автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Великая армия в России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Великая армия в России"

На правах рукописи

Попов Андрей Иванович

Великая армия в России

07.00.03 - Всеобщая история (новая и новейшая)

Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук

Самара - 2003

Работа выполнена в Самарском государственном педагогическом университете.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Сироткин Владлен Георгиевич доктор исторических наук, профессор Туган-Барановский Джучи Михайлович доктор исторических наук, доцент Земцов Владимир Николаевич

Рр»т/тттаа лрмц^ацщ*

Институт военной истории Министерства обороны Российской федерации

Защита состоится " " 2003 г. в Л^ часов на заседании

диссертационного совета Д.212.218.02 Самарского государственного университета по адресу: 443011, г. Самара, ул. академика Павлова, 1, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного университета.

Автореферат разослан " Си 2003 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Дубман Э.Л.

-А

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена масштабами событий, происходивших на территории Российской империи в 1812 г., а также размерами порождённых этой войной последствий, изменивших дальнейшую судьбу Европы. По мнению ряда исследователей, на всём протяжении военной истории, со времени появления пороха и до начала XX в., вторжение Наполеона в Россию являлось наиболее известной в мире войной, и на то есть причины. По масштабам вовлечения людских ресурсов и по географическому размаху эту кампанию не случайно сравнивают с нашествием полчищ Ксеркса на Элладу. Были задействованы более полумиллиона солдат Наполеона и почти столько же воинов Александра 1. Французы и их союзники преодолели тысячи километров. Для Наполеона Неман стал его Рубиконом, имевшим необратимые последствия, которые привели его к поражениям в 1814 и 1815 гг. "Масштаб операций в 1812 г. почти невероятен,- пишет крупнейший военный историк Д. Чэндлер,- а потери - военные и гражданские, французских захватчиков и русских защитников - вызывают содрогание даже сегодня, несмотря на несоизмеримо большие потери в двух последовавших одна за другой мировых войнах в XX в. Но не стоит забывать, что население в 1812 г. было значительно меньше, чем в 1914 или 1939 гг. - поэтому пропорционально различия были меньше, чем кажется на первый взгляд"1.

Война 12-го года стала стратегическим переломным моментом, который в конечном итоге привёл к изменению политической карты всей Европы. Велико было её значение и для России, так как она вызвала небывалый всплеск патриотизма, примеры которого навечно останутся в анналах отечественной истории, и привела к зарождению революционного движения.

Необходимо отметить и политическую актуальность событий 1812 г. для российского общества. Героическая сторона этой войны постоянно "эксплуатировалась" всеми последующими поколениями российских политиков и идеологов самых разных направлений. И в современную переломную эпоху по-прежнему сохраняется весьма пристальный интерес отечественных исследователей, политиков и широких слоёв населения к этой войне. Причина этого, по словам В.Н. Земцова, заключается в том, что "в сознании россиян идёт активный процесс национальной самоидентификации. Пытаясь понять смысл собственной исторической судьбы, мыслящая часть российского общества обращается к ключевому событию национальной истории - к 1812 году, когда Россия, столкнувшись с общеевропейским вторжением и одержав победу, впервые по-настоящему ощутила масштабы своей силы и органичность своих связей с европейскими и мировыми процессами".

Отечественная война 1812 г. была и остается одной из самых популярных тем в российской историографии, но, несмотря на это, в её истории до сих пор остаются "белые пятна". Среди слабоизученных проблем советские историографы назвали стратегический план Наполеона, деятельность французских ок-

1 Chandler D.G. Foreword // Britten Austin P. 1812: The March on Moscow. London, 1993. P. 7.

купационных властей, их социальную политику; отмечается слабое знание советскими авторами иностранных источников и исследований. До недавнего времени в отечественной историографии фактически отсутствовали глубокие исследования, посвящённые Великой армии Наполеона в 1812 г. С другой стороны, как заметил Н.А. Троицкий, эта война - "предмет не только наибольшего числа исследований, но и большего, пожалуй, чем в какой-либо другой теме, количества стереотипов, оплошностей, домыслов"'. Именно эти отрицательные обстоятельства и порождают необходимость нового обращения к данной теме, всё более глубокого и всестороннего её изучения.

Хронологические рамки диссертации ограничиваются 1812 г., хотя освещается также процесс подготовки к войне и некоторые предшествовавшие ей события. Территориальные границы исследования охватывают те губернии Российской империи, которые были оккупированы неприятелем, и где действовали русские партизаны, а также "прифронтовые" районы, где была развёрнута народная война.

Объектом исследования является Отечественная война 1812 г.

Предметом исследования стали все стороны деятельности тыловых служб Великой армии, функционирование её коммуникаций, устройство магазинов, депо, госпиталей, этапных пунктов, передвижение резервов и маршевых пополнений, эвакуация раненых, содержание и конвоирование военнопленных, фуражировки. Кроме того, рассматривается устройство и функционирование органов военной администрации, её взаимодействие с населением. Анализировались также действия российской стороны: депортация "ненадёжного элемента", "скифская тактика", партизанские действия и народная война. Оба комплекса проблем тесно взаимосвязаны, ибо степень эффективности работы тыла и "пропускная способность" коммуникаций Великой армии напрямую зависели от партизанских действий и народного сопротивления.

Изученность проблемы. Война 1812 г. в целом, а также многие её аспекты весьма основательно изучены в отечественной и зарубежной историографии; изо всей дореволюционной российской истории этому событию посвящено наибольшее количество изданий, как популярных, так и научных. Но вопрос о тылах и коммуникациях Великой армии, за исключением организации медицинского обеспечения,2 специально не исследовался в российской историографии. Отечественные авторы имели смутное представление об устройстве тыла неприятельской армии и изображали его, как и "народное партизанское движение", по аналогии с Великой Отечественной войной, модернизируя историю. Кочующая по разным изданиям схема неприятельских коммуникаций весьма

1 Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрестках мнений советских историков, 1917-1987. М„ 1990. С. 172-173; Троицкий НА. Отечественная война 1812 г.: История темы. Саратов, 1991. С. 4; Земцов В.Н. Великая армия Наполеона в Бородинском сражении. Екатеринбург, 2001. С. 3, 7; Шеин ИА. Война 1812 г. в отечественной историографии. М., 2002.

Идельсон Е.М. Болезни и врачебная помощь в эпоху войны 1812 г. Казань, 1912; Кассир-ский ИА. Ж.Д. Ларрсй и скорая помощь на войне. M.-JI., 1939; Баранов A.A. Медицинское обеспечение армий в 1812 г. // Эпоха 1812 г. Труды ГИМа. Вып. 132. М., 2002. С. 105-124.

условна, состав гарнизонов оккупированных городов и их деятельность были неизвестны отечественным авторам, что нередко приводило их к нелепым заявлениям и выводам. Об используемой русскими "скифской тактике" упоминали все историки, но никто из них не определял масштабов её применения и объёма нанесённого ею ущерба. О судьбе российских военнопленных упоминали вскользь лишь некоторые историки. Советские авторы стыдливо умалчивали, или говорили скороговоркой о сотрудничестве части российских подданных с оккупационной администрацией в Курляндии, Литве и Белоруссии.

Во французской историографии XIX в. к русскому походу проявлялся весьма большой интерес. Но сочинения того периода - Г. Водонкура, Э. Лабома, Ф. Сепора, Г. Гурго, А. Фэна - в значительной степени утратили научное значение, по причине узости их источниковой базы; интерес представляет лишь их мемуарная "составляющая". Исключение составляет работа Ж. Шамбрэ, отличавшаяся объективностью суждений и солидной документальной базой. Он впервые использовал переписку Наполеона с генералами, командовавшими в тылу, и привёл некоторые документы об устройстве коммуникационной линии1. Случившиеся затем две мировые войны перетянули к себе внимание историков, что, вкупе с отказом от имперских амбиций, привело к тому, что во второй половине XX в. интерес к этой войне иссяк; несмотря на публикацию огромного количества документов и мемуаров, они практически не анализируются историками. Показательна в этом плане обобщающая работа Ж. Тири, который ограничился привлечением узкой группы давно известных источников. Широко иллюстрированное издание Ж. Транье и Ж. Карминьяни носит лишь популярный характер2. В последнее время, в связи с 200-летним юбилеем консульства и империи, интерес к наполеоновской эпохе возродился. Но французы ограничиваются переизданием устаревших работ XIX и начала XX вв. и публикацией новых исследований о крупнейших баталиях Наполеона, в которых из всей русской кампании описывается только Бородинское сражение4.

Аналогичная картина наблюдается и в немецкой историографии. В XIX в. в германских государствах вышло множество работ о походе в Россию, но к настоящему времени они утратили научнее значение, за исключением стратегического обзора К.Клаузевица и по-немецки основательного исследования Ф. Рёдера, в котором ныне особый интерес представляет его мемуарная "составляющая". Самое обстоятельное немецкое исследование о войне 1812 г.

1 Vaudoncourt G. Mémoires pour servir a l'histoire de la guerre entre la France et la Russie. T. 1. Paris, 1817; Labaumc E. Relation complète de la campagne de Russie. Paris, 1820; Segur Ph. Histoire de Napoléon et de la Grande Armée en 1812. Paris, 1824; Gourgaud G. Napoléon et la Grande Aimée en Russie. Paris, 1825; Fain A. Manuscrit de 1812. Bruxelles, 1827; Chambray G. Histoire de l'expedition de Russie. T. I-III. Paris, 1838.

2 Thiry J. La campagne de Russie. Paris, 1969; Madelin L La catastrophe de Russie. Paris, 1949; Tranié J., Cannigniani J. Napoléon 1812. La campagne de Russie. Paris, 1981; Cate C. 1812 - Le duel des deux empereurs. Paris, 1987; Castelot A. La campagne de Russie. Paris, 1997.

3 Marco de Saint-Hilaire E. Histoire de la campagne de Russie en 1812. Vol. 1-2. Paris, 1846; ibid. Napoléon en Russie. La campagne de 1812. Paris, 2003.

4 См.: Le livre chez vous. Libraire catalogue 2000/2001,2001/2002,2002/2003,2003/2004.

К. Остен-Сакен унд фон Райна увидело свет в начале XX в., до публикации во Франции основной массы военной документации. Тогда же П. Хольцхаузен опубликовал несколько мемуаров и издал обобщающий труд "Немцы в России", где использовал около 150 воспоминаний. Однако, Хольцхаузен остался на уровне добросовестного публикатора и комментатора, и глубокого анализа войны в его сочинении нет1.

Солидной работой о русском походе является книга американского историка Дж. Нафзигера, но она посвящена исключительно военным проблемам. В Великобритании последним крупным изданием об этой войне стал трёхтомник П. Бриттен Остина2. Автор использовал около 100 мемуаров, пересказы или цитаты из которых составляют львиную долю текста. Но сочинение Остина не является научным исследованием, так как он почти не привлекал официальных документов и русских источников, и серьёзного анализа кампании у него нет. В целом, в англоязычной историографии наблюдается тенденция к расширению архивной и мемуарной источниковой базы, так что она прогрессирует гораздо быстрее, чем французская и немецкая, хотя пока всё ещё остаётся вторичной.

Из всех зарубежных обобщающих исследований самым подробным и глубоким является сочинение М.В. Кукеля. Его работа основана на анализе самого большого количества разноязычных и разнообразных источников и освещает различные аспекты войны. Правда, её уровень несколько снижают отдельные стереотипы и антирусская тенденциозность. Тем не менее, по обилию использованных источников и исследований, с трудом Кукеля не может сравниться ни одно исследование по войне 1812 г.3

Помимо обобщающих трудов автор привлёк многочисленные работы (часть которых была написана участниками войны)4, посвящённые участию в русской кампании национальных контингентов Великой армии5, отдельных её соедине-

1 Клаузевиц К. 1812 год. М., 1937; Röder F. Der Krieszug Napoleons gegen Russland im Jahre 1812. Leipzig, 1848; Osten-Sacken und von Rhein C. Der Feldzug von 1812. Berlin, 1901; Holzhausen P. Die Deutschen in Russland. Bd. 1-2. Berlin, 1912.

2 Nafeiger G. Napoleon's Invasion of Russia. Novato, 1988; Austin P.B. 1812: The March on Moscow. London, 1993; ibid. 1812: Napoleon in Moscow. London, 1995; ibid. 1812: The Great Retreat. London, 1996; ibid. 1812: Napoleon's invasion of Russia. London, 2001.

3 Kukiel M. Wojna 1812 roku. T. 1-Й. Krakow, 1937.

4 Cerrini C. Die Feldzuge der Sachsen in den Jahren 1812 und 1813. Dresden, 1821; Miller M. Darstellung des Feldzuges... gegen die Russen im Jahr 1812. Th. I-II. Stuttgart-Tübingen, 1822; Völdcmdorf und Waradein Ed Kriegsgeschichte von Bayern. Bd. 3. München, 1826; Weiden L. Der Feldzug der Oesterreicher gegen Russland im Jahre 1812. Wien, 1870.

5 BarsewischT. Die Badener in Russland. Karlsruhe. 1893; Behm W. Die Mecklenburger im russischen Feldzuge. Hamburg, 1912; Bemays G Schicksale des Grossnerzogthums Frankfurt und seiner Truppen. Berlin, 1882; Boppe P. La légion portugaise. 1807-1813. Paris, 1994; Braun R. Die Bayern in Russland 1812 // Wittelsbach und Bayern. Bd. III/l. München, 1980. S. 260-271; Cap-pello G. Gli italiani in Russia nel 1812. Citta di Castello, 1912; Exner M. Der Antheil der königlich sächsischen Armee am Feldzuge gegen Russland 1812. Leipzig, 1896; Gebler W. Oesterreichische Auxiliarcorps im Russischen Feldzuge 1812. Wien, 1863; Gerhardt O. Die Württemberger in Russland 1812. Stuttgart, 1937; Krauss T. Geschichte der bayerischen Heeisabteilung im Feldzuge gegen Russland 1812. Augsburg, 18S7.

ний, полков и батальонов, в которых использовались архивные документы и неопубликованные мемуары. Многие из этих подразделений несли службу в тылу и на коммуникациях и противостояли партизанам1.

В целом, в западной историографии интересующие нас вопросы затрагивались в обобщающих трудах, но специального исследования о состоянии тылового пространства и коммуникаций Великой армии не существует. Лишь в специальных статьях были освещены отдельные частные вопросы: о продовольственном обеспечении и транспорте Великой армии, о заболеваниях, поразивших её солдат, о системе управления оккупированными областями, о пленных2.

В отечественной же историографии, в отличие от перечисленных выше проблем, описание народной и партизанской войны началось уже в ходе самой кампании, и уже тогда в листовках писали об идиллическом единении сословий вокруг престола. В дворянской историографии понятия "партизанская" и "народная" война чётко различались: в трудах А.И. Михайловского-Данилевского и М.И. Богдановича им были посвящены отдельные главы3. Но затем некоторые историки стали именовать крестьянские дружины партизанскими4, вопреки тому, что военные историки и теоретики подчёркивали, что при всей внешней схожести это разные явления5.

Окончательно это отождествление возобладало в советской литературе, где партизанская война была объявлена составной частью народной войны. Наиболее подробно партизанская война была описана А.Н. Кочетковым. Он правиль-

1 Guretzky-Comitz H. Geschichte des 1. Brandenburgichen Ulanen-Regiment. Berlin, 1866; Heil-maim J. Die Bayerische Cava!lcric-Division Preysmg im Feldzuge von 1812 // Jahrbücher för die Deutsche Armee und Marine Bd. 17. 1875; Röder von Diersburg K. Geschichte des 1 Grossherzoglich hessischen Infanterie (Leibgarde) Regiments. Berlin, 1899, Roulin L. Le 125-e régiment d'infanterie. Orleans, 1890; Sabron F. Geschiedenis van het 124-ste Regiment Infanterie van Linie on-der Keizer Napoleon I. Breda, 1898; ibid. Geschiedenis van hct 33-ste Regiment Lichte Infanterie. Breda, 1910; Schneider C. Het 126-ste Regiment Hollandsche infanterie in Rusland in 1812. Amsterdam, 1898.

2 Lemazurier M. Medicinische Geschichte des Russichen Feldzuges von 1812. Jena, 1823; Kerckove G. Histoire des malades observés à la Grande Armée pendant les campagnes de Russie en 1812. Anvers, 1836; Ebstein W. Die Krankheiten un Feldzuge gegen Russland. Stuttgart, 1902; Gronsky P. L'Administration française en Russie en 1812 H Revue d'histoire moderne. 1928. № 17. P. 401-412; Géza Peijés. Die Frage der Verpflegung im Feldzug Napoleons gegen Russland // Militärgeschichtliche Mitteilungen. 1968. № 2. S. 35-64; Nafeiger G. Logistics in the 1812 Cam-paigjr The Cause of Napoleon's Defeat // The Consortium on Revolutionary Europe. T. XIX. Talla-hasse, 1988. P. 308-315; Bernard L. Les prisonniers de guerre du Premier Empire. Paris, 2002.

3 Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны 1812 г. Ч. 3. СПб., 1840; Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 г. Т. 2. СПб., 1859.

4 Голицын U.C. О партизанских действиях в больших размерах // ВС. 1859. № 7. С. 41-57; Слезскинский А.Н. Смоленские партизаны в 1812 г. // PC. 1900. № 9. С. 651-665; Мясоедов Д Кто был первый народный партизан на Руси в эпоху Отечественной войны? // ИВ. 1903. № 12. С. 828-833; Левшин А. Г. Партизаны в Отечественную войну. М„ 1912. С. 11-13,28-29.

3 Валентини Г.В. Правила малой войны и употребления легких войск. СПб., 1811; Вуич. Малая война. СПб, 1850. С. 257, 239-243, 247, 249-251; Гершельман Ф. Партизанская война. СПб., 1885. С. 14-17, 94; Мяхневич Н.П. Партизанские действия кавалерии в 1812 и 1813 г. СПб, 1888. С. 2-3, 13,47; Клембовский В.Н. Партизанские действия. Пг, 1918. С. 3-6.

но подчеркнул, что "было бы ошибочным по аналогии с Великой Отечественной войной... представлять партизанскую войну 1812 г. как боевые действия организованных, вооружённых самодеятельных отрядов по типу наших партизан. Исторические условия, обстановка, сами люди были совершенно иными. Партизанскими отрядами в более или менее точном смысле слова были лишь немногие из вооружённых групп населения". Но при описании конкретных событий он причислил к партизанам все народные дружины и даже созданные по инициативе дворянских властей кордоны, которые он именовал "народными партизанскими отрядами самообороны", не замечая противоречия в самом определении. В целом статьи Кочеткова, а также Л.Г. Бескровного аккумулировали в себе все передержки и вымыслы советской литературы1.

Главной заслугой автора обобщающего труда о войне Н.А. Троицкого стало развенчание самых очевидных фальсификаций, накопившихся в советской литературе. Но о народной и партизанской войне он не сказал ничего нового, а повторил советские мифы, заявив, что "партизанских отрядов из крестьян было во много раз больше, чем армейских", что "они действовали по всему театру войны"2. В последние годы вопросы народной войны изучались C.B. Шведовым, деятельность калужских кордонов - В.А. Бессоновым. В фундаментальном исследовании О.В. Соколова освещены все стороны жизни армии Наполеона, в том числе устройство её тыловых служб, а также высказано мнение о причинах гибели Великой армии в России. Последнего вопроса коснулся и Земцов, который на основе "микроисторического подхода" проанализировал устройство Великой армии в 1812 г. и её действия в Бородинском сражении3.

Тем не менее, означенный комплекс проблем, связанных с устройством тыла и коммуникаций Великой армии, а также с воздействием на них партизанских отрядов остаётся недостаточно изученным. Б.С. Абалихин и В.А. Дунаевский признавали, что "опубликованные работы не дают ещё полного представления о географии, размахе, масштабах, формах, этапах и историческом значении партизанской войны в тылу наполеоновской армии. Слабо, а порой упрощённо показаны причины возникновения партизанского движения. Узка источниковедческая база исследований". Л.Л.Ивченко также отметила, что, "несмотря на огромное количество источников, до сих пор не оценён реальный вклад армейских партизан в поражение неприятеля. Специальные обобщающие исследования по этой теме ещё не написаны. Армейских партизан часто смешивают со стихийным народным движением"4.

1 Кочетков А.Н. Партизанская война // 1812 г. Сб. ст. М., 1962. С. 164-180, Бескровный Л.Г. Партизаны в Отечественной войне 1812 г. // ВИ. 1972. № 1. С. 81-97; № 2. С. 114-124.

2 Троицкий Н.А 1812. Великий год России. М., 1988. С. 98, 221; он же. Первый армейский партизанский отряд .. // Военно-исторические исследования в Поволжье. Вып. 2. Саратов, 1997. С. 67-72; он же. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. M, 2002. С. 241-247.

3 Бессонов В.А. Потери Великой армии в период малой войны // Отечественная война 1812 г. Бородино, 1998. С. 11-23; Шведов C.B. О противоречиях русского менталитета в войне 1812 г. // Отечественная война 1812 г. в Калужской губернии и российской провинции. Малоярославец, 2001. С. 60-82; Соколов О.В. Армия Наполеона. СПб., 1999.

4 Абалихин, Дунаевский. 173; Ивченко Л.Л. Герой? Разбойник? // Родина. 1992. № 6-7. С. 82.

До недавнего времени отечественные авторы специально не изучали судьбу Великой армии в России. Подход историков к армии Наполеона был, так сказать, "фронтальным", она описывалась лишь с внешней стороны, как противник русских армий на полях сражений; её внутреннее состояние и устройство не исследовались. Поэтому назрела необходимость проанализировать ход этой кампании в ином ракурсе, а именно изучить деятельность Великой армии изнутри, с точки зрения функционирования её тыловых служб, коммуникаций и созданных на завоёванной территории оккупационных властей. При таком подходе станут видны процессы, протекавшие внутри это гигантского военного организма, выявятся его сильные и слабые стороны, а также некоторые ещё не изученные аспекты войны, например, судьба российских военнопленных или раненых наполеоновской армии.

В конечном итоге, новый ракурс в исследовании войны позволит более точно установить причины "скоротечной кончины" Великой армии. Концепция автора базируется на двух посылах. Во-первых, Великая армия представляла собой огромное по численности "ополчение" почти всей Европы, во главе которого стоял полководец, признаваемый даже его противниками гениальным. Почти никто из чинов этой армии не сомневался в победе, тем более что польско-литовское население западных российских губерний ожидало их как освободителей. Во-вторых, эта грандиозная армия менее чем за полгода была уничтожена почти полностью, так что это крушение вошло в историю как ярчайший пример крупнейшего военного поражения, как наилучшая иллюстрация к афоризму самого её вождя: "От великого до смешного всего один шаг". Это разительное несоответствие между ожидаемым и реально получившимся результатом приводит к убеждению, что столь быстротечную катастрофу невозможно объяснить какой-то единственной или главной причиной, как это делали участники войны и предшествующие историки. Причин было несколько и проблема состоит в том, чтобы все их установить и "ранжировать" по степени важности.

Целью данного исследования стал детальный анализ состояния тыловых служб (снабжения, санитарного обеспечения и т.д.) и коммуникаций армии вторжения, структуры оккупационной администрации к её национальной к социальной политики, выяснение их влияния на исход кампании и, в конечном итоге, определение степени значимости каждой из причин, приведших к катастрофе наполеоновской армии.

В соответствии с поставленной целью и исходя из степени научной разработанности проблемы, автор диссертации поставил перед собой следующие основные задачи:

- рассмотреть вопрос о материальной подготовке Наполеона к предстоящей кампании;

- проанализировать работу тыловых служб Великой армии в период её наступления до Смоленска;

- выяснить организацию управления на территории Литвы и Белоруссии, социальную политику оккупационных властей и отношение к Великой армии населения этих областей;

- определить масштабы применения "скифской тактики", а также время начала партизанских действий и развёртывания народной войны;

- реконструировать состояние коммуникационной линии Великой армии между Смоленском и Москвой, установить состав гарнизонов и численность двигавшихся по ней подкреплений и маршевых войск;

- исследовать действия партизанских отрядов на различных театрах военных действий, а также кордонов в коренной России и Малороссии;

- определить, по каким причинам Наполеон не решился провозгласить отмену крепостного права в России;

- проследить судьбу российских военнопленных.

Решение всей совокупности поставленных задач позволит в конечном итоге уточнить, какой характер носила война 1812 г.

Методологической основой исследования явился диалектический метод познания истории, включающий принципы историзма, объективности и системности. Для создания объективной картины войны автор использовал традиционные для исторической науки методы. Метод историзма, предусматривающий рассмотрение всех явлений и процессов в их возникновении и развитии, применялся, чтобы проследить создание, функционирование, сбои и коллапс тыловых служб Великой армии. Генетический метод, концентрирующий внимание на истоках изучаемого явления, помог выявить изначальные изъяны в материальной подготовке войны Наполеоном. Автор придерживался системного подхода, согласно которому основные компоненты общественного организма существуют не как простая сумма факторов и явлений, а как система. Великая армия рассматривалась как системное образование, в котором одно слабое звено (тыловые службы) отрицательно повлияло на состояние прочих (боеспособность войск, состояние конского состава и т.д.). Диссертант исходил из многофакторного объяснения исторических процессов, при котором происхождение и развитие явления рассматриваются как результат взаимодействия комплекса различных факторов. Судьба Великой армии в России была предрешена воздействием на неё целого комплекса факторов, как объективного, так и субъективного свойства. Сравнительный метод применялся при анализе народной (национальной) войны в России в 1812 г., которую сами современники сравнивали с гверильей, развернувшейся в Испании в 1808 г. Ретроспективный метод направлен от настоящего к прошлому, от следствия к причинам. Выяснив масштабы случившейся с Великой армией катастрофы, можно предполагать, что тому было несколько причин.

Важным принципом исследования является критическое отношение к источникам, особенно к мемуарам, ибо "история — это память человечества, а любая память подвержена аберрации". Автор разделяет методический принцип А.Г. Тартаковского: "Опираясь по возможности на всю совокупность сохранившихся по нашей теме источников, в событийно-фактических построениях отдавать предпочтение синхронному слою информации, запёчатлённому в современной переписке, дневниках, памятных заметках и т.д., корректируя ими

свидетельства ретроспективные, прежде всего мемуарные"1.

Исследование заявленной темы заставило обратиться к понятийному аппарату, поскольку, с одной стороны, содержание некоторых понятий претерпело изменения по сравнению с изучаемой эпохой, с другой стороны, некоторые из них до сих пор являются дискуссионными. Основываясь на суждениях участника войны и известного военного теоретика К. Клаузевица, даётся определение таких понятий, как "операционный базис" и "коммуникации". Любая армия зависит от источников снабжения, каковые именуются "операционным базисом", а коммуникации - это пути, ведущие от армии к операционному базису, которые обычно служат и для отступления. "Всякого рода поставки, транспорты боевых припасов, передвигающиеся туда и назад эшелоны, почта, курьеры, госпитали и склады, артиллерийские парки, административные учреждения" -всё это имеет решающее значение для армии. Коммуникации не должны быть слишком растянуты и должны надёжно охраняться, а как пути отступления, они составляют подлинный стратегический тыл. Коммуникациями являются лишь "дороги, оборудованные особыми складами, госпиталями, этапами, почтовыми станциями; на эти дороги назначаются коменданты, и по ним распределяются полевые жандармы и гарнизоны". Противники стремятся перерезать друг другу коммуникации, чтобы прервать подвозы к неприятелю, ослабить его и принудить к отступлению, либо лишить его самой возможности отступления.

На основе источников и представлений военной науки XIX - начала XX вв. автор уточнил понятия "партизанская", "народная" и "малая" война, и показал, что первая являлась составной частью последней и не тождественна второй. Наиболее аутентичные определения содержатся в "Военном словаре" 1818 г.: "Малая война - так называется война, производимая малыми отрядами и набегами в неприятельские земли"; "партия - отделенная часть войска, определенная для каких-либо особых военных предприятий"; "партизан - чиновник, имеющий особливые военные способности, которому поручаются партии, составленные из отборных легких войск. Должность его есть беспокоить набегами неприятельскую армию, снимать посты или отделенные пикеты, захватывать транспорты".

Следовательно, партизанские отряды - это часть армии. Те, кого советские авторы называли "народными партизанами", в источниках именовались "поселяне, вооруженные обитатели, вооруженные крестьяне, кордоны пограничные". В инструкции о создании кордонов говорилось, что они "защищают только себя от нападений, возвращают из домов их похищенное и преграждают пути к их разорению". Отряды, созданные из крестьян и мещан, были, по словам современников, "внутренним охранным войском". "Охранными" они были в двух смыслах, ибо защищали область не только от противника, но и от русских мародёров, изменников и лиц, распространявших "вредные" слухи.

Различия между партизанами и кордонами состояли в следующем. Инициаторами создания партизанских отрядов были командующие армиями, а кор-

1 Тартаковский А Г. Неразгаданный Барклай... М., 1996. С. 308, 17-18.

донов - царь и местная администрация; первые состояли из лёгкой кавалерии и казаков под командой кадровых офицеров, а вторые - из гражданских лиц под руководством чиновников и поместной администрации; партизаны действовали на занятой неприятелем территории, а кордоны - в "прифронтовой" полосе, куда забредали отряды фуражиров и мародёров. Задача партизан заключалась в нападении на коммуникации противника, а кордонов — в обороне своих деревень от ограбления; соответственно, различался и способ их действий: партизаны маневрировали, совершая "поиски" и "экспедиции" в тыл противника, а кордоны обороняли свой уезд; различались они и по вооружению: у первых оно было стандартное армейское, у вторых — топоры, косы, вилы, рогатины и отнятое у противника оружие. Партизаны отправляли пленных в главную квартиру, а крестьяне чаще всего уничтожали их самыми жестокими способами. Итак, крестьянские отряды самообороны (кордоны) не попадают под понятие "партизаны", а партизанская война не являлась частью народной войны.

Источниковую базу исследования составили как опубликованные, так и архивные источники, многие из которых впервые введены в научный оборот в отечественной историографии.

Автор в большом объёме использовал иностранные источники, прежде всего, корреспонденцию самого Наполеона,1 его маршалов и генералов, а также многотомные публикации J1. Маргерона, Ж. Фабри и А. Шюке, содержащие военно-оперативную и делопроизводственную документацию, освещающую подготовку и ход войны. Из-за состояния источников пятитомное собрание Фабри, посвящённое действиям центральной группировки Великой армии, доведено только до 19 августа, так что вторую половину кампании освещают только два его сборника, касающиеся действий фланговых группировок, а также публикации Шюке, содержащие более разнородные и отрывочные сведения. Особенно важна для темы обширная переписка маршала К.Виктора, командовавшего войсками в тылу Великой армии, и Б. Маре, ведавшего здесь всеми военно-политическими вопросами2.

Второй комплекс источников составили материалы личного происхождения: письма, дневники и мемуары. В работе было использовано около сотни писем чинов Великой армии и более 200 иностранных дневников и мемуаров, из которых наибольшую ценность для данной темы представляют те, авторы которых служили в тылах и на коммуникациях3. Было также привлечено более 50

1 Correspondance de Napoléon I-er. Т. 21-24. Paris, 1867-1868; Chuquet A. Ordres et apostdles de Napoléon I-er. Т. 2. Paris, 1912.

2 Margueron L. Campagne de Russie. Vol 1-5. Paris, 1897-1906; Fabry G. Campagne de Russie. 1812. T. I-V. Paris, 1900-1903; ibid. Campagne de 1812: Documents relatifs a l'aile gauche. Paris, 1912; ibid. Campagne de 1812: Documents relatiís a l'aile droite. Paris, 1912; Chuquet A. Lettres de 1812. Paris, 1911, ibid. 1812. La Guerre de Russie: Notes et documents. 1-3 series. Paris, 1912.

3 Bellot de Kergorre A. Un commissaires des guerres... Paris, 1899; Kriegerleben des Johann von Borcke. Berlin, 1888; Conrady L. Aus stürmischer Zeit. Berlin, 1907; Dellard J.P. Mémoires militaires. Paris, 1892; Everts H. Mémoires inédits. Paris, 1997; Fleck A. Beschreibung meiner Leiden... Hildensheim, 1845; Furtenbach F. Aufzeichnungen. Nürnberg-Leipzig, 1912; Giesse F. Tagebuch während des russisches Feldzuges. Leipzig, 1912; Godar R. Mémoires. Paris, 1895; Ho-

í

1

российских источников этого вида, из которых особенно ценными являются воспоминания тех офицеров, кто служил в партизанских отрядах, а также гражданских лиц, оставшихся на оккупированной территории1. Самые информативные мемуары принадлежат генералам, штабным и штаб-офицерам; менее содержательны воспоминания обер-офицеров; записки же нижних чинов освещают только обыденную солдатскую жизнь. При всей многочисленности и информативности мемуаров, они требуют особо критического подхода, ибо, по словам Богдановича, "все автобиографии имеют недостаток Птолемеевой системы, поставляя "Я" в центр мира".

