автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Визуальные образы в творчестве А.П. Чехова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Визуальные образы в творчестве А.П. Чехова"

На правах рукописи УДК 821.0

□034Э3667

СУЗРЮКОВА Елена Леонидовна

ВИЗУАЛЬНЫЕ ОБРАЗЫ В ТВОРЧЕСТВЕ А.П. ЧЕХОВА

Специальность 10.01.01 - русская литература (филологические науки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 8 МАР 2010

Новосибирск 2010

003493667

Работа выполнена на кафедре русской литературы и теории литературы государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Новосибирский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук Меднис Нина Елисеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Анисимов Кирилл Владиславович; кандидат филологических наук Лозюк Наталья Юрьевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Томский государственный

педагогический университет»

Защита состоится 9 апреля 2010г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.172.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет» по адресу: 630126, г. Новосибирск, ул. Вилюйская, 28.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Новосибирского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан марта 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Е.Ю. Булыгина

Общая характеристика работы

Диссертационная работа посвящена исследованию функций и семантики визуальных образов в творчестве Чехова. Визуальный образ есть описание реально наблюдаемого или представляемого объекта, включенного в нарративную структуру художественного текста либо в структуру текста эпистолярного.

Степень разработанности проблемы. До настоящего момента в исследованиях по творчеству Чехова, которые так или иначе могут быть соотнесены с проблемой визуальности, изучение шло по двум основным направлениям. С одной стороны, рассматривалась образная система, воплощенная в текстах писателя, однако без акцента именно на визуальных особенностях изображаемого. Чаще всего ученые говорят о «зрительности», когда речь заходит о детали (А.П. Чудаков). В текстах Чехова деталь не только имеет конкретное предметное значение, но также несет на себе отпечаток субъективного видения смотрящего (В.Я. Лакшин). Об особой роли наблюдателя в художественном мире Чехова говорят Э. Полоцкая и А.П. Чудаков. Фигура наблюдателя является здесь ключевой, она задает восприятие (в том числе и визуальное) как отдельных образов, так и всей изображенной картины в целом.

С другой же стороны, литературоведы немало внимания уделяют истолкованию моментов «внутреннего» вйдения в поэтике Чехова. Особую важность приобретает здесь «визуальный» термин «прозрение». Л.М. Цилевич, говоря о прозрении применительно к построению чеховского сюжета, разделяет взгляд наблюдателя, «погруженного в поток жизни», и авторский взгляд на события, «точку зрения, вознесенную над жизнью». Прозрение в этой системе мыслится исследователем как осуществляемое в сознании наблюдателя утверждение жизненной нормы. О прозрении как событии «невидимом» пишет В.Б. Катаев. По существу, эти два подхода не противоречат друг другу, в них выражена мысль о том, что прозрение связано именно с ментальным планом изображения. Однако в обоих случаях прозрение не рассматривается в его отношении к образной системе, их взаимосвязь здесь неясна.

Кроме того, имеются отдельные исследовательские работы, в которых учёные касаются визуальности в текстах Чехова, хотя прямо её и не изучают. Так, Н.Е. Разумова говорит о необходимости рассмотрения проблемы сенсорного восприятия в творчестве Чехова в связи с проблемой гносеологического постижения человеком мира. А.Д. Степанов исследует соотношение вербального и визуального рядов у Чехова в процессе коммуникации.

Понятие «визуальность» и связанные с ним понятия «вйдение» и «зрение», которые являются ключевыми для нашего исследования, рассматривают философы и психологи, искусствоведы и филологи. Первые изучают соотношение вйдения и психологии восприятия,

а также вйдения и мышления (монографии В.М. Розина, И.И. Козлова, Р. Анхейма, М. Осьмакова, статьи В.П. Зинченко, В.М. Мунипова, В.М. Гордона). Вторые же рассматривают соотношение вйдения и культуры (в широком понимании). В монографии Н. Дмитриевой подчеркивается неразрывность связи вйдения с субъектом вйдения, или наблюдателем. Об этом же говорит и М. Ямпольский, который, четко разграничивает понятия «зрение» и «видение». «Зрение относится скорее к области физиологии и оптики», а вйдение включает в себя помимо зрения весь комплекс явлений, связанных с психологией восприятия, и к тому же оно обогащено культурой и социальным опытом. В данной интерпретации понятие «зрение» становится включенным в более широкую область — «вйдение», синонимичную у М. Ямпольского с понятием «визуальная сфера».

В большинстве исследований, касающихся проблемы визуальности, речь идет не только и не столько о зрении, сколько о вйдении и его особенностях применительно к поэтике того или иного автора. К числу таких работ можно отнести монографии В. Колотаева, Д. Замятина, отдельные главы из монографий В.Н. Топорова, Т.И. Печерской, М.Г. Уртминцевой, статьи Е.В. Душечкнной, Л.Е. Лялиной и др.

Существуют также работы, посвященные осмыслению инструментального зрения (П. Вирильо, М. Ямпольский), визуальных характеристик произведений изобразительного искусства (В. Пивоваров, В.И. Жуковский), а также исследования экфрасиса (М. Рубине, Л. Геллер, Р. Ходель и др.).

Растущий интерес к проблемам визуальности в философии, литературоведении, искусствоведении, неполнота разработанности обозначенного круга проблем, а также неполнота изученность визуальной сферы в творчестве Чехова, определяют актуальность настоящей работы, включенность ее в современный научный контекст.

Научная новизна исследования состоит в выявлении и описании визуальной сферы в художественном мире Чехова, которая не была до настоящего времени предметом специального изучения. Проведён подробный анализ таких «компонентов» данной сферы, как поле вйдения, способы и средства вйдения, визуальные модели. Кроме того, рассмотрен взгляд наблюдающего персонажа в аспекте его направленности, а также объекты визуальных:-искусств.

Объектом диссертационного исследования являются визуальные образы в художественном мире Чехова.

Предмет данной работы - функции и семантика визуальных образов в текстах Чехова.

Материалом исследования послужили рассказы и повести Чехова, также использовались письма и пьесы автора.

Цель данной работы — рассмотреть семантику, функции и формы визуальности в прозаических произведениях Чехова.

Целью исследования обусловлены следующие задачи:

1) определить границы поля видения чеховского наблюдателя, рассмотреть структуру, модификации и смысловые вариации этого поля;

2) изучить направленность взгляда чеховского наблюдателя, выявить ее сюжетную

роль;

3) систематизировать средства и способы вйдения, реализующиеся в текстах Чехова; описать их семантику и сюжетную роль;

4) рассмотреть значение и функции визуальных искусств в художественной прозе Чехова; проанализировать визуальные модели, с ними связанные.

Методологию исследования составляет аналитико-описательный метод. Применение данного метода обусловлено характером исследования. Методологической базой являются работы А.П. Чудакова, Л.М. Цилевича, Э.А. Полоцкой, В.Я. Лакшина, И.Н. Сухих, Н.Е. Разумовой о поэтике Чехова.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В чеховских текстах отчетливо выражена позиция наблюдателя, воспринимающего мир главным образом через визуальную сферу. При этом визуальный «контекст», окружающий наблюдателя, имеет сложное устроение; он «прочитывается» через многофокусное видение смотрящего. Видимый мир в текстах Чехова имеет отпечаток субъективного восприятия наблюдателя.

2. В ранний период творчества Чехова визуальные образы связаны с воплощением концепции алогичности мира, функция наблюдателя здесь - отслеживать несообразности в мире и обыгрывать их; в зрелых текстах Чехова реализована установка на осмысление мира и стремление вписаться в этот мир.

3. Свойство направленности взгляда наблюдателя формируется в зрелый период чеховского творчества, оно связано с осмыслением мира, понимаемым как путь, по которому следует двигаться герою, отсюда - значимость понятий пространства и направленности взгляда.

4. Поле вйдения наблюдателя в прозе Чехова существует в двух модификациях: расширенное и суженное. Расширение границ вйдения связано с панорамным зрением и локализацией взгляда, направленного в окно (в реальном плане), а также с ситуациями воспоминания, воображения и удивления (ментальный план). Сужение зоны вйдения сопряжено с фиксированным взглядом и взглядом на занавешенные окна; с факторами

внешнего порядка, препятствующими взгляду рассмотреть пространство, им созерцаемое; с состояниями скуки, привычки, ситуацией забвения.

5. Средства и способы вйдения открывают для наблюдателя значимость его собственной активности, без которой видение поверхностно; в ранних текстах Чехова средства и способы вйдения используются для создания и обыгрывания комических ситуаций, в поздних - для осмысления субъектом мира и своих взаимоотношений с ним.

6. Образы визуальных искусств могут быть представлены как развернутое описание или же редуцируются до простого упоминания или названия. При описании в тексте изображения — картины, гравюры, фотографии — в центре оказывается не фон, но фигура, соотносимая с персонажами повествования. При этом взгляд наблюдателя «выхватывает» самое заметное в изображении, не вглядываясь в него. В ранних текстах Чехова названные изображения используются как элемент при обыгрывании комической ситуации, в поздних -как способ постижения мира персонажем или же осмысления им своего места в мире;

7. В ранних рассказах Чехова реализуется визуальная модель зрелища, которая удобна для обыгрывания всевозможных комических ситуаций, в поздних рассказах и повестях — модель театра, связанная уже с осмыслением героем действительности и своей роли в ней.

Теоретическая значимость данного исследования определяется его включённостью в актуальную проблематику современного литературоведения. Изучение смысловых отношений вербального и визуального рядов позволяет обозначить и осмыслить важнейшие семиотические, культурологические, философские проблемы. Выявленные в ходе работы составляющие визуальной сферы, представленные в художественном мире Чехова, - субъект вйдения, поле вйдения, способы и средства вйдения, образы визуальных искусств, визуальные модели - создают основу для изучения визуальной сферы как в дочеховской, так и в послечеховской литературной традиции.

Практическая значимость исследования определяется возможностью применения материалов диссертации в вузовских курсах истории русской литературы, введения в литературоведение, анализа и интерпретации текста, спецкурсах по поэтике Чехова, в работе литературоведческих и искусствоведческих спецсеминаров.

Рекомендации по использованию результатов исследования. Основные положения работы целесообразно применять в преподавании русской литературы последней четверти XIX века, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных личности и творчеству Чехова, а также при изучении традиции функционирования визуальных образов в русской словесной культуре.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены в виде научных докладов на аспирантских семинарах филологического

факультета Новосибирского государственного педагогического университета, а также на следующих конференциях: на Конференции молодых ученых (Новосибирск, апрель 2006); на Научной конференции молодых ученых (Институт филологии Сибирского отделения РАН, Новосибирск, апрель 2006); на Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука. Технологии. Инновации» НТИ - 2006, направление «Гуманитарные науки и современность» (НГТУ, Новосибирск, 2006); на Конференции молодых ученых (Новосибирск, апрель 2007); на III Всероссийской с международным участием конференции «Трансформация и функционирование культурных моделей в русской литературе» (ТГПУ, Томск, февраль 2008); на Конференции молодых ученых (Новосибирск, апрель 2008); на Конференции молодых ученых (Новосибирск, апрель 2009). По теме исследования имеются шесть публикаций.

Структура работы. Работа объемом 178 страниц состоит из введения, трёх глав, заключения и списка литературы, включающего 222 наименования.

Основное содержание работы

Во введении излагаются цели и задачи работы, определяется актуальность и новизна исследования, его методология и теоретическая значимость, содержится краткая характеристика современного состояния проблемы.

