; Тизанов С.С., Скворцов H.A. Культурное состояние Средне-Волжской области. Самара, 1929.

14 Наш город. Справочная книга об Ульяновске. Ульяновск, 1927; Природа, хозяйство, культура Ульяновской губернии. Ульяновск, 1927; Культурное состояние Средне-Волжской области. Самара, 1929; Вся Самара. Самара, 1925.

15 См.: Меметов B.C. К первым итогам становления «интеллигентоведения» как самостоятельной отрасли научного знания //Актуальные проблемы тематики не может быть в полной мере отнесена к исследовательским работам. Она освещала текущие вопросы экономического и культурного строительства на публицистическом и обществоведческом уровне. Зафиксированы в основном свидетельства очевидцев событий - работников государственных, партийных органов, публицистов, социологов, литературоведов, а также их оценка и понимание текущих явлений и фактов общественной жизни. Из массы работ 1920 - 1930-х годов в первую очередь выделяются труды руководителей партии и советского государства, а также наиболее видных партийных деятелей: В.И. Ленина, Л.Д., Троцкого, Н.И. Бухарина, Г.М. Кржижановского, A.B. Луначарского.16 Именно они на долгие годы определили направленность, характер и позицию авторов в изучении исследуемой темы. Труды руководителей большевистской партии выступают и как теоретические исследования, и как исторический источник, имеющий свои методологические особенности.

Если в тех или иных публикациях содержались отдельные экскурсы в прошлое, то они, в большинстве своем, вызывались «злобой дня» и представляли собой наглядный агитационный материал. Источниковой базой данной литературы являлась ведомственная статистика, партийные документы, в какой-то мере текущая периодика. Фактический материал давался без ссылки на первоисточники, что существенно затрудняет пользование им.

При этом проблемы отдельных групп гуманитарной и технической историографии отечественной интеллигенции: Межвуз. сб. науч. трудов. Иваново, 1996.

16 Ленин В.И. О нашей революции // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., 1969. Т. 45. С.378-382; Он же. О работе Наркомпроса // Полн. собр. соч. М., 1969. Т.42. С.322-382; См.: Троцкий Л.Д. Литература и революция. - М.: 1991., Троцкий Л.Д. Статьи об искусстве. Театр. - 1989. - № 8; Бухарин Н.И. Революция и культура. М., 1993. Бухарин Н.И. Судьбы русской интеллигенции // Печать и революция. 1925. № 3; Бухарин Н.И. Ленинизм и проблемы культурной революции. М., 1928; Кржижановский Г.М. Десять лет хозяйственного строительства в СССР. 1917-1927. М., 1927; Луначарский A.B. Просвещение и революция. М., 1926.

12 интеллигенции, как правило, особо не выделялись, а укладывались в русло их общего вклада в революционное преобразование общества, в решение политических, хозяйственных и культурных задач пролетариата.17

Отдельные теоретики культурной программы большевиков, такие, как, например, М.А. Рейснер, через характер взаимоотношений партии и интеллигенции пытались глубже изучить взаимосвязь экономической жизни общества с культурным строительством. По их мнению, хозяйственные успехи создают такой психологический фон, на котором вполне возможно сформировать нужную идеологическую надстройку.18 Подобная точка зрения вызывала острое неприятие со стороны противников большевизма, среди которых оказалось немало крупных философов-мыслителей таких как Н. Бердяев, И.Ильин, Ф.Степун, Г.Федотов.19

Начиная с середины 1920-х годов изучение исследуемой проблемы шло в обстановке внутрипартийного противоборства. В них рассматривались преимущественно вопросы возрастания роли коммунистической партии в культурном строительстве, в развитии литературы и искусства. При этом в большинстве содержались лишь оценочные высказывания без глубоких и веских доказательств.20 Характерная черта этих публикаций распространение марксисткой терминологии на творчество. К числу таких

См.: Волин Б. Интеллигенция советского народа // Под знаменем марксизма.

1938. №10. С. 37.

См.: Рейснер М.А. Интеллигенция как предмет изучения в плане научной работы. 1922. № 1. С. 93.

19 См.: Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. - М.: 1990. Ильин И.А. О сопротивлении злу. - Новый мир. - 1991. - № Ю. Степун Ф.А. Мысли о России // Новый мир. 1991. № 6. Федотов Г.П. Народ и власть // Кентавр.

1993. №2.

См.: Авербах JT.JT. За пролетарскую литературу: о политике РКП(б) в области художественной литературы. Л., 1925. Вольфсон С .Я. Интеллигенция как социально-экономическая категория. M.-JL, 1926; Кафтанов С. О советской интеллигенции // Большевик. 1939. № 2. Келлер В.А. Пролетарская революция и советская интеллигенция. М., 1937. Керженцев П.М. Творческий театр. М. - Пт., 1923. Ларин Ю. Интеллигенция и Советы. М., 1924.

13 работ можно отнести книгу В.М. Лобанова. Это исследование было практически единственным обобщающим трудом по данной теме в конце 1920-х годов. Написанная участником и свидетелем событий, эта работа имела двоякий характер, но в последствии часто использовалась в качестве первоисточника. В.М. Лобанов практически обосновывает верность партийного курса на унификацию творческих объединений. С одной стороны, он резко критиковал сторонников «мягкого курса» руководства культурой, и, в частности, бывшего наркома просвещения A.B. Луначарского, плюралистическую политику Отдела Изобразительных искусств (ИЗО) НКП. С другой - указывал на «нежизнеспособность», слабость разных «формалистических» течений и направлений в постреволюционном искусстве.

В ситуации идеологической зашоренности особо доставалось старой, «буржуазной» интеллигенции, не желавшей принимать новый строй. Политический аспект проблемы взаимодействия деятелей культуры и власти смещался в область классовой борьбы и рассматривался исключительно сквозь призму идейного перевоспитания интеллигенции или в перспективе ее практического устранения.

В таком же ключе, как и вышеупомянутое исследование В.М. Лобанова, написана монография П.И. Лебедева, которая была опубликована уже в начале второго этапа советского периода изучения деятельности творческой интеллигенции и ее роли в обществе. Данная работа посвящена проблемам художественной культуры периода Гражданской войны, где автор указывал на «исключительную остроту классовой борьбы, развернувшейся в нашем искусстве в 1918-1921 годах».22 Конечно, на книге, написанной в 1938 году, не могли не сказаться особенности сталинской эпохи и воздействие «краткого курса истории ВКП(б), и общие характеристики партийно-правительственного руководства культурой и художественной жизни тех лет. Многие факты в работе фальсифицированы. В частности, план

Лобанов В.М. Художественные группировки за последние 25 лет. М., 1930.

О*)

Лебедев П.И. Советское искусство в период военной интервенции. М., 1938. монументальной пропаганды, по словам автора, осуществлялся «под чутким руководством» как В.И. Ленина, так и И.В. Сталина. Подобная оценка событий характерна и для последующих монографий И.С. Смирнова и Г.Г. Карпова.23

Начало 1930-х годов отмечено резким ослаблением научно-исследовательской работы в области изучения истории культурных преобразований. Процесс накопления материала, его методологическое осмысление затормозилось под влиянием объективных и субъективных факторов. В условиях формирования культа личности Сталина его взгляды и суждения оказывали решающее влияние на разработку проблемы. В обстановке идеологического диктата прекратилось издание просвещенческих и художественных журналов. Свернуты были краеведческие исследования, в связи с чем приостановилось изучение истории Среднего Поволжья. Работы, приуроченные главным образом, к юбилейным датам приобрели несвойственные научной литературе черты необъективности, пренебрежения к источникам. Историки не проявляли особой исследовательской активности, а то, что делалось, было связано с изучением истории коммунистической партии. Акцентировалось внимание на ее влиянии на культурные преобразования. Именно такой подход характерен для Ю. Осноса, опубликовавшего в начале 1940-х годов целую серию статей по истории школы, науки, интеллигенции, театра двадцатых годов.24 Отметим, что эти статьи касались разных аспектов рассматриваемой проблемы, а потому кажутся несколько разрозненными, и лишенными обобщения одной авторской идеей.

Таким образом, доминирующей в историографии 1930-х - 1950-х годов

Смирнов И.С. Из истории строительства социалистической культуры в первый период советской власти (октябрь 1917 г. - лето 1918 г.). М., 1952; Карпов Г.Г. О советской культуре и культурной революции в СССР. М., 1954.

24 Оснос Ю., Бровман Г. Ленин и зарождение советского искусства // Новый мир. М., 1940. № 4-5; Оснос Ю. Из послеоктябрьской истории интеллигенции // Историк-марксист, М., 1940. № 8; Оснос Ю. Вопросы ранней истории советского театра // Театр. М., 1940. № 2.

15 являлась тема партийного руководства культурными процессами и жесткой регламентации партийными органами деятельности творческой интеллигенции. Исследования того времени носили идеологизированный и политико-конъюнктурный характер. На данном этапе в них в полной мере представлено противопоставление культур - дореволюционной и послереволюционной. Дореволюционная художественная культура объявлялась «пессимистической», «упаднической», а творческую интеллигенцию этого периода упрекали в том, что она «вела культуру к вырождению». В связи с этим, в литературе того периода в качестве наиболее актуальной рассматривалась проблема формирования интеллигенции нового типа - советской. В целом же работы второго этапа, освещающие историю советской культуры довольно малочисленны и, как правило, лишены объективности. Изучение не представлялось еще в конкретно-исторической последовательности, не происходило выявления и обобщения документального материала.

Как известно, в 1920 - 1950-х годах в СССР проводились глубокие политические и социально-экономические преобразования, затронувшие культурную сферу. Именно тогда были заложены организационные основы культурно-просветительской работы, сформированы основные типы учреждений культуры и определились направления, формы и методы их деятельности. Их анализ позволяет внести дополнительный штрих в общую картину социально-политического и экономического развития станы в относительно недалеком прошлом и тем самым способствует более глубокому осмыслению происходивших тогда событий и роли художественной интеллигенции в них.

Также необходимо отметить, что период 1930-х - 1950-х годов характеризовался появлением литературы научного характера. Так, в 1941 году вышла монография Л.С. Фрида, в которой затрагивались вопросы культурного строительства в деревне в 1917-1929 годах и анализировались важнейшие мероприятия, проводившиеся в этой сфере Главполитпросветом и

Наркомпросом. При этом деятельность непосредственно самих учреждений культуры на местах не получила в книге отражения.25

Из исследований, специально посвященных культурно-просветительной

26 работе, следует назвать исследование М.С. Андреевой. В ней автором прослеживалось участие библиотек, изб-читален, клубов и красных уголков в решении политических и хозяйственных задач в 1924 - 1925 годах, приводятся сведения по их численности, финансированию.

Новый этап в изучении отечественной культуры в целом и Среднего Поволжья в частности в первые годы советской власти начинается с конца 1950-х - начала 1960-х годов. Он был связан с оформлением в рамках исторических дисциплин «истории советского общества» и «истории партии» самостоятельной отрасли исторических знаний - «истории советской культуры». Отныне разработка этой проблемы стала специальной задачей историков культуры, а выполненные ими работы отвечали требованиям именно исторических исследований. Новые подходы в изучении культуры советского общества связаны с именем М.П. Кима, предложившим рассматривать историю культуры в контексте всех общественных явлений.

Фрид Л.С. Очерки по истории развития политико-просветительной работы в

РСФСР 1917-1929 гг. Л., 1941.

Андреева М.С. Политико-просветительная работа в деревне в конце восстановительного периода 1924-1925 гг. М., 1953.

27 Ким М.П. 40 лет Советской культуры. М., 1957; Ким М.П. О закономерностях культурной революции // Вопросы истории. 1964. № 5; Ким М.П. Проблемы развития социалистической культуры: Некоторые теоретические аспекты // Культура развитого социализма: Некоторые вопросы теории и истории. М., 1978. предпринимались попытки обобщения опыта партийно-государственного

28 руководства культурой.

Введение в научный оборот неизвестных ранее источников и документов, позволило исследователям уже в 1970-х - первой половине 1980-х годов вести изучение исследуемой темы на междисциплинарном уровне с привлечением знаний истории, философии, искусствоведения. Это позволило вскрыть многие аспекты взаимоотношений партийных и государственных органов с творческой интеллигенцией. В этом плане интересны работы П.П. Амелина, А.И. Арнольдова, В.И. Астаховой, К.Г. Барбаковой и В.А. Мансурова, В.А. Воинова в соавторстве с М.Р. Зезиной, а также P.O. Карапетяна.29

Как видим, историография проблемы развивалась быстрыми темпами. Если брать количественную сторону, то она внушительна и не поддается сколько-нибудь точному определению. Весьма показательным представляется то, что имело место возрастание монографических исследований. Это может свидетельствовать о формировании личностного подхода к изучению истории, причем в достаточной мере освобожденного от жесткого идеологического гнета. Заметно расширилось изучение отдельных видов искусства. Появляются солидные многотомные издания по истории театра, кино, музыки,

28 См.: История советской живописи. М., 1958, Лапшин В.П. Художественная жизнь Москвы и Петрограда в 1917 году. М., 1983; Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры. М., 1985; Фомин А.И. Культурное строительство в первые годы советской власти (19171920). Харьков, 1987; Шлеев В.В. Революция и изобразительное искусство: очерки, статьи, исследования. М., 1987.

