автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Употребление форм глагольного наклонения как основной способ выражения модальности в русском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Употребление форм глагольного наклонения как основной способ выражения модальности в русском языке"

На правахшжописи

ДАШ Тхн Шам

Употребление форм глагольного наклонения как основной способ выражения модальности в русском языке (с позиции носителя вьетнамского языка)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2005

Работа выполнена на кафедре общего и русского языкознания Государственного института русского языка им. А С. Пушкина.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

кандидат филологических наук, доцент

Игнатченко Ирина Родионовна

доктор филологических наук, доцент

Морозов Валерий Эдгартович

кандидат филологических наук, доцент

Бабалова Лгоцета Леоновна

Ведущая организация:

Российский университет дружбы народов

Зашита состоится « /5~» 1.1ЮН> JL 200 % г. в «-fOlV » ч. в зале Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.047.01 Государственного института русского языка им А С. Пушкина по адресу 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Гос. ИРЯ им. A.C. Пушкина.

Автореферат разослан «Ab » >UflJL 200^ г

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор педагогических наук

жюб'Н

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование посвящено вопросам, связанным с выражением модальности в русском языке, а именно употреблению форм наклонения русского глагола с позиции носителя вьетнамского языка.

Категория модальности - одна из сложнейших категорий языка -неоднократно являлась предметом изучения как в российском языкознании, так и в работах зарубежных лингвистов (Адамец, 1968, 1975; Бердник, 1985; Бондарко, 1979, 1990; Виноградов, 1975; Грепл, 1978; Золотова, 1962; Колшанский, 1961; Мельчук, 1998; Немец, 1991; Панфилов, 1977; Хрычиков, 1986 и др.). Однако, сложность природы данной категории, наличие в языке разнообразных по своему возникновению средств её выражения, многообразие её частных значений и особенностей их реализации в тексте, а также возможность осмысления и описания данной категории в рамках новой научной парадигмы - антропоцентрической лингвистики - делает необходимым дальнейшее изучение этого языкового явления.

Интерес к исследованию данных вопросов продиктован не только общетеоретической значимостью функционального исследования, но имеет и лингводидактическое обоснование и определяется задачами обучения РКИ.

Описание средств выражения модальности, возможностей их варьирования, выявление зон грамматической многозначности и синонимии в русском языке с позиции носителя вьетнамского языка - а именно эти вопросы рассматриваются в работе - представляется чрезвычайно важным для практики преподавания РКИ, в частности вьетнамским учащимся.

Практика обучения РКИ вьетнамцев показывает, что учащиеся испытывают серьёзные трудности при выражении модальных значений в русском языке, что связано, во-первых, с различиями в средствах их выражения, во-вторых, с большей дифференциацией тех или иных модальных смыслов в русском языке по сравнению с вьетнамским, и

наоборот, обусловленной различиями в модальных картинах мира у русских и вьетнамцев, и, в-третьих, с несовпадением объемов выражаемых значений коррелятивными средствами в родном и изучаемом языке. Это неизбежно приводит к появлению интерферентных ошибок в речи учащихся, а при затруднениях в понимании и выражении тех или иных частных значений - к обеднению речи, и в конечном итоге не способствует глубокому и совершенному усвоению языка.

Актуальность исследования определяется всем содержанием вышеизложенного, а именно теоретическими потребностями и практическими нуждами преподавания РКИ.

Актуальность данного исследования связана, помимо общетеоретического интереса, с необходимостью создать такое описание средств выражения модальности в русском языке, которое было бы ориентировано на преподавание русского языка вьетнамцам.

Предметом исследования является изучение системных отношений внутри парадигмы наклонения при реализации значения модальности (с позиции носителя вьетнамского языка), а также изучение влияния контекста на реализацию модальных значений. Под системными отношениями мы понимаем отношения грамматической синонимии и омонимии, развиваемые под влиянием целого ряда факторов формами наклонений, выражающих модальность.

Объектом исследования в настоящей диссертации служат глагольные и неглагольные (относящиеся к другим частям речи) формы, связагпше с выражением модальности в их прямом категориальном значении, а также в переносном значении, и их вьетнамские корреляты. Члены категории наклонения составляют центр, ядро всего объекта исследования.

В настоящей диссертации рассматриваются только те случаи, где модальность фокусируется в предикате, соотносительном с глаголом Случаи типа «Жарко», «Тишина», «Мой брат - художник», «Мигом», «Бегом»,

«Письмо домой» и т.п., где модальность выражена не глаголом и несоотносима с глаголом, в область наших интересов не входят.

Целью настоящего исследования является системное описание транспозиционных возможностей русского языка в сфере модальности и контекстных реализаций прямого и переносного значений форм наклонения, выражающих модальность, с позиции носителя вьетнамского языка.

Для достижения поставленной цели представляется необходимым решить следующие конкретные задачи:

1) исследовать современное состояние изучения категории модальности в русском и вьетнамском языкознании;

2) системно описать категорию модальности в русском языке, в том числе синонимию и омонимию в сфере модальности как результат транспозиции;

3) выявить системные (интонационные, лексические, контекстуальные, синтаксические, прагмалингвистические) актуалгоаторы модальных значений;

4) определить основные соответствия при передаче модальных значений в русском и вьетнамском языках.

Методика исследования. При описании языкового материала используется подход «от семантики к формальному выражению («от функции к средствам») в сочетании с подходом «от формы к семантике» («от средств к функциям»). В работе использовались следующие исследовательские методы: метод наблюдения, описательный, аналитический, сопоставительный, интерпретативный.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые сделана попытка системно проанализировать выражение модальных значений в русском языке с позиции носителя вьетнамского языка и выявить способы их выражения во вьетнамском языке на основе общности семантических функций.

Теоретическая значимость работы заключается в гом, что, во-первых, показана возможность описания употребления форм наклонения русского глагола с позиции носителя типологически иного языка, а во-вторых, показано взаимодействие практически всех уровней языка в реализации значения модальности в русском языке.

Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования можно использовать в учебных пособиях и в практике преподавания русского языка вьетнамским студентам-филологам на продвинутом этапе, чьей специальностью является русистика или переводческая работа.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) на реализацию модального значения влияет целый ряд факторов, в том числе прагмалингвистических;

2) между функционально-семантическим полем модальности, представляющим поле средств, образующих систему, и другой собственно языковой системой грамматического наклонения при наложении их друг на друга можно установить факты несоотносительности этих систем, ведущих к процессам транспозиции, синонимии, омонимии средств выражения модальности;

3) реальная и ирреальная модальность представляют собой поле с мягкой границей, на которой расположена реальная модальность будущего (в терминологии автора и некоторых исследователей футурума);

4) русские конструкции со значением модальности имеют корреляты во вьетнамском языке на основе общности их семантических функций.

Апробация работы. Результаты работы обсуждались на заседании кафедры общего и русского языкознания Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина,

По материалам диссертации опубликовано 2 статьи, в которых отражены основные положения диссертационного исследования.

Материалом исследования служат примеры, взятые из произведений И. Бунина и К. Паустовского, и их литературные переводы на вьетнамский язык, а также из разговорной диалогической речи.

Структура работы состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и списка литературных источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются его цели и задачи, названы направление и методы анализа, устанавливаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы и формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Проведенный в Главе I «Проблема изучения модальности в русском и л вьетнамском языках» краткий обзор существующих теорий по данному

вопросу позволяет увидеть, что понятие «модальность», являясь языковой ' универсалией, интерпретируется исследователями по-разному. До сих пор

наблюдается расхождение в трактовке модальности. Как пишет В.А. Плунгян, «семантическая зона глагольной модальности - одна из самых обширных и разнородных, что делает её описание особенно трудным» (Плунгян, 2003). Расхождения в понимании и трактовке модальности сказываются в том, что объём этого понятия и охват им языковых явлений не совпадают в концепциях разных авторов. Всестороннюю характеристику модальности можно найти в трудах академика В.В. Виноградова, где представлен широкий подход к категории модальности, при котором в эту категорию включается также „эмоциональная характеристика действия, эмоциональное отношение к действию или объекту", „эмоционально-волевая квалификация действия". Узкий подход к категории модальности, принимаемый в настоящее время такими учеными, как В.З. Панфилов, Г.А. Золотова, А.В. Бондарко, М. Грепл, В.А. Плунгян и другие, существует в нескольких вариантах. Одни учёные определяют модальность как

отнесенность содержания предложения к действительности с точки зрения говорящего (Шапиро, 1958; Панфилов, 1977; Валгина, 1978). Другие понимают модальность как противопоставленность реального/ирреального отношения высказывания к действительности (Золотова,1962). Широко распространяется точка зрения, согласно которой инвариантным значением модальности является отнесенность содержания высказывания к действительности, т.е. модальность распространяется на отношение субъекта высказывания к действию и отношение говорящего к достоверности содержания высказывания (Грепл, 1978; Панфилов, 1977; Бондарко, 1990 и Др)

Лингвисты, рассматривающие категорию модальности с позиции узкого её понимания, включают в зону модальности две сферы' объективную («деонтическую») и субъективную модальность («оценочную», или «эпистемическую»). Объективная модальность - обязательный признак любого высказывания. Объективная модальность отражает характер объективных связей, возможных, действительных и необходимых. Основным средством выражения объективной модальности в русском языке является грамматическая категория наклонения Субъективная модальность отражает оценку со стороны говорящего степени познанности этих связей. В отличие от объективной модальности, она является факультативным признаком высказывания. Некоторые различия в концепциях авторов, принимающих узкий подход, связаны с тем, какой из компонентов - субъективный или объективный - они считают доминирующим при формировании категории модальности.

Ядром функционально-семантической категории модальности в русском языке является микросистема форм наклонения. Периферия представлена лексическими показателями, междометными и предложно-падежными формами, интонацией.

