автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Творчество М. Булгакова в оценках советской критики 1960 - 1970-х годов
- Год: 2011
- Автор научной работы: Филюхина, Светлана Владимировна
- Ученая cтепень: кандидата филологических наук
- Место защиты диссертации: Москва
- Код cпециальности ВАК: 10.01.10
Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество М. Булгакова в оценках советской критики 1960 - 1970-х годов"
005006575
Филюхина Светлана Владимировна
ТВОРЧЕСТВО М. БУЛГАКОВА В ОЦЕНКАХ СОВЕТСКОЙ КРИТИКИ 1960-1970-х ГОДОВ
Специальность 10.01.10-журналистика
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
- 8 ЛЕН ?011
Москва-2011
005006575
Диссертация выполнена на кафедре литературно-художественной критики и публицистики факультета журналистики Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор
Орлова Екатерина Иосифовна
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
Амина Абдуллаевна Газизова
кандидат филологических наук Будицкая Татьяна Георгиевна
Ведущая организация — Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого
Защита диссертации состоится « ^ » '1 2011 года в часов
на заседании диссертационного совета Д 501.001.07 по журналистике в Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова по адресу: 125009, Москва, ул. Моховая, 9, ауд. 103.
С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке МГУ по адресу: 119192, Москва, Ломоносовский проспект, 27.
Автореферат разослан « ^ » ^_2011 г.
Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования
В диссертации исследуются критические выступления в советской печати, посвященные творчеству Михаила Афанасьевича Булгакова (1891— 1940). Многие произведения писателя, публиковавшиеся уже после его смерти, вызывали бурную реакцию критиков и становились предметом нешуточных споров, как литературных, так и идеологических. В работе рассматривается это взаимодействие булгаковского творчества и советской печати — именно взаимодействие, поскольку произведения Булгакова не просто были объектом критики, но и подчас провоцировали литературных журналистов на то, чтобы открыто обсудить самые больные вопросы современности, становясь, таким образом, лишь поводом для этого обсуждения.
Актуальность данного исследования обусловлена несколькими факторами:
1. Творчество Булгакова не раз подвергалось в советской печати жесткой критике, становилось предметом любопытных и весьма показательных дискуссий. Сегодня многие произведения писателя стали литературной классикой, однако история осмысления Булгакова советской критикой до сих пор не написана, и это — пробел как в общей летописи отечественной литературной журналистики, так и в изучении творчества Булгакова. Поэтому необходимо проследить, с каким трудом его произведения появлялись на страницах книг и журналов уже после смерти писателя, как они входили в литературный процесс, какое сопротивление порой встречали и каких защитников приобретали.
2. Булгаков по сей день остается одним из самых популярных писателей в России, его личность и произведения уже давно перестали быть объектом исключительно профессионального литературоведения и прочно вошли в так называемую массовую культуру (стоит вспомнить и экскурсии по булгаковской Москве, и экранизации, и, например «Булгаковскую энциклопедию» Б.Соколова, как пример издания' рассчитанного на самую широкую, массовую аудиторию). Они стали предметом многочисленных паралитературоведческих конспирологических, националистических, политических и прочих
спекуляций. Истоки многих подобных явлений кроются в критике советского периода, поэтому представляется важным найти их.
3. Сегодня ностальгия значительной части российского общества по Советскому Союзу приводит к идеализации советского времени в сознании многих людей. Нам представляется, что в судьбе произведений Булгакова настолько четко и полно отражаются характерные конфликты и противоречия советской культуры, что частная история того, как творчество писателя входило в официальную литературу, позволяет взглянуть на этот период жизни страны непредвзято и объективно.
Степень научной разработанности проблемы
Истории литературной критики советского периода посвящено немало работ1.
Затрагивается эта тема в воспоминаниях2, а также в трудах, посвященных отдельным писателям и критикам3.
Особой областью изучения стала история советской цензуры, также неразрывно связанная с литературной критикой4.
Неисчислимое количество исследований посвящено творчеству и личности Булгакова, однако лишь малая их часть так или иначе затрагивает отношения писателя с прижизненной критикой. Еще меньше работ рассматривает оценки его произведений, данные советской печатью уже после смерти Булгакова5.
Белая Г.А. История в лицах. Из литературной критики 20-х годов. - Тверь, 2003; Белая Г.А. Дон-Кихоты революции - опыт побед и поражений. - М.,' 2004; Голубков М.М. История Руссой литературной критики XX века. - М., 2008- История русской литературной критики. / Под ред. В.В. Прозорова. - М„ 2002; Корнилов С И Скороспелова Е.Б. Литературная критика в России XX в. (после 1917 г.). Материалы к курсу. — М„ 1996; Шешуков С.И. Неистовые ревнители: из истории литературной борьбы 20-х годов. -М., 1970.
Лакшин В. Новый мир во времена Хрущева. Дневник и попутное (1953—64) — М • Книжная палата, 1991.
* Тименчик Р. Анна Ахматова в 1960-е годы. — М.: Водолей Publishers, 2005
Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг. — М • РОССПЭН 2002'
Жирков Г.В. История цензуры в России XIX-XX вв. Учебное пособие. — М,- Аспект
Пресс, 2001; ЗезинаМ. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950-е -
19"; Большая ценз>'Ра: Писатели и журналисты в Стране Советов. 1917-1956. Сб. документов. — М., 2005.
5 Чудакова М.О. Жизнеописание Михаила Булгакова. — М- Книга 1988-Булгаков М.А. Пьесы 1920-х годов. Вступит, статья, сост. и общая ред. А.А. Нинова -Л.: Искусство, 1990; Смелянский А. Михаил Булгаков в Художественном театре -М
Важным событием в изучении советской критики Булгакова стала публикация библиографии посвященных ему критических статей в отечественной печати с 1920-х по 1990-е годы включительно1.
Есть очень ценные исследования, в которых глубоко и оригинально трактуется творчество Булгакова2. Однако приходится признать, что сейчас история публикации булгаковских произведений и динамика их восприятия советской печатью еще совсем не изучены. С одной стороны, общеизвестно, что у Булгакова была сложная литературная судьба. С другой стороны, нет работы, которая комплексно, интегрально, подключая разные контексты, рассматривала бы восприятие булгаковских произведений отечественной журнальной и газетной критикой начиная с середины 1950-х годов.
Искусство, 1989; Воздвиженский В.Г. Пределы интерпретации (Наследие Михаила Булгакова в истолковании критики 70-х годов) // Литературно-художественный процесс 70-х гг. в зеркале критики. — М„ 1982; Неводов Ю.Б. Творчество М.Булгакова 20-х годов в оценке современной критики // Проблемы развития советской литературы - Саратов, 1975. - Вып.2. - С.217-229; Орлова Е.И. Проблема изучения авторской позиции писателя-сатирика: Из опыта советской литературной критики 20-х гг. Дис. . канд. филол. наук. — М„ 1981; Миронова М.А. Театральная критика 1920-х годов: рецепция пьес Н. Эрдмана "Мандат" и М. Булгакова "Дни Турбиных". Дис. . канд филол. наук. — М., 2004; ГрозноваН.А. Булгаков и критика его времени (По материалам булгаковских альбомов) // Творчество Михаила Булгакова: Исследования и материалы. - СПб. - 1994. - Кн.2. - С. 5-33; ГудковаВ.В. Истоки: Критические дискуссии по поводу творчества М.Булгакова: от 1920-х к 1980-м // Лит обозоение -М.-1991.-№5.-С. 3-11.
'Творчество Михаила Булгакова: Исследования. Материалы. Библиография // Институт русской литературы РАН: Кн. 3. - СПб.: Наука, 1995. Лесскис Г.А. «Мастер и Маргарита» Булгакова: Манера повествования жанр макрокомпозиция // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. — М.,1979. — Т.38. — №1. — С.52-59; Немцев В.И. Функция повествователя в художественной речи романа Михаила Булгакова «Белая гвардия» // Поэтика советской литературы 20-х годов. - Куйбышев, 1989. - С. 72-98; Гаспаров Б. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века. - М„ 1994; Кожевникова H.A. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. — М„ 1994; Скобелев В.П. О функции архаико-эпического элемента в романной структуре «Белой гвардии» (Приватное «Я» и «коллективная одушевленность») // Возвращенные имена русской литературы. Аспекты поэтики эстетики, философии. Межвуз. сб. науч. тр. — Самара, 1994. — С.33-44- Лесскис Г а' Триптих М.А.Булгакова о русской революции: «Белая гвардия», «Записки покойника»' «Мастер и Маргарита». Комментарии. М„ 1999; Бердяева О.С. Проза Михаила Булгакова^ - Текст и метатекст. Монография. Новгород, 2002; Зеркалов А. Евангелие Михаила Булгакова. — М.: Текст, 2003; ЧудаковаМ. Новые работы. 2003-2006 — М
Возможно, это объясняется тем, что подавляющее большинство произведений Булгакова вышли в свет спустя два-три десятилетия после смерти писателя, и если прижизненная критика входит в область изучения булгаковских- биографов, то критика «посмертная» оказывается обособленным и самоценным объектом исследования.
