автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Творение мифа и интерпретация культурного героя: Розанов и Пушкин

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творение мифа и интерпретация культурного героя: Розанов и Пушкин"

На правах рукописи

--

Осминина Елена Витальевна

ТВОРЕНИЕ МИФА И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ КУЛЬТУРНОГО ГЕРОЯ: РОЗАНОВ И ПУШКИН

24.00.01. —теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Кострома 2005

Работа выполнена на кафедре теории и истории культур Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Костромской государственный университет им. H.A. Некрасова»

Научный руководитель Официальные оппоненты:

доктор культурологии, профессор Едошина И.А.

доктор философских наук, профессор Нажмудинов Г.М., кандидат культурологии, доцент Ерохина Т.И.

Ведущая организация - Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Вятский государственный гуманитарный университет»

Защита состоится 14 июня 2005 года в 11 часов на заседании диссертационного совета К212.307.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата культурологии, кандидата искусствоведения и кандидата философских наук при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского» по адресу: г.Ярославль, Которосльная наб., д.66, ауд.314.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Ярославского государственного педагогического университета.

Отзывы на автореферат присылать по адресу: 150000, г. Ярославль, ул. Республиканская, д. 108. Диссертационный совет К212.307.03

Автореферат разослан « » ЛСССЛ 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат культурологии, доцент

H.H. Лётина

вб^о

Общая характеристика работы

Конец XIX — начало XX века — время осознания итогов историко-культурного развития общества. Результаты процесса осознания наглядно свидетельствуют, что человек испытывает острое разочарование в основополагающих идеях этого развития. Прогресс и антропоцентризм утрачивают былую аксиологическую достоверность. В ситуации поиска новых ценностных ориентиров человек обращается к мифу как к свидетельству об иной, сущностной реальности, в мифе он ищет ответы на вопросы своей жизни.

В данном исследовании представлен процесс создания В.В. Розановым личного мифа Пушкина как способе самореализации творческой личности в антропологическом горизонте. Механизм создания личного мифа рассматривается сквозь призму понятий «пушкинская гармония», «культурный герой».

Актуальность исследования

В.В. Розанов — особый мыслитель в истории отечественной культуры, по образному определению П.Б. Струве, «большой писатель с органическим достоинством». В годы советской власти его произведения не печатались, но самоё имя регулярно появлялось в разных контекстах, неизменно в экспрессивно окрашенной негативной оценке.

В постсоветское время В.В. Розанов не только возвращен в лоно российской культуры (помимо многотомного издания собрания сочинений, постоянно публикуются отдельные произведения), но и стал объектом научных дискуссий. В силу разных, подчас диаметрально противоположных оценок его личности и творчества, В.В. Розанова принято считать парадоксальным, противоречивым мыслителем. Однако как его адептов, так и его критиков объединяет созвучность розановских размышлений современной жизни. Потому как самая личность В.В. Розанова, так и его творческое наследие остаются актуальными.

По мнению автора данного исследования, изучение механизмов создания личного мифа Пушкина в творчестве В.В. Розанова обладает актуальностью, так как позволяет выявить важные константы в понятии «культурный герой» как инварианта личного мифа, а также установить смысл противоречий, характеризовавших личность писателя, специфику его художественного дискурса.

Целью исследования является постижение механизмов создания В.В. Розановым личного мифа Пушкина сквозь призму «пушкинской гармонии» как доминанты представления о «культурном герое».

Для достижения цели исследования требуется последовательное решение следующих задач:

— определить содержание мифа Пушкина как модели самореализации творческой личности в контексте «пушкинской гармонии»;

ЮС. НАЦИОНАЛЬНА« БИБЛИОТЕКА

— представить понятие «культурный герой» в сущностных аспектах его развития;

— идентифицировать понятие «культурный герой» в интерпретации В.В. Розанова как одно из воплощений «пушкинской гармонии»;

— обозначить составляющие понятия «культурный герой» в «пушкинских» текстах В.В. Розанова;

— выявить механизмы создания В.В. Розановым личного мифа Пушкина.

Объект исследования: личный миф В.В. Розанова в контексте «пушкинской гармонии».

Предмет исследования: моделирование в текстах о Пушкине «культурного героя» как инварианта личного мифа В.В. Розанова.

Методология и методы исследования

Методологическим основанием работы является мифопоэтический подход к постижению механизмов формирования личного мифа в контексте «пушкинской гармонии», доминантой которой является понятие «культурный герой».

Типологический метод позволяет экстраполировать понятие «культурный герой» за пределы сугубо мифологического содержания, соотнести с жизнью и творчеством отдельного человека.

Диалектический и герменевтический подходы дают возможность представить понятие «культурный герой» в качестве значимой категории культуры, которая реализуется, в частности, в личном мифе.

Используется метод критического анализа источников возникновения процесса мифологизации Пушкина как героя культурно-национального мифа. При этом предполагается, что в основе мифологизации лежат общие законы творения мифа. В качестве источников привлекались воспоминания современников Пушкина, литературно-критические статьи русских писателей, монографии ученых-пушкинистов, биографии поэта, очерки, эссе, речи и художественные произведения.

Степень разработанности проблемы

Своеобразие личности и творческих исканий Розанова не прошли мимо его современников, высказавших в его адрес самые разные суждения: сочувственные (З.Н. Гиппиус, Э.Ф. Голлербах, С.Н. Дурылин, М.М. Пришвин, A.M. Ремизов), противоречивые (Д.С. Мережковский, П.Б. Струве), критические ( H.A. Бердяев, A.JI. Волынский, Вл. Соловьев).

Среди современных исследователей жизни и творчества Розанова как важной части отечественной культуры следует назвать, прежде всего, его публикаторов и комментаторов - Т.А. Богданову, A.JI. Налепина, А.Н. Николюкина, Т.В. Померанскую, В.Г. Сукача, В.А. Фатеева,. В их работах творчество В В. Розанова дается сквозь призму личности в контексте эпохи конца XIX - начала XX века-

Мировоззренческий аспект розановского наследия привлекает внимание таких ученых, как Е.А. Ермолин, Т.С. Злотникова, И.В. Кондаков, П.В. Палиевский. Своеобразие художественного дискурса В.В. Розанова является специальным предметом исследований Н.Ф. Болдырева, В.В. Бычкова, И.А. Едошиной, В.И. Мильдона, Ю.Б. Орлицкого, П.А. Руднева.

Пушкинским мотивам в работах В.В. Розанова отведено определенное место в работах С.И. Кормилова, В.А. Кошелева, А.Н. Николюкина В.Г. Сукача, Р.И. Хлодовского .

Однако специального внимания проблема осмысления Пушкина как героя личного мифа Розанова не привлекала. Если «пушкинская гармония» и позиционировалась (например, в размышлениях А.Н. Николюкина), то механизм ее реализации оставался за пределами исследований.

В этой связи автор данной работы счел необходимым обратиться к трудам ученых-пушкинистов: Д.Д. Благого, С.М. Бонди, Ю.М. Лотмана, Е.А. Маймина, Б.А. Мейлаха, B.C. Непомнящего, H.H. Скатова, Б.В. Томашев-ского.

Для постижения процессов мифологизации личности и творчества

A.C. Пушкина, происходивших в России в конце ХТХ — начале XX века, значимыми представляются работы по теории мифа А.Н. Афанасьева, Р. Барта, Я Голосовкера, Е.А. Ермолина, Л.Г. Ионина, В.Б. Иорданского, Дж. Кэмп-белла, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Е.М. Мелетинского, В.Я. Проппа,

B.Н. Топорова, О.М. Фрейденберг, М. Элиаде.

В качестве материала для анализа источников возникновения пушкинского мифа и процесса мифологизации поэта привлекались литературно-критические статьи В.Г. Белинского, Ап. Григорьева, Ф.М. Достоевского, A.B. Дружинина, И.С. Тургенева, Н.Г. Чернышевского.

Тем не менее, за пределами научных изысканий в области пушкинистики и мифологии остается проблема, каким образом «пушкинская гармония» актуализируется в личном мифе вообще и Розанова в частности. Автору диссертации представляется возможным структурировать понятие «пушкинской гармонии» в качестве доминанты представлений Розанова о Пушкине как «культурном герое».

Для рассмотрения обозначенной в диссертации проблемы наиболее существенными в теоретическом аспекте являются работы М.Н. Виролайнен, Е.А. Ермолина, Е.М. Мелетинского.

В монографии Е.М. Мелетинского «Поэтика мифа» понятие «культурный герой» является частью синкретически нерасчлененного комплекса «первопредки-демиурги-культурные герои».

Понятие «культурный герой» в работах М.Н. Виролайнен находится в тесной взаимосвязи с областью культуры, которая понимается как сфера, охватывающая достижения в общественной и духовной жизни людей.

В круг привлекаемых материалов для исследования трансформаций личного мифа Пушкина, существовавшего в русской культуре конца XIX — начала XX века, вошли работы A.A. Ахматовой, В.Я. Брюсова, В.В. Маяковского, Вл. Соловьева, М.И. Цветаевой.

Гипотеза исследования состоит в предположении, что в творении Розановым личного мифа Пушкина проявляется содержательный компонент мифа как модели самореализации творческой личности: представления о назначении и законах творческой деятельности человека, о системе его ценностных ориентиров.