К ядру поля модальности во вьетнамском языке следует отнести, главным образом, лексические средства, порядок слов в предложении и интонацию.

Глава II «Системные отношения форм наклонения русского глагола с позиции носителя вьетнамского языка» посвящена исследованию синонимии и омонимии в сфере модальности в результате переноса значений форм наклонения, а также выявлению и описанию системных (интонационных, лексических, синтаксических, контекстуальных, прагмалингвистических) актуалгоаторов модальных значений в русском языке с позиции носителя вьетнамского языка

При транспозиции граммем наклонения (перемещении знака в семантическую сферу своего противочлена) происходит нейтрализация по номинативному элементу значения «связь с действительностью» и противопоставление сохраняется только формально и синтаксически. Он его и. ударил // Он его wударь Поезд как затормозил //Поезд как затормози.

Возникающая как результат транспозиции модальная синонимия может быть частеречевой, межмодальной и внутримодальной.

Частеречевая модальная синонимия возникает при переносе неглагольных частей речи: «Окошко стук. И скрылось милое виденье» (М. Лермонтов) (= Окошко стукнуло)

Межмодальная синонимия возможна в пределах глагольной категории наклонения в результате переноса значения одного наклонения в область другого:

1) «Будь дождливо, сумрачно, было бы легче» (Бунин, При дороге) = Если было бы дождливо, сумрачно, было бы легче. Во вьетнамском языке для передачи смысла таких конструкций возможно использование союза nêu nhu (если)\ "Nêu nhv trèri mua, châc là dâ dl chiu hon" (ND), при этом синонимичные формы не образуются.

При внутримодальной синонимии синонимы являются формами одного наклонения При внутримодальной синонимии транспонируются обе формы.

«Я вас не понимаю,- спокойно возразил Полянский» (Бунин, На даче) (= Я вас не могу понять),

Оба высказывания выражают ирреальную модальность невозможности. Во втором высказывании это значение эксплицировано с помощью лексических средств: модального глагола и частицы.

В переводе на вьетнамский язык используется модальный глагол со thê (мочь) и частица không (не): "Tôi không thé htêu âirçc ngài" (ND), и синонимические формы не образуются

Омонимия в сфере наклонения также может быть межмодальной и внутримодальной. При межмодальиой омонимии совмещаемые значения распределяются по двум сферам модальности: реальной и ирреальной, например: омонимию формы 1-го лица множественного числа можно назвать межмодальной (по линии «реальность - ирреальность»): Мы едем на Чёрное море; «Ну вот дорогой и скажешь, - сказал сдержанно, но еще строже Митя. -Едем» (Бунин, Митина любовь)

При внутримодальной омонимии - значения омонимов полностью находятся в зоне ирреальной модальности.

(ты) Приди сейчас - побуждение (я, ты, он, она, мы, вы, они) Приди сейчас, (ничего бы не случилось ничего не случится) - условие

Во вьетнамском языке для передачи побуждения употребляется начальная модальная частица Иду, стоящая перед глаголом: Hày âên dây ngay!, а для передачи условия употребляется союз néu nhit (если): Nêu nhu chúng ta dén cfó, së cháng có dièu gi xây га

Формы изъявительного наклонения (ИН) с разной степенью достоверности выражают реальность действия. Формы прошедшего и

настоящего времени объективно реальны, форма будущего времени субъективна, она не имеет максимальной степени достоверности. Формы будущего времени сближаются с субъективной модальностью. Таким образом, формы наклонения могут быть, по-видимому, не только средством выражения объективной модальности.

Формы ИН в прямом значении могут иметь частеречевые (б, в) и межмодальные (г) синонимы.

Синонимический ряд индикатива и транспозитивов может быть не только двух -, но и трёх-, и четырехчленным.

Ср. а) Он закричал = б) Он в крик = в) Он кричать =■ г) Он как закричи. N6 bat diiu кёи. N6 кёи ngay 1$р ttrc. No кёи. N6 кёи ngay lap tiic. а) Он заплакал = 6)0н в плач = в) Он плакать = г) Он как заплачь.

Во вьетнамском языке имеются соответствующие глаголы, которые передаю! значения действий в этих конструкциях. Но кроме глаголов, употребляются также другие лексические средства для передачи смысла всей конструкции. В вышеприведенных предложениях для передачи значения внезапности используется наречие 1йр й(с (сразу).

Подобные транспозиции ограничены 1) лексическим значением глагола и существительного, 2) способом глагольного действия (лексико-грамматическим разрядом), 3) видовой характеристикой глагола, 4) семантическими расхождениями между глаголом и соответствующим отглагольным существительным и 5) неполнотой парадигмы существительного или глагола.

Семантическая зона будущего времени и императива частично пересекается, и это создает широкие возможности для транспозиции будущего времени в зону побуждения.

t

No bat dk khoc. N6 Шр tire khoc . а) Он побежал = N6 bit d&u chay.

No khoc. N6 turc kh6c в) Он бежать = г) Он как побеги. N6 chay. N61§р turc chay.

«Ты меня подожди около дома. Отвезешь (=отвези) обратно на пристань» (К. Паустовский, Дождливый рассвет).

Значение будущего времени не утрачивается, а сочетается со значением побуждения. Актуалгоатором значения побуждения у формы 2-го лица ИН служит её дистрибуция в тексте Значение побуждения усиливается наличием в левом или правом (или одновременно и в том, и в другом) контекстах контактирующих предложений с тем же значением, но выраженных по-другому - граммемой императива или транспозитивом иного типа

«В городе купишь (- купи). Ступай Придёшь (= приди) пешком. Один доеду» (Бунин, Танька)

"Hây mua à trong thành pho. Di di. HSy di bô dén. Tôi së dén mot minh." (ND) «Пойдем\ Переоденешься (= переоденься), чай сейчас вскипит» (Паустовский, Степная гроза) " Di nào! Нйу thay quân âo âi, chè sâp soi rôi."

В некоторых контекстах при выражении побуждения возможно и употребление конечной модальной частицы âi, т.е. " hây + глагол + di" Как видно из приведенных примеров, значение побуждения, выраженное в русском языке формой ИН и ПН, во вьетнамском языке передается одной формой - с помощью частицы hây.

Примером минимальных возможностей образования синонимии при транспозиции служит перенос формы 3-го лица единственного и множественного числа настоящего и будущего времени, где синонимия не наблюдается,

Пусть идет! - Пусть идут!

Пусть придет! - Пусть придут!

Такие формы ограничены формой несовершенного вида будущего времени, которая в данном ряду является избыточной и не несёт дополнительно никакого смысла по сравнению с формой настоящего

времени, которая, выражая значение побуждения, представляет действие как направленное в будущее. Таким образом язык саморегулируется, очищается от избыточных, дублирующих форм, не несущих никакого дополнительного смысла.

Избавляясь от ненужного дублирования форм, язык в то же время обладает креативными возможностями выразить любые ситуации, на первый взгляд нетривиальные, но реально существующие в действительности. Традиционно считается, что побуждение, обращенное к 1-му лицу возможно только при включении этого лица в группу (инклюзивная форма), т.е. только во множественном числе.

Как показал анализ материала, возможно косвенное побуждение (посредством адресата говорящего, через собеседника) не только к 3-му лицу, но и к самому себе, т.е. к 1-му лицу. Значение побуждения к себе можно усмотреть в контекстах, где актуализатором служат, наряду с формой 1-го лица единственного числа, частицы -ка, давай: «Поеду-ка я и через горы на лошадях» (Бунин, ); «Давай я слажу с ним» (Бунин, Князь во князях). В случае с частицей -ка присутствие собеседника не обязательно, данная фраза может быть элементом и внутренней, несобственно-прямой речи. В последнем случае в ситуации обязателен адресат говорящего, от которою говорящий ожидает разрешения или хотя бы одобрения к реализации действия.

Глагольные формы ИН в изолированном употреблении «объективны», но в речи рядом с «реальностью» они имеют многообразные оттенки субъективного представления. При этом главным средством выражения модальных оттенков является контекстуальное окружение глагольной формы.

Значения ИН, описывающие ситуации ирреальной модальности (в том числе возможности/невозможности, уверенности/неуверенности, убежденности, неизбежности и т.п.), как и значения, выражаемые формой

сослагательного наклонения (СН), имеют разную оценку на шкале степени вероятности действия.

Ср Он может решить эту задачу. - Он мог бы решить эту задачу

В первом случае реализация действия высоковероятна, степень вероятности положительная, во втором случае - реализация маловероятна, степень вероятности отрицательная.

Вероятность реализации действия возрастает в направлении: возможность - уверенность - убежденность - неизбежность, а убывает в направлении: неуверенность - невозможность - гипотетичность. Можно

выстроить следующую шкалу степени вероятности действия-+

I-----о----------о-----------о-----------о-----------о-----------о------------о-----------

О неизбе- убежден- уверен- возмож- неуверен- невозмож- гипотетич-жностъ ность ность ность ность ность ность

+ сфера реальности - сфера ирреальности

Каждый из оттенков имеет своеобразную окраску в зависимости от того, в каких контекстах он употребляется. Способами передачи этих модальных оттенков на вьетнамский язык служат модальные глаголы có thé (возможность), khóng thé (невозможность), cán (необходимость), и модальные слова chác hán, chác lá (уверенность), chura chác (неуверенность), chác chán lá (убежденность), nhát djnh lá (неизбежность)

На реализацию модальных значений влияют диагностирующие показатели (актуализаторы), усиливающие данное значение, и другие показатели контекста (окружение глагольной формы), что можно проиллюстрировать на отдельных примерах:

Значение объективной возможности раскрывается в сочетании модального глагола и инфинитива.