Из фондов российских архивов были извлечены важные для данного исследования источники. В фондах РГВИА и ОР РНБ сохранились трофейные документы: служебная переписка губернатора Смоленска Ж. Барбанегра, донесения маршала А. Бертье и адмирала П. Баста, письма военнослужащих Великой армии, приказы, касающиеся российских военнопленных и т.д. В фондах РГИА, ГАРФ и ГАКО выявлены дела, освещающие политику оккупационных властей ("Прокламации к населению, распоряжения французских властей в период французской оккупации Витебской губернии", "О прокламациях Наполеона к жителям Смоленской губернии" и т.п.), донесения командиров партизанских отрядов, начальников ополчений и кордонов (Ф. Винцингероде, Д.В. Давыдова, И.С. Дорохова, В.В. Орлова-Денисова, Н.М. Бороздина, П.Н. Каверина, С.Я. Храповицкого, Н.М. Нахимова, В.Ф. Шепелева и других), документы, касающиеся поведения представителей различных сословий ("Дело по наблюдению за политическим настроением жителей губерний, присоединенных от Польши", дело "О лицах, оказавших усердие Российскому правительству и о лицах, действовавших в пользу неприятеля во время занятия России французами", "Дело о разных лицах, употребленных французами в различных должностях") и другие2.

Кроме того, из русских источников были использованы донесения уездных и губернских властей, документы Комитета министров, Министерства полиции,

gendoip D. Mémoires. Paris. 1887; Linsingen. Auszug aus dem Tagebuch // Beihefte zum MilitärWochenblatt. 1894; Lossberg F.W. Briefe in die Heimath.. Cassel, 1844; Morgenstern F. Kxieg-serinnerungen aus Westfälischer Zeit. Wolfenbuttel, 1912; Poncelet J. Souvenirs sur la campagne de Russie // Revue napoléonienne. 1903-1904; Röder F. Der Krieszug Napoleons gegen Russland im Jahre 1812. Leipzig, 1848; Roder von Bomsdorf O. Mittheilungen. Th. I-II. Leipzig, 1816; Sayve A. Souvenirs de la Pologne et scènes militaires de campagne de 1812. Paris, 1833.

1 Бенкендорф A.X. Описание военных действий отряда Винцингероде // Щукин П.И. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 г. Ч. III. M., 1903. С. 249-253; Бискупский К.А. Воспоминания о партизанском движении в 1812 г. // Щукин. VII. С. 293-344; Кожухов A.C. Воспоминания о 1812 г. // Харкевич В.И. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников Вып. I. Вильна, 1900. С. 244-247; Давыдов Д.В. Сочинения. М., 1962; Волконский С.Г. Записки. Иркутск, 1991; Martens С. Beiträge zur Geschichte des russischfranzösischen Feldzugs. Breslau, 1814. ibid. Denkwürdigkeiten. Dresden-Leipzig, 1848.

2 РГИА. Ф. 1286. On. 2. Д. 192; ГА РФ. Ф. 1165. On. 1. Д 6, 46, 65, 67, 75, 80; РГВИА. Ф. 846 Оп. 16. Д. 3585, 3588, 3601, 3602, 3617; Ф. 103. Оп. 208 а. Св. 0. Д. 1. Л. 504-511, Д 2, 5, 8; ГАКО. Ф. 260. On. 1. Д. 137.Л. 219-244; ОР РНБ. Ф. 152. On. 1. № 33-34, 37, 36, 65, 66, 313, 321; Ф. 859. К. 9. № 101-125; К. 6 № 4,6, 10; К. 30. № 30; К. 42. X» 50.

известия из армии и листовки, опубликованные в сборниках, посвящённых М.И. Кутузову и участию в войне 1812 г. донских казаков и народного ополчения. Наиболее значительный комплекс источников о действиях партизанских отрядов опубликован в "Материалах Военно-учёного архива"1.

Корпус использованных источников можно разделить на несколько групп с точки зрения содержащейся в них информации. Военная документация включает рапорты, отношения, предписания, журналы и записки о деятельности армейских частей, гарнизонов, тыловых служб, партизанских отрядов, кордонной стражи, ополчений, народных дружин. Распорядительная документация включает в себя рескрипты, циркуляры, приказы, предписания и отношения военного командования и органов государственной власти, определявшие общие направления деятельности гражданской администрации, как российской, так и оккупационной. Использование этой документации позволяет определить юридическую основу деятельности администрации по устройству магазинов и госпиталей, организации реквизиций, "посполитого рушения", ополчений и кордонов, конвоирования военнопленных и т.п. Служебная переписка включает в себя отношения, предложения, требования, предписания, рапорты и расписки, характеризующие деятельность административных органов и чиновников по исполнению распоряжений высшего начальства по сбору реквизиций, организации и функционированию кордонов, содержанию пленных, созданию магазинов, госпиталей, депо и т.д. Документы личного происхождения — это письма, дневники, мемуары. Сохранилось несколько сотен писем чинов Великой армии, большая часть которых была опубликована, а часть хранится в архивах2. В отличие от мемуаров, письма и дневники возникают во время совершения событий и не подвержены последующей деформации. "Средством воссоздания в дневнике действительности,- писал Тартаковский,- выступает не память, как в мемуарах, а "непосредственное воспроизведение" "сиюминутных", свежих, "неостуженных" впечатлений от окружающей жизни". Дневников в чистом виде сохранилось гораздо меньше, чем воспоминаний, но они очень часто использовались при написании мемуаров3.

Помимо письменных, автор использовал иконографические источники, главным образом две большие серии рисунков, сделанных с натуры и позднее гравированных, которые были составлены рисовальщиком штаба 4-го корпуса в чине капитана А. Адамом и обер-лейтенантом Х.В. Фабер дю Фором. Оба они были свидетелями нападений русских партизан на Смоленский тракт и оставили зарисовки, касающиеся этапных пунктов на коммуникационной линии4.

1 Отечественная война 1812 г. Материалы ВУА. T. XIII-XXI. СПб., 1910-1914; М.И. Кутузов. Сб. док. T. IV. Ч. 1. М„ 1954, Ч. 2. М., 1955; Донские казаки в 1812 г. Сб. док. Ростов н/Д, 1954; Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г. Сб. док. М., 1962.

2 Ззгворницкий Н. К истории 1812 г. // PC. 1907. № 9. С. 459-478; № И. С. 305-318; № 12. С. 563-575; Выдержки из писем, писанных в 1812 г. из Великой армии. // PC. 1913. № 5. С. 420424; Goriainow S. Lettres interceptees par les Russes durant la campagne de 1812. Paris, 1913.

3 Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика. M., 1980. С. 35-36.

4 Adam A. Voyage pittoresque et militaire de Willenberg en Prusse jusqu'à Moscou fait en 1812...

Научная новизна исследования определяется тем, что представленная диссертационная работа является первой в отечественной и зарубежной историографии попыткой комплексного исследования состояния тыла и функционирования коммуникаций Великой армии в России, как одного из важнейший факторов, определивших исход кампании. Впервые в научный оборот был введён обширный круг архивных и опубликованных иностранных источников. Большинство тем, затронутых в диссертационном исследовании, являются первым опытом их научной разработки. Так, впервые в отечественной литературе детально рассмотрена материальная подготовка войны Наполеоном, выявлены недостатки и просчёты в этой работе. На основе архивных материалов освещены превентивные меры российских властей перед войной и в её начале.

В диссертации впервые изучена деятельность тыловых служб Великой армии, установлены причины сбоев и провалов в этой системе, а также исследовано устройство коммуникаций Великой армии, состав и численность подошедших пополнений. Выявлены слабые места коммуникаций, прослежено воздействие на них партизанских отрядов. В диссертации выявлено различие в отношении к французской армии в западных губерниях и в коренной России, и установлены причины этого.

Научно-практическое значение. Материалы диссертации могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории Отечественной войны 1812 г., в учебном процессе в высших и средних учебных заведениях, а также при создании в музеях исторических выставок и экспозиций, посвященных партизанским действиям и народной войне. Они могут быть использованы и в патриотическом воспитании подрастающего поколения и личного состава вооружённых сил.

Основные положения, выносимые на защиту заключаются в следующем:

- предпосылки быстрого разложения и гибели Великой армии были заложены уже на этапе подготовки войны и заключались в несоответствии собранных Наполеоном людских и материальных ресурсов с одной стороны, и транспортных средств, запасов продовольствия и фуража с другой. По этой причине, а также вследствие применённых русским командованием "скифской тактики", партизанской и народной войны тыловые службы Великой армии не смогли справиться с возложенными на них задачами;

- Наполеон не собирался "порабощать" Россию и превращать её в колонию, но пытался заставить её соблюдать условия Континентальной блокады и лишить влияния на западноевропейскую политику. В ходе войны стратегические планы обеих сторон претерпели изменения: русские не планировали отступать далее Двины и Днепра, Наполеон не рассчитывал сразу наступать на Москву;

- формы организации оккупационной администрации, а также её социальная

Münich, 1827-1833 ; Faber du Faur Ch. Blätter aus meinen Portfeuille, im Laufe des Feldzugs 1812. Stuttgart, 1831; Pigeard A. La campagne de Russie (1812) vue par Albrecht Adam et Ch.W. von Faber du Faur // Tradition magazine. 1997. Hors Série № 3; North J. With Napoleon in Russia; The Illustrated Memoirs of Faber du Faur, 1812. London-Mechanicsburg, 2001; Faber du Faut Ch. En Russie avec Napoléon. Paris, 2003.

и национальная политика были различными на территории Литвы и Белоруссии, где противник использовал антирусские настроения польско-литовского населения, и коренной России, где он столкнулся с народным сопротивлением;

- партизанские действия и народная война планировались российским командованием заранее, но их полномасштабное применение стало возможным только в коренных русских губерниях. Инициаторами "народной войны" выступили Александр I, церковь, дворянская администрация, а не само крестьянство, как заявляли советские авторы. Она началась не от самой границы, а лишь со Смоленской губернии;

- партизанская и народная война - это два различных явления, несмотря на их внешнюю схожесть; их чётко различали сами участники войны, военные историки и теоретики, а потому не следует их отождествлять. Большинство крестьянских отрядов, называемых советскими авторами "партизанскими", на деле являлись звеньями кордонной системы, созданной дворянской администрацией;

- партизанские действия сыграли гораздо большую роль в разгроме неприятеля, как по времени, так и по масштабам применения, нежели народная война, значение которой было непомерно раздуто в советской литературе;

- "скифская тактика", после Смоленска переросшая в "истребительную войну", способствовала быстрому ослаблению личного и конского состава Великой армии, но её "оборотной стороной" было разорение собственной страны и гибель российских военнопленных;

- император Наполеон I вёл с императором Александром I сугубо "политическую" (по понятиям ХУШ-Х1Х вв.) войну, и не пошёл на отмену крепостного права в России по политическим соображениям;

- причин катастрофической гибели Великой армии было несколько, основными из них являлись стратегия и тактика русского командования, и фатальные ошибки, допущенные Наполеоном, в котором политик "подмял под себя" полководца;

- для российской стороны война 1812 г. обрела характер Отечественной и народной отнюдь не с самого её начала, а лишь со вступлением её в пределы коренных российских губерний.

Структура н объём диссертации. Цель и задачи исследования обусловили структуру работы, которая состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Содержание диссертационной работы изложено на 340 страницах текста. Библиография содержит 599 наименований, в том числе 309 на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи исследования, определяются географические и хронологические рамки работы, анализируется источниковая база диссертации и историография, дается характеристика понятийного аппарата.

Первая глава "Подготовка и начало войны" посвящена, прежде всего, анализу планов сторон. От идеи превентивного нападения на герцогство Варшав-

ское российское командование отказалось незадолго до начала войны, из-за чего не успело эвакуировать магазины первой линии. Детально прописанного плана войны не существовало, но отступление, применение "скифской тактики", партизанских действий и развёртывание народной войны заранее планировались командованием, о чём свидетельствует проект П.А. Чуйкевича. Фактически с первых дней войны стал реализовываться план К. Фуля: 1-я армия отходила в Дрисский лагерь, 2-я и 3-я армии получили приказ действовать во фланг и тыл неприятеля. Сначала планировали отступать до Двины и Днепра, уступив противнику ненадёжные литовские губернии, но численное превосходство неприятеля вынудило М.Ь. Барклая де Толли продолжить отступление к Витебску, Смоленску, а затем и к Москве.

Перед началом войны русское правительство осуществило превентивные меры по выявлению ненадёжного элемента среди польско-литовского населения западных губерний. 21 марта 1812 г. Александр I потребовал от губернаторов обратить "особенное внимание на правила и образ мыслей помещиков и других обывателей пограничных губерний" и представить списки ненадёжных лиц, разделив их на категории "сомнительных" и "совершенно ненадёжных". В апреле и мае списки были представлены, и с началом войны была произведена депортация некоторых лиц, а также всех польских чиновников, способных предоставить неприятелю информацию о стране, населении, хозяйстве и податях.

В диссертации показана несостоятельность заявлений советских авторов о том, будто Наполеон собирался "поработить русский народ", "превратить Россию в свою колонию", разместить здесь оккупационные войска, лишить её национальной независимости и суверенитета. Научно обоснованным является мнение, высказанное в западной и русской дореволюционной историографии. Главными целями Наполеона были заставить Россию неукоснительно соблюдать условия Континентальной блокады, отстранить её от участия в западноевропейской политике и, при определённых условиях, восстановить Польское государство. Именно так понимали цели войны сами участники "второй польской кампании" от солдата до генерала. Российское правительство опасалось, что Наполеон придаст войне революционный характер, но сам он неоднократно заявлял, что она является для него сугубо политической. Стратегический план Наполеона менялся в зависимости от обстановки. В нём предусматривались два варианта действий: - разгром русских армий в приграничных сражениях, - разделение войны на две кампании. Предпочтительней была быстротечная война, но как стратег он допускал и невыгодный вариант затягивания военных действий. В любом случае изначально идти на Москву французы не собирались.

Из всех кампаний Наполеона эта война в организационном, техническом и материальном отношениях готовилась наиболее тщательно и наиболее продолжительное время. Была создана мощная операционная база, опиравшаяся натри линии крепостей, расположенных вдоль Эльбы, Одера и Вислы. Здесь были сосредоточены огромные запасы продовольствия, оружия, боеприпасов, снаряжения. Тыловое пространство разделялось на округа, были организованы войсковые дороги, на которых устроены этапные пункты, госпитали, магазины и поч-

та. Войска были хорошо вооружены, обмундированы и экипированы, но зимнюю одежду оставили в депо ради того, чтобы нагрузить солдата большим количеством муки. Для перевозки огромных запасов сформировали новые обозные батальоны; часть из них была запряжена быками, которых рассчитывали затем пустить на убой. Но неконтролируемый рост числа повозок повлёк за собой рост числа лошадей и необходимого для них фуража, который "съел" значительную часть тоннажа, перевозимого обозом. Вместо того, чтобы обеспечить солдат сухарями, что требовало больших финансовых затрат, обозы нагрузили огромным количеством муки, из-за чего возникла перманентная проблема выпечки хлеба. Слабым местом Великой армии была санитарная служба, подчинённая интендантству. Уже во время концентрации войск возникли дизентерия, тиф и цинга. Несмотря на гигантскую проделанную работу, Наполеон не справился с задачей: собрав огромную армию, он не смог обеспечить её в достаточной мере продовольствием, фуражом и транспортными средствами. В этом коренились причины последующих глобальных проблем.

Уже во время Виленской операции сбои в работе тыловых служб приобрели катастрофические размеры. Обозы не поспевали за движениями армии и остались позади по причине дурного состояния и загруженности дорог и массового бегства возниц, которых пришлось заменять солдатами. Армия превратилась в тучу саранчи, поедающую всё вокруг. Наполеон безуспешно пытался бороться с мародёрами и дезертирами, учредив военно-полевые суды и подвижные колонны жандармов. Из-за недостатка фуража, форсированных маршей и проливных дождей в начале июля пали десятки тысяч лошадей, резко возросло число заболевших солдат. Это склонило Наполеона к приостановке наступления. Большую роль в ослаблении его армии сыграла и "скифская тактика". Русские войска поджигали магазины, разрушали мосты, топили лодки, паромы, пушки, порох, забирали с собой казну, чиновников с документацией, чтобы затруднить неприятелю раскладку податей. Эта тактика сразу стала приносить плоды, но не следует забывать о цене такой методы, ибо уничтожались собственные запасы, стоившие немалых средств. Некоторые магазины противнику удалось захватить при содействии местного польско-литовского населения.

Литовская знать встретила Наполеона как освободителя. В Вильно была учреждена "Временная комиссия правительства Литвы", к которой прикомандировывался императорский комиссар Э. Биньон. В самом городе учреждены муниципальное правление, национальная гвардия, жандармерия. Литву разделили на 4 губернаторства, которые рассматривались как военные округа во главе с генерал-губернаторами и интендантами, в них учреждались службы артиллерии, инженеров, администрации, полиции. Округа делились на дистрикты (бывшие поветы) во главе с подпрефектами и комендантами, имевшими небольшие гарнизоны. Генерал-губернатором Литвы был назначен голландец Д. ван Хогендорп, плохо разбиравшийся в местных проблемах.

Все эти действия не означали создания самостоятельного в политико-правовом смысле государства. Предполагалось, что позже будет восстановлено королевство Польское, и литовские губернии войдут в него в качестве департа-

ментов. Политическое же единство Литвы и Польши должно было реализоваться немедленно посредством присоединения первой к Варшавской Генеральной Конфедерации. Депутацию от последней Наполеон принял в Вильно и заявил о поддержке "польского дела", но лишь при условии активного участия самих поляков и литовцев в деле воссоздания своего государства. Но литовское правительство оказалось в политическом смысле ничтожно, лишено инициативы и очень осторожно. Оно не решилось издать воззвание к вооружённой борьбе за независимость и на деле превратилось в гражданский орган оккупационной администрации. Впрочем, в этом плане оно проявило много усердия и сумело собрать большое количество продовольственных и иных запасов. Гораздо более скромными оказались военные усилия Литвы: для формирования полков не хватало ни офицеров, ни рекрут, ни лошадей, ни денег.

Отношение к Великой армии разных сословий в различных областях Литвы существенно разнилось. В западных областях народ, связанный со шляхтой католической верой, с воодушевлением встретил освободителей, стал сотрудничать с ними, вооружаться, нападать на мелкие русские отряды, спасать припасы. Иной была ситуация в восточной части страны, где даже польская шляхта не проявила ожидаемого от неё энтузиазма, а православные белорусские крестьяне начали бунтовать и грабить. Население поначалу укрывалось в лесах от грабежей наполеоновских солдат, но затем его удалось возвратить назад усилиями литовской администрации. Еврейское же население повсюду осталось на своих местах, пытаясь извлечь выгоду даже в сложной военной обстановке.

К тому времени возникла проблема военнопленных, и 14 июня Наполеон установил правила в отношении их. Как только их число достигало 1200 чел., пленных разделяли на 12 рот по 100 чел. Такие отряды конвоировались ротой пехоты, 40 кавалеристами и 5 жандармами. В Вильно они получали полный рацион хлеба на 4 дня пути до Ковно. Тех, кто пытался бежать, расстреливали, о чем публично объявлялось перед отправлением на этап. В Ковно их помещали на суда и везли в Тильзит. Первая тысяча пленных была оставлена в Пиллау, вторая - направлена в Данциг, где были подготовлены помещения для 10 тыс. чел. Такой порядок транспортировки военнопленных соблюдался до начала отступления.

Итак, при подготовке к войне русское командование получило от разведки довольно точные сведения о противнике и приняло наиболее рациональный план отступления и методы его осуществления: "скифскую тактику", депортацию ненадёжного элемента и партизанские действия. Наполеон весьма основательно подготовил кампанию в материально-техническом отношении, но принятых мер оказалось недостаточно. Собрав огромную армию, он не смог обеспечить её необходимым транспортом, продовольствием и фуражом. Эти недостатки проявились уже в ходе концентрации войск и приобрели катастрофические масштабы в ходе первой же операции. Следствием этого, а также "скифской тактики" стало разложение Великой армии, ослабление её конского состава. Как и предполагалось, литовская знать встретила Наполеона как освободителя, но в восточной части страны отношение к нему населения было более

прохладным. Созданное временное литовское правительство в социально-политическом плане оказалось нерешительным, но сумело собрать значительные запасы продовольствия и фуража для Великой армии.

Вторая глава "Нарастание напряжения" охватывает события с конца июля по сентябрь - период "вынужденного наступления" Великой армии. В Белоруссии часть помещиков-поляков поддержала Наполеона, но они оказались менее активными, чем в Литве. Тем не менее, было решено трактовать Белоруссию как часть Польши и интенданту А. Пасторе указано обращаться с ней, как с союзной страной. Эта территория управлялась генерал-губернаторами Витебской (А. Шарпантье) и Могилевской (португалец П. Алорна) губерний, где были созданы административные комиссии из польской шляхты. Поветы были переименованы в дистрикты, но эффективность новой власти здесь была ниже, чем в Литве. Лишь часть поветов присоединилась к Генеральной Конфедерации. Значительная часть помещиков сохранила верность русскому престолу, здесь не удалось сформировать даже национальной гвардии, хотя продовольствие собиралось. Функционированию новых органов власти мешали высылаемые русскими партизанские партии.

Политическая активность польского дворянства была ослаблена также взрывом социального недовольства. Именно в Витебской губернии произошло самое резкое обострение классовой борьбы. Причины этого заключались в ослаблении поместной администрации и в революционной пропаганде, которую вели некоторые чины Великой армии. Сначала Наполеон посчитал, что бунты можно использовать в своих интересах, и в Витебске была отпечатана некая прокламация (о ней упоминают мемуаристы); но она привела к усилению мятежей, и помещики запросили защиты от бунтующих крестьян у русского и у французского командований. Обе армии высылали карательные отряды для борьбы с "необузданной вольностью" крестьян, но так и не справились с ней до конца войны. Как и в Литве, Наполеон отказался здесь от революционных методов, так как ему нужна была поддержка шляхты и спокойствие в тылу.

Главная коммуникация Великой армии сначала проходила через Витебск, но затем её направление изменилось: из Смоленска в Вильно через Оршу, Борисов и Минск. Этот путь был на 88 км короче, к тому же из Минска шла прямая дорога на Варшаву. На коммуникации устроили этапные пункты и госпитали, восстановили мосты. Однако состояние Великой армии продолжало ухудшаться из-за форсированных маршей, роста числа заболевших и дезертиров, отставания обозов и "скифской тактики". Особо удручающим было состояние конского состава в кавалерии, что стало отражаться на ходе боевых действий. Это вынудило Наполеона сделать вторую стратегическую паузу. Во время стояния вдоль Днепра и Двины отставшие солдаты подтянулись к своим частям, улучшилось снабжение войск, но в целом произошло значительное ослабление армии вторжения. К началу августа численность её центральной группировки сократилась на 1А, причём большую часть урона составили небоевые потери. К тому же, пять армейских корпусов были выделены для прикрытия флангов.

Некоторые маршалы и генералы убеждали Наполеона остановиться в Ви-

тебске. Согласившись, он решил закончить кампанию, но вскоре отказался от этого намерения, посчитав, что после соединения 1-й и 2-й армий русские обязательно решатся на генеральное сражение. Из отставших солдат формировались маршевые полки и направлялись к армии. Войска в гарнизонах следовало заменить литовскими полками, но их формирование шло медленно. К тому же возник конфликт между Хогендорпом с одной стороны, и Биньоном, губернатором Вильно швейцарцем А. Жомини и Комиссией временного правительства с другой. Жомини был переведён в Смоленск, Хогендорп - назначен президентом Комиссии. Литовское правительство было реорганизовано, стало работать эффективнее, но случившееся было воспринято в Литве как унижение, и дух инициативы был убит окончательно. На формирование литовских войск выделили незначительную сумму в 14 млн. франков. Финансовую проблему безуспешно пытались решить путём назначения полковниками знатных помещиков.

С конца июля русские применили партизанскую тактику. К Белостоку произвёл диверсию отряд К.Б. Кноррига. Экспедиция отряда А.П. Мелиссино к Пинску ввела неприятеля в заблуждение относительно движения армии А.П. Тормасова, результатом чего стала капитуляция бригады X. Кленгеля в Кобрине. Вынужденный затем отступить перед превосходящими силами противника, Тормасов приказал Ф. Эртелю "сильными лёгкими партиями" действовать неприятелю в тыл, чтобы "ослабить порывы его" на 3-ю армию. Для этого к Пинску были посланы две партии, вытеснившие оттуда отряд австрийцев и помешавшие формированию "посполитого рушения". П.Х. Витгенштейн также высылал партии для нападения на неприятельские тылы и наказания изменивших польских помещиков. На главном театре войны Барклай сформировал "легкий отряд войск" генерала Ф. Винцингероде, которому было приказано "тревожить денно и нощно левый фланг неприятельский". После его нападения на Витебск, Наполеон направил для прикрытия коммуникации со Смоленском 2 'Л дивизии, но вскоре Винцингероде отступил вслед за армией.

Когда неприятель подошёл к границам коренной России, Александр I с помощью православной церкви развернул подготовку "народной войны". Наполеон был объявлен "Антихристом", его солдаты - безбожниками, "львами и тиграми", пришедшими лишить русский народ независимости и православной веры. Манифестами от 6/18 и 18/30 июля объявлялся созыв губернских ополчений. По инициативе смоленских дворян, калужского губернатора П.Н. Каверина и в ответ на обращение Барклая к жителям Псковской, Смоленской и Калужской губерний, стало создаваться "всеобщее вооружение" из жителей "прифронтовых" уездов, то есть пограничные кордоны, призванные бороться с неприятельскими фуражирами, мародёрами, русскими дезертирами и лицами, разносившими "вредные слухи". Первое "охранительное ополчение" было создано в Красненском уезде братьями Лесли из собственных крестьян. В северных поветах Черниговской губернии кордоны формировались по инициативе генерал-губернатора Малороссии Я.И. Лобанова-Ростовского. Наиболее развитая система кордонов была создана в Калужской губернии, благодаря усилиям Каверина, который разработал для этого детальные правила и разослал

по уездам. В это время от имени Барклая стали распространяться листовки с призывом к солдатам иностранных контингентов Великой армии дезертировать, но они имели ничтожный эффект. Манифесты царя с тревогой воспринимались неприятельскими офицерами как призыв к жестокой национальной и религиозной войне, с каковой они уже сталкивались в Испании.

Во время недельного пребывания в Смоленске маршалы и генералы вновь предлагали Наполеону остановиться. Император решил перезимовать на захваченных землях, заняться организацией Литвы, разбить русские войска на флангах, а на следующий год продолжить наступление. Но вскоре последовал отказ от этой идеи, ибо так можно было, "завершить кампанию, но не закончить войну", поскольку мир возможно было заключить только в Москве. До неё оставалось всего 10-12 маршей, и русские не могли отдать её без сражения. До французского командования доходили слухи о росте недовольства тактикой Барклая и поведением царя. Всё это толкнуло Наполеона на продолжение наступления, ибо затягивание войны было невыгодно ему с политической точки зрения. Правда, против такого шага имелись серьёзные предостережения: до первых заморозков оставалось несколько недель, а солдаты не имели тёплой одежды. Близость зимы ограничивала время операции до 10 недель, после чего следовало предвидеть стремительную гибель войск. Русские могли за это время не запросить мира. Впрочем, Наполеон имел возможность за 8-9 недель дойти до Москвы и к концу октября вернуться в Смоленск, но в такой рискованной ситуации любая задержка грозила катастрофой.

Существовала также проблема снабжения, его центр в Смоленске ещё предстояло создать. Был издан указ о реквизиции в 7 губерниях, но на его исполнение требовалось 3 месяца. Несмотря на все эти обстоятельства, Наполеон пренебрег принципом сохранения сил и бросил свою армию вперёд без создания необходимых условий для её существования. "Без предварительной решительной расправы с фланговыми российскими армиями,- писал Кукель,- без единого руководителя в тылах, без надлежащего укрепления и снабжения нового центра операции, без организации подвозов, без приготовления к зимней кампании московское направление было смертельным азартом". В стратегическом плане такое решение было неподготовленным. Наступление вело к растягиванию коммуникации, для прикрытия которой требовались войска. Численность почти всех корпусов Великой армии к августу сократилась наполовину, что было прямым следствием русской отступательной тактики.

Готовясь к наступлению, Наполеон приказал стянуть к Смоленску различные войска, в том числе стратегический резерв - 9-й корпус К. Виктора. В городе были организованы депо, магазины, госпитали, восстановлены мосты, чтобы сделать из Смоленска "ось и надёжный узловой пункт коммуникаций". Для прикрытия Литвы и Белоруссии оставлялись армии К. Шварценберга и Л. Сен-Сира, 10-й корпус и группа Я. Домбровского, всего 100 тыс. чел. Единое командование войсками в Литве, Белоруссии и в Смоленской губернии должен был принять Виктор, как старший из оставшихся здесь маршалов. Наполеон недооценил трудности задания, которая превышала способности Виктора, его

малый авторитет среди коллег, склонных скорее признавать авторитет гражданского лица, Б. Маре. Последний стал играть роль второго начальника Главного штаба, решая не только проблемы организации тыла, снабжения и комплектования войск, но и координации военных операций.

В отличие от Литвы и Белоруссии, в русских губерниях французы почти не нашли поддержки населения и потому не создали губернских комиссий из местных жителей. Их функции возлагались на военную администрацию в лице генерал-губернатора Л. Барагэ д'Ильера, военного губернатора Ж. Барбанегра, коменданта и интенданта города. В Смоленске был учреждён муниципалитет из местных жителей, подчинявшийся интенданту А.Ш. Вильбланшу. Его функции состояли в содействии интендантским целям, размещении войск на постой, поддержании чистоты в городе, предоставлении строительных и перевязочных материалов и рабочих рук, пресечении грабежей и неповиновения крестьян. Члены муниципалитета были принуждены к принятию должностей угрозами и работали "из-под палки". В уездах учреждались должности комиссаров, главной задачей которых был сбор провианта и фуража, а также поддержание порядка. Некоторые из комиссаров жаловались губернатору на грабежи солдат. Тот высылал отряды для борьбы с мародерами и для сбора продовольствия.

После оставления Смоленска "скифская тактика" превратилась в тактику "выжженной земли". Население покидало свои жилища и уходило с русской армией, а казаки арьергарда поджигали все деревни и города вдоль Смоленского тракта и хлеб на полях. Снабжение "экспедиционной армии" ещё более ухудшилось; генерал-интендант Дюма писал, что теперь его "служба стала более тяжёлой, и особенно много пострадала служба госпиталей". Такая тактика и чрезмерное растягивание коммуникации беспокоили генералов, и А. Охс даже предположил, что русские подожгут и Москву. Начиная от Днепра, на коммуникации оставлялись войска 8-го (вестфальского) корпуса. В г. Дорогобуже, Вязьме и Гжатске были поставлены гарнизоны (по 1 батальону и 1 эскадрону), каждый из которых выслал по 100 пехотинцев на 2 этапных пункта; в Колоцком монастыре разместился полк пехоты, чтобы прикрыть госпиталь. Основные силы 8-го корпуса остались в Можайске, на этапных пунктах до Москвы также размещалось по 100 чел. В конце сентября по батальону было выслано в Рузу и Верею. Барагэ д'Ильер расположился в Вязьме, чтобы быть ближе к армии. Такая "паутинная нить" слабых гарнизонов не могла надёжно обеспечить коммуникацию протяжённостью в 380 км от нападений партизан.

Итак, в Белоруссии лишь часть помещиков-поляков приняла сторону Наполеона. Их активность была ослаблена взрывом социального недовольства крестьянства и действиями партизан. Состояние Великой армии продолжало ухудшаться, росло число больных и дезертиров, состояние кавалерии стало удручающим, и это склоняло некоторых маршалов к мысли о приостановке наступления. Но Наполеон продолжил движение вперёд, чтобы разгромить русскую армию и добиться мира. Не успев создать новой операционной базы, не обеспечив тылы, растянув коммуникации, он поставил "экспедиционную армию" в крайне рискованное положение, ибо любая задержка грозила катастро-

фой. Применённая после Смоленска "тактика выжженной земли" ещё более ослабила наступающую армию, а развёрнутая в коренной России "народная война" лишала её шансов на поддержку гражданского населения.

