автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Творчество В.В. Розанова 1910-х годов: книги "Уединенное" и "Апокалипсис нашего времени"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество В.В. Розанова 1910-х годов: книги "Уединенное" и "Апокалипсис нашего времени""

На правах рукописи

Кузнецова Ольга Владимировна

Творчество В.В. Розанова 1910-х годов: книги «Уединенное» и «Апокалипсис нашего времени»

I

Специальность 10 01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук__ л п

□ОЗОБЭ2ТВ

Саратов - 2007

003059276

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX века Саратовского государственного университета им Н Г Чернышевского

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Ванюков Александр Иванович

Официальные оппоненты доктор филологических наук, ведущий

научный сотрудник Института мировой литературы им. М Горького РАН Иванова Евгения Викторовна

кандидат филологических наук, доцент Новикова Наталья Владиславовна

Ведущая организация Волгоградский государственный

педагогический университет

Защита состоится «3/> 2007 г в часов на заседании

диссертационного совета Д 212 243 02 в Саратовском государственном университете им. Н Г Чернышевского по адресу 410012, г. Саратов, ул Астраханская, 83, корпус 11, факультет филологии и журналистики

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им Н Г Чернышевского.

Автореферат разослан 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор

Ю Н Борисов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

В историю русской литературы Василий Васильевич Розанов (1856 - 1919) вошел как писатель, философ, публицист, литературный критик конца XIX -начала XX столетий Его творчество развивалось на фоне культурной эпохи русского религиозно-философского ренессанса, но, как всякое значительное явление, одновременно и выходило за его пределы Философы склонны относить Розанова к писателям, а писатели - к философам 3 Гиппиус вспоминала «Он был до такой степени не в ряд других людей, до такой степени стоял не между ними, а около них, что его скорее можно назвать «явлением», нежели «человеком»1 Книги Розанова несут на себе отпечаток особенностей характера и образа жизни автора Никому не удалось с такой глубиной и проникновенностью передать интимную жизнь человеческой души. Пожалуй, Розанов самый эгоцентричный писатель в мировой литературе, предельно откровенно выразивший себя в слове

Творчество В В Розанова в полной мере не было оценено современниками. Разрушитель традиционных литературных форм, яркий стилист, не имеющий себе равных в литературе, сегодня он воспринимается как предтеча постмодернизма

Художественное наследие В В Розанова способствует более глубокому изучению эпохи русского культурно-религиозного ренессанса, литературы Серебряного века Интерес к книгам Розанова 1910-х гг объясняется тем, что анализ текстов писателя позволяет проследить основные тенденции литературного процесса рубежа XIX — XX вв. и выявить традиции творчества Розанова в русской литературе XX в , чем и определяется актуальность темы исследования

Объектом исследования является проза В В Розанова 1910-х годов «Уединенное» (1912), «Опавшие листья Короб первый» (1913), «Опавшие листья Короб второй» (1915), «Сахарна» (1913), «Мимолетное» (1914, 1915), «Последние листья» (1916, 1917), «Апокалипсис нашего времени» (1917 -1918), рукопись книги «Мимолетное» 1915 года (ОР РГБ, фонд 249, картон 5, ед хр 12 - 16), переписка В В Розанова с ЭФ Голлербахом, НМ Михайловским, П Б Струве, Н Н Страховым, М О Гершензоном, М Горьким, А С Глинкой и др

Предмет исследования — специфика художественного мышления В В Розанова, выразившаяся в основных книгах 1910-х годов «Опавшие листья», «Сахарна», «Мимолетное», «Последние листья», особое внимание уделяется первой («Уединенное») и последней («Апокалипсис нашего времени») книгам Розанова

Цель работы заключается в целостном исследовании своеобразия художественного мышления, «новой прозы», «философии жизни» и типа книги в творчестве В В Розанова 1910-х годов

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач

' Гиппиус ЗН Задумчивый странник//Гиппиус ЗН Живые лица-СПб, 2001 С 149

3

1 Выявить пути формирования «новой прозы» В Розанова особенности критико-публицистических текстов писателя 1890-х - 1900-х годов в контексте литературной традиции и Серебряного века

2 Рассмотреть книгу «Уединенное» (1912) как «новый вид прозы»

3 Исследовать структуру и документально-автобиографическое начало в книге «Уединенное»

4 Определить специфику отношений автора и читателя в книге «Уединенное»

5 Представить «Апокалипсис нашего времени» (1917 - 1918) как книгу-завещание, итог жизни и творчества В В Розанова

6 Проанализировать структуру и образ автора в книге «Апокалипсис нашего времени», особенности авторского взгляда на мир и человека

Теоретико-методологической базой исследования стали классические и современные труды по теории литературы (М М Бахтина, В В Виноградова, Л Я Гинзбург, Б О Кормана, Ю М Лотмана, В В Прозорова, А П Скафтымова, В Е Хализева и др ), по философии и культуре Серебряного века (Н А. Бердяева, В В Зеньковского, Н О Лосского, Л К Долгополова, В.А Келдыша, О А. Клинга, Л А Колобаевой, И Г Минераловой, В А Сарычева и др ), а также исследования розановедов (Н Ф Болдырева, И А Едошиной, Т А Елшиной, Е В Ивановой, Ю Иваска, Е Курганова, А Н Николюкина, В С Синенко, А Д Синявского, В Г Сукача, В А Фатеева, С Р Федякина и др )

Методология исследования предполагает интегрирующий анализ, учитывающий историко-литературный, сравнительно-типологический, структурный аспекты изучения художественного текста

Научная новизна исследования заключается в том, что предлагаемая работа является системным исследованием прозы Розанова 1910-х годов, художественное наследие Розанова рассматривается целостно, в соотнесении с его публицистическими и критическими работами, выявляется эстетическая позиция, «философия жизни» и концепция книги писателя В работе прослеживается эволюция художественной формы сочинений Розанова от научного трактата, объемом в 738 страниц, через литературно-критические и публицистические статьи, объемом в несколько десятков страниц, к небольшим, объемом в несколько строк, записям, составившим книгу жизни автора («Уединенное»), к книге-завещанию «Апокалипсис нашего времени» -хронике, отражающей трагедию «последних дней» России

Теоретическая значимость диссертации состоит в разработке интегрального, комплексного подхода к творчеству В В Розанова 1910-х гг Обращение к творчеству писателя дает представление о формах соединения художественного, документального, публицистического и лирического начал в рамках единого художественного целого, способах выражения авторской позиции и ее воздействия на читательское восприятие

Практическая значимость исследования заключается в том, что представленные в работе положения, обобщения и выводы могут быть использованы в вузовской практике при чтении лекционных курсов по истории русской литературы XX века, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных

творчеству В В Розанова, а также при составлении учебных и методических пособий для студентов-филологов Материалы диссертации могут быть использованы для проведения факультативных занятий по русской литературе в старших классах средней школы

Материалы диссертации прошли апробацию на международной научной конференции «Вопросы истории и теории русской литературы XX века» (VIII Виноградовские чтения) (Москва, 2004), «Филология и журналистика в начале XXI века», посвященной 95-летию со дня рождения профессора Е И Покусаева, (Саратов, 2004), Всероссийской научной конференции «Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература художественный опыт XX - начала XXI веков» (Саратов, 2005), «Филология и журналистика в начале XXI века», посвященной 60-летию со дня Победы, (Саратов, 2005), Всероссийской конференции молодых ученых «Филология и журналистика в начале XXI века», посвященной С JI Франку, (Саратов, 2006)

Основные положения, выносимые па защиту:

1. Творчество В В Розанова 1890-1900 гг является «лабораторией» формирования «новой прозы» Публицистика В В Розанова предстает в неразделимом единстве двух аспектов литературно-критического и собственно публицистического В качестве основных предшественников «Уединенного» можно рассматривать «Опыты» М Монтеня, «Стихотворения в прозе» И С Тургенева, «Дневник писателя» Ф М Достоевского В Розанов был тесно связан с модернистской культурой рубежа XIX - XX веков Книга «Уединенное» отражает одну из закономерностей художественного процесса Серебряного века - синтез родов и жанров литературы

2 Стремление найти способ и форму адекватного отображения «живой жизни» привело Розанова к созданию «нового типа прозы» в книге «Уединенное» (1912) Это книга с единственным замыслом - поведать миру о себе Предметом описания в «Уединенном» является внутренний мир автора, история его души, его частная жизнь Зафиксированные автором мгновения в «Уединенном» образуют не цикл миниатюр, а единое целое, книгу жизни Розанова

3 Новый тип миропонимания и способов повествования определяет структуру «Уединенного» Прижизненное издание «Уединенного» 1912 года показывает, что в сознании автора книга возникла из отдельных «листьев» «Лист» — розановская мера художественного целого текста Книга представляет собой органическое соединение дневника и воспоминаний, семейной хроники и альбома, критических заметок, литературных портретов, стихотворений в прозе, мыслей, афоризмов и т д

4. В «Уединенном» возникает новый, сложный образ автора (парадоксалист), который организует композицию книги как художественного целого Автор предстает перед читателем в виде создателя произведения (автор-«демиург») и главного героя книги (автор - творец образа собственного «я») «Уединенное», представляемое автором «Почти на праве рукописи»,

характеризуется сложной формой адресации С одной стороны, текст имеет «внешнего» адресата, с другой, существует и «внутренний» адресат, который может быть представлен как конкретный реципиент

5 «Апокалипсис нашего времени» (1917 - 1918) - книга-завещание, в которой писатель подводит итог жизни. В этой книге соединились темы, составляющие философскую основу художественного мышления В В Розанова Христос и Бог, христианство и иудаизм, Россия и Израиль, пол и душа, русская литература и русская революция «Апокалипсис.. » представляет органическое, неразрывное соединение художественного и публицистического, эпического и лирического начал По своей жанровой природе, по широте охвата материала «Апокалипсис » является и хроникой, и художественно-философским трактатом одновременно

6 «Апокалипсис нашего времени» является новым типом книги в художественном творчестве писателя, разворачивающемся на новом историческом фоне Целостность замысла всей книги подчеркивают десять выпусков с единой пагинацией Автор «Апокалипсиса » - не только наблюдатель, тщательно фиксирующий происходящее, но и свидетель, и летописец, и пророк В «Апокалипсисе нашего времени» сконцентрирована жизненная и мировоззренческая позиция В В Розанова, выражены взгляды писателя на Россию, историю, религию Итоговая книга пронизана ощущением катастрофизма и конца времен

Структура работы Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего 510 наименований. Общий объем исследования составляет 257 страниц

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цель и задачи исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, представляются положения, выносимые на защиту

Первая глава «На пути к "новой прозе"» состоит из трех параграфов, в которых рассматривается процесс становления «новой прозы» в творчестве В В Розанова 1890-х - 1900-х годов, контекст литературной традиции и культуры Серебряного века

В первом параграфе «Особенности критико-публицистических текстов В.В. Розанова 1890-х - 1900-х годов» представлен анализ критико-публицистических текстов В В Розанова До «Уединенного», положившего начало «листве», Розанов не выступал как писатель в строгом смысле слова он был философом, талантливым публицистом, критиком, но не писателем Путь к «Уединенному» был долгим В 1890-е - 1900-е гг появляются сборники, составленные из работ, опубликованных Розановым в течение 90-х годов «Литературные очерки», «Сумерки просвещения», «Религия и культура» и др Эти книги дают представление о литературных, педагогических и философских взглядах писателя Публицистика В В Розанова предстает в неразделимом

единстве двух ее аспектов литературно-критического и собственно публицистического Для Розанова было свойственно объединение нескольких художественных форм (проблемной статьи, литературного портрета, обзора) в рамках одного критического опыта, что отвечало его стремлению к созданию целостной картины культурной и общественно-политической жизни России рубежа XIX - XX веков Специфика публицистических текстов В Розанова 1890-х — 1900-х годов состоит в неразделимом сочетании художественного, философского и публицистического талантов писателя, парадоксальности подачи материала, в стремлении автора представить различные точки зрения на проблему - всего того, что впоследствии найдет свое отражение в «Уединенном»

Второй параграф «Литературные традиции в творчестве В.В. Розанова»

посвящен выявлению контекста литературной традиции в творчестве В В Розанова В качестве гипотетических предшественников «Уединенного» литературоведами были названы следующие жанр японской литературы «дзуйхицу» («спонтанное движение кисти с тушью»), особенно популярный в XI - XIV века («Записки у изголовья» Сэй-Сбнагон, «Записки от скуки» Кэнко-Хоси), «Мысли» Б Паскаля, «Фрагменты» Новалиса и Ф Шлегеля, книги афоризмов Ф Ницше, «Листопад» Рцы (И Ф, Романова), «На летучих листках» А Голенищева-Кутузова (книга написана в жанре афоризмов) Однако сходство этих произведений с книгами Розанова улавливается лишь на уровне названия, по сути, это сборники афоризмов и максим, соединение сентенций в которых не порождает качественно нового восприятия текста

На наш взгляд, в качестве основных предшественников «Уединенного» можно рассматривать «Опыты» М Монтеня, «Стихотворения в прозе» И С. Тургенева, «Дневник писателя» Ф М Достоевского

Сходство «Опытов» Монтеня с «Уединенным» Розанова прослеживается на идейном («поведать миру о себе»), тематическом (соединение разнородной тематики в рамках единого художественного целого) и жанровом (синтетический характер произведений) уровнях

Как один из литературных источников книги В В Розанова «Уединенное» можно рассматривать «Стихотворения в прозе» (1878-1882) И.С. Тургенева. «Стихотворения в прозе», в сущности, лишь название жанра, а не его определение, не специфика Как и «Уединенное» В Розанова, они не вписываются в традиционную жанровую структуру. Глубокий лиризм, краткость, субъективность, интимный контакт с читателем, носящий порой исповедальный характер, сближает «вешИа» И.С Тургенева с лирической поэзией Однако эти элементы поэзии воплощаются в прозаической форме Лиризм розановской прозы - это углубленное философское переживание непостижимой сложности жизни, ее красоты и катастрофичности, а также эмоциональная сторона восприятия мира художником «Листва» Розанова своей эмоциональной( выразительностью становится близка не только поэзии, но и музыке, которая Непрерывно звучала в его душе

Настоящим предшественником художественной формы В В Розанова является «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского Оригинальность жанровой

природы «Дневника» проявляется в том, что в тексте Достоевского гармонично соединены художественное и публицистическое начала «Дневник писателя» включает в себя следующие жанры и материалы публицистические и литературно-критические статьи, рецензии, автобиографические заметки, рассказы («Бобок», «Мальчик у Христа на елке»), очерки («Маленькие картинки»), воспоминания (о Белинском, Чернышевском, Герцене, Петрашевском) Разнородность жанровых составляющих «Дневника» не превращает текст в не связанные друг с другом авторские размышления, то есть не нарушает его композиционного единства «Дневник писателя» был, с одной стороны, собранием впечатлений автора и его реакцией на текущие события, а, с другой, без издательского посредничества представлял художественные произведения автора

В третьем параграфе «Творчество В.В. Розанова в контексте Серебряного века» раскрывается взаимодействие творчества В В Розанова с основными художественными принципами модернизма.

В своем литературном развитии В В Розанов был тесно связан с новой, модернистской культурой рубежа XIX - XX веков Новые темы, проблемы, запросы эпохи требовали своей формы К Г Исупов отмечает «Понадобилась существенная трансформация литературных жанров, чтобы разрозненные элементы бытия были приведены к новому равновесию»2 В Розанов чувствовал кризисное состояние традиционных эпических жанров и рассматривал собственное творчество как завершение литературы

Специфика творчества В В Розанова 1910-х годов заключается в органическом взаимодействии эпического и лирического начал события представляют собой не столько описание внешнего мира, сколько субъективные размышления о нем, поэтому личностное восприятие автора нередко становится импрессионистичным Черты импрессионистического стиля мышления отразились в творчестве В В Розанова и, прежде всего, в книге «Уединенное» Импрессионистическим становится случайное и непринужденное объединение в единое целое разрозненных, внешне не связанных фрагментов Сходство с импрессионизмом улавливается на уровне заглавия книг «Мимолетное» (1914, 1915), то есть настрой на восприятие сиюминутных, мгновенных мыслей, чувств, переживаний, настроений Смысл жизни для Розанова заключался не в Вечном, а в Мимолетном «Вечное - в мгновеньях Вечное именно — не века, не времена, не общее, а «сейчас» Их и записывай, - как самое важное, что вообще увидел в жизни»3 «Миг» - у Розанова не просто случайность, но новая единица времени, длящаяся в сознании автора целую Вечность

Жанрово-родовой синтез, соединение художественной, философской и публицистической мысли, лиризм и лаконизм прозы, внесение в словесное

" Исупов К Г Философия и литература «серебряного века» (сближения и перекрестки) // Русская литература рубежа веков (1890-е-начало 1910-х годов) В2кн-М,2000 Кн 1 С 75

Розанов В В Собр соч Сахарна / под общ ред АН Николкжина -М,2001 С 33 Здесь и далее в тексте сохраняется авторский, розановский курсив

искусство музыкального начала - ведущие тенденции в модернистской эстетике, отразившиеся в творчестве В Розанова

Во второй главе диссертационного исследования «Книга "Уединенное" как "новый вид прозы"», состоящей из четырех параграфов, представлен целостный анализ книги «Уединенное» структурные и документально-автобиогрфические особенности книги, образ автора и специфика коммуникации.

В первом параграфе «Структура книги» определяется композиция книги и ее структурные единицы «Уединенное» рассматривается не как цикл миниатюр, а как единое целое, книга жизни В Розанова

На протяжении всего творческого пути В В Розанов «боролся» с литературой Для писателя не существовало границы, разделяющей «литературу» и «жизнь», поэтому его тексты не просто книги, но человеческие документы «Уединенное» - это не просто книга, а жизнь, выразившаяся в слове Сама форма этого произведения была призвана вывести читателя за пределы «литературности», в жизнь души и сознания автора Новая литература Розанова и его «философия жизни» неразрывны «Я весь вылился в литературу И «кроме» ничего не осталось»4

Стремление найти способ адекватного отображения «философии жизни» привело В В Розанова к созданию «нового типа прозы» в книге «Уединенное» (1912)5 «Уединенное» представляет собой единство, объединенное авторской целью - поведать миру о себе, рассказать о жизни своей души Вместе с этим книга имеет внутреннее деление на фрагменты, афоризмы, бытовые заметки, стихотворения в прозе, литературные портреты, импрессионистические зарисовки и др Это составные части книги, ее структурные единицы, при этом функция ведущего структурообразующего фактора принадлежит автору

«Уединенное» состоит из 192 «листьев», которые и составляют единое целое розановской книги Каждый фрагмент является и композиционной единицей книги, и тематически законченным целым, поэтому может восприниматься как автономная миниатюра Оригинальность книги подчеркивается случайностью, внезапностью записей, указанием обстоятельств их написания Мысли Розанова непосредственны и спонтанны Практически под каждой записью автор ставит пометки, указывающие, где данная запись сделана, - своеобразные авторские ремарки

Процесс создания книг Розанова двухступенчат первая ступень - процесс рождения фрагментов (по признанию автора, это может происходить в любом месте и при любых обстоятельствах), вторая — создать из этих фрагментов книги, то есть объединение отрывков в единое целое Целостность книги, как особой художественной формы, достигается не столько образной системой и сквозными мотивами, сколько авторской концепцией

4 Розанов В В Собр соч Последние листья / под общ ред АН Николюкина - М,2000 С 102 Здесь и далее в тексте жирным курсивом выделено нами -О К

5 При анализе книг В Розанова необходимо обращаться к прижизненным изданиям, поскольку современные не отвечают авторским требованиям В прижизненном издании «Уединенного» (СПб, 1912) и первого короба «Опавших листьев» (СПб , 1913) каждая запись начиналась с новой страницы и отделялась виньетками (~)

О своем «Уединенном» Розанов писал в «Сахарне» «Собственно, есть одна книга, которую человек обязан внимательно прочитать, - это книга его собственной жизни. И, собственно, есть одна книга, которая для него по-настоящему поучительна, - это книга его личной жизни < > Поэтому «Уедин », собственно, каждый человек обязан о себе написать»6 Этот фрагмент говорит о жизни, читаемой как книга, и о книге, пишущейся и переживаемой в процессе писания как жизнь Авторское определение «книга жизни» дает ключ к пониманию всего написанного Розановым

Во втором параграфе «Документально-автобиографическое начало в книге» выявляется роль и функции биографического материала в книге «Уединенное»

Специфика книги Розанова «Уединенное» определяется взаимодействием двух начал художественного и документального Розанов повествует о себе, о событиях личной жизни, о «внутренней истории» души, о своих близких и знакомых, о современной ему эпохе Это рассказ реальной личности о собственном бытии, изображение «внешней» и «внутренней» жизни автора

«Уединенное» совмещает в себе особенности дневника, воспоминаний, семейной хроники Все записи в книге биографичны. Книга «Уединенное» может быть прочитана как автобиография Розанов вспоминает свое «тяжелое» детство и больную «мамашу», юность, знакомство с «другом» (В Д Бутягиной) и их счастливую жизнь до «трагедии» Эти автобиографические сведения в целом могут быть рассмотрены как жизнеописание, как семейная летопись В прижизненное издание «Опавших листьев» (1913, 1915) были вклеены семейные фотографии, что производит впечатление не только художественного текста, но и семейного альбома

Книги Розанова скрупулезно воспроизводят детство и юность писателя С детства, со своего измученного и тяжелого детства, Розанов ощущал одиночество в большой семье «Страшное одиночество» мучило Розанова всю жизнь «Уединенное» - это отчаянная попытка вырваться из одиночества, разорвать кольцо уединения, «духовную стену», разделяющую его с окружающим миром, попытка выйти из-за ужасной «занавески», которой литература отгорожена от человека и из-за которой он не мог выйти Уединение необходимо Розанову, чтобы понять себя, прислушаться к своей душе, уловить ее «малейшие движения» Мотивы уединения и одиночества тесно связаны между собой в «Уединенном» одиночество - постоянное и естественное внутреннее состояние Розанова

Судьбоносное событие в жизни Василия Розанова произошло в марте 1889 года в Ельце встреча с семьей Рудневых - с вдовой Варварой Дмитриевной Бутягиной, урожденной Рудневой, и ее матерью Александрой Андриановной Эти женщины, по словам самого Розанова, стали для него настоящими «родителями души»1. До этого момента мир для Розанова был не Космосом, а Безобразием, хаосом Жизнь Розанова распадается на две части до встречи с

6 Розанов В В Собр соч Сахарна / под общ ред АН Николюкина -М.2001 С 25

7РозановВ Опавшие листья Короб второй —Пг,1915 С 252

Рудневыми и - после встречи с «великой бабушкой», когда он внезапно внутренне обрел свой собственный центр, осознал для себя смысл жизни- «В первый раз в жизни я увидал благородных людей и благородную жизнь < > Я был удивлен Моя «новая философия», уже не «понимания», а «жизни», -началась с великого удивления »8

В «Уединенном» и остальной «листве» из отдельных фрагментов, зарисовок, диалогов возникает идеальный образ женщины, нравственный идеал Розанова История любви - основа сюжета «Уединенного» и «Опавших листьев» - разворачивается как семейная трагедия, связанная с болезнью жены, и общественная драма незаконной семьи, «незаконнорожденных» детей «Мысль семейная» становится основой повествования в автобиографических книгах Розанова Розанов признавался, что «судьба с другом» открыла перед ним бесконечность тем, и история их любви легла в основу его философии Отношения с «другом» подготовили конфликт Розанова с обществом, христианством и церковью Все его темы «пропитались» личным интересом, и из этого личного интереса появился Розанов-мыслитель

Многие записи «Уединенного» представляют собой неутешный плач по человеку, который находится на грани жизни и смерти Болезнь жены и, как следствие этого, душевные муки, боль и страдания Розанова - скрытый биографический сюжет, который звучит как лейтмотив в книгах «Уединенное», «Опавшие листья», «Сахарна», «Мимолетное» и др

В третьем параграфе «Образ автора в книге» анализируется специфика авторской позиции в книге «Уединенное»

В «Уединенном» возникает новый, сложный образ автора, который организует композицию книги как художественного целого Автор предстает перед читателем в виде создателя произведения (автор-«демиург») и в виде главного героя книги, иными словами, автор становится творцом образа собственного «я» Розанов жизни и Розанов книги становятся одним лицом Собственное «я» Розанов не поэтизирует, а предельно снижает На страницах «Уединенного» автор неоднократно подчеркивает, что его «я» - это «я» самого обыкновенного человека, рядового обывателя В «Уединенном» воплотился удивительно живой и выразительный портрет автора Розанов заметил однажды, что все его лицо перешло в литературу. «Зеркальная» концепция «я» не отражает единства «внешнего и внутреннего» «Не я смотрю изнутри своими глазами на мир А я смотрю на себя глазами мира, чужими глазами ..»9 «Чужими глазами» Розанов воспринимает свой внешний облик, внутренний мир автор изображает предельно субъективно От непривлекательного внешнего облика Розанов переходит к изображению своего внутреннего мира В центре внимания авторского повествования оказывается самосознающая душа, жизнь которой становится предметом изображения Малейшие душевные движения и эмоциональные состояния фиксируются автором в «Уединенном»