29 См.: Амелин П.П. Интеллигенция и социализм. JL, 1970; Арнольдов А.И. Социалистическая интеллигенция и культурный прогресс. М., 1980; Астахова В.И. Советская интеллигенция и ее роль в общественном прогрессе. Харьков, 1976, Барбакова К.Г., Мансуров В.А. Молодая советская интеллигенция. М.,1980, Воинов В.А., Зезина М.Р. Советская многонациональная интеллигенция. М., 1983; Карапетян P.O. Место и роль интеллигенции в развитии общества. М., 1977; Карапетян P.O. Становление и развитие интеллигенции как особо социального слоя. М., 1974. литературы, изобразительного искусства, архитектуры.30

В начале 1960-х годов развернулась дискуссия вокруг понятия интеллигенция» и принципов ее классификации, что также пополнило

11 список работ по историографии темы и одновременно углубило ее изучение. Примерно тогда же, в конце 1960-х годов, у советских исследователей возникла возможность выдвинуть иную концепцию «русского авангарда», согласно которой предреволюционное искусство сближалось уже не с реакцией, а с революцией, и, соответственно, позиции художников-авангардистов смыкались с позициями большевиков. Негативизм в отношении художников-авангардистов в конце 1960-х годов уступает место более объективной характеристике их творчества.32

Существенный вклад в разработку проблемы культурного строительства и участия в этом процессе творческой интеллигенции внесла опубликованная в 1962 г. монография Т.Е. Ремизовой.33 В ней затрагивались вопросы, до этого остававшиеся вне поля зрения исследователей. Так впервые подробно анализировались причины создания и функции Главполитпросвета. Автор отмечал, что именно с возникновением последнего было связано придание работе учреждений культуры идейно-политической направленности.

30 См.: Очерки истории русского советского драматического театра в 3 ТТ. // Под ред. Н.Г. Зографа. М., 1954; Очерки истории советского кино в 3 ТТ. // Под ред. Ю.С.Калашникова. М., 1956; История русской советской музыки в 4 ТТ.Т. 1.1917-1934. М., 1956; История советского драматического театра в 6 ТТ. // Под ред. А.Анастасьева. М., 1962; История советского кино в 4 ТТ. 19171967. // Под ред. Х.М. Абул-Касымова, 1969; Горячев Ю.И. История строительства советской кинематографии (1917-1925) М., 1977.

31 См.: Андреюк Г.П. Формирование интеллигенции в период построения экономического фундамента социализма в СССР (1921-1932). Автореф. .канд. ист. наук. М., 1966; Власов М.Г. Рождение советской интеллигенции. М., 1968; Зак Л.М. Проблема формирования советской интеллигенции в современной историографии. История СССР. 1968. №2. Процессы изменения социальной структуры в советском обществе. Свердловск, 1967.

32 Ермаков В. Т. Исторический опыт культурной революции в СССР. М., 1968.

33 Ремизова Т.А. Культурно-просветительная работа в РСФСР 1921-1925 г.г. М., 1962.

Новые подходы в изучении культурно-просветительной деятельности в годы индустриализации и коллективизации представлены в исследованиях В.У. Черненко, Д.И. Гусева и H.A. Платоновой, в которых анализировались процессы расширения и перестройки сети учреждений культуры, возрастания партийного влияния в руководстве ими, подъема самодеятельности и активности народа и интеллигенции в культурном строительстве.34

В ряде исследований было приведено немало фактов из культурной жизни Среднего Поволжья в 1920-е годы, которые, как правило, рассматривались в плане сопоставительного анализа художественных процессов, протекавших в то время в центре и в провинции. Обширный фактический материал по проблемам народного образования содержится в совместной работе Ф.Ф. Королева, Т.Д. Корнейчика и З.И. Равкина «Очерки по истории советской школы и педагогики. 1921-1931 годы».35 В ней авторы попытались оценить влияние экономических процессов 1920-х годов на школу как с точки зрения материальных условий ее развития, так и содержательной стороны процесса обучения.

В 1960-е годы начинается издание документальных сборников «Из истории культурного строительства в СССР» и статистических материалов по самым различным аспектам культурных преобразований в стране и Среднем Поволжье.36

34 Гусев Д.И. Культурно-просветительная работа в период наступления социализма по всему фронту и завершения социалистической реконструкции народного хозяйства 1929-1937 г.г. М., 1967. Черненко В.У. Работа культурно-просветительных учреждений в период социалистической индустриализации и сплошной коллективизации. 1926-1927 г.г. М., 1966. С. 38-51; Платонова H.A. Политико-просветительная работа на селе в предвоенные годы. 1938-июнь 1941 г. Воронеж, 1966.

35 Королев Ф.Ф., Корнейчик Т.Д., Равкин З.И. Очерки по истории советской школы и педагогики. 1921-1931 годы. М.,1961.

36 Из истории кино. Материалы и документы. В 10 ТТ. Вып. 1 - 10. М., 19581977; Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. Сборник документов. 1917-1937. М., 1974; История культурного строительства в СССР (1917-1977). Документы и материалы. М., 1977; Литературные движения советской эпохи. Материалы и документы. М., 1986. Достояние культуры

В начале 1980-х годов внимание исследователей приковывает система образования советского общества, как канал распространения знания, традиций, и формирования мировоззрения человека. Этой теме посвящена работа С.И. Штомма.37

Не смотря на значительные послабления со стороны официальной власти, в большинстве своем в литературе данного периода сохранились традиционные стереотипы. Авторы, главным образом, приводили итоговые данные по просвещению, науке, подготовке кадров культпросветработников, часто использовали иллюстративный метод, что не могло не сопровождаться политизацией и идеологизацией истории культуры. Период «застоя» и сложившаяся в этих условиях общественно-политическая обстановка в стране мало способствовала поиску новых концепций.

Тем не менее, накопленный в эти годы материал позволил повысить степень обобщения и дал возможность во второй половине 1980-х годов по

38 новому подойти к изучению взаимодействия власти и интеллигенции.

Во второй половине 1980-х годов появились сугубо историографические исследования по указанной тематике. Наиболее интересна в этом плане монография М.Е. Главацкого, впервые попытавшегося с позиций историографии интегрировать накопившийся за предшествующие годы материал по формированию отечественной интеллигенции.39 народу: Культурное строительство в Ульяновской области. 1917-1975. Документы и материалы. Куйбышев, 1977; Наш край. Документы и материалы. В 2-х частях. Ульяновск, 1977; Культурное строительство в Куйбышевской области (1917-1937). Сборник документов. Куйбышев, 1979. Культурное строительство в СССР. Статистический сборник. М.,1956; Культурное строительство в РСФСР. 1917-1927. М., 1958; Народное образование и культура в СССР. Статистический сборник. М., 1971.

37 Штомм С.И. Управление народным образованием в СССР (1917-1986). М., 1986.

См.: Власть в социалистическом обществе. - М.: 1989. Сверчкова Л.Н. Субъект духовного производства. Д., 1988; Селунская В.М. Социальная структура советского общества: история и современность. М., 1987. Социальное развитие советской интеллигенции. М., 1986.

Главацкий М.Е. Историография формирования интеллигенции в СССР.

Заметным событием в историографии этого периода явился выход в 1988 году фундаментального труда «Советская культура в реконструктивный период» под редакцией академика М.П. Кима.40 Эта работа стала знаковой и для современного исследователя: она все еще сохраняла старые стереотипы, но в ней уже наметились новые подходы. В главах, написанных ВТ. Ермаковым, дан анализ системы партийно-государственного руководства культурой, ее принципов и методов; выделены направления культурной политики; на основе системного подхода проанализированы тенденции развития советской художественной культуры и показаны причины ее деформации. Но основное внимание автора привлек более поздний период -1930-е годы.

В работах 1980-х годов проблема отношений интеллигенции и власти еще не была выведена на уровень общественно-политической конфликтности. Это было сделано лишь в исследованиях 1990-х годов, где значительная их часть была посвящена гуманитарной интеллигенции. В работах этого времени обозначились темы террора против художественной интеллигенции, поиска приемлемых компромиссов в отношениях с властями, исторического опыта культурного строительства в первые годы советской власти, симпатий и антипатий между различными группами художественной интеллигенции.41

С середины 1980-х годов историки пытаются отойти от политических и социологических схем культурно-исторического развития и обращаются к

Свердловск, 1987.

40 Советская культура в реконструктивный период. М., 1988.

41 См.: Блюм A.B. За кулисами «министерства правды». М., 1994; Борисова JI.B. Театральная интеллигенция и советское государство в 20-е годы // Отечественная история. 1993. №2. Булдаков В.ГТ. Красная смута. М., 1994. Добренко Е. Метафора власти. Мюнхен, 1993; Квакин A.B. Идейно-политическая дифференциация российской интеллигенции в период НЭПа. 1921-1927. Саратов, 1991; Кино тоталитарной эпохи // Искусство кино. 1990. №1-3. Куманев В.А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции. М., 1991; Маматова JLX. Модель киномифов 30-х годов // Искусство кино. 1990. № 11; Роговин В.З. Власть и оппозиция. М., 1993; Чижова JI.B. Боль истории (о трагических судьбах интеллигенции в условиях тоталитарной системы в СССР) // Театр. 1992. №6. анализу во многом еще не освещенного материала. Возрос интерес к периоду становления советской власти, который рассматривается не только в экономическом и политическом направлениях, но с позиции культурологического анализа, в связи с чем определились две традиции в исследованиях потенциальных культурных возможностей этих лет.42 В рамках первой традиции рассматривались тенденции движения к демократической, творческой культуре, а во второй - движение к культуре командно

43 исполнительного типа.

Не прекращая поиск новых подходов, ученые в ряде монографий и диссертационных исследований поднимали вопросы государственного руководства культурными преобразованиями, деятельностью творческих объединений, содержания обучения, в том числе и художественного, в

44 средней и высшей школе.

1990-е - начало XXI века характеризуются новым состоянием историографии, так как каждая новая социальная эпоха формирует свое отношение к культуре, к проблемам культурной преемственности. Как отмечает Е.П. Челышев, «культура советского периода многими современными исследователями вообще «исключается из состава культурного

42 См.: Страницы истории советского общества: факты, проблемы, люди. М., 1989; Страницы истории советской художественной культуры. М., 1989; Сбросов А. В ложе Совнаркома. Рассказ о времени, которое называли «золотыми годами нэпа» // Родина. 1991. № 9-10. С. 113-115.

43 См., например: Нанивская В.Т. Анатомия репрессированного сознания (как создавалась отечественная школа) //Вопросы философии. М., 1990. № 5. С. 4760; От нэпа к административно-командной системе. М., 1991; В тисках идеологии. Сборник документов. 1917-192 Симонов Н.С. Демократичекая альтернатива тоталитарному нэпу // История СССР. 1992. № 1. С.45-56; Толстых В. Яд идеологии в крови культуры // Родина. 1993. № 10. С.26-33.

44 См.: Галин С.А. Исторический опыт культурного строительства в первые годы Советской власти (1917-1925). М., 1990; Вендеровская Р.Б. Школа 20-х годов: поиски и результаты. М., 1993; Богуславский И.Б. Развитие общего и среднего образования: проблемы, решения. Из истории отечественной педагогики 20-х годов. М., 1994; Байгарина А.Е. Высшая школа в условиях политической системы. 1917-1927. Диссертация .канд. ист. наук. М., 1995.

23 наследия».45 Для Д. Волкогонова «все бесконечное многообразие социальной и духовной жизни, многострунность культуры, исторических традиций было сведено к жесткой парадигме ленинизма. В обществе на десятилетия прочно обосновались догматическое однодумство, тотальная бюрократия, иррациональный страх».46 В этом же русле звучит и замечание JI.A. Смирновой: «Октябрьская революция в страшной кровопролитной борьбе разрушила и отечественную культуру».47

Девальвация ранее «священных» понятий сказалась на оценках партийно-государственного руководства культурой. Свидетельством тому служат работы В.П. Макаренко «Бюрократия и Сталинизм» и A.C. Ципко «Насилие лжи или как заблудился призрак», где дана резко критическая оценка культурной партийно-государственной политики 1920-1930 годов.48 Эти работы знаменуют появление новых штампов. Условно говоря, происходит замена «плюсов» на «минусы». Эти высказывания создают новый стереотип, укладывающийся в схему жесткого негативизма. Лишь в последние несколько лет появились труды, в которых предпринималась попытка отойти от предвзятости к изучению проблемы «власть и культура в советский период». К числу таких работ можно отнести также публикации Е. Громова, B.C. Манина, И.Е. Казанина.49

Важным достижением историографии на современном этапе является новый подход к проблемам культурной политики и существования в ее рамках интеллигенции. В историографии советского периода сам термин «культурная политика» отсутствовал. Его аналогом было понятие «партийно

45 Челышев Е.П. Художественная культура семидесятых годов как научная проблема // Художественная жизнь России 1970-х гг. как системное целое. СПб., 2001. С. 14.

46 Волкогонов Д. Ленин: В 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 129.

47 Смирнова Л.А. Русская литература. М., 1993. С. 7.

Макаренко В.П. Бюрократия и Сталинизм. Ростов н/Д, 1989.

49 См.: Громов Е. Сталин, власть и искусство. М., 1998; Манин B.C. Искусство в резервации. Художественная жизнь России 1917-1941. М., 1999; Казанин И.Е. Забытое будущее: Советская власть и российская интеллигенция в первое послеоктябрьское десятилетие. Волгоград, 2001.