Третья глава "Апогей противоборства" освещает период, когда войска Наполеона заняли Москву, а русская армия - Тарутинскую позицию. Солдаты Великой армии рассчитывали найти в Москве богатую добычу, отдых, хорошее питание и скорый мир, но пожар Москвы, ставший вершиной русской "истребительной тактики", перечеркнул эти надежды. Первые вспышки огня были восприняты как обычное уничтожение русскими своих магазинов, но вскоре стало ясно, что поджог "первопрестольной" означает твёрдую решимость русского народа не идти ни на какие компромиссы. Было поймано множество поджигателей, которыми оказались выпущенные из тюрем преступники, руководимые полицейскими чинами. Пожар был невыгоден наполеоновской армии ни с политической, ни с военной, ни с мародёрской точки зрения. Автор согласен с В.М. Холодковским и H.A. Троицким в том, что вопрос о виновниках московского пожара следует считать решённым.

Жертвой пожара стала большая часть из 9-10 тыс. русских раненых, оставленных в Москве. Когда парламентёр Ф.В. Акинфов передавал Мюрату записку за подписью дежурного генерала П.С. Кайсарова ("Раненые, остающиеся в Мо- 1

скве, поручаются великодушному попечению французских войск"), подручные Ф.В. Ростопчина "устраивали пожар, долженствовавший пожрать эти несчастные жертвы их политики". Знал ли Ростопчин, что Кутузов оставит в Москве столько раненых? Знал ли Кутузов, какую участь готовит "первопрестольной" Ростопчин? Вопросы риторические...

Генерал-губернатором Московской губернии стал маршал Э. Мортье, интендантом - Ж. Лессепс, долго живший в России, комендантом города -генерал А. Дюронель. Созданная в Москве администрация имела те же структуру и функции, что и в Смоленске. Муниципалитет был разделён на 6 департаментов, заведовавших отраслями городского хозяйства. В его состав вошли представители различных сословий, и для большинства из них служба

Лило попиролп! иди Г по и и а а ?grmaij ипшштпаттитрта глгтлвпя q гиябчгрииы

армии провиантом и фуражом, но высылаемые с этой целью комиссары i

арестовывались партизанами и крестьянами. Была создана городская полиция, *

разделенная на 20 участков, но навести порядок в городе так и не удалось; грабежи и насилия оставались перманентным явлением.

Антикрепостническая пропаганда отдельных чинов Великой армии нашла <

некоторый отклик среди крестьян Смоленской и Московской губерний. Несколько обывателей г.Рузы обратились к Наполеону с просьбой отменить крепостное право. Но тот был уже не революционным генералом, а монархом, который положил предел Великой революции, разрешил дворянам-эмигрантам i

вернуться на родину и стремился породниться с легитимными монархами. Поэтому "ему было трудно проповедовать революцию в России", и он "не употребил против своего противника одинакового с ним оружия", то есть, не превратил войну в социальную. Наполеон неоднократно заявлял, что ведёт

сугубо политическую войну, которая должна была завершиться миром, а его он мог заключить только с императором Александром I. Как узурпатору ему было невыгодно напоминать о своём революционном прошлом. От этого шага его оттолкнул также "беспредел" мужицкого бунта. Он заявил, что не стал провозглашать "освобождение рабов", когда узнал "грубость нравов" русских крестьян, так что эта мера "обрекла бы множество семейств на смерть, ' разграбление и самые страшные муки".

В данный период широко развернулись партизанские действия на всех театрах войны. Отряд Эртеля совершил экспедицию из Мозыря к Свислочи, Г разбил несколько неприятельских отрядов, отбил собранное ими

продовольствие, пройдя за 11 дней 380 вёрст. Витгенштейн вёл "малую войну", высылая партии, которые нападали на фуражиров и мародёров, уничтожали магазины, ловили помещиков, сотрудничавших с новой властью, поджигали их поместья, а также подавляли крестьянские мятежи. Сен-Сир сформировал для , борьбы с ними мобильные отряды, но это не помогло, и снабжение его войск

продолжало ухудшаться.

На главном театре военных действий Кутузов развернул "малую войну" силами нескольких партий с целью "пресекать всю линию неприятельскую, растянутую от Смоленска и Москвы, и тем самым, отвращая всякое пособие, которое бы неприятельская армия с тылу своего иметь могла", заставить её уйти из Москвы. Первый крупный налёт был совершён "сильным кавалерийским отрядом" Дорохова на Смоленский тракт возле с. Перхушково 21-25 сентября. В ответ на это в район Б. Вязём был выслан "обсервационный корпус" генерала Ф. Орнано, простоявший здесь до начала отступления. Наполеон приказал высылать из Смоленска обозы под прикрытием не менее 1500 чел. 27 сентября был выслан "отряд лёгких войск" И.М. Вадбольского с задачей нападать на обозы на Можайской дороге, но он ограничился лишь захватом фуражиров и мародёров к югу от дороги.

В конце сентября-начале октября Кутузов выслал отряды по 500 чел.: М.А. Фонвизина (на Боровскую дорогу), A.C. Фигнера (для действий между Можайском и Москвой), Н.Д. Кудашева (на Серпуховскую дорогу), А.Н. Сеславина (на дорогу Боровск-Москва). Всем этим "значущим партиям" ' было "предписано иметь в виду не токмо истребление неприятельских

мародеров и фуражиров и обеспокоивание неприятеля", но также нападать на отряды противника. Самым крупным делом партизан в этот период была » экспедиция на г. Верею отряда Дорохова и партии Вадбольского (4 Vi тыс. чел.,

8 орудий), которые при помощи верейских жителей захватили в плен вестфальский гарнизон (393 чел.), а затем отбили идущее на помощь подкрепление. Эта экспедиция была эксклюзивным явлением в партизанской войне, ибо брать штурмом города не входило в задачи партизан.

На территории коренной России была развёрнута народная война. В Поречском и Духовщинском уездах действовали "разъездные партии" под руководством дворян, в Вельском уезде предводитель Л.И. Каленов сформировал "внутреннее охранное войско", которое боролось с мародёрами

при поддержке отряда подполковника Дибича. В Сычовском уезде предводитель Н.М. Нахимов учредил кордоны и конные разъезды из крестьян, а городничий П. Карженковский - караулы из обывателей. "Городские вооруженные обыватели" отрядами по 10-30 чел. под командой майора А. Емельянова ходили до 40 в. от города и "истребляли вражеские партии". Всего косами и кольями было вооружено 1307 крестьян. Под влиянием поляков "многие крестьяне начинали выходить из повиновения своего начальства", но Нахимов с исправником пресекли на корню эти выступления. Со 2/14 октября управление северными уездами Смоленской губернии было передано тверскому губернатору, который прислал инструкцию по организации народного сопротивления.

В г. Рославль купцы и мещане составили три "ополчения" (150 чел.), делали разъезды, захватывали мародёров, но были разбиты у д. Козловка, "по извету тамошних приказчиков и крестьян". Затем в уезд прибыл 1-й Тептярский полк, к борьбе были привлечены крестьяне и создана сеть кордонов. В Ельнинском и Дорогобужском уездах народное сопротивление организовано не было; здесь вспыхнули крестьянские мятежи, с которыми боролись казаки Дибича, а затем -калужские и смоленские ополченцы. В Юхновском уезде "поголовное ополчение" (1500 чел.) взаимодействовало с казаками майора H.A. Тимирова (2 полка) и партией подполковника Д.В. Давыдова.

Самый сильный напор неприятеля испытали кордоны Калужской губернии; их пришлось усилить частями губернского ополчения, регулярных войск и казаками полковника А.И. Быхалова (2 полка). Особенно тяжело пришлось кордонам Мосальского, Медынского и Боровского уездов. Кордоны боролись также с русскими мародёрами и дезертирами, причём им было разрешено "таковых беглецов истреблять, ловя их представлять начальству, а сопротивляющихся хотя бы и жизни лишали, не опасаясь в том ни какой ответственности". Кордоны Черниговской губернии также пришлось усилить частями регулярных войск из корпуса Эртеля, ратниками губернского и казаками Малороссийского ополчений. Но эти ратники "ничто иное суть, как

trtFTjo * га wuimn" nrntromrrrv флггт^л " тттто пмлпаттаттип цепи" 1U miAUtiWt> 9 ItJ/Jlli \/Д11ШЛ Iv^lUlWl AV<>-/> ll^UUb^ViI II M (^Vllli .

Кордоны были созданы и в других губерниях. В Чернском уезде Тульской губернии дворяне собрали 247 чел. в "особое окружное ополчение", но задачу содержать кордон получило губернское ополчение, полки которого были растянуты от Белева до Каширы. Рязанское ополчение содержало "бекеты и конные разъезды за наблюдением неприятельского появления" на дорогах в Рязань и Касимов, но столкновения с противником были редкими. Дворяне Тамбовской губернии создали из своих крестьян кордоны, которые "будут стоять только на границе здешней губернии и не пускать злодеев, а дальше никуда их не поведут". В Орловской губернии "учреждены были дворянством внутренние ополчения единственно для обороны от малочисленных неприятельских отрядов, мародеров, дезертиров". Дворяне Торопецкого уезда Псковской губернии собрали из своих крестьян в "охранную стражу" до 3 тыс. чел. Но все эта "охранители" в боевых действиях не участвовали.

Противник пытался противодействовать "народной войне" как посылкою карательных отрядов, так и мерами дипломатическими. 28 августа Барклаю через парламентёра передали пожелание, "чтобы император России оставлял гражданских губернаторов, чтобы они могли заботиться о жителях и имуществах и тем уменьшить бедствия войны: это обычай, который соблюдается во всех войнах". Посланный к Кутузову генерал Ж. Лористон "более всего распространился об образе варварской войны", которую ведут крестьяне, нападающие "на французов поодиночке или в малом числе ходящих, с предложением неслыханные такие поступки унять". Тот ответил, что невозможно "пременить образ мыслей в народе", ибо крестьяне "войну сию почитают равно как бы нашествие татар". 20 октября фельдмаршалу вновь предложили принять меры, "дабы война получила ход, сообразный с установленными правилами", так как "опустошение собственной земли столько же вредно для самой России, сколь и прискорбно императору". Ответ был прежним: невозможно остановить "народ, готовый жертвовать собою для родины и который не делает различий между тем, что принято и не принято в войнах обыкновенных". В русских листовках постоянно сообщалось о подвигах мещан и крестьян и говорилось, что "эта война становится народной и принимает характер, подобный борьбе в Испании".

В результате действий партизан и кордонов ухудшилось питание "экспедиционной армии", усилился падёж лошадей. От пленных русские знали, что "состояние неприятеля в рассуждении продовольствия тесно", что "наипаче 1 претерпевают лошади неприятельской артиллерии и конница их". Наполеон сообщил, что имеет "величайшую нужду в 14.000 ремонтных лошадях", и просил закупить 3-4 тыс. лошадей в Вильно и Могилеве. По словам Кутузова, он вёл против неприятеля "малую войну с большим преимуществом". 18 октября Р. Вильсон сообщил царю о противнике: "Нет возможности, чтобы он мог оставаться в настоящем своем положении,- в его войсках нет мяса, кроме лошадиного, нет зерна для хлеба, нет соли и нет зимней одежды".

Итак, "народное вооружение" в 1812 г. включало в себя: - губернские ополчения, формировавшиеся в соответствии с царскими манифестами; - кордоны, созданные отчасти исходя из тех же манифестов, отчасти по инициативе местных властей или дворянства; - немногочисленные отряды, организованные по инициативе обывателей (г. Рославль), солдат (Е. Четвертаков) или крестьян (Г. Курин). В некоторых губерниях были созданы два первых типа формирований, причём губернское ополчение либо само исполняло функцию кордонов, либо посылалось для их поддержки. В источниках кордоны именовались по-разному: "временное вооружение, кордоны пограничные, внутреннее охранное войско, охранительная стража, поголовное вооружение". Они назывались также "временным, внутренним, охранительным, поголовным ополчением".

В диссертации дан анализ функционирования коммуникационной линии Великой армии. 13 маршевых колонн, вышедшие из Смоленска в Москву, потеряли много солдат, которые в поисках пищи и фуража удалялись от дороги. Продвижение колонн было медленным, к тому же дороги были разбиты. По

подсчётам автора, за время нахождения "экспедиционной армии" в Москве к ней подошло более 15 тыс. чел. с несколькими десятками орудий. Помимо 8-го корпуса (13 тыс. чел.), для прикрытия коммуникации было направлено из Смоленска более 10 тыс. чел. Из-за партизанской и народной войны были вынуждены посылать на фуражировку всё большие отряды: вместо 20-30 по 40-60 чел. Пытались выменивать у крестьян продовольствие на соль, а Наполеон приказал выделить для закупки продуктов 200 тыс. франков в рублях и велел организовать торги по всей коммуникации. Но эти меры ничего не дали, поскольку крестьяне были полностью разорены. Иногда противнику удавалось наладить хорошие отношения с крестьянами, но это длилось лишь до тех пор, пока не появлялись партизаны. С конца сентября вестфальцев стали сменять в гарнизонах' польские войска. Для организации управления у Барагэ не хватало войск, из-за слабости гарнизонов сложно было проводить фуражировки и бороться с русской "милицией". Здесь не доставало кавалерии, необходимой для борьбы с партизанами. Этапные войска с трудом обеспечивали себя продовольствием, но снабжать госпитали и маршевые войска было нечем.

Положение раненых Великой армии в госпиталях было ужасным. "Ни на какой войне не встречались столь плохо подготовленные лазареты, как на этой,-признавал Охс,- даже Наполеон порицал это в дневном приказе и отдал строгие распоряжения для лучшего исправления санитарной службы, которые, однако, никоим образом не были исполнены". Поэтому потери ранеными и больными стали для Великой армии в подавляющей части безвозвратными.

Самая тяжёлая судьба выпала на долю русских пленных, отправленных из Москвы. Им пришлось проделать самый длинный путь, причём в таких условиях, что немногие из них выжили. Их вели колоннами по 1 тыс. чел. Для конвоиров это была самая "угнетающая, изнурительная и утомительная" служба, для которой "нужно было иметь стальные нервы". По приказу Наполеона "каждый русский пленный, который из-за болезни, потери сил, или по злому умыслу не сможет продолжить путь, и тот, кто попытается дезертировать из транспорта, должен быть расстрелян на месте". "Бедственное положение, в каком находились пленные.- пишет Ф. Гиссе,- превосходит всякое человеческое воображение! Близкие к голодной смерти, измождённые - эти живые трупы, как скот, загоняли по вечерам в церкви, сараи или хлева, а по утру вновь выгоняли оттуда; при этом для них, при всём желании, не могли достать никакого пропитания. Поэтому их пищей стало мясо павших животных".

Конвоиры понимали, что это варварская жестокость, но считали её неизбежной, и винили в этом самих же русских: "Тот образ ведения войны против нас, который они избрали, неминуемо должен был отразиться на нашем обращении с их пленными" (Ф. Лоссберг). Барагэ д'Ильер оправдывал расстрелы тем, что, если ослабевших пленников отпускать, то они пополнят партизанские отряды и расскажут о слабости этапных пунктов; если их не запугать расстрелами, они от голода взбунтуются против слабого конвоя. "Пощадить их жизнь в этой беспощадной войне - было бы равносильно тому, что и принести в жертву самих себя. Мы были жестокими по необходимости",- признавал Ф. Сегюр. Ку-

тузову предлагали обменяться пленными, но он отказался.

Итак, в решающий период войны, когда Наполеон, казалось, достиг максимальных успехов, захватив Москву, почти все "козырные карты" оказались в руках русского командования. Ради ослабления неприятеля оно применило тактику "выжженной земли", пожертвовало Москвой и тысячами своих раненых. Наполеон же не смог по политическим соображениям пустить в дело такой важный "козырь", как объявление свободы крепостных. Затянув пребывание в Москве, он совершил грубейшую ошибку, предопределившую развал "экспедиционной армии". Фланговая позиция у Тарутино и растянутые коммуникации неприятеля способствовали успеху "малой войны". Кордоны также содействовали ослаблению неприятеля, особенно его кавалерии и артиллерии; в результате "московская армия" потеряла мобильность, а чуть позже и огневую мощь. Количество подошедших к ней подкреплений было незначительно. На флангах русским также удалось подтянуть на театр войны больше войск, нежели противнику. Наметился переход стратегической инициативы в руки русского командования.

Четвёртая глава "Отступление и гибель Великой армии" освещает последний период войны. Желая сохранить свободу действий, Наполеон 5 октября решил начать эвакуацию раненых из Москвы, Рузы, Можайска, Колоцкого монастыря, Гжатска, Вязьмы, и велел завершить её к 15 октября. Повозки с мукой, водкой и медикаментами следовало разгрузить и повезти назад раненых. Предполагалось также собрать подводы в окрестных деревнях. 6 октября отдан приказ не пропускать идущие на восток войска далее Гжатска и Можайска, так что в распоряжении Барагэ теперь оказывалось 12 батальонов. 14 октября из Москвы выступил самый большой транспорт раненых.

9 октября Наполеон приказал сформировать в Смоленске дивизию (16-18 тыс. чел.), которая должна была с 600 фургонами идти оттуда не по старой, разорённой, а по новой дороге. Старая коммуникация использовалась только для эстафет, доставки ручных мельниц, эвакуации раненых. Барагэ направился принять командование этой дивизией, а управление Смоленской губернией было передано Шарпантье. Наполеон велел разведать две дороги, параллельные Смоленскому тракту в 9-13 км от него. Он рассматривал возможность движения на Петербург или Витебск, но в итоге решил, что для получения свободы отхода, нужно отбросить армию Кутузова. "Обсервационный корпус" Орнано передвигался на Новую Калужскую дорогу, куда должен был прибыть Богарнэ с прочими своими войсками. Другой отряд выдвигался к Вороново. Таким образом, укреплялся авангард Мюрата и создавался новый авангард на Новой Калужской дороге, обходя позицию Кутузова.

Наполеон планировал расположить армию на зимних квартирах между Днепром и Двиной, в четырехугольнике Смоленск - Могилев - Минск - Витебск. Для этого он собирался разбить русскую армию и через Калугу двинуться на Тулу или Брянск, либо возвратиться в Смоленск. В будущей кампании предполагалось наступать на Петербург или Киев. В этих расчётах важным элементом успеха являлся 9-й корпус, так как его движение на Ельню, Юхнов и

Калугу давало гарантию обхода Кутузова. Но Виктор уже выступил на поддержку Сен-Сира, так что на помощь "московской армии" могла подойти лишь дивизия Барагэ. Литовские же войска формировались крайне медленно из-за нехватки денег, людей и лошадей.

Первым в оставленную неприятелем Москву вступил отряд А. Бенкендорфа. Ему пришлось наводить порядок, так как, по словам очевидцев, "город был отдан на расхищение крестьянам, которых стеклось великое множество, и все пьяные. Люди убивали друг друга на улицах, поджигали дома"; "крестьяне толпою устремились грабить и захватывать магазины с солью, медную монету казначейства и винные погреба". "С 10-го до 12-го числа было опять безначалие и страх от окрестных крестьян, которые съехались изо всех деревень и верст за 30-ть отстоящих для ограбления оставшегося после французов имения". Крестьяне, "нашедши после неприятеля в остроге и прочих домах водку и вины, а на винном дворе простое вино, напились пьяны; буянили и грабили все остальное, входили в домы, били зеркала, а другие с собой увозили, как-то: мебель, посуду, медь, железо". Впрочем, эти беспорядки были вскоре пресечены.

Отступавшая "московская армия" вела с собой 3 тыс. русских пленных. Последняя их колонна выступила из Москвы 19 октября под конвоем португальцев, которые слепо исполняли приказ расстреливать обессилевших. Пленные питались кониной или мясом своих умерших товарищей. Французские солдата возмущались такой жестокостью, ибо понимали, какое возмездие ожидает тех из них, кто попадёт в плен. Возле Гжатска некоторые генералы высказали возмущение таким обращением с пленными, и с 30 октября расстрелы прекратились и ослабевших пленников стали оставлять живыми. Но некоторых из них довели до Березины и даже переправили через реку.

Дивизии Барагэ было приказано 20-21 октября выйти из Смоленска в Ельню, соорудить там печи и устроить магазины. На дороге через каждые 26 км размещались гарнизоны по 100 чел., укреплявшиеся для защиты от казаков. 19 октября Наполеон сообщил Маре, что армия вышла из Москвы с целью "пройти через Калугу или через Вязьму, чтобы прибыть до больших холодов и занять зимние квартиры". Отряд генерала Ш. Эверса был выслан из Вязьмы до с. Знаменское, куда Наполеон рассчитывал прибыть 25-27 октября. Эверс разместил в с. Сосово, Трофимова и Андреяны отряды по 100 чел., которые укрепились для защиты от казаков и крестьян. Наполеон писал, что "армия направляется в Калугу и оттуда примет свою операционную линию на Ельню". Но сражение за Малоярославец, хотя и закончилось тактической победой Наполеона, показало, что путь на Калугу может стоить слишком больших жертв. Оставалась ещё дорога через Медынь, но посланный туда отряд Ш. Лефевра-Дэнуэтта был разбит казаками. Противник был вынужден вернуться на Смоленский тракт, отозвал в Вязьму отряд Эверса, и на несостоявшейся коммуникации осталась в Ельне одна дивизия Барагэ, ведущая бои с отрядом генерала В.М. Яшвиля. Таким образом, русское командование не позволило противнику ни заготовить запасов продовольствия и фуража на старой коммуникационной линии, ни создать новую коммуникацию, что привело к быстрому разложению

"экспедиционной армии".

По мере отступления к этой армии присоединялись гарнизоны и маршевые пополнения. Но, поступая в полки по десятку человек, они не смогли остановить процесс деморализации войск. Были отданы приказы эвакуировать раненых, используя все транспортные средства, но они не исполнялись. Барагэ было велено в случае необходимости отходить к Смоленску. Наполеон собирался послать из Дорогобужа по левому берегу Днепра 1-й и 8-й корпуса для соединения с Барагэ и размещения к югу от Смоленска, но и эти приказы были исполнены лишь частично. Император определил места расквартирования и для других корпусов, но, двигаясь впереди отступавших войск, он слишком оптимистично оценивал их боеспособность и был плохо информирован о положении русской армии.

Проблему питания пытались решить с помощью ручных мельниц. 6 сентября из Парижа были высланы первые 40 штук, 15 и 20 сентября - партии по 200 штук. Их направили в Москву, оставив несколько экземпляров в Вильно, Полоцке, Минске, Митаве, Кёнигсберге и Варшаве для организации там производства. Первые мельницы были распределены в Дорогобуже и Смоленске, но зерна для помола не было, и солдаты выбрасывали их.

По единодушному признанию наполеоновских воинов, главным их противником при отступлении к Смоленску был голод. "Опасность заключалась не только в нападениях казаков,- писал Коленкур.- Опасность была в голоде, в отсутствии продовольствия; не хватало и порядка, чтобы раздобыть его, а это вело к дезорганизации всех корпусов, которая являлась неизбежным последствием наших быстрых переходов и полного опустошения той местности, по которой мы шли". Возле Дорогобужа ударили первые холода и поднялась метель. Начался массовый падеж лошадей, в результате чего армия лишилась остатков кавалерии и большей части артиллерии. Пошатнулась дисциплина, и единственное, что удерживало людей в строю, - это надежда найти пропитание и кров в Смоленске. Таким образом, передовая группировка Великой армии разложилась еще до того, как успела добраться до заготовленных в тылу запасов.

Благодаря партизанам, русское командование скоро узнало об уходе французов из Москвы. 8/20 октября Кутузов предписал Давыдову, Кудашеву, Сесла-вину и Фигнеру в случае приближения неприятеля к русской армии "стараться всегда угрожать тыл и фланги неприятеля". Если же противник начнёт отступление, то "стараться его предупредить в марше, и все селения, фураж и всякого рода запасы предавать огню. Сие одно может привести его в крайность, лишить его всей кавалерии и артиллерийских лошадей и тем затруднить марш".

Когда выяснилось, что неприятель повернул на старую дорогу, были сформированы два "летучих корпуса" генералов В.В. Орлова-Денисова и А.П. Ожаровского, которые получили задачу "совершенно затруднить отступной его марш". Первый был направлен к Гжатску, чтобы "наносить неприятелю великий вред", второй - через Юхнов и Ельню к Смоленску. "Главный предмет действий ваших,- писал Кутузов,- должен состоять в том, чтобы нападать на неприятельские малые отряды, транспорты, по Смоленской дороге идущие, ис-

треблять учрежденные на сем пути неприятельские магазейны, истреблять по селениям в сем направлении находящийся фураж и тем отнять все способы продовольствия для неприятельской кавалерии и артиллерии... Отряжайте нарочные партии для истребления мостов, по коим неприятель идти должен, дабы всячески затруднить марш его". Такую же инструкцию получили М.И. Платов, полковник И.Е. Ефремов и генерал П.В. Голенищев-Кутузов, принявший командование отрядом Винцингероде. Им было приказано лишать неприятеля "всех способов прокормления, сожигая фураж и самые селения", ибо "таковой род преследования приведет неприятеля в крайнее положение, лишив его большой части артиллерии и обозов". Эти предположения оправдались.

Преследование неприятеля велось так плотно, что партизаны действовали рядом с авангардом М.А. Милорадовича. Самым крупным за всю войну успехом партизан (5ыл бой при Ляхово 9 ноября. Обнаружив растянувшуюся на марше дивизию Барагэ, Давыдов, Сеславин, Фигнер и Орлов-Денисов (3300 чел., 6 орудий) напали в Ляхово на бригаду генерала Ж. Ожеро (1200 чел.). Они разбили спешившие на помощь 3 эскадрона и блокировали в с. Язвино главные силы Барагэ, который был атакован с востока 4 казачьими полками. Применив хитрость, партизаны заставили Ожеро сдаться. Остатки дивизии Барагэ ночью отступили в Смоленск. Вскоре русские захватили магазины в с. Княжее, Клемя-тино, Черепово, Федоровское и Бакланове. Подводя итог действиям русской армии, Вильсон, недовольный медлительностью Кутузова, писал: "Все, что сделано, произошло благодаря нашим летучим отрядам, погоде и дурным распоряжениям самого неприятеля; а наша главная армия держалась в стороне и дозволяла оказавшемуся в столь бедственном положении слабому противнику восстанавливать свои коммуникации и получать подкрепления". Он считал, что французское войско убывало "вследствие успешных действий русских лёгких отрядов, дурной пищи и почти полного отсутствия фуража".

В Смоленске были собраны значительные запасы продовольствия, но дезорганизация "московской армии" достигла таких масштабов, что произвести их распределение не удалось. Солдаты возвращались в строй лишь для того, чтобы

пптпит. гтлт/1гп.1 о оотам лпвтс поч^прпопи^ь Кыггл пптгаооил всшоп. пплггл-

вольствие гвардии на 15, прочим войскам на 6 дней. Многих это возмущало, говорили о равнодушии командиров к нуждам солдат, о бюрократическом формализме. Магазины были разграблены. В Смоленске к армии присоединились пополнения, остатки дивизии Барагэ были распределены по своим полкам. После капитуляции в Ляхово, губернаторам Минска и Вильно было запрещено посылать в дело маршевые полки, ибо это "бесполезное истребление ресурсов", так как они не умеют сражаться; их следовало оставить в гарнизонах. Увидев разложение армии, Наполеон понял, что удержать линию Могилев - Смоленск - Витебск не удастся, и решил соединиться с войсками Сен-Сира и Виктора. Ближайшей целью стал Минск с его большими запасами. Магазины имелись в Лядах, Орше, Дубровне, Толочине, Борисове, но часть из них была захвачена партизанами. Дезорганизация армии усилилась после боёв при Красном, попытка восстановить дисциплину в Орше оказалась тщетной. Соединить изоли-

рованных солдат могла только раздача продовольствия и отдых, и Наполеон надеялся найти это в Литве. Но в это время Минск был захвачен русскими войсками, и положение остатков Великой армии стало отчаянным.

Армия Кутузова задержалась южнее Смоленска, выслав к Днепру партизанские отряды. Ожаровский, Давыдов и Сеславин беспокоили неприятеля с левой стороны, Голенищев-Кутузов и Платов - с правой. Сеславин установил связь с Чичаговым, Голенищев-Кутузов - с Витгенштейном. Ожаровский занял Могилев, Давыдов разбил кавалерийское депо под Копысом. Перед русским командованием встала задача восстановления порядка в освобождённых областях, для чего были использованы ополчения. Смоленское занималось этим в Вяземском и Дорогобужском уездах, Калужское - в Ельнинском уезде, Тульское - в Витебской губернии, Черниговское и Полтавское - в Могилевской губернии.

Поскольку часть населения Белоруссии сотрудничала с противником, Кутузов приказал "обывателей частою убеждением и частию понуждением обратить к прежней власти и повиновению". Он издал воззвание к жителям, где говорилось, что "при нашествии неприятеля некоторые из неблагонамеренных, пользуясь бывшими замешательствами, старались разными лживыми уверениями ввести в заблуждение мирных поселян и отклонить их от священных и присягою запечатленных обязанностей законному их государю, я нахожу нужным всем армиям, мною предводительствуемым, строжайше воспретить всякой дух мщения". В обращении к жителям Могилевской губернии отмечалось: "Само собою разумеется, что в клятве, принужденно и насильственно учиненной, нет ни малейшей святости и что оная совершенно уничтожается". Собрав помещиков Витебской губернии, подписавших акт Конфедерации, Витгенштейн выяснил, "что они все, без изъятия были принуждены силою и угрозами французских войск, против своей воли, подписаться, но всегда желали и желают быть Российскими подданными" и "даже рекрут не давали".

В последний раз русские пленные были захвачены на Березине (2 тыс. чел.). Многие из них замёрзли или были расстреляны. Но вскоре из-за сильных морозов конвоиры перестали их охранять, многие пленники разбрелись, хотя некоторых даже вывели из Вильно. До последних дней войны их продолжали освобождать партизаны и передовые отряды российской армии. Общее число русских воинов, попавших в плен в ходе войны, исчисляется десяткам тысяч. Относительно гуманное отношение к ним в первый период войны становилось затем всё более жестоким из-за ухудшения положения Великой армии. Таким образом, жертвами "скифской тактики" стали не только захватчики, но и тысячи российских военнопленных.

В приказах Наполеона зазвучала мысль о крайней необходимости продовольствия для армии. 20 ноября он просил Маре: "Постарайтесь послать мне продовольствие", прибавив: "Моё величайшее беспокойство - о продовольствии". 24 и 27 ноября он повторял: "Велите заготовить в Вильно большое количество продовольствия". После переправы через Березину Наполеон стал заявлять, что занятие армией квартир в Литве зависит исключительно от заготовленного в ней продовольствия. "Продуктов, продуктов, продуктов! - писал он

Л

29 ноября,- Без этого не побороть того ужаса, с которым эта недисциплинированная масса устремилась к этому городу". "Если будет невозможно дать нам 100.000 рационов хлеба в Вильно, я жалею этот город. Только изобилие продуктов может привести всё в порядок". Он взывал к Маре: "Пошлите нам навстречу хлеб, мясо и водку. Я имею 100.000 изолированных, которые ищут продовольствие и более не находятся под знамёнами, так что мы подвергаемся ужасной опасности". Он ещё надеялся на что-то: "Мы сохраним Вильно, если будем иметь продовольствия в изобилии и если Шварценберг маневрирует в сторону армии. Десять дней отдыха и изобилие продуктов восстановят субординацию". В Вильно было собрано продовольствие для 100 тыс. чел. на 3 месяца и огромное количество одежды. Создание столь значительных запасов свидетельствует об усердии литовцев. Эти запасы открывали такие возможности по части снабжения, каких прежде в течение всей кампании Великая армия не имела. Беда состояла в том, что теперь не было самой армии.

Отступившие из Вильно остатки армии не смогли уничтожить магазины, эвакуировать госпитали и выпроводить массу людей, которые попрятались по домам. Многие мемуаристы отмечали, что особенно жестоко по отношению к оставшимся в городе вели себя евреи. Они совершали побои и грабёж оставшихся, выбрасывали их на улицы, многих убивали на месте. Евреи выкупали у казаков трофеи за фальшивые ассигнации. Партизанские партии и "летучие корпуса" дошли до границ империи вместе с авангардами русских армий. Они по-прежнему сжигали или захватывали заготовленные неприятелем магазины, захватывали пленных, отбивали своих военнопленных, и даже Наполеон при отъезде из России едва избежал встречи с ними в Ошмянах. По инерции боевая деятельность партизан перекинулась за русско-прусскую границу.