8РозановВ Опавшие листья -СПб, 1913 С 240-241

9 Бахтин ММ «Человек у зеркала»//Бахтин М М Собр а>ч М , 1997 Т 5 С 71

Стиль Розанова характеризуется тенденцией к максимальному самообнажению Самоуничижение и предельное снижение образа необходимо Розанову для того, чтобы подчеркнуть свою типичность и не предстать перед читателем обычным «писателем» (исключительная личность), он приглашает читателя к интимной беседе, в которой автор и читатель равны

Современники часто называли Розанова юродивым О юродивости Розанова — преимущественно в отрицательном смысле - писали многие (В Буренин, А Богданович, П Струве, Р В Иванов-Разумник, В А Фатеев, В Г Полюшина и др ) На наш взгляд, нетривиальное поведение В В Розанова объясняется не его юродством, а крайней парадоксальностью Современники часто не учитывали этот аспект и называли Розанова самым лживым писателем и одновременно самым честным и откровенным Розанов постоянно отталкивается от собственного, только что высказанного суждения, его мысль развивается по закону противоречия По сути, противоречивость как основа творчества писателя, как способ мышления определяет и специфический художественный подход, некоторую афористичность стиля. Сам мир для него парадоксален, диалектичен, полон антиномий и тайн. Отсюда и новый тип писателя, который ни на кого не похож — писатель-парадоксалист, парадоксальность кроется в самом характере Розанова. В основе розановской противоречивости лежит идея бесконечного постижения человеческой души

В четвертом параграфе «"А* читателю" и "Без читателя": о коммуникативной направленности книги» рассматривается структура повествования в книге «Уединенное»

По Ю М Лотману, «текст как бы включает в себя образ «своей» идеальной аудитории, аудитория — «своего» текста»10 В аспекте адресата важно замечание Ю М Лотмана о том, что текст и читатель как бы ищут взаимопонимания Они «прилаживаются» друг к другу Текст подобен собеседнику в диалоге он перестраивается по образу аудитории, ожидая этого и от адресата

Книга В Розанова «Уединенное» характеризуется сложной формой адресации С одной стороны, текст имеет «внешнего» адресата (им может стать любой читатель, который воспринимает произведение как законченное целое и интерпретирует его в случае эстетической коммуникации) С другой стороны, существует и «внутренний» адресат, который может быть представлен как конкретный реципиент (реципиенты), обладающий конкретными биографическими чертами, или как абстрактный читатель (современник или потомок) При выявлении абстрактного читателя нам близка позиция В Шмида, который подразумевает под абстрактным читателем «содержание такого образа получателя, которого (конкретный автор) имел в виду, вернее содержание того авторского представления о получателе, которое теми или иными индициальными знаками зафиксировано в тексте»'1

На первой же странице «Уединенного» Розанов отказывается от читателя, оговариваясь, что пишет только для себя и не заботится о каком-либо внешнем,

10 Лотман Ю М Текст в процессе движения автор - аудитория, замысел - текст // Лотман Ю М Семиосфера СПб , 2004 С 203

" Шмид В Нарратология -М.2003 С 60

незаинтересованном понимании Автор разрушает внешнюю, объективную форму диалога, поражая читателя антилитературной направленностью Розанов ломает устоявшиеся отношения с читателем и строит новые, внутренне диалогические

Несмотря на сознательный отказ автора от читателя, книга «Уединенное» сохраняет адресованность, так как текст не может существовать как без автора-создателя, так и без читателя-адресата На самом деле автор симулирует коммуникацию, провоцирует читателя Задача Розанова - столкнуть читателя с его собственными мыслями Читатель - это идеальный собеседник, единомышленник, тот, которому он может поведать свои самые сокровенные мысли, и в результате их откровенного общения возникает единый художественный мир, мир автора и читателя «Миниатюры» В В Розанова внутренне незакончены, представляют читателю возможность самому сделать выводы Утверждая что-либо, автор останавливается на полуслове, поэтому тексты Розанова невозможно интерпретировать однозначно. Читатель становится со-участником повествования, со-автором

На титульном листе «Уединенного» читаем. «Почти на праве рукописи» Рукописность у Розанова — не просто условный прием, но важный художественный принцип, создающий впечатление непосредственности, живости переживаний, интимности общения с книгой Меняется сама структура субъектно-объектных отношений между автором и читателем, происходит возвращение как бы к «рукописной» литературе, ее камерности и интимности

В третьей главе диссертации «"Апокалипсис нашего времени": итог жизни - книга-завещание» представлен целостный анализ итоговой книги В В Розанова «Апокалипсис нашего времени»

В первом параграфе «Структура книги» «Апокалипсис нашего времени» рассматривается как новый тип книги в творчестве В В Розанова

Книга «Апокалипсис нашего времени» (1917-1918) завершает творческий путь В В Розанова В этой книге писатель подводит итог жизни — творческой и физической «Апокалипсис . » продолжает автобиографическую прозу В В Розанова («Уединенное», «Опавшие листья», «Сахарна» и др) в центре повествования стоит писатель со своей судьбой, весь текст проникнут личностным началом Вместе с тем «Апокалипсис » является новым типом книги в художественном творчестве писателя, разворачивающемся на новом историческом фоне- «Апокалипсис » выходил небольшими выпусками (с ноября 1917 г по июль 1918 г) с единой пагинацией, что подчеркивает г/елостность замысла всего произведения Книга «Апокалипсис нашего времени» оборвалась на десятом выпуске Розанов успел напечатать 42 записи, общее их число — 279 Книга была живым откликом на глобальные исторические события, поэтому биографический материал в ней представлен в меньшей степени, чем в «Уединенном» и остальной «листве» В «Апокалипсисе » отображается не просто временной отрезок революционных потрясений 1917 года, а летопись истории Авторская позиция основывается на высокой степени откровенности, на желании зафиксировать все без умолчаний

«Апокалипсис » был для автора публицистической трибуной и документом, выражающим аналитическую оценку событий 1917—1918 годов

Жанр апокалипсиса, к которому обращается Розанов, принадлежит к христианским писаниям Мотивы Апокалипсиса пронизывают весь текст произведения, возникает ощущение видения «Конца света» и предчувствие предстоящей катастрофы «Апокалиптичность» грядущих событий Розанов осознал после февральского переворота 1917 года Библейский Апокалипсис -это откровение о будущем, сопровождающееся фантастическими видениями Розановский «Апокалипсис . » - это описание событий настоящего, «последних времен» В его изображении нет ничего мистического, напротив, все предельно жизненно и реально

«Апокалипсис » - это уже не «уединенное» Книга состоит из отрывков статей, написанных на заданные временем темы Это уже не привычные для читателя «полумысли» и «получувства», а развернутые философские рассуждения Практически каждая запись в книге имеет название По своей жанровой природе, по широте охвата материала «Апокалипсис. » является и хроникой, в центре которой находится судьба личности, неразрывно связанная с исторической судьбой России, и художественно-философским трактатом, и трагедией России одновременно.

Итоговая книга В.В Розанова состоит из публицистических статей, заметок, эссе, обращений к читателю, фрагментов писем и документов, литературных портретов и др. Ощущение цельности этого произведения обусловлено особым, личностным отношением автора к происходящему, его присутствием в каждой главе книги. Этому посвящен второй параграф «Образ автора в книге»

Автор «Апокалипсиса » - живой, страдающий человек, со всей своей беспомощностью и тоской, человек, чувствующий приближение своей кончины Чувства и настроения Розанова колеблются между двумя полюсами. С одной стороны, это ощущение трагизма жизни, осознание ужаса всего происходящего, с другой, это чувство сострадания и жалости ко всем людям

Эпическое начало в книге проявляется в последовательном и многоплановом развитии исторических явлений, широте охвата действительности, где автор является не только повествователем, но и соучастником трагических дней истории, и летописцем, тщательно фиксирующим происходящее Личный момент в книге пронизывает повествование. Розанов не просто просит о помощи, он умоляет подать ему милостыню, протягивает руку своему читателю. Все мысли писателя в этот период были сосредоточены на единственном желании — выжить в нечеловеческих условиях «голода и холода»

В «Апокалипсисе нашего времени» взаимодействуют два художественных начала - интимное и публичное Розанов воссоздает атмосферу полной искренности и доверия, посвящает читателя в свои проблемы, непосредственно обращаясь к нему как к единственному другу Вместе с этим, первый выпуск «Апокалипсиса » был напечатан в количестве двух тысяч экземпляров, и книга адресована всей России «Апокалипсис » наполнен бытовыми

деталями, формирующими в тексте ощущение окружающего материального мира, в котором течет жизнь сознания. Отсутствие пищи, дров, материальных средств — все это становится предметом описания в итоговой книге В В Розанова Бытовые детали создают картину ежедневного процесса психологических переживаний автора Бытовой пласт книги «Апокалипсис » не замыкается, а переходит в исторический и эпический планы, происходит выход на более широкий уровень видения и обобщения событий

В третьем параграфе «Картина мира в книге» рассматривается жизненная и мировоззренческая позиция В В Розанова, анализируются взгляды писателя на Россию, историю, религию

В «Апокалипсисе нашего времени» разворачивается эпическое полотно, воссоздающее человеческие судьбы, судьбу самого Розанова, неразрывно связанную с исторической судьбой России Книга является картиной мира переломной эпохи Итоговая книга пронизана ощущением катастрофизма и конца времен Тематически записи «Апокалипсиса » продолжают прежние книги - «Уединенное» и «Опавшие листья» Розанов размышляет о русской литературе, церкви, семье, о христианстве и иудаизме, о революции и путях России, пишет о Боге и поле Но эти темы предстают на новом фоне, на фоне революции, которую Розанов воспринял апокалиптически В В Розанов не принял революцию, он видел в ней разрушение национальной жизни, великую трагедию, которая принесла русскому народу многочисленные беды

Трагедия России - трагедия Розанова Писатель воспринимал боль России как свою личную боль, гибель страны - как гибель собственную Он ясно понимал настоящее и с болью предвидел будущее гораздо раньше своих современников Ощущая, что Россия находится на грани полного распада, Розанов мечтал о ее спасении Воскресение России, по Розанову, возможно лишь в том случае, если она вновь станет монархией Писатель был сторонником самодержавной монархии и противником парламентарных, демократических форм правления

Одной из главнейших причин гибели России Розанов называет русскую литературу Литература в России, по мысли Розанова, была не только влиятельным социальным явлением, но и заменила собой жизнь Русская литература учила чувствовать и переживать, а не жить в прямом смысле этого слова, поэтому, разойдясь с действительностью, литература подготовила «конец России» К концу жизни, после Октябрьской революции, писатель пришел к убеждению, что именно русская литература стала причиной падения русской империи, а вместе с ней и апокалиптической ситуации русской национальной культуры

В «Апокалипсисе нашего времени» достигли своего апогея прения В В Розанова с христианством По мнению писателя, одной из причин революционной катастрофы и, как следствие этого, гибели России является ложность христианства «Христианство все вдруг позабыли, в один момент потому что оно не вспомоществует, что оно не предупредило ни войны, ни

бесхлебицы»12 Христос для Розанова - основатель «религии смерти», а христианство - религия, утверждающая жизнь после смерти, то есть религия, оторвавшая человека от реальности «живой жизни» Розанов полагал, что существует два мироощущения — христианское и языческое с первым связано все печальное и трагическое, а со вторым - все радостное, что имеет место в человеческой жизни Мыслитель приходит к дуализму христианства и язычества, их взаимодействие в рамках человеческой жизни, по его мнению, это одно из проявлений многогранной «живой жизни».

На страницах «Апокалипсиса .» Розанов противопоставлял Бога - Христу и, соответственно, Ветхий Завет — Новому Завету Ветхий Завет, с точки зрения философа, представляет собой иную, нежели христианство, религию, которая по своему духу обожествления плодородия является метаморфозой язычества и противоположна христианству, отрицающему пол Половая любовь для Розанова - это единственная связь с Богом Розанов рассматривал жизнь пола как основу духовной жизни человеческая духовность (жизнь и творчество) -проекция пола

До конца дней В.В Розанов выражал свои «полумысли», «получувства», малейшие «движения души» в слове Находясь на грани жизни и смерти, он диктовал свои «листья» дочери Предсмертные физиологические ощущения обретали литературную форму Эти «последние листья» были вершиной розановской откровенности

В заключении подводятся итоги и намечаются перспективы дальнейшей работы Результаты диссертационного исследования позволяют сделать вывод о том, что форма произведений В В Розанова постепенно менялась философский трактат «О понимании» (1886), публицистические статьи и литературно-критические работы, переписка с современниками и комментарии к ней Движение от литературы к книгам «без читателя», от Гутенберга — к «рукописи» определяет творчество Розанова Стремление найти способ адекватного отображения «живой жизни» привело Розанова к созданию «нового типа прозы» в книге «Уединенное» (1912), синтезирующей художественное и документальное, философское и публицистическое, эпическое и лирическое Доминантой философско-эстетической позиции В В Розанова выступает эстетизация жизни, показ ценности жизненного мгновения, отдельного эпизода Зафиксированные автором мгновения в «Уединенном» образуют не цикл миниатюр, а единое целое, книгу жизни Розанова Творчество Розанов воспринимает как единственную возможность выразить себя, как выговаривание себя миру Собственная жизнь рассматривается писателем как литературный факт, как документ и становится объектом изображения Создается впечатление, что перед читателем не литература, а жизнь во всех ее многообразных проявлениях Взаимодействие художественного и публицистического начал в творчестве В В Розанова определяет своеобразие «Апокалипсиса нашего времени» «Апокалипсис », книга-завещание,

12 Розанов В В Собр соч Апокалипсис нашего времени / под общ ред АН Николюкина -М 2000 С 13

последняя книга Розанова, написанная накануне и в предчувствии собственного ухода из жизни, сливается с «последними днями» России

Индивидуальной художественной формой, в которой воплотилось новое содержание, обусловленное сменой культурно-исторических эпох развития России, в творчестве В В Розанова 1910-х годов является книга, представляющая собой целостное единство, объединенное авторской целью — поведать миру о себе, рассказать о своей душе и своем времени

В В Розанов является одним из немногих писателей в русской литературе, кому удалось органично объединить в своем творчестве традиции XIX века и новаторство XX столетия Он определил в своем творчестве линию дальнейшего сближения литературы с жизнью, вывел литературу на новый уровень самораскрытия и самовыражения человека

Стиль В Розанова повлиял на творчество А Ремизова («Кукха Розановы письма») Тенденция к построению текста, состоящего из фрагментов, но семантически являющегося целостным произведением, нашла свое отражение в «лирической прозе» 1960 — 70-х годов. «Голос из хора», «Мысли врасплох», «Спокойной ночи», «Прогулки с Пушкиным» Абрама Терца по типу повествования напоминают прозу Розанова «Бесконечный тупик» Д Галковского - попытка оттолкнуться от Розанова и показать новый путь «выхода» из литературных канонов

Влияния творчества В Розанова на литературу русского постмодернизма представляется нам перспективной темой отдельного исследования

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

1 Кузнецова О В. Проза В В Розанова 1910-х годов («Уединенное», «Опавшие листья») и «Стихотворения в прозе» И С Тургенева к вопросу о жанре» / О В Кузнецова // Вопросы истории и теории русской литературы XX века материалы VIII Виноградовских чтений / ред-сост В В Лосев М МГЛУ, 2004 С 9-13

2 Кузнецова О В. «Философия жизни» В. В Розанова / О В Кузнецова // Философия в XXI веке Международный сборник научных трудов / под общей ред. проф О И Кирилова Воронеж • Воронежский госпедуниверситет, 2005 Вып 5 С 77-82

З.Кузнецова О В Проза В В. Розанова 1910-х годов проблема жанрового синтеза (постановка вопроса) / О В Кузнецова // Филологические этюды сб науч ст. молодых ученых Саратов Изд-во Латанова В П , 2005 Вып 8 4 1-II С. 80-83

4 Кузнецова О. В. Книга В В Розанова «Апокалипсис нашего времени» (1917 — 1918). хроника и трагедия / О В Кузнецова // Изменяющаяся Россия -изменяющаяся литература . художественный опыт XX - XXI веков [Текст] сб науч. трудов / сост, отв. редактор проф А И Ванюков Саратов Научная книга, 2006. С 98-104

5 Кузнецова О В Образ автора в книге В В Розанова «Уединенное» (1912)/О В Кузнецова//Вестник Саратовского госагроуниверситета им Н И Вавилова Саратов, 2006. № 5 Вып 3. С 88-90

6 Кузнецова О В. Жанровое новаторство В В Розанова в книге «Уединенное» (1912) / О В Кузнецова // Филологические этюды • сб науч ст молодых ученых Саратов Научная книга, 2006 Вып. 9 Ч I-II С 38-42

7. Кузнецова О В Литературно-критическое и публицистическое творчество В В Розанова 1890-х - 1900-х годов / О В Кузнецова // Филологические этюды сб науч ст. молодых ученых Саратов Научная книга, 2007 Вып 10 Ч I-II. С. 110-115

Кузнецова Ольга Владимировна

Творчество В.В. Розанова 1910-х годов: книги «Уединенное» и «Апокалипсис нашего времени»

Автореферат диссертации на соискание ученой степе™ кандидата филологических наук

Подписано в печать 23 04 07 Формат 60x84 1/16 Объем 1,0 п л Тираж 100 экз Заказ 121

Типография Издательства Саратовского университета 410012, Саратов, Астраханская, 83

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кузнецова, Ольга Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. На пути к «новой прозе»

§ 1 .Особенности критико-публицистических текстов

В.В. Розанова 1890-х - 1900-х годов.

§ 2.Литературные традиции в творчестве В.В. Розанова.

§ 3.Творчество В.В. Розанова в контексте Серебряного века

ГЛАВА II. Книга «Уединенное» как «новый вид прозы»

§ 1 .Структура книги.

§ 2.Документально-автобиографическое начало в книге.

§ 3.Образ автора в книге.

§ А.«К читателю» и «Без читателя»: о коммуникативной направленности книги.

ГЛАВА III. «Апокалипсис нашего времени»: итог жизни - книга-завещание

§ 1 .Структура книги.

§ 2.0браз автора в книге.

§ 3.Картина мира в книге.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Кузнецова, Ольга Владимировна

В ряду выдающихся творцов Серебряного века Василий Васильевич Розанов (1856 - 1919) занимает особое место. Многогранное творческое наследие писателя неотделимо от русской культуры XX века.

В историю русской литературы В.В. Розанов вошел как писатель, философ, публицист, литературный критик конца XIX - начала XX столетий. Его творчество развивалось на фоне культурной эпохи «русского религиозно-философского ренессанса», но, как всякое значительное явление, одновременно и выходило за его пределы. Философы склонны относить Розанова к писателям, а писатели - к философам. 3. Гиппиус вспоминала: «Он был до такой степени не в ряд других людей, до такой степени стоял не между ними, а около них, что его скорее можно назвать «явлением», нежели «человеком»1.

Как мыслитель Розанов далек от символистов и декадентов, а в некоторых произведениях выступает как активный враг модернизма: его творчество не вписывается ни в одно из литературных направлений начала XX века. Творчество Розанова отмечено поисками своего, неторного пути в русской литературе. Его книги несут на себе отпечаток особенностей характера и образа жизни автора. Никому не удалось с такой глубиной и проникновенностью передать интимную жизнь человеческой души. Пожалуй, Розанов самый эгоцентричный писатель в мировой литературе, предельно откровенно выразивший себя в слове.

Художественное наследие В.В. Розанова в полной мере не было оценено современниками. Одни негодовали и обвиняли мыслителя в порнографии и цинизме, другие - писали ему полные восторга и восхищения письма и называли гением, но никто не остался равнодушным. Разрушитель традиционных литературных форм, яркий стилист, не имеющий себе равных в литературе, сегодня он воспринимается как предтеча постмодернизма.

1 Гиппиус З.Н. Задумчивый странник // Гиппиус З.Н. Живые лица. - СПб., 2001. С. 149.

В. Розанов - парадоксальная фигура в мировой литературе. Противоречивость - органическая черта натуры писателя, его творческая позиция, художественный принцип. Парадоксальность как способ мышления определяет и специфический художественный подход, афористичность стиля Розанова. Сам писатель неоднократно говорил о своей парадоксальности. Не без иронии он сравнивал себя с Генрихом IV, который в один день служил лютеранскую и католическую обедни и за обеими крестился и наклонял голову (OJI. II., 162). На любое событие Розанов смотрел с противоположных сторон (так называемые «розановские антиномии») и считал, что в колебании первый в жизни принцип, «единственный который тверд. Тот, которым цветет все, и все - живет. Наступи-ка устойчивость - и мир закаменел бы, заледенел»3. Розанов неоднократно подчеркивал, что был убежден: «Все, что я говорю - хочет Бог, чтобы я говорил»4 (У., 188). Порой «эта вера доходила до какой-то раскаленности <.> я чувствовал, что в «выговариваемом» был такой напор силы («густого»), что не могли бы стены выдержать». И в эти минуты Розанов был уверен, что говорит «какую-то абсолютную правду», как это есть «в мире, в Боге, в "истине в самой себе"» (У., 189).

В основе антиномии лежит противоречивость. Особый философский смысл эта категория приобретает в учении об антиномиях чистого разума И. Канта. Определение антиномий по И. Канту Розанов приводит в статье «Христианство пассивно или активно?». Антиномия, по Канту, есть необходимое противоречие, к которому разум приходит тогда, когда стремится мыслить мир как единое целое, подразумевая при этом в качестве предпосылки идею абсолютного (или безусловного)5.

2 Розанов В. Опавшие листья. Короб второй. - Пг., 1915. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием страниц в скобках.

3 Розанов В.В. Литературные и политические афоризмы (Ответ К.И. Чуковскому и П.Б. Струве) // Новое время. 1910.25 ноября.

4 Розанов В. Уединенное. Почти на праве рукописи. - СПб., 1912. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием страниц в скобках.

5 Розанов В.В. Христианство пассивно или активно? // Розанов B.B. Сочинения: В 2 т. / Сост., подготовка текста и примеч. E.B. Барабанова. - М., 1990. Т. 1. С. 194.

Антиномичность Розанова - основа его художественного мышления, мировоззрения, это «не просто противоречия, а два лика одного явления, которые ведут к синтезу»6. «Жизнь происходит от «неустойчивых равновесий»,- писал Розанов. - Если бы равновесия везде были устойчивы, не

•7 было бы и жизни. <.> Мир вечно тревожен, и тем живет» (OJI. I., 76). У Розанова был свой оригинальный взгляд на мир: он полагал, что только через антиномии можно постигнуть истину: «Истина - в противоречиях. Истины о нет в тезисах, даже если бы для составления их собрать всех мудрецов» (ПЛ., 56). О каждом предмете писатель имел несколько мнений.

Именно таким «двуединым» Розанов воспринимался уже современниками. За свободу и независимость взглядов Розанова обвиняли в двурушничестве и цинизме (П. Струве, Н. Михайловский, JT. Фортунатов, П. Мокиевский и др.), сравнивали с колеблющимся между двумя противоположными точками зрения двуликим Янусом9. В ответ автор ссылался на свою субъективность и шутливо цитировал Шопенгауэра: мир есть мое представление (У., 277).

Вместе с тем в книгах Розанова чувствуется неподдельная искренность и поразительная прямота. В искренности автора не приходится сомневаться даже тогда, когда он в одно и то же время высказывал разные политические взгляды.

Творчество В.В. Розанова в хронологическом и тематическом аспектах делится на несколько периодов:

1 период (1886 - 1889). Ранний период творческой биографии. Розанов пишет философскую работу «О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания» (1886), которую он

6 Синенко B.C. Особенности мышления В.В. Розанова в художественно-философской трилогии «Уединенное», «Опавшие листья. Короб первый», «Опавшие листья. Короб второй и последний» // Вестник Вол ГУ. Серия 8. 2003-2004. Вып. 3. С. 25.

7 Розанов В. Опавшие листья. - СПб., 1913. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием страниц в скобках. Здесь и далее в тексте жирным курсивом выделено нами- O.K.

8 Розанов В.В. Собр. соч. Последние листья / под общ. ред. А.Н. Николюкина. - М., 2000. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием страниц в скобках.

9Долинин А.С. Достоевский и другие: Статьи и исследования о русской классической литературе. - Л., 1989. С. 452. считал определяющей для всего своего творчества. В этом трактате Розанов показал, что понимание, охватывающее науку, природу, историю, искусство, этику, религию, является высшим началом в мире, абсолютом. Несмотря на то, что книга не получила должного общественного резонанса, Розанов любил это произведение и считал его потенцией своих появившихся впоследствии и принесших всероссийскую известность работ. В «Мимолетном» 1915 года он писал: «И нельзя в Розанове ничего понять, не проштудировав (с 1/2 года) "О понимании".»10 (М. 1915, 117). С 1887 г. Розанов вместе с П.Д. Первовым переводит «Метафизику» Аристотеля, первые пять книг которой печатались в «Журнале министерства народного просвещения» (1890 - 1895 гг.).

2 период (1889 - 1911). Переходный этап. 1890-е годы стали периодом становления Розанова как литературного критика. Он активно сотрудничает с консервативными («Новое время») и либеральными («Русское слово») изданиями11, объясняя свой протеизм адогматичностью; выступает на заседаниях Религиозно-Философского Общества, отчеты которых печатались в журнале «Новый путь» (1902 - 1904). В «Новом пути» Розанов не только публиковал свои статьи, но и вел рубрику «В своем углу», где высказывал мысли, не совпадающие с мнением редакции.