24 государственного руководства культурой».50 Политику молодой советской республики в сфере культуры считали новаторской и смелой, такой, которая способствовала более полному и глубокому освоению духовной и материальной культуры, активному приобщению народа к художественному творчеству.51

Особое значение для темы нашего исследования имеют труды B.C. Жидкова и К.Б. Соколова.52 В них история России рассматривается с точки зрения развертывания во времени российской ментальности, той картины мира, которая складывалась и спонтанно, и более или менее целенаправленно формировалась государственной властью. От предшествующих работ данную книгу отличают новый взгляд и новая интерпретация известных фактов и документов, а также введение в научный обиход новых источников. Кроме того, B.C. Жидков и К.Б. Соколов дают наиболее развернутое определение культурной политики. В их представлении культурная политика - это специфический вид деятельности по регулированию культурной жизни, цель которой - стремление сохранить или изменить картину мира людей таким образом, чтобы она соответствовала интересам субъекта культурной политики. Поскольку наиболее сильным субъектом культурной политики является государство, постольку оно осуществляет свое воздействие путем «управления религией, наукой, искусством через выработку и транслирование государственной идеологии с помощью системы образования и средств массовой коммуникации». Государство располагает не только наибольшим объемом ресурсов, но и разнообразными управленческими структурами, способными влиять на различные сферы культурной жизни.

Внутри рассматриваемой историографии проблем интеллигенции в

50 См.; Советская культура в реконструктивный период. 1928-1941. М., 1988; Карпов Г.Г. О советской культуре и культурной революции в СССР. М., 1954.

51 См.: Галин С.А. Исторический опыт культурного строительства в первые годы Советской власти (1917-1925). М., 1990.

52 Жидков B.C., Соколов К.Б. Десять веков российской ментальности. Картина мира и власть. СПб. 2001; Жидков B.C., Соколов К.Б. Культурная политика России: теория и история. М., 2001. целом логика проводимого исследования вынуждает нас выделить отдельно блок, касающийся непосредственно творческой интеллигенции. А именно проблем связанных с выявлением общественно-политических позиций представителей искусства и культуры, борьбе внутри художественных группировок и взаимодействием с властью. Большинство работ, существовавших в советской историографии и появившихся за последнее время, связаны с анализом вопросов формирования, роли и судьбы советской творческой интеллигенции как особого социального слоя. Обширность темы и многообразие подходов к ней привели к тому, что все вопросы проблематики, связанной с изучением интеллигенции, являются дискуссионными. Сложность исследования данного вопроса определяется и социальной неоднородностью интеллигенции, в которой существовали разные слои, группы и, по мнению

53 некоторых исследователей, «отряды». В группу художественной интеллигенции принято включать всех представителей творческих профессий, которые создают произведения искусства.54 Она, наряду с общими признаками, свойственными этому социальному слою, обладала рядом отличительных свойств, связанных с ее мировоззрением, особенностями творчества, поведения и быта.

С 1991 года в Ивановском государственном университете под редакцией B.C. Меметова выходят сборники статей, посвященные различным аспектам интеллигентоведения и с 2001 г. - ежеквартальное издание «Интеллигенция и мир». Авторы, принимавшие участие в создании этих сборников, выделяют советскую художественную интеллигенцию в особую группу. Советские же исследователи ставили знак равенства между художественной и творческой интеллигенцией, понимая их как синонимы.

С1

См.: Зак JI.M. Проблема формирования советской интеллигенции в современной исторической литературе // История СССР. 1968. № 2; Карупаев А.Е. Российская интеллигенция. Историография 80-90-х годов XX века. М., 1994. Интеллигенция и нравственность (социологические очерки). М., 1993; Коган JL, Чернявская Г. Интеллигенция. Екатеринбург, 1996. Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 гг. М., 1981. 54 См.: Философский энциклопедический словарь. М., 1986. С. 530-531.

Специальных работ, в которых анализировались бы проблемы взаимодействия художественной интеллигенции и власти в период 1917-1941 годы, не так много. Тем более что крупнейшее направление художественной жизни 1920-х годов - авангард и его представители, получив клеймо «выразителей упадочного буржуазного искусства», попали под запрет в 1930-х годы. Основное внимание исследователи уделяли представителям «героического реализма» 1920-х годов, которые, по мнению исследователей, являлись продолжателями традиций и лучших достижений реалистической живописи прошлого.55

В 1980-е годы выходит ряд работ, исследующих проблемы, связанные с характеристикой художественной интеллигенции и общественно-политическими взглядами представителей изобразительного искусства. Но не всегда выводы авторов соответствовали действительности. A.C. Павлюченков утверждал, что среди художников «размежевание левых и правых происходило не по узко художественным мотивам, а, в первую очередь, по общественно-политическим. В первые годы после победы Октября понятия «левый» и «советский» были синонимами для представителей интеллигенции, желавших сотрудничать с победившим пролетариатом».56 Таким образом, политическая терминология механически переносилась в художественную область, что порождало путаницу понятий. Ошибочность такой терминологической подмены очевидна.

В 1990-х годах возникают новые подходы к рассмотрению творчества советской эпохи, в частности к роли авангарда и его представителей в художественной жизни страны, в рамках которых в авангарде начинают искать предтечу уже не столько революционности, сколько порожденной ею тоталитарности. В частности, в книге И.Е. Голомштока исследуется зарождение и падение авангардного искусства на примерах трех государств с тоталитарными режимами: России, Германии и Италии. В работе очень много

55 Аболина Р.Я. Советское искусство периода гражданской войны и первых лет строительства социализма. М., 1962. выводов о сходстве тоталитарного искусства в указанных странах, но весьма часто его выводы носят умозрительный характер, и не подтверждаются

57 фактами.

Значительный интерес для выявления действительных причин «хождения во власть» авангардистов представляет работа B.C. Жидкова, где эта проблема рассматривается на примере представителей театрального искусства.58 Большой интерес для изучения русского авангарда представляют работы отечественных искусствоведов, где значительное внимание уделяется как общественно-политическим взглядам авангардистов, их творческим группировкам, так и острой борьбе между ними и представителями «пролетарской культуры», объединениями «героического реализма».59

Особое место среди изданий, посвященных художественной интеллигенции, где затрагиваются интересующие нас вопросы, следует отметить две значительные работы - И.В. Купцовой, Т.П. Коржихиной.60 В этих работах большое внимание уделяется попыткам диалога художественной интеллигенции и власти на различных исторических этапах, прослеживается история творческих союзов, а также их взаимоотношения с профсоюзом работников искусств (ВСЕРАБИС).

В конце 1980-х годов активизируется изучение театральной политики Наркомпроса. Среди работ по данной теме можно выделить диссертационные исследования К.А Кокшневой, А.И Дондошанской, Г.В.Титовой, Е.А.

61 62 Токаревой. Необходимо также отметить монографию Т.В. Ильиной.

56 Павлюченков A.C. Партия. Революция. Искусство. М., 1985. С. 25.

Голомшток И.Е. Тоталитарное искусство. М., 1994. со

Жидков B.C. Театр и власть. 1917-1927. От свободы до осознанной необходимости. М., 2003.

59 См.: Великая утопия. Русский и советский авангард 1915-1932 гг. Берн; М., 1993; Турчин B.C. По лабиринтам авангарда. М., 1993; Деготь Е. Русское искусство XX века. М., 2000.

60 Купцова И.В. Художественная интеллигенция. М., 1996; Коржихина Т.П. Извольте быть благонадежны! М., 1997.

61 Кокшнева К.А. Зритель театра революционной эпохи. 1917-1924. Автореф. канд. ист. наук. М., 1985; Дондошанская А.И. Деятельность советских

Внимание историков также привлекали новые для них темы, такие как формирование культурной среды, досуга, художественного вкуса.63

В 1990-е годы в работах, посвященных проблемам интеллигенции, как и другим вопросам отечественной истории, публицистичность стала уступать попыткам аналитического подхода. В условиях методологического кризиса отечественного обществоведения на первый план выдвинулась задача поиска новых подходов к изучению социальной структуры общества, нового понимания интеллигенции, новых концепций ее развития. Некоторые современные авторы для этого обращаются к западной науке. Исключительное значение теоретических и методологических принципов западного обществоведения не только для изучения интеллигенции, но и для выхода отечественной исторической науки из кризиса отмечал B.C. Меметов.64

В целом литература конца 1980-х - начала 1990-х годов свидетельствует о резком движении вперед научной разработки проблем советской культуры. В исследованиях второй половины 1980-х годов уже во весь голос начинает звучать проблема трагедии творческой интеллигенции в 1920 - 1930-е годы и характера ее взаимоотношений с советской властью. Причем, к этим сюжетам стали обращаться не только историки, но и философы, искусствоведы, государственных органов в области театра в 1921-28 гг. Автореф. канд. ист. наук. Л., 1986, Титова Г.В. Эстетические концепции русской революционной сцены и театральный процесс (1917-1923). Автореф. канд. ист. наук. Л., 1989;

Токарева Е.А. Театральная интеллигенция России. 1917-1926. Автореф. канд. ист. наук. М., 1990.

Ильина Т.В. История искусств. Отечественное искусство. М., 1994.

63 Жирнова Г.В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем. По материалам Средней полосы в РСФСР. М., 1980; Жиромская В.Б. Советский город в 1921-1925 гг.: проблемы социальной структуры. М., 1988; Азартные игры в СССР в середине 20-х годов // Вопросы истории. № 2. С. 138-142; Лебина Н.В. Теневые стороны жизни советского города // Вопросы истории. 1994. № 2. С. 30-42.

64 Меметов B.C. К первым итогам становления «интеллигентоведения» как самостоятельной отрасли научного знания // Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции: Межвуз. сб. научи, трудов. Иваново, 1996. социологи, что способствовало расширению междисциплинарных методов исследования. Наибольшее количество работ по этой проблеме посвящено осмыслению трагедийности введения партийной идеологической цензуры, органов контроля за культурой, массовых репрессий 1930-х годов.65

Эпоха гласности, время радикальных перемен и открытость доступа к российскому фактологическому материалу способствовали тому, что вопросы культурной политики Советской власти и ее взаимодействия с художественной интеллигенцией в 1990-х годах привлекли к себе внимание зарубежных исследователей. Зарубежная историография культуры периода первых лет советской власти представлена в основном работами историков, пытающихся избегать радикализма в освещении данной темы. Среди них М. Ховорд, Ш. Фицпатрик, С. Бойом.66 Они характеризуют 1920 - 1930-е годы как время, когда происходили многие качественные изменения в духовной сфере советского общества и вырабатывалась партийно-государственная политика в области культуры. Западные историки высоко оценивают достижения советской литературы и искусства того периода, объясняя их тогда еще достаточно терпимой политикой партии и Наркомпроса к старой интеллигенции. С другой стороны, отмечают, что уже в первые годы Советской власти новая бюрократия не доверяет ответственных постов в органах управления культурой не членам РКП[б). Среди современных зарубежных исследователей данной темы историки, культурологи, социологи и политологи.67

65 См.: Богомолов Ю.А. По мотивам истории советского кино // Искусство кино. 1989. № 8; Ковалев А.Н. Плюрализм 20-х. Из истории дискуссии о литературе и искусстве // Коммунист. 1989. № 16; Чижова JI.B. Опыт четырех десятилетий // Театр. 1989. № 2.

66 Hayward М. Writes in Russia. 1917-1978. London, 1983; Fitzpatrik Sh. New Perspectives on Stalinism // Russian Rewiew. 1986. № 4; Boym S. Common places: Mythologies of everyday life in Russia. (Mass). London, 1995.

См.: Арон P. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Байрау Д. Интеллигенция и власть. Советский опыт // Отечественная история. 1994. №2; Биггард Дж. Бухарин, «культурная революция» и истоки сталинизма // Отечественная история. 1994. №2; Джилас М. Лицо тоталитаризма. М.,

Отечественные исследователи выделяют в западной историографии социокультурные и искусствоведческие подходы.68

Культурная политика Советской власти, а также взгляды отдельных лидеров большевистской партии на эту проблему оцениваются неоднозначно. Негативная точка зрения на культурную политику представлена в работах Р. Уильямса и К. Грея.69 Т. Коннор тесно связывает эволюцию культурной политики с внутренней политикой новой власти, и выделяет Л.Д. Троцкого, А.

Луначарского и Н.И. Бухарина в качестве ее творцов. К. Аймермахер в своем исследовании обратил внимание на то, что большевики применяли в своей политике не только репрессивные меры, но умело использовали ту острую борьбу, которая велась между различными творческими группировками интеллигенции.71

Разумеется, не все, что накоплено за рубежом, приемлемо для России. Концепции зарубежной социологии скорее пригодны для исследования узких конкретных проблем, нежели для выработки общих методологических подходов к интеллигенции. Так, на наш взгляд, для исследования характера и степени влияния интеллигенции на общество заслуживает внимание концепция «спуска образца». Эта концепция, разрабатываемая и в отечественных гуманитарных науках, широко используется в практике воздействия на политические пристрастия, потребительское поведение и общественное мнение. Она предполагает, что группы и лица, обладающие

1992; Мангейм К. Проблема интеллигенции. Исследование ее роли в прошлом и настоящем. М., 1993; Морен Э. О природе СССР: Тоталитарный комплекс и новая империя. М., 1995. Холмс Л. Социальная история России: 1917-1941. Ростов-на-Дону, 1994. zro

См.: Ванюков Д.А. Современная немарксистская историография культурной политики Коммунистической партии в период послеоктябрьской деятельности. Дисс. канд. ист. наук. Саратов, 1991.

69 Williams R. Russian Art and American Money. Harvard, 1980; Crey C. The Russian Experiment in Art 1863-1922. N.Y., 1991.

70 См.: O'Connor T. The politics of soviet culture. Anatoly Lunacharsy. Ann Arbor. 1983; Так же см: Laing D. The Marxist theory of Art. Sussex, 1978.

71 Аймермахер К. В тисках идеологии. 1917-1971. М., 1992; Аймермахер К. Политика и культура при Ленине и Сталине. 1917-1932. М., 1998.

