автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Тюркские этнополитические общности в Джунгарском ханстве в XVII-XVIII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Тюркские этнополитические общности в Джунгарском ханстве в XVII-XVIII вв."

На правах рукопнб

Уметбаев Тимур Шамилевич

ТЮРКСКИЕ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЕ ОБЩНОСТИ В ДЖУНГАРСКОМ ХАНСТВЕ В ХУН-ХУШ ВВ.

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

? ^ !, Г •

Томск 2009

003467463

Работа выполнена на кафедре всеобщей истории ГОУ ВПО «Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева»

Научный руководитель

доктор исторических наук, профессор Дацышен Владимир Григорьевич

Официальные оппоненты

доктор исторических наук, профессор Шерстова Людмила Ивановна

кандидат исторических наук, доцент Комиссаров Сергей Александрович

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

Защита состоится 17 апреля 2009 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.03 в ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: 634050, пр. Ленина, 36, учебный корпус 3, ауд. 41.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: 634050, пр. Ленина, 34 а.

Автореферат разослан « 06 » марта 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук, профессор

О.А. Харусь

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Изучение истории тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве в ХУП-ХУШ вв. обусловлено их немаловажной ролью в системе взаимоотношений формирующихся Российской и Цинской империй, их местом в различных сферах жизни Джунгарского ханства, взаимодействием с монгольскими народами в определенный исторический период.

В условиях, когда Русское государство интенсивно осваивало Сибирь, но еще не успело продвинуться далеко на юг, а в Китае начался период маньчжурского завоевания, ойраты воспользовались шансом на создание единого государства. Джунгарское ханство подчинило своей власти ряд тюркских этнополитических общностей и племен, оказало определенное влияние на развитие их правовых институтов, экономики, культуры, сознания и т.д. В свою очередь, и тюркские этнополитические общности внесли определенный вклад в функционирование «степной империи».

Актуальность темы исходит, в первую очередь, из научной потребности в комплексном изучении степени влияния этнополитических общностей на развитие государственности, права, экономики, социума, культуры и т.д. В то же время, это изучение позволяет проследить и обратное влияние этих институтов на развитие этнополитических общностей. Все эти аспекты в истории отдельных этносов должны рассматриваться по возможности в комплексе и в тесной взаимосвязи с теми государственными образованиями, в которые они были инкорпорированы.

Степень изученности темы. В исторической науке получили широкое освещение вопросы политической, социально-экономической, этнической и культурной жизни тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве. По направленности задач и исследований их можно условно разделить на четыре этапа.

Первый этап - накопление сведений о тюркских этнополитических общностях в Джунгарском ханстве (до середины XIX в.). Уже самые первые исследования (Д.Г. Мессершмидга, Н. Спафария, Л. Ланга, Ф.А. Вебера,

Г.И. Унферцагта и ряда других) вызвали интерес зарождающейся научной общественности в России к масштабному изучению региона1.

Основоположником научного изучения тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве стал Г.Ф. Миллер. Интерес ученого к региону во многом был обусловлен пониманием того, что сильное Джунгарское ханство могло сыграть роль дестабилизирующего фактора в период сложных взаимоотношений русских властей с тюркскими этнополитическими общностями2. Решение этих задач было продолжено И.Э. Фишером3. Взгляды историков-государственников, рассматривавших включение азиатских областей в состав Российской империи как исключительно положительный процесс, не могли в тот период времени дать оценку исторической роли Джунгарского ханства как в целом, так и для тюркских этнополитических общностей в частности.

Научная деятельность Г.Ф. Миллера стимулировала целый ряд исследований в направлении публикации и использования источников. В результате кропотливой работы масштабное собрание исторических источников о монголах было опубликовано П.С. Палласом4, ряд описаний оставил А. Леонтьев5. Отдельные аспекты истории тюркских этнополитических общностей были затронуты в работах П.И. Рычкова6, Г.И. Спасского7, С.И. и Н.С. Гуляевых8 (отца и сына), П.А. Словцова9 и А.И. Левшина10.

' См.: Материальная культура народов России. Новосибирск, 1995. С. 30-42; Люди и судьбы. XX век : тезисы докладов и сообщений научной конференции. Красноярск, 2003. С. 177; Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1635-1758. М., 1983.; Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII - первой половине XVIII века: в 2 ч. Барнаул, 1995. Ч. 1 и т.д.

2 Миллер Г.Ф. История Сибири : в 3 т. М., 2000. Т. 2. С 35.

' Фишер И.Э. Сибирская история. СПб., 1774.

* Собрание исторических сведений о монгольских народах, сочиненное г. П.С. Палласом. СПб., 17761802.

5 См.: Уведомление о бывшей с 1677 до 1689 года войне у китайцев с зенгорцами. Выписал из Китайской Истории секретарь Леонтьев. СПб., 1777; Кратчайшее описание городам, доходам и протчему Китайского государства, а притом и всем государствам, королевствам и княжествам, кои Китайцам известны, выбранное из Китайской государственной географии, коя напечатана в Пекине на китайском языке при нынешнем Хане Кян Луне секретарем Леонтьевым. СПб., 1778.

6 См.: Рынков П.И. История Оренбургская. СПб., 1759 (второе издание - Оренбург, 1896). Витевский В.Н. Неплюев и Оренбургский край в его прежнем составе до 1758 г. Казань, 1889-1897. История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX века / под ред. Х.Ф. Усманова. Уфа, 1997.

7 ГАКК. Ф. 805. Оп. !. Д. 84. Д. 85.

8 ЦХАФ АК. Ф. 163 : Фонд С.И. и Н.С. Гуляевых.

9 Словцов П.А. История Сибири. От Ермака до Екатерины II. М., 2006.

10 Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://vostlitnarod.mn'exts/Dolcurnenty/M.Asien/XIX/l 820-1840/Levschin/text8.htm, свободный.

Результатом изучения китайских источников в первой половине XIX в. стало появление трудов Н.Я. Бичурина «Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии» и «Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени». Влияние концепций китайской исторической школы на взгляды Н.Я. Бичурина критически оценивал И.Я. Златкин11.

Таким образом, накопление исторических, этнографических и археологических сведений в XVIII - первой половине XIX в. сформировало базу для широкого изучения тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве. Обозначен целый ряд проблемных вопросов, которые позволили в дальнейшем определить направление исторических исследований и дать предварительные оценки места и роли тюркских этнополитических общностей в истории Джунгарского ханства.

Второй этап - с середины XIX в. до 1917 г. - становление отечественного востоковедения, в т.ч. специальных дисциплин - монголистики и тюркологии. Историческая наука на этом этапе вплотную приблизилась к цивилизационному подходу. Значительное воздействие на ее развитие оказали исторические исследования, подкрепленные современной методологической базой (Т.Н. Грановский, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и др.). В результате в этот период внимание исследователей было сконцентрировано на критическом изучении источников и предварительном обобщении накопленной информации.

Появился целый ряд исследований, посвященных отдельным аспектам истории Джунгарии и ее тюркского этнического компонента, среди которых труды Ч.Ч. Валиханова12, активно использовавшего письменные источники и

-13

устное народное творчество; основателя первой туркестанской газеты H.A. Маева, а также М.В. Певцова, Л.Ф. Костенко, Ю. Лыткина, Г.Е. Катанаева,

" Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1635-1758. М., 1983. С. 4.

12 См.: Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений : в 5 т. Алма-Ата, 1985.; Валиханов Ч.Ч. Избранные произведения. М., 1986.

" Шадманова С. H.A. Маев - первый редактор газеты «Туркестанские ведомости»: особенности научно-публицистического творчества // Россия, Сибирь и Центральная Азия: взаимодействие народов и культур : материалы Пятой международной научно-практической конференции. Барнаул, 2005. С. 36.

Н.А. Аристова, В.Н. Витевского, М.И. Бродовского, В.А. Ватина14 и др. Большое значение в изучении тюркских этнополитических общностей имело появление фундаментальной работы В.В. Радлова, скромно оценившего исследование, как «краткий обзор турецких племен и родов, которые наименее известны и относительно которых у меня имеются точные данные...»15. Значительный шаг вперед в изучение тюркских этнополитических общностей сделал Н.Ф. Катанов16.

Наибольшим достижением стали труды В.В. Бартольда, научные интересы которого охватили практически весь тюрко-монгольский мир. Именно В.В. Бартольд при изучении истории тюрко-язычных народов, прошедших, как отмечал С.Г. Кляшторный, путь самостоятельного экономического, социального, политического и культурного развития17, оказался ближе всех к цивилизационному подходу. Определенные попытки обобщения были сделаны Г.Е. Грум-Гржимайло в фундаментальном труде «Западная Монголия и Урянхайский край», однако к монографической деятельности исследователя критически отнеслись В.В. Бартольд18 и И.Я. Златкин19.

В значительной степени способствовало повышению интереса к региону деятельность по изданию исторических документов и их интерпретации

14 См.: Маев Н.В. Очерк истории киргизского народа с 1732 по 1868 год // Материалы по статистике Туркестанского края. 1873. Вып. 2. С. 415-426; Певцов М.В. Очерк путешествия по Монголии и северным провинциям внутреннего Китая, с картою Монголии. Омск, 1883; Костенко Л.Ф. Чжунгария. Военно-статистический сборник. СПб., 1887; Катанаев Г.Е. Киргизские степи, Средняя Азия и Северный Китай в XVII и XVIII столетиях II Записки Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. Омск, 1893. Кн. 14., вып. 1. С. 1-72; Аристов Н.А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности // Живая старина ; издание Отделения этнографии Императорского Русского географического общества. СПб., 1896. Вып. 3-4. С. 277-456; Витевский В.Н. И.И. Негшюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. Казань, 1897. Т. 1; Бродовский М.И. Очерк киргизской степи. Происхождение киргиз и их прежнее и нынешнее управление // Землеведение : периодическое издание Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. М., 1913. Кн. 3. С. 46-56; Ватин В.А. Минусинский край в XVIII веке : этюд по истории Сибири. Минусинск, 1913.

15 Радлов В.В. Этнографический обзор турецких племен Сибири и Монголии. Иркутск, 1929. С. 5.

16 См.: Кужугет А.К. Неопубликованный труд Н.Ф. Катанова «Очерки Урянхайской земли» II Наследие Н.Ф. Катанова: История и культура тюркских народов Евразии : доклады и сообщения международного научного семинара. 30 июня - 1 кюля 2005 года. Казань, 2006. С. 46-48.

17 Кляшторный С. Предисловие // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 2002. С. 7.

' Бартольд В.В. Г.Е. Грумм-Гржимайло. Историческое прошлое Бэй-шаня в связи с историей Средней Азии // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 2002. С. 280.

19 Златкин И.Я. История Джунгарского ханства 1635-175S. М., 1983. С. 13.

Г.Н. Потаниным, B.B. Радловым, A.B. Адриановым, Н.М. Ядринцевым и др20. Значительный вклад в изучение отдельных аспектов в истории тюркских этнополитических общностей внесли В.И. Вербицкий, H.A. Аристов и др21.

Таким образом, второй этан способствовал проведению предварительной исторической критики исследуемых источников, определил будущие контуры фундаментальных исследований по направлениям изучения тюркских этнополитических общностей Центральной Азии и Южной Сибири, в т.ч. активно взаимодействовавших с ойратами. Вместе с тем, в этот период времени так и не была сделана попытка соотнести этнополитические процессы среди тюркских племен с историей Джунгарского ханства. Данные процессы рассматривались изолированно.

Третий этап - советский период - становление классической школы истории тюркских этнополитических общностей - представлен именами таких крупных отечественных исследователей, как Б.Я. Владимирцов, Л.П. Потапов, С.А. Токарева, Б.П. Гуревич, И.Я. Златкин и др. Марксистские методологические подходы оказали решающее влияние на направление исследований, что нашло отражение в фундаментальном научном труде Б.Я. Владимирцова, где дана характеристика родового строя, который, по его мнению, не был изжит вплоть до XX века22.

Качественно новым шагом в изучении тюркских этнополитических общностей, взаимодействовавших с ойратами, стали работы Л.П. Потапова23. Взаимоотношения тюркских этнополитических общностей с Джунгарским ханством, влияние на них социально-экономических факторов, а также

20 См.: Потанин Г.Н. Казак-киргизские и алтайские предания, легенды и сказки //Живая старина. СПб., 1916. Год 25, вып. 2-3. С. 47-198; Радлов В.В. Образцы народной литературы тюркских племен // Известия Императорской Академии наук. Сер. V. 1904. Т. 20. С. ОХ; Адрианов А Путешествие на Алтай и за Саяны, совершенное летом 1883 г. по поручению Русского Географического Общества и его Западно-Сибирского отдела. Омск, 1888.

21 Вербицкий В.И. Заметки кочевого алтайца // Вестник Императорского Русского географического общества. 1858. 4 24, отд. 2, С. 77-109; Аристов Н. Опыт выяснения этнического состава киргиз-казаков Большой орды и каракиргизов на основании родословных сказаний и сведений о существующих делениях и о родовых тамгах, а также исторических данных и начинающихся антропологических исследований //Живая старина СПб., 1894. Вып. 3 и 4.

22 Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л., 1934. С. 1.

23 Потапов Л.П. Очерк истории Ойротии. Алтайцы в период русской колонизации. Новосибирск, 1933.

различные аспекты в жизни ойратского государства (внешне- и внутриполитические, социально-экономические) рассматривались во многих научных исследованиях, в т.ч. C.B. Бахрушина, С.А. Токарева,

A.П. Окладникова, Н.П. Шастиной, Б.О. Долгих, А.И. Андреева, JI.P. Кызласова, Ш.Б. Чимитдоржиева, А.П. Уманского, Г.С. Гороховой, Г.Ф. Быкони,

B.А. Александрова, А.И. Чернышева24 и т.д.

Фундаментальное исследование И.Я. Златкина содержит всесторонний анализ Джунгарского ханства, затрагивая аспекты, имеющие отношение к истории тюркских этнополитических общностей25. В исследовании B.C. Кузнецова содержится характеристика этнополитических взаимодействий в центральноазиатском регионе26. В 1979 г. увидел свет фундаментальный труд Б.П. Гуревича, где одним из раскрытых вопросов стала «внешнеполитическая активность Джунгарского ханства, как независимого и суверенного государства ойратов»27. Впервые комплексно рассмотрен процесс завоевания Восточного Туркестана в масштабном исследовании А. Ходжаева28.

Вместе с тем, в этих исследованиях аспекты истории тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве, их роль оказались не достаточно рассмотренными, влиянию экономических факторов придавалось определяющее значение. Кроме того, требовалось решить и еще ряд проблем, позволяющих сделать следующий шаг в комплексное изучение тюркских

24 См.: Бахрушин С В. Енисейские киргизы в 17 в. // Научные труды. М., 1955. Т. 3; Токарев С.А.

докапиталистические пережитки в Ойротии. М.-Л., 1936; Шастина Н.П. Русско-монгольские посольские отношения в XVI! в. М, 1958; Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1960; Андреев А.И. Очерки по источниковедению Сибири. М., 1960; Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. М., 1969; Чимитдоржиев Ш.Б. Национально-освободительное движение монгольского народа в XVII-XVIII вв. Улан-Удэ, 2002; Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII -первой четверти XVIII века. Барнаул, 1995; Горохова Г.С. Очерки по истории Монголии в эпоху маньчжурского господства (конец XVII - начало XX в.). №, 1980; Быконя Г.Ф. Заселение русскими Приенисейского края в XVIII в. Новосибирск, 1981; Александров В.А. Россия на даль невосточвых рубежах (вторая половина XVII в.). Хабаровск, 1984; Чернышев А.И. Проблемы обществешно-административного устройства Джунгарии накануне и после маньчжурского завоевания (по китайским источникам): автореф. дис, ... канд.ист. наук. М., 1984. 23 Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1635-1758. М., 1983.

26 Кузнецов B.C. Цинская империя на рубежах Центральной Азии. История и культура востока Азии. Новосибирск, 1983.

27 Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII - первой половите XIX в. М., 1979. С. 11.

28 Ходжаев А. Цинская империя и Восточный Туркестан в XVIII в. Ташкент, 1991.

этнополитических общностей в Джуигарском ханстве - двоеданничество, взаимодействие Джунгарского ханства с Российской империей, а также народами, соприкасавшимися с ойратами.

Эти задачи рассматриваются на четвертом, постсоветском, этапе. Кроме этого в этот период с учетом базы, созданной предшественниками, сделан крупный шаг вперед по обобщению истории тюркских этнополитических общностей, сближению с учетом методологического опыта отечественной и зарубежной исторической науки концептуальных позиций цивилизационного и формационного подходов. Отзвуки этого процесса мы находим в научных трудах В.А. Моисеева, С.Г. Кляшторного, Л.И. Шерстовой,

Ш.Б. Чимитдоржиева и др.

В.А. Моисеев впервые комплексно исследовал вопросы внешнеполитических отношений России и Джунгарского ханства, обоснованно доказав ключевую роль государства ойратов в Центральной Азии в первой половине XVIII века29. Объективную всестороннюю оценку историческим процессам среди телеутов в XVII-XVIII вв. с использованием колоссального количества источников дал А.П. Уманский30.

В исследовании Л.И. Шерстовой впервые комплексно и объективно отражена история южносибирских тюркских этнополитических общностей на протяжении ряда веков, дана характеристика сложным и многомерным этнополитическим процессам31. В 2006 г. издано фундаментальное многополярное исследование «Тюркские народы Сибири»32.

В рамках концепции динамической стабильности во взаимоотношениях с народами Центральной Азии и Китаем раскрыл проблему двоеданничества О.В. Воронин33. Обобщающие выводы были сделаны в исследованиях, посвященных истории Тувы34 и Дальнего Востока35. В контексте

24 См.: Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке. Барнаул, 1998.

30 Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII- первой четверти XVIII века. Барнаул, 1995.

31 Шерстова Л.И. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири в XVII-XIX вв. Томск, 1999.

32 Тюркские народы Сибири / отв. ред. Д А. Функ, H.A. Томилов. М., 2006.

35 Воронин О.Г. Двоеданничество и двоеподданство в Сибири. XVII - 60-е гг. XX вв. Барнаул, 2002.

34 История Тувы : в 2 т. / под общ. ред. С.И. Вайнштейна и М.Х. Маннай-оола. 2-е изд. Новосибирск, 2001. Т. 1.

35 Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII века). Хабаровск, 1984.

общемонгольского национально-освободительного движения рассматривает сопротивление ойратов маньчжурскому нашествию Ш.Б. Чимитдоржиев36. Эти тенденции нашли свое отражение во многих других исследованиях, затронувших отдельные аспекты в истории тюркских этноподитических общностей37.

Обращение западноевропейских и американских историков к истории тюркских этноподитических общностей длительное время было ограничено узостью исследовательской базы. На первом этапе (до начала XX в.) большинство европейских ориенталистов по оценке И .Я. Златкина «не проявляли интереса к собственно ойратской истории... Исключением являются труды Г. Ховорса, М. Курана, Г. Казна, Д. Бэддли, X. Хасмунда и Э. Хэниша»38. На втором этапе (с начала XX в.) началось более масштабное изучение истории Центральной Азии.

Определенные аспекты истории тюркских племен затронуты в трудах Ф.Я. Кона, Е. Бретшнейдера, Г. Вамбери, Ю.Г. Клапрота, К. Риттера, Д.М. Каррутерса39. Важное место имели исследования П. Пеллио, В. Фукса и Д.Е. Мунгелло. Последний обратился к теме завоевания Китаем западных земель40. Отдельные аспекты в истории тюркских этноподитических общностей в Джунгарском ханстве были затронуты в исследованиях турецких историков, в частности З.В. Тогана41 и А. Инана42. В 1998 г. в Вене было опубликовано ретроспективное исследование В. Романовски «Война Цинской империи Канси

36 Чимитдоржиев Ш.Б. Национально-освободительное движение монгольского народа в XVII-XVIII вв. Улан-Удэ, 2002. С. 5.

37 См.: Дацышен В.Г. Саянский рубеж. Южная часть Приенисейского края и русско-тувинские отношения в [616-1911 гг. Томск, 2005; Модоров НС. Россия и Горный Алтай: политические, социально-экономические и культурные отношения (XVII-XIX вв.). Горно-Алтайск, 1996; Колесник В.И. Последнее великое кочевье. Переход калмыков из Центральной Азии в Восточную Европу и обратно в XVII и XVIII веках. М., 2003; Бутанаев В.Я., Худяков Ю.С. История енисейских кыргызов. Абакан, 2000; Маннай-оол М.Х. Тувинцы. Происхождение и формирование этноса. Новосибирск, 2004.

38 Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1635-1758. М., 1983. С. 5.

39 См.: Тыва дептер : в 8 т. М., 2007. Т. 1. С. 499, 500, 512. Т. 2. С. 185. Т. 4. С. 131,431.

ю Mungello D.E. The Great Encounter of China and the West. 1500-1800. Lanham; New York; Boulder; Oxford, 1970. P. 77.

41 См.: Togan Z.V. The Origins of the Kazaks and the özbeks. Vlib.iue.it+carrie+texts+carriebooks+paksoy-

5.

42 См.: Абдулкадир Инан. Шаманизм тарихта хэм богон. Уфа, 1998.

против ойратского правителя Галдана»43. В контексте общемирового империалистического движения рассматривал продвижение Российской империи на восток А. Стюарт Доннелли44.

В последние десятилетия все более широко обращаются к историческому прошлому Джунгарского ханства историки Монголии. В 1999 г. в Кембридже была опубликована «История Монголии» Баабара, в которой отмечено, что в период широкомасштабного наступления маньчжур на Китай, Тибет и северную Монголию, начавшейся колонизацией Центральной Азии со стороны России Джунгарское ханство стало оплотом монгольского народа45.

Наиболее последовательное и масштабное изучение региона, хотя и с китаецентристских позиций, осуществлялось собственно в Китае46. Целый ряд крупных работ появился в Х\ПН-Х1Х вв. Определенный вклад в исследование региона в данный период внесли китайские ученые Го Индэ, Шан Юэ, Бай Шоуи, Фань Вэньлань и другие. Значительное внимание уделил цинскому завоеванию Джунгарии Хэ Цю-Тао47.

