автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.15
диссертация на тему: Влияние исторической памяти на польско-российские отношения

Полный текст автореферата диссертации по теме "Влияние исторической памяти на польско-российские отношения"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ВЛИЯНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ НА ПОЛЬСКО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ (1989-2009 гг.)

Специальность 07.00.15 -История международных отношений и внешней политики

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

На правах рукописи

СТОЛЯРОВ Алексей Олегович

I I И'ОЛ 2015

Санкт-Петербург 2015

005570835

Диссертация выполнена в Санкт-Петербургском государственном университете.

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор,

заведующий кафедрой международных отношений на постсоветском пространстве ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет» Бурков Владимир Германович

Официальные доктор исторических наук, профессор кафедры

оппоненты: истории и регионоведения ФГБОУ ВПО «Санкт-

Петербургский государственный университет телекоммуникаций им. проф. М. А. Бонч-Бруевича» Полторак Сергей Николаевич

кандидат исторических наук, доцент, заместитель директора Учебно-научного института «Русская антропологическая школа» ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет»

Васильев Алексей Григорьевич

Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное

учреждение науки Санкт-Петербургский институт истории Российской академии наук

Защита состоится «20» ноября 2015 г. в 16:00 часов на заседании диссертационного Совета Д 212.232.65 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 191060, Санкт-Петербург, ул. Смольного 1/3, VIII подъезд, факультет международных отношений СПбГУ, аудитория № 100.

С текстом диссертации можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9) и на сайте http://spbu.ru.

Автореферат разослан «_ I Г » Ч 2015 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент I Д.И. Портнягин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Конец XX - начало XXI вв. были отмечены «мемориальным бумом» в целом ряде общественных и гуманитарных наук: истории, политологии, культурологии, социологии, филологии и других. Исследователи с разных точек зрения изучали и продолжают изучать память о прошлом и ее влияние на настоящее. Одной из центральных категорий этих исследований является «историческая память». В данной работе под ней понимается комплекс представлений о прошлом, сформированных на основе исторического опыта субъекта с учетом его идентичности, интересов и принятой в настоящем системы ценностей. Историческая память является своеобразным преломлением, восприятием прошлого. Однако не только актуальные события и интересы влияют на нее. Сама историческая память, как одна из важнейших составляющих мировосприятия лиц, принимающих решения, в частности политических деятелей, в значительной степени определяет внутреннюю и внешнюю политику государств. Кроме того, на международной арене исторические памяти представителей различных стран могут сталкиваться, так как зачастую они противоречат друг другу в силу разного исторического опыта их носителей, отличающихся идентичностей и национально-государственных интересов. Подобные столкновения памятей особенно характерны для отношений, имеющих долгую и сложную историю.

Именно такими в 1989-2009 гг. были отношения между Польшей и Россией (до 1991 г. — СССР). В истории сложно найти период, когда две эти страны, существовавшие в различных формах своей государственности, сотрудничали бы друг с другом гармонично и в полном смысле слова по-добрососедски. Не вызывает сомнения, что историческая память обоих народов, а особенно их представителей -политиков, о подобном прошлом оказывала значительное влияния на отношения двух государств в указанный период.

Актуальность исследования такого влияния заключается в том, что его изучение позволяет расширить теоретические знания о месте и роли исторической памяти о прошлом во внешней политике в целом, так как отношения Польши и России

в рассматриваемый период были достаточно ярким и показательным примером подобного влияния памяти. Кроме того, исследование способствует лучшему пониманию самих польско-российских отношений в 1989-2009 гг. и внешней политики обоих государств в конце XX - начале XXI вв., так как оно посвящено изучению одного из факторов, эту политику определявших.

Хронологические рамки исследования охватывают 1989-2009 гг. Выбор нижней границы обусловлен тем, что в 1989 г. в Польше прошли первые после окончания Второй мировой войны частично свободные выборы, в результате которых у власти оказалась бывшая оппозиция. Началась системная трансформация, а место парадигмы памяти, господствовавшей в период ПНР, заняла новая парадигма, которая по-иному влияла на польско-советские, затем польско-российские отношения.

Рубеж 2009-2010 гг. с точки зрения обращения к памяти в этих отношениях также стал переломным. 2010 г. был связан с первым в истории совместным участием премьеров двух государств в мемориальных торжествах в Катыни. Вскоре за этими торжествами последовала катастрофа самолета польского президента JI. Качиньского. Эти события означали конец реализации в Польше «исторической политики», активно поддерживаемой покойным президентом. Таким образом,

в качестве верхней границы данного исследования был выбран 2009 г.

Степень научной изученности темы следует рассматривать в двух плоскостях: изученность феномена исторической памяти как такового и изученность непосредственно влияния исторической памяти на польско-российские отношения в указанный период.

Родоначальником исследований памяти (memory studies) считается ученик Э. Дюркгейма, социолог М. Хальбвакс1, который впервые рассмотрел функционирование памяти на коллективном уровне. Современный этап обращения к тематике памяти начался в 1980-х гг. и связан с работами таких исследователей как Я. Ассман2, Ж. ле Гофф3, П. Нора4. В Советском Союзе и России изучение данной

1 Хальбвакс М. Социальные рамки памяти. N1., 2007. 343 с.

2 Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М„ 2004. 363 с.

1 Ле Гофф Ж. История и память. М., 2013. 302 с.

4 Франция-память / П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж. М. Винок. СПб., 1999. 325 с.

проблематики в общественных науках можно связать в первую очередь с работами Ю.М. Лотмана5 и московско-тартуской школы. В Польше с 1980-х гг. исследованием коллективной памяти занимается социолог Б. Шацкая6.

На сегодняшний день данная проблематика занимает важное место в трудах исследователей из многих государств мира. Различным ее аспектам посвящено значительное количество монографий и статей. С 1989 г. дважды в год начал выходить журнал «History & Memory», в 2008 г. также появился ежеквартальный журнал «Memory Studies», а в 2010 г. - информационный бюллетень международного проекта «Memory at War» под названием «East European Memory Studies».

Относительно недавно исследователи занялись изучением взаимного влияния исторической памяти и внешней политики. Одним из первых, кто затронул проблему обращения политиков к «урокам прошлого» в международных отношениях, стал Э. Мэй. Он посвятил свой труд, во многом опередивший время, стремлению президента США Ф. Д. Рузвельта накануне Второй мировой войны не повторить ошибок В. Вильсона во время Первой мировой войны7. Проблема обращения к исторической памяти при принятии политических решений получила развитие в работе Юэн Фунг Конга8, которая стала, во многом, канонической. Практически все современные исследования влияния памяти о прошлом на международные отношения, так или иначе, ссылаются на нее.

Российская наука попыталась догнать мировой тренд, обратив свое внимание на исследования исторической памяти в начале 2000-х гг. Развитие исследовательской литературы по данной проблематике в России достаточно подробно описано в историографическом обзоре ученых из СПбГУ Е.А. Ростовцева и Д.А. Сосницкого, которые приходят к выводу, что в отечественной историографии «это направление все

5 Лотман Ю.М. Память в культурологическом освещении // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. Таллинн, 1992. Т. 1. С. 200-202.