31 высоким социальным статусом, «спускают» в репродуктивную среду, а далее в широкие массы образцы поведения, вкусов и мнений. Таким образом, интеллигенция может рассматриваться как элитарная группа, обладающая достаточным авторитетом, чтобы идеи, суждения, взгляды, производимые

72 этой группой, подхватывались остальными членами общества.

Истоки этих идей, можно обнаружить в трудах отечественных философов начала века и русского зарубежья, а дальнейшее их развитие в работах A.C. Ахиезера. По его мнению, приход к власти группы профессиональных революционеров-интеллигентов в 1917 году привел к уничтожению части интеллигенции, но это не было концом интеллигенции вообще. Она существует, пока не преодолен культурный раскол общества. Методологическая ценность этой концепции определяется тем, что в ее основе лежат представления о непрерывности и поступательном развитии исторического процесса. Она ориентирует на изучение основополагающих факторов социального бытия интеллигенции, а не на выявление формальных отличительных признаков или на этические оценки ее поведения.

См.: Зезина М.Р. Советская интеллигенция в условиях развитого социализма. М., 1982.

A.C. Ахиезер Исторический опыт российской интеллигенции: современные гуоблемы. М., 1995.

Лившиц А.Э. Деятельность партийных организаций Поволжья по выходят коллективные издания, в которых на уровне обобщения освещались фактические сведения и статистические показатели, отражающие динамику культурных изменений в крае после 1917 года. В 1990-х годах появился ряд статей, монографий и диссертаций, в которых нашли отражение вопросы театральной жизни и книгоиздательской деятельности в регионе в 1920-е

ГОДЫ.

Изучение становления провинциальной, в частности поволжской, художественной интеллигенции сегодня по-прежнему идет по широкому кругу проблем с привлечением специалистов различных отраслей знаний. Все больший интерес вызывает аспект взаимодействия власти и общества. Среди работ, заслуживающих в этой связи внимания можно выделить исследование H.H. Кабытовой «Власть и общество российской провинции в революции 1917 года».76

В конце 1990 - начале 2000-х годов написано немало диссертаций по теме формирования интеллигенции, взаимодействия ее с властью, особенностей творчества в советский период. Наиболее яркими и значительными представляются работы Т.Ю. Кочепасовой, М.А. осуществлению новой экономической политики в первые годы восстановительного периода (1921-1925). Дисс. канд. ист. наук. М., 1976; Басин С.Г. Борьба профсоюзов и фабрично-заводских комитетов Среднего Поволжья за улучшение материально-бытового положения и культурного обслуживания трудящихся в первый год пролетарской диктатуры // Профсоюзы Поволжья в период строительства социализма. Межвуз. Сб. науч. ст. Куйбышев, 1980. С. 3-14; Кавлис A.A. Культурно-просветительная деятельность самарских профсоюзов в восстановительный период (1921-1925 гг.) // Из истории Среднего Поволжья и Приуралья. КГПИ. Куйбышев, 1973; Швец М.В. Деятельность культурно-просветительных учреждений Среднего Поволжья в 1921-27 гг. Автореф. канд. ист. наук. Самара, 1993.

Волошин С.П. Книгоиздательская деятельность в Поволжье в первое десятилетие Советской власти (1917-1927). Автореф. канд. ист. наук Куйбышев, 1990; Ерофеева Е.А. Самарский драмтеатр в 1920-е годы // Самарский краевед. Сост. АН. Завальный. Самара. 1994. С. 102-113.

76 Кабытова H.H. Власть и общество российской провинции в революции 1917 года. Самара, 2002.

Шакирзянова, А.О. Волгушевой.77 В целом же литература, посвященная истории культуры Среднего Поволжья, весьма немногочисленна. К наименее изученным следует отнести проблемы материальной базы функционирования и эволюции культуры, вопросы исследования форм и направлений в развитии искусства в 1920 - 1930-е годы, позитивное и негативное влияние экономических и политических преобразований на состояние культуры и деятельность местных представителей творческой интеллигенции. Многое из того, что связано с деятельностью мастеров культуры, до сих пор раскрыто недостаточно. Довольно медленно идет ломка устаревших концепций, восстанавливаются попранные идеи и взгляды. Это обстоятельство и побудило нас еще раз вернуться к проблеме художественной интеллигенции в 1920 - 1930-е годы в Среднем Поволжье и попытаться выявить особенности ее отношений с властью в региональном срезе.

Общая недостаточность изученности местного материала дает возможность внести в разработку темы новый фактический материал.

• выявить содержание понятия «интеллигенция» и проследить его эволюцию в дореволюционной и послереволюционной традициях, определив, таким образом, соотношение между теоретическими основами воздействия власти на интеллигенцию и методами его осуществления;

77 Кочепасова Т.Ю. Развитие культуры в Среднем Поволжье 1921 - 1925 гг. Автореф. канд. ист. наук. Самара, 1997; Шакирзянов М.А. Национальная художественная интеллигенция и власть в Татарстане: проблема взаимоотношений в 20-30 годы. Автореф. канд. ист. наук. Казань, 1999; Волгушева А.О. Культурная политика советской власти и художественная интеллигенция 1917-1932 гг. Автореф. канд. ист. наук. Саратов, 2004.

• рассмотреть методы идеологического воздействия власти на интеллигенцию;

• оценить значение творчества представителей интеллигенции, занятой в сфере изобразительных искусств.

Источниковая база исследования достаточно обширна. Источники, использованные в данной работе, можно разделить на несколько групп. В первую группу источников мы включили законодательные и нормативные акты органов власти, которые являются одним важнейших источников по вопросам культурной политики и организационных мер по отношению к творческой интеллигенции. Законодательные материалы позволяют четко определить функции и компетенцию различных органов власти в вопросах культурной политики и помогают выявить реальные механизмы осуществления ее на местах. Кроме того, они дают представление о полномочиях учреждений культуры. Данные материалы опубликованы в сборниках «КПСС в резолюциях и решениях Съездов, конференций и пленумов ЦК», «Собрание Постановлений Правительства СССР», в Конституции СССР. На их основе можно изучить систему мер, предпринимаемых властью в отношении различных слоев и категорий населения, в том числе, творческой интеллигенции.

К другой группе следует отнести документы, которыми регулировалась практическая деятельность органов власти. В нее можно включить постановления Центрального Комитета Коммунистической партии, а также партийные документы: материалы съездов, Политбюро, Оргбюро, Центрального Комитета, стенографические отчеты партийных заседаний съездов и пленумов, программы и уставы Коммунистической партии (РКП(б), ВКП(б)). На базе этой группы источников можно сформировать представление об официальной концепции культурной политики и о скрытой от глаз общественности мотивации тех или иных действий власти, предпринимаемых в отношении к творческой интеллигенции.

Народный комиссариат просвещения Республики», ф. р-2313 «Главный политико-просветительный комитет Республики), Государственном архиве Самарской области (ГACO) (ф. р-81 «Исполнительный комитет Самарского городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» 1917 - 1928, ф. р-56 «Исполнительный комитет Куйбышевского городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов», ф. р-21 «Исполнительный комитет Самарского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов»), Государственном архиве Ульяновской области (ГАУО) (ф. р-200 «Исполнительный комитет Ульяновского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» 1917 - 1928 («Переписка Симбирского губотдела по народному образованию»), ф. р-1624 «Исполнительный комитет Ульяновского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» 1928-1930, ф. р-118 «Президиум Симбирского Губисполкома»), Государственном архиве Пензенской области (ГАПО) (ф. р-2 «Исполнительный комитет Пензенского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» 1917-1928, ф. р-2038 «Исполнительный комитет Пензенского областного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» 1932-1991). Информация о частных лицах, в том числе об отдельных представителях творческой интеллигенции в документах данной группы помечена грифом «выбыло». Также многие из документов этих фондов до сих пор являются засекреченными и доступ к ним ограничен.

В рамках проводимого исследования целесообразным было обращение к документам культурно-просветительских учреждений - музеев, театров, издательств, клубов, и т.д. Были изучены фонды архивохранилищ г. Самары (ГACO: ф. р-2506 «Средневолжское областное отделение «Совкино»» 19271929; ф. р-2505 «Средневолжское краевое отделение «Совкино»» 1930-1931; ф. р- 2844 «Куйбышевский государственный театр оперы и балета» 1931-1958; ф. р-2425 «Куйбышевское концертно-эстрадное бюро» 1936-1965; ф. р-795 «Самарский городской музей» 1917 - 1922; СОГАСПИ: ф. р-1101 «Куйбышевский академический театр драмы им. A.M. Горького»), Пензы (ГАПО: ф. р-925 «Пензенский областной драматический театр им. A.B. Луначарского» 1927- 1987; ф. р-2366 «Пензенская областная филармония» 1939, 1941-1989; ф. р-1468 «Пензенское товарищество работников изобразительных искусств «Художник»» 1934-1940; ф. р-912 «Пензенское художественное училище» 1918-1939) и Ульяновска (ГАУО: ф. р-966 «Ульяновский областной художественный музей» 1920-1928; ф. р-3036 «Ульяновский областной драматический театр» 1934 -1975; ф. р-130 «Музыкальная секция Симбирского отдела народного образования» 1925 -1928). Анализ данных фондов показал, что в большинстве своем они не могут быть использованы в рамках проводимого исследования, так как не содержат информацию ни об одном аспекте взаимодействия творческой интеллигенции и власти.

Следующую группу источников образуют документы статистики. Они позволяют получить информацию о состоянии культуры в целом, проследить динамику культурного строительства в Среднем Поволжье, сформировать представление о приоритетах в нем. В этой группе имеется ряд опубликованных источников.78 Неопубликованные документы этой группы содержатся в Государственном архиве Самарской области (ф. р-76 Самарский губернский статистический отдел», ф. р-1245, «Средневолжское краевое статистическое бюро»). В силу специфики ведения статистики в исследуемый период, в ней отсутствуют данные о количестве представителей творческой интеллигенции. Также мы лишены возможности получить точную информацию о качественном составе интеллигенции.

В отдельную группу источников были выделены материалы центральной периодической печати: «Правда», «Известия», «Известия

ВЦИК», а также периодической печати Самары, Ульяновска и Пензы: «Волжская коммуна (Коммуна)», «Пролетарский путь», «Большевик», «Красноармеец», «Рабочая Пенза», «Заря», «Сталинское знамя». Именно пресса чрезвычайно чутко реагировала на все происходящие процессы. В ней публиковались анонсы театральных постановок и их критика, афиши гастролей, фельетоны местных литераторов, сообщения о предстоящих собраниях творческих объединений. Кроме того, часто печатались отзывы новых потребителей культуры - рабочих и крестьян - по поводу проведенных киносеансов, выставок или концертов.

В качестве источников нами использовались и произведения теоретического характера обществоведов, писателей, публицистов, явившихся участниками происходивших событий: H.A. Бердяева, П.Струве, Р. Иванова-Разумника, М.Горького, Л. Толстого, Ф.А. Степуна, Г. Федотова, A.A. Гершензона, С. Булгакова. Данные источники представляют интерес, поскольку содержат оценку политических событий первых лет советской власти. Кроме того, в них уделено огромное внимание разработке понятия «интеллигенция», дано личное понимание роли ее представителей в жизни общества, а также их места в процессе культурного строительства в период 1920 - 1930-х годов, что особо ценно для проведения данного исследования.

Отдельную группу составляют эгодокументы, в которую включены мемуары и дневники современников. Наше внимание, прежде всего, обращают на себя документы, принадлежащие представителям творческой интеллигенции Самары, Пензы и Ульяновска, хранящиеся в Государственном архиве Самарской области Государственный архив Самарской области: ф. р-4134 Личный фонд Бабичева Ю.Н., ф. р-4347 «Личный фонд Щербачевых A.A. и Л.А.», Государственном архиве Пензенской области: ф. р-2389 «Личный архив Вазерского Ф.П.», ф. р-2672 «Личный архив Кузнецова С.Г.», ф. р-2635 «Личный архив Дмитрука Е.Я.», ф. р-2149 «Личный архив

Культурное состояние Средне-Волжской области. Статистический сборник. Самара, 1929; Наш город. Справочная книга об Ульяновске. Ульяновск, 1927;

Горюшкина-Сорокопудова И.С.», а также в Государственном архиве Ульяновской области: ф. р-968 «Личный фонд П. Гречкина», ф. р-3868 «Личный фонд A.B. Жиркевича», ф. р-4029 «Личный архив Ильина H.H. (Нилли)». Источники данной группы представляют собой воспоминания представителей творческой интеллигенции Среднего Поволжья о событиях обозначенного периода, об их участии в культурном строительстве, о взаимодействии с органами местной власти. Несмотря на субъективизм мнений и оценок, содержащихся в документах данной группы, они, несомненно, обладают высокой информативностью и представляют ценность для проводимого исследования.

Методология исследования

Методологической основой данного исследования являются принципы историзма и объективности. Принцип историзма предполагает изучение любого явления в его генезисе и динамике, конкретно-исторической обусловленности и индивидуальности. Принцип объективности предусматривает всесторонний охват изучаемого явления с целью выявления его сущности. Это обуславливает применение различных методов для получения из исторических источников максимально разнообразной и обширной информации об изучаемом явлении. Кроме общенаучных методов и методов формальной логики (обобщение, анализ, индукция, дедукция и др.), в исследовании применялись специально-исторические методы.

Эффективным методом изучения проблемы взаимоотношений и взаимодействия власти и творческой интеллигенции является сравнительно-сопоставительный метод. Он позволяет сделать выводы относительно степени однородности процесса культурного строительства в обозначенный период в столичных городах и провинции, а также места и роль в этом процессе творческой интеллигенции.