Немногое изменилось и в последующий период вплоть до победы революции 1949 г. в Китае. Последнее событие вызвало к жизни, хоть и на короткий срок, волну новых исторических исследований, в которых сравнительно объективно оценивалась экспансионистская роль Китая в отношении народов Центральной Азии (Го Индэ, Шан Юэ, Бай Шоуи, Фань Вэньлань). Эти исследования были прерваны периодом «культурной революции». Важное значение имели труды ученых Академии общественных наук Синьцзяна, основанной уже в период Китайской Народной Республики.

Определенный шаг вперед в современный период сделала историография новых центральноазиатских государств. Представляют интерес исследования

45 Romanovsky W. Die Kriege des Qing-Kaisers Kangxi gegen den Oiratenfursten Galden. Eine Darstellung der Ereignissr und ihrer Ursachen anhand der Dokumenten Sammlung «Qing Shilu». Wien, 1998.

44 См.: Доннелли A.C. Завоевание Башкирии Россией. 1552-1740. Уфа, 1995.

45 History of Mongolia by Baabar. The Mongolia and Inner Asia Studies Unit, University of Cambridge, 1999. P. 77.

46 Ходжаев А. Цинская империя и Восточный Туркестан в XVIII в. (из истории международных отношений в Центральной Азии). Ташкент, 1991., С. 4.

47 Хэ Цю-Тао. Шофан Бэйчэн (Описание северных границ Китая) // Тыва дептер. М., 2007. Т. 5. С. 90.

H. Турсуна48, Р. Абдуманапова49, К.А. Сутеевой50 и др.

Анализируя степень изученности темы, следует отметить, что имеются не в полной мере решенные проблемы, требующие своего дальнейшего теоретического и практического осмысления. Возникают вопросы, какое влияние на этнополитические процессы оказало Джунгарское ханство в период своего становления, функционирования и падения (в т.ч. последствия этого падения); природно-географические, политические, экономические, правовые условия этнополитических процессов; влияние факторов жизнеобеспечения на развитие тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве; стадии развития тюркских этнополитических общностей в государстве ойратов в XVII-XVIII вв.

Исходя из этого, целью работы является комплексный анализ развития тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве, изучение влияния на них факторов становления, функционирования и падения «степной империи». Цель работы определила необходимость решения следующих задач:

I. Выявить природно-географические и исторические условия развития тюркских этнополитических общностей. 2. Определить степень влияния факторов их жизнеобеспечения на интенсивность этнополитических процессов. 3. Провести классификацию тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве. 4. Изучить особенности их развития. 5. Определить степень влияния исторических событий, связанных с падением Джунгарского ханства, на дальнейшую историческую судьбу тюркских этнополитических общностей.

Объектом исследования в настоящей работе является развитие тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве. Предмет исследования -

,8 Турсун Н. Вопросы этногенеза уйгуров в китайской историографии [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://uighur.narod.ru/book/bookl,html, свободный; Турсун Н. Краткий очерк культуры Уйгурского Турфанского идыкутства [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://uighur.narod.ru/ book/nabidjan_ocherk.html, свободный.

Абдуманапов Р. Историографический обзор проблемы происхождения киргизов [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.analitika.org/ article.php?story=20050227035821645, свободный.

50 Сутеева К.А. Русские военные историки XIX в. о причинах и мотивах движения России на восток (в Среднюю Азию и Казахстан) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://kungrad.com/history/st/mshis/, свободный.

содержание взаимообусловленных процессов развития тюркских этнополитических общностей в условиях становления, функционирования и падения государства ойратов. Хронологические рамки исследования обусловлены процессами становления, функционирования и падения Джунгарского ханства с учетом последствий этого падения (начало XVII - конец XVIII века). Территориальные рамки исследования охватывают территорию Джунгарского ханства в разные временные промежутки истории, а также территорию, органически с ним связанную.

Методологическая основа диссертации.

В основу методологии исследования положены принцип объективности, включая исследование внутренней сущности объекта с разных сторон, с использованием широкого подхода к раскрытию содержания исторический явлений, с учетом его внутренних противоречий и общих закономерностей, а также принцип историзма, в котором объект рассматривается в закономерном историческом развитии и в связи с конкретными условиями его существования. Специфика объекта и предмета данного исследования обусловила использование историко-генетического, историко-сравнительного, историко-типологического и историко-системного методов, в т.ч. рассмотрение объекта исследования в его взаимосвязи во времени (вертикально) и в пространстве (горизонтально); сопоставление явлений исторического развития; выявление общих и частных закономерностей в историческом развитии; единство многофакторности развития.

При изучении объекта и предмета исследования использован ряд концептуальных теоретических положений географического51 и экономического52 детерминизма в развитии этнополитической общности, концепции определяющей роли удельной системы53 и типологии в кочевом обществе54, концепции многофакторности воздействия на исторический

м Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. М., 1993. С. 285-342.

52 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса М., 1983. С. 63.

55 Тоган З.В. Введение во всеобщую историю тюрков // Байкара Т. Заки Вапиди Тоган. Уфа, 1998. С. 202-203.

54 Плетнева С.А. Кочевники Средневековья. М., 1982.

процесс55и симбиотических процессов в истории славяно-русских отношений56.

На основе принципов и при помощи методов научно-исторического познания автор предлагает по возможности учитывать следующие факторы в изучении этнополитической истории: природно-географические, социально-экономические, культурные, психологические условия; возможности многовариантности развития этнополитических общностей; признание важной, но далеко не единственной, роли географического либо экономического фактора в этнополитическом развитии; учет параметров экономического развития, качественно отличающих в целом общества Востока от западноевропейского в ХУП-ХУШ вв.; существенные отличительные особенности развития кочевой и земледельческой цивилизаций; признание глубокой взаимозависимости этносов во времени и пространстве (вертикально и горизонтально) друг от друга во всех сферах культуры в широком ее понимании; совместное влияние на экономическую жизнь кочевой и земледельческой цивилизаций; учет государственных и удельных традиций кочевого общества и их влияние на его развитие; важная роль экономической жизни и ее влияние на степень интенсивности этнополитического развития.

Под этнополитической историей автор понимает социально-политическую историю этносов с учетом взаимообусловленных компонентов его развития, создающих определенные позитивные либо негативные условия для этнического развит™. Одной из составляющих этнополитической истории Центральной Азии и Южной Сибири в ХУН-ХУШ вв. является, по мнению автора, этнополитическая общность, обусловленная относительным (либо политическим, либо географическим) единством этнических компонентов (как правило, племен или родов в кочевом и общин в земледельческом обществах).

Источннковая база диссертации. Решение поставленных задач с учетом использования описанного методологического инструментария определили необходимость использования как уже имеющихся научных достижений, так и привлечения широкого круга источников. Для понимания особенностей

55 Нефедов СЛ. Факторный анализ исторического процесса. История Востока. М., 2008. С. 58-60.

56 Там же.

правовых институтов имеют значение нормативно-правовые акты, среди которых особое место занимает Великое уложение (Их Цааз)57. Представляют значительный интерес указы, принятые по частным вопросам, в России и Китае, ряд ойратских указов содержится в очерке Г.И. Спасского58.

Формированию целостной картины истории тюркских этнополитичсских общностей во многом способствуют делопроизводственные документы. Среди изученных документов из фондов Российского государственного архива древних актов (далее - РГАДА) использованы документы из фондов 24 (Сибирский приказ и управление Сибирью), 113 (Зюнгорские дела), 119 (Калмыцкие дела), 122 (Киргиз-кайсацкие дела), 126 (Монгольские дела), 183 (коллекция В.Я. Баснина), 192 (Картографический отдел Библиотеки МГАМИД), 248 (Первый департамент Сената). Представляют интерес такие документы из архивных фондов, как донесения Плещеева о сношениях ойратов с Тибетом, Штрандмана под грифом секретно о попытках Цинской империи присоединить Горный Алтай и Казахстан, «скаска» Мамаева о нападении ойратов на русские деревни в Бийском уезде, доношение Тевкелева о переходе ойратов к Оренбургской крепости, рапорт Крофта о выходе ойратского нойона Дагиче Гиндина. В работе использованы материалы делопроизводственной переписки из фондов 393 и 447 Российского государственного военно-исторического архива. К раскрытию темы исследования также привлечены некоторые материалы из фонда Саянского острога архива г. Минусинска. Немало документов, содержащих широкий спектр сведений по различным сторонам жизни тюркских этнополитических общностей, было опубликовано в различных научных сборниках документов.

При решении задач исторического исследования использованы также и летописные материалы, в т.ч. мусульманские (Абульгази59, Рашид ад-Дин60) и китайские61. Монгольские источники, в т.ч. ойратские, немного внимания

57 Их Цааз («Великое уложение»). Памятник монгольского феодального права XVII в. Ойратский текст. М„ 1981. С. 3.

58 ГАКК. Ф. 805 : Фонд Г.И. Спасского.

59 Родословное древо тюрков. Сочинение Абуль-Гази, хивинскаго хана. Казань, 1914.

60 Сборник летописей. История монголов. Сочинение Рашид-Эд-Дина. СПб., 1858.

61 Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена : в 3 т. М.-Л., 1950. Т. 1.

уделяли истории проживающих в Джунгарском ханстве тюркских племен, однако в определенной степени представляют интерес и они62.

В изучении истории тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве автором обращено внимание и на те научные труды, которые рассматриваются в качестве источников (Миллер, Спасский и т.д.). Среди изученных документов из фондов Государственного архива Красноярского края имеются ряд документов, которые в той или иной степени способствуют раскрытию темы исследования, в том числе отчет Турчанинова об изучении им народностей Урянхайского края (фонд 217, опись 2, № 47), а также исследование из фонда Г.И. Спасского (фонд 805), характеризующего общественное устройство в государстве ойратов. К раскрытию темы настоящего исследования привлечены также некоторые материалы из Центра хранения архивных фондов Алтайского края, в т.ч. из фонда 163 (фонд Гуляевых).

Одним из наиболее перспективных направлений в изучении этнополитической истории тюркских племен Джунгарского ханства является использование материалов устного народного творчества. Например, опубликованные тексты из собраний фонда Н.Ф. Катанова63 и Б.Я. Владимирцова64 и др.

Научная новизна исследования заключается в следующем: 1. Настоящая работа впервые комплексно рассматривает историю тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве. 2. В работе рассматривается влияние различных по характеру факторов (внешнеполитических, географических, экономических, психологических) на этнополитические процессы среди племен, занимающих подчиненное положение в «степной империи». 3. Исследование выявляет взаимообусловленное влияние политических событий и этнополитических процессов. 4. Установлены основные отличия между

62 Бадмаев A.B. Зая-Пандита (списки калмыцкой рукописи «Биография Зая-Пандиты»), Элиста, 1968.

65 Фольклор саянских тюрков XDC века. Из собрания доктора языкознания Н.Ф. Катанова : в 2 т. М., 2003. Т. 1,2.

и Владимирцов Б.Я. Работы по литературе монгольских народов. М., 2003.

протеканием этнополитических процессов в среде малых народов в условиях «степной империи» и жестко централизованных феодальных государств.

Научная и теоретическая значимость работы заключается в том, что позволяет на основе анализа развития тюркских этнополитических общностей выявить ряд общих закономерностей этнополитической истории и определить инструменты изучения этнополитической истории в дальнейшем. Практическая значимость обусловлена возможностью использования данной работы в научных трудах и учебных пособиях по истории Центральной Азии и Южной Сибири, в тюркологии, исторической географии и этнополитической истории, а также в фундаментальных работах но истории тюркских народов.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на кафедре всеобщей истории Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в девяти статьях и научных выступлениях, три из которых размещены в журналах, рекомендуемых ВАК для публикации результатов диссертаций, - «Вестник Красноярского государственного университета», «Вестник Новосибирского государственного университета» и «Вестник Томского государственного университета».

Структура отражает специфику изучаемой темы, определяется целями и задачами исследования, методами и приемами анализа фактического материала. Работа состоит из введения, четырех глав (14 разделов), заключения, списка сокращений, библиографии исследования, указателя географических и этнических названий. В качестве приложений в диссертацию включена историко-географическая карта, а также материалы из архивных фондов - выдержки из отчета Турчанинова об изучении им народностей Урянхайского края, заметка С.И. Гуляева «Об алтайских инородцах», очерки Г.И. Спасского «Народы татарского племени» и «Очерк о калмыках», донесения Густава Штрандмана.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы, степень ее изученности, сформулированы цель и задачи исследования, определены предмет и объект исследования, изложены методологические принципы. Представлена характеристика архивных и опубликованных источников, а также научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования.

В первой главе - «Природно-географические и исторические условия развития тюркских этнополитических общностей Центральной Азии и Южной Сибири» - рассмотрено, что в ХУН-ХУШ вв. ряд тюркских этнополитических общностей оказались втянутыми в орбиту кочевого государства, испытали с его стороны определенное влияние и, в свою очередь, составили один из этнополитических компонентов ойратского государства. Джунгарское ханство стало тем механизмом, который определил особенности протекания этнополитических процессов в ХУП-ХУШ вв.

Удобная природно-географическая конфигурация собственно ойратской территории имела определенные преимущества перед соседями - защищенность от внешних термических и климатических воздействий, удобные летние и зимние пастбища; возможность вести с этой территории наступательные операции, сохраняя при этом относительную целостность собственной территории. Нахождение в центре азиатского естественно-географического степного пояса обеспечило ускорение протекания этнополитических процессов, в результате чего ойраты на рубеже ХУП-ХУШ вв. вступили из второй стадии кочевания в третью. Создание Джунгарского ханства привело к подчинению целого ряда тюркских племен, в т.ч. на севере в результате низкого этнополитического взаимодействия, в Восточном Туркестане вследствие географической изолированности оазисов, на западе ввиду последствий удельного кризиса у казахов.

Необратимость становления Джунгарского ханства была обусловлена комплексом причин, вызванных экономическими, политическими,

климатическими, географическими и социально-политическими факторами. Главным камнем преткновения в борьбе за гегемонию в Центральной Азии стали Монголия, Восточный Туркестан и Тибет, что и обусловило особую остроту конфликта ойратов с Цинской империей. При этом сферы политических интересов ойратов на севере были значительно меньше, чем в других географических направлениях. Тюрки Южной Сибири были заинтересованы в Джунгарском ханстве больше, чем ойраты в тюрках. Кыргызская земля оказалась в сфере Джунгарского ханства ввиду слабости русских военных сил на Енисее и заинтересованностью самих кыргызов в ойратском сюзеренитете, который сохранял автономию их управления.

Однако в первой половине XVIII в. произошли события, которые поставили под угрозу стабильные взаимоотношения с северным соседом, поскольку Россия стала проводить более активную внешнюю политику в Центральной Азии, активно продвигаясь по течению крупнейших рек, поставив вопрос о подчиненности казахской и саяно-алтайской этиополитических общностей. Негативному для России развитию событий помешала смерть в 1745 г. Гапдан-Церена, намеревавшегося вступить в открытое военное противостояние с Российской империей.

Успешно преодолев целый ряд внутриполитических кризисов, Джунгарское ханство имело определенные перспективы для продолжения своего существования. Однако основные причины его падения лежали не внутри государства ойратов. Не имея значительных экономических и военных ресурсов для глобального противостояния Цинской и Российской империям, Джунгарское ханство было обречено на гибель.

В этих условиях невозможно уложить историю тюркских этнополитических общностей в привычную вертикальную схему событий, разделив ее при этом на этапы. Более целесообразно горизонтальное географическое разделение исторических процессов тюркских народов Джунгарского ханства, в зависимости от уровня этнополитических процессов в их среде. На этом основана этнополитическая классификация.

Во второй главе - «Влияние образа жизни, общественно-правового строя и экономики на развитие тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве в ХУП-ХУШ вв.» - исследовано, что тюркские этнополитические общности в Джунгарском ханстве различались по типу экономики, хозяйственной жизни, уровню развития государственно-правовых институтов, образу жизни. Они оказались на различных стадиях кочевания и этнополитических процессов.

Возможность маневра на значительной по площади территории улучшала условия культурного обмена. Кочевание определило и простой образ жизни тюрков-кочевников, элементарный быт. Благодаря включению кочевых тюрков в состав Джунгарского ханства продукты земледелия, техника переработки земли, некоторые элементы ремесла проникли сюда из оазисов Восточного Туркестана. Увеличилась интенсивность товарообмена.

В жизни тюркских племен Южной Сибири, находившихся на второй стадии кочевания, продолжал господствовать шаманизм. Принятие мировых религий способствовало ускорению развития кочевого феодального общества, а также этнополитических консолидирующих процессов. В то же время сибирские тюрки ни экономически, ни политически, ни духовно не были в этот период времени достаточно подготовлены к принятию мировых религий. Ислам ускорил развитие этнических и этнополитических процессов среди казахов и киргизов и во многом сцементировал базу казахской государственности. Он имел достаточно крепкие корни в Восточном Туркестане, который был органически связан с городскими центрами Средней Азии и являлся силой, объединяющей городские центры тюрков.

Во времена Джунгарского ханства интенсифицировались процессы разложения у тюркских этнополитических общностей Южной Сибири родового общества. При этом удельная (улусная) система лежала в основе хозяйственной жизни, системы налогов и правовых институтов в Джунгарском ханстве. Более того, в Джунгарском ханстве улусы превращались в регионы, подчиненные центральной власти. В то же время властная и правовая система в Джунгарском

ханстве не повлияла сколько-нибудь значительно на мусульманское право и систему управления кочевников и жителей оазисов Центральной Азии.

Основную отрасль хозяйства кочевых тюркских племен составляло скотоводство. На втором месте стояли охота и рыболовство, причем пушной промысел обеспечивал поступление значительной части доходов. Торговля в основном обеспечивалась путем натурального обмена и находилась главным образом в руках восточнотуркестанских купцов. Области Восточного Туркестана удовлетворяли значительную часть потребностей в продуктах земледелия и промышленного производства. При этом увеличение внутреннего товарооборота способствовало увеличению интенсивности экономического взаимодействия и, как следствие, интегрирующих этнополитических процессов.

В третьей главе - «Тюркские этнополитические общности в Джунгарском ханстве» исследуются особенности протекания этнополитических процессов среди тюркских общностей.

Казахская этнополитическая общность. Казахстан имел наиболее невыгодную в географическом и климатическом отношениях территорию, открытую для внешних воздействий любого рода. Во многом этим было обусловлено отставание по сравнению с ойратами в развитии консолидирующих процессов, которое, в свою очередь, не позволило выработать эффективные формы государственной организации для длительного противостояния внешнему воздействию. Отсутствие необходимой этнополитической консолидации способствовало тому, что часть казахов на определенном этапе своей истории вошла в состав Джунгарского ханства, и это снизило степень интенсивности этнополитических процессов для этой части. Значительное влияние на их культурное и религиозное развитие оказало принятие мусульманской религии, что, в свою очередь, повлияло на образ жизни и сознания, способствовало развитию собственной литературы, ускорило протекание этнополитических процессов в невыгодных условиях.

Киргизская этнополитическая общность. Этнополитические процессы среди киргизов в определенной степени протекали по тем же закономерностям,

что и среди казахов, что обусловлено близостью культуры и языка, хотя и имело определенные отличия. Во-первых, это более выгодные, чем у казахов, природно-географические условия. Во-вторых, они находились значительно ближе к торгово-ремесленным центрам. Киргизы в большей степени оказались способными к этнополитическим контактам с ойратами, что было обусловлено вхождением их значительного числа в состав Джунгарского ханства. Вхождение в состав Джунгарского ханства оказало позитивное влияние на формирование киргизской народности.

Кыргызская (енисейская) этнополиттеская общность. Кыргызы оказались в XVII веке заинтересованы во взаимодействии с ойратами, которое позволило обеспечить на определенный период их самостоятельность. Приенисейские тюрки оказались вовлечены в процесс этнополитической консолидации, результатом которого стало образование этнополитического союза. При этом Кыргызская земля стала регионом Джунгарского ханства. Но кыргызы находились на второй стадии кочевания, им был присущ кочевой феодализм в начальной стадии, шаманизм, грабительские набеги на соседей. Кыргызы не стали единым этносом, поскольку не смогли еще преодолеть негативные стороны удельного кризиса и формы обычного права. Однако к началу XVIII в. Кыргызская земля стала непреодолимым препятствием в российско-джунгарских отношениях, следствием чего стало переселение значительного числа кыргызских семей в Джунгарию. Эти события прервали процесс этнополитической консолидации приенисейских тюрков.

Саяно-алтайская этнополитическая общность. Обозначение тюркских племен Саяно-алтайского региона в рамках единой этнополитической общности условно, поскольку до настоящего времени представляет определенную трудность их этнополитическая классификация, что, в свою очередь, свидетельствует о сравнительной незавершенности процесса этнополитической консолидации (за исключением тувинцев). Так же, как и кыргызы, саяно-аптайские тюрки оказались заинтересованы в подчинении Джунгарскому ханству, что сохранило автономию в их этнополитической жизни и

способствовало ускорению этнополитических процессов. Однако нестабильность геополитической системы в Центральной Азии, следствием чего стало разделение территории между Российской и Цинской империями, в целом негативно повлияла на интенсивность этнополитических процессов, фактически затормозив этнополитическую консолидацию.

Восточнотуркестанская зтнополитическая общность. Уйгуры не были этнически однородны, однако находились совершенно в иных цивилизационных условиях, нежели другие тюркские этнополитические общности. Во-первых, они в подавляющем большинстве были мусульманами, имели развитую духовную культуру. В экономическом отношении они были производителями земледельческих продуктов сельского хозяйства, обеспечивая потребность Джунгарского ханства в этих продуктах, занимались ремесленным производством. Вхождение в состав Джунгарского ханства обеспечило для восточнотуркестанских тюрков ускорение процессов этнополитической консолидации в пределах единого государства. Именно с этим периодом был связан рост национального самосознания, который привел к длительному противостоянию наступлению китайской цивилизации, противостоянию, не завершившемуся до сих пор. Вместе с тем, тюркские этнополитические общности Восточного Туркестана экономически, политически и духовно были в большей степени связаны не с Джунгарским ханством и Китаем, а с оазисами Маверранахра, исламской культурой, привнесенной сюда из регионов Ближнего Востока.

В четвертой главе - «Тюркские этнополитические общности Центральной Азии и Южной Сибири после ликвидации Джунгарского ханства» -раскрываются последствия падения Джунгарского ханства для тюркских этнополитических общностей Центральной Азии и Южной Сибири. Ойраты пытались отстоять независимость своего государства, однако ввиду отсутствия консолидации военных сил и стремительного продвижения армии Цинской империи эти попытки были обречены.