Мы также исходим из предположения, что интерпретация Розановым Пушкина как культурного героя позволяет постичь основные составляющие понятия «культурный герой» сквозь призму «пушкинской гармонии»: универсальность, открытость, абсолютность и пушкинскую «вненаходимость».

Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней впервые монографически исследуются «пушкинские» тексты Розанова, выявляются механизмы создания личного мифа Пушкина. Основанием этих механизмов становится «пушкинская гармония», которая открыто манифестируется Розановым. В ее контексте понятие «культурный герой» способствует проникновению в процесс конструирования, функционирования и реализации личного мифа, творимого писателем. Личный миф Розанова впервые соотнесен с ситуацией мифологизации Пушкина, характерной для русской культуры XIX века в целом, но на рубеже XIX - XX веков обретающей подчеркнуто субъективные (личностные) параметры.

Теоретическая значимость данного исследования заключается в уточнении принципов создания личного мифа Пушкина Розановым, в актуализации понятия «пушкинская гармония», которая рассматривается как смысловая основа «культурного героя». Теоретически значимо выявление содержательного компонента в концепте «культурный герой», его моделирующих качеств, способствующих самореализации творческой личности.

Практическая значимость исследования состоит в следующем:

- результаты исследования могут способствовать углублению и, одновременно, постановке новых проблем в понимании мифотворчества, концептов «культурный герой», «личный миф»;

- представленный материал может быть использован при составлении лекционного курса по теории и истории культуры, спецкурсов по истории Серебряного века.

Ключевые концепты исследования

Личный миф - представление о гармоничном устройстве бытия, в котором заключается модель культурной самореализации творческой личности. Личный миф есть оригинальный мифопроект собственного бытия человека, являющийся для него предметом веры. В основе личного мифа лежит единичный конкретный образ и смысл этого образа, созданный автором. Совокупность таких мифов посредством метаморфоз единичных образов может

давать представления о «целокупном образе» (Я. Голосовкер), являющемся смысловым носителем содержания мифа.

Культурно-национальный миф — идеальная норма культуры, которая формирует «мифологическую идентичность» нации.

Мифологизация — один из способов поддержания и обеспечения жизнедеятельности мифа в обществе. Под мифологизацией понимается создание наиболее семантически богатых, энергийных и имеющих силу примера образов действительности.

Культурный герой — человек, который в условиях мифологической ситуации совершает акты творения, упорядочивания, добывания, необходимые человечеству для существования, создания новых ценностей и поддерживающие его гармоничное сосуществование с окружающим миром. Культурный герой Нового времени — реально существующий человек, герой «своего времени», выдающаяся личность, почитаемый человек, взятый и понимаемый в ситуации мифа, создание которого (мифа) было вызвано насущными потребностями новой эпохи, общества в целом, проходящего стадию собственного обустройства и нуждающегося в этот момент в законодательной модели.

«Пушкинская гармония» — соразмерное сочетание способностей и нравственных свойств личности Пушкина, перенесенное на творчество поэта и выразившееся в соединении разнородных и разнотипных сторон пушкинских творений. Основные составляющие «пушкинской гармонии» рассматриваются как совокупность качеств личности Пушкина, нравственная сила, необходимая для того, чтобы сохранять равновесие между противоположными элементами жизни.

На защиту выносятся следующие положения:

- Творение личного мифа Пушкина у Розанова тесно связано со способ ностью мифа быть моделью самореализации творческой личности. Созданный Розановым миф Пушкина предусматривает такое прочтение существующих в русской культуре XIX века пушкинских мифов, в котором происходят процессы их субъективированного «присвоения».

- В XIX веке в России процесс мифологизации Пушкина приводит к созданию культурно-национального мифа Пушкина. Представление о «культурном герое» этого мифа способствует реализации самоидентичности как российского общества в целом, так и отдельной творческой личности в частности, что специально актуализируется на рубеже XIX - XX веков в творческих исканиях В.В. Розанова.

- В основании понятия «культурный герой» обозначенной эпохи находится реальная личность, деятельность которой имеет позитивный, с точки зрения общества, смысл: вдохновлять окружающих к совершению нравственных поступков, заражать творческой энергией. Пушкин приобретает черты «культурного героя» как инварианта личного мифа Розанова, прежде всего, в силу моделирующих качеств творческой личности.

- Смыслообразуюшим контекстом деятельности «культурного героя» личного мифа Розанова является «пушкинская гармония», которая содержит универсальность, абсолютность, открытость, вселюбовь поэта.

- Личный миф Розанова представлен через субъект-объектные отношения (за Пушкиным всегда виден сам Розанов), совмещение частного и общего планов, актуализацию субъективного начала в контексте размышлений о браке и семье, функцию посредника между миром и личностью.

- В личном мифе Розанова поэт XIX века есть alter ego мыслителя XX века в аспекте художественных поисков: максимально объективном отражении реальности, что проявляется, в частности, в интимности его прозы; сопряжении «времени» Пушкина и своего собственного в процессе творения парадигмы бытия; актуализации предметного мира и любви к нему; стремлении постичь и создать целостный гармоничный образ человеческой жизни. В результате рождается розановская проза с характерной для нее внешней фрагментарностью и специфической внутренней организацией.

Личный вклад диссертанта заключается в том, что применительно к жизни и творчеству В.В. Розанова осуществлен целостный анализ и монографическое обоснование теоретического аспекта понятий «культурный герой», «личный миф», «культурно-национальный миф», «пушкинская гармония» в их воплощении в общественной и частной жизни человека.

Апробация результатов исследования

Основные положения диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры теории и истории культур Костромского государственного университета им. H.A. Некрасова, кафедры философии и политологии, в рамках учебно-методических аспирантских семинаров, в методологическом семинаре «Проблемы художественной культуры рубежа XX — начала XXI веков» (Кострома, 2002 - 2004 гг.), на научно-практической конференции «Коммуникативные проблемы языка и культуры» (Кострома, 2003). Результаты исследования были представлены на Всероссийских конференциях «Философия искусства П.А. Флоренского и художественная культура XX века» (Кострома, 2002 г.), III Розановских чтениях «Ноуменальный Розанов» (Кострома, 2002 г.), «Философия и поэтика текстов В.В. Розанова: «Уединенное» и «Апокалипсис нашего времени» (Кострома, 2003 г.), «В.В. Розанов в культурно-историческом пространстве России» (Кострома, 2004).

Идеи и тезисы диссертации стали темой спецкурса, прочитанного в 2001 - 2002 учебном году на кафедре теории и истории культуры КГУ им. H.A. Некрасова. Проблема диссертационного исследования нашла отражение в тематике факультативного курса в рамках реализации регионального компонента в средних учебных заведениях, в научно-методическом семинаре «Проблемы изучения жизни и творческого наследия В.В. Розанова в средней школе» (Кострома, 2003).

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, состоящего из 188 источников. Объем - 179 страниц.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются цель, задачи, объект и предмет исследования

Характеризуется степень разработанности проблемы диссертации, формулируется гипотеза исследования. Обозначается методологическая база исследования, указывается его научная новизна, теоретическая и практическая значимость. Приводятся положения, выносимые на защиту, характеризуется апробация работы, структура и объем диссертации.

В первой главе «Личный миф Пушкина у Розанова- историко-генетический аспект» раскрываются причины обращения В.В. Розанова к жизни и творчеству Пушкина, который под пером писателя рубежа XIX — XX вв. обретает черты культурного героя. Определяется круг работ мыслителя, свидетельствующих о постоянном и основательном интересе В.В. Розанова к жизни и творчеству Пушкина. В главе дается обоснование содержания личного мифа Пушкина как одного из способов самореализации творческой личности, рассматриваются этапы процесса мифологизации A.C. Пушкина, нашедшей свое выражение в культурно-национальном мифе поэта.

В первом параграфе «Личный миф Пушкина как модель культурной самореализации творческой личности» обосновывается личностный аспект существования мифа, дающий человеку в сложных социальных и жизненных ситуациях возможность восстановления утраченной гармонии, позволяющий творческой личности самореализоваться. Творение личного мифа Пушкина у Розанова тесно связано с присутствием в личности поэта моделирующих качеств, позволивших ему стать одной из центральных фигур в русской культуре. Творчество Пушкина составило тот необходимый «центр тяжести», который явился связующим звеном между прошлым и будущим русской культуры.

Уважительное отношение Пушкина к разным культурам и почитание своей родословной, своих корней присутствовали в поэте нераздельно. С течением времени фигура поэта оказывается в центре русской культурной памяти, современной культуры; вскоре после смерти Пушкин начинает восприниматься как эталон для измерения кого-то или чего-то другого. Открытость и доступность «народного» героя Пушкина создали ему не только всеобщую «приобщенность», но и особую причастность к поэту. Возможность увидеть в судьбе Пушкина свое, переживаемое как личное и в то же время понятное всем, лежит в основе культурного явления, именуемого «Мой Пушкин», являющегося, по сути, личным мифом той или иной творческой личности. В данном случае личный миф, создаваемый писателем, поэтом, художником, понимается как--модель самореализации творческой личности,

способ формирования личности, обретения жизненных ценностей. Личный миф позволял творческой личности овладеть законами художественного творчества, постигая пушкинское мастерство, признать собственное приобщение к школе этого мастерства.

