автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Творчество Владимира Маяковского в литературе и критике Швеции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество Владимира Маяковского в литературе и критике Швеции"

005051049

Абрамова Оксана Геннадьевна

На правах рукописи

ТВОРЧЕСТВО ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО В ЛИТЕРАТУРЕ И КРИТИКЕ ШВЕЦИИ

Специальности: 10.01.01 - русская литература 10.01.03 - литература народов стран зарубежья (литература стран германской и романской языковых семей)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Воронеж - 2013

005051049

Работа выполнена в федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Петрозаводский государственный университет» на кафедре русской литературы и журналистики филологического факультета

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы и журналистики ФГБОУ ВПО «Петрозаводский

государственный университет» Спиридонова Ирина Александровна

доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы ХХ-ХХ1 веков и истории зарубежной литературы ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет»

Ковалев Петр Александрович

кандидат филологических наук, доцент кафедры скандинавской и нидерландской филологии ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет» Лисовская Полина Александровна

Ведущая организация:

ФГБУН Институт языка, литературы и истории Карельского научного центра Российской академии наук

Защита состоится 27 февраля 2013 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212.038.14 в Воронежском государственном университете по адресу 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, ауд. 37.

С диссертацией можно ознакомиться в зональной научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан «¿1(» января 2013

г.

Ученый секретарь диссертационного совета

О. А. Бердникова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследования. Владимир Маяковский - поэт огромного масштаба, не вмещающийся в национальные рамки, каждой строчкой утверждающий им же провозглашенный «мир без границ». Своим творчеством он оказал влияние на литературу многих стран, не является исключением и Швеция, где В. Маяковскому посвятили свои труды не только переводчики, критики и литературоведы, но и писатели.

Разделяя мнение М. М. Бахтина о том, что «чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже» , мы убеждены, что взгляд со стороны, изнутри шведской культуры позволит нам четче определить объективные особенности, национальный характер и художественную индивидуальность творчества В. Маяковского. Это представляется весьма актуальным в связи с тем, что в отечественном литературоведении давно назрела необходимость в целостном объективном прочтении феномена Маяковского. Немаловажным в актуальности избранной темы является и то, что художественное наследие Маяковского как поэта-футуриста представляет собой уникальное явление русского авангарда, а проблема рецепций искусства авангарда, в свою очередь, является одной из наиболее актуальных тем современной науки.

Научная новизна. Несмотря на признанный вклад шведского слависта Б. Янгфельдга в мировое маяковедение, история восприятия творчества Маяковского в Швеции до сих пор не стала предметом специального литературоведческого анализа. В данном исследовании впервые систематизируются и анализируются критические и литературоведческие работы шведских авторов о творчестве Маяковского в соотнесении с наработками отечественного маяковедения. Впервые научному сообществу предлагается анализ переводов произведений поэта на шведский язык, что позволит выявить новое или уточнить уже имеющееся знание о языке, стиле, художественной структуре и семантике произведений Маяковского. Предметом исследования стали также художественные произведения шведских авторов, посвященные личности и творчеству Маяковского. В решении комплекса поставленных задач заключается научная новизна диссертации.

Цель и задачи исследования. Основная цель исследования -охарактеризовать особенности литературно-критического осмысления феномена Маяковского в Швеции. Цель определила ряд конкретных задач:

- выявить основные предпосылки внимания шведских литературоведов и критиков к творчеству Маяковского;

- изучить историю введения поэтических текстов Маяковского в шведский контекст;

- проследить эволюцию восприятия творчества Маяковского в шведской

1 Бахтин М. М. Эстетика словесною творчества / Сост. С. Г. Бочаров; Текст нодгот. Г. С. Бернштейн и Л. В. Дерюгина; Примеч. С. С. Аверинцева и С. Г. Бочарова. - М.: Искусство, 1979. - С. 334.

культуре через основные этапы рецепции и адаптации художественных произведений, восприятие личности и творчества поэта в Швеции, начиная с первых прижизненных переводов до настоящего времени, соотнося данные с историко-культурным осмыслением творчества поэта в России;

- обобщив опыт отечественных и зарубежных исследователей в области перевода поэтического текста, исследовать особенности перевода поэзии Маяковского на шведский язык на примере наиболее востребованного произведения - поэмы «Облако в штанах»: проследить функционирование главных тем, мотивов и тропов, выяснить, какие формально-содержательные элементы поэзии Маяковского актуализируются в шведском контексте; как перевод влияет на трансформацию «лирической темы» (Р. Якобсон);

- выявить особенности рецепции творчества и личности русского поэта в шведском культурном контексте на примере произведений художественной литературы.

Объектом диссертационного исследования стали критические и литературоведческие работы шведских, а также отечественных исследователей, и художественные тексты шведских авторов, в которых Маяковский выступает главным героем.

Основным материалом диссертационного исследования послужили:

- творческое наследие В. Маяковского по академическому полному собранию сочинений 1955-1961 гг.;

- переводы произведений Маяковского на шведский язык (Р. Линдквиста, Н. О. Нильссона, Б. Янгфельдта и Г. Хардинга, И. Лундстрема, Б. Самуэльсона и др.), включая авторские сборники Маяковского, изданные в Швеции (Ett moln i byxor, 1958; För full hals och andra dikter, 1970; Jag! dikter, 1985 и др.);

- критические и литературоведческие работы шведских исследователей, посвященные творчеству Маяковского (Я. Даля, И. Фалуди, Н. О. Нильссона, Б. Янгфельдта и др.);

- художественные произведения шведских авторов, посвященные Маяковскому (пьеса Б. Ю. Викхольма «Владимир Маяковский» и роман Т. Сефве «Я горю»).

В качестве дополнительных материалов, важных для описания культурно-исторического контекста, привлекались работы отечественных и зарубежных литературоведов, историков и культурологов, а также переписка с Т. Сефве.

Предметом исследования являются творчество В. Маяковского в литературе и критике Швеции, переводы произведений В. Маяковского на шведский язык.

Теоретико-методологической базой диссертационного исследования послужили работы как отечественных, так и зарубежных исследователей. В области истории и теории литературы - работы М. П. Алексеева, М. М. Бахтина, А. Н. Веселовского, М. Л. Гаспарова, В. М. Жирмунского,

Л. Я. Гинзбург, В. П. Крючкова, Ю. Н. Тынянова. В вопросах языкового новаторства Маяковского - труды В. В. Тренина, Г. О. Винокура, М. JI. Гаспарова. Важной основой исследования стали работы признанных маяковедов В. Н. Альфонсова, В. Н. Дядичева, М. Д. Бочарова, Б. П. Гончарова, В. А. Зайцева, О. М. Култышевой, А. А. Михайлова, 3. С. Паперного, В. Перцова, К. Г. Петросова, В. Н. Терехиной, Н. И. Харджиева, Б. Янгфельдта, а также шведских специалистов по русскому авангарду и русской литературе в целом — Н. О. Нильссона, Б. Лённквист, Л. Клеберга. В области теории перевода мы опирались на труды Г. Р. Гачечиладзе, А. В. Федорова, В. Н. Комиссарова, П. М. Топера, Е. Г. Эткинда и др. При воссоздании культурно-исторического контекста в характеристике рецепции творчества Маяковского в Швеции мы следовали трудам отечественных и зарубежных историков и культурологов -А. С. Кана, Я. Мелина, С. Хадениуса, П. Бекстрёма и др.

Базовыми для исследования являются сравнительно-исторический и историко-типологический методы, а также методы мотивного анализа и лингвопоэтического анализа текста. При выстраивании общей картины рецепции творчества Маяковского в Швеции мы придерживаемся хронологического и рецептивно-эстетического подходов.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что впервые в научный оборот вводятся шведское маяковедение в полном объеме: литературоведческие и критические исследования, переводы, художественная литература, посвященная Маяковскому. Наше исследование продолжает разработку темы рецепции творчества Маяковского в России и за рубежом, а, следовательно, результаты его могут быть применены в дальнейших теоретических изысканиях по компаративистике и теории межкультурных коммуникаций.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов в преподавании основных и специализированных курсов по истории русской и шведской литератур XX века, при проведении семинарских занятий по творчеству Маяковского, для разработки спецкурсов по культурологии, сравнительному литературоведению и практике перевода.

Апробация работы проходила в ходе выступлений на XVI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (апрель 2009, Москва); III Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI веков» (май 2009, Саратов); Литературоведческой научной конференции «Författaren under omförhandling» (март 2010, Гетеборг, Швеция); XV Международной научной конференции «Пушкинские чтения» (июнь 2010, Пушкин); Международной конференции «Дни шведского языка» (ноябрь 2010, Санкт-Петербург); Международной научной конференции, посвященной 125-летию со дня

рождения А. Крученых (март 2011, Москва); Международной научно-практической конференции «Август Стриндберг — предшественник модернизма» (апрель 2012, Петрозаводск); а также в Международной заочной научной конференции «Филология - XXI» (июнь 2010, Караганда). По теме диссертации опубликовано десять статей, из них пять в изданиях, рекомендованных ВАК РФ. Работа обсуждалась на заседаниях кафедры русской литературы и журналистики и кафедры скандинавских языков Петрозаводского государственного университета.

Па защиту выдвинуты следующие положения:

1. Важнейшими этапами в рецепции художественного наследия Маяковского в Швеции стали:

— 1920-е гг.: появление первых переводов и отзывов, где в качестве культурного посредника выступила шведоязычная литература Финляндии;

- 1940-е гг.: усиление интереса к творчеству Маяковского в Швеции как поэта русской революции, связанное в том числе и с ролью Советского Союза на мировой сцене;

- 1970-е гг.: интерес к социально-политическому и индивидуально-эстетическому аспектам творчества поэта-футуриста;

— 1990-2000-е гг.: Маяковский прочно утвердился в шведском культурном сознании как классик мировой поэзии, один из лидеров не только русского, но и мирового искусства авангарда.

2. С первого этапа осмысления творчества Маяковского в Швеции сформировался определенный образ поэта, закрепленный в понятии Мистерия Маяковский. Этот образ, крепко связавший поэта Маяковского и его лирического героя, определил не только направления исследований следующих этапов, но и специфику художественного воссоздания образа Владимира Маяковского в произведениях литературы Швеции (радиопьеса Б. Ю. Викхольма «Владимир Маяковский», роман Т. Сефве «Я горю»).

3. В. Маяковский воспринимается сквозь призму ценностей и культурных установок шведского общества. Устойчивый интерес к личности и творчеству Маяковского в Швеции поддержан социокультурно: особенностями шведской политической системы и реализованной в поэзии Маяковского антропо-социальной утопии.

4. Идейно-художественным центром «шведского избранного» из творческого наследия Маяковского стала поэма «Облако в штанах», многократно переиздававшаяся в Швеции и существующая к настоящему времени в трех переводах на шведский язык. Сюжетообразующий мотив горения в поэме стал главным художественным кодом Маяковского в восприятии шведским читателем.

5. Доминирующее направление в изучении и популяризации творчества и личности Маяковского в Швеции - это историко-биографические

исследования, важнейшими из которых являются труды И. Фалуди, Н. О. Нильссона и Б. Янгфельдта.

Структура работы обусловлена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, состоящего из 241 наименования, и трех приложений, поясняющих отдельные аспекты исследования. Общий объем работы составляет 166 страниц.

Все цитаты из шведских источников приводятся в тексте диссертации в нашем переводе.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновывается выбор темы и актуальность исследования, его научная новизна, определяются объект и предмет, основная цель и задачи исследования, описывается теоретико-методологическая база, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы, приводятся положения,

выносимые на защиту.

В первой главе «Рецепции творчества Владимира Маяковского в Швеции», состоящей из четырех разделов, последовательно описываются основные этапы включения творчества поэта в шведский культурный контекст, рассматриваются особенности шведской «выборки» из творческого наследия Маяковского, а также уделяется внимание статьям шведских энциклопедических изданий, посвященных поэту.

Главу открывает раздел «Первые переводы произведений В. Маяковского на шведский язык и первые отзывы». Шведоязычная Финляндия сыграла заметную роль в истории знакомства шведской читающей публики с русской литературой. Как пишет современный шведский славист Н. Хокансон, «у Швеции не всегда были отлаженные пути к русской литературе. Долгое время немецкая и французская литературы служили посредниками с юга, а на востоке существовало звено финских шведов»3. В начале XX века финские служители слова были в более близком контакте с русской литературой, нежели шведы, поэтому первые попытки глубоко осознать культурный пафос только что зародившегося советского государства предпринимались именно в Финляндии.

Еще при жизни Владимир Маяковский становится известным шведскому читателю. Первые переводы его произведений на шведский язык, как свидетельствуют библиографические данные, появляются в 1924 г. В сборник «Песни в красном и черном: избранные русские стихотворения дней большевизма»4, подготовленный Р. Линдквистом, вошли пять произведений поэта - «Ко всей книге!» (или «Ко всему», предисловие к сборнику «Простое как мычание», 1916), Гимн судье (1915), Война объявлена (1914), Тебе, Лиля

3 Häkanson N. Rysk romantik pi svenska: hur den lyska romantiken introducerades pä svenska och varfor II Slovo. Journal of Slavic Languages and Literatures. - Uppsala, 2010, № 50. - S. 111.

4 Sänger i rött och svart: ett urval ryska dikter fran bolsjevismens dagar/ svensk tolkning av Rafael Lindqvist. -Helsingfors : Schildt, 1924. - 102 s.

(пролог из поэмы «Облако в штанах», 1914) и Год (отрывок из поэмы «150 000 ООО», 1919). Линдквист подбирает стихотворения и отрывки преимущественно из ранней лирики поэта, но в то же время демонстрирующие основные темы всего творчества Маяковского - любовь, социальные вопросы, революция, будущее.

Предисловие к сборнику «Песни в красном и черном: избранные русские стихотворения дней большевизма» написал Я. Даль, известный переводчик первой половины XX века. В нем автор упоминает имажинизм, как направление, вышедшее из лона футуризма, и причисляет к имажинизму не только Шершеневича и Мариенгофа, но и Маяковского. Даль заявляет, что среди этих «литературных революционеров» есть действительно великий талант - Маяковский. Вспоминая стихотворение Маяковского «Радоваться надо», написанное в 1918 г., Даль подмечает, что выпады против классики смешны, и являются ничем иным как «истерическим криком», однако далее автор пишет о Маяковском следующее: «Он не остановился на варварской литературной программе, он показал, что может творить, что он - поэт».

В 1945 г. в Хельсинки Р. Линдквист публикует сборник «Под красным небом: избранные новые русские стихотворения», в котором он расширяет список переведенных произведений Маяковского. В 1947 г. сборник был переиздан в Стокгольме, что свидетельствует об интересе шведского читателя к поэзии Маяковского. Несмотря на то, что переводы Линдквиста считаются довольно своеобразными из-за обилия диалектных форм и сложности синтаксиса, они являются важнейшим звеном в процессе рецепции творчества советского поэта в культурном пространстве Швеции.

1940-е гт. стали одним из важнейших этапов введения творчества Маяковского в культурное пространство Швеции. Особенно после Второй мировой войны интерес Швеции к Советскому Союзу и его культуре усиливается, в обществе активно проявляются прокоммунистические настроения, а поэзия Маяковского оказывается в области внимания шведских славистов. Именно во второй половине 1940-х гг. появляются первые переводы «Стихов о советском паспорте» - произведения, ставшего поэтической эмблемой Советского Союза, особенно актуальной и репрезентативной в послевоенное время. В 1946 г. на страницах шведского периодического издания Expressen публикуется одна из первых дискуссий о Маяковском в Швеции. Разночтения в трактовках двух участников дискуссии (Н. О. Нильссона и Э. Линде) позволили внести уточнения и дополнения в образ русского поэта и понимание его творчества.

Знаковой публикацией 1940-х гг. является также книга И. Фалуди «Великие русские», изданная в Стокгольме в 1945 г. Среди великих русских наряду с Ф. Достоевским, Л. Толстым, М. Арцыбашевым, А. Толстым, М. Горьким, С. Есениным Фалуди представляет и Владимира Маяковского, назвав посвященную ему главу «Мистерия Маяковский» (Mysteriet Majakosvkij). Этот заголовок соотносится с авторской интерпретацией

творческой судьбы и, в особенности, трагического конца советского поэта, «бунтаря и народного трибуна»5. Описывая протест футуристов, их «карнавальные шалости и детские демонстрации посреди кровавой войны», Фалуди характеризует начало творческого пути Маяковского как мистерию: «Маяковский не рассматривал себя и своих соратников как своего рода трагический материал, достойный использования на службе улучшения общества, но скорее усмехался или, правильнее сказать, насмехался над самим собой. Маяковский был тогда загадкой». К этому Фалуди добавляет, имея в виду гибель поэта, что по воле судьбы через двадцать лет мистерия повторилась.