События 1750-х годов, связанные с уничтожением большей части ойратов, существенно изменили этнополитическую ситуацию в регионе. Значительная часть тюркских племен Центральной Сибири и Южной Сибири оказалась разделенной между Россией и Китаем, что существенно снизило интенсивность этнополитических консолидирующих процессов. Вхождение тюркских этнополитических общностей в состав Российской и Цинской империй породило процесс их инкорпорации в состав государственных образований совершенно иного (не кочевого) типа, в которых они играли второстепенную роль и были подчинены централизованной системе управления, при этом в Китае она была более жесткой, чем в России. Процесс вхождения в состав двух государств центральноазиатских и южносибирских тюркских племен затянулся ввиду неурегулированности вопроса о государственной границе. Более того, Цинская империя не оставляла попыток дипломатическими усилиями решить вопрос о подчиненности той или иной территории, того либо иного племени.

Таким образом, констатируется в заключении, история тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве, неоднородных по своему этническому составу, имела свои особенности. Последние обусловлены совокупностью различных факторов в вертикально-горизонтальном историческом измерении.

Сравнительно-ретроспективный взгляд на историю тюркских этнополитических общностей позволяет выявить из общей конструкции некоторые закономерности этнополитических процессов, которые отличаются от этнических и зависят от целого комплекса факторов. Основным в этой схеме следует считать этнополитическую консолидацию как фактор, непосредственно создающий условия для этнической консолидации. Итак, этнополитическая консолидация - формирование военно-политического союза племен, связанных между собою факторами единой территориальной либо языковой близости. При этом успешная этнополитическая консолидация, о чем свидетельствуют исторические факты, невозможна без реализации следующих условий:

1. Выгодная природно-географическая конфигурация, позволяющая сформировать военно-политический союз племен в едином территориальном комплексе. Изучение вопросов диссертации показало, что таким комплексом являлись, в частности, собственно Джунгария, Кыргызская земля и Алтай.

2. Выгодное политическое положение, отсутствие значительного постороннего воздействия на складывающийся этнополитический союз. Например, вхождение Кыргызской земли и теленгетского этнополитического союза в состав Джунгарского ханства на определенном этапе помогло протеканию процессов этнополитической консолидации среди енисейских и алтайских тюрков. Процессы этнического переселения, а впоследствии гибель Джунгарского ханства практически свели на нет интенсивность протекаемых процессов.

Среди элементов этнополитических процессов исторические факты позволяют также выделить этнополитический распад - раскол военно-политического союза племен в результате воздействия внешнеполитических либо внутриполитических факторов. По крайней мере, история Джунгарского ханства позволяет нам увидеть этнополитический распад главным образом за счет внешнего воздействия, в частности распад Кыргызского и Теленгетского этнополитических союзов. Причиной ставшего реальностью распада Казахского этнополитического союза в 1718 г. стал характерный для кочевых народов внутренний удельный кризис.

Таким образом, анализ истории тюркских этнополитических общностей свидетельствует о комплексном влиянии на их развитие различных факторов внешнего и внутреннего воздействия. Их одновременное рассмотрение позволяет выработать единую концепцию этнополитической истории не только для тюрков в Джунгарском ханстве.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК для публикации результатов диссертаций:

1. Уметбаев Т.Ш. Особенности правовых институтов в Джунгарском ханстве [Текст] / Т. Ш. Уметбаев // Вестник Красноярского государственного университета. - 2006. - № 3/2. - С. 67-69 (0,3 п.л.).

2. Уметбаев Т.Ш. Участие тюркских народов в экономике Джунгарского ханства [Текст] / Т. Ш. Уметбаев // Вестник Новосибирского государственного университета (НГУ). Серия: История. Филология. -2006. - Т. 5., вып. 4. - С. 2426 (0,3 п.л.).

3. Уметбаев Т.Ш. Разделение территории Джунгарского ханства после его падения на сферы влияния между Китаем и Россией [Текст] / Т. Ш. Уметбаев // Вестник Томского государственного университета. - 2008. - № 317 (декабрь). -С. 123-125 (0,3 пл.).

В других научных изданиях:

1. Уметбаев Т.Ш. Освещение древней истории взаимоотношений тувинцев с народами Центральной и Восточной Азии в отчете Турчанинова об изучении Урянхайского края [Текст] / Т. Ш. Уметбаев // Сохранение и взаимопроникновение национальных культур как фактор устойчивого развития Приенисейского края : материалы научно-практической конференции. 4-5 ноября 2003 года. - Красноярск, 2004. - С. 149-153 (0,4 п.л.).

2. Уметбаев Т.Ш. Этапы изучения Джунгарского ханства в отечественной историографии [Текст] / Т. Ш. Уметбаев // Научный ежегодник Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. -Красноярск, 2004. - Вып. 4, т. 2. - С. 287-293 (0,6 пл.).

3. Уметбаев Т.Ш. Отражение событий российской истории в документах Саянского острога [Текст] / Т. Ш. Уметбаев // Россия, Сибирь и Центральная Азия: Взаимодействие народов и культур : материалы 5 научно-практической конференции. - Барнаул, 2005. - Вып. 5. - С. 26-31 (0,5 пл.).

4. Уметбаев Т.Ш. Исследование Гуляевыми проблем приграничья в Южной Сибири [Текст] / Т. Ш. Уметбаев // История науки и образования в Сибири : сборник материалов Всероссийской научной конференции с международным участием. - Красноярск, 2006. - С. 349-354 (0,3 пл.).

5. Уметбаев Т.Ш. Методологические аспекты изучения Джунгарского ханства в «Истории Сибири» Г.Ф. Миллера [Текст] / Т. Ш. Уметбаев // История и культура народов Южной Сибири: история, настоящее, будущее : материалы чтений, посвященных памяти исследователя народов Сибири Л.П. Потапова. -Горно-Алтайск, 2006. - С. 133-142 (0,4 пл.).

6. Уметбаев Т.Ш. Последняя степная империя: образование, кризис и распад [Текст] / Т. Ш. Уметбаев // Мир Евразии : научный журнал. - Барнаул, 2008. -№ 1. - С. 70-73 (0,6 пл.).

Тираж 150 экз. Отпечатано в КЦ «Позитив» 634050 г. Томск, пр. Ленина 34а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Уметбаев, Тимур Шамилевич

Введение.

ГЛАВА I. Природно-географические и исторические условия развития тюркских этнополитических общностей Центральной Азии и Южной Сибири в Джунгарском ханстве.

1.1. Природно-географические условия этнополитических процессов.

1.2. Причины возникновения последней «степной империи».

1.3. Исторические условия этнополитических процессов.

1.4. Этнополитическая классификация тюркских этнополитических общностей, в Джунгарском ханстве.

ГЛАВА II. Влияние образа жизни, общественно-правового строя и экономики на развитие тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве.

2.1. Образ жизни тюркских этнополитических общностей.

2.2. Особенности общественно-правового строя.

2.3. Участие тюркских этнополитических общностей в экономической жизни Джунгарского ханства.

ГЛАВА III. Тюркские этнополитические общности в Джунгарском ханстве.

3.1. Кыргызская (енисейская) этнополитическая общность.

3.2. Казахская и киргизская этнополитические общности.

3.3. Саяно-алтайская этнополитическая общность.

3.4. Тюрки оазисов Восточного Туркестана.

3.5. Барабинские татары в Джунгарском ханстве.

ГЛАВА IV. Тюркские этнополитические общности Центральной Азии и

Южной Сибири после ликвидации Джунгарского ханства.

4.1. Первые последствия падения Джунгарского ханства.

4.2. Распределение территории Джунгарского ханства.

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Уметбаев, Тимур Шамилевич

Актуальность темы исследования. Развитие тюркских этнополитических общностей в условиях становления, функционирования и падения Джунгарского ханства в XVII-XVIII вв. представляет определенный интерес для мировой и отечественной ориенталистики. Во-первых, это обусловлено их немаловажной ролью в системе взаимоотношений двух формирующихся в этот период империй - Российской и Цинской. Во-вторых, Джунгарское ханство (1635-1758 гг.) - это последнее крупное полиэтничное государство монголов, в котором тюркские этнополитические общности занимали немаловажное место в государственной, экономической, политической, социальной и культурной сферах. В-третьих, изучение истории тюркских этнополитических общностей позволяет отразить их взаимодействие с монгольскими народами в определенный исторический период.

История каждой этнополитической общности — это неотъемлемая часть истории человеческой цивилизации, которая позволяет глубже понять закономерности этнополитической истории в целом. В этом смысле история тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве позволяет вписать еще одну страницу в общую этнополитическую историю. Этот период позволяет наглядно увидеть, как шаг за шагом, поэтапно, шла инкорпорация тюркских этнополитических общностей в государство. Кроме того, история тюркских племен и родов в Джунгарском ханстве — это часть общей истории тюркских народов.

В этот период происходили определенные эволюционные изменения в этнополитической истории кочевников. Однако существующая веками родоплеменная организация даже при ее определенной государственно-правовой модернизации не смогла обеспечить стабильное развитие областей кочевого общества.

В Центральной Азии и Южной Сибири на рубеже XVI-XVII вв. началось встречное движение крупных земледельческих цивилизаций (России и Китая),

Актуальность темы исходит, в первую очередь, из научной потребности в комплексном изучении степени влияния этнополитических общностей на развитие государственности, права, экономики, социума, культуры и т.д., а также глубже понять закономерности мировых этнополитических процессов. В то же время, оно позволяет проследить и обратное влияние этих институтов на развитие этнополитических общностей. В этом смысле этнополитическая история, по нашему мнению, не может быть отделена от истории государственно-правовых институтов, экономической, политической, культурной, религиозной и т.д. жизни общества. Все эти аспекты в истории отдельных этносов должны рассматриваться по возможности в комплексе и в тесной взаимосвязи с теми государственными образованиями, в которые они были инкорпорированы.

Степень изученности темы. За трехсотлетний период в отечественной исторической науке получили широкое освещение вопросы политической, социально-экономической, этнической и культурной жизни тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве. По направленности задач и исследований их можно условно разделить на четыре этапа.

Первый этап - накопление сведений о тюркских этнополитических общностях в Джунгарском ханстве (до середины XIX в.). Ограниченность сведений об ойратском государстве и населяющих его народах способствовала началу изучения региона российскими историками XVIII в. Этому способствовали факторы активизации внешней политики Российской империи на востоке и активное становление отечественной исторической науки в тот период времени. В свою очередь, рост интенсивности внешнеполитических связей и пограничных конфликтов с Джунгарией привели к увеличению числа исследований. Фактически уже первые из них (дневники Н. Спафария, JI. Ланга, Ф.А. Вебера, Г.И. Унферцагта и ряда других) вызвали интерес зарождающейся научной общественности в России к масштабному изучению л региона1, в т.ч. тюркских этнополитических общностей, активно взаимодействовавших с государством ойратов.

С направлением в 1719 г. в экспедицию Д.Г. Мессершмидта научное изучение Сибири «приняло организованный и систематический характер»2. К тому же «в прямые обязанности Мессершмидта входило подробное описание территории площадью в 10 миллионов квадратных километров, и не описание побережья, а всего этого пространства»3. Уже в исследованиях Мессершмидта проявляется интерес к тюркским этнополитическим общностям Южной Сибири.

Основоположником научного изучения тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве стал Г.Ф. Миллер. Причем тема о взаимоотношениях между московскими властями и калмыками, как указывается в предисловии к изданию 1941 г. второго тома, «имела в первой половине XVIII века совершенно актуальное значение, поскольку джунгарские хунтайджи продолжали предъявлять свои права на сбор албана (дани) с барабинских татар. Одной из задач исторического исследования Миллера и являлось доказать необоснованность этих претензий»4.

Отечественная методология истории в тот период времени, базируясь на методологическом опыте западной исторической науки, в то же время стала проявлять свои специфические черты, на которые ее подталкивал сам процесс познания исторического прошлого. Многие события и факты сибирской истории были неизвестны исторической науке. Открыто и введено в научный оборот значительное количество ранее неиспользованных документов. Исходя из этого, можно отметить, в первую очередь, значительное источниковедческое значение исторических исследований XVIII в. Второе, что необходимо

1 См.: Материальная культура народов России. Новосибирск, 1995. С. 30-42; Люди и судьбы. XX век: Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Красноярск, 2003. С. 177; Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1635 - 1758. Издание второе. М., 1983.; Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII - первой половине XVIII века. Барнаул, 1995 и т.д.

2 Титова З.Д. Источники XVIII века о тюркских группах Южной Сибири на западно-европейских языках // Материальная культура народов России. Новосибирск, Наука, 1995. С. 31.

3 Боровский А. Мессершмидт — полузабытый исследователь Сибири // Люди и судьбы. XX век. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Красноярск, 2003. С. 177.

4 Миллер Г.Ф. История Сибири. М., 2000. Т. 2. С. 9. учитывать при оценке этих работ, это то, что многие исторические события совершались едва ли не «на глазах» историков, т.е. в XVII-XVIII вв. Соответственно на историческую оценку оказывали естественное влияние политические установки и взгляды эпохи. Третье. Несмотря на «государственный» характер отечественной исторической науки, она не избежала определенных, в т.ч. и критических оценок исторических событий, что, в частности, относится к действиям представителей государственной власти в сибирском регионе. Это является еще одним несомненным достоинством исторических исследований того времени. В то же время взгляды историков-государственников, рассматривавших включение азиатских областей в состав Российской империи как исключительно положительный процесс, не могли в тот период времени дать оценку исторической роли Джунгарского ханства как в целом, так и для тюркских этнополитических общностей в частности.

Миллер открыл целый ряд малоизвестных страниц в истории тюркских этнополитических общностей через призму взаимоотношений России с ойратами, в т.ч. и начала их территориальных споров. При этом четко обозначались временные границы начала этих взаимоотношений — на рубеже XVI-XVII вв. В частности, ученый открыл конкретные факты взаимодействия русских с ойратами и тюркскими народностями на раннем этапе колонизации Сибири5.

В период сложных взаимоотношений русских с тюркскими этнополитическими общностями ойраты в некоторой степени могли сыграть роль дестабилизирующего фактора в установлении границ России на востоке. Особенно этому способствовало становление сильного Джунгарского ханства. Поэтому и интерес ученого к изучению региона был обоснован. Миллером был обозначен ряд проблемных вопросов, нашедших свое дальнейшее развитие в исследованиях российских ученых: состояние и развитие российско

5 Миллер Г.Ф. История Сибири. М„ 2000. Т. 2. С. 35. джунгарских отношений; межэтнические столкновения ойратов и казахов; двоеданничество и д'воеподданство сибирских народов,и т.д.

Немаловажное значение имело изучение сибирской истории^ вг труде видного хрониста П.И. Рычкова «История- оренбургская». Она является систематизированным сводом истории» Оренбургской губернии, затрагивая и отдельные аспекты взаимоотношений России и Джунгарского«ханства в период постепенного включения казахов в состав Российскошимпериич

•«Сибирская история с самого открытшгСибиридо завоевания.сей земли российским оружием» И.Э. Фишера стала логическим, и лаконичным продолжением результатов исследований» Миллера: Один- из современных авторов, ссылаясь на данное Академией наук поручение Фишеру «сократить «Описание Сибирского царства» Миллера и сделать его общедоступным», не рассматривает его как совершенно самостоятельное- исследование7. «Г.Ф: Миллер и И.Э. Фишер, - отмечает А.Н. Уманский, - были ярыми сторонниками теории «завоевания» и «покорения» Сибири, апологетами о политики царизма в отношении» к инородцам» . В" работе И.Э. Фишера «Географическое и историческое описание пути и- областей между городами Томском и Иркутском» приводятся данные о сибирских народах, в т.ч. и активно'' взаимодействовавших с ойратами на' определенных этапах своей истории.

В результате кропотливой работы масштабное собрание исторических источников о монголах было опубликовано П.С. Палласом9, ряд описаний оставил А. Леонтьев10. В сфере исторической географии появился целый ряд

6 См.: Рынков П.И. История Оренбургская. Санкт-Петербург, 1759 (второе издание - Оренбург, 1896); Витевский В.Н. Неплгоев и Оренбургский край в его прежнем составе до 1758 г. Казань, 1889-1897; История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX века (под ред. Х.Ф. Усманова). Уфа, 1997.

7 См. Чертыков В.К. Кыргызская земля в XVII — начале XVIII вв. и ее взаимоотношения с Россией и государствами Центральной Азии. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Абакан, 2006.

8 Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII - первой половине XVIII века. Барнаул, 1995. Ч. 1. С. 23.

9 Собрание исторических сведений о монгольских народах, сочиненное г. П.С. Палласом. С.-Петербург, 17761802.

10 См.: Уведомление о бывшей с 1677 до 1689 года войне у китайцев с зенгорцами. Выписал из Китайской Истории секретарь Леонтьев. С.-Петербург, 1777; Кратчайшее описание городам, доходам и протчему Китайского государства, а притом и всем государствам, королевствам и княжествам, кои Китайцам известны, карт Сибири и Джунгарии, из которых представляют значительный интерес карты Н.П. Спафария, С.У. Ремезова, И. Страленберга, И. Рената, Г.Ф. Миллера и И. Унковского11.

Обращение ученых XVIII в. к изучению Джунгарского ханства и ее народов имело важное источниковедческое значение, поскольку большинство исследователей являлись современниками событий, описываемых в настоящей работе. Поэтому их научные труды рассматриваются нами не только в качестве исторических работ, но и в качестве источников по истории изучаемого периода.

Важной особенностью первой половины XIX в. стало начало изучения китайских летописей, в том числе в части, касающейся истории народов Восточного Туркестана и Монголии. Значительный вклад в изучение этого направления внес Н.Я. Бичурин. В 1829 г. вышло в свет его «Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии», а в 1834 г. - «Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени». Данные труды являются своего рода летописным сводом с широким привлечением китайских источников. Несмотря на высокую ценность научной деятельности Н.Я. Бичурина, - полагал И .Я. Златкин, -«вследствие некритического отношения ученого к источникам, в литературе надолго утвердилось то изложение истории., которое дано официальными хронистами китайских императорских династий»12. Вместе с тем, полагаем, что «Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени» стало своего рода открытием истории государства, о котором в России имели весьма немногочисленную информацию, своего рода хроникой, представляющей собою целостную нить событий. выбранное из Китайской государственной географии, коя напечатана п Пекине на китайском языке при нынешнем Хане Кян Луне секретарем Леонтьевым. — С.-Петербург, 1778.

11 См.: Моисеев В.Л. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке. Очерк внешнеполитических отношений. Барнаул, 1998.; Волобуев В.И. Некоторые итоги реконструкции карты Джунгарии И. Рената // Известия Национальной Академии наук Республики Казахстан. № 6. 1993; Сибирские летописи. СПб., 1907; Андреев А.И. Очерки по источниковедению Сибири. М., I960.

12 Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1635 - 1758. Издание второе. М., 1983., С. 4.

Накопление сведений о тюркских этнополитических общностях способствовало становлению краеведческой части джунгароведения. Целый ряд историков Сибири в той или иной степени соприкоснулись с еще недалекой по времени историей государства ойратов. В архивных фондах Красноярского края хранится документ из фонда крупного общественного и культурного деятеля России первой половины XIX в. Г.И. Спасского, который является оригинальным историческим исследованием самобытного ученого по

1 7 гражданскому и военному устройству ойратов . О тюркских народностях южной Сибири дает представление статья «Народы татарского племени» из собрания его фонда14.

Алтайские общественные деятели и краеведы С.И. и Н.С. Гуляевы (отец и сын) рассматривали историю тюркских народностей через призму общей истории Алтая, а также истории Колывано-Воскресенских заводов, сыгравших немаловажную роль в становлении сибирской промышленности15. Не обходит вниманием эту тему в своем «Историческом обозрении Сибири» и крупный исследователь П.А. Словцов, работа которого выходит далеко за рамки сугубо краеведческой. Интересное историко-географическое «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей» оставил в наследство крупный государственный деятель, один из авторов реформы отмены крепостного права А.И. Левшин.

Таким образом, накопление исторических, этнографических и археологических сведений по истории тюркских этнополитических общностей в XVIII - первой половине XIX в. сформировало базу для широкого изучения, а также обозначило целый ряд проблемных вопросов, которые позволили в дальнейшем определить направление исторических исследований в специализации изучения тюркских народов Джунгарского ханства, обобщить полученные сведения и дать предварительные оценки хода исторического

13 ГАКК. Ф. 805. Оп. 1.Д. 84.

4ГАКК. Ф. 805. Оп. 1.Д. 85.

15 ЦХАФ АК. Ф. 163. On. 1. Д. 42, 55, 199. развития государства, его правовых институтов и места тюркских народов в общей этнополитической системе.

Второй этап — с середины XIX в. до 1917 г. - становление отечественного востоковедения, в том числе специальных дисциплин — монголистики и тюркологии, а также специализации по изучению регионов и их взаимодействия в едином историческом процессе, представлен трудами А.Н. Макшеева, Л.Ф. Костенко, Н.Ф. Катанова, В.В. Бартольда, Ч.Ч. Валиханова, Г.Е. Катанаева, В.В. Радлова и других.

В середине XIX в., эпоху формирования фундаментальной русской исторической мысли, внимание историков оказалось сконцентрировано на многих частных проблемах. Историческая наука на этом этапе вплотную приблизилась к цивилизационному подходу. Шло активное накопление фактов, а также географических и археологических материалов. Значительное воздействие на развитие науки в тот период оказали исторические исследования, подкрепленные современной методологической базой (Т.Н. Грановский, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, целый ряд других выдающихся представителей отечественной исторической науки), предшествовавшие такому значительному явлению в развитии ориенталистики, как деятельность ак. В.В. Бартольда.

В.В. Бартольд дал толчок развитию отечественной ориенталистики, с одной стороны, а с другой - обеспечил ее сильной исторической критикой. В результате многие не только отечественные, но и зарубежные исследователи пошли по пути, начертанному незаурядным исследователем Востока. В 1926 году, - отмечает С.Г. Кляшторный, - Бартольдом «была предпринята первая научно обоснованная попытка достигнуть более высокой ступени обобщения — рассмотрения истории тюрко-язычных народов как сложного процесса, в котором родственные по языку, но часто различные по своему экономическому быту народы на протяжении по меньшей мере двух тысячелетий прошли путь самостоятельного социального, политического и культурного развития, путь, который во многих случаях приводил к созданию устойчивых национальных и государственных образований в разных частях Азиатского континента»16.