Частный и общественно значимый характер этого мифа предусматривал такое прочтение и дешифровку мифического содержания, в котором происходили процессы субъективированного «присвоения» пушкинского мифа. В формуле «Пушкин — наше все» предполагалось присутствие и отдельного элемента, составляющего общего «нашего» — частного «я».

В основании содержания личного мифа Пушкина лежит факт всеобщего, всенародного признания поэта как героя такого мифа, который был бы понятен каждому отдельно взятому человеку и всему обществу в целом.

В центре личного мифа находится единичный, конкретный образ Пушкина, каждый раз наполняемый автором специфическим, определенным содержанием. Совокупность мифообразов поэта, представленных в плане формулы «Мой Пушкин», составляет «целокупный образ» группы мифов, служащих моделью самореализации творческой личности.

Факт именования явления «Мой Пушкин» как инварианта личного мифа впервые был заявлен в культурной жизни России в творчестве поэта-символиста В.Я. Брюсова, давшего аналогичное название своим «пушкинским» трудам. До него уже существовал личный миф Пушкина у В.Г Белинского, Н.В. Гоголя, Ап. Григорьева М.Ю. Лермонтова. И только в культуре декаданса впервые возникают предпосылки для субъективного присвоения Пушкина в «личную» сферу.

Для Брюсова, изучающего законы стихосложения в начале XX века,

A.С.Пушкин обретает черты такого героя личного мифа, который позволяет поэту обрести уверенность в постижении поэтической техники. Брюсов акцентирует разносторонность Пушкина, выразившуюся в многоообразии жанров произведений поэта, а также его смелость и дерзновенность в познании нового, профессионализм и трудоспособность.

Многогранность и сложность личного мифа Пушкина позволяют обнаружить в нем следствия влияния мифологем, под которой понимается действенное воплощение идей времени, осмысляемых в архетипических образах, поступках и обстоятельствах личной судьбы. Результат личностного восприятия мифологем обнаруживается в интерпретации их А.А. Ахматовой,

B.В. Маяковским и М.И. Цветаевой.

Личный миф Пушкина у Маяковского представляет поэта как героя — классика отечественной литературы. Маяковский выделяет в своем герое главное, что необходимо ему в поисках своего места в развитии русской поэзии: злободневность тематики пушкинского творчества, сознание чести, верность своему делу, поэтическое мастерство.

В цикле М. Цветаевой «Мой Пушкин» в качестве героя личного мифа поэт предстает как носитель некоего духовного и нравственного начала, играющего важную роль в становлении внутреннего мира поэтессы. В отличие от интерпретаций Пушкинского мифа Брюсовым и Маяковским, для Цветаевой

Пушкин — прежде всего хранитель мировой гармонии и цельности ее собственного миросозерцания. В личном мифе Пушкина у Цветаевой акцент на его создании носит психологический характер: первое знакомство с поэтом для нее состоялось в детские годы, в период формирования ее взглядов на мир. В процессе творения личного мифа поэтессой определяется системообразующее начало ее мировоззрения, духовного начала: чувства сострадания, любви, верности, чести.

Обращение к мифу Пушкина A.A. Ахматовой связано с одной из важнейших функций мифического - возвращения к прошлому как к первичной реальности. Восстанавливая события столетней давности, Ахматова приобщается к творчеству поэта, проецируя его образ в настоящее, и акцентирует внимание на неразрывности жизни и творчества, к которой всегда стремилась.

«Пушкинские штудии» Ахматовой — не что иное как способ самореализации ее творческих и исследовательских возможностей. Создание личного мифа Пушкина для Ахматовой — своеобразная «проба сил», в которой поэтесса смотрела на свою деятельность как на нечто «исключительно для себя», не вступая во внешние дискуссии по поводу пушкинской тематики, определять для себя важнейшие направления творчества.

Таким образом, механизм возникновения творения личного мифа находится в тесной зависимости от того, в каком контексте он выполняет функцию стимуляции самовыражения творческой личности: с точки зрения субъективных пристрастий или в соотнесении с исторической ролью русской культуры. При этом в каждом из многочисленных «моих Пушкиных» неизменно остается пушкинское поэтическое начало.

Начальным этапом творения личного мифа Пушкина у Розанова можно считать существование многочисленных пушкинских мифов в культурном пространстве России конца XIX— начала XX вв., в результате чего происходит распространение мифов за пределы области литературы. К пушкинской тематике обращается русская философская мысль, в центре которой решается загадка «трех тайн» Пушкина: творчества, личности и «русскости» поэта. Отклик русских философов порождает новые личные мифы Пушкина: Мережковского, Вл. Соловьева. Вступая в дискуссию по поводу трагической гибели Пушкина с Вл. Соловьевым, В.В. Розанов создает портрет «своего» Пушкина, представив версию состоявшейся дуэли поэта и определив для этого психологическую подоплеку последних лет жизни Пушкина. Таким образом, личный миф Пушкина у Розанова в своем создании непосредственно связан с антропологическим аспектом понимания его содержания; в основе его лежит культурная самореализация человека, возможность обрести опору в процессе самовыражения.

Во втором параграфе «Пушкин как герой культурно-национального мифа России» рассматриваются закономерности и механизмы процесса мифологизации Пушкина Розановым как героя культурно-национального мифа, определяется мифологический аспект представлений Розанова об окружающем мире как одном из источников его мифотворчества.

Обосновывается понятие культурно-национального мифа, анализируются основные этапы процесса создания культурного мифа Пушкина и его проявление в общественной жизни России в XIX веке.

Под культурным мифом понимается миф, выполняющий моделирующую роль в обществе, влияющий посредством своей энергетической функции на общественную жизнь, язык, историю народа. При этом национальный аспект культурного мифа истекает из мифичности самого национального, представляющего собой синтез идеи и жизни, причем с элементом отрешенности и, следственно, обладая огромным энергетическим потенциалом.

Автором диссертации раскрываются причины обращения Розанова к теме писателей и писательства, в которой нашли отражение итоги художественно-философской практики Розанова — «афористической прозы» писателя: «Уединенное» и «Опавшие листья». В центре философских размышлений Розанова — личность как субъект культуры. Он создает ряд литературно-критических работ, в центре которых находится образ писателя, обретающего такие черты культурного героя, как стремление к гармонии, активное, энергийно-преобразующее начало. Мистическое, трансцендентальное восприятие Розановым окружающего мира имеет нечто общее с мифологическим сознанием, позволяя уяснить причины обращения Розанова к мифу и мифотворчеству. В стремлении писателя к идеалу он становится творцом мифа, в котором соответствующий герой манифестирует культуробразующие задачи автора. Кроме Пушкина как культурного героя-писателя, Розанов выделяет фигуры Достоевского, Лермонтова и Гоголя, которые, по его мнению, явились носителями его собственного личностного понимания, выразили свою эпоху в субъекте культуры, в бытии конкретной личности.

Одним из факторов, повлиявших на выбор Розановым фигуры Пушкина в качестве культурного героя, является существование культурно-национального мифа поэта как результат процесса его мифологизации.

Как известно, жизненный путь и судьба Пушкина складывались таким образом, что представления о нем сформировали вокруг поэта некий миф, который, развиваясь, вырос в национальный миф Пушкина в России. Автором диссертации рассматриваются основные этапы формирования этого мифа, в ходе которых определяются моделирующие качества Пушкина как творческой личности: гениальность, народность и национальная самобытность его творчества, поэтическое мастерство. Пушкин как герой культурно-национального мифа в ходе создания этого мифа получает порой противоречивые толкования, и в этом есть определенная закономерность, которая стала результатом несоответствия реального образа поэта с образом Пушкина-кумира публики, желающей видеть в нем некий умозрительный идеал и не обнаруживающей его в жизни. Важнейшими источниками формирования культурного мифа Пушкина автор диссертации считает литературную критику, в которой также нашли отражения противоречивые взгляды писателей на творчество и личность поэта.

Пушкин как герой культурно-национального мифа наделяется критиками чертами, максимально позволяющими поэту реализовать культуробразующие задачи, стоящие в центре развития русского общества: народностью (Гоголь), национальной самобытностью, (Белинский), истинным поэтическим мастерством (Дружинин, Катков). Черты Пушкина - героя культурно-национального мифа - были акцентированы во время актуализации этого мифа, проявившейся в праздновании открытия памятника Пушкину в Москве в 1880 году. В торжественных речах, прозвучавших перед памятником поэту, сконцентрировались те абсолютные ценности, в которых нуждалось общество в современных исторических условиях — на пороге нового тысячелетия. Черты Пушкина как героя культурно-национального мифа обретают во время его актуализации статус наиболее реальных, значимых и абсолютных черт и тем самым играют роль упорядочивающего, гармонизирующего элемента мифа.

В формировании культурно-национального мифа Пушкина была отражена мысль о том, что Пушкин начинает осознаваться как центральная фигура русской культуры, что усиливает тенденцию к дальнейшей мифологизации поэта и одновременно увеличивает притязания на него со стороны различных общественных и политических сил. Интерес их находит свое выражение в праздновании пушкинского юбилея 1899 года и в создании новых личных мифов в философской, эстетической и литературной сфере русской культуры, один из которых принадлежит В.В. Розанову.

В третьем параграфе «Культурный герой как инвариант личного мифа» излагаются результаты изучения понятия «культурный герой» в генетическом и историческом аспектах: акцентируется полисемантический характер термина «герой», который позволяет применить его в самых широких сферах культуры и смежных с ней областей; формулируется содержательный компонент понятия «культурный герой», обоснованный характером функциональной деятельности культурного героя в ситуации мифа.