В данном исследовании применялись хронологический и диалектический методы, позволяющие рассмотреть объект изучения, выделив

Средняя Волга: Социально-экономический справочник. Самара, 1934. С. 391.

РОССИЙСКАЯ

ГОСУДАРСТВЕННАЯ библиотека в его развитии соответствующие этапы - дореволюционный и послереволюционный, а также проследить взаимодействие интеллигенции и власти в конкретных условиях исторических трансформаций.

Изучаемая проблема требовала привлечения методов статистики для полноты информации о прохождении процесса культурного строительства и материально-технической базы его проведения.

Неоднозначностью объекта исследования обусловлено применение социологических методов контент-анализа и качественного анализа текста. Качественный анализ позволил выявить детерминанты понятия «интеллигенция» в дореволюционной и советской интерпретациях. Для данного анализа были взяты тексты, авторами которых являются известные литераторы, публицисты конца XIX - начала XX веков, а также представители Коммунистической партии и правительства. Данный анализ позволил выделить теоретические основания изменения места и роли интеллигенции в советском обществе. Качественный анализ текстов дневников и мемуаров представителей творческой интеллигенции позволил получить представление об оценке ими деятельности местной власти в сфере культуры. Контент-анализ позволил получить информацию о составе творческой интеллигенции Среднего Поволжья.

Новизна исследования заключается в том, что тема взаимодействия творческой интеллигенции и власти в период 1920 - 1930-х годов на региональном уровне исследуется впервые. Характер данного взаимодействия и его особенности анализируется с учетом как объективных, так и субъективных факторов исторического развития. Творческая интеллигенция и власть рассматриваются как две стороны процесса формирования и распространения культурных ценностей. Особое внимание уделено специфике данного процесса в обозначенный период, определению места в нем каждой из сторон, а также оценке роли, как власти, так и интеллигенции. В рамках исследования впервые предпринимается попытка рассмотреть взаимоотношения и взаимодействия творческой интеллигенции и власти дифференцированно, сравнив ситуацию в столичных городах и в Среднем

Поволжье. Для достижения цели исследования применяются как исторические методы, так и методы социологии.

Научная и теоретическая значимость работы. В диссертации представлена разработка понятия «интеллигенция» через изменение понимания его содержания представителями власти и самой интеллигенции в дореволюционной России и после Октябрьской социалистической революции 1917 года. Подобная идентификация понятия во многом помогает вскрыть основные причины характерных для изучаемого периода непониманий и конфликтов между властью и интеллигенцией. В диссертации также выделены критерии, позволяющие всесторонне изучить взаимоотношения и взаимодействия творческой интеллигенции и власти, и сформировать целостное представление как об общих тенденциях их формирования и развития, так и о специфике, существующей на региональном уровне. Также в результате проведенного исследования в научный оборот вводятся неопубликованные материалы фондов государственных архивов Самары, Пензы и Ульяновска, в том числе частные архивы представителей творческой интеллигенции и известных краеведов.

Положения, выносимые на защиту.

1. Для характеристики взаимоотношений и взаимодействия интеллигенции и власти в рамках проводимого исследования необходимо использование одновременно двух подходов к определению понятия «интеллигенция». Первый подход сформулирован «веховцами» и представляет собой скорее описание интеллигенции, а не научное определение ее. Второй подход - это марксистсколенинская трактовка феномена интеллигенции, активно внедряемая в исследуемый период.

4. В период 1920 - 1930-х годов разработка властью различных способов воздействия на интеллигенцию фактически представляла собой поиск наиболее действенных из них. Так в начале данного периода эти меры носили рекомендательный характер, все более ужесточаясь к концу 1930-х годов. Способы воздействия и контроля за обозначенный период прошли путь от отрицания отдельных продуктов творчества интеллигенции, к исключению ее из процесса творчества как такового, до физического уничтожения самих творцов.

7. Для столичной интеллигенции в исследуемый период был характерен весь спектр реакций и действий по отношению к власти. Старая и новая интеллигенция провинции, как правило, охотно сотрудничала с властью в деле социалистического культурного строительства, зачастую становясь проводником создаваемых властью образцов, и упуская при этом свою творческую сущность. Однако, эта категория проявляла и критическое отношение к власти, имеющее вид разочарования в ее действиях. Причем, для представителей творческой интеллигенции Среднего Поволжья характерна критика местной власти, а также вера в социальную справедливость, и грамотность центральной.

8. Выявлено противоречие между декламируемой властью значимостью сферы искусства для социалистического культурного строительства и фактическим ущемлением этой сферы и интересов представителей интеллигенции, занятой в ней. Положение творческой интеллигенции и искусства в целом характеризуется катастрофической нехваткой материальных средств для их существования и развития. Представители власти в исследуемый период демонстрировали энтузиазм и заинтересованность в деле культурного строительства с одной стороны и безграмотное отношение к продуктам творчества с другой.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творческая интеллигенция и власть в период 1920-1930-х годов в Среднем Поволжье"

Заключение.

Интеллигенция в России представляет собой уникальное явление. Являясь сложным, многоплановым субъектом истории и культуры, она неоднократно становилась объектом изучения целого ряда наук - истории, социологии, политологии, культурологии и других. Аспект взаимодействия интеллигенции и власти представляет особый интерес, так как является процессом, в котором две противоположенные, но неразрывно связанные между собой силы, порождают новые культурные ценности. Интеллигенция олицетворяет собой творчество - спонтанный и стихийный процесс, отрицающий ограничения и директивы. Институт власти напротив призван устанавливать и поддерживать порядок. Особенно обостряются их отношения в моменты смены культурных ценностей, общественной нестабильности. Одним из таких периодов являются 1920 - 1930-е годы. Не смотря на всю сложность изучения феномена интеллигенции и ее взаимодействия с властью на этом этапе, в рамках проведенного исследования удалось сделать определенные выводы.

На наш взгляд в рамках исследуемого периода можно говорить о дифференциации интеллигенции, в частности выделении в ней таких категорий как «старая» и «новая». Дело в том, что после социалистической революции октября 1917 года сталкиваются два подхода к определению феномена интеллигенция. Первый подход представляет собой совокупность исторически сложившихся представлений о ней самих интеллигентов. В нем дается описание характерных признаков интеллигенции, наиболее значимыми из которых являются идейность, самостоятельность, свобода реализации собственного творческого потенциала. Такой подход применим для определения «старой» интеллигенции. Сущность этой интеллигенции заключается в созданной ею самой формуле: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».

По отношению к «новой» определение, составляющее суть второго подхода: «Интеллигенция - это группа образованных людей, представителей свободных профессий вообще, представителей умственного труда». Оно сформулировано К. Марксом и начинает активно использоваться представителями новой власти. Такое понимание интеллигенции превращает ее представителей в функционеров, узких специалистов, отнимая свободу творчества. По нашему мнению такое разногласие в понимании феномена интеллигенции становится причиной конфликта между ней и властью.

Предпосылками формирования новой интеллигенции было несоответствие носителей прежних культурных ценностей становящимся общественным идеалам. В его основу был положен принцип классового отбора - новая интеллигенция должна была быть создана из рабочих и крестьян. Однако, воспитание новой интеллигенции могли обеспечить только представители старой. Для того, чтобы избежать идейного влияния, процесс формирования проходил под неусыпным контролем представителей власти в соответствии с их предписаниями. Новую интеллигенцию необходимо было подготовить в максимально сжатые сроки, чтобы заменить ею старую. Этим объясняется создание как специальных учебных заведений (рабфаки), так и существование способов продвижения нужных людей, минуя образовательные учреждения (выдвиженчество, рекомендательные письма и т.д.).

Реализация процесса формирования подобными «скорыми» мерами при отсутствии преемственности не могло не отразиться на качестве новых специалистов. Задача осложнялась отсутствием у предлагаемого для обучения «материала» - рабочих и крестьян - элементарной базы для восприятия знаний. В результате абсолютное большинство их оказывалось несостоятельным в профессиональном плане и, в конечном счете, также не устраивало власть. Таким образом, кроме непосредственного участия в образовательном процессе «старая гвардия» интеллигентов оставалась единственной силой, способной развивать науку.

Доказано, что уже в начале 1920-х годов в качестве общественных приоритетов культурного строительства и общественного развития были выбраны темпы развития науки и техники, и, следовательно, подготовка новой научной и технической интеллигенции. Несмотря на это, властью были пред приняты попытки формирования и новой творческой интеллигенции, чьей профессиональной сферой должно было стать искусство. Создавались художественные студии, кружки, народные дома, театры, музеи и выставки. Проводниками народных масс в мир прекрасного становились представители старой творческой интеллигенции, причем в Среднем Поволжье наблюдается их добровольное сотрудничество с властью в этом вопросе. В начале 1920-х годов представители как центральной, так и местной власти всячески помогали старой интеллигенции в плане обеспечения материально-технической базы для приобщения народ ных масс к искусству в провинции. При этом проявлялась их абсолютная безграмотность в отношении к произведениям искусства и культурным ценностям. Уже к середине 1920-х годов становится ясно, что для полномасштабного культурного строительства у государства нет средств, поэтому сфера искусства, как наименее нужная, оказывается в конце списка общественных приоритетов. В городах Среднего Поволжья формирование новых кадров не прекращалось только благодаря энтузиазму старой интеллигенции и присоединившейся к ней новой. Власть же лишь наблюдала за этим процессом, контролировала его и требовала результатов.

К концу 1920-х - началу 1930-х годов задача старой просветительская функция творческой интеллигенции дополнилась собственно художественной. Помимо того положение дореволюционной интеллигенции осложнилось тем, что активно начинают действовать интеллигенты новой формации, причем упование представителей власти именно на последних прослеживалось с очевидностью. Тем не менее, им необходимо было, действуя сплоченно, приобщить народ к культуре, внедряя принцип соцреализма, сделать ее понятной и нужной народу. Осуществить эту задачу можно было при помощи искусства. Именно этим можно объяснить эксплуатацию четких образов и прямых ассоциаций в названиях печатных изданий — «Штурм», «Красная армия», «Путь Советов» и т.д. А также использование «говорящих» подписей для художественных работ, например,

Слава Сталину будет вечная» автора Орлова С.И., или «Провозглашение Куйбышевым Советской власти в Самаре» Борисова И.Ф. Одновременно посредствам искусства решались задачи формирования и укрепления идеологии. Власть и художественная интеллигенция в этом процессе поменялись местами и функциями: власть продуцировала новые общественные ориентиры, а представители интеллектуальной элиты проводили их в народ. Власть тщательно следила не столько за созданием культурных ценностей, так как производила их сама, сколько за процессом их представления интеллигенцией народным массам.

Оценка творческой деятельности интеллигенции со стороны властей с течением времени менялась и пошла путь от уничтожения ее продуктов, через лишение ее носителей собственно творчества, до уничтожения самих творцов.

Для того чтобы добиться от интеллигенции правильности действий, власть предпринимала ряд мер по воздействию на нее. Не смотря на то эти меры носили разноплановый характер - от перевоспитания и проведения разъяснительных бесед до изоляции и физического уничтожения - они не образовывали систему. Их применение было скорее поиском наиболее действенных путей адаптации интеллигенции к новой социокультурной реальности, в которой «существует только то, что правильно». Результаты исследования показывают, что самые крайние меры применялись только по отношению к творческой интеллигенции Москвы и Петербурга, а также к той части провинциальной, которая тесно контактировала с опальными представителями первой, либо имела опыт «хождения во власть». Для воздействия на творческую интеллигенцию Среднего Поволжья выбирались более мягкие меры, носящие скорее вид профилактики, так как открытой вражды и агрессии она не испытывала и не проявляла.

Отметим также, что центральная власть самостоятельно формировала сеть своих представителей на местах. Чаще всего ими становились выдвиженцы, что, несомненно, осложняло положение в провинции. Данная тенденция характерна и для городов Среднего Поволжья. Местная власть, желая выслужиться, выискивала антибольшевистские настроения в творческой среде, провоцировала интеллигенцию на высказывания и действия подобного содержания. В воспоминаниях и дневниках художников, литераторов, музыкантов, театральных деятелей Самары, Пензы и Ульяновска часто встречаются сомнения по поводу того, что представителям центра известно о бесчинствах власти на местах. Имеется также критика в их адрес, порождаемая разочарованием способами претворения в жизнь идей социалистической революции и осуществления культурного строительства. ► Таким образом, основными критериями отношения власти к творческой интеллигенции можно считать: интерпретацию понятия «интеллигенция»; отношение к культуре в целом (задачи культурного строительства, определение приоритетов); определение места интеллигенции в обществе и ее роли в культурном строительстве; методы формирования «новой» интеллигенции; способы воздействия на «старую» интеллигенцию.

Для столичной интеллигенции, как старой, так и новой, был характерен весь спектр реакций и действий по отношению к власти. Можно выделить активную оппозицию, критику и сотрудничество. Большая ее часть не принимала идей власти, не желала мириться с отводимой ее ролью * механического устройства. Большинство же представителей местной творческой интеллигенции верили, что лишь в революционных преобразованиях заключено живое будущее столь близкой их сердцам провинциальной жизни. Творческие порывы, в конечном счете, определялись принятием революции, любовью к родине, всечеловеческим интернациональным пафосом, культом трудовой нравственности, кровной связью с природой, желанием родному миру красоты и гармонии, сознанием личной причастности к преобразованиям - вот такие главные устои морально-психологического и социального свойства объединяли этих творцов. Старая и новая интеллигенция провинции, в частности Среднего Поволжья, как правило, охотно сотрудничала с властью в деле социалистического культурного строительства, принимая роль проводника создаваемых властью эстетических образцов, упуская при этом свою творческую сущность.