«Люблю горчицу, а где я её могу взять? - сказал он застенчиво, не глядя ни на кого» (Бунин, Князь во князях).

Контекст содержит дополнение, которое является обусловливающим объектом, и локальный акгуализатор «где». Здесь объективная возможность сочетается с оттенком желания.

Актуализатором значения субъективной возможности может служить и обстоятельство меры и степени: «Вы хорошо видите? - спросила она, глядя под ноги» (Бунин, В августе)

Контекст содержит обусловливающее дополнение. «Посмотри, говорт в народе, посмотри в темноту за реку, если доведется тебе ехать по берегу ночью. Ты увидишь скалы, черную пещеру в их обрыве, в пещере - груду тлеющего жара» (Бунин, Песня о Гоце)

Большую по сравнению с возможностью степень вероятности выражает уверенность в реализации действия.

«У меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлив, как никто» (Бунин, Легкое дыхание). Контекст содержит обстоятельство без конца и сравнительный оборот как никто, поддерживающие уверенность в возможности реализации действия.

Часто бывает трудно отделить значение уверетгости и убежденности. При реализации значения убежденности контекст, как правило, содержит диагностирующие показатели с усиливающим эффектом. Это могут быть усилительные частицы да и, же.

«Да и брешешь же ты, брат1 - замечает Яков Петрович ласково» (Бунин, В поле)

Убежденность в реализации негативного действия смягчается мягким обращением «брат» и обстоятельством «ласково» в словах автора. - Значение убежденности с оттенком угрозы:

«Ох, посмотрю я на тебя! - стонала Настасья. - Договоришься тыН (Бунин,

Деревня) Диагностирующий показатель логически выделенное местоимение

«ты», употребленное в постпозиции.

- Значение неизбежности с оттенком боязни, опасения:

«Прощай, Мелитон, - сказала я, садясь в сани Иди в шубу, простудишься»

(Бунин, Мелитон). Условием неизбежности действия служит невыполнение

побуждения из первой части предложения.

В отдельных случаях в контексте выявляется значение убежденности в невозможности реализации действия. Это значение актуализируют обстоятельства времени, образа действия, выраженные отрицательными местоимениями и наречиями:

«Хорошо, я прощаю его! Только за это я не отпущу вас, дорогие гости, целых три дня. Ни за что не отпущу!» (Бунин, Суходол)

Хотя все перечисленные формы выражают значение возможности/невозможности, замена личной формы глагола модальным глаголом «мочь» с инфинитивом, и наоборот, не всегда равноценна, а иногда и просто невозможна.

Нами выявлены следующие типы соотношений между синонимическими формами:

1) формы взаимозаменяемы, личная форма не несет никакого дополнительного смысла по сравнению с модальным глаголом и выражает только возможность действия;

2) формы взаимозаменяемы, но личная форма шире по значению сочетания с модальным глаголом; и отношения между двумя формами строятся по принципу включения;

3) личная форма включает элемент значения «возможность», но замена модальным глаголом невозможна

Как показывает анализ примеров, первый тин соотношения выявляют контексты, включающие глаголы неконкретного действия, часто не

зависящего от воли и желания человека, - глаголы восприятия, мысли, речи, чувства, психического воздействия, действия как способность, умение.

1 «Чем мог поразить его князь (= поразил)? Чем мог пленить (= пленил)?» (Бунин, Далекое)

2 «Что чувствовал (- мог чувствовать), что думал (= мог думать) господин из Сан-Франциско в этот столь знаменательный для него вечер?» (Господин из Саи-Франциско)

"Ngài dén tir thành phé Xanfranxixco со thé câm thây gi, nghïâuçc gi vào rapt tôi dfflig ghi nhd này?»(ND)

В вышеприведенном высказывании употребляется модальный глагол со thé (мочь) перед смысловым глаголом. Данная форма не имеет синонимов во вьетнамском языке.

Второй тип соотношения встречается в контекстах, которые включают глаголы конкретного действия, которые выполняются осознанно. «Я и на санях одних съезжу»(> могу съездить) (Бунин, Сказка об Емеле) В подобных контекстах возможность действия еще не означает его реализацию (ср. с примерами I типа, где возможность практически означает его реализацию). Смысловая структура личной формы, помимо возможности, включает и другие дополнительные смыслы - например, желание, решимость осуществить действие, уверенность и т.п., указывающие на реализацию действия, чего не включает в свое значение глагол «мочь» Ср. Удобное место, здесь и выкупаемся (> можем выкупаться)

1. «Ведра сами идут» (> могут идти) (Бунин, О Емеле-дураке)

2. «Капитан пролежит (> может пролежать) так час» (Бунин. Сны Чанга)

В предложениях, выражающих невозможность действия, замена личной формы модальным глаголом с частицей «не» и инфинитивом невозможна в том случае, если значение невозможности тесно переплетается с другими значениями: уверенностью, но на первый план предложения выходит значение нежелания.

1. Ни за что не отпущу\ (ф не смогу отпустить)

2. Никогда не пойду замуж! (Ф не смогу пойти замуж)

3. Ну и пускай никто не возьмет (Ф не сможет взять), постыдится под венец стать.

Общее значение предложений - невозможность действия, но личную форму глагола, скорее, можно заменить не глаголом «мочь - смочь», а глаголом «(за)хотеть».

никто не возьмет = не захочет взять не поедет доктор = не захочет поехать в избу не пустят = не захотят пустить не куплю ничего = не захочу купить

Основное прямое значение СН - предположительность (гипотетичность) действия. Некоторые исследователи определяют значение СН как „допущение возможности" (Шелякин)

Помимо значения предположительности, возможности, формы СН широко употребляются для выражения побуждения и желания с разными модальными оттенками. Огромную роль при этом играют частицы. Частицы служат средством идентификации при разграничении предположительной возможности, с одной стороны, желания и побуждения, с другой: «Ты бы принес чемодан». В зависимости от интонации предложение может передавать различные ситуации: субъективной возможности (= мог принести) и мягкое побуждение. Частицы снимают подобную омонимию: Вот бы {хорошо бы, только бы, неплохо бы, если бы, лишь бы) принес чемодан.

Иногда бывает сложно отграничить значение предположительной возможности и желания:

«И калекой меня, Настя, судьба моя сделала, и характер у меня сумасходный: то мне, весело чего-й-то, как перед бедой какой, то такая тоска, особливо

летом, в жару, в пыль эту, - просто руки на себя наложил бы\» (Бунин, Хорошая жизнь) Текст не дает однозначной реализации значения формы «наложил бы» Это может быть и возможность, и желание.

Значение желания может трансформироваться в необходимость: «Верно, Аленка и вышивала. Да и девчонка, конечно, его. Недаром же болтали, что он её еще до солдатчины управился обдергать. Дурак мельник! Я бы с ней шкуру спустил!» (Бунин, Веселый двор) (= надо было с ней шкуру спустить)

Форма СН может иметь межмодальные синонимы с реальным значением:

«Николай Нилыч, вам сколько кусков сахару? - обратилась к нему хозяйка с улыбкой. Турбин встрепенулся. - Я бы попросил без сахару, - сказал он» (Бунин, Учитель) (= я прошу без сахара). Здесь форма попросил бы имеет значение реального настоящего актуального действия (= прошу).

Основное назначение форм ПН, связанное с его прямым значением, -выражение побуждения. Достаточно большое количество работ посвящено описанию видов побуждения (Пешковский, 1988; Мучник, 1971) в зависимости от степени категоричности, начиная от нейтрального (простого) побуждения и заканчивая приказом.

Переносное употребление форм ПН «сопровождается транспозицией лица» (Грамматика - 70)

«Не хуже моей старухи, - сказал Егор. - Живото-любивая старуха! А я ее корми (= должен кормить), журись (= должен журиться) об ней» (Бунин, Веселый двор)

Однако переносное употребление императива возможно и без транспозиции лица:

«Сева опять засмеялся и сказал: - А тепло вы одеты! - Мне, брат, восемьдесят с гаком, - ответил Лукьян Степанов. -Доживи-ка до моего» (Бунин, Князь во

князях). Здесь, несомненно, направленность действия к адресату сообщения, легко подразумевается местоимение «ты». Но основное назначение формы не побуждение (этому препятствует и семантика глагола). Говорящий хочет подчеркнуть трудность или даже невозможность осуществления действия собеседником, тем самым повышая собственный статус в глазах собеседника.

Контекстуально обусловленными являются формы ПН с частицей хоть, в которых основным является оценочное значение. Общее оценочное значение может реализовываться через ряд частных значений: условия, возможности/невозможности, вынужденности действия.

Основное назначение подобных конструкций - подчеркнуть экстремальность сложившейся ситуации. Экстремальность является общим, объединяющим все достаточно разнородные частные значения форм императива с частицей «хоть».

«Да тут и шубой не помог бы! Тут хоть рубаху сними (= даже если снимешь рубаху) - не спасешь, хоть на весь белый свет кричи (= даже если будешь кричать на весь белый свет) - никто не докричишься» (Бунин, Сверчок) Через экстремальность условия подчеркивается невозможность действия.

Экспрессивная оценка может быть связана с выражением экстремальной возможности действия:

«Темь хоть глаз выколи (= можно выколоть глаз), ног, рук уж не чуем, все лицо сковал, губ вроде как совсем нету - одна челюсть голая - и ничего не поймешь, ничего не видать» (Бунин, Сверчок)

Дифференциальные признаки, конкретизаторы, которые снимают омонимию форм ИП будущего, настоящего и прошедшего времени, могут быть 1) синтаксическими (структура предложения, его протяженность, дистрибуция глагольной формы); 2) морфологическими (наличие в предложении глагольных форм, аналогичных искомой; форм настоящего

актуального или, наоборот, отсутствие других глагольных форм), 3) контекстуальными (наличие частиц) и 4) интонационными.