Выражение Мистерия Маяковский мы встречаем еще в одной фундаментальной литературоведческой работе - «Советская литература 1917 - 1965», изданной в 1967 г. Говоря о Маяковском, автор книги Мартин Наг пишет: «Возможно, мы ближе всего будем к правде, охарактеризовав его жизнь, поэтическое творчество и смерть словами "Мистерия Маяковский"»6. Слово «мистерия» словно прирастает к образу русского поэта-футуриста, сложившегося в Швеции, актуализируя скрытые семантические связи и во многом определяя отношение шведского читателя к поэзии Маяковского. Таким образом складывается особое понимание феномена Маяковского в шведском культурном контексте: Мистерия Маяковский как некая тайна творческой личности, мифологизированный образ революционного поэта с пылающим сердцем, устремленного в будущее, в мир свободы и справедливости, до конца не понятого ни современниками, ни историками литературы последующих эпох.

Во втором разделе первой главы «Творчество В. Маяковского в Швеции в 1970-Х-2000-Х гг.» рассматривается дальнейшая история восприятия Маяковского в Швеции.

Шведская славистика, в особенности изучение русской литературы, переживает в 1960-е гг. свой расцвет, что в свою очередь подготовило переводческий, издательский и исследовательский бум 1970-х гг. То, что с трудом проходило или вовсе не попадало в рамки научных проектов в Советском Союзе (а именно: А. Блок и символисты, В. Маяковский и футуристы, творчество О. Мандельштама, Б. Пастернака и др.), стало важным объектом исследования для шведских славистов7. В 1970-е гг. в Швеции издаются серьезные теоретические труды о поэтическом тексте, форме и структуре, знаках и значениях: антологии «Форма и структура» {Form och struktur, 1971); «Поэтика и лингвистика» (Poetik och lingvistik, 1974); «Поэтический текст» (Den poetiska texten, 1975); «Знак и значение. К семиотике искусств» (Tecken och tydning. Till konsternas semiotik, 1976). Как

5 Faludi I. Stora ryssar. - Stockholm: Hellas, 1945. - C. 58.

6 Nag M. Sovjetlitteraturen 1917-1965 : [frán Majakovskij til! Jevtusjenko]; bearbetad och översatt av Hans Björkegren. - Stockholm: W&W, 1967. - S. 60.

7 См.: Nilsson N.A. Litteraturvetenskaplig forskning vid institutionell fór slavska och baltiska sprik, Stockholm //

Tidskrift for litteraturvetenskap. - 1983. -№ 4. - S. 301-303.

9

писал Б. Янгфельдт, «это был значительный толчок вперед для теоретически бедной и жаждущей шведской славистики»8. Продолжалось изучение русского авангарда. В 1976 г. были опубликованы работы Г. Хардинга и Б. Янгфельдта о русском футуризме9. В 1977 г. вышло в свет исследование Л. Клеберга, посвященное эстетике советского авангарда 1917-1927 гг.10. Н. О. Нильссон продолжал изучение русской зауми и в частности творчества А. Крученых, Б. Лённквист опубликовала свои научные разработки о творчестве В. Хлебникова".

Среди исследователей творчества Маяковского особенно значимы труды Б. Янгфельдта, который, впервые опубликовав воспоминания Лили Брик в 1974 г. в Стокгольме, переписку Маяковского и Лили в 1980-х гг., защитив диссертацию о Маяковском и футуризме, стал всемирно известным маяковедом. Его последняя работа - обширнейшая биография поэта «Ставка - жизнь. Владимир Маяковский и его круг», изданная в Швеции в 2007 г. и в России в 2009 г., стала заметным событием в мировом маяковедении.

Список переведенных на шведский язык произведений Маяковского значительно пополняется в 1970-е гг. К тому времени в шведской литературной среде появляется целая плеяда блистательных переводчиков и исследователей, обративших свои взоры на советского поэта русской революции. Интерес тех лет к русскому поэту-футуристу подкрепляется еще и неоавангардистскими настроениями, царившими тогда в шведской культурной жизни, а также популярными в политической сфере идеями революционного социализма, символом которого был и Маяковский.

Поэзия Маяковского, никогда не признававшая ни пространственных, ни временных границ, становится символом вечных общечеловеческих ценностей любви, свободы, творчества, справедливости. Маяковский как революционный поэт в более широком смысле, а не только как поэт «большевизма» и пролетарской русской революции октября 1917 года, важен шведскому читателю. Революционность Маяковского как сопряжение идей искусства, преобразования мира и гуманизма, как общественно значимый результат воздействия истинной поэзии на жизнь, осознается в шведском обществе как нечто близкое и родственное и одновременно универсально значимое. Для шведа в принципе идеалы социальной солидарности и равенства всегда имели огромное значение12. В этих условиях поэзия Маяковского с ее «индивидуально-революционным» звучанием становится

' Jangfeldt B. Majakovskijs "A vy mogli by?": försök till analys II Slavisk filologi / under redaktion av Carl Fredrik Gildea. - Göteborg : Institutionen for slaviska spräk, Univ., 1999. - S. 122.

Harding G., Jangfeldt B. Den vrälande pamassen : den ryska futurismen i poesi, bild och dolcument. - Stockholm: Bonnier, 1976. - 230, [1] s.; Jangfeldt B. Majakovskij and futurism 1917-1921. - Stockholm : Almqvist & Wiksell international, 1976. - 133, [4] s.

10 Kleberg L.Teaternsom handling: sovjetisk avantgardeestetik 1917-1927. - Stockholm: Akademilitt 1977 -191 s.

11 Lönnqvist B. Xlebnikov and Carnival: An Analysis of the Poem Poet. - Stockholm : Almqvist & Wiksell international, 1979. - 166 s.

" Cm.: Berggren H., Trägirdh L. Är svensken människa? - Stockholm, 2006.-455, [1] s.

очень популярной. Ярким подтверждением этого стал вышедший в свет в 1973 г. альбом «левых» рокмузыкантов Nynningen под названием For full hals («Во весь голос»). Б. Голдберг, участник группы, создал авторскую версию произведения Маяковского, используя переводы У. Бергстрема и Г. Хардинга (1970), придав им в шведском звучании и оригинальном музыкальном сопровождении еще большую этико-социальную остроту.

Наряду с социально-политическим фокусом восприятия феномена Маяковского в 1970-е-1980-е гт. актуализируется индивидуально-эстетический фокус. Публикация в Швеции воспоминаний Лили Брик (1974), переписки Маяковского и Лили (1982 — на русском, 1984 — на шведском), подготовленных Б. Янгфельдтом, укрепили в шведском культурном сознании представление о Маяковском как о поэте любви, художественно представленном своим лирическим героем. Характерного для отечественного литературоведения последних, кризисных, лет СССР и постсоветского периода нигилистического прочтения Маяковского как поэта ненависти и разрушения в Швеции быть не могло ввиду того, что его поэзия не «насаждалась» и не интерпретировалась в идеологическом аспекте.

Шведы восхищаются русским футуризмом и авангардом в целом, «этой бушующей, взрывной силой, культурной революцией, которая, к сожалению, была искалечена политическими чистками и мировыми войнами»13, как выразился С. Лундваль в предисловии к шведской публикации пьесы «Клоп». Шведскому читателю импонировал революционный романтизм поэзии Маяковского, сочетающий напряженный лиризм и гражданский пафос. В шведской культуре Мистерия Маяковский объединила в себе личность и судьбу революционного поэта, человека неповторимой, в культурном плане ошеломляющей, эпохи, и его лирического героя, главную центростремительную силу поэтической вселенной Маяковского.

Творчество поэта и его биография слились воедино. Особенно ярко это проявилось в произведениях шведской художественной литературы, главным героем которых стал сам Владимир Маяковский. Как заметил В. Н. Дядичев, «в этой неразделимости человеческого и поэтического образа Маяковского заключена его сила, в этом секрет его власти над читателем»14. Этот же целостный подход использует Б. Янгфельдт при написании биографии Маяковского «Ставка - жизнь» (2009), вторым изданием вышедшей в 2012 г. под названием «"Я" для меня мало. Революция/любовь Владимира Маяковского». Особая заслуга шведского исследователя,

реконструирующего творческую судьбу поэта, — привлечение архивных материалов, эпистолярных и мемуарных источников, что позволило воссоздать историко-культурный контекст в многообразии событий, лиц, «быта» и «духа» эпохи.

13 Lundwall S. Inledning // V. Majakovskij. Vägglusen. - Bromma, 1986. - S. 7-8.

14 Дядичез В. H. Маяковский: через головы поэтов и критиков // В.В. Маяковский: pro et contra / Сост., вступ. статья, коммент. В.Н. Дядичева. - СПб.: РХГА, 2006. - С. 7.

С конца 1980-х гг. произведения Маяковского стали появляться в шведских антологиях классической литературы, не только русской, но и мировой. Талант русского поэта признан, а интерес к нему закрепился социокультурно в связи с особенностями шведской политической системы и реализованной в поэзии Маяковского социальной утопии.

В третьем разделе первой главы «"Шведская выборка" из творческого наследия В. Маяковского» прослеживается история публикаций произведений Маяковского на шведский язык, особое внимание обращается на авторские сборники поэта и произведения, выходившие отдельными изданиями.

По нашим подсчетам, с 1924 г. из всего наследия Маяковского на шведский язык было переведено 77 произведений, в том числе 8 поэм, трагедия «Владимир Маяковский», пьесы «Клоп» и «Баня», автобиография «Я сам» и статья «Как делать стихи?». Более 10 текстов переводились неоднократно. Лидерами в этом показателе являются поэмы «Облако в штанах» и «Про это», «Стихи о советском паспорте», так же как и первое вступление в поэму «Во весь голос». Переписку Маяковского, переведенную на шведский язык, мы не принимали в расчет. Данные о публикациях содержатся в Приложениях № 1, № 2.

В четвертом разделе первой главы «Статьи о В.Маяковском в энциклопедических словарях» мы обращаемся к трем крупнейшим энциклопедическим изданиям Швеции - ИогсИзк /атЩеЬок, Sven.sk иррз^яЬок, МаИопа1епсук1ореЛп. На примере статей, опубликованных в разное время (1930, 1951, 1993) можно проследить то, как образ русского поэта Владимира Маяковского меняется в шведском культурном пространстве. От «скупого» на описание художественных особенностей поэзии Маяковского, в некоторой степени отстраненного и «осторожного» представления поэта в третьем издании Иог&Бк /атЩеЬок, через более внимательное к поэтике, но не во всем точное представление поэта во втором издании иррз1а^зЬок, к более объемной и детальной статье,

представляющей Маяковского с разных сторон, в Майопа\епсук1оресИп.

В шведской культурной среде поэма «Облако в штанах» является одним из самых узнаваемых произведений Маяковского. Ей посвящена вторая глава диссертации «Поэма "Облако в штанах": перевод как интерпретация», имеющая четыре раздела.

В первом разделе «Поэма "Облако в штанах" в России и Швеции» прослеживается история рецепций поэмы в России и Швеции, акцентируются наиболее важные тематические пласты произведения.

Современниками Маяковского поэма была встречена неоднозначно: ее воспринимали как поэму о любви, в том числе плотской и невоплощенной (М. Левидов, И. Оренбург, Л.Троцкий); многие выделяли тему бунта и богоборчества в поэме (Н. Устрялов, 1920; Р.Иванов-Разумник, 1921; Г. Горбачев, 1924 и др.). Революционность поэмы обсуждалась при жизни

поэта как в художественном, так и в социальном ключе (Н. Чужак, 1920; Н.Горлов, 1924). Впоследствии акценты были смещены, и, как пишет К. Г. Петросов, долгое время поэма «оценивалась у нас преимущественно как произведение, отмеченное революционным пафосом. Между тем «вторая трагедия» пронизана прежде всего любовной страстью»15. Современное прочтение поэмы в России актуализирует две темы - любовь и бунт. Одним из примеров такого прочтения может послужить статья Д. J1. Карпова и С. А. Шириной16.

В Швеции поэма воспринимается, прежде всего, как поэма о любви (Н. О. Нильссон, 1948; Г. Хардинг и Б. Янгфельдт, 1979; П. Глас, 2002), однако противостояние лирического героя и мира также не осталось без внимания (Г. Хардинг и Б. Янгфельдт, 1979; П. Глас, 2002)

Во втором разделе второй главы «История перевода поэмы на шведский язык и сравнительный анализ переводов» дан сопоставительный анализ переводов поэмы «Облако в штанах» на шведский язык, а также рассмотрены оценки поэмы в шведской критике.

Пролог поэмы «Облако в штанах» в переводе Рафаэля Линдквиста был опубликован в 1924 г. под названием Till dig, Lilja! (Prolog ur diktcykeln "Strômoln i byxor") - Тебе, Лиля! (Пролог цикла стихотворений «Облако/облака в штанах»), В целом перевод Линдквиста своеобразен: он использует диалектальные и устаревшие слова и формы (например, bladar вместо blâddrar - перелистывать; kôttsen вместо kôttet - мясо), а также малоупотребительные заимствованные слова {couchette - кушетка, tjinovnik -чиновник). Своеобразие такого рода можно объяснить тем, что перевод был выполнен в начале ХХ-го века. Кроме того Рафаэль Линдквист был финским шведом, а это означает, что он жил в среде очень специфичного диалекта шведского языка.

В 1957 г. поэма «Облако в штанах» была полностью переведена и опубликована известным шведским поэтом Вернером Аспенстремом. С этого времени название Ett moin i byxor (дословно: облако в штанах) становится каноническим, в дальнейшем переводчики используют именно его. В 1958 г. поэма в переводе Аспенстрема вошла в первый авторский сборник Маяковского на шведском языке.

Во вступлении к публикации 1958 г. Аспенстрем сравнивает поэму «Облако в штанах» Маяковского со «Страданиями юного Вертера» Гёте, замечая, что разница между ними заключается в том, что «сердечные страдания русского Вертера соединялись с социальными страданиями и, так сказать, отвлекались ими, в его случае должно было пройти пятнадцать лет,

" Петросов К. Г. Маяковский: биография поэта и его творчество // Известия АН: Серия литературы и языка. - 1993.-Т. 52.-№3.-С. 8.

16 Карпов Д. Л., Ширина С. А. Феноменологический анализ концепта шнобовь» в тексте поэмы В. В. Маяковского «Облако в штанах» // Ярославский педагогический Вестник. - 2005. - №2. - С. 43-49.

прежде чем он зарядил пистолет»'7. Таким образом, Аспенстрем не только представляет творчество Маяковского в контексте мировой литературы, но и ставит знак равенства между лирическим героем Маяковского и самим поэтом. Такое видение во многом определило и дальнейшую судьбу поэмы в Швеции.

Аспенстрем не владел русским языком, поэтому его интерпретация основывалась на английском, немецком и в меньшей степени на французском переводах поэмы. Такая опосредованная версия, как выразился автор, «должно быть, имеет большие недостатки, в особенности, если учесть, что переводы, на которые она опирается, между собой достаточно различны, и в вопросе выбора образов, и в вопросе построения стиха». Однако в течение почти 20 лет перевод Аспенстрема был единственным переводом поэмы на шведский язык в полном ее варианте. Цепочка трансформаций, которым подвергся оригинальный текст, в процессе перевода, безусловно, представляет особый научный интерес, однако для нас перевод Аспенстрема важен в первую очередь с точки зрения рецептивной поэтики. Перевод мы рассматриваем как результат и как основу восприятия поэмы Маяковского в Швеции.