Увидел свет целый ряд исследований, посвященных отдельным аспектам истории Джунгарии и ее тюркского этнического компонента. Среди них представляют несомненный интерес историко-географические труды крупного казахского ученого Ч.Ч. Валиханова. Во многом интерес исследователя к Джунгарии был обусловлен сравнительно недавними событиями ойрато-казахских военных столкновений. При этом Ч.Ч. Валиханов опирался не только на письменные источники, но и использовал наблюдения устного народного творчества. Так, в «Записках о киргизах», работе, посвященной киргизам-бурутам (нынешним киргизам), Ч.Ч. Валиханов отмечал, что «во время зюнгаров перевес всегда был на стороне калмыков, и в памяти народа сохранился со всеми ужасами разрушительный набег Галдан

17

Чирена, принудивший их оставить реку Чу и бежать в Гиссар и Бадахшан» . Следует отметить, что отдельные аспекты истории Джунгарского ханства и соприкасавшихся с ним этносов так или иначе затрагивались им во многих его работах - «Аблай», «Шуна Батыр», «Предания и легенды Большой Киргиз-кайсацкой орды» и др.18

Важное значение в изучении региона имела деятельность видного исследователя российского Туркестана, автора первой туркестанской газеты19 Н.А. Маева, которым было опубликовано немало научных трудов по географии и этнографии народов Средней Азии, в т.ч. представляющий большой интерес для исследователей «Очерк истории киргизского народа с 1732 по 1868 год» (1873 г.), посвященный событиям постепенного принятия казахами русского

16 Кляшторный С. Предисловие // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 2002. С. 7.

17 Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений в 5 томах. Алма-Ата, 1985. Т. 2. С. 77.

18 См.: Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений в 5 томах. Алма-Ата, 1985.; Валиханов Ч.Ч. Избранные произведения. М., 1986.

19 Шадманова С. Н.А. Маев — первый редактор газеты «Туркестанские ведомости»: особенности научно-публицистического творчества // Россия, Сибирь и Центральная Азия: взаимодействие народов и культур. Материалы Пятой международной научно-практической конференции. Барнаул, 2005. С. 36. подданства20. В 1890 г. в С.-Петербурге был издан «Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских» профессора Академии Генерального штаба А.И. Макшеева, в котором излагается история движения России в Туркестан, в т.ч. описаны военные столкновения с джунгарами, связанные со строительством крепостей Заиртышской линии. В этом труде рассматриваются аспекты внешнеполитических столкновений русских с ойратами21.

Для изучения географии исследуемого региона представляли интерес работы М.В.Певцова (Путевые очерки Чжунгарии, 1879 г.) и Л.Ф. Костенко (Чжунгария. Военно-статистический сборник, 1887 г.). Интерес для изучения взаимодействия России с тюркскими этнополитическими общностями, в том числе и в Джунгарии, представляют научные труды «Материалы для истории ойратов» Ю. Лыткина (1893 г.), «Киргизские степи, Средняя Азия и Северный Китай в XVII-XVIII столетиях» Г.Е. Катанаева (1893 г.), «Монголия и монголы» A.M. Позднеева (1894 г.), «Опыт выяснения этнического состава киргиз-казаков Большой орды и каракиргизов» Н.А.Аристова (1894г.), «И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе» В.Н. Витевского (1897 г.), «Очерки истории Семиречья» В.В. Бартольда (1898 г.), «Отчеты о путешествии к уйгурам и саларам» С.Е. Малова (1912-1914 гг.), «Очерк киргизской степи» М.И. Бродовского (1913 г.) и др.

Важное значение в изучении тюркских этнополитических общностей имело появление небольшой по объему, но фундаментальной работы крупнейшего тюрколога В.В. Радлова «Этнографический обзор турецких племен Сибири и Монголии», в которой представлена подробная классификация тюркских народностей, проживающих на значительной территории. Сам Радлов скромно оценивал эту работу, как «краткий обзор

20 Маев Н.В. Очерк истории киргизского народа с 1732 по 1868 год// Материалы по статистике Туркестанского края. Спб., 1873. Вып. 2. С. 415-426.

21 Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских. С.-Петербург, 1890. С. 60-66. турецких племен и родов, которые наименее известны и относительно которых у меня имеются точные данные, основанные на моих личных наблюдениях»22.

Значительный шаг вперед в изучении тюркских этнополитических общностей сделал Н.Ф. Катанов. В 1895 году было опубликовано его исследование «Этнографический обзор турецко-татарских племен». Среди неопубликованных произведений интерес представляют «Очерки Урянхайской земли» . Наконец, особое значение имело изучение им фольклора приенисейских тюрков.

В значительной степени способствовало повышению интереса к региону деятельность по изданию исторических документов

Г.Н. Потаниным, И. Кузнецовым-Красноярским, С.У. Ремезовым,

Г.И. Спасским, К.Ф. Ледебуром, В.В. Радловым, А.В. Адриановым, Н.С. Гуляевым и Н.М. Ядринцевым: Значительный вклад в изучение региона внесли В.И. Вербицкий, Н.А. Аристов, Н.Н. Козьмин и др.

Появился интерес к изучению отдельных аспектов истории российско-джунгарских взаимоотношений со стороны историков-краеведов. В этой связи хотелось бы отметить монографию В.А. Ватина «Минусинский край в XVIII веке» (1913 г.). «В Саянском архиве, - отмечал В.А. Ватин, - мы находим целый ряд документов об отношениях между русскими и подданными Галдан-Чирина»24.

Своего рода обобщением накопленной информации, а также результатом личных наблюдений стал фундаментальный труд ученого и путешественника Г.Е. Грумм-Гржимайло «Западная Монголия и Урянхайский край». Критически отнеслись к монографической деятельности исследователя

25 26

В.В. Бартольд и И .Я. Златкин .

22 Радлов В.В. Этнографический обзор турецких племен Сибири и Монголии. Иркутск, 1929. С. 5.

23 См.: Кужугет А.К. Неопубликованный труд Н.Ф. Катанова «Очерки Урянхайской земли» // Наследие Н.Ф. Катанова: История и культура тюркских народов Евразии. Доклады и сообщения международного научного семинара. 30 июня - 1 июля 2005 года. Казань, 2006. С. 46-48.

24 Ватин В.А. Минусинский край в XVIII веке. Этюд по истории Сибири. Мииусинск, 1913. С. 194.

25 Бартольд В.В. Г.Е. Грумм-Гржимайло, Историческое прошлое Бэй-шаня в связи с историей Средней Азии // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 2002. С. 280.

26 Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1635 - 1758. Издание второе. М., 1983. С. 13.

Продолжалось научное исследование архивных документов, у истоков которого стояли такие крупные отечественные ученые, как Н.Н. Оглоблин, П.И. Небольсин, С.А. Адрианов, А.В. Аксенов, И.И. Тыжнов, П.М. Головачев, А.А.Дмитриев, П.Н. Буцинский, Н.Н. Бакай. В 1919 г. было опубликовано исследование B.JI. Котвича «Русские архивные документы по сношениям с ойратами в XVII-XVIII вв.».

Таким образом, второй этап способствовал проведению предварительной исторической критики исследуемых источников. Он определил будущие контуры фундаментальных исследований по направлениям изучения тюркских этнополитических общностей Центральной Азии и Южной Сибири, в т.ч. активно взаимодействовавших с ойратами. Вместе с тем, в этот период времени так и не была сделана попытка соотнести степень интенсивности этнополитических процессов среди тюркских народов с историей Джунгарского ханства. Данные процессы рассматривались изолированно.

Третий этап — советский период - можно было бы обозначить как становление классической школы истории тюркских этнополитических общностей, представлен именами таких крупнейших отечественных исследователей, как Б.Я. Владимирцов, Л.П. Потапов, С.А. Токарева, Б.П. Гуревич, И .Я. Златкин и др. Марксистские методологические подходы к изучению истории оказали решающее влияние на направление исследований. Во многом определяющим стал фундаментальный труд крупнейшего монголоведа академика Б.Я. Владимирцова «Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм» (Ленинград, 1934). При этом относительно ойратов (на территории Калмыцкой АССР, в восточном Туркестане и западной Монголии) указывалось, что у них не изжит родовой строй. Встречались ойратские племена, у которых родовая патриархальная община с экзогамией и культом, доступным только для родовичей, являлась общинным социальным элементом27. В XVIII в. не было уже монголов, которые бы не находились в подчинении или маньчжурской или русской державе28, - отмечал исследователь. Непреходящее значение имеют его работы по литературе монгольских народов29.

Качественно новым шагом в изучении тюркских этнополитических общностей, взаимодействовавших с ойратами, стали работы крупного алтаиста Л.П. Потапова «Исторический путь Ойротии» «Очерк истории Ойротии» и «Очерк истории Шории», опубликованные в 1930-е гг., а также «Очерки по истории алтайцев» (1953 г.). При этом Л.П.Потапов обозначил проблемы, которые в конце XX — начале XXI вв. стали объектом ряда научных исторических исследований - взаимодействие России и Джунгарского ханства, в т.ч. непростые взаимоотношения сибирских народов и ойратов30. В частности, исследователь говорит о том, что алтайские народы назывались в источниках калмыками (горные, порубежные, белые, алтайские), хотя к настоящим калмыкам (ойратам) они не имели отношения, кроме своей подчиненности31. Как отмечал А.П. Уманский, «Л.П. Потапов убедительно доказал, что алтайцы в этническом отношении не имеют ничего общего с ойратами.»32.

Взаимоотношения тюркских этнополитических общностей с Джунгарским ханством, влияние на них социально-экономических факторов, а также различные аспекты в жизни ойратского государства (внешне- и внутриполитические, социально-экономические) рассматривались во многих научных исследованиях, среди которых можно выделить исследования крупнейшего отечественного ученого С.В. Бахрушина «Енисейские киргизы в XVII веке» (1937 г.) и «Очерки по истории колонизации Сибири в XVI-XVII вв.» (1955 г.), а также труды других крупных исследователей С.А. Токарева «Докапиталистические пережитки в Ойротии» (1936 г.),

27 Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л., 1934. С. 1.

28 Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л., 1934. С. 189.

29 Владимирцов Б.Я. Работы по литературе монгольских народов. М., Восточная литература, 2003. С. 189.

30 Уманский Л.П. Телеуты и их соседи в XVII - первой половине XVIII в. Барнаул, 1995. Ч. 1. С. 32-37.

31 Потапов Л.П. Очерк истории Ойротии. Алтайцы в период русской колонизации. Новосибирск, 1933.

32 Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII - первой половине XVIII века. Барнаул, 1995. Ч. 1. С. 33.

А.П. Окладникова «Очерки по истории западных ойрат-монголов» (1937 г.), Н.П. Шастиной «Русско-монгольские посольские отношения в XVII в.» (1958 г.), Б.О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в.» (1960 г.), А.И.Андреева «Очерки по источниковедению Сибири» (1960 г.), И.Я. Златкина «История Джунгарского ханства» (1964 г.), JI.P. Кызласова «История Тувы в средние века» (1969 г.), «История Сибири в средние века» (1984 г.), «История Хакасии с древнейших времен до 1917 года» (1993 г.), Ш.Б. Чимитдоржиева «Антиманьчжурская освободительная борьба монгольского народа» (1974 г.) и «Взаимоотношения Монголии и России в XVII-XVIII вв.» (1978 г.), Б.П. Гуревича «Международные отношения в Центральной Азии в XVII - первой половине XIX в.» (1979 г.),

A.П. Уманского «Телеуты и русские в XVII-XVIII вв.» (1980 г.), Г.С. Гороховой «Очерки по истории Монголии в эпоху маньчжурского господства (конец XVII - начало XX в.» (1980 г.), Г.Ф. Быкони «Заселение русскими Приенисейского края в XVIII веке» (1981г.), В.С.Кузнецова «Цинская империя на рубежах Центральной Азии. История и культура востока Азии» (1983 г.),

B.А. Александрова «Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII века)» (1984 г.), А.И. Чернышева «Проблемы общественно-административного устройства Джунгарии накануне и после маньчжурского завоевания (по китайским источникам)» (1984 г.) и т.д.

Фундаментальное исследование И.Я. Златкина о Джунгарском ханстве является уникальным ввиду его всеобъемлемости и содержит анализ как политической, так экономической и социальной жизни джунгарского общества, взаимоотношения официальных властей государства ойратов с Россией и Китаем, а также ряд аспектов, непосредственно касающихся истории тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве. При этом большое значение исследователем придавалось изучению причинно-следственных связей в истории появления, подъема и падения Джунгарского ханства. Так, по его мнению, «раскрытие исторической эволюции державы джагатаидов весьма облегчило бы заполнение многочисленных белых пятен в истории ойратов XV и XVI вв.»33.

В исследовании B.C. Кузнецова «Цинская империя на рубежах Центральной Азии. История и культура востока Азии» дается характеристика этнополитическим взаимодействиям в центральноазиатском регионе, а также критика китайской исторической литературы. Исследование проблемы взаимоотношений Китая и народов Центральной Азии «имеет немаловажное научное значение, ибо позволяет осветить цели и методы внешней политики Цинского Китая на западе, пролить дополнительный свет на многие страницы истории народов Центральной Азии»34.

В 1979 г. увидел свет фундаментальный труд крупного отечественного исследователя Б.П. Гуревича «Международные отношения в Центральной Азии в XVII - первой половине XIX в.». Одним из вопросов, раскрытых в нем, стала «внешнеполитическая активность Джунгарского ханства, как независимого и суверенного государства ойратов»35.

В 1991 г. в Ташкенте было опубликовано масштабное исследование А. Ходжаева «Цинская империя и Восточный Туркестан в XVIII веке», в котором проведен критический источниковедческий и историографический и исторический анализ рассматриваемой темы. Как обозначал цель своей работы А. Ходжаев, «в трудах. отечественных и зарубежных авторов история завоевания Восточного Туркестана Цинами не была предметом специального изучения. Хотя исследователями и введен в научный оборот обширный материал по данной проблеме, многие ее важные аспекты, в частности, война Цинской империи против джунгар в 1717 г. и первая ее попытка завоевать Восточный Туркестан, борьба за овладение Турфаном, не получили глубокого освещения»36. Цели и задачи данной работы обусловили сосредоточение

33 Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1635 - 1758. Издание второе. М., 1983. С. 10.

34 Кузнецов B.C. Цинская империя на рубежах Центральной Азии. История и культура востока Азии. Новосибирск, 1983. С. 8.

35 Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII - первой половине XIX в. М., 1979. С. 11.

36 Ходжаев А. Цинская империя и Восточный Туркестан в XVIII в. Ташкент, 1991. С. 4. основного внимания исследователя на Восточном Туркестане и проживавших на его территории народов.

Вместе с тем, в данных монографических исследованиях аспекты истории тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве, их роль оказались не достаточно рассмотренными. Кроме того, для решения этой задачи необходимо было решить и еще ряд проблем, позволяющих открыть ворота в комплексное изучение тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве - двоеданничество, взаимодействие Джунгарского ханства с Российской империей, а также народами, соприкасавшимися с ойратами.

Эти задачи рассматриваются на четвертом, постсоветском, этапе, тесно связанном с изучением внешнеполитических, экономических и этнических взаимодействий в едином историческом процессе (В.А. Моисеев, С.Г. Кляшторный, Л.И. Шерстова, Ш.Б. Чимитдоржиев и др.). Кроме этого в этот период с учетом базы, созданной предшественниками, сделан крупный шаг вперед по обобщению истории тюркских этнополитических общностей, сближению с учетом методологического опыта отечественной и зарубежной исторической науки концептуальных позиций цивилизационного и формационного подходов.

Наиболее значительные исследования в последние десятилетия, посвященные истории Джунгарского ханства, его взаимоотношений с соседями, где содержится немало аспектов, касающихся и тюркских этнополитических общностей, были проведены крупным отечественным ученым В.А. Моисеевым («Джунгарское ханство и казахи», «Россия и Джунгарское ханство», «Цинская империя и народы Саяно-Алтая»). В.А. Моисеев впервые комплексно исследовал вопросы внешнеполитических отношений России и Джунгарского ханства, обоснованно доказав ключевую роль государства ойратов в Центральной Азии в первой половине XVIII века .

37 См.: Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке. Барнаул, 1998.

Одним из наиболее фундаментальных исторических исследований тюркских народов Сибири, в том числе их взаимоотношений с ойратами стали монографии крупного исследователя А.П. Уманского во многом ввиду значительного количества использованных им архивных фондов. Это позволило ученому дать объективную оценку процессам политической, социально-экономической и этнической истории телеутов в XVII-XVIII вв., провести глубокий историографический анализ их изучения, который имеет отношение и к истории Джунгарского ханства. -При этом основной целью автора являлось изучение малых народов, поскольку, как справедливо он-заметил, «этазадача до сих пор не утратила своей актуальности. Не решены многие общие и конкретные проблемы исторического прошлого «малых» народов»38.

Важные обобщения различных аспектов истории тувинцев, в т.ч. I их взаимоотношений с ойратами* и соседними тюркскими племенами были проведены в «Истории Тувы» под общей редакцией С.И. Вайнштейна и М.Х. Маннай-оола (второе издание — Новосибирск, 2001 год). Эти обобщения были частично отражены и в монографии М.Х. Маннай-оола «Тувинцы».

В изучении истории взаимоотношений, В.А. Александров в монографии «Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.)» обосновывает мнение, что постоянный рост поголовья скота и необходимость пастбищ при острой экономической потребности в налаженном обмене излишков продукции растущего скотоводческого хозяйства на земледельческие и ремесленные товары побуждали западно-монгольских (ойратских) феодалов стремиться к территориальным захватам и постоянному доступу на крупные городские рынки в центрах сельскохозяйственных районов Китая и Средней Азии .

Немаловажную роль в изучении взаимоотношений тюркских этнополитических общностей с ойратами сыграла монография О.Г. Воронина «Двоеданничество в Сибири. XVII - 60-е гг. XIX вв.», подробно осветила

38 Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII - первой четверти XVIII века. Барнаул, 1995. Ч. 1. С. 5.

39 Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII века). Хабаровск, 1984. С. 60. проблему двоеданничества, обозначенную еще в XVIII в. Г.Ф. Миллером. При этом^ «причиной двоеданничества и двоеподданства, - отмечает О.Г. Воронин, -являлось определенное равновесие сил между, главным образом, Россией, с одной стороны, и Джунгарией,, а затем Китаем, с другой, соперничавшими за право эксплуатации коренного населения региона, что приводило к своеобразному статус-кво, когда соперники эксплуатировали те или иные местные этнические группы одновременно»40. В этой работе О.В. Борониш реализовал методологическую схему концепции динамической' стабильности, изложенной , А.Д. Богатуровым и К.В. Плешаковым в статье «Динамика международной стабильности»41.

В; последнее десятилетйе были опубликованы академические издания, затрагивающие отдельные стороны истории Джунгарского ханства, его народов1 с современных позиций, - в первую очередь следует отметить фундаментальную «Историю Востока», подготовленную- целым коллективом', авторов под эгидой Института востоковедения РАН и его петербургского филиала (том- 3, 2000 год), сборники «Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье» (под редакцией академика Б.А. Литвинского), а также фундаментальную монографию' С.Г. Кляшторного и Т.И. Султанова «Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье» (Санкт-Петербургский филиал ИВ РАН, 2000 год).

Определенные аспекты истории тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве были затронуты в научных трудах М.М. Батмаева, В.Г. Дацышена, Т.О. Бейшеналиева, E.JI. Беспрозванных, Л.И. Думан, В.П. Санчирова, К.В. Хахалина, В.И. Колесника, В.Я. Бутанаева, М.Х.Маннай-оола, Н.С. Модорова42 и др. В контексте общемонгольского национально

40 Воронин О.Г. Двоеданничество и двоеподданство в Сибири. XVII - 60-е гг. XX вв. Барнаул, 2002. С. 8.

41 Богатуров А.Д., Плешаков К.В. Динамика международной стабильности И Международная жизнь. 1991. № 2. С. 35-46.

42 См.: Дацышен В.Г. Саянский рубеж. Южная часть Приенисейского края и русско-тувинские отношения в 1616-1911 гг. Томск, 2005; Модоров Н.С. Россия и Горный Алтай: политические, социально-экономические и культурные отношения (XVII-XIX вв.). Горно-Алтайск, 1996; Колесник В.И. Последнее великое кочевье. Переход калмыков из Центральной Азии в Восточную Европу и обратно в XVII и XVIII веках. М., 2003; освободительного движения рассматривал сопротивление ойратов маньчжурскому сопротивлению Ш.Б. Чимитдоржиев43.

Крупным достижением этнополитической истории стали результаты научных исследований Л.И. Шерстовой, изложенной в монографиях 4

Этнополитическая история тюрков южной Сибири в XVII-XIX веках» (1999) и «Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурная динамика XVII - начала XIX вв» (2001). В исследованиях впервые комплексно рассмотрена история южносибирских тюркских этнополитических общностей на протяжении трех столетий, дана характеристика сложным и многомерным этнополитическим процессам.

В 2006 г. издано фундаментальное многополярное исследование «Тюркские народы Сибири» (отв. ред. Д.А. Функ, Н.А. Томилов), в котором, как указывается во введении, «описания материалов, порой уникальных, впервые вводимых в научный оборот, органично переплетаются с авторским анализом литературных и архивных источников, результатов собственных многолетних полевых исследований»44. В работе приняли участие Д.А. Функ, Ф.Т.-а. Валеев, Н.А. Томилов, Э.Л. Львова, Е.П. Батьянова, О.Э. Добжанская, В.М. Кимеев, И.И. Назаров, Л.И. Шерстова, С.П. Тюхтенева, А. Халемба, Е.А. Бельгибаев, С.Б. Сарбашева, Д.В. Маслов, В.Я. Бутанаев, В.И. Харитонова, З.В. Анайбан.

Таким образом, периоды изучения тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве в эпоху СССР и современный период раскрыли целый ряд страниц в истории кочевого государства, в т.ч. внутри- и внешнеполитической сферах, области социально-экономических отношений, в целом в культуре в ее широком понимании, этнополитических процессах. При этом основное внимание было уделено изучению именно тех этнополитических

Бутанаев В.Я., Худяков Ю.С. История енисейских кыргызов. Абакан, 2000; Маннай-оол М.Х. Тувинцы. Происхождение и формирование относа. Новосибирск, 2004.