Розанов издает литературно-критические и публицистические статьи, полемические заметки, рецензии, сборники статей: «Религия и культура» (1899), «Литературные очерки» (1899), «Сумерки просвещения» (1899), «Природа и история» (1900) и книги: «В мире неясного и нерешенного» (1901), «Семейный вопрос в России» (1903), «Около церковных стен» (1906), «Русская церковь» (1909). Настоящий успех принесла В. Розанову опубликованная в «Русском вестнике» «Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского» (1891).

10 Розанов В.В. Собр. соч. Мимолетное / под общ. ред. А.Н. Николюкина. - М., 1994. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием страниц в скобках.

11 В.В. Розанов сотрудничал в 1890-е гг. в журналах «Русский вестник», «Русское обозрение», «Вопросы философиии и психологии», «Весы», «Мир искусства» и др.; писал статьи для газет «Свет», «Новое время», «Гражданин», «Русское слово», «Русский труд», «Одесский листок» и др.; редактировал «Литературное приложение» к «Торгово-промышленной газете».

В этот период Розанов разрабатывает «философию жизни», «рода», семьи», принесшую писателю мировую известность. Он публикует самые важные в идейном отношении работы: «Темный лик. Метафизика христианства» (1911) и «Люди лунного света. Метафизика христианства»

1911). Проблемы пола, христианства, иудаизма и язычества возникли в творчестве Розанова из его собственной судьбы: «Тут моя семейная история и вообще все отношение к «другу» и сыграло роль. <.>Литературное и личное до такой степени слилось, что для меня не было «литературы», а было «мое дело», и даже литература вовсе исчезла вне «отношения к моему делу». Личное перелилось в универсальное» (ОЛ. И., 363 - 364).

Под «семейной историей» и отношением к «другу» (второй жене - В.Д.

Бутягиной) Розанов имеет в виду двусмысленность своего семейного положения (первая жена - А.П. Суслова развод Розанову не дала, поэтому его дети считались «незаконнорожденными» и не имели право носить фамилию отца). По закону его брак с ВД. Бутягиной не был зарегистрирован. Борьба за семью стала отправной точкой в философии Розанова: «Я давно про себя решил, что «домашний очаг», «свой дом», «своя семья» есть единственное святое место на земле, единственное чистое, безгрешное место: выше Церкви,

12 где была инквизиция, выше храмов - ибо и в храмах проливалась кровь» . Культ семьи, плодородия и деторождения приводит Розанова к увлечению древними «религиями жизни» - ветхозаветного Израиля, Древнего Египта и Ассирии. Европейская цивилизация, по Розанову, деградирует; это связано с упадком семьи, разделением плотского и духовного. В статье «Женщина перед великою задачею» он заключает: «Мы не имеем активной семьи - вот где узел всего; мы не имеем и никогда не было у нас религиозно-активного ощущения самого ритма семьи.»13; это заложено уже в православной вере, и шире - в христианском учении. Язычество, по мнению Розанова, есть «утро» и «смех», христианство - «вечер» и «слезы» в жизни каждого человека и всего

12 Розанов В.В. Когда начальсто ушло. 1905 - 1906. - СПб., 1910. С. 278.

13 Розанов В.В. Женщина перед великою задачею // Розанов В.В. Религия и культура. - М., 1990. С. 235. человечества. Мыслитель приходит к дуализму христианства и язычества, их взаимодействие в рамках человеческой жизни - одно из множества неустойчивых равновесий «живой жизни».

Христос и Бог, христианство и иудаизм, Россия и Израиль, пол и душа -эти темы составляют философскую основу художественного мышления В.В. Розанова.

3 период (1911-1919). Последний, итоговый период творчества писателя отмечается созданием «нового типа прозы» - «Уединенное» (1912). Художественная форма, разработанная В.В. Розановым в «Уединенном», стала настоящим открытием и была использована автором в двух выпусках «Опавших листьев» (1913-1915) (сам Розанов называл их «короба»), «Сахарне» (1913), «Мимолетном» (1914-1915), «Последних листьях» (1916-1917), «Апокалипсисе нашего времени» (1917-1918). В плане Полного собрания сочинений в 50 томах, подготовленном самим автором в 1917 году, «Уединенное», а также «Опавшие листья», «Смертное» «Сахарна» и другая «листва» составили три тома (Серия VIII. Листва. Т. 39 - 41)14.

Активной художественной формой в творчестве Розанова становится книга, характеризующаяся сложной структурной организацией и представляющая собой органичное соединение заметок, фрагментов, мыслей, чувств, афоризмов, стихотворений в прозе и др., при этом функция ведущего структурообразующего фактора принадлежит автору. Розанов стремился воспроизвести рукописность души и тон средневековых манускриптов. Печататься, - говорил Розанов, - это «издавать свою душу». «Как страшно: душу, живую, горячую, - прилагаю к холодному типографскому станку. Холодно душе. А станку «ничего». <.> Я думаю одолеть литературу (моя мечта). <.> Опять рукописи. желтенькие, старые. Как бы хорошо» (М. 1915, 263).

14 ОР РГБ. Ф. 249. Оп. 2. К. 12. Ед. хр. 2. Л. 52.

На протяжении всего творческого пути Розанов «боролся» с литературой. Для писателя не существовало границы, разделяющей «литературу» и «жизнь», поэтому его тексты не просто книги, но человеческие документы. В «Последних листьях» (1916) Розанов писал, что «Уединенное» есть «сумма выпотов души. «Жизнь души как она была»15. «Пока не умрет» (надеюсь). Пот мой - семя мое. А семя - глагол к будущему и в вечность. И по существу «пота» ничто не исчезнет из этих особенных книг. <.> Что же такое эти «выпоты» мои, в которых я сам так неволен? Так «сходит семя» и «выплевывается слюна». Ну, Бог со слюной: это вода. Но семя - жизнь. И я передал часть жизни моей. не читателю даже, а «в воздух», «в пространство». Но с помощью техники книгопечатания эта «часть души моей» вошла в читателя» (ПЛ., 87 - 88). «Я весь вылился в литературу. И «кроме» ничего не осталось» (ПЛ., 102). Биография Розанова и его книги переплетены: читатель знакомится с подробными сведениями о детстве и юности Розанова, затем - с супругой, детьми, знакомыми. Автор без стеснения рассказывает о горничной Вере, которой он подарил старые калоши, о врачах, поставивших его жене неправильный диагноз. Все это производит впечатление не литературы, а реальной жизни. Розанов был уверен, что его книга уникальна: «.'.сочинения мои замешаны не на воде и даже не на крови человеческой, а на семени человеческом» (ОЛ. I., 337).

Творчество В.В. Розанова неразрывно связано с литературным процессом. На рубеже XIX - XX веков происходит «обновление реализма»16. В.В. Розанов полагал, что «Толстой завершил русскую реалистическую литературу, довел ее до апогея <.> некоторая растерянность и бессилие новейшей русской литературы находится в связи с этой завершенностью,

17 окончательностью и оконченностью определенного ее фазиса» .

15 Здесь и далее в тексте сохраняется авторский, розановский курсив.

16 Келдыш В.А. Реализм и «неореализм» // Русская литература рубежа веков (1890-е - начало 1910-х годов).-М., 2000. Кн. 1. С. 262.

17 Розанов В.В. 80-летие рождения гр. Л.Н. Толстого // Розанов В.В. Собр. соч. О писательстве и писателях / под общ. ред. А.Н. Николюкина. - М., 1995. С. 299.

На смену реализму пришел неореализм. В.А. Келдыш отмечает:

Неореализм" как особое течение внутри реалистического направления, больше, чем другие, соприкасавшееся с процессами, протекавшими в модернистском движении, и освобождавшееся от сильного натуралистического веяния, окрасившего широкое реалистическое движение предыдущих лет. <.>

Неореалистические" тенденции возникали и внутри других направлений, как и в творчестве писателей, представлявших "промежуточные", пограничные

18 литературные системы» . В статье «На пути к новому реализму.» Е.А. Колтоновская писала: «Новая литература стремится к большей конкретности. Она устала от абстрактного символизма, от своей односторонней «духовности», стосковалась по плоти, по земле. Вне плоти и земли оказалось невозможным дальнейшее развитие .»19.

На становление нового художественного сознания повлияла распространившаяся в России европейская «философия жизни» (Г. Риккерт, Г. лл

Зиммель, В. Дильтей, Д. Милль, Ф. Ницше, А. Бергсон) , ставшая мощным интеллектуальным течением, воспринятым русскими мыслителями. Ф. Ницше и В. Дильтей заложили основы «философии жизни». Центральное понятие витализма - человек чувствующий. Г. Риккерт в книге «Философия жизни», обобщая взгляды философов, высказал мысль о том, что сущность мира есть жизнь. «Жизнь должна быть поставлена в центр мирового целого, и все, о чем приходится трактовать философии, должно быть относимо к жизни. <.> Под философией жизни не следует понимать философию о жизни как некоторой части мира <. .>. Для современной философии жизни характерно скорее то, что

18 Келдыш В.А. Реализм и «неореализм» // Русская литература рубежа веков (1890-е - начало 1910-х годов). Кн. 1.-М., 2000. С. 262,305.

19 Колтоновская Е.А. На пути к новому реализму (По поводу «Движений» Сергеева-Ценского) // Колтоновская Е.А. Критические этюды. - СПб., 1912. С. 49.

20 См.: Риккерт Г. Введение в трансцедентальную философию. - Киев, 1904; Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. - СПб., 1911; Риккерт Г. Философия жизни. - СПб., 1922; Зиммель Г. Избр. соч. в 2 т. Созерцание жизни. - М., Т. 2. 1996; Милль Д. О свободе воли. - СПб., 1906; Ницше Ф. «О пользе и вреде истории для жизни» (1886), «Человеческое, слишком человеческое» (1894), «Так говорил Заратустра» (1885), «По ту сторону добра и зла» (1886) // Ницше Ф. Соч. в 2 т. - М., 1990. она пытается при помощи самого понятия жизни, и только этого понятия построить целое миро- и жизнепонимание»21.

Огромное влияние на становление неореализма в России оказало творчество JI.H. Толстого, которое было обращено к живой жизни человека, ищущего гармонию со всем миром через органичное слияние с природой, Богом, через понимание того, что смысл жизни заключается в самой жизни22.

Неореалисты - И. Шмелев, И. Бунин, Б. Зайцев, В. Вересаев и др. воплотили в своих произведениях толстовское понимание живой жизни, толстовскую радость жизни. Р. Иванов-Разумник так сформулировал мировоззренческие ценности неореалистов: «Цель жизни - не счастье, не удовольствие, а полнота бытия, полнота жизни» . В.В. Вересаев в философском трактате «Живая жизнь», первая часть которого посвящена творчеству Ф.М. Достоевского и JI.H. Толстого (1910), выдвинул основные философские постулаты неореалистов. Герои Достоевского, по Вересаеву, тоскуют о живой жизни. «Человеку открывается красота и счастье страдания, он начинает любить скорбь и жаждать мучения. И через скорбь он познает основную истину жизни, - истину о высшем, трагическом призвании человека»24. Тайну живой жизни раскрыл JI.H. Толстой, для которого смысл жизни заключается «не в добре, а в самой жизни. Точнее - жизнь, живая жизнь лежит для него вообще в другой плоскости, не в той, где возможен самый вопрос о "смысле"»25. Сходную мысль высказал В. Розанов. В статье «На закате дней: Л. Толстой и быт» (1907) он писал о том, Толстой догадывался, что смысл жизни в том, «что мы все в ней живем»26.

Мировоззренческим учителем неореалисты считали JI.H, Толстого. Творчество Розанова примыкает к неореализму. В 1907 году JI. Галич (JI.E.

21 Риккерт Г. Философия жизни. - Минск; М., 2000. С. 11.

22 Об этом см.: Вересаев В.В. Художник жизни (о Толстом). - М., б/г.; Он же. Живая жизнь. Ч. 1. - М., 1911; Мережковский Д.С. Л. Толстой и Достоевский // Мережковский Д.С. Полное собр. соч. Т. 7, 8, 9. - М., 1912 и др.

Иванов-Разумник Р.В. О смысле жизни. Ф. Сологуб, Л. Андреев, Л. Шестов. Изд. 2-е. - СПб., 1910. С. 291. 24 Вересаев В.В. Собр. соч. в 4 т. / под ред. Ю. Фохт-Бабушкина. - М., 1985. Т. 3. С. 331.

23 Там же. С. 226.

26 Розанов В.В. «На закате дней: Л. Толстой и быт» // Розанов В.В. Собр. соч. О писательстве и писателях. С. 235.

Габрилович) писал о «неореализме в лице Розанова»: «Нынешняя тема его такова: Бог мешает жить людям; мечта о совершенстве мешает нам устраиваться на земле; надо думать не о себе, а о социальных неустройствах. Если хотите, <.> мысль уже вполне писаревская, и можно ждать, что не сегодня, так завтра мы услышим, что «сапоги выше Рафаэля». Да, мы к этому неудержимо идем, и что же остановит нас на пути?» .

Реалистическая природа книг Розанова синтезировалась с импрессионистической художественностью. Его книги сотканы из фрагментов, не нарушающих целостность картины, что отвечает импрессионистическому принципу эскизности. Розанов ничего не объясняет, не морализирует, а лишь передает сиюминутные движения души, колебания настроений и чувств. Он неоднократно отмечал, что гениальные мысли возникают мгновенно, как будто беспричинно и тут же исчезают. Это даже и не мысли в строгом смысле, а «полумысли», «получувства», настроения, переживания, едва уловимые «движения души». Любое малейшее «движение души» чутко улавливается и фиксируется автором, считавшим, что каждое мгновение человеческой жизни - бесценно. «Смысл - не в Вечном; смысл в -Мгновениях. Мгновения-то и вечны, а Вечное - только «обстановка» для них. Квартира для жильца. Мгновение - жилец, мгновение - «я», Солнце» (ОЛ. II, 437).

Философия жизни» В.В. Розанова, представляющая собой «мистическую форму идеализма, соединенную с элементами «богоматериализма», <.> теитизация (обожествление) чувственности, непосредственно связанной с физиологическими, психическими и сексуальными функциями организма»28, является неотъемлемой частью русского богоискательства и «нового религиозного сознания»29 конца XIX

27 Цит. по: Мережковский Д.С. Мистические хулиганы // Мережковский Д.С. В тихом омуте; Статьи и исследования разных лет - М., 1991. С. 110.

28 Пишун В.К., Пишун С.В. «Религия жизни» В. Розанова. - Владивосток, 1994. С. 14-15.

29 Об этом см.: Бердяев Н.А. О новом религиозном сознании // Вопросы жизни. 1905. № 9. С. 147 - 188; Он же. Новое религиозное сознание и общественность. - СПб., 1907; Франк С. О так называемом «новом религиозном сознании» // Д.С. Мережковский. Pro et contra / Сост., вступ. ст., коммент., библиогр. А.Н. Николюкина. -СПб., 2001. С. 307 - 312; Русская религиозно-философская мысль XX в.: Сб. статей / ред. Н.П. Полторацкий. -Питтсбург, 1975; Кувакин В.А. «Новое религиозное сознание». Формирование, эволюция, упадок // Кувакин В.А. Религиозная философия в России: Начало XX века. -М., 1980. С. 16-47 и др. начала XX в. Мировоззрение В.В. Розанова, развивающееся в рамках религиозно-идеалистической философии, восходит к утверждению пола как основополагающего в жизни общества. Через призму пола он рассматривал религию, культуру, философию и политику. Проблема пола является основополагающей, центральной в философии В.В. Розанова. На протяжении всей жизни Розанов разгадывал загадку пола. Мыслитель утверждал пол именно как соединение плоти и духа: это та интимная и сокрытая область, где человек прикасается к Божественной тайне. Пол для него является воплощением природного начала, неотрывно связанного с религией. Утверждая святость семьи, Розанов рассматривает брак как реальное, а не формальное таинство, с признанием лежащего в его основе пола: «Все инстинктивно чувствуют, что загадка бытия есть собственно загадка рождающегося бытия;

4ft т. е. что это есть загадка рождающего пола» . Рождение, по Розанову, - самый непостижимый и таинственный акт, восходящий к Богу. Пол расценивается философом не только как основная связь живого с живым в природном мире, но как главная связь естественного со сверхъестественным, человека с Богом. Основные понятия, на которых строится розановская «философия жизни»-«семя», «зерно», «пол». «Мы должны помнить, - пишет Розанов, - что ко всему в мире мы привязываемся через семя свое.»31.

Критика творчества писателя была многочисленной и неоднозначной. С выходом каждой новой книги Розанова на станицах газет и журналов разворачивалась полемика.

Литературно-критические работы современников о творчестве Розанова можно разделить на несколько групп: 1) исследования философских взглядов В.В. Розанова: Э. Голербах, А. Закржевский, И. Колышко, Д. Мережковский и др., 2) публицистики: Ю. Беляев, А. Диесперов, И. Ларский и др. 3) биографии: И. Пильский, А. Ремизов, В. Ховин, Л. Шестов, Ф. Шперк и др., 4) художественной формы его сочинений: А. Волынский, А. Ренников, А. Столыпин, П. Струве, В. Шкловский и др.

30

Розанов В.В. В мире неясного и нерешенного. - СПб., 1901. С. 1.

31 Розанов В.В. Люди лунного света. Метафизика христианства. - СПб., 1911. С. 72.

Среди мемуарной литературы о В.В. Розанове наиболее ценными, на наш взгляд, являются недавно опубликованные воспоминания дочерей писателя, - Надежды и Татьяны . В работах 3. Гиппиус, Э. Голлербаха, М. Пришвина воспоминания сочетаются с критическим анализом произведений и мировоззрения писателя. В работах А. Белого, Д. Лутохина, Л. Мурахиной, П. Перцова, М. Спасовского, В. Ховина Розанов представлен как определенный тип творческой личности. «Штрихи воспоминаний» даны в работах Ю. Беляева, Н. Бердяева, Н. Лосского, В. Обольянинова, В. Пяста, П. Флоренского, А. Цветаевой.

С конца 1890-х годов за Розановым закрепилась репутация необыкновенно талантливого, но скандального писателя - еще более усилившаяся после выхода книги «Уединенное» (1912) и так называемого «дела Бейлиса» (1913). Сравнения Розанова с Федором Павловичем Карамазовым, Передоновым, Иудушкой Головлевым были далеко не самыми уничижительными. В «Опавших листьях» это отмечено и самим автором: «Со времен «Уед.» окончательно утвердилась мысль в печати, что я - Передонов или - Смердяков. Merci» (ОЛ. I., 359). Вот далеко не полный перечень характеристик Розанова: «пакостник», «гнилая душа», «бесстыжее светило», «изобличенный двурушник», «обнаженный нововременец», «позорная глубина», «голый Розанов», «наименее рожденный»33 и др.

Однако было бы ошибкой сказать, что творчество Розанова не было по достоинству оценено современниками. Многие отмечали большой литературный талант и оригинальный стиль писателя. Статьи Б. Глинского, Э. Голлербаха, А. Столыпина, А. Ренникова, А. Доброхотова, М. Казанцева, Н. Бердяева, Д. Мережковского, Волжского (А.С. Глинка), С. Дурылина А. Измайлова и др. содержат высокие оценки прозы Розанова.

32 См.: Розанова Н.В. Из моих воспоминаний / Вступ ст., публик. и коммент. А.Н. Богословского // Литературоведческий журнал. 2000. № 13/14. Ч. 2. С. 6 - 185; Розанова T.B. «Будьте светлы духом»: (Воспоминания о Розанове) / Предисл. и сост. А.Н. Богословского. - М., 1999.

33 См. работы В.П. Буренина, Н.К. Михайловского, B.C. Соловьева, П. Мокиевского, Л. Фортунатова, А. Пешехонова, И. Чернохлебова, Лукиана (С. Любошиц), Н. Ашешова, А. Яблоновского, А. Ожигова и др.

В 1920 - 1980-е годы на Западе, в эмигрантской печати, появляются наиболее яркие исследования о творчестве В.В. Розанова. Это, прежде всего, работы Ю.П. Иваска, в которых прослеживается мысль о медиумической исповедальности розановских книг34. К.В. Мочульский в «Заметках о Розанове» говорит об интимности содержания книг Розанова как основной черте его if творческого метода . В.Н. Ильин называет Розанова «единственным по-настоящему удавшимся футуристом»', определяет стиль писателя как «футуристический» . М.М. Спасовский считает Розанова творцом новой жанровой формы и нового стиля в литературе, предтечей М. Пруста и Дж.

Ч 7 ——

Джойса . Д.Г. Лоуренс назвал Розанова первым и одновременно последним русским писателем, дающим «полнокровную картину мира»38.

Из написанного о Розанове в эмигрантской литературе наиболее глубоким нам представляется анализ взглядов мыслителя, содержащийся в историко-философском труде В.В. Зеньковского «История русской философии» (1948 - 1950). Исследователь исходит из совершенно справедливой, на наш взгляд, посылки, заключающейся в том, что «.с самого начала (то есть уже в книге «О понимании») Розанов проявил себя как религиозный мыслитель. Таким он оставался и всю жизнь, и вся его духовная эволюция совершалась, так сказать, внутри его религиозного сознания»39. Зеньковский находит в философско-религиозных взглядах Розанова стержневой детерминирующий элемент его мировоззрения. И.О. Лосский в «Истории русской философии» (1951) назвал В.В. Розанова «чрезвычайно оригинальным мыслителем и наблюдателем жизни»40.

34 См.: Иваск Ю. О В.В. Розанове / Предисл и публ. А.Н. Богословского // Волга. 1991. № 5. С. 119 - 142; Он же. Розанов и о. Павел Флоренский // Вестник русского студенческого христианского движения. 1956. № 42. С. 22-26.

35 Мочульский К.В. Заметки о Розанове (публикация С.Р. Федякина) // Русская речь. 1992. № 5. С. 34 - 38.

36 Ильин В.Н. Стилизация и стиль. Ремизов и Розанов // Возрождение - Париж, 1964. № 147. С. 178 - 199.

37 Спасовский М.М. В.В. Розанов. Личность и творчество // Возрождение. Литературно-политические тетради.-Париж, 1960. № 108. С. 40 - 53.

38 Лоуренс Д.Г. О Розанове // Розанов В.В. Pro et contra. Кн. 2. С. 492 - 493.

39 Зеньковский В.В. В.В. Розанов // Розанов В.В. Pro et contra. Кн. 2. С. 360.

40 Лосский И.О. Поэты-символисты. В. Розанов // Лосский И.О. История русской философии. - М., 1994. С. 369.

Среди ряда монографий, написанных на Западе в 60-е - 70-е годы особенно выделяются работы Р. Поджиоли «Розанов» (1962) и A.JL Кроун «Розанов и конец литературы: полифония и разрушение жанра в «Уединенном» и «Опавших листьях» (1978), которая писала о том, что последние книги Розанова демонстрируют «конец» классической литературной традиции.

Особого внимания заслуживает монография А.Д. Синявского «"Опавшие листья" В.В. Розанова», изданная в Париже в 1982 г. В работе рассмотрены философские взгляды и идейно-эстетическая позиция писателя, проанализирован основной круг тем розановского творчества, определены основные черты его стиля41.

В монографии С. Хатчингса «Русский модернизм» (1997) одна из глав посвящена творчеству В. Розанова; в ней раскрывается идея о «преодолении литературы» Розановым.

Возобновление интереса к творчеству В. Розанова в России приходится на конец 1980-х - начало 1990-х годов. С 1994 года издательство «Республика» приступило к изданию собрания сочинений писателя под редакцией А.Н. Николюкина. На сегодняшний день вышел 21 том42. Не менее значительным событием в розановедении стало появление антологии «В.В. Розанов: Pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей» (составитель В.А. Фатеев), где впервые собраны воедино наиболее известные литературно-критические работы о творчестве писателя.

В последнее время интерес к творчеству Розанова растет, о чем свидетельствует появление новых исследований Н.Ф. Болдырева, А.В. Гулыги, И.А, Едошиной, Т.А. Ёлшиной, Т.В. Захаровой, Е.В. Ивановой, Б.В. Кондакова, Е. Курганова, А.В. Ломоносова, Г. Мондри, Ю.Б. Орлицкого, В.Г.Полюшиной, В.Г. Сукача и др43. В работах освещены проблемы традиций и новаторства в творчестве Розанова, специфики жанра, стиля, художественного метода и

41 См.: Синявский А. Д. «Опавшие листья» В.В. Розанова. - М., 1999.

42 См. библиографию.

43 См. библиографию. мировоззрения писателя. В Костроме, на родине писателя, создан «Межрегиональный научный центр по изучению и сохранению творческого наследия В.В. Розанова и П. Флоренского», проводятся ежегодные Всероссийские розановские чтения.

