автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Учение Оттона Фрейзингенского о двух градах в культуре XII века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Учение Оттона Фрейзингенского о двух градах в культуре XII века"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

СЕМИКОЛЕННЫХ МАРИЯ ВЛАДИМИРОВНА

Учение Оттона Фрейзингенского о двух градах в культуре XII века Специальность 24.00.01 (Теория и история культуры)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

- 9 ЛЕК 2010

Санкт-Петербург 2010

004616896

Работа выполнена на кафедре культурологии философского факультета Санкт-Петербургского Государственного Университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, доцент Душин О. Э.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Погоняйло А. Г.

кандидат культурологии, доцент Ляшко А. В.

Ведущая организация:

Санкт-Петербургский Государственный Университет Водных Коммуникаций

Защита состоится «./3 » 2010_ года в часов на заседании

совета Д.212.232.55 по тащите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия, д. 5, факультет философии и политологии, ауд. /о/

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан « //

Ученый секретарь Диссертационного совета, Кандидат философских наук, доцент

4 А.А. Никонова

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена тем, что Оттон Фрейзингенский по праву считается одним из величайших историков Средневековья: практически ни один серьезный обзор средневековой историографии не обходится без упоминания его имени, краткого рассказа о двух его знаменитых сочинениях и констатации того факта, что они стали кульминационным пунктом развития историографического жанра той эпохи. Его сочинения содержат множество свидетельств о борьбе за Инвеституру и возвышения династии Штауфенов, а также о важных исторических событиях, свидетелем которых был сам епископ Фрайзинга, и позволяют полнее представить интеллектуальный ландшафт его времени, сочетавший элементы традиционной «монастырской учености» с ее безусловным преклонением перед авторитетом Св. Писания и Отцов Церкви с «новой логикой» и широким использованием складывающегося схоластического метода исследования. Таким образом, «Хроника, или История двух градов» и «Деяния императора Фридриха» представляют собой бесценный источник так называемого «Ренессанса XII века», одного из важнейших периодов средневековой истории, отмеченного разительным экономическим, политическим и культурным подъемом; этот период, вместивший в себя множество ярчайших исторических событий, отличает особая внутренняя целостность, и Оттон в силу своего происхождения, образования, высокого сана и влияния при дворе сначала Конрада III, а затем Фридриха I, оказался именно той фигурой, что смогла отразить всю сложность и противоречивость своего времени, изучение которой позволяет подойти к пониманию феномена средневекового «Возрождения». В сочинениях Отгона оказываются в той или иной степени затронуты все вопросы, решением которых были заняты люди той эпохи: начиная с проблемы различия между бытием и сущим и их соотношения и заканчивая вопросом о взаимоотношении духовной и светской властей. Именно это и заставляет исследователей вновь и вновь обращаться к изучению его сочинений.

Хотя в западной науке существует длительная и богатая традиция исследований сочинений Оттона Фрейзингенского, в России его имя известно не так широко, как он того заслуживает, и потому появление исследования, посвященного его исторической концепции и помещающего ее в достаточно широкий культурный и философский контекст, представляется своевременным и актуальным.

Степень научной разработанности темы. Хотя изучение наследия Отгона Фрейзингенского началось уже в XVIII веке1, ему, - как, впрочем, и средневековой историографии в целом, - долгое время не уделяли должного внимания. Какими бы литературными достоинствами и глубокомысленностью не отличались исторические сочинения средневековых историографов, для первых своих исследователей, историков-позитивистов, они представляли,

1 K.W. Schumacher, Betrachtung über den Wert der historischen Schriften des ehemaligen Bischofs Otto von Freisingen//Finauer, Bibl. zum Gebrauch bayrischer Geschichte I [1772].- SS. 139-168.

прежде всего, исторические источники, к тому же не слишком достоверные. Пожалуй, Оттону Фрейзингенскому повезло чуть больше: на его долю досталось не так уж много обычных в устах историков XIX века упреков в некритичности, слепой приверженности авторитетам и путаности изложения: такие обвинения в адрес человека, предупреждавшего читателя, что в целях сохранения истины он допустит в своих сочинениях «некие высказывания против учителей или отцов», поскольку «лучше впасть в руки людей, нежели, покрывая безобразное лицо румянами, отречься от долга историка»2, казались бы необоснованными. Следует заметить, что «Деяния Фридриха» представлялись позитивистам произведением более ценным, нежели «Хроника»: ведь в этом сочинении содержался больший объем «новой» и «самостоятельной» информации об . описываемом периоде времени и значительное число важных документов. В начале XIX века появилось три достаточно объемных, хотя и не систематических труда, посвященных Оттону и его историческим сочинениям: работы Б. Хубера [Huber]3, Л. Ланга [Lang]4 и Ф. Видемана [Wiedemann]5, вслед за которыми вышли ставшие классическими труды Ю. Хашагена [Hashagen]6, Э. Бернхайма [Bernheim]7 и Й. Шмидлина [Schmidlin]8. Будучи церковными историками, последние ставили перед собой задачу осмыслить историко-философские основания сочинений Отгона (хотя зачастую и подходили к ее решению довольно поверхностно). Отметим кстати, что Й. Шмидлин критикует своих предшественников за предвзятое, с его точки зрения, отношение к произведениям Отгона: по его мнению, они отказывают епископу фрейзингенскому в самостоятельности и новаторстве, сводя его идеи к представлениям Августина, Бернарда Шартрского, Гуго Сен-Викторского и совершенно не учитывая при анализе особенностей его характера и мировоззрения. В свою очередь, Шмидлин испытывал обостренный, личный интерес к Оттону и его трудам: будучи, в отличие от своих оппонентов, католиком, он претендовал на то, что может лучше понять близкого ему по своим взглядам средневекового прелата9.

Всех этих исследователей объединяет то, что центральной задачей становилось для них рассмотрение политических взглядов Оттона, его воззрений на отношения Церкви и государства, императора и папы Римского, что в значительной степени обеднило их работы.

2 Письмо Оттона к Райнальду Дассельскому, приложенное к отправленной ко двору Фридриха I второй редакции «Хроники».

В. Huber, Otto von Freising, sein Charactcr, seine Weltanschauung, sein Verhältnis zu seiner Zeit und seinen Zeitgenossen als ihr Geschichtschreiber, Munich, 1847.

4 L. Lang, Psychologische Characteristik Ottos von Freising, Diss. inaug., Ausburg, 1852.

5 Th. Wiedemann, Otto von Freisingen nach seinem Leben und Wirken, Passau, 1849.

6 J. Hashagen, Otto von Freisin als Geschichtsphilosoph und Kirchenpolitiker II Leipziger Studien aus dem Gebiet der Geschichte VI, 2(1900).

7 E. Bernheim, Der Character Ottos von Freising und seiner Werke H Mittheilungen des Instituts ffir österreichische Geschichtsforschung, VI (1885). - SS. 1-51.

8 J. Schmidlin, Die geschichtsphilosophische und kirchenpolitische Weltanschauung Ottos von Freising. Ein Beitrag zur mittelalterlichen Geistgeschichte // Studien und Darstellungen aus dem Gebiete der Geschichte IV, 2/3, Freiburg im Breisgan, 1906.

9 Ibid. - SS. 3-4.

Новый этап в исследовании средневековой историографии начался под влиянием неокантианства, поставившего проблему познающего сознания и заставившего пересмотреть традиционные взгляды на взаимосвязь исторической реальности, источника, из которого можно черпать сведения об этой реальности, и исследователя. В середине 30-ых годов XX века И. Шпёрль указал на необходимость изучать идейный, прежде всего политико-философский фон, определивший характер отбора средневековым автором материала и его интерпретации10. Неогегельянец Б. Кроче впервые показал, что сама историография имеет историю, и что существуют принципиальные различия между осмыслением исторической реальности в разные эпохи. После Второй мировой войны возникли два новых направления исследований: история идей (Ideengeschichte) и история ментальностей (Histoire des mentalités). Сторонники истории идей, неудовлетворенные характерным для доминировавшей в тот момент истории духа {Geistesgeschichte) изучением теологических и философских концепций вне их связи с исторической реальностью, стремились выявить взаимосвязи реальных событий и абстрактных идей с тем, чтобы продемонстрировать, какое влияние оказали последние на ход истории и ее осмысление в историографии. Историография, таким образом, понималась ими как история представлений об историческом процессе. Иначе подходили к этим проблемам сторонники истории ментальностей, основы которой были заложены трудами М. Блока11 и JI. Февра и впоследствии развиты учеными школы «Анналов». При всем характерном для школы «Анналов» разнообразии взглядов и методов, относившие себя к этому направлению научной мысли ученые стремились к созданию исторической науки, которая стала бы наукой о человеке, мыслящем и чувствующем существе, живущем в обществе. Особый интерес исследователей вызывали разного рода «социально-психологические установки, автоматизмы и привычки сознания, способы видения мира, представления людей, принадлежащих к той иди иной социально-культурной общности», выражающие «не столько индивидуальные установки личности, сколько внеличную сторону общественного сознания»12, - то есть собственно «ментальности». Этими идеями вдохновлялись такие исследователи, как Кассиан Хайд [Haid], в 30-е годы XX века попытавшийся дать общую характеристику личности епископа Фрейзингенского13, Паоло Брецци [Brezzi]1 , уделивший особое внимание историческому периоду, в который писал Оттон, и его интеллектуальному

1& См., например, Spörl J. Grundlagen hochmittelalterlicher Geschichtsanschauung // Studien zum Weltbild der Gëschichtsschreiber des 12. Jahrhunderts, München, 1935. - SS. 51-72.

11 Особую рольв формировании понятия «ментальность» сыграла книга М. Блока «Короли-чудотворцы: Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии» / Пер. с фр. В. А. Мильчиной. Предисл. Ж. Ле Гоффа. Науч. ред. и послесл. А. Я. ГуревичаМ., 1998.

12 Гуревич А. Я. Проблема ментальностей в современной историографии. // Всеобщая история: Дискуссии, новые подходы. Вып. 1, М., 1989. - С. 75.

13 К. Haid, Otto ven Freising // Cistercienser-Chronik 44 (1932). - SS. 59-71, 91-102, 131-44, 189-203, 222-34, 25367, 287-99; 45 (1933). - Ss. 33-44, 66-77,101-105, 132-38,163-75,205-16, 233-40,261-77.

14 Paolo Brezzi, Ottone di Frisinga, Bullettino dcll'Istituto storico italiano per il medio evo 54 (1939). - pp. 129-328. Кроме того, есть еще одна итальянская работа: Allessandro Passerin d'Entrèves, Ottone di Frisinga e la storiografia del medio evo, Rivista internazionale di filosofía del diritto 20 (1940). - pp. 360-67.

ландшафту, а также авторы множества других статей и монографий, посвященных отдельным вопросам, связанным с произведениями Оттона Фрейзингенского15. Все эти работы значительно расширили представления исследователей о епископе. Затрагивалась его биография 6, предложенная им интерпретация идей Августина17, его политические18, метафизические19, теологические воззрения20. Предметом отдельной дискуссии стало сложное соотношение между двумя произведениями Оттона: «Хроникой» и «Деяниями Фридриха»21. Особо следует сказать о монографиях, авторы которых рассматривали творения Оттона Фрейзингенского в ряду других исторических сочинений эпохи Средневековья и конкретно XII века22.

Следующий важный этап в осмыслении средневековой историографии связан с деятельностью исследователей, принадлежавших к историко-антропологическому направлению (особенно интересны работы Б. Гене и Ф.-И. Шмале), сделавших объектом своих штудий собственно историческое знание, а также деятельность средневековых историков, стремившихся определить место истории в системе средневекового знания, выявить методы работы историков, их отношение к источникам и принципы отбора материала, отношения с

15 Следует отметить, что интерес к трудам Оттона особенно обострился в Германии в 30-40-е годы XX века: вновь оказались востребованными нациообразующие мифы, источником которых легко становились «Хроника» и «Деяния».