6 Szacka В. Przeszlosc w swiadomosci inteligencji polskiej. Warszawa, 1983. 283 s.; Idem. Sawisz A. Czas przeszly i pami?c spoleczna: przemiany swiadomosci historycznej inteligencji polskiej 1965-1988. Warszawa, 1990. 340 s.; Idem. Czas przeszly, pami^c, mit. Warszawa, 2006. 237 s.

7 May E. «Lessons» from the Past: The Use and Misuse of History in American Foreign Policy. New York: Oxford University Press, 1973. 240 p.

8 Yuen Foong Khong Analogies at War: Korea, Munich, Dien Bien Phu, and the Vietnam Decisions of 1965. Princcton: Princeton University Press, 1992. 304 p.

же находится в арьергарде академических исследований»9. Представляется, что нет необходимости дублировать содержание этой статьи. Однако стоит обратить внимание, что в значительном количестве российских работ существует тенденция использовать «модный» термин «историческая память», не наполняя его принятым изначально содержанием. Так, например, В.И. Коваленко, вынося термин в заголовок своей статьи, посвящает ее отстаиванию, по сути, той формы памяти, которая ближе самому автору, а не изучению феномена исторической памяти как такового. Он пишет: «Советский Союз вместе с союзниками освободил мир от фашизма с его проповедью расовой исключительности, холокостом, истреблением миллионов людей. В этом -главная правда нашей победы»10. В подобном духе выдержаны работы А. А. Васильева и В. Ю. Соловьева", Н. А. Ореховской12.

Массовое обращение польских ученых к проблематике памяти также относится к началу 2000-х гг. Особое внимание к ней было привлечено в рамках обсуждения зарождающейся в Польше в середине первого десятилетия XXI в. «исторической политики». В дебатах о связи и взаимном влиянии политики и истории приняли участие многие польские политические и общественные деятели, социологи, культурологи, историки и политологи. Значительную активность в организации подобных дебатов проявил фонд им. Стефана Батория, основанный в 1988 г. Дж. Соросом13.

Количество научных работ, посвященных польско-российским отношениям в 1989-2009 гг., безусловно меньше, чем количество исследований, рассматривающих феномен исторической памяти. Однако их также немало.

Большее внимание изучению этих отношений уделялось в Польше, что можно объяснить асимметрией значимости польско-российских отношений для двух государств. Из польских авторов, занимавшихся данной проблематикой, следует

4 Ростовцев Е.А., Сосницкий Д.А. Направления исследований исторической памяти в России // Вестник Санкт-Петербургского Университета. Серия 2. История. - 2014. - Вып. 2. - С. 116.

10 Коваленко В.И. Историческая память и историческая ответственность против фальсификаций истории// Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения. -2013. -№ 1. - С. 42.

" Васильев A.A., Соловьев В.Ю. О некоторых моментах современного исторического воспитания и формирования русской самоидентичности // Власть. - 2011. -№1. - С. 85-88.

Ореховская H.A. Массовое сознание россиян (геополитические и этнические корни) // Власть. - 2009 -№9 -С. 73-76.

13 Pami?c i polityka zagraniczna /red. P. Kosiewski. Warszawa, 2006. 161 s.; Pami?c jako przedmiot wladzy / red. I. Sariusz-Skqpska. Warszawa, 2008. 77 s.; Pamifc i pytania о tozsamosc: Polska. Ukraina / red. T. Horbowski i P. Kosiewski. Warszawa, 2013. 203 s.

отметить О. Ващуту14, А. I рае некого15, А. Дравича16, Б. Рыхловского17, И. Стшельчик18, Р. Якимовича19, А. Якубчака20. В их работах среди прочих факторов, влиявших на польско-российские отношения, упоминалось «прошлое» (то есть историческая память). Хотя оценки важности данного фактора разнились, никто из перечисленных исследователей не ставил его на первое место.

Политика, которую после 1989 г. Польша проводила в отношении России (СССР), рассматривается и в трудах, посвященных внешней политике Польши в целом. Среди таких работ следует отметить монографию бывшего директора Польского института международных дел Р. Кужняра2'. Она представляет собой наиболее полный на сегодняшний день обзор внешней политики Польши. Однако проблема влияния на эту политику исторической памяти в работе затронута косвенно. Кроме того, несмотря на фундаментальность труда и прекрасное владение автором темой, монография отражает не только национальную, но и политическую принадлежность профессора Кужняра. Среди прочих исследований, посвященных польской внешней политике, можно отметить работу К. Зембы22 и коллективную монографию под редакцией С. Беленя23.

Важнейшим периодическим изданием, в котором польские исследователи освещали актуальные направления внешней политики своего государства, в том числе отношения с Россией, является «Косгшк РоЬк1е| РоШуМ Zagranicznej». С 1992 г. он выпускается государственным Польским институтом международных дел, что

14 Wasiuta О. Stosunki polsko-rosyjskie // Polska wobec sqsiadow. Wspolczesne stosunki polityczne / red. \V. Tomasz Modzelewski. Olsztyn, 2009. S. 9-50.

15 Grajewski A. Wyzwania polskiej polityki wschodniej // Polityka zagraniczna Polski. Unia Europejska, Stany Zjednoczone, sgsiedzie / redaktor naukowy J. Czaputowicz. Warszawa, 2008. S. 295-308.

16 Drawicz A. PrzewartoSciowania w stosunkach polsko-rosyjskich // Polska-Rosja. Czas przewartosciowan / Pod red. S. Bielenia. Warszawa, 1995. S. 10-15; Drawicz A. Przewartosciowania Rosji w polityce III Rzeczypospolitej // Patrzac na Wschod. Z problematyki polskiej polity ki wschodniej III RP / pod red. S. Bielenia. Warszawa, 1997. S. 4762.

17 Rychlowski B. Stosunki polsko-rosyjskie w wamnkach transformacji svstemowej // Polska-Rosja. Czas przewartosciowan / pod red. S. Bielenia. Warszawa, 1995. S. 16-30.

18 Strzelczyk, J. Ucieczka ze wschodu: Rosja w polskiej polityce, 1989-1993. Warszawa, 2002. 487 s.

14 Jakimowicz R. Zarys stosunkow polsko-rosyjskich w latach 1992-1999. Warszawa, 2000. 21 s.

20 Якубчак А. Польша и Россия: особенности развития двусторонних отношений (1989-1997 гг.): автореф. дис.

... д. ист. наук: 07.00.15/А. Якубчак. М., 1998. 35 с.

Kuzniar R. Polityka zagraniczna III Rzeczypospolitej. Warszawa, 2012. 415 s.

:2Zi?ba K. Glowne kierunki polityki zagranicznej Polski po zimnej wojnie. Warszawa, 2010. 251 s. Poland's foreign policy in the 21st century / Ed. by S. Bieleti. Warsaw, 2011. 462 p.

предопределяет общий характер статей. Однако на его страницах находилось место и для дискуссий и выражения альтернативных точек зрения.