Положение Среднего Поволжья в смысле причастности к генеральным событиям в стране неоднозначно. Несомненно, являясь провинцией, его города неоднократно становились объектом пристального внимания и местом пребывания ярчайших политиков, представителей сферы творчества, деятелей науки, вписывая свое слово в историю страны. Самара, например, практически получила, таким образом, статус отнюдь не рядового периферийного города. Одновременно с этим для нее свойственна обще провинциальная черта - как правило, ей не удавалось сохранить свой стиль жизни, так как она, порой вынужденно и не всегда лучшим образом копировала элементы «main stream». То же можно сказать и о Пензе и об Ульяновске.

Регулярное издание новых книг и альманахов, постановка спектаклей, выставки картин, пусть недостаточные, но предпринимаемые меры по созданию сети кинематографа, свидетельствовали о высокой творческой активности в регионе.

Часть художественной интеллигенции провинции не принимала некоторых направлений развития искусства. Так, например, в городах Среднего Поволжья не прижился авангард.

Список научной литературыГлухова, Татьяна Валерьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ):ф. р-645 «Главное управление по делам художественной литературы и искусства».

2. Конституция РСФСР. 1918. М., 1918. 31 с.

3. Конституция общенародного государства: Сборник документов и материалов. М., 1978. 248 с.

4. Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства РСФСР. 1923. № 8. 247 с.- документы и материалы центральных государственных и партийных органов

5. Декреты Советской власти, в 4-х тт. М., 1968. 478 с.

6. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. М., 1984, Т. 4. 552 с.

7. КПСС о культуре, просвещении и науке. Сборник документов. М., Политиздат, 1963.462с.

8. Протоколы заседаний ВЦИК 4-го созыва. Стенографический отчет. М., 1920. 93 с.

9. Собрание Постановлений Правительства СССР

10. Третий съезд Советов СССР. Стенографический отчет. М., 1925. 48 с.

11. XIII съезд РКП(б) 1924 г. Стенографический отчет. М., 1963. 883 с.- справочные и статистические материалы.

12. Выставки советского изобразительного искусства. Справочник. Том I. 1917-1932. М., 1965. 245 с.

13. Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923 -1991. Историко-биографический справочник. /Сост. В.И. Ивкин. М., 1999. 640 с.

14. Культурное состояние Средне-Волжской области. Статистический сборник. Самара, 1929. 252 с.

15. Культурное строительство в РСФСР. Статистический сборник. М., 1958. 459 с.

16. Культурное строительство в СССР. Статистический сборник. М.,1956.332 с.

17. Культурное строительство РСФСР. Статистический справочник. М., 1958. 253 с.

18. Народное образование и культура в СССР. Статистический сборник. М., 1971.276 с.

19. Наш город. Справочная книга об Ульяновске. Ульяновск, 1927. 261 с.

20. Средняя Волга: Социально-экономический справочник. Самара, 1934. 391 с.- периодическая печать

21. Большевик. 1932. № 11-12, С. 151.

22. Вестник работников искусств. Москва, 1921. № 10-11. С.42.

23. Вестник работников искусств. Москва, 1921. № 7-9. С.59.

24. Волжская коммуна, 1937, 24 ноября, №269, с.2-3.

25. Вопросы истории № 1, 2000.6. Заря, 20 мая 1919 года.7. Заря, 12 июня 1919.

26. Известия ВЦИК. Москва, 10.01.1919.

27. Известия ВЦИК. Москва, 6.05.1922. № 99.

28. Известия ЦИК СССР и ВЦИК Советов. Москва, 4.02.1926.11. Известия, 1919.

29. Коммуна (Волжская коммуна) ежедневное издание Самарского губернского исполнительного комитета, губкома РКП(б), губпрофсовета. Самара (Куйбышев). 1920- 1938.

30. Пролетарский путь ежедневное издание Симбирского (Ульяновского) губернского исполнительного комитета губкома РКП(б), губпрофсовета. Симбирск (Ульяновск). 1923 -1925.

31. Н.Рабочая Пенза ежедневное издание Пензенского губернского исполнительного комитета губкома РКП(б), губпрофсовета. Пенза. 1921 -1927.

32. Сталинское знамя. Пенза, 26.12.1939, № 252- тематические сборники документов и материалов

33. Борьба за реализм в изобразительном искусстве 20-х годов. Материалы. Документы. Воспоминания /Ред.-сост. В.Н.Перельман. М., 1962. 142 с.

34. В тисках идеологии. Антология литературно-политических документов. 1917-1927. / Сост. К. Аймермахер. М., 1992. 213 с.

35. Вопросы развития пролетарского искусства. Материалы дискуссий в Комакадемии. М., 1931. 73 с.

36. Достояние культуры народу: Культурное строительство в Ульяновской области. 1917-1975. Документы и материалы. Куйбышев, 1977. 242 с.

37. Из истории кино. Материалы и документы. В 10 тт. Вып. 1 10. М., 1958- 1977. 187 с.

38. Из истории советской эстетической мысли. 1917-1932. / Сб. материалов. М., 1980. 407 с.

39. Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1917 -1920. М., 1976. 352 с.

40. История культурного строительства в СССР (1917-1977). Документы и материалы. М., 1977. 273 с.

41. Культурная революция в СССР. 1917 1965. Материалы всесоюзной сессии Научного совета. М.: Наука, 1967, - 471 с.

42. Культурное строительство в Куйбышевской области. 1917 1937 гг. Сборник документов. Куйбышев, 1979. 256 с.

43. Культурное строительство в Куйбышевской области. 1938-1977. Сборник документов. Куйбышев, 1982. 256 с.

44. Культурное строительство в Пензенском крае. 1917- 1938. / Документы и материалы. Саратов, Пенза, 1986. 332 с.

45. Культурное строительство в РСФСР. 1917-1927. Документы и материалы. М., 1958. 432 с.

46. Культурное строительство в РСФСР. 1917-1927. Документы и материалы. М., 1983. 462 с.

47. Культурное строительство в РСФСР. 1917-1977. Документы иматериалы. М., 1985. 396 с.

48. Культурное строительство в СССР (1917 1927): разработка единой государственной политики в области культуры. Документы и материалы. М., 1989. 396 с.

49. Культурно-массовая работа профсоюзов: Сборник официальных материалов. М.: Профиздат, 1982, 332 с.

50. Культурно-массовая работа профсоюзов: Сборник руководящих материалов. М., 1971. 239 с.

51. Литературное движение советской эпохи. Материалы и документы.- М., 1986.360 с.

52. Литературное движение советской эпохи. Материалы и документы,- М., 1986. 289 с.

53. Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. Сборник документов. 1917-1973 гг. М., 1974. 559 с.

54. Наш край. Документы и материалы. В 2-х частях. Ульяновск, 1977;

55. Партийная этика. Документы и материалы дискуссий 1920-х годов. М.,1989. 508 с.

56. Пензенский край. 1917-1977. Документы и материалы. Саратов, 1982. 234 с.

57. Советский театр. Документы и материалы. 1917 1967. Л., 1982. 403 с.

58. Так было. Хроника событий в Самарской губернии, крае, области. 18701990. В '2-х частях. Т.1. ч.2 (ноябрь 1917 1937 гг.) / Под ред. В.Д. Зись. -Самара, 1992. 263 с.1. Специальная литература

59. Аболина Р.Я. Советское искусство периода гражданской войны и первых лет строительства социализма. М., 1962. 148 с.

60. Авербах JI. На путях культурной революции. М., 1929. 241 с.

61. Авербах JI. Спорные вопросы культурной революции. М., 1929. 179 с.

62. Авербах Л.За пролетарскую литературу: о политике РКП(б) в области художественной литературы. Л., 1925. 153 с.

63. Аймермахер К. В тисках идеологии. 1917-1971. М., 1992. 124 с.

64. Аймермахер К. Политика и культура при Ленине и Сталине. 1917-1932. М., 1998. 275 с.

65. Алексеев В., Панов М. 10 лет культурного и хозяйственного развития. Ульяновск, 1927. 213 с.

66. Альманах «Памятники Отечества». М.,1998. №42 (7-8). 67 с.

67. Амелин П.П. Интеллигенция и социализм. Л., 1970. 95 с.

68. Андреева М.С. Политико-просветительная работа в деревне в конце восстановительного периода 1924-1925 гг. М., 1953. 232 с.

69. Андреюк Г.П. Формирование интеллигенции в период построения экономического фундамента социализма в СССР (1921-1932). Автореф.канд. ист. наук. М., 1966.

70. Антонишин В.Н. Коммунистическая партия Советского Союза в борьбе за создание народной интеллигенции. М., 1957. 84 с.

71. Арнольдов А.И. Социалистическая интеллигенция и культурный прогресс. М., 1980. 357 с.

72. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993. 334 с.

73. Астахова В.И. Советская интеллигенция и ее роль в общественном прогрессе. Харьков, 1976. 215 с.

74. Ахиезер A.C. Исторический опыт российской интеллигенции: современные проблемы. М., 1995. 327 с.

75. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. Социокультурная динамика России. В 2-х т. Т. 1. От прошлого к будущему. Новосибирск, 1997. С.311.

76. Байгарина А.Е. Высшая школа в условиях политической системы. 19171927. Диссертация к.и.н. М., 1995.

77. Байрау Д. Интеллигенция и власть. Советский опыт // Отечественная история. 1994. №2. С. 21-28.

78. Балакина Т.В. История русской культуры. М.,1995. 170 с.

79. Барбакова К.Г., Мансуров В.А. Молодая советская интеллигенция. М.,1980. 195 с.

80. Бармин И.П. Из опыта работы КПСС и Советского государства по созданию кадров советской интеллигенции (1928-1933). М., 1965. 178 с.

81. Белинков A.B. Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша. //http://www.belousenko.com/wrBelmkov.htm

82. Белова Т. Культура и власть. М., 1991. 214 с.

83. Белорозовая А.Г. Нетипичная личность в историческом пространстве или «Эффект белой вороны» // Общественные науки и современность. 1998 №6. С. 16-21.

84. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. 271 с.

85. Бердяев H.A. Философская истина и интеллигентская правда. // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909. С. 82-87.

86. Биггард Дж. Бухарин, «культурная революция» и истоки сталинизма // Отечественная история. 1994. №2. С. 18 25.

87. Блюм A.B. За кулисами «министерства правды». М., 1994. 68 с.

88. Богомолов Ю.А. По мотивам истории советского кино // Искусствокино. 1989. № 8. С. 35 -39.

89. Богуславский И.Б. Развитие общего и среднего образования: проблемы, решения. Из истории отечественной педагогики 20-х годов. М., 1994. 315 с.

90. Бондарев В. Российские интеллигенты в политике //Родина. 1996. №12. С.4-11.

91. Борисова JI.B. Театральная интеллигенция и советское государство в 20-е годы // Отечественная история. 1993. №2. С. 14-21.

92. Борьба за реализм в изобразительном искусстве 20-х годов. Материалы. Документы. Воспоминания / Ред.- сост. В.Н.Перельман. М., 1962. 372 с.

93. Бочаров М.Д. Революция. Драматургия. Театр. Ростов, 1984. 76 с.

94. Булгаков С. Героизм и подвижничество // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909. С.215 -228.

95. Булдаков В.П. Красная смута. М., 1994. 89 с.

96. Бухарин Н.И. Ленинизм и проблемы культурной революции. М., 1928. 105 с.

97. Бухарин Н.И. Революция и культура. М., 1993. 98 с.

98. Бухарин Н.И. Судьбы русской интеллигенции. // Печать и революция. 1925. №3. с. 3-21.

99. Ванюков Д.А. Современная немарксистская историография культурной политики Коммунистической партии в период послеоктябрьской деятельности. Дисс. .канд. ист. наук. Саратов, 1991.

100. Велехова Н.М. Рыцарь печального образа // Театр. 1993, №9. С. 125.

101. Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры. М., 1985. 275 с.

102. Великая утопия. Русский и советский авангард 1915-1932 гг. Берн; М., 1993.295 с.

103. Вендеровская Р.Б. Школа 20-х годов: поиски и результаты. М., 1993. 232с.

104. Вестник работников искусств. Москва, 1921. № 7-9. С.59.

105. Вехи: сборник статей о русской интеллигенции. Свердловск, 1991. 275 с.

106. Видман В. Театр и революция. М.- Пт., 1923. 78 с.

107. Вишневская И.Л. От какого наследства мы отказываемся? // Современная драматургия. 1991. №2. С.113 120.

108. Власов М.Г. Рождение советской интеллигенции. М., 1968. 185 с.

109. Власть в социалистическом обществе. М., 1989. 200 с.

110. Воинов В.А., Зезина М.Р. Советская многонациональная интеллигенция. М., 1983. 215 с.

111. Волгушева А.О. Культурная политика советской власти и художественная интеллигенция 1917-1932 гг. Автореф. канд. ист. наук. Саратов, 2004.

112. Волин Б. Интеллигенция советского народа // Под знаменем марксизма. 1938. №Ю. С.35-41.

113. Волков С. Интеллектуальный слой в советском обществе. М., 2003. 222с.

114. Волкогонов Д. Ленин. В 2 Т. М., 1994. Т. 2, 175 с.

115. Волошин С.П. Книгоиздательская деятельность в Поволжье в первое десятилетие Советской власти (1917-1927). Автореф. канд. ист. наук Куйбышев, 1990.

116. Вольфсон С .Я. Интеллигенция как социально-экономическая категория. М.-Л., 1926. 135 с.

117. Вопросы истории и историографии социалистической культуры. М., 1987. 178 с.

118. Вопросы культуры и диктатуры пролетариата. М.- Л., 1925. 75 с.