В настоящее время творчество В.В. Розанова становится предметом монографических исследований. Становление Розанова как художника и мыслителя представлено в исследованиях А.Н. Николюкина («Василий Васильевич Розанов. Писатель нетрадиционного мышления», 1990; «Розанов» (серия ЖЗЛ), 2001) и В.А. Фатеева («В.В. Розанов. Жизнь. Творчество. Личность», 1991; «С русской бездной в душе: Жизнеописание Василия Розанова», 2002). Эти работы, основанные на документальных и архивных материалах, представляют всю панораму творческого наследия писателя. Специфика мировоззрения писателя и пути творческой эволюции рассматриваются в монографиях С.Н. Носова («В.В. Розанов. Эстетика свободы», 1993), С.В. Пишуна («Социальная философия В.В. Розанова», 1993), Н.Ф. Болдырева («Семя Озириса, или Василий Розанов как последний ветхозаветный пророк», 2001), С.В. Скородумова («В.В. Розанов: философия жизни и существования», 2004). Работы Е. Курганова «Василий Розанов, евреи и русская религиозная философия» (2000) и Г. Мондри «Василий Розанов, евреи и русская литература» (2000) посвящены еврейской теме в творчестве Розанова, сложному конгломерату тендерных, сексуальных и национальных проблем, которыми пронизаны произведения писателя. Философские взгляды Розанова на театральное искусство рубежа XIX - XX вв. изложены в монографии А. Руднева «Театральные взгляды Василия Розанова» (2003). Весомую часть монографии составили не опубликованные в постсоветское время статьи Розанова о театре. Художественно-философской трилогии писателя («Уединенное», «Опавшие листья», «Опавшие листья. Короб второй») посвящено исследование B.C. Синенко «Идея «домостроя» в духовной судьбе В.В. Розанова» (2005).

Научный коллектив текстологов, редакторов, библиографов подготовил (по гранту РГНФ) «Розановскую энциклопедию», в которой представлено свыше ста авторов и написано более тысячи статей44.

Итоги многолетней работы розановедов были подведены на Международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения писателя. Конференция прошла в Москве, в трех академических институтах с 29 по 31 мая 2006 года.

На сегодняшний день существует несколько диссертационных исследований, посвященных творчеству В. Розанова. А.А. Медведев, П.А. Егоров, И.А. Ермолаева исследуют литературно-критические и историко-литературные труды Розанова. Важной особенностью критической прозы писателя названа ее диалогичность и синтетичность45. В работе Н.Ю. Казаковой представлен многоаспектный анализ русской периодики, выявлена роль Розанова в литературно-журнальной борьбе, определено место писателя в духовной жизни эпохи46. Специфике розановского жанра посвящены диссертации С.Р. Федякина и В.Г. Полюшиной47.

Вместе с тем далеко не все аспекты творчества Розанова явились объектом внимания и критического анализа литературоведов.

До настоящего времени не решен вопрос о жанровой атрибуции розановских книг. В.Б. Шкловский писал: «Для меня эти книги являются новым жанром, более всего подобным роману пародийного типа, со слабо выраженной обрамляющей новеллой (главным сюжетом) и без комической окраски»48. По мнению А.Д. Синявского и С.Р. Федякина, «Опавшие листья» - это не просто

44 Об этом см.: Николюкин А.Н. Розанов в современной России // Москва. 2006. № 5. С. 146 - 147.

45 См.: Медведев А.А. Эссе В.В. Розанова о Ф.М. Достоевском и Л.Н. Толстом: (Проблема понимания): автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 1997; Егоров П.А. В. В. Розанов - литературный критик: Проблематика, жанровое своеобразие, стиль: автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 2002; Ермолаева И.А. Литературно-критический метод В.В. Розанова (Истоки. Эволюция. Своеобразие): автореф. дис. .канд. филол. наук. -Иваново, 2003.

46 Казакова Н.Ю. В.В. Розанов и газета А.С. Суворина «Новое время»: автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 2000.

47 См.: Федякин С.Р. Жанр «Уединенного» в русской литературе XX века: автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1995; Полюшина В.Г. Художественно-философская трилогия В.В. Розанова («Уединенное», «Опавшие листья»): образ автора и жанр: автореф. дис. .канд. филол. наук. - Волгоград, 2005.

48 Шкловский В.Б. Розанов // Розанов В.В. Pro et contra. Кн. 2. С. 326. название книги, но и определение жанра. А.Д. Синявский отмечает: «И это, как всякий жанр, - определение способа написания и способа существования книги»49. В результате исследователь приходит к выводу, что новый жанр Розанова - «лирическая газета»50. В.А. Фатеев пишет: «Он постепенно создавал новый жанр, сочетавший образность художественной прозы, лирический субъективизм поэзии, тематическую актуальность публицистики и концентрацию мысли, свойственную философии. Вместо вымышленного сюжета стержнем повествования становится личность самого автора, его душа в свете «вечных проблем»51. В.Т. Захарова полагает, что Розанов создал новый жанр «мысли-наблюдения» . О.Н. Кулишкина рассматривает «Уединенное» и «Опавшие листья» как сборники афоризмов . И.Г. Минералова называет «Уединенное» «лирическим романом мимолетностей»54. Я.В. Сарычев относит «Уединенное» и «Опавшие листья» к сборникам эссеистики55. А.С. Власов, В.К. Пишун, В.Г. Полюшина рассматривают прозу В. Розанова в рамках дневниковой традиции. К.Г. Исупов считает В. Розанова создателем «философского "романа" с элементами нарратива»56. В. Левин называет В. Розанова представителем так называемого «неклассического типа повествования»57. «Неклассическая» проза, как принципиально новое художественное явление, возникла на рубеже XIX - XX веков в диалоге с

58 традиционном типом художественного мышления . Исследователь отмечает: «Новая проза была призвана <.> преодолеть книжность «классического»

49 Синявский А. «Опавшие листья» В.В. Розанова. - М., 1999. С. 105.

50 Там же. С. 137.

51 Фатеев В.А. В.В. Розанов: Жизнь. Творчество. Личность. - Л., 1991. С. 148.

Захарова В.Т. Импрессионизм мысли//Российский литературоведческий журнал. 1994. №5/6. С. 187.

53 Кулишкина О.Н. Физика и метафизика русского афоризма. В. Розанов: Афоризм как форма преодоления литературы // Русская литература. 2004. № 4. С. 3 -22.

54 Минералова И.Г. Русская литература серебряного века. Поэтика символизма: Учебное пособие. - 2-е изд. -M., 2004. С. 201.

55 Сарычев Я.В. Психологизм В.В. Розанова // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 2004. № 5. С. 59.

56 Исупов К.Г. Философия и литература «серебряного века» (сближения и перекрестки) // Русская литература рубежа веков (1890-е - начало 1910-х годов).- М., 2000. Кн. 1. С. 70.

Левин В. Проза начала века (1900 - 1920) // История русской литературы: XX век: Серебряный век / под ред. Ж. Нива и др. - М., 1995. С. 291.

58 См.: Проблемы неклассической прозы / Сост. и гл. ред. Е.Б. Скороспелова. - M., 2003. повествования, обогатить его интонационно и экспрессивно обращением к живым истокам» (Выделено нами - O.K.)59.

Творческую индивидуальность писателя принято рассматривать как один из факторов жанра. Для каждого писателя жанр - это форма художественного мышления60.

В основу современной жанрологии легли теоретические разработки М.М. Бахтина. По М.М. Бахтину, жанр - это «форма видения и осмысления определенных сторон мира»61, он входит «в реальное пространство и реальное время», и писатель при выборе художественной формы учитывает условия художественного восприятия. Особого внимания заслуживают взгляды литературоведа на жанры как «содержательную форму» и «имплицитное содержание»62. Жанровая концепция Бахтина включает в себя мысль о внутренней биологичности литературного произведения: любое произведение есть «живое высказывание», отсюда и основная функция жанра - быть связующим элементом между читателем и писателем. Исследователь утверждал, что жанр произведения тесно связан с его тематикой и спецификой авторского мировоззрения: «Художник слова должен научиться видеть действительность глазами жанра». Он подчеркивал, что «каждый жанр <.> есть сложная система средств и способов понимающего овладения» действительностью63.

Жанр обладает набором константных структурных элементов, к числу которых относятся субъектная организация, хронотоп, ассоциативный фон, интонационно-речевая организация, структура читательского восприятия, то есть складывается из нескольких элементов, относящихся как к «форме», так и к «содержанию». По М.М. Бахтину, «форма не может быть понята независимо

59 Проблемы неклассической прозы / Сост. и гл. ред. Е.Б. Скороспелова. - М., 2003. С. 293.

60 См.: Лейдерман H. Движение времени и законы жанра. - Свердловск, 1982. С. 30.

61 Бахтин М.М. Ответ на вопрос редакции «Нового мира» // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - M., 1979. С. 332.

62 Там же. С. 279.

63 Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении. (Бахтин под маской. Маска вторая.). - M., 1993. С. 149,150. от содержания, но не может быть независима от природы материала и обусловленных ею приемов»64.

В работе жанр рассматривается как единство содержательной сущности произведения и комплекса формальных признаков. В своем понимании жанра мы исходим из работ М.М. Бахтина.

Специфика художественного сознания и особенности литературного процесса конца XIX - начала XX века характеризуются смещением жанровых границ, в результате которого возникли новые художественные формы -лирический цикл, лирическая поэма, книга стихов. Принцип циклизации и книготворчества становится ведущим показателем художественного мышления эпохи.

У русских поэтов рубежа XIX - XX веков существовала особая книжная стратегия: книги стихотворений А. Блока, К. Бальмонта, В. Брюсова, А. Белого, Н. Гумилева, Вяч. Иванова и др. Они рассматривали свое творчество как единое целое, каждую отдельно изданную книгу как часть единого художественного текста. Книга (библион) в эпоху модернизма - это особое поэтическое образование. Символисты связывали «жанровую специфику цикла и поэтической книги с отображением этапов духовной эволюции автора в процессе познания мира»65.

Понятие «книга» как художественная форма входит в литературоведческий обиход на рубеже XIX - XX вв. Становление художественного критерия целостности происходит на общем фоне распада старых жанровых форм и поисков новых художественных образований. Современный исследователь отмечает, что «книготворчество закономерно связано с двумя тенденциями в развитии русской литературы конца XIX -начала XX в. и позднее - 1910-х годов. С одной стороны, это трансформации жанровой системы в целом, уход от больших жанров и прежде всего от романа, ставшего вершинным в русской прозе второй половины XIX в., господство

64 Бахтин М.М. Проблема автора // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. - М., 1979. С. 167.

65 Полякова Л.В. Пути развития теории жанра в работах последних лет//Русская литература. 1985. № 1.С.217. малых жанров в прозе и тяготение к лирической поэзии, с другой - тенденция к циклизации, к созданию цикла стихов и книги стихов»66.

Именно в эпоху символизма укореняются понятие «цикл» и «книга»67. Высказывания А. Блока, А. Белого, В. Брюсова составили основу теоретического обоснования нового жанрового образования. Книготворчество -один из видов циклизации. Основная особенность книги заключается в том, что каждое отдельное стихотворение, участвуя в формировании содержания целостности и оставаясь относительно самостоятельным, становится одновременно одним из элементов нового единства и, в свою очередь, может раскрыть особенности своего содержания лишь в контексте этого единства. «"Книга стихов", - писал В.Я. Брюсов в предисловии к своему сборнику «Urbi et Orbi» (1903), - должна быть не случайным сборником разнородных стихотворений, а именно книгой, замкнутым целым, объединенным единой мыслью. Как роман, как трактат, книга стихов раскрывает свое содержание последовательно от первой страницы к последней. Стихотворение, выхваченное из общей связи, теряет столько же, как отдельная страница из связного рассуждения»68. Брюсов рассматривал книгу стихов в качестве единого текста, части которого неразрывно связаны между собой. Наличие фабулы и сюжета - неотъемлемые части книготворчества.

А. Блок в «Предисловии к сборнику стихотворений» (1911 - 1921) писал о жанровой специфике книги стихов: «Тем, кто сочувствует моей поэзии, не

66 Брыкалин В.А. Книга стихов Николая Клюева «Песнослов» как художественное единство: автореф. дисс. канд. филол. наук. - Волгоград, 2005. С. 5.

67 В последние десятилетия появился ряд специальных работ, посвященных изучению стихотворного цикла и книги стихов в жанрологическом аспекте. См.: Вельская Л.Л. От цикла к книге стихов // Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе. Межвузовский сборник научных трудов. - Кемерово, 1992; Дарвин М.Н. Проблема цикла в изучении лирики. - Кемерово: КемГУ, 1983; Дарвин М.Н. Художественная циклизация лирических произведений. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997; Долгова О.А. Жанрообразующие особенности книги стихов А.А. Блока «Седое утро»: автореф. дисс. канд. фил. наук. -Воронеж, 2002; Карпов А. Книга стихов // Лит. учеба. 1979. № 4; Кушнер А. Книга стихов // Вопросы литературы. 1975. № 3; Ляпина Л.Е. Лирический цикл как художественное единство // Проблема целостности литературного произведения. - Воронеж, 1976; Щеголькова O.B. Структурообразующая роль мотива в книге стихов Н.С. Гумилева «Костер»: автореф. дисс. наук. - Самара, 2003; Щедракова О.Н. К проблеме различения понятий лирического цикла и книги стихов // Рус. литература XX - XXI веков: проблемы теории и методологии изучения: Материалы Международной научной конференции / Ред.-сост. С.И. Кормилов. - М., 2004. С. 320 -323 и др.

68 Брюсов В.Я. Соч. В. 2 т. - M., 1987. Т. 1. С. 493. покажется лишним включение в эту и следующие книги полудетских или слабых по форме стихотворений; многие из них, взятые отдельно, не имеют цены; но каждое стихотворение необходимо для образования главы; из нескольких глав составляется книга; каждая книга есть часть трилогии; всю трилогию я могу назвать «романом в стихах»; она посвящена одному кругу чувств и мыслей, которому я был предан в течение первых двенадцати лет сознательной жизни»69. Блок подчеркивает особую роль композиционного построения книги стихов, при котором велика роль отдельно взятого стихотворения.

О.В. Щеголькова полагает, что «книга стихов - это особое метажанровое образование, отличное от лирического цикла и представляющее собой такое текстово-контекстное единство, которое обладает абсолютной закрытостью структуры; авторской заданностью и многоуровневостью композиции; единством лирического героя, выступающего в роли одной из форм субъектной организации произведения, способной сочетаться с другими формами; особого рода лирическим сюжетом, организованным ситуацией диалога мотивов и характеризующимся определенной автономностью и завершенностью в пределах книги»70.

По замечанию JI.B. Чернец, «одна из функций жанра - служить посредником между писателем и читателем, с ней тесно связано явление так называемого жанрового ожидания»71. Розанову книга «Уединенное» представляла оптимальную возможность отразить в ней жизнь своей души и тем самым многогранность личности автора.

По внешним, формальным признакам «Уединенное» - это сборник литературных афоризмов и высказываний писателя о себе, своих близких и знакомых, об эпохе. Однако очевидно, что произведение не укладывается в эти границы, перерастает их новизной разрешаемых в нем художественных задач.

69 Блок А. Собр. соч.: В 8 т. - М.- Л., 1960. Т. 1. С. 559.

70 Щеголькова О.В. Структурообразующая роль мотива в книге стихов Н.С. Гумилева «Костер»: автореф. дисс. канд. филол. наук. -Самара, 2003. С. 9.

71 Чернец Л.В. Литературные роды и жанры: (проблемы типологии и поэтики). - М., 1982. С. 77.

Художественные особенности «Уединенного» не поддаются точному определению в соответствии с устоявшейся традицией. Характерно, что сам автор избегал строгих жанровых определений «Уединенного». В своих письмах и предисловиях к книгам Розанов называл страницы «Уединенного» «листами»: «Это нисколько не «Дневник» и не «мемуары» и не «раскаянное признание»: именно и именно - только «листы», «опавшие», «было» и «нет более»72.

Книга не вписывается в рамки традиционных жанровых классификаций. «Уединенное» - явление уникальное и неповторимое. Как справедливо писала Л.Я. Гинзбург, «жанровая номенклатура важна не сама по себе, но в той мере, в какой она проясняет, уточняет для нас принцип творческого постижения

74 действительности» . Мы придерживаемся авторского определения («листы», «листья») и разделяем мнения тех розановедов, которые за «Уединенным» оставляют право и впредь называться только «Уединенным».

В «Уединенном» органично соединены действенность слова с исповедальностью тона, книга разрушила границу между документальным и художественным текстом. Многочисленные фрагменты книги представляют собой сложный, неоднородный жанровый синтез. «Уединенное», по мысли Розанова, не просто дневник, мемуары или автобиография. Речь идет о более широком слиянии исповедальности и проповеднического начала в произведении, об особом способе самораскрытия и самоанализа.

Установка на целостность так же, как и в книге стихов, является одним из жанрообразующих факторов книги Розанова. Каждый отдельно взятый фрагмент «Уединенного» не всегда связан с предыдущим или последующим, но он обладает мощным интонационным настроем и «по цепочке» передает этот настрой от фрагмента к фрагменту, создавая особый эмоциональный тон всей книги.

Процесс создания книг Розанова (как и книг стихов) двухступенчат: первая ступень - процесс рождения фрагментов (по признанию автора, это

12 Розанов В.В. Письма к Э.Ф. Голлербаху. С. 363.

73 Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. - Л., 1971. С. 259. может происходить в любом месте и при любых обстоятельствах), вторая -создание из этих фрагментов книги, то есть объединение отрывков в единое целое. Целостность книги, как особой художественной формы, достигается не столько образной системой и сквозными мотивами, сколько авторской концепцией. Л.Я. Гинзбург отмечает, что концептуалъностъ играет определяющую роль в построении поэтической книги74.

Художественное наследие В.В. Розанова способствует более глубокому изучению эпохи русского культурно-религиозного ренессанса, литературы Серебряного века. Интерес к книгам Розанова 1910-х гг. объясняется тем, что анализ текстов писателя позволяет проследить основные тенденции литературного процесса рубежа XIX - XX вв. и выявить традиции творчества Розанова в русской литературе XX в., чем и определяется актуальность темы исследования.

Объектом исследования является проза В.В. Розанова 1910-х годов: «Уединенное» (1912), «Опавшие листья. Короб первый» (1913), «Опавшие листья. Короб второй» (1915), «Сахарна» (1913), «Мимолетное» (1914, 1915), «Последние листья» (1916, 1917), «Апокалипсис нашего времени» (1917 -1918), рукопись книги «Мимолетное» 1915 года (ОР РГБ, фонд 249, картон 5, ед. хр. 12 - 16), переписка В.В. Розанова с Э.Ф. Голлербахом, Н.М. Михайловским, П.Б. Струве, Н.Н. Страховым, М.О. Гершензоном, М. Горьким, А.С. Глинкой и др.

Предмет исследования - специфика художественного мышления В.В. Розанова, выразившаяся в основных книгах 1910-х годов: «Опавшие листья», «Сахарна», «Мимолетное», «Последние листья», особое внимание уделяется первой («Уединенное») и последней («Апокалипсис нашего времени») книгам Розанова.

74 Гинзбург Л Я. О лирике. - М.-Л., 1964. С. 348.

Цель работы заключается в целостном исследовании своеобразия художественного мышления, «новой прозы», «философии жизни» и типа книги в творчестве В.В. Розанова 1910-х годов.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. Выявить пути формирования «новой прозы» В. Розанова: особенности критико-публицистических текстов писателя 1890-х - 1900-х годов в контексте литературной традиции и Серебряного века.

2. Рассмотреть книгу «Уединенное» (1912) как «новый вид прозы».

3. Исследовать структуру и документально-автобиографическое начало в книге «Уединенное».

4. Определить специфику отношений автора и читателя в книге «Уединенное».

5. Представить «Апокалипсис нашего времени» (1917 - 1918) как книгу-завещание, итог жизни и творчества В.В. Розанова.

6. Проанализировать структуру и образ автора в книге «Апокалипсис нашего времени», особенности авторского взгляда на мир и человека.

Теоретико-методологической базой исследования стали классические и современные труды по теории литературы (М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, Л.Я. Гинзбург, Б.О. Кормана, Ю.М. Лотмана, В.В. Прозорова, А.П. Скафтымова, В.Е. Хализева и др.), по философии и культуре Серебряного века (Н.А. Бердяева, В.В. Зеньковского, Н.О. Лосского, Л.К. Долгополова, В.А. Келдыша, О.А. Клинга, Л.А. Колобаевой, И.Г. Минераловой, В.А. Сарычева и др.), а также исследования розановедов (Н.Ф. Болдырева, И.А. Едошиной, Т.А. Ёлшиной, Е.В. Ивановой, Ю. Иваска, Е. Курганова, А.Н. Николюкина, B.C. Синенко, А.Д. Синявского, В.Г. Сукача, В.А. Фатеева, С.Р. Федякина и др.).

Методология исследования предполагает интегрирующий анализ, учитывающий историко-литературный, сравнительно-типологический, структурный аспекты изучения художественного текста.

Научная новизна исследования заключается в том, что предлагаемая работа является системным исследованием прозы Розанова 1910-х годов; художественное наследие Розанова рассматривается целостно, в соотнесении с его публицистическими и критическими работами, выявляется эстетическая позиция, «философия жизни» и концепция книги писателя. В работе прослеживается эволюция художественной формы сочинений Розанова: от научного трактата, объемом в 738 страниц, через литературно-критические и публицистические статьи, объемом в несколько десятков страниц, к небольшим, объемом в несколько строк, записям, составившим книгу жизни автора («Уединенное»), и к книге-завещанию «Апокалипсис нашего времени» -хронике, отражающей трагедию «последних дней» России.

Теоретическая значимость диссертации состоит в разработке интегрального, комплексного подхода к творчеству В.В. Розанова 1910-х гг. Обращение к творчеству писателя дает представление о формах соединения художественного, документального, публицистического и лирического начал в рамках единого художественного целого, способах выражения авторской позиции и ее воздействия на читательское восприятие.

Практическая значимость исследования заключается в том, что представленные в работе положения, обобщения и выводы могут быть использованы в вузовской практике: при чтении лекционных курсов по истории русской литературы XX века, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству В.В. Розанова, а также при составлении учебных и методических пособий для студентов-филологов. Материалы диссертации могут быть использованы для проведения факультативных занятий по русской литературе в старших классах средней школы.

Материалы диссертации прошли апробацию на международной научной конференции «Вопросы истории и теории русской литературы XX века» (VIII Виноградовские чтения) (Москва, 2004), «Филология и журналистика в начале XXI века», посвященной 95-летию со дня рождения профессора Е.И. Покусаева, (Саратов, 2004), Всероссийской научной конференции «Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература: художественный опыт

XX- начала XXI веков» (Саратов, 2005), «Филология и журналистика в начале XXI века», посвященной 60-летию со дня Победы, (Саратов, 2005), Всероссийской конференции молодых ученых «Филология и журналистика в начале XXI века», посвященной C.JI. Франку, (Саратов, 2006).

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Творчество В.В. Розанова 1890-1900 гг. является «лабораторией» формирования «новой прозы». Публицистика В.В. Розанова предстает в неразделимом единстве двух аспектов: литературно-критического и собственно публицистического. В качестве основных предшественников «Уединенного» можно рассматривать «Опыты» М. Монтеня, «Стихотворения в прозе» И.С. Тургенева, «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского. В. Розанов был тесно связан с модернистской культурой рубежа XIX - XX веков. Книга «Уединенное» отражает одну из закономерностей художественного процесса Серебряного века - синтез родов и жанров литературы.

2. Стремление найти способ и форму адекватного отображения «живой жизни» привело Розанова к созданию «нового типа прозы» в книге «Уединенное» (1912). Это книга с единственным замыслом - поведать миру о себе. Предметом описания в «Уединенном» является внутренний мир автора, история его души, его частная жизнь. Зафиксированные автором мгновения в «Уединенном» образуют не цикл миниатюр, а единое целое, книгу жизни Розанова.

3. Новый тип миропонимания и способов повествования определяет структуру «Уединенного». Прижизненное издание «Уединенного» 1912 года показывает, что в сознании автора книга возникла из отдельных «листьев». «Лист» - розановская мера художественного целого текста. Книга представляет собой органическое соединение дневника и воспоминаний, семейной хроники и альбома, критических заметок, литературных портретов, стихотворений в прозе, мыслей, афоризмов и т.д.

4. В «Уединенном» возникает новый, сложный образ автора (парадоксалист), который организует композицию книги как художественного целого. Автор предстает перед читателем в виде творца произведения (автор-демиург») и главного героя книги (автор - творец образа собственного «я»). «Уединенное», представляемое автором «Почти на праве рукописи», характеризуется сложной формой адресации. С одной стороны, текст имеет ((внешнего» адресата, с другой, существует и ((внутренний» адресат, который может быть представлен как конкретный реципиент.

5. «Апокалипсис нашего времени» (1917 - 1918) - книга-завещание, в которой писатель подводит итог жизни. В этой книге соединились темы, составляющие философскую основу художественного мышления В.В. Розанова: Христос и Бог, христианство и иудаизм, Россия и Израиль, пол и душа, русская литература и русская революция. «Апокалипсис.» представляет органическое, неразрывное соединение художественного и публицистического, эпического и лирического начал. По своей жанровой природе, по широте охвата материала «Апокалипсис.» является и хроникой, и художественно-философским трактатом одновременно.