Автором диссертации актуализируются такие составляющие категории героического, как божественное происхождение героя, одаренность исключительными способностями, готовность к подвижнической деятельности во имя людей. Ценностные и общественно значимые поступки и деяния героев обеспечивали им авторитет и почитание после смерти.

Е.М. Мелетинский включает категорию «культурный герой» в синкретически нерасчленимый комплекс «первопредок-демиург-культурный герой», что указывает на выделение главных составляющих этих понятий: способность совершать первотворения в мифическую эпоху прошлого и моделировать родовую общину в целом.

Проявление основных характеристик культурного героя происходило в условиях мифической ситуации, и поэтому дальнейшее существование термина «культурный герой» было тесно связано с законами мифотворчества.

Проблема культурного героя в течение последних ста лет была предметом дискуссии в науке. Зарубежные исследователи связывают культурного героя частично с творцами - демиургами (А.. Лэнг), видят в нем эманацию высшего божества (П. Эренрейх), существо, промежуточное между

богом и человеком (А. Вен Деурсен) или «медиатором» (К.Леви-Стросс). В обобщенном виде основополагающие черты культурного героя сводятся к деятельности, происходящей в условиях мифологической ситуации и так называемого «мифического прошлого», что позволяет герою стать медиатором, посредником между прошедшим и эмпирическим временем и обеспечивает ему положение «вечного» человека, обладающего историческим опытом и проецирующего свои знания в будущее. Это герой, личносгно представляющий идеи гармонии, порядка, воплощенный символ великой мифической и религиозной, социальной и культурной, эротической и интеллектуальной темы созидания, космизации бытия (Е.А. Ермолин).

Понятие «культурный герой», в интерпретации современного исследователя М.Н. Виролайнен, непосредственно связано с областью духовной жизни человека. Культурная деятельность героя рассматривается, таким образом, как его социальная функция, связанная с внесением изменений в организацию и духовную жизнь общества. Появление такого героя вызвано насущными потребностями Нового времени, в котором традиции разрушены или поколеблены, традиционная мифология эту эпоху уже не устраивает, но в то же время она нуждается в мифологии в целях собственного обустройства.

Миф Нового времени ставит в свое основание человека как некую индивидуальность, что вступает в противоречие со свойством традиционного мифа быть законодательной моделью мира. В центре пересечения принципа истории как чистой, совершенной новости и принципа мифа как вечной универсалии находится точка появления человека — культурного героя Нового времени, героя нового мифа. Культурный герой нового мифа появляется тогда, когда эпоха требует новотворений, но при этом в герое сохраняется важнейшее мифологическое свойство — быть законодательной нормой.

А.Ф. Лосев указывал на личностную сущность мифа, истекающую из взаимосвязи субъекта и объекта в мифе, и полагал под мифическим содержанием «всякую живую личность». В современном культурном пространстве культурный герой выходит за рамки собственно мифа и получает очертания выдающейся личности, деятельность которой имеет позитивный смысл с точки зрения морали, нравов, эстетических и общественных вкусов людей. Это реальный человек, который благодаря своим моральным или профессиональным качествам «превращен в культ, почитаемого человека», его роль — «вдохновлять простых людей на свершение нравственных поступков, заражать их творческой энергией и созиданием». В качестве культурного героя может пониматься и реальный человек, обладающий разными масштабами известности, и образец творческой личности, возведенный в культ, и выдающаяся по своей деятельности личность.

A.C. Пушкин приобретает черты культурного героя новой русской истории в силу того, что поэт «как носитель обожествленной памяти выступает хранителем традиций всего коллектива»1. Он не просто мифотворец и мифохранитель - как творец слова он создает новый способ существования. Именно после Пушкина

' Топоров В Н Первобытные представления о мире (общий взгляд) /' Очерки истории естественнонаучных знаний в древности - М, 1982 С 20

возникает центральная идея классической литературы: идея мессианского назначения писателя.

Поэт выступает как герой мифа, оформленного как словесная реальность, герой, жизненный путь которого был всегда связан с творческим началом. В воспоминаниях современников Пушкина присутствуют факты, говорящие о популярности и авторитете поэта, прежде всего благодаря поэтическому талашу, который и выделил Пушкина из ряда других выдающихся личностей эпохи второй половины XVIII — первой половины XIX вв. Произведения Пушкина, признанные за «образцы поэзии» (П.В. Анненков), свидетельствуют о наличии в Пушкине моделирующих качеств творческой личности, и потому значение Пушкина продолжает осмысляться и наполняться новым содержанием, порой вызывая споры и дискуссии, что подтверждает мысль об исторически непостоянном представлении о культурном герое. Среди моделирующих качеств Т.С. Злотниковой указаны «единство рационального и интуитивного», открытость, бесстрашие, безудержность как проявление игрового начала, свойственного творческой личности. H.H. Страхов выделяет прямодушие, «прозаизм» поэта. История явила Пушкиным удивительную модель — «нормальный» человек в «нормальном» развитии (H.H. Скатов).

На протяжении всего творческого периода, а позднее — ив сознании массового читателя произведений и жизнеописаний — Пушкин обретает черты культурного героя в самом широком значении этого понятия.

Во второй главе «Пушкинская гармония» — основа понимания В.В.Розановым Пушкина как культурного героя» определяется механизм интерпретации Пушкина как культурного героя личного мифа В.В. Розанова, выявляется специфика главных составляющих черт понятия «культурный герой» сквозь призму «пушкинской гармонии».

В первом параграфе «Пушкин как культурный герой в интерпретации Розанова» излагаются результаты изучения концепта «пушкинской гармонии», намечаются основные составляющие этого понятия в работах Розанова, написанных во время празднования столетия со дня рождения поэта.

Автором диссертации дается обоснование содержательного компонента «пушкинской гармонии» как соразмерного сочетания способностей и нравственных свойств личности Пушкина. Способность соединения разнородных сторон, заключающаяся в «восстановлении равновесия между противоположными элементами жизни» Пушкина (П.В. Анненков), была перенесена Пушкиным и на его творчество. «Пушкинская гармония» проявилась в «почти нерукотворном совершенстве», беспристрастной объективности и всеобъемлющей человечности пушкинских произведений. Нераздельность единого целого, совокупность разнотипного были отмечены в восприятии современниками Пушкина вскоре после его смерти и нашли свое выражение в поэтических «некрологах»: «Смерти поэта» М.Ю. Лермонтова и «Лесе» A.B. Кольцова.

Оригинальность оценки В.В. Розановым A.C. Пушкина заключается в актуализации мыслителем «пушкинской гармонии» как основания культурного

героя. Рассуждая над вопросом о месте Пушкина в мировой поэзии, Розанов видит в поэзии Пушкина силу, «могущую принять всякую форму, всякий тон, всякий образ, но вместе с тем никогда не покоряющейся формам». В Пушкине Розанов увидел не только возможность постижения смысла исторического развития российской государственности, но и пути своего совпадения с поэтом. Это та позиция, которая ляжет в основу осмысления Розановым «пушкинской гармонии» как составляющей культурного героя.

По мнению Розанова, гармония Пушкина заключается в способности поэта к установлению взаимосвязи мира своей души с окружающим внешним миром. Пушкинское всеединство с реальной жизнью понимается Розановым на космогоническом уровне и позволяет автору увидеть новые грани Пушкина как культурного героя: универсальность, простоту и открытость поэта, «вненаходимость» и абсолютность, всеотзывчивость и вселюбовь Пушкина.

Пушкину как культурному герою присуща универсальность, сформированная плодотворным диалогом поэта с европейской и русской культурами и представляющая собой могучую силу, способную принять любую новую форму, но не покориться ей. Розанов считает, что Пушкин сумел добиться неразрывной слитности со своими героями, оставаясь при этом самим собой, «одновременно помня себя и Байроном, и Дон Гуаном». Универсальность A.C. Пушкина как культурного героя постигается В.В.Розановым со всей основательностью и сосредоточенностью, свойственным его авторским оценкам, и распространяется не только на сферу художественного творчества, а охватывает и жизнь A.C. Пушкина как обычного человека, и тогда в ней проявляется образ «простого», открытого всему миру русского человека.

Как всякий культурный герой, розановский Пушкин открыт миру, чтобы принять его, но не раствориться в нем. Открытость как черта «пушкинской гармонии» есть способ обогащения личности и одновременного утверждения неповторимости собственного «я» писателя, которое, в силу своей универсальности, может быть созвучно многим.

Розанов отмечает пушкинскую простоту, заключающуюся в естественности природного начала, присутствующего в поэте. Розановское «Просто поэт» отражает, с одной стороны, природную гармонию творений поэта, с другой — имманентность поэтического «я» Пушкина мировой культуре. Розанов со-природен не во внешних проявлениях, а в сверхзадаче: постижение Идеала через Красоту.

Розанов пытается определить причины антиномизма A.C. Пушкина, заключающегося в проявлении двух взаимоисключающих начал: вненаходимости поэта и его абсолютности. Вненаходимость Пушкина, по мнению Розанова, — не что иное, как дар всебожеской любви ко всему живому на Земле, и это качество позволяло поэту принимать весь мир в самом многообразном и противоречивом его проявлении, оставаясь вне какого-либо определенного господствующего выбора, вне господствующей темы. В осмыслении Розанова Пушкин — такой культурный герой, смысл творческой деятельности которого соотносится с креативной функцией Творца, а именно:

созданием Красоты как идеального состояния мира. В качестве своеобразного медиатора между «горним» и «дольними» мирами Пушкин как культурный герой обретает смысл, по мнению Розанова, освящать любовь к дольнему миру и свое очарование им.