16 Основным источником сведений о биографии Отгона являются 54 строки Annales Austriae, hrsg. W.Wattenbach, Continuatio Claustroneoburgensis Prima // Monumenta Germaniae Histórica Scriptorum Tomus, IX (Hannover, 1851). - SS. 610-611. Важные работы вошли в сборник Otto von Freising. Gedenkgabe zu seinem 800. Todesjahr, hrsg. Joseph A. Fischer /7 Sammelblatt des Historischen Vereins Freising 23, Freising 1958.

17 H. Müller, Die Hand Gottes in der Geschichte. Zum Geschichtsverstandnis von Augustinus bis Otto von Freising (Diss.), Hamburg, 1949; J. Spörl, Die "Civitas Dei" im Geschichtsdencken Ottos von Freising // Geschichtsdenken und Geschichtsbild im Mittelalter. Ausgewählte aufsätze und arbeitein aus den Jahren 1933 bis 1959. Hrsg. vor Walther Lammers. Dannstadt, 1961. - SS. 298-320. H. M. Klinkenberg, Der Sinn der Chronik Ottos von Freising // Aus Mittelalter und Neuzeit. FS filr Gerhard Kallen, Bonn, 1957. - SS. 63-76. См. также Аппу Hartings, Civitas Dei -Civitas Mundi in den Werken Ottos von freising im Hinblick auf Augustins "De Civitate Dei", Diss. (ms.), Bonn, 1943 и Robert Folz, Sur les traces de Saint Augustin. Otton de Freising, historien des deux cites // Collactanea ordinis Cisterciensium reformatorum 20 (1958). -pp. 327-45.

18 См., например, E.F. Otto, Otto von Freising und Friedrich Barbarossa 11 Geschichtsdenken und Geschichtsbild im Mittelalter. Ausgewählte aufsätze und arbeitein aus den Jahren 2933 bis 1959. Hrsg. vor Walther Lammers. Darmstadt, 1961. - SS. 247-277; J. Spörl, Grundlagen hochmittelalterlicher Geschichtsanschauung // Studien zum Weltbild der Geschichtsschreiber des 12. Jahrhunderts, München, 1935. - SS. 51-72; M. Schaub, Geschichtssreibung als "Propaganda"? Das Geschichtswerk des Otto von Freising im Konflikt zwischen Kaiser und Papst 2009.

19 Философским взглядам Отгона Фрейзингенского посвятил подробную статью Й. Шмидлин: Die Philosophie Ottos von Freising И Philosophisches Jahrbuch der Gßrres-Gesellschaft, XVJII (1905), Fulda. - SS. 156-175, 312-323, 407-423. Особое внимание следует обратить на работы Йозефа Коха [Koch] Die Grundlagen der Geschichtsphilosophie Ottos von Freising // Geschichtsdenken und Geschichtsbild im Mittelalter. Ausgewählte aufsätze und arbeitein aus den Jahren 1933 bis 1959. Hrsg. vor Walther Lammers. Darmstadt, 1961. - SS. 321-349 и Ганса Клинкенберга Der Sinn der Chronik Ottos von Freising // Aus Mittelalter und Neuzeit. FS für Gerhard Kallen, Bonn, 1957.-SS. 63-76.

20 См., например, Müller M. Beiträge zur Theologie Ottos von Freising (St. Gabriel Studien 19), Mödling b. Wien, 1965.

21 См., например, Münz Р. Why did Rahewin stop writing the Gesta Friderici? A further consideration // The English Historical Review, v. 84, # 333 (1969). - pp. 771-779; E.F. Otto, Otto von Freising und Friedrich Barbarossa // Geschichtsdenken und Geschichtsbild im Mittelalter. Ausgewählte aufsätze und arbeitein aus den Jahren 1933 bis 1959. Hrsg. vor Walther Lammers. Darmstadt, 1961. - SS. 247-277; Koch J. Die Grundlagen der Geschichtsphilosophie Ottos von Freising // Ibid. - SS. 321-349; Morrison Karl F. Otto of Freising's Quest for the Hermeneutic Circle // Speculum, v. 55, # 2 (1980). - pp. 207-236.

22 Одна из последних работ па эту тему: Schwarzbauer F. Geschichtszeit: über Zeitvorstellungen in den Universalchroniken Frutolfs von Michelsberg, Honorius' Augustodunensis and Ottos von Freising. Berlin, 2005.

аудиторией, жанровые особенности исторических произведений и т.д.23 Правда, историко-антропологические исследования были ориентированы, прежде всего, на создание обобщенного образа средневекового историка. Этот недостаток деталей и подробностей, имеющих отношение к конкретной эпохе, социокультурной среде или обстоятельствам жизни отдельного человека был восполнен в рамках «истории представлений» (Vorstellungsgesch¡chte), методологические позиции которого были наиболее отчетливо сформулированы Г.-В. Гётцем [во^г], автором одного из важнейших исследований наследия Отгона Фрейзингенского 4. Гётц счел нужным обратить особое внимание на фигуру самого средневекового историографа, исследовать обстоятельства его жизни, его собственные представления об описываемых им событиях и рефлексию по их поводу, и, таким образом, выделить различные элементы его мировоззрения: социокультурные представления, свойственные тому общественному слою, к которому историограф принадлежал, характерные черты групповых ментальностей и специфические личные воззрения. Таким образом, в фокусе исследовательского интереса оказывается не описываемая историографом объективная историческая реальность, а ее отражение в восприятии самого историографа. Именно в монографии Г.-В. Гётца были подведены итоги исследовательской работы многих десятилетий. Произведения Отгона были помещены им в широкий культурно-исторический и философский контекст; он проследил связи представлений фрейзингенского епископа с идеями, как его современников, так и предшественников, и особо остановился на оттоновой интерпретации учения Августина о двух градах. Как пишет сам Гётц, его целью было дать систематическое изложение представлений Оттона об истории, раскрыть его замысел на основании новейших исследований и, одновременно, продемонстрировать на примере его исторических сочинений своеобразие европейской историографии XII века25.

Другое направление в области исследования средневековой историографии связано с развитием структурной лингвистики и семиотики. Сторонники этого направления рассматривают исторические тексты как литературный дискурс, представляющий собой не столько отражение исторической реальности, сколько совокупность поддающихся истолкованию значений, культурных кодов, моделей и схем. Причем за текстом, с их точки зрения, стоит лишь текст, а скрывающаяся за ним реальность постоянно «откладывается», и достичь ее невозможно. Историческая реальность становится «не присутствием, а эффектом присутствия»26. Историческое сочинение оказывается принципиально сходным с литературным произведением, и для его создания зачастую используются устойчивые риторические приемы и стилистические формулы. X. Уайт, автор одной из влиятельнейших постмодернистских работ

23 Гене Б. История и историческая культура средневекового Запада / пер. Е.В. Баевской, Э.М. Береговской. М., 2002.

24 H.-W. Goetz, Das Geschichtsbild Otlos von Freising. Ein Beitrag zur historischen Vorstellungswelt und zur Geschichte des 12. Jahrhunderts, Köln/Wien 1984.

25 Ibid. - S. 20.

26 Spiegel Gabrielle M. History, His'.oricism, and the Social Logic of the Text in the Middle Ages // Speculum, v. 65 (1990).-p. 63.

об историографии, на первых же страницах своей «Метаистории» заявляет, что, по его мнению, наиболее продуктивный подход к изучению историографии -это серьезное отношение к ее литературному аспекту. В качестве инструмента анализа исторического дискурса Уайт использует тропологию - теоретическое объяснение всех способов, какими различные типы фигур создают различные типы образов и связи между ними, способные служить знаками реальности, которую можно лишь вообразить, а не воспринять непосредственно27. «Любое исследование конкретного исторического дискурса, игнорирующее тропологическое измерение, - отмечает Уайт, - обречено на неудачу в том смысле, что в его рамках невозможно понять, почему данный дискурс «имеет смысл» вопреки фактическим неточностям, которые он может содержать, и логическим противоречиям, которые могут ослаблять его доказательства»28. Такой подход значительно обогащает наши знания о средневековых исторических сочинениях и позволяет прояснить ряд вопросов, связанных, в первую очередь, с принципами построения произведений, их структурой и характером подбора авторами исторического материала. С этой позиции подходят к сочинениям Оттона Фрейзингенского такие ученые, как Т. Лехтонен [Lehtonen]29, С. Бэгж [Bagge]30 и П. Мюнц [Münz]31.

Однако такая абсолютизация литературного дискурса не свободна от недостатков. «Если воображаемое реально, а реальное воображаемо, и для их различения нет эпистемологических оснований, невозможным оказывается создание объяснительной иерархии, которая устанавливала бы причинно-следственные связи между историей и литературой, жизнью и мышлением, означаемым и означающим»32. Потребовалось переосмыслить взаимосвязи текстов и их социально-культурного контекста, выявить механизмы формирования идей о прошлом и их трансляции, их взаимоотношений с настоящим. Понятия истины и исторической реальности были до определенной степени «реабилитированы»: проблема истины сменилась проблемой адекватности и аккуратности интерпретации33. Этот новый подход к изучению средневековой историографии позволяет выйти за рамки конкретного текста и, уже на новой методологической основе, заняться изучением широкого контекста исторического сочинения, выявляя и исследуя взаимосвязи с историческим, социокультурным и интеллектуальным фоном, на котором оно

27 Как подчеркивает сам X. Уайт: «Невозможно узаконить способ, коорым люди соотносят себя с прошлым, потому что прошлое... есть территория фантазии» (Интервью с X. Уайтом // Доманска Эва. Философия истории после постмодернизма/Пер. М. А. Кукарцевой. М., 2010.-С. 32).

28 Уайт X. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века / пер. с англ. под ред. Е.Г. Трубиной, В.В. Харитонова. Екатеринбург, 2002. - С. 9.

ю Lehtonen Tuomas M.S. History, Tragedy and Fortune in twelfth-century historiography, with special reference to Otto of Freising's Chronica // Historia: the Concept and Oenres in the Middle Ages / ed. T.M.S. Lehtonen, P. Mehtonen, Helsinki, 2000. - pp. 29-45.

30 Bagge S. Ideas and narrative in Otto of Freising's Gesta Frederici // Journal of Medieval History. Vol. 22, # 4, 1996. -pp. 345-377.

31 См. выше прим. 1.

32 Spiegel Gabrielle M. History, Historicism, and the Social Logic of the Text in the Middle Ages // Speculum, v. 65 (1990).-p. 68.

33 Доманска Эва. Само-интервью // Idem. Философия истории после постмодернизма / Пер. М. А. Кукарцевой. М.,2010.-С. 388.

создавалось, другими произведениями сходных (или, напротив, достаточно далеких) жанров, цитируемыми автором текстами, концепциями, к которым он обращался, традиционными способами интерпретации этих концепций и теми изменениями, которым такая традиция подвергалась в каждом конкретном случае. Все это позволяет полнее и глубже понять изучаемые сочинения, по возможности избежав при этом анахронизма.

В России имя Отгона Фрейзингенского, к сожалению, известно не так широко, как он того заслуживает. Безусловно, о фрейзингенском епископе упоминали представители Петербургской школы медиевистики конца XIX -начала XX веков. Так, достаточно подробно останавливался на фигуре историографа П.М. Бицилли, для которого «Хроника» Оттона была интересна прежде всего потому, что в ней получили дальнейшее развитие идеи Августина34. Имя Оттона можно встретить на страницах «Источниковедения западного средневековья» O.A. Добиаш-Рождественской, хотя исследовательница говорит о нем только как об историке Второго крестового похода35. Упоминает об Оттоне (в связи с августиновскими представлениями об истории) С.С. Аверинцев36. Его имя появляется на страницах нескольких других монографий, посвященных средневековой историографии Западной Европы37. В разные годы выходили также статьи, специально посвященные его концепции истории38. Переводы отдельных фрагментов «Хроники, или Истории двух градов»39 и «Деяний императора Фридриха» вошли в хрестоматии по литературе и истории Средневековья

Цель исследования - показать, какие события и явления первой половины XII века (в особенности, интеллектуального характера) оказали влияние на учение Оттона Фрейзингенского об истории, и каким собственно было это влияние, тем самым, определить место Оттона Фрейзингенского в

7,1 Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры // Бицилли П.М. Избранные труды по средневековой истории: Россия и Запад. М.,2006.-С. 199-201.