Помимо исследований, посвященных истории советской критики и биографии и творчеству Булгакова, во время работы над диссертацией крайне важными были труды, в которых так или иначе освещается культурная и общественная ситуация в Советском Союзе середины 1950-х — 1970-х годов. Среди них как дневники и мемуары1, так и научные работы .
Научная новизна исследования выражена в том, что
— проделан последовательный и разносторонний анализ газетных и журнальных выступлений, посвященных Булгакову;
— изучены ключевые для истории булгаковской критики споры середины 1950-х - 1960-х годов, в которых отражаются основные тенденции это противоречивого периода: как «отгепельные» так и реакционные;
— критические оценки творчества Булгакова рассмотрены в широком литературном и идеологическом контексте;
— особое внимание уделено истории 'публикаций — и булгаковских произведений, и отзывов о них - истории прохождения текстов через редакционные обсуждения и цензуру;
— прослеживаются переклички и споры' критиков 1950-х — 1970-х годов с предшественниками из 1920-х годов;
Объект исследования
' Орлова Р. Копелев Л. Мы жили в Москве. 1956-1980. - М- 1990-Лаюшш В. «Новый мир» во времена Хрущева. Дневник и попутное (1953-1964) - М
Жизнеописание , """ М°Й ^^ быть самим собой.
ргг^ггдг^тугг" оф—ной —■
0Г™19г3~1956: С1раШЩЫ р>'сской советской литературы/ Сост. Чупринин С И
Рогов '-^м' ^Гз'ГаГр ГРСДМеТ ИСТ0РИИ РУССК0Й ' ^"¿Ю.-
1950—1960^ годы! — М™ 999 ™ Х>*ожеств™ интеллигенция и власть в
Объектом исследования является восприятие критикой булгаковских произведений, различные их интерпретации в советской печати.
При этом опосредованным объектом изучения становится и собственно творчество Булгакова.
Предмет исследования
Предмет работы — русскоязычные критические и публицистические материалы, опубликованные в периодических изданиях в 1950-70-е годы в Советском Союзе и так или иначе посвященные Булгакову.
Целью исследования является анализ критических материалов, опубликованных в периодических изданиях в 1950-1970-е годы в Советском Союзе и так или иначе посвященных Булгакову.
Задачи исследования:
— провести детальный анализ критических выступлений, посвященных Булгакову;
— изучить основные политические и культурные тенденции исследуемого периода советской истории;
— проследить, как эти тенденции преломляются в газетных и журнальных материалах, которые составляют предмет исследования;
— сопоставить оценки, данные булгаковскому творчеству в советской печати;
выяснить, какова роль критиков в возвращении Булгакова в официальную советскую культуру;
проследить, как и по каким причинам меняется отношение к Булгакову в газетах и журналах на протяжении исследуемого периода;
— подчеркнуть, что в трактовках Булгакова, предложенных критиками, является адекватным его творчеству и ценным по сей день и что было вызвано исключительно политической конъюнктурой.
Эмпирическую базу исследования составили публиковавшиеся в 1950-1970-е годы в советских журналах («Вопросы литературы», «Знамя» «Звезда», «Волга», «Москва», «Новый мир» и пр.) и газета^ («Литературная газета», «Литературная Россия», «Советская культура» и др.) критические материалы, в которых рассматривалась биография и творчество Булгакова. Также изучены предисловия, послесловия
s
комментарии и прочие материалы, опубликованные в отдельных изданиях Булгакова, и воспоминания некоторых героев диссертационной работы.
Таким образом, научная достоверность диссертации обеспечивается обширным эмпирическим материалом и научной методологией.'
Метод исследования
Тема диссертации подразумевает комплексное изучение разного вида материала, в котором выделяются исследование истории журналистики и литературной критики, анализ и сопоставление критических интерпретаций булгаковских текстов, анализ самих булгаковских текстов. Тема, объект и предмет данного исследования требуют сочетания различных методов. Среди основных методов можно назвать сравнительно-исторический, типологический (структурно-типологический). Теоретико-методологической базой исследования послужили:
— исследования по истории и теории журналистики (в т.ч. Я.Н. Засурского, Е.Л. Вартановой, Б.И. Есина, H.A. Богомолова, Е.П. Прохорова, С.М. Гуревича и др.);
— работы, посвященные творчеству М.А.Булгакова (М.О. Чудаковой, A.M. Смелянского, В.Я. Лакшина, Л..М. Яновской, Е.И. Орловой и др.);
— труды по истории русской литературы и эстетической мысли XX века (Г.А. Белой, Е.А. Добренко, М.Р. Зезиной);
— работы в области теории литературы (М.М.Бахтина, Д.С. Лихачева, Б.А. Успенского).
Рамки исследования
Исследуемый период — середина 1950-х — 1970-е годы — ограничен именно этими рамками по нескольким причинам. Во-первых, это наименее изученный период истории булгаковской критики, в отличие' например, от 1920-х годов. Во-вторых, именно в это время имя Булгакова вновь после двадцатилетнего забвения появляется на страницах журналов и газет и именно благодаря критикам писатель постепенно входит в официальную советскую литературу. В-третьих, в 1950-1970-е годы ведутся показательные для своего времени дискуссии, по накалу сравнимые, наверное, лишь с критическими кампаниями 1920-х годов и поэтому данный период представляет особый интерес.
Кроме того, учитывая, что произведения Булгакова были написаны в 1920-1930-е годы, необходимым и естественным стало сопоставление двух исторических контекстов, которое помогает проследить смену исторического самосознания общества, выявить общее и различное для разных этапов культурной жизни общества.
Обозначенный временной отрезок предполагает выделение основных тенденций, характеризующих литературно-критическую сферу, на основе чего сделана попытка более детальной периодизации и сравнения разных этапов: в первой главе рассмотрен период с середины 1950-х по конец 1960-х годов, во второй главе — семидесятые годы (и отчасти начало восьмидесятых).
Точка отсчета периода, рассмотренного в первой главе, связана с изменениями в политической и общественной жизни страны после смерти Сталина и прихода к власти Хрущева и с начавшейся после XX съезда партии КПСС «оттепели». В этой же главе рассмотрен и период первой послеоттепельной реакции, которая начинается в 1964 году с отставкой Хрущева и началом правления Брежнева. Это время, в котором начинают все отчетливее просматриваться черты будущего «застоя». Следуя внутренней логике диссертации и учитывая динамику литературно-критического поля, было необходимо рассмотреть два этих временных отрезка вместе, в одной главе. Завершается анализируемый в первой главе период концом 1960-х годов. Обусловлено это тем, что, во-первых, заканчиваются дискуссии, которые были характерны именно для «шестидесятых» годов, а во-вторых, сходят на нет «оггепельные» тенденции, которые действовали во многих сферах советского общества несколько лет после смены власти — как бы по инерции.
Вторая глава посвящена критике 1970-х годов; условно говоря, этот период начинается уже в 1969 году, так как именно тогда в журналах выходит несколько публикаций, которые обозначили характерные уже для следующего десятилетия тенденции в советской литературе, в частности в истолковании творчества Булгакова. На первый взгляд, завершить этот период следовало бы серединой или даже концом 1980-х годов, однако во второй главе лишь отчасти рассматриваются некоторые черты и события сформировавшие это десятилетии булгаковской критики, но главное внимание все же уделено именно 1970-м годам. Это обусловлено нескольким факторами. Во-первых, отчетливо видно, как в 1980-е годы изучение Булгакова переходит из поля критики в поле литературоведения
Во-вторых, те многочисленные публикации, которые появляются в это десятилетие, по большей части не представляют интереса с точки зрения интерпретации булгаковских произведений (во второй главе сделан обзор только тех тенденций и только тех выступлений в печати 1980-х годов, которые действительно имеют непосредственное отношение к творчеству или биографии Булгакова и являются знаковыми, а не посвящены, например, скандалам вокруг создания булгаковского музея в Москве).
Рабочая гипотеза исследования
Большинство произведений было создано Булгаковым в 19201930-е годы, но многие из них лишь в середине 1950-х годов начали появляться в журналах и выходить отдельными изданиями. В диссертации полагается, что булгаковские произведения смогли увидеть свет именно тогда, когда была готова почва для их восприятия и критиками, и обществом, и сам факт их выхода свидетельствовал о принципиальных изменениях общественного климата. Однако возвращение творчества Булгакова, без сомнения, ускорили некоторые критики, которые уже тогда осознали ценность булгаковского наследия и смогли прервать многолетнее молчание, существовавшее в печати вокруг имени Булгакова. Нет оснований утверждать, что без этого активного «продвижения», преодолевавшего «охранительное» сопротивление, произведения писателя начали бы публиковаться в середине 1950-х годов.