а) Что вы собираетесь завтра делать? Пойдем к Наталье Борисовне, поужинаем, сыграем партию в триктрак (изъявление)

Форма пойдем переводится на вьетнамский язык с употреблением предикативного слова se, обозначающего будущее время перед глаголом {se din)-. Ngáy mai anh djnh lám gi? Chúng mlnh se dén cho bá Natalia Borixovna, se án téi, se chai bái trictrac,

Ср. Пойдем к Наталье Борисовне! Поужинаем! Сыграем партию в триктрак (побуждение)

Для передачи совместного побуждения па вьетнамский язык можно употребить конечную модальную частицу nhé: Chúng minh si den cho bá Natalia Borixovna nhé\ Se an tói, se chai bái trictrac nhé\

б) Мы напишем (= сможем написать) эту работу, мы уже выполняли такую.

Ср. Мы напишем эту работу, потом сдадим её на рецензирование и будем ждать результат.

На вьетнамский язык первое предложение переводится с помощью модального глагола со the (мочь), а во втором предложении употребляется предикативное слово sS перед глаголом-

Chúng tói со thé viét dugrc bái náy, chúng tói d2 viét mót bái nhu váy rói. Chúng tói s8 viét bái náy, se dua duyet vá dcri két quá. Омонимии во вьетнамском языке не наблюдается.

При побуждении в форме 3-го лица омонимия может возникнуть не между формами ИН, поскольку наличие частиц пусть, пускай, да позволяет отграничить значение изъявления, а между сочетаниями «пусть + Зл. ИН». Пускай только придет1 Большую роль в таких контекстах наряду с частицей «пускай» играет частица «только». Она усиливает представление об основном исходном значении. Это значение может быть различным. 1)

желание, 2) побуждение, 3) угроза. В данном случае омонимия развивается полностью в сфере ирреальности, при этом транспонируются все омонимичные формы. Актуализатором данного значения может быть только интонация и прагмалингвистические факторы: 1) ситуация и 2) отношения между говорящим и субъектом действия.

Совмещенные значения могут быть очень близкими и включать общую «сему». Скорее, это явление можно назвать не омонимией, а грамматической полисемией.

Только бы танцевать! - желание, говорящий и субъект действия - одно лицо. Ср. Только бы танцевать! - упрек к субъекту действия в «злоупотреблении» желаемым действием. В данном случае происходит транспозиция говорящего лица, оно не совпадает с субъектом действия, Сема «желание» сохраняется, но это желание «наизнанку» со знаком «-». Для субъекта действия само действие остается желаемым, а для говорящего, напротив, крайне нежелательным. Естественно, что грамматическая полисемия модальных значений может быть только внутримодальной.

Как уже отмечалось, в тексте часто наблюдается омонимия форм СН со значением возможности и побуждения; Ты бы помог молодым (побуждение). Ты бы помог молодым (возможность). Единственное диагностирующее средство - интонация.

Во вьетнамском языке омонимия не наблюдается. При передаче побуждения употребляется начальная модальная частица Иду: Ты бы помог молодым (побуждение).

АпЪ Иду §1йр Й5 сйс Ьзп ггё; а для передачи возможности используется перевод частицы бы (£¿<5 пИи^иИ тд): Ты бы помог молодым (возможность) От пки апЬ ($шр <1Э с&с Ь^п

При омонимии форм СН со значением возможности и желания, как и побуждения, различительную роль играют частицы. «Лишь бы Бог меня простил» (Бунин, Темные аллеи) "Мгёп lä Tröi tha thú cho töi" «Лучше бы он мне эти деньги отдал» "Giá nhu anh ta cho töi tién thl tót han" «Хоть бы одна звезда загорелась в небе!» "Dii chi mót vi sao vut sáng lén tren bau trcri!"

Во вьетнамском языке значения этих предложений полностью сохраняются.

Значение предположительной возможности и желания может совмещаться в контексте в одном высказывании, если субъект выражен формой 1-го лица единственного и множественного числа. Ведь в большинстве случаев возможность и желание не исключают друг друга, и говорящий может сам оценить возможность осуществления желаемого действия, чего нельзя сказать в том случае, если субъект желания и субъект действия не совпадают: Я бы поехал к нему! Я бы рассказал ему!

Как частный случай можно рассматривать межмодальную омонимию формы ПН глагола «взять», соединенную союзом «и» с формой ПН переходных глаголов типа «отнести», «отдать», «съесть», «прочитать» и т.п. с пропущенным кореферентным (чаде) или некореферентным объектом, с одной стороны, и лексически опустошенной формы ПН глагола «взять», соединенной союзом «и» с формой ИН.

Возьми (заметку) и прочитай (заметку), (побуждение, кореферентный объект) Я спрятал записку, а он возьми и прочитай (реальное неожиданное действие) Возьми (ключ) и открой (дверь) (побуждение, некореферентный объект) Запретила открывать шкатулку, а он возьми и открой её. (реальное неожиданное действие)

24

»12 160

Такая омонимия лексически ограничена. Обязательное условие развития омонимии - наличие во второй части переходного глагола. В противном случае омонимия не развивается. Возьми и упади, (только реальное действие) Возьми и раскричись, (только реальное действие)

В Заключении обобщаются выводы проведенного исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Данг Тхи Шам. Некоторые представления о категории модальности // Наука и сотрудничество 2004. Доклады VII научного симпозиума, посвященного десятилетию ассоциация 22-2-2004. М: Творчество, 2004. С. 109-115.

2. Данг Тхи Шам. Объективная и субъективная модальность // Наука и сотрудничество 2004. Доклады VII научного симпозиума, посвященного десятилетию ассоциация 22-2-2004. М.: Творчество, 2004. С. 115- 118.

РЫБ Русский фонд

ГосИРЯП

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Данг Тхи Шам

Введение

Глава I. Проблема изучения категории модальности в русском и вьетнамском языках

§1. Категория модальности в современном русском языке. Общие вопросы

§2. Модальность как функционально-семантическая категория, основные средства её выражения

§3. Вопросы модальности во вьетнамском языке

Выводы к главе I

Глава И. Системные отношения форм наклонения русского глагола с позиции носителя вьетнамского языка

§1. Наклонение как одна из грамматических категорий русского языка

§2. Нейтрализация значений форм наклонения

2.1. Транспозиция как источник синонимии и омонимии в сфере наклонения

2.2. Прямое и переносное употребление изъявительного наклонения (ИН)

2.3. Прямое и переносное употребление сослагательного наклонения (СН)

2.4. Прямое и переносное употребление повелительного наклонения (ПН)

§3. Омонимия форм с модальным значением

Выводы к главе II

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Данг Тхи Шам

Настоящее диссертационное исследование посвящено вопросам, связанным с выражением модальности в русском языке, а именно употреблению форм наклонения русского глагола с позиции носителя вьетнамского языка.

Категория модальности - одна из сложнейших категорий языка — неоднократно являлась предметом изучения как в российском языкознании, так и в работах зарубежных лингвистов (Адамец, 1968, 1975; Бердник, 1985; Бондарко, 1979, 1990; Виноградов, 1975; Грепл, 1978; Золотова, 1962; Колшанский, 1961; Мельчук, 1998; Немец, 1991; Панфилов, 1977; Хрычиков, 1986 и др.). Однако, сложность природы данной категории, наличие в языке разнообразных по своему возникновению средств её выражения, многообразие её частных значений и особенностей их реализации в тексте, а также возможность осмысления и описания данной категории в рамках новой научной парадигмы - антропоцентрической лингвистики - делает необходимым дальнейшее изучение этого языкового явления.

Интерес к исследованию данных вопросов продиктован не только общетеоретической значимостью функционального исследования, но имеет и лингводидактическое обоснование и определяется задачами обучения РКИ.

Описание средств выражения модальности, возможностей их варьирования, выявление зон грамматической многозначности и синонимии в русском языке с позиции носителя вьетнамского языка - а именно эти вопросы рассматриваются в работе - представляется чрезвычайно важным для практики преподавания РКИ, в частности вьетнамским учащимся.

Практика обучения РКИ вьетнамцев показывает, что учащиеся испытывают серьёзные трудности при выражении модальных значений в русском языке, что связано, во-первых, с различиями в средствах их выражения, во-вторых, с большей дифференциацией тех или иных модальных смыслов в русском языке по сравнению с вьетнамским, и наоборот, обусловленной различиями в модальных картинах мира у русских и вьетнамцев, и, в-третьих, с несовпадением объемов выражаемых значений коррелятивными средствами в родном и изучаемом языке. Это неизбежно приводит к появлению интерферентных ошибок в речи учащихся, а при затруднениях в понимании и выражении тех или иных частных значений - к обеднению речи, и в конечном итоге не способствует глубокому и совершенному усвоению языка.

Актуальность исследования определяется всем содержанием вышеизложенного, а именно теоретическими потребностями и практическими нуждами преподавания РКИ.

Актуальность данного исследования связана, помимо общетеоретического интереса, с необходимостью создать такое описание средств выражения модальности в русском языке, которое было бы ориентировано на преподавание русского языка вьетнамцам.

Предметом исследования является изучение системных отношений внутри парадигмы наклонения при реализации значения модальности (с позиции носителя вьетнамского языка), а также изучение влияния контекста на реализацию модальных значений. Под системными отношениями мы понимаем отношения грамматической синонимии и омонимии, развиваемые под влиянием целого ряда факторов формами наклонений, выражающих модальность.

Объектом исследования в настоящей диссертации служат глагольные и неглагольные (относящиеся к другим частям речи) формы, связанные с выражением модальности в их прямом категориальном значении, а также в переносном значении, и их вьетнамские корреляты. Члены категории наклонения составляют центр, ядро всего объекта исследования.