35 Добиаш-Рождественская О. А. Источниковедение западного средневековья // Idem. Культура

западноевропейского Средневековья. М., 1987. - С. 54, 84. См. также: Idem. Эпоха крестовых походов (Запад в крестоносном движении): Общий очерк. Изд. 3-е. М-, 2010. - С. 69-70. 3 Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997. - СД06, 330.

37 Вайнштейн О.Л. Западноевропейская средневековая историография. М.; Л., 1964; Косминский Е.А. Историография средних зеков. М., 1963; Люблинская А.Д. Источниковедение истории средних веков. Л., 1955.

38 Касьянов Э.И. К вопросу о всемирно-исторической концепции Отгона Фрейзингенского // Методологические и историографические вопросы исторической науки, # 2 (1964), Томск. - С. 211-227; Idem. Отгон Фрейзингенский как историк средневековой немецкой империи // Методологические и историографические вопросы исторической науки, # 7-8 (1972), Томск. - С. 181-191; Цыпина Л. В. Провиденциальная история: Образец и интерпретации // Verbum. Выпуск 4. Философия Уильяма Оккама: традиции и современность. СПб., 2001.-С. 17-38.

39 Отгон из Фрайзинга. Хроника, или История о двух царствах (Пролог к I книге и V книга, глава 35) / пер. Т.И. Кузнецовой // Средневековая латинская литература IV-XI вв. M., 1970. - С. 407-410. Отгон фрайзингский. О будущей жизни. «Хроника, или История двух градов», Книга VIII / Пер. О.Б. Морозовой, под ред. М. Бойцова // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. 2005. М., 2006. - С. 107-152.

40 Отгон Фрейзингенский. Вешрия в эпоху Крестовых походов // История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291 гг.). Сост. М.М. Стасюлевич. СПб., 2001. - С. 95; Отгон Фрейзингенский. Второй крестовый поход (по рассказу очевидца) // Ibid. - С. 286-292; там же помещен перевод написанного Рахевином некролога Оттона: Радевик. Слово современника об Оттоне Фрейзингенском (около 1170 г.) // Ibid. - С. 292-294. Отгон из Фрайзинга. Деяния императора Фридриха I (I, 47, 65, 66) / пер. Т.И. Кузнецовой // Средневековая латинская литература IV-XI вв. М., 1970. - С. 411-412.

западноевропейской средневековой мысли. Соответственно, были поставлены следующие задачи:

1) описать культурный контекст, в рамках которого Отгоном были созданы «Хроника, или История двух градов» и «Деяния императора Фридриха

I»;

2) рассмотреть учение Аврелия Августина о двух градах, послужившее Оттону Фрейзингенскому исходным пунктом для создания его собственного учения об истории;

3) выявить особенности средневековой историографии как литературного жанра и сформулировать, в чем заключается жанровое своеобразие «Хроники»;

4) определить, каковы логико-метафизические основания учения Отгона Фрейзингенского об истории;

5) рассмотреть традиционные для средневековой исторической мысли принципы и концепции, которыми Оттон руководствовался при написании «Хроники» и то, каким образом они были им преобразованы;

6) сформулировать основные положения учения Оттона Фрейзингенского о двух градах, показать, в чем заключаются его отличия от учения, выдвинутого Августином, и как понимание Оттоном проблемы соотношения двух градов отразилось на его представлениях о взаимоотношениях духовной и светской властей.

Объектом исследования для нас являются сочинения Оттона Фрейзингенского, рассматриваемые в контексте культуры современной ему эпохи. В качестве предмета исследования выступают теоретические принципы, положенные Оттоном в основу его исторических сочинений. При этом мы полагаем исключительно важным показать как традиционность этих теоретических положений, так и те изменения, которые были предложены Оттоном.

Наше стремление связать конкретные теоретические положения учения Оттона об истории и принципы построения его исторических сочинений как с диспозициями современной ему культуры, так и с философскими представлениями более ранних эпох, определило выбор комплексного исторического и культурологического анализа в качестве основного метода исследования. Применение этого метода позволило нам рассмотреть интересующие нас феномены средневековой культуры в их внутренней динамике и показать, что концепция истории Отгона Фрейзингенского является плодом длительного и многогранного развития представлений об истории, бывшего, в свою очередь, отражением процесса эволюции средневековой культуры. При решении конкретных исследовательских задач мы обращались также к методу интерпретации культурно-контекстуального анализа и сравнительного анализа.

Основным источником стали для нас два сочинения Оттона Фрейзингенского: «Хроника, или История о двух градах» (преимущественно издание 1974 года под редакцией Вальтера Ламмерса) и «Деяния императора Фридриха» (издание 1965 года, подготовленное Ф.-И. Шмале и А. Шмидтом). В качестве дополнительных материалов привлекались разнообразные

исторические сочинения эпохи Средневековья, а также ряд философских и богословских произведений, трактующих проблемы времени и истории.

Научная новизна диссертации заключается в комплексном подходе к рассмотрению идейного содержания исторических сочинений Отгона Фрейзингенского, при котором чисто исторический материал исследуется во взаимосвязи с философскими и богословскими представлениями. Обстоятельства жизни, взгляды и произведения Оттона рассматриваются в контексте западноевропейской культуры начала XII века, специфические черты которой нашли ярчайшее выражение в его «Хронике» и «Деяниях».

Апробация. Основные положения диссертационного исследования отражены в статьях, опубликованных по теме данной работы, а также сообщались в докладе, прочитанном в ходе научной конференции «Принцип с01па<1еШ'ш орронпогит Николая Кузанского и традиция европейского платонизма» 25 июня 2009 года.

Текст диссертации обсуждался на заседании кафедры культурологии философского факультета СПбГУ в июне 2010 года, был одобрен и рекомендован к защите.

Теоретическая ценность исследования определяется комплексным подходом к изучению произведений Оттона Фрейзингенского, позволяющим уточнить и дополнить традиционные представления не только об интерпретации епископом проблем времени и истории, но и в целом об историографии Средневековья и ее месте в существовавшей в ту эпоху системе знания.

Практическая значимость исследования заключается, в первую очередь, в возможности использования его результатов при подготовке перевода сочинений Оттона Фрейзингенского на русский язык и научного комментария к такому переводу. Выводы диссертации могут быть использованы при составлении учебных программ, чтении лекционных курсов и семинаров по истории средневековой культуры, а также послужить основой для дальнейших исследований.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Существуют четкие связи между социокультурным и философским контекстом мысли Оттона Фрейзингенского, а также обстоятельствами его жизни и его историческими сочинениями, их композицией и идейным содержанием. Произведения Оттона являются не только вершиной средневековой историографии, но и отражением эпохи «Возрождения XII века».

2) Представления Августина о времени лишены подлинной динамики, внутреннего развития. Два града Августина статичны, по сути своей неизменны: это, скорее, моральные категории, нежели какие-либо реальные исторические сообщества. В свою очередь, Оттон Фрейзингенский по-новому осмысляет учение о двух градах, выделяя определенные стадии их развития и отождествляя образованный ими единый и объемлющий весь христианский мир - смешанный град, сыказ регт^Ма - с Церковью.

3) «Хроника, или История о двух градах» Отгона представляет собой сочетание двух основных жанров средневековой историографии, а именно всемирной хроники (краткого изложения событий мировой истории в хронологических таблицах) и истории (связного и законченного рассказа). Важно, что сам историограф видит в «Хронике» не столько историю, сколько «горестную трагедию», противопоставляя ее своему второму сочинению -«Деяниям императора Фридриха». Наряду с общностью высказываемых в обоих произведениях идей, это противопоставление дает основание рассматривать «Хронику» и «Деяния» как части единого целого, взаимно друг друга проясняющие и дополняющие.

4) Вечность и неизменность Бога и бесконечная изменчивость сотворенного мира, в котором человек - самое изменчивое из творений, становятся основанием для формулировки двух «законов», определяющих, согласно Отгону, ход истории: «закон всеобщей изменчивости» и «закон бедствий». Таким образом, «Хроника» и «Деяния» оказываются пространной и сложной иллюстрацией философских и богословских воззрений Оттона Фрейзингенского.

5) В отличие от Августина, Оттон не противопоставляет Церковь миру: Церковь у него включает в себя Царство, объемлет и клириков, и мирян. Отсюда общность интересов и духовных, и светских властей, и нежелание четко отделять их одну от другой. Император, верховный правитель, занимает в Церкви, по его мнению, положение столь же высокое, как и папа, но остается при этом мирянином и, следовательно, духовным сыном последнего, играющим в церковной общине роль, отличную от роли духовного отца.

6) На примере исторических сочинений Оттона Фрейзингенского можно выявить начальный этап формирования представлений о причинности и внутренней логике истории. Таким образом, учение Оттона об истории можно назвать если не первой подлинной философией истории, то своего рода приуготовлением к ней.

II. Основное содержание работы

Структура исследования сформирована в соответствии с целями, задачами и логикой исследования. Работа состоит из введения, двух глав, подразделяющихся на параграфы и подразделы, заключения и списка использованной литературы.

Во Введении обосновывается важность и актуальность избранной темы, указывается цель и задачи исследования, его предмет и объект, определяется методологическая база работы.

Глава I, посвященная личности Отгона Фрейзингенского, описанию обстоятельств его жизни, а также составления им исторических сочинений и их социокультурному контексту делится, в свою очередь, на три параграфа. В первом параграфе, где дается очерк истории исследования произведений Оттона, мы, прежде всего, обращаем внимание на неизменно высокую оценку, дававшуюся этим произведениям учеными-историками. «Хроника» и «Деяния»

представлялись вершиной историографии XII века, который, в свою очередь, описывался не просто как эпоха одного из многих «средневековых Возрождений», но и, в частности, как время расцвета историографии: обновление во многих сферах жизни влекло за собой переоценку прошлого, настоящего и будущего, что, в свою очередь, означало появление множества новых исторических сочинений.

Первая редакция «Хроники, или Истории о двух градах», посвященная брату Изингриму, монаху монастыря св. Ульриха, избранного 15 августа 1145 года аббатом монастыря Оттенбаума (по смерти предшествовавшего аббата Руперта), была создана в период с 1143 по 1146 годы. Это первое издание «Хроники» до наших дней не дошло: возможно, не существовало других экземпляров, кроме авторского и подаренного Изенгриму, который, по-видимому, погиб при пожаре41. Вторая, переработанная и дополненная редакция «Хроники», посвященная Фридриху I Барбароссе, была отослана Оттоном ко двору царственного племянника вместе с аббатом монастыря Св. Стефана Фрейзингенского Работо и капелланом Рахевином. Приложенное к ней письмо Отгона Фридриху написано после 24 марта 1157 года. Именно этот текст лежит в основе многочисленных списков «Хроники» и более поздних ее изданий, первое из которых было подготовлено в 1515 году в Вене австрийским гуманистом Иоганном Куспинианом и посвящено императору Священной Римской Империи Максимилиану I, положившему начало объединению австрийских земель Габсбургов. Востребованность идей Отгона объясняется тем, что на рубеже XV-XVI вв. начало выкристаллизовываться понятие единой Германии, и немецкоязычные патриоты были воодушевлены поиском общенациональной идеи. Важную роль в этом процессе сыграло учение Оттона о делавшем Германию прямой наследницей Римской империи «переносе» власти и учености, translatio imperii et sapientii, ибо вопрос о том, какая из наций наследует славе, власти и мудрости Рима и несет бремя ответственности за будущее христианского мира, стал в споре складывающихся наций одним из ключевых. Следует отметить, что интерес к трудам Отгона вновь обострился в Германии в 30-40-е годы XX века: нациообразующие мифы, источником которых легко становились «Хроника» и «Деяния», опять оказались широко востребованными.