Наиболее полной монографией, в которой подробно рассматриваются различные аспекты польско-российских отношений после 1991 г., в том числе и «сложные вопросы», связанные с прошлым, представляется работа российского историка Н.И. Бухарина24. Но в целом отечественные исследователи в меньшей степени, чем их польские коллеги, занимались проблематикой отношений РФ и РП, чаще обращая внимание на общий характер этих отношений. Здесь стоит, выделить работы A.C. Бандурова25, Д.В. Кацы26 и И.В. Грецкого27. Некоторые вопросы польско-российских отношений после 1989 г. были затронуты в фундаментальном труде, посвященном политической истории Польши в XX в.28

Относительно небольшое количество исследований, рассматривающих польско-российские отношения, можно обнаружить и в англоязычной литературе. Они преимущественно представлены статьями, в центре внимания авторов которых оказывается общий характер этих отношений. В 2010 г. на английском языке, однако, появилась монография по этой теме, написанная Й. Гурекой29. Данную работу выгодно отличает проработанная методология и широкая источниковая база, в том числе личные интервью с польскими политиками, проведенные автором. Гурская обращает внимание на влияние «воображаемых» факторов, важнейшим из них в монографии названа национальная идентичность, а не историческая память.

Среди литературы, посвященной польско-российским отношениям 1989-2009 гг., практически нет работ, обращающихся непосредственно к изучению влияния на эти отношения исторической памяти. В качестве задела для подобного исследования можно назвать статью Э. Выцишкевича30, представляющую собой, скорее, эссе,

24 Бухарин Н.И. Российско-польские отношения: 90-е годы XX века — начало XXI века. М., 2007. 292 с.

2:1 Бандуров A.C. Международно-правовые аспекты российско-польских отношений. М.: 2006. 126 с.

26 Кацы Д.В. Контекст современных отношений между Польшей и Россией: необходимость новых взглядов и совместных решений // Перспективы европейской интеграции в XXI веке: роль Польши и России (сборник статей) /научный редактор Д.В. Кацы. СПб., 2002. С. 16-31.

27 Грецкий И.В. Российско-польские отношения на современном этапе //

Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6: Философия. Культурология. Политология. Право. Международные отношения. -2013. 3. - С. 121-128.

28 Польша в XX веке: Очерки политической истории / отв. ред. А. Ф. Носкова. М., 2012. 952 с.

29 Gorska J.A. Dealing with Juggernaut. Analyzing Poland's Policy towards Russia, 1989-2009. Lanham, 2010. 228 p. Wyciszkiewicz E. Поляки и русские в глазах польских и русских политиков // Dusza polska i dusza rosyjska.

Spojrzenie wspolczesne/ red. A. de Lazari, R. Bäcker. Lodz, 2003. S. 286-289.

в котором автор минимально ссылается на источники. Значительное внимание исторической памяти польских политиков о России в своей статье уделил российский историк и общественный деятель М. Л. Колеров31. Как и эссе Выцишкевича, статья Колерова была подготовлена с минимальной опорой на источники. Преимущественно в форме лекций и интервью, а не научных текстов, представлены достаточно интересные рассуждения о влиянии исторической памяти на отношения Польши и России А.И. Миллера32 и О.Б. Неменского33. Подобное влияние упоминается в работах А. Новака34, Р. Трабы35, A.B. Мальгина36. Наиболее полный перечень «сложных вопросов» двусторонних отношений России и Польши, связанных с прошлым, обзорно представила К. Пелчиньская-Наленч37.

Среди англоязычных трудов, рассматривающих связь исторической памяти с внешней политикой Польши и России, в первую очередь следует упомянуть работы Т. Снайдера38 и И. Прайзела39. Вопрос влияния исторической памяти на польско-российские отношения после 1989 г. косвенно затрагивался также авторами, рассматривающими подобное влияние на отношения Польши и ФРГ40 и России со странами Балтии41.

31 Колеров М.А. Восточная политика Польши и Россия: исторические пределы примирения // Regnum. -2010.

URL:http://www.regnum.ru/news/1353467.html (дата обращения 01.05.2015).

33 Миллер А. И. Историческая политика» в Восточной Европе: плоды вовлеченного наблюдения // Публичные лекции. Полит.ру. - 2008. URL:http://www.polit.ni/article/2008/05/07/miller/(дата обращения 01.05.2015). u Неменский О.Б. IV Речь Посполитая: взгляд на Восток // Агентство политических новостей. - 2006. URL:http://www.apn.ru/opinions/article9544.htm (дата обращения 01.05.2015).

м Nowak A. The Russo-Polish Historical Confrontation // The Sarmatian Review. - January 1997. - Vol. XVII. - No. 1. URL: http://www.ruf.rice.edu/~sarmatia/l97/Nowak.html (дата обращения 03.05.2015).

Траба P. Польские споры об истории в XXI в // Историческая политика в XXI веке / науч. ред. А. Миллер, М. Липман. М., 2012. С. 65-102.

36 Мальгин А.В. Россия и Польша в Новом мире // Белые пятна - черные пятна: Сложные вопросы в российско-польских отношениях: Научное издание / Под общ. ред. А.В, Торкунова, А.Д. Ротфельда. Отв. ред. А.В. Мальгин, М.М. Наринский. М., 2010. С. 622-651.

" Pelczynska-Nalfcz К. Dokqd si?gaj^ granice Zachodu? Rosyjsko-polskie konflikty strategiczne 1990-2010. Warszawa, 2010. 71 s.

Snyder T. Memory of sovereignty and sovereignty over memory: Poland. Lithuania and Ukraine, 1939-1999 // Memory and pow er in post-war Europe: Studies in the Presence of the Past / Ed. by J.-W. Muller. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. P. 39-58.

39 Prizel I. National identity and foreign policy: Nationalism and leadership in Poland, Russia and Ukraine. Cambridge, 1998. 443 p.

"*' Langenbacher E. Collective Memory and German-Polish Relations // Power and the past: collective memory and international relations / ed. by E. Langenbacher and Y. Shain. Georgetown University Press, Washington D. C., 2010. P.71-96.

41 Grigas A. The Politics of Energy and Memory between the Baltic States and Russia. 1994-2011. Ashgate Publishing Company, 2013.206 p.

Наиболее близкими к поднятой в данном исследовании проблеме изучения влияния исторической памяти на польско-российские отношения оказались труды политологов Ф.Н. Рыбина42 и Я. Богуцкого43.

В центре внимания Рыбина - влияние национального самосознания на внешнеполитическую доктрину польского государства после 1989 г. Для определения сущности самосознания, опирающегося на события прошлого, исследователь на основании источников по истории XIX-XX вв. это прошлое реконструирует. Представляется, что подобным образом крайне сложно определить сущность подобных факторов, так как даже при корректировке полученных данных на основании материалов прессы, что делает Ф. Н. Рыбин, реконструируется не память о прошлом и не национальное самосознание, но само прошлое. Рассуждения же о его связи с настоящим основываются, по большей части, на интуиции исследователя.

Я. Богуцкий декларирует, что в своем исследовании он стремится проанализировать влияние «истории» на формирование польской внешней политики в отношении Германии и России после 1989 г. Это у него получается лишь отчасти. Несмотря на очевидные достоинства данной работы, такие как достаточно подробное рассмотрение основных «сложных вопросов», связанных с прошлым, в отношениях Польши с крупнейшими соседними государствами в сравнительной перспективе, монография обладает рядом существенных недостатков. Главным из них является очевидная ангажированность автора. Богуцкий явно выражает свою симпатию «исторической политике» «Права и Справедливости» и критикует более сдержанную политику памяти «Гражданской платформы». К очевидным минусам работы можно также отнести недостаточную проработанность методологии и обращение автора исключительно к польскоязычной литературе и источникам.