6. «Апокалипсис нашего времени» является новым типом книги в художественном творчестве писателя, разворачивающемся на новом историческом фоне. Целостность замысла всей книги подчеркивают десять выпусков с единой пагинацией. Автор «Апокалипсиса.» - не только наблюдатель, тщательно фиксирующий происходящее, но и свидетель, и летописец, и пророк. В «Апокалипсисе нашего времени» сконцентрирована жизненная и мировоззренческая позиция В.В. Розанова, выражены взгляды писателя на Россию, историю, религию. Итоговая книга пронизана ощущением катастрофизма и конца времен.

По теме диссертации опубликовано семь статей.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего 510 наименований. Общий объем исследования составляет 257 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творчество В.В. Розанова 1910-х годов: книги "Уединенное" и "Апокалипсис нашего времени""

Заключение

В.В. Розанов является одним из немногих писателей в русской литературе, кому удалось органично объединить в своем творчестве традиции XIX века и новаторство XX столетия. Он определил в своем творчестве линию дальнейшего сближения литературы с жизнью, вывел литературу на новый уровень самораскрытия и самовыражения человека.

Серебряный век отличается поисками новых форм выражения кризисного сознания эпохи: художественное мышление стало столь подвижным, что не вписывалось в традиционные художественные формы. Потребность в выработке новых способов осмысления действительности сближает В.В. Розанова, рассматривающего собственное творчество как «завершение» литературы, с модернистами.

Форма произведений В.В. Розанова постепенно менялась: философский трактат «О понимании» (1886), публицистические статьи и литературно-критические работы («Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского», 1894), переписка с современниками и комментарии к ней («Литературные изгнанники», 1913). Движение от литературы к книгам «без читателя», от Гутенберга - к рукописи определяет творчество Розанова. Стремление найти способ и форму адекватного отображения «живой жизни» привело Розанова к созданию «нового типа прозы» в книге «Уединенное» (1912), синтезирующей художественное и документальное, философское и публицистическое, эпическое и лирическое. «Уединенное» написано «Почти на праве рукописи». Розанов понимал рукописность как средство интимного обращения автора к читателю и считал, что новое в «Уединенном» - «тон манускриптов». Автор продолжает традицию рукописной средневековой книги и подчеркивает существование своей книги в единственном экземпляре, ее адресацию одному лицу.

Уединенное» состоит из 192 «листьев»: стихотворений в прозе, бытовых сценок, дневниковых записей, импрессионистических зарисовок, литературных портретов современников, критических заметок, афоризмов. Это не просто собранные вместе авторские мысли и чувства, связанные единством общего настроения. Зафиксированные автором мгновения в «Уединенном» образуют не цикл миниатюр, а единое целое, книгу жизни Розанова. «Уединенное» - это повествование о том, «что увидел, узнал, что меня обрадовало, что разгневало. Как я жил с людьми. Кто меня любил. Кого я любил. <.> "Яжил". "Вот что я такое"» (М. 1914, 407 - 408). Предметом описания в книге становится внутренний мир автора, история его души, его частная жизнь.

Прижизненное издание «Уединенного» 1912 года показывает, что в сознании автора книга возникла из отдельных бумажных листочков, «листьев» («лист» как новая структурная организация текста), которые составляют единую книгу жизни автора. Жизнь души, по Розанову, подобна листопаду: опадающие «листья» - это обрывки сорвавшихся с ветвей души мыслей. Малейшие «движения души», «восклицания», «вздохи», «полумысли», «получувства», пойманные «в момент зарождения», фиксируются автором и становятся отражением Вечности.

Собственное творчество Розанов воспринимает как единственную возможность выразить себя, как выговаривание себя миру. Испытывая удовольствие от самого процесса письма, писатель был абсолютно безразличен к литературной судьбе своих сочинений: «Иду. Иду. Иду. Иду. И где кончится мой путь - не знаю. И не интересуюсь. Что-то стихийное и нечеловеческое. Скорее «несет», а не иду. Ноги волочатся. И срывает меня с каждого места, где стоял, (окружной суд, об «Уединенном»)» (OJI. I., 24). Суть литературы, по мнению Розанова, не в вымысле, а в потребности сказать сердце.

Художественное наследие В.В. Розанова неотделимо от его судьбы, поэтому столько внимания в «Уединенном», «Опавших листьях», «Сахарне», «Мимолетном» отводится биографическому материалу. Собственная жизнь рассматривается писателем как литературный факт, как документ и становится объектом изображения. Рассказ о жизни, сюжетно не упорядоченный, построен в манере нелинейных импульсивных воспоминаний. Создается впечатление, что перед читателем не литература, а жизнь во всех ее многообразных проявлениях: «В сущности, вполне метафизично: «самое интимное отдаю всем». Черт знает, что такое: можно и убить от негодования, а можно. и бесконечно задуматься» (OJI. II., 455).

Мыслитель неоднократно признавался, что «судьба с другом» (В.Д. Бутягиной, супругой) открыла перед ним бесконечность тем, стала основой его увлечений древними религиями с их культом плодородия. Он искал религию, благословляющую «живую жизнь», и пол как ее единственный источник. Розанов считал, что корень писательства и половой любви один - жизненная энергия. Боль за жену и желание воссоединиться с ней в чем-то глубоко личном, семейном, далеком от официальной литературы, и породило новую художественную форму. Болезнь «друга» воспринимается писателем метафизически и становится основным лейтмотивом розановского метатекста.

Уединенное» обладает объединяющим началом, которое не дает рассыпаться на автономные части неоднородному материалу и позволяет судить о произведении как о едином монолитном образовании, - это личность автора, его самосознание. Автор одновременно выступает в нескольких ипостасях: В.В. Розанов и реальная личность, и создатель произведения, и его главный герой. Авторское «я», как субъект и объект изображения, диффузно: находится как вне текста, так и внутри его. В «Уединенном» возникает новый тип писателя, который ни на кого не похож - писатель-парадоксалист. Розанов внутренне противоречив. Противоречивость не просто способ мышления, не литературная форма, а естественный голос розановской души, отсюда и откровенность, и вызывающая субъективность, и исключительная искренность его прозы.

Апокалипсис нашего времени» продолжает автобиографическую прозу В.В. Розанова («Уединенное», «Опавшие листья», «Сахарну» и др.): в центре повествования стоит писатель со своей судьбой, весь текст проникнут личностным началом. Вместе с тем «Апокалипсис.» является новым типом книги, созданной в новую историческую эпоху. Книга была живым откликом на глобальные исторические события, поэтому биографический материал в ней представлен в меньшей степени, чем в «Уединенном» и остальной «листве». В «Апокалипсисе.» отображается не просто временной отрезок революционных потрясений 1917 года, а летопись всей истории. Авторская позиция основывается на высокой степени откровенности, на желании зафиксировать все без умолчаний. «Апокалипсис.» был для автора публицистической трибуной и документом, выражающим аналитическую оценку событий 1917 -1918 годов.

В итоговой книге Розанова разворачивается эпическое полотно, воссоздающее человеческие судьбы, судьбу самого Розанова, неразрывно связанную с исторической судьбой России. «Апокалипсис нашего времени» отражает картину мира переломной эпохи. Эпическое начало проявляется в последовательном и многоплановом развитии исторических явлений, широте охвата действительности, где автор является не только повествователем, но и со-участником трагических дней истории, и летописцем, тщательно фиксирующим происходящее. Личный момент в книге пронизывает повествование: «Помогирусское сердце. Помоги всемирная мысль» (АНВ.,66).

Все мысли писателя в этот период были сосредоточены на единственном желании - выжить в нечеловеческих условиях «голода и холода». Физический холод для писателя осознавался как следствие духовного холода, физический голод и темнота - следствия духовного оскудения. Это религиозно-бытийное «похолодание» воспринимается мыслителем на фоне христианской «священной истории». Христос для Розанова - основатель «религии смерти», а христианство - религия, утверждающая жизнь после смерти, то есть религия, оторвавшая человека от реальности «живой жизни». Розанов полагал, что существует два мироощущения - христианское и языческое: с первым связано все печальное и трагическое, а со вторым - все радостное, что имеет место в человеческой жизни. Отношение к христианству, как религии утешения скорбящих, было подтверждено примером собственной жизни. Болезнь В.Д. Бутягиной, душевная боль, страдание, мысли о смерти, - и Розанов уже говорит

0 том, что не знающий горя, не знает и религии. «Боль мира победила радость мира - вот христианство» (OJI. I., 342) - это пишет философ, когда болезнь и смерть подступили к нему вплотную. Мыслитель приходит к дуализму христианства и язычества, их взаимодействие в рамках человеческой жизни -это одно из проявлений многогранной «живой жизни».

На страницах «Апокалипсиса.» Розанов противопоставлял Бога -Христу и, соответственно, Ветхий Завет - Новому Завету. Ветхий Завет, «книга отчеств», как называл его Розанов, с точки зрения философа, представляет собой иную, нежели христианство, религию, которая по своему духу обожествления плодородия является метаморфозой язычества и противоположна христианству, отрицающему пол. Половая любовь для Розанова - это единственная связь с Богом: «.пол и действительная истинная религия имеют не только корневую близость. Но и корневое тождество. целость одного и того же существа»1, то есть писатель воспринимал пол как природное начало, неразрывно связанное с религией. Розанов рассматривал жизнь пола как основу духовной жизни: человеческая духовность (жизнь и творчество) - проекция пола.

До конца дней В.В. Розанов выражал свои «полумысли», «получувства», малейшие «движения души» в слове. Находясь на грани жизни и смерти, он диктовал свои «листья» дочери. Предсмертные физиологические ощущения обретали литературную форму. Эти «последние листья» были вершиной розановской откровенности.

1 Розанов В.В. Собр. соч. В темных религиозных лучах / под общ. ред. A.H. Николкжина. - M., 1994. С. 286.

Каждый писатель в литературном процессе отдает предпочтение тому или иному жанру, стилю, в котором стремится воплотить новое содержание. Такой индивидуальной художественной формой в творчестве В.В. Розанова 1910-х годов является книга, представляющая собой целостное единство, объединенное авторской целью - поведать миру о себе, рассказать о своей душе и своем времени.

Наследие В.В. Розанова представляет собой одно развернутое во времени произведение, в котором отражается пройденный писателем жизненный и творческий путь. Творчество Розанова целесообразно рассматривать как единое целое, каждую отдельную книгу - как его часть. Книги Розанова 1910-х годов: «Уединенное» (1912), «Опавшие листья. Короб первый» (1913), «Опавшие листья. Короб второй» (1915), «Сахарна» (1913), «Мимолетное» (1914, 1915), «Последние листья» (1916, 1917), «Апокалипсис нашего времени» (1917-1918) представляют собой метатекст. «Апокалипсис.», по сравнению с остальной «листвой», монотематичен (книга задумана автором как «инсуррекция против христианства»). Несмотря на это, общежанровый принцип сохраняется. Сам автор считал «Апокалипсис.» продолжением «Опавших листьев». Все творчество Розанова - одна книга, состоящая из нескольких тысяч «листьев».

В.В. Розанов оказал огромное влияние на литературный процесс XX века. A.M. Ремизов - преемник литературного стиля Розанова. Проблема творческих перекличек двух крупнейших деятелей русской культуры XX века ждет своего исследователя. Для нашей темы интересен один из ее аспектов: в какой степени стиль В. Розанова повлиял на творчество А. Ремизова. Проза А. Ремизова отличается философичностью и исповедальностью тона, интимной доверительностью и публицистичностью. Наиболее ярко эти качества воплотились в книге «Кукха. Розановы письма» (1923). В самом название книги (на «обезьяньем языке» «кукха» - это живая влага, начало и происхождение

2 См.: Розанов В.В. Письма к Э.Ф. Голлербаху. С. 362. вещей) ощущается влияние Розанова. Произведение А. Ремизова построено в виде воображаемых разговоров и писем к покойному В. Розанову, тому Розанову, каким писатель изображал себя сам на страницах «Уединенного» и «Опавших листьев». Ремизов обращается на «тот свет» по-домашнему запросто и откровенно, с элементами чудачества и иронии, и в этом отношении книга продолжает традиции Розанова: «А в колпаке сижу, потому что голову мыл. У нас такой дом, чуть не всякую неделю уборная портится, с трубами что-то и как поправят, все жильцы ванну сейчас же <.>. А что, Василий Васильевич, теперь вы поняли, что никакой папироски там не надо? Я лежал однажды при смерти - это как раз в канун октябрьской революции - и все забыл: и папиросы, и что тоже «рассказы» пишу, одно я помнил и мучился, что кашлем моим надрываю душу тому, кто неотлучно при мне, а если бы этот другой исчез, я мучился бы, что надрывал и изводил, и больше ничего. <.> А как там насчет сроков в этой вашей - что слышно в вечности? - Скажите, Василий Васильевич, который теперь час у вас там в вечности? - Вечер? - Нет еще?»3. Отрывок наглядно демонстрирует особенности стиля и В. Розанова, и А. Ремизова: домашнее обращение к читателю, поэтизация быта, предметность мыслей, ведущая роль детали (колпак, папироска), культ мелочей, из которых складывается вечность.

Традиции розановской прозы воплотились в книге Ю. Олеши «Ни дня без строчки». «Мне кажется, что единственное произведение, которое я могу написать как значительное, нужное людям, - книга о моей собственной жизни»4, - продолжает розановскую мысль Олеша и пишет свое «уединенное». Подобно Розанову, постепенно «сокращаясь в форме», писатель пришел к фрагменту, «строчке дня» и осознал, что «в конце концов из этих записей может получиться книга»5. И по содержанию, и по форме «Ни дня без строчки»

3 Ремизов А. Кукха. Розановы письма. - Берлин, 1923. С. 122,124 - 125.

4 Олеша Ю.К. Избранное. - М., 1974. С. 341.

5 Там же. С. 342. напоминает «Уединенное». Разрозненные фрагменты связаны единым внутренним стержнем, основа (сюжет) книги - жизнь человека.

Тенденция к построению текста, состоящего из фрагментов, но семантически являющегося целостным произведением, нашла свое отражение в последующей литературе. В 1960-е - 70-е годы появляются произведения «лирической прозы» («Дневные звезды» О. Берггольц; «Алмазный мой венец», «Трава забвения», «Святой колодец» В. Катаева; «Капля росы», «Камешки на ладони» В. Солоухина; «Мгновения» Ю. Бондарева и др.), художественную форму которых невозможно обозначить одним определением: воспоминания, заметки, мысли о жизни, о литературе, о себе, переплетаясь, образуют художественное целое, в той или иной степени восходящее к Розанову. Характерно, что сами писатели, размышляя о жанровых особенностях своих произведений, затрудняются определить их форму. В. Катаев, размышляя о жанре «Алмазного венца», пояснял, что изобрел совершенно новую форму: «.не роман, не рассказ, не поэма, не воспоминания, не мемуары, не лирический дневник.Но что же? Не знаю!»6. Найденную манеру письма Катаев назвал «мовизмом». Ю. Бондарев в предисловии к «Мгновениям» отмечал, что создал «книгу - мозаику человеческой жизни»7.

Последователем В.В. Розанова «под маской» Абрам Терц выступает А.Д. Синявский. «Голос из хора» (1971) (книга составлена из писем к жене в годы заключения), «Мысли врасплох» (1973), «Спокойной ночи» (1983) -произведения, по типу повествования напоминающие прозу Розанова.

В постмодернистской книге «Прогулки с Пушкиным» (1966 - 1968) Абрам Терц реконструирует реальный облик А.С. Пушкина и выявляет то, что ближе ему самому. Книга построена по принципу монтажа: цитаты из Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Розанова, Вересаева, Цветаевой, Пастернака и др., синтезируясь, вступают в особые взаимоотношения и создают не просто новый текст, но литературу нового типа. «Прогулки с

6 Катаев В. Алмазный мой венец // Новый мир. 1978. № 6. С. 44.

7 Бондарев Ю.В. Мгновения. - M., 1983. С. 32.

Пушкиным» - это и литературоведческое исследование, и художественное произведение; книга родилась «на стыке литературы, критики, философии, лингвистики и культурологии»8.

Фрагментарный способ письма в последнее время становится особенно актуальным, и здесь, несомненно, влияние В.В. Розанова. «Конец цитаты» Михаила Безродного - книга фрагментов, содержащих автобиографические сведения, заметки, воспоминания, наблюдения и т.д., и делается все это с единственной целью - представить миру себя. Традиции Розанова, на наш взгляд, представлены в прозе М. Гаспарова («Записи и выписки»), JI. Гинзбург («Записные книжки»), П. Улитина («Разговор о рыбе»), JI. Богданова («Заметки о чаепитии и землетрясениях»), А. Ильянена («И финн», «Дорога в удельную»), миниатюрах Е. Кропивницкого и др. По принципу объединения нескольких жанров (хроники, новеллы, письма, статьи, мемуаров, эссе) строятся тексты А. Жолковского, М. Безродного, П. Улитина, JI. Рубинштейна и др.

Дмитрий Галковский в «Бесконечном тупике» выступает не просто как последователь Розанова, но, по словам самого автора, как его «двойник»: «Ужас Розанова для меня в том, что я не могу найти в нем границ, не могу его отделить от себя. Это мучительно. И это не «подражание». <.> А тут какое-то двойничество. Не «одинаковость», а что-то мистическое, фатальное»9. В. Розанов представляется Д. Галковскому фигурой наиболее родственной, изоморфной ему самому. Автор «Бесконечного тупика» - не просто продолжает мысли Розанова, но и вступает с ним в диалог. Подобно Розанову, Галковский отказывается от читателя и издает книгу не для того, чтобы ее читали другие: «"Бесконечный тупик" вовсе не бесполезен. Для меня. Но не думаю, что его следует читать другим»10. «Бесконечный тупик» - это во многом попытка оттолкнуться от Розанова и показать новый путь «выхода» из литературных канонов.

8 Цит. по: Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература: Учебное пособие. - М., 2002. С. 82.

9 Галковский Д. Бесконечный тупик. - М., 1998. С. 332.

10 Там же. С. 439.

Графическая выразительность текста как составляющая поэтики В.В. Розанова находит свое отражение в постмодернистской игре. Визуальная сторона текста в творчестве постмодернистов (А. Битова, М. Палей, А. Королева) несет значительную семантическую нагрузку". А. Битов в книге «Вычитание зайца» максимально использует графическую выразительность текста. Обилие ремарок, сносок, комментариев, шрифтовых выделений, с одной стороны, создает иллюзию «академического» типа книги, а с другой, -демонстрирует стремление автора к игре. «Вычитание зайца» - книга, состоящая из отдельных (различных по форме и стилю) фрагментов, объединенных тем, что их написал А.С. Пушкин в 1825 году. Фрагментарность - ведущий жанрово-стилистический прием постмодернистской поэтики.

То общее, что объединяет писателей, это ощущение исчерпанности художественных форм, попытка выйти за пределы литературы, и, как следствие этого, - обращение к своему «я». А один из основных признаков прозы Розанова - автор, скрепляющий повествование. Розановский тип письма предполагает искренность, открытость, парадоксальность выводов и яркость стиля, что по-разному проявляется в творчестве его «последователей».

Влияние творчества В. Розанова на литературу русского постмодернизма представляется нам перспективной темой отдельного исследования.

11 См.: Шейко-Маленьких С.И. Поэтика русского постмодернизма в прозе 1990-х годов (Мир как текст): автореф. дис. .канд. филол. наук. - СПб., 2004.

Список научной литературыКузнецова, Ольга Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Розанов В. В. О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего стремления науки как цельного знания / В. В. Розанов. М., 1886. 738 с.

2. Розанов В. В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского : опыт критического комментария / В. В. Розанов. СПб., 1894. 234 с.

3. Розанов В. В. Красота в природе и ее смысл / В. В. Розанов. М., 1895. 83 с.

4. Розанов В. В. Литературные очерки / В. В. Розанов. СПб., 1899. 293 с.

5. Розанов В. В. Религия и культура : сб. ст. / В. В. Розанов. СПб., 1899. 264 с.

6. Розанов В. В. Сумерки просвещения : сб. ст. по вопросам образования / В. В. Розанов. СПб., 1899. 246 с.

7. Розанов В. В. Природа и история : сб. ст. по вопросам науки, истории и философии / В. В. Розанов. СПб., 1900. 272 с.

8. Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного : сб. ст. / В. В. Розанов. СПб., 1901.271 с.

9. Розанов В. В. Семейный вопрос в России : в 2 т. / В. В. Розанов. СПб., 1903.

10. Розанов В. В. Около церковных стен : в 2 т. / В. В. Розанов. СПб., 1906.

11. Розанов В. В. Итальянские впечатления / В. В. Розанов. СПб., 1909. 319 с.

12. Розанов В. В. Русская церковь. Дух. Свобода. Ничтожество и очарование. Главный вопрос / В. В. Розанов. СПб., 1909. 39 с.

13. Розанов В. В. Когда начальство ушло. 1905 1906. / В. В. Розанов. СПб., 1910. 431 с.

14. Розанов В. В. Темный лик. Метафизика христианства / В. В. Розанов. СПб., 1911.28 с.

15. Розанов В. В. Люди лунного света. Метафизика христианства / В. В. Розанов. СПб, 1911. 199 с.

16. Розанов В. В. Библейская поэзия / В. В. Розанов. СПб, 1912. 39 с.

17. Розанов В. В. Л. Н. Толстой и русская церковь / В. В. Розанов. СПб, 1912. 23 с.

18. Розанов В. В. О подразумеваемом смысле нашей монархии / В. В. Розанов. СПб, 1912.87 с.

19. Розанов В. Уединенное. Почти на праве рукописи / В. Розанов. СПб, 1912. 300 с.

20. Розанов В. В. Литературные изгнанники / В. В. Розанов. СПб, 1913. Т. 1. 532 с.

21. Розанов В. В. Опавшие листья / В. В. Розанов. СПб, 1913. 526 с.

22. Розанов В. В. Смертное. Домашнее в 60 экземпляров издание / В. В. Розанов. СПб, 1913. 66 с.

23. Розанов В. В. Апокалиптическая секта : (хлысты и скопцы) / В. В. Розанов. СПб, 1914. 208 с.

24. Розанов В. В. Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови / В. В. Розанов. СПб, 1914. 302 с.

25. Розанов В. В. Среди художников / В. В. Розанов. СПб, 1914. 499 с.

26. Розанов В. В. Война 1914 года и русское возрождение / В. В. Розанов. Пг, 1915.238 с.

27. Розанов В. В. Опавшие листья. Короб второй и последний / В. В. Розанов. Пг, 1915.516 с.

28. Розанов В. В. В чаду войны / В. В. Розанов. Пг.; М, 1916. 61 с.

29. Розанов В. Апокалипсис нашего времени / В. Розанов. Сергиев Посад : Изданием. С. Елова, 1917-1918. № 1-10. 148 с.

30. Розанов В. В. Мимолетное. 1915 : рукопись / В. В. Розанов. ОР РГБ. Ф. 249. К. 5. Ед. хр. 12-16.

31. План полного собрания сочинений : рукопись / В. В. Розанов. ОР РГБ. Ф. 249. Оп. 2. К. 12. Ед. хр. 2. Л. 52.

32. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 1. Среди художников / В. В. Розанов; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1994. 493 с.

33. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 2. Мимолетное / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1994. 543 с.

34. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 3. В темных религиозных лучах / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1994. 476 с.

35. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 4. О писательстве и писателях / В. В. Розанов ; под общ. ред. А.Н. Николюкина. М.: Республика, 1995. 734 с.

36. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 5. Около церковных стен / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1995. 558 с.

37. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 6. В мире неясного и нерешенного / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1995. 462 с.

38. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 7. Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М. : Республика, 1995. 462 с.

39. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 8. Когда начальство ушло. 1905 -1906 гг. Мимолетное. 1914 год / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1997. 671 с.

40. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 9. Сахарна / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2001. 462 с.

41. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 10. Во дворе язычников / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1999. 463 с.

42. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 11. Последние листья / В. В. Розанов ; под общ. ред. А.Н. Николюкина. М.: Республика, 2000. 382 с.

43. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 12. Апокалипсис нашего времени / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2000. 429 с.

44. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 13. Литературные изгнанники : Н. Н. Страхов, К. Н. Леонтьев /В.В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2001. 477.

45. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 14. Возрождающийся Египет / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2002. 526 с.

46. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 15. Русская государственность и общество / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2003. 527 с.

47. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 16. Около народной души : статьи 1906 1908 гг. / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М. : Республика, 2003. 447 с.

48. Розанов В. В. Собрание сочинеий. Т. 17. В нашей смуте : статьи 1908 г. : письма к Э. Ф. Голлербаху / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2004. 429 с.

49. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 18. Старая и молодая Россия / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2004. 469 с.

50. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 19 Семейный вопрос в России / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2004. 829 с.

51. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 20. Загадки русской провокации : (статьи и очерки 1910 г.) / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2005. 494 с.

52. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 21. Террор против русского национализма : статьи и очерки 1911 г.) / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2005. 413 с.

53. Розанов В. В. Мысли о литературе / В. В. Розанов ; вступ. ст., коммент, указ. имен А. Николюкина. М.: Современник, 1989. 605 с.

54. Розанов В. В. Несовместимые контрасты бытия : литературно-эстетические работы разных лет / В. В. Розанов ; сост., вступ. ст. В. В. Ерофеева ; коммент. О. Дарка. М.: Искусство, 1990. 605 с.