Опубликованные, они оказались удивительно созвучными «новому» времени своего бытования и, более того, стали своего рода полем для обсуждения тех проблем, которые волновали общество. В результате этого произведения Булгакова практически всегда трактовались в соответствии с идеологическими интересами тех «лагерей», к которым относились критики, будь то «оттепельные» критики, «охранители» и сталинисты, «русские патриоты» и т.д.
Яркий пример — полемика вокруг чрезвычайно смелого для советской литературной ситуации и ошеломившего многих в конце 1960-х годов романа «Мастер и Маргарита», написанного так, будто никакого соцреалистического канона вообще не существует: с одной стороны, для «охранителей» он стал источником серьезных литературных и идеологических опасений (особенно на фоне появления писателей нового поколения, событий 1968 года, споров о партийности в искусстве о классовой позиции писателя и пр.), материалом для неадекватных
трактовок и поводом для идеологических нападок на защитников романа; с другой стороны, последним — а их оказалось совсем не мало — удалось «почувствовать» это произведение и предложить интересные и ценные его интерпретации. В их выступлениях отчетливо отражены характерные для эпохи проблемы (возвращение интереса к личности, отстаивание права человека принимать решения, руководствуясь своей совестью, а не классовыми интересами; борьба против партийности в литературе, необходимость разговора о репрессиях 1930-х годов и пр.) Таким образом,' в критических статьях о произведениях Булгакова, написанных задолго до эпохи 1960-х годов, последовательно отражаются самые актуальные тенденции времени.
Тезисы, выносимые на защиту:
— заслуга открытия Булгакова в 1950-1960-е годы принадлежит именно критике, которая сыграла принципиально важную роль в том, что многолетнее молчание в печати вокруг имени Булгакова было прервано, и произведения писателя начали возвращаться в официальную советскую литературу;
— булгаковское творчество 1920-1930-х годов оказалось в центре оживленных споров о самых острых общественных проблемах 19501970-х годов, подчас становясь лишь поводом к тому, чтобы публично обсудить эти проблемы;
— произведения Булгакова благодаря своей необычайной социальной актуальности, а также в силу того, что их начали печать лишь спустя несколько десятилетий после смерти писателя, рассматривались и как часть истории литературы, и как «новая», современная литература;
— в трактовке булгаковских произведений отчетливо отразились программные идеи того «лагеря» или течения, к которому принадлежали писавшие о нем критики;
— в булгаковской критике 1950-1970-х годов отчетливо прослеживается динамика общественных настроений со всеми их многочисленными нюансами и противоречиями;
— своеобразие произведений писателя («Белой гвардии» «Дней Турбиных», «Бега», «Мастера и Маргарита») было глубоко понято и раскрыто в трактовках многих критиков 1950-1970-х годов.
Научная и практическая значимость исследования определяется тем, что в нем собран, систематизирован и изучен обширный материал газетно-журнальной и научной периодики, результаты исследования могут быть использованы при создании еще не написанной истории отечественной литературной критики второй половины XX века, а также в учебных курсах по истории отечественной литературы и журналистики.
Апробация диссертации
Текущие результаты диссертационного исследования были представлены в виде докладов на ежегодных научных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» в 2008-2011 годах, а также опубликованы в научном журнале «Вопросы литературы» и в «вестнике Московского университета» (Серия 10. Журналистика).
Содержательная структура работы
Диссертация состоит из вступления, двух глав, заключения и приложения.
В первой главе — «Творчество М. Булгакова в общественной и литературной ситуации 1960-х годов» — рассматривается, как советская критика середины 1950-1960-х годов встречала появление в печати и на сцене булгаковских произведений.
Первый раздел главы — «"Дни Турбиных" и "Бег": тотальная переоценка ценностей» — описывается, как после долгого молчания критика начала обращаться к творчеству М. Булгакова. Последняя волна внимания к М. Булгакову в прессе пришлась на 1940^11 годы. В 1940 году это было связано со смертью писателя. Весной 1941 года один за другим появляются материалы, посвященные постановкам «Дон Кихота» (1938) в Ленинграде и в Москве.
С тех пор имя Булгакова в прессе практически не упоминалось никакие его пьесы, кроме «Пушкина» и «Мертвых душ», на сцене не шли' произведения не публиковались. '
В этом разделе показано, как изменения почувствовались после смерти Сталина. Весной 1954 года на сцене Драматического театра имени Станиславского М. Яншин ставит «Дни Турбиных».
В том же году на II съезде советских писателей имя Булгакова звучит в выступлении В.Каверина (опубликовано в «Литературной газете»1), который призывает помнить, как много сделал Булгаков для драматургии.
В следующем году десятитысячным тиражом выходят пьесы Булгакова. Правда, в сборник попали только «Дни Турбиных» и «Последние дни» («Пушкин»), Каверин назвал этот выбор «скупым и осторожным»2.
Этот сборник почти не вызвал отзывов в критике. Но те, кто все же написал о нем, — театровед Е. Калмановский, В. Каверин — восприняли его как первый знак возвращения Булгакова в официальную советскую литературу, что подчеркивается в данном разделе.
Однако необходимо было как-то объяснять читателям долгое и «необъяснимое равнодушие»3 к Булгакову. Остро поставил этот вопрос Е. Калмановский: «Сталкиваясь с не простым и не единым по своему характеру творчеством М.Булгакова, критика предпочитала вообще хранить молчание о нем»4. Е. Калмановский открыто указывает на критиков как на виновников замалчивания булгаковского творчества. Автор рецензии на первую постановку «Бега» в Сталинграде в 1957 году А. Аскольдов пишет по поводу пьесы, что «в свое время критика ее была беспощадной. Рапповские догматики усмотрели в пьесе попытку "опоэтизировать страдания классового врага"...»5.
Появление пьес Булгакова вызвало необходимость сформулировать отношение к выступлениям против этих произведений в печати 1920-х годов. За Булгаковым, неизданным и полузабытым, на протяжении двух десятилетий тянулась из двадцатых годов созданная рапповцами репутация писателя идеологически враждебного. Этот образ нужно было менять. Так в 1950-е и 1960-е годы складывается своеобразная ситуация — попытка «разговора» и спора с 1920-ми годами.
В пятидесятые годы писатель по-прежнему обязан своей скандальной и сомнительной репутацией рапповским критикам.
'КаверинВ. Речи со IIсъезда Союза писателей // Литературная газета — 1954 22 декабря. — С. 2.
Каверин В. Заметки о драматургии Булгакова //Театр. — 1956 —№10 —С 69 Там же "
* Калмановский Е. Возвращение Михаила Булгакова // Нева. — 1956 — №6 — С 180 Аскольдов А. Восемь снов. «Бег» в Сталинградском драматическом театре им. М. Горького//Театр. — 1957,— №8, — С. 62.
Показательны, например, и воспоминания1 коллеги Булгакова по газете «Гудок» А. Эрлиха и мемуары2 режиссера А. Попова, ставившего «Зойкину квартиру»: в них возникает образ писателя талантливого, но идеологически сомнительного, «чуждого».
А. Эрлих и А. Попов демонстрировали негативное, но все же «терпимое» отношение к Булгакову. Однако тон задавали другие критики, осуждавшие Булгакова с высоких идеологических трибун. Именно с ними и их сторонниками придется иметь дело защитникам писателя.
Яркой иллюстрацией противоборства двух сторон стали отзывы о постановке пьесы «Бег». Они представляют две системы, которые с особой силой столкнутся в 1960-е годы в связи с выходом «Мастера и Маргариты». Одна — уже упомянутая выше рецензия Аскольдова. Вторая принадлежит перу киноведа Г.Капралова, ставшего позже ведущим «Кинопанорамы». Критик не скрывает своего недоумения по поводу «Бега» в постановке Ленинградского театра драмы: «к чему все это, во имя чего надо было сегодня академическому театру воскрешать справедливо забытую пьесу?» Далее критик Г. Капралов резюмирует: «Сегодня постановка этой пьесы так же не нужна советским людям, как она была не нужна и четверть века тому назад»3.
Подобный же догматизм демонстрирует и бывший заведующий театрально-музыкальной секцией Главреперткома Н.Равич в своих воспоминаниях об А. Луначарском, появившихся в 1958 году в «Звезде».
В этом разделе показано, какое значение для прояснения роли критиков в замалчивании булгаковского творчества имела статья Я. Лурье и И. Сермана в журнале «Русская литература» за 1965 год. В ней критические выступления рапповцев становятся одним из объектов анализа. Хотя появление этих статей Я.Лурье и И.Серман открыто не называют организованной компанией, однако описывают они этот процесс как спланированную травлю.