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что, несмотря на наличие отдельных российских, польских и других работ, затрагивающих в той или иной степени проблему влияния исторической памяти на польско-российские отношения в 1989-2009 гг., до сих пор не была предпринята попытка провести

42 Рыбин Ф.Н. Современная внешнеполитическая доктрина Польши и национальное самосознание поляков: политологический анализ: автореф. дис. ... канд. полит, наук: 23.00.02 / Ф.Н. Рыбин. М., 2003. 20 с.

41 Bogucki J. Dyploraacja z historic w tie. Problemy historii najnowszej w polskiej polityce wobec Niemiec i Rosji po 1989 r. Toruh, 2013.252 s.

комплексное исследование подобного влияния. В существующих работах рассматривались или отдельные его аспекты или знаковые вопросы, самым известным из которых является Катынский вопрос, или, что чаще, просто упоминалось, что «прошлое» влияло на польско-российские отношения после 1989 г. В связи с этим проведение исследования, которое могло бы устранить данную лакуну, представляется целесообразным.

Научная новизна работы заключается в том, что в диссертации впервые предпринята попытка комплексного рассмотрения различных аспектов влияния исторической памяти польских и российских политиков на отношения двух государств в 1989-2009 гг. с точки зрения исторической науки, то есть в хронологической последовательности и с выявлением причинно-следственных связей. К важным результатам исследования, также имеющим научную новизну, следует отнести:

- подробную реконструкцию исторической памяти польских политиков 19892009 гг. о России и СССР на основании источников;

- рассмотрение связи исторической памяти о России и СССР с историческим компонентом польской национальной идентичности;

- предложенную авторскую периодизацию польско-российских отношений в 1989-2009 гг. на основании изменений во влиянии на них исторической памяти;

- оценку роли обращений в рассматриваемый период польских и российских политиков к аналогиям с прошлым в двусторонних отношениях и по ряду внешнеполитических вопросов, с ними связанных;

- введение в научный оборот широкого круга польскоязычных источников, большинство из которых ранее не рассматривалось в российской научной литературе.

Объектом исследования выступают польско-российские отношения и политический дискурс в Польше и России в 1989-2009 гг.

Предметом исследования является историческая память польских и российских политиков и ее влияние на отношения двух государств в указанный период.

Цель исследования — выявить влияние исторической памяти представителей политической элиты Польши и России на отношения двух государств, его содержание, характер, формы и динамику изменения.

Основные задачи исследования:

• Определение ключевых элементов исторической памяти польских политиков 1989-2009 гг. о России и Советском Союзе.

• Анализ исторического компонента польской национальной идентичности и его связи с исторической памятью польских политиков рассматриваемого периода о России и СССР.

• Выявление базовых составляющих исторической памяти российских (советских) политиков в 1989-2009 гг., а также их воспоминаний, связанных с Польшей.

• Сопоставление исторической памяти представителей польской и российской (советской) политической элиты.

• Выделение и характеристика основных этапов отношений двух государств в 1989—2009 гг. на основании изменений во влиянии на эти отношения исторической памяти польских и российских политиков.

• Классификация форм влияния исторической памяти на польско-российские отношения в рассматриваемый период.

• Определение значимости фактора исторической памяти в двусторонних отношениях Российской Федерации и Республики Польша в 1989-2009 гг. Источниковую базу исследования составил широкий круг опубликованных

письменных источников, как в бумажном, так и в электронном виде.

Самая большая группа из них - нарративные источники, важнейшая часть которых - стенограммы заседаний обеих палат польского44 и нижней палаты российского парламентов45. К ним примыкают тексты выступлений политиков

44 Senat Rzeczypospolitej Polskiej [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.senat.gov.pl; Sprawozdania stenograficzne z posiedzen Senatu Rzeczypospolitej Polskiej. Warszawa, 1989-2009; Sejm Rzeczypospolitej Polskiej [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.sejm.gov.pl; Sprawozdania stenograficzne z posiedzen Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej. Warszawa, 1989-2009.

4> База данных «Стенограммы заседаний Государственной Думы». [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://transcript.duma.gov.ru.

на официальных мероприятиях, открытых писем и официальных посланий46, а также выступлений политических деятелей обоих государств на пресс-конференциях47, данные ими интервью48 и статьи политиков49. С этой группой непосредственно связана, хотя и несколько отличается от нее и имеет свою специфику группа источников личного происхождения, основную часть которой составляют мемуары50. Элементы исторической памяти польского и российского общества в диссертации рассмотрены посредством обращения автора к опросам общественного мнения51.

Еще одну важную группу источников представляют резолюции и постановления парламентов Польши52 и России (СССР)53. Официальные трактовки событий прошлого отражают также заявления министерств иностранных дел и дипломатические ноты54.

46 Вестник министерства иностранных дел СССР. Москва, 1989-1991; Дипломатический вестник. Москва, 1992-2004; Дипломатический вестник [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.mid.ru/bdomp/dip_vest.nsf; Zbiór Dokumentów. Warszawa. 1989-2002; Президент России [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.in; Ofícjalna strona Prezydenta Rzeczypospolitej Polskiej [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.prezydent.pl.

47 Напр., Интервью Э.А. Шеварднадзе агентству ПАП. 25 октября // Вестник министерства иностранных дел СССР. 1989. №22. I декабря 1989 г. С. 23; Lizut М. Jaruzelski: Przegralismy przez wlasng gfupot? // Gazeta Wyborcza.- 17.12.2008.

URL:http://wyborcza.pl/l,96406,6073987,Jaruzelski_Przegralismv_przez_wlasna_glupote.html (дата обращения

01.02.2015).

48 Напр., Kaczyñski L. Pojednanie mozliwe tylko dzi^ki prawdzie // Rzeczpospolita. - 2009. - 1 wrzesnia. URL:http://www.rp.pl/artykul/354603,356586-Pojednanie-mozliwe-tylko-dzieki-prawdzie-.html (дата обращения

12.09.2014); Лавров С. В. Трагедия Второй мировой: кто виноват? // Российская газета. - 2009. - №4986 (162). -1 сентября. - С. 1.

J1) Напр, List prezydenta Rzeczypospolitej Polskiej Lecha Wal^sy do sekretarza generalnego paktu Pófnocnoatlantyckiego Manfreda Wörnera w spraw ie czlonkostwa Polski w NATO. Warszawa, 1 wrzesnia 1993 r. / Wal?sa L. // Zbiór dokumentów. Warszawa, 1993. Nr. 4. S. 9-12; List ministra spraw zagranicznych Andrzeja Olechowskiego do 16 pañstw czlonkowskich NATO. Warszawa, 22 grudnia 1993 r. / A. Olechowski // Zbiór dokumentów. Warszawa, 1993. Nr. 4. S. 18-20.