При внимательном чтении и сравнении переводного и оригинального текстов легко обнаруживаются фрагменты, в которых расхождения в поэтической структуре очевидны. Грамматические трансформации, обусловленные различием структуры шведского и русского языков, для нас не так важны, как, к примеру, изменение образности и авторских метафор. В переводе Аспенстрема заметно стремление к более или менее точной передачи фактуальной информации поэтического текста, однако концептуальная и эстетическая информация18 передается со значительными потерями, что неудивительно при опосредованном переводе. Ряд тропов исчезает, другие трансформируются в варианты, менее соотносимые с оригинальными. Ритмический рисунок и графика стиха, являющиеся особым средством художественной выразительности поэзии Маяковского19, в переводе Аспенстрема не получают должного отражения. Однако судить об общей адекватности перевода следует в данном случае с оглядкой на факт «непрямого» обращения к оригиналу. Главное, на наш взгляд, «прагматика» данного перевода - Аспенстрем открыл шведскому читателю поэму «Облако в штанах».

Совершенно иным с точки зрения переводческой стратегии является перевод поэмы «Облако в штанах» Г. Хардинга и Б. Янгфельдта, опубликованный в 1976 г. в книге «Рыкающий парнас: русский футуризм в

17 Aspenström W. Inledning till "Ett moln i byxor"// V.Majakovskij. Ett moln i byxor. - Stockholm, 1958. - S. 16.

Здесь мы пользуемся понятийным аппаратом И. Р. Гальперина и С. Ф. Гончареико.

19 О ритме В. Маяковский писал: «Ритм —это основная сила, основная энергия стиха. Объяснить его нельзя, про него можно сказать только так, как говорится про магнетизм или электричество» (Маяковский В. В. Как делать стихи? //Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т./АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. - М.: Худож. лит., 1959. - Т. 12. - С. 101).

поэзии, фотографиях и документах» (Den vrälande parnassen: den ryska futurismen i poesi, bild och dokument). Он выполнен с языка оригинала и изначально предполагал более адекватную передачу особенностей оригинального поэтического текста. Отдельным изданием этот перевод публиковался в 1979 г. и трижды в сборнике стихотворений Маяковского Jag! («Я!», 1985, 1999, 2007). Версия Хардинга и Янгфельдта уникальна тем, что установка на сохранение схемы рифмовки Маяковского и адекватную передачу содержательной стороны текста позволила донести до читателя поэтический потенциал звучания строк Маяковского. Даже при некоторой трансформации тропов, а это при переводе может и не влиять на поэтический потенциал20, строки во многом звучат «по-маяковски».

В целом для перевода Хардинга и Янгфельдта характерны адекватная передача графики стиха Маяковского и соответствующая схема рифмовки, больше отступлений наблюдается в ритмическом рисунке.

В послесловии к публикации своего перевода поэмы «Облако в штанах» 1979 г. Хардинг и Янгфельдт сравнивают ее с произведениями французских авторов - Г.Аполлинера «Зона» (1912) и Б. Сендрара «Проза о транссибирском экспрессе и маленькой Жанне Французской» (1913). Обнаруживая сходства трех произведений в тематическом и стилистическом аспектах, в системе образов, а также в стихотворных характеристиках, Хардинг и Янгфельдт обращают внимание читателя на общие литературные корни и типологическое родство творчества этих авторов. Ф. Ницше, У. Уитман, А. Рембо повлияли в той или иной степени на творчество каждого из поэтов. Примечательно, что о типологическом сходстве и буквальных совпадениях Маяковского и Аполлинера, равно как и о влиянии Ницше на европейскую авангардную поэзию начала XX века, писал Вячеслав Вс. Иванов в статье «Маяковский, Ницше и Аполлинер»21. Таким образом, Хардинг и Янгфельдт, также как и Аспенстрем, представляют «Облако в штанах» в контексте мировой литературы, заключая, что это «первая из крупных значительных поэм Маяковского, которая также является одной из вершин поэзии XX века, передовое произведение, которое по-прежнему пылает жизнью»22.

Третий из ныне существующих переводов поэмы «Облако в штанах» на шведский язык, выполненный Бенггом Самуэльсоном и опубликованный в 2002 г., особенно интересен в контексте размышлений о месте переводной литературы и ее национальной привязанности. Художественный перевод -это всегда интерпретация, объединяющая в себе особенности оригинального текста, а следовательно, и дух порождающей культуры, и лингвокультурологическое своеобразие принимающей стороны.

20 См.: Гончаренко С.Ф. К вопросу о поэтическом переводе//Тетради переводчика. Вып. 9.1972. - С. 81-91.

21 Иванов В. Вс. Маяковский, Ницше и Аполлинер // Поэзия и живопись. - Москва, 2000. - С. 424-425.

22 Harding G., Jangfeldt В. Vladimir Majakovskij och ett moln i byxor // V. V. Majakovskij. Eft moln i byxor: Tetraptyk. - Stockholm : Bokomotiv, 1979. - S. 84.

Некоторые переводчики сознательно выбирают такую стратегию перевода, при которой произведение зарубежной литературы читалось бы как «свое» в литературе переводящей. Так, например, о переводах шекспировских сонетов С. Маршака многие теоретики перевода говорят как о произведениях, далеких от оригинальных и порождающих тем самым такое явление, как «русский Шекспир».

Вариант поэмы «Облако в штанах» Б. Самуэльсона по сути является попыткой сблизить природу русского оригинального текста с особенностями шведского мировосприятия. Огромную историческую и социально-культурную дистанцию переводчик старается нивелировать при помощи адаптирующих замен, сохраняя один из важнейших принципов поэзии Маяковского - опора на живой разговорный язык. Самуэльсон часто использует формы, слова и выражения, помеченные в шведском толковом словаре как vardagligt (разговорное). Отличительной чертой перевода Самуэльсона можно назвать использование современной разговорной речи, что делает поэму актуальной для современного шведского читателя. Так, например, в строках «Мир огромив мощью голоса, / иду - красивый, / двадцатидвухлетний» слово «красивый» переводчик интерпретирует как lacker (лакомый, вкусный). В современном разговорном шведском языке это слово используется по отношению к людям, чаще особам женского пола, в значении «привлекательный, соблазнительный, сексуальный».

Версия поэмы «Облако в штанах» Самуэльсона, по сравнению с более ранними переводами, является современным переложением, сохраняющим многие аспекты оригинального текста, но в то же время адаптирующим поэтическую ткань поэмы к восприятию шведского читателя XXI века. Графика стиха, а также схема рифмовки Маяковского в большинстве случаев сохраняются Самуэльсоном, однако ритмический рисунок, как и в переводе Хардинга и Янфельдта, значительно отличается от оригинального.

Существование нескольких переводов одного и того же художественного произведения на один и тот же язык может быть вызвано разными факторами. В нашем случае возникновение переводной множественности связано, прежде всего, с концепцией и стратегией переводчика. Первый вариант поэмы «Облако в штанах» на шведском языке представил известный шведский поэт В. Аспенстрем (1957), второй перевод был выполнен исследователями творчества В. Маяковского Г. Хардингом и Б. Янгфельдтом (1976), а третий - профессиональным переводчиком с русского языка на шведский Б. Самуэльсоном (2002). Каждый из переводчиков преследовал свою цель, что отразилось и на продукте их творческого труда, это демонстрируют некоторые положения нашего исследования. Напомним также, что впервые на шведском языке вступление к поэме «Облако в штанах» появилось еще в 1924 г. в переводе Р. Линдквиста. Временной промежуток между «новыми» обращениями переводчиков к тексту поэмы составляет в среднем 25 лет. Эта цифра принята учеными как средняя

единица периодичности смены поколений людей. В связи с чем утверждение Е. С. Шерстневой о том, что «актуализация оригинала в виде нового перевода осуществляется, как правило, в иной культурно-исторической эпохе»23, находит свое подтверждение и на материале шведских переводов поэмы В. Маяковского «Облако в штанах».

В третьем разделе второй главы «Словотворчество Маяковского в переводе на шведский язык» мы подробно останавливаемся на словотворчестве Маяковского как одном из принципиально важных художественных приемов его поэзии и анализируем особенности воссоздания этого приема в переводах поэмы на шведский язык.

О словотворчестве Маяковского писали многие отечественные исследователи. Труды В. В. Тренина, Г. О. Винокура, М. Л. Гаспарова, посвященные новаторству языка Маяковского, дополняются новыми исследованиями, призванными детально и всесторонне изучить идиостиль одного из самых значимых поэтов XX века.

Помимо трудов отечественных исследователей особую ценность для нас представляет статья Б. Янгфельдта «Крикогубый Заратустра: О переводе неологизмов поэмы Владимира Маяковского «Облако в штанах» на шведский, английский и немецкий языки» (Den skränhalsade Zaratustra: От översättningen till svenska, engelska och tyska av neologismer i Vladimir Majakovskijs "Ett moln i byxor"), вошедшая в сборник, посвященный проблемам художественного перевода24. Эта статья является уникальной, так как ее автор выступает в двух ипостасях - исследователя и переводчика. Янгфельдт пишет о сложностях перевода неологизмов Маяковского на три европейских языка, взяв за материал перевод X. Маршала на английский, перевод А. Тосса на немецкий и два перевода на шведский язык -В. Аспенстрема, Г. Хардинга и Б. Янгфельдта. Комментируя свой собственный перевод, Янгфельдт попутно поясняет механизм создания некоторых неологизмов. В своей работе Янгфельдт опирается на известный труд Г. О. Винокура «Маяковский — новатор языка» (1943).

Ввиду того, что Р. Линдквист перевел только вступление к поэме, его перевод в данном разделе не рассматривается. Анализ ведется на материале трех переводов: В. Аспенстрема, Г. Хардинга и Б. Янгфельдта, Б. Самуэльсона.

Несмотря на то, что большая часть индивидуально-авторских новообразований Маяковского не реализуется полностью в переводах на шведский язык, словотворчество Маяковского, воспринимается переводчиками как один из важнейших художественных приемов автора.

23 Шерстнева Е. С. Переводная множественность художественной прозы как проблема теории перевода : на материале переводов романа P.M. Рильке "Записки Мальте Лауридса Бригге" на английский язык: автореферат дис.... кандидата филологических наук : 10.02.20. - С. 5.

24 Frán sprák till sprák: sjutton uppsatser ош litterär översättning / utg. av Gunnel Engwal! och Regina af Geijerstam. - Lund : Studentlitt.,1983. - S. 19-29.

Большее количество полных окказиональных соответствий мы находим у Самуэльсона, перевод которого отличается особым стремлением передать художественные принципы поэзии Маяковского. Меньшее количество полных окказиональных соответствий мы обнаруживаем в переводе Аспенстрема, выполненном не с языка оригинала. Хардинг и Янфельдт применяют полные окказиональные и описательные соответствия в приблизительно равном соотношении, так как доминантой этого перевода является «функциональное сходство», суть которого сводится к тому, что поэтический перевод должен оказывать на читателя тот же эффект, что и оригинал, пусть и другими художественными средствами.

Изучив особенности переводов поэмы «Облако в штанах» на шведский язык на уровне формальных (рифма, ритм, графика) и стилистических элементов текста (тропы, окказионализмы), в четвертом разделе второй главы «Мотивный анализ переводов поэмы "Облако в штанах" на шведский язык» мы обращаемся к мотивному анализу оригинала и переводов. Принимая во внимание то, что перевод В. Аспенстрема выполнен не с языка оригинала, мотивный анализ мы проводим на материале переводов Г. Хардинга и Б. Янгфельдта, а также Б. Самуэльсона.

Важнейшими мотивами поэмы «Облако в штанах» являются мотив горения и богоборческие мотивы. Именно они стали предметом детального анализа. В структуре раздела есть два параграфа: «Мотив горения» и «Богоборческие мотивы».

Расходясь в частностях, отечественные и шведские литературоведы едины во мнении, что «Облако в штанах» - это поэма об отвергнутой любви, объявшей пожаром сердце лирического героя. Имея большую и сложную образно-лексическую базу, мотив горения является сюжетогенным. По ходу развития лирической темы он вбирает в себя не только катастрофическое содержание (невыносимые страдания), но и витальное (любовь, творчество, очищение), а также тему поэтического, социального и метафизического отрицания «старого искусства» и «старого мира». Таким образом, мотив горения у Маяковского выражает трагический опыт экзистенциального бунта, означив его утопический и антиутопический горизонты.

В послесловии к изданию поэмы «Облако в штанах» 1979 г. Хардинг и Янгфельдт подчеркивают, что огонь - одна из центральных картин поэмы25. Это наблюдение находит свое подтверждение и в переводах поэмы: мотив горения прорабатывается особенно тщательно.

Сравнительный анализ строк поэмы «Облако в штанах» и ее переводов на шведский язык, в которых мотив горения представлен лексически, показал, что и дуэт Хардинга и Янгфельдта, и Самуэльсон были весьма точны, и в большинстве случаев использовали грамматические, лексические и синтаксические формы, схожие с теми, что присутствуют в оригинале. Что

25 Harding G., Jangfeldt В. Vladimir Majakovskij och ett moln i byxor // V.V.Majakovskij. Ett moln i byxor Tetraptyk. - Stockholm, 1979. - S. 83.

касается центральной метафоры Маяковского «пожар сердца», то в одном из переводов она даже усилена: Самуэльсон «по-маяковски» вводит неологизм к]аг1Ъгап(1 (пожар сердца).

В переводах поэмы на шведский язык мотив горения тщательно прорабатывается и усиливается за счет дополнительных элементов, особенностей синтаксического оформления и акцентированной субъектности. В шведском варианте мотив горения осмысляется как «авторский», его сохранение и адекватная передача крайне важны для того, чтобы поэма звучала «по-маяковски».

Богоборческие мотивы, представляющие важнейший тематический пласт поэмы «Облако в штанах» и всего творчества Маяковского в целом, становятся предметом сравнительного анализа в следующем параграфе.

Богоборчество, не раз поэтически открыто декларированное В. Маяковским, неизменно выделялось исследователями разного времени и разных идеологических установок и рассматривалось с разных позиций. Во-первых, в более узком (социальном) понимании - как революционное отрицание «старого мира»; во-вторых, в контексте эстетических и религиозно-философских воззрений художника; в-третьих, в связи с общей проблемой религиозности русского авангарда. В освещении этого круга проблем, как правило, поэма «Облако в штанах» занимает одну из самых важных позиций, наравне с трагедией «Владимир Маяковский» (1913) и поэмой «Человек» (1916-1917).

Богоборческие мотивы разворачиваются в сюжете поэмы «Облако в штанах» по принципу концентрических кругов, центром которых является лирический герой, объявивший войну несовершенству мира и его Творцу.

Сравнивая перевод поэмы «Облако в штанах» на шведский язык с оригинальными строчками, в которых проявляются богоборческие мотивы, мы обнаруживаем расхождения, значительно меняющие общую картину. Так, например, антропоцентризм, с которого в оригинале начинается попытка противостояния лирического героя Богу, в переводе Хардинга и Янгфельдта исчезает. Существенно изменен и финал. Если у Маяковского поединок лирического героя с Богом оканчивается мукой сомнения в истинности новой веры («Вру я, / в праве ли, / но я не могу быть спокойней»), то в обоих рассматриваемых нами переводах сомнения как такового нет, что в свою очередь снижает степень трагизма поэмы.

Религиозные мотивы, безусловно, относятся к разряду наиболее сложных для воспроизведения при переводе на другой язык. Здесь мы сталкиваемся с проблемой социокультурной и религиозно-мировоззренческой адаптации текста.

Третья глава «Владимир Маяковский как герой произведепий шведской литературы» посвящена проблеме художественной интерпретации жизни и творчества Маяковского на примере двух произведений шведской литературы. Глава имеет два раздела.

В первом разделе «Радиопьеса Бенгта Юхана Викхольма "Владимир Маяковский"» кратко представлено творчество автора радиопьесы, дается анализ драматического произведения (действующие лица, сюжет и композиция), а также выявляется роль и особенности воссоздания произведений Маяковского в радиопьесе шведского автора.

Пять действующих лиц пьесы, написанной в 1972 г., можно разделить на две группы: «исторические» лица (Владимир Маяковский, Карл Сноильский, Есенин) и вымышленные лица, конструируемые автором на основе персонажей пьесы «Баня» и поэмы «Облако в штанах» В. Маяковского (Велосипедкин, Мария). Система персонажей пьесы Б. Ю. Викхольма «Владимир Маяковский» выстроена таким образом, что образ главного героя Владимира Маяковского прорисовывается в непосредственном контакте с альтер эго (Есенин), антагонистом (Карл Сноильский) и наблюдателем (Велосипедкин). Мария, единственный персонаж женского пола в пьесе, символизирует любовные неудачи Маяковского, однако тема любви в пьесе приглушена. Автор усиливает политическую составляющую конфликта, приведшего Маяковского к трагическому концу. На вопрос Велосипедкина, почему он хочет застрелиться, Маяковский сначала шутит, говорит, что Есенину нужна компания. Затем, согласившись, что такие шутки не уместны,

говорит: «... что-то прогнило в нашем государстве, и я слишком устал, чтобы

26

снова это исправлять» .