Обзор основных научных работ, посвященных Оттону Фрейзингенскому и его сочинениям, а также их методологических оснований позволяет нам вновь подчеркнуть приоритетные для данного исследования направления работы: важным является не только социокультурный фон, на котором формировались взгляды Оттона, но и история по-новому интерпретировавшихся им философских и богословских концепций. Отгон Фрейзингенский - не только одна из тех фигур, что отражают всю сложность и противоречивость своего времени, но и наследник древней традиции христианской мысли, через Отцов Церкви и неоплатоников, восходящей к великим философам Античности.

41 A. Hofmeister, Praefatio // Chronica sive Historia de duabus civitatibus, hrsg. von Adolf Hofmeister, MGH SS rer. Germ. (45), Hannover/Leipzig 1912. - S. XIII.

Во втором параграфе подробно рассматриваются те явления и события конца XI - начала XII века, что обусловили специфику рассматриваемого периода. Начавшийся в этот период процесс «завоевания» новых пространств, равно как смягчившийся климат и выросшие урожаи способствовали росту населения и интенсификации экономических отношений, что в свою очередь влекло рост числа городов. Их роль становилась все заметнее, и постепенно вслед за экономическим влиянием росло политическое. Напряженная экономическая и общественная жизнь повлекли за собой увеличение спроса на грамотных, образованных людей: их поставляли городские школы, некоторые из которых со временем приобрели самостоятельность и послужили основой для создания университетов. Все это вело к появлению особой городской ментальное™. Однако при всей важности роли городов основными игроками на политической арене оставались князья мира и князья Церкви. Здесь не место останавливаться на подробностях борьбы за власть между папами и императорами: достаточно только отметить, что одним из результатов этой борьбы стало изменение способов легитимации власти и существенное усложнение системы управления, что привело к появлению особой социальной группы ученых-интеллектуалов, чьи ценности и правила поведения заметно отличались от ценностей и норм, распространенных среди их современников.

Одновременно с этим происходили глубокие преобразования в сфере религиозной жизни, которая значительно усложнилась. Многочисленные реформаторы стремились радикальным образом отделить монахов от мирян, связав последних обетами бедности, смирения и безбрачия. Это, с одной стороны, привело к уточнению значений слов «духовное лицо», «клирик» и «мирянин» (уже один этот факт свидетельствует об усложнении социальной структуры общества), а, с другой, к введению в обиход понятия «Христианский мир», к которому принадлежало и духовенство, и миряне. Если результатом григорианской реформы стало решительное размежевание между духовенством и мирянами, то уже проповедники Первого крестового похода сместили акценты на противопоставление христиан и их противников (в первую очередь, сарацин), а «христианского мира» - другим народам (именно в этническом смысле), населяющим далекие земли.

Как уже было сказано, особая социальная группа образованных людей и профессиональных ученых появилась в XII веке, когда древние монастырские школы уступили первенство школам при кафедральных соборах в епископских городах. Преподававшие там магистры учили, будто человеческий разум был сотворен способным постигнуть как цели Творца, так и Его творение, и что даже после грехопадения, благодаря особому божественному откровению и усилиям ученых, устройство мироздания и его история могут считаться доступными для понимания. Предназначение человека изначально состояло в «возделывании и охране» божественного творения, и именно в университетских стенах люди могли вновь вернуться к обязанности приводить все элементы сотворенного мира в согласие с божественной волей, прилежно изучая учение Церкви и законы природы, и приводя жизнь общества и отдельного индивида в соответствие с ними. Достижению этой цели

способствовало и широкое использование схоластического метода мышления, для которого было характерно совмещение догматических предпосылок с рационалистической методикой, причем отношения между догматами веры и рассудком мыслились необычно рациональными и ориентированными на внутреннюю и внешнюю системность, несмотря на то, что за верой всегда оставалось первое место. В этом состоит предпосылка особого ученого, «университетского» благочестия. Для интеллектуалов Средневековья сверхъестественное и принципиально недоступное человеческому познанию не было вызовом или оскорблением: они воспринимали его как естественную границу умопостигаемого мира, проницаемую только для немногих избранных и даже для них - лишь в особых условиях. Характерными чертами этоса преподавателей соборных школ того периода были уважение к авторитетному тексту и преклонение перед мудростью древних, не исключавшее, конечно же, своего рода интеллектуального оптимизма, стремления к новаторству и веры в собственную способность узнать больше, а также высокая оценка эмоций, внимание к движениям индивидуальной души и стремление разделить их с единомышленниками.

Итак, в начале XII века культура западного Христианского мира пережила подлинный расцвет; этот расцвет не прошел незамеченным и для людей того времени. Однако обращает на себя внимание тот факт, что интересующую нас эпоху характеризует не только воодушевление и своеобразный «оптимизм»: говоря о времени, в которое им довелось жить, интеллектуалы XII века постоянно сетуют на всеобщее небрежение ученостью и на старость приходящего в упадок мира. «Возрождение XII века» не свободно от болезненных противоречий и конфликтов, нашедших отражение в сочинениях (а, возможно, и в чем-то определивших судьбу) Отгона Фрейзингенского.

В третьем параграфе освещаются обстоятельства жизни Оттона: его происхождение (на страницах «Хроники» епископ доказывал, что род его восходит к Карлу Великому) и высокое положение членов его семьи, учеба в Париже, принятие монашеских обетов в новом ордене цистерцианцев и недолгое время, в течение которого он был аббатом Моримунда; деяния, совершенные после занятия епископской кафедры Фрайзинга, участие в дипломатических миссиях и Первом крестовом походе, а также причины составлениях двух его знаменитых сочинений. Кроме того, нами не мог быть не упомянут написанный воспитанником и секретарем Оттона некролог, житие идеального святого-епископа, сочетавшего активную деятельность на своем посту с личным аскетизмом, жившего и умершего именно так, как и подобает подлинному христианину. Те же традиционные топосы агиографической литературы мы находим в эпитафии, которую Рахевин написал на кончину своего патрона.

Глава II посвящена традиционным представлениям о времени и истории в культуре Средних веков и интерпретации, даваемой этим концепциям Оттоном. Глава делится на четыре параграфа.

В первом параграфе рассматриваются античные представления о времени и вечности, разбор которых позволяет полнее и глубже понять характер

существенных изменений, привнесенных в интерпретацию этих понятий мыслителями-христианами. Экскурс начинается с раскрытия позиций Парменида (по мнению которого, в бытии не может быть никакого становления (ибо то, что становится, еще не есть, а то, что есть, не нуждается в становлении), никакого движения, а, следовательно, и времени, - только вечное настоящее), Гераклита (у которого все вещи постоянно претерпевают изменения и «тонут в жизни других», при этом образуя космос, в котором «собранность», Аоуод, не дает распасться противоречивому и изменчивому, текучему и беспорядочному) и Зенона, сформулированные которым парадоксы континуума иллюстрируют эту противопоставленность непреходящего подлинного бытия множественному и текучему миру. Однако наиболее важными являются взгляды Платона, Аристотеля и Плотина, различные элементы учений которых о времени и вечности были усвоены Августином и Отцами Церкви, получившими классическое «греческое» риторико-философское образование и потому даже в споре с «философами» говорившими на языке последних, оперируя теми же понятиями и сходным образом их интерпретируя. Через эти сочинения элементы представлений мыслителей Античности были восприняты Оттоном Фрейзингенским.

Платон, подобно своим предшественникам, представляет себе время как последовательность моментов, то есть множество, континуум, и связывает понятие Единства с вечным образцом, подвижным образом которого является время. Аристотель вводит понятие непрерывности движения, обусловливающего непрерывность времени (в котором актуальное настоящее возможно только в горизонте возможного будущего, по отношению к которому это настоящее оказывается прошлым) и пути. Бытие как полная действительность существующего есть действие, осуществляемое во времени и, таким образом, тоже непрерывно, вечно. Плотин, в свою очередь, определяет вечность как умопостигаемое бытие (уоцтг) опта), которому свойственна неизменность и неподвижность (агате;), тождество с самим собой, абсолютная самотождественность и самодостаточность. Время же возникает вместе с космосом как подвижный образ, созданный «беспокойно-деятельной» душой, которая была не в силах успокоиться в достигнутой ею полноте обладания. Как и у Платона, время и вечность у Плотина относятся к двум разным пластам бытия, имеющим разный онтологический статус, - идея, несомненно, ключевая для христианских мыслителей.

Во втором параграфе речь идет об интерпретации понятий времени и истории, данной Аврелием Августином, заложившим основания христианского богословия. Именно на сочинения Августина в первую очередь ссылались монахи-ученые и мистики, рассуждающие о исторических перипетиях и грядущем конце света, и неудивительно, что для нечуждого монастырской учености цистерцианца Отгона Августин и написавший по заказу последнего свою «Историю против язычников» Павел Орозий стали «светочами», позволяющими увидеть за бесконечными превратностями и переменами логику божественного замысла.

Занимавшая в той или иной степени всех великих философов древности связь времени и души не могла не привлечь внимания Августина, «новизну» взглядов которого определяет заметное изменение, которое претерпел статус индивидуальной человеческой души. Вечность принадлежит Богу, а время -созданному Богом миру, они обладают разным онтологическим статусом; сохраняется у Августина и связь вечности с неизменностью, а времени с изменчивостью и текучестью. Но Августин неожиданным образом видоизменяет сам вопрос о времени, спрашивая о месте, где находятся будущее и прошлое. Измерение времени происходит в индивидуальной человеческой душе, а его существование связано с жизнью, «напряжением и растяжением» последней.

Восхождение в вечность, спасение от бренной, временной жизни возможно, но, тем не менее, происходит лишь по воле Бога: действия свободной воли для этого недостаточно, хотя ее значение для Августина трудно переоценить. Понятие порядка и законосообразности было важно как для античной, так и для средневековой культуры, но люди двух разных эпох по-разному расставляли акценты: интерес христиан привлекали, в первую очередь, изменчивость вещей и необратимость потока времени, а не строгие и симметричные пространственные структуры. Но при всей важности представлений о необратимости времени, оно отчасти теряет у Августина свою значимость, когда речь заходит о божественном предопределении. Время является для человека жизненной реальностью, тогда как акт творения абсолютно неизменного Бога осуществляется не во времени, а в вечности. По словам A.A. Столярова, само провидение является всего лишь уловкой неспособного помыслить вечность человеческого разума; оно применимо к Богу лишь условно. Бог не понуждает человека к поступку, Он лишь знает о нем, и единственной неизбежностью для свободы воли оказывается только само ее существование42. Таким образом, эсхатологический историзм Августина несвободен от противоречий и подчас граничит с отрицанием историзма, что хорошо видно на трактовке им «истории» двух градов. Представление о внутреннем движении исторического процесса, о возможности последовательного и закономерного перехода от одного состояния к другому как в случае индивидуальной человеческой души, так и всего мироздания, по-видимому, появилось позже и завоевывало позиции довольно медленно.

В третьем параграфе дается более подробное изложение августиновых представлений о двух градах, рассказывается об «Истории против язычников» Павла Орозия, написанной им в качестве иллюстрации к теологии истории Августина, а также рассматриваются некоторые жанровые особенности средневековой историографии. Прежде всего, мы останавливаемся на обстоятельствах написания Августином трактата «О граде Божьем»: падении Рима, повлекшем за собой необходимость защиты христианства от язычников и наставления поколебавшихся в своей вере христиан. Рассуждая о своем времени, о несчастьях, постигших римских граждан и о перспективах

42 Столяров А.А. Свобода воли как проблема европейского морального сознания. М., 1999. -

17

С. 130-131.