50 Болдин В.И. Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева. М., 1995. 445 е.; Валенса Л. Наш друг Ельцин// Новая Польша. -2007. -№12. URL:http://www.novpol.ru/index.php?id=885 (дата обращения

23.03.2015); Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн. 2. М.. 1995. 653 е.; Квицинский Ю.А. Время и случай: заметки профессионала. М., 1999. 575 е.; Медведев В.А. Распад. Как он назревал в «мировой системе социализма». М., 1994. 394 е.; Смирнов Г.Л. Уроки минувшего. М., 1997. 303 е.; Фалин В.М. Без скидок на обстоятельства: политические воспоминания. М., 1999. 462 е.; Фалин В.М.; Конфликты в Кремле: сумерки богов по-русски. М., 1999. 393 е.; Яковлев А Н. Сумерки. М., 2005. 687 е.; Кашлев Ю.Б. Многоликая дипломатия: исповедь посла. М., 2007. 471 е.; Козырев A.B. Преображение. М., 1995. 333 е.; Примаков Е.М. Годы в большой политике. М., 1999. 445 е.; Ciosek S., Osiecki J., Charitonow E. Wspomnienia (niekoniecznie) dyplomatyczne. Warszawa, 2014. 311 s.

51 Centrum Badañ Opinii Spolecznej [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.cbos.pl; TNS [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.tnsglobaI.pl; Левада-Центр. Аналитический центр Юрия Левады [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.Ievada.ru; Всероссийский Центр Исследования Общественного мнения [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://wciom.ni.

52 Monitor Polski. Dziennik Ustaw Urz?dowy Rzeczypospolitej Polskiej. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://monitorpolski.gov.pl (дата обращения 27.05.2014).

53 Дипломатический вестник. Москва, 1992-2004; Дипломатический вестник [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.mid.ru/bdomp/dip_vest.nsf.

54 Rzeczpospolita Polska. Ministerstwo Spraw Zagranicznych [Электронный ресурс]. Режим досту па: http://www.msz.gov.pl; Дипломатический вестник. Москва, 1992-2004; Дипломатический вестник [Электронный ресурс]. Режим доступа: http.//www.mid.ru/bdomp/dip_vest.nsf; Министерство иностранных дел Российской

Федерации. Официальный сайт [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.mid.ru.

О попытках найти компромисс по противоречивым вопросам и обращении к тем или иным проблемам на двусторонних встречах часто свидетельствуют совместные польско-российские декларации, коммюнике и заявления55.

Наконец, исследование польско-российских отношений указанного периода невозможно без привлечения материалов СМИ, как в бумажном, так и в электронном виде. Автор диссертации обращался к польским56 и российским57 газетам, польским журналам58 и российским Интернет-изданиям59.

Методы и методологическая основа исследования. Автор диссертации изначально исходил из теории «конструктивизма», предполагающей, что «воображаемые факторы», в том числе историческая память определяют деятельность политиков. Уже в названии данной диссертации говорится о влиянии на отношения Польши и России исторической памяти, а не о ее инструментальном использовании политиками обеих стран. Это, однако, не исключило обращения в работе к объяснению отдельных политических решений и трактовок исторических событий с точки зрения «реализма», согласно которому отсылки к прошлому воспринимаются как политический инструмент, а также считается, что память легко подвергается изменениям в зависимости от текущих задач.

Для выяснения содержания исторической памяти, влиявшей на отношения двух государств, был использован метод реконструкции. Память польских политиков о России и СССР реконструиров ана по хронологическому принципу. Частично были реконструированы и ключевые элементы исторической памяти российских политиков. Для обработки значительного количества источников в исследовании применялись элементы контент-анализа.

5i Там же.

Gazeta Wyborcza [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://wyborcza.pl; Rzeczpospolita [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www4.rp.pl; Polska. The Times [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.polskatimes.pl.

57 Известия [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://izvestia.ru; Коммерсант [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kommersant.ru; Российская газета [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rg.ru.

58 Wprost [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ww w.wprost.pl; Polityka [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.polityka.pl.

5!> Lenta.ru [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://Ienta.ru; РИА Новости [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ria.ru.

Анализ влияния исторической памяти на польско-российские отношения был осуществлен при помощи теории «аналогий», разработанной упомянутыми выше американскими исследователями Э. Мэем и Юэн Фунг Конгом. Кроме того, автор попытался отдельно рассмотреть влияние на отношения России и Польши «сложных вопросов», связанных с прошлым - проблем интерпретации и оценки исторических событий и явлений. Они получили подобное определение в ходе создания и работы польско-российской Группы по сложным вопросам. Влияние «аналогий» и «сложных вопросов» на отношения Варшавы и Москвы в 1989-2009 гг. было рассмотрено по хронологически-проблемному принципу. При проведении исследования автор также руководствовался принципами историзма и научной объективности. Первый из них предполагает рассмотрение событий, явлений и процессов как в развитии, так и во взаимосвязи друг с другом, а также в рамках исторического контекста. Принцип научной объективности предусматривает подход к изучению проблемы с научной, а не идеологической стороны.

Теоретическая и практическая значимость работы определяется ее вкладом в российскую и мировую историографию исследований исторической памяти (memory studies) и ее влияния на международные отношения. Материалы диссертации могут быть использованы для продолжения исследования данной проблематики, а также при подготовке учебных пособий и разработке курсов по истории внешней политики Польши и России, истории международных отношений, политике памяти и исторической памяти. Полученные результаты могут быть учтены при выстраивании добрососедских и гармоничных польско-российских отношений для преодоления не всегда положительного влияния на них исторической памяти.

Положения, выносимые на защиту:

1. В исторической памяти польских политиков 1989-2009 гг. Российская империя и Советский Союз представлялись, как государства, стремившиеся подчинить Польшу, принесшие польскому народу страдания и многие жертвы. После 1991 г. эта память была перенесена на Российскую Федерацию.

2. Историческая память о России в 1989-2009 гг. играла важную функцию для стабильности польской национальной идентичности - функцию «Другого».

3. Трактовки и интерпретации одних и тех же событий и явлений прошлого в исторической памяти польских и российских политиков отличались и даже противоречили друг другу, что стало предпосылкой для конфронтации двух государств по ряду вопросов в 1989-2009 гг., в том числе не связанных напрямую с прошлым.

4. Историческая память оказывала влияние на польско-российские отношения в 19892009 гг. в двух основных формах: «аналогий» и «сложных вопросов» (интерпретаций).

5. Влияние исторической памяти политиков обоих государств в форме их обращения к аналогиям с прошлым отражалось на процессе принятия внешнеполитических решений в Польше и России. Разница памятей о прошлом предопределяла несовпадение интересов двух государств по текущим вопросам.

6. В рассматриваемом периоде польско-российских отношений можно выделить два пика влияния исторической памяти: 1989-1993 и 2004-2009 гг. Первый был связан с эмансипацией Польши от Советского Союза и обращением польских политиков к ранее табуированным темам, второй — с общей активизацией обращений к исторической памяти в регионе, проявлениями которой стала «историческая политика» в Польше и аналогичная ей политика памяти в России.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры международных отношений на постсоветском пространстве факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета. Отдельные положения диссертации были представлены в докладах на межвузовской научной конференции «Герценовские чтения - 2011» (РГПУ им. А. И. Герцена, Санкт-Петербург), на заседании отдела исторических наук Петровской Академии Наук и Искусств (Санкт-Петербург), на международной научной конференции «Таврические чтения-2012» (Центр истории парламентаризма, Санкт-Петербург), на круглом столе «Борьба за историю в эпоху глобализации (ГУВШЭ, Москва), обсуждались в рамках работы летней школы «Польша-Россия. Трудное партнерство?» (Варшавский университет, Варшава, Польша).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав (семи параграфов), заключения и списка использованных источников и литературы. Объем диссертации 397 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются его объект и предмет, ставятся цели и задачи, устанавливаются хронологические рамки. Представлена методологическая основа, проанализирована источниковая база и степень изученности темы. Указывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы. Также во введение включены положения, выносимые на защиту и апробация работы, указаны общие сведения о ее структуре.