Предположение об «организованности» печатной атаки на Булгакова было публично высказано в 1969 году критиком и литературоведом просталинского толка А. Метченко в журнале «Москва». Это может
1 Эрлих А. Они работали в газете // Знамя. — 1958. — № 8._С. 173.
(Спустя, однако же, два года в книге воспоминаний «Нас учила жизнь» А. Эрлих пишет о М. Булгакове гораздо более лояльно, без столь явного разоблачительного пафоса а скорее с нескрываемой нежностью и гордостью за гудковского соратника).
з Попов Алексей. Воспоминания и размышления // Театр. — 1960. — № 5. — С 118 Капралов Г. В поисках современности // Звезда. - 1958. - № 9. - С. 190.
говорить о том, что такое представление стало распространенным и вызвало необходимость «авторитетного» и публичного опровержения охранителей. Но А. Метченко, занимавшему наиболее консервативную позицию, в том числе и в «булгаковском» вопросе, не удается опровергнуть этого, и он меняет предмет разговора: «...молодые иностранцы <...> высказывали подозрение, не была ли критика произведений Булгакова организована "сверху". Но истина заключается в том, что талантливый писатель не понял и не принял ряд основных, решающих тенденций своей эпохи, судил о ней односторонне»1.
Можно видеть, как в оттепельные и первые послеоттепельные годы отношение к Булгакову в печати меняется на глазах: от полного равнодушия к признанию и чуть ли не восторгу. Так, постановки и публикация «Дней Турбиных» послужили поводом вспомнить о первом спектакле Художественного театра в 1926 году. Булгаков начинает упоминаться критиками как автор «ставшей почти легендарной постановки»2 МХАТа.
Меняется и отношение к «Бегу», который в конце 1920-х годов не был пропущен на сцену, так как представлял собой, по выражению одного из критиков, «апологию белогвардейщины»3. В 1960-е годы критики говорят о драме как о произведении советского писателя-патриота. И «Дни Турбиных», и «Бег» оцениваются как новая классика.
Больше споров вызвал первый роман Булгакова — «Белая гвардия». Даже в прекрасном анализе, представленном критиком «Нового мира» В. Лакшиным, признается некоторая идейная слабость автора. Охранитель В.Перцов же упрекает Булгакова в том, что «магистраль истории, магистраль будущего проходит в стороне от судеб героев романа»4.
Второй раздел первой главы — «Мольер, снова Мольер и Пушкин: тема художника и власти» — посвящен произведениям, о которых в 1950-1960-х годах писали немного. Тем не менее в работе подчеркивается, что критики справедливо рассматривали их в контексте темы художника и
' Метченко А. Современное и вечное // Москва. — 1969. — № 1._С. 208.
Юрасова Г. Пусть в душе остаются зарубки // Театральная жизнь. — 1968. — № 11 — С. 18.
Бачелис И. Бег назад должен быть приостановлен // Комсомольская правда — 1928 23 октября. * ' '
Перцов В. Два романа об одном годе //Литературная газета. — 1967, 30 августа. —
власти. Эти произведения дали критикам повод говорить о личности, осмелившейся противостоять государственной машине.
Не обошлось без политики и в трактовке пьесы «Иван Васильевич». Главное условие для появления тирана — это соответствующая среда! убежден автор статьи, посвященной постановке пьесы1.
Не вызвал большого интереса в прессе и опубликованный в 1965 году в журнале «Новый мир» «Театральный роман». Между тем, его публикация стоила редакции огромных усилий: цензура увидела в романе «пасквиль» на систему Станиславского.
В заключительном разделе главы «Полемика вокруг романа "Мастер и Маргарита"» объектом внимания становится вышедший в конце 1966 — начале 1967 года в журнале «Москва» роман Булгакова «Мастер и Маргарита», вызвавший ожесточенные споры.
В разделе четко показано, что в этих спорах проявились те идеи и методология, которые были характерны для «охранителей», с одной стороны, и для «отгепельных» критиков — с другой. Особенно остро они звучали на фоне послеоттепельной политической реакции.
Одну из первых трактовок «Мастера и Маргариты» предложила Л. Скорино, которая вступила в полемику с критиком новомирского лагеря И. Виноградовым на страницах журнала «Вопросы литературы».
Л. Скорино обвинила Булгакова в приверженности бездеятельному абстрактному гуманизму, который якобы доводит героев романа до сотрудничества с «лагерем Тьмы». Критик настойчиво повторяет-фантастика в булгаковском романе «свидетельствует, что не все в окружающем мире познаваемо разумом». Из этого следует, что «автор стремится художественно утвердить ощущение зыбкости непознаваемости мира». По мнению Скорино, гротескная логика событий романа служит «полемическому утверждению пассивности как жизненного и философского принципа»2.
Если Иешуа и вслед за ним Мастер уверены, что все люди добры, то Маргарита, по Л. Скорино, уже вовсе не различает добра и зла что приводит ее к сотрудничеству с «лагерем Тьмы», который воплощает Воланд. Эти обвинения получают новое звучание в конце статьи, когда Л. Скорино напоминает о том. что «военная гроза надвинулась, пришла» и
' Шорохов В. Из пушек по воробьям // Театр. — 1968. — № 3 — С 72 73 ^Скорино Л. Лица без карнавальных масок // Вопросы литературы. - 1968. — № б. -
«советскому народу надо было, набросив плащ-палатку на плечи, твердо взять оружие в руки, подняться и выйти навстречу судьбе, чтобы одолеть ее и сломить» . А на таком фоне не возникает сомнений в том, что именно подразумевается под капитуляцией перед «Злом» и сотрудничеством с «лагерем Тьмы». Прием, примененный здесь критиком, бесспорно, относится к числу запрещенных, т.к. самого писателя уже не было в живых к началу Великой Отечественной войны, а подразумеваемое противопоставление Булгакова всему советскому народу напоминает опять-таки методы политических обвинений, граничивших с доносами, как это было в 1920-е годы.
Далее в последнем разделе главы показано, какое резкое осуждение консервативных критиков вызывала концепция творчества, выраженная в образе булгаковского Мастера. По мнению Л. Скорино, в основе противопоставления Мастера и Ивана Бездомного — спор «о праве художника на творческое своеволие, на свободу от "заказа", то есть от каких-либо социальных требований»2. Ее соратник И. Мотяшов считает, что «по существу Мастеру нужна абсолютная, ничем неограниченная свобода в творчестве». Этот факт возмущает критика, особенно на фоне попыток писателей нового поколения отказаться от «принципа партийности» в литературе.
По логике И. Мотяшова, Мастер сам виноват в том, что его книга не была напечатана: он должен был вслушаться «в голоса ее друзей и недругов» и сделать «все от него зависящее, чтобы детище его дум и вдохновений встретилось со своим читателем. Ничего подобного Мастер не делает» . Эти слова возникают на фоне рассуждений И. Мотяшова об «индивидуализме» и «интеллектуальном анархизме», которые проявились «в словах и поступках некоторых чехословацких литераторов, начавших 1968 год с публичных антисоветских и антикоммунистических заявлений и логически пришедших в августе-сентябре к политической эмиграции»4.
В работе подчеркивается, что фон европейских событий 1968 года отчетливо проступает в рассуждениях официальной советской критики: это объединяет статьи и Мотяшова, и А. Метченко, и М.Гуса. Как
' Там же. — С. 42.
2 Там же. — С. 37.
^Мотяшов И Ответственность художника // Вопросы литературы. — М. — 1968. —
4 Там же. — С. 24.
подчеркивает А. Метченко, произведение «издается и переиздается в ряде стран, в том числе издательствами, отнюдь не заинтересованными в его добросовестном истолковании. Роман стал объектом идеологической борьбы»
Упреки в адрес Булгакова и его сторонников, в частности, И. Виноградова и В. Лакшина, родились у «охранителей» не на пустом месте. Поводом стало характерное для периода «оттепели» стремление вернуть на арену истории «внутреннего» человека, личность, что охранителями расценивалось как сворачивание на «гиблую тропку субъективизма»2.
Многие критики — А. Альтшулер, А. Вулис, В. Лакшин — особое внимание уделили конфликту личности и государства в связи с творчеством Булгакова.
С активизацией интереса к личности связан и любопытный спор, возникший в 1968 году между В.Лакшиным и М.Г усом. Лакшин убежден, что «трусость — крайнее выражение внутренней подчиненности, несвободы духа» и человека, который живет в атмосфере страха, спасут только «внутренняя стойкость, доверие к собственному разуму и голосу своей совести»3. Эти слова имели непосредственное отношение к ситуации шестидесятых годов. Гус обрушился на своего оппонента, который якобы поддерживает «некоторые модные ныне литературные — теоретические и философские — концепции»4, а именно индивидуализм и нонконформизм. Заимствованное и в те годы малопонятное для широкой публики слово «нонконформизм» вновь подключало к анализу романа европейский политический контекст 1968 года.
