автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Виртуальные сетевые сообщества: философско-антропологический анализ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Виртуальные сетевые сообщества: философско-антропологический анализ"

На правах

Закаблуковский Евгений Викторович

ВИРТУАЛЬНЫЕ СЕТЕВЫЕ СООБЩЕСТВА: ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Специальность 09.00.13 - Философская антропология, философия культуры

15 ПАР 2015

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Нижний Новгород 2015

005561102

005561102

Диссертационная работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет им. Козьмы Минина» (Мининский университет)

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Федоров Александр Александрович.

Официальные оппоненты: Кузнецова Елена Игоревна,

доктор философских наук, доцент, профессор кафедры философии, социологии и теории социальной коммуникации ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова».

Фортунатов Антон Николаевич,

доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой электронных СМИ филологического факультета ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского».

Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена».

Защита состоится 9 апреля 2015 г. в 15:30 часов на заседании диссертационного совета Д 212.164.03 при ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет им. Козьмы Минина» (Мининский университет) по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, д. 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет им. Козьмы Минина» (Мининский университет) по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, д. 1. и на сайте

http://www.mininuniver.ru/scientific/scientific_activities/dis/candidate

Автореферат разослан «_» февраля 2015 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, ^

доктор философских наук, доцент И.И. Сулима

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Нет сомнения в том, что коммуникативные технологии в целом и Интернет в частности развиваются, распространяются и обновляются сегодня с невероятной скоростью. Эта скорость обусловлена, очевидно, диверсификацией способов регистрации бытия-в-мире современного субъекта - со стороны Другого и других. Не иметь электронной почты или не быть зарегистрированным в одной из многочисленных социальных сетей сегодня - почти равносильно несуществованию субъекта. Важно, что значительные сдвиги, связанные с развитием коммуникативных технологий, происходят не только в социальной сфере общественной жизни, но и в модификациях сущностных сторон человеческого присутствия. Меняется сам человек: его тело, речь, воображение, способы самовыражения и самопрезентации; происходят смещения в области желания и влечений, восприятия времени и пространства; трансформируется само представление о человеческом в человеке. Вызовы, связанные с интенсивным развитием кибертехнологий, видимо, проблематизируют само будущее человечности. В этой связи удивительно, что, как правило, академические философские исследования социальных сетей защищаются по специальности «социальная философия», оставляя нерешенным целый ряд вопросов, касающихся антропологических перспектив, связанных с распространением киберпространства Сети.

Спектр реакций современного человека на расширение зоны охвата Всемирной Паутины располагается между двумя противоположными точками — безоговорочного воодушевления и безусловной тревоги. Выраженные в виде теорий, эти крайности уточняют позитивные и негативные эффекты Сети, оставляя, тем не менее, нерешенным вопрос об их антропологическом статусе.

Кроме того, отмеченные за последнее время сдвиги в историческом становлении Веба - феномены жестких фиксаций и персонализации Сети -настойчиво требуют философско-антропологаческого осмысления.

Степень разработанности проблемы не является в настоящий момент достаточной. С одной стороны это связано с преобладающим в исследованиях киберпространства Сети акцентом на социально-философских вопросах. С другой стороны, как мы указывали выше, Сеть динамично - как экстенсивно, так и интенсивно - развивается, философские и научные выводы в отношении проблем, связанных с антропологическим измерением этого процесса, быстро устаревают. Опорой философско-антропологического анализа виртуальных сетевых сообществ становятся, с одной стороны, философские представления о бытии, реальности, существовании, а также сущности человека, которые нашли свое отражение как в произведениях классической философии таких авторов, как Платон, Аристотель, Р. Декарт, Г.В. Лейбниц, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, так и в трудах современных философов: Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, М. Мерло-Понти, Ж. Делеза, М. Шелера, А. Гелена, а также психоаналитиков: Ж. Лакана, С. Жижека, В.А. Мазина и др. Отметим, что в большинстве случаев эпоха современности описывается как специфическая; ее сущность нельзя выявить из сопоставления с более ранними периодами истории, она требует особых теоретических стратегий, методов и концептов. В этой связи обычно указывается на возникновение и распространение массовой культуры, в условиях которой личность человека становится «одномерной» (Г. Маркузе), теряет черты индивидуальности в массе (X. Ортега-и-Гассет), подавляется идеологией (Р. Барт), эксплуатируется новыми изощренными - «приятными» и потому наиболее неприметными - способами (Т. Адорно, С. Жижек). Последнее время появляется все больше исследований, рассматривающих в этом контексте Интернет (Г. Шиллер). Онтология виртуальной реальности разрабатывалась Ж. Делезом, С. Жижеком, отечественным философом С.С. Хоружим. При анализе трансформаций и тенденций развития современного

4

общества в качестве отправной принимается классическая концепция постиндустриального общества Д. Белла, которая, однако, пересматривается с укрепляющей последнее время свои позиции скептической точки зрения (Ф. Уэбстер) и с позиции социальной критики франкфуртской школы (Т. Адорно, М. Хоркхаймер, В. Беньямин). Антропологический и социальный потенциал виртуальной реальности первыми оценили сами ее разработчики (У. Брикен, Ф. П. Брукс, Дж. Ланье, И. Сазерленд). Попытки осмысления феноменологии киберпространства в рамках гуманитарных дисциплин начали предприниматься около четверти века назад. Начальные представления о киберпространстве формировались в контексте культуры «психоделической революции» и киберпанка (Дж. Барлоу, У. Гибсон, Т. Лири, Б. Стерлинг). Среди современных исследователей Интернета следует отметить работы М. Кастельса, Й. Масуды, А. Минка, Д. Мичи, Т. Стоуньера, Ф. Уэбстера. Решение проблемы соотношения виртуальной реальности и реальной жизни, виртуальной реальности и киберпространства производилось в работах следующих авторов:

- рассматривающих виртуальную реальность как отражение психикой процессов, происходящих в самой же психике, или самообраз-, в первую очередь это основатель Центра виртуалистики ИЧ РАН H.A. Носов и присоединяющийся к этому подходу И.Г. Корсунцев;

анализирующих социально-философские и философско-антропологические проблемы сетевой коммуникации: Дж. Барлоу, Дж. Ланье, С. Жижек; среди отечественных мыслителей над этими вопросами работают C.B. Бондаренко, В.А. Емелин, В.В. Тарасенко;

- выявляющих экзистенциально-психологические аспекты сетевой коммуникации и особенности виртуальной идентичности: Дж. Сулер, Ш. Теркл, К. Янг; отечественные мыслители, разрабатывающие эти проблемы: Ю.Д. Бабаева, А.Е. Войкунский, Е.А. Горный и др.

Большое значение для диссертации имели идеи, возникшие в результате философского осмысления техники вообще и медиа в частности:

5

М. Хайдеггера, М. Маклюэна, Ж. Симондона, Б. Латура, а также теория коммуникативного действия, развиваемая Ю. Хабермасом и Н. Луманом.

Научная проблема исследования состоит в том, что существующие концепции, описывающие виртуальную реальность сетевого киберпространства и происходящие в ней процессы, не соответствуют тем масштабным изменениям, которые происходят в обществе и в самом киберпространстве. Концепт информационного общества нуждается в современном критическом анализе. Такие феномены, как «сетевая телесность», аватаризация, сетевая анонимность, а также мутации языка в киберпространстве нуждаются в теоретическом описании.

Объектом настоящего исследования является виртуальная реальность сетевого киберпространства (World Wide Web). Объект содержит три ключевых элемента: виртуальная реальность, киберпространство и Интернет. Несмотря на то, что до сих пор эти элементы продолжают некритически отождествляться, здесь они рассматриваются как различные. Частный аспект этой обширной проблематики - антропологическое измерение киберпространства Сети. Таким образом, внимание сосредотачивается не на технических нюансах функционирования объекта, например, программном обеспечении, а на Человеке, экзистирующем в Сети.

Предметом исследования является «человекоразмерное измерение Сети», пространство виртуальных сетевых сообществ как сфера человеческого опыта, сфера экзистирования человека, раскрывающая его потенциал и отражающая парадоксы его «природы».

Гипотеза исследования строится на предположении того, что реальность сетевого киберпространства является элементом исторической ситуации современности, в которой находится субъект сегодня. Киберпространство - это результат «работы желания», парадоксальный элемент интерсубъективной «сцены желания», вызывающий к жизни как воодушевленность, так и тревогу.

Целью данного исследования является философско-антропологический анализ виртуальных сетевых сообществ, т.е. изучение взаимосвязей и взаимозависимостей между изменениями в виртуальных сетевых сообществах и сдвигами в устройстве современного субъекта. Цель включает анализ изменений, происходящих во внутреннем мире человека, в структурах «человек - человек», «человек - социум», «человек - техника» в условиях виртуальной реальности социальных сетей.

Для достижения поставленной цели определены следующие исследовательские задачи:

- провести анализ киберпространства Сети в качестве уровня жизненного мира (ЬеЬешшек) человека. Эта задача ставится в связи с антропологическими открытиями феноменологической философии: ЬеЬеп5\уек - исходный уровень обнаружения субъекта. Концепция жизненного мира противопоставляется картезианской концепции изолированного субъекта, указывая на то, что, рефлексируя, субъект обнаруживает себя всегда «уже-в-мире», уже вплетенным в его силовые и смысловые линии. Киберпространство исследуется через концепт жизненного мира как его элемент. В этом контексте разрабатывается классификация сетевых сообществ, которая становится в дальнейшем инструментом концептуализации «ноосферы» Сети.

- рассмотреть и проанализировать присутствие человека в виртуальном сетевом сообществе на уровне телесности. Последняя, в соответствии с интуициями М. Мерло-Понти, определяется как перцептивность - как подвижная, проницаемая, но нередуцируемая граница между субъектом и миром (в данном случае - дигитальным миром киберпространства Сети). «Судьба тела» в киберпространстве расценивается как ключевой антропологический парадокс последнего.

- выявить особенности человеческого бытия-в-Сети на уровне речи. Человек - существо символическое, говорящее. С одной стороны, он вписан в уже существующую структуру языка, с другой - человек так или иначе

7

(активно или пассивно) к этой структуре приспосабливается. Последнее обстоятельство рассмотривается в контексте бытия-в-Сети. Решение этой задачи предполагает выявление структур анонимной речи в Сети, псевдонимной и авторской речи - и их философско-антропологический анализ.

Нередко можно встретить гипотезу, согласно которой Интернет сделал наглядными некоторые тезисы и концепции современной философии. Так, С. Стоун и Ш. Теркл считают, что киберпространство «децентрует» субъект, они представляют его как ареал реализации и подтверждения деконструкционистских теорий. Интернет часто сравнивается с делезианской ризомой. С. Жижек считает, что интерфейс может работать подобно психоаналитику. Ситуация виртуальной реальности может считаться иллюстрацией к основным положениям гуссерлевской феноменологии. Наиболее удачные из этих гипотез-сопоставлений предопределяют совокупность методов, применяемых в данной работе. Теоретико-методологическую основу исследования составляют феноменологические и психоаналитические методы (совмещение двух познавательных стратегем можно найти уже в «Феноменологии восприятия» Мерло-Понти и в текстах лакановских семинаров). Базовыми методами феноменологии, нашедшими применение в данном исследовании, являются феноменологическая редукция, дескрипция и идеация. Применение психоанализа базируется на принятии в качестве методологической основы лакановской концепции субъекта, согласно которой «субъект представляет собой совокупность воздействий, оказанных на него речью другого». Эта концепция позволяет в некотором смысле «разгерметизировать» концепцию субъекта Гуссерля, ввести в нее измерение интерсубъективности (нередко конфликтной, травматической), но без гуссерлевских теоретических колебаний.

Кроме того, в качестве сопутствующих методов, позволяющих произвести анализ отдельных аспектов «сетевого присутствия», выступают некоторые элементы шизоанализа Делеза и Гватгари (аналитика

8

ризоморфной структуры Интернета, аналитика сетевой телесности через концепты машины желания и тела без органов), а также деконструкции.

Научная новизна работы обеспечивается перманентно обновляющейся эмпирической базой исследования, которой является современное состояние WorldWideWeb (в первую очередь - русскоязычного Интернета) со всеми наличествующими противоречивыми тенденциями, главными из которых являются тенденции сохранения и развития эмансипационного потенциала Сети, с одной стороны, и противонаправленные тенденции персонализации, жестких фиксаций, бюрократизации и коммерциализации Сети, с другой. Сама специализация исследования, направленного на философско-антропологический анализ актуального состояния сетевых сообществ, обладает научной новизной на фоне преобладания социально-философских, социологических, культурологических и психологических работ. Философско-антропологический подход позволяет осуществить синтез большинства подходов через сосредоточение на субъекте сетевой активности/пассивности - на человеке и человекоразмерном в Сети. Кроме того, совокупность применяемых методов позволяет избежать крайностей как психологизма, так и социологизма, что предполагает получение новых научных результатов высокого качества. В диссертации пересмотру и критическому анализу подвергается распространенный концепт информационного общества и вводится основанная на современных эмпирических данных классификация сетевых сообществ, впервые проводится комплексный анализ феномена «сетевой телесности», аватаризации, сетевой анонимности и мутаций языка в киберпространстве. На основании полученных результатов выявляются актуальные направления дальнейших философско-антропологических исследований.

Положения, выносимые на защиту:

- к современному состоянию Сети не применимы большинство воодушевленных манифестов, возникших в период возникновения

9

«Галактики Интернет» и отражающих, скорее, идеологическую подоплеку ранней истории Сети. Эпоха Просвещения и один из ключевых ее проектов -Энциклопедия - постоянно возникают на идеологических рубежах киберпространства. Интернет, определяемый через термин «глобальное информационное пространство», можно с полным основанием рассматривать как технологическую веху развертывания проекта Просвещения с его ключевыми означающими: свобода и знание. Информационное общество несет в себе все характерные для проекта Просвещения парадоксы, что сказывается и на антропологическом проекте человека сетевого - Homo retis или медийного-Ното mediatus, media-man.

- для жизненного мира Сети характерна особая пространственность и темпоральность. Виртуальное время сетевого сообщества - это парадоксальное сочетание «зародышевой» темпоральности - самого опыта производства времени - и времени отчужденного: «ампутированной памяти». Пространственность LebensNet (Netzwelt) также характеризуется парадоксальным сочетанием возможности и невозможности: его действительная трехмерность связана с отсрочивающейся перспективой перцегпуализации Интернета. Перцептивный «центр» Сети все еще находится буквально «на кончиках пальцев», кликающих мышью или набирающих текст на клавиатуре, в то время как обещание виртуального воссоздания соматически насыщенного пространства в киберпространтве остается в силе.

- следствием пространственно-временной двусмысленности LebensNet становится «монадическая условность» сетевой интерсубъективности. Сетевой Другой - виртуален; наша уверенность в том, что «по ту сторону монитора» находится живой человек не может быть полной. «Открытое сообщество монад» - не что иное, как виртуальная интерсубъективность, в ситуации которой субъект, одновременно поддерживая связь со всем миром, сталкивается исключительно с виртуальными симулякрами Других: на

ю

первый план отчетливо выходит отношение «Другой-для-меня», в котором прорыв к «Другому в Самости» всегда проблематичен.

- тело в условиях виртуальной реальности сетевого присутствия возвращается в архаическое состояние фрагментированности и оборотничества. Тело как элемент Реального, тело, которое может быть определено как минимальное сопротивление, неизбежно возвращается в Сеть: оно «мстит», превращая Интернет в арену перверсии, садомазохистского насилия, троллинга и безудержного стремления к господству - в «жесткую порнографию». Тело возвращается в качестве вытесненного - в качестве «жуткого», Unheimliches. Эта изнанка Сети и связанная с ней травматичность, делающая невозможным пренебрежение телом, представляет собой разлом, через который в воображаемой ткани World Wide Web проникает Другой.

- аватаризация телесности в киберпространстве Сети позволяет через снятие принципа реальности зафиксировать механизм производства виртуальной телесности. Телесный уровень присутствия в виртуальной реальности в Сети являет парадокс: стремясь к гностическому освобождению от «тяжелого тела» через вхождение в киберпространство, субъект рассчитывает на телесное же удовольствие - возможность без ограничений «быть на виду», вписываться во взгляд Другого, а также возможность без ограничений наблюдать. Структурной особенностью вхождения тела в виртуальную реальность оказывается невозможность реализовать его полностью.

- сфера сетевой анонимности в своем устройстве сопоставима со структурой «маски-аватара», что делает возможным логику приятия через отрицание. Действуя в Сети анонимно, пользователь выступает не от своего имени, но «от лица» самой безымянной среды. Сетевая анонимность этически амбивалентна: она может обернуться и преступлением, и нравственным поступком.

- тревога, продуцирующая дискурс обезображенного Слова в киберпространстве, обусловлена тем, что политические, эстетические и философско-просвещенческие ставки, сделанные в отношении Интернета на заре его существования, на то, что этот новый формат коммуникации может преобразовать человеческую природу, не оправдались, не принесли революционных изменений. Более того, трансгрессивная перспектива радикального преобразования человека в рамках реализации проекта глобальной коммуникации сужается и будет сужаться в будущем. Сеть, захватываемая «обывателем», становится пространством обнаружения и подтверждения того, что субъект избегает присутствия Другого, что интерсубъективность носит травматический характер.

Научно-теоретическая и практическая значимость работы обусловлены научной новизной проведенного исследования. На уровне теории значимостью обладает дальнейшее сближение феноменологической и психоаналитической теоретических программ - их взаимное обогащение и коррекция. Практическая значимость заключается в демонстрации антропологических перспектив и опасностей, связанных как с развитием Глобальной сети в целом, так и, учитывая постоянный рост числа пользователей Интернета, с вхождением в Сеть каждого отдельного человека. Кроме того, материалы диссертационного исследования могут найти применение в разработке университетских курсов по философской антропологии, философии культуры, философии техники, медиафилософии.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования докладывались на международных, всероссийских, региональных научно-практических конференциях: на всероссийском научном семинаре «Галактика Маклюэна» (Нижний Новгород, 30-31 марта 2011 г.), на международной конференции «Социальные медиа в России и СНГ» (Москва, 30 ноября - 2 декабря 2011 г.), на IX международной конференции «Стратегические коммуникации. Управление репутацией компании (Москва, 22-23 мая 2012 г.), на Форуме корпоративных медиа «Серебряные нити -

12

Приволжье 2014», (Нижний Новгород, 10-11 сентября 2014 года), а также применялись в ходе практической деятельности автора по управлению сетевыми сообществами, в частности блогосферы корпорации Intel в России и за рубежом в 2011-2014 годах, страниц в социальных сетях проекта «Классный возраст» в 2014 году, а также собственных блогов автора в социальных сетях «Вконтакте», Фейсбук в 2010-2014 годах. По теме исследования автором опубликовано 6 статей, из них 4 - в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией.

Структура диссертационного исследования и расположение материала определяются его целями и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии из 155 работ.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются объект, предмет, цель, основные задачи и принципы исследования, обосновывается выбор темы, ее актуальность и новизна.

Первая глава «Глобальное информационное пространство как жизненный мир. LebensNet» отведена рассмотрению «жизненного мира Сети», его темпорального и пространственного измерения, классификации сетевых сообществ.

В первом параграфе «Информационное общество: анализ и критика концепта» проводится обзор основных концепций современности как «информационной эпохи», определяется релевантность и эвристический потенциал термина «информационное общество». В параграфе проводится серия последовательных разотождествлений информации с коммуникацией, знанием, смыслом, мнением и истиной. Общий вывод сводится к тому, что композит «информационное общество» - это не столько абстрактный концепт, сколько проект или проективный концепт, в котором переплетаются уровни теории и праксиса, гражданские и государственные инициативы, технологии, эстетические жесты, надежды, ожидания, мифы и прочее.

13

Один из парадоксов информационного общества заключается в том, что массивный слой информации, циркулирующий в его инфраструктурах -это информация о самом информационном обществе.

Информационное общество и вписанные в него виртуальная реальность, киберпространство, Интернет - не что иное, как реализация на новом техническом уровне проекта Просвещения. Несмотря на критику последнего, проблематика информационного общества выводится за рамки отмеченных этой критикой парадоксов, главный из которых - забвение своих собственных онтологических оснований. Ключевой парадокс, отмеченный Адорно и Хоркхаймером в отношении проекта Просвещения может быть коротко сформулирован так: эпоха Просвещения навела чуть ли не больше мрака, чем предшествующие ей эпохи. Этот парадокс предопределен тем обстоятельством, что вступившее в борьбу с мифом Просвещение само мифологично. Неслучайно возможная тоталитарная перспектива развития информационных технологий обнаруживается самыми разными писателями-фантастами (например, жанром киберпанка) в сердцевине самого, овеянного мифами о приходе «царства разума».

Просвещение парадоксально, и с полным правом можно ожидать проявления его парадоксов на новом уровне, уже в рамках информационного общества.

Второй параграф «Виртуальная реальность, киберпространство, Сеть» посвящен разграничению и уточнению понятий виртуальная реальность, киберпространство и Интернет.

Дискурс виртуальной реальности разрывается между двумя в равной степени неудовлетворительными крайностями: либо виртуальная реальность нереальна, либо виртуальна сама реальность. Существование этих крайних решений предполагает, что вопрос о виртуальной реальности неразрывно связан с вопросом о самой реальности и требует возобновления соответствующего вопрошания.

Исследование проводится через сопоставление концепций виртуальной реальности С.С. Хоружего, С. Жижека и Ж. Делеза. Виртуальным опосредован весь опыт человека: начиная от «примитивного» сообщения с вещами и природными стихиями посредством магии и заканчивая «современным» - посредством, например, «информации» или (компьютерной) техники. Специфика статуса виртуальной реальности определяется из специфического различия между имитацией и симуляцией. Виртуальная реальность не имитирует реальность, но симулирует ее при помощи сходства.

Фундаментальное разграничение реальности и Реального позволяет мыслить виртуальное как медиалыюсть, как минимальную - и вместе с тем исходную и пронизывающую все уровни человеческого опыта -событийность. Ключевая коллизия между реальностью и Реальным заключена в том, что прямого доступа к Реальному не существует, всякий возможный доступ к Реальному - виртуален.

Виртуальная реальность, киберпространство и Интернет - суть термины, располагающиеся на разных онтологических уровнях: если виртуальное «необходимо реально», то киберпространство и в частности Интернет являются возможными (но не единственными) уровнями технического освоения реальности виртуального. Позволительно говорить, что киберпространство и Сеть представляют собой определенные технологические уровни виртуального, т.е. виртуальное второго порядка.

Третий параграф «Пространство и время ЬеЬеш№Ь> отведен дескрипции смыслообразующих пространственных и временных параметров жизненного мира Сети - ЬеЬепвЫе! (Т^ги^И).

Виртуальное время ЬеЬепвКе! рассматривается в связи с процедурой входа в жизненный мир Сети. Сетевое время, находясь в становлении, представляет собой ризоматическое образование, состоящее из сети констелляций синхронизаций различного уровня. Человек, подключающийся к этой Сети, вносит в нее «свое время», оказывающееся в пределе перед

15

перспективой глобальной синхронизации - вплоть до потери субъективной соотнесенности - в качестве одного из полюсов, и до обретения новой площадки, нового структурного уровня для становления субъективности - в качестве другого полюса. Тяготение к одному из указанных полюсов задает динамику сетевой (виртуальной) темпоральности и зависит от творческого потенциала каждого отдельно взятого пользователя Сети.

Важно, что вхождение в кристалл времени, виртуальная перезапись темпоральности, связаны с феноменом «стирания» (подавления) некоторых модусов актуальной темпоральности. Так, возможны стирание и перезапись структур памяти и ожидания в сетевых сообществах. В основном это связано с прогрессирующей сегодня персонализацией и замыканием пользователя в «пузыре фильтров».

Проблема пространственных структур Сети тесно связана с проблематикой тела — проблема пространства Сети сопряжена с возможностями перцептуализации Интернета. Последнее является пока не до конца осуществившимся проектом. Большинство пользователей Сети продолжают совершать серфинг по двухмерной плоскости без (перцептивной) глубины. Однако, несмотря на роль телесности и перцепции в конституировании пространственности, не стоит забывать, что человеческий взгляд способен видеть (и, согласно Мерло-Понти, населять) пространства виртуальные. Таковы, например, пространства изображений. В этом отношении монитор компьютера, посредством которого каждый из нас смотрит в Сеть, представляет собой универсальную поверхность, на которую можно инсталлировать виртуальные пространства разной степени интенсивности: плоскостную картину, изображение в прямой перспективе, фотографию (фиксирующую фрагменты пространства и моменты времени), кино- или видеоролик. Тем самым открываются возможности для их (ре)комбинации и обработки, открываются новые выразительные горизонты виртуального пространства.

В четвертом параграфе «Интернет и метафора рнзомы» ставится вопрос о применимости делезианской метафоры ризомы в качестве основного инструмента концептуализации жизненного мира Сети. Анализируются основные, соответствующие ризоме, принципы связи, гетерогенности, множественности, незначащего разрыва, картографии и декалькомании. Отмечается, что ситуация последнего времени, ситуация реального становления Сети (ее основные черты, связанные с жесткими фиксациями, работой вычислительных облаков и пузырей фильтров) вносит свои коррективы, позволяющие существенно сместить и ограничить применимость метафоры ризомы - в частности, как к Интернету, и к реальности в целом.

Интернет, открывая перед пользователями киберпространства колоссальные возможности, включает в себя фундирующую его существование невозможность: можно назвать это «невозможностью нирваны». В киберпространство, несмотря на его ризоматическую «эфирную» природу, проникает желание субъекта - то, что Славой Жижек называл «возвращением тела в киберпространство с миссией мести». Именно от этой «основы» и ускользают ризоморфные образования. Ускользают, но не могут оторваться, оставаясь от нее зависимыми. Выражаясь на уровне фрейдистской метафорики, миф Эдипа возвращается в ризоморфное пространство Интернета - в оцифрованном виде - и калькирует его карту.

Наконец, пятый параграф первой главы - «Виртуальная интерсубъективность. Классификация социальных сетей» - завершает размышление о жизненном мире Сети введением проблематики Другого. В ситуации Интернет-коммуникации солипсические аспекты аподиктического знания о трансцендентальном субъекте выходят на первый план. В отличие от бытия-в-мире киберпространство характеризуется тем, что присутствие Другого не дано как непосредственное телесное поведение. Киберпространственная телесность Другого, а также его семиотическая активность (текст) виртуальны. Мы не можем до конца быть уверены в том,

17

что «по ту сторону монитора» находится живой человек; его вполне может заменять генерирующая тексты программа. Таким образом, в условиях Сети «открытое сообщество монад» — не что иное как виртуальная интерсубъективность, в ситуации которой субъект, одновременно поддерживая связь со всем миром, сталкивается исключительно с виртуальными симулякрами Других.

Только учитывая указанные - монадические - ограничения, можно говорить о сетевых сообществах и социальных сетях. С другой стороны, нужно учитывать своеобразное отсутствие границ и, соответственно, наличие особых возможностей, являющееся результатом виртуализации Другого. В условиях киберпространства Интернета можно говорить как о глобальном сообществе, образующем своеобразное коммуникативное тело, состоящее из индивидов разных стран, так и о сообществе себя, дробящем, напротив, одного субъекта в поливерсум личин-аватаров. По существу, в условиях киберпространства возможно сообщество «себя самого».

В параграфе, кроме того вводится классификация виртуальных сетевых сообществ: по тематике, по степени доступности, по территории действия, по виду используемых ресурсов, по реализуемой потребности пользователей, по степени профессиональности, по характеру аудитории, по характеру находящейся информации, по типу пользователей, по типу связи, по степени монетизации, по уровню развития.

Вторая глава «Человек в виртуальном сетевом сообществе: тело и аватар» посвящена проблематике телесности в условиях необходимой для вхождения в киберпространство Сети виртуализации.

В первом параграфе «Парадокс киберпространственного разума» проблема кибертелесности рассматривается как ключевая для общего проблемного поля виртуальной реальности и киберпространства. Вопрос о статусе телесности в киберпространстве и Сети обычно решается с одной из двух условно противоположных позиций. Первая постулируется так: виртуальные личности, населяющие киберпространство, не имеют тела;

18

Вторая позиция утверждает, что виртуальная личность обладает - по аналогии с термином «измененное состояния сознания» - измененным состоянием телесности.

Предлагая лишь различные варианты уклонения от соматической гравитации, обе указанные позиции обходят стороной то, что составляет специфику человеческого бытия с точки зрения философской антропологии: его неустранимую конечность. В связи с этим монадологический парадокс рассматривается уже на уровне соматических манифестаций субъекта в Сети. «Телесное поведение», которое по мнению Гуссерля является доступом к духовному миру Другого, сведено к аватаризованной телесности и появляющемуся на экране тексту, набор которого, как мы предполагаем, осуществляет наш собеседник - Другой.

Телесность в Сети может указывать на Другого в его инаковости лишь (или во всяком случае преимущественно) на уровне текста. Аватаризованная телесность - не Другой, а, напротив - кто (и что) угодно, поэтому воображение может приписывать ей любое содержание, манипулировать ею по собственному усмотрению, не встречая никакого сопротивления. Сопротивляется только текст.

На коммуникативном уровне виртуальных сетевых сообществ телесность присутствует в проблематизированном их спецификой виде. Каждый из нас вступает в хронотоп сетевых сообществ, виртуализируя телесность в виде аватара - нашего условно (виртуально-) телесного представителя в киберпространстве.

Второй параграф «Аватаризация телесности: маска и лицо» посвящен выяснению специфики феномена аватаризации. В условиях виртуальной реальности становится нагляднее окказионализм: наши отношения со своим «виртуальным телом» (аватаром) в действительности опосредованы алгоритмами вычислительных облаков. Тем более опосредованы отношения с другими людьми (точнее с их аватарами). Так, новые коммуникационные технологии возрождают эпистемологические

19

сомнения Декарта. Скепсис Картезия оправдывается обнаруживаемой на уровне аватаризации все возрастающей косвенностью восприятия.

В этой связи своеобразную трактовку может получить феномен персонализации, набирающий обороты в Сети. Он основан на установлении стен фильтров, работа которых направлена на то, чтобы, с одной стороны, избавить пользователя от лишней информации, поставив «я» пользователя в це£ггр Сети, с другой - на формирование особого виртуального тела пользователя, которое становится его монадическим скафандром кибернафта и одновременно удостоверением личности. Таким образом, феномен персонализации замыкает «я» в своеобразной колбе - наподобие той, что фигурирует в мысленном эксперименте X. Патнэма под названием «мозг в колбе».

Аватар, прорисовываемый конфигурацией прошлых кликов и соответствующего им контента, представляет собой монадическую телесность — без окон и дверей. Однако это только «внутреннее ощущение», «извне» эта телесность буквально бомбардируется адресными (персональными) сигналами, которые при этом должны восприниматься как «уже известное», «желанное» и строго соответствующее нашим «внутренним» запросам. Анатомическое строение образованной стеной фильтров виртуальной телесности таково, что желание в ней должно угаснуть. Субъект замыкается в границах принципа удовольствия, в реальности воображаемого.

Однако структурной особенностью вхождения тела в виртуальную реальность оказывается невозможность реализовать его полностью. Так или иначе неизбежно обнаруживается момент возвращения избегаемого. Более того, как показывает виртуальный опыт «киберкартезианства», телесное самоощущение изначально и всегда «виртуально», символически опосредованно. Но, именно работая как механизм обнаружения этого факта, киберпространство может рассматриваться как обладающее

(психо)аналитическим измерением, в котором человек имеет возможность столкнуться со своей аватаризованной истиной - в виде вымысла.

В третьем параграфе «Аватаризация интерсубъективности. Аватектура сетевых сообществ», подытоживающем размышления о кибертелесности, проводится анализ интерсубъективной аватектуры Сети.

Как показывает М. Хейм, цифровые коммуникации следует рассматривать не иначе как с позиции формы движения содержания коммуникации. В пространстве этого движения происходит, с его точки зрения, введение нового типа субъективной позиции. М. Хейм называет это движение flow (течение, поток), сравнивая его с непринуждаемым, мягким течением, темпоральным и пространственным скольжением, делая акцент на том, что flow отсылает к эстетическому измерению пространственного перемещения. Flow - это «прохождение» в смысле его моментальности -легкость, с которой мы заходим на сайт и переходим с одного сайта на другой, легкость операции «в один клик» и т.д. Более того, flow конституирует атмосферу, каркасом которой является архитектура виртуальной реальности, интерактивность и эстетические элементы местоположения.

Свое осуществление flow-потоки получают в «аватектуре» (аватар+архитектура), когда виртуальная динамика атмосферы, событийного взаимодействия и вербального общения сочетается с налаживанием обратной связи электронных тел (т.е. аватаров) и киберпространства. Аватектура подключает соматические структуры к Сети. Аватары начинают жить и обретают черты социальности в интерактивных событиях, тогда как flow обнаруживает специфический тип производства виртуального субъекта.

Однако аватектура киберпространства как виртуальная интерсубъективность парадоксальна: с одной стороны она позволяет иметь неограниченный доступ к дигитальному телу Другого, но, с противоположной стороны, она способствует стиранию самой его инаковости, замыкая субъекта в монадической скорлупе интерфейса. Однако

21

в этом скафандре кнбернавта субъект постоянно находится перед опасностью разгерметизации - проникновения Другого, в его внушающей тревогу чрезмерной близости. Поразительно, но реальное присутствие Другого, т.е. собственно интерсубъективность наиболее выразительно проявляется в так называемых «негативных сторонах Сети» - в тех явлениях, которые ставят пользователя перед опасной возможностью «взлома» аватара.

Последняя, третья глава «Человек в виртуальном сетевом сообществе: имя, псевдоним, анонимность. Мутации языка» посвящена исследованию киберпространства как пространства публичной речи, статуса автора и авторского высказывания в Сети, сетевой анонимности и мутаций языка - сетеяза.

Первый параграф «Интернет как язык» играет роль введения в указанную проблематику. Самопрезентация субъекта в виртуальной коммуникации возможна преимущественно благодаря текстуальным средствам, одного визуального материала явно недостаточно. Если принять тезис о характерном для киберпространства смещении с уровня соматики на уровень семантики, жизнеспособность виртуальной личности, участвующей в сетевом общении, ставится в зависимость от потенции наполнения созданного образа текстом. Используя одни визуальные средства, можно создать в Сети сколько угодно виртуалов, но, если возможность создать для каждого из них уникальных текстовый контент отсутствует, все они будут на одно лицо.

Структуру виртуальной личности наполняет уникальный интерактивный смысловой - словесный - текстовый - контент. Для сетевой коммуникации желательно, чтобы это был контент, производящий интерсубъективное впечатление оффлайн-жизни.

Второй параграф «Анонимность, псевдоним, авторство» анализирует три главных модуса существования в Сети речи субъекта.

Первый, анонимный, культивируется в чатах и на имиджбордах. Однако структура анонимности функционирует и на более фундаментальном

22

уровне сетевого общения. Любой Интернет-текст потенциально анонимен благодаря самому устройству интернет-коммуникации: любой (авторский в том числе) текст, несмотря на различные варианты защиты, может быть скопирован и перенесен в любое место Сети уже без авторской подписи. Интернет делает тезис о «смерти автора» наглядным и неоспоримым. Помещенный в Сеть текст может стать материалом для ничем не ограниченного присвоения (именно присвоения, а не цитирования, подразумевающего ссылку на источник), коллажирования (сцепления с другими текстами), искажения, переворачивания, «прокручивания через комбинаторную мясорубку» спам-машины и т.д. Необходимо отметить еще один специфический уровень анонимного производства текста в сети: машинный (и даже интер-машинный).

Можно выделить два условных полюса анонимности: объективный (не зависящий от воли человека и субъективный (в случае, если человек намеренно хочет выступить в качестве анонимного пользователя Сети). С одной стороны, измерение анонимности - психоаналитическое измерение Сети, оно проявляет то, что действительно существует безлично, анонимно-бессознательно: агрессия субъекта, агрессия самого интерсубъективного измерения - его не-мирный характер. И на этом фоне измерение интернет-анонимности - это этическая возможность «нового примирения». С другой, дискурс сетевой анонимности затруднен ее актуальным характером: она представляет собой и неустойчивое, ризоморфное образование, и является зоной целого ряда антропологических, а также политических, эстетических и прочих ставок.

Псевдоним, в отличие от анонимности, требует более детальной проработки, наполненности контентом, и представляет собой, по сравнению с ослабленной эстетикой чата или дорвея, более высокий градус эстетизации и творческой проработанности. Псевдоним необходим также для существования виртуальной личности в смысле жанра (литературного, точнее сетературного) творчества.

Третий параграф «Мутации языка. Сетеяз» касается самой «речевой ткани» Сети, ее текстуры, т.е. так называемых «мутаций языка», феномена сетеяза. Примитивизация языка, аграмматизм, обусловленные как скоростью общения, так и намеренными нарушениями символического принуждения, преобладание междометий и фрагментация речи - все это выступает, с одной стороны, как признаки болезни языка. Однако, топология Сети такова, что она включает в себя как «места связной речи» (тематические форумы, специализированные сайты, интернет-библиотеки и т.д.), так и «места болтовни» (чаты, имиджборды, ветки комментариев на УоиШЬе и т.д.). В этом смысле Сеть является структурным «зеркалом реальности». Говорить о засилии несвязной речи в масштабах всей Сети - явное преувеличение, имеющее, тем не менее, идеологическую подоплеку «воспитания» и «облагораживания».

Сеть, таким образом, становится пространством обнаружения и подтверждения одной из гипотез исследования: избегания субъектом присутствия Другого, не-мирного характера интерсубъективности. Однако, интернет-сообщества в качестве антропологического и культурного проекта далеко еще не закрыты, и серендипность нового продолжает составлять часть их исторического потенциала.

В Заключении подводятся итоги проделанной работы и намечаются перспективы дальнейших исследований по теме. Они связаны с разработкой следующих проблем:

- необходимо более детально рассмотреть агору киберпространства в качестве технологической реализации проекта Просвещения, учитывая, что именно в последнем укоренена современность как таковая. Публичная коммуникация на технологическом уровне киберсреды содержит в себе элемент, выходящий за пределы прагматической задачи обмена информацией и производства знаний; этим дополнительным элементом оказывается сама сцена публичной речи, служащая причиной изменения характера высказывания. В связи с этим необходимо поставить вопрос об

24

историчности, которая должна предстать в качестве внутренней проблемы самого устройства коммуникации.

- дальнейшая разработка проблематики сетевой речи, лежащая в плоскости различия содержания высказывания и акта высказывания. Это различие касается и субъекта: «я» акта высказывания и «я» содержания высказывания не совпадают. На этой проблемной линии углубляется психоаналитическая перспектива философско-антропологического исследования.

- более пристального внимания требует проблема того, что можно назвать «машинным бессознательным» - уровень жизни субъекта, обнаруживаемый и хорошо прослеживаемый в сетевой коммуникации, уровень, на котором человек функционирует как символическая машина.

Кроме того, нельзя забывать о том, что Сеть продолжает разрастаться, порождая все новые проблемные поля.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ Статьи в журналах, рекомендованных ВАК РФ

1. Закаблуковский, Е.В., Гапонова, О.С., Коршунов, И.А. Элементы корпоративной культуры как мотивационный аспект формирования команды инновационного проекта (на примере корпорации Intel в России) / Е.В. Закаблуковский // Инновации. - 2012. - № 06 (164). - С. 113-121. (0,9 пл.).

2. Закаблуковский, Е.В. Приглашение к преступлению: набросок философии анонимуса. / Е.В. Закаблуковский // Научное мнение. - 2014. - № 07.-С. 125-130. (0,7 пл.).

3. Закаблуковский, Е.В. Темпорология LebensNet. Философско-антропологический аспект. / Е.В. Закаблуковский // Научное мнение. - 2014. - № 08. - С. 154-162. (0,9 пл.).

4. Закаблуковский Е.В., Гапонова О.С., Коршунов И.А. Корпоративные социальные сети в современном менеджменте организации. // Менеджмент в России и за рубежом. - 2015. - № 1. - С. 79-88. (1 п.л.).

Статьи и тезисы, опубликованные в других изданиях

5. Закаблуковский, Е.В. Типологизация социальных сетей. / Е. Закаблуковский // Проблемы канадоведения в российских исследованиях. -Нижний Новгород: НКИ, 2011. - № 4. - С. 152-159. (0,4 пл.).

6. Закаблуковский, Е.В. Социальные сети победили прессу, но это пиррова победа. / Е. Закаблуковский // Пресс-служба. - 2013. - № 1. - С. 1925. (0,8 пл.).

Подписано в печать 26.01.2015 Формат 60/84x16 Усл. леч. л. 1,4 Тираж 100 экз. Заказ 24 Издательство НГПУ. 603004 Н.Новгород, ул. Челюскинцев. 9 Отпечатано в РИЦ «Полиграф» НГПУ им. К. Минина