119. Вопросы развития пролетарского искусства. Материалы дискуссий. М., 1931.95 с.

120. Вся Самара. Самара, 1925. 105 с.

121. Гак A.M., Масальская А.С., Селезнева И.Н. Депортация инакомыслящих в 1922 году (позиция В.И. Ленина) // Кентавр. № 5. с. 20 28.

122. Галин С.А. Исторический опыт культурного строительства в первые годы Советской власти (1917-1925). М., 1990. 155 с.

123. Гвоздев А.А. Театр В. Мейерхольда (1920-1926). Л., 1927. 58 с.

124. Генис В.Л. Невозвращенцы 1920 1930-х гг. // Вопросы истории №1. 2000. С. 23 -35.

125. Гернет М.Н. Моральная статистика. М., 1922. 85 с.

126. Гершензон М. Творческое самосознание // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909. С. 82 94.

127. Главацкий М.Е. Историография формирования интеллигенции в СССР. Свердловск, 1987.217 с.

128. Голомшток И. Тоталитарное искусство. М., 1994. 255 с.

129. Голос земли Самарской. Куйбышев, 1991. 275 с.

130. Гомжин В.Ф. Культурное строительство в Среднем Поволжье. 19171937. М., 1989.

131. Горяева Т.М. Журналистика и цензура (по материалам советского радиовещания 20-30-х годов). Источниковедческий аспект // История СССР. 1990, №4. С. 113-119.

132. Горячев Ю.И. История строительства советской кинематографии (19171925) М., 1977. 75 с.

133. Грабарь Т.Ф., Плотникова Е.Ф. Ленинский план культурной революции и его осуществление в СССР (1917-1927) / Ред. С.Д. Юдин. М., 1967. 95 с.

134. Гройс Б. Россия и проект модерна // Художественный журнал. 2001. № 36. С. 35-42.

135. Громов Е. Сталин, власть и искусство. М., 1998. 210 с.

136. Гусев Д.И. Культурно-просветительная работа в период наступления социализма по всему фронту и завершения социалистической реконструкции народного хозяйства 1929-1937 г.г. М., 1967. 145 с.

137. Гущин А. Художники, на фабрики и заводы! Изобригады в борьбе за промфинплан. М.- Л., 1931. 114 с.

138. Деборин А. Марксизм и культура // Революция и культура. М., 1927. № 3-4.

139. Деготь Е. Русское искусство XX века. М., 2000. 189 с.

140. ДжиласМ. Лицо тоталитаризма. М., 1992.289 с.

141. Дондошанская А.И. Деятельность советских государственных органов в области театра в 1921-28 гг. Автореф. канд. ист. наук. Л., 1986.

142. Дымникова А.И. Становление системы государственного руководства театральным делом в СССР (1921-1928 гг.). Л., 1988. 170 с.

143. Ерасов Б.С. Цивилизационные измерения советского общества // Восток. 1991, №6. С. 16-21.

144. Ермаков В.Т. Исторический опыт культурной революции в СССР: Методология, история, историография // Автореф. дисс. Д.и. н.- М., 1987.

145. Ерман Л.К. Состав интеллигенции в России в конце XIX и начале XX в. // История СССР. 1963. № 1. С. 14 28.

146. Ерофеева Е.А. Самарский драмтеатр в 1920-е годы// Самарский краевед. Сост. АН. Завальный. Самара. 1994. С. 102-113.

147. Живопись 20-х 30-х годов / Сост. А.М.Муратов. Спб., 1991. 325 с.

148. Живопись. 1920-1930. Государственный Русский музей / Каталог-альбом. М., 1989. 475 с.

149. Жидков B.C. Театр и власть. 1917-1927. От свободы до осознанной необходимости. М., 2003. 455 с.

150. Жидков B.C., Соколов К.Б. Десять веков российской ментальности. Картина мира и власть. СПб. 2001. 389 с.

151. Жидков B.C., Соколов К.Б. Культурная политика России: теория и история. М., 2001.415 с.

152. Жирнова Г.В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем. По материалам Средней полосы в РСФСР. М., 1980. 214 с.

153. Жиромская В.Б. Советский город в 1921-1925 гг.: проблемы социальной структуры. М., 1988. 115 с.

154. Зак Л.М. Проблема формирования советской интеллигенции в современной историографии. // История СССР. 1968. №2. С. 12 30.

155. Зезина М.Р. Революция и культура. Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма // Вопросы истории. 2001. №10

156. Зезина М.Р. Советская интеллигенция в условиях развитого социализма. М., 1982. 95 с.

157. Зиник 3. Виталий Комар, Александр Меламид // А-Я. 1986, № 7. - С. 17-21

158. Знаменский О.Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (февраль-октябрь 1917 г.) Л., 1988. 135 с.

159. Иванов-Разумник Р. Что такое интеллигенция? // Интеллигенция -Власть Народ. Русские источники современной социальной философии. Антология. М., 1992. С. 65 - 90.

160. Из истории русского и советского театра. М., 1974. 375 с.

161. Из истории советской эстетической мысли. 1917-1932 // Сб. материалов. М., 1980. 407 с.

162. Из истории художественной жизни 1920-х-1930-х гг. М., 1966. 88 с.

163. Изменения социальной структуры советского общества. 1921 середина 1930-х гг. М., 1976. 263 с.

164. Иконников С.Н. Создание и деятельность объединенных органов ЦКК-РКИ. М., 1998. 344 с.

165. Ильин И.А. О сопротивлении злу // Новый мир. 1991. № 10. С. 25 47.

166. Ильина Т.В. История искусств. Отечественное искусство. М., 1994. 335с.

167. Имена и судьбы. Самара, 2001. 285 с.

168. Интеллект и интеллектоведение на рубеже 21 в.: итоги пройденного пути и перспективы: Тезисы докладов X международной научно -теоретической конференции 22-24 сентября 1999 г. Иваново, 1999. 415 с.

169. Интеллигенция в условиях общественной нестабильности. М., 1996. 302с.

170. Интеллигенция и нравственность (социологические очерки). М., 1993. 65 с.

171. Интеллигенция и революция. 20 век. М., 1985. 148 с.

172. Интеллигенция и советская власть. М., 1919. 75 с.

173. Интеллигенция и социалистическая культурная революция. СПб., 1995. 264 с.

174. Интеллигенция России: уроки истории и современность // Межвузов. Сб. науч. трудов. Иваново, 1996. 146 с.

175. Интеллигенция. Власть. Народ. Антология. М., 1993. 334 с.

176. Интеллигенция. Провинция. Отечество. Проблемы истории, культуры, политики: Тезисы док. Научно-теорет. конф., Иваново, 24 25 сентября 1996. Иваново, 1996, 521 с.

177. Ирошников М.П. Председатель Совнаркома и Совета Обороны В.И.Ульянов (Ленин). Очерки государственной деятельности в июле 1918 -марте 1920 гг. М., 1967. С. 281-282.

178. Искусство в СССР и задачи художников. Диспут в Коммунистической Академии. М., 1928. 218 с.

179. Искусство миллионов. Советское кино. 1917 1957. М., 1958. 200 с.

180. История русского советского драматического театра. Кн. I. (19171945гг.) / Под общ. Ред. Ю.А.Дмитриева и др. М., 1984. 442 с.

181. История русской советской музыки в 4 ТТ.Т.1. 1917-1934. М., 1956. 375 с.

182. История советского драматического театра в 6 ТТ. // Под ред. А.Анастасьева. М., 1962.

183. История советского искусства. Живопись. Скульптура. Графика. В 2-х ТТ. М., 1965.

184. История советского кино в 4 ТТ. 1917-1967. // Под ред. Х.М. Абул-Касымова, 1969.

185. История советской живописи. М., 1958. 345 с.

186. История советской литературы. В 4-х ТТ. М., 1997.

187. К истории партийной политики в области литературы. Переписка И. Гронского и А. Овчаренко) // Вопросы литературы. 1989. № 2, С. 140 -152.

188. Кабаков И., Гройс Б. Диалоги (1990 1994). М., 1999. 191 с.

189. Кабо Е. Очерки рабочего быта. Опыт монографического исследования. Т.1.М., 1928.254 с.

190. Кабытова H.H. Власть и общество российской провинции в революции 1917 года. Самара, 2002.

191. Кавлис A.A. Культурно-просветительная деятельность самарскихпрофсоюзов в восстановительный период (1921-1925 гг.) // Из истории Среднего Поволжья и Приуралья. Ю ПИ. Куйбышев, 1973.

192. Каган М.С. Историческая типология художественной культуры. Самара, 1996. 77 с.

193. Казанин И.Е. Забытое будущее: Советская власть и российская интеллигенция в первое послеоктябрьское десятилетие. Волгоград, 2001.237 с.

194. Карапетян P.O. Место и роль интеллигенции в развитии общества. М., 1977.78 с.

195. Карапетян P.O. Становление и развитие интеллигенции как особо социального слоя. М.,1974. 98 с.

196. Карпов Г.Г. О советской культуре и культурной революции в СССР. М., 1954. 95 с.

197. Карупаев А.Е. Российская интеллигенция. Историография 80-90-х годов XX века. М., 1994. 265 с.

198. Каторгина И.А. Музыкальная жизнь Симбирска-Ульяновска первой четверти XX века. //Творчество A.A. Пластова в контексте культуры XX века. Ульяновск, 2004. С. 100 110.

199. Катунцева Н.М. Опыт СССР по подготовке интеллигенции из рабочих и крестьян. М., 1977. 278 с.

200. Квакин A.B. Идейно-политическая дифференциация российской интеллигенции в период НЭПа. 1921-1927. Саратов, 1991. 65 с.f 144. Келлер В.А. Пролетарская революция и советская интеллигенция. М.,1937. 115 с.

201. Керженцев П. Человек новой эпохи //Революция и культура. М., 1927. № 3-4.

202. Керженцев П.М. Творческий театр. М.- Пт., 1923. 148 с.

203. Ким М.П. 40 лет Советской культуры. М., 1957. 157 с.

204. Ким М.П. Проблемы развития социалистической культуры: Некоторые теоретические аспекты // Культура развитого социализма: Некоторые вопросы теории и истории. М., 1978.

205. Кино тоталитарной эпохи // Искусство кино. 1990. № 1-3.

206. Ковалев А.Н. Плюрализм 20-х. Из истории дискуссии о литературе и искусстве // Коммунист. 1989. № 16. С. 45 -58.

207. Ковалев С.М. Интеллигенция в советском обществе. М.,1953. 78 с.

208. Коган Л., Чернявская Г. Интеллигенция. Екатеринбург, 1996. 95 с.

209. Кокшнева К.А. Зритель театра революционной эпохи. 1917-1924. Автореф. канд. ист. наук. М., 1985.

210. Кордонский С. Российская интеллигенция: корни и судьба // Знание -сила 1995. №6;

211. Коржихина Т.П. Извольте быть благонадежны! М.,1997. 261 с.

212. Королев Ф.Ф., Корнейчик Т.Д., Равкин З.И. Очерки по истории советской школы и педагогики. 1921-1931 годы. М.,1961. 137 с.

213. Кочепасова Т.Ю. Развитие культуры в Среднем Поволжье 1921 1925 гг. Автореф. канд. ист. наук. Самара, 1997.

214. Красильников С.А. Высылка и ссылка интеллигенции как элемент советской карательной политики 1920-х начала 1930-х годов. Новосибирск, 1994.126 с.

215. Красильников С.А., Масс Л.Ф., Соскин В.Л. Культурная революция и духовный процесс // «Историки отвечают на вопросы». Москва, 1988.

216. Кржижановский Г.М. Десять лет хозяйственного строительства в СССР. 1917-1927. М., 1927.117 с.

217. Культура и интеллигенция России в переломные эпохи XX века.- Омск, 1993. 156 с.

218. Культурная жизнь в СССР, 1928 1941. М., 1976. 411 с.

219. Культурная политика России: История и современность. М., 1998.296 с.

220. Культурная революция в СССР. 1917 1965. Материалы всесоюзной сессии Научного совета. М., 1967. 420 с.

221. Культурно-просветительская работа в системе идеологической деятельности КПСС. Л., 1984.155 с.

222. Культурно-просветительская работа в СССР. М., 1974. 272 с.

223. Культурно-просветительская работа и коммунистическое воспитание трудящихся. /Сб. статей, науч. ред. Д.М. Генкин. Л., 1978, 166 с.

224. Куманев В.А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции. М., 1991. 195 с.

225. Купцова И.В. Художественная интеллигенция. М., 1996. 112 с.

226. Лапшин В.П. Из истории художественной жизни Москвы 1920-х годов // Советское искусствознание-79. Вып. 2.- М., 1980. С. 152.

227. Лапшин В.П. Художественная жизнь Москвы и Петрограда в 1917 году. М., 1983. 225 с.

228. Ларин Ю. Интеллигенция и Советы. М., 1924. 134 с.

229. Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. М.,1996. 275 с.

230. Лебедев Н. Кино, его краткая история, его возможности, его строительство в советском государстве. М., 1924. 87 с.

231. Лебина Н.В. Теневые стороны жизни советского города // Вопросы истории. 1994. № 2. С. 30-42.

232. Левченко И.Е. Цензура как социокультурный феномен // Социс, 1996. №8. С 88-110.

233. Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 гг. М., 1981. 283 с.

234. Ленин В. Задачи революционной молодежи. // СОЛОМ. Библиотека в кармане.

235. Ленин В. И. Партийная организация и партийная литература // Полн. Собр. Соч. М., 1969. Т. 41. 695 с.

236. Ленин В. И. Очередные задачи советской власти // CDROM. Библиотека в кармане.