В универсальности Пушкина Розанов видит важное свойство культурного героя — абсолютность A.C. Пушкина, проявляющуюся в том, что, поклоняясь каждому предмету или явлению земного бытия, поэт верил в него как в единственный, совершенный и уникальный. В представлении Розанова, Пушкин как культурный герой выполнил свое предназначение: не мешая реальной жизни, он создал свой мир, в котором был очарован каждым предметом, но при этом «выходили не вещи, а идеи о вещах, — не цветок, но песня о цветке».

Качества Пушкина как культурного героя оцениваются Розановым в соотнесении с временной парадигмой прошлого: они становятся носителями классического начала и воспринимаются Розановым как образцовые, «первоклассные». Универсальность культурного героя заключается в соотношении в нем парадигмы общего и частного: так, считает Розанов, существует «частный» Пушкин, который может быть востребован каждым человеком, независимо от возраста, взглядов, рода занятий. Так Розанову мыслится путь Пушкина как культурного героя: от героя всероссийского масштаба — «под кровы» русской семьи.

Обоснование «эталонности» A.C. Пушкина как культурного героя дается Розановым на примере проявления пушкинской универсальности в действительной жизни. В.В.Розанов высказывает идею о создании в России Академии Изящных Искусств, носящей имя поэта и тем самым олицетворяющей собой пушкинскую гармонию земного изящества, преображенного в различных видах искусства.

Во втором параграфе «Личный миф Розанова о Пушкине» исследуется механизм творения личного мифа Пушкина В.В. Розановым. Осмысление Розановым жизни и творчества A.C. Пушкина происходило под влиянием существующих в обществе мифов о Пушкине и, прежде всего, формулы «Пушкин — это наше все».

Процесс мифологизации Розановым Пушкина происходит в точке соотнесения субъект-объектных отношений: сквозь обобщение — в мифе Пушкина — всегда виден сам Розанов. Используя живой характер мифа, Розанов получал возможность в открытую говорить с миром, и посредником в этом диалоге выступал Пушкин в качестве культурного героя Розанова.

В ситуации мифа «пушкинская гармония» как важнейшая составляющая понятия «культурный герой» в силу своей универсальности позволяла Розанову постичь свои новые грани, открываясь каждый раз по-разному в зависимости от функциональной направленности мифического. Миф, назначение которого — обеспечивать гармонизацию социума, предусматривал создание сакральной обстановки, возвышающей образ героя. Когда же Розанов нуждался в мифе, гармонизирующем личность, автору был необходим культурный герой,

которому он мог бы «доверить» самые интимные моменты. Пушкин в роли такого героя в силу своего универсализма мог быть развернут к Розанову одновременно несколькими гранями. Розанов постигает грани культурного героя путем процесса проживания мифа вместе со своим героем, чему отчасти способствовала сама природа розановского мировосприятия: мистическая способность постижения Розановым «тайн бытия».

«Пораженность» и «зачарованность» Розанова позволяли ему увидеть вещи из своего «симпатичного уголка», в первозданном виде, без ссылок на имеющиеся представления о ней. Пушкин в качестве героя мифа воспринимался Розановым со своего «милого уклона», когда поэт предстает перед автором в общечеловеческом и культуробразующем значении: происходит совмещение частного и общего планов, возможное именно в ситуации мифа. Свободное прочтение существующих пушкинских мифов и собственное метафизическое мышление Розанова помогло писателю наделить своего культурного героя правом не только моделировать мир, но и быть «медиатором» между внешним миром и миром самого Розанова. Посредством личного мифа Розанов мог говорить с читателем, косвенно подразумевая себя персонажем этого мифа.

Мифом, в котором A.C. Пушкин выступает в роли культурного героя-посредника и одновременно героя, близкого самому автору, является миф о трагической гибели поэта. В своей интерпретации обстоятельств последних лет жизни и дуэли Пушкина В.В. Розанов, рассматривая события «под своим углом» в ситуации мифа, выявляет смысл брака и назначение семьи.

По мнению Розанова, семейный союз Пушкина с Гончаровой не мог быть счастливым, так как не был основан на необходимом единстве двоих в браке перед лицом одного — Бога. Пушкинская гармония, охватывающая весь мир, не нашла своего отражения в душе «обыкновенной», доброй и просто хорошей русской женщины H.H. Гончаровой. Семья — это произведение двоих, считает В.В. Розанов, и она состоится тогда, когда двое устроены «в одно лицо»; семья — это труд, в котором двое «ткут вместе». В семье Пушкина, подчеркивает писатель, всегда было два разных человека: он — поэт Пушкин, она — первая красавица Москвы — H.H. Гончарова.

В поисках свойственной самому Пушкину и окружающему миру гармонии в своей жене поэт идеализировал ее, обожествляя ее образ. Но в реальности поэт не находил в ней одухотворенности, необходимой ему, и видел в этом основание их душевного непонимания, которое вскоре привело его к сознательному желанию избежать дальнейших противоречий в семье.

Трагедия судьбы A.C. Пушкина осмысливается В.В. Розановым в ключевом для его творчества моменте — проблеме семьи как религиозного начала союза двоих людей. В мифе, посредником и героем которого является Пушкин, присутствует и сам Розанов, поскольку тема поиска идеальной семьи была связана с личными обстоятельствами его брака.

Рассматривая Пушкина как культурного героя, судьба которого освещается в мифологической проекции, Розанов соединяет частное и общее:

от единичной, частной проблемы семьи Пушкина он идет к пониманию семьи как образца гармонично устроенного мира людей.

Раскрывая свое понимание смысла семьи, Розанов на примере неудачного, с его точки зрения, брака Пушкина с Гончаровой раскрывает ряд проблем, актуальных для любой семьи: супружеская неверность, судьба рожденных в браке детей, вопросы взаимопонимания супругов.

История Пушкина как культурного героя приводит Розанова к размышлениям над вопросами сугубо общечеловеческого и в то же время глубоко личного характера: поиски в браке и семье своей «второй половины», трагическая судьба гения — человека, не понятого и не принятого обществом. Культурный герой — всегда носитель культуробразующих начал своего народа. В этом отношении судьба Пушкина есть судьба всей русской культуры, всегда остававшейся равнодушной к отдельной личности. Но это еще и судьба самого Розанова, не понятого в свое время своим обществом.

Интерпретация пушкинского мифа позволила Розанову не только создать личный миф поэта, но и раскрыть функциональные возможности культурного героя по отношению к автору творимого мифа: быть посредником между внешним миром и миром самого автора.

В третьем параграфе второй главы «Восприятие Розановым Пушкина как alter ego» исследуется проявление новых граней деятельности культурного героя в аспекте художественного творчества Розанова. Автор диссертации исследует произведения Розанова, условно называемые «фрагментарной прозой» («Уединенное», «Опавшие листья»), в которых выявляется ряд совпадений, параллелей в понимании задач и содержания художественного творчества писателя Розановым и Пушкиным.

В облике культурного героя Розанова Пушкин предстает в качестве парадигмы, которая всякий раз обретает новые оттенки. По мнению Розанова, Пушкин дает норму для правильного отношения к действительности: в его поэзии содержится указание, как само искусство, уже воплотив жизнь, должно обратно на нее действовать. Роль поэта как творческого человека заключается в со-участии в тех законах, по которым развивается действительность: «Поэзия лишь просветляет действительность и согревает ее, <...> она не мешает жизни»1.

Истинное творчество, считает Розанов, состоит в поиске пересечений «я» художника с миром. Для В.В. Розанова такой нормой становится поэзия A.C. Пушкина как «культурного героя», в которой, по мнению писателя, содержится главный принцип литературы — максимально объективное отражение реальности сквозь призму «авторского» восприятия явлений и предметов действительности. Можно любить поэзию Пушкина и при этом всегда оставаться самим собой, считает Розанов. Этот принцип, приложимый к концепции художественной прозы самого В.В. Розанова, дает возможность говорить о новом уровне творимой на ее страницах реальности мира писателя,

' Розанов В В О Пушкине Эссе н фрагменты / Сост и вступ ст В Г. Сукача М, 1999 С. 136.

в котором происходит пересечение «я» писателя с окружающим миром. Отсюда — объяснение парадоксального характера творчества В.Розанова: его мир — это прежде всего он сам, жизнь его внутреннего микрокосма.

Розанов в своих сочинениях всегда эпистолярно интимен. Он пишет для себя, но и для всех, ибо все — это одна из граней действительности. Розанов смотрится в мир, как в зеркало, и видит самого себя. Чтобы в себе не заблудиться, ему нужен пушкинский принцип постижения мира.

Наиболее ярко этот принцип, с точки зрения автора диссертации, проявился в розановском «семикнижии»: «Уединенное» (1912), «Опавшие листья» (1913-1915), «Смертное» (1913), «Мимолетное» (1914-1915), «Последние листья» (1916-1917), «Апокалипсис нашего времени» (1917-1918). Художественный дискурс этих произведений позволяет обнаружить новые грани в функционировании культурного героя при условии совпадения, но не слияния с автором.