43 Чимитдоржиев Ш.Б. Национально-освободительное движение монгольского народа в XVII-XVIII вв. Улан-Удэ, 2002. С. 5.

44 Тюркские народы Сибири. Отв. редакторы Д.А. Функ, Н.А. Томилов. М., 2006. С. 8. общностей, которые были включены впоследствии во внутреннюю структуру Российского государства.

В истории изучения тюркских этнополитических общностей западноевропейскими и американскими учеными можно условно выделить два этапа. На первом этапе (до начала XX в.) большинство европейских ориенталистов по оценке И .Я. Златкина «не проявляли интереса к собственно ойратской истории», «предпочитая писать о Китае и лишь в связи с историей этой страны затрагивали вопрос о монголах, вскользь и мимоходом упоминая также об ойратах. Исключением являются труды Г. Ховорса, М. Курана, Г. Казна, Д. Бэддли, X. Хасмунда и Э. Хэниша»45. Важным этапом в изучении стал труд Ж. де Гиня «Всеобщая история гуннов, тюрков, монголов и других западных татар в древности и от Иисуса Христа до настоящего времени». Собственно де Гинем была сделана первая попытка обобщения истории тюрко-монгольского мира. «Антиисторизм, концепция неизменности, точнее полного застоя внутренней жизни и общественного строя кочевых племен Центральной Азии на протяжении столетий от хунну до монголов включительно — органический порок работы Ж. де Гиня», — характеризует исследование крупный отечественный историограф М.И. Гольман46. Определенным толчком для повышения интереса к изучению Китая и его регионов имело создание в 1823 г. Королевского азиатского общества Великобритании и Ирландии47.

На втором этапе (с начала XX в.) началось более масштабное изучение истории Центральной Азии. Бэддли осуществил публикацию русских архивных документов, посвященных взаимодействию России, Монголии и Китая. Определенные аспекты истории тюркских этнополитических общностей затронуты в работах Ф.Я. Кона, Е. Бретшнейдера, Г. Вамбери, Ю.Г. Клапрота,

48

К. Риттера, Д.М. Каррутерса . Важное место имело исследование П. Пеллио «Критические заметки по истории калмыков», основанная на монгольских и

45 Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1635 - 1758. Издание второе. М., 1983. С. 5.

4Й Гольман М.И. Изучение истории Монголии на западе (XIII - середина XX в.). М., 1988. С. 40.

47 Очерки зарубежной историографии Китая. Китаеведение Англии. М., 1977. С. 6.

48 См.: Тыва дептер. М., 2007. Т. 1. С. 499, 500, 512. Т. 2. С. 185. Т. 4. С. 131, 431. китайских источниках49. В работах немецкого маньчжуриста В. Фукса «о военных походах Канси против Галдана Бошокту-хана (1671-1697), его же исследованиях текстов Нерчинского договора 1689 г. и цинской картографии прослеживается попытка оправдать маньчжурские завоевания»50. Важное место имели исследования П. Пеллио, В. Фукса и Д.Е. Мунгелло. Последний обратился к теме завоевания Китаем западных земель51. Отдельные аспекты в истории тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве были е-у затронуты в исследованиях турецких историков, в частности З.В. Тогана и

A. Инана53. В 1998 г. в Вене было опубликовано документальное исследование «Война Цинской империи Канси против ойратского правителя Галдана»

B. Романовски. Эта работа не избавлена от традиционного китайского взгляда на историю, однако представляет интерес необычной ретроспективой в изложении событий54. В контексте общемирового империалистического движения рассматривал продвижение Российской империи на восток А. Стюарт Доннелли55.

В настоящее время основными центрами изучения Монголии на западе являются Боннский, Лондонский, Кембриджский, Лидский, Парижский, Хельсинкский, Индианский и Гарвардский университеты56. Определенный вклад в изучение истории Монголии и ее этнических компонентов внесли Э. Хениш, Г. Франке, В. Хейссиг и Ф.Д. Лессинг (Германия), Л. Амбис (Франция), Д. Синор, Н.Н. Попе и Ф.В. Клифс (США), К. Гренбек (Дания),

СП

П. Аалто (Финляндия), Л. Оуэн (Великобритания), Г. Ярринг (Швеция) .

49 Гольман М.И. Изучение истории Монголии на западе (XIII - середина XX в.). М., 1988. С. 71.

50 Гольман М.И. Изучение истории Монголии на западе (XIII - середина XX в.). М., 1988. С. 85.

51 Mungello D.E. The Great Encounter of China and the West. 1500 - 1800. Lanham. New York. Boulder. Oxford. 1970. P. 77.

52 См.: Туган З.В. История башкир. История тюрков и татар. Уфа, 1994.

53 См.: Абдулкадир Инан. Шаманизм тарихта хэм богон. Уфа. 1998.

54 Romanovsky, Wolfgang. Die Kriege des Qing-Kaisers Kangxi gegen den Oiratenfursten Galden. Eine Darstellung der Ereignissr und ihrer Ursachen anhand der Dokumenten sammlung «Qing Shilu». Wien, 1998.

55 См.: Доннелли Алтоп С. Завоевание Башкирии Россией. 1552 - 1740. Уфа, 1995.

56 Гольман М.И. Монголоведение на западе (центры, кадры, общества). 50-е - середина 90-х годов XX века. М., 2004. С. 74.

57 Гольман М.И. Монголоведение на западе (центры, кадры, общества). 50-е - середина 90-х годов XX века. М., 2004. С. 33, 92.

В последние десятилетия все более широко обращаются к историческому прошлому Джунгарского ханства историки Монголии. В 1999 г. в Кембридже была опубликована «История Монголии» Баабара, в которой отмечено, что в период широкомасштабного наступления маньчжур на Китай, Тибет и северную Монголию, начавшейся колонизацией Центральной Азии со стороны России Джунгарское ханство стало оплотом монгольского народа58.

Наиболее последовательное и масштабное изучение региона, хотя и с китаецентристских позиций, осуществлялось собственно в Китае. В частности, «существенное место занимает Цинское завоевание Восточного Туркестана в трудах китайских ученых Вэй Юаня, Фань Вэнланя, Сяо Ишаня, Лю Чжаньюя, Хуа Гана, Го Индэ, Фэн Цзяшэна, Чэн Суло, My Гуанвэня, Лю Чижисяо и др.»59. Уже в 1772 г. в Пекине было издано составленное комиссией официальное исследование «Циньдин пиндин чжуньгээр фанлюэ». В XVIII-XIX вв. появились такие исследования, как «Высочайше утвержденное географическое описание Западного края с картами» (1782), «Биографии инородческих, монгольских, восточно-туркестанских князей, составленное по высочайшему предписанию» (1779), «Высочайше утвержденное описание Синьцзяна» (1821), «Описание мусульманского края» Суэрдэ (1772), «Описание виденного и слышанного о западном крае» Чунь Юня. Определенный вклад в исследование региона в данный период внесли китайские ученые Го Индэ, Шан Юэ, Бай Шоуи, Фань Вэньлань и другие.

Немногое изменилось и в последующий период вплоть до победы народной революции 1949 г. в Китае. Последнее событие вызвало к жизни, хоть и на короткий срок, волну новых исторических исследований, в которых сравнительно более объективно оценивалась экспансионистская роль Китая в отношении народов Центральной Азии (Го Индэ, Шан Юэ, Бай Шоуи, Фань js History of Mongolia by Baabar. The Mongolia and Inner Asia Studies Unit, University of Cambridge, 1999. P. 77.

59 Ходжаев А. Цинская империя и Восточный Туркестан в XVIII в. (из истории международных отношений в Центральной Азии). Ташкент, 1991., С. 4.

Вэньлань). Эти исследования были прерваны периодом «культурной революции». Значительное внимание уделено цинскому завоеванию Джунгарии в работе Хэ Цю-Тао60.

Важное значение имели труды ученых Академии общественных наук Синьцзяна, основанной уже в период Китайской народной республики. Наибольший импульс исследования этой школы приобрели в период реформ Дэна Сяопина, что, собственно, и вызвало наибольший размах развития современной исторической науки в Китае.

Определенный шаг вперед сделала историография центральноазиатских государств, как продолжение отечественной историографии. У казахских историков превалирует негативное отношение к Джунгарскому ханству. «Современные казахские историки, совершенно резонно упрекая российских историков в пристрастном и несправедливом отношении к предкам казахов, сами точно так же относятся к джунгарам», -отмечается в одном из казахских интернет-журналов61. Критическую оценку историографии современного Казахстана дал В.А. Моисеев Представляют неподдельный интерес исследования Н. Турсуна63, Р. Абдуманапова64, К.А. Сутеевой65 и др.

Таким образом, историографический анализ свидетельствует о создании в предшествующие периоды солидной научной базы для исследований истории тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве. Вместе с тем, в этом изучении имеются не в полной мере решенные проблемы, требующие своего дальнейшего теоретического и практического осмысления. Возникают вопросы, какое влияние на этнополитические процессы оказало Джунгарское

60 Хэ Цю-Тао. Шофан Бэйчон (Описание северных границ Китая) // Тыва дептер. М., 2007. Т. 2. С. 90.

61 Тимергалиев Р. Джунгары в истории Казахстана [Электронный ресурс]. Режим доступа: http: // www.zonakz.net/articles/17200, свободный.

62 Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке. Барнаул, 1998. С. 6.

63Турсун Н. Вопросы этногенеза уйгуров в китайской историографии // Режим доступа: http://uighur.narod.ru/book/bookl.html; Турсун Н. Краткий очерк культуры Уйгурского Турфанского идыкутства [Электронный ресурс] // Режим доступа: hltp://uighur.narod.ru/ book/nabidjanocherk.html, свободный.

64 Абдуманапов Р. Историографический обзор проблемы происхождения киргизов [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.analitika.org/ article.php?story=20050227035821645, свободный.

65 Сутеева К.А. Русские военные историки XIX в. о причинах и мотивах движения России на восток [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://kungrad.com/history/st/rushis/, свободный. ханство в период своего становления, функционирования и падения (в т.ч. последствия этого падения); условия этнополитических процессов; влияние факторов жизнеобеспечения на развитие тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве; стадии развития тюркских этнополитических общностей в государстве ойратов в XVII-XVIII вв.

Исходя из этого, цель работы состоит в комплексном анализе развития f тюркских этнополитических общностей Центральной Азии и Южной Сибири, ставших в разные периоды времени подданными Джунгарского ханства, изучении влияния на их историю факторов становления, функционирования и падения последней «степной империи» мировой цивилизации, а также обратного влияния тюркских этнополитических общностей на историю Джунгарского ханства. Цель работы определила необходимость решения следующих задач:

1. Выявить природно-географические и исторические условия развития тюркских этнополитических общностей Центральной Азии и Южной Сибири.

2. Определить степень влияния факторов жизнеобеспечения тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве на интенсивность этнополитических процессов.

3. Провести классификацию тюркских этнополитических общностей Центральной Азии и Южной Сибири в Джунгарском ханстве.

4. Изучить особенности развития тюркских этнополитических общностей Центральной Азии и Южной Сибири в Джунгарском ханстве.

5. Определить степень влияния исторических событий, связанных с падением Джунгарского ханства, на дальнейшую историческую судьбу тюркских этнополитических общностей Центральной Азии и Южной Сибири в Джунгарском ханстве.

Таким образом, объектом исследования в настоящей работе является развитие тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве. В качестве предмета исследования выступает содержание взаимообусловленных процессов развития тюркских этнополитических общностей в условиях становления, функционирования и падения государства ойратов.

В этой связи хронологические рамки исследования обусловлены именно этими процессами. Джунгарское ханство возникло в 1635 г. Собственно, процесс его создания начался на рубеже XVI-XVII вв. Он был неразрывно связан с историей центральноазиатского и южносибирского регионов и проживавших там народов. В 1750-х гг. государство кочевников пало под ударами Цинской империи и прекратило свое существование. Наступил новый этап в истории тюркских и монгольских народов. Полагаем, что именно с этого времени началась «новая» история Центральной Азии. Драматические события, связанные с периодом наступления крупных феодальных империй с запада (Россия) и с востока (Китай), имели немаловажное значение для исторической судьбы тюркских этнополитических общностей, ранее являвшихся в определенные периоды частью Джунгарского ханства. Завершение этого процесса затянулось на десятилетия. В связи с этим, конечные хронологические рамки отнесены автором к концу XVI11 в. Территориальные рамки исследования охватывают территорию Джунгарского ханства в разные временные промежутки истории, а также территорию, органически связанную с историей «степной империи» до становления и после падения государства ойратов.

Методологическая основа диссертации.

В основу методологии исследования положены принцип объективности, включая исследование внутренней сущности объекта с разных сторон, с использованием широкого подхода к раскрытию содержания исторический явлений, с учетом его внутренних противоречий и общих закономерностей, а также принцип историзма, в котором объект рассматривается в закономерном историческом развитии и в связи с конкретными условиями его существования.

Специфика объекта и предмета данного исследования обусловила использование историко-генетического, историко-сравнительного, историко-типологического и историко-системного методов, в т.ч. рассмотрение объекта исследования в его взаимосвязи во времени (вертикально) и в пространстве (горизонтально); сопоставление явлений исторического развития; выявление общих и частных закономерностей в историческом развитии; единство многофакторности развития.

Во многом история изучения тюркских и монгольских народов характеризует развитие собственно исторической науки в России, становление ее специальных дисциплин, поиск новых методологических подходов. «Обращаясь к основным задачам исторического исследования, - отмечал крупнейший отечественный ученый С.В. Бахрушин, - приходится сказать, что в конечном своем итоге историческая наука, как и всякая иная наука, стремится к обобщающим, как бы мы ни стали называть эти обобщения - социологическим

66 построениям или идеальным типам» .

Представляется немаловажным соотношение этнополитических и этнических процессов. По мнению автора диссертации, необходимо рассматривать историю этнополитических общностей в совокупности с факторами политической, социально-экономической и культурной жизни общества, психологии человека эпохи, с учетом природно-географических особенностей региона. Например, автор усматривает важное научное значение результатов изучения JI.H. Гумилевым гетерохронности увлажнения Евразии,

-67 изменении климата и миграции кочевников .

В то же время не так просто уложить этнические процессы среди тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве в схему развития этноса, рассматриваемую в совокупности с другими факторами (даже природно-географическими), выстроенными крупным отечественным ученым JI.H. Гумилевым. Одним из факторов становления этноса, по JI.H. Гумилеву,

66 Бахрушин С.В. Труды по источниковедению, историографии и истории России эпохи феодализма. Научное наследие. M., 1987. С. 82. является «пассионарный толчок», а фактором его устойчивости - этническое поле68.

В концепции JI.H. Гумилева, - отмечает П.Л. Белков, последователь выдающегося отечественного этнографа Р.Ф. Итса, - присутствует фактор «икс», ответственный за этногенез. «Биолого-географические признаки» формируют определенный стереотип поведения. В то же время при определении этого «икс» недостаточно «ссылок на взаимодействие этноса с природой». В результате решающим фактором формирования стереотипа поведения, по мнению П.Л. Белкова, оказывается сознание человека, которое формирует «этническое самосознание», и, как следствие этого - этнос. Существованию же «этнического поля» препятствует то, что термины «этническое поле» и «этнос» превращаются у Гумилева в синонимы. Таким образом, и формирование понятия «этнос» вызывает определенные

69 трудности .

В этой связи представляется немаловажной позиция крупного этнолога Ю.В. Бромлея. Опираясь на теоретическое исследование Ю.И. Семенова

70 о «социальном организме» , он сформулировал термин «этносоциального организма» (эсо), который наряду с этнической (прежде всего культурной) обычно обладает территориальной, экономической, социальной и политической общностью, при этом основными компонентами эсо выступают «с одной

71 стороны, этнические, с другой — социально-экономические факторы» . В качестве видов эсо им выделялись племя (для первобытнообщинной формации), народность (для рабовладельческой и феодальной формаций), нация (для капиталистической и социалистической формаций)72. При этом собственно «этнос» (либо «этникос») и эсо - не одно и то же, поскольку этнос объединяют исключительно этнические факторы, в т.ч. язык и культура, но

67 Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. M., 1993. С. 285-342.

68 Гумилев Л.Н. Этносфера. История людей и история природы. M., 1993. С. 511-515.

69 Белков П.Л. О методе построения теории этноса// Этносы и этнические процессы. Памяти Р.Ф. Итса. M., 1993. С. 48-61.

70 Бромлсй Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 33-35.

71 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 63. объединяют исключительно этнические факторы, в т.ч. язык и культура, но никак не экономические и социальные условия, которые являются факторами эсо. В рамках марксистской методологии Ю.В, Бромлей полагает, что этническое самосознание, «как и любая форма сознания, - явление вторичное, производное от объективных факторов»73, и подвергает конструктивной критике гипотезу лингвистической относительности Б. Уорфа в части, касающейся накладывания жестких ограничений языка на познавательные процессы74.

Наконец, по вопросу степени влияния географической среды на формирование этноса, Ю.В. Бромлей критикует и взгляды JI.H. Гумилева. Не отрицая в целом влияние географической среды на биологические параметры этнических популяций, «не менее ошибочно, - полагает этнолог, -придавать этим факторам независимую и решающую роль в этнических процессах, поскольку им необходимо учитывать конкретно-исторические условия», особенности психики человека. «Одно из проявлений такого рода тенденций в нашей литературе, - полагает Ю.В. Бромлей, - представляет тезис JI.H. Гумилева, что для этногенеза являются благоприятными только те регионы, где сочетаются разнородные ландшафты; напротив, одноландшафтные территории, по его словам, никогда не были местом

75 возникновения этносов» .

Представляет определенную сложность изучение особенностей кочевого общества. Теоретическая концепция развития обществ Востока на рубеже нового времени, развиваемая Л.Б. Алаевым с учетом современных требований исторической науки в фундаментальной «Истории Востока»76, во многом не подходит для государства кочевого, ибо опирается на характерные черты развития стран Ближневосточной, Южной, Восточной, но никак не Центральной Азии и Южной Сибири, т.е. имеет отношение к обществу

73 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 48.

74 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. M., 1983. С. 167.

75 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 213-214.

76 История Востока. Том 3. Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI — XVIII вв. М., 2000. С. 9-27. земледельческому, а не кочевому. В то же время, она вполне обоснованна в отношении тюркской земледельческой цивилизации Восточного Туркестана.

Вот только некоторые из его оценок: «Именно слабое проникновение европейских торговцев и европейских товаров на рынки Азии, именно то, что европейцам приходилось расплачиваться за пряности, хлопчатобумажные ткани и другие «колониальные» товары деньгами, а не товарами, служит показателем застойного, нединамичного, традиционного характера потребления - как личного, так и производственного — в странах Востока»; «в целом возникает впечатление о росте зависимости городов от центральной власти, о постепенном подавлении ростков корпоративности и самоуправления»77.

Между тем, С.А. Плетневой намного ранее удалось на основе анализа развития кочевого общества сконструировать модель, включающую три стадии данного процесса. Ее типологией кочевого общества автор воспользовался в данном исследовании78.

В методологических концепциях постсоветского времени историческая наука все в большей степени ориентируется на обобщение различных факторов в историческом развитии, в т.ч. и в этнополитической истории. При этом все более активно используется опыт зарубежной методологии в совокупности с имеющимися достижениями отечественных авторов.

Представляют интерес выводы Н.Н. Крадина. В статье «Кочевничество и теория цивилизаций» автор выделяет схожие критерии цивилизации, выдвигаемые К. Ренфрю и В.М. Масоном, в т.ч. город, письменность и монументальную архитектуру79. Второй подход, в котором цивилизация представляет собою организм, подобно живому существу проходящий путь от рождения до гибели, был впервые изложен Н.И. Данилевским, развит О. Тойнби, а в СССР интерпретирован JI.H. Гумилевым. Эта концепция

77 История Востока. Т. 3. Восток на рубеже средневековья н нового времени. XVI-XVIII вв. М., 2000. С. 13-14, 21.

78 Плетнева С.Л. Кочевники Средневековья. М., 1982.

79 Крадин Н.Н. Кочевничество и теория цивилизаций// Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2005. Кн. 2. С. 16. рассматривает исторический процесс не по «вертикали», а по «горизонтали».

При этом до сих пор не выявлено объективных критериев цивилизаций, различны причины их генезиса и упадка, цивилизационная уникальность «не противоречит возможности распространения на них универсальных

80 общеисторических закономерностей» . Цивилизации номадов далеко не идентичны, а общие признаки зачастую носят стадиальный характер. Поэтому, по мнению Н.Н. Крадина, представляется целесообразным рассмотрение цивилизации (в статье - монгольской цивилизации) в рамках мир-системного подхода И. Валлерстайна с учетом как стадиальных теорий, так и цивилизационного подхода81.

В новой монографии С.А. Нефедова «Факторный анализ исторического процесса. История Востока» реализована трехфакторная модель, т.е. совокупное воздействие на исторический процесс демографического, технологического и географического факторов. При этом географический фактор, как формообразующий, участвует в формировании земледельческого и кочевого общества, а впоследствии и синтезирует их. Демографический фактор предопределяет развитие земледельческих обществ» в ритме циклов (рост населения - сжатие - экосоциальный кризис и т.д.). Технологический фактор

82 обусловлен фундаментальными открытиями в сфере производства .

Монография крупных отечественных востоковедов С.Г. Кляшторного и Т.И. Султанова «Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье» (С.-Петербург, 2000) основана на концепции симбиотических процессов в истории славяно-тюркских отношений. Авторы, «решительно» отказываясь от устаревших во времени схем концепций пантюркизма и

80 Крадин Н.Н. Кочевничество и теория цивилизаций// Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2005. Кн. 2. С. 18.

81 Крадин Н.Н. Кочевничество и теория цивилизаций// Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2005. Кн. 2. С. 16.

82 Нефедов С.А. Факторный анализ исторического процесса. История Востока. М., 2008. С. 58-60. автохтонизма , подчеркивали сильнеишую взаимозависимость этносов по вертикали и горизонтали, ибо «всякая изоляция по этническому признаку во времени и пространстве искусственно вычлененных ареалов Евразийского степного пояса искажает реальную историю, открывает путь предвзятым трактовкам прошлого, используемым для односторонней политизации и

- 84 националистических претензии» .