Воодушевлённый небывалой победой, Александр I сделал великодушный жест прощения в отношении изменивших поляков и литовцев. Он одобрил приказ Кутузова, отданный при вступлении в Белоруссию. Рапорты частных командиров о враждебном поведении местных жителей, об их вероломстве и взаимодействии с противником, не изменили линии поведения царя и фельдмаршала. 24 декабря Александр огласил общую амнистию для Литвы. Манифест от 30 декабря гласил: "В настоящую ныне с французами войну главная часть жителей в прежде бывших польских, ныне же российских областях и округах, пребывали Нам верны. Но другие различными образами навлекли на себя праведный Наш гнев: одни по вступлению неприятеля в пределы нашей империи, у страшась насилия и принуждения, или мечтая спасти имущество свое от разорения и грабительства, вступили в налагаемые от него звания и должности". "Другие, которых число меньше", совершили "преступления несравненно больше, подьемля вместе с ним оружие против Нас". Но царь объявил всем "общее и частное прощение, предавая все прошедшее вечному забвению и глубокому молчанию". Он заявил, что во время войны "войско, вельможи, дворянство, духовенство, купечество, народ, словом: все государственные чины и состояния, не щадя ни имуществ своих, ни жизни, составили единую душу, душу вместе мужественную и благочестивую, толико же пылающую любовию к Оте-

честву, толико же любовию к Богу. От всего общего согласия и усердия вскоре произошли следствия, едва ли имоверные, едва ли когда слыханные". Царь не мстил изменившим жителям Литвы и Белоруссии, а поступил по-христиански, как великодушный победитель. Впрочем, тут был и расчёт - война продолжалась, и ему нужен был надёжный тыл.

Итак, в последний период войны события развивались по сценарию русского командования. Оно воспрепятствовало Наполеону вернуться в Смоленск по неразорённому пути. Ослабленная голодом, налётами партизан и первым похолоданием "московская армия" настолько разложилась, что не смогла воспользоваться запасами в Смоленске и занять новую позицию. Она почти полностью лишилась кавалерии, потеряла большую часть пушек, бросила своих раненых. Все попытки вернуть боеспособность войскам оказались тщетными. Численность пополнений была минимальной, как и количество продуктов в магазинах. Корпуса Удино и Виктора лишь помогли остаткам армии переправиться через Березину, но тут ударили сильнейшие морозы, и "отступление, начавшееся маскарадом, закончилось похоронной процессией". План русского командования почти полностью осуществился. Из 560 тыс. чел., включая 15 тыс. литовцев, сражавшихся на стороне Наполеона в России, её пределы покинуло несколько десятков тысяч человек, из которых многие вскоре умерли от ран и обморожения. Следовательно, потери Великой армии составили 80 % использованных сил, и они были безвозвратными.

В заключении констатируется, что катастрофу подобного масштаба мог породить только целый комплекс причин.

Огромную роль в гибели Великой армии сыграли ошибки, допущенные её вождём. Первая ошибка была совершена им в ходе подготовки кампании, и заключалась она в несоответствии собранных им громадных людских масс и материальных средств с одной стороны, и средств их пропитания и транспортировки, с другой. Тыловые службы оказались совершенно неподготовленными для кампании такого масштаба. Наполеон слишком долго задержался в Вильно, Витебске и Смоленске. Но эти остановки были неизбежны из-за резкого роста небоевых потерь, отставания обозов и плачевного состояния войск и конского состава. Другой вопрос, почему они оказались в таком состоянии? Ответ на него возвращает нас к первой ошибке Наполеона и к "скифской тактике". Из-за этих двух обстоятельств тыловые службы Великой армии не справились с возложенными на них задачами. Нормальное снабжение продовольствием и фуражом отсутствовало, что привело к быстрому физическому изматыванию людей и лошадей. Слабость санитарной службы привела к большой смертности среди раненых, так что эти потери стали для Великой армии в большей части безвозвратными. Двинувшись за русской армией к Москве, противник чрезмерно растянул свою коммуникацию, для прикрытия и снабжения которой невозможно было выделить достаточное количество войск. Третье промедление в Москве оказалось фатальным. Поддавшись на уловку Кутузова, Наполеон, ради заключения мира, слишком затянул своё пребывание в первопрестольной и в итоге погубил ядро своей армии. Именно здесь политик в очередной раз победил в

Наполеоне полководца - ему нужен был мир во что бы то ни стало. Ничтожное количество запасов, собранных на этапных пунктах коммуникационной линии от Москвы до Смоленска, стало одной из причин "скоропостижного" разложения "экспедиционной армии".

Поскольку в первые месяцы войны русские армии отступали, то первым по времени фактором, отрицательно повлиявшим на состояние Великой армии, стала отступательная тактика в сочетании с уничтожением всякого рода запасов. Стратегический расчёт русского командования оказался верен. Но, из-за исходного неравенства сил победа далась более высокой ценой, ибо пришлось пожертвовать не только ненадёжными польскими провинциями, но и рядом областей коренной России. Причём, в Смоленской и Московской губерниях "скифская тактика" ужесточилась до степени "тактики выжженной земли", так что с собственно русскими землями российское командование обошлось более сурово, чем с изменившими западными областями. Это стало одной из наиболее трагичных страниц той войны, как и судьба русских пленных, из-за этой тактики обречённых на голодную смерть.

Точно также с первых недель войны на Великую армию стали воздействовать бескрайние российские просторы, слабая населённость страны и её относительная бедность. На учёте этих обстоятельств и строились русские планы, ибо только при наличии больших пространств можно было успешно осуществлять "скифскую тактику". Преследование русских армий потребовало от противника проведения форсированных маршей, что чрезвычайно ослабило ряды наступающих, удалив их от обозов с продовольствием. Небоевые потери в несколько раз превысили потери в боях. Десятки тысяч отставших позднее вернулись в свои части в составе маршевых полков, но время было упущено. К тому же, за счёт выделения пяти корпусов на фланги была ослаблена центральная группировка. Почти все корпуса Великой армии к августу сократились наполовину. Следовательно, её глобальное ослабление произошло ещё до развёртывания партизанской и народной войны, и главными причинами этого стали отступательная тактика и российские пространства.

Таким же "постоянно действующим", вернее, ппотиводейств^ющим фактором для наполеоновских войск была российская армия, хотя степень и масштабы её сопротивления в течение кампании менялись, постепенно нарастая. Именно разгром русской регулярной армии был главной целью Наполеона, она была главным объектом воздействия противника, именно ради её спасения Барклай пожертвовал Смоленском, а Кутузов - Москвой, именно из её рядов выделялись партизанские партии и "летучие корпуса", являвшиеся, так сказать, "иной ипостасью" той же армии.

Народная война была организована лишь на территории коренной России и в Малороссии. Ополчения и кордоны создавались в нескольких губерниях, но реально в стычки с фуражирами и мародёрами вступали только кордоны и ополчения Калужской, Смоленской, Московской, Владимирской, Рязанской, Тульской и Черниговской губерний. Именно они помогли русской армии и партизанам ослабить "экспедиционную армию" противника, дошедшую до Моск-

вы. Кордоны названных губерний причинили противнику ущерб в 10-12 тыс. чел. безвозвратных потерь. Кроме того, вместе с регулярными войсками действовали Смоленское, Московское, Петербургское, Малороссийское ополчения и отдельные полки других ополчений.

С сентября русское командование расширило масштабы партизанских действий на всех театрах войны, но наибольшего размаха они достигли на "московском направлении". Здесь противник растянул и ослабил свою коммуникацию, а русская армия заняла выгодную фланговую позицию. Здесь же находилась большая часть русской лёгкой кавалерии, наиболее пригодной для партизанских действий. Наконец, в коренных русских губерниях население было враждебно настроено к захватчикам. По подсчётам автора партизаны имели около 300 столкновений с неприятелем, причём львиная доля их приходится на октябрь и ноябрь. Из этого количества 15 % пришлось на армии Тормасова и Чичагова, 3 % - на корпус Эртеля, 9 % - на корпус Витгенштейна, 76 % - на Главную армию. Потери, нанесённые неприятелю партизанами, исчисляются несколькими десятками тысяч человек, включая пленных. Следовательно, их действия сыграли гораздо большую роль, чем народная война и по продолжительности и по масштабам и по размерам нанесённых противнику потерь. Значение партизанских отрядов значительно возросло во время наступления в связи с ослаблением кавалерии и артиллерии противника.

Постоянно воздействовал на Великую армию и голод. Он начался не в Москве, а ещё до начала войны, и во время отступления обострился до крайней степени. Но голод не был самостоятельной субстанцией, он был следствием ошибок, допущенных Наполеоном при подготовке кампании, и проводимой русскими "истребительной" войны.

То же следует сказать и о пожаре Москвы. Он отрицательно сказался на боевом духе "экспедиционной армии", ибо измученные далёкими переходами и тяготами солдаты ожидали, что в Москве их ожидает конец войны. "Самосожжение" древней столицы показало, что русские не пойдут на заключение мира, и впереди - продолжение войны. Стало ясно, что цель, к которой так упорно стремились, недостижима. В этом состоял главный психологический удар, нанесённый пожаром "первопрестольной".

С начала ноября вступил в действие и такой союзник русских, как "генерал Мороз". Этот фактор не следует сбрасывать со счетов, ибо сами же русские участники войны понимали, что суровые климатические условия будут играть им на руку, и неоднократно предупреждали об этом противника. Но мороз также не был первопричиной, ибо Наполеон был обязан принять меры, чтобы подготовить армию к зиме и минимизировать воздействие холодов.

Одной из важных причин русской победы следует признать твёрдую решимость Александра I не заключать мира с Наполеоном, пока его армия не покинет пределов Российской империи. В условиях абсолютной монархии, когда принятие важнейших военно-политических решений зависело от воли монарха, эта решимость значила очень многое. Царь не потерял твёрдости духа даже после потери Москвы, и вселял эту решимость в своих подданных.

Необходимо также учесть успехи русской разведки. Она предоставила в распоряжение своего командования гораздо более точные и достоверные сведения о противнике, нежели наполеоновская - своему императору. Её донесения помогли российскому руководству принять наиболее реалистичный и эффективный план ведения боевых действий.

Можно вспомнить и об успехах российской дипломатии. Заключение 28 мая Бухарестского мира с Турцией позволило перебросить на южный театр военных действий Молдавскую армию, а заключение 5 апреля союзного договора со Швецией и переговоры Александра I с наследным принцем Карлом Юханом в августе позволили перебросить в Ригу Финляндский корпус. Но на ниве дипломатии противники, скорее всего, сыграли "вничью", так как немного раньше Наполеону удалось втянуть в войну на своей стороне Австрию и Пруссию, которые выделили в его распоряжение равноценное количество войск.

Итак, в диссертации выделено несколько причин случившейся с Великой армией катастрофы. Но нужно отметить, что две из них - территория и климат -это объективные "стихийные факторы", негативное воздействие которых Наполеон должен был учесть и минимизировать. Отступив в глубь страны, и затянув войну, русское командование сумело воспользоваться этой объективной данностью, которую Наполеон недооценил. Все прочие факторы относятся к субъективным, то есть были сознательно осуществлены людьми.

По значимости на первое место следует поставить ошибки Наполеона и стратегию русского командования. Именно они с самого начала войны привели к серьёзным сбоям в работе тыловых служб Великой армии. Ещё больше ухудшилась их работа на втором этапе кампании, когда были развёрнуты партизанские действия и народная война. Всё это и стало причиной катастрофического разложения "московской армии", которая потерпела серьёзные поражения в боях при Вязьме и Красном. Разложение было настолько серьёзным, что никакие подкрепления не смогли восстановить её боеспособность.

Причина катастрофически быстрой гибели Великой армии состояла в том, что на неё за короткий промежуток времени воздействовали все перечисленные факторы. Всё было предусмотрено и претворено в жизнь российским командованием, заранее осознавшим, что одолеть необыкновенного противника можно лишь с помощью "войны необыкновенной".

Все эти факторы не являлись тайной и для Наполеона, их воздействие предвидели его маршалы и генералы. В силах императора было минимизировать их влияние, но он с "высокомерным легкомыслием" упорно манкировал ими. Великая армия была создана для достижения чисто политических целей и была погублена своим вождём, в котором политик явно "подмял под себя" полководца. Наполеон изначально, одерживая тактические победы вплоть до Бородино и Малоярославца, в стратегическом плане проигрывал. Он совершал одну ошибку за другой, и российское командование провоцировало его на это. Симптоматично, что лишь с наступлением критического для его армии периода, в боях при Красном, Наполеон заявил: "Довольно я был императором, пора снова стать генералом", а на Березине констатировал: "Вот что получается, если на-

громождать глупость на глупость" и признался, что в этой кампании ему "суждено совершать одни глупости". Венцом этих саморазоблачений стала его знаменитая фраза: "От великого до смешного всего один шаг".

В дореволюционной историографии война 1812 г. именовалась "народной", но поскольку под народом тогда понимались все сословия общества, то, по современной терминологии, её считали "национальной" и называли "отечественной". В советской литературе под народом стали разуметь фактически только крестьянство. Ссылаясь на высказывания декабристов, советские авторы заявляли, будто противник был разбит не царским правительством, не армией, а народом, и постоянно подчёркивали, что эта война носила народный характер. Л. Павлова писала, что декабристы пришли "к единственно правильному выводу о народном характере войны 1812 г.". Троицкий считает, что "такие понятия, как "национальная" и "отечественная" война, близки, но не тождественны: любая отечественная война есть в то же время и национальная, однако не всякая национальная война может быть признана отечественной". С точки зрения марксизма, специфическим признаком отечественной войны "должно быть социальное и политическое единство борющейся нации", а поскольку этого в России не было, то "понятие "Отечественная война" к 1812 г. с позиций марксизма не-приложимо". Попытка марксистов непременно увязать понятие "отечественная война" с прогрессивным характером социально-экономического строя заводила их в тупик - они не могли признать даже столь очевидного факта, что война 12-го года носила именно такой характер.

Национальная война становится отечественной, если является справедливой, оборонительной для данной нации, когда речь заходит о спасении Отечества. В войне 1812 г. участвовали представители всех сословий, а значит, она имела национальный характер. Эту войну можно именовать народной, так как крестьяне приняли в ней активное участие, но такое определение будет недостаточным, сужающим её характер, ибо нивелирует роль прочих сословий, особенно дворян и священнослужителей, а также армии. Война носила необычный характер, и это прекрасно понимали современники. Но необычность её состояла не только в том, что к оружию были призваны крестьяне и горожане, но и в широком применении "скифской тактики", партизанских отрядов, в активном воздействии на население религиозной пропаганды. В войне приняли участие представители всех сословий и многих национальностей, и поэтому она носила не просто "народный", но именно "национальный" характер, тем более что официальная пропаганда вещала о возникшей угрозе для национальной независимости и православной религии. Внешняя угроза объединила на время все сословия, хотя и не устранила существовавших между ними противоречий. Именно поэтому война и получила почётное название "Отечественной".

Исходя из того, что народное сопротивление неприятелю, создание партизанских отрядов, ужесточение "скифской тактики", массовый уход гражданского населения, развёртывание религиозной пропаганды, появление у неприятеля предчувствия "второй Испании" - всё это началось со времени вступления в Смоленскую губернию, автор считает, что именно с этого времени война при-

обрела для русского народа характер отечественной. На уступленных до этого противнику территориях, относительно недавно инкорпорированных в состав Российской империи, рассчитывать на придание войне такого характера не приходилось. Напротив, такой характер война имела тогда для политически активной части польско-литовского населения, мечтавшей о возрождении своей Родины и официально провозгласившей восстановление своего Отечества. Следовательно, до вступления неприятеля в коренные русские земли, шла обычная "политическая" война двух империй за спорные территории, недавно перешедшие к России в результате разделов Польши, и тогда именно Наполеон разыгрывал национально-патриотическую польско-литовскую "карту".

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были изложены в докладах на международных и всероссийских научных и научно-практических конференциях, посвященных военной истории и Отечественной войне 1812 г., в Москве (1995-1996, 1999-2003), Санкт-Петербурге (1995), Бородино (1989-2003), Малоярославце (1994-2002), Самаре (1997), Вологде (2000, 2002), Больших Вязёмах (1996, 2002). Часть материалов исследования использовалась при подготовке тематико-экспозиционного плана сотрудниками Малоярославецкого военно-исторического музея (2002). Материалы исследования апробировались при чтении спецкурса о проблемах в изучении Отечественной войны 1812 г.

Основные положения диссертации изложены в следующих работах: Монографии и книги

1. Попов А.И. Великая армия в России. Погоня за миражом. Самара: ООО "НТЦ". 2002.440 с.1

2. Попов А.И. Бородинское сражение. Боевые действия на северном фланге. Самара: Изд-во Сам. ГПУ. 1995.112 с.

3. Попов А.И. Меж двух "вулканов". Боевые действия в центре Бородинского поля. М.: Рейтар, 1997.52 с.

4. Попов А.И. Дело при Ляхово. М.: Рейтар, 2000.62 с.

5." Васильев А.А., Попов А.И. La Grande Armée. Состав армии при Бородино. М.: Рейтар, 2002. 64/32 с.

статьи в ведущих научных журналах

6. Попов А.И. Наполеон и крепостное право в России // Известия Самарского научного центра РАН. Специальный выпуск "Современные проблемы истории и философии". Самара, 2002. С. 113-125.

7. Попов А.И. Русские амазонки, Геркулес, Сцевола и Иван Сусанин 1812 года // Известия Самарского научного центра РАН. Специальный выпуск "Новые гуманитарные исследования". Самара, 2003. С. 88-98.

8. Попов А.И. Набег отряда И.С. Дорохова на Смоленскую дорогу // Военно-исторический журнал. 2002. № 8. С. 72-77.

1 Положительные рецензии на монографию опубликованы: Васильев А. А. // Известия Самарского научного центра РАН. Спецвыпуск "Гуманитарные исследования". Самара. 2003; Ше-ин И.А. // ВИ. 2003. № 7. С. 160-164.

статьи

9. Попов А.И. Вюртембержцы в походе на Россию // Отечественная война 1812 г. Россия и Европа. Бородино, 1992. С. 51-55.

10. Попов А.И. Невольный свидетель // События Отечественной войны 1812 г. на территории Калужской губернии. Малоярославец, 1995. С. 79-85.

11. Попов А.И. Незваные гости // Хозяева и гости усадьбы Вязёмы. Ч. П. Голи-цино, 1997. С. 3-12.

12. Попов А.И. Налёт отряда И.С. Дорохова на Верею // II этап Отечественной войны 1812 г. Малоярославец, 1997. С. 49-67.

13. Попов А.И. Боевые действия в центре Бородинского поля // П этап Отечественной войны 1812 г. Малоярославец, 1997. С. 229-251.

14. Попов А.И. Коммуникации Великой армии между Смоленском и Москвой // 185 лет Отечественной войне 1812 г. Самара, 1997. С. 31-47.

15. Попов А.И. Несостоявшаяся встреча// Исторические исследования. Самара, 1997. С. 31-49.

16. Попов А.И. Заблудившийся отряд //Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1998. С. 108-133.

17. Попов А.И. Удивительные встречи или артиллерист на партизанской тропе // От Москвы до Парижа (1812-1814 г.). Малоярославец, 1998. С. 121-132.

18. Попов А.И. Генеральские потери Великой армии в России // Калужская губерния на 2 этапе Отечественной войны 1812 г. Малоярославец, 1998. С. 17-31.

19. Попов А.И. Судьба русских военнопленных в 1812 г. // Исторические исследования. Вып. 2. Самара, 1998. С. 27-41.

20. Попов А.И. Генерал Вандам в России // Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. М., 1999. С. 71-82.

21. Попов А.И. Партизаны и народная война в 1812 г. // Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. Можайск, 2000. С. 172-207.

22. Попов А.И. Партизаны 1812 г. // Исторические исследования. Вып. 3. Самара, 2000. С. 73-93.

23. Попов А.И. О классовой борьбе крестьянства в 1812 г. // Самарский исторический ежегодник. Самара, 2000. С. 7-19.

24. Попов А.И. О народном характере Отечественной войны 1812 г.// Воинский подвиг защитников Отечества. Ч. 2. Вологда, 2000. С. 68-88.

25. Попов А.И. Кто был зачинателем народной войны в 1812 г. // Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. М., 2000. С. 75-91.

26. Попов А.И. Отъезд Наполеона из России // Император. Военно-исторический альманах. 2001. № 1. С. 2-11.

27. Бессонов В.А., Попов А.И. "Временный генерал" Жак Бойе // Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. М., 2001. С. 20-29 (5).

28. Наполеон и крепостное право в России в 1812 г. /7 Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. М., 2001. С. 187-203.

29. Попов А.И. Первый французский генерал, попавший в плен в России в 1812 г. // Воин. 2001. № 5. С. 19-22.

30. Попов А.И. Иван Сусанин 1812 г. // Отечественная война 1812 г. в Калуж-

ской губернии и российской провинции. Малоярославец, 2001. С. 44-60.

31. Попов А.И. Вюртембергский корпус в начале русского похода// Воин. 2001. № 6. С. 26-33.

32. Попов А.И. Религиозная пропаганда в 1812 г. // Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. М., 2001. С. 193-212.

33. Попов А.И. Белорусский эксперимент Бонапартия // Родина. 2002. № 8. С. 36-39.

34. Попов А.И. О характере войны 1812 г. // Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. Труды ГИМа. Вып. 132. М., 2002. С. 229-246.

35. Попов А.И. "Остервенение народа, Барклай, зима иль русский бог?" // Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. М., 2002. С. 147161.

36. Попов А.И. Дело под Медынью // От Тарутино до Малоярославца: К 190-летию Малоярославецкого сражения. Калуга, 2002. С. 159-169.

37. Попов А.И. Хроника действий кордонов Калужской губернии // От Тарутино до Малоярославца: К 190-летию Малоярославецкого сражения. Калуга, 2002. С. 191-200.

38. Попов А.И. Вестфальская пехота в битве на Москве-реке // Воин. 2002. № 10. С. 58-67.

39. Попов А.И. Русские военнопленные в 1812 г. // Император. 2002. № 3. С. 712.

40. Biezotosnyj W., Popow А. Rosyjska partyzantka II Möwi^ wieki. Magazyn histo-ryczny. Numer specjalny. 2002. S. 82-85 (3).

41. Попов А.И. 24-й полк лёгкой пехоты в русском походе // Воин. 2003. №11. С. 64-67.

42. Попов А.И. Экспедиция на Верею // Воин. Дайджест. № 1.2003. С. 63-68.

43. Попов А.И. Освобождение Витебска 7 ноября 1812 г. // Воин. 2003. № 12. С. 49-53.

Всего по теме диссертации опубликовано более 40 печатных работ, общим объёмом более 62 пл.

Подписано в печать 14.08.03. Формат 60x84/16. Уч. печ. листов -2,75.

Тираж 100 экз. Заказ 406. Бумага ксероксная. Печать оперативная. Отпечатано в 000«Инсома-пресс» ул. Советской Армии, 217

P13 3 2 0

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Попов, Андрей Иванович

Ввеленпе

Глава 1. Подготовка и начало войны $ 1. Русские планы и превентивные меры

§ 2. Планы Наполеона и материальная подготовка войны

§ 3. Функционирование тыловых служб Великой армии и «скифская тактика»

§ 4. Наполеон и Литва

Глава II. Нарастание напряжения $ I. Великая армия в Белоруссии

§ 2. Развёртывание партизанской и народной войны $ 3. Колебания Наполеона и обустройство тыла армии

§ 4. Ужесточение '(скифской тактики» и растягивание коммуникаций Великой армии

Глава III. Апогей противоборства

§ 1. Великая армия в Москве

§ 2. «Малая война с большим преимуществом»

§ 3. «Дубина народной войны»

§ 4. Функционирование тыловых служб Великой армии

Глава IV. Отступление и гибель Великой армии

§ 1. Начало эвакуации и выбор направления отступления

§ 2. Сворачивание коммуникации и действия партизан

§ 3. Крушение тылов и гибель Великой армии

§ 4. Масштабы катастрофы

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Попов, Андрей Иванович

Актуальность исследования обусловлена масштабами событий, происходивших на территории Российской империи в 1812 г., а также размерами порождённых этой войной последствий, изменивших дальнейшую судьбу Европы. "Из всего множества военных кампаний,- пишет крупнейший военный историк Д.Г. Чэндлер,- на всём протяжении истории от века пороха до начала 20-го века вторжение Наполеона в царскую Россию в 1812 г., вероятно, наиболее известная в мире, и на то есть причины. С точки зрения масштаба вовлечения людских ресурсов и географического охвата единственным подходящим словом является "эпичность". Были задействованы более полумиллиона солдат Наполеона и, в конечном счёте, почти столько же воинов Александра I. От Берлина до Москвы тысяча миль, а для французов и их союзников семьсот миль после пересечения реки Неман пролегали через неприятельские и в основном бесплодные лесные и равнинные пространства. Для Наполеопа Неман стал его Рубиконом: должны были последовать роковые и необратимые результаты - приводя его к двойному поражению - сначала в апреле 1814 г., затем в 1815 г. Масштаб операций в 1812 г. почти невероятен, а потери - военные и гражданские, французских захватчиков и русских защитников - вызывают содрогание даже сегодня, несмотря на несоизмеримо большие потери в двух последовавших одна за другою мировых войнах в 20-м веке. Но не стоит забывать, что население в 1812 г. было значительно меньше, чем в 1914 или 1939 гг. - поэтому пропорционально различия были меньше, чем кажется на первый взгляд"1.

Война 12-го года стала стратегическим переломным моментом, который в конечном итоге привёл к изменению политической карты всей Европы. Велико было её значение и для России, так как она вызвала небывалый всплеск патриотизма, примеры которого навечно останутся в анналах отечественной истории, и привела к зарождению революционного движения.

Необходимо отметить и политическую актуальность событий 1812 г. для российского общества. Героическая сторона этой войны постоянно "эксплуатировалась" всеми последующими поколениями российских политиков и идеологов самых разных направлений. И в современную переломную эпоху по-прежнему сохраняется весьма пристальный интерес отечественных исследователей и широких слоев населения к этой войне. Причина этого, по словам В.Н. Земцова, заключается в том, что "в сознании россиян идёт активный процесс национальной самоидентификации. Пытаясь понять смысл собственной исторической судьбы, мыслящая часть российского общества обращается к ключевому событию национальной истории - к 1812 году, когда Россия, столкнувшись с общеевропейским вторжением и одержав победу, впервые по-настоящему ощутила масштабы своей силы и органичность своих связей с европейскими и мировыми процессами"2.

Отечественная война 1812 г. была и остается одной из самых популярных тем в российской историографии, но, несмотря на это, в её истории до сих пор остаются "белые пятна". Среди слабоизученных проблем советские историографы назвали стратегический план Наполеона, деятельность французских оккупационных властей, их социальную политику; они отметили слабое знание советскими авторами иностранных источников и исследований. До недавнего времени в отечественной историографии отсутствовали глубокие исследования, посвященные Великой армии Наполеона в 1812 г. С другой стороны, Н.Л.Троицкий заметил, что война 12-го года является предметом "большего, пожалуй, чем в какой-либо другой теме, количества стереотипов, оплошностей, домыслов"3. Эти отрицательные обстоятельства порождают необходимость нового обращения к данной теме, более глубокого и всестороннего её изучения.

Хронологические рамки исследования ограничиваются 1812 г., хотя освещается также процесс подготовки к войне и некоторые предшествовавшие ей события. Территориальные границы исследования охватывают те области Российской империи, которые были охвачены войной, оккупированы неприятелем и где действовали русские партизаны, а также "прифронтовые" районы, где была развёрнута народная война.

Объектом исследования является Отечественная война 1812 г. Предметом исследования стали все стороны деятельности тыловых служб Великой армии, функционирование её коммуникаций, устройство магазинов, депо, госпиталей, этапных пунктов, передвижение резервов и маршевых пополнений, эвакуация больных и раненых, содержание и конвоирование военнопленных, фуражировки и т. д. Кроме того, рассматривается устройство и функционирование органов военной администрации, её взаимодействие с населением. С другой стороны, анализировались действия российской стороны: депортация "ненадёжного элемента", "скифская тактика", партизанские действия и народная война. Оба комплекса проблем тесно связаны друг с другом, ибо степень эффективности работы тылов и "пропускная способность" коммуникаций Великой армии напрямую зависели от партизанских действий и народного сопротивления.

Изученность проблемы. Опубликованные недавно историографические обзоры освобождают нас от необходимости подробного анализа всей литературы о войне 12-го года4. Мы коснёмся лишь тех исследований, которые имеют непосредственное отношение к анализируемым в диссертации вопросам. Во французской историографии 19 - начала 20 вв. к русскому походу проявлялся живой интерес. Но книги того периода в значительной степени устарели по причине узости их источниковой базы. Сочинения участников войны Г. Гурго, Э. Лабома, Ф. Водонкура, Ф. Сегюра, Л. Фэна сохраняют значение лишь в части их мемуарной "составляющей". Исключение составляет лишь исследование Ж. Шамбрэ, отличающееся объективностью суждений и солидной документальной базой. Он впервые использовал переписку Наполеона с генералами, командовавшими в тылу, и привёл документы об устройстве коммуникационной линии5. В самом начале 20 в. был значительно расширен корпус документальных источников, что в известной мере "обесценило" предыдущую историографию, открыв в то же время невиданные ранее возможности для историков. Но последовавшие затем две мировые войны перетянули к себе внимание французских историков, что, в купе с отказом от имперских амбиций, привело к тому, что во второй половине 20 в. интерес к 1812 г. настолько иссяк, что, несмотря на наличие огромного количества источников, они почти не анализируются историками. Показательна в этом плане обобщающая работа Ж. Тири, который ограничился привлечением узкой группы давно известных источников. Прекрасно иллюстрированное издание Ж. Транье и Ж. Карминьяни носит лишь популярный, познавательный характер6. В связи с 200-летним юбилеем консульства и империи, интерес к наполеоновской эпохе вновь возродился. Но французы ограничиваются переизданием устаревших исследований 19 и начала 20 вв. и изданием новых работ о крупнейших баталиях Наполеона, в которых из всей русской кампании описывается только Бородинское сражение8.

Аналогичная картина наблюдается в немецкой историографии. В 19 в. вышло множество работ о походе в Россию, к настоящему времени полностью утративших научное значение9. Исключение составляют стратегический обзор знаменитого военного теоретика К. Клаузевица и по-немецки основательное исследование Ф. Рёдера. Самое обстоятельное немецкое исследование о войне 1812 г. К. Остен-Сакен унд фон Раина увидело свет в самом начале 20 в.10. Но и оно в значительной мере устарело, так как было написано до издания сборников Маргерона, Фабри и Шюке. В начале 20 в. огромную публикаторскую работу проделал П. Хольцхаузен, издавший также солидный обобщающий труд "Немцы в России", где использовал около 150 мемуаров. Но, в целом, Хольцхаузен остался на уровне добросовестного комментатора, и всестороннего анализа кампании в его работе нет11.

Из всех зарубежных исследований самым подробным и глубоким является сочинение М.В. Кукеля, общим объёмом более 1000 стр. Его книга основана на анализе огромного числа разноязычных источников всевозможных видов и освещает разные аспекты войны. По мнению Троицкого, несмотря на демонстративную объективность, "заметно снижают её уровень отдельные стереотипы, заимствованные из европейской и русской историографии XIX в. и, в особенности, антирусская тенденциозность с неумеренным акцентированием героизма

1 *У поляков . Тем не менее, по широте и обилию использованных источников с трудом Кукеля не может сравниться ни одно исследование о войне 1812 г.

Обстоятельной работой о русском походе является книга американского военного историка Дж. Нафзигера, но она посвящена исключительно военным проблемам. Это беглый, большей частью неглубокий обзор боевых действий, за исключением некоторых сражений, прописанных весьма детально13. В Великобритании последним крупным изданием, посвященным войне 1812 г., стал трёхтомник П. Бриттен Остина, общим объёмом в 1144 стр.14. Автор использовал более 100 мемуаров, пересказы и цитаты из которых составляют львиную долю текста. Но сочинение Остина не является научным исследованием, так как он не привлекал официальных документов и русских источников, да и серьёзного анализа кампании у него нет. В целом, в англоязычной историографии наблюдается тенденция к расширению источниковой базы, но пока она остаётся всё же вторичной. Тем не менее, она прогрессирует быстрее, чем французская и немецкая.