В розановском «семикнижии» проявились специфические черты художественного дискурса автора: открытый и активный способ выражения личности автора, «интимность», искренность текстов, подчеркнутое творческое и лирическое начало, реалистичность самого повествования. «Интимность», искренность розановских текстов проявились в автобиографическом характере «Уединенного»: такая позиция позволила автору быть как можно ближе к реальной жизни, затрагивать разнообразные и актуальные темы. Совпадение со своим героем — Пушкиным — обнаруживается в размышлениях Розанова о Церкви, полноте веры. Вслед за Пушкиным Розанов мог сказать: «Веленью Божию, о муза, будь послушна».

Герой афористической прозы Розанова всегда является носителем энергийного начала, что сближает его с культурным героем.

Культурный герой на страницах розановской прозы — это не центральный ее персонаж, а, скорее, второстепенный, по степени участия в событиях и действиях. Помещая Пушкина как своего культурного героя рядом со своими персонажами, автор «оживляет» образ Пушкина, чтобы в приближении черты поэта принимали характер живых, а не только общечеловеческих. Тогда появление имени Пушкина как культурного героя акцентировало главное, ценностное для всех качество героя.

Пушкин как культурный герой позволяет Розанову из случайно увиденного (мгновенного) эпизода схватить одно, ведущее впечатление и придать ему статус значимости, «скорректировав» пушкинским параллелизмом. Таким образом, роль Пушкина здесь как культурного героя — в «культивировании», то есть в значении отбора и «взращивания» лучших человеческих качеств.

Сопричастность миру Пушкина была необходима Розанову по сугубо творческим соображениям. Разрабатывая новый жанр, он обращается к опьггу первого русского поэта. В соединении поэтического и прозаического, которое Розанов интуитивно воспринимал как потребность «сказать сердце», свое творчество виделось писателю продолжением, развитием литературы, положившей свое начало в «золотом веке». В этом отношении розановское

признание «вышел из Пушкина» указывает общее направление поисков «своего» в жизни и воплощения его в литературе: Пушкин явился для Розанова культурным героем, качества которого позволили писателю найти свое место в литературе, где через «мимолетное», малое, но в равной степени реальное, выстраивалась модель новой литературной формы, перв'оячейкой которой явилось мгновение и запись его в форме переживания.

Главный залог творческого процесса — абсолютная естественность в осознании поэтом сущностной связи творчества с жизнью. Пушкинская всеотзывчивость на явления внешнего мира трансформируется в творчестве Розанова в способность отзываться на мгновенные, неуловимые движения своей души.

Пушкинскую вселюбовь как черту культурного героя Розанов переносит на предметный мир, с которым писатель ощущает особое родство. «Влюбленность» Розанова в вещный облик земных предметов — своеобразная трансформация пушкинской всеотзывчивости в любование живым миром, это слово Розанова об истине всего ведомого только, в его интерпретации, только ему и Богу. В совокупности мелочей, деталей быта писатель улавливает общую гармонию бытия, перенесенную им из свойств культурного героя.

Модель пушкинской картины мира, где все любимо поэтом и превращено в художественный образ, трансформируется Розановым под «своим уклоном»

— в модель любви ко всему внутреннему в человеке как части бытия. Любовь как составная часть гармонии, считал Розанов, всегда предполагает нераздельное единство элементов одного целого.

Для Розанова гармония Пушкина, представленная в его поэзии как связь всех элементов космоса, проецируется в мир людей. Розанов ощущает гармонию в дружности, связанности человека с человеком: одним из его желаний было «иметь себя другом всех и иметь себе другом целый мир». Гармония Пушкина, понимаемая как связь всех элементов космоса, проецируется Розановым в мир людей, где ощущается «дружное» начало связей между ними. Таким «дружным» человеком, по мнению Розанова, был в жизни Пушкин: он всегда в кругу своих друзей. В «связанности» людей Розанов усматривал необходимую полноту жизни духа, ее смысл.

Ситуация скрещения судьбы Розанова как писателя с судьбой Пушкина

— поэта «мирового уклада» — позволила Розанову постигнуть законы пушкинской гармонии в освоении нового для Розанова жанра фрагментарной прозы Значение Пушкина как культурного героя заключалось в восприятии Розановым поэта как alter ego и выразилось в одной из его последних записей о поэте: «Я как Пушкин — люблю всех».

В Заключении подводятся основные итоги проведенного исследования. Подчеркивается, что интерпретация Розановым Пушкина как культурного героя позволяет расширить представления о понятии «культурный герой». В процессе творения личного мифа Пушкина Розановым раскрываются основные характеристики «пушкинской гармонии» как важнейшей составляющей понятия «культурный герой». Намечаются перспективы в дальнейшем исследовании проблемы.

Основные результаты исследования отражены в публикациях:

1. Осминина Е.В. Пушкин и Розанов как мифологема в русской культуре рубежа веков // Актуальные проблемы науки в агропромышленном комплексе. Кострома, 2001.

2.0сминина Е.В. Розанов о Пушкине. Урок по литературе в XI классе // Энтелехия. 2001. № 1.

3. Осминина Е.В., Красовская Ю.П. В.В. Розанов о Л.Н. Толстом. Урок в X классе // Энтелехия. 2002. № 5.

4. Осминина Е.В. В.Г. Белинский и В.В. Розанов о творчестве A.C. Пушкина // Материалы всероссийской научно-практической конференции «Философия искусства П.А. Флоренского и художественная культура XX века». Кострома, 2002.

5. Осминина Е.В. О преподавании спецкурса «В.В. Розанов: Личность. Судьба. Творчество» в рамках изучения гуманитарных дисциплин // Материалы научно-методической конференции «Проблемы подготовки специалистов в техническом вузе в условиях модернизации высшего образования». Кострома, 2003.

6. Осминина Е.В. Открытие памятника A.C. Пушкину в Москве как проявление отношения общества к поэту в России рубежа XIX-XX веков // Волжский рубеж. 2004. №2.

Редакционно-издательский отдел Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Костромской государственный технологический университет»

Подписано в печать 10.05.05. Формат бумаги 60x84 1/16. Печать трафаретная. Печ. л. 1,375. Заказ 291. Тираж 100.

156005, г. Кострома, ул. Дзержинского, 17

$-.950 5

РНБ Русский фонд

2006-4 6650

J

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Осминина, Елена Витальевна

Введение.

Глава 1. Личный миф Пушкина у Розанова: историко-генетический аспект.

1.1. Личный миф Пушкина как модель культурной самореализации творческой личности.

1.2. Пушкин как герой культурно-национального мифа России.

1.3. Культурный герой как инвариант личного мифа.

Глава 2. «Пушкинская гармония» — основа понимания

В.В. Розановым Пушкина как культурного героя.

2.1. Пушкин как культурный герой в интерпретации Розанова.

2.2. Личный миф Розанова о Пушкине.

2.3. Восприятие В.В. Розановым Пушкина как alter ego.

Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Осминина, Елена Витальевна

Конец XIX - начало XX века - время осознания итогов историко-культурного развития общества. Результаты процесса осознания наглядно свидетельствуют, что человек испытывает острое разочарование в основополагающих идеях этого развития. Прогресс и антропоцентризм утрачивают былую аксиологическую достоверность. В ситуации поиска новых ценностных ориентиров человек обращается к мифу как к свидетельству об иной, сущностной реальности, в мифе он ищет ответы на вопросы своей жизни.

В данном исследовании представлен процесс создания В.В. Розановым личного мифа Пушкина как способ самореализации творческой личности в антропологическом горизонте. Механизм создания личного мифа рассматривается сквозь призму понятий «пушкинская гармония», «культурный герой».

Актуальность исследования

В.В. Розанов — особый мыслитель в истории отечественной культуры, по образному определению П.Б. Струве, «большой писатель с органическим достоинством». В годы советской власти его произведения не печатались, но самоё имя регулярно появлялось в разных контекстах, неизменно в экспрессивно окрашенной негативной оценке.

В постсоветское время В.В. Розанов не только возвращен в лоно российской культуры (помимо многотомного издания собрания сочинений, постоянно публикуются отдельные произведения), но и стал объектом научных дискуссий. В силу разных, подчас диаметрально противоположных оценок его личности и творчества, В.В. Розанова принято считать парадоксальным, противоречивым мыслителем. Однако как его адептов, так и его критиков объединяет созвучность розановских размышлений современной жизни. Потому как самая личность В.В. Розанова, так и его творческое наследие остаются актуальными.

По мнению автора данного исследования, изучение механизмов создания личного мифа Пушкина в творчестве В.В. Розанова обладает актуальностью, так как позволяет выявить важные константы в понятии «культурный герой» как инварианта личного мифа, а также установить смысл противоречий, характеризовавших личность писателя, специфику его художественного дискурса.

Целью исследования является постижение механизмов создания В.В. Розановым личного мифа Пушкина сквозь призму «пушкинской гармонии» как доминанты представления о «культурном герое».

Для достижения цели исследования требуется последовательное решение следующих задач:

- определить содержание мифа Пушкина как модели самореализации творческой личности в контексте «пушкинской гармонии»;

- представить понятие «культурный герой» в сущностных аспектах его развития;

- идентифицировать понятие «культурный герой» в интерпретации В.В. Розанова как одно из воплощений «пушкинской гармонии»;

- обозначить составляющие понятия «культурный герой» в «пушкинских» текстах В.В. Розанова;

- выявить механизмы создания В.В. Розановым личного мифа Пушкина.