55. Розанов В. В. О себе и жизни своей / В. В. Розанов ; сост., коммент. и вступ. ст. В. Г. Сукача. М.: Моск. рабочий, 1990. 303 с.

56. Розанов В. В. Сочинения : в 2 т. / В. В. Розанов ; сост., подготовка текста и примеч. Е. В. Барабанова. М.: Правда, 1990.

57. Розанов В. В. Сочинения / В. В. Розанов ; вступ. ст., примеч., указ. имен А. JI. Налепина, Т. В. Померанской. М.: Совет. Россия, 1990. 592 с.

58. Розанов В. В. Сумерки просвещения / В. В. Розанов ; сост. и вступ. ст. В. Н. Щербакова. М.: Педагогика, 1990. 624с.

59. Розанов В. В. Уединенное / В. В. Розанов ; сост., вступ. ст., коммент. и библиогр. А. Н. Николюкина. М.: ИПЛ, 1990. 543 с.

60. Розанов В. В. Литературные изгнанники : о Н. Н. Страхове и Ю. Н. Говорухе-Отроке. / В. В. Розанов. [Репринт, воспроизведение изд. 1913 г.]. Лондон : Overseas Publ. Interchange, 1992. 547 с.

61. Розанов В. В. Опавшие листья : лирико-философские записки / В. В. Розанов ; сост., вступ. ст. А. В. Гулыги. М.: Современник, 1992. 542 с.

62. Розанов В. В. Религия. Философия. Культура / В. В. Розанов ; вступ. ст., коммент., указ. имен А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1992. 399 с.

63. Розанов В. В. Уединенное : сочинения / В. В. Розанов ; сост., вступ. ст. В. Ю. Кузнецова. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1998. 912 с.

64. Розанов В. В. Листва : (из рукописного наследия) / В. В. Розанов ; вступ. статья, сост., подгот. текстов и коммент. А. Н. Николюкина. М. : Лаком-книга, 2001. 368 с.

65. Розанов В. В. Русская мысль / В. В. Розанов ; сост., предисл., коммент. А. Н. Николюкина. М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. 576 с.

66. Розанов В. В. Что против принципа творческой свободы нашлись возразить защитники свободы хаотической / В. В. Розанов // Рус. вестник. 1894. №7. С. 196-235.

67. Розанов В. В. Нечто о декадентах, «лампадном масле» и о проницательности нашей критики / В. В. Розанов // Рус. обозрение. 1896. № 12. С. 1112-1120.

68. Розанов В. В. Афоризмы / В. В. Розанов // Рус. труд. 1898. № 5, 8.

69. Розанов В. В. Из записной книжки русского писателя / В. В. Розанов // Торгово-промышленная газета. 1899. № 32, 37, 40 ; 1900. № 2, 6, 10, 17. Лит. прилож.

70. Розанов В. В. Эмбрионы / В. В. Розанов // Гражданин. 1900. № 14, 16, 17, 18.

71. Розанов В. В. Заметки на полях непрочитанной книги / В. В. Розанов // Северные цветы на 1901 год, собранные книгоиздательством «Скорпион». М., 1901. С. 169-179.

72. Розанов В. В. Закон и брак : (по поводу проекта нового Гражданского Уложения) / В. В. Розанов // Новый путь. 1903. № 1. С. 176-189.

73. Розанов В. В. Мимоходом : (из случайных впечатлений) / В. В. Розанов // Новый путь. 1903. № 1. С. 133-137.

74. Розанов В. В. Святость и смерть / В. В. Розанов // Новый путь. 1903. № 7. С. 161-165.

75. Розанов В. В. Юдаизм / В. В. Розанов // Новый путь. 1903. № 7. С. 145161; №8. С. 127-146; №9. с. 160-187 ;№ 10. С. 96-131 ; 1904. № И.С. 155184 ;№ 12. С. 101-122.

76. Розанов В. В. О некоторых подробностях церковного воззрения на брак / В. В. Розанов // Новый путь. 1903. № 8. С. 295-303.

77. Розанов В. В. Психика и быт студенчества / В. В. Розанов // Новый путь. 1904. № 1. с. 209-235 ; № 2. С. 94-111 ; № 3. С. 121-134.

78. Розанов В. В. Среди обманутых и обманувшихся / В. В. Розанов // Новый путь. 1904. № 4. С. 128-142 ; № 5. С. 217-246 ; № 7. С. 90-124 ; № 8. С. 108145.

79. Розанов В. В. Новые вкусы в философии // Новое время. 1905. 17 сент. (№ 10612); Дополнение : письмо в редакцию // Новое время. 1906. 26 янв. Рец. на кн.: Л. Шестов. Апофеоз беспочвенности.

80. Розанов В. В. Критика русского decadence'a // Русское слово. 1909. 29 сентября. (№ 222). Подп.: В. Варварин.

81. Розанов В.В. О письмах писателей / В. В. Розанов // Новое время. 1909. 16 дек. (№ 12129).

82. Розанов В. В. Литературные и политические афоризмы : (ответ К. И. Чуковскому и П. Б. Струве) / В. В. Розанов // Новое время. 1910. 28 нояб. (№ 12470).

83. Розанов В. В. Тьма / В. В. Розанов // Новое время. 1910. 4 сент. (№ 12385).

84. Розанов В. В. Апокалиптика русской литературы / В. В. Розанов ; вступ. ст, публ. и коммент. В. Г. Сукача // Новый мир. 1999. № 7.

85. Розанов В. В. О «Безвидной дружбе» : (письма В. Розанова к М. Горькому) / В. В. Розанов ; вступ. ст, публ. и коммент. И. Бочаровой // Вопр. лит. 1989. № Ю. С. 149-170.

86. Из неопубликованных писем В. В. Розанова : (Н. П. Барсукову и А. С. Глинке) / В. В. Розанов ; публ. и прим. В. Г. Сукача // Начала. 1992. № 3. С. 39-44.

87. Письма В. В. Розанова к Н. М. Михайловскому и П. Б. Струве / предисл, публ. и прим. М. А. Колерова // Вопр. философии. 1992. № 9. С. 121-126.

88. Письма В. В. Розанова к Н. Н. Страхову (1888 1890) / подгот. текста А. А. Мурашева ; вступ. заметка и коммент. А. Н. Николюкина // Рос. литературовед, журн. 1994. № 5/6. С. 189-233.

89. Розанов В. В. «О вопрос о браке я ушибся больно» : (неизв. письмо 1898 г. С. А. Рачинскому) / В. В. Розанов ; вступ. ст. и публ. В. Фатеева // Новый журн. 1995. №2. С. 135-150.

90. Розанов В. В. Письма к Н. Н. Страхову 1891 г. / В. В. Розанов ; подгот. текста А. Н. Николюкина ; коммент. Т. В. Воронцовой // Литературовед, журн. 2000. № 13/14, ч. 1. С. 149-200.

91. Розанов В. В. Письмо к Л. Н. Толстому (11 марта 1903 г.) / В. В. Розанов ; публ. А. Н. Николюкина // Литературовед, журн. 2000. № 13/14, ч. 1. С. 201— 208.

92. В. В. Розанов о ближних и дальних : (пометы к письмам корреспондентов) / вступ. ст., публ. и коммент. А. В. Ломоносова // Литературовед, журн. 2000. №13/14, ч. 1.С. 74-148.

93. Переписка В. В. Розанова и М. О. Гершензона. 1909 1918 // Новый мир. 1991. №3. С. 215-242.

94. Письма А. М. Горького к В. В. Розанову и его пометы на книгах Розанова : (публ. Архива и Музея А. М. Горького) / вступ. заметка, подгот. текста и примеч. Л. Н. Иокар // Контекст-1978 : лит.-теорет. исслед. М. : Наука, 1978. С. 297-342.

95. Неопубликованные письма С. Н. Булгакова к В. В. Розанову / предисл. к публ. М. А. Колерова // Вопр. философии. № 10.1992. С. 147-157.

96. Письма Д. С. Мережковского к В. В. Розанову (1899 1908) // Рос. литературовед, журн. 1994. № 5/6. С. 234-252.

97. Цветаева М. И. Письма к В. В. Розанову / М. И. Цветаева // Собр. соч.: в 7 т. / М. И. Цветаева. М.: Терра : Кн. лавка, 1998. Т. 6, кн. 1. С. 119-130.

98. Письма И. Ф. Романова (Рцы) к В. В. Розанову // Лит. учеба. 2000. № 4. С. 106-178.1.2.

99. Августин Аврелий. Исповедь / Августин Аврелий. Абеляр. П. История моих бедствий : пер. с лат. / П. Абеляр. М.: Республика, 1992. 335 с.

100. Адамович Г. В. Одиночество и свобода / Г. В. Адамович. М. : Республика, 1996. 448 с.

101. Бенуа А. Н. Мои воспоминания : в 5 кн. / А. Н. Бенуа. М. : Наука, 1980. Кн. 1,2,3. 711 с.

102. Блок А. А. Дневник 1917 1921 / А. А. Блок. Л. : Изд-во писателей, 1928. 274 с.

103. Блок А. А. Собрание сочинений : в 8 т. / А. Блок ; под общ. ред. В. Н. Орлова. М.; Л.: Гослитиздат, 1960-1963. Т. 1,3, 7

104. Бондарев Ю. В. Мгновения / Ю. В. Бондарев. М.: Мол. гвардия, 1983. 414 с.

105. Брюсов В. Я. Сочинения : в 2 т. / В. Я. Брюсов. М.: Худож. лит., 1987.

106. Бунин И. А. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи / И. А. Бунин. М. : Совет, писатель, 1990. 414 с.

107. Бунин И. А. Собрание сочинений. В 9 т. Т. 5. Повести и рассказы 1917 -1930 / И. А. Бунин ; под общ. ред. А. С. Мясникова и др.. М. : Худож. лит., 1966. 543 с.

108. Вересаев В. В. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3. Живая Жизнь : (о Достоевском и Льве Толстом) / В. В. Вересаев ; под ред. Ю. Фохт-Бабушкина. М.: Правда, 1985. С. 111-340.

109. Вяземский П. А. Старая записная книжка / П. А. Вяземский ; сост., ст. и коммент. Л. Я. Гинзбург. М.: Захаров, 2005. 365 с.

110. Галковский Д. Бесконечный тупик / Д. Галковский. М.: Самиздат, 1998.

111. Гиппиус 3. Н. Петербургские дневники 1914 1919 / 3. Н. Гиппиус. Нью-Иорк, 1990 ; М. : Центр «ПРО» : Совмест. сов.-амер. предприятие «Саксесс», 1991.318 с.

112. Гиппиус 3. Н. Сочинения. Стихотворения. Проза / 3. Н. Гиппиус. J1. : Худож. лит., 1991.672 с.

113. Голенищев-Кутузов А. А. На летучих листках : мысли, впечатления и заметки / А. А. Голенищев-Кутузов. СПб., 1912. 122 с.

114. Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений : в 30 т. / Ф. М. Достоевский ; редкол. : В. Г. Базанов [и др.]. J1. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1980 1986. Т. 21-25,27, 29 ; кн. 2

115. Катаев В. Алмазный мой венец / В. Катаев // Новый мир. 1978. № 6. С. 3146.

116. Ларошфуко Ф. Мемуары. Максимы : перевод. / Ф. Ларошфуко. Репринт, воспроизведение изд. 1971 г. М.: Наука, 1993. 280 с.

117. Ларошфуко Ф. Суждения и афоризмы / Ф. Ларошфуко, Б. Паскаль, Ж. Лабрюйер. М.: Политиздат, 1990. 384 с.

118. Мережковский Д. С. Мистические хулиганы // В тихом омуте : статьи и исследования разных лет / Д. С. Мережковский. М.: Совет, писатель, 1991. С. 109-115.

119. Мережковский Д. С. О причинах упадка и о новых течениях современной литературы // Полн. собр. соч. / Д. С. Мережковский. М. ; СПб. : Изд. тв-ва М. О. Вольф, 1912. Т. 15. С. 207-305.

120. Мережковский Д. С. Революция и религия / Д. С. Мережковский // Рус. мысль. 1907. № 3. С. 17-36.

121. Монтень М. Опыты : в 3 кн. / М. Монтень. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997.

122. Некрасов Н. А. Полное собрание сочинений и писем. Т. 10. Письма 1840 -1862 / Н. А. Некрасов ; под общ. ред. В. Е. Евгеньева-Максимова и др.. М. : Гослитиздат, 1952. 512 с.

123. Ницше Ф. Сочинения : в 2 т.: пер. с нем. / Ф. Ницше. М.: Мысль, 1990.

124. Олеша Ю. К. Избранное / Ю. К. Олеша. М.: Худож. лит., 1974. 576 с.

125. Паскаль Б. Мысли / Б. Паскаль ; пер. П. Д. Первова ; предисл. Прево-Парадоля. СПб.: Пантеон литературы, 1888. 130 с.

126. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений / А. С. Пушкин ; общ. ред., примеч. и вступ. ст. Д. Д. Благого, С. М. Петрова. М.: Правда, 1954. Т. 2, 6.

127. Ремизов А. М. Избранное. Повести. Литературные силуэты. Воспоминания / А. Ремизов ; сост., вступ. ст., коммент. В. А. Чалмаева. М.: Просвещение, 1992.416 с.

128. Ремизов А. М. Кукха. Розановы письма / А. М. Ремизов. Берлин : Изд-во 3. И. Гржебина, 1923. 127 с.

129. Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения. В 3 т. Т. 3. Исповедь / Ж.-Ж. Руссо ; пер. с фр., сост и вступ. ст. И. Е. Верцмана. М.: Гослитиздат, 1961. 727 с.

130. Соловьев В. С. Литературная критика / В. С. Соловьев ; сост. и коммент. Н. И. Цимбаева ; вступ. ст. Н. И. Цимбаева, В. И. Фатющенко. М. : Современник, 1990. 442 с.

131. Терц Абрам (Андрей Синявский). Сочинения : в 2 т. / Терц Абрам (Андрей Синявский). М.: СП «Старт», 1992.

132. Тургенев И. С. Письма И. С. Тургенева к Людвигу Пичу 1864-1883 / И. С. Тургенев ; пер. Н. Тролль ; ред., вступ. ст. и прим. Л. Гроссмана. М. ; Л., 1924.

133. Флоренский П. Троице-Сергиева Лавра и Россия // Соч. : в 4 т. / П. Флоренский. М.: Мысль, 1999. Т. 2. С. 352-369.

134. Харитонов М. Линии судьбы, или Сундучок Милашевича / М. Харитонов // Дружба народов. 1992. № 1. С. 38-117.

135. Хлебников В. Творения / В. Хлебников. М.: Совет, писатель, 1986. 736 с.

136. Цветаева М. И. Собрание сочинений : в 7 т. / М. И. Цветаева. М. : Терра : Кн. лавка, 1997. Т. 4, кн. 2. Т. 6, кн. 1,2.

137. Цветаева М. Мне казалось, я иду по звездам. : воспоминания, дневники, письма о русской революции / М. Цветаева ; сост., предисл., коммент. И. Гривниной. М.: Текст, 2004. 285 с.

138. Цветаева М. Неизданное. Записные книжки. В 2 т. Т. 1. 1913 1919 / М. Цветаева ; подгот. текста, предисл. и примеч. Е. Б. Коркиной, М. Г. Крутиковой. М.: Эллис Лак, 2000. 560 с.

139. Шестов Л. Апофеоз беспочвенности : опыт адогматического мышления / Л. Шестов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. 213 с.1.

140. Айхенвальд Ю. Неопрятность / Ю. Айхенвальд // Утро России. 1915. 22 авг. (№ 231) С. 6.

141. Альшевская Л. В. Нравственно-религиозные искания В. В. Розанова : автореф. дис. канд. филос. наук/ Л. В. Альшевская. Иркутск, 1990. 22 с.

142. Ашешов Н. П. «Позорная глубина» : (Розанов. Опавшие листья : Короб второй) / Н. П. Ашешов // Речь. 1915. 16 авг.

143. Ашешов Н. П. О «пакости» В. В. Розанова / Н. П. Ашешов // Киев, мысль.1916. 29 мая.

144. Б/п. Обнаженность под звериной шкурой // Бессараб. жизнь. 1913. 16 мая. (№ 112). С. 1-2.

145. Белокоскова Е. В. Язык и культура в работах В. В. Розанова : историко-философский анализ : автореф. дис. канд. филос. наук / Е. В. Белокоскова ; МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 1996. 28 с.

146. Белый А. Отцы и дети русского символизма / А. Белый // Весы. 1906. № 1. С. 67-71.

147. Бердяев Н. А. Рецензия. / Н. А. Бердяев // Книга. 1906. № 5. С. 10. Рец. на кн.: Розанов В. В. Легенда о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского. Изд. 3-е.

148. Богатова О. А. Этические взгляды В.В. Розанова : проблема взаимоотношения природы, культуры и морали : автореф. дис. . канд. филос. наук / О. А. Богатова. Саранск, 1995. 23 с.

149. Богданович А. И. Юродствующая литература : «О любви» Меньшикова. «Сумерки просвещения» В. В. Розанова//Мир Божий. 1899. № 4. С. 1-18.

150. Болдырев Н. Молитва по имени Розанов / Н. Болдырев // Волга. 1994. № 2. С. 140-158.

151. Болдырев Н. Ф. Семя Озириса, или Василий Розанов как последний ветхозаветный пророк / Н. Ф. Болдырев. Челябинск : Урал Л. Т. Д, 2001.480 с.

152. Буренин В. Литературное юродство и кликушество / В. Буренин // Новое время. 1895. 1 сент. С. 2.

153. Буренин В. Ноги в перчатках, желудки, зацепляющиеся за маски, и проч. / В. Буренин // Новое время. 1894. 29 июля.

154. Василий Розанов в контексте культуры / И. В. Кондаков и др.; под науч. ред. И. А. Едошиной. Кострома : Изд-во Костром, гос. ун-та им. Н. А. Некрасова, 1999. 213 с.

155. В. В. Розанов: pro et contra : личность и творчество Василия Розанова в оценке мыслителей и исследователей : антология в 2 кн. / сост., вступ. ст. и прим. В. А. Фатеева. СПб.: РХГИ, 1995.

156. Великий вопрошатель : («Круглый стол» журнала «Москва», посвященный 150-летию со дня рождения Василия Васильевича Розанова (1856 1919)) // Москва. 2006. № 5. С. 145-160.

157. Волжский (Глинка А. С.). Мистический пантеизм В. Розанова / Волжский (А. С. Глинка) // Новый путь. 1904. № 12. С. 28-67.

158. Волынский А. Л. (Флексер A.JL). «Фетишизм мелочей» : (В. В. Розанов) / А. Л. Волынский (A. JI. Флексер) // Биржевые ведомости (утр. вып.). 1916. 26 янв. (№ 15346).

159. Газданов Г. Миф о Розанове / Г. Газданов // Лит. обозрение. 1994. № 9/10. С. 73-78.

160. Галковский Д. Розанов и русский театр / Д. Галковский // Континент. 1993. № 76. С. 327-336.

161. Гачев Г. Розанов // Портреты русских мыслителей / Г. Гачев. М.: Новости, 1971. С. 62-66.

162. Гей Н. К. М. Горький и В. В. Розанов : (о поэтике писателей-антиподов) / Н. Гей // Филол. науки. 1994. № 1. С. 31-38.

163. Германов В. Религия быта / В. Германов // Христианская мысль. 1916. № 10. С. 24-38.

164. Гиппиус 3. Н. Задумчивый странник : (о Розанове) // Живые лица / 3. Н. Гиппиус. СПб.: Азбука, 2001. С. 149-212.

165. Гиппиус 3. Н. Рецензия. / 3. Н. Гиппиус // Рус. мысль. 1912. № 5. Отд. III. С. 29. Рец. на кн.: Розанов В. В. Уединенное. Подп.: Антон Крайний.

166. Глебов Н. А. Около проблемы пола : новая книга В. Розанова / Н. А. Глебов // Журнал журналов. 1915. № 15. С. 17-18.

167. Глинский Б. Б. Рецензия. / Б. Б. Глинский // Ист. вестник. 1912. № 5. С. 661-662. Рец. на кн.: Розанов В. В. Уединенное. Подп.: Б. Г.

168. Голлербах Э. В.В. Розанов : жизнь и творчество / Э. Голлербах. Пг. : Полярная звезда, 1922. 110 с.

169. Голлербах Э. В.В. Розанов : личность и творчество / Э. Голлербах. Пг. : Вешние воды, 1918. 50 с.

170. Голлербах Э. Ф. Влад. Соловьев и Розанов / Э. Ф. Голлербах // Стрелец. Пг., 1922. №3. С. 124-143.

171. Голлербах Э. Ф. Воспоминания о В. В. Розанове : (к трехлетию со дня смерти) / Э. Ф. Голлербах // Летопись дома литераторов. 1922. 25 февр. (№ 8/9). С. 3-4.

172. Голлербах Э. Ф. Из воспоминаний о В. В. Розанове / Э. Ф. Голлербах // Новый путь. Рига, 1922. 9 февр.

173. Голлербах Э. Ф. О «двуликом» / Э. Ф. Голлербах // Вест. лит. 1919. № 8. С. 13.

174. Голлербах Э. Ф. Посмертное письмо В. В. Розанова / Э. Ф. Голлербах // Вест. лит. 1919. № 5. С. 8-9.

175. Голлербах Э. Ф. Посмертные письма В.В. Розанова / Э. Ф. Голлербах // Вест. лит. 1919. № 6. С. 15. Подп. Э. Г.

176. Гончарова Е. И. Контуры жакерии : (В. В. Розанов и Мережковские) / Е. И. Гончарова // Рус. лит. 2006. № 4. С. 114-137.

177. Горбунов В. В. Философ-лирик / В. В. Горбунов // Кентавр. 1993. № 6. С. 117-129.

178. Горус. Рецензия. // Новая жизнь. 1916. № 2. С. 184-186. Рец. на кн. : Розанов В. В. «Опавшие листья».

179. Грифцов В. А. Розанов // Три мыслителя : В. Розанов, Д. Мережковский, Л. Шестов / Б. А. Грифцов. М., 1911. С. 5-82.

180. Грякалов А. А. Образ человека в философии В. В. Розанова / А. А. Грякалов // Начала. 1992. № 3. С. 66-74.

181. Грякалов А. А. Понимание и письмо : опыт В. В. Розанова / А. А. Грякалов // Рус. лит. 2006. № 4. С. 103-113.

182. Гулыга А. В. «Как мучительно трудно быть русским» : (о жизни и творчестве В. Розанова) / А. В. Гулыга // Лепта. 1991. № 5. С. 143-151.

183. Данилевский А. В. В. Розанов как литературный тип / А. Данилевский // Классицизм и модернизм. Тарту, 1994. С. 112-128.

184. Данилова Т. А. «Мои стихи дневник.» : (В. В. Розанов и М. Цветаева) / Т. А. Данилова // Культура и текст - 99 : Пушкинский сборник / под ред. Г. П. Козубовской. СПб.; Самара; Барнаул, 2000. С. 208-213.

185. Дарский Д. С. Человек исключительных даров духа : из книги «Розанов» / Д. С. Дарский // Человек. 1993. Вып. 5. С. 161-174.

186. Дианов Д. Н. Творческие искания Ф. М. Достоевского в оценке русской религиозно-философской критики конца XIX начала XX веков : К. Леонтьев, Вл. Соловьев, В. Розанов : автореф. дис. . канд. филол. наук / Д. Н. Дианов. Кострома, 2004.

187. Дмитровский А. 3. Жанр книги В. В. Розанова «Апокалипсис нашего времени» / А. 3. Дмитровский, Л. А. Мальцев // Художественное мышление в литературе XIX XX веков : межвуз. темат. сб. науч. тр. Калининград : Изд-во Калининград, ун-та, 1994. С. 64-72.

188. Долинин А. С. Навозная жижица и золотые рыбки : (некролог) // Достоевский и другие : ст. и исслед. о рус. клас. лит. / А. С. Долинин. Л. : Худож. лит., Ленингр. отд-ние, 1989. С. 451-459.

189. Дурылин С. Н. В. В. Розанов / С. Н. Дурылин // Начала. 1922. № 3. С. 4551.

190. Егоров П. А. В. В. Розанов литературный критик : проблематика, жанровое своеобразие, стиль : автореф. дис. . канд. филол. наук / П. А. Егоров. М., 2002.

191. Едошина И. А. Василий Розанов как мифологема русской культуры XX века / И. А. Едошина // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 2006. № 4. С. 73-89.

192. Емельянов В. А. «Другая литература» В. Розанова : (в поисках иных духовных созерцаний) / В. А. Емельянов. Астрахань : Из дат. дом «Астраханский университет», 2004.161 с.

193. Емельянов В. А. «Другая литература» В. В. Розанова и современная русская проза / В. А. Емельянов // Проблемы эволюции русской литературы XX века. М., 1995. Вып. 2. С. 68-69.

194. Ерофеев Вик. Розанов против Гоголя / Вик. Ерофеев // Вопр. лит. 1987. № 8. С. 146-175.

195. Жеребкина И. А. Текстуальные стратегии в философии В.В. Розанова : «женское» как текст / И. А. Жеребкина // Серебряный век русской литературы : проблемы, документы. М.: Изд-во МГУ, 1996. С. 54-63.