В настоящей диссертации рассматриваются только те случаи, где модальность фокусируется в предикате, соотносительном с глаголом. Случаи типа «Жарко», «Тишина», «Мой брат - художник», «Мигом», «Бегом»,

Письмо домой» и т.п., где модальность выражена не глаголом и несоотносима с глаголом, в область наших интересов не входят.

Целью настоящего исследования является системное описание транспозиционных возможностей русского языка в сфере модальности и контекстных реализаций прямого и переносного значений форм наклонения, выражающих модальность, с позиции носителя вьетнамского языка.

Для достижения поставленной цели представляется необходимым решить следующие конкретные задачи:

1) исследовать современное состояние изучения категории модальности в русском и вьетнамском языкознании;

2) системно описать категорию модальности в русском языке, в том числе синонимию и омонимию в сфере модальности как результат транспозиции;

3) выявить системные (интонационные, лексические, контекстуальные, синтаксические, прагмалингвистические) актуализаторы модальных значений;

4) определить основные соответствия при передаче модальных значений в русском и вьетнамском языках.

Методика исследования. При описании языкового материала используется подход «от семантики к формальному выражению («от функции к средствам») в сочетании с подходом «от формы к семантике» («от средств к функциям»). В работе использовались следующие исследовательские методы: метод наблюдения, описательный, аналитический, сопоставительный, интерпретативный.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые сделана попытка системно проанализировать выражение модальных значений в русском языке с позиции носителя вьетнамского языка и выявить способы их выражения во вьетнамском языке на основе общности семантических функций.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что, во-первых, показана возможность описания употребления форм наклонения русского глагола с позиции носителя типологически иного языка, а во-вторых, показано взаимодействие практически всех уровней языка в реализации значения модальности в русском языке.

Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования можно использовать в учебных пособиях и в практике преподавания русского языка вьетнамским студентам-филологам на продвинутом этапе, чьей специальностью является русистика или переводческая работа.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) на реализацию модального значения влияет целый ряд факторов, в том числе прагмалингвистических;

2) между функционально-семантическим полем модальности, представляющим поле средств, образующих систему, и другой собственно языковой системой грамматического наклонения при наложении их друг на друга можно установить факты несоотносительности этих систем, ведущих к процессам транспозиции, синонимии, омонимии средств выражения модальности;

3) реальная и ирреальная модальность представляют собой поле с мягкой границей, на которой расположена реальная модальность будущего (в терминологии автора и некоторых исследователей футурума);

4) русские конструкции со значением модальности имеют корреляты во вьетнамском языке на основе общности их семантических функций.

Апробация работы. Результаты работы обсуждались на заседании кафедры общего и русского языкознания Государственного института русского языка им. A.C. Пушкина.

По материалам диссертации опубликовано 2 статьи, в которых отражены основные положения диссертационного исследования.

Материалом исследования служат примеры, взятые из произведений И. Бунина и К. Паустовского, и их литературные переводы на вьетнамский язык, а также из разговорной диалогической речи.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и списка литературных источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Употребление форм глагольного наклонения как основной способ выражения модальности в русском языке"

Выводы к главе II

I. Сравнение научных работ о категории наклонения в русском языке показывает следующее:

1. В настоящее время все исследователи считают наклонение грамматической (морфологической) категорией.

2. Формы, противопоставленные только значением наклонения, рассматриваются как словоформы.

3. Разногласия между исследователями наблюдаются по вопросу о номинативном синтаксическом характере значения наклонения. В настоящей диссертации принимается точка зрения, согласно которой основным элементом категории наклонения является номинативный, а синтаксический элемент значения не является обязательным.

4. Граммемы категории наклонения представляются в виде привативной оппозиции.

II. Большинство модальных значений в русском языке развивается благодаря транспозиции граммем наклонения. Следствием транспозиции граммем наклонения является появление омонимии и синонимии.

При транспозиции граммем наклонения происходит нейтрализация по номинативному элементу значения «связь с действительностью» и противопоставление сохраняется только формально и синтаксически. Транспозиция не всегда имеет следствием образование синонимов. Транспонируемая форма может быть единственной грамматической формой при выражении данного значения.

III. Синонимия в сфере модальности может возникать двумя путями:

1) в результате переноса значения одного члена парадигмы наклонения в область значений другого, при этом транспонируется одна форма наклонения, значение которой нейтрализуется;

2) в результате параллельного переноса значений двух форм одного наклонения в область значений другого, при этом транспонируются обе формы.

Синонимия в сфере модальности может появиться в результате транспозиции не членов категории наклонения внутри одной части речи — глагола, а одной части речи в другую.

Синонимия может быть межмодальной и внутримодальной. При межмодальной синонимии синонимы являются формами разных наклонений. При этом может транспонироваться одна или обе формы. При внутримодальной синонимии синонимы являются формами одного наклонения. При внутримодальной синонимии транспонируются обе формы.

IV. Синонимический и омонимический ряд модальных значений может быть не только двух-, но и трех-, и четырехчленным. Один синонимический ряд (включающий более двух членов) может представлять межмодальную и внутримодальную синонимию.

V. Как показано исследование, русские модальные конструкции имеют корреляты во вьетнамском языке на основе общности семантических функций, выражаемых различными языковыми средствами: преимущественно грамматическими и отчасти лексическими - в русском языке и лексическими и интонационными - во вьетнамском языке. Прямые соответствия в русском и вьетнамском языках возможны только при использовании модальных глаголов в обоих языках. Грамматические модальные синонимы русского языка соответствуют одному корреляту во вьетнамском языке. Синонимический ряд, включающий лексико-грамматический модальный синоним, может иметь несколько коррелятов во вьетнамском языке.

VI. Граммемы ИН при определенных контекстуальных условиях создают ряд значений, которые пересекаются с семантической зоной ирреальности и имеют разную степень вероятности. Реализация того или иного значения определяется в контексте рядом диагностирующих значение показателей и актуализаторов (окружение глагольной формы)

VII. Взаимозамена личной формы глагола ИН и сочетания модального глагола «мочь» с инфинитивом, и наоборот, не всегда равноценна, а иногда и просто невозможна между синонимическими формами. Нами были выявлены следующие типы соотношений:

1) формы взаимозаменяемы, личная форма не несет никакого дополнительного смысла по сравнению с модальным глаголом и выражает только возможность действия;

2) формы взаимозаменяемы, но личная форма шире по значению сочетания с модальным глаголом, и отношения между двумя формами строятся по принципу включения;

3) личная форма включает элемент значения «возможность», но замена модальным глаголом невозможна.

VIII. Грамматическая омонимия в сфере наклонения может быть межмодальной и внутримодальной. При межмодальной омонимии совмещаемые значения распределяются по двум сферам модальности: реальной и ирреальной, при внутримодальной - значения полностью находятся в зоне ирреальной модальности.

IX. Дифференциальные признаки, конкретизаторы, которые снимают омонимию рассмотренных конструкций могут быть: 1) интонационными, 2) лексическими, 3) контекстуальными, 4) морфологическими и 5) синтаксическими.

116

Заключение

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы: I. Исследование системных отношений в области модальных значений в аспекте РКИ продиктовано расхождениями в средствах выражения этих значений в русском и других языках, в частности вьетнамском, обусловленными типологическими особенностями языков. В русском языке модальные значения реализуются благодаря развитой морфологии грамматическими средствами, во вьетнамском языке основная нагрузка при выражении модальности ложится на лексические средства. Интерес для контрастивного исследования методически релевантных различий обусловлен тем, что, несмотря на расхождение типологического порядка, между выражением модальных значений в русском и вьетнамском языках имеются определенные соответствия.

И. Соответствия при переводе русских конструкций на вьетнамский язык помогают студентам совершенствовать навык практики речи, а также и точно и правильно передать смысл авторов художественных произведений в переводческой работе.

III. Граммема наклонения реализует то или иное модальное значение в зависимости от лексического значения глагола, а также под влиянием контекстуальных показателей как внутри предложения, так и за его пределами. В некоторых случаях этих показателей недостаточно для однозначной интерпретации значения и возможно его двоякое толкование. Контекст также может влиять на возможности взаимозамены синонимических форм.

IV. При транспозиции формы наклонения происходит нейтрализация её номинативного элемента значения по признаку «реальность - ирреальность», а внутри ирреальности по признаку «предположительность — побуждение», при включении инфинитива в систему модальных значений происходит не нейтрализация номинативного элемента значения, которое при парадигматическом подходе у инфинитива отсутствует, а напротив, инфинитив приобретает один из положительных признаков по данной категории. Транспозиция граммем наклонения не сводится лишь к механической замене одной формы наклонения другой. Транспонируемая форма приобретает дополнительные коннотативные смыслы, которых нет ни у одной формы наклонения, взятой изолированно, и которые возникают лишь при взаимодействии лексической и грамматической семантики вех элементов высказывания.

V. Внутри сферы ирреальной модальности можно установить определенный ранжир значений ирреальных действий в зависимости от степени их вероятности: неизбежность действия - убежденность в его осуществлении -уверенность — возможность - неуверенность в осуществлении действия -невозможность - убежденность в невозможности - гипотетичность.

Каждое из перечисленных значений, как и значение СН, объединяясь по признаку ирреальной модальности, в то же время имеют разную оценку на шкале степени вероятности действия. При этом наиболее приближенном к зоне реальной модальности ирреальным действием является значение неизбежности действия, а собственно значение СН - гипотетичность - достаточно удалена от неё.

118

Список научной литературыДанг Тхи Шам, диссертация по теме "Русский язык"

1. Авилова Н.С. Вид глагола и семантика глагольного слова. М.: Наука, 1976. 326 с.

2. Адамец П. Порядок слов в современном русском языке. Praha, 1966. 96 с.