В западной историографии интересующие нас вопросы затрагивались в общих трудах, но специального комплексного исследования о состоянии тылового пространства и коммуникаций Великой армии не существует. Лишь в специальных статьях были освещены отдельные частные вопросы - о продовольственном обеспечении и транспорте Великой армии, о заболеваниях, поразивших её солдат, о системе управления оккупированными областями, о пленных15.

Помимо общих трудов, автором были привлечены многочисленные издания (некоторые из которых были написаны участниками войны)16, посвященные участию в русской кампании различных национальных контингентов Великой армии,17 отдельных её соединений и полков, в которых широко использовались архивные документы и неопубликованные мемуары. Многие из этих подразделений несли службу в тылу и сражались с партизанами18.

В отечественной литературе вопрос о тылах и коммуникациях Великой армии, за исключением организации медицинского обеспечения,19 не исследовался, и потому наблюдался явный анахронизм в понимании того, что они из себя представляли. От Москвы до Смоленска полоса территории, занятая наполеоновской армией, была узкой. Только партии фуражиров и мародёры удалялись от тракта, обозы и маршевые колонны шли по дороге. Ближайшая от Смоленского тракта местность была покинута жителями, и стычки крестьян с непри-.7 ятельскими партиями происходили лишь тогда, когда те проникали за ои и оо-лее вёрст от дороги20.

Неизученным остался вопрос, какие части составляли гарнизоны оккупированных селений, как они функционировали, какие войска двигались по коммуникации и на кого нападали партизаны. О применённой русскими "скифской тактике" упоминали все историки, но никто не определял масштабов её применения. Вообще для отечественного менталитета не характерно отягощать себя вопросом о цене победы. Вопреки фактам до сих пор уверяют, что именно противник поджигал деревни и города на Смоленском тракте. Эта проблема логически подводит нас к вопросу о виновниках московского пожара.

В советской литературе был сознательно искажён вопрос об отношении к войне населения Литвы и Белоруссии, то есть земель, незадолго до того отвоёванных Россией у Речи Посполитой. При освящении этой проблемы мы опирались на многочисленные документы, опубликованные К.А. Военским, и на ре

•у | зульгаты специальных исследований Я. Ивашкевича и Б. Дундулиса . До революции было опубликовано немало работ о событиях в областях, затронутых войной22. Публиковалось кое-что об этом и в советское время23. Тем не менее, как заметили историографы, "нуждается в дополнительном изучении социально-экономическая политика Наполеона и его администрации на занятой территории России". Советские авторы умалчивали, или говорили скороговоркой о сотрудничестве части российских подданных с оккупационной властью24. Ещё один так и не решённый в нашей историографии вопрос касается отношения Наполеона к крепостному праву в России: почему он отказался разыграть революционную "карту"? Важные мысли по этому поводу высказывали многие историки, но окончательного ответа так и не прозвучало. •

В отличие от указанных проблем, описание народной и партизанской войны началось уже в дворянской историографии, и делалось это в верноподданническом духе - писали о единении сословий вокруг престола, замалчивая обострение классовой борьбы. Начало "народной войны" относили ко времени прибытия русских армий в Смоленскую губернию и связывали с манифестами царя.

Понятия "партизанская" и "народная" война различались: в трудах А.И. Михайловского-Данилевского и М.И. Богдановича им были посвящены

25 отдельные главы . Впервые о "народной партизанской войне" заговорил Н.С. Голицын26, затем и другие авторы стали называть крестьянские дружины партизанскими27, и вскоре возник вопрос, кого можно считать партизаном и кто был пионером на этом поприще?28.

Военные историки чётко отличали партизанскую войну от народной и относили её к "малой войне" .В 19 вв. это понятие имело широкое толкование - так называли все действия войск малыми отрядами, в отличие от действий крупных соединений и армий. Г.В. Валентини, книга которого была переведена в 1811 г., писал, что "малой войной" "называются те воинские действия, кои способствуют только к произведению в действие предприятий армии или корпуса, скрывают от неприятеля главную силу, доставляют армии возможную безопасность и вообще клонятся к обессплению неприятеля, лишая его способов выдержать кампанию". К "малой войне" относили: - охранение собственных войск (службу на аванпостах, караулы, патрули, пикеты, разъезды, фланкёры, прикрытие транспортов и фуражиров, расположение на квартирах, построение каре, прохождение дефиле и мостов), - действия отрядами (простые и усиленные рекогносцировки, засады, нападения на фланги, на колонны, обозы, фуражиров, магазины, депо). К этим последним относились и партизанские действия, которые считались "венцом малой войны". Если "малая война" означала второстепенные операции войны, то партизанская война - это "война в малом виде"30.

Военная энциклопедия начала 20 в. констатировала, что при современных массовых армиях "под понятие малая война можно подвести лишь партизанские действия"31. Таким образом, понятия партизанская и "малая война" стали синонимами, и второе понятие вышло из употребления. Но мнение военных историков разделялось не всеми. Н. Поликарпов считал, что образ действий крестьян-партизан и армейских партий ничем не отличались, а разница в моральной стороне действий была громадной, так как крестьяне-партизаны "действовали по своему почину, за свой страх и риск, их подвиги могли остаться и без награждения"32.

Редакция юбилейного семитомника разделяла понятия партизанская и народная война, коим были посвящены отдельные главы, но автор одной из них, В.П. Алексеев, воспринял широкое толкование партизанской войны, как и автор популярного очерка о партизанах А.Г. Левшин33 и В.М. Вороновский, описавший народную войну в Смоленской губернии34. Итак, пытаясь показать активную роль в войне гражданского населения, некоторые историки отождествили понятия "партизанская" и "народная" война. В результате даже армейские партизаны превратились в "героев народной войны"35. А.К. Дживелегов попытался объективно взглянуть на народную войну, но его голос не был услышан36.

Советские авторы пересмотрели выводы дореволюционной науки с марксистских позиций. Они заявили, будто "крестьянское партизанское движение" началось прямо от границы.37 "Дворянско-буржуазные военные историки,-писал А. Кочетков,- ограничивали изучение партизанской войны 1812 г. только деятельностью армейских отрядов, они не считали вооружённые отряды крестьян партизанскими отрядами. Тем самым они сужали рамки партизанской войны и принижали сё значение"38. Эти "недостатки" были устранены с помощью беспардонной фальсификации39. Подвиги мирных жителей сочинялись буквально из ничего40.

Официальными историками, писавшими обобщающие работы о войне, стали "люди в погонах", "присяжные историки военного ведомства". Они штамповали работы "весьма низкого профессионального уровня, иногда просто анекдотические по своему невежеству"41. Немудрено, что на этом сером фоне как безусловное достижение стали восприниматься книги Е.В. Тарле. Разумеется, академик, получивший прекрасное образование до революции, сохранял традиции старой школы, и его труд по Континентальной блокаде является классическим. Но книга об Отечественной войне написана им под влиянием политической конъюнктуры, в ней встречается немало фактических неточностей, ошибок и передержек в угоду воцарившей "классовой теории". Другой известный советский биограф Наполеона А.З. Манфред при описании войны 1812 г. проЮ сто повторил вслед за Бескровным и Жилиным все советские стереотипы-фальсификации42.

Наиболее глубоко партизанская война была изучена А.Н. Кочетковым, но выводы его противоречивы. Он верно заметил, что "было бы ошибочным по аналогии с Великой Отечественной войной представлять партизанскую войну 1812 г. как боевые действия организованных, вооружённых самодеятельных отрядов по типу наших партизан. Исторические условия, обстановка, сами люди были совершенно иными. Партизанскими отрядами в более или менее точном смысле слова были лишь немногие из вооружённых групп населения". Но затем он причислил к партизанам все народные дружины и созданные по инициативе дворян кордоны, которые именовал "народными партизанскими отрядами самообороны", не замечая противоречия в самом определении43.

Главной заслугой автора последнего обобщающего труда H.A. Троицкого является развенчание самых очевидных фальсификаций советской литературы. Но, оставшись приверженцем марксистской идеологии, о народной и партизанской войне он не сказал ничего нового, а повторил прежние мифы. Он заявил, что "партизанских отрядов из крестьян было во много раз больше, чем армейских", что "они действовали по всему театру войны". Он назвал руководителем одного из них дворянина Н.М. Нахимова, который, на самом деле, организовал кордоны в Сычовском уезде44.

Заметным явлением стало исследование О.В. Соколова, посвященное анализу армии Наполеона. На основе широкого круга источников он осветил все стороны жизни французской армии, затронул проблемы устройства её тыловых служб, а также высказал своё мнение о причинах гибели Великой армии в России. Последнего вопроса коснулся также В.Н. Земцов, который успешно применил метод "военной микроистории" для анализа внутренней структуры Великой армии перед началом войны и детально изучил её действия в Бородинском сражении45.

Тем не менее, означенный нами комплекс вопросов остаётся недостаточно изученным. Советские историографы констатировали, что "опубликованные

11 работы не дают ещё полного представления о географии, размахе, масштабах, формах, этапах и историческом значении партизанской войны в тылу наполеоновской армии. Слабо, а порой упрощённо показаны причины возникновения партизанского движения. Узка источниковедческая база исследований". Л.Л. Ивченко также отметила, что "несмотря на огромное количество источников, до сих пор не оценён реальный вклад армейских партизан в поражение неприятеля. Специальные обобщающие исследования по этой теме ещё не написаны. Армейских партизан часто смешивают со стихийным народным движением"46.

До недавнего времени отечественные авторы не изучали судьбу Великой армии в России. Подход историков к армии Наполеона был, так сказать, "фронтальным", она описывалась лишь с внешней стороны, как противник русских армий на полях боёв и сражений; её внутреннее состояние и устройство не исследовались. Поэтому назрела необходимость проанализировать ход этой кампании в ином ракурсе, а именно изучить деятельность Великой армии "изнутри", с точки зрения функционирования её тыловых служб, коммуникаций и оккупационных властей. При таком подходе станут видны процессы, протекавшие внутри это гигантского военного организма, выявятся его сильные и слабые стороны, высветятся некоторые до сих пор не изученные аспекты войны, например, судьба российских военнопленных или раненых Великой армии. Анализ "внутренней жизни" наполеоновской армии в России потребует привлечения большого количества иностранных источников, а это, в свою очередь, позволит сделать более аргументированные и взвешенные выводы и по иным аспектам войны.

В конечном итоге, новый ракурс в исследовании войны позволит более точно установить причины "скоротечной кончины" Великой армии. Концепция автора базируется на двух посылах. Во-первых, Великая армия представляла собой невиданное ещё в истории по численности "ополчение" почти всей Европы, во главе которого стоял полководец, признаваемый даже его противниками гениальным. Почти никто из чинов этой армии не сомневался в победе, тем более что в западных российских губерниях их ожидали как освободителей многочисленные сторонники из числа польско-литовского населения. Во-вторых, эта грандиозная армия менее чем за полгода была уничтожена почти полностью, так что её крушение вошло в историю как "классический пример" крупнейшего поражения, как наилучшая иллюстрация к афоризму её вождя: "От великого до смешного всего один шаг". Это разительное несоответствие между ожидаемым и реально получившимся результатом привело автора к убеждению, что столь грандиозную и быстротечную катастрофу невозможно объяснить какой-то единственной или главной причиной, как это делали предшествующие историки. Причин было несколько, некоторые из них назывались в историографии, так что проблема состоит в том, чтобы все их установить и "ранжировать" по степени важности.

Как заметил Земцов, историки всё ещё "ищут, как подойти к проблеме убедительной акцентировки причин поражения нашествия "двунадесяти" европейских языков на Россию: роли и места в этом поражении "остервенения народа", пожара Москвы, роли русской армии, Александра I, воздействия природных факторов, военно-оперативных и политических просчётов Наполеона и т.д."47. Выдвигались различные объяснения результатов этой кампании. Западные авторы в качестве основных причин называли природно-климатические условия России и ошибки Наполеона. В отечественной литературе на эту роль выдвигали промысел Божий и единение сословий, либо партизанскую и народную войну. В советской литературе партизанская война была объявлена частью войны народной, а народ признан главным "виновником" победы.

Целью настоящего исследования стал детальный анализ состояния тыловых служб (снабжения, санитарного обеспечения и т.д.) и коммуникаций армии вторжения, структуры оккупационной администрации, её национальной и социальной политики, выяснение их влияния на исход кампании и, в конечном итоге, определение степени значимости каждой из причин, приведших к катастрофе наполеоновской армии.

В соответствии с поставленной целью и исходя из степени научной разработанности проблемы, автор диссертации поставил перед собой следующие основные задачи: - рассмотреть вопрос о материальной подготовке Наполеона к предстоящей кампании; - проанализировать работу тыловых органов Великой армии в период её наступления; - выявить отношение к ней населения Литвы и Белоруссии, организацию управления этими областями и социальную политику оккупационных властей; - определить масштабы применения "скифской тактики", а также время начала партизанских действий и развёртывания народной войны; - реконструировать состояние коммуникации между Смоленском и Москвой, установить состав гарнизонов и численность подкреплений; - исследовать действия партизанских отрядов на различных театрах войны, а также кордонов в коренной России и Малороссии; - определить, по каким причинам Наполеон не решился провозгласить отмену крепостного права в России; - проследить судьбу российских военнопленных. Решение всей совокупности поставленных задач позволит в конечном итоге уточнить, какой характер носила война 1812 г. для России.

Методологической основой исследования явился диалектический метод познания истории, включающий принципы историзма, объективности и системности. Вследствие специфики исторического познания, достижение объективности есть дело крайне сложное, но это является идеалом, к которому историк должен стремиться. Каждое новое поколение пишет историю заново, расставляя свои акценты, открывая новые грани. Но понимание относительности исторического познания не может быть основанием для скатывания к бесперспективному релятивизму или к антинаучному "принципу партийности". Для создания объективной картины прошлого автор использовал традиционные для исторической науки методы.

Метод историзма, предусматривающий рассмотрение всех явлений и процессов в их возникновении и развитии, применялся нами, чтобы проследить создание, функционирование, сбои и коллапс тыловых служб Великой армии. Генетический метод, концентрирующий внимание на истоках, происхождении изучаемого явления, помог нам выявить изначальные изъяны в материальной

14 подготовке войны Наполеоном. Автор придерживался системного подхода, согласно которому основные компоненты общественного организма существуют не как простая сумма факторов и явлений, а как система. Великая армия рассматривалась как системное образование, в котором одно слабое звено (тыловые службы) отрицательно повлияло на состояние прочих (боеспособность войск, состояние конского состава). Автор исходил из многофакторного объяснения исторических процессов, при котором происхождение и развитие явления рассматриваются как результат взаимодействия комплекса различных факторов. Судьба Великой армии в России была предрешена воздействием на неё целого комплекса факторов, как объективного, так и субъективного свойства. Сравнительный метод применялся автором при анализе народной (национальной) войны в России в 1812 г., которую уже сами современники сравнивали с гверильей, развернувшейся в Испании в 1808 г. Ретроспективный метод направлен от настоящего к прошлому, от следствия к причинам. Выяснив масштабы случившейся с Великой армией катастрофы, можно предполагать, что тому было несколько причин. Автор использовал и общенаучные методы: индуктивный и дедуктивный, идеографический и генерализующий.

Важным принципом исследования является критическое отношение к источникам, ибо "история - это память человечества, а любая память подвержена аберрации". Автор полностью разделяет методический принцип А. Тартаковского: "Опираясь по возможности на всю совокупность сохранившихся по нашей теме источников., в событийно-фактических построениях отдавать предпочтение синхронному слою информации, запечатленному в современной переписке, дневниках, памятных заметках и т.д., корректируя ими сви

48 детельства ретроспективные, прежде всего мемуарные" .

В современной отечественной исторической науке В.Ф. Коломийцев выделил с известной долей условности две школы: "фактологическую" и "концептуальную". "Неписаный закон для исследователей первой школы - архивы, парламентские документы, печать как главные первоисточники и отыскание малоизвестных фактов как цель. Для второй школы на первом месте стоят идеи, новые концепции, рекомендации, политические прогнозы"49. Строго говоря, представители второй школы являются не историками, а социологами и политологами, мы же придерживаемся первого направления, которое в западной науке именуется "идеографическим"50.

Исследование заявленной темы заставило обратиться к понятийному аппарату, поскольку, с одной стороны, содержание некоторых понятий претерпело изменения по сравнению с изучаемой эпохой, с другой стороны, некоторые из них до сих пор являются дискуссионными. Для большей точности мы обратились к участнику войны и военному теоретику К. Клаузевицу. Он подчеркнул, что система снабжения войск приобрела в современной войне гораздо большее значение, потому, что армии стали многочисленнее и находятся в состоянии постоянной готовности. Для снабжения войск возможны четыре пути: "довольствие от квартирохозяина, сбор припасов непосредственно войсками, общая реквизиция и магазины". Первый способ имеет то преимущество, что не требует перевозочных средств, но он не может быть длительным. При войсковой реквизиции "наблюдается наибольшая расточительность, ибо отдельные части берут сверх меры, много пропадает зря", но она неизбежна при наступлении. Правильная реквизиция самая действенная, ибо запасы получаются путём развёрстки, которая выполняется местными властями, но она неприменима при наступлении. Довольствие из магазинов имеет главный недостаток - необходимость иметь огромные обозы и перемещать их на большие расстояния.

Когда армия начинает наступление, она зависит от источников снабжения и пополнения, каковые именуются "операционным базисом". Коммуникационные линии - это дороги, которые ведут от операционного базиса к армии и которые обычно избираются ею для отступления; "они образуют связь базиса с армией, и на них надо смотреть, как на её жизненные артерии". По ним передвигаются транспорты боеприпасов, маршевые колонны, почта, курьеры, госпитали, артиллерийские парки, которые имеют решающее значение для армии. "Как пути отступления, дороги составляют подлинный стратегический тыл армии". Коммуникациями являются лишь дороги, оборудованные складами, госпиталями, этапами, почтовыми станциями, где имеются коменданты, жандармы и гарнизоны. В неприятельской стране "армия будет смотреть как на коммуникационные линии лишь на те дороги, по которым она уже сама раньше проходила".

Противники стремятся перерезать друг другу коммуникации, чтобы прервать подвозы к неприятелю и принудить его к отступлению, либо лишить его самой возможности отступления. Для обеспечения коммуникаций необходимы "укрепление подходящих пунктов, хорошее обращение с населением, установление на тыловых путях строгой дисциплины, организация в занятой области хорошей полиции, настойчивая работа по улучшению дорог"51. Итак, на понятийном уровне ясно большое значение коммуникаций для ведения войны.

Сложнее обстоит дело с понятиями "партизанская" и "народная" война. Военная наука до начала 20 в. под партизанской войной понимала действия мобильных армейских отрядов в тылу и на коммуникациях противника. Их целью являлось уничтожение запасов, военных учреждений, транспортов, колонн из рекрутов и выздоравливающих, нападения на этапные посты, освобождение своих пленных, нарушение связей неприятельской армии с её тылами, установление связи между частями своей армии, возбуждение народной войны, добывание сведений о противнике, постоянное беспокойство неприятеля, чтобы лишить его отдыха и привести в расстройство. Партизанские действия осуществлялись в двух видах: - кратковременные набеги "летучих корпусов", - длительные "поиски" мелких "партий". Применение той или иной формы зависело от размеров предстоящей задачи: партии предназначались для повседневного беспокойства неприятеля, а "летучие корпуса" - для единовременных предприятий, называвшихся "экспедициями".

Но советские авторы стали назвать партизанскими и крестьянские дружины. Решить эту дилемму можно лишь обратившись к источникам. Выясняется, что современники относили к партизанам "партии" и "летучие отряды", которые часто одинаково именовались "партизаны, партии, отряды"52. Но более крупные из них назывались ещё "малый корпус, отряд легких войск, сильный кавалерийский отряд, летучий корпус"53. Давыдов фиксировал разницу между летучими отрядами" из нескольких полков, и "партиями" из 200-300 чел./" но иногда он одинаково именовал их "отрядами, партиями, партизанами", ибо они решали одинаковые задачи55. Наиболее аутентичные определения приведены в "Военном словаре" 1818 г.: "Малая война - война, производимая малыми отрядами и набегами в неприятельские земли"; "партия - отделенная часть войска, определенная для каких-либо особых военных предприятий"; "партизан - чиновник, имеющий особливые военные способности, которому поручаются партии, составленные из отборных легких войск. Должность его есть беспокоить набегами неприятельскую армию, снимать посты или отделенные пикеты, захватывать транспорты"56.

Клаузевиц также различал понятия "народная война" и "партизаны", которые "совершают смелые марши и нападают со своими маленькими отрядами на мелкие неприятельские гарнизоны, транспорты, команды, ободряют взявшуюся за оружие часть населения и соединяются с ней для отдельных предприятий". Для эффективного применения "народной войны" необходимо, чтобы война велась внутри страны, чтобы театр военных действий охватывал значительное пространство, чтобы местность была сильно пересечённой и труднодоступной, чтобы характер народа благоприятствовал этому мероприятию, поскольку "бедный, привыкший к тяжёлой работе и к лишениям народ обычно проявляет большую воинственность и силу". Народные отряды не применяют против главных сил неприятеля, "их задача - не дробить орех, а понемногу подтачивать его скорлупу. Народ должен поднимать восстания в провинциях, расположенных по сторонам театра военных действий, куда неприятель не может ввести крупные силы". Причём, без поддержки регулярных войск "у населения большей частью не хватит веры в свои силы и энергии, чтобы взяться за оружие" .

Те, кого советские авторы числили партизанами, в источниках назывались иначе: "Вооруженные обитатели, поселяне, крестьяне, кордоны пограничные, го ополчение, внутреннее охранное войско" . Давыдов различал "партизан и поселян", "партии и поселян", называя последних "поголовным ополчением", "общим и добровольным ополчением поселян", и писал о "народной войне, возбуждаемой и поддерживаемой партизанами". Р. Вильсон, сообщив о посылке из армии партизан, добавил: "Теперь также набираются многочисленные крестьянские ополчения, коим роздано достаточное число оружия". В листовках партизаны также отличались от крестьян, каковые, "устраивают между собою ополчения", и фиксируется разница между "отделенными нашими отряда

59 ми и земскими ополчениями .

Давыдов писал, что партизаны и поселяне истребляли мародёров и фуражиров, но подчеркнул, что это "более было делом поселян, нежели партий, рину-тых на сообщение неприятеля с целью гораздо важнейшей той, которая состояла только в защите собственности от сей отрепи французской армии". Далее он перешёл "к главному предмету партизанского действия, а именно к похищению и истреблению неприятельских подвозов с боевыми и съестными припасами, отрядов, команд и войск, проходящих в армию или из оной". Партизаны также осуществляли "неотступный надзор, беспрерывные покушения, внезапные наскоки на команды, отстранявшиеся от колонн", освобождали русских пленных, наказывали "богоотступников, изменников и ослушников начальству"60.

В инструкции о создании кордонов говорилось, что вооруженные обыватели, "само по себе разумеется, защищают только себя от нападений, возвращают из домов их похищенное и преграждают пути к их разорению". Отряды из гражданского населения назывались "внутренним охранным войском". Они охраняли область не только от противника, но также от русских мародёров, изменников и лиц, распространявших "вредные" слухи.

Различия между партизанами и кордонами состояли в следующем: партизанские партии кордоны инициаторы командующие армиями царь и местная администрация состав лёгкая кавалерия, казаки, егеря крестьяне, обыватели, ополченцы командиры кадровые офицеры Отставные офицеры, чиновники, поместная администрация место действия на занятой неприятелем территории, на его коммуникациях: Польша, Литва, Белоруссия, Смоленская и Московская губернии на незанятой противником территории, в "прифронтовой" полосе: Смоленская, Московская, Черниговская, Рязанская, Тульская губ. задачи нападение на обозы, транспорты, оборона своих деревень от разореартиллерийские парки, мелкие отряды, эстафеты, недопущение фуражировок ния фуражирами и мародёрами, иногда преследование отбитого неприятеля время июль - декабрь сентябрь - начало ноября способ действий постоянное маневрирование и внезапные нападения, "поиски" и "экспедиции" в тыл противника. Инициируют и поддерживают "народное вооружение" патрулирование района обороны, созыв жителей соседних селений на угрожаемый участок. Опираются на поддержку партизан, казаков, губернских ополчений вооружение стандартное армейское топоры, вилы, косы, рогатины, отнятое у противника оружие отношение к пленным отправляли в Главную квартиру чаще уничтожали самыми жестоки ми способами

Таким образом, крестьянские отряды самообороны (кордоны и дружины) не попадают под определение партизанских.

Источпиковую базу исследования составили как опубликованные, так и архивные источники, многие из которых впервые введены в научный оборот в отечественной историографии.

По истории войны 1812 г. опубликовано огромное количество источников, главным образом в России, Франции,61 Германии и Польше. Основная их масса увидела свет в 19 - начале 20 в.; публикация продолжается до сих пор, но не с такой интенсивностью. В советское время введение в научный оборот иностранных источников прекратилось, лишь некоторые авторы использовали те мемуары, что были переведены до революции . Советские историографы констатировали этот недостаток и считали, что "необходимо максимально учесть иностранные источники, отложившиеся в советских архивах". "Никто из советских историков,- писали они,- кроме В.Г. Сироткина, не использовал самое большое в мире собрание иностранных печатных изданий о войне 1812 г., которое входит в коллекцию "Россика"" РНБ, где хранится более 1100 книг, брошюр и листовок63. Советские авторы не цитировали даже обширную военную корреспонденцию Наполеона. От незнания иностранных источников проистекали "однобокость" и примитивизм суждений, наивная убеждённость в том, что с точки зрения фактологии об этой войне уже всё известно и нужно лишь "перелицевать" её на марксистский лад.

Прежде всего, была проанализирована обширная переписка Наполеона04, а также многочисленная и разнообразная военная документация, опубликованная Л.Ж. Маргероном, Ж.Г. Фабри и А. Шюке65. Первый опубликовал различные документы о материальной подготовке русского похода с 1810 по 1812 г. В фундаментальном пятитомнике Фабри собрана вся военная документация Великой армии от начала войны до 19 августа, из французского военного архива, из архивов Германии, Австрии и России. Отсутствие достаточного числа документов о действиях центральной группировки в сентябре-ноябре не позволило продолжить эту публикацию. Материалы же о действиях фланговых группировок представлены в зарубежных архивах полнее и охватывали события вплоть до декабря, поэтому Фабри выпустил ещё два сборника66. Шюке опубликовал четыре сборника различных документов (рапорты, отрывки из мемуаров и т.д.), а также приказы Наполеона, не вошедшие в другие издания. Большое значение имеет переписка некоторых французских генералов и министров,67 а также те биографии маршалов и генералов Великой армии, в которых использованы архивы и личная переписка68.

Огромный комплекс источников являют собой дневники и мемуары участников войны. Особенно многочисленны воспоминания, вышедшие из-под пера французов,69 немцев,70 поляков71. Мемуары издавались и на других европейских

•7Л языках. Помимо того, изданы сборники отрывков из различных мемуаров . Публикация этого рода источников продолжается до сих пор . Самые информативные дневники и мемуары принадлежат генералам, штабным и штаб-офицерам; менее содержательны воспоминания обер-офицеров; записки же нижних чинов в основном освещают обыденную солдатскую жизнь и личные переживания авторов74.

Для нашей темы особую ценность представляют воспоминания тех военнослужащих, которые с российской стороны служили в партизанских отрядах,75 а с неприятельской стороны - в тылу и на коммуникациях . Кроме того, из русских источников важное значение для темы имеют донесения уездных и губернских властей, документы комитета министров, министерства полиции, извесгия из армии, листовки. Большая часть приказов и донесений, относящихся к военным действиям, содержится в 22 томах "Материалов Военно-учёного архива"77. Для изучения народной и партизанской войны важными являются

78 сборники документов, посвящённые М.И. Кутузову и народному ополчению . В меньшей степени приходится доверять газетной и журнальной периодике, так как именно на её страницах рождались первые мифы об этой войне.

Из фондов российских архивов (РГВИА, РГИА, ГАРФ, РГАДА, ОР РНБ, ГАКО) были извлечены важные для данного исследования источники. Из них наиболее интересными являются: служебная переписка губернатора Смоленска Ж. Барбанегра, донесения А. Бертье Наполеону, донесения Д.В. Давыдова, И.С. Дорохова, В.В. Орлова-Денисова и Н.М. Бороздина о действиях их отрядов, дело "О мерах, принятых к защите от неприятельских вторжений в сычов-ской округе", "Дело по наблюдению за политическим настроением жителей губерний, присоединенных от Польши", дело "О лицах, оказавших усердие Российскому правительству и о лицах, действовавших в пользу неприятеля во время занятия России французами", "Прокламации к населению, распоряжения французских властей в период французской оккупации Витебской губернии", "О прокламациях Наполеона к жителям Смоленской губернии", "Дело о разных

70 лицах, употребленных французами в различных должностях" и другие .

Корпус использованных источников с точки зрения содержащейся в них информации можно условно разделить на несколько групп. Военная документация включает рапорты, отношения, предписания, журналы и записки о деятельности армейских частей, гарнизонов, тыловых служб, партизанских отрядов, кордонной стражи, ополчений, народных дружин и т.п. Распорядительная документация включает в себя рескрипты, повеления, циркуляры, приказы и предписания как военного командования, так и органов государственной власти, определявшие направления деятельности гражданской администрации, как российской, так и оккупационной. Использование этой документации позволяет определить юридическую основу деятельности администрации по устройству магазинов и госпиталей, организации реквизиций, "посполитого рушения", ополчений и кордонов, содержания и конвоирования военнопленных и т.п.

Служебная переписка включает в себя отношения, предложения, требования, предписания, рапорты и расписки, характеризующие деятельность административных органов и чиновников по исполнению распоряжений высшего начальства, будь то по сбору реквизиций или организации кордонов, содержанию пленных или созданию магазинов, госпиталей, депо и т.д. Изучение этой переписки, благодаря значительному объёму содержащегося в ней фактического материала, способствует решению всего комплекса исследуемых проблем. Документы личного происхождения - письма, дневники, мемуары. Сохранилось несколько сотен писем из России чинов Великой армии, большая часть которых была опубликована до революции, а часть хранится в архивах80. Письма и дневники отличаются от мемуаров тем, что возникают во время совершения самих событий, хронологически с ними совпадают и не подвержены последующей деформации. "Средством воссоздания в дневнике действительности,-писал Тартаковский,- выступает не память, как в мемуарах, а "непосредственное воспроизведение" "сиюминутных", свежих, "неостуженных" впечатлений от окружающей жизни". Дневников в чистом виде сохранилось меньше, чем воспоминаний, но они часто использовались при составлении мемуаров81.

Помимо письменных автор использовал иконографические источники, главным образом две большие серии рисунков, сделанных с натуры и позднее гравированных, которые были составлены обер-лейтенантом Х.В. Фабер дю Фо-ром и рисовальщиком штаба 4-го корпуса А. Адамом. Оба они были свидетелями нападений русских партизан на Смоленский тракт и оставили зарисовки, касающиеся этапных пунктов на коммуникационной линии82.

Научная новизна исследования определяется тем, что представленная диссертация является первой в отечественной и зарубежной историографии попыткой комплексного анализа состояния тыла и функционирования коммуникаций Великой армии, как одного из факторов, определивших исход кампании. Впервые в научный оборот был введён обширный круг архивных и опубликованных иностранных источников. Большинство тем диссертационного исследования являются первым опытом их научной разработки. Так, впервые в отечественной литературе изучена материальная подготовка войны Наполеоном, выявлены недостатки в этой работе. На основе архивных данных освещены превентивные меры русских властей перед войной и в её начале.

В диссертации впервые изучена деятельность тыловых служб Великой армии, установлены причины сбоев и провалов в этой системе, а также исследовано устройство коммуникаций Великой армии, состав и численность подошедших к ней пополнений; прослежено воздействие на коммуникации партизанских отрядов. Проанализирована деятельность кордонов, определён их вклад в дело победы. По-новому решён вопрос о соотношении понятий "партизанская" и "народная" война. Выявлено различие в отношении к наполеоновской армии в западных губерниях и в коренной России. Реконструирована созданная Наполеоном система управления захваченными территориями и выявлены причины её несовершенства. Выяснены причины гибели Великой армии и определены самые важные из них.