При анализе «Мастера и Маргариты» возникал и другой политический контекст — репрессии 1930-х годов. Об этом пишут, в частности, В.Лакшин, Г.Макаровская и А.Жук. Такие трактовки возмущали многих критиков, мечтавших о реставрации сталинской эпохи. Так, А. Метченко видит суть «нравственной атмосферы советской действительности 30-х годов» в «героическом подвиге народа», а этой атмосферы нет в романе, по-своему справедливо замечает критик. Однако
1 Метченко А. Указ. соч. — С. 206.
2 Мотяшов И. Указ. соч. — С. 24.
^Лакшин В. Роман Булгакова «Мастер и Маргарита» // Новый мир. — 1968. — № 6. —
4 Гус М. Горят ли рукописи?//Знамя.— 1968,—№ 12, —С.213.
порочная методология сказывается и здесь, т.к. писателю ставят в упрек то, чего в его произведениях не было и не могло или не должно было быть.
Споры о романе отражаются и в трактовке творческой судьбы Булгакова. По мнению А. Метченко, возражающего тому же Лакшину, система и общество эпохи культа личности не повлияли на конфликт Булгакова с советской действительностью. Наоборот, «как известно, в двух трудных для писателя случаях за него вступился Сталин»'.
«Охранители» не могли не заметить и того, что роман не имеет вообще никакого отношения к социалистическому реализму, и подчеркивали, что писатель следовал традициям литературы прошлых лет, как бы указывая на его анахроничность.
Таким образом, полемика о «Мастере и Маргарите» отражает литературные и идеологические споры 2-й половины 1960-х годов.
Во второй главе — «Основные тенденции в осмыслении творчества М.Булгакова критикой 1970-х годов» — анализируются газетные и журнальные отзывы о двух экранизациях и некоторых театральных адаптациях произведений Булгакова, а также об искажениях, которые имели место в 1970-е годы в «русской патриотической» критике, Кроме того, здесь показано, как из сферы литературной критики интерес к творчеству Булгакова переходит в сферу литературоведения.
Экранизациям произведений Булгакова посвящен первый раздел
этой главы — «Впервые в кино: пьесы Булгакова на больших экранах».
Описана общая ситуация 1970-х годов. В 1960-е годы основными
«информационными поводами» для булгаковских критиков были
публикации его произведений и спектакли, поставленные по ним. В начале
1970-х годов интерес журналистов вызывают прежде всего экранизации
Булгакова, хотя и театральные постановки дают критикам богатый
материал. А вот появление «новых» произведений уже не так будоражит
литературные круги, как в эпоху оттепели: 1970-е годы не приносят
открытий такого значения, как предыдущее десятилетие, ведь печатаются
в основном ранние затерянные в изданиях двадцатых годов фельетоны и
рассказы писателя. Хотя в эти годы выходит и тут же становится
редкостью представительный однотомник, включающий и роман «Мастер
и Маргарита» — теперь уже без купюр, имевшихся в журнальной публикации).
1 Метченко А. Указ. соч. — С. 208.
Первым драматургическим явлением Булгакова на больших экранах становится пьеса «Бег», которая легла в основу сценария одноименного фильма А. Алова и В. Наумова 1970 года.
Особое внимание в этой части работы уделено решению режиссеров дописать Булгакова и тому, как это решение встретила критика.. В первую очередь были дописаны новые сцены, рисующие красноармейцев, от которых «бегут» булгаковские герои.
Показано, что эта идея вызвала у критиков полное сочувствие, «исторические» сцены, вводящие «одухотворенный коллективный образ — победную, стремительную Красную Армию»1, были восприняты в высшей степени положительно: режиссеры сделали пьесу как бы «лучше», чем она была.
Критики отмечают, что «хотя Булгаков в своей пьесе решительно осуждает не только Хлудова, но и самое идею так называемого "белого движения" <...> все же авторам фильма понадобилась новая, исторически и социально уточненная трактовка...»2. Так в начале 1970-хгодов снова появляются сомнения в идеологической благонадежности пьесы, которая в прошлом десятилетии давала немало поводов для проникнутых патриотическим пафосом высказываний.
А. Алов и В. Наумов внесли не только сюжетные, но и интонационные изменения: «патетика становится самостоятельным компонентом и в драматургии и в визуальном образе "Бега"»3. Но именно патетика абсолютно чужда миропониманию, а значит, и поэтике Булгакова. Но именно она так понравилась критикам. Но именно это одобрила критика в фильме.
И все же патетика первых сцен в двухсерийном фильме А. Алова и В. Наумова быстро забывается, поэтому в диссертации делается предположение, что придуманы они были исключительно для того, чтобы сделать фильм «проходным» и «понравиться» критикам. А центр тяжести, как и в булгаковской пьесе, остается в образах тех, кто захвачен бегом.
Второе обращение кинематографа к Булгакову не заставило себя ждать. В 1973 году на экраны вышел еще один «сон» Булгакова. Л. Гайдай снял комедию по мотивам пьесы Булгакова «Иван Васильевич».
^ Санаев Б. Бег времени // Известия. — 1971. 5 февраля. — С. 5.
з Погожаева Л. Бег в пустоту //Литературная Россия. — 1971, 29 января. — С. 22. Блейман М. Стиль, отвечающий теме // Искусство кино. — 1971._№. 4._с. 114.
А. Арканов фиксирует полярно противоположные мнения о гайдаевском «Иване Васильевиче»: «фильм удался, потому что сделан по пьесе М.Булгакова» — «в фильме от Булгакова ничего не осталось»1. Истина, как почти всегда, оказывается посередине. Сценаристы «свободно обращаются с литературным первоисточником»2, однако фильм Гайдая соотнесен с пьесой Булгакова «изобретательно, смешно, разумно и, по существу, точно»3.
Имя писателя появляется не только на киноафишах, но и на более привычных для него афишах театральных. Помимо пьес — того же «Бега» или «Мольера» — на сцене впервые появляется «открытие» шестидесятых годов — роман «Мастер и Маргарита». 6 апреля 1977 года в Московском театре драмы и комедии на Таганке его ставит Ю.Любимов, один из наиболее значимых режиссеров времени, наступившего после «оттепели».
Булгаков, «Мастер и Маргарита», «Таганка», Любимов — и практически полное молчание советской прессы: вот что характеризует ситуацию второй половины 1970-х годов. «Установочную» статью Н. Потапова 29 мая печатает «Правда» (наше определение этого выступления предельно условно: других статей, которые бы выполняли «установку» или пытались обойти ее, все равно не появилось).
Из проработочных статей конца 1960-х годов тянется в новое десятилетие представление о том, что Мастер— апологет «чистого искусства». По мнению критика, именно с этим спорит М. Булгаков. И автор статьи не без осуждения констатирует, что «театр ставит акцент на другом. <...> Воландовской формуле— "рукописи не горят"— театр придает особую многозначительность, широкий адрес»4.
Автор статьи ставит в упрек театру и то, что Ю.Любимов актуализует «московские» сцены: их участниками становятся зрители пришедшие на спектакль. Так, в сцене разговора на Патриарших «булгаковская ирония по адресу Берлиоза <...> начинает звучать как ирония в отношении явлений и категорий, для нашего общества существенных. Воландовский скепсис воспаряет над спектаклем»5.
' Арканов А^ Леонид Гайдай профессию не меняет // Советская культура. - 1973,
5 октября. — С. 4.
3 Громов Е. Острые пики комедии // Литературная газета. —1973 29 августа — С 8
4 Зоркии А. По-настоящему смешно // Вечерняя Москва. — 1973 6 октября — С 3 Потапов Н. «Сеанс черной магии» на Таганке // Правда. — 1977 29 мая — Г 6
Там же. '
Критике подвергается не только Ю.Любимов, но и Булгаков, который, по сложившейся уже критической традиции, «не все понял». И тем не менее в целом, хотя спектакль и был осужден в «Правде», эта статья все же не похожа по стилю на разносов предыдущего десятилетия: ее отличает более сдержанный стиль.
Во втором разделе второй главы — « "Русские патриоты ": борьба за Булгакова» —анализируются статьи критиков, принадлежавших к так называемой «русской партии» и обратившихся к творчеству Булгакова. В 1970-е годы интерес «охранителей» к Булгакову значительно ослабевает по сравнению с предыдущим периодом, однако писатель оказывается в центре внимания «русской патриотической» критики, как бы противостоящей и казенному официозу, и «оттепельным» критикам 1960-х годов. В связи с этим новое десятилетие в истории булгаковской критики фактически открывается в 1969 году, когда появились статьи В. Петелина и П. Палиевского2, положившие начало характерным для нового этапа тенденциям.
Остроумно и точно итог этим тенденциям (как оказалось, итог промежуточный, ведь некоторые «семидесятнические» идеи наблюдаются и в 1980-е годы) подвел В. Воздвиженский3. Любопытен уже сам факт, что восприятие Булгакова современной критикой становится, может быть, впервые, особым предметом изучения.