Создание крупных «степных империй», по мнению С.Г. Кляшторного и Т.И. Султанова, было направлено «не столько на расширение пастбищных территорий (это аномальный случай), сколько на подчинение территорий с иным хозяйственно-культурным типом». Вместе с тем, государственные образования кочевников «отличались крайней неустойчивостью, низкой конфликторазрешающей способностью», они «не обеспечивали безопасность хозяйственной деятельности, более того — порождали постоянные войны, зачастую завершавшиеся подлинным геноцидом». Одной из главных задач своего исследования С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов видели в многоаспектном освещении истории тюркских народов. Их рассмотрение лишь в аспекте истории России - СССР, полагали они, «методически неоправданно и практически лишает тюркские народы Евразии собственной национальной истории»85. Поэтому диссертацию автор рассматривает и в качестве продолжения изучения событий в рамках изложенной концепции, но уже в отношении истории тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве.

Одним из наиболее сложных продолжает оставаться вопрос формирования и падения «степных империй». Так, в сохранении традиции государственности среди тюркских родов, - полагал З.В. Тоган, - был заложен

83 Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. С.Петербург, 2000. С. 6-7, 10.

84 Там же.

85 Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. С.Петербург, 2000. С. 9, 11. один из фундаментов сложения крупных каганатов и ханств, а в удельной (улусной) системе — природа их разложения86.

Вместе с тем, изучение кочевых народов наглядно демонстрирует значительное влияние экономических факторов на этническое развитие в целом. Его определяющую роль, основываясь на взглядах Г.В. Плеханова и

B.В. Бартольда, признавал проф. З.В. Тоган, и «необходимости менять свои взгляды по методологии исторического исследования, усвоенные. в России,

87 не испытывал» . Автор диссертации придает важное значение достижениям экономического детерминизма, постулируемого марксистской методологической школой, с изучением, как отмечает академик

Б.Г. Могильницкий, социально-экономических отношений в связи с политическими и юридическими институтами общества, системным

88 характером изучения и последовательным историзмом .

Полагаем, что в наибольшей степени последовательной и в то же время качественно новой является позиция крупного отечественного ученого И.Д. Ковальченко89. Собственно в XX в. господствующим в исторической науке СССР стали идеологизация и политизация исторического познания, что исключило «возможность сколько-нибудь широкой творческой разработки социологической теории марксизма с учетом общего хода развития философии истории». Сложившиеся условия позволяют, с одной стороны, «напрочь исключить какие бы то ни было претензии на возможность создания неких универсальных и абсолютных теорий и методов исторического познания», с другой, понять, что любая научная теория, основанная не на «априорных конструкциях и отрывочных фактах, содержит то или иное рациональное зерно», с третьей, предусмотреть способность любой философско-исторической теории выработать ту или иную концепцию исторического развития, с

86 Тоган З.В. Введение во всеобщую историю тюрков // Байкара, Тунджер. Заки Валиди Тоган. Уфа, 1998.

C. 202-203.

87 Тоган З.В. Воспоминания. Борьба народов Туркестана и других восточных мусульман-тюрков за национальное бытие и сохранение культуры. Уфа, 1994. Кн. 1. С. 97.

88 Могильницкий Б.Г. История исторической мысли XX века. Курс лекций. Вып. II. Становление «новой исторической науки». Томск, 2003. С. 144.

89 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. Изд. второе. М., 2003. С. 60-61. четвертой, признать неизбежность ошибок и просчетов в любой социологической теории и конкретно-исторической концепции90.

Исходя из вышеизложенного, автор предлагает по возможности учитывать следующие факторы в изучении этнополитической истории: природно-географические, социально-экономические, культурные, психологические условия; возможности многовариантности развития этнополитических общностей; признание важной, но далеко не единственной, роли географического либо экономического фактора в этнополитическом развитии; учет параметров экономического развития, качественно отличающих в целом общества Востока от западноевропейского в XVII-XVIII вв.; существенные отличительные особенности развития кочевой и земледельческой цивилизации; признание глубокой взаимозависимости этносов во времени и пространстве (вертикально и горизонтально) друг от друга во всех сферах культуры в широком ее понимании; совместное влияние на экономическую жизнь кочевой и земледельческой цивилизаций; учет государственных и удельных традиций кочевого общества и их влияние на его развитие; важная роль экономической жизни и ее влияние на степень интенсивности этнополитического развития.

Представляется, что только с учетом всех выше изложенных факторов возможно реальное достижение максимальной степени анализа и обобщения. Это позволит приблизиться к наиболее полной, адекватной и, как следствие, объективной оценке исторических событий, составляющей принцип научного исторического знания.

Этнополитическую историю автор диссертации рассматривает как термин исторической науки. Под этнополитической историей он понимает социально-политическую историю этносов с учетом взаимообусловленных компонентов его развития, создающих определенные позитивные либо негативные условия для этнического развития. «В раннеклассовых формациях, - например отмечал Ю.В. Бромлей, - процессы этнического разделения и

90 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. Изд. второе. М., 2003. С. 455-457. связанные с ними массовые миграции послужили основанием для возникновения многих народов»91. При этом, одной из основных составляющих этнополитической истории Центральной Азии и Южной Сибири в XVII-XVIII вв. является, по мнению автора, этнополитическая общность, обусловленная относительным (либо политическим, либо географическим) единством этнических компонентов (как правило, племен или родов в кочевом и общин в земледельческом обществах).

Решение поставленных задач с учетом использования описанного методологического инструментария определили необходимость использования как уже имеющихся научных достижений, так и привлечения широкого круга источников. Исследование построено на использовании комплексной источниковедческой базы, в нем использованы как архивные документы, в т.ч. не введенные в научный оборот, так и уже опубликованные. При этом их можно условно разделить на нормативно-правовые акты, делопроизводственные документы, летописные материалы, научные труды современников и их последователей, устное народное творчество.

1. Нормативно-правовые акты.

Документы, имеющие непосредственное отношение к государственной жизни тюркских народов Джунгарии достаточно немногочисленны. Вместе с тем, они позволяют в определенной степени объективно рассмотреть отдельные стороны их общественно-правовых институтов в той степени, в которой они вообще соприкасаются с институтами государства.

Общеизвестно, что основным памятником монгольского права XVII-XVIII вв. стало Великое уложение (Их Цааз), принятое на съезде крупнейших монгольских князей в урочище Уланбура в сентябре 1640 г. Документ во многом интересен тем, что именно в нем нашли отражение изменившиеся условия монгольского феодального права, во многом направленного на

91 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 236.

92 Их Цааз («Великое уложение»). Памятник монгольского феодального права XVII в. Ойратский текст. М., 1981. С. 3. преодоление традиционной удельной системы с целью объединения всех монгол в единое государство. Естественно, что в этом документе в большей степени было заинтересовано в тот период времени именно Джунгарское ханство. Ряд ойратских указов приводит в своем очерке Г.И. Спасский93.

Помимо этого документа представляют значительный интерес указы, принятые по частным вопросам, в России и Китае, отраженные в ряде сборников опубликованных источников из истории того периода. В 1828 г. в Санкт-Петербурге было опубликовано в переводе С. Липовцова «Уложение Китайской палаты внешних сношений» (Лифаньюань), однако документ этот интересен констатацией административно-правовых институтов уже после падения Джунгарского ханства.

2. Делопроизводственные документы.

Во многом изучение этих документов и способствует формированию целостной картины этнополитической истории Джунгарского ханства и позволяет наиболее объективно оценить степень взаимовлияния тех или иных факторов в историческом развитии. Эти документы в определенной степени отражают историю этнополитического взаимодействия, политической и экономической жизни, а также позволяют выстроить, насколько это возможно, последовательную нить событий.

Среди изученных документов из фондов Российского государственного архива древних актов (далее - РГАДА) использованы документы из фондов 24 (Сибирский приказ и управление Сибирью), 113 (Зюнгорские дела), 119 (Калмыцкие дела), 122 (Киргиз-кайсацкие дела), 126 (Монгольские дела), 183 (коллекция В.Я. Баснина), 192 (Картографический отдел Библиотеки МГАМИД), 248 (Первый департамент Сената). В основном здесь представлены делопроизводственные документы, главным образом донесения о положении на границе и информация о посольствах в Россию. Представляют неподдельный интерес такие документы из архивных фондов, как донесения Плещеева

93 ГАКК. Фонд 805. Фонд Г.И. Спасского. о сношениях ойратов с Тибетом, Штрандмана под грифом секретно о попытках Цинской империи присоединить Горный Алтай и Казахстан, «скаска» Мамаева о нападении ойратов на русские деревни в Бийском уезде, доношение Тевкелева о переходе ойратов к Оренбургской крепости, рапорт Крофта о выходе ойратского нойона Дагиче Гиндина. Кроме того, в работе использованы материалы делопроизводственной переписки из фондов 393 и 447 Российского государственного военно-исторического архива.

К раскрытию темы исследования также привлечены некоторые материалы из фонда Саянского острога архива г. Минусинска, которые, впрочем, не настолько богаты, чтобы положить их в основу выполнения задач данного исторического исследования. Тем не менее, кое о чем информируют и они, в частности, о положении на центрально-азиатской границе:

Одной из наиболее важных публикаций документов, не потерявших своей актуальности и в настоящее время, стали «Памятники сибирской истории XVIII века» в двух книгах, опубликованное МВД в г. Санкт-Петербурге в 1882 и 1885 годах. В этом издании собраны документы в период с 1700 по 1724 год. Свод содержит представляющую для нас интерес информацию о взаимоотношениях русских властей с Джунгарским ханством и о положении на границе. В этих документах имеются и сведения о взаимоотношениях сибирских властей с «немирными инородцами». Источники содержат широкий спектр сведений по различным сторонам жизни Сибири в этот период94.

Непреходящее значение для изучения этнополитической истории тюркских народов Джунгарского ханства представляет публикация значительного числа документов по истории русско-монгольских отношений, реализованная Г.И. Слесарчуком в целом ряде документальных сборников. Опубликованный систематизированный свод документов XVII в. имеет огромное значение в изучении истории как монгольских, так и тюркских народов. Следует отметить необходимость использования и ранее

94 Памятники сибирской истории XVIII пека. Книги первая и вторая. 1700 - 1725 г.г. С.-Петербург, МВД, 1882, 1885. опубликованных документов в целом ряде научных сборников, в частности, по русско-китайским отношениям.

В исследовании использован ряд опубликованных в России китайских источников. Так, среди документов, увидевших свет в 1980-е гг., важное место занимает сборник документов в двух частях «Цинская империя и казахские ханства. Вторая половина XVIII - первая треть XIX века». Особую ценность он представляет тем, что, помимо российских источников, здесь содержится целый ряд документов китайской официальной переписки, в том числе опубликованных в Китае. В документах содержатся упоминания о народностях Джунгарского ханства в последний период существования государства — 17541758 гг.95 Ряд китайских и маньчжурских документов был опубликован в

96 казахстанском научном издании .

3. Летописные материалы.

При решении задач исторического исследования имеет определенное значение использование документов, касающихся этногенеза тюркских народностей, чтобы проследить их истоки и взаимосвязь с этнополитическими процессами изучаемого периода. И в этом отношении вызывает определенный интерес «Родословное древо тюрков», сочинение хивинского хана Абульгази из поколения Узбеков. Опытный среднеазиатский политик, он в конце жизни на основе восемнадцати сочинений и народных преданий создал этот труд, посвященный истории чингизидов. Пленный шведский офицер Штраленберг попал во время Северной войны в Тобольск, где обнаружил рукопись и осуществил ее перевод на русский и шведский языки. Несмотря на то, что сочинение посвящено родовой истории, оно представляет интерес для любого

97 читателя .

Происхождению тюрок, широко используя легендарную основу, уделил большое внимание в летописи «История монголов» Фазлаллах Абу-л-Хайр

95 Цинская империя и казахские ханства. Вторая половина XVIII — первая треть XIX в. Ч. 1 и 2. Алма-Ата, Наука, 1989.

96 Казахстан тарихы туралы Кытай деректемелер!-. Алматы, 2006. Т. 3.

1 97 Родословное древо тюрков. Сочинение Абуль-Гази, хивинскаго хана. Казань, 1914.

Рашид ад-Дин, крупнейший персидский государственный деятель и ученый, который в правление Газан-хана (1295 - 1304 г.г.) и Иль-хана Олджайту (1304

1316 г.г.) был вторым лицом в иранском государстве. Целью своего труда сам

Рашид ад-Дин называл соединение воедино имеющихся о монголах сведений98.

Трудами Рашид ад-Дина пользовался и Абульгази.

Изучая материалы о тюркских народах Джунгарского ханства, нельзя было не вспомнить о гаогюйских (телесских) племенах древнего мира, которые в последующем времени, по нашему мнению, стали фундаментальной основой тюрко-язычных этносов. Данные о телесских племенах приведены в переведенных Н.Я. Бичуриным китайских источниках99. Несмотря на множество критических замечаний в его адрес, значение Бичурина для отечественной исторической науки нельзя недооценивать, и, как отмечал

Б.П. Гуревич, - «эти труды и комментарии к ним. не потеряли своего значения 100 и по сеи день» .

Конечно, сугубо монгольские источники, в том числе ойратские, немного внимания уделяли истории проживающих в Джунгарском ханстве тюркских народов, однако в определенной степени представляют интерес и они. Фундамент джунгарской литературы был заложен представителем племени хошоутов Зая-Пандитой, который создал на основе старого общемонгольского алфавита ойратскую письменность101. Летопись «Эрдэнийн Эрихэ» позволяет проследить некоторые фрагменты этнических передвижений через призму этнополитических процессов в государстве ойратов102. Образцами духовной культуры калмыцкого народа являются «Биография Зая-Пандиты»,

98 Сборник летописей. История монголов. Сочинение Рашид-Эд-Дина. С.-Петербург, 1858.

99 Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л., 1950. Т. 1.

100 Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII - первой половине XIX в. M., 1979.

101 Бадмаев А.В. Зая-Пандита (списки калмыцкой рукописи «Биография Зая-Пандиты»). Элиста, 1968. С. 3.

102 Монгольская летопись «Эрдэнийн эрихэ». Материалы для истории Халхи с 1636 по 1736 г. А. Позднеева. С.Петербург, 1883.

История о* прежних ойратских ханах» Габан-Шараба, «Сказание о дэрбэн-ойратах», «Краткая история калмыцких ханов»103.

4. В изучении истории тюркских народов Джунгарского ханства автором, обращено внимание и на' те исторические труды, которые, как отмечалось, ранее, рассматриваются'нами в качестве источников (Миллер, Спасский и т.д.). Среди изученных документов из фондов Государственного архива Красноярского, края нет источников, относящихся к делопроизводственной^ переписке и имеющих непосредственное отношение к.теме исследования: Тем не менее, мною использован ряд документов, которые в той или иной степени способствуют раскрытию темы исследования, в том числе отчет Турчанинова об изучении им народностей Урянхайского края (фонд 217, опись 2, ЕХ 47); а также материалы, из архивного- фонда Г.И. Спасского (фонд 805), характеризующего общественное устройство в государстве ойратов.

К раскрытию темы настоящего исследования» привлечены также некоторые материалы.из Центра хранения архивных фондов Алтайского края, в том числе из фонда- 163 (фонд С.И. и Н.С.Гуляевых). Среди них следует отметить черновые записи Гуляева-сына и записка «Об алтайских инородцах», лаконично и конкретно отражающая суть правовой ситуации среди тюркских народов Алтая.

5. Одним из наиболее перспективных направлений, в изучении этнополитической истории тюркских народов Джунгарского ханства является использование материалов, устного» народного}творчества тюркских народов. Оно позволяет нам увидеть целый ряд временных пластовав их историческом' прошлом. В частности, таким источником являются тексты из собрания фонда Н.Ф. Катанова, благодаря которому удалось сохранить, едва ли не в первозданном виде фольклор саянских тюрков XIX века. Многие материалы были опубликованы в 2003'году104. Значительное место в культуре ойратов занимает эпос «Джангар», имеющий несколько вариантов,

103 Бадмаев Л.В. Зая-Пандита (списки калмыцкой рукописи «Биография Зая-Пандиты»), Элиста, 1968. С. 3.

104 Фольклор саянских тюрков XIX века. Из собрания доктора языкознания Н.Ф. Катанова. М., 2003. Т. 1,2. опубликованных в Китае, Монголии и России, 550-летие которого было торжественно отмечено в 1990 году105.

Среди использованных в исследовании источников можно отметить «Историю Убаши-хунтайджия и его войны с Ойратами», опубликованную в 1858 г. в «Записках Императорского археологического общества», приходные окладные ясачные книги Томского уезда 1706-1718 гг.106, документы Китайской палаты внешних сношений107, Дипломатическое собрание дел между Российским и китайским государствами с 1619 по 1792-й годы Н. Бантыш

1 по

Каменского , фрагмент дневника Л.Д. Угримова в публикации Р.А. Кушнерика и В.А. Моисеева109. Представляют интерес документы из истории г. Красноярска110, Алтайского края111, Хакасии112, сборник документов А.Титова113, сборник обычного права сибирских инородцев114, калмыцкие памятники115. Имеется и целый ряд других опубликованных источников и материалов, использованных в настоящей работе.

В истории ойратов и народностей Джунгарского ханства остается немало проблемных вопросов, требующих продолжения исследований по целому ряду направлений. В частности, среди них можно выделить историю этнополитических процессов на территории Джунгарского ханства, которые требуют специального изучения.

105 Омакаева Э.У. Проблемы сохранения и популяризации эпического наследия монголоязычных народов (на примере калмыцкого героического эпоса «Джангар») [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://pn.pglu.ru/index.php?module=subjects&func=viewpage&pageid=2259, свободный.

106 Приходныя окладныя ясачныя книги Томскаго уезда 1706 — 1718 г.г. с приложением карты ясачных волостей и снимка с рукописи. Издал Кузнецов-Красноярский. Томск, 1893.

107 Уложение Китайской палаты внешних сношений. Пер. Ст. Липовцов. С.-Петербург, 1828.

108 Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792-й годы (по документам в Московском архиве Государственной коллегии иностранных дел). Н. Бантыш-Каменский. Казань, 1882.

109 Кушнерик Р.А., Моисеев В.А. Праздник Цагаан cap в Джунгарии в 1733 г. по описанию Л.Д. Угримова// Востоковедные исследования на Алтае. Сборник научных статей. Барнаул, 2004. Вып. 4.

110 История Красноярска. Документы и материалы. XVII - первая половина XIX в.в. 2-е издание. Красноярск, 2000.

111 История Алтая в документах и материалах. Конец XVII - начало XX века. Барнаул, 1991.

112 Бутанаев В.Я. Абдыкалыков А. Материалы по истории Хакасии. XVII - нач. XVIII вв. Абакан, 1995.

113 Титов А. Сибирь в XVII веке. Сборник старинных русских статей Сибири. M., 1890.

114 Сборник обычнаго права сибирских инородцев. Издание Д.Я. Самоквасова. Варшава, 1876.

115 Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе. Элиста, 1969.

Использование в совокупности методов, обозначенных выше, позволяет сделать вывод о научной новизне исследования:

1. Настоящая работа впервые комплексно рассматривает развитие тюркских этнополитических общностей в Джунгарском ханстве.

2. В работе рассматривается влияние различных по характеру факторов (внешнеполитических, географических, экономических, психологических) на этнополитические процессы среди племен, занимающих подчиненное положение в «степной империи».

3. Исследование выявляет взаимообусловленное влияние политических событий и этнополитических процессов.

4. Установлены основные отличия между протеканием этнополитических процессов в среде малых народов в условиях «степной империи» и жестко централизованных феодальных государств.

Научная и теоретическая значимость работы заключается в том, что позволяет на основе анализа развития тюркских этнополитических общностей выявить ряд общих закономерностей этнополитической истории, и определить инструменты изучения этнополитической истории в дальнейшем. Данные положения могут быть использованы в развитии теоретических и практических направлений исследования этнополитических общностей.

Практическая значимость обусловлена возможностью использования данной работы в научных трудах и учебных пособиях по истории Центральной Азии и Южной Сибири, в тюркологии, исторической географии и этнополитической истории, а также в формировании фундаментальных работ по истории тюркских народов. Кроме этого, они могут быль использованы при подготовке соответствующего спецкурса для высшего учебного заведения.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на кафедре всеобщей истории Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в девяти статьях и научных выступлениях, три из которых размещены в журналах, рекомендуемых ВАК для публикации результатов диссертаций, - «Вестник Красноярского государственного университета», «Вестник Новосибирского государственного университета» и «Вестник Томского государственного университета».

Структура отражает специфику изучаемой темы, определяется целями и задачами исследования, методами и приемами анализа фактического материала. Работа состоит из введения, четырех глав (14 параграфов), заключения, списка сокращений, библиографии исследования, указателя географических и этнических названий. В качестве приложений в диссертацию включены историко-географическая карта, а также материалы из архивных фондов - выдержки из отчета Турчанинова об изучении им народностей Урянхайского края, заметка С.И. Гуляева «Об алтайских инородцах», очерки Г.И. Спасского «Народы татарского племени» и «Очерк о калмыках», донесения Густава Штрандмана.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Тюркские этнополитические общности в Джунгарском ханстве в XVII-XVIII вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В XVII-XVIII вв. ряд тюркских этнополитических общностей оказались втянутыми в орбиту кочевого государства, испытали с его стороны определенное влияние и, в свою очередь, составили один из этнополитических компонентов, из которых складывалась ойратская государственная система. Джунгарское ханство стало тем механизмом, который определил особенности протекания этнополитических процессов в XVII-XVIII вв.

Удобная природно-географическая конфигурация собственно ойратской территории имела определенные преимущества перед соседями. Регион был значительным образом защищен от внешних термических и климатических воздействий, имел удобные летние и зимние пастбища. Кроме того, Джунгария представляла собою естественную крепость, позволявшую вести с этой территории наступательные операции, сохраняя при этом относительную целостность собственной территории. Наконец, нахождение в самом центре азиатского естественно-географического степного пояса также обеспечило ускорение протекания этнополитических процессов, в результате чего ойраты на рубеже XVII-XVIII вв. вступили из второй стадии кочевания в третью, стали переходить из этнической фузии в этническую консолидацию. Этому процессу способствовали также увеличение народонаселения и дефицит пастбищ, которые привели к уходу значительной части ойратов на запад и восток.