3. Адамец П. Образование предложений го пропозиций в современном русском языке. Praha, 1978. 159 с.

4. Адмони В. Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики / Отв. ред. Павлов В.М. Л.: Наука, 1988. 239 с.

5. Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М.: Высшая школа, 1990. 168 с.

6. Апресян Ю.Д. Экспериментальное исследование семантики русского глагола.М.: Наука, 1967. 251 с.

7. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. Т.1. Изд. 2-е. М.: Языки русской культуры, 1995. 472 с.

8. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. Пер. с франц. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1955. 416 с.

9. Баудер А.Я. Модальные слова в системе частей речи // Явления переходности в системе частей речи. М.: Мин-во просвещ. РСФСР, 1973. С. 146-149.

10. Баудер А.Я. Модальные слова как лексико-грамматический класс в современном русском языке // Вопросы современного русского языка и методика его преподавания в пед. вузе (под ред. В.Н. Перетрухина). -Курск: изд-во Курск, пед. ин-та, 1974. С. 13-21. .

11. Беличова-Кржижкова Е. О модальности предложения в русском языке // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С.49-77.

12. Белошапкова В. А. Современный русский язык. М.: Высшая школа, 1981. 560 с.

13. Бенвенист Э. Общая лигвистика. М.: Прогресс, 1974. 447 с.

14. Бердник Л.Ф. Коммуникативные типы русских предложений: Учеб. пособие к спецкурсу / Отв. ред. Попов A.C. Пермь: Перм. гос. пед. ин-т, 1982. 79 с.

15. Бердник Л.Ф. Предложения со значением желательности // Русская речь. М., 1988. № 6. С. 56-59.

16. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в русском языке. Автореф. канд. дисс. филолог, наук. М., 1977. 23 с.

17. Бондарко А. В., Буланин Л.Л. Русский глагол: Пособие для студентов и учителей / Под. ред. Ю.С. Маслова. М.: Просвещение, 1967. 190 с.

18. Бондарко A.B. Вид и время русского глагола (значение и употребление): Пособие для студентов. М.: Просвещение, 1971. 238 с.

19. Бондарко A.B. Функциональный анализ грамматических категорий / Сборник научных трудов. JL: Изд-во ун-та, 1973. 192 с.

20. Бондарко A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. JL: Наука, 1983. 133 с.

21. Бондарко A.B. Функциональная грамматика / Ин-т языкознания АН СССР. Л: Наука, 1984. 136 с.

22. Бондарко A.B. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. / Бондарко A.B., Беляева Е.И., Бирюлин JI.A. и др. Л.: наука, 1990. 263 с.

23. Бондарко A.B. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии / Российская А.Н. Ин-т лингвистич. исследований. Санкт-Петербург: Изд-во у-та, 1996. 218 с.

24. Бондарко A.B. Основы функциональной грамматики: Языковая интепретация идеи времени. Санкт-Петербург: Изд-во ун-та, 2001. 260 с.

25. Бордович A.M. Модальные слова в современном русском литературном языке. Автореф. дис.канд. филолог, наук. Минск, 1956. 21 с.

26. Буглак С.И. Субъект речи и субъективная модальность в художественном повествовании / Редкол. журн.: Вестник ЛГУ им. A.A. Жданова. Л., 1984. 47 с.

27. Буглак С.И. Модальные слова и частицы в разных по целенаправленности типах русского языка: Автореф. дисс.канд. филолог, наук. Л., 1987. 15 с.

28. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материалах русской грамматики). М.: Языки русской культуры, 1997. 574 с.

29. Буралова P.A. Оптативные и побудительные высказывания с независимым инфинитивом в современном русском языке. Автореф. дисс. канд. филолог, наук. Л., 1988. 19 с.

30. Волгина Н.С. Синтаксис современного русского языка: 2-е изд. М.: Высшая школа, 1978. 439 с.

31. Василенко Л.И. Структурно-семантическая роль модальных слов в тексте. Автореф. дисс. канд. филолог, наук. Минск, 1985. 22 с.

32. Васильев Л.М. Модальные слова русского языка в их отношении к структуре предложения // Синтаксис и интонация. Уфа: Башк. гос. ун-т, 1976. С. 55-61.

33. Васильев Л.М. Модальные глаголы русского языка в их отношении к структуре предложения // Синтаксис и интонация. Уфа: Башк. гос. ун-т, 1976. С.14-26.

34. Васильев Л.М. Семантика русского глагола: Глаголы речи, звучания и повеления. Учеб. пособие. Уфа: Башк. гос. ун-т, 1981. 71 с.

35. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика: Учеб. пособие для вузов. М.: Высшая школа, 1990. 176 с.

36. Визгина Л.М. Модальность неместоименных общевопросительных предложений в диалогической речи (на материале совр. рус. яз.) М., Автореф. дисс. канд. филолог, наук. М., 1973. 20 с.

37. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М.: Наука, 1975. С.53-87.

38. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М.: Высшая школа, 1972. 614 с.

39. Володин Л.П. Краковский B.C. Семантика и типология императива. Русский императив. Л.: Наука, 1986. 272 с.

40. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. 228 с.

41. Вольф Е.М. Субъективная модальность и проблема пропозиции // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1989. С. 6-17.

42. Вольф Е.М., о ней. Функциональная семантика: оценка, экспрессивность, модальность / РАН, Ин-т языкознания. М., 1996. 168 с.

43. Всеволодова М.В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: Учебник / МГУ. М., 2000. 502 с.

44. Гловинская М.Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола / Ин-т русского языка АН СССР. М.: Наука, 1982. 154 с.

45. Грамматика современного русского литературного языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Наука, 1970. 767 с.

46. Грепл М. О сущности модальности // Языкознание в Чехословакии. М.: Прогресс, 1978. С. 277-302.

47. Дмитриева Л.Д. Модальные значения формы повелительного наклонения в простом предложении // Способы выражения субъективных смыслов и синтаксической связи в сложном предложении. Душанбе, 1984. С. 46-53.

48. Дудко Л.И. О трудных случаях отграничения модально-сравнительных союзов точно, словно, будто от одноименных частиц // Способы выражения субъективных смыслов и синтаксической связи в сложном предложении. Душанбе, 1984. С. 62-68.

49. Есперсен О. Философия грамматики Пер. с англ., М.: Изд. иностр. литры, 1958. 404 с.

50. Зализняк A.A. Русское именное словоизменение. М.: Наука, 1967. 305с.

51. Зверева Е.А. Научная речь и модальность. JL: Наука, 1983. 158 с.

52. Зеленщиков A.B. Пропозиция и модальность / С-Петерб. гос. ун-т- СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997. 244 с.

53. Золотова Г. А. О модальности предложения // Филологические науки. М., 1962. №4. с. 65-79.

54. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: Наука, 1973. 351 с.

55. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса / АН СССР: Ин-т русского языка. М.: Наука, 1982. 366 с.

56. Золотова Г. А., Онипенко Н. К, Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М.: Рос. ак. наук, 1998. 524 с.

57. Ивин А. А. Основания логики оценок. М.: Изд-во М. ун-та, 1970. 229 с.

58. Ивин А. А. Искусство правильно мыслить: Книга для учащихся. М: Просвещение, 1986. 223 с.

59. Карцевский С.И. Об асимметричном дуализме лингвистического знака // В.А. Звегинцев. История языкознания XIX — XX вв. в очерках и извлечениях, ч. 2. М., 1965. С 83-95.

60. Ким О.М. Транспозиция на уровне частей речи и явление омонимии в современном русском языке. Ташкент, 1978. 227 с.

61. Ким О.М. Вопросы грамматической асимметрии: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Ким О.М. Ташкент, 1989. 110 с.

62. Кленина A.B. Простое предложение в современном русском языке, теория и упражнения. М.: Русский язык, 1989. 268 с.

63. Колшанский Г.Б. К вопросу о содержании языковой категории модальности // Вопросы языкознания. М., 1961. № 1. С. 94-98.

64. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке / АН СССР. Ин-т языкознания. М.: Наука, 1975. 229 с.

65. Колшанский Г.В. Контекстная семантика / Ин-т языкознания АН СССР. М.: Наука, 1980. 145 с.

66. Краткая русская грамматика / Под ред. Н.Ю. Шведовой и В. В. Лопатина. М.: Русский язык, 1989. 639 с.

67. Крылова O.A. Основы функциональной стилистики русского языка: Пособие для филологов-иностранцев. М.: Русский язык, 1979. 222 с.

68. Крысин Л.П., Скворцов Л.И. Правильность русской речи. М.: Наука, 1965. 232 с.

69. Кудряцева М.И. Семантика модальных слов глагольного происхождения. Автореф. дисс. канд. филолог, наук. Л., 1988. 18 с.

70. Лаптева О. А. Современная русская устная речь: Синтаксические особенности. М.: НТЦ «Консерватория», 1994. 410 с.

71. Лаптева О. А. Теория современного русского литературного языка: Учебник. М.: Высшая школа, 2003. 351 с.

72. Лекант П.А. Современный русский язык / Под ред. П.А. Леканта. М.: Дрофа, 2001. 560 с.

73. Леонтьев А. А. Язык, речь, речевая деятельность. М.: Просвещение, 1969.212 с.

74. Лобанова H.A., Слесарева И.П. Учебник русского языка для иностранных студентов-филологов. М.: Русский язык, 1988. 135 с.

75. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Яранцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с.

76. Лобанова H.A., Арефьева Т.Л., Крючкова М. Л. Пособие по грамматике русского языка для иностранных студентов-филологов. М.: Русский язык, 1984. 139 с.

77. Ляпон M.B. Из истории выражения модальности в русском языке (на материале сочинений Курбского). Автореф. дис.канд. филолог, наук М., 1971.23 с.