В работе выделяются основные приемы «русской патриотической» критики. Одна из особенностей — задним числом «улучшать» взгляды и творческую судьбу писателя. Так, согласно В.Петелину «ни одной строчки у него нет против Советской страны, против новой России»4. Более того, критик уверен, что «Булгаков не только принял новую действительность, но и способствовал ее утверждению»5.
Отгепельное стремление опровергнуть обвинения в «антисоветчине» вырождается в желание вообще не замечать противоречий между
\ Петелин В. М.А. Булгаков и «Дни Турбиных» // Огонек. — 1969. — № 11.
3 Палиевский П. Последняя книга М. Булгакова // Наш современник — 1969 — № 3
Воздвиженский В.Г. Пределы интерпретации (Наследие Михаила Булгакова в
истолковании критики 70-х годов) // Литературно-художественный процесс 70-х гг в зеркале критики. М., 1982.
4 Петелин В. Родные судьбы. Споры и размышления о современной русской прозе Издание 2-е. М., Современник. 1976. — С. 165. '
5 Там же, —С. 159.
писателем и советской действительностью. Вслед за В. Петелиным «улучшают» судьбу писателя и П. Палиевский, и Н. Утехин, И. Бэлза.
Особый предмет разговора для критиков-«патриотов» — это отношение к писателю И. Сталина, который «брал под защиту Булгакова от литературных налетчиков» и якобы «всегда спрашивал: "А как Булгаков? Что делает? Очень талантливый человек..."»1.
В. Петелин, как и Н. Утехин, изображает принципиальный конфликт Булгакова с современниками лишь как своего рода неприятный «анекдот», над которым писатель смеялся: «Он делал аккуратные вырезки публикаций, наклеивал их в альбом или вывешивал на стены комнаты, явно издеваясь над всей шумихой недоброжелателей»2.
Недоброжелателями при этом оказываются, по мягкому выражению В. Воздвиженского, «вненациональные элементы» 3 («Авербах, Гроссман-Рощин, Мустангова, Блюм, Нусинов и многие другие планомерно и сознательно травили Булгакова»4,— пишет В.Петелин), культивировавшие отрыв от русской почвы и травившие «русское дарование»5.
«Патриот», «Родина», «сын своего народа», «своя страна», «кровная связь с Россией» — частота повторений критиками этих слов заставляет насторожиться. Булгаков попадает «в область борьбы идей в литературе 70-х годов», где отчетливо проступает «тенденция оценивать явления искусства и духовной жизни исключительно мерками русского национального развития»6.
В работе подчеркивается что дело не только в биографии. Эти искажения приводят к тому, что критики предлагают несостоятельные, оторванные от текста трактовки произведений.
Так, И. Бэлза убежден, что «основным объектом сатирического обличения» в «Мастере и Маргарите» является «вульгарно-социологическая, пасквилянтская критика», которая компрометировала «созидавшуюся в стране социалистическую культуру»7. То есть Булгаков
1 Петелин В. М.А. Булгаков и «Дни Турбиных» // Огонек. 1969. — № 11. — С 27
Там же.
3 Воздвиженский В.Г. Указ. соч. — С. 117.
Петелин В. М.А. Булгаков и «Дни Турбиных» // Огонек. — 1969. — № 11 — С 27
Там же.
6 Воздвиженский В.Г. Указ соч. — С.116-117.
7 Бэлза И.Ф. Генеалогия «Мастера и Маргариты» // Контекст-1978. Литераттоно-теоретические исследования. М. Наука, 1978. — С. 236.
написал не злободневную сатиру, а антиутопию, посвятив роман разоблачению неких «позитивистских», «прагматических»1 концепций мироустройства. Не случайно, уверен Н. Утехин, в романе воплощением «отвелеченно-схоластической • рационалистической мысли» является «человек с иностранной фамилией Берлиоз»2.
Таким образом справедливое и вполне невинное само по себе утверждение, что Булгаков наследовал традициям отечественной литературы и что в этом была его принципиальная писательская позиция, извращается и становится основанием для исполненных националистического пафоса трактовок булгаковской биографии и творчества.
В последнем разделе второй главы — «Выход в массы: обратная сторона популярности» — описана ситуация конца 1970-х — 1980-годов, когда Булгаков стал необычайно популярен, а его произведения стали издавать тиражами в сотни тысяч экземпляров. Показаны некоторые негативные стороны такой бешеной массовой популярности. В то же время рассмотрены и многие «положительные» события в изучении Булгакова.
В 1950-1960-е годы вопрос о булгаковской биографии не был актуален: насущной проблемой было вернуть само имя писателя и опубликовать его произведения.
В 1970-е годы продолжают появляться мемуары современников Булгакова , Но «объективную», научную биографию еще нужно написать, и именно в это десятилетие вопрос о биографии встает особенно ощутимо.'
Попытки восстановить элементы биографической канвы М.Булгакова предпринимаются, в частности, Л.Яновской и В. Чеботаревой. Однако единственной реальной основой для такой работы могло стать изучение архива писателя, который с 1967 по 1970 год приобретает Библиотека имени Ленина.
Настоящим прорывом в изучении биографии М. Булгакова становится сделанный М. Чудаковой обзор1 этого архива —
'Утехин Н. Исторические грани вечных истин («Мастер и Маргарита» М. Булгакова) // Современный советский роман. Философские аспекты. — Л Наука. 1979 —С 214 Там же. — С. 216. ' '
Марков П. История моего театрального современника // Театр. — 1971 — №5 ЛёвшинВ. Садовая, 302-бис // Театр. - 1971. -№11; ФайкоА. Записки старого театральщика // Театр _ 1975. - № 6; Виленкин В. Воспоминания с комментариями Главы из книги // Вопросы литературы. - 1979. — №3: Шереметьева Е Из театральной жизни Ленинграда // Звезда. — 1976. — № 12.
«исследование, вводящее в науку и общественное сознание огромный и взрывчатый материал, значение которого выходило далеко за пределы скромного информационного жанра»2. Обзором эту работу можно назвать только формально: фактически это первая творческая биография писателя, и важнейшей ее частью является литературоведческий анализ. Помимо прочего, автору — не называя повесть «Собачье сердце» — удалось ввести в научный обиход запрещенное тогда произведение.
В работе делается вывод, что в семидесятые годы творчество писателя, не теряя острой актуальности, переходит из критического поля в поле литературоведческое: его изучают и как часть современного литературного процесса, и как часть истории литературы.
Возникают уже не столько критические споры, окрашенные идеологическими разногласиями, сколько литературоведческие распри, порой обусловленные, кажется, растущей конкуренцией среди тех, кто изучает булгаковское творчество.
В заключении представлены основные выводы, сделанные в ходе работы. В газетных и журнальных материалах, посвященных творчеству Булгакова, прекрасно отражается время, когда они появлялись. Критики говорили не только, а подчас не столько о самом Булгакове, сколько о себе в широком смысле — своем обществе, своих нерешенных проблемах, своих идеалах. Произведения писателя оказывались созвучными каждому новому десятилетию — десятилетию не как историческому отрезку в десять лет, а как эпохе со своими настроениями и чаяниями. Поэтому творчество Булгакова стало своеобразным катализатором (и даже провокатором) для критиков, которые многое в нем нашли и открыли, но и многое открыли в самих себе, своем времени.
В приложении приводится хронологическая таблица публикаций булгаковских произведений, выхода театральных и кинопостановок, сведения о критиках. Здесь же помещены краткие данные о некоторых участниках литературного процесса 1960-1970-х годов, размышления критиков о поэтике булгаковских пьес и о поэтике фильма «Бег» в его
1 Чудакова М.О. Архив М.А.Булгакова. Материалы доя творческой биографии писателя // Записки Отдела рукописей Государственной ордена Ленина библиотеки СССР имени В.И. Ленина. М.: Книга. 1976. — Вып. 37. — С. 25-151 Житомирская C.B. Просто жизнь. — М.: РОССПЭН. — 2008. — С. 393
соотнесении с первоисточником. В приложении также даются сведения о других экранизациях и постановках булгаковских произведений. Последние страницы приложения посвящены дискуссии «Классика и мы»: подробная информация о ней необходима для более полного понимания ситуации, в которой М. Булгаков оказался благодаря вниманию со стороны «патриотической» критики.
Библиография содержит перечень книг, диссертаций, газетных и журнальных статей и прочих материалов, которые были необходимы во время работы над диссертацией.
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:
1. Способ повествования как проявление авторской позиции в романе М.Булгакова «Белая гвардия» // Материалы докладов XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н.Костылев, А.И. Андреев — М-Издательство МГУ, 2007. 0,2 п.л.