237. Ленин В. И. Примечания // CDROM. Библиотека в кармане.

238. Ленин В. Из доклада об отношении пролетариата к мелкобуржуазной демократии на собрании работников Москвы 27.11.1918 г. Полн. Собр. Соч. Т.36,

239. Ленин В. Революционный авантюризм // Полн. Собр. Соч. М., 1969. Т.6. 483 с.

240. Ленин В. Экономическое содержание народничества и критика его в книге Струве // Полн. Собр. Соч. М., 1969. Т. 1. 498 с.

241. Ленин В.И. О нашей революции // Полн. Собр. Соч. М., 1969. Т. 45. 723 с.

242. Ленин В.И. Телефонограмма А.В.Луначарскому 26 августа 1921 г.// Полн. Собр. Соч. М., 1969. Т.53. 754 с.

243. Лившиц А.Э. Деятельность партийных организаций Поволжья по осуществлению новой экономической политики в первые годы восстановительного периода (1921-1925). Дисс. канд. ист. наук. М., 1976;

244. Лобанов В.М. Художественные группировки за последние 25 лет. М., 1930. 164 с.

245. Лозинский Е. Лев Толстой об интеллигенции и рабочем вопросе. М., 1911. 115 с.

246. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры. //Труды по знаковым системам Т.5. Тарту, 1971. С. 147-148.

247. Лукин Ю.А. Политика КПСС в области художественной культуры. М., 1985. 98 с.

248. Луначарский A.B. Интеллигенция в ее прошлом, настоящем и будущем. М., 1924. 155 с.

249. Луначарский A.B. Искусство и революция. Сб. ст. М., 1924. 271 с.

250. Луначарский A.B. Народное просвещение при нэпе. М., 1925. 196 с.

251. Луначарский A.B. Просвещение и революция. М., 1926. 211 с.

252. Лядов М.Н. Вопросы быта. М., 1924. 219 с.

253. Магарил С.А. Россия: государство и интеллигенция // Социально-гуманитарные знания №3. 2000

254. Мазаев А.И. Искусство и большевизм. 1920 1930. М., 2004. 210 с.

255. Маматова Л.Х. Модель киномифов 30-х годов // Искусство кино. 1990. № 11;

256. Мангейм К. Проблема интеллигенции. Исследование ее роли в прошлом и настоящем. М., 1993. 285 с.

257. Манин B.C. Искусство в резервации. Художественная жизнь России 1917-1941. М., 1999. 225 с.

258. Марков П.А. О театре. В 4-х ТТ. Т. 1. Из истории русского и советского театра. М., 1974. 427 с.

259. Марков П.А. Правда театра. М.,1965. 85 с.

260. May В. Интеллигенция. История и революция // Новый мир 2000. №5.

261. Медынский Е. Энциклопедия внешкольного образования. М.-Л.Д925. 68с.

262. Межуев В.М. Раскол интеллигенции // Человек 1995. №2.

263. Меметов B.C. К первым итогам становления «интеллигентоведения» как самостоятельной отрасли научного знания // Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции: Межвуз. сб. научи, трудов. Иваново, 1996. 222 с.

264. Мережковский Д.С. Грядущий хам // Полн. Собр. Соч. М. 1914, Т.10.

265. Михайлов А. ИЗО искусство реконструктивного периода. М., 1932. 89 с.

266. Морен Э. О природе СССР: Тоталитарный комплекс и новая империя. М., 1995.

267. На литературном посту. 1926. №5-6.

268. Нанивская В.Т. Анатомия репрессированного сознания (как создавалась отечественная школа) //Вопросы философии. М., 1990. № 5. С. 47-60.

269. Немиро О.В. История художественно-выставочных объединений конца 1910-х и начала 1930-х годов. М., 1986. 187 с.

270. Овсянников B.C. Как живет рабочий класс в СССР (по материалам обследования рабочих бюджетов). М., 1928. 45 с.

271. Октябрь в искусстве и литературе. 1917-1927. JL, 1928. 65 с.

272. Октябрь и развитие художественной культуры. M., 1977. 70 с.

273. Онегина C.B. Пореволюционное политическое движение российской эмиграции в 20 30-е г.г. // Отечественная история №4, 1998.

274. Орлов С.Б. Интеллигенция как мифологический феномен. Историко-социальный анализ // Социс №11, 2001.

275. Оснос Ю. Вопросы ранней истории советского театра // Театр. М., 1940. №2. С. 21-34.

276. Оснос Ю. Из послеоктябрьской истории интеллигенции // Историк-марксист, М., 1940. № 8. С. 12 24.

277. Оснос Ю., Бровман Г. Ленин и зарождение советского искусства // Новый мир. М., 1940. № 4-5.

278. От капитализма к социализму. Основные проблемы истории переходного периода в СССР. Т. 1-2. М., 1981.

279. От нэпа к административно-командной системе. М., 1991. 210 с.

280. Очерки истории русского советского драматического театра. В 3-х ТТ. Т.1.М., 1954. 444 с.

281. Очерки истории советского кино в 3 ТТ. // Под ред. Ю.С.Калашникова. М., 1956.

282. Павлова И.В. Власть и общество в СССР в 1930 г.г. // Вопросы истории № 10, 2001.

283. Павлюченков A.C. Партия. Революция. Искусство. М., 1985.

284. Партийное руководство деятельностью общественных организаций интеллигенции в период социалистического строительства. Л., 1984. 125 с.

285. Партийное строительство. 1932. №9. С. 62.

286. Периодика по литературе и искусству за годы революции. 1917-1932. / Сост. К.Д.Муратова. Л., 1933. 56 с.

287. Персональные и групповые выставки советских художников. М., 1989.

288. Полушин Д.В. Творческая интеллигенция и тоталитарная власть в 1920 -50-е годы, //www.auditorium.ru

289. Поляк Г. Динамика рабочего бюджета //Экономическое обозрение. М., 1926. С 4.

290. Прлеткино Поволжья. Саратов Москва, 1923, №2-3.

291. Процессы изменения социальной структуры в советском обществе. Свердловск, 1967.

292. Рейснер М.А. Интеллигенция как предмет изучения в плане научной работы. 1922. № 1. С. 90 - 100.

293. Ремизова Т.А. Культурно-просветительная работа в РСФСР 1921-1925 г.г. М., 1962. 234 с.

294. Роговин В.З. Власть и оппозиция. М., 1993. 276 с.

295. Романовский С.И. Нетерпение мысли или исторический портрет радикальной русской интеллигенции. СПб., 2000. 257 с.

296. Российская интеллигенция. Страницы истории. СПб. 1991. 432 с.

297. Русская интеллигенция: история и судьба. М., 1999. 395 с.

298. Сафразьян Н.Л. Борьба КПСС за строительство советской высшей школы, М.,1977. 174 с.

299. Сбросов А. В ложе Совнаркома. Рассказ о времени, которое называли «золотыми годами нэпа» // Родина. 1991. № 9-10. С. 113-115.

300. Свинцов В. Свобода и несвобода. Опыт сегодняшнего прочтения Н. Бердяева // Наука и жизнь. 1994. №1. С.2 10.

301. Селунская В.М. Социальная структура советского общества: история и современность. М., 1987.

302. Симбирский дневник.// Волга, 1992, № 9-10.

303. Симонов Н.С. Демократичекая альтернатива тоталитарному нэпу // История СССР. 1992. № 1. С.45-56;

304. Симуш П.И. Социальная роль и судьбы интеллигенции. М., 1969. 114 с.

305. Смирнов И.С. Из истории строительства социалистической культуры в первый период советской власти (октябрь 1917 г. лето 1918 г.)М.,1952. 188 с.

306. Смирнова Т.М. Революция и культура. Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма //Отечественная история №5, 2001. С. 12 24.

307. Советская интеллигенция и ее роль в строительстве коммунизма. М., 1983. 102 с.

308. Советская культура в реконструктивный период. 1928 1941. М., 1988. 362 с.

309. Советское декоративное искусство. Альбом. М., 1974. 265 с.

310. Современные мысли, или пророки в своем отечестве / Сост. М.С.Глинка. Л., 1989. 185 с.

311. Соскин В.Л. Ленин, революция, интеллигенция. Новосибирск, 1973. 144с.

312. Соскин В.Л. Современная историография советской интеллигенции России. Новосибирск, 1996. 178 с.

313. Сталин И.В. К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов // CDROM. Библиотека в кармане.

314. Сталин И.В. К вопросам ленинизма // CDROM. Библиотека в кармане. •> 259. Степун Ф.А. Мысли о России // Новый мир. 1991. № 6.

315. Степун Ф.А. Пролетарская революция и революционный орден русской интеллигенции // Интеллигенция Власть - Народ. Русские источники современной социальной философии. Антология. М., 1992.

316. Страницы истории советской художественной культуры. М., 1989.392 с.

317. Струве П. Интеллигенция и революция // Интеллигенция Власть -Народ. Русские источники современной социальной философии. Антология. М., 1992.

318. Струмилин С.Г. Рабочий быт в цифрах. М., 1926. 95 с.

319. Так было. Хроника событий в Самарской губернии, крае, области. 1870 -1990. В 2-х ТТ. / Под ред. В.Д. Зись. Самара, 1992.

320. Тизанов С.С., Скворцов H.A. Культурное состояние Средне-Волжской области. Самара, 1929. 129 с.

321. Титова Г.В. Эстетические концепции русской революционной сцены и театральный процесс (1917-1923). Автореф. канд. ист. наук. JL, 1989.

322. Тихонович В. Ступени театра. Электрический театр Фореггера //Эрмитаж. М., 1922. № 10.

323. Токарева Е.А. Театральная интеллигенция России. 1917-1926. Автореф. канд. ист. наук. М., 1990.v 269. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даляwww. http://slovatri.yandex.ru

324. Толстых В. Яд идеологии в крови культуры // Родина. 1993. № 10. С.26-33.

325. Томин В.П. Рост образования населения СССР за 60 лет Советской власти // СИ. 1978. № 2. С 197.

326. Троцкий JI. Д. Об интеллигенции // Интеллигенция Власть - Народ. Русские источники современной социальной философии. Антология. М., 1992. С.120.

327. Троцкий Л.Д. Статьи об искусстве.//Театр. 1989. №8. С. 7-14.

328. Троцкий Л.Д. Литература и революция. М., 1991. 178 с.

329. Туган-Барановский М. И. Интеллигенция и социализм.

330. Интеллигенция Власть - Народ. Русские источники современной социальной философии. Антология. М., 1992. С. 217.

331. Устинов Г. Интеллигенция и Октябрьский переворот. М., 1918. 85 с.

332. Федотов Г. П. Трагедия интеллигенции. М., 1931. 409 с.

333. Федотов Г.П. И есть и будет. Париж, 1932.105 с.

334. Федотов Г.П. Народ и власть // Кентавр. 1993. № 2.

335. Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1972. 145 с.

336. Фомин А.И. Культурное строительство в первые годы советской власти (1917-1920). Харьков, 1987. 176 с.

337. Фрид Л.С. Очерки по истории развития политико-просветительной работы в РСФСР 1917-1929 гг. Л., 1941. 115 с.

338. Хевролина В.М. Власть и общество // Вопросы истории №5-8, 2001.

339. Холмс Л. Социальная история России: 1917-1941. Ростов-на-Дону, 1994. 200 с.

340. Художественный образ и историческое сознание. Межвузовскийсборник статей. Петрозаводск, 1974. 206 с.

341. Челышев Е.П. Художественная культура семидесятых годов как научная проблема // Художественная жизнь России 1970-х гг. как системное целое. СПб., 2001. С. 10-18.

342. Черненко В.У. Работа культурно-просветительных учреждений в период социалистической индустриализации и сплошной коллективизации. 1926-1927 г.г. М., 1966. С. 38-51;

343. Чижова Л.В. Боль истории (о трагических судьбах интеллигенции вусловиях тоталитарной системы в СССР) // Театр. 1992. №6. С. 15 22. ^ 292. Чижова Л.В. Опыт четырех десятилетий // Театр. 1989. № 2. С. 10-18.

344. Шакирзянов М.А. Национальная художественная интеллигенция и власть в Татарстане: проблема взаимоотношений в 20-30 годы. Автореф. канд. ист. наук. Казань, 1999.

345. Швец М.В. Деятельность культурно-просветительных учреждений Среднего Поволжья в 1921-27 гг. Автореф. канд. ист. наук. Самара, 1993.

346. Шебуев Г.А. Актерское счастье. Куйбышев, 1979. 248 с.

347. Шлеев В.В. Революция и изобразительное искусство: очерки, статьи, исследования. М., 1987. 155 с.

348. Штомм С.И. Управление народным образованием в СССР (1917-1986). М., 1986. 177 с.

349. Э. Неизвестный об искусстве, литературе, философии. М., 1992. 240 с.

350. Юфгей А. Революция и театр. Л., 1977. 278 с.

351. Ярославский Е.М. Мораль и быт пролетариата в переходный период. М., 1926. 134 с.

352. Boym S. Common places: Mythologies of everyday life in Russia. (Mass). London, 1995. 223 c.

353. Grey C. The Russian Experiment in Art 1863-1922. N.Y., 1991. 215 c.

354. Hayward M. Writes in Russia. 1917-1978. London, 1983.175 c.

355. Laing D. The Marxist theory of Art. Sussex, 1978. 275 c.

356. O'Connor T. The politics of soviet culture. Anatoly Lunacharsy. Ann Arbor. 1983.310 c.

357. Fitzpatrik Sh. New Perspectives on Stalinism // Russian Rewiew. 1986. № 4.

358. Williams R. Russian Art and American Money. Harvard, 1980. 185 c.