Б. Ю. Викхольм заимствует у Маяковского не только персонажей, но и некоторые приемы, реализованные в пьесе «Баня» (в основе фантастического сюжета лежит идея перемещения во времени, сюжет пьесы разворачивается в «реальном» и «театральном» измерениях), активно используя тексты произведений русского поэта для развертывания сюжета («Облако в штанах», «Как делать стихи?», «Я сам», «Стихи о советском паспорте»).

Радиопьеса Б. Ю. Викхольма не имеет традиционного сюжетно-композиционного оформления: нет деления на действия, акты или сцены. Смена эпизодов обозначается паузой (авторская ремарка), музыкальными вставками, либо репликами Велосипедкина.

Второй раздел третьей главы «Роман Турбьёрпа Сефве "Я горю"» посвящен произведению, написанному в 1984 г., в нем кратко представлено творчество автора, анализируется жанровое своеобразие, композиция и система персонажей романа «Я горю».

Т. Сефве считается своеобразным писателем в Швеции, героями своих романов он выбирает людей неординарных, выбивших свои имена на камне истории. Роман «Я горю», главным героем и «повествователем» которого является Владимир Маяковский (роман написан в форме дневниковых записей поэта), — это художественное произведение с определенной долей вымысла, но написанное на основе исторических свидетельств.

26 \VikhoIm В. 1. УЫтнг Ма]акс№.-5ку // Буешка гаЛор^ег. 1972. - 51оскЬо1т : Буеп^ев гас)¡о, 1973. - Б. 191.

20

Заглавие романа является иносказательным представлением поэта Владимира Маяковского, идеальным выражением его творческой сущности. В метафорической игре сочетание «я горю» актуализирует «горящую» составляющую семантики фамилии поэта.

Эпиграф к своему роману Т. Сефве берет из книги воспоминаний и размышлений Ю. Олеши «Ни дня без строчки» (1961), усиливая интертекстуальное поле романа.

Композиционно роман выстроен так, что в течение 15 дней, с 26 марта по 14 апреля 1930г., Маяковский ведет дневниковые записи. Таким образом, роман состоит из 15 датированных глав. Композиция осложняется двуплановостью временной организации текста: в течение 15 дней Маяковский в хронологическом порядке вспоминает 20 лет своей творческой жизни. Точкой отсчета временного плана прошлого является 26 марта 1910 года, точкой отсчета временного плана настоящего - 26 марта 1930 года. Оппозиция прошлого и настоягцего является важным смысловым узлом, раскрывающим основную идею романа: истинный поэт не может симпатизировать анонимной власти, извратившей идеалы революции. Прошлое выступает символом борьбы и абсолютной веры в идеалы социализма, настоягцее - символом болезненной усталости и неприятия власти «френчей» и «контролеров».

На страницах романа появляется целая галерея персонажей, имеющих своих прототипов в культурной и политической жизни России первой трети XX века. В соответствии с жанровыми особенностями романа основное внимание при анализе системы персонажей было уделено главному герою.

Произведения Маяковского являются важным элементом в романе «Я горю». Т. Сефве вводит их в свой роман, используя разные приемы. Так, например, поэма «Облако в штанах» появляется на страницах романа в прозе: сюжет поэмы пересказывается как эпизод из жизни главного героя. Автобиография Маяковского «Я сам» легла в основу романа «Я горю», частично она также воспроизводится при помощи цитирования. Т. Сефве использует также письма поэта, адресованные Лили Брик, внося элемент достоверности и интимности в художественную биографию поэта.

Быть одновременно автором и героем не только не противоречит, но соответствует поэтической стратегии Владимира Маяковского. Он сам моделировал себя как героя собственной поэзии (трагедия «Владимир Маяковский»). Эта авторская установка в сочетании с интересом шведского читателя, прежде всего, к личности поэта революционной эпохи реализуется в шведской художественной литературе. В интерпретации Б. Ю. Викхольма воплощается устремленность Маяковского к диалогу с человеком будущего. Т. Сефве дает художественную версию жизни и творчества Маяковского в дневниковой форме, создавая в своем романе яркий образ поэта революции.

В Заключении подводятся итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения феномена Маяковского в шведской культуре.

Наше исследование показало, что рецепция творчества русского поэта в шведском культурном пространстве проходила в несколько этапов, характеризуемых определенными доминантами в понимании художника слова. Постановка проблем в изучении наследия Маяковского в Швеции менялась с течением времени. Первые отзывы были осторожны, в них заметно недоумение читателя, не привыкшего к «истерическим крикам» футуризма, однако Маяковскому не отказывали в таланте. В начале нового века акценты сместились, пояснений требует уже не эстетика футуризма, а -вполне в духе времени и современных дискуссий на исторические темы — связь Маяковского с большевизмом26.

Как в Швеции, так и в России Маяковский привлекал и привлекает к себе внимание во многом ввиду того, что он ярко выразил эпоху, в которую творил. Он явился своеобразным символом России первой трети XX века. Как выразилась Л. А. Булавка, «Маяковский являл собой не только образ, но и осязаемую явь свежих реалий начала 20-х годов в облике хотя и Нового, но вполне конкретного человека»27. В этом смысле для шведского читателя и исследователя в фигуре поэта, одного из лидеров русского авангарда, кроется огромный потенциал, так как через Маяковского можно приблизиться к лучшему пониманию России. В шведском культурном контексте, если принимать во внимание историческую логику формирования современного шведского общества, в котором многое выстраивается на принципах личной свободы каждого индивида и чувства защищенности в лоне социально-направленной государственности, Маяковский был понят «внутренне». Интуитивно шведский читатель видел в поэте того Нового человека, которого советское литературоведение ввиду известных причин не выводило на первый план. Внутренняя свобода, выразившаяся в абсолютной открытости и искренности лирики Маяковского, и сила общественной идеи, которую сам поэт органично вписал красной нитью в свое творчество, -качества, которые в чистом виде не могли войти ни в советскую, ни в постсоветскую (антисоветскую) трактовки феномена Маяковского. Только на рубеже ХХ-ХХ1 веков в отечественных гуманитарных науках вырабатываются новые, более объективные, подходы в осмыслении культурно-исторических процессов в России прошедшего столетия. Безусловно, социокультурная ситуация влияет на восприятие явлений искусства. В этом смысле открытие параллелей в рецепции конкретного

26 Glas P. Efterord // Majakovskij V. Ett moin i byxor; ûversâttning: Bengt Samuelson; efterord: Peter Glas. - Lund : Bakhâll, 2002.-S. 58-61.

27 Булавка Л. Маяковский: единство понятия и образа советской культуры (определение предпосылок) // Языки культур : образ - понятие - образ. - СПб. : РХГА, 2009. - С. 229.

художественного феномена двумя культурами с разницей в 20-30 лет имеет особое значение.

За рамками представленного исследования остался ряд тем, разработка которых кажется перспективной в особенности, если подключать инструментарий междисциплинарных исследований. Например, творчество В. Маяковского на театральных подмостках Швеции. Известно, что и профессиональные, и любительские театры Швеции регулярно обращаются к творческому наследию русского поэта.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ

отражены в следующих публикациях:

1. Абрамова О. Г. Богоборческие мотивы в поэме В. Маяковского «Облако в штанах» / О. Г. Абрамова // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков: цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр : вып.7 / Отв. ред. В. Н. Захаров; ПетрГУ. - Петрозаводск ; М., 2012. - С. 287-300. (Издание рекомендовано ВАК РФ).

2. Абрамова О. Г. «Огонь сердца» А. Стринберга и «пожар сердца» В. Маяковского: опыт типологического сравнения / О. Г. Абрамова // Учёные записки Петрозаводского Государственного Университета: Научный журнал. - Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2012. №7 (128). Т.1. Серия: Общественные и гуманитарные науки. - С. 53-85. (Издание рекомендовано ВАК РФ).

3. Абрамова О. Г., Спиридонова И. А. Метафора «пожар сердца» в поэме В. Маяковского «Облако в штанах» / И. А. Спиридонова, О. Г. Абрамова // Вестник Череповецкого государственного университета: Научный журнал. - Череповец: Череповецкий гос. ун-т, 2012. №3 (40). Т. 1. - С. 88-91. (Издание рекомендовано ВАК РФ).

4. Абрамова О. Г. «Мистерия Маяковский» в шведской культуре / О. Г. Абрамова // Знание. Понимание. Умение. - Москва: Московский гуманитарный университет, 2011. № 2. - С. 198-202. (Издание рекомендовано ВАК РФ).

5. Абрамова О. Г. Поэма В. Маяковского «Облако в штанах» в Швеции / О. Г. Абрамова // Учёные записки Петрозаводского Государственного Университета: Научный журнал. - Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2011. №7 (120). Т.1. Серия: Общественные и гуманитарные науки. - С.83 - 85. (Издание рекомендовано ВАК РФ).

6. Абрамова О. Г. Мотив горения в поэме В. Маяковского «Облако в штанах»: русская и шведская версии / О. Г. Абрамова // Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI веков: Сб. науч. трудов. Выпуск III / Сост., отв. редактор проф. А.И. Ванюков. - Саратов: Изд. центр «Наука», 2010. - С- 47-52.

7. Абрамова О. Г. Маяковский как автор и герой в шведской литературе / О. Г. Абрамова // Пушкинские чтения-2010. Материалы XV международной научной конференции «Пушкинские чтения» / под общей ред. В.Н. Скворцова; отв. ред. Т.В. Мальцева. - СПб.: ЛГУ имени A.C. Пушкина, 2010 -С. 186-191.

8. Абрамова О. Г. Творчество В. Маяковского в Швеции: первые переводы и отзывы / О.Г.Абрамова // Филология - XXI: Материалы международной научной конференции. - Караганда: Центр гуманитарных исследований, 2010. -Ч. 1. - С. 80-83.

9. Абрамова О. Г. Образ Владимира Маяковского в романе Турбьерна Сефве «Я горю» / О. Г. Абрамова // Профили: Зарубежная филология в гуманитарном дискурсе. - Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2009. - С. 253-264.

10. Абрамова О. Г. Об особенностях рецепции творчества В.Маяковского в культурном пространстве Швеции / О. Г. Абрамова // Материалы XVI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Секция «Филология». - М.: МАКС Пресс, 2009. - С. 381-382.

Подписано в печать 22.01.13. Формат 60»84 Усл. иеч.л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ 44.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издательско-полиграфического центра Воронежского государственного университета. 394000, Воронеж, ул. Пушкинская, 3

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Абрамова, Оксана Геннадьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. РЕЦЕПЦИИ ТВОРЧЕСТВА ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО В ШВЕЦИИ-----------------Ю

1.1. Первые переводы произведений В. Маяковского на шведский язык и первые отзывы 1. Вклад шведоязычной Финляндии: 1920-е-1940-е гг.

1.1.2. Швеция: 1940-e-l960-е гг.-----------------------------------------------------------------------------------------1.

1.2. Творчество В. Маяковского в Швеции 1970-х-2000-х гг.

1.2.1. Новые подходы в изучении русской литературы в Швеции

1.2.2. Творчество В. Маяковского: социально-политический фокус

1.2.3. Творчество В. Маяковского: индивидуально-эстетический фокус

1.3. «Шведская выборка» из творческого наследия В. Маяковского

1.4. Статьи о В. Маяковском в энциклопедических словарях

ГЛАВА П. ПОЭМА «ОБЛАКО В ШТАНАХ»: ПЕРЕВОД КАК ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

2.1. Поэма «Облако в штанах» в России и Швеции

2.2. История перевода поэмы на шведский язык и сравнительный анализ переводов

2.3. Словотворчество Маяковского в переводе на шведский язык---------:

2.4. Мотиві іьій анализ переводов поэмы «Облако в штанах» на шведский язык

2.4J. Мотив горения

2.4.2. Богоборческие мотивы

ГЛАВА III. ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ КАК ГЕРОЙ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ШВЕДСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

3.1. РадиопьесаБенгта Юхана Викхольма «Владимир Маяковский»

3.1.1. Творчество Б. Ю. Викхольма

3.1.2. Действующие лица радиопьесы «Владимир Маяковский»

3.1.3. Сюжет и композиция радиопьесы «Владимир Маяковский»

3.1.4. Произведения В. Маяковского в радиопьесе Б. Ю. Викхольма

3.2. роман турбьёрна сефве «Я горю»

3.2.1. Творчество Т. Сефве

3.2.2. Жанровое своеобразие романа «Я горю»

3.2.3. Композиция романа «Я горю»

3.2.4.Система персонажей в романе «Я горю»

3.2.5. Произведения и эпистолярий В. Маяковского в романе «Я горю»

Введение диссертации2013 год, автореферат по филологии, Абрамова, Оксана Геннадьевна

Актуальность диссертации. Владимир Маяковский - поэт огромного масштаба, не вмещающийся в национальные рамки, каждой строчкой утверждающий им же провозглашенный «мир без границ». Своим творчеством он оказал влияние на литературу многих стран, не является исключением и Швеция, где Маяковскому посвятили свои труды не только блистательные переводчики и литературоведы, но и писатели, сделавшие Маяковского героем шведской литературы.

Творчество писателя, попадая в иной культурный контекст, неизбежно претерпевает изменения в своем «облике», так как его рецепция происходит в новых условиях. Другая культура отбирает из всего художественного наследия автора определенный набор произведений. Перевод в свою очередь также избирателен, он актуализирует те или иные особенности текста оригинала. Русская литература активно переводится на многие языки мира, и проблема рецепции ее за рубежом является одной из наиболее важных в наших стремлениях определить роль национальной литературы по отношению к мировой. Исследований о том, как русская литература представлена на шведском языке не много1, что в еще большей степени актуализирует наше исследование.

В 1960-е гг., когда отечественная наука о переводе динамично развивалась, а Маяковский, по выражению Л. Ф, Кациса, был «символом всего нового и современного, прогрессивного и свежего в культуре того времени»2, активно публиковались работы о переводах произведений Маяковского на другие языки ,

1 Существует библиография русской художественной литературы, переведенной на шведский язык, изданная Хансом Окерстремом в 2005 г. и регулярно обновляемая для электронной версии. Отметим также: Стеблин-Каменский М. И. Некрасов на шведском языке // Научный бюллетень Ленинградского университета. 1947. №1617. С. 154-155; Шарыпкин Д. М. Пушкин в шведской литературе // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-трус. лит. (Пушкин. Дом). Л.: Наука. Ленигр. отд-ние, 1974. Т. 7. Пушкин и мировая литература. С. 251262; Шарыпкин Д.М, Русская литература в скандинавских странах. М., 1975.

2 Кацис Л. Ф. Владимир Маяковский: Поэт в интеллектуальном контексте эпохи. 2-е изд., доп. М.: РГГУ, 2004. С. 15.

3 Например, Швачкин В. А. К вопросу о переводе стихов Маяковского на романские языки // Ученые записки Пермского гос. ун-та им. А. Н. Горького. Пермь, 1962 Т. 23. Вып. 2. С. 212-231; Орагвелидзе Г. Ритм и рифма Маяковского при переводе на французский язык: автореф. дис. канд. фил. н. Тбилиси, 1964; Расули М. М. Поэзия Маяковского в Узбекистане. Ташкент: Наука, 1965; Винокурова А. Маяковский в переводах Гуго Гупперта // Мастерство перевода. М.: Советский писатель, 1965. С. 407-428. хотя во многом работы были ориентированы на исследование технической стороны перевода, а не рецепции творчества как таковой. Однако исследования в области перевода сформировали данные, которые ложатся в основу представлений о том, какие доминанты феномена Маяковский превалируют в других языковых культурах.

Наше исследование посвящено проблеме рецепции творчества Маяковского в литературе и критике Швеции. Особое внимание мы уделяем истории появления произведений Маяковского на шведском языке и этапам критического осмысления феномена Маяковский в Швеции в соотнесении с тем, как этот процесс проходил в России. История критического осмысления феномена Маяковского в России и русском зарубежье уже становилась предметом серьезнейших исследований, из которых труды В. А. Терехиной и О. М. Култышевой, а также сборник «В. В. Маяковский: pro et contra. Личность и творчество Владимира Маяковского в оценке современников и исследователей» (2006) стали для нас важными ориентирами.