Научно-практическое значение. Материалы диссертации могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории Отечественной войны 1812 г., в учебном процессе в высших и средних учебных заведениях, а также при создании в музеях исторических выставок и экспозиций, посвященных партизанским действиям и народной войне. Они могут быть использованы и в патриотическом воспитании подрастающего поколения и личного состава вооружённых сил.

Основные положения, выносимые на защиту заключаются в следующем: -предпосылки быстрого разложения и гибели Великой армии были заложены уже на этапе подготовки войны и заключались в несоответствии собранных Наполеоном людских и материальных ресурсов с одной стороны, и транспортных средств, запасов продовольствия и фуража с другой. По этой причине, а также вследствие применённых русским командованием "скифской тактики", партизанской и народной войны тыловые службы Великой армии не смогли справиться с возложенными на них задачами; - Наполеон не собирался "пора

24 бощать" Россию и превращать её в колонию, но пытался заставить её соблюдать условия Континентальной блокады и лишить влияния на западноевропейскую политику. В ходе войны стратегические планы обеих сторон претерпели изменения: русские не планировали отступать далее Двины и Днепра, Наполеон не рассчитывал сразу наступать на Москву; - формы организации оккупационной администрации, а также её социальная и национальная политика были различными на территории Литвы и Белоруссии, где противник использовал антирусские настроения польско-литовского населения, и коренной России, где он столкнулся с народным сопротивлением; - партизанские действия и народная война планировались российским командованием заранее, но их полномасштабное применение стало возможным только в коренных русских губерниях. Инициаторами "народной войны" выступили Александр I, церковь, дворянская администрация, а не само крестьянство, как заявляли советские авторы. Она началась не от самой границы, а лишь со Смоленской губернии; - партизанская и народная война - это два различных явления, несмотря на их внешнюю схожесть; их чётко различали сами участники войны, военные историки и теоретики, а потому не следует их отождествлять. Большинство крестьянских отрядов, называемых советскими авторами "партизанскими", на деле являлись звеньями кордонной системы, созданной дворянской администрацией; - партизанские действия сыграли гораздо большую роль в разгроме неприятеля, как по времени, так и по масштабам применения, нежели народная война, значение которой было непомерно раздуто в советской литературе; - "скифская тактика", после Смоленска переросшая в "истребительную войну", способствовала быстрому ослаблению личного и конского состава Великой армии, но её "оборотной стороной" было разорение собственной страны и гибель российских военнопленных; - император Наполеон I вёл с императором Александром I сугубо "политическую" (по понятиям ХУШ-Х1Х вв.) войну, и не пошёл на отмену крепостного права в России по политическим соображениям; - причин катастрофической гибели Великой армии было несколько, основными из них являлись стратегия и тактика русского командования, и фатальные ошибки, допущенные Наполеоном, в котором политик "подмял под себя" полководца; - для российской стороны война 1812 г. обрела характер Отечественной отнюдь не с самого её начала, а лишь со вступлением её в пределы коренных российских губерний.

1 Chandler D.G. Foreword // Britten Austin P. 1812: The March on Moscow. London, 1993. P. 7.

2 Земцов B.H. Россия и русские глазами французов в 1812 г.// Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. М., 2002. С. 97.

3 Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрёстках мнений советских историков, 1917-1987. M., 1990. С. 172-173; Троицкий H.A. Отечественная война 1812 г. История темы. Саратов, 1991. С. 4. В сносках полное название книг будет приводиться лишь при первом упоминании, в последующем будут указываться только фамилия автора, номер тома и страницы. При цитировании несколько работ одного автора, при повторных ссылках будут указываться и первые слова названия. Инициалы, воинские звания и должности участников войны будут называться лишь при первом упоминании. Даты даются по новому стилю, а при цитировании русских источников - и по старому стилю.

4 Троицкий H.A. Отечественная война 1812 г.: История темы. Саратов, 1991 (далее: Троицкий. История темы); Земцов В.Н. Великая армия Наполеона в Бородинском сражении. Екатеринбург, 2001. С. 7-120; Шеин И.А. Война 1812 г. в отечественной историографии. М., 2002.

Vaudoncourt G. Mémoires pour servir a l'histoire de la guerre entre la France et la Russie en 1812. T. 1. Paris, 1817; Labaume E. Relation complète de la campagne de Russie. Paris, 1820; Fain A. Manuscrit de 1812. Bruxelles, 1827; Chambray G. Histoire de l'expedition de Russie. T. I-III. Paris, 1838; Segur Ph.P. Histoire de Napoléon et de la Grande Armée en 1812. Paris, 1824; Gourgaud G. Napoléon et la Grande Armée en Russie. Paris, 1825.

6 Thiry J. La campagne de Russie. Paris, 1969; Tranié J., Carmigniani J.C. Napoléon 1812. La campagne de Russie. Paris, 1981. Обстоятельную и объективную характеристику французской историографии см.: Земцов. Великая армия. 7-33.

7 Marco de Saint-Hilaire E. Histoire de la campagne de Russie en 1812. Vol. 1-2. Paris, 1846; ibid. Napoléon en Russie. La campagne de 1812. Paris, 2003.

8 См.: Le livre chez vous. Libraire catalogue 2000/2001,2001/2002,2002/2003, 2003/2004.

9 Becker G.W. Der Krieg der Franzosen gegen Russland. Dursburg, 1813; Venturini C. Rußland und Deutschland Befreiungskriege. T. 1. Leipzig-Altenburg, 1816; Liebenstein L.A. Der Krieg Napoleons gegen Russland. Th. I-II. Frankfurt am Mein, 1819; Celner L. Geschichte des Feldzugs in Russland im Jahre 1812. Reutlingen, 1839; Bischoff L. Geschichte des Feldzuge von 1812 in Russland. Wesel-Leipzig, 1840; Steger F. Der Feldzug von 1812. Braunschweig, 1845; Beitzke H. Geschichte des Russischen Krieges im Jahre 1812. Berlin, 1856; Förster F. Napoleons I russischer Feldzug 1812. Berlin, 1857; Grube A.W. Napoleons Kriegszug nach Moskau im Jahre 1812. Stuttgart, 1874; Bleibtreu C. Der nissische Feldzug 1812. Leipzig, 1893.

Клаузевиц К. 1812 год. M., 1937; Röder F. Der Krieszug Napoleons gegen Russland im Jahre 1812. Leipzig, 1848; Osten-Sacken und von Rhein C. Der Feldzug von 1812. Berlin, 1901.

11 Holzhausen P. Die Deutschen in Russland. Bd. 1 -2. Berlin, 1912.

12 Kukiel M. Wojna 1812 roku. T. I-II. Krakow, 1937; Троицкий. История темы. 111; Земцов. 54-55. п Nafziger G.F. Napoleon's Invasion of Russia. Novato, 1988 (далее: Nafziger. Invasion).

14 Austin P.B. 1812: The March on Moscow. London, 1993; ibid. 1812: Napoleon in Moscow. London, 1995; ibid. 1812: The Great Retreat. London, 1996.

15 Kerckove. Histoire des malades observés à la Grande Armée pendant les campagnes de Russie en 1812. Anvers, 1836; Kirckhoff J.R.L. Observation médicales, faites pendant les campagnes de Russie en 1812 et d'Allemagne en 1813. Autrecht, 1822; Ebstein W. Die Krankheiten im Feldzuge gegen Russland. Stuttgart, 1902; Meixner O. Historische Riickblik über die Verpflegung der Armee. Wien, 1895. S. 95-201; Géza Peijés. Die Frage der Verpflegung im Feldzug Napoleons gegen

Russland // Militärgeschichtliche Mitteilungen. 1968. № 2. S. 35-64; Lemazurier M.J. Medicinische Geschichte des Russichen Feldzuges von 1812. Jena, 1823; Nafziger G.F. Logistics in the 1812 Campaign: The Cause of Napoleon's Defeat // The Consortium on Revolutionary Europe. T. XIX. Tallahassee. 1988. P. 308-315 (далее: Nafziger. Logistics); Bernard L. Les prisonniers de guerre du Premier Empire. Paris, 2002.

16 Cerrini C. Die Feldzuge der Sachsen in den Jahren 1812 und 1813. Dresden, 1821; Miller M. Darstellung des Feldzuges. gegen die Russen im Jahr 1812. Th. I-II. Stuttgart-Tübingen, 1822; Odeleben E.O. Sachsen und seine Krieger in den Jahren 1812 und 1813. Leipzig, 1829; Völderndorf und Waradein Ed. Kriegsgeschichte von Bayern. Bd. 3. München, 1826; Weiden L. Der Feldzug der oesterreicher gegen Russland im Jahre 1812. Wien, 1870.

17 Barsewisch T. Die Badener in Russland. Karlsruhe, 1893; Behm W. Die Mecklenburger 1812 im russischen Feldzuge. Hamburg, 1912; Bernays G. Schicksale des Grossnerzogthums Frankfurt und seiner Truppen. Berlin, 1882; Braun R. Die Bayern in Russland 1812 // Wittelsbach und Bayern. Bd. III/l. München, 1980; Cappello G. Gli italiani in Russia nel 1812. Citta di Castello, 1912; Ex-ner M. Der Antheil der königlich sächsischen Armee am Feldzuge gegen Russland 1812. Leipzig, 1896; Gebler W. Oesterreichische Auxiliarcorps im Russischen Feldzuge 1812. Wien, 1863; Gerhardt O. Die Württemberger in Russland 1812. Stuttgart, 1937; Krauss T. Geschichte der bayerischen Heersabteilung im Feldzuge gegen Russland 1812. Augsburg, 1857; Obst A. Die Hamburger 1812 im russischen Feldzuge. Hamburg, 1912.

18 Goltz G.F.G. Geschichte des königlich preussischen dritten Ulanen-Regiments. Fürstenwalde, 1841; Grüninger C. Geschichte des 8 Infanterieregiments. Stuttgart, 1868; Guretzky-Cornitz H. Geschichte des 1. Brandenburgichen Ulanen-Regiment. Berlin, 1866; Heilmann J. Die Bayerische Cavallerie-Division Preysing im Feldzuge von 1812 // Jahrbücher fur die Deutsche Armee und Marine. Bd. 17. 1875; Hundert K. Das Bataillon Anchalt in Russland 1812. Zerbst, o. J.; Réthoré L.J. Historique du 92-e régiment d'infanterie. Paris-Limoges, 1889; Röder von Diersburg K. Geschichte des 1 Grossherzoglich hessischen Infanterie (Leibgarde) Regiments. Berlin, 1899; Roulin L. Le 125-e régiment d'infanterie. Orleans, 1890; Sabron F.H.A. Geschiedenis van het 124-ste Regiment Infanterie van Linie onder Keizer Napoleon I. Breda, 1898; ibid. Geschiedenis van het 33ste Regiment Lichte Infanterie. Breda, 1910; Schneider C.D.H. Het 126-ste Regiment Hollandsche infanterie in Rusland in 1812. Amsterdam, 1898; Ulrich M. Die Königs-Chevaulegers. München, 1892.

19 Идельсон E.M. Болезни и врачебная помощь в эпоху войны 1812 г. Казань, 1912; Кассир-ский И.А. Ж.Д. Ларрей и скорая помощь на войне. M.-JL, 1939; Баранов A.A. Медицинское обеспечение армий в 1812 г. //Эпоха 1812 г. Труды ГИМа. Вып. 132. М., 2002. С. 119-124.

20 Наивными реминисценциями из времён Великой Отечественной звучат заявления советских авторов, будто бы "в тылу у противника целые районы становятся недоступными для него крепостями. На территории Смоленской губернии партизанами удерживались города Рославль, Юхнов, Сычевка, Белый", что "на оккупированной территории существовали районы, контролируемые крестьянскими партизанскими отрядами: Гжатский и Сычевский уезды Смоленской губернии, Борисовский уезд в Минской, Вохонская область и окрестности Колоцкого монастыря в Московской" (Лещинский Л.М. Кутузов и "малая война" // М.И. Кутузов. М., 1947. С. 146; Из истории классовой борьбы в'дореволюционной и советской России. Волгоград, 1967. С. 119; Бычков Л.Н. Крестьянское партизанское движение в Отечественной войне 1812 г. М., 1954. С. 26). На самом деле только Рославль был однажды захвачен фуражирами; к прочим упомянутым городам неприятель не приближался. Из названных уездов оккупированным был только Борисовский, но там крестьяне не "партизанили", а отказывались исполнять работы на помещиков.

21 Акты, документы и материалы для политической и бытовой истории 1812 г.// Сб. РИО. Т. 128. СПб., 1909; Т. 133. СПб., 1911; Т. 139. СПб., 1912; Dundulis В. Napoleon et la Lituanie en 1812. Paris, 1940; Gronsky P.P. L'Administration française en Russie en 1812 // Revue d'histoire moderne. 1928. № 17. P. 401-412; Iwaszkiewicz J. Litwa w 1812 r. Krakow, 1912.

22 М.Д. Город Белый и его уезд в 1812 г. // ВС. 1872. № 5; Военский К.А. Вильна в 1812 г. СПб., 1912; Добровольский В.К. Витебская губерния в Отечественную войну. Витебск, 1912; Краснянский В.Г. Город Борисов и Борисовский уезд в Отечественную войну 1812 г. Гродно, 1913; Кудринский Ф.А. Вильно в 1812 г. Вильно, 1912; Лавринович М. Вильна в 1812 г. // ИВ. 1897. № 12. С. 871-909; Мурзакевич Н.А. История города Смоленска. Смоленск, 1903; Орловский Е.Ф. Гродненская губерния в 1812 г. Гродна, 1912; Смоленск под управлением французов // PC. 1901. № 4; Татищев Ю.В. Вильна и литовские губернии в 1812-1813 гг. Вильна, 1913.

Андреев П.Г. Смоленская губерния в Отечественной войне 1812 г. Смоленск, 1959; Кор-нейчик Е.И. Белорусский народ в Отечественной войне 1812 г. Минск, 1962; Кудий С.А. Гродно в 1812 г. // ВИ. Вып. 11. Минск, 1984; Отечественная война 1812 г. на Брестчине. Брест, 1990.

2 Абалинин, Дунаевский. 180; Тартаковский А.Г. Неразгаданный Барклай. Легенды и быль 1812 г. М., 1996. С. 247; Родина. 1992. № 6-7. С. 32-35, 128-132.

25 Елоховский А. Преданность к своим государям и Отечеству жителей Смоленской губернии. // Отечественные записки. 1826. Ч. 25. Кн. 3. С. 405, 408; Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны 1812 г. Ч. 3. СПб., 1840. Гл. V, VI; Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 г. Т. 2. СПб., 1859. Гл. XXVIII, XXIX.

26 Голицын отметил, что "партизаны могут действовать с успехом и пользою только в оборонительной народной войне, потому что главная опора их в сочувствии и содействии народа, без чего действия этого рода более или менее трудно исполнимы". "Все достоинство такого рода отрядов должно заключаться в необыкновенной удободвижимости и быстроте". Хотя Д. Давыдов писал, что испанские гверильясы - "более восставший на отмщение народ, нежели в полном смысле партизаны", Голицын заговорил о "народной партизанской войне" (Голицын Н.С. О партизанских действиях в больших размерах. // ВС. 1859. № 7. С. 41-57).

27 Эпизоды из войны 1812 г.// Смоленские губернские ведомости. 1857. № 9. Приложение. С. 45,47; Дубровин Н. Москва и граф Ростопчин в 1812 г. //ВС. 1863. № 8. С. 450-454; Альбов-ский Е. Один из партизанов 1812 г. // PC. 1898. № 7. С. 96-102; Слезскинский А.Н. Смоленские партизаны в 1812 г.//PC. 1900. №9. С. 651-665; то же//РА. 1901. №5. С. 5-26.

28 "Принято смешивать,- писал Мясоедов,- понятие "партизаны" с понятием о народном ополчении, между тем, как разница в этом огромная. Партизанские отряды состоят исключительно из военного элемента и формируются по объявлении высочайшего манифеста. Они имеют чисто военную организацию и характер деятельности их - военный. Народное же ополчение состояло исключительно из народа и преимущественно из помещичьих крестьян, и первая мысль о народном ополчении не могла возникнуть иначе, как в помещичьей среде" (Мясоедов Д. Кто был первый народный партизан на Руси в эпоху Отечественной войны? // ИВ. 1903. № 12. С. 828-833). ^

29 Ф. Гершельман отметил, что "народная война тоже.имеет характер партизанских действий", но лишь по форме, и "эта общность наружной формы, кажущееся сходство, заставляет некоторых смешивать эти два понятия". "Народная война составляет средство вполне самостоятельное, совсем отдельное от партизанской войны. Два эти средства могут существовать рядом, могут находиться в связи одно с другим,- тем не менее они никогда не сливаются". "Партизанская война развивает и поддерживает народную войну", но не сливается с ней, а "самостоятельно существует рядом с нею, хотя, в свою очередь, и опирается, в некоторой степени, на народную войну". "Партизанскими действиями,- писал Н. Михневич,- надо называть самостоятельные действия лёгких отрядов, отделяемых от армии, преимущественно в тыл и на фланги противника, с главною целью парализовать все жизненные отправления неприятельской армии". Успех партизанского действия базируется на неожиданности, а та - на скрытности и быстроте движений, поэтому партизанские отряды состоят из кавалерии (Вуич. Малая война. СПб., 1850. С. 257, 239-243, 249-251; Гершельман Ф. Партизанская война.

СПб., 1885. С. 14-17, 94; Михневич Н.П. Партизанские действия кавалерии в 1812 и 1813 г. СПб., 1888. С. 2-3, 13,47).

30 Валентини Г.В. Правила малой войны и употребления легких войск. СПб., 1811.

31 Военная энциклопедия. Т. XV. Пг., 1914. С. 136; Т. XVII. Пг., 1914. С. 303.

32 Он писал, что "относительно партизанов 1812 года существуют самые противоположные, самые разноречивые мнения, и даже до сих пор точно еще не установлено, кого же, собственно, следует называть партизанами: части ли регулярных и казачьих войск или же добровольцев, действовавших по своей инициативе, за свой страх и риск, с сформированными ими же из желающих крестьян отрядами" (Поликарпов Н.П. Очерки Отечественной войны // Новая жизнь. 1911. № 8. Стб. 137-139; он же. Серые герои Отечественной войны. // Тысяча восемьсот двенадцатый год. 1912. № 11-12. С. 415-418, 393; № 13.14. с. 468-472, 475).

33 Левшин верно заметил, что главным качеством партизанского отряда "должна быть наибольшая подвижность, делающая его неуловимым, ибо эта неуловимость и есть самое страшное и опасное для неприятеля свойство партизанского отряда". Но далее он заявил, будто в эти партии пошли "и охочие люди из помещичьих и государственных крестьян и народная война закипела во всю русскую мощь". Он писал, что Давыдов, Сеславин и Фигнер -это "присяжные партизаны, а мало ли было добровольных", и записал в их число всех народных героев. По словам Алексеева, народная война началась после воззвания Барклая, где указывалось, "какими способами мирному населению вести эту впервые тогда начинавшуюся партизанскую войну". Он писал, что Смоленская губерния "стала первым и главным поприщем партизанских действий - Сычевский, Гжатский, Поречский, Вельский уезды в особенности приобрели знаменитость в истории народной войны". Ясно, что для автора партизанская и народная война - синонимы (Левшин А. Г. Партизаны в Отечественную войну. М., 1912. С. 11-13, 28-29, Алексеев В.П. Народная война// ОВиРО. Т. IV. М., 1912. С. 208, 227228).

34 Вороновский считал, что "из всех различных проявлений народной войны наиболее могучим и осязательным представляются партизаны. Термин этот не имеет вполне точного и единообразного содержания в нашей военной литературе и потому не встречается препятствий понимать его в широком смысле, разумея под ним людей, ведущих всякую вооруженную борьбу с неприятелем, как в определенной связи с армией, так и вне такой связи". Он назвал партизанами всех помещиков и старост, отбивавшихся от фуражиров и мародёров (Вороновский В.М. Отечественная война 1812 г. в пределах Смоленской губернии. СПб., 1912. С. 237, 257, 261, 266, 274).

35 К столетнему юбилею были изданы дешёвые популярные брошюры, никакого отношения к науке не имеющие: Булгаковский ДГ. Наши ополченцы и партизаны в отечественной войне. СПб., 1912; Жерве Н.П. Славные партизаны 1812 г. М., 1912; Зарин А.Е. Женщины-героини в 1812 г. М., 1913; Черемухин В. Старостиха Василиса и другие герои народной войны 1812 г. М., 1912.

36 "Обычное представление о "народной войне",- писал Дживелегов,- складывается из трёх элементов: крестьяне принимали очень деятельное участие в войне; они обнаруживали большое ожесточение против французов; они сильно содействовали разгрому неприятеля". Рассмотрев каждый из элементов, он пришёл к выводу, что крестьяне участвовали в войне только после Смоленска. Если бы в Великой армии было больше дисциплины, отношения с крестьянами были бы нормальными, но фуражиры превращались в мародёров, от которых крестьяне "естественно защищались, и для защиты, именно для защиты и не для чего больше, образовывались крестьянские отряды". Так как у крестьян не было политических прав, то "у русского мужика не было никакой патриотической ненависти". Были случаи зверских расправ, но "режиссёрами свирепств" были люди ростопчинского типа, "способные пробудить и разжечь ненависть в тёмной массе". Противник был разбит армией, "значение же народной войны в собственном смысле было ничтожно". При крепостном строе борьба крестьян с захватчиками была бы борьбою за помещичьи интересы и "поэтому не было в России в

1812 году "народной" войны против французов. "Народная" война 1812 года не более, как обман зрения". Очевидно, что историк, выступая против одной крайности, впал в другую (Дживелегов А.К. Александр I и Наполеон. Исторические очерки. М., 1915. С. 219-236).

37 Бычков JI.H. Крестьянское партизанское движение против нашествия Наполеона в Россию в 1812 г. // Исторический журнал. 1937. № 8. С. 65; 1938. № 10. С. 62; его же. Крестьянское партизанское движение. 28, 59; Андреев П.Г. Народная война в Смоленской губернии в 1812 г. Смоленск, 1940. С. 6,37, 123, 132.

38 Кочетков А.Н. М.И. Кутузов - организатор армейских партизанских отрядов // Полководец Кутузов. Сб. Ст. М., 1955. С.338; Рындзюнский П.Г. М.И. Кутузов - руководитель народного ополчения и крестьянских партизанских отрядов в 1812 г. //Там же. С. 370-371.

39 Гарнич писал, будто "едва враг переступил границу, как в Литве, Белоруссии и на Украине возникла народная, партизанская война", "развернулось массовое партизанское движение". Е. Корнейчик заявил, будто "повсеместное выступление крестьян Литвы и Белоруссии против оккупантов и помещиков угрожало положить конец могуществу Наполеона"! П. Жилин выдумал, будто "в районе Витебска, Орши, Могилева отряды крестьян-партизан совершали частые дневные и ночные налёты на обозы противника", а В. Евланов - будто они "совершали и диверсионные акты: поджигали складские помещения, разрушали мосты, портили дороги, устраивали на них лесные завалы" (Гарнич. 60, 63, 65-66; Бычков. Крестьянское партизанское движение. 28; Полководец Кутузов. 340; Жилин П. А. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1974. С. 235, 238; Корнейчик Е.И. Белорусский народ в Отечественной войне 1812 г. Минск, 1962. С. 33, 44-45; Бабкин В.И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г. М., 1962. С. 32, 43-44; Евланов В.А. Действия партизан в Отечественную войну 1812 г. // ВИЖ. 1987. № 9. с. 82).

40 Писали, будто "упорное сопротивление было оказано врагу при занятии Могилева, где команда внутренней охраны города совместно с жителями нанесла удар захватчикам" (Бычков. 28; Корнейчик. 37; Бескровный Л.Г. Партизаны в Отечественной войне 1812 г. // ВИ. 1972. № 1.С. 115). На самом же деле жители поспешно убежали из города, а гарнизонный батальон с боем отступил к д. Дашковой.

41 Тартаковский. Неразгаданный Барклай. 11.

42 Тарле Е. Нашествие Наполеона на Россию. М., 1938; Манфред А.З. Наполеон Бонапарт. Изд. 4-е. М„ 1987. С. 586, 616-618, 623-624,631-634.

43 Под партизанами он понимал "два совершенно различных типа вооруженных групп: 1) вооружённые отряды и группы населения различной силы и степени организованности, 2) армейские летучие отряды" (Полководец Кутузов. 338-369; Кочетков А.Н. Партизанская война// 1812 г. Сб. Ст. М„ 1962. С. 164-180).

44 Троицкий H.A. 1812. Великий год России. М., 1988. С. 98,221; он же. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. М., 2002. С. 241-247.

45 Соколов О.В. Армия Наполеона. СПб., 1999; Земцов В.Н. Великая армия Наполеона в Бородинском сражении. Екатеринбург, 2001.

Абалихин, Дунаевский. 173; Ивченко Л.Л. Герой? Разбойник? // Родина. 1992. № 6-7. С. 82.

47 Земцов. Великая армия. 464.

48 Тартаковский. Неразгаданный Барклай. 308, 17-18.

49 "Ныне мало кто оспаривает мнение о том, что история - описательная наука, и в этом её особенность. Имея дело только с единичными, уникальными событиями и фактами, история, если так можно сказать, "несистематическая" или "несистемообразующая" дисциплина". Кроме того, "история - "синтетическая" наука, использующая достижения и методы других общественных наук"; "история - объясняющая, а не теоретизирующая наука" (Коломийцев В.Ф. Методология истории. М., 2001. С. 179, 137, 145, 159).

50 В схоластическом споре о том, что важнее для историка: сбор фактов или их обобщение, мы согласны с С.Л. Утченко, который высказывался за "принципиальное равноправие обоих моментов. Поэтому ставить вопрос о том, что "важнее" — описание или осмысление, в общем также нелепо, как спрашивать, что необходимее для историка - факт или вывод, поскольку любой научно-исторический вывод может быть сделан лишь на основе обобщения фактов. Одинаково "важно" и то, и другое" (Утченко C.J1. Глазами историка. M., 1966. С. 245).

51 Клаузевиц К. О войне. T. I. М., 1937. С. 400-429.

52 Кутузов. IV. 1. 243,246, 301, 370, 387, 399-400,420,426.

53 Кутузов. IV. 1. 107, 256, 277, 279-280, 309, 336, 341, 353, 370, 382; IV. 2. 137, 144, 146, 147, 158, 184, 221, 273, 313, 399; Листовки Отечественной войны 1812 г. Сб. док. M., 1962. С. 54.

54 Листовки. 44; Давыдов. 161, 287, 310, 352. Давыдов. 164, 280, 293, 316. Ср.: Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. М., 1985. С. 189.

56 Тучков М.С. Военный словарь. M., 1818. Ч. I. С. 239, Ч. II. С. 36.

57 Клаузевиц К. О войне. T. II. М„ 1937. С. 112, 172, 192-199.

58 Народное ополчение. 144, 183-184, 187, 194-196.

59 Давыдов. 166, 169, 170, 175, 215, 223, 238, 274, 276; Вильсон Р.Т. Дневник и письма 18121813. СПб., 1995. С. 175; Записки о 1812 годе Сергея Глинки, первого ратника Московского ополчения. СПб., 1836. С. 331; Листовки. 50, 53, 56.

60 Давыдов. 166, 167, 169, 170-172, 174, 187, 188, 199, 207, 218, 220, 223, 230-235, 237-241.

61 Безотосный В.М. Французские источники по истории Отечественной войны 1812 г. // История СССР. 1990. № з. с. 212-219.

62 Французы в России. Т. I-Ш. М., 1912.

63 Абалихин, Дунаевский. 184,243; Сироткин В.Г. Наполеон и Россия. М., 2000. С. 4. w Correspondance de Napoléon I-er. T. 23-24. Paris, 1867-1868 (далее: Corr.); Chuquet A. Ordres et apostilles de Napoléon I-er. T. 1-3. Paris, 1911-1912 (далее: Chuquet. Ordres. П.); Picard E., Tu-etey L. Correspondance inédite de Napoléon I. T. 3-5. Paris, 1913-1925 (далее: Picard. III-V)

65 Margueron L.J. Campagne de Russie. Vol. 1-4. Paris, 1897-1906 (далее: Margueron. I-IV); Fabry G. Campagne de Russie. 1812: Operations militaires. T. I-V. Paris, 1900-1903 (далее: Fabry. I-V); ibid. Campagne de 1812: Documents relatifs a l'aile gauche. Paris, 1912 (далее: Fabry. Gauche); ibid. Campagne de 1812: Documents relatifs a l'aile droite. Paris, 1912 (далее: Fabry. Droite); Chuquet A. Lettres de 1812. I serie. Paris, 1911 (далее: Chuquet. Lettres), ibid. 1812. La Guerre de Russie: Notes et documents. 1-3 series. Paris, 1912 (далее: Chuquet. Notes); ibid. Ordres et apostilles de Napoléon I-er. T. 2. Paris, 1912 (далее: Chuquet. Ordres).

66 Васильев A.A. Обзор французских документов-трофеев Отечественной войны 1812 г. // Документальные реликвии российской истории. Вып. II. М., 1998. С. 132-134.

67 Correspondance du maréchal Davout. T. 3. Paris, 1885; Du Casse A. Mémoires et correspondance politique et militaire du prince Eugene. T. 7. Paris, 1859 (далее: Eugene. VII); ibid. Le général Vandamme et sa correspondance. T. 2. Paris, 1870; Ernouf A. Maret, duc de Bassano. Paris, 1878; Беляев В. К истории 1812 г.: Письма маршала Бертье к принцу Евгению-Наполеону Бо-гарне. СПб., 1905; Lettres, ordres et apostilles de Napoléon I-er extraits des archives Daru. Paris, 1965.

68 De Blocqueville A.L. D'Eckmühl. Le maréchal Davout. T. 3. Paris, 1880; Friant F. Vie militaire du lieutenant-général comte Friant. Paris, 1857; Dessaix J., Folliet A. Le général Dessaix. Sa vie politique et militaire. Annecy, 1879; Mestre P.M. Le général Claparède. Sa vie militaire, ses campagnes. D'après des documents inédits. Paris, 1899; Ternaux-Compans N.D.M. Général Compans. Paris, 1912.

69 См.: Tulard J. Bibliographie critique des mémoires sur le Consulat et l'Empiré. Genève, 1971; ibid. Nouvelle bibliographie critique des mémoires sur l'époque napoléonienne. Genève, 1991.

70 Holzhausen P. Die Deutschen in Russland. Bd. 1-2. Berlin, 1912.

71 Pamiçtniki wojenne. 1792-1812. Drezno, 1871. Библиографию мемуаров на польском языке см.: Maliszewski Ed. Bibliografía pamiçtnikôw polskich. Warszawa, 1928.

72 Kiessmann E. Napoleons Russlandfeldzug in Augenzeugenberichten. München, 1964; 2-Aufl. 1982; Baye J. Smolensk. Les origines l'épopée de Smolensk en 1812. Paris, 1912.

73 Sachs K. Erinnerungs-Blatter eines badischen Soldaten an den Russischen Feldzug von 1812 bis

1813. Ulm, 1991; Vieillot R. Souvenirs d'un prisonnier en Russie. Luneray, 1996; Guibert F. Souvenirs d'un sous-lieutenant d'infanterie légère. Paris, 1997; Hausmann F. A Soldier for Napoleon. London, 1998; Gardier L. Journal de la Campagne de Russie en 1812. Paris, 1999; Guyot C.E. Carnets de campagnes. Paris, 2000; Cheron A. Mémoires inédites sur la campagne de Russie. Paris, 2001; Szymanowski J., Turno Ch. Souvenirs de deux généraux polonais au service de la France. Paris, 2001.

74 Об особенностях мемуаров как исторического источника см.: Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика (опыт источниковедческого изучения). М., 1980. С. 17-42.

Бенкендорф А.Х. Описание военных действий отряда Винцингероде // Щукин П.И. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 г. Ч. III. M., 1903. С. 249-253 (Далее: Щукин); Бискупский К. А. Воспоминания о партизанском движении в 1812 г. // Щукин. VII. С. 293-344; Кожухов A.C. Воспоминания о 1812 г. // Щукин. VII. С. 179-282; то же // Харкевич В.И. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Вып. I. Вильна, 1900. С. 244-247 (Далее: Харкевич. I-III); Воспоминания князя A.A. Шаховского // РА. 1886. Кн. 3. С. 372-402; Давыдов Д.В. Стихотворения. Проза. М., 1987; Волконский С.Г. Записки. Иркутск, 1991; Записки Бенкендорфа. М., 2001; Martens С. Beiträge zur Geschichte des russisch-französischen Feldzugs im Jahr 1812. Breslau, 1814.