Глава I «Историческая память о России и СССР в польском и российском политическом дискурсе в 1989-2009 гг.» состоит из четырех параграфов. В ней автором рассмотрено содержание исторической памяти польских политиков 19892009 гг. о России и Советском Союзе, связь последней с польской национальной идентичностью, а также отдельные элементы исторической памяти российских политиков.

В силу того, что в ХУШ-ХХ вв. польский народ и государство неоднократно страдали от действий властей Российской империи и Советского Союза, травматическая память поляков предопределила асимметрию влияния исторической памяти на отношения Польши с СССР, затем - РФ. Именно для отражения этой асимметрии в названии исследования говорится о польско-российских, а не российско-польских отношениях, а в тексте работы на первое место ставится историческая память польских политиков. Безусловно, нельзя утверждать, что память советских и российских политиков никак не влияла на отношения двух государств. Но, стоит отметить, что Польша в этой памяти часто даже не фигурировала, а включалась в регион Восточной (иногда Центральной) Европы. При этом автор обращает внимание на то, что историческая память польских политиков в рассматриваемый период была в значительно большей степени статична и неизменна, чем память их российских коллег.

В первом параграфе «Представления современных польских политиков о дореволюционной России» обращается внимание на то, что, несмотря на отдельные упоминания этими политиками в рассматриваемый период событий из истории

польско-русских и польско-московских отношений до XVIII в., в том числе упоминания легендарных времен, историческая память, к которой польские политики активнее всего обращались, охватывала ХУШ-ХХ вв.

Центральное место в исторической памяти польских политиков о XVIII в. занимали воспоминания о разделах Речи Посполитой и связанном с ними принятии 3 мая 1791 г. «первой европейской Конституция, созданной в духе Просвещения». Россия представлялась в этих событиях, как государство, которое не только участвовало в разделах Польши, но и помешало реализации Конституции. В памяти представителей польской политической элиты о XIX в. важнейшее место занимали восстания 1830-1831 и 1863-1864 гг., которые были направлены против российского правления в Польше. Последнее вспоминалось, как «нарушение человеческой природы», «навязывание чужого строя».

Хотя в польском политическом дискурсе 1989-2009 гг. встречались достаточно жесткие оценки отдельных событий польско-российских отношений XVIII и XIX вв., значительное количество времени, прошедшее после этих событий, привело к сильной деэмоционализации данного сегмента исторической памяти, связанной с Россией. Трактовки отдельных фактов и событий в определенном ключе, при этом, обеспечивали и демонстрировали преемственность между поколениями польских политиков (исключая политиков ПНР), а также целостность их исторической памяти.

Во втором параграфе «Советский Союз до завершения Второй мировой войны глазами польских и российских политиков» автор концентрируется на рассмотрении «осевых» воспоминаний исторической памяти политиков двух государств — воспоминаний о Второй мировой войне и о событиях, непосредственно с ней связанных. Показано принципиальное различие этих воспоминаний у представителей Польши и России. Это предопределило разницу исторических памятей и, следовательно, национально-государственных интересов во внешней политике обеих стран. Для представителей российской (советской) политической элиты важнейшей была память о «Великой Победе» в Великой Отечественной войне (части Второй мировой войны). Польские же политики «помнили», что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 г., а этому предшествовало заключение пакта Молотова-Риббентропа, который принес «невыразимые страдания миллионам людей

в этой части Европы». Страдания, принесенные польскому народу Советским Союзом, вспоминались как «Польская Голгофа Востока», их апогеем и символом стали Катынские расстрелы. Попытки российской (советской) стороны релятивизировать ответственность СССР посредством противопоставления расстрелам польских граждан в 1940 г. судьбы пленных красноармейцев в польском плену в 1920 г., а пакту Молотова-Риббентропа — участия Второй Речи Посполитой в разделе Чехословакии в 1938 г. не находили понимания у Варшавы, которая в ответ вновь напоминала о перенесенных поляками после 1939 г. от СССР страданиях. Изначально обе стороны замалчивали то, что для них было невыгодно вспоминать, поэтому каждый из указанных вопросов был поднят по инициативе партнера. Варшава также ставила Москве в укор, что Советская Россия (как часто говорили об СССР политики Третьей Речи Посполитой) не оказала помощь Варшавскому восстанию, а затем в Ялте вместе с союзниками по антигитлеровской коалиции договорилась о разделе континента на сферы влияния, что послужило созданию «двух противоборствующих блоков».

Третий параграф — «Образ послевоенного СССР в польском и российском политическом дискурсе». Говоря в 1989-2009 гг. о послевоенной истории, польские политики зачастую вспоминали это время как продолжение страданий, принесенных «Советской Россией», а также ущемление при поддержке последней демократических прав и свобод поляков, реализацию Ялтинских договоренностей по разделу континента. Однозначно негативно, как «советское воплощение зла» вспоминался советский лидер И. В. Сталин, личные распоряжения которого определяли будущий строй Народной Польши. Подобные исключительно негативные оценки не совпадали с восприятием Сталина российскими политиками, для которых его образ был тесно связан с мифом о «Великой Победе». Боясь нарушить целостность последнего, российские лидеры не предпринимали решительных попыток десталинизации. Если подобные и имели место, то носили фрагментарный характер. Отличалась историческая память о И. В. Сталине даже у польских посткоммунистов и российских коммунистов — наследников, одной идеологии.

Важнейшие воспоминания о послевоенном СССР в польском политическом дискурсе 1989-2009 гг. — воспоминания о подчинении и зависимости от него Польской Народной Республики. Степень этого подчинения оценивалась представителями

польской политической элиты по-разному, в зависимости от их политических взглядов. На этом основывалось главное внутреннее противоречие в исторической памяти польских политиков указанного периода. Члены Союза Демократических Левых Сил, посткоммунисты, говорили об ограниченном суверенитете ПНР, тогда как правые категорично заявляли, что «ПНР была несуверенным образованием, созданным советской агентурой для подавления стремлений польского народа к свободе». При этом среди польских политиков не было споров относительно высокой оценки роли НСП «Солидарность» в демократизации страны и прекращении существования режима Народной Польши, это стало особенно очевидным в 2000-х гг. А советская Перестройка вспоминалась как фактор, способствующий польским переменам, но далеко не ключевой.

Описанная польская историческая память объясняет, почему распад Советского Союза был положительно воспринят в Польше, и вспоминался подобным образом позже, когда его трактовки стали частью исторической памяти польских политиков. Это предопределяло еще одно поле противоречий с памятью представителей политической элиты России. Большинство из них были согласны со словами В.В. Путина о том, что «крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века» и «настоящей драмой» для российского народа».

В завершении параграфа отдельно рассмотрена историческая память польских политиков указанного периода о российском (советском) народе. Она отличалась от памяти о государстве. Чаще всего о народе России (СССР) политики Третьей Речи Посполитой вспоминали, что он страдал от своего государства не меньше, чем поляки.