Немаловажной частью работы является анализ переводов произведений Маяковского на шведский язык, так как именно они во многом формируют шведский взгляд на творчество русского поэта-футуриста. На шведский язык переведено более 70 произведений Маяковского, в том числе поэмы, пьесы, автобиография «Я сам» и статья «Как делать стихи?». Так как анализ всего корпуса переведенных текстов не представляется возможным в рамках данного исследования, мы концентрируем внимание, главным образом, на наиболее востребованной в шведском культурном пространстве поэме «Облако в штанах».

Разделяя мнение М. М. Бахтина о том, что «чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже»1, мы убеждены, что взгляд со стороны, изнутри шведской культуры позволит нам четче определить объективные особенности и национальный характер изучаемого явления. Это представляется весьма актуальным в связи с тем, что в отечественном

1 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / Сост. С. Г. Бочаров; Текст подгот. Г. С. Бернштейн и Л. В. Дерюгина; Примеч. С. С. Аверинцева и С. Г. Бочарова. М.: Искусство, 1979. С. 334. литературоведении давно назрела необходимость в целостном объективном прочтении феномена Маяковский. Немаловажным в актуальности нашей темы является и то, что Маяковский как поэт-футурист есть уникальное явление русского авангарда, а рецепция искусства авангарда в свою очередь вызывает огромный интерес современных исследователей.

Если исходить из тезиса М. В. Соколовой об амбивалентности процесса рецепции («изучение рецепции дает возможность не только оценить творчество самого автора, увидеть в новом ракурсе его произведения, но и выявить разнообразные потребности, интересы и запросы воспринимающей стороны»1), данное исследование способствует получению новых или уточняющих знаний о стране-реципиенте, Швеции, закономерностях и особенностях развития шведской культуры и литературы в XX веке.

Несмотря на признанный вклад шведского слависта Б. Янгфельдта в мировое маяковедение, история восприятия творчества Маяковского в Швеции до сих пор не стала предметом глубокого литературоведческого анализа. В этом заключается научная новизна представленной диссертации. В нашем исследовании впервые систематизируются и анализируются критические и литературоведческие работы шведских авторов о творчестве Маяковского в соотнесении с наработками отечественного маяковедения. Впервые научному сообществу предлагается анализ переводов произведений поэта на шведский язык, что позволит выявить новое или уточнить уже имеющееся знание о языке, стиле, художественной структуре и семантике произведений Маяковского.

Основная цель исследования - охарактеризовать особенности литературно-критического осмысления феномена Маяковского в Швеции. Цель определила ряд конкретных задач:

1. выявить основные предпосылки внимания шведских литературоведов и критиков к творчеству Маяковского;

2. изучить историю введения поэтических текстов Маяковского в шведский контекст (составить сводную таблицу);

1 Проблемы современного сравнительного литеаратуроведения. М.: ИМЛИ РАН, 2004. С. 70.

3. проследить эволюцию взглядов от введения творчества Маяковского в шведскую литературу, через основные этапы адаптации текстов и рецепции личности и творчества поэта, к положению, сложившемуся на современном этапе, соотнося данные с историко-культурным осмыслением творчества поэта в России;

4. обобщив опыт отечественных и зарубежных исследователей в области перевода поэтического текста, исследовать особенности перевода творчества Маяковского на шведский язык на примере наиболее востребованного произведения (проследить функционирование и трактовку главных тем, мотивов и тропов, выяснить, какие формально-содержательные элементы поэзии Маяковского актуализируются в шведском контексте);

5. выявить особенности рецепции образа русского поэта в шведском культурном контексте на примере произведений художественной литературы.

Основным объектом диссертационного исследования стали критические и литературоведческие работы шведских, а также отечественных исследователей, переводы произведений Маяковского на шведский язык и художественные тексты шведских авторов, в которых Маяковский выступает главным героем. Предметом исследования являются особенности литературно-критического осмысления феномена Маяковского в Швеции.

Теоретической базой диссертационного исследования послужили работы как отечественных, так и зарубежных исследователей. В области истории и теории литературы, а также отечественной компаративистики мы опираемся на работы М. П. Алексеева, М. М. Бахтина, А. Н. Веселовского, М. Л. Гаспарова, В. М. Жирмунского, Л. Я. Гинзбург, В. П. Крючкова, Ю. Н. Тынянова. В вопросах языкового новаторства Маяковского мы следовали трудам В. В. Тренина, Г. О. Винокура, М. Л. Гаспарова. Важной основой нашего исследования стали работы признанных маяковедов В. Н. Альфонсова, В. Н. Дядичева, М. Д. Бочарова, Б. П. Гончарова, В. А. Зайцева, О. М. Култышевой,

А. А. Михайлова, 3. С. Паперного, В. Перцова, К. Г. Петросова, В. Н. Терехиной, Н. И. Харджиева, Б. Янгфельдта, а также шведских специалистов по русскому авангарду и русской литературе в целом - Н. О. Нильссон, Б. Леннквист, Л. Клеберг и М. Юнггрен. В области теории перевода мы опирались на труды Г. Р. Гачечиладзе, А. В. Федорова, В. Н. Комиссарова, П. М. Топера, Е. Г. Эткинда и др. Подключая культурно-исторический контекст в характеристике рецепции творчества Маяковского в Швеции, мы привлекали материалы отечественных и зарубежных историков и культурологов - А. С. Кана, Я. Мелина, С. Хадениуса, П. Бекстрёма и др.

Методы исследования. Базовыми для нашего исследования являются сравнительно-исторический, сравнительно-типологический и лингво-поэтический методы. При выстраивании общей картины рецепции творчества Маяковского в Швеции мы придерживаемся принципа историзма, а также хронологического и рецептивно-эстетического подходов. Для получения объективных оценок привлекается общекультурный контекст.

На защиту выдвинуты следующие положения:

1. Важнейшими этапами в рецепции художественного наследия Маяковского в Швеции стали:

- 1920-е гг.: появление первых переводов и отзывов, где в качестве культурного посредника выступила шведоязычная литература Финляндии;

- 1940-е гг.: усиление интереса к творчеству Маяковского в Швеции как поэта русской революции, связанное в том числе и с ролью Советского Союза на мировой сцене;

- 1970-е гг.: интерес к социально-политическому и индивидуально-эстетическому аспектам творчества поэта-футуриста;

- 1990-2000-е гг.: Маяковский прочно утвердился в шведском культурном сознании как классик мировой поэзии, один из лидеров не только русского, но и мирового искусства авангарда.

2. С первого этапа осмысления творчества Маяковского в Швеции сформировался определенный образ поэта, закрепленный в понятии

Мистерия Маяковский. Этот образ, крепко связавший поэта Маяковского и его лирического героя, определил не только направления исследований следующих этапов, но и специфику художественного воссоздания образа Владимира Маяковского в произведениях литературы Швеции (радиопьеса Б, Ю. Викхольма «Владимир Маяковский», роман Т. Сефве «Я горю»),

3. В. Маяковский воспринимается сквозь призму ценностей и культурных установок шведского общества. Устойчивый интерес к личности и творчеству Маяковского в Швеции поддержан социокультурно: особенностями шведской политической системы и реализованной в поэзии Маяковского антропо-социальной утопии.

4. Идейно-художественным центром «шведского избранного» из творческого наследия Маяковского стала поэма «Облако в штанах», многократно переиздававшаяся в Швеции и существующая к настоящему времени в трех переводах на шведский язык. Сюжетообразующий мотив горения в поэме стал главным художественным кодом Маяковского в восприятии шведским читателем.

5. Доминирующее направление в изучении и популяризации творчества и личности Маяковского в Швеции - это историко-биографические исследования, важнейшими из которых являются труды И. Фалуди, Н. О. Нильссона и Б. Янгфельдта.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что она выполнялась в русле современных исследований, касающихся жизни и творчества Маяковского, направленных на выстраивание объективного взгляда, лишенного идеологических подтекстов и желания нивелировать значимость поэта в истории русской и мировой литературы. Наше исследование продолжает разработку темы рецепции творчества Маяковского в России и за рубежом, а, следовательно, результаты его могут быть применены в дальнейших теоретических изысканиях.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов в преподавании основных и специализированных курсов по истории русской и шведской литературы XX века, при проведении семинарских занятий по творчеству Маяковского, для разработки спецкурсов по культурологии, сравнительному литературоведению и практике перевода.

Апробация работы проходила в ходе выступлений на XVI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (апрель 2009, Москва), III Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI веков» (май 2009, Саратов); Литературоведческой научной конференции «Forfattaren under omforhandling» (март 2010, Гетеборг, Швеция); Международной конференции «Дни шведского языка» (ноябрь 2010, Санкт-Петербург); Международной научной конференции, посвященной 125-летию со дня рождения Алексея Крученых (март 2011, Москва); Международной научной конференции «Август Стриндберг - предшественник модернизма» (апрель 2012, Петрозаводск). В июне 2010 года некоторые материалы исследования были представлены в заочной форме на XV Международной научной конференции «Пушкинские чтения» (Пушкин) и Международной заочной научной конференции «Филология - XXI» (Караганда). По теме диссертации опубликовано десять статей, из них пять в изданиях, рекомендованных ВАК РФ. Работа обсуждалась на заседаниях кафедры русской литературы и журналистики и кафедры скандинавских языков Петрозаводского государственного университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, состоящего из 241 наименования, и трех приложений, поясняющих отдельные аспекты исследования. Общий объем работы составляет 166 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творчество Владимира Маяковского в литературе и критике Швеции"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе проведенного исследования была предпринята попытка выявить специфику литературно-критического осмысления феномена Маяковского в Швеции. Рецепция творчества русского поэта в шведском культурном пространстве проходила в несколько этапов, характеризуемых определенными доминантами в понимании художника слова.

Знакомство шведского читателя с русской литературой в XIX в. и начале XX в. происходило во многом благодаря шведоязычной Финляндии, как это было, к примеру, с творчеством Пушкина1. Так было и с Маяковским: первые переводы на шведский язык выходят в Хельсинки в 1924 г. С 1940-х гг. начинают появляться серьезные критические и литературоведческие статьи о творчестве Маяковского. Тогда же на страницах шведского ежедневного издания Expressen разгорелась одна из первых в Швеции острых дискуссий о русском поэте, сыгравшая немаловажную роль в дальнейшем изучении творчества Маяковского.

Важными в процессе исторической рецепции творчества Маяковского в Швеции стали книги И. Фалуди «Великие русские» (1945) и М. Нага «Советская литература 1917-1965» (1967). В этих работах Маяковский представлен в ореоле классической русской литературы. М. Наг подробно останавливается на метафоре Маяковского, подчеркивая роль поэта в обновлении способов поэтической выразительности.

В обеих работах особенно ярко отразился мистериальный, мифологизирующий подход в осмыслении феномена Маяковский в Швеции, характерный для первого этапа. Мистерия Маяковский понимался как некая тайна творческой личности, мифологизированный образ революционного поэта с пылающим сердцем, устремленного в будущее, в мир свободы и справедливости, до конца не понятого ни современниками, ни историками литературы

1 См.: Шарыпкин Д. М. Пушкин в шведской литературе // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). Л.: Наука. Ленигр. отд-ние, 1974. Т. 7. Пушкин и мировая литература. С. 251. последующих эпох. Этот взгляд не исчез и в последующем, что находит свое подтверждение в художественной литературе Швеции, однако доминирующим он был лишь на первом этапе.

В 1970-е гг. произошел решительный поворот от мистериального Маяковского к биографическому. Этому во многом поспособствовала новая волна академических исследований в области русской литературы, начавшаяся десятилетием ранее. Шведских исследователей интересовали связи русского и европейского авангарда, поэтому зачастую они были заняты поисками типологического сходства поэзии Маяковского с поэзией известных европейских авторов, таких как Г. Аполлинер и Б. Сандрар. Русский футуризм и его поэтический лидер с 1920-х годов привлекают внимание швесдких критиков. В их первых отзывах футуристическое движение предстает зачастую «курьезным» и «нелепым»1, этакими «карнавальными шалостями посреди кровавой войны»2, начиная с 1960-х гг. футуризм становится важной темой в изучении русской литературы в Швеции. Во многом это связано с тем, что в Советском Союзе о связи Маяковского с футуризмом в то время предпочитали не писать. В 1976 г. ныне широко известный маяковед Б. Янгфельдт защитил диссертацию на тему «Маяковский и футуризм 1917-1921»3. Однако важнейшими на новом этапе осмысления Маяковского в Швеции становятся биографические изыскания, обусловившие развитие эстетического представления о поэте через его произведения.

В 1970-х гг. интерес к русскому поэту подкрепился авангардистскими настроениями, царившими в то время в шведской культурной жизни, а также популярными в политической сфере идеями революционного социализма, символом которого был Маяковский.

Так, социально-политический и индивидуально-эстетический фокусы в исследованиях жизни и творчества Маяковского 1970-80-х гг. определили доминанты последующего этапа рецепции. С конца 1980-х гг. произведения

1 Dahl H. Skyter och solbringare // Sánger i rött och svart: ett urval ryska dikter frän bolsjevismens dagar / svensk tolkning av Rafael Lindqvist. Helsingfors : Schildt, 1924. S. 3-8.

2 Faludi I. Stora ryssar. Stockholm: Hellas, 1945. S. 58.

3 Jangfeldt B. Majakovskij and futurism 1917-1921. Stockholm : Almqvist & Wiksell international, 1976. 133, [4] s.

Маяковского стали появляться в шведских антологиях классической литературы, не только русской, но и мировой. Талант советского поэта революции признан, а интерес к нему закрепился социокультурно в связи с особенностями шведской политической системы и реализованной в поэзии Маяковского социальной утопии. В начале XXI века мы наблюдаем новый всплеск интереса к русскому поэту-футуристу.

Постановка проблем в изучении наследия Маяковского в Швеции менялась с течением времени. Первые отзывы были осторожны, в них заметно недоумение читателя, не привыкшего к «истерическим крикам» футуризма, однако Маяковскому не отказывают в таланте1. В начале нового века акценты сместились, пояснений требует уже не эстетика футуризма, а - вполне в духе времени и современных дискуссий на исторические темы - связь Маяковского с болыиивизмом и сталинизмом2.

В нашем исследовании особое внимание было уделено истории введения произведений Владимира Маяковского в шведский контекст. Исходя из тезиса о том, что «выборка» определенных произведений из творчества конкретного автора определяет специфику восприятия этого автора в принимающей культурной среде, мы проследили, какие произведения по жанру и тематике вызвали наибольший интерес в Швеции. Результаты этого этапа работы над диссертацией в виде хронологического и алфавитного списков произведений Маяковского, переведенных на шведский язык, представлены в Приложении № 1 и Приложении № 2.

Анализ шведского «избранного» из творческого наследия Маяковского показал, что одним из наиболее востребованных произведений автора в Швеции является поэма «Облако в штанах». Сравнительному анализу оригинала и переводов поэмы на шведский язык была посвящена вторая глава представленной диссертации. Эта часть исследования показала, что отличные по концепции и разделенные существенной временной дистанцией переводы поэмы по-разному

1 Dahl H. Skyter och solbringare. S. 4

2 Glas P. Efterord // Majakovskij V. Ett moin i byxor; översättning: Bengt Samuelson; efterord: Peter Glas. Lund : Bakhâll, 2002. S. 58-61 воспроизводят те или иные особенности оригинального текста, однако важнейшие приемы автора ни в одном переводе не остаются без внимания. Изучая особенности переводов поэмы «Облако в штанах» на шведский язык, мы придерживались принципов комплексного анализа, в связи с чем в работе уделено внимание как формальным и стилистическим элементам поэтического текста, так и мотивной структуре поэмы.

Наше исследование показало, что именной художественный код Маяковского - огонь как символ созидания, любви и очищения, или главные социальные мечты его творчества о свободе и справедливости как необходимые условия прекрасного и великого будущего «единого человечьего общежития» -остро и горячо воспринимались и принимались в Швеции безоговорочно.