78. Ляпон М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст. К типологии внутренних отношений. М.: Наука, 1986. 201 с.

79. Макарова Н.П. Диалог. Категория модальности: Учеб. пособие Саранск, 1989. 87 с.

80. Матханова И.П. Модальное значение безличных возвратных глаголов // Модальность в её связях с другими категориями. Новосибирск, 1992. С. 70-79.

81. Мельчук И.А. Курс общей морфологии. Т.2. М.: Прогресс, 1998. 543 с.

82. Мете H.A. Трудные аспекты русской грамматики для иностранцев. М.: Гос. ИРЯ им. A.C. Пушкина, 2004. 190 с.

83. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. М.: изд. АН СССР, 1945. 196 с.

84. Мещанинов И.И. Понятийные категории и грамматические категории // Вестник МГУ, 1946. №1, С.23-47.

85. Мещанинов И.И. Глагол / АН СССР. JI.: Наука, 1982. 270 с.

86. Милославский И.Г. Морфологические категории современного русского языка. М.: Просвещение, 1981. 254 с.8 8.Милославский И.Г. Краткая практическая грамматика русского языка. М.: Русский язык, 1987. 283 с.

87. Модальность в её связях с другими категориями: Меж. вуз. сб. научн. тр. / Отв. ред. Матханова И.П. Новосибирск, 1992. 139 с.

88. Муханов И.Л. Субъективные модальные значения экспрессивно-отрицательных предложений со словами какой и какое (функционально-прагматический аспект): 10.02.01-русский язык: Дисс. на соискание ученой степени канд. филолог, наук. М.: ИРЯП, 1988. 242 с.

89. Мучник И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском литературном языке. М.: наука, 1971. 298 с.

90. Мякотина В.М. Модальная характеристика высказывания с видо-временными формами изъявительного наклонения в современном русском языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1982. 21 с.

91. Нгуен Нам. Функционирование видов русского глагола и аспектуальность во вьетнамском языке. Автореф. дисс. канд. филолог, наук. Лен. 1972. 25 с.

92. Немешайлова А. В. Формы повелительного наклонения в современном русском языке // Ученые записки Пензенского пединститута. Вып. 5. Пенза, 1958. С. 97- 107.

93. Немешайлова А. В. Повелительное наклонение в современном русском языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Пенза, 1961. 27 с.

94. Немец Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в русском языке / Отв. ред. Казмин В.В. Ростов п/Дону, 1989. 144 с.

95. Немец Г.П. Актуальные проблемы модальности в современном русском языке. Ростов н/Дону, 1991. 187 с.

96. Озолина К. Н. Модальные глаголы в современном русском языке //Современные проблемы русского языка и методика его преподавания в вузе и школе. Саратов, 1972. С.120-123.

97. Павлова H.H. Роль средств выражения модальности в формировании коммуникативных функций высказываний // Коммуникативные единицы языка и принципы их описания. М.: Наука, 1988. С. 59-67.

98. Панфилов В. 3. Взаимоотношение языка и мышления. М.: Наука, 1971.232 с.

99. Панфилов В.З. Категория модальности и её роль в конструировании структуры предложения // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1977. № 4. С.37- 48.

100. Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания: Гносеологические аспекты / АН СССР. Ин-т языкознания. М.: Наука, 1977. 286 с.

101. Панфилов В.З. Структура предложения в языках различных типов. Л.: Наука, 1984. 271 с.

102. Парамонов Д. А. Особенности грамматического выражения модальности в русском языке. Дисс. на соискание ученой степени канд. филолог, наук. 10.02.01. М.: ИРЯП, 1998. 190 с.

103. Парменова Т. В. Функционирование сослагательного наклонения в современном русском языке. Автореф. дисс. канд. филолог, наук. Л., 1975. 23 с.

104. Петров Н.Е. О содержании и объеме языковой модальности / Отв. Ред. Е.И. Коркина; АН СССР. Ин-т языка, литературы и истории. Новосибирск: Наука, 1982. 160 с.

105. Пешковский A.M. Школьная и научная грамматика // История советского языкознания. Хрестоматия / Сост. Ф.М. Березин. М.: Высшая школа, 1988. С. 337-349.

106. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. 8-е изд. М: УРСС, 2001.510 с.

107. Пиотровская Л А. Междометия как средство выражения субъективной модальности // Модальность в ее связях с другими категориями. Новосибирск, 1992. С. 130-137.

108. Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику. М.: УРСС, 2003. 384 с.

109. Практическая русская грамматика / Под ред. А.Н.Метс. М, 1982.

110. Проничев В.П. Категории модальности и времени в односоставных номинативных предложениях // Модальность в ее связях с другими категориями. Новосибирск, 1992. С. 39-50.

111. Пупынин ЮА. О связях субъективности и модальности в русском языке // Модальность в ее связях с другими категориями. Новосибирск, 1992. С. 50-57.

112. Развина Г.В. Функционально-семантическое поле условных отношений в русском языке. Автореф. дис. канд. филолог, наук. Орел, 1996. 22 с.

113. Распопов И.П. К вопросу о модальности предложения // Учен. зап. Благовещенского пед. ин-та. Историко-филол. ф-т, 1957. С. 177-197.

114. Распопов И.П. Заметки о синтаксической модальности и модальной квалификации предложения // Синтаксис и интонация Уфа: Изд-во Башк. ун-та, 1973. Вып.2. С. 12-18.

115. Распопова Т.Н. Оптативные предложения (на материале русского и английского языков). Автореф. дис. канд. филолог, наук-Л., 1982. 23 с.

116. Распопова Т.И. Оптативные и побудительные предложения (к проблеме дифференциации) // Синтаксис русского предложения. Воронеж: 1985. С. 59-65.

117. Рожкова Г.И. Очерки практической грамматики русского языка. М.: Высшая школа, 1987. 160 с.

118. Русская грамматика. М.: Наука, 1980. Т. 1. 783 с.

119. Русская грамматика. М.: Наука, 1980. Т. 2. 709 с.

120. Русская разговорная речь / Отв. ред. Е.А. Земская. М.: Наука, 1973. 485 с.

121. Русский язык. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1979. 432 с.

122. Скворцова Е.В. Интонация субъективно-модальных разновидностей местоименного вопроса в русском языке. Дисс. на соискание ученой степени канд. филолог, наук. М.: ИРЯП, 1988. 242 с.

123. Сколкова И.В. Модальные и модально-экспрессивные значения отрицательной формы вопроса // Вопросы синтаксиса и лексики современного русского языка. М., 1973. С. 247-262.

124. Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошаковой. М.: Высшая школа, 1989. 800 с.

125. Современный русский язык / Под ред. П.А. Леканта. М.: Дрофа, 2001. 560 с.

126. Степенкова Л.И. Субъективно-модальные частицы как средство выражения уверенности/неуверенности в простом предложении // Способы выражения субъективных смыслов и синтаксической связи в сложном предложении. Душанбе, 1984. С. 16-21.

127. Столярова И.В. Модальная характеристика вводного компонента // Модальность в ее связях с другими категориями. Новосибирск, 1992. С. 112-121.

128. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализация. Таксис. Изд-е второе. М.: УРСС, 2001. 348 с.

129. Федоров А. В. Основы общей теории перевода (Лингвистические проблемы). М.: Издательский дом «Филология три», СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2002. 416 с.

130. Филипповская И.А. Модальные значения изъяснительного союза чтобы// Способы выражения субъективных смыслов и синтаксической связи в сложном предложении. Душанбе, 1984. С. 33-40.

131. Функционально-семантическое поле // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 566567.

132. Функционально-семантическая грамматика И Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 565566.

133. Функциональный анализ грамматических форм и конструкций / Межвузовский сборник научных трудов / Под ред. Бондарко A.B. Л.: Изд. ЛГПИ, 1988. 152 с.

134. Хрычиков Б.В. Категория модальности, объем и средства выражения в современном русском языке. Автореф. дисс. д-ра филолог, наук. Днепропетровск, 1986. 36 с.

135. Шапиро А.Б. Модальность и предикативность как признаки предложения в современном русском языке // Филологические науки. М.: Наука, 1958. № 4. С. 23-34.

136. Шахматов A.A. Очерк современного русского литературного языка. М.: Учпедгиз., 1941. 286 с.

137. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка / Под. ред. Е.С. Истрина. 3-е изд. М.: УРСС, 2001. 618 с.

138. Шведова JJ.H. Трудные случаи функционирования видов глагола. М.: изд. Моск.ун-та, 1984. 110 с.

139. Шведова Л.Н., Трофимова Т.Г. Пособие по употреблению вида глагола для работы с филологами-русистами. М.: Русский язык, 1987. 128 с.

140. Шведова Н. Ю. Краткая русская грамматика. М.: Наука, 1989. 639 с.

141. Шведова Н. Ю. и др. Слово и грамматические законы языка: Глагол. М.: Наука, 1989. 283 с.

142. Шелякин М.А. и др. Современный русский язык: Теоретический курс: Словообразование. Морфология: Учеб. Для студентов иностранцев. М., 1989. 262 с.

143. Шелякин М.А. Современный русский язык. 2-е изд; испр. и доп. под общ. ред. Е.А. Новиковой. С-Пб., 1999. 764 с.

144. Шелякин М.А. Функциональная грамматика русского языка. М.: Русский язык, 2001. 218 с.

145. Шмелев Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. М.: Наука, 1976. 150 с.

146. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М.: Наука, 1977. 168 с.

147. Шмелева Т. В. Смысловая организация предложения и проблема модальности // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М.: изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 78-101.

148. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1957. 186 с.

149. Щерба JI.B. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // JI.B. Щерба. Языковая система и речевая деятельность. JL: Наука, 1974. С. 24-39.