Объект исследования: личный миф В.В. Розанова в контексте «пушкинской гармонии».

Предмет исследования: моделирование в текстах о Пушкине «культурного героя» как инварианта личного мифа В.В. Розанова.

Методология и методы исследования

Методологическим основанием работы является мифопоэтический подход к постижению механизмов формирования личного мифа в контексте «пушкинской гармонии», доминантой которой является понятие «культурный герой».

Типологический метод позволяет экстраполировать понятие «культурный герой» за пределы сугубо мифологического содержания, соотнести с жизнью и творчеством отдельного человека.

Диалектический и герменевтический подходы дают возможность представить понятие «культурный герой» в качестве значимой категории культуры, которая реализуется, в частности, в личном мифе.

Используется метод критического анализа источников возникновения процесса мифологизации Пушкина как героя культурно-национального мифа. При этом предполагается, что в основе мифологизации лежат общие законы творения мифа. В качестве источников привлекались воспоминания современников Пушкина, литературно-критические статьи русских писателей, монографии ученых-пушкинистов, биографии поэта, очерки, эссе, речи и художественные произведения.

Степень разработанности

Своеобразие личности и творческих исканий Розанова не прошли мимо его современников, высказавших в его адрес самые разные суждения: сочувственные (З.Н. Гиппиус, Э.Ф. Голлербах, С.Н. Дурылин, A.M. Ремизов), противоречивые (Д.С. Мережковский, М.М. Пришвин, П.Б. Струве), критические (Н.А. Бердяев, A.JL Волынский, Вл. Соловьев).

Среди современных исследователей жизни и творчества Розанова как важной части отечественной культуры следует назвать, прежде всего, его публикаторов и комментаторов - Т.А. Богданову, A.JI. Налепина,

A.Н. Николюкина, Т.В. Померанскую, В.Г. Сукача, В.А. Фатеева,. В их работах творчество В.В. Розанова дается сквозь призму личности в контексте эпохи конца XIX - начала XX века.

Мировоззренческий аспект розановского наследия привлекает внимание таких ученых, как Е.А. Ермолин, Т.С. Злотникова, И.В. Кондаков, П.В. Палиевский. Своеобразие художественного дискурса

B.В. Розанова является специальным предметом исследований Н.Ф. Болдырева, В.В. Бычкова, И.А. Едошиной, В.И. Мильдона, Ю.Б. Орлицкого, П.А. Руднева.

Пушкинским мотивам в работах В.В. Розанова уделено определенное место в работах С.И. Кормилова, В.А. Кошелева, А.Н. Николюкина, В.Г. Сукача, Р.И. Хлодовского.

Однако специального внимания проблема осмысления Пушкина как героя личного мифа Розанова не привлекала. Если «пушкинская гармония» и позиционировалась (например, в размышлениях А.Н. Николюкина), то механизм ее реализации оставался за пределами исследований.

В этой связи автор данной работы счел необходимым обратиться к трудам ученых-пушкинистов: Д.Д. Благого, С.М. Бонди, Ю.М. Лотмана, Е.А. Маймина, Б.А. Мейлаха, B.C. Непомнящего, Н.Н. Скатова, Б.В. Томашевского.

Для постижения процессов мифологизации личности и творчества А.С. Пушкина, происходивших в России в конце XIX - начале XX века, значимыми представляются работы по теории мифа А.Н. Афанасьева, Р. Барта, Я. Голосовкера, Е.А. Ермолина, Л.Г. Ионина, В.Б. Иорданского,

Дж. Кэмпбелла, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Е.М. Мелетинского, В .Я. Проппа, В.Н. Топорова, О.М. Фрейденберга, М. Элиаде.

В качестве материала для анализа источников возникновения пушкинского мифа и процесса мифологизации поэта привлекались литературно-критические статьи В.Г. Белинского, Ап. Григорьева, Ф.М. Достоевского, А.В. Дружинина, И.С. Тургенева,

Н.Г. Чернышевского.

Тем не менее, за пределами научных изысканий в области пушкинистики и мифологии остается проблема, каким образом «пушкинская гармония» актуализируется в личном мифе вообще и Розанова в частности. Автору диссертации представляется возможным структурировать понятие «пушкинской гармонии» в качестве доминанты представлений Розанова о Пушкине как «культурном герое».

Для рассмотрения обозначенной в диссертации проблемы наиболее существенными в теоретическом аспекте являются работы М.Н. Виролайнен, Е.А. Ермолина, Е.М. Мелетинского.

В монографии Е.М. Мелетинского «Поэтика мифа» понятие «культурный герой» является частью синкретически нерасчлененного комплекса «первопредки-демиурги-культурные герои».

Понятие «культурный герой» в работах М.Н. Виролайнен находится в тесной взаимосвязи с областью культуры, которая понимается как сфера, охватывающая достижения в общественной и духовной жизни людей.

В круг привлекаемых материалов для исследования трансформаций личного мифа Пушкина, существовавшего в русской культуре конца XIX -начала XX века, вошли работы А.А. Ахматовой, В.Я. Брюсова, В.В. Маяковского, Вл. Соловьева, М.И. Цветаевой.

Гипотеза исследования состоит в предположении, что в творении Розановым личного мифа Пушкина проявляется содержательный компонент мифа как модели самореализации творческой личности: представления о назначении и законах творческой деятельности человека, о системе его ценностных ориентиров.

Мы также исходим из предположения, что интерпретация Розановым Пушкина как культурного героя позволяет постичь основные составляющие понятия «культурный герой» сквозь призму «пушкинской гармонии»: универсальность, открытость, абсолютность и пушкинскую «вненаходимость».

Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней впервые монографически исследуются «пушкинские» тексты Розанова, выявляются механизмы создания личного мифа Пушкина. Основанием этих механизмов становится «пушкинская гармония», которая открыто манифестируется Розановым. В ее контексте понятие «культурный герой» способствует проникновению в процесс конструирования, функционирования и реализации личного мифа, творимого писателем. Личный миф Розанова впервые соотнесен с ситуацией мифологизации Пушкина, характерной для русской культуры XIX века в целом, но на рубеже XIX - XX веков обретающей подчеркнуто субъективные (личностные) параметры.

Теоретическая значимость данного исследования заключается в уточнении принципов создания личного мифа Пушкина Розановым, в актуализации понятия «пушкинская гармония», которая рассматривается как смысловая основа «культурного героя». Теоретически значимо выявление содержательного компонента в концепте «культурный герой», его моделирующих качеств, способствующих самореализации творческой личности.

Практическая значимость исследования состоит в следующем:

- результаты исследования могут способствовать углублению и, одновременно, постановке новых проблем в понимании мифотворчества, концептов «культурный герой», личный'миф;

- представленный материал может быть использован при составлении лекционного курса по теории и истории культуры, спецкурсов по истории Серебряного века.

Ключевые концепты исследования

Личный миф - представление о гармоничном устройстве бытия, в котором заключается модель культурной самореализации творческой личности. Личный миф есть оригинальный мифопроект собственного бытия человека, являющийся для него предметом веры. В основе личного мифа лежит единичный конкретный образ и смысл этого образа, созданный автором. Совокупность таких мифов посредством метаморфоз единичных образов может давать представления о «целокупном образе» (Я. Голосовкер), являющемся смысловым носителем содержания мифа.

Культурно-национальный миф - идеальная норма культуры, которая формирует «мифологическую идентичность» нации.

Мифологизация — один из способов поддержания и обеспечения жизнедеятельности мифа в обществе. Под мифологизацией понимается создание наиболее семантически богатых, энергийных и имеющих силу примера образов действительности.

Культурный герой — человек, который в условиях мифологической ситуации совершает акты творения, упорядочивания, добывания, необходимые человечеству для существования, создания новых ценностей и поддерживающие его гармоничное сосуществование с окружающим миром. Культурный герой Нового времени — реально существующий человек, герой «своего времени», выдающаяся личность, почитаемый человек, взятый и понимаемый в ситуации мифа, создание которого (мифа) было вызвано насущными потребностями новой эпохи, общества в целом, проходящего стадию собственного обустройства и нуждающегося в этот момент в законодательной модели.

Пушкинская гармония» — соразмерное сочетание способностей и нравственных свойств личности Пушкина, перенесенное на творчество поэта и выразившееся в соединении разнородных и разнотипных сторон пушкинских творений. Основные составляющие «пушкинской гармонии» рассматриваются как совокупность качеств личности Пушкина, нравственная сила, необходимая для того, чтобы сохранять равновесие между противоположными элементами жизни.

На защиту выносятся следующие положения.

- Творение личного мифа Розановым тесно связано со способностью мифа быть моделью самореализации творческой личности. Созданный Розановым миф Пушкина предусматривает такое прочтение существующих в русской культуре XIX века пушкинских мифов, в котором происходят процессы их субъективированного «присвоения».

- В XIX веке в России процесс мифологизации Пушкина приводит к созданию культурно-национального мифа Пушкина. Представление о «культурном герое» этого мифа способствует реализации самоидентичности как российского общества в целом, так и отдельной творческой личности в частности, что специально актуализируется на рубеже XIX - XX веков в творческих исканиях В.В. Розанова.