Судьба поэмы «Облако в штанах» в Швеции уникальна: она привлекала к себе не только внимание разных переводчиков, но и становилась катализатором творческих исканий шведских поэтов и писателей. Так, сюжет поэмы как эпизод из жизни главного героя, Владимира Маяковского, художественно воспроизведен Б. Ю. Викхольмом в радиопьесе «Владимир Маяковский» и Т. Сефве в романе «Я горю». Сквозь призму «Облака в штанах» шведский читатель воспринимает автора поэмы, прочитывая в этом произведении наиболее важные особенности творчества В. Маяковского, а также отражение личности и биографической судьбы поэта.

В ноябре 1972 г. в эфире Радио Швеции состоялась премьера пьесы Б. Ю. Викхольма «Владимир Маяковский», сюжет которой основывается на историко-биографических данных и творчестве поэта. В своей радиопьесе Б. Ю. Викхольм следует логике образной системы поэзии и драматургии самого Маяковского. В пьесе Б. Ю. Викхольма, кроме самого поэта, фигурирует также персонаж «Бани» (1930) Маяковского, Велосипедкин, не только номинативно идентичный, но и функционально уподобленный герою Маяковского. Проблематика пьесы концентрируется на роли поэта в обществе и диалоге между настоящим и будущим, тех темах, что занимают важное место в творчестве Маяковского. В пьесе, посвященной Маяковскому, Б. Ю. Викхольм использует гротескную поэтику, юмор и иронию в освещении сложных общественных вопросов, продолжая художественные традиции Маяковского. Эксплицитное использование сюжета поэмы «Облако в штанах» в радиопьесе встраивает мистерию Маяковский в новую сложную цепочку отношений автор-герой-лирический герой.

Подобную картину мы наблюдаем и в романе о Владимире Маяковском шведского автора Т. Сефве «Я горю» (1984), в названии которого метафорически представлена и акцентирована ядерная семантика фамилии поэта и лейтмотив горения, ключевой в творчестве и «сюжете» судьбы поэта Маяковского.

Написанная в эстетике постмодерна радиопьеса Б. Ю. Викхольма «Владимир Маяковский», равно как и созданный в специфической жанровой форме дневникового повествования роман Т. Сефве «Я горю» стали своеобразными художественными интерпретациями жизни и творчества Владимира Маяковского, повлиявшими на специфику восприятия поэта в Швеции. Маяковский сам моделировал себя как героя собственной поэзии, авангарду в принципе характерна манифестация снятия границ между эмпирическим и лирическим субъектами, в связи с чем произведения шведской литературы, в которых поэт становится главным героем, органично вписываются в общую картину понимания Маяковского как уникального художника слова.

Как в Швеции, так и в России Маяковский привлекал и привлекает к себе внимание во многом ввиду того, что он ассоциируется с эпохой, в которую творил. Он явился своеобразным символом России первой трети XX века. Как выразилась Л. А. Булавка, «Маяковский являл собой не только образ, но и осязаемую явь свежих реалий начала 20-х годов в облике хотя и Нового, но вполне конкретного человека»1. В этом смысле для шведского читателя и исследователя в фигуре поэта, одного из лидеров русского авангарда, кроется огромный потенциал, так как через Маяковского можно приблизиться к лучшему пониманию России. В шведском культурном контексте, если принимать во

1 Булавка Л. Маяковский: единство понятия и образа советской культуры (определение предпосылок) // Языки культур : образ - понятие - образ. СПб.: РХГА, 2009. С. 229. внимание историческую логику формирования современного шведского общества, в котором многое выстраивается на принципах личной свободы каждого индивида и чувства защищенности в лоне социально-направленной государственности, Маяковский был понят «внутренне». Интуитивно шведский читатель видел в русском-советском поэте того Нового человека, которого советское литературоведение ввиду известных причин не выводило на первый план. Внутренняя свобода, выразившаяся в абсолютной открытости и искренности лирики Маяковского, и сила общественной идеи, которую сам поэт органично вписал красной нитью в свое творчество, - качества, которые в чистом виде не могли вписаться ни в советскую, ни в постсоветскую (антисоветскую) трактовки феномена Маяковского. Только на рубеже ХХ-ХХ1 веков в отечественных гуманитарных науках вырабатываются новые, более объективные, подходы в осмыслении культурно-исторических процессов в России прошедшего столетия. Безусловно, социокультурная ситуация влияет на восприятие явлений искусства. В этом смысле открытие параллелей в рецепции конкретного художественного феномена двумя культурами с разницей в 20-30 лет имеет особое значение.

За рамками представленного исследования остался ряд тем, разработка которых кажется перспективной в особенности, если подключать инструментарий междисциплинарных исследований. Например, творчество В. Маяковского на театральных подмостках Швеции. Известно, что и профессиональные, и любительские театры Швеции регулярно обращаются к творческому наследию русского поэта.

Список научной литературыАбрамова, Оксана Геннадьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Маяковский, В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. -М.: Гос. изд-во худож. лит., 1955—1961.

2. Олеша, Ю. К. Зависть. Три Толстяка: Романы; Ни дня без строчки / Ю. К. Олеша; Вступ. Статья В. Шкловского. М.: Худож. лит., 1989. - 495 с.

3. Kärleken är alltings hjärta : brewäxling 1915-1930 / Vladimir Majakovskij Lili Brik ; sammanst. och komment. av Bengt Jangfeldt ; overs, av Lars Erik Blomqvist. -Stockholm : AWE/Geber, 1984.-318, 1. s., 16. pl.-bl.

4. Lundkvist, A. Majakovskij / A. Lundkvist // V.Majakovskij. Ett moin i byxor. -Stockholm, 1958. S. 5-6.

5. Majakovskij, V. Ett moin i byxor / Vladimir Majakovskij ; inledning: Erwin Leiser. ; [övers.: Werner Aspenström, Göran Lundström, Ola Palmaer]. Stockholm : FIB:s lyrikklubb : 1958. - S. 17-45.

6. Majakovskij, V. Ett moin i byxor // Jag! : dikter / Majakovskij ; i urval och tolkning av Gunnar Harding och Bengt Jangfeldt . Stockholm : Wahlström & Widstrand, 1985.-S. 47-76.

7. Majakovskij, V. Ett moin i byxor / Vladimir Majakovskij ; översättning: Bengt Samuelson ; efterord: Peter Glas. Lund : Bakhâll, 2002. - 60, 4. s.

8. Säfve, T. Jag brinner : roman / Torbjörn SäfVe. Ny utg. Stockholm : PAN pocket, 2000.-495, 1. s.

9. Wikholm, В. J. Vladimir Majakovskij // Svenska radiopjäser. 1972. Stockholm : Sveriges radio, 1973. S. - 177-192.1.

10. Алимов, B.B. Художественный перевод: практический курс перевода / В. В. Алимов, Ю. В. Артемьева. -М.: Академия, 2010. -256с.

11. Альфонсов, В. Н. Нам слово нужно для жизни: В поэтическом мире Маяковского / В. Н. Альфонсов. JL: Сов. писатель, ленинградское отделение, 1984.-247с.

12. Алякринская, Н. Р. Маринетти в зеркале русской прессы / Н. Р. Алякринская // Вестник Московского университета; серия 10: "Журналистика". 2003. - № 4. -С. 77-89.

13. Арутчева, В. А. Примечания / В. А. Арутчева, 3. С. Паперный // Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. М.: Гос. изд-во худож. лит. - Т. 4. 1957. С. 436.

14. Астафьев, А. Ю. Актуальность окказионализмов В. В. Маяковского /

15. A. Ю. Астафьев // Русская речь. 2005. - N 6. - С. 18-20.

16. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / Сост. С. Г. Бочаров; Текст подгот. Г. С. Бернштейн и JI. В. Дерюгина; Примеч. С. С. Аверинцева и С. Г. Бочарова. М.: Искусство, 1979. - С. 334.

17. Берг, М. Литературократия. Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе / М. Берг; каф. славистики ун-та Хельсинки. М.: Новое литературное обозрение, 2000. - 342 с.

18. Беренштейн, Е. П. Мы: N01 (Мыринетти & Со : Мыяковский & Со) / Е. П. Беренштейн // Проблемы и методы исследования литературного текста: Сб.науч.тр. Тверь, 1997. - С.74-89.

19. Библер, В. С. Культура. Диалог культур (Опыт определения) / В. С. Библер // Вопросы философии. 1989. - № 6. - С. 31—42.

20. Булавка, Л. Маяковский: единство понятия и образа советской культуры (определение предпосылок) / Л. Булавка // Языки культур: образ понятие - образ. СПб, 2009.-С. 227-248.

21. В. В. Маяковский: Pro et contra / Сост. вступ. статья, коммент.

22. B. Н. Дядичева. СПб.: РХГА, 2006. - 1072 с.

23. В. Маяковский в воспоминаниях современников / Сборник. Сост., подготовка текстов и примеч. Н.В. Реформатской. Вступит, статья З.С. Паперного, с. 5-30. -М.: Гослитиздат, 1963. 731 е., 12 л. ил.

24. Вайскопф, М. Во весь голос: религия Маяковского / М. Вайскопф // Вайскопф М. Птица тройка и колесница души: Работы 1978-2003 годов. М.: Новое литературное обозрение, 2003. - С. 343-532.

25. Вайскопф, М. Маяковский глазами Якобсона / М. Вайскопф // Известия Российской академии наук. Серия литературы и языка. 1997. - Т.56, N3. - С.63-67.

26. Венедяпин, Д. И совсем не вернется, или Он вернется совсем другой.: сумбурные заметки о поэтическом переводе / Д. Венедяпин // Иностранная литература. 2010. - №12. - С. 141-143.

27. Винокур, Г. О. Маяковский новатор языка / Г. О. Винокур. - М.: Сов. Писатель, 1943.- 136 с.

28. Винокурова, А. Маяковский в переводах Гуго Гупперта / А. Винокурова // Мастерство перевода. М.: Советский писатель, 1965. - С. 407-428.

29. Владимиров, С. В. Об эстетических взглядах Маяковского / С. В. Владимиров. Л.: Сов. писатель, ленинградское отделение, 1976. - 240с.

30. Владимирцев, В. П. Мотив "горячее-горящее сердце" у Ф.М.Достоевского (в срезах исторической поэтики,культурологии и этнографии) / В. П. Владимирцев // Проблемы исторической поэтики: Сб.науч.тр. Вып.2. Петрозаводск, 1992. -С. 137-144.

31. Вюильмар, Ф. Перевести значит понять / Франсуаза Вюильмар; пер. с фр. Нины Хотинской // Иностранная литература. - 2011. - №11. - С. 272-276.

32. Гаспаров, М. Л. Владимир Маяковский / М. Л. Гаспаров // Очерки истории языка русской поэзии XX века: Опыты описания идиостилей. М., 1995. - 363395.

33. Гаспаров, М. Л. Двадцать стиховедческих конъектур к текстам Маяковского/ М. Л. Гаспаров // Известия РАН. 1991. - №6(50). Сер. литературы и языка. - С.531-538.

34. Гаспаров, М. Л. Метр и смысл: об одном из механизмов культурной памяти / М.Л. Гаспаров. М.: Изд. центр РГГУ, 2000. - 297 с.

35. Гаспаров, М. JL Ритм и синтаксис: происхождение «лесенки» Маяковского / М. J1. Гаспаров // Проблемы структурной лингвистики. -М.: Наука, 1981. С.149-168.

36. Гаспаров, М. JL Рифмы омонимические и тавтологические / М. Л.Гаспаров; публ. и вступ. ст. A.M. Зотовой-Гаспаровой // Известия РАН. 2011. - №2(70). Сер. литературы и языка. - С. 44-57.

37. Гаспаров, М. Л. Русский стих начала XX века в комментариях / М. Л. Гаспаров. М.: Фортуна Лимитед, 2001. - 272 с.

38. Гаспаров, М. Л. Синтаксическая структура стихотворной строки / М. Л. Гаспаров // Славянский стих: лингвистическая и прикладная поэтика: материалы науч. конф. 23-27 июня 1998 / РАН, СПбГУ и др.. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С.130-138.

39. Гаспаров, М. Л. Статьи о лингвистике стиха / М.Л. Гаспаров, Т.В.Скулачева. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 215 с.

40. Гачечиладзе, Г. Художественный перевод и литературные взаимосвязи / Г. Гачечиладзе. -М.: Сов. писатель, 1972. 258 с.

41. Гинзбург, Л. Я. О лирике / Л. Я. Гинзбург. М.: Советский писатель, 1974. -320 с.

42. Голубев, А. Н.Драмы XX века: действующие лица и исполнители / А. Н. Голубев. М.:Грааль,2001. - 194 с.

43. Гончаренко, С. Ф. К вопросу о поэтическом переводе / С. Ф. Гончаренко // Тетради переводчика. Вып. 9. 1972. С. 81-91.

44. Гончаров, Б. П. В. В. Маяковский и Н. А. Бердяев: (К осмыслению ист.процесса) / Б. П. Гончаров // Филологические науки. 1993. - N1. - С.104-110.

45. Грязнова, А. Т. Перевод как ключ к смыслу оригинала / А. Т. Грязнова // Русский язык в школе и дома. 2011. - № 12. - С. 18-21.

46. Демченко, Ю. О. Многоточие и интонация в текстах Маяковского / Ю. О. Демченко // Вестник Башкирского университета. 2007. - №3. - С.47-50.

47. Денисова, И. В. Революция любовь: Новаторские принципы послеоктябрьской лирики Маяковского / И. В. Денисова. - М.: Сов. Россия, 1988. -229, 2. с.

48. Дядичев, В. Трагедия поэта: Маяковский и Брики / В. Дядичев // Молодая гвардия. 1993. - №7. - С.209-222.

49. Дядичев, В. Н. Маяковский: через головы поэтов и критиков // В. В. Маяковский: pro et contra / Сост., вступ. статья, коммент. В.Н. Дядичева. — СПб.: РХГА, 2006. С. 7-36.

50. Ерхов, Б. А. Художественная литература Скандинавских стран в русской печати: Библиогр. указ. Вып. 1. Шведская литература / Б. А. Ерхов. М., ВГБИЛ, 1986.-165 с.

51. Жирмунская, Т. "За всех расплачусь, за всех расплачусь." / Т. Жирмунская // Континент. 2005. - № 124. - С. 381-402.

52. Жирмунский, В. М. Стихосложение Маяковского / В. М. Жирмунский // Русская литература. 1964. - №4. - С. 3-26.

53. Житенев, В. М. Гуго Гуперт переводчик Владимира Маяковского : дис. . канд. филол. наук 10.01.05, 10.01.02 / Житенев Виктор Михайлович. - Харьков, 1984.- 177 с. ил.

54. Зайцев, В. А. О восприятии жизни и творчества В. В. Маяковского в XXI веке / В. А. Зайцев // Филологические науки. 2009. - № 2. - С. 98-108.

55. Зайцев, В. А. О методологии изучения жизни и творчества В. В. Маяковского сегодня / В. А. Зайцев // Русская литература XX-XXI веков: проблемы теории и методологии изучения. М.: Макс Пресс, 2008. - С. 86-90.

56. Золотницкий, Д. И. Мейерхольд. Роман с советской властью / Д. И. Золотницкий; Российский ин-т истории искусств. М.: «Аграф», 1999. -380 с.

57. Иванов, В. Вс. Маяковский сегодня / В. Вс. Иванов // Vittorio. Москва, 2005.-С. 505-538.

58. Иванов, В. Вс. Маяковский, Ницше и Аполлинер / В. Вс. Иванов // Поэзия и живопись. Москва, 2000. - С. 424-425.

59. Иванова, А. И. Проблема передачи идиостиля и идиолекта в художественном переводе / А. И. Иванова // Вестник Московского университета.- 2010. №3. Сер. 19.Лингвистика и межкультурная коммуникация. - С.99-107.

60. Имя этой теме любовь!: Современницы о Маяковском/ Сост., вступ.ст.,коммент.В.В.Катаняна. - М.: Дружба народов,1993. - 334с.

61. Кан, А. С. Швеция и Россия в прошлом и настоящем / А. С. Кан. М. : Российск. гос. гуманит. ун-т., 1999. -357 с.

62. Кантор, К. Тринадцатый апостол / К. Кантор. М.: Прогресс-Традиция, 2008.- 138 с.

63. Карабчиевский, Ю. А. Воскресение Маяковского / Ю. А. Карабчиевский. -М.: Советский писатель, 1990.-222, 2. с.

64. Кассиль, Л. А. Маяковский сам. очерк жизни и работы поэта / Л. А. Кассиль.- М.: Детгиз, 1963. 224 с. с портр.