В четвертом параграфе «Историческая память о России и СССР и польская национальная идентичность» рассмотрена связь двух «воображаемых» факторов определявших польскую внешнюю и внутреннюю политику в 1989-2009 гг. На основании замечаний Э. Сайда и А. Нойманна сделан вывод, что историческая Россия и Советский Союз играли для польской национальной идентичности роль внешнего «Другого». Подобная историческая память способствовала стабильности польской национальной идентичности, что предопределяло потребность именно в такой памяти о России. Образ исторической России (СССР) был в равной степени важен для поляков при подчеркивании собственной значимости, героических

моментов своей истории, при доказательстве жертвенности, акцентировании внимания на перенесенных народом страданиях. Через призму польского постимперского синдрома историческая Россия (СССР) представлялась отсталым варварским государством с низкой культурой. В свете постколониалыюго синдрома о ней вспоминали, как об агрессивном государстве, стремящемся к территориальным захватам, приносящем завоеванным народам страдания. Подобная память о восточном соседе позволяла сохранять единство и согласованность различных элементов национальной идентичности. В значительной степени историческая память о России и СССР была перенесена на современную Российскую Федерацию, чей образ также привлекался для обеспечения стабильности польской идентичности, как писал об этом Т. Зарицкий.

В главе 2 «Вопросы исторической памяти в польско-российских отношениях 1989-2009 гг.», состоящей из трех параграфов, исследуются формы, характер и динамика влияния на отношения Польши и России исторической памяти, рассмотренной в первой главе диссертации.

Первый параграф «Проблемы обращения политиков к исторической памяти в отношениях Польши с СССР и Россией (1989-1993 гг.)» охватывает первый «пик» обращений к прошлому в польско-советских, затем польско-российских отношениях. Начало параграфа посвящено событиям еще 1985-1989 гг., предварявшим рассматриваемый период. После 1985 г. «сложные вопросы», связанные с прошлым, стороны пытались решить на идеологической основе сотрудничества КПСС и ПОРП посредством создания двустороннего института - польско-советской комиссии историков. Несмотря на то, что комиссии удалось поднять целый ряд «сложных вопросов», привлечь к ним внимание политиков, продвинуться в решении главного из них с польской точки зрения — Катынского вопроса - не удалось.

Приход к власти в Польше представителей бывшей «демократической оппозиции» обусловил появление в отношениях Варшавы и Москвы целого ряда проблем, связанных с историей как непосредственно в форме «сложных вопросов», так и косвенно в форме обращения политиков двух государств к аналогиям с прошлым.

«Сложные вопросы», связанные с прошлым, были подняты в первую очередь. Еще в 1989 г. поводом для этого стала 50-я годовщина подписания пакта Молотова-Риббентропа и начала Второй мировой войны. Обращение к этим вопросам политиков еще ПНР и открытое осуждение ими на международной арене советско-германского договора от 23 августа 1939 г. отражало изменения, происходившие не только в Польше, но и в СССР. На данном этапе советская, затем российская сторона шла на сотрудничество с польскими партнерами, оценки целого ряда событий прошлого Варшавы и Москвы сближались. Примером этого стало постановление Съезда народных депутатов СССР о политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 г., принятое 24 декабря 1989 г.

Во внешней политике польского государства в 1989-1993 гг. было особенно характерно выражение надежд, что в отношениях с восточным соседом будет преодолено наследие его одностороннего доминирования, основывавшегося, в том числе, на идеологии. Подобные надежды на то, что прошлое не повторится, были выражены в ходе переговоров о заключении польско-советского, затем польско-российского базового договора, устанавливающего принципы двусторонних отношений. Так, польская сторона категорически отказалась от включения в договор так называемой «клаузулы безопасности» — положения, которое запрещало бы сторонам договора участвовать в союзах, потенциально направленных против одной из них. Подобное предложение, внесенное Москвой, Варшава восприняла очень болезненно. Еще одним вопросом двусторонних отношений, решение которого представлялось польскими политиками в качестве прекращения доминирования восточного соседа, был вывод советских (российских) войск с территории Третьей Речи Посполитой.

К 1993 г. польской и российской сторонам удалось продвинуться в решении целого ряда «сложных вопросов» двусторонних отношений, связанных с прошлым. В частности, полякам были переданы некоторые документы по Катынским расстрелам. Скорость решения подобных вопросов несколько ограничивал темп системной трансформации, осуществлявшейся в России, а также давление польской стороны, которое не всегда положительно воспринималось Москвой.

Во втором параграфе ««Нормализация» влияния исторической памяти на польско-российские отношения (¡993—2004 гг.)» исследуется подобное влияние за 11 лет, которое не только сохранялось, что отмечали представители обеих сторон, но и видоизменялось. В частности, особенно активно польские политики стали озвучивать опасения, что Россия возвращается к своим имперским традициям, в том числе и в восприятии Польши. Москва же на фоне подобных заявлений заговорила о польской русофобии, которая, по мнению представителей российской стороны, была следствием чрезмерной концентрации ряда польских политиков- на событиях прошлого.

В это время в отношениях России и Польши сохранялись многие «сложные вопросы», связанные с прошлым, внимание на которые было обращено еще на предыдущем этапе. По некоторым из них, например, по Катынскому вопросу удалось достичь определенного прогресса. В частности, были созданы мемориальные кладбища в память о расстрелянных польских гражданах в Катыни и Медном. По другим какой-либо прогресс отсутствовал. Так, польской стороне не удалось добиться от российских коллег заключения двустороннего договора о выплатах компенсаций полякам, пострадавшим от сталинских репрессий, соглашения, которое бы позволило польским гражданам получать компенсации от российского государства по упрощенной процедуре, в отличие от той, что была предусмотрена законодательством РФ. При этом отсутствие прогресса по данному вопросу сохранялось на фоне обнадеживающих заявлений представителей российской власти. Можно отметить, что российская сторона после 1993 г. была в значительно меньшей степени склонна к компромиссам с польскими партнерами, и в отличие от них говорила о необходимости «перевернуть страницу», начав польско-российские отношения с нового листа, без оглядки на прошлое. Это было связано с исчезновением необходимости легитимизации нового режима в России за счет осуждения коммунистического прошлого. Даже создание кладбищ в Катыни и Медном было увязано сторонами с сохранением в Польше памятников советским солдатам и Красной Армии, оставшимся после периода социализма. Это, в частности, отмечалось в совместном заявлении министров иностранных дел двух государств, сделанном

при подписании 22 февраля 1994 г. Соглашения о захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий.

Значительное влияние на отношения Польши и России на этом этапе оказывали обращения политиков обеих стран к аналогиям с прошлым. Подобное влияние, в частности, проявилось при складывании позиции политической элиты обоих государств, например, по вопросу расширения Североатлантического альянса на Восток и вступления туда Польши. Альянс продолжал восприниматься Москвой как институт Холодной войны, для Польши же вступление в него означало преодоление «ялтинского» разделения континента и «возвращение» в Европу. Кроме того, Варшава стремилась гарантировать собственную безопасность. По всей видимости, не в последнюю очередь от России, продолжателя СССР, от которого зависела на протяжении почти 50 лет. Еще одной проблемой двусторонних отношений, на остроту которой оказывала влияния историческая память политиков двух государств и которая стала особенно актуальной в 2004 г., являлось определение национально-государственных интересов Польши и России относительно перспектив развития бывших советских республик.