196. Захарова В. Т. Импрессионизм мысли : «Уединенное» и «Опавшие листья» В. Розанова / В. Т. Захарова // Рос. литературовед, журн. 1994. № 5-6. С. 177— 188.

197. Захарова В. Т. Импрессионистическая тенденция в русской прозе начала XX века : автореф. дис. д-ра филол. наук / В. Т. Захарова. М., 1995.

198. Иванова Е. В. Италия Розанову : хроника. / Е. В. Иванова // Вопр. философии. 1991. № 3. С. 133-139.

199. Иванова Е. В. Об исключении В. В. Розанова из Религиозно -Философского общества / Е. В. Иванова // Наш современник. 1990. № 10. С. 104-110.

200. Иванова Е. В. В. В. Розанов и его Апокалипсис литературы / Е. В. Иванова // Рус. лит. 2006. № 4. С. 92-103.

201. Иванов-Разумник. Юродивый русской литературы / Иванов-Разумник // Творчество и критика. СПб. : Кн-во «Прометей» Н. Н. Михайлова, б.г. Т. II. С.180-211.

202. Иваск Ю. О В. В. Розанове / Ю. Иваск ; предисл и публ. А. Н. Богословского // Волга. 1991. № 5. С. 119-142.

203. Иваск Ю. Розанов и о. Павел Флоренский / Ю. Иваск // Вестн. рус. студенческого христианского движения. 1956. № 42. С. 22-26.

204. Измайлов А. А. «Уединенное» новая книга В. В. Розанова / А. А. Измайлов // Биржевые ведомости (веч. вып.). 1912. 12 мая.

205. Измайлов А. А. Вифлеем или Голгофа? : (В. В. Розанов и «неудавшееся христианство) / А. А. Измайлов // Новое слово. 1911. № 10. С. 34-38.

206. Ильин В. Н. Стилизация и стиль : Ремизов и Розанов / В. Н. Ильин // Возрождение. Париж, 1964. № 147. С. 178-199.

207. Казакова Н. Ю. В. В. Розанов и газета А. С. Суворина «Новое время» : дис. канд. филол. наук / Н. Ю. Казакова. М, 2000.

208. Казакова Н. Ю. Философия игры : В. В. Розанов журналист и литературный критик : по материалам газеты А. С. Суворина «Новое время» / Н. Ю. Казакова. М.: Флинта : Наука, 2001. 176 с.

209. Казина О. А. В. В. Розанов глазами Д. Г. Лоуренса / О. А. Казина // Начала. 1992. № 3. С. 79-82.

210. Каллаш М. А. Рец. на кн.: Розанов В.В. Уединенное / М. А. Каллаш // Утро России. 1912.15 марта. С. 2. Подп.: Гаррис.

211. Карташова Е. П. Стилистика прозы В. В. Розанова : автореф. дис. д-ра филол. наук / Е. П. Карташова. М, 2002. 48 с.

212. Кацис JI. Ф. Из комментария к иудейским мотивам В. В. Розанова / JI. Ф. Кацис // Начала. 1992. № 3. С. 75-78.

213. Климова С. М. К проблеме понимания, или опыт прочтения «Уединенного» В. В. Розанова / С. М. Кацис // Человек. 2003. № 6. С. 78-92.

214. Кожинов В. Дилемма «Лосев Бахтин» и розановское наследие / В. Кожинов // Литературовед, журн. 2000. № 13/14, ч. 1. С. 27-42.

215. Кожурин А. Я. Социальные аспекты антропологии К. Н. Леонтьева и В.В. Розанова : автореф. дис. канд. филос. наук / А. Кожурин. СПб., 1997. 17 с.

216. Колодин А. «Задумчивый странник» / А. Колодин // Высшее образование в России. 1996. № 4. С. 153-155.

217. Кондаков Б. «Стилевой переход» в русской литературе рубежа XIX XX веков : (творчество В. В. Розанова) / Б. Кондаков // XX век. Литература. Стиль. Екатеринбург, 1996. Вып. 2. С. 18-26.

218. Косарев А. М. Проблема Эроса в русской философии : Соловьев, Розанов, Бердяев : автореф. дис. канд. филос. наук / А. М. Косарев. М., 1998.

219. Кривонос В. Ш. «Демон-Гоголь» : (Гоголь глазами Розанова) / В. Ш. Кривонос // Рос. литературовед, журн. 1994. № 5/6. С. 155-176.

220. Крюков В. М. Вокруг России : синтаксис Василия Розанова / В. М. Крюков //Вопр. философии. 1994. № 11. С. 63-80.

221. Кублановский Ю. Золотые рыбки Василия Розанова / Ю. Кублановский // Фаворит. 1993. № 1. С. 20-23.

222. Кублановский Ю. От Озириса к Апокалипсису / Ю. Кублановский // Новый мир. 2001. № 3. С. 186-190.

223. Кузнецов П. Предсмертные книги Розанова / П. Кузнецов // Звезда. 2003. № 8. С. 220-223.

224. Кузнецова И. Н. Интерпретация философских идей Ф. М. Достоевского представителями «нового религиозного сознания» в России (начало XX века) : автореф. дис. канд. филос. наук / И. Н. Кузнецова. М., 1990. 20 с.

225. Кулишкина О. Н. Физика и метафизика русского афоризма : В. Розанов : афоризм как форма преодоления формы / О. Кулишкина // Рус. лит. 2004. № 4. С. 3-22.

226. Курбатова А. С. В. В. Розанов и православные мыслители о браке и семье : автореф. дис. канд. филос. наук / А. С. Курбатова. Н. Новгород, 2000.

227. Курганов Е. Розанов и Флоренский / Е. Курганов // Звезда. 1997. № 3. С. 211-220.

228. Курганов Е. Василий Розанов и евреи / Е. Курганов, Г. Мондри. СПб. : Акад. проект, 2000.271 с.

229. Латынина А. «Во мне происходит разложение литературы.» : (В. В. Розанов и его место в литературной борьбе эпохи) / А. Латынина // Вопр. лит. 1975. №2. С. 169-206.

230. Лисичный А. А. Феномен пограничности в русской литературе XIX -начала XX вв. : (опыт реконструкции онтологического уровня текстов В.В. Розанова) : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. А. Лисичный. Тюмень, 1999.21 с.

231. Ломоносов А. В. «Предел вечности» В. В. Розанова : (к 80-летию памяти) / А. В. Ломоносов // Записки Отдела рукописей. М., 2000. Вып. 51. С. 55-65.

232. Лутохин Д. А. Воспоминания о Розанове / Д. А. Лутохин // Вестн. лит. 1921. №4/5. С. 5-7.

233. Львов Л. И. Вместо некролога Розанову : («Уединенное» и «Опавшие листья») / Л. И. Львов // Рус. мысль. София, 1921. № 8/9. С. 241-254.

234. Любошиц С. Б. В. В. Розанов наизнанку : (по поводу посвященной его памяти книги) / С. Б. Любошиц // Вестн. лит. 1919. № 12. С. 8-9. Подп.: С. Любош.

235. Любошиц С. Б. Розанов или пакостник / С. Б. Любошиц // Биржевые ведомости (утр. вып). 1916. 26 мая. (№ 155581). С. 3-4. Подп.: Лукиан.

236. Любошиц С. Б. Розановщина // Биржевые ведомости (утр. вып.). 1916. 7 мая. (№ 15543). С. 3. Подп.: Лукиан.

237. Малинов А. В. Откровение Василия Розанова / А. В. Малинов // Розанов В. В. Апокалипсис нашего времени / В. В. Розанов. СПб.: Азбука, 2001. С. 5-18.

238. Медведев А. А. Эссе В. В. Розанова о Ф. М. Достоевском и JI. Н. Толстом : (проблема понимания) : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. А. Медведев. М., 1997.24 с.

239. Меньшиков М. Письма к ближним. Сырые мысли / М. Меньшиков // Новое время. 1914. 9 марта. С. 5.

240. Мережковский Д. С. Розанов / Д. С. Мережковский // Акрополь : избр. лит.-крит. ст. М.: Кн. палата, 1991. С. 271-279.

241. Миночкина JI. И. Новый взгляд на роль русской критики на рубеже XIX -XX веков : К. Леонтьев и В. Розанов / Л. И. Миночкина // Вестн. Челябин. унта. Сер. 2, Филология. 1997. № 2. С. 32-37.

242. Михайловский Н. К. О г. Розанове, его великих открытиях, его маханальности и философской порнографии / Н. К. Михайловский // Рус. богатство. 1902. № 8, отд. II. С. 76-99.

243. Мокиевский П. В. Обнаженный нововременец : (В. Розанов) / П. В. Мокиевский // Рус. записки. 1915. № 9. С. 304-316.

244. Мондри Г. А. С. Пушкин «наше» или «мое»? : о восприятии Пушкина В. Розановым / Г. Мондри // Вопр. философии. 1999. № 7. С. 66-73.

245. Мондри Г. О метафизике скульптуры : статуя у В. Розанова / Г. Мондри // Литературовед, журн. 2000. № 13/14, ч. 1. С. 66-73.

246. Мочульский К. В. Заметки о Розанове / К. В. Мочульский ; публ. С. Р. Федякина // Рус. речь. 1992. № 5. С. 34-38.

247. Налепин А. Л. «Разноцветная душа» В. Розанова / А. Л. Налепин // Лит. учеба. 1988. № 1. С. 113-119.

248. Налепин A. JL В. В. Розанов и народная культура / А. Л. Налепин // Контекст 1992. М.: Наука, 1993. С. 101-127.

249. Неизвестный Розанов : (между классиками и современниками) / сост., подгот. текста, вступ. заметка и коммент. В. Сукача // Вопр. лит. 1993. Вып. 2. С. 171-226

250. Нива Ж. Розанов, русский «эготист» // Возвращение в Европу : ст. о рус. лит. / Ж. Нива ; пер. с фр. Е. Э. Ляминой ; предисл. А. Н. Архангельского. М.: Высш. шк, 1999. С. 169-177.

251. Николюкин А. Живописец русской души / А. Николюкин // Розанов В. В. Среди художников / В. В. Розанов. М.: Республика, 1994. С. 5-16.

252. Николюкин А. Н. «Забытое возле Толстого.» : (В. В. Розанов и Л. Н. Толстой) / А. Н. Николюкин // Рос. литературовед, журн. 1993. № 1. С. 101123.

253. Николюкин А. Н. В.В. Розанов литературный критик / А. Н. Николюкин // Розанов В. В. Мысли о литературе / В. В. Розанов. М. : Современник, 1989. С. 5^0.

254. Николюкин А. Н. В. В. Розанов в американской и русской критике / А. Н. Николюкин // Русская литература в зарубежных исследованиях 1980-х годов : (Розанов, Хлебников, Ахматова, Мандельштам, Бахтин). М. : ИНИОН, 1990. С. 22^5.

255. Николюкин А. Н. В. В. Розанов и Н. В. Гоголь : (по материалам периодики) / А. Н. Николюкин // Н. В. Гоголь : материалы и исслед. М., 1995. С. 149-165.

256. Николюкин А. Н. Василий Васильевич Розанов : писатель нетрадиционного мышления / А. Н. Николюкин. М.: Знамя, 1990. 62 с.

257. Николюкин А. Н. Голгофа Василия Розанова / А. Н. Николюкин. М. : Рус. путь, 1998. 503 с.

258. Николюкин А. Н. Розанов / А. Н. Николюкин. М. : Мол. гвардия, 2001. 511 с.

259. Николюкин А. Н. «Удивительно несвоевременный человек.» : (В. В. Розанов в русской критике 1910-х гг.) / А. Н. Николюкин // Русская литературная критика начала XX века : современный взгляд. М., ИНИОН, 1991. С. 49-74.

260. Носов С. Н. В. В. Розанов : эстетика свободы / С. Н. Носов. СПб. ; Дюссельдорф : Голубой всадник, 1993. 206 с.

261. Оберемок Е. В. Розанов: «Что-то золотое брезжится мне в будущем России» / Е. В. Оберемок // Комсомольская правда. 1992. 26 дек. № 240. С. 4.

262. Острой О. С. Первый биограф В. В. Розанова / О. С. Острой // Совет, библиография. 1989. № 5. С. 82-91.

263. Палиевский П. Василий Васильевич Розанов. 1856 1918 / П. Палиевский // Писатель и время. М., 1991. Сб. 6. С. 310-319.

264. Палиевский П. В. Розанов и Флоренский : доклад, прочитанный на симпозиуме, посвященном творчеству П. А. Флоренского в Бергамо / П. В. Палиевский // Лит. учеба. 1989. № 1. С. 111-115.

265. Перцов П. П. «Опавшие листья» / П. П. Перцов // Новое время. 1915. 31 окт. (№ 14240). С. 9-10. Иллюстрированное приложение.

266. Перцов П. П. Воспоминания о В. В. Розанове / П. П. Перцов ; публ., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В. Сукача // Новый мир. 1998. № 10. С. 146-160.

267. Перцов П. П. Рецензия. / П. П. Перцов. СПб. 1913 // Новое время. 1913. 24 апр. Рец. на кн.: Розанов В. В. «Опавшие листья». Подп.: П. П-в.

268. Пешехонов А. В. Бесстыжее светило, или Изобличенный двурушник / А. В. Пешехонов // Рус. ведомости. 1910. 2 дек. (№ 278). С. 3.

269. Пильд Леа. В. В. Розанов и И. С. Тургенев : (к проблеме истоков стиля Розанова) / Пильд Леа // Тыняновский сборник. М. : ОГИ, 2002. Вып. 11: Девятые Тыняновские чтения. Исследования. Материалы. С. 335-343.

270. Пилюгина Е. В. Религия, искусство, политика в философской антропологии В. В. Розанова : автореф. дис. канд. филос. наук / Е. В. Пилюгина. М, 2003.16 с.

271. Пишун В. К. «Религия жизни» В. В. Розанова / В. К. Пишун, С. В. Пишун. Владивосток : Изд-во Дальневосточного ун-та, 1994. 202 с.

272. Пишун С. В. Социальная философия В. В. Розанова / С. В. Пишун. -Владивосток : Изд-во Дальневосточного ун-та, 1993. 150 с.

273. Полонский В. П. Исповедь одного современника / В. П. Полонский // Летопись. 1916 № 2. С. 421-424.

274. Полюшина В. Г. Художественно-философская трилогия В. В. Розанова («Уединенное», «Опавшие листья») : образ автора и жанр : дис. .канд. филол. наук / В. Г. Полюшина. Волгоград, 2005. 202 с.

275. Полюшина В. Г. Художественно-философская трилогия В. В. Розанова («Уединенное», «Опавшие листья») : образ автора и жанр : автореф. дис. . канд. филол. наук / В. Г. Полюшина. Волгоград, 2005. 24 с.

276. Поселянин Е. Религиозная эволюция г. Розанова : (по поводу книги «Уединенное») / Е. Поселянин // Новое время. 1912. 7 нояб. (№ 13168).

277. Розанова Н. В. Из моих воспоминаний / Н. В. Розанова; вступ ст, публ. и коммент. А. Н. Богословского // Литературовед, журн. 2000. № 13/14, ч. 2.1. С. 6-185.

278. Розанова Т. В. «Будьте светлы духом» : (воспоминания о Розанове) / Т. В. Розанова; предисл. и сост. А. Н. Богословского. М.: Blue apple, 1999.182 с.

279. Санкевич Е. Ю. Духовно-педагогические основы возрождения семьи и личности в философском наследии В. В. Розанова : автореф. дис. . канд. пед. наук / Е. Ю. Санкевич. Липецк, 1999. 17 с.

280. Сарапульцева А. В. Религиозно-идеалистическая философия В.В. Розанова: становление и развитие : автореф. дис. . канд. филос. наук / А. В. Сарапульцева. Екатеринбург, 1996.18 с.

281. Сарнов Б. Уроки Розанова / Б. Сарнов // Огонек. 1991. № 8. С. 22-26.

282. Сарычев Я. В. Модернизм В. В. Розанова / Я. В. Сарычев // Филол. науки. 2004. № 6. С. 78-86.

283. Сарычев Я. В. Психологизм В. В. Розанова / Сарычев // Вестн. МГУ. Сер. 9, Филология. 2004. № 5. С. 59-69.

284. Селитренников А. М. «Опавшие листья» / А. М. Селитренников // Новое время. 1915. 10 окт. (№ 14219). С. 14. Подп.: А. Ренников.

285. Сендерович С. Мандельштам и Розанов / С. Сендерович // Новое лит. обозрение. 1995. № 16. С. 98-104.

286. Синенко В. С. Идея «Домостроя» в духовной судьбе В. В. Розанова / В. С. Синенко. Уфа : Восточный университет, 2005. 120 с.

287. Синявский А. «Опавшие листья» Василия Васильевича Розанова / А. Синявский. М.: Захаров, 1999. 317 с.

288. Скабичевский А. М. Мысли по поводу текущей литературы / А. М. Скабичевский // Биржевые ведомости. 1877. № 267. С. 2.

289. Скородумов С. В. В.В. Розанов : философия жизни и существования / С. В. Скородумов. Ярославль, 2004.

290. Скородумов С. В. Философско-религиозные искания В.В. Розанова: эволюция представлений философа о религии, морали и государстве : автореф. дис. канд. филос. наук / С. В. Скородумов. Ярославль, 2002.

291. Соловьев В. С. Порфирий Головлев о свободе и вере / В. С. Соловьев // Вестн. Европы. 1894. № 2. С. 906-916.

292. Спасовский М. М. В.В. Розанов. Личность и творчество / М. М. Спасовский // Возрождение : лит.-полит, тетради. Париж, 1960. № 108. С. 4053.

293. Столыпин А. Апофеоз Розанова / А. Столыпин // Новое время. 1914. 29 янв. (№ 13608). С. 4-5.

294. Столыпин А. А. Рецензия. / А. А. Столыпин // Новое время. 1912. 16 мая. (№ 12993). С. 5. -Рец. на кн.: Розанов В. В. «Уединенное».

295. Страхов Н. Н. Рецензия. / Н. Н. Страхов // Новое время. 1894. 25 нояб. (№ 6733). Рец. на кн. : Розанов В. В. Легенда о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского. Опыт критического комментария. СПб., 1894. (подп. : Старый книголюб).

296. Струве П. Б. Большой писатель с органическим пороком : (несколько слов о Розанове) / П. Б. Струве // Рус. мысль. 1910. № 11. Отд. И. С. 138-146.

297. Сукач В. Воспоминания о Розанове : почти опавшие листья / В. Сукач // Новое лит. обозрение. 1997. № 23. С. 346-360.

298. Сукач В. Жизнь В. В. Розанова «как она есть» / В. Сукач // Москва. 1991. № 10. С. 135-176 ; № 11. С. 141-153 ; 1992. № 7/8. С. 121-141.

299. Сукач В. Литературный феномен В.В. Розанова и его книга «Сахарна» / В. Сукач // Лит. учеба. 1989. № 2. С. 79-84.

300. Тиняков А. «Наименее рожденный»: В. В. Розанов. «Опавшие листья». Короб 2-й / А. Тиняков // Петроградский курьер. 1915. 1 окт. (№ 607). С. 3.

301. Трубецкой С. Н. Чувствительный и хладнокровный / С. Н. Трубецкой // Рус. мысль. 1896. №. 9. Отд. II. С. 125-133. (подп.: Т.).

302. Фатеев В. А. В.В. Розанов. Жизнь. Творчество. Личность / В. А. Фатеев. Л., 1991.368 с.

303. Фатеев В. А. В.В. Розанов. Жизнь. Творчество. Личность : автореф. дис. .канд. филол. наук / В. А. Фатеев. М., 1993.

304. Фатеев В. А. С русской бездной в душе : жизнеописание Василия Розанова / В. А. Фатеев. Кострома : ГУ ИНН «Кострома», 2002. 640 с.

305. Федотов Г. П. В. Розанов «Опавшие листья» / Г. П. Федотов // Вопр. лит. 1990. №2. С. 195-198.

306. Федякин С. Р. «Уединенное» и «Опавшие листья» : особенности жанра / С. Р. Федякин // Литература. 1996. № 33. С. 5-7.

307. Федякин С. Р. Вокруг Розанова : Рцы / С. Р. Федякин // Лит. учеба. 2000. № 4. С. 106-179.

308. Федякин С. Р. О последней книге Василия Розанова / С. Р. Федякин // Собр. соч. Апокалипсис нашего времени / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика. М., 2000. С. 380-384.

309. Федякин С. Р. Жанр «Уединенного» в русской литературе XX века : автореф. дис. .канд. филол. наук /С. Р. Федякин. М., 1995. 24 с.

310. Федякин С. Р. Жанр «Уединенного» в русской литературе XX века : дис. .канд. филол. наук/С. Р. Федякин. М., 1995. 180 с.

311. Федякин С. Р. Жанр, открытый В. В. Розановым / С. Р. Федякин // Собр. соч. Когда начальство ушло. / В. В. Розанов ; под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1997. С. 597-602.

312. Федякин С. Р. Розанов и Зощенко : два пути преодоления литературы / С. Р. Федякин //Лит. обозрение. 1995. № 1. С. 58-61.

313. Философов Д. Тайнопись Розанова / Д. Философов // Речь. 1911. 13 дек. (№ 342). С. 3.

314. Фортунатов Л. Гнилая душа : новая книга В. В. Розанова «Опавшие листья». Короб второй / Л. Фортунатов // Журнал журналов. 1915. № 15. С.1.3.

315. Ховин В. Не угодно-ли-с?! : силуэт В. В. Розанова / В. Ховин. Пг. : Очаров. странник, 1916. 30 с.

316. Ховин В. Предсмертный Розанов / В. Ховин // Уединенное. Почти на правах рукописи / В. В. Розанов. Париж : Очаров. странник, 1928. С. 7-11.

317. Ховин В. В. На одну тему : (Не угодно-с? : Розанов и Маяковский) / В. В. Ховин. СПб., 1921. С. 3-80.

318. Чуковский К. Открытое письмо В. В. Розанову // Книга о современных писателях/К. Чуковский. СПб.: Шиповник, 1914. С. 168-180.

319. Чуковский К. Розанов и Уот Уитмен / К. Чуковский // Петроградское эхо. 1918. 29 мар. (№ 38). С. 2.

320. Шкловский В. Б. Новый Горький / В. Б. Шкловский // Россия. 1924. № 2 (11). С. 192-206.

321. Шкловский Е. Необязательные заметки : по мотивам «Апокалипсиса нашего времени» В. Розанова/Е. Шкловский // Октябрь. 1992. № 10. С. 180— 188.

322. Шульц С. А. К проблеме герменевтики слова у В. В. Розанова / С. А. Шульц // Рус. лит. 2004. № 2. С. 186-188.

323. Яблоновский А. Голые люди / А. Яблоновский // Речь. 1913. 12 мая. (№ 127). С. 2.

324. Crone A. L. Rozanov and the end of literature / A. L. Crone. Wursburg, 1978.

325. Poggioli R. Rozanov / R. Poggioli. New York, 1962.1.l

326. Аверинцев С. С. Жанр как абстракция и жанры как реальность : диалектика замкнутости и разомкнутости // Риторика и истоки европейской литературной традиции / С. С. Аверинцев. М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. С. 191-219.

327. Аверинцев С. С. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от Античности к Средневековью // Из истории культуры средних веков и Возрождения / С. С. Аверинцев. М., 1976. С. 17-64.

328. Андреев JI. Г. Импрессионизм = Impressionnisme : Видеть. Чувствовать. Выражать / JI. Г. Андреев. М.: Гелеос, 2005. 320 с.

329. Артамонов С. Д. «Опыты» Монтеня как литературное произведение / С. Д. Артамонов // Писатель и жизнь. М.: Совет, писатель, 1989. С. 288-313.

330. Арутюнова Н. Д. Фактор адресата / Н. Д. Арутюнова // Изв. АН СССР. Серия лит. и языка. 1981. Т. 40, № 4. С. 365-367.

331. Атарова К. Н. Семантика и структура повествования от третьего лица в художественной прозе / К. Н. Атарова, Г. А. Лесскис // Изв. АН СССР. Сер. лит и яз. 1980. Т. 39, № 1. С. 33^6.

332. Атарова К. Н. Семантика и структура повествования от первого лица в художественной прозе / К. Н. Атарова, Г. А. Лесскис // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1976. Т. 35, № 4. С. 343-356.

333. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики : исслед. разных лет / М. М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1975. 502 с.

334. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М. М. Бахтин. М.: Совет. Россия, 1979.318 с.

335. Бахтин М. М. «Человек у зеркала» // Собр. соч. : в 7 т. / М. М. Бахтин. М.: Рус. слово, 1997. Т. 5. С. 71.

336. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. М. : Искусство, 1979. 424 с.

337. Белецкий А. И. Проблема синтеза в литературоведении // В мастерской художника слова / А. И. Белецкий. М.: Высш. шк., 1989. С. 127-144.

338. Вельская Л. Л. От цикла к книге стихов / Л. Л. Бельская // Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. М. Н. Дарвин. Кемерово : Кемер. гос. ун-т, 1992. С. 156— 165.

339. Бердяев Н. А. Русская идея : основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века ; Судьба России / Н. А. Бердяев. М. : ЗАО «Сварог и К0», 1997. 541 с.