65. Катанян, В. В. Прикосновение к идолам / В. В. Катанян; Ред. И. В. Захаров.- М.: Захаров: ВАГРИУС, 1997. 447 с.

66. Кацис, Л. Ф. ".Но слово мчится, подтянув подпруги.": (Полемические заметки о Владимире Маяковском и его исследователях) / Л. Ф. Кацис // Известия Российской академии наук. Серия литературы и языка. 1992. - Т.51,№. - С.46-55.

67. Кацис, Л. Ф. Владимир Маяковский и Польша. Реконструкция исторической рецепции : автореф. дис. д-ра филол. наук 10.01.04 / Кацис Леонид Фридович. -Москва, 1994. 24 с. ил

68. Кацис, Л. Ф. Владимир Маяковский: Поэт в интеллектуальном контексте эпохи / Л. Ф. Кацис. М.: Языки русской культуры, 2000. - 775 с.

69. Кацис, Л. Ф. Владимир Маяковский: Поэт в интеллектуальном контексте эпохи / Л. Ф. Кацис. 2-е изд., доп. М.: РГТУ, 2004. - 830 с.

70. Козловский, А. А. «Я бы всех в любви моей выкупал.» / А. А. Козловский //Маяковский В. Избранная лирика. Вступ. статья, сост., коммент. А. А. Козловского. - М.: «РИПОЛ КЛАССИК», 1998. - С. 5-30.

71. Комиссаров, В. Н. Современное переводоведение: курс лекций / В. Н. Комиссаров. М.: Изд. «ЭТС», 1999. - 423с.

72. Кормилов, С. И. Тема // Литературная энциклопедия терминов и понятий. -М., 2001.- 1068 стб.

73. Корнилов, О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / О. А. Корнилов. М., ЧеРо, 2003. - 349 с.

74. Косман, С. Маяковский: миф и действительность / С. Косман. Париж, 1968.- 83с.

75. Крылова, Н. В. Медный век: Очерк теории и литературной практики Русского авангарда: Учебное пособие / КГПУ. Петрозаводск, 2002. - 132 с.

76. Култышева, О. М. Поэзия В. Маяковского в восприятии участников литературного процесса 1910-1920-х годов : дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / Култышева Ольга Михайловна. М., 2001. - 293 с.

77. Латышев, Л. К. Межъязыковые трансформации как средство достижения переводческой эквивалентности / Л. К. Латышев // Семантико-синтаксические проблемы теории языка и перевода. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1986. - С. 82-101.

78. Латышев, Л. К. Технология перевода: учебное пособие для студентов / Л. К. Латышев. М.: Академия, 2008. - 320 с.

79. Леонтьева, К. И. Функционализм как базовый принцип передачи формы при поэтическом переводе / К. И. Леонтьева // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2011. - №3, чЛ. — С. 159-162.

80. Лившиц, Б. Полутороглазый стрелец: Воспоминания / Б. Лившиц; Вступ. ст. М. Гаспарова; Подгот. текста, послесл., примеч. А Парниса. М.: Худож. лит., 1991.-350 с.

81. Ломинадзе, С. Небеса Маяковского и Лермонтова / С. Ломинадзе // Вопросы литературы. 1993. - Вып.5. - С.149-169.

82. Ляско, К. Маяковский как персонаж театра абсурда / К. Ляско // Библиография. 1995. N4. С. 33-40.

83. Макарова, И. А. Христианские мотивы в творчестве Маяковского / И. А. Макарова // Русская литература. 1993. - N3. - С. 155-171

84. Малахов, С. А. Воспоминания о Маяковском / С. А. Малахов; Публ. B.C. Федорова // Русская литература. 1993. - №3. - С. 171-182.

85. Масленникова, Е. М. Поэтический перевод как сотрудничество / Е. М.Масленникова // Вестник Тверского государственного университета. — 2007. -№12. Сер.: Филология. С.47-55.

86. Масленникова, Е. М. Поэтический перевод освобождается от канона (к вопросу о классификации) / Е. М. Масленникова // Вестник Тверского государственного университета. 2006. - №3. Сер.: Филология. - С.38-45.

87. Маслов, А. В. Смерть не поставила точку: Расследование судебного медика / А. В. Маслов. -М.:Сампо,1999. 301 с.

88. Маяковский продолжается: Сборник научных статей и публикаций архивных материалов. Вып. 1. М.: Гос. музей Маяковского, 2004. - 426 с.

89. Мелин, Я. История Швеции / Ян Мелин, Альф В. Юханссон, Сюзанна Хеденборг ; Пер. со швед, и примеч. Н.С. Плевако. Москва : Весь Мир, 2002. -399 с.

90. Мещеряков, Н. Луначарский А. Ленин / Н. Мещеряков // Литературная энциклопедия: В И т. Т. 6. М.: ОГИЗ РСФСР, гос. словарно-энцикл. изд-во "Сов. Энцикл.", 1932. - Стб. 249.

91. Михайлов, А. А. Маяковский / А. А. Михайлов. М.: Молодая гвардия, 1988.-560с., с ил.

92. Мусатов, В. В. О логике поэтической судьбы Маяковского / В. В. Мусатов // Известия Российской академии наук. Серия литературы и языка. 1993. -T.52,N5. - С.26-31

93. Мухина, Т. Д. Русско-скандинавксий художественные связи XIX начала XX в. / Т. Д. Мухина. - М., Изд-во Моск. ун-та, 1984. - 120 с.

94. Нестеров, А. Поэзия и стереометрия, или Перевод как воля и представление / А. Нестеров // Иностранная литература. 2010. - №12. - С.144-165.

95. Неустроев, В. П. Литература Скандинавских стран, 1870-1970 / В. П. Неустроев. М.: Высш. школа, 1980. - 279 с.

96. Пастернак, Б. Люди и положения: Повести. Статьи. Драматические произведения / Борис Пастернак. М.: Эксмо, 2008. - 640 с.

97. Первушина, Е. А. Художественный перевод как проблема сравнительного литературоведения / Е. А. Первушина // Rosa Mundi. К 90-летию преподавания истории зарубежных литератур в ДВГУ. Владивосток: Изд-во Дальневост. унта, 2007.-С. 174-181.

98. Перцов, В. О. Маяковский: Жизнь и творчество / В. О. Перцов. 3-е изд. -М.: Худож. лит., 1976. - Т. 1, 2, 3.

99. Петрова, Н. А. «Как делать стихи?», или что такое целостность художественного произведения / Н. А. Петрова // Русская словесность. 2011. -№3. - С.55-60.

100. Петросов, К. Г. Маяковский: биография поэта и его творчество / К. Г. Петросов // Известия Российской академии наук. Серия литературы и языка. 1993. - T.52,N3. - С.3-15.

101. Плеханова, И. И. Владимир Маяковский: трагедия сверхчеловечности: Учеб.пособие / И. И. Плеханова; Гос.ком.РФ по высш.образованию. Иркут.гос.ун-т; Ред.М.А.Айзиман. Иркутск, 1994. - 48 с.

102. Плиско, Н. Маяковский В. В. / Н. Плиско // Литературная энциклопедия / Гл. ред. А. В. Луначарский. М.: ОГИЗ РСФСР; Гос. словарно-энцикл. изд-во "Сов. Энцикл.", 1934. - Т. 7. - Стб. 61.

103. Покотыло, М. В. В. В. Маяковский в оценке отечественной критики и литературоведения : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 / Покотыло Михаил Валерьевич. Ростов-на-Дону, 2008. - 204 с.

104. Позельская, А. Переводя любовь: по материалам Второго международного слета переводчиков в Библиотеке иностранной литературы им. М.И. Рудомино «Трудности перевода» / А. Позельская // Вестник библиотек Москвы. 2011. -№4.-С. 29-33.

105. Поэт и социализм. К эстетике В.В.Маяковского / Сборник статей. Отв. ред. В.О. Перцов. М.: Наука, 1971. - 422 с. с нот. ил; 3 л. ил.

106. Проблемы современного сравнительного литературоведения: Сборник статей./ Российская академия наук, Институт мировой литературы им. М. Горького; Под ред. Н. А. Вишневской, А. Д. Михайлова. М.: ИМЛИ РАН, 2004. -96 с.

107. Проконичев, Г. И. Концептуальная информация и интерпретация поэтического текста / Г. И. Проконичев // Вестник Московского университета. -2010. №4. Сер.22.Теория перевода. - С.29-37.

108. Пьяных, М. Богоборец с сердцем Христа / М. Пьяных // Свободная мысль. -1993.-№5.-С. 45-51.

109. Разумовская, В. А. Художественный текст в решетках культуры и переводе / В. А. Разумовская // Вестник Тюменского государственного университета. 2011. -№1. - С.206-213.

110. Роман Якобсон: Тексты, документы, исслндования / Отв. ред. X. Баран, С. И. Гиндин. Редколлегия. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999. - ХХ1У+920 с.

111. Россия, Запад, Восток: Встречные течения: Сб. ст.: К 100-летию со дня рождения акад. М. П. Алексеева / Рос. акад. наук, Ин-т рус. лит. (Пушкин, дом); [Редкол.: Д. С. Лихачев (отв. ред.) и др.]. СПб.: Наука: С.-Петерб. изд. фирма, 1996.-444,1. с.

112. Сарычев, В. А. ". Боюсь за вас и сам, - чтоб не обмелели наши души. ": этический идеал Маяковского и революционная действительность / В. А. Сарычев // Литература в школе. - 2008. - N 2. - С. 2

113. Силантьев, И. В. Поэтика мотива / И. В. Силантьев; Отв. ред. Е.К.Ромодановская. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 296 с.

114. Скорятин, В. И. Тайна гибели Маяковского: Новая версия трагических событий, основанная на последних находках в секретных архивах /

115. B. И. Скорятин. М.: "Звонница-МГ",1998. - 271 с.

116. Смирнов, В. В. Проблема экспрессионизма в России: Андреев и Маяковский / В. В. Смирнов // Русская литература. 1997. - N2. - С.55-63.

117. Сойни, Е. Г. Слишком русская» поэзия / Е. Г. Сойни // Русско-финские литературные связи начала XX века / Карел, науч. центр Рос. акад. наук. Ин-т яз., лит. и истории ; Науч.ред. Э.Г. Карху. Петрозаводск. - С. 63-72

118. Соколов, Б. В. Булгаковская энциклопедия / Б. В. Соколов. М.: Локид; Миф, 1996. - 592 е., илл.

119. Спивак, М. Посмертная диагностика гениальности: Эдуард Багрицкий, Андрей Белый, Владимир Маяковский в коллекции Института мозга (материалы из архива Г.И. Полякова) / М. Спивак. М.: «Аграф», 2001. - 493, 2. с.

120. Стеблин-Каменский, М. И. Некрасов на шведском языке / М. И. Стеблин-Каменский // Научный бюллетень Ленинградского университета. 1947. - №16-17.-С. 154-155.

121. Сухих, И. Русская литература 20 в. / И. Сухих // Звезда . 2009. - №7.1. C. 193-221.

122. Терехина, В. Н. Вокруг Куоккалы / Вера Терехина ; сост. и ред. Людмила Коль ; предисл.: Тимо Вихавайнен. Helsinki: LiteraruS, 2009. - 75 с. : ил., портр.

123. Топер, П. М. Перевод художественный / П. М. Топер // Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. М.: Сов. энцикл., 1962-1978. Т. 5: Мурари - Припев. - 1968. Стб.659.

124. Тренин, В. В. В мастерской стиха Маяковского / В. В. Тренин. М.: Сов. писатель, 1991.-240с.

125. Турбин, В. Н. Русские ночи: Три новеллы о поэтах, сочинявших свои стихи во время бессонницы, о подвижничестве и об их прегрешениях / В. Н. Турбин. -М.: Интерпракс, 1994. 172 с.

126. Тырышкина, Е. Концепция праздника в ранней лирике В. Маяковского / Е. Тырышкина // Литература: научные труды. Вильнюс: Изд-во Вильнюсского ун-та, 2009. -№ 51 (5). - С. 173-182.

127. Фатенков, А. Н. Субъект в онтологическом столкновении с Богом / А. Н. Фатенков // Человек. 2011. - № 1. - С. 107-123.

128. Февральский, А. В. Примечания / А. В. Февральский // Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. М.: Худож. лит., 1955-1961. Т. 11. Пьесы 1926- 1930 годов и киносценарии. - 1958. - С. 643-698.

129. Хадениус, С. Шведская политика в XX веке конфликт и согласие. -Стокгольм : Швед, ин-т, сор. 1997. - 174 с.

130. Хализев, В. Е. Теория литеартуры: Учебник / Е. В. Хализев. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 2002. - 437 с.

131. Хачатурян, Д. К. Шведская литература на рубеже XIX и XX веков. / Д. К. Хачатурян // История всемирной литературы : в 8 т. / АН СССР ; Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. М., 1983-1994. - Т. 8. - С. 415-422.

132. Ходасевич, В.Ф. Некрополь: Воспоминания; Литература и власть; Письма Б.А.Садовскому / В.Ф. Ходасевич; Сост.: С.Сильванович, М.Шатин; Предисл. и коммент. Н.А.Богомолова; Примеч., послесл. И.Андреева. -М.: СС, 1996. -461 с.

133. Холл, Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве / Пер. с англ. и вступ. ст. А.Е.Маякапара. -М.: КРОН-ПРЕСС, 1997. 656 с.

134. Чайковский, Р. Р. Реальности поэтического перевода (типологические и социологические аспекты) / Р. Р. Чайковский. Магадан: Кордис, 1997. — 197 с.

135. Чернов, Г. В. Чем текст перевода отличается от оригинального / Г. В. Чернов // Перевод и коммуникация / Отв. ред. А. Д. Швейцер, Н. К. Рябцева, А.П.Василевич. -М.: ИЯз РАН, 1996. С. 102-117.

136. Чуковский, К. И. Высокое искусство: о художественном переводе / К. И.Чуковский. М.: Сов. писатель, 1988. - 348с.

137. Шалков, Д. Ю. Библейские мотивы и образы в творчестве В.В. Маяковского 1912-1918 годов : дис. канд. филол. наук: 10.01.01 / Шалков Денис Юрьевич. -Ростов-на-Дону Место защиты: Ставроп. гос. ун-т., 2008. 230 с.

138. Шарыпкин, Д. М. Пушкин в шведской литературе / Д. М. Шарыпкин // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). -Л.: Наука. Ленигр. отд-ние, 1974. Т. 7. Пушкин и мировая литература. - С. 251— 262.

139. Шарыпкин, Д. М. Скандинавская литература в России / Д. М. Шарыпкин. Л., Наука, 1980. - 324 с.

140. Шарыпкин, Д. М. Русская литература в скандинавских странах / Д. М. Шарыпкин. Л.: Наука : Ленингр. отд-ние. 1975. - 220 с.

141. Швачкин, В. А. К вопросу о переводе стихов Маяковского на романские языки / В. А. Швачкин // Ученые записки Пермского гос. ун-та им. А. Н. Горького. Пермь, 1962. Т. 23. Вып. 2. - С. 212-231;

142. Шеметова, Т. Г. Рамочные компоненты в опытах по демифологизации классики (А. Синявский, Ю. Карабчиевский, А. Жолковский) / Т. Г. Шеметова // Филологические науки. № 2. 2009. - С. 3-12.

143. Штурман, Д. Дети утопии: Фрагменты идеологической автобиографии / Д. Штурман // Новый мир. 1994. - №9. - С. 182-205.

144. Шуппли, P.P. Размышления о самоубийстве В.В.Маяковского / Р. Р. Шуппли; Вступ. ст. С.И.Кормилова // Вестник Московского университета. Серия 9.Филология. 1995. - N4. - С. 78-83.

145. Шутёмова, H. В. К проблеме ритма в поэтическом переводе / Н. В. Шутёмова // Вестник Пермского университета. 2009. - Вып.2. Сер.: Российская и зарубежная литература. - С. 56-61.

146. Шутёмова, Н. В. Типология текста в поэтическом переводе / Н. В. Шутёмова // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2010. - Вып. 2, июнь. Сер.9.Филология, востоковедение, журналистика. - С.170-178.

147. Эткинд, Е. Г. Проза о стихах / Е. Г. Эткинд. СПб.: Знание, 2001. - 447с.

148. Эткинд, Е. Г.Поэзия и перевод / Е. Г Эткинд. М.-СПб.: Сов. писатель, 1963.-420с.