- В основании понятия «культурный герой» обозначенной эпохи находится реальная личность, деятельность которой имеет позитивный, с точки зрения общества, смысл: вдохновлять окружающих к совершению нравственных поступков, заражать творческой энергией. Пушкин приобретает черты «культурного героя» как инварианта личного мифа Розанова, прежде всего, в силу моделирующих качеств творческой личности.

- Смыслообразующим контекстом деятельности «культурного героя» личного мифа Розанова является «пушкинская гармония», которая содержит универсальность, абсолютность, открытость, вселюбовь поэта.

- Личный миф Розанова представлен через субъект-объектные отношения (за Пушкиным всегда виден сам Розанов), совмещение частного и общего планов, актуализацию субъективного начала в контексте размышлений о браке и семье, функцию посредника между миром и личностью.

- В личном мифе Розанова поэт XIX века есть alter ego мыслителя XX века в аспекте художественных поисков: максимально объективном отражении реальности, что проявляется, в частности, в интимности его прозы; сопряжении «времени» Пушкина и своего собственного в процессе творения парадигмы бытия; актуализации предметного мира и любви к нему; стремлении постичь и создать целостный гармоничный образ человеческой жизни. В результате рождается розановская проза с характерной для нее внешней фрагментарностью и специфической внутренней организацией.

Личный вклад диссертанта заключается в том, что применительно к жизни и творчеству В.В. Розанова осуществлен целостный анализ и монографическое обоснование теоретического аспекта понятий «культурный герой», «личный миф», «культурно-национальный миф», «пушкинская гармония» в их воплощении в общественной и частной жизни человека.

Апробация результатов исследования

Основные положения диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры теории и истории культур Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова, кафедры философии и политологии, в рамках учебно-методических аспирантских семинаров, в методологическом семинаре «Проблемы художественной культуры рубежа XX - начала XXI веков» (Кострома, 2002 - 2004 гг.), на научно-практической конференции «Коммуникативные проблемы языка и культуры» (Кострома, 2003). Результаты исследования были представлены на Всероссийских конференциях «Философия искусства П.А. Флоренского и художественная культура XX века» (Кострома, 2002 г.), III Розановских чтениях «Ноуменальный Розанов» (Кострома, 2002 г.), «Философия и поэтика текстов В.В. Розанова: «Уединенное» и «Апокалипсис нашего времени» (Кострома, 2003 г.), «В.В. Розанов в культурно-историческом пространстве России» (Кострома, 2004).

Идеи и тезисы диссертации стали темой спецкурса, прочитанного в 2001 - 2002 учебном году на кафедре теории и истории культуры КГУ им. Н.А. Некрасова. Проблема диссертационного исследования нашла отражение в тематике факультативного курса в рамках реализации регионального компонента в средних учебных заведениях, в научно-методическом семинаре «Проблемы изучения жизни и творческого наследия В.В. Розанова в средней школе» (Кострома, 2003).

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, состоящего из 188 источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творение мифа и интерпретация культурного героя: Розанов и Пушкин"

Заключение

Творение личного мифа В.В. Розановым непосредственно связано с функциональной способностью мифа быть моделью самореализации творческой личности. Созданию личного мифа Пушкина у Розанова способствовал процесс мифологизации поэта, проходивший XIX веке в русской культуре. Обращение к мифу о Пушкине, получившем в ходе мифологизации символическую формулу «Пушкин - это наше все», актуализировало новые черты поэта как культурного героя: его «вненаходимость», позволяющую быть в центре мироздания и оставаться самим собой; содержащийся в нем синтез противоположностей как средоточие гения поэта на постижении уникальности тайн бытия; всеотзывчивость на разнообразно проявляющиеся движения жизни. В России процесс мифологизации Пушкина приводит к созданию культурно-национального мифа о нем.

Термин «культурный герой», позиционируемый различными областями гуманитарной науки, обладает широким, универсальным содержанием в силу актуализации, прежде всего, деятельностного начала. В основании понятия «культурный герой», обозначенного в рамках эпохи XIX - XX века, находится реальная личность, деятельность которой имеет, с точки зрения общества, смысл: вооружать человека творческой энергией, давать ему вдохновение.

Историко-генетический аспект изучения появления и существования этого понятия раскрывает проявление качеств культурного героя в ситуации мифа, обладающего свойством быть законодательной моделью мироустройства. Культурный герой, действующий в таком мифе, обладает творческими, исключительными способностями, которые он направляет на внесение упорядоченности в жизнедеятельность человека. Тогда проблема осуществления гармонизирующей функции, возникающая каждый раз в переломные моменты эпохи, может быть реализована в таком культурном герое, совокупность качеств которого является содержательным компонентом этой гармонии.

В пушкинском мифе был реализован миф Нового времени о «вечном» герое, гармоническое начало которого позволило ему стать законодательной моделью вновь создаваемого мира и обретения новой системы нравственных ценностей и ориентаций людей. Творение личного мифа Пушкина у Розанова базируется на комплексе моделирующих качеств поэта, позволивших ему стать одной из центральных фигур в русской культуре. В основании содержания личного мифа Пушкина лежит факт всеобщего, всенародного признания поэта как героя такого мифа, в котором происходили процессы «субъективированного» присвоения пушкинского мифа.

Акцентирование этих качеств Розановым в личном мифе, позволяет применить их как инструментарий, с помощью которого могли быть разъяснены специфические и особенные черты Пушкина как культурного героя. В размышлениях Розанова находит одно из своих воплощений в понятии «культурный герой» - «пушкинская гармония».

В жизни и творчестве русского писателя, философа и публициста рубежа XIX — XX веков осмыслению личности и творчества А.С. Пушкина как культурного героя был придан ярко выраженный национальный и в то же время глубоко субъективированный автором характер. Пушкина, Благодаря интерпретации Розановым Пушкина как культурного героя становится возможным постижение не только национального самосознания русского народа, но и своеобразия личности и специфического характера творчества самого В.В. Розанова.

В создании Розановым личного мифа Пушкина открываются новые грани понятия «культурный герой», в которых, в свою очередь, раскрывается сложность и парадоксальность присутствующего в этом мифе самого В.В. Розанова, проясняется его личное понимание вопросов и решение проблем человеческой жизни: религия, пол, семья, жизнь и смерть человека.

Интерпретация Розановым Пушкина как культурного героя позволяет постичь «пушкинскую гармонию» сквозь призму розановского дискурса - многогранное универсальное явление, применимое в качестве «эталона» ко всем проявлениям русской жизни: по отношению к мировой культуре, по выражению народного, национального в характере человека, по слитности отдельного человека со своим народом.

Постижение В.В. Розановым Пушкина как alter ego позволяет писателю, автору нового в литературе жанра «фрагментарной» прозы «Уединенного» «Опавших листьев», ощутить сопричастность с творчеством русского поэта-классика, в котором выразилась сама русская жизнь во всех ее многообразных, порой противоречивых проявлениях.

Гармония Пушкина как культурного героя придавала В.В. Розанову уверенность в художественном преобразовании действительности, помогала реализовать личное, неповторимое «я» писателя, запечатленное в едва уловимых движениях его души.

Спроецированная в художественный дискурс писателя гармония Пушкина многое проясняла в Розанове самому Розанову, позволяла ему сохранять творческое «я» в порой трудно осуществимом для него процессе взаимодействия с реальной жизнью. Пример исследования пушкинских текстов Розанова представляет уникальную возможность проследить механизм создания личного мифа той или иной творческой личности, а также проследить процесс функционирования и реализации этого мифа. Результаты исследования могут быть использованы в постановке новых проблем в области мифотворчества, в позиционировании концептов «культурный герой», личный миф.

Список научной литературыОсминина, Елена Витальевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. А.С. Пушкин: pro et contra. СПб.: РХГИ, 2000. 704 с.

2. А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. В 2-х т. М.: Худож. литература, 1985.

3. А.С. Пушкин в стихах русских поэтов XIX века. М.: Просвещение, 1974. 43 с.

4. Аникушин М. Без него не прожить. // «Слово». 1992. № 1. 5-7 с.

5. Анненков П.В. Критические очерки / Под ред. И.Н. Сухих. СПб., РХГИ, 2000. 416 с.

6. Анненков П.В. Материалы для биографии Александра Сергеевича Пушкина / Послесл. М. Филина. М., 1999. 448 с.

7. Анненков П.В. Пушкин в Александровскую эпоху / Сост. А.И. Гарусов. Мн.: «Лимариус». 360 с.

8. Ахматова А.А. Ветер лебединый: Стихотворения и поэмы. М.: ЭКСМО-Пресс, 1998. 512 с.

9. Ахматова А. А. Стихотворения и проза. Лениздат, 1967. 564 с.

10. Бабаев Э.Г. Пушкинские страницы Анны Ахматовой // Русская речь. 1994. №3-4.

11. Барт Р. Мифологии. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2000. 320 с.

12. Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. М.: Худож. литература, 1985. 560 с.

13. Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу. М.: Современник, 1982.606 с.

14. Белый А. На рубеже двух столетий. М., 1989. 542 с.

15. Белый А. Начало века. М., 1990. 496 с.

16. Белякова Г.С. Славянская мифология. М.: Просвещение, 1995. 239 с.

17. Библиография произведений А.С.Пушкина и литературы о нем. 1886-1889 гг. М.: Академия Наук, 1949. 385 с.18