340. Бердяев Н. А. Самопознание : опыт философской автобиографии / Н. А. Бердяев. М.: СП «ДЭМ» : Междунар. отношения, 1990. 334 с.

341. Богомолов Н. А. Дневники в русской культуре XX начала века // Русская литература первой трети XX века. Портреты. Проблемы. Разыскания / Н. А. Богомолов. Томск : Водолей, 1999. С. 201-212.

342. Бондаренко В. Поиски жанра : Заметки о жанре автобиограф, прозы в соврем, лит. / В. Бондаренко//Волга. 1981. № 3. С. 159-165.

343. Бонецкая Н. К. «Образ автора» как эстетическая категория / Н. К. Бонецкая //Контекст 1985. М.: Наука, 1986. С. 241-169.

344. Брыкалин В. А. Книга стихов Николая Клюева «Песнослов» как художественное единство : автореф. дис. . канд. филол. наук / В. А. Брыкалин. Волгоград, 2005.

345. Ванюков А. И. «Горные вершины» К. Бальмонта как книга символов / А. И. Ванюков // Куприяновские чтения 2005 : материалы межвуз. науч. конф. Иваново : Иванов, гос. ун-т, 2006. С. 42-54.

346. Ванюков А. И. Жанр и творческая индивидуальность : пять глав из истории русской советской повести, 1917 1929 гг. : пособие по спецкурсу / А. И. Ванюков. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1989. 101 с.

347. Ванюков А. И. Русская советская повесть 20-х годов : поэтика жанра / А. И. Ванюков ; под ред. Я. И. Явчуновского. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1987. 199с.

348. Виноградов В. В. О теории художественной речи : учеб. пособие для филол. специальностей ун-тов и пед. ин-тов / В. В. Виноградов. М. : Высш. шк, 1971.240 с.

349. Виноградов В. В. Проблема авторства и теория стилей / В. В. Виноградов. М.: Гослитиздат, 1961. 614 с.

350. Владимирцев В. П. Поэтика «Дневника писателя» Ф. М. Достоевского : этнографическое впечатление и авторская мысль : учеб. пособие / В. П. Владимирцев. Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 1998. 84 с.

351. Волгин И. JI. Достоевский-журналист : («Дневник писателя» и русская общественность) : пособие к спецкурсу / И. JI. Волгин. М. : Изд-во МГУ, 1982. 75 с.

352. Вопросы истории и теории русской литературы XX века : материалы VIII Виноградовских чтений / ред.-сост. В. В. Лосев. М.: МГГГУ, 2004. 204 с.

353. Выготский Л. С. Психология искусства / Л. С. Выготский. М.: Педагогика,1987. 341 с.

354. Гапоненков А. А. Журнал «Русская мысль» 1907 1918 гг.: редакционная программа, литературно-философский контекст / А. А. Гапоненков. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2004. 228 с.

355. Гачев Г. Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр /Г. Д. Гачев. М.: Просвещение, 1968. 302 с.

356. Гегель Г. В. Ф. Эстетика : в 4 т. / Г. В. Ф. Гегель ; пер., под ред. и с предисл. М. Лившица. М.: Искусство, 1968. Т. 1. 312 с.

357. Гинзбург Л. Литература в поисках реальности / Л. Гинзбург. М. : Совет, писатель, 1987. 400 с.

358. Гинзбург Л. Я. О психологической прозе / Л. Гинзбург. Л. : Совет, писатель, Ленингр. отд-ние, 1971. 464 с.

359. Горалик Л. Собранные листья : (об одном и том же всегда об одном и том же) / Л. Горалик // Новое лит. обозрение. 2002. № 2 (54). С. 236-245.

360. Грифцов Б. А. Психология писателя / Б. А. Грифцов. М. : Худож. лит.,1988. 462 с.

361. Гришунин А. А. Автор как субъект текста / А. А. Гришунин // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1993. Т. 52, № 4. С. 12-19.

362. Гулыга А. Русский религиозно-философский ренессанс / А. Гулыга // Наш современник. 1990. № 7. С. 185-187.

363. XX век. Литература. Стиль : стилевые закономерности русской литературы XX в. (1900 1930 гг.). Вып. 1. Екатеринбург, 1994.99 с.

364. Денисова Г. В. В мире интертекста : язык, память, перевод / Г. В. Денисова; предисл. С. Гардзонио, Ю. Н. Караулова. М. : Азбуковник, 2003. 298 с.

365. Днепров В. Д. Идеи времени и формы времени / В. Д. Днепров. JL : Совет, писатель, 1980. 598 с.

366. Долгова О. А. Жанрообразующие особенности книги стихов А. А. Блока «Седое утро» : автореф. дис. . канд. филол. наук / О. А. Долгова. Воронеж, 2002. 18 с.

367. Долгополов JI.K. На рубеже веков : о русской литературе конца XIX -начала XX века. JI.: Сов. писатель, 1985. 352 с.

368. Долинин А. С. Достоевский и другие : ст. и исслед. о рус. клас. лит. / А. С. Долинин ; сост. А. Долинина ; вступ. ст. В. Туниманова ; примеч. М. Билинкиса и др.. JL : Худож. лит., 1989. 480 с.

369. Евгеньев-Максимов В. Из прошлого русской журналистики : ст. и материалы / В. Евгеньев-Максимов, Д. Максимов. JI. : Изд-во писателей в Ленинграде, тип. «Профинтерн», 1930. 302 с.

370. Егоров О. Г. Дневники русских писателей XIX века : исследование / О. Г. Егоров. М.: Флинта : Наука, 2002. 288 с.

371. Жанры в историко-литературном процессе / под ред. В. В. Гуры. Вологда, 1985.152 с.

372. Захарова Т. В. К вопросу о жанровой природе «Дневника писателя» Ф. М. Достоевского / Т. В. Захарова // Жанровое новаторство русской литературы конца XVIII XIX веков : сб. науч. работ. Л., 1974. С. 163-177.

373. Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа / В. В. Зеньковский ; сост. П. В. Алексеева. М.: Республика, 1997. 367 с.

374. Иванов-Разумник Р. В. О смысле жизни : Ф. Сологуб, Л. Андреев, Л. Шестов / Р. В. Иванов-Разумник. Изд. 2-е. СПб. : тип. М. М. Стасюлевича, 1910.310 с.

375. Иванюшина И. Ю. Русский футуризм : Идеология. Поэтика. Прагматика / И. Ю. Иванюшина. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2003. 311 с.

376. Изменяющаяся Россия изменяющаяся литература : художественный опыт XX - XXI веков : сб. науч. тр. / сост., отв. ред. А. И. Ванюков. Саратов : Науч. книга, 2006. 422 с.

377. Ильин И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия : эволюция научного мифа / И. П. Ильин. М.: Интрада, 1998. 255 с.

378. История русской литературной критики : учеб. для вузов / В. В. Прозоров и др.; под ред. В. В. Прозорова. М.: Высш. шк., 2002. 463 с.

379. История русской литературы. XX век. Серебряный век / под ред. Ж. Нива и др.. М.: Прогресс : Литера, 1995. 703 с.

380. История русской литературы. В 4 т. Т. 4. Литература конца XIX начала XX века (1881 - 1917) / под ред. К. Д. Муратовой. Л.: Наука, 1983. 784 с.

381. Каган М. С. Морфология искусства : ист.-теорет. исслед. внутр. строения мира искусств / М. С. Каган. Л.: Искусство, Ленингр. отд-ние, 1972. 440 с.

382. Карпов А. Книга стихов / А. Карпов // Лит. учеба. 1979. № 4. С. 179-186.

383. Кацис Л. Ф. Владимир Маяковский : Поэт в интеллектуальном контексте эпохи / Л. Ф. Кацис. М.: Яз. рус. культуры, 2000. 776 с.

384. Келдыш В. А. К проблеме литературных взаимодействий в начале XX века: (о так называемых «промежуточных» художественных явлениях) / В. А. Келдыш // Рус. литература. 1979. № 2. С. 3 27.

385. Келдыш В. А. На рубеже художественных эпох : (о рус. лит. конца XIX -начала XX века) / В. А. Келдыш // Вопр. лит. 1993. Вып. 2. С. 92-105.

386. Келдыш В. А. Русский реализм начала XX века / В. А. Келдыш. М. : Наука, 1975. 280 с.

387. Кириллова Е. Л. Мемуаристика как метажанр и ее жанровые модификации: (на материале мемуарной прозы русского зарубежья первой волны) : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. Л. Кириллова. Владивосток, 2004. 26 с.

388. Клинг О. А. Серебряный век через сто лет : («диффузное состояние» в русской литературе начала XX века) / О. А. Клинг // Вопр. лит. 2000. № 6. С. 83-113.

389. Кобрин К. Похвала дневнику / К. Кобрин // Новое лит. обозрение. 2003. № 61. С. 288-295.

390. Кобрин К. Рассуждение о фрагменте / К. Кобрин // Новое лит. обозрение. 2002. № 54. С. 229-235.

391. Колеров М. «Вопросы жизни» : История и содержание / М. Колеров // Логос. 1991. Вып. 2. С. 264-283.

392. Колобаева Л. А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX -XX вв. / Л. А. Колобаева. М.: Изд-во МГУ, 1990. 336 с.

393. Колобаева Л. А. Русский символизм / Л. А. Колобаева. М. : Науч. кн., 2000. 296 с.

394. Колтоновская Е. А. Критические этюды / Е. А. Колтоновская. СПб.: Типо-лит. Акц. О-ва «Самоообразование», 1912. 292 с.

395. Колядич Т. М. Воспоминания писателей : проблемы поэтики жанра / Т. М. Колядич. М.: Мегатрон, 1998. 276 с.

396. Корецкая И. В. Над страницами русской поэзии и прозы начала века / И. В. Корецкая. М.: Радикс, 1995. 377 с.

397. Корман Б. О. Избранные труды по теории и истории литературы / Б. О. Корман. Ижевск, 1992.

398. Корман Б. О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора / Б. Корман // Страницы истории русской литературы. М.: Наука, 1972. С. 199-207.

399. Кувакин В. А. Религиозная философия в России : начало XX века / В. А. Кувакин. М.: Мысль, 1980. 309 с.

400. Кузьмичев И. К. Литературные перекрестки : типология жанров, их историческая судьба / И. К. Кузьмичев. Горький : Волго-Вятское кн. изд-во, 1983. 208 с.

401. Культура русского модернизма : В приношение Владимиру Федоровичу Маркову = Readings in Modernism : статьи, эссе и публикации / под ред. Р. Вроона, Дж. Мальмстада. М.: Изд. фирма «Вост. лит.», 1993. 406 с.

402. Кушнер А. Книга стихов / А. Кушнер // Вопр. лит. 1975. № 3. С. 178-188.

403. Лавров В. А. «Преступления тайных дум» : заметки о документально-художественной прозе / В. А. Лавров // Нева. 1996. № 3. С. 193-202.

404. Лейдерман Н. Движение времени и законы жанра / Н. Лейдерман. Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1982. 256 с.

405. Лившиц Б. Полутороглазый стрелец : воспоминания / Б. Лившиц. М. : Худож. лит., 1991.350 с.

406. Литературные направления и стили : сб. ст, посвящ. 75-летию Г. Н. Поспелова / под ред. П. А. Николаева, Е. Г. Рудневой. М.: Изд-во МГУ, 1976. 390 с.

407. Литературный процесс и русская журналистика конца XIX начала XX века. 1890 - 1904 : социал-демократические и общедемократические издания. М.: Наука, 1981.390 с.

408. Литературный процесс и русская журналистика конца XIX начала XX века. 1890 - 1904 : буржуазно-либеральные и модернистские издания. М. : Наука, 1982. 372 с.

409. Литературоведение и журналистика : межвуз. сб. науч. тр. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та. 2000. 332 с.

410. Лихачева А. Ю. Буревая стихия : эрос в культуре серебряного века / А. Ю. Лихачева. Воронеж, 2001. 171 с.

411. Лосев А. Ф. Форма. Стиль. Выражение / А. Ф. Лосев. М. : Мысль, 1995. 944 с.

412. Лосев А. Ф. Платон, Аристотель / А. Ф. Лосев, А. А. Тахо-Годи. М. : Мол. гвардия, 1993. 383 с.

413. Лосский Н. О. История русской философии / Н. О. Лосский. М.: Прогресс, 1994. 457 с.

414. Лотман Ю. М. Семиосфера / Ю. М. СПб.: Искусство СПБ, 2004. 704 с.

415. Мазаев А. И. Проблема синтеза искусств в эстетике русского символизма / А. И. Мазаев. М.: Наука, 1992. 328 с.

416. Мальцев Ю. В. Иван Бунин, 1870 1953 / Ю. В. Мальцев. М.: Посев, 1994. 432 с.

417. Мамардашвили М. К. Процессы анализа и синтеза // Как я понимаю философию / М. К. Мамардашвили. М.: Прогресс, 1992. С. 212-232.

418. Медведев П. Н. Формальный метод в литературоведении / П. Н. Медведев. М.: Лабиринт, 1993. 207 с.

419. Мень А. Апокалипсис : комментарий / А. Мень. Рига, 1992.

420. Местергази Е. Г. Документальное начало в литературе XX в. / Е. Г. Местергази // Теоретико-литературные итоги XX века : в 2 т. / редкол.: Ю. Б. Бореев и др.. М.: Наука, 2003. Т. 1. С. 134-160.

421. Минералов Ю. И. Теория художественной словесности : (поэтика и индивидуальность) /Ю. И. Минералов. М., 1999. 359 с.

422. Минералова И. Г. Русская литература серебряного века : поэтика символизма : учеб. пособие / И. Г. Минералова. М. : Флинта : Наука, 2003. 272 с.

423. Николина Н. А. Поэтика русской автобиографической прозы : учеб. пособие / Н. А. Николина. М.: Флинта : Наука, 2002. 424 с.

424. Николина Н. А. Филологический анализ текста : учеб. пособие / Н. А. Николина. М.: Академия, 2003. 254 с.

425. Николюкин А. Н. К истории понятия «Серебряный век» / А. Н. Николюкин // Филол. науки. 2004. № 6. С. 75-77.

426. Николюкин А. Н. О русской литературе : теория и история / А. Н. Николюкин. М.: ИНИОН РАН, 2003. 560 с.

427. Ничипоров И. Б. Поэзия темна, в словах не выразима. : творчество И. А. Бунина и модернизм / И. Б. Ничипоров. М.: Метафора, 2003. 256 с.

428. Новожилова А. М. Петербургские дневники Зинаиды Гиппиус : («Синяя книга», «Черные тетради», «Черная книжка», «Серый блокнот») : проблемы поэтики жанра : автореф. дисс. канд. филол. наук / А. М. Новожилова. СПб., 2004. 22 с.

429. Орлицкий Ю. Большие претензии малого жанра : (по итогам первого Тургеневского фестиваля малой прозы) / Ю. Орлицкий // Новое лит. обозрение. 1999. № 38. С. 275-288.

430. Першукевич О. Б. «Стихотворения в прозе» И. С. Тургенева и развитие русской «малой прозы» начала XX века : автореф. дис. . канд. филол. наук / О. Б. Першукевич. М., 1999. 21 с.

431. Полякова JI. В. Пути развития теории жанра в работах последних лет / JL В. Полякова//Рус. лит. 1985. № 1. С. 212-225.

432. Поспелов Г. Н. Проблемы исторического развития литературы / Г. Н. Поспелов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. 336 с.

433. Поспелов Г. Н. Типология литературных родов и жанров / Г. Н. Поспелов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1978. № 4. С. 12-18.

434. Проблема автора в художественной литературе : сб. ст. / редкол. : Б. О. Корман [и др.] // Изв. Воронеж, гос. пед. ин-та. 1972. 160 с.

435. Проблема автора в художественной литературе : межвуз. сб. науч. тр. Ижевск : Изд-во УдГУ, 1998. 353 с.

436. Проблемы литературных жанров / под ред. Н. Н. Киселева и др.. Томск : Изд-во Томского ун-та, 1990. 235 с.

437. Проблемы неклассической прозы / сост. и гл. ред. Е. Б. Скороспелова. М.: ТЕИС, 2003. 299 с.

438. Прозоров В. В. Другая реальность / В. В. Прозоров. Саратов : Лицей, 2005. 208 с.

439. Прозоров В. В. Уточнение позиций : история и теория литературной критики в системе филологических знаний / В. В. Прозоров // Русскаялитературная критика : ист. и теорет. подходы. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1988. С. 4-15.

440. Прозоров В. В. Читатель и литературный процесс / В. В. Прозоров. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1975. 211 с.

441. Редько А. М. Литературно-художественные искания в конце XIX начале XX в.в. / А. М. Редько. Л. : Книгоизд-во «Сеятель» Е. В. Высоцкого, 1924. 232 с.

442. Риккерт Г. Философия жизни. Минск : Харвест ; М.: ACT, 2000. 240 с.

443. Россман В. Техники пунктуации : знак препинания как философский метод / В. Россман // Вопр. философии. 2003. № 4. С. 68-76.

444. Рудзиевская С. В. Дневник писателя в контексте культуры XX века / С. В. Рудзиевская // Филол. науки. 2002. № 2. С. 12-19.

445. Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1910-х годов). Кн. 1. / под ред. В. А. Келдыша ; ИМЛИ РАН. М.: Наследие, 2000. 960 с.

446. Рымарь Н. Г. Теория автора и проблема художественной деятельности / Н. Г. Рымарь, В. П. Скобелев. Воронеж : Логос Траст, 1994. 264 с.

447. Сарычев В. А. Эстетика русского модернизма : проблема «жизнетворчества» / В. А. Сарычев. Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1991. 320 с.

448. Серебряный век : мемуары : (сборник) / сост. Т. Дубинская-Джалилова. М. : Известия, 1990. 672 с.

449. Синенко В. С. Особенности жанровой системы современной советской литературы / В. С. Синенко. Уфа : Изд-во Башкир, ун-та, 1986. 84 с.

450. Скабичевский А. М. Мысли по поводу текущей литературы / А. М. Скабичевский // Биржевые ведомости. 1877. № 267. С. 2.

451. Скафтымов А. П. Нравственные искания русских писателей : ст. и исслед. о рус. классиках / А. П. Скафтымов. М.: Худож. лит., 1972. 543 с.

452. Скафтымов А. П. Статьи о русской литературе / А. П. Скафтымов. Саратов: Кн. изд-во, 1958. 391 с.

453. Скоропанова И. С. Русская постмодернистская литература : учеб. пособие / И. С. Скоропанова. 4-е изд., испр. М.: Флинта : Наука, 2002. 608 с.

454. Старикова Е. Реализм и символизм / Е. Старикова // Развитие реализма в русской литературе : в 3 т. М.: Наука, 1974. Т. 3. С. 165-246.

455. Стасюлевич М. М. Из воспоминаний о последних днях И. С. Тургенева / М. М. Стасюлевич // Вестн. Европы. 1883. № 10. С. 843- 856.

456. Стенник Ю. В. Системы жанров в историко-литературном процессе / Ю. В. Стенник // Историко-литературный процесс : проблемы и методы изучения: сб. ст. / под ред. А. С. Бушмина. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1974. С. 168-202.

457. Теория литературы : основные проблемы в историческом освещении : роды и жанры. Кн. 2. М.: Наука, 1964. 486 с.

458. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Стиль произведения. Литературное развитие. Кн. 3. М.: Наука, 1965. 574 с.

459. Теория литературы. Литературный процесс. Т. IV. М. : ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001. 624 с.

460. Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ : исслед. в области мифопоэтического : избранное / В. Н. Топоров. М. : Изд. группа «Прогресс-Культура», 1995. 624 с.

461. Турбин В. Н. Пушкин. Гоголь. Лермонтов : об изучении литературных жанров / В. Н. Турбин. М.: Просвещение, 1978. 239 с.

462. Уваров М. С. Архитектоника исповедального слова / М. С. Уваров. СПб. : Алетейя, 1998. 243 с.

463. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра / О. М. Фрейденберг ; подгот. текста и общ. ред. Н. В. Бргинской. М.: Лабиринт, 1997. 448 с.

464. Хализев В. Е. Понятие литературного рода : (к истории вопроса) / В. Е. Хализев // Вест. Моск. ун-та. Сер. X, Филология. 1976. № 2. С. 3-14.

465. Хализев В. Е. Теория литературы : учебник / В. Е. Хализев. М. : Высш. шк., 1999. 397 с.

466. Художественно-документальные жанры : (вопросы теории и истории) : тез. докл. на межвуз. науч. конф., май 1970 г. / редкол. : П. В. Куприяновский [и др.]. Иваново : Иванов, гос. пед. ин-т им. Д. А. Фурманова, 1970.132 с.

467. Художественный метод и творческая индивидуальность писателя (выражение авторского «я» в художественном произведении). Томск : Изд-во Томск, ун-та, 1982.144 с.

468. Чернец Л. В. К теории литературных жанров / JL В. Чернец // Филол. науки. 2006. №. 3. С. 3-12.

469. Чернец Л. В. Литературные роды и жанры : (проблемы типологии и поэтики) / Л. В. Чернец. М.: Изд-во МГУ, 1982. 192 с.

470. Чернец Л. В. О функциях литературного жанра / Л. В. Чернец // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1979. Т. 38, № 6. С. 543-551.

471. Шаталов С. Е. «Стихотворения в прозе» И. С. Тургенева / С. Е. Шаталов. Арзамас : Арзамасский гос. пед. институт, 1961. 115 с.

472. Шейко-Маленьких С. И. Поэтика русского постмодернизма в прозе 1990-х годов (Мир как текст) : автореф. дис. . канд. филол. наук / С. И. Шейко-Маленьких. СПб., 2004.

473. Шинкарук В. И. Художественное мышление в системе видов мыслительной деятельности / В. И. Шинкарук, Т. И. Орлова // Вопр. философии. 1984. № 3. С. 18-28.

474. Шкловский В. Б, Гамбургский счет : статьи воспоминания - эссе (1914 -1933) / В. Б. Шкловский. М.: Совет, писатель, 1990. 544 с.

475. Шкловский В. Б. О теории прозы / В. Б. Шкловский. М. : Совет, писатель, 1983. 383 с.

476. Шмид В. Нарратология / В. Шмид. М.: Языки славянской культуры, 2003. 312 с.

477. Щеголькова О. В. Структурообразующая роль мотива в книге стихов Н. С. Гумилева «Костер» : автореф. дис. . канд. филол. наук / О. В. Щеголькова. Самара, 2003. 20 с.

478. Щенников Г. Художественное мышление Ф. М. Достоевского / Г. Щенников. Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1978. 175 с.

479. Щукина Т. О сущности критического суждения : (некоторые вопросы теории критики) / Т. Щукина // Современный литературный процесс и критика. М.: Мысль, 1975. С. 261-294.

480. Эпштейн М. Н. Бог деталей : эссеистика 1977 1988 / М. Н. Эпштейн. М.: Издание Р. Элинина, 1998. 240 с.

481. Эпштейн М. Н. Парадоксы новизны : о литературном развитии XIX- XX веков / М. Н. Эпштейн. М.: Совет, писатель, 1988. 416 с.

482. Эсалнек А. Я. Внутрижанровая типология и пути ее изучения / А. Я. Эсалнек. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985. 184 с.

483. Явчуновский Я. И. Документальные жанры : образ, жанр, структура произведения / Я. И. Явчуновский. Саратов : Изд-во СГУ, 1974. 312 с.

484. Якимович А. Эсхатология смутного времени / А. Якимович // Знамя. 1991. № 6. С. 221-228.

485. Янская И. С. Пределы достоверности : очерки документальной литературы / И. С. Янская, Э. В. Кардин. М.: Сов. писатель, 1981. 408 с.1.

486. Ильин И. П. Постмодернизм : словарь терминов / И. П Ильин. М. : ИНИОН РАН INTRADA, 2001. 384 с.

487. История русской литературы XIX начала XX века : библиогр. указ. : общая часть / под ред. К. Д. Муратововой. СПб.: Наука, 1993.

488. История русской литературы конца XIX начала XX века : библиогр. указ. / под ред. К. Д. Муратовой. JI.: Изд-во АН СССР, 1963. 519 с.

489. Краткая литературная энциклопедия : в 9 т. М. : Совет, энцикл., 19621978.

490. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М. : Совет, энцикл., 1990. 685 с.

491. Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А. Н. Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2001. 1600 стб.

492. Литературный энциклопедический словарь / под. общ. ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. М.: Совет, энцикл., 1987. 752 с.

493. Полный православный богословский энциклопедический словарь. В 2 т. Репринт, изд. 1912. М., 1992.

494. Православная энциклопедия в 2 т. / под общ. ред. патриарха Московского и всея Руси Алексия II. М. : Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2000.

495. Русские писатели XX века : биографический словарь / гл. ред. и сост. П. А. Николаев : редкол. : А. Г. Бочаров и др.. М. : Большая Рос. Энцикл. : Рандеву А. М. 2000. 808 с.

496. Современное зарубежное литературоведение : (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины : энцикл. справ. М.: Интрада ИНИОН, 1999.319 с.

497. Философский энциклопедический словарь / подгот. А. Л. Грекулова [и др.] ; редкол. : С. С. Аверинцев [и др.]. 2-е изд. М. : Совет, энцикл., 1989.814 с.