149. Якобсон, Р. Смерть Владимира Маяковского / Р. Якобсон, Д. Святополк-Мирский. Берлин: Петрополис, 1931. - 65с.

150. Янгфельдт, Б. «Я» для меня мало. Революция/любовь Владимира Маяковского / Бенгт Янгфельдт; пер. со швед. Аси Лавруши и Бенгта Янгфельдта. М: КоЛибри, Азбука-Атикус, 2012. - 640 с.

151. Янгфельдт, Б. К истории отношений В.В.Маяковского и Л.Ю.Брик / Б. Янгфельдт. // Любовь это сердце всего: В. В. Маяковский и Л. Ю. Брик. Переписка 1915-1930: Репринт. Изд. - М.: Книга, 1991. - С. 9-46.

152. Янгфельдт, Б. Любовь это сердце всего: В. В. Маяковский и Л. Ю. Брик. Переписка 1915-1930: Репринт, изд. -М.: Книга, 1999. - 287 е., 32 л. ил.

153. Янгфельдт, Б. Ставка-жизнь: Владимир Маяковский и его круг / Б. Янгфельдт. М.: Издательская группа Аттикус, 2009. - 640 с.

154. Aspenström, W. Inledning tili "Ett moin i byxor" / Werner Aspenström // V. Majakovskij. Ett moin i byxor. Stockholm, 1958. - S. 15-16.

155. Berggren, H., Trägärdh, L. Är svensken människa? : gemenskap och oberoende i det moderna Sverige / H. Berggren, L. Trädgärdh. Stockholm : Norstedt, 2006. - 455, l.s.

156. Bergstrand, M. Rysk och sovjetisk skönlitteratur i svensk översättning 1969-1978 / M. Brgstrand // Rysk kulturrevy. 1978. № 4. - S. 31-35.

157. Blomqvist, L. E. Sovjetrysk litteratur : frän Blok tili Solzjenitsyn / L. E. Blomqvist. Lund : Bibbliotekstjänst, 1971. - 64 s.

158. Bodegärd, A. Falla? Hälla? (Om att översätta Szymborska) / A. Bodegärd // Spräkets värd och värden. En Festskrift tili Catharina Grünbaum. Stockholm : Norstedts ordbok. 2004. - S. 280-283.

159. Bodin, P.-A. Kyssen i Ryssland och andra essäer om rysk litteratur och kultur text. / P.-A. Bodin. Stockholm : Norma, 2002. - 222 s.

160. Den vrälande parnassen : den ryska futurismen i poesi, bild och dokument / Gunnar Harding och Bengt Jangfeldt. Stockholm : Bonnier, 1976. - 230, 1. s.

161. En bukett rysk lyrik / vald av Johannes Edfelt ; illustrerad av Per Beckman. -Stockholm : Natur och kultur, 1953. 75 s.

162. Faludi, I. Rysk parnass : möte med ryska författare / I. Faludi. Stockholm : Sveriges radio. 1970. - 187 s.

163. Falud,i I. Stora ryssar /1. Faludi. Stockholm: Hellas, 1945. - 64 s.

164. Frän spräk tili spräk : sjutton uppsatser om litterär översättning / utg. av Gunnel Engwall och Regina af Geijerstam. Lund : Studentlitt., 1983. - 303 s.

165. Glas, P. Efterord / P. Glas // Majakovskij V. Ett moln i byxor; översättning: Bengt Samuelson; efterord: Peter Glas. Lund : Bakhäll, 2002. - S. 58-61.

166. Harding, G., Jangfeldt, B. Om det där / G. Harding, B. Jangfeldt // Majakovskij V. Om det där. Stockholm : Bokomotiv, 1980. - S. 61-74.

167. Harding, G., Jangfeldt, B. Vladimir Majakovskij och ett moln i byxor / G. Harding, B. Jangfeldt // V. V. Majakovskij. Ett moln i byxor: Tetraptyk. Stockholm : Bokomotiv, 1979. - S. 59-84.

168. Hornborg, E. Sverige och Ryssland genom tiderna: politiska relationer och krigiska konflikter / E. Hornborg. Stockholm: Natur och kultur, 1941. - 144 s.

169. Häkanson, N. Fönstret mot öster : rysk skönlitteratur i svensk översättning 17972010 : med en fallstudie av Nikolaj Gogols svenska mottagande / Nils Häkanson. -Stockholm : Ruin, 2012. 347 s.

170. Häkanson, N. Rysk romantik pä svenska: hur den ryska romantiken introducerades pä svenska och varför / Nils Häkanson // Slovo. Journal of Slavic Languages and Literatures. Uppsala, 2010. - # 50. - S. 107-123.

171. Hägg, G. Svenskhetens historia / G. Hägg. Stockholm : Wahlström & Widstrand, 2003. - 750 s.

172. Jangfeldt, B. Majakovskij and futurism 1917-1921 / B. Jangfeldt. Stockholm : Almqvist & Wikseil international, 1976. - 133, 4. s.

173. Jangfeldt, B. Majakovskijs "A vy mogli by?" : försök till analys / B. Jangfeldt // Slavisk filologi / under redaktion av Carl Fredrik Gildea. Göteborg : Institutionen för slaviska spräk, Univ., 1999. - S. 122-133.

174. Jangfeldt, B. Med livet som insats : berättelsen om Vladimir Majakovskij och hans krets / av Bengt Jangfeldt. Stockholm : Wahlström & Widstrand, 2007. - 591, l.s.

175. Jesjenin, S. Persiska dikter / översättare: Eyvind Bratt. Karlstad : Karlstads Mekaniska Werkstad ; 1970. - 15 [dvs 30] s. ([39] s., [8] pl.-s.).

176. Johansson, A. W. Vad är Sverige?: röster om svensk nationeil identitet text. / A. W. Johansson. Stockholm, Prisma, 2001. - 409 s.

177. Kan, A. Hemmabolsjevikerna : den svenska socialdemokratin, ryska bolsjeviker och mensjeviker under världskriget och revolutionsären 1914-1920 / A. Kan. -Stockholm : Carlsson, 2005. 552 s.

178. Kleberg, L. Teatern som handling : sovjetisk avantgardeestetik 1917-1927 / L. Kleberg. Stockholm : Akademilitt., 1977. - 191 s.

179. Kvinnor runt Östersjön : en antologi / sammanställd av Meta Ottosson. -Stockholm : En bok for alia, 1996. 272 s.

180. Leiser, E. Den aktuelle Majakovskij / E. Leiser // V.Majakovskij. Ett moln i byxor. Stockholm, 1958. - S. 7-14.

181. Linde, E. Inlägg om Majakovskij / E. Linde // Expressen. 8 okt. 1946. S. 4.

182. Lundström, A. Majakovskij / A. Lundström // V.Majakovskij. Ett moln i byxor. -Stockholm, 1958.-S. 5-6.

183. Lundwall, S. Inledning / S. Lundwall // Majakovskij V. Vägglusen. Bromma : Lundwall Fakta & fantasi, 1986. - S. 5-11.

184. Lönnqvist, B. Xlebnikov and Carnival: An Analysis of the Poem Poet / B. Lönnqvist. Stockholm : Almqvist & Wiksell international, 1979. - 166 s.

185. Nag, M. Sovjetlitteraturen 1917-1965 : frän Majakovskij till Jevtusjenko. ; bearbetad och översatt av Hans Björkegren. Stockholm: W&W, 1967. - 191 s.

186. Nikolajeva, M. När Sverige erövrade Ryssland: en Studie i kulturernas samspel text. / M. Nikolajeva. Stockholm: Stehag, 1996. - 376 s.

187. Nikolajeva, M. Selma Lagerlöf ur ryskt perspektiv text. / M. Nikolajeva. -Sunne: Selma Lagerlöf-sällsk., 1991. 170 s.

188. Nilsson, N. Ä. Futurism, Primitivism and the Russian Avant-Garde / N. A. Nilsson // Russian Literature. 1980. 8-5. P. 469-482.

189. Nilsson, N. A. The Sound Poem: Russian Zaum' and German Dada / N. A. Nilsson // Russian Literature. 1981. X-IV. P. 307-318.

190. Nilsson, N. A. Majakovskij, megafon och poet / N. A. Nilsson // Expressen. 4 okt. 1946.-S. 4.

191. Nilsson, N.Ä. Litteraturvetenskaplig forskning vid Institutionen for slavska och baltiska spräk, Stockholm / N. A. Nilsson // Tidskrift for litteraturvetenskap. 1983. № 4. -S 301-303.

192. Nilsson, N. A. Sverigebilden i rysk litteratur text. / N. A. Nilsson // Att vara svensk. Stockholm: Almqvist & Wiksell International, 1984. - S. 119-130.

193. Nilsson, S. Rysskräcken i Sverige: fördomar och verklighet text. / S. Nilsson. Örebro: Samspräk, 1990. - 236 s.

194. Rysk dikt frän Derzjavin till Brodsky / i urval, tolkning, med inledande essäer och kommentarer av Hans Björkegren och Lars Erik Blomqvist. Stockholm : Bonnier, 1989.-366 s.

195. Rysk litteratur pä svenska // Rysk kulturrevy. 1978. № 3. S. 12.

196. Rysk lyrik : ett urval. / i urval och översättning av Nils Äke Nilsson. -Stockholm : Tiden, 1950. 106, [2] s.

197. SSSR : Sowjetunionen och dess människor / övers. och red.: Sven Vallmark ; inledande essäer: Heinrich Boll, Valentin Katajev ; foto: Lothar Wolleh . Örebro, 1971. xii,-308 s.

198. Sänger i rött och svart : ett urval ryska dikter frän bolsjevismens dagar / svensk tolkning av Rafael Lindqvist. Helsingfors : Schildt, 1924. - 102 s.

199. Under röd himmel : nyryska dikter i urval / svensk tolkning av R. Lindqvist. -Helsingfors, 1945.-372 s.

200. Under röd himmel : nyryska dikter i urval / svensk tolkning av Rafael Lindqvist.- Stockholm : Bonnier, 1947. 372 s.

201. Ur Rysslands sang : dikter. 2: T. 3. Helsingfors : Blinkfyrens förlag, 1936. -Helsingfors : Blinkfyrens förlag, 1936.-192 s.

202. Wikholm, B. J. 2084 / B. J. Wikholm. Stockholm. 1970. - 25 s.

203. Wikholm, B. J. Frän mänen till jorden och andra noveller / B. J. Wikholm. -Uppsala : Tryckförl., 1975. 38 s.

204. Wikholm, B. J. Humoresker / B. J. Wikholm. Sollentuna : Janus, 1982. - 31, 1. s.208. Äkerström, H. Bibliografi över rysk skönlitteratur översatt tili svenska. Uppgraderad apr. 2011 / H. Äkerström. Göteborg, 2011. - 359 s.

205. Oberg, J. Postkommunism, postmodernism och det kulrurella samarbetet med Ryssland / J. Oberg // Slavisk filologi / under redaktion av Carl Fredrik Gildea. -Göteborg : Institutionen för slaviska spräk, Univ., 1999. S.331-338.1.I

206. Большой толковый словарь русского языка. / Сост. и гл. ред. С.А.Кузнецов.- СПб.: «Норинг», 2000. 1035 с.

207. Литературная энциклопедия терминов и понятий/Под. ред. А.Н.Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. -М.: НПК «Интелвак», 2001. 1600 стб.

208. Постмодернизм: Энциклопедия / Сост. и науч. ред. A.A. Грицанов, М.А. Можейко; Отв. ред. А.И. Мерцалова. Минск: Интерпрессервис: Книжный Дом, 2001.- 1038 с.

209. Русский словарь издательства «Норстедтс»: Шведско-русский, русско-шведский. Norstedts Akademiska Förlag, 2006. - 1800с.

210. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. Изд. 2-е. М.: Международные отношения, 2002. - 349 с.

211. Словарь фразоупотреблений в поэтической речи В.В.Маяковского (на материале поэм) / Авт.-сост.:Ничик Н.Н.,Ронгинский В.М. Симферополь : Симфероп.гос.ун-т, 1991. - 159 с.

212. Den svenska litteraturen. 6, Medieälderns litteratur : 1950-1985 / redaktion: Lars Lönnroth, Sverker Göransson. Stockholm : Bonnier,1990. - 320 s.

213. Nationalencyklopedin : ett uppslagsverk pä vetenskaplig grund utarbetat pä initiativ av Statens kulturräd / divisionschef och chefredaktör: Kari Marklund. -Höganäs : Bra böcker, 1989-1996. Band 12, 1993. [12], 656 s.

214. Nordisk familjebok : encyklopedi och konversationslexikon / huvudredaktör: Verner Söderberg. 3:e, väsentligt omarb. och koncentrerad uppl. Stockholm : Nordisk familjebok, 1923-1937. Band 13, 1930. - 660 s.

215. Norstedts ryska ordbok: rysk-svensk, svensk-rysk. Stockholm: Norstedts Akademiska Förlag, 2006. - 927s.

216. Norstedts svenska ordbok. Göteborg: Norstedts Förlag, 1990. - 1217s.

217. Schück, H., Warburg, K. Illustrerad svensk litteraturhistoria. Del 8 / H. Schück, K. Warburg. Uppsala, 1952. -816 s.

218. Svensk ordbok utgiven av Svenska Akademien. Stockholm, 2009. - 2035 s.

219. Svensk ordbok. Stockholm: Esselte Studium AB, 1986. -1513 s.156 IV

220. Липовский, А. Революцией призванный (пьеса о Владимире Маяковском) Электронный ресурс. / А. Липовский. Режим доступа: http://www.staroeradio.ru/audio/7787.

221. Andersson, G. Säfve, med rätt att älska Электронный ресурс. / Gunder Andersson. Режим доступа: http://www.aftonbladet.Se/vss/kultur/story/0,2789,683675,OO.html.

222. Enander, C. Torbjörn Säfve en andens gerillakrigare Электронный ресурс. / Crister Enander. - Режим доступа: http://www.trelleborgsallehanda.se.

223. Granberg, M. Ett liv med Majakovskij Электронный ресурс. / Mats Granberg.- Режим доступа: http://www.nt.se/noje/artikel.aspx?articleid=235844.

224. Gummerus, Т. Den uteblivna islossningen Электронный ресурс. / Teddy Gummerus . Режим доступа: http://www.dalademokraten.se/ArticlePages/200306/23/1000027623TT/1000027623 TT.dbp.asp.

225. Hellman, B. Rafael Lindqvist, 1867-1952 Электронный ресурс. / Ben Hellman.- Режим доступа к ст.: http://www.oversattarlexikon.se/artiklar/RafaelLindqvist

226. Landström, L. Majakovskij far nytt liv i Teater Västernorrlands radioteater Электронный ресурс. / Lars Landström. Режим доступа: http://www.tidningen.to.

227. Ljunggren, M. Nils Áke Nilsson, 1917-1995 Электронный ресурс. / Magnus Ljunggren // Svenskt översättarlexikon. Режим доступа: http://www.oversattarlexikon.se/artikl ar/NilsÁkeNilsson

228. Nilsson, В. Institutionen for slaviska och baltiska sprák vid Stockholms universitet, 50 ár. Электронный ресурс. / В. Nilsson. Режим доступа: http://www.slav.su.Se/pub/j sp/polopoly.jsp?d=5919&a=20755

229. Nynningen För full hals Электронный ресурс. - Режим доступа: http://www.progg.se/band.asp7I D=24&skiva=4

230. Slovo: About us Электронный ресурс. Режим доступа: http://www2.moderna.uu.se/slovo/aboutus.html

231. SR, PI 1990-11-18 Электронный ресурс. Режим доступа: http://smdb.kb.se/catalog/id/003211943.

232. Svenskt översättarlexikon Электронный ресурс. Электрон, данные. -[Швеция] - Режим доступа: http://www.oversattarlexikon.se/verk/2229.aspx

233. Torbjörn Säfve Электронный ресурс. Режим доступа: http ://www.norrbottensforfattare .se/Torbj ornSafve/om. shtm.

234. Urbán, С. От oktober-revolutionens epok i Ryssland Электронный ресурс. / Csabi Urbán. Режим доступа: http://dagensbok.com/index.asp?id=:342.

235. Valestrand, M. 2xSafve Электронный ресурс. / Morten Valestrand . Режим доступа: http://www.skarv.se/ij/mvts.htm.