2. Проблема рассказчика в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Материалы докладов XV Международной конференции студентов аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред. И.А. Алешковский' П.Н. Костылев, А.И. Андреев. — М.: Издательство МГУ, 2008. 0,2 п.л.
3. Два романа Булгакова: автор выбирает лицо // Вопросы литературы. — 2010. — № 2. — С.63-82.1,6 п.л.
4. Пьесы М.Булгакова в советской критике: 1950-е versus 1920-егоды // Материалы докладов Международного молодежного научного форума «Ломоносов-2011» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев А И
Андреев. М.: Издательство МГУ, 2011. 0,2 п.л.
5. Один год из жизни «Мастера и Маргариты» в советских журналах //
Вести. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2011. — № 3. — С 196-211 1 п.л.
Общий объем публикаций —
3,2 п.л.
Текст диссертации на тему "Творчество М. Булгакова в оценках советской критики 1960 - 1970-х годов"
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
Факультет журналистики Кафедра литературно-художественной критики и публицистики
[П. 2.0 1 2 5 1 5 4 1 "
На правах рукописи
ФИЛЮХИНА Светлана Владимировна
ТВОРЧЕСТВО М. БУЛГАКОВА В ОЦЕНКАХ СОВЕТСКОЙ КРИТИКИ 1960—1970-х ГОДОВ
Специальность 10.01.10 — Журналистика
Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Е.И. Орлова
Москва-2011
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ.....................................................................................................................................3
ГЛАВА 1. ТВОРЧЕСТВО М. БУЛГАКОВА В ОБЩЕСТВЕННОЙ И ЛИТЕРАТУРНОЙ СИТУАЦИИ 1960-х ГОДОВ.............................................................18
1.1. «Дни Турбиных» и «Бег»: тотальная переоценка ценностей..............18
1.2. Мольер, снова Мольер и Пушкин: тема художника и власти.............52
1.3. Полемика вокруг романа «Мастер и Маргарита».....................................64
ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В ОСМЫСЛЕНИИ ТВОРЧЕСТВА М. БУЛГАКОВА КРИТИКОЙ 1970-х ГОДОВ................................................................103
2.1. Впервые в кино: пьесы Булгакова на больших экранах.........................103
2.2. «Русские патриоты»: борьба за Булгакова...................................................122
2.3. Выход в массы: обратная сторона популярности..................................152
ЗАКЛЮЧЕНИЕ..............................................................................................................................170
ПРИЛОЖЕНИЕ.............................................................................................................................175
1. Хронологическая таблица публикаций и изданий Булгакова, постановок и экранизаций его произведений.......................................................176
ситуации..............................................................
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ
215
Тема исследования
В диссертационной работе исследуются критические выступления в советской печати, посвященные творчеству Михаила Афанасьевича Булгакова (1891-1940). Многие произведения писателя, публиковавшиеся уже после его смерти, вызывали бурную реакцию критиков и становились предметом нешуточных споров, как литературных, так и идеологических. В работе рассматривается это взаимодействие булгаковского творчества и советской печати — именно взаимодействие, поскольку произведения М. Булгакова не просто были объектом критики, но и подчас провоцировали литературных журналистов на то, чтобы открыто обсудить самые больные вопросы современности, становясь, таким образом, лишь поводом для этого обсуждения.
Актуальность исследования обусловлена несколькими факторами
1. Творчество М. Булгакова не раз подвергалось в советской печати жесткой критике, становилось предметом любопытных и весьма показательных дискуссий. Сегодня многие произведения писателя стали литературной классикой, однако история осмысления М. Булгакова советской критикой до сих пор не написана, и это — пробел как в общей летописи отечественной литературной журналистики, так и в изучении творчества М. Булгакова. Поэтому необходимо проследить, с каким трудом его произведения появлялись на страницах книг и журналов уже после смерти писателя, как они входили в литературный процесс, какое сопротивление порой встречали и каких защитников приобретали.
2. М. Булгаков по сей день остается одним из самых популярных писателей в России, его личность и произведения уже давно перестали быть объектом исключительно профессионального литературоведения и прочно вошли в так называемую массовую культуру (стоит вспомнить и экскурсии по булгаковской Москве, и экранизации, и, например, «Булгаковскую
энциклопедию» Б. Соколова, как пример издания, рассчитанного на самую широкую, массовую аудиторию). Они стали предметом многочисленных паралитературоведческих, конспирологических, националистических, политических и прочих спекуляций. Истоки многих подобных явлений кроются в критике советского периода, поэтому представляется важным найти их.
3. Сегодня ностальгия значительной части российского общества по Советскому Союзу приводит к идеализации советского времени в сознании многих людей. Нам представляется, что в судьбе произведений М. Булгакова настолько четко и полно отражаются характерные конфликты и противоречия советской культуры, что частная история того, как творчество писателя входило в официальную литературу, позволяет взглянуть на этот период жизни страны непредвзято и объективно.
Степень научной разработанности проблемы
Истории литературной критики советского периода посвящено немало
1 2 работ . Она частично отражена в воспоминаниях , а также в трудах,
посвященных отдельным писателям и критикам . Особой областью изучения
стала история советской цензуры, также неразрывно связанная с литературной
критикой4.
Неисчислимое количество работ посвящено М. Булгакову, однако лишь малая их часть так или иначе затрагивает отношения писателя с прижизненной
' Белая Г.А. История в лицах. Из литературной критики 20-х годов. Тверь, 2003; Белая Г. А. Дон-Кихоты революции - опыт побед и поражений. - М., 2004; Голубков М.М. История русской литературной критики XX века. - М., 2008; История русской литературной критики. / Под ред. В.В.Прозорова. - М., 2002;
Кормилов С.И., Скороспелова Е.Б. Литературная критика в России XX в. (после 1917 г.). Материалы к курсу. — М., 1996;
Шешуков С.И. Неистовые ревнители: из истории литературной борьбы 20-х годов. - М., 1970.
2 Лакшин В. Новый мир во времена Хрущева. Дневник и попутное (1953—64) — М., 1991.
3 Тименчик Р. Анна Ахматова в 1960-е годы. — М.: Водолей Publishers, 2005
4 Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг. М.: РОССПЭН, 2002;
Жирков Г.В. История цензуры в России XIX-XX вв. Учебное пособие. — М.: Аспект Пресс, 2001; Зезина М. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950-е — 60-е годы. — М., 1999; Большая цензура: Писатели и журналисты в Стране Советов. 1917-1956.Сб. документов. — М., 2005.
критикой или рассматривает оценки его произведений, данные советской печатью уже после смерти М. Булгакова5.
Важным событием в изучении советской критики М. Булгакова стала публикация библиографии посвященных ему критических статей в отечественной печати с 1920-х по 1990-е годы включительно6.
Есть очень ценные исследования, в которых глубоко и оригинально
п
трактуется творчество М. Булгакова . Однако приходится признать, что сейчас история публикации булгаковских произведений и динамика их восприятия советской печатью еще совсем не изучены. С одной стороны, общеизвестно, что у М. Булгакова была сложная литературная судьба. С другой стороны, нет работы, которая комплексно, интегрально, подключая разные контексты, рассматривала бы восприятие булгаковских произведений отечественной журнальной и газетной критикой начиная с середины 1950-х годов.
5 Чудакова М.О. Жизнеописание Михаила Булгакова. — М.: Книга, 1988;
Булгаков М.А. Пьесы 1920-х годов. Вступит, статья, сост. и общая ред. A.A. Нинова. — Л.: Искусство. 1990;
Смелянский А. Михаил Булгаков в Художественном театре. — М., Искусство. 1989;
Воздвиженский В.Г. Пределы интерпретации (Наследие Михаила Булгакова в истолковании критики 70-х годов) // Литературно-художественный процесс 70-х гг. в зеркале критики. — M., 1982;
Неводов Ю.Б. Творчество М.Булгакова 20-х годов в оценке современной критики // Проблемы развития советской литературы. - Саратов, 1975. - Вып.2. - С.217-229;
Орлова Е.И. Проблема изучения авторской позиции писателя-сатирика: Из опыта советской литературной критики 20-х гг. Дис. ... канд. филол. наук. — М., 1981;
Миронова М.А. Театральная критика 1920-х годов: рецепция пьес Н. Эрдмана "Мандат" и М. Булгакова "Дни Турбиных". Дис. ... канд. филол. наук. — М., 2004;
Грознова H.A. Булгаков и критика его времени (По материалам булгаковских альбомов) // Творчество Михаила Булгакова: Исследования и материалы. - СПб., 1994. - Кн.2. - С. 5-33;
Гудкова В.В. Истоки: Критические дискуссии по поводу творчества М.Булгакова: от 1920-х к 1980-м // Лит. обозрение. - М. - 1991.-№5.-С. 3-11
Творчество Михаила Булгакова: Исследования. Материалы. Библиография // Институт русской литературы РАН: Кн. 3. — СПб.: Наука, 1995.