человеческого счастья, Августин указывает, что подлинным счастьем является добродетельная жизнь в соответствии с истиной (т.е. Богом): но вести такую жизнь на земле невозможно, а значит, невозможно и обретение в земной жизни подлинного счастья.

Если бы люди не поддавались соблазну и были бы способны всегда и по доброй воле поступать в соответствии с велениями истины, никому не пришлось бы ни подчиняться, ни повелевать. В этом случае людей связывал бы особый род любви, caritas, предполагающей уважение, нежность и заботу о ближнем. Но неверно понимаемая любовь (любовь эгоистическая, любовь к себе в ущерб любви к ближнему и, в особенности, к Богу) рождает libido dominandi (стремление к господству на другими людьми, позволяющему поступать по собственному произволу), и, как следствие этой любви, с одной стороны, и в стремлении смягчить последствия человеческой склонности к греху, с другой, вводятся наказания для преступающих законы общежития и поощрения для соблюдающих их, появляется государство, в рамках которого можно достичь некоторой степени счастья. Поэтому Божий град, жителей которого связывает caritas, не соотносится Августином ни с каким государственным образованием. Два града это, скорее, моральные категории. Человек должен смиряться перед земными правителями потому, что ему приличествует смирение перед лицом Бога, покорность Его решениям и Его замыслу, которые человек не в силах понять и контролировать.

Автор первой христианской хроники, Павел Орозий создал своего рода иллюстрацию к этим рассуждениям Августина. Однако прежде чем перейти к характеристике этого произведения, мы останавливаемся на жанровых особенностях средневековой историографии, подчеркиваем, что в ту эпоху «история» рассматривалась как литература. Выделялись определенные жанры («анналы», «хроника», собственно «история» и т.д.), широко использовались формулы и штампы, авторы-составители придерживались определенных «правил этикета», отчасти унаследованных от историков Греции и Рима, хотя античные принципы написания исторических сочинений существенным образом видоизменились. «История против язычников» Павла Орозия - образец жанра всемирной хроники. Единое повествование распадается у Орозия на множество отдельных рассказов, связанных хронологически и благодаря авторским отступлениям (по-видимому, именно в стремлении «интегрировать» разнородный материал автор совмещает несколько систем хронологических ориентиров). Важен лейтмотив сочинения Орозия: постоянство, с которым обрушиваются на людей страшные бедствия и то, что винить в этих бедствиях людям следует лишь себя и свое злоупотребление свободой воли. Весьма вероятно, что именно этот урок Оттон Фрейзингенский извлек из сочинения превозносимого им «светоча Церкви» и постарался преподать своим читателям.

В четвертом параграфе содержится анализ «Хроники, или Истории о двух градах», причем для рассмотрения привлекаются также и фрагменты «Деяний императора Фридриха». Именно в первой из четырех книг этого произведения читатель находит небольшой «философский трактат», на основании которого можно сделать вывод о взглядах Оттона на

взаимоотношения Бытия и сущего, а, следовательно, вечности и времени. В данном экскурсе Оттон Фрейзингенский в значительной степени опирается на идеи Гилберта Порретанского, выдающегося метафизика XII века. Согласно Гилберту, во всякой вещи следует различать то, какова она (id quod est), то есть реальность этой вот данной вещи, ее субстанцию, «этость», и то, благодаря чему она есть (id quo est), предсущее или субсистенцию. Так, субстанцией является конкретный человек, например, Сократ, а человечность Сократа - это его субсистенция. Всякая индивидуальная вещь становится благодаря своему quo est тем, что она есть (quod est). А это как раз та самая причастность к безусловному бытию (ipsum esse), необходимость которой так ясно понимали средневековые платоники, а значит, предельное quo est - это само бытие (esse), то есть Бог. Таким образом, id quod est в Боге совпадает с quo est. Целью Оттона, частично воспроизводящего рассуждения Гилберта, является демонстрация той непреодолимой пропасти, которая отделяет творение от Творца, и того, что «среди всех возникших естественным путем вещей нет ничего более сложносоставного, чем человек», который по этой причине более всего прочего «подвержен разложению», а значит - беспрестанным изменениям, мытарствам и бедствиям. Разделяя унаследованное Средневековьем от Античности представление о гармоническом единстве микрокосма и макрокосма, человека и Вселенной, Оттон сравнивает природную слабость, неустойчивость человеческого тела с такой же ненадежностью и изменчивостью судеб отдельных людей, государств и всего человечества.

Таковы основания, исходя из которых Оттон Фрейзингенский выстраивает свои исторические сочинения. Ход истории (самим Отгоном, что крайне важно, понимаемой как трагедия) определяют у него два закона: «закон всеобщей изменчивости» и «закон бедствий». Кроме того, в «Хронике» мы обнаруживаем сочетание «больших» систем хронологических ориентиров с «малыми», «вспомогательными», живо напоминающее об «Истории» Орозия. Можно предположить, что все эти символы и учения оказываются необходимыми Отгону для создания как можно более целостного взгляда на историю: он занимается своеобразной «исторической экзегезой», различая за буквальным значением описываемых им событий аллегорический, символический, анагогический смысл, и продвигаясь к пониманию «незримого через зримое».

Разумеется, первостепенную важность имеет для Оттона заимствованное у Августина учение о двух градах: земном и небесном. Таким образом, мировая история представляет собой борьбу двух противоположных начал. Однако в отличие от Августина, Оттон уделяет особое внимание земному граду, не имеющего у него отрицательных коннотаций: именно история земного града с его четырьмя царствами, последнее из которых, Римская империя, вступает, по мысли Оттона, в заключительный период своего существования, оказывается в центре его внимания. Причем если у Августина оба града пребывают в мире неизменными, то у Оттона Фрейзингенского появляется градация их состояний, своеобразное разнонаправленное параллельное движение от процветания к упадку: связи между этими состояниями-стадиями не слишком тесные,

переходы от одной из них к другой объясняются «переменчивостью и превратностью земных дел», и искать здесь идею исторического прогресса, без сомнения, было бы ошибкой. И все же перед нами новый этап историко-социальной мысли.

В связи с этим трансформируется и толкование божественного предопределения: не отрицая, что божественная воля определяет ход событий, Отгон, тем не менее, отводит существенное место случайности, которая изменяет судьбы людей и окружающий мир согласно их собственной природе. Это приводит к тому, что участь человека (разумеется, лишь в самой незначительной степени) начинает зависеть от него самого и от внешних обстоятельств.

Помимо «странствия Божьего града среди нечестивых» и превратностей судьбы, играющей отдельными людьми и целыми царствами, содержание истории у Отгона составляет также восходящая к толкованию св. Иеронимом пророчества Даниила идея перехода всемирной земной власти от одного из четырех царств («монархий», то есть «единовластии») к другому. С таким «переносом» (¡гагшШю) власти тесно связан у Отгона перенос знания и благочестия. При этом следует отметить, что именно фрейзингенский епископ был одним из первых мыслителей, указавших на то, что ученость и власть — соучастники, а идея о теснейшей связи образованности и подлинной набожности была, как мы видели, крайне характерна для интеллектуалов начала XII века (с этой точки зрения очень показателен рассказ Оттона о великих философах Античности). Оттон дотошно реконструирует процесс 1гатШю, стараясь не упустить ни одной сюжетной линии, и завершает собственно «историческую» часть своей «Хроники» возвышенным рассказом о том, как из Египта и Галлии подлинная мудрость, очевидным образом связываемая им с христианской мыслью и полной философского спокойствия жизнью в монастыре, перешла в Германию. Продолжение этого сюжета можно увидеть и в «Деяниях Фридриха», где расцвету германских земель под властью Фридриха Барбароссы соответствует расцвет учености в школах Галлии и Испании. Однако уже тот факт, что ученость достигла этих земель, подводит к мысли, что конец мира близок: ей некуда распространиться дальше - ведь Геркулесовы столпы отмечают внешний край мира, и Оттон, как и его современники, может «не только верить, но и на деле видеть», как одряхлевший мир испускает последний вздох.

Как уже отмечалось, противопоставление вечного и временного градов не доводится Оттоном до логического конца. И основное отличие взглядов фрейзингенского епископа от учения, сформулированного Августином, заключается не только в пристальном внимании первого к истории земного града, но и то, что со вступлением императора Константина в сообщество избранных и подписанием Миланского эдикта (и окончательно - в период правления Феодосия) два града перестают существовать по отдельности, как противостоящие друг другу, а образует единый, смешанный город (с'тШз регт'Ша), который должен будет окончательно очиститься с началом событий, описанных в Апокалипсисе. В отличие от учения Августина, оба града имеют у

Отгона не только метафизическое и этическое значение: они вполне историчны и на те или иные их проявления можно прямо указать. Важно также то, что говоря о конфликте духовных и светских властей, он противопоставляет regnum (царство) и sacerdotium (священство), а не regnum и ecclesia: Церковь является для него сообществом всех верующих, включает в себя Царство, объемлет и клириков, и мирян. Отсюда общность интересов и духовных, и светских властей, и нежелание четко отделять их одну от другой. Паритет, несомненно, существует - но этот паритет достигается внутри Церкви: папа и император занимают в этой общности сходное положение, однако у каждого из них особые функции. Действуя в согласии, они вдвоем трудятся для вящей славы Церкви.

Итак, представления Отгона о двух градах существенным образом отличаются от представлений Августина. Это вполне ожидаемо: за прошедшие века изменилось положение христианской Церкви, не раз претерпели значительные изменения ее отношения со светскими властями, менялось значение самого слова ecclesia, понимаемой теперь не только мистически, но и исторически.

В Заключении подводятся итоги исследования.

Публикации в периодических и продолжающихся изданиях, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных результатов диссертационного исследования:

1) Оттон Фрейзингенский в традиции отрицательной теологии // Вестник ЛГУ им. A.C. Пушкина, № 3, том 2, серия философия. СПб, 2009. - С. 53-62. 0,5 п. л.

Публикации в других изданиях:

2) История как трагедия у Отгона Фрейзингенского // Религиозно-нравственные трансформации европейской культуры: от Средних веков к Новому времени. Альманах. Verbum. Вып. 10. СПб, 2008. - С. 177-186. 0,5 п. л.

3) Учение о двух мечах и его интерпретация у Отгона Фрейзингенского // История мировых цивилизаций: человек во власти и перед лицом власти / под ред. Д.В. Григорьева. Красноярск, 2009. - С. 70-82. 0,5 п. л.

4) Оттон Фрейзингенский о философии и философах (предисловие к переводу) // Диспозиции Средневековья в истории мировой культуры. Альманах. Verbum. Вып. 12. СПб, 2010. - С. 181-188. 0,2 п. л.

5) Оттон Фрейзингенский. Хроника, или История о Двух Градах. Книга вторая. Главы 7, 8 (перевод, комментарии) // Диспозиции Средневековья в истории мировой культуры. Альманах. Verbum. Вып. 12. СПб, 2010. - С. 189193. 0,3 п. л.

Подписано в печать 09.11.2010 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ № 1787.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"» 199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д. 24 тел.: 323-30-50, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru http ://www. lemaprint.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Семиколенных, Мария Владимировна

Введение.

ГЛАВА I. ОТТОН ФРЕЙЗИНГЕНСКИЙ, ЕГО СОЧИНЕНИЯ И

ИХ СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ.

§ 1. Историо- и библиография «Хроники» Оттона

Фрейзингенского.

§ 2. Оттон Фрейзингенский и контексты культуры XII века. a). Рост населения, «завоевание» пространства, развитие городов. b). Клюнийская реформа и «Христианский мир». c). Схоластика и интеллектуалы XII века.