В первой главе «Поле видения и направленность взгляда в художественной прозе А.П. Чехова» рассматриваются функции поля видения и направленности взгляда персонажа в прозе писателя в плане расширения и сужения зоны видения и векторной ориентированности. В первом параграфе рассматриваются границы, в которых реализуется взгляд наблюдателя, а также вписанные в них объекты. Поле видения наблюдателя способно расширяться и сужаться. Расширение поля видения происходит в текстах Чехова при созерцании наблюдателем панорамы, при взгляде его через окно, а также в том случае, когда сквозь занавешенные или замороженные окна внутрь помещения проникает солнечный свет. В рассказах и повестях Чехова представлены панорамы разных типов: солнечные и сумеречные, ночные. Солнечные панорамы нередко выполняют организующую роль, поскольку вводятся в начале или в конце текста («Перекати-поле», «О любви», «Поцелуй» и др.). Созерцая панораму, освещенную солнцем, персонаж переживает единение с миром, переосмысливает прожитое. Здесь актуализируется семантика, изначально присущая изображению солнца как Всеведающего Ока, при взгляде на которое наблюдатель начинает осознавать то, чего не понимал прежде. Развертывание ночных и сумеречных панорам выстраивается благодаря источникам света различной природы: это могут быть луна, месяц,

звезды, костер, освещенные окна, огни, свечи, зажженные спички. В отличие от солнца, позволяющего наблюдателю созерцать линию горизонта и визуальные объекты, заполняющие пространство, все названные здесь источники света концентрируют внимание наблюдателя преимущественно на себе, а то, что освещается ими, создает представление не о целостном мире, а о мире фрагментарном, зыбком, неустойчивом, наполненном тенями, силуэтами, контурами предметов и людей. Различная степень удаленности, от наблюдателя источников света формирует пространственный образ мира, порой довольно протяженный («Огни», «Страх», «Свирель», «В овраге» и пр.). Неотчетливо видимый мир своеобразно «отражается» во внутреннем мире наблюдателя, порождая хаотичность в восприятии, переживаниях и их оценке. Введение панорамы в текст может осуществляться при взгляде наблюдателя через окно. Такой взгляд преодолевает стеклянную преграду, не фиксируясь ни на самом стекле, ни на раме, в которую стекло вправлено. Освещенное окно, наблюдаемое извне, одновременно выступает и объектом визуального восприятия, и средством расширения границ видимого. В текстах Чехова роль освещенного окна может выполнять растворенная или стеклянная дверь, не препятствующая взгляду проникать через границу дома («В сарае», «Дом с мезонином», «Поцелуй» и др.). Замороженные или занавешенные окна, пропускающие солнечный свет, также способствуют расширению поля вйдения наблюдателя, находящегося внутри помещения, так как не только позволяют более четко увидеть объекты, заполняющие внутреннее пространство, но и добавляют к созерцаемому новые визуальные объекты - солнечные лучи, пятна, полосы света («Событие», «Тиф» и др.). Таким образом, расширение поля вйдения может происходить как в пределах малого, так и в пределах большого пространства при соответствующих этому условиях.

В ментальном плане расширение поля вйдения связано с ситуациями воспоминания, воображения, заинтересованности и удивления, а также с состоянием гипермнезии (рассказ «Архиерей»),

Сужение поля вйдения наблюдателя в реальном плане осуществляется при взгляде, фиксированном в точке, при взгляде на закрытые и занавешенные окна, в тех случаях, когда зону видимого ограничивают факторы внешнего порядка (пыль, туман, дым, дождь, снег). В ментальном плане суженное поле вйдения увязано с состояниями скуки, привычки, с ситуацией забвения («Почта», «Ионыч» и др.).

Перетекание поля вйдения от расширенного к суженному и наоборот маркируется в текстах Чехова пересечением границ, будь то границы пространственные или же границы сна и яви, грезы и реальности. Ситуация разочарования сопровождает сужение расширенного прежде поля вйдения («Зеркало, «Сапожник и нечистая сила»). Ситуации же надежды, ожидания счастья соприсутствуют с моментами расширения поля вйдения («На

подводе», «Невеста», повесть «Три года» и др.)- В пространственном плане расширение поля вйдения происходит по мере распространения солнечного света и преобразования света в цвет. В текстах Чехова расширение поля вйдения переживают герои, способные к внутреннему изменению, духовному росту. Толчком к этому может служить разговор, рефлексия, сильная эмоция. Герои данного типа могут впадать в заблуждение, но и такой опыт может обогатить их внутренний мир. В обозначенный здесь контекст вписывается фигура героя-странника, которым является у Чехова не столько тот, кто пересекает большое пространство, сколько герой, который в процессе личностного пути проходит различные стадии духовного развития.

В главе рассматриваются также эксперименты с полем вйдения читателя в ранних рассказах Чехова, где поле вйдения персонажа еще не было выстроено в определенную систему.

Во втором параграфе подробно анализируется свойство направленности взгляда чеховского наблюдателя, а также связанные с ним параметр глубины вйдения и сюжетное развитие линии героя. Выстраивается типология взглядов, базирующаяся на основании вектора, по которому осуществляется реализация направленности взгляда. Наибольшей степенью глубины вйдения в чеховском художественном мире обладают следующие из рассмотренных нами типов взглядов: взгляд вверх, в небо, освобождающий героя от течения бытового времени и вовлекающий его в иные временные координаты - инобытия, вечности мироздания или истории; зоркий взгляд в даль, связанный со смыслом другой жизни, отличной от той, какой живет наблюдатель; взгляд (в ментальном плане), обращенный персонажем в свой собственный внутренний мир, протекающий в форме воспоминания. Специфичен для текстов Чехова взгляд, направленный на освещенный солнцем водный источник или лед. Перечисленные типы взглядов позволяют чеховскому герою переживать единение с миром, ощущать его гармоничность, красоту, чувствовать свою сопричастность миру.

С заблуждением героя, его внутренней слепотой связаны в поэтике писателя угодливый взгляд вверх чиновника низшего ранга на того, кто занимает более высокое место на социальной лестнице; взгляд вниз, на отражённое в воде вечернее или ночное небо; взгляд, направленный вниз, в землю, в яму или овраг; высокомерный взгляд, брошенный сверху вниз. К данным типам взглядов примыкают мнимое прозрение и духовная слепота, выражающие особое внутреннее состояние чеховских героев, которое задает их восприятие действительности. Семантической доминантой названных типов взглядов является переживание героями дисгармонии с миром.

Среди других типов взглядов в текстах Чехова есть чередующиеся взгляды, направленные то влево, то вправо, а также на близкие и далёкие от наблюдателя объекты. Они связаны исключительно с ориентацией героя в пространстве. Взгляд назад и взгляд во тьме, переориентированный извне внутрь, связаны с мотивом воспоминания. Взгляд назад -не только взгляд в прошлое, но и точка завершения определенного жизненного этапа, момент значимого для персонажа расставания и одновременно начала нового витка жизни. Взгляд во тьме не направлен ни на какие видимые объекты; он представляет собой вариант реализации мотива слепоты, в какую погружен герой в течение определенного времени. Однако для персонажа это возможность сосредоточиться на своем внутреннем мире, соприкоснуться с сердцевиной своего «я». В чеховских текстах есть также типы взглядов, по семантике тесно сплетающиеся с эмоциональной сферой. Это взгляд героев друг на друга, на вещи, а также взгляд снизу вверх, на того, к кому персонаж испытывает сильное чувство.

Направленность взгляда как развитая система складывается в зрелом творчестве Чехова и связана она, прежде всего, с осмыслением отношений между человеком и миром. В ранних же текстах данная система только намечается. Здесь актуальна другая проблема - поиск опоры в бытии. Наблюдатель только отслеживает несообразности и обыгрывает их.

Чеховский герой существует в мире, который ему необходимо осваивать визуально. Изменение направленности взгляда - новый шаг к познанию мира, но также и к определению своего места в мире, а, в конечном счёте, к постижению возможностей реализации собственного личностного потенциала.

Во второй главе «Способы и средства видения в рассказах и повестях Чехова» рассматриваются визуальные образы, выступающие в роли средств вйдения, а также способы вйдения, реализованные в структуре повествования.

В первом параграфе выявляются и описываются основные виды оптических иллюзий, представленные в рассказах и повестях Чехова. Это идентификация, которая только кажется наблюдателю мнимой, и трансформация наблюдаемого, связанная с изменением внешних условий вйдения: она осуществляется по мере приближения наблюдателя к видимому объекту, при условии более интенсивного освещения и пр. В первом случае наблюдатель испытывает сомнение, неуверенность в том, что увиденное действительно ему знакомо. Такова ситуация, колеблющаяся на грани ситуаций узнавания и неузнавания в рассказах «Двое в одном», «Архиерей». В другом случае наблюдатель принимает увиденное за то, чем оно не является. Подобные ситуации есть в рассказах «Страхи», «Кошмар», «Святою ночью». Оптическая иллюзия оказывается, кроме того, сопряженной с душевным состоянием персонажа, ее переживающего, с его эмоциональным настроем.

При введении в текст оптической иллюзии используются определённые слова-маркёры. Словосочетание «оптический обман» возникает в тех случаях, когда увиденное персонажем фиксирует повествователь. В тех же случаях, когда оптическую иллюзию переживает персонаж, в тексте появляются безличные конструкции с семантикой кажимости с глаголами «казалось», «показалось», «представилось» или с семантикой неуверенности, когда используется сочетание слов «верить и не верить своим глазам». Кроме того, в этих случаях часто употребляется в текстах неопределённое местоимение «что-то».

В ранних рассказах Чехова оптические иллюзии разнообразны, а разоблачение их способствует обнаружению алогичности мира. Оптические иллюзии здесь позволяют наблюдателю выявить несообразности, заложенные в бытии и реализованные на уровне визуальных образов. В поздних же текстах Чехова оптические иллюзии тесно сплетены с сюжетной линией персонажа, их переживающего. В частности, в рассказах «На подводе», «Архиерей», пьесе «Вишневый сад» объектом оптической иллюзии становится мать персонажа. Эти оптические иллюзии соотносятся, кроме того, с мучительным ощущением невписанности в бытие чеховского героя и со стремлением его установить связь с миром посредством восстановления утраченных отношений с матерью.

Оптическая иллюзия в текстах Чехова способна вскрыть иллюзорность привычного мира, в котором ложное кажется более правдоподобным, чем истинное. Вместе с тем, переживание оптической иллюзии дает наблюдателю возможность перейти от поверхностного взгляда к более пристальному и глубокому, указывая на то, что не всегда видимое совпадает с истинным.

Во втором параграфе рассматривается способ организации чеховского повествования, метафорически соотносимый с явлением астигматизма. Речь идет не о зрительном дефекте, но о создании многофокусности повествования. Здесь имеется в виду устроение отдельно взятой точки зрения, представляющей собой единство рассеянных, дискретных единиц, несводимых друг к другу, что порождает расплывчатость, неопределенность при восприятии. Сложное устроение точки зрения на изображаемое и производит подобный эффект восприятия, когда единого непререкаемого суждения, к примеру, о персонаже, в тексте Чехова нет, но зато есть рассогласование нескольких оценочных моментов, слагающихся в нечто целое. В ранних чеховских рассказах данный способ служит для создания и обыгрывания комичных ситуаций, то в поздней прозе Чехова он позволяет организовать систему сложных семантических соотношений, задающих многослойность прочтения текста.

Третий параграф посвящен анализу видов, семантики и функций инструментального зрения. Инструментальное зрение есть зрение, опосредованное оптическими приборами. В эпистолярии писателя пенсне и очки приобретают смысл необходимого автору условия

полноценной жизни. Чехов много пишет о поломках и потерях своих очков и пенсне, адресует просьбы близким и знакомым найти нужный рецепт на стёкла, прислать ему забытые очки или купить новые. В письмах 90-х годов упоминание очков и пенсне в определенном контексте позволяет осмысливать их как продолжение тела, как нечто более близкое автору, чем оптический инструмент. Очки и пенсне выражают здесь значение устранения дистанции между субъектом и миром, выступают в качестве средства, используя которое, субъект может вписываться в мир, преодолевая собственную неполноценность в сфере видения. В художественных же текстах Чехова данные приборы наделяются совершенно иными смыслами, полярно противоположными названным. Пенсне в рассказах и повестях Чехова нередко - атрибут женского персонажа, выполняющего роль внешнего украшения, будучи помещенным в одном ряду с драгоценностями или предметами бижутерии («Загадочная натура», «В родном углу», «Невеста»). Мужские персонажи -обладатели пенсне - выделяются нелепыми манерами, такими, как картавость («Ариадна») или многословие («В усадьбе»). Все это внутренне бессодержательные герои.

Очки в ранних рассказах Чехова служат средством усложнения точки зрения на событие, когда известное событие рассматривается в новом, неизвестном до определённого момента, ракурсе, вследствие чего обнаруживается суть происшедшего. Чтобы переоценка события совершилась, в ранних произведениях писателя персонажу требуется надеть очки и прочесть некий текст, содержащий важное сообщение («Идиллия - увы и ах!», «Радость», «Из воспоминаний идеалиста»). Очки здесь, таким образом, оказываются средством смены точки зрения на события: сначала персонажа, а затем читателя. В ранних рассказах Чехова очки нередко включены в юмористическое обыгрывание ситуации или мысли рассказчика («Мои остроты и изречения», «Экзамен», «Темпераменты»), Наряду с этим в ряде текстов писателя появляются очки, которые не выполняют своей прямой функции в силу различных причин: запотевания («Речь и ремешок», «Маска»), привычки персонажа («Скука жизни»), непригодности очков для использования («Новогодние великомученики»), сознательного использования персонажем очков как ширмы, скрывающей глаза («Случай из судебной практики»), В более поздних произведениях Чехова очки по значению и функции сближаются с пенсне. Они сохраняют атрибутивную семантику, к которой добавляются новые смыслы. Так, тёмные очки - одна из вещей Беликова (рассказ «Человек в футляре»), приобретающая здесь также смысл «футлярности», закрытости персонажа от внешнего мира.

Микроскоп тоже наделен в текстах Чехова семантикой «футляра», отъединяющего персонажа от внешнего мира, резко сужающего зону его видения (Петр Игнатьевич в повести «Скучная история»). Семантика взгляда, пропущенного сквозь линзы микроскопа, схожа в художественном мире Чехова со смысловым потенциалом рассматривания

отдалённых объектов в телескоп. В раннем чеховском рассказе «Летающие острова» микроскоп и телескоп выступают в качестве атрибутов персонажа, чья профессия - учёный, который, тем не менее, не видит известного и очевидного, а также не может создать ничего нового. В телескоп здесь персонажи либо не могут ничего увидеть, либо видят то, что доступно для наблюдения и без обозначенного оптического прибора.

Бинокль, упоминаемый в текстах Чехова, также своей прямой роли не выполняет («Смерть чиновника», «О любви»).

Лорнетка упоминается в рассказе «Дама с собачкой». Она принадлежит героине и выступает в роли аксессуара, наряду с веером. Анна Сергеевна сначала смотрит в нее, а затем теряет. Оптический инструмент на самом деле не нужен персонажу, но манипуляции с вещью обнаруживают внутреннее состояние её обладательницы.

Семантика инструментального зрения в художественной прозе Чехова -дистанцирование между миром и субъектом, неспособность расширить поле зрения, неистинное видение. Несоответствие смыслов, продуцируемых инструментальным зрением в письмах и художественной прозе Чехова, объясняется тем, что потребность в оптическом инструменте осмысляется писателем как нечто вынужденное, связанное исключительно с телом и не касающееся внутренней сути человека. Неэффективное или нецелесообразное использование оптических инструментов выражает в поэтике Чехова тот смысл, что механически вписаться в мир нельзя, для этого необходима глубокая внутренняя работа по осмыслению мира.

В четвертом параграфе рассматриваются виды зеркал, их семантика. В ранней художественной прозе Чехова доминируют кривые зеркала («Кривое зеркало», «В цирульне»). Зеркало с признаками кривизны встроено в чеховский мир, в котором отступление от нормы становится нормой, и кривые отражения вполне закономерны, не нарушают привычной обстановки. Бытовое зеркало в более поздних произведениях писателя сохраняет семантику лживости, заблуждения, которою обладало кривое зеркало в ранних рассказах Чехова. Зеркала в зрелых рассказах и повестях Чехова нередко появляются в те моменты, когда персонажи переживают наплыв чувств, когда они близки к ситуации совершения ошибки. Взгляд в зеркало для чеховских персонажей - способ самообмана, обретения временного успокоения. В тексте при этом возникает ситуация намеренного скрывания персонажем своего внутреннего состояния. Несоответствие между истинным и мнимым позволяет сделать заключение о кривизне жизни таких персонажей, чьи поступки метафорически можно соотнести с отражениями в кривом зеркале.

Отражения в водном или ледяном зеркале сопряжено в текстах Чехова с образом солнца, не позволяющим из-за слепящего блеска чётко рассмотреть созерцаемое. Но в чеховской

системе координат такой взгляд наделяется глубиной проникновения, обладает истинной проницательностью, поскольку всё ненужное, масочное, ложное растворяется в этом блеске. Отражается при этом только источник света, отражения же объёмных предметов в воде в произведениях Чехова почти не встречаются. Данный вид зеркал характерен для позднего периода творчества Чехова.

В третьей главе «Семиотика визуальных искусств в прозаических текстах Чехова» анализируются образы визуальных искусств, а также визуальные модели, связанные с развитием сюжета в чеховских рассказах и повестях.

Первый параграф представляет собой интерпретацию образов картины, гравюры, иконы и фотографии. В ранних рассказах Чехова упоминаются комические картинки, а также обыгрываются метафорические картины, которые могут быть «прочитаны» одновременно через вербальный, живописный и театральный смысловой ряды («Новогодние великомученики», «Неудачный визит», «О бренности» и др.). В зрелых же текстах писателя содержится упоминание или описание собственно картин, изображения на которых соотносятся с сюжетной линией рефлектирующего героя, осмысляющего свои взаимоотношения с миром. Эскизы, наброски, неосуществлённые замыслы картин и рисунков указывают на несовершенство тех персонажей, которые не могут завершить свою работу, либо же на некоторую незавершенность, прочитываемую в их сюжетных линиях («Художник», «Попрыгунья» и др.). В большинстве случаев в чеховских текстах с упоминанием картин связана семантика ложного видения, что задано либо характеристиками самой картины, либо особенностями видения наблюдателя (незаинтересованный, поверхностный взгляд; перенесение на созерцаемое отрицательных эмоций). Однако в художественной прозе Чехова есть пример и подлинного вйдения, сопряжённого с расширением поля вйдения и ситуацией воображения. Таков фрагмент из повести «Три года», в котором Юлия рассматривает пейзаж на картинной выставке.

Лубок или народная гравюра дается крупным планом в рассказах о героях-странниках. Народная гравюра вписана при этом в интерьер станции, промежуточной точкой между началом и завершением пути героя. Лубочное изображение здесь связано с указанием тех смысловых координат, по которым может развиваться сюжетная линия героя. Тематика лубков религиозная и историческая. В частности, упоминается народная гравюра с изображением фрагмента жития старца Серафима, кормящего медведя. Данное изображение или его следы есть в рассказах «На пути», «Оба лучше», «На Страстной неделе», «Степь».

Икона в рассказах и поветях Чехова выступает в основном как образ десакрализованный. Она может быть потемневшей («Ванька», «Печенег»), размещенной в непосредственной близости от бутылочных ярлыков («Мужики»), ее «заместителем» может

выступать бутыль с медицинским раствором («Хирургия»), Ценностной альтернативой данному образу является сакральный образ иконы, возникающий в поздних чеховских текстах. Такая икона связана с эмоциональной сферой персонажа, взгляд на нее порождает умиление и радость. Сакральный образ иконы сопряжен с воспоминанием персонажа о своем детстве (Анисим из повести «В овраге», преосвященный Петр из рассказа «Архиерей»).

Фотография в текстах Чехова может «заимствовать» функции кривого зеркала, передавая искаженное изображение («Юбилей»), В том случае, если изображение остается четким, возможно использование фотографии не в прямой ее функции («Винт»), либо для достижения персонажем личных - карьерных - целей («Цветы запоздалые»).

Во втором параграфе представлен анализ визуальных моделей зрелища и театра. Зрелище как визуальная модель функционирует в ранних рассказах Чехова. В центре него -комическое событие, группирующее вокруг себя зрителей, в качестве которых при стихийно возникшем зрелище выступает толпа. Толпа - активный участник в развитии действия. Будучи моделью многоточечной фиксации взгляда, толпа в форме отдельных реплик обнаруживает неодинаковое вйдение случившегося участниками сюжетной ситуации. Преломления оценки увиденного, осуществляющиеся по мере подачи реплик из толпы, организуют движение сюжета («Хамелеон», «Скорая помощь» и др.).

Визуальная модель театра предполагает разделение видимого на явное и скрытое. Театр здесь - скорее метафора, подразумевающая проникновение взгляда наблюдателя в метафорическое закулисье, способность видящего узреть неявное как результат осмысления своих взаимоотношений с миром. Метафора закулисья появляется в позднем рассказе Чехова «Крыжовник», однако и в других поздних чеховских текстах есть установка на созерцание наблюдателем - рефлектирующим героем - невидимого мира, скрытого от поверхностного взгляда обывателя.

В настоящем разделе анализируются также различные виды зрелищ и театрализация, захватывающая разные уровни организации текста.

В заключении подводятся итоги работы и определяются перспективы исследования. Анализ чеховских текстов, а также трудов чеховедов, касающихся нашей проблемы, позволил нам по-новому оценить роль визуальных образов в системе творчества Чехова. Визуальные образы здесь - носители субъективного вйдения мира наблюдателя. Визуальный образ представляет собой репрезентацию внутреннего, духовного состояния видящего -персонажа или повествователя.

Взгляд наблюдателя чрезвычайно активен. Он направлен в мир, элементы которого данный взгляд подвергает комическому обыгрыванию в ранних рассказах Чехова и серьёзному осмыслению в зрелых текстах писателя. В первом случае выявляется

алогичность мира, во втором - невписанность рефлектирующего героя в бытие и стремление вписаться в него.

Исследование направленности взгляда дало богатый материал для изучения чеховского сюжета. Внутренние события, происходящие с героями Чехова, зачастую совпадают с моментом обращения взгляда на тот или иной объект видения. Кроме того, направление взгляда позволяет определить местоположение героя, а также охарактеризовать само пространство, в котором помещён герой.

Подробное изучение визуализации пространства показало, что границы поля вйдения наблюдателя подвижны. Поле вйдения расширяется в тех случаях, когда герой или повествователь созерцает панораму, смотрит через окно или стеклянную дверь. Расширение поля вйдения в ментальном плане увязано с ситуациями удивления, воображения, воспоминания, а сужение такого поля - с состояниями скуки и привычки, ситуацией забвения. Модификации, происходящие с полем вйдения, отражают процессы, протекающие в душе наблюдателя, его движение по пути к прозрению как внутреннему событию. К тому же, изменения поля вйдения связаны с поэтикой света и цвета. Мир, насыщенный солнечным светом, раскрывается перед взглядом наблюдателя. Однако цвет у Чехова чаще всего - смесь света и тьмы, это цвет, приглушенный сумерками, пылью и т.п. Всё это задаёт различную степень суженности поля вйдения.

Способы и средства вйдения в текстах Чехова открывают наблюдателю значимость его собственной активности, без которой, к примеру, использование всевозможных оптических инструментов становится бесполезным. Переживаемые наблюдателем оптические иллюзии показывают, что герой находится в состоянии заблуждения. При разоблачении иллюзии ему даётся шанс преодолеть заблуждение, но эта возможность может остаться нереализованной.

В ранних рассказах писателя наблюдатель внедрён в толпу (модель зрелища), а в поздних рассказах и повестях это отдельный рефлектирующий персонаж (модель театра), для которого важно открыть скрытое от поверхностного взгляда.

Визуальная сфера в чеховских текстах «живая», подвижная. Её конкретное наполнение меняется в зависимости от активности или пассивности взгляда видящего, направления взгляда и от тех границ вйдения, которые открыты взгляду. Кроме того, сложность «прочтения» визуальных образов усилена в текстах Чехова и тем, что видимое нередко предстаёт перед взором наблюдателя многофокусно, то есть одни и те же объекты оказываются данными с разных точек зрения или показанными через преломление некоторой заданной точки зрения на объекты. Проявляется это как на уровне организации повествования, так и на уровне воплощённых в текстах Чехова визуальных моделей зрелища и театра, предполагающих множество зрителей.

Чеховские наблюдатели видят мир неодинаково: различны активность их взгляда, глубина видения, модификации поля видения, способность эстетически переживать образы визуальных искусств. Степень приближенности к событию прозрения или удалённости от него у каждого своя. При этом отчётливо различимы зоны видения рефлектирующего героя и героя-обывателя. Обыватель «существует» в области поверхностного видения, а рефлектирующий персонаж способен изменять своё видение мира, делать его более глубоким, чем прежде. Для рефлектирующего героя, как и для героя-ребёнка, процесс видения становится актом открытия, постижения мира. Напротив, обыватель живёт в мире, который хорошо ему известен, а потому видение для него - лишь выражение собственных «футлярных» представлений о мире.

Таким образом, визуальность принадлежит к одной из доминантных сфер чеховского художественного мира. С визуальностью связаны у Чехова принципы изображения художественной реальности, выстроенность поля видения, реализованного в пространстве, особая роль визуальных образов, фигура наблюдателя.

Проделанная работа перспективна для изучения визуальной сферы в творчестве других авторов, для исследования взаимодействия визуальной сферы с другими перцептивными сферами в текстах Чехова, а также для более глубокого анализа образной системы, в частности, образов различных видов искусств в художественном мире Чехова.

По теме диссертации опубликованы работы:

а) статья в рецензируемом ВАК издании:

1. Сузрюкова, Е.Л. Суженное поле видения в художественной прозе А.П. Чехова / Е.Л. Сузрюкова // Сибирский филологический журнал. - Новосибирск, 2009. - №3 - С.42-45. (0,4 п.л.)

б) статьи в сборниках научных трудов, материалов конференций и др.

2. Сузрюкова, Е.Л. Театральность в рассказах А.П. Чехова второй половины 80-х годов XIX века / Е.Л. Сузрюкова // Молодая филология - Новосибирск: Издательство НГПУ, 2007. -С. 55-57. (0, 3 пл.)

3. Сузрюкова, Е.Л. Визуальные образы в рассказе А.П. Чехова «Лев и Солнце» / Е.Л. Сузрюкова // Трансформация и функционирование культурных моделей в русской литературе. Материалы III Всероссийской с международным участием научной конференции (7-8 февраля 2008 г.). - Томск: Издательство ТГПУ, 2008. - С. 131-134. (0,3 пл.)

4. Сузрюкова, Е.Л. Система зеркальных отражений в художественной прозе А.П. Чехова / Е.Л. Сузрюкова // Аспирантский сборник НГПУ. - 2007. - Новосибирск: Издательство НГПУ, 2007. - 4.2. - С. 98-103. (0,4 п.л.)

5. Сузрюкова, Е.Л. Народная гравюра в художественной прозе А.П. Чехова / Е.Л. Сузрюкова // Молодая филология. - Новосибирск: Издательство НГПУ, 2009. - С. 99-104. (0, 3 п.л.)

6. Сузрюкова, Е.Л. Оптические иллюзии в художественной прозе А.П. Чехова / Е.Л. Сузрюкова // Аспирантский сборник НГПУ. - 2009. - Новосибирск: Издательство НГПУ, 2009. - 4.1. - С. 183-190. (0, б пл.)

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сузрюкова, Елена Леонидовна

Введение.

Глава 1. Поле вйдения и направленность взгляда в художественной прозе

А.П. Чехова.

§ 1. Эстетическая и характерологическая функция поля вйдения.

§ 2. Направленность взгляда персонажа и глубина вйдения.

Глава 2. Средства и способы вйдения в рассказах и повестях А.П. Чехова.

§1. Оптические иллюзии.

§ 2. Астигматизм.

§ 3. Инструментальное зрение.

§ 4. Система зеркал.

Глава 3. Семиотика визуальных искусств в прозаических произведениях А.П.

Чехова.

§ 1. Живопись, графика, фотография.

§2. Зрелищность и театральность.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Сузрюкова, Елена Леонидовна

До настоящего момента в исследованиях по творчеству Чехова, которые так или иначе могут быть соотнесены с проблемой визуальности, изучение шло по двум основным направлениям. С одной стороны, рассматривалась образная система, воплощенная в текстах писателя, однако без акцента именно на визуальных особенностях изображаемого. Чаще всего исследователи творчества Чехова говорят о «зрительности», когда речь заходит о детали. «Здесь [на уровне предметного мира - Е.С.] характернейшей чертой чеховского «вещного видения» была деталь редкая и резкая» [Чудаков 1974: 189]. Названные А.П. Чудаковым отличительные свойства детали Чехова, несомненно, вводят ее в контекст проблемы визуальности, поскольку деталь оказывается в центре поля видения наблюдателя, а подчеркнутая необычность детали характеризует как ее саму, так и окружающую ее действительность, в т. ч. учитывая и визуальные параметры того и другого. В текстах Чехова деталь не только имеет конкретное предметное значение, но также несет на себе отпечаток субъективного видения смотрящего, что замечают, например, В.Я. Лакшин, пишущий о «слитности внешних впечатлений и внутренних переживаний героя» [Лакшин 1975: 371—372]; Э. Полоцкая: «Этот тип художественного мышления имеет особую меру ценностей — зрительный образ, бросающийся в глаза наблюдателю» [Полоцкая 1979: 308]. Более подробно о позиции чеховского наблюдателя рассуждает А.П. Чудаков. «В сложившейся чеховской художественной системе <.> природный мир не может быть изображен без реального наблюдателя, положение которого в пространстве точно определено. Сначала это — персонаж, с середины 90-х годов — персонаж и повествователь. Перед таким наблюдателем <. .> на первый план выступают детали не всегда главные, все зависит от расположения наблюдательного пункта, настроения смотрящего и т.п.» [Чудаков 1986: 154].

Таким образом, фигура наблюдателя является в художественном мире Чехова ключевой, она задает восприятие (в т.ч. и визуальное) как отдельных образов, так и всей изображенной картины в целом.

С другой же стороны, в исследовательских работах, помимо изучения роли детали и наблюдателя, немало внимания уделяется истолкованию моментов «внутреннего» видения. Особую важность приобретает здесь «визуальный» термин «прозрение». J1.M. Цилевич, говоря о прозрении применительно к построению чеховского сюжета, разделяет взгляд наблюдателя и авторский взгляд на события. «Авторская позиция Чехова сочетает <. .> взгляд изнутри, точку зрения наблюдателя, погруженного в поток жизни, и взгляд извне, точку зрения, вознесенную над жизнью. <.> Эта совмещенность рождает эффект двойного зрения: жизнь как она есть предстает жизнью, какой она не должна быть» [Цилевич 1976: 53]. Прозрение в этой системе мыслится исследователем как «утверждение представлений о жизни, какой она должна быть» [Цилевич 1976: 53]. По мнению же В.Б.Катаева, прозрение в поэтике Чехова есть «событие невидимое», происходящее в сознании, в душе героя. <. .> От этого невидимого события зависят дальнейшие, уже видимые, поступки героя, его мироощущение, его отношения с окружающими» [Катаев 1998: 10]. Оба исследователя используют «визуальную» терминологию: один из них пишет об эффекте «двойного зрения», другой — о «невидимости» события прозрения. По существу, эти два подхода не противоречат друг другу, в них выражена мысль о том, что прозрение связано прежде всего с ментальным планом изображения. Однако в обоих случаях прозрение не рассматривается в его отношении к образной системе, их взаимосвязь здесь неясна.

В представленной работе мы будем учитывать оба из обозначенных нами направлений исследования, устанавливая, каким образом соотносятся между собой образная система, позиция наблюдателя и моменты «внутреннего» видения в поэтике Чехова.

Отметим также и то, что в последнее время появляются исследовательские работы, в которых учёные касаются визуальности в текстах Чехова, хотя прямо её и не изучают. Так, Н.Е. Разумова в начале своей книги о пространстве в творчестве Чехова пишет о том, что проблема сенсорного восприятия мира в поэтике писателя «ещё не только не исследована, но даже не сформулирована» [Разумова 2001: 31]. В заключении же исследования Н.Е. Разумова замечает, что зрение как «активная позиция человека» [Разумова 2001: 506] в творчестве Чехова должно рассматриваться в связи с проблемой гносеологического постижения человеком мира.

Кроме того, в работе А.Д. Степанова, посвящённой анализу проблемы коммуникации у Чехова, исследуется, в частности, соотношение вербального и визуального рядов в процессе коммуникации. В результате оказывается, что визуальный ряд «сильнее» вербального. «Слова не важны, важен только взгляд <.>. Взаимопонимание <.> происходит как бы помимо языка и вопреки ему» [Степанов 2005: 265]. Слово же у Чехова, согласно мнению А.Д. Степанова, «речь, замкнутая на себя, речь ради речи, <.> в конечном счёте, это речь, обращённая в пустоту» [Степанов 2005: 265]. Напротив, взгляд в такой ценностной системе может наделяться свойствами открытости и обращённости к собеседнику, что и составляет основу успешной коммуникации.

Обозначив круг вопросов, связанных с проблемой визуальности и разработанных литературоведами, изучавшими творчество Чехова, остановим своё внимание собственно на проблеме визуальности. К примеру, В.М. Розин отмечает, что «строгой общепринятой дефиниции или теории «визуальности» сегодня не существует» [Розин 2004:10]. По мнению названного исследователя, изучая проблемы визуальности, ученые говорят о таких разнородных явлениях, как «зрительное (оптическое) и интеллектуальное видение, зрительное восприятие и мышление, внешняя (видимая) и внутренняя (образная) форма <.> и т.п. [Розин 2004:10]. Тем не менее, в центре своего исследования В.М. Розин ставит проблему соотношения видения и мышления, а также видения и культуры. В рамках обозначенных проблем и рассматриваются названные выше явления, которые оказываются взаимосвязанными, а не разнородными.

Отметим, что работы, посвященные проблемам визуальности, тяготеют к рассмотрению одного из двух типов соотношений — видения и психологии восприятия, а также мышления, и, кроме того, видения и культуры (в широком смысле слова). Что касается первой из данных проблем, то, при изучении ее, И.И. Козлов [Козлов 2001], В.П. Зинченко, В.М. Мунипов, В.М. Гордон [Зинченко, Мунипов, Гордон 1973], Р. Анхейм [Анхейм 1971] говорят о визуальном мышлении, неразрывно связанном с субъектом восприятия и мышления. Результатом такого мышления являются визуальные образы, возникшие вследствие творческой активности субъекта. Поскольку, воспринимая видимый мир, субъект не пассивно отражает его, но активно перерабатывает, он обращается к манипуляции элементами видимого мира, порождающей новый образ [Зинченко, Мунипов. Гордон 1973: 13], что, по мнению В.П. Зинченко, В.М. Мунипова, В.М. Гордона и «составляет существо визуального мышления» [Зинченко, Мунипов, Гордон 1973: 13]. Таким образом, в обозначенном здесь аспекте, с проблемой визуальности соотносима проблема воспринимающего и мыслящего субъекта, для которого согласно М. Осьмакову, «созерцать», «видеть», «размышлять» есть реализация «единого «акта-события» [Осьмаков 2004: 32].

Однако сфера видения шире, чем восприятие и мышление. Об этом пишет Н. Дмитриева: «Мы способны видеть и окраску, и форму, и блеск человеческого глаза, и то, что он выражает: любовь, гнев, сострадание, ожидание. Мы способны видеть бесконечно многое и в «неодушевленной» природе, в ее формах и красках. Все видимое, внешнее, говорит нам о чем-то внутреннем; сфера «видимости» настолько широка, насколько велик диапазон познаваемого, чувствуемого, угадываемого через посредство зрения» [Дмитриева 1962: 170]. Видение,'таким образом, непрерывно связано с субъектом видения, или наблюдателем1, об этом пишет М. Ямпольский, который, к тому

1 В поэтике О. Мандельштама субъект видения - не наблюдатель, но очевидец, по мнению М. Алленова. «Очевидец - тот, кто видит всё и себя во всём причастным целостности мироздания, которому в вере, творческом наитии, философском умозрении» вдруг открывается мир в образе храмоздания и делается всюду видимым, очевидным «царь отвес», указующий всему в мире его меру» [Алленов 2003: 215]. же, достаточно четко разграничивает понятия «зрение» и «видение». «Зрение Относится скорее к области физиологии и оптики» [Ямпольский 2001: 14], а «видение включает в себя помимо зрения весь комплекс явлений, связанных с психологией восприятия, и к тому же оно обогащено культурой и социальным опытом» [Ямпольский 2001:14]. В данной интерпретации понятий «зрение» становится включенным в более широкую область — «видение», синонимичную у М. Ямпольского с понятием «визуальная сфера». В нашей работе мы также будем трактовать понятие «визуальность» широко, рассматривая зрение как составляющую его часть, но не приравнивая одно к другому.

Добавим, что в большинстве исследований, касающихся проблемы ви-зуальности, речь идет не только и не столько о зрении, сколько о видении и его особенностях применительно к поэтике того или иного автора. К числу таких работ можно отнести монографии В. Колотаева, Д. Замятина, отдельные главы из монографий В.Н. Топорова, Т.И. Печерской, М.Г. Уртминцевой, статьи Е.В. Душечкиной, JI.E. Ляпиной и др.

Кроме того, существуют работы, посвященные осмыслению инструментального зрения (монография П. Вирильо, главы из монографии М. Ямпольского), визуальных характеристик произведений изобразительного искусства (монографии В. Пивоварова, В.И. Жуковского), а также исследования экфрасиса (монография М. Рубине, статьи Л. Геллера, Р. Ходеля и др.).

Растущий интерес к проблемам визуальности в философии, литературоведении, искусствоведении, недостаточная разработанность обозначенного круга проблем, а также недостаточная изученность визуальной сферы в творчестве Чехова, чья поэтика немыслима без зрительного образа, без детали, определяют актуальность настоящей работы.

Научная новизна исследования состоит в выявлении и описании визуальной сферы в творчестве Чехова. Проведён подробный анализ таких «компонентов» данной сферы, как поле вйдения, способы и средства вйдения, визуальные модели. Кроме того, рассмотрен взгляд наблюдающего персонажа в аспекте его направленности, а также объекты визуальных искусств.

Методологической базой исследования, опирающегося на аналитико-описательный метод, являются работы А.П. Чудакова, JT.M. Цилевича, Э.А. Полоцкой, В.Я. Лакшина, И.Н. Сухих, Н.Е. Разумовой о поэтике Чехова.

Теоретическая значимость данного исследования определяется его включённостью в актуальную проблематику современного литературоведения. Изучение смысловых отношений вербального и визуального рядов позволяет обозначить и осмыслить важнейшие семиотические, культурологические, философские проблемы. Выявленные в ходе работы составляющие визуальной сферы, реализованные в чеховской поэтике, - субъект видения, поле видения, способы и средства видения, образы визуальных искусств, визуальные модели - создают основу для изучения визуальной сферы как в доче-ховской, так и в послечеховской литературной традиции.

Предмет исследования — функции и семантика визуальных образов в рассказах и повестях Чехова.

Объект исследования - поэтика визуальности в творчестве Чехова.

Цель данной работы — рассмотреть семантику, функции и формы визуальности в прозаических произведениях Чехова.

Целью исследования обусловлены следующие задачи:

1) определить границы поля видения чеховского наблюдателя, рассмотреть структуру, модификации и смысловые вариации этого поля;

2) изучить направленность взгляда чеховского наблюдателя, выявить её сюжетную роль;

3) систематизировать средства и способы видения, реализующиеся в текстах Чехова; описать их семантику и сюжетную роль;

4) рассмотреть значение и функции визуальных искусств в художественной прозе Чехова; проанализировать визуальные модели, с ними связанные.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В чеховских текстах отчетливо реализована позиция наблюдателя, воспринимающего мир главным образом через визуальную сферу. При этом визуальный «контекст», окружающий наблюдателя, имеет сложное устроение; он «прочитывается» через многофокусное видение смотрящего. Видимый мир в текстах Чехова имеет отпечаток субъективного восприятия наблюдателя.

2. В ранний период творчества Чехова визуальные образы связаны с воплощением концепции алогичности мира, функция наблюдателя здесь — отслеживать несообразности в мире и обыгрывать их; в зрелых текстах Чехова реализована установка на осмысление мира и стремление вписаться в этот мир.

3. Поле видения наблюдателя в прозе Чехова существует в двух модификациях: расширенное и суженное. Расширение границ видения связано с панорамным зрением и взглядом в окно (в реальном плане), а также с ситуациями воспоминания, воображения и удивления (ментальный план). Сужение зоны видения сопряжено с фиксированным взглядом наблюдателя в точку, взглядом на занавешенные окна; с факторами внешнего порядка, препятствующими взгляду рассмотреть пространство, им созерцаемое; с состояниями скуки, привычки, ситуацией забвения.

4. Свойство направленности взгляда наблюдателя формируется в зрелый период чеховского творчества, оно связано с осмыслением мира, понимаемым как путь, по которому следует двигаться герою, отсюда - значимость понятий пространства и направленности взгляда.

5. Средства и способы видения открывают для наблюдателя значимость его собственной активности, без которой видение поверхностно; в ранних текстах Чехова средства и способы видения используются для создания и обыгрывания комических ситуаций, в поздних - для осмысления субъектом мира и своих взаимоотношений с ним.

6. Образы визуальных искусств включаются в повествование Чехова как текст или редуцируются до простого упоминания или названия. При описании в тексте изображения — картины, гравюры, фотографии — в центре оказывается не фон, но фигура, соотносимая с персонажами повествования.

При этом взгляд наблюдателя «выхватывает» самое заметное в изображении, не вглядываясь в него. В ранних текстах Чехова названные изображения используются как элемент при обыгрывании комической ситуации, в поздних -как способ постижения мира персонажем или же осмысления им своего места в мире.

7. В ранних рассказах Чехова реализуется визуальная модель зрелища, которая удобна для обыгрывания всевозможных комических ситуаций, в поздних рассказах и повестях — модель театра, связанная уже с осмыслением героем действительности и своей роли в ней.

Исследование состоит из введения, трёх глав, заключения и списка литературы, включающего 222 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Визуальные образы в творчестве А.П. Чехова"

Заключение

Как показал анализ прозы Чехова, визуальные образы являются у него знаками субъективного вйдения мира наблюдателем и имеют отпечаток степени внимательности взгляда и глубины вйдения. Визуальный образ представляет собой репрезентацию внутреннего, духовного состояния видящего -персонажа или повествователя.

Рассмотрев особенности взгляда наблюдателя у Чехова, мы обнаружили, что взгляд этот чрезвычайно активен. Он направлен в мир, элементы которого данный взгляд подвергает комическому обыгрыванию в ранних рассказах Чехова и серьёзному осмыслению в зрелых текстах писателя. В первом случае обнаруживается алогичность мира, во втором - невписанность рефлектирующего героя в бытие и стремление вписаться в него.

Исследование направленности взгляда дало богатый материал для изучения чеховского сюжета. Внутренние события, происходящие с героями Чехова, зачастую совпадают с моментом обращения взгляда на тот или иной объект вйдения. Кроме того, направление взгляда позволяет определить местоположение героя, а также охарактеризовать само пространство, в котором помещён герой.

Подробное изучение визуализации пространства показало, что границы поля вйдения наблюдателя подвижны. Поле вйдения расширяется в тех случаях, когда герой или повествователь созерцает панораму, смотрит через окно или стеклянную дверь. Расширение поля вйдения в ментальном плане увязано с ситуациями удивления, воображения, воспоминания, а сужение такого поля - с состояниями скуки и привычки, ситуацией забвения. Модификации, происходящие с полем вйдения, отражают процессы, протекающие в душе наблюдателя, его движение по пути к прозрению как внутреннему событию. К тому же, изменения поля вйдения связаны с поэтикой света и цвета. Мир, насыщенный солнечным светом, раскрывается перед взглядом наблюдателя. Однако цвет у Чехова чаще всего - смесь света и тьмы, это цвет, приглушенный сумерками, пылью и т.п. Всё это задаёт различную степень суженности поля вйдения.

Способы и средства вйдения в текстах Чехова открывают наблюдателю значимость его собственной активности, без которой, к примеру, использование всевозможных оптических инструментов становится бесполезным. Переживаемые наблюдателем оптические иллюзии показывают, что герой находится в состоянии заблуждения. При разоблачении иллюзии ему даётся шанс преодолеть заблуждение, но эта возможность может остаться нереализованной.

При анализе визуальных моделей в творчестве Чехова обнаружилось, что в ранних рассказах писателя наблюдатель внедрён в толпу (модель зрелища), а в поздних рассказах и повестях это отдельный рефлектирующий персонаж (модель театра), для которого важно открыть скрытое от поверхностного взгляда.

Визуальная сфера в чеховских текстах «живая», подвижная. Её конкретное наполнение меняется в зависимости от активности или пассивности взгляда видящего, направления взгляда и от тех границ вйдения, которые открыты взгляду. Кроме того, сложность «прочтения» визуальных образов усилена в текстах Чехова и тем, что видимое нередко предстаёт перед взором наблюдателя многофокусно, то есть одни и те же объекты оказываются данными с разных точек зрения или показанными через преломление некоторой заданной точки зрения на объекты. Проявляется это как на уровне организации повествования, так и на уровне воплощённых в текстах Чехова визуальных моделей зрелища и театра, предполагающих множество зрителей.

Чеховские наблюдатели видят мир неодинаково: различны активность их взгляда, глубина вйдения, модификации поля вйдения, способность эстетически переживать образы визуальных искусств. Степень приближенности к событию прозрения или удалённости от него у каждого своя. При этом отчётливо различимы зоны вйдения рефлектирующего героя и героя-обывателя. Обыватель «существует» в области поверхностного вйдения, а рефлектирующий персонаж способен изменять своё вйдение мира, делать его более глубоким, чем прежде. Для рефлектирующего героя, как и для героя-ребёнка, процесс вйдения становится актом открытия, постижения мира. Напротив, обыватель живёт в мире, который хорошо ему известен, а потому вйдение для него - лишь выражение собственных «футлярных» представлений о мире.

Таким образом, визуальность принадлежит к одной из доминантных сфер чеховского художественного мира. С визуальностью связаны у Чехова принципы изображения художественной реальности, выстроенность поля вйдения, реализованного в пространстве, особая роль визуальных образов, фигура наблюдателя.

Проделанная работа перспективна для изучения визуальной сферы в творчестве других авторов, для исследования взаимодействия визуальной сферы с другими перцептивными сферами в текстах Чехова, а также для более глубокого анализа образной системы, в частности, образов различных видов искусств в чеховских текстах.

Список научной литературыСузрюкова, Елена Леонидовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абалакин, В.К. Астрономический календарь. Постоянная часть Текст. / В.К. Абалакин. — М.: Наука, 1981. 704с.

2. Абрашова, Е.А. Христианские мотивы в прозе А.П. Чехова. Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Е.А. Абрашева. — М.: Издательство МГОУ, 2004.-16с.

3. Алленов, М.М. Тексты о текстах Текст. / М.М. Алленов. М.: НЛО, 2003.-400с.

4. Антоневич, А.Ю. Феномен «уклонений от нормы» в прозе А.П. Чехова. Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / А.Ю. Антоневич. — Иваново: Издательство ИвГУ, 2000. 24с.

5. Анхейм, Р. Визуальное мышление Текст. / Р. Анхейм // Зрительные образы. Феноменология и эксперимент. Сборник. — Душанбе: Таджикский государственный университет им. В.И. Ленина, 1971. — С. 9-30.

6. Архимадрит Рафаил (Карелин). О языке православной иконы Текст. / Архимандрит Рафаил (Карелин) // Православная икона. Канон и стиль: К богословскому рассмотрению образа. —М.: Паломник, 1998. — С. 39-87.

7. Архипов, А. Видения и галлюцинации в рассказах Чехова Текст. / А. Архипов // Молодые исследователи А.П. Чехова. — М.: Издательство Московского ун-та, 2001. — Вып. 4. — С. 161-171.

8. Ахметьев, А. Фабрика народных картинок Текст. / А. Ахметьев // Мир народной картинки. Материалы научной конференции «Випперовские чтения 1997».—М.: Прогресс - Традиция, 1999. — С. 59-83.

9. Бабичева, Ю.В. Театральная проза М. Булгакова Текст. / Ю.В. Бабичева // Поэтика жанров русской и советской литературы. Межвузовскийсборник научных трудов.— Вологда: Издательство ВГПИ, 1998. — С. 103120.

10. Балухатый, С.Д. Вопросы поэтики Текст. / С.Д. Балухатый. — Л.: Издательство ЛГУ, 1990. 320с.

11. Барт, Р. Избр. работы. Семиотика. Поэтика Текст. / Ролан Барт; перевод с фр. Г.К. Косикова, С.Н. Зенкина и др. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Универс», 1994. 615с.

12. Барт, P. Camera lucida. Комментарий к фотографии Текст. / Ролан Барт; перевод с фр. М. Рыклина. М.: Ad Marginem, 1997. - 223с.

13. Бахтин, М.М. Автор и герой в эстетической деятельности Текст. / М.М.Бахтин. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979. — С. 7-180.

14. Бахтин, М.М. Эпос и роман Текст. / М.М. Бахтин. — СПб.: Азбука, 2000.-301с.

15. Бергсон, А. Творческая эволюция Текст. / А. Бергсон; перевод с фр.

16. B.А. Флеровой. М. - Жуковский: Кучково поле, 2006. - 380с.

17. Бердников, Г. «Дама с собачкой» А.П. Чехова Текст. / Г. Бердников. — Л., Художественная литература, 1976. 95с.

18. Бердников, Г. А.П.Чехов. Идейные и творческие искания Текст. / Г. Бердников. — Л.: Художественная литература, 1984. 511с.

19. Берковский, Н.Я. Чехов: от рассказов и повестей к драматургии Текст. / Н.Я. Берковский. Литература и театр. Статьи разных лет. М.: Искусство, 1969.-С. 48-183.

20. Бодрийяр, Ж. Система вещей Текст. / Жан Бордийяр; перевод с фр.

21. C.Н. Зенкина. — М.: Рудомино, 1995. 172с.

22. Борухов, В.Л. «Зеркальная» метафора в истории культуры Текст. / В.Л. Борухов // Логический анализ языка. Культурные концепты. — М.: Наука, 1991. С.109-117.

23. Бочаров, С.Г. О художественных мирах: Сервантес, Пушкин, Баратынский, Гоголь, Достоевский, Толстой, Платонов Текст. / С.Г. Бочаров. — М.: Советская Россия, 1985. 296с.

24. Бялый, Г.А. В.Г.Короленко Текст. / Г.А. Бялый. — Л.: Художественная литература, 1983.-350с.

25. Бялый, Г.А. Чехов и русский реализм Текст. / Г.А. Бялый. — Л.: Советский писатель, 1981. 400с.

26. Видуэцкая, И.П. Способы создания иллюзии реальности в прозе зрелого Чехова Текст. / И.П. Видуэцкая // В творческой лаборатории Чехова. Сб. ст. — М.: Наука, 1974. — С. 279-295.

27. Видуэцкая, И.П. Чехов и Лесков Текст. / И.П. Видуэцкая // Чехов и его время. Сб. ст. — М.: Наука, 1977. — С. 101-116.

28. Викторович, В.А. «И стал я разглядывать.». Эволюция художественной оптики от Гоголя к Достоевскому Текст. / В.А. Викторович // Н.В. Гоголь: загадка третьего тысячелетия. Первые Гоголевские чтения. Сб. докладов. М.: Университет, 2002. - С. 34-48.

29. Вирильо, П. Машина зрения Текст. / Поль Вирильо; перевод с фр. А.В. Шестакова. — СПб.: Наука, 2004. 140с.

30. Волкова, Т. Универсальный словарь иностранных слов русского языка Текст. / Т. Волкова. — М.: Вече, 2000. 688с.

31. Воровский, В. А.П. Чехов Текст. / В. Боровский. Литературная критика. — М.: Художественная литература, 1971. — С. 224-227.

32. Воронина, Т.А. О бытовании лубочных картинок в русской народной среде в XIX в. Текст. / Т.А. Воронина // Мир народной картинки. Материалы научной конференции «Випперовские чтения 1997».— М.: Прогресс - Традиция, 1999. — С. 192-211.

33. Воронина, Т.А. Русский лубок 20-60-х годов XIX века: производство, бытование, тематика. Автореф. дис. . канд. ист. наук Текст. / Т.А. Воронина. — М.: Институт этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, 1993. -25с.

34. Воронина, Т.А. Русский религиозный лубок Текст. / Т.А. Воронина // Живая старина. — 1994. — № 3. — С. 6-11.

35. Всеволодовский-Гернгросс, В. Русский театр от источников до середины XVIII века Текст. / В. Всеволодовский-Гернгросс. —- М.: Издательство АН СССР, 1957.-262с.

36. Вулис, А. Литературные зеркала Текст. / А. Вулис. — М.: Советский писатель, 1991. 479с.

37. Гейдеко, В. А. Чехов и И. Бунин Текст. / В. Гейдеко. — М.: Советский писатель, 1987. 368с.

38. Геллер, Л. Воскрешение понятия, или слово об экфрасисе Текст. / Л. Геллер // Экфрасис в русской литературе. Тр. Лозанского симпозиума.— М.: Мик, 2002. —С. 31-41.

39. Геронимус, В. Искусство и художник в рассказе А.П. Чехова «Дом с мезонином» Текст. / В. Геронимус // Молодые исследователи Чехова. — М.: Издательство Московского ун-та, 1998. — Вып. 3. — С. 98-104.

40. Головин, В.П. Мир художника раннего итальянского Возрождения. Автореф. дис. . доктора искусств. Текст. / В.П. Головин. — М.: Издательство МГУ им. М.В. Ломоносова, 2003. 47с.

41. Городович, К.Д. Автор и герой-повествователь в повести Чехова «Моя жизнь» Текст. / К.Д. Городович // Стиль прозы Чехова. Сборник. Дау-гавпилс: Издательство ДГПИ, 1993. - С. 27-34.

42. Горячева, М.О. Дорога как семантическая единица пространственного мира А.П. Чехова Текст. / М.О. Горячева // О поэтике Чехова. Сб. научн. тр. —Иркутск: Издательство Иркутского ун-та, 1993. — С. 283-284.

43. Горячева, М.О. Проблема пространства в художественном мире А.П. Чехова. Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / М.О. Горячева. — М.: Издательство МГПУ им. В.И. Ленина, 1992. 16с.

44. Гребенников, А.О. Частотный словарь рассказов А.П. Чехова Текст. / А.О. Гребенников. — СПб.: Издательство Санкт-Петербургского ун-та, 1999.- 172с.

45. Гришечкина, И.П. Чеховская концепция природы Текст. / И.П. Гришечкина // Природа и человек в русской литературе. Материалы всероссийской науч. конф. — Волгоград: Издательство ВГУ, 2000. — С. 162-165.

46. Грегори, Р. Глаз и мозг. Психология зрительного восприятия Текст. / Ричард Грегори; перевод с англ. Е.Д. Хомской. — М.: Прогресс, 1970. -271с.

47. Грегори, Р. Разумный глаз Текст. / Ричард Грегори; перевод с англ. А.И. Когана. — М.: Мир, 1972. 209с.

48. Громов, М.П. Забытый чеховский герой (Пейзажи молодого Чехова) Текст. / М.П. Громов // А.П. Чехов — великий художник слова. Ростов-на-Дону: Книжное издательство, 1960. — С. 59-83.

49. Громов, М. Книга о Чехове Текст. / М. Громов. — М.: Современник, 1989.-384с.

50. Грудкина, Т.В. Феномен двойничества в русской литературе XIX века. Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Т.В. Грудкина. — Шуя: Издательство ИвГУ, 2004. 18с.

51. Гурвич, И. Проза Чехова (Человек и действительность) Текст. / И. Гурвич. — М.: Художественная литература, 1970. 183с.

52. Давидова, М.Г. Вертепный театр и лубочные картинки Текст. / М.Г. Давидова // Мир народной картинки. Материалы научной конференции «Випперовские чтения 1997».— М.: Прогресс - Традиция, 1999. — С. 258263.

53. Дерман, А. О мастерстве Чехова Текст. / А. Дерман. — М.: Советский писатель, 1959. 208с.

54. Джонсон, И. В поисках за правдой и смыслом жизни (А.П. Чехов) Текст. / И. Джонсон // А.П. Чехов: Pro et contra. Творчество А.П. Чехова в русской мысли к. XIX н. XX вв. (1887-1914). Антология.— СПб.: Издательство РХГИ, 2002. — С. 403-424.

55. Дмитриев Ю.А. Цирк в России — от истоков до 2000 г. Текст. / Ю.А. Дмитриев. — М.: РОССПЭН, 2004. 653с.

56. Дмитриева, Н. Изображение и слово Текст. / Н. Дмитриева. — М.: Искусство, 1962. 314с.

57. Дмитриева, Н.А. Послание Чехова Текст. / Н.А. Дмитриева. М.: Прогресс - Традиция, 2007. - 368с.

58. Добин, Е. Искусство детали: Наблюдения и анализ Текст. / Е. Добин. — JL: Советский писатель, 1975. 192с.

59. Добин, Е. Сюжет и действительность Текст. / Е. Добин. — Л.: Советский писатель, 1976. 494с.

60. Долотова, Л.М. Мотив и произведение Текст. / Л.М. Долотова // В творческой лаборатории Чехова. Сб. ст. — М.: Наука, 1974. — С. 35-53.

61. Егоров, Б.Ф. Структура рассказа «Дом с мезонином» Текст. / Б.Ф. Егоров // В творческой лаборатории Чехова. Сб. ст. — М.: Наука, 1974. — С. 253-269.

62. Егорова, Е.В. Детская речь в аспекте диалогового поведения в прозе А.П.Чехова. Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Е.В.Егорова. — СПб.: Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 1997. 22с.

63. Емец, Д. «Кто зайцев хочет кушать, <.> папашу должен слушать.» Детская тема в рассказах А.П. Чехова Текст. / Д. Емец // Молодые исследователи Чехова. — М.: Издательство Московского ун-та, 2001. — Вып. 4. — С.106-114.

64. Есаулов, И.А. Проблема визуальной доминанты русской словесности Текст. / И.А. Есаулов. Пасхальность русской словесности. М.: Кругъ, 2004. -С. 115-134.

65. Есин, А.Б. О двух типах психологизма Текст. / А.Б. Есин // Чехов и Л. Толстой. Сб.— М.: Наука, 1980. — С. 69-82.

66. Есин, А.Б. Психологизм русской классической литературы Текст. / А.П. Есин. — М.: Просвещение, 1988. 176с.

67. Жеребцова, Е.Е. Хронотоп прозы А.П. Чехова как явление поэтики и онтологии. Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Е.Е. Жеребцова. — Магнитогорск: Магнитогорский гос. ун-т, 2003. 22с.

68. Жилякова, Э.М. «В сумерках» А.П. Чехова: поэтика заглавия Текст. / Э.М. Жилякова // Гуманитарные науки в Сибири. — 2000. — № 4. — С. 8-13.

69. Жуковский, В.И. Зримая сущность (визуальное мышление в изобразительном искусстве) Текст. / В.И. Жуковский. — Свердловск: Уральский университет, 1991. 284с.

70. Зайцев, Б. Жуковский. Жизнь Тургенева. Чехов. Литературные биографии Текст. / Б. Зайцев. — М.: Дружба народов, 1994. 541с.

71. Залыгин, С. Мой поэт Текст. / С. Залыгин. — М.: Советская Россия, 1976.-128с.

72. Замятин, Д. Мета-география: пространство образов и образы пространства Текст. / Д. Замятин. — М.: Аграф, 2004. 512с.

73. Засорина, Л.Н. Частотный словарь русского языка Текст. / Л.Н. Засо-рина. М.: Русский язык, 1977. - 935с.

74. Зернов, Б. Предисловие Текст. / Б. Зернов // О. Рейтерсверд. Импрессионисты перед публикой и критикой. — М.: Искусство, 1974. — С. 5-34.

75. Зинченко, В.П., Мунипов, В.М., Гордон, В.М. Исследование визуального мышления Текст. / В.П. Зинченко, В.М. Мунипов, В.М. Гордон // Вопросы психологии. — 1973. — С. 3-14.

76. Золян, С.Т. «Свет мой зеркальце скажи.» (к семиотике волшебного зеркала) Текст. / С.Т. Золян // Зеркало. Семиотика зеркальности. Труды по знаковым системам. Учёные записки Тартусского гос. ун-та. — Тарту, 1988.1. Вып. XXII. — С. 32-44.

77. Зорин, С.С. Формирование визуальной культуры Текст. / С.С. Зорин.

78. Глазов: Издательство ГГПИ, 2002. 462с.

79. Ибатуллина, Г.М. Человек в параллельных мирах: художественная рефлексия в поэтике чеховской прозы Текст. / Г.М. Ибатуллина. — Стерли-тамак: США, 2006. 200с.

80. Иткина, Е.И. Русский рисованный лубок Текст. / Е.И. Иткина. — М.: Русская книга, 1992. 156с.

81. Камянов, В. Время против безвременья. Чехов и современность Текст. / В. Камянов. —М.: Советский писатель, 1989. 384с.

82. Капустин, Н.В. «Земля» и «небо» в рассказе А.П. Чехова «Архиерей» Текст. / Н.В. Капустин // Филологические науки. — 1999. — № 2. — С. 93101.

83. Кардаш, Е.П. Тайна «танцующих старушек»; «зеркала» и «автоматы» в романтической литературе и «Сорочинской ярмарке» Гоголя Текст. / Е.П. Кардаш // Русская литература. — 2006. — № 3. — С. 19-37.

84. Карасев, JI.B. Чехов в футляре Текст. / JI.B. Карасев. Вещество литературы. — М.: Языки славянской культуры, 2001. — С. 313-336.

85. Катаев, В.Б. Сложность простоты. Рассказы и пьесы А.П. Чехова Текст. / В.Б. Катаев. — М.: Издательство Московского ун-та, 1998. 112с.

86. Кедрова, Е.Я. Роль описаний индивидуальных жестов в характеристике персонажей Текст. / Е.Я. Кедрова // Язык и стиль А.П. Чехова. — Ростов: Издательство Ростовского ун-та, 1986. — С. 95-101.

87. Кожевникова, Н.А. Повторы в бесфабульных рассказах А.П. Чехова Текст. / Н.А. Кожевникова // Стиль и время. Развитие реалистического повествования. Межвузовский сб. научн. тр.- Сыктывкар, Пермь: Пермский ун-т, 1985.-С. 65-86.

88. Козлов, И.И. Взор ума. Визуальное мышление глазами философа Текст. / И.И. Козлов. — М.: Горизонт, 2001. 121с.

89. Козубовская, Г.П., Саурина, Н.В. Театральность как принцип поэтики М. Цветаевой Текст. / Г.П. Козубовская, Н.В. Саурина // Культура и текст. Литературоведение. Сб. научн. тр. — СПб., Барнаул: Издательство БГПУ, 1998. —Ч.П. —С. 92-101.

90. Колосов, А.В. Визуальная культура: опыт социальной реконструкции Текст. / А.В. Колосов. — М.: Прометей, 2004. 143с.

91. Колотаев, В.А. Под покровом взгляда Текст. / А.В. Колотаев. — М.: Аграф, 2003.-480с.

92. Корман, Б.О. Теория литературы: избр. тр. Текст. / Б.О. Корман. — Ижевск: Удмуртский ун-т, 2006. 551с.

93. Кройчик, Л.Е. Поэтика комического в произведениях А.П. Чехова Текст. / Л.Е. Кройчик. — Воронеж: Издательство Воронежского ун-та, 1986. -276с.

94. Кубасов, А.В. Проза Чехова: искусство стилизации. Автореф. дис. . доктора филол. наук Текст. / А.В. Кубасов. — Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 1998. 40с.

95. Кубасов, А.В. Условное и безусловное в портретах героев Чехова Текст. / А.В. Кубасов // Стиль прозы Чехова. Сб. Даугавпилс: Издательство ДГПУ, 1993.-С. 42-49.

96. Кулиева, Р.Г. Реализм А.П. Чехова и проблема импрессионизма Текст. / Р.Г. Кулиева. — Баку: Элм, 1988. 188с.

97. Куликова, Е.И. Пейзаж у Чехова Текст. / Е.И. Куликова // Проблемы реализма XIX-XX вв. Сб. ст. — Саратов: Издательство СГПИ, 1973. — С. 166-180.

98. Купченко, В.П. «На портреты свои не похож.» (Чехов и Волошин) Текст. / В.П. Купченко // Чехов и его время. Сб. ст. — М.: Наука, 1977. — С. 200-204.

99. Лакшин, В. Сад (о творчестве А.П. Чехова) Текст. / В. Лакшин. Пять великих имен. — М.: Современник, 1988. — С. 414-424.

100. Лакшин, В. Родному городу и миру Текст. / В. Лакшин // Е.П. Коноп-лева, Е.Н. Ивашененкова и др. «Таганрога я не миную». Чехов в Таганроге. — Ростов-на-Дону: Книжное издательство, 1985. - С. 216-220.

101. Лакшин, В. Толстой и Чехов Текст. / В. Лакшин. — М.: Советский писатель, 1975. 456с.

102. Лебедев, А.К. Василий Васильевич Верещагин. Жизнь и творчество. 1842-1904 Текст. / А.К. Лебедев — М.: Искусство, 1972. 394с.

103. Линков, В.Я. Принципы изображения человека в прозе Чехова. Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / В .Я. Линков. — М.: Издательство МГУ им. М.В. Ломоносова, 1971. 25с.

104. Линков, В.Я. Художественный мир прозы А.П.Чехова Текст. / В.Я. Линков. — М.: Издательство Московского ун-та, 1982. 128с.

105. Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русскогоNдворянства (XVII — начало XIX века) Текст. / Ю.М. Лотман. — СПб.: Искусство-СПБ, 2002.-413с.

106. Лотман, Ю.М. О русской литературе Текст. / Ю.М. Лотман. — СПб.: Искусство СПБ, 1997. - 848с.

107. Лотман, Ю.М. Художественная природа русских картинок Текст. / Ю.М. Лотман // Мир народной картинки. Материалы научной конференции «Випперовские чтения 1997».— М.: Прогресс - Традиция, 1999. — С. 384— 396.

108. Ляпина, Л.Е. Оптическая поэтика в русской классической лирике XIX века Текст. / Л.Е. Ляпина // Историко-литературный сборник. Материалы «Герценских чтений» 2002г. — СПб.: Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 2003. —С. 84-93.

109. ИЗ. Магильницкий, С.Г. Шекспир о глазах и зрении Текст. / С.Г. Магильницкий. — М.: Российский Экономический Барометр, 1995. -199с.

110. Мазенко, B.C. Игровое начало в произведениях А.П. Чехова. Авто-реф. дис. .канд. филол. наук Текст. / B.C. Мазенко. — Воронеж: Издательство ВГУ, 2004. 20с.

111. Маслова, О. Поэтика витражной живописи в пьесах А.П.Чехова Текст. / О. Маслова // Молодые исследователи Чехова. — М.: Издательство Московского ун-та, 2001. — Вып. 4. — С. 301-304.

112. Маяцкий, М. Некоторые подходы к проблеме визуальности в русской философии Текст. / М. Маяцкий // Логос. — 1994. — № 6. — С. 47-76.

113. Меднис, Н.Е. Венеция в русской литературе Текст. / Н.Е. Меднис. — Новосибирск: СО РАН, Институт филологии, Hi НУ, 1999. 391с.

114. Меднис, Н.Е. Картографические образы в литературе Текст. / Н.Е. Меднис // Интерпретация текста: сюжет и мотив. Сб. научн. тр.— Новосибирск: Сибирский Хронограф, 2001. — С. 132-143.

115. Мерло-Понти, М. Око и дух Текст. / Морис Мерло-Понти; перевод с фр. А.В. Густыря. — М.: Искусство, 1992. 63с.

116. Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия Текст. / Морис Мерло-Понти; перевод с фр. Под ред. И.С. Вдовиной, С.Л. Фокина. — СПб.: Ювента -Наука, 1999. 608с.

117. Морозова, Н.Г. Экфрасис в прозе русского романтизма. Автореф. дис. .канд. филол. наук Текст. / Н.Г. Морозова. — Новосибирск: Издательство НГПУ, 2006.-22с.

118. Набоков, В. Антон Чехов (1860-1904) Текст. / В. Набоков. Лекции по русской литературе: Чехов, Достоевский, Гоголь, Горький, Толстой, Тургенев. М.: Независимая газета, 2001. - С. 319-370.

119. Неведомский, М. Без крыльев Текст. / М. Неведомский // А.П. Чехов: Pro et contra. Творчество А.П. Чехова в русской мысли к. XIX н. XX вв. (18871914). Антология. — СПб.: Издательство РХГИ, 2002. — С. 786-830.

120. Неминущий, А.Н. Метаморфозы иконы в художественном мире Чехова Текст. / А.Н. Неминущий. Звезда. — 2004. — № 7. — С. 151-155.

121. Неминущий, А.Н. Сборник А.П. Чехова 1894 года «Повести и рассказы» (Проблематика и поэтика). Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / А.Н. Неминущий. Л.: Издательство ЛГПУ им. А.И. Герцена, 1984. - 20с.

122. Нильссон, Н.О. Русский импрессионизм: стиль «короткой строки» Текст. / Н.О. Нильссон // Русская новелла. Проблемы теории и истории. Сб. ст. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского ун-та, 1993. - С. 220-235.

123. Новикова, Е.Г. Типология «художника» и тургеневская традиция в художественном мире Чехова Текст. /Е.Г. Новикова // О поэтике А.П. Чехова. Сб. научн. тр. — Иркутск: Издательство Иркутского ун-та, 1993. — С. 284286.

124. Овсянико-Куликовский, Д.Н. Этюды о творчестве А.П. Чехова Текст. / Д.Н. Овсянико-Куликовский // А.П. Чехов: Pro et contra. Творчество А.П. Чехова в русской мысли к. XIX н. XX вв. (1887-1914). Антология.— СПб.: Издательство РХГИ, 2002. — С. 482-536.

125. Ожегов, С.И., Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка Текст. / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. — М.: Азбуковник, 1997. 944с.

126. Опочинин, Е.Н. Русский театр, его начало и развитие: исторический очерк Текст. / Е.Н. Опочинин. —М.: Издательство ГПИБ, 2005. 172с.

127. Осьмаков, М. Антропология визуальности Текст. / М. Осьмаков. — Орел: Лицей «Магистр», 2004. 328с.

128. Ошарова, Т.В. Библиография литературы о Чехове Текст. / Т.В. Ошарова. — Саратов: Издательство Саратовского ун-та, 1979. Вып. I. -261с.

129. Паперный, З.С. А.П. Чехов: очерк творчества Текст. / З.С. Паперный.

130. М.: Гослитиздат, 1960. 302с.

131. Паперный, З.С. Враги Текст. / З.С. Паперный // Чеховиана. Чехов в культуре XX века. Ст., публ., эссе (По материалам первой Международной конф. «А.П. Чехов и культура XX века») М.: Наука, 1993. - С. 59-69.

132. Паперный, З.С. Записные книжки Чехова Текст. / З.С. Паперный. — М.: Советский писатель, 1976. 391с.

133. Паперный, З.С. «Мужики» — повесть и продолжение Текст. / З.С. Паперный // В творческой лаборатории Чехова. Сб. ст. — М.: Наука, 1974. — С. 54-77.

134. Печерская, Т.И. Разночинцы шестидесятых годов XIX века Текст. / Т.И. Печерская. — Новосибирск: СО РАН. Институт филологии, 1999. 299с.

135. Пивоваров, В. О любви слова и изображения Текст. / В. Пивоваров.1. М.:НЛО, 2004.- 135с.

136. Подорога, В. Выражение и смысл: Ландшафтные миры философии: С. Киркегор, Ф. Ницше, М. Хайдеггер, М. Пруст, Ф. Кафка Текст. / В. Подорога.

137. М.: Ad Marginem, 1995. 426с.

138. Подорога, В. Феноменология тела. Введение в философскую антропологию Текст. / В. Подорога. — М.: Ad Marginem, 1995. 344с.

139. Полоцкая, Э.А. А.П. Чехов: движение художественной мысли Текст. / Э.А. Полоцкая. — М.: Советский писатель, 1979. 340с.

140. Полоцкая, Э.А. О поэтике Чехова Текст. / Э.А. Полоцкая. — М.: Наследие, 2001.-239с.

141. Попова, Е.В. Ценностный подход в исследовании литературного творчества Текст. / Е.В. Попова. Владикавказ: Издательство СевероОсетинского гос. ун-та им. K.JI. Хетагурова, 2004. - 256с.

142. Пухова, Т.Ф. Проблемы поэтики повестей Чехова 1890-1904 годов. Автореф. дис.канд. филол. наук Текст. / Т.Ф. Пухова. — М.: Издательство МГЗПИ, 1990.-20с.

143. Правдина, И.С. В мире Чехова Текст. / И.С. Правдина // Создание сценического образа и искусство перевоплощения актёра. Сб. ст. М.: Союз театральных деятелей РСФСР, 1989. - С. 300-330.

144. Разумова, Н.Е. Творчество А.П. Чехова в аспекте пространства Текст. / Н.Е. Разумова. — Томск: Издательство Томского ун-та, 2001. 521 с.

145. Ренанский, A. Homo spectans et homo videns (визуальные классификаторы и феноменология видения в «Преступлении и наказании») Текст. / А. Ренанский // Литературное произведение как литературное произведение -Быдгощ, 2004 С. 145-157.

146. Ровинский, Д.А. Русские народные картинки: Текст. в 2 т. / Д.А. Ровинский. — СПб.: Тропа Троянова, 2002. 341с.

147. Роговская, М.Е. Чехов и фольклор («В овраге») Текст. / М.Е. Рогов-ская // В творческой лаборатории Чехова. Сб. ст.— М.: Наука, 1974. — С. 329335.

148. Розин, В.М. Визуальная культура и восприятие. Как человек видит и понимает мир Текст. / В.М. Розин. — М.: Едиториал УРСС, 2004. 224с.

149. Рок, И. Введение в зрительное восприятие. Текст. В 2 кн. Кн. 1. Введение в зрительное восприятие / Ирвин Рок, перевод с англ. А.П. Владимирова, И.А. Измайлова и др. — М.: Педагогика, 1980. 311 с.

150. Романова, Е.И. Принципы создания образов в рассказах А.П. Чехова сер. 80-х годов Текст. / Е.И. Романова // Вопросы русской литературы. -1990.-Вып. 2 (56). С. 75-81.

151. Рубине, М. «Пластическая радость красоты»: Экфрасис в творчестве акмеистов и европейская традиция Текст. / М. Рубине. — СПб.: Академический проект, 2003. 357с.

152. Сапченко, JI.A. Пейзаж в творчестве Карамзина и Чехова Текст. / JI.A. Сапченко // Синтез в русской и мировой художественной культуре. Материалы второй научно-практической конф., посвященной памяти А.Ф. Лосева— М.: Ремдер, 2002. — С. 135-138.

153. Секачева, Е.В. Проблема безумия в рассказе А.П.Чехова «Черный монах» Текст. / Е.В. Секачева // Творчество А.П. Чехова (Поэтика, истоки, влияние). Межвузовский сб. научн. тр. — Таганрог: Издательство ТГПИ, 2000.1. С. 110-116.

154. Семанова, М.Л. Рассказ А.П. Чехова «По делам службы» как художественное единство Текст. / М.Л. Семанова // Сюжетосложение в русской литературе. Сб. ст. Даугавпилс: Издательство ДГПИ, 1980. - С. 25-41.

155. Силантьева, В.И. Цвет и звук в поздней прозе Чехова («У знакомых») Текст. / В.И. Силантьева // Стиль прозы Чехова. Сб. Даугавпилс: Издательство ДГПИ, 1993. - С. 20-27.

156. Собенников, А.С. К проблеме этической оценки в аукториальном повествовании А.П. Чехова Текст. / А.С. Собенников // Стиль прозы Чехова. Сб.- Даугавпилс: Издательство ДГПИ, 1993. С. 74-82.

157. Собенников, А.С. Между «есть Бог» и «нет Бога» Текст. / А.С. Собенников. — Иркутск: Издательство Иркутского ун-та, 1997. 224с.

158. Соболевская, Н.Н. Поэтика А.П. Чехова Текст. : учебное пособие / Н.Н. Соболевская. — Новосибирск: Издательство НГУ, 1983. 87с.

159. Соболевская, Н.Н. Типологические особенности поэтической системы чеховских повестей и рассказов (1888-1895 гт.). Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Н.Н. Соболевская. — Томск: Издательство ТГУ им. В.В. Куйбышева, 1974.-21с.

160. Соколов, Б.М. Лубок как художественная система Текст. / Б.М. Соколов //Мир народной картинки. Материалы научной конференции «Виппе-ровские чтения 1997».— М.: Прогресс - Традиция, 1999. — С. 9-35.

161. Соколов, Б.М. Художественный язык русского лубка Текст. / Б.М. Соколов. — М.: Издательство РГГУ, 1999. 264с.

162. Старикова, В.А. Гаршин и Чехов (проблемы художественной детали). Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. /В.А. Старикова. — М.: Издательство МОПИ им. Н.К. Крупской, 1981. 18с.

163. Степанов, А.Д. Проблемы коммуникации у Чехова Текст. / А.Д. Степанов. М., Кошелев: Языки славянской культуры, 2005. - 396с.

164. Степанов, С.П. Мотив денег в художественной системе повести А.П. Чехова «В овраге» Текст. / С.П. Степанов // Вестник Санкт-Петерб. унта. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. — 1996. Вып. 4. — С. 63-70.

165. Столович, Л.Н. Зеркало, как семиотическая, гносеологическая и аксиологическая модель Текст. / Л.Н. Столович // Зеркало. Семиотика зеркальности. Труды по знаковым системам. Учёные записки Тартусского гос. ун-та. — Тарту, 1988. — Вып. XXII. — С. 45-51.

166. Суконик, А. Вовремя взглянуть на часы Текст. / А. Суконик // Независимая газета (Прил.). — 2005. — № 239. — С. 5.

167. Суперанская, А.В. Имя через века и страны Текст. / А.В. Суперанская. — М.: Наука, 1990. - 190с.

168. Сухих, И.Н. Повторяющиеся мотивы в творчестве Чехова Текст. / И.Н. Сухих //Чеховиана. Чехов в культуре XX века. Ст., публ., эссе (По материалам первой Международной конф. «А.П. Чехов и культура XX века») М.: Наука, 1993. — С. 26-32.

169. Сухих, И.Н. проблемы поэтики А.П. Чехова Текст. / И.Н. Сухих. — Л.: Издательство ЛГУ, 1987. 184с.

170. Тихомиров, С.В. Природа в сознании героев А.П. Чехова Текст. / С.В. Тихомиров // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. — 1986. № 4-6. — С. 17-22.

171. Толстогузов, П.Н. Рождественские рассказы в творчестве Чехова Текст. / П.Н. Толстогузов // Изучение поэтики реализма. Межвузовский сб. научн. тр. Вологда, Мурманск: Мурманский ГПИ, 1990 - С. 48-59.

172. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика Текст. : учебное пособие для вузов по направлению «Филология», специальностям «Филология и «Литературоведение» / Б.В. Томашевский. — М.: Аспект-Пресс, 1996. -334с.

173. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ Текст. / В.Н. Топоров.

174. М.: Прогресс Культура, 1995. - 624с.

175. Топоров, В.Н. Петербургский текст русской литературы: избр. тр. Текст. / В.Н. Топоров. — СПб.: Искусство СПБ, 2003. - 612с.

176. Тюпа, В.И. Двуязычие чеховского рассказа: анекдот и притча Текст. / В.И. Тюпа // Жанрово-стилевое единство художественного произведения.

177. Новосибирск: Издательство НГПИ, 1989. — С. 85-91.

178. Тюпа, В.И. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса («Архиерей» А.П. Чехова) Текст. / В.И. Тюпа. Тверь: Издательство ТГУ, 2001.-58с.

179. Тюпа, В.И. Художественность чеховского рассказа Текст. / В.И. Тюпа. — М.: Высшая школа, 1989. 135с.

180. Угрюмов, А.А. Русские имена. Народный календарь Текст. / А.А. Угрюмов. — Архангельск: Северо-Западное книжное издательство, 1993.-221с.

181. Уртминцева, М.Г. Литературный портрет в русской литературе второй половины XIX века. Генезис, поэтика, жанр Текст. / М.Г. Уртминцева. — Нижний Новгород: Издательство Нижегородского ун-та, 2005. 223 с.

182. Успенский, Б. Поэтика композиции Текст. / Б. Успенский. СПб: Азбука, 2000.-352с.

183. Философов, Д.Ф. Липовый чай Текст. / Д.Ф. Философов // А.П. Чехов: Pro et contra. Творчество А.П. Чехова в русской мысли к. XIX н. XX вв. (1887-1914). Антология.— СПб.: Издательство РХГИ, 2002. — С. 852856.

184. Флоренский, П.А. Обратная перспектива Текст. / П.А. Флоренский. -Сочинения: В 4 т. М.: Правда, 1990. - Т.2. - С. 43-106.

185. Фортунатов, Н.М. «Древо светлоплодовитое» Текст. / Н.М. Фортунатов // В памяти Отечества. Горький, 1989. - С. 93-102.

186. Фортунатов, Н.М. Музыка прозы («На пути» Чехова и фантазия Рахманинова) Текст. / Н.М. Фортунатов // Чехов и его время. Сб. ст.— М.: Наука, 1977. —С. 205-217.

187. Фортунатов, Н.М. Особенности построения чеховской новеллы (к проблеме художественного метода А.П.Чехова). Автореф. дис. . доктора вилол. наук Текст. / Н.М. Фортунатов. — М.: Институт мировой литературы им. A.M. Горького, 1979. 27с.

188. Франк, С. Заражение страстями или текстовая «наглядность»: pathos и ekphrasis у Гоголя у Гоголя Текст. / С. Франк // Экфрасис в русской литературе. Тр. Лозанского симпозиума.— М.: Мик, 2002. — С. 31-41.

189. Францова, Н.В. «Футлярный» герой А.П. Чехова: истоки и развитие. Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Н.В. Францова. — СПб.: Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 1995. 20с.

190. Ходель, Р. Экфрасис и «демодализация» высказывания Текст. / Р. Ходель // Экфрасис в русской литературе. Тр. Лозанского симпозиума.— М.: Мик, 2002. —С. 23-31.

191. Цилевич, Л.М. Импульсы эстетической активности в чеховском рассказе Текст. / Л.М. Цилевич // Чеховиана. Чехов в культуре XX века. Ст., публ., эссе (По материалам первой Международной конф. «А.П. Чехов и культура XX века») М.: Наука, 1993. - С. 51-58.

192. Цилевич, Л.М. Сюжет чеховского рассказа Текст. / Л.М. Цилевич.

193. Рига: Звайгзне, 1976. -238с.

194. Чехов, М.П. Воспоминания Текст. / М.П. Чехов // Вокруг Чехова. Встречи и впечатления. — М.: Московский рабочий, 1980. 256с.

195. Чичерин, А.В. Лексическая основа чеховского стиля Текст. / А.В. Чичерин // Русская литература. 1982. - №3. - С. 112-118.

196. Чудаков, А.П. К поэтике пушкинской прозы Текст. / А.П. Чудаков // Болдинские чтения. — Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1981.1. С. 54-68.

197. Чудаков, А.П. Мир Чехова: возникновение и утверждение Текст. / А.П. Чудаков. — М.: Советский писатель, 1986. 381с.

198. Чудаков, А.П. Поэтика и прототипы Текст. / А.П. Чудаков // В творческой лаборатории Чехова. Сб. ст. — М.: Наука, 1974. — С. 182-193.

199. Чудаков, А.П. Поэтика Чехова Текст. / А.П. Чудаков. — М.: Наука, 1971.-291с.

200. Чудаков, А.П. Слово — вещь — мир Текст. / А.П. Чудаков. — М.: Современный писатель, 1992. 317с.

201. Чудинова, В.И. «Музыка» природы в рассказах и повестях

202. A.П. Чехова Текст. / В.И. Чудинова // Синтез в русской и мировой художественной культуре. — М.: Ремдер, 2002. — С. 173-175.

203. Чудинова, В.И. Поэтика исповеди в рассказах и повестях А.П. Чехова 80-х — начала 90-х годов. Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. /

204. B.И. Чудинова. — М.: Издательство МПГУ, 2001. 19с.

205. Шалюгин, Г.А. Рассказ «Святою ночью» (идейный смысл и настроение) Текст. / Г.А. Шалюгин // Проблемы художественного метода и жанра в истории русской литературы XVIII-XIX веков. Сб. тр. — М.: Издательство МГПИ, 1971. —С. 105-117.

206. Шаталов, С.Е. Прозрение как средство психологического анализа Текст. / С.Е. Шаталов // Чехов и Л.Толстой. Сб. — М.: Наука, 1980. — С. 56-68.

207. Шехватова, А. Окно на грани двух миров (об одном мотиве чеховской прозы) Текст. / А. Шехватова // Молодые исследователи А.П. Чехова /.

208. М.: Издательство Московского ун-та, 1998. —Вып. 3. — С. 160-165.

209. Шипачева, Н.А. Загадочное и таинственное в повести А.П. Чехова «Черный монах» Текст. /Н.А. Шипачева // Творчество А.П. Чехова (Поэтика, истоки, влияние) Межвузовский сб. научных тр. — Таганрог: Издательство ТГПИ, 2000. — С. 117-124.

210. Шишко, Е.С. Мифологическое пространство в рассказах

211. A.П. Чехова. Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Е.С. Шишко. — Таганрог: Издательство ТГПУ, 2006. 23с.

212. Шкловский, В. Избранное: Текст. в 2 т. Т.2. Тетива. О несходстве сходстве сходного. Энергия заблуждения. Книга о сюжете/ В. Шкловский. — М.: Художественная литература, 1983. 640с.

213. Шкловский, В. Заметки о прозе русских классиков Текст. /

214. B. Шкловский. —М.: Советский писатель, 1953. -324с.

215. Шкловский, В. О теории прозы Текст. / В. Шкловский. — М.: Советский писатель, 1983. 384с.

216. Шушковская, Ф. О некоторых особенностях мастерства А.П. Чехова Текст. / Ф.О. Шушковская // О литературе для детей. Сб. — Л.: Детгиз, 1961.1. Вып. 6. —С. 166-181.

217. Эйзенштейн, С.М. Диккенс, Гриффит и мы Текст. /

218. C.М. Эйзенштейн. Избр. произведения: в 6 т. — М.: Искусство, 1963. — Т. 5.1. С. 129-180.

219. Эйхенбаум, Б.М. О прозе. О поэзии: Сб. ст. Текст. / Б.М. Эйхенбаум. — JL: Художественная литература, 1986. 453с.

220. Эйхенбаум, Б.М. О Чехове Текст. / Б.М. Эйхенбаум // Звезда. — 1944. -№5-6. —С. 75-79.

221. Ямпольский, М. Наблюдатель. Очерки истории видения Текст. / М. Ямпольский. — М.: Ad Marginem, 2000. 288с.

222. Ямпольский, М. О близком (очерки немиметического зрения) Текст. / М. Ямпольский. — М.: НЛО, 2001. 239с.

223. Bori Р.С. La Madonna Sistina di Raffaello nella cultura russa II testo. / P.C. Bori // La Madonna di San sisto di Raffaello. Studi sulla cultura russa. — Bologna: II Mulino, 1990. — P. 11-51.

224. Diiwel W. Das Lied der Steppe Der Text. / W. Dtiwel. Anton Tschechow. Dichter der Morgendammerung. — Leipzig: Verlag sprache und literatur, Halle (Saale), 1961. — S. 84-89.1. Источники

225. Пастернак, Б. Избранное Текст. / Б. Пастернак Ростов н/Д: Феникс, 1996.-512с.

226. Пушкин, А.С. Собр. соч.: Текст. в 10 т. Т.9. Дневники, воспоминания. Письма (1818-1830гг.) / А.С. Пушкин-М.: Правда, 1981.

227. Чехов, А.П. Полн. собр. соч. и писем: в 30 т. Текст. Сочинения: в 18 т./ Письма: в 12 т./ А.П. Чехов. — М.: Наука, 1974-1982.