150. Эслон ПА. Модальное значение возможности/невозможности в русском языке. Автореф. дис. канд. филолог, наук. Л., 1987. 17 с.

151. Якобсон Р. О. Шифтеры, глагольная категория и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: Наука, 1972.С. 95-113.

152. Якобсон P.O. О структуре русского глагола // Якобсон Р. Избранные работы. М.: Прогресс, 1985. С. 210-222.

153. Яковлева Е.С. Значение и употребление модальных слов, относимых к разряду показателей достоверности/недостоверности / МГУ. Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1983. 23 с.

154. Список использованной литературы на вьетнамском языке

155. Быстрое И. С., Нгуен Тай Кан, Станкевич Н. В., Грамматика вьетнамского языка. Лен., 1975. 226 с.

156. Cao Xuán Rao. Sa tháo ngír pháp chúc nang, Тар 1, Nxb KHXH, tp Hó Chí Minh, 1991.

157. Cao Xuán Hao. Tieng Vi<?t máy van dé ngír ám - ngír pháp - ngü nghía, Nxb GD, 1999.

158. Di$p Quang Ban, Hoáng Van Thung. Ngü pháp tieng Viet, tap I, Nxb GD, H., 1991. Tr. 92-93.

159. Di?p Quang Ban. Ngü pháp tiéng Viet, t$p II, Nxb DH& THCN, H., 1992. Tr 97-98.

160. Diép Quang Ban, Nguyén Th¡ Thuán. Lai bán vé ván de cau bi d0ng trong tiéng Vi?t, T/c NN, so 7, 2000. Tr. 14-21.

161. DdiXudn Ninh. Hoat dgng cua tir ti€ng Viet, Nxb KHXH, H,. 1978. Tr. 86-87.

162. Dinh Van Due. Ngu phap ti6ng Viet tir loai, Nxb DH& THCH, H., 1986. 211 tr.

163. D6 Huu Chau. Co sa ngu nghia hpc tir vung, Nxb GD, Ha Npi5 1998.

164. Gtebova. Cac tieu tir tieng Viet hien dai, in trong "Tuyen tap ngon ngu hQC Viet Nam", Moscow, Hauka (tiSngNga), 1976.

165. Hoang Phe. Bau, day, day, T/c NN, so 3, 1989.

166. Hoang Trgng Phien. Ngu phap tiSng Viet Cau, Nxb DH&THCH, H,. 1980. 306 tr.f r

167. Hoang TuNhan xet ve thai, the va tinh thai trong tieng Viet. Trong " Tieng Viet va cac ngon ngu Dong Nam A", Nxb KHXH, Ha Noi, 1988.

168. Huynh Van Thong. Vi tir tinh thai tieng Viet. Luan van thac si, Truang DHKHXH va NV TPHCM, 1996.

169. Huynh Van Thong. Mdy nhan xet ve vi tir tinh thai va y nghia thl (aspect) trong ti&ig Viet. T/c NN, s6 8, 2000. Tr. 50-58.f y *

170. Huynh Van Thong. May nhan xet ve vi tir tinh thai va y nghia the (aspect) trong ti&ig Viet. T/c NN, s6 10, 2000. Tr. 48-55.

171. Le Can, Phan Thieu, Diep Quang Ban, Hoang Van Thung. Giao trinh ngur phap tilng Viet, Nxb GD, H., 1983. 331 tr.

172. Le Can, Phan Thiku. Giao trinh ngu phap ti§ng Viet, tap I, Nxb GD, H., 1983.

173. Mai NgQC Chit, Vu Due Nghieu, Hoang Trong Phikn. Ca sa ngon ngu h<?c va tieng Viet, Nxb DH& THCH, H., 1990. 272 tr.

174. Nguyen Tai Can. Qua trinh hinh thanh the doi lap 3 tir dugc, bi, phai trong tilng Viet hien dai. T/c NN, s6 2, 1978. Tr. 19-21.

175. Ngityin Tai Cdn., Xtankevich N.V. Ngu phap tieng Viet, Peterbourg LGU press, 1975 (tieng Nga).

176. Nguyen Th\ NgQC Han. Tieu tir tinh thai cu6i cau nhe\ ham y cua nguai noi, T/cNN, s6 16, 2001. Tr. 4-8.

177. Nguyln Van Hiep. Huang dSn mot cach mieu ta va phan lo^i tieu tir tinh thai cu6i cau tilng Viet. T/c NN, s6 5, 2001. Tr. 54-63.

178. Nguyen Van Hiêp. Vè m§t khia canh phân tich tâm tac dçng tinh thai. T/c NN, sô 11, 2001. Tr. 42-49.

179. Nguyên Thi Luang. Mçt so tiéu tir tinh thai dut câu tiéng Viçt vôi phép ljch su trong giao tiép, T/c NN, sô 2,1995. Tr 55-68.

180. Nguyên Thi Luang. Tiêû tir tinli thâi dût câu dùng dê hôi vcri viêc biêu thj câc hành vi ngôn ngu trong tiéng Viçt, Luân an tién si ngù vân, DHSP, 1996.

181. Nguyên Anh Que. Hu tù trong tién g Viçt hiçn dai, Nxb KHXH, Hà Npi, 1988.

182. Nguyên Kim Thàn. Ngù phâp tiéng Viçt, Nxb GD, H., 1958.

183. Nguyên Kim Thàn. Dông tir trong tiéng Viçt Nxb KHXH, Hà Nçi, 1977. Tr. 165-169.

184. Nguyên Kim Thàn. Nghiên cûu vè ngù phâp tiéng Viçt, Nxb GD, H., 1997. 250 tr.

185. Nguyên Minh Thuyêt. Vai trô cùa câc tù "phâi", "bi", "duçrc" trong tiéng Viêt. Nhûng vân dè vê câc ngôn ngu phuong Dông, HàN0i, 1986. Tr. 204-207.

186. Nguyên Minh Thuyêt. Câc tien phô tù chi thôi thé trong tiéng Viçt, T/c NN, so 2, 1995.

187. Nguyên Xuân Tham. Câc phuong thùc biêu thi tinh thâi giàm nhç trong diên ngôn dàm phân thuomg mai quôc té, T/c NN, so 11, 2002. Tr. 25-34.

188. Nguyên Thi Thuân. Phuong diçn dung hç>c (hành dçng ngôn ngu) cùa câc dông tù tinh thâi "phâi', "bi", "du<?c" trong tiéng Viçt hiçn d^i. T/c NN, sô 1, 1999. Tr. 60-67.

189. Nguyên Thi Thuân. Câc âçng tir tinh thâi "phâi', "bi", "duçrc" xét tù phuong diçn dung hçc (hành dông ngôn ngu). T/c NN, sô 9, 1999. Tr 30-42.

190. Nguyên Thi Thuân. Thù giâi quyêt tinh chât "chuyên tiêp" cùa dông tù tinh thâi PHÂi trong môi quan hç vôi câc dçng tù tinh thâi NÊN, CÂN và BI, Dl/OC. T/c NN, so 7, 2001. Tr. 30-36.

191. Ngù phâp tiêng Viçt. Trung tâm khoa hçc xâ hôi và nhân vân quôc gia. Hà NOi, 2002. 341 tr.

192. Pham Manh Hùng. Tiêu tù tinh thâi trong tiêng Viçt, Luân vân tién si ngù vân, Dhoc Peterbourg (tiéng Nga), 1982.

193. Pham Hùng Viçt. Chue nàng biéu càm cùa trçr tù tiéng Viçt, Ngù hçc trè 1997, Hqî ngôn ngù hçc Viêt Nam, H., 1997.

194. Pham Hùng Viçt. Vân dê tinh thâi vai viçc xem xét chùc nâng ngîr nghîa cûa trçr tù tiéng Viçt, T/c NN, so 2, 1994.

195. Pham Thi Ly. Tiéu tù tinh thâi cuôi câu, mot trong nhùng phuong tien chu yêu diën dat y nghîa tinh thâi trong tiéng Viêt (Boi chiéu vôi nhùng phuong tien dien dat câc y nghîa tuang ùng trong tiêng Anh), T/c NN, sô 13, 2002. Tr. 1727.

196. Truong Vân Trinh, Nguyên Hién Lê. Khào luân vè ngù phâp Viçt Nam, Bai hoc Hué, 1963. Tr. 271-427.

197. Vu Thé Thach. Nghîa cùa câc tù "duçrc", "bi", "phâi" trong tiéng Viêt hiçn dai. T/c NN, sô 3, 1981. Tr. 54-59.

198. Vu Tiên Dung. Tim hiêu mot vài biéu thùc tinh thâi gân vai lich s\r cùa nù giôi trong giao tiép, T/c NN, sô 3, 2002. Tr. 60-66.

199. Vu Thi Thanh Huang. Lich s\t va phuong tien thê hiçn tinh lich su trong loiy f t fs* 'câu khiên tiêng Viçt, trong ngôn tù, giai và nhôm xâ hôi: tù th\rc tiên tiêng Viêt. Luang Vân Hy (chu biên), Nxb KHXH, H., 2000. Tr. 135-178.

200. Vu Thi Thanh Hucmg. Giôi tinh và lich su, T/c NN, sô 8, 1999.

201. Источник использованной художественной литературы

202. Иван Бунин. Чистый понедельник. М.: Детская литература, 1998.

203. Иван Бунин. Произведения 1914 1931. М.: Художественная литература, 1988.

204. Иван Бунин. Собрание сочинений в четырёх томах. М.: Правда, 1988.

205. Константин Паустовский. Повести и рассказы. Лениздат., 1979

206. Константин Паустовский. Повести. М.: Правда, 1980.

207. Константин Паустовский. Лавровый венок. М.: Молодая гвардия, 1989.