§ 3. Жизнь и сочинения Оттона Фрейзингенского. a). Генеалогия. b). Учеба в Париже. c). Монашество. ф. Участие в Крестовом походе. е). «Хроника» и «Деяния».

ГЛАВА II. «ХРОНИКА» ОТТОНА ФРЕЙЗИНГЕНСКОГО И

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ВРЕМЕНИ И ИСТОРИИ В КУЛЬТУРЕ

СРЕДНИХ ВЕКОВ.

§ 1. Вечность и время: античная парадигма.

§ 2. Время и история в учении Аврелия Августина. a). Вера и разум: христианское богословие и философия неоплатонизма. b). Время как «растяжение» души. c). Предопределение и учение о Двух Градах.

§ 3. Теология истории Аврелия Августина и «История против язычников» Павла Орозия. a). Концепция Двух Градов и перспективы человеческого счастья. b). Средневековая историография как литературный жанр. c). «История против язычников» Павла Орозия как первая хроника.

§ 4. «Хроника, или История двух градов» как средневековая философия истории Оттона Фрейзингенского. a). Логико-метафизические основания концепции истории Оттона Фрейзингенского. b). «Хроника, или История двух градов» как образец средневековой историографии. c). Translatio imperii, religionis и sapientiae как содержание истории в «Хронике» Оттона Фрейзингенского. d). Оттон Фрейзингенский о двух градах и паритете духовной и светской властей.

Введение диссертации2010 год, автореферат по культурологии, Семиколенных, Мария Владимировна

Оттон Фрейзингенский по праву считается одним величайших историков Средневековья: практически ни один серьезный обзор средневековой! историографии не обходится, без упоминания его имени, краткого рассказа о двух его знаменитых сочинениях и констатации, что они стали кульминационным пунктом развития историографического жанра той эпохи. Его сочинения являются великолепным источником сведений об эпохе борьбы за Инвеституру и возвышения династии Штауфенов. Он не может не вызвать интереса у историка философии, ибо его перу принадлежит достаточно подробный рассказ о судьбе Петра Абеляра и, что еще важнее, изложение философии Гилберта Порретанского1; несомненно, Оттон привлечет внимание всякого, чье любопытство возбуждают средневековые рецепции идей Аврелия Августина.

Однако хотя «Хронику, или Историю двух градов» и «Деяния императора Фридриха I» Оттона, несомненно, можно и нужно рассматривать в ряду исторических сочинений его предшественников и современников, его труды. «слишком оригинальны, чтобы быть действительно репрезентативными» . Неизбежно встает вопрос о том, в чем же заключается эта их «оригинальность» и чем она обусловлена.

Оттон Фрейзингенский жил в первой половине XII века и на излете этой эпохи и написал два сочинения, сделавших его выдающимся историком Средневековья. Само это время отмечено таким разительным экономическим, политическим и культурным подъемом, что по праву получило имя «Возрождения XII века»; этот период, вместивший в себя

1 Возможно, одной из своих целей Оттон ставил популяризацию идей Гилберта, чьи сочинения отличались сложностью и тяжеловесным стилем. См. Schmidlin J. Die Philosophie Ottos von Freising // Philosophisches Jahrbuch der Görres-Gesellschaft, XVIII (1905), Fulda.-S. 411.

2 Bagge S. Kings, Politics, and the High Order of the World in German Historiography с. 9501150. Leiden, Boston, Köln, 2002. - p. 364. множество ярчайших исторических событий, отличает особая внутренняя целостность, и Оттон в силу своего происхождения, образования, высокого сана и влияния при дворе сначала Конрада III, а затем Фридриха I, оказался именно той фигурой, что смогла отразить всю сложность и противоречивость своего времени, и изучение которой позволяет поэтому подойти к пониманию феномена важнейшего из средневековых «ренессансов». В сочинениях Оттона оказываются в той или иной степени затронуты все вопросы, решением которых были заняты люди той эпохи: начиная с проблемы различия между бытием и сущим и их соотношения и заканчивая вопросом о взаимоотношении духовной и светской властей. Именно это и заставило нас обратиться к исследованию его сочинений.

Целью данной работы является показать, какие события и явления первой половины XII века (в особенности, интеллектуальной истории эпохи) оказали влияние на учение Оттона Фрейзингенского об истории, и каким было это влияние, - и, таким образом, определить место Оттона Фрейзингенского в истории западноевропейской средневековой мысли. Соответственно, задачами,работы является:

1) описать культурный контекст, в котором Отгоном были созданы «Хроника, или История двух градов» и «Деяния императора Фридриха I»;

2) рассмотреть учение Аврелия Августина о двух градах, послужившее Отгону Фрейзингенскому исходным пунктом для создания его собственного учения об истории;

3) выявить особенности средневековой историографии как литературного жанра и сформулировать, в чем заключается жанровое своеобразие «Хроники»;

4) определить, каковы логико-метафизические основания учения Оттона Фрейзингенского об истории;

5) рассмотреть традиционные для . средневековой исторической мысли принципы и концепций, которыми Оттон руководствовался при написании «Хроники» и то, каким образом они были им преобразованы;

6) сформулировать основные положения учения Оттона Фрейзингенского о двух градах, показать, в чем заключаются его отличия от учения, выдвинутого Августином, и как понимание Оттоном проблемы соотношения двух градов отразилось на его представлениях о взаимоотношениях духовной и светской властей.

Объектом исследования для нас являются сочинения Оттона Фрейзингенского, рассматриваемые в контексте культуры современной ему эпохи. В качестве предмета исследования выступают теоретические принципы, положенные Оттоном в основу его исторических сочинений. При этом мы полагаем исключительно важным показать как традиционность этих теоретических положений, так и те изменения, которым традиция подвергается Оттоном.

В западной науке существует длительная и богатая традиция исследований сочинений Оттона Фрейзиигенского3, но в России его имя известно не так широко, как он того заслуживает, и потому появление исследования, посвященного его исторической концепции и помещающего ее в достаточно широкий культурный и философский контекст, представляется своевременным. Это наше стремление связать конкретные теоретические положения учения Оттона об истории и принципы построения его исторических сочинений с диспозициями современной ему культуры определило выбор комплексного исторического и культурологического анализа в качестве основных методов исследования. Их применение

3 См. ниже, § 1 главы I данной работы. позволило нам рассмотреть интересующие нас феномены средневековой культуры в их внутренней динамике и показать, что концепция истории Оттона Фрейзингенского является плодом длительного и многогранного развития представлений об истории, бывшего, в свою очередь, отражением процесса эволюции средневековой культуры.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Учение Оттона Фрейзингенского о двух градах в культуре XII века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги работы, отметим; что для. современных исследований в области- истории культуры первостепенное значение имеет прослеживание связей между различными культурными феноменами и процессами, их преемственности, путей взаимовлияния. Обратившись к исследованию исторической концепции Оттона Фрейзингенского, мы, с одной стороны, выявили связи между его взглядами на время и историю и. воззрениями Августина,- а, с другой; показали, что она, является плодом длительной эволюции средневековых представлений об истории, причем форма, в которой, изложены ее -основные положения, вполне традиционна, хотя и несколько видоизменена-Отгоном в соответствии с его целями.

Прежде всего, следует сказать о наличии четких и вполне ожидаемых связей между культурным и философским' контекстом мысли Оттона^ Фрейзингенского и его историческими^сочинениями. Это касается-не только; тем, затрагиваемых историографом (освещаемых им событий, недавнего» прошлого, упоминаемых актуальных богословских и философских вопросов и путей их решения-и т.п.),. но и; что для нас более важно, самих принципов, построения «Хроники». Так, мы показали, что-одной из основных тем этого? сочинения, является, перенос (translatió)< знания, власти и благочестия с Востока на Запад476. Расцвету германских, земель под властью. Фридриха! Барбароссы соответствует у Оттона расцвет учености в школах Галлии и Испании и нового благочестия, связываемого цистерцианцем Отгоном в первую очередь с монашескими орденами. Однако уже тот факт, что; ученость достигла этих земель, а монахи на земле ведут ту созерцательную, философскую жизнь, что будет ждать праведников в раю, подводит к мысли, что- конец мира близок: дальнейшее движение попросту невозможно. Так.

476 Стоит отметить, что Оттон был первым, кто связал власть и знание в рамках единой концепции. своего рода «пессимизм», представление о старости и дряхлости мира соседствует у Оттона со своеобразным «оптимизмом», обусловленным, как мы полагаем, характерной для того периода интеллектуальной атмосферой, а его стремление к познанию и пиетет перед разумом питается общей для* ученых мужей той эпохи уверенностью в том, что человеческий разум был сотворен способным постигнуть как цели Творца, так* и Его творение, и что даже после грехопадения устройство мироздания и его история могут считаться доступными для понимания: они становятся известны как благодаря божественному откровению, так и в ходе ученых изысканий.

Особого внимания заслуживают в связи с этим жанровые особенности «Хроники». Во-первых, следует указать на то, что история рассматривалась в Средние века именно как литературный жанр: такое ее понимание восходило к Исидору Севильскому, а через него - к Цицерону. С другой стороны, существовало несколько «поджанров» средневековой историографии; основными из которых следует считать хронику и историю: первая представляла собой краткое изложение мировой истории в хронологических таблицах, вторая - связный и законченный рассказ. Оттон Фрейзингенский совмещает оба жанра, на что указывает уже заглавие его сочинения: «Хроника, или История двух градов». Здесь важно то, что сам историограф видит в «Хронике» не столько историю, сколько^ «горестную трагедию», и соответственно выстраивает произведение, превращая восемь книг в восемь актов мировой драмы, каждый из которых (кроме последнего) завершается, трагической сценой и своеобразным плачем. «Хронике» противопоставлены «Деяния- Фридриха» - «радостная история», каждая из четырех частей которой оканчивается на торжественной и счастливой ноте. Наряду с общностью высказываемых Оттоном в обоих произведениях идей, (в частности, очевидной связи между сформулированными в «Деяниях» метафизическими, богословскими и этическими положениями и композиционными принципами «Хроники», а также оценками, даваемыми событиям, и явлениям/ на ее страницах) это- противопоставление дает основание: рассматривать. «Хронику» и «Деяния» как части» единого целого,', взаимно друг друга проясняющие и дополняющие.

Рассматривая учение Августина о времени, мы особо подчеркнули, что, помимо традиционно) прослеживаемых связей; между идеями Августина и концепциями неоплатоников, отцом3 Церкви были также опосредованно усвоены важные элементы учения Аристотеля о памяти;, что; вполне естественно^, если учесть эклектичность мысли периода Поздней античности. Кроме: того, мы полагаем, что традиционное понимание августиновой концепции времени и истории, подразумевающее своего рода ориентацию представлений Августина о времени и истории на будущее, где человечество ждет завершение истории и отдых, не вполне верно. Непосредственное будущее в значительной: степени подчинено у Августина прошлому и; настоящему, поскольку человека не,-ждет, ничего такого, чего он не знал бы раньше: более того; память о прошлом является условием: и мышления, и «ожидания», предвосхищения, будущего; Такая« ориентация, на прошлое с одной стороны и; акцентирование вневремеиности Бога с другой определяют «нейсторичность» представлений; Августина об истории, отсутствие в нарисованной им: картине: двух градов внутреннего развития* «напряжения между прошлым и будущим». Два града Августина статичны, по сути своей неизменны: это, скорее^ моральные категории, нежели какие-либо реальные сообщества. В - свою очередь, Отгон Фрейзингенский неоднократно подчеркивает изменчивость сотворенных вещей, тварного мира, противопоставляя его многосоставность и зыбкость пррстоте, вечности и неизменности Бога. Это позволяет Отгону ввести два «закона», определяющих ход истории: «закон всеобщей изменчивости» и «закон бедствий». Разделяя унаследованное Средневековьем от Античности представление о гармоническом единстве микрокосма и макрокосма, человека, и Вселенной, Оттон сравнивает природную слабость, неустойчивость человеческого тела с такой же ненадежностью и изменчивостью судеб отдельных людей, государств и всего человечества. Принципиальная изменчивость дольнего мира, а также значительные изменения в положении Церкви, произошедшие со времен Августина, и формулировка понятия «христианского мира», включающего в себя всех без исключения христиан, заставили Оттона по-новому осмыслить концепцию двух градов. В «Хронике» можно выделить определенные «стадии развития» civitas terrena и civitas caelestia, причем в определенный момент оба града соединяются, образуя единый civitas permixta, отождествляемый с христианской Церковью и объемлющий весь христианский мир. В рамках этого нового града необходимым является сотрудничество светской и духовной властей, между которыми должен существовать паритет, и четкое разделение их функций.