7 Лесскис Г.А. «Мастер и Маргарита» Булгакова: Манера повествования, жанр, макрокомпозиция // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. — 1979. — T.38. — №1. — С.52-59;
Немцев В.И. Функция повествователя в художественной речи романа Михаила Булгакова «Белая гвардия» // Поэтика советской литературы 20-х годов. - Куйбышев, 1989. - С. 72-98;
Гаспаров Б. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века. — М., 1994;
Кожевникова H.A. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. — М., 1994;
Скобелев В.П. О функции архаико-эпического элемента в романной структуре «Белой гвардии» (Приватное «Я» и «коллективная одушевленность») // Возвращенные имена русской литературы. Аспекты поэтики, эстетики, философии. Межвуз. сб. науч. тр., Самара, 1994. С.33-44;
Лесскис Г.А. Триптих М.А.Булгакова о русской революции: «Белая гвардия», «Записки покойника», «Мастер и Маргарита». Комментарии. — М., 1999;
Бердяева О.С. Проза Михаила Булгакова. Текст и метатекст. Монография. Новгород, 2002;
Зеркалов А. Евангелие Михаила Булгакова. — М.: Текст, 2003;
Чудакова М. Новые работы. 2003-2006. — М„ 2007.
Возможно, это объясняется тем, что подавляющее большинство произведений М. Булгакова вышли в свет спустя два-три десятилетия после смерти писателя, и если прижизненная критика входит в область изучения булгаковских биографов, то критика «посмертная» оказывается обособленным и самоценным объектом исследования.
Помимо исследований, посвященных истории советской критики и биографии и творчеству М. Булгакова, во время работы для автора диссертации крайне важными были труды, в которых так или иначе освещается культурная и общественная ситуация в Советском Союзе середины 1950-х — 1970-х годов.
8 9
Среди них как дневники и мемуары , так и научные работы .
Научная новизна исследования выражена в том, что
— проделан последовательный и разносторонний анализ газетных и журнальных выступлений, посвященных М. Булгакову;
— проанализированы ключевые для истории булгаковской критики споры середины 1950-х — 1960-х годов, в которых отражаются основные тенденции это противоречивого периода: как «оттепельные», так и реакционные;
— критические оценки творчества М. Булгакова рассмотрены в широком литературном и идеологическом контексте;
— особое внимание уделено истории публикациий — и булгаковских произведений, и отзывов о них — истории прохождения текстов через редакционные обсуждения и цензуру;
8 Орлова Р., Копелев Л. Мы жили в Москве. 1956-1980. — М., 1990;
Лакшин В. «Новый мир» во времена Хрущева. Дневник и попутное (1953-1964). — М., 1991; Лакшин В. Дневник 1969—1970 годов. Вступ. заметка Л. Теракопяна, прим. С.Н. Лакшиной // Дружба народов. — 2003. — №№ 4-6;
Житомирская C.B. Просто жизнь. — М., 2008;
Петелин В. Мой XX век: счастье быть самим собой. Жизнеописание в воспоминаниях о противоборстве официальной идеологии. Документы. Письма. Статьи. Размышления. — М., 2009.
9 Оттепель. 1953-1956: Страницы русской советской литературы / Сост. Чупринин С.И. — М., 1989; Семидесятые как предмет истории русской культуры / Ред.-сост. К.Ю. Рогов. — М., 1998;
Зезина М.Р. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950-е — 1960-е годы. — М., 1999.
— прослеживаются переклички и споры критиков 1950-х — 1970-х годов с предшественниками из 1920-х годов;
Объект исследования
Объектом исследования является восприятие критикой булгаковских произведений, различные их интерпретации в советской печати.
При этом опосредованным объектом изучения становится и собственно творчество М. Булгакова.
Предмет работы
Предметом исследования выступают русскоязычные критические и публицистические материалы, опубликованные в периодических изданиях в 1950-70-е годы в Советском Союзе и так или иначе посвященные М. Булгакову.
Цель исследования
Целью работы является анализ художественной критики, связанной с освоением наследия М. Булгакова в контексте эпохи 1960-1970-х годов
Задачи исследования:
— провести детальный анализ критических выступлений, посвященных Булгакову;
— изучить основные политические и культурные тенденции исследуемого периода советской истории;
— проследить, как эти тенденции преломляются в газетных и журнальных материалах, которые составляют предмет исследования;
— сопоставить оценки, данные булгаковскому творчеству в советской печати;
— выяснить, какова роль критики в возвращении М. Булгакова в официальную советскую культуру;
— проследить, как и по каким причинам меняется отношение к Булгакову в газетах и журналах на протяжении исследуемого периода;
— выявить, что в трактовках М. Булгакова, предложенных критиками, является адекватным его творчеству и ценным по сей день и что было вызвано исключительно политической конъюнктурой.
Эмпирическая база исследования
Эмпирическую базу диссертационной работы составили публиковавшиеся в 1950-1970-е годы в советских журналах («Вопросы литературы», «Знамя», «Звезда», «Волга», «Москва», «Новый мир» и пр.) и газетах («Литературная газета», «Советская культура» и др.) критические материалы, в которых рассматривалась биография и творчество М. Булгакова. Также изучены предисловия, послесловия, комментарии и прочие материалы, опубликованные в отдельных изданиях М. Булгакова, и воспоминания некоторых героев диссертационной работы.
Таким образом, научная достоверность диссертации обеспечивается обширным эмпирическим материалом.
Метод исследования
Тема диссертации подразумевает изучение истории журналистики и литературной критики, анализ и сопоставление критических интерпретаций булгаковских текстов, анализ самих булгаковских текстов. Среди основных методов — сравнительно-исторический и структурно-типологический. Теоретико-методологической базой исследования послужили:
— исследования по истории и теории журналистики (в т.ч. Я.Н. Засурского, Б.И. Есина, H.A. Богомолова, Е.П. Прохорова, С.М. Гуревича
и др.);
— работы, посвященные творчеству М. Булгакова (М.О. Чудаковой, А.М, Смелянского, В.Я. Лакшина, Л..М. Яновской, Е.И. Орловой и др.);
— труды по истории русской литературы и эстетической мысли XX века (Г.А. Белой, Е.А. Добренко, М.Р. Зезиной);
— работы в области теории литературы (М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Б.А. Успенского).
Рамки исследования
Исследуемый период — середина 1950-х — 1970-е годы — ограничен именно этими рамками по нескольким причинам. Во-первых, это наименее изученный период истории булгаковской критики, в отличие, например, от 1920-х годов. Во-вторых, именно в это время имя М.Булгакова вновь после двадцатилетнего забвения появляется на страницах журналов и газет и именно благодаря критикам писатель постепенно входит в официальную советскую литературу. В-третьих, в 1950-1970-е годы ведутся показательные для своего времени дискуссии, по накалу сравнимые, наверное, лишь с критическими кампаниями 1920-х годов, и поэтому данный период представляет особый интерес.
Кроме того, учитывая, что произведения М. Булгакова были написаны в 1920-1930-е годы, необходимым и естественным стало сопоставление двух исторических контекстов, которое помогает проследить смену исторического самосознания общества, выявить общее и различное для разных этапов культурной жизни общества.
Обозначенный временной отрезок предполагает выделение основных тенденций, характеризующих литературно-критическую сферу, на основе чего сделана попытка более детальной периодизации и сравнения разных этапов: в
первой главе рассмотрен период с середины 1950-х по конец 1960-х годов, во второй главе — 1980-е годы (и отчасти 1980-е годы).
Точка отсчета периода, рассмотренного в первой главе, связана с изменениями в политической и общественной жизни страны после смерти И. Сталина и прихода к власти Н. Хрущева и с начавшейся после XX съезда партии КПСС «оттепелью». В этой же главе рассмотрен и период первой послеоттепельной реакции, которая начинается в 1964 году с отставкой Хрущева и началом правления Л. Брежнева. Это время, в котором начинают все отчетливее просматриваться черты будущего «застоя». Следуя внутренней логике диссертации и учитывая динамику литературно-критического поля, было необходимо рассмотреть два этих временных отрезка вместе, в одной главе. Завершается анализируемый в первой главе период концом 1960-х годов. Обусловлено это тем, что, во-первых, заканчиваются дискуссии, которые были характерны именно для «шестидесятых» годов, а во-вторых, сходят на нет «оттепельные» тенденции, которые действовали во многих сферах советского общества несколько лет после смены власти — как бы по инерции.
Вторая глава посвящена критике 1970-х годов; условно говоря, этот период начинается уже в 1969 году, так как именно тогда в журналах выходит несколько публикаций, которые обозначили характерные уже для следующего десятилетия тенденции в советской литературе, в частности, в истолковании творчества М. Булгакова. На первый взгляд, завершить этот период следовало бы серединой или даже концом 1980-х годов, однако во второй главе лишь отч�
