автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Варианты норм произношения в современном немецком литературном языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Варианты норм произношения в современном немецком литературном языке"

Санкт-Петербургский государственный университет

2

С".'

с ; На правах рукописи

Бухаров Валерий Михайлович

ВАРИАНТЫ НОРМ ПРОИЗНОШЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ НЕМЕЦКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ

(Теоретические проблемы и экспериментально-фонетическое исследование)

Специальность 10.02.19 - Общее языкознание, социолингвистика, психолингвистика 10-02-04 - Германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Санкт-Петербург 1995

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии Нижегородского государственного лингвистического университета им. H.A. Добролюбова.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор, член-корр. РАН Домашнее А.И.

доктор филологических наук, профессор Гончарова Е.А. доктор филологических наук, профессор Кибардина С.М.

Ведущая организация: Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

заседании диссертационного совета Д 063. 57. 08 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская набережная, 11, ауд._

С диссертацией можно ознакомится в Научной библиотеке им. А.М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета (Университетская наб., д. 7/9).

Защита состоится -22

1996 г. в 16 час. на

г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Н.Д. Светозарова

Реферируемая работа посвящена актуальной и активно разрабатываемой в современной фонетике проблеме - соотношению нормативности и варьирования в реальном произношении с учетом всего спектра факторов, регулирующих звуковую реализацию, и в первую очередь - диахронических, региональных и социальных. Внимание, уделяемое этим проблемам, не случайно, так как вариативность языковых единиц любого уровня и возможностей их использования говорящими является онтологическим свойством языка. Анализ богатой библиографии свидетельствует о том, что рассмотрение проблемы нормы и варьирования, строящееся с позиции соответствующей лингвистической школы, имеет следствием то, что подходы к решению данных вопросов, особенно з плане определения понятийного аппарата - исключительно противоречивы и, как правило, одно-сторонни. Об этом свидетельствуют многочисленные дискуссии, опубликованные на страницах научных журналов и сборников.

Интерес к проблеме многообразия языковых возможностей уходит своими корнями в эпоху ее осознания человеком и не ослабевает на протяжении тысячелетий. Однако все попытки создания "универсальных грамматик" и другие эксперименты в поисках "совершенного языка" оказались обреченными на неудачу. Историко-философскому осмыслению этих вопросов посвящена вышедшая после завершения нашей работы монография Умберто Эко: "Die Suche nach der vollkommenen Sprache" [Eco TJ. München, 1994]. В заключительной главе У. Эко обращается, к трактовке библией и кораном ксеноглоссии и высказывает простую в своей очевидности мысль о том, что расчленение языка вызвано не созданием новых языков, а тем, что праязык "уже содержал в себе все языки". Данный тезис мог бы стать своеобразным эпиграфом к настоящей работе, поскольку варьирование в языке с неизбежностью ведет к его расчленению на отдельные разновидности (Varietäten). Процесс этот шел во всех языках в различных социально-политических условиях, но приводил всегда к формированию социально-, регионально- и коммуникативно-обусловленных языковых вариаций (форм, разновидностей, подъязыков, кодов 5Î т.д.).

Особый интерес в данном плане предстааляет фонологическая система немецкого языка, формирование стандартной вариации которой проходило и проходит практически на глазах исследователей. Диалектная разобщенность немецкого произношения буквально вынудила озабоченных згой проблемой деятелей театра и фонетистов разработать в хонце прошлого столетия предписания для единой нормы. Возникнув почти 100 лет назад, произносительный кодекс Зибса не смог остаться неизменным. Соприкоснувшись с реальной жизнью языка, нормативный конструкт оказался под воздействием массы факторов, определяющих его функционирование и прежде всего двух основных тенденций: с одной стороны это тенденция к унификации различий в произнесении, присущих тому или иному региону, и с другой - проникновение диалектной подосновы в формирующийся стандарт. В этой ситуации трудно было бы ожидать безоговорочного признания предписаний Зибса на всей немецкоязычной территории, разделенной к тому же национально-государственными границами.

Анализ словарей и справочников с начала века до наших дней подтверждает это предположение. Каждые два - три десятилетия характеризуются признанием кодификаторами все новых фактов, считавшихся прежде ди-

алектными и/или разговорными,1' в связи с чем П. фон Псщенц высказал даже опасение в "прорыве дамб Дудена". Вряд ли, однако, следует проявлять особую озабоченность по этому поводу, поскольку отражает прежде всего процесс установления баланса между прескриптивной и дескриптивной нормами, протекающий в немецком в отличие от других языков в сжатые исторические сроки. В згой связи становится очевидной значимость детальных описаний реальной языковой ситуации не только для установления нормативных ценностей, но и для прогнозирования тенденций развития.

Все изложенное выше явилось обоснованием выбора темы исследования: изучение фонетического варьирования в современном немецком литературном языке на основе сопоставления его наиболее репрезентативных вариантов - австрийского и германского.

Теоретическое значение диссертации заключается в установлении структуры варианта фонологической системы как производного от взаимодействия общегерманского стандарта и национального варианта немецкого языка и описание нормы ее реализации. Положенные в ее основу подходы к трактовке нормы и идиосистемы языка могут быть использованы при аналогичных описаниях варьирования в области произносительных норм. Многие разделы работы, особенно в ее экспериментальной части носят характер постановки проблемы и могут быть развернуты в самостоятельные исследования. В настоящее время на кафедре немецкой филологии НГЛУ ведется работа над тремя кандидатскими диссертациями, развивающими данное научное направление.

В качестве научной гипотезы выдвигается предположение о том, что системность национального варианта немецкого языка, то есть наличие в нем собственных единиц и их взаимоотношений, связана прежде всего с влиянием базовых диалектных вариаций, следствием чего должны стать интерсистемные взаимодействия и долексические правила фонологической реализации (ДПФР), присущие только данному варианту. Посглексическис процессы носят более универсальный характер и являются в большей мере проявлением фазового варьирования, зависящего от условий коммуникации. Совокупность до- и постлексических правил составляет норму произношения варианта языка.

Научная новизна исследования заключается в том, что проблема нормирования фонологических реализаций рассматривается в совокупности внутриязыковых и внешних условий варьирования, которые воздействуют на фонологическую систему языка и имеют следствием три типа процессов: интерлектные взаимодействия, до- и постлексические процессы. Результатом такого подхода к норме реализации является построение модели варианта нормы произношения. В диссертации предлагается логический подход к дефиниции языковых вариаций с помоью набора дифференциальных понятийных признаков, позволяющих составить дефиницию любой языковой вариации. Новым в экспериментально фонетических исследованиях является комплексность в подходе к изучению национального варианта нормы произношения. Исследование выполнено на большом массиве спонтанных высказываний, степень стандартизованности которых определена аудиторами и экспертами в сопоставлении. с образцами речи, записанными в других регионах.

В соответствии с общей целью в работе решаются следующие задачи:

- Установление критериев идентификации форм существования языка и определение дефиниционных признаков языковых вариаций в системе немецкого языка.

- Выявление роли различных категорий факторов варьирования для модификации звуковых единиц и принципов регулирования пределов их варьирования.

- Отработка методики оценки степени стандартизованности произношения дикторов - представителей различных регионов немецкого ареала путем аудиторского анализа (рейтинга).

- Описание акустических нормативных параметров в произносительном стандарте варианта языка.

Объектом исследования послужили словари и справочники кодификации немецкого произношения с начала столетия и экспериментальный корпус, состоящий из записей спонтанных высказываний студентов и преподавателей Венского университета, а также записей, сделанных в Баварии, Мекленбурге и фрагментов речи радиодикторов северных и южных регионов Германии и Австрии.

Экспериментальное исследование выполнено в Лаборатории акустики речи Нижегородского ГЛУ им.Н.А.Добролюбова, в студии Фоноархива Австрийской Академии Наук (руководитель - гофрат, доктор Шюллср) и в Лаборатории акустических исследований Австрийской Академии наук с помощью методики и программ компьютерного анализа акустической информации, разработанных руководителем лаборатории доктором Дейтчем. Содействие и помощь в проведении исследования оказали Австрийская Служба академического обмена и Институт германистики Венского университета (профессор Г.Татцрейтер и профессор ГЛиподвд).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Структуру системы немецкого языка образуют формы существования языка (ФС) - идиомы или вариации, членящиеся в системе трех координат: диатопия - синтотгия - регистр. Идентификация ФС и определение понятия и 1раниц каждой яз вариаций возможны путем дефиниционного логического анализа с учетом названных параметров.

2. В современном немецком языке вследствие его поливариационной структуры в принципе не может быть общей нормы произношения. Кодифицированная норма стандартного произношения (КНСП) - суть абстракция, отражающая деятельность нормализаторов произношения от Зибса до наших дней. Конкретные языковые вариации обладают собственными вариантами норм произношения, которые соотносятся с КНСП как с межвариационным транслятором. Единая произносительная норма может рассматриваться лишь как норма для языка, т.е. как регулятор распределения фонетических единиц между вариациями.

3. Вариант произносительной нормы базируется на произносительной специфике субареала, границы которого в основном совпадают с историческими границами крупных диалектных объединений, а не только с национальными или государственными границами.

4. Структуру варианта произносительной нормы, понимаемого не как промежуточное звено между общей системой языка и речевой реализацией, а как механизм регуляции ноливариационной системы, образуют:

а) правила интерсистемных взаимодействий между отделвными вариациями (специфическая область нормы);

б) правила реализации звуковых типов данной вариации (долексический уровень);

в) правила взаимодействия звуков в потоке-речи (посглексический уровень).

5. В. основе большинства звуковых модификаций лежат естественные процессы и разделение их на пре- и постлексические, не подтвержденное акустическим анализом, носит умозрительный характер.

6. Модификации сегментного уровня, присущие региональному варианту нормы произношения, имеют следствием варьирование в его суперсегментной организации. Корреляция этих процессов - один из параметров нормы.

Практическая ценность работы заключается в том, что она представляет собой лингвистическую основу системы обучения немецкому произношению в рамках концепции языка как коммуникативной деятельности. Это нашло свое воплощение в курсе коммуникативной фонетики для студентов факультета немецкого языка НГЛУ, воспринятого посредством межвузовской школы педагогического мастерства и новых технологий обучения рядом вузов России. Материалы диссертации используются также при чтении курса теоретической фонетики немецкого языка, спецкурсов, при написании курсовых и дипломных работ.

Апробация и внедрение работы.

Основные положения и результаты настоящего исследования прошли апробацию на международных конференциях германистов в Галле (1981), Йене (1982), Гюстрове (1982), Ташкенте (1990), Москве (1994); на республиканских межвузовских конференциях в Иркутске (1988, 1992), Пятигорске (1989), Твери (1990), Нижнем Новгороде (1984, 1987, 1990, 1992, 1994, 1995); на международных семинарах германистов в Вене (1991) и Бохуме (1994) и опубликованы в виде монографии, статей, тезисов конференций, учебных пособий и учебников. Лингводидакгическая значимость работы нашла отражение в серии учебных материалов для студентов вузов и учащихся школ.

Цели и задачи исследования обусловили структуру работы.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, выводов но каждой главе, заключения, библиографии и приложения.

Во введении даётся обоснование выбора и актуальности темы исследования, формируются его цели, объект, задачи и методы.

В первой главе описываются факторы языкового варьирования и норма -как регулятор варьирования. Понятие нормы рассматривается в соотношении с такими категориями, как прескрипция, дескрипция, культура речи и стиль.

Во второй главе рассматривается структура идиосистемы современного немецкого языка, анализируются деффиниционные признаки языковых вариаций. Особое внимание уделяется месту диатонических вариаций в системе языка и дается определение варианта языка.

Третья глава посвящена исследованию вариантов норм произношения. Обосновывается выбор австрийского варианта в качестве основного объекта исследования и описываются параметры, характеризующие вариант.

Четвертая пива содержит итоги анализа словарей и материалов по-кодификации австрийского варианта произносительной нормы в совокупности с аудиторским и акустическим; исследованием спонтанной речи в различных условиях коммуникации.

В заключении в обобщенной форме подводятся итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы.

Библиография предлагает 436 источников по исследуемой проблеме и 12 словарей и справочников.

Приложение содержит образцы анкет опроса информантов, расшифровку текстов записей дикторов-информантов и ксерокопии спектров фрагментов записей, на которые делаются ссылки в тексте диссертации.

Содержание работы

В первой главе рассматриваются общие вопросы варьирования и нормы, которые не случайно занимают центральное место в работах представителей ведущих направлений и школ языкознания. Обращение к лингвистическому наследию и прежде всего к трудам В. фон Гумбольдта и Ф. де Соссюра, сумевшим в своих работах глобально подойти к проблематике строения и функционирования языка, позволяет сформулировать ряд положений, которые необходимо учитывать при интерпретации языковой нормы. К их числу следует отнести тезисы, которые положены в основу настоящей работы:

- Языковой деятельности онтологически присущи две стороны: социальная и индивидуальная.

- Языковая деятельность не состояние или процесс, а диалектическое единство этих двух категорий.

- Индивидуальная сторона языковой деятельности заключается в степени приобщенности индивида к общему фонду языка.

- Все виды деятельности, связанные с языком социально обусловлены.

- Языковая деятельность дихотомична как с позиции системы языка, так и с позиции речи. В ней содержатся социальные и шщивидуалыше, потенциальные и реальные свойства.

Варианты языковых единиц образуют в соответствии с воздействующими на них факторами совокупности, составляющие струхтурно относительно самостоятельные разновидности языка - диасистемы, взаимодействующую систему которых можно определить как кдкосистему языка. Кдкоскстема языка носит функционально-прагматический характер, поскольку она учитывает специфику языка как деятельности и продукта этой деятельности в зависимости от условий протекания деятельности и предназначения ее продукта - текста.

Функционирование любой вариационной системы осуществляется с помощью специальных регуляторов. В случае речевой деятельности такие регуляторы являются разновидностью норм социальной деятельности человека, поскольку явление нормализации возникает неизбежно всюду, где имеется возможность выбора, т.е. действует правило: для достижения цели А необходимо выполнить действие Д а для А' - действие Д" и т.д. Однако такая прямолинейная связь поступка и результата существует или должна существовать, пожалуй, лишь в нормах уголовного права. Специфика и сложность строения идиосистемы языка связана с наложением нескольких диасистем при выполнении любого речевого действия и поэтому невозможно пред-

ставить, существование нормативных предписаний для каждой отдельной реализации. Это значит, что определенный диапазон варьирования сохраняется в любом леюге, в том числе и в максимально кодифицированном литературном языке - стандарте. Подтверждением тому служит последнее издание серии словарей DUDEN, в которых зафиксированы не только кодифицированные единицы, но и многочисленные, реально существующие и акцептируемые лингвосоциумом варианты их употребления.

Анализ обширной литературы по проблеме определения нормы показывает односторонность и, как следствие, недостаточную объяснительную силу многочисленных трактовок этого понятия. В качестве основных дефиниций понятия нормы можно выделить следующие:

- Норма является регулятором реализации системы языка (Косериу), промежуточным звеном между абстрактной системой языковых возможностей и системой речевых реальностей.

- Норма суть искусственное построение, регламентирующее переход от системы чистых форм к совокупности навыков - узусу (Ельмслев). Развитием этого тезиса можно считать формирование представлений о различных типах нормирования в языке: с одной стороны - стандартизации реализаций (кодификация) и с другой - традиции употребления (дескриптивная норма или Ist-Norm).

- Норма - это аксиологическая категория, т.е. объект культуры речи и приписывается, соответственно, только литературному языку.

- В рамках концепций языка как архисистемы / системы систем, подсистем, субъязыков, функциональных стилей и т.д. норма рассматривается как категория, присущая только этим разновидностям языка.

Всем этим подходам к понятию нормы характерна се трактовка в соответствии с концепцией языка, разрабатываемой той или иной лингвистической школой. Попытки построения всеобъемлющего определения нормы на основе обобщения различных подходов обречены поэтому на неудачу. Более реальным представляется интерпретация понятия нормы на основе принципа дополнитольности. В этом случае любая интерпретация нормы может рассматриваться как основа для дефиниционного признака понятия нормы, расположенною в соответствующей системе координат. В соответствии с таким подходом оказалось возможным выделить ряд относительно универсальных дефнкнциинных признаков понятия нормы и отделить от них признаки, имеющие частную значимость в рамках какой-либо одной концепции. К их числу следует отнести следующие:

1) Норма результирует из взаимодействия двух онтологически присущих языку тенденций - вариативности и стремления к стабильности.

2) Языковая норма^ динамична, то есть она противодействует возникновению противоречий (барьеров, пропастей и т.п.) между системой языка и языковой деятельностью.

3) Норма является саморегулирующейся системой, учитывающей как языковую реальность, так и сложившиеся представления о языковой правильности.

4) Норма является самостоятельным структурным компонентом языка, который не отождествляется ни с системой языка, ни с его реализацией.

5) Норма присуща каждой языковой вариации.

Основываясь на перечисленных базовых свойствах категории нормы следует различать два аспекта нормирования: внешний - обеспечивающий функционирование языка в виде вариаций, то есть норма для языка и внутренний - регулирующий реализацию системных единиц в процессе речевой деятельности. Таким образом, языковая норма является регулятором двойного членения языка, а не промежуточным звеном в триаде: система -норма - речь.

Подобная трактовка нормы соответствует типологии факторов, влияющих на варьирование в языке. Внешний аспект нормирования обеспечивает отбор элементов, соответствующих тем или иным поведенческим стереотипам человека. Следствием этого становится формирование совокупностей языковых средств, образующих разновидности форм существования языка -. языковые вариации. Взаимодействие единиц внутри каждой вариации в процессе речевой реализации составляет содержание - внутреннего аспекта нормы. На звуковом уровне языха это проявляется прежде всего в механизме долексической фонологической репрезентации и в постлексических модификациях реализаций. При рассмотрении данного аспекта нормирования особое внимание уделяется проблеме правильности, регулярности, что трздици-онно соотносится с аксиологическим компонентом нормы.

Главное содержание предлагаемой трактовки нормы заключается в ее понимании как регулятора двойного членения языка. Этот подход преодолевает недостаток тех концепций, в соответствии с которыми норма понимается как связующее звено между системой языка и речью, что предполагает существование одной общей для всего языка системы. Механизм функционирования нормы можно описать, следовательно, формулой: для достижения цели А необходимо при условии Б осуществление действий В, а при условии Б" - действий В" и т.д. Концепция: одна система - одна норма не в состоянии объяснить многих фактов языка, таких, например, как проникновение в фонетический стандарт диалектных единиц, их взаимодействие со стандартом и т.п.

Во второй главе описывается структура системы современного немецкого языка, которая определяется как идиосистема, то есть совокупность диато-пических, диастратных и диафазных диасистем, обладающих как собственными единицами, так и правилами их реализации в речи. Общая система языка не является, таким образом, простой суммой составляющих ее частных систем. Анализ форм существования современного немецкого языка выделил как минимум два вопроса, без решения которых адекватное описание структуры системы языка невозможно:

1) С помощью каких критериев можно определить языковую вариацию как самостоятельную форму языка?

2) В каком соотношении находятся между собой единицы различных вариаций? >

Проблема определения любой языковой вариации является одной из наиболее сложных в лингвистике, о чем свидетельствуют, например, многочисленные публикации о статусе диалекта в журнале Zeitschrift für Dialektologie und Linguistik или десятки определений разговорного языка (Umgangssprache). Так, например, определение понятия диалекта ограничивается его отдельными составляющими, такими, как: диалект - диахронически пер-

личная вариация; диалект - вариация определенного социума; диалект полярно противопоставлен стандарту; диалект не обладает письменностью и т.д. То же самое относится и к определениям других языковых вариаций, особенно разговорного языка (речи). Причина заключается прежде всего в отсутствии методологического подхода к анализу понятия вариации, ограничение его описания потребностями частного исследования.

Являясь абстрактной единицей, понятие конвенционально и допускает возможность различного комбинирования ею сущностных признаков. Существенным для анализа любого понятия является также и его типологическая характеристика, в соответствии с которой различают классифи-каторные, компаративистские (топологические) и квантитативные (метрические) понятия. Первые деляг наблюдаемые объекты на отдельные классы; топологические понятия обладают признаком или признаками, с помощью которых можно ранжировать "предметы" (Уо^апяегге1айоп) или констатировать их равнозначность (КхигшйештсШюп); квантитативные позволяют математически оценить содержание понятия как аргумент функции: например, степень стандартизации или диалектности языковой вариации. Наиболее информативными с точки зрения идентификации языковой вариации являются классификаторные понятия, в основу которых может: быть положен принцип дихотомической идентификации.

Из изложенного следует вывод о том, что при определении понятия языковой вариации необходимо*Ъыпалюггь как минимум две операции.

Установление понятийных признаков и определение их достаточности и необходимости как дефиниционных. Признак можно считать необходимым, если существуют объекты, которые им обладают и попадают, следовательно, в сферу искомого понятия. Признак является достаточным, если он присутствует у всех объектов рассматриваемой совокупности в положительном (+) или отрицательном (-) значении. Признак, отвечающий двум названным выше требованиям, является дефиниционным, отвечающий только первому - характерологическим и но своей сути -избыточным. Если признак не отвечает ни одном!' из этих условий, он либо вообще исключается из рассмотрения, либо меняется дефиниция и процедура повторяется. Состав признаков понятия может быть описан как вербально, так и в виде матрицы.

Определение места понятия рассматриваемой вариации в ряду других понятий (типология понятий) и, соответственно, статуса и места самих вариаций в идиосистеме языка.

Анализ лингвистической литературы по теории языкового членения позволил выделить ряд дефиниций, которые можно положить в основу потенциальных признаков языковых вариаций. К ним отнесены следующие:

(1а) Языковая вариация является диахронически первичной / . вторичной.

(16) Языковая вариация прекратила свое развитие / продолжает развиваться.

(2) Языковая вариация ограничена / не ограничена в своем функционировании территориально.

(За) Языковая вариация ограничена в своем функционировании определенным лингвосоциумом.

(36) Языковая вариация обладает статусом и престижностью, соответствующими статусу и престижности части общества в социальной сети.

(4) Языковая вариация ограничена / не ограничена функционально-прагматически.

(5) Языковая вариация обладает / не обладает системой средств письменной передачи.

(ба) Вариация обладает самостоятельной системой со специфическим набором единиц и их отношений.

(бб) Система вариации является специфической, но тем не менее -разновидностью общей системы языка.

(7) Вариация обладает / не обладает кодифицированной нормой.

Рассмотрение факторов, являющихся потенциальным основанием для де-финиционньгх признаков понятия диалекта, позволило сформулировать 10 высказываний дефиниционного плана. "Часть этих высказываний оказались логически и эмпирически недостаточными, чтобы быть включенными в определение понятия. Это прежде всего следующие:

1) Диалект как языковая вариация прекратил свое развитие. Опровержением этого утверждения являются наблюдаемые в современных диалектах процессы, начало которых лежит в древне- или средненсмецком периоде. Например, расширение узких гласных в южн. диалектах с последующей дифтонгизацией и монофтонгизация в настоящее время: двн. ио> венск. ua; ie > ia; дифтонгизация [а] в венском диалекте перед сонорными: Mann > Maun; становление в австрийских и ряде нижненемецких диалектов анлаутной оппозиции [s/z] и др.

2) Функционирование диалекта ограничено специфическим. лингвосоциумом -"нижними" слоями общества. Данные многочисленных опросов, проведенных в различных диалектных регионах, опровергают это утверждение. Выполненное нами обледование на севере - в Мекленбурге и на юге - в Вене - среди образованной молодежи (студенты и гимназисты), показывает наличие в этих двух, максимально отстоящих друг от друга регионах, сходных тенденций в отношении к диалекту. Дома отдают предпочтение диалекту 43% на севере и 54% на юге; в университете или в школе к диалекту прибегают соответственно 24% и 22%, на досуге 43% и 32%. Анализ возрастного состава показал, что на севере молодежь пользуется диалектом преимущественно для общения с представителями старшего поколения -69%, на юге - 58%. По ряду данных 25% опрошенных на севере Германии, отдающих предпочтение диалекту, ни по каким параметрам не относятся к низшим слоям общества. Еще более высокие данные по этому параметру можно наблюдать в Швейцарии, где диалект проникает в речь политиков, священников и учителей.

3) Диалект обладает низким социальным статусом и престижностью. Данное утверждение опровергается анализом тезиса (2)

4) Функционирование диалекта ограничено узкими сферами бытовой коммуникации. Наглядное опровержение этого утверждения - языковая ситуация в Швейцарии. Швейцарский вариант развития диалекта, расширение его коммуникативной сферы вызывает даже озабоченность у ряда лингвистов, которые называют это "одичанием языка", "путем в языковое гетто" и т.п. Однако, как бы то ни было, необходимо признать, что диалект, как языковзя вариация, не обязательно обладает признаком ограниченности коммуника- '

тивно-функциональной сферы. Включение в его понятие признака функциональной ограниченности не приближает поэтому к определению его содержания, поскольку приводит к логическому противоречию. Если руководствоваться этим признаком как дистинкгивным, то необходимо сделать следующие допущения:

(а) Диатопическая вариация не обладает полифункциональной разработанностью.

(б) Вариация, обладающая функциональной разработанностью, выходит за рамки региона и перестает быть диатонической. Реальные факты вынуждают отклонить оба допущения. Если согласиться с (а), то современные вариации, обеспечивающие общение, например, в Швейцарии и Люксембурге, нельзя считать диалектами. С другой стороны, если верно (б), то за диалектами крупных регионов нужно признать статус языков "ЛщЪагиргасЬеп" как за нидерландским. Таким образом, признак коммуникативной ограниченности диалектов не находит подтверждения ни в типологии диалектов, ни в реальной языковой ситуации. Он не является ни классификационным, ни характерологическим и, следовательно, ни дсфини-ционным.

5) Диалект не обладает системой средств письменной передачи. Наличие богатой литературной традиции на диалектах как на севере Германии, так и в Австрии позволяет утверждать, что письменность не является привилегией какой-то одной вариации. Она может существовать в самых разных формах у любой разновидности языка, включая дкалекг. То обстоятельство, что диалект не имеет собственной системы письма в кодифицированном виде, относится к комплексу вопросов кодификации нормы, а не к возможности использования письменности для речевой деятельности на нем. Более того, письменность возникла отнюдь не в рамках стандартной языковой вариации. Её истоки лежат в территориальных диалектах. Все это означает, что данный признак является избыточным. Он не имеет статуса дифференциального, а, следовательно, и дефинидаонного.

Пять следующих высказываний обладают в различной степени не только характерологической, но и дифференциальной значимостью и, следовательно, могут быть включены в число признаков, составляющих содержание понятия "диалект":

- Диалект диахронически первичен.

- Функционирование диалекта ограничено территорией.

- Диалект обладает самостоятельной системой языковых средств.

- Диалект не обладает собственной кодифицированной нормой, в том

числе

- кодифицированной письменностью - орфографией.

Анализ диастрагной системы немецкого языка, выполненный по описанной выше методике, позволил сделать вывод о возможности членения наддиалекгных форм яыка (НДФ) языка на три основные вариации: стандартную и две субстандартные. Стандартная вариация (СВ) обладает всеми кодифицированными нормами: орфографией, произношением, лексикой, грамматикой. Субстандарт распадается, в свою очередь, на две вариации -литературно-разговорный язык (ССВ1) с кодексами произношения, грамматики и лексики и обиходно-разговорный язык (ССВ2), имеющий кодифицированную грамматику и частично лексику. Полное отсутствие всех кодек-

сов в отличие от НДФ характерно для диалектов (Д). Гранину между субстандартными вариациями провести сложно, поскольку она может быть определена только в совокупности с признаком решональности, а в каждом регионе в силу экстралингвисгических обстоятельств степень кодифициро-ванности, а значит и удаленности от диалекта, различны. Этс значит, что субстандарты, в свою очередь, членятся на варианты, т.е. такие структурные модификации, которые обусловлены воздействием частных переменных величин, прежде всего связанных с региональным типом базового диалекта.

В обобщенном виде систему немецкого языка можно представить в виде матрицы (1) дифференциальных дефиниционных признаков.

Матрица 1

Признаки Стандарт ССВ1 ССВ2

Регион, связанность - +/- +

Кодафнпир. нормы: орфография +

произношение + + -

лексика + + +/-

грамматика + 4- +/-

Третья глава исследования посвящена описанию произносительной нормы одного из наиболее специфических вариантов немецкого языка -австрийского - в сопоставлении с нормой северогерманского региона.

Описание, претендующее на полноту, должно осуществляться в двух плоскостях. Во-первых, в плоскости членения системы языка на ряд вариаций на оси "диалект —> стандарт", границы которых определяются в каждом случае конкретной социолингвистической констелляцией и не могут быть непроницаемыми. Так, например, замена стандартного [а] диалектным [о] получила широкое распространение в ряде южнонемецких регионов. Подобная замена представляет собой фонологическое правило типа input-switch (перекодировка), и по логике должна принадлежать к немаркированной зоне языковой структуры. Однако это правило действует лишь на относительно ограниченной территории, в частности - в Австрии. Если рассмотреть распространение вокализации согласного [1] в этом же регионе, то ей не приписывается подобный статус, и она отмечается преимущественно в среднебаварской диалектной зоне. В южнобаварском регионе в стандартной вариации она практически не присутствует. Это значит, что в одном субареале данное правило является немаркированным, в других оно служит показателем принадлежности к диалекту. Одной из главных причин подобного обстоятельства является- то, что социолингвистическая констелляция вмешивается в распределение правил фонологического варьирования. Например, вокализация [1] представлена в Австрии в различных социальных группах говорящих в диапазоне от 35 до 64%. Это значит, что в речи жителей одного и того же региона могут присутствовать различные закономерности, которые составляют их языковые репертуары. Степень воздействия диалекта на стандарт в различных регионах немецкоязычного ареала, следовательно, не может быть одшмковой и ее можно рассматривать в качестве первого параметра варианта нормы произношения.

1.3

Вторая плоскость описания закономерностей звукофонемного варьирования связана с тем обстоятельством, что все фонологические единицы являются составной частью единиц лексико-грамматической структуры языка. Их варьирование не может быть поэтому свободным от ограничений, накладываемых закономерностями функционирования последних в речевой цепи. Это значит, что можно предположить существование специфических для каждого региона закономерностей реализации фонологических единиц, которые можно рассматривать как второй параметр варианта норм произношения. В качестве примера можно привести следующее наблюдение.

Фонема /а/ стандартной вариации реализуется в большинстве диалектов Германии в ударной позиции в виде звука [а]. В свою очередь, во многих австрийских диалектах згой фонеме соответствует диафонема /о/. Таким образом, можно говорить об идиофонеме //а//, имеющей диасистемные корреляты /а / - /о/, которые определяют региональную норму реализации или вариант нормы произношения.

Типология вариантов норм произношения современного немецкого литературного языка может иметь с учетом перечисленных выше обстоятельств следующий ввд:

1) Регионально-национальные произносительные стандарты:

• Региональные варианты национального произносительного стандарта (субстандарты) типа баварского, мозельско-франкского, нижнесаксонского и т.д.

• Регионально-национальные произносительные стандарты типа австрийского.

2) Национальные произносительные стандарты в условиях формирования самостоятельного "независимого" литературного языка:

• Произносительные стандарты вариантов, формирующих собственный литературный язык во взаимодействии с общегерманским, типа швейцарского.

• Произносительные стандарты вариантов типа люксембургского, формирующих самостоятсльтг/ю литературную вариацию, параллельную германской.

Таким образом, выбор объекта изучения должен учитывать, сложность системы немецкого языка, ее расчлененность на большое число относительно замкнутых регионов, часть которых разделена национально-государственными границами, что не позволяет выполнить в рамках одного исследования полного описания всех вариантов норм произносительного стандарта.

В соответствии с изложенными взглядами на структуру идиосистемы языка явления" звукового варьирования, подлежащие нормированию, можно сгруппировать в два блока. К первому должны относиться факты варьирования, связанные с взаимодействием систем различных вариаций и прежде всего диалекта и стандарта, т.е. интерлектное варьирование на уровне кода. Ко второму - нормирование варьирования в процессе реализации фонем в речи в конкретных типах высказываний, мотивированное причинами физио-лого-акустического плана и независимое от типа языковой вариации.

К интгрлектному взаимодействию в австрийском варианте нормы немецкого произношения относятся следующие явления.

1. Перекодировка (корреспонденция) единиц систем диалекта и стандарта или правила переключения (input-switch), не являющиеся фонетически мотивированным процессом. Данные правила не обязательно маркируют диалект или стандарт. При внимательном рассмотрении можно выделить несколько их разновидностей:

а) Фонологические единицы (ФЕ), различающие лексические единицы (JIE) диалекта (Д) и стандарта (С), никогда или почти никогда не проникают из Д в С. Например, [t/s] в нижненемецком регионе. Данное правило является маркером Д и С.

б) ФЕ проникают из Д в С в соответствующих ситуациях общения в речи социально сниженных групп. Данное правило не может маркировать ни С, ни Д.

в) ФЕ как и в (б) проникают в С, однако приобретают новый статус и признаются социально высокими группами. Данное правило характеризует стандарт регионального или национального варианта языка.

Правила типа (а) не являются таковыми в строгом смысле этого слова, поскольку они лишь суть рефлексы исторических процессов перегруппировки лексики. Правила типа (б) являются одним из социолингвистических индикаторов. Правила типа (в) - собственно фонологические правила, характеризующие варьирование в стандартной норме и пределы ее толерантности.

2. Фонологические заимствования, обнаруживающие определенное сходство с правилами input-switch. Однако речь в этом случае идет не о корреляции фонем, а об использовании в произношении в ситуациях, требующих стандартной нормы, процессов, естественных для диалекта. К ним относятся, например, такие процессы, как вокализация [1] в южнонемецком диалектном регионе.

3. Уподобление нормы регионального или национально-регионального стандарта диалекту. Для южнонемецких диалектов - это в первую очередь ленизация фортисных согласных.

От интерлсктного взаимодействия следует отличать процессы, аналогично протекающие в обеих вариациях и имеющие одинаковую этимологию, которые можно определить как пшивариациотые. К ним можно отнести различного рода ассимиляции, редукцию, элиминанию согласных, их лениза-цию, спирантизацкю, вокализацию [R]. Детальное ознакомление с этими процессами свидетельствует о том, что в отличие от корреспондекций (input-switch) и заимствований они мотивированы фонетически, то есть осущест-вляются на уровне физиолого-акустического тракта, а не кода. Многие из этих процессов носят универсальный характер и наблюдаются не только в различных вариантах немецкого языка, но и в других языках, как, например, "аллегро-ленто-формы" с их альтернацией компрессированных и полных форм [См. работы Реформатского, Drossier, Kohler, Meinhold и др.].

К поливариационным процессам можно отнести и, так называемые, естественные фонетические процессы (ЕФП):

(1) усиление артикуляторно-акустической выраженности, т.е. фортизация (Foitition) в целях улучшения перцепции;

(2) ослабление степени отчетливости произнесения или ленизация (Lenition) в целях облегчения артикуляции за счет перцепции.

Подобная трактовка фонетических процессов фактически, повторяет основные положения фонологической концепции Бодуэна де Куртенэ и петербургской фонологической школы, облекая их в иную форму и терминологию. Отталкиваясь от основной идеи интерпретации ЕФП, можно утверждать, что любая фонема в силу контекста и целеустановки на адекватность восприятия в различных условиях общения реализуется теоретически неограниченным числом вариамов. Распределение этих вариантов по типам высказываний не может быть произвольным. Оно является социолингвистически и прагматически обусловленным. Социальный статус тех или иных элементов речи позволяет распределить их по шкале "диалект <-> стандарт".

Фонетические изменения, имеющие следствием возникновение неполных типов произнесения лексических единиц в стандартной вариации, заведомо малочисленны, поскольку их появление противоречит условиям общения, предъявляющим высокие требования к Культуре речи и качеству перцепции. Однако ошибкой будет полагать, что ленизированная артикуляция является маркером языковых вариаций социально сниженных слоев лингвосоциума юш диалекта. Естественность процессов звуковых изменений заключается в том, что они присущи артикуляции в силу ее акустико-физиологической природы.

Фонетические процессы, характеризующиеся фортизацией, обеспечивают наполнение фонемных реализаций не только дистинктивными, но и редундангными признаками [Каспранский P.P.]. Правила этого типа обеспечивают фонетический облик типовых звуковых элементов, потенциально способных представлять фонему в речи. Включение фонемы в речь осуществляется, однако, лишь в звучащем слове, в котором даже в его "эталонной" реализации и представлении в сознании говорящего и слушающего содержатся звуковые модификации (оттенки) тех или иных фонем. Этот этап воплощения слова в звуке является долексическим, поскольку слово становится единицей лексической системы языка и речи только как компонент речевой деятельности, а звуки - суть строительный материал его формальной стороны. Варьирование на до- или прелексическом уровне минимально, так как суть этих процессов заключается в оформлении таких звуковых комплексов, которые при любых дальнейших воздействиях в потоке речи не потеряли бы идентичности.

Долексические правила фонологической репрезентации (ДПФР) могут носить специфический характер в различных вариациях языка в силу системной самостоятельности последних. В то же время очевидно, что значительная часть этих правил является общей для всех разновидностей языка, так как описывает общие для языка (варианта языка) процессы. Все ДПФР можно распределить по двум подуровням реализации: регулирование взаимодействия систем вариаций и нормирование реализации основных оттенков фонем в типовых позициях. Включение лексических единиц в поток речи имеет следствием воздействие на реализации слов фонетического и семантического контекста. Под влиянием окружения, ударения, движения тона происходят различного рода модификации звуков. Интенсивность артикуляционной напряженности и, как следствие, степень выраженности различительных признаков зависят также от значимости слова или морфемы для понимания содержания высказывания. Элементы фонетической струкгу-

ры, имеющие большую вероятность появления или принадлежащие к словам, выполняющим вспомогательную роль п высказывании, а также расположенные после смыслового и фонетического центра характеризуются общей тенденцией к ленизации. Все эти процессы наблюдаются на этапе, следующем после эталонного оформления лексических единиц, и правила их регулирования определяются, как постпексические фонетические правила (ПФП).

Ниже приводится схема модели австрийского варианта нормы произношения.

1а

Обметь üт Д да С Область

Д ГД « ЙД - ОРЯ Австрийского стандарта

| корреспонденции (Tnput-switcK i +

включешя, заимствования, уподобления

j ерм. ст.

долексические правила фонологической репрезентации

16 I А. 1

правила Д обпдае правила правила С

1 / * \ /

постлексические фонетические правила *

"1 А.

правила Д общие правила правила С

| / \ \ /

фонетические репрезентации высказываний

Никакая схема не в состоянии, разумеется, отразить всей сложности взаимодействия факторов и обстоятельств, в результате которых возникает то, что называют австрийским, швейцарским или гессенсхим и т. д. немецким языком. Тем не менее она моделирует основные закономерности, без осмысления и описания которых невозможно получить полной картины регионального или национального варианта нормы произношения.

Основное внимание в третьей главе работы уделяется вопросу кодификации австрийского произносительного стандарта, описанию которого посвя-шено относительно небольшое число исследований [Домашнев, Филичева, Дресслер, Липольд, Луик, Моосмюллер, Шейтц, Троян]. Среди первых публикаций подобного рода следует выделить книгу Л.Штибекка [1890] с интересным названием: "Венский диалект и его литсратурноязычная (hochdeutsche) сводная сестра: к вопросу о литературном звуковом составе с

позиции венского диалекта". В этой работе, которая носит больше популярный, чем исследовательский характер, впервые выделены закономерности воздействия диалекта на стандарт в Австрии типа: weinen - wana, Baum - bam.

Вторым важным источником сведений об австрийском произносительном стандарте являются словари произношения. Их общим недостатком является, однако, то, что они нерегулярно снабжают слова пометами о региональном характере произношения. Специальный раздел, посвященный региональным отклонениям от стандартного немецкого произношения содержится в 19 издании словаря Зибса. Однако рекомендации этого раздела фрагментарны и несистемны.

Значительный вклад в описание австрийской произносительной специфики внес Ф.Троян, составивший австрийское приложение к словарю Зибса (Österreichisches Beiblatt zu Siebs) и описавший вариантные возможности реализации гласных и согласных звуков внутри австрийского ареала. Определенную информацию о варианте австрийского произношения можно получить и из специального "Австрийского словаря", выдержавшего свыше 30 изданий. Этот словарь содержит богатый материал о лексическом и грамматическом варьировании в системе австрийского варианта. Что касается произносительной стороны, то он ориентируется прежде всего на район Вены и ограничивается отдельными пометами, преимущественно в акцентуации.

Сопоставительный анализ других словарей немецкого языка также свидетельствует о том, что региональное варьирование слабо представлено в большинстве из них. Число единиц с одинаковыми пометами в них ничтожно мало. Изучение списков слов, помеченных в словарях как австрийские показывает, что значительное число отклонений от стандартного произношения (около 24%) связано с заимствованиями, произношение которых не ассимилировалось немецкой системой.

Анализ словарей позволил сделать вывод о том, что они не дают возможности получить полного представления о нормах реализации произносительных вариантов немецкого языка. Их существенным недостатком является то, что они, как правило, не выходят на системный уровень и ограничиваются констатацией отличий австрийской, швейцарской или другой нормы произношения от зафиксированной в Зибсе или Дудене общенемецкой (германской) нормы. Более перспективным представляется использование описаний фонетической системы и норм произношения, носящих дескриптивный и экспериментальный характер. К числу таких работ можно отнести описания австрийского варианта произношения К.Луика [1-е издание - 1904 г.] и публикации последних лет С.Моосмюллер, Г.Шейтца, П.Ауэра, В.Дресслера и др. Анализ этих работ позволил наполнить описанную выше модель нормы варианта произношения конкретными параметрами.

1. Мсжсистемные переключения (input-switch) С<->Д:

1. [u:] muß [ua] muas

[i:] lieb [ia] Ii ab

•2. [ae] breit [a:] [bRc:rfj>[bra:d]

3. [ao] auch [a:] [a:x]

4. [via], [mia] wir, mir [ma:]

5. [n.'ijt] nicht \ne:d\

6. [das] das

7. [a] Wald

8. [zint] sind

9. [ist] ist

10. [19] ich

[de:s] [o] Wold [sa:n] [1 :z]

PO

Наибольшей активностью в процессе взаимодействия стандарта и диалектов обладает звук [о], обеспечивающий альтернацию [а]<->[о], не только в системе монофтонгов, но и дифтонгов.

Сен. Вен.

->ае

L

оа

еа

J t

:г\

а<->о

I_

Нвн. АСт.

Активность звука [о] связана с общей тенденцией к установлению симметрии в системе, воздействием которой больше других затронута фонема /о/:

бав./алем. е - о е - #

с - о Е -О

аз- а а

Для оценки значимости выделенных долексических правил был проведен анализ записей высказываний двух дикторов в ситуациях непринужденного общения (рассказ приятелю о том, как прошел выходной день) и в официальной ситуации (выступление перед иностранной аудиторией) объемом по 10 минут. Произношение дикторов определено австрийскими экспертами как максимально близкое стандарту. Для учета региональной специфики дикторы выбраны из района Вены (среднебаварская группа) и Иннсбрука (южно-баварская). Частотность встречаемости правил шрЩ-«уйс1г свидетельствует о том, что они наиболее представлены в неформальных ситуациях общения: 4 правила - более чем в 25% возможных случаев и 4 -спыпге 50%, всего 8. В формальных - 4 и 2, соответственно. Существенных различий в распределении правил по различным австрийским диалектным регионам нет.

Следует, однако, отметить, что в Вене стандарт пользуется большей престижностью. Здесь отмечается более низкая частотность включения диалектных единиц: только 2 правила превышают барьер 50% и 6 от 25 до 50%. Южный регион характеризуется большим числом включения диалектных единиц: 4 правила с частотностью от 50 до 92% и 4 в интервале 3642%. Два правила (7) и (9) превышают 50% в обоих регионах. Правила (1) и (8) ни в одном регионе не превышают порог 25%, а (3) только в южнобаварском отмечается в 19%. Это подтверждает тезис о социолингвистическом характере данных правил.

В провинциальных регионах, где диалект обладает большим статусом, он чаще проникает в речь образованных людей в ситуациях формального общения. Кроме того в замене [5а:п]<- > [^тг/] (8) просматривается скорее

. лексическая корреспонденция диалектной и германской словоформ, а не фонетическая замена. Правила (1 и 3) нельзя считать типичными правилами включения, поскольку они лишь эпизодически появляются в стандартно оформленных высказываниях.

Подлинным правилом включения в стандарт можно признать наиболее частотное и, соответственно, признанное говорящими правило (7) [а]<->[о]. Интрепрегация высокочастотного правила (9) [ist]<->[iz] как интерсистемного взаимодействия вызывает возражение, поскольку логичнее понимать его как естественный постлексический процесс ленизации или в крайнем случае - уподобление диалекту.

Правила (2,4,5,6,10) - это тоже скорее лишь тенденции, зависящие от региона и социума, и их место в стандарте не ясно. Характер замен (4,5,8,9,10) позволяет сомневаться в их долексическом характере. В (4) (wir, mir <-> [ma:]) мы имеем дело с вокализацией [R] как следствием постлексического ослабления и ассимиляцией [v > m] в безударных союзах - слабых формах. Правило (5) - это лексическая, а не фонетическая замена. Замена [t]<->[d] в "nicht" - типичный постлексический процесс ленизации, как и ослабление фрикативного [ç] после [i] вплоть до его исчезновения в (10). Правило (9) также предполагает постлаксические процессы ленизации фортисного [tj—>[d] с ассимиляцией сочетания [izefj и апокопой конечного согласного [iz]. В правиле (8): sind<->san форма "san" результирует из средненемецкого "seind" в результате общего ослабления дифтонгов как и в (2).

Таким образом можно сделать следующий вывод. Австрийский вариант стандартного произношения включает в себя на долексическом уровне три типа корреспонденций:

• (К1) Корреспонденции, выходящие лишь в единичных случаях за пределы диалекта: [ua]<->[u], [а:]<->{ао] (1;3).

• (К2) Тенденции, характеризующиеся относительно высокой частотностью: [а:]<->[ае], [ma]<->[via], [ned]<->[niçt], [de:s]<->[das] (2;4;5;6).

• (КЗ) Правило регулярного переключения включения [о]<->[а] (7).

2. Заимствования и уподойление диалекту

К числу заимствований м уподоблений диалекту в стандартной норме произношения в Австрии относятся:

2. Î. Вокализация [ 1 ] - т.е. замена согласного глайда гласными [е] или [i] в зависимости от степени подъема передней спинки языка. Явление типично для баварских диалектов и широка представлено в австрийском варианте, но имеет позиционные ограничения:

:[Г{+лбз)] / [Г{-лбз -прд}] +[ 11 => [Г{ +лбз} 1+[e/i] Gold - [goetf], Null - [nui], also - [oeso], allgemein - [oegemasn], halten [hoeífti], Wald - IvoirfJ, fallen - [foin].

В позиции после других гласных вокализация [1] выступает как постлексический процесс, сопровождающийся лабиализацией гласного и апокопой [1]: [Г{-лбз|] + [i] => [Г{+лбз}] + #$ : fiel - [fy:j, Gefühl - [gfy:], mild -i my: J], heilen - i tarn].

Не допускается вокализация в анлауте и поете велярных согласных: #[1] + $; #[С{+вел}] + [1] + S: klein - [klacn], glaubt - [glaobd\, Land - [lanrfj и т.д. В интервокальной позиции [1] сохраняется; неогубленные гласные лабиализуются постлекскчески; [а] сохраняем свое качество: alles - [a:les], Elend -[olenrfj.

2.2. Редукция приставки "ge-". В отличие от редукции, как общенемецкого ПФП, в австрийском варианте действует ДПФР, согласно которому безударный гласный синкопируется. Типичными для диалекта позициями синкопирования являются:

ge + [V] => [g*V] geärgert - [gccgat]

ge + [С{+фрк-звн} => [K*C] gefunden - [kflmrfn]

ge + [С{+взр+звн/-звн)+{+снр>] => [g*S] gebracht [gfeRaxt]

В случае стыковки гоморганных согласных [g+gA] они сливаются в лени-зированном [g], Все остальные случаи редукции приставки "ge" носят доили постлексический характер и не зависят от диалекта. Необходимо отметить системное ограничение. Стандарт допускает диалектный процесс [ge] -> [g*], если соответствующая словоформа не имеет других обусловленных диалектом изменений. Например, gemeint [grrm. irii/] или geronnen [gronen]. Но в том же geronnen гласный [е] сохраняется, если корневой гласный [о] заменяется диалектным [u:] - [geRu:naJ.

2.3. Ленизация фортисных согласных. В среднебаварских диалектах губные и переднеязычные ленисные согласные [b,d] появляются во всех позициях без ограничений: tat [dud], Mutter [mada], Ленизация велярного [к] имеет ограничение в анлаутной позиции. Перед гласными он не ленизируется, что свидетельствует о том, что данный процесс - это позиционно обусловленное ослабление контраста по сонорности двух соседних согласных: klar [gla:a], Klavier [glavi:a], но - Kuh [khu:|.

Современный кодифицированный стандарт допускает десоноризацию ленисных только в следующих позициях:

(а) С {-фрт -зви} + С {-фрт +звн} - abdanken, rotgelb;

(б) С {-фрт -звн} + С {-фрт +звн/сонор} - lieblich; Feigling, redselig

В австрийском регионе леккзанля фортисных согласных в стандартной вариации отмечается кроме того:

(в) в анлауте - Tasche [¡/а...]

(г) в интервокальной позиции - Schatten [...adnj

Ленизация и десоноризация велярных согласных допускаются нормой стандарта фактически с такими же позиционными ограничениями, как и в диалекте, что свидетельствует об их одинаковом фонологическом статусе.

2.4. Назализация гласных определяется нередко как естественный постлексический процесс. Однако в силу того, что она не наблюдается в германском варианте, данную разновидность ассимиляции следует рассматривать также как уподобление диалекту. В австрийском варианте это явление чрезвычайно распространено и затрагивает, например, в Вене до 90% реализаций. Назализации подвергаются гласные как в пре- так' и в пост-

позиции согласным [п] и [m]: Hahn [hä:n], angerufen [ar]gRu:fm], Bahn [bä:n],

Ilair.mcr [hämal. Причина здесь, видимо, кроется в сложении двух процессов - переносе диалектной назализации и постлексической ассимиляции по месту образования.

2.5. Замена "sch" [S]>[s] носит нерегулярный характер и ограничивается малым, числом примеров, поэтому ее следует рассматриваете как заимствование из диалекта, а не input-switch: Strategie, Struktur [st..]; eist, Wuist, Duist [...St].

2.6. Замена [9]—>[k] как и (5) отмечается прежде всего в заимствованиях: Melancholie и в сочетании [fs]—>[ks]: nächst, höchst, а также в ряде случаев в суффиксе "ig", где она сопровождается постлексической ленизацией: wenig.

2.7. Перераспределение корреляции долготы и качества гласных наблюдается в стандарте под влиянием австрийских диалектов. Прежде всего это касается двух групп гласных [а] и [е], формирование оппозиций которых в двн. и свн. было ассиметричным. Влияние диалекта на стандарт сказывается в том, что последний заимствует лексические единицы с включенными в них гласными, нарушающими корреляцию качества и количества: Wäsche [veS], Bäcker [beka], gehen [ge:~n], beten [beta], später [Spe.ta],

Таким образом, уровень (1а) произносительной нормы австрийского варианта немецкого языка содержит в дополнение к прямым включениям достаточно большое число правил модификации произнесения гласных и согласных, которые обусловлены процессами, характерными для системы диалектов: вокализация [1], ленизация плозивных, назализация гласных, ассиметрия корреляции качества и количества гласных.

3. Постпексические фонетические процессы

Как и ДПФР, постлексические правила охватывают два типа процессов: присущие стандарту и общие для различных вариантов языка и общие только для стандарта и одной из его региональных вариаций. Последние и составляют специфику варианта языка.

Среди ПФП австрийского стандарта следует выделить правила, связанные с ленизацией, поскольку она является общей тенденцией всех немецких диалектов. Однако особенно сильно ее действие прослеживается в южноне-мецкмх регионах, где она широко представлена как н до- так и в постлексической области.

3.1. Постлексическая ленизация и спирантизация

Немецкие ленисные согласные [b,d,g,z,v] характеризуются на долекси-ческом уровне слабым участием голоса в образовании и начинаются с глухой фазы. В зависимости от темпа речи, характеристик соседних звуков они могут подвергаться дальнейшему ослаблению вплоть до элизии. Фортисные взрывные [р, t, kl в ауслаугной позиции оказываются в условиях, способствующих их ленизации. Это связано прежде всего с тем, что редукция безударного гласного вызывает темпоральную реорганизацию слога, сокращает движение активного органа к смычке и ослабляет интероралыгое давление. В результате сошасные ленизируются, а при ускорении темпа речи выпадают.

endlich - [entl'f] > [пЛ] > [nl]; entgegen - [entge:gen] >[enr|genl;

Entwurf - fentyoaf] > femmaf]; sind - [zrnt] >[7md] > [zrn]

Лекизация согласных в интервокальной позиции проявляется в ослаблении смычки вплоть до спирантизации. Чаще всего это наблюдается у губных: [р] / [b] -> [ß] - Орег -[ойа]. Апикальные и велярные согласные теряют смычку только в диалектах [t] / [d] > [d], [k] / [g] > [g ]: (ich) habe - habe ich

[ho:b] / [ho:ße]; (ich) gebe dir - gebe ich dir [gi:bda] - [gi.üeda],

В случае отсутствия вокализации [1] слирантизация отмечается после сонорного [1], а также после [R]/[oc]: Silber - fzilßa], Arbeit - [a:ßaed], Farbe -[va.'.ße].

3.2. Элизия конечных согласных

В австрийском варианте относительно часто отмечается элизия конечных щелевых [х] и [$]. Причиной этого процесса может бьггь снятие большого контраста начальной и финальной фазы акцентной части слова: Loch - [1с:], Bach - [bo:], gleich - [glae], ich - [i:].

3.3. Ассимиляция согласных

Будучи одним из самых активных постлексических процессов, ассимиляция согласных в наддиалекгных вариациях связана, безусловно, с подобными процессами в диалектах, что влияет на специфику национального или регионального стандарта. Наиболее активными в австрийских диалектах являются следующие процессы:

[gn>dn] - Knödel [rfne:l], Knochen [Люхт|]

[dn>n] - Kinder [krna], hundert [hu:n«/]

[dn, bn, gn>n, m, ri] - sieden [zi:n], geben [gc:m], Wagen [ßoirj]

[dl>l] - Nadel [no:l], Rad(e)l [Ra:l]

Следствием постлексических процессов является в австрийском варианте практически полное отсутствие противопоставления звонких и глухих в анлауте (Gnade - Knochen), а также более широкое, чем в других регионах распространение ассимиляции апикальных [d/t+1],

3.4. Редукция безударных гласных

В баварской диалектной основе можно выделить следующие постлексические процессы редукции:

(а) Предакцентные слоги', besitzen ГbzAzp], zeibrechen [¿гЖесп]. В стандарте эта редукция воспринимается как диалектная. Приставка "zer-" в стандарте вообще не знает элизии.

(б) Ауслаутная постакцентная позиция-.

(ба)"-е" в 1 л., ед.ч., наст. вр. апокопируется в силу своей избыточности как в диалекте так и в стандарте: ich mache [i.mox] - [i? max];

(бб)окончания имен существительных в диалектах злидируются, что для стандарта не характерно: Tag - Tage [ta:g ] - [do:g] / [da:g].

(бв) прилагательные в диалектах в случае именного склонения опускают безударный гласный: der große Mann - [da gRoes mS:], die große Frau -[de gRoes vRa:o], das große Kind - [de:z gRoes krnd], В стандарте подобные формы в силу морфонологических причин не отмечены.

(в) Постакцентная ишаутная позиция:

(вз) Редукция в этой позиции не зависит от морфологии слова и сопровождается обычно ассимиляцией: laufen - диалект: [laofm] - австр.

ст.: [laofön/fn/fm]. Четких различий между диалектом и стандартом в этой позиции нет.

(вб) При двух редуцированных гласных в одном слове в диалекте один из них опускается; в стандарте подобная элизия не рекомендуется: ebene - [e:m] - [е:Ьпг], ebener- [e:m] - [e:bna].

(вв) Позиция перед [R]. В этой позиции безударный гласный сливается в диалекте с вокализованным [а]. В австрийском стандарте возможны два варианта: er-: [еа]/[а].

(вг) Редукция перед [1] осложняется в австрийском варианте вокализацией глайда. Во всех прочих регионах "е" в "-el" обычно опускается Himmel [himl]. В Австрии вокализация [l]->[e/i/j] имеет следствием комбинацию препалатального подъема языка с вялой губной артикуляцией в безударной позиции, что дает эффект звука [а]: Semmel [ze:m0], Kugel [ku:gej.

3.5. Коартикуляция согласных и гласных

(а) Вокализованный австрийский [l]>[e/i/j], сливаясь с предшествующими ¡i/ej, дает в с tu: у закрывающего движения губ в конце слова [0/у]-образные звуки: fiel [fy:], miid [my:i/J, Elend [end\.

(б) Вокализованный [а] в силу своей широкой артикуляции вызывает открытое произнесение закрытых долгих гласных, что поддерживается соответствующим далексическим процессом: Heer [hs:a], hier [hi:а].

3.6. Дифтонгизация долгих гласных

В австрийских диалектах наблюдается дифтонгизация долгих гласных типа [i:>ie/ia], [u:>ue/ua]. Ее можно объяснить с одной стороны меньшей артикуляторной напряженностью, а с другой - появлением дифгонго-образных сочетаний [ia>ia], [ua>ua]. Гласные [а] и веляризованный [а] практически совпадают, и в результате можно говорить о постлексической дифтонгизации: [ia>ia<i:|, [ua>ua<u:].

3.7. Постлексические процессы в слабых формах

Понятие слабых форм можно соотнести с неполным типом произнесения, который допускается в любом стиле или типе произношения. Существенной является лишь частотность этих форм. Кроме того, нельзя изолировать друг от друга естетственные фонетические процессы в стандарте и диалекте, и поэтому можно ожидать специфику ПФП реализации слабых форм в австрийском варианте, заключающуюся в наложении правил долек-сичсской реализации.

В четвертой главе описываются, результаты экспериментально-фонетического исследования реализации установленых дескриптивным путем нормативных правил австрийского варианта немецкого языка.

Материалом послужили записи носителей австрийского варианта - . студентов и профессоров Венского университета. Все- они родились и постоянно проживают в Вене или ее пригородах. Записи сделаны в студии звукозаписи Фоноархива Австрийской Академии наук в 1991 г. (Директор гофрат д-р Шюллер). Студия оснащена чувствительными остронаправ-ленцыми микрофонами, что позволило создать атмосферу непринужденности. Материал зафиксирован магнитофоном SONY с цифровой сис-

темой записи по методике (Ж'П7 (Франция) и введен в компьютер типа 1ВМ РС, с анализатором акустической информации. Компьютерный анализ выполнен в Лаборатории акустических исследований Австрийской Академии наук с помощью программы, разработанной руководителем лаборатории В. Дейтчем.

Программа анализа позволила получить: осцшуюграммы, огибающие интенсивности и основного тона, текущие узко- и "широкополосные спектры, огибающие спектральных разрезов любого сегмента. Разрешающая способность анализатора по частоте - 1 гц, по интенсивности - 1 дб, по времени -2 мсек. Текущие спектры получены путем интегрирования спектральных разрезов через каждые - 2 мсек.

Важной особенностью анализатора является возможность одновременного визуального (на экране монитора) и аудитивного (в наушниках) контроля сегментации. Сегментация и формантный анализ осуществлялись полуавтоматически. Данные фиксировались и обрабатывались компьютером автоматически.

Сегментация и транскрипция записанного материала выполнялись с помощью информантов и научных сотрудников Лаборатории и института Германистики Венского университета.

Для экспериментально!« исследования сделаны записи 31 диктора - 18 мужчин и 13 женщин. Дикторы представляют следующие регионы и социальные группы: нижненемецкий регион (Шверин, Гюстров, Магдебург), верхненемецкий регион (Бавария, Австрия - Вена); студенты (средний возраст - 20 лет), преподаватели вузов (30-50 лет), дикторы радио из Германии и Австрии.

Записи дикторов представляют следующие типы высказываний:

1) Чтение официального сообщения диктором радио.

2) Неподготовленное спонтанное высказывание на бытовую тему.

3) Чтение письма на бытовую тематику.

4) Выступление перед официальной аудиторией, без конспекта, тема известна.

Общая продолжительность записей около 90 мин.

Для оценки регионального характера произношения дикторов проведен аудиторский анализ с помощью трех групп информантов:

- студенты Магдебургского пединститута (20 человек);

- студенты Института Германистики Венского университета (32 человека);

- эксперты из Института Германистики Венского университета и Лаборатории акустики АН Австрии (8 человек).

Информантам была предложена анкета, содержащая вопросы для оценки произношения в баллах:

Какое впечатление производит произношение? (1) безупречный стандарт; (2) стандарт с легкой региональной окраской; (3) сильная региональная окраска, но еще стандарт; (4) чистый диалект.

С помощью каких признаков опознается региональность произношения говорящего? (особая лексика; особая грамматика; фонетическая специфика: произнесение гласных / согласных / интонация).

Речь дикторов, оцененная баллами от 1 до 2+0,25 рассматривается как близкая к требованиям стандарта. Произношение, оцененное как 3 и выше, характеризуется большим удельным весом диалектных форм.

Данные аудиторского анализа позволили сделать следующие выводы.

1) Речь дикторов радио оценивается" большинством аудиторов, как максимально приближенная к стандарту. Особенно это касается дикторов радио Германии. Но даже на примере речи, которая должна быть образцовой, видно, что для жителей других регионов и такая речь регионально окрашена. При этом жители северной Германии оценивают речь австрийских радиодикторов почти в 2 раза чаще как более близкую к диалекту, чем австрийцы речь дикторов Германии, в чем сказывается воздействие искусственно насаждаемого престижа нормы произношения Зибса.

2) Произношение северных немцев оценивается жителями этого же региона очень критично. Они оценивают речь своих сверстников как близкую к оценке (3). Австрийцы же усматривают в ней лишь легкую региональную окраску (2,1). Северные немцы, в свою очередь, оценивают речь образованных людей с юга как регионально сильно окрашенную (3.25).

3) Произношение австрийских дикторов в целом близко к стандарту (2,34), размах отклонений в оценках составляет, однако, от 1,68 (преподаватель германистики университета Вены) до 3,65 (студентка). В целом же речь преподавателей и профессоров определяется аудиторами как более близкая к стандарту.

4) Степень близости к стандарту в оценке аудиторов зависит и от типа высказываний. Так, например, произношение одного и того же диктора в спонтанном речевом высказывании и в чтении текста аналогичного содержания, предъявленных одним и тем же аудиторам, но в разные дни и в окружении различных записей оценены следующим образом:

- для австрийцев: спонтанная речь - от 1.93 до 2.59; чтение - 1.31 - 1.33;

- для нижненемецкого диктора в оценке австрийских экспертов соответственно 2.70 и 2.21.

5) Речь дикторов с севера Германии практически свободна от лексико-грамматических регионализмов: всего отмечено 7 случаев. В речи австрийцев аудиторы отметили 145 случаев подобных явлений. Наибольшую региональную связанность демонстрирует произносительная сторона речи австрийцев. В ней аудиторы отметили в 3,2 раза больше фонетических явлений, характерных для данного варианта языка, чем на севере.

С помощью аудиторского анализа установлены нормативные варианты в произношении австрийских дикторов. В основу положены оценки и данные, полученные с помощью экспертов - специалистов Инстшута германистики Венского университета и Лаборатории акустики АН Австрии. Экспертам было предложено 10 записей спонтанных ответов на вопрос: "Как Вы провели выходной день" и 4 записи чтения текстов аналогичного содержания, а также запись официального выступления перед аудиторией. Максимальное число вариантных форм отмечено в записях, оцененных аудиторами как близкие к диалекту (оценка 3 и выше). Данные по этим записям исключены из дальнейшего исследования. Все остальные материалы обобщены в соответствии с типами правил нормативной регуляции, установленными для стандартной вариации австрийского варианта немецкого языка. Ниже приведены произносительные варианты, отмеченные одновременно в речи нескольких дикторов, число которых указано в скобках.

1. Иктерсистежкаг взаимодействие

- [#р,1,к]- [ЬЛе\-{7).

- "ge-" - "g-" - g'quatscht; heim'komm'n (6);

- P] - [e/i] - woll'n [voin] (5);

- [ma]-[via]-Seh! ma uns; wenn ma uns sehn; Gestern sin ma spazieren... (3);

- [nerf] - [niçt] (2);

- [a:] - [ae] - unhamlich toll (2);

2. Варианты далексического уровня реализации

- элизия [t] - gfilm(t); gbrauch(t); is(t) - у всех дикторов;

- деаспирация - отмечена у всех дикторов в разной степени;

- ленизация щелевых и взрывных: в анлауте у всех дикторов;

- сокращение долгих гласных - bekäm'n [е], allmählig [е]; (2)

- качество гласного [е ]->[е] - kennst (3);

- [ç]->[x] - Befürchtung; durch (3);

- качество редуцированного - [ô]->[e/s] - (2);

Г.. -1 ^ ri /1\

- La-i **Lai " V11-

3. Постлексическое варьирование.

- редукция слабых форм - kennst'e; weißt' (weißt du); daß'd (daß du); I' hab (ich habe) - (все дикторы);

- [ge ]->[g] - Gschichtln; gfalln; gspielt; gsessn; gwesn - (все дикторы);

- слияние [ea ]->[a] - Lehrer [le:m]; Vater - (6);

- ассимиляция - Ham mir; wem (werden) - (4);

- элизия [а] в 1 л.ед.числа - hab - (3);

- ленизация во всех позициях - в анлауте безударного слога: Unterricht; Republik - (2); в ауслауте: [tsaerf]; [hab] - (2).

Распределение нормативных вариантов по типам коммуникативных высказываний составляет:

- спонтанное высказывание на бытовую тему, все описанные правила;

- спонтанное официальное выступление на извеелгую заранее тему: правила типа (1) - только вокализация [1]; правила типа (2) - только ленизация, атизия [t], деаспирация и [ç]->[x] после [R]; правила типа (3) - ленизация;

- чтение знакомого текста: у разных дикторов встречаются единично те или иные явления, не поддающиеся систематизации. Относительно чаще наблюдаются постлексические правила, особенно - ленизация согласных" и редукция приставки "ge-".

Заключительным этапом изучения варианта произносительной нормы явилось экспериментально-фонетическое исследование австрийского-произносительного стандарта. Для этого использованы записи дикторов, получивших по оценке аудиторов рейтинг, близкий к 2, т.е. произношение которых определяется как "стандарт с легкой региональной окраской". Вторым критерием отбора записей служил учет репрезентативности коммуникативных типов речевых действий. Отобранные записи представляют собой образцы: (а) неподготовленного спонтанного высказывания (НСВ) на тему "Как я провел выходные дни"; (б) спозгтанного высказывания на заранее известную тему в

официальной обстановке без конспекта (приветствие германистов из России в Венском университете), т.е. подготовленное спонтанное высказывание (НСВ); (в) чтение письма другу (Чт.), текст которого совпадает, по мере возможности, с содержанием НСВ соответствующего диктора. Кроме того учтены половозрастные различия дикторов.

Для окончательной фазы экспериментального исследования выбраны 8 записей 5 дикторов продолжительностью по 150 - 200 секунд. 3 диктора (Л, Б, В) - студентки Венского университета возрасте около 20 лет; диктор (Д) -студент; (Г) - профессор университета, германист. Тип высказывания - ПСВ представлен диктором I"; Чтение - дикторами В и Д (девушкой и юношей). Материал диктора В включен в рассмотрение с оценкой аудиторами 2.59, т.е. как имеющий сильные отклонения от стандарта лишь потому, что чтение этого диктора оценено высоко (1.68), и это дает возможность для сопоставлений.

Анализ записей выполнен в Лаборатории акустики АН Австрии с помощью методики, в основу которой положен математический аппарат Кепструм (Cepstrum), использование которого позволяет выделять основную частоту даже в сигналах, которые не содержат гармонических частот, а также с большой точностью отделять периодические составляющие сигнала (ч.о.т. и гармоники) от апериодических характеристик тракта.

Процедура обработки экспериментального материала включает следующие операции:

- Ввод текста в анализатор компьютера. Сегментация текстовых файлов на звуковые файлы (SF) продолжительностью от 2 до 4 сек.

- Полуавтоматическая сегментация SF на отрезки, соответствующие словам, слогам и звукам. Контроль сегментации: слуховой и визуальный.

- Полуавтоматическое снятие данных: частота основного тона и форматные пики в любой части спектра, интенсивность и длительность. Спектры двух типов - узкополосные УПС и широкополосные ДШС.

- Фиксация и автоматическая обработка данных.

- Повторная запись избранных фрагментов SF для более детального изучения сложных процессов, особенно в режиме allegro с различным разрешением по оси времени.

- Параметры анализа: скорость преобразования УПС и ШПС: 8-30 мсек; динамический диапазон для сегмента в 16 бит составляет 30 дб, спектральные сечения вводятся в память компьютера через каждые 4 мсек; частотньй диапазон - 15625 щ; графический вывод на принтер 3,5 или 6 кщ; диапазон анализа ч.о.т. - 400 щ; на ШПС выделяется центр форманты. Всего обработано 170 кадров записи звуковых файлов продолжительностью по 4 сек и 48

- по 2 сек. Дополнительно к ним выделено и записано 654 спектра продолжительностью от 100 до 1000 мсек с увеличением масштаба времени. В файле данных зафиксированы спектральные характеристики по 561 позиции, кроме того с помощью принтера зафиксированы крупномасштабные спектры свыше 1000 сегментов для ручной обработки. В результате обработки акустической информации удалось уточнить перечень правил нормативного регулирования в до- и постлексической сферах реализации, а также частотность нормативных вариантов по коммуникативным типам высказываний, что позволяет судить о тенденциях в сфере австрийской произносительной нормы.

1. Интерсистемное езамодействие

1.1. Замена "wir"<->"ma": Am Abend warn ma dann noch in einem Konzert in Punclub. На спектрах виден сонорный сегмент [m] вместо шумного [v] и типичная для [а] компактная формантная структура: Ф1 - 500, Ф2 - 1226. Все случаи замены отмечены только в НСВ, во фрагментах с низкой семантической нагрузкой, произносимых в быстром темпе - продолжительность слова 50-60 мсек. Доказательством диалектного происхождения формы [та] является сравнение с возможными постлексическими процессами в этом слове. Для этого из текстов 5 дикторов выделены все прочие реализации "wir" - всего 23. Анализ их спектров в сочетании с многократным прослушиванием позволил установить следующие типы произнесения: полный [via]; неполный с ассимиляцией [v]->[m] - haben wir [hamia]; с элизией [a] - wir uns [vins], wir sollen [vijojn].

Появление согласного [m] вместо [v] является следствием двунаправленной постлексической ассимиляции: haben wir > habm wir > hamir и не связано с диалектом. Там, где условий для ассимиляции нет, согласный [v] в анлауте сохраняется, а диалектное [m] позиционно не связано. Достаточно сравнить: waren wir ¡varna], weil wir [vae(j)ma]. Варьирование гласного и элизия [r] связаны с темпом речи и воздействием последующих гласных, которые в аллегровых формах произносятся без твердого приступа.

Распределение типов произнесения союза "wir" по видам высказываний выглядит следующим образом: диалектная форма [та] зафиксирована лишь в НСВ; неполные формы отмечены: 90% в НСВ и 10% - в ПСВ. Результаты анализа подтверждают сделанный рацее вывод о слабой представленности правила [via]<->[ma] в австрийской произносительной норме.

1.2. Реализация дифтонгов

Анализ акустической структуры высказываний не показал существенного проникновения диалектных дифтонгов в стандартную австрийскую вариацию. Все наблюдаемые изменения укладываются в рамки постлексических процессов, связанных с сокращением длительности второго компонента, вплоть до его исчезновения. В ряде случаев алидируется и первый компонент и сохраняется лишь дифгонгообразующее скольжение от одного уклада к другому. В этом случае в зависимости от длительности возникает эффект монофтонга.

1.3. Реализация безударной приставки "ge-"

В анализируемом материале выделено 100 единиц с этой приставкой, из которых 17 реализованы по диалектной модели [g#]. Включение диалектного правила характерно для менее официальных ситуаций общения, однако его наличие не влияет на оценку произношения. Диктор - профессор не допускает ализии гласного в НСВ, однако, для него, как и для других, характерно резкое сокращение до 20 - 30 мсек безударного гласного. Абсолютная элизия реально наблюдается реже, чем ее отмечают информанты. Примерно в 10% случаев гласный не воспринимается ухом, хотя приборы его фиксируют.

Анализ спектров обнаружил еще одну особенность произношения; связанную с ализией. Утрата звука, или группы звуков отражается на ритмической структуре высказывания, в результате чего наблюдается их компенсация з виде удлинения других звуков. В спектре [gfilmt], например, это нашло свое выражение в удлинении сегмента [Î] до 126 мсек, т.е. до длительности обычного слога с гласным. В слове geschlafen шумный щелевой также

удлиняется до 115 мсек, а звуку [1] предшествует напряженная смычка в 19 мсек.

1.4. Ленизация фортписных согласных в анлауте отмечена в экспериментальном материале у всех дикторов. Фортисные плозивы теряют шум и получают гармонические составляющие. Их продолжительность достигает 50 -60 мсек. Фаза смычки отсутствует, что свидетельствуют об ослаблении вплоть до спирантизации.

1.5. Замена стандартного [9] диалектным [к] или [g] экспертами не отмечена. Однако детальное изучение потенциально возможных звуковых контекстов позволило выделить два таких случая: erledigt, großartig, причем в записях диктора Б с высокой степенью стандартности речи.

1.6. Вокализация [1] является одним из наиболее существенных нормативных правил, перешедших в австрийский стандарт из диалекта. Для рассмотрения этого явления из высказываний (НСВ) трех дикторов выделено 20 слов, содержащих звук [1] в трех позициях: [а+1] - alle, also; [o/u+l] - tolles, wollten; [i/e+1] - gefehlt.

Сопоставление полученных параметров с расчетными показало, что в позиции Г{-лбз) ■+■ [1] у всех реализаций отмечается наличие Формант 5 области высоких частот близкой к [i/e], Ф4 и Ф5, характерные для [1], отсутствуют.

Появление Ф4 л Ф5 отмечено в слове bemalt. Их наличие, а также не затронутая input-switch [а<->о] реализация [а] свидетельствуют об отсутствии вокализации [1] в этом слове.

Анализ спектров [1] в позиции [а+1] позволяет сделать вывод, что эффект восприятия в них [i/e] вместо [1] - это результат постлексического взаимодействия [а-1]. Это проявляется в подъеме Ф1 [1] или, соответственно, смещении вниз Ф1 [а] в частотную полосу 400 - 500 гц. Ф2 сонанта и гласного близки. Их расчетные величины соответственно равны 1700 / 2200 гц.

Все реализации [1] в позиции после Г{+прд/-лбз) имеют формантную структуру близкую к [i], и лишь наличие высоких формант свидетельствует о консонантном характере и постлексической ассимиляции [1] и [i].

Сравнение со спектрами [1] в позиции Г{+лбз} + [1] свидетельствует о принципиальном отличии реализации сонанта. Его Ф1 остается в зоне низких частот, а Ф2 резко смещается вверх. ФЗ либо отсутствует, либо слабо выражена. Ф4 и Ф5 отсутствуют. Все ото говорит о вокалическом характере звука. Ф1 [1] обычно ниже Ф1 [0], что свидетельствует об отсутствии ассимиляции, т.е. о прелексичсском характере реализации, заимствованном из диалекта.

Особому рассмотрению были подвергнуты сочетания [ol], [al] с дифтонгами [00] и [ае].

Сонант [1] в сочетании [ol] имеет идентичную с переднеязычным гласным [0] Ф-структуру. Расположение формант в компоненте [о] дифтонга менее компактное, что является следствием взаимодействия компонентов дифтонга. Это означает, что вокализация [1] осуществляется без влияния ках со стороны предшествующего [о], так и в обратном направлении. Ф4 и Ф5 в спектре вокализовашюго сонанта нет.

В сопоставляемой паре [а1] - [ае] наблюдается типичное для [а] компактное расположение Ф1 и Ф2 в диапазоне 500 - 1500 гц. Ф1 сонанта смешена вверх в область 500 гц, и в спектре присутствуют Ф3,4,5, в чем проявляется большая,автономность сегментов сочетания, чем компонентов дифто1гга [ае]. Гласный [а] дифтонга имеет восходящий локус Ф2 от 1500 щ, т.е. менее компактное расположение Ф1 и Ф2 под влиянием диффузного [е].

Показательным для оценки является и скорость изменения Ф2. В дифтонгах Ф2 смещается со скоростью: [оо] - 7,4 гц/мсек, [ае] - 7,5; в сочетаниях: [о1] - 6,0; [а1] - 10,&. Эти данные свидетельствуют о том, что вокализованный сонант образует вместе с предшествующим гласным квазидифтонг с присущей ему более низкой скоростью изменения частот в области Ф2.

Таким образом, вокализация сонанта [1] в австрийской произносительной норме является результатом общей слабой (лештеной). напряженности артикуляции в баварско-австрийском регионе, что имеет следствием снижение уровня шумов, в результате чего сонант уподобляется близким по звучанию гласным. Акустическое сходство звуков [1] - [е] - [¡] видно из приведенной

сическую ассимиляцию на фоне ленизации. Ассимиляция выражается в нашем материале в смещении у сонанта Ф1 перед [а,о] вверх до средней величины 386 гц, у гласного [а] - вниз до 434 гц и у [о] до 432 гц. Результатом этого является эффект [о]-образного звучания [а] перед [1], но поскольку верхние Ф4 и Ф5 сонанта в этой позиции не исчезают, вокализация после [а], как и после [е], [¡] - суть посгаексический процесс.

1.7. Назализация гласных представляет собой одну из наиболее очевидных особенностей австрийской произносительной нормы, которую отмечает любой аудитор. В нашем материале около 7,5% гласных заднего ряда, находящихся в контакте с носовыми согласными, отмечены экспертами как наза-лированные, что проявилось в появлении дополнительной форманты Фи в области 1000 гц. Ассимиляция по назалыюсти отмечена в ряде случаев и как дистакгная, в таких словах как Wochenende [voxn]. Это выражается в смещении Ф2 [о] в конечном отрезке вверх. Гласные в постпозиции также имеют Фи.

2. Долексические правила фонологической репрезентации

Второй блок процессов регулируемых нормой австрийского произносительного стандарта связан не только с влиянием диалекшЬй основы - это правила реализации фонемных признаков, характерные для данного региона.

2.1. Ослабление согласных наблюдается в следующих позициях:

- Звонкие [b,d,g] в анлауте произносятся без участия голоса (30% реализаций как в НОВ, так и в ПСВ).

- Звонкие лениспые в шггервокалыюн позиция спирантмзируются (только отдельные случаи в НСВ).

- Звонкий [g] ослабляется до спирантизированного [у] или щелевого [j] (отмечено у двух дикторов в НСВ).

- Глухие щелевые в интервокальной позиции теряют шум и становятся нолузвонкими малошумиыми [s>z], [h>"/]. Наблюдается в речи всех дикторов. Процесс [h>Y] в интервокальной позиции отмечается чаще, чем [s>z|. В среднем по всем дикторам - 80% и 40%, соответственно, как в НСВ, так и в ПСВ.

Глухой взрывной [t] в финальной безударной позиции элидируется. Разброс частотности составляет: в НСВ - 40-50%, в ПСВ - 25-35%. Элизия конечного [t] во фразоударных словах составляет 5-896.

2.2. Реализация вибранта [R] в исследованном материале наблюдается в виде нескольких вариантов:

- консонантные звукотипы:

[R] увулярный вибрант (5,5%);

[г] звонкий ще/гевой велярный (27%),

[т] одноударный переднеязычный (10,5%),

- вокализованный звук [а ] (57%).

Позиции реализации [а] практически не имеют ограничений. Он произносится как после долгих (в том числе и [а:] - war, waist), так и после кратких гласных (arbeiten, Dorf).

2.3. Нормативная специфика реализации ударных гласных заключается прежде всего в особенностях функционирования в австрийском варианте оппозиции качества и количества и их корреляции. Для экспериментального исследования взято НСВ диктора Б с наивысшей для дикторов-студентов оценкой аудиторами (1.81). Из него выделены слова, содержащие гласные

[a,a:,E,e:,e:,i,i:,o,o:] и безударный [б], которые представляют все оппозиции немецкой вокалической системы. Гласные [о], [у], [и] не представлены в мате- ?„;; риале достаточно реттрезеитзтивно и не включены в исследование

Из рассмотрения исключены слова, занимающие начальную и конечную позиции во фразе; учитывался и тип примыкания согласного и гласного: исключалась позиция [«Г], как особо влияющая на положение Ф2.

Для оценки Ф - структуры использовались пирümsTpLi. R1 ""F2.F1 { сокий}; R2=F3:F1 {+компактный}; R3=F1+F2+F3:1000 {±бемольный}.

При оценке отклонений частот формант от средней используется крите-2

рий % при вероятности 5%. Анализ акустических параметров показал следующее.

- Большинство гласных не укладывается в однородные статистические ряды особенно по частоте Ф1. В качестве самостоятельных вариантов выделяются гласные в препозиции [а], [1], а также несколько вариантов [в]; [ö#] - в ауслауте, [ga] - в приставке, [СдС] - между согласными, [да] - перед [R],

- Долгий гласный [а:] характеризуется максимальной вариативностью. 60% его реализаций приближается к эталонным - с параметрами R1/R2/R3: 2,56 /4,70/2,80. Вторая группа реализаций этого гласного ближе по качеству к звуку [c:j. Гласный [а:] перед [а] качественно более открытый, низкий и компактный. В этом проявляется тенденция к смещению австрийского [а] в

область более близкую к [о], что создает основу для правила переключения [а]<->[о].

- В позиции перед [а] зафиксировано изменение параметров высоты и компактности всех гласных кроме [ij. Это позволяет сомневаться в прелек-сическом характере данного процесса. Скорее всего здесь наблюдается постлексическая коартикуляция.

- Гласный [а] в препозиции [1] смещается в область [о], что объясняется комплексным воздействием диалекта: вокализация [1] и input-switch [а<->о].

- Качественное различие звуков [i/i] в австрийском варианте минимально.

- Реализация редуцированного [а] характеризуется относительно отчетливой артикуляцией с формантной структурой близкой к [е:] или [е]. Как открытый гласный он реализуется обьггно в позициях перед [а] и в ауслауте. Закрытая артикуляция отмечается в позициях между согласными и особенно в приставке "ge-".

3. Акустические корреляты постлексических фонетических правил Экспериментальный материал проанализирован с двух точек зрения. Во-первых, с целью установления инвентаря ПФП, встречающихся в речи австрийцев, произношение которых характеризуется как "регионально окрашенное", )ю в то же время стандартное. Во-вторых, ставилась цель установления распределений диафазных колебаний с учетом таких переменных, как: тип высказывания, роль говорящего и рейтинг "стандартности" произношения. 3.1. Постлексические процессы в спонтанной речи

- Коартикуляция звуков: более "широкая", открытая реализация гласных перед вокализованным [R]. Ср., например, Ф-струкгуру ударного гласного [а] и безударного [а] в слове antlers:

[а] - Ф1=400; Ф2=1140; Ф3=2450 - Rl=2,8; R2=6,l [а] - Ф1=360; Ф2=1280; Ф3=2580 - К2=3,5; R2=7,l Аналогичные процессы отмечены и при реализации закрытого [е].

- В результате коартикуляции возникают квазидифтонги, обладающие регу-лярностями в спектральной картине. Например,-сочетание [iaj, Ф1 первого компонента которого стыкуется с зоной, в которой сливаются Ф1 и Ф2 второго компонента. Ф2 компонента [i] расположена в районе 2 кгц.

- В последовательности "гласный + [1]" отмечается постлексическая лабиализация (also). Ф1 и <Р2 слога "аГ образуют одну энергетическую зону в области 210500 гц, ФЗ выделяется в диапазоне 1500 гц. Все это свидетельствует не только о замене [а<->о], но и о лабиализации всего комплекса [al]>[ol]>[0], т.е. [ого].

- Ассимиляция согласных представлена следующими разновидностями:

0 Врывные [p,t,k] утрачивают фазу взрыва в контакте с близкими по месту образования согласными [m,n,h]. Общая продолжительность смычки существенно не меняется: "die andere" [di ег)ате] смычка для [т\] = 58 мсек. Элизия звука [d] подтверждается назализацией гласного, проявляющейся в виде назальной форманты в области 1 кгц. О Особое значение для австрийской произносительной нормы имеет ассимиляция переднеязычных согласных и латерального [1] в силу высокой . частотности суффиксов "el, -erl, -eln1': R6t(e)ln, Fesl (Fest). Специфика произнесения сочетаний [tl] заключается в том, что смычка язьгка с аль-

всолами не разрывается и характерного для [t] взрыва нет. Однако усиленное воздушное давление придает сонанту резкое [tj-образное начало, интенсивность которого может быть различной, что видно на спектрах.

О Важное место в посглексической сфере занимает звук [h], который в зависимости от позиции произносится как бесшумный выдох [h], глухой шумный [х] или И и звонкий [у] в окружении гласных и сонантов. Последний является одновременно результатом постлексической ленизации шумных щелевых [9/х] и этимологически можно различать 3 варианта ле-нисного [у]: nach Haus'; eigentlich echt; vorher; gehört; dann haben.

3.2. Акцентуация и постлексические процессы

Для изучения процессов в безударных слогах взяты 4 записи, из которых выделены все слова, потенциально содержащие безударный гласный во всех позициях, кроме сочетаний с [R] в любых вариантах его реализации. Всего рассмотрено 317 единиц с потенциальной редукцией в позициях: инлаут, ауслаут (1 л.ед.ч. глаголов), прочие слова, глагольные приставки "ge-", прочие приставки. Анализ позволил сделать следующие выводы:

- Элизия наблюдается во всех случаях, когда в составе безударного слога имеются шумные сотасные и сонанты [m,n,I¡: ruin, erzähin, essn и т.д.

- Элизия гласного ведет к появлению новых сочетаний согласных в ауслауте: [tn, dn, хп] и т.д. В сочетаниях с губными и велярными согласными наблюдается ассимиляция [bn>bm>m], [gn>gr]>T]]> [fh>fm>m].

- Гласный между сонантами "-neu, -men, -nem, -ngen" обычно не опускается. Элизия в таких слогах отмечена лишь в 5 случаях.

- Элизия гласного отсутствует в слогах с финальными шумными согласными [s,t]: nächstes, könntcs, alles, bedeutet и т.д.

Вторым постлексическим процессом, обнаруживающим непосредственную связь с акцентуацией, является характер реализации фазы примыкания гласного к предшествующему звуку (приступ). Так называемые "твердый" и "новый" приступы являются долексичесюш правилом, общим для немецкого произношения. Они присутствуют и в экспериментальном материале.

Анализ слов с инициальным гласным выполнен на основе сплошной выборки из 4 записей объемом в 270 единиц. В результате установлено, что только в 34,5% реализаций инициальный гласный произносится с твердым или новым приступом. Рассмотрение этих слов, позволило выделить 4 позиции, характерные для такой реализации, которые перечислены ниже с указанием удельного веса реализаций с приступом от числа всех реализаций в данной позиции в процентах.

1. Начало предложения после паузы 90%

2. Начало придаточного предложения, инфинитивной

группы, части сложно-сочиненного предложения 53%

3. Эмфаза, связанная с изменением порядка слов

(Ausklammerung, Nachtrag, etc.) 75%

4. Главноударное слово предложения 40%

Как видно из данных, реализация гласных с приступом связана прежде всего с паузами в речи и эмфазой. Обе эти позиции благоприятны для фор-тизации произнесения. Все слова с инициальными гласными за пределами описанных позиций произнесены дикторами без приступа.

3.3. Темп речи и постлексические процессы

Влияние темпа произнесения особенно сильно проявляется в сочетании с безударностью того или иного сегмента, в результате чего наблюдаются максимальные деформации сегментного состава высказываний. В качестве примера рассмотрена реализация артикля "ein/e". Продолжительность дифтонга в артикле при быстром темпе речи составляет ~58 мсек, и он воспринимается как [е]-образный звук. На спектре нет характерного для дифтонга смещения Ф2. При среднем темпе речи дифтонг длится более 100 мсек. На спектрах видна тенденция к смещению энергетической области по типу дифтонгов, однако Ф2 второго компонента фактически не изменяет своего уровня в пределах 1,9 - 2 кгц. Восприятие комплекса как дифтонга объясняется стереотипом идентификации скольжения частот, а также влиянием контекста. Снижение темпа речи удлиняет дифтонг до 120 мсек (вместе с приступом -180 мсек). Конфигурация Ф2 свидетельствует о характерном для дифтонга артикуляционном движении от уклада из области [а/е] в область [е/i]. Таким образом, можно считать процесс перехода от двукомпонентного произнесения дифтонга к монозвуку постлексическим аллегро-правилом. Аналогичным образом это правило действует и по отношению к квазидифгонгам, возникающим в результате вокализации [R].

Влияние ускорения темпа речи сказывается также и на реализации признака "звонкости". В сочетаниях глухих согласных со звонкими может происходить общая ленизация всего сочетания вместе с его десоноризацией или, напротив, с озвончением, которое воспринимается как полузвонкость. Частичное озвончение щелевых согласных можно наблюдать и в интервокальных позициях без ассимилятивного воздействия.

В заключение следует заметить, что не все описанные выше постяексиче-ские процессы ограничиваются австрийским вариантом немецкого произносительного стандарта. Многие из них носят естественный характер, и их появление можно ожидать везде, где имеются аналогичные исходные предпосылки. К числу специфически австрийских ПФП можно отнести лабиализацию, связанную с вокализацией [1], ассимиляцию переднеязычных [ti], ленизацию с озвончением ассимилированных комплексов и озвончение интервокальных шумных толевых согласных, особенности ализин безударных согласных и тенденцию к произнесению анлаутных гласных слитно с предшествующими звуками.

3.4. Влияние ритма на постлексические процессы

Процессы варьирования звукового состава в речи связаны самым непосредственным образом с общей ритмической организаций звуковой стороны высказывания. Учитывая региональные различия в реализации сегментов, ' следует ожидать и различия ритмического плана. Так, в частности, австрийская произносительная норма широко допускает элизию безударных гласных, следствием чего является перестройка слоговой структуры слов, поскольку безударные гласные оказываются представленными комплексами с одной вокалической вершиной. При вступлении в действие аллехроправил могут возникать моносиллабические структуры: [habn]->[habm]->[ham], [aenn]->[anj и т.п. Изучение темпоритмической организации австрийской речи свидетельствует о наличии в ней механизма компенсации элизии безударных гласных. Для проверки данного предположения из текста диктора (Г) выделено 2 ряда по 10 слов с элизией безударных гласных и без нее со слоговой структурой СГСГС (haben) к СГСГСГС (gekommen). Средняя дли-

тельность звука в словах без элизии составила 80+4 мсек; в словах с опущенным редуцированным звуком 81+5 мсек; в словах с учетом опущенного гласного - 64+7 мсек.

Полученные данные свидетельствуют о том, что сокращение числа звуков в слове компенсируется удлинением оставшихся сегментов. При этом проверялись две возможности: (а) удлинение слова осуществляется за счет замедления темпа произнесения всех звуков, (б) удлиняется, лишь какая-то часть слова. Экспериментальное исследование позволило сделать следующие выводы:

- Элизия безударных гласных в суффиксах приводит к удлинению согласных, примыкающих к опущенному гласному. При этом удлиняются не сонанты, а шумные согласные, как щелевые, так и взрывные. Длительность первых достигает 200 мсек, у вторых удлиняется фаза смычки до 100-130 мсек.

- Компенсацию элизии удлинением шумных согласных можно считать региональным правилом, поскольку аналогичный процесс наблюдается и при типично диалектной апизии в приставке "вс-" у диктора А.

- и словах, в которых сокращение длительности происходит за счет слияния сегментов [аа] (ег) в один звук, и его длительность не превышает 100 мсек, также удлиняются шумные щелевые до 170-200 мсек и взрывные согласные до 100-120 мсек.

Таким образом, можно утверждать, что в австрийском варианте произносительной нормы действует постлексическое правило, в соответствии с которым темпо-ритмическое равновесие сохраняется при элизии гласных благодаря удлинению шумных согласных.

3.5. Распределение постлексических модификаций по коммуникативным типам высказываний.

Модель реализации, принятая в настоящей работе, свидетельствует о том, что механизмы фонетического варьирования лишь на долексическом уровне реализации являются системносвязанными. Все остальные процессы носят естественный характер и могут характеризовать те или шиле сферы общения не как их маркеры, а как тенденции, которые можно интерпретировать в качестве правил. С згой целью каждый процесс рассматривается как переменная величина и оценивается статистически в рамках различных констелляций. За основу взяты два процесса:

- Элизия безударного [а] в инлаутной позиции и в ауслауте глаголов (1л.

ед. ч.).

- Реализация анлаутных гласных с твердым или новым приступом и без

него.

Границей, -характеризующей процесс как тенденцию, принята 50% частотность встречаемости. В качестве параметров вариативности используются: степень официальности ситуации; степень подготовленности высказывания; социальный статус говорящего; тип речи.

Из анализа следует, что элизия в интерконсонантной позиции является процессом, присущим любому типу высказывания. Диапазон частотности составляет 67,5% - 78,8%. В ауслауте проявляется четкая зависимость от степени подготовленности речи: в ПСВ минимальна. В анализируемом материале просматривается также определенная зависимость от социального

статуса говорящего. Встречаемость элизии в речи студента как в НСВ, так и в чтении выше, чем у профессора на 22%. Таким образом, ауслаутная злизия является показателем спонтанной неподготовленной речи в неофициальной ситуации.

Реализация анлаутных гласных без приступа, при всем ее широком распространении, лишь в небольшом числе случаев превышает порог 50%. В основном это касается позиции гяавноударного слова. Влияние социального, статуса на реализацию данного процесса проявляется в более строгом следовании предписаниям кодифицированных норм профессором, чем студентом.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования в соответствии с поставленными задачами.

Фактор варьирования имеет следствием представление языка, как гетерогенную систему языковых средств и возможностей. Основной проблемой при подобной трактовке системы языка является идентификация его разновидностей. Для этой цели предложен принцип логической дихотомической классификации на базе 10 дефиниционных высказываний, различные комбинации которых позволяют не только логически строго определить содержание понятий языковых вариаций, расположенных в различных плоскостях членения языка, но и определить систему их взаимодействия как идиосистему. Под фонологической идиосистемой понимается общая фонологическая система языка, состоящая однако не из конкретных фонем, а из правил их интерсистемной перекодировки. Подобный подход имеет существенное значение для определения объекта экспериментально-фонетических исследований, ставящих своей целью описание закономерностей системного плана.

1. Подход к языку как идиосистеме потребовал соответствующего уточнения понятия нормы - важнейшей лингвистической категории. С этой целью были выделены дефиниционные признаки понятия нормы, имеющие универсальную значимость. В понятии нормы выделен внешний аспект, как регулятор взаимодействия вариаций в общем системном пространстве. В сочетании с внутренним аспектом нормирования - регуляцией реализации системных единиц в речи в пределах одной вариации - норма является механизмом обеспечения двойного членения языка.

2. Экспериментально-фонетическое исследование, выполненное на основе австрийского варианта немецкого языка к дополненное данными, полученными на материале речи носителей языка из северных регионов Германии, подтвердило положение о том, что единая норма произношения - суть лишь регулятор распределения единиц между вариациями. Анализ материала показал, что региональный вариант нормы произношения обладает как совпадающими с другими региональными субстандартами параметрами, так и отличающимися от них. Эти различия затрагивают не только прелексический уровень реализации, но и ее постлексическую специфику.

3.1. На долексическом уровне реализации фонологических единиц отмечены факты проникновения единиц диалектной основы в стандартное произношение (input-switch, заимствования, уподобления), а также ряд процессов, характерных для произносительной основы только южнонемецких областей.

3.2. Экспериментальное подтверждение получило и предположение о том, что описание в специальной литературе фонетических процессов взаимодействия стандарта и диалектов носит во многом умозрительный характер. Это касается прежде всего характера реализации дифтонгов и качествен-

ных модификаций гласных в позиции перед [R], в основе которых лежат не межсистемные, а постлексические процессы взаимодействия звуков в потоке речи. Основные усилия в их изучении должны быть сконцентрированы не на поиске иносисгемных (диалектных) единиц, а на исследовании процессов, являющихся рефлексом артикуляционной базы.

3.3. Экспериментально установлено, что произносительная специфика региона не ограничивается сегментным уровнем. Региональные модификации произнесения отдельных звуков оказывают существенное воздействие на темпо-ритмическую организацию речи. Полученные в этой части работы данные не имеют аналогов в фонетической литературе и могут стать основой для направления в экспериментальной фонетике, объединяющего достоинства natural phonetics & Satzphonefflc, изучающих модификации сегментной структуры в спонтанной речи и юггонологии.

3.4. Зависимость произносительных параметров от коммуникативной ситуации выявлена как на стадии аудиторского анализа, так и в экспериментально-фонетическом исследовании. Она рассматривается как переменная величина, воздействие которой должно быть либо нейтрализовано, либо являться объектом специального исследования. Каких-либо специфически региональных модификаций звуков, зависящих от ситуации не выявлено, и слепень проникновения диалекта в региональный стандарт следует считать индексом уровня официальности ситуации общения.

4. Прикладное значение настоящего исследования заключается не только в том, что оно позволяет изучающим немецкий язык и фонетистам познакомиться с произносительной спецификой одного из вариантов нормы немецкого произношения, но и проникнуть через нега в сложную структуру организации немецкого языка в целом. В экспериментальной части работы содержится немалое число наблюдений, требующих дальнейшего изучения, особенно на стыке сегментной и суперсегментной фонетики.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Варианты норм произношения современного немецкого литературного языка: Монография. - Нижний Новгород: Издательство Нижегородского университета им. Н.И.Лобачевскопз, 1995. - 138 с.

2. Наблюдения над реализацией немецких дифтонгов в потоке речи // Теория и практика лингвист, описания вазговоо. печи. вып. 49. - Гопький: ГГПИИЯ, 1972. - С. 28-34.

3. Некоторые акустические особенности немецких дифтонгов в сравнении'с другими звукосочетаниями // Теор. вопросы германской филологии. -Горький: ГГПИИЯ, 1973. - С. 15-26.

4. О фонетическом варьировании в немецком языке // Теоретические вопросы немецкой филологии. - Горький: ГГПИИЯ, 1974. - С. 5-15.

5. Нормативно-фонетические тенденции в реализации немецких дифтонгов // Труды экспериментальной лаборатории акустики речи. Вып. 2 - Горький: ГГПИИЯ, 1975. - С. 22-31.

6. Некоторые тенденции в реализации фонетических норм немецкого языка // Норма реализии. Вып. 3. - Горький: ГГПИ, 1977. - С. 3-14.

7. Лингвометодические предпосылки обучения иноязычному произношению // Сборник тезисов к 3 международному симпозиуму в г. Йена. - Jena: Universitat, 1982. - S. 18-20.

8. Zur Frage der funktionalen Varianten der Aussprachenormen // Linguistische Studien, A, 99, Beiiin, 1982- S. 153-157.

9. Норма как социолингвистическая категория // Нормы реализации. -Горький: ГГПИ, 1984. - С. 48-53.

10. Норма в структуре современного немецкого национального языка. -- ИНИОН, 32168 от 21.12.1987, Москва.-18 с.

11. Языковое варьирование и фонетические дифференциаторы типов текстов в современном немецком языке //Лингводидахгические вопросы речевой деятельности. - Иркутск ИГПИИЯ, 1988. - С. 15-16.

12. Фонетические нормы в системе современного немецкого национального языка// Социальн. стратифик. яз. - Пятигорск: ПГПИИЯ, 1989. - С. 68-70.

13. Sprachliche Variation und die deutsche Aussprachenorm // Das Wort: Germanistisches Jahrbuch, 1991.- Moskau: DAAD, 1991 - S. 194-198.

14. Роль диалектов в истории становления произносительных норм германских язьпспв // Ппойлемм истопич индоевропейских языков. - Тверь' TL У, 1991. - С. 165-¡67.*

15. Фонема в идиосистеме современного немецкого языка // Функциональная значимость фоналогич. единиц. - Иркутск: ИГПИИЯ, 1992. - С. 18-27.

16. Региональное варьирование в немецком произносительном стандарте: социофонетический аспект // Teaching values in education: Международная конференция. - Нижний Новгород: НГПИИЯ, 1994. - С. 156-157.

17. Постлексические модификации звуков и коммуникативные типы высказываний // Восток - Запад: Междунар. науч. конфер. - Нижний Новгород: НГЛУ, 1995. - С. 150-151.

Практическая значимость работы нашла свое отражение в учебных пособиях:

1. Курс коммуникативной фонетики немецкого языка: Пособие для студентов I курса,- Нижний Новгород: НГЛУ, 1994.-7,5 пл.

2. Практикум коммуникативной фонетики немецкого языка: Пособие для студентов I курса.- Нижний Новгород: НГЛУ, 1994.- 7 пл., 3.5 авт. л. (В CCüSTCpCTSC с Э.Шзфср).

Подписано в печать . Формат 60 х 90 1/16. Печать офсетная.

Печ. л. 2,4. Тираж 120 экз. Заказ .Бесплатно.

Типография Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова 603155, Нижний Новгород, ул. Минина 31-а