По-видимому, на примере «Хроники» мы можем наблюдать начальный этап формирования' современных представлений о причинности, внутренней логике истории: не отрицая, что божественная воля определяет ход событий, Отгон, тем не менее; отводит существенное место случайности, которая изменяет судьбы людей и окружающий мир согласно их собственной природе. Таким образом, учение Оттона об истории можно назвать если не первой подлинной философией истории (для этого оно содержит, пожалуй, слишком много теологических элементов), то своего рода приуготовлением к ней.

Список научной литературыСемиколенных, Мария Владимировна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аврелий Августин. Исповедь / Пер. М.Е. Сергеенко. М., 1997.

2. Аврелий Августин. О граде Божием. Книги I XIII / пер. М.Е. Сергеенко. Киев, СПб., 1998.

3. Аврелий Августин. О граде Божием. Книги XIV XXII / пер. М.Е. Сергеенко. Киев, СПб., 1998.

4. Аристотель. Метафизика / пер. A.B. Кубицкого. СПб., Киев, 2002.

5. Аристотель. Поэтика / пер. В.Г. Аппельрота. М., 2007.

6. Аристотель. Протрептик. О чувственном восприятии. О памяти / Пер. Е.В. Алымовой. СПб., 2004.

7. Аристотель. Физика / Пер. В.П. Карпова. М., 2007.

8. Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты / Под ред. Г.Г. Майорова. М., 2010.

9. Гуго Сен-Викторский. Семь книг назидательного обучения, или Дидаскалион // Антология средневековой мысли (Теология и философия европейского Средневековья): В 2 т. Т. 1 / Под ред. С.С. Неретиной. СПб., 2001.

10. Исидор Севильский. Этимологии, или Начала в XX книгах. Книги I III: Семь свободных искусств / Пер. Л. А. Харитонова. СПб., 2006.

11. Лактанций. Божественные установления / пер. В.М. Тюленева // Тюленев В.М., Лактанций: христианский историк на перекрестке эпох. СПб, 2000.

12. Лактанций. О смертях преследователей / пер. В.М. Тюленев. СПб, 1998.

13. Оттон из Фрайзинга. Деяния императора Фридриха I (I, 47, 65, 66) / пер. Т.И. Кузнецовой // Средневековая латинская литература IY-XI вв. М., 1970.-С. 411-412.

14. Оттон из Фрайзинга. Хроника, или История о двух царствах (Пролог к I книге и V книга, глава 35) / пер. Т.И. Кузнецовой // Средневековая латинская литература IV-XI вв. М., 1970. С. 407410.

15. Оттон Фрайзингский. О будущей жизни. «Хроника, или История двух градов», Книга VIII / Пер. О.Б. Морозовой, под ред. М. Бойцова // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. 2005. М., 2006.-С. 107-152.

16. Оттон Фрейзингенский. Венгрия в эпоху Крестовых походов // История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291 гг.). Сост. М.М. Стасюлевич. СПб., 2001. С. 95.

17. Платон. Собрание сочинений в 4-х тт. Т. 3, Ч. 1 / Под общ. ред. А. Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса. СПб., 2007.

18. Тертуллиан К.С.Ф. Избранные сочинения / под общ. ред. A.A. Столярова. М., 1994.

19. Цицерон. Об ораторе / Пер. Ф.А. Петровского 7/ Эстетика: Трактаты, речи. Письма. М., 1994.

20. Annales Austriae, hrsg. W. Wattenbach, Continuatio Claustroneoburgensis Prima // Monumenta Germaniae Historica Scriptorum Tomus, IX (Hannover, 1851). SS. 610-611.

21. Bischof Otto von Freising und Rahewin, Die Taten Friedrichs oder richtiger Chronica / hrsg. F.-J. Schmale, A. Schmidt // Ausgewählte Quellen zur deutschen Geschichte des Mittelalters. BD. 17 (1965).

22. Ottonis Episcopi Frisingensis Chronica sive Historia de duabus civitatibus, hrsg. von Adolf Hofmeister, MGH SS rer. Germ. (45), Hannover und Leipzig 1912.

23. Ottonis Episcopi Frisingensis Chronica sive Historia de duabus civitatibus, hrsg. von Walther Lammers, Ausgewählte Quellen zur deutschen Geschichte des Mittelalters, 17. Darmstadt, 1974.

24. The Two Cities: a Chronicle of universal History to the year 1146 A.D. by Otto, bishop of Freising. / ed. by Austin P.Evans, Ch. Knapp, trans. by Ch. C. Mierow. NY, 1928.1. Исследования

25. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997.

26. Армстронг А. X. Истоки христианского богословия. Введение в античную философию / пер. В.А. Самойлова. СПб., 2006.

27. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе / пер. A.B. Михайлова и Ю.И. Архипова. СПб., 2000.

28. Балдуин M.B. Александр III и XII век / Пер. Н.В. Ереминой. СПб., 2003.

29. Бартлетт Р. Становление Европы: Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950-1350 гг. / Пер. С.Б. Володиной. М., 2007.

30. Баткин JI.M. Европейский человек наедине с собой. М., 2000. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности: К философским основам гуманитарных наук. СПб, 2000. Бицилли П.М. Избранные труды по средневековой истории: Россия и Запад. М., 2006.

31. Блок М., Феодальное общество / пер. М.Ю. Кожевниковой, EJV1. Лысенко. М., 2003.

32. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. Т.1. Структуры повседневности: возможное и невозможное / 2-е изд.; пер. с фр. JI.E. Куббеля. — IVI.: Издательство «Весь Мир», 2006.

33. Брук К. Возрождение XII века / Пер. А. Н. Панасьева // Богословие в культуре Средневековья. / Отв. ред. Л. Лутковский. Киев, 1992.

34. Гайденко П. П. Время. Длительность. Вечность. Проблемавремени в европейской философии и науке. М., 2006.

35. Гене Б. История и историческая культура средневекового Западапер. Е.В. Баевской, Э.М. Береговской. М., 2002.

36. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.

37. Гуревич А. Я. Проблема ментальностей в современнойисториографии // Всеобщая история: Дискуссии, новые подходы.

38. Вып. 1,М., 1989.-С. 75-89.

39. Доддс Э. Р. Язычник и христианин в смутное время: Некоторые аспекты религиозных практик в период от Марка Аврелия до Константина / Пер. А.Д. Пантелеева, A.B. Петрова. СПб., 2003.

40. Доманска Эва. Философия истории после постмодернизма / Пер. М. А. Кукарцевой. М.,2010.

41. Доронин А. Историк и его миф: Иоганн Авентин (1477-1534), М., 2007.

42. Досталова Р. Византийская историография (характер и формы) // ВВ, т. 43, М., 1982. С. 21-32.

43. Дюби Ж. Время соборов. Искусство и общество 980 1420 годов. М.: Ладомир, 2002.

44. Жильсон Э. Разум и откровение в Средние века / Пер. А. Н. Панасьева // Богословие в культуре Средневековья. Киев, 1992.

45. Жильсон Э. Философия в Средние века / Пер. А. Д. Бакулова. М., 2010.

46. Жоно Э. Trans latió studii: перенесение учености (одна из тем Жильсона) / Пер. М.С. Петровой // Интеллектуальные традиции Античности и Средних веков (исследования и переводы). / Сост. и общ. ред. М.С. Петровой. М., 2010. С. 238-294.

47. Зюмтор П. Опыт построения средневековой поэтики / пер. И.К. Стафа. СПб., 2003.

48. Карсавин Л.П. Монашество в Средние века: Учеб. пособие. М., 1992.

49. Касьянов Э.И. К вопросу о всемирно-исторической концепции Отгона Фрейзингенского // Методологические и историографические вопросы исторической науки, # 2 (1964), Томск.-С. 211-227.

50. Касьянов Э.И. Оттон Фрейзингенский как историк средневековой немецкой империи // Методологические и историографические вопросы исторической науки, # 7-8 (1972), Томск. С. 181-191. Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах / Пер. A.C. Бобовича. М., 1993.

51. Jle Гофф Ж. Интеллектуалы в Средние века. СПб., 2003. Jle Гофф Ж. Рождение Европы. / Пер. А. Поповой. СПб., 2007. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. Сретенск: МЦИФИ, 2000.

52. Ливи Баччи М. Демографическая история Европы / Пер. А. Миролюбовой. СПб., 2010.

53. Лосев А. Ф. Античная философия истории. М., 1989

54. Лошаков, P.A. Различие и тождество в греческой исредневековой онтологии. СПб., 2007.

55. Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии: латинская патристика. М., 1979.

56. Неретина С.С. Гилберт Порретанский // Антология средневековой мысли (Теология и философия европейского Средневековья): В 2 т. Т. 1 / Под ред. С.С. Неретиной. СПб., 2008.

57. Николе Э. Контуры католического богословия. Введение в его источники, принципы и историю / Пер. с англ. М. Завалова. М., 2009.

58. Рикер П. Время и рассказ. Т. 1. Интрига и исторический рассказ / пер. Т.В. Славко. М.; СПб., 1998.

59. Самойлов В. А. Время и число в философии Платона и Аристотеля // AKAAHMEIA: Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 6: Сб. статей / Отв. ред. A.B. Цыб. СПб., 2005.-С. 81-104.

60. Священная Римская империя: эпоха становления / Пер. K.JI. Дробинской, JI.H. Неборской; под ред. И.О. Ермаченко. СПб., 2008.

61. Словарь средневековой культуры / Под ред. А.Я. Гуревича. М., 2007.

62. Столяров A.A. Свобода воли как проблема европейского морального сознания. М., 1999.

63. Суини М. Лекции по средневековой философии. Выпуск 2. Средневековая политическая философия Запада / Пер. А.К. Лявданского, М.В. Кравченко. М., 2006.

64. Тюленев В.М., Лактанций: христианский историк на перекрестке эпох. СПб, 2000.

65. Уайт X. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века / пер. с англ. под ред. Е.Г. Трубиной, В.В. Харитонова. Екатеринбург, 2002.

66. Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. От эпических теокосмий до возникновения атомистики. / Издание подготовил A.B. Лебедев. Отв. ред. И. Д. Рожанский. М., 1989. Хайдеггер М. Введение в метафизику. / Пер. Н.О. Гучинской. СПб., 1998.

67. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. / Пер. В.В. Бибихина. М., 1993.

68. Цыпина JI. В. Провиденциальная история: Образец и интерпретации // Verbum. Выпуск 4. Философия Уильяма Оккама: традиции и.современность. СПб., 2001. С. 17-38.

69. Шичалин Ю. А. История античного платонизма в институциональном аспекте. М., 2000.

70. Шмонин Д. В. Введение в средневековую философию. Патристика. Учебное пособие. СПб., 2008.

71. Эксле О. Действительность и знание: очерки социальной истории Средневековья. М., 2007.

72. Эриксен Т. Б. Августин. Беспокойное сердце. / Пер. JI. Горлиной. М., 2003.

73. A History of Twelfth-Century Western Philosophy. Ed. by P. Dronke. Cambridge, 1988.

74. Bagge S. Ideas and narrative in Otto of Freising's Gesta Frederici // Journal of Medieval History. Vol. 22, # 4, 1996. pp. 345-377.