Третий параграф «Историческая память и польско-российские отношения 2004—2009 гг.» посвящен еще одному «пику» влияния на эти отношения исторической памяти. События, связанные с этим «пиком», разворачивались на фоне региональной и мировой активизации обращений к исторической памяти. Проявлением подобной активизации стали «историческая политика» партии «Право и Справедливость» в Польше и аналогичная ей политика памяти в России. Активизация обращений к памяти о прошлом в польско-российских отношениях происходила также на фоне их общего ухудшения, ставшего следствием того, что стороны поддерживали разных кандидатов на президентских выборах 2004 г. на Украине, завершившихся «оранжевой революцией» и приходом к власти проевропейски настроенного В.А. Ющенко. Отличие польской и российской позиций в этих событиях, как отмечалось, определили национально-государственные интересы двух стран, одним из факторов формирования которых также была историческая память. Обострение отношений еще больше подчеркнуло болезненность вопросов, связанных прошлым, особенно для польской стороны.

«Историческая политика» 2004-2009 гг. в Польше была ответом на кризис национальной идентичности, вызванный интеграцией страны с ЕС. Ее идеологи также говорили, что подобная политика была необходима для противостояния «фальсификациям истории» со стороны России и Германии. Однако в первую очередь она была направлена на граждан Польши и служила укреплению внутриполитических позиций сторонников и авторов этой политики. Ее внешнеполитическое измерение было побочным. Так как в России проводилась аналогичная политика памяти, отличающиеся трактовки и оценки событий прошлого польских и российских политиков сталкивались на международной арене. Представители обоих государств стремились отстаивать свою правоту. Наиболее ярко эти изменения проявились на «пиках» мемориальных циклов польско-российских отношений в 2004-2005 и 2009-2010 гг. (в диссертации рассмотрена только первая половина этого цикла).

В 2004—2007 гг. можно говорить о том, что обе стороны были настроены на конфронтацию по «сложным вопросам», связанным с прошлым. Ярким примером этого являлся Катынский вопрос. Еще в 2004 г. Главная Военная Прокуратура (ГВП) России закрыла следствие по Катынскому делу и засекретила все материалы по нему. Затем российские суды всех уровней последовательно занимали позицию ГВП, рассматривая иски, в которых родственники расстрелянных в 1940 г. польских граждан требовали возобновить следствие и рассекретить его материалы, а также реабилитировать их родных.

К концу рассматриваемого периода в польско-российских отношениях наметилась попытка найти точки соприкосновения по «сложным вопросам», связанным с прошлым. Свидетельством этого было создание польско-российской Группы по сложным вопросам, а также совместное участие премьер-министров двух государств в мемориальных церемониях на Вестерплатте 1 сентября 2009 г. и в Катыни 7 апреля 2010 г. При этом влияние исторической памяти в форме обращения политиков к аналогиям с прошлым оставалось на прежнем уровне.

В заключении сформулированы основные выводы по теме диссертации, выстроенные в соответствии с поставленными автором задачами, раскрыта теоретическая и практическая значимость исследования, а также приведены возможные направления дальнейшей научной работы по теме.

Резюмируя данное исследование влияния исторической памяти польских и российских политиков на отношения двух государств в 1989-2009 гг., можно отметить, что историческая память влияла на эти отношения в разных формах. Самое очевидное проявление подобного влияния — обращение преимущественно польской стороны к «сложным вопросам», связанным с прошлым, важнейшими из которых были Катынские преступления, требования выплаты компенсаций пострадавшим от сталинских репрессий полякам, оценка пакта Молотова-Риббентропа, вопрос о советских памятниках в Польше. Нерешенность этих вопросов создавала некоторую напряженность в отношениях Польши и России (СССР), однако она не имела для этих отношений определяющего характера. Хотя регулярные обращения польской стороны к подобным вопросам создавали, помимо прочего, общий фон отношений.

Более важную роль в этих отношениях играли обращения политиков к аналогиям с прошлым для оценки настоящего и определения перспектив на будущее. Аналогии предопределяли складывание национально-государственных интересов Польши и России. Эти интересы находили отражение в позициях обоих государств по целому ряду внешнеполитических вопросов. Различия исторической памяти польских и российских политиков рассматриваемого периода предопределили несхожесть позиций по одним и тем же вопросам, что являлось предпосылкой для обострения отношений и конфликтов между сторонами.

Подобное влияние исторической памяти на отношения не исключало, а иногда даже способствовало попыткам политиков Польши и России примирить свои исторические памяти. Примечательно, например, что рассматриваемый период «обрамляют» две подобные попытки прийти к общим интерпретациям прошлого через создание двусторонних групп исследователей, которые должны были обсуждать наиболее болезненные «сложные вопросы», связанные с прошлым. Однако работа обеих групп показала, что их успех был ограничен (по крайней мере, в рассматриваемый период, если говорить о Группе по сложным вопросам).

Таким образом, историческую память в польско-российских отношениях 19892009 гг. следует оценить как динамично изменяющийся фактор, влиявший на эти отношения в различных формах и на различных уровнях: от обращения к отдельным вопросам, связанным с оценкой прошлого до определения стратегических направлений

развития государств. Комплексное рассмотрение этого фактора, предпринятое в данном исследовании, показывает, что в 1989-2009 гг., несмотря на отдельные декларации, ни польская, ни российская сторона не смогли это влияние преодолеть, более того, не всегда подобное влияние осознавалось в полной мере. Историческая память предопределяла высокий уровень недоверия польской стороны к российским партнерам, у российской же стороны сохранялись элементы восприятия Польши как бывшего зависимого государства, вызывавшего, однако, определенные проблемы в настоящем.

Основные положения диссертации были отражены в статьях:

В рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК при Минобрнауки РФ:

1. Столяров, А.О. Представления об истории СССР современных польских политиков в дебатах польского парламента о вступлении в НАТО (1998-1999) // Клио. - 2014. - №7. - С. 113-117. [0,75 п. л.]

2. Столяров, А.О. Интеграция Польши с Европейским Союзом и историческая память польских политиков о России и СССР // Клио. - 2014. - №8. - С. 93-100. [1,1 п. л.]

3. Столяров, А. О. Историческая память о России и СССР в польской национальной идентичности (1989-2010 гг.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2014. - №9. - С. 161-164. [0,4 п. л.]

В других научных изданиях:

4. Столяров, А.О. К вопросу об историческом образе России XVIII в. в политике современной Польши (1989-2009 гг.) // Герценовские чтения 2011. Актуальные проблемы социальных наук. Сб. науч. и учебно-метод. тр. / Отв. ред. В.В. Барабанов, сост. А.Б. Николаев. - СПб., 2012. - С. 201-207. [0,4 п. л.]

5. Столяров, А.О. Исторические образы России в парламентском дискурсе «посткоммунистических» и «постсолидарностных» партий по материалам стенограмм Польского сейма 1991-2001 гг. // Таврические чтения 2012. Актуальные проблемы парламентаризма: история и современность. / Под ред. А.Б. Николаева. - СПб.: Издательство ЭлекСис, 2013. - Ч. 2. - С. 165-177. [0,75 п. л.]

Подписано в печать 10.07.2015 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1.4. Тираж 100 экз. Заказ №3863.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМЛ"» 199004, Россия, Санкт-Петербург, 1-я линия В.О., д.28 тел.: 323-30-50, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru http://\v\v\v.lemaprint.ru