Bellot de Kergorre A. Un commissaires des guerres. Paris, 1899; Conrady L.W. Aus stürmischer Zeit. Berlin, 1907; Everts H.P. Campagne et captivité en Russie // CdS. 1901; Furtenbach F. Aufzeichnungen. Nürnberg-Leipzig, 1912; Giesse F. Tagebuch während des russisches Feldzuges. Leipzig, 1912; Godar R. Mémoires. Paris, 1895; Hogendorp D. Mémoires. Paris, 1887; Linsingen. Auszug aus dem Tagebuch // Beihefte zum Militär-Wochenblatt. 1894; Poncelet J.V. Souvenirs sur la campagne de Russie // Revue Napoléonienne. 1903-1904; Raven O.G.E. Tagebuch des Feldzuges in Russland im Janre 1812. Berlin, o.J.; Röder F. Der Krieszug Napoleons gegen Russland im Jahre 1812. Leipzig, 1848; Röder von BomsdorfO.W. Mittheilungen. Th. HI. Leipzig, 1816; Sayve A.de. Souvenirs de la Pologne et scènes militaires de campagne de 1812. Paris, 1833.

77 Отечественная война 1812 г. Материалы ВУА. T. XIII- XXI. СПб., 1910-1914. (далее: ВУА).

78 М.И. Кутузов. Сб. док. T. IV. Ч. 1. М., 1954, Ч. 2. М„ 1955 (далее: Кутузов. IV. 1,2); Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г. Сб. док. М., 1962 (далее: Народное ополчение).

79 РГИА. Ф. 1286. Оп. 2. Д. 192; ГАРФ. Ф. 1165. On. 1. Д 6, 46, 65, 67, 75, 80; РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 3585, 3588, 3601, 3602, 3617; Ф. 103. Оп. 208 а. Св. 0. Д. 1. Л. 504-511, Д. 2, 5, 8; ГАКО. Ф. 260. On. 1. Д. 137.Л. 219-244; ОР РНБ. Ф. 152. On. 1. № 33-34, 37, 36, 65, 66, 313, 321; Ф. 859. К. 9. № Ю1-125; К. 6. № 4, б, 10; К. 30. № зо; К. 42. № 50.

80 Затворницкий Н. К истории 1812 г.// PC. 1907. № 9. С. 459-478; № 11. С. 305-318; № 12. С. 563-575; Выдержки из писем, писанных в 1812 г. из Великой армии. //PC. 1913. № 5. С. 420424; Goriainow S.E. Lettres interceptees par les Russes durant la campagne de 1812. Paris, 1913 (далее: Goriainow); РГАДА. Ф. 30. On. 1. Д. 239-243, 245-254,260-264, 266-268.

81 Тартаковский. 1812 год и русская мемуаристика. С. 35-36.

82 Adam A. Voyage pittoresque et militaire de Willenberg en Prusse jusqu'à Moscou fait en 1812. Münich, 1827-1833; Faber du Faur Ch. Blätter aus meinen Portfeuille, im Laufe des Feldzugs 1812. Stuttgart, 1831; Pigeard A. La campagne de Russie (1812) vue par Albrecht Adam et Ch.W. von Faber du Faur// Tradition magazine. 1997. Hors Série № 3; North J. With Napoleon in Russia: The Illustrated Memoirs of Faber du Faur, 1812. London, Mechanicsburg, 2001; Faber du Faur Ch. En Russie avec Napoléon. Paris, 2003.

Список научной литературыПопов, Андрей Иванович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Ф. 1. Канцеллярия военного министерства.

2. Ф. 103. М.Б. Барклай де Толли.

3. Ф. 395. Инспекторский департамент военного министерства.

4. Ф. 474. Военно-учёный архив (война с Наполеоном I 1812-1815 гг.).5. Ф. 717. Д.В. Давыдов.Государственный архив Российской федерации:

5. Ф. 1165. Особая канцеллярия министерства внутренних дел. Российский государственный исторический архив.

6. Ф. 496. Капитул российских орденов министерства императорского двора.

7. Ф. 549. Управление делами великого князя Николая Михайловича.

8. Ф. 576. Государственный контроль.

9. Ф. 673. Личный фонд И.П. Липранди.

10. Ф. 796. Канцеллярия Синода.

11. Ф. 797. Канцеллярия обер-прокурора Синода.

12. Ф. 1101. Документы личного происхождения, не составляющие личных фондов.

13. Ф. 1282. Канцеллярия министра внутренних дел.

14. Ф. 1286. Департамент полиции исполнительной министерства внутренних дел.

15. Ф. 1400. Документы из уничтоженных дел сената и министерства юстиции.

16. Ф. 1409. Собственная его императорского величества канцеллярия. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки:

17. Ф. 124. Собрание П.Л. Вакселя.19. Ф. 152. К.А. Военский.

18. Ф. 488. А.И. Михайловский-Данилевский.21. Ф. 859. Шильдер.

19. Ф. 991. Общее собрание иностранных автографов.

20. Ф. 993. Собрание П.К. Сухтелена.

21. Ф. 1000. Д.П. Бутурлин. Государственный архив Калужской области:

22. Ф. 32. Канцеллярия гражданского губернатора.

23. Ф. 49. Калужская городская дума.

24. Ф. 54. Коллекция документов из сената.

25. Ф. 62. Губернское правление.

26. Ф. 66. Калужское дворянское депутатское собрание.

27. Ф. 86. Калужская казенная палата.

28. Ф. 260. Губернский предводитель дворянства.Справочные издания 1. Тучков М.С. Военный словарь. Ч. 1.-Н. М., 1818. 450 с.

29. Esposito V.J., Elting J.R. A military History and Atlas of the Napoleonic Wars. New York-Washington. 1964. 400 p.

30. Pigeard A. Les étoiles de Napoleon. Paris. 1996. 767 p.

31. Quintin D. et В. Dictionnaire des colonels de Napoléon. Paris. 1996. 990 p.

32. Six G. Dictionnaire des généraux et amiraux français de la Révolution et de L'Empire. Vol. 1-2. Paris. 1934. 1200 p.

33. Tulard J. Bibliographie critique des mémoires sur le Consulat et l'Empire. Genève. 1971. 182 p.7. ibid. Nouvelle bibliographie critique des mémoires sur l'époque napoléonienne. Genèneve. 1991.312 p.Иконографические источники

34. Асварищ Б., Вилинбахов Г. Отечественная война 1812 года в картинах Петера Хесса. Л. 1984. 127 с.

35. Вилинбахов Г.В., Григорьев Р.Г. Русский альбом Альбрехта Адама. Каталог выставки. JI., 1990.

36. Двенадцатый год и иностранные художники XIX в. в России // Старые годы. 1912. Июль-октябрь. С. 12-38, 97-105.

37. Adam A. Voyage pittoresque et militaire de Willenberg en Prusse jusqu'à Moscou fait en 1812. Miinich. 1827-1833.

38. Faber du Faur Ch. Blätter aus meinen Portfeuille, im Laufe des Feldzugs 1812. Stuttgart, 1831.6. ibid. Napoleons Feldzug in Russland. 1812. Leipzig. 1897.

39. Lohbauer R. Der Feldzug in Russland 1812 nach den hundert Bildern Faber du Faur's. Stuttgart. 1845. 132 s.

40. North J. With Napoleon in Russia: Tne Illustrated Memoirs of Faber du Faur, 1812. London, Mechanicsburg. 2001. 208 p.

41. Pigeard A. La campagne de Russie (1812) vue par Albrecht Adam et Ch.W. von Faber du Faur // Tradition magazine. 1997. Hors Série № 3. 82 p.Документальные публикации

42. Ассонов В. В тылу армии. Калужская губерния в 1812 г. Калуга. 1912. 216 с.

43. Ахлестышев Д.П. Двенадцатый год. Исторические документы. Тормасова. СПб., 1912. 722 с.

44. Беляев В. К истории 1812 г.: Письма маршала Бертье к принцу Евгению-Наполеону Богарне. СПб., 1905. 188 с.

45. Булычев Н.И. Архивные сведения, касающиеся Отечественной войны 1812 г. по Калужской губернии. Калуга. 1910. 195 с.

46. Военский К.А. Акты, документы и материалы для истории 1812г. // Сб. РИО. Т. 128. СПб., 1909. 520 е., Т. 133. СПб., 1911. 573 е., Т. 139. СПб., 1912. 546 с.

47. Генерал Багратион. Сб. док. М., 1945. 280 с.

48. Горяинов С. 1812. Документы Государственного и Санкт-Петербургского архивов. СПб., 1912.346 с.

49. Донские казаки в 1812 г. Сб. док. Ростов-н. Д. 1955. 190 с.

50. Журналы комитета министров. Царствование императора Александра I. 1802-1826. Т. 2. СПб., 1891. 672 с.

51. Известия о военных действиях российской армии против французов: 1812 г. СПб., 1813.333 с.

52. Крестьянское движение в России. Сб. док. M., 1961. С. 280-309.

53. Кутузов М.И. Сб. док. T. IV. Ч. 1. M., 1954. 552 е., Ч. 2. M., 1955. 851 с.

54. Листовки Отечественной войны 1812 г. Сб. док. М., 1962. 160 с.

55. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г. Сб. док. М., 1962. 547 с.

56. Отечественная война 1812 г. Материалы ВУА. T. XIII XXII. СПб., 19001914.

57. Полоцко-Витебская старина. Вып. 1. Витебск. 1911. 186 с.

58. Соколов К. Партизаны Кутузова // Исторический журнал. 1942. № 5. С. 127135.

59. Щукин П.И. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 г. Ч. 1-10. М., 1897-1908.

60. Chuquet A. Lettres de 1812.1 serie. Paris. 1911. 342 p.20. ibid. Ordres et apostilles de Napoléon I-er. T. 2. Paris. 1912. 520 p.21. ibid. La Guerre de Russie: Notes et documents. 1-3 sériés. Paris. 1912. 1050 p.

61. Correspondance de Napoléon I-er. T. 23-24. Paris. 1867-1868.

62. Lettres, ordres et apostilles de Napoléon I-er extraits des archives Daru. Paris. 1965.365 p.

63. Margueron L. Campagne de Russie. T. 1-4. Paris. 1897-1906.

64. Skalkowski A. Korrespondencja ksiçcia Jozefa Poniatowskiego. T. IV. Poznan. 1923.350 p.Опубликованные письма

65. Выдержки из писем, писанных в 1812 г. из Великой армии. // PC. 1913. № 5. С. 420-424.

66. Дубровин Н. Отечественная война в письмах современников. СПб., 1882. 691 с.

67. Затворницкий Н.К. К истории 1812 г.// PC. 1907. № 9. С. 459-478; № U.C. 305-318; № 12. С. 563-575.

68. Искюль С.Н. Письма вестфальских солдат из России на родину в 1812 г. II Освободительное движение в России. Межвуз. научи, сб. Саратов. 1978. Вып. 7. С. 104-110.

69. К чести России. Из частной переписки 1812 г. М., 1988. 237 с.

70. Письма графа Ф.В. Ростопчина к императору Александру Павловичу // РА. 1892. №8. С. 521-536.

71. Goriainow S. Lettres interceptées par les Russes durant la campagne de 1812. Paris. 1913.390 p.Мемуары

72. Военский К.A. Отечественная война в записках современников. СПб., 1911. 342 с.

73. Двенадцатый год. Показания участников и очевидцев // РА. 1910. № 6. С. 197-251.

74. России двинулись сыны. М., 1988. 638 с.

75. Французы в России. Ч. 1-3. М., 1912.

76. Харкевич В.И. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Вып. 1-3. Вильно. 1902.

77. Baumgarten-Crusius A. Die Sachsen 1812 in Russland. Nach Tagebüchern von Mitkämpfern. Leipzig. 1912. 253 s.

78. Baye J. Smolensk. Les origines l'épopée de Smolensk en 1812. D'après des documents inédits. Paris. 1912. 296 p.

79. Bertin G. Campagne de 1812 d'après des témoins oculaires. Paris. 1895. 320 p.

80. Denkwürdigkeiten aus dem Jahre 1812 Napoleons Zug gegen Rußland. Hrsg. O. Hellinghaus. Freiburg. 1913. 288 s.

81. Grunwald C. La campagne de Russie. Paris. 1963. 390 p.

82. Kiessmann E. Napoleons Russlandfeldzug in Augenzeugenberichten. München. 1982. 421 s.

83. Бенкендорф A.X. О действиях отряда Винцингероде в 1812 // Труды Русского военно-исторического общества. T. VI. Кн. 2. СПб., 1912. С. 79-82.

84. Бестужев-Рюмин А.Д. Краткое описание происшествий в столице Москве в 1812 г.//РА. 1910.№5. С. 78-126.

85. Булгаков А.Я. Новые подлинные черты из истории Отечественной войны 1812 г. II РА. 1864. Стб. 787-838.

86. Вильсон Р. Дневник и письма 1812-1813. СПб., 1995.312 с.

87. Волконский П.А. У французов в московском плену // РА. 1905. № 11. С. 350-357.

88. Волконский С.Г. Записки. Иркутск. 1991. 512 с.

89. Воспоминания князя A.A. Шаховского//РА. 1886. Кн. 3. С. 372-402.

90. Воспоминания московского жителя о пребывании французов в Москве в 1812 г.//РА. 1869. Стб. 1425-1456.

91. Глинка Ф. Письма русского офицера. М., 1987. 383 с.

92. Давыдов Д.В. Стихотворения. Проза. М., 1987. 464 с.

93. Дневник Александра Чичерина 1812-1813 гг. М., 1966. 280 с.

94. Дневник Павла Пущина Л., 1987. 222 с.

95. Записка Г.Н. Кольчуги на, бывшаго членом французского муниципального правления в Москве в 1812 г. // РА. 1879. № 9. С. 45-62.

96. Записки адмирала Чичагова//PC. 1886. № 6. С. 461-488.

97. Записки Бенкендорфа. М., 2001. 384 с.

98. Записки графа Л.Л. Беннигсена // PC. 1909. № 4. С. 211-218, № 6. С. 507-526, №7. С. 100-117, №9. С. 491-522, № 11. С. 358-376, № 12. С. 619-648.

99. Записки И.С.Жиркевича // PC. 1874. № 7. С. 207-244.

100. Записки А.П. Ермолова. М., 1991. 463 с.

101. Записки генерала В.И. Левенштерна // PC. 1900. № 11. С. 330-356.

102. Записки H.H. Муравьева // РА. 1885. № 9. С. 5-84, № 11. С. 337-408.

103. Из воспоминаний Н.И. Андреева//РА. 1879. № 10. С. 173-202.

104. Из воспоминаний Э.М. Арндта о 1812 г. // РА. 1871. № 2. Стб. 076-0120.

105. Из журнала участника войны 1812 г. Суханина // PC. 1912. № 2. С. 271-283, № 3. С. 481-490.

106. Из записок В.А. Перовскаго // РА. 1865. №3. Стб. 1031-1053.

107. Из записок графа Ланжерона // РА. 1895. № 10. С. 150-160.

108. Митаревский Н.Е. Воспоминания о войне 1812 г. М., 1871. 152 с.

109. Отечественная война в рассказе генерала Чаплица // PC. 1886. № 6. С. 489524.

110. Партизан Фигнер // PC. 1877. № 12. С. 696-699.

111. Похвиснев И. Журнал или записки войны. Ч. 1. М., 1830. 356 с.

112. Радожицкий И.Т. Походные записки артиллериста с 1812 по 1816 гг. 4.1-2. М., 1833.

113. Рассказы из истории 1812 г. // РА. 1868. № 12. Стб. 1984-2000.

114. Романовский А.М. Французы в Чаусах // PC. 1877. № 12. С. 688-696.

115. Рунич Д.П. Из записок // PC. 1901. № 3. С. 597-613.

116. ФаберГ.Ф. Русские люди в 1812 г.//РА. 1902.№ 1. С. 31-38.54. "Я служил городу, а не врагу" // Исторический архив. 1997. № 3. С. 44-53.

117. Martens С. Beiträge zur Geschichte des russisch-französischen Feldzugs im Jahr 1812. Breslau. 1814. S. 60 s.56. ibid. Denkwürdigkeiten aus dem kriegerischen und politischen Leben eines alten Offiziers. Dresden und Leipzig. 1848. 360 s.

118. Schubert F. Unter dem Doppeladler. Erinnerungen eines Deutschen in russischem Offiziersdienst 1789-1814. Stuttgart. 1962. 390 s.

119. Uxkull B. Armeen und Amouren: Tagebuch aus Napoleonischer Zeit. Hamburg. 1965.210 s.Военнослужащих Великой армии

120. Брандт Г. Записки о походе Наполеона в Россию в 1812 г. // ВС. 1870. № 1. С. 5-40; № 2. С. 221-244; № 4. С. 231-262; № 5. С. 5-32; № 6. С. 141-158.

121. Бургонь А.Ж. Пожар Москвы и отступление французов 1812 г. СПб., 1898. 296 с.

122. Ваксмут И.И. История моего плена в России // Вокруг света. 1912. № 32. С. 500-503; № 33. С. 513-516; № 34. С. 529-531; № 35. С. 545-547.

123. Воспоминания генерала ван-Дедема о кампаниях 1812 и 1813 г. // ИВ. 1900. Т. 81. С. 219-243.

124. Воспоминания генерала Хлаповскаго // Вестник иностранной литературы. 1902. № 10. С. 3-32.

125. Воспоминания маршала Сен-Сира о походе 1812 г. Пер. К.А. Военского // ОР РНБ. Ф. 152. On. 1. № 313. 48 лл.

126. Воспоминания французского артиллерийского офицера о походе 1812 г. Пер. К.А. Военского // ОР РНБ. Ф. 152. № 37. 57 лл.

127. Де-ла-Флиз Д. Поход Наполеона на Россию в 1812 г. М., 1912. 132 с.

128. Извлечение из записок гессен-дармштадтского капитана Ф. Редера о походе Наполеона в Россию // Сын Отечества. 1851. № 8. С. 1-22; № 9. С. 1-20; № 10. С. 1-24; № 11. С. 1-20.

129. Из воспоминаний лейтенанта вестфальской королевской армии И. Ваксмута //ВИС. 1912. №2. С. 197-208.

130. Записки актриссы Луизы Фюзиль//РА. 1910. № 2. С. 161-214.

131. Записки генерала Колачковского. // ВИС. 1911. № 4. С. 206-252.

132. Записки маркиза Пасторе// РА. 1900. № 12. С. 481-549.

133. Записки современников о 1812 г.//PC. 1893. № 1. С. 3-31.

134. Иелин X. Записки офицера армии Наполеона. М., 1912. 84 с.

135. Из воспоминаний баварской службы обер-лейтенанта Фюртенбаха о походе в Россию в 1812//ВИС. 1913.№ 1.С. 181-194.

136. Из записок барона Дедема//PC. 1900. №7. С. 113-138.

137. Из записок генерала Яна Вейссенгофа// ВИС. 1912. № 2. С. 210-235.

138. Из записок голландца Вагевира // РА. 1909. № 8. С. 549-559.

139. Из записок французского гвардейца Ж.Ф. Бургонья // РА. 1897. № 2. С. 248266.

140. Иностранцы в России // ИВ. 1899. № 12. С. 1157-1176; 1901. № 7. С. 280304.

141. Коленкур А. Поход Наполеона в Россию. Смоленск. 1991. 368 с.

142. Колюбакин Б.М. Походный дневник Фабер-дю-Фора. СПб., 1905. 36 с.24. он же. 1812-й год. Воспоминания офицера французскаго кирасирскаго № 2-го полка о кампании 1812-го года. СПб., 1912.56с.

143. Ложье Ц. Дневник офицера Великой армии. М., 1912. 367 с.

144. Лоссберг. Поход в Россию в 1812 г.// Военно-исторический вестник. 1912. № 1.С. 3-111, № 3. С. 81-112, № 4. С. 113-163.

145. Мемуары князя Сангушки // ИВ. 1898. № 8. С. 671 -700, № 9. С. 1062-1084.

146. Наполеон. Годы величия. Воспоминания секретаря Меневаля и камердинера Констана. М., 2002.476 с.

147. От Парижа до Вильны. Похождения французского военного врача в 1812 г. //PC. 1898. №7. с. 103-117.

148. Поход в Россию в 1812 г. По запискам барона фан-Эренса // Русская беседа. 1896. №7-8. С. 20-47.

149. Роос Г. С Наполеоном в Россию. М., 1912. 334 с.

150. Руа И. Французы в России. СПб., 1912. 207 с.

151. Сегюр Ф. Поход в Москву в 1812 г. М., 1911.

152. Соколовский М. Показания пленных французов и поляков. // PC. 1907. № 8. С. 330-332.

153. Abbel J. L'Odyssée d'un carabinier à cheval. Bruxelles. 1969. 150 p.

154. Adam A. Aus dem Leben eines Schlachtenmalers. Stuttgart. 1886. 334 s.

155. Aubry T.J. Souvenirs du 12-e chasseurs. Paris. 1889. 320 p.

156. Aus dem Leben des majors Scheffel wärend des Feldzuges in Russland // Meerheim R. Erlebnisse eines Veteranen der großen Armee. Dresden. 1860. S. 185-208.

157. Auvray P. Souvenirs militaires//CdS. 1919. P. 129-160, 193-208, 289-304, 353368.

158. Bausset L.F.J. Mémoires. Vol. II. Paris. 1829. 218 p.

159. Beaulay H. Mémoires d'un grenadier de la Grande Armée. Paris. 1907. 187 p.

160. Beauvollier P.L. Mémoires sur l'expedition de Russie // Beauchamp A. de. Mémoires secrets et inédits. Paris. 1825. Vol. II. P. 1-87.

161. Belliard A.D. Mémoires. T. I. Paris. 1842. 265 p.

162. Bellot de Kergorre A. Un commissaires des guerres. Paris. 1899. 190 p.

163. Berthezène P. Souvenirs militaires de la Republique et de l'Empire. Paris. 1855. T. 1. P. 287-400; T. 2. P. 1-220.

164. Bertolini B. La campagna di Russia. Milano. 1940. 270 p.

165. Bertran V. Mémoires. Angers. 1909. 312 p.

166. Bialkowski A. Pamiçtniki starego zolnierza (1806-1814). Warszawa. 1903. 128 s.

167. Biot H.F. Souvenirs anecdotiques et militaires du colonel Biot, aide-de-camp du général Pajol. Paris. 1901.

168. Bismarck F.W. Aufzeichnungen. Karlsruhe. 1847. 420 s.

169. Bödicker L. Die militärische Laufbahn // Beicheft zum Militär-Wochenblatt. 1880. Hfl. l.S. 243-330.

170. Bonnet G. Journal // CdS. 1912. P. 641 -672.

171. Boulart J.F. Mémoires militaires sur les guerres de la République et de l'Empire. Paris. 1892. 368 p.

172. Bourgeois R. Tableau de la campagne de Moscou en 1812. Paris. 1814. 156 p.

173. Bourgoing P. Itinéraire de Napoléon I. De Smorgoni à Paris. Paris. 1862. 202 p.56. ibid. Souvenirs. Paris. 1864. 591 p.

174. Brandt H. Aus dem Leben des Generals von Brandt. Berlin. 1870. 470 s.

175. Breton A.D. Lettres de ma captivité en Russie // Combats et captivité en Russiç. Mémoires et lettres de soldats français. Paris. 1999. P. 101-140.

176. Bütner. Beschreibung der Schicksale und Leidung. Nürnberg, o. J. 95 s.

177. Canitz und Dallwitz C.E.W. Denkschriften. Bd. I. Berlin. 1888. 320 s.

178. Castellane B. Journal. T. 1. Paris. 1895. P. 107-208.

179. Caulaincourt A. Mémoires. T. 1. Paris. 1933. 370 p.

180. Cheron A. Mémoires inedites sur la campagne de Russie. Paris. 2001. 80 p.

181. Chlapowski D. Aus der Umgebung Bonapartes. Berlin. 1910. 248 s.

182. Choiseul-Gouffîer S. Réminiscences sur l'empereur Alexandre I et sur l'empireur Napoléon I. Paris. 1862. 186 p.

183. Coignet J.R. Les cahiers. Paris. 1894. 190 p.

184. Combe M. Mémoires sur les campagnes de Russie. Paris. 1896. 335 p.

185. Conrady L.W. Aus stürmischer Zeit. Berlin. 1907. 423 s.

186. Constantin P. Journal et Lettres de campagne // CdS. 1925. P. 378-412, 443-474.

187. Curely J.N. Itinéraire d'un cavalier légèr de la Grande Armée. Paris. 1887. 436 p.

188. D'Autancourt P. Notice historique sur le régiment des chevau-légers lanciers polonais // Rembowski A. Sources documentaires concernant l'histoire du régiment des chevau-légers de la Garde de Napoléon I. Varsovie. 1899.

189. De Baudus M. Etudes sur Napoleon. T. 1-2. Paris. 1841. 730 p.

190. Dedem de Gelder A. Mémoires. Paris. 1900. 310 p.

191. Dellard J.P. Mémoires militaires. Paris, 1892. 280 p.

192. Denkwürdigkeiten des Generals der Infanterie Markgrafen Wilhelm von Baden aus den Feldzügen von 1809 bis 1815. Karlsruhe. 1864. 356 s.

193. Denkwürdigkeiten des Markgrafen Wilhelm von Baden. Bd. I. Heidelberg. 1906. 406 s.

194. Denniée P.P. Itinéraire de l'empereur Napoléon. Paris, 1842. 212 p.

195. Dillenius C. Beobachtung ueber die Ruhr, welche im russischen Feldzug 1812 in der vereinigten Armee herrschte. Ludwigsburg. 1817. 50 s.

196. Dumas M. Souvenirs. T. 3. Paris. 1893. 256 p.

197. Dumonceau F. Mémoires. Vol. II. Bruxelles. 1960. 215 p.

198. Du Pouget S. Lettres et notes // CdS. 1911. P. 550-579.

199. Dupuy V. Souvenirs militaires. Paris. 1892. 316 p.

200. Dutheillet de Lamothe A. Mémoires. Bruxelles. 1899. 236 p.

201. Everts H.P. Campagne et captivité en Russie // CdS. 1901. P. 620-638, 686-702.

202. Fain A. Manuscrit de 1812. Bruxelles, 1827. 432 p.

203. Fantin des Odoards L.F. Journal. Étapes d'un officier de la Grande Armée. Paris. 1895. 231 p.

204. Fezenzac R. Journal de la campagne de Russie en 1812. Paris. 1849. 204 p.

205. Fleck A. Beschreibung meiner Leiden. Hildensheim. 1845. 167 s.

206. Fleischmann Ch.W. Denkwürdigkeiten eines württembergischen Offiziers aus dem Feldzuge im Jahre 1812. Berlin. 1892. 32 s.

207. Flotow G. Journal des Opérations de la division Preysing // Fabry G. Campagne de Russie. 1812. T. III. Paris. 1902. Ann. S. 165-217.

208. Funck F. Erinnerungen aus dem Feldzuge des sächsischen Korps unter dem Gea-eral Grafen Reynier im Jahre 1812. Dresden, Leipzig. 1829.

209. Furtenbach F. Aufzeichnungen. Nürnberg Leipzig. 1912. 244 s.

210. Gardier L. Journal de campagne de Russie en 1812. Paris. 1999. 108 p.

211. Geißler C. Geschiechte des Regiments Herzoge zu Sachsen. Eisenach. 1840. 92 s.

212. Gelderblom F.B. Wehrstand und Lehrstand, oder Erinnerungen. Elberfeld. 1847. 80 s.

213. Gieße F. Kassel Moskau - Kustrin. 1812-1813. Tagebuch während des russisches Feldzuges. Leipzig. 1912. 345 s.

214. Girod de l'Ain M. Dix ans de mes souvenirs militaires de 1805 a 1815. Paris. 1873.412 p.

215. Godard R. Mémoires. Paris. 1895. 315 p.

216. Gourgaud G. Napoléon et la Grande Armée en Russie. Paris. 1825. 208 p.

217. Gouvion Saint-Cyr L. Mémoires. T. 3. Paris. 1851.

218. Griois L. Mémoires militaires. Vol. II. Paris. 1909. 391 p.

219. Gruber F.J. Der Obelis auf dem Carolinen-Platze in München. Regensburg. 1834. 109 s.

220. Guiber F. Souvenirs d'un sous-lieutenant d'infanterie légère. Pouget F.R. Souvenirs de guerre. Paris. 1997. 242 p.

221. Haars J. Ein Braunschweiger im russischen Feldzuge von 1812. Braunschwieg. 1897. 67 s.

222. Henckens J.L. Mémoires. La Haye. 1930. 160 p.

223. Hofreiter J. Die Bayern in Russland. Landshut. 1831. 131 s.

224. Hogendorp D. Mémoires. Paris. 1887. 360 p.

225. Hohenhausen L. Biographie des générais von Ochs. Cassel. 1827. 344 s.

226. Holdzendorf A. Erinnerungn aus dem Feldzuge des sächsischen corps im Jahre 1812. generallieutenant von Funck. Dresden. 1831.

227. Jacquemot P. Carnet de route d'un officier d'artillerie (1812-1813) // Souvenirs et Mémoires. 1899. P. 97-121.

228. Kalckreuth J.H. Der Feldzug nach Moskau im Jahre 1812. // Zeitschrift fur Kunst, Wissenschaft und Geschichte des Krieges. Bd. 34. Hft. 4-6. 1835. S. 132-216.

229. Kolaczkowski K. Wspomnienia. T. 1. Krakow. 1898. 280 s.

230. Kriegerleben des Johann von Borcke. Berlin. 1888. 398 s.

231. Kurz K.G.F. Die Würtemberger in Russland. Esslingen. 1838. 150 s.

232. La campagne de 1812. Mémoires du Margrave de Bade. Paris. 1912. 368 p.

233. Lagneau L. Journal d'un chirurgien de la Grande armée. Paris. 1913. 327 p.

234. Larrey D.J. Mémoires. Vol. IV. Paris. 1817. 286 p.

235. Lassus-Marcilly F.N. Notes sur la campagne de Russie // Combats et captivité en Russie. Mémoires et lettres de soldats français. Paris. 1999. P. 9-31.

236. Laugier C. Gli Italiani in Russia. Vol. III. Firenze. 1826. 450 p.

237. Lecoq. Journal d'un grenadier de la Garde // La Revue de Paris. 1911. № 16. P. 834-854. № 17. P. 162-192.

238. Legier Th. Polotzk und Beresina // Murait A., Legier Th. Beresina. Erinnerungen aus dem Feldzug Napoleons I in Russland 1812. Bern. 1942. S. 165-223.

239. Leissnig W.L. Märche, Kriegs-ereignisse. Budissen, 1828. 575 s.

240. Lejeune L.F. Mémoires. Vol. II. Paris. 1895. 349 p.

241. Leifels H. Napoleons Zug nach Russland. Borken. 1906. 96 s.

242. Le Roy C.F.M. Souvenirs. Dijon. 1908. 238 p.

243. Les carnets du major Joseph Gastinieau // Tradition Magazine. № 146. 2000. P. 12-16.

244. Leyßer A.W. Denkwürdigkeiten. // Meerheim R. Erlebnisse eines Veteranen der großen Armee. Dresden. 1860. S. 243-301.

245. Linsingen. Auszug aus dem Tagebuch // Beihefte zum Militär-Wochenblatt. 1894. S. 268-298.

246. Lorencez G. Souvenirs militaires. Paris. 1902. P. 1-76.

247. Lossberg F.W. Briefe in die Heimath. Cassel. 1844. 202 s.

248. Lyautey H. La retraite de Russie // La Revue des deux Mondes. 15.12.1962; 1.01.1963. P. 58-78; 15.01.1963. P. 240-253.

249. Marbot M. Mémoires. Vol. III. Paris. 1891. 345 p.

250. Martens C. Vor fünfzig Jahren. Stuttgart. 1862. 235 s.

251. Martin J.B. Lettres // Combats et captivité en Russie. Mémoires et lettres de soldats français. Paris. 1999. P. 61-98.

252. Meerheim. Erlebnisse eines Veteranen der großen Armee. Dresden. 1860. 326 s.

253. Meier W. Erinnerungen aus den Feldzugen 1806-1815. Karlsruhe. 1854. 160 s.

254. Mémoires du général Freytag. T. 2. Paris. 1824. P. 167-177.

255. Mémoires du général Szymanowski. Paris. 1900. 88 p.

256. Meyer J. Erzählung der Schicksale und Kriesabenteuer. Göttingen. 1838. 122 s.

257. Minod Ch. F. Journal des campagnes et blessures // Combats et captivité en Russie. Mémoires et lettres de soldats français. Paris. 1999. P. 35-58.