При изучении природно-географических условий установлено, что географическая и политическая оторванность оазисов Восточного Туркестана позволила легко подчинить и управлять ими. Близость земледельческих центров оказало благотворное влияние на развитие кочевников. В свою очередь, богатые природные условия на Алтае снижали потребности в этническом и этнополитическом взаимодействии среди местных тюркских народов. Кроме этого, процесс понижения средних летних температур в южной Сибири с конца XV в. снизил интенсивность экономических связей, развития социально-политических и правовых институтов. Сложные климатические условия в Дешт-и-Кыпчак, понижение температур, открытость степи воздушным вторжениям обеспечили значительную географию кочевания казахов и способствовали развитию удельного кризиса в Казахстане.

Необратимость становления Джунгарского ханства была обусловлена комплексом причин, вызванных экономическими, политическими, климатическими, географическими, социально-политическими факторами. Джунгарское ханство стало завершающим этапом периода степных империй, основной смысл которых — направленность завоевательного импульса на покорение территорий с иным хозяйственно-культурным комплексом. Кроме этого, на рубеже XVI-XVII вв. происходил переход ойратов из второй в третью стадию кочевания с характерными признаками (закрепление мировой религии, осознание ойратов себя в качестве единой этнической общности; изменение характера военных действий с грабительских набегов на подчинение иной территории; появление национальной письменности; рост потребностей в квалифицированных специалистах и собственной промышленности). В основе причин образования государства ойратов также оказались наличие государственных традиций в ойратском этносе со времен Чингисхана, выдающиеся особенности личности Батура-хунтайджи, усиление экономических связей города со степью, пастбищный кризис в самой Джунгарии, а также размельчение улусов и появление значительного числа мелких феодалов, т.е. социальной базы Джунгарского ханства. Результатом необратимости этих процессов стало, с одной стороны, преодоление ойратами удельного кризиса, с другой - формирование единого ойратского народа.

Джунгарское ханство, проводя активную внешнюю политику, находилось в состоянии «динамической стабильности» с Россией, поскольку экономические и политические интересы государства ойратов находились не столько на севере, сколько на западе, юге и востоке. При этом главным камнем преткновения в борьбе за гегемонию в Центральной Азии стали Монголия, Восточный Туркестан и Тибет, что и обусловило особую остроту конфликта с Цинской империей. Необходимо отметить, что сферы политических интересов ойратов на севере были значительно меньше, чем в других географических направлениях. Скажем, тюрки Южной Сибири были заинтересованы в Джунгарском ханстве даже больше, чем сами ойраты в тюрках. Кыргызская земля оказалась в сфере Джунгарского ханства во многом ввиду слабости русских военных сил на Енисее и заинтересованностью самих кыргызов в ойратском сюзеренитете.

Однако в первой половине XVIII в. произошли события, которые поставили под угрозу «динамическую стабильность» во взаимоотношениях с северным соседом, поскольку Россия стала проводить более активную внешнюю политику в Центральной Азии, активно продвигаясь по течению крупнейших рек Иртыш, Обь и Енисей. По сути встал вопрос о подчиненности казахской и саяно-алтайской этнополитических общностей. Негативному для России развитию событий помешала отвлеченность военных сил Джунгарского ханства конфликтом с Цинской империей и смерть в 1745 г. Галдан-Церена — последнего крупного ойратского правителя, намеревавшегося вступить в открытое военное противостояние с Российской империей.

Относительность «государственной» границы Джунгарского ханства была обусловлена, во-первых, кочевым в основе типом хозяйственной жизни самих ойратов, во-вторых, удельной социальной системой кочевников, в-третьих, особенностью их менталитета, для которого не существовало государственных границ в привычном для нас понимании этого слова.

Успешно преодолев удельный кризис, Джунгарское ханство имело определенные перспективы для продолжения своего существования. Однако основные причины его падения лежали не внутри, а вне пределов государства ойратов, и связаны они с тем, что мощные внешние силы воздействовали на государство в период четвертого политического кризиса. Не имея значительных экономических и военных ресурсов для глобального противостояния Цинской и Российской империям, Джунгарское ханство было обречено на гибель.

Тюркские этнополитические общности Джунгарского ханства различались по типу экономики, хозяйственной жизни, уровню развития государственно-правовых институтов, социума, образу жизни. Они оказались на различной стадии феодализма, в т.ч. кочевого феодализма, а также на различных стадиях кочевания, а также этнополитических процессов.

Так, возможность маневра на значительной по площади территории улучшала условия генетического дрейфа и культурного обмена. Кочевание определило и простой образ жизни тюрков-кочевников, элементарный быт. Благодаря включению сибирских тюрков в состав Джунгарского ханства продукты земледелия, техника переработки земли, некоторые элементы ремесла проникли сюда из оазисов Центральной Азии.

В жизни тюркских племен Южной Сибири, находившихся на второй стадии кочевания, продолжал господствовать шаманизм. Принятие мировых религий способствовало ускорению развития кочевого феодального общества, а также этнополитических консолидирующих процессов. Ислам ускорил развитие этнических и этнополитических процессов среди казахов и киргизов и во многом сцементировал базу казахской государственности. Он имел достаточно крепкие корни в Восточном Туркестане, который был органически связан с городскими центрами Средней Азии и являлся силой, объединяющей городские центры тюрков. В то же время сибирские тюрки ни экономически, ни политически, ни духовно не были в этот период времени достаточно подготовлены к принятию мировых религий, которые, несмотря на это, все-таки оказали определенное культурное воздействие на кочевников.

Именно во времена Джунгарского ханства интенсифицировались процессы разложения среди тюркских этнополитических общностей Южной Сибири родового общества и наступления раннефеодальных отношений. При этом удельная (улусная) система лежала в основе хозяйственной жизни, системы налогов и правовых институтов в Джунгарском ханстве. Более того, в Джунгарском ханстве улусы превращались в регионы, подчиненные центральной власти. В этом смысле Джунгарское ханство использовало уже имеющееся родоплеменное разделение для организации подчиненной правовой системы в регионах. В то же время властная и правовая система в Джунгарском ханстве не повлияла сколько-нибудь значительно на мусульманское право мусульманское право и систему управления кочевников и жителей оазисов Центральной Азии.

Основную отрасль хозяйства кочевых тюркских народов составляло скотоводство. На втором месте стояли охота и рыболовство, причем пушной промысел обеспечивал значительную часть доходов. Торговля в основном обеспечивалась путем натурального обмена и находилась главным образом в руках восточнотуркестанских купцов. Области Восточного Туркестана удовлетворяли значительную часть потребностей в продуктах земледелия и промышленного производства. При этом увеличение внутреннего товарооборота способствовало увеличению интенсивности экономического взаимодействия и, как следствие, интегрирующих этнополитических процессов.

В связи с этим, невозможно уложить общую этнополитическую историю тюркских племен в привычную вертикальную схему событий, разделив ее при этом на этапы. Более целесообразно горизонтальное географическое разделение исторических процессов тюркских народов Джунгарского ханства, в зависимости от уровня экономических и этнополитических процессов в их среде. При этом в основе данного разделения представляется целесообразной этнополитическая классификация тюркских народов Джунгарского ханства:

Казахская этнополитическая общность.

Казахстан имел наиболее невыгодную в географическом и климатическом отношениях территорию, открытую для внешних воздействий любого рода. Во многом этим было обусловлено отставание по сравнению с ойратами в развитии этноконсолидирующих процессов, которое, в свою очередь, не позволило выработать эффективные формы государственной организации для длительного противостояния. В то же время усиление

Джунгарского ханства в первой половине XVIII в. способствовало некоторым консолидирующим процессам, однако даже эта угроза не привела к объединению Казахстана и созданию «степной империи», к которой казахи оказались не готовы. Отсутствие необходимой этнополитической консолидации способствовало тому, что часть казахов на определенном этапе своей истории вошла в состав Джунгарского ханства и это снизило степень интенсивности этнополитических процессов для этой части. Только обусловленность занятостью Джунгарского ханства восточными вопросами и своевременное вхождение казахов в состав Российской империи сохранили преобладание казахов в Дешт-и-Кыпчак. В то же время казахи были связаны с торгово-ремесленными центрами Средней Азии, зависели от них. Значительное влияние на их культурное и религиозное развитие оказало принятие мусульманской религии, что, в свою очередь, повлияло на образ жизни и сознания, способствовало развитию собственной литературы, ускоряло протекание этнополитических процессов в невыгодных климатических и географических условиях.

Киргизская этнополитическая общность.

Этнополитические процессы среди киргизов в определенной степени протекали по тем же закономерностям, что и среди казахов, что обусловлено близостью культуры и языка, хотя и имело определенные отличия. Во-первых, это более выгодные, чем у казахов, природно-географические условия. Во-вторых, они находились значительно ближе к торгово-ремесленным центрам, в том числе и Восточного Туркестана. И, наконец, киргизы в большей степени, чем казахи, оказались способными к обширным этнополитическим контактам с ойратами, что было обусловлено вхождением их значительного числа в состав Джунгарского ханства. Вхождение в состав Джунгарского ханства оказало определенное позитивное влияние на формирование киргизской народности, осознанию общности исторической судьбы.

Кыргызская (енисейская) этнополитическая общность.

Кыргызы оказались в большей степени заинтересованы на начальной фазе взаимодействия в Джунгарском ханстве, которое позволило обеспечить, по крайней мере, на определенный период, самостоятельность приенисейских тюрков от внешнекультурного воздействия. Кыргызы оказались вовлечены в процесс этнической фузии и этнополитической консолидации, результатом чего стало образование этнополитического союза. При этом Кыргызская земля стала регионом Джунгарского ханства. Но кыргызы находились на второй стадии кочевания, им был присущ кочевой феодализм в начальной стадии, шаманизм, грабительские набеги на соседей. Кыргызы не стали единым этносом, поскольку не смогли еще преодолеть негативные стороны удельного кризиса и формы обычного права. Взаимодействие с ойратами на определенный период времени ускорило протекание этнополитических процессов, развитие хозяйственной жизни, влияние более развитых кочевых государственно-правовых институтов и культуры. Однако к началу XVIII в. Кыргызская земля стала непреодолимым препятствием в русско-джунгарских отношениях, следствиме чего стало переселение значительного числа кыргызских семей в Джунгарию. Эти события прервали процесс этнополитической консолидации приенисейских тюрков и сделали невозможным в ближайшее время начало процесса этнической консолидации.

Саяно-алтайская этнополитическая общность.

Обозначение тюркских племен Саяно-алтайского региона в единой этнополитической общности условно, поскольку до настоящего времени представляет определенные трудности их этнополитическая классификация, что, в свою очередь, свидетельствует о незавершенности процесса этнополитической консолидации. Так же, как и кыргызы, саяно-алтайские тюрки оказались заинтересованы в подчинении Джунгарскому ханству, что сохранило автономию в их этнополитической жизни и способствовало ускорению этнополитических процессов. Нестабильность геополитической системы в Центральной Азии, следствием чего стало разделение территории между Российской и Цинской империями, в целом негативно повлияла на интенсивность этнополитических процессов, фактически затормозив этнополитическую консолидацию.

Восточнотуркестанская этнополитическая общность.

Уйгуры, как подчеркивалось ранее, не были этнически однородны, однако находились совершенно в иных цивилизационных условиях, нежели другие тюркские этнополитические общности в Джунгарском ханстве. Во-первых, они в подавляющем большинстве были мусульманами, имели развитую духовную культуру, литературу, архитектуру, искусство. В экономическом отношении они были производителями земледельческих продуктов сельского хозяйства, на 90 % обеспечивая потребность Джунгарского ханства в этих продуктах, занимались ремесленным производством. Вхождение в состав Джунгарского ханства обеспечило для бухарцев ускорение процессов этнической фузии в пределах единого государства, которая впоследствии привела к сложению единого уйгурского этноса. Именно с этим периодом был связан рост национального самосознания, который привел к длительному противостоянию наступлению китайской цивилизации, противостоянию, не завершившемуся до сих пор. Вместе с тем, тюркские этнополитические общности Восточного Туркестана экономически, политически и духовно были в большей степени связаны не с Джунгарским ханством и Китаем, а с оазисами Маверранахра, исламской культурой, привнесенной сюда из регионов Ближнего Востока.

Таким образом, этнополитическая история тюркских народов Джунгарского ханства, неоднородных по своему этническому составу, протекала по различным друг от друга закономерностям, обусловленным совокупностью различных факторов в вертикально-горизонтальном историческом измерении.

Сравнительно-ретроспективный взгляд на историю тюркских этнополитических общностей позволяет выявить из общей конструкции некоторые закономерности этнополитических процессов, которые отличаются от этнических и зависят от целого комплекса факторов. Основным в этой схеме следует считать этнополитическую консолидацию как фактор, непосредственно создающий условия для этнической консолидации. При этом, как правило, этнополитическая консолидация неразрывно связана с началом этнической фузии, т.е. слиянием родственных по языку и культуре племен в единый этнос.

Итак, этнополитическая консолидация — формирование военно-политического союза племен, связанных между собою факторами единой территориальной либо языковой близости. При этом успешная этнополитическая консолидация, о чем свидетельствуют исторические факты, невозможна без реализации следующих условий:

Выгодная природно-географическая конфигурация, позволяющая сформировать военно-политический союз племен в едином территориальном комплексе. Изучение вопросов диссертации показало, что таким комплексом являлись, в частности, собственно Джунгария, Кыргызская земля и Алтай.

Выгодное политическое положение, отсутствие значительного постороннего воздействия на складывающийся этнополитический союз. Например, вхождение Кыргызской земли и теленгетского этнополитического союза в состав Джунгарского ханства на определенном этапе помогло протеканию процессов этнополитической консолидации среди енисейских и алтайских тюрков. Процессы этнического переселения, а впоследствии гибель Джунгарского ханства практически свели на нет интенсивность протекаемых процессов.

Среди элементов этнополитических процессов исторические факты позволяют также выделить этнополитический распад — раскол военно-политического союза племен в результате воздействия внешнеполитических либо внутриполитических факторов. По крайней мере, история Джунгарского ханства позволяет нам увидеть этнополитический распад главным образом за счет внешнего воздействия, в частности распад Кыргызского и Теленгетского этнополитических союзов. Причиной ставшего реальностью распада Казахского этнополитического союза в 1718 г. стал характерный для тюркских народов внутренний удельный кризис.

Таким образом, анализ истории тюркских этнополитических общностей свидетельствует о комплексном влиянии на их развитие различных факторов внешнего и внутреннего воздействия. Их одновременное рассмотрение позволяет выработать единую концепцию этнополитической истории не только для тюрков в Джунгарском ханстве.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ

Архивные фонды:

1. РГАДА. Фонд 24. Сибирский приказ и управление Сибирью.

2. РГАДА. Фонд 113. Зюнгорские дела.

3. РГАДА. Фонд 119. Калмыцкие дела.

4. РГАДА. Фонд 122. Киргиз-кайсацкие дела.

5. РГАДА. Фонд 126. Монгольские дела.

6. РГАДА. Фонд 183. Коллекция В.Я. Баснина.

7. РГАДА. Фонд 192. Картографический отдел Библиотеки МГАМИД.

8. РГАДА. Фонд 248. Первый департамент Сената.

9. РГВИА. Фонд 393. Материалы Военной коллегии, учреждений и частей, ей подведомственных.

10. РГВИА. Фонд 447. Китай.

11. ЦХАФ АК. Фонд 163. Фонд С.И. и Н.С. Гуляевых.

12. ГАКК. Фонд 217. Опись 2. ЕХ47. Отчет Турчанинова об изучении им народностей Урянхайского края.

13. ГАКК. Фонд 805. Фонд Г.И. Спасского.

14. МГА. Фонд 22. Саянский острог.

Источники

1. Абульгази. Родословное древо тюрков. Казань, 1914.

2. Алтайцы (Материалы по этнической истории. Составление текстов , предисловие, комментарии Н.В. Екеева. Горно-Алтайск, 2005.

3. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л., 1950. Т. 1.

4. Город у Красного Яра. Документы и материалы по истории Красноярска. XVII — XVIII вв. Красноярск, 1981.

5. Грамоты 1596 - 1661 гг. // Миллер Г.Ф. История Сибири. Издание второе. М., 2000. Т. 2.

6. Грамоты 1622 - 1680 гг. // Миллер Г.Ф. История Сибири. М., 2005.

Т. 3.

7. Бантыш-Каменский Н. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792-й годы (по документам в Московском Архиве Государственной коллегии иностранных дел, 1792 - 1803 гг.). Казань, 1882 г.

8. Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л., 1950. Т. 1-2.

9. Бутанаев В.Я., Абдыкалыков А. Материалы по истории Хакасии. XVII - нач. XVIII вв. Абакан, 1995.

10. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792-й годы (по документам в Московском архиве Государственной коллегии иностранных дел). Н. Бантыш-Каменский. Казань, 1882.

11. История Алтая в документах и материалах. Конец XVII - начало XVIII века. Барнаул, 1991.

12. История Красноярска. Документы и материалы. XVII - первая половина XIX вв. Второе издание. Красноярск, 2000.

13. История Убаши-хунтайджия и его войны с Ойратами // Записки Императорского археологического общества. СПб., 1858. Т. 14.

14. Их Цааз (Великое уложение). Памятник монгольского феодального права XVII в. Ойратский текст. Транслитерация сводного ойратского текста, реконструированный монгольский текст и его транслитерация, перевод, введение и комментарий С.Д. Дылыкова. М., 1981.

15. Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе. Сост А. Бадмаев. Элиста, 1969.

16. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Харьков, 1956.

17. Кюнер Н.В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., Издательство восточной литературы, 1961.

18. Летописи сибирские. Новосибирск, 1991.

19. Манас. Киргизский народный эпос. Главы из «Великого похода» (по варианту Сагымбая Орозбакова). М., 1941.

20. Материалы по истории России. Сборник указов и других документов, касающихся управления и устройства Оренбургского края. По архивным документам тургайскаго областного правления составил А.И. Добросмыслов. Оренбург, 1900. Т. 1.

21. Материалы по истории России. Сборник указов и других документов, касающихся управления и устройства Оренбургского края. 1735 и 1736 годы. Сост. А.И. Добросмыслов. Оренбург, 1900. Т. 2.

22. Международные отношения в Центральной Азии. XVII - XVIII вв. Документы и материалы/ отв. ред. Гуревич Б.П., Ким Г.Ф. М., Наука, 1989. Кн. 1.

23. Монгольская летопись «Эрдэнийн эрихэ». Материалы для истории Халхи с 1636 по 1736 г. А. Позднеева. С.-Петербург, 1883.

24. Отрывок из дневника Л.Д. Угримова // Востоковедные исследования на Алтае. Сборник научных статей. Барнаул, 2004. Вып. 4.

25. Пагсам-Джонсан: История и хронология Тибета. Комментарий Р.Е. Пубаева. Новосибирск, 1991.

26. Памятники сибирской истории XVIII века. СПб., 1882. Книга первая. 1700- 1713.

27. Памятники сибирской истории XVIII века. СПб., 1882. Книга вторая. 1713 - 1724.

28. Приходныя окладныя ясачныя книги Томскаго уезда 1706 - 1718 г.г. с приложением карты ясачных волостей снимка с рукописи. Издал Кузнецов-Красноярский. Томск, 1893.

29. Русско-монгольские отношения. 1654-1685. Сборник документов/ сост. Г.И. Слесарчук, отв. ред. Н.Ф. Демидова. М., 1996.

30. Русско-монгольские отношения. 1685-1691. Сборник документов/ сост. Г.И. Слесарчук, отв. ред. Н.Ф. Демидова. М., Восточная литература, 2000.

31. Сборник летописей. История монголов, сочинение Рашид-Эд-Дина. СПб., 1858.

32. Сборник обычнаго права сибирских инородцев. Издание Д.Я. Самоквасова. Варшава, 1876.

33. Степанов А.П. Енисейская губерния. Красноярск, 1997.

34. Тарих-и Бадахшан (История Бадахшана). Прим. С.Е. Григорьева. М, 1997.

35. Титов А. Сибирь в XVII веке. Сборник старинных русских статей и прилежащих к ней землях. М., 1890 г.

36. Тувинские народные сказки. Сост. Самдан З.Б. Новосибирск,

1994.

37. Уложение Китайской палаты внешних сношений. Пер. с манч. С. Липовцов. СПб., 1828. Т. 1.

38. Фольклор саянских тюрков XIX века. Из собрания доктора языкознания Н.Ф. Катанова. М., 2003. Т. 2. Народная проза тувинцев (урянхайцев), хакасов (абаканских татар), тафаларов (карагасов).

39. Хэ Цю-тао. Шофан Бэйчэн (Описание северных границ Китая) // Тыва дептер. Т. 2. М., 2007.

40. Цинская империя и Казахские ханства. Вторая половина XVIII — первая треть XIX века». Алма-Ата, Наука, 1989. Ч. 1.

41. Цинская империя и Казахские ханства. Вторая половина XVIII -первая треть XIX века. Алма-Ата, Наука, 1989. Ч. 2.

42. Шангин И.П. Дневные записки в Канцелярию Колывано-Воскресенского горного начальства о путешествии по Киргиз-кайсацкой степи. Барнаул, 2003.

Список научной литературыУметбаев, Тимур Шамилевич, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Абдуманапов Р. Историографический обзор проблемы происхождения киргизов Электронный ресурс.. Режим доступа: http: // www.analitika.org/article.php?story=20050227035821645, свободный.

2. Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). Хабаровск, 1984.

3. Алибеков Л.А. Полоса жизни. Между горами и пустынями. М.,1991.

4. Алтайцы (Материалы по этнической истории). Научный редактор Б.Р. Зориктуев. Горно-алтайск, 2005.

5. Анучин Д. Россия в этнографическом отношении // Россия. Энциклопедический словарь. Л., 1991.

6. Анфертьев А.Н. Пролегомены к изучению этнической истории // Этносы и этнические процессы. Памяти Р.Ф. Итса. М., 1993.

7. Аполлова Н.Г. Присоединение Казахстана к России в 30-х годах XVIII века Электронный ресурс. Режим доступа: http: // www.nklibrary.freenet.kz/elib/collect/bookyapollova.htm.

8. Аристов Н.А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности (извлечения) // Тыва дептер. М., 2007. Т. 2.

9. Архимандрит Палладий. О магометанах в Китае // Каспийский транзит в двух томах. М., 1993. Т. 1.