75. Bagge S. Kings, Politics, and the High Order of the Worldin German Historiography c. 950-1150. Leiden, Boston, Köln, 2002.

76. Barber M. Two Cities: Medieval Europe, 1050 1320. London, 2004.

77. Brandt W. J. The shape of Medieval History. Studies in Modes of Perception. New Haven, 1966.

78. Brincken A.-D. v. den. Weltären // Archiv für Kulturgeschichte, Bd. XXXIX, H. 2, Köln, 1957. SS. 133-149.

79. Brown P. Saint Augustine // Brown P. Religion and Society in the Age of St. Augustine. London, 1972. pp. 25-45.

80. Busley H.-J. Bischof Otto und sein Domkapitel-// Otto von Freising. Gedenkgabe zu seinem 800. Todesjahr / hrsg. Joseph A. Fischer. Sarnmelblatt des Historischen Vereins Freising 23. Freising 1958. — SS. 65-82.

81. Carruthers MJ. The Book of Memory: A Study of Memory in Medieval Culture. Cambridge, 1990.

82. Classen P. Res Gestae, Universal History, Apocalypse: Visions of Past and Future // Renaissance and Renewal in the 12th Century. Ed: by Robert L. Benson, Giles Constable, Carol* D. Lanham. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1982. pp. 387-417.

83. Constable G. Renewal and Reform in Religious Life: Concepts and Realities // Renaissance and Renewal in the 12th Century. Ed. by Robert L. Benson, Giles Constable, Carol D. Lanham. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1982.— pp. 37-67.

84. Constable G. The Reformation of the Twelfth Century. Cambridge, 2002.

85. Dougherty J. The Sacred City and the City of God // Augustinian Studies, v. 10 (1979).-pp. 81-90.

86. Dunbabin J. From Clerk to Knight: Changing Orders // The Ideals and Practice of Medieval Knighthood II. Papers from the third Strawberry Hill conference 1986. Ed. by Ch. Harper-Bill and R. Harvey. Woodbridge, Suffolk, 1988, pp. 26-39.

87. Dyson R.W. The Pilgrim City: Social and Political Ideas in the Writings of St. Augustine of Hippo. Woodbridge, 2001.

88. Geybels H. At the Gates of the Middle Ages: Augustine's reception of Aristotle // Verbum. Выпуск 6. Аристотель и средневековая метафизика. СПб., 2002. С. 71-88.

89. Glaser Н. Versuch über die Lebensgeschichte des Ottos von Freising // Otto von Freising. Gedenkgabe zu seinem 800. Todesjahr / hrsg. Joseph A. Fischer. Sammelblatt des Historischen Vereins Freising 23. Freising 1958.-SS. 14-37.

90. Goetz H.-W. Das Geschichtsbild Ottos von Freising. Ein Beitrag zur historischen Vorstellungswelt und zur Geschichte des 12. Jahrhunderts, Köln/Wien 1984.

91. Goetz H.W. The concept of Time in the Historiography of the 11th and 12th Centuries // Medieval concepts of past: ritual, memory, historiography / ed. by G. Althoff, J. Fried, Patrick J. Geary. Cambridge, 2003.-pp. 139-166.

92. Grundmann H. Die Grundzüge der Mittelalterlichen Geschichtsanschauungen // Geschichtsdenken und Geschichtsbild im Mittelalter. Ausgewählte aufsätze und arbeitein aus den Jahren 1933 bis 1959. Hrsg. vor Walther Lammers. Darmstadt, 1961. SS. 418429.

93. Haskins C. H. The Renaissance of the Twelfth Century. Cambridge, 1927.

94. Hofmeister A. Praefatio // Chronica sive Historia de duabus civitatibus, hrsg. von Adolf Hofmeister, MGH SS rer. Germ. (45), Hannover/Leipzig 1912.

95. Huber B. Otto von Freising, sein Character, seine Weltanschauung, sein Verhältnis zu seiner Zeit und seinen Zeitgenossen als ihr Geschichtschreiber, Munich, 1847.

96. Jaeger C. Stephen. Pessimism in the 12th Century "Renaissance" // Speculum, v. 78 (2003), # 4. pp. 1151 -1183.

97. Katzir Y. The Second Crusade and the Redefinition of Ecclesia Christianitas and Papal Coercive Power // The Second Crusade and the Cistercians. Ed. by M. Gerves. NY, 1992.

98. Kelly H. A. Ideas and forms of tragedy from Aristotle to the Middle Ages. Cambridge, 1993.

99. Klinkenberg H. M. Der Sinn der Chronik Ottos von Freising // Aus Mittelalter und Neuzeit. FS für Gerhard Kallen, Bonn, 1957. SS. 6376.

100. Knowles D. The Humanism of the 12th Century // Knowles D. The

101. Historian and Character. Cambridge, 1963. pp. 16-30.

102. Koch J. Die Grundlagen der Geschichtsphilosophie Ottos von.Freising

103. Geschichtsdenken und Geschichtsbild im Mittelalter. Ausgewählteaufsätze und arbeitein aus den Jahren 1933 bis 1959. Hrsg. vor

104. Walther Lammers. Darmstadt, 1961. SS. 321-349.

105. Krausen E. Bischof Otto I. Von Freising, der Zisterzienser auf dem

106. Stuhl des Hl. Korbinian // Otto von Freising. Gedenkgabe zu-seinem

107. Todesjahr / hrsg. Joseph A. Fischer. Sammelblatt des

108. Historischen Vereins Freising 23. Freising 1958. SS. 39-48.1.dner Gerhart B. Terms and Ideas of Renewal // Renaissance and

109. Renewal in the Twelfth Century. Ed. by R.L. Benson, G. Constable,

110. Leclercq J. The Love of Learning and the Desir for God / Trans. By C. Misrahi. New York, 1961.

111. Lhotsky A. Das Nachleben Ottos von Freising // A. Lhotsky, Aufsätze und Vorträge. Bd. I, München, 1970. SS. 29-48.

112. Marcus R.A. Saeculum: History and Society in the Theology of St. Augustin. Cambridge, 1988.

113. Megier E. Cives Dei und cives mundi als individuelle Personen in der Chronik Ottos von Freising // Miscellanea Medievalia. Vol. 24, 1990. -SS. 513-529.

114. Mierow Ch. C. Bishop Otto of Freising: Historian and Man // Transactions and Proceedings of the American Philological Association. Vol. LXXX, 1949. pp. 393-402.

115. Mierow Ch. Introduction // The Two Cities: a Chronicle of universal History to the year 1146 A.D. by Otto, bishop of Freising. / ed. by Austin P.Evans, Ch. Knapp, trans, by Ch. C. Mierow. NY, 1928.

116. Minnis A J. Medieval Theory of Authorship. Scholastic literary attitudes in the Later Middle Ages. Aldershot, 1988.

117. Morris C. The Papal Monarchy. The Western Church from 1050 to 1250. Oxford, 2002.

118. Morrison Karl F. Otto of Freising's Quest for the Hermeneutic Circle // Speculum, v. 55, # 2 (1980). pp. 207-236.

119. Munz P. Why did Rahewin stop writing the Gesta Friderici? A further consideration // The English Historical Review, v. 84, # 333 (1969). -pp. 771-779.

120. Newman B. God and Goddesses: Vision, Poetry, and Belief in the Middle Ages // Poetry and Philosophy in the Middle Ages: A Festschrift for Peter Dronke / ed. by J. Marenbon. Leiden, Boston, Köln, 2000.-pp. 173-196.

121. O'Donnell J.J. The Inspiration of Augustine's De Civitate Dei II Augustinian Studies, v. 10 (1979). pp. 75-79.

122. Otto E.F. Otto von Freising und Friedrich Barbarossa II Geschichtsdenken und Geschichtsbild im Mittelalter. Ausgewählte aufsätze und arbeitein aus den Jahren 1933 bis 1959. Hrsg. vor Walther Lammers. Darmstadt, 1961. SS. 247-277.

123. Ray Roger D. Medieval Historiography Through the Twelfth Century: Problems and Progress of Research // Viator, 5, 1974. pp. 33-59.

124. Schmidlin J. Die geschichtsphilosophische und kirchenpolitische Weltanschauung Ottos von Freising. Ein Beitrag zur mittelalterlichen Geistgeschichte // Studien und Darstellungen aus dem Gebiete der Geschichte IV, 2/3, Freiburg im Breisgan, 1906.

125. Schmidlin J. Die Philosophie Ottos von Freising // Philosophisches Jahrbuch der Görres-Gesellschaft, XVIII (1905), Fulda. SS. 156175,312-323,407-423.

126. Schmidt Ernst A. Zeit und Geschichte bei Augustin. Heidelberg, 1985.

127. Schwarzbauer F. Geschichtszeit: Über Zeitvorstellungen in den Universalchroniken Frutolfs von Michelsberg, Honorius' Augustodunensis und Ottos von Freising, Berlin, 2005.

128. Smalley B. Historians in the Middle Ages. London, 1974.

129. Smith K.A. Saints in Shining Armor: Martial Asceticism and Masculine Models of Sanctity, ca. 1050-1250 // Speculum 83 (2008). -pp. 572-602.

130. Southern R.W. Aspects of the European Tradition of Historical Writing: 1. The Classical Tradition From Einhard to Geoffrey of Monmouth // Transactions of the Royal Historical Society, 20,11970. — pp. 173-196.

131. Southern R.W. Aspects of the European Tradition of Historical Writing: 2. Hugh of St. Victor and the Idea of Historical Development // Transactions of the Royal Historical Society, 21, 1971. — pp. 159170.

132. Southern R.W. Aspects of the European Tradition of Historical Writing: 3. History as Prophesy // Transactions of the Royal Historical Society, 22, 1972.-pp. 159-180.

133. Southern R.W. Aspects of the European Tradition of Historical Writing: 4. The sense of the Past // Transactions of the Royal Historical Society, 23, 1973. pp. 243-263.

134. Southern R.W. Western Society and the Church in the Middle Ages. Harmondsworth, 1973.

135. Southern, R.W. Scholastic Humanism and the Unification of Europe. V. I. Oxford, 2002.

136. Spiegel Gabrielle M. History, Historicism, and the Social Logic of the Text in.the Middle Ages // Speculum, v. 65 (1990). pp. 59- 86.

137. Spörl J. Die "Civitas Dei" im Gesehichtsdencken Ottos von Freising // Geschichtsdenken und Geschichtsbild im Mittelalter. Ausgewählte aufsätze und arbeitein aus den Jahren 1933 bis 1959. Hrsg. vor Walther Lammers. Darmstadt, 1961. SS. 298-320.

138. Spörl J. Grundlagen hochmittelalterlicher Geschichtsanschauung // Studien zum Weltbild der Geschichtsschreiber des 12. Jahrhunderts, München, 1935. SS. 51-72.

139. Spörl J. Vom Weltbild Ottos von Freising. Eine gedenkrede // Otto von Freising. Gedenkgabe zu seinem 800. Todesjahr / hrsg. Joseph A. Fischer. Sammelblatt des Historischen Vereins Freising 23. Freising 1958.-SS. 1-13.

140. Staber J. Eschatologie und Geschichte bei Otto von Freising // Otto von Freising. Gedenkgabe zu seinem 800. Todesjahr / hrsg. Joseph A. Fischer. Sammelblatt des Historischen Vereins Freising 23. Freising 1958.-SS. 106-126.

141. Stems I. The Greater Medieval Historians: An Interpretation and a Bibliography. Sanham, 1980.iL

142. Stiefel T. The Intellectual Revolution in 12 -Century Europe. New York, 1985.

143. The Catholic Philosophy of History / Ed. by P. Guilday. New York, 1967.

144. Walbank F.W. History and Tragedy // Historia, IX, 1960. pp. 216234.