258. Montigni L.G. Souvenirs d'un officier de la Grande armée. Paris. 1833. 284 p.

259. Morgenstern F. Kriegserinnerungen aus Westfälischer Zeit. Wolfenbüttel. 1912. 150 s.

260. Muralt A. Der Marsch nach Moskau // Muralt, Legier Th. Berezina. Bern. 1942. S. 44-121.

261. Paixans H.J. Retraite de Moscou. Metz. 1868. 62 p.

262. Pamiçtnik Henryka Dembinskiego. Poznan. 1860. 224 s.

263. Pamiçtniki St. Nalçcz Malachowskiego. Poznan. 1885. 160 s.

264. Pastoret A. De Vitebsk à la Bérésina // Revue de Paris. Avril 1902. P. 465-498.

265. Pelleport P. Souvenirs militaires et intimes. T. 1. Paris., 1857. 345 p.

266. Peppler F. Schilderung meiner Gefangenschaft in Russland vom Jahre 1812 bis 1814. Worms. 1832. 159 s.

267. Pils F. Journal de marche. Paris. 1895. 268 p.

268. Pini C.G. In Russia nel 1812. Memorie d'un ufficiale italiano Conte Cesare de Laugier de Bellecour. Livorno. 1913. 143 p.

269. Pion des Loches A. Mes campagnes. Paris. 1888. 190 p.

270. Planat de la Faye N.L. Vie de Planat de la Faye. Paris. 1895. 700 p.

271. Pouget F.R. Souvenirs de guerre. Paris. 1895. 264 p.

272. Pouget de Nadaillac A.F.S. Journal // CdS. 1911. P. 555-560, 578-580.

273. Preysing-Moos M. Tagebuch. München. 1912. 33 s.157. ibid. Tagebuch // Darstellung aus der bayerischen Kriegs- und Hecresgeschichte. Hit. 21. 1912. S. 24-56.

274. Réguinot. Le sergent isoleè. Paris. 1831. 2-e edit. 1987. 102 p.

275. Roeder Helen. The Ordeal of Captain Roeder, from the Diary of an Officer of the First Battalion of Hessian Lifeguards. London. 1960. 220 p.

276. Roederer P.L. Notes d'un prisonnier en Russie // La Revue de Paris. 1913. № 1. P. 116-149.

277. Roguet F. Mémoires militaires. T. 4. Paris. 1865. 660 p.

278. Röder F. Der Krieszug Napoleons gegen Russland im Jahre 1812. Leipzig, 1848. 567 s.

279. Röder von BomsdorfO.W. Mittheilungen. Th. I-II. Leipzig. 1816. 154 s., 239 s.

280. Röder von Diersburg K. Denkwürdigkeiten. Karlsruhe. 1864. 250 s.

281. Rossetti M.Journal inédit//Revue de France. 1931. №9-10; 1932. № 1-4.

282. Roy J. Les français en Russie. Souvenirs de la campagne de 1812. Tours. 1856.210 p.

283. Rumigny M.Th. Souvenirs. Paris. 1921. 345 p.

284. Rüppel E. Kriegsgefangen im Herzen Russland. Berlin. 1912. 222 s.

285. Sanguszko E. Pamiçtnik. Krakow. 1876. 450 s.

286. Sauvage N.J. Relation de la Campagne de Russie. Paris. 1827. 86 p.

287. Sayve A. Souvenirs de la Pologne et scènes militaires. Paris. 1833. 456 p.

288. Schauroth W. Im Reinbund-Regiment. Berlin. 1905. 293 s.

289. Schehl C. Vom Rhein zur Moskwa 1812. Krefeld. 1957. 144 s.

290. Schenck von Winterstedt C.Ch.L. Mittheilungen aus dem Leben. Celle. 1829. 203 s.

291. Schicksale und Beobachtungen des Feldwebels Toenges. Jserlohn. 1831. 88 s.

292. Schumacher G. Souvenirs. Paris, s.d. 124 p.

293. Segur Ph.P. Histoire de Napoléon et de la Grande Armée en 1812. Paris. 1824. 280 p.

294. Seruzier J. Mémoires militaires. Paris. 1823. 2-e edit. 1894. 344 p.

295. Soden F. Beitrag zur Geschicgte des Krieges in den Jahren 1812 ung 1813. Arnstadt. 1821. 159 s.

296. Soden F. Memoiren aus russischen Kriegsgefangenschaft von zwei deutschen Offizieren. Bd. 1-2. Regensburg. 1831-1832. 179 s.

297. Soltyk R. Napoléon en 1812. Paris. 1836. 464 p.

298. Steinmuller J. Tagebuch. Heidelberg. 1904. 69 s.

299. Suckow K. Aus meinen Soldatenleben. Leipzig. 1862, 2-e Aufl. 1912. 315 s.

300. Szymanowski J., Turno Ch. Souvenirs de deux généraux polonais au service de la France. Paris. 2001. 120 p.

301. Tagebuch des Lieutenants Anton Vossen, vornehmlich über den Krieg in Russland 1812. Marburg. 1892. 18 s.

302. Tascher M. Journal de campagne. Paris. 1933. 344 p.

303. Test F.A. Souvenirs // CdS. 1911. P. 662-672, 740-752.

304. Thirion A. Souvenirs militaires. Paris-Nancy. 1892. 359 p.

305. Thum und Taxis A. Aus drei Feldzugen. Leipzig. 1912. 360 s.

306. Vangerow H.H. Kriegsgefangenschaft anno 1812/13. Oberlieutenant Johann Baptiste Nagel // Regensburger Almanach. Bd. 26. 1993. S. 248-257.

307. Vieillot R. Souvenirs d'un prisonnier en Russie. Luneray. 1996. 368 p.

308. Vionnet de Maringone L.J. Souvenirs. Paris. 1913. 402 p.

309. Volgmann. Merkwürdiger Ruckzug des Marschais Ney. // Minerva. Bd. I. Leipzig. 1815. S. 404-434.

310. Vossler H.A. With Napoleon in Russia 1812. London. 1969. 176 p.

311. Wachsmuth J. Geschichte meiner Kriegsgefangenschaft. Magdeburg. 1910. 115 s.

312. Wagevier C.J. Aanteekeningen gehouden gedurende mijnen marsch naar, ge-vangenschap in, en tergreize uit Rusland. Amsterdam. 1820. 185 s.

313. Wagner F.L. Tagebuch // Jahrbücher für die deutsche Armee und Marine. Bd. 111. Berlin. 1899. S. 198-221.

314. Wangenheim W. In russischen Gefangenschaft. Kattowitz. 1914. 72 s.

315. Wedel C.A. Geschichte eines Officiers im Kriege gegen Russland 1812. Berlin. 1897.310 s.

316. Wesemann J. Kanonier der Keiser. Köln. 1971. 103 s.

317. Weyssenhoff J. Pami?tnik. Warszawa. 1904. S. 132-157.

318. Wilhelm von Baden. Denkwürdigkeiten. Bd. I. Heidelberg. 1906. 560 s.

319. Yelin Ch. In Russland 1812. München. 1911. 99 s.

320. Zaluski J. Les chevau-legers polonais de Ia garde dans la campagne de 1812 // CdS. 1897. P. 485-495, 521-533, 601-615.

321. Zimmermann Ch. C. Bis nach Sibirien. Erinnerungen aus dem Feldzuge nach Rußland und aus der Gefangenschaft 1812-1814. Hannover. 1863.44 s.

322. Zimmermann P. Erinnerungen aus den Feldzügen der bergischen Truppen in Spanien und Russland. Dusseldorf. 1840. 131 s.Специальная литература

323. Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрестках мнений советских историков. М., 1990. 245 с.

324. Алексеев В.П. Народная война // ОВиРО. IV. М., 1912. С. 227-237.

325. Альбовский Е. Один из партизанов 1812 г.// PC. 1898. № 7. с. 96-102.

326. Андреев П.Г. Народная война в Смоленской губернии в 1812 г. Смоленск. 1940. 180 с.8. он же. Смоленская губерния в Отечественной войне 1812 г. Смоленск. 1959.

327. Андриченко Ф.П. Народное партизанское движение во время Отечественной войны 1812 г. М., 1999.45 с.

328. Бабенышев П. Донские казаки в войне 1812 г. Ростов-н.-Д. 1940.

329. Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1962. 611 с.19. он же. Партизаны в Отечественной войне 1812 г.// ВИ. 1972. № 1. С. 81-97; №2. С. 114-124.

330. Бессонов В.А. Потери Великой армии в 1812 г. на пограничных кордонах Калужской губ. // От Москвы до Парижа. Малоярославец. 1998. С. 160-170.

331. Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 г. СПб., Т. 1. 1859. 555 е.; Т. 2. 1860. 651 е.; Т. 3. 1860. 541 с.

332. Болдина Е.Г. О деятельности Высочайше учрежденной комиссии для исследования поведения и поступков некоторых московских жителей во время занятия столицы неприятелем // Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. М., 2001. С. 30-63.

333. Бутурлин Д.П. История нашествия Наполеона на Россию в 1812 г. СПб., 1824. Т. 1.428 е.; Т. 2. 336 с.24. он же. Кутузов в 1812 г. // PC. 1894. № 10. С. 201 -20, № 11. С. 154-73, № 12. С. 133-54.

334. Быкадоров И. Очерк участия Донского войска в Отечественной войне 1812 г. Новочеркасск. 1911. 120 с.

335. Валентини Г. Правила малой войны и употребления легких войск. СПб., 1811. 785 с.

336. Васильев И.Н. Несколько громких ударов по хвосту тигра. М., 2001. 350 с.

337. Военский К.А. Вильна в 1812 г. СПб., 1912. 234 с.32. он же. Исторические очерки и статьи, относящиеся к 1812 г. СПб., 1912. 236 с.33. он же. Русское духовенство и Отечественная война 1812 г. М., 1912. 36 с.

338. Володин П.М. Партизан Александр Фигнер. М., 1971. 55 с.

339. Вороновский В.М. Отечественная война 1812 г. в пределах Смоленской губернии. СПб., 1912. С. 237-283.

340. Вуич. Малая война. СПб., 1850. 260 с.

341. Гарин Ф.А. Изгнание Наполеона. М., 1948. 794 с.

342. Гарнич Н.Ф. 1812 г. М., 1956. 288 с.

343. Гершельман Ф. Партизанская война. СПб., 1885. 421 с.

344. Голицын Н.С. О партизанских действиях. // ВС. 1859. № 7. С. 42-57.

345. Головников В.К. Из истории партизанского движения в 1812 г.// Вопросы архивоведения. 1962. № 2. С. 88-90.

346. Грачев В.И. Двенадцатый год. Смоленск и его губерния в 1812 г. Смоленск. 1912. 98 с.

347. Гронский П.П. Исторические материалы, извлеченные из сенатского архива //ЖМЮ. 1912. №3. С. 213-224.

348. Дживелегов А.К. Александр I и Наполеон. М., 1915. С. 175-178, 213-236.

349. Добровольский В.К. Витебская губерния в Отечественную войну. Витебск. 1912.

350. Елоховский А. Преданность к своим государям и Отечеству жителей Смоленской губернии. // Отечественные записки. СПб., 1826. Ч. 25. С. 405-420, Ч. 26. С. 87-92.

351. Елчанинов А.Г. Народная война и герои из народа в 1812 г. М., 1912. 51 с.

352. Жерве В. Славные партизаны 1812 г. М., 1912. 43 с.

353. Жерве Н.П. Партизан Фигнер // Военный мир. 1911. № 8-9. С. 69-80.

354. Жилин П.А. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1974. 451 с.

355. Зельницкий Г. Описание происшествий 1812 года, случившихся в пределах Калужской губернии. М., 1815. 179 с.

356. Земцов В.Н. Великая армия Наполеона в Бородинском сражении. Екатеринбург. 2001. 572 с.

357. Ивченко JI.JI. "Полководец" A.C. Пушкина: поэтический образ и исторические реалии // Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. Бородино. 2000. С. 85-102.

358. Игнатович И.И. Крестьянское движение в России в первой четверти XIX в. М., 1963. С. 75-95.

359. Ильин Г.В. Партизанское движение в 1812 г. к северу от Москвы // Учёные записки Московского библиотечного института. Вып. 10. 1963. С. 135-155.

360. Ильинский В. Отечественная война и партизан Сеславин. Тверь. 1912. 48 с.

361. Капошина С., Козлова А. Владимирское ополчение 1812 г.// ИЖ. 1942. Кн. 8. С. 45-48.

362. Киселев I I. Дело о должностных лицах Московского правления, учрежденного французами в 1812 г.//РА. 1868. №6. С. 881-903.

363. Клаузевиц К. 1812 год. М., 1937. 242 с.69. он же. О войне. Т. МП. М., 1937.

364. Клембовский В.Н. Партизанские действия. Изд. 2-е. Пг. 1918. 98 с.

365. Колюбакин Б.М. Набег Дорохова на Смоленскую (Можайскую) дорогу. СПб., 1900.37 с.

366. Корнейчик. Е.И. Белорусский народ в Отечественной войне 1812 г. Минск. 1962. 112 с.

367. Кочетков А.Н. М.И. Кутузов организатор армейских партизанских отрядов // Полководец Кутузов. Сб. Ст. М., 1955. С. 338-369.74. он же. Партизанская война //1812г. Сб. Ст. М., 1962. С. 164-180.

368. Краснянский В.Г. Минский департамент великого княжества Литовского. СПб., 1902.76. он же. Город Борисов и Борисовский уезд в Отечественную войну 1812 г. Гродно. 1913.

369. Кудий С.А. Гродно в 1812 г.// Вопросы истории. Вып. 11. Минск. 1984. С. 135-141.

370. Кудринский Ф.А. Вильно в 1812 г. Вильно. 1912. 153 с.

371. Лавровский П.Я. Подневольный муниципал // ИВ. 1901. № 8. С. 404-421.

372. Левшин А. Г. Партизаны в Отечественную войну. М., 1912. 30 с.

373. Лещинский Л.М. Кутузов и "малая война" // М.И. Кутузов. М., 1947. С. 144160.

374. Ливчак Б.Ф. Народное ополчение в вооруженных силах России // Учёные труды Свердловского юридического института. Т. IV. Свердловск. 1961. 278 с.

375. Лучин А.П. Наполеон в пределах Могилевской губернии. М., 1912. 45 с.84. он же. Рузский уезд Московской губернии в эпоху Отечественной войны 1812 г.// Отечественная война 1812 г.: Источники. Памятники. Проблемы. Бородино. 1997. С. 28-42.

376. Манфред А.З. Наполеон Бонапарт. Изд. 4-е. М., 1987. 735 с.

377. М. Д. Город Белый и его уезд в 1812 г.//ВС. 1872. №5. С. 115-121.

378. Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны 1812 г. 2-е Изд. СПб., 1840. Ч. 1. 420 е.; Ч. 2. 399 е.; Ч. 3. 385 е.; Ч. 4. 356 с.88. он же. Император Александр I и его сподвижники. Т. 1-Г/. Спб., 1845-1847.

379. Михневич Н.П. Партизанские действия кавалерии в 1812 и 1813 г. СПб., 1888. 230 с.

380. Монахов А.Л. Александр I, Барклай де Толли и "скифский план" // Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. Москва. 1999. С. 99-106.

381. Мясоедов Д. Кто был первый народный партизан на Руси в эпоху Отечественной войны? // ИВ. 1903. № 12. С. 828-833.

382. Нафзигер Д.Ф. Тыл и снабжение в кампании 1812 г.: причина поражения Наполеона// 185 лет Отечественной войне 1812 г. Самара. 1997. С. 22-31.

383. Никитский А. О народном движении в Отечественную войну // Отд. оттиск журнала "Русская мысль". С. 3-12.

384. Окунь С.Б. Русский народ и Отечественная война 1812 г.// История СССР. 1962. №4. С. 52-65.

385. Орлик О.В. "Гроза двенадцатого года.". М., 1987. 192 с.

386. Орлов H.A. Партизанская война // Военная энциклопедия. Пг., 1914. Т. XVII. С. 303-308.

387. Орловский Е.Ф. Гродненская губерния в 1812 г. Гродна. 1912. 50 с.

388. Орловский И.И. Священник Н.А.Мурзакевич, обвиняемый в измене в 1812 г. И PC. 1903. № 4. С. 99-116, № 5. С. 331 -349.

389. Отечественная война 1812 г. на Брестчине. Брест. 1990. 48 с.

390. От Тарутина до Малоярославца: К 190-летию Малоярославецкого сражения. Калуга. 2002. 288 с.

391. Партизаны 1812 г. СПб., 1911. 89 с.

392. Пастухов Н.И. Москва в 1812 г. М., 1912. 123 с.

393. Погодин AJI. Наполеон и Литва // ОВиРО. Т. 3. СПб., 1912.

394. Попов А.Н. Отечественная война 1812 г.: От Малоярославца до Березины. СПб., 1877. 165 с.

395. Проходцов И. Рязанская губерния в 1812 г. Ч. 1,2. Рязань. 1915. 580, 230 с.

396. Пугачев В.В. К вопросу о первоначальном плане войны 1812 г.// 1812 год. Сб. ст. М., 1962. С. 31-46.

397. Ростунов И.И. Народные массы в России в Отечественную войну 1812 г.// ВИЖ. 1962. №6. С. 3-18.112. он же. На Старой Смоленской дороге (Партизанское движение в Отечественной войне 1812 г.). М., 1962. 71 с.

398. Рындзюнский П.Г. М.И.Кутузов руководитель народного ополчения и крестьянских партизанских отрядов в 1812 г. //Полководец Кутузов. Сб. Ст. М., 1955. С. 370-402.

399. Савин Н.И. Волнения крепостных. Дорогобуж. 1926. 27 с.

400. Савинова И. Гроза 1812 года и Новгородская земля. Новгород. 1992. 68 с.

401. Семевский М.И. Партизан Сеславин // Отечественные записки. 1860. № 4. С. 35-52.

402. Сивицкий С.Н. Отечественная война в Прибалтийском крае. Рига. 1912.

403. Сироткин В.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1988. 255 с.119. он же. Наполеон и Россия. М., 2000. 380 с.

404. Слезскинский А.Н. Смоленские партизаны в 1812 г. // PC. 1900. № 9. С. 651-665.

405. Смирнов A.A. Калужское ополчение в 1812 г. //Эпоха 1812 года. Труды ГИМа. Вып. 132. М., 2002. С. 170-178.122. он же. Эволюция взглядов отечественных историков на причины пожара Москвы в 1812 г. // Москва в 1812 г. M., 1997. С. 20-24.

406. Смоленск под управлением французов//PC. 1901. № 4. С. 138-144.

407. Смоленская старина. Вып. 2. Смоленск. 1912. 420 с.

408. Смоленское дворянское ополчение. Смоленск. 1912. 250 с.

409. Соколов О.В. Армия Наполеона. СПб., 1999. 587 с.

410. Сошин Н.И. Советская историческая литература о роли классов и сословий в разгроме наполеоновских войск. // Вопросы источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин. Калинин. 1977. С. 129-138.

411. Сухомлинов В.А. На большой Смоленской дороге. СПб., 1912. 120 с.

412. Слухоцкий Л. Устройство ополчения и пожертвования на военные нужды в 1812 г. // ЖМЮ. 1912. № 4. С. 270-272.

413. Тамбовская губерния в 1812-1813. Тамбов. 1914. 211 с.

414. Тарле Е. Нашествие Наполеона на Россию. М., 1938. 280 с.

415. Татищев Ю.В. Вильна и литовские губернии в 1812-1813 гг. Вильна. 1913. 360 с.

416. Толузаков С. Взятие Вереи. СПб., 1912. 16 с.

417. Уланов В.Я. Организация управления в занятых французами русских областях//ОВиРО. Т. IV. М., 1912. С. 121-141.

418. Фадеев A.B. Отечественная война и русское общество // История СССР. 1962. №6.

419. Хатаевич Н.Л. Партизан А.Н. Сеславин. М., 1973. 88 с.

420. Хованский Н.Ф. Участие Саратовской губернии в Отечественной войне 1812 г. Саратов. 1912. 296 с.

421. Холодковский В.М. Наполеон ли поджег Москву? // ВИ. 1966. № 4.

422. Цехановецкий В.П. Краткое описание военных действий в Витебской губернии. Витебск. 1892. 67 с.

423. Червяков Д. Партизанские отряды в Отечественной войне 1812 г.// ВИЖ. 1941. №6-7. С. 50-60.

424. Шеин И.А. Война 1812 г. в отечественной историографии. М., 2002. 285 с.

425. Шильдер Н.К. Император Александр I. Т. 3. СПб., 1897. 435 с.Зарубежная историография

426. Austin P.B. 1812: The March on Moscow. London. 1993.416 p.2. ibid. 1812: Napoleon in Moscow. London. 1995. 264 p.3. ibid. 1812: The Great Retreat. London. 1996. 464 p.

427. Behm W. Die Mecklenburger 1812 im russischen Feldzuge. Hamburg. 1912. 97 s.

428. Beitzke H. Geschichte des russischen Krieges im Jahre 1812. Berlin. 1856. 381 s.

429. Bernays G. Schicksale des Grossnerzogthums Frankfurt und seiner Truppen. Berlin. 1882.469 s.

430. Bernhardi T. Denkwürdigkeiten des Grafen von Toll. Bd. 2. Leipzig. 1856. 380 s.

431. Blankenhorn E. 1812. Badischen Truppen in Russland. Karlsruhe. 1937. 190 s.

432. Boppe P. La légion portugaise. 1807-1813. Paris. 1897; 2-e edit. 1994. 479 p.

433. Bouchard S. Historique du 28-e régiment de dragons. Paris, Nancy. 1893. 272 p.

434. Braun R. Die Bayern in Russland 1812 // Wittelsbach und Bayern. Bd. III/1. München. 1980. S. 260-271.

435. Cappello G. Gli italiani in Russia nel 1812. Citta di Castello. 1912. 455 p.

436. Carbonneaux J. Le train des équipages militaires ancêtre de l'Arme du train: sa création sous le premier Empire // Forces années françaises. 1974. № 20. P. 19-29.

437. Cerrini C. Die Feldzuge der Sachsen in den Jahren 1812 und 1813. Dresden, 1821.510s.

438. Chambray G. Napoleon's Feldzug in Russland 1812. Bd. 1-2. Berlin. 1824. 340, 415 s.ibid. Histoire de l'expedition de Russie. Paris. 1838. Vol. 1. 444 p.; Vol. 2. 494 p.; Vol. 3. 476 p.

439. Charbanier J. La Grande Armée en Lithuanie et en Courland // Revue historique de l'Armée. 1973. № 2. P. 80-98.

440. De Blocqueville A.L. D'Eckmuhl. Le maréchal Davout. T. 3. Paris. 1880. 563 p.

441. De Crom J. Un bruxellois témoin de l'incendie de Moscou // Le Guide. 2001. № 63. P. 25-26.

442. Dempsey G.C. Napoleon's Mercenaries. London. 2002. 351 p.

443. Du Casse A. Mémoires pour servir a l'Histoire de la campagne de 1812 en Russie. Paris. 1852.303 p.

444. Dundulis B. Napoleon et la Lituanie en 1812. Paris. 1940. 344 p.

445. Ebstein W. Die Krankheiten im Feldzuge gegen Russland. Stuttgart. 1902. 120 s.

446. Ernouf A. Maret, duc de Bassano. Paris. 1878. 480 p.

447. Exner M. Der Antheil der königlich sächsischen Armee am Feldzuge gegen Russland 1812. Leipzig. 1896. 160 s.

448. Felder R.M. Der schwarze Jäger. Th. II. Stuttgart. 1839. 210 s.

449. Förster F. Napoleons I Russischer Feldzug 1812. Berlin. 1856. 265 s.

450. Gebler W. Osterreichische Auxiliarcorps im Russischen Feldzuge 1812. Wien. 1863.200 s.

451. Gembarzewski B. Wojsko ksiçstwa Warszawskiego. Warszawa. 1923. 250 s.

452. Gerdes A. Geschichte der Truppen Bergs und Westfalen 1812 in Russland. Langendreer. 1914. 190 s.

453. Gerhardt O. Die Württemberger in Russland 1812. Stuttgart. 1937. 250 s.

454. Géza Perjés. Die Frage der Verpflegung im Feldzug Napoleons gegen Russland // Militärgeschichtliche Mitteilungen. 1968. № 2. S. 35-64.

455. Goltz G.F.G. Geschichte des königlich preussischen dritten Ulanen-Regiments. Fürstenwalde. 1841. 255 s.

456. Gronsky P.P. L'Administration française en Russie en 1812 // Revue d'histoire moderne. 1928. № 17. P. 401 -412.

457. Guretzky-Cornitz H. Geschichte des 1. Brandenburgichen Ulanen-Regiment. Berlin. 1866.449 s.

458. Guye A. Le Bataillon de Neufchatel (Dit Des Canaris): Au Service de Napoléon 1807-1814. Neufchatel. 1964. P. 159-175.

459. Heilmann J. Die Bayerische Cavallerie-Division Preysing im Feldzuge von 1812 // Jahrbücher für die Deutsche Armee und Marine. Bd. 17. 1875. № 10. S. 74-88; № 12. S. 193-207.

460. Holzhausen P. Die Deutschen in Russland. Bd. 1-2. Berlin. 1912. 155, 260 s.

461. Hourtoulle F.G. Borodino La Moskowa. La bataille des redoutes. Paris. 2000. 120 p.

462. Hundert K. Das Bataillon Anchalt in Russland 1812. Zerbst. o. J. 56 s. 40.1waszkiewicz J. Litwa w 1812 r. Krakow. 1912. 441 s.

463. Jacobs G. Geschichte der Feldzüge und Schicksale der Gotha-Altenburgischer Krieger in den Jahren 1807 bis 1815. Altenburg. 1835. 86 s.

464. Jomini A. Vie politique et militaire de Napoléon. Vol. IV. Paris. 1827. 350 p.

465. Juhel P. La Légion Portugaise pendant la Campagne de Russie (1812) //Tradition magazin. № 111. 1996. P. 11-15.

466. Kaisenberg M. König Jérôme Napoleon. Leipzig. 1899. 331 s.

467. Kann R. Les Portugais de la Grande Armée. Paris. 1969. 185 p.

468. Kirkor S. Legia Nadwislanska 1808-1814. London. 1981. 264 p.

469. Kleinschmidt A. Geschichte des Königreichs Westfalen. Gotha. 1893. 678 s.

470. Krauss T. Geschichte der bayerischen Heersabteilung im Feldzuge gegen Russland 1812. Augsburg, 1857. 240 s.

471. Kukiel M. Wojna 1812 roku. Krakow. 1937. T. 1. 497 s.; T. 2. 511 s.

472. Labaume E. Relation complète de la campagne de Russie. Paris, 1820. 466 p.53. ibid. La campagne de Russie. Le récit d'un officier de la Grande Armée. Paris. 2002. 358 p.

473. Lemazurier M. Medicinische Geschichte des Russichen Feldzuges von 1812. Jena. 1823.213 s.

474. Liebenstein L.A.F. Der Krieg Napoleons gegen Russland. Frankfurt am Mein. 1819.215 s.

475. Lünsmann F. Die Armee des Königsreichs Westfalen. Berlin. 1935. 326 s.

476. Marmottan P. Notes sur le bataillon de Neufchatel // CdS. 1894. P. 175-181.

477. Martinien A. Les généraux du Grand-Duché de Varsovie de 1812 à 1814 //CdS. Vol. 14. 1906. P. 257-271,415-433.59. ibid. Tableaux par corps et par batailles des officiers tués et blessés pendant les guerres de l'Empire (1805-1815). Paris. 1899. 895 p.

478. Meixner O. Historische Rückblik über die Verpflegung der Armee. Wien. 1895. S. 95-201.

479. Miller M. Darstellung des Feldzuges. gegen die Russen im Jahr 1812. Th. I-II. Stuttgart, Tübingen. 1822. 132 s., 70 s.

480. Morvan J. Le soldat imperial. T. 2. Paris. 1904.

481. Möwi^ wieki. Magazyn historyczny. Numer specjalny: kampania rosyjska Napo-leona. Warszawa. 2002. 112 s.

482. Nafziger G.F. Napoleon's Invasion of Russia. Novato. 1988. 649 p.65. ibid. Logistics in the 1812 Campaign: The Cause of Napoleon's Defeat // The Consortium on Revolutionary Europe. T. XIX. Tallahassee. 1988. P. 308-315.

483. Obst A. Die Hamburger 1812 im russischen Feldzuge. Hamburg. 1912. 48 s.

484. Odeleben E. Sachsen und seine Krieger in den Jahren 1812 und 1813. Leipzig. 1829.210 s.

485. Osten-Sacken und von Rhein C. Der Feldzug von 1812. Berlin. 1901. 343 s.

486. Paimblant du Rouil. La division Durutte. Les regiments de réfractaires sous Napoléon I-er. Paris. 1896. 96 p.

487. Pajol général en chef par le général de division comte Pajol. T. 3. Paris. 1874. 380 P

488. Pfister A. Denkwürdigkeiten aus der würtembergischen Kriegsgeschichte. // Grüninger C. Geschichte des 8 Infanterieregiments. Stuttgart. 1868. 168 s.72. ibid. Aus dem Lager des Rheinbundes. Stuttgart Leipzig. 1897. 418 s.

489. Picard L. La Cavalerie dans les guerres de la Révolution et de l'Empire. T. 2. Paris. 1895.406 p.

490. Reboul F. Campagne de 1813: les préliminaires. Vol. I. Paris. 1910. 456 p.

491. Rembowski A. Histoire du regiment des chevau-légers la garde de Napoléon. Paris. 1899. 760 p.

492. Rèthoré L. Historique du 92-e régiment d'infanterie. Paris-Limoges. 1889. 402 p.

493. Röder von Diersburg K. Geschichte des 1 Grossherzoglich hessischen Infanterie (Leibgarde) Regiments. Berlin. 1899. 584 s.

494. Roulin L. Le 125-e régiment d'infanterie. Orleans. 1890. 360 p.

495. Sabron F.H.A. Geschiedenis van het 124-ste Regiment Infanterie van Linie onder Keizer Napoleon I. Breda. 1898. 129 s.84. ibid. Geschiedenis van het 33-ste Regiment Lichte Infanterie. Breda. 1910. 150 s.

496. Schmeisser G. Die Refraktär Regimenter unter Napoleon I. // Beiheft zum Militär Wochenblatt. Hft. 23. 1890. S. 23-125.86. ibid. Die Spanischen und Portugiesische Kontingente in die Armee des erstens Kaiserreichs. Landsberg. 1886. 186 s.

497. Schmidt W. Das Schicksal der bayerischen Kriegsgefangenen in Russland 1812 bis 1814//Militargeschichtliche Mitteilungen. 1987. №2. S. 78-91.

498. Schneider C.D.H. Het 126-ste Regiment Hollandsche infanterie in Rusland in 1812. Amsterdam. 1898. 49 s.

499. Smith D. Borodino. Gloucestershire. 1998. 185 p.

500. Smitt F. Zur näheren Aufklärung über den Krieg von 1812. Nach archivalischen Quellen. Leipzig-Heidelberg. 1861. 558 s.

501. Ternaux-Compans N.D. Général Compans. Paris. 1912. 360 p.

502. Thiry J. La campagne de Russie. Paris. 1969. 371 p.

503. Tranié J., Carmigniani J.C. Napoléon 1812. La campagne de Russie. Paris. 1981. 288 p.

504. Ulrich M. Die Königs-Chevaulegers. München. 1892. 525 s.

505. Van Vlijmen B.R.F. Vers la Bérésina (1812) d'après des documents noveaux. 2-е éd. Paris. 1908. 390 p.

506. Vaudoncourt G. Mémoires pour servir a l'histoire de la guerre entre la France et la Russie en 1812. T. 1. Paris, 1817.

507. Völderndorf und Waradein E. Kriegsgeschichte von Bayern. Bd. 3. München. 1826. 463 s.

508. Weiden L. Der Feldzug der oesterreicher gegen Russland im Jahre 1812. Wien. 1870. 160 s.

509. WillaumeJ. Amilkar Kosinski. 1769-1823. Poznan. 1930. 185 s.

510. Würtemberger im Russischen Feldzug 1812 // Würtembergische Volksbucher. 191 l.S. 15-39.