10. Бадмаев А.В. Зая-Пандита (списки калмыцкой рукописи «Биография Зая-Пандиты»). Элиста, 1968.

11. Бартольд В.В. Балхаш // Бартольд В.В. Работы по исторической географии. М., 2002.

12. Бартольд В.В. Бараба // Бартольд В.В. Работы по исторической географии. М., 2002.

13. Бартольд В.В. Г.Е. Грумм-Гржимайло, Историческое прошлое Бэй-шаня в связи с историей Средней Азии // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 2002.

14. Бартольд В.В. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 2002.

15. Бартольд В.В. Или // Бартольд В.В. Работы по исторической географии. М., 2002.

16. Бартольд В.В. Иссык-Куль// Бартольд В.В. Работы по исторической географии. М., 2002.

17. Бартольд В.В. История турецко-монгольских народов // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 2002.

18. Бартольд В.В. Кульджа // Бартольд В.В. Работы по исторической географии. М., 2002.

19. Бартольд В.В. Обзор истории тюркских народов // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 2002.

20. Бартольд В.В. Современное состояние и ближайшие задачи изучения истории турецких народностей // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 2002.

21. Бартольд В.В. Ташкент // Бартольд В.В. Работы по исторической географии. М., 2002.

22. Батьянова Е.П., Вайнштейн С.И. Замечания к публикуемым картам Сибири // Миллер Г.Ф. История Сибири. М., 2005. Т. 3.

23. Бахрушин С.В. Беседа об исторической науке // Бахрушин С.В. Труды по источниковедению, историографии и истории России эпохи феодализма. М., 1987.

24. Белков П.Л. О методе построения теории этноса // Этносы и этнические процессы. Памяти Р.Ф. Итса. М., 1993.

25. Бернштам А.Н. Очерк истории гуннов. Л., 1951.

26. Библиография трудов ученых Алтайского государственного университета. Барнаул, 2003. Вып. 3.

27. Бичурин И. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящаго времени. СПб., 1854.

28. Бичурин Н.Я. Статистическое описание Китайской империи. В двух частях. М., 2002.

29. Блок, Марк. Апология истории или ремесло историка. Издание второе. М., 1986.

30. Богатуров А.Д., Плешаков К.В. Динамика международной стабильности // Международная жизнь. 1991. № 2.

31. Бойкова Е.В. Библиография отечественных работ по монголоведению. 1946 2000 гг. М., 2005.

32. Боровский A.M. Мессершмидт — полузабытый исследователь Сибири // Люди и судьбы. XX век. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Красноярск. 30 октября 2003 г. Красноярск, 2003.

33. Воронин О.В. Двоеданничество в Сибири. XVII — 60-е гг. XIX вв. Барнаул, 2002.

34. Воронин О.В. Погранично-территориальный вопрос в российско-джунгарских отношениях первой половины XVIII в.: теоретический аспект // Востоковедные исследования на Алтае. Сборник научных статей. Барнаул, 2004. Вып. 4.

35. Бродовский М.И. Очерк киргизской степи. Происхождение киргиз и их прежнее и нынешнее управление // Землеведение. Периодическое издание Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. М., 1913. Кн. 3.

36. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983.

37. Буканова Р.Г. Города-крепости юго-востока России в XVIII веке. Уфа, 1997.

38. Бутанаев В.Я., Бутанаева И.И. Хакасский исторический фольклор. Абакан, 2001.

39. Бутанаев В.Я., Худяков Ю.С. История енисейских кыргызов. Абакан, 2000.

40. Бутин Ю.М. Экономическая история Восточной Азии. Иркутск,1994.

41. БыконяГ.Ф. Заселение русскими Приенисейского края в XVIII в. Новосибирск, 1981.

42. Валиханов Ч.Ч. Избранные произведения. М., 1986.

43. Валиханов Ч.Ч. Записки о киргизах // Собрание сочинений в 5 томах. Алма-Ата, 1985. Т. 2.

44. Валиханов Ч.Ч. О западном крае Китайской империи // Собрание сочинений в 5 томах. Алма-Ата, 1985. Т. 2.

45. Ватин В.А. Город Минусинск. Ч. 1.

46. Ватин В.А. Минусинский край в XVIII веке. Этюд по истории Сибири. Минусинск, 1913.

47. Воейков А. Климат России // Россия. Энциклопедический словарь. Л.,1991.

48. Викторова JI.JI. Монголы: происхождение народа и истоки культуры. М., 1980.

49. Витевский В.Н. И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. Казань, 1897. Т. 1.

50. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л., 1934.

51. Владимирцов Б.Я. Работы по литературе монгольских народов. М.,2003.

52. Воейков А. Климат России// Россия. Энциклопедический словарь. Л., 1991.

53. Волобуев В.И. Некоторые итоги реконструкции карты Джунгарии И. Рената // Известия Национальной Академии наук Республики Казахстан. №6. 1993.

54. Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. Хозяйство, материальная культура/ под ред. Б.А. Литвинского. М., Восточная литература, 1995.

55. Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. Этнос, языки, религии/ под ред. Б.А. Литвинского. М., 1992.

56. Высокова В.В. Интеллектуальная история — территория историка // Альманах исследований всеобщей истории XVI-XX вв. № 3. Интеллектуальная история. Вып. 1. Екатеринбург, 2004.

57. Де Геннин, Вильгельм. Описание уральских и сибирских заводов. 1735. М., 1937.

58. Гемуев И.Н., Сагалаев A.M., Соловьев А.И. Легенды и были таежного края. Новосибирск, 1989.

59. Гольман М.И. Изучение истории Монголии на западе (XIII -середина XX в.). М., 1988.

60. Гольман М.И. Монголоведение на западе (центры, кадры, общества). 50-е середина 90-х годов XX века. М., 2004.

61. Горохова Г.С. Очерки по истории Монголии в эпоху маньчжурского господства (конец XVII начало XX в.). М., 1980.

62. Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. СПб., 1914. Т. 1. Описание природы этих стран.

63. Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. JL, 1926. Т. 2. Исторический очерк этих стран в связи с историей Средней Азии.

64. Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Л., 1926. Т. 3. Вып. 1. Антропологический и этнографический очерк этих стран.

65. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989.

66. Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. М., 1993.

67. Гумилев Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. М.,1993.

68. Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII первой половине XIX в. М., 1979.

69. ДацышенВ.Г. История русско-китайских отношений (1618 — 1917 гг.). Красноярск, 2004.

70. Дацышен В.Г. Новая история Китая. Красноярск, 2003.

71. ДацышенВ.Г. Очерки истории российско-китайской границы во второй половине XIX начале XX вв. Кызыл, 2000.

72. Дацышен В.Г. Саянский рубеж. Южная часть Приенисейского края и русско-тувинские отношения в 1616-1911 гг. Томск, 2005.

73. Даль В.И. О наречиях русского языка. По поводу опыта областного великорусского словаря, изданного вторым отделением Императорской Академии наук // Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 2003. Т. 1.

74. Дикарев А.Д. Демографические проблемы национальных меньшинств Китайской народной республики. М., 1996.

75. Днепровский Н.Н. Г.И. Спасский как исследователь Сибири (на основе материалов из архива Г.И. Спасского) // Люди и судьбы. XX век. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Красноярск. 30 октября 2003 г. Красноярск, 2003.

76. Доннелли Алтон С. Завоевание Башкирии Россией. 1552 1740. Уфа, 1995.

77. Доронин Б.Г. Историография императорского Китая. XVII XVIII вв. СПб., 2002.

78. Дуглас Митчелл Каррутерс. Неведомая Монголия. Т. 1. Урянхайский край // Тыва дептер. Т. 4. М., 2007.

79. Екеев Н.В. Чоросы — ойротские князья Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.hamagmongol.narod.ru, свободный.

80. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1658 1758. Издание второе. М., 1983.

81. Инан Абдулкадир. Шаманизм в истории и сегодня (на башк. языке). Уфа, 1998.

82. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских/ сост. А.И. Макшеев. СПб., 1890.

83. История Востока. М., 2000. Т. 3. Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI XVIII вв.

84. История Тувы. Издание второе/ под общ. ред. С.И. Вайнштейна и М.Х. Маннай-оола. Новосибирск, 2001. Т. 1.

85. История Хакасии с древнейших времен до 1917 года/ отв. ред. Л.Р. Кызласов. М., 1993.

86. Каменский А.Б. Судьба и труды историографа Герарда Фридриха Миллера (1705 1783) // Миллер Г.Ф. Сочинения по истории России. Избранное. М., 1996.

87. Карасаев Г.М. В.Д. Коцовский исследователь истории казахского народа// Россия, Сибирь и Центральная Азия: Взаимодействие народов и культур. Материалы Пятой международной научно-практической конференции. Барнаул, 2005. Вып. 5.

88. Карская Л.Н. Аннотированная библиография отечественных работ по арабистике, иранистике и тюркологии. 1818 1917 гг. М., 2000.

89. Катанов Н.Ф. Опыт исследования урянхайского языка с указанием главнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня (извлечения) // Тыва дептер. М., 2007. Т. 1.

90. Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. СПб., 2000.

91. Кляшторный С.Г. Предисловие // Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., Восточная литература, 2002.

92. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. Изд. второе. М., 2003.

93. Колесник В.И. Последнее великое кочевье. Переход калмыков из Центральной Азии в Восточную Европу и обратно в XVII и XVIII веках. М., 2003.

94. Колмаков А.Г. Тува как объект геополитических интересов России и других государств в XVIII начале XX века. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Кызыл, 2006.

95. Колмаков А.Г. Тува как объект геополитических интересов России и других государств в XVIII начале XX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Кызыл, 2006.

96. Коржинский С. Растительность// Россия. Энциклопедический словарь. JL, 1991.

97. Крадин Н.Н. Кочевничество и теория цивилизаций// Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2005. Кн. 2.

98. Кужугет А.К. Неопубликованный труд Н.Ф. Катанова «Очерки Урянхайской земли» // Наследие Н.Ф. Катанова: История и культура тюркских народов Евразии. Доклады и сообщения международного научного семинара. 30 июня 1 июля 2005 года. Казань, 2006. С. 46-48.

99. Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. М., 1974.

100. Кузнецов B.C. От стен новой столицы до Великой стены. Новосибирск, 1987.

101. Кузнецов B.C. Цинская империя на рубежах Центральной Азии. История и культура востока Азии. Новосибирск, 1983.

102. Кузьмин Ю.В. Иркутское монголоведение: 1725-2004 гг.: исследователи и книги. Иркутск, 2004.

103. Кушнерик Р.А., Моисеев В.А. Праздник Цагаан cap в Джунгарии в 1733 г. по описанию Л.Д. Угримова // Востоковедные исследования на Алтае. Барнаул, 2004. Вып. IV. Сборник научных статей.

104. Кушнерик Р.А. Последнее посольство из Джунгарии в Россию в 1757 г. // Россия, Сибирь и Центральная Азия: Взаимодействие народов и культур. Материалы Пятой международной научно-практической конференции. Барнаул, 2005. Вып. 5.

105. Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. М., 1969.

106. Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей Электронный ресурс. Режим доступа: http://vostlit.narod.ru/ Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1820-1840/Levschin/text8.htm, свободный.

107. Маев Н.В. Очерк истории киргизского народа с 1732 по 1868 год // Материалы по статистике Туркестанского края. Вып. 2, 1873.

108. Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских. С.-Петербург, 1890. Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских. С.-Петербург, 1890.

109. Малов С.Е. Лобнорский язык. Тексты, переводы, словарь. Фрунзе,1956.

110. Маннай-оол М.Х. Тувинцы. Происхождение и формирование этноса. Новосибирск, 2004.

111. Мензбир М. Фауна // Россия. Энциклопедический словарь. Л., 1991.

112. Миллер Г.Ф. Известие о песошном золоте в Бухарин, о чиненных для оного отправлениях и о строении крепостей при реке Иртыше, которым имена: Омская, Железенская, Ямышевская, Семипалатная и Усть

113. Каменогорская // Миллер Г.Ф. История Сибири. Том 3. М., Восточная литература, 2005.

114. Миллер Г.Ф. История Сибири. Издание второе, дополненное. М., 2000. Т. 2.

115. Миллер Г.Ф. История Сибири. М., Восточная литература, 2005.1. Т. 3.

116. Могильницкий Б.Г. История исторической мысли XX века. Курс лекций. Томск, 2003. Вып. II. Становление «новой исторической науки»,

117. Модоров Н.С. Феодальные войны центрально-азиатских владетелей в XVII в. и их влияние на жизнь аборигенов Саяно-Алтая // Международные отношения в Центральной Азии: история и современность. Материалы научной конференции. Барнаул, 2008.

118. Моисеев В.А. Взаимоотношения ойратов Джунгарии и уйгуров Восточного Туркестана. XV-XVIII вв. // Востоковедные исследования на Алтае. Сборник статей. Барнаул, 1994.

119. Моисеев В.А. Преступления и наказания в Джунгарском ханстве (по материалам русских архивов) // Россия, Сибирь и Центральная Азия: Взаимодействие народов и культур. Материалы Пятой международной научно-практической конференции. Барнаул, 2005. Вып. 5.

120. Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке. Барнаул,1998.

121. Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в. 1917 г.). Барнаул, 2003.

122. Моисеев В.А. Россия Казахстан: Современные мифы и историческая реальность. Барнаул, 2001.

123. Моисеев В.А. Русско-джунгарские отношения в середине 40-х гг. XVIII в.// Восток и Россия: взгляд из Сибири. Материалы и тезисы докладов к научно-практической конференции. Иркутск, 16-18 мая 1996 г. Иркутск, 1996.

124. Моисеев В.А. Цинская империя и народы Саяно-Алтая. XVIII в. М., Наука, 1983:

125. Мурзаев Э.М. Тюркские географические названия. М., Восточная литература, 1996.

126. Могильницкий Б.Г. История исторической мысли XX века. Курс лекций. Выпуск II. Становление «новой исторической науки». Томск, 2003.

127. Нефедов С.А. Факторный анализ исторического процесса. История Востока. М., 2008.

128. Ноздрина И.А. Калмыцкое ханство в системе международных отношений в Центральной Азии в XVIII веке (на правах рукописи). Диссертация на соискание ученой степени кандидат исторических наук. Барнаул, 2007.

129. Ноздрина И.А. Калмыцко-джунгарские отношения на рубеже XVII-XVIII вв.: «Дело Санжипа» // Россия, Сибирь и Центральная Азия: Взаимодействие народов и культур. Материалы Пятой международной научно-практической конференции. Барнаул, 2005. Вып. 5.

130. Обручев В.А. В дебрях Центральной Азии. Записки кладоискателя. Минск-Новополоцк, 1994.

131. Очерки зарубежной историографии Китая. Китаеведение Англии. М., 1977.

132. Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период. М., 1967.

133. Палладий. О магометанах в Китае // Каспийский транзит. М., 1996. Вып. 5-6. Т. 1.

134. Плетнева С.А. Кочевники Средневековья. М., 1982.

135. Позднеев A.M. К истории зюнгарских калмыков. Письмо к Н.И. Внеселовскому A.M. Позднеева. СПб., 1887.

136. Потапов Л.П. Очерк истории Ойротии. Алтайцы в период русской колонизации. Новосибирск, 1933.

137. Пубаев Р.Е. Традиции «Сокровенного сказания монголов» в тибетской историографии XIV XVIII веков// «Тайная история монголов». Источниковедение, история, филология. Новосибирск, 1995.

138. Радлов В.В. Этнографический обзор турецких племен Сибири и Монголии. Иркутск, 1929.

139. Риттер К. Землеведение Азии. Т. 3 (извлечения) // Тыва дептер. М., 2007. Т. 2.

140. Российские монголоведы (XVIII начало XX вв.)/ Сост. и отв. ред. Чимитдоржиев Ш.Б. Улан-Удэ, 1997.

141. Рычков П.И. История Оренбургская. Санкт-Петербург, 1759 (второе издание Оренбург, 1896).

142. Сагалаев A.M. Урало-алтайская мифология. Символ и архетип. Новосибирск, 1991.

143. Сатлаев Ф.А. Алтайцы // Народы России. Энциклопедия. М., 1994.

144. Сидихменов В.Я. Маньчжурские правители Китая. М., 1985.

145. Словцов П.А. История Сибири. От Ермака до Екатерины II. М.,2006.

146. Соломатина С.Н. Символическое поведение, связанное с ребенком // Этносы и этнические процессы. М., 1993.

147. Словцов П.А. История Сибири. От Ермака до Екатерины II. М.,2006.

148. Спасский Г.И. Киргиз-кайсаки большой, средней и малой орды. Историческое введение о Киргиз-Кайсаках// Сибирский вестник. Часть 9, 1820.

149. Степанов А.П. Енисейская губерния. Красноярск, 1997.

150. Татары/ отв. редакторы Р.К. Уразманова, С.В. Чешко. М., Наука,

151. Тенгереков И.С. Теленгеты. Часть 1. Теленгеты до вхождения в состав Российской империи Электронный ресурс. Режим доступа: http://fictionbook.ru/author/tengerekovinnokentiy.свободный.

152. Тимергалиев Р. Джунгары в истории Казахстана Электронный ресурс. Режим доступа: http: //www.zonakz.net/articles/17200, свободный.

153. Титова З.Д. Источники XVIII века о тюркских группах Южной Сибири на западно-европейских языках// Материальная культура народов России. Культура народов России. Новосибирск, 1995. Т. 1.

154. Тоган З.В. Введение во всеобщую историю тюрков // Байкара Тунджер. Заки Валиди Тоган. Уфа, 1998.

155. Тоган З.В. Воспоминания. Уфа, 1994. Кн. 1.

156. Тоган З.В. Методология исторических исследований // Байкара Тунджер. Заки Валиди Тоган. Уфа, 1998.

157. Тоган З.В. Ошибочное направление, проявившееся в международной инициативе относительно истории тюркских народов // Байкара Тунджер. Заки Валиди Тоган. Уфа, 1998.

158. Турсун Н. Краткий очерк культуры Уйгурского Турфанского идыкутстваЭлектронный ресурс. Режим доступа: http://uighur.narod.ru/ book/nabidjanocherk.html, свободный.

159. Тюркские народы Сибири. Отв. редакторы Д.А. Функ, Н.А. Томилов. М., Наука, 2006.

160. Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII первой четверти XVIII века. Барнаул, 1995. Ч. 1.

161. Усманов А.Н. Добровольное присоединение Башкирии к Русскому государству. Уфа, 1982.

162. Успенский В.М. Страна Кукэ-нор или Цин-хай, с прибавлением краткой истории ойратов и монголов, по изгнании последних из Китая. СПб., 1880.

163. Федоров И.Г. Научное освоение Приенисейского края академическими экспедициями первой половины XVIII века // История науки и образования в Сибири. Сборник материалов Всероссийской научной конференции с международным участием. Красноярск, 2006.

164. Хейзинга И. Осень Средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах. М., 1995. Т. 1.

165. Ходжаев Аблат. Цинская империя и Восточный Туркестан в XVIII в. (Из истории международных отношений в Центральной Азии). Ташкент, 1991.

166. Цыбиков Г.Ц. Буддист-паломник у святынь Тибета // Цыбиков Г.Ц. Избранные труды в двух томах. Новосибирск, 1991. Т. 1.

167. Цыбиков Г.Ц. Культ огня у восточных бурят-монголов // Цыбиков Г.Ц. Избранные труды в двух томах. Новосибирск, 1991. Т. 2.

168. Цыбиков Г.Ц. Шаманизм у бурят-монголов // Цыбиков Г.Ц. Избранные труды в двух томах. Новосибирск, 1991. Т. 2.

169. Чвырь JI.A. Обряды и верования уйгуров в XIX-XX вв. Очерки народного ислама Туркестана. М., 2006.

170. Чернышев А.И. Проблемы общественно-административного устройства Джунгарии накануне и после маньчжурского завоевания (по китайским источникам). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1984.

171. ЧертыковВ.К. Кыргызская земля в XVII начале XVIII вв. и ее взаимоотношения с Россией и государствами Центральной Азии. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Абакан, 2006.

172. Чимитдоржиев Ш.Б. Национально-освободительное движение монгольского народа в XVII-XVIII вв. Улан-Удэ, 2002.

173. Чимитдоржиева JI.I1I. Русские посольства к монгольским алтан-ханам XVII в. Улан-Удэ, 2006.

174. Шангин И.П. Дневные записки в Канцелярию Колывано-Воскресенского горного начальства о путешествии по Киргиз-кайсацкой степи. Барнаул, 2003.

175. Шейнфельд М.Б. Историография Сибири (конец XIX начало XX вв.). Красноярск, 1973.

176. Шейнфельд М.Б. Методологические дискуссии в отечественной исторической науке (60-90-е гг. XX в.). Красноярск, 2003.

177. Шерстова Л.И. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири в XVII-XIX вв. Томск, 1999.

178. Шерстова Л.И. Новые идентичности в Южной Сибири Электронный ресурс. Режим доступа: http://ashpi.asu.ru/studies/2005/ shrstva.html, свободный.

179. Шишкин В.К. Очерки Урянхайского края. Томск, 1914.

180. Шокарев С.Ю. Правители опасной черты // Каспийский транзит. М., 1996. Вып. 5-6. Т. 2.

181. Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. 1032-1882 гг. Сургут, 1993.

182. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения в трех томах. Т.З. М., 1979.

183. Литература на западноевропейских языках:

184. After the doom of the Siberian Empire. Электронный ресурс. Режим доступа: http://bspu.secna.rU/Faculty/History/atlas/eng/ist-reg/21 -23 .html, свободный.

185. Courant, Maurice. L'Asie centrale aux XVII et XVIII siecles Empire kalmouk ou empire mantchou Par Maurice Courant. Lyon-Paris, 1912.

186. History of Mongolia by Baabar. The Mongolia and Inner Asia Studies Unit, University of Cambridge, 1999.

187. Kaluzynski Stanislaw. Tradicje i legendy ludow Mongolii. Warszawa,1978.

188. Mungello D.E. The Great Encounter of China and the West. 1500 -1800. Lanham. New York. Boulder. Oxford. 1970.

189. Oirats Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.nationmaster. com/encyclopedia/oirats, свободный.

190. Romano vsky, Wolfgang. Die Kriege des Qing-Kaisers Kangxi gegen den Oiratenfursten Galden. Eine Darstellung der Ereignissr und ihrer Ursachen anhand der Dokumenten sammlung «Qing Shilu». Wien, 1998.